Весну спровадил с подобающим размахом. Последние месяцы созерцал.*
Вернее со свойственным мне философским равнодушием наблюдал за весенними вылазками доморощенных "охотниц за мужиками", имеющими главной и единственной целью всей своей жизни ухватить любого прямоходящего с болтающимся "хозяйством" между ног. Сам я давно уже приобрёл стойкий иммунитет, выработанный непродолжительными, но навязшими как ириска на зубах, ритуалами общения, поскольку все они однотипны, банальны, но столь же необходимы, как и бессмысленны. Самое абсурдное, что инстинкт "охотниц", не зависит ни от: возраста, внешних данных, наличие/отсутствие интеллекта и морально-нравственных ценностей, и, по всей видимости, заложен на генетическом уровне, что делает это обстоятельство особенно пугающим.
Женщин, как подвид хомо сапиенс, делю на следующие типы, имеющие условные обозначения:
1. Умудрённые опытом. Пожалуй, мой самый антогонестически непереносимый тип. Эти, с позволения сказать, дамы больше напоминают куриц-наседок и встретить их можно, как правило, во всех учреждениях, где их любимым и, я подозреваю, единственным занятием является перемывание косточек всем и вся. Эти "клуши" знают обо всём на свете и являются экспертами в любых вопросах, от ремонта телевизора до любимых интимных поз Виктории и Дэвида Бэкхэмов. С особым, я бы даже сказал, изуверским наслаждением они обсуждают друг друга, но обязательно за спиной, и не дай бог, сказать или даже намекнуть им об этом, тут же сбиваются в стаю и объявляют тебя "врагом Љ1". Реальных бед от них не много, но ослабить психику могут основательно. Видимо, именно поэтому, их мужья, которых они ещё не загнали в гроб, добровольно отдаются в объятия "зелённого змия" дабы избежать попадания в тиски домашней "змеи", в сети коей по злому року или собственной дурости умудрились попасться энное количество лет назад.
Те же, кому не удалось обзавестись семейным придатком, называемом в хозяйстве "мужем", пытаются найти своё простое, незатейливое, как сковородка, женское счастье, посещая старинные, как обсыпанные нафталином бабушкины туфли, вечера "кому за...", где пугают случайно забредших по неосторожности мужчин перманентным многокилограммовым макияжем на борзых провинциальных лицах, несвежим запахом изо рта и вожделённым взглядом вечно неудовлетворённой клячи.
Особо "продвинутые" целыми вечерами зависают на интернетовских сайтах знакомств, где, неоспоримо чувствуя себя богиней любви, пытаются найти "единственного и неповторимого", которому (если таковой существует) удаётся успешно прятаться, навлекая этим неосторожным поступком на головы присутствующих на сайте искателей мужского пола потоки извечных как вопросы жизни и смерти, и оригинальных как лопата фраз: "Привет. Как дела?", "Расскажи о себе". Столь успешное начинание ввода в столбняк мужской особи-жертвы дополняется наличием фотографии десятилетней давности обязательно в пикантной (по мнению дамы) позе с чахлой розой/мягкой потрёпанной игрушкой подаренной на шестнадцатилетие дочери в руке, с обязательным присутствием на несвежем лице улыбки а-ля "Мона Лиза", претендующей на загадку, по меньшей мере, бермудского треугольника. Если мужская особь-жертва не понимает свалившегося на него как г... снег на голову счастья и отказывается раскрывать загадку - улыбку, "охотница" обрушивается на него всем нерастраченным педагогическим багажом и опытом, приобретённым так долго и нудно прожитыми годами.
2. Домашние девочки. Самый безобидный тип.
Их можно узнать по отстранённому взгляду, устремлённому в никуда в попытке познать сущность мироздания. Вечно молодые в душе, они пугают окружающих пространственными рассуждениями с псевдофилософским подтекстом. Как правило, такие дамочки с нежного возраста и до седин пишут сентиментальные стишочки, восхищая любимую мамочку и утомляя немногочисленных подруг, кои уже на тринадцатом катрене оставляют попытки продраться сквозь хитросплетение поэтических мыслей и усердно сдерживая зевоту, улыбаются так натужно, что сторонний наблюдатель сделал бы вывод, что дело происходит не иначе как в туалете. Домашние девочки (плавно превращающиеся в старых дев), любят одиночество, томление и любовные романы, в коих герой обязательно высок, статен, блондинист (или с волосами чёрными как смоль) и голубоглаз. Редко сталкивающиеся с реалиями жизни данные особи женского сообщества свято верят, что ВСЕ представители мужского пола в точности соответствуют романтичным, пылкострастным книжным красавцам. Когда прозрение приходит, меланхоличные девицы испытывают первый психологический шок от несовершенства мира. Но, не теряя убеждённости в своей неотразимости и избранности, свято храня опостылевшую невинность, запершись в четырёх стенах с тонной мягких игрушек (что со стороны вполне может сойти за склад фабрики детских игрушек), начинают ждать Принца, который (судя по затворническому образу жизни Принцессы) должен залезть к барышне через окно, крышу, балкон, пролезть по водосточной трубе и отыскать худосочную суженную в пыльных залежах плюшевых мишек и розовых зайцев.
Лет к тридцати дева понимает, что принц мог ТАК задержаться в пути только по причине издыхания его белого коня (не вынесшего горя по поводу выпавшей несчастной доли дорогому хозяину), вследствие чего принц вынужден тащиться пешком. В ожидании чуда, барышня выходит замуж, "одаривая" себя соседу с нижней площадки, который в надежде срубить лишнюю десятку на опохмелку, опрометчиво признался в любви в пору бедной студенческой жизни. Со временем дама свыкается, матереет и зачастую перетекает в категорию женщин Љ1.
* Первые три предложения и отдельные обороты бессовестно содраны из поста некого Юрия, затерявшегося в просторах рунета.