-Мам, мы будем завтра, московским поездом,- гремел в трубке телефона голос сына,- на вокзале не встречай, доберемся сами.
-Виталий, ты с кем-то приедешь?
-Сюрприз!- таинственно ответил тот,- Ну все, целую. Завтра увидимся, а то на поезд опоздаем,- и в ухе зазвучали гудки отбоя.
Диана осторожно положила трубку на рычаг. Она давно догадывалась, что у сына есть девушка, хоть и ни о чем не спрашивала. Да пора уже, парень на будущий год оканчивает военное училище. Может, кто-то еще, кроме нее, будет ожидать его домой.
Женщина прошлась по пустой квартире и остановилась у зеркала.
Из зеркала на нее смотрела та, которую она знала много лет, любила и ненавидела одновременно. Карие глаза, темные короткие волосы уже не вились, но по этому поводу, она нисколько не огорчалась.
"Зато не крашеные",- ответила она отражению.
Невысокого роста, с девичьей фигурой, за ней до сих пор пытались ухаживать не только зрелые, состоявшиеся мужчины, но и юные пацаны, годившиеся ей в сыновья. Одного не знали ни те, ни другие, там, где раньше жила любовь, осталась только зола.
Диана прошла по комнате, не глядя, прихватив с полки книгу. После того, как уехал на учебу сын, ее вечера стали похожи один на другой. Она брала первую попавшуюся книгу, устраивалась поудобней на диване, включала телевизор и..., не смотрела ни то, ни другое. Она могла просидеть так до утра, лишь изредка меняя позу, когда уже совсем затекали ноги.
Женщина подходила к дивану, когда из книги что-то выпало и, скользнув по ноге, упало на пол. Она нагнулась. С фотографии на нее смотрели счастливая пара. Огромный, двухметрового роста мужчина, внешне напоминавший добродушного медведя, лежал, разнежившись на солнышке, и прищуривался. Он блаженно улыбался, чувствуя, как о плечо трется, щекоча лицо волосами, его "котенок". Так он ее называл.
Диана смяла фотографию в кулаке. Она почувствовала, как внутри, где были только зола и угли, что-то вспыхнуло, вновь обжигая израненную душу. Оказывается, ничего не ушло и не забылось за двадцать лет! Каждый прожитый день, бьется в унисон с ее сердцем, напоминая о себе.
Еще совсем юной девчонкой, только-только окончившей школу, она познакомилась с Вячеславом. Он был намного старше ее, опытнее, мудрее. Поначалу их встречи больше напоминали отношения брата и сестры. Добрые, нежные, они никогда не перешагивали той грани, за которыми и живет любовь между мужчиной и женщиной. Вячеслав сам боялся порвать ту тонкую нить доверия, что появилась между ними. И не только разница в возрасте была тому виной. Его профессия накладывала свой отпечаток. Десантник, снайпер, ему нередко приходилось бывать в "горячих" точках, рисковать жизнью. И все же это было сильней их. Через полгода Диана стала его женой, а вскоре, родился Виталик.
Когда Вячеслав возвращался из командировки, он забирал жену с сыном, и они уезжали в деревню, к его родителям. Дедушка с бабушкой были только рады, когда они, оставив им Виталика, на несколько дней пропадали в тайге. Поначалу, Диана не любила лес, попросту его боялась. Пугалась, когда, отвлекаясь на минуту, вдруг обнаруживала, что мужа рядом нет. Своими повадками и недюжей силой, тот походил на медведя. Плавная, бесшумная походка, вдруг взрывалась стремительным рывком, от которого захватывало дух. Он, словно сказочный джин, появлялся из ничего и исчезал. Еще не зная зачем, Слава терпеливо учил ее тем премудростям, которые узнал от своего отца-егеря, и которые постиг сам. А еще, он учил ее стрелять и, очень удивился, когда обнаружилось, что делает она это не хуже его.
О гибели Вячеслава, Диана узнала, когда под сердцем уже билась новая жизнь. Она тихо сползла на пол у двери, прочитав письмо. Очнулась в больнице. Врач все время заглядывал ей в глаза, пытаясь что-то сказать, но она была уже далеко.
-Мишка!- разорвал тишину негромкий шепот,- Как ты там, живой?
-Живой,- спустя минуту послышался ответ.
Осколки мины разворотили ему живот так, что выпирали внутренности. Слабой рукой он зажимал пугающую рану, чувствуя, как под пальцами расползается плоть. Он, изредка облизывал сухим языком потрескавшиеся губы, и мечтал о глотке воды. Иногда ему казалось, что кто-то смотрит на него сквозь прорезь прицела, словно ставит крест на его жизни.
Саня лежал в десяти метрах от него, укрывшись за камнем, и ничем не мог помочь. Ему самому пуля снайпера раздробила колено, когда он спешил на помощь.
-Миш!- вновь подал голос Сашка,- Как ты думаешь, сегодня "скорая" придет?!
Тот промолчал.
- Хоть бы пришла,- не дождавшись ответа, добавил он.
Саня почувствовал, как по спине предательски поползли мурашки. Ночь была страшней всего. Именно под покровом темноты выползали из своих нор двуногие звери, чтобы, упиваясь безнаказанностью, покуражиться напоследок над ранеными.
Он, как и Мишка, ждал "скорую". При одной мысли, что она не придет, становилось непосебе. Правда, на крайний случай у него кое-что имелось, но думать об этом не хотелось. Как ту соломинку, Саня сжимал в потной ладони маленький крестик. Давно, когда еще была жива бабушка, они иногда вместе ходили в церковь. В глазах до сих пор стоит небольшой огарочек, что поставила когда-то детская рука.
"Господи помилуй!",- единственное, что он помнил из молитвы, а потом добавлял от себя: "Только приди, пожалуйста, "скорая".
Ночь в горах опускается быстро, словно кто-то сверху накидывает на вершины плотное одеяло. Всего полчаса назад, было светло и жарко, и вот уже от холода, а может от потери крови, немеют руки.
-Мишка, ты чего молчишь?- не унимался десантник,- скажи хоть что-нибудь. А то...,- и в ту же секунду почувствовал, как чья-то рука зажала ему рот. От неожиданности он вздрогнул.
-Молчи,- коснулся уха девичий шепот.
-Там...,- торопливо начал Александр.
-Знаю,- обрезала она, всматриваясь в темноту.
По тому тону, как это было произнесено, он понял, лучше не перечить.
Диана замерла, прислушиваясь к своим чувствам. Странные ощущения бередили душу. Натянутые нервы напоминали струну, готовую вот-вот порваться.
В десяти-пятнадцати метрах, выделяясь темным пятном, на земле лежал молодой мальчишка. Уставшее, искромсанное тело, было расслаблено и спокойно. Черты лица заострились и напоминали восковую маску.
"Опоздала...",- больно хлестнула по сердцу мысль.
Первым желанием было бросится туда, посмотреть, может еще жив, но Диана переборола его. Все смахивало на западню. Казалось, ждали только ее.
"Ну что ж, давайте поиграем по вашим правилам. Вам нужен снайпер? Вы его получите",- ухмыльнулась про себя девушка и безмолвным призраком растворилась в темноте.
Александр не слышал ни шагов, ни дыхания, он только ощутил, что ее рядом нет. Медленно потекли минуты ожидания. В душу вновь стали закрадываться, отступившие было страхи. Саня пальцами нащупал ребристый край "сюрприза". Стало немного легче. Одинокий винтовочный выстрел разрезал тишину. Сашка вздрогнул. Сердце глухо бухнуло, как камень, сорвавшись вниз. Он чуть приподнялся на локтях и огляделся. С таким же успехом, он мог бы сначала завязать себе глаза. Рука непроизвольно стиснула гранату.
"Скорая" появилась спустя минут двадцать, одна.
-Извини...,- услышал он, когда девушка вновь склонилась над ним.
Она вставила ему в рот деревяшку.
-Только, пожалуйста, потерпи, не кричи. И здоровой ногой помогай, а то ты вон какой...
Что, правда, то, правда. Здоровьем бог не обидел. Девяносто килограммов кровь с молоком.
"Как же она со мной?",- впервые задумался об этом Саня, глядя на миниатюрную девичью фигурку: "В ней самой-то килограммов сорок?".
Десантник не знал, что за его спиной делает "скорая", и терпеливо ждал. Девушка поднесла к лицу винтовку, огляделась. То, что она увидела в оптический прицел, ей не понравилось. Ночная охота началась. Они приближались почти бесшумно, охватывая ее в кольцо. Все было продумано заранее. Им нужна была она, а раненые мальчишки это так, наживка.
"Минут через пять-семь, они будут здесь и сразу обнаружат, что снайпер ошибся...",- мелькнула со скоростью пули в голове мысль: "...успеем".
Отточенным движением, она закинула оружие за спину и, подхватив раненого под мышки, осторожно потащила на себя.
Изо рта парня вырвался крик. Диана замерла.
В следующую секунду крупнокалиберный пулемет вспахал землю вокруг них. Крупнокалиберные пули ложились рядом, осыпая лицо мелкой крошкой. Изо всех сил она вжималась в скалистую землю, ища хоть какого-нибудь укрытия. В этот миг хотелось только одного, сделаться маленьким и невидимым.
Девушка почувствовала, как тело десантника дернулось. Она оглянулась. Молодой парень, округлившимися глазами, смотрел в темное небо и не видел ничего. Его глаза молили об одном, чтобы сознание освободило его от такой муки. Обезумев от боли, он сдавил зубами палку так, что та треснула. Диана перевела взгляд вниз.
Там, где раньше у парня были ноги, торчали две обрубленные культи, державшиеся лишь на сухожилиях. Белые искромсанные кости четко выделялись на темном фоне. Кровь толчками покидала изувеченное тело вместе с жизнью.
Она огляделась, просчитывая ситуацию: "Если она уйдет прямо сейчас, оставив раненого, то успеет выбраться из ловушки и об этом все равно никто не узнает. Через минуту, может быть поздно. Только как потом с этим жить?!".
-Господи! Ну почему?!- вырвалось у нее из груди.
Впервые она ощутила в своей душе страх. Страх не за себя (свое решение она приняла давно), а за этого мальчишку, которого где-то ждет мать. В памяти вновь всколыхнулось чувство, когда она получила "похоронку" на Вячеслава. Может кто-то вот так же, оставил его одного умирать.
Десантный нож тускло сверкнул в лунном свете. Уже когда перетягивала жгутом обрубки ног, кожей почувствовала, как уходят последние секунды, отпущенные ей. Топот ног, наверное, услышал бы даже глухой. Гортанные крики раздавались совсем рядом.
Девушка привычно сдернула с плеча карабин и выстрелила навскидку. Второй раз. Третий..., до тех пор, пока не кончились патроны. И каждый выстрел находил свою цель, словно кто-то вел ее руку. Перезарядила, проделав все на одном дыхании...
... а потом была самая долгая ночь в ее жизни, когда размазывая по лицу кровь, грязь и слезы, обдирая пальцы и коленки, она тащила из последних сил дюжего десантника, обманывая идущую по пятам смерть...
...Диана выпила спирт, как воду, не поморщившись. Руки слегка дрожали, но это скорей от усталости, чем от страха. Девушка не удивилась, когда через десять минут, ее вызвали к генералу. Холуи всегда были в почете.
Она устало опустилась на стул и молча, слушала словесный понос.
-Ты что вытворяешь, девчонка?! Забыла, зачем тебя сюда прислали?! Где снайпер?! Где я тебя спрашиваю?! Тоже мне, нашлась сестра милосердия! На войне всегда было и будет "пушечное мясо"...,- гремел голос Сорокина.
От этих слов Диана дернулась, как от пощечины. Медленно подняла голову. Генерал наткнулся на ее взгляд и осекся. На мгновение ему показалось, что именно так, она смотрит сквозь прорезь прицела. Он судорожно сглотнул, пытаясь пропихнуть застрявший в горле комок. От ее взгляда ничего не укрылось. Девушка улыбнулась уголками губ.
-Я все сделаю. Только не мешайте,- бросила она через плечо.
-"Рассомаха". "Рассомаха" отзовись,- раздалось в наушнике. Диана уже начала забывать свой позывной, откликаясь лишь на "скорую помощь", поэтому ответила не сразу.
-Слушаю третий.
-Возвращайся на базу. Через десять минут будут "вертушки". Уходи! Слышишь! Там сейчас будет ад!
"А вот хрен вам!",- ответила про себя она, отключая рацию: "У меня своя война. Да и не получится ничего у вас. Не дурак он дожидаться, когда "вертушки" прилетят".
Она действительно была похожа своими повадками на рассомаху. Осторожный, хитрый зверь пробирался по лесу, загодя чуя опасность и обходя ее. Под ногой не шуршала листва, не качались ветки, не пугались птицы. Она была своей в этом диком, страшном лесу. Вторую неделю, почти не смыкая глаз, девушка искала лежбище снайпера.
Он был ассом, это она поняла сразу. Только профессионал мог выжить в этом аду.
Диана нашла три старых его лежки, которые тот уже покинул. Ее все время не покидало гнетущее чувство тревоги. Страха попасть в ситуацию, из которой не будет выхода. Девушка прислушалась. Где-то на границе слуха журчал ручей. Она облизала пересохшие губы.
"Не плохо бы сейчас холодной водички",- промелькнула мысль.
Она подняла ногу и замерла. Тонкая, невидимая нить потянулась следом. Девушка почувствовала, как у зверя, что сидел внутри нее, на загривке поднялась дыбом шерсть.
Это было то, что она искала. Лежка была свежей. Она бы и сама не сделала лучше. Все здесь было продумано до мелочей.
Внезапная догадка обожгла душу. Именно так обустраивал свое место Вячеслав. Чем больше Диана вглядывалась, тем больше находила доказательств того, что ее дикая мысль верна. Так быть не могло, но так было. Она без сил опустилась на землю.
Полные слез глаза смотрели в темное чужое небо с надеждой и мольбой. Крик полный отчаянья рвался из груди и..., не находил выхода. Она даже плакать разучилась по-нормальному.
По лесной чаще кто-то шел. Фигура человека, почти сливалась с темнотой. Любой другой на его месте давно бы угодил в расставленные ловушки, но только не он. Казалось, ночью он видел ничуть не хуже чем днем. Внезапно мужчина остановился и долго так стоял, вглядываясь в темноту. Он даже вытянул шею, втягивая ноздрями воздух, как это делают звери. В надвинутом на голову балахоне, он больше походил на медведя. Время стремительно утекало, а он все не двигался.
"Показалось...",- решил он и..., исчез.
Первые лучи солнца раскрасили долину яркими красками, возвращая в нее жизнь. Предметы, которые в темноте казались странными, на свету становились обычными. Незнакомец залюбовался рассветом, ощущая себя малой песчинкой всего того великолепия, что окружало его. Мысли плавной рекой перекатывались с одного на другое, возвращая его в прошлое...
... Взвод возвращался с задания с ценной информацией. Оставалось немного, переправиться через реку и перевалить через перевал, но....
Уже сорок минут Николаев никак не мог принять решение. Нехорошее предчувствие терзало душу. Будь его воля, он лучше бы потерял еще сутки, пойдя в обход, чем соваться туда. Отсюда, с высоты птичьего полета, широкая долина, поросшая лесом, казалось ему кладбищем. Оторвавшись от бинокля, подал знак. Через минуту Славка лежал рядом.
-Возьмешь "Сверчка", спуститесь к реке и осмотритесь. В воду не суйтесь, пока не убедишься, что все тихо. Если что-то почувствуешь, немедленно уходите в этом направлении,- указал Федор на карте,- мы прикроем, а позже сами туда подтянемся. Если в роще нас никто не ждет, поднимешься вон на ту высотку и прикроешь, пока мы будем переходить реку. Потом догонишь,- и когда Вячеслав уже собирался уходить, добавил,- Аккуратней там, зря не рискуй, а то я тебя знаю...
Тот улыбнулся и подмигнул в ответ.
Федор проводил взглядом ребят, уговаривая себя, что поступает правильно. Минуты ожидания тянулись бесконечно. Казалось, что минутная стрелка застряла на цифре пять год назад.
"Странно, вроде все спокойно...",- рассуждал Федор: "...если прислушаться, можно даже услышать, как щебечут птицы, но почему же тогда щемит сердце?!".
Утреннее солнце начинало припекать, нагревая камни, за которыми прятались десантники.
"Еще часа два и будет по-настоящему жарко",- подумал Николаев, оглядывая голубое, без единого облачка небо. Взгляд задержался на высоко парящей одинокой птице.
"Беркут",- сходу определил он.
Федор всегда восхищался этими грациозными созданиями, которые могли часами парить над землей, легким движением крыла изменяя полет. Первый раз он увидел беркута еще в школе, когда всем классом ездили на автобусе в Московский зоопарк. Казалось, орел не обращал ни на кого внимание, гордо возвышаясь на своей перекладине над всеми, но внимательный взгляд мальчишки приметил, как тот осторожно косил глаз на застывшего перед ним ребенка.
Федор улыбнулся, вспоминая этот случай.
В наушнике раздалась "морзянка", возвращая его на землю. Это был Вячеслав. Еще с учебки у них был свой код, который знали только они двое.
"Значит, все в порядке, можно выдвигаться. Славка прикроет...".
Николаев дал отмашку. Первая тройка устремилась вперед, умело страхуя друг друга и занимая оборону на той стороне. За ней вторая. Федор с третьей замыкал переправу. Стремительное течение так и норовило окунуть его с головой, выбивая опору из-под ног. Еще на том берегу, он наметил себе укрытие, небольшой валун в тридцати метрах от реки. Место было отличное. В случае чего, там можно было долго отбиваться, прикрывая отход...
Недалеко от берега, что-то сильно толкнуло его в грудь и, лишь потом эхо выстрела прокатилось по долине.
Их ждали. В мгновение ока от взвода в живых осталось только трое десантников. Положение было тяжелым, но паниковать никто и не думал. Командир мог бы гордиться ими. Потеряв с десяток человек, боевики откатились обратно. Снова попытались смять хлипкий заслон десантников с наскока, но ребята слишком хорошо знали свое дело. Их так и не смогли взять живыми. Хладнокровный снайпер расстрелял мальчишек, как мишени в тире.
Но ничего этого Федор уже не видел. Пуля пробила его грудь, разорвав сердце. Сильное течение подхватило тело и поволокло по камням, окрашивая белые буруны в розовый цвет.
...Метроном в голове методично отсчитывал последние секунды жизни.
Он навсегда запомнил, как побелевшие пальцы напарника мертвой хваткой вцепились в жесткую пожухлую траву, как скрипели от бессилия зубы, а вывернутая чужой, сильной рукой шея чувствовала, как под острым лезвием клинка, расползается плоть. Как горячая кровь "Сверчка", щедро поливает каменистую землю. Его обезумевший взгляд еще продолжал лихорадочно искать выход, не понимая, что это конец...
Не было дня, чтобы Вячеслав не вспоминал, как минута слабости изменила его жизнь.
... Мужчина тряхнул головой, прогоняя наваждение, и внимательно осмотрелся. У него было такое чувство, что сегодня должно что-то произойти. Место было идеальным, но только сумасшедший мог решиться сделать здесь лежку. Он и был этим "психом". Для него нормальная жизнь кончилась, когда он собственноручно расстрелял ребят из своего взвода.
Вячеслав криво улыбнулся, ощущая, как растекается по жилам пьянящее чувство азарта. Он давно перешагнул ту грань, от которой можно вернуться. Оставалось только одно, загонять себя дальше и дальше, в надежде на то, что впереди найдется какой-нибудь выход. Его устраивал любой.
Он плавно перемещал мушку, запоминая ориентиры. С тех пор, как появилась эта сумасшедшая девчонка-снайпер, больше похожая на подростка, Вячеслав чувствовал себя очень неуютно. Необъяснимым образом, она безошибочно просчитывала его действия, устраивая засады, там, где он должен был появиться. А проделка с куклой, вообще высший пилотаж. Его пока выручал только опыт и звериное чутье на опасность, но вечно так продолжаться не могло.
Какой-то посторонний звук мешал сосредоточиться. Так еще фыркают лошади, когда их купают в реке, только откуда они здесь?! Не отрывая взгляда от прицела, он повернулся на звук. Горный ручей, замедляя свой бег, растекался небольшой заводью.
К нему спиной, в цветастом балахоне, стояла та, кого он искал. Полтора метра с кепкой, невозможно было спутать ни с кем другим.
Вячеслав замер. Указательный палец плясал на спусковом крючке. Можно было стрелять..., вот только понять бы еще, откуда в душе появилась эта блажь, непременно заглянуть ей в глаза, словно это что-то могло изменить.
Смешно фыркая от холодной воды, девушка умывалась. Что-то было в ее фигуре и движениях до боли знакомое. Вот она набрала в ладошки воды и высоко подбросила ее вверх. Запрокинув голову залюбовалась, как в хрустальных каплях играет солнце.
Внезапно капюшон съехал назад, и темные, вьющиеся волосы рассыпались по плечам. "Пацаненок", словно почувствовал что-то, оглянулся.
Сердце сжалось. Опираясь рукой на камень, стояла Диана.
"Выход...!".
Рука с винтовкой опустилась.
На секунду их взгляды встретились. Бесконечную секунду их безумной, страстной и немного странной любви. Именно настолько и осталось ее. Ровно столько времени надо пуле, чтобы преодолеть это расстояние.
Девушка еще успела прочесть по его губам последнее: "Спасибо".
Диана испуганно дернулась от звонка. За окном уже было светло. Солнечный зайчик настойчиво заглядывал в глаза, заставляя ее вернуться из мира грез. Женщина улыбнулась, прогоняя наваждение.
Открыла дверь и..., утонула лицом в огромном букете роз. Заполняя собой дверной проем, широко улыбался сын. Рядом, головой упираясь ему в подмышку, стояла девушка.