Ледженс Юлия : другие произведения.

Путешествие с облаками

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    "Путешествие с облаками" - это история незадачливой девушки Оли, увлечённой поиском любви на транс вечеринках в индийском штате Гоа.

  ПУТЕШЕСТВИЕ С ОБЛАКАМИ
  
  
  Оглавление
  ПРОЛОГ 2
  ЧАСТЬ 1. ЕСТЕСТВЕННОЕ ТАТУ 2
  1.МОСКВА ДАЕТ ПИНОК 2
  2. НОВЫЕ ВСТРЕЧИ НА ГОА 12
  3. НЕБЕСНО-ГОЛУБАЯ ВОЛНА 22
  4. ДЕВУШКА ДИДЖЕЯ 39
  ЧАСТЬ 2. XXX 71
  1. ВЕЧЕРИНКА ПОЛНОЙ ЛУНЫ 72
  2. НОВАЯ ЛЮБОВЬ 101
  3. ДЕНЬ ПОБЕДЫ 120
  4. БЫЧЬЕ ДЕРЬМО 147
  ЧАСТЬ З. ЛЕГЕНДА О ШИВЕ 168
  1. ВИЛЛА СКОРПИОН 169
  2. СВЕТ И ТЕНЬ В АНДЖУНЕ 192
  3. ИНТЕРГАЛАКТИЧЕСКИЙ СУПЕРСКОРОСТНОЙ ЭКСПРЕСС 214
  4. КРУГ ЖИЗНИ 262
  ЭПИЛОГ 305
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  ПРОЛОГ
  
  Оля сняла отличное бунгало и была невероятно довольна. Это было идеальное жилище. Круглый домик на пляже с двуспальной кроватью посередине просторной комнаты и небольшой душевой комнатой, пристроенной справа, удовлетворял все её скромные потребности. Над кроватью работал вентилятор, который своими неторопливыми круговыми движениями задавал комнате сердечный ритм. Легкий бриз с океана, вдыхал внутрь освежающий морской воздух, проникнутый шумом волн.
  Она открывала дверь в бунгало, ложилась поперек кровати с того края, который ближе к выходу, и смотрела, как волны накатываются на берег и как люди играют на берегу. Да, эта была удача, ведь она может жить в одном из самых безмятежных мест на Земле - на пляже Арамболь в Гоа. А ведь две недели назад казалось, что хуже неприятностей с ней не происходило. Как же счастливо иногда складываются несчастливые обстоятельства!
  
  ЧАСТЬ 1. ЕСТЕСТВЕННОЕ ТАТУ
  
  1.МОСКВА ДАЕТ ПИНОК
  
  Оля не планировала эту поездку в Индию. Провожая сестру на Гоа, Оля очень хотела поехать с ней, но она только начала работать на крупную российскую компанию, производителя дизайнерской одежды для женщин, и разговаривать об отпуске было рано. Еще не закончился трехмесячный период испытательного срок и каждое утро по дороге из родного Красногорска в центр города, где находился офис компании, Оля составляла планы, как сделать свою работу в качестве менеджера по закупкам тканей за рубежом еще более эффективной.
  Оле не нужно было волноваться о том, что она может не пройти испытательный срок. Её ответственность и аккуратность в работе начальство не могло не заметить. К тому же, Оля работала в закупках за рубежом уже несколько лет, и прекрасно знала все основные моменты рабочего процесса. Возросшее доверие начальства выразилось в том, что её назначили в состав делегации от фирмы на текстильную ярмарку в Париж. Так что, в целом, на работе всё шло отлично, и Оля была полна надежд на удачное развитие карьеры.
  Фирма быстро росла, и во многих отделах открывались новые вакансии. При этом личное и профессиональное развитие сотрудников очень поощрялось, что было необычно для российской компании. Собственники много рассуждали о возможностях карьерного роста и блистательных перспективах для сотрудников, которые соответствуют ожиданиям компании.
  Оля полагала вполне возможным для себя соответствовать этим ожиданиям. Она получила хорошее образование по менеджменту в одной из лучших бизнес школ Москвы, и ей хотелось использовать в полной мере свои знания и, наконец, построить удачную карьеру. В свои двадцать пять лет, Оля уже была готова воспринять работу всерьез - не только как способ заработать денег, но и как способ найти своё место в этой жизни.
  В тот день, когда сестра уехала в Индию, Оля хотела бы поехать с ней, но новая работа была для неё гораздо важнее, чем отпуск. Оля осталась в Москве и продолжила усердно работать, фокусируясь на том, чтобы соответствовать ожиданиям компании и стараясь не обращать внимания на то, что не соответствовало её собственным ожиданиям. Таких несоответствий было не мало, но Оля не обращала на них внимания.
  В компании тем временем творился полный бардак. Хоть и много говорилось о повышении квалификации и качества работы, но на деле простейшие бизнес процессы не были организованы хорошо. Собственно говоря, в компании, особенно в сфере закупок, все было организованно плохо, 'на авось'. Но Оля не огорчалась. Засучив рукава, она пыталась наладить работу со своими двадцатью производителями тканей из Китая, Тайваня и Индии наиболее эффективным образом, наводя попутно максимально возможный порядок в документации, так чтобы работа шла проще и быстрее.
  Это было не так просто сделать в этой компании, так как времени на работу практически не оставалось. В компанию приглашались бизнес тренеры и аналитики, на лекции которых обязаны были ходить менеджеры всех отделов, даже те, работа которых была совсем никак не связана с темами лекций. Сотрудники привлекались к многочасовым заседаниям по стратегическим вопросам и совещаниям на отвлеченные темы, а потом приходилось сидеть до полуночи, чтобы выполнить собственно текущую работу.
  Однако, Оля воспринимала все с большим энтузиазмом. Она была искренне рада повысить свой уровень менеджера, участвуя в новых обучающих тренингах и стратегических планированиях. Конечно, потом приходилось задерживаться на работе допоздна. Олина мама решила, что у Оли новые романтические отношения с мужчиной, потому что каждый день она приходила домой не позже часа ночи, но в действительности её личная жизнь в силу отсутствия свободного времени свелась к нулю.
  Оля готова была готова работать много, если это нужно для личного и профессионального развития. На предыдущем месте её работы в российской компании, дистрибьюторе медицинского оборудования, начальство не желало ничего знать о развитии или эффективном менеджменте. Хотя работа закупщиком в той компании была спокойной, а зарплата достойной, Оле спустя год работы стало очень скучно. Никаких карьерных перспектив в той компании не было, поэтому она и решила её сменить.
  На новом месте Оля планировала организовать работу так, чтобы оставалась возможность завершать дела хотя бы до окончания рабочего дня. Для этого нужно было навести порядок в работе, сделав многие процессы автоматическими, а также понять логику и цикличность вызовов с рабочего места на совещания и лекции, то есть привыкнуть к ритму работы фирмы. По её самой оптимистичной оценке на это могло уйти до полугода интенсивной работы, потом можно было бы позволить себе взять небольшой отпуск.
  Но жизнь внесла коррективы в её планы. Спустя две недели после того, как сестра уехала в Индию, Олю вызвали в отдел кадров и объявили, что она не прошла испытательный срок и уволена.
  Оля была не просто удивлена - это был шок! Она работала много часов каждый день, делая всё, что в её силах, чтобы наладить работу в своей зоне ответственности. Почему вдруг увольнение? На её вопрос менеджер по кадрам смогла только пояснить, что, по мнению начальства, Оля некорректно доводит информацию. Ей выдали трудовую книжку и попрощались. Никаких дополнительный проволочек - ведь её увольняли с испытательного срока - так, что весь процесс увольнения занял пятнадцать минут.
   Удивлена была не только Оля, но и многие её коллеги. Новость о её увольнении быстро распространилась среди тех, с кем она непосредственно работала. В компании о ней сложилось хорошее мнение, и многие были искренне огорчены таким поворотом дела. Они подходили, чтобы по-дружески ее поддержать, и говорили ей, чтобы она не огорчалась. В этой компании так много свободных вакансий, утешали они её, потому что происходит много увольнений. Людей увольняют часто по той простой причине, что они не понравились собственникам, а не потому, что плохо работают.
  За день до увольнения Оля действительно работала с двумя главными женщинами в компании - собственницами компании - на отборе тканей для новых коллекций. Если она им не понравилась лично, они могли, конечно, уволить ее за пять минут. Начальница отдела Лена объяснила ей, что нужно уметь управлять впечатлением, которое производишь. Лена полагала, что Оля многому научилась за время работы в их компании, и она легко найдет новое место работы, так что все к лучшему. Оля тоже верила, что всё, что не делается, все делается к лучшему, но ей было сложно справиться с эмоциональным шоком.
  После разговора с начальницей Оля заперлась в туалете и заплакала. Слезы все лились и лились из ее глаз против ее желания. Увольнение было неожиданным для Оли, поэтому оказалось очень болезненным. Наконец, с красными и опухшими от слез глазами, забрав все свои вещи и документы, она покинула здание офиса.
  По дороге домой ее слезы высохли. Все уже произошло и осталось позади. Завтра ей уже не нужно было идти в офис. Осталось только обдумать все произошедшее, понять, как и почему это произошло, вынести урок из этого, и выработать план на будущее.
  Долго ломать голову над тем, как и почему все произошло, ей не пришлось. За день до Олиного увольнения, начальница отдела Лена приставала к ней весь день то с одним, то с другим вопросом. Оля же была, как обычно по уши завалена работой. Ей хотелось сконцентрироваться на том, то она делала, ведь это было важно. Лена между тем настаивала на том, чтобы она занималась тем, чем, Лена ей велела заниматься.
   Оля уже не раз замечала за Леной это свойство - неожиданно вмешиваться в работу сотрудников отдела с просьбой выполнить срочно что-то из разряда несрочного. Вот и вчера целый день она приставала к Оле с просьбами выполнить то или другое дело. Оля отвлекалась от текущих дел, выполняя то, что Лене казалось важным, но внутри нее накипало раздражение. Ленины поручения не давали ей возможности выполнить дела, которые она сама поставила себе в план как приоритетные на день. План на следующий день тоже оказывался под угрозой.
  Лена часто объявляла на планерках, что ее волнует только результат работы, и она не вмешивается в ход работы менеджеров. Но на деле этого не происходило. Точнее происходило, но не так, как надо. Важные ответственные моменты она оставляла решать менеджерам, а по мелким и несущественным делам начинала приставать, как только у нее появлялось на это время и желание.
  Здесь была непоследовательность между словами и делами, как и во всем в компании. На словах Лена говорила, что хочет, чтобы менеджеры независимо решали, что им делать, а потом неожиданно и нелогично начинала требовать послушного и бездумного исполнения тех или иных дел. В российских компаниях самодурство начальства не было редким явлением, но то, что сама Лена была уверена в том, что её указания помогают в работе, выводило Олю из себя.
  Под конец рабочего дня Лене показалось, очень важным и срочным рассортировать образцы тканей, полученных из Китая. Просмотр тканей планировался только через неделю, так что сортировка могла подождать. Оля же занималась более срочной работой - перепиской с поставщиками по текущим заказам. Оля кивнула Лене, что сделает, но продолжила заниматься перепиской.
  Лена вышла на очередное совещание, а когда вернулась, был уже конец рабочего дня. Она собрала свои вещи, чтобы идти домой, и пошла к выходу из комнаты. Оля сидела за своим столом, планируя задержаться на работе еще на два-три часа. По дороге к выходу Лена остановилась у стола Оли.
  - Ты закончила с образцами? - тон её голоса звучал требовательно.
   Оле не захотелось признаваться в том, что она к ним не притрагивалась. У Лены могли возникнуть вопросы, почему Оля не сделала, то, что начальница сказала сделать, а она ощущала себя слишком уставшей, чтобы вдаваться в оправдания. У Оли была доля секунды на то, чтобы дать ответ, и в эту долю секунды каким-то образом вклинился тихий, но отчетливый голос, который повелительно сказал:
  - Скажи ей, что ты уже сделала.
  Эта идея! Лена отстала бы от неё и, наконец-то, ушла с работы, а Оля, закончив с письмами, сделала бы сортировку образцов. Так что, до следующего рабочего дня, все было бы завершено, и никаких конфликтов и утомительных объяснений:
  - Да, сделала.
   Лена посмотрела на нее странно, затем, развернулась и пошла в сторону шкафа с образцами. Открыв шкаф, Лена обернулась к Оле.
  - Ничего ты не сделала!
   Крыть было ничем, ведь Оля действительно не сделала.
   - Почему? - Лена внимательно и напряженно ее разглядывала.
  Без оправданий Оле все же обойтись не удалось.
  - Я хотела сделать после того, как закончу с письмами.
   - Нет, почему ты мне сказала, что уже сделала?
   Оля молчала. Ясно же, что Оля сказала это, чтобы Лена от нее отстала. Но не говорить же прямо ей в лицо, что Лена своими поручениями весь день мешала ей работать. Впрочем, даже, если бы она так сказала, то, конечно, Лена ей бы не поверила - она считала себя великолепным начальником, полностью владеющим ситуацией.
  В этой компании никто не мешал работать подчиненным - ни собственники, требующие присутствия всех сотрудников на многочасовых лекциях и стратегических планированиях, ни начальники отделов, требующие по своей прихоти немедленного выполнения неприоритетных задач. Так что, менеджеры проводили свое свободное время по ночам на фирме только потому, что сами того хотели. За два месяца работы в компании Оля уже поняла, что жаловаться бесполезно. Можно было только быстро, не привлекая к себе лишнего внимания, пытаться делать свою работу в перерывах между 'срочными' делами, придуманными руководством.
  После того, как Лена ушла Оля рассортировала образцы, и, доделав затем еще кое какие дела, отправилась домой. Ее расстроило то, что так все некрасиво вышло с этими образцами. Ольге такое лживое поведение было вовсе несвойственно. Она и сама была удивлена тем, что послушалась совета этого странного тихого голоса, прошелестевшего в её голове как бы извне, и соврала.
  На следующий день с утра Лена вела себя ней, как обычно. Оля надеялась, что всё не так плохо. Она была уверена, что, со временем восстановит доверие Лены. Однако, в обед Олю уволили.
  Несомненно, Оля некорректно довела до Лены информацию о результатах работ по сортировке образцов - теперь, вспомнив о вчерашнем происшествии, она смогла лучше понять формулировку отдела кадров, касательно, причины ее увольнения. Хотя, реакция Лены на этот случай показалась ей чрезмерно острой. Не логично было увольнять ответственную и усердную в работе сотрудницу, отвечающую всем требованиям довольно непростой позиции закупщика тканей, всего лишь из-за одного случая нелепого мелкого вранья.
  Сама бы Оля на месте Лены не стала бы ломать дров в такой ситуации, и дала бы проштрафившейся сотруднице еще хотя бы один шанс. А если уж говорить о реакциях правильного начальника, то можно было бы попробовать понять, почему же Оле захотелось соврать в этой ситуации. Но Лена, видимо, придерживалась другого мнения о правильном поведении начальников, и приняла решение о немедленном увольнении Оли.
  Оставляя позади эту работу, на которую она возлагала еще недавно такие большие надежды, Оля ощущала облегчение. Лена не была хорошим начальником. И Оля сомневалась, что они бы хорошо сработались. Этот тип бессмысленной властности был ей хорошо знаком. Ее собственная мама отличалась властным, но не рациональным, характером. С раннего детства Оля привыкла уходить от конфликта, избегая прямого неповиновения, ведь для мамы было очень важно, чтобы все выполняли действия именно в том порядке, в котором она считала нужным.
  Но так ли уж действительно важно, что сделать первым, помыть посуду или подмести пол? Если в руках у тебя веник, то ты начинаешь подметать, даже если мама кричит из другой комнаты 'немедленно мой посуду'. Закончив подметать, можно перейти к мытью посуды. Это рациональный подход. Но если ты имеешь дело с истеричным и властным человеком, то призывы к логике не работают. Такого плана людям нужно, чтобы немедленно делали именно так, как они сказали, ведь только они знают, как нужно правильно это делать. Если же ты этого не делаешь или делаешь, но по своему, то им кажется, что мир рушится. Ее мама и сестра были такими людьми, но и Лена тоже. Хоть Лена и не позволяла себе устраивать истерические скандалы на работе, но Оля знала - это тот же типаж женщины, живущей долгое время на грани нервного срыва.
  Собственники казались на первый взгляд нормальными людьми, но при более близком знакомстве обнаруживалось, что они живут в каком-то своем мире, где все у них в компании прекрасно. А если кто-то считал не так, то этого человека немедленно увольняли. Оля, прислушиваясь к их разговорам между собой во время отбора тканей для коллекций, понимала, что это недобрые, снобистские люди. Они относились к тем, кто на них работал презрительно, и не ценили их. Оля старалась не думать об этом, пока работала на компанию, но теперь ей вспомнились многие из таких моментов, и она ощутила, радость, что не будет больше связана с этими людьми.
   Кроме того, в компании были финансовые проблемы. Фирма открыла много новых магазинов, но доход от них был не регулярным, и никто не знал, когда и сколько денег поступит.
  В Олиной работе это отражалась в том, что её поставщики не получали оплаты вовремя. Задолженность компании перед поставщиками росла, но им платили только в случае острой необходимости. Так, что рабочий день начинался с серии звонков Оле из разных стран с требованиями по оплате, и ей приходилось изворачиваться и обещать оплату, хотя ничего такого на самом деле не планировалось. Поставщики злились, и грозили сорвать сроки поставки по новым заказам.
  Никого конструктивного плана решения этих проблем собственники не предлагали. Наоборот открывали новые магазины и проекты, не достигнув окупаемости предыдущих, и денег становилось всё меньше и меньше. В случае проблем с поставками, собственники менеджера по закупкам увольняли по той причине, что у того 'недостаточно хорошие способности по переговорам с поставщиками', и, затем, возлагали ожидания на новенького. Из-за частых увольнений, отделы были постоянно недоукомплектованные, поэтому оставшиеся менеджеры работали за троих.
  Обдумав всё это, Оля поняла, что действительно, к лучшему то, что она рассталась с этой фирмой. Ей нравилось, конечно, что там любят обсуждать разные идеи личного и профессионального развития. Жаль было и командировки в Париж.
  В то время, которое она там работала, в компании интенсивно обсуждали возможность гармонизации правого и левого полушария у работников компании. Все заполняли тесты, чтобы выяснить, какое полушарие мозга преобладает в работе правое, отвечающее за креативность, или левое, задействующее логическое мышление. Оле и без тестов было понятно, что в компании сильный перекос в сторону правостороннего мышления, так как многие действия руководителей отличались непоследовательностью и нелогичностью. Но у нее самой было очевидное преобладание работы левого полушария, так что долго бы она там не протянула.
  С этим увольнением Оля получила важный урок от жизни. Главный оргвывод и мораль - нечего врать, даже в мелочах! Все тайное становится явным, и из вранья ничего хорошего не получается. Оля пообещала себе исправиться, причем немедленно, и дальше в жизни придерживаться только честных правил.
  Но даже если её жестко уволили - это был не конец света, а всего лишь досадная неприятность. Оля решила, что для улучшения настроения необходимо сходить в кино. Именно там, в кинотеатре за просмотром боевика ей пришла в голову гениальная идея - она поедет отдохнуть на Гоа!
  В её сердце полном горечи вдруг вспыхнула неподдельная радость. Ей выплатят окончательный расчет, таким образом у нее будут деньги и у неё будет время, и хоп-оп, вот и он, тот редкий момент, когда эти два фактора - время и деньги - совпадают. У Оли не было работы, но были деньги и страстное желание уехать, а, значит, так и нужно сделать. Хватит с нее этой длинной московской зимы и скучной левополушарной рациональности - пришло время для продолжительного отдыха!
  После кино Оля вернулась домой, и вышла в Интернет, чтобы посмотреть билеты, и проверить сообщения. Зайдя на фейсбук, Оля обнаружила приглашение дружить от Альтaира с Гоа.
  В первый момент Оля не поняла кто этот индийский парень, сфотографированный на фоне зарослей конопли, выше его роста. Но то, что это был кто-то из Гоа, поразило ее. Это удивительное совпадение: только она подумала, что неплохо было бы поехать на Гоа, и вдруг появляется человек из Гоа.
  Его лицо казалось смутно знакомым, и она вспомнила, что когда она была на Гоа в последний раз, семь лет назад, в их компании по гестхаусу 'Желтый дом' в Вагаторе, в котором она в тот раз останавливалась, был один парнишка индус. Смешливый и подвижный, совсем молодой, - он был похож на Альтаира. Оля раскопала фото в старых архивах, где они снялись все вместе - интернациональная команда соседей по гестхаусу.
   Оля спросила:
  - Мы не в гестхаусе 'Желтый дом' познакомились семь лет назад?
  - Да! - Альтаир очень обрадовался тому, что она его еще помнит.
  И он её тоже помнил:
  - Хоть ты и сильно изменилась внешне, но все такая же.
   У них завязалась переписка. Оля была действительно заинтригована тем, что он спустя семь лет, вдруг неожиданно, появился, именно тогда, когда она собралась снова на Гоа.
  После тех трех недель на Гоа семь лет назад, полных экспериментов с незнакомыми наркотическими веществами и сумасшедших встреч, Оля вернулась в Москве к обычной жизни. Ей понравилось на Гоа, там было весело и интересно, но уж слишком всё по сумасшедшему. В Москве у Оли были планы, нужно было много чего сделать - закончить учебу в университете, найти работу, построить личную жизнь.
   В Олиной жизни за эти семь лет очень многое поменялось - она и сама изменилась. А, вот Альтаир казалось, остался тем же. С тех пор, как Оля уехала, он так и продолжал тусить на трансовых вечеринках, жил в Малайзии и на Шри Ланке, был даже в Трансильвании на транс фестивале.
  Оля была рада получить сообщение из Гоа, хотя Альтаир, казался, не совсем в себе. Он отвечал невпопад и без четкой связи с ее вопросами. Его сообщения напоминали бред безумного, который следует скорее своим мыслям, чем беседует:
  - Русские похожи на забавных надменных индусов в деревнях, которые приходят без приглашения и предварительного звонка, но это не так в Москве... у людей в городе нет времени, чтобы заскочить поболтать...слишком много организации, слишком много улиц ... мы все живем в организованном обществе, и общество как карта, которую мы изучаем, чтобы быть социальными, быть такими, какими общество требует от нас быть, так что у меня нет иного выбора, как только принять это...я так счастлив, что ты помнишь меня спустя столько времени, а я всегда помню, но меня никто, ангел моей вселенной ... медиа, правительство, религия, общество, культура - все только то, что они хотят сказать...это не то, что ты хочешь думать? Ты мой образ, и я твой, и благодаря тебе я могу видеть себя как твой образ.
   Оля подумала, что Альтаир, наверное, слишком много употреблял наркотиков все эти семь лет. Но если для него пришло время стать социальным и изучить карту общества, то Оля ощущала себя готовой как раз к обратному - забыть, хотя бы на время, о расчерченных правилами дорогах рационального мышления. Раз уж они с Альтаиром были зеркалом образов друг для друга, то Оля была готова войти в Зазеркалье.
  Итак, план на будущее, пусть и временный, у нее появился - Оля возвращалась на Гоа. Что касается, планов долговременных, Оля решила взять пример со Скарлет О'Хара, и подумать об этом завтра.
  
  2. НОВЫЕ ВСТРЕЧИ НА ГОА
  
  Попутный ветер дул в спину: полугодовая виза была оформлена за пять дней, горящий билет на чартер до Гоа был куплен за четыре часа до вылета, а с обратным билетом она решила подождать до того времени, как жизненная ситуация прояснится. Иначе говоря, отпуск мог продолжаться настолько долго, насколько хватит денег.
  Денег было не так много, только полторы тысячи долларов наличными, но уже через шесть дней после увольнения, Оля въезжала на такси в Арамболь, чтобы встретиться там с сестрой. Как заметил друг сестры Андрей из Пятигорска, заехавший вечером навестить их, - Оля так быстро приехала, как будто телетранспортировалась из Москвы на Гоа.
  Ожидая вылета на Гоа, Оля отметила с удивлением, что в этот же самый день и практически в тот же час, она должна была вылетать в Париж в командировку. Странное совпадение! Казалось, что кто-то быстро и технично заменил ей все жизненные планы так, чтобы она немедленно вылетела на Гоа. Не то, чтобы ей не нравилась такая замена, но хотелось понять, зачем?
  В тот зимний день в Москве был особенно сильный мороз, а Гоа встретил ярким жарким солнцем. В очереди перед паспортным контролем к ней подошел худенький паренёк в очках, и предложил подвезти ее на такси до Морджима. Морджим был ей по пути, так что Оля с удовольствием согласилась.
  Попутчик, представившийся как Павел, рассказал, что он уже много лет проводит пять месяцев в году на Гоа. Он всегда останавливается в Морджиме, и у него есть традиция подвозить кого-нибудь из того самолета, которым он прибывает. Оля улыбнулась - такая традиция была очень в духе Гоа. Насколько, она помнила любая мелочь здесь имела большое кармическое значение, так что сделать доброе дело, чтобы поймать позитивную волну, начиная с самолета, было очень даже логично.
  До Морджима от аэропорта дорога занимала два часа, так что в пути они разговорились. Павел оказался внимательным слушателем. Сама не заметив как, Оля рассказала ему всё, что произошло с ней в последние несколько дней.
  - Вот, как будто меня зачем-то кто-то резко выдернул из Москвы. Но зачем, я не понимаю, - закончила она свой рассказ.
  Павел внимательно взглянул на нее и спросил:
  - Может быть, тебе нужно изменить твою жизнь?
  - Может быть.
  - Чем бы ты хотела заниматься в жизни? По-настоящему, если бы ты могла выбирать, чтобы ты делала?
  Оля задумалась. Это был не простой вопрос. Именно в этот момент ей не хотелось заниматься вообще ничем, кроме того, как расслабится, сбавить темп, и поймать позитив на Гоа. Пожалуй, по настоящему, ей хотелось только развлекаться, и путешествовать, но Павла этот ответ не устроил:
  - Ты должна найти себе дело по душе. Все мы должны что-то делать в жизни. Это важно!
  Сам Павел, по специальности математик, уже изменил свою жизнь. Он стал профессиональным игроком в покер, и мог позволить себе вести беззаботный образ жизни.
  Оля кивнула ему и улыбнулась:
  - Спасибо за совет. Обещаю подумать над этим.
  В Морджиме такси остановилось у большого дома в колониальном стиле. Полные теплых чувств по отношению друг к другу, они расцеловались как давние друзья, и Оля уехала тем же такси дальше в Арамболь.
  Оля запомнила Гоа как прекрасное место, где все счастливы - дети, взрослые и пожилые люди. Каждый здесь легко мог найти свою нишу для счастья - достаточно было только расслабиться и позволить этому произойти.
  В Москве сестра была чересчур напряжена. Оля, провожая Марию, заранее за нее радовалась, ведь она была уверена, что на Гоа любое напряжение проходит через три дня. Однако, встретившись с сестрой в Арамболе, Оля увидела, что и три недели пребывания на Гоа не расслабили Марию, наоборот, она казалась еще более напряженной.
  Мария сразу же стала рассказывать о своих бедах: ребенок болеет, жильё не нравится, друзья бросили одну. Они сидели в прекраснейшем месте мира, но сестра точно так же, как и в Москве была сконцентрирована на проблемах. Вместо того, чтобы наслаждаться, Мария страдала. Гоа её не вылечил! В отличие от самой Оли сестра точно знала, зачем та приехала на Гоа, - чтобы помогать Марии с ребёнком, также как со всеми остальными делами.
  Мария уже давно настойчиво пыталась сделать из младшей сестры себе помощницу. Но Оля, хоть и любила сестру, также настойчиво пыталась избежать этой роли. Оля не признавала за собой обязанности помогать Марии. Сестра не спрашивала ее, когда заводила детей и расставалась со своими мужьями, поэтому Оля не понимала, почему она считает, что Оля должна разделять с ней тяготы жизни матери одиночки.
  Собственно, именно это непонимание привело к тому, что добрые отношения между ними пошатнулись. Сестра не хотела признавать, что мать двух детей не может вести абсолютно тот же свободный образ жизни, как и прежде. Ей казалось, что она не счастлива, потому что её мама и сестра не помогают с детьми так, как должны помогать бабушка и тётя. Мария использовала все средства манипуляции, чтобы заставить Олю заниматься своими детьми. Оля же ценила свою независимость и свободу, и пыталась всеми способами донести до сестры мысль, что она должна научиться справляться с воспитанием детей и быть счастливой, сама по себе, без Олиного участия в этом процессе.
  Хотя иногда она пыталась помочь, и это заканчивалось грандиозными скандалами, ведь Оля делала всё не совсем так, как планировала Мария. Оля должна была быть не просто помощником, но молчаливой исполнительной рабыней. Оля, уставшая после работы, по вечерам хотела отдохнуть, а сестра как раз вечером входила в наиболее активную командирскую фазу. В итоге, Оля решила, что для совместной жизни в одной квартире будет лучше, если их деятельности вообще не будут никак пересекаться.
  Оля надеялась, что на Гоа их отношения наладятся. Но прежде всего ей нужно было как-то тактично объяснить сестре, что она приехала вовсе не для того, чтобы спасать Марию. Оля, конечно, могла помочь с самыми экстренными делами, но ей вовсе не хотелось приносить в жертву свой собственный отдых, превратившись в круглосуточную няню Марии и её помощницу по хозяйству.
  В ответ на Олины попытки объяснить, что у неё есть собственная жизнь, сестра ей заметила:
  - Когда ты никак мне не помогаешь где-то далеко, это не так обидно, когда ты никак не помогаешь где-то близко.
   Оля понимала, что на фундаменте этой мысли, которую вскоре после её приезда, сестра ей озвучила, Мария построит крепостную крепость с темными башнями ее тюрьмы. Бесконечные обиды сестры и требования о помощи - неужели это всё, ради чего Оля приехала на Гоа?
  Проблемы, может и были, но совсем не такие значительные, как казалось сестре. Вилла, где поселилась Мария, состояла из комнаты, кухни, и большого коридора. Этот приземистый и невзрачный дом находился рядом с узкой дорожкой к пляжу, по которой часто проезжали люди на скутерах и мотоциклах. Двор виллы состоял из узенькой полоски асфальтированной земли и был украшен большим крестом из белого бетона, напоминающий своей формой надгробные кресты российских кладбищ. Напротив, с выходом на тот же двор, располагался широкий, но еще более низкий и уродливый дом, в котором жила сама хозяйка - индианка Орнеста - и её многочисленные родственники.
  Вилла не нравилась сестре, и Оле с первого взгляда там тоже очень не понравилось, особенно когда оккупировавшие веранду крупные рыжие муравьи продемонстрировали вновь прибывшей русской силу своего укуса. Однако, через пару дней Оля обнаружила, что на вилле жить совсем не так плохо, как показалось на первый взгляд. Оля подметала веранду, каждое утро, так что муравьев стало меньше, хозяева не лезли ни с какими вопросами, дорога ночью стихала и, оказалось, что на веранде дома очень уютно сидеть вечерами.
  Андрей с семьей часто приезжал в гости. Мария обиделась на него, потому что он обещал ей в Москве, что на Гоа они будут жить вместе и помогать друг другу. На деле же, через три недели совместной жизни, Андрей, забрав с собой жену Наташу и дочь пятилетнюю Катюшу, сбежал в противоположный конец Арамболя.
  Оля не винила Андрея, что он уехал. Дело было не только в доме, а в том, что с Марией было нелегҡо ужиться. Оля прекрасно знала вздорный характер сестры. Постоянный поток ее просьб и требований было не просто выносить даже, когда всё в жизни Марии шло без особых происшествий. На Гоа же у нее возникли некоторые проблемы, которые не могли не вызвать при её характере особенно сильное раздражение и недовольство. Маленькая Алёна заболела на вторую неделю после приезда, у нее поднялась температура, начался стоматит. Алена много плакала, и сестра нервничала. Даже самые терпеливые люди, к которым Оля относила себя, с трудом могли выносить Марию в нервном состоянии.
  Мария и Оля тоже навестили Андрея с семьей на его новом месте жительства. Вилла оказалась уютным домом из четырех комнат с большим садом и кухней. Земля в саду была покрыта ровным зеленым газоном, по которому было очень приятно ступать босыми ногами. Малыши могли бегать и резвится, как угодно, ведь калитка и забор надежно защищали их от возможных неприятностей. Оле и Марии вилла очень понравилась, но свободной в доме была только одна комната из четырех - куда Андрей и переехал вместе со своей семьей - к большому огорчению Марии.
  Хозяйка виллы попросила их съехать через несколько дней, так как дом был зарезервирован заранее на весь следующий месяц. Мария наседала на Олю каждый день, требуя, чтобы она нашла им новый дом, но Оля не могла отделаться от ощущения, что это пустые хлопоты. Волшебство Гоа состояло в том, что здесь всё происходило вовремя и наилучшим образом. Нужно было только расслабиться и захотеть этого. И, действительно, через несколько дней освободилась комната на вилле, где жил Андрей, как раз в то время, когда им нужно было съезжать.
   Устроив сестру и племянницу в уютной комнате, по соседству с Андреем и его семьей, Оля решила, что, наконец, можно заняться собственным отдыхом.
  Прежде всего нужно было отделиться от сестры. 'Близко, но отдельно' - это формула отражала то, что ей хотелось достичь. Бунгало, рядом с кафе 'Шанти' на берегу в трех минутах ходьбы от дома сестры подошло идеально. Внутри него, Оля чувствовала себя очень хорошо. Ей все нравилось в её новом жилище: круглая форма, близость к океану, вполне приемлемая стоимость. Колыбельные песни океанских волн наполняли её спокойствием и безмятежностью.
  Жилищный вопрос был решен. Сестра жила на прекрасной зеленой вилле вместе с Андреем и его семьей, а Оля жила вблизи от неё в бунгало на берегу. С хозяйственными делами сестре помогал Андрей, как они и договаривались в Москве. Статус-кво восстановился. Оля приходила по вечерам проведать сестру и племянницу, а днями была предоставлена самой себе.
  Больше не о чем было волноваться, и Оля абсолютно расслабилась. Она подолгу плавала в теплом океане, спала, ела, когда ей только вздумается. В голове у нее установилась приятная пустота. Оля удивлялась, насколько быстро она забыла обо всех неприятностях. Москва казалась далекой и нереальной.
  В прошлый свой приезд Оля останавливалась в Анджуне и Вагаторе, и теперь она открывала для себя Арамболь. Если деревни Анджуна и Вагатор славились как основное место действия для транс вечеринок, где собирались сумасшедшие тусеры со всего мира, то Арамболь, расположенный на противоположной стороне реки Чапоры, оказался гораздо более спокойным местом. Сюда приезжали на зимовку творческие люди - жонглеры, писатели, музыканты. Здесь было много растаманов с дредами, украшенными разноцветными нитками, длинноволосых хиппи, детей, и медитативного вида личностей, похожих на йогов. Улыбчивые люди на пляже проводили время за играми и физическими упражнениями. Никто никому не мешал, и каждый расслаблялся, как ему нравится.
  В этот приезд Гоа долго оставался русским для Оли. Это её очень удивляло, так как, в первый свой визит на Гоа она практически не говорила на русском. В Анджуне и Вагаторе останавливалось не так много русских, но Арамболь, вслед за Морджимом стал наиболее русским местом на Гоа. В Арамболе можно было спокойно заговорить с первым встречным по-русски, и восемьдесят процентов из ста, этот кто-то был русским. От этого Гоа казался каким-то мягким и домашним, совсем не экзотичным.
  Спокойное течение жизни Оли на пляже изменилось на третий день переезда Оли в бунгало на пляже. Она купалась, наслаждаясь прыжками в игривых, теплых, и ласковых прибрежных волнах Аравийского моря. Волны подбрасывали ее и потом медленно опускали. Оля смотрела за горизонт - туда, где море смыкалось с небом, обнаруживая небольшую разницу между цветами небесно-голубым и морским-голубым - когда услышала протяжный звук 'ОМ', доносившийся со стороны пляжа.
  Оля обернулась и за своей спиной увидела на берегу худого жилистого индуса с длинными спутанными волосами в дредах до пояса, и в потрепанной оранжевой одежде. Он пел 'ОМ', не отрывая взгляда от горизонта, и от звука его пения у Оли поползли мурашки вдоль позвоночника.
  Оля, конечно, слышала раньше, как поют 'ОМ'. В Москве на занятиях по йоге, на которые она ходила время от времени, иногда преподаватель пела 'ОМ' перед началом занятия. Но Оля никогда не слышала, чтобы 'ОМ' пели так, как этот индус. Звук бы резкий и мягкий одновременно, он не казался громким, но с легкостью перекрывал грохот волн.
  Певец никуда не спешил и не торопился. Не обращая ни на кого вокруг внимания, он продолжал испускать из себя вибрирующую звуковую волну:
  - Ауммм ... Аумммм ...Аумммм ....
   Оля отвернулась от него, и, устремив взгляд на горизонт, стала подпевать себе под нос:
  - Ауммм ... Ауммм ...Ауммм .....
   Через несколько минут, Оля почувствовала нечто странное. Хотя между ней и индусом было не меньше ста метров, она слышала звук его голоса совсем рядом. Мощная звуковая волна, исходящая из горла незнакомца, казалось, пронзала насквозь ее тело. А, затем, соединившись с её собственным голосом, звук вырывался наружу. Вибрация распространилась повсюду, и на секунду всё вокруг стало одним целым, включая море, небо, саму Олю, - всё стало звуком 'ОМ'.
  Оля моргнула и вернулась - странная иллюзия закончилась! Сколько времени она продолжалась, Оля не могла сказать, но чувствовала она себя прекрасно. Пение прекратилось, Оля обернулась к берегу, и увидела, как этот странный худенький индус с мощным голосом, уходит по пляжу в сторону центрального пляжа Арамболя.
  Это была чудесная медитация! Наблюдая за фигурой в оранжевом, ей захотелось догнать его и спросить, кто он и откуда. И как им можно встретится вновь, чтобы спеть вместе 'ОМ'. Но она не стала этого делать. Их дороги не пересеклись, но прошли по параллели. В ней возникло радостное чувство, что самое главное, что он мог сделать для нее, уже было сделано.
   Оля стряхнула с себя обыденность и оцепенение, как пыль со старой мебели. Наконец, в её сердце возникло понимание - она находится вовсе не у себя на даче в Подмосковье, а в Индии. Удивительные и прекрасные люди, которых никогда и нигде больше не встретишь, бродят по здешним дорогам. А, значит, можно с ними познакомиться.
  Тем же вечером, в кафе 'Олд Монк' на пляже состоялось первое из новых знакомств. В кафе в этот вечер файер дансеры - несколько девушек и юношей - танцевали с факелами под тибетские мантры. После представления две женщины - блондинка и брюнетка - остановились у столика, где сидела Оля и Мария с дочкой, чтобы полюбоваться на младенческую миловидность маленькой Алёны.
  Оказалось, что обе женщины - Сильвия и Бебе - из Испании, но они встретились случайно только вчера на пляже Арамболя. Завязался оживленный разговор об Испании, о Гоа, и многом другом. Сестра уже собиралась идти обратно на виллу, чтобы укладывать Алёну спать. Оля же никуда не спешила, и, когда Сильвия предложила пойти вместе с ними в соседнее кафе 'Ямайка', чтобы выкурить косячок, она не стала отказываться.
  Темное и тихое кафе 'Ямайка' было закрыто, но хозяин, знакомый Сильвии, специально для них открыл бар и достал пиво. Сильвия пустила по кругу сигарету с марихуаной.
  Владелец кафе - низкий и толстенький индус - не назвал своего настоящего имени, а попросил называть его 'Ямайка'. Хотя ему бы больше подошло имя 'Маркетинг'. Он только открыл этот маленький бизнес на Гоа - несколько бунгало и кафе на берегу - и было видно, что для него самое важное - раскрутить этот бизнес. Никого отношения к Ямайке или растаманскому движению, этот предприниматель из Махараштры не имел, и назвал кафе и себя 'Ямайка' только, чтобы привлечь любящих музыку регги туристов.
  Ни один растаман не стал бы останавливаться в его бунгало, несмотря на звучное название, ведь хозяин отличался жадностью. Оля спросила у него стоимость бунгало, когда искала себе жильё на берегу, и он заломил дикую цену, в два раза выше, чем у соседей. В итоге, его кафе и бунгало стояли пустыми. Во всем этом маркетинге ощущалась совсем не гоанская фальшь, и, если бы не приглашение Сильвии, Оля не стала бы пить пиво за его столом. Впрочем, Ямайка сидел за столом тихо, и совсем не мешал девушкам общаться.
  Оле нравилась испанская культура тем, что в ней гораздо меньше, чем в любой другой, придавалось значение вежливому замалчиванию некоторых тем. Уже через пять минут девушки откровенно болтали, как давние подружки. Сильвия рассказывала с пылом о том, какие мучения испытывала она из-за проблем с желудком в последние несколько дней.
  - Вот здесь, именно здесь застрял этот кусочек дерьма! - Сильвия выразительно тыкала пальцем в свой живот, показывая то место, где у нее болело. - В этой чёртовой поликлинике мне сделали клизму, но она не помогла, эти индийские врачи не умеют лечить, о боже мой, какой-то долбанный кусок дерьма - но не туда, и не сюда.
   Бебе и Оля сочувственно кивали, а Ямайка смотрел с молчаливым одобрением на аккуратные формы плоского животика Сильвии.
  Сильвия рассказала, что она с Майорки, и в Индии уже три месяца и через неделю собирается улетать обратно. Последние три недели её сопровождал в путешествии Хуан, двадцатитрехлетний парень из ее городка.
  - Хуан, - добавила она, - везде таскается со мной, куда я, туда и Хуан.
   Действительно, немного позже Хуан пришел в кафе - смешной плотного телосложения, молодой, но уже начинающий лысеть, парень.
  Бебе родом была из Португалии, но уже давно жила в Испании, зарабатывая тем, что нанималась помощницей для уборки урожая в сельских хозяйствах. Бебе планировала совершить большое путешествие по Индии и начала его с Гоа. Оля наблюдала за ней как за картиной. Коренная жительница российского мегаполиса, Оля до этого никогда не встречала современных европейских селянок.
  - Если ты готов действительно работать, то работа всегда найдется! - уверенно заявляла та, и Оля представляла как, Бебе живет, перемещаясь из одной деревни в другую, нанимаясь работницей в разные хозяйства, нигде и ни к кому по-настоящему не привязываясь, вольная и дикая.
  Бебе рассказывала с энтузиазмом первопроходца, каких замечательных и мистических личностей она встретила вчера на закате на пляже Арамболя.
  Оля, улучшив момент, заметила:
  - Бебе, ты тоже очень мистическая и великолепная.
  - Все мы здесь такие, - ответила Бебе без тени сомнения.
   И это не был просто обратный комплимент, Оля почувствовала, что это действительно так. Если и не все, то очень многие на Гоа были такими. Но в тоже время, если все вокруг были спокойные и расслабленные, то в самой себе Оля замечала какую-то замкнутую зажатость.
  Когда Оля была на Гоа в первый раз - семь лет назад - ничего такого за собой она не ощущала. Теперь же, в присутствии Сильвии и Бебе, двух свободных духом женщин, - Оля вдруг поняла, что она сама уже не такая. Нерешительность и замкнутость - эти два чувства сплелись в маленький темный гадкий комочек и засели где-то в районе солнечного сплетения. Внезапно, Оля почувствовала, что очень устала - слишком много было впечатлений в течение последних двух часов. Оля попрощалась и ушла, договорившись, что встретится с Сильвией на следующий день, чтобы вместе поужинать.
  За ужином Сильвия рассказала больше про себя. Сильвия на своей родной Майорке работала спасателем в бассейне в летнее время. Зимой она уезжала на Гоа, покупала украшения и кожаные сумки, и потом перепродавала их в Испании, и этого хватало, чтобы компенсировать стоимость билетов в Индию и обратно. Так всё было в ее жизни последние несколько лет, и Сильвию это вполне устраивало. Но этот приезд на Гоа оказался особенным для нее - впервые за шесть лет она влюбилась.
  Любимый Сильвии был индусом, и он уверял её, что безумно влюблен в неё. Он пригласил Сильвию уехать из Гоа, чтобы погостить в его доме в соседнем штате Керала. Но там его отношение изменилось - в какой-то момент, он увлекся другой женщиной и не пытался скрыть это увлечение от Сильвии. Насколько Оля поняла, ему просто стало наплевать на Сильвию и на ее чувства. Сильвия вернулась из Кералы обратно на Гоа, и уже здесь обнаружила, что беременна. Это стало сюрпризом для нее, ведь она была практически бесплодна. В её теле вырабатывалась только одна яйцеклетка из двух, так что даже целенаправленные усилия забеременеть дали бы всего лишь пятьдесят процентов на успех. Сильвии было уже тридцать семь лет, и она решила сохранить ребенка.
  Оля была удивлена - Сильвия совсем не выглядела на тридцать семь лет. И никто не мог бы заподозрить, что она беременна - два месяца беременности совсем никак не отразились на стройной фигуре Сильвии.
  Её история напомнила Оле историю француженки Джессики. Два дня до этого Оля была у Джессики в малюсеньком домике на окраине Арамболя. Оля присматривала за племянницей, пока Мария училась у Джессики, как делать стильные гоанские украшения из бисера - браслеты на руки и на ноги. Джессика, хоть и выглядела вполне счастливой и довольной, но до рождения дочери также пережила с индусом, отцом своей двухлетней дочери, неприятную историю любви и неверности. Похоже, индусам на Гоа не стоило верить.
  Сильвия казалась была знакома со всем Арамболем, и с легкостью заводила новые знакомства. После ужина они зашли в магазин ее друга Брама, невысокого, спокойного и невозмутимого европейца. В задней комнате магазина собралась компания молодых англичан. Они рассказали Оле, что завтра собираются на трансерский фестиваль в Морджиме.
   Фестиваль под названием 'Вечеринка Psytronic и O.Z.O.R.A. один день на Гоа' обещал стать одним из самых выдающихся событий сезона. На фестивале должны были играть лучшие диджеи и музыканты псай транса. Оле названия и имена ничего не говорили, ведь с тех пор, как она уехала из Гоа семь лет назад, она не посетила ни одной транс вечеринки и не прослушала ни одного трека, но энтузиазм англичан оказался заразительным.
   Узнав у англичан время проведения фестиваля - с семи утра до десяти вечера, и место - ресторан на пляже Морджима под названием 'Блюуэйв', Оля взяла себе на заметку, что, может быть, стоит туда съездить.
  
  3. НЕБЕСНО-ГОЛУБАЯ ВОЛНА
  
  На следующий день Оля еще раз продумала эту идею с поездкой на фестиваль в Морджиме. В прошлый приезд на Гоа Оля в первый раз услышала психоделическую транс музыку, и хотя сначала она ей вовсе не понравилась, за три недели постоянных вечеринок, само звучание Гоа стало для нее звуком транс музыки. Щебет птиц, шелест пальм, грохот океанских волн - все складывалось в единый Гоа транс саунд. Настоящие вибрации Гоа еще с прошлой поездки для нее воплощались в транс музыке. Оля захотела вспомнить это ощущение.
  Олю смущало то, что у нее нет компании, чтобы пойти на фестиваль. Сестра, так же как и её друг Андрей, не интересовались электронной музыкой. Сильвия же в силу своей беременности не могла уже позволить себе отрываться на вечеринках. Больше Оля никого в Арамболе не знала. Оставалась только одна возможность - можно было отправиться на вечеринку одной.
  Деревня Морджим находилась по соседству всего лишь в получасе езды на скутере от Арамболя. Фестиваль был дневной, на берегу моря, к тому же, вход был бесплатный. Все это казалось привлекательным и не очень опасным. Но не станет ли ей там скучно одной?
  - Не станет, - подумала она, - если взять с собой марку ЛСД, и погулять по пляжу в Арамболе, пока не пройдет ее действие.
   Оля уже несколько раз пробовала кислоту. Последний раз когда это было, она ничего особенного для себя не открыла, и полностью сохранялось ощущение контроля.
  - Ничего страшного не случится, если я немного расширю сознание, - решила она.
   Оля знала, где можно купить ЛСД. В маленьком кафе в центре Арамболя продавали практически в открытую кусочки сахара с растворенной в ней кислотой. Люсиль, жена хозяина кафе, предупреждала, правда, что доза не очень высокая - только двести микрон. Они сами - Люсиль и её муж - когда, принимали ЛСД, что случалось крайне редко, - употребляли по шестьсот микрон за раз. Оля в микронах ничего не понимала, но небольшая доза её устроила. Чуть-чуть изменения в сознании, только чтобы проникнуться духом психоделического Гоа - это именно то, что нужно для вечеринки.
  После завтрака Оля заехала в это кафе, и купив один кусочек сахара, в приятном настроении выехала в Морджим. Без всяких приключений она добралась до места, где проходил фестиваль и, припарковав свой скутер рядом с входом, зашла внутрь.
  Фестиваль проходил в кафе на берегу, красиво оформленном полотнами с психоделическими рисунками, От солнца танцевальную площадку защищал тент. Народ вовсю танцевал, хотя людей было не так много на танцполе. На сцене несколько музыкантов играли вживую на трубах и барабанах под электронные транс ритмы.
   Музыка была мощной и интересной, пространство хорошим, и Оля решила не тянуть с расширением сознания. Она съела сахар с ЛСД, и пошла танцевать. Рядом на танцплощадке танцевали европейцы, но вокруг площадки было много индусов. На второй танцплощадке, расположенной вверх по небольшой лестнице, танцевали японцы.
   Оля заметила, что на большом плакате на заднем плане площадки для диджеев нарисовано божество, сидящее в позе лотоса. Оля подумала, что это Шива, так как именно его изображение наиболее часто встречалось на полотнах, которыми украшали транс вечеринки. К ее удивлению, божество смотрело не прямо в зал, но вбок, и на его лице ясно можно было прочесть скуку.
  Чувствуя, что действие кислоты уже начинается, она решила присесть рядом со своим рюкзаком под пальмой, и оказалась в компании сидевших там хипповского вида немцев. С ней познакомился один из них парень лет тридцати. Немец улыбнулся Оле и представился как Эрни, но беседу долго продолжать не стал, а потащил ее танцевать. Оля не стала сопротивляться. Этот худощавый симпатичный человек с длинными волосами, зачесанными назад в начинающий седеть хвостик, сразу ей понравился и вызвал инстинктивное доверие.
   На танцплощадке людей заметно прибавилось. Высокий белокожий молчаливый мужчина в тюрбане рисовал на телах окружающих людей что-то маркером, и Оля вдруг захотела, чтобы и ей он тоже что-нибудь нарисовал. Ей захотелось расслабится и беспечно присоединится к толпе. Она подошла и улыбнулась мужчине в тюрбане, показывая на свое правое плечо. Мужчина взглянул на нее с удивлением, но нарисовал на ее правом плече крупное сердечко красным маркером.
  Оля отошла довольная, но когда радостный Эрни подбежал к ней и показав на сердечко на ее плече, а затем на себя, она подумала, что, может быть, зря это сделала. Кто знает, эти молчаливые правила вечеринок и людей вокруг. Вдруг знак сердца на обнаженном плече девушки показывает окружающим, что девушка ищет любовь? Оля ничего не искала, и она отрицательно покачала головой, показывая Эрни, что он понял всё неправильно, и Оля вовсе не ищет любви.
  Оля подумала, что стоит стереть это сердечко, но кислота начала действовать, реальность вокруг нее начинала обретать другие черты, и ей стало не до этого. Она отошла от Эрни и присела на ступеньки лестницы, отделяющей два танцпола. Голова кружилась, мимо проходили люди, и никто к ней не обращался, но она ощутила, что на вечеринке слишком много мужчин. Их жадные липкие взгляды вращались вокруг неё, вокруг было слишком много грубой мужской энергии.
  Ей стало вдруг неприятно. Оля испуганно и подозрительно огляделась. Кто эти люди вокруг? Наркоманы, съевшие очередную дозу, и проститутки также живущие от дозы до дозы? Дневной свет и кислота оголяли неприглядные детали. Рядом Оля заметила худую полуобнаженную женщину в бикини, и остановив на ней взгляд обнаружила, что это настоящая старуха с ввалившимися скулами, выпирающими ребрами на пергаментной коже и обвисшими грудями.
  Кто она и как живет на Гоа? Может быть, это сумасшедшая, ведь какая старуха в здравом уме будет выставлять на показ такие 'прелести'? К старухе подошел индус и что-то предложил, и та в ответ отрицательно покачала головой.
  - Наверное, он предложил ей уединиться, но они не сошлись в цене, - подумала Оля.
  Вдруг ей стало невероятно противно, но не от старухи, а от самой себя, которая думает такие мерзкие низкие мысли. Быть может это старуха просто состарившаяся хипперша, и, да, ей уже много лет, но ей нравится просто танцевать. Ее одежда вовсе не такая уж не обычная с учетом того, что вечеринка проходит на пляже. Как вообще можно думать так плохо, ничего не зная о человеке? Эта низменная мужская энергия задавала тон, и нужно было как-то с ней сжиться и найти в себе силы преодолеть мощный зов их фаллосов и тупых мыслей.
  Или это были её собственные мысли? Вполне возможно.
  Тема борьбы с повышенной сексуальностью мужчин занимала Олю весь последний год. Может быть, она чрезмерно центрирована на этом вопросе?
  Она не хотела быть игрушкой в руках озабоченных самцов. Оля вышла замуж рано - в девятнадцать лет - и до развода, который произошел по её инициативе, когда ей исполнилось двадцать три, она ничего не знала о различиях в стремлении души и тела современных мужчин. Как это не было старомодно, ей казалось, что секс - это продолжение любви.
  Начав встречаться после развода со знакомыми мужчинами, Оля была готова полюбить всей душой, но обнаружила, что углубление отношений мужчинам вовсе не интересно, и они готовы забыть о ней уже на следующий день после секса. Ее лучшая подруга Маша, более опытная в отношении любви, называла ее строителем на песке. Оля даже в самых безнадежных отношениях видела глубокие перспективы на совместное будущее. Несмотря на опыт неудачного брака, Оля так и не сняла с носа свои 'розовые очки'.
   Идеальная любовь к не очень красивому, но доброму принцу, старше её на шесть лет, и с неудачным браком за спиной, закончилась неожиданным осознанием горькой правды: её мужу плевать на нее и на их совместное будущее. Инфантильный сынок властной мамочки, он не хотел делать ничего из того, что могло бы укрепить их брак. Муж после свадьбы стал всё больше прикладываться к бутылке, и в последний год перед разводом начались запои. Пристрастие к марихуане делало его ленивым и малоподвижным. Ее просьбы начать лечение алкоголизма, и вести более активный образ жизни, наталкивались на его лживые обещания. Наконец, Оля поняла - он не любит её, ведь если бы любил, то не стал бы делать из неё жену алкоголика.
  В самом начале их отношений Оля - романтическая девушка - так хотела любить, и была так поглощена своими чувствами, что практически не замечала, как он относился к ней. Любил ли он её тогда в самом начале, или она была просто удобным вариантом? Оля не знала, но под конец это стало и не важным. Важным было только одно - сбежать!
  Муж не мог побороть свою дисгармоничность, найти свой путь в жизни, силы для любви, он только заражал ее, инфицировал своими болезненными отношениями с реальностью. Они были добрыми приятелями и нежными любовниками когда-то, но это время прошло. Муж стал вести себя грубо, 'затыкал' ее, если только она хотела что-то обсудить. Он показывал, что ему все равно, как она себя чувствовала, а она приходила домой все позже и позже, задерживаясь на курсах и в фитнес клубе.
  Они всегда были хорошими друзьями, но их нейтралитет и взаимная свобода держались на молчании. Претензии не высказывались, и со временем жирный слой фальши образовался между ними. Настоящая жизнь была снаружи, а дома Олю ждало только то, что уже давно надоело до отвращения.
  За пару месяцев до развода Оля увидела сон, который поразил ее своей реальностью и который она запомнила во всех деталях. Они были с мужем у кого-то в гостях, и везде были разбросаны кульки с травой, банки с пивом. Люди беспечно болтали и слонялись по огромной квартире. Оля, прогуливаясь по квартире в поисках мужа, зашла в ванную в тот момент, когда её муж, неловко развернувшись, уронил огромный мешок килограмм на десять с кокаином прямо в унитаз.
  Несколько мужчин вокруг него напряглись и окружили его. Оля поняла, что сейчас его изобьют или даже убьют, и ринулась на помощь. Она забежала в ванную, но вдруг почувствовала чью-то руку на своей лопатке, обернулась и увидела незнакомца. Вдруг все резко изменилось - она поняла, что всё вокруг неё - только сон.
  Но незнакомец, коснувшийся её, был реальностью. Он шагнул к ней и стал неторопливо ее раздевать. Мелькнула мысль, что муж все это видит, и исчезла. Незнакомец овладел ею на стиральной машинке. Реальность для неё сузилась и ограничилась узкой квадратной и белой поверхностью стиральной машины, на которой сплелись их тела. Она была с ним, и больше волноваться ей было не о чем.
  Оля проснулась и долго лежала в темноте, испуганная тем, что реальность сна была реальней, чем реальность реальности. Оля вспомнила четкие черты худого лица, темные густые волосы и тёмные глаза, замкнутое и решительное выражение лица. Незнакомец появился из ниоткуда, но он стал для неё всем. Он был ее добрым повелителем, ее спасителем, ее последней крепостью, единственной реальностью среди теней.
  Незнакомец знал, что вся вселенная совершила поворот вместе с ними и для них, и дальше путь их будет совместным. Этот мужчина не был идеальным, она чувствовала, что в его прошлом, а может и в настоящем, были темные моменты. Он привык повелевать деньгами, людьми, делами. Он повелевал, и его сила давала ему право на это.
  Оля проснулась и долго не могла успокоиться. Таких странных реальных снов она раньше никогда не видела. Что этот за наркоманская квартира? И кто был тот мужчина? Казалось, он был там главным. Но мог ли тот мужчина существовать на самом деле? Могла ли она его встретить по настоящему, в реальной жизни?
  Ответов но эти вопросы у Оли не было. Но как бы то ни было, этот сон позволил ей понять, что даже в сексуальном плане муж уже не привлекал её, хотя других мужчин она в своей жизни не знала. Олю властно позвала реальность другой жизни, за пределами её не слишком удачной семьи, и она решилась на развод.
  Совместно нажитых детей или имущества у них не было, так что развод прошел легко, подарив радостное чувство освобождения от того, что уже давно мешало ей жить - от опостылевшего надоевшего брака. Не нужно было больше пробиваться сквозь стены непонимания, невысказанных упреков, строить совместное будущее, продолжать врать себе самой и другим. Так приятно и легко стало жить, без постоянных оглядок на это депрессивное подобие мужчины - на того человека, которого она когда-то любила.
  Оля надеялась встретить более настоящего человека, похожего на того незнакомца из сна, но спустя два года после развода, его уже не ждала. Московские кавалеры разочаровывали, и на незнакомца из сна совсем не походили. Мужчины были блондины или с кудряшками, боялись ответственности и хотели только заняться с ней сексом, и все. Она ощущала их страх, их слабость, их боязнь раскрыться навстречу любви, они ждали не реальных женщин, а идеализированные образы, и не хотели менять свою жизнь вовсе.
  Оля так и не смогла понять, хоть и приняла как факт, их примитивное желание заняться просто сексом. Ей нужно было единение души и тела, и биологической потребность в разрядке казалось чем-то непонятным, как треснувшая зажигалка, в которой искра есть, а огня нет. Оля любила секс, но почему мужчины останавливаются на этом, а не идут вглубь, достигая иных уровней высших уровней единения, она не совсем понимала. Их стремление 'просто' заняться сексом отдавало душевной болезнью, а она хотела спасти свой мир от холода цинизма.
  Оля отвлеклась от своих мыслей и оглянулась вокруг, вспомнив, что она же на вечеринке. Людей становилось всё больше и больше. Топот множества ног стал в её восприятии громче, чем музыка, музыка уже не имела значения, но только смысл происходящего.
  Вокруг было много людей, и кто бы они не были Оля не хотела относиться к ним с презрением и противопоставлять себя им. Эти люди вокруг - они такие же, как она! Оля хотела расслабится и радоваться жизни вместе с ними. Пришло время поработать над своим восприятием.
   Оля выпустила свое презрение на пол как тонкое легкое покрывало, и представила, как множество ног втаптывают в грязь то, плохое, что она думает о них. Топот заполнил все кругом. Это продолжалось долго. Время от времени она останавливалась, проверяла свое восприятие, видела, что грязь еще не ушла с ее души, и позволяла опять втаптывать и смешивать ее негатив с красными песками пляжа Морджима. Наконец, она остановилась.
  Оля больше не смотрела сверху вниз на людей вокруг, подозревая, что те - опустившиеся наркоманы или проститутки. Осталось только небольшое опасение касательно намерений мужчин вокруг, но с ним Оля расставаться не захотела. Небольшая настороженность в этом отношении не помешает, решила она, ведь Оля была одна на вечеринке и под сильным действием кислоты. Свой негатив она готова была растоптать, растворить в танце, но потерять себя она боялась.
   Мужчины могут сделать это: смешать с грязью все её светлые чувства, свести все к 'потрахались и разбежались', дать понять, что она только маленькое сочное влагалище между двумя аппетитными ягодицами. Ей не хотелось никаких отношений, пока она не узнает мужчину как человека, но и бояться того, что кто-то на нее посмотрит с вожделением, на вечеринке было глупо. Оля дотронулась ладонью до земли и почувствовала, как энергия земли проникает в её мысли, придавая им баланс и гармонию.
  Вечеринка воспринималась уже совсем по другому. Уже было понятно, что эти двести микрон оказались не такой маленькой дозой, как она предполагала. Движения танцующих пробегали как волны из одного конца зала в другой, музыка перестала что-либо значить, все стало восприниматься в энергетическом аспекте. Энергия, растекаясь волнами, заставляла людей двигаться и очень быстро двигаться, подобно движению броуновским частиц, они беспрерывно сталкивались и растекались, но смысл в их движении был, хоть Оля не могла его понять.
  Оля заметила, что люди избегают её. Когда она внедрялась в толпу, через считанные секунды вокруг неё была пустота. Она чувствовала себя как Морра из рассказов про муми-троллей, леденящая и чуждая всем, но ищущая тепла и света. Внушающая отвращение? Чем больше она об этом думала, тем быстрее освобождалось от людей пространство вокруг нее.
  От грустных мыслей её отвлекли полотна, развешанные по периметру. Они приобрели глубину, и нарисованные лица стали живыми. Нездешние существа то ли ангелы, то ли боги смотрели прямо на нее своими яркими как небо синими глазами. Сопровождаемая пронзительно невыразительными взглядами устремленных на нее с полотен небесно-голубых глаз, Оля пошла дальше.
  Она сделала ещё круг по площадке, но почувствовала усталость, слишком много смыслов было вокруг, слишком много людей, может быть стоило уйти. Тут она вспомнила про свои вещи. Рюкзак так и остался лежать под пальмой, а там ведь было всё - дорогой фотоаппарат, деньги, ключ от дома и скутера. Оля решила забрать его, и затем прогуляться по пляжу. Сориентироваться в пространстве, было не так просто как раньше, но все же возможно. Рюкзак ждал её ровно там, где она его оставила, но желание уйти с вечеринки покинуло ее. Оля решила, что нужно выбрать спокойное местечко и посидеть немного там, слушая музыку.
  Сбоку от сцены сидели двое ребят. Их европейские спокойные лица понравились ей, и Оля решила, что рядом с ними можно было бы надежно зафиксировать рюкзак и собственное тело на некоторое время, чтобы привести в порядок мысли и чувства. Она села рядом с ними, улыбнувшись в качестве приветствия.
  Через какое-то время, к ним подсели несколько красивых девушек и ребят. Из разговора она поняла, что все они из Франции. Одна из девушек была со сломанной ногой. Ее аккуратно посадили прямо перед Олей. Все французы оживленно болтали как птички на веточках, и, хотя Оля не понимала ни слова, в их французском гнездышке она чувствовала себя очень расслаблено.
  Между тем парень, который сидел рядом с ней завел беседу. Его звали Жан, и хоть она не очень была способна в этот момент к общению, он был ей симпатичен и она заговорила с ним. Как поняла Оля, он жил на Гоа постоянно и занимался выращивание травы. Он забил чилом и передал ей его. Оля неловко вдохнув в себя дым поперхнулась и, закашляв, она нечаянно коснулась рукой его бедра. Жан отреагировал страстно, стол что-то шептать ей на ушко, затем взял её за руку и наклонился, чтобы поцеловать, но она увернулась.
  Он не так ее понял, Оля искала только временное убежище, но не мужчину. Ей нравится Жан, но она не будет заводить отношения под кислотой. Оля не будет целоваться с парнем, которого видит первый раз в жизни, находясь в измененном состоянии сознания, иначе говоря, ничего вообще не соображая. Она увидела огорчение на его лице и недоумение, но ей было все равно. Она встала и ушла, аккуратно переступив через сломанную ногу маленькой француженки.
  Танцевать ей не хотелось, но что делать дальше, она тоже не совсем понимала. Её внимание отвлек высокий худощавый мужчина, переодетый то ли в эльфа, то ли в фавна, выкрашенного с головы до ног в яркий кислотно-розовый цвет. Мужчина пластично и ритмично двигался. Он знал многих на танцполе, танцевал со всеми и часто останавливался, чтобы перекинутся с танцорами парой слов.
  Фавн заметил ее пристальный взгляд и недоуменно посмотрел на нее. Его взгляд был холодным как взгляд ящерицы. Избыток внимания ему не нравился, и он удалился, не прекращая танца, в сторону открытой террасы. Оле стало смешно и весело, и, забыв о своих опасениях, она побежала вслед за Розовым, чтобы еще понаблюдать за этим странным существом.
  На террасе было много людей, начинался заход солнца. С террасы открывался прекрасный вид на море, небо, и танцующих на пляже людей. Оля, потеряв Розового из вида, решила задержаться немного на террасе. Она придвинулась поближе к перилам и стала смотреть на море, и пляж внизу, где люди танцевали, медитировали и прогуливались вдоль моря.
  Отвернувшись, она вдруг заметила красивую юную девушку, стоящую рядом с ней у перилл. Темные волосы девушки, огромные миндалевидные глаза, ее тонкая фигура и изящные руки с длинными ногтями покрытыми блестящим синим лаком, прекрасно гармонировали с океаном и заходящими лучами солнца. От девушки исходило ощущение безмятежного покоя, и Оля обрадовалась ей как старой знакомой. К ее удивлению, девушка спросила её на русском, как дела. Они стали разговаривать и выяснилось, что Камилла - дочь трансеров из России, и уже много лет с родителями отдыхает на Гоа.
  - Они тоже - как ты! - Камилла слегка передернула лицо, показывая то ли типично рейверское, то ли типично кислотное выражение, но что-то очень похожее на то, что Оля чувствовала внутри себя.
  Оля засмеялась и кивнула:
  - Так и есть.
  - Пошли танцевать? - предложила Камилла и Оля, забыв о своих опасения, пошла за ней. Камилла вошла в танцующую толпу, и вдруг растворилась, Оля потеряла её из виду и растерянно стала оглядываться в поисках новой подруги. Внезапно она ощутила касание сзади - чью-то руку, властно расположившуюся внизу ее спины именно в том месте, где внутри её тела находилось что-то пульсирующее и живое. Оля замерла и обернулась.
  За её спиной стоял мужчина. Он был немного выше нее, его взгляд был устремлен на ее лицо, а правая рука коснулась того самого места ниже спины, где возникла пульсация.
  Сразу же вслед за этим события стали развиваться стремительно. Незнакомец накинулся на нее, как изголодавшаяся собака на кости. Оля ошеломленная и онемевшая наблюдала как он, двигаясь стремительно как ракета, за считанные миллисекунды успевал одновременно крепко прижимать её к себе, обнимать, ласкать ее ягодицы, приподнимать вверх кофточку, расстегивать бюстгальтер, целовать ее груди, и посасывать ее соски. Она ощутила, как от всех эрогенных зон на её теле протянулись к нему не нити, а толстые канаты, и он карабкался по ним, как ловкий матрос по реям.
  Вдруг дар речи вернулся к ней и она сказала:
  - Что ты делаешь? Вокруг нас люди!
  Они стояли в плотной толпе людей на фестивале, а он ласкал губами ее обнаженные груди, и это шокировало её. Конечно, в своей жизни она не очень придавала значение тому, что люди думают о ней, но секс прямо на танцплощадке, - это было уж слишком! В ужасе она оттолкнула его, и поправила футболку, закрывая грудь.
  - Хорошо, - кивнул он, и буквально потащил её к выходу.
  Они спустились бегом по лестнице.
  - Куда мы идем? - пролепетала она.
  - Ну, тебя же смущает, что люди кругом.
   Они дошли до ближайших навесов, под которыми в дневное время стояли лежаки, и он опустил её на песок, не останавливая ни на секунду поток страстных поцелуев, Оля ощутила, что тело действует само по себя, открываясь навстречу его поцелуям. Она дернулась, пытаясь это прекратить.
  - Забудь о других! - сказал он ей властно.
  И, вдруг, она, действительно, забыла. Все исчезло. Звезды замерли на небе, они остались только вдвоем на вершине высокой горы в далеком безмолвии темной капсулы застывшего мгновения. Он был шаманом, и проводя своей рукой по ее телу, чинил её, в тех местах, где лопнуло и разбилось как-то, что-то, когда-то. Они были там, куда никто, кроме них, не мог попасть.
  Минута забвения прошла, время продолжило свое движение, Незнакомец гладил её по голове, целовал её лоб, плечи, его пальцы ласкали ее клитор и половые губы, его губы целовали и лизали ее соски, он спустился ниже и Оля ощутила, как его губы и язык касаются ее клитора. Ее тело поплыло в преддверии оргазма. Но она не хотела, чтобы он вошел в нее, она пыталась сопротивляться.
  Он отдернул ее строго:
  - Не обманывай меня, ты настоящая сука!
   Оля, замерла в глубоком озарении, ведь так она и было. Оглядка на людей, её стыдливость и застенчивость, все стремление к нормальным отношениям и отвращение к 'просто сексу' - все это только самообман. Все - это только ханжество! Если бы Оля была по-настоящему цельным человеком, а не сукой, она не попала в такую ситуацию. Он прав, она - сучка, готовая к случке с первым встречным кобелем.
  Незнакомец подошел к ней и обнял, и вот они уже валяются полуголые на песке, а ее тело такое горячее, такое податливое и мягкое, готово его принять, обнять, отдать все свои соки, и, наконец, содрогнуться в оргазме, прямо на пляже, на глазах у зевак. Мужчина был уже обнажен и готов войти в нее. Оля дернулась в попытке отодвинуться. В ее сознании как красный сигнальный огонь вспыхнул последний форпост - страх заразиться.
   Гепатит, СПИД, или просто сифилис, парочка-другая урогенитальных инфекций - что за подарок на память останется у нее после этой жаркой встречи на танцполе? Оля лежала на песке почти без одежды, обнаженные груди в его руках, обнаженные ноги разведены, но она всё пыталась ускользнуть от его проникновения, отодвигая бедра.
  - Ну уж нет, теперь я точно тебя трахну! - его глаза горели решимостью, он с силой сжал её бедра и вошел в неё.
  Оля перестала сопротивляться. Какие бы инфекции не были у него, они все стали их общими с этого момента, как бы она к этому не относилось, всё уже произошло. Он кончил очень быстро - через несколько секунд - и лег усталый на песок рядом с ней, испуганной и притихшей.
  Он что-то говорил, но она не могла его понять, постепенно мир возвращался на свою ось. Оля натянула бретельки, прикрыла грудь, и теперь вроде как снова была почти одета. Вот только трусики где-то завалялись в песке, было уже темно и их нигде не было видно.
  - Чёрт с ними, - устала подумала она.
  Оля сидела на песке рядом с ним, постепенно приходя в себя. Она посмотрела в его лицо, и в темноте вдруг ей показалось, что он темнокожий и гораздо старше ее.
  - Дожила, - подумал Оля, ощущая глубокое отвращение к себе, - отдалась какому-то первому попавшемуся старику-индусу на пляже, interage inbreeding.
  Но, посмотрев еще раз, она решила, что он не так уж и стар. Его волосы были густыми и лишь слегка тронутые сединой, тело было крепким - нет, стариком его назвать было трудно, хотя он, казался, старше, чем она. На индуса он тоже не очень был похож, хотя определить к какой национальности он принадлежит, она тоже не смогла. Но его глаза были светлыми.
  - Какая разница, - подумала Оля, грустно, - Кто он и откуда, это не имеет значения.
   На душе у неё было паршиво. Все ее самоуважение разом рухнуло.
  - Что же теперь делать? - Оля начала себя успокаивать. - Это уже случилось. Наверное, здесь на Гоа такие вещи происходят. Вечеринка и спонтанный секс. Свободная любовь - это не только концепция, но и действия.
  Он что-то говорил, но Оля не прислушивалась, погруженная в свои мысли. Он показал в сторону дискотеки, и она вдруг поняла его - он говорил ей, что вечеринка закончилась, и что им нужно забрать вещи.
  - Вещи!
   Оля вскочила на ноги. Она совсем забыла о своих вещах - фотоаппарат, деньги, ключи - её рюкзак остался там у стены, рядом о сценой. Французы скоро уйдут, заберут свои вещи, и ее рюкзак останется неприкаянным, сладким кусочком для любого прохожего. Убийственным завершением этого ужасного вечера стала бы потеря рюкзака.
   Оля возвращалась на вечеринку почти бегом, но он следовал за ней, как тень.
  Он догнал её и взял за руку
  - Откуда ты взялась? И когда ты уезжаешь? Когда уедешь и бросишь меня с разбитым сердцем?
  Оля молчала, но её рука оставалась в его руке. Ей нечего было ответить, ведь её сердце было разбито прямо сейчас. Как это могло с ней произойти? Почему она не смогла сказать 'нет', как позволила этому случиться?
  Оля думала о себе лучше, чем оказалась на самом деле. Как вообще она могла думать, что она лучше, чем кто либо на этой вечеринке, если она хуже их всех. Кто еще здесь безвольно даёт себя трахнуть первому же прохожему?
  - Я - не кто-то там, я - не прохожий, я - это я, и то, что между нами произошло - это не просто секс на танцплощадке. Я чувствую тебя здесь, - он показал на сердце.
  Оля остановилась и посмотрела ему в глаза, ведь она только думала про прохожего, но ничего не говорила вслух. Почему же он так сказал? Может быть, Оля только думала, что думает про себя, а на самом деле ругала себя вслух? Или её огорчение от такого резкого морального падения, было чересчур явно отражено на её лице?
   Его рука обещала поддержку, она была рада, что он не хотел терять её в толпе и готов помочь. Может быть, он и в самом деле не кто-то там, и их ни в какие ворота не въезжающая встреча на танцполе не случайна?
   Оля машинально взглянула на танцпол и растерялась. Кислота продолжала действовать по полной и в действие вошли оптические эффекты. Танцпол казался теперь совсем другим, чем когда они его покидали. Во-первых, гораздо больше, как минимум, раз в десять больше. Во-вторых, на сцене, расположенной теперь очень далеко, так что едва можно было её разглядеть, изображение Шивы за стойкой диджеев приобрело объем и форму. Фигура сидящая в позе лотоса с кожей, светящейся ярким синим цветом, уже не обращало скучающий взор в сторону от себя, а смотрела вперед в толпу, туда где перед сценой колыхались голубыми волнами два китайских дракона.
  Незнакомец потянул ее за собой, и Оля отвернулась, - достаточно для неё сегодня спецэффектов. Оля не стала больше обращать внимание на метаморфозы пространства и изображения Шивы, ее хотелось только забрать вещи и отправиться домой.
   Они стала пробираться сквозь толпу, она впереди, а он за ней, не отпуская её руку. На секунду ей показалась , что она осталась одна, и Оля обернулась, чтобы убедится, что он еще здесь. И вдруг опять, какая-то сила, словно плотная резинка протянулась от её правого соска к его рту, и рвануло его к ней. Он стал ласкать и целовать ей грудь прямо там - в толпе - на глазах у всех.
  - Остановись!!! - Оля уже орала на него.
  Он в этот раз послушался и нехотя отодвинулся.
  - Хорошо потом.
   Они пересекли площадку. Оля осмотрелась в недоумении - в полностью изменившемся пространстве сложно было что-то узнать. Наконец, она увидела что-то знакомое, точнее, кого-то - маленькая симпатичная француженка со сломанной ногой все так же сидела у колонны. Именно за её спиной, Оля оставила свой рюкзак.
  Рюкзак лежал на том же месте, где она его оставила. Оля взяла его и шагнула обратно, совершенно забыв в спешке о сломанной ноге француженки, лежавшей на пути. Ей показалось, что она едва дотронулась до неё, но девушка вся передернулась от боли. Оля сама чуть не заплакала от сочувствия, ведь ей очень нравилась эта маленькая француженка, которая просидела под колонной как маленькая птичка с перебитой лапкой всю вечеринку. Оля совсем не хотела делать ей больно.
  Она бросилась к ней с извинениями, но девушка, едва глядя на нее, злобно сказала:
  - Что толку с твоих извинений, если ты уже это сделала.
   Оле стало очень стыдно, ведь она своими неуклюжими движениями испортила вечер этой девушке, привнеся в ее спокойный мир под колонной всплеск боли. Но что она могла сделать? Ведь всё уже произошло! Она сделала это, так же как и всё другое! Пролепетав еще раз извинения, она пошла за незнакомцем, который настойчиво тянул её к выходу.
  Олино сердце разрывалось от боли. Никто и никогда её не простит! Она сама себя не простит! На этой вечеринке все как-то пошло совсем не так. Оля уже ничего не контролировала. Она резко остановилась в центре танцпола, ей захотелось понять, что же пошло не так.
  Он повернулся к ней:
  - Что случилось?
  - Её нога - я сделала ей больно!
   - Забудь об этом, это уже не важно.
   Буквально два его слова, и Оле стало легче.
  Как легко и весело его слушаться, когда он говорит 'забудь'. Может быть, ей также легко удастся забыть и то, что произошло между ними немногим раньше?
  На выходе с вечеринки незнакомец поздоровался по-свойски с двумя диджеями. Они играли первыми на фестивале, поэтому Оля их хорошо запомнила. Ей стало любопытно, кто он такой, что все его знают и он знает всех.
  - Меня зовут Кристофер, - кинул он ей, не прерывая продвижение к выходу, - я из Лондона.
  На парковке Кристофер остановился.
  - Мы с Джеком взяли мотоцикл в прокат, но он сломался по дороге сюда.
  Значит у него нет транспорта. У Оли был скутер, но пространство продолжало иметь неопределенные формы, и она боялась в таком состоянии сесть за рулем. С Кристофером они только познакомились, и Оля не знала, можно ли ему доверить свой скутер и жизнь.
   Зазвонил её мобильный. Оля взяла трубку и услышала голос сестры. Это было удивительно - слышать голос сестры после того, как нормальный мир, в котором она когда-то жила, остался позади.
   Мария спрашивала, как у неё дела.
  - Да, все нормально - ответила Оля сестре, как можно беззаботнее.
   Она рассказала сестре, что была на вечеринке в Морджиме, а теперь собирается обратно в Арамболь.
  - Ну, и как вечеринка?
  - Хорошо. Познакомилась с Кристофером из Англии.
  - Что за Кристофер?
  Оля посмотрела на Кристофера, а тот на неё. Конечно, он не мог понимать русский, но почему-то Оле казалось, что он все понимает.
  - Вопрос, конечно, хороший, - знакомый голос сестры подействовал на Олю как холодный душ, возвращая её сознание в границы привычного. - Если честно, не знаю, кто он такой, но шаманистый
  - Что значит шаманистый? Значит, интересный?
  Оля посмотрела ему в глаза. Они были такого же пронзительного голубого цвета как глаза тех божеств, которые наблюдали за ней с полотен на стенах в течение вечера.
  - Да, интересный, - ответила она задумчиво сестре.
  Ей действительно стало интересно, кто он такой и почему вдруг оказался в ее жизни. Оля не готова была с ним так сразу расстаться, ей захотелось, узнать его лучше.
  Закончив разговор с сестрой, она спросила его:
   - Мы можем поехать ко мне в Арамболь. Ты хочешь?
   Кристофер кивнул.
  Оля спросила:
  - Ты знаешь, как нам добраться до Арамболя?
  Кристофер кивнул ей вновь, и оглянулся по сторонам.
  Вечеринка закончилась, и люди разъезжались кто-куда. Кристофер окликнул своего знакомого, который выезжал на машине с парковки. Место на заднем сидении было свободным, и друг ехал в Арамболь, так что он мог их подвезти.
  В машине Кристофер гладил её руки, и от этих нежных прикосновений, как будто магнитные токи вновь заструились между ними. Её присутствие сводило его с ума, он никак не мог успокоиться. Оля заметила очень удивленный взгляд хозяина машины, который он кинул на Кристофера. Похоже, такое сексуальное поведение для Кристофера было не характерно.
  Симпатичная девушка с длинными волосам, заплетенными в изысканную прическу, сидевшая на пассажирском кресле спереди, оказалась русской. Она полуобернулась, и взглянула с любопытством на заднее сиденье. Её лицо показалось Оле очень знакомым, и немножко подумав, она вспомнила, где её видела. Когда она только приехала на вечеринку, в центре танцплощадки плавно кружилась девушка в длинных специально сшитых для фестиваля одеждах. Небесно-голубой цвет длинного платья с воланами, струящимися до пола, прекрасно оттенялся глубоким синим оттенком накидки-солнца. Раскинув руки и запрокинув голову девушка была похожа на изящную статуэтку, воплощение застывшей синей волны, - красивую эмблему вечера в 'Блюуэйв'. Её танец был как синяя мандала - символ круговорота энергий - в центре танцовщица и развевающиеся легкоструйные подолы платья по кругу.
  
  4. ДЕВУШКА ДИДЖЕЯ
  
  В Арамболе они вышли на пляж и направились в сторону её бунгало.
  Дорогой Кристофер рассказывал ей о себе, что он приехал на Гоа месяц назад, и все время проводит на вечеринках. Его мама недавно умерла, а он был, как всегда, в тот день на вечеринке, и не смог приехать на её похороны.
  Оле стало его очень жаль, ведь Кристофер остался совсем один:
  - Я могу стать твоей новой семьей, если хочешь, почему бы нет.
   Он ничего не ответил, но взял её за руку, и они пошли вместе сквозь темноту по пляжу. Добравшись до её бунгало, они легли на кровать и, обнявшись, быстро заснули.
  Утром Олю разбудил стук в дверь. Это была сестра. Мария зашла позвать её в кафе 'Олд Монк' по соседству, чтобы вместе позавтракать. Оля кивнула, сказала, что подойдет скоро, и сестра ушла.
  Кристофер тоже проснулся и привстал на кровати, сонно потягиваясь и осматриваясь в её бунгало.
  - С добрым утром! - Оля присела рядом с ним и с любопытством посмотрела на него при свете дня.
  Он оказался симпатичным - лет тридцать пять или сорок, с темными едва тронутыми сединой волосами, светло-голубыми глазами. Во внешности Кристофера было что-то намекающее на сказку. Он был похож на одного из 'маленького народца' - эльфов, пикси и лепреконов из кельтских мифов - скрывающихся в таинственной глуши леса и живущие своей тайной жизнью в волшебном мире. На правой руке от запястья до плеча было тату - божество в позе медитации с закрытыми глазами. Из центра лба божества исходили лучи.
  Кристофер заметил её интерес и вытянул руки, демонстрируя свои тату:
  - Вот это, - он показал на правую руку - изображение Шивы, а на другой руке нарисован кристалл МДМА, а вот это кристалл ЛСД.
   Оля рассматривала внимательно его тату. Значит правая рука с изображением Шивы натворила дел вчера вечером, а левая с кристаллами экстази и кислоты этому никак не помешала.
  - Очень красиво! - Оля поднялась с кровати, - Я пойду искупаюсь. Ты не хочешь?
  - Нет, - ответил он - мне не во что переодеться, и я не люблю плавать.
  Она пожала плечами, и ушла. Ей самой было необходимо побыть в океане не меньше часа, чтобы получить новую силу и энергию, достичь внутренней гармонии. Оля чувствовала сильное смущение. Все так быстро между ней и Кристофером произошло, и очень неправильно.
   Воспоминания о вчерашнем вечере спутались, оставив общее впечатление от вечеринки как очень энергетически насыщенной. Ей вспоминались отдельные отрывки вчерашнего трипа: концентрические волны энергии светло-голубого цвета, сумасшедшие лица танцующих людей вокруг, ну, и, конечно, этот шокирующий и так непохожий на её обычное поведение секс с Кристофером на пляже.
  Оля припоминала, что когда они вернулись на вечеринку, многие люди вокруг них страстно обжимались, а когда они уходили одна девушка громко и вызывающе закричала им вслед, адресуясь, именно, Оле:
  - Секс, наркотики, рок-н-ролл!
   Как будто бы многие на вечеринке знали точно, что происходит и разделяли их сексуальное настроение. Как бы то ни было, Оля решила об этом не волноваться, раз все уже случилось, и оставить стыд и смущение во вчерашнем дне. Она сходит позавтракать вместе с Кристофером, а дальше будет видно, что делать.
  Кристофер сидел на крылечке и курил свой джойнт. Они улыбнулись друг другу растерянно, и докурив вместе косяк, отправились на завтрак в кафе 'Олд Монк'.
  Сестра уже ждала их там. Она рассказала, что друг сестры в Москве, который покупал для них обратные билеты, сообщил, что с бронированием Олиного билета, возникли проблемы - бронирование не прошло и теперь, возможно, только бронирование на другую дату.
  Кристофер, узнав, что Оля собирается уезжать, развернулся к ней и шепнул:
  - Может быть, это знак, что тебе не нужно уезжать вовсе?
  Олю взволновала эта новость и его комментарий. Она встретила вчера Кристофера, а сегодня ее билет не подтвердили. Может быть, в этом совпадении есть смысл? В Москве Олю не ждала работа или срочные дела. Ничего не мешало ей задержаться, кроме того, что заканчивались наличные деньги.
  Сестра спросила Кристофера, чем он занимается. Он ответил, что работает диджеем в стиле прогрессив и псай транс, и также он обучает молодых диджеев, как играть транс музыку. На Гоа Кристофер приехал, чтобы работать диджеем в баре 'Хиппис' на пляже Анджуны.
  Его ответ заставил Олю взглянуть на ситуацию новыми глазами. Кристофер - тусовщик, музыкант, рейвер, поэтому он знаком с диджеями и его все знают. Вот почему он казался таким опытным. Может быть, она вернулась на Гоа, чтоб встретить Кристофера?
  Когда сестра ушла купаться, оставив на них дочку, Оля спросила его:
  - Ты помнишь, первый момент, когда мы встретились?
  - Да, на танцполе, это был магическое прикосновение. Ты выдернула меня с танцпола и оторвала ото всех.
   - Нет, это ты меня выдернул! - засмеялась Оля.
  Она допускала, также, что выдернули их обоих внешние силы, которые действовали через его правую руку. Может быть, ни он и не она, а сам Шива вел его руку в ту ночь? Не зря же глаза бога широко открытые и ясные как полуденное небо смотрели на неё со всех полотен в тот вечер? Он коснулся ее, и энергия Шивы вошла в основание ее позвоночника, и увлекла их обоих на новый неожиданный путь.
  Как бы там ни было, Оля была по-настоящему рада, что он помнит этот момент.
  После завтрака Оля и Кристофер решили не расставаться. Они забрали из Морджима ее скутер, и на нём отправились в Анджуну, где в кафе 'Шансуа' Кристофер должен был встретиться со своим другом Джеком, чтобы решить проблему со сломанным накануне мотоциклом.
  В этом кафе все хорошо знали Кристофера. В ожидании пока подъедет Джек, они устроились на диванчике. На столе перед диваном лежал альбом с изречениями на английском, и Оля взяла его посмотреть. Кристофер отошел к бару, чтобы поболтать со своими давними знакомыми - приятной парой из Англии.
   Оля рассматривала афоризмы. 'Sex is emotion in motion' прочитала она - отлично сказано! Однако, разговор Кристофера и его знакомых интересовал ее больше, чем книга. Со своего места она могла слышать отдельные их реплики.
  - Я с девушкой, - говорил Кристофер, - и это очень приятно. Я уже и забыл совсем, как это здорово.
  Его приятели понимающе и ободряюще улыбались.
   Значит, у Кристофера уже давно не было девушки. Интересно, почему?
  Оля прочитала следующую цитату из книги 'Don`t worry about avoiding temptation... as you grow older, it will avoid you'. Хм, искушение в лице Оли встретилось на пути Кристофера - Оля улыбнулась этой своей мысли. Можно побыть и искусительницей для разнообразия.
  Они съели по мороженому, причем Кристофер заказал фирменное блюдо - шоколадное мороженное с марихуаной. Оля попробовала у него ложечку, но не почувствовала эффекта. Они и так курили каждые полчаса по джойнту, начиная с того момента, как проснулись, так что смысла еще и есть марихуану особого не было.
   Кристофер, наконец, дозвонился другу, и выяснилось, что Джек еще спит и не приедет. Ждать в 'Шансуа' больше не было смысла, и они перебрались в следующий пункт - уютный ресторан, где вкусно пахло, - для ужина с Лили и Пранавом.
  Лили, зрелая англичанка лет сорока с виду крепко сбитая и с длинными черными волосами, и Пранав, рослый молодой индус составляли вместе необычную пару, хотя они казались скорее деловыми партнерами, чем парой.
  Оля чувствовала себя не очень уютно под внимательным изучающим взглядом Лили, которая не сводила с неё глаз. Она и Кристофер разговаривали в быстром темпе между собой со специфическим и не очень понятным акцентом, так что Оля, утомленная быстрой сменой впечатления дня, быстро потеряла нить беседы. Пранав сидел за столом также молчаливо, как и Оля, не пытаясь участвовать в беседе.
  К окончанию ужина подошел тот самый друг Кристофера Джек, которого они безрезультатно прождали днем в кафе 'Шансуа'. Джек понравился Оле гораздо больше, чем Лили. Он все время улыбался, и выглядел славным парнем.
  Джек наклонился к Кристоферу и тихо его спросил, кивнув в сторону Лили:
  - Ты, что играешь с ней?
   Оля, поняла вдруг, почему обстановка за столом была напряженная. Лили была влюблена в Кристофера!
  В ответ на вопрос Джека Кристофер отрицательно покачал головой.
  Джек удивленно посмотрел на Кристофера:
   - Ты, что серьёзно?
  Кристофер кивнул.
  Оля обрадовалась, у нее сразу посветлело на душе. Какая разница, что там нравится или не нравится Лили, главное, что Кристофер серьезно ней относится. Она приступила к ужину, уже не прислушиваясь особенно к тому, о чем говорят за столом. Лили о чем-то рассказывала, и вдруг все засмеялись.
  Кристофер обернулся к ней и спросил:
  - Ты поняла соль шутки?
  - Нет.
   Кристофер стал пересказывать ей шутку, но к своему ужасу Оля поняла, что все равно ничего не понимает. То ли акцент Кристофера перекрыл её способности к восприятию, то ли всеобщее внимание сбило с толку, то ли она оказалось неспособной понять британский юмор, но Оля ровным счетом ничего не понимала.
  Кристофер закончил свои объяснения и довольный спросил:
   - Ну, теперь-то понятно?
   Воцарилось пауза, все смотрели на неё.
  - О'кей, - Оля улыбнулась, как ни в чем не бывала шутливым тоном, - я опять не поняла.
  Все засмеялись, это выглядело забавно, после его долгого объяснения, её незадачливый тон маленькой глупой девочки.
  Оля остановила его попытку начать объяснение по-новой:
  - Пожалуйста, не объясняй мне больше, когда-нибудь я пойму ваши шутки сама без объяснений
  Её огорчало, что она плохо их понимает, но Оля могла бы вообще не знать английский. Если бы предположим Кристофер оказался не англичанином, а арабом, то как бы они смогли объясниться?
  Ужин закончился, и Оля встала, чтобы пойти в туалет.
  - Подожди. Вот возьми - Кристофер протянул ей салфетки.
   Лили воскликнула удивленно:
  - Ты что заботишься о том, чтобы у нее была туалетная бумага?
  Лили, казалась, не на шутку была потрясена. Все уставились на Олю, и она почувствовала себе в неудобном положении. Общение в этой компании не было чем-то лёгким для неё. Даже в туалет нельзя было сходить, не привлекая всеобщее внимание.
   Оля улыбнулась и, поблагодарив Кристофера, встала из-за стола. Оля не понимала, зачем он ей дал бумагу, ведь в туалете был целый рулон, но его забота всё равно была ей приятна. Пусть даже она и не понимает их шуток - Кристофер хочет быть именно с Олей, а не с Лили.
  Как только она вернулась, все встали из-за стола. Было уже поздно, и Кристофер повёз её к себе. Оля не имела ничего не против. Ей было интересно посмотреть, где он живет. Его комната находилась в маленьком домике в самом центре Анджуны, в маленьком безлюдном переулке за церковью. В обшарпанной комнате был только стол и три кровати в ряд. На столе стоял большой походный рюкзак. Крайняя кровать слева была разобрана.
   - Сегодня, останемся дома, - его тон был категоричен.
  - Здесь?
   Оля была удивлена. Она думала, что они просто возьмут вещи Кристофера и вернутся для ночевки в Арамболь.
  - Поехали ко мне, в Арамболь. У меня нет с собой линз на замену. Мне нужно каждый день снимать линзы, иначе заболят глаза!
  Оля не стала добавлять, что к тому же её жильё на пляже гораздо более уютное и романтичное, чем его.
   Но Кристофер покачал отрицательно головой. Он устал, он уже был дома, и он не хотел ехать ни в какой Арамболь. Оля все еще не была готова с ним расстаться, и она решила остаться, предупредив, что утром им все же придется съездить в Арамболь, чтобы поменять линзы и взять кое-какие вещи. Они сходила в душ, затем занялись любовью, наконец, обнявшись, заснули. Так закончился их второй день вместе.
  Утром зазвенел будильник, Оля забыла его выключить с вечера. Было ещё рано, но Оле уже хотелось снять поскорее линзы. Она знала, что если не снять их сейчас, то глаза раскраснеются и заболит голова. Она разбудила Кристофера, объяснила, что нужно ехать в Арамболь за её вещами.
  - Там мы еще поспим! - утешила она то ли его, то ли себя саму.
  Оля представляла себе, что они быстренько переместятся в Арамболь, пока солнце ещё не слишком жарит, и там в спокойствии ее хижины отдохнут часов до четырех-пяти.
  Кристофер не стал спорить. Они молча и быстро собрались и поехали. По дороге Олин скутер заставил их понервничать, так как глох пару раз в пути. Оля уже один раз застревала на дороге с этим старым скутером, принадлежащим хозяйке той виллы, где она жила с сестрой до переезда. Тогда Орнеста сдавала его в мастерскую и Оля ждала три дня, пока его починят. Ремонт, однако, не сильно помог.
  Кристофер, узнав обо всей этой истории, сказал, что ей нужно обязательно сдать назад его сегодня:
  - Возьмем мотоцикл, он гораздо лучше, - добавил он.
   Сдать скутер обратно оказалось не так просто, как Оля себе воображала. Хозяйка и ее брат утратили всю свою любезность, когда услышали, что она хочет вернуть скутер раньше назначенного времени. Они согласились отдать обратно деньги только за два дня вместо пяти, остальное хозяйка забрала в качестве штрафа.
   Оля спросила про покупки сестры, которые исчезли из багажного отделения, возможно в то время, когда скутер был на ремонте, и хозяйка очень оскорбилась. Оля объяснила, что она не обвиняет их, в краже. Вещи исчезли, и она хотела, только чтобы они спросили в ремонтной мастерской, не остались ли они там. Ведь, когда она открыла багажник после ремонта вместо вещей сестры она обнаружила только запасную батарею для скутера.
  В тот момент, когда она об этом рассказывала, брат хозяйки открыл багажник, и все недоуменно уставились внутрь, потому что там ровным счетом ничего не было.
  - Где она? - брат хозяйки почти что кричал, - Эта батарея стоит тысяча пятьсот рупий! Оля округлившимися глазами смотрела на пустой багажник, ведь когда она последний раз открывала багажник почти сутки назад там точно была батарея.
  - Ящик фокусника! - подытожил Кристофер.
  - Никакой это не ящик фокусника! - закричала хозяйка.
  Она была уже в ярости.
  - Платите за батарею! - нагло потребовал брат хозяйки.
   Ситуация приняла неприятный оборот. Хозяйка держала в руке Олин паспорт и деньги за два дня ренты, которые она еще не успела отдать Оле.
  Оля сказала как можно более спокойным и убеждающим тоном:
  - Я не знаю, куда делась батарея, вчера она еще была в багажнике. Наверное кто-то на стоянке крадет вещи.
  Орнеста стояла мгновение в нерешительности, наконец, протянула Оле паспорт и деньги.
   - Ладно!
  В её тоне читалось презрение и высокомерие, глаза ясно сигнализировали - 'Возьми и чтобы я тебя больше никогда здесь не видела!'.
   Когда они вышли, Оля заметила Кристоферу с удивлением:
  - Они были такие милые.
  - Они всегда милые, когда им даешь деньги, а когда хочешь забрать обратно, то уже не всё так мило.
  Может быть, Кристофер и прав. Вспоминая его замечание о 'ящике фокусника' и удивленные лица индусов, Оля смеялась от души. Но всё же это было как-то странно. Как будто, Орнеста и её брат среагировали негативно именно на присутствие Кристофера. Если бы Кристофера не было, разговаривать с ними было бы намного проще.
  Может быть, они не любят англичан? Или у него слишком панковский вид? Во время беседы они сторонились его и не отвечали ему, подчёркнуто разговаривая только с Олей. Он словно подпадал под категорию людей, с которыми Орнеста и её брат не хотели иметь никаких дел.
  Оля не стала долго ломать голову над странным поведением индусов. Она быстро собрала все необходимые ей вещи, и Кристофер увез её прочь из Арамболя.
  Сигнал на мотоцикле оказался сломанным, и Кристофер сигналил, издавая звук 'ку-ка-ре-ку', очень смешивший Олю. Теперь, Кристофер, напоминал ей Петера Пэна из Неверленда. Она сама стала Венди, и за спиной Питера улетала на хорошей скорости из нормального мира, Арамболя, в сказочную Анджуну, навстречу новым приключениям.
  В Анджуне они поехали в бар 'Хиппис' на пляже, так как Кристоферу нужно было поработать. Он дал ей пол марки ЛСД, а сам встал за пульт. Оля с интересом наблюдала за тем, как Кристофер работает. Кристофер на нее не смотрел, он казался полностью поглощенным тем, что делал за пультом. Соскучившись просто сидеть, Сначала Оля стала танцевать, плавно двигаясь на волнах энергии.
  Несколько молодых индусов очень оживились, подошли поближе, восхищенно наблюдая за тем, как она танцует. Кристофер должен был уже закончить, он отыграл положенные два часа, но индусы заплатили ему еще наличными - лишь бы он остался, и Оля продолжала танцевать.
  Ей было неприятно такое повышенное внимание, особенно, когда индусы, воспламенившись, попытались зайти внутрь зоны для диджеев. Однако, она была рада, что помогла Кристоферу подзаработать, и продолжала танцевать. Может быть, так они смогут жить на Гоа - он будет играть, а она танцевать? Можно будет зарабатывать каждый день, также как сегодня, а в конце сезона станет понятнее, куда двигать дальше. Может быть, и в Англию, кто его знает. Может быть она даже научится, как быть диджеем, и начнет тоже играть музыку. На душе у Оли было легко, пусто, и весело - в Москве её никто не ждал, так что любой вариант был возможен.
  Кристофер прогнал индусов из диджейской зоны.
  - Не бойся, - сказал он ей. - Никто не может заходить в диджейскую без разрешения диджея.
   Но индусы всё равно стояли у входа и знаками пытались выманить ее потанцевать или поговорить с ними, хоть что-нибудь.
  Они кричали:
  - Я люблю тебя!
   Пришел Джек посидел немного за колонкой, с удивлением посматривая на странное поведение индусов, несущих стражу вокруг площадки диджея.
  - Да, это, наверное, не просто быть женщиной в Индии, - заметил он.
  Оля улыбнулась ему. Джек ей очень нравился тем, что был всегда в хорошем настроении и не смотрел на нее глазами озабоченного самца.
  Джек тоже был диджеем. Он приехал из Англии на Гоа на неделю специально, чтобы отыграть несколько вечеринок. Тем же вечером они сходили на одну из них в 'UV' баре. Его музыка была очень энергичной и наполненной таинственными звуками. Оля танцевала рядом с Кристофером, ни о чем не задумываясь и просто наслаждаясь движением.
  - Этот парень, - с восхищением заметил Кристофер, - просто выносит мне мозг.
   Оле нравилась музыка Джека, но такого уж сноса мозга она не ощущала. Мозг сносили те вещества, которые они употребляли на каждой вечеринке и между ними, в основном кислота и экстази. Музыка же третий день звучала почти без перерывов, и она чувствовала, что ее рецепторы восприятия реагируют на неё совсем не так интенсивно, как вначале.
   Вечеринку в 'UV' омрачил неприятный разговор с Кристофером. Оля подошла к нему, чтобы обнять. Тот порошок, который он ей дал в начале вечеринки делал её очень чувствительной. Однако, Кристофер резко отпрянул, и Оля наткнулась на его колючий взгляд:
   - Сегодня утром ты разбудила меня.
  Оля улыбнулась и кивнула. События утра казались уже очень далёкими, словно произошли пару лет назад.
  - Это было очень плохо!
  Кристофер сделал паузу. Оля обескуражено посмотрела на него, затем, он продолжил:
  - Это был не я, а как будто кто-то другой двигал мной. Мне это совсем не понравилось. Я понимаю, что в твоей жизни будильники имеют важное значение, но я известный диджей, я должен высыпаться, чтобы быть способным работать.
  - О, извини меня, - Оля испытывала сильное раскаяние, ведь он крупный музыкант, а она его подняла не свет не заря и погнала в Арамболь, - просто если я не поменяю линзы, у меня сильно болят глаза. Я не хотела причинять тебе неудобство. Сегодня я обязательно выключу будильник.
  Ей действительно было жаль.
  После того как вечеринка закончилась, они втроем на одном мотоцикле - Кристофер, Джек и Оля между ними - отправились в 'Сириус'. Кристофер уже несколько раз упоминал это место.
  Всем встречным в тот вечер Кристофер говорил 'Поедем в 'Сириус'' или 'Встретимся в 'Сириус''. Для Оли это то и дело мелькавшее в его речи слово 'Сириус' звучало похожим на слово 'serious' - серьезно - и это звучало рефреном к тому, что разворачивалось между ними. Его отношение к ней менялось. Казалось, что он ставит под сомнение серьёзность собственного отношения к ней - ту серьёзность, которая еще вчера казалась реальной.
  Кристофер разозлился из-за того, то она его разбудила утром, но это была не просто злость, но испуг. Оля вошла в его жизнь, и он сделал то, что не хотел и не планировал, то, что было не похоже на него - встал по будильнику и отправился в Арамболь. То, что Оле казалось мелочью, для Кристофера становилось чем-то огромным и значительным - паранойя уже рисовала ему мрачные картины порабощения. Чужое желание - Олино - оказало на него влияние, и это его испугало.
  В 'Сириусе' было совсем немного людей, человек двадцать. Кристофер играл, а Оля танцевала. Все люди смотрели на то, как она танцует, а Оля танцевала свободно, отбросив стеснение. Позже ночью в его комнате, Оля решилась спросить Кристофера, понравился ли ему её танец.
  Кристофер задумался ненадолго, и ответил:
  - Да, я помню твои движения - похожие на движения танца Шивы. Я наблюдал за тобой.
  - Похоже, что тебе понравилось, - пробормотала она и заснула счастливая.
  Утром за завтраком в 'Хиппис', Оля заговорила о том, что ее по настоящему волновало - о своем обратном отъезде. Ей нужно было решить, отменяет ли она свой обратный билет в Москву до того как турагентство подтвердит бронь. Ей очень хотелось остаться, но деньги закончились, и взять их было неоткуда.
  Оля вспоминала, но не могла понять тот комментарий Кристофера, высказанный им в кафе 'Олд монк' в Арамболе тем утром три дня назад - он ее пригласил остаться или только высказал предположение, что она может так поступить? Кристофер не заговаривал больше об этом, но Оле хотелось прояснить этот момент.
  Она решилась поговорить откровенно:
  - Я боюсь, что если я уеду, то дома, снова начнется работа и учеба, и меня затянет вся эта рутина. Скажи мне ты хочешь, чтобы я осталась? Если я останусь, то у нас будет на что жить? Я боюсь, что здесь мне сложно будет найти работу.
   Кристофер молчал, и смотрел в сторону. Все стало понятным. Он не был готов пригласить её остаться. Неловкий момент прошел, они заговорили о чем-то другом. Оля не хотела бы портить нелепыми выяснениями отношений оставшиеся время, ведь до её отъезда оставалась только три дня.
  Тот день и следующий прошли расслаблено. Оля ездила с Кристофером по разным местам в Анджуне, встречаясь с его друзьями. Олю поражало насколько незначительно изменилась Анджуна и Вагатор за семь лет. Все те же места, и даже люди казались теми же, какими Оля их запомнила. В кафе 'Манго', где она завтракала каждый день во время отпуска семь лет назад, не поменялись даже стулья. 'Бар номер 9', где они проводили время на закате, был на месте и в нем практически ничего не изменилось. Всё было по-старому. Оля словно вернулась домой после долгого отъезда.
  Последние два дня на Гоа слились для Оли в один день. В этот раз они поехали в новое для Оли место - клуб 'Хиллтоп' на окраине Вагатора. В этот вечер там должна была играть хорошая знакомая Кристофера - диджей - девушка по имени Леанор. Эта невысокая худенькая женщина с гладко обритой головой и огромными глазами казалась существом с другой планеты. Оле понравились как Леанор, так и её муж Крис. В этой паре Крис решал все практические вопросы, во всём помогая нежной и уязвимой подруге.
  Леанор играла первой на вечеринке, в это время на танцполе еще практически никого не было. Оля немного потанцевала, и подошла к Кристоферу. Тот разговаривал с респектабельного вида англичанином. Они обернулись к ней, когда она подошла, и Оля улыбнулась им обоим, взяв Кристофера за руку.
  Незнакомый англичанин похвалил ее улыбку и то, что она отличается от русских, не такая угрюмая и высокомерная, как обычно бывают русские.
  Кристофер кивнул:
  - Да, она очень жизнерадостная, - и улыбнулся ей тепло.
   Оля улыбнулась в ответ. Она понимала, что имеется в виду. На вечеринке была группа русских, и они сильно выделялись от других национальностей. Может быть, потому что они держались напряженно, но они казались чужеродным элементом на вечеринке - с ними совсем не хотелось общаться.
  Кристофер увидел другого знакомого на танцполе и отошел ненадолго, а Оля осталась рядом с англичанином.
  Тот вдруг повернулся к ней и сказал:
  - Я бы хотел, чтобы ты со мной приехала на Гоа в следующий сезон, я тебя приглашаю
   Оля ничего не ответила. Она даже не знала этого мужчину, и не поняла, почему он обращается к ней с таким предложением. Англичанин извинился, словно до него дошло, что это неуместно, но потом снова повторил свое предложение. Оля вновь промолчала, ей казалось странным его поведение, разве он не видел, что она с Кристофером? Она немного отошла от него, чтобы закончить это неприятное общение, но он придвинулся к ней ближе.
  - Скажи ему, - он кивнул в сторону Кристофера, - чтобы подошел ко мне.
  Олю этот англичанин уже не на шутку взбесил. Однако, она очень спокойно и вежливо ответила ему:
  - Почему бы вам самому ему это не сказать?
   Англичанин уставился на нее с плохо скрываемым раздражением.
   Она решила, что хватит с нее уже этого общения и переместилась на танцпол к Кристоферу. Оля пожаловалась ему на наглые предложения англичанина, но Кристофера эта история скорее рассмешила. Единственное, что его удивило, так это то, что англичанин извинился. Оля начала танцевать, как вдруг почувствовала на себе раздраженный взгляд того англичанина, и вспомнила о его просьбе.
  - Этот мистер просил тебя зачем-то подойти к нему, - сказала она Кристоферу.
   К ее удивлению, Кристофер кивнул и сразу же пошел к нему. Кристофер вытащил что-то из кармана и дал ему, взяв деньги. Вернувшись на танцпол, он все ей объяснил:
  - Я дал ему кислоты.
  Значит, Кристофер зарабатывал на жизнь не только, проигрывая музыку в клубах. Теперь стало понятнее, почему англичанин вел себя так нагло - ведь он клиент, а клиент всегда прав.
  - Запомни, - продолжил Кристофер серьёзно, - если вдруг что-то случится, - то ты не со мной. Это совершенно нормально.
  Оля кивнула. В отношении продажи наркоты, она точно не с ним - Оля совершенно ничего не хотела об этом знать
  Леанор, закончив играть, подошла к ним. Крис вытащил из кармана небольшую бутылочку.
  - Пунш! Пунш! - улыбнулась Леанор, - просто еще один глоток пунша!
  Они стояли впятером - Пол из Швейцарии, Кристофер, Леанор, Оля и Крис. Каждый выпил по полной крышечке пунша - виски, с растворенными в нём в равных пропорциях кислотой и экстази
  Пунш подействовал быстро, и эффект оказался неожиданно сильным. Они пошли с Кристофером на танцевальную площадку. Оля ощущала себя как во сне. Все пальмы на площадке, выкрашенные в различные кислотные цвета, казалось, горели изнутри.
  - Хороший стаф, - пробормотал Кристофер. Оля почувствовал, что нарастает волна кислотного состояния, которая вот-вот накроет её с головой!
  Оля стала танцевать не помня себя, просто танцевала и танцевала не останавливаясь, пока устрашающий пик воздействия пунша не был пройден. Она оглянулась вокруг - все они танцевали рядом - Кристофер, Пол, Джек, Крис, только Леанор не было видно.
  Пола было не узнать. Если вначале вечеринки он выглядел модным клаббером и мальчиком из хорошей семьи - промоутером трансовых вечеринок в Швейцарии, как он представился в начале вечера, - то теперь Пол выглядел просто счастливым мальчишкой, весь пафос слетел, как будто его и не было.
  - Придется сдать свой обратный билет - сказал он Оле. - Каждый раз одно и то же, приезжаю на Гоа с обратным билетом и не могу уехать обратно. Здесь так прекрасно!
  Пол счастливо улыбнулся. Оля была рада за него. Хотела бы она иметь возможность, сдать обратный билет и остаться. Но в её случае это было не так просто.
  Пол посмотрел внимательно на Олю и спросил:
  - Ты выпила полную дозу? Я знаю этих людей, они употребляют очень высокие дозы.
  - Все нормально, - кивнула ему Оля.
  Она была благодарна ему за заботу. На самом деле, всё было вовсе не нормально, но страшный пик действия, когда её разум полностью отключился, она проскочила, танцуя. Теперь ее состояние стало более стабильным. Оля ощущала себя, хоть и в глубоко измененном состоянии, но вполне позитивно, по крайней мере, она воспринимала и понимала, что происходит вокруг нее.
  Кристофер подвёл к ней шестилетнюю девочку - веселую дочку англичанки Кэролин, и кивнул в сторону туалетов.
   Оля взяла её за руку и отвела в женский туалет. Где могла быть мама девочки, Оля не представляла. Уже довольно давно Кэролин нигде не было видно, а её дочкой занимались все взрослые по очереди. Оля почувствовала стыд перед этой маленькой девочкой, заброшенной юной мамой и окруженной странными взрослыми.
   В туалете она предложила помощь, но девочка только сердито засопела, она не хотела с ней разговаривать.
  - Просто я иностранка, - попыталась что-то объяснить Оля, и сама поняла, как это глупо и фальшиво прозвучало.
  То, что эта девочка предоставлена сама себе на вечеринке, полной невменяемых людей, было не правильно, но делать с этим было нечего.
  Оля подошла к Кристоферу, и спросила, ты не хочешь посидеть или пройтись? Он ей ответил, что сейчас нельзя сидеть, нужно поднимать энергию. Кристофер сделал жест вверх, но Оля не поняла, о чём он говорит.
  Она уже устала танцевать. Ей хотелось посидеть и поболтать с кем-нибудь. Оля направилась в сторону мам - индианок на циновках, которые продавали на вечеринках масала чай и сэндвичи. Оля присела на циновку рядом с одной из мам. Рядом сидели две пары с Греции - все улыбчивые, веселые и трезвые. Молодая пара путешествовала по Индии в свой медовый месяц, они были на Гоа только проездом. Мужчина и женщина постарше плохо знали английский, но были очень дружелюбными.
  Греки были утешительно нормальными, Даже если они и поняли, что Оля немного не в себе, то ей этого не показали. Посидев с ними минут десять, она решила вернуться к Кристоферу. По дороге ей встретилась Леанор, которая носилась кругами, как маленький стремительный шмель. Они обнялись как старые добрые знакомые. Леанор была маленькой, уютной и позитивной, вызывающей нежность. Приятно было встретить её на пути.
  Кристофер стоял практически на том же самом месте в задумчивости.
  Увидев ее, он улыбнулся:
  - Пойдем. Время для сна.
   Он взял ее за руку, и они пошли на стоянку.
  Оля была удивлена, ведь можно было бы остаться на вечеринке до утра, спать после пунша совсем не хотелось, но не стала спорить. На стоянке они увидели Лили и Пранава, которые только приехали. Лили засмеялась в ответ на какое-то замечание Кристофера, которое Оля не поняла.
   Неожиданно, Лили кивнула в сторону Оли:
  - Найди для нее место в своей жизни Кристофер!
  - Я пытаюсь! - ответил Кристофер, не глядя на Олю. - Я пытаюсь!!!
  - Ну, хотя бы скажи ей спасибо на прощание.
  Олю застыла. Её словно окатили холодной водой. Хорошее настроение испарилось. Ей не нужны его попытки найти место для нее. Без 'спасибо' тоже можно обойтись. На нет, как говорится, суда нет.
  Лили и Кристофер, между тем, продолжали разговор.
  - Музыка не очень, - сказал Кристофер про вечеринку. - Нечего там делать.
  - Может быть, посидим в баре? - Лили была не прочь поменять свои планы. - Поехали в 'Хиппис'?
   Кристофер посмотрел вопросительно на Олю, и она кивнула, показывая, что не против такого плана. Все же посидеть в баре было лучшей идеей, чем идти спать. Действие пунша все еще ощущалось, Оле хотелось не спать, а общаться.
  В баре все заказали коктейли и начали оживленно болтать. Сначала речь шла о костях ребенка друзей Лили, которые та пыталась забрать с местного церковного кладбища. Местный католический священник, не стал даже разговаривать с ней об этом. Впрочем, это было не удивительно. Лили с её волосами ярко черного цвета и в кожаных откровенных одеждах, вероятно, ассоциировалась у местных богомольцев с сатанистами.
  - Все эти религии - чепуха и обман, ничего не стоят! - резко заметил Кристофер, выплевывая презрительно слова.
  Затем, Кристофер стал разговаривать с Пранавом о деньгах и ноутбуке, который у него стащили недавно прямо из диджейской. Пранав работал менеджером в 'Хиппис', но он не мог выплатить Кристоферу деньги за работу, потому что хозяин не разрешал. Пранав нудно и долго объяснял, что он не знает, кто украл ноутбук, но было, очевидно, что он врал. За столом воцарилась удушливая атмосфера взаимных разбирательств.
  За беседой Кристофер пил. Оля не следила за ним, и не уловила момент, когда масса выпитого достигла определенного градуса. Но когда он встал, заявив Пранаву - 'я ухожу, у меня есть занятия получше, чем общаться с тобой всю ночь' - Оля заметила, что Кристофер пошатывается.
  - Ты уверен, что ты в состоянии ехать? - спросила Оля.
  Кристофер разозлился.
  - Знаешь, я старый человек, не надо мне указывать, что делать. Я знаю, что делаю.
  Он подчеркнул это слова 'старый' с вызовом, хотя Оля никогда не говорила, что он старый. Да, он, очевидно, был старше её, но это не имело для неё большого значения.
  Они поехали куда-то по узким улочкам. Вдруг Кристофер остановился:
  - Я не могу ехать в Арамболь. Я могу вырубится по дороге, и мы попадем в аварию.
   Оля вспомнила то, что за время вечеринки успела забыть - в Анджуне им негде было остановиться. Утром к ним подошла хозяйка комнаты, и попросила оплатить вторую кровать. Оказалось, что в его комнате сдавались кровати - это была ночлежка, а вовсе не гестхаус. Кристофер отказался платить, и им пришлось сдать ключи.
  Оля отдала ему тысячу рупий из тех денег, что у неё еще оставались, и думала, что проблем с ночлегом не будет. Эта обшарпанная мусорная комнатёнка ей совсем не нравилась, и она была рада оттуда съехать. Но хотя деньги на ночлег были, комнату они не зарезервировал. В три часа ночи на Гоа все спали, кроме тех, кому негде было остановиться. Время для сна пришло, но спать им было негде.
   Оля предложила пойти на пляж и дождаться рассвета там, но Кристоферу категорически не понравилась эта идея. Ему нужно было что-то покомфортнее. Кристофер раздражался все больше, но Оля чувствовала себя вполне безмятежно. Она достала из рюкзака и надела теплую кофту, и чувствовала себя вполне комфортно. Оля удовлетворенно вздохнула, теперь можно было ехать на край света или пойти гулять по пляжу, ночь ей была не страшна. Оля не понимала причин его паники. Всё же они в тропиках, а не на северном полюсе. Ночёвка на открытом воздухе их не убьет, тем более и осталось всего несколько часов до рассвета.
   В Кристофере её спокойствие вызвало еще большее раздражение:
  - Ну, конечно, главное, чтобы тебе было хорошо!
   Оля не ожидала такого направленного выплеска обиды и удивленно на него смотрела.
  - Если бы я был один, то спокойно ехал бы, а теперь должен думать о тебе! Что нам теперь делать?
  Оля была поражена этим взрывом негодования. Она покачала неодобрительно головой:
  - Ты не должен так относиться к своей жизни. Думай о себе, так же как обо мне! Даже если ты один, твоя жизнь тоже дорого стоит, и нужно о ней заботится. Если ты не в состоянии рулить, то не езжай!
  Оля вспомнила тех его друзей, что остались на вечеринке. Все выпили пунша и, наверное, никто из них еще не хотел спать. Может быть, они могли бы провести время с ними до рассвета.
  Она спросила:
  - У тебя есть какие-то друзья в Анджуне, у которых мы можем остаться?
   - У меня может и есть. А у тебя? Какие у тебя предложения?
  Оля промолчала. То, что он сказал было обидно и несправедливо. Все, что у нее было, находилось в Арамболе. К тому же, Оле не нужно было ехать к кому-то в Анджуне, она была бы не против встретиться восход солнца на пляже, а потом поехать отсыпаться в Арамболь. Именно, для Кристофера такая программа была неприемлема, но он обвинял во всём Олю. Как и тогда, с будильником, пустяковая ситуация разрасталась во вселенскую драму. Без Оли в жизни Кристофера всё было идеально, а её присутствие всё испортило - так ему казалось.
  Кристофер вытащил свой телефон и стал звонить. Ответил женский голос и Оля поняла, что он позвонил Лили.
  - Скоро приедем, - сказал Кристофер в трубку.
  Через пять минут быстрой езды по тёмной Анджуне, они подъехали к дому Лили. Припарковавшись, Кристофер, не дожидаясь Оли, прошел ко входу в дом. Оля, растерянная и смущенная, догнала его только у входа. Там, он, не поворачиваясь, бросил ей на ходу:
  - У меня есть моя музыка, мне никто больше не нужен, даже ты. Но ничего, ты уедешь скоро, и все снова станет нормально
  Оля ощутила себя оплеванной. Ей захотелось немедленно уйти, но ночью одна в Анджуне она бы не чувствовала себя в безопасности. Здесь было слишком много безумных и сексуально озабоченных людей, а скутера, чтобы уехать, у нее уже не было. Оля вошла за ним в дом, надеясь, что его жестокие слова были вызваны лишь раздражением и усталостью.
  Лили встретила их приветливо. Она не хотела спать и была рада возможности развлечься. Оля вспомнила, что именно из-за приглашения Лили поехать в бар, они застряли в Анджуне. Если бы Оля и Кристофер не встретили бы Лили и Пранава на выезде с 'Хиллтопа', они были бы уже давно в Арамболе. Круг замкнулся - зачем-то им нужно было сегодня оказаться в гостях у Лили.
  Оля присела на краешек кровати:
  - Такая удобная кровать.
  В доме и на кровати Оля вдруг почувствовала резкую сонливость, и прилегла с краю, опершись на Кристофера. Тот рассказывал Лили всю историю своего неудачного дня: известие о смерти друга и утрата комнаты, неприятная ситуация с невыплатой денег в 'Хиппис', наконец, некайфовая вечеринка и блуждание по Анджуне в безуспешных поисках отеля. Мистической подоплекой все неприятностей было присутствие Оли, которая ничего не в состоянии была понять, и ничем ему не помогала, но из-за которой всё шло вкривь и вкось.
  Лили сочувствовала, они разговаривали с Кристофером на одном дыхании, они понимали друг друга с полуслова. Оля ощущала себя слишком сонной, чтобы спорить с ним. Она припоминала, что в этом дне было много хорошего, но Кристофер мог вспомнить сейчас только плохое. Его точка зрения была чересчур параноидальной, и он казался слишком зацикленным на негативе.
  - Я, по крайней мере, знаю себя, - вдруг сказала Лили.
   Оля посмотрела на Лили уважительно - она знала себя. Но правда ли это? Могла ли Лили знать себя по настоящему? Оля ощущала огромный тёмный океан того, что она в себе не знала. Знание себя - было только иллюзией, разрушенной до основания в тот вечер на фестивале в 'Блюуэйв', когда она встретила Кристофера. Теперь рассматривая себя без защитного экрана представлений о себе, Оля могла бы узнать себя лучше, чем когда либо. Но можно ли узнать себя до конца, распознать все свои формы и границы. Оля заглядывала в себя и не видела дна. А если вдруг она его увидит, не покажется ли это ей слишком скучным?
   Лили хотела пойти в ресторан выпить что-нибудь. Кристофер отказался, и через пару минут Лили обратилась с этим предложением к Оле.
  Кристофер возмутился:
  - Почему ты спрашиваешь ее? Думаешь через нее воздействовать на меня?
   Это рассмешило Олю. Кристофер явно опасался контроля с ее стороны, но она была бесконечно далека от любого желания доминировать, разве он не видел этого? Она следовала за ним, как привязанная все эти дни, как можно было этого не замечать?
  В комнату вошла приятная молодая полненькая индианка Магда, коренная гоанка. Она оказалась хозяйкой дома, в котором Лили снимала комнату. Индианка хотела купить экстази у Лили, но задержалась, чтобы поболтать. Разговор зашёл о сумасшедших гостях Гоа.
  Кристофер и Лили проводили свой первый сезон на Гоа, и их первым впечатлением стало то, что на Гоа очень много людей, сошедших с ума из-за употребления наркотиков. Послушав их разговор, Магда заметила, что только про тех, кто сошёл здесь с ума, хотя бы ненадолго, можно сказать, что этот человек побывал на Гоа. Это становится отличительным знаком тех, кто действительно побывал на Гоа. Такой отпечаток гоа фрика гоанцы называют 'естественное тату'. Кристофер обернулся к Оле:
  - Ну, а у тебя есть естественное тату?
  Оля задумалась. Раньше она не считала себя сумасшедшей. Даже под кислотой она всегда сохраняла ясность сознания. Однако, в этот приезд всё сложилось по другому. С того фестиваля - пять дней назад - всё изменилось. Оля уже не ощущала полный контроль над своим сознанием. Сине-голубая волна из глубин бессознательного захватила ее и понесла по течениям Анджуны.
  Этим вечером на вечеринке в 'Хилтопе' Оля танцевала три часа, и не помнила о том, как это происходило. Это не было для неё нормальным, само понимание нормы изменилось, но насколько сильно Оля еще не поняла. Значит ли это, что её сознание отмечено теперь естественным тату?
   Кристофер, продолжая внимательно ее рассматривать, сделал вывод, не дожидаясь её ответа:
  - Да, у тебя, конечно же, есть такое тату.
  Оля пожала плечами. Может быть, и так. Ему со стороны, виднее. Хотя Оля назвала бы это не тату. То, что с ней произошло в 'Блюуэйв', можно было бы назвать естественной сменой всей кожи.
   Лили кивнула в сторону Магды:
  - Ее дочка Блоссом, настоящее чудо, сплошно позитив.
   Она достала из сумочки MDMA и стали делать для всех дорожки. Оля отказалась, ведь она точно не знала, как подействует это вещество и решила, что с неё хватит экспериментов на сегодня. Она еще не вполне отошла после того пунша, которым угощал Крис.
  Все вынюхали по дорожке, а Магда взяла несколько доз про запас.
  - Мамам нужно много энергии, - заметила Лили, когда Магда ушла. Она знала, о чем говорит, ведь у нее самой уже были две взрослые дочки. Лили показала Оле их на фотографии, а также свой автомобиль. Красивая спортивная дорогая тачка яркого красного цвета - Лили гордилась, что она сама заработала деньги на этот автомобиль. Оля была удивлена, что у неё такая машина, - тату навряд ли принесли бы ей такой доход, скорее всего достаток принесли продажи экстази клиентам.
   Пока Оля и Лили болтали, Кристофер от нечего делать стал ходить по комнате. Он вытащил из гардеробной леопардовое боди Лили и маску скелета-пирата, и примерил все это на себя. Когда Оля увидела его во всем этом, она упала на кровать в приступе смехе. Вслед за ней засмеялась и Лили.
  - Эй, не делайте из меня посмешище!
  Эта фраза, произнесенная скелетом-пиратом в леопардовом боди, вызвала новый взрыв смеха. Оля достала из рюкзака камеру, чтобы запечатлеть этот неповторимый образ для потомков, и Лили вслед за ней вытащила свою.
  - Все хватит! - Кристофер, снял маску, и смеясь забрал камеру у Лили. - Теперь я вас буду снимать.
  Лили и Оля обнялись и приняли позу на камеру.
  - Это секси! - Кристофер приник к объективу.
   - Я уже начинаю влюбляться в твою подружку, Кристофер.
   - заметила Лили хрипловатым голосом.
  Приобняв Олю за талию, она придвинулась к ней ближе.
  - Да. И я вот тоже, - Кристофер не переставая щелкал объективом.
   Сердце Оли радостно затрепетало от его слов. Все же он не безразличен к ней. Да, он груб, но все это только слова. Она не безразлична ему, вот, что важно.
  Взбодрившись после MDMA, Кристофер уже не хотел спать. Он вышел и позвал Тома - молодого симпатичного англичанина из соседней комнаты. Оля уже видела его несколько раз, и была рада, что он присоединился к их компании. Но ее поразил способ, который избрал Кристофер, чтобы пригласить его.
  - Ты собираешься и пойдешь с нами - тон Кристофера не оставлял Тому возможность возразить.
  Тот ушёл собираться в свою комнату, а Кристофер, поймав удивленный взгляд Оли, заметил:
  - Да. Иногда и вот так делается.
  В кафе, расположенном в двух минутах езды от дома Лили, они вчетвером стали в тот час единственными посетителями. Олю клонило в сон, и она пожалела, что не приняла тот МДМА, который предлагала Лили. Она была расслаблена и ни о чем не думала.
  Кристофер говорил что-то Лили, и в какой-то момент Кристофер осекся, повернулся к ней и извинился:
  - Не обращай внимания на то, что я говорю это всё - безумие.
  - Ничего страшного, я все равно ничего не понимаю.
  
  Конечно, Оле было бы интересно узнать о чём они говорили, но не все за один раз. Настроение у них было хорошее - этого было достаточно.
  Лили и Кристофер из ресторана вышли первыми, Том и Оля вслед за ними. Том напомнил Оле, чтобы она не забыла взять свой рюкзак, и Оля почувствовала прилив симпатии к этому милому юноше. Когда они вышли, Кристофер тоже спросил ее, не забыла ли она свои вещи.
  - Какие же они все заботливые, - растроганно подумала она.
  Она немного повернулась спиной и показала всем, что ее рюкзак при ней.
  У Лили в комнате их поджидал Пранав. Неприятная неожиданность, ведь они от него уже сбежали раз из 'Хиппис'. Кристофер взял вещи и они пошли в комнату Тома, но сосед Тома по комнате уже спал, и он был совсем не рад их позднему визиту.
   Не открывая головы от подушки он пробурчал:
  - Кристофер, я тебя очень уважаю, но это моя комната, я плачу за жилье, почему бы вам куда-нибудь отсюда не уйти.
   Пришлось возвратится обратно в комнату Лили. Хозяйка постелила на полу матрас для Кристофера и Оли, но никто кроме Оли особого желания спать не испытывал. Кристофер стал рассказывать уже Пранаву обо всем, что с ними происходило, но Оля не особенно вслушивалась. Она прилегла на матрас, и собралась вздремнуть, когда Кристофер окликнул её.
  - Так что же с тобой тогда было?
  - Когда? - не поняла она.
  -Тогда, когда мы впервые встретились. Что ты приняла?
  Значит он рассказывал Пранаву о той вечеринке, догадалась Оля. Ну что ж, она может рассказать, раз его интересуют подробности:
   - Это была кислота.
   Кристофер резко отвернулся от нее. Оля растерянно на него смотрела, выражение его лица было сложно понять.
  - Власть вагины нас связала, ничего больше, - он обернулся и взглянул ей в глаза.
  - Власть вагины, и всё? - Оля растерянно взглянула на него - Как же так?
   Ее сердце сжалось от печали. Она помнила, как он показал ей на своё сердце в тот первый тяжелый момент, когда она была так подавлена произошедшим на пляже. 'Я чувствую тебя здесь' - сказал он ей тогда - 'я не просто кто-то'. И она поверила ему.
  - Где твой рюкзак? - вдруг спросил Кристофер.
   Оля растеряно оглянулась - её рюкзака, в самом деле, нигде не было видно.
  - Пойдем!
  Они вернулись в комнату к Тому и постучались, но никто не отвечал.
  - Ну, все теперь они заснули, и нам придется ждать, когда они проснутся, чтобы уехать! - в его голосе звучали уже ставшие привычными в этот вечер обвинительные нотки.
   Они вернулись и Кристофер начал вновь своё нудное общение с Пранавом на тему денег, пропажи ноутбука и того, что, по его мнению, Пранав сходит с ума от неумеренного потребления кокаина. Лили притворялась спящей.
  Ей вдруг нестерпимо заманчивой показалась идея уехать, остаться вдвоём с Кристофером, вдали от Лили и Пранава. Нужно было забрать рюкзак, тогда они смогли бы уехать.
  Оля, выскользнув из комнаты, подошла к двери комната Тома и тихонько позвала его:
  - Том, открой, пожалуйста, я забыла в вашей комнате свой рюкзак!
   Он почти сразу же открыл, и она, забрав, свой рюкзак, вернулась в комнату Лили, радостная из-за того, что теперь ничего не мешает им уехать.
  Увидев, её с рюкзаком, Кристофер язвительно улыбнулся:
  - И как же тебе удалось их разбудить? Конечно же, власть вагины в действии?
  Оля не стала отвечать на этот риторический вопрос. Она была разочарована, ведь Кристофер не собирался никуда уходить, хотя уже ничего не мешало им уйти.
   Оля легла обратно на матрас. Спать ей не хотелось, но она ощущала сильную усталость.
  Лили пришла и села рядом с ней.
  - Можно я посижу с тобой - спросила она - просто хочется ощутить женскую энергию.
   Оля обрадовалась, ей тоже этого хотелось, но она не решилась бы сама подойти к Лили.
  - Конечно, мы можем посидеть вместе и даже обняться как сестры, ведь ты мне очень нравишься.
   Оля привстала на матрасе и нежно обняла Лили.
  - И не важно, что там у меня с Кристофером. Мы можем быть подругами в любом случае.
  Краем уха Оля услышала, как Пранав стал что-то говорить о лесбиянках. Но это была неправда. Их объятие было совсем невинным, Оля погладила Лили по спине, по ее новенькой татуировке - сложный узор в форме крыльев на спине.
  Ей просто хотелось, чтобы все было расслаблено и приятно и чтобы Лили перестала относится к ней враждебно. Но сексуальность выпячивалась из Оли, как бюст шестого размера. Может быть, Кристофер и прав. Все произошло между ними тогда из-за нелепого зова её изголодавшейся по мужикам пусси, которая как дикая кошка, вышла из под контроля и спровоцировала его на реакцию.
  Лили было приятно ее прикосновение, и это ничего не означало. Кристофер и Пранав вышли на улицу покурить, и они остались наедине.
  Оля решила воспользоваться случаем и поделиться с новой подругой наболевшим:
  - Мне казалось, что я нужна Кристоферу.
  Лили покачала головой:
  - Насколько я знаю его, Кристоферу никто не нужен. Он не откажется переспать, но не более того.
   Оля ей не поверила. Пусть Лили и знает его уже два года, но она не знает того Кристофера, каким бы он мог стать с Олей. Впрочем и сам Кристофер этого не знал. Скорее он полагал, что Оля ему не нужна. Кристофер пытался это донести до нее в свойственной ему откровенной форме весь вечер - этого Оля не могла не признать.
  - Да, это тяжело, я понимаю, - Лили смотрела на нее сочувственно.
  Оля отвернулась от нее. На душе скребли кошки. Оле казалось, что она ангел, посланный Кристоферу в дар, чтобы спасти его и украсить его жизнь. Но как объяснить это людям, которые видят в ней только девочку для траха или властную киску. Кристофер не принял дар, который мог бы кардинально изменить его и её жизнь. Он ведь ей так и сказал, что никто ему не нужен, даже она. Ей оставалось только одно - принять его выбор, и расстаться с иллюзией того, что они встретились не случайно.
  Мужчины вернулись в комнату. Оля почувствовала, что совсем засыпает. Разговор по душам и взаимообмен женскими энергиями успокоил их обеих. Лили ушла, к ней подошел Кристофер, и она протянула к нему руки.
   - Обними меня.
   Он обняла её, как ребенка и покачал в своих объятиях.
  - Все будет хорошо, - сонно подумала она.
  Кристофер лег рядом с Олей и они заснули как дети, взявшись за руки.
  Когда Оля проснулась, в просветы шторы на окне пробивался утренний яркий свет. Они лежали в той же позе с Кристофером, в какой они заснули - лицом друг к другу, рука в руке. Оля с нежностью взглянула на его лицо - усталый Питер Пен после битвы с пиратами, и тихонько позвала его. Кристофер не шелохнулся - он спал, как убитый.
  Оля вспомнила, что наступил последний день перед отъездом, и ей стало грустно. Как же хорошо ей было в её прекрасном жилище в Арамболе. А потом появился Кристофер, и она уже который день мотается по каким-то непонятным маршрутам. Сесть бы на крылечко и послушать шум прибоя, искупаться, почистить зубы, насладиться последним днём на Гоа, а она застряла в этой Анджуне! А что если просто уехать?
  Уйти по-английски от англичан, не прощаясь? Эта идея её увлекла, ведь что толку ждать, пока все проснутся, все равно никто не захочет поехать в Арамболь, включая Кристофера. Может быть, Кристофер будет спать до вечера. А ей вещи собирать, ну и вообще, неплохо бы отдохнуть от всей этой 'романтики'. Идея была отличная. Она взяла свой рюкзак и вышла из дома.
  На улице стоял прекрасный гоанский день, светило яркое солнце и пели птицы. В коляске перед домом сидела индианская малышка лет двух. Малышка улыбнулась Оле во весь рот и помахала ей обеими руками.
  Оля улыбнулась ей в ответ:
  - Так ты и есть Блоссом - улыбнулась Оля - Ты действительно необыкновенная и прекрасная, Блоссом!
   Оля помахала славной Блоссом рукой на прощание, и вышла на улицу. Такси поджидало за углом, и Оля была искренне рада уехать. Эта ночь оказалось не из легких, Кристофер ее то любил, то не любил, и она уже не могла больше притворяться, что все нормально.
  - Я всегда в порядке, - удовлетворенно думала она. - Если он меня не любит, то мне и одной замечательно. Если же он вдруг соскучится, то он знает где меня найти.
   Почему бы и нет? Кристофер проснется и приедет в Арамболь, чтобы обнять ее на прощание. Если бы он приехал и сказал, что она ему нужна, она бы с радостью простила его за все сомнения этой ночи и осталась бы с ним на Гоа. Но если он и в самом деле равнодушен, то в чем смысл, зачем продолжать игру?
  В своем бунгало Оля приняла душ и, затем, заснула сладко и крепко в своей кровати в блаженном одиночестве. Когда она проснулась, было уже почти пять вечера. Оля искупалась в океане и собрала вещи. Поужинала с сестрой и заказала такси в аэропорт на три утра.
  После захода солнца, Оля поняла, что хоть все дела и сделаны, но на сердце тяжело. До такси в аэропорт оставалось достаточно времени, чтобы съездить в Анджуну и попрощаться с Кристофером. Это было нехорошо, что они расстались по-английски, - у англичан не самая лучшая манера прощаться. Час туда и час обратно, плюс два часа можно провести в Анджуне - вполне достаточно времени, чтобы сказать 'До свидания!'.
  Оля заехала 'Хиппис', но Кристофера в баре не было - он ушел на вечеринку в расположенный по соседству 'UV'. Бармен позвонил Кристоферу со своего телефона. Оля почувствовала волнение, а вдруг Кристофер вообще не захочет с ней разговаривать, и весь этот путь из Арамболя был проделан зря. Но Кристофер сказал, что встретится с ней у 'UV'.
  Оля, взяв его номер телефона у бармена 'Хиппис', поспешила в 'UV'.
  Танцпол в UV был битком набит народом, и она никак не могла найти Кристофера. Она звонила ему несколько раз, но не могла разобрать, что он говорит. Она просила его выйти к входу, но лишь напрасно прождала его там десять минут. Она сделала несколько кругов по танцполу, но встретился ей только Джек.
  - Всегда приятно тебя встретить - заметил он с удивлением, и у Оли потеплело на душе.
  Ей тоже всегда было приятно видеть Джека. Жаль, что не всех людей на пути Джека ему всегда одинаково приятно было встречать. Его удивление Олю удивляло. Неужели это такая редкость - люди, которые стабильно вызывают позитивные эмоции при встрече? Джек не знал, где Кристофер, зато помог танцующий рядом с Джеком Том.
  - Он там! - Том показал в сторону левых колонок.
   Наконец, Оля смогла разглядеть Кристофера в толпе.
  Оля подошла и тронула его за плечо:
  - Привет!
   Оля посмотрела прямо в глаза Кристофера, и ощутила его обратный взгляд - холодный и неприязненный. Или это только то, что ей кажется? Волнение мешало ей понять, что же происходит на самом деле.
  Неожиданно музыка закончилась - конец дискотеки. Они стояли друг напротив друга - два чужака на минном поле взаимных обид. Он не пытался ее обнять, и Оля в растерянности замерла перед ним. Кристофер развернулся и пошел к выходу, не обращая особого внимания, идет ли она следом. Оля шла за ним к выходу как побитая собачонка, не понимая, зачем она вообще сюда заявилась.
  Когда Оля вышла она увидела Кристофера, стоявшего недалеко от входа, поджидая её, и подошла к нему.
  - Во сколько ты уехала утром? - спросил он, резко обернувшись к ней.
  - Я не помню, я не смотрела на часы, было уже светло. Я пыталась тебя разбудить, но ты спал, как убитый.
   - Да, когда я сплю после вечеринки меня не разбудить. Утром я встал, а тебя нет, и я подумал 'Она ушла'.
   Он рассказал это таким отстраненным тоном, что она никак не могла понять, что же он почувствовал в связи с этим. Кристофер встал утром, увидел, что ее нет, а дальше что? Радость, разочарование, досада, злость, сожаление, безразличие? Судя по тону, это было последнее.
   - Извини меня! Мне нужно было вернуться в Арамболь, чтобы собрать вещи и все такое.
  - Понятно, - он развернулся и пошел к остальным.
   Джек, Том, Кэролин, Пранав, Лили, все стояли, собравшись в кружочек, слева от выхода. Она подошла и встала рядом с ними.
  - Что вы собираетесь дальше делать? - Оля спросила, как ни в чем не бывало.
  - Мы поедем в 'Сириус'. Ты с нами? - Кристофер тоже держался как обычно.
  - Нет, мне нужно вернуться в Арамболь, в три ночи отправляется такси в аэропорт.
  - Я не повезу тебя в Арамболь, если тебя это интересует. Мы поедем тусить. - Кристофер сделал шаг назад и попытался приобнять Кэролин.
  Кэролин в испуге отшатнулась. Оля не смогла сдержать улыбку. Это выглядело так забавно - замкнутая молодая англичанка была шокирована поведением Кристофера.
   - Меня интересуют твои эмоции, а не проезд до Арамболя, - подумала Оля, но не стала ему ничего говорить.
  Его отношение стало ей уже понятным. Кристофер не собирался говорить ей нежных слов на прощание, и он хотел ей показать только одно, что ему все равно, здесь она или уже уехала. Пранав подошел и встал между нею и Кристофером. Он стал что-то говорить без остановки о планах на вечер. Оля вдруг почувствовала острое желание сказать что-то плохое Пранаву или хотя бы его пнуть.
  Всю ночь он ее раздражал, разговаривал с Кристофером, и теперь опять лезет.
  - Пранав всё еще сумасшедший? - спросила она Кристофера, надеясь досадить Пранаву.
  - Мы все здесь всё еще сумасшедшие, как обычно, - ответил Кристофер.
  Оля почувствовала укол зависти. Они оставались на Гоа и продолжали свой сумасшедший многодневный трип, а Оля уезжала обратно в Москву к своему мирку повседневности с будильниками и скучной работой.
  Оля улыбнулась им всем:
  - К сожалению, я не смогу присоединиться к вам, мне нужно возвращаться в Арамболь.
  На прощание она не удержалась, и размашисто как бы в шутку шлепнула Кристофера по заднице. Может быть, получилось не слишком красиво, но от души. Ей захотелось хоть как-то выразить свои чувства.
  Разочарование и злость переполняли её. Она приехала к нему попрощаться, а он не мог даже обнять ее на прощание - грёбаный диджей, обдолбанный блюститель своей чертовой репутации. Сказать Оле на прощание, хотя бы спасибо, как ему предлагала сделать накануне Лили, разве это не было бы мило?
  Англичане стояли перед ней, старательно отводя взгляды в строну. Она не успела с ними по настоящему подружиться, не успела узнать их и полюбить, но совместные вечеринки в последнюю неделю сделали их ближе. Наконец, Оля ощутила теплоту их ответных взглядов. Оля нравилась им, хотя они и не знали, как относиться к этой русской, так странно и неожиданно вклинившейся в их компанию.
  - До свидания! - Оля улыбнулась и помахала всем на прощание - Надеюсь, что мы еще встретимся где-нибудь и когда-нибудь.
  Спустя пять минут, такси уносило её в сторону Арамболя. Оля ощущала печаль. Она думала о том, как же ей хотелось бы остаться и пойти вместе со всеми в 'Хиппис' или 'Сириус', танцевать, радоваться жизни под теплым небом Индии, но нужно ехать обратно в холодную Москву.
  - Почему я не свободна? Даже влюбиться и поменять всю жизнь нельзя, - подумала она. - Как только приеду, нужно будет найти работу и как можно скорее отдать маме долг.
   Оля озадаченно подумала, что про свой долг маме она как-то совсем забыла. Работа в Москве её не ждала, но вот мама, которая ей давала деньги на престижное обучение в магистратуре английского бизнес колледжа, ждала возврата долга - пяти тысяч евро. Да, и сама учёба в магистратуре все еще не закончилась. В Москве Олю ждали дела, которые ей следовало закончить прежде, чем она сможет вернуться на Гоа. Но она обязательно вернется!
  
  ЧАСТЬ 2. XXX
  
  1. ВЕЧЕРИНКА ПОЛНОЙ ЛУНЫ
  
   Москва встретила холодом. Утреннее небо над аэродромом Шереметьево в первый весенний день широко распахнулось ей навстречу светло-голубым глубоким и прозрачным цветом. Оля вспомнила цвет глаз Шивы с того полотна из 'Блюуэйв', который ей так запомнился. Они - как и небо, как глаза Кристофера, когда он проснулся рядом с ней в ее круглом бунгало в Арамболе - казались сотканными из легчайшего воздуха, соединенного с искрами живительной синей влаги.
  Пограничники, встречающие самолёт из Гоа со служебной собакой, устроили тщательную проверку её багажа. Это Олю неприятно удивило, ведь раньше она никогда не вызывала подозрений у таможенников.
  - Реагируют на моё свеженькое естественное тату, наверное, - с улыбкой подумала она.
  Хотя Оля не слишком скучала по их тесной московской квартирке, переполненной народом, - ей было приятно вернуться домой. Никакого сумасшествия, все ровно, спокойно и упорядоченно. Оля хорошо отдохнула на Гоа, наступило время подумать и о делах.
  С работой всё решилось исключительно быстро. Уже через три дня после приезда Оля приступила к работе закупщиком в косметической компании. Оля поделилась этой новостью с Кристофером, написав смску на его индийский номер. Он ответил: 'Я очень рад за тебя. XXX'. Оля озадаченно уставилась на XXX. Что он хотел ей сказать, поставив римскую цифру тридцать в конце смс? На форумах в интернете нашелся ответ - XXX в конце англоязычных сообщений означает 'целую, целую, целую'. Сердце Оли радостно забилось - он посылает ей поцелуи! Жизнь не заканчивалась с её отъездом из Гоа! Они могли вновь встретится позже - в других местах и при других обстоятельствах.
  Но на следующие ее смски Кристофер уже не отвечал. Значит, нужно его забыть. Оля огорчилась, Это был длинный совместный трип - пять бесконечных дней. Определенно, ей было интересно и весело с ним. Она вспоминала, как Кристофер смешно издавал крик кукареку, сигналя всем прохожим о том, что это они несутся на мотоцикле, по Гоанским буеракам, и ей становилось весело, пусть даже она и находилась в сердце самого большого суетливого и загаженного города России. К тому же, она не понимала многого из того, что происходило с ними. Прежде всего, её интересовало самое главное - зачем он набросился на неё на танцполе?
  За те пять дней, которые они провели вместе, Оля смогла узнать Кристофера ближе, и она поняла, что и для него самого то, что он тогда сделал, оказалось шокирующим и необычным. Кристофер отличался спокойным темпераментом. Он приходил на вечеринки послушать музыку, а не набрасываться с поцелуями на незнакомых девушек. Если истории с девушками в его жизни и происходили, то развертывались они в более традиционном русле. На той вечеринке произошло то, что он назвал 'магическим прикосновением'. Встреча с Олей выдернула его из обычного русла событий - в итоге, он сделал то, что никак не ожидал и не планировал делать. Кристофер оказался во власти силы вне его контроля. Он сам, также как и Оля, пытался найти ответ, что это за сила и почему всё это с ними произошло.
  Однако, ответ, который нашел Кристофер, не казался ей хоть сколько-нибудь удовлетворительным. Что это вообще-то за власть такая - pussy power? Оля послушала внимательно песню Игги Попа на эту тему: 'Злая тень в моём разуме // хоронит меня и делает безумным // она в фокусе моего внимания, о, она в моей комнате // она везде вокруг меня и я - теперь инструмент во власти вагины'. Похоже, что Кристофер решил, что Оля воздействовала на него своей сексуальностью, чтобы использовать его в своих интересах. Игги Поп относился к власти вагины очень негативно - она ограничивала его, тянула вниз, делала слишком яростным, сумасшедшим и стеснительным. Кристофер тоже был недоволен тем, что его беззаботность и свобода оказалась под влиянием его влечения к Оле. Заканчивалась песня очень загадочным изречением: 'Но всё во всем, и по крайнем мере, Я - это Я // О, моя власть вагины'.
  Из всего этого, только последняя фраза, с точки зрения Оли, имела отношение к реальности. Вся эта власть вагины, действительно, была его властью вагины, частью его собственного 'Я'. Эта была идея в разуме Кристофера, а вовсе не то, что Оля делала с ним. Она не использовала его как инструмент, но была рядом с ним все эти дни, пытаясь собрать воедино свою личность - то, что разлетелось на осколки после того, как он взломал её тело. Кристофер ей сказал тогда, что он не случайный человек. Он сказал, что чувствовал её в своём сердце - и эти слова как секретный пароль открыли ему дверь её сердца. Затем, Кристофер придумал власть вагины, чтобы избавится от ответственности, чтобы принизить то, что между ними происходило, сделать это несущественным, чтобы не менять образ жизни, который его устраивал.
  Это был выбор Кристофера. Оля могла стать его новым горизонтом и счастьем, а он увидел в ней только ограничение своей свободы. Хотя его понимание казалось ей ошибкой, Оля не стремилась что-либо ему доказывать. Но ей по-настоящему хотелось понять себя в том, что произошло. Оля отчетливо помнила, как всё происходило и все свои чувства в том моменте.
  Она шла по танцполу вслед за Камиллой. Чистота этой юной девушки передалась ей - и чувства страха и стеснения перед мужским желанием, наконец, отступили. Оля ощущала легкость и беззаботность. Настроение стало приподнятым и захотелось просто потанцевать. И вдруг, Оля ощутила его касание - в том месте спины, где завершается позвоночник - и словно взрыв, произошел в её сознании. Какая-то сила вырвалась на свободу, и заставила её забыть обо всём - куда она идет, что собиралась делать. Ошеломленная, Оля обернулась, чтобы понять, что это за взрыв произошёл сзади, и встретилась с ним взглядом.
  Дальше стремительная смена событий - и следующее, что она понимает - звёзды очень красивые и яркие в этой части Земли, и такие близкие. В этот момент её тело лежало полуобнаженное на пляже, но сознание и тело оказались расщеплены. Сознание вслед за взором устремилось вверх в область звёздной сферы, а тело на земле осталось в объятиях Кристофера. Её слабая попытка восстановить контроль сознания над телом - когда она пыталась отстраниться от Кристофера - не дала результата. Он вошёл в неё, и всё закончилось - Оля вернулась к своему обычному сознанию. Или не вернулась?
  Оля ощущало, что как-то изменилась в результате этого опыта. Её больше не захлестывали эмоции, так как раньше, она стала другой. Может быть, её сознание осталось расщепленным? И почему такое расщепление, вообще, произошло?
  Тот момент, когда Кристофер до неё дотронулся, оказался очень необычным, - возникла энергия, которая всё перевернула. Оля поискала информацию в интернете касательно этой точки, до которой он тогда дотронулся, и наткнулась на описание энергетического центра Муладхара. Взрыв в Муладхаре мог произойти, если в этом энергетическом центре спонтанно пробудилась Кундалини - 'змеиная' энергии.
  Кундалини в индуизме называлась энергия шакти. Это женская энергия космоса осуществляет воплощение в форме всего, что существует во Вселенной. Мощная сексуальная энергия 'дремлет' в основании позвоночника у всех людей, и бессознательно ведет людей к репликации формы своего вида, поддерживая жизнь. Когда Кундалини пробуждается, то она становится ракетным топливом для духовного развития человека. В основе всех мистических озарений лежит энергия пробужденной шакти, утверждалось в статье о Кундалини йоге.
  Оля прочитала, что когда Кундалинии пробуждается спонтанно, то этот момент может ощущаться как взрыв, выбрасывающий на поверхность сознания магму бессознательного. Энергия очень мощная, и часто она выводит астральное тело из физического, тогда человек, испытывающий пробуждение Кундалини в Муладхаре, оказывается отделенным от своего физичесого тела, и, как бы, парит над телом.
  Оле казалось, что это объясняет то, что с ней произошло. Кислота сделала её сознание восприимчивым к энергии, а его касание стало провокацией, и Кундалини проснулась в ней. Оля не смогла контролировать эту энергию - так же как и Кристофер - в итоге произошло то, что произошло. Затем Кундалини вновь 'заземлилась' - вернулась в Муладхару.
  Оле очень хотелось обсудить эту версию с Кристофером, ведь он был гораздо опытнее её в расширении сознания. Могло ли его касание пробудить в ней сверхъестественную энергию и надо ли ей делать с этим что-либо дальше? Происходило ли с ним подобное под кислотой?
  Так как на смски Кристофер не отвечал, Она решила поискать его на фейсбуке. Оля не знала его фамилию, но вспомнила его ник диджея, и по нему вышла на его страничку. Оля выслала ему приглашение дружить и сообщение с вопросом, как он там, - особо не надеясь получить ответ, ведь если он не отвечает на смски, то, наверное, это потому, что он просто не хочет её больше знать. Но Кристофер ответил! Он написал, что потерял телефон и у него теперь другой номер. Он будет рад, если она приедет, и они снова проведут время вместе. В конце сообщения была знакомая приписка XXX.
  Оля была счастлива! Конечно же, Кристофер просто потерял телефон и завел новый номер, поэтому не получал её сообщения. Если бы Оля не нашла его контакт на фейсбуке, они бы потерялись навсегда. Кристофер ведь не знал ее фамилию, как бы он смог её найти, даже если бы захотел?
  Кристофер жаловался, что у него украли не только мобильный, но и уже второй ноутбук, и ему опять не на чем работать. Оля, воодушевленная восстановлением их контакта написала, что очень скучает и хочет поскорее приехать, не забыв поставить в конце своего сообщения знак XXX.
  Кристофер ответил ей : 'Take it easy'.
  Воспринять это легко? Его ответ расстроил Олю. Похоже, что её эмоциональность его насторожила, и Кристофер решил притормозить её. Он был бы не прочь с ней пересечься снова и провести какое-то время, но речь не шла о любви, вовсе нет. Он был таким, как его описала Лили, - переспать Кристофер был не прочь, но больше ему ничего от неё не надо.
  На нет и суда нет! Даже если он её и не любил, Оля всё же хотела с ним встретиться, чтобы провести вместе время - развлечься и получить ответы на вопросы. Если он так хочет, то она будет простой и легкой - проведёт с ним несколько дней и, затем, каждый пойдёт своей дорогой.
  До отпуска было еще далеко, но приближались майские праздники - а, значит, можно было уехать из Москвы на неделю. Кристофер написал, что второго мая он организует вечеринку полной луны в 'UV', которая обещает стать значительным событием, и пригласил её. Олю увлекла идея уехать на Гоа на майские праздники. Неделя на Гоа могла прояснить многое, к тому же в конце сезона билеты на чартерный рейс Москва-Гоа-Москва продавали с хорошей скидкой.
  Домашним она решила ничего не говорить о своей поездке на Гоа. Мама и сестра не одобрили и не поняли бы её резкий срыв на край света. Этот каприз, который Оля находила необходимым исполнить, ее домашние сочли бы безумным и непонятным. Было проще сделать это тайком, чем спорить с ними. Оля сказала, что уедет на дачу к друзьям, а сама со своим маленьким рюкзачком, в котором, кроме её старого ноутбука, который она решила отдать Кристоферу, чтобы тот смог продолжить работу, купальника, и одного платья ничего не было, уехала в аэропорт.
   В течение всей дороги Оля пребывала в спокойном и деловитом настроении, как будто действительно решила съездить на дачу на выходные. Но когда она прилетела и вышла из аэропорта, радостное волнение сменилось опасливым недоумением. Она приехала к чертям на кулички к мужчине, который не так уж её и ждет. За два месяца Оля отвыкла от Кристофера. Как она будет себя чувствовать, вдруг ей больше не захочется с ним быть? Раньше Оля ни с кем не была в 'легких' отношениях. А что если все получится не так просто, как она себе представляет?
  Гоа второго мая две тысячи двенадцатого года встретил удушливой жарой, хоть и было только восемь утра. Начинался сезон дождей и в такси, несмотря на открытые окна, была настоящая парилка. Олю подташнивало от жары и влажности, и она с испугом думала, что неделя каникул уйдёт только на акклиматизацию. Но когда она вышла в Анджуне оказалось, что всё не так уж плохо. С моря дул ветер, и жара уже так сильно не ощущалась.
  В конце сезона на пляже было мало людей и большинство гестхаусов уже закрылись. Она прошла мимо 'Хиппис', и увидела, что в кафе никого нет, только несколько официантов и какой-то незнакомый европейского вида высокий человек. Они заулыбались и помахали, и она, улыбнувшись, помахала в ответ. Позже Оля придёт сюда, чтобы встретиться с Кристофером, но вначале ей нужно было найти жильё.
  Оля сняла комнату в пяти минутах ходьбы от 'Хиппис'. Она заплатила за одну ночь, объяснив, что завтра она точно скажет, останется ли здесь или поедет дальше. Хозяин показал ей, что для того, чтобы закрыть комнату нужно только захлопнуть дверь - замок автоматический - и ушел.
  Оля оставила вещи в комнате и сходила искупаться. Это было блаженство - бескрайний океан ласково принял ее в тёплое объятие. С Олиного лица не сходила счастливая улыбка. Она вернулась на Гоа!
   Хорошо было бы поспать, чтобы отдохнуть после самолета и набраться сил перед вечеринкой, но от волнения Оля не могла заснуть. В час дня она решила пройтись в 'Хиппис' и проверить, может быть, Кристофер уже там.
  В 'Хиппис' было совсем не много людей. Она присела на передний столик с отличным видом на море и заказала кока-колу. К ней подошел тот самый высокий улыбчивый европейского вида человек, которого она видела утром. Оказалось, что его зовут Самир и он был тем самым хозяином 'Хиппис', который отсутствовал в феврале. Тогда его не было, поскольку он должен был помогать своей матери в ходе выборов в индийский парламент.
  У Самира была приятная, располагающая к себе улыбка, и Оля с удовольствием с ним поболтала. Как оказалось, он был женат на немке, но развелся. У него осталось двое детей в Германии, которые приезжают в Индию только на каникулы. Жене не нравилось, что его семья сильно коррумпирована, а его семье не нравилось, что его жена иностранка - так он объяснил причину развода. Самир рассказал ей о том, что он мечтает отправиться в горы, чтобы найти там своего гуру и посвятить себя духовному развитию. Он сходил к бару и принес ей книжки о духовных учителях, и даже почитал ей отдельные подчеркнутые в книжке абзацы, описывающие признаки подлинного гуру.
  - Индия очень интересная страна, я хотела бы жить здесь, - заметила Оля.
  Самир оживился:
  - Значит тебе нужно выйти замуж за индуса! - Самир многозначительно на неё посмотрел.
  Оля только рассмеялась над таким предположением.
  - У тебя такие необычные глаза.
  Оля улыбнулась. Похоже, что Самир перешёл в атаку.
  - Я хочу тебя кое о чем спросить, может быть, ты уже знаешь, о чем я хочу спросить. Ты знаешь о чём я хочу спросить? Тут многие читают мысли, знаешь ли.
  Она пожала в недоумении плечами.
  - Я хочу пригласить тебя на свидание.
  Оля почувствовала неудобство. Ей нужно было раньше ему всё объяснить.
  - Извини, но я не могу. Я приехала на Гоа встретится со своим другом Кристофером, который работает здесь в 'Хиппис' диджеем.
  Самир слегка отодвинулся.
  - О, так ты девушка моего диджея. Он говорил, что какая-то девушка уехала и теперь собирается приехать снова
  Ситуация получилась неловкой. Самир потерял интерес к болтовне с Олей, и переключился на беседу с двумя симпатичными бразильянками за соседним столиком.
  Оля вскоре ушла, и пробыла у себя в номере до того, как солнце стало клонится к заходу, ощущая как нервная напряженность нарастает. Её тело и разум жаждали действия, и Оля решила вернуться в 'Хиппис'.
  В 'Хиппис' было всё ещё безлюдно - только все те же бразильянки сидели за столиком. Оля познакомилась с ними - оказалось, что эти две девушки проработали весь сезон в соседнем с Гоа штате Керала администраторами в отеле. После сезона работы в отеле они обе ненавидели индусов.
  - Все индусы хотят переспать с европейскими девушками, и от них сложно избавиться, - жаловались они.
   За девочками приехали их мускулистые кавалеры на байках, чтобы отвезти в Вагу в клуб с кубинской музыкой. Они позвали её с собой, но Оля планировала на эту ночь только вечеринку Кристофера.
  Оля прогулялась по пляжу к 'Shore bar', где танцевали под транс несколько европейцев. Оля села за столик в переднем ряду и стала смотреть, как солнце исчезает в океане и как танцуют ребята на пляже. Гоа в конце сезона очаровывал её всё больше и больше.
  Компания из 'Shore bar' вскоре собралась уезжать на вечеринку в Арамболь. Они звали её с собой, но Оля отказалась. Она думала, что все в Анджуне к вечеру собираются на вечеринку в 'UV'. Но, казалось, никто об этой вечеринке не знает.
  Когда она подошла к 'Хиппис', она издалека увидела Кристофера. Он сидел за стойкой спиной к ней и выглядел также, как в последний раз, когда она его видела. Хоть сердце у нее ёкнуло, а душа ушла в пятки, она как ни в чем не бывала подошла к нему сзади, и закрыла ему ладошками глаза:
   - Угадай-ка, кто здесь?
   Кристофер вздрогнул и она сразу же его отпустила. Он обернулся, она улыбнулась, он сгреб ее в объятие и поцеловал. Его руки моментально оказались ниже её талии. После тёплого приветствия Кристофер посадил её рядом с собой и заказал выпивку.
   Подошел русский парень, Алексей и его девушка изящная индианка Лакшми. Они делали флайер для Кристофера, и им нужно было обсудить детали, как это должно быть. Пока они разговаривали, Оля молча сидела рядом. Она была очень довольна. Все шло своим чередом. Неловкость первого момента после встречи прошла и Оля расслабилась.
  Вскоре они переместились в 'UV', чтобы начать вечеринку. Кристофер играл первым. Он посадил её в диджейской на скамью за пультом рядом с худым темнокожим мужчиной лет тридцати пяти с виду.
  Кристофер познакомил её с ним:
   - Это Ник.
   Оля почувствовала на себе изучающий долгий взгляд темных глаз Ника. Кристофер кивнул ему на неё, и попросив его дать ей тоже, ушел работать на пульт.
  - Сколько?
  Вопрос Ника застал её врасплох. Оля поняла, что это по поводу просьбы Кристофера 'дать ей тоже', то есть дать ей что-то для вечеринки.
  - Я не знаю. Сколько нужно?
  Ник достал из сумки белый порошок и насыпал ей щепотку.
  - Как его принимать.
  - Как хочешь.
  Оля взяла порошок в рот и проглотила. Это был не пунш и на кислоту не похоже. Незнакомый горьковатый вкус.
  - Что это?
  - МДМА. Ты раньше пробовала?
  Оля отрицательно покачала головой. Возможно, она и пробовала что-то вроде этого семь лет назад, когда приезжала на Гоа в прошлый раз, но не помнила. Название 'МДМА' ни о чём ей не говорило.
  Оля села рядом с Ником и ждала, пока подействует то средство, которое он ей дал. Ей почему-то казалось, что будет мощный приход, но эффекта всё не было.
  Кристофер, казалось, забыл о её присутствии. Он заказывал себе пиво из бара, но ни разу не спросил, хочет ли Оля что-нибудь. Ей было скучно. Ник всё время улыбался и говорил, а Оля кивала, почти не вслушиваясь, в то, что он говорит. Ей было плохо слышно из-за громкой музыки. Наконец, она расслышала:
  - У меня тут дом, и я постоянно приглашаю кого-нибудь пожить. - говорил Ник, - Если хочешь, останавливайся в моем доме.
  Это было мило. Высказанное им спокойно и безразлично, это предложение не звучало как неприличное. Оля поблагодарила и сразу же. забыла об этом.
  Подошла пара красивых молодых англичан - девушка и юноша. Ник сказал, что они очень симпатичные и открытые люди. Оля вышла на танцпол, чтобы потанцевать с ними, но они не хотели с нею танцевать, они отводили глаза и старательно её не замечали. Странно, но желание танцевать не приходило. И настроение было какое-то странное.
  Она все ждала, что что-то должно измениться от того белого порошка, но ровным счетом ничего не происходило. Только как-то очень хотелось пообщаться, но никого не было, с кем можно было бы поболтать.
  Оля чуть-чуть потанцевала, сделала прогулочный круг по полупустому залу и вернулась, сев вновь рядом с Ником.
  - Ну, как ты? - спросил Ник.
  - Хорошо, но только я не чувствую, что что-то изменилось.
  - Хочешь ещё?
  Оля кивнула и приняла от него еще одну порцию белого порошка. От второй порции мир тоже не сильно изменился. Только желание танцевать совсем пропало.
  Кристофер, закончив играть, подошел к ним.
  - Пойдем, - позвал ее Кристофер.
   Оля с радостью пошла с ним, не спрашивая, куда и зачем. Кристофер помахал знакомому индусу рукой.
  - Это ведь тот друг Лили, - узнала индуса Оля, - Его зовут Пранав.
  - Да, точно, он оказался отличным парнем, мы с ним тут много общались.
  Пранав выглядел хорошо. Более нормальным, чем тогда, когда Оля его видела последний раз. Он улыбался во весь рот. Ему, как и все индусам, нравились романтические истории, и то, что Оля вернулась к Кристоферу, выглядело со стороны как счастливая любовная история. Пранав был рад за Кристофера. Оля не стала его разочаровывать, рассказывая, что это только 'easy'.
  Поболтав с Пранавом, они пошли в 'Хиппис', Кристофер забрал свой рюкзак и по ходу дела раскритиковал флайер, над которым все еще трудились Алексей и Лакшми.
  Оля сидела рядом с Лакшми, когда подошел среднего возраста белокожий мужчина, отличающийся изумленным взглядом светлых глаз. Он поздоровался с Лакшми и сказал:
  - Я слышал, что на вечеринке сегодня все нормальные люди собрались, кроме одного. Кто-то один есть закрытый.
   Лакшми быстро и искоса взглянула на Олю и поспешила его заверить, что нет никого закрытого сегодня. Оля опешила, до неё вдруг дошло, что это, возможно, именно она - тот самый единственный закрытый человек на вечеринке. Может ли такое быть?
  - Я только что приехала, еще не успела привыкнуть к местной обстановке, - объяснила она Лакшми, так на всякий случай.
   Тут вмешался Кристофер:
   - Пойдем отсюда!
  Когда они отошли от бара, он продолжил:
  - Не слушай, что говорит этот мужчина. Он - сумасшедший. Тут все такие же 'нормальные' собрались, как и он.
  Они вышли и на улице Кристофер взял её за руку:
  - Вот так я и работаю все время - вечеринка за вечеринкой, весь сезон. Другие ходят на пляж, загорают, купаются, а у меня даже не было на это времени.
   Он показал ей на свои незагорелые ноги,.
  - Но ты же это любишь! Тебе, наверное, и не нужен пляж и загар, - покачала головой Оля.
  Кристофер удивлено на неё посмотрел. Она спохватилась, он ведь, наверное, хотел, чтобы она посочувствовала:
   - Ну, конечно, может быть, тебе и стоило бы устроить пару дней отдыха.
  Увидев Пранава, Оля вспомнила о тех яростных разборках из-за денег, которые были у Кристофера два месяца назад. Ей стало интересно, как там всё закончилось:
  - Как тебе 'Хиппис' в итоге заплатили деньги?
  - Нет, - покачал головой Кристофер, - но я играл то тут, то там, в общем неплохо живу. Не беспокойся, мы снимем комнату в симпатичном местечке и оттянемся с тобой по полной в комфортных условиях.
   Оля улыбнулась - это звучало совсем неплохо. Кристофер, казался, очень довольным. Он поглядел на неё и пробормотал:
  - Ну надо же, опять это работает.
  Оля подумала, что это он опять про власть вагины вспомнил. Оля ему очень нравилась. В этот раз Кристофер похоже был настроен более позитивно к возможности побыть инструментом для её развлечения.
  - Конечно работает, с чего бы не работать, - Оля шла рядом с ним, как маленькая гибкая и гордая пантера.
  Она вспомнила его слова в ту первую ночь, и решила добавить
   - Это ведь я, а не кто-то там.
  Они сели на байк и через десять минут быстрой езды подъехали к длинному гестхаусу. Двери маленьких комнат выходили на длинную террасу. Комната Кристофера была самой последней.
  У Оли осталось впечатление, что в этом гестхаусе останавливались одни мужчины. Они сидели в проходе, курили, и с интересом ее рассматривали. Все это было похоже на мужское общежитие. Сама комната Кристофера оказалась очень маленькой и темной, узкая кровать была застелена несвежим бельем, наличие отдельного душа тоже не бросалось в глаза.
  - Да уж, не слишком романтичная обстановка, - подумала Оля.
   Ее комната была в два раза больше с вентилятором и отдельным душем и туалетом - шикарное местечко, если сравнить с комнатой Кристофера.
  - Поедем ко мне. Моя комната получше, - предложила Оля.
  Оставаться в этой вонючей каморке совсем не хотелось.
  Кристофер смутился:
  - Ну, ты же понимаешь, когда долго живешь на Гоа, то надо экономить.
   - Да, конечно, понимаю.
  Когда они приехали к ней, Оля вдруг почувствовала смущение. Целоваться с Кристофером было вполне приятно и естественно, но так резко перейти к сексу, она была не готова. Они выпили виски, который Кристофер захватил из своей комнаты, и он начал активно её ласкать.
  Оля всё пыталась прервать его.
  - Потом поговорим, - Кристофер был настроен решительно.
  Он стремительно уложил её на спину и вошёл в неё.
  - Черт возьми, опять он разделил со мной все свои бактерии, - только и успела подумать Оля.
  Вернувшись в Москву из Гоа в прошлый раз, Оля сделала полный набор тестов на заболевания, передающиеся половым путём. Ей хотелось быть уверенной, что она ничего не подцепила от Кристофера. К счастью, ничего не нашли, но тестирование стоило не дешево. Ей хотелось обезопасить себя при новой встрече, ведь никто не знает, сколько партнерш он сменил на Гоа в её отсутствие. Под крышку ноутбука Оля положила еще в Москве презерватив, чтобы попросить использовать его в ответственный момент. Но момент пришёл и ушёл, а она так ничего и не сказала.
   Оля не была довольна тем, как всё произошло. Кристофер был вполне искусен и заботлив как любовник, но она не могла расслабиться. Ей нужны были нежные слова и ласки, а также время, чтобы вновь к нему привыкнуть. Для неё было бы лучше, если бы это произошло на следующий день, но Кристофер не думал о том, что лучше для неё.
  Оля не хотела показывать своё недовольство, но Кристофер заметил.
  Он отстранился на секунду, и она, открыв глаза, увидела его напряженный мрачный взгляд.
  - Понимаешь, я ведь не знаю, как вообще себя нужно вести с офисными девушками, - сказал он.
  Оля не поняла, при чём здесь офис. Это его отношение в духе 'Никакой любви - только секс' её расхолаживало. Место её работы здесь роли не играло. Раньше у неё не было 'легких' отношений. Секс происходил только после периода ухаживания. Так быстро переходить к постели Оля не привыкла, поэтому ей было сложно расслабиться.
  После секса, Кристофер стал более общительным.
  - Да, я хочу быть с тобой, - неожиданно сказал он.
   Оля рассмеялась. Интересно, насколько долго он захочет быть с ней в этот раз.
  - Посмотрим, что ты скажешь через три дня.
   Оля улыбнулась весело и в высшей степени легкомысленно. Голова была очень легкой и звенящей. Беспокоиться о чем-либо было затруднительно. Кажется, Оля начала понимать, в чем эффект от МДМА. Расслабление и беззаботность - не так уж плохо - хоть и не так интересно, как кислотный трип.
  Кристофер рассказал ей о Гоа:
  - Деньги и власть - здесь все решают. Нет никакого закона, есть только люди, которые решают.
   Кристофер хотел купить лицензию на продажу наркотиков, чтобы никто его не трогал. Оля не стала его расспрашивать об этом - тот факт, что он торгует наркотиками, ей совсем не нравился. Даже если здесь это практически легально, и даже полиция торгует лицензиями, Оля не хотела бы, чтобы Кристофер этим занимался.
  Оля рассказала про Самира, как они приятно поболтали днем.
  - Самир - отъявленный лгун! - Кристофер помрачнел. - Здесь всё так, сплошное вранье. Все болтают невесть что, лишь бы впечатлить. Ты что действительно думаешь, что он отправится в горы, чтобы найти гуру? Он так и будет сидеть здесь, потребляя кокаин и трахая девушек, рассказывая всем о том, как он отправится в горы. Ты что действительно веришь в то, что его жена ушла от него, потому что его семья коррумпирована? Он из тех, кто не пропускает ни одной юбки - вот, что, стало причиной развода.
  Оля пожала недоуменно плечами. Враньё без особой причины было для неё непостижимым явлением. Зачем людям делать это? Она, в действительности, не знала Самира. Если Самир мечтает о том, чтобы уйти в горы, то значит у него есть такое желание, а это ведь уже что-то.
  - У него приятные манеры, - заметила она.
  - Ну уж, конечно, очаровашка-принц! У меня была тут девушка, пока тебя не было - русская по имени Катя - пока я играл, он оттрахал её прямо в туалете в 'Хиппис'. Мне рассказал мой друг-официант.
   Тот факт, что у него была девушка, прозвучал не очень-то приятно для Оли. Они, конечно, не договаривались хранить верность друг другу. Но она бы чувствовала себя лучше, ели бы Кристофер использовал презерватив во время секса с ней. Гоа не внушал ей доверия. Здешние нравы, наверняка, способствовали расцвету гинекологических заболеваний.
  - А у меня не было других мужчин после тебя, - Оля заметила не в упрек, а просто в продолжение своих мыслей. Это ему понравилось и он обнял ее покрепче. Дело было не в том, конечно, что она хранила ему верность. Олина работа и учеба в Москве на оставляли времени на личные отношения. Кристофер же был в это время на Гоа, работал диджеем на трансовых вечеринках, где всегда много свободных девушек. Если бы она оставалась на Гоа без Кристофера, то и у неё тоже кто-то был бы. Так что без обид.
  - Ник тоже оказался очень милым, предлагал остановится в его доме, -рассказала со смехом Оля.
  - Ник? Ну, и развратник!
   Кристофер шутил, но Оля заметила, что он слегка помрачнел. Внимание Ника к ней заставило его задуматься.
  Оля решилась спросить его о том, что её волновало:
  - Зачем ты набросился на меня тогда на танцполе, когда мы впервые встретились?
  Кристофер посмотрел ей прямо в глаза и ответил:
  - Я не знаю. Правда, не знаю. До этого я так никогда не делал.
  Оля кивнула ему и встала, чтобы пойти в душ. Ответ Кристофера её ничуть не удивил.
  Когда она вернулась из душа, он спросил её:
  - Ты хочешь пойти на вечеринку? Мне надо продолжать. Я должен быть там.
  Оля кивнула утвердительно. После МДМА ей совсем не хотелось спать, и она приехала из Москвы специально, чтобы сходить на эту вечеринку. Его вопрос прозвучал странно, как будто Кристофер искал повода оставить её в гестхаусе.
  Они быстро собрались и вышли из дома. Когда дверь захлопнулась, Оля неожиданно сообразила, что ключ она оставила внутри. Оля рассказала со смехом об этом Кристоферу:
  - Ну, вот, ясный знак, что нам нужно идти на вечеринку и оставаться там до конца, Есть запасной ключ у хозяев, но сейчас все спят. Можно будет их попросить открыть номер запасным ключом завтра утром.
   Кристоферу это не показалось смешным. Он резко развернулся и пошел в сторону 'UV'. У Оли возникло ощущение, что она что-то не понимает. Может быть, он расстроился, ведь его рюкзак с ключами от комнаты и мотоцикла тоже остался внутри. Он не подождал её и не улыбнулся в ответ. Кристофер вёл себя грубо и безразлично, совсем не так, как вначале. Оля подумала с легкой тревогой, каким же он будет на вечеринке?
  Вечеринка была в самом разгаре. На танцполе было гораздо больше людей и все танцевали. Группа темнокожих парней красиво, разукрашенных флуоресцентными узорами, двигались как живые декорации внутри, а снаружи создавали ритмичный фон те, кто крутили огни. Все казались воодушевленными и веселыми.
  Как только они зашли на вечеринку, Кристофер совсем перестал обращать на Олю внимание. Он ушел общаться с друзьями, и она осталась одна. К ней подошёл радостный Ник - он взял ее голову в свои руки, растроганно расцеловал в обе щеки, и поздравил её с тем, что она стала частью семьи. Оля - молодец, похвалил он, хорошо позаботилась об удовлетворении Кристофера. Это удивило её - значит Кристофер рассказал ему, о том что они стали ближе. Зачем?
  Оля пришла на вечеринку чужаком - её никто не знал и она не знала никого. Но Кристофер не знакомил её не с кем, ни представлял как свою девушку. Он сам сразу же стал общаться со всеми, но без неё. Оля смотрела недоуменно, ничего не понимая в происходящем. Его друзья подходили и поздравляли его. Она отчетливо услышала, как какая-то девушка громко сказала, показывая на Кристофера:
  - О, так здорово, все женятся.
   Оля замерла в удивлении - кто женится? Кристофер женится? На ней? Или он всем хвастается, что трахнул меня? Оля почувствовала раздражение. Если он говорит о них, то она должна бы стоять рядом с ним, поздравления должны относится к ним обоим. Но его друзья не смотрели на неё, старательно избегая ее взгляда. Почему? Она стоял одна, а вокруг Кристофера было движение и шушуканье, которое касалось и её тоже, но при этом её присутствие не признавалось. Оля чувствовала, что недоумение возрастает. И обида? Ей хотелось тоже с кем-то поболтать, но вокруг был только вакуум.
  Она попыталась потанцевать, но танец получился скованным и неловким. Она поймала на себе взгляд невысокого седеющего мужчины. Он разглядывал ее с жалостью и заметив ее взгляд, он дернул ногой, показывая, как фальшиво она двигается. Оля и сама это чувствовала, она не могла отделаться от стеснительности, сковывающей все её движения. Никто на неё не смотрел, но она ясно ощущала себя в центре внимания Подошел Кристофер и дал ей косяк.
  - Посмотри, как крутят огонь, - он показал ей на парня в центре танцпола.
  Оля обернулась и увидела, что посреди танцпола парень раскладывает все для файершоу и начинает крутить огни. Она его узнала - это был Евгений из Арамболя. Он держал несколько бунгало и кафе рядом, где жила сестра в феврале. Оля повернулась к Кристоферу, чтобы об этом рассказать, но его уже не было рядом с ней. Оля опять огорчилась. Он отвлёк её внимание файер шоу, а сам вновь улизнул. В руке у неё остался косяк, и она машинально стала курить его. Вдруг щелкнула фотовспышка. Она обернулась и увидела, что какой-то индус ее сфотографировал с косяком в руках. Оля отвернулась в растерянности.
  К ней подошел Ник. Она улыбнулась ему. Оля была рада его видеть. Только Ник был любезен с ней в этот вечер: он разговаривал и заботился о ней.
  - Как дела?
  - Хорошо.
  - Я хочу тебе сказать что-то очень важное.
  Оля кивнула ему, показывая, что внимательно слушает. После этого Ник выдал долгий невнятный монолог, смысл которого она не смогла понять. Резюме свелось к тому, что если Оля захочет принять душ, она может это сделать в его доме прямо сейчас или в любой другой момент.
  Оля смотрела на Ника, остолбенев. Почему он ей предлагает принять душ у него дома? Может быть, из-за того, что Кристофер всем рассказал, что они переспали, любой мужчина теперь считает, что может подойти и предложить ей принять душ у него дома? Ник смотрел на нее вопросительно, ожидая ее ответной реплики. Оля решила, что она, наверное, просто не поняла, о чем он говорит. Конечно, же речь идет не о принятии душа в его доме, а о чем-то другом.
  Она решила переспросить:
  - Извини, я не совсем понимаю, повтори, пожалуйста.
  Ник пробормотал вновь что-то невнятное и удалился. Оля с удивлением смотрела ему вслед. Ник достаточно хорошо говорил на английском. По крайней мере, в начале вечера, Оля понимала его без проблем.
  Неприятная ситуация продолжилась. Кристофер общался со своими друзьями, а Оля стояла одна, не зная, чем себя занять. Состояние у неё было странное, словно бы измененное, но Оля не могла понять в чём дело. Оле хотелось чем-то занять себя, но она не знала чем. Оля решила посмотреть на танцпол из диджейской. Она поднялась на две ступеньки и зашла за перегородку диджеев. Там играл какой-то рослый парень, он не обращал на неё никакого внимания. Она встала у перегородки и посмотрела в зал. Люди танцевали и вроде как веселились. Оля задумалась над своим странным состоянием. Музыка и вечеринка были замечательными, почему же ей не было весело, почему ей не хотелось танцевать?
  Вдруг несколько танцующих - те самые ребята, раскрашенные флуоресцентной краской, разом обернулись на неё. Их разукрашенные одним узором лица смотрели на неё, как одно. И Оля вдруг увидела себя их глазами. Это было странное и жуткое ощущение, но она была ими. Они были одним целым, хоть их было несколько. Он - это целое - танцевал, все шло хорошо. Вдруг возникло нечто. Что-то мешающее, что-то напрягающее, но он не мог понять, что же случилось. Вдруг он увидел её. Эта девушка стояла над танцполом, и от неё исходила сковывающая странная удушающая волна.
  - Она тормозит вечеринку, она должна уйти! - существо на танцполе приняло немедленное решение.
  Волна с приказанием удалиться обрушилась на Олю.
  Оля поняла, что они её вычислили. Они искали причину, которая обламывает им кайф, уже некоторое время - и они её, наконец, нашли! От этого понимания Оля в испуге отшатнулась и спряталась за колонну. Оля спустилась вниз. У лестницы стоял Кристофер с двумя приятелями и пил пиво. Он взглянул на нее мельком и отвел взгляд. Его вид говорил:
  - Выпутывайся сама!
   Кристофер не собирался её прикрывать, развлекать или защищать. Оля прошла мимо. Если Кристофер не хочет быть рядом с ней, она не будет виснуть на нём со своими проблемами.
  Может быть, этого и не было вовсе? Оля перевела дух. Да, конечно! Ей всё просто показалось! Нужно успокоиться. Это было нелегко, ведь они искали и нашли её! Вспомнив об этом, Оля вновь испугалась, её затрясло, и в ногах она ощутила слабость.
  В смятении она отошла немного в сторону, как вдруг какой-то невысокий худенький парнишка подошел к ней и со словами 'пойдем-пойдем', взял её за локоть и повел куда-то в сторону. Оля не сопротивлялась, ей экстренно нужно было хоть с кем-то поговорить.
  - Зачем? Куда ты меня ведешь? - Оля улыбнулась.
  Её испуг проходил. Парнишка не вызывал страха, он не выглядел агрессивно или опасно.
  - Прогуляться, - ответил он. - Как тебя зовут, откуда ты?
   - Меня зовут Оля, я из Москвы.
  - А меня зовут Оруэл. Не может быть, чтобы ты была из России? Ты не похожа на русскую. Как ты себя чувствуешь, может быть, ты хочешь поспать? Полежи, отдохни немного
  Не переставая болтать, он вывел её к бунгало, сбоку от 'UV'. Оля была бы не прочь полежать немного. Отдохнуть и придти в себя - было бы совсем не плохо. Оля ведь специально сняла комнату недалеко от 'UV', чтобы уйти с вечеринки, как только устанет, но дверь захлопнулась.
  Оля вспомнив об этом опять заволновалась.
   - Мне негде отдохнуть! Моя комната закрылась и у меня нет ключа! -объяснила Оля ситуацию Оруэлу.
  - Вот есть гамак! - он показал на гамак на темной веранде одного из бунгало.
   Оля отрицательно покачала головой. Гамак - это, конечно, хорошо, но вдруг вернется хозяин, а в его гамаке кто-то спит. И, вообще, спать совсем не хотелось. Идея лежать одной в темноте, в чужом гамаке, без сна, не казалось привлекательной.
   - Пойдем сюда, - Оруэл свернул на лестницу, которая вела куда-то вверх.
  Это было интересно - Оле с детства нравилось залезать куда-нибудь и находить неожиданные ракурсы. Оказалось, что на втором этаже веранда, плотно заполненная рядами матрасов. Спереди оставался узкий проход и Оля вслед за Оруэлом пройдя до его конца, увидела, что они оказались прямо над танцплощадкой.
  - Садись!
  Оруэл показал ей на кресло рядом с пластиковым лежаком. Она села, а он лег на лежак. Внизу прямо под перилами веранды - вся вечеринка была как на ладони. Оля попыталась найти Кристофера, но не смогла его разглядеть.
  - Не хочешь лечь со мной? - это неожиданное предложение Оруэла её слегка напрягло. Да, она, конечно, не прочь была бы прилечь, но обниматься с каким-то парнем, которого она видит в первый раз - это как-то странно.
  Она отрицательно покачала головой.
   - Можно я положу голову тебе на колени? - следующее его предложение звучало более безобидно.
  Оруэл не казался Оле сексуальным или в сексуальном настроении. Она воспринимала его как брата. В действительности, ей хотелось к кому-нибудь прикоснуться, чтобы просто успокоиться и придти в себя. Ей хотелось выйти из этого неприятного состояния тревоги и испуга, и соприкосновение с другим человеком могло помочь.
  Оля кивнула:
  - Да, давай.
   Он положил ей голову на колени, и они посидели так какое-то время. Она не касалась его, и они ни о чём не говорили. Оля ощущала тяжесть его головы на своих коленях и пыталась восстановить душевное равновесие. Он, как котик, своей энергией помогал ей сбалансировать её собственную.
  Оля уже не думало о том, что произошло там на площадке. Смена ситуации заставила её об этом забыть, но осталась растерянность и душевное смятение.
  Оруэл приподнялся с её колен и повернулся к ней лицом.
  - Какой у тебя знак гороскопа?
  Оля попыталась вспомнить, как будет звучать её знак на английском, но в памяти зиял черный провал.
  - Не помню, как называется.
  - Какой у тебя телефон? - следующая попытка.
   - Не помню, - она пожала плечами.
  Оле нравился Оруэл, но разговор у них явно не клеился.
  - Хочешь вот это - он вложил в её руку что-то похожее на фонарик и помог включить. Чёрное небо озарилось разноцветными огнями. Лазерная указка-фонарик! Оля вспомнила, что когда они только пришли на вечеринку, она заметила что небо озарялась таким цветовым узором, который появлялся и исчезал в такт музыки. Значит, там был Оруэл.
  Её саму включение и выключение огоньков ничуть не забавляло. Она включила пару раз из вежливости и вернула решительно указку Оруэлу. Это было неинтересно. Она взглянула в лицо Оруэлу. Разглядывать его внешность было интереснее.
  Худое симметричное лицо, острый взгляд быстрых глаз, гладко выбритый череп правильной овальной формы. Оруэл провел рукой по голове и смущенно улыбнулся - от этого его заостренные эльфийские ушки шевельнулись. Ей понравилась его внешность - симпатичный худенький маленький эльф. Но что ему было нужно от неё?
  - Они думают, что я герой, раз пошел с тобой разговаривать, но меня на самом деле интересует всё странное и необычное, - сказал он.
  Оля удивилась - он имеет в виду, что это Оля - нечто странное и необычное?
  Оруэл прервал её размышления следующим вопросом:
  - Тебе что не нравится музыка?
   Только после его вопроса, она вслушалась в музыку.
  - Пожалуй, что да, музыка - не очень. Хотя ... - Оля задумалась, - может быть, у меня просто нет подходящего настроя?
   - Почему ты не радуешься? - Оруэл посмотрел ей прямо в глаза. - Я, вот, как цветок, а ты ... ты смотришь на луну, а она как декорация, всё не настоящее.
   Оля посмотрела на луну в первый раз за вечер и поразилась, насколько это он точно заметил. Действительно, луна была прикреплена кое-как скрепками к небу, да и весь пляж, вместе с белеющей в ночи полоской прибоя и танцующими людьми, - всё выглядело декорацией к фильму об Олиной жизни.
  - Это мое восприятие! - догадалась она.
  Реальность была восприятием, отделенным от неё самой, не оказывающей на неё влияния. Реальностью была только сама Оля, а не то, что её окружало.
  - Может быть, стоило бы снять туфли и походить босиком по песку, чтобы прочувствовать реальность, - лениво подумала Оля, но не сдвинулась с места.
  - Я сегодня утром рано встала, и долго добиралась до Гоа и практически не спала. Понимаешь, резкая смена климата. В Москве зима, здесь лето. Я еще не привыкла, не успела адаптироваться к Гоа, поэтому всё кажется не настоящим.
   - Так ты только сегодня приехала - я не знал! - воскликнул он таким тоном словно это все меняло.
  - Да, я приехала только на восемь дней - в России сейчас национальные праздники. Потом мне нужно вернуться на работу. Я приехала к другу.
   Сказав про друга, Оля вдруг забеспокоилась. Ведь она ни слова не успела сказать Кристоферу. Вдруг он беспокоится? Оруэл увел ее с вечеринки очень неожиданно.
  - Мне нужно вернуться на вечеринку!
   Оля встала с кресла. Оруэл следовал за ней. Оля быстро спустилась по лестнице, и прошла ко входу на танцпол. Она захотела зайти внутрь, но он её задержал.
  - Будешь чаю? - спросил Оруэл.
  Оля неуверенно пожала плечами.
  - Садись.
   Он взял её за руку и подвёл к стульчику рядом с одной из мам, недалеко со входом. Оля села и стала наблюдать как Оруэл заказывает чай. Вдруг к Оруэлу подошел другой молодой парень и стал что-то горячо ему говорить. Оля прислушалась к их разговору.
  Тот говорил с жаром:
   - Тебе не обязательно это делать. Ты не обязан.
   Оруэл отрицательно качал головой и говорил что-то в ответ, но Оля уже не слушала. Её озарило - словно тумблер переключился в голове - Оруэл её отвлекал и старался увести с вечеринки, чтобы она не портила вечеринку его друзьям. Этот парень пришел ему сказать, что нет никакой необходимости приносить себя в жертву, ставить себя под огонь общения с ней. Поняв это, Оля встала и, сказав Оруэлу, что ей нужно вернуться в зал, быстрым шагом прошла ко входу и зашла внутрь.
  Оля ощутила жгучее желания увидеть Кристофера и спросить его, что здесь происходит.
  Оруэл догнал её уже на полпути к бару.
  - Подожди! Тебе нельзя возвращаться на вечеринку.
  - Извини, но моя комната закрыта, я здесь буду оставаться до конца вечеринки, даже если это кому-то и не нравится.
  Он посмотрел на нее в задумчивости.
  - Может быть, тебе нужно выпить? Хочешь выпить? Я тебя угощу, хоть у меня и не так уж много денег. Подожди секундочку я сейчас вернусь.
   Он развернулся и исчез среди танцующих. Оля не собиралась его ждать, ей совсем не хотелось выпивать, ей хотелось увидеть Кристофера.
  Оля нашла его у бара. Он стоял примерно там же, где и был когда она ушла.
  - Где ты была? - он улыбался, но взгляд его был серьезен.
  - Я разговаривала с парнем по имени Оруэл, мы сидели вон там, - Оля показала на надстройку над танцполом - я тебе позже расскажу подробнее, но вот, что важно - у меня такое впечатление, что людям не нравится мое присутствие.
  Она запнулась, взглянув на Кристофера вопросительно и растерянно - прозвучало всё это как бред.
   - Да, - Кристофер слегка отвел взгляд от Оли - энергия то вверх, то вниз. Он изобразил рукой что-то вроде американских горок и замолчал.
  Оля ошарашено на него уставилась. Она надеялась, что он скажет, что это всё ей только кажется. Кристофер знал об этом и ничего ей не сказал? Никак не попытался помочь? Её мозг с усилием пытался переварить этот факт - значит это всё правда, ее присутствие действительно портит всем вечеринку!
  Что же делать? Оля почувствовала себя в западне. Кристофер просто стоял и смотрел на нее. Ей самой нужно было справиться с этой ситуацией. Но как? Она почувствовала, что уже не может управлять своим состоянием. Напряги на работе, одиночество, печаль и усталость сестры, перенаселенная московская квартира, раздражительное старение матери, агрессия большого города, недосыпы, равнодушие любовников, - все это было с нею и внутри неё. Оля несла в себе печаль и разочарование, и привыкла к этому настолько, что уже не замечала. Зато люди вокруг неё к этому не привыкли.
  Почему-то каждый оттенок её настроения воспринимался людьми вокруг неё, как их собственный. Её ноша, которая сама Оля не замечала, казалась им отвратительно тяжелой. Но Оля не могла от всего этого отмахнуться в мгновение ока и расслабиться. Людям вокруг неё нужно было только счастье, радость, движение, кайф. Они хотели избавится от тоски, вместе с Олей, если уж она была настолько нелюбезной, что принесла её на вечеринку.
  Оказалось, что быть счастливой или нет на вечеринке на Гоа - это было вовсе не её личное дело, а преступление против местного общества. Но что же делать? Оля искренне огорчилась. Ей не хотелось портить всем веселье, но отправиться домой она также не могла, ведь ключ от комнаты остался внутри, а дверь захлопнулась. Она никого не знала в Анджуне, кроме Кристофера, а Кристофер стоял безразличный ко всему, показывая всем своим видом, что это не его дело.
  Вдруг кто-то тронул её сзади за локоть. Она обернулась и увидела Оруэла.
  - Пойдем, я куплю тебе выпить, - Оля удивленно на него посмотрела, ведь она успела совершенно забыть о его предложении. Машинально она перевела взгляд на Кристофера. Кристофер сделал шаг вперед и, они обменялись с Оруэлом серией еле уловимых звериных гримас, как будто провели раунд безмолвной борьбы, их верхние губы приподнимались, обнажая передние клыки. Оля почувствовала себя самкой, за которую дерутся двое самцов, и это её рассмешило. Но и обрадовало, значит Кристоферу не все равно.
   Наконец, Оруэл понял, что у Кристофера тут больше прав, и он ретировался обратно в толпу, не сказав Оле больше не слова. Но идея выпить вдруг показалась Оле привлекательной. Может быть, если она напьется, то ее разум расслабится, и ее настроения уже не будут так сильно досаждать окружающим. Это ей показалось здравой мыслью.
  Оля повернулась к Кристоферу и спросила:
  - Что ты пьешь?
  - Виски с колой.
  - Можно?
   Она потянулась за стаканом Кристофера, и тот безропотно его отдал. Оля осушила стакан одним махом, и отдала бокал обратно Кристоферу.
  - Ты хочешь выпить? - он спросил её в первый раз за вечер.
  Оля кивнула утвердительно.
   Кристофер повел её к бару. Пока они там стояли, подходили разные люди, улыбались и перешучивались с Кристофером, но в её сторону даже и не смотрели, старательно избегая её взгляда. Олю это злило, она как бы с Кристофером, но они смотрят на нее, как на пустое место. Из нескольких человек вокруг бара - все хорошие знакомые Кристофера - только бармен не отводил глаз. Она заговорила с ним о чем-то, практически ни о чём, только лишь из желания установить хоть какой-то контакт с окружающим миром, но вдруг осознала, что люди кругом, те самые, которые не смотрят ей в глаза, с напряжённым любопытством ждут, сработает ли трюк с официантом. Трюк заключался в том, чтобы отвлекать внимание Оли и занимать её внимание беседой с барменом, так чтобы она не обращала внимания на них самих.
  По мере того, как она это продумывала, бармен перестал улыбаться, и отошел в другой конец бара. Тут до нее дошло - они знают каждую её мысль. Все, что она только подумает, они знают, причем абсолютно все, кто был на вечеринке. Потрясенная картиной своего обнаженного разума, Оля обернулась к Кристоферу и воскликнула:
  - Это так открыто!
  - Да, - он ответил ей максимально серьезно. - А ты говоришь, что не надо рассказывать о том, что у нас было сегодня. Они все знали, едва мы только вошли.
   У Оли только приоткрылись ещё шире глаза - она ничего не говорила об этом Кристоферу, но только думала, да и то, сама толком не осознавая этой мысли. А вот они все, включая Кристофера, воспринимали её самые мельчайшие мысли и ощущения. Оля почувствовала, что волосы на её голове встали дыбом и зашевелись.
  Она сделала следующий хороший глоток виски с колой, и переплыла на нем, ног под собой не чуя, в следующий момент времени.
  - Привет!
  Оля обернулась на русскую речь. Рядом стоял мужчина - чуть выше её ростом, хорошо сложенный. Она запомнила его с того момента, как они входили с Кристофером в первый раз на танцпол, потому что он очень внимательно и оценивающе на неё посмотрел. Потом она видела его сидящим в баре, попивающим что-то в одиночестве и разглядывающим её издалека.
  - Я хотел бы пригласить тебя поехать со мной в Непал, - сказал он.
  - Что?
  Она никак не могла привыкнуть к гоанской легкости нравов. Вот подходит на вечеринке какой-то незнакомый человек и предлагает, даже не представившись, поехать с ним в Непал. Осторожненько она прощупала окружающее ментальное пространство и не обнаружила на этот раз никакой связи. Этот русский мужчина, в отличие от бармена, действовал без влияния коллективного разума. И хотя его наглость была ей все же удивительна, Оля расслабилась и даже улыбнулась.
  - Почему ты мне это предлагаешь? - спросила она.
  - Ты выглядишь старомодно и мне это нравится.
  - Старомодно? - Оле стало еще смешнее. В своем коротеньком платьице она могла выглядеть, как угодно, но не старомодно.
  - К старомодным барышням с такими предложениями не обращаются. Мы ведь даже не знакомы.
  - Ну, так давай познакомимся.
   Оля отрицательно покачала головой.
   - Я здесь со своим парнем, вон он, - Оля кивнула в сторону Кристофера.
  - Вот этот? - переспросил незнакомец.
  Он сделал маленький шажок в сторону Кристофера. Кристофер и его друзья одновременным движением сделали также шаг в сторону от него, как бы собираясь сбежать. Это поразила Олю, и она быстренько схватила незнакомца за рукав, чтобы он не вздумал к ним идти.
   - Не смотри на них, пожалуйста.
  Оля вспомнила как на вечеринке в 'Блюуэйв' волны расходились от неё в разные стороны, когда она проходила по танцполу. Значит, люди вот так отшатывались тогда, словно намагниченные противоположным полюсом.
  Вся вечеринка разладилась, и становилось всё хуже и хуже. Она решила поделиться этой проблемой с незнакомцем:
   - Я разговариваю с тобой только потому, что ты вне игры, все остальные не хотят разговаривать и игнорируют меня.
   - Что ты говоришь? - он выглядел озадаченным.
  - Ничего.
  Оля опомнилась - этот человек явно не был под воздействием МДМА, так что лучше придержать при себе безумные психоделические откровения.
  - Пойду потанцую. Пока.
  Оля резко оборвав разговор, отвернулась и рванула в другой конец танцпола, подальше от незнакомца. Впрочем, танцевать всё ещё не хотелось. Она застыла в задумчивости. Оля обернулась - вокруг также стояли задумчивые незнакомые люди. Никто не танцевал.
  - Что же происходит? Что это за вечеринка такая, где никто не танцует? Когда они только пришли все танцевали, что же случилось теперь?
  Оля уже ничего не понимала.
  - Ну, так что? - её догнал решительно настроенный русский путешественник в Непал. В руке он держал мобильный телефон, приготовившись записывать её номер.
  - Что 'что'? - Оля решила расставить все точки над 'й', - не будет никого тебе телефона, вот что.
  Она развернулась и убежала от него во второй раз. В этот раз она побежала прямиком к Кристоферу, может быть, хотя бы рядом с ним этот настырный парень её не будет преследовать. Около него она остановилась в нерешительности.
  Кристофер стоял мрачный и угрюмый. Он не смотрел в её сторону. Он вёл себя точно так же, как и его друзья - избегал её взгляда и не хотел быть с нею открытым. 'Я - не с тобой', - как бы говорил весь его насупленный образ. Оля не могла понять и представить, что он чувствует.
   Она беспомощно смотрела на него, не зная что предпринять. Они стояли напротив входа в диджейскую. Из неё вдруг вышел Ник, который прошел мимо Оли, также отводя взгляд. Это был совсем не тот улыбчивый Ник, с которым Оля сидела рядом в начале вечеринки. Он был серьезный и сосредоточенный. За Ником шли двое индусов, которые несли колонки.
  - Вечеринка закончилась? - Оля спросила растерянно.
  Но ведь еще было темно, еще даже не рассвело - слишком рано для завершения вечеринки!
  - Это все из-за меня! - это откровение обрушилась на неё как каменная стена.
  Если она не уходит, то вечеринку закрывают, поэтому все так злы на нее. Неожиданно высокая коротко стриженная девушка подошла к ним и сказала Кристоферу, не глядя в сторону Оли:
   - Но ведь она сейчас страдает, Кристофер.
   Кристофер пожал плечами, как бы говоря, ну а мне-то что до этого.
  - Я ей показывал, что нужно делать так, - он сделал энергичное движение руками от себя.
  Оба они, разговаривая, не смотрели на неё, а Оля, напротив, уставилась на них во все глаза. Да, Кристофер показывал ей это движение еще в прошлую их встречу. Но для чего это, она не поняла.
  Неужели он действительно думает, что, энергичных движений от себя достаточно, чтобы очиститься и забыть все горести, расслабиться? Дружелюбная улыбка и объятие - вот что бы стопроцентно помогло! Но среди всей толпы, включая Кристофера, не было ни одного человека способного на бескорыстное душевное участие. Все были заняты только своим собственным состоянием.
  Последняя в сезоне вечеринка полной луны закрылась, и все обломались, хотя один единственный душевный разговор с ней мог бы всё изменить. Эти люди были пусты и эгоистичны!
  - Почему вы так жестоки? - Оля смотрела прямо в лицо Кристофера. - Вот приезжает такой же человек, как вы, ну или почти такой же. Он нуждается в небольшой помощи, чтобы всё стало вновь хорошо, но почему вы не можете это сделать?
   На этот вопрос ответа не было. Кристофер и незнакомая подруга Кристофера, так и продолжали стоять, старательно не глядя на неё.
  
   2. НОВАЯ ЛЮБОВЬ
  
  Народ тем временем стал расходиться.
  - Пойдем! - кто-то позвал Кристофера.
  Они все дружной толпой пошли в соседний 'Хиппис'. Оля пошла с ними, хотя её никто не звал, - но что же ей ещё было делать? Вечеринка закончилась, но ночь полнолуния продолжалась.
  В 'Хиппис' все подошли к стойке бара. Кристофер заказал себе выпивку, но ничего не предложил Оле. Он игнорировал её присутствие. Оля присела испуганная и ничего не понимающая за стойку бара.
  Кристофер был всё в том же мрачном настроении.
  - Что, - вдруг сказал Кристофер, - может быть, ты ещё с кем-нибудь хочешь пообщаться? Ну-ка, где твой очаровательный принц?
   Он обернулся кругом в поисках Самира. Самир был там, но поспешно спрятался за спинами других.
  - Даже очаровательного принца вспомнил! - Оля изумленно на него смотрела, не в силах поверить, что он так публично припоминает их недавний интимный разговор.
  Он же откровенно над ней издевался! Оля развернулась и отошла от стойки бара в сторону. Она дошла до крайней границы 'Хиппис' и остановилась. Было еще темно. Идти было некуда и не зачем. Она ощутила опустошенность и безмерную усталость.
  Олю потянуло к земле. Земля была такая мягкая и теплая. Песок, прогретый долгим тропическим летом, манил её к себе. Земля даст энергию, она присядет только на минутку, и сразу же встанет. Ноги её подкосились, и она практически упала на песок.
  - Всё! Не могу больше сопротивляться! - только успела подумать она и потеряла сознание.
  Оля пришла в себя от того, что Кристофер грубо тряс её за плечо. Он был очень раздражен.
  - Вставай! Пойдем я тебя уложу в диджейскую. Здесь нельзя спать.
   Оля попыталась встать, опираясь на Кристофера, но к её ужасу она ощутила, что ноги совсем её не слушаются. Опьянение от виски настигло её с незнакомой до этого мощью. Хотя мозги работали ясно, тело отказывалось слушаться. Она сделала парочку неверных шагов, и тут ее вырвало сильно и неудержимо. Лицо Кристофера перекосила гримаса отвращения. Оля и сама смотрела на себя с отвращением. Все, что ей хотелось - это провалиться сквозь землю. Кристофер развернулся и ушел. Оля бросилась обратно в объятия матери земли - навстречу очередной спасительной отключке.
  В следующий раз она также проснулась от того, что Кристофер тряс её за плечо.
  - Вставай! Уже утро наступило. Самир говорит, что то, что ты здесь лежишь, производит плохое впечатление на посетителей. Нужно перебраться в диджейскую.
   Оля кивнула. Чувствовала она себя плохо - едва к ней вернулось сознание, она сразу же вспомнила этот ужасный момент, когда её вырвало на глазах у Кристофера. Она встала и увидела, что лежала перед рестораном у выхода на пляж. Всё верно Самир сказал. Пьяная девушка у входа - сомнительное украшение для ресторана. Она послушно встала, и на этот раз без происшествий с помощью Кристофера добралась до матов, наваленных стопкой в диджейской. Не успела Оля на них опуститься, как уже снова спала.
  Сознание вернулось к ней неожиданно. Она привстала на матах, не понимая еще до конца, где она и что её разбудило. Голова была ясной, словно она вовсе не спала. Опьянения больше не ощущалось. На душе было исключительно погано, и память услужливо напомнила об ужасах вчерашней ночи. Разрушить вечеринку полной луны своими отвратительными напрягами - разве об этом она мечтала, когда летела на Гоа из Москвы? И уж точно она не мечтала о том, чтобы блевать на глазах у Кристофера. Как жить ей с этим дальше она не понимала.
  К ее импровизированной кровати подошёл Ник. Его глаза были внимательные и очень живые. Он пришел к ней для разговора, и она была готова внимательно его выслушать.
  - Привет. Как ты?
  - Не знаю, как жить дальше, а так в порядке.
  Он смотрел ей прямо в глаза. Его голос был мягким и вкрадчивым. В отличие от их последнего разговора на вечеринке, она прекрасно понимала каждое его слово.
  - Не беспокойся об этом, но вот Кристофер... о нем я хотел поговорить с тобой, - он сделал многозначительную паузу.
  - Ты хочешь поговорить о Кристофере? - Оля была удивлена.
  - Да, он неправильно себя ведёт с тобой. Пока ты там лежала, он тебе ничем не помог. Мы ему говорили, сделай хоть что-то, помоги ей, но он только сидел за своими компьютером, не отрываясь, и отвечал, что ему никто не нужен, у него есть его музыка. Он не заботится о тебе, ему на тебя наплевать. Не оставайся с ним!
  Оля слушала его молча. Со своего места на матах, она видела Кристофера. Он сидел за стойкой бара, сконцентрировавшись на мониторе ноутбука и не смотрел на них. Почувствовав, что Оля на него смотрит, он кинул быстрый и внимательный взгляд исподлобья в их сторону. Но не двинулся с места.
  Ему было действительно наплевать на неё. Эту песню про то, что у него есть его музыка, а больше ничего ему не нужно, она уже слышала и раньше. Оля вспомнила, как он тогда после их первой встречи сокрушался о запятнанной репутации. Наверное, и теперь на глазах у своих друзей, он не захотел проявить заботу к этой сумасшедшей русской. Для него было естественней и проще, сделать вид, что он и не имеет никакого отношения к Оле. Он деловой человек, крутой диджей, занят своей работой, а тут какая-то пьянчужка. Зачем ему такие хлопоты?
  Оля вспомнила, что Кристофер заставил её подняться только, потому что Самир заботился о репутации заведения. Оля была мусором, а он невольным мусорщиком. Эта роль его бесила.
  Ник заметил ее нерешительность, и усилил атаку.
  - Я знаю, ты считаешь себя его девушкой, но на самом деле ты ему ничем не обязана. Он не покупал тебе билет на самолет, ты сама себе сняла жилье, то, что вы были вместе - это ничего не значит, и ты вольна поступать так, как тебе хочется.
  Действительно, подумала Оля, Кристофер ничего не сделал мне, чтобы чувствовать себя такой уж обязанной.
  Осведомленность Ника об их делах впечатляла.
  - Может быть. ты хочешь принять душ, расслабиться, у меня дома есть все условия для этого, там тебя никто не тронет. Я живу совсем рядом в Чаппоре.
  Он стоял рядом с ней, его смуглая рука лежала на матах рядом. Она протянула руку и дотронулась до его руки. Спокойствие - вот то, что привлекало её в Нике. Спокойствие - вот то, что ей хотелось по настоящему. Неожиданно для себя, она поняла, что ей хочется принять его предложение. Она экстренно нуждалась в спокойном убежище, и вот Ник предлагал ей его. Его предложение принять душ в его доме, которое показалось ей таким странным в начале вечера, теперь прозвучало невероятно актуально и привлекательно.
  - Признайся, ты не любишь его. Ты была с ним только, чтобы встретить кого-то еще.
  Оля прислушалась к своим ощущениям, реакции на эти слова. Было ли правдой то, что он сказал? Действительно ли она приехала к Кристоферу, чтобы подцепить кого-то еще? Ну, четкой такой идеи точно не было. Она хотела увидеть Кристофера и повеселиться вместе с милым Питер Пэном. Оля и в мыслях не держала найти кого-то еще. Ну, по крайне мере, за эти семь дней в мае.
  Но Кристофер сказал ей 'take it easy'. Так что, Оля не ждала ничего от их отношений. В любом случае, речь шла о том, чтобы провести немного времени вместе, а не о любви. Вчера она еще поспорила бы с Ником о перспективах её отношений с Кристофером, но теперь всё стало ясным. Если бы она встретила кого-то настоящего, навряд ли бы она стала оставаться с Кристофером.
  Оля наблюдала за Кристофером, как он сидит за стойкой бара и делает вид, что занят, пока его друг разговаривает с ней. Злой как черт, что оказался в такой ситуации. Кристофер - законченный эгоист и сноб. Только и переживает, что о себе. Да, Оля приехала к нему, но это было вчера, а сегодня, если уж говорить себе правду, всё по-другому. Да, ничто не заставляет её оставаться с Кристофером. Ник прав, она ничего ему не должна, и после того, как он полностью продемонстрировал свою свинскую сущность оставаться с ним совсем не обязательно.
  - Пожалуйста, даже если ты не хочешь оставаться в моем доме, все же не будь с Кристофером. Я когда увидел вас вместе, сразу удивился, что такая девушка как ты делает с ним. Он тебя не достоин.
  Рука Ника уже ласково и успокаивающе поглаживала руку Оли. Это было приятно. Он был весь полон дружеского участия. С ним не надо было хитрить или лукавить. Можно было бы вернуться в гестхаус, принять душ и поспать там, но тогда бы Оля осталась одна.
  - Ты прав насчет Кристофера. Я не хочу с ним больше оставаться. Но я бы хотела принять душ в твоем доме. Мне нужно чье-то общество, я не хочу оставаться одна.
  - Так поехали прямо сейчас?
  Оля отметила про себя с удивлением, что и эту фразу она уже слышала несколькими часами ранее от Ника. Тогда его предложение оскорбило, а теперь оно воспринимается как спасение. Уехать следовало именно сейчас!
  Оля кивнула:
  - Да, можно и сейчас. Но как быть с Кристофером? Нужно подойти к нему и всё объяснить?
  - Нет. Не надо ничего объяснять. Просто пойдем и заберем твои вещи и я тебя отвезу ко мне.
  План был хорошим. Оле абсолютно не хотелось никуда идти и ничего объяснять. Ей хотелось добраться, как можно скорее до душа или хотя бы поскорее переодеться во что-то чистое.
  Так они и сделали. В очередной раз Оля уходила от Кристофера, не попрощавшись. Она не думала, что это его взволнует. Скорее всего, он обрадуется, ведь к чему все эти разговоры - это нечто абсолютно лишнее. И так все понятно. По крайней мере с прошлым все понятно. Вот будущее Оля представляла себе смутно. Хотя почему-то перспектива отправится с Ником к нему домой, ее нисколько не пугала. Ник не внушал опасений. С ним было приятно и спокойно. Она чувствовала, что Ник стал её другом после этой ночи.
  Хозяин её гестхауса уже проснулся, так что с ключом проблем не возникло. Оля вошла в комнату и увидела рюкзак Кристофера. Оля посмотрела на него с досадой - придется возвращаться в 'Хиппис', чтобы отдать его Кристоферу. Оля совсем забыла о том, что его вещи остались в её комнате. Бегство по-английски не задалось!
  В этот момент в дверь вошел Кристофер.
   Оля обрадовалась:
  - Как здорово, что ты здесь!
   То, что Кристофер пришёл за вещами сам, и не надо было тащится обратно в 'Хиппис' с его рюкзаком, действительно оказалось приятной неожиданностью.
   - Я как раз думала, что нужно возвращаться в 'Хиппис', чтобы вернуть тебе твои вещи.
  В ответ на это замечание, Кристофер натянуто ухмыльнулся, быстро прошел в её комнату и схватив свой рюкзак развернулся, чтобы вылететь прочь, но на секунду замешкался. Он словно хотел что-то сказать, но сомневался, стоит ли это делать. Наконец, он развернулся к двери, чтобы уйти.
  - Но что ты думаешь обо всей этой истории, Кристофер? - Оля задавала вопрос уже его угловатой спине. Кристофер обернулся и посмотрел ей прямо в глаза.
  - Мне настолько плевать на тебя, что я оставил тебя там валяться, и не помог тебе.
  - Все верно - Оля кивнула в подтверждение - именно из-за этого я ухожу.
   Кристофер ушёл. Оле стало ощутимо легче после этого разговора. Кристофер своими словами подтвердил, что её решение было правильным. Ему плевать на нее. Ник сказал все правильно, ей незачем с ним оставаться. Это не она плохая, а Кристофер вел себя как свинья. Она для него лишь очередная подстилка, так к чему же разводить церемонии? Кристофер не огорчился. Он найдет себе другую девочку для траха, вот и все дела.
  Конечно, Оля не планировала строить с Кристофером серьёзные отношения, но всё оказалось чересчур уж просто. До того просто, что она уже не могла принимать такую простоту. Какой-то минимум заботы друг о друге должен быть, даже при самых упрощенных отношениях. Любой друг помог бы ей в этой ситуации, но Кристофер не был её другом.
  Уже с более спокойным сердцем и уверившись в абсолютной правильности своего ухода от Кристофера, Оля быстро собрала все вещи в свой маленький рюкзак, переоделось во все чистое, сдала оба ключа от комнаты - свой и запасной - хозяину и вернулась к Нику. Тот ждал её у дороги. Она села к нему сзади на мотоцикл, и они уехали.
  Минут через пятнадцать вдоль дороги стали появляться дома.
  - Вот и Чаппора, - объяснил Ник, - здесь у меня дом.
   Немного проехав по Чаппоре, он съехал с большой дороги и остановились у приземистого дома в типичном индийском стиле с квадратной карминного цвета верандой и окнами со ставнями. Ник открыл дом и они зашли внутрь.
  За дверью была небольшая гостиная, где стояли два маленьких диванчика и столик. У стены лежал матрас, а на нем смятые грязные простыни.
  - Я здесь не был несколько дней, тут спал мой друг - пояснил Ник.
  Из комнаты две двери вели - одна в спальню и вторая на маленькую кухоньку. В кухне также было две двери. Здесь душ - Ник кивнул на одну из них. За второй дверью виднелась еще одна комната.
  Оля достала свои принадлежности для душа и удалилась в душевую. Там она долго и тщательно мылась, ей хотелось смыть всю грязь и усталость этой ночи. Когда она вышла, Оля чувствовала себя уже гораздо лучше. Она услышала, что Ник в той комнате, которая примыкала к гостиной, и прошла туда. Эта комната оказалась спальней. Ник стелил свежее белье на двуспальную кровать в центре. Оля подошла с другой стороны кровати и помогла ему застелить простынь. Ник ласково улыбнулся и показал ей знаком, что она может прилечь.
  Оля легла и закрыла глаза от удовольствия - это было так приятно, оказаться, наконец, на чистой и на мягкой постели, застеленной свежими простынями. Ник лёг рядом и обнял её - Оля не возражала, это тоже было приятно. Она нуждалась в его тепле и спокойной уверенности рядом.
  Ласки Ника оказались совсем ненавязчивыми и очень естественным. Очень скоро Оля оказалась без одежды, и они соединились. Ничто не шелохнулось в этот мире и небо не упало на землю. Они соединились так, как синий океан соединяется с голубым небом на горизонте, как дыхание человека соединяется и растворяется с живым дыханием окружающего мира. Это было правильно и хорошо, Лишь смутная мысль скользнула легким беспокойством по ее усталому сознанию: 'Опять без презерватива'. После этого он обнял ее, и она моментально уснула.
   Утром Оля проснулась первой. Ник лежал рядом с ней. Его присутствие рядом почему-то казалось естественным и не шокировало. В её голову хлынули воспоминания об ужасных событиях на вечеринке. Фрустрированная русская женщина - вот, кто она на самом деле. Вовсе, ничем не лучше она тех русских, у которых, как говорили некоторые, просто мышцы лица не работают в направлении формирования улыбок.
  Она легко и бесшумно встала с кровати, и, стараясь ступать, как можно тише, чтобы не разбудить Ника, вышла за дверь. Оля прошлась по дому. Из спальни выходила дверь в еще одну маленькую комнату практически без мебели - там стояла только тумба с зеркалом. Вторая дверь вела в гостиную, которая находилась непосредственно за входной дверью. Из гостиной можно было выйти в маленькую кухоньку с душем. За кухней была гардеробная, из которой коридор выводил в большую туалетную комнату, со стиральной машиной, открытым душем, и большой раковиной. Из этого помещения дверь вела на задний двор, заросший деревьями. На уютной веранде стояло кресло, на столике рядом с креслом лежали сигареты. Оля села в кресло и закурила.
  Задний двор дома Ника представлял собой заросший джунглями участок, уходящий под гору. Это была частичка дикой индийской природы, и Оле там очень понравилось. Она почувствовала, как на неё снисходит покой. Солнце светило, птицы пели, пальмы качались под ветром, пронизанным влагой и запахом океана. Для печали не было причины. Всё, что произошло, уже было позади.
  Докурив сигарету, она вернулась в дом. С удовольствием почистила зубы, приняла душ. Ник проснулся, и они поздоровались, как ни в чём не бывало.
  - Пойдем завтракать, - предложил он ей.
   За завтраком на берегу океана они оживились и стали обсуждать всё произошедшее.
  Он сказал ей:
  - Я вдруг посмотрел на тебя и увидел, какая ты сладкая. Мне захотелось подойти к тебе, но я боялся, вдруг ты подумаешь, что я сумасшедший.
  Оля кивнула и улыбнулась. Когда он всё таки подошёл, она так и подумала. Он ведь вправду больше был похож на психа, чем на нормального человека, предложив ей отправиться к нему, чтобы принять душ, прямо посреди вечеринки. Но и сама она ведь была не в лучшем состоянии.
  - Кристофер - мой друг, - продолжил объяснение Ник, - но ты была так привлекательна! Я не смог устоять, и вчера с тобой был самый лучший секс в моей жизни. Я смотрел на тебя и не мог понять, как такая женщина как ты может быть с таким джанки как Кристофер.
  Оля улыбнулась. Ее не оставляло ощущение полной естественности того, что происходило между ними. Они стали любовниками спонтанно, но это оказалось совсем не плохо.
  - Кристофер тебя разыскивает, - вдруг заметил Ник, внимательно на нее поглядывая. - Он мне написал смс, спросил, где ты. Он, видимо, понял, что совершил ошибку.
   Оля замерла в изумлении. Этого она не ожидала. Разве между ней и Кристофером не всё было кристально ясно? Зачем он её разыскивает? Ник протянул ей свой телефон и Оля прочитала короткое сообщение:
  - Где ты её прячешь, наркоман? Я хочу с ней поговорить.
   Оля не поняла этой неожиданной заботы. Ему же наплевать на неё! Она думала, что Кристофер будет только рад, что она исчезла, одной головной болью меньше.
  - Не понимаю, Ник, зачем он меня разыскивает, - она покачала головой в изумлении, - все же было четко и понятно.
  - Из-за секса, понятное дело. Его состояние прошло, и он осознал, что он сделал ошибку. Я уверен, что он сидит где-то и бухает сейчас. Сам он - чёртов наркоман.
   Оле действительно все это было удивительно, хотя и льстило - значит она Кристоферу все же не совсем безразлична.
  - Я думаю, что это просто мужская гордость в нём играет, но в любом случае, это всё уже абсолютно неважно.
   Она отдала ему телефон. Ник удовлетворенно кивнул, он был очень доволен её ответом.
   Вечером Ник предложил поехать на вечеринку.
  - Ты думаешь - всё будет хорошо? Может мне лучше не ходить на вечеринку, раз на меня так резко все реагировали, - с опасением спросила его Оля.
  - В Гоа ты можешь ходить куда угодно, - в его голосе не было сомнений. - Я один из местных боссов. Я потратил много лет и сил, чтобы стать друзьями со всеми, и теперь я могу распоряжаться всем в Анджуне. Будь уверена - все будут с тобой здороваться, ведь ты теперь со мной.
  Чем больше Оля узнавала Ника, тем больше он ей нравился. С ним всё было неторопливо, гармонично, спокойно - подъем, чай дома, завтрак, пляж ужин, отдых, вечеринка. Они наслаждались обществом друг друга, разговаривая обо всем, что им приходило в голову, занимаясь любовью или просто молча прогуливаясь. Их отношения стремительно углублялись.
   Оля рассказала ему все события той вечеринки с начала - с того момента, как произошло их внезапное сближение с Кристофером на фестивале в 'Блюуэйв' - их 'космическим браком', как она это назвала, - до конца. Ей нужно было поделиться всем этим, а Ник был внимательным слушателем. В Москве никто не смог бы понять её чувства. Оля вернулась на Гоа спустя семь лет, ожидая только приятных впечатлений. Но Гоа открылся ей совсем с другой стороны. Она увидела не мягкий и уютный, но мрачный и жёсткий лик Гоа.
  - Это плохо! - Ник казался огорченным.
  Оля не согласилась с ним:
  - Везде бывает тень и свет. Так не бывает, чтобы было только хорошее. Плохое тоже нужно видеть, чтобы знать, куда ходить не нужно. Теперь я буду ориентироваться на Гоа лучше!
  Ник улыбнулся ей и кивнул.
  - Пойдем я покажу тебе одно место, - он поднялся из-за стола.
  Они прошли вверх по лестнице из ресторана на вершину утёса. Там была площадка, с которой открывался прекрасный вид на весь пляж Анджуны. Морской бриз обдувал их лица, там дышалось вольно.
   Ник обнял Олю, и прошептал ей на ушко:
   - Я люблю тебя, я хочу тебя всё время.
  Он поцеловал ее и между ними пробежали токи, это было странное физическое и очень глубокое ощущение связи.
  - До тебя я и не знал, что я страстный.
   Оля знала, что это правда. Ник всегда такой спокойный и уравновешенный, рядом с ней он приходил в волнение, его тянуло к ней, а она тянулась к нему.
  - Я хочу, чтобы ты была со мной всегда.
   Оля кивнула. Ее было радостно и спокойно рядом с ним, ей тоже хотелось бы остаться с ним навсегда.
  В тот день они вернулись домой, и на веранде на заднем дворе сидели и болтали обо всем на свете. Ник много рассказывал - о своей бывшей девушке и их взаимоотношениях, о своей семье, о работе до Гоа, и своих текущих занятиях на Гоа. Вдруг он неожиданно замолчал. Оля тоже молчала, ожидая продолжения.
  Ник сказал:
   - Оля, послушай меня внимательно. Ты уезжай, но возвращайся. Увольняйся с работы и приезжай - и возьми с собой такие документы - свидетельство о рождении, свидетельства о браке и о разводе.
  - Хорошо, Ник, как скажешь.
   Оля улыбалась. Он звал её приехать обратно, и это было очень естественно. Всё и всегда происходило между ними очень естественно. Она чувствовала себя легко, как будто бы знала Ника всю свою жизнь.
  - Почему ты не спрашиваешь, зачем нужны эти документы?
  - Зачем же, Ник?
  - Затем, что я хочу, чтобы ты была моей женой.
  Они смотрели друг на друга и улыбались, как дурачки.
  - Если это то, что ты действительно хочешь, это было бы замечательно. Если я буду твоей женой, то это сразу решит все вопросы и разрешит все сомнения, это будет очень правильно.
   Ник был счастлив. Они стали обсуждать, как будут жить вместе. Её растрогало до глубины души, когда он предложил, чтобы её мама приезжала на Гоа и оставалась столько, сколько ей хочется. Ник беспокоился о том, что она будет скучать без семьи. За эти три дня, что они провели вместе, Оля поняла - Ник невероятно понимающий и заботливый, идеальный мужчина!
   На следующий день он свозил ее в Калангут, чтобы найти для неё шлепки для пляжа - свои она потеряла в море. Там она увидела его второй дом. Трехкомнатная квартира на втором этаже одного из домов - была очень симпатичной, хотя выглядела заброшенной. В квартире кто-то начинал ремонт и бросил, не закончив и половину. Ник объяснил ей, что он будет все доделывать здесь между сезонами. Он показал ей несколько пар обуви, которые остались от его сестры. Оле ничего особенно не понравилось. Все выглядело довольно потрепанным и безвкусным. Ей казалось странным, что он не предложил просто купить ей новые.
  - Ну, ладно, - она вздохнула, - в конце концов мне только пару дней походить в них до отъезда.
  Оля выбрала розовые шлепки с прорезиненной подошвой и блестками, и они вышли из дома. Соседи Ника - индийская семья с большим количеством детей - с нескрываемым любопытством её разглядывали с балкона дома. Она помахала им на прощание, и они уехали.
  - В Калангуте живут очень странные люди, - объяснил он, - они принципиально не употребляют наркотики.
  - Не так уж это и странно, - подумала Оля, - люди следят за своим здоровьем, и хотят жить нормально.
  Вечером была вечеринка в прибрежном баре Анджуны 'Шивавали'. Этот бар открывали раз в неделю в четверг только, чтобы провести там вечеринку. Но этот раз должен был стать последним в этом сезоне.
   Когда они пришли, и увидели, как активно все танцуют, Ник заметил одному из своих приятелей, что на танцполе полный МДМА расколбас. Это замечание Олю немного испугало, ведь люди были такими странными под МДМА. Оля увидела Оруэла, но он не смотрел на неё и не стал здороваться, как будто они были совсем не знакомы.
  - Пойдем прогуляться? - вдруг предложил Ник.
  - Давай! - улыбнулась Оля. - Прекрасная идея!
   Они отошли по пляжу метров на пятьдесят. И остановились разутые у кромки моря. Волны ласково касались их босых ног. Ник нежно обнял ее.
  Она отметила странные ощущения, как будто часть её тела вышла из пупка и слилась с Ником, наполняя его нежностью и страстью. Он обнял её, чтобы поцеловать, но вдруг остановился:
  - Подожди немного, - Ник отошел за угол - и сказал что-то двум индусам, которые прятались за углом, наблюдая за ними.
  Оля удивилась - она вообще не заметила, что там кто-то был.
  - Уже приготовились - спустили штаны, чтобы мастурбировать.
  - Что? - Оля была откровенно шокирована. - Но мы же ничего такого даже не делали, а просто обнимались.
  - Ничего, забудь о них, - Ник обнял ее снова. - Я хочу сказать тебе, но не знаю, как выразить это наиболее точно. Я полон желания заботиться о тебе, мне очень хочется, чтобы ты была счастлива. Я чувствую большое уважение к тебе. Большее, чем к какой-либо другой женщине. Я хочу всегда быть с тобой!
   Оля сразу же забыла об этих двух несчастных онанистах. Какая разница кто на них смотрит и что происходит вокруг - она была так счастлива, что её любит Ник!
  - Я знаю, что прошло совсем немного времени, и тебе трудно переваривать всё, что случилось, я знаю, но всё-таки скажи, ты на самом деле хочешь быть со мной?
   Оля прислушалась к своим ощущениям. Ник, как обычно, был прав: так мало времени прошло и так много на неё навалилось за последние дни, что в её голове царил полный сумбур. Хотя одно было понятно, ей нравилось находится в компании с Ником, как ни с кем и никогда.
  Оля посмотрела ему в глаза и ответила максимально честно:
  - Я знаю одно, Ник, если ты сможешь остаться таким, как сейчас, то мы можем быть очень-очень счастливыми. Время выявит правду.
   Она представила очень ясно, как он заботится о ней и она заботится о нём, и так продолжается всю их жизнь. Они будут читать мысли друг друга и понимать друг друга без слов, и наслаждаться безоблачным счастьем любви.
  Эгоизм не мешал им. Ни он, ни она не думали о себе, и это делало отношения идеальными. Если он будет любить её и заботиться о ней, чувствовать её также как сейчас, то им не придется никогда ругаться или выяснять отношения. Если он будет хорошим к ней, то она уж постарается сделать всё, чтобы он был тоже счастлив.
  - Но ты сам уверен, что ты хочешь этого? - неожиданно в её душу закралось сомнение.
   Ник глубоко задумался на её вопросом, словно при быстрой ходьбе неожиданно споткнулся о камень.
  Наконец, после долгого и напряженного размышления, он сказал:
  - Нет, я сам себе не верю до конца.
  Оля огорчилась, но все же она была рада тому, что он говорит с ней откровенно. Действительно, они знают друг друга совсем не долго. Для Ника, также как и для неё, все это оказалось неожиданным, и он сам себя в такой ситуации - любви - еще не знает.
  Оля улыбнулась Нику и поцеловала его.
  - Ничего, это не страшно. Время всё покажет! Если ты меня действительно любишь, то всё у нас получится. Я уеду и потом вернусь к тебе, мы будем жить в мире и любви здесь на Гоа.
  Они вернулись на вечеринку, растроганные оба этим разговором по душам. В 'Шивавали' их ждал друг Ника в компании с двоюродным братом друга и его русской девушкой.
  - Вот, познакомьтесь, Это Оля - самая важная женщина в моей жизни, -представил её всем Ник.
  - Мой друг - работник отдела наркоконтроля Анджуны, - объяснил Оле Ник, - поэтому мы можем нюхать кокаин прямо за столом, нет нужды выходить для этого в туалет.
  Друг делал всем по очереди кокаиновые дорожки. Когда до неё дошла очередь, она взглянула нерешительно на Ника, не зная, что делать, но он кивнул, и она, следуя примеру остальных занюхала дорожку.
  Затем они продолжали разговаривать друг с другом обо всем на свете.
  - Вы похожи на пару птиц, щебечущих на веточке, - заметил друг из наркоконтроля.
  Оля улыбнулась. Настроение у неё было прекрасным. Неожиданно она увидела знаҡомое лицо. Это был Эрни, тот симпатичный хиппи немец, с которым она познакомилась на фестивале в 'Блюуэйв' до того, как встретила Кристофера. Эрни прошел быстрым шагом мимо их столика, его губы были поджаты, он старательно не смотрел в их сторону. Ей показалось, что он узнал её, и он недоволен, что она сидит за столом с Ником и его друзьями.
  Вслед за ним появился Кристофер. Он прошел мимо их столика с мрачным лицом. Ник поймал её взгляд, и кивнул в ту сторону, куда удалился Кристофер.
  - Если хочешь поговорить с ним, то выйди вслед.
   Оля кивнула и вышла из-за стола.
  Оля нагнала Кристофера.
   - Давай поговорим?
   Кристофер сделал неопределенное движение головой показывая, что он не против поговорить, если она так хочет. Но сперва он подошел к одной из 'мам', чтобы купить сэндвич. Оля ждала его, присев на деревянный бордюр с внешней стороны бара, а Ник наблюдал напряженно за этой сценой изнутри бара.
  Оля посмотрела на всю эту картинку как бы со стороны - вот она сидит и наблюдает за Кристофером а Ник ждет окончания их разговора, и вдруг ей эта ситуация показалась очень странной. Как получился этот треугольник?
  Она приехала всего-то считай на пару дней с намерением слегка повеселиться с Кристофером и вернуться довольной в Москву. А сейчас вот двое малознакомых, по сути, и таких разных мужчин - худой высокий темноглазый индус и голубоглазый коренастый англичанин - с тщательно скрываемым напряжением ждут от неё чего-то. Как это так получилось, что она в это вляпалась? И что ей теперь сказать Кристоферу? Какие слова нужны в такой ситуации, о чём с ним разговаривать?
  Кристофер злился и был разочарован, и даже если она и сделала всё правильно, что не стала с ним оставаться, всё же ей хотелось сказать что-то утешающее ему, чтобы он успокоился. Но что именно? Время тянулось мучительно долго. Никаких хороших идей в голову не приходило. Ей казалось, что Кристофер специально затягивает покупку сэндвича, чтобы её помучить ожиданием. Наконец, он подошел и сел с ней рядом.
   Кристофер смотрел перед собой, поедая свой бутерброд с яичницей, а Оля начала говорить. Ему не нужно на нее злиться, она не виновата, что он её боится. Никакая она не угрожающая власть матки, это просто она - Оля - и не её вина в том, что она ему не нужна, а нужна ему только его музыка. Вот, Ник он ничего не боится, он рад чувству любви, которое она в нём пробуждает.
  - С Ником всё у нас оказалось серьёзно, - добавила она, - мы полюбили друг друга и хотим пожениться.
  В этот момент Кристофер до этого молчаливо и безучастно сидевший рядом вскочил. Он встал прямо перед ней, и, глядя ей прямо в глаза, издевательски расхохотался. Его глаза бешено горели.
  - Значит у вас свадебный день! Вот оно что? - его тело снова затряслось от смеха.
  Оля не поняла, что в этом смешного.
  Он спросил:
  - Ты в это на самом деле веришь?
  - Да, конечно. Но почему этому не веришь ты?
   Оля почувствовала, что в ней вскипает обида - вот он стоит здесь и издевательски высмеивает их чувства.
  - Здесь все так, я же тебе говорил, - постоянное враньё, буллщит, со всех сторон! И ты ушла с Ником, не сказав мне даже и одного слова. Наивная дура! Дура!
   Кристофер уже орал, глядя с яростью на нее. Оля почувствовала, что их разговор зашел в тупик. Он не услышал всё то, что она объясняла вначале, а уцепился лишь за её фразу об отношениях с Ником. Теперь, Кристофер думает, что Оля ушла тогда из 'Хиппис', потому что Ник позвал её замуж. Если он видит всё таким образом, то объяснять всё равно бесполезно.
  Оля верила, что семена каждой мечты заложена в сердце. Не может быть всё бычьими фекалиями. Люди верят в то, что говорят, даже если у них не всегда хватает силы перейти от слов к действию. Но не получилось сегодня, то получится завтра, если есть желание. Если думаешь, что вокруг только брехня, то как вообще можно верить, любить кого-либо или стремиться к чему-то? Оля ощущала себя хорошим охотником - в дерьме на тропе она видела знак того, что бык проходил по тропе, а значит его можно найти. Кристофер же был плохим охотником - на тропе он видел только дерьмо, и знать ничего не хотел о быках. Откуда Кристоферу знать, что именно происходит между нею и Ником? Как он может судить их?
  Но можно ли это все объяснить обозленному мужчине? Похоже, Оля зря захотела ему что-то объяснить.
  Кристофер прикрыл глаза ладонью и отвернулся от неё:
  - Хватит уже, это уже чёрт знает что, прекрати!
  Оля с удивлением на него посмотрела. Казалось, что он отстраняется от чего-то, что воздействует на него на физическом уровне.
  - Ладно, Кристофер, я пойду. Мне уже пора возвращаться, - Оля встала. - Извини меня, я не хотела тебя обидеть.
  Она вернулась к Нику. Кристофер не стал её догонять, он ушел в другую сторону. Ник встал ей на встречу, взял её за руку и вопросительно посмотрел в глаза.
  Оля, радостная, что тяжелый разговор закончился, сказала ему:
  - Это бесполезно. Он не хочет слушать, только и хочет, что выразить свой гнев.
   Покачав головой, она добавила:
   - Я сказала, что у нас все серьезно и мы хотим пожениться, но он только посмеялся. Он думает, что ты всё врешь мне.
   Ник помрачнел. Она почувствовала, что ему совсем не понравилось, что Оля рассказала об этом Кристоферу.
  Её вдруг кольнуло сомнение:
  - А если Кристофер прав, и он просто так мне все это говорил?
   Но от этого сомнения Оля быстро избавилась. Нику не нужно было врать ей, чтобы заполучить её в постель. Он уже все получил перед тем, когда сделал ей предложение. Во вранье не было необходимости, так что была только одна возможная причина для того, чтобы предлагать ей выйти за него замуж - Ник действительно этого хотел.
  Рука об руку, Оля и Ник пошли обратно на вечеринку. Вдруг дорогу им преградил Кристофер. Он не смотрел на Олю, но обратился прямо к Нику:
  - Зачем ты это делаешь, Ник, зачем ты обманываешь эту дурочку?
   Ник ничего не ответил, но молча обошел Кристофера и повел Олю к выходу.
  - Кристофер не должен был вести себя так нагло со мной, - он объяснил Оле уже дома, - подходить ко мне и задавать такие вопросы. Я мог бы очень сильно рассердиться на него.
   Оля молча слушала его, но не понимала, почему Ник должен был сердиться. И почему Кристофер должен этого остерегаться? После того, как Ник увёл её у Кристофера, скорее уж у Кристофера было больше прав сердиться. Но она ничего не сказала. Оля уже начинала понимать, что если Ник сердится на кого-то, то добра не жди. Этот спокойный, как удав, человек мог быть опасным, если рассердится.
  - Но я не сержусь, я понимаю, почему Кристофер подумал так. Здесь на Гоа действительно много вранья и часто девушек обманывают, чтобы что-то получить.
  То, что к ним это не относилось - об этом он мог и не говорить - Оля и так это понимала, она испытывала только жалость по отношению к Кристоферу, который не в состоянии понять их высоких чувств.
  - Я знаю, - Оля еще крепче сжала его руку в своей, - но в глубине моей души живёт страх. Всё так прекрасно, что сложно поверить в то, что это реально. Но я не буду верить Кристоферу! Я буду верить, что у нас всё по-настоящему и что мы будем счастливы вместе.
  Дома они занимались любовью. Они ласкали друг друга бесконечно. Оле нравилось это - узнавать мельчайшие вибрации его удовольствия и открывать вместе с ним свои. Их эго не мешало в отношении к друг другу, каждый стремился доставить удовольствие другому. Чувственность, секс, любовь - всё пребывало в гармонии и имело оттенок совершенства. Оля не видела причин, почему бы этому не продолжаться вечно.
  
   3. ДЕНЬ ПОБЕДЫ
  
  На следующей день, Оля проснулась в отличном настроении. Она принимала душ в большой ванной комнате, освещенная ярким утренним солнцем, тщательно намыливая свое тело, когда туда зашёл Ник. Он смотрел на неё, не отрываясь, и в его взоре она прочитала неодолимое животное желание. Он сделал шаг, обнял её, и, прямо там, они соединились.
  Когда Ник - спокойный, замкнутый и уравновешенный - страстно хотел её, Олю это невероятно заводило. Она чувствовала, что прорвалась до глубин его души и тела, вырвала из него другого Ника - того, про которого никто ничего не знал, который, как она ясно ощущала, существовал только для неё и для их любви.
  После того, как они вместе приняли душ и выпили масалу чай, Оля спросила:
  - Разве это не прекрасный день для того, чтобы поехать в джунгли?
   Ник упоминал несколько раз, что хотел бы ей показать одно место в Морджиме не на пляже, а в джунглях, где он делал вечеринки. Оля чувствовала по его тону, что это место очень особенное для него, поэтому ей захотелось его увидеть.
  Дорога из Морджима до этого места в джунглях была каменистая и ухабистая. Однаҡо, уже через десять минут после съезда с главной дороги, они въехали на расчищенный от джунглей холм. С вершины холма спускалось русло реки.
   - Здесь очень красиво в начале сезона, - сказал Ник, - когда русло наполнено водой.
  На холме росли огромные деревья. Склоны были оформлены изящными террасами.
  - Вот здесь туалеты, диджейский пульт там, чилаутные диванчики со столиками наверху на террасах, а здесь внизу танцпол. - пояснял и показывал ей всё Ник.
  Оле всё очень понравилось. Она легко могла представить, как фонари красиво подсвечивают деревья, а под деревьями танцуют красивые местные эльфы - гоанские фрики. Все так близко к природе, экологично и эстетично. Не зря Ник по образованию ландшафтный дизайнер.
  - Очень красиво здесь, - заметила Оля, - но это место требует большей заботы, чем пляж, конечно. Джунгли так быстро растут!
  Она показала на свежие ростки, которые острыми копьями торчали везде на танцполе. Неприятно было бы напороться на такой отросточек во время танца.
   Внизу стоял деревянный бар.
  - Здесь же ещё была мебель, - расстроено заметил Ник.
   Он поднялся по склону к будке то ли охранника, то ли рабочего, но заспанный парнишка ничего не мог толком рассказать.
  - У меня будут здесь две собаки на охране территории - сказал Ник - доберманы. Одна будет нормальная, а вот вторая ... второй лучше будет не попадаться на пути.
   У Оли по телу пробежали мурашки от его тона. Ник позвонил своему другу и попросил принять меры по поводу кражи. Оля подумала, что вору, если его найдут не поздоровится.
  - Там наверху я хочу построить дом, - Ник показал на вершину холма.
  Оля представила, как это будет: красивый дом на вершине холма в центре заповедной территории лесных эльфов. Прекрасная мечта! Ей захотелось разделить её с ним. Осуществить всё вместе.
  После возвращения из Морджима. Они поехали, как обычно в 'Кёрлис' обедать. И после того, как она доела свой вкуснейший суп из морепродуктов, он ей показал смску от Кристофера:
  - Посмотри, ночью прислал Кристофер. Я не хотел тебе показывать вчера, но сегодня спрошу, ты понимаешь, о чем он пишет?
   Оля прочитала сообщение от Кристофера, и кровь бросилась ей в лицо.
  Кристофер писал Нику:
  - Желаю вам приятного медового дня! Надеюсь, вы сполна насладитесь моими болезнями.
  Она была не в силах поверить, что это правда и Кристофер действительно это написал.
  - Боже мой, какая же он - сволочь! Я относилась к нему нормально и переживала, что поступила плохо - совершенно зря! Он не заслуживает хорошего отношения - ты был совершенно прав насчёт него, Ник!
  Оля почувствовала, что она теряет спокойствие. Возмущение мешало ей говорить. Оля вспомнила Орнесту и её брата, как они презрительно смотрели на Кристофера и не хотели иметь с ним никаких дел. Индусы видели лучше, чем она, кто он такой на самом деле, - опустившийся наркоман, который не имеет никаких понятий о чести и достоинстве, мусор человеческого генофонда.
   Она перевела дух и продолжила:
  - Мы с ним были в ту первую ночь у меня в комнате, ну ты помнишь, и потом вернулись на вечеринку. У меня был с собой презерватив, спрятанный в ноутбук, но я так и не решилась его предложить ... не хотелось испортить момент.
  Оля смущенно замолчала. С учетом всего того, что у неё произошло с Кристофером, её поведение казалось вдвойне нелепым. Кристоферу на всё плевать, он ни ни о чем не заботится, а она не хотела испортить момент!
  Действительно, она - дура! Очевидно, сказалось влияние тех двух доз МДМА, которые дал ей на вечеринке Ник. Её способность думать и действовать была явно снижена.
  Оля, конечно, могла подцепить его болезни, да еще и Ника заразить. Почему же здесь все такие безответственные и никто не думает о безопасности секса?
  Ник слушал ее, не произнося ни слова. Когда она закончила, он сказал:
  - Не беспокойся, это, конечно, же шутка, но очень плохая шутка. Подожди, сейчас тебе станет лучше.
   Он взял телефон и позвонил Кристоферу. Он говорил спокойно и невозмутимо, но в тоне чувствовалась угроза.
  - Кристофер, - сказал он, - спасибо тебе за твою 'любезную' смску, которую ты мне отправил вчера ночью. Хочу тебя предупредить, что ты уже исчерпал мое терпение.
  Ник нажал на отбой, и посмотрел прямо ей в глаза.
  - Спасибо - сказала Оля, хотя толком не поняла, в чем тут соль.
  Оля встала, чтобы пойти искупаться. Ей хотелось прекратить эту неприятную беседу. Она чувствовала, что у нее от нервов все зачесалась. Она была склонна к ипохондрии, и боялась болезней и микробов.
  Кристофер - настоящая сволочь! Удивительно было, как хорошо он понимал Олины страхи. Кристофер читал её как открытую книгу и использовал её фобии против неё, чтобы как-то ей досадить. Эта его выходка была гораздо хуже предыдущих. Оля действительно боялась венерических заболеваний. А что если это не шутка, но, в самом деле, он чем-то болен и настолько большая свинья, чтобы без зазрения совести заражать всех подряд? Это мысль добавила дегтя в ее счастливый настрой - Кристофер добился своего!
  Впрочем, Оля надеялась, что Ник прав и Кристофер только шутил.
  Когда она вернулась после плавания Ник показал ей новую смску от Кристофера. В ней было написано милым и нейтральный тоном, что Кристофер устраивает вечеринку и приглашает Ника и Олю на неё прийти.
  После той гадкой смс, его приглашение прийти на вечеринку звучало странно.
  - Кристофер, наверное, спросил своих английских друзей обо мне, и ему объяснили, что со мной лучше дружить, - удовлетворенно заметил Ник.
   Наверное, так и было. Чувство совести точно здесь ни при чем, так как Кристофер с ним не знаком. Оле стало очень интересно, что же английские друзья Кристофера могли наговорить Кристоферу про Ника, что он испугался?
  Днем раньше, Ник просил не обращать внимание, если кто-то будет говорить что-то плохое ей про него.
  - Людям не нравится, когда происходит что-то особенное, как у нас с тобой, и они стараются все испортить, - заметил он тогда.
  Но что же такого они могли рассказать? Всё, что Оля знала о Нике было лишь то, что он сам рассказывал ей о себе.
  Закончив с едой, они отправились на ночной рынок.
  - Сегодня играет Элвис, - сказал Ник, после того, как они припарковали скутер, - местная знаменитость. Ты можешь целовать меня и при людях, если хочешь. Я не такой как обычные индусы, со мной ты можешь вести себя так, как привыкла.
  Оля согласно кивнула, хотя она обычно не выражала свои чувства на людях, и совсем к этому не привыкла. Они пошли рядом в сторону пляжа.
  Ник всё посматривал на нее сбоку и вдруг сказал:
  - Ты настоящая королева, и ты везде будешь королевой!
  Оля благодарно улыбнулась ему. Это был настоящий комплимент - искренний и сказанный от души.
  Оля бывала на ночном рынке в Анджуне несколько раз, но в конце сезона всё выглядело по другому. Практически не было никаких продавцов - только небольшая кафешка на берегу и несколько человек посетителей, слушающих музыкантов, играющих прекрасную музыку на гитарах и флейтах.
  Ника все присутствующие знали и улыбались ему, как друзья. Ник отошел, и Оля присела за столик сбоку от сцены. К ней подошел пожилой мужчина с восторженной улыбкой. Оля ответила ему улыбкой. Она была счастлива и хотела, чтобы все вокруг были счастливы. Незнакомец радостно поцеловал ей руку, и, сделав что-то вроде реверанса на старомодный манер, удалился.
  Оля стала слушать музыку - она была действительно великолепна. Оля ощутил как музыка наполняет ее полностью. Её тело, центральный ствол и все нервные каналы открывались воздействию музыки, и энергии свободно потекли в её теле.
  Подошел Ник и принес ей вкусный коктейль, который сделал на кухне собственноручно и специально для нее. Коктейль был великолепный! Оля была восхищена - казалось, что Ник умеет делать всё!
  Через некоторое время Ник встал и сказал Оле, что пора ехать на вечеринку. Когда они вышли, он обернулся к ней и несколько напряженно спросил:
  - Этот мужчина в кафе - тоже твой космический муж? Сколько у тебя еще космических мужей?
   - Какой мужчина? - Оля ничего не могла понять.
  - Тот, который целовал тебе руки.
   - Ах, этот, - Оля засмеялась, - этого мужчину я вообще не знаю. Просто он был любезен - вот и все. Ты что же ревнуешь?
  - Нет!
  Голос Ника прозвучал неуверенно. Похоже с этим чувством, которое вызвала в нём картина незнакомца, целующего Оле руки, он не был знаком, и теперь пытался его проанализировать и объяснить самому себе.
  - Просто это нищий и живет на пляже - мы не разговариваем с такими людьми.
   Его объяснение звучало неубедительно, ведь этот европеец, возможно немец или англичанин, вовсе не был похож на нищего.
  - Странно, - пробормотал про себя Ник ,- она нравится абсолютно всем, даже Элвису.
  - Элвис? - с удивлением подумала Оля. - Я нравлюсь Элвису?
   Ей и в голову не приходило, что Элвис вообще заметил ее присутствие.
  - Нужно его поблагодарить за чудесную музыку, - спохватилась она.
  Оля повернулась к музыкантам и слегка поклонилась Элвису, и он поклонился ей в ответ.
  - Тебе нет необходимости любить какого-то либо фрика, все фрики и так любят тебя, - заметил Ник.
   Это было, конечно, сильно сказано, но фрикам Оля действительно обычно нравилась. Поэтому таким неожиданным и обидным ей показалось тогда на вечеринке в день приезда, что никто не хотел разговаривать с ней и знать её - ведь обычно она встречала совсем другое отношение со стороны гоанских фриков.
  На вечеринке в 'Хиппис' собралось уже много людей, и Оля ощущала, что они обсуждают её. Один парень заметил, глядя на неё, что ему хотелось бы быть женщиной. Всё так просто - раз, и перескочила к другому, нет проблем. Среди этих людей, она стояла как голая, но только хуже - ей казалось, что ни одна её мысль и ни одно движение души не могло быть сокрыто. Вновь, как тогда в 'UV', Оля ощущала полную обнаженность своего разума.
  Оля могла отчетливо расслышать два мнения на свой счёт.
  Первое - которое выражали преимущественно мужчины заключалось в слове презрительном 'fucked', которым сопровождался её проход по танцполу. Они грубо отмечали тот факт, что её поимели. Но Оля не воспринимала это мнение как оскорбление по отношение к ней. Это замечание с той же степенью могло быть отнесено к Нику. И в конце концов разве это не простая констатация факта, ведь в последние время они трахались, и это было чертовски хорошо, - как это ни назови sex, fuck, love. Пусть завидуют те, кто этого был лишен! И они завидовали! Завидовали и удивлялись на счастье Ника, на то как глубоко он был наколот на её женское нутро блаженством, которое они испытывали во время близости.
   Второе мнение - преимущественно высказываемое женщинами, заключалось в другой констатации - 'it is a life', это жизнь. Второе мнение Оле нравилось больше и казалось более мудрым. Ведь это в действительности было просто жизнью! Она не хотела никого обижать, но так все сложилось. Одно вытекало из другого, и всё, что она делала, было правильным. С точки зрения грубых фактов, Оля переспала с одним и потом сразу же с другим, то есть поступила как сучка при случке. Но так уж сложилась жизнь. Что тут поделаешь?
  Хотя весь этот ажиотаж вокруг нее и заставлял Олю нервничать, тем не менее она сохраняла внутреннее спокойствие. Ник, который был рядом с ней всё время, придавал ей смелости. Она была не одна на этой вечеринке. Ник был её твердой почвой под ногами. Она стояла с высоко поднятой головой рядом с Ником, и по большему счёту ей было всё равно, что эти люди думают о ней.
  Один из незнакомых парней с другой стороны бара, взял красную пику из коктейля, и попросил бармена передать его ей. Оля машинально взяла её в руки, и посмотрела неуверенно на Ника, не понимая, что это значит. Ник также вопросительно на нее взглянул, и она в ответ пожала в недоумении плечами. Тогда Ник взял пику у нее из рук, и, сделав фигуру со средним пальцем с пикой на острие, показал её тому, кто эту пику прислал. Он прошептал, выразительно двигая губами, 'Fuck off', и затем выбросил пику в мусор.
  Оля с благодарностью посмотрела на Ника. Он был её защитником, её опорой. Ей нечего было сказать - её сердце полностью принадлежало ему в этот момент.
   Ник подошел к ней и посмотрел в её глаза. Это был особенный взгляд - не такой как всегда и не похожий ни на какой другой взгляд из тех, что ей довелось встретить в жизни. Этот взгляд длился и длился, пока Оля не почувствовала, как он заполняет всё пространство внутри её головы. И она не хотела сопротивляться. Она хотела отдать свою душу его взгляду, как она отдала ему раньше своё тело. Ей хотелось быть его телом и душой, и она отдавалась всё больше и больше, пока его взгляд не проник так глубоко, что казалось кроме него вообще ничего не осталось - ни мыслей, ни чувств.
  - Хорошо, - наконец, удовлетворенно сказал Ник - и отпустил её.
   Что это было? Оля не понимала, но не задавала вопросов. Внутри себя она все ещё ощущала его взгляд. Как будто его черные миндалевидные глаза поселились внутри ее головы. Она видела всё своими глазам, но в то же время и его глаза оказались там как задний фон её внутреннего мира. Ник взял их пиво, и они прошли на пляж, где сели на циновку рядом с африканским другом Ника, приготовлявшим гигантский чилом. Ошарашенная Оля не кинула даже прощальный взгляд в сторону своих неудавшихся обидчиков - она начисто забыла об их существовании.
  Ник разговаривал со своим другом, а Оля села рядом. Она разговорилась с русскими ребятами, которые сидели рядом на циновке - парнем и девушкой из Москвы. Те приехали в первый раз на Гоа, и были совершенно покорены волшебством этого места. Оля была с ними согласна - сейчас в мае, в самом конце сезона, суть Гоа как места необыкновенного и мистического ощущалась остро, как никогда. Накопленные за сезон и разогретые энергии казалось были зримы. Физические и нематериальные миры легко объединялись, увлекаемые мощной энергией, принесенной на берег муссоном из бескрайних просторов океана. Привычная реальность осталось далеко или очень далеко, неразличимая в тумане, окружившем остров Гоа, навеки зависшем в волшебном здесь и сейчас.
  Африканский друг Ника забил чилом во второй раз, но Оля уже отказалась и не стала курить. После того, как все покурили, Ник предложил прогуляться по пляжу. Оля все еще ощущала враждебность людей вокруг, ей хотелось обсудить это. Она спросила Ника:
  - Ты когда приехал на Гоа в первый раз, у тебя были проблемы с тем, как тебя воспринимают другие люди?
   Он помолчал немного, вспоминая, затем ответил:
  - Нет. Но я это я. Никаких сложностей. Понимаешь, мы здесь особо не думаем, в этом проблема.
   То есть Олина проблема состояла в том, что она думала. Его ответ казался парадоксальным. Как можно жить не думая? Можно ли прекратить поток мыслей в голове? Декарт не зря заметил: 'Я думаю, значит существую'. Если мы живем, то что-то думаем.
  Как бы то ни было, Оля сильно отличалась от гоанских тусеров.
   - Но если я буду жить здесь, то люди привыкнут ко мне, и уже не будут так остро реагировать.
  - Да. Они уже привыкают, я же вижу.
  Эти слова Ника её утешили.
  - Главное, ты перестань беспокоиться о том, что люди думают.
  - Но я все время ощущаю их голоса внутри себя. Мне даже интересно как далеко - на сколько километров можно воспринимать это.
  - Ты станешь им доброй сестрой - я знаю! - Ник ободряюще улыбнулся.
   Оля улыбнулась ему в ответ. Ей хотелось бы и самой в это верить.
  Хотя в этот приезд гоанское транс сообщество восприняло её в штыки, Оля надеялась, что это не надолго.
  Наконец, они встали и пошли все вместе на вечеринку. Ник отправился прямиком в зону диджеев. Там стоял Кристофер за пультом. Оле казалось большой наглостью врываться в пространство диджея. Она помнила, как Кристофер говорил ей, что диджей полностью контролирует свою зону и имеет право не разрешить посторонним туда заходить. Но Ник взял её за руку и чуть ли не силой завел внутрь. Там было уже несколько человек - все знакомые Ника. Он отошел поговорить с ними, а Оля присела на маты сложенные с краю, стараясь не смотреть на спину Кристофера, который, казалось, никак не отреагировал на их приход. Она закрыла глаза, и стала слушать музыку Кристофера.
  Музыка в этот день приобрела особое значение, она воспринимала её с обостренной чувствительностью. Прямые и четкие ритмы музыки уносили её прочь, поднимая ее вверх и вверх. Музыка Кристофера была прямая и откровенная как он сам, пробивающая все защиты, мощная, хоть и простая. Оля растворилась в звуке, не отдавала себе отчет, сколько времени это всё продлилось.
  Вдруг она почувствовала, что энергия захлестывает её и изливается прямо в центр её сердца как луч искрящегося и живого света. Она не могла этого остановить, и энергия наполняла всё больше и больше сосуд её сердца, пока он не переполнился. Тогда произошёл взрыв, и энергия из Олиного сердца хлынула неудержимым потоком на танцпол. Всё пространство вокруг неё наполнилось любовью. Она излучала любовь, и ощущала блаженство выплеска из себя, как во время оргазма, только намного сильнее и из зоны сердца.
  Всё закончилось через несколько минут, и Оля открыла глаза. Вокруг всё изменилось. Зона диджеев была битком забита парнями. Их было так много, что им едва хватало места. Казалось, половина танцпола переместилась сюда. И так быстро! У нее создалось впечатление, что все бегом бежали, чтобы быть поближе ... не к музыке, музыка была лучше слышна из колонок, установленных на танцполе, но к ней самой - фонтану сердечной энергии.
   Один из них склонился над ней, и Оля увидела, что это Оруэл.
  - Оля, как долго ты еще пробудешь здесь? - спросил он так, словно они продолжили разговор начатый минуту назад.
  - Я уезжаю этим утром - самолет вылетает в двенадцать.
   Он замолчал, обдумывая ее ответ.
  - Но что это? Что ты приняла? - неожиданно спросил он, пытливо заглянув ей в глаза.
  - Ничего в этот раз - улыбнулась Оля - full power и без всяких наркотиков.
   Конечно, она покурила на пляже, но с тех пор не выпила даже ни одного алкогольного коктейля. Курили же на Гоа все и всё время - никто не считал марихуану наркотиком.
   Олю переполняла беспричинная радость. Она еще не поняла, что случилось, но то, что произошло какое-то позитивное изменение было очевидно. Этот непонятный сдвиг ощущался как огромный прорыв настолько мощно, что хотелось устроить по этому поводу праздник.
  Оля повернулась к Нику, который всё так же стоял справа от неё.
   - Как ты? - спросила она.
  - Отлично!
  Ник смотрел на нее влюбленными растроганными глазами. Взявшись за руки, они стояли у выходы из диджейской зоны.
  - Это удивительно, - пробормотал Ник, - абсолютно все девушки смотрят на тебя, они пытаются понять, в чём дело.
  - Я их не чувствую, - Оля вдруг осознала новое состояние своего сознания и с радостью повторила - слава богу, я их совсем не чувствую.
   Оля ощутила бесконечное ощущение облегчения - наконец, она перестала воспринимать мысли других людей, направленные на неё. Она, поняла только теперь, когда это исчезло, что она с обостренной чувствительностью воспринимала мысли людей вокруг с самого начала вечеринки. Теперь вектор её восприятия сменился с приёмки на излучение, и ей стало гораздо легче.
  Оля излучала любовь, и хотя все вокруг продолжали воспринимать и быть зависимым от её состояния, но она сама получила свободу. Как следы тонут на песке, так и вибрации мыслей и ощущений всех окружающих людей растворились в её сердце. Основным тоном вечеринки стала безусловная любовь, и этот тон задавала Оля
  Кристофер закончил играть, он собрал свои вещи с пульта, и ушел с танцпола. Его место занял другой диджей.
  - Кристофер больше не будет играть? - спросила она Ника - Мне так понравилась, как он играл, - настоящий лифт для духа.
  - Действительно она поняла только теперь, насколько глубокое влияние оказала музыка Кристофера - прогрессив транс саунд - на её состояние.
  Следуя за музыкой, поток энергии в её теле поднялся вверх, и - БУХ - всё изменилось - произошёл взрыв!
  Ник пожал плечами, он не знал вернется Кристофер или нет. Оля сидела на матах и наблюдала как Кристофер идёт в сторону парковки. Она с грустью подумала, что, возможно, она видит его в последний раз.
  Кристофер остановился, как будто забыл что-то. И Оля увидела, что он возвращается.
  - Кристофер возвращается. Может быть, мне сказать ему, как мне понравилась его музыка?
  - Да, попробуй, интересно, что из этого получится.
   Оля вышла Кристоферу навстречу и сказала ему
  - Спасибо, Кристофер, за твою музыку.
   Его взгляд скользнул мимо неё, он практически не остановился, только кивнул, и прошел обратно в диджейскую. Оля совсем смутилась - её 'спасибо' тут явно было не к месту. Она пожала плечами - ну, что ж она хотя бы попробовала примириться.
  Ее недавняя злоба на Кристофера из-за той дурацкой смски уже прошла. Ник сказал ей, что он спросил про это у Кристофера в начале вечера, и тот подтвердил, что это действительно была лишь плохая шутка. Ей хотелось бы помириться с Кристофером до того, как она уедет, увериться в том, что он понял - злиться и обижаться тут не из-за чего. Все это было лишь его выбором - он выбрал свою музыку! Оля ему была бы только помехой, так к чему обиды?
  Кристофер взял со стола забытый им диск, и уехал. Вечеринка продолжилась под музыку другого незнакомого Оле диджея, и она почувствовала, что ей хочется сделать перерыв, может сходить прогуляться немного.
  Оля спросила Ника, не хочет ли тот пойти попить чаю, но Ник был не в состоянии куда-либо ходить. Он едва держался на ногах.
  - Этот мой друг, - сказал он, - во второй чилом, который ты не курила, добавил ДМТ.
   - Ты в порядке сейчас?
  - Да, абсолютно. Я счастлив! Только не хочу выходить из диджейской.
   Оля кивнула и отправилась прогуляться одна в сторону пляжа. Ветерок приятно охлаждал лицо, люди сидели вокруг мам и пили чай. На самом деле, ей и не хотелось чая, просто нужно было пройтись.
  На пляже сидил Оруэл, он ей подавал странные знаки, складывая руки в квадрат и всматриваясь в неё через этот квадрат, как будто ловил её в воображаемую ловушку. Оля подошла к нему - ей хотелось с кем-нибудь поболтать.
  - Привет, Оруэл, как дела? - спросила она.
  У него все было отлично. Рядом с ним сидел его друг индус. Друг был с подругой - незамысловатой русской девушкой. Они поболтали немного о пустяках.
   Оля заметила, что Оруэл игнорирует русскую девушку своего друга, разговаривая только с Олей и своим другом. Наконец, сказав, что он сейчас вернется, он ушел, попросив друга проследить за тем, чтобы она никуда не ушла.
  - Интересно, как это он провернёт? - подумала Оля. - Если я захочу уйти, то я и уйду.
   И, действительно, минут через пять ей стало скучно. В друге Оруэла и его подружке не было сумасшедшей энергичности и эксцентричности самого Оруэла, так что она решила вернуться к Нику.
  Ник стоял на том же месте. Они улыбнулись друг другу, и Оля встала рядом с ним. Танцевать всё еще не хотелось, музыка тоже после ухода Кристофера не увлекала. Вдруг кто-то мягко тронул её за плечо. Она обернулась и увидела Оруэла.
  - Можно с тобой поговорить пару минут? - спросил он.
  Ник кивнул ей, давая понять, что он не против, и Оля вышла из диджейской с Оруэлом.
  Оруэл протянул ей бутылку, наполовину заполненную водой.
  - Оля, я чувствую, что ты уже немного устала, и мне хотелось бы тебя немного подбодрить, так что я принес тебе немного кислоты, растворенной в воде.
  Оля с удивлением смотрела на бутылочку с водой. Это было неожиданное предложение. Зачем он предлагает ей кислоту? Может быть, он всё еще зависит от её настроения, и страдает, когда она спускается с высот?
  - Спасибо. Но я не могу - я боюсь, что не успею на самолет, если меня увлечет трипом.
   Оле хотелось бы продлить их совместный полёт, но совсем расслабляться было нельзя. Приближалось время для возвращения домой.
  Оруэл настаивал
  - Ты выпей совсем чуть-чуть, - он показал ей сколько.
  Оле не хотелось отвергать его дар, это было важно для него, чтобы она приняла его. Оля кивнула, взяла бутылочку, отпила столько, сколько он показал, и отдала бутылочку обратно.
  - Спасибо. А теперь я пойду обратно. Увидимся позже!
  Оля улыбнулась ему на прощание и зашла обратно.
  - Он дал мне глоточек кислоты, - рассказала она Нику.
  - Я знаю этого парня, - ответил Ник - он только болтает и болтает. Дурит людям мозги, там, наверное, не было никакой кислоты.
  - Тем лучше, - подумала Оля. - Если кислота не сработает, то будет даже лучше - кислотный трип - это не совсем то, что нужно в аэропорту.
  Оля ничего не было нужно. И без всяких допингов, она чувствовала себя отлично. Оля была счастлива здесь и сейчас. Не думала о будущем и не вспоминала прошлое. Все, что ей было нужно - это Ник, а он стоял рядом и держал её за руку.
  Кристофер тоже вернулся и встал за пульт. Оля удивилась, но Ник объяснил ей, что это он сделал так, чтобы Кристофер продолжил.
  - Тебе же понравилась его музыка, вот я и заказал продолжение.
  Оля кивнула ему - теперь ей стало понятнее, почему он вернулся. Он играет музыку, когда за его игру платят. Его личные чувства не имеют большого значения, ведь Кристофер - профессиональный диджей.
  Оля не осознавала, что они стоят совсем рядом с диджейским пультом, который занял уже вернувшийся Кристофер, готовя диски для запуска нового сета.
  Вдруг Кристофер вмешался в их разговор. Он, игнорируя Ника и обращаясь только к Оле сказал ей грубо:
  - Пошла вон отсюда. Это мое пространство. Я не хочу, чтобы ты здесь была!
  Он повторил это ещё раз для ясности. В его голосе звучала такая ярость и отчаяние, что Оле стало очень стыдно. Вот она стоит здесь прямо перед носом у Кристофера полная любви к Нику, и думать о нём забыла, а он оказывается вовсе ничего и не забыл, и всё ещё злится на неё. Она была рада, что он вернулся и продолжит играть. Её лучезарное счастье ничего не могло омрачить, и ей не хотелось омрачать своим присутствием в зоне его личного пространства его настроение. Не долго раздумывая, Оля развернулась и вышла из диджейской на танцпол.
   Ник вышел за ней, и позвал ее обратно.
  - Тебе не нужно его слушать, - сказал он, - Не Кристофер решает, кому и где быть. Я всегда нахожусь в VIP, а ты со мной.
   - Нет. Это не так важно. Я могу танцевать и здесь!
  Оля твердо решила оставаться на танцполе.
  - Я думала, что ему уже всё не важно! Кристофер был так спокоен всё это время. Но раз он до сих переживает, я лучше побуду снаружи, если ему так лучше.
   Ник не стал спорить. Он кивнул ей и вернулся в диджейскую.
  Высокий черноволосый юноша рядом с ними с удивлением прислушивался к их беседе. Он спросил Олю, когда Ник отошел.
  - Но в чём дело? Здесь везде очень хорошие люди!
   - Да, конечно, - улыбнулась ему Оля, - это прекрасная вечеринка, и, на самом, деле абсолютно всё равно, быть там или здесь. Везде хорошо!
  Оле было абсолютно комфортно, в каком бы месте она не находилась. Оля взглянула на Кристофера. Сосредоточено что-то делая за микшерным пультом, он не смотрел в её сторону.
  Его эмоции всегда оставались тайной для нее, она никак не могла его почувствовать. Пока он не выражал что-то словами, Кристофер оставался для неё тайной. Хоть они и были близки телами, между их разумами оставалась непроницаемая стена.
  Хотя это Оля не могла понять Кристофера, а не наоборот. Он легко мог считывать все её мысли в любой момент, но то, что чувствовал он, ей было нелегко понять. Именно, Кристофер выставлял стену между ним
  Оля смотрела на его равнодушное лицо в просвете между колонами, и ей было сложно поверить в недавнюю вспышку его ярости. Как скудно он выражает свои эмоции. Как будто капли вытекают из плотно запечатанного сосуда. Она вспомнила, как при расставании в прошлый раз она смотрела на него и пыталась понять, напрягая всю свою душу, какие же у него эмоции и так же видела только стену.
  Как же странно все это. И как же сильно отличалось это от того, как она воспринимала Ника! Ник также мог легко читать Олю как и Кристофер. Она вспомнила, как недавно Ник подошел к ней и спросил:
  - Как ты?
  Она не ответила, и они оба засмеялись. Ник прекрасно знал, как она, а она знала, что Ник знает. Вопрос был абсолютно излишним, забавным сотрясением воздуха, ведь между ними была связь и обратная связь - никаких стен! Ник понимал Олю, а Оля понимала Ника.
  Оля только начала танцевать, как Ник вернулся обратно. Он взял её за руку.
  - Я хочу тебя кое с кем познакомить, - сказал он.
  Ник выглядел растроганным, чувствовалось, что он переполнен эмоциями. Он подвел её к коренастому и низенькому индусу.
  - Это Амит, - представил его Ник.
  Они постояли минутку, разглядывая друг друга. Ей понравился этот человек - видно, хороший друг Ника и важный для него человек. Амит рассматривал её спокойно и с дружелюбием. Все это время Ник стоял рядом с ними и растроганно улыбался, радуясь их знакомству
  Оля почувствовала, что кислота, хоть и слабенько, как и обещал Оруэл, но действует. В душе она ощущала безмятежность - она никуда не торопилась и ни к чему не стремилась. Оля ни о чем не думала, наслаждаясь бризом с моря, обрывками музыки, теплотой руки Ника в своей руке. Музыка сопровождалась речитативом, там было что-то про девушку диджея,. Ей стало интересно, может быть, это имеет отношение к ней, и жаль, что она ничего не понимала.
  Она обернулась к Нику и поймала на себе его напряженный взгляд.
   - Ты глупая! - вдруг сказал Ник.
  Оля замерла, уставившись на него широко открытыми глазами. Это было так не похоже, на всё, что было раньше, даже и секунду назад. Почему он так сказал? Он считает её дурочкой, так же как и Кристофер?
  Олю захлестнула паника, неужели все это и в самом деле была только игра, сыгранная с наивной глупышкой? Неужели Кристофер был прав и теперь Ник кинет ей в лицо жестокую правду, что он и не думал её любить, а только играл с ней, как кот с мышкой.
  Ник заметил ее замешательство, и добавил, замахав отрицательно руками:
  - Нет, ты конечно, больше понимаешь, чем какая-либо другая девушка. Но все равно далеко не все! Ты не понимаешь, что происходит сейчас.
   Оля растерянно пожала плечами. Она действительно не всё понимала, и очень радовалась этому. Наконец-то можно было расслабиться и не воспринимать все мысли окружающих, забыть о том, что вокруг неё что-то происходит.
  Ей нравилось снова стать глупой.
  - Я знаю тут всех и все знают меня, и перед ними я открыто разговариваю с тобой.
   Оля начала что-то понимать. Наверное, она должна бы кричать от восторга, что Ник ее любит и не скрывает этого от окружающих. Она очень рада, но ведь он не сейчас ее полюбил, а уже очень давно - шесть дней назад - и даже вчера сделал ей предложение. То, что его друзья знают теперь об этом, ей казалось совершенно естественным. Хотя, может быть, он имеет в виду не это, а что-то другое?
  Оле захотелось вдруг снова подключиться к этому общему информационному полю, несмотря даже на то, что эта открытость так не комфортна, чтобы понять точно, что же она недопонимает. Но в тоже время она ощущала, что её силы на исходе. Ее разум и душа были заполнены до отказа образами, эмоциями, мыслями, она чувствовала, что не в состоянии сделать усилие над собой, чтобы понять больше. По крайней мере, другие девушки понимают еще меньше - эта мысль утешила Олю. Она делает все, что может и понимает столько, сколько может. Но и у неё есть пределы, что же она может с этим сделать?
  - Пойдем! - позвал он её ласково.
  Оля моментально успокоилась. Все это не важно, даже если она и глупая. Главное - это то, что он с ней здесь и сейчас.
   Оля встала и пошла руку об руку с Ником мимо бара и дальше к лестнице, которая вела на второй этаж. На середине узкой лестницы Ник пошатнулся, ему было тяжело идти, и они остановились у перил:
  - Когда я только подлетал к Гоа - сказал Ник - многие уже знали, что я приезжаю. И сейчас многие уже начали догадываться, кто я такой.
  - Кто ты? - Оле это было на самом деле интересно. Могущественный колдун или авторитет мафии или кто-то влиятельный в клубной сфере, бандит, разыскиваемый Интерполом, или революционер - все казалось вероятным, ведь на Гоа можно встретить кого угодно.
   Но Ник замолчал. Они уже поднялись наверх, когда их догнал один из друзей Ника, имени которого Оля не помнила.
  - Вам, определенно, нужно поговорить наедине, - сказал друг и закрыл стеклянную дверь снаружи.
  Оля улыбнулась ему радостно, благодаря за заботу. Оле было удивительно, что его друг знал, что им нужно поговорить - еще один знак того, что ситуация была окружающим ясна, но она сама была вне того, что всем было очевидно.
  Оля особенно не думала, зачем они поднимаются наверх. Она чувствовала себя самой любовью, центром мира, и радовалась тому, что они побудут там наверху наедине с Нилом.
  Но когда её улыбающийся взгляд встретился с взглядом друга Ника, он не улыбнулся в ответ, и испуганно отвел взгляд. Оля поспешила отвести взгляд. Чем бы не был вызван его испуг - тем ли, что он боялся, что Ник заревнует или боялся влюбиться в нее или, что она его околдует и поставит под свой контроль или что он почувствует к ней жалость - чтобы там ни было Оля не желала ему проблем. Её счастье в тот момент было безоблачным, и она бескорыстно желала того же всему миру.
  Оставшись вдвоем, Оля и Ник просто стояли и смотрели молча на море через стеклянную стену. Там во внешнем мире уже рассвело.
  - Я должен тебе сказать кое-что.
   Оля была вся внимание. У нее не было ни малейшей догадки, о чем же он ей хотел сообщить. Казалось, что за то время, что они провели вместе, Ник уже сказал ей всё, что мог.
  - Я убил двоих людей
  - Что?
  Ник повторил, Оля не ослышалась.
  - Двоих?
  Оля подняла два пальца на своей руке, и в изумлении уставилась на них.
  Ник кивнул. Оля молчала. Она не знала, что можно сказать в ответ на такое заявление. Никто и никогда не говорил ей ничего подобного. Странно, но в ее душе не возникло бури эмоций, негодование. Она лишь приняла к сведению тот факт, что Ник убил двоих людей, и этот факт почему-то её не слишком шокировал. Оля не знала этих людей, и к тому же это, наверное, было давно. Сейчас бы он не стал никого убивать.
  - Я не хочу, чтобы ты уезжала, - сказал Ник.
  Оля услышала в его голосе нотки определенности, как если бы он решился на что-то. И это вдруг вызвало опасение. Этот человек привык делать все по-своему. А вдруг он способен на то, чтобы насильно оставить ее в Индии, помешать добраться до самолета и вылететь вовремя? Никто не знает в Москве, что Оля в Индии, и Ник знал, что никто не знает. Оля об этом ему сама рассказала.
  Нет-нет, это только паранойя, ничего такого не будет. Оля взяла себя в руки.
  - Я тоже не хочу уезжать, - продолжила она ласково, - но нужно вернуться. Мне нужно закончить учебу, выплатить долг, меня ждут на работе. Я не могу всех подвести. Я закончу учебу, уволюсь с работы и приеду к тебе. Я обещаю.
  - Только никаких больше убийств, хорошо? - добавила она полушутливо.
   К ее удивлению, Ник промолчал в ответ. В его молчании, она услышала, что убийств не будет, но если только не будет такой необходимости. Он не мог ей ничего обещать. Если вдруг будет такая необходимость, он без сомнения убьет любого, кто посягнет на него. И на тех, кого он любит.
  Неожиданно, Оля поняла, что это ей нравится. Конечно, ей не нравились убийства. Но вот то, что Ник был воином - это её привлекало. Его сила была в том, что он ничего не боялся. И люди - мужчины - которые с ним приходили в соприкосновение ощущали, что он не остановиться ни перед чем в отношении к врагам вплоть до физического уничтожения. Поэтому его боялись. Поэтому он так сильно отличался от всех мужчин, которых она знала раньше.
  Его дух был силен, но он нуждался в ней. Оля знала, что он не был тупым убийцей, он осознал в многочисленных психоделических опытах, что это страшный грех, и он не хотел к этому возвращаться. Ник стремился к богу, и Оля верила, что возвращение к свету возможно для него. Она хотела бы быть с ним и поддерживать его на этом пути.
  Вдруг Оля ощутила желание отвести взор от Ника и посмотреть на пляж. По пляжу ехал мотоцикл, прямо по песку, и Оля увидела, что это Оруэл. Он стремительно пролетел через весь пляж на своем мотоцикле, и Оля улыбнулась ему вслед и сказала:
  - Прощай, Оруэл!
  Пляж Анджуны с глубоким песком не подходил для езды на мотоцикле. Оруэл специально выехал туда, чтобы напомнить о себе.
  Действительно, Оля совершенно о нем забыла, вместе со всеми остальными, и вспомнила только увидев его на мотоцикле. Но увидела она его только благодаря Нику. Хоть у Ника не дрогнул не один мускул на лице, и он не повернул голову в сторону одинокого мотоцикла на пляже и никак не выдал, что он видит что-то. Однако, Оля моментально увидела, что его фокус внимания сместился немного, что он увидел что-то и повернула голову в сторону пляжа. Только сейчас она поняла, насколько глубока была ее концентрация на нем. Она буквально видела его глазами все это время!
  - Наверное, скоро нужно будет уезжать в аэропорт, - Оля была уже готова уехать с вечеринки.
  Ник кивнул и они стали спускаться вниз. Ника пошатывало, и Оля поддерживала его за руку. Внизу музыка уже не играла - вечеринка закончилась.
  Они сели на ступеньки передохнуть. И Ник стал объяснять, как много значит для него Анджуна.
  - Я здесь уже так давно. Пляж становится все грязнее и грязнее, эти горы мусора кругом, - Ник махнул рукой в сторону пляжа.
  Оля осторожно посмотрела налево и направо, но никакого мусора не увидела. Возможно, мусора здесь было предостаточно в течении сезона, но сейчас в мае это пространство осталось в ведомстве океана. Омытое высокими волнами прилива и отлива, оно было чистым и незапятнанным - ни людей, ни мусора. Невольно, Оля отметила, что восприятие ее было туннельным. Пляж высвечивался как бы отдельными участками, но не целиком - ее восприятие продолжало оставаться суженым.
  - Пойдем!
   Оля хотела уже вернуться домой. Они пошли в сторону от пляжа к стоянке, впереди Оля, а за ней Ник. У ворот 'Хиппис' сидела чай-мама, и Ник обрадовался ей как родной.
  - Я обожаю Гоа! - сказал он. - Если что-то надо, сразу же появляется возможность осуществить это. Я как раз хотел покурить, а вот, пожалуйста, мама здесь сидит и продает сигареты.
  - Ты чувствуешь себя в состоянии вести? - спросила Оля, после того, как Ник купил сигареты. Тот промедлив секунду в сомнении, кивнул.
  Ник завел двигатель, и они помчались в сторону дома. Ник ехал ровно, и Оля совсем не волновалась. Но он сам, когда они въехали во двор дома, вздохнул с явным облегчением.
  - С ума сойти - сказал он - Дорога справа и слева сливалась в один поток, я вообще не различал предметы.
  Всё же они добрались.
   Оля, хоть и далось ей это не без усилия, настроила себя на дело - она вызвала такси и собрала вещи.
  Ник сидел все это время в гостиной и наблюдал за ее сборами молча. Он был какой-то странный и напряженный, совсем непохожий на себя. Было ясно, что он под действием психоактивных веществ или сильных эмоций. Она не понимала, как нужно вести себя с ним, когда он в таком состоянии.
  Оля подумала:
  - Может быть, и хорошо, что я уезжаю.
  В этой ее случайной и предательской мысли сквозило предчувствие облегчения. Это путешествие, этот насыщенный эмоциями опыт, заканчивался, и скоро она вернется к обычной нормальной жизни.
  - Кристофер спрашивает, не хочешь ли ты оставить ему свой ноутбук?
  Оля задумалась - чуть раньше на вечеринке она действительно думала, может быть, оставить ему свой ноутбук, ведь она везла его на Гоа для Кристофера. Но теперь она уже не была так уверена. Она хотела дать ему на время попользоваться, а вовсе не дарить. Сейчас же можно было только подарить.
  Хотя можно и подарить, если его это успокоит!
  - Да, конечно. У него крали ноутбук два раза за этот сезон, ему он нужнее, чем мне.
  Ник отрицательно покачал головой:
  - Нет. Не надо. Я не понимаю, почему он ведет себя таким образом по отношению к человеку, который относиться к нему так хорошо. Не надо быть к нему такой доброй. Этот джанки того не стоит. Не беспокойся, я улажу этот вопрос. Это уже между нами - им и мной.
   Оля не стала спорить.
  Наконец, все вещи были собраны, и они пошли покурить на задний дворик. Вдруг глаза Нила наполнились слезами. Оля растерянно смотрела на него, и, наконец, сделав шаг вперед, обняла его.
  - Понимаешь, - сказал он, укрываясь в её объятии, - я уже забыл это, забыл даже как быть с матерью, все забыл, и тут вдруг ты.
   Слезы стекали крупными каплями по его лицу, он не всхлипывал, вообще, не было никаких звуков, просто плотина переполнилась, и реки хлынули вниз по течению реки. Она держала его в объятиях, пока он не успокоилась, и затем они вернулись в комнату.
  Его слезы высохли, и, казалось, он уже забыл о том, что произошло.
  - Это новый уровень! - неожиданно сказал он, глядя на нее.
  - О чем ты? - Оле очень хотелось бы понять, но его состояния менялись слишком стремительно.
  Он не ответил, продолжая молча смотреть на нее. Он казался сам на себя не похожим, Оле казалось, что это, не Ник, а кто-то другой.
  - А что бы ты хотела сказать Кристоферу? Может что-то передать ему, когда ты уедешь?
  - Что?
  Оля словно споткнулась на полном ходу. Вот этот вопрос точно не был вопросом Ника. Тому Нику, которого она узнала за эти дни, и в голову бы не пришло спрашивать ничего подобного. Как тогда на вечеринке, когда он сказал, ей, что она глупая, у неё возникло странное ощущение, что это говорит не Ник, а Кристофер.
   Нику дела не было до Кристофера. Он бы не стал заботиться о том, чтобы что-то объяснить ему, не стал бы даже с ним разговаривать. Ник знал все о её отношении к Кристоферу, они разговаривали об этом так много! Зачем ему спрашивать об этом?
  Оле вдруг показалось, что сознание Ника разделено с сознанием Кристофера, и не только с ним. Она смотрела в его лицо и видела многих - всех тех, кого она встретила в этот свой приезд, кто стал свидетелем и участником этой истории. Ментальное поле широко раскинулось по треугольнику из трех деревень - Чаппоры, Анджуны и Вагатора.
  В центре был Ник, а на периферии его друзья, его гоа семья, среди которых был и Кристофер. Оля представила, что видит Кристофера. Глядя прямо ему в глаза, проглядывающими светлым тоном зимнего неба в темноте глаз Ника, она сказала:
  - Скажи ему, что он сам буллщит!
   Ник дернулся как от удара:
  - Я не буду этого говорить.
  - Так не говори! Почему, вообще, ты спрашиваешь? Разве я должна оставить ему какое-то сообщение? Разве не всё еще сказано? Разве еще что-то осталось непонятным?
   Оля в волнении вышла на крыльцо дома, и прислонилась спиной к стене. С этого места она могла слышать Ника, но не видела его лица. И там она продолжила, как будто разговаривая сама с собой:
  - Когда мы встретились, я была полна надежд. И он сказал, что он не кто-то там, а что это он. Я мечтала, что мы вместе, что он играет, а я танцую под его музыку. Но в реальности, я не могла танцевать, а он не мог быть со мной. Так что же еще можно сказать? Все было иллюзией, которая закончилась, - вот и всё. Это был буллщит!
  Она помолчала немного, потом зашла обратно в дом. Ник сидел на диванчике и она села рядом с ним. Прошли несколько мгновений, и Оля протянула руку и коснулась его руки. Его тело задрожало мелкой дрожью, и это было необычно, он словно был весь охвачен экстазом. Оле стало интересно, и она протянула руку и коснулась его живота. Живот вел себя как живое существо под ее рукой, - каждое ее малюсенькое движении вызывало оргазмический ответ со стороны Ник. Она взглянула в его глаза, и увидела, что его зрачки огромные расширенные, как у лани.
  Оля улыбнулась ему и спросила:.
  - Что с тобой?
  - Это ДМТ. Я не собирался ничего принимать, но в чиломе, который дал мне друг был ДМТ. Я дам тебе попробовать тоже, когда ты вернешься.
  Оля кивнула удивленно. С Ником что-то происходило, но эффект от ДМТ не мог длиться так долго. Чилом они курили не меньше, чем восемь часов назад. Хотя, подумала она, может быть, на Гоа есть ДМТ пролонгированного действия. Оля не пробовала ДМТ, но попробовала бы разок, чтобы лучше понимать, что происходит под его воздействием.
  Только бы вернуться! Поскорее бы этот счастливый момент её возвращения наступил!
   - Когда я вернусь, я тоже буду плакать, но от радости, ведь я вернусь к тебе навсегда, - сказала она, - а сейчас просто нет слез.
  Ник едва заметно дернулся от этих слов, и Оля сразу же пожалела, что напомнила ему о том, что он плакал. Она встала с дивана и разделась, затем легла на кровать и легким кивком подозвала Ника, который смотрел на все её движения, не отрываясь жадно, но с отчаянием и печалью в глазах. Он подошел, быстро снял всю свою одежду и лег рядом с ней.
   - Извини! - сказал он.
   Оля не поняла за что Ник извинился, за то, что он испытывал к ней животную страсть или что наоборот был неспособен в тот момент на полную эрекцию, но ей было все равно. Она хотела не заниматься сексом, но обнять его всем телом, почувствовать нежность касания их тел. Они обнялись, и Оля, закрыв глаза, почувствовала необыкновенный покой. Казалось, что птицы запели кругом громче, и свет её сердца залил всю спальню и разлился дальше по всему Гоа, превращаясь в новый яркий день.
  Мгновение длилось и длилось. Они не двигались, но были вместе на все сто процентов.
  Оля знала, что он абсолютно разделяет ее чувства. Она так устала, больше всего ей хотелось остаться в его объятиях навсегда и никуда не уезжать. Но это было невозможно. Она приоткрыла глаза и немного отодвинулась от него, так что они разъединились и лежали теперь рядом, оба обнаженные и печальные.
  - Как было бы замечательно, если бы не нужно было никуда уезжать - Оля вздохнула с грустью - заснуть в твоих объятиях и завтра начать новый день без спешки. Почему мне всегда нужно куда-то спешить и что-то бросать? Я хочу вернуться, Ник, и чтобы мы были счастливы, чтобы у нас были красивые дети, это возможно, я знаю.
   Ник кивнул, ему тоже этого хотелось. Оля вспомнила симпатичную дочку владельца 'Керлиса', рожденную от его русской жены. Оля хотела бы, что ее красивые и смуглые дети росли беззаботно на Гоа среди свободных людей. Ник их бы любил, и она уверена - он бы позаботился хорошо о них.
  - Но, пожалуйста, не сомневайся, ведь сомнения всё убьют, - Оля смотрела на него умоляюще, - ты не сомневайся в нас, и я тоже не буду.
   Ник опять кивнул. Он смотрел на нее с проникновенной серьезностью, и казался готовым на все, чтобы сделать это реальностью. Она смотрела на него, и видела перед собой мужчину, который убьет любого, кто встанет на пути их любви. Она уже твёрдо решила, что вернется к нему, как только закончит учебу.
  Оле вдруг стало любопытно, понять его восприятие под ДМТ.
  Как ты меня видишь сейчас?
   - Я вижу огонь у тебя здесь, - он показал ей на сердце.
  Она обняла его и прижала свое пылающее сердце к его груди. Оля была счастлива, что он понимает ее совершенно правильно. Действительно, её сердце горело. Она любила его, и весь остальной мир исчез, сгорев дотла в этом пламени.
  В дверь постучали - это приехал таксист. Они встали и быстро оделись. Оля взяла свой маленький рюкзак. Вот и все - она была готова ехать в аэропорт. Она вышла и села в машину. Оля видела, что он старался никак не показать свое состояние при таксисте, поэтому не стала его вновь обнимать. Расставание и так получилось тяжелым. Они обменялись долгим взглядом на прощание, и машина тронулась с места
   Внутри неё не было печали, но пустота. Внутри неё не было отчаяния, но только надежда, что она вернется на Гоа, чтобы остаться навсегда. У них будет время тогда, чтобы узнать друг друга и насладиться ещё и ещё и ещё тем, что они вместе!
  В аэропорту всё прошло очень быстро и вскоре её самолет взлетел, взяв курс по направлению к дому. Она откинулась на спинку кресла и устало закрыла глаза. В её голове все еще звучали ментальные голоса гоанцев, но постепенно они стихали, уступая место приятной тишине. Оля удалялась от Гоа, возвращалась в свою обычную жизнь.
  Поездка получилась неожиданной. Оля ехала к одному, а влюбилась в другого. Опять на Гоа она столкнулась с неприятностями, но всё закончилось хорошо. Вечеринка в 'Хиппис' оставила в ней вкус победы.
  Оля вспомнила, что шестьдесят семь лет назад в этот день закончилась вторая мировая война. 'Внимание, внимание - говорит Москва!' - так всё начиналось для поколения их бабушек и дедушек. Оля помнила, как её бабушка плакала, каждый раз в этот праздник девятого мая. Спустя много лет, бабушка всё еще испытывала радость и облегчение. Им пришлось столкнуться с тяжелым испытанием, но они выстояли. Отстояли свою свободу, своё правое дело, своё священное право на счастье. Они научились бить врага наверняка и победили.
  Оля вспомнила песню 'Вставай страна огромная', которую всегда проигрывали девятого мая в России. Как там было?
  - Пусть ярость благородная // Вскипает, как волна // Идёт война народная //Священная война.
  И дальше:
  - Как два различных полюса // Во всём враждебны мы // За свет и мир мы боремся // Они за царство тьмы.
  Всё верно. За свет и мир мы боремся. Слишком много темноты на вечеринках на Гоа - немного света не помешает.
   - У меня свой путь, - сонно подумала Оля, - мой путь это любовь!
  Через пять минут она уже мирно спала в своем кресле полупустого самолета, совершающий перелёт из Гоа в Москву.
  
  
   4. БЫЧЬЕ ДЕРЬМО
  
  В Москве всю историю с Кристофером Оля вспоминала со смехом. Конечно, нехорошо получилось, но себе самой она не могла не признаться, что он получил то, что заслужил. Кристофер хотел легкости? Вот он и познакомился с одним из вариантов легкости - в Олином исполнении.
  Она же не виновата в том, что легкие отношения долго не живут. Обычно, так и бывает - связь углубляется либо прекращается. Кристофер сам попросил не воспринимать всё серьезно, а она всего лишь так и сделала. Она не хотела этого, но так получилось, что он получил справедливое вознаграждение за своё пренебрежительное отношение к ней.
  В первый раз в жизни Оля наслаждалась сладким привкусом мести!
  Ник помог ей отомстить Кристоферу, и он получил за это свою награду. Но на этом дело не закончилась, ведь Оля видела Ника каждую ночь во сне. Она не помнила, о чем были эти сны и были ли там какие-то действия, но каждый раз его темные миндалевидной формы глаза заглядывали ей в душу.
  В своей комнате Оля повесила на стену полотно с изображением Ганеши, глаза которого своей формой напоминали ей глаза Ника. Каждое утро, она глядела в глаза Ганеши, и здоровалась с Ником. На душе у неё был покой. Даже если бы Ник никогда больше не появился в её жизни, Оля помнила бы его всю жизнь с благодарностью, как прекрасное и чудесное явление.
  Оля никогда до встречи с Ником не испытывала такой полной душевной и физической гармонии, такого понимания ни с одним мужчиной. Они провели вместе только семь дней - короткий роман во время короткого отпуска. Оля была готова понять и принять то, что он не появится вновь в её жизни и вскоре её забудет. Но спустя несколько дней после возвращение она получила от него смс. Ник спрашивал её, как она, он скучал и хотел её вновь увидеть.
  Оля была счастлива! Она отправила ему ответ, что тоже скучает, добавив несколько нежных слов. Но не получила ответ. Она написала еще несколько смс, но он не отвечал. Оля уже начала огорчаться, когда Ник позвонил.
   Оля была на работе, так что она смогла обменяться только парой фраз с Ником. Он спросил, почему она не отвечает на его смски. Оля была очень удивлена, ведь она отвечала на все его смсмки! Неужели он их не получал?
  Ник сказал, что она неправильно набирает код города, но, нет, - Оля высылала все свои смски в ответ на его смс. Странно, все должно было быть нормально. Тот факт, что он не получал её смски встревожил её. Хоть между ними и установилась связь, но связь однобокая. Она получала его сообщения, а он не мог получать сообщения от неё. Олины признания уходили в никуда, в общий информационный поток земли, не достигая адресата.
  Но крайней мере они могли перезваниваться. В тот день, когда он позвонил ей в первый раз, она спешила домой как на крыльях, но он так и не позвонил. Оля не обиделась, она была безумно рада - даже если он и не звонит каждый день, все же он не хочет терять с ней связь!
  Ник позвонил через неделю рано утром в субботу. Оля ещё спала, но она сразу проснулась, счастливая, что может слышать его голос.
  - Как хорошо, что ты позвонил, - радостно сказал она, - Я скучаю по тебе. Как ты?
  - Плохо! - Ник ответил нейтральным тоном.
  - Но почему, что случилось? - её сердце билось как сумасшедшее от волнения, ведь Нику было плохо, он попал в беду.
  - Не могу спать. Кристофер дал мне слишком много ЛСД.
   Оля чуть было не рассмеялась от облегчения.
  - Так, это ничего страшного! Твоя кровеносная система работает прямо сейчас и без остановки. С каждой секундой ЛСД становится меньше, кислота потихоньку выводится из организма. Нужно только подождать и всё будет хорошо.
   Ник молчал. Наконец, он заговорил снова.
  - Я не могу забыть ту нашу последнюю ночь. Я хочу быть с тобой.
   - Я тоже хочу быть с тобой! Я вернусь к тебе, как только смогу. До моего следующего въезда должно пройти два месяца - это требование индийского посольства.
   - Да, я знаю, - ответил Ник, - я спрашивал своего друга из Мумбая, который работает в посольстве, и он сказал мне то же самое. Он сказал, что проще всего будет для нас, если мы поженимся в Индии, тогда тебе больше никогда не понадобится виза.
   Они поговорили еще немного, и попрощались. Положив трубку, Оля почувствовала, что уже не сможет заснуть - она была слишком взволнована. Её сердце ликовало. Оля встала, сходила в ванную, выпила чаю. Вдруг ей пришло в голову, что она слишком легко отнеслась к его проблеме. Может быть он там сходит с ума, а она только и смогла, что посоветовать: 'Потерпи, дорогой, скоро все пройдет'. Передоз с ЛСД - это может быть не просто неприятно, а ужасно! Зачем он взял у Кристофера кислоту? Неужели, он думает, что Кристофер ему друг после всего, что случилось? Хотя Ник привычный к изменениям сознания человек. Оля надеялась, что пройдет несколько часов и он сможет заснуть.
  Оля не ходила в тот день, а летала. Все же они будут вместе! Они будут счастливы! Она ощущала себя живой, как никогда. Ее голова кружилась - она так много времени провела, совсем не мечтая, что забыла как приятно помечтать.
   Впереди её ждало счастье! Оля представляла свою новую жизнь на солнечных берегах Аравийского моря под нежной заботой Ника. Ей так хотелось спокойно жизнь в доме Ника, наливать в блюдечко молоко для кобры, которая живет в саду, молиться в храме на горе, гулять с Ником, заботиться о нем, родить ему детей. Она уже видела себя там! И всё было прекрасно!
  Оля поехала погулять на старый Арбат. Там она с любовью разглядывала городскую суету и улыбалась уличным танцорам и музыкантам. Теперь, когда она собралась уезжать, можно было расслабиться и улыбнуться от всего сердца этому городу, который столько времени был её домом! Прощай, Москва! Теперь она была здесь лишь туристом, временным гостем, ведь скоро Оля отправиться в свой новый чудесный дом - на Гоа!
  Время летело незаметно. Оля писала магистерскую диссертацию, поменяла загранпаспорт на новый. Ник звонил периодически и спрашивал, как дела. Их разговоры были обычно короткими, но за ними Оля чувствовала, стояло страстное нетерпеливое желание встретиться вновь и с её, и с его стороны. Но, возвращаясь с небес на землю, оставался вообще-то еще один очень важный вопрос, который Оля так и не разрешила - как быть с долгом?
  Оля должна была матери пять тысяч евро, и она очень сильно сомневалась, что у нее получилось бы заработать их на Гоа. Она подумала, что, может быть, мама сможет ей простить долг, если узнает, что ей нужно уехать срочно в другую страну, чтобы сделать реальной свою любовь.
  Оля рассказала маме, что она встретила в Индии одного человека индуса, очень хорошего, которого полюбила от всего сердца, и с которым хочет начать семейную жизнь, как можно скорее.
  Мама отнеслась к этому без понимания.
  - У моей подруги дочка уже пять лет ждет индуса, переписывается с ним и ездит к нему, - заметила она - но он так и морочит ей голову. Почему же вы, такие дурачки, их слушаете и им верите?
   Оля отрицательно качнула головой.
   - Мой индус - не такой. Он совсем не похож на индуса, он выглядит и думает как европеец. Он из касты лендоунеров и у него два дома на Гоа. В одном из них ты сможешь останавливаться, когда будешь приезжать на Гоа, чтобы навестить меня. На Гоа многие индусы женятся на русских, и все браки очень удачные!
   Мама недоверчиво покачала головой, давая ей понять - ты делай, как хочешь, но я тебя предупредила.
  Она посмотрела на Олю с подозрением и добавила:
  - Но ты, надеюсь, не уедешь, не выплатив мне свой долг?
  Оля поразилась, насколько хорошо мама её понимает.
  - Нет! - заверила она маму, глядя ей прямо в глаза. - Ни в коем случае! Сначала я выплачу тебе всё до последней копейки и только потом уеду.
   Огорченная Оля ушла в свою комнату. Долг оказался большей проблемой, чем она думала.
  Обдумав всю ситуацию, Оля решила, что нужно рассказать всё Нику. Она уже упоминала в последний вечер на Гоа о том, что у неё есть долг, но не думала, что Ник это запомнил. Оля вспомнила, что Ник ей сказал на вечеринке в 'Хиппис', что хотел бы ей помогать не только на Гоа, но и в Москве. Тогда она не обратила на это внимания, но сейчас ситуация изменилась. Её учёба в магистратуре закончилась, но уехать, как она обещала Нику, не отдав маме долг, она не могла.
  Оле нужно было работать несколько месяцев, чтобы собрать эту сумму. Но, может быть, пять тысяч евро - это не такая большая проблема для Ника? Ведь он много раз намекал ей, что он очень богат, и живет не в роскоши только потому, что не хочет показывать своё богатство. Вдруг - это и в самом деле так? Может быть, он сможет помочь ей выплатить долг, чтобы Оле не пришлось задерживать своё возвращение?
  Когда Ник позвонил, Оля откровенно всё ему объяснила.
  - Мой долг за учебу маме - это пять тысяч евро, и мне нужно отдать его до отъезда. Я могу выплатить его сама, я возвращаю где-то по тысяче евро каждый месяц с зарплаты, так что окончательно я смогу расплатиться через пять месяцев.
  Она помолчала смущенно, но все же добавила:
  - Но если ты можешь помочь с этой суммой, то я могла бы уехать сразу после окончания учебы.
   Ник помолчал немного, потом переспросил:
  - Сколько ты сказала - пять тысяч долларов?
  - Нет, пять тысяч евро.
  Оля старалась говорить как можно более четко, чтобы всё было максимально ясно.
  - Ты отдаешь по тысяче евро в месяц? - переспросил он.
  Его голос был спокоен, как всегда.
  - Да, так что всю сумму я смогу отдать через пять месяцев. Тогда я смогу бросить работу и приехать.
   Оля чувствовала, что на душе у нее становиться легче. Самое сложное позади - она все рассказала Нику. Теперь они смогут вместе решить, как лучше поступить с этой проблемой. Вместе они найдут правильное решение.
  - Хорошо, я подумаю, что можно сделать
  Они попрощались, и Оля повесила трубку. Она надеялась, что он всё правильно поймет. Конечно, говорить о деньгах, - это совсем не романтично, но что ей еще оставалось сделать? Долг был хоть и неприятной, но всё же реальностью. Так просто его нельзя было откинуть - прежде чем ехать куда- либо ей предстояло не только закончить учебу, но и отдать долги.
  Оля верила, что их любовь с Ником сможет преодолеть это обстоятельство, они смогут найти правильное решение вместе. Ей очень хотелось вернуться к нему поскорее. Однако, Оля не могла кинуть свою маму на деньги, уехать в другую страну, и чувствовать себя счастливой после этого. Пять месяцев в разлуке казались вечностью, но если они действительно хотят провести остаток жизни вместе, то можно и потерпеть.
  Пять тысяч евро не казались Оле такой уж огромной суммой. Эта сумма была для неё только вопросом времени. Хотя пять месяцев - это был самый оптимистический расчёт. Чтобы выплачивать по тысяче евро в месяц, Оле пришлось бы отдавать в счёт долга месячную зарплату практически целиком. Но Оля была готова отказывать себе во всём, лишь бы поскорее освободиться.
  Оля рассказала всю историю сестре. Мария была удивлена, ведь она не знала, что Оля ездила на Гоа в мае. Она выслушала её внимательно и молчаливо.
  - Я не уверена, что вы встретитесь, - покачала головой в сомнении Мария. - Похоже, что тебе дурят голову.
  Сестра не верила, что можно полюбить за неделю. За такое короткое время даже узнать человека как следует не получиться
  - Хорошо, что ты попросила его о деньгах. Это будет вам проверкой. Возможно, он не так уж и влюблен. Может быть, он всего лишь хочет, чтобы кто-то его развлек в сезон дождей, вот и зовёт тебя. Все уехали с Гоа, ему стало скучно, вот он и названивает. Посмотрим, что он ответит на твою просьбу.
  Оля не обижалась на сестру за скепсис. Мария думала об обычных отношениях, но она не знала такой глубины, какая была у неё с Ником. Иногда достаточно нескольких минут, чтобы влюбиться навсегда, а у них с Ником было семь дней, то есть десять тысяч восемьдесят минут, - целая вечность! Как сказал ей Ник, когда происходит что-то особенное, как у них, люди этого не понимают. Оля и не думала проверять Ника - ей всего лишь хотелось поскорее очутиться в его объятиях. Нет, она не стала ничего объяснять Марии - всё равно не поймет!
   Ник позвонил в тот же день вечером и сразу перешёл к делу.
  - Я не хочу ждать. Я хочу, чтобы ты приехала! Завтра же скажи на работе, что увольняешься и приезжай ко мне.
  - Но как же долг, Ник? Я ведь должна маме, и я не смогу уехать и оставить её без денег. Я обещала!
  - Не беспокойся о деньгах.
   Олю захлестнули эмоции. Она стояла с трубкой в руке и не могла вымолвить ни слова. Наконец, она кивнула, и, спохватившись, что он не может видеть её кивка, сказала в трубку со всей решимостью:
  - Я сделаю это, Ник!
  Ей нужно было с кем-то поделиться этой ошеломительной новостью. Она спросила Ника о деньгах на всякий случай, но не думала, что он действительно сможет дать ей пять тысяч евро.
  Оля подошла к сестре и выпалила:
  - Ник сказал, что поможет с деньгами! Я и вправду уеду на Гоа, чтобы быть с Ником. Я увольняюсь, и через две недели улечу к нему!
  - Значит, ты и в самом деле решилась на то, чтобы всё бросить?
   - Да, я хочу этого больше всего на свете!
  Мария улыбнулась недоверчиво, но все же согласно кивнула.
  - Ну, что же попробуй! Наконец-то ты решилась сделать что-то безумное.
  С точки зрения Марии, Оля была слишком сдержанная и благоразумная. В жизни Оли всё было до того правильно, что это было уже неправильно.
  Сердце Оли, казалось, было готово выпрыгнуть от счастья из груди, но в тоже время она чувствовала сильный испуг - неужели она и в самом деле сделает это?
  Но она сделала это! Пришла на работу и, не откладывая в долгий ящик, прямо с утра написала заявление на увольнение и отнесла своему начальнику. К удивлению Оли, это далось ей нелегко. Она представляла себе все проще, но на деле ей пришлось собрать всю свою волю, чтобы сделать этот решительный шаг.
  Причина увольнения была необычной - Оля переезжала жить в другую страну по личным обстоятельствам. Теперь ей предстояло сложное время - проработать две недели до увольнения в обстановке пересудов и обсуждения ее личной жизни. В женском коллективе такое событие как увольнение по причине выхода замуж за иностранца никак не могло остаться незамеченным. Но, как Оля, сказала вечером того дня Нику по телефону - это было сложно, но дело она сделала.
  Начальство, конечно же, было недовольно. Своим неожиданным заявлением об увольнении Оля всех поставила в сложное положение, ведь не так просто найти хорошую замену в такой короткий срок, как две недели. Её просили задержаться и проработать до выхода нового сотрудника, а затем еще и на срок необходимый, чтобы тщательно его обучить. Оля объясняла, что она никак не может остаться. Она сделала подробные пошаговые инструкции по всем своим обязанностям, и надеялась, что у нового менеджера не возникнет проблем с выполнением её работы.
  Да, это были не самые простые две недели в ее жизни, но они, наконец, закончились. Оля нервничала все больше и больше, она звонила Нику, и он говорил ей утешительные слова, что все будет хорошо, что он её ждет. В предпоследний её рабочий день они вечером разговаривали по телефону.
  - Сообщи мне дату прилета и рейс. Позвони мне завтра, после того, как ты оформишь билет и заберешь визу. Все уже готово к твоему приезду - ты любишь вино? - голос Ника слегка дрогнул, и он замолчал.
  Затем, Ник продолжил очень торжественно
   - Но только всё ведь очень серьезно! Я хочу детей и поскорее, как минимум, двоих.
  - Я тоже только об этом мечтаю, - ответила Оля.
  - Не беспокойся о деньгах, мой друг скоро продаст кое-какую недвижимость, и деньги будут.
  - Твой друг должен продать недвижимость, чтобы дать мне деньги?
  Оля была удивлена. Она думала, что эта сумма не проблема для Ника, но он занимает её у друга! Значит, Ник не так уж богат. Оля не хотела создать проблему для Ника. Она представляла, что эти деньги у него на счете в банке, и они сходят в банк, снимут их и вышлют всю сумму маме. У Оли ёкнуло сердце - вдруг не получится отдать маме долг?
  Ну, что ж тогда она их заработает. Она может работать с туристами, например. Что-нибудь да придумает. Уже было слишком поздно, чтобы менять планы.
   - Я тебе верю, Ник. Я приеду, и мы придумаем, как заработать эти деньги. Я отдам тебе всю эту сумму.
  - Разве я когда-нибудь тебя просил отдать мне эти деньги?
   - Нет.
  Когда Оля положила трубку, на её лице играла счастливая улыбка. Завтра она будет пить вино на веранде у Ника - они вновь будут вместе! Деньги - это дело наживное. Главное, что они не потеряли друг друга.
   В последний рабочий день перед увольнением. Оля получила в кассе окончательный расчет и без лишнего шума удалилась, попрощавшись лишь с непосредственным начальником.
  - Удачи вам, - сказал он. - Если что, возвращайтесь!
  - Надеюсь, что не придется, - улыбнулась Оля и направилась прямиком к выходу.
  - Свобода! - радостно думала она.
   Оля торопилась - ей нужно было ехать теперь за визой и за билетом. Как же она по нему соскучилась. Она хотела его безумно и не могла дождаться той минуты, когда они окажутся вдвоем в его доме. Сколько раз она мечтала об этой минуте, представляя миллионы капель разноцветного дождя за окном в этот долгий и счастливый их первый сезон дождей. Их ждет миллион личных наполненных счастьем моментов в его доме на Гоа! Оля позвонила Нику, чтобы рассказать о своих чувствах, но на её звонок никто не ответил. Она удивилась. Ник обычно сразу отвечал.
  - Наверно он занят, - подумала она, - перезвоню позже.
  В турагенстве ей выдали визу, но за билет так никто и не перечислил деньги, поэтому бронь сняли. У Оли не было денег на тот момент, когда она подавала документы на визу, и она попросила Ника внести деньги за билет в офисе туристической компании, расположенном на Гоа. Однако, он этого не сделал. У Оли засосало под ложечкой от неприятных предчувствий, но она отогнала от себя подозрение. Оля позвонила Нику, но опять никто не снял трубку.
  - Наверное, возникли какие-то обстоятельства, препятствия, - Оля решила думать об этом позитивно. Ник объяснит ей, что же случилось позже. Оля получила зарплату за последний месяц работы, так что деньги у неё были. В сезон дождей особенного спроса на билеты не было. Оля без проблем купила билет на ближайший рейс до Гоа - вылет должен был состояться через два дня.
  Выйдя из офиса туристической компании, она набрала номер Ника, чтобы сказать ему, чтобы он не беспокоился, все нормально - она сама купила билет. В телефоне были долгие гудки, но никто не отвечал. Она набрала еще раз, но телефон также был недоступен.
   - Неужели, он меня бросил?
   Глаза Оли были сухими, и она выглядела абсолютно нормально, но внутри она чувствовала себя не совсем нормально. Это было странное состояние оцепенения, почти транс, как будто внутри все остановилось. Ситуация с билетом и то, что он не отвечал на телефонные звонки - всё это было странно!
  Оля испугалась. Она раз за разом набирала его номер - гудки были ясные и отчетливые такие же, как всегда, но никто не брал трубку. Машинально она положила мобильный обратно в сумку и зашагала в сторону метро. Оля пыталась себя успокоить тем, что позже всё выяснится, но внутренний голос чёткий и ясный говорил ей:
  - Всё кончено! Игра закончилась! Он бросил тебя!
  Женский голос вывел ё из оцепенения:
   - Вы не хотели бы узнать, каково ваше состояние с помощью уникального прибора E- METER?
   Оля обернулась и увидела приятную и скромно одетую женщину, стоящую у входа в церквь сайентологов. Рядом с женщиной находился столик, а на столике стоял небольшой приборчик.
  Женщина посмотрела прямо в глаза Оле и добавила:
  - К тому же это совершенно бесплатно!
  Оля пожала плечами в нерешительности, а затем кивнула. Почему бы и нет? Она ведь совершенно никуда не спешила. Почему и бы не замерить свое душевное состояние таким замечательным приборчиком. Да, ей хотелось бы получить точные данные о своем душевном состоянии. Она подошла к столику и села на маленький стульчик рядом со столиком.
  - Как это работает? - спросила она, чувствуя себя как на приеме у врача.
  - Ну, вот вам нужно взять вот эти два электрода, и прибор будет фиксировать ваше состояния по микровибрациям и показывать на экране положением стрелки результат.
  Голос женщины был ласковым, но не казался слишком уверенным в том, что она говорила. Похоже, она была новичком-практикантом в церкви сайентологии.
  - Итак, - продолжила сайентолог, - я буду вам задавать вопросы про разные сферы вашей жизни, и ваша задача максимально честно на них ответить.
  Оля кивнула и попыталась сосредоточится. Стальные кувалды приятно холодили ладони рук и блестели на солнце, привлекая её внимание своей безмятежной гладкостью и продолговатой приятной формой. Они удобно лежали в её руках.
  Женщина что-то спросила, и Оля подняла голову и переспросила:
  - Что вы сказали?
  - Подумайте, пожалуйста, о вашей работе.
   Оля честно сосредоточилась на работе, вспоминая как получила сегодня в кассе деньги, попрощалась с боссом, и вышла на улицу навстречу не совсем известному будущему. Работы у нее не было, и слово 'работа' не вызывало особых эмоций.
  Стрелка на приборе не двигалась, застряв на отместке ноль. Женщина удивленно посмотрела на прибор, проверила настройки, но ничего не сказала.
  - Продолжим, - кивнула она Оле - теперь подумайте, пожалуйста, о семье.
   Оля вспомнила маму, сестру Марию, свой долг в пять тысяч евро, их квартиру в Красногорске - всё это осталось где-то очень далеко.
  Стрелка не шевелилась.
  - Странно, - заметила женщина. - Подумайте о любви.
   Оля вспомнила лицо Ника, его глаза, когда он смотрел на неё. 'Любовь'. Что это?
  Женщина и Оля молча смотрели на стрелку и стрелка застыла на нуле как приклеенная.
  - Может быть, что-то неправильно настроено? - удивилась женщина. - Ноль, это состояние неживого тела, такого не может быть.
   - Да, наверное, - дружелюбно кивнула ей Оля.
  Хотя если этого не может быть, почему же Оля ощущала себя трупом? Действительно ли она жива?
   При этой мысли стрелка резко дернулась и поднялась наверх на несколько делений и вновь упала. Оля вздрогнула. Женщина в этот момент смотрела в другую сторону и ничего не заметила.
  - Ну, что же, - Оля положила электроды на край стола и встала со стула, - я пойду.
   - Да, конечно, - женщина казалась расстроенной, - мне очень жаль, что так получилось. Это иногда случатся, что-то не работает.
  - Вот именно, - думала Оля, шагая по дороге к метро, - иногда случается, что что-то не работает.
   Она достала телефон и набрала номер Ника - длинные гудки и нет ответа.
   Что-то, действительно, не работало. Глубоко в её теле, словно выключили свет. Все переключатели перешли в положение 'off'.
  Оля набрала телефон ближайшей подруги Маши и договорилась, что она приедет к ней в гости. Ехать домой у Оли не было сил, нужно было с кем-то поговорить. Маша жила недалеко, так что, когда Оля подъехала, та еще не успела вернуться с работы. Было сумрачно, собирался дождь, небо накрыла серая туча. Оля села на детской площадке с бутылкой мартини и пачкой сигарет, которые она купила в ближайшем супермаркете.
  Оля решила, что в виде большого исключения она не будет ждать возвращения подруги, и, хоть это и невежливо, но откроет бутылку немедленно. Выпив хороший глоток мартини и закурив сигарету, она попробовала еще раз набрать Ника. Длинные гудки - нет ответа.
  Налетел порывистый ветер, ливанул дождь. Оля выкинула недокуренную сигарету, зашла в подъезд и устроилась на широком подоконнике в подъезде дома. Она смотрела, не отрываясь, на струи дождя, и отстраненно наблюдала как в её сердце, расширяется и углубляется трещина, превращаясь в глубокую тёмную яму.
  - Разве это может быть на самом деле? - вертелась в её голове одна и та же мысль, приползая и уползая вновь, появляясь и исчезая вновь в серебристых струях дождя.
  - Разве это реально?
   Еще один глоток мартини придал ей бодрости. Оля даже казалась почти нормальной, когда Маша вышла из лифта к ней навстречу.
  Оля рассказала всю историю подруге.
  Маша была очень умным человеком, она знала мужчин, но и она была удивлена.
  - Может быть, с ним что-то случилось?
   Маша надеялась, что эта история как-то прояснится. Ей было сложно понять, зачем кому-то проворачивать такое с девушкой.
  - Может быть, Ник попал в больницу или потерял телефон?
  - Хорошо бы, конечно, чтобы выяснилось. Лучше больница, чем ... - Оля запнулась и замолчала.
  - Наверное, всё скоро выяснится, - Маша была настроена оптимистично, - позвони ему еще раз позже вечером!
  - Да, я, конечно, позвоню и не раз, но у меня такое чувство, что ничего не выяснится.
  Оля отвернулась от Маши и посмотрела на краешек кухонного стола, за которым они сидели.
  - С тех пор, как я написала заявление на увольнение, он изменился. Он не звонил мне больше, только я звонила. Когда я звонила, он говорил мне тот минимум, который я хотела услышать. И этот билет! Он уверял меня, что всё в порядке, а на самом деле ничего не сделал. Я чувствовала, что что-то идёт не так, но предпочла закрыть на это глаза.
  Оле очень хотелось заплакать, но глаза оставались сухими.
  Маша спросила с тревогой, как Оля будет дальше жить, что делать.
   - Не волнуйся за меня. Просто я встретила еще одного подлеца на своем пути. Всё наладится, только вот я не знаю, смогу ли я поверить мужчине вновь! Я так устала от этих уродов.
   Оля вышла на улицу почти успокоившись - только вот горечь на губах и в сердце никак не проходила, словно полыни наелась.
  Что делать дальше было все же непонятно, но разговор с Машей ей сильно помог. Оля поняла и приняла, что реальность такова, какой кажется. Ник её жестоко обманул - заставил бросить работу, а сам в последнюю минуту исчез. Но зачем он это сделал? Оля ведь ничего плохого ему не делала. Она ему подарила свою любовь, и это было хорошо. Зачем ему понадобилось ей гадить? В какой момент он стал её ненавидеть? Или все же Кристофер был прав, неужели это было всё только бычье дерьмо от начала до самого конца?
  Оле казалось необычайно важным понять, зачем Ник это сделал. Это было не случайно. Он всё это замыслил заранее и провернул хладнокровно, и даже вчера еще ей вкручивал про семью, про детей, про любовь. Или он просто испугался в последний момент? Сломал шею и умер? Самое страшное предположение было то, что озвучила сестра Мария - что он всё это сделал ради того, чтобы посмеяться над наивной русской дурочкой. Оля не могла этого понять и принять. Но тоже самое она слышала от Кристофера. 'Ты наивная дурра!' - говорил он. А она смеялась и жалела его в ответ. Как же так получилось, что Кристофер, оказался прав?
  Оля проснулась утром, вся разбитая и растерянная. Она вышла на балкон, залитый светом, и закурила сигарету. Она где-то глубоко ошиблась, и очень важно было понять, где и когда. Она не может всё вот так оставить, ведь это плевок останется с ней на всю жизнь. Она не может предать себя и поверить в такую низость Ника, не проверив это, как минимум.
  Ей хотелось разобраться, в чём правда, что же случилось на самом деле. Олю заливал свет утреннего летнего солнца, он, наполнив её опустошенную душу, придал ей надежду.
  - Я - свет, - отчетливая мысль мелькнула в её разуме, - бояться нечего!
  Олино настроение резко изменилось, ее охватило воодушевление и энтузиазм. Она поедет туда и всё выяснит. На сердце у нее стало спокойнее, это было правильное решение! Дело не в Нике, а в том, что это необходимо для её дальнейшей жизни.
  Оля собрала чемодан, чтобы уехать на следующий день на Гоа, где её, предположительно, никто не ждал. Оля рассказала сестре о своём плане - поехать на Гоа, найти Ника, чтобы посмотреть в глаза, но не встретила с её стороны ни малейшего понимания. Сестра ей объясняла раз за разом, что это опасно, что это настоящее безумие, напомнила ей, что она должна деньги маме, наконец, просто орала на нее что ей НИКАК нельзя туда ехать.
  Оля чувствовала, что её душа дрогнула. Если бы только не было этого долга! Сестра была права в том, что на Гоа сейчас не сезон и денег заработать никак не удастся. Что подумает мама, когда вернется из отпуска и узнает, что Оля уехала на Гоа? Поймет ли мама то, что Оле было просто жизненно необходимо выяснить отношения с Ником или же она почувствует себя преданной? Первое - маловероятно, второе - так и будет! Упрямо повторив сестре, что она все равно поедет, ведь билет у нее уже есть и в конце концов она может и вернуться через неделю или две - Оля отправилась спать.
  Тревожные мысли не давали ей заснуть. Она представила, как она приезжает на Гоа, но сначала долго летит с пересадкой в Дохе - безрадостный путь в неизвестность - затем путь от аэропорта в Чаппору. А дальше? Сможет ли она найти тот дом Ника? Был ли это дом Ника на самом деле? Может быть, он вообще уехал в Мумбай или куда-нибудь еще? Она вообще-то сможет его узнать, если встретит на улице?
  Олю терзали сомнения. Денег, оставшихся после покупки билета, хватило бы максимум на две недели жизни на Гоа, а ведь еще нужен обратный билет. Оля представила, как она приезжает туда, не находит Ника, и остается одна - без денег и в окружение индусов. На Гоа даже на помощь полиции рассчитывать не приходиться. Оля вспомнила о случаях, когда иностранки пропадали на Гоа - их находили потом изнасилованными и убитыми или не находили вовсе. Это могло быть опасным - Мария была права!
  Оля проворочалась всю ночь, лишь ненадолго забываясь в коротком сне. В одном из них ей приснился Кристофер в виде фавна. Он двигался и скакал на лужайке, причудливо притоптывая на своих копытцах, помахивая своим эрегированным членом, и делая непристойные движения в её сторону.
  - Иди ко мне, я люблю тебя! - манил он её и заливался издевательским смехом.
  Оля проснулась и лежа в темноте на диване перед рассветом стала размышлять, действительно ли стоит ехать. Стоит ли быть такой упрямой? Может быть - это всё слишком уж сложно для правильного выбора? Чересчур много минусов. Самое главное - она не должна предавать маму. Нельзя предавать тех, кого любишь! Ей надо взяться за ум - найти новую работу, чтобы выплатить долг.
  Как бы Оле не хотелось поступить эмоционально, она решила действовать разумно. Сначала нужно отдать долг маме, а для этого найти новую работу, и лишь потом можно будет поехать на Гоа, найти Ника, и узнать у него, почему он так поступил с ней.
  Оля осталась, и самолет улетел без неё.
  Вечером, она взглянула на часы и подумала:
  - Сейчас я бы приземлилась на Гоа.
   Она вспомнила, как Ник говорил, что встретит её в аэропорту, и они отправятся к нему пить красное вино и заниматься любовью, и наконец-то к ней пришли слёзы. Вволю поплакав, Оля пришла в комнату сестры, обняла свою малышку племянницу, и ей стало спокойнее.
  - Ну, как же ты так вляпалась? - только и сказала сестра. - Наверное, тебе совсем плохо дома, раз ты так стремишься сбежать.
  - Да, это правда, - Оля вздохнула, - ты и мама, вы ведь все время давите. Мне с вами действительно невыносимо. Я мечтала о том, что у меня будет своя семья и любящий меня мужчина рядом со мной. Я всего лишь хотела быть счастлива, и сделать счастливым его.
  Помолчав немного, Оля добавила:
  - Так сильно хотела, что где-то упустила реальность.
  На кухне за чаем, они стали обсуждать с сестрой практические моменты. Оле нужно было начать поиск работы, но ей невыносимо тяжело было даже думать о поисках новой работы. Она действительно чувствовала себя абсолютно разбитой.
  Сестра спросила:
  - Почему бы тебе не вернуться на свою старую работу?
  - Нет, ты что! Там я всем рассказала, что собираюсь замуж, и меня все уже поздравили, я не могу туда вернуться.
  - Ну и что. Всякое в жизни бывает. У нас женщины жалостливые, пожалеют и всё, а тебе ведь долг нужно возвращать.
   Оля ощутила ужас при одной мысли об этом. Вспомнила, как она гордо уходила.
  Хозяин фирмы сказал ей на прощание:
  - Но ведь кушать тоже надо!
   А она со смехом отвечала:
  - Пусть теперь муж об этом позаботится.
   Нет, она ни за что не вернется. Отдохнет чуть-чуть и соберется с силами, и найдет работу не хуже прежней. Всё будет хорошо, так или иначе.
  Но на следующий день, Оля проснулась разбитой и обессиленной. Ни работы, ни любви, ни планов на будущее. Только долг, который она теперь не в силах оплатить. Как же ей собраться с силами и начать искать новую работу? Придется объяснять раз за разом причину увольнения с прежнего места работы - и эта причина совершенно точно не понравится эйчарам. Уволиться с работы, чтобы отправиться жить за границу с любовником индусом - это определенно квалифицируется как легкомысленное поведение ненадёжного сотрудника.
  Оля вышла на балкон. Светило яркое летнее солнце и на улице был спокойный воскресный день. Искать новую работу совсем не хотелось, и она вновь подумала о том, что ей говорила сестра. Оля вспомнила как перед уходом ей сказала руководительница отдела финансов, что если вдруг ситуация изменится и она сможет поработать еще сколько-нибудь, чтобы обучить менеджера на замену, то было бы очень хорошо.
  Теперь действительно ситуация изменилась. Если даже её не возьмут обратно, то, может быть, хотя бы она поработает еще месяц или два и заработает сколько-нибудь, чтобы продержаться до выхода на новую работу? Неожиданно Оля почувствовала прилив решимости, и на волне храбрости и отчаяния взяла трубку и позвонила своему руководителю отдела.
   Оля искренне, но кратко, рассказала ему о том, что с ней произошло.
  - Вот так вот, выдались самые бурные выходные в моей жизни, но теперь наступают вновь будни, - подытожила она.
  Оля просила вернуться, чтобы обучить нового сотрудника, но её начальник предложил ей вернуться насовсем. Так все и разрешилось. Оля вернулась на прежнее место хоть и не на коне, но к прежней зарплате. Конечно, в компании были пересуды и шушуканье за спиной, но Оля не обращала на это внимание. Гордость уже не значила много в её жизни. В компании она перешла на более формальный стиль общения и ни с кем не обсуждала личные вопросы.
   Оля делала свою работу на работе, а в свободное от работы время прокручивала в уме историю своей поездки в мае на Гоа. Когда началась его игра? Что было реальным в её отношениях с Ником?
  Оля предполагала, что она действительно нравилась Нику. Но он мог врать ей с самого начала о себе. Например, о том, что он богат.
  Оля вспомнила, что они ели всегда в 'Кёрлис', потому что владелец его друг и партнер, и Нику не нужно было платить за еду. У него никогда не было наличных денег. Он говорил что ему нужно снять наличные в банке в Мапусе, которая находится в двух часах езды от Анджуны и просил Олю платить за бензин для его мотоцикла. Оля вспомнила его скромную одежду и обстановку в доме. Ник не был похож на обеспеченного человека, и он мог врать о своих финансовых возможностях, чтобы произвести на неё хорошее впечатление.
  Ник рассказывал, что он из богатой мумбайской семьи и его мама всегда удивляется той скромной обстановке, которой он окружил себя в Гоа. Он показывал ей смс с просьбой о деньгах разных людей, недвижимость, которой владел. Он всячески подчеркивал свой высокий статус. Но всё это было только тем, что он сам рассказывал о себе.
  Оля вспоминала ту вечеринку в 'Хиппис', это странное ощущение, что люди там были одним коллективным разумом, с которым Оля вступила в не самые гармоничные взаимодействия. Если отвлечь её улыбками бармена в тот вечер не удалось, то внимание Ника бесспорно отвлекло её лучше.
  Оля положилась на Ника, и это успокоило её сознание. Оля расслабилась, ведь Ник уверял её, что он влиятельный и богатый, с ним ей не о чем было волноваться. Оля ощутила себя счастливой, ведь Ник оказывал ей необходимые женщине знаки внимания, в которых ей отказал Кристофер. Оля увлеклась своей любовью настолько, что и думать забыла о странной телепатической реальности того трипа, и вспомнила об этом только, когда Ник исчез. Если всё это был лишь трюк с целью отвлечь её внимание от того, что происходило на вечеринке, то он удался на сто процентов.
  Однако, даже если это и было игрой вначале, затем Ник увлёкся по настоящему. Оля вспомнила это тонкое ощущение связи с Ником через пупок, Это было не просто сексуальное влечение к нему, но что-то большее - всепоглощающее чувство уверенности, что вместе они могут основать дом и быть счастливыми. Оля прочитала, что в этом месте, располагается чакра манипура, отвечающая за желание создать семью. Похоже, что они как-то взаимодействовали через неё, поэтому всё получилось так серьёзно.
  Ник сказал ей, что не может забыть ту последнюю ночь, и Оля верила, что это так и было. В ту ночь произошло что-то странное - взрыв - похожий по мощности на тот, что произошёл в другую ночь, когда она встретила Кристофера. Но только в этот раз этот взрыв произошёл в другом месте - в области сердца.
  Оля прочитала, что в этой точке располагается другая чакра - анахата. Похоже, что опять стихийно произошло полное раскрытие чакры, но в этот раз эффект понравился Оле гораздо больше. Она всего лишь ощутила любовь к людям, независимо от того, как люди к ней относятся. Но эта любовь подарила ей свободу от мнений других людей.
  Оказалось, что можно не реагировать на отношение людей к себе, а сосредоточиться на своём отношении к людям. Как бы плохо они к ней не относились, ощущая её любовь к ним, они любили её в ответ. Всё изменилось в лучшую сторону, и она была источником этого восхитительного изменения. Необязательно было ждать любви - можно было любить самой.
  Ник был рядом с ней и в глубине её сердца в тот момент, поэтому его не могло не затронуть то, что с ней происходило. Оля помнила, как Ник заплакал, когда она уезжала - он действительно её полюбил!
  Оля не могла поверить в то, что Ник для развлечения себя и своих друзей придумал этот план - заставить Олю уволиться и бросить её. Он не мог с самого начала только издеваться над ней и пользоваться её наивностью. Оля перебирала в памяти всё, что было в те дни, и она не могла не верить Нику. Оля была не настолько наивна, чтобы не отличить подлинное чувство от фальшивого.
  Кристофер не мог быть правым. Если бы это всё было игрой с самого начала, она бы это распознала. Её сердце подсказало бы, что это ложь. Если же нельзя положиться на своё сердце, на то, что оно вынесет верное суждение о чувстве другого человека, то как иметь дело с людьми? Мир, в котором могли бы иметь место такие игры и в котором она была бы слепой и беспомощной, стал бы очень тёмным для неё местом. Если нельзя никому верить, то зачем жить?
  Кто бы и что не говорил, но Оля верила, что всё было по-настоящему у неё и Ника в те семь дней на майские праздники. Но вот когда она уехала, многое могло измениться. Ник остался там, и продолжил общаться с Кристофером. Тот мог убеждать его в том, что Оля из тех девушек, которых интересует только то, как бы приятно провести время за чей-то счет. И он мог достичь в этом успеха!
   Это было отчасти правдой. Когда Оля попросила денег у Ника, это было не так уж и правильно с её стороны. Это был её долг, но не его, а она его спросила, может ли он помочь с выплатой. Конечно, он её сам спровоцировал, рассказывая, какой он богатый. Но и она ведь решила проехаться за его счет. Это было легкое и приятное решение проблемы - взять денег у Ника! А если он не так богат, как хотел показать, её просьба могла его шокировать. Если пять тысяч евро - это только пять месяцев, время работы в Москве для неё, то что это значит для него?
  Конечно, если у него не было денег, он мог бы просто сказать ей об этом, а не наказывать её так жестоко. Он сомневался в ней, хотя Оля предупреждала его, что этого нельзя делать. Затем, Ник выбрал фальшь, и его вранье перечеркнуло и опрокинула в лужу с бычьим дерьмом всё хорошее, что случилось между ними.
  Однако, всё это были версии, которые Оля строила в своем разуме. Она не знала точно, почему же Ник это сделал. Её сводило это с ума. Оле казалось жизненно важным узнать правду о том, что же двигало им на самом деле. Но Оле пришлось набраться терпения и ждать. Ждать, когда можно будет наконец-то отправиться на Гоа, найти там Ника, и спросить его об этом.
  Спорт ей помогал. Она записалась в фитнес клуб, и ходила на интенсивные тренировки. На занятие по боксингу, она представляла как залепляет хук справа, а потом слева, и на всякий раз случай еще разок прямо в глаз Нику, потом на земле добивает его - раз, два, три. Его кровь из размозженного черепа темной струей вытекает на красную гоанскую землю. Раз, два, три - умри! Раз, два, три - умри! Прощай Ник - до следующей тренировки!
  Злость свою она выпускала только на тренировках - в обычной жизни Оля выглядела спокойной, даже умиротворенной. Это, было не так уж удивительно, ведь её ничего не интересовало, кроме одного, - дождаться того момента, когда можно будет уехать на Гоа, найти там Ника, и спросить его, зачем он это всё с ней сделал.
   Через три месяца наступил долгожданный момент - босс подписал ей отпуск в ноябре. Семнадцать солнечных дней на Гоа - за это время Оля должна была получить ответ на свой главный жизненный вопрос, ну, и, конечно же, отдохнуть.
  Оля купила билет, и приготовилась к поездке. План у неё был самый приблизительный - найти Ника и глядя ему прямо в глаза спросить: 'Зачем?'. Всё дальнейшее зависело от Ника, его ответа и реакции. Если Ник сильно разозлится, то она соберет свои вещи и уедет в соседний штат Кералу. Все же Ник - криминальный человек. Оле хотелось получить ответ на свой вопрос, но не ценой собственной головы.
  - А если он будет просить прощения, ты его простишь? Сможешь ему снова доверять? - спросила сестра.
   Оля не знала ответа на этот вопрос. Это было слишком далеко и глубоко. Оле же хотелось только выйти за грань своих иллюзий, увидеть настоящего Ника и его отношение к ней, так же как она увидела в свое время Кристофера.
  Будущее оставалась в тумане. Оля даже не знала, сможет ли она найти Ника. Но одно было определенно - она должна была попытаться сделать это. Оля решила положиться на авось. Нет - так нет, да - так да, но она попробует это сделать! Её долго сдерживаемое нетерпение горело в сердце. Оля была сплошным пламенем всю дорогу до Гоа. Надежда поддерживала её - надежда на то, что знание правды станет той водой, которая потушит сжигающий её огонь и очистит от того shit, который оставил ей на память прошедший по её тропе непостижимый bull.
  
  ЧАСТЬ З. ЛЕГЕНДА О ШИВЕ
  
  1. ВИЛЛА СКОРПИОН
  
  На Гоа Оля решила остановиться в гестхаусе 'Жёлтый дом' в Вагаторе. Именно, там Оля впервые узнала, что такое настоящее гоанское веселье.
  Оля вспомнила, как попробовала на этом пляже в первый раз в жизни экстази - маленькую синюю таблеточку под названием 'голубой ангел'. В тот день перед тем, как всё началось, Оля сидела на пляже после заката. С полным доверием в сердце к волшебной ночи и прекрасному индийскому океану она погрузила руку в песок, радуясь его теплоте и мягкости. Неожиданно её рука наткнулась на маленький медный ключик, такой же как на пачке с индийскими спичками марки 'super special chavi'. Этот ключик пробыл у нее целый день как символ открытия новой двери восприятия, а потом куда-то потерялся к её искреннему огорчению.
  Экстази оказал тогда на неё странный эффект - Оля пела всю ночь до утра. Все ритмы стали её добрыми друзьями в ту ночь. После этого она решилась на то, чтобы попробовать в первый раз кислоту. От капли, которую она тогда приняла, время остановилось, затем Оля родилась вновь. Это было мучительное чувство, но после того, как первая волна прошла, Оля отправилась на вечеринку. И это было великолепно. Оля видела и понимала каждое движение, каждую ноту, её захлестнуло чувство дежавю - словно она уже много лет танцевала на Гоа. Она любила всех и все любили её. Может быть, тогда она получила своё первое естественное тату, которое привело её назад на Гоа?
  Человек, который продал ей экстази и кислоту, - дилер из Анджуны - был удивительно похож на Ника. Оля вспоминала его худую фигуру и хитрый взгляд тёмных глаз, как он говорил им - ей и её мужу - спокойно, обстоятельно и с расстановкой:
  - Эти капли новые, только прислали из Голландии бутылочку, расскажите потом, насколько сильным будет эффект.
  Его тон гипнотизировал, они даже не подумали о том, что выступают для него в качестве подопытных кроликов, пока не свалились в дыру вне времени на пляже в Калангуте. Отзыв для уточнения дозировки - это было слишком сильно!
  Чем больше Оля вспоминала, тем больше убеждалась, что этот человек не просто был похож на Ника - это и был Ник. Главный дилер в Анджуне - все дороги по закупке, расширяющих сознание веществ, вели к нему. Таким он был семь лет назад, таким он и остался в тот день, когда Оля вновь его встретила.
  'Желтый дом' был всё такой же. Семь лет спустя Хенрикетта, его хозяйка, была на месте, и здравствовала. Количество её внуков увеличилось вдвое, но всё остальное было как прежде. Оля заняла ту же комнату, где она останавливалась в свой первый приезд. В ней ничего не изменилось. Даже зеркало висело на том же самом месте.
  Спокойная и знакомая семейная обстановка была именно тем, чего ей хотелось. С арендой мотороллера тоже проблем не возникло. Хороший новый скутер ей привёз прямо в гестхаус знакомый Хенрикетты.
  Оля села на скутер и поехала на нём в Чаппору. Спустя три часа, после того, как она проехала всю Чаппору вдоль и поперёк несколько раз, ей пришлось признать, что дорогу к дому Ника она не помнит. Усталая после перелёта и поисков, Оля вернулась в свой гестхаус и заснула.
  Проснувшись, на закате она прогулялась по Вагатору. Все было так же как и семь лет назад. Пляж был полон индусов, которые ее бесцеремонно оглядывали. Оля знала ещё по прошлому разу, что эти индийские туристы приезжают из окрестных деревень на автобусе в выходной день, и вечером они уже уедут. И она знала, что уже через три дня она просто не будет их замечать.
   В гестхаусе Оля познакомилась с соседями - Павлом, русским из Москвы, и индусами Торуном и Али, которые приехали на мотоцикле из самого Дели на слёт байкеров. Они сидели на крыше гестхауса, пили пиво, курили и болтали, и Оля с удивлением замечала, как напряжение, от которого она никак не могла избавиться в Москве, здесь на Гоа чудесным образом испаряется. Желание увидеть Ника, конечно, не исчезло, но оно уже не ощущалось как суперэкстренное. Всему своё время.
  Вечером к Павлу заехали его знакомые - крепенький некрасивый индус Аджай и красивая русская девушка Света, которая как оказалась жила с ним и его братом в их доме в Анджуне. Брат Аджайа строго настрого запрещал ему курить марихуану, поэтому он приезжал из Анджуны в гости к Павлу, чтобы покурить.
  У Аджайа был очень громкий голос, и это производило неприятное впечатление невоспитанного человека. Он рассказывал увлеченно, что его брат вскоре откроет клуб в Анджуне, а Света добавила, что она там хочет сделать косметический салон. Оля удивилась, как Света не боится жить в доме у индусов, но девушка казалась вполне довольной.
  На следующий день после отдыха на пляже, Оля каталась на скутере по Анджуне:
  - Волшебное место - Гоа, - думала она, выруливая на своем скутере из Анджуны в сторону Вагатора, - всего лишь два дня прошло, а я уже широко улыбаюсь всем прохожим, и желаю только мира во всем мира!
   Злость и напряжение, бешеная жажда действия, которые снедали её в Москве, здесь испарились. По всему телу разливалось спокойствие и расслабление. Оля ощущала, что на Гоа исцеление приходило к ней с каждым вздохом. Впрочем, ей всё так же хотелось увидеть Ника и поговорить с ним, как и раньше. Однако, всё больше верилось, что сохранять спокойствие во время разговора не составит труда.
  Она съездила в Анджуну и зашла 'Хиппис'. В кафе её никто не узнал - все официанты поменялись. Самира, владельца заведения, тоже нигде не было видно, и в диджейской комнате никто не стоял у пульта. Но на входе висел плакат с объявлением о вечеринке в клубе 'Вестэнд' в Салигао, назначенной через четыре дня, и на афише в списке диджеев, стояло имя Кристофера. Оля обрадовалась - значит Кристофер тоже здесь. Может быть, она помирится с ним в этот раз?
   Интересно, Кристофер всё так же злится на неё, или все эти его негативные чувства остались в прошлом сезоне? Ей бы очень хотелось увидеться с ним и поговорить. Он предупреждал её насчёт Ника, а она не поверила! Если она не найдет Ника, то может быть, хотя бы с Кристофером удастся поговорить и узнать, как и что тут было в мае после того, как она уехала?
  На следующий день Торун и Али, вместе с Аджайем, собрались на вечеринку в 'Хиппис'. Оля решила присоединится к ним в надежде встретить там Кристофера или Ника.
  Народу на танцполе было много, они посидели, немного выпили пива, покурили, потанцевали. Индусы оказались хорошими ребятами, и она была рада разделить с ними компанию. Они считали, что Оля симпатичная, умная и красивая, и им нравилась, как она танцует.
  В целом, с ними ей было спокойно и расслаблено, по-дружески. Все они были младше, и поэтому Оля воспринимала их как младших братиков. Аджай своей коренастой фигурой напомнил ей Кристофера. Пусть даже его круглое лицо с оспинками не отличалось красотой, но чувствовалось, что сердце у него доброе. Теперь он ей казался более симпатичным человеком, чем при первой встрече. Так что, когда Аджай предложил им зайти к ним домой на коктейль, Оля не отказалась. Кристофера и Ника на вечеринке всё равно не было, и ей стало интересно посмотреть, как живёт Аджай и его брат.
  Дом находился совсем близко от 'Хиппис' - в трёх минутах ходьбы.
  - Там будет русский парень Максим, он будет спрашивать тебя обо мне, не курил ли я при тебе. Прошу тебя скажи ему, что я ничего не курил, - попросил Аджай перед тем, как они зашли.
  Оле было смешно, что он так шифруется от брата, но она, конечно же, могла это понять и не собиралась его сдавать.
  Что интересно это за русский парень Максим? О нём Оля слышала в первый раз, она и не знала, что в доме живет кто-то еще кроме Аджайа и его брата.
  За воротами дома оказался небольшой двор, и за столом сидели люди - несколько индусов и один русский - взрослый и серьезного вида мужчина. Оля села в кресло и с интересом оглянулась, ведь она была впервые на частной вилле в Анджуне.
  Дом был очень симпатичным и необычным. Из маленького внутреннего двора, красиво декорированного непонятного назначения фигурами и очагами, открывался прекрасный вид на океан. Калитка со двора открывала проход прямо на пляж Анджуны. Во дворе перед домом был даже небольшой бассейн. У входа в дом на уютной веранде стоял стол и скамья, уголком из бетона. На ней на мягких подушках сидели хозяева, а гости устроились на креслах напротив.
  Индуса лет сорока, с расплывшейся фигурой, Аджай представил как своего брата Рахула, а русский - Максим - оказался его другом и партнером. Там было еще трое индусов, но их не представили. Оля почувствовала на себе изучающие жадные взгляды индусов. В этой компании ей было скучно и неуютно, она пожалела, что согласилась зайти сюда.
  Оля перебирала в уме вежливые поводы, как бы поскорее удалиться, когда Максим пересел к ней и завел разговор. Это было хоть какое-то спасение от скуки. Максим располагал к себе. Высокий шатен с широким носом и цепким взглядом, он задавал вопросы и слушал её ответы с искренним интересом.
   Максим попал в серьезную аварию в конце прошлый сезон, и спустя три месяца все еще окончательно не выздоровел. При ходьбе ему приходилось подволакивать вторую ногу, и он был похож на птицу с перебитой лапкой. Несмотря на это, в нём ощущалась недюжинная физическая сила. Он притягивал её внимание, как мог бы притягивать её внимание, находящийся в комнате одновременно с ней, большой и хищный зверь.
  Через некоторое время он спросил её:
  - Хочешь посмотреть дом?
   Оля с удовольствием согласилась. Ей нравилось рассматривать дома, где она бывала в первый раз изнутри. Каждый дом был индивидуальностью, в отличие от квартир со стандартной планировкой, и Оля очень любила знакомиться с расположением комнат и с обстановкой внутри дома.
  Они зашли в дом и прошли из комнаты в комнату. Сразу за входной дверью была гостиная, там стоял диван и низкий столик. Проём окна без стекол был прорублен в соседнюю комнату, где, как пояснил Максим, находилась комната Рахула.
  - А вот здесь, - он показал на соседнюю комнату, - живем мы с Аджайем.
  Комната отличалась простотой обстановки - в ней только и было, что две кровати - одна широкая у окна и вторая поуже у стены. и два рюкзака Третья дверь из коридора вела в вытянутую большую кухню и ванную, стены которой украшала мозаика, выложенная художественно красивыми камнями всех оттенков серого.
  В ванной комнате Максим повернулся к ней и быстро, с заговорщическим видом сказал:
  - У меня есть кое-что интересное попробовать. Хорошая штучка - тебе понравится! Как раз подойдёт для вечеринки. Поедем в 'Кёрлис'? Там сейчас вечеринка.
   Оля сразу поняла, что речь идет о каком-то расширяющем сознание веществе, и на секунду задумалась. Она уже третий день была на Гоа, а её поиски Ника так нисколько и не продвинулись. Может быть, это и есть правильный путь, чтобы его найти? Может быть, концы сумасшедших историй нужно искать в началах нового сумасшествия?
  'Кёрлис' был местом Ника, и Оля проверяла не там ли он каждый день, но днём его не было. Может быть он будет в 'Кёрлис' ночью на вечеринке? Раз уж она сюда попала, и Максим предлагает ей отправится на вечеринку в 'Кёрлис', то это хороший шанс продолжить поиск.
  Оля кивнула утвердительно.
  Торун и Али уехали, а Оля на машине с Максимом отправилась в 'Кёрлис'.
  По дороге Максим дал ей большой лист бумаги, похожий на промакашку из школьных тетрадей, и сказал:
  - На бумаге кое-что есть. Не думаю, что там осталось много, так что лизни как следует несколько раз.
   Оле сделала так, как он сказал, и отдала ему бумажку. Он взял её и тоже тщательно лизнул.
  Оля подумала, что раз в 'Кёрлисе' можно встретить Ника, то нужно предупредить Максима о возможном осложнении.
  - Там может быть будет один индус ... Дело в том, что он меня очень сильно обидел.
   Максим кивнул, почти её не слушая. Оля тоже не стала развивать тему, ведь Ника на вечеринке могло и не быть.
  Приехав в 'Кёрлис', они отпустили водителя и вошли внутрь - первым шёл Максим, и она вслед за ним. Он поздоровался с худым индусом, слегка приобняв его, как доброго друга. Оля, машинально улыбнувшись, вдруг узнала его - это был Ник.
  Ник ласково поздоровался с ней как с подружкой Максима, и по дружески спросил:
  - Как дела?
  - Плохо, Ник, из-за тебя.
   Оля взглянула ему в глаза, и Ник её узнал. Она это поняла по его моментально изменившемуся взгляду. С него слетел весь его веселый расслабленный вид, он отшатнулся, будто увидел привидение.
   Оля улыбнулась, как ни в чем не бывало, и сказала:
  - Может быть, мы могли бы поговорить немного позже.
   Ник кивнул. Потрясенный, он не мог издать ни звука.
  Оля прошла вслед за Максимом, и села за столик.
  Её сердце стучало, как сумасшедшее. Наконец-то она нашла Ника. Три дня она ездила по всем его местам и не могла обнаружить никаких следов, а стоило ей принять какой-то расширяющий сознание препарат и вот, пожалуйста, он тут как тут. Такой же, как всегда, как будто бы и не пропадал вовсе.
  Ник в волнении ходил вдоль барной стойки, за ним, не понимая в чём дело и пытаясь это вызнать, бегала светловолосая девушка славянской внешности.
  - Это он, тот самый индус, который меня обидел, - объяснила Оля Максиму, - Его зовут Ник. Оказывается, ты его тоже знаешь?
   - Ты же видела, я с ним первым поздоровался, - Максим казался удивленным.
  Он полулежал на подушках рядом со столиком и задумчиво смотрел на Олю.
  - Он обманул меня, попросил уволится с работы и когда я уволилась, то исчез. Я хочу поговорить с ним об этом.
  - Но лучше не делай это сейчас. Ник сейчас обдолбанный, это не самый лучший момент. Я не знаю, что он принял и в каком сейчас состоянии, так что лучше к нему не соваться.
   Оля вспомнила счастливую и безадресную улыбку, украшавшую лицо Ника, когда они только вошли, и поняла, что Максим был прав. Действительно, неизвестно в каком он состоянии, и что бы получилось из их беседы.
  Хотя если бы Ник сам захотел бы пообщаться, то Оля от беседы не отказалась бы. Она беседовала с ним раньше в разных его состояниях, и знала, что это возможно. Она оглянулась по сторонам, но Ника уже нигде не было видно, так же, как и его светловолосой спутницы.
  - Странно, что ты до сих пор в ясном сознании, нам такие люди - стойкие - нужны!
  Максим, полулежащий на подушках напротив неё, задумчиво смотрел на Олю. Очевидно, по его расчетам, она уже должна была сползти под стол от того, что он ей дал, а не сидеть спокойно и прямо на подушках, полностью контролируя, где она и что делает.
  Значит то вещество на промокашке вовсе не было экстази или амфетаминами? Зачем он ей дал перед вечеринкой то, от чего на пол сползают? Оля проинспектировала свое состояние, и обнаружила, что разум работает вполне адекватно. Хотя восприятие окружающего мира менялось, ощущения становились интенсивнее, качество звука менялось, но её это не пугало. Похоже, это были какие-то психоделики, может быть, кислота.
  - Ты хочешь с нами поработать? Мы открываем клуб, и набираем сейчас новую команду для работы в нём.
  Эти слова Максима привлекли её внимание. Работа менеджером в ночном клубе - это могло быть интересно. Ей давно хотелось найти работу на Гоа, а тут с нею рядом волею судьбы оказался человек, который мог её предложить.
  - Правда мы уже взяли менеджера, девушку Марину, два дня назад, но мы и для тебя что-нибудь найдём. Такие люди как ты нам нужны.
   Оля была рада зарекомендовать себя как стойкий человек, который не теряет голову, даже находясь под воздействием мощного мозгосносительного препарата. Наверное, в таком безумном месте как Гоа такие люди действительно нужны. Хоть она и приехала в этот раз, чтобы прояснить момент прошлого, но, может быть, и с будущим заодно бы определилось?
  Оля взглянула на Максима еще раз более внимательно. Может быть, он не просто случайный попутчик по дороге на дискотеку, но что-то большее - работодатель? Может быть, правильнее жить на Гоа и работать, чем быть чьей-то женой?!
  Максим полулежал на своей циновке и внимательно, не отрывая взгляда, её рассматривал.
  Встретившись с ней взглядом, он сказал:
  - Понимаешь, мы здесь не ухаживаем. Это просто случается.
   - Ухаживаем?!
  Оля ужаснулась такому резкому повороту. Она уже поняла, что на Гоа не ухаживают, но об ухаживании и речи быть не могло. Не то чтобы ей Максим совсем не нравился, но она не планировала заводить новые отношения. Сейчас ей вовсе не нужно было, чтобы Максим за ней ухаживал. Оля была разочарована. Идея работы на Гоа увлекла её, но оказалось, что это был лишь его способ зацепить её.
  Оля оглянулась по сторонам, но Ника нигде не было видно. Её состояние изменялось, становилось все страннее и страннее, как будто бы она падала в кроличью нору.
  Чтобы развеять это ощущение, Оле захотелось пройтись. Она надеялась, что морской бриз освежит её и приведет немного в чувство. Похоже было, что Ник уже уехал, а танцевать совсем не хотелось.
  Оставаться в 'Кёрлис' было не зачем, и Оля предложила:
  - Пойдем отсюда, прогуляемся немного?
   - Да, конечно, - Максим встал, и они пошли к выходу.
  Идти было сложно, но возможно. Они вышли из кафе и пошли вдоль моря по пляжу. Увязая в песке, они шли всё дальше и дальше. Когда они отошли уже метров на двести, и огни 'Кёрлис' оказались позади, Максим остановился и заметил.
  - Все, наверное, удивились, что мы продолжаем идти, а не остановились через сто метров, чтобы заняться любовью.
   - Что?! - Оля в гневе повернулась к нему, - Когда я предложила погулять, я не имела в виду, что мы будем чем-то здесь заниматься! Если ты этого хотел и понял меня таким образом, то нам нужно сейчас же вернуться.
  Ей внезапно стало абсолютно плевать на возможную будущую работу в клубе Максима и вообще, на всё, что он мог бы ей предложить. Оля лишь хотела прогуляться, но если он её неправильно понял, она была готова его послать куда подальше немедленно, прямо здесь на берегу. Так как было тогда с Кристофером во время фестиваля в 'Блюуэйв' не будет больше ни с кем и никогда! Оля этого не допустит. Она вспомнила, как тогда двое индусов со спущенными штанами подсматривали за нею и Ником из-за угла, и ей стало противно настолько, что захотелось немедленно вернуться в гестхаус.
   Взрыв ее злости напугал Максима. Он не ожидал такой острой реакции на свои слова.
   - Не надо возвращаться, я просто сказал, что они, возможно, подумали, я не имел в виду, что нам нужно это делать!
  Он примирительно сжал ей руку, и Оля немного расслабилась. Если он согласен не приставать к ней, то можно продолжить прогулку.
  Хоть она и не знала совсем Максима, но он её не пугал. Ей нравилось его общество. У нее вдруг появилось странное ощущение, что она его уже давно знает, что он как бы кто-то вроде родственника или хорошего друга.
   - Если идти вдоль берега в ту сторону, - и Максим махнул в сторону, противоположную от 'Керлиса', то можно дойти до моего дома, - Я только не знаю, в состоянии ли я один проделать этот путь.
   Максим кивнул на свою покалеченную ногу.
  Оля вдохновилась возможностью пройти пешком по пляжу до его дома.
  - Ты не волнуйся, я тебе помогу и мы, к тому же не будем торопиться - пойдем потихонечку. Если будешь уставать, то обопрись на меня.
   Максим кивнул, и они развернулись и пошли вдаль берега, всё больше и больше удаляясь от 'Кёрлис'.
  Идти было непросто. Прибой подошел почти к самом берегу, и кое-где приходилось залезать на скалы, чтобы обойти воду. Кроме того состояние изменялось и становилось всё меньше схожим с привычным.
   Мысли в голове Оли путались, все виделось как в тумане. Оля шла по полоске песка, как ей уже казалось в ее новом состоянии, как по узенькой тропинке между двумя угрожающими её жизни явлениями - бескрайним океаном и острыми, как бритва, скалистыми берегами. К счастью, с ней был Максим, на которого Оля могла направить свое внимание, помогая ему преодолеть опасные участки, отвлекаясь, таким образом, от собственных ненужных страхов.
  Их путь был долог, и они шли, поддерживая друг друга, как будто бы одни во вселенной. Спокойствие Максима воздвигало остров безопасности на этом полном опасностей пути, и Оля всё больше и больше открывалась ему. Они делали частые передышки, во время которых, хоть и с трудом и отрывочно, но их разговор продолжался.
  - Что это было - то что ты мне дал лизнуть в машине? - спрашивала Оля.
  - Что-то вроде ПИ СИ ПИ.
  - ПИ СИ ПИ!
  Оля ни разу не пробовала, хотя и слышала об этом транквилизаторе для коров. Значит, это была не кислота, поэтому она и не смогла толком понять, что же это такое.
  Максим неодобрительно покачал головой
  - Нельзя так поступать, просто брать и употреблять что-то, что тебе дают - здесь могут тебе что-то дать в таком количестве, что ты сойдешь с ума.
  Оля посмотрела на него вопросительно:
  - Нет не я, я так никогда не сделаю, - ответил он на её невысказанный вопрос, - но вообще такое происходит здесь сплошь и рядом, особенно с симпатичными девочками. Съешь что-то и очнешься только через несколько месяцев, если вообще когда-либо очнешься. Нужно быть осторожнее.
   Оля не могла в это поверить. Зачем кому-то так поступать. Специально дать что-то, чтобы свести с ума человека. Этого не может быть!
  Он спросил её, где она живет, и когда она сказала, Максим неодобрительно покачал головой:
  - Тебе нужно перебраться поближе к Анджуне, это слишком далеко.
  Оля не собиралась перебираться ближе, ей и в Вагаторе было отлично. Вагатор находился близко, только в пятнадцати минутах езды на скутере от Анджуны. Впрочем, с каждой секундой их прогулки, её уверенность в том, что Вагатор находится недалеко от Анджуны, уменьшалась. Даже пляж Анджуны стал огромным, Вагатор же оказался и вовсе на другом конце света.
  Через полчаса пути возник новый фактор - их отношения стали ближе. Каждый шаг давался с трудом, но они шли вместе, поддерживая друг друга, и это сближало. Их случайная встреча уже не казалось случайной. Сексуальное напряжение между ними возрастало с каждым шагом.
  Максим не приставал к ней, как и обещал, но он проецировал на неё мощную волну своего желания. Он был сильным, очень сильным, и он хотел её, а она изо всех сил сопротивлялась, хотя её тело, истосковавшееся по мужчине, было явно на стороне Максима.
  - Я не хочу быть с кем-то сейчас, я просто хочу побыть сама по себе, - на очередной передышке сказала она.
  Максим нахмурился:
  - Не советую тебе быть здесь одной. Девушке здесь нужна защита, чтобы никто не обидел.
   Хотя раньше Оля бы не поверила, что ей так уж нужна защита на Гоа, теперь после истории с Ником слово 'защита' прозвучало приятно, и даже заманчиво.
  Еще через сто метров на очередной их стоянке он сказал ровным и уверенным голосом, глядя прямо перед собой в темное небо над океаном:
  - Да, я буду ухаживать за тобой, но только не ночью. Ночью - я буду трахать тебе как последнюю ****ь.
   Так грубо и откровенно Оле никто ничего подобного не говорил, но именно в этот момент она вдруг ощутила, что тоже этого хочет. Это было честно. Оля вспомнила, как Кристофер склонился над ней той ночью в 'Блюуэйв' и сказал: 'Не обманывай меня - ты настоящая сука!'. Сколько же можно еще обманывать себя, сдерживать свои желания? Настало время признать эту суку внутри неё, которая просто хочет трахаться, как дикая кошка.
   Оля тоже хотела, чтобы он её имел, как суку, каждую ночь бешено и страстно, а она подчинялась и насыщалась его силой, отзывалась на его желания всем своим женским естеством. Почему бы и нет? Оля отдала себе отчет в том, что она не просто его хочет, а испытывает дикое неуправляемое желание. Она хотела всем своим телом именно этого - чтобы он трахал её как ****ь без ограничений, без вопросов типа: 'так тебе удобно дорогая?' или 'попробуем вот эту позицию?'. Ей хотелось раствориться в его желании.
  Максим шёл рядом и излучал силу, подобную которой она раньше не встречала. Низ ее живота заныл, она хотела бы отдаться ему прямо там - на голых камнях. Его рука лежала у неё на плече.
  Он обернулся и потянулся к ней, чтобы ее поцеловать, но в последний момент она отпрянула.
  - Но мы же не животные! Я не хочу так.
  Максим ничего не ответил, но отодвинулся, и некоторое время они посидели по отдельности, восстанавливая равновесие. Затем он сказал:
  - Хорошо. Давай не будем так. Придем в себя и потом в трезвом состоянии сделаем это.
  Оля взглянула на него с удивлением, ведь она лишь делала как считала нужным, но вовсе не ожидала, что он её сможет понять. Оля думала, что он будет давить на нее, и то, что он попытался сам взять себя в руки оказалось приятным сюрпризом.
  Оля проникалась всё большим уважением к Максиму. Он был уже вовсе не посторонним и неизвестным человеком, а близким другом, способным на глубокое взаимопонимание.
  После этого он, действительно, какое-то время к ней не приставал. Хотя Оля продолжала ощущать его желание, она также ощущала, что он пытается себя сдерживать.
  - Вот мы и пришли!
   Максим открыл калитку и они зашли во дворик его дома.
  Это был приятный момент, придти, наконец, в безопасную гавань, и расслабиться. Прогулка по пляжу под ПИ СИ ПИ оказалось на проверку изматывающим мероприятием.
  - Неужели мы дошли. С трудом верится, - со вздохом сказал Максим и с болезненным выражением лица прикоснулся к своей ноге.
   Оле стала стыдно. Она потащила Максима с его больной ногой через весь длинный пляж Анджуны, порядка пяти километров по скалам и песку, а он ведь и так еле ходил. Максим мужественно скрывал свою боль всю дорогу, и в этом ему помогала темнота ночи, но здесь дома стало видно, что этот путь дался ему нелегко. Они сели на лежак у бассейна и закурили, поглядывая на океан и друг на друга.
  Начинало светать, и их состояние было все еще очень далеко от нормы. Восприятие форм стало почти обычным, но вот восприятие друг друга было обостренным. Казалось, что они ощущали мельчайшее движение друг друга, словно могли читать мысли друг друга.
  - Я был уже три дня в этом состоянии, когда ты к нам пришла, - сказал Максим, - читал постоянно мысли всех обитателей нашего дома.
   Снова телепатия! Олю это уже совсем не удивляло. Складывалось впечатление, что на Гоа каждый второй мог читать мысли.
  - И на каком языке они думают? - заинтересовалась она.
  - Мне абсолютно не важно, на каком! - его голос звучал раздраженно от её непонимания.
  Значит, при восприятии мыслей, он их получает уже на русском языке. Да, в таких условиях услуги переводчика ему навряд ли понадобятся.
  - Значит я пришла к вам, и ты решил меня подтянуть в свой трип. Забавно!
   Оля представила, как она сама сидит три дня в окружении докучливых мыслей своих друзей индусов, и вдруг приходит Максим. И удается его накормить тем же препаратом, и вот они уже вместе, она не одна. Они могут поговорить и разделить ощущения, и это было забавно.
  Интересно, мог ли он читать её мысли, тогда, когда она в первый раз вошла в их дом? Слышал ли он, как она находила их скучными и хотела поскорее уйти? Оля надеялась, что нет.
  Максим ушел в глубь дома и она осталась стоять перед домом рассеяно посматривая на светлые воды океана. Оля по привычке расправила плечи.
  - Все правильно, покажи им какая ты! - крикнул ей, от входной двери в дом Максим.
  Местоимение во множественном числе запустило реакцию, и Оля вдруг осознала то, что уже давно бессознательно отмечала и раньше - за ней наблюдают!
   - Здешние боги со мной уже знакомы, - сказал она тихо, практически про себя.
  Ощущение было пугающим, но Оля не собиралась пугаться. Пусть себе смотрят. Она встала на бортик бассейна, выложенный синим кафелем. Бортик был как узенькая тропинка с рисунками. Рисунки казались странно выпуклыми практически голографическими. Рассматривая их, Оля стала ходить по кругу бассейна, а потом побежала легкой трусцой, так как это оказалось неожиданно приятно бежать босиком по кругу по прохладному бортику бассейна.
   Мозаикой был выложен крокодил вдоль бортика и кобра в атаке с раскрытым капюшоном на углу бассейна. На другом углу бассейна расположилась надпись на деванагари. Ей захотелось узнать, что же она означает. Пожелание приятного плавания? Или магическое заклинание?
  Этот дом на пляже Анджуны уже не казался обычным домом. Необычного назначения декоративные очаги, украшенные таинственными мордами - для чего интересно они были предназначены? Только ли для украшения? Может быть их также использовали для проведения ритуалов?
  Оля вспомнила как Максим ей рассказывал, что в этом доме до них жил много сезонов подряд один из крупнейших наркодилеров на Гоа. Собственно говоря, они - Максим и Рахул - стали первыми съемщиками после того, как тот наркодилер попал за решетку. Оля представила, какая тут шла тусня в то время, когда здесь жил наркодилер. Надо думать, что без проведения ритуалов с местными и приезжими шаманами не обходилось.
  За забором дома виднелась крыша 'Xиппис' - то самое место, где в свой прошлый приезд, она так бурно переживала расставание с Кристофером. Расстояние от дома Максима до 'Хиппис' было не более пятидесяти метров. Как же так получилось, что она оказалась в этом доме, рядом с 'Хиппис'? Разве это могло быть случайностью?
  По дороге сюда Максим объяснял ей, что когда просыпаешься на следующей день после вечеринки нужно задать себе три вопроса где я, с кем я, зачем я здесь. Оля легко могла представить, что люди на Гоа после особенно бурного веселья на вечеринке просыпались неизвестно где, неизвестно с кем, и задавались вопросом, зачем же они там оказались.
   Самое примечательное в этом - последний вопрос. Несмотря на полную бессознательность Максим предполагал, что есть определенная цель, почему его занесло с этим человеком в определенное место. И Оля поняла, оказавшись в этом доме, что это не бессмыслица. Некоторая сила - судьба или местные боги - с какой-то целью вела её по сумасшедшим тропинкам гоатранса.
  Оле было понятно с кем она и где она, но вот последний вопрос - зачем - еще предстояло разъяснить.
  Её размышления прервало возвращение Максима. Он был переодет в плавки, готовый к утреннему плаванию.
  - Что ты здесь бегаешь по бассейну? - спросил он.
  - Не знаю, просто приятно двигаться. Ещё мне нравиться животных разглядывать
  - А, значит, животных, - понимающе подмигнул он ей. - Может искупаемся?
   Оля посмотрела на воду бассейна и отрицательно покачала головой. Ей показалось, что будет холодно. Но Максим уже раздевался. Он нырнул в бассейн, а Оля осталась стоять у бортика.
  - Не холодно? - спросила она.
  - Нет, очень приятно освежает! Давай ко мне!
  Оля посмотрела на его довольное лицо и подумала, может действительно, нырнуть разочек. Холодно, зато потом она будет чувствовать себя бодрее. К тому же ей захотелось быть к нему поближе. За время прогулки она привыкла, что он рядом с ней, и дистанция в три метра уже казалась слишком далёкой. Купальник был надет прямо на ней, так что оставалось только снять платье и, набравшись храбрости, нырнуть в бассейн.
  - Ну, ладно, уговорил, - она улыбнулась ему и одним ловким движение сняла платье.
  После того, как Оля узнала больше о Кундалини, змеи вызывали приятные ассоциации. В знак уважения к змеиной энергии, для захода в бассейн Оля выбрала сторону с коброй.
  Раз и два - и вот она оказалась в его объятиях. От холода у неё перехватило дыхание. Максим плотно прижал Олю к себе, и немедленно опустился в воду, не дав ей перевести дух. Он крепко держал её под водой, но она и не пыталась выбраться. Оля знала, что Максим не даст ей утонуть.
  Он держал её твердо, но нежно. И там под водой она тоже обняла его ласково и нежно руками за плечи и ногами за поясницу. В коконе его рук, ей было спокойно и хорошо. Он поднялся за воздухом, затем снова опустился, и снова поднялся. Там, под водой между ними образовалось молчаливое понимание. Они больше не были чужими людьми. Он стал ей как отец, и как муж, она была его ребенком и женой, они были одним дыханием, они были одной каплей жизни в океане космоса.
  После очередного подъема, Оля почувствовала себя так, как если бы её окрестили святой водой. Обновленной и чистой.
  Оля услышала слова Максима:
  - Может и в самом деле почистить ей немного карму и быть с ней по-настоящему. Может ли это быть правдой?
  Она улыбнулась, ей нравился ход его мыслей. Хоть она и не чувствовала, что её карма сильно загрязнена, но согласилась бы и на чистку, что бы он под этим не подразумевал, лишь быть с ним по- настоящему.
  Когда они выплыли из бассейна, стало холоднее. Максим принес матрас, и положив его на лежак прилег на него.
  - Ложись рядом, - сказал Максим.
  Это было привлекательное предложение. После бассейна и от утренней свежести Олю немного колотил озноб. Ей очень захотелось прижаться к теплому уютному бочку Максима. Она легла к нему лицом и он плотно прижал ее к себе, и потянул её губы к своим, чтобы поцеловать.
  Оля отвернула губы, один раз и затем снова. Это было глупо, она вела себя как маленькая девочка, но она, действительно, хотела просто полежать с ним. Если бы он ее поцеловал, то тогда они потеряли бы голову и занялись сексом, а это ведь не то, что нужно было делать.
  Оля почувствовала его раздражение. Ему не понравилось , что она не захотела ответить на его поцелуй. Но он не остановился. Он жадно гладил ее по спине и страстно приживал к себе. Стало жарко и расслаблено. Давление со стороны Максима возросло до невероятной степени, ему уже не хотелось играть в приличия, а у Оли уже не хватало сил ему сопротивляться. Сдерживаемое всю дорогу от 'Кёрлис' сексуальное напряжение прорывалось. Оля изнывала от желания прижаться к нему поближе, и на фоне всё усиливающего давления его и её собственного желания, у нее мелькнула мысль.
  - А почему я должна сопротивляться?
   Все происходило, как это и водится на Гоа, сплошным шквалом эмоций и событий, но то, что она хотела его - это было очевидно. Она взрослая женщина и он взрослый, они хотели друг друга, так из-за чего она так настойчиво этому сопротивлялась?
  Ее вдруг озарило:
  - Это из-за Ника!
   Оля не хотела открыться Максиму из-за верности Нику. В глубине души, она на что-то надеялась и не хотела начинать новые отношения, пока не поговорит с Ником. Оля вспомнила события вечера, как она вошла в клуб вслед за Максимом, как увидела Ника, его безоблачную улыбку, которая сменилась гримасой узнавания, и белокурую девушку рядом с ним.
  Что он интересно делал дальше после того, как они покинули вечеринку? Если он был на психоделиках, то его разум, шокированный её появлением, несомненно должен был предпринять некоторое ментальное действие и последовать за ней.
  Ее вдруг пронзило ощущение догадки:
  - А что если это ощущение, что за ней наблюдают, исходило от того, что Ник, наблюдает за ней и Максимом?
   Оля испуганно прислушалась к окружающему пространству. Было абсолютно тихо, ни одна птица еще не проснулась, и только на пальме громко и противно каркали вороны. Ей вдруг показалось странным, что вороны не спят, а собрались ночью здесь, именно на той единственной пальме, расположенной на участке этого дома, и переговариваются прямо у них над головой.
  - А что если Ник и его друзья воплотились в ворон, чтобы подобраться поближе и наблюдают за ними, нагло обсуждая всё, что происходит на шезлонге внизу между Максимом и Олей?
  В измененном состоянии сознания Оле эта версия показалось правдоподобной. Разве во многих сказках злые колдуны не воплощались в ворон? Может быть в процессе магических экспериментов под воздействием сильных психоактивных веществ на пляжах Гоа, происходивших в течении многих лет, местные маги могли открыть не только телепатическое общение, но и другие сверхъестественные технологии. Например, превращение в животных?
  Оля вслушивалась в громкие крики ворон, которые теперь представлялись все более и более неуместными в предутренней тишине, и ее охватило негодование.
  Да как он смел - этот поганец Ник - так её обидеть! Довел её до того, что она оставила работу, свой заработок, лишил её душевного покоя, а сам тем временем сидит себе спокойный и счастливый на Гоа, посещает вечеринки, наслаждается общением со своей девушкой. И это после того, как он называл её самой главной женщиной в его жизни. Наглый лжец! И теперь из-за него она отказывается от отношений с мужчиной, который ей по настоящему нравится. Ник недостоин её мизинца, и даже если бы он захотел, она не сможет быть с ним после всего, что он ей сделал. Он должен убраться из ее жизни целиком и полностью. Она им всем сейчас покажет!
  С этой мыслью Оля начала свой энергетической бой. Теперь у неё была цель - вороны. Энергия из всего её тела исходила и концентрировалась в энергетические шары, и её снаряды, наполненные силой её ядовитой ярости, она своей волей отправляла прямо в пальму, на которой сидели вороны. Вороны умолкали ненадолго, когда снаряды достигали цели, потом начинали каркать снова, и она снова и снова отправляла их в нокаут.
  Олино лицо была искажено яростью. Она предстала в этом мире в истинном обличье - настоящего воина, готового стереть в порошок всех тех, кто посмел бы стать её врагом.
  Её война была вдохновлена святой целью:
  - Я буду с тем, с кем захочу, и никто не смеет мне указывать, как мне жить и с кем мне быть.
   Оля видела внутренним взором свое достояние - ласточкино гнездо - там высоко на скале. То самое, которое она построила вместе с Максимом. В тех местах, где они летали свободные и счастливые целыми днями, наполненными стремительными безудержными полетами, солнцем, нежными голосами сородичей, и бесконечными беззаботными играми. Именно там, в их уютном гнезде, расположенном на нереальной высоте с чудесным видом на океан и отвесные скалы, они наслаждались покоем и теплом друг друга по ночам, именно там они выращивали потомство, там ели и спали.
   Злобное воронье пришло к порогу их дома, чтобы разрушить их гнездо, их невесомое птичье счастье, чтобы разлучить их. Но Оля знала - она достаточна сильна, что защитить свое гнездо. Эти грубые разрушители уберутся от её дома, потому что она так хочет. Пух и перья полетят далеко и очень далеко. Она им покажет, как соваться к порогу их дома.
  Забыв счёт времени, Оля продолжала бой, пока наконец не почувствовала опустошение.
  Она вдруг остановилась на мысли:
   - Что происходит? Действительно ли необходимо продолжать этот бой? Что-то я развоевалась! Пора остановиться!
  - Интересно, как ты это сделаешь, - подал реплику Максим.
  Он лежал с ней рядом и наблюдал за ней с нескрываемым вниманием. Её кровь всё ещё кипела после схватки, но Оля уже не была той ласточкой, что бешено защищала свое гнездо. Идея, как успокоиться, пришла моментально без размышлений, как знание свыше. Отчетливо и ясно она произнесла про себя только одно слово:
  - Шанти!
  Это слово 'шанти', которое она раньше слышала только мельком и смутно понимала его смысл, вдруг обрело плоть в центре её разума, и явилось в форме светового зерна. Тонкая оболочка зерна лопнула и по всему её телу разлился свет покоя.
  Переход от пламени схватки не на жизнь, а на смерть, к спокойствию произошёл в одно мгновение.
  - Шанти! - повторила Оля для верности, и чтобы запомнить эту спасительную мантру на будущее.
  Она взглянула в глаза Максима и осознала, что они лежат на лежаке рядом. Оля придвинулась к нему еще ближе - теперь она была готова принять его. Он целовал её везде - в глаза, губы, ласкал её грудь, нежно укутывал и прижимал к сердцу как величайшую драгоценность. Все запоры были сняты, страсть изливалась и била ключом. Но он не снимал с нее трусики и не дотрагивался до неё внизу живота. Максим помнил о том, что она не хотела заниматься сексом на улице, и берег её, даже когда она сама уже была не способна к этому.
  В голове же Оли не было ни самоконтроля, ни мыслей. В тот момент, она ощущала себя вьюнком с маленькими голубенькими цветочками. Её нежность и слабость проявлялась в каждом изгибе, в каждом движении тонкого зеленого стебля. Она наслаждалась первыми лучами солнца, и чувствовала себя в полном покое и безопасности, ведь её стебель покоился на могучем дубе.
  О, этот дуб был поистине могучим! Ни в какое сравнение с окружающими деревьями он не шел. Он был раз в десять раз более могучим, чем самое могучее дерево в округе. Своей кроной он простирался, как ей казалось почти до самого солнца. Легких маленький вьюнок был так счастлив жить вместе с дубом. Он карабкался всё выше и выше пока не оплел его всего своим легким тельцем. Дуб теперь выглядел веселее и красивее на той зеленой, наполненной солнечным светом поляне. Он был рад, тому что вьюнок рядом с ним, что он не будет больше одинок. Они идеально подходили друг другу, как будто родились ради этого прекрасного союза, их личного украшающего землю счастливого симбиоза.
  Оля открыла глаза и встретила его взгляд - жаждущий и восхищенный:
  - Держи меня, девочка, именно так держи меня и не отпускай!
  Оля сонно кивнула, и они погрузились в легкую дрему, укутанные взаимным теплом.
  Вскоре их разбудили голоса с пляжа. Группа девушек занималась йогой на пляже.
  - Не лучшее место, чтобы заниматься йогой, - подумала сонно Оля, вспомнив о силуэтах большого стада коров, которые она видела на пляже до этого.
   Однако, она и сама не самое лучшее выбрала место, чтобы лежать полуобнаженной в объятиях мужчины. Она привстала на лежаке, чтобы одеть платье, и позвала Максима.
  - Мне нужно уходить отсюда, уже - утро! Как мне добраться до Вагатора отсюда? Ты можешь меня отвезти?
   - Глупости! - ответил он. - Ты уедешь попозже. Можно поспать у меня.
   У Оли не оставалось сил на споры, и она согласно кивнула.
   Они подошли вместе ко входу в дом, но дверь была заперта. Оля огорченно опустилась на угловое сидение перед входом. Её словно спустили с небес на землю. Те, кто были в доме не хотел её впускать. Она вела себя плохо, бесстыдно, она совсем забылась. А между тем окна фасада дома выходили прямо во двор и все её бесстыдства кто-то из живущих в доме, мог наблюдать из окон. Неудивительно, что её теперь не хотят впускать в дом. Ей стало очень стыдно за всё, и она захотела поскорее уехать.
  - Поедем может ко мне? - спросила она почти умоляюще. Но Максим не собирался так просто сдаваться.
  - Что за ерунда! - уверенно ответил он - Сейчас я их разбужу!
  Он стал активно стучать в окна и двери.
  Оля села на скамью у входа и опустила глаза. На полу перед домом Оля увидела еще одну мозаику, изображение во весь пол веранды, - огромного чёрного скорпиона. Оля стала его рассматривать. Рисунок был выполнен очень живописно - казалось, скорпион вылезает из плитки наружу. Он был намного больше размером, чем крокодил и кобра, и Оля удивилась, что она не заметила его сразу.
  Она вспомнила, как в бассейне Максим утащил её на дно, словно крокодил, а она обвила его руками и ногами как змея. Оказывается, здесь был и скорпион. Где же он? Может быть везде?
  Оле не было страшно. Даже если это вилла Скорпиона, тот не сможет ей ничего сделать. Скорпионы опасны только живым, а тому, кто практически мёртв, кто и что сможет сделать плохого? Или даже, наоборот, может быть, яд скорпиона её исцелит?
  Наконец, один из индусов - заспанный коротышка - Максим назвал его по имени Прамод, - открыл дверь. Они прошли в спальню Максима и легли на кровать тихонечко, стараясь никого не разбудить.
  - Там спит Аджай? - спросила шепотом Оля, показав на вторую кровать у окна, расположенной в пяти метрах от кровати Максима.
  - Да, Аджай и Света.
  Тот факт, что Света спит с Аджайем в одной кровати, удивил Олю, они ведь не были похожи на любовников. Ей стало немного спокойнее. Раз Аджай спит в одной кровати с Светой значит не такие уж тут скромные нравы в этом доме. Может быть, никто даже особенно и не удивится, когда они увидят её утром в одной постели с Максимом.
  Между тем Максим обнял её сзади. Он погладил её грудь и пошел вниз. Дотронулся до её ещё влажных после купания плавок, и, оттянув их, быстро спустил вниз. Оля уже не сопротивлялась. Пока он ласкал её половые губы, клитор, сжимал ягодицы, она в темноте спальни вслушивалась в тихое дыхание спящих Светы и Аджайа, из-за всех сил стараясь сдержать стон удовольствия. Он одел презерватив, и это её обрадовало - секс будет безопасным. В следующую секунду она все-таки не смогла сдержать стон удовольствия, когда почувствовала его внутри себя.
  Её мозг совершенно отключился, только тело было активно, отдаваясь на все сто процентов слиянию с Максимом. После секса, он ласково обернул её простынкой и обнял по-хозяйски сзади.
  - Так странно, что я ночую здесь на вилле скорпион с тобой, - пробормотала Оля, засыпая.
  Это было странно, но и неправильного в этом ничего не была. Под своими ногами Оля вновь ощутила путь - ей осталось лишь последовать ему. Укус скорпиона оказался сладким.
  Оля свернулась в калачик, и уже через мгновение мирно спала в объятиях Максима.
  
   2. СВЕТ И ТЕНЬ В АНДЖУНЕ
  
  Утром Оля проснулась от того, что Аджай будил Максима на работу. Она открыла глаза и, наткнувшись на мрачный взгляд Аджайа, их закрыла. Ей было стыдно перед Аджайем из-за того, что она всего лишь через несколько часов после первой встречи переспала с Максимом. Для неё, конечно, эти несколько часов были долгими, но для Аджайа они были самыми обычными.
  Максим поднялся, и стал одеваться. Одевшись, он подошел к кровати, обнял ее и сказал:
  - Мне нужно уехать на работу, а ты оставайся здесь, закажи завтрак в соседнем кафе, расслабляйся и отдыхай, вечером я вернусь, и мы поговорим.
  - Хорошо.
  Оля огорчилась. Она надеялась на то, что он устроит себе выходной. После такой ночи, конечно же необходимо было хорошенько выспаться, потом сходить вместе позавтракать и погулять, в общем провести сладкий день вместе, а завтра уж Максим мог бы вернуться к своим обычным обязанностям. Но надо значит надо, ничего не поделаешь.
  Чмокнув ее на прощание, Максим ушел. Оля вновь заснула и проснулась уже вечером. Дома была только Света, которая, казалось, совсем не удивилась тому, что Оля ночевала у них. Света составляла список услуг и прейскурант цен своего косметического салона, который она хотела открыть в клубе Рахула и Максима. Они поболтали немного о её планах, и Оля поняла, что Света не имеет никого понятия о том, как делать бизнес. Это была лишь игрушка. Вероятно, ребята закинули крючок, посадили её на приманку, и держат в этом доме красивую птичку в клеточке из заманчивых перспектив. Все эти планы казались несерьезными, но Света этого не понимала.
  Вечером приехал Максим. Он подошел к ней, и ласково удерживая в своих объятиях, спросил:
  - Как прошёл день?
  - Хорошо.
  - Как у тебя отношения со Светой?
  - Отлично. Света - приятная девушка.
  - Приятная то, она приятная, но надоела. Мы подобрали её в Дели. Она была в плохом состоянии, болела, привезли на Гоа, и здесь она живет припеваючи, но уже много времени прошло а она не с кем не хочет быть.
  Как Оля и подумала, они не спроста её прикармливали.
  Она попросила отвезти её в Вагатор, но Максим сказал, что отвезёт позже, и Оля осталась рядом с ним. Она не чувствовала неудобство, ей все казалось вполне естественным, всё шло своим чередом.
  После ужина Максим взял её за руку, и через заднюю калитку вывел на пляж. Они сели на песок у воды. Максим открыл бутылку с кокосовым ликером, и улыбнулся ей непосредственно, радостный как ребёнок, предвкушающий вкусный десерт.
  - 'Кабо' - мой любимый ликер на Гоа!
  - Да ты сластена!
   Максим улыбнулся, и сказал ей неожиданно серьёзно:
  - Ты мне очень нравишься! Вчера я не мог отвести от тебя глаз! Ты была невероятно прекрасна! Я хочу быть с тобой.
  От его слов Оля совсем растаяла.
   Максим продолжил:
  - Мы уезжаем завтра на юг Гоа по делам, и пробудем там пару дней. Когда мы вернемся, я с тобой ещё поговорю. Я не приглашаю тебя поехать со мной из-за Аджайа.
  Оля удивилась.
   - Аджайа? При чём тут Аджай?
   - Он едет с нами, но он очень разозлился из-за то, что у нас с тобой произошло, так как считает, что я увел у него девушку. Я бы не хотел, чтобы возникли проблемы с ним, ведь он младший брат Рахула.
   - Я не его девушка! - Оля была возмущена, - Какая я ему его девушка? Мы только познакомились, и я ему ничего не обещала. Все что, я хотела от него - чтобы он составил мне компанию для тусовки в 'Хиппис'. Я ни разу не смотрела на него как на возможного парня, и не давала ему никаких сигналов, что он мне нравится.
  - По крайней мере, он считает по-другому, - подытожил Максим, - Так что пока я с ним не разберусь, ты лучше посиди дома.
   Оля кивнула утвердительно, хоть вовсе не собиралась сидеть дома. Она ничуть не расстроилась, что не поедет с ними на Палолем. Эти пару дней можно было прекрасно повести в Вагаторе. Столько всего произошло прошлой ночью! Оля не только познакомилась с Максимом и влюбилась в него, но и встретила Ника. Ей нужен был тайм аут, чтобы всё переварить.
  Оле ни о чём не хотелось волноваться. Она ощущала как счастье влюбленности накрывает её с головой как уютное пушистое одеяльце. Свежий росток любви к Максиму взошёл, теперь оставалось лишь подождать, пока он наберёт силу. Все складывалось совсем неплохо. У Ника здесь есть девушка, но и у Оли неожиданно для неё самой возникло чувство к другому мужчине и это было просто отлично. Не было повода для конфликта, так что вся история с Ником получила хороший шанс мирно закончиться спокойной беседой в подходящий момент.
  Следующий день Оля безмятежно провела на пляже. Вечером позвонил Максим.
   - Никуда не выходи из гестхауса, не ходи на вечеринки! - сказал он сразу после приветствия.
  - Почему?
  Категоричность его тона вызвала в ней ощущение протеста, ведь она всё же свободная девушка! Почему она должна сидеть дома?
  - Мы по дороге на Палолем заехали в Салигао в клуб 'Вестэнд', и я здесь поговорил с Ником.
   Он говорил с Ником! - сердце Оли застучало скорее.
  - Что же Ник сказал?
  - Я тебе потом расскажу, когда вернусь, сейчас у меня нет времени, мы уезжаем в Палолем. Я звоню только, чтобы предупредить тебя. Ник в ярости, а он опасный человек. Тебе лучше одной никуда не ходить.
  - Хорошо.
   Закончив разговор, Оля глубоко задумалась. То, что Ник разозлился стало для неё неприятным сюрпризом.
  С чего он вообще разозлился, ведь она ничего ему не сделала? Конечно, она ушла с вечеринки, не поговорив с ним и с другим мужчиной, но ведь и он был со своей девушкой. Она не устраивала никаких сцен, только вежливо попросила поговорить с нею позже, к чему эта ярость?
   Оля с самого начала решила, что если Ник разозлиться из-за её приезда лучше ей уехать с Гоа в Кералу во избежание проблем. Все же он мафиози и это его страна. Оля не забыла его признание в том, что он убил двоих людей. Она ведь не знает подробностей. Может быть, он вообще психопат?
  Оля была согласна с Максимом, что Ник опасен, но уезжать в Кералу ей уже не хотелось. Раньше у неё был только один интерес на Гоа - найти Ника и спросить его, зачем он так с ней поступил. Теперь же, она захотела быть с Максимом, и в счастье новой любви забыть о всех огорчениях с Ником.
  Ник ей сам говорил, что на Гоа она может ходить, куда захочет. Оля решила, что так она и сделает. Кто и как бы ни был зол на нее, Гоа - свободная территория - и она не будет никого бояться! Полная решимости дать бой, если будет нужно, Оля все же решила последовать совету Максима, и подождать его возвращения. Пусть сперва расскажет, что именно произошло в Салигао, что Ник сказал ему.
  Сразу после возвращения из Палолема, Максим позвонил и пригласил её приехать к нему. На юге Гоа компания отлично повеселилась на вечеринке, и Максим пребывал в приподнятом настроении, предвкушая то время, когда он сам будет делать такие же классные партии в своём клубе.
  Их первая встреча после разлуки прошла нежно. Максим повторил, что она ему очень нравится, и он хотел бы с ней встречаться серьёзно. Ему нужна хорошая девушка рядом, такая как Оля. Сейчас он открывает клуб, и, когда дело пойдет, он заработает там так много денег, что они смогут купить дом с красивым садом и собакой, и жить беззаботно.
  - Можно еще завести попугая и научить его говорить по-русски! - добавила она и счастливо засмеялась.
  Оля не думала ещё о будущем, но ей было приятно, что он отнесся к ней так серьезно.
  - Ник очень зол на тебя. Что за история у тебя с ним произошла, расскажи мне о ней поподробнее. У тебя с ним что-то было?
   - Что-то было.
  Оля рассказала ему, как в прошлом сезоне они встретились с Ником, как он ей задурил голову, что хочет жениться, звонил в Москву, звал к себе, как она бросила работу и купила билет, но неожиданно Ник исчез. Оля объяснила, что теперь ей просто хочется у него спросить, почему он ей звонил и просил приехать, если он не хотел этого на самом деле, к чему была эта жесткая игра.
  - Зачем же ты ему поверила? Никому верить нельзя! Это было глупо!
  Оля пожала в недоумении плечами. Конечно же, она сглупила, но как можно совсем никому не верить?
  Оле понравилось, что реакция Максима на её историю оказалась очень спокойной. Он обсуждал с ней эту ситуацию как друг. Максим не был ревнивым.
  Максим добавил:
  - Не нужно здесь никого любить. Приходишь на вечеринку, смотришь кто тебе и чем может быть полезен, берёшь это и уходишь.
  От этого циничного замечания Олю немного покоробило. Ей захотелось спросить, должна ли она также относиться к нему самому, но благоразумно промолчала.
  После того, как она встретила Максима, вся эта история с Ником отошла на задний план. Оля не хотела быть с Ником. Действительно, она не смогла бы ему вновь доверять, после всего, что случилось. Всё, что ей хотелось - это только уточнить у Ника причину его действий, чтобы понять до конца, что было правдой, а что ложью с его стороны.
  Оля спросила Максима:
  - Что он тебе сказал? Почему ты решил, что он разозлился? Я очень удивилась, что Ник разозлился на меня, ведь это у меня были причины на него злиться, а вовсе не у него.
   - Он был очень взволнован, - Максим говорил медленно, стараясь подобрать нужные слова, и это давалось ему не так просто, - Я никогда не видел его таким, хотя знаю Ника давно. Но он был под кайфом, там в клубе проходил фестиваль, на третий день все были уже не в адеквате, так что я не совсем понял, в чем проблема. Он говорил быстро и невнятно. Я понял только, что ты ему очень насолила, и еще он говорил о каком-то диджее.
   - Что он говорил о диджее? - Оля была по настоящему заинтригована. - Неужели то, что я обижала этого диджея? Может быть, он говорил о Кристофере - это один знакомый английский диджей - я ему нравилась, но Ник меня отбил у него. Это было не очень красиво, но я тут совсем не виновата.
  - Я не понял, что там было насчет диджея! - Максим выразительно посмотрел в сторону со скучающим видом, показывая, что ему надоело обсуждать эту тему, - но Ник может быть опасным! На всякий случай - весь паблик релейшнс, общение с местными жителями, через меня, договорились?
   Оля была бы рада согласиться, но как и о чем будет Максим разговаривать с Ником? Они уже поговорили, и Максим даже не может толком пересказать, что ему Ник сказал.
  - Нет. Спасибо тебе, конечно, но я хотела бы сама спросить у Ника, почему он так поступил. Я не хочу никаких конфликтов или проблем. Вся эта история уже в прошлом, но мне важно понимать для моего спокойствия, что же тогда произошло. В чем причина, почему он поступил со мной так жестко. Ведь с его стороны не было никакой необходимости, так поступать. Я уже уехала с Гоа, зачем он звонил и звал меня приехать обратно, если он этого не хотел? Тем более непонятно, зачем он заставил меня бросить работу. Я не сделала ему ничего плохого, чем могла бы заслужить такое обращение. Мне важно выяснить правду, понимаешь?
   Максим кивнул:
   - Я понимаю, это странно с его стороны, как-то не логично. Обещаю, ты поговоришь с ним в подходящий момент. Мы его встретим на одной из вечеринок, и я посмотрю, в каком он состоянии. Если все хорошо и он в состоянии разговаривать, то я тебе скажу, и вы поговорите. Но до этого, пожалуйста, никаких лишних движений, хорошо?
  Оля кивнула в знак согласия.
  В Максиме было что-то, что заставляло её верить ему и полагаться на него. Она чувствовала, что он на самом деле знает гораздо больше о этом месте, о состояниях людей, об опасностях, которые здесь могут её подстерегать, и он сможет лучше выбрать подходящий для разговора момент, чем она сама.
   Оле было приятно это чувство, что она больше не одна, теперь с нею Максим, так что всё будет хорошо.
  - И тебе лучше переехать сюда, - Максим обнял ее и посмотрел ей прямо в глаза. - Мне будет гораздо спокойнее, если ты будешь здесь. Тут дом под охраной, никто тебя не сможет обидеть.
  - Но как же Аджай? Ты говорил, что он меня ненавидит. Я даже не смогла из-за этого поехать с вами на Палолем.
  - С Аджайем я все уладил. Я и Рахул - мы поговорили с ним на Палолеме, и объяснили, что у меня к тебе серьёзное отношение, что ты моя девушка, так что он должен успокоиться. С Аджайем проблемы не будет.
  Оля задумалась. Еще три дня назад, она смотрела на Свету с удивлением, как же та решилась жить с индусами. Но теперь ей захотелось быть под присмотром Максима, ощущать его внимание и заботу. Это всё пришло как-то неожиданно быстро, но она чувствовала, что уже любит Максима. В ту ночь, когда они шли вместе по пляжу под действием ПИ СИ ПИ, что-то в ней, да и в нём изменилось. Теперь ей хотелось быть с ним по-настоящему, и узнать его лучше.
  Оля согласно кивнула и на следующий день переехала на виллу Скорпион.
   Оля была рада, что у них с Максимом сложились личные отношения, а не рабочие. Этот бизнес проект, их клуб, казался чем-то непродуманным. Сезон был в разгаре, а они все еще не открыли клуб, а в новом клубе они не планировали расходов на рекламу, и даже в день открытия клуба Рахул не хотел никого приглашать. Даже девушки должны были платить за вход в день открытия. Оля хотела бы знать, каким образом это место станет модным, если клабберы даже не узнают о нём?
   Помещение клуба было симпатичным, но маленьким, и больше походило на ресторанное, чем на клубное пространство. Казалось, что Рахул и Максим не до конца представляют себе как это всё будет работать, у них не было чёткой стратегии, хоть они и вложили финансы в аренду земли и строительство. Конечно, Оля не стала делиться этими сомнениями с Максимом, ведь она ничего не смыслила в клубах. Всё могло быть на деле проще, чем она себе воображала.
  Стремление к крутости было ахиллесовой пятой Максима. Ему казалось, что уже всё свершилось, он владелец клуба, и всё прекрасно. Однако, Оля знала много историй о том как клубы на Гоа открывались и закрывались - это очень сложный бизнес. Полиция, и мафия, политики, и даже коренные гоа фрики - все вместе определяют успех предприятия. Даже Нику, с его опытом, связями, змеиной изворотливостью и знанием местного менталитета, было сложно делать доходные вечеринки. А Рахул и Максим никогда не имели отношения к менеджменту клубов.
  То, что у Максима был партнер - богатый индус - давало шанс предприятию, но Рахул также не внушал ей большого доверия. Он был сложным человеком по характеру, его обуревали негативные эмоции. Он постоянно прикидывал, какой доход и как скоро он будет получать от клуба, и не мог успокоиться ни на одну минуту. Рахул ходил по дому как грозовая туча, и, хоть и улыбался добродушно, но как-то не верилось в его искренность. От Рахул исходила волна ярости и отвращения, он был похож на кипящий котел с водой.
  Рахул был родом из Дели, а на Гоа до этого проводил только свои каникулы. В Дели он работал вице президентом в большой строительной компании - в семейном бизнесе. Он привык, что все рабски подчиняются, а ему самому ни с кем не нужно считаться. Всё в жизни Рахула должно было происходить так, как он хочет. Но за три года до этого, он познакомился на Гоа с Максимом, а Максим в свою очередь познакомил его с русской девушкой, которая стала его женой. После года брака девушка сбежала от Рахула обратно в Россию, но развод еще не состоялся, так как она боялась с ним встретиться.
  Ярость и гнев на экс супругу душили Рахула. У себя на груди он сделал тату - ее изображение с петлей на шее. И иногда, когда они обсуждали возможность приезда бывшей супруги на Гоа, и даже, что возможно она уже на Гоа, но скрывается, Оля отмечала, как белеют костяшки его пальцев, вцепившись в подлокотники кресла, и кривится лицо в ярости. Тогда она надеялась, что бывшая супруга Рахула не приедет на Гоа, а если же приедет, то благополучно скроет свое местоположение, ведь их встреча для обсуждения развода могла бы кончится для неё плохо.
  Оля стала свидетелем того, каким жестоким и неуправляемым Рахул мог быть в ярости, на второй день своего приезда. В тот день утром её разбудили крики, и с испугом она выбежала в гостиную. Там Оля увидела, как Рахул с крепкой палкой в руке загнал какого-то незнакомого маленького индуса в угол и осыпает его градом ударов. Индус сжался в комочек, стараясь укрыть между ладонями свое лицо, и совсем не пытался сопротивляться. Оля в шоке застыла на пороге комнаты, пытаясь понять, что здесь происходит, когда Максим подошел к ней и отвел её за руку обратно в комнату.
  - Спи спокойно, ничего страшного не происходит, - заметил он, - просто мебель привезли с опозданием. Рахул учит уму разуму шофера, скоро мы уедем на работу.
   Максим поцеловал её и вышел из комнаты. Оля легла обратно в постель, но заснуть не смогла. Перед ее глазами стояло смиренное лицо маленького загнанного в угол индус, который даже не пытался протестовать, а только вскрикивал при особенно болезненных ударах. И это служащий мебельной компании при исполнении служебных обязанностей? Дикость!
  Такой неуравновешенный характер предвещал сложности в бизнесе. Как казалось Оле, на Гоа владелец клуба должен был быть хорошо сведущ в законах, дипломатичным, богатым, чтобы всем платить в случае проблем, а главное обладать харизматическим, приятным в обращении и легким характером. Максим и Рахул по отдельности, или даже вместе такими качествами не обладали. Первый сезон на Гоа у этого клуба обещал быть суровым.
  Оля переехала на виллу, но решила для себя, что если ей не понравится, то она просто съедет в любой первый попавшийся гестхаус. Никто не сможет удерживать её в этом доме против воли.
  Однако, жизнь на вилле скорпион вошла в русло очень быстро. На следующий же день после её приезда, Максим попросил Свету съехать. Она переехала в комнату к Марине - той девушке, которую Рахул и Максим взяли на работу в свой клуб менеджером. Оля ощущала некоторое неудобство от этого, ведь Света могла подумать, что её выгнали из-за нее. Оля переехала на виллу скорпион только, чтобы быть с Максимом, и совсем не хотела, чтобы Света пострадала.
  Впрочем, у Светы всё сложилось неплохо. Она быстро подключилась к жизни Марины, у них появились хорошие друзья - богатые молодые клабберы из Москвы. Оля постоянно встречала их вместе - тут и там - и по их счастливым лицам было понятно, что недостатка в кокаине в компании никто не испытывает.
  Аджай тоже скоро уехал по делам в Дели. Оля и Максим остались жить в комнате только вдвоём.
  Оля, к своему удивлению, обнаружила, что на вилле жить совсем неплохо. Она ни в чем не испытывала недостатка, никто её не обижал, и к особенностям жизни и к характеру индусов она быстро привыкла.
  Они проводили день на стройке и возвращались домой только вечером, так что днём Оля была предоставлена самой себе. Конечно, если бы она жила не на вилле Скорпион, то, возможно, она могла бы найти других друзей, или веселее проводить время, но ей это было не нужно. Ей нравилось проводить время в одиночестве. Она ощущала, как будто бы, восстанавливается после затяжной болезни. Все что ей было нужно - только спокойствие.
  Максим проявлял себя как заботливый и любящий мужчина, давал ей понять, что её место в его жизни особенное. Своим друзьям он говорил с удивлением, что ему никогда не нравились москвички, они казались ему фальшивыми и избалованными, но неожиданно он встретил Олю, и всё для него изменилось.
  Даже Рахул, наблюдая за ним, вынес свой вердикт:
  - Ты станешь теперь хорошим, Максим!
  Оля и Максим оказались в особом пространстве гармонии и взаимопонимания. Ей представлялось, будто их крылья стали одним крылом, а их тела одним телом. Что же удивительного, в том, что он станет хорошим, даже если этого и не было раньше, и всё у них будет хорошо.
   Оля постепенно изучала эту реальность, в которой неожиданно оказалась, и людей, которые её окружали.
  Максим не привык рассказывать о себе. Но понемногу тут и там в их беседах она узнавала всё больше о нём.
   Он родился в маленькой деревушке на дальнем востоке России. Его детство и юность не были благополучными, о чем красноречиво свидетельствовал перебитый в трех местах нос. Отец Максима умер от пулевого ранения - пулю он подхватил в стычке на почве пьяных разборок. Мать умерла также вскоре после отца от рака. У него оставался родной старший брат, но с ним Максим совсем не общался. В его родном городке у него оставались жена и дочь - он бросил семью, когда перебрался на работу в Питер.
  Ему повезло в большом городе - он устроился работать на таможню, и вскоре смог купить себе однокомнатную квартиру в Питере. Но когда грянул кризис, он потерял работу. Тогда Максим решил уехать на Гоа, чтобы отдохнуть от волнений на пару месяцев. Однако, вернувшись в Россию, он понял, что ему нужно уехать в Индию на подольше.
   Максим начал ходить по клубам еще в Питере, но на Гоа он впервые понял, что такое настоящая психоделика. На Гоа можно было встретить таких людей, каких нигде и никогда не встретишь за всю жизнь - так он объяснил Оле своё решение уехать на Гоа. Максим продал, всё, что у него было в России, и уехал на Гоа пять лет назад. С тех пор на родину он не возвращался.
  Кроме Рахула и Максима, в доме постоянно жили Прамод и Адитья. Прамод - низенький неприметный человек с жесткими глазами - был казначеем у Рахула, его основной обязанностью было сохранять и контролировать наличные средства. Он всегда находился при Рахуле, но никогда ни о чем не высказывал своего мнения. Адитья - молодой индус с большими выразительными глазами и добродушной улыбкой - выполнял все поручения Рахула. К нему могла обратится даже Оля, если возникал какой-то вопрос по дому, и он всегда старался помочь, чем мог.
  Оле казалось, что Адитья туповат, но причина его 'тупости' вскоре выяснилась. Максим купил гамак для Оли, и, когда она объясняла Адитье, как его лучше повесить, поражаясь, почему он вместо влево или вверх переносил гамак вправо и вниз, она вдруг заметила, что Рахул и Максим смеются над ней. Тут и выяснилось, что Адитья ни слова не понимал на английском, в этом и была причина затруднений. Но он так хорошо изображал понимание, что Оля умудрилась за две недели 'общения' с ним этого не заметить.
  Жизнь на вилле текла своим чередом. Днем было тихо и спокойно. По вечерам приходили гости - деловые, предлагающие услуги для клуба, такие как виджеи, диджеи, акробаты, художники - и просто друзья Максима.
  Рахул хотел найти себе девушку, поэтому он просил Олю не стеснятся и приглашать своих подруг на виллу. Партнер Максима со временем произвёл на неё лучшее впечатление, чем при первой встрече. Он был щедрый и чувствительный человек, хотя и вспыльчивый. Оля была благодарна ему за гостеприимство, и он ей тоже симпатизировал, поэтому однажды, она действительно пригласила девушек на виллу.
  Оля познакомилась на пляже с пятью подругами. Людмила, Лариса, Лена, Диана, Ксюша приехали из Питера накануне, и сняли однокомнатный домик рядом с пляжем, в десяти минутах ходьбы от виллы скорпион.
  Девочки были молодыми и симпатичными - самой младшей из них Ксюше исполнилось только девятнадцать лет, а старшей Людмиле двадцать четыре.
  Ники и Максим очень обрадовались, увидев их.
  Девушки были очень впечатлены домом, Максим их развлекал беседой, недостатка в выпивке не было, поэтому всё проходило весело и непринужденно.
   Речь за столом зашла о том, как приятно проходит жизнь за границей.
  - Вот и мы хотим купить дом в Индонезии на берегу океана, попугая, и собаку, - Максим кивнул в сторону Оли.
  Она улыбнулась ему, было приятно вспомнить их недавние мечты.
  Максим добавил, обращаясь к Оле:
  - Но ты же понимаешь, что это была только шутка?
   После этих слов улыбка исчезла с её лица. Оля не восприняла их вчерашнюю болтовню слишком серьезно, ведь они только недавно познакомились, но то, что он так подчеркнул в присутствии девочек, что это была только шутка, её задело.
  Когда девочки собрались уходить, выяснилось, что Ксюша, самая младшая, выпила слишком много, и уже не в состоянии передвигаться. Максим сразу же предложил ей остаться.
  Оля заметила ещё раньше, что Рахул сидит всё время возле Ксюши, подливая ей в бокал текилы, но она не знала, что она так сильно напилась. Рахул и Максим предложили оставить Ксюшу на вилле скорпион. Это показалось Оле странным, ведь Прамод никогда не пил, и мог бы отвести девушек до дома, если бы только так распорядился Рахул. Но Прамод уже лёг спать, да и с тем, чтобы Ксюша осталась проблемы не было, ведь кровать Аджайа была свободна, так что Оля поддержала идею оставить Ксюшу проспаться на вилле Скорпион.
  Девочки опасались немного оставлять Ксюшу в незнакомом доме, но и тащить её на себе домой у них особого желания не была. Уверения Оли и Максима, что проблем нет и Ксюша может остаться переночевать перевесили, и девушки ушли, оставив подругу на вилле Скорпион.
  Оля выходила из ванной, когда увидела, что Максим заводит Ксюшу в комнату Рахула. Через полуоткрытую дверь она услышала как Максим объясняет Ксюше, что это то единственное место в доме, где она может спокойно поспать. Оля была возмущена поведением Максима. Зачем он её укладывает спать с Рахулом, если есть свободное место в их комнате на половине Аджайа?
   Оля заподозрила, что Максим хочет подложить Ксюшу в постель к Рахулу, пользуясь тем, что она пьяная, и ей стало очень неприятно. Когда она приглашала девочек, ей и в голову не могло прийти, что здесь могут быть разыграны такие грязные игры. Но она не была хозяйкой в этом доме, разве могла она указывать, кому и где спать?
  В смятении Оля зашла в комнату Рахула и спросила Ксюшу, как та себя чувствует. Она была в порядке, но только очень хотела спать. Её беспокоила мысль, безопасно ли здесь спать. Тогда Оля показала ей на ключ в двери, и сказала, закройся, тогда тебя никто не побеспокоил. Та кивнула, и Оля ушла к себе, успокоившись. Ксюша закроется, и заснет, а Рахул, не сумев войти, поспит одну ночь на кровати Аджайа.
  На следующее утро Оля увидела, что Рахул спал в своей комнате, то есть с Ксюшей. Обеспокоенная, она вышла в холл, и, увидев там Ксюшу, спросила её:
  - Как прошла ночь?
  - Хорошо.
  Этот ответ Олю немного успокоил.
  - Так, ты в итоге в комнате Рахула спала? А сам он где спал?
  Оля задала этот вопрос как можно более безразличным тоном, как будто всё это её не касалось.
  - Он тоже там спал.
  Оказалось, что Рахул ночью залез в комнату через окно из гостиной, и лёг спать в свою кровать.
  - И как все нормально, он не приставал?
   - Нет, не приставал. Он только закинул руку на меня один раз, вот сюда, - Ксюша показал на грудь, - но я её скинула, и он больше ничего не делал.
  У Оли отлегло от сердца, значит всё хорошо, между ними нечего не произошло. Она предложила Ксюше прогуляться по пляжу в Анджуне, и они отлично провели время до вечера, гуляя, купаясь и загорая.
  Хоть Ксюша никак не пострадала и ушла домой в радостном настроении, Оля вечером решила спросить Максима, как так получилось, что та спала с Рахулом.
  Максим не видел в этом проблемы.
  - Понимаешь, - проникновенно сказал он, - я очень переживаю за Рахула, и хочу, чтобы у него всё наладилось. Вот у нас с тобой всё хорошо, мы счастливы, а он один. Рахул постоянно меня изводит тем, что ему нужно найти девушку, я тоже хочу уже увидеть друга снова счастливым. Если бы у них все получилось, то Ксюше тоже было бы хорошо. Потом никто её не заставлял напиваться, она могла бы спокойно уйти домой и не было бы проблемы. И даже если она поспала одну ночь с Рахулом, то ничего в этом страшного нет. Мы же не звери, и если она не захочет её никто и пальцем не тронет.
   В том, что говорил Максим, был свой смысл. То, что всем было бы лучше, если бы Рахул нашел девушку - с этим Оля не могла не согласиться. От Рахула исходила темная волна неудовлетворенности, но Оля хотя бы не страдала от неё весь день, как Максим, который был вынужден быть рядом с Рахулом не только по вечерам, но и днём.
  Все же, в самом деле, никто не пострадал, так что Оля не стала дальше продолжать этот разговор, ей не хотелось портить из-за этого, её собственные отношения с Максимом. Но она запомнила то, каким образом действовал Максим в той ситуации и то, что его совсем не интересовали чувства девушки. Оля твердо решила, что больше она никого приводить в дом и знакомить с Рахулом не будет.
  Ксюша еще несколько раз после этого случая составляла компанию Максиму, Рахулу и Оле в вечерних прогулках по клубам. Как-то раз повторилась та же самая ситуация. Ксюша перепила коктейлей в клубе и осталась ночевать на вилле Скорпион, спала в кровати Рахула, но у них опять ничего не было. Оля относилась к этому уже спокойнее, потому что они вместе в одной компании провели несколько вечеров, и Оля начала думать, что, может быть, Ксюша даже и не против того, чтобы стать девушкой Рахула. Определенно, ей нравилось ощущать его внимание и заботу.
  Но в тот день, когда Ксюша осталась ночевать во второй раз, Олю опять шокировало поведение Максима. Пьяная Ксюша и Рахул отправились спать в комнату Рахула, а Максим и Оля шли мимо двери в комнату Рахула к себе. Неожиданно Максим взял за руку Олю и увлёк ее в комнату Рахула, шепнув ей, что нужно другу немного помочь. В комнате он уложил её на кровать Рахула со стороны Ксюши. Максим затеял игривую потасовку, во время которой Оля почувствовала, что Рахул погладил ее по ноге, а Максим приобнял Ксюшу. Через пару минут Максим и Оля, пожелав Рахулу и Ксюше спокойной ночи ушли к себе.
  У Оли осталось от этой истории неприятное впечатление. Все они, конечно, были пьяны, так что в целом она восприняла весь этот эпизод как дружескую шутку. Но вот то, что Максим вовлек её в ситуацию, не спрашивая о том, хочет ли Оля этого, ей очень не понравилось.
  Максим использовал Олю в своей игре. Конечно, Максим хотел помочь Рахулу, но Рахул пусть уж сам разберется, что делать в своей постели с девушкой. Подкладываться к ним в постель, да еще вместе с Олей, - всё это ей показалось очень неправильным. Максим воспользовался тем, что Оля выпила и была в расслабленном состоянием, для разыгрывания своих собственных игр. И это было похоже на то, что они проворачивали с Ксюшей. Оля поняла, что именно Максим был учителем Рахула - именно он подговаривал Рахула подпаивать Ксюшу, что воспользоваться её состоянием.
  Оля в этот раз решила не акцентироваться на этом, и не стала говорить о своих чувствах Максиму. Им было хорошо вместе, и Оля не хотела делать из мухи слона. Она влюблялась всё больше в Максима, и через несколько дней неожиданно для себя призналась ему, что хотела бы, чтобы он стал её самым последним мужчиной в жизни.
  Тем вечером Оля плавала вместе с Максимом в бассейне. Он поймал её и, прижав к бортику в уголке бассейна, подарил ей нежный поцелуй. Там в его объятиях, глядя в его глаза Оля вдруг поняла, что с неё достаточно - она хочет остановиться. От общения с мужчинами возникает только боль. Ей нужен лишь один мужчина, чтобы быть с ним по-настоящему. Ей захотелось, чтобы Максим стал этим мужчиной.
  Не долго думая, она поделилась этой идеей с Максимом, и его это очень обрадовало. Он ничего не сказала, только нежно её обнял, но на следующее утро, спросил, помнит ли она то, что сказала ему вчера в бассейне. И когда Оля подтвердила, что да, помнит - она попросила его стать последним мужчиной в её жизни - Максим с удовлетворением кивнул и в попросил её это не забывать.
  Из новых знакомых, Оля сдружилась еще с Викой - очень симпатичной женственной девушкой из Пскова - она пришла на виллу вместе с Вадимом, другом Максима из Киева.
  Вика отличалась классической славянской красотой. В её тёмных прекрасных глазах любой мужчина был бы готов утонуть. При этом она была и оставалась домашней девушкой. Её папа работал на руководящей должности в псковской районной администрации, там же работала и мама. Родители пристроили дочку в один из отделов своей организации специалистом по общим вопросам, чтобы она оставалась под присмотром. В свои двадцать пять Вика все еще была папиной дочкой. Оле казалось странным, что Вика вообще путешествует самостоятельно и на Гоа употребляет на вечеринке что-то более крепкое, чем молочный коктейль.
  Однако, Вика оказалась большим любителем МДМА, чем Оля. Если Оля полагала, что нет необходимости что-то принимать каждую вечеринку, то Вика была с ней категорически не согласна:
  - Коктейли мы можем попить и дома, но мы же не дома, а на Гоа!
  С присущей ей женственностью и тактичностью Вика плыла по мутным течениям Гоа, не замечая мусор на берегах. Она покупала у Вадима и через Вадима все, что ей было нужно для вечеринки, и чувствовала себя великолепно.
   Вика мечтала о Гоа весь год, она видела Гоа как сказочный рай. Оля в свой первый приезд, воспринимала Гоа так, как Вика, но с тех пор многое изменилось. Гоа уже не был для неё только лишь райским местечком, хоть она и любила искренне это место.
  Действительно, дороги Гоа, как повторяющийся сон, вновь и вновь появлялись в ее жизни. Забыв обо всем, Оля ездила на Гоа, но, возвращаясь сюда, она уже не стремилась только к удовольствию. Ей как будто бы нужно было разрешить некоторую ситуацию, достичь нового понимания жизни, вскрыть болезненный нарыв, не дающий ей спокойно спать. Понимая, что на Гоа есть не только свет, но и много теней, она все же надеялась найти свой ответ, свою новую жизненную перспективу именно на этом перекрестке дорог.
  'Везде бывает тень и свет, - говорила она Нику, - так не бывает, чтобы было только хорошее. Плохое тоже нужно видеть, чтобы знать, куда ходить не нужно'.
  Олино знакомство с тенями Гоа продолжалось. И одну из них она разглядела вскоре в Максиме, когда заехала на стройку, проведать его.
  Максим очень обрадовался. Они пошли все вместе на обед в кафе во главе с Рахулом. Там было еще несколько индусов - бизнесменов - владельцев соседних лавочек. Все нагло рассматривали её, их прилипчивые взгляды внушали Оле отвращение. При этом они обменивались сальными замечаниями, на смеси хинди и английского.
  Оля старалась держаться с достоинством, но видела как они её воспринимают - как любовницу Максима. Они стали её нахваливать и спросили нет ли у неё случайно подружек и для них. Оля сказала, что нет, все её подруги уже замужем. Даже если бы у неё и были подружки, им бы она о них не рассказала. Эти люди мечтали о белых девочках, чтобы с ними хорошенько развлечься.
  Однако, Максим с вниманием их слушал, а затем стал убеждать их, что найдет для них девушек. Оля почувствовала себя в роли рекламной модели. Вот для себя Максим уже нашел красивую любовницу Олю, и для этих сладострастных мерзких индусов, он тоже подберет какую-нибудь симпатяшку Наташку.
  Оля вспомнила как тогда, он ловко подсунул Ксюшу в кровать к Рахулу. Теперь опять Максим незаметно вовлекал её в неприятную для неё игру, и она должна была подыгрывать ему.
  Оля еще могла понять, что он хочет помочь другу, но эти индусы были просто потенциальным источником выгоды для Максима. Если бы они остались довольны, то это бы принесло пользу Максиму. Оля поняла, что Максим не гнушался сводничеством. Максим относился к женщинам как к вещам, разменной монете в отношениях с местными.
   Максим постоянно просил её вести себя как его хорошая девочка. Значило ли это, что она должна выполнять ту функцию, которую для неё как для собственной пусть и любимой вещи, определит Максим? Эта роль включает то, что она должна подыгрывать ему, даже если её тошнит от его друзей и их желаний?
  После обеда Оля перед тем как уехать, сказала Максиму решительно, что она рада помогать ему во всем на Гоа. Но не хочет делать только три вещи: продавать себя, продавать наркотики, и продавать других девушек.
  - Насчет третьего пункта я поняла только сейчас, - заметила она откровенно, - Даже если ты и помогаешь разным индусам встретиться с русскими девушками, я не хочу в этом участвовать.
  Оля вспомнила слова Дианы, одной из тех пяти питерских подружек, с которыми Оля познакомилась на пляже.
   - Если бы нас пригласил мужчина, мы бы не пришли на виллу, но девушка вызывает доверие.
   Оле стало стыдно. Пусть Максим и использует девушек, чтобы развивать свой бизнес, она сама не хотела принимать участие в сводничестве
  Оля хотела бы жить на Гоа целыми сезонами, а не так приезжать в отпуск на недельку. Но не настолько, чтобы делать ради этого грязные или опасные вещи. Оля верила, что эти три правила насчёт того, что она не будет делать на Гоа, хоть и ограничат возможности подзаработать, но позволят ей найти верный путь.
  Оля никогда не осуждала тех кто продаёт наркотики. Раз есть спрос, то должно быть и предложение. Но сама она не готова была рисковать своей свободой, делая что-то запрещенное. Многие мужчины были не прочь помочь симпатичной девушки на Гоа жить без проблем. Оля, хоть и могла позволить любимому человеку позаботится об общих расходах, но она бы не смогла жить с кем-то только ради денег. Третий вариант со сводничеством ей даже не приходил даже в голову, пока она не увидела, как это делает Максим.
  На Гоа спрос на девушек со стороны мужчин был большой. Индусам было сложно познакомится с белыми красивыми иностранками, но они этого очень хотели, причем хотели как можно более чистых и молодых девушек. Но даже если бы девушки сами этого хотели, Оля не стала бы им в этом помогать. Она искренне верила, что продажа любви за деньги извращает женскую душу.
  Максим не гнушался ничем из того, что могло бы хоть как-то помочь ему в его делах на Гоа. Всё измерялось для него соображениями выгоды, даже любовь.
  Два дня спустя Оля увидела это в нём еще раз. В тот день они поехали на вечеринку в Морджиме без Рахула, но с Прамодом. Оле там было очень весело - она танцевала от души. Ее танец вдохновлял музыкант, играющий вживую на барабане под музыку техно, которую играл диджей. Двигая свое тело под ритм барабанов, Оля, забыв обо все на свете, отдалась танцу, а когда остановилась, то ощутила, что взгляды всех мужчин в клубе направлены на нее. К ней стали подходить мужчины, чтобы познакомиться, предлагали наркотики, узнавали дальнейшие планы на вечер. Это её смутило, и она вернулась к столику, где сидели Прамод и Максим.
  В машине на обратном пути домой, Прамод вёл машину, Максим сидел рядом с ним спереди, а Оля на заднем сидении. Вдруг, всегда молчаливый и не выказывающий никаких желаний Прамод сказал категоричным тоном Максиму:
  - Я хочу её.
   Это замечание прозвучало на манер заказа еды, когда клиент ресторана после долгих раздумий наконец-то решает выбрать блюдо из меню. Оля озадаченно посмотрела на Максима, пытаясь понять, что Прамод имеет виду. Максим молчал и задумчиво смотрел на Прамода. Вдруг до Оли дошло - речь идет о ней. Это её Прамод вдруг захотел - и он предлагал Максиму, уступить ему Олю.
  Оля не знала тонкостей их взаимоотношений. Прамод был самой тёмной лошадкой в этой тёмной компании. Максим и Рахул всегда уважительно относились к нему. Может быть, Максим должен уважить эту его странную просьбу? Продолжительное молчание Максима сильно напрягало.
  Наконец, Максим сказал:
  - Она моя девушка.
   Оставшийся путь они проделали в молчании.
  Оля, вспоминая этот случай на следующий день, недоумевала, почему Максим так долго думал прежде, чем ответить Прамоду. О чем тут вообще было думать? Как подороже её продать или как склонить Олю переспать с Прамодом? Да и как Прамод осмелился на такое предложение, за кого он её принимает?
  Максим вечером на следующий день спросил её, как она вообще-то относится к индусам, его друзьям, которые живут в доме, не смущают ли они её. Этот его вопрос, который был бы уместен сразу после Олиного переезда, через две недели её жизни на вилле, прозвучал странно.
  - Если честно, - заметила она, - никак я не отношусь. Я приехала сюда к тебе, и здесь на вилле есть стол, стулья, софа, и прочая мебель, а также есть Прамод, Рахул, и другие. Только ты что-то значишь для меня здесь. Если бы тебя здесь не было, с ними я вообще бы никак не общалась.
  Действительно, если бы можно было переехать из виллы в гестхаус, Оля бы с удовольствием это сделала. На вилле она выполняла функцию домашней кошки - присутствовала, но не сильно участвовала. Все привыкли к её присутствию, так же как и она привыкла к ним. Но то, что Прамод её возжелал, могло бы накалить обстановку.
  Оля решила спросить:
  - То, что вчера сказал Прамод, - это проблема?
  - Не обращай внимания! Он был пьян вчера, никакой проблемы нет.
  - Да, конечно!
  Оле совсем не хотелось продолжать этот разговор. Прамод не был пьян, он никогда не пил, в отличие от самого Максима. Но раз Максим сказал, что проблемы нет, то значит всё нормально. Но Оля запомнила тот тон Прамода - это было вполне трезвое и выверенное деловое предложение Максиму. Если бы Максим был готов продавать, они бы могли поговорить о цене. Но только Максим не мог её продать. Он знал, что Оля ему не подчинится - она всё больше и больше освобождалась от его контроля.
   Ей стало стыдно за эти мысли. Даже если что-то и промелькнуло такое в тоне Прамода, это не значит, что Максим в этом виноват.
   - Не обращай внимания, забудь! - повторил он.
  Максим ласково ее обнял.
  Оля послушно кивнула. Она возвращалась в Москву уже через неделю, так что это было не так уж важно.
  Если бы Оля оставалась дольше на Гоа, она бы, конечно съехала с виллы Скорпион. На вилле лежала тень, которая ей совсем не нравилась. Оле казалось, что она входит в мрачную темницу, каждый раз, когда она проходила через калитку на дорожку, ведущую к дому.
  Эти люди, живущие на вилле, были так сконцентрированы на своих желаниях, своём эго, что забывали о радостях. Желания, страхи и надежды - всё это сковывало их по рукам и ногам, и они даже не замечали как катятся по крутому спуску вниз - в глубокую тёмную яму. Жадные, эгоистичные и амбициозные - они были не способны к самоиронии, и сами себя душили собственными ядовитыми испарениями. Максим отличался так сильно от Рахула и других что казался добровольным узником, связанным по рукам и ногам приманкой клуба и доходов, которые он будет с него получать.
  Оле хотелось бы освободить его, но она не знала, как это сделать. У неё было секретное оружие - мантра 'Ом шанти'. Оля повторяла про себя - ом шанти, ом шанти, ом шанти - и чувствовала немедленный эффект мантры - как будто тучи раздвигались, и её заливал свет. Оля шла с этим светом к нему, садилась рядом, держала за руку. Но мантра работала только на неё саму - освобождало её - но тьма над домом не становилась светлее!
  Оля ощущала, что с ней происходит что-то странное. Словно зрение улучшилось. Она видела, что по людям пробегают глубокие тени. Тень отмечала людей в плохом настроении. Этих людей беспокоило, что они чего-то не достигли, чем-то хуже, чем другие, чего-то им не хватало. Люди, находящиеся вне теней, прибывали, наоборот, в радостном и беззаботном настроении - у них всё было отлично!
  Некоторые, из новых знакомых находились как бы в тени, другие на свету, но свет и тьма постоянно и бесконтрольно сменяли друг друга, пробегая по лицам людей как тени от легких облаков пробегают по песку пляжа в Анджуне. Но людей, омрачённых тенью, как и тех, кто был доволен собой, отличало то, что они бежали изо всех сил, создавая подобие волн, своим движением. Их настроения возникали, расширялись, затрагивая других людей, сходили на нет, сменяя друг друга.
  Люди бежали, изо всех сил стараясь достичь счастья и не потерять его. Тёмные бежали к свету, светлые бежали от темноты. Анджуна пребывала в постоянном движении - игре теней и света. Люди пробегали мимо Оли по своим орбитам, преследуя мечты, увлекаемые своими тенями, не в силах остановится ни на секунду, чтобы понять, кто они, куда и зачем бегут.
  Когда-то раньше, Оля тоже была такой, но всё изменилось, и Оля теперь не хотела возвращаться к этой беготне. Все волны её настроения оставались на поверхности, и не проходили вглубь неё. В ней не возникало желания бежать и искать средства, чем бы улучшить состояние, даже если вдруг набегала тени. Как отражения облаков на ровной воде, они проскальзывали мимо, не вызывая в ней бури.
  Оля пребывала в неизменно спокойном и ровном настроении - это был ни свет, и ни тень, но что-то совсем другое, более глубокое, - и это ей нравилось. Она сидела на берегу Анджуны, как бы вне всего, что происходило вокруг. Она позволяла теням скользить сквозь своё настроение, не позволяя им всерьёз увлечь себя. Вся эта светотень её не затрагивала глубоко.
  Хотя если бы она приехала на Гоа на весь сезон и работать, то, может быть, ей пришлось бы входить в более тесное взаимодействие с этой игрой?
  Оля погладила пса Нью. Этот симпатичный абсолютно чёрный лабрадор ретривер был единственный житель виллы Скорпион, который вызывал в ней бесспорное уважение. Оля видела ясно, что несмотря на чёрный окрас, он был переполнен светом от холки до кончика хвоста. Вначале Оля думала, что Нью принадлежит Рахулу, но на самом деле оказалось, что Нью - собака хозяина виллы скорпион. Чем больше Оля знакомилась с ним, тем больше она любила его. Нью был очень умный. Он понимал ситуацию, и всегда вел себя очень правильно, как со всеми людьми на вилле, так и на пляже, во время прогулки.
  Рассматривая пляж Анджуны с точки зрения Нью, Оля видела, насколько густо она заселена собаками, и насколько жёсткие территориальные границы между ними. Невидимая для людей, около каждого ресторанчика обитала стая из пяти-шести собак, и когда они проходили мимо, все собаки выскакивали, и подходили к Нью. На кого надо, он мог гавкнуть, с кем надо повилять хвостом, нигде не возникало никаких проблем.
  Хоть Нью был по сути еще щенком, ему исполнилось только шесть месяцев, он был в высшей степени дипломатичен. Он казалось излучал всем своим существом простую, но эффективную идею: я пришел с миром и с радостью, и никакие другие варианты не возможны, иначе без ушей останетесь. И другие собаки отражали его настрой. Если бы он лаялся с ними, они бы лаялись с ним, но на мирное поведение они отвечали миром.
  Оле казалось его поведение очень естественным. Также как Нью относился к собакам на пляже, можно было относится и к людям в Анджуне - не придавать большого значения их настроениям и территориям, не вовлекаться глубоко в их распри. У неё свой путь. Во время прогулки по Гоа ей нужно всего лишь учитывать состояние людей, встреченных на пути, слегка корректировать его своими действиями, чтобы не вызвать агрессивную волну в отношении себя.
  Поддерживать свой свет, чтобы встречать на пути ответный свет - разве это так сложно? Оля думала, что нет.
  
   3. ИНТЕРГАЛАКТИЧЕСКИЙ СУПЕРСКОРОСТНОЙ ЭКСПРЕСС
  
  Новая тень, однако, набежала неожиданно с той стороны, с которой она её не ждала.
  Началось с того, что Рахул и Максим вместо работы уехали на юг Гоа на пляж Палолем, чтобы показать новыми знакомыми девушкам остров бабочек. Оля узнала об этом только вечером от самого Максима.
  Он укоризненно заметил:
   - Мне нужно было поехать, чтобы поддержать компанию, ведь ты же совсем мне не помогаешь с тем, чтобы найти девушку для Рахула.
   Оле было обидно, что он не предложил ей присоединиться к компании. Оля никогда не бывала на юге Гоа, и хотела бы тоже побывать на острове бабочек. Но ведь она сама попросила не вовлекать её в подбор девушек для друзей индусов, так что Оля только кивнула в знак согласия.
  Максим вел себя подчеркнуто не заинтересовано, словно её мнение и чувства по поводу этой поездки ничего не значило для него. Может быть, он решил её проучить за то, что она с презрением отнеслась к его готовности помогать знакомым индусам познакомиться с русскими девушками? Олю такое отношение удивило, но она решила не обращать внимания. Это казалось пустяком.
  На следующий день в клубе 'Вестэнд' в Салигао странное поведение Максима продолжилось. Они поехали туда все вместе на машине Вадима небольшой компанией - Вика и Вадим, Максим и Оля. В клубе Максим достал МДМА для всех, включая себя, но Оле он не предложил ничего. Он совсем не обращал на Олю внимания, увлекшись разговором со знакомой, сидевшей за соседним столиком в компании пригламуренного темнокожего африканца.
   Эта девушка лет двадцати пяти простонародного вида по имени Анюта болтала без перерыва. Одна из её историй привлекла внимание Оли.
  Анюта рассказала взахлёб, что новая подруга их общего с Максимом знакомого пришла в клуб, и прямо на этом самом месте вынюхала шесть дорожек МДМА.
  - Она сидела со стеклянной улыбкой, но и все! Я б уж одной ногой танцевала, одной ногой трахалась, а эта сидит и всё!
  Анюта была очень шокирована. Шокирующим было, конечно, не количество МДМА, а то, что после этого девушка осталась сидеть, как ни в чем не бывало. Оле же девушка, про которую рассказала Анюта, напомнила её саму - застывшую от слишком большой дозы МДМА - на той вечеринке Кристофера в 'UV' в мае прошлого года, не понимающую, как себя вести и что вообще делать в таком состоянии.
   'Проблема в том, что мы здесь не думаем' - объяснил ей Ник. Они здесь не думали под МДМА - они трахались и танцевали. Ухаживаний не было, как объяснил Максим, - всё просто происходило, следуя инстинктам, без мыслей. Самое главное было закинуться экстази, а дальше все происходило так, как происходило Их встреча с Кристофером так произошла - спонтанным взрывом на уровне корневой чакры. Раскрепощенные эффектом МДМА, люди здесь не привыкли себя контролировать. Но Олю это не устраивало. Естественность - это хорошо, но не настолько.
  'Мы не животные' - сказала она Максиму во время их долгой прогулки по пляжу в тот день, когда они познакомились, и Оля верила в это. По крайне мере, для себя она точно решила, что предпочла бы посидеть на вечеринке в глубокой заморозке, чем следовать простым схемам жизни, принятым на Гоа.
   Максим с интересом слушал Анюту, но Олю её стрекотня быстро утомила. Поэтому, когда Вика предложила пройтись по клубу, она с удовольствием согласилась.
   С танцпола на втором этаже можно было видеть, что деревья вокруг росли плотными рядами, начинаясь сразу за оградой клуба. Клуб находился в джунглях. Его построили подальше от деревни, чтобы не нарушать предписания индийских законов о шуме в ночное время. Здесь можно было играть музыку на вечеринках всю ночь, не прерываясь из-за визитов полиции.
  В клубе звук и пространство понравились Оле, но в целом это место производило гнетущее впечатление. В коридорах клуба сновали летучие мыши, как в сказке про вампиров. Во всех тёмных уголках, которых было на удивление много в клубе, стояли бледного вида личности - люди потерявшие себя в многодневном непрерываемом наркомарафоне.
  Может быть, плохому впечатлению способствовало то, что все вокруг были по кайфом, кроме неё? Оле в этот день пришлось доказывать правоту своего частного мнения, отстаиваемого в споре с Викой о том, что можно отлично проводить время на вечеринке на Гоа совсем без наркотиков. Не то, чтобы отсутствие наркотиков было большой проблемой для неё, но всё же поведение Максима казалось Оле удивительным и тревожащим. Раньше он всегда предлагал ей разделить те вещества, которые сам принимал. Оля гадала, в чём причина, почему он изменился. Может быть, Максим обиделся на неё из-за тех арабов?
  За пару дней до этого, Вика позвонила и предложила поехать на пляж в Морджим. Оля с удовольствием согласилась.
  Как только они уютно устроились на втором этаже кафе на пляже, Вика перешла к делу.
  - Мне нужно, чтобы ты мне помогла!
  Дело оказалось пустяковым. Вика встретила мужчину Джалиля, араба из Мекки накануне, на очередной вечеринке. Джалиль ей очень понравился. Они обменялись телефонами, но Вика очень плохо знала английский. Ей хотелось с ним встретиться, но ее беспокоило, что она не сможет с ним договориться. Требовалась помощь Оли как переводчика.
  Они позвонили ему, и Джалиль, проявив понимание и глубокий интерес, сразу же спросил, можно ли ему прямо сейчас приехать. Вика от этой идеи пришла в полный восторг, и Оля объяснила, как добраться до того кафе, где они сидели. Джалиль оказался очень понятливым, ей не пришлось долго объяснять - уже через полчаса он и его друг Абдул пришли в кафе.
  Они сидели и болтали как давние друзья. Вика была счастлива, и Оля была рада помочь. Но вот с точки зрения Вадима, который симпатизировал Вике, неожиданное рандеву с арабами могло выглядеть не так уж мило. Вадим мог рассказать об этой встрече в ревнивом освещении Максиму. А Максим? Мог ли он обидеться и мстить теперь Оле таким образом? Оля не могла в это поверить. Максим не казался ревнивым.
  Без МДМА в клубе тоже было неплохо. Оля вскоре освоилась, ей передалось расслабленное и приподнятое настроение Вики, и она с удовольствием пошла танцевать. Через пятнадцать минут, они танцевали уже вовсю.
  Вечеринка набирала оборот, появлялись новые люди. Однако, все люди на танцполе были сконцентрированы на танце и музыке, никто не следил за симпатичными девушками жадными глазами голодных самцов, как часто бывало в других местах. Немного устав, Оля и Вика зашли в бар, взяли по напитку, и стали подниматься по лестнице наверх, чтобы вернутся к столу, где остались сидеть Вадим и Максим. На верхней площадке Оля ощутила на себе чей-то взгляд и, подняв голову, увидела Ника. Он стоял прямо перед ней на верхней ступеньке лестницы и смотрел ей в глаза. Оля машинально кивнула, а он кивнул в ответ.
  Вернувшись за столик Оля шепнула Максиму:
  - Ник здесь!
  - Да? И что он что-то сказал тебе?
  Максим не особенно удивился, но всё свое внимание обратил к Оле.
  - Ничего, мы только поздоровались и всё, но я хотела бы поговорить с ним.
  - Где он?
   - На лестнице.
  - Подожди, я пойду тоже поздороваюсь.
  Максим ушел. Оля смотрела ему вслед с нескрываемым облегчением. Какое счастье, что Максим с ней. Увидев так неожиданно Ника, Оля совсем растерялась. Если подумать, то вполне логично было встретить Ника в этом клубе. Ведь Максим встретил Ника именно здесь всего лишь две недели назад. Может быть, поэтому Максим не дал ей МДМА? Из-за того, что она могла здесь встретить Ника?
  В прошлый раз в этом клубе, когда Максим встретил Ника, тот был в ярости, напугав даже Максима своей реакцией на Олино появление на Гоа. Под крылышком у Максима, Оля успела забыть о всех своих страхах, но забыл ли Ник свою злость? В каком настроении он интересно сейчас?
  Ей было сложно понять, в каком состоянии находится Ник. Его лицо всегда оставалась спокойным. Даже в сильные эмоциональные моменты на лице Ника ни дергался не единый мускул. Оля ощутила смятение - этого темнокожего человека, как ей казалось когда-то любимого, она теперь не способна была понять. Что было под этой непроницаемой маской - ненависть, любовь, равнодушие? Оставалась надежда на Максима. Он со своей проницательностью, возможно, разглядит больше, чем сама Оля.
  Максим скоро вернулся.
  - Ник выглядит более-менее адекватным, ты можешь попытаться поговорить с ним сейчас.
   Оля ощутила дрожь в коленках.
  - Ну, всё, теперь или никогда!
  За эти две недели её настроение сильно изменилось. Ей не хотелось ни обвинять, ни скандалить. Только один вопрос нужно было задать - самый важный - но сделать это так, чтобы не разозлить Ника. Теперь она была с Максимом, и все, что ей хотелось - перемирие. Уладить отношения, так чтобы ни осталось плохих чувств, ни у нее, ни у Ника. Тогда она сможет жить на Гоа, не опасаясь за свою жизнь.
   Не планируя ничего конкретного, она подошла к Нику.
  -Ник, привет, мы могли бы поговорить сейчас? - Оля старалась говорить уверенно и беззаботно.
   Ник слегка кивнул головой в знак согласия:
  - Да, говори.
   - Здесь людно, давай поговорим с глазу на глаз?
   Оля надеялась, что в стороне от толпы, в более приватной обстановке, Ник будет более открытым и они поговорят по душам.
  - Нет, мы будем говорить при ней или никак, - Ник показал на белокурую девушку, стоявшую с ним рядом на лестнице.
  Только теперь Оля заметила, что рядом с ним стоит девушка. Эта была та же самая девушка, что была с ним в 'Кёрлисе' в первую их встречу после Олиного возвращения на Гоа.
  - Это Надя, она всё знает про тебя, так что ты можешь говорить.
   Оля повернулась к Наде:
  - Очень приятно познакомится.
  Оля никогда не могла и подумать о том, что долгожданный разговор с Ником будет проходить при свидетельнице. Надей звали ту 'бывшую' девушку Ника, с которой он, вроде как, расстался в прошлом сезоне. Значит она вернулась к нему в начале сезона? Или они никогда и не расставались - просто еще один буллщит от Ника?
   Оля ощутила себя в положении униженной любовницы перед женой, но отступать было некуда. Ник хотел, чтобы Надя присутствовала при их разговоре - пусть будет так!
  Оля улыбнулась, как ни в чем не бывало Наде и Нику:
  - Это не займет много времени. У меня только один вопрос.
   Оля сделала паузу, и Ник кивнул, предлагая ей продолжить.
  - Зачем ты попросил меня бросить работу?
  Оля посмотрела ему в глазу. Время замерло.
  Ник ничуть не смутился. Глядя ей прямо в глаза, он ответил вопросом на вопрос:
  - Зачем ты попросила у меня деньги?
   Оля на момент застыла. Ведь она подробно объяснила Нику, зачем ей нужны были деньги еще тогда, когда их попросила. Значит он тому объяснению совсем не поверил и решил отомстить. Его вопрос, следовательно, был риторический, - Оля не стала на него отвечать.
  Она улыбнулась Нику со всей возможной добросердечностью:
  - Спасибо. Мне очень хотелось понять этот момент. Теперь, когда мы все выяснили, и всё оставили в прошлом, мы можем быть друзьями, не так ли?
   Ник озадаченно, но согласно кивнул, и Оля бросив им напоследок 'Хорошего вечера!' вернулась за столик к Максиму.
  - Все сделано! - на ее лице сияла счастливая улыбка.
  Максим был удивлён.
  - Что так быстро?
  - Да, у меня всего-то один вопрос был, а у Ника ко мне вопросов не было.
  Оля не стала вдаваться в детали.
   - Самое главңое - что мы останемся друзьями! У Ника нет ко мне претензий.
  - Он так сказал?
  - Да! - Оля радостно кивнула.
  Кивок Ника определенно означал готовность быть, если уж не друзьями, то хотя бы не врагами.
  Оля была довольна их разговором. Она получила свой ответ и при этом не разозлила Ника. Их разговор сложился проще, чем она могла предположить. Присутствие Нади стало неприятным сюрпризом. Но плюс был в том, что Оля в её присутствии не наговорила лишнего. Теперь она знала, точно, почему Ник так поступил с ней. Теория наказания за просьбу о деньгах подтвердилась личным свидетельством Ника.
  Это был не самый плохой вариант. По крайней мере, он не издевался над ней с самого начала, как предполагала сестра. Ник действительңо хотел, чтобы она приехала, но когда Оля заговорила о деньгах, он понял это как вымогательство, и решил наказать её. Оля могла бы многое сказать о мстительных индусах, которые не могут открыто высказать свое мнение о просьбе девушки, но коварно разрушают почву у неё под ногами. То, что она могла бы сказать на эту тему, определенно, не было бы приятно Нику. Но, к счастью, с ними была Надя, а при ней Оля не хотела вести себя эмоционально. Встреча прошла очень мирно.
   Теперь, когда она поняла его мотив, можно было с чистой совестью забыть о Нике, перевернуть страницу и начать жизнь на Гоа с нового листа. Да, может быть, Оля поступила совсем не мудро, попросив его дать ей денег. Кто и почему должен оплачивать её долги? Ей следовало лишь сказать Нику, что не сможет приехать, пока не выплатит весь долг. К началу сезона, она бы отдала уже деньги маме, и смогла бы приехать к нему, решив самостоятельно свои проблемы. Ей же не терпелось уехать из Москвы и она искала лёгкие пути. Это было неправильно, но Оля заплатила за свою ошибку сполна.
  Вслед за Максимом, вместе с Вадимом и Викой и новыми знакомыми, Оля перешла в бар на первом этаже поближе к танцполу. Проходя по лестнице, она улыбнулась и кивнула еще раз Нику и Наде. Надя улыбнулась и кивнула в ответ, Ник сделал вид, что ее не заметил. Оле было уже всё равно. Хоть она и предложила остаться друзьями, но ей не нужна была дружба с Ником. Ей нужно было только понять его, чтобы окончательно забыть. Если бы он извинился, тогда она смогла бы увидеть в нём друга. Но его позиция - глухая оборона и стопроцентная уверенность в своей правоте - не вызывала теплых чувств. Впрочем, Оля не ощущала больше никаких плохих эмоций в отношении Ника. У него есть Надя, у неё Максим. Все просто прекрасно. От её прошлой ненависти и любви к Нику не осталось и следа. Оля хотела только сложить оружие, ничего большего от Ника она не ждала, и теперь это было сделано.
  Бар на первом этаже встретил их атмосферой радостной суматохи. Все уже были достаточно пьяны и расслаблены. Максим увидев в баре красивую эффектную блондинку немедленно подошел ней знакомиться.
  - В моем клубе мне нужны такие девочки, - пояснил он Оле.
  Оля села рядом с Вадимом за столик и стала наблюдать как Максим знакомится с девушкой.
  Вадим слышал, что сказал Максим Оле, но был настроен скептически. Он спросил:
  - И ты в это веришь? В то, что она нужна ему только для клуба?
   Оля не ответила.
  Может быть, и верила. Она бы верила абсолютно, ведь она привыкла во всем доверять Максиму, но Максим казался слишком заинтересованным. То, как его взгляд скользил по её заднице, декольте, как он заглядывал ей в глаза. В то, что этот флирт был только для приглашения красивой девушки в клуб, было бы легче поверить, если бы Оля не видела, как похотливо он разглядывал её достоинства.
  Скорее Оле верилось, что здесь сказывается эффект от МДМА. Красивая девушка возбудила его желание, и о присутствии Оли он забыл. В фокусе сознания находился непосредственный стимул, Оля отошла на второй план. Это было что-то новенькое в их отношениях, и не очень приятное.
  Максим с девушкой подошли к их столику.
  - Помоги мне заполучить её, - шепнул он Оле.
  Девушку заинтересовал проект клуба, она захотела прийти на открытие. Они обменялись телефонами с Максимом. Оля прислушивалась к разговору, пытаясь понять, чем она здесь может помочь.
  Максим и сам отлично справлялся. Оля успокаивала себя тем, что все это шоу бизнес, и не надо принимать близко к сердцу его поведение. Но роль заднего фона, которая она была вынуждена сейчас играть, не вязалась с её верой в то, что Максим - её мужчина, и у них любовь. По крайней мере, помогать ему заполучить эту девушку, Оле не хотелось совсем. После недолгой беседы красотка удалилась к друзьям, а Максим с Олей поехали обратно домой.
  Оля решила не обращать внимание на отстраненное поведение Максима в клубе. Ей хотелось верить, что у них все хорошо, хотя странности продолжались. Вечером следующего дня после работы Максим сразу же уехал, как он пояснил на встречу со знакомой, которая привезла по его просьбе из России несколько банок с красной икрой для стола в день открытия клуба.
  Вернувшись, он сказал:
  - Эта девушка оказалась очень странной. Я ее лично не знал, познакомились через фейсбук, но при встрече она сразу стала трогать меня за всякие места.
  После секундной паузы он продолжил:
  - Мы встретимся с ней завтра, чтобы обсудить подробности.
   - Какие подробности? - Оля встретила эти идею в штыки.
  - Ну, я объясню ей, что у меня есть девушка, так что это неудобно.
  - Давай я с тобой пойду на встречу, так что сразу всё станет ясно и без особых объяснений.
  Оля так и не могла понять, в чем тут вообще суть проблемы.
  - Нет, - Максим ответил, не задумываясь, - я должен сам! Подъеду, поговорю, всё объясню. Мы с ней общались, у неё есть определенные ожидания.
  Оля пожала плечами, мол, делай, как хочешь.
  Её разозлила эта ситуация, но она не показала виду. Видимо, Максим флиртовал с этой девушкой, чтобы та взялась привезти жестянки с икрой, и девушка уже раздула губки на роман с привлекательным владельцем ночного клуба на Гоа. Может быть, Максим даже был и не против того, чтобы его хватали за всякие места. Определенно, эта история была с душком.
  Максим открыл банку с икрой на кухне, и принес икринку на своих губах Оле в комнату, передав её через поцелуй. Оля раздавила икринку во рту, ощутив знакомый соленоватый привкус во рту. Она любила икру, но не успела соскучится по ней так как Максим. Может быть, это небольшое одолжение незнакомки значило для Максима больше, чем могла представить Оля, поэтому он не захотел обижать девочку?
  Оля решила не думать об этом. В любом случае, Максим разрешения не спрашивал, а ставил перед фактом. Ей совсем не хотелось поднимать скандал из-за бессмысленной ревности. Пусть поедет, пусть поговорит, а потом вернется к ней, Оле, проблем нет.
  На следующий день вечером она спросила, поговорил ли он с этой девушкой, и Максим сказал, что да, он к ней заехал и всё объяснил. Девушка не в обиде, так что всё хорошо. Оля кивнула и выбросила всю ситуацию из головы.
  Вечером к ним заехали Вадим и Вика. Они собирались в 'Кёрлис' на вечеринку, и зашли узнать у Максима и Оли, не хотят ли те присоединиться к ним. Максим ответил, что он устал и хочет остаться дома. К тому же, должны были привезти машину, которую Максим хотел арендовать на сезон.
  Оле же он посоветовал сходить на вечеринку:
  - Ты скоро уезжаешь, на работу тебе идти не надо, зачем пропускать вечеринку?
  Оля сомневалась - последний день ей хотелось провести с Максимом. Однако, дома было скучно.
  - Хорошо, я поеду, - решила она, - но ненадолго. Я всего лишь гляну, какая там обстановка и быстро вернусь, где-то через час или два.
  - Конечно, съезди. Развлекись! - Максим был сама заботливость.
  В 'Кёрлисе' Вадим угостил её текилой, и они покурили косяк.
  - Максим попросил, чтобы я о тебе позаботится на вечеринке, так что ты не стесняйся, заказывай, всё, что хочешь, - объяснил свою заботу Вадим.
   Оля ощутила нежность к Максиму. Даже, если он устал и не мог приехать, он хотел, чтобы Оля чувствовала себя на вечеринке хорошо!
   Вместе со всеми в компании она вынюхала дорожку кокаина, которую предложил ей знакомый Вадима, назвавший себя сумасшедшим Сэмом. Этот симпатичный индус метис, был похож больше на европейца, чем на индуса.
  - Я знаю, как летать по-настоящему! - сказал он ей тоном заговорщика.
  - И как это? - полюбопытствовала Оля.
  - Представь себе лодку в океане, и ты сидишь в этой лодке затерянный, вдали от земли, и вдруг ты смотришь с высоты птичьего полета на свое тело. Вот как это было.
   Оля кивнула с пониманием. Теперь ей стало понятно, почему его все зовут не просто Сэм, а сумасшедший Сэм.
  Два часа прошли быстро. Оля чувствовала себя отлично, но текила, кокаин и марихуана слишком расслабили её тело и разум - она была не готова сесть за скутер.
  Оля позвонила Максиму:
  - Я немного опьянела, приеду попозже, хорошо?
  - Да, конечно, веселись!
  Максим не казался расстроенным, но Оля ощущала себя предателем из-за того, что уехала тусить, оставив Максима одного. Завтра её последний день на Гоа. Она уедет, и кто знает, когда они вновь встретятся с Максимом Это было неправильно, что она не с ним в эту ночь. Оля твёрдо решила, что не будет больше ничего ни пить, ни курить, и как только протрезвеет, то поедет домой.
  Сэм продолжал развлекать её беседой. Он интересно рассказывал о своём паломничестве по святым местам в горных долинах Утал Прадеша. Там, он поговорил с одним из садху, живущим в пещере, и тот сообщил Сэму, что для него два пути открыты - жена и дети или отшельничество. Теперь Сэм был на перепутье, ему нужно было выбрать дорогу, по которой дальше идти. Сэм многозначительно на неё посмотрел, и Оля поняла, что он закидывает удочки в её сторону. Он, похоже, намекал, что не отказался бы от того, чтобы Оля стала аргументом в пользу выбора первого пути. Оля улыбнулась. Сэм ей нравился, несмотря на сумасшедшую голову. Он был типичным Гоа фриком.
  Сэм отошел поговорить с другом. Оглянувшись, Оля увидела, что он разговаривает с Амитом, тем самым индусом, которого Ник представил ей на вечеринке в 'Хиппис' как своего лучшего друга. Ей стало неуютно, она вдруг поняла, что ей не хватает Максима. Она вспомнила его предостережения. 'Кёрлис' - это место Ника. Ещё недавно Оля опасалась приходить сюда одна. Они поговорили, и решили стать друзьями с Ником, но могла ли она полностью доверять ему?
  Ей захотелось домой. Она ощущала себя уже достаточно трезвой, чтобы сесть за руль скутера. Не теряя времени, Оля попрощалась с Вадимом и Викой и ушла из клуба.
   На вилле её ждал сюрприз - дверь была закрыта и в доме никого не было. Оля в шоке село в кресло на веранде. Куда они все делись? Может быть, поехали в 'Кёрлис', и она разминулась с ними по дороге?
  Это было очень странно, ведь Максим сказал, что устал и не хотел никуда ехать этим вечером. Оля достала телефон и позвонила ему. Долгие гудки - никто не брал трубку. Ещё и ещё раз она набирала его номер, но Максим не отвечал.
  Олино сердце замерло от плохих предчувствий. Куда он мог уехать? Он сказал ей, что устал, отправил её с Вадимом и Викой в 'Кёрлис', а сам в это время отправился тусить в другое место вместе с Рахулом? Получается, что он её выпроводил, чтобы она не мешала ему развлечься?
   Оля в глубоком огорчении обдумывала ситуацию. Это не похоже на отношение любящего человека. Неужели Максим ее разлюбил? Могло ли это случиться так быстро? Сердце напомнило ей несколько моментов за последнюю неделю, которые казались странными в поведении Максима. Она ощутила отчаяние и боль.
  На её глаза навернулись слёзы - это было предательство! Она спешила домой к нему, потому что любила. А он в это время планировал встречу с другими девушками в компании Рахула.
  Оля захотела немедленно найти его, чтобы сказать ему - она не нуждается в его вранье. Если он хочет провести время с этой девушкой, которая привезла ему икру, или любой другой, то ему бы следовало сказать ей, а не врать, что он хочет провести время дома. Самое плохое, что может случиться между двумя людьми - это не то, что ты разлюбил, а то, что ты врёшь. Разве не достаточно Оля хлебнула бычьего дерьма с Ником? Почему нельзя быть просто честными и откровенными друг с другом?
   Что же делать? Где его искать? Оля набрала его номер ещё раз, и после долгих гудков он, наконец-то, ответил. Оля рассказала, что она уже дома, но никого нет, и спросила, где они.
  - Мы поехали в бар, чтобы выпить. - объяснил Максим.
  - Я могу приехать, скажи мне, где ты сейчас!
  Неожиданно, связь прервалась. Оля снова набрала его номер, но никто не ответил.
  Оля почувствовала как по её щеке скользнула слеза. Это было обидно. Она, как дура, спешила домой, думая, что Максим волнуется, а он только обрадовался возможности оторваться с Рахулом и девочками без неё. Ему она там была не нужна, поэтому он отключил телефон, чтобы не говорить ей, где он находится.
  Оля прикинула несколько мест, где он мог бы быть. Её душа жаждала действий, она хотела понять, что же там происходит. Ей было горько, но хотелось знать правду. Оля звонила ему снова и снова, но телефон молчал, и выяснить, что же происходило на самом деле, было невозможно. Ей хотелось объехать все места, где бы он мог быть, но, подумав немного, она отказалась от этого. Он мог быть где угодно, было бы глупо тратить время на бесплодные поиски.
  Оля решила вернуться в 'Кёрлис'. Перед тем как зайти в клуб, она попробовала позвонить Максиму опять, но никто не ответил.
  Вадим и Вика удивились, увидев её в клубе.
  Она рассказала им всё как есть, не скрывая своих чувств.
  Вика посоветовала не расстраиваться, а Вадим протянул косяк.
  - Расслабься, забудь о нём - сказал Вадим - посмотри, какие вокруг прекрасные эльфы. Из тебя тоже получится хорошая фея.
   Оля осмотрелась, вокруг были симпатичные гоа фрики, но Оля не видела их эльфами. 'Ты видишь их такими, какие они есть на самом деле' - вспомнила она слова Ника. Она не разделяла их иллюзии, воображаемый мир, и смотрела открытыми глазами на мир. Так почему же в отношении мужчин это её свойство реально смотреть на вещи не срабатывало, почему же ей приходилось всё время спускаться с небес на землю?
  Оля не хотела портить настроение Вадиму и Вике. Хоть ей было грустно, она постаралась взбодриться. Оля ошиблась в Максиме, так бывает. Их не так уж много связывало, и Оля после первого шока, стала строить планы на скорейший выезд с виллы скорпион.
  Оставался только день до отъезда в Россию. Завтра она снимет комнату в гестхаусе в Анджуне или Вагаторе. Ей не терпелось собрать вещи, и уехать. Не было никакой необходимости оставаться на вилле, если её больше не любят, если её готовы променять на вечерок с первой встречной. Да и сама она ведь не так давно была первой встречной для Максима. А Максим для нее, случайный роман и только, или что-то большее?
  Оля вздохнула горько:
   - Хоть бы только эта неожиданно долгая и грустная гоанская ночь закончилась поскорее!
  Телефон Вадима зазвонил и он отошел в сторону от танцпола, чтобы поговорить. Вадим не смотрел в её сторону, но Оля отчего то была уверена, что звонит Максим, чтобы спросить о ней.
  Когда Вадим вернулся, она прямо его спросила:
  - Что Максим сказал, где он?
   Вадим удивился:
  - Откуда ты знаешь, что звонил Максим? Такое чувство, что ты можешь знать и видеть всё.
   - Да, я могу.
   Оля могла видеть и понимать больше, чем раньше, но откуда это знание пришло, она не могла бы объяснить даже себе. Максим, Вадим, Вика и другие люди - не были загадкой больше для нее. Оля знала, что они делают, как чувствуют себя, что ими движет, но вот что они бүдут делать в дальнейшем, она не понимала.
  Смысл действий мужчин казался ей непостижимым. Почему они врут? Зачем Ник так поступил с ней, и почему так поступает Максим? Эти вопросы, казалось, были как то связаны на некотором глубоком кармическом уровне. То, что они делали в отношении неё, не касалось личных взаимоотношений с Олей, но были уроком для неё. Но что она должна была понять?
  - Что он сказал, зачем звонил? - повторила она свой вопрос Вадиму.
  Вадим не стал тянуть с ответом:
   - Максим звонил насчет тебя. Он в 'Сириус' и хочет, чтобы я отвез тебя туда.
  Оля почувствовала острое покалывающее ощущение в груди близкое к боли, хоть и не боль. Надежда? Радость? Что бы это не было, это раскалывало её изнутри.
  Оля отвела взгляд, чтобы не показать Вадиму свое волнение:
  - Так мы можем сделать это?
  - Да, я сказал ему, что отвезу тебя.
   - Спасибо, но я могу доехать на своем скутере.
  Оля хотела сохранить независимость и свободу передвижения. Максим уехал из дома и не отвечал на её звонки. Оля хотела поехать в 'Сириус', чтобы выяснить, что происходит, но если происходит то, что она подозревала, она просто развернется и уйдет.
  - Вот только я не уверена, что знаю, где находится 'Сириус' Ты можешь мне объяснить? - спросила она Вадима.
   - В этом нет необходимости. Я поеду впереди тебя на машине. Ты следуй за мной.
  Клуб находился в Анджуне, в пятнадцати минутах езды от 'Кёрлис'. Когда они въехали во двор, Оля вспомнила это место. В этом закрытом и незаметном с улицы клубе она была с Кристофером на третий день после их встречи. С улицы было сложно найти это место - клуб выглядел как обычный дом снаружи. В этот день не было вечеринки, всё было тихо и безлюдно. Если бы Максим не позвал ее, Оля никак не смогла бы найти его здесь.
  Они сидели в саду на циновках в маленькой чайной в саду. Две девушки по обе стороны от Максима, напротив еще три. Рахул и остальные индусы с виллы Скорпион стояли на заднем фоне сбоку от Максима, исподтишка с любопытством рассматривая девушек, - незаметные спутники цветистой системы Максима. На столе стояли напитки, но никто их не пил. Этих юных - лет двадцать с виду, не больше - девушек Оля никогда раньше не видела. Все они были красивы и казались неопытными. Оля поняла, почему мужчины с виллы скорпион приняли боевую стойку.
  Оля не хотела им мешать. Но ей хотелось понять, в чем же заключается её роль, и что Максим разыгрывает в этот раз. Он позвал её приехать - значит, они будут играть в 'давай-ка найдем-ка девушку для Рахула'. В этой знакомой ей игре, Оля играла девушку Максима. Так что, она уверенным шагом прошла к Максиму и села на циновку рядом с ним, за его спиной.
  Она нежно обняла его сзади, как ни в чём не бывало, и шепнула на ушко:
  -Привет. Я соскучилась. Что здесь происходит?
  - Ничего, особенного. Просто, мы приняли кое-что.
  Тон Максима был вполне равнодушным, но теперь Оля поняла, почему они все сидели в несколько напряженных позах. Они ждали, когда начнет действовать препарат.
  - Но что это?
  - Новая кислота. Пробуем.
  Оля теперь чувствовала себя спокойнее. Она была в игре, а значит ей не придётся ждать три месяца, чтобы понять Максима, как это было с Ником. Она выяснит правду о его отношении к ней этой же ночью!
  - Все приняли кислоту?
  Максим кивнул в сторону группы поддержи - своих индийских друзей.
  - Эти, конечно, не принимали ничего, только я и девочки. Ты хочешь?
  Оля согласно кивнула.
  Хоть она не знала точно, хотела ли она кислоту, но чувствовала, что должна пройти через всё, что могла предложить эта ночь. Максим капнул ей в рот из пипетки, бесцветную жидкость, Оля запила из его стакана с коктейлем горький привкус. Сделано!
  Теперь, надо было ждать, пока кислота подействует. Оля огляделась. Все девушки, казалось, были безразличны к её появлению, кроме коротко остриженной шатенки по правую руку от Максима рядом. Но и та, хоть у нее и мелькнула недовольная гримаска, когда Оля обняла Максима, постаралась скрыть свое недовольство.
  - Ничего серьёзного тут нет, - удовлетворенно подумала Оля.
  Пусть он и не сказал им о том, что у него есть девушка теперь, когда она приехала и сидела рядом с ним, обняв его, всем всё должно было стать ясным.
  Между тем, девушки напротив забеспокоились. Одна из них красивая белокожая девушка с длинными черными волосами прилегла на колени подруги и потеряла сознание. Они звали её по имени 'Аня ... Аня', но девушка никак не реагировала. Девушки были растерянны, но никто из мужчин не спешил помочь. Оля встала с циновки, подошла к девушке взяла за руки, правой рукой приоткрыла ей веки и тоже позвала по имени.
  - Да, попробуй вывести её из этого состояния, может быть, у тебя получится, - голос Максима был полон скепсиса.
  Оля хотелось бы, чтобы получилось, но нет, призвать Аню назад оказалось делом невозможным. Приоткрывая веки, Оля видела, как её зрачки расширялись и бегали из стороны в сторону, как будто девушка смотрела на что-то, но это что-то находилось слишком далеко от текущей реальности.
  Максим и Рахул захотели вернуться домой. Было видно, что девушки уже начали свой трип, и Максим захотел переместится в более спокойную обстановку. Девушки были не против. Впрочем в тот момент, они уже были не способны рассуждать здраво и решать что-либо.
  Максим сказал им 'Поедем к нам!', и девушки послушно встали. Оля тоже была бы не прочь отправиться домой, но Аню так никто не мог добудиться. Она лежала на циновке, и все столпились вокруг, не зная, что делать. Наконец, Вадим взвалил девушку на плечо и понёс к машине. Спустя пять минут Аня была аккуратно посажена в машину Вадима, остальные девушки сели рядом с ней. Оля боялась, что кислота может начать действовать на неё неожиданно до того, как они доедут до виллы. После минутного размышления, Оля решила оставить скутер на стоянке, и поехать домой в машине Вадима. Она села рядом с девушками, и машина выехала с территории 'Сириуса'.
  Девушки за это время успели полностью погрузиться в свой внутренний мир. Девушка с правой стороны громко рыдала, девушка с левой стороны смеялась, три другие лежали неподвижно с закрытыми глазами. Оля спросила девушку справа:
  - Как ты? Почему ты плачешь? Ты в порядке? Ничего не болит?
   Но та только испуганно взглянула на Олю и продолжила плакать, ничего не ответив на её вопросы.
  Оля беспомощно развела руками - сегодня она оказалась неспособной проникнуть в чьи-либо грёзы. Оля решила оставить их триповать, как трипуется. Они сами пришли, сами решили принять психоактивное вещество, к тому же, кто-то из них мог быть её соперницей, той девушкой с икрой, которая хватала Максима за все места сразу же после первой встречи. Кто их знает, кто они и откуда?
   Оля чувствовала, что хотя её злость уменьшилась, но не исчезла, ведь именно из-за этих девушек Максим не отвечал на её звонки сегодня. Она была не в ответе за них. Пусть Максим с ними разбирается.
  К счастью, ехать было недалеко. Уже через пятнадцать минут девушки зашли или были занесены в дом. Индусы и Максим стали суетится вокруг них, предлагать напитки, пытаться разговаривать. Оля стояла в стороне рядом с Вадимом, с интересом наблюдая за происходящим. Она была рада оказаться дома, и после всех волнений вечера ей хотелось расслабиться.
  После той первой ночи вместе, они не принимали кислоту, и Оля уже успела забыть психоделического Максима. Его самоконтроль впечатлял. Если бы Оля не знала, что он под кислотой, то и не заподозрила бы. Он сохранял полную адекватность.
  Оля вспомнила сообщение от некоторой девушки, которое Максим показывал ей несколько дней назад.
  - Я всё еще вспоминаю, как мы были там высоко в окружении вечности, - писала его подруга.
  - Три недели прошло, а она все еще не вернулась, - с усмешкой откомментировал сообщение Максим.
  Теперь Оля могла посмотреть со стороны, как это происходит. Девушки улетали от его капелек, а Максим продолжал стоять твердо на земле, наблюдая за ними, преследуя некоторые ему только известные цели.
  Между тем, ночь начинала приобретать более приятный вид. Даже девушки, казалось, начали приходить в себя. Аня наконец встала на ноги, хотя еще с трудом могла реагировать на вопросы окружающих.
   Её подруга, симпатичная шатенка с жаром говорила Максиму:
  - Нам нужно в отель, понимаешь нам нужно в отель! - в голосе девушки звучала паника.
  Максим пытался убедить их, объяснить, что здесь им будет удобнее триповать, но девушка была неспособна к разумной беседе. Её подруги, поддавшись паническому настроению, испуганно сбились в кучку за бассейном, не зная, что им делать, но готовые к обороне.
   Увидев это, Максим наконец-то сдался:
  - Я сам отвезу вас.
  Девушки сели в новую машину Максима. Сам Максим сел за руль, включил музыку. Он повернулся, и стал говорить что-то девушкам на заднем сиденье. Оля подошла к окну со стороны водителя. Ей хотелось спросить Максима, как он поедет в таком состоянии, но она не могла привлечь его внимание. Оля превратилась для него в невидимку, его внимание было полностью сфокусировано на девушках в машине.
  Оля застыла. Она чувствовала, что в этом есть что-то странное и неправильное, но что именно и как действовать, чтобы вернуть всё на правильную стезю, ей было сложно понять. Она растерянно оглянулась и наткнулась на взгляд Вадима - оказывается тот стоял рядом с ней и тоже молчаливо наблюдал за сценой в машине.
  - Конечно он не может ехать в таком состоянии, он же разобьется. Останови его! - сказал Вадим негромко.
  Оля кивнула ему согласно, и, быстро протянув руку в приоткрытое окно машины, вытащила ключ из замка зажигания. Затем она быстро ушла в дом и, положив ключ в свою косметичку, вышла обратно к бассейну.
  Вся операция не заняла и минуты, но оставила в ней приятное чувство выполненного долга. Без ключей Максим далеко не уедет, а значит все будут целы - и он сам, и девушки. Оля не стала возвращаться к машине. Она села на шезлонг у бассейна.
  Через пару минут во двор с парковки пришел Максим и снова вышел вместе с Прамодом. Еще через пару минут, он вернулся уже один.
  - Я не смог найти ключи от машины, так что их отвезет в отель Прамод на своей машине, - кратко объяснил он ей ситуацию.
  - Сходи, попробуй их остановить. У меня не получилось, может быть ты сможешь.
  Его лицо не выражало никаких эмоций. Оля удивленно кивнула, ведь она ждала, что Максим вернется вместе с девушками. Она послушно встала и отправилась к машине. Девушки сидели уже в маленькой машине Прамода, а сам Прамод сидел за рулем, готовый отправиться в путь.
  Оля заглянула в машину и увидела бледные испуганные лица девушек. Это был тот случай когда говорят, что от страха лица нет.
  - Как вы? - Оля старалась говорить очень мягким успокаивающим голосом - Все нормально?
   Девушки ничего не отвечали, только смотрели расширенными от ужаса зрачками на неё, будто ожидая, что она набросится сейчас на них с ножом.
  - Может быть не поедите? На вилле хорошо триповать, море рядом, красиво и удобно, зачем вам уезжать?
   - Нам нужно ехать! - сдавленным голосом ответила та девушка, которая и начала панику с отъездом.
  - Ну что ж, как хотите, - Оля кивнула в сторону водителя.
   - Вот это Прамод. Он вас отвезет в Калангут. Он ничего не употребляет, даже алкоголь, так что доставит вас в целости. Главное, скажите ему, в какой вам отель нужно заехать.
  С этим напутствием машина уехала, и Оля вернулась в дом.
  - Уехали, - сказала она Максиму, найдя его в ванной комнате.
  Отчитавшись, Оля забыла о девушках, будто бы их и не было. Кислота уже действовала - перед её глазами всё расплывалось и переливалось, при этом следуя определенным формам, и ловко переходя из одной формы в другую, как в калейдоскопе.
  То же самое происходило и с Максимом. Он застыл перед душом на некоторое время, разглядывая что-то на стенке:
  - Надо же как, интересненько, они бегают!
  С этими словами он передвинулся к раковине. Оля подошла и посмотрела тот участок стены, который до этого рассматривал Максим. Там было тоже самое, что и везде, а именно, если сфокусировать внимание на одной точке, элементы стены и других предметов двигались по концентрическим кругам с большой скоростью. Создавалось впечатление, что именно скоростное движение по кругу создавало иллюзию плотного вещества и массу предметов. Из-за того, что маленькие частицы двигались как большое скопление мушек, создавалось впечатление прозрачной или проницаемой стены. Ей стало интересно, и она нагнулась к стене посмотреть поближе.
  Что ты делаешь? - спросил её Максим.
  - Ничего особенного, - Оля пожала плечами, - смотрю, как частички бегают
  - Ах, бегают! - Максим неприятно рассмеялся, как доктор, который наблюдает развитие болезни у пациента.
  Оля пожала плечами. Она не поняла, почему он вдруг решил сделать вид, что это всё Олины галлюцинации, как будто, он сам не видит этих букашек, которые про себя Оля назвала первичными элементами. Пять секунд назад он сам вел себя как пациент, а теперь вдруг решил притвориться доктором. Ясно же было, что он видит то же самое, что и Оля. К чему притворство?
  Оля вспомнила, что он и раньше так делал. После того первого трипа вместе, на следующий день он рассказывал со смехом в компании, что Оля видела несуществующие картинки на бассейне. Оле пришлось ткнуть пальцем в мозаики, чтобы он увидел крокодила, кобру и скорпиона, которые он за полтора месяца жизни на вилле, умудрился не заметить. Конечно, то, что Оля видела теперь имело большее отношение к воздействию кислоты на мозг, чем мозаика у бассейна, но ей было ясно, что она и Максим имеют схожий галлюцинаторный эффект. Зачем кому-то притворятся, что у него его нет?
  - Пойдем, пойдем! - Максим обнял ее за плечи, и Оля послушно пошла с ним.
   Они вышли из дома к бассейну. Во дворе никого не было - все очень быстро легли спать после отъезда девушек. Они прошли к шезлонгу и закурили. Оля молчала, и молчал также Максим. Оля просто наблюдала и наблюдала за непрерывным концентрическим движением микрочастиц окружающего пространства. Её голова была совершенно пустой - вслед за геометрическими переливами частиц куда-то утекали все её мысли.
  - Давай ляжем на лежак!
   Предложение Максима было вполне заманчивым. Он лег первым, а она легла сбоку от него, плотно прижавшись к нему всем телом. Оля блаженно закрыла глаза - теперь, наконец, можно было расслабиться дома и наедине с Максимом.
  Когда Оля закрыла глаза, она прислушалась к звукам вокруг. Откуда-то ветер донес прекрасную музыкальную тему, сыгранную на свирели, а в следующее мгновение реальность виллы перестала существовать.
  Олино тело взорвалось как сверхновая звезда, но ни боли, ни беспокойства не было - только ощущение расширения сначала до границы стратосферы земли, затем застыв на долю секунды в некоторой угловатой форме в круглом теле земли, она проскользнула дальше по ту сторону земного шара до пределов космоса. Все звезды и туманности с планетами и астероидами, все оказалось внутри ее тела, а дойдя до точки максимума, когда весь космос стал ее телом, она также внезапно и стремительно начала сужение.
   Когда обратное движение прекратилось, Оля ощутила себя уже не всем космосом, а отдельной точкой в космосе. Но эта точка вовсе не была расположена в её привычном теле. А также вокруг не было ничего похожего на планету земля. Звезды и темнота вокруг казались чужими и невообразимо на много световых лет отдаленными от привычных пространственных координат.
  Неожиданно темнота впереди неё пришла в движение. Это не было физическим движением, но движением осознания. Темнота впереди неё осознала её присутствие, а сама Оля осознала, что темнота впереди неё одушевлена. Неожиданно она увидела саму себя со стороны - той самой стороны одушевленной и осознающей темноты.
  Оля была бесконечно несчастным, страдающим, заблудшим существом. Ощутив жалость и сострадание к этому несчастному созданию, - она раскрыла ему свои объятия. В следующее мгновение Оля уже сама стала той темнотой перед лицом раскрытого и сияющего миллионами звезд космосом.
  Её состояние резко изменилось - теперь она ощущала такое спокойствие и блаженство которое никогда не испытывала прежде. Не было ни потребностей, ни беспокойств, не было ни прошлого, ни будущего. Звезды сияли, излучая счастье, и всё в целом космосе пребывало в состоянии гармонии. Мужские голоса из многих точек вселенной произносили похожие на мантры речитативы, а она находилась в центре всего беззаботная и по-настоящему благополучная. Состояние было идеальным, и Оля хотела бы остаться там навсегда, но в какой то момент она ощутила как вокруг неё пространство заструилось, и что-то подобное ветру вынесло её обратно.
  Оля открыла глаза. Шезлонг перед бассейном, Максим лежащий рядом, вилла - это была стандартная реальность. Оля вернулась обратно. Она села на шезлонг и, протянув руку к столику у шезлонга, взяла сигарету и закурила.
  Максим тоже открыл глаза и посмотрел на нее.
  - Теперь ты знаешь, - сказал он проникновенно. - Все, что я хочу это быть там!
  Он сделал неопределенный указательный жест в сторону луны. Оля невольно последовав взором за его жестом, и, увидев луну, поразилась её огромным размерам. Казалось, луна занимала добрую четверть светлеющего на рассвете неба. Хотя реальность теперь была ближе к стандартной, она всё же оставалась измененной. На нереально огромной луне можно было легко разглядеть отдельные кратеры.
  Оля кивнула. Конечно, теперь она поняла. Пусть она сама была и не на луне, а гораздо дальше в открытом космосе, тем не менее, его желание оставаться далеко от земли было вполне понятно и естественно. Их настоящий дом, как оказалось, был вовсе не на земле, а также настоящее блаженство достигалось не на земле, а там в вышине, и никакие земные блага не могли сравниться со счастьем успокоения духа, которое можно было испытать там.
  Теперь Оля стала посвященной, еще одним лунатиком, точно такой же как Максим. В радостном смятении она прикидывала все выгоды психонавтики.
  Оля не сомневалась в том, что она совершила полёт в космосе. Её сознание, действительно, оказалось способным двигаться в космосе. Никакое воображение не смогло бы создать такую масштабную иллюзию путешествия сквозь галактики. Эта была захватывающая дух реальность!
  Оля поняла, что скоростные путешествия сознания в космосе только и были наиболее подходящей формой для путешествия в космосе. Космонавтика со всеми её достижениями казалась теперь детским лепетом. Тело человека не подходит для путешествий в открытом космосе, ведь оно слишком уязвимо. Радиация, вакуум, низкие температуры - зачем подвергать тело таким опасности, если можно быстро и легко достичь любой точки вселенной всего лишь расширив до максимума свой разум? Та реальность из которой она только что вернулась была не менее реальна, чем тот шезлонг, на котором они сидели. Оля всегда могла отличить реальное от воображаемого, и этот опыт определенно не был игрой воображения.
  Максим потянулся и внимательно на неё посмотрел.
  - Я должен разбогатеть, понимаешь? Я не хочу возвращаться. Поэтому мне нужно поднять этот клуб. Оттуда деньги потекут рекой, и можно будет расслабиться.
   Оля кивнула молча. Конечно, она понимала его, и желала, чтобы у него все получилось. Все что ему было нужно на этой земле, так это немного отдохнуть и принять новую порцию полетного порошка, чтобы вернуться обратно в счастливое космическое зависание.
  Оля искренне надеялось, что у него всё получится. Он точно знал чего хочет. Теперь это знала и Оля. Максим стал прогуливаться вдоль бассейна в одну и в другую сторону. Неожиданно, он остановился, словно вспомнив что-то.
  - Правда, один друг, которому я очень верю в этом смысле, сказал, что скоро нашему миру придет конец.
   Оля с удивлением посмотрела на него - Максим, казался, по настоящему обеспокоенным.
  Оля слышала о предсказаниях по календарю большого счета майа. Следуя расчетам этого календаря, наступление апокалипсиса можно было ожидать двадцать первого декабря две тысячи двенадцатого года, то есть уже через пятнадцать дней. Многие с испугом ждали этой даты. Но то, что и Максим боится каких-то предсказаний казалось ей очень странным. Разве они не были только что в космосе? Разве он не ощутил, какое спокойствие царит во всех частях космоса? Конец света - это катастрофа и хаос. Но ничего подобного в космосе не наблюдалось.
  Оля, когда впервые услышала о майанских предсказаниях близкого конца света, посмотрела, что пишут об этом в интернете. Из всей той лавины информации, которая на нее обрушилась, наиболее интересным ей показались комментарии астрономов. Этот день, по их мнению, был астрономически уникальным, поскольку зодиак займёт позицию точно в центре млечного пути, что происходило только раз в тысячи лет. Иначе говоря, солнце окажется в центре космоса двадцать первого декабря первый раз за несколько тысяч лет и грандиозность идеи космического равноденствия впечатляла.
   Все остальные раскладки, включая саму систему счета, показались Оле крайне запутанными и малоправдоподобными. Но то, что люди верят в то, что конец света наступит, ей казалось опасным. Ясно же сказано в Библии: 'Да воздастся вам по вере вашей'. Когда ожидаешь плохое, неприятность происходит, как будто бы будущая реальность программируется ожиданием. Зачем же программировать разрушение мира?
  Ей захотелось успокоить Максима.
  Она улыбнулась:
  - Не волнуйся, я сейчас отменю конец света, ничего такого не будет.
   Максим только улыбнулся ей в ответ. Он, очевидно, не верил, что она способна отменить конец света.
  Сама же Оля в тот момент не сомневалась, что, если бы апокалипсис приблизился, она смогла бы предотвратить его. Пусть и недолго, но Оля была самим телом космоса, и она не сомневалась в своей власти влиять на реальность. В этот момент она ощущала себя сильнее, чем все остальные люди вместе взятые.
  - Раз, два, три - конец света не наступи!
  Оля с удовлетворением прислушалась, как отзвуки её считалочки отозвались эхом во всех закоулках Вселенной. Конец света не наступит. Никаких бедствий и массовых смертей! Она могла бы отменить и тысячи апокалипсисов, пока люди не убеждены на сто процентов, что он наступит. Если веришь, то нет ничего не возможного!
  - Выбираю эволюционный путь развития! - для верности добавила она.
  Разрушительные революции её не привлекали. Быстро - не значит хорошо. Даже если система прогнила, и хочется всё уничтожить, стоит набраться терпения и изменять жизнь к лучшему шаг за шагом, делая новую систему стабильной.
  Никаких глобальных проблем будущее не сулило, кроме, конечно, клуба Максима. Оля мало что понимала в клубных делах, но не могла отделаться от ощущения, что расслабляться и получать дивиденды Максим начнёт ещё не скоро.
  Он сам был уверен, что деньги потекут рекой, как только клуб откроется, но пока что деньги только оттекали из его кармана, и, казалось, он этот факт не совсем осознает.
  Оля решительно отогнала от себя неприятные мысли - пусть всё будет хорошо.
  - Я желаю тебе, чтобы у тебя всё получилось, как можно лучше!
  Это фраза, произнесенная Олей вслух, к её удивлению прозвучала очень двусмысленно. Конечно, она желала ему лучшего и сказала только то, что в действительности хотела пожелать. Но эта фраза как нож рассекла пространство между ними.
  С одной стороны, был Максим и его клуб на Гоа, с другой стороны, была она сама и её жизнь в Москве. Там её ждала работа и стабильность, а, что бы не ждало Максима с его проектом - всё это Оля будет наблюдать уже со стороны.
  Она подняла глаза к небу - прямо над ними пролетал такой же неправдоподобно огромный, как и луна до этого, пассажирский самолет.
  - Я же улетаю уже через сутки!
   От этой мысли ей стало не по себе. Хотя она уже выполнила то, что хотела - поговорила с Ником и успокоилась - теперь в её жизни появился Максим. Оля еще не поняла еще, как к этому относится, а уже нужно было уезжать, улетать далеко домой, возвращаться обратно в Россию, так что вскоре их дороги разойдутся. Оля лишь надеялась, что не навсегда.
  Неожиданно она услышала шум у калитки, выходящий на пляж. Оля подошла посмотреть и увидела там знакомых девочек - Людмилу, Ксюшу, Ларису.
  У Людмилы был потерянный вид, глаза зареванные.
  Оля спросила с тревогой:
  - Что случилось?
  Ей ответила Лариса, ведь Людмила от слез не могла толком говорить:
  - Антон уехал с Дианой встречать рассвет.
   Теперь Оля поняла. С Антоном Людмила познакомилась две недели назад на третий день приезда на Гоа, и очень его полюбила. Но в это утро, одна из её подруг Диана, высокая статная блондинка, уверенная в себе красавица, уехала в неизвестном направлении встречать с ним рассвет.
  - Не плачь, Людмила, это ничего еще не значит. Максим тоже сегодня ночью меня огорчил ...
  В утешение Людмиле Оля рассказала вкратце события своей ночи.
  - Я от этих девочек быстренько избавилась, они уехали к себе в отель, а я осталась с Максимом, - заметила Оля в завершение истории.
   Девушки, конечно, сами захотели уехать, иначе Оле так просто бы не удалось от них избавиться. Но Оле хотелось немного прихвастнуть, выглядеть умнее, чем она была на самом деле. Пересказывая события, она вспомнила всё, что было накануне. История, конечно, была не из разряда прекрасных и романтических.
  Она продолжила:
  - Сейчас утром, у нас всё прекрасно. Иногда думаешь хуже, чем на самом деле. Так что не надо так огорчаться. Наверняка и с Антоном у тебя, когда он вернется, все наладится. Может быть, ты поняла его неправильно.
   Полной уверенности насчет Антона у Оли, конечно, не было, но ей хотелось поддержать Людмилу. Похоже Антон не на шутку зацепил Людмилу. Оля надеялась, что у них все наладится. В это прекрасное утро, когда все так неожиданно и странно наладилось у нее самой - она достигла понимания и гармонии не только с Максимом, но и со всем миром - она желала счастья и любви всем людям.
  Девочки ушли, и Оля вернулась к Максиму. Он лежал на шезлонге с закрытыми глазами, но когда она подошла к нему, он открыл глаза и посмотрел на нее долгим внимательным взглядом.
  - Людмила очень расстроилась, что Антон уехал с Дианой, - пояснила Оля.
  Впрочем, с того места, где лежал Максим, разговор Оли с Людмилой можно было отлично расслышать. Олю немного смутил тот факт, что он, вероятно, слышал и ту часть, где она рассказывала о нём самом. Впрочем, она решила, что это не важно. Пусть даже он и слышал, Оле нечего было скрывать. Да, она огорчилась, когда вернулась домой, а его там не было. Ведь он сказал, что будет дома, а сам уехал проводить время с неизвестными девушками. И эта история про девушку, которая привезла ему икру! Кого бы не огорчило, если твоего мужчину трогают за все места? А то что он не отвечал на её звонки, сбрасывал их, - разве это маленький повод для беспокойства? Любая бы девушка на её месте занервничала.
  - Пойдем прогуляемся по пляжу?
   Предложение Максима отвлекло её от беспокойных воспоминаний.
  - Да, конечно. Отличная идея! - Оля улыбнулись и они вышли на утренний безлюдный пляж.
  Максим опирался на Олю, и ощущая его тяжесть и как медленно он ходит, она с грустью думала о том, как сложно ему ходить и как долго приходится восстанавливаться после перелома.
  - Да, что же тут ночью происходило?
  Оля посмотрела на пляж. Это было странно. Еще вчера безупречно прямая и ровная прибрежная линия, сегодня была вся в глубоких ямах. Как будто бы всю ночь волны с яростью обрушивались на морской берег.
  - Была буря? - Оля удивленно оглядывалась.
  Выглядело всё так, словно была буря, но никого шума бури они ночью не слышали. Оля никогда раньше не видела такого разгула стихии на пляжах Гоа в это время года. Даже в природе эта ночь была необычной.
  - Интересно, как там девочки прожили эту ночь? Они в первый раз приняли кислоту, и доза, возможно, была слишком сильной. Я беспокоюсь о них, понимаешь?
  Максим казался обеспокоенным.
  - Я пыталась их остановить, - Оля беспомощно пожала плечами, - Но они ни в какую не хотели оставаться. Ты же помнишь, ты сам их пытался уговорить. Они были в панике. В отеле им, наверняка, стало лучше.
   Неожиданно, Оле стало стыдно. За всю ночь она ни разу не вспомнила об этих бедняжках, а они, наверное, хорошие девушки, просто очень молодые и неопытные. Судя по их состоянию, тому, как они вели себя на пути к вилле, та доза, по всей видимости, действительно, оказалась, чересчур высокой для них. Оля надеялась, что никто из них не сошёл с ума.
  В эту ночь Оля вела себя ревниво и эгоистично, по-настоящему, она не хотела, чтобы те девушки остались, она думала только о себе. Но девушки в их первый раз нуждались в помощи более опытного в психоделических реалиях человека. Оле тоже стало беспокойно за них.
  - Я их увижу в самолете! - вспомнила с облегчением Оля.
  Одна из девушек, когда она только пришла, упомянула, что они возвращаются в Москву в то же время и тем же рейсом , что и сама Оля.
  - Я спрошу у них в самолете, как все прошло, и напишу тебе. Я уверена, что они в порядке.
  После того, как они вернулись в дом, проснулся Рахул и остальные. Максим предложил прокатить её до 'Сириуса', чтобы забрать скутер. В счастливом настроении Оля села в новую машину, наблюдая искоса за Максимом на водительском сидении.
  - Машина, действительно, очень красивая! - заметила Оля.
  - Да, здесь, больше такой ни у кого нет. Я ждал пока ее пригонят из Дели несколько недель, - Максим выглядел очень довольным.
  Теперь, когда он собирался покатать ее, а не каких-то других девушек, Оля не могла не заметить, что машина ему очень подходит. На шикарной спортивной тачке, он выглядел очень сексуально.
  Максим пошарил по карманам и нахмурился:
  - Не могу найти ключи от новой машины?
  - Ключи!
  Оля, совершено, успела забыть об эпизоде с ключами, но теперь внезапно все вспомнила. Эта же она взяла ключи ночью, чтобы Максим не водил в неадекватном состоянии. Теперь ключи нужно было как-то быстро вернуть!
  Они вернулись в дом, чтобы найти ключи. Максим остановился на пороге поговорить с Рахулом, и пока они разговаривали, Оля зашла в комнату, чтобы забрать ключ. Оля помнила ясно, как она ночью отнесла их в дом, и положила в свою косметичку. Но когда она открыла косметичку и стала искать ключ, к своему удивлению она там его не обнаружила.
   Оля прекрасно помнила этот ключ. Массивный тяжелый довольно необычной формы, этот ключ не мог затеряться в небольшой косметичке. Но в косметичке был только один ключ - её собственный ключ от скутера. Оля закрыла глаза и стала вспоминать: вот она вытаскивает ключ, пока Максим увлечен разговором, вот она идет по коридору дома, никуда не сворачивая, вот она заходит в коридор и кладет ключ в косметичку. Память не оставляла сомнений - ключ должен был быть в косметичке. Однако, его там не было!
  - Очевидно, ложная память, - решила Оля.
   Она не очень доверяла своей памяти. Даже в обычном состоянии сознания она, бывало, не могла найти вещи, которые как ей казалось, она точно знала, куда положила до этого. А этой ночью её состояние было далеко от нормального. И, даже теперь, когда все предметы стабилизировались в пространстве и времени, она понимала, что трип все ещё не закончился.
  Оля вернулась и в ожидании Максима присела на шезлонг. Он к ней подошел минут через десять взволнованный:
  - Я совсем не помню, куда я положил этот ключ.
  - Не волнуйся, он найдётся вечером!
  Оля была уверена, что ключ найдется. Даже если и не в косметичке он должен был быть где-то в доме. Оля могла забыть, куда его положила, но, несомненно, ключ должен был быть в доме. Такую важную вещь как ключ от машины, она бы не выбросила и не потеряла.
  - Нет, мы найдем его сейчас! - тон Максима мгновенно поменялся.
  Теперь он смотрел на нее с раздражением и злостью.
  - Ключ нужен мне сейчас. Иди в комнату и поищи его!
  Максим отдал приказ. Оля развернулась и ушла в комнату. Её поразило резкое изменение его настроения, и то в каком тоне приказа он велел ей идти искать ключ. Сам он при этом и не пытался ей помочь в поисках.
  - Сел на веранде как король, и отдает приказания. Что я ему прислуга?
   На секунду в Оле возникло раздражение. Впрочем, оно не длилось долго. Её радость от первого в жизни путешествия в дальний космос была слишком велика. Это был её особенный день, и ей не хотелось портить себе настроение из-за разных мелочей. Она стала послушно перебирать все свои и его вещи, пытаясь найти ключ.
  Через полчаса Максим пришел в комнату, и вопросительно на неё посмотрел.
  Оля печально помотала головой:
  - Нет, его нигде нет! Ты не мог его отдать его Прамоду? Ведь это он отвозил девушек до дома?
   Так как ключа в косметичке не было, то Оля уже не была уверена даже в том, что это она взяла ключ. Может быть, весь эпизод с изъятием ключа был продуктом галлюцинации её разума, а не реальным эпизодом?
  Все это произошло на пике эффекта от действия кислоты. Следовательно, могло произойти всё, что угодно. Нужно было проверить все возможные варианты.
  - Нет, у Прамода его нет, - казалось Максим немного упокоился, но в его голосе всё еще звучала злоба.
  - Давай поищем позже, когда действие кислоты закончится, - Олин голос звучал почти умоляюще, - я всё еще не вполне пришла в себя, сложно найти что-то в таком состоянии.
  В этот момент зазвонил телефон Оли, и она подняла трубку. Звонила Вика с предложением сходить позавтракать в кафе на берегу. Вике не терпелось обсудить что-то важное.
  Максим кивнул ей, давая понять, что он не против. Оля обрадовалась - улизнуть из дома, подальше от этих оголтелых поисков ключа - этот вариант времяпрепровождения её определенно привлекал. Если Максим хочет финал трипа провести в поисках ключа - это его право, ей же самой хотелось провести его более приятно.
  На выходе Максим дал ей бутылку с водой:
  - Здесь остатки кислой с водой, совсем немного, выпей по пути! - он протянул ей наполовину полную бутылку с питьевой водой. Я сам принял еще одну дозу.
  Оля удивилась - было не похоже на Максима - забивать на работу, чтобы продлить трип. Видно, ему действительно захотелось вернуться на луну, продлить эту необычную ночь.
  - Но ведь не подействует!
  Оля прекрасно помнила о синдроме адаптации к ЛСД - на следующий день даже большая доза не окажет действия на организм.
  - Выпей, выпей - лучше будет!
  Оля удивилась такой его настойчивой заботе, но не стала спорить и взяла бутылку.
  Вика уже ждала её в кафе 'Авалон'. Она провела прекрасную ночь. После того, как Оля ушла, в клуб пришел Джалиль, и они отлично провели время вместе. Вика с упоением рассказывала о том, какой Джалиль замечательный и хороший. Оля была искренне рада, что у Вики ночь сложилась хорошо. Единственной проблемой Джалиль и Вики была в том, что Вика плохо говорила по-английски. Вика с нетерпением ждала прихода Оли, чтобы начать работу над словарем минимумом для объяснений с Джалилем.
  Не успели они написать на листочке несколько первых фраз романтического содержания, пришел Джалиль с несколькими друзьями, фриками. Они сели и все вместе стали составлять русско-английский словарь романтической дружбы на Гоа. Оля так увлеклась этим делом, что когда Андре, татуировщик из тату салона, расположенного напротив кафе, попросил попить воды из её бутылки, она разрешила и спохватилась только, когда бутылка опустела. Впрочем, Андре совсем не расстроился, узнав, что в бутылке была кислота. После нескольких сезонов работы на Гоа приём, пусть и неожиданный, небольшого количества ЛСД, его никак не испугал.
  Оля тоже не огорчилась, ведь она была уверена, что повторный прием ЛСД, особенно в небольшом количестве никак не повлияет на её состояние. К тому же, она был и так переполнена ощущениями прошлой ночи, ей не нужно было больше. Что может быть больше, чем этот межгалактический супервысокий экспресс тур, в котором она побывала накануне? Даже если бы ей сказали, что это было последнее в её жизни путешествие под кислотой, Оля бы не огорчилась. Выше уже не прыгнешь!
   Олю переполняло спокойствие и счастье, и самое приятное в этом было, что эти ощущения по мере ослабления действия кислоты, не ослабевали. Достаточно, было только вспомнить тот сгусток темноты в темноте космоса, который любил ее такой жалкой, ничтожной и потерянной, какой она была на самом деле, - и, хоп, она уже вновь в слиянии со спокойствием и блаженством, в центре Вселенной, сотканной из звуков мантр.
  Когда спустя пару часов, Оля решила вернуться на виллу скорпион, к ней уже начала возвращаться способность рационально мыслить. Оля задумалась, был ли Максим, в действительности, тем сознанием в глубине космоса, в котором она нашла убежище и покой?
  В трипе она подумала, что это он. Он говорил о луне, она же думала о месте гораздо более удаленном от земли, чем луна, но, казалось, что это различие было лишь различием в терминах. Они путешествовали вместе, и были не просто вместе там в глубине космоса, но стали одним целым, и это было прекрасно. Кто еще это мог быть, если не Максим? Но теперь, вспоминая это медитативное блаженное сознание, она уже не была так уверена. На Максима, каким Оля успела его узнать, то сосредоточение любви и сострадания было похоже не больше, чем муравей на жирафа.
  Максим был жадным, жестким, циничным и беспринципным человеком - другие люди для него существовали в той мере, в какой соответствовали и могли служить его интересам. То же, встреченное в космосе сознание, отличало особенное бескорыстие, полное отсутствие эго. То сознание было личностью, то есть там было некое действующее 'Я', но это 'Я' не было обычным 'Я' Максима.
   После некоторых сопоставлений и размышлений это ощущение, что она приняла за сознание Максима некоторое другое сознание, усилилось. Эти два типа личности были совсем не похожи.
  - Может быть, я не достаточно глубоко его знаю? В душе, может быть, он мягкий и сострадательный человек? Любящая чистая душа?
   В отношении Максима это предположение казалось невероятным. Настолько любящая прекрасная душа, как то сознание в космосе, должна была бы найти хоть какое-то отражение в повседневной жизни, но в его поведении не было и намека на величие души. Большим в нём можно было назвать только невероятно раздутое эго. Хотя в тот первый их день, она же представила его, чуть ли, не в виде феникса, ясного сокола. Может было с чего? Может быть, он на самом деле, такой прекрасный и любящий? Все еще недоумевая и размышляя об этих несоответствиях, Оля вошла в дом.
  В доме не было ни Рахула, ни других индусов. Зато был Максим и его знакомый диджей Андрей. Они оба уставились на неё как судьи на подсудимую.
  Максим заметил мрачно в сторону Андрея:
  - Наконец-то и сама явилась.
   Оля поежилась под их взглядами священной инквизиции.
  - А что такое?
   - Ключи от машины, Оля, ключи! Где они?!
  Максим говорил таким тоном, словно был готов её убить.
  Это уже было слишком. Такой нажим как на допросе и постоянный приказной тон - ни о какой любви и сострадании не могло быть и речи. У Максима не было даже терпения и великодушия, чтобы не доставать её, позволить насладиться этим последними мгновениями действия прекрасной космической капли кислоты.
  Оля попросила его оставить поиски на вечер, но Максиму было плевать на неё и её состояние. Определенно, то любящее и бескорыстное сознание в космосе не могло быть Максимом. Он был настольҡо сильно зациклен на своих интересах, что мог её убить из-за потерянных ключей от машины.
  Оля почувствовала, что её терпение на исходе.
  - Почему ты меня спрашиваешь? - она ответила уже в более резком тоне, - Разве это не твои ключи? Куда ты их положил?
   - В том-то и дело, что я их никуда не клал. И их нигде нет! - его тон прозвучал более мягко. - Может быть, ты их у меня вчера забрала?
   - Зачем мне забирать у тебя ключи? И когда бы я это сделала?
  Теперь спустя несколько часов, тот эпизод с вытаскиванием ключей из машины показался ей ещё более сомнительным. Забирать чьи-то ключи - это было совсем не похоже на Олю - к тому же ключа нет в косметичке, так что она точно их у него не забирала.
  - Я не знаю, когда и где ты у меня их забрала, но мне очень хочется это узнать.
   - Может быть, они выпали у тебя из кармана, когда мы гуляли по пляжу?
   - Может быть, - Максим глядел на неё напряженным изучающим взглядом.
  Оля поняла, что всё это время, пока она была в 'Авалоне' он думал только о ней и о ключах. Даже если дополнительная доза кислоты и подействовала, она не освобождала его, но только всё больше загоняла в кубик-рубик ситуации с ключами. Атмосфера в доме стала невыносимой. Понять, что ключи от машины - это не самая глобальная проблема в жизни - на это Максим был явно не способен.
  - А ведь - это наш последний день вместе, завтра я улетаю, - грустно подумала Оля.
  Для Максима ее отъезд не был проблемой или огорчением. Теперь как-то выпукло проявилось то равнодушие к ней, которое он проявлял, и которое она так упорно отказывалась замечать. Только потеря ключей заставила его вспомнить о ней, только это его по-настоящему потрясло.
  Оля вспомнила свой вчерашний разговор с Аджайем, который вернулся из Дели в прекрасном настроении, забыв, как казалось, о прошлых обидах.
  Оля спросила его:
  - Как ты думаешь, Рахул не будет против, если мой последний день на Гоа мы проведем вместе с Максимом, то есть он пропустит работу?
  - Да, конечно, если только Максим захочет. Это зависит только от Максима, - ответил Аджай и засмеялся.
  Теперь Оле стал понятен его смех. Оля хотела провести последний день как-то особенно, ведь они еще долго не увидятся, но Максиму было всё равно. Он бы не стал тратить на неё свое свободное время. Аджай это понял раньше неё, поэтому и смеялся.
   Они поискали ключи на пляже, но их там не оказалось.
  - А как насчет моего скутера? Ты можешь подбросить меня до 'Сириуса'?
  Оля надеялась, что Максим отвезет ее туда на своем скутере.
  - Нет. Нам с Андреем нужно ехать по делам.
   Максим ответил очень сухо. Оля чувствовала нарастающее раздражение. Как искать его ключи, так, пожалуйста, ни у кого никаких дел нет. А вот её скутер помочь забрать, сразу же у него дела. Ведь 'Сириус' в Анджуне, от дома максимум десять минут, можно же помочь и довезти её до места, а уже потом ехать по делам - но Максима её проблемы никак не волновали.
  Максим и Андрей уехали, и Оля отправилась на поиски своего скутера. Доехать до 'Сириуса' ей помог индус из соседнего дома, и даже отказался брать за это деньги. Сдав скутер владельцу, Оля вернулась обратно на виллу.
   Там её ждали вернувшиеся с работы в этот день раньше Максим и Рахул. Настроение Максима было еще хуже, чем до отъезда. Он созвонился с хозяином машины, и выяснилось, что ключ был особенный, выполненный на заказ, и его замена будет стоить пятьсот долларов. В разговоре с Рахулом Максим жаловался, что у него нет таких денег, на что Рахул благоразумно заметил, что, может быть, не стоит брать в ренту дорогую машину, если нет денег даже на замену ключа.
  Оля ушла в комнату, чтобы начать собирать вещи, и не слышала продолжение разговора. Она с грустью думала о том, как иронично то, что он все же проводит время рядом с ней в этот её последний день на Гоа, но только её то, что он от неё сегодня не отлипает, совсем не радует.
  В комнату пришел Максим и объявил, что скоро приедет хозяин, чтобы забрать машину, поэтому сейчас они будут проверять все её вещи. Оля кивнула. Он мог бы вместе с ней с самого начала искать ключ, а не сидеть на веранде в ожидании, отдавая ей приказания, как хозяин прислуге
   Перепроверить вместе все вещи - было совсем неплохой идеей. Однако то, как это произошло, ввело ее в шок. Максим вывалил все её аккуратно упакованные вещи на пол, и стал досматривать вещи, как это делают полицейскими с ворами - не церемонясь, подчеркнуто грубо. Он бросал в пыль на пол её вещи, с холодной яростью проверяя одну вещь за другой. Она дожидалась окончания проверки, не двигаясь с места.
  Оля почувствовала себя, по-настоящему, оскорбленной. После целого дня параноидальных поисков ключей, он, видимо, пришел к заключению, что Оля - воровка. Теперь, к финалу этого длинного кислотного трипа, ей с трудом верилось, что еще утром она наивно полагала, что у них всё хорошо и они понимают друг друга. Теперь, Оля увидела Максима и всю их любовную историю в реальном свете. Оля для Максима только удобный вариант. Симпатичная девочка без особенных запросов, которой можно попользоваться пару недель. Любовь, понимание, уважение - все это было только иллюзиями Оли.
  - Все твои вещи здесь?
  Максим закончил проверку ее вещей, ключа в них не было.
  - Да, все здесь - только косметичка в коридоре.
   - Принеси косметичку!
  Оля в очередной раз скривилась от его приказного тона, но сходила за косметичкой.
  Максим открыл косметичку, и вытащил из нее ключ от своей машины, Оля застыла на месте от удивления. Она же первым делом проверила, есть ли ключ в косметичке, но его там не было! Как же она могла просмотреть такой огромный и заметный ключ в маленькой косметичке?
  Максим, не говоря ни слова, вышел из комнаты. Оля с облегчением вздохнула - наконец-то этот ключ нашелся! Она не могла придти в себя - как же так, неужели этот проклятый ключ лежал все время на том месте, куда она его положила ночью? Как это, вообще, возможно, она ведь проверяла косметичку и не один раз?
   - Ну, какая же она все-таки дура! - от души отругала она себя. - Нужно было не просто заглядывать в косметичку, надо было вытащить все вещи из нее - тогда бы я не просмотрела ключ.
   У Оли мелькнула мысль, что это чья-то злая шутка. Мог ли Аджай, например, увидеть ночью, как она кладет ключ в косметичку, достать его, а позже положить обратно, чтобы отомстить ей таким образом? Теоретически возможно, так как она обращала в тот момент изъятия ключей внимание на Аджайа не больше, чем Максим на нее саму, а ведь Аджай там мог быть. Немного подумав, она все же отказалась от этой мысли как чересчур надуманной. Нет, если здесь кто и играл шуточки, так это ее собственное подсознание.
  В любом случае, Оля была очень рада, что ключ вовремя нашелся. Хозяин машины приехал и забрал ее. Сразу после этого Максим пришел в комнату, где Оля собирала свои вещи. У него был такой решительный и грозный вид, что Оля поняла, что он пришел, чтобы наказать ее, и он не остановится перед тем, чтобы ударить женщину. На её глаза навернулись слезы, и покатились вниз неудержимым потоком, как будто прорвало плотину. Всё это было уже чересчур, её нервная система не выдержала.
  Увидев ее слезы, он остановился.
  - Хорошо ты мне отомстила, молодец!
  - Я не мстила, это все твои порошочки! Ты же сам мне дал дозу кислоты. Я сама себя не помнила!
  Оля едва могла говорить, слёзы душили её.
  - Никогда больше не трогай мои вещи!
  Оля кивнула, сглатывая слёзы. Если бы она только представляла, какой вынос мозга её ожидает, она ни за что не стала бы забирать ключи. Пусть бы ехал, в каком бы он там состоянии не был. Если ему суждено разбиться, пусть бы разбился, нет, так нет. Оля больше никогда его останавливать не будет. Максим развернулся и ушел. Оля же свернувшись калачиком на кровати и, поплакав еще немного, заснула.
  Когда она проснулась через несколько часов, в доме царила обычная вечерняя суета. Максим и Рахул вели себя как обычно, будто ничего не произошло. Оля хоть и помнила все, что происходило накануне, но уже не ощущала непосредственной эмоциональной связи с событиями. Это всё уже было в прошлом, а ее больше волновало будущее - скорый отъезд из Гоа.
  После того, как Максим заказал ей такси на пять утра, а все вещи были собраны, можно было расслабиться и подумать, как провести последний вечер на Гоа. К Рахулу и Максиму пришли гости - две русские девушки, жгучие самоуверенные брюнетки развязного вида, с одинаковым именем 'Катя'. Чуть позже пришли Вадим и Вика. На Кать Оля не стала обращать особого внимания - очередные девушки для Рахула, которых будет искусно разводить Максим, а вот Вике с Вадимом Оля очень обрадовалась. Они собирались идти на вечеринку в 'Сириус', и Оля с удовольствием, к ним присоединилась.
  Вика казалась шокированной тем, как откровенно Максим флиртовал с симпатичными гостьями.
  - Что это за девушки с Максимом? - спросила она Олю.
   - Новые знакомые. Я их не знаю. Максим подыскивает новую невесту для Рахула, так что у нас много девушек бывает.
  - Неужели?
   Вика, похоже, не очень поверила в идею поиска невесты для Рахула.
   - Может быть!
   Оля неопределенно пожала плечами, давая понять, что ей все равно. Это был её последний вечер на Гоа. Оля улетала, возвращалась к своей жизни в Москве, и о том, что здесь будет происходить между Катями и Максимом ей не хотелось беспокоиться.
  Перед клубом они заехали в супермаркет - Вадиму нужно было купить сигарет. И супермаркете Анджуны ее внимание привлек звук однотонный, с повторяющимися интервалами он один в один повторял ритмический рисунок космического звучания многоголосых мантр из трипа вчерашней ночи. Оля прошла по супермаркету и нашла источник звука - это был, расположенная над потоком мотор, запускающий и контролирующий систему вентиляции. Конечно, звуки, которые издавал этот мотор, не были сладкозвучными мантрами, но ритм однозначно ассоциировался со звучанием космоса.
  - Возможно, то звучание космическое гармоничное, никогда не ослабевающее, ритмичное, было ничем иным как двигателем 'мотором' жизни, - подумала Оля, - Но даже же если и так, то кто же или что издавало то пение, которые звучало похожим на пение буддийских мантр?
  На этот вопрос у неё не было ответа.
  В 'Сириусе' с порога они наткнулись на Джалиля и его друзей. Оказывается, арабы поджидали Вику, чтобы вместе зайти в клуб. Вадима эта встреча на пороге совсем не обрадовала, он наотрез отказался садиться с арабами за один стол. Несмотря на всю свою симпатию к Джалилю, Вика выбрала стол Вадима, с Оля села рядом с Викой. Арабы расположились сели за соседним столиком.
   У Вадима можно было купить МДМА. Он уже передал дозу Вике, и Оля решила, что в этот последний вечер ей тоже хочется присоединиться к ним. Она все еще не очень понимала действие МДМА, но надеялась, что он поможет ей взбодриться и расслабиться. Выпив коктейль с растворенным в ней веществом, Оля подсела к арабам, чтобы покурить косячок, скрученный Джалилем. В этот момент в зал вошел Ник.
  Оля сидела лицом к входной двери в зал, так что сразу увидела Ника, и чуть не поперхнулась сигаретой с марихуаной. За время прошедшее с их последней встречи, Оля успела забыть о его существовании, и теперь, увидев его так неожиданно в клубе, смутилась. Ник был вместе с Амитом. Они прошли в зал и сели за соседний столик. Оля краем взгляда заметила, что Ник странно на нее смотрит. Он буквально не отрывал от нее взгляда ни на секунду. В последнюю встречу в 'Вестэнде' она предложила им остаться друзьями, и он, вроде как, согласился, так что было бы логично им поздороваться, если уж встретились. Но Оля не могла поднять взгляд и посмотреть в его сторону. Здесь не было ни его девушки Насти, ни ее парня Максима - если бы взгляды Оли и Ника встретились, то они бы заговорили. Оля поняла по его настойчивому взгляду, что ему что-то хочется ей сказать.
  Оля в отсутствие Максима совсем не хотелось с ним разговаривать. Этот пронзительный гипнотизирующий взгляд слишком долго занимал её воображение в Москве. К тому же, она выяснила все, что хотела узнать. Всё, что ей было нужно от Ника, - это понять, зачем он с ней так плохо поступил. Теперь же она точно знала, что Ник так поступил, потому что он мстительный двуличный хорёк, и никакие разговоры не могли это исправить!
   Если Нику так не понравилась ее просьба помочь деньгами, он мог прямо ей об этом сказать, а не придумывать способ, как побольнее ей отомстить. Оля полюбила его, а он, ввергнув в хаос её жизнь, спокойно развлекался на Гоа со своей девушкой, довольный собой и своей жизнью. С этим человеком Оле теперь не хотелось иметь ничего общего, но Ник был опасен, поэтому и только поэтому Оля хотела остаться с ним в дружеских отношениях. Все эти его пронзительные взгляды ей были совсем ни к чему.
  Через некоторое время Амит нахально подсел за их столик. Он спросил, помнит ли она его, и Оля ответила, что, конечно, помнит его по вечеринке в 'Хиппис' прошлого мая, где их познакомил Ник. Амит стал расспрашивать, когда она уезжает и приедет ли снова. Оля рассказала, что уезжает сегодня и поделилась с ним своими мечтами о том, чтобы в следующем году бросить работу и приехать на Гоа на весь сезон.
  Оля уже ощущала действие Мдма, которое заключалось в желании общаться, дружить, любить. Конечно, Амит неспроста решил подсесть к ней, наверняка его подослал Ник. Но раз уж он был за их столом, Оле решила пообщаться. Амит с большим энтузиазмом поддержал её планы. Он заверил ее, что она без труда сможет найти себе работу на Гоа. Он даже захотел помочь с этим, ведь у него на маркете два магазина, где она могла бы поработать.
  Оля не стала разговаривать о работе. Оле был интересен Амит только как друг Ник. Сейчас, когда Амит сидел за их столиком, а Ник - с соседнего столика - продолжал её пристально рассматривать, у Оли возникло ощущение, что прежде, чем она уедет, раз уж Амит подошел к ним, было бы неплохо оставить сообщение Нику.
  Оля вспомнила, что у нее в сумке лежит кое-что важное - тот билет катарских авиалиний Москва - Гоа на двадцать пятое июня две тысячи двенадцатого года. Над этим клочком бумаги она столько слез пролила этим летом, что Оля решила взять его с собой из Москвы, чтобы показать во время разговора этот билет Нику.
  Этот билет был доказательством того, что она его не обманывала, и со всей своей наивностью дошла до конца, выполнив всё, что обещала. На нем была запечатлена дата - тот день, когда Ник предал её и их любовь - а также цена шестьсот долларов - это на тот случай, если вдруг Ник захочет возместить ей финансовые издержки. Конечно, Ник не просил её покупать билет, а только обещал купить ей билет, а сам исчез. Так что этот билет символизировал её отчаянное желание приехать на Гоа и найти его, несмотря ни на что, и настолько же отчаянную глупость.
  Оля не представляла, что мог подумать Ник, когда Амит передаст ему этот билет. Ей захотелось приписать что-то вроде 'Прощай навсегда!' на билете, но это было бы уж слишком патетично и смешно. К тому же, ей не хотелось бы, чтобы Амит прочитал то, что написано на билете. Сам по себе билет мог значить что-то только для Ника, поскольку он был частью их истории. Но с надписью, он стал бы запиской, понятной любому непосвященному. Решившись, Оля вытащила билет, свернутый в четвертинку, из рюкзачка, и, как можно незаметнее, она передала его Амиту, попросив отдать его Нику утром, но никак не раньше.
  Сразу как только она ему передала этот памятный клочок бумаги, Амит ушел. Вика накинулась на Олю с вопросами, кто такой этот индус и что ему было нужно. Вадим тоже смотрел вопросительно. Неожиданное внедрение незнакомого индуса за их столик действительңо выглядело странным.
  - Один знакомый с прошлого сезона, спросил, помню ли я его, ничего важного, - Оля не стала вдаваться в детали.
  Вадим и Вика не стали больше ничего спрашивать. Вадим встал, ему нужно было отъехать по делу, и он предложил отвезти Олю домой. Хоть до такси оставалось еще три часа, Оля с радостью согласилась. Это настойчивое наблюдение Ника за ней в течение всего вечера её сильно напрягало. Равнодушный к ней человек не стал бы сидеть целый вечер за соседним столиком, не спуская с неё глаз. А неравнодушный Ник способен что-нибудь учинить. Кто знает, что может взбрести в эту сдвинутую башку?
  Без Максима Оля чувствовала себя уязвимой. Амит пообещал не передавать билет до окончания вечеринки, но у Оли не было никакой уверенности, что он действительно так поступит. А что, если билет, переданный раньше, чем она уедет разозлит Ника?
  Предложение Вадима покинуть вечеринку немедленно её более, чем устроил. Оля с благодарностью согласилась, и они встали. Настал момент прощания. Оля с удивлением обнаружила, что из присутствующих в баре людей, она знает практически всех, и всем очень нравится. Джалиль произнес прочувственную речь о том, как приятно с ней было познакомиться, и она со всеми на прощание расцеловалась.
  Оля выглядела превосходно в новом ярком платье от 'Дизигуаль'. Её все любили и восхищались ею. Оле было приятно, что Ник видит её 'на высоте'. Ей захотелось сказать ему 'прошай', но он смотрел на неё, не отрывая взгляд, и она не смогла поднять на него глаз. Оля прошла мимо него, так ничего и не сказав.
   - Значит без 'прощай' обойдемся, - подумала Оля, - в конце концов, Ник в их прошлую встречу не смог мне выделить и пару минут, чтобы пообщаться наедине, так что и так сойдет.
  В хорошем настроении Оля возвращалась на виллу.
  Перед воротами Вадим спросил её:
  - Ты, думаешь, ваши гости уже уехали?
  Оля не удержалась от презрительной гримасы.
  - Не думаю, что они уехали. Этим девочкам у нас явно понравилось.
  Олино настроение испортилось, ведь она успела забыть о темноволосых гостьях, и теперь, вспомнив, огорчилась. Дома её никто не ждал, на вилле теперь она была лишней. Как бы то ни было, нужно было провести на вилле только три часа до такси, так что Оля решительно вошла внутрь.
  На веранде сидели Рахул и Катя с одной стороны, и Максим и вторая Катя с другой стороны. На столе стояла текила, и атмосфера была расслабленной. Максим сидел близко к своей Кате, обняв её за плечи. Вадим и Оля поздоровались с компанией и сели за стол. Вадим и Максим заговорили о вечеринке, а Оля сидела молча напротив Максима, не в силах отвести взгляд от его руки, обнимающей другую девушку.
  Олю захлестнули эмоции, ведь еще утром между ней и Максимом была любовь, а теперь он сидел перед ней и нагло обнимал другую девушку. Максим не попытался сдвинуться с места или поменять позицию. Он вел себя так, будто Оли там не был, словно она вовсе не существовала.
   Вадим попрощался и уехал. Вслед за ним, Рахул удалился со своей Катей в сторону спальни Рахула. Оля же оставалась сидеть напротив Максима, не знала, как действовать в такой ситуации. Тот, кого она считала своим мужчиной, обнимал на её глазах другую девушку, и она беспомощно смотрит на это, не зная, что ей делать. Наконец, Оля решилась:
  - Максим, можно тебя на минутку? Нам нужно поговорить.
  - Хорошо, иди в комнату, я сейчас приду.
  Максим согласился поговорить ней, но без особой охоты. Оля ушла в дом, но из коридора наблюдала за тем, как он подводит эту девушку к гамаку и заботливо устраивает ее там. Оля вспомнила с горечью, как он говорил ей:
  - Этот гамак для тебя, никто не будет сидеть в нем - только ты и я!
  Наконец, Максим, заботливо устроив гостью в гамаке и поцеловав на прощание, направился в сторону дома. Оля быстро зашла в комнату, ей не хотелось, чтобы он увидел, как она подсматривает за ними.
  Через пару секунд в комнату зашел и Максим.
  - Что ты хотела? - его голос прозвучал строго и безразлично.
  - Почему ты обнимаешь Катю при мне? Неужели нельзя подождать немного. Через пару часов я уеду, и ты можешь делать всё, что угодно!
   Оли казалось, что она просит не так много, но у Максима было другое мнение.
  - Зачем мне ждать? Ты уезжаешь, а я остаюсь. Мне нужна здесь новая девушка. Катя подходит.
   Оля ошарашено смотрела на него не в силах произнести ни слова. Значит, он просто меняет одну девушку на другую, Олей он попользовался, теперь Катин черед, для него между ними даже нет особой разницы.
  - Тебе лучше посидеть до отъезда здесь!
   С этими словами он вышел из комнаты и повернул ключ в дверной скважине снаружи.
  - Он запер меня?
  Оля ошарашено подергала за ручку двери, и убедившись, что дверь закрыта, в шоке села на кровати. Её в жизни никто и никогда не запирал.
  -Да, кто он такой, как он смеет меня запирать?
   Грусть и меланхолия сменилась на возмущение, но Оля стояла в нерешительности, не зная, как ей лучше поступить.
  Эффект от МДМА продолжался, так что возмущение не превратилось в гнев, как это можно было ожидать, но, наоборот, через пару минут её дружелюбное ровное настроение восстановилось. Спать ей не хотелось, и, посидев минут десять в тишине, Оле стало очень скучно. Ей пришло в голову, что он не только запер её, но и оставил без воды и еды. К тому же, если вдруг захочется в туалет, что ей делать?
  Как только Оля подумала о туалете, этот вопрос приобрел актуальность. Она вспомнила, что уже несколько часов там не была, и выпитые пару коктейлей запросились наружу.
  Вдруг, в тишине комнаты раздалось сонное бормотание за деревянной стенкой. Оля вспомнила - она же не одна! Аджай вернулся и спит на своей половине. Ситуация сложилась чрезвычайная, в туалет хотелось всё больше, так что Оля решилась побеспокоить Аджайа. Она подошла к его кровати у окна и разбудила его. Кратко объяснив ситуацию, она спросила, как ей лучше поступить.
  Аджай не стал задавать лишние вопросы:
  - Стучи и кричи, изо всех сил!
  Дав этот совет, он развернулся к стенке и закрыл вновь глаза.
  Оля была тихим человеком. Даже в младенчестве её отличало то, что она редко поднимала шум, но Аджай был прав, в такой ситуации не стоило стесняться.
  Как только Оля начала стучать и кричать, дверь открыли - это была девушка, вышедшая на стук из комнаты Рахула. Но и Максим уже подходил к комнате.
  - Мне нужно в туалет, - бросила она им на ходу, и прошла мимо.
   Когда она вышла , Максим стоял у дверей их комнаты один, ожидая её. Оля подошла к нему и взглянув прямо в глаза сказала:
  - Мне все равно, с кем ты и что делаешь, я не собираюсь вмешиваться. Но не смей меня запирать!
   Максим кивнул и молча вышел, а Оля зашла обратно, и легла на кровать отдохнуть перед дорогой. Ей действительно стало все равно.
  Через час приехало такси, и, к её удивлению, вышел проводить её до такси не только Максим, но и Рахул. С Максимом она попрощалась спокойно. Он поцеловал её в щеку, но она не стала отвечать тем же. Только фальшивых ласк ей не хватало для полного счастья. Даже для сарказма нужно испытывать хоть какое-то чувство, а она не чувствовала к нему ничего. Для неё Максим уже перестал существовать. Оля со всей возможной теплотой поблагодарила за гостеприимство Рахула, пожелала Максиму и Рахулу удачи с клубом, и уехала.
  Неделю назад она представляла себе этот момент более драматично, но на практике всё оказалось проще. В аэропорту, ожидая свой рейс, она на вилле скорпион. Там было неплохо, к ней все относились хорошо, ей никто не мешал, но это всё было не для неё. Эти люди с их амбициями и привычками были совсем на неё не похожи. Они своими мыслями и поступками создавали чуждую мрачную тень, которая Оле не нравилась. Только равнодушие к себе самой и к своему отпуску, внезапные отношения с Максимом, необходимость поговорить с Ником - все эти обстоятельства свели её с ними, но расставание не вызвало в ней сожалений.
  Отпуск на Гоа вновь превратился в длинный трип, и вилла скорпион была фундаментом этого трипа. Оля вспоминала, как она сидела на шезлонге рядом с бассейном у виллы скорпион, и наблюдала как свет и тень пробегают по пляжу Анджуны, и по жизням - её собственной и тех людей, которых она встретила. Эти три недели сложились так, как она никогда не могла предположить, но всё получилось интересно, даже если и не всегда и не всё было сплошным удовольствием.
  Отпуск бесспорно удался. Оля ощущала себя как человек, который после долгой болезни пошел на поправку. Её болезнь называлась Ник. То как он с ней поступил, и то, что она не могла понять его, не давало ей покоя. Теперь же, пусть ей пришлось для этого пройти через непростой жизненный опыт, она была свободна от Ника и от всех связанных с ним вопросами.
  Максим её расстроил, конечно, но Оля не могла на него, по настоящему, злиться. Ведь он был рядом с ней как скала, опора, друг, любовник, соратник в трудный момент её жизни. Пусть даже Максим и воспользовался ею, но и она, конечно же, воспользовалась им. Оле жаль было той иллюзии любви Максима, которую она испытала вначале их отношений. Казалось, они почувствовали тогда в отношении друг друга нечто большее, чем испытывают друзья и соратники. Но важнее, чем любая иллюзия, для Оли была истина.
  Оля увидела тех девушек из Калангута в самолёте, но они не узнали её. Они посмотрели на неё с недоумением, когда Оля к ним подошла поздороваться, и она поняла, что они её не запомнили. Оля, сказав им, что она обозналась, отошла к своему креслу в самолете. Такое часто бывает, что трипы забываются, как сны наутро после пробуждения. По крайней мере, они все выглядели нормально, никто из них не сошёл с ума.
  Сама Оля не собиралась ничего забывать. Несмотря на боль, она от души благодарила его за этот опыт последних дней на Гоа. Это был величайший подарок! Она смогла увидеть не только космос, но и подлинную натуру Максима. Оля смеялась от души, вспоминая его ярость из-за ключей и свою растерянность. Хоть Оля и не планировала изъятие ключей и произошедшее после этого, все же получилось смешно. И поучительно.
  Она полюбила Максима, но вовремя поняла, каков он на самом деле. Ей не нужен мужчина, который ставит вещь выше её, и полагает, что женщины это тоже своего рода вещи, которые можно заменять, продавать или обменивать. После возвращения в Россию ей не придется скучать по нему или надеяться встретиться с ним вновь.
  Все истории были завершены - с Ником, с Максимом. Всё было ясно.
  Только с Кристофером не удалось помириться.
  Кристофер всё еще злился. Оля поняла это, когда он демонстративно выключил музыку на вечеринке в 'Кёрлис', где Кристофер играл, и куда она однажды пришла вместе с Максимом. Кристофер знал её страх испортить вечеринку своим присутствием, и пытался использовать его, чтобы заставить её вновь чувствовать себя плохо. Но он вредил только себе, своей репутации профессионала, которой так дорожил, ведь Олю это уже не трогало.
  С вечеринки, на которой Кристофер остановил музыку, она ушла только, чтобы не злить Кристофера и восстановить мир - никакой паники это в ней не вызвало. Оля с виллы Скорпион, была уже не той пугливой девушкой, которую знал Кристофер. Слушая треки прогрессив транса, которые Кристофер играл за стенкой в 'Хиппис', и наблюдая день за днём с равнодушным интересом игру света и тени в Анджуне, она, незаметно для себя, трансформировалась в того, кого и сама еще толком не знала - девушку, которая не боится ничего.
  В дерьме не стоило оставаться - можно и нужно было оставить его позади. Оля приехала, чтобы найти правду, и всё получилось. Она открыла глаза, чтобы увидеть мир таким, каков он есть, с плохими и хорошими его сторонами. В результате, Оля изменилась - её страхи и иллюзии утратили свою власть над ней.
  
  4. КРУГ ЖИЗНИ
  
  В Москве Оля вернулась к обычной ровной и спокойной жизни. Огорчения и сильные эмоции - всё осталось позади.
  С Максимом она не общалась, но мысли её возвращались к нему, и к тому, что она пережила, находясь рядом с ним. На расстоянии, изучая его профайл, фото на 'фейсбуке' и 'в контакте', его посты, фотографии, вспоминая его действия и слова - Оля смогла лучше понять его характер.
  На страничке Максима в социальных сетях его фото красовалось на фоне МГУ. Теперь Оля поняла, почему он был так впечатлен тем, что она закончила МГУ. Это здание, к которому Максим не имел никого отношения, символизировало то, кем он не был, но хотел бы быть - образованным, карьерным, престижным.
  Сильный мужчина, Максим имел некоторые привлекательные черты, но гораздо больше в нём было того, что Олю отвращало. Мачо-селфи, позирующие на публику как Максим, Оле никогда не нравились. В нём не было того, что принято называть культурой, той изящности стиля и жизненной философии, которая возникает из чтения книг и общения с образованными людьми.
  Однако, в Питере он стал ходить в клубы, слушать музыку, а потом съездил на Гоа. Там он встретил людей, которых, как он сказал, 'не встретишь больше нигде и никогда'. Он уехал, чтобы достичь уровня этих людей, понять реальность другую, отличную от привычного и стандартного. Вот здесь на этом переломном моменте что-то в нём изменилось. Спустя пять лет на Гоа, в нём изменилось многое. Гоанский Максим уже сильно отличался от российского, и именно этот человек интересовал Олю гораздо в большей степени, чем любой высокоинтеллектуальный выпускник МГУ.
  Но то 'простое' в нем осталось, никуда не делось, как показала история с Катей, да и другие истории. Оля смотрела фото с его дня рождения, которое он отпраздновал через две недели после её отъезда, - шикарный катер, девочки, шампанское. Красивая жизнь, рекламно сфотографированная. Все его фото кричали: 'Посмотрите, как я красиво живу, и позавидуйте!'. Сплошная показуха - совсем как тот красивый спортивный автомобиль, ключи от которого Оля так драматично не смогла найти в последний день перед отъездом из Гоа.
  - Если нет денег даже на замену ключей, зачем брать в аренду дорогой автомобиль?
  Оля вспоминала эту фразу Рахула, думая об Максиме. В этом был весь он. Красивые фото на переднем плане - даже если за ними стоит не так много. Максим не уставал приукрашивать свою реальность.
  С Катей продолжение истории ей рассказала Вика. Оказывается, в ту ночь, когда Оля уехала, Максим сделал этой девушке серьезное предложение - остаться с ним и жить на Гоа весь сезон. Катя позвонила на работу в Москву и сказала, что не вернется после отпуска. Своей работой официантки в одном из московских кафе она не слишком дорожила и перспектива стать девушкой владельца клуба на Гоа её вдохновила больше. Впрочем, Катю ожидало большое разочарование. Когда деньги закончились, она попросила дать ей немного на карманные расходы у Максима - своего богатого спонсора, как ей казалось, - и он выдал ей сто рупий.
  - Этих денег не хватит и на чашку кофе в приличном месте! - поделилась Катя своим возмущением с Викой.
   Оля не удивилась такому повороту событий, она уже давно поняла, что основой финансирования текущих расходов на Гоа был Рахул, а вовсе не Максим. Рахул работал вице-президентом крупной компании, расположенной на севере Гоа. У него были деньги и положение в обществе помимо Гоа, а у Максима были только его надежды на этот проект с клубом. Те пятнадцать тысяч долларов, которые он вложил в клуб в качестве партнера, возможно, были его последними средствами.
  То, что он в такой ситуации попросил Катю бросить работу в Москве и жить с ним, показывало его безответственным человеком. Даже если он и надеялся, что доходы с клуба позволят ему прокормить себя и свою девушку, это его не оправдывало. Надежды, надежды - всё в жизни Максима было сплошной надеждой - и надежды Кати на его поддержку, увы, не оправдались. Оле было жаль девушку, но больше её радовало то, что она сама не повелась на удочку Максима. Впрочем, Катя не пропала в беде, и спустя неделю переметнулась к более щедрому кавалеру.
  До Оли доходили и другие не слишком красивые истории об Максиме. Людмила ей рассказала, что Максим поцеловал Ксюшу, оставшись с ней наедине в машине. Рахул, Максим, Оля, Диана, Ксюша поехали в Калангут, чтобы поужинать в первые дни после знакомства, но, оказалось, что Ксюша выпила слишком много, и ей лучше поспать в машине.
  Максим задержался у машины на пару минут, устраивая Ксюшу поудобнее в машине. Через пару минут он их догнал, и Оля не обратила особого внимания на его отсутствие. Оказывается, это время Максим использовал, чтобы приласкать Ксюшу в машине. В тот момент, когда Максим поцеловал Ксюшу, та была слишком пьяна, чтобы протестовать, но позже вспомнила и рассказала про этот эпизод подругам. Все девушки были возмущены его наглостью, ведь он поцеловал Ксюшу, лишь только Оля отвернулась.
  Другой момент Оля обнаружила сама. Просматривая его альбом в 'В контакте', она увидела несколько фото, где Максим ласково и интимно обнимал молоденькую девушку на фоне красивого пляжа. 'Долина бабочек, Палолем' гласила подпись к фото. Проверив даты, Оля поняла, что эти фото сделаны во время поездки на Палолем. Её они не взяли с собой тогда из-за Аджайа, как объяснил Максим, но теперь Оле это объяснение казалось смехотворным. У Аджайа не было оснований быть недовольным, но даже если бы ему и не нравилось присутствие Оли, ни Максим, ни Рахул, не обратили бы на это внимание. Эмоции и настроения Аджайа никого на вилле никогда не волновали. Всё объяснялось проще - на Палолем Максим поехал с другой девушкой, и Оля могла помешать его флирту с молоденькой симпатяшкой.
  Впрочем, Оля поняла общий 'облико морале' Максима в последнюю ночь на Гоа, и все эти истории её уже не удивляли, а только дополняли общую картину. Она увлеклась и поверила в любовь обыкновенного бабника. Как бы неприятно это было признавать, но так и было. Но при этом она оказалась неспособной по-настоящему разозлиться на Максима.
  Оля с теплом вспоминала о нём, хотя как мужчина, партнер, спутник по жизни он её больше не интересовал. Но его энергия помогла ей выстоять в трудный момент её жизни. Его сила предала силы ей. Максим сделал так, что она забыла Ника, и этот удивительный и прекрасный факт не могло ничего обесценить.
  Также невозможно было забыть то космическое путешествие - возвращение в истинный дом блаженства, спокойствия и радости, которое они совершили вместе. Внутри неё тогда всё изменилось, но что именно ей было сложно понять. Трудно постижимое как начало бесконечности, но невероятно позитивное и бесконечно ценное. Оля была благодарна ему, ведь он дал ей ту кислоту, и он был рядом с ней в течении всего трипа. Через него пришёл к ней опыт, трансформирүющий всё её знание о мире и о себе, и это оказалось намного важнее, чем обиды и ревность.
  Хотя, когда Оля вспоминала раз за разом это невероятное расширение до пределов космоса, все меньше и меньше ей верилось, что любящее сознание, которое она встретила там, могло принадлежать Максиму. В этом существе не было ни грамма эгоизма, и оно было совсем не похоже Максима, который только и думал, что о том, как и кого можно использовать в своих интересах. Но если это был не Максим, то кто или что это было?
   Оля предположила, что она встретилась и соединилась с частью своего сознания, которое раньше не знала. Этот вариант логично вытекал из того факта, что всё началось и продолжалось внутри её тела, так что встреченное в путешествие сознание могло быть только её собственным сознанием.
  В описаниях того, как начиналась история транс музыки, упоминалось, что целью этой музыки изначально и была встреча с высшим 'Я'. Однако, что это за высшее 'Я'?
  Оля соединилась с ним, и стала единым целым, но до этого они были разными 'Я'. То сознание было совсем другое - гораздо выше, благороднее и счастливее, чем сама Оля. Такой безмятежности и независимости от желаний Оли до встречи с ним не знала, и даже не подозревала, что это возможно. Хоть Оля и не была циничным и эгоистичным человеком как Максим, но и она сильно отличалась от того прекрасного сознания, как небо отличается от земли. К тому же, эта версия не объясняла, почему Максим там тоже был? И почему он был тоже этим сознанием, а потом они стали им все вместе?
  Может быть, это сознание было богом? Царство божие внутри вас, тело храм для святого духа - не спроста же Иисус такое проповедовал?
  То, что она встретилась и соединилась с богом - казалось Оле подходящим объяснением. Её дух вышел из тела, благодаря астральной проекции, и затем нашел свой источник - Бога, творца всех душ. Но что это был за бог?
  Олина семья не отличалась религиозностью. Как и многим детям, родившимся в советском союзе, Оле про бога никто ничего не рассказывал. Считалось, что это выдумка духовенства, 'опиум' для народа, так что она не имела четких представлений о том, каким бог должен быть, если, конечно, он, вообще, существует.
  Оля слышала про Иисуса, ведь она родилась в христианской стране. Любовь была центральным понятием в проповеди Иисуса, и его сознание, если он был таким, каким его представляют новозаветные истории, могло быть именно таким любящим, чистым и блаженным, как то сознание в космосе.
  Но нигде в библии не упоминалось о космическом существовании Иисуса. Говорили, что он не умер, но вознесся. Но если следовать представлениям христиан, при личной встрече Иисус должен был бы предстать перед Олей в образе человеческого тела, и встреча бы произошла в райском саду.
  Мужские голоса, поющие мантры и создающие ритм вселенского мотора, не были похожи на псалмы христианства. Они были гораздо древнее. И та картинка, которая застряла у нее в голове - образ прохождения ее собственного сознания через тело земли - была похожа больше на изображения, оставленные культурами майа или индийской, но не на иконы.
  В индуизме говорилось о слиянии атмана индивидуальной души с брахманом создателем всех вещей. При таком слияния обычное 'я', джива, осознавало себя как то 'Я', которое высшее, вечное, единое и неизменное.
  Как 'Я' может осознать себя другим 'Я' - Оле было бы сложно понять, если бы это с ней не произошло. Она осознавала себя просто Олей, но потом вдруг расширилась до границ космоса, а затем слилась с сознанием, которое сначала казалось другим, а потом стало ею самой, или точнее, она сама стала им. Это сознание, которым стала Оля, одновременно было и сознанием Максима, и чем-то большим, чем Максим или она сама. Может быть, это и был Брахман, источник всего?
  В Лайа-йоге Оля нашла описание того, как этот процесс происходит в теле. Кундалини - индивидуальная змеиная энергии человека - поднимается все выше и выше в теле человека, изменяя сознание человека по мере прохождения каждой из чакр. В сахасраре чакре, расположенной как корона на голове, Кундалини шакти соединяется с Шивой, и обычное сознание объединяется с божественным.
  Бог Шива, по сути тоже самое, что Брахман, 'дарующий благо' почитался как создатель йоги и космический учитель. Изображение Шивы всегда присутствовало на транс вечеринках, этот индийский бог покровительствовал расширяющим сознание веществам. Через шактипат - передачу энергии Шивы - многие адепты шиваиты получали знания о космосе, и даже могли путешествовать по Вселенной. Его называли космическим сознанием и внутренней силой, помогающей человеку разрушить эго.
  Шива назывался Махакалой, властелином времени, потому что он находится вне времени. Он танцует космический танец тандаву, благодаря которому возникают и разрушаются миры.
  Шива Натараджа - король танца - изображался в колесе из пламени. Оля, рассматривая картинки с изображением танцующего Шивы, все больше проникалась убеждением, что эта древняя легенда имеет непосредственное отношение к тому, что она испытала. Стоило только принять то, что Шива действительно существует, как всё случившиеся с ней становилось понятнее.
  Её кундалини, змеиная энергия, разбуженная 'магическим прикосновением' Кристофера на той вечеринке в 'Блюуэйв' продолжила свой подъем вверх под воздействием наркотиков, транс музыки, и концентрации на внутреннем состоянии. В этот отпуск, энергия Кундалини поднялась в ней ещё выше, чем до этого. Вначале, она активизировала аджню чакру, третий глаз, поэтому у Оля обострилась чувствительность к различению света и тени. Затем, Кундалини устремилась в чакру Сахасрару, и здесь осуществилась высшая цель подъёма Кундалини - Шакти слилась с Шивой. Индивидуальное сознание Оли растворилось, и стало единым целым с высшим сознанием.
  - Значит, я теперь не Оля, а Шива? - спрашивала Оля себя.
  Эта мысль в Москве звучала слишком странно и нереально.
   Оля ощущала себя всё той же самой Олей, хотя и изменившийся. Если сознание Шивы внутри её собственного, даже и проснулось, то затем вновь заснуло. В тот момент, когда она блаженно зависала где-то очень высоко и далеко, она была Шивой, также как им был Максим, но потом они вернулись к обыденному привычному сознанию.
  Шива оставил о себе только воспоминание, хотя и яркое. Оля помнила в мельчайших деталях, как это было. Прекрасный космос сиял миллионами звезд в темноте, и она смотрела любящим взором на звезды и слушала голоса, поющие мантры. Это ощущение единства со всем в мире и полное отсутствие любых желаний и мыслей, не принадлежало её обычному сознанию, но при этом оно было самым настоящим, что может быть.
   Это было прекрасно, ведь после долгих мытарств она, наконец-то, набрела на свой настоящий дом - Оля вернулась к своему подлинному 'Я'. Затем, подул ветерок, который вынес её обратно в жизнь, и она вспомнила, что она - это Оля. Обыденное сознание после небольшой чудесной остановки продолжило свою работу, заглушив беспрерывным потоком мыслей, желаний, чувств сознание высшего и более глубокого 'Я'.
  
  Никто из её знакомых, любящих психоделики, не испытывал таких встреч с высшим 'Я'. Это был не вопрос химического вещества и ответа организма на него. Нет. Это было знание некоторого состояния сознания, дорогу к которому Максим знал и показал ей. Так же кто-то мог показать его когда-то Максиму. Такое показывание превосходно описывалось понятием шактипата, передачей энергии в шиваизме. Знание считалось энергией. Любому человеку могла неожиданно открыться реальность Шивы через передачу энергии знании по милости самого Шивы или гуру.
  Но только Максим как гуру не внушал Оле почтения. Жажда денег создавала в нём зависимость, которая вела его сознание постоянно вниз. Максим верил, что ему нужно заработать денег, чтобы купить себе кайф. Но может ли нирвана быть только вопросом денег?
  Воздействующие на сознание вещества помогали ощутить и найти в собственной личности разные уровни сознания. Но если они создавали зависимость, то можно ли было говорить о настоящей свободе или счастье?
  Оле хотелось достичь подлинной свободы. Пусть она будет развиваться медленнее, но все уровни её сознания будут освобождены по-настоящему. Высшие состояние сознания существует. Теперь она это знала, так что оставалось только открыть альтернативные пути их достижения, независимые от наркотиков.
  Оля сосредоточилась на развитии тонких способностей. Всё свободное от работы время она стала посвящать духовным занятиям: она занималась медитациям, хатха-йогой, кундалини-йогой.
   Такой плотный график совсем не оставлял времени на личную жизнь. Впрочем, Олю это совсем не огорчало. Мужчины, которых она встречала в Москве, совсем не привлекали ее. Самовлюбленные, ограниченные, слабые, некрасивые - в каждом она видела слишком много недостатков.
  Иногда она спрашивала себя, может ли это быть последствием шока. Нормально ли, вообще-то, что она - молодая женщина - смотрит на мужчин не иначе как с отвращением? Но, даже и соглашаясь сама с собой, что это не совсем правильно, Оля ничего не хотелось с этим делать. Без мужчины в жизни ей было спокойно и хорошо. Оля занималась практиками - вся её жизнь стала одной большой практикой. Иногда её тело охватывало как будто бы пламя, но разум и душа оставались неизменно спокойными.
  День конца света двадцать первого декабря две тысячи двенадцатого года закончился благополучно. Оля вздохнула с облегчением. Хоть она сама вроде как отменила конец света, но после того, как трип закончился, она уже не чувствовала себя до конца уверенной, что её убежденность окажется сильнее убежденности тех людей, кто ждал неминуемого наступления катастроф.
  Жизнь продолжалась, как обычно. Прошли праздники нового две тысячи тринадцатого года, на работе и дома все было прекрасно. Только холодная и долгая российская зима действовала угнетающе. В январе Олины знакомые по прошлым сезонам на Гоа, музыканты из Англии, предложили ей, присоединится к ним в их поездке на юг Гоа, и Оля, увлекшись идеей поездки 'в лето', стала собираться в путь.
  Её предыдущая виза уже не действовала, поэтому пришлось обратиться за новой. Индийские визы давали без проблем в течение недели всем желающим. Оля много раз делала индийские визы, и никогда не возникало никаких проблем с получением. Поэтому она была не на шутку удивлена и обеспокоенна, когда за два дня до вылета ей позвонили из посольства, и попросили придти на интервью. Оля, взяв на всякий случай, распечатку билетов туда и обратно и справку с работы о доходах и о том, что ей предоставлен оплачиваемый отпуск на работе в дни поездки, в назначенное время пришла в посольство.
  Индус в окошке недоуменно на нее уставился:
  - Значит вы туристка и едете на неделю в отпуск на Гоа?
   Оля кивнула, подтверждая, что все так и есть.
  - А в чем проблема? - он озадаченно посмотрел на неё.
  Оля в ответ недоуменно пожала плечами.
  - Это вы мне скажите, - попросила она. - Я уже несколько раз ездила в отпуск в Индию, я очень люблю вашу страну, но никогда меня не вызывали на интервью.
   Посольский служащий открыл её досье и стал перелистывать бумаги.
  - Теперь понятно! - Он вытащил из пачки распечатку мейла. - К нам пришла жалоба от гражданина Индии. Сообщается, что вы ездите в Индию не в отпуск, а чтобы работать.
   Оля в изумлении застыла на секунду как столб - такого поворота она никак не ожидала.
  - Это, наверное, какая-то ошибка, - смогла только пролепетать она, когда к ней вернулся дар речи, - посмотрите даты моих предыдущих поездок в Индию - я всегда езжу туда только в отпуск и провожу там одну, две или, максимум, три недели. Посмотрите, пожалуйста, справки с работы. У меня хорошая работа в Москве, мне нет никакой необходимости работать в Индии.
   Работник посольства просмотрел её бумаги и кивнул, соглашаясь:
  - Да, я не вижу особых проблем, но вам нужно оставить заявление, что вы не планируете пробыть в Индии дольше заявленного срока и не будете в Индии работать.
   Оля быстро написала запрошенное заявление, и её паспорт передали в канцелярию. Спустя полчаса ей выдали паспорт с проставленной визой, и она покинула здание посольства.
  Ее поездка не сорвалась, и это было хорошо, но Оля никак не могла успокоиться. Ведь если бы у неё не было работы в Москве и билетов туда и обратно, а также четких планов вернуться обратно через неделю, то из-за этой жалобы 'индийского гражданина' ей могли отказать в выдаче визы!
  Насчёт того, кто был этот 'индийский гражданин', у Оли сомнений не возникало. Единственного индийского гражданина, с которым её близко свела судьба, звали Ник, и теперь Оля поняла, что он вовсе не её друг, как они вроде бы договаривались в присутствии его подруги Нади.
  Впервые в жизни у Оли появился настоящий враг! Ник сделал всё, что было в его силах, что осложнить ей возвращение на Гоа. Оля ему в этом очень помогла - рассказала его другу Амиту, что собирается приехать в следующем году на весь сезон, чтобы поработать. Затем, она передала ему своими руками билет катарских авиалиний, где были указаны её имя и фамилия, а также номер паспорта.
  Ник хвастался, что он помогает с визами иностранцам, потому что у него друзья в посольстве. Передать её данные другу и попросить его устроить так, чтобы Оля никогда больше не появлялась на Гоа - это было просто сделать, и Ник это сделал.
  Оля была потрясена этим. Как он может быть ее врагом? Ник и так ей уже навредил так сильно, когда заставил её уволиться с работы! А теперь еще и это? Неужели можно мстить бесконечно за то, что тебя однажды любили?
  Оля утратила последние романтические иллюзии относительно Ника. Очевидно, что подобные грязные приемы, он использовал и использует не только в отношении исключительно Оли, но к другим иностранцам на Гоа. Ник был настоящей подлой и мерзкой крысой. Тем, кто ему платил, он помогал, а тех, кто ему мешал, убирал с помощью вот таких гадостей.
  Оля очень любила Индию, и её взбесило, что Ник посмел решать, быть ей в Индии или нет. Такая жалоба действительно могла сработать. Если бы Оля бросила работу в следующем году, как хотела, чтобы отправиться на весь сезон на Гоа, то при получении визы у нее могли бы возникнуть проблемы. Даже больше, при нескольких таких жалоб и сомнительном положении ее финансовых дел в России, Олю могли внести в черный список в посольстве, и тогда Индия оказалась бы закрытой для неё навсегда.
  Оля содрогнулась от таких перспектив. Бесспорно, злобные твари подобные Нику должны получать по заслугам. Вложив всю ту злость, которую вызвал в ней его поступок, в произносимые слова, Оля прошептала:
  - Пусть карма скорее свершится в отношении Ника, и его постигнет возмездие за всё совершенное им зло.
  Всю неделю на Гоа она провела на прекрасном пляже Палолем на юге Гоа. Друзья - регги музыканты - познакомили её с другими друзьями музыкантами, так что образовалась интересная компания. Она жила в бунгало и ела в кафе на пляже, так что не было никакой необходимости куда-либо выезжать с Палолема. Оля отлично отдохнула, и через неделю, так и не повидав никого из знакомых с севера Гоа, Оля вернулась обратно в Москву.
  После возвращения, Оля узнала новости из жизни Максима. Максим и Рахул с помпой провели открытие клуба и пару вечеринок после этого, затем, их клуб закрыли по решению властей.
  Оля огорчилась, услышав эти новости от Вики, но совсем не удивилась. Иностранцев на Гоа не любили, так же как не любили пришлых из других штатов бизнесменов-индусов. К клубам власти относились с особой предвзятостью, и нужно было хорошо платить, чтобы клуб не трогали.
  Клуб Максима и Рахула не был большим или известным. На первых вечеринках, как было видно по фото, опубликованные Максимом на фейсбуке, в клубе собиралось совсем небольшое количество гостей, так что большой доход с клуба, чтобы потратить его на откуп от полиции, они, навряд ли, получили.
  Оля надеялась, что закрытие клуба, - это не заслуга Ника. После случая с жалобой в посольстве, она поняла и мстительный характер Ника, и методы его работы. Теоретически, он мог затаить зуб на Максима, из-за того, что он был с Олей, и отомстить, натравив на него власти Гоа. Но и без него достаточно было тех, кому новый клуб мог помешать. Владельцы других клубов могли надавить на нужные рычаги, чтобы прикрыть клуб Максима и Рахула.
  Впрочем, Оля надеялась, что это не станет большой катастрофой для Максима. Он как-то сказал ей, что как партнер он вложил в это дело те деньги, которые ему нужно было отмыть, так что Оля надеялась, что то, что он потерял на этом деле, он сможет вновь легко заработать.
  Однако, на фотографиях, которые он публиковал в социальных сетях, Максим не выглядел цветущим. Он стал бледным и неестественно худым. Похоже было, что он потерял аппетит то ли из-за стресса после закрытия бизнеса, то ли из-за злоупотребления экстази.
  Оля выкинула бы всю эту историю из головы, как вдруг, в начале апреля она получила сообщение от Максима.
  - Привет, Оль. Как дела? - спросил он, как ни в чем не бывало.
  Оля обрадовалась. Спустя четыре месяца, которые прошли с момента ее отъезда из Гоа, она уже совсем не злилась на Максима. Он оставался её другом, даже если она и не хотела больше быть с ним вместе.
  Ей было любопытно, как складывались дела у Максима после её отъезда. Вика рассказала только про факт - клуб закрыли - но на каком основании и как именно это все произошло, она не знала. Впрочем, Максим не отличался словоохотливостью, и от него Оля смогла узнать немногим больше. По его словам выходило, что клуб пользовался такой бешеной популярностью, что конкуренты подсуетились и натравили на него министра. Министр захотел денег, но так как был конец сезона, то Максим решил не платить, а закрыть клуб, и теперь он открывает клуб на Бали.
  Все это было сплошным враньем - Оля не поверила ни единому слову. Но факт оставался фактом - власти пришли и закрыли клуб. Рахул бросил Максима с неоплаченным счетом на сто тысяч долларов, но он как-то справился. Как именно он справился, Максим не уточнил, но Оля предположила, что он сбежал от кредиторов, также как и Рахул. Впрочем, если бы Оля могла поговорить с Рахулом, то, возможно бы, услышала другую историю, уже о том, как Максим кинул Рахула. Как бы то ни было, земля, которую они арендовали под клуб, и все те помещения, над строительством которых они так долго надзирали, - всё отошло другим людям. Они оказались даже худшими бизнесменами, чем предполагала Оля с самого начала.
  Максим не стал долго тянуть, и сразу перешел к делу:
  - Я помню, что ты говорила, мы можем встретиться после окончания сезона на Гоа, - он сделал многозначительную паузу и продолжил, - и всё другое, что ты говорила, я тоже помню.
  Оля поняла, что он напоминает ей о том, что она хотела, чтобы он стал её последним мужчиной, и Оля была возмущена его наглостью.
  - Я тоже всё прекрасно помню, - написала она ему в ответ. - Как ты меня выставил из дома, заменив в последний день на другую девушку.
   - Затупил!
   Этот комментарий на тему происшествия с Катей возмутил Олю еще больше. Максим и не думал извиняться. Как только был затронут вопрос о Кате, он сразу же закруглил разговор:
  - В общем, если хочешь поехать со мной на Гоа в следующем году, то дай мне знать. Подумай об этом, - заявил он и вышел из сети.
  Поехать с ним на сезон на Гоа - эта идея, конечно, уже не привлекала Олю. Максиму ни в коем случае нельзя было доверять. Но его неожиданное возвращение в её жизнь взволновало Олю.
  Значит, он помнит о ней, и даже хочет поехать с ней на весь сезон на Гоа. Может быть, она поспешила перечеркнуть все хорошее, что между ними было? Была ли история с Катей результатом его злости из-за ключей и разочарования из-за Олиного отъезда? Или ему действительно было всё равно, и Оля уже надоела ему к моменту отъезда? Зачем же тогда он ей пишет и просит её поехать с ним на Гоа в следующем году?
  Оля не понимала его. Максим оставался тёмным, непроницаемым для неё человеком. Знала ли она его на самом деле? И каково на самом деле было его восприятие того путешествия в космос? Может быть, это все-таки с его сознанием она слилась там на высоте? Где он врет, а где правдив?
  Оля всерьёз подумала о том, о чём он ее попросил подумать.
  Конечно, ехать с Максимом никуда нельзя было, это было ясно. Особенно, в финансовых вопросах нельзя было полагаться на него, излишняя доверчивость могла привести к большим проблемам. Пусть Оля и не доверяла ему, но в то же время ей хотелось узнать его лучше, этот человек оставил слишком много вопросов, ответы на которые нельзя было получить, общаясь только в социальных сетях. Оле захотелось увидеться с ним лично, заглянуть ему в глаза. Идеально было бы пересечься с ним в Москве.
  Шанс вновь встретиться вскоре представился. В июне от него пришло сообщение, что он в Москве и хочет увидеться.
  - Помнишь тот альбомчик, который я тебе показывал в машине в нашу первую встречу. Он у меня, и я хочу тебе его показать. Ты там кое-что не досмотрела.
  - Альбомчик! - Оля удивилась такому повороту.
  Она хотела с ним встретится, чтобы пообщаться, узнать его лучше. Максим же с ходу сообщает, что у него с собой имеется что-то из психоактивных веществ, и он хочет, чтобы она это попробовала.
  Когда они встретились в первый раз он дал ей Пи Си Пи или смесь из Пи Си Пи и кислоты на бумаге, что-то из довольно мощных психоделиков. В Москве Оля работала, и не употребляла ничего из веществ, влияющих на состояние сознание, даже не курила марихуану. Не то, чтобы это было невозможно найти, но в Москве у нее был совсем другой ритм жизни, чем на Гоа.
  В Москве Оля ориентировалась на здоровый образ жизни и здравый смысл. То безумие, которое она испытала в тот памятный вечер её первой встречи с Максимом, мягко говоря, не вписывалось в московский стиль ее жизни. С другой стороны, Максим не каждый день в Москве - ради него Оля была готова сделать исключение. Узнать его, отделив то, каков он на самом деле, от её восприятия его под психоделиками, - это можно было сделать, только отправившись вместе с ним в новое психоделическое путешествие.
  Оля согласилась с ним встретится, но - последний реверанс в сторону здравомыслия - договорилась встретиться с ним на выходных, в пятницу. Оля надеялась, что, как бы ни сложились обстоятельства их встречи, к рабочему понедельнику её сознание придёт в норму.
  Максим встретил Олю на метро Полянка. Она держалась как друг, но с первой же минуты ей стало понятно, что чисто дружескими отношениями обойтись будет трудно. Теплота в душе, которую она испытывала, при виде него, можно было бы списать на дружеское отношение, но вот желание обнять его, прижаться к нему всем телом, было совсем другого рода. Злости в ней не осталось абсолютно. За прошедшее с их последней встречи время, эпизод с Катей забылся, зато вспомнились ярко более приятные моменты их отношений.
  Максим посматривал на нее искоса, что-то обдумывая, наконец, предложил:
  - Пойдем к моему другу, он здесь недалеко живет.
   Оля согласно кивнула, и они отправились к его другу Максу. Оля с огорчением заметила, что Максим продолжает прихрамывать, его нога не восстановилась полностью, а, значит, она не очень хорошо срослась.
  Саша, красивый и высокий, но сумрачного и немного измотанного вида парень открыл им дверь. Большая квартира в самом центре Москвы, выдержанная в стиле Людовика, впечатляла. Хотя сам Саша, как и Максим, не слишком вписывался в классический 'королевский' интерьер, ведь он выглядел типичным психонавтом.
  Квартира принадлежала папе Макса. Сам хозяин квартиры летом предпочитал жить на даче, так что Саша и его гости могли расслабиться.
  После того, как Максим и Оля уютно устроились покурить на балконе, Максим кивнул в сторону Саши, разговаривающего по телефону в гостиной:
   - Посмотри на него.
   Оля посмотрела.
  - Дружбан ему звонит из компьютерной игры, обсуждают, как выбраться из передряги.
   Оля вгляделась внимательнее в то, что происходило в комнате. Саша стоял с мобильным телефоном напротив экрана телевизора с запущенной на ней игрой, и говорил что-то в трубку. Персонаж игры, похожий на актера Джейсона Стэтхэма, стоял у своей шикарной спортивной машины с мобильным телефоном у хорошо прорисованного уха. Похоже было, что Саша действительно разговаривал по телефону с персонажем игры.
  - Ничего себе. Круто! - только и смогла заметить Оля.
  - Мы всё последнюю неделю здесь так зависаем. Из квартиры практически не выходим.
  Похоже, что ребята стали рассматривать 'альбомчик' Максима сразу, как только он приехал в Москву. Разговоры по реальному телефону с выдуманным персонажем - это звучало как описание галлюцинаций сумасшедшего. Было похоже на то, что их кислотные галлюцинации уже перешли в компьютерную реальность,
  Хотя, Олин последний опыт компьютерных игр был связан с аркадными играми, ей тогда было лет восемь. Развитие игр срывало все шаблоны, так что технически Оля могла себе представить, что теперь можно общаться по телефону с игровыми персонажами. Диалог между персонажами игры уже давно существовал в тактических экшн играх, но текст появлялся внизу экрана. Если производители игр заключили договор с операторами мобильной связи, то, может быть, уже можно звонить на некий номер персонажа, чтобы провести игровой диалог в более удобной разговорной форме?
   Системы распознавания речи существуют, так что теоретически, возможно, что персонаж 'понимает' Макса, когда тот звонит ему по телефону и даже 'отвечает' ему стандартными репликами в рамках сюжетного развития игры. Если же это сетевая онлайн игра, то за визуализацией в игре разговаривающего по телефону персонажа мог быть скрыт реальный человек, друг Макса, играющий у себя дома и звонящий Максу.
  Вариант того, что сюжетная линия игры и разговор с персонажем существует скорее в голове Саши и Максима, чем в реальности, тоже оставался. Реальность в двадцать первом веке все больше становилась похожей на галлюцинацию, а галлюцинация на реальность.
  Впрочем, Олю не слишком интересовали компьютерные игры. Её интересовал Максим. Разговорить его было не просто. Наконец, Оля прямо спросила, зачем он захотел с ней встретиться, если он её в последнюю ночь на Гоа запер в комнате, чтобы без помех обниматься с Катей. Ведь очевидно, Оля не представляла никакой важности для него, раз он с легкостью заменил её на другую девушку.
  Максим только сказал в ответ:
  - Люди - такие странные иногда существа.
   Это обобщение, совсем ничего не объясняло и не оправдывало. Какие такие люди?
  Это были никакие не люди, а он сам, и этот поступок был вовсе не странный, просто отвратительно эгоистичный и мерзкий. Максиму было наплевать на неё и на её чувства в тот момент, поэтому он так поступил. Продолжать дальше расспросы об этом инциденте не имело смысла. Его самого это ничуть не беспокоило, он и не думал извиняться, а Оля уже давно не злилась. Она и сама не знала, чего ей хотелось добиться этими расспросам. Может быть, ей хотелось увидеть, что он раскаивается или узнать, насколько подлинные чувства он мог испытывать к Кате. Но Максим оставался непроницаем. Вся эта история осталась для него, как, впрочем, и для неё, в далёком прошлом. Претендовать на то, что это всё ещё имеет какую-то важность, было бы фальшью, так что Оля закрыла эту тему.
  После того, как Рахул сбежал, Максим познакомился на вечеринке с Сашей.
  - Я увидел эту необыкновенную улыбку Максима, и все началось! - заметил Саша.
  Саше эта дружба с Максимом, определенно, взорвала сознание. Они вместе прошли через всё, что можно испытать с веществами. После закрытия клуба, Максим сбежал не только от кредиторов, но и от реальности в целом, увлекая за собой Сашу - этого единственного ребенка очень обеспеченных московских родителей. Оле было очень интересно узнать, что же именно они испытали, но ни Максим, ни Саша не стали рассказывать никаких подробностей.
  Вместо этого Максим предложил ей принять небольшую дозу порошка, растворенном в бокале с водой. Оля не стала отказываться, ведь она приехала, чтобы понять его. Словами правильно себя выразить Максим не мог, даже если бы и захотел, а вот расширенное сознание давало шанс увидеть его истинную натуру без помощи слов.
   'На пузырьке не было написано: 'Выпей меня!', но Алиса открыла его и поднесла к губам'.
  Оля как и Алиса из сказки Льюиса Кэролла не стала искать инструкций, но предпочла действие. Она доверилась Максиму, как и раньше на Гоа, и без лишних сомнений выпила воду.
  Поболтав еще немного о путешествии Максима в Индонезию, на Бали и на остров Траванган, который ему особенно понравился, они перешли в гостиную.
   Саша включил фильм 'Джек - покоритель великанов', и они сели все вместе на диван перед экраном домашнего кинотеатра, с одной стороны от Максима Саша, с другой Оля. Одновременно с фильмом началось действие порошка, и Оля поняла, что Максим ей дал не кислоту, а что-то вроде экстази. Реальность не изменилась, только эмоции стали восприниматься острее.
  Максим положил руку ей на плечо, одним из пальцев, касаясь её правой груди, и это касание обжигало. Оля всеми фибрами тела и души ощущала исходящее от него влечение. Он хотел её, она чувствовала в этот момент, что она самая желанная женщина на свете. В ответ в ней самой, первый раз за прошедшие несколько месяцев, проснулось желание. И оно было острым, практически приносящим боль.
  Оле захотелось немедленно заняться с ним любовью. Она сгорала от страсти, соскучилась по нему, ей хотелось поскорее прильнуть к нему, слиться с ним. Но Максим не спешил подняться с дивана, чтобы отвести ее туда, где они могли бы реализовать свое желание, а продолжал сидеть, не двигаясь, как будто бы ничего между ними не происходило. Оля постаралась успокоить свое разыгравшиеся либидо, перенаправив внимание на фильм.
   В фильме главная героиня уже перелезла по бобовому стеблю на небо, но там её ожидали не прекрасные небесные создания, а злобные алчные великаны. В фильме гиганты отличались невероятно отвратительным видом. Особенно, дисгармоничным был двухголовый великан, даже при мимолетном взгляде на него Оля испытывала спазм тошноты, поэтому она старательно отводила взгляд, когда этот персонаж фильма появлялся на экране. Наконец, герои фильма, благополучно избежав смерти в пасти великанов и завоевав любовь и доверие друг друга, вернулись домой и фильм закончился. Максим поднялся и не допускающим возражений тоном заявил, что он сейчас же отвезет Олю на такси домой. Было уже поздно, и, хотя Оля предпочла бы остаться, она не стала навязываться и послушно встала.
  В такси они держались за руки и молчали, но атмосфера накалялась всё больше. Между ними перекатывались волны страстного едва сдерживаемого желания. Оля не очень понимала, зачем он её везет домой, ведь он тоже её хотел. Если бы Максим был романтичным или порядочным мужчиной, то Оля могла бы предположить, что у него есть идеи, насчет того, где и как они должны заняться любовью в первый раз после разлуки, но Максим не был ни тем, ни другим.
  Все выяснилось, когда они въезжали в её родной Красногорск - он осторожно спросил, можно ли у неё остаться на ночь. Оля едва не рассмеялась. Такой шикарный жест, он повез её на такси домой, надеясь, что она его пригласит остаться на ночь!
  Не проще ли было спросить, когда они еще были у Саши? Если бы она его могла пригласить, она бы его уже давно позвала в гости. Но у Оли в трехкомнатной маминой квартире жила в одной комнате, самой маленькой и проходной она сама, а в других двух - мама и сестра с двумя детьми. В эту квартиру ей сложно было даже подругу пригласить на чашку кофе, не то, чтобы мужчину на ночь. Это все ей пришлось объяснить ему. Когда она закончила, такси как раз подъехало к её дому. Поцеловав её на прощание, Максим уехал, а Оля поднялась в свою квартиру.
  Время было еще детское - она вернулась домой, когда не было еще и одиннадцати часов. Её удивило такое раннее возвращение, но в этом были свои плюсы. Оля могла спокойно подумать о том, что же произошло. Её удивила та страсть и желание, которая, между ней и Максимом, оказывается, все еще сохранилась. Еще вчера Оля бы рассмеялась в лицо тому, кто сказал бы, что она страстно желает оказаться в одной постели с Максимом. Сегодня же Оля всерьез прикидывала, не снять ли номер в отеле, чтобы пригласить туда Максима на интимное свидание, пока он еще в Москве.
  Конечно, экстази оказало свое воздействие, но дело было не только в наркотике. Экстази только выявил то, что могло бы остаться погребенным под пластами рационального отношения - Оля все еще любила Максима! То, что она его не ненавидит - это Оля поняла уже давно. Но вот то, что все еще любит - это был сюрприз
  Максим помог ей в трудный момент, подарил свою любовь. Именно то, что он полюбил ее, помогло Оле забыть Ника так быстро. Максим стоял рядом твердо как скала в те дни, когда отчаяние и злость омрачили её разум так сильно. Он излечил ее. Его спокойствие, мужская сила и уверенность привлекала её, но не только физически. Оле хотелось заботиться о нём, любить его, но чего хотел сам Максим?
  С физическим желанием было вполне ясно, он хотел заняться с ней сексом, но было ли в нём более глубокое чувство? Тогда на Гоа, он показал ей, что она только одна из многих женщин в его жизни. Теперь он снова позвал ее, но означало ли это, что его отношение изменилось? Пусть Оля не ненавидела его, пусть даже любила, но быть лишь очередной женщиной, одной из многих в его жизни ей совсем не хотелось. Он не был для неё одним из многих. Без такого же отношения к ней с его стороны, ничего бы у них не получилось.
  Оля не хотела страдать, и в этот раз думала проявить осторожность. Она ничего о нём не знала, даже у кого Максим остановился в Москве, он ей не рассказал. Только сказал, что живет в районе МГУ. Кто там у него в районе МГУ? Почему он не пригласил её туда? Может быть потому, что там у него другая девушка? Оле не нравилась её собственная чрезмерная подозрительность, но у неё больше не было доверия к Максиму.
  На следующий день Максим появился в половине десятого вечера и предложил отправиться в 'Бага бар', где должна была играть его знакомая по Гоа девушка диджей Натали. Оля в этом баре никогда раньше не бывала, но с радостью согласилась. Ей не терпелось снова увидеть Максима. В одиннадцать они уже встретились на метро Полянке, и в начале двенадцатого зашли в квартиру Саши, чтобы забрать его и всем вместе отправится в клуб.
  У Саши всё было как обычно - компьютерные игры на экране телевизора, растрепанный и заспанный вид хозяина. По телефону он лениво отбивался от приглашений знакомой девушки провести вместе субботний вечер. Никто никуда не спешил. Оля стояла напротив экрана, рассматривая заставку компьютерной игры, когда Максим принес стакан воды с растворенным в ней веществом.
  Он протянул ей стакан.
  - Что показывают? - Максим встал рядом с ней, напротив экрана.
  Оля взяла стакан, и пожала плечами:
  - Ничего.
  В этот момент изображение сменилось. Игра демонстрировала основные аватары. Вначале вышла картинка улыбающейся девушки у стойки бара. На следующей картинке у стойки того же бара возник мужчина с открытым чемоданом с долларами, затем мужчина с открытой бутылкой шампанского. Изображения дрогнули и пропали, затем вернулось изображение мужчины с шампанским и уже стабильно зафиксировалось рядом с девушкой.
  - О, немногие выбирают шампанское, обычно все выбирают доллары, - заметил Максим с улыбкой.
  Оля ничего, как ей казалось, не выбирала. Она стояла молча, ни о чем не думая, смотрела на картинки на экране, но услышав его замечание неожиданно осознала, что действительно, если бы та девушка была она сама, а мужские аватары представляли бы выбор мужчин, то Оля выбрала бы мужчину с шампанским. За деньги обычно покупают свободу выбора, а шампанское ни к чему не обязывает. Но как Максим мог узнать, о чем Оля думает, если даже сама Оля этого не осознавала?
  - Может ли быть такое, что это он проецирует изображения на экран, чтобы меня протестировать? - Оля испуганно посмотрела на Максима:
   К телепатии Оля уже привыкла, но то, что изображения на экране телевизора подчиняются сознанию - эта идея оказалось слишком новой.
  Максим продолжал смотреть на экран, как ни в чем не бывало. В этот момент изображение дернулось и сменилось - на экране у стойки бара возник мужчина с автоматом в руке.
  - Этот откуда здесь взялся? - удивился Максим.
  Оля не стала ничего отвечать. Этот персонаж своими безумными глазами был удивительно похож на Ника.
  - Странная компьютерная игра, - заметила она, и решительно выпила воду с горьковатым вкусом из стакана, полученного от Максима.
  Оля пила без всякой опаски, ожидая лишь эйфории. Накануне всё было отлично. Небольшое приятное обострение чувственной восприимчивости, это не опасно.
  - Пойдем. Уже пора идти в 'Багу', - Максим отправился в сторону входной двери.
  Оля пошла за ним, бросив последний взгляд на персонажа с автоматом.
  - Конечно, оружие как средство убеждения мощнее действует, чем деньги или шампанское, ведь речь идет о жизни и смерти, но, навряд ли бы, я тебя после этого полюбила, - презрительно подумала она.
  Через пять минут, ровно в двенадцать ночи, они уже вышли на улицу, направляясь в сторону клуба. Где находится эта сторона, Оля не имела ни малейшего понятия. В баре 'Бага' она никогда не бывала и в центре Москвы ориентировалась не слишком хорошо. То же самое можно было сказать о Максиме. Дорогу знал только Саша, и по его оценке до клуба можно было бы дойти неторопливо за пятнадцать минут.
  Для начала они зашли в отделение 'Райффайзен банка' - Максиму нужно было снять наличные. Он зашел в помещение для банкоматов, а Оля и Саша остались ждать его снаружи у желтой вывески банка. В начале первого на улице было темно и тихо. У Оли возникло предчувствие чего-то странного - необъяснимое мистическое чувство.
  - Начинает действовать? - спросил ее Саша.
  - Да, но странно. На вчерашний экстази совсем непохоже!
   Оля поежилась, тени как будто становились длиннее, откуда-то задул ветер, и вся эта вечерняя московская улица как-то неуловимо изменилась.
  - Да, это же не экстази, - Саша удивленно на нее посмотрел.
  Их разговор прервал Максим, вышедший из дверей банка:
  - О чем вы разговариваете? - он обнял их за плечи и повел к мостовой, - Пойдемте уже веселиться.
   В его присутствии Олин страх прошел. Она взяла его за руку, и они отправились в путь.
  - Ничего не говори ей, -тихо сказал Максим Саше. - Она не в курсе.
  Не в курсе чего? Оле стало обидно, что у Максима от неё секреты, но она притворилась, что ничего не слышала.
  Вскоре ей и вовсе стало не до праздного любопытства. Идти становилась все труднее, и Оля сосредоточила всё свое внимание на том, чтобы поддерживать ровную походку и дыхание. Она уже не пыталась понять, где они находятся, лишь старалась вести себя нормально, чтобы не привлекать внимание прохожих на улице.
  Прошло уже больше получаса, а до бара они не дошли. Саша вертел головой во все стороны, пытаясь понять, где же они находятся и в какой стороне бар.
  Максим спросил Олю:
  - Ну, как есть эффект?
  Оля кивнула. Теперь никаких сомнений не оставалось, это была кислота, может быть, даже в смеси с ПИ СИ ПИ.
  - А какие симптомы? Расскажи, мне интересно.
   Оля постаралась сосредоточиться и разобраться, что творится с её разумом и обнаружила в нём полный хаос.
  - Полный набор эффектов! - Оля старалась говорить спокойно. - Всё изменилось.
  - Как это, опиши поподробнее?
  - Эффект очень сильный, - продолжила она спустя секунду, - в глазах аж рябит, идти тяжело, и ...
  - О, это Лубянка, - воскликнул радостно Саша - теперь я знаю, куда идти!
  - Отлично, - Максим повернулся опять к Оле, - скоро будем накачивать тебя текилой!
  - Нет, только не алкоголь! - от одной мысли об алкоголе ее затошнило. - Я хочу выпить апельсиновый сок.
  Под кислотой Оля становилась абсолютной трезвенницей.
  - Будет тебе сок! - заверил её Максим.
   На перекрестке у метро Саша остановился на секунду, и стал осматриваться, пытаясь определиться, в какую из сходящихся к метро улиц нужно свернуть, чтобы попасть в 'Бага бар'. Как только они остановились, в Олиной голове завертелся сумасшедший красочный геликоптер, и ей пришлось опереться на Максима, чтобы не упасть.
  - Ты в порядке, может быть остановимся? - Максим выглядел обеспокоенным.
  Оля оглянулась по сторонам, на дороге маячила милицейская патрульная машина, не стоило тут привлекать к себе внимание:
  - Нет, я в порядке, просто дезориентировалась.
  - А, ну это ничего, мы тоже, похоже, слегка дезориентировались, - засмеялся он.
  Саша дернул головой в знак согласия.
  - Натали, ну давай уже, пропускай, хватит нас крутить вокруг, - неожиданно сказал он.
  Оля мельком удивилась:
  - Натали диджей из 'Бага бар' водит нас по кругу? Как это?
   И тут же забыла об этом.
  Они продолжили путь в поисках 'Бага бара', который казался уже нескончаемым. Оля уже думала, что ни в какой 'Бага бар' они сегодня не попадут, и придется весь трип, пока ориентация не вернется, провести на улице, когда впереди них показалась парочка растаманов. Оля, рассматривая их замысловато сплетенные дреды, заметила, что они выглядят как звездные странники, посланные им свыше, чтобы вывести на правильную дорогу.
  Возможно, это впечатление возникло из-за того, что тела растаманов казались прозрачными, так же как прозрачной стала вся улица, но это Олю уже не удивляло. Она успокоилась и приняла реальность, так как она есть - она приняла ЛСД и доза похоже высокая. Всё уже было сделано, так что придется потерпеть несколько часов, пока её восприятие не вернется в более или менее нормальное русло. В этот момент Саша радостно показал на противоположную сторону улицы и воскликнул:
  - Вот он - 'Бага бар', мы пришли!
  'Бага бар' оказался красиво декорированным в индийском стиле двухэтажным заведением. Они прошли и сели за чудесный деревянный резной стол, накрытый стеклом. Рядом со столом стоял стеллаж со статуэтками богинь индийского пантеона. Играла музыка, людей в баре было не очень много. Официант пришел и принял заказ. Максим ушёл в помещение диджея, чтобы поздороваться с Натали и её друзьями и пригласить их к ним за столик.
  Оля спокойно сидела за столиком бара. Жизнь налаживалась. Действие кислоты, впрочем, не уменьшалось, а продолжало нарастать. Но, хотя бы, они были не на московской улице, где их могли схватить милиция или обычные подонки. Конечно, Оля предпочла бы, с учетом состояния, вообще не быть в публичном месте, но все же в уютной обстановке 'Бага бара' можно было немного расслабиться и принять то, что судьба ей послала в этот вечер.
  Максим вернулся.
  - Они не хотят спускаться. Ты хочешь пройти наверх познакомится? Позитивные все очень люди!
  Оля отрицательно покачала головой. Её состояние оставляло под вопросом, позитивный ли человек в этот конкретный момент она сама? Оля сомневалась, что она сможет поддерживать приятное общение в этом состоянии, контролировать себя ей становилось все сложнее и сложнее. В этот момент, барьер разума, поддерживаемый ею из последних сил, рухнул - в коридор, неожиданно открывшийся в стене за баром, вылетела птица, и Оля устремилась за ней. Путешествие началось.
  Эта птица была Максимом, почему-то в этом Оля была уверена, и ей хотелось догнать его, чтобы полететь вместе. Но он двигался очень быстро и не останавливался, не оборачивался, чтобы подождать Олю. Стремглав пролетая по темным коридорам, она летела так быстро, как только могла, но её крылья были слабы. Она даже не могла нагнать его, чтобы рассмотреть, что он за птица.
  Наконец, Оля сдалась и снизила скорость полета. Ей было грустно, что он не смог подождать ее. Пусть она летает не так быстро, как он, но ведь летать вместе так приятно. Задул приятный морской бриз. Оля огляделась - она летела над морем. Внизу виднелись очертания кораблей. Место было незнакомое. Неожиданно, птицы, сидевшие на мачтах кораблей, поднялись вверх и начали облёт стаей вокруг нее. Оля ощутила, что её видят насквозь со всеми недостатками и хорошими качествами.
  - Хорошую девушку ты себе нашел, Максим, - они защелками клювами одобрительно, - молодец!
  Оле было приятно, что её оценили по достоинству, это согрело ей сердце, но из головы не выходил вопрос:
  - Это что ещё за гагары?
   Она ощущала их целиком, так же как и они её. Это были простые люди, любящие выпить и закусить, как говорится, но души светлые, не таящие зла, и просторные как море.
  - Морячки? - подумала Оля - Может быть, родня Максима из Владивостока? Много их.
   И открыла глаза.
  Оля вернулась в 'Бага бар'. Здесь всё было по-прежнему, справа от нее сидели Максим и Саша, и смотрели на неё во все глаза. Оля улыбнулась им, и отпила из бокала с апельсиновым соком, который стоял перед ней, глоточек.
  - Так ты хочешь поехать на Гоа на следующий сезон?
  Оля завела разговор с Максимом как ни в чем не бывало, делая вид, что всё в порядке, и они просто сидят в баре, выпивают и болтают.
  - Можно и на Бали. Мне там понравилось, - он вытащил из бумажника купюру и стал ее внимательно рассматривать.
  - Что это? Можно посмотреть?
  Оля протянула руку и взяла у него купюру. Это была индонезийская рупия достоинством в пятьсот единиц. На ней была изображена прелестная картинка - деревянный домик на сваях в окружении тропической природы.
  Оля услышала смех и подняла голову. В зеркале на стене отражались её сияющие улыбающиеся глаза - это был её собственный смех.
  Она сидела у окна в деревянном домике на сваях и смотрела на дивные краски южного океана, блистающего в лучах заходящего солнца. Из окна домика открывался прекрасный вид на песчаную береговую линию, и у Оли было отличное настроение. Она была красива, любима, в окружении друзей. Один прекрасный день сменялся другим таким же прекрасным, но это однообразие Оле совсем не надоедало. Никакой работы у нее не было и не предвиделось, и единственной её заботой было - как лучше приукрасить себя к ужину, чтобы выглядеть наиболее эффектно.
  - Но как же мама и сестра? - эта мысль вернула ее к реальности - Я не могу их бросить в Москве.
  - У нее есть мама и сестра, она думает о них, - вдруг прошелестели фоном удивленные голоса.
  - Да, я нужна им здесь, особенно маме, - ответила Оля с вызовом неизвестным комментаторам, и вернулась в 'Бага бар'.
  Оля протянула купюру обратно и вздохнула с сожалением. Ей очень захотелось почувствовать себя беззаботной любимой женщиной - в Москве она уже давно забыла, что это такое. А, может быть, и никогда не знала?
  Оля вспомнила свой беззаботный нежный смех - нет, такого счастья она точно никогда не знала. В школе её женственность еще не раскрылась, в институте и на работе она всегда была зациклена на том, чтобы стать социально успешной. В её семье никто не пропагандировал ценностей женского счастья. Наоборот учили не доверять мужчинам и полагаться только на себя. Никогда Оля не знала себя такой милой и женственной, доброй и мягкой, любящей женщиной, за спиной сильного и заботливого мужчины.
  Как же ей хотелось узнать себя такой! По материальной плотности реальности словно пробежала волна, и все вновь исчезло - Оля была вновь той, что беспечно радовалась жизни. У неё уже был ребенок, но радость жизни и её красота от этого не уменьшилась, а стали намного больше. Время от времени муж сообщал ей кодовые слова и места, и ей нужно было запомнить эту информацию на тот случай, если с ним что-нибудь случится.
  - Что значит 'что-нибудь случится'?
  Посреди океана её беззаботности возник остров тревоги.
  Оля этот момент не совсем поняла:
  - Мы в опасности?
   Перед ней как знак стоп на путях её мыслей возник желтый знак 'Райффайзен банка'. Этот знак ассоциировался у нее с Максимом, ведь именно там они останавливались, чтобы снять деньги с его карты. Этот желтый квадрат вселял уверенность и спокойствие, но у Оли там денег не было, а про финансовое состояние Максима она ничего не знала.
  - Да, конечно, 'Райффайзен банк' надежный, но сколько там осталось на твоем счету? - подумала Оля в сторону Максима.
  Оля подозревала, что осталось там у него не так много. Знак из двух скрещенных конских голов на фоне желтого квадрата вновь возник, но на это раз Оля стояла на нем как на пьедестале. Желтый свет струился снизу вверх, одаряя ее ощущением финансовой защищенности.
  - Конечно, конские головы защищали древних германцев от зла и несчастий, - подумала Оля, - но станут ли они надежной защитой для двух русских за границей без определенных доходов?
   Вид квадрата внушал ей уверенность, но то же самое Оля не смогла бы сказать о видах деятельности Максима. Сможет ли она быть беззаботной, имея на руках ребенка, но не имея никого понятия о том, чем занимается её муж, какая сумма лежит на их счете в банке, и что ждёт их в будущем? Оля в этом сильно сомневалась. И что это еще за пароли и явки?
  Она открыла вновь глаза. За их столом, напротив неё, сидела пара - невысокого роста белобрысый парень и крашеная в рыжий цвет худенькая девушка. Они только что подошли, и девушка, не стесняясь в упор, рассматривая Олю, сообщала, что она в своей жизни ещё не пробовала кислоту. Максим представил их как своих знакомых по Гоа.
  Оле не понравилось, что Максим им рассказал, что она под действием кислоты. Парочка рассматривала её как экспонат в музее. Похоже, что про себя самого и Сашу, Максим им ничего такого не сообщил. Конечно это из-за того, что она больше выпадала из реальности, чем они сами, Максим рассказал своим знакомым, что Оля под кислотой, но всё же ей стало неприятно.
  Максим и Саша были в более адекватном состоянии, чем сама Оля. Она сделала над собой усилие и постаралась сфокусировать внимание на них, и на разговоре за столом. Оля задала им несколько вежливых вопросов, показывая, что она нормальный человек, а не кислотный торчок. Поддерживать с ними беседу оказалось совсем не сложно, но очень скучно.
  В ответ на её вежливые вопросы девушка начала говорить практически без остановки. Скоро Оля уже всё знала про них: и сколько времени они вместе, и что они пьют, и что они любят пить, и что они любят делать, и, что они пришли на вечеринку со свадьбы, и как все проходило, и сколько стоила прическа невесты, и много другого. Похоже было, что парочка была под МДМА - им не терпелось пообщаться. Когда они, наконец-то, ушли, Оля вздохнула с облегчением и выпила еще глоточек апельсинового сока.
  Максим и Саша заговорили о музыке. Оказалось, что Саша время от времени работает как диджей, и они стали обсуждать разные музыкальные стили.
  - А ты какую музыку любишь? - Максим повернулся к Оле.
  - Я люблю разную музыку, но больше транс и хаус.
   Максим, выяснив для себя вопрос о ее музыкальных предпочтениях, отвернулся к Саша и продолжил беседу. Оля осталась наедине с мыслями о музыке.
  Она любила музыку, но разбиралась в ней не очень хорошо. Музыка приходила и уходила, иногда останавливая ее на полпути, заставляя прислушиваться к себе, иногда затрагивая сердце, иногда оставляя равнодушной, но она всегда была чем-то, что проходило мимо. В детстве музыкальные инструменты, которые она встречала в гостях, завораживали ее, она рассматривала их практически с религиозным чувством, но никому не приходило в голову, что можно отдать её учиться музыке.
   Оля поняла, что музыка важная часть её жизни, и может быть это единственное дело, которым ей стоит заниматься. Почему же в своей жизни она редко находила время и место послушать музыку специально? Те же транс и хаус, которые, как она сказала, ей так нравились, она слушала только случайным образом, в основном, на вечеринках. И сегодня музыка проходила мимо - ведь что-то же должны были играть в этот вечер в 'Бага баре'?
  Как только Оля вспомнила о музыке, та проявилась. Словно кто-то переключил рубильник - Оля услышала мелодию. Женский очень красивый вокал пел на незнакомом языке о чем-то очень грустном. Неожиданно, Олю затянуло во что-то и понесло со страшной скоростью по чему-то темному и яростному.
   Олю утянуло в водоворот - и не было возможности остановиться, не было ни секунды понять, что происходит. События сменяли друг друга, мелькали лица, тысячи разных лиц, и она была тоже тысячами. Она была теми, кто копошился как червь на полях, и теми, кто убивал в бою, и теми, кто отдавал приказы и теми, кто подчинялся. Оля ненавидела себя, а еще больше она ненавидела других. Оля знала лишь одну цель - выжить любой ценой. Рвать, метать, прокалывать, нападать, защищать, добывать, отстаивать, убивать, обманывать, - она делала всё, чтобы только жить!
  Время проходило - секунда за секундой - в бешеной гонке жизни. Её 'Я' было огромным и мерзким, жаждущим власти. Она не просто хотела жить. Теперь ей нужно было жить намного лучше, чем другие. Тех, кто ниже её по положению, Оля искренне презирала, а тех, кто выше боялась, и завидовала им. Внутри неё была темнота и вокруг нее темнота, все были такими же как она сама. Они ненавидели её так же, как и она ненавидела их, так что никому нельзя было доверять.
  Ничего не было видно, но темнота вокруг была активной, полной борьбы и желания обладать. Но что-то там было еще, какая-то притихшая темнота, не так бешено несущаяся, не взывающая к битве, отличающаяся. Олина душа жаждала отдохнуть от бешеной круговерти, хотя бы секунду. Она больше не могла выносить это бесконечное бессмысленное вращение, яростное броуновское движение. Оле захотелось, если уж не остановить, то хотя бы замедлить ненавистное движение. Она приблизилась к участку пассивной темноты, и растворилась в ней.
  И снова понеслась скоростными кругами жизнь. Но теперь Оля ничего не делала, и не пыталась делать. Жизнь за жизнью, ей только говорили, что нужно делать, а если она вдруг недостаточно хорошо понимала, ее жестоко били, иногда убивали. Она покорно со всем соглашалась, и совсем не понимала, что вокруг неё происходит и зачем. Даже смерть её не огорчала, ведь практически ко всему в жизни она оставалась безучастной. Думать ей было не нужно, и уходить из жизни ей было не жаль. Темнота вокруг неё была почти такой же безжизненной, как и темнота смерти.
  Вдруг светлое пятнышко возникло, засияв в полной темноте, как маяк. Оля устремилась туда из последних сил. Безумие и бессилие засасывали ее, двигаться было трудно, но свет придавал сил. Все ближе и ближе, наконец, она достигла света, и вошла в него. Оля сидела у колыбели и смотрела на лицо спящего малыша. От его круглой головы и безмятежно сложенной у головы ручки исходил как будто бы свет.
  - Я люблю тебя, - вдруг подумала Оля.
  Затем, всё снова закрутилось, жизнь за жизнью пролетали как дни. Однако, теперь всё изменилось, ведь в её жизнях появлялись они - её дети. Чистые и светлые, прекрасные, как ничто другое в мире, они освещали её путь ярко как факелы. Оля любила их, и они любили её до тех пор, пока не вырастали. Когда они становились взрослыми, часто этот свет тускнел. Они уходили, чтобы жить или умереть, а когда умирали, то её сердце готово было разорваться. Страдания не причиняли боли, пока они не стали горем, а горем они стали, потому что она узнала любовь.
  Жизнь за жизнью тени бежали за тенью, счастье сменялось горечью, и вдруг, когда Оля уже забыла, что может быть по-другому, течение её жизней вновь остановилось. Оля стояла на залитой солнцем средневековой площади. Вокруг торговых рядов толклись люди, но никто не осмеливался подойти к ней близко, ведь она была дочь правителя города. Её положение было намного выше любого из присутствующих на площади людей. Это знали все, поэтому её присутствие на площади вызывало страх.
  Впрочем, она остановилась и вышла из кареты лишь на секунду, чтобы подать милостыню нищему, сидящему у края мостовой. Между ними была пропасть. Оля даже не могла вообразить, кто он такой и что у него за жизнь. Но он был человеком, и быть может мать его в детстве любила также, как любила её мать. Ей захотелось его утешить в горестях и дать милостыню в память о своей матери.
  Лицо нищего искривила угодливая гримаса. Он протянул руку, чтобы принять милостыню. Когда Оля протянула руку с монетами, их взгляды встретились, и случилось нечто исключительно странное. Оля вдруг стала тремя живыми сущностями одновременно. Оля давала деньги, но она же сидела на мостовой и протягивала руку вверх, чтобы эти деньги получить, а самое странное, что она была в то же самое время и эти деньги и руки. Как будто свет из её сердца, расположенного в теле молодой знатной дамы через её руку, золото монеты и взгляд, проникли в её же, пусть и более темное, сердце, расположенное в теле нищего. Соединившись две искры в сердцах и искра того необъяснимого, что между ними произошло, вспыхнули ярко и тепло, свет озарил её тьму и растопил холод одиночества.
  - Я - свет во тьме, Я - любовь, - подумала Оля и вернулась в 'Бага бар'.
   Перед ней все еще стоял стакан сока, наполовину пустой. Оля выпила глоточек. Ее мозг был ошеломлен, шокирован одной мыслью:
  - Что это было?
   Ее сердце колотилось как бешеное, она практически не могла говорить.
  Саша посмотрел на часы и сказал Максиму:
  - Прошло только три часа, с тех пор как мы пришли, а кажется, что намного больше!
  - Это точно! - подумала она.
  У неё похолодели пальцы на ногах от ужаса, когда она вспомнила - ведь прошли тысячелетия!
   Неожиданно, она почувствовала, что пространство и время вокруг нее завертелось кругами, разгоняясь все быстрее и быстрее.
  - Опять начинается! - только и успела она подумать, как снова все завертелось.
  Но на этот раз, пусть всё так же быстро, но это мельтешение по кругам жизни оказалось не таким болезненным, как до этого. От жизни к жизни, Оля все больше и больше могла сознавать себя. Света стало больше, и движение по кругам жизней замедлялось, становилось более контролируемым.
  В итоге, ей удалось сойти с карусели. Хотя маленькая часть её продолжала крутиться где-то там, но в основном она заняла позицию как бы со стороны - жизнь её больше не вовлекала в свои круги. С этой точки, где она теперь оказалась, ей была видна общая панорама.
  То, на что она смотрела, выглядело как картинка про строение ДНК из учебника по биологии. Но только эта картинка была живая и красочная. ДНК протянулась от неба до земли, но та часть, которая ближе к земле была совсем черная практически без просветов, а та часть, что ближе к небу светлела - все больше и больше - пока на ее глазах не исчезло последнее темное пятно в очередной спирали жизни.
  - Свобода! - только успела подумать Оля как вся спираль на ею глазах пришла в движение - верхний конец её изогнулся и направился вниз. Достигнув уровня нижнего темного начала, два конца спирали замкнулись. Еще одно финальное движение, словно встряхивание, и вот перед Олей оказался идеально ровный круг с неравномерно распределенным свечением.
  Картинка исчезла, и Оля вернулась в 'Бага бар'.
  Оля машинально поднесла руку к глазам, в уголке глаза было влажно - слеза! Неудивительно, ведь Оля была невероятно расстроена. Это было так обидно и несправедливо, что после стольких страданий и горестей, когда она смогла очиститься полностью, её вернули к началу - в ту темноту и мрак, с которой всё началось. Все достижения оказались напрасными - неужели выхода нет, и ей придется всегда оставаться в круге жизни?!
  Впрочем, через несколько секунд её волнение прошло, и она успокоилась. Она осознала себя всё больше самой собой - девушкой Олей - а вовсе ни кругом, ни спиралью ДНК, ни бестелесным наблюдателем, и не ордой из множества непонятно кого.
  Она сидела за столом в 'Баге баре', рядом сидели Максим и Саша, перед ней стоял недопитый стакан с соком.
   Оля прислушалась к тому, что происходит в баре. Музыка вела себя как-то странно. То продолжались те же прекрасные, но грустные напевы, то вдруг начиналась музыка совсем другого плана, переходы между ними были словно дёрганными. Она посмотрела на изображения индийских богинь, выставленных на витрине шкафчика рядом со столом. Они смотрели на неё с добротой, лаской, и любовью.
  - Пожалуйста, позвольте мне пережить эту ночь, сохранив разум, - попросила их Оля, поддавшись порыву.
  Она испуганно оглянулась вокруг, не заметил ли кто, как она разговаривает с деревянными истуканами. Но рядом был только Максим, Саша куда-то отошел. Максим же был занят. Он смотрел невидящими глазами перед собой, и объяснял кому-то, что ему нужны деньги на клуб, сколько нужно, и заверял, что в этот раз, всё обязательно получится.
  - О, не только я молюсь индийским богиням, но и Максим разговаривает с невидимыми собеседниками, так что все в порядке, трип продолжается!
  Оля пыталась подбодрить себя, но возможности её нервной системы были на исходе. Никогда она не ощущала себя так близко к настоящему безумию. Казалось, стоит только на секунду закрыть глаза, и откроет их она в каком-нибудь месте, далеком от реальности - на Бали, например.
  Оля представила, как на её прекрасную виллу с видом на тропический пляж будут приходить лучшие друзья - доктора психиатры. Но, ни они, ни даже родные люди - мама и сестра - не смогут её убедить, что то, что она видит и ощущает, не существует в действительности. Ведь она знает, что видит и ощущает, ведь реальность - это же так просто. Реальность - это то, что она видит, слышит, осязает, обоняет, вкушает, понимает - если все чувства ей скажут, что она на Бали, зачем ей верить в навязываемую ей идею о существовании такого удручающего места как психбольница города Москвы?
  За столик вернулся Саша, и Максим, закончив свою беседу с невидимками, обернулся к Оле.
  - Ну, расскажи нам, что с тобой происходит?
   Оля с радостью бы рассказала, пообщаться было бы очень кстати. Ей и самой хотелось бы понять, что же с ней происходит. Но вот с чего лучше начать?
  Максим увидев её нерешительность, решил пояснить:
  - Нам интересно, что с тобой происходит, потому что нас так уже давно не прёт.
   Оля удивилась и обрадовалась: значит, когда-то у них было что-то похожее по интенсивности, но они выжили и сохранили разум. Хотя ей верилось с трудом, что видения, подобное ее последнему, все люди под кислотой переживают. Это было что-то экстраординарное не только по интенсивности, но и по значению.
  Трип ещё не закончился, и её мозг, находящийся под воздействие ЛСД, не был готов анализировать полученный опыт. Но, все же, Оля, полная дружелюбия, решила предпринять попытку, понять хотя бы, что именно она испытывает в текущую секунду.
  Итак, Оля начала упорядочивать своё восприятие с простого ощущения:
   - Я сижу на красном кожаном диване за столом рядом с Максимом в 'Бага баре'. Сам же 'Бага бар' находится в ...
  Оля прервала поток мыслей, пытаясь вспомнить, где же находится 'Бага бар'. Внезапно её озарило:
   - Бага бар находится в моей голове!
  Стены заведения исчезли, чему Оля уже совсем не удивилась, пространство раздвинулось. Выглянув наружу из своих воображаемых границ, Оля ощутила присутствие других - наблюдатели из разных стран одобрительно засвистели и захлопали. Они - люди из разных стран, вер, привычек, были схожи только тем, что им было свойственно не ограничиваться границами собственного разума.
  Они все были там. Они наблюдали за тем, что происходит в её разуме, и она нравилась им такая, какая она есть. Её способ чувствовать и осмыслять казался им интересным. Они были разделены на то, что можно было бы назвать семьями, и каждая из семей была готова принять её под свою крышу.
  До неё донесся голос Максима, который заметил вполголоса Саше:
  - Полный интернационал у неё, как обычно!
   Оля ощутила, что хотя это и казалось ей невозможным, но её нервная система опять впадает в шок.
  - Это еще кто?
  Разумы других стали спорить между собой, в какую из семей она войдет как жена одного из сыновей, как будто Оля там не присутствовала и не могла сама решить этот личный вопрос.
  - Я сама буду решать, чьей мне быть женщиной, - подумала она остервенело.
   Эти разумы привыкли управлять, а не только наблюдать, но Оля не привыкла, чтобы ею управляли. Она взяла контроль в свой разум, и решила понять, что же здесь происходит. От этого усилия, её сознание вернулось в тело.
  Оля опять была в 'Баге баре'. Ее сознание вновь начало движение по кругу, но теперь круговое движение было медленным и контролируемым. Стены в этот раз остались на своем месте, и восприятие ограничилось пределами 'Бага бара'. Она теперь могла напрямую наблюдать, как по кругу в направлении по часовой стрелки ее мысли и ощущения разделяются всеми присутствующим в 'Баге баре'. Ее разум, сдвигаясь по спирали попадал в орбиту разумов других посетителей. Когда её разум совмещался с очередным разумом другого посетителя не только этот другой узнавал ее мысли, но и она сама получала отпечаток разума того другого. При этом и все присутствующие могли узнать, что этот другой чувствует.
  - Общее ментальное поле? - мелькнула догадка у Оли.
   Ей захотелось заплакать, закричать, или почувствовать хоть что-то, но ничего не получилось. То ли ее нервная система окончательно сдала, то ли в этом состоянии её разум вышел за пределы эмоций, но Оля ничего не чувствовала. В основном, разумы других также реагировали спокойно на изучающее внимание Оли. Только один женский разум, локализованный в районе диджейской комнаты, был на грани истерики, причитая о чём-то всё время, и направляя свое негодование в сторону Оли.
  - Что это с ней? - спросила Оля у Максима и Саши, но они ей не ответили.
  Оля была уверена, что она ничего плохого никому не сделала, поэтому не совсем поняла, в чем причина недовольства ею. Один из нескольких мужских разумом, расположенных тоже в диджейской комнате, утешал эту девушку и что-то ей объяснял, но это не очень хорошо работало.
  Неожиданно, Оля почувствовала яркий всплеск эмоций с другой стороны - крайнего столика сверху - и до нее дошла волна, содержащая любовный посыл в отношении Оли. Молодой человек, сидящий там, её любил, хотел, боготворил, и был готов немедленно связать с Олей свою жизнь.
  Оля была приятно удивлена, хотя со своего места не смогла даже разглядеть, кто там в неё влюбился. Зато девушка того, кто этот посыл отправил, до этого молчаливая и незаметная, вдруг резко проявилась с мощной истерической реакцией. Её визгливые мысли обрушились как поток на молодого человека, на Олю, и заодно на всех присутствующих. Этот поток оказался нескончаемым, проходила минута за минутой, а визг всё продолжался.
  - Неужели это никогда не закончится? - устало подумала Оля.
  Она не ощущала за собой никакой вины, но приходилось эти беспочвенные выражения негодования от незнакомой девушки терпеть, терпеть, терпеть.
  - Замолчи! - сказала она про себя этой девушке, и та неожиданно прямо на середине очередной фразы смолкла.
  Оля была приятно поражена. Это сработало! Она перенесла внимание своего разума на тот столик, и тщательно всё проверила - разум этой девушки полностью отсутствовал в её восприятии. Остальные разумы - двое мужчин - оставались за тем столиком, а женское сознание исчезло, словно его и не было. Восстановилась благословенная тишина.
  Саша засмеялся, и Максим толкнул его локтем.
  - Ну, что? - Саша уставился на Максима - Ловко же она её выключила?
   Максим сделал ему знак, что не нужно об этом говорить. Оля осознала, что Максим не хочет, чтобы она поняла, что то, что происходит в Олином сознании реально, что он и Саша действительно воспринимают непосредственно всё, что с ней происходит.
  - Почему? - Оля была искренне удивлена, - Зачем ему это скрывать от меня?
   Все мысли Оли воспринимались другими сознаниями в 'Баге баре' по очереди один за другим по часовой стрелке, а так как Максим сидел справа от нее, то он получал содержание её мыслей в последнюю очередь. В долю секунды Оля приняла решение придержать свое удивление в секрете от него, раз уж у него от неё секреты, пока оно до него не дошло. Этот трюк тоже получился без проблем, и Максим не понял, что она удивлена.
  Оля обрадовалась. По крайней мере, теперь ей не нужно было терпеть всё подряд:
  - Может быть, выключить еще и ту девушку в диджейской комнате, которая постоянно чем-то недовольна?
   Идея показалась Оле хорошей. Этот разум уже давно ей досаждал, и не собирался успокаиваться. Но, обратив свое внимание на диджейскую комнату, Оля передумала. Дело в том, что диджейская комната была в начале круга, по которому распространялись её мысли. Поэтому эта девушка уже знала, что Оля хочет её выключить, и её сознание в ожидании этого испуганно притихло. Этой девушке, несмотря на все её недовольство событиями вечера, совсем не хотелось оказаться за пределами того, что происходило, поэтому Оля не стала ее трогать, раз уж она больше не ворчит.
   Теперь, когда все успокоились, Оля повернулась к Максиму. Вроде бы он что-то спрашивал у неё. Оля нахмурила лоб, пытаясь вспомнить, что. Наконец, вспомнила. Он же её спрашивал, что с ней происходит.
  Очень странный вопрос, учитывая то, что он это напрямую наблюдает весь вечер, но раз уж спросил, то можно и ответить:
  - Многое со мной происходит сегодня, Максим, очень многое! - сказала Оля.
  Максим кивнул, понимающе, и не стал уточнять, что это за 'многое'.
  К бару подошла худенькая светловолосая девушка, и стала оживленно болтать с барменом.
  - Это, вот, Натали, - кивнул на нее Максим.
  - Натали? - имя показалось Оле знакомым.
  - Натали, диджей, - наконец-то вспомнила она, - Так это она играла музыку сегодня?
   Максим кивнул, и Оля с интересом посмотрела на Натали. Та продолжала болтать с барменом и ни разу ни посмотрела в их сторону, но Оля не могла отделаться от мысли, что Натали специально подошла к бару, чтобы посмотреть на неё в реальности.
  - Так эта та девушка из диджейской комнаты, которая была в истеричном состоянии и чем-то недовольной весь вечер, - догадалась вдруг Оля.
  Теперь стало понятно, почему она нервничала. Олино расширенное сознание слишком центрировало на себе внимание, Это, вероятно, осложняло ей работу, и она, может быть, даже предпочла бы, чтобы Оли здесь не было.
  Даже если и так, Олю это не беспокоило. Она подозревала, что, вообще-то, мало что будет её беспокоить после сегодняшней ночи. Это ведь жизнь так организовала вечеринку, а не Олины капризы. Опыт приходит такой как есть, меняет нас и обогащает наше знание, если, конечно, попутно не убивает.
  Оля ощущала, что похоже сегодня она выживет, и даже сохранит разум. Ее сознание потихоньку возвращалось в нормальное состояние. Это не могло её не радовать. А хорошему опытному диджею ничего не может помешать работать. Если что-то не получается, как запланировано, у Натали, то зачем злиться на Олю?
  Максим спросил у Саши и Оли:
  - Пойдем, может, домой? Вечеринка закончилась.
   Все были согласны, и, расплатившись, они вышли из бара. На улице все еще была ночь, но всё выглядело тихо и спокойно, как и должно было быть в этот предрассветный час. Максим болтал с Сашей о политике, рука Оли была в руке Максима, они быстро двигались в сторону дома Саши. Оля вздохнула с облегчением - определенно, кислотный эффект снижался - мир вокруг обретал нормальные черты.
  Дома Саша кивнул в сторону спальни отца:
  - Вы можете поспать здесь! - и сразу же ушел в свою комнату.
   Оля и Максим остались вдвоем в гостиной. Максим прошел и сел на диван в гостиной перед большим экраном с заставкой из компьютерной игры. Оля села рядом с ним. Максим крутил в руках джойстик.
  - Ты хорошо играешь? - спросил он у неё, кивнув на экран.
  - Нет! - Оля отрицательно покачала головой. - В моем детстве игры только появились. Это были простые аркадные игры с управлением стрелочками на компьютере. Я помню только одну игру 'Принц Персии'. К тому же, компьютеры были не у всех. У нас, вот, не было.
  - И у нас тоже.
  Максим задумчиво посмотрел на джойстик, и продолжил:
  - Мы играли с Сашей в одну игру на прошлой неделе. Там нужно было строить наркоимперию и бороться с другими дилерами за сферы влияния.
   Максим сделал паузу и кинул на нее быстрый и внимательный взгляд. Оля молчала, ожидая продолжения.
  - Я такой тупой, медленный, - в голосе Максима слышалась неподдельная горечь, - они всё время побеждают.
   Оля молчала, не зная, что сказать. С ее точки зрения, это сами компьютерные игры были тупым времяпрепровождением. Лучше заняться, чем-нибудь полезным, чем тратить время и силы на игры, да еще огорчаться из-за результатов.
  - Дело практики, наверное, - наконец, заметила она, - когда делаешь и делаешь что-то, то в конце концов всё получается, даже игра.
  - Да, уж, практика, - улыбнулся ей Максим и сменил тему. - Пойдем спать уже?
  Спать? Оля сомневалась, что она сможет заснуть, но полежать, расслабиться в объятиях Максима - это звучало более, чем заманчиво:
  - Пойдем!
  В спальне Максим положил ее перед собой на удобной двуспальной кровати. Обняв сзади, он стал ласкать ее грудь, обнял и начал быстро раздевать. Через несколько секунд Оля была уже без одежды и он, приспустив штаны, пытался в нее войти. Это было не так просто, по той причине, что Оля нисколько не успела возбудиться.
  Она проинспектировала свое тело, и не нашла в нем ни намека на физическое влечение. Оля устала после вечеринки так, что не могла пошевелить рукой, к тому же она всё еще не вернулась до конца в свое тело. Её рецепторы не работали, а либидо начисто отсутствовало.
  Максим не пытался её настроить на свою волну, а только хотел удовлетворить свое желание. В данный момент Оля была не индивидуальным сознанием для Максима, но только телом. С тем же успехом он мог иметь резиновую куклу. Оля решила подождать, пока он кончит, раз уж ему так невтерпеж.
  После минут десяти упражнений на кровати, Максим поднял ее с кровати и поставил к окну с широким подоконником. Оля оперлась на руки, пока он ставил ее так, как нужно было ему. Из окна открывался хороший вид на центр города, и Оля меланхолично рассматривая освещенную рассветом улицу, в ожидании, когда он кончит, размышляла над тем, что он занимается с ней сексом как с проституткой. У них всегда так было. Любимая его позиция сзади, четко контролируемое положение тела партнерши. Оля сомневалась, что он, вообще-то, знает, как заниматься любовью.
  Любовь - это когда целуешь и обнимаешь, потому что нравится ощущать тело любимого человека, нравиться доставлять ему удовольствие, нравится взаимодействовать с ним. Секс - это, когда с помощью механического трения двух тел достигаешь эякуляции. Именно, этого стремился достичь Максим. Минуты текли за минутой, но кульминации так и не происходило. У Оли уже все натерлось внутри, а он всё никак не кончал.
  Наконец, Оля не выдержала. Она отодвинулась от него и повернулась к нему лицом:
  - Неужели ты не видишь, что я сейчас не хочу?
  Он не ответил только мрачно и недовольно на неё посмотрел.
  - Ты не можешь кончить, потому что наши сознания связаны, а я совсем не в настроении этим сейчас заниматься. Если я не получаю удовольствие, как можешь его получить ты?
   У Оли в голове не укладывалось, что он не понимает этой простой связки. Без её вовлеченности, не только любовь у них сейчас не получится, но и секс ничем не завершится. Как он мог понимать и видеть всё, что происходило с ней в течение этого вечера, а потом использовать её тело таким бесчувственным образом? Она ведь живая! Разве он не видит, не чувствует её?
  - Ты могла бы постараться! - Максим смотрел на нее мрачно.
  - Неужели?
  Они стояли обнаженные друг напротив друга как два сумасшедших дуэлянта. Олин меч - остро заточенный - был готов резануть изо всех сил по его тупому эго!
  Оля решительно не понимала, каким образом и зачем им заниматься сексом именно сейчас, когда её сознание всё еще большей частью находится вне тела. Это что, как бы, зарядка такая? Он что не может подождать более подходящего момента?
  - Я тебя пригласил и заботился о тебе, весь вечер. Теперь твоя очередь позаботится обо мне.
  Максим выразительно кивнул в строну своего инструмента, приглашая её заняться им более активно.
  - То есть, ты мне дал кислоту, и за это я должна заняться с тобой сексом?
  Оля не стала упоминать апельсиновый сок, так как она сама за него заплатила.
  Максим промолчал в ответ, давая понять, что всё верно Оля понимает.
  Она встала с кровати и стала одеваться, так же быстро, как он ее раздевал.
  - Подожди! - Максим решил её остановить, - Чего ты так спешишь?
   - Сегодня ночью у меня был самый сильный кислотный трип в моей жизни!
   Оля яростно смотрела на Максима, ощущая сильное охлаждение в отношении к нему.
  - В некоторые моменты я действительно думала, что это всё, что рассудок ко мне больше не вернется. По-настоящему я могла сойти с ума! И это ты мне дал слишком большую дозу!
  - Нет, я бы не оставил тебя! Если я ввел тебя в это состояние, то я же позабочусь о том, чтобы тебя вывести из него!
  Максим, казалось, был убежден в своих силах.
  - Да? Как бы ты это сделал? Помог бы мне, как тому парню на Травангане, про которого ты рассказывал, что он стал считать себя объектом преследования российской разведки?
   - Максим упоминал об этом случае, когда рассказывал о поездке на Бали. Тому парню он, похоже, тоже дал слишком большую дозу.
  - Ты хоть знаешь, что с ним сейчас?
  Оля была уверена, что Максим не знает.
   - Может быть, он до сих пор страдает от паранойи?
   С учетом опыта ночи эта история, которую Максим рассказал вчера со смехом, сегодня показалась ей более трагичной.
  - Ну, хорошо согласен, я понял про дозу, - он кивнул, - нужно поменьше.
   Оле стало смешно. Тем, кто уже прошел критическую точку невозврата, чье сознание он расколол и даже не заметил, это уже не поможет.
  - Я знаю, ты привык общаться с ****ями!
   Оля замолчала на секунду, чтобы перевести дух и продолжить, но он прервал ее:
  - Они - не ***и!
   Оле стало стыдно. Она же не знает всех его девушек. Наверное, они, и в самом деле, не все такие. Она только и видела, что Катю, которая, хоть и производила такое первое впечатление, но могла быть хорошей девушкой в глубине души. Тем более, нельзя так обобщать про всех девушек, с которыми Максима сводила судьба.
  - Я не знаю их! - Оля была готова извиниться за свои слова. - Но про меня пойми, что я не проститутка. Секс со мной не продается и не покупается!
   - Хорошо, - Максим понял, что сказал лишнее.
  Он подошел к ней и обнял её за плечи:
  - Пойдем, ляжем обратно, просто поспим, ещё рано ехать.
   Оля сильно устала, так что ему не пришлось долго уговаривать. Они легли обратно, он обнял её, и она быстро заснула.
  Впрочем, долго спать не пришлось - через пару часов пришел Саша и разбудил их. Его папа позвонил и сказал, что возвращается с дачи раньше. Если бы папа Саши их застал в своей постели, это бы его точно не обрадовало. Они быстро собрались, и Максим проводил её до метро.
  Обнимая Олю на прощание, Максим шутливо сделал обиженный вид:
  - Жаль, что не получилось, а ведь так хотелось!
  Оля ответила в таком же шутливом тоне:
  - Жаль, что ты не понял, ведь так хотелось вчера, а не сегодня!
   Спускаясь в метро, она думала о нём уже на чистом английском:
  - Fuck yourself, Maxim!
  
  ЭПИЛОГ
  
   Максим уехал через неделю обратно в Индию, и до своего отъезда больше не появлялся и не звонил. Оля поняла, что его, вероятно, интересуют девушки, которые лучше понимают свои обязательства, чем она сама. Оля не злилась на Максима. Пусть их дороги разошлись, она испытывала благодарность к нему, ведь он был рядом с ней на самом сложном переломном участке её пути.
  О Нике она вскоре услышала, что его поймали за продажей крупной партии МДМА. Несмотря на поддержку влиятельных друзей, ему пришлось отправиться в тюрьму надолго. Оля была рада узнать это. Если человек представляет угрозу и вред другим людям, даже тем, кто его любит, то он не более, чем опасное животное, и его стоит держать за решёткой.
  С Кристофером Оля помирилась, встретившись с ним случайно два года спустя, но друзьями они так и не стали. Если ему нужна была только его музыка, то она с полным уважением отнеслась к этой его странной вере.
  Самой Оле нужно было всё - любовь, друзья, музыка, творчество, путешествия. Она не хотела ограничивать себя не в чём. Жизнь сверкала и привлекала яркими свежими красками. Совершив путешествие с облаками, Оля вернулась на землю, но теперь её глаза были открыты, и она не собиралась их закрывать больше никогда.
  Оля часто вспоминала те невероятные скоростные гонки по кругам жизни, которые она испытала в 'Бага баре'.
  Та тьма в начале была полным отсутствием знания о себе. Она знала только своё тело и его потребности тогда. Яростными движениями во тьме двигало лишь желание удовлетворить себя, свой голод, свою жажду. Она вспоминала как желания становились более изощренными, и средства достижения их всё более искусными. Но чернота от этого не становилась прозрачнее. Оля бродила в той темноте долго до тех пор, пока не научилась любить.
  Оля не верила в прошлые жизни. Большинство историй из числа так называемых воспоминаний о прошлых жизнях казались ей откровенной выдумкой.
  - Людей не устраивает их собственная скучная жизнь, поэтому они выдумывают себе интересные прошлые жизни, - так Оля думала раньше.
  Но после 'Бага бара' она поменяла своё мнение. Многие люди в состоянии регрессивного гипноза вспоминали эпизоды из прошлых жизней. Состояние, которое испытала Оля - глубокий транс под воздействием ЛСД - был похож на состояние людей под гипнозом, так что её собственный опыт и опыт всех тех людей мог быть аналогичным психическим явлением.
  Просматривая материалы на эту тему в интернете, Оля наткнулась на 'хроники Акаши'. О них рассказали Эдгару Кейси - медиуму, 'спящему пророку' девятнадцатого века - некоторые загадочные потусторонние 'мы'.
  'Хроники Акаши' - это книга жизни души, рассказывающая о её личном опыте существования во времени и пространстве. Это личная память души о том, что она совершала в своих жизнях на земле. Книга жизни записывается автоматически на ткани пространства и времени, поскольку опыт каждой жизни сохраняется как информационный отпечаток на эфирном поле. Весь опыт предыдущих жизней сохраняется в подсознании человека. Достигнув определенного уровня развития, душа получает доступ к этой информации, чтобы понять себя и смысл своей жизни.
  Бог - это изначальная любовь, поддерживающая своей энергией порядок во всей Вселенной. Душа человека - это часть Бога, но, попадая в материальный мир, после своего отделения от Бога, она получает индивидуальность, и начинает свой собственный путь развития. Цель развития души - возвращение к богу, то есть к пониманию того, что она сама и бог по сути это одно и то же, а, именно, любовь.
  Опыт жизни делает душу мудрой, готовый к тому, чтобы стать товарищем бога в сотворении мира. Душа не через одну жизнь, но все же приобретает опыт, необходимый для такого развития. Спустя многие воплощения, душа достигает ясного понимания своей сүщности.
  В Олином видении, её книга жизни предстала записанной в биологической структуре ДНК, а не в физической структуре эфирного поля. Но, так или иначе, это была история её бессмертной души во времени.
   В своих многочисленных рождениях первых кругов спирали ДНК - темных кругов ада - она была не более, чем животным. Но уже тогда её душа жила в теле, как цветок живет в семечке в толще земли, ожидая времени прорасти.
  Два вида энергии были в ней с самого начала - активная и пассивная. Две возможности воплощения в существовании сохранялись - она могла быть мужчиной или женщиной. Соединяясь в жизни, две генетические линии - мужская и женская, создавала новый сгиб спирали, и жизнь продолжалась.
  В начале времен, очень долго её душа приходила в жизнь мужчиной. Жизнь тогда была бесконечной борьбой за выживание. Яростные и жестокие особи, они не знали, ни света, ни любви, и в темноте их жизней душа оказалась закрытой, как в камере без окон и дверей. Устав от жизни в нескончаемой борьбе, её душа выбрала пассивность, и она стала женщиной.
  И вновь жизнь за жизнью продолжалось пребывание в темнице. Пассивность, тупое безразличие, покорность - в жизни ничего не нужно было выбирать и от неё ничего не зависело. Её душа впала в состояние, похожее на спячку, а жизнь продолжалась. Как вдруг на очередном повороте спирали - эволюционный сдвиг. Оля посмотрела на своего ребёнка, увидела в нём свет, и почувствовала любовь в сердце.
  До этого, конечно, тоже были дети. Иначе, ее спираль ДНК, не смогла бы продолжиться. Биологическая программа отвечала за продолжение рода, и они выживали. Маленькие зверята подрастали и занимали свое место в стае. Но они не имели значения в её жизнях, ведь душа их не помнила и не любила.
  Её душа не знала вообще, что такое любовь до того момента, когда она, пусть ненадолго, но вполне определенно, не увидела свет в своём маленьком сыне. Тот свет был любовью, и он стал её спасением.
  Этот опыт любви её душа не забыла. С каждой новой жизнью, её любовь к детям становилась глубже, дольше, сильнее. В свете любви жизнь приобретала краски, равнодушие сменялось живым интересом. Она стала замечать и отличать, что есть в жизни прекрасное и безобразное, счастливое и несчастное. Она поняла, что есть добро и есть зло. Ей захотелось невероятного - чтобы дети не просто выживали, но были счастливыми.
  Она оказалась даже способной на самопожертвование, а дети, узнавая от нее, что такое любовь, любили её в ответ. Связь её и детей теперь не разрывалась, как только дети вырастали. Они могли любить друг друга всю жизнь, пока смерть не разлучала их. Свет любви освещал им путь, вдохновляя на поиск новых путей в жизни. Смерть стала почти непереносимым горем, ведь из жизни вместе с близкими людьми уходил свет. Но душа утешала себя тем, что свет не может исчезнуть. Смерть была дверью, переходом туда, где любовь сияет вечно.
   Хотя дверей оказалось много. Эволюция продолжала свой медленный ход. Двери смерти открывалась, но не в свет, а в следующие жизни. Впрочем, в них действительно становилось пусть чуть-чуть, но больше света. Свет порождал свет, любовь порождала любовь, но все ограничивалось рамками семьи.
  Другие семьи, другие племена, другие слои общества - они были чужаками и врагами. Те, другие, были злом, которых нужно было уничтожить, пока они не уничтожили её. Только она сама и ее ближайшие родственники были светом, а вокруг сгущалась тьма. Она горевала из-за потери близких, ненавидела тех, кто им мог угрожать, и уничтожала без жалости врагов.
  Она перестала быть пассивной - любовь оживила ее, теперь она стала хитрой и жестокой. Оля любила и страдала. Искры теплого и живого отношения лишь пробегали по тьме жизни, озаряя её на мгновение, и вновь исчезали во тьме. На контрасте со светом тьма становилась невыносимой. Она узнала, что такое любовь, и ненависть стала постоянным спутником её жизней. Жизни пролетали стремительно и бурно, ведь её душа узнавала горечь и счастье любви.
   Затем вновь случилось чудо - её понимание любви расширилось. Душа запомнила тот момент, на котором время замедлило свой ход, позволив разглядеть подробности. В тот раз она была уже дочерью, а не матерью. Получив любовь как дар от своей матери, она сделала новый шаг в эволюции - Оля признала, что другой достоин любви, ведь он такой же, как и она сама.
  Тот нищий - тоже был человеком, таким же как она сама!
   Никто так не думал, даже её собственная мать. Вокруг них были только свои или чужие. Только люди её круга были 'свои' - презренным нищим давали милостыню так, как дают пищу собакам. Только сумасшедший мог решить, что нищий и дочь правителя города в чем-то равны.
  Но она не сошла с ума, а лишь увидела свет. Нищий был способен любить, также как и она. Невежество сковывало его сердце и разум - он в своей жизни не знал любви. Нищий был всё еще во тьме, и дочь правителя города подарила ему знание света. Пусть их встреча длилась секунду, но в её глазах он увидел, что есть в жизни прекрасное, и он его часть - его темноту озарил свет.
  Она инициировало его к любви, и он встал на путь своей собственной эволюции души. Оля знала это точно, ведь она была и самим нищим, ощутив его личность, как свою, пусть и ненадолго. Она помнила, как свет - утешительный маяк - вошел в её тёмную жизнь нищего, полную страданий.
   Одни и те же моменты опыта повторялись из жизни в жизнь, ничего слишком сильно не меняя. Однако, тот опыт, когда душа Оли поняла, что она и знатная дама, и нищий, а также, то действие из милосердия и любви, что произошло между ними - этот опыт оказал эффект взрыва световой бомбы во тьме ее души. Быстро - всего лишь через несколько витков спирали, её душа очистилась и засияла как брильянт на вершине эволюционной спирали, счастливая и исполненная света.
  И так же быстро спираль замкнулась - лестница эволюции оказалась кругом. Свет высшего состояния вошёл в самый низший наиболее тёмный уровень её сознания. Оля вернулась в круг жизни. Жизнь продолжилась, но Оля поверила, что облака, когда они растворяются в синем чистом небе, не исчезают совсем.
  Формы не перестают существовать. Там на тёмной стороне, где её обычное 'Я' растворилось, жизнь не закончилась, но открыла себя на новом уровне смысла. И не беда, что умирать было больно. Смерть эго - оказалось лучшим, что может случиться в жизни человека.
  Её душа блуждала в невежестве, скованная жаждой бытия, не зная и не в силах понять, как выплыть из тёмного океана желаний, гоняющих по кругам ада. Даже приятные события становились со временем источником еще более горьких мучений, поскольку в сравнении с ними, темные времена казались ещё темнее.
  В самой изначальной части своего развития, Оля была совершенно слепой. Она двигалась от одного импульса к другому, не в силах остановиться. События повторялись, и в начале времен все её жизни были так похожи друг на друга, что, наслаиваясь друг на друга, составляли один изначальный тёмный круг.
  Оле помог ясный свет любви, засиявший в темноте, как маяк на берегу в штормовую ночь. Как только Оля вышла на этот свет, реальность вокруг нее начала трансформироваться. Теперь события внешней и внутренней жизни стали обретать смысл, она начала выбирать свой образ действий, исходя из стремления к свету. Когда же Оля поняла самое главное - что свет есть в ней самой, но он и есть и в другом человеке, и даже в том, что происходит между ними - её душа быстро освободилась от причин заблуждения. Оля перестала считать себя лишь телом.
  Мозг, нервная система, органы, кровь, гормоны, гены, и все остальное, что составляет тело, - весь биологический механизм ее тела, постоянно пропускающий через себя поток впечатлений от других тел мира - вот, что называлось Олей. От рождения до смерти опыт времени жизни в ограниченном пространстве тела - этот отрезок времени и пространства и был 'Олей'.
  Но 'Я - тело' - это был, хоть и основной, но не единственный вариант ощущения своего 'Я'. В космическом трипе на Гоа, Оля узнала, что она может ощущать себя как 'Я' без всякого тела, а трип в 'Бага баре' показал ей, что она может быть 'Я' многих тел. Очевидно, что эти два разных опыта отражали две грани одного явления - Оля получала опыт существования другим 'Я', которое выходило за пределы тела как во времени, так и в пространстве.
  Это 'Я' не могло быть Олей, так как оно выходило за пределы того, что обычно называлась Олей, но она в обоих случаях ощущала себя вполне собой. Оба 'Я' естественно уживались между собой, поскольку существовали на разных уровнях. Беспредельное высшее наиболее глубокое, но едва заметное 'Я', присутствовало постоянно в том 'Я', которое все называли Оля. Оно было основой - нитью - на которую собирались все её опыты жизней, в том числе и опыт ее текущей жизни.
  Легенда о Шиве гласит, что внутри каждой формы живет одно единое вечное бессмертное существо, которое и есть подлинное 'Я'. В глубинах своей обычной личности, Оля нашла это сознание - блаженное, свободное, вечное - и знакомство с ним изменило её, сделав лучше.
  'Оля' была лишь окошком, через которое вглядывался в этот мир с бесконечной любовью - Шива. Она была лишь точкой зрения на мир, не лучше и не хуже остальных. Это знание подарило ей мудрость, спокойствие, и терпение.
  Теперь общаясь с другими людьми, она уже не раздражалась, как бывало раньше, если что-то шло не так. Она видела, что они такие же светлые души, как и она сама, просто на другой спирали развития. Из глаз других людей на неё смотрела она сама же, но через призму видения другого тела.
   Тело вместе со всеми стремлениями к удовлетворению биологических потребностей оказалось лишь внешним кругом её личности, а в центре она была космосом, светом, любовью, бесконечностью и безграничностью. В этом центре стиралась граница между нею и другими людьми, ведь все они были одним и тем же - Шивой - творческим, свободным, ничем не ограниченным источником субъективности.
   На самом глубоком квантовом уровне её души, другие люди были тем же самым, что и она сама. Все вместе они образовывали большой круг времени, их Махакалу, и в его пределах танцевали совместный танец Тандаву.
  Та тень, в которую вошла Оля, была тень от её собственной замёрзшей воды - тёмного облака печали, изолированности, отчаяния. Но на огне её пылающего открытого сердца облако растаяло и тени растворились. Любовные истории завершились крушением надежд, но сама любовь оказалось шире и глубже, чем любые отношения.
  Совместный танец, если он подлинный - это еще не повод для грусти. С Кристофером, Ником, Максимом - Оле дальше было не по пути - но сам путь не завершился.
  Прочь от иллюзий в сторону истины - её путешествие продолжалось, но теперь она могла быть подлинной, и танцевать по-настоящему свободно.
  Замёрзшая вода небес, разогретая огнём пламенного Солнца, пролилась на землю благодатным дождём, орошая сухие корни. Оля надеялась, что она сможет однажды полностью очистить свой круг времени от тьмы. Возможности любви были безграничны. Она была готова привнести в общий танец жизни своё знание света, чтобы повернуть колесо времени в сторону истины. Разве не для этого она вернулась?
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"