Эдриан Лара : другие произведения.

Полночная глубина

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
  • Аннотация:
    9 КНИГА В восемнадцать лет Коринна Бишоп была красивой, энергичной молодой женщиной, живущей привилегированной жизнью в качестве приемной дочери в богатой семьи. Ее мир изменился в одно мгновение, когда ее похитили и держали в плену злобные вампиры Драгоса. После многих лет плена и мучений Коринну спасает Орден, отряд воинов-вампиров, вовлеченных в войну против Драгоса и его последователей. Лишенная невинности, Коринна потеряла и частичку своего сердца - единственное, что давало ей надежду во время заключения, и единственное, что важно для нее сейчас, когда она свободна. Охранять Коринну по дороге домой поручено грозному золотистоглазому мужчине Рода по имени Хантер. Самый смертоносный убийца Драгоса, Хантер сейчас работает на Ордер, и он упорно стремится заставить Драгоса заплатить за свои грехи. Связанный с Коринной их взаимным желанием, Хантер должен будет решить, как далеко он зайдет, чтобы положить конец царству зла Драгоса -даже если выполнение его миссии означает сокрушение нежного сердца Коринны. ВНИМАНИЕ ЧЕРНОВИК!
  Глава 1.
  
  Частный клуб был очень далек от обычного и по чертовски веской причине. Расположенный в китайском квартале Бостона, в самом конце узкого, покрытого льдом тупика, он был зарезервирован для эксклюзивной, очень требовательной клиентуры. Единственными людьми, которые получили доступ к старому кирпичному зданию, была группа привлекательных молодых женщин и несколько красивых мужчин, которые всегда были готовы услужить поздним посетителям во всех их желаниях.
  Скрытая в тени арочного вестибюля на уровне улицы, металлическая дверь без опознавательных знаков не давала никаких указаний на то, что было за ней, - но в любом случае ни один местный житель или турист не будет настолько глуп, чтобы остановиться и подумать об этом. Потому что она была ограждена высокой железной решеткой, а перед ней вырисовывался огромный охранник в черном коже и вязанной тюбетейке.
  Он был вампиром Рода, как и два воина, вышедших из мрака аллеи. При звуке их боевых ботинок, хрустящих в снегу и замерзшей грязи тротуара, охранник поднял голову. Он обнажил губы, показав острые кончики вампирских клыков. Глаза сузились на незваных гостей, он выдохнул и из его носа поднялось теплое облако пара, чтобы перетечь в хрупкий декабрьский ночной воздух.
  Хантер заметил напряжение своего напарника, когда они приблизились к вампиру, находящемуся у входа в клуб. Стерлинг Чейз нервничал с тех самых пор, как они покинули здание Ордена для сегодняшней миссии. Теперь он шел в агрессивном темпе, взял на себя инициативу, беспокойные пальцы демонстративно легли на кобуру полуавтоматического пистолета большого калибра, прикрепленного к его оружейному поясу.
  Охранник также сделал шаг вперед и встал прямо на их пути. Его мощные бедра раздвинулись, ботинки устойчиво стояли на неровном тратуаре, когда большая голова вампира опустилась. Он вопросительно посмотрел на них, но затем он узнал Чейза, и его глаза сузились.
  - Ты, должно быть, шутишь. Что, черт возьми, ты потерял здесь, на территории Агентства, Воин?
   -Таггарт, - прорычал Чейз вместо приветствия. - Я вижу, что твоя карьера идет вниз с тех пор, как я покинул Агентство. Просто вышибала для стриптизерш, верно? Что дальше - сторож в торговом центре?
  Агент произнес сквозь сжаты зубы проклятие.
  - У тебя есть яйца, чтобы позволить показаться здесь.
  Ответный смешок Чейза звучал не был ни угрозой, ни удивлением.
  - Время от времени смотри в зеркало, и тогда мы поговорим о том, у кого есть яйца показать свое лицо на публике.
  - Сюда приходят только сотрудники Агентства, - сказал охранник, скрестив мускулистые руки над массивной грудной клеткой. На грудной клетки был виден широкий кожаный ремень кобуры, а на поясе у него еще больше железных деталей. - Ордену не чего здесь искать.
  - Да? - хмыкнул Чейз. - Скажи это Лукану Торну. Он тот, у кого будет твоя задница, если ты не уберешь ее с нашего пути. При условии, что мы двоя, замораживаем наши задницы без веской причины, не уберем тебя с дороги.
  Когда прозвучало имя Лукана - лидера Ордена и одним из самых страшных старейшин вампиров - агент Таггарт поморщился. Теперь его настороженный взгляд переместились от Чейза к Хантеру, который тихо стоял позади своего напарника. У Хантера не было личного конфликта с Таггартом, но он уже придумал пять различных способов, чтобы вывести его из строя - быстро и эффективно устраняя его в случае необходимости.
  Хантер был обучен этому. Будучи одним их тех, кто был специально воспитан и обучен быть оружием в безжалостной руке главного противника Ордена, он давно привык смотреть на мир логически и без эмоций.
  Сегодня он больше не служит злодею Драгосу, но его смертельные способности все еще оставались в основе того, кем и чем он был. Хантер был смертелен - и это неизменно - и когда он и Таггарт посмотрели друг другу в глаза, мужчина наконец понял, что у него нет шансов. Агент Таггарт моргнул, затем отступил на шаг, отстранившись от взгляда Хантера и открыв дорогу к двери клуба.
  - Я так и думал, что ты передумаешь, - сказал Чейз, когда они с Хантером подошли к железным дверям и вошли в притон Агентства.
  Дверь должна быть звукоизоляционной. Внутри темного клуба звучала громкая музыка. Красочные прожекторы, направленные на зеркальную сцену в центре комнаты, вращались. Единственными танцорами были три полуголых человека, которые кружились перед аудиторией злобных вампиров с горячими глазами, сидящих в кабинках и за столами перед сценой.
  Хантер наблюдал, как длинноволосая блондинка в центре обернулась вокруг шеста из оргстекла, который поднимается от пола сцены к потолку. Повернув бедра, она подняла одну из своих огромных, неестественно круглых грудей, чтобы облизать ее своим змееподобный языком. Пока она играла с проколотым соском, другие танцоры, татуированная женщина с короткими фиолетовыми волосами и темноглазый молодой человек в обтягивающих блестящих красных кожаных стрингах, подошли к противоположным углам зеркальной сцены и тоже начали там свою сольную программу.
  Воняло старыми духами и потом, но затхлый воздух не мог перекрыть характерный запах свежей человеческой крови. Хантер проследил взглядом за следом запаха к нише в дальнем углу, где вампир в темном костюме и белой рубашке Агентства медленно пил из бледной шеи стонущей обнаженной женщины, растянувшейся на его коленях. Несколько других вампиров Рода также пили кровь из различных человеческих доноров, в то время как некоторые гости этого собрания вампиров были явно настроены удовлетворить более плотские потребности.
  Рядом с ним у двери Чейз замер каменным изваянием. Низкий, урчащий звук просочился из его горла. Хантер бросил только короткий оценивающий взгляд на прием пищи и зрелища на сцене, но Чейз смотрел голодно, столь же явно очарованный, как и другие вампиры Рода в комнате. Может быть, даже больше.
  Хантер гораздо больше заинтересовался публикой, которая теперь поворачивала головы к ним лицом. Их прибытие было замечено агентами, и злобные взгляды, которыми они их пожинали, говорили, что ситуация может стать ужасной очень быстро.
  Едва Хантер понял это, один из уставившихся вампиров, откинувшийся на соседнем диване, встал, чтобы противостоять им. Он был огромен, как и его два спутника, которые последовали за ним, когда он пробирался сквозь толпу и шел прямо к ним. Все троя под их благородными темными костюмами были явно вооружены.
  - Посмотрите-ка, кто у нас там? - сказал первый агент. Его образ речи и благородные, почти нежные черты лица говорили, что он родом с юга. - Сколько десятилетий работы в Агентстве, но ты никогда не соизволил бы присоединиться к любому из нас в таком месте, как это.
  Рот Чейза скривился, едва скрывал его увеличившиеся клыки.
  - Ты выглядишь разочарованным, Мердок, что я никогда не делал ничего подобного.
  - Нет, ты всегда был выше всякого искушения, - ответил вампир, его глаза были такими же проницательным, как и его ответная улыбка. - Ты всегда был таким осторожным, таким жестко дисциплинированным, даже в своих пристрастиях. Но все меняется. Люди могут измениться, да, Чейз? Если ты видишь здесь то, что тебе нравится, все, что тебе нужно сделать, это сказать. Ради старых времен, а?
  - Мы ищем информацию об агенте по имени Фрейн, - встрял Хантер, когда ответ Чейза слишком затянулся. - Как только у нас будет то, что нам нужно, мы уйдем.
  - О, да? - Мердок посмотрел на него с любопытством. Хантер увидел, как взгляд вампира устремился от его лица к дергаглифам, которые покрывали его шею и затылок. Мужчине понадобилось всего лишь мгновение, чтобы понять, что хитрый рисунок кожи Хантера указывает на то, что он G1, редкость среди Рода.
  Хантер был не так стар, как другие воины G1 Ордена, Лукана и Тигана. Но он тоже был зачат от Древнего, его кровь была такой же чистой, как и их. Как и у его братьев G1, его сила и мощь была примерно такой же, как у десяти вампиров последующего поколения. Однако его обучение в качестве солдата в личной армии ассасонов Драгоса - секрет, известный только Ордену - сделало его более смертоносным, чем Мердок и все агенты в клубе вместе взятых.
  Наконец, Чейз, казалось, стряхнул с себя рассеянность.
  - Что вы можете рассказать нам о Фрейне?
  Мердок пожал плечами.
  - Он мертв. Но я полагаю, вы это знаете. Фрейн и все его подразделение были убиты во время миссии на прошлой неделе. Они пытались спасти мальчика, которого похитили из темной гавани. - Он медленно покачал головой. - Очень жаль. Агентство потеряло нескольких хороших людей, но и цель их миссии оказалась менее чем удовлетворительной.
  - Неудовлетворительно, - усмехнулся Чейз. - Вы могли бы так сказать это. Насколько известно Ордену, миссия по спасению Келлана Арчера была катастрофой от начала до конца. Мальчик, его отец и его дед, черт возьми, вся семья Арчер была уничтожена за одну ночь.
  Хантер ничего не сказал, пусть Чейз запустит приманку, как он посчитает нужным. Большая часть того, в чем он обвинил Мердока, была правдой. В ночь спасения произошла кровавая баня с бесчисленными смертями, и родственники Келлана Арчера пострадали сильнее всего.
  Но вопреки утверждению Чейза, там были выжившие. Двое, если быть точным. Оба были тайно эвакуированы со сцены кровавой резни той ночи и теперь находятся под защитой Ордена в безопасности их штаб-квартиры.
  - Я не буду спорить, что все могло бы закончиться лучше, как для Агентства, так и для гражданских лиц, которые погибли. Ошибки, хотя и прискорбные, случаются. К сожалению, мы никогда не узнаем наверняка, кто был ответственен за трагедию прошлой недели.
  Чейз усмехнулся себе под нос.
  - Не будь так уверен. Я знаю, что ты и Фрейн были старыми приятелями. Черт, я знаю, что половина всех присутствующих в этом клубе регулярно оказывали ему услугу. Фрейн был мудаком, но он умел заводить друзей. Только он не мог держать свой рот на замке, это была его самая большая проблема. Если он замешен во что-то, что имело отношение к похищению Келлана Арчера или к атаке, уничтожившей Темную Гавань Арчера, - и я точно уверен, что Фрейн там замешан - то рассказал об этом кому-нибудь. Я готов поспорить, что он хвастался хотя бы одному неудачнику, сидящему в этом дерьмовом клубе.
  Выражение лица Мердока с каждой секундой продолжало напрягаться, когда Чейз говорил, его глаза начали трансформироваться от ярости, и янтарные искры света вспыхнули в темных кругах радужки, когда голос Чейза звучал все громче и громче в толпе.
  К настоящему времени половина находившихся людей в комнате остановилась, глядя в их сторону. Несколько человек вскочили со своих стульев, грубо скидывая с колен человеческих доноров и накачанных наркотиками стриптизерш, а затем толпа разозленных агентов собралась вокруг Чейза и Хантера.
  Чейз не ждал, пока толпа нападет.
  С диким рычанием он погрузился в толпу, в вихрь молотящихся кулаков и скрежетавших зубов и клыков.
  У Хантера не было иного выбора, кроме как присоединится к драке. Он бросился прямо в гущу толпы, концентрируясь только на намерении вытащить своего напарника отсюда не разорванным на части. Он с трудом отбрасывал всех желающих, встревоженный тем, как Чейз сражался. С диким искаженным лицом он избил толпу, которая давила на него со всех сторон, его огромные клыки заполняли его рот, его глаза горели, как пылающие угли.
  - Чейз! - закричал Хантер и выругался, увидев, как вырвался фонтан из крови представителя Рода - была она его напарника или другого, он не мог сказать.
  У него также не было большого шанса понять это.
  Краем глаза он увидел быстрое движение на другой стороне клуба. Он повернул голову и обнаружил, что Мердок смотрит на него, прижав к уху сотовый телефон. На лице Мердока была настоящая паника, когда их взгляды встретились над толпой воюющих. Теперь его вина была очевидной, выраженной в напряженности вокруг его рта и каплях пота на лбу, которые отражали вращающиеся огни пустой сцены. Агент быстро и нервно заговорил по телефону, торопясь к задней части здания.
  За доли секунды, пока Хантер отбросил атакующего агента, Мердок уже скрылся из виду.
  - Проклятый сукин сын, - Хантер прыгнул мимо суматохи, вынужденный покинуть Чейза, чтобы преследовать того, кто, как он знал, было тем, которого они надеялись найти сегодня вечером.
  Он бежал, полагаясь на свою сверхъестественную скорость G1, которая несла его в заднюю часть клуба и через полуоткрытую дверь в узкий переулок между кирпичными зданиями, куда бежал Мердок. В переулке не было видно от него никаких следов, но холодный ветерок со стороны улицы принес с собой громкое эхо бегущих ног. Хантер бросился вслед за ним, завернув за угол, как большой черный седан с визгом остановился у обочины. Задняя дверь распахнулась, Мердок вскочил и захлопнул ее за собой, в то время как двигатель автомобиля снова взревел.
  Хантер уже бежал к нему, когда шины задымились на льду и асфальте, а затем машина с грохотом вылетела на улицу и помчалась, как демон в ночи.
  Хантер не терял ни секунды. Прыгнув в сторону ближайшего кирпичного здания, он схватился за ржавый пожарный выход и почти катапультировался на крышу. Он бежал в боевых ботинках по просмоленные панелях крыши, перепрыгивая с одной на другую, всегда следя за мчавшийся автомобилем, уклоняющемся поздно ночью по улице внизу.
  Когда машина застрелила в темном пустом участке улицы за углом, Хантер бросился в воздух и приземлился на крыше лимузина с грохотом. Боль от удара он едва почувствовал. Он держался, чувствуя только спокойную решимость, когда водитель пытался стряхнуть его из стороны в сторону, выкручивая колеса.
  Машина дернулась и свернула, но Хантер остался на месте. Распластавшись на крыше, прижимая руку к верхней части лобового стекла, он опустил другую руку и освободил свой девятимиллиметровый от кобуры на пояснице. Водитель снова сделал крутой зигзаг на дороге и едва не пропустил в своей попытке избавиться от нежелательного пассажира, припаркованный фургон.
  С полуавтоматическим оружием в руке Хантер кошачий кувырок с крыши седана и приземлился лицом вниз на капот. Он прицелился в водителю, держа палец на спусковом крючке, готовом вынести мозг водителю и схватить Мердока, чтобы раскрыть все секреты ублюдка.
  Время замедляться, и было мгновение - просто мерцание времени - когда удивление застало его врасплох.
  Водитель носил толстый черный ошейник, его голова была выбрита и почти полностью покрыта сложной сетью дермаглифов.
  Это был один из убийц Драгоса.
  Охотник, такой же, как он.
  G1, рожденный и воспитанный, чтобы убивать, как и он.
  Удивление Хантера быстро уступило место его чувству долга. Он был полон решимости уничтожить этого человека. Он поклялся Ордену, когда присоединился к нему - его личная миссия - уничтожить все созданные машины для убийства Драгоса.
  До того, как Драгос сможет выпустить на свет все продукты своего безумия.
  Хантер направил ствол своей Беретты на лоб убийцы и собирался спустить курок, когда водитель резко нажал на педаль тормоза.
  Резина и металл протестуя завизжали прежде, чем седан полностью остановился.
  Тело Хантера продолжало двигаться, плывя по воздуху и приземляясь на несколько сотен футов впереди машины на холодный асфальт. Он перевернулся и сразу же вскочил на ноги, поднял пистолет и выстреливал залп за залпом в стоящую машину.
  Он видел как Мердок выскользнул с заднего сиденья и скрылся в темном переулке. Но у него не было времени, чтобы позаботиться о нем, потому что теперь другой G1 вылез из машины и направил ствол крупнокалиберного пистолета на него. Они смотрели друг на друга, оружие убийцы было наготове, его глаза были холодны и та же бесстрастная решимость отражалась в них, что и удерживала Хантера на ледяном асфальте.
  Они выстрелили одновременно.
  Хантер увернулся с движения пули, которая двигалась как в рассчитанном замедленном движение. Он знал, что его противник сделал то же самое, когда пуля Хантера подлетела к нему. Они снова выстреляли, и на этот раз когда пуля упала, оба вампира пустили друг в друга свои клыки. Никто из них не получил ничего, кроме безобидных ссадин.
  Они были абсолютно равными противниками, обученными одними и теми же методами - и практически непобедимыми, и готовыми сражаться до последнего вздоха.
  В вихре сверхъестественной скорости они выбросили пустое оружие и начали ближний бой.
  Хантер увернулся от быстрых ударов по верхней части тела, которые убийца нанес ему, когда он бросился на него с ревом. Он чуть не получил удар в челюсть, если бы резко не наклонил голову в сторону, а затем еще один удар по ребрам, но он опередил его, схватив убийцу за ботинок и круто повернув его в воздухе.
  Почти без усилий убийца восстановил равновесие и снова бросился на Хантера. Он ударил его, и Хантер схватил его за кулак, сжал и сломал кости. Затем он обошел его, используя свое тело в качестве рычага, и в то же время вырвал вытянутую руку убийцы в локте. Сустав сломался с резким треском, и все же убийца хмыкнул, единственная подсказка к адской боли, которую он должен был почувствовать. Его раненая рука обмякла и стала бесполезной, когда он обернулся и снова ударил Хантера по лицу. Это был прямой удар, который разорвал кожу Хантера прямо над его правым глазом. Хантер увидел звезды, но он избавился от своего временного головокружения, как раз вовремя, чтобы отразить вторую атаку - теперь кулак и нога обрушились на него в один и тот же момент.
  Таким образом дела шли туда-сюда, оба мужчины тяжело дышали от напряжения, оба истекали кровью, где другой попал в цель. Никто не будет просить о пощаде, независимо от того, как долго продлится их дуэль или насколько кровавой она станет.
  Милосердие было понятием, которое было чуждо им, как и жалость. Два термина, которые были выбиты из их словарного запаса с детства.
  Единственной вещью, которая была хуже милости или жалости, был провал, и когда Хантер взял сломанную руку противника, толкнув огромного человека на землю и ударил его коленом в спину, в холодных глазах G1 мелькнуло мрачное осознание того, что он потерпел неудачу.
  Он проиграл эту битву. Он знал это, точно так же, как знал и Хантер, в следующий момент он схватил толстый черный ошейник убийцы.
  Хантер протянул свободную руку, чтобы схватить один из выброшенных пистолетов с его места на асфальте. Он перевернул его в руке, держа металлический приклад, как молоток, затем опустил его на воротник, окружавший шею убийцы.
  Он снова ударил, на этот раз сильнее. Его удар пробил вмятину в непроницаемом материале, скрывающем дьявольский механизм. Устройство, созданное Драгосом и его лабораторией с единственной целью - обеспечить верность и послушание его смертельной армии.
  Хантер услышал низкий гул. Убийца Драгоса схватился своей неповрежденной рукой за ошейник - хотел ли он убедиться в опасности или тщетно пытался ее остановить, Хантер никогда не узнает.
  Он откатился... как раз когда поврежденная оболочка спровоцировала детонацию и выстрелила изнутри ошейника ультрафиолетовыми лучами. Вспышка жгучего света - там и исчезла в одно мгновение - когда смертельный луч разорвал голову убийцы одним чистым движением.
  Когда улица снова погрузилась во тьму, Хантер уставился на дымящийся труп мужчины, который был так похож на него во многих отношениях. Его брат, хотя среди убийц личной армии Драгоса не было никаких родственных чувств.
  Он не испытывал сожаления по поводу мертвого убийцы, лежащего перед ним, только смутное чувство удовлетворения от того, что стало меньше тех, кто мог выполнить безумные планы Драгоса.
  Он не успокоится, пока не уничтожит их всех.
  
  Глава 2.
  
  Как основатель и лидер Ордена - черт, как вампир Рода G1, которому было более девятисот лет, - Лукан Торн не привык слушать часами других вампиров.
  И все же он в яростном молчании слушал, как старший агент по имени Матиас Роуэн рассказал ему о том, что произошло несколько часов ранее в ночном клубе Агентства в китайском квартале. Именно туда, куда он отправил двух своих воинов, Чейза и Хантера, сегодня вечером на патрулирование. На самом деле, он не был особенно удивлен тем, что ситуация обострилась, и там произошла настоящая буря насилия, и Чейз в центре событий.
  По словам Роуэна, он начал все это.
  При нормальных обстоятельствах Лукану и другим воинам было бы все равно, если бы агентство жаловалось на них. С момента своего основания Орден и Агентство действовали по своим законам. Для Лукана предпосылкой создания Ордена была справедливость и действия; Агентство же с самого начала было вовлечено в сомнительные политические махинации и в первую очередь заинтересовано в расширении своих силовых структур.
  Но это не означало, что у них не было хороших, заслуживающих доверия людей, и Матиас Роуэн был одним из тех заметных исключений. Стерлинг Чейз был другим. Прошло чуть больше года с тех пор, как Чейз был членом элиты Агентства, культурным, молодым, воспитанным мальчиком с хорошими манерами и хорошими связями, вероятно, чья карьерная лестница, возможно, не знала границ.
  И что теперь?
  Губы Лукана сжались, когда он один ходил в гостиной своей частной квартире в подземном штабе Ордена, где он жил со своей Подругой Габриэлой. Он не мог сбрасывать со счетов то, что Чейз был ценным дополнением к Ордену с тех пор, как он сбросил накрахмаленные белые рубашки и нарядные костюмы Агентства и перешел на базовую черную боевую форму и методы воинов. Он вступил на борт полностью приверженный целям и задачам Ордена. Он быстро изучил патрули и поддерживал других воинов бесчисленное количество раз в бою.
  Но Лукану также пришлось признать, что в последние несколько месяцев Чейз двигался по проклятому тонкому льду. Время от времени он терял преимущество, терял концентрацию. И теперь гнев Лукана был почти неизмерим, когда он слушал рассказ Матиаса Роуэна о сумасшедшей драке, которую Чейз устроил в центре города.
  - Согласно моим сообщениям, три агента были почти убиты, а другой выглядит так, будто его пропустили через мясорубку, - сказал ему Роуэн по телефону. - Не считая раненых, которые еще могут ходить, а также тех, которые исчезли с тех пор. Все единодушно говорят, что ваши воины пришли в клуб и искали ссоры. Особенно Чейз.
  Лукан прошипел тихое проклятие. У него было плохое предчувствие, когда он отправлял Чейза патрулировать сегодня вечером в Чайнатаун. Вот почему он назначил его Хантером в качестве партнера - самая твердая голова Ордена должна сопровождать ходячую пороховую бочку. Тот факт, что никто из них не звонил в течение последнего часа, ничего хорошего не предлагал.
  - Послушай, - сказала Роуэн с глубоким вздохом. - Чейз мой друг, и был в течение долгого времени. Вот почему я согласился, когда он пришел ко мне с просьбой стать глазами и ушами Ордена в Агентстве. Что касается его личных проблем, я не могу сказать, откуда происходят эти изменения, но ради него самого - возможно, ради всех - ему лучше начать выяснять это. Я далек от того, чтобы рассказывать тебе, как проводить твои операции, Лукан...
  - Да, - прервал он. - Я тоже на это надеюсь, агент Роуэн.
  На другом конце было какое-то время молчание. Лукан почувствовал движение воздуха вокруг себя и поднял голову. Габриэла вошла в комнату.
  Он приостановил Роуэна предупреждающим словом просто потому, что хотел посмотреть, как движется его красавица. Она вышла из библиотеки с чайным подносом и тихо поставила его на кухне. Поднос был уставлен для двоих: для Габриэла и еще одной женщины, которая прибыла в штаб-квартиру ранее там же вечером. Использовалась только одна из элегантных чайных чашек, и только одна из фарфоровых тарелок была очищена от маленьких шоколадных тарталеток и других вкусностей.
  Лукану не нужно было угадывать, какая из двух женщин ел. У его рыжеволосой подруги на ее чувственном, идеальном рту все еще оставалось немного шоколадной пудры. Он облизнул губы, наблюдая за Габриэла, как всегда жаждавшей ее вкуса. Если бы этого тревожного события не произошло - не говоря уже о другой, незначительной проблеме, ожидающей его решения в соседней комнате - Лукан, возможно, отменил все свои обязательства и быстро переместился в постель со своей женой.
  Быстрый взгляд, который она бросила на него, подразумевал, что она точно знала, что происходит у него в голове. Но, вероятно, это было написано на его лице. Своим языком он почувствовал острые кончики своих клыков, и теперь, когда зрение стало более резким, его глаза теперь были скорее янтарными, чем серыми. Его желание показало его истинную природу, точно так же, как жажда крови.
  На лице Габриэла появилась улыбка, когда она подошла к нему. Ее большие карие глаза были мягкими и глубокими, ее пальцы - нежными и манящими, когда она потянулась чтобы погладить его напряженную щеку. Ее прикосновение успокоило его, как обычно, и его рычание больше походило на мурлыканье, когда она провела пальцами по его темным волосам.
  С Матиасом Роуэном в ожидании Лукан отодвинул телефон подальше и склонил голову к губам Габриелы. Он провел губами по ее губам, его язык слегка коснулся следа от какао-порошка, который приправил ее поцелуй.
  - Восхитительно, - прошептал он, видя, как его голод отражается в бездонных глубинах ее глаз.
  Габриэла обняла его, но нахмурилась, удерживая его взгляд. Она нарочно заговорила тихо, неслышно произнося слова.
  - Все в порядке с Хантером и Чейзом?
  Он кивнул и поцеловал ее в лоб. Не было приятно отрицать ее беспокойство. За полтора года его кровной связи с Габриелой, они рассказали все. Он доверял ей больше, чем когда-либо доверял кому-либо еще за все свои значительные годы жизни. Она была его подругой, его партнером, его возлюбленной. Как его самое близкое и самое важное доверенное лицо, она имела право знать, что он чувствовал, знать все его страхи и беспокойства как главы этой штаб-квартиры, которая в какой-то момент стала больше походить на дом, чем на стратегическим центром штаб-квартиры миссии Орден.
  В то время как его воины ежедневно сражались со своими личными демонами, в то время как Орден должен был терпеть некоторые неудачи и понести некоторые разрушительные потери, но также и много важных побед - в то время как персонал штаба почти удвоился за почти два года, так как некоторые воины влюбились и нашли своих спутников - остался один тревожный факт.
  Им еще не удалось остановить Драгоса и его безумие.
  Тот факт, что Драгос был все еще жив, все еще вызывал кровопролитие и разрушение таких масштабов - как на прошлой неделе похищение мальчика из влиятельной семьи Родаи последующее разрушение их Темной гавани, где были убиты все его жители - было неудачей, которую Лукан воспринял очень лично.
  Это была реальность, которая ударила его слишком близко к дому.
  Но этим он не мог поделиться с Габриэла, не сейчас. Он не мог заставить ее чувствовать тот же страх, который преследовал его. Он взял на себя как можно больше своих нош. До тех пор, пока у него не будет ответов на все вопросы, пока его планы не будут готовы и не реализованы на практике, он должен был заниматься ими один.
  - Не волнуйся, любимый. Все под контролем. - Он нежно поцеловал ее в лоб. - Как дела в другой комнате?
  Габриэла слегка пожала плечами и покачала головой.
  - Она мало говорит, но это неудивительно, учитывая то, через что она прошла. Она просто хочет пойти домой к своей семье. Это понятно, конечно.
  Лукан зарычал, полностью согласившись. Он не хотел ничего больше, чем иметь возможность отправить их гостью домой. Сколько бы сострадания он ни испытывал к женщине, последнее, что ему было нужно сейчас - это еще один раздражающий мирный житель в штаб-квартире в течение следующих нескольких дней.
  - Я не думаю, что мы получили какое-либо известие о возможности вывезти ее отсюда, не так ли?
  - Ничего за последний час. Брок сказал, что он или Дженна позвонят сразу же, если погода в Фэрбенксе достаточно прояснится, чтобы выпустить их.
  Лукан выругался.
  - Даже если метель прекратится прямо сейчас, они будут здесь как минимум через один день. Я должен буду разделить кого-то еще для этого. Возможно, это хорошая возможность на некоторое время избавиться от Чейза. Черт, из того, что я услышал сегодня вечером, это может быть единственное, что помешает мне убить его.
  Габриэла посмотрела на него сузившимися глазами.
  - Не может быть и речи о том, чтобы отправить эту бедную женщину в Детройт с Чейзом в качестве эскорта. Нет, Лукан. Я сама отвезу ее туда, прежде чем допущу это.
  На самом деле он не имел в виду это, но он не будет спорить с ней. Не тогда, когда она так упрямо вздернула подбородок, который говорил, что она совершенно не собиралась сдаваться.
  - Хорошо, забудь, что я это сказал. Ты выиграла. - Одной рукой он притянул ее ближе и позволил своей руке бродить по ее изгибам сзади. - Почему ты всегда побеждаешь?
  - Потому что ты знаешь, что я права. - Она прижалась ближе и встала на цыпочки, пока ее рот не коснулся его. - И потому что - признай это, вампир, - ты не хочешь, чтобы я изменилась.
  Она подняла узкую бровь и слегка прикусила его нижнюю губу, затем выскользнула из его объятий, прежде чем он успел среагировать. Его тело ответило тем более четко. Габриэла улыбнулась, она точно знала его состояние. Она развернулась и вернулась в библиотеку, где ее ждал гость.
  Лукан подождал, пока она не вышла из комнаты, и кропотливо собрал свои мысли. Затем он прочистил горло и снова поднес трубку к уху. Он позволил агенту висеть в неопределенной тишине достаточно долго.
  - Матиас, - сказал он, - я хочу, чтобы вы знали, что Орден ценит то, что вы делали для нас до сих пор. Что касается сегодняшних событий, уверяю вас, что все это произошло без моего наставления или согласия. Я понимаю, что мы поставили вас в неловкое положение, как директора Агентства в регионе.
  Это было настолько близко к извинениям, насколько он мог представить. Хотя давняя и неписанная политика между воинами Лукана и членами Агентства заключалась в том, чтобы как можно лучше воздерживаться от нападок друг на друга, обстоятельства в последнее время изменились. Как и все изменилось, и радикально.
  - Я не беспокоюсь об этом, - ответила Роуэн. - И я не жалею о своем решении помочь Ордену. Я хочу, чтобы Драгос был пойман любым способом. Даже если это означает, что создание своих собственных врагов в Агентстве.
  Лукан хмыкнул в подтверждение обета.
  - Ты хороший человек, Матиас.
  - После всего, что сделал этот ублюдок, я хочу, чтобы он остановился так же сильно как вы и ваши воины, особенно после террористической атаки на прошлой неделе. - Голос Роуэна звучал со страсть, которую Лукан понимал слишком хорошо. - Меня не шокирует, что в Агентстве есть паршивая овца, и, менее всего то, что такой неандерталец, как Фрейн, был связан с сумасшедшим, как Драгос. Я просто хотел бы понять это раньше, а не только в ночь спасения Келлана Арчера.
  - Ты не единственный, - сказал трезво Лукан. Он также послал нескольких воинов на эту миссию в качестве дополнительной меры, чтобы привести домой мальчика из Темной Гавани, который был похищен тремя убийцами G1 по команде Драгоса. Эта цель была достигнута, но только с большим побочным ущербом и вызывающим беспокойство вопросом.
  - Как мальчик? - спросила Роуэн.
  - Он все еще выздоравливает в нашем лазарете. - Келлан Арчер подвергся жестокому физическому насилию, но прежде всего психическая травма, которую понес молодой мужчина Рода во время и после его похищения заставляла Лукана волноваться. Потому что это может иметь серьезные последствия.
  - А его дедушка?
  На мгновение Лукан в мрачной тишине подумал о старшем Арчере. Лазаро Арчер был одним из немногих оставшихся генов популяции Рода и действительно старым. В своей почти тысячелетней жизни он вел респектабельную мирную жизнь, последние несколько столетий возглавлял Темную гавань своей семьи в Новой Англии. Он воспитал сильных сыновей, у которых, в свою очередь, были собственные сыновья - Лукан даже не знал, потомков у Лазаро и его подруги на протяжении всей жизни.
  Не то чтобы это означало значение.
  Больше нет.
  Подруга Лазаро и вся его семья были уничтожены в их Темной гавани в Бостоне за одну ночь. Один из сыновей Лазаро, отец мальчика, Кристоф, был застрелен рядом с Фрейном, предателем, который был частью спасательного подразделения Келлана из Агентства. Лазаро и Келлан - все, что осталось от родословной Арчера, хотя их выживание еще не было обнародовано.
  - И мальчик, и его дедушка в хороших условиях, - ответил Лукан. - Пока мы не узнаем, почему Драгос напал на них, они в безопасности только в штаб-квартире.
  - Конечно, - ответила Роуэн. Некоторое время он молчал, затем издал тихий вздох. - Зная Чейза, я уверен, что он обвиняет себя в том, что все пошло не так во время спасательной миссией...
  Лукан нахмурился, когда Роуэн напомнил ему о другом несчастном случае Чейза при исполнении служебных обязанностей.
  - Пусть мои люди будут моим делом, Матиас. Следи за собой.
  - Конечно, я буду, - ответил он спокойно и профессионально. - Я позабочусь о возможных негативных последствиях инцидента. А тем временем, если я услышу что-нибудь интересное о Фрейне или его связи с Драгосом, будьте уверены, я свяжусь с вами.
  Лукан пробормотал слова благодарности. Если бы Роуэн не проделал такую солидную карьеру в руководстве Агентства, он был бы отличным воином. Орден мог использовать несколько дополнительных рук и холодных голов, если их война с Драгосом обострится еще дальше.
  Или если какой-то член его команды продолжит в том же духе.
  Не успел Лукан стиснуть зубы от этой мысли, как внутренняя линия соединения зазвонила по вызову из технической лаборатории, он закончил разговор с Роуэн, а затем нажал кнопку динамика на интеркоме.
  - Они здесь, - объявил Гидеон, прежде чем Лукан успел поздороваться. - Просто видел, как она проезжала через ворота. Пока мы разговариваем, их засекли камеры наблюдения. Они сейчас едут в гараж.
  - Пора, черт побери, - прорычал Лукан.
  Он отключил интерком и вышел из своей комнаты. Грохот его черных боевых ботинок эхом разносился по длинным белым мраморным коридорам, которые, словно центральная нервная система, проникали сквозь сердце подземного штаба. Он свернул за угол в техническую лабораторию, где Гидеон практически круглосуточно дежурил последние несколько дней.
  По пути его острый слух услышал слабое гидравлическое шипение охраняемого лифта, который только что спускался из гаража в штаб-квартиру, находящуюся в нескольких сотнях футов под землей.
  Когда он прошел техническую лабораторию, Гидеон вышел, чтобы присоединиться к нему в коридоре. Родившийся в Британии воин и гений штаб-квартиры, был сегодня компьютерным фанатом в его мешковатых серых джинсах, зеленых кроссовках и желтой футболке 'Хеллбой'. Его короткие светлые волосы были более растрепаны, чем обычно, как будто он часто хватался за волосы, ожидая новостей от Хантера и Чейза.
  - Я давно не видел этого убийственного взгляда, - сказал Гидеон, его голубой взгляд был острым под линзами его солнцезащитных очков без оправы. - Похоже, ты собираешься проживать этих парней и выплюнуть.
  - Пахнет, будто кто-то уже сделал это до меня, - зарычал Лукан, его нос поддергивались от запаха свежей крови Рода еще до того, как полированные стальные двери лифта открылись, чтобы выпустить пару воинов.
  
  Глава 3.
  
  - Вы уверены, что не хотите, чтобы что- нибудь еще поесть или попить?
  Габриэла вернулась в библиотеку. Ее щеки покраснели, а карие глаза были ярче чем, когда она выходила из комнаты несколько минут назад с чайным подносом. С несколько отсутствующим взглядом женщина из Рода Лукана Торна подняла кончики пальцев к губам и тихо улыбнулась. Но мгновение спустя она моргнула, подошла и села на свое место на диване.
  - Извини, что заставила тебе подождать. Мы с Луканом немного поболтали, - сказала она, такая же любезная и гостеприимная, как старый подруга, хотя они встретились всего несколько часов назад. - Здесь слишком холодно? Ты дрожишь.
  - Это пустяк, - Коринна Бишоп глубоко зарылась в свой бледно- серый кардиган и покачала головой, пока другая дрожь заставила ее вздрогнуть до костей. - Я в порядке, правда.
  Ее дискомфорт не имел ничего общего с температурой в штаб- квартире Ордена. Здесь она была окружена роскошью и теплом, в которое она едва могла поверить. С тех пор, как она прибыла, она восхищалась удивительно обширной подземной часть штаб- квартиры, и элегантная библиотека, где она теперь сидела с Габриелой, была, безусловно, самой прекрасной комнатой, в которой она находилась довольно долгое время.
  В течение десятилетий ее дом был не немного лучше, чем могила. С момента ее похищения, когда ей было всего восемнадцать лет, Коринна содержалась в плену вместе с несколькими другими молодыми женщинами, причем все они были похищены сумасшедшим по имени Драгос просто потому, что каждая из них была Подругой по Крови.
  Коринна посмотрела на свои руки, сложенные на коленях, и лениво провела большим пальцем по крошечному алому пятну на тыльной стороне правой руки - такому же маленькому родимому пятну, что есть у каждой Подруги по Крови. Именно эта отметка в виде слезы, упавшей в чашу полумесяца сделало ее частью необыкновенного мира - тайного, вечного мира Рода. Это спасло ее от жизни в нищете и беспризорности после того, как она оказалась брошена на заднем дворе больницы в Детройте через несколько часов после ее рождения. Эта небольшая кроваво- красная родинка дала ей доступ к жизни своих приемных родителей Виктора и Регины Бишоп. Кровно связанная пара, которая уже имела своего собственного сына приняла Коринну и ее приемную младшую сестру Шарлотту в своей роскошной Темной гавани, предоставив двум девочкам- сиротам любящий дом и все самое лучшее, что только могла предложить жизнь.
  Если бы она только тогда была достаточно взрослой, чтобы оценить все это.
  Если бы она имела возможность еще раз сказать своей семье, что она любит их... до того, как злодей по имени Драгос выдернул из ее жизни и бросил в бесконечный ад, из которого не было выхода.
  И все из- за этой маленькой красной родинки на ее руке. Из- за нее, она испытала бесконечную боль и печаль. Она была подвергнута пыткам и изнасилованию, против ее воли заставляли жить и заставляли терпеть вещи, о которых она едва могла подумать, не говоря уже о том, чтобы рассказать кому- то о них сейчас - после освобождения. Ей и около двадцати другим пленницам Драгоса удалось пережить его пытки и эксперименты достаточно долго, чтобы их смогли спасти воины Ордена и их невероятно смелые, находчивые Подруги по Крови.
  Последняя пара дней после ее спасения Коринна и других освобожденные пленницы жили в Род Исланде, в Темной гавани другой пары, чья щедрость и забота были настоящей находкой. Старые друзья Ордена, Андреас Райхен и его Подруга Клэр, предоставили всем эвакуированным укрытие, одежду и все остальное, что могло им понадобиться, чтобы вернуться к нормальной жизни, поскольку их жизнь снова вне досягаемости Драгоса.
  Единственное, что нужно Коринне это ее семья. Она была потрясена, когда ей сказали, что она была единственной Подругой по Крови в тюрьме Драгоса, которая была похищен из семьи в Темной гавани. Все остальные женщины были собраны из молодежных учреждений или жили одни, и все они совершенно не знали, что они были какими- то особенными - пока безумие Драгоса не сорвало пелену с их глаз.
  Но Коринна знала, кем она была. У нее была семья, которая любила ее, которая наверняка скучала по ней и оплакивала ее, когда прошли десятилетия без ее возращения. Она отличается от других жертв Драгоса. Тем не менее, она страдала также, как и другие - возможно, даже больше, поскольку мысль о своих многострадальных родителях, братьях и сестрах заставляла ее бросать вызов ее похитителям.
  Необходимость вернуть быстрее туда, где она была, к ее семье, которые могли бы помочь ей исцелиться - возможно, единственные люди, способные помочь ей вернуть все, что она потеряла за время в плену - эта потребность росла и крепла все сильнее, прошедшие дни и часы стоили драгоценного времени.
  Она могла только надеяться, что они снова примут ее, и только молиться, чтобы они не забыли ее за долгие годы. Она могла только желать всем своим сердцем, что они все еще любили ее.
  Она подняла глаза и поняла, что Габриэла смотрит на нее с беспокойством.
  - Когда Брок вернется в Бостон?
  Габриэла слегка вздохнула и медленно покачал головой.
  - Вероятно, не раньше следующего дня или около того. Это может занять больше времени, даже если метель в Фэрбенксе успокоится в ближайшее время.
  Коринна не мог скрыть свое разочарование. После освобождение ее из плена и обнаружение, что телохранитель из ее детства в Детройте был одним из ее спасителей дало ей первый реальный проблеск надежды. Брок присоединился к Ордену вскоре после ее исчезновения, и он недавно влюбился. Это была любовь, которая привела его на Аляску несколько дней назад, но он дал Коринне свое слово, чтобы лично вернет ее в Детройт, как только он и его спутница Дженна вернутся.
  Коринна нуждалась в поддержке Брока. Он всегда был ее доверенным лицом, настоящим другом. Будучи маленькой девочкой, она доверяла ему, чтобы защитить ее. Больше всего на свете ей нужно было чувствовать, что она сейчас в безопасности и что никакая опасность не коснется пока она возвращается домой.
  Испуганная маленькая часть ее волновалась, что без кого- то вроде Брока рядом с ней, которому она могла бы слепо доверять, у нее не хватит сил встретиться с ее семьей.
  - Как я слышала от Клэр и Андреаса, ты еще не общалась со своей семьей, - мягко сказала Габриэла, врываясь в ее мысли. - Они еще не знают, что ты жива?
  - Нет, - ответила Коринна.
  - Разве ты не хочешь позвонить им? Я уверена, что они хотели бы знать, что ты здесь, в целости и сохранности и скоро вернешься к ним домой
  Она покачала головой.
  - Это было так давно. Я помню наш номер телефона, но я даже не знаю, как с ними связаться...
  - Это не проблема, - Габриэла указала на плоское белое устройство на соседнем столе в библиотеке. - Чтобы найти их по компьютеру, потребуется не больше минуты или двух. Ты можешь позвонить им прямо сейчас. Если хочешь, можешь даже поговорить с ними по видео.
  - Спасибо, но нет. - Эти технические термины были новыми для Коринны, почти столь же ошеломляющими, как и идея поговорить с одним из ее родителей, не лично, чтобы иметь возможность прикоснуться к ним, чтобы почувствовать, как их руки снова обняли ее. - Просто я... не знаю, что им сказать после всего этого времени. Я не знаю, как им сказать, что...
  Габриэла кивнула с пониманием.
  - Ты должна быть там лично с ними для этого.
  - Да. Я просто хочу домой.
  - Конечно, - сказала Габриэла. - Не беспокойся. Мы позаботимся о том, чтобы ты вернулась домой как можно скорее.
  Они обе подняли глаза, когда кто- то тихо постучал по дверному косяку снаружи в коридоре. Милая блондинка с лавандовыми глазами открыла дверь и заглянула в комнату.
  - Я не помешаю?
  - Нет, Элиза, входи, - Габриэла поднялась на ноги и поманила другую женщину внутрь. - Мы с Коринной немного поговорили, пока ждали ответа от Брока и Дженны.
  Элиза вошла в комнату и тепло улыбнулась Коринне.
  - Я подумала, что приду и составлю вам компанию, пока остальные не вернутся из патруля.
  Коринна уже познакомилась с некоторыми женщинами Ордена, когда она приехала. Она вспомнила что Элиза была Подругой воина по имени Тиган. Ей сказали, что он и большинство других членов Ордена находились на патрулирование в городе, и все они были сосредоточены на единственной цели - уничтожить Драгоса и его последователей.
  Эта мысль вселяла в нее большую уверенность. Если такая необычная группа, как эта, была так полна решимости поймать его, у Драгоса не было шансов сбежать.
  И тем не менее он побеждает.
  Снова и снова, как Коринна это понимала, ему удавалось оставаться на шаг впереди Ордена. Они были мощной силой, но Коринна из первых рук знала, что Драгос тоже могущественен. У него были свои солдаты и своя ужасная стратегия.
  И он был безумен - что сделало его таким опасным. Это тоже было тем, что Коринна знала не понаслышке, и теперь ее ужасные воспоминания нахлынули на нее, словно темная волна, прежде чем она смогла остановить их. Она пошатнулась под их натиском, когда встала с дивана лицом к Габриэле и Элизе. На этот раз паническая атака прошла быстро, намного быстрее, чем некоторое время назад. Когда Габриэла оставила ее одну в библиотеке, Коринне каким- то образом удалось подавить ее панику.
  Но не в этот раз.
  Книжные полки от пола до потолка закрутились перед ее глазами, и стены библиотеки, казалось, рухнули со всех сторон, чтобы раздавить ее. Гордый темный рыцарь на своем черном боевом коне на огромном гобелене на противоположной стене извивался, а красивое лицо и великолепная лошадь превратились в демоническую, презрительную фигуру.
  Она закрыла глаза, но темнота не помогла. Потому что теперь она внезапно вернулась в темную, влажную, холодную тюремную камеру Драгоса, голая и дрожащая. В одиночестве благодаря пустоте, ожидающая смерти. Молящаяся об этом, как об ее единственном средстве избавиться от ужаса. Коринна быстро вздохнула, но в ее легкие не поступал кислород, поскольку пространство вокруг нее сгущается в ничто.
   - Коринна? - Габриэла и Элиза обе произнесли ее имя одновременно. Они потянулись к ней, поддерживая ее.
  Коринна услышала, как она задыхается.
  - Нужно выйти... выйти из этой клетки...
  - Ты можешь идти? - с тревогой спросила Элиза. - Держись за нас, Коринна. С тобой снова все будет хорошо.
  Ей удалось кивнуть. Они помогли ей войти в коридор, холодный белый мрамор простирался в обе стороны. Коридор был широк и бесконечен, сразу же успокаивая ее. Она позволила блеску бледных, нетронутых стен заполнить ее зрение, когда она глубоко вздохнула и почувствовала, как напряжение в ее легких начинают ослабевать.
  Да, слава Богу.
  Она уже чувствовала себя лучше.
  Габриэла потянулась и убрала темную прядь волос с глаз Коринны.
  - Ты сейчас в порядке?
  Коринна кивнула, все еще тяжело дыша, но почувствовала, что ее паника снова ушла.
  - Иногда... иногда я чувствую, что я все еще там. Все еще в тюрьме в этом ужасном подземелье, - прошептала она. - Извините. Мне так стыдно.
  - Перестань, - сочувственно улыбнулась Габриэла. - Ты не должна извиняться или смущаться. Не среди друзей.
  - Пойдем, - сказала Элиза. - Мы отведем тебя в поместье и прогуляемся по саду, пока ты не почувствуете себя лучше.
  ***
  Когда лифт из гаража прибыл в штаб- квартиру, Хантер молча оценивающе посмотрел на своего раненого напарника.
  Стерлинг Чейз прислонился к противоположной стене кабины лифта. Он опустил голову к груди, его золотисто- коричневые волосы спутались на лбу, и он дышал сквозь зубы. Его черные штаны были порваны и пропитаны кровью, на лице было полно порезов и синяков. Его нос был сломан, а верхняя губа лопнула, кровь стекала по подбородку. Скорее всего, у него сломана челюсть.
  Воин получил много травм от драке в городе, но ничего, что не могло бы излечить время и приличное потребление пищи.
  Не то чтобы Чейз кажется обеспокоенным своим состоянием.
  Двери лифта распахнулись со слабым шипением, и он высокомерно вышел в коридор перед Хантером.
  Лукан преградил ему путь всего в нескольких шагах от лифта. Положив ладонь в центр груди Чейза, чтобы физически остановить его, когда казалось, что он не захотел остановиться.
  - Хорошо провели время в китайском квартале сегодня вечером?
  Чейз проворчал, и его разбитая губа треснула, когда он цинично улыбнулся Лукану.
  - Я так понимаю, Матиас Роуэн общался с вами.
  - Он связался со мной. Чего я не могу сказать о вас обоих, - кратко ответил Лукан, его бешеный взгляд быстро переместился от потрепанного боем Чейза к Хантеру, на котором также было много крови агента. - Роуэн рассказал мне все о твоих чертовых действиях. Он говорит, что было несколько убитых и раненых, и каждый агент, с которым он разговаривает, обвиняет тебя в этой неспровоцированной атаке, Чейз.
  Он усмехнулся.
  - Неспровоцированной, задница. Каждый агент в этом месте искал причину, чтобы разозлить меня.
  - И ты не мог дождаться, чтобы заставить их, не так ли? - Когда Чейз просто посмотрел на него в ответ, Лукан покачал головой. - Ты безрассудный, мой человек. Это дерьмо сегодня вечером - просто еще один беспорядок, который ты оставил для кого- то еще, чтобы убрать за тобой. В последнее время это становится привычкой, а мне это совсем не нравится. Ни на одну чертову частичку.
  - Вы отправили меня на работу, - нахмурился Чейз. - Иногда все становится грязно.
  Лукан прищурился, теперь все его тело излучало ярость, жар, настолько сильный, что даже Хантер мог почувствовать с того места, где он стоял всего в нескольких шагах от Гидеона.
  - Я не уверен, что ты знаешь, в чем твоя работа, Чейз. Потому что, если бы ты знал это, ты бы не вернулся с пустыми руками и не вонял кровью и высокомерием. Насколько я понимаю, ты потерпел неудачу там сегодня вечером. Что вы узнали о Фрейне? Мы приблизились хотя бы на сантиметр к чертовому Драгосу или его другим потенциальным союзникам?
  - Возможно, - вставил Хантер.
  Лукан повернул голову и посмотрел на него.
  - Объясни.
  - Агент по имени Мердок, - сказал Хантер. - Он подошел ко мне и Чейзу, когда мы прибыли в клуб. Мы разговаривали, но у него не было полезной информации для нас. Как только началась драка, он заметно занервничал. Я видел как он разговаривал по телефону, прежде чем он сбежал среди того хаоса.
  - Это должно быть следом? - пренебрежительно пробормотал Чейз. - Конечно, Мердок сбежал. Я знаю этого парня. Он трус, который предпочитает ударить тебя ножом в спину, чем вступать в открытый бой.
  Хантер проигнорировал комментарий своего напарника по патрулированию и встал перед проницательным взглядом своего лидера.
  - Мердок сбежал через заднюю дверь в переулок. Там уже была машина, чтобы забрать его. Водитель был убийцей из G1.
  - Христос, - сказал Гидеон рядом с Хантером, проводя рукой по коротким светлым волосам.
  Лицо Лукана ожесточилось, в то время как Чейз стал неподвижным и слушал так же внимательно, как и другие.
  - Я преследовал машину пешком, - продолжил Хантер. - Убийца был нейтрализован.
  Он дотянулся до заднего кармана своих брюк и вытащил взорванный ошейник, который он снял со своего мертвого противника.
  Гидеон взял кольцо из обугленного черного полимера из его руки.
  - Еще один, чтобы добавить в свою коллекцию, а? Ты набрал довольно много очков в последнее время. Хорошая работа.
  Хантер просто отмахнулся от ненужной похвалы.
  - А как насчет Мердока? - спросил Лукан.
  - Ушел, - ответил Хантер. - Он сбежал, когда я был занят с водителем. Я должен был либо выследить его, либо вернуться в клуб и забрать моего напарника.
  Решение, которое было для него нелегким. Его ум и обучение как одного из солдат Драгоса требовали от него выполнения своих собственных миссий: эффективных, безличных и полностью независимых. Мердок был важной мишенью; допрос его наверняка принесет бы нам ценную информацию. Успешно завершить эту миссию было личным для Хантера, поэтому логично было бы снова поймать сбежавшего агента.
  Но Орден действовал по другому принципу, и он поклялся следовать ему, когда присоединился к Ордену, хотя это противоречило всему тому, что он знал. У воинов был свой кодекс для каждой миссии: если команда уходит вместе, они возвращаются вместе, и ни один не остаётся позади.
  Даже если это означало утрату важного противника.
  - Я знаю Мердока, - сказал Чейз, вытирая кровь с подбородка тыльной стороной ладони. - Я знаю, где он живет, я знаю, где он находится в свободное время. Я найду его быстро...
  - Дерьмо, ты не будешь это делать, - прервал Лукан. - Я отстраняю тебя от этой миссии. Пока я не скажу иначе, любой контакт с Агентством проходит через меня. Гидеон может накопать все, что нам нужно, о недвижимости Мердока и его личных привычках. Если ты думаешь, что тебе есть что добавить, скажи Гидеону. Я решу как и когда и кто подходит больше для поимке этого мудака Мердока.
  - Все равно, - голубые глаза Чейза сердито сверкали под опущенными бровями. Он начал уходить.
  Лукан слегка повернул голову, его голос был таким же далеким, как гром.
  - Я не сказал, что мы закончили.
  Чейз усмехнулся.
  - Похоже, у тебя все под контролем, так зачем я тебе?
  - Это то, о чем я спрашивал себя всю ночь, - спокойно сказал Лукан. - Какого черта ты мне нужен?
  Чейз пробормотал непристойный ответ и сделал еще один шаг, но внезапно Лукан оказался прямо перед ним. Он двигался так быстро, что даже Хантеру было трудно его заметить. Он толкнул Чейза с помощью силы G1, лобовым ударом, который заставил другого воина врезаться в противоположную стену коридора.
  Шипя проклятия Чейз выпрямился. Глаза его сверкали, как яркие угли, он бросился вперед с полностью выпущенными клыками.
  На этот раз быстрее всех двигался Хантер. Чтобы отразить нападение на лидера Ордена - его лидера - он встал между двумя вампирами и схватил Чейза одной рукой за горло.
  - Прекрати, воин, - посоветовал он своему брату по оружию.
  Это было единственное предупреждение, которое дал ему Хантер. Если бы Чейз вздрогнул от дальнейшей агрессии, у Хантера не было бы иного выбора, кроме как уничтожить его. Чейз, обнажив клыки и плотно сжатые зубы смотрел на него в тяжелой красноречивой тишине. Затем Хантер почувствовал движение в пространстве коридора позади него. Он услышал женский вздох - только мягкое дуновение воздуха через приоткрытые губы. Взгляд Чейза переместился в этом направлении, и какая- то тугая ярость сразу же покинула его. Когда он расслабился, Хантер отпустил его и отступил от него.
  - Что происходит, Лукан?
  Хантер, как и другие мужчины в коридоре, повернулся лицом к спутнице Лукана Габриэле и двум другим женщинам. Хантер знал миниатюрную блондинку с лавандовыми глазами. Это она - подруга Тигана, Элиза, - ахнула, ее рука все еще была поднята к ее рту.
  - Я ухожу отсюда, - смущенно пробормотал Чейз, проталкиваясь мимо Хантера и остальных и топая по коридору к своим комнатам.
  Хантер почти не заметил ухода воина.
  Его внимание было приковано к третьей женщине, которая теперь стояла в коридоре. Она была маленькая и миниатюрная, со светлой кожей и длинными черными волосами, которые частично скрывали ее лицо от его взгляда, и в этот момент он был заинтригован ею. Он не в силах отвести взгляд от ее больших зеленовато- голубых глаз, изящно сужающихся к внешним углам. Не в состоянии определить их точный цвет, он даже не пытался это сделать, вместо этого пытаясь определить, почему он нашел ее присутствие таким захватывающим.
  - Все в порядке? - спросила Габриэла, перебираясь к Лукану с явным беспокойством.
  - Да, - ответил он. - Теперь все хорошо.
  Хантер медленно приблизился к неизвестной женщине, едва осознавая, что его ноги двигались, пока он не остановился прямо перед ней. Затем она посмотрела на него, поднимая свое совершенно овальное лицо, пока ее взгляд блуждает по его забрызганному кровью телу, и их глаза не встретились.
  Он ее не знал, но она казалась ему странно знакомой.
  Он склонил голову, пытаясь понять, где видел ее раньше. Наконец, он выпалил первую мысль, которая пришла ему в голову.
  - Я тебя знаю...?
  Габриэла прочистила горло и подошла, как будто, чтобы защитить женщину от него.
  - Коринна, это Хантер. Он является членом Ордена. Скажи привет, Хантер.
  Он проворчал приветствие, все еще глядя на нее.
  - Я видела тебя ночь во время спасении, - тихо сказала она. - Ты был одним из воинов, которые отвезли меня и других в Темную Гавань Клэр и Андреаса.
  Итак, она была одной из заключенных, которых держал Драгос. Вероятно, так оно и есть, подумал он. Он неопределенно кивнул, его любопытство было немного удовлетворено. Но он не видел ее на Род- Айленде, он был почти уверен в этом. Он бы запомнил это лицо, эти яркие глаза.
  - Боюсь, мы все еще не уверены, когда Брок и Дженна вернутся, - сказал Гидеон темноволосой красавице. - Прогноз погоды с Аляски выглядит не очень хорошо. По крайней мере, в течение следующих трех дней.
  - Еще три дня? - Коринна слегка нахмурилась. - Но мне действительно нужно вернуться домой. Мне нужна моя семья сейчас.
  Лукан вздохнул.
  - Конечно. Поскольку Брок в настоящее время находится в нескольких тысячах миль и нескольких метелях от Бостона, кому- то еще придется...
  - Я отвезу ее. - Хантер почувствовал, как Лукан уставился на него, как только произнес слова. Он посмотрел на другого G1 и решительно кивнул. - Я позабочусь, чтобы она благополучно вернулась домой к своей семье.
  Это казалось достаточно простой задачей, но все в непосредственной близости от него замолчали на долгое время. Сама Коринна казалась самой испуганной, она молча смотрела на него и на секунду ему стало интересно, собирается ли она отказаться от его предложения
  - На машине это займет около четырнадцати часов, - сказал Гидеон. - Вы будете находится в дороге в течение нескольких дней, потому что сможете ехать только ночью. Если вы уедете прямо сейчас, вы можете проехать около ста миль до того, как солнце начнет подниматься. Или я мог бы заправить один из наших частных самолетов. Пара часов полета, и ты там.
  Лукан резко посмотрел на него, затем кивнул.
  - Чем быстрее, тем лучше. Мне нужно, чтобы ты вышел в патруль завтра вечером.
  - Считай, что все сделано, - ответил Хантер.
  
  Глава 4.
  
  Чейз сидел в темноте один, присев на корточки в тенистом углу маленькой часовни штаб- квартиры.
  Он не знал, почему он пришел сюда, в тихое, освещенное свечами святилище, а не в свои личные апартаменты дальше по коридору. Он никогда не обращался за советом или прощением к высшей силе, и ему, вероятно, было слишком поздно молиться. Для него не было никакой надежды на отпущение грехов. Ни сверху, ни от Лукана или его других братьев в Ордене, ни от него самого.
  Вместо этого он питал свою ярость. Он наслаждался агонией своих ран, огненным поцелуем своей боли, который заставлял его чувствовать себя живым. Это было почти единственное, что он мог чувствовать. И, подобно наркоману, он преследовал это чувство с безрассудством и отчаянием. Это было лучше, чем альтернатива.
  Боль была темной, злой, она мешала ему желать другую, более опасную госпожу.
  Без боли он всегда был голоден.
  Конечно, он знал, чем это закончится.
  Его разум был не так потерян, как его тело или душа; он сказал ему, что его кровожадность однажды убьет его. Были ночи - все чаще в последнее время - в которых он совершенно не беспокоился.
  - Стерлинг, ты здесь?
  Женский голос заставил его вздрогнуть, заставляя его полностью сосредоточиться, как это было в коридоре за лифтом несколько минут назад. Он склонил голову и прислушивался к ее движениям, даже когда наркоман в нем жаждал одиночества и хотел скрыться в темноте от ее взгляда.
  Чейз собрал вокруг себя тени, проникая глубоко в колодец своего личного таланта Рода, чтобы собрать мрак вокруг себя. Требовалось усилие, чтобы вызвать тени, и еще труднее удержать их на месте. Через мгновение он снова позволил ей упасть, шипя грубые проклятия. Даже его тени подвели его.
  - Стерлинг? - тихо позвала Элиза в часовню.
  Она осторожно вошла, очевидно, она не чувствовала себя в безопасности с ним. Умная девушка. Но все же она не остановилась и не ушла оставив его в покое, как он бы предпочел, а продолжила приближаться к нему.
  - Я только что была в твоих комнатах, поэтому я знаю, что тебя там нет, - она вздохнула, смущенная и очень грустная. - Ты можешь скрыться от моего взгляд, но я чувствую, что ты здесь. Почему ты не отвечаешь?
  - Потому что мне нечего тебе сказать.
  Резкие слова. И совершенно незаслуженные, особенно женщиной, которая год назад стала Подругой по Крови Тигана, и задолго до этого была скорбящей вдовой брата Чейза. Квентину Чейзу очень повезло, когда Элиза выбрала его своим компаньоном - и он не знал, что его младший брат тайно пожирает свою невестку.
  По крайней мере, ему больше не приходилось бороться с этим непреднамеренным желанием.
  Он отказался от своей одержимости. Его запятнанное чувство чести хотело поверить, что он смог отпустить свою нужду в Элизе, потому что она отдала свое сердце другому из его братьев - брату по оружию, который убьет за нее, умрет за нее, так же, как она за него. Любовь Тигана и Элизы друг к другу нерушима, и хотя Чейз никогда не опускался так далеко, чтобы проверить это, он просто заменил Элизу в качестве фактического объекта своей одержимости своей склонностью к боли.
  И все же он все еще задерживал дыхание, пока она медленно двигалась все дальше и дальше в часовню и обнаружила его на полу в самом дальнем углу, прислонившимся спиной к каменным стенам.
  Молча, она прошла небольшое расстояние между двумя деревянными скамейками, села на край ближайшей к нему скамейки и просто уставилась на него. Ему не нужно было смотреть на нее, чтобы понять, что ее красивое лицо выражало разочарование. И, наверное, жалость.
  - Может быть, ты меня не поняла, - сказал он, чуть больше рыча. - Я не хочу говорить с тобой, Элиза. Ты должны идти сейчас.
  - Почему? - спросила она, оставаясь прямо там, где сидела. - Значит, ты можешь дуться наедине? Квентин будет потрясен, увидев тебя таким. Ему будет стыдно.
  Чейз проворчал.
  - Мой брат мертв.
  - Да, Стерлинг. Убит при исполнении служебных обязанностей в Агентстве. Он умер благородно, стараясь сделать этот мир более безопасным. Можешь ли ты честно сказать, что это то, что ты делаешь?
  - Я не Квент.
  - Нет, - сказала она. - Ты не такой. Он был необычным, мужественным человеком. И ты мог бы быть даже лучше его, Стерлинг. Ты мог бы быть намного больше, чем то, что я вижу перед собой прямо сейчас. Знаешь, я также слышала, как ты недавно говорил о своих миссиях. Я видела вас слишком часто в таком состоянии, разорванный и взрывоопасный. Такой полный ярости.
  Чейз поднялся на ноги и отошел от нее на несколько футов, стремясь закончить разговор.
  - То, что я делаю, это мое дело. Это тебя не касается, и я тоже.
  - Понятно, - нахмурилась она. Она встала со скамейки и подошла к нему, ее тонкие руки были скрещены на груди. - Ты предпочитаешь, чтобы все, о ком ты заботишься, позволили тебе истечь кровью, верно? Ты хочешь, чтобы я и все остальные просто позволили тебе сидеть где- нибудь в темном углу и жалеть себя.
  Он насмешливо посмотрел на нее.
  - Я выгляжу так, как будто я стону от жалости к себе?
  - Ты выглядишь как животное, - ответила она тихим голосом, но не настолько, чтобы он принял это за страх. - Ты ведешь себя как животное, Стерлинг. Когда я в последнее время смотрю на тебя, мне кажется, что я тебя больше не знаю.
  Он удержал ее смущенный взгляд.
  - Ты никогда не знала меня, Элиза.
  - Раньше мы были семьей, - мягко напомнила она ему. - Я думала, что мы были друзьями.
  - То, что я хотел от вас - это была не дружба, - коротко ответил он, наблюдая, как она получила это откровенное признание, которое до сих пор, из- за отсутствия мужества, он всегда подавлял. Когда она сделала осторожный шаг назад к открытому проходу, он самодовольно усмехнулся. - Теперь ты можешь убежать от меня, Элиза.
  Она не убежала.
  Этот единственный шаг назад - все, что она позволяла. Супруга Тигана больше не была женщиной которой требовалась защита и на которой женился Квентин Чейз. Она была сильной женщиной, которая прошла через свой личный ад и не была сломлена. Теперь она не побежит от Чейза, как бы сильно он ни пытался вытолкнуть ее из своей жизни.
  Как будто, чтобы доказать это самому себе, он сократил расстояние между ними.
  Он был покрыт кровью и грязью, и сам он едва мог вынести свой собственный запах. Но хотя он был всего в дюйме от безупречной красоты Элизы, она не отвернулась. Выражение ее лица выражало грусть и ожидание еще до того, как он открыл рот, чтобы произнести слова, которые освободят его от этой последней хрупкой привязи в его прошлом.
  - Единственное, чего я хотел от тебя, Элиза, это раздвинуть твои ноги и...
  Она сильно ударила его по лицу, звук эхом отразился в молчаливой часовне, и ее бледно- фиолетовые глаза сияли в свете свечей непролитыми слезами. Ни одна не упала, не для него.
  Вероятно, никогда больше, пораженным взглядом она держала его.
  Чейз отступил, пошатываясь назад. Он поднял пальцы, чтобы коснуться его горящей, от ее звонкой пощечины, щеки.
  Затем, не говоря ни слова и не подумав о том, что может его ожидать, он исчез от осуждающего взгляда Элизы - и сбежал по лестнице из часовни в зимнюю ночь на улице - используя всю скорость, которую могла предложить ему генетика Рода.
  ***
  Коринна стояла на краю обширной мраморной террасы с видом на заснеженный сад в задней части здания. На мгновение оставшись одна, пока Габриэла подбирала для них пальто в особняке, она откинула голову назад и глубоко вдохнула холодный декабрьский воздух. Зимнее небо над головой было темным и безоблачным, бездонное море полуночно- синего цвета, испещренное яркими, сверкающими звездами.
  Сколько времени прошло с тех пор, как она почувствовала свежий ветер, слегка дымный запах зимы?
  Как давно она чувствовала свежий воздух на щеках?
  Поначалу десятилетия ее заключения были медленными, когда она была полно решимости следить за временем и сражаться каждую секунду, как будто она может быть ее последней. Через некоторое время она поняла, что ее похититель не хочет ее смерти; он нуждался в них живыми для своих целей, хотя это существование не было жизнью. В этот момент она перестала бороться и считать дни, и ее чувство времени было размыто в одну, бесконечную ночь.
  И теперь она была свободна.
  Завтра она будет дома со своей семьей.
  Ее жизнь начнется заново, и она станет новым человеком. Она выжила, но в глубине души она думала, сможет ли она когда- нибудь снова стать целой. У нее так много было взято. Некоторые вещи, которые никогда не могли быть отыграны. И другие...
  Позже у нее будет время оплакать все, что она потеряла из- за демонического безумия Драгоса.
  У нее будет время оплакать все, что она потеряла из- за Драгоса. Закрыв глаза, она вдохнула еще один глубокий очищающий поток бодрящего ночного воздуха. Когда она выпустила его, звук детского смеха заставил ее вздрогнуть. Сначала она подумала, что это всего лишь уловка ее разума, одна из многих жестоких игр, в которые тьма любила играть с ней во время пребывания в плену. Но затем снова послышался восторженный смешок, принесенный ветером откуда- то из разросшегося сада. Это был смех маленькой девочки - ребенку должно быть около восьми или девяти лет, предположила Коринна, наблюдая, как девочка радостно мчится сквозь глубокий снег, как розовый снеговик в толстой куртке и подходящих брюках.
  За ее спиной всего в нескольких шагах появилась пара совершенно не соответствующих друг другу, спущенных на волю собак, языки которых радостно выпрыгивали из боков их ртов, когда они преследовали ее. Коринна не могла не улыбнуться коротенькому коричневому терьеру, который так отчаянно пытался опередить более крупную и элегантную собаку. Бешеный маленький дурачок трепетал при каждом неторопливом шаге прекрасной сероглазой волкодавы, пытался протолкнуться мимо него и прыгал сквозь его длинные ноги, чтобы первыми добраться до девушки.
  Она взвизгнула, когда маленькая собачка подскочила к ее лодыжкам и положила на нее передние лапы, весело лая, когда вторая собака подпрыгнула к ним, вилая толстым хвостом и начала лизать лицо ребенка.
  - Хорошо, хорошо! - хихикнула маленькая девочка. - Луна, Гарвард - хорошо, ты выиграл, я сдаюсь!
  Когда пара собак отпустили ее и вместо этого зарычали, две женщины из другой части сада подошли к заснеженной лужайке. Одна из них была определенно беременна под своим длинным пуховиком, медленно и осторожно шла рядом с высокой, спортивной женщиной, державшей в руках поводки.
  - Веди себя хорошо, Луна, - позвала она более крупной из двух собак. Она мгновенно ответила, оставив своего собачьего товарища по играм, чтобы подскочить к ним и с энтузиазмом оббежать вокруг своей владелицы.
  - Это Алекс, - сказала Габриэла, выходя к Коринне на террасе. На ней было темное шерстяное пальто, и она протянула другой Коринне. На нем был слабый аромат кедра и на ощупь оно было такое же приятное, как теплое одеяло, когда Коринна проскользнула в него. - Алекс - Подруга Кейда, - продолжала Габриэла. - Она путешествовала с ним, когда ты приехала, поэтому у вас не было возможности встретиться с ней.
  - Но я помню ее, - сказала Коринна, вспоминая ночь ее спасения. - Она и несколько других женщин вытащили нас из этого подземелья. Они были теми, кто нас нашел.
  Габриэла кивнула.
  - Точно. Алекс и Дженна были там, вместе с Диланом и Ренатой. И если бы Тесс не забеременела ребенком Данте то она бы тоже была там.
  Коринна снова посмотрела в сад, две женщины заметили их и подняли руки в знак приветствия. Маленькая девочка снова хихикнула и плюхнулась в сугроб, две собаки с энтузиазмом подпрыгнули следом.
  - Этот милый маленький ребёнок там - Мира, - сказала Габриэла, качая головой от выходок ребенка. - Рената заботилась о ней, когда они еще жили в Монреале. Когда Николай и она влюбились прошлым летом, они привезли Миру в штаб- квартиру. Все трое теперь семья. - Подруга Лукана посмотрела на Коринну. - Я ничего не знаю о вас, но я люблю счастливые концы.
  - Мир мог бы использовать их гораздо чаще, - пробормотала Коринна, согретый счастьем Миры, хотя холодная боль теперь открылась в ее сердце, словно крошечная трещина. Она оттолкнула чувство пустоты, потому что теперь Алекс и Тесс вместе поднялись по широкой мраморной лестнице на террасу.
  Дыхание Габриэла образовало облако в темноте.
  - Тебе не холодно, Тесс?
  - Все прекрасно, - сказала беременная красавица, похлопавшая рядом с Алекс. Ее щеки вспыхнули розовым внутри глубокого капюшона ее парки. - Клянусь вам, если Данте попытается запереть меня в штаб- квартире еще на один день, он может не дожить до рождения своего сына. - Однако эта угроза была смягчена ее искрящимися аквамариновыми глазами и солнечной улыбкой. Она протянула руку. - Привет, я Тесс.
  Коринна коротко пожала ей руку и кивнула в знак приветствия.
  - Приятно познакомиться.
  - Алекс, - сказала другая Подруга по Крови, тоже пожимая ей руку. - Я не могу передать тебе, как я рада, что ты и другие, кого похитил Драгос, в безопасности, Коринна.
  Она кивнула в ответ.
  - Я благодарен всем вам, гораздо больше, чем могут выразить словами.
  - Коринна собирается домой завтра вечером, - добавила Габриэла.
  - Завтра? - Алекс вопросительно посмотрела на нее. - Значит ли это, что Брок и Дженна уже едут домой с Аляски?
  - Они все еще застряли там из- за метели, - сказала Габриэла. - Но Хантер вызвался помочь Броку и сопроводить Коринну в Детройт.
  В долгом молчании, которое теперь опускалось на женщин Ордена, Коринна вспомнила момент, когда огромный, жуткий воин с непроницаемым выражением лица выпалил предложение отвести ее домой. Она, конечно, не ожидала этого от него. Он не выглядел как один из доброжелательных людей, даже в ночь их спасения, когда он и несколько других воинов Ордена отвезли освобожденных заключенных Драгоса в Темную Гавань на Род- Айленде.
  В ту ночь Хантеру было трудно скучать. С его отталкивающими, точеными чертами и массивной мускулатурой в шесть с половиной футов он был тем мужчиной, который доминировал в любой комнате, в которую он вошел, даже не пытаясь. В течение нескольких часов после спасения, которое было очень эмоциональным для всех участников, Хантер был тихим, тем, кто держался на периферии и просто выполнял свои задачи с умопомрачительной эффективностью.
  Позже той ночью одна из женщин прошептала, что она услышала конфиденциальный разговор между Андреасом и Клэр об Хантере. Видимо, не так давно он каким- то образом был связан с Драгосом. Коринна не могла отрицать, что она сразу заметила ауру опасности, которая окружала этого таинственного воина, и что мысль о близости с ним все еще тревожила ее.
  Ей не потребовалось много времени, чтобы представить его, поскольку она недавно видела его в штаб- квартире, с его пропитанным кровью боевым снаряжением и ужасным арсеналом оружия, который он носил вокруг своих стройных бедер. Потребовалось гораздо меньше усилий, чтобы вспомнить поразительный золотой цвет его глаз и то, как его ястребиный взгляд остановился на ней, как только он увидел ее.
  Она понятия не имела, почему так привлекла его внимание. Все, что она знала, было то, что она была поймана его проницательным, тщательно изучаемым ее взглядом, который заставил ее чувствовать себя воодушевленной и открытой.
  Даже сейчас ее кожа дрожала от воспоминаний о нем.
  Она вздрогнула от этого чувства, хотя ей было совсем не холодно в толстом пальто, и попыталась отогнать это чувство, проводя руками вверх и вниз по рукам, чтобы рассеять это странное горячее покалывание ее нервных окончаний.
  - Хантер! - Без предупреждения маленькая Мира вскочила со снегу и с энтузиазмом бросилась к террасе. - Хантер, иди сюда!
  Коринна и другие женщины оглянулись на Миру, которая с нетерпением направлялась к застекленной двери внутреннего дворика.
  Внутри стоял Хантер.
  Он больше не был одет в черное с головы до пят, покрытое кровью боевое снаряжение, он недавно принял душ и теперь был одет в свободные джинсы и белую майку, которая позволяла сложному рисунку дерматоглифов просвечивать на его грудь и туловище. Его большие ноги были босыми, несмотря на время года, и короткие влажные пряди его светлых волос свисали на лоб. И он снова изучал ее ... изучал ее до сих пор. Как долго он там стоял?
  Коринна попыталась отвести взгляд, но его пронзительные золотые глаза не позволили ей отвернуться. Его не переставал смотреть на Коринну до самого момента пока ему не пришлось поприветствовать ребенка, который бежал к нему, до самого последнего момента, когда Мира бросилась в его сильные руки.
  Он без труда поднял маленькую девочку, держал ее в своем левом изгибе локтя и слушал ее, когда она быстро рассказывала ему о обо всех приключениях ее дня. Коринна едва могла слышать, о чем они говорят, но было очевидно, что он любил ребенка, придерживая ее рассказ тихим снисходительным тоном. За короткое время, когда он поговорил с ней, на его непроницаемом лице появилось странное выражение, и он внезапно замер. Медленно опуская ребенка на пол, он бросил последний взгляд в сторону Коринны - долгий взгляд, пронзивший ее насквозь. Затем он повернулся и скрылся в доме. Даже после того, как он ушел, даже после того, как Мира вернулась, чтобы поиграть с собакам на заснеженном саду, и другие Подруги по Крови возобновили свой собственный разговор, Коринна все еще чувствовала смущающий жаркий взгляда Хантера на ней.
  ***
  Он уже видел лицо Коринны Бишоп раньше.
  Не во время ее спасения из тюремных камер Драгоса. Не в Темной Гавани на Род- Айленде, куда она и другие освобожденные пленники были доставлены для укрытия и защиты. Нет, он видел эту женщину на несколько месяцев раньше, теперь он был уверен в этом. Осознание поразило его как физический удар, когда он поднял маленькую Миру несколько минут назад. Все, что требовалось, чтобы напомнить ему, - это взгляд на невинное лицо ребенка - маленькой Подруги по Крови, которая могла показать ваше будущее. Обычно Мира носила свои изготовленные на заказ контактные линзы, которые ослабляли ее дар, в том числе и сегодня вечером. Но несколько месяцев назад Хантер невольно увидел в ее зеркальных глазах женщину, просящую о пощаде и умоляющую его не быть убийцей, которым он был рожден. В видении женщина держала его за руку и отчаянно попросила, чтобы он пощадил эту жизнь - только эту, только для нее.
  Отпусти его, Хантер...
  Пожалуйста, я умоляю тебя... не делай этого!
  Разве ты не понимаешь? Я люблю его! Он значит все для меня ...Просто отпусти его ... ты должен позволить ему жить!
  Видение исказило лицо женщины от страха и ужаса, когда она поняла, что он не будет колебаться, даже ради нее. В этом видении женщина закричала мгновение спустя от бесконечного горя, когда Хантер выдернул руку из ее рук и нанес последний удар. Та женщина была Коринна Бишоп.
  
  Глава 5.
  
  Его звали Драгос, как и его отца, хотя мало кто знал его по этому имени.
  Только горстка необходимых союзников, его лейтенанты в этой войне, которую он начал, знали его настоящее имя и его происхождение. Конечно, его враги тоже знали его. Лукан Торн и его воины несколько раз разоблачали его и загоняли в подполье. Но они все еще не победили его.
  И не победят, заверил он себя, прогуливаясь по своему кабинету в частном поместье.
  За плотно закрытыми ставнями, блокирующими слабый полуденный свет, завыла метель. Яростные порывы ветра дули с Атлантики разбивались о стекло и сотрясали черепицу, когда она вздымалась над крутыми скалами его логова на острове. А вечнозеленые сосны, окружавшие его огромное поместье, свистели и стонали от штормового ветра, который направлялся на запад к материку, находящегося всего в нескольких милях от изолированной скалы, которую он теперь называл домом.
  Драгос наслаждался яростью шторма, бушующего на улице. Он чувствовал похожую бурю в внутри себя каждый раз, когда вспоминал об Орден и ударах, которые они нанесли против его операций. Он хотел, чтобы они почувствовали его гнев, знали, что он скоро придет и отомстит - и месть будет кровавой и все закончится. Он не будет милосердным.
  Мысленно он снова и снова перебирал планы, которые у него были связанны с Луканом и его до сих пор неприступной секретной штаб- квартирой в Бостоне, когда в закрытую дверь его кабинета вежливо постучали.
  - Что? - прошипел он, его характер был таким яростным, а терпение слабым.
  Одна из его миньонов открыла дверь. Девочка была молодой и красивой, со светлыми волосами и нежной, бархатной, персиковой кожей. Пару недель назад он обнаружил ее когда она работала официанткой в отдаленном рыбацком городке и решил отвезти ее в свое логово для развлечения. И вот она.
  Драгос питался ею за мусорным баком ресторана, в котором пахло рыбными отходами и соленой водой. Сначала она яростно сопротивлялась, царапая его лицо и пиная его. Когда он вонзился клыками в ее нежную шее, она коротко вскрикнула и попыталась ударить его коленом по яйцам.
  За это он жестоко изнасиловал ее много раз и с величайшим удовольствием. Затем он опустошил ее почти до смерти и сделал ее такой, какой она была сейчас: одна из его миньонов, самоотверженная, преданная, полностью порабощенная им. Она больше не сопротивлялась и делала все, что он требовал от нее, независимо от того, насколько это было развратным.
  Девушка вошла в его кабинет со скромно склоненной головой.
  - Я забрала почту из вашего почтового ящика с материка, мастер.
  - Отлично, - пробормотал он, следя за ней, когда она вошла с горсткой конвертов и положила их на его большой стол в центре роскошной комнаты.
  Когда она повернулась к нему лицом, ее лицо было невыразительным, но внимательным, типичное выражение лица миньона, ожидающего следующего приказа своего хозяина. Если бы он сказал ей упасть на колени и сосать его тут же, она сделала бы это без малейшего колебания. Она ответила бы также послушно, если бы он велел ей взять со стола серебряный нож для вскрытия писем и перерезать себе горло. Драгос посмотрел на нее, наклонив голову, задаваясь вопросом, какой из этих двух сценариев будет более забавным. Он уже собирался остановиться на дном, когда его взгляд упал на большой белый пергаментный конверт, лежащий поверх остальной почты. Обратный адрес Бостона и рукописная надпись на лицевой стороне привлекли его полное внимание. Он отпустил миньона скучающим движением запястья.
  Когда девушка молча вышла из кабинета, он сел на толстую кожаную обивку своего настольного кресла и поднял белый конверт. Улыбаясь, он провел пальцами по тщательно написанному от руки адресу под псевдонимом, который он использовал в последнее время с людьми. За свою многовековую жизнь Драгос приобрел так много фальшивых идентичностей как среди Рода, так и среди людей, что едва удосужился их отслеживать. Это больше не имело никакого значения; время, когда он должен был скрывать кем он был и на что способен почти подошло к концу. Теперь он был так близко. Какое ему было дело до вмешательств Ордена в последнее время. Усилия воинов, чтобы замедлить его, были бессмысленными, и слишком поздние.
  Приглашение на рождественскую вечеринку в его руке стало еще одним шагом на пути к победе. Он ухаживал за младшим сенатором из Массачусетса почти весь прошлый год, отслеживая каждый шаг амбициозного молодого политика и следя за тем, чтобы его избирательный фонд всегда оставался полным.
  Человек верил, что ему суждено быть великим, и Драгос делал все, что мог, чтобы увидеть, что он поднялся так высоко и как можно быстрее. Вплоть до Белого дома, если бы ему было что сказать об этом.
  Драгос открыл конверт и просмотрел приглашение. Это должно было стать эксклюзивным благотворительным мероприятием с дорогим ужином и сбором средств, на которое были приглашены влиятельные друзья сенатора и, конечно же, самые влиятельные и щедрые спонсоры его кампании. Он не пропустит эту вечеринку ни за что в мире. На самом деле, он едва мог дождаться ее. Всего за несколько ночей он повернет дела так далеко в свою пользу, что никто не сможет помешать ему увидеть свое видение до конца. Только не люди. Они будут в неизвестности до самого конца, как он и предполагал.
  Орден не сможет его остановить. Он уже позаботился об этом, отправив одну из своих пешек миньонов, чтобы получить специальное оружие, необходимое ему для борьбы с Луканом и его воинами в этой новой войне, и чтобы никто из Ордена не встал на его пути снова.
  Когда он положил приглашение сенатора обратно на стол, его ноутбук звонком сообщил, что пришло новое письмо. Прямо по графику, подумал Драгос, открыв отчет о своем миньона на столе одним щелчком мыши. Сообщение было простым и лаконичным, именно то, что он ожидал от бывшего военнослужащего.
  Активы обнаружены. Первый контакт успешен. Передача начата, как и планировалось.
  Ответ не был необходим. Миньон знал цели своей миссии и в целях безопасности адрес электронной почты уже деактивирован на другом конце. Драгос удалил сообщение из своего почтового ящика и откинулся на спинку кресла.
  Снаружи все еще завыл зимний шторм. Он закрыл глаза и слушал его ярость с тихим удовлетворением, потому что теперь он знал, что все части его грандиозного плана наконец- то встали на свои места.
  Его звали Драгос, и вскоре каждый мужчина, женщина и ребенок на планете, как Рода, так и из людей, будут поклоняться ему как своему повелителю и королю.
  ***
  Все изменилось.
  Именно об этом думала Коринна с того момента как она и Хантер прибыли в Детройт на следующий вечер.
  После десятилетий плена в лаборатории Драгоса, ей было трудно приспособиться к бесчисленным изменениям и новым техническим достижениям - как люди разговаривали и одевались, как они жили, работали и путешествовали. После освобождения Коринна чувствовала, что она каким- то образом вышла на другой уровень реальности, незнакомка, потерянная в странном будущем мире.
  Но ничто не потрясло ее так сильно, как чувство, которое она испытала, когда она с Хантером покинули аэропорт на машине, предоставленной Орденом, и отправились в Темную гавань ее родителей.
  Оживленный центр города, который она помнила, больше не существовал. Открытое пространство вдоль берега реки было теперь переполнено зданиями - некоторые здания шикарны и современны, окна высотных офисов освещены; другие, очевидно, были пусты в течение долгого времени, заброшены и пришли в упадок. Лишь горстка людей прогуливалась по улицам, быстро перемещаясь по главному проспекту, проходя мимо светлых коридоров забвения.
  Даже в темноте эти два ландшафта Детройта выглядели шокирующими, невероятными. Улица за улицей выглядела так, словно прогресс улыбался на одном участке земли и перетекал на другой.
  Она не понимала, как сильно волновалась, пока Хантер не припарковал большой черный седан у залитого лунным светом Темной гавани, которую она когда- то назвала своим домом.
  - Боже мой, - прошептала она в машине рядом с ним, когда ее охватило облегчение. - Он все еще здесь. Я наконец- то дома...
  Но даже Темная Гавань, казалось, отличалась от той что она помнила. Нервничая, Коринна возилась с застежкой ремня безопасности. Хантер настоял, чтобы она пристегнулась во время поездки, и теперь она не могла дождаться, чтобы избавиться от неудобной вещи. Она наклонилась вперед, вглядываясь в темное пассажирское окно. Её дыхание вырвалось у нее прерывистым вздохом, когда она посмотрела сквозь тяжелые кованые ворота и забор, которых не было там, когда она была дома в последний раз.
  Было ли это просто признаком того, что весь город к настоящему времени стал опасным местом, или ее исчезновение заставило ее неукротимого отца чувствовать себя настолько уязвимым, что он заперся в собственной тюрьме вместе с остальной семьей? Какой бы ни была причина, вина и печаль сжали ее сердце при виде уродливого барьера, окружающего это некогда мирное поместье.
  За воротами, похожими на крепость, в конце длинной булыжной дороги стояло внушительное поместье, кирпичное здание, чьи многочисленные, затянутые занавески окна светились мягким светом. Высокие дубы, окружающие подъездную дорожку состарились и стали мощнее в ее отсутствие, их голые ветви росли высоко над землей, образуя защитный навес. Впереди, на полпути к широкой лужайке, которая раскинулась перед большим домом, находился известняковый фонтан с бассейном для желающих, где она и ее младшая приемная сестра Шарлотта всегда играли, когда были маленькими девочками, в жаркое лето, который был заменен декоративными валунами и коллекцией топиариев, закутанных мешковиной.
  Насколько обширной была территория, когда она была ребенком, живущем здесь. Каким волшебным казался ей этот частный, особенный мир.
  Как ужасно, что все это стало очевидным лишь спустя несколько лет. Как упрямая молодая женщина, она вряд ли могла ожидать, что уйдет отсюда как можно дальше.
  Теперь она хотела вернуться, с тоской, граничащей с отчаянием. Коринна поднесла пальцы к губам, в горле застрял небольшой всхлип.
  - Я не могу поверить, что я действительно вернулась. Что я дома.
  Импульсивно она потянулась к дверной ручке и проигнорировала тихое рычание своего компаньона на водительском сидении. Коринна вылезла из машины и сделала несколько шагов к железным воротам. Ледяной порыв ветра пронесся по заснеженному ландшафту и дунул ей в лицо, поэтому она поглубже закуталась в толстом шерстяном пальто.
  За спиной она внезапно почувствовала жар, приблизившегося к ней Хантера и поняла, что он последовал за ней. Она даже не слышала, как он вышел из машины, он двигался так незаметно. Его голос позади нее был низким и глубоким.
  - Ты должна оставаться в машине, пока я не доставлю тебя к двери.
  Коринна отошла от него и подошла к закрытым воротам, чтобы коснуться высоких черных решеток.
  - Ты знаешь, как долго я отсутствовала? - пробормотала она. Хантер не ответил, просто молча стоял позади нее. Она сжала пальцы вокруг холодного металла и тихо безрадостно рассмеялась. - Прошлым летом прошло семьдесят пять лет. Ты можешь себе это представить? Так много моей жизни было украдено у меня. Моя семья там, в этом доме... они все думают, что я мертва.
  Ей было больно думать о боли, которую пережили ее родители, братья и сестры с ее исчезновением. Некоторое время после того, как ее забрали, Коринна волновалась, как справится ее семья. Так долго после похищения она цеплялась за надежду, что ее будут искать, - что ее семья не успокоится, пока не найдет ее, особенно ее отец. В конце концов, Виктор Бишоп был влиятельным человеком в обществе вампиров. Даже тогда он был богат и имел хорошие связи. У него были все ресурсы, так почему он не перевернул весь город и всех, кто находился здесь, пока не нашел свою дочь и не вернул ее домой?
  Этот вопрос не давал ей покоя каждый час ее плена. В то время она не знала, что ее похититель принял меры предосторожности, чтобы убедить ее семью и тех, кто знал ее, что ее уже нет в живых. Брок, который был ее телохранителем в детстве задолго до того, как стал воином Ордена, отвел ее в сторону после ее спасения и рассказал все, что он знал об ее исчезновении. Несмотря на то, что он прилагал большие усилия, чтобы рассказать все как можно более аккуратно, но детали о которых он рассказывал были ужасными.
  - Через несколько месяцев после моего похищения не далеко отсюда было вытащено тело женщины из реки, - тихо сказала она Хантеру, с отвращением в голосе. - Она была моего возраста, роста и телосложения. Кто- то одел ее в мою одежду, в то платье, которое я носил в ночь моего похищения. И это еще не все. Ее тело...
  - Изуродовали, - Хантер закончил фразу, когда она не могла продолжить. Она вопросительно на него посмотрела. Он смотрел на нее пристальным взглядом. - Брок рассказал мне о твоем похищении. Я в курсе того, как тело было изменено в попытке срыть личность жертвы.
  - Изменено, - ответила Коринна. Она опустила подбородок и нахмурилась на свою правую руку с родинкой, идентифицирующей ее как Подругу по Крови. - Для того, чтобы убедить свою семью, что я была мертва, убийца или убийцы отрубили ей руки и ноги. Они даже забрали ее голову.
  Желчь поднялась из ее желудка, когда она подумала о жестокости - абсолютной испорченности, которой должен обладать кто- то, чтобы сделать такое с другим человеком.
  Но, конечно же, вещи, которые Драгос делал с ней и всеми остальными заключенными в его лаборатории Подругами по Крови, были почти столь же отвратительными. Коринна зажмурила глаза под натиском воспоминаний, которые налетели на нее, как летучие мыши из темноты: бетонной клетке. Столы из холодной стали, оснащенные кожаными ремнями, от которых не было спасения. Постоянные уколы, тесты и процедуры. Боль, ярость и полная безнадежность. Страшные душераздирающие вопли сумасшедших и умирающих, а также тех, кто был где- то посередине.
  И кровь.
  Так много крови - ее собственной и другой, которой она и другие похищенные женщины регулярно насильственно накормлены, чтобы они оставались долго молодыми и жизнеспособными образцами для извращенных целей Драгоса
  Коринна вздрогнула, обхватив руками глубокую холодную пустоту, которая, казалось, пронзила ее грудь. Это была тупая боль, против которой она боролась в течение очень долгого времени, и только сейчас она уменьшилась за те дни, которые прошли после ее спасти.
  - Холодно, - сказал ее спутник из Бостона. - Ты должна снова сесть в машину, пока я благополучно не доставлю тебя в доме.
  Она кивнула, но не двинулась с места. Теперь, когда она стояла здесь - теперь, когда момент, о котором она молилась так долго, наконец- то сбылся, она не была уверенна что у нее хватит мужества встретиться с ними.
  - Они все думают, что я мертва, Хантер. Все это время я не существовала для них. Что если они забыли меня? Что, если они были счастливее без меня? - Сомнения подавляли ее. - Может быть, я должна была попытаться связаться с ними, прежде чем покинуть Бостон. Может быть, приехать сюда, было не такой хорошей идеей.
  Она повернулась к нему, надеясь, что он каким- то образом сделает ее смелее и скажет, что ее опасения были напрасными. Она хотела услышать от него, что это просто нервы - что- то утешительное, что сказал бы Брок, если бы он был сейчас с ней. Но лицо Хантера было непроницаемым, и его золотые орлиные глаза смотрели пристально. Коринна издала небольшой вздох.
  - Что бы ты сделал, если бы твоя семья была в этом доме, Хантер?
  Одно громоздкое плечо слегка приподнялось под его черным кожаным плащом.
  - У меня нет семьи.
  Он сказал это так небрежно, как будто он просто заметил, что на улице было темно. Как будто он просто сказал очевидное и не хотел задавать вопросы, но это лишь означало, что она хотела узнать о нем побольше. Трудно было представить его отличным от этого спокойного, мрачного воина, стоящего перед ней. Трудно было представить его с круглым детским лицом, а не с острыми скулами и квадратной линией подбородка. Она не могла представить его без черной боевой экипировки и арсенала клинков и огнестрельного оружия, которые блестели в складках его длинного пальто.
  - Но у тебя должны быть родители, - настаивала она, становясь любопытной. - Кто- то должен был вырастить тебя?
  - Никого нет, - он внезапно посмотрел мимо нее, его челюсти сжались, золотые глаза сильно сузились. - Нас заметили.
  Не успел он сказать, как один за другим зажглись огни прожекторов, установленных вокруг поместья, освещая двор и подъездную дорогу. Коринна была поражена, когда полдюжины вооруженных вампиров Рода быстро приближались к ней и Хантеру из дома, что она едва могла отследить их движениях.
  У Хантера такой проблемы не было.
  Он сразу же встал перед ней, мягко, но твердо толкнув ее рукой за свою спину и переходя в боевую позицию. Он не выхватил пистолет, когда охранники ее отца мчались к воротам с угрозой во взглядах, каждый из шести вампиров держал наготове большую черную винтовку, все стволы были направлены на грудь Хантера.
  Коринна заметила, что зрелище Хантера, даже без оружия в руке, казалось, удивило охранников ее отца. Каждый представитель его вида сразу же узнал его как вампира Рода, и с такой подозрительностью, они теперь смотрели на его черное боевое снаряжение и впитывали его смертельное спокойствие, они сразу же узнали в нем члена Ордена.
  - Опустите оружие, - сказал Хантер, и его спокойный голос никогда не звучал так смертоносно. - Я не хочу никому вредить.
  - Это частная собственность, - сказал один из охранников. - Никто не проходит через эти ворота без предупреждения'.
  Хантер склонил голову.
  - Я сказал. Положить. Тебе. Оружие.
  Двое из них инстинктивно подчинялись. Когда еще один тоже начал опускать винтовку, из устройства, прикрепленного к его воротнику, раздалось резкое шипение. Отрывистый мужской голос донесся из ниоткуда.
  - Что, черт возьми, там происходит, Мэйсон? Сообщи немедленно!
  - Боже мой, - прошептала Коринна. Она сразу же узнала этот гулкий баритон, даже если он казался таким нехарактерным из- за гнева. Надежда пронеслась сквозь нее, словно на крыльях, рассеивая все ее прежние страхи и неуверенность. Она выглянула из- за спины Хантера, практически выкрикивая от облегчения.
  - Папа!
  Охранники не могли выглядеть более ошеломленными. Но когда она попыталась обойти Хантера, один из них поднял длинный ствол своей винтовки. В следующую долю секунды Хантер оказался у ворот. Она с удивлением наблюдала, как воин встал перед ней, словно живой щит из мышц и костей полный смертельной решимости.
  Она не могла сказать, как он смог так легко схватить винтовку охранника, но в одно мгновение на нее была направлена черное дуло, а затем оно согнулось под серьезным углом, вывернутая между железными прутьями ворот. Хантер бросил предупреждающий взгляд на остальных мужчин ее отца, и теперь никто не хотел с ним связываться.
  Голос Виктора Бишопа снова донесся через гарнитуру.
  - Кто- нибудь скажет мне, что, черт возьми, происходит? Кто там?
  Теперь Коринна также узнала охранника, Мэйсона. Он был частью семьи Бишипов столько, сколько она помнила, дружелюбный, но серьезный мужчина Рода, который был другом Брока и любил джаз почти так же сильно, как и она. В то время он элегантно зачесывал свои рыжеволосые волосы назад с помощью геля, теперь же они были коротко подстрижены, как светло- оранжевая кепка. Очевидно, он едва мог поверить что видят его глаза.
  - Мисс Коринна? - нерешительно спросил он, глядя на нее с явным недоверием. - Но... как это возможно? Господь на небесах... это... это действительно вы?
  Когда она молча кивнула, на его лице появилась улыбка. Охранник прошептал проклятие, схватил гарнитуру на воротнике пальто и притянул ее ближе ко рту.
  - Мистер Бишоп, сэр? Это Мэйсон. Мы у парадных ворот, и... ну, сэр, вы не поверите, но только что произошло чудо.
  
  Глава 6.
  
  Женщина была в безопасности, его работа выполнена.
  Сказал Хантер себе после того, как передал Коринну Бишоп в руки охранников ее отца. Охранники быстро открыли для нее ворота и неоднократно извинились за ее непреднамеренно враждебный прием. Тот, кого звали Мэйсон, смотрел на нее влажными глазами, и его голос дрожал, когда он провел рукой по лицу и пробормотал, что не может поверить, что видит ее живым. Мэйсон помахал другим охранникам, положив руку в защищающем жесте на изящные плечи Коринны и ведя ее по мощенной дороге к особняку.
  Хантер остановился у ворот, наблюдая, как она направляется к особняку.
  Его работа состояла в том, чтобы благополучно доставить ее к семье. Теперь он мог вернуться в аэропорт, где его ждал частный самолет Ордена, чтобы отвезти его обратно в Бостон. Коринна Бишоп благополучно вернулась в Темную гавань своей семьи, и через несколько часов он сможет вернуться к более важной задаче - преследованию Драгоса и его армии убийц G1.
  Тем не менее, все еще стоял вопрос видения Миры...
  Пока охранники ее отца продолжали уводить ее по подъездной дороге, Коринна оглянулась на него. Холодный ветер подхватил ее длинные черные волосы, темные пряди разметались по ее бледным щекам и лбу. Она открыла рот, словно желая что- то сказать, но слова были утеряны, и у нее перехватило дыхание. Ее глаза задержались на нем. Он чувствовал, что этот долгий взгляд ищет его на расстоянии, ощутимый, как прикосновение. Он наблюдал, как Корин Бишоп удалялся все дальше и дальше, и вдруг снова увидел заплаканное лицо и дикое отчаяние женщины в видение Миры. Он услышал ее голос, полный страха и страдания.
  Пожалуйста, я прошу тебя...
  Я люблю его...
  Ты должен позволить ему жить...
  В то время как разум говорил ему, что дар ребенка- провидца еще никогда не ошибался, какое- то незнакомое чувство поселилось в его груди. Умный тактик в нем предположил, что видение было загадкой, которую нужно было решить. Убийца в нем сказал, что видение Миры может привести его к врагу, которого нужно было обнаружить и уничтожить.
  Но была и другая его часть, которая видела нежную красоту и изящную стойкость Коринны Бишоп, когда она выходила из темницы Драгоса с прямой спиной. Он не мог представить что именно он окончательно сломает ее, как он сделал в видение Миры.
  Он чувствовал странное уважение к ней, к той кто так ужасно страдала в лапах Драгоса. И даже незнакомец понял бы, что он не хочет быть тем, кто причинит Коринне Бишоп еще больше боли и слез.
  Именно эта иррациональная, слишком человечная его часть, наконец, заставила его отвести от нее взгляд, повернуться и вернуться к своей машине, ожидающей его в конце проезжей части. Если уйдет, велика вероятность, что он никогда больше не встретится с этой женщиной.
  Он вернется в Бостон, и видение не сбудется.
  Когда он сделал первые шаги, входная дверь поместья распахнулась, и сквозь ночь раздался душераздирающий крик женщины.
  - Коринна! Я должна увидеть ее! Я хочу увидеть свою дочь!
  Хантер остановился и посмотрел через плечо. Из дома выбежала привлекательная брюнетка. Видимо, она не оставалась чтобы схватить пальто и поэтому выбежала на улицу только в белой атласной блузке и узкой темной юбке. Ее высокие каблуки стучали по скользкой, вымощенной булыжниками дороге, когда она бежала к охранникам и Коринне, которые были на полпути к поместью, рыдая.
  Коринна оторвалась от остальных и побежала навстречу ей.
  - Мама!
  Две женщины крепко обнимали друг друга, говоря шепотом слова и перемежая их радостными слезами. Виктор Бишоп следовал за своей испытывающей облегчение Подругой по Крови пешком. Глава Темной Гавани бесшумно вышел из дома, его лицо побледнело в лунном свете, черные брови надвинулись на его темные немигающие глаза. Задушенный хрип раздался из его горла.
  - Коринна...
  Она подняла голову, когда он произнес ее имя, и нерешительно подошла к нему.
  - Это действительно я, папа. О Боже...Я думала, что больше никогда тебя не увижу!
  Хантер наблюдал за воссоединением, слушая, как потрясенный отец Коринны пытался понять, что происходит.
  - Я не понимаю, как это возможно, - пробормотал Бишоп. - Ты так долго отсутствовала, Коринна. Ты была мертва...
  - Нет, не была, - заверила она его, разрывая объятий и глядя своему ошеломленному отцу в глаза. - Я была похищена в ту ночь. Они заставили вас поверить, что я умерла, но это была не я, я все это время находилась в плену. Но это уже не важно. Я просто счастлива вернуться домой. Я думала, что никогда не буду свободной снова.
  Виктор Бишоп медленно покачал головой. Его брови опустились, и выражение растерянности на его лице усилилось.
  - Я с трудом могу поверить в это. После всех этих лет... как ты можешь сейчас стоять перед нами?
  - Орден, - сказала Коринна. Ее взгляд отыскал Хантера сквозь скопление охранников Бишопа. - Я обязана своей жизнью воинам и их спутницам. Они нашли место, где меня держали в плену. На прошлой неделе они спасли меня и нескольких других заключенных и отвезли нас в безопасный дом на Род- Айленде.
  - На прошлой неделе, - пробормотал Бишоп с удивлением и беспокойством. - И никто не подумал нам сказать? Нам следовало сказать, что ты в порядке - ты должна была сказать нам, что жива, черт возьми.
  Коринна нежно взяла его за руку.
  - Я просто должна была сказать тебе об этом лично. Я хотела видеть твое лицо и иметь возможность обнять тебя. - Выражение ее лица внезапно стало бесконечно грустным, взгляд, который не ускользнул от внимания Хантер. - О, папа... мне так много нужно рассказать тебе и маме.
  В то время как мать Коринны снова крепко обняла ее и сдерживая очередное рыдание, челюсть Виктора Бишопа все сильнее сжималась.
  - А что с твоим похитителем? Боже мой, пожалуйста, скажи мне, что ублюдок, укравший тебя мертв...
  - Он будет, - ответил Хантер. Его вмешательство привлекло внимание всех собравшихся. - Пока мы говорим Орден выходит на его след. Скоро того, кто это сделал, больше не будет.
  Сузившимися глазами Бишоп просканировал Хантера с головы до ног.
  - Скоро будет недостаточно, если моя семья окажется в опасности, воин, - подал он сигнал своим людям. - Закройте эти ворота и включите датчики по периметру. Мы не должны здесь больше оставаться. Регина, отведи Коринну в дом. Я приду сразу за вами.
  Охранники Бишопа поспешили исполнить его приказы. Когда ее мать хотела отвести ее к дому, Коринна вырвалась от нее, побежала к Хантеру и протянула ему руку.
  - Спасибо, что отвезли меня домой.
  Он на мгновение уставился на нее, разрываясь между ее твердым немигающим взглядом и нежной, бледной рукой, которую она протянула ему.
  Затем он взял ее тонкие пальчики в свои.
  - Не за что, - пробормотал он, стараясь не раздавить ее маленькую ручку своей огромной лапой.
  Он не привык к физическому контакту и никогда не нуждался в благодарности. Тем не менее, было невозможно не заметить, насколько мягкой кожа Коринны ощущалась на его ладони и кончиках пальцев. Как теплый бархат на фоне его жесткой, мозолистой руке. Это ничего не должно было значить, но мысль о прикосновении к этой молодой женщине вызывала у него странный интерес. Нежелательный, неоправданный интерес и в дополнение ко всему вспышка видения Миры с мучительными мольбами Коринны, внезапно отразилась в его голове.
  Отпусти его, Хантер...
  Пожалуйста, я прошу тебя... не делай этого!
  Разве ты не можешь этого понять? Я люблю его! Он значит все для меня...
  Он отпустил ее руку, но даже после того, как контакт был разорван, ее тепло задержалось на его ладони, когда он сжал руку в кулак и опустил ее.
  Коринна мягко откашлялась и скрестила руки на груди.
  - Пожалуйста, скажите всем в Ордене, а также Андреасу Райхену и Клэр, что я буду вечно благодарена им за все, что они сделали для меня.
  Хантер склонил голову.
  - Я желаю тебе счастливой жизни, Коринна Бишоп.
  Она долго смотрела на него, затем слегка кивнула, повернулась и пошла обратно к матери. Когда две женщины пошли по подъездной дорожке к дому, Виктор Бишоп попал в поле зрения Хантера. Он тоже наблюдал за двумя женщинами и, как только они вышли из пределов слышимости, издал тихое проклятие.
  - Я не смел надеяться, что этот момент когда- нибудь наступит, - пробормотал он, оглядываясь на Хантера. - Мы похоронили эту девушку десятилетия назад. Вернее, как мы думали, что похоронили ее. Регине потребовалось много времени, чтобы расстаться с надеждой на возможную путаницу и то, что тело, которое мои люди вытащили из реки несколько месяцев спустя, вовсе не было нашей дочерью.
  Хантер молча слушал, наблюдая, как лицо Бишопа перекосилось и вспыхнуло от эмоций, когда он говорил.
  - Потеря Коринны почти уничтожила Регину. Она всегда надеялась на чудо. Она держала за эту надежду дольше, чем я думал. Но в конце концов она сдалась. - Бишоп провел рукой по морщинистому лбу и медленно покачал головой. - А теперь... благодаря Богу и Ордену, она наконец- то дождалась своего чуда сегодня вечером. Мы все.
  Хантер проигнорировал похвалу и руку, протянутую гражданским лицом из Темной Гавани. Он не сводил глаз с Коринны, которая все дальше и дальше отдалялась от него, когда она и ее мать преодолели оставшуюся часть длинной дороги, а затем вошли в залитый светом дом через открытую дверь. Он наблюдал за ней, пока за ними не закрылась дверь, и мог быть уверен, что его протеже благополучно добралась к укрытию ее семьи. В тишине Виктор Бишоп прочистил горло и опустил руку.
  - Как я могу отблагодарить Орден за то, что вы сделали для нас сегодня вечером?
  - Позаботься о ней, - сказал Хантер, затем отвернулся от Бишопа и вернулся к своей машине, ожидавшей его на улице.
  ***
  Яростно пульсировал в венах Лукана, когда он сидел с несколькими членами Ордена в технической лаборатории штаб- квартиры. Положив локти на край длинного стола, он с отвращением выслушал то, что Гидеон узнал о Мердоке, агенте, который сбежал вчера вечером из частного клуба в Бостоне и с тех пор не появился.
  - В дополнение к клубам, которые он часто посещает, наш друг Мердок, кажется, имеет особые предпочтения к своими кровными донорам - он любит очень молодых. Согласно его личному делу в Агентстве, на его руках много грязи, в некоторых случаях издевательства над несовершеннолетними не ради еды. Кроме того, есть несколько записей о чрезмерном применении силы как против гражданского населения Темных гаваней, так и против людей. Имейте в виду, это просто дерьмо в его общем файле. Если я копну поглубже, на этого парне обязательно найдется еще одна куча мерзости.
  Гидеон взломал папку о вампирах в IID, информационной базе данных, в которой перечислены почти все живые представители Рода. Конечно, были исключения, такие как Лукан и неизвестное число других представителей Рода более ранних поколений, которые родились за столетия до того, как появилась вся эта технология. Лукан бросил взгляд на монитор с плоской панелью, на экране котором появилось изображение темноволосого мужчиной с маслянистой, слишком самодовольной улыбкой .
  - А как насчет семьи? Кто- нибудь, кого мы можем прижать, чтобы узнать местонахождении этого придурка?
  Гидеон покачал головой.
  - Он никогда не брал Подругу по Крови, и нет ни одного зарегистрированного родственника в файле. Во всяком случае, Мердок живет в Бостоне только около пятидесяти лет. До этого, когда у него были проблемы с детьми и насилием, он работал в Агентстве в Атланте. Похоже, директор этого региона лично порекомендовал Мердока для перевода и продвижения на свою должность здесь.
  На другом конце стола Подруга Николая Рената в черных штанах и боевой форме, как воины- мужчины, презрительно фыркнула. Ее длинные волосы до подбородка развевались вокруг ее лица, когда она откинулась назад и скрестила руки на груди.
  - Как избавиться от проблемного работника? Отправив его в другое место. Это была обычная практика для сотрудников приюта в Монреале.
  - Похоже, этого подонка Мердока нужно опустить вниз, - сказал Рио, глядя на Нико и Ренату. Его глаза цвета топаза светились от презрения, а паутина шрамов, изуродовавших всю левую половину его лица, выглядела даже более дикой, чем обычно.
  Кейд, воин с колючими темными волосами, кивнул.
  - Жаль, что Хантер и Чейз не убили его прошлой ночью в клубе. Они сделали бы миру большое одолжение.
  - Мердок - подонок, - согласился Лукан, - но если он действительно каким- либо образом связан с Драгосом или его операцией, он нам понадобится живым, по крайней мере, пока он не приведет нас туда.
  - А насчет Стерлинга? - нерешительно проговорила Элиза, оглядываясь на Лукана, который сидел рядом с ней. Пока остальные собравшиеся в технической лаборатории обсуждали текущие миссии и их новый приоритет - поиск агента Мердока, Элиза тиха и задумчива, и теперь она с беспокойство сжала своих губ и волнение отразилось в ее лавандовых глазах. - Его не было почти двадцать четыре часа. Было ли что- то слышно от него?
  На мгновение все замолчали. Отсутствие Стерлинга Чейза омрачило все в комнате, это была тема, которая занимала их всех, даже если никто не говорил об этом.
  - Ни звука, - ответил Гидеон. - Его телефон переводит на голосовую почту, и он не перезванивает.
  - У меня также, - сказал Данте с другой стороны стола. Из всех воинов спутник Тесс был лучшим союзником Чейза. Когда Чейз присоединился к Ордену около года назад, он и Данте сначала не любили друг друга. С тех пор они стали хорошими друзьями и братьями по оружию и спасали друг друга бесчисленное количество раз. Но теперь даже Данте, казалось, сомневался в Чейзе. - Я пытался как раз перед нашей встречей, но никто не ответил. Он, видимо, больше не хочет иметь с нами ничего общего.
  - Это очень не похоже на него, - Элиза посмотрела на Тигана, который сидел рядом с ней, потянулась к его руке и взяла ее в свою. - Он слишком ответственен, чтобы уйти без объяснения причин.
  - Он? - вопрос Тигана звучал мягко, но его челюсть была сжата - яростная защита - когда он смотрел на свою беспокоящуюся Подругу по Крови, рядом с собой. - Я знаю, ты просто хочешь думать о Чейзе лучше, но теперь тебе нужно смотреть правде в глаза. Ты видела его прошлой ночью, Элиза. Ты рассказала мне, как он выступил с тобой в часовне. Это был Чейз, которого ты так хорошо знаешь?
  - Нет, - тихо ответила она, опуская глаза и медленно покачивая белокурой головой.
  Ранее в тот же день Элиза рассказала всем о своем конфликте с Чейзом за несколько мгновений до того, как он покинул штаб- квартиру, о том, как он набросился на нее, полный гнева и грубости. Лукан был взбешен, а Тиган еще больше. G1 все еще вибрировал от ощутимой злобы на действия Чейза, несмотря на заботу, с которой он обращался с чувствами своей возлюбленной по отношению к ее бывшему родственнику.
  - Я не должна была бить его, - пробормотала Элиза. - Я знала, что он был расстроен. Я должна была просто уйти и оставить его одного, как он того хотел. Я не должна была его раздражать...
  - Эй, - сказал Тиган, осторожно поднимая подбородок кончиками пальцев. - Ты не выгоняла его прошлой ночью, он ушел добровольно. - Он посмотрел на Лукана. - Давайте посмотрим правде в глаза, Гарвард какое- то время шел по чертовски тонкой грани. Может быть, пора нам всем начать смотреть на него более ясными глазами. Время, когда мы перестаем извиняться за Чейза и признаем то, что, я уверен, больше, чем один из нас думал о нем в последнее время.
  Лукан уловил смысл в осознанном взгляде Тигана и в утверждении, которое повисло над комнатой, как погребальный саван. Черт, конечно, он знал, о чем говорил Тиган, в конце концов, у него был опыт с этим. Не так давно он сам боролся со своей коварной болезнью, охватившей весь Род.
  - Кровожадность, - мрачно сказал Лукан. Он посмотрел на лица своих братьев из Рода, собравшихся за столом, и никто из них, кроме Тигана, не знал так хорошо, как он, что значит быть жертвой жажды крови. Как только вампир терял меру, он очень быстро спускался вниз. Те, кто упал слишком низко, были потеряны навсегда. - Не обижайся, Ти, но я надеюсь, что ты ошибаешься.
  Взгляд Тигана оставался спокойными, слишком уверенным.
  - А если нет?
  Когда никто не нарушил следующее молчание, Данте прошипел проклятия.
  - В любом случае, мы должны найти Гарварда, притащить его задницу в штаб- квартиру и промыть голову должным образом. Кто- то должен сказать ему, что собрал все свое дерьмо, пока не стало слишком поздно. Если понадобится, я собираюсь вбить это ему в голову.
  Лукан хотел согласиться с Данте, но чем дольше он думал об этом, тем меньше он был убежден. Он покачал головой.
  - Чейз знал, что он делал, когда уходил. И если тогда он не знал, то теперь, черт возьми, он знает. У нас есть более важные дела, чем очистка еще одного бардака, созданного Гарвардом. Он покинул отряд без разрешения сразу же после испорченной миссии. Если бы Хантер не патрулировал с ним, она, вероятно, потерпела бы неудачу полностью. И давайте не будем забывать, что именно Чейз не смог защитить Лазаро и Кристофа Арчера в ходе спасательной операции Келлана на прошлой неделе. Он испортил все что делал недавно. Честно говоря, он начинает становиться проблемой для нас.
  - Я могу пойти за ним, попытаться привести его, - настаивал Данте. - Я имею в виду, Христос, Лукан. Он доказал свою твердость в бою. Он так часто спасал мою задницу, и, поскольку он с нами, он сделал много хорошего для Ордена. Тебе не кажется, что мы должны дать ему еще один шанс?
  - Нет, если его поведение ставит под угрозу цели Ордена, - ответил Лукан. - И не в том случае, если его присутствие угрожает безопасности штаба или его жителей. Как сказал Тиган, никто из нас не выгонял Чейза, он ушел отсюда по собственной инициативе.
  Данте уставился на него в мрачном молчании, как и все остальные, собравшиеся за столом.
  Это не было решением, которое хотел принять Лукан, но он был лидером здесь, и в конечном счете его слово было законом, и никто из воинов не будет продолжать спорить на эту тему. Даже Данте, который снова опустился на стул и пробормотал небольшое проклятие.
  Лукан прочистил горло.
  - Теперь, давайте вернемся к Мердоку...
  Прежде чем он успел закончить предложение, автоматическая стеклянная дверь технической лаборатории с шипением открылась, и Подруга по Крови Рио, Дилан ворвалась в комнату. Ее веснушчатое лицо было бледным на фоне огненно- рыжих волос, а глаза широко раскрылись от паники.
  - Тесс, послала меня, - выпалила она, резко остановившись. - Она в лазарете. Ей нужна скорая помощь!
  Данте вскочил со стула.
  - Дерьмо. Ребенок идет?
  Дилан покачал головой.
  - Ничего подобного, с Тесс все в порядке. Но Келлан Арчер плохо себя чувствует. У него сильная боль и судороги, а мы просто не знаем, что делать.
  Встреча прервалась. Все направились в лазарет в дальнем конце коридора, впереди всех Лукан и Данте. Дилан не преувеличивала, когда говорила, что ситуация с молодым Келланом Арчером плохая. Мальчик корчился от боли в постели, держась за живот и стонал.
  - Его тошнота начала усиливаться около получаса назад, - сказала Тесс, когда все собрались в комнате. Дед Келлана, гражданский G1 Лазаро Арчер, стоял на одной стороне кровати, Тесс - на другой. Ее рука легла на спину мальчика, чье тело сотрясалось еще одним сильным спазмом.
  - Что не так с Келланом? - спросила маленькая Мира, которая стояла рядом с партнером Гидеона, Саванной. Маленькая девочка прижимала к груди открытую книгу, как будто только что читала, ее глаза широко раскрылись от страха. - Он будет в порядке?
  - У Келлана сильная боль в животе, - сказала ей Саванна, взглянув на Гидеона и Лукана, когда она уводила ребенка с кровати. Она говорила и двигалась с абсолютным спокойствием, но ее темно- карие глаза были серьезными и обеспокоенными.
  Дело в том, что никто не знал, чего случилось с Келланом Арчером. Вместо того, чтобы оправиться от похищения и плохого обращения, он казалось становился слабее. Он должен был есть, это точно, но он был не в настроении идти наверх один и искать донера крови.
  Достаточно плохо, что Лукан был вынужден забрать Лазаро Арчера и его внука в штаб- квартиру Ордена после того, как Драгос разрушил их Темную Гавань и уничтожил всю их семью. Если состояние Келлана не улучшится в ближайшее время, Лукану придется нарушить другое правило Ордена и доставить человека в штаб- квартиру, чтобы мальчик поел.
  Рената потянулась к руке Миры.
   - Давай, мышонок. Ты, Саванна и я сейчас уйдем на некоторое время. Мы вернемся, как только Келлану станет лучше, хорошо?
  Мира кивнула, но смотрела на больного мальчика в постели, пока двое Подруг по Крови не вывели ее из комнаты. Как только они ушли, молодой вампир скорчился сильнее, слюна капала из его открытого рта.
  - Пожалуйста, - сказал Лазаро Арчер. - Пожалуйста, сделайте что- нибудь, чтобы помочь моему мальчику. Он все, что у меня осталось...
  Мальчик издал ужасный стон. Он задохнулся и ахнул, а затем он наклонился над краем кровати и его вырвало. Поток жидкости вырвался из его рта, когда он наклонился вперед и снова почувствовал рвоту. Данте прыгнул вперед, отодвинув Тесс в сторону и прикрывая ее своим телом. Дилан и Рио торопливо достали из шкафа бумажные полотенца, а Элиза принялась успокаивать юношу и помогать ему убираться.
  Он продолжал вздрагивать, сильные конвульсии сотрясали его еще долго после того, как его тело извергло то, что было в нем. Он попытался что- то сказать, простонать позорное извинение, но он лишь издал грубый звук.
  - Тсс, - прошептала Элиза, поглаживая измученного мальчика по его влажным волосам. - Все в порядке, Келлан. Не беспокойся. Тебе просто нужно выздороветь, это самое главное.
  Дилан на четвереньках вытирает беспорядок с пола, когда Рио принялся убирать грязное постельное белье. Затем Лукан услышал взволнованный вздох Дилан и увидел, как она замерла возле кровати Келлана Арчера.
  - Э- э... ребята? - Она встала, держа в руке кусок мокрого бумажного полотенца. - Думаю, я знаю, что сделало Келлана таким плохим.
  Лукан замер, и он сам почувствовал тошноту, когда Дилан протянула влажный кусок бумаги. Посередине был серебряный диск размером с монету.
  - О, дерьмо. О, черт побери, - пробормотал Гидеон, побледнев. Он протянул руку, чтобы достать предмет из мокрого гнезда слюны и желудочной кислоты. - Я не верю в это. Сукин сын!
  - Что это? - спросил Тиган, бледный, как и все остальные.
  - Чип GPS, - ответил Гидеон. - Черт возьми, устройство слежения. - Он провел рукой по голове и повернулся к Лукану. - Мы в опасности.
  Лукан вздохнул, величина его ошибки ударила его, как грузовой поезд, врезавшийся в него.
  Потому что теперь все это имело смысл. Похищение Келлана Арчера. Слишком легкое спасение. Одновременная атака на Темную Гавань Арчера - атака, которая была настолько тщательной, что гарантировала бы, что мальчику некуда быдет идти, кроме как пройти под защиту Ордена и прийти в их штаб.
  Драгос организовал все это, все для этой цели.
  Теперь он знал, где они жили. Он знал уже несколько дней, с тех пор как Лукан принял решение пустить мирных жителей в дом Ордена.
  Теперь это был только вопрос времени, когда Драгос или его собственная армия убийц появятся перед их порогом.
  
  Глава 7.
  
  - Ты голодна, дорогая? Я попросила Тильду приготовить тебе что- нибудь вкусное, но если ты хочешь что- нибудь съесть, прежде чем все будет готово в столовой, все, что тебе нужно сделать, это сказать, и я принесу тебе все, что душе угодно...
  - Нет, спасибо. - Коринна отвернулась от окна в комнате, куда ее привели некоторое время назад. После того, как ее мать привела ее в дом, ее отец исчез в своем кабинете, чтобы посоветоваться с Мэйсоном и другими охранниками его Темной Гавани.
  Все эти разговоры о ней заставляли Коринну чувствовать себя неуютно. Теперь, когда она вернулась домой, она просто хотела провести некоторое время наедине со своими родителями. Достаточно времени, чтобы рассказать им, как сильно она скучала по своей семье... и как отчаянно ей нужна была их помощь. Когда ее мать начала вслух задумываться о том, чтобы попросить отправить из кухни поднос с едой наверх, Коринна подошла к ней и взяла ее за руки.
  - Со мной все в порядке, правда. Пожалуйста, ты не должна суетиться из- за меня.
  - Я не могу ничего с этим поделать. Ты знаешь, сколько раз я молилась о возможности снова суетиться над тобой? - Кожа Регины Бишоп была влажной и прохладной, а пальцы дрожали, когда она схватила Коринну за руку. В ее любящих глазах были слезы. - Бог на небесах, ты действительно здесь? Я смотрю на тебя, я прикасаюсь к тебе, ты жива и прекрасна как никогда, но я не могу поверить, что это действительно происходит. Это был кошмар для всех нас, когда ты исчезла.
  - Я знаю, - тихо сказала Коринна. - И мне жаль, что вы через это прошли.
  - Лотти плакала неделями после твоего исчезновения. Она будет так счастлива узнать, что ты вернулась домой.
  Коринна улыбнулась, при мысли снова увидеть свою младшую сестру. Хотя они обе были Подругами по Крове, она и Шарлотта не были кровными родственниками. Тем не менее, они очень любили друг друга, возможно, даже больше, потому что они обе были брошены в младенчестве и узнали настоящую семейную жизнь только как подопечные Бишопов.
  - Она здесь, мама?
  - Нет, моя дорогая. Шарлотта со мужем и двумя сыновьями находится в своей Темной Гавани в Лондоне. Кстати, ее младший и его Подруга по Крови стали родителями несколько недель назад.
  Коринна почувствовала горько- сладкую боль в своем сердце. Лотти, на пять лет моложе Коринны, была неуклюжим подростком во время ее похищения. Теперь она была взрослой, замужем и у нее есть взрослые дети. Коринна должна была быть счастлива за свою сестру; в глубине души она была. Но эта новость заставила ее слишком болезненно осознать, что жизнь продолжалась в ее отсутствие.
  Гораздо более болезненным было напоминание обо всех вещах, которые она потеряла - о драгоценных вещах, которые были у нее отобраны, - пока Драгос держал ее в тюрьме. Теперь, когда она была здесь, в доме своих родителей, она могла направить всю свою энергию на то, чтобы восстановить осколки своей собственной сломанной жизни.
  - Я не видела Себастьяна, когда мы приехали, - сказала она, вспоминая красивого, молодого юношу Рода, который всегда был так терпелив со своими приемными сестрами. Ему было двадцать лет, когда похитили Коринну. К настоящему времени она была уверена, что у него будет своя Темная Гавань, и он будет жить там с великолепной Подругой по Крови и полдюжиной сыновей.
  После ее вопроса последовало долгое молчание, и Коринна вздохнула с тревогой.
  Регина Бишоп задрожала.
  - Конечно, не знаешь. Мы потеряли Себастьяна из- за Кровожадности более сорока лет назад.
  Коринна закрыла глаза.
  - О Боже. Только не наш дорогой Себастьян.
  - Я знаю, дорогая, - голос ее матери был тихим, все еще скорбным по сыну после всех этих десятилетий. - Себастьян сильно изменился за те годы, что ты пропала. Мы знали, что он боролся, что его жажда поглощала его, но он ушел от нас. Он пытался скрыть свои проблемы от нас, не хотел принимать помощь. Той ночью он организовал ужасное буйство в центре города. Когда он пришел домой, он был весь в крови. Никто из нас не смог до него достучаться. Он превратился в Отверженного, для его спасения было слишком поздно, и он знал это. Себастьян всегда был таким проницательным, таким умным и чутким. Он заперся в кабинете вашего отца. И вскоре после этого мы услышали выстрел.
  - Мне очень жаль, - обняла ее Коринна, чувствуя боль, когда ее мать подавила рыдание. - Должно быть, это было ужасно.
  - Было, - ее мать печально посмотрела на нее, когда она отстранилась от объятий. - Пока ты сама не потеряешь ребенка - а до сегодняшнего дня я думала, что потеряла двоих - ты не можешь представить, что значит чувствовать такую пустоту внутри.
  Коринна ничего не сказала, не зная, как ответить. Она чувствовала свою собственную пустоту, свою собственную потерю, даже сейчас. Именно эта потеря привела ее домой, даже больше, чем ее собственные эгоистичные потребности в комфорте и утешение от ее семьи.
  - Ты узнаешь эту комнату, не так ли? - резко спросила ее мать, вытирая глаза.
  Нерешительно, но благодарная за мгновенное отвлечение, Коринна более внимательно изучила свое окружение. Ее взгляд переместился на элегантную кровать из темной вишни и на старинный сундук и комод, которые все еще казались ей знакомыми, несмотря на все эти годы. Постельное белье и шторы были другими, а стены больше не были покрыты ярким персиковым шелком, а окрашены в приятный голубовато- серый оттенок.
  - Раньше это была моя спальня.
  - Она все еще твоя, - ответила Регина бодрым голосом. - Мы сделаем все точно так же, как было раньше, если хочешь. Мы можем начать завтра, моя дорогая. Завтра утром мы отправимся за новом гардеробом для тебя, и мы можем договориться о встрече с моим дизайнером интерьеров, чтобы он изменил всю комнату, сверху донизу. Мы вернем все на свои места, и будет казаться, что ты никуда не уходила. Все можно сделать точно так же, как это было раньше, Коринна, вот увидишь.
  Коринна едва осознавала, что качала головой, пока не заметила удрученное лицо матери.
  - Ничто не может быть прежним. Все изменилось.
  - Мы исправим это, дорогая. - Ее мать кивнула, как будто одна ее уверенность могла бы заставить ее поверить это. - Сейчас ты дома, и это самое главное. Все остальное не имеет значения.
  - Нет, - пробормотала Коринна. - Слишком многое случилось, пока меня не было. Ужасные вещи, о которых я должна тебе рассказать. Тебе и папе...
  Она не хотела выпаливать это таким образом. Она намеревалась сесть с ее родителями и поведать обстоятельствам ее заключения как можно мягче. Теперь, когда она наблюдала, как ужас искажает красивое лицо Регины Бишоп, она осознала, что не будет никакого мягкого способа сказать им правду.
  Они двое могли показаться сестрами, обе молоды, ее процесс старения был остановлен примерно тридцать лет назад. Это происходило со всеми Подругами по Крови из- за их особых генетических характеристик и животворной силы мужчин Рода. Коринне было за семьдесят, но она едва постарела. Ее сознательно держали молодой, потому что она была так ценна для своего похитителя.
  Коринна увидела, что теперь это осознала и Регина Бишоп, как будто ее мать еще не очень внимательно смотрела на нее до того самого момента.
   - Скажи мне, - прошептала она. - Расскажи мне, что случилось с тобой, Коринна. Зачем кому- то хотеть причинить тебе боль?
  Коринна медленно покачала головой.
  - Зачем кому- то так поступать со всеми молодыми Подругами по Крови, которые были похищены со мной? Возможно, из- за безумия. Определенно от злого умысла. Это единственный способ объяснить то, что он сделал. Пытки и эксперименты...
  - О, дорогая, - крикнула Регина, задыхаясь. - Все время? Все эти годы заставляли терпеть такие вещи? Но для чего?
  - Нас использовали для очень конкретной цели, - сказала Коринна, ее голос звучал деревянным даже для ее собственных ушей. - Наш похититель запер нас в темных темницах и обращался с нами не лучше, чем со скотом. Ему нужны были наши тела для разведения его частной армии. Но мы, женщины, были не единственными его заключенными. У него было еще одно существо, о котором я только слышал в страшных историях, которые рассказывал нам с Лотти Себастьян, чтобы напугать нас.
  Все цвета исчезли с лица ее матери.
  - О чем ты говоришь?
  - В этой лаборатории также был заперт Древний, - Регина Бишоп ахнула, но она продолжала говорить. - Наш похититель тоже экспериментировал с ним. Он использовал его как племенного быка для производства вампиров G1, которых затем воспитывали в служении - скорее в качестве рабов - этому сумасшедшему, который контролировал всех нас.
  Долгое время ее мать молча смотрела на нее. Она побледнела, и слеза скатилась по ее щеке, когда ужасная правда наконец открылась.
  - О, мой дорогой ребенок...
  Коринна прочистила горло. Она зашла так далеко; теперь ей нужно рассказать и остальное.
  - Я сопротивлялся так долго, как могла, но в итоге они были сильнее. Это заняло много времени, но в итоге, насколько я могу судить, тринадцать лет назад они получили от меня то, что хотели. - Теперь ей пришлось глубоко вздохнуть, чтобы продолжить. - Я родила сына в этой ужасной лабораторной камере, которого забрали вскоре после рождения. У меня есть ребенок, и теперь, когда я свободна, я хочу его вернуть.
  ***
  Что- то было не так.
  Когда Хантер припарковал машину в частном ангаре Ордена в аэропорту, он продолжал думать о воссоединении Коринны с ее семьей в Темной Гавани. Он продолжал задаваться вопросом, почему его инстинкты хищника неоднократно предупреждали его о Викторе Бишопе, возвращаясь к нему как собака, почуявшая след.
  Почти, но не совсем.
  Что- то в том, как Бишоп отреагировал на возвращение Коринна, не вписалось в картину. Мужчина Рода казался шокированным и явно взволнованным, когда увидел молодую женщину, которую он и вся семья так долго считали мертвой.
  Как и каждый лидер Темной Гавани, Бишоп был явно обеспокоен безопасностью своего дома и его жителей. Он был осторожным и защищающим, все ожидаемо. И все же Хантер почувствовал что- то еще в Бишопе - что- то, что, казалось, противоречило его внешнему облегченному изумлению от неожиданного возвращения Коринны домой.
  Когда он смотрел на свою дочь, в его взгляде была отстраненность. Мужчина действовал нерешительно, намек на его отвлеченность был даже когда он обнимал ее и говорил, как ему приятно снова ее видеть. Виктор Бишоп что- то скрывал. Он был как- то сдержан с Коринной; Хантер был в этом уверен.
  С другой стороны, кто он такой, чтобы судить, когда дело доходит до демонстрации эмоций?
  Его научили логически мыслить и анализировать факты, а не чувства. Его инстинкты были направлены на охоту и бой, чтобы выследить и уничтожить любую заданную цель. Он был экспертом в таких вещах, и это было то, что ожидало его в Бостоне - он должен был выследить агента, покинувшего клуб в китайском квартале, и уничтожить Драгоса и его неизвестное число доморощенных убийц.
  И все же...
  Это подозрение оставило Хантера безмолвным, когда он вышел из машины и направился к частному самолету в ангаре. Один из пилотов вышел на опущенный мосток трапа и поприветствовал его с вежливой улыбкой.
  - Мистер Смит, - пробормотал мужчина. Он и его второй пилот работали в дискретной чартерной службе, обслуживая Орден 24 часа в сутки. Хантер мало что знал об этой договоренности, только то, что люди, которые держали частный самолет исключительно для Ордена, были лучшими в своем деле, а хорошие гонорарах заставляли не задавали вопросы своим ночным клиентам. - У нас есть разрешение на взлетно- посадочную полосу и мы можем взлететь, как только вы будете готовы, мистер Смит.
  Хантер слегка кивнул в знак признательности, но его инстинкты все еще покалывали, когда он ступил на самую первую ступеньку трапа. Именно тогда его поразило осознание.
  Это было то, что сказал Виктор Бишоп.
  А что с твоим похитителем? - Он спросил Коринну. - Боже мой, пожалуйста, скажи мне, что ублюдок, укравший тебя мертв...
  Хотя ни Коринна, ни Хантер не упоминали никаких подробностей о том, где она была и кто ее удерживал, Виктор Бишоп говорил так, будто знал, что вина за ее поимку лежит на одном человеке.
  Тот, кто заставил лидера Темной Гавани заметно нервничать. Параноик - это слово, которое всплыло в голове Хантера, когда он вспомнил поспешные приказы Бишопа своим охранникам быстро закрыть ворота и увести супругу Бишопа и Коринну в дом. Теперь, когда Хантер думал об этом, он понял, что Виктор Бишоп вел себя как человек, готовящийся к грядущей осаде своего дома.
  Единственный вопрос был, почему?
  - Что- то не так, мистер Смит?
  Хантер не ответил. Он сошел с трапа и ушел прочь, его ботинки барабанили по бетонному полу здания ангара. Он вернулся в машину и завел двигатель.
  Черный седан взревел, шины завизжали, когда он надавил на педаль газа. Он направлялся назад, чтобы увидит Виктора Бишопа и выяснит, что он скрывает.
  
  Глава 8.
  
  Коринна сидела со своей матерью за обеденным столом и наблюдала, как Тильда принесла последние блюда с кухни Темной Гавани. Еда выглядела замечательно и пахла еще лучше, но у нее не было никакого аппетита. Снова и снова ее взгляд устремлялся в прихожую, к закрытым дверям кабинета ее отца.
  - Он будет появится в любую минуту, дорогая. - Регина, сидевшая справа от нее, улыбнулась ей. - Он не хотел бы, чтобы мы его ждали и позволили вкусной еде Тильды остыть.
  Стул ее отца во главе стола был пуст. Он был сервирован для него, но фарфоровая тарелка и хрустальный бокал были там только по традиции; ни один мужчина Рода не потреблял человеческую еду или питье. Коринна не двигалась, чтобы начать есть. Она уставилась на пустой стул из красного дерева, пытаясь заставить Виктора Бишопа отвлечься от его бизнеса чистой силой воли и направить его на свое место в качестве главы и защитника семьи.
  - Начнем с супа, - сказала Регина, снимая крышку с большой серебряной супницы, которая стояла между ними на столе. Из нее поднялось ароматное облако пара. Она опустила половник и подала Коринне суп. - Разве это вкусно не пахнет? Это очень нежное говяжье консоме с луком-шалотом и лесными грибами.
  Коринна знала, что ее мать просто пыталась позаботиться о ней и дать ей почувствовать себя нормально в ситуации, которая была совсем не нормальной. Она смотрела, как ее фарфоровая суповая тарелка наполнена супом и овощами, и хотела закричать.
  Потому что она не могла есть сейчас. Она ничего не могла сделать, пока не поговорит с отцом, и он не заверит ее, что ничто и никто, даже такой садист и монстр, как Драгос, не сможет удержать ее от своего ребенка. Пока она не услышит этих слов и не сможет верить, что можно найти ее сына и вернуть его, ничто не будет иметь значение.
  - Может быть, я должна пойти в его офис и поговорить с ним, - сказала она, отодвигая свой стул и вставая.
  Мать положила ложку и нахмурилась.
  - Дорогая, что не так...?
  Коринна вышла из столовой и прошла через фойе, ее нервозность усилилась.
  Когда она подошла к закрытой дверце кабинета Виктора Бишопа, изнутри вдруг раздался громкий звон разбитого стекла.
  - Папа? - Начала Коринна. Она положила руку на дверь из полированного дерева и несколько раз постучала в панике. Изнутри донесся шум битвы - шелест падающих бумаг, приглушенный хрип. - Папа, все в порядке?
  Она толкнула дверную ручку. Не заперто, слава Богу. Ее мать и двое охранников ее отца, Мэйсон и еще один мужчина Рода, последовали за ней, когда она открыла дверь и вошла внутрь.
  Виктор Бишоп лежал на спине на своем столе, задыхаясь от беспощадной хватки огромной руки, которая словно тиски сомкнулась вокруг его горла. Напавший на ее отца был последним в мире, кого Коринна ожидала увидеть снова.
  - Хантер, - прошептала она в неверии и ужасе.
  Ее мать звала Виктора по имени, затем она разразилась сильными рыданиями.
  Ее мать прокричала имя Виктора, а затем разразилась рыданиями. Позади Коринны Мэйсон и другой охранник осторожно переместились. Она чувствовала их напряжение, чувствовала, как два самца Рода оценивают свои шансы взять оружие и отключить эту непредвиденную угрозу. У них нет шансов сделать это.
  Коринна видела это на бесстрастном лице Хантера. В его золотых глазах было ледяное, смертельно спокойное. Коринна сразу поняла, что этот воин без проблем убивал других. Ему нужно было только сильнее сжать его сильными пальцами и он через мгновение разрушит жизнь ее отца.
  В этот момент испуга и беспокойства Коринна внезапно почувствовала, как глубоко внутри нее пробежал поток силы. Это был ее дар, который теперь поднимался с низким гулом в ней, ее сонокинетическая энергия, которая позволяла ей улавливать любой звук и манипулировать им до оглушительных высот. Теперь она колотилась, стоя наготове. Но она не могла рисковать. Не тогда, когда Хантер сжимал горло ее отца таким образом.
  Когда Мэйсон слегка двинулся вперёд, более охотно, чем она, чтобы проверить намерения Хантера, Коринна слабо покачала головой.
  Она была ошеломлена и смущена. Почему Хантер вернулся в Темную Гавань? Чего он хотел? Ей не нужно было спрашивать, как он вошел. Тяжелые шторы на французских дверях кабинета вздувались от зимнего ветерка, доносящийся снаружи. Он втайне вторгся сюда, нацелившись на очень конкретную цель.
  - Почему? - пробормотала она. - Хантер, почему ты это делаешь?
  - Скажи ей. - Хантер снова обратил свой беспощадный взгляд на своего отца. Виктор Бишоп что- то пробормотал и попытался ослабить хватку на своем горле, но это было безрезультатно. Его мышцы ослабли, а голова упала на стол с безнадежным стоном. Хантер поморщился. - Скажи правду, или я убью тебя здесь и сейчас.
  Пульс Коринны бился в ее висках. Она не знала, что больше вызывало ее панику - смертельная угроза мужчине Рода, с которым она выросла, или страх, грызущий ее разум, когда она посмотрела на Хантера и поняла, что он не тот мужчина который действовал бы опрометчиво.
  Нет, ничего не делал не преднамеренно. Хотя она знала его не очень давно, но Хантер держал себя прохладно, способный просчитать свои действия на перед, не оставляя места для иррациональности или ошибок. При мысли о том, что ее отец каким-то образом вызвал гнев этого воина, у Коринны сжался желудок, у нее была глубокая инстинктивная уверенность в том, что ее мир рухнет навсегда. И она не знала, сможет ли она это вынести - не после всего, что она пережила.
  - Нет, - сказала она, желая отрицать то чувство, которое сейчас ее захватывало. Она цеплялась за это отрицание, хотя оно было хрупким. - Пожалуйста, Хантер... не делай этого. Пожалуйста, отпусти его.
  Хантер слегка наклонил голову и посмотрел на нее. В его глазах мелькнуло своеобразное выражение, как будто она ненадолго отвлекла его. Возможно, момент сомнения? Но он не сделал ничего, чтобы отпустить ее отца. Затем он слегка нахмурился.
  - Он знает, что случилось с тобой ночью, когда ты исчезла. Он все время знал, что ты была похищена и кем. И он знает намного больше.
  - Это невозможно. - Ее голос был тихим, почти выдох. - Ты не прав, Хантер. Ты делаешь ужасную ошибку. Папа, пожалуйста... скажи ему, что он неправ.
  Виктор Бишоп, казалось, стал еще меньше в это мгновение. Он потел и дрожал, беспомощный под безжалостной силой Хантера. Красивое лицо, которое когда-то прививало такой комфорт в Коринне в детстве, теперь обвисшее, румяное и блестящее от капель пота. В этот момент он встретил ее взгляд и пробормотал что-то, похожее на слабое извинение.
  Коринна застыла, кровь внезапно отхлынула от ее головы и конечностей, и она внезапно почувствовала себя такой тяжелой, что чуть не упала на колени. Мэйсон и другой охранник заметно напряглись, оба мужчины ожидали, что ситуация либо полностью обострится, либо успокоится. Коринна почувствовала, как ее мать начала сильно дрожать рядом с ней, она была так же потрясена, как и она.
  - Виктор, ты этого не знал, - настаивала Регина. Она поднесла бледную руку ко рту, нежную, как птица, затем медленно опустила ее. - Ты оплакивал эту девушку, когда она исчезла. Ты был опустошен, как и все мы. Ты не мог подделать эти чувства. Я твоя Подруга по Крови, я связана с тобой кровью - я бы заметила, если бы ты не был искренним.
  - Да, - умудрился он покаркать. Коринна наблюдала, как сухожилия на огромной руке Хантера немного расслабились, но только для того, чтобы Бишоп мог говорить. Он все еще был в ловушке, все еще во власти милости воина. - Да, Регина, я оплакивал ее. Я был опустошен, что она ушла. Я бы сделал все, чтобы защитить свою семью. Это то, что я сделал, на самом деле. Я просто пытался защитить то, что осталось от своей семьи, поэтому у меня не было выбора, кроме как молчать.
  Коринна закрыла глаза, осознав весь смысл этих неожиданных горьких слов. Она потеряла дар речи, могла только поднять голову и взглянуть в спокойные золотые глаза воина, чье лицо не выражало ни удивления, ни сочувствия, только серьезную уверенность.
  - У меня не было выбора, - повторил Виктор Бишоп. - Я понятия не имел, что он нанесет такой ответный удар по мне. Вы должны верить мне...
  - Виктор, - ахнула ее мать. - Что ты хочешь этим сказать?
  Его взгляд устремился от Коринны к его Подруге по Крови, которая была частью его жизни более ста лет.
  - Он сказал, что заставит меня поддержать его, Регина, так или иначе. Я думал, что я умнее его. Я знал, что мои связи были, чем у него. Но это именно то, что он хотел от меня - мои связи. Он нуждался в моей поддержке, чтобы быстрее подниматься в Агентстве.
  Все еще готовый убить по своей прихоти, Хантер тихо зарычал, когда отец Коринны позволил своему уродливому признанию выплеснуться.
  Нет, исправила она себя. Виктор Бишоп не был ее отцом. Больше нет. Он был незнакомцем, стал в эти последние минуты им еще больше, чем за те десятилетия, когда она ушла из своего дома.
  - Когда я отказался присоединиться к нему, он угрожал мне, - сказал Бишоп, его голос звучал отчаянно. - Я не понимал, на что он был способен тогда. Боже мой, как я мог знать, что он зайдет так далеко?
  - Кто угрожал тебе, Виктор? - спросила его Подруга по Крови. Дрожь исчезала от ее голоса и поведения. - Кто украл нашу дочь?
  - Джерард Старкн.
  - Старкн, директор Агентства? - пробормотала Регина. - Он был здесь, по крайней мере, дюжину раз за эти годы, до и после того, как Коринна исчезла. Боже мой, Виктор, это должно было быть пятьдесят лет назад, но я помню, как ты произносил речь на его приеме, когда он был избран в Высший совет Агентства. Ты говоришь, что он как-то связан с этим?
  Коринна нахмурилась в замешательстве. Неизвестное имя породило в ней дикую отчаянную надежду. В конце концов, возможно, здесь произошла какая-то ошибка: если он не знал, что ее схватил Драгос, возможно, руки Виктора Бишопа были не такими кровавыми, как она боялась.
  Но мрачный взгляд Охотника лишил ее даже этой хрупкой надежды. Он неопределенно покачал головой, словно знал направление ее мыслей.
   - Драгос использовал много псевдонимов, включая и этот. Джерард Старкн и Драгос - один и тот же человек.
  Коринна посмотрела на Виктора Бишопа, ища искры честности на лице, которое стало для нее чужим.
  - Знаете ли вы это? Знали ли вы, что человек, которого вы называли Джерард Старкн, на самом деле был монстром по имени Драгос?
  Его хмурый вид усилился, его глаза ничего не выражали.
  - Я рассказал тебе все, что знаю.
  - Нет, - пробормотала она. - Ты не все рассказал мне. Ты знал, что случилось со мной, но ты не пришел за мной. Я ждала. Я молилась каждый день. Я говорила себе, что ты не успокоишься, пока не найдешь меня. Пока меня не спасли и не вернули домой. Но никто никогда не искал меня.
  - Я не мог, - сказал он. - Старкн сказал мне, что если я буду противостоять ему, это будет иметь худшие последствия. Он сказал, что, если я буду колебаться в своей политической поддержке или если я попытаюсь разоблачить его за то, что он сделал, чтобы достичь своей позиции в Агентстве, то цена за мое неповиновение будет намного выше, чем я уже заплатил. Вы должны понять - вы все должны понять - что я сделал то, что должен был сделать для защиты своей семьи -того что от нее осталось.
  Регина вздохнула с трудом.
  - И ты просто позволил ему забрать нашу дочь? Коринн была частью семьи - она, черт возьми, до сих пор ее часть. Как ты мог быть таким бессердечным?
  - Он не оставил мне другого выхода, - ответил Бишоп, и его взгляд, как у незнакомца, вернулся к Коринне. - Старкн сказал мне, что если я попытаюсь найти тебя или дать кому-нибудь повод подозревать, что ты у него, Себастьян будет следующим. Поэтому я промолчал и убедился, что его требования были выполнены. - На мгновение голос подвел его. - Прости, Коринна. Ты должна поверить мне...
  - Я никогда больше не поверю тебе, - ответила она, раненая, но не сломлена.
  Она пережила намного худшее. Степень его предательства потрясла ее, но ей еще предстояла длинная, темная дорога.
  Когда она стояла там, пытаясь примириться с тем, что она услышала, новый ужас охватил ее.
   - Девушка, - сказала она, и новые кусочки его предательства стали на свои места. - После похищения из реки была извлечена мертвая девушка...
  Виктор Бишоп выдержал ее испуганный взгляд.
  - Тебя не было, и Старкн ясно дал понять, что ты никогда не вернешься. Пока есть вопросы о твоем исчезновении... пока есть надежда, что ты еще жива...
  Осознание обрушилось на нее, как свинец, холодное и тяжелое.
  - Именно ты хотел убедить всех, что я умерла. О, Боже... ты убил невинную девушку и порезал ее на куски, чтобы скрыть свои собственные грехи.
  - Она была никем, - ответил Бишоп, чтобы оправдать убийство. В его голосе звучало раздраженно. - Это была просто уличной девкой, продававшей себя у набережной.
  - А как же я? - спросила Коринна, и теперь ее собственное возмущение возросло, и вылилось из нее в яростном порыве. - Я, должно быть, тоже была для тебя никем. Ты позволил ему похитить меня и держать в клетке все это время. Хуже этого. Ты никогда не задумывался над тем, что он сделает со мной? Ты никогда не думал, что он будет пытать меня, унижать, постепенно уничтожать меня? Ты никогда не представлял, как в отдаленном подземелье, где он запер меня и всех остальных похищенных, такой сумасшедший садист, как он пытает человека?
  Регина Бишоп разразилась сильным плачем, но Бишоп в немом молчание уставился на Коринну и своюжену.
   - Отпусти меня, - прорычал он Хантеру, чьи пальцы снова сжались вокруг его горла. - Я сказал, что ты должен отпустить меня. Вы должны быть удовлетворены сейчас. У вас есть признание, которое вы хотели получить от меня.
  Хантер склонился над ним.
  - Теперь ты расскажешь мне все что знаешь о Джерарде Старке. Где он, когда вы в последний раз видели его и кто его союзники, как внутри, так и за пределами Агентства. Расскажи мне все до мелочей, прямо сейчас.
  - Я больше ничего не знаю, - резко пробормотал Бишоп. - Прошло уже более десяти лет с тех пор, как я даже думал об этом человеке, не говоря уже о том, чтобы видеть его. Я больше ничего не могу вам сказать, клянусь вам.
  Но Хантер не казался убедительным и не собирался освобождать Бишопа от его смертельной хватки, даже когда он получит ответы, которые он хотел. Коринна могла видеть смертельные намерения Хантера в его спокойных глазах.
  Бишоп тоже это понял. Он начинает извиваться и бороться. Он подпрыгнул на поверхности своего стола, пнул ногами и повалил на пол стопку книг в кожаном переплете. Дар Коринны, который все время гудел в ее жилах все сильнее, неудержимо разразился, ухвативших за грохот падающие книги. Она не могла сдержать это. Шум быстро повышался, взорвавшись в продолжительном раскате грома, который сотряс комнату и все находящихся в ней.
  - Коринна, остановись! - ее мать плакала, прикрывая уши, когда шум потряс и загрохотал все громче и громче.
  Бишоп обнажил губы и кончики своих клыков. Гнев и страх превратили его глаза из обычного коричневых в янтарные глаза Рода с вертикальными щелками.
  Хантер, однако, остался спокойным, воплощением самоконтроля. Он лишь на краткий миг осознавал вспышку сверхъестественного дара Коринны, а затем, казалось, полностью избавился от отвлечения. Его глаза сохранили свой обычный золотой оттенок, лицо с острыми скулами было узким и напряженным, выражение его лица было сосредоточенным, но не злым. Он сжал пальцы вокруг гортани Бишопа.
  Коринна открыла губы, тяжело дыша от изнеможения. Она заставила свой дар снова утихнуть и собиралась закричать, чтобы все это безумие наконец прекратилось.
  Но Регина заговорила первой.
  - Генри Вачон, - выпалила она. Виктор зарычал, и было трудно сказать, был ли его гнев направлен больше на его мучителя или его Подругу по Крови. Регина отвернулась от него, подняла подбородок и заговорила прямо с Хантером. - Я помню еще одного мужчину Рода, он тоже член Агентства. Он почти всегда был со Старкном, когда я видела его на публике. Его звали Генри Вачон. Он был откуда- то с юга... Насколько я помню, Новый Орлеан. Если вы хотите найти Джерарда Старкна - или как он себя сегодня называет - начните с Генри Вачона .
  Хантер кивнул ей в знак благодарности, но все еще крепко сжал руку на горле Бишопа.
  - Отпусти его, - тихо пробормотала Коринна. Ее тошнило от всего, что она услышала, но в ее сердце не было мести. Даже для отца, который так жестоко предал ее. - Пожалуйста, Хантер... отпусти его.
  Он снова бросил на нее этот странный взгляд, как и раньше, когда она однажды попросила его пощадить Виктора Бишопа. Коринна не мог понять этот странный мрачный взгляд, который вспыхнул в его золотых глазах. Это был вопрос, молчаливая пауза неуверенности или ожидания.
  - Он того не стоит, - сказала она. - Пусть он живет с тем, что он сделал. Он больше не существует для меня.
  Когда Хантер ослабил хватку, Бишоп откатился на пол, задыхаясь и кашляя. Милое лицо Регины было ошеломленным и покраснело от слез. Она снова начала рыдать, извинялась перед Коринной, умоляя ее простить то, что сделал с ней Виктор. Она попыталась притянуть Коринну в свои объятия, но мысль о том, что кто-то прикоснется к ней была больше, чем она могла вынести сейчас. Коринна отступила. Она чувствовала себя в ловушке в пределах Темной Гавани, которая больше не была ее домом и никогда не будет снова. Стены, казалось, давили на нее, пол двигался, заставляя ее живот скрутиться, а голову кружиться. Она должна была уйти отсюда.
  Мэйсон протянул руку, чтобы схватить ее, когда она сделала неловкий шаг к открытым дверям кабинета, но она увернулась от его руки, избегая его сострадательного взгляда.
  - Мне нужен воздух, - прошептала она, тяжело дыша от напряжения, пытаясь сформировать слова. - Я не могу... мне нужно выбраться отсюда.
  А потом она сбежала.
  Через фойе большого дома и на длинную дорогу. Где-то поблизости, в ночь звучала веселая рождественская музыка. Душевная утрата разметала Коринну изнутри. Она вдохнула холодный воздух, быстрые вдохи проникали в ее легкие, когда она побежала по заснеженной дороге.
  
  Глава 9.
  
  Коринна была на пути к закрытым воротам, ведущим на улицу, когда Хантер оставил Виктора Бишопа и вышел из Темной Гавани на замерзшую траву. Она выглядела очень маленькой и хрупкой, несмотря на внутреннюю силу, которую она показала в доме. Теперь, когда она была одна, в темноте, он понял, как ей было больно на самом деле. Ее тело вздрогнуло, выдерживая боль, о которой он мог только догадываться, когда она цеплялась за черные железные прутья ворот, опустив плечи и низко склонив голову.
  Она тихо плакала, когда он приблизился, ее дыхание формировало белые облака пара в темноте. Ее рыдания были тихими, но, казалось, шли прямо из глубины ее души. Он не знал, что сказать, когда приблизился к ней. У него не было слов утешения для нее, и он не имел ни малейшего представления о том, что ей хотелось бы услышать сейчас.
  Он протянул руку, намереваясь положить ее на дрожащее плечо, как и другие, когда утешали кого-то. Необъяснимо, он чувствовал желание осознать ее боль. В тот момент она казалась настолько одинокой, что он хотел показать ей, что понимает, что она только что потеряла что-то важное в этом доме - ее доверие.
  Но она заметила его присутствие, прежде чем он успел прикоснуться к ней.
  Шмыгнув носом, она подняла голову и посмотрела на него через плечо.
  - Ты... что-нибудь сделал с ним?
  Хантер медленно покачал головой.
  - Он жив, хотя я не понимаю, почему его смерть так неприемлема для тебя.
  Ее тонкие брови нахмурились.
  - Он любил меня однажды. Еще несколько минут назад он был моим отцом. Как он мог так поступить со мной?
  Хантер посмотрел в ее дикие глаза и понял, что она не ждет от него никаких ответов. Как и он, она знала, что трусость Виктора Бишопа была больше, чем его любовь к ребенку, которого он взял и воспитывал как свою дочь.
  Коринна посмотрела мимо него в темноту за его плечом.
  - Как он мог жить с самим собой все это время, зная, что он сделал - не только со мной, но и со всей семьей из-за лжи, которую он сказал? Как он мог спокойно спать после то как убил девушку, чтобы поддержать свой обман?
  - Он не заслуживает той милости, которую ты оказала ему сегодня вечером, - сказал Хантер. Он сказал это без злобы, только констатируя факт. - Я не думаю, что он был бы так внимателен к тебе.
  - Я не хочу его смерти, - прошептала она. - Я не могу сделать это с моей матерью - Региной. Ему придется оправдываться перед ней, а не передо мной. И не перед тобой или Орденом.
  Хантер издал низков хмыканье, не убежденный. Единственной причиной, по которой Виктор Бишоп был еще жив, была просьба его преданной дочери. Хантер был встревожен, когда она попросила его пощадить человека. Но он не должен был удивиться. В конце концов, видение Миры предсказало это. Но не так, как он думал. Ситуация казалась другой, и Коринна была другой. Она умоляла его не со страстным отчаянием, которое он видел в видении Миры, а со смиренной усталостью.
  И не только это, подумал Хантер. Результат видения был другим, чем тот, который показывал ему ребенок-провидец. Он не ударил. Видение Миры изменилось, а этого никогда не случалось раньше.
  Было неправильно, все это.
  Часть его хотела вернуться в Темную Гавань даже сейчас. Его научили никогда не оставлять незаконченным задания, чтобы последствия не стали для него фатальными позже. Хантер видел перед собой сломленного человека, который показал себя скромным и слабым. Такими людьми могли манипулировать более сильные, как это сделал Драгос все эти годы назад. Хотя сегодня вечером Виктор Бишоп казался ему лишь слабым противником, несмотря на его богатство и политические связи, опытный хищник в Хантере горел желанием закончить работу. Учитывая то, что он знал о маленькой Мире и ее необычайном даре, он задавался вопросом, как могло случиться так, что он не сопротивлялся просьбе Коринна и не нанес этот последний, предопределенный удар. Он видел, как она вздрогнула перед ним, когда сквозь охраняемые ворота дунул ледяной порыв воздуха.
  - Мне нужно уйти отсюда, - пробормотала она, резко поворачиваясь к высоким решеткам. - Мне здесь не место. Больше нет.
  Она схватила ворота обеими руками и начала трясти их, все сильнее и сильнее, из глубины ее горла вырвался безмолвный крик. Она откинула голову и закричала в звездное ночное небо.
  - Выпусти меня, черт возьми! Мне нужно уйти отсюда прямо сейчас!
  Хантер встал позади нее и положил руки ей на плечи. Она замерла, все ее мышцы напряглись и закаменели. Хотя она дрожала, ее тело было теплым на его груди. Это был жар живого существа, почти невыносимое присутствие, которое заставляло загореться все его чувства, как короткое замыкание.
  Коринна, должно быть, тоже это почувствовала. Она вытащила руки из-под его и скрестила на груди. Только теперь он заметил, насколько они были близки друг к другу, всего дюйм отделял ее спину от его груди и туловища, ее миниатюрное тело оказалось перед ним в клетке его рук. Она была такой маленькой и нежной, но излучала такую вызывающую энергию, которая притягивала и искушала его вдохнуть ее аромат, дотронуться до ее невероятно тонких маленьких ручек и испытать шелковистое тепло ее длинных темных волос на его щетинистой щеке. Он не привык к искушению, не говоря уже о том, чтобы поддаться ему. И поэтому он остался неподвижным в этот изумительный момент, игнорируя внезапное учащение пульса и жар, который разгорался в его венах.
  Когда она вывернулась из его рук, Хантер почувствовал немедленное облегчение. Холодный воздух заполнил пространство между его руками. Коринна встала рядом с ним, когда он приблизился к запертым железным воротам и толкнул их так, чтобы они могли выскользнуть.
  Немедленно сработала сигнализация, зажглись прожектора, освещая вход и стены Темной Гавани. Коринна посмотрела на него под их светом.
  - Выведи меня отсюда, Хантер. Мне все равно, куда мы пойдем, просто забери меня отсюда.
  Он мрачно кивнул ей, а затем жестом предложил ей следовать за ним к машине, которую он оставил припаркованной на улице, когда вернулся, чтобы встретиться с Бишопом. Они побежали вместе, Коринна вскочила на пассажирское сиденье, а Хантер обошел вокруг машины и сел за руль.
  Он уехал, заметив, что она ни разу не оглянулась, когда они оставили Темную Гавань позади них в темноте. Она неподвижно сидела рядом с ним, уставившись в лобовое стекло, рассеянно глядя в никуда.
  Они ехали в тишине более двадцати минут, пока он не остановился в тихой части города на обочине дороги.
  - Я должен доложить в штаб- квартиру, - сказал он, вытаскивая телефон из кармана кожаного плаща.
  Коринна, казалось, едва слышала его, ее пустые глаза все еще были прикованы к лобовому стеклу. Хантер набрал номер, ожидая услышать типичное приветствие Гидеона: 'Поговори со мной'. Но вместо этого ответил Лукан.
   - Где ты?
  - Задержка в Детройте, - ответил Хантер, отметив нетерпение и напряжение в голосе лидера Ордена. - Есть проблема? - догадался он. - Случилось что-то, касающиеся Драгоса?
  Лукан пробормотал темное проклятие.
  - Да, можно сказать и так. Мы только что узнали, что он знает координаты штаба. То есть мы подозреваем это. Келлан Арчер вырвал устройство слежения несколько часов назад, Гидеон в настоящее время анализирует его.
  - Похищение было уловкой, - сказал Хантер, собирая кусочки головоломки. Теперь беспочвенное нападение на мирных жителей на прошлой неделе имело смысл. - Драгос должен был быть уверен, что Орден будет симпатизировать мальчику, поэтому он убил всю его семью и превратил их Темную гавань в руины. Мальчик должен был быть изолирован, поэтому у Ордена не было другого выбора, кроме как отвезти его в свою штаб-квартиру для защиты.
  - И мы пошли на это, - коротко заметил Лукан. - Я решил нарушить наш протокол и доставить мальчика в штаб-квартиру. Черт, я мог бы просто открыть чертову дверь Драгосу и пригласить его внутрь.
  Хантер никогда не слышал, как Лукан раскаивался. Если G1 сомневался, он никогда не говорил об этом с Хантером. Тот факт, что он сделал это сейчас, только подчеркивает всю серьезность ситуации.
  - Я знаю, как работает Драгос, - сказал Хантер. - Я видел, как он думает, как он разрабатывает стратегию. Молодой Арчер был в штаб-квартире несколько дней...
  - Семьдесят два часа, - вмешался Лукан.
  Хантер почувствовал взгляд Коринны, когда было упомянуто имя Драгоса. Теперь она слушала молча, ее красивое лицо в зеленоватом свете подсветки приборной панели казалось испуганным. Хантер чувствовал ее страх как холод, продолжая говорить с Луканом.
  - Драгосу нужно было знать, что устройство останется незамеченным в течение очень долгого времени. Он должен был начать готовиться к атаке задолго до этой уловки. Если он атакует штаб- квартиру, он сделает это таким образом, что нанесет наибольший урон Ордену.
  - Он жаждет крови, - ответил Лукан. - Моей крови.
  - Да, - Хантер знал еще со времени службы на Драгоса, что битва между ним и Орденом стала для него очень личной. Драгос хотел уничтожить препятствие, стоящее на его пути, но его ярость заставит его сделать это так, чтобы причинить глубочайшую боль Лукану Торну и тем, кто находится под его руководством. Штаб-квартира в Бостоне больше не была безопасна для кого, но Хантеру не нужно было это говорить. Лукан знал это сам. Его трезвый голос отражал серьезность ситуации, но его тяжелое молчание было еще более красноречивым.
  - У меня были сложности с моей миссией в Детройт, - сказал Хантер, ответом ему было глубокое проклятие. Он кратко рассказал Лукану о том, что случилось с Коринной и ее семьей в Темной гавани, рассказал о своих подозрениях, что Виктору Бишопу есть что скрывать, и об открытии, которое оставило будущее Коринны в подвешенном состоянии. Но Орден, вероятно, мог бы выйти на одного из бывших союзников Драгоса.
  - Генри Вачон, - задумчиво произнес Лукан, имя, которое сказала им Регина Бишоп. - Я его не знаю, но уверен, что Гидеон сможет выследить ублюдка. Уверен, мне не нужно говорить тебе, как важно для нас использовать любое преимущество под Драгосом, которое мы имеем.
  - Конечно, - согласился Хантер.
  - Я скажу Гидеону провести IID-поиск по Вачону и расскажу тебе то, что мы найдем. У нас должна быть информация в течение часа, - сказал Лукан. - А как насчет Коринны? Она все еще с тобой?
  - Да, - ответил Хантер, покосившись на нее. - Она сейчас со мной в машине.
  Лукан хмыкнул.
  - Хорошо. Я хочу, чтобы ты присматривал за ней. Пока в штаб-квартире царит хаос, вам обоим нет смысла возвращаться сюда.
  Хантер нахмурился, все еще глядя на вопросительное лицо Коринны.
  - Ты помещаешь женщину под мою защиту?
  - Сейчас я не могу представить себе более безопасное место для нее.
  Несмотря на плохие новости, которые потрясли Орден несколько часов назад, Лукан не отменил ни один из назначенных патрулей. По крайней мере, это подняло настроение в штаб-квартире на ступеньку. Или двадцать.
  Данте казалось, что часы отсчитывают обратный отсчет на бомбе замедленного действия с тех пор, как Келлан Арчер вырвал устройство слежения Драгоса. Все понимали, что это значит, и уверенность в том, что теперь они в опасности, что может в любой момент она настигнет их, потрясла их всех.
  Но страх и бездействие не остановит надвигающуюся бурю. Им приходилось становиться более агрессивными, внимательно изучать каждый угол и камень, если это означало приблизить их даже на один дюйм к Драгосу. Его нужно было выследить и остановить - теперь больше, чем когда- либо. Эта обоснованная ярость, последовавшая его по пятам, была единственной вещью, которая дала Данте силы покинуть Тесс и выйти на патрулирование с Кейди той ночью.
  Его сердце все еще был в штабе, но его разум был с ним, и он прочесывал город, чтобы найти сбежавшего агента Мердока, убийц Драгоса... что-нибудь.
  И всю ночь часть его искала другие следы.
  - Подожди, - сказал он Кейду, который направил черный автомобиль к мрачной дороги у Мистикав Саути. - Ты видел этого парня там?
  Кейд замедлил черный внедорожник и посмотрел в направлении, указанном Данте.
  - Я не вижу никого, кроме нескольких проституток на каблуками из плексигласа и одеждой 'Forever 21' - девочки действительно великолепны.
  Данте был не в состоянии разделить юмор другого воина, хотя у него была правильная точка зрения о проститутках, трущихся на другом конце квартала.
  - Я думаю, что это был Гарвард, - сказал он, почти уверен, что большая темная фигура, которая исчезла с другой стороны старого кирпичного склада, была представителем Рода. И по тому, как мужчина двигался, как он себя вел, даже когда он погрузился во мрак грязного промышленного блока, Данте был более чем готов поспорить, что это был Стерлинг Чейз. - Останови машину.
  - Даже если это был Гарвард, я не думаю, что это хорошая идея, чувак...
  - Мне все равно, что ты думаешь, - огрызнулся Данте, его забота о своем оставленном друге наложилась на все остальное. - Остановись, Кейд. Я выхожу.
  Он не дождался полной остановки машины, а тотчас же выпрыгнул и побежал к зданию, куда ушел вампир. Кейд был прямо позади него, тихо ругаясь, но все еще готовый защищать его спину.
  Они обогнули угол кирпичного здания и оказались перед ветхой железнодорожной станцией. Линия осиротевших вагонов стояла на одном из треков, а сторона одного ржавого вагона с граффити была достаточно открыта, чтобы кто-то мог протиснуться в него. Рядом группа людей собралась вокруг металлического мусорного бака, где горел мусор. Они согрели руки над контейнером, передавая друг другу маленькую трубку.
  Наркоманы едва подняли глаза, когда Данте и Кейд прошли мимо них. Их лица были пустыми и призрачными. Они пахли наркотиками, алкоголем и грязной одеждой. Их волосы были грязными, воняло немытыми телами. Стеклянные глаза смотрели несфокусированно, их разум разлагался, потерянный для понимания своей зависимости.
  - Иисус Христос, - прошипел Кейд с отвращением. - Если Чейз находится где-то здесь, то он действительно облажался.
  Не в силах отрицать правоту, Данте почувствовал, как его челюсть сжалась до боли. Чейз облажался, он знал это, как только услышал, что случилось с Элизой в часовне. Тот факт, что он ушел из Ордена, был просто еще одним гвоздем в его гробу. Но Данте не был готов отказаться от него.
  Он просто должен был поверить, что Гарвард еще не совсем потерян. Если бы только он мог найти его, может быть, он мог бы поговорить с ним. Сказать ему, что произошло в штаб-квартире несколько часов назад, и дать ему знать, что он был необходим.
  И если бы все эти варианты потерпели неудачу, Данте был готов надрать саморазрушительную задницу Гарварда.
  - Он пошел этим путем, - сказал Данте. - Он должен быть где-то здесь.
  Кейд указал подбородком на открытый вагон. Данте кивнул. Это было единственное место, где Чейз мог спрятаться, хотя Данте, как и любой другой в Ордене знал, что Чейз воспользуется своим сверхъестественным даром, если не захочет быть найденным - он призовет тени и спрячет себя за ними.
  Вместе с Кейдом они подошли к вагону, и Данте направился к темному проему. Зловоние большего числа потерянных людей донеслось до него, когда он поднялся и быстро оглядел мрак этого места. Как и все представители его вида, он отлично выглядел в темноте. Среди спящих мужчин и женщин не было никаких следов Чейза, так же как и среди небольшой группу сгрудившейся под общим одеялом и тупо смотревшими на него.
  Чейза там не было, даже в самом темном углу.
  - Гарвард, - сказал он, все равно пытаясь связаться с ним. Может быть, если он услышит знакомый голос...
  Ничего, кроме тишины.
  Он немного подождал, часть его скорбела по поводу потраченными впустую жизнями в этом грязном вагоне и по тем, кто выкуривал свой ум над горящим мусором. Они были незнакомцами, людьми, рожденными, чтобы жить и умирать менее чем за столетие. Но в их потерянных, безнадежных выражениях лиц он видел своего друга Стерлинга Чейза.
  Неужели с этим столкнется Гарвард, если никто не сможет остановить его нисходящую спираль? Он не хотел думать об этом, не хотел представить, что Гарвард может вести войну с собственными демонами. Он не хотел верить, что Тиган и Лукан были правы, а Чейз кровожаден. Для представителя Рода не было худшей участи, чем поддаться Кровожадности и превратиться в Отверженного.
  Надежды на возвращение к здравомыслию почти не оставалось.
  - Черт его побери, - сказал он сквозь зубы.
  Он спрыгнул с вагона на замерзшую землю возле рельсов. Когда он приземлился, он почувствовал, как его сотовый телефон смещается в кармане его пальто.
  Он вытащил его и нажал кнопку быстрого набора.
  - Его телефон, - быстро сказал он Кейду, когда услышал первый гудок на другом конце. - И если Гарвард сбежал используя свою силу, возможно, его телефон...
  Слова прервались, когда в нескольких десятков ярдов раздалась мягкая трель. Серебряные глаза Кейда вспыхнули под его поднятыми черными бровями.
  - Попался, Гарвард.
  Они двинулись в тупик, через железнодорожный двор к приглушенному звону впереди.
  Данте не хотел надеяться, что холодный ужас предупредил его об этом. Ведь даже если он найдет Гарварда, ему может не понравиться то, что он найдет. Со сдержанным ожиданием он отвел Кейда с пути и прошел между двумя полуразрушенными складами. Ему пришлось внезапно отключиться, ругаясь, когда телефон переключился на голосовую почту. Он снова нажал кнопку быстрого набора, и теперь звенящий звук стал еще ближе. Черт возьми, теперь они были практически перед ним.
  Вокруг никого не было. Ни души, даже людей.
  Он и Кейд продолжали бежать быстрее, пока телефон Чейза играл в его ухе и где-то совсем рядом.
  - Здесь, - сказал Кейд, присев на корточки рядом с грудой замороженных брезентов. Он закопался в кучу и выбрасывал мусор во всех направлениях, пытаясь добраться до дна кучи.
  Затем он замедлился и произнес проклятие, и Данте понял, что это тупик. Кейд поднял мобильный телефон, его лицо исказилось от разочарования, но не удивления.
  - Он кинул нас, чувак. Он был здесь, как ты и сказал. Но он не хотел, чтобы его нашли.
  - Гарвард! - закричал Данте, еще больше разозлившись в тот момент. Его живот сжался от беспокойства, а сердце бешено колотилось в груди. Он послал свою ярость во всех направлениях, он поворачивался и осматривался вокруг, даже если это бесполезно. - Чейз, черт возьми, я знаю, что ты здесь. Скажи что-нибудь!
  Кейд сбросил звонок и сунул телефон в карман.
  - Давай, давай уйдем отсюда. Гарвард ушел.
  Данте молча кивнул. Прошлой ночью Стерлинг Чейз покинул Орден после многочисленных неудач и глупых оправданий. Теперь он бросил ближайшего друга, который был у него среди воинов. Он отвернулся от своих братьев, и основываясь на том, что произошло здесь сегодня вечером, Данте должен был признать, что Чейз сделал это сознательно.
  Гарвард, которого он знал, никогда бы этого не сделал.
  Кейд прав.
  Гарвард ушел, вероятно, навсегда.
  
  Глава 10.
  
  Хантер не произнес ей двух слов после его звонка в Орден, пока они не вернулись в аэропорт Детройта. Не то чтобы Коринна хотела разговаривать.. Ее голова все еще гудела от всего, что произошло в Темной Гавани, ее сердце все еще болело, это было похоже на зияющую рану.
  Она хотела вернуться к своей семьи, и вместо этого была предана ею. Хуже того, ее надежды найти своего потерянного маленького мальчика с помощью власти и влияния Виктора Бишопа полностью разрушены.
  Кому она должна была доверять сейчас, когда единственная семья, которую она когда-либо знала, сознательно бросила ее монстру?
  Отчаяние сжало ее горло, когда она сидела в темной машине, бездумно наблюдая за мелькающем, залитым лунным светом пейзажем, когда Хантер ехал через лабиринт частных подъездных дорог аэропорта, к комплексу сводчатых ангарных зданий рядом с общественным терминалом и взлетно-посадочным полосам. Коринна не могла перестать думать о своем ребенке, драгоценный ребенке, которого Драгос вырвал у нее из рук сразу после его рождения. Он уже должен был быть большим мальчиком - подростком, который никогда не знал свою мать.
  У пленников Драгоса не было ни календарей, ни часов, ни даже самых скудных удобств. Сколько лет было ее ребенку, можно оценить только одним способом: в течение девяти месяцев, наблюдая за беременностями других пленниц. С тех пор как она держала своего новорожденного сына на руках, тринадцать циклов беременности прошли до ее спасения неделю назад.
  Несмотря на ужасающее зачатие, Коринна с самого начала любила своего ребенка. Он был ее частью, жизненно важной частью того, кем она была, независимо от того, как дико он пришел в этот мир. Она вспомнила, как ужасно скучала по мальчику. Она все еще чувствовала это горе - ее тело говорило ей, что он жив, но она не знала, куда его забрали или что с ним случилось.
  Это все еще грызло ее. Она снова почувствовала ужасное горе, когда Хантер припарковался в безымянном ангаре, где его ждал гладкий белый частный самолет. Он достал свой мобильный телефон и позвонил. Его глубокий голос, который она теперь воспринимала только как фоновый шум, был глубоким, странно утешающим. Только звук его голоса, то как он говорит, такой сильный и спокойный, его уверенное присутствие, то так легко он контролирует все вокруг, каким-то образом заставило волну ее воспоминаний стать более управляемой.
  Она нашла точку опоры в его голосе, когда волны болезненных воспоминаний о ее неспособности удержать и защитить ее ребенка продолжили захлестывать ее.
  Если катастрофическое воссоединение с ее семьей сегодня вечером дало ей что- то, за что можно держаться, то ее твердое решение стало еще более твердым, теперь, когда она поняла, как чувствоваться жестокий отказ. Она не оставит своего ребенка. Она пройдет через адские огни, чтобы найти его. Даже Драгос и его безумие не помешают им снова увидеть своего сына. Она не позволит ничему и никому встать на ее пути.
  Хантер закончил свой короткий телефонный разговор, выключил телефон и сунул крошечное устройство обратно в карман пальто.
  Она посмотрела на него, и в тускло освещенном салоне машины их взгляды встретились.
  - Все хорошо с твоими друзьями в Бостоне?
  Хотя он и не рассказал ей о своем первом звонке в штаб-квартиру Ордена, Коринна подслушала достаточно, чтобы понять, что во время отсутствия Хантера произошло что-то плохое. Прозвучало имя Драгоса и имя мальчика из Темной гавани, который недавно потерял свою семью и дом из-за Драгоса. Из всего, что она поняла, и из уклончивого и почти грубого выражения Хантера сейчас, казалось довольно ясным, что Драгосу каким-то образом удалось одержать верх.
  - Они в ужасной опасности, Хантер?
  - Мы на пороге войны, - ответил он, его безумно спокойный голос звучал скорее мрачно, чем безразлично. - Пока Драгос не умрет, всем грозит опасность.
  Он говорил не только о жителях штаба, даже не о воинах и не о Роде. Война, о которой говорил Хантер, имела гораздо большие масштабы. Драгос был опасен для всего мира. Если бы кто- то сказал это, она, вероятно, восприняла бы это как драматическое преувеличение. Но это был Хантер, и преувеличения были ему чужды. Он был объективен, лаконичен и точен, как со своими слова, как и со своими действиями. И это сделало его заявления еще более весомым.
  Коринна откинулась назад, не в силах вынести взгляд его пронзительных золотых. Она повернула голову и выглянула из тонированного пассажирского окна, наблюдая, как открылась входная дверь небольшого реактивного самолета и трап опустился на бетонный пол здания ангара.
  - Ты отправляешь меня обратно в Бостон?
  Хантер выключил двигатель машины.
  - Я никуда тебя не отправлю. Ты должна остаться со мной некоторое время. Лукан поручил мне защищать тебя.
  Она отвела взгляд от ожидающего самолета и рискнула еще раз взглянуть на своего отстраненного спутника. Она хотела возразить, что ей не нужен защитник, не сейчас, когда она только что получила свободу, пусть и горькую до сих пор. Но теперь она задала более важный вопрос.
  - Если мы не вернемся в Бостон, куда полетит этот самолет?
  - Новый Орлеан, - ответил он. - Гидеон смог подтвердить то, что сказала Регина Бишоп о Генри Вачоне. Он владеет несколькими объектами в районе Нового Орлеана, и он должен также жить там. Прямо сейчас Вачон - наша лучшая связь с Драгосом.
  Сердце Коринна стучало в ее груди. Генри Вачон лучшая связь Ордена с Драгосом... а это значит, что он был ее лучшей связью с Драгосом. Возможно, единственный, у кого она могла выяснить, что случилось с ее сыном.
  Как бы ей не нравилась идея быть рядом с Хантером или кем-то еще, ее разум говорил ей, что в ее распоряжении было мало вариантов и еще меньше ресурсов. Если она станет ближе к Генри Вачону и ее ребенку, объединившись с Хантером, то она так и сделает. Она сделает все для своего ребенка.
  - Что ты собираешься делать, если найдешь Вачона? - спросила она.
  - Моя миссия проста: установить его связь с Драгосом и получить от него всю полезную информацию, какую только смогу. Затем нейтрализовать цель, чтобы предотвратить возможные негативные последствия.
  - Ты имеешь в виду, что ты собираешься убить его, - сказала Коринна. И это был не вопрос, а мрачная констатация.
   Глаза Хантера были непоколебимы.
  - Если я обнаружу, что Вачон является или был союзником Драгоса, он должен быть устранен.
  Она слабо кивнула, не зная, что думать. Она не могла жалеть Генри Вачона, если он имел какое- либо отношение к ее похищению и тюремному заключению, но другая часть ее интересовалась, как жестокая профессия Хантера и многочисленные убийства повлияют на него.
  - Тебя когда-нибудь беспокоит то, что ты должен делать? - Она задала этот вопрос еще до того, как смогла решить, стоит ли ей его задавать или нет. Прежде чем она успела подумать, хочет ли узнать ответ. - Действительно ли жизнь так мало значит для тебя?
  Лицо Хантера не дрогнуло. Его красивое лицо с высокими скулами и квадратным подбородком было жестким, неумолимым, как сталь с острыми краями. Только его рот казался мягким, его полные губы, ни усмехающиеся, ни улыбающиеся, спокойно сводящие с ума. Но именно его глаза очаровали ее больше всего. Его глаза были пронзительными, изучающими под коротко подстриженными светлыми волосами. Но, как бы он ни смотрел на нее сейчас, он, казалось, был полон решимости ничего не рассказывать о себе.
  - Я имею дело со смертью, - ответил он без извинений и оправданий. - Это то, ради чего я родился, я получил отличное образование и хорошо справляюсь со своей работой.
  - И ты никогда не сомневаешься? - Она не могла ничего с собой поделать, ей нужно было продолжать, ей нужно было знать. Хотелось понять этого грозного мужчины Рода, который был таким одиноким. - Ты никогда не сомневался в том, что ты делаешь - ни разу?
  В этот момент на его лице появилось мрачное выражение. Она увидеть уклончивое выражение в его глазах, всего на секунду, но его невозможно было пропустить. Но секунду спустя он моргнул, достал ключ зажигания и бросил его в центральную консоль автомобиля.
  - Нет, - наконец ответил он. - Я никогда не сомневаюсь когда того от меня требует мой долг. Никогда.
  Он открыл дверь со стороны водителя и вышел из машины.
  - Самолет готов. Мы должны идти сейчас, пока ночь все еще на нашей стороне.
  ***
  - Сейчас они на пути в Новый Орлеан.
  Лукан поднял глаза, когда Гидеон закончил разговор с Хантером и вернулся к столу в технической лаборатории, где Тиган и он размышляли над развернутыми чертежами.
  - Есть проблемы с Коринной Бишоп или ее семьей в Детройте?
  - Хантер, не беспокоился, - ответил Гидеон. - Сказал, что у него все под контролем.
  Лукан иронично хмыкнул, удивленный, несмотря на серьезность их положения.
  - Где я слышал это раньше? Знаменитые слова некоторых из нас за последние полтора года.
  - Ага, - Гидеон поднял бровь над своими бледно- голубых глазами. - И, как правило, вскоре после этого звонили о том, что ситуация, которая должна была быть под контролем, внезапно исчезала.
  В этом смысле сам Лукан не выше этого, как и Тиган или Гидеон. Тем не менее, это был Хантер, о котором они говорили сейчас.
  Тиган, казалось, подозревал о чем он думает.
  - Если бы я не видел, как этот человек время от времени истекает кровью, когда он возвращался из некоторых своих опасных миссиях, я бы сказал, что он сделан из стали и тросов, а не из мускулов и костей. Он как машина. Он не облажается - это не в его ДНК. Не будет никаких сюрпризов с Хантером.
  - Я надеюсь на это, - сказал Лукан. - Мы чертовски уверены, что на наших руках достаточно проблем.
  После этого трое снова обратили свое внимание на планы, которые Лукан развернул на столе. Чертежи были проектом, над которым он работал один последние несколько месяцев, поняв, насколько уязвимым будет штаб- квартира, чем дольше Драгос будет на свободе.
  Это был проект совершенно новой штаб-квартиры.
  Он уже приобрел землю - двести акров в Зеленых горах Вермонта - и планы были почти завершены для обширного, высоконадежного, современного бункера, который мог бы разместить небольшой город в его многочисленных подземных комнатах и специальных помещениях. Это было просто огромное невероятное место, в котором сейчас нуждался Орден, когда Драгос знает расположение штаб- квартиры.
  Единственная проблема заключалась в том, что постройка объекта такого размера и объема займет год и более.
  Но им нужно что-то сейчас, а не в будущем.
  - Может, нам стоит разделиться, - предложил Гидеон через некоторое время. - У каждого из нас есть свои деньги и имущество. Я имею в виду, что ни одно из наших зданий не является столь же безопасным, как эта штаб-квартира - точнее, столь же безопасной как она была. Но у нас нет вариантов. Возможно, самым разумным и быстрым решением было бы, если бы каждый из нас схватил свою половинку и переехал с ней куда- то еще.
  Зеленые глаза Тигана мрачно блеснули, когда он серьезно посмотрел на Лукана. Было слишком очевидно то, о чем подумал другой воин G1. Хотя у Лукана и у него не всегда были лучшие отношения друг с другом в прошлом, они были двумя последними членами-основателями Ордена. Со времени основания Ордена более семисот лет назад они сражались бок о бок, переживая бесчисленные падения и триумфы вместе. Они убивали друг за друга, истекали кровью друг за друга... иногда даже плакали друг о друге. Только чтобы быть сегодня здесь.
  Вместе не разделимы.
  И теперь, в глазах Тигана, Лукан увидел грубую средневековую ярость. Он понял ее. Он чувствовал то же самое.
  - Орден не расколется, - коротко сказал Лукан в ярости из-за того, что Драгос заставил их даже задумать над этим. - Мы воины. Братья. Мы семья. Мы никому не позволим разогнать нас в ужасе.
  Гидеон кивнул молча и торжественно.
  - Да, - сказал он, глядя им в глаза. - Очень глупо с моей стороны, верно? Абсолютная безумная идея. Я не знаю, чем, черт возьми, я думал.
  Они издали напряженный смешок, все трое четко осознавали тот факт, что оставшиеся жители штаба доверили им решать их судьбу. И у них осталось очень мало возможностей. Теперь Драгос поймал их в ловушку и мог атаковать в любой момент.
  - У Рича и Клэр есть недвижимость в Европе, - сказал Гидеон. - И, в идеале, не было бы огромных усилий покинуть штаб- квартиру и уехать за границу, не говоря уже о времени.
  Лукан подумал о предложении.
  - А как насчет технологической лаборатории? Мы не можем позволить себе снять давление с Драгоса, даже если нам придется уйти отсюда. Как скоро ты сможешь все это перестроить в другом месте?
  - Это не будет работать без проблем, - ответил Гидеон. - Но все возможно.
  - А как же Тесс? - Вопрос Тиган ударил их, как молоток. - Вы действительно думаете, что она может пройти через изнурительную поездку в своем состоянии? И ты думаешь, Данте пойдет на такой риск?
  Тиган покачал головой, и Лукан знал, что он был прав. Они не могли просить Тесс и Данте рискнуть своим здоровьем или здоровьем их ребенка, переселяясь вместе с ними.
  Не говоря уже о том, что Лукан сомневался в целесообразности создания новой штаб-квартиры Ордена так далеко от предполагаемого командного центра Драгоса. Было бы чертовски легко поддерживать давление на ублюдка с близкого расстояния.
  Когда Лукан понял, что данная ситуация невозможна, он поймал движение на периферии и заметил, что Лазаро Арчер прошел мимо стеклянных стен лаборатории. Гражданский G1 остановился у стеклянной двери, поднял руку в знак разрешения войти. Лукан посмотрел на Гидеона.
  - Впусти его.
  Гидеон наклонился к консоли компьютера и нажал кнопку. Стеклянная дверь технической лаборатории открылась с мягким гидравлическим шипением. Лазаро Арчер вошел, двухметрового роста, его гены G1 придают ему вид грозного воина, хотя он провел девятьсот лет своей жизни вдали от битв и кровопролития.
  До тех пор, пока Драгос не нацелился на семью Арчера.
  - Как Келлан? - спросил Лукан старейшего из Рода, который в последнее время столкнулся с ужасным бременем.
  - Лучше каждый час, - ответил Арчер. - Это устройство слежения, видимо, стало причиной его плохого самочувствия. Он сильный мальчик. Он пройдет через все это, я не сомневаюсь.
  Лукан медленно кивнул ему.
  - Я рад за вас двоих, Лазаро. Мне очень жаль, что ваша семья попала в нашу войну с Драгосом. Вы не просили об этом, и вы, черт возьми, не заслуживаете того, через что прошли.
  Темные глаза Арчера стали немного острее, когда он подошел к столу, чтобы присоединиться к воинам. Его взгляд ненадолго упал на развернутые чертежи, прежде чем снова взглянуть на Лукана.
  - Ты помнишь, что я сказал тебе той ночью, когда моя Темная Гавань превратилась в руины, а моего единственного сына Кристофа застрелили рядом со мной в машине, где мы ждали известий о спасении Келлана? Я дал тебе обещание.
  Лукан действительно помнил.
  - Вы сказали мне, что хотите помочь нам уничтожить Драгоса. Вы предложили нам свою помощь.
  - Точно, - ответил Арчер. - Все, что тебе нужно, твое. Орден пользуется моим уважением и верностью, Лукан. Тем более сейчас, после того, что случилось сегодня с Келланом. Боже мой, когда я думаю, что все вы в гораздо большей опасности просто из-за того, что пришли к нам на помощь...
  - Перестань, - прервал Лукан. - Никто не винит ни тебя, ни мальчика. Драгос использовал тебя. Он заплатит за все, что сделал.
  - Я хочу помочь, - снова сказал Арчер. - Некоторые женщины сказали мне, что вы собираетесь переместить штаб- квартиру.
  Взгляд Лукана переместился с Тигана и Гидеона обратно на Арчера.
  - Мы надеялись сделать это, но это не может быть возможным в данный момент.
  - Почему нет?
  Лукан указал на чертежи на столе.
  - Планы почти выполнены, но они не могут быть реализованы вовремя, чтобы действительно помочь нам. Нашей единственной альтернативой является перемещение нашей деятельность за границу. Но, насколько нам известно, Драгос концентрирует свою деятельность на Новой Англии, поэтому было бы неразумно оставлять все здесь и убегать на несколько тысяч миль отсюда.
  - А как насчет Мэн?
  Лукан нахмурился.
  - У нас есть несколько акров земли здесь и там, но ничего такого, что могло бы стать жизнеспособной базой для всей штаб- квартиры, а не временным решением.
  - У вас нет, - медленно ответил Арчер. - Но у меня есть такое место.
  
  Глава 11.
  
  Чейз медленно приходил в себя, до его носа донеслось тошнотворно-сладкое зловоние, которое и вырвало его из глубокого, тяжелого сна.
  Его глаза не хотели открываться. Его тело было вялым, растянувшимся на холодной твердой поверхности, а конечности были тяжелыми, словно свинцовыми. Он застонал, его горло было совершенно пересохшим, а рот сухим. С огромным усилием ему удалось поднять одно веко и всмотреться в зловонное окружение.
  Он лежал в старом вагоне, который проржавел насквозь и сквозь небольшие дырочки, проникал сверкающий яркий свет.
  Дневной свет.
  Лучи света падали над его головой через ржавую крышу, которая лишь изредка была покрыта деревянными и пластиковыми листами. Не хватает защиты для него. Яркое пятно солнечного света было направлено прямо на тыльную сторону его голой руки и вызвало ужасный ожог на коже - отсюда и запах, который его разбудил.
  - Черт, - Чейз поднялся и отчаянно пополз на четвереньках в темный угол.
  Именно тогда он увидел другой источник неприятного запаха в вагоне. Рядом с местом, где он спал, лежал мертвый мужчина. Его белое лицо было искажено ужасом. Кто- то сорвал зеленую армейскую куртку с его плеч, а его горло было покрыто следами укусов и разорвано в нескольких местах. В своем стремлении к еде Чейз практически изуродовал этого человека.
  Он вспомнил свою безудержную жажду. Он вспомнил, как он проскользнул внутрь вагона, занятого бездомными наркоманами, и как они убегали, крича, увидев его светящиеся глаза и обнаженные клыки. Затем он поймал самого медленного из группы, самую легкую добычу из стада.
  Большой человек защищал себя в меру своих возможностей, но у него не было шансов. Ничто не могло остановить дикую потребность, бушующую в Чейзе, когда он бросил человека на грязный пол вагона и выпил его.
  Он иссушил это.
  Убил его.
  Волна стыда накатила на Чейза, когда он увидел, что он сделал. Он пересек границу, нарушил неизменный принцип законов Рода. Он нарушил свой собственный кодекс чести, которого он так твердо придерживался на протяжении всей своей жизни.
  А был вопрос с Орденом. Он потерял их доверие. Когда Данте и Кейд заметили его прошлой ночью и последовали за ним из-за беспокойства, он вжался в тени старого железнодорожного вокзала, словно паразит. Они знали, что он был там, что он использовал свой дар, чтобы спрятаться, и намеренно игнорировал их призывы. Если они до сих пор верили в него, он окончательно разрушил их веру в него, отказавшись встретиться с ними лицом к лицу.
  Было больно их не пускать - особенно Данте, - но было бы больнее, если бы кто-нибудь из его братьев смог увидеть его в том состоянии, в котором он находился. Он всю ночь охотился, но этого было недостаточно, чтобы насытить его. Его жажда привела его в старую промышленную зону на берегу реки, где собирались проститутки и наркоманы - неудачники, как он сам. Его жажда не знала стыда, только желание и жадность. И Чейз все еще чувствовал ее, несмотря на то, что несколько часов назад он явно выпил больше, чем нужно.
  Злой, он уставился на покойника, отталкивающе выглядевшего и пахнущего. Он должен был уйти отсюда. Когда его живот снова заурчал от голода, Чейз снял с трупа пальто, а затем потертую серую толстовку и мешковатые джинсы. Его собственная черная одежда, которую он носил, когда он покинул штаб-квартиру Ордена прошлой ночью, была пропитана кровью и отвратительна после его необузданного приема пищи. Он снял ее и одел вещи человека. Джинсы и толстовка были слишком малы для него, и, вероятно, их не стирали, так как их предыдущий владелец забрал их в Губвилле.
  Но Чейзу было все равно, пока он не привлекал ненужного внимания, ходя вокруг, как будто он кого-то убил. Взяв свою испорченную форму в одну руку, он подошел к частично приоткрытой двери вагона. Он раздвинул его шире и уставился на вид, который немногие из его Рода когда-либо охотно засвидетельствуют.
  Солнечный свет отражался от ярко- синего утреннего неба. Он освещал землю внизу, сверкая в грязном снегу и замерзшей грязи железнодорожной станции. Несмотря на уродство его окрестностей, это был момент волшебной красоты - впервые увидеть солнце холодным утром, осмелившееся бросить вызов убожеству вокруг него.
  Оно бросало вызов даже его непреодолимой жажде, заставляя его остановиться там, где он стоял, и просто посмотреть на чудесный мир, в котором он обитал. И который ускользал сквозь его пальцы с каждым сильным импульсом в его венах.
  Чейз поднял руку, чтобы защитить свои очень чувствительные глаза от невероятно яркого света. Он посмотрел на небо и позволил необычайно красивому утреннему солнцу согреть его лицо. Оно начало гореть.
  Вскоре солнце начало его испепелять.
  Сколько времени понадобится солнцу, чтобы поглотить его? Вероятно, около получаса, догадался он, наслаждаясь ожогом на щеках и лбу. Тридцать минут, и голода больше не будет. Не будет больше позора, больше не нужно будет держаться подальше от пропасти, которая казалась такой привлекательной, такой милосердной и бесконечной.
  В течение долгого, мучительного момента он серьезно думал об этом, задаваясь вопросом, была ли его сила воли достаточно сильной. Но даже здесь он потерпел неудачу. Когда его жажда вонзила свои когти глубже, Чейз спрыгнул с вагона на землю. Он пересек рельсы и бросил свою уничтоженную одежду воина в тлеющий дымящейся мусорной бак.
  Затем он быстро ушел, чтобы найти безопасное место. Там он будет ждать вечера, пока наконец не сможет снова отправиться на охоту.
  ***
  Они прибыли в Новый Орлеан рано утром и взяли такси из аэропорта до отеля, который, как считал Хантер, находился в центре туристического района. Уличный шум и музыка, доносившиеся до окна спальни на третьем этаже до самого рассвета, заставляли его постоянно тревожиться, внимательно прислушиваясь к малейшим признакам опасности. Не то чтобы он собирался спать. Ему почти не нужно спать, максимум час или два в день. Так его тренировали - его тело работало круглосуточно, его разум постоянно был готов к немедленной реакции.
  Коринна, с другой стороны, по прибытии спала как мертвая. Он знал, что она была полностью истощена физически. Ее психика также была полностью перегружена. Но даже если она хотела заплакать и впасть в непродуктивную жалость к себе, он должен отдать ей должное. Она замечательно держалась. Она была решительной с тех пор, как они покинули Темную Гавань Бишопа, даже вызывающе.
  У нее не было никаких возражений, когда он сказал ей, что она теперь находится под его защитой, и при этом не было никакой необоснованной суеты, когда он сообщил ей, что его миссия для Ордена приведет их обоих прямо на вражескую территорию к Генри Вачону - известному союзнику ее похитителя и мучителя. Коринна, казалось, была почти заинтересована этой идеей, и этот факт вызвал в нем настороженное любопытство.
  Теперь он слушал плеск из ванной по соседству. Вскоре после полудня Коринна пошла освежиться, проспав все утро, пока он разглядывал в темном гостиничном номере карты города и близлежащих городков.
  Он заметил, что она забыла плотно закрыть дверь в ванную, и последние тридцать семь минут - именно столько времени она лежала обнаженной в ванне - он сознательно избегал смотреть на узкий золотой клин света, падающий на него сквозь тьму. Вместо этого он заставил себя сконцентрироваться на разложенных картах, которые он забрал из вестибюля отеля по прибытии. Это были упрощенные карты города для туристов, которые, видимо, хотели только найти ближайшие рестораны, бары и джаз-клубы. Вскоре Хантер получит больше информации о Генри Вачоне от Гидеона; до тех пор он считал полезным использовать свое время для ознакомления с различными улицами и районами. Пока он не может выйти и увидеть город до захода солнца, он виртуально изучит город Вачона. Все что угодно, только чтобы не смотреть на эту приоткрытую дверь в другом конце комнаты. Его решимость была проверена, когда он услышал журчание стекающей воды, когда она вытянула пробку. Ее кожа скрипела на фарфоре, когда она двигалась там, брызги жидкости указывали, что она вылезла из ванны. Он увидел, как ее тонкая рука потянулась, чтобы взять толстое белое полотенце с полированного металлического держателя на стене. Он услышал шелест махровой ткани, когда она начала вытирать свое тела.
  Хантер заставил себя снова посмотреть на работу, лежащую на кофейном столике перед ним. С полной сосредоточенностью он изучил часть карты, где они сейчас остановились, и решил запомнить красочную сетку и названия улиц: их отель находился в Верхнем французском квартале. Эта часть города охватывала множество кварталов от Ибервилль-стрит до улицы Сент-Энн, и с одной стороны была окружена улицей Северный вал, а с другой - Миссисипи.
  Через открытую дверь он увидел обнаженное бедро Коринны в мягко освещенной ванной комнате. Полотенце опустилось ниже, затем ее нога поднялась на закрытую крышку унитаза, когда она вытирала свои стройный икры.
  Жар, который разгорался в его животе, теперь двигался ниже.
  Хантер хотел отвести взгляд.
  Он хотел.
  Но затем она снова пошевелилась, и его взгляд упал на ее маленькую круглую грудь. Соски были темно- розовыми, соблазнительный контраст с ее светлой, бархатистой кожей. Он смотрел на нее зачарованно, потому что он никогда не видел грудь обнаженной женщины. Разумеется он видел ее в кино и на телевидении в штаб- квартире, но ни одна из этих неестественно прыгающих, сильно увеличенных примеров не могли справиться с тонким совершенством обнаженного тела Коринны.
  Он хотел увидеть больше ее и его шокировало то, как сильно он этого хотел. Пока он смотрел, как она попадает в его узкое поле зрения, его охватило сильное возбуждение. Его кожа была горячей и слишком тесной на груди и шее. И дальше вниз его сексуальное возбуждение росло с каждой секундой, его член становился горячим и жестким.
  Он тихо зарычал, от шока ли или от стыда, он не знал. Он не хотел чувствовать это любопытство к ней, это нежелательного сексуального возбуждения. Он был обучен - дисциплинирован с детства - быть выше таких потребностей и желаний.
  И все же он не мог отвести взгляд от Коринны Бишоп.
  Даже когда он повернулся, чтобы облегчить давление его штанов на его плоть, он украдкой смотрел, надеясь поймать более длинный взгляд. Желая, чтобы она на мгновение уронила большое белое банное полотенце, чтобы он мог полностью налюбоваться ею и удовлетворить свое любопытство, которое заставило его опереться на локти для лучшего обзора.
  Его лермоглифы пульсировали так же настойчиво, как и пульсация в паху. Если бы его не обучали так беспощадно, он, вероятно, испытал бы искушение провести своей рукой по требовательному пульсирующему члену и получить облегчение. Вместо этого он боролся с возбуждение. Безуспешно. В этот момент, будучи мужчиной, он был полностью сосредоточен на ней, и Коринна должна была быть без сознания, чтобы не чувствовать взгляд его голодных глаз на ее теле.
  Возможно, она все-таки что-то почувствовала.
  Внезапно она повернулась и отошла от щели в двери. Когда она двинулась, полотенце, которое он хотел, чтобы она уронила, выскользнуло из ее рук. Оно упало с одной стороны, обнажая столбик ее позвоночника и верхнюю часть ее попки в форме сердца.
  Он задохнулся, его дыхание застыло в легких. Не из-за женственной красоты ее тела, а от жестокость того, что с ней сделали. Паутина огненно-красных шрамов тянулась по ее гладкой спине, от плеч до ягодиц. Ужасные раны, оставленные плетью, вероятно, также длиной цепью. Что она была вынуждена вытерпеть?
  Насколько глубоко жестокость Драгоса ранила ее?
  Все волнение, которое он почувствовал минуту назад, внезапно исчезло при виде этих шрамов. В этот момент он почувствовал непостижимое и незнакомое чувство, охватившее его, которое, казалось, поднималось из его сердца, из неизвестного уголка его души, к которому он не имел доступа. Сожаление от того, что с ней сделали, переполнило его, наряду с темной разрушающей волной ярости на монстра, ответственного за это.
  Он произнес проклятие, не в силах сдержать свое презрение.
  Голова Коринна повернулась, ее мокрые черные волосы хлопнули по ее обнаженным плечам, когда она торопливо накрылась банным полотенцем. Через узкую щель в дверях их глаза встретились. В ее непоколебимом взгляде был вызов, грубость, которая заставляла его чувствовать, что его знание о ее шрамах было таким же глубоким нарушением, как и само наказание. Хантер отвел взгляд и снова посмотрел на свои карты..
  Он отвел глаза от уважения, своего рода сострадания, на которого он даже не осознавал, что был способен. Он слушал звук босых ног Коринны на кафельном полу в ванной, когда она сделала несколько шагов.
  Дверь скрипнула, когда она медленно закрыла и заперла ее, блокируя его.
  
  Глава 12.
  
  - Да, конечно. Я понимаю. - В тот день Виктор Бишоп стоял у камина в своем кабинете, говоря по частной линии Темной гавани. Он долго задавался вопросом, было ли разумно делать этот звонок, ни только из-за потенциального гнева, который вызовут плохие новости, сообщенные им. В конце концов он решил, что в его же интересах возобновить союз - ему придется показать свою преданность Драгосу, чтобы он больше не попадал под вражеский огонь.
  - Если я получу больше информации, вы можете быть уверены, что я немедленно свяжусь с вами. - Он прочистил горло, презирая, как неуверенно звучал его голос. - И, если бы вы могли... убедиться, что он знал, что я не имею ничего общего с этими неожиданными событиями... Я никогда не злоупотреблял его доверием и, конечно, я верен ему сейчас и буду в будущем.
  На другом конце только что подтверждено пробормотали с прощанием, и звонок внезапно закончился.
  - Черт возьми, - прорычал Бишоп, отнимая телефон от уха. Он обернулся, почти бросив беспроводное устройство в ближайшую стену. Затем он остановился, удивленный, увидев, что он не один.
  Регина молча стояла позади него, глядя на него покрасневшими глазами.
  - Я думал, что ты все еще в постели, - сказал он намеренно резко, проходя мимо нее и осторожно кладя телефон обратно на консоль, стоящую на столе. - Ты выглядишь усталой, дорогая. Может быть, тебе стоит немного отдохнуть?
  Она легла спать сразу после того, как Коринна и воин из Бостона покинули Темную Гавань. За прошедшие с тех пор часы он не пытался поговорить с ней; он знал, что его признание открыло пропасть между ними прошлой ночью, которую нельзя было преодолеть снова. Даже его кровная связь с Региной не могла спасти то, что теперь разрывалось между ними. Они были связаны кровью и клятвой, но ее доверие и любовь никогда больше не будут принадлежать ему.
  Он должен был признать, что часть его была освобождена. Ложь была бременем для него в течение столь долгого времени, и ему было очень тяжело поддерживать маску ошеломленного скорбящего отца, где его инстинктивная связь с Региной могла предать его в любое время. Было приятно, что наконец- то все раскрылось. Освобожденный, хотя презрение Регины чувствовалось, как едкая кислота. Она выливалась на него через ее обвиняющий взгляд и неистовые удары ее пульса, эхом отражавшиеся в его собственных венах.
  - С кем ты говорил, Виктор?
  - Это не важно, - сказал он, бросив на нее взгляд сузившихся глаз, который заставил бы ее замолчать.
  Она сделала шаг к нему, ее руки сжались в кулаки.
  - Ты снова лжешь мне. Вернее, все еще. Мне больно думать, как долго ты лжешь мне.
  В нем вспыхнул гнев.
  - Вернись в свою постель, дорогая. Ты явно измотана, и я не хотел бы, чтобы ты наговорила то, о чем потом пожалеешь.
  - Я сожалею обо всем, - сказала она, глядя на него с кривой усмешкой. - Как ты мог это сделать, Виктор? Как ты мог жить, зная, что ты сделал с Коринной?
  - Ты, кажется, не в состоянии понять, - прорычал он, - что я это сделал для себя. Для нашего сына. Старкн забрал бы Себастьяна следующим. Я не мог подвергнуть опасности нашего мальчика, нашу плоть и кровь...
  Регина уставилась на него с открытым ртом, как будто он ударил ее.
  - Коринна тоже была нашим ребенком, Виктор. Она и Лотти были такими же нашими детьми, как Себастьян. Мы приняли их и полюбили, как наших биологических детей.
  - Может быть, ты, а не я! - огрызнулся он, опустив кулак на стол. Бесполезная ярость охватила его, когда он подумал о своем мальчике, чутком, чрезмерно созерцательном юноше, у ног которого должен был быть мир. Многообещающий сын, который мог бы иметь все это и даже больше, если бы не паутина обмана, которую Бишоп так тщательно вертел вокруг них. Но не достаточно тщательно, размышлял он сейчас.
  Именно в этой паутине Себастьян запутался и потерял сначала свою личность, а затем свое будущее.
  - Это уже не имеет значения, - пробормотал Бишоп своей Подруги по Крови. - Что сделано, то сделано. В любом случае все было напрасно. Мы потеряли Себастьяна, несмотря на то, что я сделал, чтобы защитить его.
  Регина уставилась на него понимающим взглядом.
  - Он никогда не был прежним после ухода Коринны, - сказала она, больше для себя, чем для Виктора. - Я помню, каким замкнутый стал Басти всего несколько лет спустя, каким далеким от нас он казался в те последние пару недель... до того, как Кровожадность забрала его.
  Бишоп ненавидел это напоминание. Он не хотел вспоминать тот момент, когда у него появилось ужасное осознание того, что его собственный сын потерялся в своей жажде, в его склонности к крови, которая была тем, что давало жизнь, силу и власть всему Роду. Басти был слаб, но его пропасть в конце концов привела его не к его зависимости, а к его собственному отцу.
  Даже без кровной связи Регина могла бы прочитать его вину.
  - Что случилось, Виктор? Ты предал и Себастьяна, не так ли?
  Бишоп сжал свои коренные зубы, разъяренный тем, что она заставила его вспомнить худший момент его жизни. Худшее мгновение - ничто не могло превзойти тот день, когда Себастьян вернулся пьяным от кровавого веселья, поднес одно из пистолетов Виктора к голове и нажал на курок, прежде чем кто-нибудь мог его остановить.
  - Он узнал, не так ли? - убеждала она. - Ты обманул нас всех, но не его. Он как-то понял, что ты сделал.
  - Заткнись, - прорычал Бишоп, когда на него нахлынули нежелательные воспоминания.
  Себастьян и его чувство организации и порядка. Как он гордился оружейным шкафом из красного дерева, который он сделал своими руками в подарок своему отцу. Он хотел, чтобы это стало сюрпризом, и начал переносить ценную коллекцию старинного оружия Виктора из старого шкафа в красивый новый, когда обнаружил скрытую панель внизу. Все самые темные секреты Виктора были в этом личном тайнике.
  Себастьян узнал о убитой шлюхе, похожей на Коринну. Были счета портного за наспех сделанное платье в соответствии с точными требованиями Виктора. Записка другого ювелира в центре города с эскизом ожерелья, заказанного в соответствии с тем, которое Коринна носила в ночь своего исчезновения. Глупые сувениры, которые должны были быть сожжены вместе с надеждой когда-либо снова увидеть Коринну.
  Себастьян был в ужасе от своего открытия, но он молчал. Виктор запретил ему говорить об этом, даже угрожал ему. Он сказал Себастьяну, что, если он разоблачить его ложь, он рискует лишится всей семьи.
  И под тяжестью этой страшной тайны Себастьян наконец рухнул.
  - Это был ты, - сказала Регина деревянным голосом. - Ты виноват в том, что случилось с нашим сыном. Боже мой... ты толкнул его в пропасть Кровожадности и заставил его застрелить себя в этой комнате.
  Бишоп взорвался от гнева.
   - Заткнись, я сказал!
  Регина вздрогнула от резкости его голоса, но она не отступила. Ее руки были сжаты в кулаки, костяшки пальцев побелели от гнева, она подошла к нему.
  - Ты уничтожил жизнь Себастьяна точно так же, как и Коринна, но тебе этого мало. Ты все еще предаешь ее. - Она взглянула на телефон, который теперь находящийся в приемнике. - Не так ли? Звонок, который вы сделали... это было для того, чтобы спасти свою шею, даже если это произойдет за ее счет. Я не могу так жить, не с тобой. Ты трус, Виктор. Ты противен мне.
  Он протянул руку через стол и ударил ее кулаком по лицу так сильно, что она упала на пол. Затем он обошел стол и уставился на нее. Он был в ярости, его клыки наполняли рот, но она не боялась его. Она подняла голову и посмотрела ему в глаза, даже не вздрогнув при виде его преобразованных глаз, которые омывали ее лицо янтарным сиянием. Ее язык нащупал маленькую трещину в уголке рта, из которой кровь стекала по ее подбородку.
  - Ты хоть представляешь, что с ней делали все эти годы? - обвинительно спросила она. - Ее изнасиловали, Виктор. Избивали и пытали. Они проводили на ней эксперименты, как на подопытном животном. У нее был ребенок в этой тюрьме. Да, у Коринны есть сын. Его забрали у нее, и она подумала, что ты поможешь ей найти его, вернуть. Все, что она хотела, чтобы мы все снова стали семьей вместе с ее ребенком.
  Бишоп слушал бесстрастно. Даже слезы Регины, текущие по ее щекам, не могли проникнуть в его сердце. Он был уже слишком далеким и недосягаемым; вместо того, чтобы тратить время на то, чтобы испытывать жалость или угрызения совести к вещам, которые он не мог изменить, он уже рассчитывал способы использовать эту ситуацию в своих интересах, чтобы завоевать благосклонность Джерарда Старкна - или Драгоса, как бы могущественный человек не называл себя сейчас.
  Он молча смотрел, как Регина встает, не помогая ей. Она презирала его; он чувствовал, как кипит ее кровь.
  - Я хочу, чтобы ты ушел, Виктор. Я хочу, чтобы ты покинул эту Темную Гавань сегодня вечером.
  Это было настолько нелепое требование, что он громко рассмеялся.
  - Ты ожидаешь, что я уйду из своего дома?
  - Верно, - ответила она, так твердо, как он никогда не слышал. - Потому что, если ты этого не сделаешь, я раскрою твои порочные махинации всему Роду. Я разоблачу тебя - тебя, Джерарда Старкна, Генри Вачона... всех вас.
  Она вызывающе повернулась и направилась к открытой двери кабинета. Но он не позволил ей достичь ее.
  В течение доли секунды он помчался из центра комнаты к ней и преградил ей путь в фойе.
  Он яростно схватил ее за руки и сквозь зубы сказал.
  - Ты не сделаешь ничего подобного, моя дорогая. Ты будешь уделять больше внимания тону, с которым ты разговариваешь со своим собеседником.
  Ее глаза слегка расширились, и он увидел, как у нее перехватило горло, когда она сглотнула. Прежде чем она заговорила, он принял это за страх.
   - Или что? - спросила она, гораздо смелее, чем ему нравилось. - Что ты сделаешь, Виктор, убьешь меня?
  Хотя это было очень редко, особенно в наше современное, цивилизованное время, он не станет первым мужчиной Рода, который потеряет контроль над дикой стороной своей натуры и убьет свою половинку.
  Посмотрев на Регину, он понял, насколько теперь ему будет легче без нее. Она заберет его грехи в могилу. И если Коринна, где бы она не была, когда-нибудь задумывается о том, чтобы помешать ему, он раздавит ее без зазрения совести, как вошь. Теперь она была для него ничем, даже меньше, чем в ту ночь, когда Джерард Старкн украл ее.
  Невольно Бишоп крепче схватил свою Подругу по Крови. Она нахмурилась, ее красивое лицо исказилось от боли.
  - Ты делаешь мне больно, - жаловалась она, нервно поглядывая через плечо, словно в поисках помощи.
  Теперь он полон гнева и холоден от осознания того, что ее доверие к нему подорвано так же, как и его вера в нее.
  - Было очень глупо с твоей стороны угрожать мне, Регина. Я мог бы жить с твоим презрением, но, как ты правильно заметила, ты стала угрозой для моего образа жизни. Я не могу позволить себе...
  Внезапный щелчок пистолета, снимаемого с предохранителя, ошеломил его. Но не более, чем ощущение того, как холодный металл прижался к его правого виску.
  - Отпусти ее, сэр. Прямо сейчас.
  Мэйсон.
  Ему не нужно было смотреть, он знал глубокий, спокойный голос одного из своих самых старых охранников. И он видел мужчину в действии не раз, достаточно, чтобы понять, что он попал в очень неприятное положение. Мэйсон был праведен до мозга костей и не отступал от боя, пока не убивал своего противника. Тем более, когда он шел на защиту прекрасной Регины. Бишоп давно подозревал, что Мэйсон тайно видел в ней больше, чем просто хозяйку Темной гавани. Он будет защищать ее до самой смерти, Бишоп не сомневался в этом. Что означало, что ему придется испачкать свои руки жизнями их обоих до наступления этого дня.
  Неважно, подумал Бишоп, лишенный пощады.
  Он сделает все необходимое, чтобы сделать его будущую жизнь менее сложной.
  - Я сказал, отпустить ее, - Мэйсон чуть более настойчиво толкнул холодное дуло пистолета в висок Бишопа.
  Бишоп повиновался приказу и отпустил Регину, но только для того, чтобы охранник поверил, что он контролировал ситуацию. Как только он почувствовал, как Мэйсон отвел палец со спусковом крючка, Бишоп бросился на него с обнаженными клыками. Регина закричала, когда он выбил пистолет из рук Мэйсона, и убежала из кабинета, когда пистолет упал на пол в фойе. Бишоп бросился на своего охранника. Они были равными противниками, Бишоп имел преимущество из-за его свирепой решимости и ярости, которая бушевала в его голове и венах. С ревом безумца он схватил Мэйсона за грудь и бросил его изо всех сил в противоположную стену кабинета. Он не дал охраннику времени, чтобы среагировать. Прыгая на него он вдавил каблук своих итальянских туфель в пах Мэйсона. Вампир взревел от боли, его глаза горели, как угли, клыки вырывались из десен. Бишоп усмехнулся. Он не мог сдержать удовольствие от боли, которую он причинял другому мужчине. Он медленно убьет Мэйсона, прежде чем задушит Регину голыми руками.
  Когда эта мысль промелькнула в его голове, он заметил движение в фойе. Регина вернулась, она не далеко ушла, в руках у нее был пистолетом Мэйсона. Бишоп пристально посмотрел на нее - как раз вовремя, чтобы услышать металлический удар, когда она нажала на курок. Пуля вылетела к нему из маленьком облака дыма. Он ушел с ее пути в самый последний момент. Позади него разбились французские двери со звоном стекла. Полуденный солнечный свет проникал сквозь дыру в толстых занавесках, принося с собой холодный декабрьский ветерок.
  Бишоп усмехнулся и собирался посмеяться над дрожащими руками и паршивой меткостью своей Подруги по крови.
  Но затем она снова удивила. Она стреляла в него снова и снова, и на этот раз у него не было шансов избежать града пуль. Она стреляла, пока не закончились пули в магазине. Он отшатнулся и глядя вниз на алое пятно, которое распространялось из его груди. Он не мог остановить кровотечение, мог лишь удивленно смотреть на причиненный урон. Он чувствовал, как его сердце изо всех сил пытается сохранять свой ритм, с каждым вдохом он чувствовал железные когти в его груди. Его ноги подкосились.
  И теперь Мэйсон встал перед ним, его огромное тело излучало враждебность, как темное грозовое облако.
  Бишоп знал, что это его конец.
  Одни только пули не убьют его, но они отняли у него столь необходимую силу. Его легкие были пробиты, а также сердце. Но он цеплялся за свой гнев - единственное, что у него было в этот последний момент.
  С ревом, который, казалось, вырвался его из глубины, Виктор Бишоп бросался на свою Подругу по Крови.
  Непреклонные руки Мэйсона остановили его, схватили и подняли с пола. А потом он полетел назад в высокие французские двери, которые выходили на лужайку его поместья в Темной Гавани. Его тело пролетело сквозь шторы и стекло, остановившись, разбитое и кровоточащее на замерзшей земле снаружи.
  Он смотрел в небо, не в силах пошевелиться. Не способный спасти себя от мучительной, медленной смерти, которая его ожидала, когда он удивленно посмотрел на славный, беспощадный дневной свет.
  
  Глава 13.
  
  Драгос яростно закрыл телефон, все еще раздраженный новостями, которые он получил от своего лейтенанта в Новом Орлеане несколько часов назад.
  Генри Вачон, старый союзник из его агентских дней, по- видимому, вскоре получит визит от члена Ордена. Это было правдой, Драгос ни минуты не сомневался в этом. Согласно информации, которую Вачон получил от очень нервного Виктора Бишопа в Детройте, Драгос предположил, что ответный удар Ордена - это только вопрос времени.
  Чтобы успокоить Вачона и убедиться, что команда не потеряет еще одного важного союзника из-за воинов Лукана, Драгос приказал отправить подкрепления, дав приказ убивать. Что касается Виктора Бишопа, он давно выполнил свою задачу. К настоящему времени он стал бесполезен, хотя он и позвонил Вачону, предупредив его о проблеме. Если бы Бишоп был настолько глуп, чтобы встретиться с ним лицом к лицу, Драгос был бы счастлив отправить его на тот свет. Его плохое настроение в последние несколько часов не сильно улучшилось от чертового толчка его лимузина, когда его водитель в сумерках ехал по уединенной грунтовой дороге в северной части штата Мэн.
  - Тебе нужно проехать через каждую проклятую яму? - рявкнул он на миньона. Не обращая внимания на последовавшее за этим хныкающие извинений, он смотрел в окно на, казалось бы, бесконечные темные леса и замерзшие болота. - Мы прибыли на материк более четырех часов назад, и с тех пор мы едем. Как далеко еще?
  - Не далеко, Мастер. Согласно GPS, мы почти на месте.
  Драгос хмыкнул, его глаза все еще были устремлены на мрачный мимолетный пейзаж. Они покинули последнюю деревню около ста шестидесяти километров назад - если так можно назвать эти скопление обветшалых пятидесятилетних мобильных домов и автомобилей. Так далеко на малонаселенный север человеческая цивилизация, видимо, еще не распространялась. И те, кто оказался здесь, снова бежали в большой город из-за бесплодной земли и отсутствия промышленности.
  Только самые отважные души выберут скудное существование в этом отдаленном районе. Или те, у кого есть чертовски веские причины жить как можно дальше от человеческого общества, которое они так презирают.
  Такие люди, как Драгос, собирались встретиться здесь.
  Человеческое правительство назвало их террористами, недовольными гражданами, которые обвиняли всех в своей неудовлетворенности и личной неудаче, кроме самих себя, другие считали их социопатическими бомбами замедленного действия, ожидающими следующего политического или финансового кризиса, чтобы оправдать свое насилие. Однако и те и другие в большинстве своем считали, что эти люди были психопатами, живущими вне норм человеческого общества.
  Между собой, без сомнения, они называли друг друга героями-патриотами. Любой из трех ожидающих его, вероятно, зашел бы так далеко, что стал бы добровольным мучеником, подражая горстке знаменитостей своего рода, которые положили свои жизни на алтари своего праведного морального негодования. Именно эта горячая вера в их личные причины, эта опасная самоотверженность и стремление действовать в соответствии с этим впервые привлекли внимание Драгоса к этим людям.
  Тот факт, что вся их группа находилась в под наблюдение правительства США в течение десяти лет, только делало перспективу их принятия еще более привлекательной.
  С заднего сиденья своего лимузина Драгос выглянул в лобовое стекло, когда его водитель замедлил ход, а затем свернул на еще более узкий участок грунтовой дороги. Это была даже не дорога, а дорожка плотно покрытая коркой снега и льда, которая вела в густой лесной массив. Фары длинного лимузина заплясали на ухабистой тропе. Если не считать слабых следов шин пикапа с цепями противоскольжения, оставленных его другим миньоном, который вчера организовал для него встречу, - все выглядело так, как будто никто не был в этом богом забытом районе несколько месяцев.
  Этот миньон, бывший офицер военной разведки, ждал его перед полуразрушенным сараем в нижней части улицы.
  Он подошел к пассажирской двери лимузина, когда он остановился.
  - Мастер, - сказал он, склонив голову, когда Драгос вышел. - Они ждут вас внутри.
  - Скажи водителю выключить двигатель и фары и подожди меня здесь, - пробормотал Драгос. - Это не должно занять много времени.
  - Конечно, Мастер.
  Драгос осторожно ступил на ледяную дорожку, ведущую к старому сараю с тусклым светом. Он не мог не остановиться, чтобы посмотреть на полуразрушенную, провисшую деревянную конструкцию с ее гниющими досками и старым запахом домашнего скота. И при мысли о победе, которую он скоро одержит, он не смог удержаться от улыбки.
  Какая ирония в том, что в этой свалке, в руках нескольких экстремистских неудачников, было идеальное средство, чтобы раз и навсегда свергнуть столь могущественного Лукана Торна и его проклятый Орден.
  ***
  Коринна сидела на одной из двух кроватей в гостиничном номере в Новом Орлеане, просматривая телевизионные каналы. Это занятие на какое-то время отвлекло ее, не позволяя бегать по узким комнатам, как кошка в клетке. Но новизна всей этой болтовни и шума и ярких изображений, которые можно было вызвать на экране одним нажатием кнопки, давно исчезла.
  Она посмотрела на Хантера, который с самого заката казался более тихим и становился все более отдаленным с каждой минутой. Около часа назад он позвонил Гидеону по мобильному телефону и обсудил с ним свой план по поиску дома Генри Вахона в этом районе и проникновению в него. Если он найдет Вачона, он отвезет его в уединенное место и расспросит о Драгосе. Все, что ему нужно было сделать, это выяснить, где сейчас находится Вачон, и проникнуть так, чтобы его не поймали и не убили. Все это звучало очень смело и чрезвычайно опасно.
  Она выключила телевизор и оставила пульт на кровати, затем встала, чтобы посмотреть на карту, которую Хантер расстелил на кофейном столике в дальнем конце комнаты. Теперь Хантер отказался от бумажной карты в пользу электронной карты на своем мобильном телефоне..
  Она изучала районы, где по сведениям Ордена у Вачона были дома. Во время полета из Детройта и пока она и Хантер застряли в гостиничном номере, ожидая вечера, Коринна задумалась, как самостоятельно найти Генри Вачона и попросить вернуть ее сына.
  Если она позволит Хантеру найти его первым, Вачон будет мертв, но если бы она могла каким- то образом первой встретиться и договориться с Вачоном - предложите ему то немного, что у нее было - у нее мог бы быть шанс найти своего ребенка. Мысль о необходимости снова сдаться одному из верных союзников Драгоса беспокоила ее. Но если Генри Вачон действительно был там в ту ночь, когда ее похитили, она знала его с его худшей стороны. Она однажды столкнулась с его развращенной жестокостью и выжила; она встретится с ним и с Драгосом снова, если это приведет ее к сыну.
  Это был отчаянный план. Глупый, который может быть равносилен самоубийству. Но она была в отчаянии. И она была готова рискнуть всем, что у нее было, в надежде воссоединиться со своим мальчиком.
  Она взглянула на Хантера, который стоял у стеклянной раздвижной двери, его огромное тело вырисовывалось на фоне луны и уличных фонарей на бульваре внизу. Музыка гудела в воздухе возле отеля, тихий вопль саксофона, кто-то играл блюз. Она тоже подошла к стеклу, как всегда впитывая успокаивающие звуки поэзии, переданные в нотах и аккордах. Некоторое время она слушала, наблюдая, как старик через улицу играет на своем потрепанном медном инструменте со всей страстью молодого человека.
  - Когда ты уйдешь, чтобы начать искать Вачона?
  Хантер поднял голову и посмотрел ей в глаза.
  - Как можно скорее. Гидеон в настоящее время ищет все доступные данные о домах Вачона, старых чертежах, схемах подключения систем охранной сигнализации и обо всем, что может мне помочь в разведке. Если он найдет что- то полезное в течение следующего часа, он свяжется со мной.
  - А если он ничего не найдет?
  - Тогда я пойду без этого.
  Коринна кивнула, не удивленная его непоколебимым ответом. Он не был похож на кого- то, кого остановят препятствия, даже если это означало, что он должен был пробраться во вражеский лагерь, полагаясь только на свой разум и свое оружие.
  - Как ты думаешь, Вачон расскажет где Драгос?
  На лице Хантера была мрачная уверенность.
  - Если он знает, он скажет мне.
  Она не хотела думать о том, как он собирается это сделать. И при этом она не могла выдержать его пронзительный взгляд дольше, чем мгновение, когда он стоял в паре шагов от нее.
  Быть так близко к нему и чувствовать его золотые глаза на ней как прикосновения только напомнило ей о том, как она была поражена, увидев, что он наблюдал за ней в ванной в тот день. Она была больше чем поражена. Ошеломлена - совершенно потрясена теплом, которое тлела в его непостижимых глазах. При одной только мысли об этом она стала горячей, и на этот раз не было двери, чтобы закрыть ее перед ним. Она должна была злиться на то, что он видел ее, или беспокоиться. И глаза Хантера все еще беспокоили ее. Но не из-за страха, который она должна была почувствовать, а из-за чувства осознания. Воин смотрел на нее не как на какой-то объект, который ему нужно защищать или жалеть, а как на женщину.
  По крайней мере, пока он не увидел ее шрамы.
  Внешние следы того, что она перенесла, были достаточно уродливы, но худшие травмы были внутри. В ней все еще была свежая и раненая часть, которая еще не вышла из кошмарного подземелья Драгоса, и которая, возможно, никогда не сможет выбраться на дневной свет. Она оставила так много себя в этих влажных, холодных лабораторных камерах, что не была уверена, что сможет когда- нибудь излечиться.
  Это была та ее часть, которая не могла быть заперта в маленькой комнате, как крошечная ванная в гостиничном номере. Она приоткрыла дверь, достаточно, чтобы она могла выглянуть из маленькой влажной комнаты и оставить ее в любое время, когда захочет. Та, что она не была заперта и беспомощно ждала следующего раунда пыток от того, у кого был ключ.
  Даже сейчас, при мысли о тесных пространствах и запертых дверях, казалось, что четыре стены сжимаются вокруг нее. Её пульс участился, горло сжалось от нарастающей паники. Коринна повернулась к широкой раздвижной двери, которая вела на небольшой балкон с видом на центр города. Она вытянула руки и прижала ладони к холодному стеклу, сосредоточившись на своем дыхании, пытаясь успокоить свое сердце силой воли.
  Это не помогло.
  - Что происходит? - спросил Хантер, нахмурившись, когда она сделала пару быстрых вдохов. - Ты плохо себя чувствуешь?
  - Воздух, - выдохнула она. - Мне нужен... воздух...
  Она с трудом нащупала ручку стеклянной двери, наконец, распахнула ее и, едва не споткнувшись, вышла на балкон. Хантер был рядом с ней, когда она цеплялась за перила на балконе из кованого железа и задыхалась, вдыхая очищающий ночной воздух. Она чувствовала его присутствие как тепло рядом с ней, его огромная фигура приближалась к ней, наблюдая за ней в безмолвной тревоге.
  - Все хорошо, - пробормотала она, но у нее все еще кружилась голова, ее легкие все еще были зажаты в тисках. - Это ничего... Я в порядке.
  Он протянул руку и осторожно взял ее подбородок, поворачивая ее лицо к нему в темноте. Его хмурый взгляд усилился, и пронзительные золотые глаза осматривали ее.
  - Ты не чувствуешь себя хорошо.
  - Нет, все в порядке. Мне просто нужно немного свежего воздуха. - Она немного отстранилась, и он опустил руку. Тепло его прикосновений осталось. Она могла чувствовать линии, которые его широкие пальцы оставили на ее коже, когда выдохнула.
  Он смотрел на нее, наблюдая, как она дрожит в знойной ночи, в Новом Орлеане было едва холодно.
  - Ты плохо себя чувствуешь, - сказал он снова. На этот раз его голос был более мягким, но не менее решительным. - Твое тело нуждается в большем отдыхе, а тебе нужна еда.
  Его взгляд переместился на ее рот. Там он задержался и погрузил ее в еще большую внутреннюю суматоху.
  - Когда ты в последний раз ела, Коринна?
  Боже, она не знала. Должно быть, прошло более двадцати четырех часов, когда она в последний раз ела в штаб-квартире Бостона перед тем, как уехать в Детройт. Она неопределенно пожала плечами. Она уже давно привыкла к постоянному чувству голода во время своего плена. Драгос давал ей и другим достаточно еды, чтобы они остались в живых, но не более. Иногда, когда ее из-за неповиновение она оказывалась в одиночном заключение, ей разрешали есть даже меньше, чем до этого.
  - Я в порядке, - сказала она, и пристальный взгляд Хантера стал обеспокоенным. - Мне просто нужно было немного побыть на улице. Все, что мне нужно, это немного воздуха.
  Он не выглядел слишком убежденным и бросил оценивающий взгляд с балкона на улицу. Приятный вечерний ветерок доносил звуки. Люди прогуливались, болтали и смеялись, машины грохотали по булыжникам на соседнем проспекте, музыкант в соседнем углу переходил от одной душевной мелодии к другой. Ароматы жареного мяса и пряных соусов вызывают предательское рычание в животе Коринны.
  Хантер оглянулся на нее, вопросительно наклонив голову.
  - Хорошо, - сказала она. - Я полагаю, я могла бы что-нибудь поесть.
  - Тогда иди за мной, - сказал он, направляясь обратно в комнату.
  Коринна последовала за ним, часть ее просто жаждала оказаться на оживленной улице, среди живых. Более осторожная часть ее понимала, что, если она собиралась привести свой план в действие сегодня вечером - в поисках способа связаться с Генри Вачоном самостоятельно - то ей лучше набить желудок и подготовиться к отчаянной миссии, которая предстоит ей.
  
  Глава 14.
  
  Они оказались в небольшом ресторане в нескольких кварталах от отеля, вдали от туристического движения.
  Хантеру здесь не понравилось, это был темный погреб с всего лишь двадцатью столами и небольшой, грубо высеченной сценой с крошечным танцполом. Трио на сцене играли медленную, чувственную мелодию, певец остановился и кивнул в знак признательности пианисту и другому, который испустил ряд печальных нот из своей короткой медной трубы.
  Воздух был омрачен запахами жирной пищей и экзотических специй, дыма от гриля, духов и большого количества человеческих тел, что он не любил. Но Коринна, казалось, здесь было очень удобно. Как только она услышала музыку, льющуюся на улицу, она сразу же зашла в кафе и настояла на том, чтобы поесть здесь.
  Хантеру было все равно. Так как именно ее тело нуждалось в еде, он был готов предоставить ей выбор куда им пойти.
  Что касается его собственных потребностей, прошло несколько дней с тех пор, как он ел в последний раз. Хотя, прошло немного больше, было неразумно так давить на его метаболизм G1 - не утолять жажду больше недели. Он почувствовал ее в своих венах, когда сидел с Коринной за столом в углу, прислонившись спиной к стене, глядя на толпу, заполняющую старое помещение.
  Он был не единственным мужчиной Рода, который визуально обследовал толпу Homo Sapiens. Он обнаружил двух вампиров, когда они с Коринной пришли. Они не представляли угрозы, это были только мирные жители Темной Гавани, которые, как и он, лениво оценивали потенциальных доноров. Как только они заметили, что он наблюдает за ними из другого конца комнаты, они отступили в темный угол, как пара маленьких рыбок перед акулой. Когда молодые люди исчезли, он посмотрел через столик на Коринну.
  - Достаточно ли еды? - спросил он.
  - Потрясающе, - она поставила свой напиток, какай-то прозрачный алкогольный коктейль с кубики льда, украшенный ломтиком лайма. - Все вкусно, или, скорее, было вкусно.
  Вряд ли ему нужно было спрашивать, основываясь на том, как быстро и с каким энтузиазмом она напала на тарелку с рыбе в миндальной корочке и тушеными овощами. А до этого она уже съела тарелку супа и два хрустящих рулета из корзины на столе. Но хотя она явно наслаждалась едой, она, казалось, становилась все тише и задумчивее, чем дольше они сидели там. Он наблюдал, как она провела кончиком пальца по краю бокала для коктейля, и когда их глаза встретились за столом при свечах, он обнаружил, что потерялся в ее экзотических темных глазах. В свете пламени свечи их цвет играл от обычного бирюзового до темно- зеленого. Глаза Коринна Бишоп были полны страдания, ее худшие секреты сокрыты глубоко за непроницаемой, переменчивой, зеленой завесой.
  Он не думал, что она расскажет ему, что происходит у нее в голове. И хотя он понял, что ему действительно любопытно, он не счел уместным спрашивать ее. Вместо этого он сидел в тишине, когда она закрыла глаза и закачалась в ритм музыки, звучащей со сцены. Через звуки голосов и грохот тарелок он услышал тихое мурлыканье Коринны под грустной песней певца. Через некоторое время ее веки поднялись, и она увидела, что он смотрит на нее.
  - Это старая песня Бесси Смит, - сказала она, выжидающе глядя на него, как будто ему нужно было узнать имя. - Одна из ее лучших.
  Он слушал и пытался понять, что Коринне нравилось в ней. Звук был достаточно приятным, ленивая неспешная мелодия, но текст песни казался обыденным, почти бессмысленным. Он пожал плечами.
  - Люди пишут песни о странных вещах. Эта певица поет о своем любимом новом кухонном приборе.
  Коринна собиралась сделать последний глоток из своего стакана. Она пристально посмотрела на него, затем улыбнулась.
  - Она не поет о кухонном приборе.
  - Поет, - возразил он, совершенно уверенный, что он понял текст. Теперь он посмотрел на певца и утвердительно кивнул Коринне, когда слова песни снова повторились. - Прямо сейчас. Она говорит, что после того, как ее мужчина оставил ее, она вышла и купила лучшую кофемолку, какую только могла найти. На самом деле, она говорит это не раз. - Он нахмурился, не в силах найти логику ни в одном из слов. - Теперь она перешла к некоторой очевидной привязанности к глубоководному дайверу.
  Улыбка Коринны стала шире, а затем она громко рассмеялась.
  - Я знаю текст, но это не главное. Совсем нет. - Ее глаза все еще плясали от веселья, она склонила голову с любопытством наблюдая за ним. - Какую музыку ты любишь, Хантер?
  Он не был уверен, что ответить. Другие воины в штабе слушали музыку, но его это мало заботило. Он никогда не думал о музыке, никогда не останавливался, задаваясь вопросом, нравится ему это или нет. Какой смысл в этом?
  Теперь он смотрел на прекрасную Коринну Бишоп, которая была на расстоянии вытянутой руки, залитая светом свечей и улыбающаяся ему своими прекрасными глазами. Он тяжело сглотнул, потрясенный тем, как она прекрасна.
  - Мне нравится... это, - сказал он, не в силах отвести от нее глаз.
  Она первой разорвала зрительный контакт, глядя вниз, когда взяла белоснежную салфетку со своих колен и промокнула уголки губ.
  - Это было так давно, когда я ела что-то вкусное. И, конечно, блюз. Я всегда слушала такую музыку... раньше...
  - Перед тем, как тебя похитили, - сказал он, глядя как ее лицо приняло задумчивое, страдальческое выражение. Он знал, что она была очень молода, когда Драгос похитила ее. В то время она была очень живой, всегда смеялась и была готова к приключениям. Теперь он мог видеть эти следы на ней, когда она бессознательно покачивалась в такт живой мелодии, которая звучала со сцены, а ее нога тихо отбивала ритм под столом. - Брок упомянул мне, что он всегда сопровождал тебя в танцевальные клубы в Детройте.
  - Сопровождал?- Когда Коринна подняла голову, она криво улыбнулась. - Если он так сказал, то он просто был вежлив. Я была невыносимой проблемой, когда Брок был моим телохранителем. В то время я таскала его в каждый джаз- клуб, находящийся в радиусе восьмидесяти километрах от города. Он не одобрял, но я думаю, он знал, что если бы он отказался, я бы ушла сама. Я уверена, что он много раз возненавидел необходимость присматривать за мной.
  Хантер покачал головой.
  - Он заботился о тебе. Он все еще делает это.
  Она улыбнулась.
  - Я очень рада за него, что он нашел пару в Дженне и счастлив. Брок заслуживает только самого лучшего в жизни.
  Она остановилась, когда подошла официантка, чтобы убрать посуду и пустой стакан.
  - Может быть принести вам еще один коктейль?
  Коринна махнула рукой.
  - Лучше не надо. Этот уже, кажется, удал меня прямо в голову.
  Хантер также отказался; его пиво, которое он заказал только по прибытии, чтобы сохранить внешний вид, осталось нетронутым. Когда официантка ушла, Коринна посмотрела на него в мерцающем свете свечей. Ее зрачки были темными прудами, завораживающими и бездонными. Пока она говорила, ее голос был хриплым и мягким, каким-то нерешительным.
  - Как насчет тебя, Хантер? Каким ты был, когда рос? Так или иначе, я не думаю, что ты был диким, импульсивным типом.
  - Я не был, - согласился он, вспоминая свое мрачное детство. Он был серьезен и дисциплинирован столько, сколько он мог вспомнить. Он тоже должен был быть; неудача в одной из области его воспитания означало бы его смерть.
  Она все еще смотрела на него, все еще пытаясь запомнить его.
  - Ты сказал, что у тебя нет семьи, но ты всегда жил в Бостоне?
  - Нет, - ответил он. - Только с прошлого лета, когда я присоединился к Ордену.
  - О, - она выглядела удивленной и не совсем довольной. - Ты только недавно с ними, - она снова посмотрела на стол, смахивая хлебные крошки в сторону. - Как долго ты работал на Драгоса?
  Теперь он был застигнут врасплох.
  - В ту первую ночь в Темной гавани Клэр и Андреаса, - объяснила она. - Кто- то услышал, как они говорили о тебе. Что ты раньше работал на Драгоса. - Она внимательно следила за ним. - Это правда?
  - Да, - Простой. Честный. Факт, который она, очевидно, уже знала. Итак, почему он почувствовал внезапное желание откусить свой язык? Почему у него внезапно появилось желание убедить ее, что он не представляет опасности для нее, даже если он когда- то служил Драгосу?
  Он не мог сказать ей это. Потому что глубоко внутри себя он задавался вопросом, правда ли это. Неужели он действительно не представлял ей угрозы?
  Видение Мира казалось противоположным. После того, как он покинул Темную Гавань Детройта, он пытался убедить себя, что предсказание хоть и изменилось, но было осуществлено - его бой с Виктором Бишопом. Но что- то было не так.
  Ничто никогда не изменяло видения ребенка-провидца прежде. Он был бы глупцом думать, что это должно произойти сейчас, просто потому, что он был очарован прекрасной Коринной, пережившей так много плохого.
  Он услышал ее быстрый, но тихий выдох, когда она впитала его откровенное признание. Вместо того, чтобы наклониться вперед на маленький столик, он заметил, что она постепенно двигается в сторону, физически отступая, пока ее спина не уперлась в спинку стула. Долгое время она молчала, глядя сквозь тусклый свет и легкую дымку, нависшую в комнате.
  - Как долго ты ему служил? - спросила она, теперь настороже.
  - Сколько я помню.
  - Больше нет, - сказала она, изучая его лицо. Предположительно, она искала знак того, что может доверять ему.
  Он сознательно держал нейтральное выражение лица и пытался решить, есть ли у нее что- нибудь, чтобы скрыться от него.
  - Теперь я делаю для Ордена то, что делал для Драгоса.
  Ее глаза встретились с ним взглядом, когда он открылся.
  - Ты убиваешь, - сказала она мрачно.
  Хантер кивнул в знак согласия.
  - Я хочу, чтобы Драгос был уничтожен и все, кто ему служит, даже если мне придется выследить и убить его и каждого из его последователей.
  Он только констатировал факт, но теперь Коринна посмотрела на него со странно мягким выражением, и в ее глазах возник вопрос.
  - Что Драгос сделал с тобой, Хантер?
  К своему удивлению, Хантер понял, что не может произнести слова. У него никогда не было проблем с разговорами об изоляции и беспощадных тренировках его детства и юности. Он никогда не заботился о себе или о ком-либо еще, чтобы почувствовать какой-либо намек на унижение за то, что он был воспитан, как животное, хуже чем животное.
  Как G1, ему никогда не было стыдно за свое происхождение - он был рожден от Древнего, последнего инопланетянина, который вместе со своими братьями создал целую расу вампиров на земле. Драгос держал могучего вампира под наркотиках в заключение в своей тюрьме в лаборатории на протяжении десятилетий. И он выпускал дикое существо на бесчисленных пойманных в ловушку Подругах по Крови, включая Коринну и других недавно освобожденных женщин. А также на неизвестную Подругу по Крови, родившую Хантера в этих вонючих клетках.
  Он не знал, что с ней случилось, не помнил ее. Но когда он посмотрел на Коринну Бишоп, на чьей изящной спине он видел эти ужасные отметены, Хантер почувствовал глубокий стыд и хотел бы иметь возможность отрицать, что когда-либо имел какое-либо отношение к Драгосу или ужасам, творящемся в его лаборатории.
  Мускул дернулся на его щеке.
  - Не беспокойся о том, что Драгос сделал со мной, - сказал он ей. - Это было не хуже, чем то, что он сделал с тобой.
  Ее хмурый взгляд усилился. Даже в темноте он видел, как румянец выступает на ее щеках. Без сомнения, она знала, что он имел в виду ее шрамы. Об этом он мог узнать только потому, что ранее наблюдал за ней в ванной.
  Он ожидал, что она разозлится; это было ее право. Он не станет отрицать, что он смотрел. Он, вероятно, признал бы, что увиденное понравилось ему. Всю ночь он изо всех сил пытался забыть ее обнаженную в ванной комнате отеля. Теперь воспоминания вернулись еще ярче и упорнее, несмотря на его попытки изгнать их из головы. Что касается ее шрамов, они были ужасны, но они не умаляли ее красоты. Во всяком случае, не для него.
  Его ошеломило, когда он поддался искушению сказать ей это, хочет ли она услышать это или нет. Коринна долго смотрела на него, затем отодвинула стул и встала.
  - Я собираюсь найти туалет, - пробормотала она.
  Он встал с ней и оглядел толпу.
  - Я пойду вместе с тобой.
  - В женскую комнату? - Она бросила на него взгляд. - Подожди здесь. Я сейчас вернусь.
  Хотя он хотел следовать за ней по всему ресторану, у него не было выбора, кроме как бездельничать за столом. Он смотрел, как она идет к неоновой вывеске с надписью 'Женский', а затем исчезает через темную распашную дверь.
  Коринна пробыла в туалете всего минуту или две, прислонившись спиной к стене напротив фарфоровой раковины и разбитого зеркала. Только чтобы отдышаться и собраться с мыслями как можно лучше. Один коктейль на ужин ударил прямо ей в голову. Почему еще бы она сидела за столом с Хантером, говорила о музыке и вспоминала о своем прошлом, когда ей следовало расспрашивать его о любой информации, которую он и Орден собрали о Генри Вачоне?
  Если бы Хантер не сделал намек на ее шрамы и не напомнил ей, что он видел ее и многое другое в отеле, она, возможно, все еще сидела бы там, погружаясь в простое удовольствие от хорошей еды, питья и музыки, которую она любила так сильно. Она даже наслаждалась жесткой компанией Хантера, которая только подчеркивала, как сильно на нее повлиял алкоголь.
  Она вышла из уборной обратно в задымленную залу ресторана. Без поддерживающей стены позади нее у нее слегка кружилась голова, и она немного дрожали ноги, когда она медленно шла к трио, которое исполняло серенаду, и танцплощадке, заполненной медленно покачивающимися парами.
  Коринн стояла на краю небольшого квадрата из потертого деревянного пола и смотрела, как люди движутся среди свата свечей и теней. Тела плотно прижались друг к другу, руки обхватили друг друга, когда музыка окутала весь клуб. Она задумчиво улыбнулась, не в силах удержаться от улыбке, узнав знойную, но вызывающую мелодию. Еще одна песня Бесси Смит. Еще одно стремление к прошлому, к тому времени, когда она была невинна, не зная, насколько жестоким и безобразным может быть зло.
  Она закрыла глаза и почувствовала, как знакомая старая музыка нахлынула на нее, соблазняя ее безопасной гаванью. Это была только иллюзия; она знала это. Она не могла убежать от того, где она была сейчас, независимо от того, как сильно ей хотелось бы стереть все, через что она прошла. Она не могла игнорировать то, где она была, что потеряла ... что ей еще нужно было сделать.
  Она знала все это, но когда голос певицы утешал ее нежным колебанием на краю танцпола, и она не могла устоять перед стремительным движением. Коринна медленно качалась в такт музыке. Только на минуту, немного роскоши она смаковала. Она закрыла глаза и позволила себе плыть по течению. Когда она открыла глаза мгновение спустя, Хантер оказался прямо перед ней. Он ничего не сказал, просто возвышался над ней, стеной мускулов и темной энергии, и она почувствовала жар его присутствия через нескольких сантиметрах, разделяющих их. Его выточенное, красивое лицо было как никогда невероятным, но в его глазах горел тлеющий огонь.
  Это был тот же взгляд, который она видела в отеле, только теперь между ними не было никакой двери, и она не могла спрятаться от горячего взгляда этого опасного, смертельного человека. Но теперь не страх заполнял ее вены, когда Хантер так на нее смотрел. Это было что- то совершенно другое.
  В этот момент между ними проскочила электрическая искра, неожиданная и сильная. Только так она могла объяснить, что внезапно потянулась к нему, положив ладони на его широкие плечи. Только так она могла понять импульс, который заставил ее прижаться щекой к его сильной груди и прошептать:
  - Потанцуй со мной, Хантер. Минутку?
  Она прильнула к нему и начала медленно покачиваться под песню Бесси, ее ухо прижалось к бешено бьющемуся сердцу Хантера. Он не танцевал, но она не возражала. Его тепло окружило ее и заставило ее почувствовать себя в безопасности, хотя он, наверное, был самым опасным человеком в комнате.
  Через некоторое время он обнял ее, его большие руки легко и осторожно легли на ее талию. Он двигался скованно, почти неловко. Теперь она не могла слышать, как он дышит, только его сердцебиение, становящиеся все громче и громче, настолько интенсивным, что оно заглушало почти все остальные звуки.
  Она подняла голову и посмотрела на него, ее руки все еще лежали на его мощных плечах. Его золотые глаза горели янтарным светом, а зрачки превратились в узкие щелки. Он излучал желание, безошибочное и горячее. Она нерешительно отступила от него на шаг, оставив некоторое расстояние между ними, хотя ее собственный пульс бился от внезапного, интенсивного осознания. И потребности.
  Интенсивность этого чувства ошеломила ее. Желание было для нее чуждым. После всего, через что она прошла, она думала, что больше никогда не будет жаждать прикосновений мужчины. Но она хотела этого сейчас. Невероятно, возможно, глупо, но она жаждала этого каменного, смертельного воина больше, чем что-либо в тот момент.
  Она заставила себя сделать еще шаг назад.
  - Спасибо за танец, - пробормотала она, смущенная тепловой спиралью, которая так внезапно поднялась в ней. - Спасибо за все. Что ты привел меня сюда сегодня вечером. Я думала, что давно забыла, каково это быть нормальной. - Она опустила глаза, в сторону от жгучего тепла его глаз. - Я думала, что не смогу почувствовать... что-нибудь еще.
  В ответ он легко, но неуклонно прикоснулся к ней под подбородком. Он поднял ее лицо кончиками пальцев, пока они не посмотрели друг другу в глаза. Он опустил голову. А потом поцеловал ее.
  Аккуратно и неторопливо, он коснулся ее губ своими. Он почти робко целовал ее, как будто не знал, как взять больше, чем она хотела ему дать. Как опьяняюще чувствовать его рот на своих губам, так сладко, когда он впервые прикоснулся к ней так трепетно, так нежно. Ее поразило, что такой грозный мужчина, как Хантер, может обладать таким терпением и сдержанностью.
  Это было нелегко для него. Она увидела это в следующее мгновение, когда их губы раздвинулись и она посмотрела в его золотые глаза, которые преобразились и опалили их янтарным жаром. Он низко опустил голову, его рот был очень близко к ее. Кончики его клыков поблескивали белым за верхней губой, а его дермаглифы, которые вырисовывались вдоль его шеи и на затылке покраснели.
  Он хотел ее.
  Эта мысль должна была напугать ее до смерти. Вместо этого она прижалась еще ближе к нему, смотрела на него и жаждала почувствовать вкус его чувственных губ снова по всем причинам, которые могла придумать. Его руки дрожали на ее спине, где он все еще держал ее после их короткого танца. Когда он поднял руку и погладил ее по щеке, его прикосновение было легким-легким, как его поцелуй, несмотря на грубые мозоли от оружия на его руки.
  Коринна выдохнула, когда он приласкал большим пальцем ее нижнюю губу. Он поднял ее подбородок костяшками пальцев и снова опустил голову к ней...
  А потом он замер.
  Его тело внезапно напряглось - он переключился в режим воина, холодный и готовый сражаться. Его глаза вспыхнули, бдительно наблюдал за толпой.
  - У нас проблема, - сказал он. - Здесь не безопасно. Я должен вытащить тебя отсюда.
  - Что случилось, Хантер? - Она попыталась проследить за его взглядом, но он был на голову выше ее. - Что ты видишь?
  - Вампиры, - тихо сказал он. - Целая группа только что вошла в ресторан. Среди есть G1. Один из убийц Драгоса.
  Сердце Коринны застучало у нее в груди.
  - Ты уверен?
  - Абсолютно.
  Его ответ был настолько серьезным, что она изо всех сил попыталась отдышаться.
   - Ты все еще видишь их? Что они делают?
  - Они обыскивают толпу. - Его рука нашла ее и крепко сжала. - Я думаю, они ищут нас.
  Он потянул ее глубже в толпу на танцполе, пробираясь сквозь танцующие пары, его взгляд никогда не покидал предполагаемую область приближающейся угрозы.
  - Почему они должны искать нас? - спросила она, спеша рядом с ним, в ее груди разворачивалась паника. - Как Драгос узнал, что мы в Новом Орлеане?
  - Кто-то рассказал ему, где искать, - коротко сказал Хантер. - Кто-то, кого я должен был убить, когда у меня была возможность.
  Виктор Бишоп.
  О Боже. Он предал ее снова.
  Как глупо было думать, что он этого не сделает. И что еще хуже, это была ее собственная вина - она убедила Хантера пощадить его. Теперь она могла только надеяться, что эта глупая ошибка не убьет их обоих.
  
  Глава 15.
  
  Она была несчастна от этой мысли. Полная сожаления и злости на себя, Коринна цеплялась за руку Хантера, когда он тащил ее сквозь толпу в темноту задней части здания.
  Они выскочили через заднюю дверь. У Хантера была только одна цель - доставить Кориннау Бишоп в безопасное место. Когда стальная дверь открылась на переулок, находящийся за баром, два представителя Рода, одетые в костюмы Агентства, и стоящие там, бросились к ним. Слишком поздно.
  Хантер с первого взгляда заметил, что они не представляют опасности для него, еще до того, как первый дотянулся до оружия, висевшего на поясе в кобуре. Хантер выпустил руку Коринны, схватил первого человека за голову и резко повернул ее. Его шейные позвонки сломались с приглушенным звуком, и безжизненное тело упало на землю.
  Со вторым он расправился так же быстро.
  Хантер оглянулся на Коринну, которая стояла позади него, застыв в шоке.
  - Давай, - сказал он. - У нас мало времени.
  Они пробежали по лабиринту узких улочек, Хантер вытащил из кармана телефон, позвонил в Бостон и передал Гидеону, что происходит.
  - Дерьмо, - пробормотал воин на другом конце. - Если Драгос уже настолько обеспокоен, что отправляет своих убийц в Новый Орлеан, можно с уверенностью предположить, что его связь с Вачоном все еще активна.
  - И его связь с Бишопом, - ответил Хантер, когда он и Коринна промчались мимо магазина вуду в особенно странном переулке, где можно было купить куриные ножки и другие части мертвых животных. - Я вернусь к Бишопу позже.
  Гидеон глубоко вздохнул.
  - Нет необходимости, мой друг. Виктор Бишоп был убит сегодня днем в своей Темной гавани. Согласно сегодняшнему отчету Агентства в Детройте, он напал на свою Подругу по Крови и, вероятно, пошел бы дальше, если бы один из его собственных охранников не помешал ему.
  - Кто его убил?
  - Парень по имени Мэйсон, согласно отчету.
  Хантер хмыкнул в знак признательности и вспомнил, насколько бдительным был человек, когда они подошли к воротам. Он посмотрел на Коринну, которая изо всех сил пыталась не отставать от него, и понял, что она поняла, потому что она побледнела. По крайней мере, Виктор Бишоп навредил ей в последний раз. Неразумная часть его хотела убить вероломного ублюдка своими руками за все, что он с ней сделал.
  - Нам нужно куда-нибудь пойти, - сказал он Гидеону.
  - Вы не в отеле?
  - Нет. И я оставил карты и оружие в комнате.
  - Ну, ты можешь забыть о них. Ты не сможешь вернуться туда, мой друг. Слишком рискованно.
  Логичный вывод, подумал Хантер. Если люди Драгоса прочесали город в поисках них, вполне вероятно, что они также проверят отели в этом районе.
  - Послушай, - сказал Гидеон. - Ты только что потерял свое неожиданное преимущество с Вачоном. Лукан стоит рядом со мной, и он согласен. Продолжать эту миссию в одиночку слишком рискованно. Плюс у тебя есть женщина, о которой ты должен думать. Лукан говорит, отменить миссию, возвращайтесь к самолету. Я собираюсь получить вам стартовое разрешение, чтобы я смог вытащить вас от туда как можно быстрее.
  Хантер почувствовал, что на его языке было слово протеста. Это было странно - его научили выполнять приказы и никогда не сомневаться. Но часть его хотела закончить это - хотела, чтобы Генри Вачон и Драгос понесли наказание за то, что они сделали с Коринной и всеми остальными. Жаль, что этот след остыл только потому, что он потерял тактическое преимущество.
  Но прежде чем он смог сказать это своим братьям в Бостоне, Гидеон снова заговорил.
  - Я только что говорил с пилотами, они заправляются и готовятся. Как далеко вы от аэропорта?
  Хантер выбежал из переулка с Коринной и оказался на улице, которую он узнал и которая вела к одной из главных улиц Французского квартала.
  - Сейчас мы идем пешком, но самое большее двадцать минут на машине.
  - Ну что ж, поехали, - сказал Гидеон. - Сообщите, как только подниметесь в воздух. Тогда мы найдем место, где вы двое сможете жить, пока шторм снова не утихнет. Бог знает, что мы не можем рисковать потерять еще одного человека сейчас.
  - Еще одного? - Замечание застало его врасплох. Чувство холода распространялось в его животе при мысли о потере одного из его братьев. - Кто-то убит?
  - Чёрт, ты ещё этого не знаешь. Это Гарвард. Он ушел - ушел ночью перед тем, как вы полетели в Детройт, и с тех пор его никто не видел и не слышал. Данте и Кейд нашли его мобильный телефон у реки Саути. Ненавижу это говорить, но похоже, что Чейз упал в пропасть и не собирается возвращаться. - Гидеон задумчиво остановился. - Ты спросил, умер ли кто- либо из нас? Я скажу тебе, что это именно то, что мы чувствуем. Единственное, что будет ощущается еще хуже, это когда кто-то возвратится из патруля и скажет, что он убил Отверженного и им окажется Гарвард.
  - Я надеюсь, что этого никогда не произойдет, - сказал Хантер, пораженный тем, насколько серьезен он был.
  - Ты и все мы здесь, в штабе, - ответил Гидеон. - А теперь давайте надеяться, что больше не будет проблем, хорошо? Так что доставь свою задницу в аэропорт как можно скорее. Сообщи, как только ты и женщина будете в безопасности.
  - Хорошо, - мрачно сказал Хантер.
  Он сунул телефон обратно в карман и побежал с Коринной искать транспорт, чтобы вывезти ее из города.
  ***
  Он не замечал людей, до тех пор они почти не достигли его. Чейз опустил голову и рот на шею донора крови, за которой он последовал несколько минут назад из разваливающегося здания в самой отвратительной части города. Теперь он раздраженно зарычал, когда фары приближающегося автомобиля скользнули по кирпичным стенам узкого переулка, где он присел на корточки со своей добычей.
  Патрульная машина медленно двигалась между старыми многоквартирными домами, и на полпути к нему включился установленный сбоку прожектор.
  Чейз пригнулся и втянул обмякшее тело своего донора в тень мусорного контейнера, который будет скрывать его только до тех пор, пока полицейские не окажутся прямо перед ним. Блондинка застонала, от удовольствия, что она чувствовала пока он сосал ее сонную артерию, или от опьянения кокаином, которое испортило ее кровь отвратительно сладким послевкусием, он не был уверен. Она попыталась пошевелиться, но он удержал ее. Он еще не был полностью насыщен, хотя знал, что уже выпил больше, чем было ему нужно.
  Он жадно пил, а патрульная машина медленно приближалась к нему.
  Последнее напоминание о его разуме советовало ему использовать свой сверхъестественный дар как можно быстрее, чтобы вызвать тени. Он потянулся к теням своим разумом и попытался направить их своей волей, собрав темноту вокруг них, чтобы спрятаться от опасности, которая находилась всего в нескольких секундах от того, чтобы повернуть их противный свет в его сторону.
  Чейз попытался вызвать тени, но его дар было очень трудно удержать. Тени были слабыми и мерцающими - появляющимися и исчезающими, появляющимися и исчезающими - и он не мог удерживать их более нескольких секунд.
  Он зашипел от отчаяния.
  Сколько времени пройдет, прежде чем он потеряет все свои способности? Он видел влияние жажды крови на других, он знал ее разрушительную силу. Зависимость уничтожит его врожденный дар Рода, затем его разум, его человечность и, наконец, его душу.
  Эта мысль прошла через ступор его жадности, такая же горькая, как кровь, содержащая наркотики, которая пронзила его горло. С рычанием он оторвал свой рот от раны и облизал его, чтобы закрыть, с отвращением к себе и к женщине, которую он, вероятно, выпил бы полностью, если бы эта патрульная машина не прервала его.
  Он затащил ее почти безжизненное тело глубже за большой мусорный контейнер. Через несколько минут она придет в себя и ничего не вспомнит. Она избавится от своей странной летаргии и встанет, чтобы вернуться к своей зависимости, которая привела ее на эту убогую улицу.
  А он?
  Чейз хмыкнул, его голова все еще гудела, когда он присел в грязном переулке, вытирая кровь с подбородка. Патрульная машина медленно подкралась, он был вынужден оставаться позади мусорного контейнера дольше, чем ему хотелось. Он ждал, бдительно наблюдая, как машина с визгом тормоза остановилась именно там, где он присел. Сирена завыла на мгновение, а затем включился синий свет и погрузил переулок в пульсирующий свет. Одна из дверей машины открылась и закрылась с мягким гудящим звуком.
  - Кто-то там с тобой? - уверенный в себе официальный голос с сильным бостонским акцентом. Подошвы жестких ботинок хрустят на заледеневшем асфальте. Потрескивающий стук вырвался из рации, когда мужчина приблизился. - Здесь запрещено находиться, особенно выродкам- наркоманам. - Еще один шаг ближе. Еще два, и мужчина будет стоять прямо перед ним. - Убери своего проклятого наркомана отсюда или мы отвезем тебя домой сами...
  Чейз выпрыгнул из укрытия, как существо из кошмара. Одни прыжком он вскочил в воздух над головой смущенных полицейских. Как кошка, он приземлился на капот припаркованной патрульной машины, затем плавно стартовал и быстро сбежал, прежде чем два сотрудника правоохранительных органов смогли даже зарегистрировать то, что они только что видели.
  Чейз бежал на полной скорости своих генов Рода. По крайней мере, это было то, что он все еще имел - сила и выносливость его дикой природы. И передозировка кровью только усилила его зверя. Это толкнуло его все глубже и глубже в ночь, вдаль от ярких огней и оживленного предновогоднего движения на главных улицах. Он не знал, как долго он бежал
  Он не был уверен, где он был, когда наконец замедлился и заметил, что он далеко от города, больше не мчится по улицам, парковкам или жилым районам, а по заснеженному открытому пространству и густым лесам. Перед ним возвышался широкая горка, изобилующая соснами. Как он смутно помнил, это был один из природных заповедников, один из немногих оставшихся участков природного ландшафта, защищенных от агрессивного расширения городской агломерации, которая душила его со всех сторон.
  Это место коснулось чего- то, похороненного в темном уголке его памяти, мимолетной мысли, что он должен знать это место. Он был здесь много лет назад. Но Чейз избавился от этого умственного отвлечения, когда он вошел в лес. Ему было все равно, где он находится, теперь все, что имело значение, это то, что он продолжал двигаться, оставляя огни города далеко позади.
  Он присел в густом лесу и прислонился спиной к стволу высокого дуба. Лысые ветви дрожали над его головой, луна с трудом пробивалась сквозь густой ночной покров. Долгое время единственным звуком, который он слышал, было его собственное резкое дыхание и ритм его быстрого сердцебиения. Он сидел там и не знал, куда его жажда приведет его дальше.
  На самом деле, ему было наплевать.
  Он оскалил зубы и клыки и всосал зимний воздух, дрожа от холода и спазмов в желудке. Его кишечник был отравлен, переполнен кровью, которую он потреблял слишком много и часто, но он не мог думать ни о чем, кроме вопроса о том, где найти еще. Он смотрел в полночное небо, пытаясь определить, сколько времени ему осталось на охоту, пока рассвет не заставит его снова скрыться.
  Конечно, подумал он и издал полусумасшедший смешок. Все, что он должен был сделать, это поддаться зверю, который погрузил острые когти в него. Зверь, который шептал ему, когда лес вокруг него становился жутко тихими. Он замер, хищник в нем проснулся и насторожился.
  Где- то вдалеке в темноте треснула ветка. А потом еще. Чейз замер и затих. Ждал.
  Кто- то приближался из глубины зарослей.
  Мгновение спустя он увидел его - это был маленький мальчик, бегущий по темному лесу так быстро, как только мог, оглядывающийся в панике. На нем был зимняя куртка, но молния была расстегнута, а рубашка под ней была порвана и испачкана. Это было настолько неожиданно, странно, что казалось совершенно сюрреалистичным. Сначала Чейз думал, что мальчик был просто галлюцинацией, и его, отравленный кровью, разум подшучивал над ним.
  Пока резкий запах тревоги не достиг его ноздрей. От него пахло пробирающем до костей ужасом.
  И кровью.
  Мальчик истекал кровью из небольшой раны на шее - укуса, как сразу заметил Чейз, и запах свежих красных клеток ударил его, как грузовой поезд. Он перевернулся на четвереньки, когда ребенок бежал все ближе к тому месту, где он прятался. И вдруг мальчик уже не был один. Женщина выбежала из темноты в нескольких ярдах позади него, а затем еще один ребенок, этот был старше, подросток с ужасом в широко раскрытых глазах. Мгновение спустя издали выбежал мужчина, а за ним следовала другая женщина, рыдающая и хромающая. Она также была забрызгана кровью и истекала кровью из укуса на предплечье. Все они бежали в разных направлениях, бежали, как испуганное стадо оленей.
  Чейз понял, что это была хищная игра, и теперь он, наконец, понял, на что наткнулся.
  Клуб крови.
  Вот почему это место показалось ему таким знакомым. Он действительно был здесь раньше. Более десяти лет назад он с Квентином и группой агентов проверил слухи о незаконной ночной охоте в парке Блю- Хиллс на окраине Бостона.
  Ему не нужно было слышать вой животных от вампиров, которые преследовали этих умирающих людей, чтобы знать, что он был в самом разгаре игры для самых извращенных представителей его Рода. Клубы, которые на протяжении веков были запрещены законами Рода, организовывали охоту на человеческую добычу как спортивные мероприятие - и все, что мог пожелать вампир - были осуждены, но не полностью уничтожены. Всегда были вампиры, которые бросали вызов законам. Были все еще те закрытые социальные клубы с очень исключительным членством, с извращенной элитой Рода, которая пользовалась такими услугами.
  Чейз искал презрение, которое он должен был испытывать к чему-то настолько предосудительному. Он почувствовал вспышку негодования, его старая суть агента дрожала от желания вмешаться, но он не был достаточно силен, чтобы сдерживать свои клыки, когда медный запах свежей крови проникал сквозь чащу. В нем свирепствовал голод, пульс дико бился в венах.
  Когда люди приблизились к месту где он не запланировано скрылся, он поднялся на ноги. Со светящимися янтарными глазами он вышел из укрытия и преградил им путь.
  
  Глава 16.
  
  Коринна с Хантером прибыли в аэропорт на фиолетовом Эль Камино, который Хантере украл с улице в Новом Орлеане.
  Его владелец оставил машину у тротуара, потому что он ругался с несколькими одетыми в легкую одежду молодыми женщинами на соседнем углу, которые, видимо, были должны ему деньги. Пока он кричал на них и ругался матом, Хантер усадил Коринну на пассажирское сиденье, сел за руль и поехал прочь, прежде чем мужчина даже понял, что происходит.
  Самолет Ордена уже ждал их, когда они завезли украденную машину в огромное частное здание ангара. Коринна посмотрел на Хантера, все еще пытаясь сопоставить его нежное прикосновение в джаз- клубе со смертельной эффективностью, с которой он убил двух агентов в переулке.
  - Эти охранники в городе раньше, - пробормотала она, когда он припарковал машину и выключил двигатель. - Ты сломал им шею, как спички.
  Выражение его лица было непроницаемым, абсолютно нейтральным.
  - Мы должны идти, Коринна. Гидеон уже позвонил пилотам. Они ждут нас внутри.
  Она проглотила комок, который стаял у нее в горле с тех пор, как они покинули клуб.
  - Ты убил тех людей, Хантер. Хладнокровно.
  - Да, - тихо сказал он. - Прежде чем они имели возможность сделать то же самое с нами.
  Я убийца.
  Он сказал это ей только прошлой ночью. Он родился в этой роли и обучен делать невероятные вещи. До сих пор это были просто слова, только угроза реальной опасности. Теперь она сидела рядом с ним и собиралась немедленно последить за ним из украденной машины в самолет, который доставит ее, Бог знает, куда.
  Но когда он вышел из машины, подошел к пассажирской стороне и открыл для нее дверь. А затем протянул руку, она взяла ее.
  Она прошла с ним по бетонному полу ангара до опущенного трапа частного самолета. Хантер поднялся перед ней, а затем жестом предложил ей следовать за ним в просторную каюту.
  - Пилоты, должно быть, в кабине, - сказал он, проходя мимо него к одному из шести огромных кожаных сидений. - Я скажу им, что мы здесь.
  Коринна огляделась и кивнула.
  Но когда она снова обратила свое внимание на Хантера, все вокруг нее стало ужасно тихим. Его глаза вспыхнули предупреждающе, и он потянулся к ней.
  - Коринна, уходи. Убирайся отсюда, прямо сейчас...
  Прежде чем она успела среагировать, что-то огромное вырвалось из закрытого пространства кабины позади него. Это был мужчина Рода, такой же огромный, как Хантер, с ног до головы в черной облегающей одежде.
  Хантер обернулся со скоростью света лицом к атакующему и сумел схватить его за руку, державшую отвратительно выглядящий черный пистолет. Раздались выстрелы - одна пуля попала в потолок над головой Хантера, еще две - в боковые стенки кабины. Окно треснуло, и паутина трещин распространилась вокруг дыры, оставленной пулей.
  Коринна присела за высокой спинкой кожаного сиденья и с ужасом и удивлением наблюдала, как Хантер ударил рукой по запястью противника. Пистолет упал на пол кабины, Хантер пнул его ногой в сторону и нанес человеку целую серию ударов по шее и подбородку. Но это не сработало, как с двумя другими перед джаз-клубом. Он был одного размера с Хантера, и когда Коринна уставилась на него в неистовом ужасе, она поняла, что он равен ему и в боевых искусствах.
  Мужчина схватил Хантера за шею, бросил его к ближайшей стене и нанес ему удары по лицу и голове. Хантеру удалось вырваться из железной хватки. Одной рукой он схватил нападавшего за запястье и повернул руку так сильно, что Коринна услышала хруст костей.
  Но злоумышленник просто проворчал, повернулся к Хантеру и попытался взять верх. Хантер не позволил этому случиться. Он ударил каблуком в бок по коленной чашечке, кулаком в живот, а затем в висок. Злоумышленник упал на пол, лыжная маска соскользнула от удара и обнажила лицо.
  Коринна ахнула в шоке.
  Пока густые волосы Хантера были подстрижены, другой вампир был полностью выбрит. Сложный узор дермоглифов G1 покрывал его голову. Их цвет был приглушен, и не было видно ни ярости, ни боли, которые могли бы сделать узоры на коже другого мужчины Рода более яркими. А под густыми темными бровями серые глаза нападающего выглядели такими же холодными и невыразительными, как сталь. Он был таким же спокойным и крутым, как Хантер. И так же смертоносен.
  Хотя они не выглядели одинаково, они были похожи. Оба прирожденные убийцы.
  Оба учились убивать по команде Драгоса.
  В тот момент, когда она осознала это, Хантер нацелил свой ботинок в лицо другого мужчины. Когда его мышцы бедра напряглись, а каблук ботинка опустился, другой человек перевернулся и бросился в небольшой камбуз между кабиной и разбитой дверью.
  С его наверняка сломанной рукой, бесполезно болтающейся на боку, злоумышленник потянулся и опрокинул шкаф, полный стеклянной посуды. Он обернулся к Хантеру, размахивая длинным сверкающим осколком хрусталя, как лезвием. Он нанес удар, и Хантер едва смог увернуться. А потом он ударил кулаком в нижнюю часть живота нападающего. Удар выбил его из равновесия, и стеклянный клинок упал на пол, разбившись под его ногами, когда битва продолжалась в камбузе.
  Коринна могла бы сбежать. Она должна была это сделать. Но о том, чтобы оставить Хантера наедине с этим, очевидно, непобедимым убийцей, не могло быть и речи. Она вылезла из- за сиденья и огляделась, чем бы помочь ему. Ее дар здесь был бесполезен. Без какого- либо продолжительного шума она не могла вызвать свою способность усиливать звуковые волны.
  Но если бы она могла достать пистолет, который был всего в нескольких метрах между ней и бойцами...
  Она увидела это слишком поздно.
  Нападающий уже сам бросился к нему, он отбивался от Хантера пока он сцепился с его ног, чтобы привести оружие в пределы своей досягаемости.
  Они обернулись и ударили друг друга, так что другие мужчину потеряли бы сознание. А потом противник Хантера пришел в движение так быстро, что Коринна едва заметила его. Он схватил пистолет и нацелил его прямо в лицо Хантера.
  - Нет! - Ноги Коринны двигались сами по себе, прежде чем она смогла отдышаться и снова закричать. Она побежала сзади к другому мужчине и прыгнула ему на спину. Она крепко вцепилась одной рукой, вцепившись ногтями другой в его лицо и глаза. Она сжимала так сильно, как могла, изо всех сил пытаясь остановить одного из зверей Драгоса от причинения вреда любому, кто что-то значил для нее.
  Убийца даже не задохнулся от ее атаки. Он сильно ударил ее локтем по лицу. Она почувствовала вкус крови во рту, почувствовала, как она стекает по подбородку. Ее губа была разбита.
  А потом она была отброшена назад, как будто она вообще была ничем. К несчастью или нет, ее атака на мгновение отвлекла убийцу, так что Хантер мог отвести пистоле в сторону, как только злоумышленник выстрелил.
  Хантер наклонил голову и протаранил другого мужчину всем своим телом, толкнув его мощным плечом назад к открытой двери, ведущей к трапу. Они вместе выпали из самолета. Коринна встала, подбежала к двери и увидела, как они оба упали на бетон внизу.
  Хантер посмотрел на нее, просто чтобы убедиться, что с ней все в порядке. Она почувствовала тепло его золотых глаз на своем лице, когда они осматривали след от крови, которую она стерла со своего подбородка.
  Она услышала его тихое рычание, первый звук, который он издал во время беспощадной борьбы. Когда он повернулся к убийце, который лежал наполовину без сознания на земле под ним, он двинулся точно и целеустремленно. Он вынул пистолет из ослобевшей руки и встал. Затем он оседлал огромное тело в черной одежде и нацелил дуло пистолета на безволосую, покрытую глифами голову.
  Нет, не туда, поняла Коринна. Он нацелился не на голову убийцы, а на странное кольцо из твердого черного материала, которое он носил на шее, как ошейник.
  Даже отсюда она видела, как глаза убийцы расширились от страха, когда Хантер навел оружие на толстое кольцо. Теперь он наконец понял, что проиграл.
  Убийца уволен.
  За выстрелом последовала такая яркая вспышка света, что Коринне пришлось прикрыть глаза. Когда через мгновение все прояснилось, из места, где лежал убийца, поднялся тонкий дым, его большое тело было безжизненным на бетоне, а голова чисто отрублена.
  - Боже мой, - прошептала она, не зная, что она только что увидела.
  Хантер вышел из-под трапа, когда она достигла нижней ступеньки.
  - Ты в порядке?
  Она кивнула, затем слабо покачала головой, пытаясь понять, что только что произошло здесь.
  - Как ты... что ты с ним сделал?
  Он снова стал стойким, но при виде ее разбитой губы в его глазах вспыхнули янтарные искры. Хантер отвел ее от места смерти на полу, затем вернулся и вытащил толстое черное кольцо с разрубленной шеи убийцы.
  - Пилоты были мертвы еще до того, как мы прибыли. У Драгоса должны быть люди по всему городу, и он может послать больше таких, как он. Мы должны выбраться отсюда.
  Она бросила недоверчивый взгляд через плечо, когда он отвел ее от трупа.
  - Ты просто оставишь его так?
  Хантер мрачно кивнул.
  - Двери ангара открыты. Когда наступает утро, солнце уничтожит то, что от него осталось.
  - А если нет? - нажала она. - Что, если Драгос или его люди придут сюда первыми и увидят, что ты сделал? Что, если они последуют за тобой?
  - Тогда они узнают, чего ожидать, когда попытаются, - он протянул руку ладонью вверх, ожидая, пока она ее возьмет. - Давай уйдем отсюда, Коринна.
  Она колебалась, неуверенность грызла ее совесть. Но затем она вложила руку на его и позволила ему увести ее от бойни.
  
  Глава 17.
  
  Человеческая женщина закричала, увидев Чейза, появляющегося из-за огромного дуба. Ее лицо было залито янтарным сиянием его преображенных глаз, и она еще раз душераздирающе закричала и попыталась увернуться от него. Он мог бы легко убить ее.
  Он мог бы, но в следующее мгновение темный лес наполнились членами клуба крови, у которых бурлила кровь от погони за убегающей добычей. Вампир, следовавший по пятам людей, прыгнул в огромном прыжке, чтобы схватить одного из бегущих людей. Когда он вонзил клыки в горло своей жертвы, три других представителя Рода бросились из тени на высокой скорости и набросились на испуганных людей, как стая волков.
  Именно тогда Чейз обнаружил знакомое лицо.
  Мердок.
  Ублюдок.
  Находясь в Агентстве, Чейз слышал достаточно слухов о извращенных пристрастиях мужчин, поэтому его не должно было удивлять, что Мердок вырвался из темноты и схватил маленького мальчика в окровавленной рубашке.
  Но это удивило Чейза. Это отвлекло его внимание от его собственной жажды крови более эффективно, чем доза пылающего полуденного солнца. Его бесило, что он снова увидел Мердока после драки несколько ночей назад в китайском квартале - как будто это было сто лет назад.
  И это подтолкнуло его, когда Мердок бросил ребенка на землю и схватил его волосы в кулак, готовый вывернуть нежную шею под лучшим углом, чтобы он мог покормиться. С диким ревом Чейз бросился на вампира.
  Он оттолкнул Мердока от борющегося, плачущего мальчика. Когда маленький мальчик в панике поспешил прочь, Чейз и Мердок покатились по заснеженным сугробам, он вонзил кулак в челюсть вампира, наслаждаясь резким треском ломающихся костей. Один из приятелей Мердока из клуба крови заметил нападение. Он бросил человека, которого поймал, и прыгнул Чейзу на спину. Чейз встал и бросил его, вампира сильно врезался в соседнее дерево.
  Мердок начал бороться, собираясь сбежать. Но прежде чем он получил такой шанс, Чейз поднял с земли тяжелую дубовую ветвь и ударил Мердока по коленной чашечки. Он взвыл от боли, откатился, держа колено, пока Чейз обратил свое внимание на другого вампира, который шел прямо на него, шипя сквозь обнаженные, окровавленные клыки. Чейз поднялся с земли, крепко сжав в руке твердую дубовую ветвь, когда спутник Мердока бросился на него. Чейз быстрым яростным движением толкнул острую ветвь вперед и проткнул ее сердце ублюдка насквозь. Оставшиеся двое участников клуба крови, похоже, потеряли интерес к своему виду спорта, когда увидели одного из своих падающего мертвым на землю, кровь хлестала из зияющей раны в его груди, а другого корчившегося от боли в замерзшем подлеске. Они застыли там, где стояли, ослабив хватку, позволяя их испуганной добыче вырваться на свободу.
  Чейз повернулся к ним, его глаза бросили дикие янтарные лучи в темный лес, и он крепко держал свое окровавленное оружие в руке, готовый также атаковать двух других нарушителей закона. Не говоря ни слова, агенты-нарушители скрылись в противоположных направлениях, исчезая в ночи.
  Тишина снова опустилась на лес, слышались только мучительные стоны Мердока.
  Чейз глубоко вдохнул чистый ночной воздух. Медленно его интеллект и разум проникали сквозь темный туман его ярости и мучительной жажды, которая все еще удерживала его в лапах. Ситуация, в которой он оказался, была далека от идеальной. Мертвый агент истекал кровью на земле. Двое других сбежали, наверняка опознаю его и скажут, что он напал на них без причины. Учитывая его репутацию в последнее время, мало кто поверит ему, если он скажет, что наткнулся на незаконную кровавую охоту и сделал только то, что должен был, чтобы остановить ее.
  А потом возникла проблема сбежавших людей. Как и любой представитель его вида, он знал, насколько опасно отпускать людей обратно в общество, не стерев сначала их воспоминания о Роде. Род был чрезвычайно осторожным на протяжении веков, но с их мирное сосуществование могло закончиться, когда достаточно истеричных людей закричат 'вампиры'.
  Чейз разрывался между ответственностью за свой Род и более глубокой, более личной потребностью вырвать информацию о Драгосе из Мердока.
  Он знал, что он должен был сделать. Он сделал шаг от Мердока, чтобы выследить сбежавших людей и взять ситуацию под контроль.
  Вдали послышались звуки сирены, которые с каждой секундой становились все громче. Это остановило его. Уже слишком поздно.
  Злой он уставился на Мердока.
  Пробормотав проклятие, он поднял раненого вампира на плечо и помчался с ним в чащу.
  ***
  В цистерне фиолетового Эль-Камино сутенера было достаточно газа, чтобы увести их на большое расстояние от города. Так далеко от шумного центра Нового Орлеана дама были маленькими и стояли на отдаление друг от друга. Многие из них все еще находились в аварийном состоянии или были заброшены после сильного урагана, который разразился за несколько лет до этого.
  Пока он ехал, Хантер внимательно следил за восточным горизонтом, где скоро наступит новый день. Уже темно-синяя тишина по другую сторону полуночи сменялась пастельными оттенками утра. Он посмотрел на Коринну, которая молча сидела на пассажирском сиденье. Ее разбитая губа распухла. Она смотрела на пустую улицу перед ними и казалась измотанной, ее тонкие плечи дрожали, он не знал, от шока или от холода.
  - Мы скоро остановимся, - сказал он. - Тебе нужно отдохнуть, и рассвет наступает.
  Она кивнула неопределенно, почти незаметно. Затем она глубоко вздохнула и медленно выдохнула, снова.
  - Ты знал его?
  Хантеру не нужно было спрашивать, кого она имеет в виду.
  - Я видел его впервые сегодня вечером.
  - Но ты и он... - она сглотнула, затем косо взглянула на него. - У вас была точно такая же боевая техника. И никто из вас не остановился бы, пока один из вас не умер. Вы оба сражались так жестоко и беспощадно, и вы оставались совершенно бесчувственными.
  - Нас обоих учили убивать.
  - По приказу Драгоса, - он почувствовал, как она смотрит на него, когда она говорила, видел ее испуганное выражение краем глаза. - Сколько вас там?
  Хантер пожал плечами.
  - Я могу только догадываться, они никогда не говорили нам друг о друге. Драгос растил нас в одиночестве, с одним из миньонов, который заботился о наших основных потребностях. Когда мы активно работали, мы всегда делали нашу работу в одиночку.
  - Ты убил много людей?
  - Хватает, - ответил он, затем нахмурился и покачал головой. - Нет, этого недостаточно. Только тогда, когда я узнаю, что Драгос наконец мертв, и даже если мне нужно будет убить всех остальных убийц, чтобы получить его. Только тогда будет достаточно.
  Она перевела взгляд на улицу, молчаливая и задумчивая.
  - Чем ты убил убийцу в аэропорту? У него был своего рода воротник вокруг шее. Ты забрал его, когда мы ушли, и я увидела, что ты стремился к нему во время стрельбы. А потом был этот ослепительный взрыв.
  Хантер все еще мог видеть яркую вспышку света в своем разуме. Иногда он все еще чувствовал давление своего собственного узкого ошейника, который он сбросил в ночь, когда вступил в Орден.
  - Это особый механизм, разработанный Драгосом, чтобы заставить нас абсолютному послушанию. Он содержит концентрированный ультрафиолетовый свет и не может быть поврежден или удален без запуска детонационного механизма. Только Драгос может отключить датчик.
  - Боже мой, - прошептала она. - Это смертельные оковы.
  - В любом случае, это эффективно.
  - А ты? - спросила Коринна. - Ты не носишь такой ошейник.
  - Больше нет.
  Она внимательно следила за ним, ее глаза не отрывались от него, когда он свернул с главной дороги на боковую улицу, ведущую к пустынному ряду домов.
  - Если ты носил такую ужасную вещь, как тебе удалось освободиться от нее?
  - У Драгоса не было иного выбора, кроме как снять его с меня. Прошлым летом он продил встречу со своими союзниками в отдаленном имении недалеко от Монреаля. Орден это выяснил и начал атаку. Драгос приказал, чтобы я защищал позицию и имущество, в то время как он и его люди сбежали бы через черный ход.
  Коринна тихо слушала, и он чувствовал ее понимание.
  - Он отправлял тебя одного против скольких воинов Ордена? Он хотел, чтобы ты умер.
  Хантер пожал плечами.
  - Это только показало мне, насколько он был в отчаянии и как сильно он меня презирал. Он знал так же хорошо, как и я, если я не выйду из дома в следующий момент и не сражаться против воинов, у него и его союзников не будет шансов сбежать. Я сказал ему, что пойду, но только если он даст мне свободу.
  Он долго не думал о той ночи в лесах Монреаля. Фактически, его путешествие к свободе началось раньше - ночью, когда он проник в отдаленное поместье G1 по имени Сергей Якут по приказу Драгоса, чтобы убить его, и неожиданно взглянул в гипнотизированные, зеркальные глаза маленькой Подруги по Крови.
  - Именно Мира дала мне смелость требовать моей свободы, - сказал он, чувствуя тепло от мысли о ребенке в его груди. - Мира - провидица, у нее есть дар предвиденья. Я видел себя в ее глазах, свободным от Драгоса. Если бы не она, я бы не знал, что мог бы жить по-другому.
  - Она спасла тебе жизнь, - пробормотала Коринна. - Не удивительно, что ты так сильно любишь ее.
  - Я бы отдал за нее жизнь, - ответил он автоматически. И это была чистая правда. Осознание почему- то этого напугало его, но он не мог отрицать, что ему очень нравилась маленькая девочка. Она пробудила в нем дикие защитные инстинкты, как и красивая женщина, сидевшая рядом.
  Но в то время как у него было теплое чувство привязанности к Мире, его чувства к Коринне Бишоп были совершенно другими: они были намного глубже, горели с интенсивностью, которая, казалось, увеличивалась с каждым мгновением, проведенным вместе. Он желал ее; он понял это так ясно, когда они поцеловали друг друга. Он хотел снова поцеловать ее, и это было проблемой.
  Что касается других чувств, которые она вызвала у него, он был в недоумении, что с этим делать. И при этом он не хотел знать это. Он должен выполнять обязанности для Ордена, и не было места для отвлечения, независимо от того, насколько заманчивым оно было.
  На этот раз Коринне потребовалось много времени, чтобы ответить.
  - Каждый ребенок заслуживает того, чтобы кто- то защищал его и делал его счастливым. Такова должна быть семья, не так ли? - Теперь, глядя на него, выражение ее лица казалось обеспокоенным, каким- то поспешным. - Ты так не думаешь, Хантер?
  - Понятия не имею, - он остановился перед темным домиком с забаррикадированными окнами и провалившимся крыльцом. Он казался пустым, как и все другие несчастные дома, которые стояли с тех пор, как потоп отступил. Треснувшие, заросшие сорняками цементные фундаменты указывали на места, где раньше стояли другие дома. - Этого должно быть достаточно, - сказал он Коринне, останавливаясь.
  Она странно смотрела на него с другого конца салона в Эль- Камино.
  - У тебя никогда не было никого, даже в детстве? Даже твоей мати?
  Он выключил двигатель и вынул ключ зажигания.
  - Там никого не было. В детстве меня забрали от Подруги по Крови, которая родила меня в лаборатории Драгоса. У меня нет воспоминаний о ней. Миньон, которого Драгос назначил мне смотрителем, отвечал за мое воспитание.
  Ее лицо побледнело.
  - Ты родился в лаборатории? Они забрали тебя... у твоей матери?
  - Все мы, - ответил он. - Драгос контролировал всю нашу жизнь с момента нашего зачатия. Он сделал все возможное, чтобы сделать нас идеальными машинами для убийства, верными ему одному. Он воспитал нас в качестве его убийц, его Охотников и ничего более.
  - Охотник. - Слово деревянным на ее языке. - Я думала, что Хантер - твое имя. Это твое имя?
  Он мог видеть ее замешательство. Ее хмурый взгляд усилился, когда она молча обрабатывала все, что услышала.
  - Так меня называли со дня моего рождения. Это то, что я есть. Кем я всегда буду.
  - О, Боже мой, - ее голос немного дрожал, и в этот момент на ее лице появилось выражение, которое он не мог распознать. Это выглядело как свежий, рассветный ужас. - Всех детей, рожденных в лаборатории Драгоса, забрали. Они все были воспитаны как ты? Все эти бедные мальчики, вот кем они стали...
  Она не сформулировала это как вопрос, но он ответил ей невозмутимым, мрачным кивком.
  Коринна закрыла глаза и больше ничего не сказала. Она отвернулась и посмотрела в темное окно со стороны пассажира.
  В долгой неловкой тишине, которая внезапно распространилась между ними, Хантер открыл водительскую дверь.
  - Подожди здесь. Я собираюсь проверить дом и убедиться, что это подходящие укрытие.
  Она не ответила ему, даже не взглянула на него, а прижалась лицом к правому плечу. Когда он уходил, он думал, что увидел слезы на ее щеке.
  Как только Хантер вошел, Коринна вылетела из машины. Долгого путешествия в одном узком пространстве было достаточно, чтобы вызвать приступ паники, особенно после того, что она увидела сегодня вечером в аэропорту. Но было нечто гораздо более худшее, что заставило ее выйти из машины во влажный холодный утренний воздух.
  Страх и ужас охватили ее, угрожая вывернуть живот наизнанку, когда она наткнулась на бетонную плиту в заброшенном дворе по соседству. Она опустилась на влажное основание и закрыла лицо руками.
  Во всех ее многочисленных кошмарах о том, что могло случиться с ее сыном, она никогда не представляла себе ту зверскую судьбу, которую Хантер только что описал ей.
  Хантер.
  Боже мой, это было даже не настоящее имя. Просто ярлык для объекта, ничем не отличающийся от ярлыка, который можно использовать для обозначения лезвия или пистолета, или любого другого инструмента, изготовленного с единственной целью - убийство.
  Незначительный.
  Расходный материал.
  Бесчеловечный.
  Она вытерла слезы, которые начали течь еще до того, как Хантер вышел из машины. Ему было больно от того, что он пережил, но для нее было почти душераздирающе думать, что ее маленький мальчик - милый маленький мальчик, которого она так сильно любила, - все еще оставался в ловушке этого ужасного мира, созданного Драгосом.
  В ее горле всхлипнуло рыдание, когда она вспомнила сладкое лицо вопящего младенца, которого она родила тринадцать лет назад. Она все еще могла видеть его крошечные взмахи кулачками перед собой, когда медсестра-миньон перенесла его на другой конец лаборатории, чтобы вымыть его и завернуть в простое белое полотенце. Она все еще могла видеть его глаза - сине-зеленые и миндалевидные, как у нее, и его покрытую дермаглифами головку, увенчанную легким шелковистым черным пушком волос, того же цвета, что и ее.
  Ее сын, должно быть, также унаследовал от нее свой сонокинетический дар, а также силу и мощь G1 от существа, которое его породило. Дар, который Коринна подарила своему сыну, был тем, что Драгос никогда не cможет у него отнять. Эта способность всегда будет отмечать его как ее сына, независимо от того, что Драгос сделал с ним за все эти годы, когда ему приходилось соответствовать с его извращенными целями и идеалами.
  У ее сына также было имя. Коринна шепнула ему это в тот момент, когда она впервые посмотрела на него в роддоме. Он слышал ее, хотя он был в мире всего несколько минут, она была в этом уверена. И он услышал ее зов и плач, когда акушерка унесла его через мгновение.
  Боже, сколько дней, недель и месяцев - сколько лет она оплакивала его отсутствие в своей жизни? И теперь она была несчастна от мысли о том, для чего он родился и что стало с ним за тринадцать лет под контролем Драгоса.
  В ней зародилась отчаянная надежда. Может быть, он был избавлен от такого ужасного существования. Может быть, его забрали у нее для другой цели. Возможно, он не был прикован к прихотям Драгоса смертельным опасным ультрафиолетовым ошейником. Не был вынужден существовать как машина для убийства, не зная, кем он был на самом деле, без кого-то, кто мог бы его обнимать, утешать и любить. А если он действительно был одним из многих мужчин G1, которых Драгос вырастил убийцами в своей лаборатории? Тогда, возможно, он мог каким- то образом сбежать из этого ужасного рабства, как Хантер. Или, может быть, ее сын больше не жив. На одну постыдную секунду она пожелала ему смерти, хотя бы для того, чтобы избавить его от мрачного существования, описанного Хантером.
  Но он жив. Она знала это так же, как должны знать каждые родители, независимо от того, сколько времени или какое расстояние отделяет их от их ребенка. В глубине души она чувствовала, что ее маленький мальчик все еще жив.
  Где- то...
  Безнадежность его нахождения, когда она даже не знала, где его искать, тяжело давила на нее, когда она сидела одна на цементном блоке, глядя на обширную пустую пустошь, которая, вероятно, когда- то была симпатичным жилым районом в одном из пригородов Нового Орлеана. От этого почти ничего не осталось. Семьи разъехались, дома заброшены и разброшены, бесчисленные жизни были разлучены силой природы, которую они были не в силах остановить.
  За десятилетия своего пленения Драгосом она выдержала свой собственный шторм. Он не победил ее, еще не победил. И пока она живет, он не добьется успеха.
  Она могла только молиться о том, чтобы ее сын тоже был таким устойчивым.
  В конце концов, Хантеру удалось уйти и начать новую жизнь, но тогда у Хантера был Орден, который помог вытащить его из прежнего существования. У него была Мира, чтобы придать столь необходимый проблеск надежды, что у него может быть шанс, выход. Что имел ее сын?
  Он не знал, что есть кто- то, кто любит его и хочет освободить. Он не мог знать, что для него была надежда, маленькая, как она; что кто- то жаждал найти его и дать ему жизнь, которую он заслужил.
  Но Коринна не знала, где находится ее сын, не говоря уже о том, может ли его спасти. А потом были Хантер и Орден. Для них ее сын был всего лишь еще одной из машин Драгоса, которые все они поклялись уничтожить, особенно Хантер, который лучше всех знал, насколько опасны другие, подобные ему. Орден объявил войну Драгосу и всем, кто ему служит, и не без причины. Они считают ее ребенка врагом. Хотя она не хотела думать об этом, испуганная часть ее беспокоилась, что они могут быть правы.
  Коринна вытерла влажную щеку тыльной стороной ладони, когда Хантер вышел из дома по соседству. Он увидел, что она сидит там и зашагал к ней, темный силуэт на фоне слабой зари. Его большие черные боевые ботинки хрустели по покрытой грязью траве, и с каждым шагом его длинных, мускулистых ног его плащ развивался позади него, как черный кожаный парус.
  Когда он приблизился, он нахмурился.
  - Почему ты вышла из машины?
  Она поспешно вытерла последнюю слезу.
  - Я не люблю узкие места. Кроме того, это была долгая ночь, и я устала.
  Он остановился перед ней и вопросительно посмотрел на нее.
  - Ты плачешь.
  - Нет. - Ее ложь не была убедительной, но к ее облегчению Хантер не стал настаивать. Он уставился на ее рот, его хмурый взгляд усилился.
  - Твоя губа снова кровоточит.
  Инстинктивно она провела языком по маленькой трещинки, которую другой убийца нанес ей ночью. Она почувствовала вкус крови - только слабый след, нет повода для тревоги. Но глаза Хантера все еще были сосредоточены на ней. Его зрачки сузились, а янтарные искры света вспыхнули в золотых радужках его глаз.
  - Рассвет наступает, - сказал он глубоким хриплым голосом. - Иди за мной. Дом был пуст в течение некоторого времени, он обеспечит нам надежное укрытие.
  Она встала и последовала за ним. В заброшенном доме пахло плесенью и кислой, соленой водой и пылью. Хантер пошел вперед, задергивая жесткие шторы, которые все еще висели над разбитыми окнами гостиной. Над их головами потолочный вентилятор повесил деревянные крылья, как перевернутый тюльпан, полностью раздутый от наводнения, которое наводнило эту область в течение нескольких дней.
  В доме осталось несколько предметов мебели, за исключением разбитых воспоминаний, шелушащихся обоев и покрытых пылью обломков, которые засоряли пол. Хантер переступил через них, прокладывая для нее лучший путь. Он остановился перед открытым дверным проемом в коридоре и жестом пригласил ее войти.
  - Я очистил угол там, чтобы ты могла отдохнуть.
  Коринна подошла к нему и заглянула внутрь. Пол был в основном очищен от грязи, которая покрывала остальную часть дома. Тонкий, покрытый грязью матрац был помещен напротив задней стены, пойманный в ловушку за массивным разрушенным штормом комодом.
  Хантер снял свое длинное кожаное пальто и расстелил его посреди комнаты на очищенном полу.
  - Для тебя, чтобы спать, - сказал он, когда она вопросительно посмотрела на него.
  - И ты?
  - Я доложу Ордену и буду следить в другой комнате, пока ты спишь, - он повернулся и пошел мимо нее обратно в коридор.
  - Подождите. Хантер... - Она обняла себя, уже чувствуя себя брошенной в этой мрачной маленькой комнате. - Ты можешь остаться здесь со мной... только пока я не засну?
  Он молча смотрел на нее, дольше, чем она могла вынести. Она знала, что он, вероятно, был последним человеком, от которого она могла получить утешение, особенно после того, что она видела, что он сделал сегодня вечером. После всего, что она слышала о его обучение и личной миссии в Ордене, она поняла, что этот смертельный человек был худшим союзником, которого она могла найти для поиска и спасения своего ребенка.
  Тем не менее, когда она смотрела на Хантера в мягких тенях разрушенного штормом дома, она не видела беспощадности или жестокости. Она увидела ту же сдержанность и нежность, которую он показал ей в городском джаз-клубе, за несколько мгновений до того, как он так неожиданно поцеловал ее на танцполе. Теперь тот же жар был в его золотых глазах, и его горячий взгляд медленно переместился на ее рот.
  Коринна потеряла дар речи, стояла неподвижно, неуверенно, что беспокоило ее больше: мысль о том, чтобы поцеловать его снова, или о том, что он может просто отвернуться и оставить ее одну.
  - Ложись, - пробормотал он, его голос был тяжелым и хриплым, а за его чувственной верхней губой блеснули кончики его клыков, когда он заговорил.
  Коринна отошла от него, усевшись на его расстеленный плащ. Он медленно и хищно двинулся к ней и опустился рядом с ней, когда она нерешительно растянулась на своей стороне приятного мягкого черного кожаного пальто. Его тело представляло собой длинную стену тепла вдоль ее спины и ягодиц, его бедра крепко прижимались к ее. И хотя они оба были полностью одеты, каждый нерв проснулся в ней и потрескивал от напряжения. Желание пробудилось глубоко в ее душе, медленно расправляя крылья, заставляя ее сердце биться чаще и затаить дыхание.
  Хантер обнял ее, тяжелая группа костей и мышц нежно прижала ее к себе. Каждый сантиметр его тела излучал силу, но вместо страха или дискомфорта из-за того, что ее зажали, Коринна чувствовала себя защищенной.
  Она чувствовала себя в безопасности, чувство, которого она не ощущала очень долгое время.
  В безопасности в руках самого смертельного человека, которого она когда-либо встречала.
  
  Глава 18.
  
  Утро в штаб-квартире Ордена в Бостоне обычно означало выключение света и сон для Лукана и остальных жителей.
  Но не сегодня.
  И хотя никто ничего не сказал, Лукан, глава семьи, знал, что напряжение, охватившее их всех, приближается к критической точке. Даже Мира рядом с Ренатой за огромным обеденным столом казалась подавленной, проницательный маленький провидец тихо доедал последние кусочки своих блинов и колбасы, вместо того, чтобы как обычно безостановочно болтать.
  Импровизированный завтрак был идеей Габриэлы. Лукан настоял на том, чтобы женщины Ордена вместе со своими воинами ели внизу в штаб-квартире, а не в верхней части дома. Хотя было странно видеть всех в их с Габриэлой жилище - девятнадцать человек собрались вокруг длинного стола, сделанного по заказу Габриэлы несколько месяцев назад у мастера в Темной гавани - но это было гораздо приятнее, чем мысль о том, чтобы кто-то был вне его поля зрения дневные часы, когда он ничего не мог сделать, чтобы защитить их.
  Защитить их? Дерьмо.
  Что за чертова шутка! Лукан усмехнулся про себя, прекрасно понимая, что орден никогда не был более уязвимым. Когда- то безопасный штаб был только хрупким фасадом, теперь, когда Драгос знал его точные координаты. И не только это - согласно сообщению Хантера, оставленного несколько часов назад, Драгос теперь явно перешел в наступление в другом месте. Один из убийц Драгоса G1 напал на их здание ангара в аэропорту, два чартерных пилота были мертвы, и Хантер застрял с гражданкой Коринной Бишоп в Новом Орлеане. В настоящее время они спрятались в руинах, оставшихся от урагана Катрина, в ожидании заката и указаний Лукана.
  Затем еще не решенный вопрос исчезновения Стерлинга Чейза. Лукан объявил воина приостановленным с тех пор, как он ушел в самоволку, но факт был в том, что потеря Гарварда беспокоила его. Это отягощало их всех, весь Орден мучительно ощущал его отсутствие за столом и в ночных миссиях. Но желание чтобы он вернулся не вернет его, и, поскольку это было решение Чейза уйти, это должно быть его собственное решение вернуться к ним.
  Единственным положительным моментом, который произошел в настоящее время в штаб- квартире, было возвращение Брока и Дженны с Аляски прошлой ночью. Огромный представить Рода из Детройта и его симпатичная супруга сидели напротив Лукана на другом конце стола, разговаривая с Кейдом и Алекс, длинные темные пальцы Брока были переплетены с тонкими, бледными пальцами Дженны. Тот факт, что Дженна не была Подругой по Крови, казалось, не имело значения для ее отношений с Броком. С другой стороны, Дженну Дарроу уже нельзя было назвать простой смертной, так как в течение нескольких недель она носила крошечную частичку внеземной ДНК и биотехнологический материал в своем позвоночнике.
  И за несколько дней, проведенных на Аляске, маленький дермаглиф, который так неожиданно образовался на ее шее перед отъездом, начал распространяться на ее плечи. Было чертовски любопытно видеть на коже человека след Рода, женщины к тому же. Кроме того, исцеление ран Дженны теперь значительно ускорилось, почти как у представителей Рода Лукана, и она обладала сверхъестественной силой и скоростью - бывший полицейский Аляски стала определенным дополнением к воинам Ордена.
  Но никто не мог сказать, как далеко зайдет генетическая трансформация Дженны.
  Боже, какое это странное путешествие, подумал Лукан и оглядел лица, сидящие за круглым столом. Большинство этих лиц были ему незнакомы всего полтора года назад, а теперь они были ему знакомы так же, как и члены его семьи.
  Даже Лазаро Арчер и его внук Келлан казались менее чужими и почти членами семьи после нескольких дней, проведенных в штаб-квартире. Лазаро оказался сильным, благородным мужчиной. Лукан все еще смущался из-за предложения Ордену использовать его крепость в штате Мэн в качестве временного штаба. Это был спасательный круг, в котором они срочно нуждались, и он хотел использовать его как можно скорее.
  - Я хочу еще раз поблагодарить вас за ваше предложение, Лазаро, - сказал он, глядя на Арчера, сидевшего с левой стороны стола, улыбающегося и слушающего оживленную дискуссию между его молодым внуком и маленькой Мирой над книгой, которая они недавно прочитали.
  Темно- синие глаза Лазаро Арчера торжественно посмотрели на Лукана.
  - Пожалуйста, нет причин благодарить меня. Я в большем долгу перед тобой и Орденом, чем смогу тебе отплатить. Вы спасли жизнь Келлана и мою тоже. Я всегда буду в вашем долгу. Кроме того, - добавил он, пожимая массивным плечом, - мое поместье на севере пустовало почти с тех пор, как я построил его в 1950- х годах. Элеонора посчитала эту идею нелепой - она смеялась надо мной и говорила, что я сошла с ума, когда сказала ей, что хочу надежный бункер под домом, как это сделали многие люди в так называемую эпоху холодной войны. Она сказала, что в случае ядерной катастрофы она хотела бы сгореть, как остальная часть населения, чем тушиться под нашим домом, как сардины в жестяной банке. Я никогда не мог убедить ее провести там даже одну ночь. Моя Элли была такой же упрямой, как и красивая.
  Лукан наблюдал, как выражение старейшего из Рода стало задумчивым, когда он говорил о своей Подруги. Это было практически первый раз, когда он упомянул ее имя с тех пор, как она и остальные члены семьи Арчер погибли в результате нападения на их Темную Гавань. Элеонора Арчер и все остальные в частном имении были сожжены по приказу Драгоса. Так много жертв только потому что Драгос хотел получить Орден.
  Лазаро Арчер вздохнул и покачал головой.
  - Я очень давно не думал об этом месте - или о неприязни Элли к нему. Как я уже говорил, если вы найдете недвижимость, подходящую для ваших целей, считайте ее своей.
  Лукан кивнул в знак благодарности.
  - Мы примем решение сегодня вечером, когда осмотрим место.
  В нескольких местах на другой стороне стола Гидеон посмотрел в глаза Лукану и ответил более подробно.
  - Я загрузил программное обеспечение САПР и коммуникационные программы на ноутбук, который мы возьмем с собой. Мы сфотографируем все внутри и снаружи и импортируем изображения, а затем программное обеспечение немедленно преобразует их в чертежи и схемы. Я также упаковал спутниковые ресиверы, чтобы мы смогли просто подключить несколько устройств связи и выполнить тесты, необходимые для подготовки к переезду.
  Лукан едва мог сдержать усмешку, когда Гидеон с энтузиазмом переключился на свой технический режим.
  - Весь высокотехнологичный фокус- покус - это все твое, пока мы там.
  Он заметил, что Саванна рядом с Гидеоном стала очень тихой, когда они планировали свою поездку на север. Гидеон тоже заметил реакцию своей супруги. Он нежно сжал ее руку на столе.
  - Не волнуйся, любимая. Это просто разведывательная поездка, а не миссия. Никакого оружия или взрывчатки. Очень жаль, - добавил он с кривой усмешкой.
  Даже с того места, где он сидел, Лукан видел, что мягкие карие глаза Саванны были серьезными. Более того, в них был яркий ужас, а ее голос был таким нежным и обиженным, как Лукан никогда не слышал раньше.
  - Черт, Гидеон. Я не могу шутить по этому поводу. Больше нет. Это дерьмо становится слишком чертовски реальным для меня.
  Внезапно она встала из- за стола и начала убирать пустую тарелку и столовые приборы. Как в демонстрации негласной женской солидарности, Габриэла, Элиза и Дилан быстро последовали примеру Саванны, взяв все, что могли, а затем исчезли прямо за ней через распахнутую дверь, ведущую на соседнюю кухню.
  Гидеон прочистил горло.
  - Очевидно мне придется сгладить углы, прежде чем мы уедем сегодня вечером.
  Лукан хмыкнул.
  - Возможно, придется немного постоять на коленях.
  - Она беспокоится о тебе, - сказала Тесс Гидеону, ее рука покоилась на ее огромном животике. - Она много не скажет тебе, потому что она знает, что должна быть сильной для тебя. Но она всегда поддержит тебя. - Гидеон благодарно кивнул, и Тесс нежно взглянула на своего спутника Данте, который сидел рядом с ней. - Каждая из нас беспокоится каждый раз, когда один из вас отправляется на миссию. Каждый раз, когда вы покидаете штаб- квартиру, вы забираете наши сердца.
  - Драгоценный груз, - сказал Данте, отнимая ее руку от живота с их нарожденным ребенком и прижимая губы к ладони.
  Тесс улыбнулась, но затем ее лицо изогнулось в мучительной гримасе. Она поспешно вздохнула, а затем медленно выдохнула.
  - Твой сын очень беспокойный этим утром. Мне лучше... вернуться в наши апартаменты и... немного полежать...
  Данте тут же вскочил и осторожно помог ей встать с Ренатой, Дженной и Алекс в качестве наблюдателей. Лукан был на ногах, прежде чем он это заметил, как и все связанные мужчины в комнате, все они стояли там в нервной тишине, возможно, выглядя такими же беспомощными, какими они чувствовали себя.
  - Я в порядке, - выдавила Тесс, слишком затаив дыхание как для Лукана. Она шла медленно и осторожно, одной рукой обнимая живот, цепляясь другой за руку Данте, который осторожно уводил ее от стола. На самом деле, она должна была родить только через несколько недель, но, хотя Лукан и не был экспертом в этих вопросах, похоже, они могли рассчитывать на пополнение Ордена раньше, чем они считали.
  - Может ты отдохнешь на диване в соседней комнате, детка? - Спросил Данте, напряженный и взволнованный, будущий преданный и любящий отец.
  Тесс только отмахнулась.
   - Я хочу ходить... лучше, если я немного пройдусь. Если я пока лягу, я не встану так скоро.
  - Хорошо, - сказал Данте. - Тогда мы будем идти медленно, хорошо? Вот так, детка. Медленные шаги. У тебя все отлично.
  Пара попрощалась с остальными и не спеша вернулась в свои комнаты. Как только Тесс и Данте ушли, Габриэла вернулась в столовую с Саванной и остальными. После нескольких минут неловкого молчания Мира с тревогой повернулась к Ренате.
  - Готов ли ребенок Тесс к рождению?
  Рената трезво посмотрела на нервные лица в комнате, затем повернулась к Мире с материнской терпеливой улыбкой.
  - Да, я так думаю, мышонок. Совсем скоро ребенок родится.
  Мира нахмурилась.
  - Хантеру следует поторопиться и вернуться домой, иначе он не увидит ребенка, когда он появится. В любом случаи, где он?
  - Все еще на миссии, - сказал Нико, отец, которым он стал для маленькой девочки. - У Хантера есть несколько важных дел в Новом Орлеане, но он вернется, как только сможет.
  - Ну, это хорошо, - заявила Мира. - Потому что он должен быть дома до Рождества. Ты знаешь, что у него никогда не было Рождества? Я обещала ему, что я сделаю рождественские украшения для его комнаты.
  Когда ребенок упомянул о предстоящих праздниках, тишина в столовой усилилась. Лукан почувствовал, что взгляды других преднамеренно избегают его, все ждут, что он изо всех сил улыбнется и объявит ничего не подозревающему невинному ребенку, что в штаб- квартире не будет Рождества. Черт, он даже не был уверен, что на Рождество будет штаб- квартира, которое, черт возьми, будет менее чем через две недели.
  Рената присела на корточки рядом со стулом Миры.
  - У меня есть идея, мышонок. Почему бы тебе не пойти со мной и не показать мне, что ты делаешь для Хантера?
  - Хорошо, - ответила она, поворачиваясь к Келлану с веселой улыбкой. - Ты тоже хочешь увидеть это?
  - Конечно. - Подросток пожал плечами, как будто ему было все равно, но он уже встал и угрюмо шагал за Ренатой и Мирой.
  - Рената права в отношении ребенка, - сказала Саванна всем в комнате. - Со стороны моей матери у меня в семье было много акушерок, и я достаточно часто посещала роды. Вероятно, это займет всего несколько дней, прежде чем Тесс начнет рожать. А после этого может пройти несколько часов.
  Лукан нахмурился.
  - Дни или часы? Нам нужно еще несколько недель.
  Лазаро Арчер внимательно посмотрел на него.
  - Природа никогда не заботилась о нас.
  Лукан проворчал, прекрасно осознавая эту ироническую правду. Он также знал, что они могут выиграть драгоценное время, если им каким- то образом удастся саботировать Драгоса и оттеснить ублюдка обратно в подполье. Это было время, которое им было нужно для оценки возможного перемещения штаб-квартиры, и время, которое Тесс и Данте заслужили, чтобы родить ребенка при некотором подобии нормальных и мирных условиях.
  Он посмотрел на Гидеона.
  - Как ты думаешь, как скоро ты сможешь снова запустить всю эту технологию, если окажется, что переход во владения Арчера реалистичен?
  - Как я говорил, я беру ноутбук с собой. Если со спутниковой связью проблем не возникнет, через несколько часов я снова включу нашу систему. Но полный пакет - сети, телефон, камеры видеонаблюдения, термодатчики, детекторы движения и т.д. - займет минимум пару недель.
  Лукан проклял проклятие.
  - Хорошо. Не самые хорошие новости, но мы должны извлечь из этого максимум. Как насчет следов к Драгосу? - спросил он собранную группу. - Мы знаем что-нибудь новое о местонахождение Мердока?
  - Не на сто процентов, - ответил Тиган с другого конца стола. - Я допросил некоторых из его известных партнеров, но они ничего не знали. Никто не видел и не слышал его после инцидента в китайском квартале на днях. С тех пор Роуэн прощупывает Агентство изнутри. Мы найдем ублюдка, так или иначе.
  Лукан мрачно кивнул.
  - Лучше раньше, чем позже. Прямо сейчас он наш лучший шанс схватить Драгоса. Пока мы продолжаем работать под этим углом, Хантер проведет разведывательную миссию с Генри Вачоном в Новом Орлеане. Своим нападением прошлой ночью Драгос подтвердил свою связь с Вачоном.
  Он поймал несколько серьезных взглядов от группы, они все знали, как близко Хантер и его гражданский компаньон столкнулись с одним из убийц Драгоса. Выражение лица Брока было самым обеспокоенным. Это было понятно, так как он знал Коринну Бишоп со времени своего пребывания в Темной гавани ее семьи в Детройте, где он работал в качестве ее телохранителя. Воин был расстроен, когда ему рассказали подробности рокового воссоединения Коринны с Виктором Бишопом и откровения, которые она услышала по возвращении в Детройт. Он все еще был явно возмущен этой новостью.
  - Генри Вачон - подонок, с активной связью с Драгосом или без нее, - сердито прорычал он. - Лично я хотел бы, чтобы ублюдок повешен, растянут и разорван, но мне не нравится идея, что Хантер должен оставить Коринну без присмотра, пока он будет собирать информацию, которая нам нужна.
  - Я тоже волнуюсь, - сказал Лукан. - Хантер говорит, что они в настоящее время находятся в безопасном месте, но им нужно найти лучшее жилье. Мы не можем рисковать гостиницами в городе, и мы не можем доверять Темным гаваням этого района, потому что вполне вероятно, что кто- то из гражданского населения имеет тайные связи с Генри Вахоном или самим Драгосом.
  - А как же люди? - спросила Саванна, и все сразу повернулись к ней лицом. - Я знаю кого-то, кто мог бы предоставить им безопасное место на некоторое время. Это недалеко от города, но в значительной степени это забытый богом уголок, который вы можете себе представить.
  - Саванна, - медленно сказал Гидеон. - Мы не можем просить ее...
  - Кто это? - спросил Лукан.
  Саванна встретилась с ним взглядом.
  - Моя сестра Амели. Она живет на болоте Атчафалайя более семидесяти лет. И она абсолютно заслуживает доверия. То факт, что мы с Гидеоном живы сейчас, возможен благодаря ей.
  Гидеон кивнул, хотя и неохотно.
  - Саванна и я обязаны Амели Дюпре своей жизнью. Она абсолютно надежна, Лукан. Я бы поставил свою жизнь на это. Я уже сделал это.
  - Амели знает, кто такой Гидеон, - добавила Саванна. - Она знает о нем с той ночи, когда он появился у ее порога, разыскивая меня около тридцати лет назад, и она сдержала нашу тайну все это время.
  Лукан был далеко не в восторге от открытия, что человек, живущий в болотах Луизианы знал о существовании Рода. Тем не менее, было бы глупо не учитывать возможность, которую Саванна и Гидеон только что предложили ему. Альянсы с людьми вряд ли были его первым выбором - с его точки зрения, люди были союзниками в самом последнем месте - но ситуация была сложной, и время определенно не на стороне Ордена.
  - Как вы думаете, сколько времени потребуется, чтобы связаться с твоей сестрой?
  - Я могу позвонить ей прямо сейчас, - сказала Саванна. - Я знаю, что она поможет нам. Все, что мне нужно ей сказать, это когда она должна ожидать прибытия гостей.
  - Скажи ей, что они будут там после заката, - ответил Лукан.
  
  Глава 19.
  
  Коринна проспала до позднего вечера. И хотя Хантер теперь сидел на корточках на полу в другом конце маленькой спальни, он все еще чувствовал мягкие изгибы ее тела, прижатого к его, и все еще чувствовал запах ее волос и кожи от часов, которые он провел обнимая ее и смотря, как она спит.
  Теперь он наблюдал, как она вдыхала и выдыхала, с нетерпением ожидая каждого медленного вдоха, внимательно наблюдая, как ее пульс учащается под нежной, алебастрово-белой кожи ее шеи.
  Несмотря на физическое расстояние, которое он провел между ними, его голод к ней не уменьшился. Он желал ее так, что это поразило его, превзошло даже самую примитивную жажду Рода. Его желание к ней беспокоило его раньше, но теперь, когда он держал ее в своих руках большую часть дня, она вторглась во все его чувства. И что еще хуже, даже в его разум. Он был занят обеспечением ее комфорта вместо того, чтобы планировать свою миссию по сбору информации сегодня вечером.
  Он снова попытался сосредоточиться на звонке, который получил от Ордена несколько часов назад. Они нашли безопасное убежище для Коринны и его в часе езды к западу от города. После захода солнца он отвезет ее туда, а затем уйдет один, чтобы проверить дома Генри Вачона и, надеюсь, найти надежную информацию о том, где был ублюдок. В своем ожидании поймать одного из лейтенантов Драгоса, хищник в нем едва мог дождаться сумерек.
  На импровизированной койке на полу Коринна тихо застонала. Хантер вскочил, Драгос и его коллеги были внезапно забыты в тот момент, когда она зашевелилась. Ее ноги задергались, яростно борясь с невидимыми оковами, а рот скривился в гримасу, когда она начала задыхалась.
  Хантер скользнул к ней на кожаном плаще и притянул ее ближе. Он не знал, что сказать, чтобы успокоить ее. У него не было опыта в этом, поэтому он просто обнял ее и крепко прижал, пока она билась в его объятиях. Теперь она тяжело дышала, неразборчиво шепча, и ее паника, казалось, усиливалась с каждой секундой.
  Он почувствовал неистовое биение ее пульса, когда крик сорвался с ее губ. Она выкрикнула одно слово, и в ужасе проснулась, ее лицо было в дюйме от его собственного. Глаза Коринны расширились.
  - Ты в безопасности, - сказал он ей, единственные слова, которые он мог придумать, глядя в ее испуганные сине- зеленые глаза. Он медленно поднял руку и убрал темную прядь волос с ее влажного лба. - Ты в безопасности со мной, Коринна.
  Она слабо кивнула ему.
  - У меня был кошмар. Я думала, что я была там... в этом ужасном подземелье.
  - Никогда больше, - сказал он ей. Это было обещание, и он понял, что готов умереть чтобы исполнить его. Она не вздрогнула, когда он продолжил гладить ее по нежной щеке и подбородку, но ее глаза не отрывались от него, изучая его.
  - Как долго ты остался со мной, пока я спала?
  - Некоторое время.
  Она слабо покачала головой и, казалось, не возражала, что его пальцы блуждают в шелковистом тепле ее распущенных волос.
  - Ты остался надолго. Ты обнимал меня, чтобы я могла поспать.
  - Ты просила меня об этом, - ответил он.
  - Нет, - тихо ответила она. - Я только просила тебя остаться со мной, пока я не засну. Это было... очень мило с твоей стороны. - Ее глаза были прикованы к нему с такой открытой благодарностью, что это смирило его. Теперь, когда она снова заговорила, голос ее звучал тихо, как будто ей было трудно найти слова. - Я не привыкла, чтобы кто-то обнимал меня. Я не могу вспомнить, как это, когда кто -то прикасается с осторожностью и нежность ко мне. Я даже не знаю, что я должна чувствовать.
  - Если это тебе неудобно...
  - Нет, - ответила она быстро, протянула руку и аккуратно положила ее на его грудь. И оставила ее там, маленький кусочек тепла над тяжелыми ударами его сердца. - Нет, мне не неудобно, Хантер. Совсем нет.
  Он нахмурился, наблюдая, как его огромная рука гладила невероятно тонкие контуры ее лица. Его пальцы были мозолистыми от работы с оружием и насилия. Его кожа царапала бархатное совершенство ее кожи.
  - Ты самая лучшая вещь, которую я когда-либо трогал. Я хочу быть осторожным с тобой. Я беспокоюсь, что ты сломаешься под моими грубыми руками.
  Ее губы изогнулись в улыбке, и он захотел ее поцеловать.
  - Твои руки очень нежные. И мне нравится, как ты сейчас прикасаешься ко мне.
  Ее тихая похвала выстрелила, как молния, через его тело. Его пульс ревел в ушах, кровь хлынула по венам и артериям, как внезапный поток лавы. Кончики клыков удлинились, отреагировав так ясно, как и другая часть его тела. Он боролся против лихорадочной реакции своего тела, уверенный, что он сможет подавить ее, когда он обвел линию ее челюсть, а затем провел подушечкой большого пальца по изгибу ее нижней губы. Боже, какая она была мягкой. Такой красивой.
  Она радостно вздохнула, когда он продолжал изучать ее своими руками и глазами.
  - Ты всегда так осторожен и нежен с женщинами?
  Он пожал плечами, не признавая, что не было никаких других женщин - ни одной. Он был воспитан как машина, отрицал все физические контакты, кроме дисциплины. До последних нескольких дней с Коринной он не знал, что можно жить по-другому.
  - Интимности не было места в моем воспитании, - сказал он ей. - Для такого общения я не был обучен.
  - Ну, ты не плохо справляешься, если ты спросишь меня.
  Она снова улыбнулась, и снова его тело пронзило горячее желание. Он знал, что она должна была почувствовать вибрацию, которая гудела через каждую клетку его тела. Она должна была почувствовать твердую выпуклость его возбуждения, прижимающуюся к ее ноге, которая была своего рода зажата между его ногами, как они лежали бок о боке, не разделенные друг от друга даже дюймом. Он хотел поцеловать ее, чтобы облегчить боль, которая поднялась в нем, когда он положил свою руку на ее нежную шею и притянул ее ближе к нему. Она не сопротивлялась даже на мгновение.
  Хантер придвинулся к ней и прижался губами к ее губам. Когда они целовались прошлой ночью, это был неожиданным, мягким и нерешительным. Этот же поцелуй был совсем другим. Их губы соединились, руки нашли и крепко сжали друг друга. Этот поцелуй был голодным и быстрым, жадным в их обоюдной нужде. Хантер положил руку на голову Коринны и притянул ее ближе к нему. Каждый удар его сердца посылал огонь по его венам. Клыки пульсировали, вытянувшись из десен на полную длину и заполнив его рот. Его член пульсировал напротив ее восхитительного мягкого тела, зажигая что-то первобытное в нем, что-то животное и не контролируемое им.
  Он не думал, что его желание может усилиться, но затем он почувствовал, как язык Коринны скользнул по его верхней губе и потребовал входа. Он простонал что- то неразборчивое, не в силах подобрать слова, когда он был так близок к потере контроля над своим телом. С резким вздохом он приоткрыл губы и почти сошел с ума, когда язык Коринны проник внутрь.
  Они целовались долго, все его тело было твердым от напряжения, когда Коринна становилась все мягче и послушнее в его руках, казалось, таяла все больше и больше. Он почувствовал, как ее мягкие груди прижались к его груди, и с любопытством протянул руку и провел ладонью по тонкой ткани ее пуловера. Он обхватил один из небольших холмиков своей рукой, удивляясь тому, как эротично было ласкать ее и слышать ее дрожащий вздох удовольствия в ответ.
  Теперь он не мог быть достаточно близко к ней. Ему нужно больше этого... больше ее.
  Его пульс учащался, желание бушевало с такой интенсивностью, которая почти охватила его. Хантер перевернул ее на спину и лег сверху, прижавшись губами к ней в требовательном поцелуе и возбужденным членом к ее тазу.
  Хотя у него никогда не испытывал оргазм раньше, необходимость в нем теперь вогнала железные когти в него. Он почувствовал, как Коринна корчилась под ним, услышал ее стон, когда он поднял их руки. Его сердце стучало от необходимости овладеть ею, обладать ею.
  Ему потребовалось мгновение, чтобы понять, что Коринна все еще стонала, но не потому, что она чувствовала тот же дикий голод, который пульсировал в нем. А от страха. Он поднял ее руки за голову, обхватив пальцами ее нежных запястьях, как кандалами. Она все еще корчилась под ним, и сквозь тусклый туман его эгоистичного желания он внезапно понял, что она изо всех сил пытается освободиться от неумолимого давления его тела.
  Ее стоны стали похожи на хныканье, а затем она начала задыхаться.
  Хантер тут же откатился с нее, испытывая отвращение к самому себе.
  - Извини, - сказал он, чувствуя себя идиотом, когда она быстро поднялась с пола и скрестила руки на груди, словно защищаясь. - Коринна, я не хотел... прости.
  Она бросила на него удрученный взгляд.
  - Ты не должен извиняться. Я не должна была позволить тебе. Я должна была догодаться, что не смогу, - сказала она, затаив дыхание. - Я не могу этого сделать, Хантер. Может быть, было безумием думать, что я когда- нибудь смогу сделать это снова.
  Когда она отвернулась от него, он попытался быстро очистить голову.
  - Это из-за Натана?
  Ее голова резко повернулась к нему. Выражение ее лица было испуганным, ее глаза расширились от шока, ее голос был едва слышным.
  - Что ты сказал?
  - Натан, - ответил он. - Это имя, которое ты назвала во сне, прежде чем проснуться от своего кошмара. Является ли он причиной того, что ты не готова? Потому что твое сердце принадлежит другому мужчине?
  Она не дышала. Она неподвижно смотрела на него, казалось бы, целую вечность.
  - Ты не знаешь, о чем говоришь, - наконец произнесла она, отрезав. - Я не называла никого по имени, пока спала. Ты, должно быть, вообразил это.
  Он не делал этого, но он не хотел испытывать ее дальше. То, что только что было между ними, закончилось в тот момент. Хотя его пульс все еще был учащенным, член по-прежнему напряженным и требовавшим освобождение, он мог видеть, что она больше ничего не хочет от него. Ее молчание затянулось, лицо закрылось, когда она настороженно отступила от него. Взгляд ее глазах, казалось, обвинял его в чем-то, как будто она вдруг вспомнила, что он был для нее незнакомцем... может быть, даже врагом.
  Он чувствовал себя неловко, смущенно и растерянно. Чувства, которые были ему чужды до сих пор и которые были разбужены в нем, потому что она что-то значила для него и потому что теперь она смотрела на него загнутым в угол взглядом и еще больше отдалялась от него.
  Память о видении Миры ударила его, как пощечина. Коринна умоляет его. Ее слезы. Как она умоляла его пощадить жизнь человека, которого она не могла потерять.
  И теперь Хантер был уверен, что он знал его имя.
  Натан.
  Он не знал, почему это знание толкнуло его к краю, но это было так. Он сжал челюсть так сильно, что у него заболели зубы.
  - Хантер, - начала Коринна, прерывисто вздохнув. - То, что случилось между нами...
  - Больше не повторится, - закончил он за нее предложение.
  Его похоть и гордость пронзили его, как шпоры, но он подавил бесполезные чувства и вместо этого цеплялся за железную дисциплину, которая всегда хорошо служила ему - но которая, казалось, оставляла его, когда он встретил взгляд изумленной растерянности, которая плескалась в прекрасных глазах Коринны Бишоп.
  - Скоро солнце зайдет, - сказал он. - Мы уйдем, как только это произойдет.
  Она вздрогнула, волнение изменило выражение ее лица.
  - Куда?
  - Для нас был найден безопасный дом. Ты останешься там, пока я продолжу свою миссию для Ордена.
  Он повернулся и оставил ее стоять в одиночестве позади него.
  ***
  - Господин Мастерс, я высоко ценю щедрость, проявленную вами в моей кампании за последние несколько месяцев. Ваше корпоративное пожертвование... - Сенатор поднял тщательно выщипанную бровь и снова посмотрел на толстый чек, который он только что получил. - Ну, сэр, прямо скажем, вклад такого масштаба унизителен. Это действительно беспрецедентно.
  Драгос сложил кончики пальцев под подбородком и улыбнулся со своего гостевого кресла, стоявшего по другую сторону стола.
  - Боже, храни демократию и Верховный суд США.
  - Действительно, - сенатор немного беспокойно хмыкнул, его адамово яблоко прижалось к накрахмаленному белому воротничку его классической рубашки и черному галстуку- бабочке. Его безупречно уложенные золотистые светлые волосы были расчесаны назад от его красивого лица, и его слегка седеющие виски, придали тридцатилетнему сенатору мудрый и зрелый вид.
  Драгос подумал, что сделал эти серебряные нити в дорогой парикмахерской, но потом решил, что ему все равно. Именно политика сенатора и его связи с влиятельным кругом людей больше всего интересовали Драгоса.
  - Для меня большая честь, что вы и TerraGlobal продемонстрировали такую веру в цели моей кампании, - сказал он, приняв серьезный вид, которого, вероятно, достаточно, чтобы дать самому очаровательному и желанному холостяку Бостона все, о чем он когда-либо просил в своей привилегированной молодой жизни. - У вас есть моя личная гарантия, что пожертвованные вами средства будут также использованы с умом и пользой.
  - У меня нет сомнений в этом, сенатор Кларенс.
  - Пожалуйста, - сказал он, положив чек в верхний ящик стола и заперев его, - Зовите меня Роберт. Ах, называйте меня Бобби - так делают все мои друзья.
  Драгос вернул отрепетированную улыбку.
  - Бобби.
  - Я хочу, чтобы вы знали, мистер Мастерс, что я разделяю вашу приверженность реальным проблемам, которые оказывают такое влияние на нашу великую нацию. Я обещал сделать все возможное в Вашингтоне, чтобы помочь нам вернуться туда, где мы заслуживаем быть - где мы должны быть величайшей страной в мире. И я хочу, чтобы вы знали, что теперь, когда я имею честь занять этот пост в такой важный момент в нашей истории, моя борьба только начинается. Я здесь, потому что я действительно хочу изменить ситуацию.
  - Конечно, - сказал Драгос, терпеливо ожидая патриотических моментов стандартной речи, которую он несколько раз слышал от избирательной кампании Бобби Кларенса. - У нас с вами много общих интересов. Например, ваше активное участие в борьбе с террором. Я восхищаюсь вашим бескомпромиссным отношением к тем, кто участвует в таких прискорбных действиях. Я благодарен вам за вашу жесткую позицию, когда речь идет о вопросах национальной безопасности.
  За своим столом Бобби Кларенс наклонился вперед и прищурил глаза с практической настойчивостью.
  - Только между нами, Дрейк, если я могу так вас назвать? - Драгос жестом предложил ему продолжить и улыбнулся самому себе, позволяя человеку обратиться к нему одним из его многочисленных псевдонимов. - Между вами и мной и этими четырьмя стенами, я не возражаю против возобновления публичных казней, чтобы положить конец всем тем террористическим ублюдком, особенно нашим американцам, которые в настоящее время появляются как сорняки. Эти ублюдки должны быть повешены за яйцах, когда я скажу отпускать голодную стаю собак на кишки. Но, к сожалению, мои советники, вероятно, скажут мне, что это не лучший лозунг кампании.
  Он разразился смехом, и Драгос присоединился к нему, хотя и не по тем же причинам. Его смех был из-за личного веселья и своего почти легкомысленным ожиданием того момента, когда он натянет веревку, которая приведет к его окончательному триумфу над Орденом.
  Силектор на столе сенатора загудел. Он вежливо извинился, затем нажал кнопку.
  - Да, Тавия? Мм, хорошо. Ох, блин, уже так поздно? Пожалуйста, позвоните в офис председателя и извинитесь, ладно? Скажите ему, что я на последней встрече за день, и он должен пойти на благотворительный бал без нас. Мы присоединимся к нему как можно скорее. Да, я знаю, как сильно он ненавидит изменения планов в последнюю минуту, но я боюсь, что он должен пройти через это сейчас. - Бобби Кларенс заговорщицки подмигнул Драгосу. - Скажите ему, что я задерживаюсь из-за вопросов внутренней безопасности. Это должно успокоить его, пока мы не доберемся туда.
  Сенатор закончил разговор со своим помощником и пожал плечами.
  - Никто не говорил мне, что такой успех на выборах является самым простым аспектом государственной должности. Я едва могу сохранить свой график, особенно в это время года. Говорю вам, в прошлом месяце я провел больше времени в проклятом смокинге, чем в окопах, где я долгое время находился.
  - Ты просто очень востребованный человек, - ответил Драгос, чувствуя, что горечь от большой партии и социальных функций была лишь частью общественного фасада этого золотого мальчика. Это, безусловно, хорошо сработало на выборах, и это было все, что нужно было Драгосу. В конце концов, он вложил много денег для того, чтобы эта выдающаяся звезда из Кембриджа познакомил его с истинными, влиятельными людьми человечества.
  - У вас назначены встречи, и я не должен больше вас задерживать, - объявил Драгос, поднимаясь из кресла посетителя, хотя сенатор поспешно заверил его, что у него есть все время в мире для него. - Спасибо, что смогли принять меня в такие короткие сроки и так поздно, к тому же.
  Сенатор Кларенс обошел стол и помог Драгосу надеть кашемировое пальто, а затем осторожно пожал ему руку.
  - Мне было приятно поговорить с тобой сегодня, Дрейк. Я буду рад возможности сделать это снова, в любое время.
  Он провел Драгоса к двери и открыл ее для него. С другой стороны стояла очень высокая, очень привлекательная молодая женщина в темно-сером деловом костюме и бежевой блузке с высоким воротом, ее рука просто поднялась, чтобы постучать. Ее густые темно-каштановые волосы были собраны на затылке в длинный хвост, ни одной пряди не выбилось из ее прически. Все в целом и этот взгляд, который мог быть принадлежать менее красивой женщины, но не ее.
  - О, Тавия, - выпалил Бобби Кларенса, когда Драгос остановился перед ней; он был очарован видом молодой женщины, которая стояла всего в нескольких дюймах от него. Она немедленно сделала шаг назад, ее умный взгляд переместился от заинтригованной улыбки Драгоса к мягкой улыбке ее босса. Сенатор положил руку на плечо Драгоса. - Дрейк, ты встретил моего личного помощника, Тавию Фэйрчайлд?
  - Приятно познакомиться, - промурлыкал он, склоняя голову в знак приветствия.
  - Мистер Мастерс, - ответила она, принимая его протянутую руку и коротко, но решительно пожимая. - У нас не было возможности встретиться, но я знаю ваше имя из разной переписки сенатора.
  - Память Тавии об именах и лицах странная, - хвастался ее гордый начальник. - Она - мое секретное оружие, всегда следит за тем, чтобы я успевал вовремя и был в курсе дел. Или, по крайней мере, пытался.
  - Я в этом уверен, - ответил Драгос, не способный отвести взгляд от женщины. Темные ресницы прикрыли ее ярко-зеленые глаза, глядящие с тревогой, прежде чем ее внимание переключилось от него, заставляя его задаться вопросом, чувствовал ли она на каком-то инстинктивном уровне, что он был больше, чем казался под своим консервативным костюмом и кашемировым пальто. Драгос зачарованно наблюдал, как она повернулась к сенатору и протянула ему небольшую коробку в подарочной упаковке, украшенную красной лентой и радостной веточкой свежего падуба.
  - Для жены председателя. Старинная брошь, которую я нашла в прошлые выходные в магазине на Ньюбери-стрит. Я узнала, что она собирает камеи...
  - Что я тебе сказал, Дрейк? - спросил Бобби Кларенс, указывая своим идеальным квадратным подбородком в ее сторону, принимая подарок и слегка встряхивая его. - Секретное оружие. Ей всегда удается заставить меня выглядеть лучше, чем я есть на самом деле.
  Тавия Фэйрчайлд, казалось, проигнорировала похвалу и оставалась непоколебимой в этом вопросе.
  - Должна ли я позвонить в гараж и попросить их подготовить машину для вас, сенатор Кларенс?
  - Это было бы замечательно, Тавия. Спасибо. - Сенатор хлопнул Драгоса по плечу, когда его красивая помощница вернулась к своему столу и взяла телефон, чтобы вызвать его водителя. - Могу ли я убедить вас пойти вместе, Дрейк? Мы могли бы поговорить еще немного, и я был бы рад познакомить вас с некоторыми, хорошими людьми на сегодняшнем вечере. Я думаю, что вы встретите там много единомышленников, которые, безусловно, хотели бы обсудить некоторые из вопросов, которые мы только что обсудили.
  Драгос позволил себе легкую улыбку.
  - Боюсь, я уже занят. - Он знал, что его запросы были установлены значительно выше, чем у работников Бостонского пожарного и полицейского управления. - Спасибо за предложение, но мне действительно пора идти.
  - Вы уверены? - с убедительной улыбкой убеждал сенатор. - Одна еда будет стоить того. Эти парни любят хорошую еду, и порция будет стоить не меньше пятьсот баксов и будет приготовлена лучшим итальянским шеф-поваром в Норт-Энде.
  - Увы, - сказал Драгос. - Но я придерживаюсь очень строгой диеты, я не ем итальянскую кухню.
  - Мне жаль это слышать, - хмыкнув, Бобби Кларенс подошел к шкафу рядом и одел свое дорогое пальто с шелковой подкладкой. - Но ты завтра придешь на мою маленькую рождественскую вечеринку?
  Драгос кивнул.
  - Я бы не пропустил это ни за что в мире.
  - Отлично. Тавия действительно превзошла себя, она сделала за меня все - вплоть до рукописных пригласительных билетов.
  - Это так? - Драгос оглянулся на молодую женщину, которая также достала свое пальто и сумочку и собиралась выключить свой компьютер и переключить офисный телефон на автоответчик.
  - Я не должен вам этого говорить, - добавил сенатор Кларенс, - но завтра у нас будет неожиданный почетный гость. Хороший друг и наставник из моих Кембриджских времен. Я уверен, что тебе будет интересно встретиться с ним, Дрейк.
  Хотя молодой политик был настолько осторожен, Драгосу не нужно было никаких дополнительных подсказок, чтобы догадаться, что почетный и хороший друг Бобби Кларенса - не кто иной, как его бывший профессор в колледже, который женат на другой восходящей звезде политики и является вторым самым влиятельным человеком в стране. Именно эта связь сделала Бобби Кларенса таким ценным для Драгоса.
  К завтрашнему вечеру Драгос будет владеть умами и душами обоих людей.
  - Увидимся, - сказал он, пожимая руку ничего не подозревающему сенатору. Затем он оглянулся на симпатичную помощницу Бобби Кларенса и вежливо кивнул ей. - Мисс Фэйрчайлд, было приятно наконец встретиться с вами лично.
  Ее проницательный взгляд следовал за ним, пока Драгос выходил из кабинета и направился к лифту, а оптимистичное прощание сенатора эхом отражалось в соседнем коридоре. К тому времени, когда он добрался до улицы и сел в свой собственный ожидающий лимузин, его челюсть болела от широкой, довольной, беззастенчивой улыбки.
  
  Глава 20.
  
  Поездка в безопасный дом, который был организован для них Орденом, заняла около часа. Они покинули шоссе несколько миль назад и теперь ехали по грунтовой дороге, которая вела их глубже в низменную болотистую местность со скоплениями жутких, усыпанных мхом кипарисов.
  Когда Хантер свернул на дорогу без опознавательных знаков - Коринна предположила, что это подъездная дорога - фары автомобиля осветили несколько пар светящихся желтых глаз, парящих над землей впереди. Густые кусты затряслись, когда скрывающиеся в них болотные существа поспешили назад во мрак своей дикой природы.
  - Ты уверен, что это правильное место? - спросила Коринна, когда Хантер погрузился в темноту. - Не похоже на район, где кто-то мог бы построить дом.
  - Ошибки нет, - ответил он. - Амели Дюпри живет здесь.
  Это было первое, что он сказал ей за всю поездку. Теперь он снова стал совершенно равнодушным солдатом - его деловой тон не удивил ее, ведь они точно не оставили на лучших условиях, которые были раньше.
  Хотя она хотела поговорить о том, что произошло, - объяснить свою паническую реакцию на то, что было так приятно, так невероятно приятно, - смущение удерживало ее прикусить язык. Это и ее отвратительный испуг, когда она услышала имя своего сына из уст Хантера.
  Она не была готова к этому. На самом деле все еще не была. Инстинкт защиты своего ребенка, заставил ее отрицать его существование, если это могло защитить его от обнаружения и причинения вреда, так же, как если бы она отдернула руку от открытого огня. Ложь была рефлексом, и теперь она лежала между ней и Хантером, как зияющая пропасть.
  Она отвела взгляд от его непроницаемого лица, когда автомобиль замедлился и лучи осветили выцветшую серую черепицу старого деревенского дома, расположенного глубоко между призрачных, покрытых мхом деревьев. Пожилая черная женщина в цветастом халате, стояла на крытой веранде и наблюдала за их приближением. Она скрестила руки на своей пышной груди, но когда автомобиль подъехал и остановился, она подняла руку и помахала ею в приветствие.
  Хантер выключил двигатель и положил ключи от машины в карман своего кожаного пальто.
  - Подожди здесь, пока я не скажу тебе, что ты можешь выйти.
  Когда он вышел из машины и подошел к дому, чтобы приветствовать старуху, Коринна подумала, какую угрозу он ожидает от нее. Но по тому, как он себя вел, по жесткой линии его плеч и свободной походке, она поняла, что это было его обучение, которые обеспечивают некоторое его действие.
  Проведя столько часов в такой маленькой комнате с ним, было слишком легко забыть каким большим и смертоносным он был. Он излучал опасность, даже без его специальной подготовки, что делало его смертоносным пехотинцем Драгоса. Почувствовав, как его губы так нежно касаются ее, было легко забыть, насколько беспощадными могут быть его руки, если он почувствовал угрозу присутствия врага или что-то заподозрит. Он просто не стал рисковать, независимо от того, насколько маловероятным это было. Коринна хотела отмахнуться от его предостережения как необоснованного, но если он был слишком осторожен, это потому, что он хотел как можно эффективнее защитить ее - как она теперь поняла, с некоторым смущением.
  Он двигался с плавностью пантеры и военной точностью, и, когда он подошел к улыбающейся хозяйке, Коринна на мгновение заволновалась, что старушка закричит в испуге, и убежит от него. Но она этого не сделала. Коринна услышала ее низкий, хрипловатый голос через пассажирское окно, приветствующий ее и Хантера и приглашающий их войти.
  Хантер оглянулся на Коринну и слегка кивнул, он подошел к ней и открыл дверь, прежде чем она смогла выйти в одиночку. Он пошел с ней к старой женщине, положив руку Коринны в ее протянутую ладонь.
  Мутные, белесые глаза метались взад и вперед, когда Амели Дюпр крепко сжала руку Коринны. Ее улыбка была широкой и сияющей, наполненной добротой, которая, казалось, исходила из глубины ее души. И когда она заговорила, ее хриплый, старческий голос был приятным и мелодичным.
  - Здравствуй, дитя.
  Хантер быстро представила их, в то время как слепой взгляд Амели искал их в темноте. Она по-матерински похлопала руку Коринны.
  - Заходи, дитя. У меня есть чайник, который вот-вот закипит, и еда в горшочке, которая тушилась весь день.
  - Звучит восхитительно, - сказала Коринна, и у нее не было другого выбора, кроме как следовать за Амели Дюпри, ведущей ее по скрипучим ступенькам крыльца. Она оглянулась на Хантера, заметив, что он остался позади, его мобильный телефон уже был прижат к его уху. Без всяких сомнения звонит в Орден, чтобы сообщить им, что они прибыли без происшествий.
  Снаружи дом выглядел не очень, но внутри мебель была новая и ухоженная, стены выкрашены в теплые коричневые тона и украшены произведениями искусства и семейными фотографиями. Одна конкретная картина сразу же попалась на глаза Коринне, когда она шла позади Амели Дюпри, поражаясь способности старухи перемещаться по комнате без посторонней помощи или колебаний.
  Коринна остановилась, чтобы посмотреть на фотографию поближе. Она была не новой - она должна была быть старой, если судить по странной одежде и желтизне. Но лицо сияющей молодой женщины с африканскими волосами было узнаваемым. Коринна познакомилась с ней в штаб-квартире Ордена в Бостоне.
  - Моя младшая сестра Саванна, - подтвердила Амели Дюпри, встав рядом с Коринна. - На самом деле сводная сестра. У нас была одна мать, храни ее Бог.
  - Я этого не знала, - сказала Коринна, следуя за седой женщиной в ее веселую кухню желтого цвета в задней части дома.
  Чайник на плите только что начал свистеть. Амели нащупала выключатель и отключила газ под чайником, пока на следующей горелке пузырился горшок. Она открыла шкаф и достала две большие глиняные чашки.
  - Ты знаешь мою сестру? - спросила она, проводя пальцами по стойке, пока не нашла консервную банку, стоящую там.
  - Я только недавно познакомилась с ней, - сказала Коринна, неуверенная, сколько она может поведать постороннему человеку Ордена, даже если это был член семьи. - Саванна выглядит очень мило.
  - Да, моя сестра очень милая, я могу сказать тебе, - подтвердила Амели с улыбкой в голосе. - Мы разговариваем друг с другом только пару раз в год, но каждый раз это так, как будто мы просто остановились и никогда не расставались.
  Коринна смотрела, как старуха кладет пакетики в чашки, а затем схватила прихватку, висящую на маленьком сифоне перед печью. Она уже хотела предложить свою помощь, но Амели Дюпри действительно была на удивление самостоятельной. Указательным пальцем одной руки она пометила край чашки и налила горячую воду, не ошпарившись и не пропустив ни капли. Сама Коринна не сделала бы лучше.
  - А как ее прекрасный муж? - случайно спросила Амели, поднося две дымящиеся чашки к столу. - Если вы встретили мою сестру, значит, вы тоже встретили и Гидеона. Эти двое практически неразделимы с тех пор - Небеса, должно быть, уже не менее тридцати лет.
  Старуха села и поманила Коринну сесть на стул рядом с ней. Поскольку Хантер, казалось, был снаружи, она села и осторожно подула на кружку.
  - Ммм, - задумчиво сказала Амели, ее слепые глаза погрузились в мысли. - Трудно поверить, что этот кошмар был так давно.
  - Кошмар? - спросила Коринна, осторожно потягивая горячий чай. Она не могла отрицать, что ей стало любопытно узнать больше - не только об этой женщине, которая так гостеприимно приняла ее и Хантера, но и о паре, которая, очевидно, была неотъемлемой частью Ордена.
  - Я не люблю вспоминать об этом, малыш, это был худший момент в моей жизни, - она протянула руку, нашла руку Коринне и похлопала ее. - Слишком много крови пролилось той ночью. Две жизни были почти утрачены прямо на моей лужайке перед домом. Я знаю, что Гидеон отличался от того, каким я впервые встретила его - это были годы, прежде чем возраст отвел мои глаза. Я бы никогда не поняла, кем он был на самом деле, если бы не видела это своими глазами. Это огнестрельное ранение должно было убить его. И Саванну тоже, если он не спас ее - если бы он не укусил свое запястье и не дал ей свою кровь.
  Коринна задержала дыхание, внимательно слушая.
  - Вы видели, как он кормил ее своей кровью... вы знаете, кто он, Амели?
  - Мужчина Рода. - Старуха кивнула. - Да я это знаю. Они рассказали мне все в ту ночь. Они доверили мне свою жизнь, и это правда, которую я хочу взять с собой в могилу, когда придет мое время. - Человек там... он такой же, как Гидеон. Даже слепая пожилая женщина, как я, понимает это. Он излучает такую темную энергию, что я почувствовала ее еще до того, как он вышел из машины.
  Коринна уставилась в свою кружку.
  - Хантер может быть немного... пугающим, но я видела в нем хорошее. Он благороден и смел, как и Гидеон Саванны.
  Амели тихо фыркнула. Она все еще держала правую руку Коринны и лениво потерла большим пальцем родинку в виде слезы, падающей в чашу полумесяца. Она проследила его контуры, и Коринна поняла, что она изучает его.
  - Такое, как у нее, - пробормотала она. - У Саванны точно такое же родимое пятно, только у нее на левой лопатке. Мама говорила, что феи поцеловали ее там, прежде чем положить ее в живот ее матери. С другой стороны, мама была немного тронута сама.
  Коринна улыбнулась.
  - У каждой Подруги по Крови есть это родимое пятно где-то на теле.
  - Хм, - размышляла старуха. - Тогда вы и Саванна, какого-то рода сестры, не так ли?
  - Да, я полагаю, что так и есть, - согласилась Коринна, согретая чаем и дружеским приемом хозяйки. - Вы жили здесь долгое время, Амели?
  Она кивнула своей седой головой.
  - Семьдесят два года. Я родилась в соседней комнате, как и Саванна. Но когда она появилась, я уже выросла и была достаточно взрослой, чтобы помочь с ее рождением. Я на двадцать четыре года старше моей младшей сестры.
  Семьдесят два, подумала Коринна, изучая старое лицо и серебристо-седые волосы. Если бы она все время насильно не питалась кровью Древнего в лабораторной тюрьме Драгоса, ее тело было бы на двадцать лет старше и более хрупким, чем у Амели Дюпри. Теперь ей казалось ироничным, что то, что она презирала - живительные питательные вещества от существа, не принадлежащего этой земле, - позволило ей пережить пытки Драгоса. Поэтому она оставалась молодой и сильной, когда просто хотела лечь и умереть. И из-за этой инопланетной крови у нее где-то был сын, кусочек ее сердца, который угрожал ускользнуть от нее.
  - У тебя есть еще семья? - спросила она Амели, когда боль в ее груди стала больше, чем она могла выдержать.
  Старуха засияла.
  - Да. Две дочери и сын. И восемь внуков. Моя семья сейчас живет рассеянно по всему району. Дети никогда не любили болото так сильно, как я. Это не в их крови, в их костях, как у меня и моего покойного мужа. Они переехали в город, как только смогли. О, они приезжают почти каждую неделю или около того, следят за тем, чтобы у меня все было в порядке, и помогаем позаботиться о доме, но этого никогда не бывает достаточно. Особенно, чем старше я становлюсь. Когда вы стареете, вы хотите, чтобы все ваши близкие были как можно ближе.
  Коринна улыбнулась и нежно сжала ее теплую морщинистую руку. Она была рада слепоте пожилой женщины в тот момент, благодарна, что слеза, вытекающая из уголка ее глаза, останется незамеченной.
  - Я не думаю, что это проблема возраста, Амели.
  Старуха слегка наклонила голову, на ее лице появилось задумчивое выражение.
  - Вы давно не видели своего ребенка?
  Коринна застыла и вдруг подумала, не видят ли эти белесые глаза больше, чем она предполагала. Хотя она и чувствовала себя совершенно нелепо, она подняла свободную руку и коротко помахала перед глазами Амели. Нет реакции. Старуха как- то прочитала ее мысли? Она посмотрела через плечо, чтобы убедиться, что Хантер был вне пределов слышимости.
  - Откуда вы знаете...
  - О, я не ясновидящая, если ты это имеешь в виду, - сказала Амели со смехом. - Саванна - единственная в нашей семье, кто действительно обладает экстрасенсорными способностями. По словам нашей мамы, девочка была скорее цыганкой, чем Каджун, но кто знает? Отец Саванны был не более чем слухом в нашей семье, мама практически никогда не рассказывала о нем. Что касается меня, я просто была акушеркой достаточно долго, чтобы знать, что женщина рожала. Что-то меняется в женщинах, когда они рожают ребенка. Если вы чувствительны к таким вещам, вы сможете почувствовать их - я думаю, это просто интуиция.
  Коринна не пыталась это отрицать.
  - Я не видела своего сына с тех пор, как он родился, вскоре его забрали. Я даже не знаю, где он сейчас.
  - Дитя, - выдохнула Амели. - Мне так жаль тебя. А также его, потому что я чувствую, что ты его очень любишь. Вы должны найти его и не терять надежду.
  - Он значит для меня все, - тихо сказала Коринна.
  Но даже когда она сказала это, она знала, что это было не совсем правильно. Потому что кто-то еще начал что-то значить для нее. Кто-то, кому она хотела доверить правду. Кто- то, кого она отвергла и солгала, в то время как он показал ей только нежность, и она была несчастна из- за этого. Она ненавидела стену, которую он установил между ними, и хотела снести ее, прежде чем она станет выше, даже если это означало, что она должна полностью раскрыться перед ним. Она хотела доверять ему, и это означало, что она должна дать ему шанс - и либо она была права, либо ошибалась в нем. Все, что она знала, - она должна была дать ему такой шанс.
  - Амели, вы извините меня на минутку? Я хочу посмотреть, что задержала Хантера.
  Когда старуха кивнула в знак согласия, Коринна встала из-за стола и вернулась к передней части дома. Еще до того, как она вышла на крыльцо, она увидела, что Хантер и фиолетовая машина исчезли.
  Он отправился на свою миссию, не сказав ни слова.
  ***
  Мердок пришел в себя с задушенным криком.
  Чейз наблюдал, как вампир цепляется за цепь и пытается вырваться на свободу. Он подвесил его за лодыжки под крышей старого пустого амбара где-то в заднице мира, примерно в двух метрах над землей. Кровь текла из порезов и ушибов, которые покрывали его обнаженное тело. Воздух внутри был холодным, дополнительная пытка для ублюдка, который упрямо отказался сказать Чейзу, что он хочет знать.
  Почти весь день, который они провели в этом укрытом полном крыс, Чейз пытался выбить информацию из агента Мердока, но безрезультатно. Когда зашло солнце и его жажда вернулась, слабое терпение Чейза закончилось. Он взял собственный нож Мердока и попытался извлечь из него правду.
  В какой- то момент вампир потерял сознание. Поначалу Чейз не заметил, что его огромное тело обмякло и не реагирует на боль, только пока его собственная рука от крови другого мужчины не стала красной и скользкой.
  И тогда Чейз опустил клинок и стал ждать.
  Теперь он наблюдал, как Мердок приходил в себя. Его цепи звенели в тесном укрытии, он кашлял и выплевывал кровь на пол. На грязном бетоне уже было огромное пятно из крови и мочи, которое впиталось в заплесневелые остатки корма для скота и покрытый льдом помет крыс. Глянцевая лужа свежих красных клеток привлекла его внимание, словно маяк, заставив его мечтать забыть об деле, которое нужно было сделать, и вместо этого отправиться на охоту.
  Мердок вздрогнул, зашипев, когда его мутные глаза встретились с немигающим взглядом Чейза.
   - Ублюдок! - взревел он. - Ты понятия не имеешь, с кем ты связался!
  Чейз взял конец другой длинной цепи, которую он надел на шею Мердока, завязав узел, и сильно дернул ее.
   - Значит ли это, что ты наконец-то решил все рассказать мне? - Он встал и медленно обернул цепь вокруг кулака, когда подошел ближе. Он остановился в нескольких шагах. - Как ты связан с Драгосом? И я предупреждаю тебя - если ты продолжишь говорить мне, что это имя для тебя ничего не значит, я собираюсь превратить твое чертово лицо в отбивную, пока ты не поймешь это.
  Мердок яростно зарычал, его узкие, покрытые кровью глаза сияли янтарным цветом.
  - Он убьет меня, если я заговорю с тобой.
  Чейз пожал плечами.
  - И я тебя убью, если ты не сделаешь - классическая дилемма. И так как я держу сейчас держу цепь и нож, то я могу начать резать тебя на маленькие кусочки, я предлагаю тебе больше не раздражать меня.
  Мердок впился в него взглядом. Он сжал зубы, но его светящиеся глаза были напуганы.
  - Есть другие, которые ближе к Драгосу, чем я. Что бы вы ни искали, я не тот, кто сможет вам помочь.
  - Но, к сожалению, ты единственный, кто у меня есть. Так что не напрягай мое терпение и, наконец, поговори. - Чтобы доказать свою точку зрения, Чейз намотал на кулак еще цепь.
  Черт, он ненавидел быть так близко к этому мужчине. Не только потому, что у него было сильное желание выбить ему мозги за его участие в клубе крови - не говоря уже о его других отвратительных грехов - но также из-за всей этой проклятой крови. Хотя кровь мужчин Рода не имела никакой питательной ценности для своего собственного вида, дикая часть Чейза шипела при виде и запахе такого большого количества свежего гемоглобина, как гадюка в его животе.
  Мердок вряд ли смог пропустить тот факт, что клыки Чейза заполнили его рот, а глаза горели тем же янтарным огнем, что и в его собственных опухших глазницах - хотя не от боли, страха или гнева, а из-за голода, который теперь преследовал его сейчас почти каждый момент бодрствования.
  Эта дикая часть его зарычала, когда он заставил себя встать очень близко к Мердоку.
  - Скажи мне, где найти Драгоса.
  Когда ответ последовал не достаточно быстро, Чейз откинул руку назад и ударил обмотанным цепью кулаком Мердока в голову. Вампир взвыл и выплюнул зуб с темно-красной струей крови.
  Желудок Чейза сильно сжался, и дикая злая эйфория наполнила его вены, когда он наблюдал, как Мердок выплевывает еще больше крови на бетонный пол. Больное, бешеное ликование побуждало его нанести еще один удар, разорвать плачущий кусок дерьма на части, как он того заслуживал. Это озадачило его, насколько сильной становилась тьма в нем. Каким невероятно жестоким он стал и как глубоко безумие уже укоренилось в нем. По правде говоря, это напугало его.
  Он подавил это чувство изо всех сил, протянул руку и схватил Мердока за подбородок. Потребовалось усилие, чтобы заставить голос появиться, когда дикая внутренняя битва свирепствовала внутри него, и когда он наконец заговорил, его голос звучал резко и хрипло. Он оскалил зубы и клыки и прошипел.
   - Где... Драгос?
  - Я не знаю, - выдохнул Мердок. Чейз поднял кулак, чтобы ударить снова. - Я не знаю, я клянусь! Все, что я знаю, это то, что он хочет уничтожить Орден...
  - Никакого дерьма, - прервал Чейз. - Теперь скажи мне что-то, чего я еще не знаю, прежде чем я прикончу тебя прямо здесь и сейчас.
  Мердок сделал несколько быстрых вздохов.
  - Хорошо, хорошо... у него есть план. Он хочет избавиться от всех - всего Ордена. Он говорит, что должен, потому что только тогда у него будет шанс успешно выполнить свой великий план.
  - Великий план, - повторил Чейз, чувствуя, что он наконец-то чего-то добился. - Какого черта Драгос задумал?
  - Я не уверен. Я не принадлежу к внутреннему кругу. Я подчинялся одному из его лейтенантов, который приехал в Бостон из Атланты. Он также был начальником Фрейна.
  - Как зовут этого лейтенанта? - спросил Чейз. - Где я могу найти его?
  - Не беспокойся, - сказал Мердок. - Никто не слышал о нем с прошлой недели, так что, скорее всего, он разозлил Драгоса и убит. Драгос не дает никому возможности разочаровать его дважды.
  Чейз тихо зарычал.
   - Хорошо, тогда расскажи мне больше об этом внутреннем круге. Кто еще в нем?
  Мердок покачал головой, разбрызгивая капли крови на ботинки Чейза.
  - Никто не знает, кто находится так близко к нему. Он очень осторожен.
  - Что именно он хочет сделать с Орденом?
  - Я не знаю. Что- то большое, над чем он работал некоторое время. Он пытался найти штаб-квартиру. Перед тем, как Фрейн был убит, он упомянул кое-что о приманке, своего рода троянского коня...
  - О, дерьмо, - пробормотал Чейз.
  У него было ужасное подозрение, когда он подумал, как именно Драгос это сделал. Из-за тумана его грызущего голода он думал о ночи спасения Келлана Арчера. Уничтожение Темной Гавани Лазаро Арчера - атака, из-за которой у Ордена не было иного выбора, кроме как привести двух выживших членов этой семьи в штаб-квартиру для защиты.
  Все ли прошло точно так, как запланировал Драгос? Мог ли этот ублюдок использовать этот инцидент, чтобы каким-то образом добраться до штаб-квартиры Ордена? И что-то сделать? Возможности были безграничны, и каждая из них врезался в живот, как железный кол.
  Чейзу пришлось сосредоточиться, чтобы снова вернуть внимание к допросу.
  - Что еще ты знаешь о его планах?
  - Это все. Я не знаю больше ничего.
  Чейз бросил на вампира сузившийся взгляд, его гнев и подозрение снова вспыхнули, и он покачал головой.
  - Я тебе не верю. Может быть, тебе нужно что-то, чтобы помочь потренировать память.
  Он снова ударил кулаком по голове Мердока. На щеке образовалась рана, и при виде и запахе еще большего количества крови Чейз не смог сдержать животного рычания.
  - Говори, черт побери, - прошипел он, и последняя его человечность была поглощена в нем зверем. - Я спрашиваю тебя в последний раз.
  Мердок казался убежденным сейчас. Он кашлянул, влажный, сломанный звук.
  - Он использует людей в правоохранительных органах, чтобы они были его глазами и ушами. Он сделал миньонами многих из них. Я слышал, что он недавно говорил о политике - этом новом сенаторе, который только что был избран.
  Чейз долгое время был безразличен к политике людей, но даже он слышал о многообещающем молодом выпускнике Кембриджа, который, казалось, был обречен на быстрый рост в политики.
  - Какое отношение это имеет к нему? - спросил Чейз.
  - Тебе придется спросить Драгоса, - пробормотал Мердок сквозь разбитую губу и опухшую челюсть. - Что бы он ни планировал, этот Кларенс, вероятно, сыграет главную роль.
  Чейз задумался об этом, а затем с презрением уставился на агента.
  - Ты уверен, что это все, что ты можешь рассказать мне? Я не узнаю ничего более интересного, если выбью дыру в другой стороне твоего испорченного черепа?
  - Я рассказал тебе все. Больше ничего не знаю, даю слово.
  - Твое слово, - тихо пробормотал Чейз. - Ты серьезно думаешь, что я поверю на слово члену клуба крови, сговорившегося с такой больной мразью, как Драгос, против своего собственного вида?
  В глазах Мердока было настороженное, взволнованное сияние. Его сильный южный акцент был усилен кровью, которая текла из уголка его рта.
  - Вы сказали, что хотели получить информацию, и я дал ее вам. Сделка честна, Чейз. Освободи меня. Отпусти меня.
  Чейз улыбнулся, искренне удивленный.
  - Отпустить? О, я так не думаю. Это кончится для тебя прямо здесь. Мир станет чертовски лучше, без таких как ты.
  Мердок ответил паническим смешком, как будто понимая, что у него нет надежды выйти отсюда живым.
  - О, это большое дело, Стерлинг Чейз. Твоя праведность не знает границ, а? Мир станет лучше без меня. Ты смотрел в зеркало в последнее время, мой мальчик? Я могу быть тем, кем ты меня назвал, но ты сам не лучше.
  - Заткнись, - прорычал Чейз.
  - Ты думаешь, я не заметил, что твои глаза все время горели янтарным светом, как печь? И твои клыки теперь постоянно наполняют рот, я прав?
  - Я сказал тебе заткнуться, Мердок.
  Но он этого не сделал. Черт бы его побрал.
  - Насколько отчаянным может быть такой наркоман, как ты, чтобы не поддаться искушению опуститься на руки и колени и не слизать кровь, которая льется из меня на тот дерьмовый пол? Ордену нравится видеть тебя таким, каким ты, черт побери, зверем на самом деле являешься? Сделай одолжение миру и освободи его от себя.
  Это было больше, чем Чейз мог стерпеть. Он не мог слышать правду, тем более от такой мрази, как Мердок. Он ударил кулаком вампира по лицу и заставил свое тело закачаться на цепи. Затем он откинул Мердока назад и безжалостно бил его, пока его лицо не превратилось в кровавую массу. До тех пор, пока тело Мердока не стало безжизненным, и он навсегда не замолчал. Чейз сбросил цепь со своего пульсирующего кулака, затем ослабил цепь, на которой висел Мердок. С тяжелым грохотом его тело ударилось о пол старого амбара, цепь гремела позади.
  Чейз повернулся и вышел. Он оставил дверь открытой для других ночных хищников, чтобы они могли съесть тушу, а то, что останется, уничтожило бы утреннее солнце.
  
  Глава 21.
  
  - На этот раз, кажется, удача на нашей стороне, Лукан.
  Гидеон стоял посреди подземного бомбоубежища под Темной Гаванью Лазаро Арчерса, оставшегося после холодной войны, в нескольких часах езды к северу от города Августы в штате Мэн. Как уже сказал им Арчер, объект не мог сравниться с размерами и сложностью штаб- квартиры Ордена, но Лукан должен был согласиться с Гидеоном: это была лучшая и единственная альтернатива, которую они имели в данный момент.
  Скрывшись в уединенном, нетронутом лесе частная собственность площадью восемьдесят гектаров, которая, вероятно, в последние несколько веков видела больше лосей и черных медведей, чем людей, практически не прослеживалась. Сам дом представлял собой крепость из 750 квадратных метров камней и толстой древесиной по сравнению с элегантным особняком Ордена в Бостоне или роскошным таунхаусом, где Лазаро Арчер и его семья жили до массового уничтожения Драгосом. Земля вокруг него была непроходимой и неприступной, образуя естественную стену по периметру из высоких сосен и густого тернистого подлеска.
  - Хотел бы я предложить вам больше, - сказал Арчер рядом с Луканом. Его грубое лицо было освещено бледным светом от люминесцентной лампы безопасности, которая висела на потолке в бетонном туннеле, ведущем к дому. - Я не могу полностью выразить, как глубоко я сожалею о роли, которую моя семья сыграла в планах Драгоса. То, что он использовал Келлана в качестве приманки...
  - Забудь об этом, - ответил Лукан. - Без Драгоса никто из нас не был бы в этом положении сейчас. А что касается этой недвижимости - как говорит Гидеон, она создает для нас преимущество, в котором мы нуждаемся прямо сейчас.
  Арчер кивнул, когда все трое возобновили свой путь через длинный подземный туннель.
  - Хотя дом пустовал все эти годы, местная компания позаботилась о моем заказе на содержание и обслуживание...
  - Пусть они узнают, что в их услугах больше не нуждаются, - ответил Лукан. - Если придется заплатить им, чтобы расторгнуть договор, дай мне знать, и я все оплачу.
  - Хорошо, - сказал Арчер. - Как скоро вы сможете начать переезд?
  Лукан пристально посмотрел на Гидеона.
  - Можешь ли ты получить первый груз оборудования, готового к перевозке завтра вечером?
  Голубые глаза Гидеона были острыми и решительными.
  - Короткий график, но это возможно. Из-за материала и толщины стен здесь, Wi-Fi вряд ли будет работать, и я должен буду использовать коаксиальный кабель, но да... я могу сделать это, когда получу его завтра вечером.
  Лукан кивнул.
   - Тогда мы в деле.
  Гидеон подошел к Арчеру.
  - Прежде чем мы пойдем снова, я хотел бы взглянуть на вашу систему безопасности, Лазаро.
  - Да, конечно.
  Сотовый телефон Лукана завибрировал в кармане его пальто, когда Гидеон и Арчер продолжили обсуждать тонкости этого дома. Это была Габриэла.
  - Что случилось, дорогая? - спросил он. - Все хорошо дома?
  - Да, и нет, - ответила она. Даже если бы ее нерешительный тон не подвел ее, он бы сразу почувствовал, что что-то не так. Через кровную связь со своей Подругой по Крови Лукан почувствовал ее смесь возбуждения и нервозности, как его собственную.
  - Что случилось?
  - Это Тесс, - сказала она. - Лукан, она рожает. Ребенок на подходе.
  ***
  Хантер оставил украденный Эль-Камино на болоте в нескольких милях от дома Амели Дюпри и прошел пешком до Нового Орлеана. Никого не было в первом из домов Генри Вачона, поэтому он приступил к посещению других Темных гаваней, адреса которых дал ему Гидеон.
  Более часа поисков не принесло ему ничего, кроме знания о том, что Генрих Вачон вел княжеский образ жизни в особняке, достаточно большом для дюжины человек, но населенном только им самим и небольшим отрядом рядовых охранников Рода. Хантер уменьшил это число на три, когда он подобрался к задней части дома и эффективно перерезал горло мужчинам, оставленным у двери.
  Он проскользнул в бывшие помещения для прислуги, а затем быстро и тихо поднялся по лестнице на второй этаж дома.
  Убийца из поколения G1 ждал его наверху. Хантер все еще держал клинок в руке и бросил его, но другой мужчина был так же хорошо обучен, как и он. Инстинктивно он почувствовал приближение атаки и рефлекторно отбросил клинок в сторону. Хантер обхватил обеими руками лестницу и нанес удар, когда его противник попытался броситься на него. Они столкнулись в полете, тяжело приземлились на лестнице и скатились вниз на несколько ступеней, пока Хантер не сумел взять верх. У него был еще один нож на поясе для оружия, он вытащил его и перерезал горло G1 быстрым движением руки, прорезая черную нейлоновую боевую экипировку, кожу, мышцы и кости. Убийца рухнул, истекая кровью на лестнице. Хантер снова встал и поднялся в жилую зону дома на этаже выше.
  За закрытой дверью в конце коридора он услышал движение, подошел к двери и выбил ее. Когда деревянные осколки обрушились на элегантный ковер роскошной спальни, он увидел краешком глаза, что какая-то фигура торопливо исчезает в соседней ванной комнате. В следующую секунду Хантер последовал за ней.
  Генри Вачон присел на мраморный пол между позолоченным сиденьем унитаза и глубокой ванной. В руке у него был мобильный телефон, и он отчаянно стучал по крошечной клавиатуре. Хантер поднял руку и метнул кровавый клинок, отрезая один из пальцев Вачона. Вампир зашипел от боли, его глаза были полны удивления и страха. Сотовый телефон выскользнул из его рук и разбился о твердый полированный каменный пол.
  - Какого черта ты здесь делаешь? - потребовал Вахон, его голос пронзительно и раздражительно. - Что ты хочешь от меня?
  Хантер склонил голову.
  - Ты знаешь чего. Я хочу информацию.
  - Ты идиот, если думаешь, что я тебе что-то скажу, - возразил Вахон, осторожно сжимая изуродованную руку. На его белой шелковой рубашке расплывалось кровавое пятно, словно цветущий цветок, а на серых брюках, выполненных на заказ, также были пятна крови. - Такие, как ты, не смогут сломить мою верность. Я возьму ее с собой в могилу.
  Хантер шагнул ближе, совершенно не впечатленный вызовом.
  - Я могу причинить максимальную боль более чем сотней способов, не убивая тебя. И я знаю еще сотню, которые заставит тебя умолять о смерти. Один из них развяжет тебе язык.
  Вачон неуклюже поднялся на ноги в угол, его носки были мокрыми от крови, а мраморный пол был скользким.
  - Орден стоит той цены, которую ты заплатил, сделав Драгоса своим врагом? Ты повесил на себя большую мишень, предавая того, кто создал тебя, убийца.
  Хантер покачал головой.
  - Драгос ничего не создавал. Он разрушитель, трус и сумасшедший. Он убивает невинных и мучает беспомощных женщин и детей. Драгос и все его последователи скоро умрут. А что касается тебя, Генри Вачон, я с удовольствием отправлю тебя в загробный мир своими руками.
  Выражение лица мужчины немного изменилось, между его бровей образовалась острая складка.
  - Я? Что я тебе сделал?
  - Не мне, ей, - ответил Хантер, обнаружив, что странно трудно сдержать гнев в голосе.
  - Малышка Бишоп? - Вачон выглядел искренне удивленным, но только на мгновение. Затем он сложил губы в непристойной улыбке. - Ах, да. Она тебе нравится, верно? Мужчина должен быть слепым и тупым, чтобы не возжелать такую, как она. Даже такой мужчина, как ты, выросший, чтобы быть скорее машиной, чем живым мужчиной из плоти и крови..
  В Хантере вспыхнула горячая ярость, но он не проглотил наживку. Пусть Вачон подумает, что хочет о нем; его мнение, как и само его существование не имели значения.
  - Драгос планирует атаку на Орден. Ты скажешь мне, когда, где и как должна пройти атака.
  Вачон просто уставился на него с тревожным блеском в темных глазах.
  - Ты уже трахал ее, убийца? Или все еще ждешь?
  - Передатчик был вставлен в живот гражданского лица, - продолжал Хантер, игнорируя это замечание, хотя и стиснул зубы. - Если Драгос хочет использовать это, чтобы найти штаб- квартиру Ордена, собирается ли он штурмовать ее или уничтожить?
  - У нее хорошая задница, - промурлыкал Вахон. - Поверьте мне, я знаю, как такая женщина кружит головы мужчин, что они забывают, кто и что они на самом деле. Сколько нужно дисциплины, чтобы противостоять такой горячей киске...
  - Не говори о ней, - огрызнулся Хантер, пораженный тем, как он разозлился. Его глаза горели янтарными цветом на лице, и, когда он попытался заговорить, он с удивлением заметил, что его клыки полностью вытянуты, острые как бритва на его языке. В убийственной ярости он уставился на Генри Вачона. - Ты далеко под ней, слишком далеко, чтобы даже упоминать ее имя.
  - Под ней? - Хантеру не нравились смешное хихиканья Генри Вачона. - Я был не под ней, а на ней и позади нее, и не один раз. Драгос и я по очереди входили в нее, когда мы вытащили ее из этого клуба в Детройте. Жизнерадостная сука. Она боролась, как демон. Она делала это в течение многих лет после того, как он запрел ее с остальными, несмотря на удовольствие полученное им.
  Эти слова были последней каплей самообладания Хантера. Он прыгнул на Генри Вачона и вбивая его так сильно в стену, что блестящий мрамор раскололся от силы удара. В этот момент он не осознавал, насколько он был ослеплен ненавистью, как потерялся во взрыве своего гнева, пока не почувствовал кровь на своем языке и не увидел, как он вонзил в горло Вачона клыки и зубы.
  С диким криком Хантер глубже сомкнул челюсть вокруг сухожилия и нежной плоти. Он разорвал горло вампиру и навсегда заставил его замолчать. Кровь была везде - на его лице и волосах, она текла по подбородку и текла по пищеводу, как горький яд.
  Он уставился на бойню, на избитое, дергающееся, умирающее тело Вачона, которое он все еще держал в своих окровавленных руках. Его голова на секунду затуманилась. В его воображении вспыхнули картины.
  Вачон, сжимающий в кулаке длинные темные волосы Коринны, пока удерживал ее и изнасиловал. Это было так ярко, так чертовски реалистично.
  Гнев всплыл в Хантере. Он откинул голову назад и взвыл, когда в его голове появлялись все новые и новые образы: Вачон и Драгос, наблюдают за Древним, закованным в наручники и одурманенным, лежащим на длинном лабораторном столе, а неподалеку были клетки с двумя десятками женщин. Все заключенные в плен Подруги кричали и плакали, когда миньон вытащил одну из них и повел к столу, как жертву на алтарь.
  Хантер застонал, от осознания того, что он видел. Но как это было возможно?
  Снова он увидел картину перед собой. На этот раз это был Вачон, который под покровом темной ночи наблюдал за погрузкой тяжелого лабораторного оборудования в несколько огромных грузовиков. Бесчисленные коробки были загружены в ожидающие грузовики. Драгос стоял рядом, проверяя процесс и удовлетворенно кивая.
  Черт возьми.
  Это были воспоминания Вачона.
  Воспоминания его крови.
  Хантер все еще чувствовал отвратительный вкус на языке. Но теперь он почувствовал, как его дар ожил и впервые раскрылся перед ним: он мог видеть воспоминания других мужчин Рода, хранящиеся в их крови.
  Господь на небесах.
  Это был его дар, о котором он не знал всю свою жизнь? Ему стало плохо от осознании этого. Он хотел выплюнуть горькую кровь Вачона изо рта. Вместо этого он наклонился к разорванной шее вампира и продолжал пить.
  
  Глава 22.
  
  Чейз в третий раз набрал номер на клавиатуре городского таксофона. Затем, в третий раз, он произнес проклятие и повесил трубку на крючок, прежде чем он даже успел зазвонить на другом конце.
  - Дерьмо, - пробормотал он, пробежав пальцами по голове, где почти всю ночь стучала сильная мигрень.
  Он знал источник головной боли. Та же самая острая боль пронзила его живот, побуждая его забыть о звонке, который он казался неспособен сделать, и обратиться к более продуктивным занятиям.
  Его тело сильно дрожало от потребности в еде. Он пытался игнорировать холодный спазм в его венах, который заставил все его тело дрожать, а его беспокоиться и нервничать. По крайней мере, его клыки скрылись, и его глаза больше не бросали янтарное сияние в грязный, темный угол, где он стоял, и не отражались в сколотом хромированном корпусе телефона.
  По крайней мере, он еще не совсем потерян. Даже если его мучил обжигающий, постоянный голод, его еще не захватила Кровожадность. Он еще не был Отверженным.
  Тем не менее, он был чертовски болен и знал это.
  Но его разум еще не был настолько разложен, что он забыл признание Мердока, и то, что это значило для Ордена.
  Он снова взял трубку и набрал номер на клавиатуре, что перенаправила его на защищенную линию, которую Гидеон установил на территории штаб-квартиры. Он задержал дыхание, когда звонок соединился, и начались гудки. На середине второго трубку подняли.
  - Да.
  Чейз нахмурился, застигнутый врасплох глубоким голосом, который не нес знакомого британского акцента Гидеона. Он начал говорить, но его голос был скрипучим, его горло было сухим и жгло от жажды, которую он теперь должен был игнорировать. Он сглотнул и попробовал снова.
  - Тиган... это ты?
  - Гарвард, - безучастно ответил воин-G1. Это не было приветствием и даже не было дружелюбным. - Какого черта ты хочешь?
  Он знал, что заслужил это, но это все равно было больно. Чейз глубоко вздохнул и медленно выдохнул.
  - Удивлен, что ты ответил, Тиган, - сказал он, надеясь, что сможет сломать лед на другом конце. - Гидеон не позволяет кому-то еще заниматься своими высокотехнологичными игрушками.
  - Я скажу это снова, Гарвард. Что ты хочешь?
  Вот тебе и ледокол. Он мог предвидеть об этом. В конце концов, он был тем, кто покинул Орден. Ничто не говорило, что они должны были принять его или, черт возьми, даже признать, что он существовал. Чейз прочистил горло.
  - Я должен поговорить с Луканом. Это важно.
  Тиган хмыкнул.
  - Не повезло тебе, я - все, что у тебя есть сейчас. Так что начинай говорить или прекрати тратить мое время.
  - Я нашел Мердока, - выпалил он.
  - Где?
  - Неважно, он мертв. - В нескольких ярдах от него на тротуар вышла проститутка, медленно прогуливаясь на красных каблуках к Чейзу. Ее короткая зимняя куртка поднялась, обнажив тонкие ноги и грудь и слишком обнаженную шею для его хрупкого равновесия. Чейз оторвал взгляд от потенциальной полуночной закуски и уронил лоб на холодный металл телефонной будки. - Мердок дал мне некоторую информацию, которую Лукан захочет услышать. Не чего хорошого, Тиган.
  Воин произнес проклятие.
  - Не думал, что так будет. Скажи мне, что ты знаешь.
  - Драгос усиливает свою игру. По словам Мердока, он делал миньонов в местных правоохранительных органах. По-видимому, он также получил поддержку некоторых местных политиков. Мердок упомянул кое-что об этом новом сенаторе, которого только что избрали.
  - Дерьмо, - сказала Тиган. - Мне это совсем не нравится.
  - Верно, - Чейз согласился. - Но это не самое худшее. Мердок сказал мне, что Драгос хочет уничтожить Орден, и рассказал о каком- то трояне. У меня плохое предчувствие, что это как- то связано с теми, кто прибыли в штаб- квартиру на прошлой неделе.
  - Не говори, - сказала Тиган скучающим тоном. - Обновление для тебя, Гарвард. После того, как ты ушел несколько ночей назад, мальчик вырвал устройство слежения. У него абсолютно нет воспоминаний о том, откуда оно и как оно попало внутрь него. Так как его похитители избили его почти до бессознательного состояния почти сразу, они, вероятно, заставили его проглотить его пока он был в отключки.
  - Дерьмо, - прошипел Чейз. - Так что Мердок был прав. И теперь Драгос знает, где находится штаб- квартира.
  - Так и есть, - ответила Тиган.
  - Каков план тогда? Как Лукан хочет решить ситуацию там? Нельзя просто сидеть сложа руки и ждать атаки Драгоса...
  На другом конце было красноречивое молчание, и, наконец, Тиган сказал.
  - То, что мы делаем с этим, это наше дело, мой друг.
  Он сказал это без враждебности, но выразил достаточно ясно: дело Ордена. Что не обсуждалось с посторонними. Чейз больше не был одним из них.
  - Если ты не звонишь, потому что хочешь вернуться, - продолжил Тиган. - Если так, я предупреждаю тебя: если ты хочешь убедить Лукана, тебе, вероятно, понадобятся все твои адвокатские навыки, полученные в Гарварде. То же самое касается и Данте - он злится на тебя больше, чем кто-либо здесь еще.
  Чейз закрыл глаза, чтобы переварить заслуженный упрек, он опустил голову и глубоко вздохнул. Последнее, что сейчас нужно Данте, - это неприятности, когда у его приятеля появится сын через несколько недель.
  - Как он и Тесс? - Пробормотал Чейз. - Они придумали для ребенка?
  Тиган долго молчал.
  - Почему бы тебе не вернуться в штаб- квартиру и не спросить их самому?
  - Нет, - автоматически произнес Чейз, поднимая голову и глядя на наркоманов и проституток - неудачников, скрывающихся на этой заброшенной улице в самом неприятном районе Бостона. - Я сейчас не в городе. Я не знаю, когда я вернусь...
  Тиган отрезал его мягким проклятием.
  - Теперь послушай меня, Гарвард. Ты полностью облажался. Мы оба знаем, что происходит, поэтому не пытайся обмануть меня. У тебя серьезная проблема. Может быть, ты уже в дерьме глубже, чем думаешь. Но тот факт, что ты говоришь со мной сейчас - что ты стоишь там и думаешь, что ты все еще в своем уме или тебе не наплевать, говорит мне, что у тебя все еще есть шанс. Ты можешь вернуться, но ты должен сделать это, прежде чем помощь будет слишком поздней для тебя.
  - Я не знаю, - пробормотал Чейз. Часть его хотела схватить предложенную оливковую ветвь обеими руками и не отпускать. Но была другая его часть, которая отрицала необходимость родства или прощения. И эта часть не могла перестать смотреть на молодую, слишком доступную женщину, которая прислонила свои полураздетые ягодицы на красную кирпичную стену соседнего здания. Она тоже наблюдала за ним, и, конечно, была достаточно опытна, чтобы увидеть интерес в его полузакрытых глазах.
  - Чейз, - решительно сказал Тиган, как секунды прошли без ответа. - Ты должен решить, мой друг. Что ты хочешь, чтобы я сказал Лукану?
  Проститутка кивнула ему и начала приближаться к нему. Чейз почувствовал, как рычание зарождается в его горле, когда она подошла ближе. Голод, который скрывался так близко к поверхности его сознания, ожил, несмотря на все усилия по его устранению. Его десны запульсировали при появление клыков.
  - Чейз, черт побери. - Он уже отодвинул трубку подальше от уха, когда глубокий голос Тигана вибрировал через пластик. - Ты роешь себе могилу.
  Чейз повесил трубку и вышел из будки, чтобы затащить молодую женщину в тени.
  ***
  Хантер мчался ходить через Новый Орлеан, его голова все еще гудела от множества воспоминаний, которые он почерпнул из крови Генри Вачона. Он видел невероятно грязные вещи. Ужасные действия, совершенные с одобрения Драгоса и по собственной воле Вачона.
  Потребовалась вся выученная дисциплина, чтобы не переживать худшие из этих воспоминаний - те, которые касались невинной молодой Коринны, насилия и мучений, которые она перенесла от рук обоих самцов Рода в ту ночь, когда ее похитили. Вместо этого Хантер сосредоточил свое внимание на других воспоминаниях, выкачиваемых из Генри Вачона в его последние моменты жизни.
  Когда он испустил дух - и Хантер удостоверился, что он перенес настоящую агонию - кровь Вачона показала ему адрес склада в соседнем районе - Метайрие. Куда в течение последних нескольких месяцев Вачон доставлял оборудование в наскоро созданной лаборатории Драгоса.
  Белое кирпичное здание удобно расположилось недалеко от автомагистралей и железной дороги, двухэтажном здание через улицу и рядом с вакантным офисным зданием по соседству. Хантер беззвучно двигался по залитому лунным светом бетону на соседней огороженной парковке хранилища, мимо горстки арендованных грузовиков и складских автофургонов, светящихся тонким желтым светом одиночной лампы безопасности. Так поздно, стеклянные двери были уже закрыты изнутри металлическим засовом.
  Хантер обошел вокруг здания, проскользнув мимо камеры безопасности, которая была установлена на верхнем углу фасада. На полпути он нашел металлическую дверь с надписью 'Вход запрещен', схватил за ручку двери и согнул ее, пока механизм замка не сломался. Потом он проскользнул внутрь и направился к отсеку для хранения, номер которого подсказала кровь Вачона.
  Он был расположен в задней части коридора. Хантер сорвал массивный замок рывком, открыл гофрированную металлическую дверь и вошел в коробку размером десять на пятнадцать футов. Когда он переступил порог, он услышал легкую вибрацию, посмотрел вниз и понял, что его нога задела датчик движения, запустив этим беззвучный сигнал тревоги. У него, вероятно, было не так много времени, прежде чем кто-то среагирует.
  К счастью, в отсеке было не так много предметов. Рядом со входом находился огнеупорный сейф, а сзади два круглых приземистых контейнера из нержавеющей стали с гидравлическим вакуумным замком, похожим на полированный металлический руль. Он узнал контейнеры по воспоминаниям Генри Вачона, но даже без его дара он знал, для чего они служат.
  Криогенные контейнеры для хранения.
  Они были подключены к огромному портативному источнику питания, и, согласно цифровому дисплею, температура в помещении была минус 150 градусов по Цельсию. Хантер открыл крышку ближайшего к нему контейнера и поднял тяжелую крышку. Ледяное облако жидкого азота поднялось из отверстия. Хантер отмахнулся от него и посмотрел в бесчисленные пузырьки, хранящиеся в глубокой заморозке. Ему не нужно было извлекать их, чтобы узнать, что они содержат образцы клеток и тканей из секретной лаборатории Драгоса. Результаты экспериментов и генетических тестов, о которых Хантер мог только догадываться, смотря на множество стеклянных пробирок, аккуратно сложенных в несколько рядов в контейнере. Но как бы он ни был сбит с толку, Хантер обратил свое внимание на маленький сейф. Он взломал его и обнаружил в нем стопку файлов и фотографий и несколько флешек.
  Он должен был передать эти материалы - все что находится в хранилище Вачона - в руки Ордена. С этой целью он отправился на соседнюю парковку и завел один из грузовиков, стоящих снаружи в темноте, отвез его к боковому входу и оставил стоять там, пока он побежал обратно в хранилище за вещами.
  Он уже загрузил сейф и один из контейнеров в фургон и уже собирался вернуться назад и забрать последний, когда понял, что он не один. Безмолвная тревога, по-видимому, пошла прямо к Драгосу, потому что снаружи возле открытого грузовика в боевой позиции стоял убийца G1.
  Огромный мужчина оттолкнулся ногами и прыгнул вперед, образовав совершенно черный силуэт на фоне ночного неба в боевой экипировке. Он ударил Хантера и отбросил их обоих на грузовик. Они упали на контейнер, и под действием их удара нержавеющая сталь зазвенела как колокол.
  Хантер оттолкнулся от земли и ударил убийцу в живот. Мужчина упал на спину, но сразу же поднялся на ноги и бросился на Хантера с кинжалом в руке.
  Завязалась ожесточенная драка. Хантер увидел свой шанс, когда убийца увернулся от одного из ударов, оставив голову и шею незащищенными. Хантер сильно ударил его по гортани краем руки и нанес прямой удар, который сжал трахею вампира. Убийца ахнул и на мгновение споткнулся, затем бросил на Хантера убийственный взгляд и снова атаковал его своим клинком.
  Хантер отвел его руку в сторону, повернул локоть назад, обхватив запястье убийцы. Сильным толчком он выбил предплечье убийцы и сломал его о свое бедро. Когда лезвие упало на пол грузовика, и убийца рванул вперед, Хантер схватил черный ультрафиолетовый ошейник и ударил головой G1 по краю криогенного контейнера.
  Кровь хлынула, но убийца не хотел сдаваться. Он ударил Хантера по коленной чашечке - удар, который мог бы нанести ему удар, если бы Хантер не видел, как он приближается. Он отбросил убийцу назад, потянувшись, чтобы открутить крышку контейнера с жидким азотом. Он открылся, и Хантер распахнул его. Прежде чем убийца восстановил равновесие, Хантер поднял его с земли и сунул голову в вихревые пары азота, закрыл крышку и зажал мужчину под ней.
  Прошло всего несколько минут, и вампир перестал бороться.
  Тело обмякло, руки и ноги не двигались в ледяном облаке, которое продолжалось выливаться из контейнера на пол.
  Через несколько минут Хантер поднял крышку. Голова убийцы была заморожена, его рот застыл в крике, синие губы и тусклые, незрячие глаза покрыты кристаллами льда. Хантер оттолкнул тело в сторону. Когда оно упало на землю с сильным стуком, толстый черный ошейник раскололся на несколько частей и упал.
  После избавления от этой помехи Хантер вернулся в отсек для хранения, чтобы забрать последний криогенный контейнер и загрузить его в грузовик.
  
  Глава 23.
  
  Коринна приняла ванну и вытиралась, когда услышала шум в спальне для гостей.
  - Амели? - крикнула она через дверь, которую, как обычно, оставила приоткрытой. Должно быть, было уже за полночь, но Коринна слишком нервничала, чтобы спать. - Секундочку, я сейчас выйду.
  Она развернула толстый розовый халат из синели, подаренный ей ее хозяйкой, который чувствовалась как бархат и пах теплым солнцем, надела его и быстро завязала пояс. Убедившись, что ее шрамы скрыты, она открыла дверь ванной чуть шире и вышла в спальню.
  Это была не Амели.
  Это был Хантер, весь в крови, с синяками на острых скулах. Его руки были сжаты в кулаки, костяшки пальце были в царапинах и кровоточили. Никогда прежде она не видела его так погруженным в его жестокую профессию.
  - Боже мой, - прошептала она в шоке и беспокойстве, медленно приближаясь к нему. - Хантер... ты в порядке?
  - Это не моя кровь, - сказал он невозмутимо, его глубокий голос был таким же спокойным, как и всегда.
  Когда он начал снимать свое пропитанное кровью кожаное пальто, Коринна поспешил помочь ему.
  - Обувь тоже, - сказала она, глядя на его окровавленные ботинки.
  Когда он наклонился, чтобы расстегнуть один ботинок, она присела, чтобы ослабить другой. Она чувствовала, что он наблюдает за ней в странной тишине - как-то иначе, чем обычно. Теперь он, казалось, изучал ее, его полузакрытые темно-золотые глаза были загадочными, но с мягким выражением, которое она никогда не видела в них раньше.
  - Я возьму это, - сказала она, поднимая его огромные боевые ботинки одной рукой, а длинное кожаное пальто другой. - Пойдем со мной.
  Она повернулась, чтобы отнести вещи в ванную, Хантер последовал за ней. Она положила его пальто и сапоги в ванну и потянулась за одной из чистых тряпок, аккуратно сложенных на комоде. Она подвела его к ванне и включила теплую воду, когда Хантер наклонился над раковиной у двери.
  Она всю ночь злилась на него за то, что он просто ушел, ничего не сказав ей. Она волновалась, что он мог быть убит на своей опасной работе для Ордена. Теперь она просто вздохнула с облегчением, что он благополучно вернулся, хотя и выглядел так, словно пришел прямо из зоны боевых действий.
  Она сидела на краю ванны и смотрела, как он добавляет холодную воду в раковину и моет лицо. Когда он закончил, он набрал воду в рот, пополоскал и выплюнул. Он делал это несколько раз, как будто он не мог избавиться от вкуса, как бы он ни старался. Вода капала с его подбородка, когда он посмотрел на нее, жесткие черты его лица казались еще более выраженными в свете лампы над умывальником.
  - Твоя рубашка испорчена, - сказала она, отметив, что черный цвет его боевой формы пропитан кровью. Она подошла к нему и положила влажную тряпку на край раковины. Он ничего не сказал, когда она подняла подол его липкой, пропитанной кровью рубашки и обнажила его покрытый дермоглифами торс и широкую мускулистую грудь. Он освободил ей место, когда она наполнила раковину холодной водой и положила рубашку внутрь. Тем временем он вытерся чистой тряпкой, а затем бросил грязную ткань в раковину со своей рубашкой.
  - Ты нашел Генри Вачона. - Это был не вопрос, потому что у нее было доказательство, поскольку вода в раковине стала красной. Она посмотрела на Хантера, который серьезно кивнул. - Ты убил его?
  Она ожидала, что он подтвердит это объективно и без эмоций, как он всегда реагировал. Вместо этого Хантер мягко взял ее лицо в свои руки, склонил голову и поцеловал ее с осторожностью, от которой у нее захватило дыхание. Когда его губы оторвались от ее, он посмотрел ей в глаза со спокойной, но яростной силой.
  - Генри Вачон больше никогда не причинит тебе вреда.
  Коринна почувствовала, что тает от нежного поцелуя Хантера. И ее сердце тоже немного растаяло, согретое тем, как осторожно он прикасался к ней сейчас, и как нежно он смотрел на нее своими гипнотизирующими золотыми глазами. Ей хотелось бы насладиться и тем, и другим, но теперь в ее желудке поселился ледяной страх.
  Вачон была мертв. От известия о том, что один из монстров из худшего кошмара ее жизни мертв, она должна была быть счастлива. Она была, но со смертью Генри Вачона связь с Драгосом - единственная связь, которую Коринна знала, чтобы найти сына, - теперь была прервана.
  Неохотно она отстранилась от нежных рук Хантера.
  - Ты узнал что-нибудь о Драгосе или его планах?
  Хантер серьезно кивнул.
  - Закончив с ним, я нашел склад с лабораторным оборудованием в другой части города, сейф с электронными данными, а также фотографий и заметки из лаборатории.
  Слабая надежда зажглась в ней.
  - Какие файлы? Какое лабораторное оборудование? Где этот отсек для хранения? Мы должны пойти туда и все внимательно изучить. Этот материал может привести нас непосредственно к Драгосу.
  Хантер кивнул.
  - Я взял все с собой. Это в грузовике, который я спрятал на болоте за домом. Но ты права. Должны быть доказательства, которые могут привести Орден к Драгосу. Я хочу доставить все это в Бостон как можно скорее.
  Коринна хотела выбежать из дома, чтобы поискать все, что он нашел. Она была уверена, что ключ, который приведет ее к сыну, был спрятан где-то в этих файлах и лабораторных записях. Он просто должен был быть, или у нее почти не будет шансов когда-либо снова увидеть своего ребенка.
  Она посмотрела на Хантера и поняла, что было неправильно скрывать существование сына, это будет предательством. Она посмотрела в его искренние глаза, так пристально смотрящие на нее, и почувствовала ту же вину, что и раньше. Он снова поцеловал ее, и ее чувство вины стало еще больше, еще более пронзительные, учитывая тот факт, что Хантер был так нежен и добр к ней.
  Коринна стыдливо опустила взгляд на пол, теперь она была действительно напугана.
  - Мне нужно кое-что рассказать, - тихо сказала она. - Я должна была сказать тебе это раньше. Я должна была рассказать тебе, что случилось со мной в темнице Драгоса, но я была напугана. Я должна была быть уверена, что могу доверять тебе...
  - Я знаю, что они сделали с тобой. - Его глубокий голос вибрировал в ее костях, он поднял ее подбородок, пока она снова не посмотрела ему в глаза. - Я знаю, что Драгос и Вачон сделали с тобой в ночь твоего похищения. Я знаю, как они тебя изнасиловали.
  Это было не то, что она хотела рассказать ему, но, тем не менее, у Коринны перехватило дыхание. Она была в замешательстве, в ужасе. Она была несчастна при мысли, что Хантер знает о ее глубоком унижении. Она хотела умереть той ночью; часть ее умерла, когда она так лишилось своей невиновности. Ее голос немного дрожал.
  - От... откуда ты это знаешь?
  - Вачон. Он похвастался этим прямо перед тем, как я его убил. - Янтарные искры сверкнули в золотых глазах Хантера. - Я разорвал клыками его горло. Я не мог сдержать свой гнев, когда понял, что этот садистский сукин сын сделал с тобой - и что он наслаждался этим.
  Коринна слушала его рассказ, временно оттягивающий ее признание. Она едва могла поверить, что этот жесткий, дисциплинированный воин говорил ей, что он потерял контроль.
  Из-за того, что они сделали с ней.
  - Я заставил его умереть мучительной смертью, - продолжал Хантер. - Я хотел, чтобы он страдал. Я хотел видеть, как он истекает кровью.
  'И он истек', - подумала Коринна, меньше чем потрясенная, как ошеломлена масштабами насилия, которое Хантер совершил с другим человеком. Как он выглядел несколько минут назад, он был практически залит кровью Вачона.
  - Именно его кровь показала мне, что он сделал, Коринна. Я видел злодеяния Генри Вачона, все его секреты. Его кровь показала мне все.
  Она нахмурилась, не уверенная в том, что он пытается ей сказать.
  - Я не понимаю.
  - Я понял это только сегодня вечером, - сказал Хантер. - Когда я вонзил клыки в шее Вачона, я проглотил немного его крови. Это никогда не случалось со мной. Как только она попала мне в горло, я вдруг увидел его воспоминания.
  - Ты читаешь кровь, - ответила она. - Ты не знал на что способен твой дар?
  Он покачал головой.
  - Драгос позаботился о том, чтобы все его убийцы знали о своем наследии как можно меньше или о том, что делало их уникальными. Я понятия не имел о своем даре, пока отвратительная кровь Вачона не разбудила его.
  И теперь он знал всю степень ее падения. Боже, мог ли он действительно увидеть, сколько раз ее избивали и изнасиловали? Видел ли он ее раздетой, сломанной и подвергающейся невыразимым пыткам, как и все остальные заключенные в темнице Драгоса?
  Коринна отвернулась от Хантера. Она чувствовала себя раздетой и грязной, и ей было очень стыдно. Было неловко, что теперь он знал все ужасные детали испытания, которые даже она не хотела вспоминать. Медленно она пошла к спальне, ей нужно было место, чтобы отдышаться и собраться с мыслями.
  Она не заметила, что Хантер последовал за ней, пока не почувствовала, как его теплые руки мягко легли на ее плечи сзади. Хантер развернул ее. Он ничего не сказал, просто обнял ее и крепко прижал к своему сильному, теплому телу.
  Коринна цеплялась за него, слишком нуждаясь в твердой защите его рук, чтобы лишить себя ощущения комфорта, возникающего когда он держал ее. Хантер опустил голову, поднял ее подбородок и поцеловал медленно и нежно. Его обнаженная грудь была теплой и бархатистой под ее руками, она чувствовала слабое возвышения его дермоглифов и то, как его сердцебиение учащалось под ее блуждающими кончиками пальцев.
  Она оторвалась от его поцелуя и посмотрела в его полуоткрытые глаза. Его золотая радужка светилась янтарем, зрачки были суженными, а воздух потрескивал от его желания.
  Она знала, к чему это приведет. И, к ее удивлению, эта мысль не испугала ее, как она ожидала. Но она не могла притворяться, что у нее был какой- то опыт в этом, как будто она знала, как прикоснуться к нему - как быть с ним - так, как могла бы быть другая женщина.
  Он снова поцеловал ее, и она почувствовала, как его клыки нежно коснулись ее губ. Под ее руками его глифы ожили, а дыхание стало тяжелым.
  - Хантер, подожди... - Она едва могла найти слова, но ей нужно было, чтобы он понял, что для нее значит быть с ним. - Я никогда не делала этого раньше. Ты знаешь, что случилось тогда, когда я... - Она не могла этого сказать. Не мог произнести слова, которые позволили бы Драгосу и его мерзким поступкам нарушить момент, который принадлежал только ей и Хантеру. - Ты должен знать, что я никогда... не занималась любовью.
  Он смотрел на нее, было что-то мрачное и притягательное в его прикрытых янтарных глазах.
  - Я тоже. - Он медленно покачал головой и нежно погладил ее по щеке. - Еще никогда.
  Коринна сглотнула, на мгновение она потеряла дар речи.
  - Еще никогда? Ты тоже нет?
  Его палец провел по ее подбородку, а затем медленно скользнул к ее губам.
  - Близость была запрещена. Необходимость физического контакта считалась слабостью. Стремление к чему- либо, особенно к похоти, было клеймом. - Он снова поцеловал ее, и в его груди звучало низкое рычание. - Я никогда не знал, каково это - жаждать прикосновения женщины. Или поцелуя.
  - Теперь ты этого хочешь? - нерешительно спросила она.
  - С тех пор, как я встретил тебя, Коринна Бишоп, я больше ни о чем другом не думаю.
  Она не смогла удержаться от улыбки на это признание, хотя он сказал это с замешательством. Она потянулась и обвила пальцами его затылок. Он понял это как намек, опустил голову и снова поцеловал ее. На этот раз поцелуй был обжигающим. Она чувствовала его страсть по тому, как он жадно накрыл ее губы своим и проник своим требовательным языком во внутрь, как только она приоткрыла их, чтобы вздохнуть.
  Она позволила ему привлечь ее к кровати. Он снял с нее халат, осторожно положил ее на постель и лег рядом с ней. Их губы все еще были прижаты друг к другу, их руки исследовали друг друга с нетерпением, и Коринна почувствовала, как его пальцы касаются одного из шрамов, которые покрывают верхнюю часть ее тела. Большинство ее ран были хорошо исцелены принудительным кормлением кровью Древнего, но некоторые были сделаны с намерением, что они останутся на всегда. Чтобы сломить дух молодой женщины, которая долго не покорялась.
  - Не надо, - прошептала она, задыхалась, ее голос был взволнованным. - Пожалуйста, Хантер... не смотри на них. Я не хочу, чтобы ты видел это уродство. Не сегодня вечером.
  Она надеялась, что он уберет свои пальцы от ужасных шрамов, но вместо этого они задержались там. Он приподнялся на локте и медленно осмотрел ее с головы до ног. Его горячий взгляд не торопился, изучая шрамы, оставленные после частых пыток электрическим током и различных наказаний, которые часто длились в течение нескольких недель.
  Она знала, как ужасно она должна выгладить для него, но Хантер смотрел на нее с открытым восхищением, как будто она была самой красивой вещью, которую он когда- либо видел.
  - Я не вижу в тебе ничего противного, - пробормотал он. - Шрамы - это просто шрамы. Твое тело мягкое и сильное, просто идеальное. Я никогда не устану смотреть на тебя. Я знаю, что никогда не устану так прикасаться к тебе.
  Как будто чтобы подчеркнуть это, он опустил голову к ее груди и поцеловал там, где ее кожа была наиболее изуродована. Медленно он проложил дорожку поцелуев к ее губам и еще раз прижался к ее губам в мучительно притягательном, головокружительно горячем поцелуи.
  Теперь его глифы горели более темными цветами, элегантно переплетенный узор G1, - переливался цветами индиго, золотым и бордовым - насыщенными цветами возбуждения. Коринна дотронулась до красивого узора и проследила пальцами его до нижней части живота, где он исчез под поясом его одежды.
  Она провела кончиком пальца по краю свободных черных брюк. Тепло наполнило ее ладонь, когда она осторожно опустила ее немного ниже. Хантер тихо застонал ей на ухо. Его огромная рука опустилась на ее руки, его длинные пальцы обхватили ее, прижимая к его твердой пульсирующей эрекции.
  Она не чувствовала страха или неуверенности, когда касалась его. Его член был огромным, твердым, как камень. К ее удивлению, она не чувствовала ожидаемой паники, которая все испортит, а только сильного чувственный трепет.
  Хантер уткнулся губами в изгиб ее шее и сводил ее с ума своим языком, когда она исследовала сквозь тонкую ткань его штанов его огромный толстый член. Она почувствовала, как он мягко положил ей руку между ног, обхватил ладонью и нежно погладил ее. Вожделение проснулось глубоко внутри нее, восхитительный жар стекал по пальцам ее рук и ног. Слишком скоро он двинулся дальше, взял ее за руку и положил на свой член. Он помог ей расстегнуть штаны и сбросил оставшуюся одежду.
  Теперь они лежали обнаженными рядом друг с другом, долго целовались и ласкали друг друга, не спеша исследуя друг друга. Коринна чувствовала, как его эрекция вдавливается в ее бедра. Его член вызвал у нее горячее любопытство, острая необходимость быть ближе к нему... чтобы он мог погрузить его глубоко во внутрь.
  Она обвила ногу вокруг него так, что ее бедра прижались к нему ближе, чем прежде. Хантер стиснул зубы, его челюсти была так сильно сжата, что он почти не сломал свои зубы. Когда она провела пальцами по его массивному плечу, радуясь тому, что его дермоглифы наполнились краски под ее прикосновениями, она заметила, как он сильно дрожит.
  Он сдержался, позволив ей установить темп.
  Она наклонилась и поцеловала его, давая ему понять, что она была готова. Что она знала, что будет дальше, и что она согласна. Хантер застонал и притянул ее ближе к себе, его могучий возбужденный член яростно толкнулся между ее бедер.
  - Войди в меня, - прошептала она ему в губы. Она потянулась вниз и направила его туда. - Займись со мной любовью, Хантер.
  Широкая головка его члена коснулись ее сердцевины, горячая и непреклонная. Она привстала, чтобы встретить его, а затем вздохнула от чистого удовольствия, когда он вошел в нее длинным неторопливым толчком и заполнил ее полностью. Слезы навернулись за закрытыми веками, настолько сильной была их связь. Ощущения нахлынули на ее, каждая клеточка ее тела и души реагировала на его славное вторжение. Все его тело было твердым, как камень под ее руками, он дрожал от напряжения, потому что сдерживал себя, двигаясь так нежно, осторожно и благоговейно в ней, что ей хотелось плакать.
  Раскачиваясь в нее, подталкивая ее к блаженству, которого она никогда не знала, не говоря уже о том, что это возможно, он поймал ее стон в чувственном поцелуе. И затем она разбилась, сладкий взрыв удовольствия разразился внутри нее, когда волна ее первого оргазма вознесла ее к небесам, закричала в освобождении.
  Хантер погрузился в эти приятные звуки и удивительную силу страсти Коринны. Ей было так хорошо, ее миниатюрное тело вздрагивало и дрожало, ее влагалище сжимало его твердый член, и он продолжал двигаться в ней.
  Никогда прежде он не чувствовал чего-то столь замечательного.
  Он никогда бы не подумал, что такое удовольствие возможно. В этот момент оно полностью доминировало над ним, требуя, чтобы он дал ему полную свободу действий, даже если он не торопился, наслаждаясь каждой секундой мгновения.
  Он хотел позаботиться о Коринне. Он хотел быть нежным с ней после всех издевательств, которые она знала от других мужчин. И поэтому он сдерживал себя, даже когда она вздрогнула под ним, и сладкие сокращения ее влагалища едва не убили его. Он целовал и гладил ее, прижимая к себе и любя с чрезвычайной сдержанностью, пока ее оргазм не достиг своего пика и не начал ослабевать.
  Ее дыхание дрожало возле его уха, затем ее дыхание остановилось, и он почувствовал что- то теплое и влажное на щеке. Она снова вздрогнула в его объятиях, и сквозь головокружительный туман его удовольствия он понял, что она плачет.
  - Коринна, - выдохнул он, резко отстраняясь и глядя на нее с беспокойством. Он застыл, не в силах пошевелиться перед ее слезами. - Боже, я причинил тебе боль...
  - Нет, - прошептала она, тихо рыдая. - Нет, это было совсем не больно. Это так хорошо. Ты заставляешь меня чувствовать то, чего я никогда раньше не чувствовала, Хантер. Я не знала, что так может быть. Так хорошо тебя чувствовать. Пожалуйста, не останавливайтесь.
  Облегченный тем, что с ней все в порядке, он поцеловал ее и вернулся к своему ритму. То, что она плакала от удовольствия из-за секса с ним, заставляло его чувствовать, что он бьет кулакам по груди и кричит от гордости в потолок. Это был странный импульс, животный, собственнический и грубый, но он чувствовал все эти вещи и даже больше, когда смотрел на мокрое от слез красивое лицо Коринна и задыхался возле ее приоткрытых губ, когда он трахал ее длинными приятными толчками.
  Она застонала, когда он ускорился, вонзила короткие ноготки в его плечи и прильнула к нему. Она обвила свои бедра вокруг его и притянула его ближе к своему телу. Ее мокрое, горячее влагалище обвилось вокруг него, как перчатка, и доило его, а у основания его члена начала нарастать дикая волна, которая распространялась все выше.
  Он зарычал, пытаясь сдержать себя, но потерпел неудачу. Влагалище Коринны продолжало доить его и приводило его в лихорадочный темп, что делало его еще более жадным. С каждым сильным толчком он все глубже и быстрее проникал в нее, пока нарастающее напряжение не взорвалось и не прокатилось по его венам горячей волной.
  Он подавил свой крик, который потряс бы весь дом, и уткнулся лицом в изящную шею Коринны, все его тело дергалось и содрогалось, и первый настоящий оргазм в его жизни вырвался из него в обжигающем потоке освобождения.
  Он пробормотал что-то неразборчивое, когда его член дергался с восхитительной чувством в ее тугом, теплом влагалище. Он не мог сдержать неуверенное проклятье и внезапное оживление своего члена в ней. Он уже снова напрягся, все нервы покалывали и были готовы начать все сначала.
  Коринна медленно провела пальцами по спине и двинулась чуть ниже него, безмолвное приглашение. Он не позволил просить дважды.
  - Ты все еще можешь или тебе нужен перерыв? - спросила она с чувственной улыбкой в глазах, когда он смотрел на нее сверху вниз.
  - Все, что мне нужно, это больше, - прорычал он. - Больше тебя.
  - Мне тоже. - Она обняла его за шею и потянула его к себе для медленного головокружительного поцелуя. Ее язык дразнил его губы, и он был потерян.
  Хантер глубоко вонзился в нее, наполняя ее. Теперь он больше не мог сдерживать свое желание к ней. Теперь, когда он впервые испытал вожделение к Коринне, ни одна дисциплина в этом мире не была настолько сильна, чтобы сдержать его. Он положил руку ей на грудь и поцеловал ее так же лихорадочно, их языки играли друг с другом, а их тела двигались в том же диком ритме, давая и принимая с одинаковой силой.
  Она пришла первой, тяжело дыша и стоная, ее изящная спина выгнулась под ним, ее ножны сжились вокруг него, как дрожащий кулак. Он сразу же последовал за ней, яростно содрогаясь и продолжая двигаться с таким диким желанием, что оно полностью доминировало над ним.
  Когда он крепко сжал ее и почувствовал, как его сперма выстреливает в нее горячим потоком, Хантер почувствовал блаженство, которое затмило все остальное. В течение доли секунды он жил нормальной жизнью без темного прошлого, которое сформировало его. Он задавался вопросом - глупым, как говорил ему его разум, - каково было бы иметь рядом с собой женщину и испытывать то, что было у некоторых других воинов со своими супругами.
  Мечты были опасной роскошью. Но не более опасной, чем страстное желание защищать и животное собственническое чувство, которые охватили его при мысли о Коринне. Он убил ради нее сегодня вечером и сделает это снова, когда она окажется в опасности.
  И в глубине души, когда он успокаивался в ее теле и находил утешение в ее нежных руках, он задавался вопросом, может ли он быть самой большой угрозой ее счастью из всех.
  
  Глава 24.
  
  Данте беспокойно шагал перед назад по коридору перед лазаретом штаба, стараясь не думать, что его красивая, смелая Тесс с другой стороны двери была в агонии. Она работала всю ночь, до самого утром. Схватки усиливались с каждым часом становлюсь все более частыми.
  Тесс вела себя как чемпион.
  При этом каждый раз, когда он слышал, как она стонет от очередной схватки, он думал, что вот- вот потеряет сознание.
  Вот почему недавно он решил, что лучше всего выйти в коридор. Последней вещью, в которой Тесс сейчас нуждалась, был муж, становящийся белым, как простыня на ее кровати и падающий в обморок.
  Через их кровную связь он почувствовал боль Тесс как свою собственную. Он так хотел иметь возможность забрать все ее боль. Боль не была для него проблемой. Скорее, это была мысль о том, что женщина, которую он любил, страдала так сильно, которая чуть не заставила его или что- то разбить, или тошнить в углу. Но он также чувствовал, насколько сильна Тесс, и поразился упорству, чистой чудесной силе женщин, которая дала его жене выносливость, чтобы бороться с ее истощением и теми длинными мучениями, необходимыми, чтобы привести ее ребенка на свет. Чтобы принести в мир.
  Он посмотрел через маленькое окно в больничную палату. Габриэла и Элиза стояли справа и слева у кровати, придя несколько часов назад, по очереди держали Тесс за руку, вытирая лицо влажной тряпкой и сосая кубики льда когда процесс тянулся, казалось бы, бесконечно. Гидеон наблюдал за ее жизненными показателями - он торжественно поклялся Данте, что сделает это с закрытыми глазами, чтобы видеть не больше Тесс, чем Данте мог позволить.
  Но лучшей в команде была Саванна, акушерка. Тот факт, что она пришла из династии акушерок, вселил в Данте необходимую уверенность, что все будет хорошо. По крайней мере, он на это надеялся.
  Тем временем он чувствовал себя чертовски беспомощным.
  Он снова прошел по коридору, задаваясь вопросом, где, черт возьми, Гарвард находится, когда он так нужен ему.
  Если бы Чейз был здесь, чтобы увидеть, как Данте бродит по коридору, как призрак, он бы доставал его до следующей недели. Он бы опозорил Данте за то, что он был такой бабой, и, возможно, пнул его обратно в больничную палату.
  Дерьмо. Данте действительно скучал по умному воину, который был его лучшим другом в Ордене больше года.
  Бывший воин и бывший друг, он исправлял себя в мыслях, все еще злясь из- за всей этой дерьмовой ситуации. Также не помогло то, что Чейз позвонил вчера вечером, чтобы сказать им, что он нарушил четкий приказ Лукана и выследил Мердока самостоятельно.
  А почему? За исключением того, что он смутно упомянул, что Драгоса, возможно, интересовал бостонским политиком, Чейз только узнал от ублюдка, что Драгос пытается найти штаб- квартиру. Просто новости вчерашнего дня.
  Судя по тому, что Тиган рассказал всем о своей короткой беседе с Чейзом, не похоже, чтобы они рассчитывали услышать его снова в ближайшее время - если вообще когда-нибудь. Тиган думал, что Чейз идет по крутой дорожки вниз. Он упомянул слово 'Отверженный', - которое ни Данте, ни другие воины не хотели принять, но которому они не могли противоречить.
  Снова Данте зашагал вперед назад по коридору, проводя рукой по темным волосам и говоря мягкое проклятие. Ему следует привыкнуть к мысли, что Гарварда больше нет в Ордене. Он больше не был частью их жизни.
  Данте захотелось надрать ему задницу, вспоминая состоявшийся на днях разговор с Тесс о том, что Чейз будет крестным отцом их сына. Ему пришлось приложить немало усилий, чтобы убедить ее, что на Чейза можно положиться на что-то столь важное, и теперь сукин сын ушел и сделал его похожим на осла за то, что даже предложил это.
  У Тесс определенно были лучшие инстинкты в этом отношении. Гидеон был удивлен и рад ее просьбой, и он, и Саванна приняли на себя ответственность с радостью и убежденностью. Если что- то случится с Данте и Тесс, они не смогут попросить о лучшей замене родителей для своего сына.
  Утешенный этой мыслью, Данте поднял голову.
  Элиза высунула свою светлую голову из двери лазарета.
  - Время пришло, - сказала она, ее бледно-лавандовые глаза сияли. - Ребенок на подходе, Данте.
  Он сразу же побежал в комнату, его сердце билось в горле. Он подошел очень близко к своей Подруги, взял ее за руку и поцеловал мокрую ладонь ее руки.
  - Тесс, - прошептал он хриплым голосом, радость и беспокойство переполняли его. - Как ты, мой ангел?
  Она начала отвечать, но затем поморщилась, и ее рука сжала его, как тиски. Саванна спокойно сказала ей тужиться, что все было почти сделано. Тесс привстала с больничной койки и закричала, колени Данте подогнулись. Но он взял себя в руки. Достаточно плохо, что он провел последний час, уставившись в стены коридора; теперь он не собирался оставлять Тесс даже на лишнюю секунду.
  Схватки продолжались мучительно долгие минуты, затем Саванна приказала Тесс лечь и расслабиться. Задыхаясь, она посмотрела на Данте, ее лоб был покрыт каплями пота. Он вытер их тканью, которую подала ему Габриэла, и нежно поцеловал в лоб свою прекрасную пару.
  - Ты хоть представляешь, как сильно я тебя люблю? - пробормотал он, глядя в ее ультрамариновые глаза. - Ты потрясающая, Тесс, такая смелая. Ты станешь отличной матерью для нашего...
  Она раскрыла губы, еще один крик вырвался из ее горла и поглотил его. Данте почувствовал, как огромная, палящая боль пронзила миниатюрное тело Тесс, еще хуже, чем когда-либо. Это были адские муки, и он решил отклонить любую мысль о другом ребенке, потому что он никогда не хотел делать это с ней снова.
  - Ладно, ребята, - сказала Саванна, ее голос был таким же успокаивающим, как бальзам. - Почти готово. Еще один толчок, Тесс, он почти у цели.
  Данте наклонился, чтобы прошептать вещи, предназначенные только для ее ушей. Слова ободрения и похвалы за то, что она дала ему сегодня вечером, и обещания своей любви ей, настолько безграничной, что он даже не мог выразить словами.
  Он держал ее за руку, когда она проходила через последние неприятности, и радостно воскликнул, когда наконец появился его сын, крошечный, розовый, кричащий маленький комок, который Саванна держала опытными руками.
  И он бесстыдно заплакал, когда в следующее мгновение встретил красивый, приподнятый взгляд Тесс, любя ее каждой частичкой своего существа.
  Он наклонился и поцеловал свою Подругу по Крови, притягивая ее к себе на руки, делясь с ней эйфорией момента, которая была тем более драгоценной в разгар стольких потрясений и сражений.
  Через несколько минут Саванна вернулась с невероятно маленьким свертком, который был его новорожденным сыном.
  - Конечно, тебе не терпится обнять его, - сказала она, положив ребенка на колени Тесс. Прекрасный ребенок, ребята. Идеальный во всех отношениях.
  Тесс снова заплакала, нежно дотронувшись до крошечных щек ребенка и розового маленького рта. Данте с удивлением смотрел на своего ребенка и женщину, подарившую ему это чудо, столь же ценное для него, как и невероятный дар ее любви. Он смахнул мокрую светлую прядь волос с ее лица.
  - Спасибо, - тихо сказал он ей. - Спасибо за то, что сделала мою жизнь такой идеальной.
  - Я люблю тебя, - ответила она, поднося его руку к губам и целуя его в середину широкой ладони. - Разве ты не хочешь сказать привет своему сыну?
  - Нашему сыны, - сказал он.
  Тесс кивнула, такая гордая и красивая, и взял маленький сверток в свои руки. Младенец был крошечным в ее огромных руках. Данте чувствовал себя неуклюжим, неловко пытаясь найти для него удобное положение в своих огромных руках. Наконец он понял, как его держать, и старался все сделать правильно. Тесс улыбнулась ему, ее радость текла по его венам с его собственным счастьем.
  Боже, его сердце было так полно, что почти взорвалось.
  Данте посмотрел вниз на розовое лицо своего ребенка.
  - Добро пожаловать в мир, Ксандер Рафаэль.
  ***
  В то же утро Коринна стояла возле кровати, наблюдая за спящим Хантером. Он лежал обнаженным на животе, огромное тело с красивой покрытой глифами кожей и мощными мышцами растянулось на кровати, спал как мертвец и тихо храпел.
  Это была невероятная ночь с ним, и она никогда не чувствовала себя более счастливой, чем в его объятиях после того, как они занимались любовью. Но ночь уже давно закончилась, и, за исключением нескольких часов, в течение которых она смогла закрыть глаза и поспать, ее мысли были сосредоточены на одном: срочном поиске сына.
  Именно эта потребность заставила ее встать с постели до рассвета. Она выскользнула из рук Хантера и направилась к болоту, чтобы найти грузовик, который он оставил там по возвращении от Генри Вачона. Ей повезло, она обнаружила белый грузовик за домом Амели незапертым. Коринна забралась внутрь и провела почти час, просматривая файлы и фотографии из сломанного сейфа.
  Лабораторные отчеты Драгоса, документация десятилетий.
  Она просмотрела все файлы в поисках чего- нибудь, что могло бы рассказать ей о судьбе ее сына и других детей, рожденных в лаборатории. Она нашла медицинские таблицы и результаты тестов, тысячи страниц аббревиатур и технических терминов, которые ничего не значали для нее. И что сделало все еще сложнее: ни один из этих файлов не содержал никаких имен. Как бессердечный инвентарь, записи Драгоса содержали только номера случаев, контрольные группы и сухую статистику.
  Все те, чьи жизни он разрушил в адском безумии своей лаборатории, ничего не значили для него.
  Даже меньше, чем ничего.
  В беспомощной истерике Коринна копалась в оставшихся стопках файлов, желая разорвать все эти проклятые вещи на мелкие кусочки. И затем, почти на дне сейфа, ее пальцы коснулись гладкой кожи портфеля. Она вытащила его, достала содержимое на колени и пролистала его, чтобы получить хоть малейшую надежду.
  Рукописные записи были на обезличенные списки, как и других в файлах. Только что- то отличалось от них. Что- то, что подняло тонкие волосы на шее Коринна в подозрение... это вскоре стало ужасной уверенностью.
  С кожаным портфелем в руках она подошла к кровати, где только что проснулся Хантер. Должно быть, он почувствовал ее присутствие в тишине спальни, его голова оторвалась от подушки, и он открыл свои пронзительные золотые глаза.
  Он увидел, что она одета и тяжело дышит, потому что она побежала к дому Амели.
  - Что происходит? - нахмурился он. - Ты где-то была?
  Она больше не могла скрывать от него правду, не после их совместной ночи. Она была так ему обязана. Она была обязана ему своим доверием.
  - Я должна была узнать, - сказала она тихо. - Я не могла спать. Я не могла спокойно лёжать в твоих руках, зная, что некоторые из секретов Драгоса были рядом.
  - Ты вышла из дома, не сказав мне? - Хантер сел, соскользнул на край кровати и опустил свои огромные босые ноги на пол. Его нахмурившееся лицо стало темнее. - Ты никуда не пойдешь без меня и моей защиты, Коринна. Сейчас это небезопасно, даже днем ...
  - Я должна была узнать, - повторила она. - Я должна была посмотреть, не было ли чего-нибудь, что могло бы помочь мне найти его...
  Что-то темное мелькнуло на жестком, красивом лице Хантера. Это было похоже на страх, как мрачное ожидание. Нахмурившись, он взглянул на большой портфель в ее руках.
  Ее горло было сухим. Когда он сразу ничего не сказал, она тяжело сглотнула и заставила себя произнести слова.
  - Мне нужно было знать, содержат ли файлы, которые ты забрал у Генри Вачона, информацию, которая может привести меня к моему ребенку, которого я родила в лаборатории Драгоса.
  Хантер уставился на нее, затем отвернулся. Он произнес проклятие и провел рукой по голове.
  - У тебя есть сын.
  И хотя его голос был спокоен и в нем не было гнева или каких- либо эмоций, он звучал обвинительно.
  - Да, - сказала она. Теперь он больше не будет смотрел на нее. Странная пропасть начала распространяться между ними и росли с каждой минутой. - Я хотела рассказать тебе, Хантер. Я хотела сказать тебе раньше, но мне было страшно. Я не знала, к кому обратиться, кому доверять.
  Эмоциональной дистанции между ними было ему недостаточно. Он встал с кровати и пошел голым на другую сторону комнаты, оставляя между ними как можно больше места.
  - Этот ребенок, - сказал он, нахмурившись. - Он такой же, как я? Родился от Древнего, с которым Драгос проводил свои больные эксперименты?
  Коринна кивнула, ее горло сжалось.
  - Худшее, что они сделали со мной в неволе, это то, что они забрали у меня моего ребенка. Я видела мальчика только вскоре после его рождения, а потом он ушел. Единственная вещь, которая поддерживала меня в течение этого ужасного времени, была мысль о нем. Я даже не смела мечтать, что меня когда- либо выпустят. После моего спасения я поклялась, что буду бороться до конца, чтобы найти своего сына.
  - Это обещание, которое ты не можешь сдержать, Коринна. Твоего сына нет. Он исчез с того момента, когда Драгос забрал его из твоих рук.
  Она не хотела этого слышать и не принимала.
  - Если бы он был мертв, я бы знала. Сердце матери бьется вместе с ребенком днем и ночью в течение девяти месяцев. И глубоко в моем сердце я чувствую, что сердце моего сына все еще бьется.
  Хантер резко выдохнул, даже не глядя на нее сейчас..
  Она продолжала говорить, решив объяснить ему.
  - Я пыталась считать годы, но это было сложно. Насколько я могу судить, моему сыну сейчас около тринадцати. Он еще маленький мальчик...
  - Теперь он убийца, Коринна, - глубокий голос Хантера дрожал, приводя ее в ужас от ярости, которую она не могла ни предвидеть, ни интерпретировать. Его лицо было напряженным, кожа натянулась на острых скулах, зубы стиснуты. - Мы никогда не были маленькими мальчиками, ни один из нас. Понимаешь? Если твой сын еще жив, он такой же убийца, как и я. В тринадцать лет я был полностью обучен и совершил убийство. Ты не можешь ожидать, что это было по-другому для него.
  При этих резких словах она почувствовала острую боль в груди.
  - Должно быть. Я должна верить, что найду его, если он еще жив - и в глубине души я знаю, что это так. Я буду защищать его, чего я не смогла сделать в день его рождения.
  Хантер молча отвернулся от нее и медленно покачал головой. Коринна положила кожаный портфель, подошла к нему и положила руку ему на плечо. Дермоглифы под ее ладонью пульсировали от гнева, но она заметила, что под ее прикосновениями цвета стали бледнее. Его тело реагировало на нее, даже когда он, казалось, был полон решимости оттолкнуть ее.
  - Я должна найти своего ребенка, Хантер. Я должна увидеть и дотронуться до его, чтобы он знал, что я люблю его. Теперь, когда я свободна, я должна найти его. Я хочу лучшей жизни для него, и я сделаю все для этого. - Она обошла его и встала перед ним, заставляя его взглянуть на нее. - мне нужно вспомнить все о том дне, когда родился мой сын. Драгос или его миньоны могли сказать или сделать что-то, что могло бы привести меня к моему ребенку. Что-то, что может быть спрятано в моих воспоминаниях. Помоги мне вспомнить все об этом дне.
  Лицо Хантера стало еще теснее, когда он понял, о чем она спрашивает. Он схватил ее за руку и с рычанием откинул ее со своего плеча.
  - Я должен помочь тебе? Ты знаешь, что это будет значить?
  - Да, - призналась она. - И я знаю, что прошу слишком много от тебя. Но я прошу тебя, потому что ты моя единственная надежда на данный момент. Ты, наверное, единственная надежда, что у меня есть.
  Сколько он смотрел на нее, не веря или испытывая отвращения, она не могла сказать. Его глаза были янтарными, но это не удерживало ее. Она не могла отступить. Не сейчас, когда она была так близка к поиску ответов, которые так отчаянно искала.
  - Хантер, пожалуйста, - прошептала она. - Пожалуйста, выпей от меня.
  
  Глава 25.
  
  Когда он посмотрел в искреннее умоляющее лицо Коринны, Хантер почувствовал, как будто ему выстрели из пушки в живот.
  Он не мог поверить в то, что она ему предложила. Более того, он понял, что он в ярости, что все это время она скрывала существование своего сына - Охотника, как он, ради всего святого! Она стояла там и просила его помочь ей найти своего ребенка, но Хантер знал, что в конце поисков ее ждало только разочарование и горе.
  Печаль, которую он, вероятно, вызовет, если этот мальчик оказался убийцей, каким был сам Хантер в том же возрасте. И было мало надежды на то, что не было бы так. Хантер слишком хорошо знал, что безжалостная дисциплина и тренировки уже были в недолгой жизни ребенка.
  В этот момент он вспомнил видение Миры. Теперь он понял. Теперь он с глубокой уверенностью понял, чью жизнь Коринна умоляла пощадить в этом предсказанном будущем событии. И он сразу понял, что имя, которое она выкрикивала в муках своего кошмара пару ночей назад, было не любовника, а ребенка, которого она потеряла из-за Драгоса.
  - Помоги мне найти моего ребенок, Хантер, - сказала она, мягкое прикосновение ее руки к его лицу - мольба, которой он боялся, что не сможет противостоять. - Помоги мне найти Натана.
  Он думал о слезах, которые она пролила бы, если бы позволил видению Миры сбываться. Он подумал о ненависти, которую она наверняка затаит на него, если она действительно найдет своего сына, только чтобы он снова потерять его - навсегда - если Хантер был вынужден нанести этот предсказанный смертельный удар. Он не мог быть тем, кто ускорит эту боль для нее.
  И остался тот факт, что, если бы он выпил ее кровь, он активировал бы связь с ней, которую ничто, кроме смерти, не могло бы разорвать. Даже ее ненависть не удержала бы его от нее, если бы он позволил себе попробовать ее кровь Подруги по Крови.
  - Коринна, - тихо сказал он, убирая ее руку и держа ее в своей. - Я не могу сделать то, что ты просишь меня сделать. Даже если мой дар чтения воспоминаний других людей из их крови не ограничен моим собственным видом, это будет иметь далеко идущие последствия.
  - Я знаю, что это значит, - настаивала она. - Ты даже не хочешь попробовать?
  - Это не работает с обычными людьми, - сказал он, надеясь отговорить ее. - Я питался ими всю свою жизнь, без каких- либо сверхъестественных эффектов. В моем нынешнем виде мой дар работает только с воспоминаниями мужчин Рода. А если я выпью от тебя сейчас, что с нами будет? Ты Подруга по Крови. Наша кровная связь была бы неразрывной.
  Она опустила глаза.
  - Ты должно быть принимаешь меня за худшую мразь, которая заставляет тебя дать мне что-то, что ты хочешь сохранить более достойной женщины, более подходящей в качестве твоей пары.
  - Боже, нет, - пробормотал он в ужасе от того, как она его неправильно поняла. - Это не так. Каждый мужчина, которого ты выберешь в качестве пары, может считать себя счастливчиком. Разве ты не понимаешь это? Я тот, кто недостоин. - Он поднял ее подбородок и умолял ее глаза понять, что это была правда. - Если я выпью твою кровь и мой дар действительно сработает так, как ты надеешься, я не хочу разочаровывать тебя.
  - Как ты можешь это сделать? - спросила она, нахмурившись в замешательстве.
  - Если мой дар сработает, и мы найдем твоего сына, я не хочу, чтобы ты презирала меня, если окажется, что мы больше не сможем помочь мальчику.
  Она слегка покачала головой.
  - Презираю тебя? Как ты можешь думать, что я могла бы обвинить тебя в том, что случилось с Натаном? Я не сделаю этого, Хантер. Никогда...
  - Даже если бы я был вынужден бороться с ним и причинять ему боль?
  Теперь выражение ее лица стало тревожным и настороженным.
  - Ты бы этого не сделал.
  - Когда дело доходит до защиты тебя, у меня нет выбора, - мрачно сказал он. - Коринна, если я помогу тебе найти его, я не могу обещать, что результатом будет то, что ты ожидаешь.
  Она долго думала об этом, пока Хантер боролся с собой, чтобы не рассказать ей о видении, которое беспокоило его с тех пор, как он впервые увидел прекрасную Коринну Бишоп. Глупая часть его надеялась на выход - что его дар не сможет прочитать ее кровные воспоминания или что он каким-то образом мог бросить вызов безошибочному видению Миры и не допустить слезы Коринны и ее тщетную просьбу о милости.
  За то время, которое ему потребовалось, чтобы пройти через психологическую пытку, Коринна глубоко вздохнула и снова встретилась с ним взглядом. В ее глазах не было сомнений, только смелая, непоколебимая решимость.
  - Сделай это, Хантер. Если я что- то значу для тебя, пожалуйста, сделай это. Я принимаю на себя все риски и доверяю тебе делать то, что ты должен.
  Ее смелые слова сделали его несчастным от страха. При мысли о том, что их ждет, у него сжался живот.
  Но затем Коринна подошла ближе, откинула свои длинные темные волосы рукой, обнажив шею и наклонив голову в сторону. И он знал, что сопротивляться этому предложению было за пределами его возможностей.
  - Пожалуйста, - прошептала она. - Пожалуйста... сделай это для меня.
  Его горячий взгляд упал на слабый пульс, который бился под ее нежной кожей. Слюна заполнила рот. Его клыки вытянулись из десен, дико напоминая ему о том, сколько времени прошло с тех пор, как он ел в последний раз. Отвратительная кровь Генри Вачона была скорее ядом, чем пищей, и он хотел стереть этот мерзкий вкус чем- то сладким и опьяняющим, как нектар, который струился по венам Коринны.
  - Пожалуйста, - пробормотала она снова, и он больше не смог сопротивляться искушению.
  Хантер прижал рот к ее шее и осторожно прикусил, опуская острые как бритва кончики его клыков в нежную кожу. Она ахнула, ее тело напряглось от краткой боли, которую он причинил ей. А потом она растаяла напротив него, ее мышцы ослабли и стали мягкими, когда он сделал первый глоток ее крови.
  О боже... она была намного лучше, чем он мог себе представить.
  Ее теплая кровь текла по его языку, как бальзам. Он чувствовал ее в своем теле, его клетки поглощали ее, она проникала в каждую клеточку его существо.
  Она была сладкой и теплой на его языке, ее характерный аромат бергамота и нежных фиалок наполнил его нос. Он вдохнул его, ошеломляя свои чувства ее восхитительным вкусом, который неизгладимо запечатлелся в каждой клетки его тела и души на всю оставшуюся жизнь.
  Хотя он сделал это из жалости, из-за необходимости, и между ним и его Подругой не было настоящей кровной связи, его рецепторы Рода ответили на теплый, сладкий вкус Коринны так, как если бы она принадлежала ему.
  В нем вспыхнуло возбуждение, желание, которое пронзило его вены как пожар и ворвалось прямо в его член. Он прижал ее крепче, обнял и продолжил пить. Глубоко внутри него поднимался жар, и он инстинктивно знал, что независимо от его воли и намерений, с ней формировалась связь, которая неразрывно связывала ее с ним. Коринна теперь принадлежала ему, и логика, которая до сих пор определяла всю его пустую жизнь, казалось, покинула его, когда он попытался убедить себя, что было ошибкой признать эту связь.
  Все, что он мог чувствовать, - это жар ее крови, желание держать ее в своих руках... тоска, которая заставляла его стонать, когда он поднял ее и отнес к кровати.
  Он опустил ее, его рот все еще прижимался к ее пульсу, который ударял его по языку, как крошечный барабан. Он хотел снова заняться с ней любовью, раздеть ее догола и похоронить себя как можно глубже, не выходя из ее тела.
  Его чувства были наполнены желанием, его тело горело, было жестким от силы его страсти к ней.
  Сначала он не заметил странного темного мерцания в его голове. Затем он попытался оттолкнуть его, потерянный в вожделение и Коринне. Но резкие картинки появлялись снова и снова и заполняли его подсознание.
  Вспышки темной тюремной камеры.
  Миньоны, одетые в белую лабораторную форму, входят, чтобы отогнать Коринну.
  Крики женщины в агонии ... сопровождаемые бурным воплем новорожденного младенца.
  Пораженный, Хантер оторвался от шеи Коринны.
  - Что? - спросила она его, широко раскрыв глаза от страха. - Ты в порядке?
  - Черт, - выдохнул он, удивляясь тому, что его талант реагировал, но в ужасе от того, через что она прошла. Больше изображений врезалось в его мозг, звуки пыток и безумия. Безнадежность того, что окружало ее все эти годы. - Коринна... мой бог. Что они делали с тобой, и так долго. Я вижу все... все, что ты пережила.
  Она положила руку ему на шею. В ее глазах была боль, но на ее прекрасном лице была дикая решимость.
  - Не останавливайся. Пока мы его не найдем.
  Он не мог ей отказать, даже если бы захотел. Если Коринна пережила все эти ужасы в реальной жизни, он мог пережить их с помощью своего сверхъестественного дара и достать все, что могло бы помочь ей найти своего ребенка.
  Хантер продолжал пить, позволяя ужасным мучениям и пыткам нахлынуть на него, как приливной волной. Он ждал чего-то ясного, какой-то твердой подсказки, которая задержала его, обеспечив некоторую опору в этой пустоши боли, которая была жизнью Коринны в лаборатории Драгоса.
  Но не было никакой возможности задержаться. Ничего, кроме солоноватого течения, в котором Коринне каким- то образом удалось удержаться самостоятельно.
  Из любви к своему ребенку, сказала она. Все только из- за него.
  Из- за ее надежды когда- нибудь снова увидеть сына.
  Натан стал ее спасательным кругом.
  Как она будет жить, если видение Миры сбудется, а Хантер проигнорирует просьбу Коринны и нанесет смертельный удар, который навсегда лишит ее надежды?
  Это было вопросом, который разъедал его как яд, тем более, когда он питался от открытой вене Коринны, неразрывно связывая себя с ней, несмотря на то, что ему суждено было разбить ей сердце.
  Эта мысль опозорила его. С ненавистным рычанием к себе он бросил пить, потому что знал, что должен прекратить пить и отпустить Коринну. В конце концов, речь шла не о похоти или кровной связи; она попросила его о помощи, и он извлек всю полезную информацию из ее воспоминаний. Не было никакой причины идти дальше, как бы ни было приятно держать эту женщину в своих руках.
  Его женщина.
  Мысль пришла изнутри, где его воли было недостаточно. Он думал, что это говорила кровная связь. Его тело, его чувства мужчины Рода были теперь полностью настроены на Коринну, теперь, когда он питался ее кровью. Это была просто биологическая реакция, его дикая натура претендовала на обладание, на то, что он не имел права.
  И еще одна его часть осознала, что его чувства к Коринне становились все более и более интенсивными, даже до того, как он попробовал первую каплю ее крови. Она что- то значила для него. Он хотел, чтобы она была в безопасности. Он хотел, чтобы она была счастлива и ее страдания наконец закончились.
  Чего он не мог ей обещать, пока видение Миры вращалось, словно призрак в глубине его сознания.
  Он оторвался от тонкого горла Коринны и провел языком по укусам, оставленным на ее коже. Но прежде чем он успел залечить маленькие раны, Коринна тихо застонала. Ее тело выгнулось, лихорадочно прижимаясь к нему, горячее и возбужденное, цепляясь за него своими стройными конечностями и отказываясь отпустить его.
  Он слышал, как другие воины говорили о кровной связи, но ничто не подготовило его к всепоглощающему всплеску эротических ощущений, которые теперь наполнили его. Благодаря его дару кровь Коринны показала ему ее зловещие воспоминаний, но теперь с ним говорила более глубокая связь. Он чувствовал ее желание. Он чувствовал ее ноющую потребность, ее возбуждение усиливалось от укуса, пробудившего эту нерушимую связь.
  Он снова припал рот к ее шее и сделал еще один маленький глоток ее экзотической сладкой крови. Он чувствовал, как она проходит через его тело, питает и оживляет его. Ее пульс бился в его собственных ушах, а также в его венах, их ритм пульсировал так же громко, как военный барабан, заставляя его двигаться дальше.
  - О Боже... Коринна, - пробормотал он на ее бархатной коже. Несмотря на то, что достойным, благородным делом было бы отстранить ее от него, он не смог ее отпустить. Она повернулась к нему, крепко обняв и прижимаясь к нему. Ее дыхание было тяжелым и прерывистым, когда он медленно пил ее вену.
  - Займись со мной любовью, Хантер, - прошептала она, и тут же вся его воля покинула его.
  Ей было все равно, как отчаянно она звучала, когда Хантер пил из ее горло и наполнял ее чувства желанием, эротическим удовольствием.
  Коринна закрыла глаза и прижалась к нему ближе, когда давление его рта на ее шею - нежный укол его клыков - медленно заставил ее тело таять, а ее желание снова вспыхнуть.
  На самом деле не было разговоров о удовольствие. Она попросила Хантера выпить у нее по необходимости, и, скорее всего, это был единственный способ найти улики о ее сыне. Она пошла на это с надеждой, что будет неприятно, возможно, даже больно, если ее прошлый опыт научил ее чему-нибудь.
  Она должна была знать, что с Хантером все будет иначе. Каким бы нежным он ни был, когда они занимались любовью прошлой ночью, теперь он был так же нежен с ней. Его руки держали ее осторожно. Его могучее, гигантское тело, которое могло быть таким смертоносным, было обернуто вокруг нее, его руки утешительным убежищем, где она чувствовала себя в безопасности.
  Она больше не была девственницей, ее тело и кровь были украдены у нее в лаборатории Драгоса, но Хантер заставил ее почувствовать себя совершенно новой. Она чувствовала себя чистой.
  Хотя он согласился выпить от нее, когда между ними не было никаких обещаний, на один безрассудный, совершенно эгоистичный момент Коринна позволила себе притвориться, что это было реально. О Боже, и как легко было забыть, что это было не так, когда было так хорошо.
  - Люби меня, Хантер, - прошептала она снова и не могла дождаться, чтобы почувствовать его внутри себя.
  Он издал мягкий, задушенный стон, проводя языком по двум маленьким укусам на ее шее и запечатывая их. В мгновение ока он раздел ее, его сильные руки ласкали ее тело, когда она плыла по опьяняющей волне удовольствия, вызванной его укусом.
  Когда она была голой, он встал на край кровати и посмотрел на нее сверху вниз, его глаза были янтарными от кормления и желания. Клыки, которые прорвались через ее шею мгновение назад, поблескивали жемчужно- белыми, острые кончики выглядывали из-за его губ. Его большой член был полностью возбужден, великолепен, как и все в нем. Он выглядел как могучий хищник, и никогда прежде она не видела ничего более ошеломляющего, чем этот красивый мужчина Рода.
  Коринна откинулась назад и пожрала его своими глазами, удивляясь, что он выглядел еще более красивым обнаженным, чем когда был полностью одетым и в полном боевом снаряжении. Каждый его дюйм был безупречной мускулатурой и гладкой золотой кожей. Его дермоглифы простирались от шеи до лодыжек, запутанная сеть из сложных узоров. Образцы кожи G1 пульсировали, словно яркие татуировки, в насыщенных переливающихся цветах его желания.
  Он вернулся в постель, провел руками по ее ногам и раздвинул ее бедра. Она была мокрой и готова к нему, едва могла дождаться, чтобы почувствовать его в себе, и он не разочаровал ее. Он лег на нее сверху, его тупой член нашел ее центр, и с длинным толчком, который захватил ее дыхание перехватить, проник в нее.
  - О, - вздохнула она, и под его чувственным вторжением в ее тело ее пульс учащался. Она ахнула его имя, когда он вошел в нее. Это был не нежный, сдержанный секс, как прошлой ночью, а страстное и животное спаривание, которое быстро привидет их к бурной кульминации.
  Хантер, должно быть, чувствовал, как сильно она нуждалась в нем. Он чувствовал то же самое. Его янтарные глаза смотрели на нее, он держал и вбивался в нее с огромной страстью, пока она не стала слабой и тяжело не задышала под ним, каждый мощный удар заставлял ее чувства пониматься все выше и выше. Она наблюдала за ним, и сквозь туман надвигающегося оргазма ее глаза были устремлены на него.
  - О, Боже, - прошептала она, затаив дыхание. И тогда у нее не осталось ни дыхания, ни слов.
  Ее оргазм нахлынул на ее, словно горячая волна счастья, еще более сильная из- за дикого удовлетворения, которое охватило красивое лицо Хантера, когда он двигался в ней. Она выкрикнула его имени, ее тело цеплялось за него, ее чувства терялись в удовольствие.
  Он продолжал двигаться, даже когда ее кульминация утихла, и оставила ее невесомой. Хантер обнажил зубы и клыки и издал хриплое рычание, которое вибрировало в ее костях. С горящими глазами он крепко обнял ее и толкался в нее с неослабевающей энергией, пока она не подтолкнула ее к еще одной восхитительной волне освобождения... а затем еще одной.
  Он не останавливался, пока они оба не стали обливаться потом и не почувствовали себя насыщенными, обессиленными и затаившими дыхание в руках друг друга.
  А потом, когда у них снова проснулось желание, они начали все заново.
  
  Глава 26.
  
  - Амели, позвольте мне сделать это.
  Было 5 часов вечера, через пару часов после того, как Коринна и Хантер наконец вышли из своей общей спальни в безопасном доме. Если Амели заметила их отсутствие в течение большей части дня, она была слишком вежлива, чтобы упомянуть об этом.
  Теперь, когда Коринна закончила накрывать на кухонный стол, она хотела помочь Амели, которая надела прихватку, собираясь протянуть руку и забрать их обед из духовки.
  - Подождите, - сказала Коринна. - Позвольте мне сделать это.
  Амели пренебрежительно щелкнула языком.
  - Не волнуйся, малыш. Я знаю свою старую кухню, как тыльную сторону моей руки.
  Казалось ненужным говорить Амели, что она ничего не видела. Как и в предыдущий день, седая женщина инстинктивно двигалась по своей квартире, словно знала каждый квадратный сантиметр. Коринна заняла свое место, когда Амели подала два аппетитно поджаренных филе белой рыбы, покрытое ароматной корочкой из перца и специй. От аромата, который исходил от духовки, живот Коринны выжидательно зарычал.
  Амели сняла прихватку, напевая джазовую песню из стерео в гостиной. Когда она качала своими круглыми бедрами в такт музыке, она потянулась к лопаточке, стоящей в приземистом глиняном кувшине рядом с плитой.
  - Надеюсь, тебе нравится сом, - сказала она, поворачиваясь, чтобы положить филе рыбы на две тарелки, которые ждали на стойке рядом с ее правым локтем. Все еще качая бедрами и подпевая высокому мужскому голосу, она точно нашла две тарелки. - Ты можешь подать креольский рис и тушеные овощи, если хочешь. И можешь положить горячий кукурузный хлеб в эту корзину.
  - Конечно, - сказала Коринна. Она положила по несколько ложек на тарелки, затем отнесла тарелки и кукурузный хлеб к столу и села напротив Амели.
  - Твоему мужчине подошли вещи, которые я ему дала? - спросила она.
  Коринна хотела исправить ее, что Хантер не был ни ее мужчиной, ни ее другом, но слова не хотели доноситься с ее губ. После всего, что произошло между ними здесь, у Амели, за последние двадцать четыре часа, было бы странно, если бы она теперь утверждала, что между ними ничего нет.
  - Да, подошли, - сказала она. - Спасибо, что одолжили их Хантеру.
  Амели кивнула и опустила вилку в свою рыбу.
  - Мой сын всегда оставляет свои вещи в своей старой комнате, когда приезжает в гости. Он большой мальчик, как твой мужчина. Я рада, что ему что-то подошло.
  - Мы действительно ценим это, - сказала Коринна.
  Она и Хантер смогли отмыть большую часть пятен крови Генри Вачона на его одежде, но пока его одежда сушилась, Амели пришлось одолжить Хантеру толстовку и пару спортивных штанов. Коринна подумала, что все это ему подходит, и, улыбнулась, представив Хантера в яркой спортивной футболке и блестящих нейлоновых спортивных штанах.
  Пока она и Амели обедали и наслаждались музыкой, доносящейся к ним из гостиной, Хантер позвонил Гидеону из гостевой комнаты и воспользовался компьютером сына Амелии. Ранее он сходил к грузовику и принес остальные лабораторные файлы Драгоса из металлического сейфа, который Вачон хранил для Драгоса. USB- накопители содержали зашифрованные компьютерные данные, и Хантер передавал их в штаб- квартиру Бостона.
  Коринна могла только молиться, чтобы в них было что- нибудь, что могло бы ей помочь. Как бы ни была невероятна ее ночь с Хантером, на ее сердце становилось все тяжелее. Она так отчаянно надеялась, что ее кровь даст ему понять что-то, что поможет ей найти сына. Но дар Хантера не помог им. И теперь он знал все падение и бесчестие, которое она перенесла в руках своих похитителей.
  Хотя теперь он знал все, через что она прошла в тюремной лаборатории Драгоса, он не баловал ее и не заставлял ее чувствовать себя полноценной женщиной из- за того, через что она прошла. Ей стало грязно, стыдно за то, что с ней сделали. Она чувствовала себя беспомощной, трусом за то, что позволила им забрать ее ребенка.
  После освобождения она чувствовала ужасную вину, потому что выжила, в отличие от многих других, которые были заключены в тюрьму и подвергались пыткам вместе с ней. Они тоже украли у них сыновей. Детей, которые бы любили их. И некоторые из Подруг по Крови, которых Андреас и Клэр Райхен вернули в Новую Англию, также были матерями, которые оплакивали своих потерянных сыновей и имели такие же психические раны, что и она.
  Пока Коринна молча ужинала, она внезапно осознала, насколько эгоистичным было для нее искать только своего собственного ребенка. Какой бы безнадежной не казалась ее надежда найти его, даже если ее личный поиск в конечном итоге не удастся, она могла бы помочь другим Подругам найти своих похищенных сыновей.
  Даже подумав об этом, она вспомнила мрачное зловещее предупреждение Хантера:
  Мы никогда не были маленькими мальчиками, ни кто из нас...
  Если твой сын еще жив, он такой же убийца, как я... полностью обученный... опытный убийца.
  Твоего сына нет. Он исчез, когда Драгос забрал его из твоих рук.
  Нет, сказала она себе. Была еще надежда.
  Сам Хантер был живым доказательством этого. Ему удалось освободиться от жестокой диктатуры, Драгоса. У него был шанс стать чем-то большим, чем-то лучшим. И это было все, что она хотела для своего сына, и другие Подруги по Крови должны чувствовать то же самое. Если бы они смогут спасти Натана, была надежда спасти и других украденных детей.
  Коринна цеплялась за эту надежду, когда они с Амели закончили есть чудесный ужин.
  - Все было очень вкусно, - сказала она, ее язык все еще покалывал от острого перца, специй и свежих, пикантных вкусов. - Я никогда не ела сома с креольским рисом. И никакого кукурузного хлеба тоже. Это все вкусно.
  - О, малыш, - сказала Амели, качая головой, и ее тон выдавал шок и сострадание. - Ты действительно еще не жила, не так ли?
  - Верно. - Поскольку женщина была слепой, она не видела задумчивой улыбки Коринны. Она была благодарна за то, что поделилась своими мыслями, убирая пустые тарелки со стола. Амели начала вставать, чтобы помочь ей, и Коринна осторожно положила руку ей на плечо. - Пожалуйста, сядьте. По крайней мере, дайте мне удрать и помыть посуду.
  Со вздохом, который казался равным смирением и удовлетворением, Амели уселась на свое кресло за столом, а Коринна собрала посуду и столовых приборов и налила в раковину горячую воду.
  Когда она начала мыть посуду, у Коринны возникло ощущение, что еда как- то вкуснее, и мягкая джазовая музыка в соседней комнате звучала более успокаивающе - после приятных часов в руках Хантера она сама вдруг казалась счастливее, красивее и сильнее. Она задавалась вопросом, каково это, чувствовать себя всегда так. Это всегда было так для семейных пар Рода?
  Было ли сильное тепло, которое расцвело в ее сердце, просто реакцией на физическое утешение, которое дал ей Хантер, или это было нечто большее?
  Она не хотела впускать его в свое сердце. Боже, она так долго не верила, что когда- нибудь в ее сердце найдется место для кого- то, кроме ее ребенка, которого вырвали у нее из рук. Но когда она думала о доброте Хантера к ней, когда она думала обо всем, через что они прошли вместе за последние несколько дней, она не могла отрицать, что он что-то для нее значит. Гораздо больше, чем воин, которому она изначально не доверяла и даже боялась, и которого она теперь считала своим ближайшим союзником.
  Ее неожиданный друг, а теперь и ее любовник.
  Внушительный мужчина Рода, который неразрывно привязался к ней, и это только потому, что она попросила его сделать это.
  Это был священный дар, и он дал ей использовать его в качестве инструмента в ее личных поисках. Он подарил ей самое ценное и интимное, что имел, практически без колебаний.
  Она почувствовала дуновение воздуха, когда Хантер вошел в комнату позади нее, и его глубокий голос заставил ее пульс учащаться.
  - Я послал Гидеону все, что хранилось на флешках. Я также отсканировал соответствующие страницы из папок на случай, если там есть что- то важное.
  Коринна вытерла руки полотенцем и повернулась к нему лицом.
  - Что он сказал? - спросила она, совсем не успокоенная его мрачным тоном. Он ничего ей не сказал, его лицо было нейтральным. Когда она впервые встретила его, его нечитаемое выражение лица обеспокоило ее и сделало ее любопытной; теперь она просто волновалась. - Может ли Гидеон что- то сделать с этим?
  - Он даст нам знать. - Хантер сложил свои массивные руки перед огромной надписью 'СВЯТЫЕ' на узкой черно- золотой толстовке. Рукава доставали только до половины его предплечья, и ткань опасно натянулась вокруг его широких плеч. - Ситуация в штаб- квартире совсем не идеальная. Но Гидеон сказал, что он свяжется с нами как можно скорее, если его анализ даст что- нибудь.
  - Хорошо, - ответила Коринна, говоря себе, что это было начало, в конце концов. И, наконец, ей было нечего терять.
  Натан все еще был вне ее досягаемости, несмотря на воспоминания ее крови, которые Хантер прочитал для нее. Лабораторные отчеты из отсека для хранения Генри Вачона - это все, что у них было на данный момент - это и Гидеон, компьютерный гений. Она доверяла Хантеру, а он доверял Ордену. Коринна должна поверить, что если будет решение, она найдет его, пока на ее стороне Хантер.
  Трудной частью сейчас будет ожидание.
  Она слегка вздохнула.
  - Хорошо, - снова сказала она, решительно кивая, словно чтобы убедить себя, что в конце концов все будет хорошо.
  Когда она вернулась к раковине, чтобы закончить мытье, Амелия заговорила со стула за кухонным столом.
  - Все в порядке в Бостоне с моей сестрой и ее мужем?
  - Да, мэм, - вежливо ответил Хантер. - Саванна и Гидеон в порядке.
  - Приятно слышать, - сказала она. - Эти двое заслуживают счастья, больше, чем большинство других, которых я знаю. И я полагаю, что вы с Коринной тоже.
  Испытывая стыд за принятое направление разговора, Коринна опустила голову, вытирая упрямый кусочек сушеного риса, который прилип к одной из тарелок. Она попыталась сконцентрироваться на музыке, которая тихо играла на стерео - мелодии, которую она сразу узнала, - в поисках чего- то другого, на чем можно было бы сосредоточиться, а не зияющей тишине, которая, казалось, исходила от Хантера. Она смыла пену с тарелки и положила ее в сушилку на стойке, когда ее кожу стало пощипывать электрическое напряжение разлитое в воздухе позади нее. Когда она посмотрела направо, рядом с ней стоял Хантер с красно- белым клетчатым кухонным полотенцем в огромных руках.
  Коринна не могла вынести его молчания или осмысленного взгляда, в то время как подозрения Амели повисли в воздухе, как вопросительный знак между ними.
  - Это не так, - выпалила она. - Хантер и я, мы не...
  Амели усмехнулась.
  - О, я бы не была так уверена, малыш. Я не была бы так уверена.
  - Не так, - сказала Коринна, на этот раз немного тише и удивилась, что она вообще может что- то сказать, когда Хантер наблюдал за ней, стоя настолько близко к ней, что она могла чувствовать жар его тела. Его золотые глаза были устремлены на нее, горячие и немигающие, и внезапно они вернули ее к часам страсти, которой они делились друг с другом, всего в нескольких ярдах от места, где они стояли.
  - Я знаю эту музыку, - пробормотал он, склонив голову, слушая джазовую песню, которая донеслась из динамиков в гостиной, но не сводя с нее золотых глаз.
  - О да, - сказала Амели. - Это замечательная Бесси Смит.
  Не то чтобы Хантер или Коринна нуждались в подтверждении этого. Это была та же самая песня, которую трио сыграли в джаз- клубе в первую ночь, когда они прибыли в Новый Орлеан. Оглядываясь назад на Хантера, она чувствовала его твердое тело напротив своего, танцуя с ним, вспоминая момент, когда он впервые так нежно поцеловал ее.
  - Тебе тоже нравится Бесси? - спросила Амели, тихо напевая текст.
  - Она моя любимая певица, - тихо сказал Хантер, поднимая уголки губ в чувственной улыбке, которая заставила пульс Коринна участиться. Он подошел ближе, встал перед ней и взял ее на руки. Затем он опустил голову к ее уху и прошептал так тихо, что только она могла слышать это. -И эта песня не имеет ничего общего с кофемолками.
  Коринна покраснела, но именно жар в нижней части ее тела потряс ее тело, когда он переместил рот от ее мочки уха к чувствительной впадине между ее ключицами. Она смутно заметила, как Амели встала со стула за кухонным столом. Только тогда Хантер отошел от нее, и Коринна воспользовалась шансом восстановить дыхание.
  - Амели, куда вы идете?
  - Я старая, малыш, и жизнь здесь проста: после обеда я всегда включаю свои игровые шоу и ложусь вздремну. - Ее молочные глаза очень близко приблизились к тому месту, где стояли Коринна и Хантер. - Кроме того, влюбленным не нужна аудитория. Я могу быть слепой, но я не глупая.
  Прежде чем Коринна смогла возразить, Амели помахала им и вышла из кухни в коридор.
  - Не беспокойся обо мне, - крикнула она весело. - Я всегда включаю телевизор так громко, что даже не услышу урагана.
  Улыбка Коринны переросла в мягкий смех.
  - Спокойной ночи, Амели.
  В другом конце коридора захлопнулась дверь, звук эхом донесся до кухни. Хантер взял руки Коринны и вытер сначала одну, затем другую. Затем положил полотенце на кухонную тумбочку, обхватил ее пальцами и повел к центру маленькой кухни.
  В то время как Бесси Смит пела о несчастной любви и хорошем сексе, они крепко держали друг друга, медленно покачиваясь в ритм музыке. Момент был таким удивительно спокойным и мирным... просто идеальным. Настолько идеальным, что у Коринны заныло сердце.
  И хотя никто из них не произнес этого, она увидела свои собственные мысли, отраженные в золотых глазах Хантера. Как долго может длиться такой прекрасный момент невинного счастье, какой они испытали вместе, прямо здесь и сейчас?
  
  Глава 27.
  
  Хантер стоял, прислонившись спиной к стене спальни в доме Амели, наблюдая как лунный свет играл через открытое окно на голом теле Коринны. В отдалении он услышал ночные звуки болотных животных, смертельных ночных хищников, как он, созданных в темноте искать свежую добычу. Они будут охотиться и убивать, если им это удастся, и на следующую ночь цикл начнется снова.
  Они просто следовали своей природе, делали то для чего родились: убить без милосердия или раскаяния, не задаваясь вопросом, было ли для них что-то большее в другом месте. Нет причин для чего-либо, кроме того, что они уже знали.
  Это была жизнь, которую знал Хантер.
  Он жил так долго, как он мог вспомнить.
  И он чертовски хорошо знал, чем позволять себе представлять бессмысленные сценарии, особенно те, в которых он испытывал желание нарисовать себя героем. Белый рыцарь из какой-то невероятной легенды, который поклялся спасти красавицу, например, одна из тех которые он читал много лет назад... до того, как его помощник миньон собрал все книги из своих скудных комнат в Вермонте и заставил его смотреть, как они горят.
  Он не был героем, для любого человека, независимо от того, на сколько он хочет этого после проведенного с Коринной времени.
  Это было отчасти из- за его кровной связи с ней. Она была в нем, ее клетки подпитывают его, создавая внутреннюю связь, которая, вероятно, усилила все его чувства к ней. По крайней мере, его разум говорит ему об этом.
  Лучше физиологическое объяснение, чем другое, которое было гораздо более тревожным и постоянно вертелось в его голове, и в сердце его, когда он ранее держал Коринну в руках и танцевал на изношенном желтый линолеуме миниатюрной кухни Амели Дюпри с ней.
  Если бы он мог остановить время каким- то образом, он бы сделал это. Не долго думая, он был бы рад просто держать Коринну в своих руках так долго, как она позволила бы ему. Даже сейчас он хотел этого, после того, как они закончили мыть посуду вместе, затем легли спать и медленно занялись любовью.
  На этой мысли, дикий стук в груди стал еще более интенсивным, особенно теперь, когда он почувствовал запах ее кожи и вкус на его языке. Он хотел, разбудить ее и доставить ей еще больше удовольствия, слушать, как она выкрикивает его имя, чувствовать, как она прильнет в оргазму к него, как если бы он был единственным мужчиной, которого она когда- либо хотела в своей постели.
  Безумно, но со свирепостью, с которой он едва мог смириться, он хотел услышать, как она пообещает ему, что он будет единственным мужчиной, которого она будет любить.
  И именно по этой причине он не мог лечь рядом с ней на кровати, пока она спала. Он взял уже больше ее, чем ему причитается. Он должен помнить, кем он был. Или, вернее, кем он никогда не сможет быть.
  В каком- то смысле, их хозяйка была права. Коринна заслуживает быть счастливой. Теперь, когда воспоминания ее крови показали ему в деталях, что было сделано с ней, он мог только удивляться, что она пережила все это. Не говоря уже о том, что ей удалось выйти из этой тюрьмы не утратившей человечности. Ее сердце все еще чистое, по-прежнему открытое и уязвимое, несмотря на то, что с ней обращались так ужасно.
  То, что он увидел, она пережила гораздо худшее, чем он. Драгос преднамеренно лишал Коринну ее духа и души, где Хантеру было просто отказано в своем с самого начала. Когда он впервые встретил ее, Хантер почувствовал любопытство к маленькой женщине, которая вышла из лабораторных камер Драгоса с огнем, все еще горящим в ее глазах. Это любопытство превратилось для него в странное родство - неожиданную симпатию - когда он наблюдал, как она усердно осваивалась в мире, основание которого сместилось под ней, когда она впервые попыталась вступить в него. Она больше не знала, к чему она принадлежит и кому она могла довериться. Даже закаленный в боях воин может испытывать неуверенность в себе.
  Но Коринна не сдалась. Ни под жестокостью Драгоса, ни под развратом Генриха Вачона. Даже когда Виктор Бишоп так безжалостно предал ее. Эта миниатюрная женщина лет шестидесяти была смелым маленьким воином.
  И все ради любви к своему ребенку.
  Теперь, когда Хантер знал источник ее решимости и смелости, его уважение к ней возросло еще больше. Он действительно хотел, чтобы она была счастлива. Вопреки всей логике и разуму, он надеялся, что она сможет воссоединиться со своим сыном без слез и ужаса, которого боялся Хантер. Доставленного его руками.
  Он произнес мягкое проклятие.
  Как будто видения Миры уже не было достаточно, Хантер взял еще один груз на свои плечи, выпив из Коринны. Он сказал ей, что ее кровь не показала ему ничего полезного, чтобы найти ее сына, но было... кое-то. Просто маленькая деталь, но, возможно, решающая. Что именно это было, он все еще не был уверен.
  В ее воспоминаниях о дне, когда она родила сына, была последовательность чисел, которые вслух сказал один из миньонов в родильном отделении. Это было случайное повторение цифр, причем неполное, отрезанное от сознания Коринн, когда ей вводили сильное успокоительное средство вскоре после того, как ее ребенок родился и был удален из комнаты..
  Хантер не знал, что означают эти цифры, они могут означать что угодно или ничего. Но он отдал их Гидеону вместе с зашифрованными данными и отсканированными лабораторными отчетами и попросил воина сообщить, если последовательность чисел была чем- то полезным.
  Хантер не был уверен, какой результат он предпочел: подтверждение того, что они наконец- то разыскали сына Коринна, или отсутствие полезной связи между числовой последовательностью и ее сыном. Тем не менее, ему следовало рассказать Коринне, что он нашел, даже если это породит у нее ложные надежды. Но он хотел защитить ее, если мог.
  Он хотел бы избавить ее от всякой боли на всю оставшуюся жизнь.
  Он провел рукой по голове и присел на корточки в углу комнаты. Он заметил темный прямоугольный предмет на полу чуть ниже подножия кровати.
  Кожаный портфель, который Коринна вынула из грузовика этим утром.
  После слишком приятного отвлечения с Коринной он не заметил его, когда сообщал в штаб- квартиру о других данных лаборатории. Теперь он схватил чемодан и вытащил его содержимое.
  В основном это была пожелтевшая бумага с рукописными заметками, но была еще потертая черная книга, которая привлекла его внимание. Он положил чемодан и файлы рядом с ним на пол и открыл его. В верхней части первой страницы было от руки написано:
  ? объекта 862108102484
  Хантер уставился на последовательность чисел. Она была ему неизвестна; он не давал ее Гидеону и никогда не видел ее раньше.
  И все же кровь в его венах дрогнула, и он почувствовал ледяной холод.
  Он перевернул следующую страницу.
  Дата: 8 августа 1956 года, 04:24
  Результат: Первое успешное живое рождение субъекта G1. Нормальная продолжительность беременности.
  Статус: Программа 'Охотник' - Инициирована.
  Хантер смотрел на страницу, пока его глаза не расплылись и в голове не поднялся дикий шум. Он продолжал листать книгу, просматривая более поздние записи, его разум поглощал данные и факты, в то время как его разум отчаянно пытался заглушить детали.
  Господь на небесах...
  Перед ним были свидетельство о рождении и отчет о развитие самого первого убийцы G1, который был успешно выращен в лаборатории Драгоса.
  Это был его собственный файл.
  ***
  Коринна проснулась и вытянула руку в постели, ища теплое тело Хантера.
  Его там не было.
  - Хантер? - Она села в темной спальне и не услышала ничего, кроме ночного шума болота, проникающего через окно. - Хантер, где ты?
  Когда ответа не последовало, она встала с постели и оделась.
  Ее обувь лежала на полу у подножия кровати... а неподалеку был кожаный портфель с лабораторными записями Драгоса.
  Его содержимое было хаотично разбросано по полу, бумаги повсюду валялись в беспорядке. При виде этого у нее внезапно появился странный комок в горле. И потому что Хантер ушел, не сказав ей.
  Она скользнула в туфли и тихо выскользнула из спальни. За закрытой дверью Амели в конце коридора было все еще громко, но остальная часть дома была беззвучной и пустой.
  - Хантер? - прошептала она, зная, что если бы он был там, его острый слух услышал бы даже самый слабый звук, когда она шла через дом к задней двери кухни.
  Куда он шел?
  Но на самом деле она уже знала это. Она вышла на заднюю лестницу и вгляделась в темные болота, где в нескольких ярдах стоял белый фургон. Трава шумела под ее ногами, ночной воздух был мокрым и соленым в ее носу. Она шла с трудом, пытаясь стереть холод с рук, которые проникали в ее кости.
  Добравшись до грузовика, она увидела, что задняя дверь открыта. Две потрепанные белые двери с выцветшими надписями судоходной компании, забрызганные грязью с болота и высохшей кровью, были широко открыты, и за ними не было ничего, кроме темноты.
  - Хантер, ты там?
  Она широко открыла дверь и заглянула внутрь. Автоматически включилась потолочная лампочка, и она увидела Хантера, сидящего на полу позади фургона босиком и без рубашки, одолженные нейлоновые спортивные штаны только на половину скрыли его покрытым дермоглифами икрам. Он положил локти на колени и опустил голову.
  Затем он посмотрел на нее, и пустое выражение его золотых глаз заставило ее сердце невольно сжаться.
  - Что случилось?
  Она поднялась в фургон и подошла к нему. Между его ногами лежала книга, своего рода дневник с мягкой черной обложкой.
  - Что ты здесь делаешь? - спросила она его, скрестив ноги напротив него. - Ты нашел что- нибудь в файлах Драгоса?
  Он взял журнал и отдал его ей. Когда он заговорил, его голос был совершенно пустым.
  - Эти бумаги были в портфеле дома.
  Коринна нахмурилась, открыла книгу и посмотрела на нацарапанную рукописную запись на первой странице.
  - Это лабораторный отчет? - Когда Хантер не ответил, она перевернулась и просмотрела десятки записей, страница за страницей рукописных заметок. - Это свидетельство о рождении. Боже мой, это подробная документация убийцы G1 из программы разведения Драгоса.
  - Его самого первого убийцы, - ответил Хантер.
  Осознание поразило ее еще до того, как она посмотрела на него и увидела опустошенность на его лице. Это был не просто какой- то старый лабораторный отчет начала программы порочного размножения Драгоса... это был собственный файл Хантера.
  Затаив дыхание, не зная, чего она ожидать, Коринна пролистала книгу и без разбора прочитала одну из многочисленных записей за первый квартал.
  Тема: Программа 'Охотник' 4 год
  Отчет: высокая успеваемость в сфере образования и физической культуры; тесты более чем на 50 баллов выше, чем у других 5 охотников.
  Ее не удивило, что Хантер набрал высшие оценки во всем, что делал, даже будучи маленьким мальчиком. Она затаила дыхание, но теперь она вздохнула и вернулась дальше к книге.
  5 год
  Отчет: начальная подготовка завершена; субъект удален из лаборатории в отдельную ячейку за пределами объекта; жилье и дисциплина должны контролироваться назначенным миньоном.
  Она пролистала немного дальше.
  8 год
  Отчет: физическая подготовка и интеллект превосходят все ожидания; освоение различных техник исполнения, успешно завершено в теории и на практике; смотритель рекомендует тренироваться на живом объекте.
  А затем последовала серия записей, по- видимому, сделанных чуть позже, которые заставили заморозить кровь Коринны.
  8 год
  Отчет: первое убийство; тренировка проведена в полевых условиях на человеке (без дуэли).
  Отчет: успешное убийство гражданского подростка Рода; Используемые методы: ближний бой с короткими кинжалами (как субъект, так и цель).
  Отчет: успешное убийство гражданского взрослого мужчины Рода; Используемые методы: рукопашный бой, короткими / длинными кинжалами (безоружный субъект, выдающиеся методы преследования и захвата, эффективное использование окружающей среды и обучения).
  Холод, который она чувствовала минуту назад, теперь превратился в комок льда в ее животе. Тошнота поднялась в ней при мысли о том, как глубоко кто- то должен быть злым, чтобы воспитать ребенка бездушным монстром, поскольку Драгос, очевидно, хотел, чтобы они были его солдатами. Она подняла взгляд на G1, этого закаленного убийцу, который каким- то образом стал ее другом и любовником, и она не чувствовала страха или презрения к тому, что они сделали с ним.
  Он так много для нее значил.
  Ей не нужно было спрашивать свое сердце, чтобы понять, что она любит его.
  С горящими глазами и перехватившим от эмоций горлом она перевернула страницы дальше в этой ужасной книге.
  9 год
  Отчет: смотритель сообщает о тревожном всплеске любопытства; субъект часто спрашивает о цели жизни и личном происхождении.
  Отчет: субъект случайно украл книги из помещений смотрителя и спрятал их в камере; художественная литература, биографии, философия и поэзия.
  Эта конкретная запись была написана яростным почерком.
  Решение: запретить доступ к чтению, не относящемуся к программе, - разрешены только технические руководства и учебники.
  Действие: смотрителю удалить из камеры запрещенный материал и сжечь его.
  Примечание. Восстание следует рассматривать как ограничивающий фактор по мере продолжения программы. Субъекты - высокоинтеллектуальные, естественные хищники и завоеватели. Одной дисциплины может быть недостаточно, чтобы держать их покорными.
  Улучшение процесса: Привлечь технологический отдел к разработке технических средств для обеспечения послушания и лояльности субъектов в программе 'Охотник'.
  Коринна закрыла книгу и села рядом с Хантером.
  Она потеряла дар речи, переполненная горем за мальчика, которому никогда не позволяли быть ребенком, и не стыдилась человека, который вырос в таком одиноком, адском месте и все еще не потерять способность сострадать и честь.
  Она взяла его лицо в свои руки и осторожно повернула его, пока он не посмотрел на нее.
  - Ты хороший человек, Хантер. Ты намного больше, чем хотел Драгос. Ты лучше, чем все твое прошлое вместе взятое. Ты это знаешь, верно?
  Нахмурившись, он вырвался из ее рук и покачал головой.
  - Я убил ее.
  Он сказал эти ужасные слова спокойно, просто факт.
  - О чем ты говоришь?
  - Там все есть, - сказал он, указывая на ужасную книгу лежащую на ее коленях.
  Она боялась, какие мерзости она обнаружит в детстве и юности Хантера, но, очевидно, он все это прочитал от начало до конца. Она снова подняла книгу и открыла ее. На этот раз она читала медленнее, читая подробности его рождения и недели и месяцы после этого, в отличие от ее сына, он питался кровью своей матери, а не незнакомцев. Когда она даже не доставила эту маленькую радость.
  А потом... она увидела это.
  Отчет: в разлуке с матерью субъект демонстрирует явную тревогу; слабость диагностирована; исправление поведенческих ошибок.
  Действие: контакт с матерью прерван; кормления переключались на источники из людей и / или миньонов.
  Коринна пролистала несколько страниц, ее пальцы дрожали от предчувствия, когда она нашла запись, от которой все остальные казались безобидными.
  Субъект: Год 2
  Отчет: случайная встреча с матерью в лаборатории; субъект реагирует эмоционально, когда отказывается от контакта с миньоном инцидент привел к повреждению лабораторного оборудования, дальнейшее неповиновение проявилось в субъекте.
  Решение: в интересах обучения субъекта исключить возможные отвлекающие факторы в будущем.
  Действие: мать убита; программный процесс немедленно изменен, чтобы запретить взаимодействие между будущими субъектами и матерями; предметы должны предоставляться исключительно миньонами.
  Глаза Коринны были слишком влажными, чтобы продолжать читать. Ненавистная, она отодвинула документацию безумия Драгоса от себя.
  Голос Хантера рядом с ней звучал деревянный.
  - Я убил свою мать, Коринна, - сказал он совершенно безучастно и, казалось, не заметил, что по его каменному лицу текли слезы.
  - Ты не делал ничего подобного. - Коринна протянула руку и так нежно, как только могла провела большим пальцем по влажным следам на его покрасневшей щеке и челюсти, ее сердце было в печали и болело за него. - Это сделал Драгос, а не ты.
  - Моя мама мертва из-за меня, Коринна. Потому что я любил ее.
  Вина в его глазах была настолько бесконечной, что она едва могла найти слова, чтобы успокоить его. Ничто из того, что она скажет, не способно облегчить боль, которую он чувствует. Потеря всегда причиняла боль независимо от того, как долго прошло с тех пор.
  Коринна воочию знала, насколько бездушным был Драгос, поэтому ее не должно было удивлять то, что он считал естественную привязанность малыша к своей матери слабостью. Как поведенческое расстройство, которое можно исправить в своей садистской программе простым, конечным действием.
  При мысли, что после всего этого времени Хантер все еще полагал, что он виноват, она захотела вырвать черное больное сердце Драгоса своими ногтями и раздавить его в кулаке.
  Вместо этого она обняла Хантера и притянула его огромное тело ближе. Она поцеловала его в голову и нежно погладила, а ее руки защищали и успокоили этого мощного мужчину, который теперь лежал неподвижно у нее на коленях и погрузился в глубокое молчание.
  - Ты не сделал ничего плохого, - заверила она его. - Любить кого-то никогда не будет неправильным.
  
  Глава 28.
  
  Той ночью в Бостоне пошел снег сразу после заката. Холодный декабрьский ветер принес огромные хлопья, которые таяли на голове и щеках Чейза. Он смотрел сквозь мокрые пряди волос, наблюдая за суматохой прибывающих и уходящих автомобилей на дорогой собственности сенатора Роберта Кларенса на Северном берегу, в эксклюзивном пригороде Бостона.
  Он не совсем знал, что заставило его скрыться в темноте возле дома молодого политика. Подобно жажде крови, которая преследовала его, врожденное любопытство Чейза не оставляло его в покое, хотя шикарная вечеринка, которая должна была состояться впоследствии, не могла дать ему никакого дерьма.
  По-видимому, это было социальное событие сезона, основанное только на параде провайдеров общественного питания и услуг прачечной. Когда появился Чейз, ансамбль из двенадцати человек со струнными и медными духами заносил свои инструменты через заднюю дверь. Двадцать с лишним полицейских в форме и мрачной секретной службой на посту в стратегических точках по всей территории заставили его задуматься.
  Чейз посмотрел на мужчин с военной стрижке и в черных костюмах. Бобби Кларенс был восходящей политической звездой, но вся эта охрана была здесь не из-за него. Они были слишком многочисленны и слишком очевидны, чтобы быть назначенными на что-либо меньшее, чем охрана по крайней мере, одного высокопоставленного правительственного чиновника из Вашингтона. Теперь Чейз вспомнил некоторые детали кампании, которые он неизбежно услышал. Кандидатуру Кларенса поддержал не кто иной, как вице-президент - он похвалил своего блестящего ученика, который поразил его, его самого строгого профессора, своей честностью и хорошими манерами янки.
  И теперь, когда Чейз подумал об этом, в нем зародилось подозрение.
  Драгос не скрывал от своих последователей тот факт, что его интересовал сенатор Кларенс, но что, если он нацелился на кого-то, кто уже обладает еще большей властью?
  - Иисус Христос, - пробормотал Чейз. Что, если некоторые из тех полицейских, которые ходили вокруг собственности сенатора, были миньонами Драгоса? Что может помешать Драгосу использовать подобное собрание для своих собственных планов?
  Старые инстинкты Чейза вспыхнули с предупреждением, которое он не мог игнорировать. Сегодня вечером на этой вечеринке случится что- то плохое, он чувствовал это в своих костях. Сенатор или его VIP- гость были в опасности - боже, может быть, даже оба. Чейз поставил бы на это свою жизнь - не то чтобы это в последние время чего-то стоило.
  И теперь его беспокойство было сильнее, чем жажда крови. С невероятной скоростью представителя Рода Чейз перепрыгнул через улицу к дому, мимо полицейских и разведывательного подразделения, которое было расположено перед ним. Он проскользнул через заднюю дверь на кухню, как просто холодный ветерок, раздувающий снежинки.
  Как только он оказался внутри, за углом появились еще двое мужчин в черных костюмах.
  Чейз нырнул в кладовую и затих, когда два охранника прошли прямо там, где он только что был. Один из них, используя свою беспроводную гарнитуру, сообщил, что первый этаж был проверен и чист, а затем начал разговор со своим собеседником о вчерашней игре футбольной команды колледжа. Затем вооруженные люди покинули дом, чтобы присоединиться к их подразделению во дворе, и Чейз вздохнул.
  Он уже собирался выйти из кладовой, когда дверь распахнулась и чуть не ударила его. Он резко остановился.
  - Ты проверил красное вино, Джо? - Молодая женщина вошла в просторную кладовую и заговорила через плечо с кем- то на кухне. На ней было бордовое бархатное платье с длинными рукавами, которое, словно любовник, прилипало к ее высокому спортивному телу, а ее волнистая темно- коричневая грива обвила ее плеч, когда она повернулась и вошла в комнату. - О! Вот оно - еще две коробки с Пино Нуар, как я и думала.
  Чейз скрылся в свои тени и изо всех сил пытался удержать их, когда мимо него прошла ошеломляющая молодая женщина, показывая здоровенному мужчине в крекере официанта и галстуке- бабочке, чтобы протолкнуть свою ручную тележку в комнату.
  Казалось, что человеку понадобилась целая вечность, чтобы вывести его туда и загрузить коробки с дорогим французским красным вином. Не то чтобы Чейз был против этого. Каким бы утомительным не было поддерживать иллюзию его дара, он не устанет смотреть на эту уверенную, профессиональную женщину в адском платье.
  Наконец, последняя коробка с вином со звоном была поставлена на ручную тележку.
  - Что-нибудь еще, мисс Фэйрчайлд?
  Она посмотрела на часы.
  - Я дам тебе знать, Джо, спасибо, - холодно ответила она. Она последовала за ним, когда он вытащил свой груз из двери, ее стройная задница было слишком сексуально для той, кто говорит так холодно. - Если я понадоблюсь кому-то из обслуживающего персонала, я с оркестром в последний раз прохожу выбор музыки. Скажите всем, чтобы подготовились, гости сенатора ожидаются ровно через час.
  - Хорошо, мисс Фэйрчайлд, - пробормотал Джо, когда дверь кладовой захлопнулась за ее высокими каблуками.
  Чейз отбросил тени, как только остался один. Его дыхание было тяжелым и задыхающимся, а его тело чувствовало себя так, словно он только что совершил марафон по всей стране. Его руки дрожали, и он получил желудочные спазмы потребности в новом топливе. Черт. Он был практически потрачен, а вечеринка еще не началась.
  Он приоткрыл дверь и выглянул. Когда он был уверен, что сюрпризов больше не будет, он выскользнул и побежал вверх по лестнице изо всех сил. Он нашел пустую спальню на третьем этаже, где он собирался подождать, пока не приедут гости сенатора.
  ***
  Электронная почта от Гидеона ждала их, когда они вскоре вернулись в дом. Хантер перезвонил ему в штаб- квартиру Бостона - Коринна сидела рядом с ним за компьютером - и слушала со смесью страха и мрачного принятия то, что говорил ему Гидеон: его анализ неполной последовательности чисел, хранящийся в крови Коринна, дал результаты.
  В зашифрованных данных на флешках, которые Хантер переправил в штаб- квартиру, было два попадания. Плохая новость заключалась в том, что этот файл был частью файла, который не обновлялся более пяти лет. Хорошие новости? Второе попадание связано с активным файлом.
  Гидеон быстро взломал и нашел координаты, связанные с записью. Используя спутниковое подтверждение, он триангулировал сигнал GPS, получаемый из небольшого города на западе центральной части Джорджии, примерно в шестидесяти милях от Атланты. Гидеон говорил со скоростью света, когда он говорил Хантеру эту информацию около часа назад. Казалось, он думал, что после нескольких часов исследования данные, извлеченные из хранилища Генри Вачона, могут дать что-то большее.
  Несмотря на то, что перспектива будущего удара по операции Драгоса была захватывающей, Хантер думал о более неотложных вопросах.
  Коринна была спокойной и вдумчивой, когда они поспешно попрощались с Амели Дюпри и отправились в грузовике в долгую поездку. Между тем, они были уже несколько часов в пути и проехали через Алабаму по Межгосударственному шоссе 85. Хантер подсчитал, что к рассвету они смогут добраться до государственной границы Северной Каролины.
  Плюс около шестнадцати часов езды, и он благополучно доставит Кориннк в Темную Гавань Райхенов на Род-Айленде.
  Конечно, она этого не знала.
  Он хотел рассказать ей эту конкретную деталь своего плана, как только они окажутся на улице и наедине друг с другом. Но теперь ему было трудно подобрать слова.
  Он знал, что разочарует ее и обидит ее правдой, и ему было еще труднее после сострадания, которое она проявила к нему ранее тем вечером. Его голова все еще шаталась от открытия лабораторной книги и всего, что в ней содержалось. Это его полностью разбалансировало, как будто он одним махом потерял землю.
  По крайней мере, пока Коринна не взяла его в руки и не утешила.
  Как будто чувствуя его внутренний конфликт, она подняла голову от распечаток карт Google, лежащей на ее коленях и посмотрела на него.
  - Все в порядке?
  Он кивнул, но понял, что это не убедительно.
  - Ты почти ничего не сказала после того как мы покинули Новый Орлеан. Если тебе что- нибудь понадобится...
  - Нет, - сказала она, качая головой. - Если я мало говорю, это только потому, что я нервничаю. Я просто боюсь, наверное. Я до сих пор не могу поверить, что мы на самом деле на пути к нему. Я наконец- то на пути к Натану.
  Она произнесла имя своего сына так искренне, и это почти разбило его сердце. Хантер чувствовал так много новых чувств после встречи с Коринной, но жгучая вина от ее обмана была большим, чем он мог вынести. Он прочистил горло и заставил себя наконец рассказать правду.
  - Мы не можем быть уверены, насколько высоки шансы, что твой сын на самом деле находится по адресу, найденному Гидеоном, и расположенному за пределами Атланты. Но ты и я движемся дальше на север, Коринна. Я отвезу тебя обратно в Род Исландии, в Темной Гавани Андреаса и Клэр.
  - Что ты имеешь в виду? - Краем глаза, он увидел, что она смотрит на него с открытым ртом. - Мы не пойдем в Атланту?
  - Это было бы не безопасно для тебя. После того, как ты благополучно доберешься до Андреаса и Клэр, я вернусь один, чтобы провести расследование. Так будет лучше для всех, кого это касается.
  Через его кровную связь к ней, он почувствовал, как гнев вспыхнул в его собственных венах.
  - И когда ты собирался сказать мне это - до или после того, как ты оставил бы меня в Темной гавани.
  - Я сожалею, - сказал он, и он был серьезен. - Я понимаю, что ты не согласна с этим, но помимо обеспечения твоей безопасности, я также хочу избавить тебя от каких-либо беспокойств или разочарований.
  - Он там в клетке, Хантер, - умоляла она. - Я чувствую это в моем сердце, Натан там.
  Хантер поднял взгляд от дороги, которая простиралась, казалось бы, бесконечно перед ним к прекрасной львицы. Коринна, которая, вероятно, бросилась бы под град пуль, если бы она думала, что это спасет ее сына. Идея этого пугала его.
  - У нас очень мало фактов, Коринна. Логически, эта информация может точно также привести к другому убийце Драгоса вместо твоего сына.
  Она повернулась к нему на сидение, теперь она была в ярости.
  - По той же логике, он может, насколько мы знаем, на самом деле быть моим сыном.
  - Тем более я не хочу, чтобы ты была там, Коринна. - Он снова посмотрел на лобовое стекло и выпускают мягкий вздох. - Если это он, то это не может закончиться хорошо.
  - Откуда ты это знаешь? - Она сердито кричала. - Ты не можешь знать, что...
  Он снова взглянул на нее, понимая, что то, что он собирался сказать ей, вероятно, разрушит все, что возникло за их короткое время вместе.
  - Я знаю это, Коринна. Я видел твоё воссоединение с твоим сыном. Маленькая девочка в штабе Ордена...
  - Мира? - Она выглядела удивленной и смущенной. Между ее узкими черными бровями появилась крутая складка. - Какое это имеет отношение к ней?
  - Она показала мне видение, - ответил он. - Видение тебя и мальчика... и меня.
  - Что? - Коринна уставилась на него, как будто он ударил ее в живот. - Хотя она была явно удивлена, в ее тихом голосе мелькнули мрачные нотки. - Скажи мне, что происходит, Хантер. Мира что-то видела с тех пор, как мы покинули штаб- квартиру?
  - Нет. Прошли месяцы, - признался он. - Это было задолго до того, как я встретил тебя.
  Когда он посмотрел на нее сейчас, она выглядела несчастной, ее лицо побледнело в слабом освещения приборной панели. Обвинительный взгляд в ее глазах врезался в его сердце, как лезвие.
  - Что это значит? Что ты знаешь о Натане? Ты знаешь, найдем мы его или нет? Мира предвидела, как это закончится сегодня вечером?
  Молчание Хантера длилось больше, чем она могла выдержать.
  - Останови машину, - потребовала она. - Немедленно остановись.
  Он выключил газ и съехал с шоссе с тремя полосами движения, гравий хрустел под шинами, когда он замедлился на обочине, он включил автоматическую коробку передач и повернулся к Коринне. Она не смотрела на него. Ему не нужно было видеть ее глаза, чтобы понять, что ей больно - они полны неверия и растерянности.
  - Ты знал о моем сыне все время, даже до того, как отвез меня домой в Детройт?
  - Я не знал, что видение было о твоем ребенке, Коринна. Когда я увидел это в глазах Миры, я даже не знал, кто ты. Это не имело никакого смысла для меня в то время.
  Коринна теперь уставилась на него.
  - Что именно ты видел, Хантер?
  - Ты, - сказал он. - Я видел, как ты плачешь. Ты умоляешь меня пощадить того, кто для тебя все значил. Ты умоляла меня не убивать его, держа меня за руку.
  Она громко сглотнула, когда гудение ускоряющихся машин пронеслось по дороге рядом с ними.
  - А что ты сделал... в этом видении?
  Слова пришли медленно, горько. Они чувствовались так ужасно на его языке, как и его поступок на рукам.
  - Я сделал то, что должен был сделать. Ты требовала от меня невозможного.
  Она ахнула и отчаянно искала дверную ручку. Хантер мог ее остановить. Он мог бы закрыть замки силой мысли и держать ее в ловушке внутри. Но ее горе ранило его самого. Он выпрыгнул вслед за нее и остался прямо за ней, когда она вышла на залитую лунным светом травянистую полосу.
  - Коринна, попробуй меня понять.
  Она была в ярости и глубоко ранена, яростно дрожала.
  - Ты лгал мне! - Когда она кричала на него, звук проходящего движения внезапно становился все громче и громче, ее дар поглощал звуковые волны и усиливал их. - Ты знал это... все время, пока мы были вместе, и скрывал это от меня? Как ты мог?
  - Я не знал, кого ты пытаетесь защитить и когда это будет. Это может занять годы в будущем или может означать что угодно. Прежде чем я смог сказать тебе, я должен был понять, что я видел.
  По дороге мчался тяжелый грузовик, и этот звук сотряс землю, когда Коринна слушала, как он пытается объяснить ей что- то, что теперь казалось ему неприемлемым.
  - Я все это понял, когда ты рассказала мне о своем сыне.
  Она на мгновение закрыла глаза, а затем посмотрела на звезды. Когда она снова посмотрела на него, у нее были слезы в глазах.
  - А потом, после всего, что было между нами - после того, как мы любили друг друга после того, как ты пил из меня, ты все еще не сказал мне об этом!
  - Да, - сказал он. - Потому что ты уже слишком много значила для меня, и я не хотел ранить тебя правдой.
  Она медленно покачала головой, а потом еще сильнее.
  - Я доверяла тебе! Ты был единственным, кому я могла доверять. Как я могла быть настолько глупой, чтобы влюбиться в тебя?
  Ее гнев сделал шум оглушительным. Высокий уличный фонарь раскололся над их головами, на них упали искры дождя. Хантер оттолкнул ее в сторону и обнял, хотя она плакала и боролась, и поцеловал ее в лоб. Вынудил ее взглянуть на него и прочесть что- то еще в его глазах, то, чего он не говорил ей раньше.
  - Я тоже тебя люблю, Коринна.
  - Нет, - прошептала она. - Это я тебе не верю.
  Он поймал ее подбородок и поднял ее лицо, а затем поцеловал ее приоткрытые губы, несмотря на ее протест.
  - Я тебя люблю. Поверь мне, когда я говорю, что ты единственная женщина, которую я хочу любить. Я хочу, чтобы ты была счастлива. Это значит для меня все.
  - Тогда ты не можешь просто закрыть меня, если есть шанс, что мой ребенок всего в нескольких часах отсюда.
  Хантер нахмурился, зная, что проигрывает эту битву. Может быть, это была первая, с которой он капитулировал.
  Как можно мягче он напомнил ей.
  - Видения Миры всегда сбываются. Если ты пойдешь со мной и мы действительно найдем твоего сына, ты меня простишь?
  - Если ты действительно любишь меня так же сильно, как я тебя, тогда у нас есть сила изменить видение. - Она постепенно успокоилась, ее дар утих, а шум уличного движения превратился в фоновый звук. Позади них, на обочине, ждал грузовик, двигатель работал на холостом ходу. Нерешительно она потянулась к нему и положила руку ему на грудь, прямо над его колотящимся сердцем. - Может быть, наша любовь сможет помешать осуществлению видения.
  - Может быть, - сказал он, желая поверить в это.
  Во что он действительно верил, так это в том, что, если бы он отослал ее сейчас, она бы возненавидела его независимо от того, что он нашел в конце сигнала GPS. Отослать ее сейчас - значит лишить ее надежды и снова предать ее доверие.
  Хантер взял ее за руку. Вместе они вернулись к грузовику, чтобы встретиться с тем, что ожидало их в конце путешествия.
  
  Глава 29.
  
  Рождественская вечеринка сенатора началась два с половиной часа, и Чейзу стало скучно.
  Со своего поста в темной галерее на втором этаже он наблюдал за тем, как веселятся люди в большом бальном зале внизу. Нарядные люди ходили группами, смеялись, обменивались воздушными поцелуями и мелочами, совмещаемыми с напитки и закуски. На заднем плане оркестр из двенадцати человек поочередно исполнял популярные рождественские мелодии и классические произведения.
  И снова Чейз заметил красоту в бордовом платье, которая кружила вокруг толпы, словно наседка, ухаживающая за своими птенцами. Мисс Фэйрчайлд нашла самых безнадежных дам без спутников, улыбнулась им и поговорила с ними несколько минут, казалось бы, искренне заинтересованная. Затем она представила этих дам другим людям, ввела их в большие группы и оставалась с ними, пока они не присоединились к разговору - только тогда она отправлялась к следующим. Основываясь на ее деловом поведении он предполагал, что она работает на сенатора Кларенса, но когда он посмотрел на привлекательную молодую женщину, Чейз обнаружил, что задается вопросом, предполагает ли ее работа с незамужним политиком другие обязанности в качестве организатора мероприятий и общения с гостями. Возможно, платье с высоким воротником и холодное лицо были просто фасадом. На данный момент она выглядела не так холодно. Может быть, она была такой же горячей, как ее плотно облегающее вечернее платье.
  Да, и он, видимо, просто собирался там сидеть на корточках, как Квазимодо на колокольне, когда у него было много интересных дел в городе.
  Грызущий голод в животе доказал его правоту.
  Чейз нетерпеливо уставился вниз и заметил золотого мальчика-сенатора, который обходил гостей. Парень был ловким, абсолютным профессионалом, пожимал руки, целовал морщинистые щеки старых женщин и позировал для фотографий. Нетрудно было представить, что его обаяние и социальные манеры вскоре катапультируют его на более высокий пост. Несомненно, Драгос тоже это заметил. Чейз вздрогнул при мысли о том, что это будет означать, когда великий антагонист Ордена начнет нападать на чиновников из правительства.
  Внизу под галереей возник внезапный шум. Два агента секретной службы вошли в дом через парадное фойе, еще трое открыли двери из темного вишневого дерева, чтобы зашел VIP-гость вечеринки, еще одна пара агентов поднималась сзади.
  Чейз уже догадался, кто будет новеньким, но его пульс ускорился с мрачным предчувствием, когда сенатор Кларенс встал, чтобы поприветствовать вице- президента Соединенных Штатов. Аплодисменты разразились, когда двое мужчин обняли друг друга с усмешкой, прежде чем двинуться дальше, чтобы начать необходимую встречу и поприветствовать остальную часть восторженной толпы.
  Чейз заметил, что у него появилась компания. Теперь, когда второй человек в стране находился в здании, были приняты дополнительные меры безопасности. Вооруженный агент занял свой пост в дальнем конце галереи и произнес сообщение о состоянии в микрофон, прикрепленный на лацкане его черного костюма. Чейз отступил от перил балкона и слился с тенями зала.
  Когда он отодвигался дюйм за дюймом, ему показалось, что он ненадолго увидел лицо в толпе, которую он знал слишком хорошо. Лицо, которое не совсем вписывалось в толпу собравшихся людей.
  Агент секретной службы был размещен в дальнем конце галереи, так что все могли видеть его, его большая голова смотрела на окрестности, проницательные глаза были натренированы, чтобы заметить что-то необычное. Но в отличие от Чейза, он не чувствовал опасности. Он не мог знать, что один из многочисленных гостей вечеринки вовсе не был человеком.
  Чейз вызвал тени и собрал их вокруг себя, затем подкрался к перилам, чтобы еще раз взглянуть.
  Черт побери, подумал он, подтверждая худший сценарий.
  Там внизу действительно были Драгос.
  Как пчела посреди гудящего улья, вице-президент пробирался к сенатору сквозь возбужденную толпу, и вскоре они остановились перед Драгосом. Они втроем поболтали и с улыбкой пожали друг другу руки, а затем прошли через переполненный бальный зал к двери, по- видимому, в VIP- зал для разговора.
  Дерьмо.
  О нет.
  Нет, нет, нет.
  Чейз знал, что не может позволить Драгосу выйти из комнаты с этими могущественными людьми.
  Он нерешительно стоял там, изо всех сил пытаясь удержать свой дар, не упуская из виду Драгоса. Все его чувства мужчины Рода заставляли его перепрыгнуть через балкон и атаковать - хладнокровно убить ублюдка, прежде чем он даже узнает, что с ним происходит. Но когда он это сделает, он выставит себя на всеобщее обозрение. Если бы ему нужно было заботиться только о себе, ему было бы все равно, но последствия того, чтобы проявить себя как часть Рода, были бы необратимыми и слишком далеко идущими.
  Может быть, он мог отвлечь, как- то временно вызвать панику. Так чтобы телохранители вице- президента быстро забрали его с вечеринки, подальше от заговора, который вынашивал Драгос, ухмыляясь.
  Пока Чейз обдумывал, что ему делать, он чувствовал, что теряет контроль над своим даром. Тени растворились, пробежали сквозь его пальцы, как туман, и он стоял там, открывшись.
  В тот же момент мисс Фэйрчайлд подняла голову и заметила его. Она помахала одному из мужчин в черном и указала на Чейза на балконе. Агент заговорил в свою гарнитуру, и еще несколько агентов зашли в комнату со всех сторон.
  Чёрт побери.
  К настоящему времени Драгос был почти вне поля зрения с сенатором и вице- президентом.
  С невероятной скоростью Чейз бросился к агенту секретной службы в дальнем конце балкона. Через доли секунды тот потерял сознание, а Чейз вытащил пистолет из боковой кобуры. Он выстрелил один раз, посыпался дождь из гипсовой пыли, когда пуля попала в куполообразный потолок с лепниной, и в бальном зале разразился хаос.
  Люди бегали с криком, пытаясь найти безопасное место.
  Все, кроме мисс Фэйрчайлд. Она стояла посреди всего этого безумия и смотрела на него, ее ярко- зеленые глаза смотрели на него, как лазеры.
  Чейз обратил свое внимание на Драгоса, посмотрел на него яростным взглядом с равной степенью ненависти и выстрелил из пистолета агента, прежде чем Драгос смог увернулся.
  Охрана ответила огнем, Чейз стоял посреди града пуль, взорвавшихся вокруг него со всех сторон.
  Внизу в бальном зале Драгос рухнул, истекая кровью. Мертвый или умирающий, как надеялся Чейз, но он не был уверен.
  Он подбежал к следующему окну и прыгнул в него. Когда он вылетел в темноту, он почувствовал внезапную боль в бедре и на плече. Он проигнорировал ее, приземлившись на заснеженный газон.
  Он услышал грохот шагов по дому и по территории поместья и оружия, все они готовы отправить опасного нарушителя на тот свет.
  Чейз вскочил на ноги и побежал.
  ***
  Драгос был в ярости. Он лежал в бальном зале сенатора Бобби Кларенса, истекая кровью от пулевого ранения в нижнею часть живота. Прошло несколько минут с тех пор, как выстрел поразил его, а крики и хаос все еще наполняли воздух. Напуганные участники вечеринки бежали, как стая вспугнутых птиц, а агенты секретной службы массово поспешили вывести сенатора и вице- президента Соединенных Штатов из комнаты.
  Черт возьми.
  Как они его нашли? Что они смогли догадаться искать его здесь?
  Драгос прижал руки к животу, когда общая истерия вокруг него усилилась. Несмотря на серьезные ранения, он не сомневался, что выживет. Пуля прошла на вылет, и кровотечение уже уменьшалось - его гены Рода уже работали, чтобы восстановить повреждение его кожи и органов.
  Двое мужчин в черных костюмах и несколько полицейских толпились в его сторону сквозь убегающую толпу. Один из агентов мягко и настойчиво говорил в свою гарнитуру, другой встал на колени рядом с Драгосом, за ним последовали несколько нервных полицейских в форме.
  Драгос попытался сесть, но агент сделал знак рукой, чтобы он оставался лежать.
  - Сэр, пожалуйста, постарайтесь сохранять спокойствие, хорошо? У нас все под контролем. Скорая помощь уже в пути и будет с вами через несколько минут.
  Он не удостоверился, что его приказ был выполнен, а просто вернулся к своему спутнику, оставив двух полицейских с ранеными. Несколько бродящих гостей поспешили мимо них по пути к выходу из бального зала, прижимая руки ко рту при виде огромной лужи крови.
  Драгос проворчал. Он презирал всех этих паникующих людей почти так же, как ублюдка Ордена, которому удалось уничтожить месячную работу одним выстрелом. Он чувствовал больше гордость, чем боль, от которой сжал рот в тонкую линию, больше ярости, чем страха, от которой стиснул зубы так крепко, что чуть не сломал челюсть. Его клыки пульсировали, уже вырвались из десен и наполнили рот. Его зрение, всегда сверхъестественное острое, теперь становилось еще острее, края его видения наполнились янтарным светом. Он должен был выбраться отсюда прямо сейчас.
  До того, как его гнев предаст его на публике, показав кем он был на самом деле.
  Драгос посмотрел на одного из полицейских, который должен был позаботиться о нем - младшего из двух, который принадлежал ему. Миньон присел рядом с Драгосом, ожидая его команды, как охотничий пес.
  - Скажи моему водителю подъехать на машине к задней двери, - пробормотал он, его голос едва превышал шепот. Миньон наклонился над ним, вслушиваясь в каждое слово. - И сделай что- нибудь, чтобы очистить этот проклятый бальный зал, здесь слишком много любопытных глаз.
  - Да, Мастер.
  Миньон встал. Обернувшись, он чуть не врезался в Тавию Фэйрчайлд. Она стояла там неподвижно, ее взгляд устремился на полицейского, который почти сбил ее с ног, на Драгоса, который смотрел на нее пылко, но с настороженным интересом. Она могла быть там только мгновение, но этого было достаточно - она слышала, что миньон сказал Драгосу. Он мог сказать по легкому наклону ее головы, слабому сужению ее глаз, что она пыталась обрабатывать информацию, которую даже ее острый ум не мог понять.
  - Простите, мэм, - пробормотал миньон, отходя ее с пути с неловким кивком. Он оглянулся на Драгоса и прочистил горло. - Мистер Мастерс, я сейчас вернусь.
  Драгос кивнул и не сводил глаз с Тавии Фэйрчайлд, когда он поднялся в сидячее положение на полу. То, как миньон исправил ошибку, казалось, удовлетворило симпатичную помощницу сенатора. Когда полицейский исчез, и она повернулась к Драгосу, ее смущенное выражение сменилось беспокойством.
  - Скорая помощь уже в пути... - Ее голос угас. Она выглядела несчастной, цвет исчезал с ее щек, когда она подошла к нему, уставившись с открытым ртом на всю кровь, которая пропитала его белую шелковую классическую рубашку и пол бального зала. Она обвила руками свое тело и казалась немного дрожащей на ногах. Она посмотрела ему в глаза, хотя бы для того, чтобы не видеть его раны, и слегка покачала головой. - Извините, у меня немного кружится голова. Знаете, я не выношу вида крови. У меня репутация человека, подающего в обморок при виде открытого колена.
  Драгос позволил себе легкую улыбку.
  - Вы не можете ожидать, что будете идеальной во всем, мисс Фэйрчайлд.
  Она нахмурилась, ее явно смущенная. По крайней мере, она, казалось, забыла о глупом промахе его миньона. Затем она пожала плечами и снова стала профессиональным помощником.
  - Я только что от сенатора Кларенса и вице- президента, мистер Мастерс. Оба не пострадали и находятся в руках спецслужб, но, конечно, они очень обеспокоены вашим состоянием.
  - Не нужно беспокоиться, - заверил ее Драгос. - Эта рана может выглядеть хуже, чем на самом деле. - Чтобы продемонстрировать это, он начал вставать.
  - О, вам лучше не... - Она поспешила помочь ему, но она была намного более дрожащей, чем он, ее лицо снова побледнело.
  - Все будет хорошо, - сказал ей Драгос. Его миньон-полицейский, только что вернулся в бальный зал, осторожно отстраняя Тавию с дороги и занимая ее место рядом с ним. Он сообщил Драгосу, что его машина стоит за домом в соответствии с просьбой.
  - Разве вы не должны ждать скорой помощи? - Недоверчиво спросила она. - В вас стреляли, мистер Мастерс. Вы потеряли много крови.
  Он слегка покачал головой, пока миньон помогал ему сделать несколько шагов.
  - Нужно нечто больше, чтобы вывести меня из строя, поверьте.
  Она казалась совсем не убежденной.
  - Вам следует дождаться скорой помощи.
  - Моя личная медицинская бригада лучше подготовлена, чтобы позаботиться обо мне, - невозмутимо ответил он, когда его миньон и еще один офицер медленно повели его на выход. - Кроме того, есть более важные вещи, о которых нужно беспокоиться, мисс Фэйрчайлд.
  Он указал на открытую входную дверь дома. Двор снаружи быстро заполнялся телевизионными автомобилями и яркими фарами. Тавия Фэйрчайлд разгладила бордовое платье и подняла голову, готовясь к натиску репортеров, которые уже толпились в доме. Издалека приблизилась завывающая сирена скорой помощи.
  Когда его уводили, Драгос услышал, как молодая женщина прошептала проклятие, но оглянувшись назад он увидел, как Тавия Фэйрчайлд вышла лицом к стервятникам в их душевном спокойствии.
  - Правда ли, что убийца прятался в доме сенатора? - позвал ее кто- то.
  - Где сейчас вице- президент и сенатор? - спросил другой репортер.
  И все больше и больше панических вопросов, один за другим.
  - Был ли выстрел попыткой убийства сенатора Кларенса, или есть ли основания подозревать, что вице- президент был настоящей целью?
  - Может ли это быть террористический акт? Кто- нибудь видел стрелка?
  - Правда ли, что нападение было совершено одним человеком?
  - Полиция и разведка знают, кто за этим стоит и почему?
  Драгос улыбнулся про себя, выходя из задней двери дома. Возможно, неожиданный ночной хаос пришел ему на руку. Возможно, этот панический интерес к СМИ был именно тем, что ему было нужно, чтобы уничтожить Орден раз и навсегда.
  Пуля, которая ударила его сегодня вечером, была выстрелом перед светом - и он чертовски хорошо отомстил за это.
  Драгос сел в ожидающий лимузин и вытащил окровавленный сотовый телефон из нагрудного кармана пиджака. Теперь ему больше не нужно было ждать благоприятного момента, чтобы нанести решающий удар. Пришло время раз и навсегда уничтожить Орден, необходимость чего он постоянно чувствовал.
  Пока на его звонок на стационарный телефон в сельской местности штата Мэн не ответили, Драгос смотрел сквозь темные окна своего лимузина, как Тавия Фэйрчайлд стояла под светом дюжины телекамер, тихо обращаясь к взволнованной толпе.
  Когда она заверила их всех, что все под контролем, Драгос дал зеленый свет на миссию, которая скоро приведет весь город в состояние полной паники.
  
  Глава 30.
  
  Было четыре часа утра, когда они прибыли в то место на западе Джорджии, куда Гидеон отправил их. Коринна была измотана долгой поездкой и жарким спором с Хантером несколько часов назад.
  Но, прежде всего, именно мысль о том, что она действительно на месте, - что теперь она была всего в нескольких сотнях ярдов от старой бревенчатой хижины на берегу реки, где, возможно, жил Натан, - привела все ее нервные окончания в состояние повышенной готовности.
  Если раньше она нервничала, едва могла дождаться момента, когда наконец увидит своего сына и даст ему жизнь, которую она так отчаянно желала для него, теперь она боялась этого. Видение Мира изменило все - роль Хантера в этом видении заставила ее усомниться во всем, в чем она была так уверена.
  Во всем, кроме того, что Хантер любил ее.
  Это было единственное, что ее останавливало, когда он выключил двигатель грузовика, и они сидели в затемненной машине, наблюдая за тускло освещенной кабиной через пять акров леса, которые ее окружали.
  - Ты клянешься, что вернешься? - спросила она его. Он отвез ее в это место, но запретил ей проводить его до дома. - Пожалуйста, будь осторожен.
  Он кивнул и воткнул два лезвия в набедренную кобуру, надетую на его черные штаны. Рубашка с длинными рукавами, которую она выстирала и высушила для него у Амели, завершила его образ воина, который не так давно привез ее из Бостона в Детройт. Но теперь Хантер не был без эмоциональным или нечитаемым. Его золотые глаза нежно ласкали ее, он притянул ее сильной рукой и целовал.
  - Я люблю тебя, - яростно сказал он. - Я не хочу, чтобы ты волновалась.
  Она кивнула.
  - Я тебя тоже люблю.
  - Оставайся в грузовике. Сделай себя невидимой, пока я не вернусь. - Он снова поцеловал ее, на этот раз более жестоко. - Я не буду долго.
  Он не дал ей времени начать дискуссию или остановить его, а выскользнул из кабины и исчез в темноте.
  Коринна сидела там, ожидая в одиночестве и сразу же сожалея о том, что позволила ему убедить ее остаться в машине. Что делать, если возникнут проблемы? Если его обнаружат раньше, чем он сможет определить, жил ли Натан в этом доме? Как долго она должна ждать, пока...
  В ночной тишине прозвучал выстрел.
  Коринна вздрогнула. Внезапно ярко- оранжевая вспышка света взорвалась рядом с передней частью кабины, и звук эхом отразился от деревьев, как раскат грома.
  - Боже мой. Хантер...
  Прежде чем она успела остановиться, она выбралась из грузовика и побежала к бревенчатой хижине. Она не знала, что она будет делать, когда попадет туда, за исключением того, что ей нужно было как- то убедиться, что Хантер не пострадал. Каким бы непобедимым он ни казался, он держал ее сердце в своих руках, и ничто не могло помешать ей следовать за ним сейчас.
  Она почувствовала резкий запах пороха, когда подошла к переднему крыльцу хижины. Там лежал мертвец, длинная винтовка, дымящая из ствола, лежащего у него на груди. Его лицо застыло в испуганной гримасе. А шея сломана.
  Хантер.
  Он был здесь.
  Он был где- то в хижине.
  Коринна осторожно вошла. Сразу же она услышала звуки битвы снизу - из подвала. Она нашла дверь на лестнице, ведущую к источнику беспорядку, и в тот момент, когда она размышляла о том, насколько идиотским был поступок пойти туда, окрашенная деревянная дверь взорвалась.
  Сила взрыва отбросила ее назад к стене. Когда она открыла глаза после шока, она уставилась в пару глаз, которые были похожи на ее собственные - сине-зеленые круги радужки под темными ресницами и кошачьи миндалевидные глаза. Глаза смотрели на нее с лица мальчика, стройного, мускулистого мальчика около пяти футов семи лет, его красивое лицо все еще по-детски округлое на подбородке.
  Но он не был мальчиком, поняла она теперь. Несмотря на холодную ночь, на нем были только серые тренировочные брюки и белая майка. Его голова была выбрита, а кожа покрыта дермоглифами. И на шее у него был ужасный толстый черный ошейник.
  - Натан, - выдохнула она.
  Момент замер. Он склонил голову, выражение его лица было совершенно пустым, он не узнал ее.
  Но этого короткого колебания хватило, чтобы Хантер появился в комнате с ними. Он двигался быстрее, чем видела Коринна, материализовавшись за Натаном практически из ниоткуда.
  Чувства мальчика были такими же быстрыми, как и его рефлексы. Он повернулся к Хантеру, затем, двигаясь с той же невероятной скоростью, что и более крупный мужчина, Натан протянул руку, и Коринна увидела, что он вытащил длинный, тонкий прут из набора каминных инструментов возле пузатой печи в нескольких футах от него..
  Но вместо того, чтобы использовать его в качестве оружия, мальчик ударил им по дымоходу.
  Металлический лязг эхом разнесся по всей хижине. Затем звук начал становиться громче, расширяться. Она чувствовала сверхъестественный дар Натана - свой собственный, унаследованный от нее. Он схватил звуковые волны своей силой воли и заставил их раздуваться до оглушительного шума.
  Она не сомневалась, что это был ее мальчик, но теперь ее охватило бездонное облегчение и бесконечная радость. Это был ее сын. Это был ее Натан.
  И этот мальчик - этот опасный молодой мужчина Рода - собрал свои сверхъестественные силы и позволил им обрушиться на Хантера, пытаясь заставить своего противника встать на колени. Зубы Хантера крепко сжимались, сухожилия на его шее и щеках вздулись, когда усиливался удар на его барабанные перепонки.
  - Натан, остановись! - закричала Коринна, но ее голос был потерян в силе дара ее сына. Она пыталась обуздать его своим собственным даром, но он был слишком силен. Она не могла заставить его замолчать.
  И в адском шуме, который он создал, он прыгнул на Хантера, его беспощадные глаза искрились жаждой убийства. Он ударил его прутом - серия быстрых ударов, каждый из которых расколол бы череп Хантера, если бы он не увернулся со скоростью молнии.
  И это все, что он сделал, поняла Коринна. Хантер не ударил его, хотя мог легко ударить меньшего противника. Мог бы убить его в любой момент, если бы захотел.
  Но Хантер только защищался, как опытный старый лев, терпеливо отгоняющий безумного детеныша, который хочет играть. Коринна знала, что это была не игра, а было гораздо опаснее. Хантер тоже знал это, и хотя мальчик продолжал избивать его, он не сделал ничего, чтобы причинить вред своему противнику.
  Коринна никогда не любила его больше, чем в этот момент.
  Натан продолжал нападать на него, неумолимо и расчетливо, так же воспитанный как и Хантер. Снова Коринна старалась изо всех сил, чтобы уловить шум, который он вызвал, концентрируясь на нем, пытаясь сделать его своим собственным инструментом.
  Она мельком увидела Натана, который сделал длинный выпад в плечо Хантера. О Боже. Если один из них не выживет, она умрет.
  Концентрация.
  Она сосредоточиться на создаваемом шуме, медленно забирая его из-под контроля Натана, пока все его внимание было сосредоточено на убийстве Хантера.
  Коринна втянула шум в свой собственный дар, собрала его и придавала ему форму... а потом она выпустила его в полную силу на своего сына.
  Внезапно он поднял голову и посмотрел на нее. За мрачной решимостью в его глазах мелькнули удивление и растерянность. Она могла прочитать вопрос в его глазах.
  Кто ты?
  Но ему было все равно.
  Он толкнул ее в ответ еще сильнее, взорвав ее всей силой своего дара. Коринна вскрикнула и схватилась за виски, ее череп грозил расколоться. Ее барабанные перепонки болели, она чувствовала, что они вот- вот лопнут. Она упала на колени, боль была настолько сильной, что заставила ее упасть на пол.
  В тот же момент она услышала рев Хантера. Увидела его искажено яростью лицо. А потом она увидела, как Хантер отвел кулак и отпустил его в направлении Натана.
  Нет, ее сердце кричало. Не надо!
  - Нет! - закричала она, понимая, что ужасный шум внезапно прекратился.
  Хантер был рядом с ней.
  - Тебе больно? Коринна, пожалуйста, скажи что-нибудь.
  - Где Натан? - пробормотала она. Она моргнула на Хантера, потрясенная тем, что она может увидеть на его лице. Там было только любовь и беспокойство, и все это было сосредоточено только на ней.
  - Он будет в порядке. - Хантер отодвинулся в сторону, чтобы она могла видеть, как ее сын без сознания лежит на полу. - Я ударил его, но он просто без сознания, вот и все. Пойдем со мной сейчас. Я вытащу его отсюда.
  ***
  - Мира, не заходи слишком далеко с собаками. Оставайся там, где мы с Нико можем тебя видеть.
  - Хорошо, Ренни! - крикнула Мира в темноте сад за усадьбой Ордена, ее ботинки хрустели по снегу, когда она шла. Она посмотрела на Келлана Арчера и закатила глаза. - Они думают, что я все еще ребенок.
  Его оливковая куртка шелестела, когда он пожал плечами.
  - Ты ребенок.
  Она остановилась, положила руки на бедра и нахмурилась.
  - Если ты не знал, Келлан Арчер, мне восемь с половиной лет.
  Уголки его рта приподнялись, как будто она сказала что- то смешное. Это был первый раз, когда она увидела его улыбку, поэтому, хотя она не поняла шутку, она пошла рядом с ним, когда он продолжал идти. В заснеженном дворе они следовали за собаками, которые бежали за палкой, которую Келлан бросил им. Мира изо всех сил пыталась не отставать от него и чувствовала себя как маленький терьер Гарвард, бегущий за большой волкодавой Луной. С ее короткими ногами ей было трудно идти в ногу с длинными шагами Келлана, но когда он сделал шаг, она сделала два, решив не поддаваться.
  - Сколько тебе лет? - спросила она его, ее дыхание вырывалось маленькими облачками.
  Опять его типичное пожатие плечами.
  - Четырнадцать.
  - О, - подумала Мира, рассчитав разницу в возрасте. - Ты очень старый, не так ли?
  - Не достаточно старый, - сказал он, и с ее точки зрения его лицо было очень серьезном. - Сегодня я спросил, могу ли я присоединиться к Ордену у Лукана. Он сказал мне, что я должен ждать, пока мне по крайней мере не исполнится двадцать, прежде чем я смогу снова переспросить его.
  Мира смотрела на него с открытым ртом.
  - Ты хочешь быть воином?
  Он сжал губы, его глаза сузились и смотрели вдаль.
  - Я хочу отомстить за свою семью. Я должен вернуть честь, которую Драгос украл у меня. - Он невесело рассмеялся. - Лукан и мой дед сказал, это не правильные причины, чтобы пойти на войну. Если это не так, то я не знаю, что это такое.
  Мира посмотрела на лицо Келлана, сердце болело от печали, что она чувствовала в нем. В течение нескольких дней с момента его прибытия в штаб- квартиру Келлан рассказал ей немногое о своей семье и о том, что он скучает по ним. Несколько раз она видела, как он плачет один в своей квартире, но он не знал этого.
  Он также не знал, что она взяла на себя обязательство быть его другом, нравится ему это или нет. Каждый вечер она произносила небольшую молитву за него, ритуал, который она начала в тот момент, когда впервые услышала, что мальчика похитили из его Темной гавани. И даже после его спасение, она продолжала молиться за него, потому что она чувствовала, что ему нужна дополнительная помощь, чтобы восстановиться. Это было теперь для нее привычкой которую она решила остановит до тех пор пока она не посмотрит на Келлана и увидит, что его горе стало немного исчезать из его глаза.
  - Эй, - сказала она и пошла рядом с ним глубже в сад, пока они шли за собаками. - Может быть, я прошу Лукана, могу ли я присоединиться к Ордену когда- нибудь.
  Келлан рассмеялся - на самом деле удивленно посмотрел на нее и громко рассмеялся. Это был хороший смех, она поняла, что это был первый раз, когда она услышала его. Он также имел впадин, по одному в каждом из его узких щек. У него тоже были ямочки на щеках. Они появились, когда он усмехнулся и покачал головой.
  - Ты не можешь присоединиться к Ордену.
  - Почему нет? - спросила она.
  - Потому что ты девочка.
  - Рената тоже, - сказала она.
  - Ренаты... другая, - сказал он. - Я видел, что она может делать со своими лезвиями, это быстро и абсолютно точно. Она жесткая.
  - Я тоже жесткая, - сказала Мира, желая, чтобы ее голос не звучал так изранено. - Смотри, я тебе покажу.
  Она свернула с их пути, чтобы искать что-то, чтобы бросить. В поисках хорошей палки или камня - всего, что она могла бы использовать, чтобы поразить Келлана своими способностями - Мира прошла через покрытые цветочные клумбы, вокруг обернутых мешковиной кустарников, в лабиринт скульптур и вечнозеленых растений, раскиданных по длинному заднему двору усадьбы.
  - Секундочку, - позвала она его из-за защиты сада. - Я сейчас вернусь...
  Сначала она не была уверена, на что она смотрела. Впереди нее на освещенной лунным светом земле, в тени окружающих сосен и кустарников, лежала большая темная фигура. Луна и Гарвард стояли рядом с ней, попеременно шагая и останавливаясь. нюхать неподвижную форму. Маленький терьер заскулил, когда Мира подошла ближе.
  - Иди сюда, ребята, - приказала она собакам, ожидая, когда они подойдут к ней. Его сердце билось у нее в горле, что-то здесь было не так, неправильно. Она посмотрела вниз на собаках, нервно крутящихся вокруг ее ног. Их лапы оставили темные пятна на снегу вокруг ее ботинок.
  Кровь.
  Мира закричала.
  
  Глава 31.
  
  Хантер нес молодой убийцу к грузовики и положил его неподвижное тело в пол. Коринна была рядом с ним, держала сына за руку, по щекам текли слезы.
  - Его руки такие сильные, - сказала она. - Боже мой... я не могу поверить, что это действительно он.
  Хантер молчал, чтобы не испортить ей мгновение, но он очень хорошо знал, что мальчик далеко не в безопасности. Вывести его из дома в одиночку было риском. Ультрафиолетовый ошейник, вероятно, был запрограммирован так, что он мог перемещать только в определенном радиусе своей камеры без разрешения Драгоса. А с мертвым миньоном на переднем крыльце риск разрушения ошейника увеличился вдвое.
  Как будто мальчик почувствовал напряженный характер своей ситуации, он медленно приходил в себе. Он начал бороться, его веки широко распахнулись. Коринна затаила дыхание, Хантер почувствовал ее напряжение и беспокойство через их кровную связь, и его собственный пульс участился.
  Хантер схватил мальчика за ошейник, обхватил толстый черный полимер и осторожно покачал головой.
  - Не двигайся. Ты не сможешь убежать.
  - Натан, не бойся, - Коринна попыталась успокоить его, ее голос был нежным и ласковым. - Мы не хотим делать тебе больно.
  Мальчик быстро посмотрел на них по очереди. Хантер подозревал, что знание о предназначение ошейника удерживало подростка-убийцу от риска побега в большей степени, чем сострадание Коринны. Ноздри Натана задрожали, когда он задыхался от хватки Хантера, его лицо было таким же подозрительным, как и у любого дикого животного, загнанного в ловушку.
  - Чтобы у мальчика появился шанс уйти живым, нам придется избавиться от ошейника, - сказал он Коринне. - Драгос, возможно, уже знает, что его смотритель мертв. Он мог бы установить датчики движение и устройства связи по всей территории.
  - Но как мы сможем снять его ошейник? - Спросила она, пораженно глядя на него. - Я знаю, что случится, если ты повредишь его. Мы не можем рисковать...
  Когда она не смогла закончить предложение, Хантер мягко сказал ей.
  - Мы должны что-то попробовать. Если мы этого не сделаем, он может взорвать в моих руках в течение следующих нескольких секунд.
  Она отвернулась от Хантера и снова посмотрела на сына. Он следил за каждым сказанным словом и молча осматривая свое окружение. Рассчитывал свое средства и шансы на побег, так же, как сделал бы Хантер, если бы два незнакомца захватили его.
  - Мы здесь, потому что хотим помочь тебе, - сказала ему Коринна. Ее улыбка была грустной, но полной надежды. - Ты, наверное, не помнишь меня, но ты мой сын. Я назвала тебя Натан, это означает 'дар Бога'. Это то, кем ты был для меня с того момента, как я впервые увидела тебя.
  Он долго смотрел на нее, быстро моргал, изучая ее лицо. Затем он снова начал дергаться, осторожно поворачиваясь и раскачиваясь, чтобы увидеть, как крепко Хантер держит ошейник.
  - Я носил такой раньше, - сказал Хантер, ловя его дикий взгляд и удерживая его. - Я такой же убийца, как и ты. Но я нашел свою свободу. Ты тоже можешь это сделать, но ты должен доверять нам.
  Теперь мальчик дико боролся с ним, и Хантер подумал, неужели его слова напугали его - что он заговорил о свободе, концепции, которая была чем- то чуждым и опасным для выращенного убийцы Драгоса, - даже больше, чем смертельный ошейник.
  Пока Натан боролся, толстое черное кольцо из полимера и высоких технологий ударилось о дно грузовика, и вспыхнул маленький красный светодиод.
  - Что это? - спросила Коринна с паникой в голосе. - О Боже, Хантер... мы не можем так поступить с ним. Ты должен отпустить его, пока он не пострадал. Пожалуйста, я умоляю тебя, отпусти его, Хантер.
  При этом видение Миры внезапно вспыхнуло перед ним. Он игнорировал ее и полностью сосредоточился на задаче.
  - Если мы отпустим его, это верная смерть. Триггер теперь активирован, он не сможет убежать без запуска взрыва.
  И теперь, когда светодиодный индикатор мигает, время бежит сквозь пальцы. Он лихорадочно огляделся в поисках инструмента для снятия воротника, хотя слишком хорошо знал, что это только ускорит взрыв.
  Он вспомнил о криогенных резервуарах.
  Жидкий азот.
  - Вставай, - сказал он Натану. - Вставай очень осторожно.
  Коринна уставилась на него с открытым ртом.
  - Что ты делаешь? Хантер, скажи мне, что ты собираешься сделать.
  У него не было времени для объяснений. Он подошел к контейнерам вместе с мальчиком, его рука все еще крепко сжимала смертельный ошейник.
  - Хантер, пожалуйста, не делай ему больно, - умоляла Коринна, еще одно подтверждение того, что видение Миры невозможно предотвратить. - Разве ты не можешь понять это? Я люблю его! Он значит для меня все!
  Хантер цеплялся за свою веру в то, что он делал единственно правильную вещь, чтобы спасти ее ребенка. Свободной рукой он схватил шланг, соединяющий контейнер с азотом, и выдернул его. Белое облако пара вылилось из него.
  - На колени, - сказал он мальчику, крепко прижимая его к земле. - Сними майку, обмотай ее вокруг головы, как капюшон, и просунь ее хорошо под ошейник.
  - Хантер, - воскликнула Корин. Теперь она плакала. - Пожалуйста, отпусти его. Сделай это для меня...
  Он чувствовал ее страх как свой собственный, но не мог остановиться.
  - Это наш единственный вариант. Его единственный шанс, Коринна.
  Натан повиновался, молчаливый, неуверенный. Когда он натянул на себя майку, как ему было сказано, Хантер сказал ему.
  - Ложись на живот.
  Медленно мальчик лег на пол. Хантер обернул свободный конец хлопчатобумажной рубашки вокруг руки, затем крепче схватил ошейник, а другой - трубку с жидким азотом. Он сказал мягкое проклятие, затем поднес шланг к затылку Натана и направил поток химикатов прямо на ошейник.
  Белые облака пара взлетели в воздух. Даже с несколькими слоями ткани, защищающими его руку, его кожа горела от сильного холода неразрушимого корпуса и схему ужасного изобретения Драгоса.
  Под ним сын Коринны стал совершенно неподвижен. Он испуганно ахнул, испуганный ребенок, который взял себя в руки в эти, возможно, последние секунды своей жизни.
  Слишком скоро струя жидкого азота начала истончаться и высыхать, бак был почти пуст. Хантеру хотелось бы заморозить проклятый ошейник подольше, но он должен был попробовать разрушить ошейник сейчас и надеяться на лучшее.
  - Что происходит? - спросила Коринна. - Сработает ли это?
  - Скоро узнаем.
  Он отбросил шланг и потянулся к одному из кинжалов в набедренной кобуре. Он вытащил его и повернул ручку, чтобы бросить, как молоток на замерзший воротник.
  Коринна схватила его за руку обеими руками.
  - Подожди, - она покачала головой, ее лицо исказилось от страха. - Не делай этого. Пожалуйста, ты убьешь его.
  Он, вероятно, убьет мальчика и себя, если он проиграет в эту русскую рулетку, и эта штука взорвется в следующее мгновение. Пока Коринна плакала и умоляла его напрасно остановиться -видение было именно таким, как предсказала Мира, - Хантер убрал ее руку.
  Затем он опустил кулак на ошейник.
  Он распался.
  Смертельный ошейник просто рассыпался вокруг завернутой головы Натана.
  Хантер встал и отошел от мальчика, а Коринна обняла его.
  - Боже мой, - выдохнула она, цепляясь за Хантера, смеясь и плача. - Боже мой... Я просто не верю в это. Хантер, это действительно сработало!
  Натан мгновение неподвижно лежал на полу. Затем он протянул руку и снял майку с головы. Он встал и повернулся к ним лицом. Его пальцы слегка дрожали, когда он чувствовал голую кожу шеи.
  Там не было ничего, кроме беловатой полосы, где химические вещества обожгли его, но кожа быстро заживет. Чудо произошло - он был свободен.
  - Что... что ты со мной сделал? - спросил он, первые слова, которые он сказал им. Его голос был низким, но все еще чувствовалась юношеская хрипота.
  - Ты свободен, - сказал ему Хантер. - Никто не может контролировать тебя больше. Благодаря любви твоей матери и ее решимости найти тебя, ты, наконец, можешь жить так, как тебе нравится.
  Коринна отошла от Хантера и с любовью протянула руки к сыну.
  - Я хочу отвезти тебя домой, Натан. Теперь мы можем быть семьей.
  Когда она подошла, он бросил на нее подозрительный взгляд. Он подозрительно нахмурился и слегка покачал бритой головой.
  Сначала сигнал тревоги, теперь загнанный в угол. Прежде, чем Хантер смог зарегистрировать изменение в мальчике, Натан уже пришел в движение. Со сверхъестественной скоростью Рода он взял один из острых осколков ошейника и прижал его к горлу Коринны. Она ахнула, совершенно не готовая к атаке.
  Хантер зарычал, его глаза были устремлены на зазубренный импровизированный клинок, прижатый к сонной артерии его Подруги по Крови. Был ли этот мальчик ее плотью и кровью или нет, он только что объявил себя его врагом.
  И Хантер без колебаний убьет его, если ситуация обострится.
  Даже когда Натан отступил к открытому входу грузовика, Коринна просила Хантера пощадить его.
  - Натан, - сказала она, снова пытаясь дозвониться до своего сына. - Тебе не нужно бояться. Мы хотим быть твоими друзьями. Позвольте нам быть твоей семьей. Дай мне шанс стать матерью, которой я должна была быть для тебя.
  Он продолжал идти к выходу ничего не сказав, острый пластик все еще лежал на ее артерии.
  - Натан, - сказала Коринна. - Пожалуйста, позволь мне любить тебя...
  Он толкнул ее вперед, жестоко отвергнув все, что она сказала и сделала для него.
  Затем он выбежал из грузовика в лес, когда на горизонте появился первый проблеск рассвета.
  
  Глава 32.
  
  Чейз не ожидал снова проснуться. Его последним сознательным воспоминанием было то, что он слепо мчался по городу и потерял слишком много крови от тяжелой огнестрельной раны на правом бедре и более легкой на плече. Он был ранен гораздо хуже в бою, но тогда он был в хорошей форме, а теперь его тело было чрезвычайно ослаблено, его почти неуничтожимые гены Рода страдали от болезни, которая разбудила его болезненным стоном.
  Он попытался сесть, но не смог. Он был прикован наручниками к больничной койке с металлическими ограничителями на запястьях и лодыжках. Широкий кожаный ремень, усиленный сталью, плотно обтягивал его туловище. Он выругался сквозь стиснутые зубы и сильно дернул своими оковами.
  Когда его глаза медленно приспособились к окружающей обстановке, он увидел в маленьком окошке двери темную голову, выглядывающую из коридора к нему.
  Прошла целая минута, прежде чем Данте наконец зашел к нему. Он закрыл за собой дверь и уставился на Чейза, качая головой на другом конце комнаты.
  - Ты чертов идиот, ты знаешь это, не так ли, Гарвард?
  Чейз фыркнул.
  - Спасибо за твою заботу. Я надеюсь, что ты пришел сюда ни только для того чтобы сказать это мне.
  - Нет, я не знал, - ответил Данте, не двигаясь. - Я был рядом с Тесс.
  - Тесс в лазарете? - Чейз, вспомнив, что Подруга была на последней стадии своей беременности, и внезапно почувствовал себя первоклассным мудаком. - Черт возьми, чувак. Я не знал.
  - Как ты мог знать? Тебя здесь не было.
  Чейз вздохнул и кивнул. Бог знает, что он заслужил этот ледяной прием. В конце концов, он в последнее время сделал практически все, чтобы стать нежеланным человеком в Ордене, особенно Данте.
  - И как она? Все в порядке?
  - Тесс в порядке, - Данте слегка кивнул. - И ребенок тоже. Он рядом с ней.
  Тесс уже родила? Новости поразили Чейза, как обух. Он не мог скрыть своего удивления и не мог подавить чувство вины, которое охватило его от осознания того, что он пропустил событие, которого Данте и Тесс с нетерпением ждали месяцами. Черт возьми, он сам с нетерпением ждал этого. Он даже не раз задумывался, думал ли Данте о том, чтобы попросить его стать крестным отцом своего сына - честь, которой Чейз не достоин, но которую он все равно принял бы с гордостью.
  Тогда. Миллион лет назад.
  А сейчас миллионы миль вне его досягаемости.
  По крайней мере, именно так он чувствовало это , глядя на серьезное разочарованное лицо другого воина, который теперь подошел к кровати, на которой был привязан Чейз.
  - Что ж, поздравляю, Данте, тебя и Тесс, - сказал он. - Когда родился ребенок?
  - Вчера утром, за несколько минут до полудня.
  Будете считать.
  - Так что десятого декабря?
  - Семнадцатого, - ответил Данте, его глаза стали мрачными. - Дерьмо, Гарвард. Насколько это плохо для тебя сейчас? Я имею в виду серьезно. Не обманывай меня.
  - Плохо, - признался Чейз. Его горло пересохло, голос не лучше хриплого рычания. - Но у меня все под контролем. Или я мог бы справиться с этим, если бы не был привязан к этой проклятой кровати, как преступник.
  Он поднял кулаки настолько, насколько позволяли ему стальные наручники. Что было совсем немного.
  - Никаких шансов, - отрезал Данте.
  Чейз хмыкнул.
  - По приказу врача?
  - По команде Лукана. Потребовалось много доводов, чтобы позволить Нико и Ренате принести тебя после того, как Мира нашла тебя. И не помогло то, что все региональные новостные каналы показывали твое лицо, а ты - разыскиваемый террорист. - Данте произнес проклятие. - Что ты сделал, позировал для фотосессии, прежде чем сошел с ума и начал стрелять на рождественской вечеринке сенатора прошлой ночью?
  - О чем ты говоришь?
  - У тебя есть лицо, чувак. Был один очевидец, который подробно описал тебя полиции и проклятой секретной службе. С тех пор твой фоторобот показывают на каждой чёртовой телевизионной станции, региональных программах и кабельном телевидении.
  - Дерьмо, - пробормотал Чейз, вспомнив, как привлекательный помощник сенатора уставилась на него своими зелеными лазерными глазами после того, как она заметила его наверху галереи бального зала. - С этим ничего не поделаешь, Данте. И не важно, что меня видели. Драгос был там. Он пытался добраться до сенатора и вице- президента. Он преследует их обоих.
  Данте замолчал, изучая его, как будто он не был уверен, что он мог поверить ему.
  - Ты видел Драгоса на вечеринке сенатора? Ты уверен?
  - Да, черт побери. Я наблюдал, как сенатор представил его вице- президенту посреди бального зала, заполненного людьми. Когда они вместе пошли в отдельную комнату, я выстрели и попал в него.
  Данте провел рукой по темным волосам.
  - Ты видел Драгоса и не сказал нам? Орден должен был позаботиться об этой ситуации. О чем, черт возьми, ты думал?
  - Не было времени звонить, - сказал Чейз. - Я не знал, что Драгос будет там, и что я буду достаточно близко, чтобы достать ублюдка. У меня было предчувствие, и я последовал ему.
  - Небеса, Гарвард. Это не хорошие новости.
  - Ты вообще меня слушаешь? - Крикнул Чейз, и его ярость снова вспыхнула в нем. - Я говорю тебя, я стрелял в Драгоса прошлой ночью. Я видел, как пуля попала в него, и он упал. Черт возьми, может, тебе лучше поблагодарить меня, чем попрекать, потому что я не соблюдаю протокол. Я говорю тебе, шансы чертовски высоки, что я убил ублюдка.
  - Драгос не умер, - твердо ответил Данте. - Никто не был застрелен прошлой ночью. Были некоторые травмы, но ни одна из них не угрожала жизни. Если Драгос был там, а ты его подстрелил, как ты говоришь, то он встал и ушел.
  Чейз слушал, и его дермоглифи начали пульсировать от ярости.
  - Я должен выбраться отсюда. Я нашел его однажды, найду и во второй раз, и тогда я...
  - Нет, Гарвард, ты никуда не пойдешь. Сейчас для нас слишком многое поставлено на карту. Лукан хочет, чтобы ты остался здесь до дальнейшего уведомления.
  Чейз не мог сдержать гневное шипение. Он был в ярости из-за того, что Драгос сбежал, и злился на Лукана, Данте и всех, кто думал, что они могут держать его здесь против его воли. Ему очень ясно дали понять, что он больше не принадлежит Ордену, поэтому он не будет удерживаться от преследования Драгоса самостоятельно. Он хотел так же, как и другие воины, чтобы Драгос был уничтожен.
  И у него была еще одна, не менее срочная причина освобождения из плена в штаб- квартире.
  - Мне нужна еда, - тихо пробормотал он. - Пулевое ранение в мое бедро не заживет должным образом, если я скоро не получу свежие эритроциты. Я должен пойти на охоту, Данте.
  Взгляд воина устремился в его собственный, словно прожектор, под которым Чейз не мог спрятаться.
  - Ты сам сказал, твоя нога выглядит не очень хорошо. Ты не в состоянии охотиться, даже если Лукан сочтет благоразумным позволить тебе отправиться поохотиться. И он этого не сделает.
  Его жажда вонзила когти глубже в Чейза, разрывая его изнутри. На его лбу появился ледяной пот, судороги в животе становились все сильнее и сильнее.
  - Можешь ли ты рисковать оставив меня здесь? - сказал он, его голос грубый, как гравий, почти неземной. - Что если я пойду охотиться здесь, в штаб- квартире, где сейчас живет простой человек?
  Данте немного побледнел, и в его глазах вспыхнули яркие янтарные искры.
  - Потому что тебе больно, я сделаю вид, что ты этого не говорил. И я сделаю тебе одну услугу, не сказав это Броку, потому что я обещаю тебе, что мужчина убьет тебя голые руки, если бы ты даже посмотришь на Дженну, человек она или нет. Черт возьми, так держать, и я сделаю это сам.
  Спазмы в животе превратились в агонию, и Чейз зарычал на Данте.
  - Если бы я хотел вырваться, я мог бы. Ты это знаешь.
  - Да, я знаю. - Данте подошел ближе, двигаясь так быстро, что вялые чувства Чейза не могли последовать за ним. Изумленный, он почувствовал холодную острую сталь, прижимающуюся к его горлу. Изогнутые кинжалы Данте впились в его плоть, по одному на каждой стороне его шеи, только на волосок от повреждения его кожи. - Ты можешь попытаться вырваться, Гарвард, но теперь у тебя есть две веские причины не делать этого.
  Чейз ощетинился от угрозы, но по опыту знал, что должен отнестись к ней серьезно.
  - Хороший друг ты.
  - Мой друг ушел. Он ушел дальше, чем я хотел признать, - сдержанно сказал Данте. Без его обычного хвастовства его голос звучал смертельно. - Прямо сейчас, я разговариваю с наркоманом, смотрящим на меня янтарными глазами и оскалив клыки, которые пока еще не превратил в Отверженного. Но если он станет им я использую эти титановые клинки.
  Он крепко прижал изогнутые кинжалы к горлу и даже не отпустил его, когда Чейз медленно отодвинулся и опустился на больничную кровать. Острые края следовали за ним, опасно близко.
  Он не посмел обострить ситуацию.
  Хотя он еще не превратился в Отверженного, Данте был прав. Чейз чувствовал Кровожадность, и вполне возможно, что титан уже подействовал, как яд на его крови. В ярости он уставился на Данте, но не сделал ничего, чтобы бросить ему вызов.
  - Это самая умная вещь, которую ты сделал за долгое время, Гарвард.
  Чейз промолчал и затаил дыхание, пока острые как бритва кинжалы не ослабили нажим на его горло, а воин, который до недавнего времени был его ближайшим другом, оставил его одного в комнате.
  
  Глава 33.
  
  День тянулся с мучительной медлительностью. Коринна чувствовала каждую проходящую минуту, как будто она отрезала маленький кусочек от ее сердца.
  Натан ушел.
  После многих лет надежды на возможность увидеть его снова, после стольких молитв о чуде, которое могло каким- то образом помочь ее освободиться из плена, чтобы увидеть своего ребенка и стать с ним семьей, о которой она мечтала... он ушел.
  Проскользнул сквозь пальцы не из-за какого-то предсказанного конца, а по его собственному выбору.
  Тот факт, что он был жив и ушел, был почти таким же ужасным, как идея потерять его из-за видения, описанного ей Хантером. Натан ушел, и Коринна оплакивала его.
  Она сидела с Хантером в кузове грузовика, ожидая заката. Хантер последовал за Натаном сразу после побега, но его поиски в этом районе были бесплодны, и рассвет вынудил его вернуться с пустыми руками к фургону. После наступления темноты он будет искать снова.
  С тех пор они уехали от бревенчатой хижины, где содержался Натан. Хантер думал, что риск быть обнаруженным приспешниками Драгоса слишком велик, чтобы оставаться там дольше. Коринна неохотно согласилась.
  Теперь все, что она могла сделать, это задаться вопросом, куда убежал ее сын, и молиться о том, чтобы его обусловленность как одного из безоговорочно послушных солдат Драгоса не заставила его вернуться к ужасной жизни от которой Коринна хотела избавить его. То есть, если солнце, которое сверкало снаружи грузовика, не забрало его первым.
  - Если бы ты был им, - сказала она Хантеру, - куда бы ты пошел?
  Хантер мягко взял ее за руку и провел большим пальцем по ее родинке, которая опознала ее как Подругу по Крови.
  - Он боец, Коринна. Для этого его обучали годами. Он очень умный, и я уверен, что он очень хорошо знает эту местность. Во время моего поиска я нашел несколько пещер в этом районе. Тем временем он мог бы подкрасться к одному из них. - Он на мгновение подумал, а затем добавил. - Без ошейника, ограничивающего радиус движения в непосредственной близости от хижины, есть также шанс, что он может быть где угодно.
  Она кивнула, оценивая, что Хантер был настолько честен с ней и не считал необходимым защищать ее от правды. Между ними не было никаких секретов, какими бы незначительными они ни были. Это то, что они пообещали друг другу после того, как Хантер рассказал ей о видении Мира прошлой ночью, когда они направлялись к удаленной бревенчатой хижине в лесу Джорджии, которое почти не разлучило их.
  Коринна вздохнула.
  - По крайней мере, нам удалось изменить конец видения. В конце концов, теперь мы знаем, что не все, что видит Мира, должно произойти.
  Хантер покачал головой.
  - Мы не изменили его. Все произошло именно так, как я видел это в глазах Миры. Только моя интерпретация была неверной.
  - Что ты имеешь ввиду?
  - Все, что ты сказала в критический момент, было частью его, Коринна. Ты попросила меня пощадить его. Ты умоляла меня отпустить его. Все, что ты сказала, было таким же, как в видении Миры. - Он поднес ее руку ко рту и нежно поцеловал ее пальцы. - Когда я поднял руку, чтобы ударить, ты обхватила меня и попытался предотвратить это. И я все равно ударил. Я должен был, потому что это был наш единственный шанс.
  - Я не понимаю, - пробормотала она. - Ты не убивал Натана. Видение было неверным.
  - Нет, - сказал он. - Мой удар был бы смертельным, если бы его ошейник не был отключен. Это было то, чего я не знал - эту деталь не показало мне видение. Только в тот момент, когда это случилось, я понял, что удар, который я нанес твоему сыну, должен спасти его жизнь, а не убить его.
  - Слава богу, - прошептала Коринна, прижимаясь глубже к его рукам. - Но Натан ушел. Я все равно потеряла его.
  - Мы найдем его, - сказал Хантер с рычанием, его глубокий голос был мягким и утешительным, таким же сильным, как его руки, в которых она чувствовала себя защищенной. - Клянусь, Коринна. Неважно, сколько времени это займет или как далеко я должен зайти. Я сделаю это... я сделаю это для тебя. Я все для тебя сделаю.
  Она повернула голову и посмотрела на него, тронутая его обещанием.
  - Я люблю тебя, - сказал он ей. - На всю оставшуюся жизнь моя главная миссия - сделать тебя счастливой.
  - Ох, Хантер, - вздохнула она, ее застряли у нее в горле. - Я так тебя люблю. Ты сделал меня счастливее, чем я могла представить.
  Он опустил голову и поцеловал ее в лоб.
  - Я никогда не испытывал таких чувств, какие испытал за наше короткое время вместе. Я хочу испытать все, что может предложить жизнь, с тобой на моей стороне... в качестве моей пары, если вы считаете меня достойным.
  - Я не хочу прожить и дня без тебя, - призналась она. - Теперь ты часть меня.
  - Я хочу этого, - сказал он, страстно целуя ее. Когда он отстранился через мгновение, его глаза стали янтарными. Его клыки блестели, и когда он смотрел на нее сейчас, их острые кончики продолжали расти. - Я не могу не желать тебя. Я хочу попробовать тебя снова. Мои чувства к тебе такие сильные, - хрипло сказал он. - Такие притягательные и жадные. Я смотрю на тебя, Коринна Бишоп, и не могу думать ни о чем другом, кроме того, что ты принадлежишь мне.
  - Я тоже, - сказала она, поглаживая гордый подбородок и мускулистую щеку мужчины, которого она хотела видеть рядом с собой на всю вечность. - Я только твоя, Хантер. Навсегда.
  С рычанием он притянул ее ближе и снова поцеловал, на этот раз сильнее.
  - Я хочу, чтобы ты была моей, - пробормотал он ей в рот. - Я хочу знать, что моя кровь живет в тебе, что она часть тебя.
  - Да, - выдохнула она, дрожа от мысли соединиться с ним сейчас и навсегда.
  Их глаза встретились, он поднес запястье ко рту и прокусил своими длинными клыками. Затем он протянул его ей, самое ценное, что он мог ей дать. Коринна сомкнула губы вокруг его открытой вены и сделала первый глоток его крови.
  Его кровь пылала на ее языке, как лесной огонь.
  Густой, опьяняющий и полный силы, это было сущностью Хантера. И теперь она пила эту жизненную энергию, обогащая свои клетки, наполняя ее чувства... вплетая ее в каждую клеточку ее существа. Она почувствовала, как кровная связь активируется, сияет и крепнет, цепляясь и позволяя себе погрузиться в нее, наслаждаясь бесконечной радостью, которая текла по ней, пока она продолжала пить из Хантера.
  Его кровь уничтожила все ужасные вещи, через которые она прошла. Пытки и падение были смыты, и все это рассыпалось, как пыль, под влиянием связи, которая теперь росла и усиливалась между ними.
  Выпив из вены Хантера, она увидела, как глаза ее славной пары пылают страстно и собственнически... с такой страстной любовью, что это перехватило ее дыхание. Теперь она горела для него, ее собственное желание усиливалось опьяняющей силой его крови.
  Она едва могла выдержать ожидание, когда он осторожно отнял запястье и залечил языком следы укусов. Она сильно дрожала, когда он раздевал ее, и в следующее мгновение последовала его собственная одежда. Он лег на нее и любил ее, нежно и трепетно... экстаз, который горел так же ярко, как ее любовь,
  И даже в этот момент бесконечной преданности и удовлетворения в ее сердце все еще оставался угол, который причинял боль после ухода ее сыны. Но обещание Хантера помочь ей, пока они не найдут его, вселило в нее уверенность. Может быть, он не был окончательно потерян для нее. Еще нет.
  С любовью Хантера и кровной связью, которая текла сквозь нее сильнее, чем любая буря, ей все казалось возможным.
  Когда наконец настал вечер, над районом разразился сильный дождь.
  Хантер пожал плечами в своем кожаном плаще, готовясь в последний раз отправиться на поиски Натана, прежде чем отправиться в Новую Англию. Он недавно звонил в Орден, и ситуация в штабе была критической. Хантер вовсе не был счастлив вернуться без сына Коринны, но он не мог игнорировать свои обязанности перед братьями в Ордене.
  И самое главное, он должен был удостовериться, что Коринна находится где- то в безопасном месте, в то время как он выполняет свой долг, а не оставалась ждать его в кузове незащищенного грузовика.
  - Не волнуйся, со мной ничего не случится, - сказала она ему. Как легко она видела сквозь него, с легкостью прочитав что его беспокоит.
  Но это не расстраивало. Это успокаивало, как хорошо она знала его сейчас. Невероятно, насколько инстинктивной и прочной была их связь сейчас, после того как их кровь смешалась.
  Он погладил ее красивое, смелое лицо.
  - Я уйду только на несколько часов. Этого будет достаточно, чтобы обыскать берег реки и парк вокруг нее.
  - Спасибо, - сказала она, целуя его в ладонь. - Что бы ни случилось, найдешь ли ты его там сегодня вечером или нет, я хочу, чтобы ты знал, как я благодарена, что ты хотя бы попытался.
  - Натан твой сын. Что делает его и моим.
  Она кивнула, и он притянул ее ближе. Когда Хантер смотрел в ее доверчивые глаза, он почувствовал глубокое желание иметь с ней большую семью - дать ей больше сыновей любви, как только Натан будет в безопасности.
  Вместе они пошли к дверям грузовика, и Хантер открыл их.
  Под проливным дождем стоял Натан.
  Он был мокрым, босым и полуголым, на нем были только серые спортивные штаны, которые он носил при побеге. Вода текла с его бритой головы вниз по мускулистой, покрытой дермоглифами груди. Его руки свободно болтались по бокам, вода стекала с его пальцев в грязь под ногами.
  Коринна стала очень тихой рядом с Хантером, как будто она не могла поверить своим глазам, как будто мальчик мог быть только иллюзией и мгновенно испарится, как только она осмелилась даже вдохнуть.
  Натан уставился на нее.
  - Я не знаю, куда идти.
  - К нам, - сказал Хантер, протягивая руку.
  Мальчик долго не двигался. Затем он слабо кивнул, схватил Хантера за руку и позволил ему поднять его в грузовик.
  Рядом с Хантером Коринна тихо вздохнула. Ее пульс бился как барабан, ее сердце билось так сильно, что он чувствовал ее волнение и надежду в своих собственных венах. Но она сдерживала себя, сопротивляясь всей своей силе побуждающей ее подбежать в облегчении и радости к любимому сыну и обнимать его. Вместо этого она стояла неподвижно, наблюдая за ним, ожидая, пока он подойдет к ней самостоятельно.
  - Это правда, что ты сказала? - спросил он ее.
  Она кивнула, и ее глаза наполнились слезами.
  - Все.
  Хантер снял свое пальто и надел его на плечи полностью промокшего мальчика. Натан посмотрел на него, очевидно, все еще не полностью убежденный в их благих намерениях.
  - Если я пойду с тобой, куда ты меня отвезешь?
  - Домой, - ответил Хантер.
  Он посмотрел на Коринну и только тогда понял, насколько сильным было это слово.
  Домой.
  Оно поразило его с той же ошеломляющей силой, что и оружие, выбитое из стали, такое же неразрушимое, как алмаз, и устойчивое, как гора..
  Дом.
  Это было то, что ни он, ни этот смертельный убийца никогда не знали. И теперь они оба нашли это в этой прекрасной женщине, которая каким- то чудесным образом открыла им обоим свое нежное, смелое сердце.
  Хантер обнял ее нежные плечи и посмотрел на нее со всей любовью, которая заставила его сердце переполниться. Он наклонился к ней и прошептал ей так тихо, что только она могла услышать это.
  - Спасибо, что привела меня домой.
  
  Глава 34.
  
  - Ты собираешься ходить все утро, Лукан? Знаешь, какой-нибудь отдых пойдет тебе на пользу.
  Габриэла постучала по пустому месту рядом с ней на огромной кровати. Согласно часам на прикроватной тумбочке было уже полдня, но он был на ногах с предыдущего дня.
  У него было слишком много пожаров, которые необходимо потушить, слишком много - за чью жизнь он был ответственен - включая новорожденного сына Данте и Тесс.
  А потом был Стерлинг Чейз, заключенные один в лазарете. Лукан и остальная часть Ордена находились в состоянии повышенной готовности с тех пор, как он появился на территории более двадцати четырех часов назад с несколькими кровоточащими ранами и ордером на обыск, выданный человеческими властями.
  Телевизионные станции весь день показывают его фоторобот. После инцидента на рождественской вечеринке сенатора, он транслировался во всех выпусках новостей на региональном, национальном и кабельном телевидении, а также постоянно размещался на различных новостных сайтах в Интернете. Лукан подумал, сколько времени пройдет, прежде чем интерес человеческих властей к Чейзу спадет.
  Было нехорошо, что Орден скрывал человека, которого разыскивала бостонская полиция и даже проклятые федеральные власти.
  Как бы он ни был зол на Чейза - не только потому, что Драгос сбежал от него на вечеринке сенатора, но и потому, что он выстрелил - ему пришлось признать, что у Чейза был чертовски хороший нюх. Несмотря на его недавние личные проблемы, на инстинкты Чейза можно положиться, и хотя он провалил убийство, его действия, очевидно, сорвали планы Драгоса.
  И что-то происходило, Лукан был в этом уверен. Сукин сын точно не был там ради канапе и разговоров.
  Он боялся мысли о том, что мог сделать Драгос, учитывая, что там присутствовали некоторые высшие государственные чиновники Соединенных Штатов.
  Лукан продолжал протаптывать ковер.
  - Там происходило что- то большое. Я чувствую это в своих жилах, Габриэла, скоро произойдет что- то очень плохое, и если я быстро не пойму, что там происходит, и не предприму необходимые действия, все это скоро придет к нам.
  - Иди сюда, - сказала она, нахмурившись, отбросив одеяло и освободив место для него в кровати. Ее обнаженное тело было ошеломляющим и, несмотря на серьезность ситуации, слишком заманчивым, чтобы сопротивляться. - Делай все, что можешь, - сказала она ему, когда он лег рядом с ней. - Мы разберемся с этим, все мы вместе. Ты не один, Лукан.
  Он почувствовал, что расслабляется от ее слов, его беспокойство отошло на второй план, просто потому, что она была с ним. То, что она имела такую власть над ним, все еще вызывало у него удивление.
  - Как мне удалось убедить тебя стать моей парой?
  Он положил голову ей на грудь, и ее мягкий смех вибрировал у него на ухе.
  - Там был поцелуй, если я правильно припоминаю. Может быть, даже какой-то удар ногой и крик. В первую очередь с твоей стороны.
  Он поднял голову и посмотрел ей в глаза.
  - Я не пинаюсь, и я определенно никогда не кричу.
  - Возможно, нет, - призналась она, и ее полные губы скривились в веселой усмешке. - Но ты не сдался легко, ты должен признать это.
  - По слухам, я глупец, - сказал он. - В большинстве случаев я понятия не имею, что хорошо для меня.
  Она подняла свои каштановые брови.
  - К счастью, я точно знаю, что хорошо для тебя.
  Она поднялась и поцеловала его так медленно и страстно, что он стал твердым, как гранит, в трусиках. С похотливым рычанием он схватил ее за нежную шею и просунул язык между ее зубами.
  Он уже раздел их, когда раздался звонок; это был Гидеон из технологической лаборатории.
  Внутренняя сирена Лукана взревела, когда он оторвался от теплого тела Габриэла и поднес телефон к уху.
  - Что случилось, Гидеон?
  - У тебя там случайно нет телевизора?
  - Нет.
  Голос Гидеона потерял всю свою обычную легкость.
  - В городе ад, Лукан. Тебе лучше быстро прийти. Ты должен это увидеть.
  ***
  Чейз поднял голову с подушки своей больничной койки и изо всех сил попытался лучше видеть экран телевизора в углу комнаты. В течение довольно долгого времени шло одно из тех глупых утренних шоу, в которых два ведущих обменивались новостями дня, потягивая свой кофе и улыбаясь неестественно белыми зубами в камеру. Даже с отключенным звуком, шоу уже раздражало его, но он оставил телевизор включенным только для того, чтобы видеть что- то, кроме четырех белых стен, в которых он был заперт.
  Либо это, либо сойдет с ума и поддастся голоду, который все еще бушевал в нем. Наркоман в нем хотел выбраться отсюда - но он знал, что если он хочет получить тень шанса, чтобы остановить свое опасное скольжение в пропасть, он сначала должен пережить голод. И чтобы попробовать это, он не мог представить себе лучшего места, чем здесь, в штаб- квартире, с единственными друзьями, которые у него были.
  Его друзья, которым он дал все основания бросить его.
  И все же они снова приняли его.
  Его связали и заперли в лазарете, но, черт возьми, это было именно то, что ему сейчас нужно.
  Но теперь, когда он посмотрел на монитор, его живот сжался, когда он смотрел, как шоу прерывается из-за прямой трансляции новостей. Он потянулся к пульту дистанционного управления на боковом столике рядом с кроватью - только чтобы вспомнить, что его пристегнули. Он мог выдернуть их, но ,черт возьми, он может справиться со звуком и без пульта.
  Чейз включил звук силой воли и с ужасом наблюдал в реальном времени кадры огромного взрыва где- то в Бостоне. Голос репортера женского пола описал то, что они передавали.
  - ... в здании ООН в центре города. Полиция прибывает на место происшествия, а новостные команды '5 канала' уже в пути. По первым сообщениям, это взрыв бомбы. Сообщается о масштабном повреждении здания, центр города был перекрыт правоохранительными органами.
  Святое дерьмо. Чейз наблюдал, как вертолет 5- го канала облетел район, испускающий пламя и огромное облако дыма. Хотя эта невероятная, бессмысленная атака, казалось, имела единственную цель распространение террора, его инстинкты ясно сказал ему, что с это связанно с планом Драгоса.
  Местные источники сообщают о погоне полицией за подозреваемыми. Очевидцы видели предполагаемых исполнителей этого теракта, когда они уходили со сцены непосредственно перед взрывом. На месте происшествия находится вертолет 5- го канала, и мы вскоре свяжемся с вами для получения дополнительной информации.
  Чейз снова опустил голову и сердечно выругался в потолок. Если Драгос участвовал в этом трюке, какого черта он задумал?
  Чейз хотел вырваться из своих оков, закончить принудительное выздоровление и отправиться в техническую лабораторию, где весь Орден уже собирался посмотреть тот же тревожный отчет. Гидеон продолжал смотреть новости людей, и террористическая атака за неделю до Рождества была гарантировано показана по всем каналам.
  Но ему нечего было делать за длинным столом в технологической лаборатории. В последнее время его миссии в Ордене были серией провалов, а затем он покинул Орден. Он не мог попросить их принять его обратно, пока он не был уверен, что пережил худшее.
  Пока он был так занят своими упреками, репортер снова появился на экране.
  - Мы переходим вживую к вертолету 5- го канала. На окраинах полицейские машины отслеживают машину предполагаемых подозреваемых в бомбардировки здания ООН сегодня утром. Для наших зрителей, которые собираются присоединиться, команда '5 канала' первой сообщила об огромном взрыве в центре города всего несколько минут назад, по- видимому, в результате взрыва...
  Пока она говорила, Чейз с удивлением, а затем с растущим подозрением и, наконец, в ужасе наблюдал, как полицейские машины и автобус специальных подразделений, преследуют красный пикап поздней модели из центра города на окраину, в район величественных особняков, установленных на огромных засаженных деревьями участках. Прямо к дому Ордена.
  Чейз попытался сесть и почувствовал, как его кандалы врезались в его запястья и лодыжки. Стальной усиленный кожаный ремень вокруг его верхней части тела заскрипел, когда он изо всех сил пытался лучше видеть экран.
  Это не выглядело хорошо.
  Пикап взял последний поворот и направился прямо к забору внешнего периметра на освещенной солнцем улице.
  Господь на небесах.
  Пресвятая Богородица...
  Поток искр упал, когда грузовик пробил электрические въездные ворота на полной скорости. Несколько человек выпрыгнули из машины и побежали по заснеженной лужайке к дому, преследуемые дюжиной полицейских.
  Драгос послал их сюда.
  Он знал это.
  Он знал это так же, как знал теперь, что это был акт возмездия, а не просто какое-то странное совпадение. Это была месть Драгоса за прошлую ночь.
  Он вызвал эту катастрофу... в Орден, к его друзья.
  С отчаянным воплем Чейз вырвался из кандалов и со всей сверхъестественной скоростью покинул лазарет.
  ***
  Лукан стоял со всем Орденом в технической лаборатории, который смотрел телевизионные новости с недоверием.
  Их недоверие было ничем по сравнению с холодным ужасом, первым настоящим страхом, который Лукан испытал за очень долгое время, когда красный пикап с подозреваемыми бомбардировщиками протаранил ворота их поместья.
  Молчание распространилось в технологической лаборатории.
  На улице был светлый день, у них не было шансов сбежать. Теперь они оказались в ловушке, и у них не было другого выбора, кроме как наблюдать за перестрелкой наверху особняка и надеяться, что полиция уйдет, не решив обыскать собственность или допросить владельцев.
  И теперь Лукан понял, что все это было связано с планом Драгоса. Вот почему он поместил устройство слежения в Келлана Арчера. Так что это был его план уничтожения Ордена.
  Он не хотел делать это сам, пусть люди сделают это за него.
  - Закрой и заблокируй доступ к штаб- квартире, - сказал он Гидеону. - Если эти дерьмовые террористы или полицейские настолько глупы и зайдут в дом, я не хочу, чтобы им стало любопытно, что под ними.
  Если бы они это сделали, у Ордена не было выбора, кроме как убить их всех.
  И это было бы чертовски трудно скрыть, тем более что вся эта проклятая погоня транслировалась в прямом эфире в СМИ.
  - Закрой все это прямо сейчас, - сказал он, хлопнув кулаком по столу так сильно, что в его середине появилась длинная трещина. - Это был Драгос. Он послал их сюда, прямо к нашему порогу.
  - Доступ в штаб- квартиру заблокирован, - сообщил Гидеон. Затем он прошипел проклятие, которое Лукан определенно не хотел слышать в данный момент. - О, дерьмо. Этого не может быть.
  Он быстро взглянул на Лукана и указал на одну из камер наблюдения на крыше особняка.
  - Черт, - Николай задохнулся на своем месте. - Это Гарвард. Что, черт возьми, он там делает?
  - Он спасает нас, - ответил Данте совершенно ровным голосом.
  В ошеломленной тишине они наблюдали, как Чейз тихо подошел к входной двери поместья и открыл ее. Снаружи во дворе кишели полицейские в форме, спецназ и агенты секретной службы. Когда он поднял руки в знак капитуляции, яркий солнечный свет осветил его силуэт, как ореол ангела-мстителя.
  Люди побежали к нему, чтобы перехватить его, некоторые очень внимательно посмотрели на Чейза и поспешно заговорили в свои радиоприемники, без сомнения, все там узнали его по изображению, которое было в каждом полицейском участке между Бостоном и федеральной столицей.
  Лукан смотрел, стыдясь и благодаря. Если бы Чейз не пожертвовал собой, эти люди разобрали бы всю свою собственность. Это было все еще возможно, но у них была отсрочка. Вместо дневного рейда у них теперь была возможность собрать вещи и покинуть штаб на закате.
  И они обязаны этим Стерлингу Чейзу.
  - Черт побери, - пробормотал Брок рядом с Луканом. - Мы не можем позволить им просто так его забрать. Мы должны что-то сделать.
  Лукан мрачно покачал головой, желая как- нибудь помочь.
  - Гарвард просто сделал этот выбор за нас. Теперь он полностью сам по себе.
  
  Конец.
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"