Вопреки обыкновению, сегодня окно в его комнате было открыто. Доносимые ветром запахи отвлекали юношу, не давали сосредоточиться - но иначе было нельзя, такая жара стояла в городе. А ему нужно было работать, учить новый материал...
Собственно, никто сегодня не принуждал его сидеть над книгами. Во всем здании коллежа Клод оставался единственным студентом, кто предпочитал занятия праздности и безделью, которым предавались сейчас его товарищи - например, купанию в Сене или вылазке за город.
Предпочитал занятия... В окно влетела пчела, покружила над его конспектами, затем вылетела. Клод проводил взглядом докучливое насекомое, выглянул в окно, чтобы убедиться, что глупое существо убралось. Провел рукой по лбу. Снова обернулся к окну, за которым было голубое небо и аромат трав. С тоской посмотрел на свои книги. Не так уж много осталось... Но и не так уж мало.
Собственно, это ничего не значило. Дочитав один научный труд, он примется за другой, потом за третий. Лишь бы прогнать эти мысли о речке, о том, какая ласковая и прохладная там вода... И как же хорошо сейчас обычным ребятам, которые не блещут ученостью и благонравным поведением.
Что он здесь делает, среди этих прокаленных стен? Ответ один - добросовестно штудирует научные труды, чтобы не впасть в грех праздности. Потому что лучше уж здесь свариться, чем гореть в геенне огненной.
А вот его однокашники геенны не боялись. Ничуть. И всегда подтрунивали над Клодом, чтобы проверял перед сном свою кровать - вдруг там затаился дьявол с вилами.
Он над ними не подтрунивал и не смеялся. Никогда. Просто терпеливо объяснял заблудшим товарищам, в чем они не правы. Это был его долг как будущего служителя церкви. Ребята же смеялись еще больше.
На его лице редко появлялась улыбка. Уже несколько лет как он приучил себя хранить серьезность - в любой ситуации. И теперь стало получаться гораздо лучше. Не то что в раннем детстве, когда он был несмышленышем и мог свободно засмеяться на людях, не сдержаться, забыть, что громкий смех приличествует пьянице в трактире, а не будущему светилу научного и духовного мира...
Мальчишка с ненавистью отшвырнул книгу. Закрыл лицо руками. На речку... Один раз окунуться... Как все ребята... Нельзя.
Клод снова придвинул себе книгу, пытаясь разобрать строчки. Интересно, из-за жары глаза слезиться могут? Лучше в книгах ответ поискать, не спрашивать, а то опять задразнят... Но ведь не разобрать же ничего...
- Почему мне ничего не сказали? - Кристоф Вагнер, профессор медицины, чуть ли не пинком вышиб дверь. - Кто оставил мальчишку одного в комнате? Они о чем думают? А если человека удар хватит?
Руки профессора держали его, проводили по лбу, щупали пульс... Клод не замечал ничего этого - потому что, как ребенок, всхлипывал на плече у Вагнера, и было ему безразлично, что скажут люди.
- Ну, слава Богу, обошлось, - профессор перевел дыхание. - Ты мне вот что скажи, парень: чего ради в пустом коллеже сидишь? А если бы я бумаги не забыл, так бы здесь и остался?
Профессор говорит ему "ты" - так нельзя, он же дворянин... А, пустое...
- Холодную ванну, быстро, - твердо сказал Вагнер. - И чтобы этого не было больше. Завтра тебя к Сене на привязи поведу, если опять за свое возьмешься. Ты меня понял, Клод Фролло?