Спорить с родителями было бесполезно - сломанный телевизор найдёт временное пристанище в комнате Ксении. Больше его девать некуда. И точка. Что с ним делать дальше - продать, починить или выбросить - будет решено позже.
Ксения ненавидела телевизоры и телевидение. Родители об этом не знали, или знали, но им было пополам.
Она лежала в кровати. Торшер был включён. Она не могла заснуть. Телевизор смотрел её. Уставился пустым экраном в её душу и отражал тело.
Ксения ворочалась, укрывалась подушкой с головой. Не помогало. Телевизор не работал очень ярко, молчал слишком громко.
Она в ярости отбросила одеяло. Телевизор буквально навис над ней. У него было мужское туловище, одетое в оранжево-чёрную форму футбольного клуба "Шахтёр". С экрана смотрело личико Юлии Тимошенко. Она элегантно поправила косу и потрясла булыжником в ладони:
-Коса и камень - оружие популистки! - сказала она.
Внезапно телевизор набросился на Ксению, сдернул с нее одеяло и скрутил руки. Экран с изображением украинского президента приблизился к её лицу:
-Ксения, отдайся мне, и всю жизнь будешь получать газ бесплатно, - пообещал Виктор Андреевич. - Более того, в награду я навечно сделаю тебя главой "Нефтегаза"!
Человекотелевизор принялся лапать Ксению и навалился на неё. Она выскользнула, схватила его за воротник и потащила к балкону. Гнев придал девчонке сил и ловкости.
-Тёзка, ты ведёшь себя негламурно! - говорила с экрана Ксения Собчак. - Если будешь плакать, тушь потечёт, в кадре ты будешь смотреться ужасно. Драка - неженское дело. Ноготь сломаешь, например. Или волосы вырвут.
Ксения без раздумий перекинула тело с телевизором вместо головы через балконные перила. Оно полетело с девятого этажа, футбольная форма пузырилась, руки были широко расставлены. Телевизор встретился с асфальтом, из лопнувшего экрана брызнула кровь и осколки зелёных микросхем.
Мимо шёл дедушка с кравчучкой. Вместо головы у него был старый чёрно-белый телевизор "Рекорд". Он поднял голову-экран и посмотрел наверх, на балкон девятого этажа, на Ксению. Голова Берии произнесла с экрана спокойным, но обвинительным тоном:
-Ты что сделала, несчастная? Ты убила телевизор!
Мужчина лет тридцати с плазмовым телевизором на плечах тоже посмотрел наверх, и Саша Белый закричал с экрана:
-За убийство телевизора 15 лет дают! А то и пожизненно! Бедный телевизор! У него, наверное, семья была, дети...
Кто-то положил Ксении руку на плечо. Она резко обернулась. Это был отец с "Панасоником" плечах.
-Я не спрашиваю, что ты забыла на балконе, всё равно соврёшь, все лгут! - сказал доктор Хаус.
...Ксения проснулась, во рту пересохло, на лбу выступил пот. В коридоре послышались шаги. Дверь открылась. Ксения открыла глаза. Это была мать. Вместо головы на плечах присутствовал их кухонный телевизор "Саньо". С экрана на Ксению заботливо и тревожно смотрела следователь Мария Швецова.
-Дочка, ты кричала. Снова кошмары?
-Всё хорошо... мама, - прошептала Ксения.
Мать ушла.
Ксения полежала с минуту, приказывая себе успокоиться.
Это произошло. Больше ждать нельзя.
Она взяла мобильный телефон и позвонила Олегу.
-Привет, любимая!
-Олег, мне хуже.
Молчание.
-Олег, пора начинать.
-Мы не готовы.
-Ты меня любишь?
-Да. Хорошо. Начинаем. Мне приехать?
-Приезжай! Забери меня отсюда!
-Жди, еду.
Ксения спрятала мобилку и начала собирать вещи. Революция случится раньше, чем планировалось.
2
Два месяца спустя
Машина шустро перебирала колёсами ночной Киев. Это была последняя ночь больного города.
Машину вёл Игорь. Справа, на пассажирском сидении, находилась его невеста Ира. Олег и Ксения сидели сзади. Он держал её за руку. На глазах Ксении была чёрная повязка. Она приподняла её на лоб.
-Ты уверена? - заботливо спросил Олег.
-Не буду смотреть по сторонам, - ответила Ксения. - Буду смотреть на тебя.
Олег... Чёрный платок скрывал нижнюю часть лица. Словно вся его личность была скрыта этим платком, капюшоном и тёмными очками с зеркальными стёклами.
Не только у Ксении были причины торопить революцию. Олег судился с Всемирной организацией здравоохранения. Три года назад он получил от неё грант на выведение сорта табака, постепенно снижающего зависимость от курения. 600 тысяч долларов. Таким образом, были получены средства на революцию. Олег написал в ВОЗ письмо с признанием, что не собирался выводить никаких новых сортов табака, а хотел изобрести сигарету, которую можно курить под водой. Судебный процесс близился к концу, Олегу грозило 10 лет с конфискацией. Олег был бесстрашен и безгранично уверен в себе. "Безбашеный" - так его часто называли. "По фигу суд, - говорил он в кругу единомышленников, таких же анархо-коммунистов, как и сам. - Если у нас всё получится, то суды исчезнут, как ВОЗ и прочий обоз".
-Пора. - Игорь включил радио. - Трепещи, злобный Туранчокс! Не всё тебе купаться в джакузи с биомассой!
Игорь... Он примкнул к организации полгода назад. Анархо-коммунисты приметили его на киевском Майдане. Его перфоманс показывали в новостях. Игорь привязал трёх свиней к столбу, разделся догола и начал читать "Капитал", меча перед ними бисер. Милиция долго не могла к нему подобраться - менты поскальзывались на бисере и потешно грохались под хохот собравшихся зевак.
Тем временем, по радио передали следующее:
-"Как только что стало известно, в Печерское РОВД поступил анонимный звонок. Неизвестный сообщил, что в Киеве заминировано здание телецентра и телебашня. В настоящее время закончена эвакуация людей их этих объектов."
Ира посмотрела на часы и сказала:
-Осталось три минуты. - Она обернулась - Ксюша, потерпи! Всё получится!
Ира... На её животе вытатуирован символ их анархо-коммунистической организации - Бакунин, показывающий одной рукой средний палец, и делающий другой рукой замах серпом. В дни государственных праздников Ира выезжала в город на красной спортивной "Тойоте" с громкоговорителем на крыше. На капоте "Тойоты" красовалась золотистая надпись "Броневик Аврора". Ира носилась на ней по улицам в поисках сборищ националистов и прочих неопатриотов. Найдя их, она врубала на полную мощность песню "Погоня" из "Неуловимых мстителей". Тачку потом часто приходилось отмывать, а то и ремонтировать, но Ира не сдавалась.
Недавно она и Ксения устроили переполох в центре продажи электроники. Ночью они сменили висящий над входом транспарант "Распродажа LCD телевизоров" на "Распродажа LSD-телевизоров". Руководство центра заметило подмену лишь после иронического сюжета в теленовостях.
...Машина остановилась на пригорке, с которого был прекрасно виден "небоскреб-карандаш" телецентра и телебашня с красными огоньками. Все четверо вышли из "Тойоты".
-Ждём Уцелевших, - Ира, а за ней и все остальные, посмотрели на небо. - Операция "ТВ-трах-бах", последний этап!
Вдали слышался вой сирен. На прилегающих к телецентру улицах то и дело вспыхивали синие огоньки мигалок.
Олег указал пальцем вверх и радостно прошептал:
-Первый Уцелевший!
К телебашне подлетал самолет "Сесна". Он быстро терял высоту, целясь в основание телевизионной "иглы" - верхушки телебашни.
-Только не промажь! Только не промажь! - молил Олег.
Самолет, напичканный взрывчатой, врезался в телебашню и срезал ей верхушку. Море пламени, казалось, вынырнуло из нутра самой телебашни, похожей на шприц без иглы.
Тем временем, в небе нарастал гул мощных авиационных двигателей.
-Второй Уцелевший! - Ксения крепко сжала руку Олега, наблюдая за брюхом "Боинга", пронесшегося над их головами.
В небе за их спинами парашютист медленно приближался к крышам домов, а самолет приближался к телецентру. В этот момент Ксения посмотрела на Олега. В зеркальных стёклах его тёмных очков отразился взрыв. Куски бетона и самолёта, похожие на искры от бенгальского огня, полетели во все стороны.
Ира завизжала и запрыгала на месте, затем бросилась на Игоря, и они запрыгали вместе. Олег выглядел уставшим и довольным. Он поцеловал Ксению и сказал:
-Всё это ради тебя. Уже завтра этот город изменится, а вслед за ним и весь мир.
3
-Полдень. - Олег болтал ногами, глядя на простирающийся перед ним Майдан, заполненный людьми. - Мы перевернули реальность, как песочные часы.
Олег, Игорь, Ира и Ксения сидели на краю крыши отеля "Украина". Здание было окружено кольцом анархо-коммунистов, державшихся за руки. Пространство внутри кольца было усеяно разбитыми телевизорами, выброшенными из окон.
Ира не расставалась с мобильным телефоном. Игорь "играл" на клавиатуре ноутбука как виртуоз на фортепьяно.
-В Смольном было намного тяжелее, в 1917-м Интернета не существовало, но они справились, - говорил Олег. - Мы же творим революцию онлайн. - Олег посмотрел на расположенную сбоку телекамеру, транслировавшую изображение на большой монитор, расположенный у здания филармонии.
Поразить цели. Это была миссия "Боинга" и "Сесны". Это был выстрел "Авроры". Убийство эрцгерцога Фердинанда. Вторжение союзников в Нормандию.
"Сесну" похитили из частного ангара. "Боинг" захватили в "Аэропорту", высадили всех пассажиров и членов экипажа за исключением одного пилота. "Боинг" поднялся в воздух с двумя людьми на борту - пилотом и специально подготовленным анархо-коммунистом, Уцелевшим. Пилот прыгнул с парашютом за полминуты до столкновения с целью. Уцелевший прыгнул вслед за ним.
Самолёты не сбили. В воздух смогли подняться только два истребителя - остальные оказались либо неисправными, либо с пустыми баками, либо без оснащения. Один истребитель загорелся в воздухе, летчик катапультировался. Второй истребитель сбился с курса, оказался на территории Белоруссии, где его вынудили сесть на военном аэродроме, и раздосадованный лётчик попросил политического убежища.
-"Нынешнее общество потребления - карточный домик на зыбучем песке, - утверждал Олег. Чтобы сбежать из тюрьмы, не обязательно разносить её по кирпичику. Необходимо лишь временно ослепить охрану".
-У человека нужно отобрать спасательный круг из навязчивых социальных иллюзий, и он начнёт плавать самостоятельно, - говорил он на собраниях анархо-коммунистов.
После того, что случилось с Ксенией, Олег придумал операцию "ТВ-трах-бах".
Утром город испытал первое прозрение. Изумлённые люди пялились в глухонемые телевизоры.
Людям пришлось общаться друг с другом. Они были вынуждены жить своими жизнями, а не следить за фальшью сериальных актёров. Думать о своих проблемах и мечтах, и не делать вид, что им интересна предвзятая политическая аналитика в выпусках новостей.
Кто-то взял гитару, кто-то открыл когда-то понравившуюся книгу, кто-то начал писать стихи.
-Но перестать думать легко. Даже легче, чем перестать слушать и зреть, - говорил Олег. - Человек испугается своей силы. Ему нужно время, чтобы к ней привыкнуть, поверить в себя.
И тогда Олег придумал операцию "Баррикада".
В половине седьмого утра анархо-коммунисты спустились на рельсы в метро и перекрыли движение поездов на всех линиях. То же самое было проделано с основными магистралями города - люди, скованные наручниками, выстроились в ряд, блокируя наземный транспорт.
В это время, четверо анархо-коммунистов, сидящих на крыше отеля "Украина", сделали свое первое заявление: не трогать людей, блокирующих метро и наземные магистрали, иначе все четверо спрыгнут вниз, и кому-то сильно влетит за ужасное самоубийство четверых молодых людей.
Вслед за первым последовало второе заявление: закрыть все точки распространения газет и журналов.
Милицейские начальники перекладывали ответственность друг на друга, никто не хотел провоцировать столкновения, все ждали, что будет дальше.
А люди, тем временем, потянулись в центр Киева. Пешком. Не торопясь и не паникуя, не боясь штрафов за опоздание, выговоров, недовольства начальства.
4
-Мы не террористы, - говорил Олег более чем сотне тысяч людей, собравшихся на Майдане. - Террористы хотят завить о себе, убивают людей и предъявляют безумные требования. Мы же хотим, чтобы о себе заявили ВЫ. - Рука, державшая микрофон, не дрожала, устремлённый в камеру взгляд был гипнотизирующе спокойным.
Олег передал микрофон Ксении.
-Уничтожить источники насилия - это не насилие, - сказала она. - Железу и бетону больно не бывает. А мне было очень больно. Я вижу то, чего не видят другие. Например, телевизоры вместо голов. Выдуманных персонажей вместо лиц. Вы настолько зомбированы, что утратили личности, и стали отражением искуственной реальности. Каждый выбрал свою теле-маску. Сейчас я вижу гораздо меньше телевизоров, и намного больше людей.
На дальнем конце Майдана была установлена сцена. Каждый желающий мог прочесть с неё стихи или рассказ, спеть песню, сыграть на фортепьяно или гитаре. Выстроилась большая очередь. Люди общались, улыбались. Было заметно, насколько они стали доброжелательнее друг к другу.
-Когда нет конкуренции, нет и гонки воспалённых самолюбий, - говорил Игорь в микрофон. - Осознание своей силы и ценности жизни - лучшее средство от алчности.
Ксения заметила молодого человека с широким плазмовым телевизором вместо головы и жалобно-растерянной физиономией Арнольда Шварценеггера на экране. Он стал центром внимания, мечась среди десятков тысяч людей.
-Что вы делаете? Как вы могли забыть о работе? - Шварценеггер рыдал, из его опухших глаз катились слёзы. - Безответственные лентяи, вспомните о своих карьерах! Работа даёт нам блага! Одумайтесь, вернитесь в офисы! У меня четыре кредита и банк как раз рассматривает пятый... - Внезапно человек-боевик застыл на месте и уставился на сцену, где мужчина лет пятидесяти увлечённо играл на фортепьяно.
-Это не твой шеф? - спросил кто-то у Арни.
-Он самый, - тихо отозвался голливудский качок.
-Думаю, банковский служащий, рассматривающий твой пятый кредит, тоже где-то рядом.
Ксения закрыла глаза на секунду и снова их открыла. Телевизор и Арнольд исчезли, бывший трудоголик-конформист вернул себе человеческий облик.
-Трудиться на того, кто использует твои знания и время, чтобы купить двенадцатый телевизор - никакое не благо, - говорила Ксения. - Классовое общество существует за счёт проданных жизней обманутых людей. В одном написанном тобой стихотворении больше смысла, чем во всех офисных бумагах, с которыми ты возишься всю жизнь.
В центре Майдана возник костёр. Пламя разрасталось. В нём горели деньги. Люди легко расставались с ними. Тысячи бумажек превращались в дым, быстро рассеивающийся на фоне чистого неба.
-А ведь мы не призывали жечь деньги! - сказала Ира.
-Их больше не нужно направлять, - добавил Олег. - Они свободны. Наша миссия здесь выполнена. - Он взял микрофон и произнёс финальную речь:
-Коммунизм всегда очерняли, как могли. Ссылались на Пол Пота и прочих ненормальных, прикрывающихся великой идеей, не имеющих с коммунизмом ничего общего. Называли коммунистами диктаторов. Странно, что Саддама Хусейна коммунистом не назвали. Сделали коммунизм синонимом тоталитаризма. Называли коммунистическими страны, в которых существовали товарно-денежные отношения, а частным собственником де-факто выступало государство. Представьте себе, что преступники грабят банк в масках американских президентов, и за ограбление судят самих президентов. Тот же абсурд произошёл и с коммунистической идеей. Винить прекрасную идею за преступления чокнутых диктаторов, это как судить Бога за существование инквизиции. Но любая несправедливость временна. Для окончательной победы вам необходимо сделать ещё одну вещь - решить вопрос частной собственности, по своей инициативе, без наших подсказок. И без насилия. Помните, революция - всего лишь двигатель эволюции.
5
Автомобилей на улицах было немало. Анархо-коммунисты в чёрных капюшонах всё ещё перекрывали основные магистрали. Завидев красную "Тойоту", они расступались.
-Мы должны уехать из этого города, и нигде надолго не задерживаться, - сказал Олег. - Люди столько веков привыкли поклоняться власть имущим, что, ещё немного - и они начнут поклоняться нам четверым. И тогда вся наша работа сгорит быстрее пачки денег. Идолопоклонничество и пресмыкательство - главные враги свободы. Мы станем легендой, нематериальными символами революции.
Ксения смотрела на ряды разбитых телевизоров, опоясывающих дома. Выкинутые "ящики" напоминали ей сброшенные маски.
На каждом перекрестке возникли импровизированные сцены. Бывшие телекоголовые конформисты читали стихи, пели поодиночке и хором. Они походили на слепых, которым вернули зрение после долгих лет мрака.
Ксения то и дело замечала тянувшийся к небу дымок от костров. Деньги - липовые долговые расписки фиктивного государства, обретали свою истинную сущность, и превращались в невидимый газ.
Задолго до революции Олег предрёк, что государство при первой же опасности вовсе не станет защищать себя.
-Государство состоит из кучки паразитов, кайфующих от власти и богатства. Больше никому его существование невыгодно, - утверждал он. - Как только запахнет жареным, например, спаленными банкнотами, все эти кровососы смоются подальше на чартерных рейсах в свои заграничные тылы. Они нас не остановят. Можно разогнать акцию протеста в десять тысяч человек, но когда миллионы мирно пошлют их правила игры подальше, им останется лишь бежать.
"Тойота" приближалась к выезду из города. По встречной ехала колона грузовиков.
-А вот и наш последний подарок! - усмехнулся Игорь.
Ира сбавила скорость, высунула руку из окна и принялась приветственно махать единомышленникам, вёзшим в кузовах грузовиков сотни тысяч книг. Маркс, Бакунин, Кропоткин, Махно и "Бойцовский клуб".
-Библиотека новообращённого анархо-коммуниста, - произнёс Олег. - Книги - лучшее лекарство против сомнений. Сыворотка свободы для реанимированных душ.
"Тойота" мчалась на запад. Из динамиков, сменяя одну за другой, звучали задорные песни из "Неуловимых мстителей".
-Ир, поставь что-нибудь более лиричное, - попросил Олег, обнимая Ксению.
Ира нашла песню "Прекрасное далёко" и увеличила громкость.
Казалось, полная надежды и оптимизма композиция доносится отовсюду, рождаясь на небе и наполняя собой каждую молекулу воздуха. Лучи заходящего солнца гладили буквы "Броневик Аврора" на капоте машины и создавали вокруг них едва заметную золотистую ауру.