Лебединский Дмитрий Юрьевич : другие произведения.

Старик

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:


СТА­РИК

   В сво­ём рас­ска­зе "Де­рев­ня", я уже упо­ми­нал имя ста­ри­ка - де­да Гри­го­рия, на­звав его пра­де­дом дя­ди Ва­ни - пред­се­да­те­ля ма­ло­мощ­но­го кол­хо­за "Друж­ные ре­бя­та", в до­ме ко­то­ро­го я жил. От­но­си­тель­но то­го, что дед Гри­го­рий был пра­де­дом дя­ди Ва­ни, я, воз­мож­но, и ошиб­ся, за­быв ещё па­ру раз по­ста­вить при­став­ку "пра" в сло­ве дед. Со слов дя­ди Ва­ни, на­чи­ная с 1937 го­да, дед Гри­ша за­мо­ро­зил своё ле­то­ис­чис­ле­ние, ог­ра­ни­чив его ста сем­на­дца­тью го­да­ми, по­вто­ряя из го­да в год эту циф­ру. Од­на­ко, в до­ме бы­то­ва­ло стой­кое убе­ж­де­ние, под­твер­ждён­ное не­ко­гда оз­ву­чен­ным де­дом Гри­го­ри­ем фак­том, что в дет­ст­ве он, яко­бы, был дво­ро­вым маль­чи­ком в име­нии А.С. Пуш­ки­на, и ня­ню его, - Ари­ну Ро­дио­нов­ну - пом­нил хо­ро­шо. Так это бы­ло, или не так - не мне су­дить; сам я этих слов от де­да Гри­го­рия не слы­шал. От ста­ри­ка, в те го­ды, что я его знал, я, бы­ва­ло, за су­тки и де­ся­ти слов не слы­шал, а со мною он и во­об­ще не об­щал­ся, рас­смат­ри­вая, ско­рее все­го, ме­ня как до­маш­нее на­се­ко­мое; вро­де сверч­ка, или та­ра­ка­на - пру­са­ка. По всей ве­ро­ят­но­сти, дед Гри­ша и в мо­ло­до­сти не от­ли­чал­ся из­лиш­ней об­щи­тель­но­стью, к ста­рос­ти толь­ко за­кон­сер­ви­ро­ван­ную в его соз­на­нии не­нуж­ность чрез­мер­но­го об­ще­ния с ок­ру­жаю­щи­ми его людь­ми. Его, бо­лее чем пре­клон­ные го­ды, в мо­ём пред­став­ле­нии бы­ли столь ог­ром­ны, что од­на­ж­ды вы­ну­ди­ли ме­ня за­дать ба­бе Фи­ме не со­всем скром­ный во­прос, ко­то­рый мог воз­ник­нуть толь­ко у ре­бён­ка, взра­щён­но­го в атеи­сти­че­ской сре­де. Прав­да, са­мо­го ме­ня кре­сти­ли в 1944 го­ду, в при­клад­би­щен­ской церк­ви Ох­тин­ско­го клад­би­ща, но эта ак­ция бы­ла про­ве­де­на по ини­циа­ти­ве ма­ми­ной тёт­ки Ан­фи­сы, и в до­ме на­шем, даль­ней­ше­му сбли­же­нию мо­ему с Бо­гом, она не спо­соб­ст­во­ва­ла. Об­лик де­да Гри­ши был столь вну­ши­тель­но поч­те­нен, что я впол­не все­рь­ёз ре­шил, буд­то он лич­но встре­чал­ся с Бо­гом, о чём и спро­сил ба­бу Фи­му. Баб­ка Фи­ма, по всей ве­ро­ят­но­сти, не бы­ла ли­ше­на чув­ст­ва юмо­ра, по­то­му, от­реа­ги­ро­вав на мои сло­ва, она при­жа­ла ла­донь к сво­им гу­бам, и прыс­ну­ла в неё ед­ва сдер­жи­вае­мым сме­хом, от­ве­тив мне, и то­же, не без ус­меш­ки: "Ско­ро уже: и дед Гри­ша, и я са­ма - встре­тим­ся с Бо­гом! Да, и те­бе са­мо­му с ним встре­тить­ся ко­гда-ни­будь пред­сто­ит!"
   - Это ещё за­чем? - спро­сил я, не­до­уме­вая.
   - А это, уж как во­дит­ся, - всем пред­сто­ит эта встре­ча! - от­ве­ти­ла мне баб­ка Фи­ма, враз по­серь­ёз­нев.
   Ста­рик, по мо­ему мне­нию, был на­бо­жен без чрез­мер­но­сти, ко­то­рую де­мон­ст­ри­ро­ва­ла толь­ко баб­ка Фи­ма, ка­ж­дый раз вхо­див­шая в гор­ни­цу, кре­стя свой лоб от по­ро­га. Дед, по всей ве­ро­ят­но­сти, счи­тал это из­ли­ше­ст­вом, не имею­щим вес­ких к то­му ос­но­ва­ний. С бо­гом он об­щать­ся из­во­лил, как об­ща­ют­ся с по­мощ­ни­ком в кре­сть­ян­ском хо­зяй­ст­ве, для ко­то­ро­го все­гда най­дёт­ся в нём де­ло, и, толь­ко в слу­ча­ях воз­ник­но­ве­ния ка­ких-ли­бо при­род­ных ка­так­лиз­мов: вро­де бу­ри, гро­зы, за­су­хи или не­сус­вет­но­го лив­ня, он об­ра­щал­ся к не­му как к Все­выш­не­му су­ще­ст­ву, при­зна­вая за ним и власть над со­бою, и си­лу, да­вае­мую этой вла­стью. Что­бы не тра­тить вре­ме­ни на опи­са­ние внеш­но­сти это­го древ­не­го стар­ца, мо­гу ска­зать толь­ко то, что его внеш­ность, прак­ти­че­ски ско­пи­ро­ва­на Алек­сан­дром Исае­ви­чем Сол­же­ни­цы­ным в его ста­рос­ти: лы­си­ной, в об­рам­ле­нии се­дых во­лос, на­руж­ны­ми уг­ла­ми верх­них век, опу­щен­ных кни­зу, что при­да­ва­ло ему ико­но­пис­ный стра­даль­че­ский вид, и бо­ро­дой, ко­то­рая, прав­да, у де­да Гри­ши бы­ла не­срав­нен­но длин­нее. Рос­та, наш ста­рик, был весь­ма вну­ши­тель­но­го, да­же в ста­рос­ти, и он был поч­ти ли­шен су­ту­ло­сти, что для кре­сть­я­ни­на, всю жизнь от­дав­ше­го тя­же­ло­му тру­ду, бы­ло не впол­не ха­рак­тер­но. К сво­ему пра­вну­ку (пра, и пра), - пред­се­да­те­лю кол­хо­за, он от­но­сил­ся с до­лей снис­хо­­дительности, а в ней, иной раз, скво­зи­ло пло­хо скры­вае­мое пре­неб­ре­же­ние быв­ше­го хо­зяи­на, к не­уме­ло­му ра­бот­ни­ку, в ру­ки ко­то­ро­го по­па­ло арен­дуе­мое хо­зяй­ское доб­ро. С суп­ру­гой дя­ди Ва­ни, - Ма­ри­ей, - дед во­об­ще поч­ти не об­щал­ся, а ес­ли и об­щал­ся, то де­мон­ст­ри­ро­вал ка­приз­ную тре­бо­ва­тель­ность во всём, что ка­са­лось его об­слу­жи­ва­ния. Един­ст­вен­ным че­ло­ве­ком, к ко­то­ро­му дед Гри­го­рий чув­ст­во­вал не­скры­вае­мую им при­вя­зан­ность, - был мой от­чим - Алек­сей, на­зы­вае­мый ста­ри­ком лас­ко­во - "Лё­нюш­кой". От­дать нуж­но долж­ное и от­чи­му мо­ему, ис­крен­не лю­бив­ше­му ка­приз­но­го ста­ри­ка. Глав­ным, что сбли­жа­ло их обо­их - бы­ла ба­ня, в ко­то­рой ста­рик пре­об­ра­жал­ся до не­уз­на­вае­мо­сти. Ни­кто, кро­ме от­чи­ма мое­го, не мог от­дать столь­ко сил па­ре­нию де­да, про­во­див­ше­го в пар­ной не­имо­вер­но мно­го вре­ме­ни, и до­во­див­ше­го от­чи­ма поч­ти до со­стоя­ния близ­ко­го к об­мо­роч­но­му. Мой от­чим, и сам мог па­рить­ся до оду­ри, но в пар­ной - де­ду он ус­ту­пал по всем стать­ям. Па­рил он ста­ри­ка в оде­том на го­ло­ву ста­ром тре­ухе, и в хол­щё­вых ру­ка­ви­цах, иной раз, и в смо­чен­ной во­дой ру­ба­хе, на ко­то­рую, вре­мя от вре­ме­ни, вы­ли­вал ковш ле­дя­ной во­ды. Вы­па­рив де­да, и по­мыв его, от­чим вы­са­жи­вал ста­ри­ка в тё­п­лый пред­бан­ник, где то­го ждал ковш с хо­лод­ным до­маш­ним ква­сом; кис­лым до не­имо­вер­но­сти. Ста­рик, ожи­дая лю­би­мо­го вну­ка, - кей­фо­вал; уже не по­тея, - ра­зо­млев­ший до аб­со­лют­ной сла­бо­сти, ко­то­рая да­же соб­ст­вен­но­го ша­га сде­лать ему не по­зво­ля­ла. Опо­лос­нув­шись на­ско­ро, и на­дев на се­бя чис­тое ис­под­нее бе­льё, от­чим гру­зил ста­ри­ка се­бе на "за­кор­ки", и нёс его в из­бу, поднимаясь по невысокому склону в горку, где сра­зу ук­ла­ды­вал де­да в по­стель, - от­хо­дить от бан­ной ис­то­мы. От­чим воз­вра­щал­ся в ба­ню, и па­рил­ся сам, но уже не столь ин­тен­сив­но, и шел в дом, ед­ва пе­ре­став­ляя но­ги. Ос­таль­ные чле­ны се­мьи дя­ди Ва­ни, и он сам, в том чис­ле, мы­лись уже вме­сте - се­мей­но, - и я, с ни­ми. Ещё од­но ле­то, уже в 1949 го­ду, я про­вёл в этой де­рев­не, и сно­ва в той же ком­па­нии сво­их де­ре­вен­ских дру­зей - свер­ст­ни­ков. Как и в про­шлом го­ду, бе­гал на ры­бал­ку, да па­ру раз на­ве­ды­вал­ся в куз­ни­цу, ко­то­рая, в от­сут­ст­вии Ива­на, умер­ше­го про­шлой осе­нью, ста­ла мне ка­зать­ся ме­нее ин­те­рес­ной, с те­перь уже хо­зяй­ни­чаю­щей в ней тёт­кой На­стей, по­уг­рю­мев­шей за про­шед­ший год. Мой от­чим, в оче­ред­ной раз, прие­хав в от­пуск в свою род­ную де­рев­ню, при­уро­чив его, как обыч­но, ко вре­ме­ни на­сту­паю­ще­го се­но­ко­са, сно­ва по­гру­зил­ся в за­бо­ты и быт, ос­тав­лен­но­го им кре­сть­ян­ст­ва, по ко­то­ро­му он яв­но ску­чал. С ра­до­стью, им не скры­вае­мой, дед Гри­го­рий встре­тил сво­его Лё­нюш­ку, тут же по­про­сив дя­дю Ва­ню ис­то­пить ба­ню. Про­вор­чав что-то вро­де то­го, что в се­ре­ди­не не­де­ли ни­кто ба­ню не то­пит, он, тем не ме­нее, по­про­сил Ма­рию, - доч­ку свою - мою одногодку, по­мыть ба­ню, и ис­то­пить её. От­чим, не ме­нее ста­ри­ка, об­ра­до­ван­ный встре­чей с род­ст­вен­ни­ка­ми, тем не ме­нее, об­ра­тил вни­ма­ние на опух­шие от отё­ка его но­ги.
   - Дав­но у де­да та­кие но­ги? - спро­сил он дя­дю Ва­ню.
   - Да, с По­кро­ва, по­жа­луй, - от­ве­ти­ла за не­го тё­тя Ма­ня, - Те­перь, и в ба­ню, а из ба­ни, - так, и по­дав­но, Ива­ны мои тас­ка­ют де­да на за­кор­ках. Слаб он стал, окон­ча­тель­но, - по до­му еле пол­за­ет. Так, и то, - го­дов-то, по­ди, - на дво­их на­брал.
   - Док­то­ру б, его по­ка­зать! - ска­зал от­чим.
   - Фер­шал, из Хох­лов­ки при­хо­ди­ла, так, и тол­ку-то - ни­ка­ко­го! Серд­це, го­во­рит, у не­го ос­лаб­ле­но, а ле­чить, - так и во­все не­чем. Вот, ес­ли бы в Псков, аль в Ле­нин­град его увез­ти, что­бы его там по­смот­ре­ли, то мож­но б бы­ло на что на­де­ять­ся. Нам же; до но­яб­ря и с мес­та не стро­нуть­ся. Сам зна­ешь, - де­рев­ня, ка­жин­ный день, днём вче­раш­ним жи­вёт: что вче­ра со­брал, - се­го­дня в рот по­ло­жишь! - Тёт­ка Ма­ня по­смот­ре­ла на от­чи­ма с на­де­ж­дой.
   От­чим кив­нул го­ло­вой: "По­ду­маю, тё­тя Ма­ня, что для де­да Гри­ши мож­но бу­дет сделать!"
   В 1950 го­ду, в ян­ва­ре ме­ся­це, в квар­ти­ре на вось­мой Со­вет­ской ули­це, где жи­ла се­мья от­чи­ма: мать и три его се­ст­ры, в до­ме, стоя­щем не­вда­ле­ке от быв­ше­го некогда "до­ход­но­го" до­ма По­ле­жае­ва, поя­вил­ся дед Гри­ша, при­ве­зён­ный от­чи­мом из де­рев­ни. Ка­ки­ми-то пу­тя­ми, де­да уда­лось уло­жить на об­сле­до­ва­ние в боль­ни­цу, ку­да его при­ня­ли, по­жа­луй, толь­ко из лю­бо­пыт­ст­ва, к ре­лик­то­во­му воз­рас­ту ста­ри­ка. В ис­тин­ность его воз­рас­та под сто три­дцать лет, ско­рее все­го, ни­кто не по­ве­рил, со­чтя по­доб­ное ут­вер­жде­ние со сто­ро­ны род­ст­вен­ни­ков стар­ца, пе­ре­да­чей ими стар­че­ских кон­фа­бу­ля­ций ма­раз­ма­ти­ка. С де­до­вой го­ло­вой, од­на­ко, всё бы­ло в по­ряд­ке. О край­ней же из­но­шен­но­сти серд­ца ста­ри­ка, мож­но бы­ло бы и не го­во­рить во­все.
   - Все­му бы­ва­ет ко­нец! - ре­зю­ми­ро­вал своё со­об­ще­ние род­ст­вен­ни­кам, прие­хав­шим за­би­рать де­да из боль­ни­цы, ле­чив­ший его док­тор. Ка­ж­дую суб­бо­ту, по окон­ча­нии ра­бо­че­го дня, от­чим от­прав­лял­ся на вось­мую Со­вет­скую ули­цу, к сво­ей ма­те­ри, где про­дол­жал жить, ос­тав­лен­ный до вес­ны в Ле­нин­гра­де дед Гри­го­рий. Сно­ва, от­чим вы­но­сил ста­ри­ка из квар­ти­ры на "за­кор­ках", и нёс его до бли­жай­ше­го трам­вая, на ко­то­ром до­ез­жал до Мар­со­ва по­ля, от­ку­да, "хреб­то­вым транс­пор­том", как он го­во­рил, сно­ва нёс, уже до на­шей квар­ти­ры. Вос­крес­ное ут­ро, те­перь уже у нас тро­их, на­чи­на­лось в пять ча­сов ут­ра. Мы шли от сво­его до­ма до ба­ни, рас­по­ло­жен­ной на ули­це Чай­ков­ско­го, в том же по­ряд­ке сле­до­ва­ния, что и в де­рев­не: от­чим нёс на сво­ей спи­не де­да, а я нёс бан­ные сум­ки в ру­ках, с дву­мя обя­за­тель­ны­ми ве­ни­ка­ми. Раз­ни­ца бы­ла толь­ко в том, что в де­рев­не рас­стоя­ние от ба­ни до до­ма, бы­ло не бо­лее пя­ти­де­ся­ти мет­ров, а от на­ше­го до­ма до ба­ни на ули­це Чай­ков­ско­го, бы­ло ни­как не ме­нее по­лу­то­ра ки­ло­мет­ров. До бан­ных две­рей от­чим сам до­би­рал­ся ед­ва жи­вым. При­сое­ди­няв­шие­ся, к ожидавшей открытия бани оче­ре­ди бан­ные за­все­гда­таи, уже не по од­но­му ра­зу ви­дев­шие на­ше­го де­да в пар­ной, - чер­ты­ха­лись, по­ни­мая, что их: ли­бо ожи­да­ет пыт­ка в ад­ской жа­ре па­рил­ки, ли­бо, им при­дёт­ся пе­ре­жи­дать окон­ча­ния им дли­тель­ной про­це­ду­ры оз­до­ров­ле­ния. Дед Гри­ша в пар­ной всё вре­мя про­сил от­чи­ма под­бро­сить ки­пят­ку на ка­мен­ку, жа­лу­ясь, что ему всё ещё хо­лод­но. От­чим мой, в мо­мен­ты, ес­ли кто-ни­будь ре­шал­ся вы­сту­пить с за­ме­ча­ния­ми по это­му по­во­ду, ста­но­вил­ся уг­рю­мым, а, за­тем, - зве­рел. Не ка­ж­дый рис­ко­вал, в та­кие ми­ну­ты, су­нуть­ся к не­му с за­ме­ча­ния­ми. Час - пол­то­ра, про­ве­ден­ные ста­ри­ком в пар­ной, по­зво­ля­ли ему сбро­сить ог­ром­ное ко­ли­че­ст­во отёч­ной жид­ко­сти, и но­ги его, на­ко­нец-то, при­об­ре­та­ли бо­лее или ме­нее при­лич­ный вид. Два ме­ся­ца ста­рик жил в Ле­нин­гра­де, и эти два ме­ся­ца бы­ли ме­ся­ца­ми еже­во­ск­рес­ной пыт­ки для от­чи­ма. В кон­це мар­та 1950 го­да ста­ри­ка от­вез­ли в де­рев­ню, где он и умер, но, да­ле­ко не сра­зу по­сле сво­его воз­вра­ще­ния. С от­чи­мом мо­им он ещё не раз встре­чал­ся.
   От­чим, ещё пол­то­ра де­сят­ка лет про­дол­жал свои по­езд­ки в де­рев­ню "Ручь­е­вая", Де­до­ви­че­ско­го рай­она, Псков­ской об­лас­ти. Вы­ез­жать ту­да он пе­ре­стал по­сле смер­ти взрос­лых сво­их род­ст­вен­ни­ков. С мо­ло­дой их се­мей­ной вет­вью, он, как вид­но, не со­шел­ся. В ком­на­те от­чи­ма, до са­мой его смер­ти стоя­ла фо­то­гра­фия де­да Гри­го­рия, по­ме­щён­ная в ма­лень­кую ра­моч­ку, со смер­тью са­мо­го от­чи­ма, ис­чез­нув­шая, как и он сам.
   ст. Мир­ный 2010 год.

 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"