Аннотация: Пишется по заявке на Книге Фанфиков https://ficbook.net/requests/199570 Юноша попадает в тело василиска, запертого в Тайной комнате, которую вскоре открывают.(Дамигада и Уизлигада нет)
========== ...Рожденный ползать ==========
- Тима! Тима, смотри! - заверещала моя младшая сестренка Маша, подпрыгивая на месте и тыча пальцем в подъезжающий автобус. При этом второй рукой она не забывала дергать меня за край футболки.
- Да успокойся ты, - я с силой вырвал у нее свою одежду и попытался разгладить, - это еще не наш.
Мы ожидали своей очереди среди других туристов, и, судя по размерам собравшейся толпы, в этот автобус мы не влезем. Если повезет, сядем в следующий.
- Ну, когда мы уже поедем! - Маша потянула мою руку вниз и повисла на ней.
Надо сказать, сила у нее уже есть, девять лет человеку, а вот мозгов ни грамма, и о манерах речь тоже не идет. Хочется - скачет, кричит, ржет как лошадь. Пореветь тоже мастерица. Стерва малолетняя.
Я легко вывернулся и осторожно выкрутил ей руку, так, шутки ради. Никогда не делал ей больно, по крайней мере, специально. Сестра затанцевала вокруг меня, пытаясь освободиться, а я второй рукой ловко набирал сообщение своей девушке. Вот рядом с кем было бы здорово сейчас оказаться. Красавица, спортсменка, может, не самая умная в классе, но я и не из-за ума с ней встречаюсь. Кристина - самая популярная девчонка среди теперь уже одиннадцатых классов, я - самый популярный парень. С кем еще мне встречаться, если не с ней?
И вот последнее школьное лето, у одноклассников очередная вечеринка на чьей-то даче, я торчу здесь, а моя девушка отправляется веселиться и спрашивает: "Ну, ты ведь меня отпустишь, правда?". И тонну смайликов в придачу. Как будто я могу ее не отпустить. Все равно пойдет, знаю ведь, и времени зря терять не станет.
А у меня "семейный отдых", толкучка, жара, да еще мелкая зараза, цепляющаяся за руку. Я устал и хочу домой. К черту Лондон, долой экскурсии, пусть катится в ад этот красиво раскрашенный автобус с надписью "Harry Potter". Это мои каникулы, и я хочу отдыхать, а не подрабатывать сверхурочно нянькой. Другое дело, если б мне давали больше свободы. Но чего нет, того нет, и я считаю дни до отъезда с самого заселения в отель.
От киоска с журналами вернулась мама, ведя за руку еще одну мою головную боль. О да, мне повезло иметь и сестру, и брата. Впрочем, Колька еще слишком мелкий, чтобы порядочно меня достать. Да и какой-то он слабый растет, часто болеет и все время около мамы вьется. По правде, я за него куда больше волнуюсь, чем за Машку.
- Тим, - позвала мама, - купи, пожалуйста, минералки и сока яблочного. Сок только не холодный.
И указала на магазин через дорогу.
- А мне купи колы! - встрепенулась Маша.
Я пожал плечами и направился к переходу. Мы попали на сильное потепление и знаменитых туманов и дождей пока не видели, зато с удовольствием потребляли прохладительные напитки. Моего знания английского хватило, чтобы объясниться с кассиршей, и я с охапкой заказов возвращался к семье, когда какой-то мужик пихнул меня локтем. Он орал на кого-то по телефону и отчаянно жестикулировал. Я разобрал только несколько раз повторяющееся "bitch". Один его жест вышел особенно удачным и особенно сильным и попал как раз по мне. Я вылетел на проезжую часть, роняя все свое добро и вспоминая в полете пару матерных слов. Перед глазами плясали искры, локоть, на который я приземлился, кажется, был сломан.
Я в двенадцать лет ломал палец. Было больно, даже плакал, а потом хвастался гипсом во дворе. Так вот, палец - хуйня. Посмеяться и забыть. Слыша визг тормозов, я пытался понять, с какой стороны он исходит, но сознание упрямо уплывало куда-то. Потом перед глазами мелькнули дома, небо с редкими белыми облаками, снова дома, асфальт, дома и опять небо.
В голове совершенно пусто. Снежно-белое облако, похожее на слоненка, сереет. Небо тоже. Вдруг весь обзор заслоняет чье-то лицо, смутно знакомое, и мужской голос, тоже странно привычный, произносит:
- Не упирайся, прими как есть, и все будет отлично.
Я хотел послать его к черту, но не успел, сознание покинуло меня, повинуясь пронзительному взгляду желтых глаз незнакомца.
Это продолжалось долго. Очень. Позже я пытался вспомнить, сколько именно. Безуспешно. Все слилось в одну сплошную и однообразную серую полосу. Тогда меня не волновало время. Меня вообще мало что волновало.
Длинные извилистые трубы, вода, приятная прохлада, мясо. Надоедливые пищащие грызуны. Вкусные, но слишком мелкие, чтобы насытиться. Это раздражало, но не очень сильно.
Я ел много, и они не хотели больше спускаться ко мне. Тогда я призывал их, и они приходили. Обреченные, не имеющие шанса на сопротивление. Перебирая крохотными лапками, снова копошились по углам. Иногда я развлекался, с шумом гоняясь за ними или медленно выслеживая, постепенно загоняя в угол, а иногда мне было лень сдвинуться с места, я подзывал их, открывал пасть, они сами заползали туда, оставалось только проглотить. Мне больше нравилось глотать их еще живыми, чувствовать их страх. Мелкий, как и его жертвы, он доставлял удовольствие, но не приносил удовлетворения, и когда мне это надоедало, я велел им собраться в кучу и умереть, а потом долго питался останками и наслаждался одиночеством и тишиной.
Но голод никогда не оставлял меня, вынуждая искать другую пищу. Я звал, я приказывал, но больше никто не откликался. Поэтому я искал сам, долго и упорно, но каждый раз терпел неудачу.
Лабиринт из труб не имел выхода. Я скользил по нему, заглядывая во все щели, ловил далекие запахи, приносимые потоками воздуха. Непонятные и неизведанные, они манили, дразнили, приводя меня в бешенство, заставляли искать дальше. Я видел решетки, понимал, что если сломаю, окажусь на свободе. Неистово бился о них. Извиваясь всем телом, собирал силы для прыжка, всю свою мощь вкладывал в удар, но они неизменно выдерживали. Толстые, древние, в них был не только металл. Что-то инородное и враждебное делало их такими прочными.
Я долго смотрел на железные прутья, оставаясь неподвижным. Так долго, что мелкая пища сама заползала на меня, шевелилась, нюхала и скреблась. А я смотрел и смотрел на тонкие потоки неизвестной силы, что держала меня здесь. Они сплетались, изгибались, меняли свою природу, образуя узор, наделенный огромной силой. Замкнутые сами на себе, как и моя тюрьма, не имели начала и конца. Идеально гладкие и ровные, как туннели, по которым я скользил. Будь там хоть одна зацепка, одно неаккуратное соединение, я тут же ударил бы по нему своей волей, и наконец увидел бы мир. Не пришлось бы больше глотать эту жилистую мелочь.
Трубы, полумрак и грызуны. Мне не нужно было ничего больше для выживания, но я все сильнее хотел жизни. Чувство тревоги не давало покоя. Оно росло с каждым днем, сводило с ума. Из-за этого со мной происходило что-то странное. Будто я должен был что-то сделать, о чем-то подумать. Должен. Это слово... Нет, я еще не знал слов. Само ощущение приводило в замешательство, заставляло нервничать. Ярость от осознания собственного бессилия и невозможности понять самого себя стала моей хозяйкой.
Я метался и бушевал, вертелся на одном месте, бился о стены до изнеможения. Безумие клокотало во мне и жаждало выхода. Из этого места и из этого тела. Слепые эмоции и ощущения владели мной. Но в какой-то момент, открыв глаза после очередной спячки, я увидел все в ином свете.
Кто я? Где? Как давно здесь нахожусь? Вопросы вспыхивали в мозгу внезапно, отрезвляя. Я обводил помещения новым взглядом, прислушивался, выискивая, вылавливая, сам не знаю что. Бесшумно полз по трубам, будто в первый раз, изучал. Звук текущей воды, шебуршание разбегающихся при моем приближении крыс. Крысы. Я вспомнил это слово. Так зовут их люди. Они вообще всему дают имена.
Люди - вот кто волновал меня. Я должен их увидеть, узнать. Было что-то... Я забыл. Верно, я забыл что-то важное.
Среди темных коридоров мне мерещились лица. Мужчин, женщин, детей. Они вызывали самые разные чувства и определенно были мне знакомы. Смутные образы роились в голове, дразнили и ускользали, едва я пытался за них зацепиться. Это злило. Я хотел вырваться на волю, и однажды мое желание исполнилось.
Я нежился в прохладной воде, наблюдая за крысами, когда все привычные звуки оттеснил и заглушил далекий скрежет. По стенам прошла легкая вибрация. Грызуны бросились врассыпную, а я устремился к источнику звука, надеясь отыскать ответы.
Выше, выше по трубам. Раньше я не мог сюда попасть, кто-то снаружи открыл мне дверь. Здесь суше, не так приятно, как внизу, но этот путь ведет к выходу, я знаю, я чую. Свежий воздух, целый сонм запахов, которые были мне недоступны. Запах человека, многих людей.
Стало очень светло, в просторном помещении я увидел девочку и замер. Она стояла ко мне спиной, и ее рыжие волосы блестели в свете пыльных ламп. Кто она? Что делает? Я хотел спросить, но она заговорила первой:
- Ты свободен. Иди и убей.
- Убить? Кого?
Я ничего не понимал, а ее голос, монотонный, словно неживой, приказывал мне. Я чувствовал ее волю, совсем немного, еле-еле она пыталась управлять мной. Наверное, будь это взрослый, он уже поплатился бы жизнью за такую наглость, но убивать ребенка я не хотел. Поэтому вместо злости мной владело лишь легкое недоумение, я совсем не ожидал, что меня освободит девочка. Да и гораздо важнее была сама свобода, мне не терпелось отправиться на поиски всего, что здесь можно найти.
- Убей всех.
- Как пожелаешь, - согласился я и попытался заглянуть ей в лицо. Совершенно пустое, как маска. А глаза закрыты. Внезапно возникло ощущение, что со мной говорила вовсе не она, и не она пыталась повелевать мной. Это делал кто-то другой, и вот он-то мог добиться в этом успеха, более того, таково было его право. Захотелось убраться отсюда подальше. Кто бы это ни был, я не стану иметь с ним дел. Еще раз взглянув на девочку и убедившись, что она мне незнакома, я скользнул за огромную, заранее приоткрытую боковую решетку.
Убить? Я непременно убью кого-нибудь, но лишь по собственному желанию, никак не по велению призрака, использующего детей.
========== ...Сохранивший право выбора ==========
Я лежал в сточной канаве под стеной замка и смотрел, как солнце садится за кромку леса. Из этого леса ко мне только что пришел самый лучший ужин, какой только можно желать. Теперь от семейства из восьми жирных барсуков остались лишь окровавленные клочки шерсти, а я в кои-то веки чувствовал приятную сытость. Двигаться было лень, но не это меня здесь задержало. Хотелось посмотреть на солнце. Я точно видел этот яркий желтый диск раньше. Но не в подземелье ведь. И почему-то кажется, что если выползти под его лучи, станет тепло и хорошо. Но я не люблю тепло, так откуда такие мысли? Я чувствую, что скоро получу ответ.
Стемнело. Из леса послышались новые звуки. Быть может, побываю там в другой раз. И проржавевшая решетка, перекрывающая водосток, меня не задержит. На ней тоже сплетаются потоки силы, но я прекрасно вижу стыки и соединения, разрушить их не составит труда.
Здесь повсюду такие сплетения. Это нервирует. Особенно если попадается действительно качественная работа, где слои аккуратно и элегантно накладываются друг на друга, образуя идеальный во всех отношениях рисунок. Смотреть противно. Я обхожу такие места стороной, даже если они безвредны. Не хочу тягаться с тем, чего не понимаю. Но такого совсем немного. Гораздо больше слабых и мелких вспышек. Особенно днем на небольшом расстоянии я вижу их даже через стены. Аж в глазах рябит. Поминутно появляются и исчезают, жалкая, не заслуживающие внимания пародия на настоящую силу.
Я лишь мельком осмотрел замок. Здесь куча детей и всего пара десятков взрослых, и на ум приходило только одно слово - школа. Место, в котором учат и учатся. Я только фыркал, затаившись в вентиляции одной из аудиторий: что за бесполезные и занудные вещи? Машут палочками, бормочут что-то непонятное, получают в результате узел из пары-тройки потоков и радуются. Большинство из их заклинаний ничего не стоит. Даже старания старших ребят я мог бы развеять за полсекунды. Почти все. Почти, и это бесит. Некоторые все же научились чему-то, красиво делают, не оставляют зацепок. Как вон тот парень, что только что превратил попугая в вазу. Не придерешься. Заклинание тривиальное, но как выполнено. И я ничего с ним не поделаю, сколько бы ни старался. Обидно. И, чего душой кривить, немного завидно. Хорошо, что не все ученики и даже преподаватели, которых мне довелось видеть, такие чистюли. А попугаю, на мой взгляд, можно было найти лучшее применение.
В общем, я счел это место чертовски странным. Но даже если так, мне постоянно казалось, что что-то подобное где-то когда-то уже было. Когда я впервые через щелку в стене увидел зал, где обитатели замка собирались для еды, внутри все так и кричало: мне это знакомо. Четыре длинных стола, заполненные тарелками, на которых пища появляется сама собой, отдельный стол для преподавателей. Все это просто светится сплетением чар, так что дух захватило и казалось, что это венец их искусства, но только до того, как я посмотрел на потолок. Ничего прекраснее и ужаснее в этой школе нет, я уверен. Это не то что разрушить нельзя, даже разглядеть отдельные нити до конца не удавалось. В конце концов у меня разболелась голова, и я с силой боднул стенку, но детишки за своим же гвалтом ничего не услышали.
Несколько дней я бесшумно наблюдал за их жизнью, слушал разговоры, правда, почти ничего не понимал. Я убедился, что знаю их повадки как свои собственные, и их язык тоже был привычен для слуха. Мимика, жесты, смех - все было привычным, будто и не сидел взаперти неизвестно сколько времени, а бегал так же по коридорам и болтал с другими детьми. Нет, не здесь. Где-то, где люди говорили по-другому, одевались иначе, но смеялись точно так же.
Думаю, я был человеком. Таким угловатым и хрупким существом, но при всех недостатках, необычайно ловким. Ведь им удается передвигаться с помощью двух тонких палок и не падать. А еще складывать друг на друга камни, чтобы получить такой замок, проложить в нем трубы и шахты, по которым я ползаю сейчас.
Но каким я был? Кем? Мужчиной? Женщиной? Я почему-то считал, что мужчиной. Но совершенно не помнил, каким именно. Только отрывочные образы, лица, наверное, моих родственников и друзей. А своего не помнил. Ни лица, ни имени, ни как дошел до жизни такой. Но уверенность в том, что мое место рядом с людьми, крепла.
Они должны были бы казаться мне странными, но странным было как раз то, что ничего подобного мне не казалось. Это и стало решающим аргументом. Все, что касалось людей, было родным, а собственное отражение в разлитой на полу воде приводило в замешательство. Гигантская зеленая змея. Я как-то отстраненно думал, что, наверное, презирал бы свое нынешнее состояние, будучи человеком. Или испугался бы?
Я склонился ниже, чтобы разглядеть свои желтые глазищи. Уже ночь, дети спят в своих комнатах, поэтому я ненадолго выполз в коридор. По воде прошла рябь, и из-за угла раздалось гневное мяуканье. Эта проклятая кошка чует меня. Стоит днем прилечь за стеной, она непременно меня находит и садится с другой стороны, будто предупреждая остальных, вот только по большей части на нее не обращают внимания. Умная тварь.
Подергивая хвостом, она прошла по мокрому полу и остановилась посреди коридора, выгнув спину. Зашипела. Вот бесстрашная.
- Оставь меня, я не делаю ничего плохого, - прошипел я в ответ. Но, похоже, мы шипим на разных частотах и не понимаем друг друга. Хм, я все больше мыслю как человек.
Так мы зависли на несколько минут. Моя соперница дрожала, дыбила шерсть, продолжала выгибаться и не собиралась отступать. Конечно, можно было бы ее убить, но я уважаю храбрых. Будь то кошка, человек или кто угодно другой. Да и ловить тут нечего, поэтому я, в конце концов, развернулся и уже хотел заползти обратно в туалет, а оттуда - в вентиляцию, но знакомый запах заставил меня остановиться. Запах той рыжей девочки.
Я наблюдал за ней все эти дни. За едой и во время учебы она ничем кроме цвета волос не выделялась. Задумчивая, может быть, немного нервная, но вполне естественная. К сожалению, отыскать ее комнату удалось лишь примерно, ведь сквозь стены я все-таки не вижу, да и не всюду помещаюсь. И там, где нет решеток или вентиляционные шахты слишком узкие, остается надеяться лишь на слух* или обоняние, а выделить одну девочку из сотен других людей - задача мне не по силам. Поэтому то, чем она занимается после ужина, оставалось тайной.
- Что ты делаешь? - спросила девочка, остановившись на некотором расстоянии от меня. Как и в прошлый раз, ее лицо ничего не выражало, а глаза были закрыты.
Я не посчитал нужным отвечать на вопрос.
- Ты должен служить мне. Ты должен был убивать.
Слышать такие слова из уст ребенка очень... неправильно.
- Отпусти девочку.
- Она еще нужна мне.
- Кто ты?
- Твой хозяин. Ты должен подчиняться.
Чужая воля прибивала к земле, я выгнулся дугой, но не мог поднять голову. Кошка с визгом умчалась куда-то мне за спину, стук ее коготков о камень затерялся под сводами замка.
- Иди и убей.
- Нет, - из последних сил я пытался сохранить свой разум.
- Раньше ты не был таким упрямым, - казалось, "хозяин" был немного удивлен.
Давление усилилось. Неужели придется убить девчонку, чтобы избавиться от влияния существа засевшего в ней? Я готов был это сделать, прижался к полу, собираясь броситься на нее, но словно невидимая преграда не давала сдвинуться с места.
Я бы подчинился ему. Это был лишь вопрос времени, но занятый нашим поединком воли, я не заметил приближения еще троих детей. Черноволосый мальчик, вылетевший из-за поворота, стал для меня неожиданным спасением. Он поскользнулся на разлитой воде и затормозил о противоположную стену. Увидел меня и так и замер, открыв рот. За ним выскочили еще двое, хватаясь за стены, чтобы не упасть.
Их появление я мог наблюдать только потому, что давление на меня внезапно исчезло. Чужеродная сущность покинула тело девочки. Та открыла глаза, уставилась на меня и завопила что есть силы, будь у меня руки, а также ярко выраженные уши, я бы их заткнул.
Мгновение все стояли неподвижно, оглушенные ее криком, а потом мальчик бросился вперед, заслонив девчонку, и прокричал:
- Рон, уведи Джинни!
И я узнал всех их и этот замок. И очень удивился. Внутренний голос, а я привык ему доверять, истерично доказывал, что всего этого быть не должно.
Тем временем второй парень, рыжий, схватил сестру за мантию и потащил в сторону, а кудрявая девочка, что прибежала с ним, наставила на меня палочку. Гарри Поттер последовал ее примеру. Оба бледные, руки дрожат, но не двигаются с места.
Я был готов отразить любую магию, хотя не без основания полагал, что Гермиона создает как раз те идеальные заклятия, с которыми я ничего не могу поделать. Впрочем, даже так она вряд ли сумеет мне навредить.
- Я не нападу на вас.
Я теперь вспомнил, что Гарри должен меня понять.
Его глаза расширились, рука с палочкой дрогнула и слегка опустилась.
- Это был твой голос?
- Да.
Гермиона неодобрительно скосила на него глаза. Верно, разговаривать с большими чудовищами нехорошо.
Но как он меня услышал? Не так уж много я разговаривал.
Я повел головой в сторону, втягивая воздух. К нам приближаются еще люди. Мне стоит уйти.
Не слушая следующих вопросов Гарри, я скрылся в вентиляции и нырнул в боковой ход, ведущий в подвалы замка. Меня станут искать и, возможно, найдут, если не буду осторожен. А я еще не готов. Я вспомнил недостаточно.
Эта школа, все эти люди по моим ощущениям не должны существовать.
========== ...Обретший свободу ==========
Это было кино. Большой экран и громкий звук. Выдуманная история. Я смотрел и был счастлив. У меня даже была книга, и, кажется, не одна. Я вообще читать не люблю, а эти прочитал. Еще помню лица актеров. Здешние на них совсем не похожи. Разве что у Рона такое же глупое выражение лица. И черт подери, я - злобный василиск - тоже там был. Вот только был туп как пробка, никого не смог убить, зато ползамка оцепенело, будто специально старался. А потом меня убил Гарри Поттер - тощий паренек с всклокоченными черными волосами. И валялась моя тушка в подземелье еще несколько лет, чтобы его дружки смогли моими клыками уничтожить какую-то пакость. Вот и вся моя роль. Не последняя, если подумать.
Но почему, почему я отлично помню всю эту муть, местами даже с подробностями, а самого себя - нет! Я с досады в очередной раз хлестнул хвостом по стене, и еще несколько булыжников с плеском свалились в воду. По округлому потолку прошла трещина, ну да замок не обвалится. Здесь, в канализации, никто меня не услышит и не найдет.
Гарри Поттер и его друзья, конечно, рассказали директору обо всем, что видели, и волшебники послали за мной привидений, думали, что те, имея способность проходить сквозь стены, обнаружат меня. Они обнаружили, и я приказал им остановиться. Похоже, приказ был воспринят буквально, и теперь несколько застывших призрачных тел висело в воздухе на пути сюда, медленно вращаясь, а другие при виде их с визгами уносились прочь. Зато меня больше никто не беспокоил. Нервные здесь привидения, ранимые. Жаль, профессора знают, как вернуть несчастным нормальный вид, по мне так хорошо бы оставить висеть хоть парочку в назидание остальным.
Сидеть бы мне в канализации и не высовываться, учителя тут не лыком шиты, наверняка уже придумывают для ужасного чудовища кару небесную, но на следующий день я опять сунулся на поверхность. Бедняжка Джинни не шла у меня из головы. Она ведь и не понимает, что делает с ней дневник, а значит, воспоминание Реддла сможет вновь подловить меня и уж тогда одержит верх. К этим вполне логичным доводам примешивалось еще и чувство вины. Я ведь хотел убить девочку, ни в чем не виновную.
Когда ученики собрались на завтрак в Большом зале, я уже поджидал их и мысленно умолял злосчастную кошку не появляться и не выдавать мое местоположение. Когда интересующая меня троица направилась к выходу, я последовал за их запахом, и как только мы оказались в безлюдном коридоре, заговорил:
- Поттер, слышишь меня?
Тишина. Здесь нет щелей, и я не вижу, что там происходит, но он остановился.
- Я здесь, за стеной.
Послышались шаги и приглушенный голос Гермионы:
- Гарри, что, опять? Ты же не собираешься...
Но он собирался и ответил мне:
- Это ты? Кто ты?
- Я... затрудняюсь ответить на этот вопрос, но я никому не хочу причинять вреда...
Наш только начавшийся диалог опять прервал тоненький голосок Гермионы, понявшей, что я всего в полуметре от них:
- Что? Неужели эта змея прямо здесь?!
- Погоди, Гермиона, он хочет только поговорить...
Я не собирался слушать их спор, сюда в любой момент могла набежать куча людей.
- Мне нужна твоя помощь. Джинни Уизли в опасности. Вы должны забрать у нее старую тетрадь, дневник с пустыми страницами, подписанный именем Тома Реддла, и принести мне, я его уничтожу.
- Что такого в этом дневнике? Кто такой Том Реддл?
- Это имя, данное при рождении Волан-де-Морту, его-то ты знаешь.
Воцарилось молчание. Я чуял приближение других людей.
- Найди дневник и принеси мне, это важно. Я буду ждать в женском туалете второго этажа.
- В туалете? Почему в...
Какой же он любопытный.
В коридор вошли несколько смеющихся старшекурсников и избавили меня от необходимости придумывать ответ. Разговор сам собой прервался, но я пока не собирался уползать в свое убежище. Трое друзей шепотом обсуждали дурной вкус Гарри по части знакомств, и я собирался подслушать, в конце концов, от их решения многое зависит.
- Джинни? Ты уверен? Но откуда у нее дневник Сам-Знаешь-Кого?
- Откуда мне знать, Рон, так сказал змей.
- И ты ему веришь?
- Не знаю, думаю, нужно спросить у Джинни...
- Кто он такой? Откуда взялся? Такие огромные змеи где попало не ползают, - заметила Гермиона. - Нужно поискать в библиотеке... Ой! Мы сейчас опоздаем к Снейпу, он нас убьет!
- Черт! - выругался Гарри, и все трое понеслись в сторону лестницы.
Что ж, учение - свет... А я вздремну где-нибудь в сырости и тишине. С некоторых пор меня одолевал зуд по всему телу, а когда чешуя высыхала, становилось вовсе невозможно это выносить. Еще и поэтому меня все кругом раздражает. Скоро придется сбросить кожу, надеюсь, тогда полегчает.
Пока остается только ждать, что предпримут эти дети. Сам я не могу проникнуть в Гриффиндорскую башню в силу своих габаритов. Вообще, ни в одной башне нет таких широких вентиляционных шахт, как в основной части замка. То ли их там негде расположить, то ли просто не было необходимости. Короче, в башни мне путь заказан, а у ребяток масса способов добыть дневник. У них и мантия-невидимка, и Рон как брат может просто попросить, да и с Гермионой Джинни вроде бы дружит, не говоря уже о Гарри, в которого она влюблена. Я был уверен, что уже назавтра у меня будет возможность сжевать эту проклятую тетрадь.
Но я ошибся. Похоже, Джинни уперлась и не хотела признаваться. Мысль о том, что детишки просто могли меня кинуть, в голову не приходила. Это ведь Гарри Поттер, он просто обязан был ввязаться во что-то опасное. Если нет - год прожит зря. Но кроме кошки никто меня в туалете не навещал. Филч только пару раз заглянул, пытаясь понять, что такого преступного тут кроется, но так ничего и не обнаружил, зло сплюнул на пол и оставил кошку в покое. Даже Плакса Миртл, с которой я столкнулся на третий день, с визгом умчалась прочь и больше не показывалась. В замке ее тоже не было видно, похоже, затаилась где-то. И хорошо, а то могла бы такой шорох навести, что этот туалет подорвали бы к чертовой матери.
А так, тишина, покой и водичка. Только чешется все сильнее и сильнее, но тут ничего не поделаешь, остается только терпеть. Я лежал, подергивая хвостом, и размышлял о том, что вообще здесь творится и что следует творить мне. Я точно помнил, все, что происходит, - просто сказка, и одновременно это без сомнения было моей реальностью. Все было бы гораздо проще, вспомни я хоть что-нибудь о себе прежнем.
В часы ожидания в полудреме мне все яснее виделись лица людей. В уме я прикидывал, что белокурая улыбчивая женщина с голубыми глазами, чье лицо появлялось чаще других, скорее всего, была моей матерью, а суровый темноволосый мужчина - отцом. В воспоминаниях он мелькал не часто, похоже, мы не очень много времени проводили вместе. Лица детей - мои брат и сестра. С ними приходило ощущение тревоги, ответственности. Как старший и сильный, я должен защищать их, но не могу. Постепенно видения обрастали подробностями. Школа, друзья, наша квартира, набеги сестры на мой компьютер, ужины, на которые мы всегда собирались вместе. По большей части именно по вечерам я видел отца, он очень много работал. Брошенный хаска, который увязался за мной до самого дома. Как потом мы с мамой мыли его в ванне, искали хозяев, не нашли и в результате оставили себе. Помню, как гулял с ним по утрам.
Все, что угодно, кроме своего лица. Даже имя вспомнил - Тимофей Анатольевич Трифонов. Но не лицо. И как меня угораздило стать василиском, тоже оставалось загадкой. Что могло случиться с таким хорошим парнем как я? Если я каким-то образом умер, и это - моя новая жизнь, то что тогда со временем твориться? На дворе начало девяностых, если верить книге, и я прежний таки еще не родился. Другие миры? Параллельные реальности? Как же бесят эти вопросы вместе с жуткой чесоткой. Казалось, остальное вспомнится в свое время, но я нетерпелив, и знать хочу прямо сейчас.
Послышались шаги и голоса, я вскинулся и подполз к вентиляционной решетке, уговаривая себя успокоиться и быть терпеливым. Есть людей и крушить замок - плохо, а я хороший парень. Кошка шмыгнула в дальнюю кабинку, и в туалет вошли, озираясь, четверо детей. Они зачем-то притащили с собой Джинни. Но злость на этот глупый поступок билась где-то на периферии. Главной деталью был дневник в руке у Гарри Поттера. И магия, сплетавшаяся на нем, была совершенно не похожа на все то, что мне доводилось видеть прежде. Тонкие изящные потоки для меня имели цвет. Я такое видел только на потолке Большого зала, да на толстенных решетках, что держали меня взаперти. Потолок был золотисто-зеленый с примесью фиолетового, решетки - черными, а дневник, словно сосуды вокруг сердца, опутывали пульсирующие красные нити. Цвета были бледными, но на фоне дымчатой прозрачности остальных заклятий сильно выделялись. К слову, сам Гарри, который вроде как последний крестраж, ничем похожим не блистал.
Я толкнул носом решетку, и ребята синхронно вздрогнули при скрипе.
- Вы заставили меня ждать, - прошипел я, медленно сползая вниз. Шахта находилась под потолком, но при моем-то росте...
- Эм... возникли некоторые трудности...
Интересно было бы послушать об этих трудностях, только в более спокойной обстановке.
- Не смотрите ему в глаза, - прошептала Гермиона, но не было нужды напоминать, все и так смотрели в пол. Видимо, она все-таки посетила библиотеку.
Гарри не торопясь вышел вперед, осторожно положил тетрадь передо мной и сразу отступил.
Вот она, непосредственная угроза. Нет, толкать эпичную речь и дожидаться, пока тварь вылезет, чтобы ответить, я не собирался. Едва Поттер отошел на два шага, я молниеносно подхватил дневник языком, подбросил в воздух и поймал прямо на клыки, стараясь попасть посередине, там сосуды расположились наиболее густо.
Раздался полустон-полувсхлип, и я ощутил привкус крови. Плохой, больной крови. Чтобы защитить организм от отравы начал выделяться мой собственный яд. Под полными ужаса взглядами ребят я прожевал пару раз тетрадь, и, когда привкус исчез, а стон затих, выплюнул то, что осталось, на пол. Глянул на результат - ни следа магии. Обслюнявленные ошметки листов бумаги и убогое подобие обложки. Если б мог, я бы ухмыльнулся. Теперь мою свободу можно назвать полной.
- Готово, - прошипел я, оглядывая сообщников. - Поздравляю, мы совершили великое дело. Избавились от маленькой, но очень злой части большого и не менее злого дяденьки.
Гарри держал руку у лба и хмурился, глядя на остатки дневника, похоже, что-то почувствовал.
- И что дальше? Что он сказал? - сглотнул Рон, украдкой поднимая глаза. - Проголодался и готов слопать теперь нас?
Я развернулся и отполз от них ближе к шахте.
- Спасибо за помощь, и передай своему другу, что я не ем людей. Они костлявые, прямо как крысы.
- Постой, - Гарри сделал шаг ко мне. - Что это было? От чего мы избавились?
- Спроси Дамблдора, заодно отнеси ему это, - я кивнул на остатки крестража и скрылся в шахте, не забыв захлопнуть хвостом решетку.
========== ...Сбросивший кожу ==========
Я уполз глубоко под замок и, кажется, даже немного за его пределы. Старые, заросшие мхом и тиной туннели уходили далеко. Камни потрескались от времени, некоторые стены обвалились, а стоячая вода пахла рыбой и гниющими водорослями. Наверное, в половодье озеро разливается и затопляет эти каналы.
Свернувшись в воде и высунув голову на сухой участок, я уснул и видел сны, в которых был человеком.
Играет музыка, пушистые хлопья снега кружатся под фонарями и летят мне в лицо, залепляют глаза. Я объезжаю группу младшеклассников и набираю разгон, Кристина не отстает и крепко держит меня за руку. На такой скорости почти ничего не видно, и в этом вся прелесть. Огромная куча снега на краю стадиона вырастает неожиданно, Крис взвизгивает, но тормозить уже поздно, да мы и не собирались. Раскинув руки, мы ныряем в сугроб, только коньки торчат кверху.
- Класс! Давай еще разок, - она переворачивается на спину и стряхивает снег с волос. Бесполезное занятие, конечно.
- Постой, - я сажусь и смотрю на нее сверху вниз. Последний раз задумываюсь, а нужно ли мне это? Мое это желание или же наших общих и не очень друзей? Но румянец на ее щеках, снежинки в черных волосах и сияющие глаза решают все вопросы. Она нравится мне. Может, это еще не любовь, но надо ведь с чего-то начинать. - Крис, согласишься ли ты встречаться со мной?
Я сказал это ровно и торжественно, слегка улыбаясь, чтобы она не поняла, как мне на самом деле страшно. Знаю, она не откажет, уверен почти на сто процентов... или на семьдесят, ну на пятьдесят точно! В общем, я очень надеюсь на согласие.
Но произнеся эти слова, я понял, что не так уж боюсь отказа. Я боюсь прийти завтра в школу и увидеть шушукающихся и смеющихся надо мной девчонок. Одноклассники будут шептаться за спиной, и даже мелкота со второго этажа узнает о моем провале, сестренка подольет масла в огонь. А друзья скажут пару слов утешения, и станут старательно обходить эту тему стороной, дабы не ранить еще сильнее мое якобы разбитое сердце. Вот только оно не разобьется. Разобьется моя репутация. Не то чтобы я специально ее создавал, но вот так терять привычную опору не хотелось.
А может, виноваты воспоминания из детского сада. Когда мне было шесть лет, мы переехали из области в большой город, и последние полгода перед школой я провел в элитном столичном детсаду. Там почти все дети уже писать умели, а я алфавит-то выучил только до буквы "з". С прежней группой мы доучили бы остальное как раз за эти полгода, но на новом месте никто под меня подстраиваться не собирался. Мама, конечно, охала и ахала, учила со мной буквы за завтраком, по пути в садик, на обратном пути и за ужином. А перед сном вместо просмотра "Спокойной ночи, малыши" я выписывал в прописях закорючки.
В общем, это была адская пытка. В садике под градом насмешек я забивался в угол и целыми днями перебирал старые еще советских времен кирпичики, к которым кроме меня никто никогда не притрагивался. И просидел я в этом углу аж до шестого класса, когда перестал позволять маме стричь меня почти что налысо и получил первую валентинку от девочки. С того дня моя жизнь перевернулась, я очень быстро и как-то незаметно для самого себя стал лидером. Отрастил шевелюру и сделался любимцем одноклассниц, занял пару призовых мест на спортивных соревнованиях и подружился с "четкими" пацанами, принял участие в нескольких олимпиадах по математике и вуаля - учителя тоже от меня в восторге.
И я даже думать не хотел о том, чтобы вернуться к кубикам. Впрочем, волнение было напрасным, Крис согласилась с радостью. Не знаю, напускной или искренней, но я сам радости не чувствовал, скорее, облегчение.
Тот снежный вечер стал большим разочарованием. Где неземная любовь, о которой распинаются в пабликах, снимают фильмы и пишут книги? Я обломался, это было обидно. Никакого великого чувства не обнаружилось, но заморачиваться я тоже не стал и вернулся домой с твердым намерением проиграть полночи с друзьями в Фифу, что и выполнил с удовольствием.
Следующим утром было пасмурно. Холодно, ветрено. Наверное, будет дождь. Я не выспался и потому ненавидел весь белый свет, но гулять по утрам с собакой - моя обязанность. Протирая глаза и шатаясь, я поплелся в ванную, щелкнул выключателем и открыл дверь. И тогда впервые в мозгу вспыхнул вопрос, который потом мучил меня все чаще и чаще. Простой, но раньше я не обращал на него внимания.
Чего я хочу? Не прямо сейчас. Сейчас я хочу выпихнуть пса на балкон, вернуться в кровать и проспать полдня, а потом снова зарубиться в Фифу. Было бы неплохо поступить так, но мама все равно разбудит, да и отругает еще. Но главное, за такое я сам себя уважать не буду.
Кем я хочу стать? Не по профессии, а каким человеком. Заслужить признание других людей оказалось не так уж сложно, потерять его еще легче, но и после восстановить не составит особого труда. Люди отходчивы, восприимчивы и жадны до сплетен. Суета стирает впечатления и воспоминания, и все забытое старое для нас как в первый раз, а новшества доведены до абсурда. Старшие поколения всегда осуждали тех, что шли за ними, но кажется, в наше время разрыв с каждым годом все меньше, и я уже с недоумением смотрю на сестру, которая в восторге от нынешних детских мультиков. Скоро начну ворчать и сокрушаться над потерянной молодежью прямо как бабульки у меня во дворе. Но в отличие от них я сам кручусь во всем этом.
Яркие дни, полные красок, мелькают один за другим быстро-быстро, превращаясь в серое колесо будней. Оно вращается так быстро, что я не успеваю думать. Я живу, и живу хорошо, но не хватает чего-то. Я могу больше, чем хорошие отметки или куча друзей, которых на "дружбу" даже проверять не хочется. Красивая девушка, довольные родители, обожающие меня брат и сестра, продуманное успешное будущее... Эгоистично не ценить, что имеешь, и жаловаться мне не на что. Очень, очень подавляющему большинству и того не досталось, но для меня врать себе - последнее дело. Я понял тогда, что из всего этого действительно дорожу только доверием своего пса и поэтому и только поэтому иду гулять с ним под дождь после двух часов сна.
Всего секунда прошла после того, как я включил свет, а из большого в полстены зеркала над раковиной на меня смотрел другой человек. Он щурил серые глаза и слегка кривил губы, русые волосы были растрепаны и торчали во все стороны, на щеке красовался след от подушки. Но человек не был смешным, он был мной недоволен. Самим собой недоволен. Вдруг его кожа начала бледнеть, зрачок вытянулся и стал как будто уже, а глаза желтели. Лицо больше не казалось заспанным.
Я теперь смотрел на это со стороны. Двое, одинаковые и разные стояли друг напротив друга. Каким я был, и какой сейчас.
Проснувшись, я увидел зеленую чешую. Сбоку, сверху, это был туннель из зеленой чешуи. Или пещера. Я протянул руку и коснулся стенки. Сухая, шершавая и плотная, не порвать. Впереди был выход, там лучики солнца скакали по воде.
Я понял все сразу, еще до того как вылез и оглядел огромную сброшенную чешую, такую тяжелую, что основная ее часть всплывать не собиралась. Понял раньше, чем подошел к кромке воды и посмотрел на свое отражение. То самое, из сна, с желтыми глазами.
- Гребаный сукин сын, - вспомнил я мужика с телефоном, по чьей вине тут и оказался.
Кажется, из-за него я умер, а может, в коме. Вроде люди в коме видят всякий бред, вот и я так же. Тогда надо удостовериться, что это именно бред, а если все на самом деле, то я крупно попал. И как родителям показаться с такими глазищами? Хотя для начала хорошо бы узнать точно, какой сейчас год, но для этого нужно выбраться к цивилизации. И я бы предпочел нормальную немагическую цивилизацию, но черт знает, сколько до нее идти и в какую сторону, а мне уже холодно. Тут, в канализации, даже не у кого потребовать одежду и мотоцикл. Придется вернуться в замок.
Я уже приготовился ступить в наверняка очень холодную воду, но услышал плеск и замер. Кто-то не торопясь шел в моем направлении. Чутье василиска осталось при мне, человек был еще далеко. Я осторожно спустился в воду и скрылся за углом бокового туннеля, поджидая гостя. Когда через несколько минут он подошел ближе, я выглянул из-за угла и увидел бредущего по колено в воде седого старика с длинной бородой. В руке он держал волшебную палочку. В Хогвартсе не так уж много таких стариков, и я решил, что это Дамблдор.
Старик тем временем остановился около чешуи и стал рассматривать ее. Что ж, байка у него, конечно, нет, а вот одежду попросить можно.
- Кхэм, извините... - я вышел из-за угла. - Добрый... э-э... - я огляделся. Блики на воде рыжие, наверное, снаружи солнце садится, - вечер. Вы не могли бы мне помочь?
Даже в России вежливость помогает наладить контакт, а уж англичанин, тем более такой пожилой и воспитанный, точно клюнет. Вдобавок я изобразил дружелюбную улыбку. Дамблдор поднял на меня глаза и молча смотрел так долго и вдумчиво, что улыбка сама собой сползла с моего лица. Не прокатило. Да уж, не так много голых парней шляется по канализации Хогвартса.
- Я надеюсь услышать от вас внятное и правдивое объяснение, молодой человек, - наконец произнес он, слегка склонив голову набок.
В этот же момент я почувствовал легкое почти незаметное давление на разум. Просто смешно после Реддла. Кажется, было в книге какое-то скользкое слово... Легилименция, точно. Похоже, таким образом он хочет распознать ложь.
Я бы мог легко избежать этого воздействия или даже обратить его против пользователя, но вовремя поборол искушение. Ссориться с Дамблдором нет причины, а правда бывает разная.
- Что именно вы хотите знать?
- Где василиск? - пронзительные голубые глаза выискивали перемены в моем лице.
- Понятия не имею.
И это не была ложь. Я-то вовсе не василиск и на самом деле не представляю, куда он делся. Я простой ученик гимназии ? 40, и никаких василисков мы вообще не проходили.
- Держишь меня за дурака? - он улыбнулся и шагнул вперед, внезапно поднимая палочку. Я было дернулся назад, за угол, но мои глаза видели, что это совсем не атакующее заклинание. Дамблдор же вытянул вторую руку, поймал соткавшуюся прямо из воздуха мантию и вроде бы дружелюбно протянул ее мне. Я только уныло вздохнул. Ну как, как он это делает? Смотреть противно как идеально.
Однако я не мог не ответить на жест доброй воли, да и порядком уже замерз, поэтому подошел и благодарно принял одежду. Подол естественно тут же промок, и ногам по-прежнему было весьма неуютно, но в целом стало теплее. Еще бы сапоги рыбацкие до бедра наколдовал, цены бы не было.
- Как твое имя?
- Тимо... просто Тим.
Черт, слишком похоже на "Том", но уже поздно.
- Приятно познакомится. Альбус Дамблдор.
- Мне тоже... сэр, - дурацкий этикет, чую, у меня из-за него будут проблемы.
- Как ты смотришь на то чтобы пройти в мой кабинет и выпить несколько чашек горячего чая с печеньем?
- С удовольствием, сэр, - пора взглянуть правде в глаза, одному мне в сложившейся ситуации не разобраться.
- Вот только боюсь, я немного заблудился здесь.
В подтверждение своих слов Дамблдор покрутил головой и сокрушенно вздохнул. Проверяет, как я тут ориентируюсь. А я отлично ориентируюсь, поэтому мы поплутаем.
- Там озеро, - я указал туда, где действительно было озеро, - значит, замок в другой стороне. Кажется, сюда.
Теперь я кивнул на туннель, ведущий к Запретному лесу, замок на самом деле был немного в стороне.
- Ты уверен? - он не спешил идти в том направлении.
- Нет. Не знаю.
- Мне кажется, знаешь.
- Вы тоже... сэр.
Легкая улыбка тронула его губы.
- Что ж, тогда мы точно доберемся куда нужно.
Он наконец убрал палочку и пошел прямо к тайному ходу из канализации в подземелья Хогвартса. Довольный, я двинулся следом.
========== ...Среди людей ==========
- Значит, ты родился в 1998-м году?
- Да, третьего апреля.
- А летом 2015-го тебя сбила машина?
- Верно.
- И ты оказался в 1992-м, да еще и стал василиском.
- Не помню, когда именно это произошло. Может, месяц назад, а может, год. Но да, стал.
Я решил не говорить пока, что вся эта школа - выдумка.
- Интересно.
Дамблдор сделал глоток из чашки, поставил ее на стол и подошел к книжным полкам. Я потянулся вперед и взял еще одно печенье. Уже седьмое, но сытости нет, и мне это совсем не нравится.
- И эти глаза остались у тебя от василиска?
- Вероятно, сэр.
- А что-нибудь еще? - Дамблдор неторопливо листал какую-то книгу, захлопнул, поставил на место и взял следующую.
- Что еще? - не понял я.
- Еще что-нибудь от него осталось?
- А... ну, обоняние... и слух.
Я также умолчал о способностях зрения и о том, что меня раздражают все эти мерцания магии в его кабинете. За окнами стремительно темнело, воздух у стен колыхнулся от активации какого-то заклятия, и сами собой зажглись свечи.
Феникс сидел нахохлившись на своей жердочке, Распределяющая шляпа пылилась на полке прямо напротив меня. Просто не верится.
- Что тебе известно о дневнике Тома Реддла?
- Он пытался контролировать меня.
- Вот как? - Дамблдор обернулся с книгой в руках и посмотрел на меня поверх очков. - Успешно?
- Почти, потому я и попросил Гарри Поттера помочь в его уничтожении. Этот мальчик единственный понял меня.
- Как тебе удалось вернуть свое тело, есть идеи?
- Нет, не понимаю, как это произошло и почему именно сейчас.
Я взял последнюю печеньку и горестно вздохнул. Печенья мне явно мало.
- А дальше что ты собираешься делать? - старик вернулся к столу и сел в свое кресло.
- Я... Наверное, найти своих родных...
Хотя я вовсе не был в этом уверен. Если все вокруг - моя реальность, то родители поженятся только через четыре года, а если нет, то их может не существовать вовсе. Смысла оставаться здесь я тоже не видел.
- Профессор, вы знаете, что со мной произошло?
- Нет, Тим, с подобным я не сталкивался, но непременно попытаюсь узнать побольше. Для этого мне придется на время покинуть замок. Ты можешь остаться здесь в качестве моего гостя.
Я задумался. Предложение заманчивое, если кто и может что-то разузнать, так это Дамблдор, но остаться здесь... Не помню, чтобы по Хогвартсу разрешалось гулять кому попало.
- Если можно, я бы остался, идти все равно больше некуда.
- В таком случае следуй за мной.
Мы прошли мимо горгульи и двинулись в сторону основного коридора, а поднимались по каким-то пыльным заросшим паутиной задворкам. Выходит, больше скрываться не нужно. Несколько учеников, шедших в свои спальни, поздоровались с Дамблодором и глянули на меня, но без особого интереса. А я вышагивал как полноправный здешний обитатель, ведь мне дали ботинки.
Плохо освещенные коридоры, треск факелов, отблески огня на пыльных стеклах, глухой шепот портретов, узкие лестницы и повсюду камень. Казалось, я попал в очень странное средневековье.
Мы спускались все ниже и ниже и в конце концов оказались в пыльном закутке подвального этажа. Дамблдор постучал в дверь, которую я сперва даже не заметил. С той стороны послышалось шарканье и звон цепей, и недовольный скрипучий голос пробурчал:
- Проклятые детишки, бегите быстро, наказаний на вас нет...
Дверь распахнулась, и на пороге показался худой морщинистый мужчина преклонных лет.
- Ох, профессор Дамблдор, добрый вечер...
Вдруг между его ног проскочила та самая кошка, что решила испортить мне жизнь, и заняла между нами оборонительную позицию. Мужик сразу смекнул, что что-то не чисто, и его колючий взгляд остановился на мне.
- Этот ученик провинился?
- Добрый вечер, мистер Филч. Нет, этот юноша не ученик, и он не провинился, во всяком случае, пока. Это Тим Донован - внук моей двоюродной кузины, в этом году закончил Дурмстранг, но его выпускные баллы оказались не так хороши, как надеялась моя дорогая Марго. Она ужасная паникерша, и я не мог отказать в просьбе подтянуть это юное дарование по некоторым предметам. Но в силу обстоятельств мне нужно на время покинуть школу, надеюсь, вы подышите Тиму комнату и расскажете о здешних правилах. Могу я рассчитывать на это?
Великолепно. Теперь я - конченый дегенерат с идиотской фамилией, кое-как закончивший Дурмстранг, при этом не знаю даже, где эта школа находится. Спасибо, Дамблдор.
- К-конечно, директор, я о нем позабочусь, - его голос звенел от предвкушения "заботы" обо мне. Я опустил очи долу и вообще постарался казаться как можно более безобидным.
- Что ж, тогда рассчитываю на вас, - с улыбкой произнес Дамблдор и хитро взглянул на меня. - До встречи, Тим, веди себя хорошо.
"Веди себя хорошо" - то есть не круши мою школу и не ешь моих учеников, ага? Да нет проблем, директор, я цивилизованный вроде бы человек, можете спокойно идти куда хотите, все будет пучком.
- До свидания, профессор.
И остался я в компании Филча и Миссис Норрис. "Заботливый" завхоз полтора часа грузил меня школьными правилами, и я даже не решился как-то напомнить, что учеником не являюсь. Впрочем, половину из этих правил мне бы и в голову не пришло нарушить, а попасться на нарушении второй половины... ну, это надо быть совсем тупым.
Поселили меня в восточном крыле во вполне приличной гостевой комнате. Филч выдал сыроватое постельное белье и ушел восвояси, оставив меня одного в темноте и тишине, не дав спичек, чтобы растопить камин или хотя бы зажечь свечу. Ах да, он же считает меня нормальным магом. Ну и пусть считает, а в темноте я и так прекрасно вижу.
В ту ночь я плохо спал. Слух улавливал слишком много, и я просыпался несколько раз, сам не понимая от чего. Оглядывал помещение, вспоминал, наконец, где нахожусь и закутывался в одеяло снова, пытаясь уснуть. Без толстой шкуры василиска везде мерещились какие-то опасности.
Утром я не пошел на завтрак в Большой зал, там гостевых столов вроде бы не предусмотрено. Обходя группки сонных учеников, я направился прямо к соблазнительному запаху из кухни. Добрые эльфы меня приютили, покормили, похвалили аппетит и пригласили заходить еще, а вернувшись в комнату, я обнаружил Снейпа. Кем еще может оказаться худой крючконосый мужчина с черными волосами?
- Доброе утро, мистер Донован. Вижу, вы уже осваиваетесь.
- Доброе утро, сэр. Я... могу вам чем-нибудь помочь? - не зная причины его прихода, я был немного сбит с толку.
- Вы? Не думаю. Это я должен помочь вам... по просьбе директора.
Ничего более странного я в жизни не делал, потому что ползать по трубам в теле василиска - сущая ерунда по сравнению с походом по магазинам Косого Переулка в компании Снейпа. Он, правда, свалил по своим делам, как только мы оказались в камине Дырявого котла, но сам факт... Да еще велел быть тут же в назначенное время. А Дамблдор, выходит, не забыл, что помимо мантии и ботинок мне пригодится что-нибудь еще из одежды.
Денег дали только на самое необходимое, но я сэкономил немного, не даром с детства вместо мамы по рынкам хожу - с таджиками торгуюсь. Кроме одежды нужно было купить еще волшебную палочку, чтобы обеспечить видимость прикрытия. Оказалось, стоят они недешево.