Вся очередь недовольно оглянулась. Маленький взъерошенный мальчик лет шести-семи строил жуткие гримасы и тянул маму за рукав, умоляя купить ему куклу.
- Ну Мишенька, ну зачем тебе "Барби"? Это для девочек, пусть с этим девочки и играют... Давай я лучше куплю тебе ту машинку! Нравится та машинка? Смотри, какая современная, как настоящая...
- Не хачу машинку, хачу Барби-и-и... - в ответ еще больше нахмурился малыш.
Его мама, видимо, уже в который раз, закатила глаза и прошептала что-то себе под нос. Должно быть, ругалась. Или молилась. Или все вместе. Очередь разочарованно отвернулась: представление, кажется, отменялось.
Миша очень давно мечтал о кукле "Барби". Когда-то давно его подружка по детскому саду, Оля, так разрекламировала ему достоинства этой куклы (а у Миши был в том и свой интерес...), что на долгие два года главной его мечтой стала эта кукла. Он часто фантазировал о том, как будет расчесывать ей волосы, как будет ее кормить (куклы ведь, наверно, тоже что-то кушают?), поить, одевать, заботиться о ней. Как здорово будет носить ее с собой на прогулки, играть с ней вдали от всех - от девчонок, которые находят в Мише необыкновенное обаяние и достают его своими дурацкими играми, и от мальчишек, которые посмеиваются над ним за спиной из-за его увлечения... как он будет играть в нее с мамой, когда она приезжает к ним с папой в гости. Ну и как будет ее раздевать, смотреть, как устроены девчонки, тоже, конечно. Но он никогда-никогда не будет ее разбирать на части и ломать!
Родители Миши несколько лет разведены. Он знает это, он понимает папу. Ему все объяснили. Сначала он очень тосковал, когда отец забрал его к себе, а потом привык, ему даже стало нравиться, что в новой семье отца на него никто не обращает внимания. Ведь можно же делать все, что хочешь! Однажды Миша ушел из дома на целых несколько дней (он тогда мечтал дойти до Африки и увидеть слонов), так его исчезновение обнаружили только тогда, когда он, грязный, растрепанный и несчастный, вернулся домой. "Ну вот чего, раз ты уже такой взрослый, что считаешь возможным несколько дней где-то шляться, - сказал тогда отец, - тогда мой и обстирывай себя сам." Миша обрадовался - ведь никто не ругался на него, никто не сердился. Он пошел и постирал, как умел, свою одежду. Правда, после этого она годилась только на выброс. Но зато он приобрел бесценный опыт ухода за собой.
- Вот чего, - надувшись, как умел только он, с гордым видом сказал Миша, когда они вышли из магазина. - Ничего мне от тебя не надо. Я папу попрошу, и он мне купит...
- Ничего тебе папа покупать не будет, - сердито сказала мама Миши. - У него, кроме тебя, есть еще Лерочка. Ей сейчас забота нужнее, чем тебе твоя прихоть.
Лерочка - маленькая сестренка Миши, на два года младше брата, это дочь папы от второго брака. Она капризная, как сам черт, и вечно просит купить ей конфетку. Действительно, обычно предпочтение отдают ее желаниям... Миша поник.
- Ну тогда сам заработаю - куплю... - буркнул он.
- Заработает он!.. - рассмеялась мама, глядя, как ее карапуз, сложив по-наполеоновски руки на груди, гордо вышагивает рядом. - Ты штанишки подтяни, работничек... а то наступишь...
Миша в ответ лишь еще больше задрал нос и постарался ушагать вперед.
Вечером он встретил на площадке Вовку. Такой же неприсмотренный, как он сам, Вовка, звезда среди местной малышни, как казалось тогда Мише, больше всего любил играть в сотки и задумчиво строить в песочнице замки, которые он потом продавал другим ребятам за "Чупа-чупс" или "Сникерс", будучи вечно голодным, и которые, конечно, рассыпались после первого же дождя, если раньше их кто-нибудь не ломал. Вот и в этот раз, кажется, ушлый Вовочка сидел возле очередного замка, явно собираясь "обработать" незнакомую белокурую девочку, ковырявшуюся в песке неподалеку. Замок вышел на славу: Вовка понатыкал в него даже где-то набранных ракушек. Получился настоящий дворец какой-нибудь сказочной принцессы. Однако незнакомка, похоже, даже не замечала ни Вовку с его творением, ни подошедшего к ним Мишу, увлеченно что-то созидая или раскапывая возле себя.
- Привет, Вовка, - почему-то шепотом поздоровался Миша. - Что, хочешь опять замок обменять?
- Здаров, Мишань, - так же шепотом ответил Вовка, осторожно наблюдая за девочкой. - Тип того. Как думаешь, что она мне за него даст?
- Не-е, - разочарованно протянул Вовка. - Я думаю, может, "Сникерс"... или даже два! Такой крутой замок, он много стоит! Знаешь, сколько я над ним трудился?
- Но она-то не знает, - вздохнул рассудительно Миша.
- Ну и что? А айда проверим!
- Да ну, ты кому угодно что угодно сменяешь! - понурился Миша. - Эх... а мне вот никогда еще не удавалось поменяться...
- Ну хочешь ты попробуй? - предложил Вовка неожиданно.
Миша оторопел. Конечно, ему хотелось познакомиться с девочкой и продать ей замок (ведь это так благородно - продавать девочкам замки из песка!), но в своих силах был сильно не уверен. Ему казалось, что девочки никогда не будут дружить с ним. Только вешать свои розовые сопли про принцесс и говорящих зверей... и уж тем более никогда ничего у него не купят. Сам себе он казался грубым и неуклюжим в обращении с девчонками.
- Ты чего? Совсем? - вспыхнул он. - У меня не получится!
- А я говорю, получится! - уверенно возразил Вовочка и подтолкнул Мишу в сторону девочки, даже не замечавшей их перебранку. - Если не пробовать, так конечно никогда ничего не получится! А ты попробуй. Тока если получится, все отдашь мне, что наменял!
- Не вопрос, - легко ответил Миша, сам себя не слыша: слишком его обрадовала открывшаяся перспектива, эксперимент ради эксперимента. Да он и не очень-то гонялся за конфетами и жевачками... Он медленно подошел к девочке и поздоровался:
- Привет! Тебя как зовут?
- Маша, - тихо ответила девочка, не отвлекаясь, продолжая что-то важно выделывать над песком.
- А я Миша, - представился наш герой и без особого стеснения присел рядом, не боясь запачкать комбинезон, прямо на песок (все равно стирать самому). - Ты что делаешь?
- Разве не видишь? - удивилась девочка, но опять не повернулась к нему. - Я леплю человечка.
- Здорово! - восхитился Миша, приглядываясь. - Похоже... ты очень здорово лепишь, Маша! А я вот тоже умею лепить из песка. Только я человечков не леплю, я замки леплю.
- Настоящие, что ли? - не поверила Маша. Она наконец соизволила обратить свои ясные серо-зеленоватые глаза на приставшего к ней Мишу.
Глаза были такие прозрачные, светлые и ясные, что Миша вздрогнул от неожиданности.
- Ага, - от растерянности брякнул он, потом спохватился и поправился: - То есть нет, не совсем. Из песка. Но они как настоящие! Хочешь посмотреть?
- Давай, - ровно согласилась девочка. - Где?
Она встала с песка, отряхивая опрятное розовое платьице. Косички-колосики потрясли Мишино воображение; он еле оторвал глаза.
- Вот, смотри!
Он указал на Вовкино творение рукой. Машины глаза засветились от восторга.
- Ух ты, какой красивый! - воскликнула она. - Миша, ты этот... как его? Талант! Так моя мама говорит, когда человек что-то здорово умеет. Она художница...
- Ясно, - задумчиво отмахнулся Миша и перешел к делу. - Нравится?
- Очень!
- Хочешь такой?
- А можно? - с надеждой поглядела Маша на него, и у Миши внутри снова вздрогнуло что-то. Возможно, совесть. Но он переборол ее - учиться бизнесу уже пора, - и предложил:
- Ну, я могу обменять его на что-нибудь...
- Давай! - радостно согласилась Маша. - А на что ты хочешь его поменять?
- Ну не знаю... а что у тебя есть? - сощурился Миша.
- Ну-У-у... - Маша принялась загибать пальцы. - У меня есть прыгалки, но они дома... есть киндер-сюрприз, но он тоже дома...
- Дома не годится, мне уже идти скоро, - поторопил ее Миша. - Что у тебя с собой?
- Вот, - она протянула ему очаровательную "Барби", безумно похожую на свою хозяйку. - Только это.
- Она не очень тебе нужна? - совесть все-таки взяла верх в маленьком бизнесмене.
- Да нет, - пожала плечами Маша. - Я не очень играю в куклы, мне не с кем... а у меня еще куча дома лежит.
- Если мне подарят куклу, будешь со мной играть? - с надеждой поинтересовался Миша, принимая у девочки "Барби" - свое сокровище.
- Конечно! Миша, ты очень славный мальчик и ты мне нравишься, - серьезно сказала Маша. - Я бы играла с тобой.
- Ладно, мне пора идти, - Миша шуточно поклонился. - Замок твой! Пока!
- Пока, - разочарованно ответила Маша, которой, похоже, куда интереснее замка было поиграть вместе с новым другом.
"Торговец замками" же, тем временем, добежал до угла, за которым спрятался Вовка, чтобы не мешать первой продаже Миши, и протянул добычу другу, как и обещал. Ему чертовски не хотелось расставаться с вожделенной "Барби", особенно так похожей на потрясшую его воображение прекрасную фею по имени Маша, но слово дороже.
- Фе! И это все, что у нее было? - сморщился Вовка.
- Ага, - выдохнул Миша, сжимая куклу.
- Эх, ты!.. Такой замок пропал, - расстроенно проворчал Вовочка и, подумав, махнул рукой. - Лан. Себе оставь. Мне такой мусор не нужен... а ты, балда, учись серьезному бизнесу и в следующий раз не продешеви. Я пошел.
И Вовка, пнув ногой банку из-под газировки, развернулся и пошел к дому.
Миша, растерянный от внезапно свалившегося счастья, радостно сжимал куклу в руках. "Надо пойти поиграть с Машей", - подумал он. Но, когда выглянул обратно за угол, девочки на площадке уже не было.
Нельзя сказать, чтобы родители Миши очень уж обрадовались появлению у него куклы. Он совсем перестал думать о чем-либо, кроме игр, а играл, в основном, с куклой, которую, в честь хозяйки, назвал Машей. Отца это огорчало. Мать и старшая сестренка переносили это стоически, хотя и были против ТАКОГО сумасшедшего увлечения у Миши. Мальчик носился с куклой, как если бы это была живая девочка. Он сажал ее вместе со всеми за стол, он пытался ее кормить, покупал ей платья на деньги, которые родители давали ему на мороженое... она жила у него на почетном месте в комнате, и никто не смел занять его без спросу, иначе Миша начинал возмущаться и вопить. Но главное, до самого вечера он задерживал живую девочку Машу во дворе, чтобы играть с ней в куклы. Родители Маши бывали сильно возмущены этим, да и Миша им не нравился. Но радость дочери была им дороже. И вечерние прогулки продолжались...
Но вскоре начались проблемы. Миша, чувствуя себя истинным мужчиной, пообещал Маше, что подарит ей дом Барби. Настоящий. Маша была очень рада и с нетерпением ждала, что когда-нибудь ее друг подарит ей на день рождения этот самый дом Барби, который прежде, когда не было партнера по играм, был ей не нужнее прошлогоднего снега, а теперь неожиданно превратился в прекрасную и сильную мечту. А дом Барби стоил дорого. И даже родители не могли обещать Мише, что купят такую дорогую игрушку, что хватит денег. Они долго пытались объяснить это детям, но в результате добились лишь того, что Миша хвастливо заявил:
- А я сам заработаю на дом Барби!
- Ну-ну, - усмехнулись взрослые. Миша с Машей обиделись, переглянулись и ушли гулять во двор.
Конечно же, ни через месяц, ни через два Миша не смог подарить Маше дом Барби. Он и представить себе не мог, где взять деньги. Сдавать бутылки? Продавать "чертовы пальцы"?.. Мечта оказалась лишь детской мечтой. И хотя Маша, как любая девочка, все еще свято верила в нее, а Миша, уже теряющий эту веру и начинающий видеть истинную реальность, не хотел себе сознаваться, но что-то пошло в их дружбе не так. Совсем не так.
Потом еще конфликт возник, когда летом Маша пригласила Мишу к себе на дачу, и Машины родители попросили Мишу помочь с покраской забора, пообещав за это купить ему к школе рюкзак и пенал. А Мишу в тот день мальчишки звали в футбол играть на поле. Оглядевшись по сторонам и увидав, что никто на него не смотрит, все заняты покраской, Миша тихонько улизнул, прислонив кисточку к забору. Футболистов очень скоро разогнали по домам, и Мишино отсутствие не было катастрофичным, но мама Маши с укором показала ему присохшую к забору кисточку и сердито ушла в дом делать дела. На следующий день они все вместе поехали в поселок и купили ему рюкзак и пенал.
- Держи, - сказал Машин папа, сев в машину и протянув мальчику пенал. - Хоть ты его и не заработал.
Мише стало вдруг жгуче-стыдно. Чтобы совесть не грызла его, он сделал оскорбленный вид и шепнул Маше на ухо:
- Вот неправда! Я зарабтал. Ты же сама видела, как я тоже красил забор, правда? Скажи им!
Маша вздохнула. Она действительно видела, что он работал, старался. Как, впрочем, и то, как убежал на футбол, оставив чужую кисточку присыхать к забору. Вообще-то ей самой не больно-то хотелось и удавалось забор красить. Внутренне она была на его стороне, хотя и понимала, что родители, вообще-то, правы. Это не работа. Лучше бы сикось-накось, но красил бы, чем вот так. Но замечание делать не решилась: почувствовала себя предательницей. И промолчала.
Со временем проблемы копились. А однажды Маша не пришла на прогулку. Два часа Миша ждал ее во дворе, и через эти два часа Маша появилась вместе с папой. Вид у ее папы был взбешенный, у самой Маши - понурый.
- Здрассьти, дядь Вась, - поздоровался Миша как ни в чем не бывало, надеясь, что все обойдется. Но дядя Вася был настроен решительно.
- Ну вот чего, Миша, - сердито начал он. - Когда все это прекратится? Разве ты не знаешь, что я ругаюсь на Машу за то, что она приходит домой после одиннадцати вечера?! Ты полагаешь, это нормально? Послушай, я говорю с тобой как со взрослым...
- Не надо со мной как со взрослым, - тут же перейдя в оборону, буркнул Миша и отодвинулся от них.
- Послушай, Миш, ты же знаешь, что я к тебе всегда хорошо относился. Почти как к Машиному брату... и я не запрещал вам дружить, разве кто-то запрещает? Дружите на здоровье! - снова попытался воззвать к его разуму дядя Вася. - Но это плохо, что Маша нас совсем не слушается теперь... и виноват в этом ты. Для нее Миша - это все! А на нас ей теперь плевать. И на наше мнение. Так она очень скоро может попасть в беду! А ты, уж извини, слишком юн и слаб, чтобы ее защитить. Поэтому я не хочу, чтобы моя дочь продолжала гулять с тобой до одиннадцати. Ну Миша, ну будь ты умным мальчиком! Тебе уже семь, пора понимать некоторые вещи... ты мог бы хотя бы напоминать ей, что время уже позднее. Ну ты же будущий мужчина! Будь ответственным...
- А я и так умный мальчик, - рассердился Миша. - Это вы глупости какие-то придумываете... что с вашей Машей тут может случиться? Ничего это не плохо что она сама решает с кем ей дружить и до скольки гулять! Это ее дело! Ей уже не три года!
- Миша!! - растерялся дядя Вася. Его удивило Мишино откровенное хамство: прежде Миша казался ему славным, умным и добрым мальчиком. - Перестань! Ты ведешь себя как совершенно невоспитанный мальчик. Как можно так разговаривать со взрослыми? Тебя что, вообще никто не воспитывал, что ли?
- Улица меня воспитывала! - взорвался тот. - И вообще, нормально я себя веду! У нас дома все так себя ведут.
- Миша, так нельзя, - с укором проговорил Машин папа, все еще надеясь, что Миша поймет и услышит его. Но Миша не желал его слышать.
- Да, Миш, пожалуйста, не груби моему папе... он тебе рюкзак подарил и пенал, не так ли? - робко вставила Маша, защищая отца. Она бы скорее поддержала Мишу, если бы это говорил не отец, а чужой дядя.
- Вот вы говорите, что она вас совсем не слушает, - обвиняющим тоном обратился Миша к дяде Васе. - А она только вас и слушает! Ууу, предательница! - повернулся он к Маше. - Ты папе зачем рассказала, что мы допоздна гуляем?
- Я ничего ему не рассказывала, - возразила бедная девочка, не зная, куда ей деваться: на нее глядели две пары глаз, и обе были ей одинаково дороги. - А ты думаешь, папа такой дурак, что сам не мог догадаться?
- Зачем ты вообще ему рассказала про нашу дружбу?! Ничего бы не было! - сердито закричал на нее Миша. - Ни дома Барби, ни забора бы не было! Мне и так родители говорят чтобы я с тобой не дружил! Как теперь вижу, правильно говорят!!!
- И мне правильно говорят!!!
- Вот и отлично!!!
- Вот и катись отсюда!!!
- Маша, дочка, что за слова?!
- Папа, он меня ДОСТАЛ! Чего он меня обвиняет? Я не виновата ни в чем...
- А она вообще предательница!! Вот чего, Машенька! Или ты со мной, или ты с дядь Васей, - заявил Миша, у которого чуть ли не пар из ушей валил от обиды на подругу и на дядю Васю. - А иначе так и будешь предательницей.
- Это что, война? - не поверила своим ушам девочка.
- Это ультиматум, - щегольнул умным словом Мишка. - В общем так. Решай. Пока не решишь, не приходи...
Он повернулся и пошел прочь. Маша побежала за ним.
- Маша!!! - окликнул ее папа, но она не остановилась. У конца дома догнав Мишу, она выдохнула:
- Миша... я с тобой.
- Ладно, так и быть. Прощаю, - великодушно объявил амнистию тот. - Но чтоб больше такого не было, а то смотри, Машка, дружить правда с тобой больше не буду.
- Ладно...
А потом наступила школьная пора. Первый раз в первый класс. И хотя ребята учились в одном классе, времени на гулянки стало меньше. Да и школьная жизнь завертела Мишу, закрутила, заставила забыть о Маше. Они стали реже общаться. Со временем общение почти свелось к нулю... это, с одной стороны, расстраивало Мишу. С другой же - он спокойно обходился и без Маши.
Теперь же вернемся к главной героине повести - к кукле по имени Маша. Что же с ней, с главным предметом Мишиных игр? Мише стало скучно играть с ней. Ее косы-колосья уже не казались ему такими же прекрасными, как машины, глаза - такими же прозрачными; он покупал ей новые и новые наряды, и она становилась краше день ото дня, но Мишу это почему-то совсем не радовало. Он по-прежнему звал ее своей любимицей, сажал на почетное место, кормил с ложечки. Но все чаще бросал ее на полу, среди других игрушек. Все реже чесал ей волосы, и теперь они свалялись и выглядели некрасиво. Он уже триста раз одел и раздел ее, и ничего нового в ее пластмассовом теле не было для него теперь. Оно оказалось таким же обыкновенным, как тела других подобных кукол, и даже хуже: не столь подробно прописано, руки и ноги не гнутся, голова не на шарнире - не снимается. Миша забывал ее в школе несколько раз, он давно перестал заботиться, чтобы пластмассу ничего не поцарапало и не испачкало, и Маша была чумазая и покореженная. Порой необъяснимая любовь приливала к Мишиному сердцу, и тогда вместо своего плюшевого мишки он на ночь клал Машу рядом с собой. Но и такие эпизоды становились все реже. Когда-то Миша ревниво охранял свою любимицу от посягательств чужих рук; теперь без особых чувств давал поиграть с Машей друзьям, лишь изредка отбирая ее, если те уж совсем гадко с ней обращались. Маша перестала быть для него обретенной мечтой, а стала просто старой, ненужной (как ни грустно было себе признаваться) куклой. И дело было вовсе не в том, что она стала чумазой и нечесанной, что у нее помялись руки и грудь, что... наверное, все дело было в том, что Миша сам стал так относиться к ней.
Оттого и скучно стало ему играть с Машей.
Что чувствовала сама кукла, мы можем только предполагать. Наверное, она любила его. Наверное, очень, потому что другая кукла давно бы ожила и ушла бы от такого хозяина. От меня однажды ушли мои куклы, потому что я плохо с ними обращалась. Не верите?.. Спросите у моей мамы. Она это помнит.
Наверное, кукла Маша очень любила своего хозяина. Наверное, она очень страдала, когда он так обращался с ней. Наверно, ей было больно помятую грудь и руки, и, должно быть, она ужасно стыдилась своих нечесаных лохм и грязного лица. Но куклы не умеют говорить. Поэтому мы не знаем, что она на самом деле чувствовала.
И только поэтому.
А еще куклы не умеют плакать...
На следующий год осенью Мише исполнилось восемь лет. Его тетя, которая жила в Саратове и была наслышана об его увлечении куклами, прислала ему новую "Барби". С роскошными пышными волосами, в ярком красном платье. Самое грустное (для нашей героини, конечно же!) заключалось в том, что Миша, когда мечтал о "Барби", представлял ее себе именно так. И Маша окончательно отошла на второй план. "Но ты все равно самая любимая кукла", - сказал Миша, пересаживая на Машино "царское место" куклу Катю, а Машу откладывая в сторону. Он не знал, что в эту минуту сердце Маши разрывалось от боли (он вообще не думал, что у кукол есть сердце и что оно может болеть). Она смотрела на него своими всегда добрыми и веселыми глазами, своей вечной радостной улыбкой. А ей так хотелось зареветь! Но она не умела, и это было еще мучительнее. Она - всего лишь кукла. И все, что она может, - это смотреть, как ее место занимает другая. Новая. Красивая. Блестящая.
Прошло еще совсем немного времени, и Миша почти перестал играть с Машей. Он положил ее в коробку с игрушками, а играл теперь с самодовольной Катей, так и светившейся от радости, что она - главная, что она - единственная. Она не знала про то, что до нее была Маша... а если бы и знала, кто для нее Маша? Всего лишь предыдущая кукла. Надо довольствоваться тем, что есть, и не возмущаться, когда тебя спишут в архив. Ты должна понимать, что тебя создали именно для такой доли. И покупая, знали, что однажды положат в мусорное ведро или передарят кому-нибудь другому.
Маша не могла. Потому что, в отличие от Кати, она действительно любила своего хозяина. Если вы, конечно, верите в такую чушь, что куклы могут чувствовать!
Да, был случай, Миша как-то положил на ночь рядом с собой Катю. Раньше он никогда никого не клал на это ее место, ну разве что плюшевого мишку. А утром почему-то, проснувшись не с Машей, а с Катей в руке, вдруг испытал чувство стыда. Сам не знал, почему. Какой стыд? Это же просто кукла! Да, пусть похожая на девочку, с которой когда-то дружил. Но это просто игрушка! Откуда стыд?
Может, он как-то интуитивно угадал, что Маша из своей коробки видела это и что ей было очень-очень больно? Но она, конечно, смолчала. Что она еще могла сделать?
Молчать и светло улыбаться.
До самого Нового Года Мишка мучился этим странным стыдом, о котором никому не рассказывал. А под Новый Год Маша пришла к нему в гости, принесла подарок и, проходя в комнату, вдруг случайно увидела свою двойницу, валяющуюся у мусорного ведра, всю измочаленную, грязную.
- Что ты сделал с моей куклой?.. - вдруг тихо и очень по-взрослому спросила она.
Миша уже и думать забыл, что она когда-то была Машиной куклой. Что, в сущности, она была ей и сейчас, ибо что взамен подарил девочке он? Песочный замок, который размок в тот же вечер и развалился. То есть, получается, что... ничего? Выходит, что ничего он не уплатил за куклу, обманул Машу?..
То ли стыд, то ли обида врезались Мише в сердце, и он в ответ резко бросил:
- Ну и что! А ты что сделала с моим замком?
- Миш... но ты же сам знаешь, мы с тобой не очень честно поменялись, - напомнила Маша. - Если честно, я согласилась только потому, что ты мне очень понравился, и я думала, что мы тогда сможем подружиться.
- Ничего мы не смогли, - буркнул Миша. - Мой замок смыло дождем, твоя кукла испортилась со временем. А мы с тобой почти не дружим.
- Она не испортилась, ты ее испортил, - нахмурилась Маша. - Я никогда тебе не говорила... а это была моя любимая кукла, знаешь об этом? И она была у меня три года, и была чистенькая и красивая. А ты ее испортил! Знаешь, что! Давай-ка ты ее обратно. Я лучше о ней позабочусь.
- Да перестань, это всего лишь кукла! Подумаешь! - сказал Миша, но куклу не отдал. - Давай я лучше выброшу ее, а тебе новую подарят еще!
- Зачем тебе моя кукла? - возразила Маша. - У тебя вон Катя есть. А мне мою отдай.
- Не нравится мне эта Катя, - и Мишка не врал. Катя настолько же сейчас оставляла его равнодушным, насколько и Маша-кукла. С последней хоть были связаны некоторые воспоминания, которых было жаль... - А Маша моя любимица!
- Любимица?! - ахнула Маша. - Да тебе на нее плевать было! Вон она какая, вся... страшная стала...
- Да Маш, это пустяки все... зато она моя любимая кукла!
- Была бы любимая, у мусорного ведра бы не валялась! - возразила Маша и выхватила у него куклу. - Почти не дружим, говоришь? И правда, зачем мне такая дружба? Давай тогда вообще не дружить!
- Ну и иди тогда из моего дома, чего приперлась! - разозлился Миша. И толкнул ее. Она дала сдачи...
...Через пятнадцать минут Маша, вся в синяках, ссадинах и укусах, плача, выбежала из подъезда и побежала домой.
С того дня Машу и Мишу больше не видели вместе.
Из Мишиной школы Машу перевели.
Шло время. Минул третий класс, четвертый, пятый... в середине седьмого класса в Мишиной квартире устроили большой ремонт, и в связи с этим мама потребовала от Миши разобрать свои детские вещи, что не нужно - выкинуть. Разбирая коробку с игрушками, Миша наткнулся на вещи, напомнившие ему обо многом: это была кукла Катя, Миша уже давно забыл про нее, и кукольные платья, среди которых он неожиданно обнаружил забытое Машей-девочкой впопыхах платье для ее игрушки. Миша медленно разгладил его на ладони, посмотрел на него. От голубого платьица повеяло теплом прожитых дней, солнечных дней, в которых он играл с лучшей подругой Машей и (смешно!) увиливал от покраски забора... боже, теперь все эти разборки кажутся такими смешными и глупыми. А он тогда обозвал ее предательницей... вздохнув, Миша отложил платье в сторонку и придавил книгой, чтобы оно случайно не попало в корзину игрушек на выброс. Куклу Катю, почти новенькую, не раздумывая, отправил на выброс вместе со всеми нарядами. Не тот возраст.
Прошел не один год. И вот, Миша, уже студент, успешно заканчивающий институт, что-то разыскивая в старых вещах, вновь наткнулся на давно забытое, но бережно хранимое голубое платьице. У него уже другая жизнь, его уже закрутил водоворот взрослой жизни: девушки, друзья, походы, научные работы, курсовые... но в памяти спустя столько лет неожиданно вновь всплыл так глубоко-глубоко запрятанный образ: грязная, измятая кукла возле мусорного ведра и маленькая обиженная девочка, которая смотрит на него с жалостью и чем-то, что Миша сейчас, с высоты прожитого опыта, назвал бы, наверно, любовью, и просит отдать ей ее куклу: так будет лучше. А по сердцу вдруг так резануло... сколько вдруг Миша осознал, понял. Наверное, минут десять он сидел, думал, вспоминал, как все было, осознавая, как он любил на самом деле эту зеленоглазую девочку с косичками-колосьями. А потом вскочил и, не выпуская из рук платья, выбежал из квартиры, спустился по лестнице, пошел неспеша по мокрому от прошедшего утром июньского дождя асфальту мимо цветущих кустов, мимо людей на лавочках, мимо старой детской площадки, от которой остались лишь песочница да качели... так, как там? Дом восемь, третий подъезд, квартира сто тридцать два?.. И стертая цифра на звонке?
Дверь открыла высокая и очень красивая девушка. На плечи ее спускались волны необыкновенных золотисто-льняных волос, прозрачно-зеленоватые глаза изумленно смотрели на Михаила. Ситцевое платье в нежный цветочек в стиле ретро элегантно подчеркивало стройную фигуру.
О, эти чистые глаза!..
"Не узнала?" - подумал Миша и выпалил на одном дыхании:
- Привет! Прости меня, Машенька!!! Я был не прав...
- Миша? - после секундного недоумения вымолвила красавица. - Ты, что ли?! С чего это вдруг?
- Я не просто так пришел, - улыбнулся он.
- Попросить прощения?
- Не только. Послушай... эта кукла, Маша... она у тебя еще жива?
- Да, я ее привела в божеский вид и хранила ее у себя, а что? - подняла она бровь. Что-то забытое в ее глазах... давно забытое...
- Можешь отдать мне ее обратно? - взмолился Миша.
- Зачем она тебе, ты же уже взрослый? - удивилась Маша. - Неужели все еще играешь?
- Да при чем тут это, - поморщился молодой человек. - Просто... она мне нужна.
- Зачем тебе? - повторила Маша. - Это же просто кукла, просто воспоминание детства. Ты ведь будешь с ней так же обращаться... как и тогда...
- Не буду!
- Будешь.
- Не буду, Маша! Я... я ведь все понял... - Миша смущенно опустил глаза.
- Нет. И не проси. Я ее тебе не отдам. Ты в свое время сам от нее отказался. Своим отношением к ней от нее отказался... - нахмурилась девушка.
Миша вдруг пристально на нее посмотрел.
- А... а давай меняться?
- На что?
- На песочный замок, - улыбнулся он.
- Да на что мне твой песочный замок? - хмыкнула Маша. - Он же развалится в тот же день.
- Ты не поняла. Это не просто песочный замок, - хитро прищурился Мишка. - Знаешь, я ведь тогда тебе не все сказал... этот замок же не я строил.
- Как не ты? - опешила Маша. - А ты же мне сказал... боже, и я думала, что ТЫ это ДЛЯ МЕНЯ сделал...
Она невесело рассмеялась.
- Погоди судить, - Миша усмехнулся в ответ. - Да, это не я построил... это Вовка строил, друг мой. Он эти песчаные замки своим друзьям раздавал за конфеты и всякие штуки. А мне тогда очень хотелось научиться меняться. Вот он и предложил мне поменяться с тобой... а у тебя кукла была, а я в то время с ума по куклам сходил и очень о Барби мечтал... а потом я тебя узнал, подружился, поссорился, теперь вот вспомнил все и понял кое-что важное... так вот, а этот замок я для тебя построил только что. Пока сюда шел. Только для тебя одной...
Он смотрел растерянно, не зная, что еще сказать, чтобы она поняла.
- Ну ладно, - Маша улыбнулась, потом пошла в комнату и вынесла куклу. - Держи. И где же твой замок?
- Пойдем, - обрадованно схватил ее за руку Миша.
Они спустились вниз по лестнице, он привел ее на старую площадку, и там... Маша ахнула, не поверив своим глазам: посреди песочницы гордо возвышался самый большой и самый красивый песочный замок из всех, что она видела за всю жизнь.
- Вот это да... - вымолвила девушка.
Миша смотрел на нее тепло.
- Этот замок для нас с тобой, - сказал он.
Они стояли и смотрели на замок, а проходившие мимо люди смотрели и дивились на этих двоих, на эту сказку, спустя много лет ставшую реальностью. В голубом небе плыли облака, совсем как тогда.