Лебединский Дмитрий Юрьевич : другие произведения.

Ленинградка

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:


"ЛЕ­НИН­ГРАД­КА"

   Вто­рая по­ло­ви­на пя­ти­де­ся­тых го­дов оз­на­ме­но­ва­лась в на­шей стра­не дву­мя встреч­ны­ми по­то­ка­ми тру­до­вой час­ти на­се­ле­ния, наи­боль­шее вы­ра­же­ние ко­то­ро­го под­твер­жда­лось в лет­не-осен­ние пе­рио­ды ка­ж­до­го го­да. Де­рев­ни без­лю­де­ли, ос­тав­ляе­мые все­ми прав­да­ми и не­прав­да­ми, свои­ми мо­ло­ды­ми хо­зяе­ва­ми, ко­то­рые уст­рем­ля­лись в го­род­ские ор­га­ни­за­ции, ве­даю­щие орг­на­бо­ра­ми, про­из­во­ди­мы­ми, пре­иму­ще­ст­вен­но, строи­тель­ны­ми ор­га­ни­за­ция­ми. Го­ро­да за­но­во от­страи­ва­лись, а жи­лья их жи­те­лям ка­та­ст­ро­фи­че­ски не хва­та­ло. Де­рев­ни же, и без то­го быв­шие ма­ло­люд­ны­ми ещё в до­во­ен­ные вре­мё­на, с вой­ной рас­те­ря­ли свои тру­до­вые ре­сур­сы окон­ча­тель­но, и толь­ко агит­фильм "Ку­бан­ские ка­за­ки", де­мон­ст­ри­ро­вал их за­жи­точ­ность, и ве­сё­лую в них жизнь. Ос­таль­ная, - за­эк­ран­ная жизнь, де­мон­ст­ри­ро­ва­ла не­что дру­гое: про­вал по­ли­ти­ки кол­лек­ти­ви­за­ции, и, как след­ст­вие, пол­ную раз­ру­ху в сель­ском хо­зяй­ст­ве, ко­то­рую на­ши пар­тий­ные ли­де­ры пы­та­лись за­ла­тать ру­ка­ми уже встреч­но­го по­то­ка, - на этот раз - го­ро­жан, на­вы­ков сель­ско­хо­зяй­ст­вен­ных ра­бот, в боль­шин­ст­ве сво­ём, не имев­ших. Из пес­ни, - сло­ва не вы­ки­нешь, а из пе­сен В.В. Вы­соц­ко­го - тем бо­лее. И "Эйн­штей­ны дра­го­цен­ные", и "до­цен­ты с кан­ди­да­та­ми", - все они по­бы­ва­ли в те го­ды, и мно­го позд­нее: и на кар­то­фель­ных по­лях, и на се­но­убор­ке, и ещё, чёрт зна­ет на ка­ких ра­бо­тах. Всё это на­зы­ва­лось шеф­ст­вом. При­ну­ди­тель­ное шеф­ст­во, - это да­же Эзо­пу в го­ло­ву вряд ли при­шло бы. На­чи­ная с 1956 го­да, и до са­мо­го ухо­да в ар­мию, я прак­ти­че­ски ка­ж­дый год ока­зы­вал­ся в ка­ком-ли­бо кол­хо­зе, ли­бо сов­хо­зе Ле­нин­град­ской об­лас­ти, за­ни­ма­ясь, ка­ж­дый раз ка­кой-то ра­бо­той в них, ча­ще все­го, - не­ква­ли­фи­ци­ро­ван­ной. Од­на­ж­ды, прав­да, мон­ти­ро­вал ав­то­по­ил­ки на скот­ном дво­ре од­но­го из сов­хо­зов, в дру­гой раз, при­ни­мал уча­стие в строи­тель­ст­ве ко­нюш­ни. В ос­таль­ном же: уби­рал и сто­го­вал се­но, уби­рал кар­то­фель, или пе­ре­кры­вал кры­ши тех же скот­ных дво­ров, - все­го не упом­нишь. Не пом­ню те­перь: ни боль­шин­ст­ва рай­онов об­лас­ти, ни на­зва­ний де­ре­вень, в ко­то­рых мне при­хо­ди­лось бы­вать с этой, так на­зы­вае­мой шеф­ской по­мо­щью. Ли­ца не­ко­то­рых сель­ских жи­те­лей, я пом­ню бо­лее от­чёт­ли­во, по­то­му, быть мо­жет, что они бо­лее ин­ди­ви­ду­аль­ны, чем те де­рев­ни, в ко­то­рых мне при­хо­ди­лось бы­вать. Об од­ной та­кой жи­тель­ни­це де­рев­ни, мне и хо­чет­ся рас­ска­зать, тем бо­лее, что она, по­жа­луй, ста­ла ли­цом ти­пич­ным для то­го вре­ме­ни, да, и на­ча­ло взрос­лой жиз­ни этой пред­ста­ви­тель­ни­цы де­рев­ни, и, как мне ка­жет­ся, фи­нал, став­ший пре­вра­ще­ни­ем её в жи­тель­ни­цу Ле­нин­гра­да, - мне уда­лось про­сле­дить, пусть, и фраг­мен­тар­но.
   В этой де­рев­не, про­мо­чен­ной, ка­за­лось бы, на­сквозь, за­тяж­ны­ми до­ж­дя­ми "гни­ло­го" ле­та, я ока­зал­ся со­ста­ве бри­га­ды т.н. ше­фов, в са­мом на­ча­ле осе­ни. На во­прос на­ше­го бри­га­ди­ра, за­дан­ный им на­чаль­ни­ку, под­пи­сы­ваю­ще­му на­ши ко­ман­ди­ро­воч­ные удо­сто­ве­ре­ния: чем мы бу­дем за­ни­мать­ся у сво­их под­шеф­ных, на­чаль­ник по­жал пле­ча­ми: "А хрен его зна­ет - чем! По­ка, ни­че­го кон­крет­но­го пред­ло­жить не смог­ли, а ва­ша по­езд­ка в под­шеф­ный сов­хоз, по­хо­же, ини­ции­ро­ва­на ме­ст­ным рай­ко­мом пар­тии, ко­то­ро­му са­мо­му, на­вер­ное, спу­щен из Об­ко­ма пар­тии та­ко­го ро­да план на шеф­скую по­мощь. Вы по­ез­жай­те на ме­сто, а там, раз­бе­рё­тесь; что к че­му". Бри­га­дир все­рдцах вы­ру­гал­ся: "По­ехать-то мы - по­едем, но ка­кую оде­ж­ду с со­бою брать? Од­но де­ло, - ес­ли я бу­ду ре­мон­том трак­то­ров за­ни­мать­ся, - как в про­шлом го­ду. Дру­гое, - ес­ли по­шлют кар­тош­ку уби­рать, или что-то стро­ить".
   - Не мо­рочь мне го­ло­ву! - от­мах­нул­ся на­чаль­ник, - прие­де­те на ме­сто, - раз­бе­рёшь­ся сам, - в чём бу­дет ну­ж­да. По­зво­нишь ко мне, и мы вам под­го­ним всё не­об­хо­ди­мое сво­им транс­пор­том. Не впер­вой!
   С тем мы и уе­ха­ли. До нуж­ной нам де­рев­ни мы до­би­ра­лись дол­го, на гро­зя­щем раз­ва­лить­ся на час­ти ста­рень­ком рыд­ва­не; чем-то вро­де "вах­тов­ки", свар­га­нен­ной за­во­дски­ми умель­ца­ми на ба­зе ЗиС-5. Зад­няя дверь этой "вах­тов­ки" зам­ка не име­ла, и к руч­ке её бы­ла при­вя­за­на ве­рёв­ка, вто­рым сво­им кон­цом фик­си­ро­ван­ная к кон­со­ли бор­то­вой ска­мьи, на ко­то­рой мы си­де­ли. Двер­ца хля­ба­ла, а ко­роб на­шей "вах­тов­ки" му­чи­тель­но скри­пел на ка­ж­дом до­рож­ном уха­бе, вся­кий раз гро­зя со­скольз­нуть с ма­шин­ной ра­мы на до­ро­гу. Поч­ти все, кро­ме ме­ня, ку­ри­ли, но дым их па­пи­рос в на­шей ко­роб­ке не за­дер­жи­вал­ся, а сра­зу вы­хо­дил на­ру­жу, че­рез мно­го­чис­лен­ные её ще­ли. Два­ж­ды ос­та­нав­ли­ва­лись, с до­воль­но дли­тель­ны­ми пе­ре­ку­ра­ми, во вре­мя ко­то­рых шо­фёр, ма­тер­но по­ли­вая по­го­ду и свою ма­ши­ну, по­дол­гу во­зил­ся в её дви­га­те­ле. На­ко­нец, мы прие­ха­ли на ме­сто, и наш из­ды­хаю­щий "Ро­си­нант", по­след­ний раз вы­стре­лив вы­хлоп­ной тру­бой, - за­мер у из­бы, над крыль­цом ко­то­рой об­вис на­сквозь про­мок­ший флаг, - сим­во­ли­зи­рую­щий пре­бы­ва­ние в ней ме­ст­ной вла­сти. Де­рев­ня, при­мер­но, в три де­сят­ка дво­ров - слов­но вы­мер­шая. На её един­ст­вен­ной ули­це, ни од­ной жи­вой ду­ши не вид­но. Нет да­же ни од­ной со­ба­ки, ко­то­рые, ско­рее все­го, по­пря­та­лись по сво­им ко­ну­рам от не­по­го­ды, упо­до­бив­шись этим сво­им хо­зяе­вам. Грязь на ули­це не­имо­вер­ная, а де­рев­ня вы­гля­дит столь же уны­ло и убо­го, как и её ули­ца, со­всем под­стать по­го­де. Па­ли­сад­ни­ки до­мов ого­ро­же­ны вет­хи­ми ог­ра­да­ми, за ко­то­ры­ми пло­до­вых де­ревь­ев поч­ти не вид­но. Как про­ком­мен­ти­ро­вал уви­ден­ное наш бри­га­дир, от­сут­ст­вие са­дов око­ло до­мов, - след­ст­вие све­де­ния их ме­ст­ны­ми жи­те­ля­ми, ко­то­рым в Ста­лин­ские вре­ме­на вме­нял­ся на­лог за ка­ж­дое пло­до­вое де­ре­во. Уро­жаи же, на се­ве­ре, не ка­ж­дый год бы­ва­ют ста­биль­ны­ми, и, что­бы не му­чить се­бя, ме­ст­ные жи­те­ли под­ли­ва­ли по­нем­но­гу ке­ро­си­на под кор­ни тех же яб­лонь. Де­ре­во гиб­ло, и толь­ко по­сле это­го, его раз­ре­ша­ли спи­лить. Са­мо­воль­но спи­лить пло­до­но­ся­щее де­ре­во, бы­ло нель­зя, - это гро­зи­ло тю­рем­ным сро­ком его вла­дель­цу.
   Бри­га­дир наш про­шел в кон­то­ру, но че­рез пять ми­нут вы­шел из неё с тем, что на­зы­ва­ет­ся: "не со­ло­но хле­бав­ши". На­чаль­ст­во, по его сло­вам, ку­да-то убы­ло, и ко­гда явит­ся - не из­вест­но. Чем мы долж­ны бу­дем за­нять­ся, кон­тор­ские ра­бот­ни­ки то­же не зна­ют. Жди­те! - ска­за­ли они. На во­прос: "Где здесь мож­но по­обе­дать"? - Ре­ко­мен­до­ва­ли съез­дить в со­сед­нюю де­рев­ню, ки­ло­мет­рах в че­ты­рёх от­сю­да, там, вро­де бы, есть не­что вро­де ме­ст­ной за­бе­га­лов­ки, а здесь су­ще­ст­ву­ет что-то по­хо­жее на "сель­по", с на­бо­ром ме­ст­но­го раз­вле­ка­тель­но­го про­дук­та: как все­гда - с вод­кой, хле­бом и не­за­мы­сло­ва­той ба­ка­ле­ей, ми­ни­маль­но­го ас­сор­ти­мен­та. В об­щем; по­лу­чи­лась кар­ти­на на­пи­сан­ная мас­лом, под на­зва­ни­ем: "Не жда­ли!" Уве­рен­но­сти в том, что в со­сед­ней де­рев­не "за­бе­га­лов­ка" сей­час ра­бо­та­ет, ра­бот­ни­ки кон­то­ры - то­же не вы­ска­за­ли, по­ре­ко­мен­до­вав нам са­мим съез­дить, и по­смот­реть. Дождь сно­ва при­пус­тил, и мы сто­им, стол­пив­шись под крыль­цо­вым на­ве­сом кон­то­ры, из ко­то­рой так и не по­ка­за­лась ни од­на жи­вая ду­ша. На­ко­нец, из до­ма, на­хо­дя­ще­го­ся на про­ти­во­по­лож­ной сто­ро­не уз­кой ули­цы, вы­шла де­вуш­ка, оде­тая в ка­кое-то, не­оп­ре­де­лён­но­го цве­та пла­тье, с на­ки­ну­тым на го­ло­ву ват­ни­ком. Она за­мер­ла у сво­ей ка­лит­ки в пол­ной не­под­виж­но­сти, и те­перь сто­ит, раз­гля­ды­вая на­шу ком­па­нию. Од­но из око­шек кон­то­ры рас­па­хи­ва­ет­ся, и муж­ской, про­сту­жен­ный до си­по­ты го­лос с на­ту­гой кри­чит, яв­но, об­ра­ща­ясь к этой де­вуш­ке: "Кать­ка, схо­ди к Зин­ке, и ска­жи ей, что­бы свою сель­пу от­кры­ла. Лю­ди, ска­жи, прие­ха­ли, мо­жет, че­го ку­пить за­хо­тят?"
   - Пой­дё­те со мною? - спра­ши­ва­ет нас де­вуш­ка, и, за­ме­тив на­ше дви­же­ние в её на­прав­ле­нии, она тут же за­ша­га­ла по гря­зи, ме­ся её кир­зо­вы­ми са­по­га­ми. Мы по­шли сле­дом за нею, и вско­ре, вы­удив из до­му ту са­мую сель­пов­скую Зин­ку, про­сле­до­ва­ли, уже за тою, в убо­гое при­зе­ми­стое строе­ние, со­про­во­ж­дае­мые, опять же, Кать­кой. За­мер­шая у по­ро­га от­кры­той две­ри ма­га­зи­на Ка­тя, по­хо­же, до­жи­да­лась нас. Гла­за её бро­дят по его по­лу­пус­тым пол­кам, и, вряд ли что-ли­бо, кро­ме ка­ра­ме­ли, мог­ло за­дер­жать её взгляд на них. Обер­нув­шись к ней, бри­га­дир взял у Зин­ки два куль­ка ка­ра­ме­ли, один из ко­то­рых про­тя­нул Ка­те: "Дер­жи, кра­са­ви­ца!" Кра­са­ви­ца, от­нюдь не от­ве­чав­шая это­му оп­ре­де­ле­нию, шмыг­нув но­сом, сде­ла­ла два ша­га в сто­ро­ну про­тя­ну­той к ней ру­ки бри­га­ди­ра, и, взяв в ру­ку ку­лёк с кон­фе­та­ми, не­ожи­дан­но зар­де­лась, то ли от сму­ще­ния, то ли от ра­до­сти за по­лу­чен­ное уго­ще­ние. В этот са­мый мо­мент, я ду­маю, судь­ба её бы­ла ре­ше­на, и уже вся­кий день мы ви­де­ли её под­ле се­бя, чем бы мы в этот мо­мент ни за­ни­ма­лись.
   В ко­неч­ном ито­ге, все про­бле­мы с на­шим рас­се­ле­ни­ем, и по­лу­че­ни­ем не­об­хо­ди­мой нам ра­бо­ты, бы­ло ут­ря­се­но. Как вско­ре мы вы­яс­ни­ли, с со­всем не­дав­не­го вре­ме­ни, этот, не­дав­но су­ще­ст­во­вав­ший как кол­хоз, сель­ский ми­рок, пре­тер­пел оче­ред­ную ре­ор­га­ни­за­цию, и стал на­зы­вать­ся сов­хо­зом, что, по мне­нию пар­тий­ных ор­га­нов стра­ны, обе­ща­ло жи­те­лям сель­ско­хо­зяй­ст­вен­ных рай­онов стра­ны, при­бли­же­ние их уров­ня жиз­ни к го­ро­жа­нам. Что на­зы­ва­ет­ся, - не при­ве­ди, Гос­по­ди та­ко­го при­бли­же­ния, к тем, кто сам ед­ва сво­дил кон­цы с кон­ца­ми! Вся аг­рар­ная часть стра­ны, в оче­ред­ной раз бы­ла по­став­ле­на с ног на го­ло­ву. Вско­ре, и на вер­хах вла­сти, вро­де бы, до­га­да­лись о том, что бес­по­лез­ное пе­ре­кла­ды­ва­ние ме­дя­ков из од­но­го кар­ма­на в дру­гой, ни­че­го, кро­ме зво­на, не да­ёт. Зво­ном сыт не бу­дешь, и му­жи­ка в оче­ред­ной раз "при­бли­зи­ли" к го­ро­ду, ли­шив его зе­мель­ных на­де­лов, с ко­то­рых он кор­мил­ся, и по­кос­ных уго­дий, по­зво­ляв­ших кор­мить свой скот. По­сле это­го, се­ло уже мас­со­во по­тек­ло в го­род, на прак­ти­ке про­де­мон­ст­ри­ро­вав своё слия­ние с го­ро­дом. Го­ро­да на­вод­ни­лись де­ше­вы­ми ру­ка­ми вче­раш­них зем­ле­дель­цев, став­ши­ми, в сво­ей ос­но­ве, не­ква­ли­фи­ци­ро­ван­ны­ми ра­бо­чи­ми, до вре­ме­ни при­об­ре­те­ния ими про­фес­сио­наль­ных на­вы­ков. Го­род ма­нил их пус­ты­ми меч­та­ми, раз­вра­щая их соз­на­ние ска­зоч­ны­ми по­су­ла­ми, в ко­то­рых пер­вым ос­та­ва­лось не­ос­то­рож­ное обе­ща­ние при­бли­зить де­рев­ню к го­ро­ду. Ес­ли, - не на­обо­рот, зна­чит, в го­ро­де жизнь долж­на быть лег­че. Лю­ди, по­ве­рив­шие этим по­су­лам, ото­рва­лись от зем­ли, окон­ча­тель­но по­те­ряв связь с де­рев­ней. Бо­лее не­ква­ли­фи­ци­ро­ван­но­го управ­ле­ния го­су­дар­ст­вом, ми­ру, я ду­маю, ви­деть не при­хо­ди­лось, и взи­рал этот мир, мне ка­жет­ся, на нас со ску­чаю­щим ин­те­ре­сом: ко­гда, на­ко­нец, за­ва­лит­ся этот га­ба­рит­ный ко­лосс?
   Мы, в кон­це кон­цов, ока­за­лись вре­мен­ны­ми жи­те­ля­ми и ра­бот­ни­ка­ми од­но­го из от­де­ле­ний но­во­го сов­хо­за: по­лу­дох­ло­го, не­до­раз­ви­то­го мла­ден­ца, взра­щён­но­го в ин­ку­ба­то­ре го­су­дар­ст­вен­ной вла­сти, ко­то­рая и са­ма, по­жа­луй, пло­хо зна­ла, ка­ким об­ра­зом это стран­ное су­ще­ст­во мо­жет быть за­дей­ст­во­ва­но в сис­те­ме про­из­вод­ст­ва сель­ско­хо­зяй­ст­вен­ной про­дук­ции. Тех­ни­ка, пе­ре­шед­шая из МТС в сов­хо­зы, бы­ла в са­мом пла­чев­ном со­стоя­нии, и ра­бо­чих рук для её ре­мон­та, как и пре­ж­де, не хва­та­ло, как не хва­та­ло и зап­ча­стей, для за­ме­ны при­шед­ших в не­год­ность де­та­лей этой тех­ни­ки, сля­пан­ной на за­во­дах абы как; лишь бы вы­пус­тить её за их во­ро­та. Для на­ча­ла, на­шу груп­пу, в ос­нов­ном, сле­сар­ную, - раз­де­ли­ли, и часть её - бо­лее опыт­ную, на­пра­ви­ли на ре­монт­ную ба­зу сов­хо­за. Вто­рая часть на­шей груп­пы, в ко­то­рую по­пал и я, долж­на бы­ла за­нять­ся мон­та­жом ав­то­пои­лок в ко­ров­ни­ке, и на­лад­кой под­вес­ной сис­те­мы в том же ко­ров­ни­ке, для ва­го­не­ток, ко­то­ры­ми долж­ны бы­ли дос­тав­лять­ся кор­ма к стой­лам, и вы­во­зить­ся из них на­воз. От де­рев­ни, вре­мен­ны­ми жи­те­ля­ми ко­то­рой мы ока­за­лись, у ме­ня в па­мя­ти со­хра­ни­лось толь­ко ощу­ще­ние её край­ней за­пу­щен­но­сти, и че­ло­ве­че­ско­го без­лю­дья. Лю­ди в этой де­рев­не, ко­неч­но же, бы­ли, но они как-то умуд­ря­лись рас­тво­рять­ся в ней, слов­но бы спе­ци­аль­но из­бе­гая об­ще­ния друг с дру­гом, и с на­ми, буд­то мы бы­ли в ней при­шель­ца­ми из дру­гой га­лак­ти­ки.
   Ве­че­ром пер­во­го дня на­ше­го пре­бы­ва­ния в де­рев­не, по­ка мы толь­ко на­чи­на­ли го­то­вить свой ужин, в за­бро­шен­ной из­бе, от­дан­ной нам во вре­мен­ное поль­зо­ва­ние, на по­ро­ге на­шей по­лу­пус­той гор­ни­цы мы уви­де­ли Ка­тю, за­стыв­шую в по­зе вы­жи­да­тель­но­го со­зер­ца­ния. Наш бри­га­дир, че­ло­век ма­ло­раз­го­вор­чи­вый, и тя­же­ло­ва­тый ха­рак­те­ром, ог­ля­нув­шись на стоя­щую у по­ро­га Ка­тю, спро­сил её: "Что, Ка­тя, слу­чи­лось?" Ка­тя шмыг­ну­ла но­сом, и, слег­ка по­мяв­шись, спро­си­ла: "Мо­жет, вам чем-то по­мочь нуж­но, или че­го при­нес­ти?"
   - Вед­ро кар­тош­ки, Ка­тя, мы бы у вас ку­пи­ли, да па­ру ча­шек и ло­жек, на вре­мен­ное, ко­неч­но, поль­зо­ва­ние, при­нес­ла бы ты нам. Двое из на­ших впер­вые прие­ха­ли в де­рев­ню, и не всем за­пас­лись. По­мо­ги, ес­ли мо­жешь!
   - Я ско­ро вер­нусь! - от­ве­ти­ла Ка­тя, и ис­чез­ла за две­рью.
   Она вер­ну­лась ми­нут че­рез пят­на­дцать - два­дцать. В ру­ке её бы­ло вед­ро, на­пол­нен­ное мо­ло­дой кар­тош­кой, на ко­то­рой бы­ла на­лип­шая комь­я­ми зем­ля. В дру­гой её ру­ке бы­ло две мис­ки и пу­чок ук­ро­па. Из кар­ма­на сво­его ват­ни­ка Ка­тя из­влек­ла па­ру алю­ми­ние­вых ло­жек, по­ло­жив их на стол.
   - Вот! - ска­за­ла она, ста­вя на пол вед­ро с кар­тош­кой, ко­то­рую, су­дя по все­му, толь­ко что вы­ко­па­ла на сво­ём ого­ро­де. Бри­га­дир про­тя­нул ей трёш­ку, - це­ну, поч­ти втрое пре­вы­шаю­щую стои­мость при­не­сён­ной ею кар­тош­ки.
   - Дос­та­точ­но это­го, Ка­тя? - спро­сил он её.
   Ли­цо Ка­ти за­але­ло, и она с го­тов­но­стью кив­ну­ла го­ло­вой, яв­но об­ра­до­ван­ная столь щед­рой пла­те за кар­то­фель. Пус­тое вед­ро она унес­ла до­мой, но ско­ро вер­ну­лась.
   - Мать ска­за­ла, что еже­ли, в чём у вас бу­дет ну­ж­да, - она про­даст вам! - Бес­хит­ро­ст­ное соз­да­ние не смог­ло скрыть мер­кан­тиль­ной за­ин­те­ре­со­ван­но­сти в на­шем зна­ком­ст­ве с нею.
   Ужин наш про­хо­дил в её при­сут­ст­вии, но на пред­ло­же­ние на­ше­го бри­га­ди­ра при­нять в нём уча­стие, Ка­тя от­ка­за­лась, од­на­ко, тут же про­де­мон­ст­ри­ро­вав не зряш­ное своё при­сут­ст­вие в на­шем до­ме, а по­мощь нам. По окон­ча­нии ужи­на, она вы­мы­ла по­су­ду, по­сле че­го, вы­шла на крыль­цо до­ма. Сле­дом за нею, вы­шел и я. У ме­ня к Ка­те, был свой во­прос, раз­ре­ше­ние ко­то­ро­го я ре­шил не от­кла­ды­вать, что на­зы­ва­ет­ся, "на по­том". Ещё днём, про­хо­дя по де­ре­вен­ской ули­це, под ог­ра­дой од­но­го из до­мов, я уви­дел не­сколь­ко пан­ци­рей от­ва­рен­ных ра­ков, и ме­ня за­ин­те­ре­со­ва­ло ме­сто, где их мож­но бы­ло бы на­ло­вить. Ка­тя мах­ну­ла ру­кой в сто­ро­ну по­ло­сы кус­тов, на­хо­див­ших­ся мет­рах в ста за ого­ро­да­ми при­уса­деб­ных уча­ст­ков де­ре­вен­ских до­мов.
   - Там, на реч­ке, на­ши маль­чиш­ки ло­вят их, и в на­шем до­ме по­сле ба­ти ос­та­лось не­сколь­ко ра­ко­ло­вок. При­нес­ти?
   Го­тов­ность Ка­ти ока­зать ус­лу­гу лю­бо­му, кто в ней ну­ж­да­ет­ся, ме­ня не уди­ви­ла, но при­чи­на та­кой го­тов­но­сти, мною бы­ла ква­ли­фи­ци­ро­ван­на как воз­мож­ность рас­се­ять тя­го­мот­ную ску­ку мо­ло­до­го сель­ско­го жи­те­ля, ис­пы­ты­ваю­ще­го де­фи­цит об­ще­ния, в ка­ж­до­днев­ной ру­ти­не ок­ру­жаю­ще­го её се­ро­го бы­та.
   - При­не­си их, ес­ли это не слож­но! - по­про­сил её я. - Те­перь, мне нуж­но най­ти не­сколь­ко ля­гу­шек, на при­ман­ку.
   - А на по­жар­ном пру­ду! То­же, - тут со­всем не да­ле­ко! Я по­ка­жу те­бе, где он на­хо­дит­ся! - И тут пол­ная го­тов­ность ока­зать мне по­мощь. Но Ка­тя, как я по­нял чуть позд­нее, хо­те­ла кой-ка­кой ком­пен­са­ции за неё. В её со­про­во­ж­де­нии, я от­пра­вил­ся на по­жар­ный пруд, где до­воль­но бы­ст­ро от­ло­вил не­сколь­ко ля­гу­шек, по­мес­тив всех их в бан­ку. Бан­ку с ля­гуш­ка­ми Ка­тя за­бра­ла с со­бою.
   - Зав­тра к ве­че­ру они бу­дут го­то­вы на при­ман­ку. Я знаю, как бать­ка их го­то­вил: убь­ёт их, и му­хо­те ос­тав­лял, а че­рез су­тки, ко­гда на них по­яв­ля­ют­ся "пра­хо­вые жу­ки", они для ра­ков бу­дут в са­мый раз. - Так впер­вые я ус­лы­шал от Ка­ти это её вы­ра­же­ние, ко­то­ро­го боль­ше ни от ко­го не слы­шал. "Пра­хо­вый жук" - так она на­зы­ва­ла опа­ры­шей - му­ши­ных ли­чи­нок. Моя по­пыт­ка объ­яс­нить ей, что опа­рыш не яв­ля­ет­ся жу­ком - до Ка­ти не дош­ла. Её убе­ж­дён­ность в том, что прах, то есть "мерт­ве­чи­ну", по­едать мо­гут толь­ко жу­ки - бы­ла не­ко­ле­би­ма ни­ка­ки­ми до­во­да­ми, тем бо­лее что и чер­вей она от­но­си­ла то­же к жу­кам. По­про­буй, в та­ком слу­чае, - пе­ре­спорь её! Я ос­та­вил эту за­тею, - как пус­тую. Пус­кай, бу­дут жу­ки! Это её вы­ра­же­ние - "пра­хо­вый жук", как я вско­ре по­нял, Ка­тя ис­поль­зо­ва­ла и как ру­га­тель­ст­во, и как про­зви­ще, пус­то­му, с её точ­ки зре­ния, че­ло­ве­ку, чем-то не­при­ят­но­му ей. Это же вы­ра­же­ние, по­зво­ли­ло мне че­рез не­сколь­ко лет иден­ти­фи­ци­ро­вать Ка­те­ри­ну, во­все не уз­нан­ную мною по­пер­во­на­ча­лу, уже в Ле­нин­гра­де, спус­тя все­го три го­да по­сле это­го на­ше­го зна­ком­ст­ва с нею, впро­чем, ин­те­ре­со­вав­ше­го её со­всем не­про­дол­жи­тель­ное вре­мя, и за­кон­чив­ше­го­ся, как толь­ко она по­те­ря­ла ко мне вся­кий ин­те­рес. Про­изош­ло это на бе­ре­гу уз­кой реч­ки, где я, дву­мя дня­ми позд­нее, снял пер­вый свой улов ра­ков. Си­дев­шая в тра­ве на бе­ре­гу за мо­ей спи­ной Ка­тя, вне­зап­но об­ра­ти­лась ко мне с прось­бой, ус­лы­шав ко­то­рую, я ед­ва не вы­ро­нил вед­ро с ра­ка­ми об­рат­но в их род­ную сти­хию. Пер­вый её во­прос, не пред­ве­щал ни­че­го не­обыч­но­го, и, от­ве­чая на не­го, я не ожи­дал ни­ка­ких ос­лож­не­ний, в раз­ви­тии диа­ло­га ме­ж­ду на­ми.
   - Ты дей­ст­ви­тель­но в Ле­нин­гра­де жи­вёшь? - спро­си­ла Ка­тя ме­ня.
   - Ко­неч­но! - от­ве­тил я, - с са­мо­го сво­его ро­ж­де­ния!
   - Возь­ми ме­ня с со­бою в го­род! - спо­кой­но, буд­то, са­мо по се­бе, не­что обыч­ное, про­из­нес­ла она, и вот тут я дей­ст­ви­тель­но, ед­ва не оп­ро­ки­нул в во­ду свой улов.
   - Как это - взять те­бя с со­бою? - спро­сил я, рас­те­ряв­шись от её прось­бы.
   - А, на­сов­сем! Жить вме­сте бу­дем! - Серь­ёз­ность то­на Ка­ти, не ос­тав­ля­ла со­мне­ния в том, что она ска­за­ла это аб­со­лют­но об­ду­ман­но. Смот­рю в её ли­цо, ко­то­рое пол­но ожи­да­ния. Она, по­жа­луй, не стар­ше ме­ня, т.е. ей не ис­пол­ни­лось ещё во­сем­на­дца­ти лет, но она ни ма­лей­шим об­ра­зом не мог­ла за­ин­те­ре­со­вать ме­ня да­же вре­мен­но­стью со­вме­ст­но­го с нею пре­­­­б­­ы­­­в­а­ния, о чём я тут же и ска­зал ей, прав­да, чуть скра­сив свой от­вет юри­ди­че­ской за­ка­вы­кой.
   - Нет, Ка­тя, мне ещё во­сем­на­дца­ти лет, а са­дить­ся на тю­рем­ные на­ры за со­жи­тель­ст­во с то­бою, то­же, на­до по­ла­гать, не­со­вер­шен­но­лет­ней, - мне не хо­чет­ся!
   - Че­го бо­ять­ся-то, - от­ве­ти­ла она, Се­рё­га ры­жий, ко­то­рый мне в же­ни­хи на­би­ва­ет­ся, уже год как со мною жи­вёт, и ни­кто его са­жать за это - не со­би­ра­ет­ся!
   - С Се­рё­гой сво­им, ду­ша моя, раз­би­рай­ся са­ма, или твоя ма­ма. Не по­ни­маю толь­ко, на кой те­бе чёрт ещё кто-то, ес­ли у те­бя уже есть же­них?
   - Так он ме­ст­ный, а ты Ле­нин­град­ский, и я то­же хо­чу жить в го­ро­де!
   Пря­мо­ли­ней­ность прось­бы Ка­ти, бы­ла оше­лом­ляю­щей, и мне при­шлось с той же пря­мо­той от­ве­тить ей, что по­ис­ки свои, до­су­же­го до её де­вичь­их кра­сот, она мо­жет про­дол­жить, ис­клю­чив ме­ня из со­ис­ка­те­лей их. Ка­тя, как мне по­ка­за­лось, - не оби­де­лась за мой от­вет, но по­те­ря­ла с это­го мо­мен­та, вся­кий ин­те­рес ко мне, пе­­­­­­р­­е­­­к­­лю­­чаясь, по­оче­рёд­но, на дру­гих пред­ста­ви­те­лей на­шей бри­га­ды.
   В до­ме, в ко­то­ром нас по­се­ли­ли, на­ми бы­ли рас­сте­ле­ны на по­лу при­ве­зён­ные с со­бою то­щие мат­ра­сы, но, в гор­ни­це его, - все ку­ри­ли, что ме­ня за­ста­ви­ло ис­кать дру­гое ме­сто для сво­его ноч­ле­га. В ко­неч­ном ито­ге, я, ме­стом сво­ей но­чёв­ки, из­брал се­но­вал: кем-то из со­се­дей это­го до­ма соз­дан­ный в при­спо­соб­лен­ном под не­го ста­ром ко­ров­ни­ке, ос­тав­лен­ном во дво­ре это­го за­бро­шен­но­го под­во­рья. Пол ко­ров­ни­ка, был за­сте­лен дос­ка­ми, и на нём ста­ли скла­ды­вать се­но, од­но­вре­мен­но, за­пол­няя им и ста­рый се­но­вал. По­лу­чил­ся, та­ким об­ра­зом, двух­этаж­ный склад се­на, на верх­нем эта­же ко­то­ро­го, я уст­ро­ил се­бе уют­ную но­ру: тё­п­лую, с ду­ши­сты­ми за­па­ха­ми па­ху­че­го се­на. Ес­ли моя но­ра бы­ла пол­но­стью ин­ди­ви­ду­аль­на, то ниж­ний этаж это­го сен­но­го скла­да, ока­зал­ся ме­стом сви­да­ний с Ка­те­ри­ной, сме­няе­мо­го муж­ско­го со­ста­ва, из чис­ла на­ших "ка­ва­ле­ров", с ка­ж­дым из ко­то­рых у неё про­ис­хо­дил тор­го­вый сго­вор, на­чи­нав­ший­ся, с по­вто­ряе­мой ею из раза в раз прось­бы: взять её с со­бою в Ле­нин­град. Обе­ща­ния этой "бла­го­да­ти" - ей да­ва­лись, и лишь один из вре­мен­ных ка­ва­ле­ров, ко­то­ро­му бы­ло уже за три­дцать лет, от­кро­вен­но от­ве­тил ей: "Ду­ра, - ку­да я те­бя с со­бою возь­му, да, и ос­таль­ные то­же? Все мы жи­вём в ком­му­нал­ках, и в мо­ей ком­на­те, со мною вме­сте жи­вут мои ро­ди­те­ли, да, брат с же­ной и ре­бён­ком. Я, по прось­бе бра­та и от­ца, вре­мя от вре­ме­ни, де­лаю не­за­пла­ни­ро­ван­ные про­гул­ки по го­ро­ду, что­бы дать им воз­мож­ность по­быть на­еди­не! Ку­да я те­бя де­ну?! По­ня­ла ли ты ме­ня?"
   - Так и они мо­гут по­гу­лять на ули­це, - еже­ли что! - от­ве­ти­ла Ка­те­ри­на.
   - Тьфу ты, - про­пасть, ка­кая! Иди ка ты луч­ше до­мой, да ос­ве­жи свою го­ло­ву хо­лод­ной во­дой! Не­вес­та мне вы­ис­ка­лась, - со­пле­но­сая!
   - И ты, жу­чи­ла пра­хо­вый, - то­же об­лей свою го­ло­ву во­дой! - не ос­та­лась в дол­гу Ка­тя. По­во­зив­шись в се­не, она вы­шла со скла­да.
   Два­ж­ды, за тот вре­мен­ной от­ре­зок, ко­то­рый мы про­ве­ли бри­га­дой в этой де­рев­не, Ка­тя по­яв­ля­лась у нас с си­ня­ка­ми на ли­це, ко­то­ры­ми, по её сло­вам, её на­гра­ж­дал ры­жий Се­рё­га - её же­них, час­то встре­чае­мый на­ми на скот­ном дво­ре. От это­го пар­ня, да­же в не­ра­бо­чее вре­мя, все­гда пах­ло ко­ровь­им на­во­зом, и был он все­гда уг­рюм и не­оп­ря­тен. К нам он, прав­да, за­хо­дить не смел, и толь­ко из­да­ли, по­гля­ды­вая на нас во вре­мя ра­бо­ты, что-то буб­нил се­бе под нос, но, кро­ме без­ад­рес­но­го ма­та, ни­че­го пу­тём в его сло­вах, ра­зо­брать бы­ло нель­зя.
   За­кон­чив свои ра­бо­ты, мы вы­еха­ли в Ле­нин­град, а при­быв­шая нам на сме­ну дру­гая ко­ман­да "ше­фов", ос­та­лась на убор­ку кар­то­фе­ля. Боль­ше ни­ко­гда я в той де­рев­не не был, и поч­ти за­был о той не­пу­тё­вой Ка­те, меч­той ко­то­рой бы­ло стать го­ро­жан­кой, и, не­пре­мен­но, Ле­нин­град­кой.
   На Кре­стов­ском ост­ро­ве, сра­зу за мос­том, слу­жа­щим про­дол­же­ни­ем ули­цы Зе­ле­ни­ной, ря­дом с трам­вай­ной ос­та­нов­кой, в пя­ти­де­ся­тые го­ды на­хо­дил­ся пив­ной ла­рёк, у ко­то­ро­го, с ут­ра до ве­че­ра тол­ка­лись жа­ж­ду­щие по­хме­лья лич­но­сти, жив­шие, как пра­ви­ло, в до­мах, вы­хо­див­ших, как на про­спект Ди­на­мо, так и по дру­гую сто­ро­ну Мор­ско­го про­спек­та, за­кан­чи­вав­ше­го­ся у во­рот в При­мор­ский парк По­бе­ды. Ос­нов­ная, как мне ка­жет­ся, часть этих до­мов, по­хо­жих, как две ка­п­ли во­ды, друг на дру­га, бы­ла по­строе­на как об­ще­жи­тия, час­тич­но, пре­вра­щае­мые за­тем, в квар­ти­ры, опять же - ком­му­наль­ные. Жи­ли в этих до­мах, в боль­шин­ст­ве сво­ём, став­шие, в ре­зуль­та­те "орг­на­бо­ров", ра­бо­чи­ми стро­ек, вче­раш­ние де­ре­вен­ские лю­ди, ис­кав­шие луч­шей до­ли в го­ро­дах. Од­на­ж­ды, воз­вра­ща­ясь с тре­ни­ров­ки, я пе­ре­сёк трам­вай­ные пу­ти на­про­тив Вя­зо­вой ал­леи, и на­пра­вил­ся на ос­та­нов­ку. Про­хо­дя ми­мо пив­но­го ларь­ка, ус­лы­шал хри­п­лый жен­ский го­лос, за­ста­вив­ший ме­ня ос­та­но­вить­ся, и обер­нуть­ся на не­го. Го­лос этот обоз­вал ко­го-то "жу­­­­­­ч­илой пра­хо­вым", - ни­ко­гда, со вре­ме­ни крат­ко­го зна­ком­ст­ва с Ка­тей, ни от ко­го мною не слы­ши­мым ру­га­тель­ст­вом. Рас­смат­ри­вая не­боль­шую тол­пу, ок­ру­жив­шую ла­рёк, в сто­ро­не от неё, я уви­дел един­ст­вен­ную воз­мож­ную об­ла­да­тель­ни­цу это­го хри­п­ло­го го­ло­са, и столь уни­каль­но­го ру­га­тель­ст­ва. При­ва­лив­шись спи­ной к де­ре­ву, на га­зо­не стоя­ла не­оп­ре­де­лён­но­го воз­рас­та жен­щи­на, оде­тая в из­ма­зан­ную крас­кой ра­бо­чую спе­цов­ку. В ру­ке этой жен­щи­ны бы­ла опо­ло­ви­нен­ная круж­ка с пи­вом, а паль­цы дру­гой ру­ки за­жи­ма­ли из­же­ван­ный мунд­штук па­пи­ро­сы, ис­пач­кан­ный губ­ной по­ма­дой. Пе­ред нею сто­ял ка­кой-то, ха­ныж­но­го ти­па му­жик, по всей ве­ро­ят­но­сти, клян­чив­ший ос­тат­ки пи­ва у этой жен­щи­ны. Ру­кой, с за­жа­той в ней па­пи­ро­сой, жен­щи­на уже два­ж­ды от­тал­ки­ва­ла на­до­ед­ли­во­го му­жи­ка в грудь, но тот всё ещё не от­хо­дил от неё, ви­ди­мо, не те­ряя на­де­ж­ды на её снис­хо­ж­де­ние. Мои при­яте­ли ожи­да­ли ме­ня на ос­та­нов­ке трам­вая, а я всё ещё сто­ял, не тро­га­ясь с мес­та, раз­гля­ды­вая эту жен­щи­ну, в ко­то­рой при­знать ту де­ре­вен­скую Ка­тю, бы­ло поч­ти не­воз­мож­но. Но, - это бы­ла она. Слу­чай­но ото­рвав свой взгляд от на­до­ед­ли­во­го му­жи­ка, она пе­ре­ве­ла его на ме­ня, и, тут же рез­ко от­вер­ну­лась. Су­нув в ру­ки му­жи­ку свою круж­ку, она не­твёр­дой раз­ма­ши­стой по­ход­кой, по­шла по га­зо­ну в сто­ро­ну про­спек­та Ди­на­мо. Ка­тя, ока­зы­ва­ет­ся, сво­его до­би­лась. Она ста­ла Ле­нин­град­кой.
   ст. Мир­ный 55 РАЭ 2010 год
  

 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"