Несмотря на щекочущее лопатки ощущение чьего-то взгляда в спину, Лею куда больше беспокоило собственное отчаянное настроение, чем чье-то пристальное внимание. Как бы она не убеждала себя в том, что может просто игнорировать советы восторженных и взволнованных родителей "прислушаться к брату и все-таки принять участие в съемках", в глубине души она понимала - рано или поздно, но ей придется признаться себе в том, что она готова к ним прислушаться, потому что и сама хочет сниматься. Хочет, а потому и соглашается сопровождать брата на съемочную площадку, где тот вживается в свою новую роль, одновременно наблюдая за игрой Агаты Бруно, Феликса Браво и Кевина Смита.
И хотя именно на съемках ощущение преследующего ее взгляда становилось особенно сильным, Лея не могла заставить себя перестать на них приходить. Ни режиссер, ни его грозного вида помощница, ни Майкл пока что не заставляли ее открыто заявить о своем согласии принять участие в съемках, и не лезли с вопросами и разговорами, а потому и поводов уйти не было. Во всяком случае, Лея тщетно пыталась их найти, чувствуя себя мышонком, подбирающимся к мышеловке.
Было что-то удивительно манящее в той активности, что всегда царила на площадке, когда они с Майклом на нее приезжали. И несмотря на то, что и Лея, и ее брат были пока что личности малоизвестные, лишними они себя никогда не чувствовали. Вся съемочная группа, начиная со второго ассистента оператора и кончая вечно взволнованным мистером Вайтом, словно сговорившись заранее, вели себя с ними как с родственниками. С порога вручали им обжигающие бумажные стаканчики с кофе, подмигивали смущенной а потому раздраженной Лее, и утаскивали в самое сердце этого подобия гудящего улья, где за них бралась Беатриса - парикмахер и визажист в одном лице. Бралась, точнее, за Майкла, так как Лея была всякий раз категорически против и завивки, и укладки волос, что уж говорить о макияже.
- Настоящее сокровище, - одобрительно гудел мистер Вайт, имея в виду то ли Беатрису, то ли мужественно терпевшего Майкла, которому девушка укладывала волосы. - Настоящее мастерство, дорогая моя, вот что цениться в наше время превыше всего. Настоящее мастерство, которое ничто не заменит. Восхитительно!
Лея в ответ на это лишь кивала, а когда режиссер отходил, спешила отойти как можно дальше и от него, и от Беатрисы с Майклом. Намного приятнее было наблюдать за всем со стороны, чем принимать непосредственное участие.
Впрочем, присутствующие ей не слишком досаждали. И даже Феликс Браво, от которого Лея первое время все время ожидала подвоха, словно специально старался держаться от нее в стороне. Почему он это делал, она не понимала, но такое положение дел ее как нельзя больше устраивало. И хотя иногда ей все же казалось, что она чувствует на себе его взгляд, перехватить его у нее еще ни разу не удавалось. Да и было это глупо, потому что каждый раз выяснялось, что она превосходно справляется со своей задачей быть невидимой, и актер ее просто не замечает, обсуждая детали съемок очередного эпизода со всеми подряд. Иной раз Лее даже казалось, что собеседник ему и вовсе не нужен, а кивающая помощница режиссера или Агата Бруно просто помогает ему таким странным собраться с мыслями - на что, вероятно, он был неспособен, когда не мог найти собеседника, готового его выслушать. И Лея, искоса поглядывая на него, подозревала, что он относится как раз к той редкой категории личностей, у которых озарения происходят непосредственно во время словоизвержения. Именно словоизвержения, потому что по другому этого и назвать было нельзя.
Наблюдать за Феликсом было тем более интересно, что Лея отлично понимала - ей еще никогда прежде не случалось сталкиваться с такой яркой личностью. Ни в детстве, ни когда они переехали с семьей в Испанию, ни в Черногории, где она и вовсе редко покидала дом, все глубже погружаясь в выдуманные писателями миры, убегая от скучного настоящего. И вот теперь, впервые за столько лет, это желание сбежать исчезло. Феликс был странным, ярким, совершенно непонятным, а потому и невероятно притягательным, словно магнитом приманивающим к себе внимание окружающих. И бороться с этой завораживающей силой было сложно.
Наматывая круги вокруг съемочной площадки и независимо моргая в ответ на случайные взгляды присутствующих, Лея замечала, что всякий раз невольно останавливается, слыша веселый баритон и цепляясь взглядом за огненно рыжую шевелюру ее обладателя. И если первое время она лишь фыркала, замечая за собой подобное поведение, улыбалась про себя и списывала все на "обыкновенную актерскую харизматичность" Феликса, то вскоре она стала нервничать и ускорять шаг, когда замечала, что невольно начинает наблюдать за актером. Это было на нее не похоже, и позволять себе подобное поведение было нельзя, даром что Феликс словно специально нарывался на то, чтобы на него почаще и подольше глядели все окружающие.
Он носился от мистера Вайта к его помощнице и обратно, пугал своим смехом сосредоточенно расчесывающую волосы Агаты Бруно Беатрису, из-за чего та дергалась и злилась, он даже помогал Майклу, когда тот скромно пытался заучивать текст сценария где-нибудь в теньке, где ему не мешал шум. Лея частенько замечала, с каким сосредоточенным видом Майкл принимается кивать в ответ на реплики увлеченно говорившего Феликса, и тут же спешила отойти, боясь, как бы ее не заметили и не предложили подойти.
Впрочем, боялась она и впрямь зря. Феликс не замечал ее, хоть и общался положительно со всеми присутствующими на съемочной площадке актерами, помощниками режиссера и оператора, и даже махал случайным прохожим, которые при виде него визжали и выхватывали из карманов телефоны, стремясь сфотографировать любимого актера. Чего им делать не позволяли, отгоняя и угрожая отобрать телефоны. А мистер Вайт в таких случаях каждый раз устало вытирал платком лысину и горестно сетовал:
- Вот что значит - экономить на массовке и снимать в таких людных местах... Ребятки, поторопитесь, скоро сюда налетит все население острова.
Лея была с ним согласна. Если не считать редкие вылазки вглубь острова, где было отснято две сцены с участием Агаты Бруно, все время вся съемочная команда проводила в Санта-Круc-де-Тенерифе. Было отснято пара сцен на улицах, где Феликс блестяще сыграл в паре эпизодов, не замечая того, как несколько сотен поклонниц прожигают его взглядами, выглядывая из-за спин перекрывших улицу с обеих сторон полицейских. Также была предпринята попытка снять пару сцен на пляже, и все обернулось полным провалом и необходимостью сбегать от толпы визжащих туристов - Лея едва успела запрыгнуть в фургончик, прежде чем тот на полной скорости помчался по набережной, а она еще добрых пять минут глядела назад, на несущихся за ними по пятам отдыхающих в купальниках. Тогда она так перепугалась, что в какой-то момент даже потеряла бдительность и неосторожно села рядом с Феликсом. А когда сообразила, что вполне могла бы сесть рядом с братом, было уже поздно.
- Все в порядке, - пробормотала она, глядя на то, как Феликс возится с кусочком вытащенного откуда-то из кармана пластыря, поглядывая на две кровоточащие полоски на ее плече, оставленные чьими-то ногтями. - Всего-лишь царапина.
- Все в порядке, - согласно кивнул он, но все-таки уверенно приклеил пластырь, отечески погладив ее после этого по волосам, так что Лея окаменела от неожиданности. - Но заносить инфекцию ни к чему, - сказал он и широко улыбнулся. - К тому же, у меня слишком много пластырей, чтобы просто так носить их в карманах. Болит? Хочешь сок?
Лея испуганно замотала головой, отчего в глазах Феликса заискрились смешинки, и он уверенно запустил руку в свой серый потрепанный рюкзак, вынув оттуда матовую бутылку веселого оранжевого цвета. Протянул ее покрасневшей Лее и та неуверенно пробормотала в ответ слова благодарности.
- Нам бы всем не помешало перекусить, - заметил мистер Вайт, снисходительно поглядывая на то, как Лея старается не облиться соком, стискивая бутылку обеими руками. Сидя рядом с Майклом и прямо напротив Феликса, он добродушно обратился к последнему: - Будешь плавать на голодный желудок или поделиться с тобой бутербродом?
Феликс оторвал взгляд от все сильнее красневшего лица Леи и азартно привстал с сиденья, но к подвинутой мистером Вайтом сумке с сандвичами так и не прикоснулся, ограничившись острым взглядом куда-то в окно.
- А что, сцену с утоплением будем снимать уже сегодня? - восторженно воскликнул он и Лея, булькнув соком, раскашлялась. Феликс, не глядя, протянул ей пакетик с бумажными платками, не переставая буравить режиссера взглядом.
Вероника Кокс поглядела на своего начальника с неодобрением и изящно поправила мизинцем сползающие очки.
- Я думала, мы договорились сперва снять сцену знакомства в школе, - сказала она низким голосом и мистер Вайт смущенно заерзал на своем сидении, да и все прочие почему-то почувствовали себя виноватыми. - Сейчас, в воскресенье, близ пляжа нам лучше не появляться, иначе нас просто не отпустят живыми. Я уже говорила вам это, мистер Вайт.
Режиссер крякнул и смущенно потер кончик носа, а сидевшая по другую сторону от Феликса Агата Бруно обменялась с Вероникой Кокс понимающим взглядом, холодно поглядев затем на мистера Вайта. Подол ее легкой рубашки-платья был измят и кое-где порван, и хотя появиться в кадре она должна была в другой одежде, можно было подумать, что она едва сдерживается, чтобы не высказать неорганизованному и беспечному режиссеру все, что она о нем думает.
- Но проверить обстановку мы должны были, не так ли, - мистер Вайт с трудом взял себя в руки и помигал, глядя на всех присутствующих по очереди. - Через месяц обе сцены на пляже уже должны быть отсняты, и пора выбрать нужное место, даром что сниматься мы будем уж конечно не в воскресенье, и не в час дня, а ранним утром.
- Первые туристы приходят на пляж уже в семь часов утра, - скучным голосом заметила Вероника Кокс, уткнувшись носом в кипу каких-то бумаг. - К десяти часам пляж обыкновенно бывает полон отдыхающими, а чтобы закончить съемку до семи, придется встать в четыре часа утра, и исключить завтрак.
- Что ж так рано? - испуганно вылупился на нее Майкл, и помощница режиссера одарила его снисходительным взглядом поверх очков.
- Алексис займется гардеробом - на это у нее уйдет полчаса в среднем, Беатриса провозится час, а на то, чтобы прибыть на место и разместить все оборудование, уйдет еще минут сорок-пятьдесят, и это - если нам очень повезет, так как придется еще искать подходящее место, учитывать свет, ветер и любопытство отдыхающих.
Брат и сестра Хоран переглянулись, а сидевший дальше всех Кевин Смит, который и не покидал фургона во время посещения пляжа, продремав все время в глубине фургончика, после последних слов Вероники Кокс сонно снял накладные наушники и потянулся.
- Так что, я полагаю, съемки на пляже нам предстоит распланировать по минутам, - закончила помощница режиссера и в ее голосе удивительным образом появились нотки энтузиазма.
Лея поежилась, отчетливо представив, как сонно бредёт вслед за остальными по погруженному в ночь пляжу, увязая ногами в холодном и мокром песке, и как Вероника Кокс приказывает ей готовиться к съемкам в море, силой забирая при этом теплый плед и указывая на грозно пенящиеся волны.
- Да ладно вам.. - хрипловато проговорил Кевин Смит и принялся сонно тереть глаза. - Пока Бонни не выпустят из больницы, нечего и думать о съемках сцен с ее участием. И ладно бы еще у нее был просто перелом, но с этими осложнениями... - он фыркнул с сомнительной жалостью, - боюсь, нормально сниматься она сможет только в мечтах. Бедняжка.
Все погрустнели, уставившись в пол, и даже восторженно взъерошенные волосы Феликса после произнесенных Кевином слов, казалось, печально поникли, а сам актер глубоко задумался.
Лея тоже молчала, комкая в липких пальцах испачканную в соке салфетку. После того, как пять дней назад Бонни Белл позвонила мистеру Вайту и сообщила ему, что по причине возникших после перелета осложнений с переломом ей готовятся сделать вторую операцию на ноге и держат в больнице, режиссер впал в такое глубокое уныние, что даже Вероника Кокс какое-то время обходила его стороной, что уж говорить обо всех прочих. Съемки сцен с участием Бонни таким образом откладывались, а так как даже сама актриса не знала о том, когда же ее выпишут, то нечего было думать о том, чтобы все заново распланировать - хотя Вероника Кокс, надо отдать ей должное, все же попыталась это сделать. График съемки оказался таким образом в подвешенном состоянии, мистер Вайт ходил как в воду опущенный, и если бы не энтузиазм Феликса и не работоспособность Вероники Кокс, то весь процесс съемок так бы и застопорился, прервавшись еще в самом начале.
Вот и сегодня, именно помощница режиссера была той, кто пытался держаться плана съемок, контролируя как актеров, так и своего начальника, который, к ее ужасу, был слишком сильно склонен полагаться на свой талант экспромщика. А что до самих актеров, то лишь Феликс не позволял собой управлять, оставаясь с виду беззаботным и мягким.
- В любом случае, у нас достаточно работы и без Бонни, - холодно заметила Агата Бруно, и Вероника Кокс, а с ней и мистер Вайт, согласно кивнули. Мистер Вайт достал из своей сумки бутерброд и запустил в него зубы, а все остальные вернулись взглядами к окнам. А Лея, улучив момент, отдала Феликсу бутылку с соком и скрестила руки на груди. Разговор был окончен.
Несмотря на недоумение, вызванное всем услышанным, Лея вскоре вынуждена была признать, что не может смотреть на происходящие на ее глазах съемки снисходительно. В самом процессе она разбиралась плохо, но то, что уже успела увидеть, было настолько интересно, что она готова была простить окружающим многое. Режиссеру - его странные выходки по отношению к графику съемок, его помощницу - за ее фирменный надменный взгляд поверх очков, и даже Феликса - за его не поддающуюся логическому объяснению жизнерадостность. Какими бы чудаками не казались они все по отдельности, но вместе им каким-то образом удавалось управлять этим гигантским механизмом - процессом создания фильма. Именно они были теми, кто управлял всей этой системой, и хотя Лея отлично понимала, что помимо них есть еще десятки занимающихся тем же людей, но уже сейчас она знала наверняка - именно эти трое играют в этой истории решающую роль.
Разглядывая в прошлом постеры фильмов с изображением Феликса, Лея тогда и подумать не могла, что актер может не только играть своего персонажа, но и руководить другими. Как не могла и предположить, что актеры вообще могут спорить с режиссером на тему характеров и поведения их персонажей. Так, Агата Бруно чуть не устроила однажды целый скандал, доказывая мистеру Вайту, что ее Рита никак не может быть пустышкой:
- На мой взгляд, это самый глубокий персонаж во всем фильме! - воскликнула она, обращаясь и к режиссеру, и к Веронике Кокс. - Несмотря на ее заносчивость, в настоящей жизни я бы никогда не назвала ее стервой, как бы она себя ни вела по отношению к главной героине, а уж о том, что назвать ее пустышкой - об этом и вовсе речи не идет! Взять хотя бы эту сцену ее ссоры с Феликсом - со стороны можно подумать, что она подстроила этот случай на пляже просто из зависти, а на самом деле это было чистой воды отчаяние! Думаю, на ее месте многие поступили бы также.
Первое время Лея не утруждала себя попытками вникнуть в смысл создаваемого на ее глазах фильма, и читать сценарий не торопилась. Конечно, посещая репетиции актеров и наблюдая за съемками, она понимала, что в ней все уже видят официальную дублершу Бонни Белл, но признаваться в том же себе она все-таки пока не собиралась. Ведь, в конце концов, кто знает, как оно все обернется. С мистера Вайта станется устроить внеплановое прослушивание на роль главной героини и утвердить на нее кого-нибудь со стороны, или Бонни просто наотрез откажется видеть вместо себя в кадре постороннего, и сценарий перепишут под ее изменившегося персонажа. Случится может все что угодно, а наблюдать за всем лучше из-за кулис, где ее все равно никто не замечает. Ведь так можно будет потом незаметно уйти, если возникнет такая необходимость, а привлекать к себе лишнего внимания она не хочет.
В отличие от нее, Майкл, казалось, чувствовал себя на съемках, как рыба в воде. Лея почти его не видела, хотя большую часть времени все актеры проводили вместе, переезжая с места на место в одном фургончике и даже вместе обедали, завтракали, а то и ужинали после полуночи. Общаясь с Кевином Смитом и, как ни странно, визажистом Беатрисой, он забывал и о сестре, и обо всем, что не было связано со съемками. Даже о еде, когда Феликс брался с ним репетировать.
- Это невероятно... - сказал он ей как-то вечером, направляясь со съемок в Сан-Андрес. - Иногда мне хочется попросить кого-нибудь, чтобы меня ущипнули, таким сном все вокруг кажется.
Лея в ответ лишь хмыкнула, уткнувшись лбом в боковое стекло машины и стиснув хватку на ремне безопасности. Несмотря на то, что права Майкл получил совсем недавно, и забыть правила дорожного движения еще не успел, водил он ужасно. А в такие дни, как сегодня, садиться с ним в одну машину было так и вовсе опасно. Майкл пребывал в восторженном, мечтательном настроении, и радостно созерцал скорее сохраненные памятью картинки сегодняшнего дня, чем дорогу.
- Мы здесь живем меньше месяца, а я уже чувствую себя так, как будто уехал из Черногории давным-давно, в детстве, представляешь?
Лея вздохнула и зажмурилась, а машина на полном ходу свернула в проулок и весело запрыгала по земляной дороге.
- Великолепно, - все-таки буркнула она, стиснув пальцы так, что ногти впились в кожу.
- Вот и я о том же! - Майкл хлопнул ее по плечу. - А что будет потом, я себе даже не представляю! Взять хотя бы этот разговор с Феликсом, когда он напомнил мне о том, что по контракту, я имею право претендовать на очень большую скидку, если решу поселиться в одном из отелей в Санта-Крус. И таким образом мы сэкономим кучу денег! Здорово! Конечно, совсем бесплатно жить в отеле не получится, но когда я получу свой гонорар, то смогу покрыть большую часть всех расходов, включая проживание... Может, даже, получится остаться здесь пожить на какой-то срок, представляешь? Ух, здорово!
- Постой, постой... - разлепив глаза, Лея резко повернулась к брату и уставилась на него. - О чем ты вообще говоришь? Когда это Феликс... То есть, когда он все это тебе предложил?
- А ты разве не слышала? - смутился Майкл лишь на секунду, а затем его лицо вновь просияло каким-то явно нездоровым восторгом. - Ты же стояла в метре от нас, да и Феликс обращался к нам обоим, а не только ко мне, ты же все равно должна была все слышать!
- Слышала? Я? - Лея болезненно нахмурилась, пытаясь вспомнить, а потом фыркнула. - Стала бы я подслушивать чужие разговоры, вот еще чего не хватало! Мало ли о чем вы говорили, мне то какое дело?
- Но я думал... - Майкл бросил на нее пару растерянных взглядов, а потом недоуменно пожал плечами. - Если ты проходила мимо, и стояла напротив целых пять минут, то... как ты могла не слышать?
- Пять минут? - Лея повторно фыркнула, а потом самодовольно вздернула нос и откинулась на спинку сиденья. - Минуту от силы, если уж на то пошло! Да и вообще, как вы могли знать, что я вас подслушиваю, ерунда какая!
- Так ведь Феликс видел, что ты на нас смотришь, - оборвал Майкл, и Лея так и застыла, не успев закрыть рта. - У него же потрясающее периферийное зрение, он всегда замечает, когда на него кто-то смотрит, даже если и не подает виду.
На какой-то миг Лея почувствовала себя так, словно машина на всем ходу влетела в раскаленную печь, и сквозь открытое окно на нее дохнуло жаром. Моля небо о том, чтобы Майкл не заметил, как она покраснела, она отвернулась от него и едва не застонала от унижения. В течение долгих, очень долгих минут она без смущения разглядывала актера на съемочной площадке, пользуясь тем, что он все равно не замечает ее взгляда, а иногда даже усаживалась где-нибудь неподалеку от него с бутербродом в руке, чтобы было не скучно обедать и было, за кем понаблюдать... Стыд-то какой!
- Скорее всего, это из-за его плохого зрения, - раздумчиво заметил Майкл, пока Лея самоистязалась и билась головой об стекло. - Слышал, что когда у людей сильная близорукость, у них развивается периферийное зрение. А судя по тому, что он все время в линзах - это как раз и есть тот самый случай. Хотел бы я тоже так круто видеть по сторонам, хотя... Должно быть, он уже давно привык к тому, что на него все вечно смотрят, а то так легко и свихнуться, как думаешь? Выходишь на улицу, и каждый прохожий тебя разглядывает... Жуть! Да, наверное, тут нечему завидовать.
Майкл разглагольствовал всю дорогу до дома, а там, обсудив полученное от Феликса предложение с родителями, он сумел без труда увлечь их идеей переезда. Берт и так был не в восторге от арендной платы, которую еженедельно выплачивал, а что до Нелли, то та уже давно мечтала поглядеть хотя бы одним глазком на коллег детей и оказаться однажды в самом центре всех событий, происходящих на съемочной площадке.
- Берт, ты - золото! - заверещала она, когда тот с готовностью принял все доводы сына и заявил, что готов переехать хоть завтра. Повиснув у мужа на шее, Нелли не отпускала его добрых десять минут, пытаясь одновременно притянуть и обнять дочь, а когда та ушла к себе в комнату, переключила все внимание на сына.
Лея слышала ее радостные песни даже из под запертой двери, но желания присоединиться не ощущала. Никогда еще она не чувствовала себя так паршиво. Ее гордость была растоптана так основательно, что даже самооценка вдруг оказалась в опасности, чего она стерпеть никак не могла. Было невыносимо даже думать о том, что каждый раз (каждый раз!), когда она даже случайно смотрела на актера, тот это замечал и сознательно игнорировал. Невыносимо, ужасно! Игнорировал, хотя иногда она разглядывала его не минуту, и даже не пять, а по четверти часа, когда теряла над собой контроль и позволяла взгляду рассеяно скользить по лицам окружающих, не замечая, как тот неизменно останавливается на Феликсе. А он не только стойко это терпел, но и игнорировал... Игнорировал!
На его месте она бы поступала точно также, а может, даже хуже - однажды в лицо бы высказала навязчивому любителю поглазеть, все, что о нем думает! А ведь он даже не намекнул, что уже до смерти устал от ее внимания. Ни разу, несмотря на то, что каждый день оказывался в ее поле зрения, а потом все никак не мог из него выбраться. Ни разу не сказал, чтобы она перестала на него глазеть. Почему? Не хотел быть невежливым? Или просто давно привык к тому, что каждая встречная девушка оказывается ярой поклонницей?
Фыркая и стараясь случайно не глядеть в зеркало - лишь бы не видеть свое красное до корней волос лицо - Лея провела весь остаток вечера и часть ночи, яростно собирая чемодан и прикидывая, не улететь ли вовсе домой, в Черногорию. Думать же о том, чтобы вернуться на съемки, было невыносимо. Каждый день сгорать от стыда, натыкаясь на веселый взгляд актера, и понимать, что он подыгрывает ей в ее желании казаться отстраненной и равнодушной. Нет, невыносимо, невозможно! А потому, и на съемках ее ноги больше не будет. Все, с нее довольно. У него и без того достаточно много поклонниц, чтобы не грустить из-за исчезновения одной из них.
Переезд состоялся на удивление быстро, и уже спустя два дня Лея смирилась с необходимостью поселиться в одной комнате с братом. Родители устроились с удобством в номере напротив, тетушка Дикки заняла уютную одноместную комнатку в конце коридора, а уже вечером того же дня Майкл с восторгом сообщил, что до школы Echeyde, в которой проходят съемки, они с Леей смогут теперь дойти пешком за десять минут. И хотя в ответ на это Лея лишь помрачнела, как туча, улыбка Майкла не дрогнула. Вот уже целые сутки, как она объявила родным о своем решении предать забвению все, связанное со съемками злополучного фильма, и вот уже целые сутки, как родные стойко делали вид, что ничего подобного от нее не слышали. А Лея была не в том настроении, чтобы что-либо кому-то доказывать. Не потащат же ее на съемочную площадку силой, в конце концов.
Впрочем, как оказалось уже вечером того же дня, успокоилась она рано. Отель был шикарный, с огромным бассейном и таким видом на океан, что хотелось поселиться на балконе и днями напролет смотреть на линию горизонта и гребешки волн. На первом этаже красовалась зала со шведским столом в центре, а в кронах деревьев растущих на зеленой зоне около бассейна, щебетали птицы. Словом, впечатление отель производил такое, что даже далекая от мира финансов Лея никак не могла взять в толк, какова должна быть скидка, если за три номера в этом отеле ее семья обязалась платить всего-то двести евро в неделю. Это было настолько невероятно, что когда Лея случайно узнала настоящую причину настолько заниженной цены, то одновременно и не удивилась, и разъярилась. Не удивилась, когда узнала, что на время съемок отель был попросту арендован главным спонсором фильма, который поселил в отеле всю съемочную группу, и разъярилась, когда узнала, что этот самый спонсор - не кто иной, как Феликс Браво собственной персоной.
- Да ты шутишь... - простонала она, после того как Майкл, выложив ей услышанный секрет, обессиленно привалился к стене, глядя на нее круглыми и совершенно невменяемыми глазами.
- Клянусь, - закивал Майкл, и Лее стало не по себе от его взгляда. - Я... должно быть, он хотел сохранить это в тайне, но мистер Вайт сегодня случайно проговорился, когда орал на меня с Беатрисой за то, что мы срываем съемку своей болтовней, а сроки и так поджимают. Обвинил нас в том, что мы считаем, будто у Феликса бесконечно глубокие карманы, и он будет оплачивать за нас проживание на Тенерифе до скончания веков. Ну мы, естественно, растерялись, а мистеру Вайту... пришлось признаться. После того, как на него налетела Вероника Кокс, которая как раз шла к нему с разговором и все слышала. Теперь мистер Вайт себе места не находит и уже несколько раз звонил мне и умолял ничего не говорить Феликсу, который не хочет огласки.
Выслушав его, Лея почувствовала себя так, словно кто-то в ее сознании выдернул затычку и все ее мысли вытекли, как вода из ванной. Она ошарашенно глядела на брата, чувствуя как тяжело бухает в груди сердце и переживая странное желание рассмеяться, хотя от всего услышанного ей казалось, словно ей только что дали пощечину. Хотя и не понимала, за что.
Со дня их переезда в отель прошли уже три дня, в течение которых Майкл исправно посещал съемки, а она, Лея, отсиживалась в отеле. И если до сих пор ей казалось, что она поступает правильно, уважая чувство собственного достоинства, то теперь она в миг стала самым жалким созданием на свете.
Оставаться и дальше в номере вдруг стало невыносимо и она, пробормотав что-то о желании подышать воздухом, выбежала в коридор и метнулась в сторону лифта. Спустилась на первый этаж, и метнулась в сторону выхода.
День клонился к вечеру, и когда она выскочила наружу, то зажмурилась и прикрыла глаза, которых ослепил оранжевый свет заходящего над морем солнца. Где-то далеко, над линией горизонта, клубились серые облачка, а на широком полотне розовеющего неба орали парящие чайки. Отель был настолько близко расположен к пляжу, что уже около бассейна слышался шум океана, но при этом не слышался шум города, до центра которого, между прочим, можно было запросто дойти пешком. Что уж говорить о пляже, который начинался сразу за оградой, так, что расположенный на территории бассейн словно перетекал плавно в синее полотно океана.
Остановившись около выхода из отеля и глядя на воду бассейна, в которой отражалось розово-оранжевое небо, Лея тяжело дышала и ворошила рукой волосы, словно пытаясь таким образом избавиться от разом нахлынувших на нее мыслей и воспоминаний. Хотелось немедленно уехать, улететь прочь от этого отеля и вообще из этой страны, сбежать...
- Привет.
Резко обернувшись и невольно вскрикнув, Лея покачнулась, и осела на нагретую на солнце плитку. На широком бордюре, разделяющим зону около бассейна с зеленой зоной, сидел на корточках Феликс Браво, и глядел на нее прищуренными, довольными глазами. Пальцами правой руки он расслабленно держал за душку солнечные очки в красной оправе, а в левой - пакетик с чем-то наподобие сухариков. Впрочем, Лея успела приглядеться как следует - увидев ее, актер довольно нелепо поднялся на ноги и, подойдя к ней, плюхнулся рядом на плитку.
- Орешки? - предложил он и сунул ей под нос пакетик. Лея замотала головой. - Точно? Ну и зря, очень вкусно.
И он принялся увлеченно закидывать себе в рот по одному орешку, качая при этом головой, словно в такт какой-то песне. Лея недоуменно поглядела на его уши, но наушников не увидела, а заметивший это Феликс хихикнул:
- Никак не могу отвязаться от этой песни, - пожаловался он, доверительно заглянув ей в глаза, отчего Лея почувствовала жгучее желание сочувственно похлопать его по плечу. - Услышал сегодня утром по радио, и до сих пор ее прокручиваю в голове, представляешь? У тебя такого наверное не бывает.
Нахмурившись, Лея попыталась понять, что заставило его сделать такой вывод, а Феликс, словно прочитав ее мысли, мягко ткнул указательным пальцем ей между бровей и пояснил:
- Слишком серьезная - это скучно. Ты поешь когда-нибудь?
Лея моргнула, но ответить ничего не смогла. Язык словно отнялся. Вид сидящего рядом Феликса, жующего подсоленный арахис, вызывал в ней такую странную смесь чувств, что сперва требовалось разобраться с ними, и уж потом - слышать его и отвечать на вопросы. И при этом, было совершенно необходимо не показать, что при виде него ей прежде всего хочется провалиться сквозь землю, так как в голове тотчас же запрыгали вопросы, самыми осмысленными из которых стали: "И почему он такой спокойный?" "Может он уже привык, что на него вечно смотрят?" "А если Майкл ошибся, и развитое периферийное зрение - выдумки?" "А о чем он думает?" "Может, и ему самому сейчас неловко?" И главное, ни в коем случае нельзя было показать, что при одном взгляде на него, в голове у нее случился полнейших хаос.
А когда Лея сообразила, что в последний раз видела его, вот так близко, на крыше небоскреба в том сне, еще в Черногории, то едва не заскулила от унижения. Сейчас Феликс не только казался совершенно таким же, как тогда, но и смотрел на нее с тем же выражением откровенного сочувствия и теплоты, отчего у Леи мороз шел по коже. Мало того, что она сама ничуть не изменилась с тех пор - это было уже плохо, но вот что Феликс, образ которого тогда нарисовало ее воображение, оказался точной копией той картинки - это уже не шло ни в какие рамки. Это было даже жутко.
- Все хочу с тобой поговорить, - Феликс, устав ждать ответ, вдруг посерьезнел, и Лея невольно прислушалась. Актер задумчиво повертел в руках свои солнечные очки, а потом посмотрел ей в глаза. - Знаешь, почему люди кажутся нам привлекательными?
Лея оторопело молчала, уже в очередной раз чувствуя, как заливается краской. Ну вот, дождалась. И ведь сама хотела тогда доказать ему, что ничего на самом деле не чувствует, чтобы не задирал носа. Да еще и испугалась, когда тот сон кончился, что так ему ничего и не сказала... Зато теперь вот, наконец, когда представился отличный случай высказаться, ей как никогда раньше хочется оказаться от него как можно дальше.
Хлопающий глазами Феликс вдруг смутился и потер нос, а потом продолжил, глядя уже себе под ноги, а не на Лею:
- Как сказал какой-то мудрец, никому не хочется дружить с идеальным человеком, потому что рядом с ним остро чувствуешь свою неполноценность. А вот если показывать свои недостатки или хотя бы не пытаться их скрывать - это у кого угодно вызовет симпатию.
Лея медленно кивнула, а Феликс, заметив это, придвинулся и уже более уверенно продолжил, активно жестикулируя:
- Я это к тому, что мне нравится, когда мне высказывают в лицо, что обо мне думают. Откровенно, понимаешь? Мы вот с тобой за все это время еще ни разу не разговаривали, и я никак не пойму, почему. Может, ты думаешь, что я слишком легкомысленный или вообще нарцисс?
Глядя на него ошарашенными глазами, Лея все также молчала, но теперь уже не только из-за отнявшегося языка.
- Или, может, дело вообще не во мне? - Феликс, осторожно поглядывая на нее, смущенно прикусил губу. - Может, это мистер Вайт, или... вообще, кто-то что-то не то сказал?.. Обидел? А может ты с самого начала не хотела сниматься?
Он выжидательно смотрел на нее, и Лея наконец смогла ухватить за хвост мелькнувшую в голове догадку.
- Ты... Вы спрашиваете, - начала она, и Феликс поморщился, - почему я ушла со съемок?
Она ожидала чего угодно, но улыбнувшийся Феликс все-таки сумел ее удивить.
- Только давай на ты, - кивнув, попросил он. - Я пока не старик, чтобы ко мне обращались с таким уважением. Давай, повтори.
- Что?
- То, что только что сказала, только говори "ты".
Лея на всякий случай подождала какое-то время, ожидая продолжения, а потом неуверенно сказала:
- Ты спрашиваешь, почему я ушла со съемок?
Просияв как ясно солнышко, знаменитый актер закинул в рот еще орешек, а потом вновь посерьезнел:
- Согласись, тут есть какая-то причина, - сказал он и Лея улыбнулась против воли. - В тот день я даже думал позвонить тебе и узнать, что стряслось, но контракта ты пока не подписывала и телефона твоего у нас нет, а просить у Майкла я не стал, неловко как-то.
Он пожал плечами и принялся шуршать своим пакетом с орешками, а Лея смотрела на него во все глаза и не знала, что и думать. С одной стороны, нет ничего странного в том, что главный актер интересуется, куда подевалась его потенциальная коллега, но с другой... Если уж на то пошло, до сих она и подумать не могла, что Феликс Браво, один из самых знаменитых на сегодняшний день актеров, может стесняться узнать номер дублерши. Глупость какая-то.
- Так что давай, выкладывай, - усевшись по-турецки и устремив на нее внимательный взгляд, Феликс не дал ей возможности фыркнуть и вынудил сосредоточиться на заданном вопросе. Лея растерянно принялась глядеть в ответ. - Что случилось? Почему ты ушла?
Он снова предложил ей арахис и Лея вцепилась в пакет, лишь бы снизить градус неловкости. Она готова была провалиться сквозь землю или наврать с три короба - хотя врать никогда не любила и не умела - лишь бы увильнуть и замять эту тему. Феликс может сколько угодно разглагольствовать о пользе откровенности, но даже его шокирует, если она расскажет ему о том сне и обо всем прочем. Конечно, он привык к количеству своих поклонниц и к их странностям, но... всему же есть предел. Да и к тому же, бывают такие жизненные ситуации, когда откровенность все только портит, и она это точно знает из собственного опыта.
- Не хочешь говорить, - заключил Феликс и в его глазах зажегся азартный огонек. - А что если я тогда начну с себя, а ты послушаешь?
- В каком смысле? - глуповато пробормотала Лея и актер просиял в ответ полной предвкушения улыбкой.
- У всех есть свои слабости, и это круто, - загадочно заметил он. - И если дело во мне, то... Словом, - он хлопнул себя по ногам, так что Лея вздрогнула, и заявил, проникновенно глядя ей в глаза. - Во-первых, у меня становится просто ужасный характер, когда я не высплюсь. Становлюсь совершенно невыносимым человеком, просто кошмар какой-то. Начинаю игнорировать всех или просто огрызаюсь на все подряд. Ужас, правда?
Он хихикнул и даже как будто покраснел, а Лея фыркнула в кулак.
- Потом, - продолжил Феликс и поворошил себе рукой волосы, словно что-то вспоминая. - Когда я чем-то загораюсь, то становлюсь просто невыносимым типом, в которого хочется что-нибудь бросить.
В ответ на вопросительный взгляд Леи он демонстративно помахал руками, словно ветряная мельница, а когда она в ответ смущенно улыбнулась, весомо добавил:
- И последнее - я просто очень, очень рассеянный. Так что если встретишь меня невыспавшегося и при этом чем-то увлеченного, то даже не подходи. Хотя... - добавил он тише, оглядев ее прищуренными глазами, - с этим я припозднился. Так что, - снова хлопнул он себя по ногам, так что Лея тоже снова вздрогнула, - имей в виду, если в том, что ты ушла, виноват я, то говори открыто, что не так. Весь внимание.
Казалось, еще немного, и он театральным жестом приставит к уху руку, желая показать, что хочет лучше ее слышать, так что Лея поспешила путано пробормотать в ответ:
- Все... все совсем не так! Сама не знаю, что на меня нашло, когда я... решила уйти... Но это все во мне дело, вот!
На миг, вся игривость покинула Феликса и его лицо стало добрым, а взгляд - умиленным, так что Лея почувствовала себя маленькой девочкой, пытающейся доказать доброму дяде, что ветер дует, потому что деревья качаются, а не наоборот. Ей стало неловко и она удивленно посмотрела на него, а Феликс поспешно вернул лицу выражение беззаботности.
- Так ты возвращаешься? - спросил он быстро.
- Я... - Лея открыла и снова закрыла рот, а Феликс улыбнулся ей одной из своих фирменных улыбок, заставлявших всех школьниц мира десятками скупать плакаты с его фотографией. Лея сглотнула и опустила взгляд.
- Мистер Вайт весь извелся без тебя, - словно желая окончательно добить ее, сообщил Феликс, задумчиво поглядев на воду в бассейне. - Кидается на всех, на твоего брата в том числе, а когда наконец появится Бонни - неизвестно. Знал бы... - не закончив, он вздохнул и окинул недовольным взглядом высокое здание отеля, что не укрылось от внимания Леи. Она виновато потыкала пальцем плитку, на которой сидела, и неожиданно для самой себя буркнула:
- Можно подумать, со мной он успокоится.
- Так, ладно, - погрустневший Феликс как-то сонно поднялся на ноги и лениво протянул ей руку, засунув при этом другую в карман шорт. Помог Лее подняться, а потом печально поглядел куда-то ей через плечо. - Приходи завтра и лично переговори с мистером Вайтом - пусть знает, что ты уходишь. А то думает, что ты простыла. И с остальными попрощаешься заодно. Пока.
И не глядя на нее, Феликс поплелся в сторону отеля, а Лея удивленно моргнула, на физическом уровне почувствовав жгучее желание догнать его. Где-то в глубине души - там, где обычно обитало согревающее ее чувство собственного превосходства, теперь дрожало от неопределенности нечто хрупкое и робкое, к чему даже мысленно не стоило взывать. А на что опереться кроме этого - было совершенно непонятно. И даже хуже: сейчас ей вообще было сложно думать о собственном самочувствии, и вид понуро уходящего в отель Феликса заставлял сердце сжаться. Словно было что-то в этом неправильное, странное, что было куда важнее всего прочего. Как если бы Феликс был ответственен не только за свое собственное настроение, но и за самочувствие окружающих, на которых неизбежно влияло как плохое его настроение, так и хорошее. А она, Лея, теперь была виновата в том, что из-за нее унылый Феликс будет портить жизнь окружающим. Глупость какая...
Справившись с первым порывом и терпеливо подождав, пока актер скроется в дверях отеля, Лея деланно небрежным шагом направилась следом, а там вызвала лифт. Не хватало еще столкнуться с кем-то еще из знакомых актеров в коридоре. Нет уж, с нее хватит.