Лебедев Юрий Васильевич : другие произведения.

История Древней Руси 1505-1534

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:


  
  
  
  
  
   Лебедев Ю. В.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   И С Т О Р И Я
  
   Д Р Е В Н Е Й Р У С И
  
   1505 - 1534 годы
  
   ДИНАСТИЯ РЮРИКОВИЧЕЙ
  
   ( х р о н о л о г и я и историография периода)
  
   Часть 9
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   г. РУЗА
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   Под шелест страниц, здесь мелькают эпохи,
   А строки доносят тяжелые вздохи.
   Здесь голод и мор, здесь война и пожары
   И пришлых князей постоянные свары.
   У трона толкутся паскудные люди
   Скажите, что будет, скажите, что будет.
  
   Вся Русь исстрадалась, нас мало осталось.
   Великий князь просто изводит народ,
   Кто здесь остается, тот скоро умрёт.
   Во имя чего притесняют людей,
   Что власти им мало? А может ума?
   Всё движется к смуте, пойдёт кутерьма!
  
   В молитве вся радость, грехи Бог простит!
   И Вера, Надежда тебя посетит!
  
  
   Так, так, так, говорят, в Японии есть сад камней, где вы, передвигаясь по кругу
   всё время видите не все камни, находящиеся в саду, постоянно исключается из поля вашего зрения один из них. Всё же обойдя кругом вы можете, составить представление обо всех находящихся в данном саду камнях. А вот сад камней нашей исторической науки не даёт представления ни о чем другом кроме восхваления идеи Самодержавия. Эта идея настолько нравиться историкам, что они её высекли с разных сторон на единственном камне, который и выдают за сад камней. Идея самодержавной власти преследует нас с тех пор, как в ХУ111 веке начали систематизировать русскую историю. При этом историками менялся источник этой самой власти самодержавной: например большевикам нравилось видеть её исходящей от Генерального Секретаря ВКП /б/, который "на деле осуществлял" диктатуру пролетариата - союза рабочих и крестьян над прогнившим царским обществом буржуев и министров - капиталистов и вел дело к мировой революции. До этого "интересы государственные", которые естественно имеют ценность на сопоставимую с жизнью подданных, исходили или от ВЕЛИКОГО князя Московского, или Царя, непременно с добавлением БАТЮШКА, или Императора, некоторых всё же прозывали Антихрист - что было по существу - как православные именовали Петра 1 Великого. Были так же и Матушки царицы, будь то одна из Екатерин или Анна Иоанновна. Устойчивость сего феномена в Истории России поразительна...
   - Об Иване 1У Грозном - " Был Государь нрава крутого и запальчивого; Грозным прозван по тому, что свирепым наказанием казнил неспокойных Новгородцев. В гневе зашиб сына своего Иоанна.... Впрочем, справедлив, мужествен, храбр, остроумен, щедр и для подданных своих старателен..." Конец ХУ111 век.
   - Об Иоанне 111 - "Великий Князь любил исполнять только собственную волю; не терпел гордых требований, и в ответе Хану Крымскому на вопрос: для чего Димитрий лишён отцовского наследия? Сказал: "Милость моя возвысила внука на степень Государя, а немилость свергла.... Жалуют того, кто служит или угождает: грубящих за что жаловать..." Начало Х1Х века.
   - Времена Василия - Гавриила - "В подобных откровенных разговорах часто отражаются, настроение недовольной части общества, личные счеты и те пересуды, коим подвергалось правительство со стороны этих недовольных. Они сетовали на тяжесть службы и не хотели видеть трудного положения московских правителей, одновременно доканчивавших великое дело объединения Руси и ведших непрестанную борьбу с внешними врагами. Все общественные бедствия, свои частные невзгоды и уже давший себя чувствовать железный скипетр самодержавия они готовы были объяснить только личными качествами государя..." Конец Х1Х века.
   - Времена Ивана Грозного - " В общем, важнейшие мероприятия, предложенные Пересветовым в 1549 и 1550 годах, заключались в следующем: установить, чтобы в Государстве делалось всё по правде, причём царская власть должна быть неограниченна и грозна против боярского своеволия; отменить кормление; собирать все доходы в Государеву казну и из неё платить жалование всем служивым людям, Учредить постоянное, отлично обученное и храброе войско из верных царских слуг, щедро награждать их..." Начало ХХ века.
   - о временах советских - " Мы вот, к примеру, пытаемся отменить историю КПСС, и думаем, что поступаем, смело и остроумно. Однако вопреки всему история КПСС существует, причём она накрепко связана со многими десятилетиями истории нашего народа, а потому нынешняя критика не может рассчитывать на долговечность..." Конец ХХ века.
   - "Иван Грозный оставил после себя мощное государство и армию, что позволило его наследникам одержать победу в войне со Швецией и выставить в поле пятисоттысячное войско (в 1598 году) в разорённом безумным правителем государстве такое невозможно..." Начало ХХ1 века.
   Вот так нас и воспитывали. Конечно, цитаты, подобранные сходу, не столь яркие, можно найти и более веские, но показана общая тенденция "прогресса"...
   Все из нас помнят, настойчивое желание учителей добиться от нас запоминание дат различных исторических событий. Это издевательство над исторической наукой. Необходимо понять: что это не размер гаечного ключа, шаг резьбы или калибр оружия, ЭТО совершенно иное.... В истории знание даты не даёт ничего, поскольку к любому событию приводят в истории причины, и именно они подлежат изучению: как и почему, процесс накопления признака приведшего к данному событию, именно это должен понять учащийся, что бы увидеть в настоящем накопление этих признаков. Нельзя превращать науку историческую в справочник сантехника или оружейного мастера, где одни цифры... Мы часто наступаем на одни и те же грабли. Наша история пестрит аналогичными обстоятельствами, приводящими, каждый раз, к тяжелым последствиям для страны и народа, поскольку никто не знает исторической последовательности накопления фактов. Считаем себя знатоками истории, если помним год взятия Казани, или "покорения" Крыма. С таким историческим багажом, мы РАБЫ обстоятельств! Кроме того, в научных исторических трудах заметно желание в ущерб хронологической последовательность сводить во едино факты, относящиеся лишь к определенному виду: внешняя политика, внутренняя политика, торговля, образование и т. д. и т. п..... и никакой ясности
   почему?
  
   С уважением автор!
   Г. Руза 31 августа 2008 го
  
  

История Василия 111

ёёёёёёёёёёёёёёёёёёёёёёёёёёёёёёёёёёёёёёёёёёёёёёёёёёёёёёёёёёёёёёёёёёёёёёёёёёёёёёёёёёёёёёёёёёёёёёёёёёёёёёёёёёёёёёёёёёёёё

   "... Посол, погибели предтеча,
   Замолк. Но звук последних слов
   Гремел ещё как шум оков,
   В сердцах внимательного Вече.
   На лицах скорбь и гнев
   Сменили миг оцепененья.
   Но дьяк на ступени воссев,
   Средь вопля, криков и смятенья,
   Покоен был, ответа ждал.
   И с оскорбительным терпеньем
   Бессилье бури озирал..."
   ( А.И. Одоевский, "послы Пскова")
  
   "...Слёзы людские, о слёзы людские,
   Льётесь вы ранней и поздней порой...
   Льётесь безвестные. Льётесь незримые.
   Неистощимые, неисчислимые, -
   Льётесь, как льются струи дождевые
   В осень глухую, ночною порой..."
   (Ф. И. Тютчев)
  
   Не Царь ещё, но уж не Князь Великий, отец народа,
   иль - тиран безликий?
  
   Василий 111 (Гавриил) Иоаннович - Государь Всея Руси
  
   Жил 1478 (1479) - 1533 г.г. Государь и Великий Князь 1505 - 1533 г.г.
  
   С самого начала княжение Гавриила (Василия 111) резко отличалось от начал, которые сопутствовали его прадеду, деду и отцу, он взошёл на стол Московский без "сопровождения" и надзора родственников ближайших. Васили 1 Димитриевич получил, в начале своего княжения, от Витовта, великого князя Литовского, его дочь, которая фактически "содействовала" его укреплению на столе Московском и позже "помогала" в управлении княжеством, да и Митрополит Киприан, так же имел большое влияние ещё со времён отца его, Димитрия (Давида) Иоанновича (Донского). Его дет вступил на стол Московский малолетним (старшего брата Иоанна, до того объявленного наследником, убили, почти сразу после его рождения) и до 1430 года он правил под неусыпным наблюдением Витовта и своей матери Софьи Витовтовны. Митрополит Фотий умер вскоре в 1431 году и Московская Митрополия, с этого момента, осталась "фактически без присмотра". Начавшаяся по смерти Витовта междоусобица в княжестве Московском и в Литве, тянулась с 1432 по 1448 год. В Москве она началась не без участия матери Василия 11, он же на протяжении этого времени, совершенно не проявлял своего характера, и только, благодаря тому, что номинальный глава церкви Православной принял его сторону, Василий 11 смог удержаться на столе Московском. При этом на протяжении всей усобицы, он получает поддержку короля Польши Казимира. Вскоре в 1453 году умирает его мать, но рядом с ним жена, Мария Ярославна. Княжна Серпуховская, женщина энергичная, имевшая большое влияние на мужа. Митрополит Иона умирает в 1461 году, а следом за ним скончался и Василий 11 Иоаннович (Тёмный), успев поручить жену и сына, заботам того же Казимира. Жене и матери нового "Великого Князя" передал казну княжества и "наблюдение" за Иоанном 111, хотя ему около 25 лет .Забота о казне, руководство сыном, и. по возможности, создание мира в семье, стала задачей для Марии Ярославны (игуменьи Марфы). Правда братья Иоанна 111 получили, из рук отца уделы, но, не в пример временам старым, уделов было гораздо меньше, да и размещены они на окраинах земель Московских. Иоанн 111 - Грозный или Угрюмый, не выказал себя воином храбрым, или большим стратегом, предпочитал действовать из за угла, "науськивал" на своего гаранта, короля Польши Казимира, "друзей" своих... всегда нарушал слова свои и крестные целования... и выжидал, ВЫЖИДАЛ...
   Митрополитов, за время его княжения, сменилось много, то ли по причинам естественным, то ли исходя из пожеланий великого князя: Феодосия сменил Филлип, Филлипа сменил Геронтий, Геронтия сменил Зосима, Зосиму сменил Симеон, который и оставался при сыне, Василии 111. Отец, Иоанн 111, умирает, то "ли законно" передав стол Василию 111, то ли смиряясь с устроенным им государственным переворотом и захватом власти в княжестве, в обход коронованного, до того, Димитрия Иоанновича. Возраст Василия 111 как раз 27 лет, никаких серьёзных претендентов, кроме младших братьев родных и двоюродных НЕТ! Княжение не обещало междоусобиц, но было несколько НО:
   а/ В отличии от предков своих, он не имел гаранта своей безопасности.
   б/ Происхождение его, в глазах современников, было несколько туманно и потому, ещё при отце он познакомился с опалой и длительным содержанием "под надзором".
   Прощение и возможно самовозвышение его практически совпало с болезнью отца и скорой его кончиной.
   в/ Он не имел рядом ни энергичной матери или жены. Соломония Сабурова была слишком не знатного происхождения и главное - Василий не имел от неё детей вообще, что наложило серьёзный отпечаток не всё его правление...
   г/ Начатые, вероятно ещё при жизни Иоанна 111, имущественные переговоры с Казанским Царём Магоммет - Амином, грозили серьёзными проблемами с царством Казанским. Тот претендовал на данные ему и брату Латыфу, наследственные уделы Московские в Серпухове. Звенигороде и других местах, которые по духовной Иоанна 111 получили новых владельцев.
   Мы имеем возможность проследить, как Василий 111 решал эти "проблемы"...
   Примечание: Для разъяснения последовательности событий этого года необходимо разъяснить некоторые особенности тогдашнего летоисчисления (они уже были отмечены в предыдущих частях, но для ясности их следует напомнить). Итак: - до 1400 года (видимо так, поскольку первый документ, датированный по новому стилю. Относится к 1407 году "ИГР", т. 5, прим. N 264) летоисчисление начиналось с 1 марта. Началом года считался март, потом апрель, май и т. д.
   - с 1400 года началом года стал с 1 сентября (в церковном календаре введение нового летоисчисления празднуется 14 сентября н. стиль). Начало 1 сентября, потом октябрь, ноябрь, декабрь и т.д. последний месяц года август.
   - с 1700 года Петр 1 сделал "как у остальных" и год стал начинаться в привычном для нас порядке. Начало года 1 января и.... далее везде!
   К сожалению, историки, а ранее и летописцы не всегда учитывали эти изменения, что приводило к нарушению последовательности событий ими излагаемых. Историки, позже уже в ХУ11 - Х1Х веках, часто датировали события в привычной для них системе летоисчисления то есть с 1 января, что вносило ещё большую неразбериху и не позволяло правильно датировать события, чем нарушалась их последовательность, сокращались или удлинялись временные промежутки между ними. Будем неуклонно придерживаться летоисчисления ХУ1 века (год начинается 1 сентября) и посмотрим последовательность событий:
  
   В а с и л и й 111 (Гавриил) Иоаннович Государь Московский и Всея Руси.
  
   1505 год - "... Василий Иоаннович явился вполне достойным преемником своего отца. Он был проникнут совершенно теми же заветами, как и предки его - Московские Князья, и отличался ясным пониманием обстоятельств, при которых
   ему приходилось действовать; при этом, будучи, как увидим менее счастливым, чем покойный родитель, Василий третий, благодаря своей необычайной твёрдости и настойчивости, всегда с честью доводил до конца задуманное им благо Земли, не взирая на некоторые неудачи и трудные обстоятельства, успешно продолжал святое дело собирание Русской Земли под властью Московских Государей..." (Нечволодов, "Сказания...", т.3, ст. 9).
   "Достойный преемник" - это, как раз то, что следовало сказать о Гаврииле - Василии 111. вся его политика и поведение его было точной копией действий Иоанна 111, разве ещё более жестокими методами. Его дела сочетали: вероломство, нахальство, устрашение и науськивание из за угла.
   - 27 Октября скончался Иоанн 111 и держава стала безраздельно у Гавриила: "...Василий принял державу отца, но без всяких священных обрядов, которые напомнили бы Россиянам о злополучном Димитрии, пышно венчанном и сверженным с престола в темницу. Василий не хотел быть великодушным: ненавидел племянника, помня дни его счастья и своего унижения, он безжалостно осудил сего юношу на самую тяжелую неволю, скрыл от людей, от света солнечного в тесной мрачной палате..." (Карамзин, "ИГР", т.7, ст. 5). Как видим всё было не так уж спокойно и благодатно. Торжествами Василий - Гавриил боялся напомнить, что не был он, как утверждает "Исторический словарь", 14 Апреля, 1504 года: "...на Престол Великого Княжения возведён родителем своим..." (ст. 37).
   Странная путаница: Нечволодов считает, что это было в 1502 году, Карамзин относит это событие к 19 марта 1499 года. Итак названы три даты: 1499 г., 1502 г., 1504 г. - это наиболее вероятная дата. И вот по какой причине: 7 апреля 1503 года - умирает Софья Фоминишна; позже, уже в 1504 году, серьёзно заболевает Иоанн 111 (по Карамзину он заболел после кончины жены), и уезжает из Москвы на длительное Богомолье, по святым местам, и вскоре составляет Духовную, но не оглашает её. очень похоже. что именно в этот момент, Гавриил - Василий, опираясь на поддержку служивых царевичей татарских совершает государственный переворот, Историки не хотят это освещать и всячески путаются с датами о его возведение на стол Москвы.
   Иоанн 111 в ноябре 1504 года вернулся в столицу, но власти уже не имел, там правил Гавриил - Василий, который к 14 апреля 1504 года. получил от Иоанна 111 благословение на великое княжение, без проведения всяких торжеств в "рабочем порядке" ну, как в 2000 году. Для оправдания своих действий в конце июле - августе 1504 года, возможно и без присутствия Иоанна, 111 проходит Собор осуждающий "еретиков жидовствующих" и тем признающий необходимость: оставление власти в княжестве у Гавриила - Василия, и содержание не развенчанного Великого Князя Димитрия Иоанновича под стражей. После того, как Собор завершил работу, и были исполнены все приговора, 27 октября умирает Иоанн 111 - "Мавр сделал своё дело, Мавр может уйти..." (Шекспир). Текст духовный и присутствующие при подписании второстепенные лица государства (см. ч. 7), наводят на разные мысли, тем более:
   "...Не говорю о твердости Иоаннова характера; не говорю о завещании в котором Василий объявлен наследником Монархии, ибо оно не сохранилось, только в списках: подлинника не имеем..." (Карамзин) А был ли подлинник?
   Этот вопрос никто из историков не поднимает. Почему? Тяжело заболевший человек, гораздо менее способен проявлять характер, когда возможное противоядие находится в руках сторонников Василия 111. при составлении духовной нет даже Митрополита, Симеона, хотя решение очень ответственное, он был против? Похоже, что Иоанн 111 с 1504 года до самой смерти в 1505 году уже не правил. Решения принимались его именем, но не им самим это впрочем, характерно и для всего его княжения (мать, жена, Курицын, астрологи, сноха, а где же ОН). Так произошло, и с "благословлением" Гавриила на княжение...
   Ясно, что в таких условиях, ни о каком торжественном восшествии на стол Московский речи не могло быть. Итак первая задача решена - он Государь Московский - Гарант - служивые царевичи ордынские. Никакой Европы...
   Есть одна реплика, которую Карамзин объявил не правдивой, а может не так:
   "... Иоанн 111, готовясь умереть, призвал Димитрия к себе и сказал ему:
   "Любезный внук! Я согрешил перед Богом и тобою, заключив тебя и лишив наследия; прости мне сию жестокость. Ты свободен: иди и пользуйся своим правом!". Димитрий, тронутый до глубины сердца, искренно простил деда; но как скоро, он вышел от умирающего, то Василий приказал отвести его в темницу. - сие любопытное повествование кажется невероятным. Иоанн без сомнения взял бы меры для непременного исполнения воли своей..."
   (Карамзин, "ИГР", т. 7, прим. N 1).
   Что это шутка? Умирающий Иоанн 111, если бы и хотел, не мог "Взять меры для непременного исполнения...", неужели это не ясно. Вопрос мог быть только такой: сделал ли это Иоанн 111 искренно или из подлости? Ему было нужно, для успокоения души получить "сердечное прощение от внука" и только? Неужели он мог верить, что кто то будет считаться с волей умирающего, в последнее время он хорошо прочувствовал характер Гавриила? Его просьбу, вообще, могли не исполнить? Похоже, что Иоанн 111 и Гавриил - Василий
   вошли в низкий сговор, Иоанн 111 страшился дел своих и хотел умереть удовлетворенный прощением, для Василия и окружения его, этот последний диалог деда и внука не менял ничего, судьба Димитрия была определена...
   "...В Арханг. Лет. ст. 178: " К. В. Василий Иванов... посадил в железа племянника своего В.К. Димитрия Иванов. и в палату тесну посади" первое кажется невероятным и не согласованным с характером Василия, который не любил бесполезных жестокостей. Димитрий, сидя в темнице, имел поместья, свою казну, чиновников, как видно из завещания. Таких прав не оставляют колодникам в цепях..." (Карамзин, "ИГР", т. 7, прим. N 2).
   Почему же "жестокости бесполезные", очень даже полезные поскольку знали:
   - Гавриил - Василий захватил власть, не имея никаких прав, при живом великом князе Димитрии Иоанновиче. Тот жив, но находиться "в отдалении"...
   - Возможно, Гавриил - Василий, похоже так и не коронованный при жизни, современникам представлялся как "доверенное лицо Димитрия". Не отбирал поместья, казну, чиновников, создавая, тем самым, видимость законности...
   - Неустойчивость положения очень беспокоила Василия. Действия вынужденные.
   - В Москве сидит князь Уфимский, с требованиями отрегулировать территориальные претензии Царя Казани Мухаммед - Эмина. Отказ приведет к войне, и не только с Казанью, но и с Крымом, где отчим Эмина, Менгли - Гирей.
   Василий решает идти двумя путями, чтобы избежать опасности своего краха:
   "... Вел. К. 7 декабря послал в Крым своего ближнего человека Василия Наумова..." ( там же, прим. N7) В ней содержалось желание продолжить союз:
   "...Зная великую пользу союза Менгли - Гиреева, Василий желал возобновить его: уведомлял Хана о кончине родителя и требовал от него Шертной или клятвенной грамоты. Менгли - Гирей прислал ее с двумя своими Вельможами: Бояре Московские нашли, что она не так писана, как даваемая им Иоанну, и предложили иную. Послы скрепили оную печатями. А Великий Князь отправил знатного Окольничего, Константина Заболотского в Тавриду, чтобы удостовериться в искренней дружбе Хана и взять с него присягу..."
   (Карамзин, "ИГР", т.7, ст. 6).
   Настораживает несколько моментов, следующих из представленного текста:
   а/ "Требовать" прислать Шертную грамоту, б/ Грамота " не так писана, как данная им Иоанну", в/ Заболотский должен "взять с Хана присягу"
   Эти утверждения "ни в какие ворота не лезут", вряд ли даже у Иоанна 111 доходило дело на то, чтобы, что то "требовать" и тем более "взять присягу" от Хана Крымского, просил "ДА", требовал "НЕТ"! Крым, несомненно, знал о смерти Иоанна 111, и лучше всех летописцев и историков, как обстояли и протекали события в Москве и это соответственно нашло отражение в. направленной Менгли - Гиреем Шертной грамоте, которую бояре московские нашли "не правильной". Дело могло заключаться как в титуле Василия - Гавриила, так и во встречных претензиях Крыма. 2 декабря, Василий, несомненно, понимал, союзу пришел конец, но направил Заболотского и Наумова с "правильной грамотой" в Крым. Написав там титул свой так, как желал Крым, удовлетворил его запросы.
   Примечание: Заболотский и Наумов были задержаны ханом в Крыму более года.
   Вероятнее всего, эти маневры продолжались весь ноябрь 1505 года, но вместе с поисками "взаимопонимания с Крымом", привлекались новые силы "из резерва", понимали, "дружба с Крымом" ушла в прошлое, Менгли - Гирей старел, но подрастали сыновья, от жён разных, они ещё скажут своё слово и скоро...
   В это время Василий и сделал выбор: из двух ветвей наследников Казанского царя Ибрагима, он стал отдавать предпочтения другой ветви детям Фатимы, в противовес детям Нур - Салтан, которая была женой Менгли - Гирея Крымского. Один находился в "запаснике", в заключении на Белоозере.
   Дело, как всегда, вели не на прямую, путями обходными - "инициатива снизу"...
   - "... См. Никон. Лет. и Временник ст. 204) ...Царевич (Хузай - Кул, сын Фатимы) снёсся сперва к Митрополиту Симеону..." ( Прим. N 7, к тому 7, "ИГР")
   - "...Царевичь Кудайдакул, будучи нашим пленником, изъявил желание принять веру Христианскую. Он жил в Ростове в Доме Архиепископа. Государь велел ему приехать в Москву; нашел в нем любезные свойства, ум, добронравие, и ревность к познанию истинного Бога..." (Карамзин, "ИГР", т. 7, ст. 7).
   - "... Его крестил 21 декабря у Тайника Спасский Архимандрит Афонасий;..."
   - "... Его торжественно крестили в Москва реке в присутствии всего двора, назвали Петром..." Примечание: бывший ЗЕК удостоился беседы с государем, был крещён, получил новое имя Петр Ибрагимович и надежды на родство с первым лицом в государстве. Интересно, что он мог предоставить взамен, кроме "стремлений к познанию истинного Бога"? Вероятно, своих сторонников и свои права на царство Казанское, так нужных Василию Гавриилу в столь тревожное время. Карамзин именует Худай - Кула - Куйдакулом, но это не меняет существа дела! Понятно, что этот процесс занял не один месяц и был строго синхронизирован с поисками понимания со стороны Крыма. К тому времени уже стало ясно, что Крым не присягнёт и московской грамоты не подпишет.
   - В январе ( число не известно) в заключении умирает Елена Стефановна
   - "...он же (архимандрит Афонасий) венчал и свадьбу 25 Генв. 1506 (?) года - Царевичь Петр обязался клятвенною грамотою в верности к Государю за поручительством Митрополита, и духовного отца своего, Епископом Суздальского Нифонта..." ("ИГР", т. 7 прим. N 8).
   - "... Великий Князь выдал за него свою сестру Евдокию, и сим брачным союзом как бы дав себе новое право располагать жребием Казани, начал готовиться к войне с нею..." (Там же, "ИГР", т. 7 ст.7).
   Можно предположить, что на этом не закончились те преимущества, которые с этим браком получил Василий: ОН повысил свой статус став, укрепил собственное положение став шурином, Царя потомка ханов Золотой Орды, что свидетельствует о том, что ему требовалось, чтобы забыли о его рождении...
   Интересно и то, что мать, Фатима и сёстры Петра Ибрагимовиса остались в ссылке в Каргополе. "Доверяй, но проверяй!" - наш постоянный лозунг!
   Итак Худай - Кул, или, если угодно, Куйдакул, вошел в семью В.К. и получил из рук его сестру, Евдакию, лет 14 - 17. Отец "замужил" дочь Елену, "сынок" сестру!
   Что получим в 1505 году: 4 сентября женитьба Гавриила - Василия на Соломонии Сабуровой, отец которой потомок мирзы Чета, пришедшего служить Москве из орды, посол Казани в Москве; октябрь в Казань послан дьяк Кляпик, 27 октября - смерть Иоанна 111 и заключение Димитрия; ноябрь письмо в Крым о Шертной грамоте и приближение Худай - Кула; 7 декабря посольство с Заболоцким в Крым, " взять присягу от Хана", послы не вернулись, к 21 декабря, надежды на союз с Крымом потеряны, в ответ крестят в Москве торжественно Худай - Кула; январь смерть Елены Стефановны; 26 января свадьба Петра Ибрагимовича с Евдокией Иоанновной, начали подготовку к войне с Казанью.
   Примечание: Здесь опять всё упирается в летоисчисление. Год начался 1 сентября и по всем данным календаря ХУ1 века именно так развивались события в этом 1505 году.
   Июнь - Магмет - Аминь ( Мухаммед - Эммин) наносит превентивный удар. 24 июня устраивает резню на ярмарке, чтобы силой, и выступает с войсками к Нижнему Новгороду, чтобы силой захватить этот удел, ключ к воротам Москвы!
   Разбой есть всегда разбой и совершенно не важно кто грабит и убивает кого, или пришедшие соседи, или задержавшихся в чужом доме соседей, вот и тут:
   "... Казанцы обольщённые свободою и корыстью служили усердным орудием воли Царской, в исступлении злобы лили кровь Москвитян и радовались отнятым у них сокровищам..." (Карамзин, "ИГР", т. 6, ст. 209).
   И это оказалось только начало: Мухаммед - Эммин появился под Нижнем с ногаями и своими казанцами, пишут, привел их 60 000 человек, но города не взял. Почему? Эту громадную армию отразил отряд в 300 литовцев, выпущенных из темницы догадливым наместником Московским. Где же были собственные войска и воеводы Московские? Отдувался за всех Хабар - Симский (Образцов - Симский - Хабар Иван Васильевич) из местных.
   Замечание: Наполеон в Х1Х веке на завоевание Египта отправился с корпусом в составе 35 000 человек, а против Нижнего 60 000? И самое интересное, к захваченному отнеслись по хозяйски. Дальше Нижнего не пошли, округу не разоряли, как обычно принято, в те времена...о разорениях никто не пишет.... Хотя стояли 30 дней, по одной летописи, по другой 3 дня (там же, прим. N 559). Убит шурин Магаммед - Эмина, князь ногайский и только. Нет смысла собирать и гнать 60 000 всадников и ничего не сделать, что - то тут не так посмотрим:
   - В Казане расправились с купцами, решили ещё поторговаться и пришли под Нижний с малыми силами. А тут вместо переговоров в них начали стрелять, они ушли и воеводы Московские, вроде бы посланных на выручку Нижнему, повернули назад от Мурома. Нечволодов мало уделяет внимания этому случаю:
   "...Магамет _ Аминь, не смотря на благодеяния Государя, был ему так же не верным слугою и в 1505 году, схватив великокняжеского посла и внезапно ограбив Русских купцов, он подошел к Нижнему - Новгороду. Причем Иоанн не успел его наказать, .... умер в том же году 1505 г...." ("Сказания..." т. 3, ст. 156).
   Примечание: вот. Опять летоисчисление, Эммин, вероятнее всего, устроил погром в Казане уже после смерти Иоанна 111, поскольку не договорился с Василием...
   Итак, всё осталось на своих местах, кроме необходимости "продолжить войну до победного конца" - ну это дело обычное, чего хорошего. А полководцев и особенно солдат у нас всегда избыток. Вот и пошли: главным назначали Димитрия Иоанновича (брата 24 года), а воевод числом 17, не считая младших. Списки, если пожелаете, можно найти в "ИГР" т. 7, прим. N 9. пока же до мая 1506 года, то ли обиженно молчали. То ли вели переговоры, что вернее... НО
   пока суть да дело, разбирались с ближайшими, надоевшими родственниками:
   "...ни Иоанн 111, ни его старший сын Василий не были единственными властителями Московского Княжества, делили его с ближайшими родичами... Великий князь пока поднимался над удельными не объёмом власти, а только количеством силы, пространством владений и суммой доходов.... У Василия было 4 брата, отношения между ними определялись договорами, и здесь встречаются все прежние определения, знакомые нам формулы княжеских отношений, уже давно не соответствующих действительности. Договорившиеся стороны продолжают претворяться, будто не замечая случившихся перемен..."
   (В.О. Ключевский, "Курс Русской истории", ч. 2, ст. 137).
   "У сильного, всегда, бессильный виноват! Тому в истории мы тьму примеров слышим!" - так сказал ещё дедушка И.А.Крылов, и нет необходимости писать. Что великий князь " делил земли с ближайшими родичами": племянник Димитрий в оковах владеет уделами и казной, ну и что? "Исторический словарь" считает, что братьям из всего, объявленного в духовной оставили лишь по городу: "...Юрий или Георгий...удел имел в Угличе" (ст. 78). "Симеон Иоаннович... удел имел в Калуге" ( ст. 174), а что значилось за ними по Духовной, помните? То, что писалось в договорах между ними: а/ возможно, написано позже, для потомков. б/ Писалось властью в утешении обездоленным родственникам ближайшим. в/ "не соответствовало действительности". фактически было отобрано. Поскольку власть Гавриила Василия достигала беспредела. Он даже сумел настоять, чтобы церковь не венчала его братьев, поскольку сам был бездетным. А историк пишет о договорах? Зачем путать?
   Наряды с этими обстоятельствами, Василий получил в наследие и дела Церковные, которые были осложнены и завершением борьбы, прошедшего Собора - по борьбе с "ересью жидовствующих", который удачно прикрыл действия Василия в отношении великого князя Димитрия Иоанновича и матери его, и начавшейся серьёзной борьбой между "нестяжателями" и " иософлянами". Дело казалось расхождения во взглядах на имущество церкви. Суть расхождения мнений среди духовенства: расхождение во взглядах на наличии в церковном владении угодий, разного вида, сел и посадов, вместе с проживающим там населением. "Иософиляне" считали нормальным явлением жертвования на поминание памяти, а так же при вступлении в монастырь мирян принятие от них такого имущества, как сёла, слободы и земли вместе с населением, которые становились владением монастырей и епархий. Такие пожертвования даже со стороны великих князей, бояр и других зажиточных людей не были редкостью. Церковь становилась второй, после великого князя, землевладельцем. Во времена "ИГА Могольского" это было очень выгодно, поскольку церковь не облагалась налогом со стороны Орды, ни денежном, ни людьми. Главой этого направления был игумен Волоцкого монастыря Иосиф. Против такого порядка, ещё на соборе 1503 года, выступил Нил Сорский, хотя в отличии от Иосифа, он не пропагандировал яростно свои принципы, тем не менее он стал знаменем "нестяжателей" особенно после смерти. Его точка зрения была таковой - праведное богатство может быть создано, лишь трудом рук СВОИХ. Он отрицал необходимость чрезмерного обогащения монастырей и церквей, а так же, отдельных лиц духовного звания:
   "...С такими понятиями, естественно, было Нилу сделаться противником Иосифа Волоколамского и заявить протест людостяжения монахов и монастырских братств. Великий князь Иван уважал старца Нила и призывал его на соборы. В 1503 году, в конце тогдашнего собора, Нил сделал предложение: отобрать у монастырей всё недвижимое имущество. По его воззрению, только то достояние признавалось законом и богоугодным, которое приобреталось собственным трудом. Иноки,... владея имениями, не только не отрекаются от мира, но и делаются участниками всех неправд, соединённых с тогдашним вотчинным управлением. Иоанну 111 было по душе такое предложение, хотя из своекорыстных побуждений Иван Васильевич распространил вопрос о владении недвижимым имуществом не только на монастырское, но и на архиерейское имущество. Собр. Состоящий из архиереев и монахов вооружился против этого предложения всеми силами... Собор взял верх. Иоанн ничего не мог сделать против его решения..."
   (Н.И. Костомаров, "Русская история в жизнеописании", г. 18, 2 Нил Сорский и Вассиан, князь Патрикеев)
   Был ещё один вопрос, уже на соборе 1504 года: тогда Иосиф призывал к самому жестокому наказанию, даже раскаявшихся "еретиков", Нил считал, что если человек раскаялся, то он должен быть прощён. Правда эта полемика возникла позже, когда казни и сожжения были совершены, ссыльные разосланы.
   Вообще, на Руси имя ИОСИФ ассоциируются с теми, кто привержен ко всевозможным суровым мерам против "ЕРЕСИ". Вот и "наш" Иосиф взял себе имя того, с чьими заслугами в искоренении "ереси" он ознакомился в семинарии, перенял от того принципы борьбы с "отклонением от курса партии".
   "Нестяжатели" не подходили, слишком большие моралисты, "Иософиляне" были сговорчивые, всё зависело от поста и подарка! И тут нужно отметить, что как ни странно, но почти весь период своего правления, Гавриил - Василий ориентировался в основном на "нестяжателей", пока не припекло с разводом и повторной женитьбой, позвал и "иософилянин", Митрополит разрешил ему брак...
   "...Ересь мнимо жидовствующих хотя и была сломлена приговором Собора и жестокими казнями, однако, не была вполне уничтожена и поднятое ей брожение не прекращалось. Известный противник этой ереси игумен Иосиф Волоцкий продолжал настаивать на конечном истреблении еретиков, не доверяя их раскаянию. Князь Василий Иванович, ещё при жизни отца, показал себя усердным сторонником Иосифа в борьбе с ересью и последний мог рассчитывать теперь на полную победу своих увещеваний. Однако этого не случилось. На сем поприще он встретил себе достойного противника в лице инока Вассиана Косого. Этот Вассиан, в миру Василий, был сыном Ивана Юрьевича Патрикеева, вместе с отцом постриженного в монахи, во время опалы Иоанна 111 на старую боярскую партию...:
   (Д.И. Иловайский, "Царская Русь", ст. 50, М. 1890 г. переиз. М. 2002 г.).
   Здесь всё предельно ясно: Иоанн 111, был тяжело болен уже в 1503 году, даже писал Духовную, и до своей смерти 27 октября 1505 года, возможно уже практически не правил, но и противился принятию титула Великого Князя Василием, не лишал внука, Димитрия титула, хотя и удалил от двора. Выжидал?
   Василий если не в полной мере, но частично уже управлял княжеством и Иосиф Волоцкий, в этот момент. Нужен был ему как союзник, Преследование еретиков стало для них общим делом, поскольку вопрос Веры и ереси настолько расплывчат, что под ересь можно подвести любого своего противника, готовился собор по делу "жидовствующих", известен настрой и вероятные приговора, "статисты" подобранны, ну как тут не поддерживать Иосифа Волоцкого? Вот и собрали совместно Собор, "еретиков" наказали, и обеспечили тюрьму великому князю Димитрию и матери его. Что дальше?
   Придя к власти окончательно, нужно искать "всенародной поддержки", на первых порах", а, очень похоже, что большинство прихожан и часть духовенства
   поддерживали "не стяжателей". Вопрос для Василия встал в другой плоскости: большие богатства, накопленные церковью, её земли проа было прибрать к рукам, как, в своё время, сделал Иоанн111 с Новгородской епархией, после поражения Новгорода: казну Св. Софьи отобрал, земли церковные роздал людям служивым. "Нестяжатели", как раз то, что нужно. Позже он этот союз разорвёт.
   Примечание: Князь Патрикеев Иван Юрьевич, правнук Литовского князя Ольгерда и племянник Василия 11 (Тёмного). Считай близкая родня...
   "... Охлаждение Европейского общества к делам веры и отобрание светскими государями многих статей дохода, шедших прежде в папскую казне, вызвало, разумеется, её оскудение..." (Нечволодов, "Сказания..." т. 3, ст. 268).
   Как видим, Московское княжество не отставало от Европы в деле попытки сократить церковные доходы.
   Вся Италия была разорена, на севере в Милане и Генуе французы, юг в руках Фердинанда Испанского и только Венеция оставалась независимой. Рим решил исправить положение и освободить Италию от иностранцев. Новый Римский папа Юлий 11 (Юлиан 11) хотел достичь этого, надеясь, что позже Италия станет оплотом папства при господстве Рима. Вообще общественная жизнь Европы стала претерпевать существенные изменения под воздействием обстоятельств:
   "... Высшее дворянство пользовалось в Арагоне и Кастилии, да и частью в Португалии полными, можно сказать. княжескими правами. Испанские бароны имели право объявить королю, что перестают служить ему и объявляют войну: такой случай был определён законами. Но в этой войне был перевес на стороне баронов, ибо закон запрещал королю нападать на те замки, в которых держал барон свою семью... Кортесы... Это высшие чины из представителей духовенства, дворянства и горожан. Без их согласия не взимались налоги, их согласие было необходимо для мира, войны, новых налогов..."
   (Т.Н. Грановский, "Лекции по истории средневековья. 1849 /50 г.г.", ст. 32, М. 1986).
   Это, чем то напоминает Польшу, а княжество Московское опять "впереди планеты всей" - нет никаких ограничений власти великокняжеской, даже из представителей высших сословий, твори, что хочешь, царствуй не разделимо! Вот именно тога и началось отставание от Европы на 200 лет! Византия и Орда привили этой власти "единоначалие" и только церковь могла представлять какое то подобие оппозиции, далеко недостаточное для воспитания населения в духе гражданственности, да и не считали, что это нужно. В Англии Парламент, Ганза отстаивает интересы городов торговых, в Польше сейм, в Испании кортесы, а тут никакого противовеса княжеской власти - лишь "Бунт бессмысленный и беспощадный!". Защита нет ни родственникам, ни их семьям!
   "Начато строительство Архангельского собора в Кремле" (Гладилин Е.А.)
   !506 год - Стал знаменательным для Литвы и Польши. Прежде предыстория, которая тесно связана с фамилией Глинских, эта семья оставила глубокий след, как в истории Литвы, так и в истории Руси Московской. Всё по порядку:
   "... произошла у короля сильная распря с литовскими вельможами: виновником её стал его любимец князь Михаил Львович Глинский. Сей последний происходил от одного знатного татарского выходца времен Витовта; он получил образование за границей, побывал в Испании и Италии, где изменил православной вере своих родителей и перешел в католицизм. Некоторое время он служил при дворе и в войске императора Максимельяна, а так же у курфюрста Саксонского, славился знанием военного дела, владел обширными землями и многими замками в Литовско - Русском княжестве, и в качестве надворного маршала сделался самым приближенным и доверенным лицом короля Александра. Один его брат... был воеводою киевским. Другой брат, Василий Львович, так же владел многими поместьями и замками Западной Руси..." (Д.И. ИловайскийЮ "Царская Русь", ст. 6).
   Любимец, есть любимец, богатый никогда не прекратит стремления иметь ещё больше. Вот и Глинские, пользуясь близостью к королю, Михаил, "выпросил у него Лидское старовство, для "СВОЕГО", Андрея Дрожжи. Но там уже сидел пан Ильинча. Александр уступил любимцу, Ильинча "выгнали", Дрожжи "назначили". Казалось бы всё хорошо? К сожалению короля, Ильинча оказался совсем не робким и обратился к панам - радам с жалобой на действия короля. Вот так!
   Перед любимцами, особ титулованных, гнут головы на виду, при всех, за спиной их люто ненавидят, а тут, прямо, собралась славная компания панов - радов: епископ Войтех Табор, воеводы: виленский, троцкий, полоцкий; староста Жмудский и наместник Смоленский - все они "дружно" не любили Михаила Глинского. Обратились к королю Августу и напомнили, что он на это не имел права. Дрожу просто не пустили до Лиды, вернув туда Ильнича, вопреки королю. Король в Польше, тоже король! Разгневался, отнял Троцкое воеводство у Заберезинского, Ильнича велел посадить в тюрьму. Позже встреча в Радоме., и король Польши оказался недееспособным из за паралича, который его разбил:
   "...Если верить одному западнорусскому летописцу, это произошло на следующем сейме в Радоме, именно после речи епископа Войтехи Табора, который наполнил королю его присягу соблюдать литовские привилегии и пригрозил небесною карою всякому их нарушившему. От неудачного лечения болезнь приняла опасный характер. Приехав в Литву, больной король собрал сейм в Лиде..." (Д.И. Идовайский, "Царская Русь", ст. 8).
   И тут, естественно, на сцену вновь выходят претензии князя Московского, на престол Польши и Литвы, они присутствовали у Москвы уже давно, ещё со времён Василия 11 (Тёмного), внука великого князя Литвы Витовта. Служили целью борьбы Ивана 111 против "отца названного" Казимира 1У, позже против Александра 1, короля Польши и великого князя Литвы. Иоанн 111 напомнил:
   "...Особенно сильное вторжение произвели они в августе 1506 года, явясь в количестве двадцати или более тысяч под началом двух своих царевичей, сыновей Менгли - Гирея. Миновав Слуцк они остановились табором около замка Клётска и распустили свои загоны во все стороны. Пожарное зарево освещало путь этих хищников, которые принялись повсюду грабить и захватывать людей в плен. Некоторые загоны появились в окрестностях Лиды. Король был принуждён спасаться в Вильну..." (Там же, ст. 8).
   Вот и подумаешь, случайность ли это, болезнь короля и татарский налёт так точно совпали по срокам: король заболел в августе и, тут же набег Крыма?
   Видимо. Нужно исходить из того. что это не было случайностью, поскольку Слуцк много севернее линии Гомель - Минск и западнее Рогачёва и Бобруйска. Такой заход в тыл южной оборонительной линии Литвы, в обход таких городов как Чернигов и Киев, возможен только при условии пропуска этих отрядов крымских, через земли княжества Стародубского, находившегося под "юрисдикцией" Москвы. Выгодно ли было Василию прибегнуть к этой акции? Безусловно ДА, поскольку усугубив ссору в Литве, принудив короля к бегству, он, получал возможность, вплотную принять участие в делах Литвы, как
   реальный претендент на её стол Литвы. Как знать, перехвати татары короля у Лиды, какой бы получался расклад и где бы он оказался в Крыму или в Москве? У Москвы своих татар и царевичей татарских хоть отбавляй, паспорта ведь не спросят! Клецк почти рядом с Минском, есть дороги и от Смоленска...
   " ... В августе 1506 года Александр 1 умер, не оставив после себя детей. Это навело Василия Иоанновича на мысль, что в своём лице он мог бы соединить как Восточную, так и Западную Русь, при этом совершенно мирным путём; в виде этого он отправил сестре Елене тайный наказ, в котором говорил, что она может прославить себя на века этим великим делом, и предложил ей переговорить с епископами и панами, со всей радой и земскими людьми, об избрании государем Литвы своего брата - Московского великого князя. Однако этому мудрому замыслу Василия не суждено было осуществиться. Елена сделала ответ, что королем Польским и великим князем Литовским, уже избран брат Августа, Сигизмунд..." (Нечволодов, "Сказания...", т. 3, ст. 211),
   Карамзин считает, что претензии Василия распространялись и на трон Польши и прости Елену "... убедить своих Панов избрать его королём; что разноверие не есть истинное препятствие; что он даст клятву покровительствовать Римский закон, будет отцом народу и сделает ему более добра, нежели Государь единоверный..." (Карамзин, "Игр", т. 7, ст. 9).
   Есть вопрос, а не пошёл ли Василий, в своих обещаниях гораздо дальше, ведь "Париж стоит мессы!" скажет протестант Генрих Наварский! Если такое предложение и было, то оно "Ускользнуло", от глаз историков? Без этого предположения "мудрый замысел", кажется детским лепетом....Как тут не вспомнить о письмах, приходивших к Иоанну 111. Стремление Рима не ослабло... Желание, чтобы Русь, хотя бы признала Флорентийскую унию не угасло....А без этого обещания, переменить веру, намерения Василия соединить княжество Московское, хотя бы с Литвой, а при возможности и с Польшей, просто безосновательны. Кроме того следует помнить, что наличие "дружеских визитов" Москвы и Крыма, на протяжении с 1462 года, для этих стран - разорение. Сердечная "дружба" между Иоанном 111 и Менгли - Гиреем Крымским и при Казимире 1У и при Александре привела к постоянной напряженности между странами. Даже женитьба Александра на Елене Московской, только усугубила эту напряженность, поскольку Иоанн 111 использовал этот брак "межгосударственный", лишь для давления на Александра. Нет удивления, что брак не принёс детей. В Польше были, конечно, на троне королевы, например Ядвига, но Елена, понукаемая своим ПАПА и его соглядатаями, была вынуждена демонстрировать своё неприятие веры католической и обычаев своего нового отечества, категорически выступала против всего этого. Могло ли в таких условиях возникнуть уважение к ней, или понимание со стороны не только епископов, но и панов. Всё абсолютно не нравилось! Вот и видно, что Иоанн 111 проявил "политическую близорукость", в такой позиции нужно жертвовать многим больше и не создавать предлогов к ссорам, из за постоянного "недовольства зятем".... Елена, католичка, имеющая сына и не одного, могла бы рассчитывать на успех и стать по смерти Александра королевой Литвы и Польши, а так лишь "муха назойливая!"...
   Есть ещё один важный момент: несомненно, и паны - рады и князья литовские и польские, не по наслышке знали о порядках в землях Московских, о "единодержавии князей великих" и служивых князьях - холопах, какая уж тут возможна Рада или суды с королём, вообще ограничение ЕГО. Сказано - НЕТ!
   Чтобы закруглить вопрос о событиях в Литве, следует сказать, что татар изгнали войска Литвы предводимые Михаилом Глинским: "...он напал на татарских царевичей под Клёцком и одержал блистательную победу: не только почти все пленные были отбиты, но и большая часть хищников пала, или была взята в плен. Когда известие об этой победе достигло Вильно, король находился уже на смертном одре. Лишенный языка. Он мог только глазами и слабым мановением рук, выразить свою радость, и вслед за этим скончался..."
   (Д.И.Иловайский, "Царская Русь", ст. 8).
   Могло ли нападение Крыма быть спровоцировано Михаилом Глинским? Пожалуй ДА! Это можно увидеть проследив последствия смерти Александра уже в 1507 году. Михаил предчувствовал опалу ещё до наследника и...?
   Всё было бы хорошо для Москвы, самое время ввязаться в литовскую свору, между королём и вельможами, но тут мешала война с Казнью, которая началась ещё весной этого. 1506 года. и отвлекла все наличные войска княжества :
   "... Димитрий (Жилка) предводительствовал ратью судовой и конной... 22 мая пехота Российская вышла на берег возле Казани. День был жаркий: утомлённые воины сразились с неприятельскими толпами перед городом и теснили их: но коннице Татарская заехала им в тыл, отрезала от судов и сильным ударом смешала Россиян. Множество пало, утонуло в Поганом озере или отдалось в плен; другие открыли себе путь к судам, и ждали конной рати: она пришла..."
   (Карамзин, "ИГР", т. 7, ст. 7).
   Хотя брату Василия, Димитрию (Жилке), уже 25 лет, но боевого опыта за ним не числилось, ему дали в помощь: Феодора Волоцкого (двоюродный брат) и воевод, князей: Иван Васильев Курка, Димитрий Иванович Лавров, Давид Данилович Пеньков (Храмой), Иван Михаилович Репня Оболенский, Михаил Феодорович Телятинский. Князья Микулинские, Иван Иванович Оболенский, Феодор Юрьев, Щука Кутузов, Феодор Сицкий - Кривой, Семён Феодоровичь Курбский. Князь Александр Оленка и пр..." ( Там же, т.7, прим. N 7). Итак, человек 15 - 20 (уже войско), и ждать побед от такой лоскутной армии, было бы недальновидно. А может и не желали? Просто Василий 111 обрёк этот поход на поражение исходя из следующих предпосылок:
   а/ не поставил в помощь брату ни одного известного воеводу Московского.
   б/ разведка боем не могла принести успеха и поражение Димитрия, оборачивалось для него понижением статуса, чтобы брат знал место своё.
   Это подтверждается последующими действиями самого Василия. Карамзин:
   "... Государь сведав о неудаче и в тот же день выслал Князя Василия Холмского с новыми полками к Казани, не велев Димитрию до их прибытия тревожить город. Димитрий ослушался и посрамил себя ещё больше..." (Там же)
   Василий знал, что будет провал и держал в запасе "отмобилизованные" полки?
   Примечание: Интересно, сколько примерно потребуется времени, чтобы от Казани вдоль Волги до Нижнего, далее на Ярославль и на Москву: проскакать на паре лошадей? Ведь заменить лошадь довольно трудно? И потом обратно до Казани, чтобы передать Димитрию приказ не трогать город!
   Далее историки расходятся во мнениях: Карамзин считает, что вторая рать ещё не дошла до Казани, когда Димитрий пустился на авантюру, которую он начал 22 июня... Нечволодов считает, что рать Василия Холмского дошла до Казани и операция была совместной, правда оговорил -"рать пришла туда через два месяца". При любом раскладе это начало августа. И тут вопрос: если Магамед - Амин разбивает войско Димитрия (Жилки), позже, вторично напавшее на Казанцев при открытии Казанской ярмарки 22 июня, то куда подевалась рать князя Василия? Похоже, что прав Нечволодов, просто ярмарка на Арском поле была многомесячной, но поскольку Карамзин стремился приурочить это сражение к дате резни в Казане в Праздник Иоанна Предтечи, тогда, в 1505 году, там пострадало много купцов из Руси, а посему прибег к передвижке дат....Началось, все, как и прежде, противостояние Казани и Москвы. Что позже:
   "... На этот раз Казанцы пустились на хитрость; они притворно бежали перед нашими полками, увлекая их за собой на пригородное Арское поле, где, в это время, была как раз ярмарка, ежегодно собиравшая под Казань торговцев со всего востока. Русские думали, что Казанцы бегут, бросились их преследовать и кинулись на грабёж, который продолжался до ночи. На рассвете Магамет - Аминь двинул свои войска на наших, беспечно расположившихся на ярмарочном поле, и нанес им жестокое поражение, при этом были убиты князья Кубенский и Палецкий. Оставшиеся от погрома бросились на суда и поспешно отступили, преследуемые Казанцами, которые были остановлены только близь реки Сура Московской конницей под началом доблестного Феодора Киселёва
   (Нечволодов, "Сказания...", т. 3, ст. 210).
   Карамзин уточняет, что при этом была московская татарская конница под командой Крымского царевича Зеденея, сына Нордулата, служившего Москве...
   "воевод Василий встретил без всякого гнева..." - чего гневаться знал, что делал!
   Димитрий был отстранён от "командования": " Димитрий с того времени уже не был никогда начальником рати" (Карамзин). Людишек правда изрядно побили, Казань не взяли, но и победного ореола Димитрий не приобрёл... а то бы герой? К тому сроку подоспели события междуцарствия в Литве и Польше, стало уже не до Казани. Вспомнил Василий, что мать Мухаммета (Мухамеда - Эмина) жена Менгли - Гирея, несравненная Нор - Салтан и попросили: Крым нашёл целесообразным заключение мира с Казанью и начались переговоры, но об этом позже, теперь всё внимание Литве, воды замутились пора рыбку ловить!
   "Историческая хроника" (Гладилин Е.А.) - "польский король Жигмонт Старый
   (Сигизмунд 1) из династии Ягеллонов становиться Великим князем Русским и Литовским". Это вряд ли произошло в 1506 году, поскольку его брат, Александр 1 умер лишь 19 августа, за 12 дней до конца года. В Литве и Польше, конечно, спешили решить этот вопрос, но не на столько же! И верно Викпедия сообщает:
   "... Сигизмунз родился в 1467 году; до вступления на престол носил титул князя Оппелин и Глогау...приобрел репутацию умного и рассудительного правителя... великим князем литовским и королём польским стал...после того, как на польском троне сменились два его старших брата... Вызвынный умирающим Александром в Вильну, Сигизмунд тот час же после его похорон был избран великим князем литовским (20 ноября 1506). А затем на сейме Петроковском (8 декабря 1506) королём польским. Коронован в Кракове 24 января 1507..." Как видим типичная ошибка историков: после августа 1506, следует сентябрь 1507 года, а потом ноябрь и декабрь, вместе с январем...
   "Филлип Бургунский, сын Максимельяна 1 был женат на дочери Хуане Безумной, дочери Фернанда Арагонского и Изобеллы Кастильской. Их сын Карл У наследует, после смерти Филиппа Бургундиб и Нидерланды". Становится одним из сильнейших королей Европы с 1519 станет императором...
   Разное: Хоть ТЫ хан или князь или, даже император, но без советников ты не в состоянии жить, вот и у Гавриила - Василия, возможно ещё со времен ранних был "тайный" друг Юрий Траханиот или Георгий Малый, или Юрий Димитриевия, или Юшко. По должности печатник "один из греков, приехавших с материю Василия Ивановича в Россию, человек весьма сведущий в политике..." ( Иловайский). Карамзин добавляет: "У саней Софьиных шли Бояре Греки Димитрий, Юрий Мануилович и Юшко Малый, любимец Васильев..."
   ( Карамзин, "ИГР", т.6, прим. N 626). Возможно, из за этого и питал Юшко надежду, что Василий возьмет в жены его дочь. Советовал выбирать их Свои, а не шариться по зарубежным невестам, не сложилось, решили, что кровей татарских Лучше, так и получилась Соломония, стала женой Гавриила. Юшко печатник ходил доверенным лицом ещё при Иоанне 111, хранитель ларцов с частью казны, которая была завещана братьям Иоанном 111 по Духовной. так и продержался до 1524 года, " не оправдал надежд"; сдружился с Максимом Греком, а тот "срамил" Василия 111 - Гавриила за развод с Соломонией.
   ЧТО СДЕЛАТЬ - ЖИЗНЬ ПРИБЛИЖЁННОГО? - Случай!!!
   1507 год -Лучший способ обороны - наступление! Но если для начала военных действий требуется время на мобилизацию сил и средств, то наступление на дипломатическом фронте можно начать немедленно, были бы послы готовы: "...Сам новый король известил Василия о том, предлагая вечный мир с условием, чтобы он возвратил свободу Литовским пленникам и те места, коими завладели Россияне после шестилетнего перемирия. Сии требования казались умеренными; но Василий - досадуя, может быть, что его намерения царствовать в Литве не исполнились - хотел удержать всё, тревожит набегами владения Литвы...послал князя Холмского и Якова Захарьевича воевать Смоленскую область....Королевские Послы ещё находились тогда в Москве: Сигизмунд упрекал Василия, что он говорит о мире с ним, а сам начал войну..."
   (Карамзин, "ИГР", т. 7 ст. 10).
   Похоже, что все очень торопились: Сигизмунд заключить мир, чтобы спокойно короноваться, Глинский Михаил искать великого княжения в Литве, а Василий начинать войну, хотя и не добился успеха в делах с Казанью, все старались использовать междуцарствие, чтобы решить личные проблемы:
   - "...Согласно с желанием покойного короля, канцлер Ласский хотел вести тело его для погребения в Краков, но литовские вельможи воспротивились тому: они должны были сопровождать его; а между тем в их отсутствие Глинский мог воспользоваться своей славой победителя и собранным войском, чтобы захватить в свои руки верховную власть в Литовско - русском княжестве. Короля погребли в Вильно. Вскоре затем прибыл сюда и выбранный великим литовским князем младший Казимирович Сигизмунд, князь Гологовский..."
   (Д.И. Иловайский, "Царская Русь", ст. 9).
   - "...В связи с этим избранием Сигизмунда на Литве встала сильная смута и усобица...Когда Александр был выбран королём Польши, то Глинский получил ещё больше значения и был настоящим наместником великого князя в Литве, хотя и не носил этого звания. Когда же, в 1506 году, Александр умер, то Литовцы сильно опасались, чтобы Глинский, не стал искать для себя великого княжения и поспешили выбрать себе в великие князья брата Александра Сигизмунда, не сносясь вовсе с Поляками, которые очутились вследствие этого в необходимости избрать себе в короли того - же Сигизмунда, чтобы не расстаться с Литвой..." (Нечволодов, "Сказания...", т.3, ст. 211).
   Странная вещь история, пишущие её не могут расстаться с реалиями своего времени. Обратим внимание на то, как датированы события этого похода:
   - 22 мая 1506 года, первое сражение и поражение под Казанию,
   - 22 июня 1506 года, самовольный неудачный повторный бой (Карамзин)
   - "...Василий, ни мало не смутясь, в тот же день, отдал распоряжение о движении новой сольной рати на Казань, которая пришла туда через два месяца, и вновь потерпела полную неудачу..." (Нечволодов). Если Василий получил сведения о поражении в мае 1506 года, что сомнительно, всего до конца мая 8 дён. Можно ли от Казани проскакать до Москвы за это время? Даже если это и возможно то рать прибудет под Казань не ранее 25 - 31 июля. И что она там делало? У Карамзина о новом, после 22 июня, сражении нет. Нечволодов, вообще, не датирует эту "неудачу", при этом, оба описывают одно и то же, разгром и грабёж ярмарки на Арском поле. Итак июнь или август ?
   Далее возвращение в Москву и "разбор полётов".... Собирание третий рати...
   - "...Сигизмунд, человек смелый, решительный и коварный, вступив на престол, стал деятельно готовиться к борьбе с Москвой...после двух наших неудач под Казанью..." (Нечволодов). Сигизмунд короновался 20 ноября и 8 декабря 1507 года и лишь позже послал послов и стал поднимать Крым на Москву...
   - " ...Того же лета по Казанским вестям послал К.В. в Муром....Разряд: в большом полку Бояр и воев. К. Данило Щеня..." (Прим. N 13, "ИГР",т. 7).
   - "...В марте 1507 Магамет - Аминь прислал своего чиновника, Абдулу, с извинительными грамотою. Марта 25 Вел. К. отпустил его назад со своим гонцом..." (Там же, прим. N 14)
   - "...Царь...своего посла Бараш - Сента, прислал бити челом о миру...Сент. 8 К.В. Бараш - Сента отпустил и послал Боярина...Той же зимы Генв. (1508) приде в Москву Поплевин, да грамоты шертныя от Царя привез..." (Там же)
   Вот только с этого времени, Москва могла приступить к каким либо действиям против Литвы. Интересно узнать, почему Царь Магамед - Аминь после столь убедительной победы над ратями Московскими, через 7 месяцев прислал посла с "извинительными грамотами? Несомненно, что - то происходило, о чем историки предпочитают умалчивать. Что это деньги Крыму и соответствующие обязательства, или ЧТО? Сознаться стыдно, теперь дань Крыму?
   Ведь не даром, по словам Д. Калюжного, при визите в Москву Нур -Салтан (25 июля 1510 года) , "Василий называл себя отнюдь не государем, а лишь "губернатором".
   Вот Калюжный считает: "... Оправившись от поражений, нанесенных казанцами. Русское правительство укрепило границу и в 1508 - 1510 - х годах построило каменную крепость в Нижнем Новгороде. В Казани же всё более или менее успокоилось; происходили оживлённые дипломатические сношения с крымским и московским правительством,... Россия путем переговоров добилось в январе 1508 года освобождения из Казани своих военнопленных, взятых в 1506 году. А Мухаммед - Эммин решил вернуться к своей прежней дружелюбной политике, понимая, что рискует не только престолом, но ему в перспективе грозит ссылка на север в качестве арестанта, если не чего похуже..."
   (Калюжный, Кеслер, "Другая история Московского царства", ст. 201, М., 2005 г.).
   Не похоже, что до ХХ1 века, историки одумались, и кончали сказки о "решил вернуться к своей прежней дружелюбной политике" или "что рискует не только престолом" , НУ, никак не вяжутся с перерывом в ОДИН ГОД И ЧЕТЫРЕ МЕСЯЦА. Вероятно, что это Василий 111 мог потерять престол и голову, в том случае, если Крым и Казань ударят по нему соединёнными силами, и тянул, и доторговались: что, Василий подпишет на себя обязательство Крыму, а Магамед - Амин подпишет шертные грамоты Москве. ЛОГИЧНО?
   Сигизмунд тоже не дремал, а пытался обратить в свою пользу, возникшее между Москвой и Крымом, напряжённое состояние и всячески привлекал Хана: "...Менгли -Гирей медлил своей помощью, хотя Сигизмунд старался задобрить его большими подарками. Потворствуя его тщеславию, он (Сигизмунд) взял у крымского хана, как бы наследника Золотой Орды, ярлык не только на земли которыми владел: на киевскую, волынскую, подольскую, смоленскую, но и на те города которые находились под Москвой, каковы: Чернигов, Новгород - Северский, Курск, Путивль, Брянск, Мценск, Новгород Великий и даже Псков, Рязань, Пронск..." (Д.И. Илоавйский, " Царская Русь", ст. 10).
   Вряд ли означенные города, кроме Новгорода, Пскова и Рязани как то "находились под Москвой". Странно, что в этом списке нет и самой Москвы? А почему бы и нет? Просто Сигизмунд подтверждал те документы, которые до него получил великий князь Литвы Витовт. Тот взял ярлык у Тохтамыша в 1398 году на все земли Руси "считавшиеся ханским улусом", на те которые. позже, в 1430 году подписали вассальные договора с Витовтом, это и были великие князья Московский и Рязанский. Из за смерти Витовта этого слияния "фактически" не произошло, но документы сохранились, да и желание получить эти земли не остыло...
   Не терял времени и Михаил Глинский, который искал себе "покровителя": "...опасения против Глинского оправдались. Он первый выехал навстречу Сигизмунду и приветствовал его, обещая со своей стороны верную службу. Вслед за тем и польские паны - рады выбрали Сигизмунда своим королём...С вступлением на престол Сигизмунда, князь Глинский утратил своё первенствующее значение при литовском дворе; мало того, новый король оказывал ему явную холодность и недоверье. Последнее особенно выразилось в том, что у брата его. Ивана Львовича Сигизмунд отнял киевское воеводство дал новогородское (?), гораздо менее значительное..." (Там же, ст. 10 - 11).
   Вслед за потерей "доверья" наступает опала и Сигизмунду осталось только ждать нападения бывших "друзей" и открытых врагов своих. Так оно и произошло. Отчасти потому. что пришедший к власти Сигизмунд, разительно отличался от Александра: "...Сигизмунд, самый младший из сыновей Казимира, вскоре показал, что он далеко превосходил своих старших братьев умом, энергией и политической ловкостью. Природа одарила его. сверх того, великолепной наружностью, а так же значительной телесной силою: он легко ломал подковы..."
   Это ли не достаточная причина, по которой Сигизмунд 1 не желал видеть рядом с собой такого изворотливого, умного и настырного советника. И не желал доверять последнему распоряжаться в Литве, как тот делал при Александре.... Была ещё одна причина, которая также сыграла свою роль: у Михаила один брат, Иван. Воевода киевский, другой брат, Василий, владел большим количеством земель в юго - западной части Литовского княжества. А сам Михаил владел землями в Турове, что на реке Припять. И "недоверие" Михаилу, создало серьёзную проблему для Сигизмунда. Поскольку Глинские могли отсечь от Литвы её южные территории, "организовать" СВОЁ княжество; либо в союзе с Крымом или Москвой. Литва бы лишилась всех своих южных провинций. Трудно сказать, на что надеялся Сигизмунд отвергая "Услуги" Михаила. Во всяком случае, он лишил Ивана должности воеводы киевского, и как человек сильный, решил рубить с плеча, пока Крым и Москва из - за неясностями с Казанью, выясняли свои отношения и не могли предпринять решительных действий против него. "...Завистники молчали; но смерть Александра отверзла им уста: говорили, что но мыслил овладеть престолом и не хотел присягать Сигизмунду. Всех больше ненавидел и злословил его Вельможа Заберженский. Михаил неотступно убеждал нового короля быть судьёй между ними. Сигизмунд медлил, доброходствуя неприятелям Глинского, который вышел наконец из терпения и сказал ему: "Государь! Мы оба, ты и я, будем раскаиваться: но поздно". Он вместе со своими братьями, Иваном и Василием, уехал в свой город Туров; призвал к себе родственников, друзей требовал полного удовлетворения от Сигизмунда и назначил срок..."
   (Карамзин, "ИГР", т. 7. ст. 12).
   Как пишет Д. Иловайский, Михаил даже пытался найти понимание у брата Сигизмунда, короля Венгерского и для этого ездил в Венгрии - безрезультатно!
   Это заняло время с декабря по апрель 1507 года, Москва тоже не дремала и послала к нему: "...умного дьяка, предлагая всем трём Глинским защиту России" (Карамзин). "Туровские изгнанники" осознавали, что в них нуждаются и выжидали... "... Король посылал к Глинским в Туров пана Яна Костевича. С клятвою убеждая их вернуться к нему; но они не поверили Яну и требовали, чтобы Сигизмунд велел присягнуть за себя Пану Албрехту Мартынову - Гастовтову. Вел. К. отправил к ним прежде Боярского Сына Коломнятина Митю Губу,..." (Там же, прим. N 27 к тому 7).
   Когда прошел срок, назначенный Михаилом королю не известно, но к апрелю перед Пасхой стал складываться "Союз Трех": великого князя московского, хана Крыма Менгли - Гирея и господаря Валахии Стефана, для встречи был выбран город Мозырь. ... На территории Литвы,...но поближе к землям московским, несколько западнее Гомеля и Чернигова. Здесь собрались:
   "Менгли - Гирей прислал Вельможу своего в Мозырь, откуда Глинский ходил на Глушку. Где встретили его послы наши: Иван Юрьев, Шигона - Пожогин, и Господаря Волошского, Стефана Александров. За три недели до Пасхи"
   (Там же, прим. N 29).
   Примечание: Разведка "налетом" была произведена Глинским, с целью демонстрации и Вильно и Москве своей решительности, отстаивать свои "права" и серьёзность своих намерений: "Ходил на Глушку" - теперешняя Глуша находиться в 29 км. от Бобруйска и 144 км. севернее Мозыря. От Мозыря туда идет прямая дорога (республиканского значения теперь, но возможно в старину это был основной торговый путь)
   Время шло к лету, самому удобному времени для ведения боевых действий в этих местах. И об этом Василию напомнили посланцы из Крыма:
   "... Крымская орда ограничилась набегом на московские крайны (летом 1507 года), а затем Менгли - Гирей медлил своей помощью, хотя Сигизмунд старался задобрить его большими подарками..." (Иловайский, "Царская Русь" , ст. 10).
   Василий 111 же выслал свои рати в направлении бурящей страстями Литвы, но действия против Литвы начинать не решался, Казань мешала. Наступило время когда "Ласковое дитятко двух маток сосет" - для Литвы и Москвы Крым был необходимый союзник и каждый, из вероятных противников, старался привлечь его на свою сторону. Ситуация складывалась патовая, все наблюдали и ждали:
   - Крым одной рукой выступил с союз против Сигизмунда, второй рукой брал у него деньги, третьей рукой писал ему ярлык на Новгород, Псков и Рязань, Москву, вероятно оставив для себя, как противовес Литве, четвертой рукой, то ли по приказу Менгли - Гирея, то ли по собственной инициативе царевичи крымские летом, "нападают" на краины княжества московского. Напомнить?
   - Москва вела томительные переговоры с Казанью и Крымом и не решалась начинать серьёзные боевые действия, хотя и обещала поддержку Глинскому...
   Василий спешил и после набега "...Отправил своих послов осенью 1507 года заключать мир с Казанью" (Нечволодов). Вероятно, это все же начало 1508 года.
   Замечание: Интересно рассмотреть картину этого набега на краины Москвы:
   "...Летом 1507 года Крымцы, несмотря на существующий союз с нами, произвели, как бы без ведома, Менгли - Гирея неожиданный набег на Белёвские, Одоевские и Козельские места и увели с собой богатую добычу и множество полона. Но Московские воеводы пустились за Татарами вслед, нагнали их на реке Ока и нанесли тяжелое поражение, отняв всю добычу..."
   (Нечволодов, "Сказания...", т. 3, ст. 214) Вернули ли награбленное крымцами имущество хозяину не ясно, но вот что кажется странным: отряды крымчан пришли и грабили те местности, рядом с которыми, ещё с 1506 года, стояли рати этих самых воевод Московских (район Рославля, Спас - Демьянска), а в составе этого войска названы князья Стародубские. Князь Холмский. Яков Захарьев и князь Владимир Андреев Микулинский. (прим. N 22, т. 7).Владения князей Стародубских были южнее. И вот представим в этот мешок ( Козельск - севернее, южнее Белёв и Одоев) являются крымцы, почти в центр расположения московских ратей, и начинают грабить. Возможно ли это? Конечно нет, да и поведение воевод странное, они не мешают грабежу! Вероятно нужно это рассматривать под другим углом зрения: отряды царевичей крымских, согласно договора с Москвой, пришли "воевать" Литву, а войска стоят, Василий не решается вступить на "тропу войны" - нет ясности в позиции Казани (мир заключат лишь в январе 1508 года). дело к осени, совместный набег на Литву не состоялся, и как вернуться из похода без добычи, зачем ходили? Мирзы и сыновья Менгли распрощались с воеводами и отправились домой. А с Козельска и далее Одоев и Белёв разорили и полон взяли, поскольку союзник войны так и не начал. Воеводы московские задержались и смогли их "перехватить" только у Мценска. Что вероятнее? ...
   - Казань не очень спешила заключать этот самый мир, выжидали пока Крым разберется в ситуации сложившейся после смерти Александра, решит, как поступить, а пока ждёт подарков и уступок от обоих сторон враждующих...
   - Василий мог бы ещё ссориться с царевичами и мурзами, но не с самим Менгли - Гиреем. Разница, А теперь Менгли - Гирей и Нур - Салтан просят за сына Ибрагима. Абдул - Латифа, который после трона царского в Казане, теснился в ссылке в Белоозере. Хотя, к тому времени. Василий уже избрал себе в "союзники" детей Фатимы, другую ветвь дома Ибрагимова и даже породнился с ними, выдав сестру за её сына, теперь Петра Ибрагимовича, но окончательно рвать отношения с царицей Крыма, Нур - Салтан не хотел, посылал послов, подарки, выжидал, как и всегда... "...Лишь в январе 1508 года русское правительство освободило его из под ареста ( "из нятства") и дало ему в управление город Юрьеа - Польский, хотя Крымское правительство настаивало на том. чтобы Абдул - Латыф получил в управление Коширу. Зато Великий князь "в братство и в любовь его себе учинил", правда потребовав соблюдение ряда формальностей. Например. Крымский хан Менгли - Гирей, царица Нур - Салтан и ... Мухаммед - Эммин должны были дать поручительство о том, что Абдул - Латыф не изменит Великому князю. С тех пор Абдул - Латыф, как полноправный суверенный государь в своём уделе. Получил право войны и мира..." ( Д. Калюжный, "Другая история Московского царства". Ст. 201)
   Очень трудно предположить, что это лишь совпадение счастливых случайностей.
   Получение шертной от Казани. Освобождение Абдул Латыфа и царевичи Крыма.
   - К марту обстановка прояснилась: варианта всего лишь два: с Сигизмундом, Крым и Казань идут на Москву, или Москва с Крымом и Валахией, при нейтралитете Казани идут на Литву...В последнем варианте был свой выигрышный джокер - Михаил Глинский, с его родными и сторонниками, да и народ православный из южных областей Литвы, противящейся католицизму и унии... .Выбрали второй вариант.... Глинский обещал поднять Украину...
   - За три недели до Пасхи собрались в Моздыре "в гостях" у Глинских. Казань, в марте же, послала в Москву Абдулу, даже не посла, желала "мир по старине".
   - Глинский тоже попытался " политически" подкрепить претензии на Киев;
   Путь обычный для ханов Ордынских, да и императоров Византийских: жениться на вдове покойного властелина этих мест, будь то империя или ханство,... Подобрали и вдову - супругу Литовского князя Симеона Олельковича, который ещё в 1470 году, по словам Карамзина: "Семион господствовал тогда в Киеве, с честью и славой, подобно древним князьям Владимирово племени". Сколько было лет Анастасии сказать трудно, она овдовела в 1471 году, поэтому. Как не крути, а вдове было далеко за 50 лет. "Гнушаясь его изменой, Анастасия не хотела о нем слышать" (Карамзин). а может просто постыдилась, в отличии от императриц Византийских, иметь мужем столь молодого, и измена тогда не причём, возможно была православной, а он "изменник" принял католичество? Впрочем, к чему гадать! Сила часто заменяет и права и разумные мысли. Стремление к власти, не позволяет считаться с собственным достоинством. Конечно Михаилу очень хотелось бы...не сложилось. Получил отказ! "Невеста", вдова. Симеона Олельковича, находилась тогда в Слуцке, это рядом с Глушками, возможно этот рейд был не чисто военным, а и связан с попыткой сватовства? После отказа, отрезавшего ему путь, к "законному овладению" Киевом, Михаил встал на путь открытого мятежа. Получив "на словах" поддержку со стороны Москвы, Крыма и Валахии.
   - Сигизмунд, так же. продолжал поиски союзников внутри страны, зная отношения к "перелётам" в Москве, где они, князья литовские, оставляя наследственные уделы в Литве получали большие вотчины и поместья, но за это лишались независимости. Становясь на должности при Великом князе. В Литве они обладали большей независимостью, но считали, что обладание небольшим имуществом, часто село или два, есть смысл приобрести больше...
   Процесс этот начался давно, но усилился при Казимире и Александре, в частности, в связи с намерением привести народ в католическую веру и унию:
   "...Наследник Казимира 1У. сын его Александр, в 1492 году по требованию панов - радов, выдал для Ливы новый привелей. Которым подтвердил грамоту отца своего и, кроме того, по образцу Польши. ещё больше ограничил власть великого князя в пользу литовских вельмож..."
   (Иловайский, "Царская Русь", ст. 86).
   Он собственно продолжил эту политику, выдачу привилегий - список прав данной местности. Которые она может решать самостоятельно, так в Жмуди выбор старост производили сами жители, король их решение лишь утверждает. Этими привилегиями ещё Казимир 1У привлекал на свою сторону жителей и князей русско - литовских земель: 1427 год - Луцкой земле; т1433 год - Галицкой земле; 1456 год Галицкой и Подольской (включённым тогда "в пределы короны Польской). Сигизмунд подтвердил эти права в 1507 году. Кроме того Волынской земле и особый повет Бельскому - 1501 год; земле Витебской - 1507 год; Полоцкой - 1511 год; земле Дрогической - 1521 год. Но, к великому сожалению, Сигизмунд делал шаги, давшие самые противоположные результаты, что и привело к стремлению земель юго - восточной Руси стремиться к воссоединению с Москвой прежде всего, из за их желания сохранить Веру Православную:
   "... Одновременно с этим, шло сильное ополячивание всей литовской знати и шляхты и усиленный переход в Латинство тех Русских панов, которые оставались ещё верными вере отцов, Так как при Сигизмунде, ревность Латинского костела и Польской справы, к подавлению православия и Русской народности развилась до невероятных размеров; в сопредельных с Москвой владениях Сигизмунд ещё стеснялся угнетать православных через - чур, сильно, так как понимал, что это может заставить их предаться Москве, но в старых городах Червенских (Владимир - Волынский, Перемышль, Галич ... и т. д.) ..."
   (Нечволодов, "Сказания..." т.3 ст. 261).
   Там Православный не мог свидетельствовать в суде против поляка или католика, наложена подать за принадлежность к схизме, не разрешалось посещение храмов. Где находились католики... в то же время, как евреи не платили денег за принадлежность к другой, не католической вере, даже не несли военной обязанности, вообще, по закону их считали - "вольными людьми" и непосредственными подданными великого князя Литовского, даже паны не имели над ними власти, и суд у них тоже был особый...
   Борьба "противоположностей" особенно обострилась при Сигизмунде. За Веру!
   То, что мира с Василием не будет Сигизмунд понял, хотя и посылал послов, он знал о том, что давно, ещё со времен Иоанна 111. ведутся переговоры между княжеством Московским и Максимилианом 1, германским королём и императором "Священной Римской империи". Последний очень желал видеть Венгрию среди своих владений, для усиления давления он старался сблизиться с Москвой. Это бы дало возможность "зажать в клещи" с запада и востока Литву и Польшу, чтобы заставить уйти с трона Венгрии польского королевича Владислава. Не взирая, на то, что было понятно, что для прямых военных действий ни со стороны Максимилиана, тем более Москвы, ожидать не приходилось Максимилиан и Сигизмунд пришли к мирному соглашению:
   "... Посредником примирения Сигизмунда и Максимилиана явился брат первого Венгерский король Владислав; при чем польский король отказался от своего противодействия видам Габсбургов на будущее венгерское наследство и согласился на установленный в 1507 году двойной брачный союз между внуками Максимилиана и детьми Владислава..." (Там же, ст. 31).
   Василий навсегда потерял "многообещающего союзника" - Сигизмунд, в свою очередь, так же пострадал, но больше в моральном плане, Венгрия ему бы не досталась и так, а этим он обезопасил себя от нападения с тыла ... и лишил Москву импозантного, но бесполезного союзника. А там как знать, что лучше?
   Эта передышка, длинной более года, дала Сигизмунду возможность оглядеться и решить "кто есть кто". Провести определенные приготовления, решить "кадровые вопросы", подготовиться к войне с Москвой.
   Итогом "военных событий" этого года стало: Сигизмунд остался при своих, на какие то серьезные действия в поддержку Глинского, Москва не пошла, и похоже, что общество Литвы, в большинстве своём Михаила не поддержало...
   Трудно сказать в какие временные отрезки, года этого, и в какой очередности, последовательности, они протекали, но можно сказать. что с целом было так...
   Посмотрим на другие события этого года, не связанные с дипломатией:
   "... от 1507 года до 1509 года свирепствовала язва с железой в Новгороде, и в одну осень схоронили там 15 000 человек..."
   Появилась в Европе первая карта: "Начертание всей земли, следуя традициям Потоломея и путешествиям Америго Веспучи и других" составил немецкий картограф Мартин Вальдзмюллер из 12 Фрагментов, всего около 2 кв. м.
   1508 год - Начало года, вернее осень и зима, использовались, как государями, так и отдельными персонами, для выяснения своих предпочтений и позиций. Итак:
   "... в сие время славный Константин Острожский, изменив данной им Василию присяге, утверждённой ручательством нашего митрополита, бежал из Москвы в Литву. Любовь к Отечеству и ненависть к России, заставили его остыдить себя делом презрительным: обмануть Государя, Митрополита.... Никакие побуждения не извиняют вероломства.... Сигизмунд принял нашего изменника Константина с милость.: Василий скоро отомстил Сигизмунду, объявив себя ещё важнейшего изменника Литовского..." (Карамзин, "ИГР", т. 7, ст. 11). Константин Острожский взятый в плен около Доргобужа 14 июня 1500 года, был представлен Иоанну 111: "... Иоанн чтил его и склонял поступить в нашу службу, Константин долго не соглашался: наконец угрожаемый темницей присягнул в верности Русскому Монарху" (Карамзин). Историк не уточняет сколько это было "ДОЛГО", но в примечании к тому 7, прим. N 24, сказано. что он подписал целовальную грамоту уже Василию 111 лишь 18 октября 1506 года, конечно возможно, что это была повторная, но до того момента, вероятнее всего он находился в Вологде не в лучших условиях. Вот Курбский пишет, что он, Константин: "Подружился там со Св. Димитрием Прилуцким..." Тот святой Константина, от многолетних вериг его освободил, ими же был связан по рукам и по ногам, и иссохшие уже ему руки, прикосновением своим исцелил" (Там же).
   Как видим Московские порядки Константину могли не понравиться. Хотя и получил свободу, после подписания целовальной грамоты, где он, вынужден был, назвать себя "Слугой" государя. Получил воеводство и поместья. Но это было мало очень по сравнению с тем, что ему принадлежало в Литве. Причина побега, так сказать, на лицо...Есть и другая сторона медали: вполне вероятно, что в начале 1506 года Василий желал иметь у себя воеводу, хорошо знакомого с местностью и военными возможностями Сигизмунда, но к 1507 году, по смерти Александра положение изменилось: появился новый кандидат в московские воеводы, Михаил Глинский, более перспективный в смысле расположения его земель, по отношению к землям Москвы, "европейски образованный". В том числе и в ремесле военном. Братья его так же имели большие земли и влияние. Один недостаток - католик, ну и что? Он не первый! Лишь бы хорошо воевал и не "возникал"...короче служил исправно... Кстати, никто из поручителей. за бегство Острожского, головы не лишился. Может на них, и гневались при людях, но без последствий. А польза от бегства Острожского, несомненна, человек упрямый, преданный православию и нет сомнения в том, что будет приближен Сигизмундом, возникала возможность поддержки православия в Литве. Здесь же, на Руси два медведя в одной берлоге, не лучший вариант. Вот и решили: пусть бежит, БОГ с ним, "Глинский нам поможет!". Глинский проще: не потомок князей Галицких, как Константин, происхождение "туманное", так: "... В.К. Витовту приехал служить Татарин К. Лексада, крестился, и в крещении дали имя Александр; в отчине у него была Глинск и Глинница, да Полтава..." (Там же прим. N 23). Впрочем, эта не единственная версия начала рода Глинских. Вплоть до того, что от хана Мамая.
   Определенно Михаил Глинский более подходил Василию из за кровей татарских. Острожский же привык к "самостийности", считай князь удельный, а от них едва избавились в землях московских...Вот и послали дьяка. Дьяк, оно конечно дьяк, и разговоры с ним приятно вести, но трудно понять, что существенного, за этими разговорами, дьяк не Государь, а тот раздумывает...
   Вот грамоты прислал: "... которые приглашали братьев Глинских поддаться с своими землями князю Московскому, конечно, подобно как поддались князья Воротынские, Бельские, Одоевские, Белёвские. Новосельские и др." (Иловайский).
   Но трудно сравнит Киев с Белёвым или Одоевым. Да и, вообще, Глинские хотели большего и боялись "продешевить": "... Не вдруг Михаил Львович склонился на эти предложения, и, вероятно, только обещание посадить его на древний княжеский стол, Киевский или Смоленский, побудили его оставит колебания и открыто поднять оружие..." (Иловайский, "Царская Русь", ст. 11).
   В прошлом 1507 (?) году все успехи Глинского ограничились личной местью в захвате около Гродно (владение королевства Польского), врага своего Зберезинского. Рейд этот Михаил проделал с семьстами всадниками, городов не брал, а голову пану Зберезинскому отрубил. 1508 год должен был все определить, поскольку: "... Братья имели множество приятелей и клиентов между русскими боярами и шляхтой, и, очевидно хотели стать во главе русской православной партии, которая была недовольна католической династией, т. е. притеснением своей церкви и мечтали о восстановлении утраченной самобытности..." (Там же).
   - В столь ответственный момент пришлось "искать друзей своих, среди врагов своих". И, как уже отмечалось, в связи с нахождением понимания с Крымом и Казанью, "амнистировали" Абдул - Латыфа, который получил Юрьев - Польский и: "... в официальных документах с Великим князем оба государя называли себя БРПТЬЯМИ, то есть считались равными между собой. В распоряжении его было войско - огланы, князья и "казака" = простые татары"
   (Д.Калюжный, "Другая история Московского царства" ст. 201).
   Вот и второе ханство в пределах земель Московских. Самостоятельное, в середине Руси Владимирской. Почему это так получилось? При чем тут Отеческая Русь, когда нужно расположить к себе Царя и Хана Крымского! Ясно?
   Возможно, всё это происходило сложнее и, вероятно, началось ещё в 1505 году, с тех пор, как Василий решил приблизить детей Фатимы, а не Нур - Салтан. Отношения, со дня ареста Абдыл - Латифа, и отказ оставить за Магамет -Амином его владения в Кашире, Серпухове и местах других, что и вылилось в очередную войну с Казанью. Даже потом Василий не хотел терять союз с Крымом. Начались долгие переговоры. Посылки грамот с послами, рутина:
   "... Василий нетерпеливо ждал вестей из Тавриды, чтобы удостовериться в важном для нас союзе Менгли - Гирея...усердие его к России явно охладело: держа Заболотского более года, он прислал гонца в Москву с требованием, чтобы его пасынок, сверженный Казанский Царь, Абдыл - Латиф был отпущен в Тавриду, Великий Князь не сделал этого, однако ж, возвратил Латыфу свободу и милость, дозволил быть во дворце, обещал Коширу в поместье (это пока служишь)..." (Карамзин, "ИГР", т. 7, ст. 17).
   Послы прибыли в Москву 27 октября 1508 года. Встретили их приветливо, но таможня товары их опечатала, а о здоровье справились. Послы требовали;
   - "...Менгли - Гирей убеждал Василия послать судовую рать с пушками для усмирения Астрахани..."
   - обещал помощь Михаилу Глинскому против Сигизмунда... " а более того желал, чтобы Государь позволил Абдыл - Латыфу ехать на свидание с матерью"
   - "требовал какой то дани, платимой ему Князьями Одоевскими"
   - "...просил ловчих птиц: соболей, рыбьих зубов, лат и серебряной чары в два ведра..." (Там же, "ИГР").
   Грамот, от царицы, царевичей и Самого, было числом 17, все напоминали об оказанных Москве услугах и просили даров, ДАРОВ, Даров...
   Ни идти в Астрахань, ни отпускать Абдыл - Латыфа не хотелось, то и другое могло иметь трудно предсказуемые последствия, но и лишиться, практически единственного "брата - союзника" - превратив его в открытого врага то же НЕ...
   Компромисс был найден, собрали боярскую думу при Василии, и она решила:
   а/ На Астрахань собираться, НО без спешки...б/ Абдыл - Латыфа не отпускать, устроить ему Крым в Подмосковье... правда не в обещанной Кошире, а рядом в Юрьеве - Польском. Кашира ключ от Москвы: путь набегов обычный - Сенькин брод на Оке у впадения реки Лопасня, левым берегом Оки и ...Кашира, а далее Коломна...нет нельзя было сажать туда царевича крымского, да ещё с такими широкими полномочиями... нужно посмотреть на реакцию Крыма,...а решение своё Дума Боярская всегда может переменить, не впервой!
   У Н.М. Карамзина детально описана сцена беседы Абдыл - Латыфа с Василием и думой, его искренние раскаяния и обещания ... службы верной и милости к своим будущим подданным, жителям Юрьева - Польского...Правда, Карамзин преподносит, выданные Абдыл - Латыфу привилегии и полномочия, более сдержанно, чем Д. Калюжный, в смысле самостоятельности на "вверенной ему" территории. Как точно был решен этот вопрос установить не возможно, да и кому царевич мог объявить войну или мир, находясь в центре земель Московских? Какая тут дипломатия? Ну, написал дьяк грамоту, назвал братом, ну и что с того? Всякому овощу своё время, созреет, и снимем с грядки...
   Всю осень и зиму торговались, наступила весна. Что делать дальше? Пора начинать:
   - "...В Москве начали готовиться к новому походу и завязали отношения с враждебными Казани Ногайскими татарами, когда явилось посольство от Мухаммед - Амина с просьбой помириться на прежних условиях и с предложением воротить всех пленных. Великий князь. по совету бояр, согласился на это предложение. И мир был заключён (1508 г.)..."
   (Иловайский. "Царская Русь", ст. 6).
   Это было ещё в январе, вроде бы мир с Казанью обеспечен, но союза с ногайцами продолжали искать, по двум причинам: а/ Ногайцы могли сдерживать Казань от нарушения условий мира, и оказать помощь московским войскам, ежели, что... б/ По возможности "мобилизовать" их на войну с Сигизмундом, поскольку Менгли - Гирей не слишком усердствовал в отношении нападения на Сигизмунла, больше просил подарков. При этом пытались использовать такой Аргумент: "...зять ваш Шиг - Ахмет, надеясь на Литовскую дружбу, в земли его пришёл, а Литовский Царя поимал,... а нам Литовский недругом ся учинил; так как ныне вам, как и мне, недруг..." (Карамзин, "ИГР", т. 7, прим. N 38).
   Хотя, все эти переговоры начались в 1507 году, но только 13 апреля 1508 года поехал князь Темир Якщенин. Везя письма к Асану и Алачу мурзе. "...Темир должен был вести их к берегам Дона и Днепра; но не мог успеть в сём поручении..." (Карамзин, "ИГР", т. 7 ст. 15). Какая тому была причина, сказать трудно. Или денег мало привез Темир, либо у мирз Ногайских другие планы было на это лето, как знать? Естественно, Казань и Литва знали о этих "намерения", хотя и не предполагали результат всего этого. Думали, время покажет, или приняли соответствующие меры?
   Главным делом в этом году нужно считать окончательное решение ввязаться в войну с Литвой и пользуясь тем, что мятеж Глинского внесет напряженность для Сигизмунда, отторгнуть как можно больше земель на юге Литвы. Интересы опережали возможности, желали взять Киев, дело пошло не так... Хотя:
   "... В следующим 1508 году Глинский широко распустил свои загоны, чтобы препятствовать сбору литовских войск; ему удалось взять Туров, Мозырь и ещё некоторые города и занять их своими гарнизонами. Но его предприятия против Слуцеа и Минска не удались. Напрасно он звал себе на помощь московских воевод, которые воевали земли по верхнему Днепру. Но, по приказу Василия Иоанновича, сам Глинский должен был идти туда на соединение с московскими воеводами и осаждать крепость Оршу..." (Иловайский, "Царская Русь", ст. 11).
   "...Глинский ждал Московские рати, Воеводы наши: князья Шемякин, Одоевский, Трубецкой, Воротынский пришли к нему на Березину, осадили Минск и разорили всё до самой Вильны; другие воевали Смоленскую область. Желая и надеясь сокрушить Литву Василий двинул ещё полки из Москвы и Новгорода к Орше; первые вел Боярин Яков Захарьевич, последние Даниил Щеня. Глинский и Шемякин оставив Минск явились близь Друцка, обязали тамошних Князей присягою верности Государю Российскому и соединились под Оршей с Даниилом: громили пушками её; помышляли на приступ..."
   (Карамзин, "ИГР", т.7, ст. 13).
   "Когда в товарищах согласья нет, на лад их дело не пойдёт!" (И.А. Крылов).
   Так и тут, каждый из "соузников" имел свои задачи и стремился их решить, не взирая на то. что своими действиями не даёт другому, решить более глобальные задачи. Тек уж устроен "деятель" государственный, идти на всё лишь БЫ...
   - Наиболее решительными выглядят действия Глинского: одним ударом отсечь, по линии Слуцк, Бобруйск, Минск, Могилев, южные провинции Литвы, поднять там народ и отказавшись от подданства Сигизмунду, создать самостоятельное княжество с центром в Киеве и во главе с Михаилом Глинским, который бы ради этого вернулся в православие. Насколько далеко он мыслил об этой независимости, с Москвой или без оной, сказать невозможно, но вероятность такой задумки велика...Так же, как вероятность того, что он решил Москву использовать, лишь на начальной стадии своего плана, потом как получится!
   - Цели Василия были более скромные: под шумок, пользуясь заварухой в Литве, которую он поощрял, отсечь какие то земли на юге Литвы. Но цели Глинского Василий не разделял. Желал, при возможности, захватить город Оршу (расположена западнее Смоленска, западнее на 100 км, ниже по течению реки Днепр). Тем самым поставить под контроль торговлю Смоленскую. Трудно сказать, как он надеялся удержать этот город, если бы смог его взять, но факт и сейчас и позже Василий добивался взятия Орши. Зачем? По тому, естественно никакой помощи в реализации планов Глинского, Василий предпринимать не собирался, демонстрировал желание... и не более того. Вот войска и сделали набег. Пограбили. Пожгли, полон взяли и собрались под Оршей.. Вряд ли была необходимость громить её из пушек, да и вряд ли они были у войск московских не в том состояла их задача, внести сумятицу и причинит урон.
   Летопись Русские Времена и Разрядная книга ("ИГР", т.7, прим, N 31) написала, что из Дорогобужа "ходили на Литву": воеводы Телятинский, Микулинский и прочее, на Смоленскую область Иван Щедра окольничий, князь Палецкий, Салтыков, от князей Стародубских и Шемякич: князь Свицкий, Скрябин, мурза Ковбар, Прозоровский и другие подошли к Бобруйску перед Троицыным днём.
   "... Никогда Литва не была в опаснейшем положении: Россия восстала, Менгли - Гирей и Волохи готовились к нападению; внутри бунт и правление новое,...Но Сигизмунд имел твёрдость, благоразумие и счастье....С необыкновенною деятельностью устроив войско, он приблизился к Орше...Полководцы Васильевы изумились, сняли осаду и стали на восточном берегу Днепра. Дней шесть неприятели через сию реку смотрели друг на друга....Наконец Воеводы Московские пошли к Кричеву, Мстиславлю; разорили несколько сёл и спешили назад защищать собственные пределы, ибо Король, вступив в Смоленск, отрядил войско к Дорогобужу, к Белой и к Тороповцу. Василий, поручив Стародубскому и Шемякину оберегать Украину, велел Якову Захарьевичу стоять на Вязьме, а Даниилу выгнать Литовские отряды из Тороповца, где жители малодушно присягнули Сигизмунду..." (Там же, ст. 13).
   Там же разрядная книга утверждает. что: а/ Воеводы сняли осаду с Орши за три дня до подхода короля. Почему? Возможно, Москва берегла силы и боялась генерального сражения. б/ Шемякич и Глинский отступили от Днепра и "стояли
   В Дубровне" (существует и поныне выше по течению Днепра на 17 км.). в/ после 7 дней ожидания появления противника начали отступать в общем направлении на Мстиславль "воевать Литовскую землю". г/ отступили до Брянска "со всеми людьми, дал Бог, здорово". д/ Глинсеий советовал воеводам сразиться всеми силами, но они НЕ ХОТЕЛИ... Думать, считали, забота Василия!
   Выводов можно сделать несколько: Василий не собирался воевать своими силами вовсе... Он стремился убедиться в решительности Глинского восстать против Короля и посмотреть, что выйдет, правда и успеха Глинскому не желал. Ему нужны были Глинские потерпевшие неудачу? Вполне возможно и так...
   - Вероятнее всего Сигизмунд нанес одновременно три удара: главные силы он привел к Орше, вспомогательные на Торопец, стоящий на дороге Ржев Волоколамск, а...далее Москва, и с направления от города Новгород - Северский в направлении на Брянск, Московские воеводы отступили. Кто же из них в "опаснейшем положении" - безусловно Василий! Вот и трубят отступление.
   - Нет сведений о том, что войска Крыма или Валахии участвовали в этом конфликте. Сигизмунд и тут не дремал и принял соответствующие меры...
   - Московские войска, в основе своей, были составлены из тех сил, которыми располагали бывшие князья Литвы, усиленные ратью Микулинской (из Твери), новогородским ополчением и "приданные им отрядами войск татарских". В целом столь разобщённая рать не могла быть боеспособной, и, что естественно опасалась встреча с войсками Сигизмунд.
   А что осталось Глинским после отрытого бунта, дорога одна - "под руку Москвы, где они, невзирая на прелестные обещания, будут, не князьями удельными, а беглецами, зависящими то милостей князя Великого и только:
   "...Хотя Василий не имел причины славиться успехами своих полководцев, ни важными для России следствиями измены Глинских; однако казался доволен первым и с великой милостью угостил Глинского, который приехал в Москву, пировал во дворце, был щедро одарён, не только богатыми одеждами, доспехами, Азиатскими конями, но и Московскими селами, с двумя поместными городами
   Ярослпвцем и Медынью. Братия Михаиловы остались в Мозыре, а сокровища и знатные единомышленники ... в Почепе. Михаил просил у Государя воинов для сбережения Турова и Мозыря: Василий дал ему воеводу. Князя Несвитского с Галицкими и Костромскими ратниками ..." (Карамзин, "ИГР", т.7, ст. 13).
   Вот в этом их разница: Константин Острожский был пелён, его уговаривали "взять милость от Государя"; Глинский вынужден бежать и просить - Разница!
   Конечно Ярославец и Медынь, не сравнить с владениями в Литве, которые Глинские имели там. Да и обед с ВЕЛИЕИМ КНЯЗЕМ московским, трудно сравнить с тем влиянием, которые Михаил имел при дворе Александра 1. Проза жизни? Нет, пожалуй, "размечтался", потянулся за большим куском, понадеялся...
   Вот и получается: трудности у Гавриила - Василия, с этими новыми подданными: вроде облагодетельствованы вотчинами и поместьями. Оказалось, в государстве нет своих полководцев (как теперь нет футболистов и губернаторов) и воевод, все пришлые. Канули в лета, Владимиры Храбрые князья Саерпуховские и Боровские, Св. Михаилы Тверские, а с ними и остальные князья удельные - родственники: Ростовские, Суздальские, Нижегородские, Ярославские. Улические, Можайские. Переяславь - Залеские. Звенигородские, Рузские и другие. ДА, они ограничивали власть ВЕЛИКОГО, по родственному дрались и унижались а Орде за уделы, не сильно любили друг друга, но при угрозе общим интересам, помогали. ОНИ были свои, здешние, местные и защищали СВОЮ отчину, а теперь одни пришлые "перелёты литовские", да татары ордынские, защищают землю Руси, не от души, а по обязанности, да ещё глядят в сторону, Все эти Глинские, Яковы Захарьевичи, Абдыл - Латыфы, и даже Петры Ибрагимовичи, мало надёжны, поскольку, одни помнят о землях и вольностях, оставшихся в Литве, другие о своём родстве с Вольным Царём Орды.
   В Литве последний шляхтич мог судиться с королем, а в Москве всё по иному: служишь, что то имеешь, немилость - в темницу а то и на плаху! Да ещё заставляют связывать всех круговой порукой! Вот и брались поручительства от Митрополита, и договором "о верности" связывалась вся родня, даже
   "зарубежная". Как в случае с "освобождённым" царевичем Абдыл - Латыфом, за коего поручалась мать, Нур - Салтан, отчим Менгли - Гирей, и брат Мухаммет - Эммин, царь Казанский. Кто Латыф, подданный или заложник? Тоже и другие...
   Вообще то при этом, Литва демонстрируя возможность нанести удар сразу в трех направлениях продемонстрировала Василию, на что способны её силы и насколько слаба Москва, со своим "с бору по сосенке" ополчением и татарами:
   "... Литовцы сожгли Белою и взяли Дорогобуж, обращённый в пепел самими Россиянами, Константин Острожский, предводительствуя частью Сигизмундовой рати обещал указать ей путь на Москву..." (Там же, ст. 14).
   Возможно считая, что основная опасность исходит от войск Литвы взявших Дорогобуж, Василий направил туда их Можайска Холмского и из Вязьмы Якова Захарьевича. Есть одна странность в этой операции: Холмский из Можайска (230 км.) приходит в спалённый Дорогобуж раньше Якова из Вязьмы (90 км.) Возможно Холмский привел одну татарскую конницу и у него не было возможностей атаковать смоленского воеводу пана Кишку? Карамзин пишет, что "пан Кишка бежал, увидав полки Холмского". Кому нужны головешки?
   "... если бы за Сигизмундом остался Дорогобуж, позиция Василия в предстоящих переговорах о мире, была бы значительно ослаблена...", считает Карамзин, но как знать? Пожалуй впечатление произведенное Сигизмундом на Москву оказалось достаточно сильным, и в Москве решили говорить о Вечном МИРЕ ! Шутка сказать, кто бы мог поверить в то, что Василий откажется от этой борьбы, если не за престол, то за значительную часть Литовской Руси...
   Впрочем эти надежды были пока призрачными, но этим тешил себя и Иоанн!
   "...не ослепляясь легкомысленной гордостью. Боясь Менгли - Гирея и желая успокоить свою Державу, благоразумный Сигизмунд, снова предложил мир Василию, который не отринул его. Глинский хвастался многочисленностью друзей и единомышленников в Литве; но к счастью всех Правителей, изменники редко торжествуют6 сила беззакония или первым восстанием ниспровергает законный устав Государства, или ежечасно слабеет от неразделенного с нею страха. От естественного угрызения совести, если не главных действующих лиц, то, по крайней мере их помощников. Тщетно Глинские старались возмутить Киевскую и Волынскую область6 народ равнодушно ждал происшествия; Бояре отчасти желали успехов Москве, но не хотели подвергать себя казни; весьма немногие присоединились к нему. И войско его состояло едва из двух или трех тысяч всадников; начальники городов были верны Королю..." (Карамзин, "ИГР", т.7, ст. 14).
   Народ помнил поговорку: "Когда паны дерутся, то у холопов чубы трещат!" и выжидал...бояре - паны естественно желали бы от Москвы удел побольше...но опасались за свою самостийность, поскольку были наслышаны о порядках московских: там не забалуешь! Трудно расстаться с порядками литовскими. Тут каждый себе пан! Василий одержал военную победу? Завоевал территорию? Или дипломатическую, заставив Сигизмунда прислать в Моску послов с предложениями о мире? Был ли устрашен Сигизмунд? Как ответить на это:
   - Победа Василию не светила, скорее наоборот. - Сигизмунд не побеждён ни в военном ни в дипломатическом смысле, ему самому была нужна передышка, чтобы разобраться с проблемами княжества Литовского и королевства Польского, как в плане внутреннего спокойствия. Так и с контактами с соседями.. даже захват Москвы ему бы больше навредил, чем помог. Вот и решил: "...чем бы дитя не тешилось ..." и выигрывал главное - ВРЕМЯ!
   На фоне этих "международных событий", которые явно не радовали, в жизни семейной намечался так же досадный прецедент: жена пока не "понесла", что естественно огорчало Василия. Возможно, само действо случилось несколько позже, но его следует обозначить, уже сей час, чтобы показать, как далеко заходила мысль о самовластии в рассуждениях Гавриила - Василия, что было
   теперь обращено, прежде, против родных братьев, без исключения, всех четверых:
   "... Василий Иванович, очевидно, сознавал государственную важность прямого престолонаследия от отца к сыну. В этих видах он не позволил своим родным братьям жениться, пока сам был ещё не обеспечен в своём прямом потомстве. Вообще, он братьев своих держал под строгим присмотром, и когда они жили в своих уделах, то в числе их окружавших находились те, которые доносили великому князю, не только о их поступках, но и обо всех подозрительных разговорах. Таким образом, предупреждаемы были всякие попытки к какой -либо крамоле или к тайным сношениям с королём Польско - Литовским" ..."
   (Д.Иловайский, "Царская Русь", ст. 66).
   Трудно сказать, в чём именно историк увидел " государственную важность прямого престолонаследия от отца к сыну"? Пожалуй, именно это "ПРЯМАЯ" всякий раз заводила "Царскую Русь" в сложную ситуацию, по причинам следующего свойства:
   а/ Непродуманно, каждый раз, создавалась ситуация, которая напрямую вела или к открытой междоусобице или создавала серьёзные, для нее, предпосылки. Обходили старшего в роду: дядей или других родственников
   -б/ В результате этого предпочтения, власть попадала в руки окружения, особенно в случаях когда наследник мал возрастом. Так было с Василием 11 Васильевичем и что особенно характерно с Иоанном 1У Грозным. Да и Василий 11 Васильевич "заступил на пост" в десятилетнем возрасте. Всех их: Василия 11, Иоанна 111, Иоанна 1У "на пути жизненном" сопровождали матери, женщины с сильным характером, но это не избавило их от влияния окружения. Окружение, лишь на словах, беспокоили заботы "государственные", взаимная вражда группировок была предсказуема, поскольку каждый хотел себя видеть "ближе" или "преданнее", хотя несомненно искалась лишь личная выгода. О времена...!
   - в/, Но и этого иногда оказывалось мало и "для обуздания претендентов" на стол Московский, приходилось, на смертном ложе, заботу о вдове и малолетнем великом князе, поручать государям страны соседней Литвы. Они, хотя и "родственники", но и "возможные противники", желавшие поглотить "по родственному" Русь восточную, вместе с новым ГОСУДАРЕМ! Особенно тяжелое положение создалось по смерти Василия 1 Димитриевича. "гарантом" власти Василия Васильевича, был по Духовной назначен великий князь Литвы Витовт.
   Пользуясь этим Витовт "юридически" уже соединил Тверь. Рязань и Москву с княжеством Литовским, но умер, не успев завершить объединение фактически...
   Василий Васильевич, в свою очередь, поручил вдову и сына Иоанна "вниманию"
   короля Польши Казимира. Но вскоре, "сын названный", Иоанн 111 только гадил Казимиру, используя Крым. Но и Казимир, вовсе был не против, взять под свою руку сначала Псков и Новгород Великий, но обстановка в Литве не позволила.
   Какой напрашивается вывод? Правило передача стола Московского "от отца к сыну" если и было кому то выгодно, то это окружению, созданному уходящим князем великим. Это окружение, из "перелётов" различных мастей, не могло претендовать на стол Московский, но сеять смуту и враждовать, отстаивая свои интересы, могли, очень даже! Ещё одно замечание: наметилось понижение "ранга" доверенных лиц великих князей, как попытка отгородиться от лиц "титулованных". В доверенных лицах ходили дьяки и попы, а остальным боярам оставалась лишь завидовать и строить козни, да писать наветы...Прав был Симеон Гордый, который по своей кончине фактически передал власть в княжестве Митрополиту, Св. Алексию. Он фактически руководил Московским княжеством и при Андрее (тот скончался через три месяца после Симеона, от моровой язвы в 1353 году) и при Иоанне 11 Красивом, позже при Димитрии (Донском). Св. Алексий умирает в 1378 году и после него князья великие, разными путями старались нарушить это взаимодействие властей светских и духовных. Князья грешили этим начиная с Димитрия, который не захотел видеть Сергея Радонежского Митрополитом Всея Руси. Возвратимся в 1508 год.
   "...в 1508 году мирно сошёл в могилу тихий старец Нил Сорский....Основным правилом его было "умное деление", то есть пребывание в сосредоточенном молитвенном настроении..." (Нечволодов, "Сказания...", т. 3. ст. 257).
   Вот и ушел из жизни Нил Сорский праведник по жизни и нестяжатель по воззрению. Главным его последователем остался Вассиан (Косой) из рода князей Патрикеевых. Его борьба против расширения церковного землевладения, нашла "отзвук" в Василии 111, который его приблизил. Василий считал принцип "нестяжательства" в делах церковных, выгодным для властей светских. Он усматривал в её богатстве опасность. Боялся неподчинения с её стороны, желаниям и действиям власти великокняжеской, и привлёк Вассиана...
   Временщики тем и хороши, что по возникновению в надобности в их советах или присутствии, их можно отодвинуть, куда нибудь, на время или навсегда:
   "...Наиболее видные места в правительстве Василия 111 занимали потомки удельных князей. Во первых, его зять, то есть муж сестры, Василий Данилович Холмский, имевший звание Московского воеводы(напоминающее прежнее звание тысяцкого); но он не долго пользовался своим значением: в 1508 году князь Холмский, в чем то сильно провинился, великий князь велел посадить его в тюрьму, где он умер в следующем году..." (Иловайский, "Царская Русь", ст. 76).
   Засылка доносчиков и провокаторов в окружении людей влиятельных, не ограничивалось только семьями братьев, слежка велась за всеми, кто входил в окружение САМОГО. С помощью этих людей можно было не только знать, что говорят и что делают, но и легко провоцировать на "неблаговидные речи и поступки", тех кого опасался сам Василий. Или те кто ему шептал на ухо. ДА? Лукавит уважаемый историк, когда пишет: "места занимали потомки князей удельных" - забыл сказать, что все они были не родственники Великого, а князьки мелких уделов из местных Суздальско - Ростовских, или из Литвы, а то и из Орды, родненьких, как и братьев своих Великие Московские давно из пределов княжества вытеснили, если не убили! Вот и Холмские, вероятно из Твери, потомки Св. Михаила Тверского, перешедшие на службу Москвы в начале 70 - х годов ХУ столетия. При отсутствии наличия собственных детей у самого Василия, князь Холмский становился, при родстве таком и собственном происхождении - главным кандидатом и даже опаснее братьев. Поскольку имел в Москве большие силы из войска и ополчения, а что у Василия - одни дворовые.... Запер и уморил! "...В числе знатнейших бояр находились так же потомки удельных князей Западной Руси, перешедшие на московскую службу, а именно: два брата Бельских, Димитрий и Иван Федоровичи, потомки Гидемина, Воротынский и Милославский. Возникший, при Московском дворе, обычай брать клятвенные записи о не отъезде в Литву особенно прилагается к этим литовским выходцам. Впрочем подобная запись в верном служении московскому государю взята и с князей Шуйских: с Василия за порукой Митрополита Даниила и епископов, а с двух родственников, Ивана и Андрея, за поручительством многих бояр в 2000 рублях. С Михаила Глинского взята клятвенная грамота с поручительством пятидесяти лиц в 5000 рублях, на лучай его измены..." (Там же, ст. 77). Как видим, все основывалось на "доверии" к приближённым и полководцам...
   "...Я, сын трудового народа, вступая в ряды Рабочее - Крестьянской Красной Армии, обещаю и торжественно клянусь..." - звучало позже, и под роспись, и с записью в военный билет, что бы... та же не уверенность со стороны власти?
   "Исторические хроники" (Г.А. Гладилин) - "...Основан Данилов Троицкий монастырь в 1. 5 км от Преяславля Владимирской губернии..."
   - "...Строительство укреплений вокруг Московского Кремля. Алевиз Новый..."
   "... Следуя во всём заветом своего великого родителя, Василий Иоаннович, так же, как и он, ревностно заботился об украшении стольного града и его святынь. Через несколько месяцев после смерти Иоанна Третьего, он начал строить церковь Николая Гостунского, а затем в 1508 году был окончен сооружением Архангельский собор и начата стройка великой колокольни церкви Иоанна Лествичника..." (Нечволодов, "Сказания...", т. 3, ст. 286).
   Росло население Москвы, а Храмы Божьи служили так же местом укрытия при набегах и других серьёзных бедствиях.
   1509 год - И так закончилось то, что трудно было назвать войной. Сигизмунд при желании мог бы оставить за собой Дорогобуж и даже воевать Москву, но войска были ему нужны для других целей, так как в Литве возмущение, и тут всякое может произойти...
   "...Впрочем война продолжалась недолго и окончилась с начале следующего 1509 года. С одной стороны, Сигизмунд опасался. что восстание поднятое Глинским в Литовской Руси, может распространится и привести к новому отпадению областей в Московское подданство, с другой стороны - Василий Иванович убедился, что помощь, оказанная ему этим восстаниям, далеко не соответствовала его ожиданиям. Поэтому он охотно согласился на мирные предложения Сигизмунда. Мир был заключён на основании "статус кво"; но важно, что за Москвой были утверждены области захваченные Иваном 111. За это братья Глинские поплатились своими владениями в Литовской Руси и должны были искать убежище и новых вотчин у великого князя Московского"
   (Д.И. Иловайский, "Царская Русь", ст. 14. М. 1890 г.).
   Правда, пожалуй, в том, что Василий - Гавриил и не особо хотел "соответствовать этим ожиданиям" Михаила Глинского, который в случае успеха его "предприятия" мог бы отделиться, как от Литвы, так и от Москвы - сказав - "Спасибо, БРАТ, за помощь!" и попытаться создать СВОЁ - Русь Киевскую, равнонезависимою от всех, возможно даже вступив в союз с Крымом.
   Как видно из последующих действий Василия следует одно - он желал ИСПОЛЬЗОВАТЬ Глинских, а не помогать Михаилу в создании любого вида удельного княжения. Что было обещано Михаилу, словом государя, исчезло...
   Наличие такого соседа было равно не выгодно. Как Литве, так и Москве. И, вполне возможно, что "области захваченные Иваном 111" за Москвой по сговору: "Я оставлю тебе эти уделы, но ты Глинских устроишь у себя"?
   Таскать, что либо из ОГНЯ, государи московские старались чужими руками, будь то Менгли - Гирей, Шемякич, Глинский или ордена Ливонские не важно:
   "... Вслед за этим миром, Ливонский Орден тоже просил о продолжении истекшего перемирия, заключенного с Иваном 111. Перемирие было продолжено на 14 лет..." (Там же).
   И вовсе не миролюбие Василия служило тому причиной, а знание тог, что Ордена имели претензии к Литве и войска Орден мог использовать именно там. Кроме того, возможна их помощь и в подборе наёмников и в возможном создания напряжения в Литве. Как это было при Иоанне 111. Хорошо бы знать, не обеспечивал ли он, тем самым невмешательство Ордена, поскольку собирался, освободясь от войн внешних, провести войну "внутреннюю" со Псковом...Это ведь непосредственно рядом с землями Орденов, с которыми у Пскова были свои давние отношения. Обеспечивая себе нейтралитет, на время внутренней карательной операции. Этот разряд войн и ему и отцу его казался предпочтительней! При уничтожении Новгорода наблюдалось нечто подобное!
   "...Ливонские Послы приехали в Москву 8 марта 1509 года...В. Князю даётся титул ИМПЕРАТОРА. - Послами были Иоанн Гильдорф, Магистр И. Ольдензон. Канцлер И. Камер и Корстен - Зего. Вместо наместников крест целовали Дворянин Замыцкий и Купецкие Старосты Саларов и Кирилов. Максимельяново письмо о Ганзе привезли (17 июня 1509) из Нарвы Новгородскому Наместнику Князю Ивану Темке... Василий ответил Императору 9 августа..." (Карамзин, "ИГР", т. 7, прим. N 49).
   Лесть, она и теперь ЛЕСТЬ! Сидит там в Москве чудак, нормальной торговле мешает, строит из себя невест что, вот и крест на соблюдение договора с Магистром Ордена целует - всего лишь Псковский дворянин и купеческие старосты, что, явно, не по регламенту. Ну, никак! Нужный Ордену мир заставляет не обращать внимание на процедурные мелочи.... Нравится напишем император!
   На что это похоже: утверждал мир Псков, но не Москва. и, тогда Василий, уже решивший. Покончить с Псковской Республикой. Может считать себя свободным от принятых Псковом обязательств. Присоединив Псков, он, заново, будет решать, как вести себя с Орденом. Конечно не один только титул прельстил Василия, ему нежен НЕЙТРАЛИТЕТ, на тот момент, когда он будет крушить последнюю Республику на Руси! Не считайте это намёком. это СУТЬ!
   Карамзин считает, что заключение мира происходило в Новгороде и Орден "отрекся от союза с Королём Польским" и обещал не трогать церквей православных на землях Ордена. Императору Максимилиану дали понять. Что восстановить старые торговые отношения не против, а вот вернуть то, что у ганзейских купцов, в своё время, отняли, вернуть отказались. Ссылались на то, что "имения отняли у них за вину: его нельзя возвращать; о чем писал тебе и мой родитель" (Карамзин). "Что с возу упало, то...то уже не вернуть" пиши или не пиши ИМПЕРАТОР!
   Перед этим пришлось поторговаться с послами Литовскими, приехавшими подписать "договор о вечном мире". Воевода Полоцкий Станислав, Маршалок Сапега и Войтех, начали требовать по максимуму. Может, чувствовали свою силу?
   "...следуя обыкновению требовали всего, и наконец удовольствовались не многим: хотели Чернигова, Любича. Доргобужа. Торопца, но согласились взять единственно пять или шесть волостей Смоленских, отнятых у Литвы уже в Государствование Васильево. Написали договор, так называемого вечного мира. Василий и Сигизмунд, именуются братом и сватом, обязались жить в любви, доброжелательстве и помогать друг другу на всякого неприятеля, кроме Менгли
   - Гирея... Король утвердил за Россиею все приобретения Иоанновы, а за СЛУГАМИ Государя Российского, князьями Шемякиными, Стародубскими, Трубецкими. Одоевскими, Воротынскими, Перемышьскими, Бельскими, Мосальскими их отчины и города. Василий обещал не вступать в Киев, Смоленск, но в другие Литовские владения. Далее сказано в договоре, что Великий Князь Рязанский, Иоанн Иоаннович, со своёю землёю принадлежит Государю Московскому... О Глинских не упоминалось в сей; но судьба их была решена. Василий признал Мозырь, Туров, города Михаиловы, собственностью Королевскою, обещая впредь не принимать к себе никого из Литовских князей с землями и поместьями. Он удовлетворился единственно словом Короля, что Глинские могут свободно выехать из Литвы в Россию..."
   (Карамзин, "ИГР", т. 7, ст.15). Что то тут не вяжется. О какой победе можно говорить, это быстрее поражение:
   - Договор подписан о ВЕЧНОМ МИРЕ, что никак не соответствовало интересам Василия Московского. в скором времени это обозначиться, он пойдёт опять!
   - "Области" Смоленские - главное стратегическое направление на Москву с Запада и тогда в ХУ1 веке и в веке ХХ.
   - Король, после ухода в Москву братьев Глинских, получил в "собственность" гораздо больше благоустроенных земель, чем отошедшие к Москве. Мелкие княжества, вышеуказанных князей, расположенные рядом в верховьях реки Ока, за Калугой. Городка Стародуб, Трубичёв, Одоев, Воротынск (ныне на карте нет, был расположен на правом берегу литовском в месте впадения р. Угра в р. Ока), Перемышль, Белёв, Мосальск, небольшой район в междуречий рек Оки, Упы, Угры - юго восточный край Литовской Руси, удержать его трудно, да и татары, часто сюда наведывались, край достаточно разорённый.
   - Василий принял Глинских, тем самым уничтожил возможность повторного возникновения военного конфликта "с опорой" на местное население. А зря! Но видимому по другому не мог, иначе не получил бы ни чего, а так Престиж!
   - никогда земли Чернигова или Любича не были "отчиной" князьям, выше перечисленных фамилий. Шемякич Иоанн Димитриевич (троюродный брат Василия), сидел в Чернигове, как НАМЕСТНИК короля Польши. Его сынок Василий Иоаннович "перелетел" в Москву, стал слугой сначала Иоанна, позже Василия, но по прежнему числился, как бывший наместник... До поры...
   Что в результате: а/ Сигизмунд мог бы выиграть больше, затягивая переговоры. называя Василия "Императором" или "отцом родным", но душили свои проблемы.
   У Сигизмунда не было временного ресурса, он согласился. Может проиграл?
   б/ Василию нужен был мир, пусть даже "вечный", поскольку он собрался громить Псков. Мир с Орденом хорошо, но границы великого княжества Литовского, с землёю псковской, гораздо протяжённее, и иметь нейтральную позицию Литвы, во время погрома Пскова, ой как надо. Кроме того, ещё со времен великого князя Литвы Витовта, вероятно существовали какие то правовые документы, подписанные Василием 11 Васильевичем по просьбе матери, Софьи Витовтовны, которые и позволяли уже много лет, королям польским предъявлять свои претензии и не только на Псков и Новгород.
   В "ИГР" т. 5, прим. N 261 сказано: "В Новгор. Лет.:" А Князь Великий тогда деду своему Витовту крест целовал, что не помогати ему по Новогороду, ни по Пскову" Это относилось к 1430 году, незадолго до смерти Витовта...
   Там же присяжная грамота князя великого Ивана Феодоровича Рязанского:
   "... Господину Осударю моему В. К. Витовту. Се. Яз В.К. Иван Веодоровичь Рязанский долбил ему челом. Дал ся ему на службу...,и бытии с ни за один на всякого..." Вероятно, в Литве можно было бы найти многие документы того поры и узнать, что все три князя: Тверской, Московский и Рязанский подписали аналогичные присяжные грамоты "своему" великому князю Литовскому Витовту, и только скоропостижная смерть последнего спасла эти княжества от фактического сочленения с Литвой. Но Витовт умер, а документы остались, если не в Москве то в Литве, поискали бы...впрочем кому это нужно?
   Итак Василий получил мир и нейтралитет Литвы и уничтожил правовые основы присяжной грамоты князя Рязанского, поскольку договором признаётся: " Великий Князь Рязанский, Иоанн Иоаннович, со своею землёю принадлежит государству Московскому" (Карамзин). С победой ВАС...!?
   в/ В результате военных действий и восстания Глинского, Василий ничего не получил, но обеспечил нейтралитет со стороны Литвы и Ордена
   г/ Вот кто проиграл по крупному, то это Глинские. Осталась одна дорога в Москву, где станут князьями служивыми...а там порядки иные..., уже не ПАН!
   "...Сейм Польский одобрил все условия. Король целовал крест в присутствии наших послов в Вильне. Россияне и Литовцы были довольны миром; но Глинские изъявили негодование, и Сигизмунд уведомил Великого Князя, что Михаил не хочет ехать в Москву, думая бежать в степь с вооружёнными людьми и мстить равно обоим Государям; что войско Королевское еже идёт усмирять сего мятежника..." (Карамзин, "ИГР", т. 7, ст. 16).
   Далее Карамзин отмечает, как ехали Глинские в Москву: "проливая слёзы, они выехали к нам из своего отечества со всеми близкими. Литва жалела, а более опасалась их; Москва не любила: Великий Князь ласкал и честил, думая, что сии изменники ещё могут быть полезны..." (Там же ).
   Интересно, кто осуществлял эту депортацию Литва, или Москва, по договору?
   "... ВЕЧНЫЙ МИР продолжался ТРИ ГОДА, в течении которых обе стороны обвиняли друг друга..." (А. Рамбо, "Живописная история...", ст. 145).
   Какой вывод можно сделать из рассмотрения военных действий противников:
   - Ввиду отсутствия сильных регулярных войск у Москвы было выбрано "главного Удара" на Верховья реки Ока. Перешедшие на сторону Москвы князья обладали, какой то вооружённой силой из людей здешних, направление удобное для действия татар "Служивых", которые в соединении с силами Менгли Гиреев и Нагаев, могли бы открыть брешь для ввода соединённых сил во внутренние районы Литовской Руси, без помощи Глинского.
   - Склонить же Валахию, Крым и Нагаев к нападению на Литву не удалось.
   - Василий был испуган возможностью вторжения войск Литовских в пределы княжества, слишком многие могли принять сторону Сигизмунда, те же братия.
   - "Выгодный вечный мир" заключённый Москвой не есть "победный", скорее...
   В ожидании дальнейшего развития событий Василий 111 постарался решить вопрос со Псковом и собрался посетить Новгород Великий, чтобы обезопасить свои действия и с этой стороны. Лето 1509 года подходило к концу, а с 1 сентября уже год 1510. Склоненный Иоанном 111 "к послушанию Новгород своими настроениями продолжал беспокоить Василия и Митрополита Симеона, своим духовным противостоянием Москве и Митрополии. Архиепископ Новгородский Серапион пытался отстаивать свои права, отлучив от церкви Иосифа Волоцкого, за то что тот самовольно вышел из его подчинения. Это противоречило интересам великого князя и, может, Митрополита Симеона. Тогда:
   "...В продолжении Нестора, ст. 352: "... Поймал В.К. (в мае 1509 г.) Новг. Арх. Серапиона и велел везти его в Москву, и учиниша на него Собор, что послал Серапиое грамоту неблагословенную на Иосифа, что Иосиф отказался от его Архиепископии. От К. Феодора Борисовича (двоюродного брата Государева), и с монастырём к В. Князю без его ведома...Отпустил К. В. (15 мая 1512 г.) бывшего архиепископа Новогородского Серапиона в Сергиев монастырь..."
   ( Карамзин, "ИГР", т. 7, прим. N 370).
   Так оценивает действия Архиепископа Серапоина Карамзин, но судя по сделанному властями выводу дело было не только в переходе Волоколамского монастыря из Новгородской Архиепископии в непосредственное подчинение Московской Метрополии, вопрос стоял, как утверждает Д.Калюжный об отношении властей: светской и духовной, и ни как не менее ТОГО! Он пишет:
   "... 1509. - Разгорелась борьба между игуменом Волоцкого монастыря Иосифом, сторонником сильной княжеской власть и новгородским архиепископом Серапионом, утверждавшим верховенство церковной власти над светской. Конфликт окончился снятием церковным Собором Серапиона с архиепископства и заточением его в Андроников монастырь..."
   (Д. Калюжный, "Другая история московского царства", ст. 202).
   Хотя Д. Иловайский, описывая этот инцидент, сводит всё к частностям, в отношениях между Серапионом (он заменил на этом "посту" архиепископа Геннадия в 1504 году). Тот приобрёл себе известность доносами на еретиков), но так же отмечает, что дели этим не закончилось, поскольку: "... Серапион написал оправдательное послание, обращённое к митрополиту и направленное против Иосифа. В Новгороде он успел приобрести расположение граждан, которые о нём пожалели, даже в самой Москве многие приняли его сторону и считали Волоцкого Игумена не правом в этом деле. Так думали даже приверженцы последнего среди бояр: они смущались помянутым его отлучением и высказывали желание, чтобы он просил прощения у своего бывшего владыки...тогда Иосиф написал некоторым боярам... пространные и энергичные послания... доказывал, что Серапион неправильно отлучил его, не дав никакого суда...Вассиан Потрикеев ответил на них целым рядом полиместических рассуждений..." (Иловайский, "Царская Русь", ст. 55).
   Брожение умов, в столь серьёзный момент, в Москве и Новгороде, в то время когда стоял на очереди Псков, дело слишком серьёзное и потому наказания были столь тяжёлыми и необычными: Новгород на 17 лет был оставлен без Святителя, новый Архиепископ Макарий был утвержден лишь в 1526 году. Лично для Серапиона всё окончилось так же плохо: до 1512 года заключение в Андронниковом монастыре, и лишь с приходом нового Митрополита Варлаама в 1511 году, он был отпущен в Сергиев Монастырь. Так строго стали караться лица духовного звания, желавшие вернуться ко временам когда Св. Петр и Св. Алексий были больше, чем соправители великих князей! " Кто старое помянет, тому глаз вон!" - гласит пословица, а это особенно тогда. когда речь идет о верховной власти в стране. ЖИВИ настоящим и ВСЁ!!!
   У каждого свои радости, часто они сопутствуют несчастьем для других, вот и:
   "... Димитрий преставился в 1509 году, быв одной из умилительных жертв лютой Политики, оплакиваемый добрыми сердцами и находивших мстителей разве в другом мире. Смерть возвратила Димитрию права Царские: Россия увидела его лежащего на великолепном одре, торжественно отпеваемого в новом храме Св. Михаила и преданного земле подле гроба родителя..."
   (Карамзин, "ИГР", т. 7, ст. 5).
   В духовной написанной самим князем Димитрием, в присутствии духовника и
   Князя Холмского, он начал свои просьбы Великому Князю так: "без унижения и гордости, повинуясь судьбе, но не забывая о своих правах..." (Карамзин)
   "...Герберштейн пишет:... думают он умер от голода, от холода или задохнулся от дыма..." (Там же, прим. N 3). Это произошло 14 февраля 1509 года, вовремя!
   Как видим к отъезду Василия в Новгород велись серьёзные приготовления, тут и смерть Димитрия, "вечный мир" с Литвой, перемирие с Орденом Ливонским.
   В Крыму "дипломатическая служба" Москвы так же начала переориентировку:
   "...Уже ветхий летами и здоровьем Менгли - Гирей не мог долго жить: Василий приказал Морозову тайно видеться с Ханским старшим сыном, Магметом - Гиреем; обязать его клятвою в дружбе России и присягнуть ему в нашей именем Государя.... Однако ж. несмотря на слабость отягощённого летами Менгли - Гирея. коему сыновья и Вельможи худо повиновались, наш союз с Тавридой оставался до времени в своей силе... " (Там же, ст. 18, 19).
   Да ветер перемен достиг и отношений Крыма и Москвы, там посла старались унизить и жаловались на скудность даров. Правда, ни та, ни другая сторона не шли на решительный разрыв отношений. Свидетельством тому стал "государственный визит" в 1510 году царицы Нур - Салтан в Москву и Казань, но об этом в своё время. Вот только намеченные Москвой в "союзники" крымцы и нагаи начали войну между собой, какие уж тут совместные действия:
   "... Магамет - Гирей разбил Ногайских Мурз, Агиша, Ахмет - Али и Шидяка, которые с Астраханским Царём Абдыл - Киримом, переправились через Волгу и хотели напасть на Крымские владения...он сам писал к Василию с гонцом, прибывшим в Москву 12 Сентября 1509..." (Там же, т.7, прим. N 48).
   "Ищи друзей своих...повсюду", когда сам воевать не настроен или боишься. Всё шло к тому, что дела внутренние можно решать без помех, торопили время:
   "...В Москве сознавали непрочность мира с Литвой и воспользовались временным отдыхом, чтобы покончить с самобытностью Пскова - этой последней на Руси вечевой общиной. Василий Иванович, верный отцовским заветам, поступил в этом случае с великим расчетом и осторожностью. Последнее время псковской самобытности сопровождалось распрями и смутами. При частой смене наместников великокняжеских, посылаемых из Москвы уже без согласия со Псковом; при явном упадке вечевого и посадничского авторитета; при усилении черни, покровительствуемой Москвою - псковское вече приобрело шумный и беспорядочный характер; им завладели крикуны..."
   ( Д. Иловайский, "Царская Русь", ст. 12).
   Власть на этой стадии "демократии народной" может быть легко скомпрометирована в глазах общественности; возможно, в этой хрупкости демократии и есть её ДОСТОИНСТВО? Но это и самое уязвимое состояние общества, пытающегося жить по этим ЗАКОНАМ! Кроме того, что естественно, ТЕ, кто решают все вопросы, методом разрубания "Гордиевого узла", считают такое состояние общества и методы управления им, слишком ВОЛЬНЫМИ, для СВОИХ ПОДДАННЫХ! Вот и тут, Новгород совсем недавно, около 50 лет тому назад, при Иоанне 111 испытал всю прелесть существования с самодержавной системой, поддался на провокации Иоанновы, боролся, в меру своих способностей, и был фактически разгромлен. Жители "этапированны" в другие местности, многие казнены, духовные основы независимости Св. Софьи погребены, церковная казна и земли подвергнуты ограблению. Казна пополнила богатство В.К., земли роздали служивому люду московскому.... Политика Пскова, некоторые особенности которой, были описаны ранее, была другой, чем у Великого Новгорода. Псков не хотел противостоять Москве, принимал, после литовского князя Довманта, лишь князей или наместников и воевод от князей Руси, сперва от всех, позже лишь ставленников московских. Демократия всегда проигрывает автократии (любого вида), но Псков и Новгород наследовали эти обычаи, и теперь Василий решал судьбу Пскова, в 1570 году Иван 1У будет снова казнить эти города вместе с Тверью, громил за упрямство в ВОЛЬНОСТИ! "... Утвердив спокойствие России, Василий решил судьбу древнего, знаменитого Пскова. Какое - то особое снисхождение Иоанново позволило сей Республике пережить Новгородскую, ещё иметь вид народного правления и хвалиться тенью свободы: могла ли она уцелеть с системе общего Самодержавия? Пример Новгорода ужасал Псковитян; но, лаская себя свойственной людям надеждою, они так рассуждали: " Иоанн пощадил нас; может, пощадит и Василий..."
   (Карамзин, "ИГР", т. 7, ст. 20).
   Вряд ли люд Пскова задумывался о таких сложных вещах, они думали о выгоде своей, в первую очередь. Крушение Новгородской Республики воспринималось ими как благо, и они, псковитяне, кстати, усердно помогали Иоанну 111 громить её! Новгород для Пскова - опасный и сильный торговый КОНКУРЕНТ, и ВСЁ! И снисхождения никакого со стороны Иоанна 111 ко Пскову не было, он их использовал против Новгорода, как его давних противников. Московское присутствие во Пскове огораживало псковскую торговлю от конкурента, а то, что они размышляли о "народном правлении" - ДОМЫСЛЫ! Жили они как отцы их и деды, лавировали с своей политике между Литвой, Орденом, Новгородом и Москвой и выбрали в защитники последнюю, поскольку далеко она была и границ общих со Псковом не имела. Влияние же на Литву и Ордена оказать могла. Воеводы московские, а так же наместники имели мало отношения к жизни псковитян, ну пограбят, девку помнут.
   Кроме того Иоанну возможно мешало наличие каких то соглашений и договоров с Великим Князем Литовским. Казимир фактически закрыл глаза на самоуправство и разгром Новгорода, далековато..., но это не значит, что Литва отнеслась бы равнодушно к его попытке ОДНОВРЕИЕННО поглотить и Псков, да, говоря откровенно, если бы Республики не были вечно с ссоре, по всем вопросам, то никакой бы Иоанн не смог их одолеть, но РАЗДЕЛЯЙ и Влавствуй! - так было, так есть, так Будет! Ослабить возможных противников, нарушением возможности их союзных действий - БЛАГОРОДНАЯ цель ПОЛИТИКИ. Всей!
   Позже "мюнхенскому сговору" и "Пакту Молотова - Рибинтропа". Страницы истории пестрят этими примерами и горе тому, кто раде сиюминутных выгод предаст единомышленника или союзника. ЕГО ОЧЕРЕДЬ БУДЕТ СЛЕДУЮЩЕЙ!
   Василий брал пример с политики Иоанна 111, его путь к захвату Пскова был расчленён на многие шаги, но методы те же: обман, ложь, создание смуты в городе, а затем выступление в роли судьи, между спорящими... и "на чужой земле, малой кровью" уничтожить всё то, что, можно назвать было строем республиканским. Взглянем на предпринятые шаги и осуществление плана:
   - "... В начале 1509 года Василий Иоаннович отозвал из Пскова князя Петра Васильевича Великого, а на его место послал князя Репню - Оболенского (из рода Суздальских князей, но из краёв Литовских).... Этот наместник - князь оказался лют и не милостив для псковитян, особенно до класса зажиточного, помещичьего, так что своими притеснениями и вымогательствами вызвал жалобы великому князю со стороны детей посадских и боярских. По - видимому, уже назначение само Репни - Оболенского во Псков было сделано с расчётом на его характер и на эти жалобы. Великий князь ответил псковичам, что даст им управу, как скоро приедет в Новгород..."
   (Д. Иловайский, "Царская Русь", ст. 12).
   Причём тут "по-видимому" - что приказали Репне, то и сделал, тем более, что и себе не в убыток. Иоанн в Новгороде так же провоцировал ссоры граждан и власти, как между собой, так и против Москвы. Василий просто продолжил это во Пскове - "...При Василии ими управлял с сане Наместника Репня Оболенский, не любимый народом; питая несогласия между Старшими и Младшими гражданами, ОН жаловался на их строптивость, и в особенности на главных чиновников, которые будто бы вмешивались в его права и суды..."
   (Карамзин, "ИГР", т. 7, ст. 21)..
   Поток жалоб с той и с другой стороны требовали незамедлительного СУДА!
   - Заключены договора о мире с Орденом и Литвой, что гарантировало их нейтралитет на время СУДА "праведного великокняжеского".
   - Изловили, и убрали с глаз долой, Архиепископа Серапиона, имеющего влияние на жителей Новгорода и Пскова (его епархия), противника верховенства светской Самодержавной власти.
   - Начало процесса, по разбору жалоб, намечено в Новгороде, а не во Пскове - гарантировало невмешательство жителей в "ход великокняжеского судебного разбирательства", в отношении тех, кто пришёл искать правды у Василия. Иоанн поступил также, судил сперва не в Новгороде, а в Москве, так душе спокойнее...
   "Исторические хроники" (Е. А. Гладилин): "...Введение порядка у католиков, при котором папу избирают Кардиналы". Тоже борьба за предсказуемость, и хотя претендентов, как и всегда, много, но это всё же не Собор, где удовлетворить желание каждого немыслимо!
   "... при Василии (в 1509 году) был церковный Собор с Литовской России, в Вильно: Духовенство наше не имело участия в оном. Киевский Митрополит Иосиф с семью Епископами установили там весьма строгие правила для нравственности Священников, взяв меры, чтобы мирская власть не вмешивалась в права Духовные. Деяния сего Собора достопамятного, свидетельствуют о том, что Церковь Греческая пользовалась тогда в Литве свободою, независимостью, и была верною коренным уставам Православия..."
   (Карамзин, "ИГР", т. 7, ст. 116).
   Интерес представляют имена местностей, которые представляли епископы: Вассиан Владимирский (Волынский) и Брестский, Версафоний Смоленский, Кирилл Луцкий и Острожский, Ефимий Полоцкий и Витебский, Арсений Туровский и Пинский, Антоний Перемышельский, и Филарет Холмский (рядом с Брестом). Как видим Православие занимала местности севернее Киева...
   "...Поездка Василия 111 в Новгород, имела большое политическое значение. В числе прочих знатнейших лиц Великого Князя сопровождал Абдул - Латыф, бывший казанский хан, бывший ссыльный..."
   (Калюжный, " Другая История...", ст. 202).
   И так, бывший ссыльный уже при "особе Императора", что тоже не лишнее, поскольку в Москву (возможно на свою родину) собралась приехать сама Царица Нур - Салтан, мать и Абдул - Латыфа и, ныне здравствующего, царя казанского Мухаммеда - Эмина. Приходилось до поры до времени с этим считаться, Менгли - Гирей ещё жив, да и царица при власти в Крыму. Нам это не впервой, перетерпим! "Каждому овощу, своё время!". так и получилось позже!
   Причины по которым Василий выехал именно в Новгород - совершенно ясны:
   а/ Видом войска "внести спокойствие" в умы обеспокоенных новгородцев, вызванное снятием и судом над Архиепископом Серапиона Новгородского.
   б/ Создание предпосылок для "спокойного протекания судебной сессии", вдали от заинтересованного населения Пскова, а то за дубины схватятся! А тут нет...
   в/ намеченное ниспровержение республики во Пскове и неминуемая за тем "депортация" людей, которые находятся под подозрением властей, дело шумное, поэтому САМОМУ желательно быть подальше а Абдул - Латыф со своими татарами здесь совсем не лишний.
   "...Вел. К. выехал 23 Сент., а приехал в Новгорол Окт. 26. С ним был и Симоновский Архимандрит Варлаам..." (Карамзин, "ИГР", т. 7, прим. N 53).
   Ехали не спеша, да и дороги размыты, потом опять же войска не должны отстать, и так месяц с лишнем... Вод, и верь после этого историкам, которые, при необходимости и большой фантазии перемещают рати быстрее молнии...
   "...Цель путешествия знали разве одни Вельможи.... Унылый Новгород оживился присутствием Двора и войска отборного; а Псковитяне отправили к Великому Князю многочисленное Посольство: семьдесят знатнейших Чиновников и Бояр , с усердным приветствием и с даром - сто пятьдесят рублей..." (Там, же)
   Далее всё шло по новгородскому сценарию, как у Иоанна 111: "Хотите жаловаться на Посадника, на Наместника, на соседа своего, милости просим в Новгород, дорога дальняя, НО поиски "правды" дороже всех денег и неудобств дорожных...Князь наш справедлив, всех выслушает и "объективно" воздаст всем по заслугам!!!" И поверили: выехавшее в начале посольство: " поднесло в дар великому князю полтораста новгородских рублей и било челом от его отчины _ Пскова на обиды князя Репни и его людей. Василий принял дар и ласково ответил, что хочет "свою отчину жаловати и боронити", а князя Репню обещал обвинить, как скоро соберутся на него многие жалобщики. Воротясь во Псков послы на вече передали полученный ими ответ. После чего, князь Репня - Оболенский сам выехал в Новгород к Государю с жалобами на псковитян, которые его будто бы "бесчестели"..." (Иловайский, Царская Русь", ст.14).
   Дальше, казалось, происходило что - то странное: Власть обеспокоилась состоянием законности и хотела выслушать как можно больше жалобщиков:
   "...посадники собирали тех, кто имел какое - либо челобитие на князя наместника; посылали разыскивать таковых по пригородам и всех отправляли в Новгород. В том числе поехали и такие, которые желали воспользоваться великокняжеским судом во взаимных своих распрях..." (Там же).
   Новгород остался недоволен малым числом обиженных и требовал собрать всех: "ино будет вся земля виновата". Послали ещё десятерых посадников и купеческих старост от всех рядов: "Но великий князь всё ещё не давал управы никакой и говорил только: " копитеся, жалобные люди на крещение дам вам всем управу"...Итак, приехал 26 октября, 25 декабря Рождество Христово, 6 января Крещение (старый стиль) - итого почти два с половиной месяца продолжалась эта кутерьма с "приглашением и сбором жалобщиков на суд" - "Только тут в душу граждан запало предчувствие чего - то не доброго" (там, же) , но процесс пошёл и в Новгород всё прибывали и прибывали "искатели правды" - сами люди, в большинстве своём, доверчивы по сути своей, особенно когда ими руководит - "коллективный разум" - ЭТО УЖЕ БЕДА! Так и тут НАДЕЯЛИСЬ! А ВЕЛИКИЙ КНЯЗЬ обещание своё исполнил, не побоялся греха и в светлый праздник КРЕЩЕНИЯ ГОСПОДНЯ, совершил обманом арест всех с которыми только что простоял ЛИТУРГИЮ и совершил ВОДОСВЯТИЕ на реке Волхов!
   "...В сей день, то есть в праздник Крещения, Великий князь, окруженный Боярами и Воеводами, слушал обедню в церкви Софийской, ходил за крестами на реку Волхов, где Епископ Коломенский, Митрофан. Святил воду,...Там Вельможи Московские объявили Псковитянам, чтобы они шли в Архирейский дом к Государю: чиновников, Бояр, купцов ввели в палату; Младших граждан оставили во дворе. Они готовились с суду с Наместником; но тяжба их была уже тайно решена Василием. Думные Великокняжеские Бояре вышли к ним и сказали: "вы поиманы Богом и Государем Василием Иоанновичем". Знатных Псковитян заключили в Архиерейском доме, а Младших переписав отдали Новгородским Боярским детям под стражу. Один купец Псковский ехал с товаром в Новгород: узнав по дороге о сём происшествии, он бросил свой товар и спешил известить сограждан..." (Карамзин, "ИГР", т. 7, ст. 22). Есть одна особенность в постановке этого сценария, которая, возможно, снимет ответственность с Московской Метрополии в этот святотатском деле: в примечании N 60 к т. 7, "ИГР" есть такие строки: ",,,В ПСК. Лет. назван Епископ святивший воду СМОЛЕНСКИМ"... Может и правда был приглашён кто то со стороны, не имевший понятия о предстоящем плане ареста в Святой праздник... Есть вариант - всё духовенство Московское, включая Митрополита от участия в сем отказались, взяли со стороны? Семинарист Иосиф проделал в ХХ веке то - же самое, правда в день праздника пролетарского, и в день Советской Армии, 23 февраля, начал депортацию: чеченцев, ингушей, балкар, и остальных недовольных с Северного Кавказа... Жизнь в ЗЕРКАЛАХ!!!
   Иловайский пишет о том, что арестованных содержали до времени прибытия их семей, потом вывезли в Московскую землю, а тут и сегодня есть места глухие...Заложники оказавшиеся в руках Василия стали гарантами того, что город сопротивляться будет мало. Осталась во Пскове, Республика, оно конечно, но без руководства и с наследием "особых" отношений с Москвой, что невыгодно отличало её от Республики Новгородской. Оказалось, что сделанный, в своё время, выбор Москвы, как защитницы, сделал её теперь совершенно не обороноспособной....Новгород хотя бы сопротивлялся, а тут собрались, пошумели: "...Созвали Вече и стали спрашивать друг друга: " ставит ли щит против государя" и подготавливать ли город к обороне? Но тут вспомнили о своём крестном целовании великому князю, а главное о том, что в его руках находиться значительная часть их посадников, бояр и лучших людей, без которых трудно что - либо предпринять. Пока граждане раздумывали, не зная на что решиться, из Новгорода приехал один их задержанных купцов Осип Манухин с грамотой от задержанных там купцов, своих товарищей. Московские бояре успели войти в переговоры с захваченными лучшими людьми, объявив им, что государь за неправды их посадников и судий должен возложить на них свою великую опалу, но, что он, окажет им милость и требует только снятия вечевого колокола и водворение своих наместников, которые будут судить во Пскове и пригородах..." (Иловайский, "Царская Русь", ст. 15). Представим себе на минуту, что возле стен Пскова появились бы войска Ордена? Тут не потребовались бы ни посадники, ни просто "лучшие люди"! То, что написал историк: "вспомнили о крестном целовании", о том, "что в его руках находилось..." - это всё доводы для уговоров, со стороны московских "агентов влияния". Всё это произносилось с одной Целью, принудить граждан не предпринимать решительных действий... Все перенесено в летопись значительно позже, когда потребовалось воздать хвалу Васили. 111 - Государю всея Руси. А вече, вероятнее всего, оценило, не слишком объективно шансы на медаль "За оборону Пскова" или лучше, "напротив, пойти поклониться и признать не существующую вину свою" - надежда умирает последней! Малоимущие имели на вече значительное преимущество, теперь оно только возросло, власти наместника московского их поддерживали, ни те, ни другие не попали в число арестованных, поскольку не были "лучшими людьми". Малоимущих там, надеемся, было большинство, они то и вынесли приговор, взяв за основу грамоту. Присланную неведомо откуда, в надежде, что приход наместников московских улучшит их "материальное положение"...Ошибочка вышла, со всех спросили по полной1 Знай наших, надеяться без пользы! А. Рамбо пишет иначе: "...Ударили в вечевой колокол и принялись кричать: "Поднимемся на великого князя! Запрём городские Ворота!". Более благоразумные сдерживали народ: "Что делать? Наши братья, посадники и бояре и все вельможи в руках князя!". Задержанные в Новгороде...заклинали своих сограждан не оказывать бесполезного сопротивления и избегать кровопролития..."
   ("Живописная история...", ст. 144). Здесь во Пскове, как до того в Новгороде проявилась та неустойчивость строя республиканского, когда все задачи по обороне республики, фактически выполняют наёмники (в данном случае рати и воеводы московские, вероятнее всего город их содержал на определённых условиях, хотя об этом летописи и не упоминают). Духовная власть, не так сильная, как в Новгороде, полностью зависели от московской митрополии. Да и всё это находилась, и уже давно, под "прглядом" наместника всё той же Москвы. Явная надежда на то, что за деньги можно купить верность, а смирение перед властями вознаграждается уважением. Вряд ли Василий смог бы взять тогда Псков, вот окрестности бы выжег и разорил в конец. Не зря же он привел с собой татар Абдыл - Латыфа. Против крепостных стен они бесполезны, а вот "пошарить" по окрестностям, в самый раз. Впрочем, перед вече вопрос стоял конкретный как Пскову поступить дальше:
   а/ Начав сопротивляться войскам Московским, окрестность обрекались на полный разгром, а отсидевшиеся за стенами крепостными, потеряли бы многое и в первую очередь способность противостоять силам Литвы или Ордена, которые несомненно воспользовались бы этим положением, чтобы захватить город, как только московские войска вынуждены будут отойдут от Пскова.
   б/ Переход Пскова "под руку" Литвы или Ордена неминуемо бы привел к потере устоев веры православной, поскольку и Литва и Орден одинаково считали граждан схизматиками и силой или привилегиями старались бы склонить их к переходу в веру католическую, что граждане отвергали...
   в/ Пришли к единственному решению смириться и принять неизбежное, но при этом избежать разорения окрестностей земли псковской и главное сохранить ВЕРУ ПРАВОСЛАВНУЮ для себя и потомков своих, за это пожертвовать вечевым колоколом, жизненным республиканским укладом, передав всю власть Москве...А Василий... "ягнёнка видит он, на добычу стремиться, но чтобы дать сему законный вид и толк..." (И. А. Крылов) направляет дьяка объясняться:
   "... В Псков. Лет. Малин.: " И присла К.В. Дьяка Третьяка Долматова с жалованным со льстивым словом, и Псковичи обрадовались...Третьяк им на Вече сказал первую и новую пошлину: поклон от В.К...да отговорив то (Третьяк) да сел на ступени, и Псковичи удареша челом в землю..."
   "...И начаша ему (послу) говорити: тако у нас написано в летописях: с прадедом и с дедом и с отцом его, Государем, крестное целование с В. Князями положено, что нам будет на Московском Государстве, и нам от него не отойти, ни в Литву, ни в Немцы, или особе станем жить без Государя, ино на нас гнев Божий...а мы прежнего своего целования не хотим изменити, и мы на Государя своей руки поднятии и в городе запереться не хотим..."
   ("ИГР", т.7, прим. N 64, 66).
   Всё на этом и кончилось: января 15, дьяк вывез вечевой колокол из Пскова, а 24 января Василий приехал в поверженный Псков, помолился в храме Живоначальной Троице, потом пообедал и 27 велел собрать народ "...на своём дворе. К ним вышел Окольничий. Князь Пётр Шуйский; держа в руке список, он перекликал всех чиновников. Бояр, купцов. людей Житных и велел им идти в Большую Судебную избу, куда Государь, сидя с Думными Вельможами в Передней избе, прислал Князя Александра Ростовского, Конюшева Челядина, Шуймкого, Казначея Димитрия Владимировича, дьяков Долматова, Мисюря и других. Они говорили так: "Знатные Псковитяне! Великий Князь, Божией миластию Царь и Государь всея Руси, объявляет вам своё желание; не хочет вступапться в вашу собственность: пользуйтесь ею ныне и всегда. Но здесь не можите остаться: ибо вы утесняли народ, и многие, обиженные вами, требуют Государева правосудия. Возмите жён и детей; идите в землю Московскую, и там благоденствуйте милостию Великого князя" Их всех, изумлённых горестью, отдали в руки Детям Боярским; и в ту же ночь увезли в Москву 3000 семейств....Они могли взять с собою только малую часть своего достояния..."
   (Карамзин, "ИГР", т.7, ст. 26).
   Решительность Василия и желание Псковичей следовать крестному целованию, которое закладывалось столетиями в сознании псковитян , сработали как надо: "но ужас господствовал и плачь не умолкал во Пскове" (Летопись). Вот тут к месту и пословица "Москва слезам не верит!" - сопровождало объединение Руси. Четыре недели потребовалось Василию, чтобы присутствием своим устрашать народ, где то 24 марта САМ убыл в Москву, а народ начал разбегаться подальше, или постригаться в монастыри, чтобы "умереть в родном краю".
   Великий, казалось для них всё сделал, такие действенные меры принял: и суд "праведный и беспристрастный" совершил, и немедленную депортацию "зажиточных слоёв населения" провёл по "Просьбе трудящихся"... но не угодил!
   Себе за труды лишь бесхозное имущество экспроприировал и подарки взял. А сыну его, Ивану 1У опять пришлось идти на Новгород и Псков. Чтобы с этим народом справиться, Лишь одним отличались действия Василия от действий Иоанна 111 - не тронул казны церковной и земель, которые ей в тот момент принадлежали, возможно, и то, и другое не было так значительно, как в Новгороде?
   Боярин Давыдов и конюший Челядин возглавили. Вновь созданную "администрацию" поверженного Пскова, а дьяк Мисюрю и Андрею Волосатому вести дела приказов. "...Новый чекан для монеты и торговую пошлину, дотоле не известную в земле Псковской...роздал деревни сосланных Псковитян Московским Боярам, вывел всех граждан из Застенья или Среднего города где, находилось 1500 дворов; указал там жить одним Государевым Чиновникам, боярским детям...триста семей купеческих из десяти Низовых городов были переселены в Псков.... Исчезла слава Пскова, пленённого не иноверными, но своими братьями Христианами. О град, некогда великий! Ты сетуешь на опустение... похитил красоту. Богатство и граждан...увлёк наших братьев и сестер в места дальния..." ( Там же, ст. 27).
   "Великий Князь хотел сделать удовольствие Псковитянам, и выбрал из них 12 Старост, чтобы они вместе с Московсими Наместниками т Тиунами судили в их бывших двенадцати пригородах..." (Там же, ст. 28).
   Василий убыл, а милости его остались, и подумаешь - "А судьи кто?" Вот так!
   Управившись со Псковом, Василий приготовился встречать царицу Крымскую Нур - Салтан, прибывающую скоро с "государственным визитом" в Москву... "...Царица Нур - Салтан, мать Мухаммеда - Змина и Абдул - Латыфа жила в Бахчесарае. По рождению была Ногайской княжной и дважды овдовев на казанском престоле, вышла замуж за хана Менгли - Гирея. Сохранилась ( в русских переводах) её замечательная переписка с сыновьями и Иоанном 111..."
   (Д. Калюжный, " Другая история Московского Царства", ст. 202, М. 2005 г.).
   Интересно, очень интересно, наравне с Тайдулой Царицей Ордынской, женой хана Орды Золотой Чанибека. Пользовалась большим влиянием на князей Московских. К Тайдуле приезжал Св. Алексий, чтобы излечить её от серьёзной болезни, Нур - Салтан так же названа Царицей, хотя её муж её, Менгли - Гирей просто хан. Странно, но это наводит на мысль, что какое то время в Степи Великой "должность" Царская передавалась по женской линии, как до этого встречалось в Византии. Самое занятное то, что это признавалось князьями Руси.
   Вот, что пишет А. Бушков о нагаях, племени вроде степном и ох хане Ногае, который и образовал из степняков, серьёзную военную силу Степи Великой:
   "...К примеру, тайна хана по имени Ногай (Нагай). Есть такая, крайне таинственная фигура. Считается, что этот хан, по имени Ногай, жил во второй половине Х111 - начале Х1У веков, был потомком Чингисхана, почти сорок лет правил Золотой Ордой. Со "степняком кочевником" отчего -то поддерживали отношения многие тогдашние владыки - русские князья, польские и венгерские короли, Правители Болгарии ( не Волжской. Балканской), Сербии, а византийский император Михаил Палеолог, даже выдал за него свою побочную дочь Ефросинию (В юрту отправил?), кочевать со степняком?... Считается, что от хана и произошло наименование народа ногайского. Не знаю..."
   (А. Бушков, "Россия, которой не было". ст. 206, М. 1997 год.).
   Тут много лишнего: Нагай никогда не был сам ханом Золотой Орды и потомком Чингисхана. Он Темник, воевавший с ханом Тахтой и практически "следил" с 1283 года, за сменой ханов на престоле Орды, управлял областью междуречия - с правого берега Волги, до левого берега Днепра, в его власти был и степной Крым. В 1299 году его убили. Сам же Михаил Палеолог У111 славился умением способствовать своей политике династическими браками: король Венгрии отдал свою дочь, за сына Михаила, Андроника. Болгарский царь Константин Тих, был женат на его племяннице. Сам хотел (обсуждалось) жениться на дочери короля Испании Альфонса Х Мудрого. Второго сына Константина, Палеолог хотел отдать за дочь короля Сербии Стефана Уроша 1. не сложилось. Так почему бы не отдать побочную дочь за темника, почти хана Ногая, пусть даже в юрту! Вопрос об этой военной силе "равноудалённой" от Византии, Венгрии, Польши, Сербии и сосредоточенной в руках Ногая ( в "ИГР" его именуют князь Ордынский) серьёзно беспокоил его соседей: "С кем ВЫ князь или хан Ногай?". Всё это началось давно, после Андрея Боголюбского.
   Это отступление в другую эпоху вызвано необходимостью сказать" "Господа историки,, Вы либо по недопониманию, либо преднамеренно совершенно лишили историю Древней Руси, имевших место быть, указаний на "порочащие" род династические браки между дочерьми русских князей и степняками". Допустили в историю лишь те, которые невозможно было не отметить - браки между князьями и дочерьми ханов или князей половецких. Естественно, в Золотоордынский период было честью для князя выдать дочь за хана или приближённого к нему лица. А потом мы разводим руками не понимая почему в Казане Царь, а в Москве лишь великий князь, и почему Крымская ханша Нур - Салтан именуется Царицей, и в Москве ведёт себя как полномочная представительница "верховной власти". Посмотрим у Д . Калюжного, он пишет:
   "... Возвратясь из путешествия по Востоку, Нур - Салтан прислала Иоанну 111 в подарок коня... Детей от Менгли Гирея у неё не было, и, тоскуя по сыновьям от первых браков, она совершила в 1510 году большое путешествие из Бахчисарая в Москву и Казань, чтобы навестить своих сыновей. В поездке её сопровождал Царевич Саиб - Гирей. Царица прибыла в Москву 21 июля 1510 года и была торжественно встречена государем с боярами. Об этой встрече известно только задним числом, из того, что рассказывали несколько лет спустя Герберштейну, который при этом пишет, что Василий называл себя отнюдь не государем, а всего лишь "губернатором" - видно по дипломатическому протоколу..." (Калюжный, "Другая история...", ст. 203).
   Взглянем на другие характеристики крымской царицы, прибывшей в Москву:
   "...Выше несколько раз упоминалась Нур - Салтан, мать двух последних казанских ханов из рода Улу - Мухаммеда. Она сыграла выдающуюся роль в истории казанского ханства, и сорокалетний период с 1480 по 1520 год называют даже эпохой Нур - Салтан. С её именем связаны крупнейшие события казанско - крымских - русских взаимоотношений и сложного периода существования Казанского ханства. В трудную эпоху московского протектората она проявила большую силу воли и твёрдость характера в постановке и решения ряда принципиальных проблем русско - татарских отношений. Благодаря своей мудрости и настойчивости, даже личной дружбе с Софьей Палеолог, женой Ивана 111, она внесла неоценимый вклад в сохранение Казанского ханства, как государства, в эпоху "собирания русских земель", начала новой, ярко выраженной великодержавной политике Московского государства . Информация с сайта "Казанский Кремль..."
   "...В 1479 году умер Ибрагим... К тому времени уже сформировалось две партии, сыгравшие большую роль в определении внешнеполитического курса Казанского Ханства. Одной из них под руководством Фатимы держала курс на Восток - Ногайскую Орду и через неё на Среднюю Азию. Вторая, нур салтановская, была сторонницей союза с Москвой, притом она делала это в целях сохранения самостоятельности государства, поддерживая мирные отношения с русскими..." (Там же).
   "... Нур - Салтан - дочь ногайского бия Темира..." (Тюркологич. публикации).
   Итак, несколько вопросов возникающих к судьбе Нур - Салтан Царицы Крыма:
   Как сложилась её жизнь с момента наступления брачного возраста?
   - Сначала она жена сына Мамутека, Халиля царя казанского, где - то с 1466 год. Царь умер бездетным, у Нур - Салтан от него детей значит не было. Девочки?
   - Позже она жена брата Халиля, Ибрагима, который стал царём казанским с 1467 года. У Нур - Салтан двое сыновей: Мухаммед - Амин ( 1472 г. ?), и Абдул - Латыф ( 1477 г. ?). Царь умирает в 1479 году Амину - лет 6, Латыфу - года 2.
   Амина забирает Москва и даёт в управление Каширу. Латыф остался у матери.
   - Позже она жена, утверждённого султаном турецким на троне Крыма, Хана Менгли - Гирея, но сыновей от него не имеет.
   Как распределялись её симпатии и чем они, у наследной царицы, были вызваны?
   Уже в 1479 году она " симпатитизирует" Москве и принимает энергичные меры по осуществлению своих намерений " дружит" с Софьей Палеолог и дарит коней Иоанну. Фитима наоборот, хочет видеть в Казани Ногайцев. Странная позиция...
   - Какими городами правили царевичи вывезенные в Москву из Казани?
   Это города Кашира, Звенигород, Серпухов, города братьев Василия 11, Князей Серпуховских. Мать Иоанна 111 была княжной Серпуховской и вполне могла влиять на распределение городов, для "вновь прибывших".
   - Как сложилась дальнейшая судьба двух жен Ибрагима и их сыновей?
   Фатима, несмотря на звание Царицы, после пленения оставалась в Карголоме на Белоозере до самой смерти, невзирая на то, что её сын Худай - Кул был крещён и получил в жены сестру Василия 111.
   Нур - Салтан торжественно принимают в Москве её слушаются и говорят вещи приятные, считают за честь принять от неё подарок. Хотя тому и было много причин, но Василий, явно, не по дипломатическому протоколу, унижает свою "должность и звание" называя себя "губернатором". Знала она прекрасно, откуда он, Василий взялся и как заслужил стать "губернатором"...
   И можно ли верить историкам которые пишут: "Нур - Салтан дочь ногайского бея Темира"... Тут явно, что то не так. " Любовь свою" к Москве она вынесла из ногайской юрты? Попробуем предположить, что это одна из сестёр потомков великого князя Иоанна 1 (Калиты), выданная замуж за Царя Казанского "С целью....", сами понимаете какой!
   В генеалогическом дереве ХРОНОСА, в отличии от росписей Карамзина и Строева, представлен более широкий список имён, но настораживает одно, в этом дереве, Князей Серпуховских практически отсутствуют женские имена (только в ХУ11 колене три женских имени). Могло ли быть так? Ну история штука "сговорчивая", из неё можно вычеркнуть любое лицо и даже целый род княжеский представить вымершим: так в росписи Карамзина у Владимира Храброго нет потомков, в росписи Строева список расширил, оказалось 6 сыновей, а дальше опять, наследник у Ярослава и тот единственный. Хотя ХРОНОС указывает на четверых "мужиков", уж очень хотелось показать, что род угасал по природе..., а род ведь сохранился и дальше, только в момент ареста Василия Ярославича уже умерли Иван, Андрей, Василий; пнред тем Иван бежал в Литву... там у него жило четверо сыновей, носящих в Литве титул Князей Серпуховских - Боровских. А пишут род вымер, почему?
   Вывод, напрашивается сам: Нур - Салтан из рода князей Серпуховских - Боровских, вероятнее всего дочь Василия Ярославича, рождённая, где - то, около 1456 года, тогда Василию было немного за 30 лет. Выданная замуж за Царя Казанского Халеалика ( Халил) приняла ислам, а к ногаем не имеет никакого отношения. Дарит Иоанну 111 коня, родня довольно близкая (мать Иоанна, тетя самой Нур -Салтан). Тут возможно. если не "дружба", то близкое знакомства, Ведь не даром Софья Палеолог просила Царицу Татарскую (имя не названо) разрешить построить церковь православную в Кремле, на месте подворья занятого послами и гостями татарскими. Та ей разрешила, это мусульманка?
   Приезд в Москву её в 1510 году. Возможно вызван не столько, тоской по сыновьям, сколько желанием посетить родину перед кончиной. Ей уже 54 года, в Мекку на поклон съездила, потом и родину нужно посетить. Всю историю рождения и восхождения Гавриила на стол Московский, она отлично знала, кроме того, совсем недавно, в 1507 году он подписал определённые обязательства и Казани и Крыму, выпустил Абдул - Латыфа и дал ему удел... так какой же он ей брат или великий князь, "губернатор" да и только!
   Следует так же отметить царицу сопровождал наш посол Морозов. Побыв в Москве до 20 августа, отбыла в Казань к сыну и пробыла там почти год.
   Примечание: Следует отметить, что князья Серпуховские - Боровские никогда не смирились с тем, что ранняя смерть от чумы их отца Андрея Иоанновича, в 1353 годе, "похитила" у них и трон Московский. Они искали его и при Димитрии Донском и позже. Для поддержки своих претензий они, несомненно, опирались на Литву: кроме самого Василия Храброго литовских жён из различных княжеских родов Литвы имело и трое его сыновей. Вполне возможно, что дочери отправлялись замуж за ханов разных царств и Орд. Для соблюдения "политических интересов" рода, борющегося за стол Московский...
   Не может того быть, чтобы князья великие Руси было такими, что более "брезговали" брачными связями в Ордами, чем императоры Византии...
   С Литвой состояние напряжённое. Взаимные упрёки в притеснениях и нарушении договора, поскольку МИР не устраивал ни ту, ни другую сторону. Может Москва считала, что переиграла Литву, получив Глинских и утвердившись во Пскове. Трудно сказать кто тут выиграл или проиграл:
   "...Беспрепятственно отпустив Глинских, Сигизмунд раскаялся, заключил их друзей в темницу, и вздумал требовать, чтобы Великий Князь выдал ему самого Михаила с Братьями. Государь ответствовал, что Глинские перешли в его службу, когда Россия воевала с Литвой, и что он не выдаёт своих подданных. Сношения продолжались около трёх лет: Послы и гонцы ездили с изъявлением неудовольствия однако без угроз..." (Карамзин, "ИГР", т.7, ст.31).
   В 1510 наместники великокняжеские заключили перемирие со Швецией... Василий оставался, верен своей изворотливой политике, а историк назвал "Наместниками Великокняжескими" - вероятнее всего тех, которые были в Новгороде, но не само княжество Московское, и оно, естественно, считало себя свободным от всех обязательств, которые дал Новгород и его Наместники, что вскоре и нашло подтверждение в действиях Москвы, а не в договорах...
   Сигизмунд 1 продолжил укреплять свои отношения в городами, бывшей Руси Киевской, желая видеть в них опору против самоуправства шляхты, панов и Князей. Предопределяя законом определённые права городским мещанам, он использует, уже вошедшее в обычай в Западной Европе, Магдебурское право:
   "...В 1510 году Сигизмунд 1 даёт Полоцку новую подтвердительную грамоту на магдебурское право...Новая грамота вновь повторяет данные мещанам привилегии с некоторыми пояснениями и добавлениями.... Так мещане и чёрные люди, заложившиеся за наместника, владыку, игуменов, бояр и прю, опять возвращаются в ведение войта, бурмистров и радцев, но каждому князю и боярину позволяется иметь на своём городском дворе по одному дворнику и огороднику из числа закладней..." (Иловайский, "Царская Русь", ст. 99).
   Таким образом ограничивалось закабаление городских жителей. Суд уже совершался не по "замковому и наместническому праву", а суд городской.
   На землях московских ничего подобного, до Петра 1, не было.
   В нижнем Новгороде возводиться каменная крепость с 1508 до 1510 г.г.
   "Историчкские Хроники" (Г.А. Гладилин): "Сильное землетрясение и разрушения
   В Царюграде" - Стамбулом этот город стал лишь в ХУ11 веке...
   1511 год - Минул год с тех пор, как Василий "облагодетельствовал" Псков:
   "... Старосты не мигли обуздать хищности сановников Великокняжеских, которые именем новых законов отяготили налогами граждан и землевладельцев, не внимали справедливым жалобам и казнили за оные так, что несчастные толпами бежали в чужие земли, оставляя жен и детей. Пригороды пустели. Иностранные купцы, ремесленники, имевшие дома во Пскове, не хотели быть жертвою, ни свидетелями насилия и все выехали оттуда..." (Карамзин, "ИГР", т. 7, ст. 29).
   "...Великий князь. однако, не одобрил поведения своиз первых наместников, в следующем 1511 году он сменил их; на их место назначил уже знакомого псковичам князя Петра Великого и князя Семёна Курбского..."
   (Иловайский, "Царская Русь" ст. 20),
   Карамзин пишет, что Пётр Великий был из рода Шуйских, потомков Андрея Александровича, сына Невского, после изгнания из удела Василием Димитриевичем, сыном Донского, служили Новгороду и Литве, к ХУ1 веку "одумались" и перешли в служивые князья к великим князьям московским, имения, конечно получили, но земли Суздальско - Нижегородские им не вернули.
   "Князья Курбские принадлежат к новейшим временам" ("ИГР", т. 5. прим. N 65).
   Появились в Москве при Димитрии Донском, среди потомков Рюрика не значатся. Имели небольшой удел в селе Куба под Ярославлем.
   Удивительно, как во время все вести доходили до князя Великого, вот и тут:
   "...В 1511 году да князя великого дошёл слух, что брат его Семён Калужский, хочет бежать в Литву. По челобитью других братьев, митрополита Семиона и владык, Василий простил Семёна; переменил состоявших при нём бояр и детей боярских..." (Из Татищева, Д. Иловайский, "Царская Русь", прим. N 130).
   И были - то вокруг соглядатаи и доносчики, теперь похоже посадил под домашний арест. Похоже, что из всех уделов, упомянутых в Духовной Иоанна 111, Семёну оставили одну Калугу. Семёну 24 года, настало время подумать о себе и о роде своём. Жениться брат запретил и "законных наследников" не будет. Трудно сказать о чём думал Семён, но можно точно сказать, что думал и делал брат его "любимый", " который как собака на сене, сам не может и другим не даёт". Вот и все прелести передачи стола " от отца к сыну". И тут:
   "...Семион Калужский, человек пылкий и необузданный, тяготясь положением подданного своего брата старшего и мечтая о старых удельных порядках, хотел предаться Литве и завязал с ней переписку.... Всё это, вместе взятое, должно было, конечно, привести Василия к разрыву с Литвой, при чём обстоятельства для нас складывались благоприятно: Магистром Тевтонского Ордена был родной племянник Сигизмунда - Альбрехт, сын маркграфа Аншпах - Бейретского; не желая уступать дяде Земель Пруссии и Приморской, которые тот от него требовал, он готовился к войне с ним; поэтому и Ливонские Немцы, зависящие от Немецкого Ордена, так же были должны объявить войну Сигизмунду..." (Нечволодов, "Сказания..." т.3 ст. 220).
   "А ларчик просто открывался" - нужен предлог, чтобы в случае если Ордена Тевтонский и Ливонский ввяжутся в войну с Сигизмундом и будут иметь успех, можно будет, имея столь веские основания - Семён хотел изменить и передать земли Калужские Сигизмунду, вступить в войну и что то поиметь, но не сложилось! Поэтому простил до времен лучших! А мнение о " пылкости и необузданности" Семиона (Семёна) следует оставить на совести историка. Донос есть донос и он вводится в действие в нужный момент, а тот о ком донесли был "ни сном ни духом". События развивались и по другой линии, брат налаживает тайную переписку с сестрой, для выяснения общей картины:
   "...В 1511 году Дворецкий В. К., Михайло Юрьев, ездил к Королю с разными жалобами. Ему надлежало узнать, каким образом Василий может переписываться с ней тайно. Король послал в Москву Воеводу Полоцкого, Станислова и Дворянина Богдана Долгирдова. Сигизмунд изъявил неудовольствие на Можайского Воеводу, который захватил несколько сел Литовских и считает реку Днепр границею..."
   (Карамзин, "ИГР", т. 7, прим. N 80).
   Русь, при Василии двигалась к войне с Литвой, а воевода Можайский, был мужик с понятием: если Днепр граница, то Смоленск наш, поскольку стоит на левой, нашей стороне Днепра...так село за селом и мы на окраине Смоленска.
   Желающих служить Москве все прибавлялось, продолжали поступать из разных регионов Великой степи. Так на службе Москвы оказался крымский хан Шиг - Алей, царевич Эгуп (Ягуп) из Орды, сын Улу Мухаммеда...
   22июня 1511 года возвратилась из Казани в Москву Царица Нур - Салтан и оставалась здесь гостить до декабря 1512 года. Похоже, что из её визита не было сделано хороших выводов: Менгли - Гирей уже не тот, а на других она влиять уже не могла? Что сделаешь со старостью исчезает влияние и власть!
   Умирает Митрополит Симеон, великий князь "захотел видеть" Митрополитом Архимандрита Симоновского монастыря Варлаама: " бывшего приятеля Патрикеева и сторонника аскетического направления заволжских старцев. Сам выбор Варлаама, вероятно, произошёл не без влияния князя - инока" (Д. Иловайский). Вассиан Патрикеев становится одним из ближайших советников Василия в этот период. В это время, как считают историки, состоялась новая редакция русского "Хронографа". Трудно это утверждать, поскольку есть только копии его и нет никаких гарантий, что в него не вносились, ещё тогда, "необходимые добавления", велению времени послушны не одни МУЗЫ, а и...
   На земли западной Европы вскоре придет протестантство, усилиться межрелигиозная борьба - католики против протестантов сторонников новой ветви Христианской религии, а пока в 1511 году Мартин Лютер приедет в Рим, но его четырёх летнее пребывание в нем, заложит ростки для будущего протеста, против царивших в католичестве приоритетов и порядков. А на Руси:
   "...Василий употребил первые четыре года своего правления, страхом оружия, без побед, но не без славы УМИРИВ Россию, доказав наследственное могущество ея Государя для неприятеля внешнего, и непримиримую их волю быть внутри Самодержавия..." (Карамзин, "ИГР", т. 7, ст. 30).
   Сказано сильно, но нет за словами, ни страха оружия, ни "умирения", да и могущество сомнительно. А враги кто? Литва да Казань...Литве не до Василия, душат проблемы внутренние, а Василия вынудили подписать, хот и не надёжный, но МИР ВЕЧНЫЙ. Крым и Казань добились своего, это раньше сделают набег, пожгут, пограбят и домой, а теперь Василий и Крыму должник, и Казань не смеет тронуть, тут тоже мир, а на большее они и не претендовали! Вот где успехи, так это на фронте порядка Самодержавного: кого смогли арестовать или похоронить - сделали. Псков опустел - это мелочи, зато там " Глаз Государев - Наместники и Тиуны". От войны к войне, от одного заговора к другому. Вокруг происки врагов как внешних так и внутренних, даже брата!
   1512 год - "... Нур - Салтан вернулась в Москву. где прожила шесть месяцев, и рассталась с Василием, уверяя его в глубокой преданности своих сыновей и второго мужа Менгли - Гирея..." (Нечволодов, "Сказания...", т. 3, ст. 219).
   "...поехала в Крым 5 декабря. К. Михайло Щенятьев провожал её до Путивля"
   Щенятьев боярин и воевода, Путивль на реке Сейм, на линии Конатоп - Бахмач.
   Дальше, это достаточно старая женщина или поскакала верхом, или, дождавшись весны поплыла по Сейму, потом по Десне, потом по Днепру. Побывала ли она во владения Литовских в Киеве, история не упоминает, но одно ясно, "великая дружба" между Москвой и Крымом кончилась безвозвратно...Кто виноват?
   " другая ещё более важная причина разрыва заключалась в коварной политике Сигизмунда....Несмотря на недавно заключённый мир с Василием, король вступил в тайный договор с ханом и обязался платить ему ежегодно 15 000 золотых, если татары будут воевать Московское государство....В течении 1512 года крымские татары под началом царевичей Ахмата и Бурунаш - Гирея сделали три набега на Белёвские и Рязанские украйны и подступали, хотя и безуспешно к самой Рязани. С этого времени открылся ряд опустошительных набегов Крымской разбойничий орды...Москва имела в Крыму своих доброхотов и немедленно узнала о договоре Литвы с Ханом, а так же о военных приготовлениях Сигизмунда. В думе великокняжеской решено было предупредить врага. Василий послал Сигизмунду "складную грамоту", или объявление войны..." (Д. Иловайский, " Царская Русь", ст. 25).
   "Коварная политика", "Разбойничья орда" - как хорошо звучат эти слова в устах историка, НО, простите, это же зеркальное отражение НАШЕЙ Московской политики ещё со времён Иоанна 111 - и политика по отношению к Литве, для нас не была Коварной, да и Орда Крымская не была Разбойничий, выходит так?
   Вот и о Сигизмунде, странно писать о нём как о "поджигателе войны", готовился? Может ДА! но начинать НЕТ! Бояре Московские решали напасть первыми, "упредить", так сказать, сами же историки и написали. А позже что?
   От тех же доброхотов и узнали, что ожидать летом 1512 года и приготовились: "... Ахмат - Гирей думал в июле опустошить Рязанскую землю; но князь Александр Ростовский стоял на берегах Осетра, князь Булгак и Конюший Челчдин на Упе: Ахмат удалился. Более смелости оказал сын Ханский Бурнаш - Гирей: он подступил к самой рязанской столице и взял некоторые внешние укрепления: города не взял. Воеводы Московские гнали крымцев степями до Тихой сосны..." (Карамзин, "ИГР", т.7, ст. 33).
   Взглянем на карту: река Осетр имеет верховья около г. Винев Тамбовской об.
   протекает через Зарайск и чуть выше Коломны впадает в Оку; река Упа имеет верховья южнее Ясной Поляны и впадает в Оку (у верховий р. Ока) у г. Чекаоие, в непосредственной близости от Калуги. Отсюда видно, что войска, в какой то степени прикрывали лишь два города Калугу и Коломну, но, никак не Белев и "краины Рязанские", путь на столицу - Рязань для сынка ханского Бурнаш - Гирея был свободен. Может так и задумали, Рязань не очень своя и тоже...спит и видит, как бы с Москвой расстаться, и сынок доволен и тех наказали...
   "...Весть о нападении Крымцев пришла в Москву 8 мая 1512 года. Они злодействовали около Алексина, Воротынска, Коломны..." (Там же, прим. N 33),
   Время. пока Москва раздумывала, как быть, поскольку опасались худшего: прорвы к Москве, через Коломну, или захват Калуги, где сидит Симеон, братец, войско татарское наводили "порядок" на этих землях с мая по август, вполне выполнили "план по добыче" и возвращались домой, вероятно их не "гнали", а сопровождали, как пишут историки очень далеко, поскольку, река Тихая сосна впадает в Дон на 70 км. ниже Воронежа. О том, что отбили полон и награбленное также не сообщалось! А вдруг Бурнаш - Гирей сатанеть Ханом?
   Хорошо или плохо, но начались неприятности у вдовы Августа 1 короля Польского, дочери Иоанна 111. сестры Василия, Елены...Началось это в начале 1512 года, вдовствующая королева польская, оказалась в неприятном положении; её фактически арестовали, поскольку всё тайное узнаётся или, на крайней случай, угадывается. Елена Иоанновна была зубной болью, для властей Польши, при её ПАПА, брат оказался не лучше... и вот:
   "... главным поджигателем к новой войне, по - видимому служил Михаил Глинский...Глинский воспользовался положением вдовствующей королевы Елены Иоанновны, чтобы обострить Московско - Литовские отношения. Устранённая, по смерти мужа, от всякой политической роли, Елена предалась хозяйственной деятельности...копила себе большую казну...а под влиянием духовенства литовские католические вельможи стали относиться к ней недружелюбно; кроме того с завистью смотрели на её имения и богатую казну. Как бы то ни было, только в 1512 году в Москву пришла жалоба от Елены Иоанновны: собиралась она из Вильно, по обычаю, ехать в своё имение в Бреславль, куда послала наперед своих людей..."
   (Иловайский, "Царская Русь", ст. 24).
   По случайности, этот Бреславль (вероятнее всего теперешний город Браслав, Витебской области Белоруссии, рядом с Даугавпилсом Литовским и псковским, города Опочка). Поскольку добра много, в том числе и казна, то. естественно у вильновского воеводы Николая Родивила и Торковского Григория Остыкова, возникли сомнения в целях этого путешествия. Ведь тот же Глинский, вполне мог дойти до Бреславля и "освободить" затворницу. Тут у Москвы серьёзный козырь, в Польше королевские права передавались и по женской линии, вспомним, хотя бы, Королеву Польши Ядвигу, жену Ягайло...
   Сначала тайная переписка, потом "по обычаю" отъезд в имение поближе к границе с казной и нажитым, "освобождение" затворницы Михаилом, свадьба Елены и Михаила и новый претендент, если не на Польшу, то на Литву точно...
   Поскольку не получил княжества Киевского, то разве Муж королевы хуже, прямой претендент....А то, что Василий выдаст за него свою сестру, сомневаться не стоило, выдал же он другую, за свежее "окрещённого" Царевича татарского...
   Игры политические туманны: одним обещания, другим демонстрируют "ГНЕВ", вот и тут Василий показал, что терпеть подобное не сможет и послал грамоту:
   Вот Карамзин пишет: "... Скоро сведал Василий, что Король готовит полки и неотступно убеждает Менгли - Гирея действовать против нас всеми силами, желая вместе с ним начать войну летом.... Государь послал к Сигизмунду "складную грамоту, написав в ней имя Королевское без всякого титула... и заключил сими словами: "... взяв себе Господа в помощь, иду на тебя и хочу стоять, как угодно Богу; а крестное целование слагаю..."
   (Карамзин, "ИГР", т.7, ст. 33).
   "...С сею грамотой отправили к Королю Подьдячего Ваську Всесвятского..."
   (Карамзин, "ИГР", т. 7, прим. N 92).
   Итак, война объявлена, но чтобы вести её нужны войска. Их нельзя собрать в Вязьме или Доргобуже, будет ясна цель - Смоленск и противник предпримет меры: увеличит гарнизон, укрепит стены, а вот район реки Упа очень даже. Оправдаться всегда можем - защищаемся от крымцев, ну а зимой, лишь реки замёрзнут, вниз по Оке, вот и Угра, вверх к истокам Ельня, а там какие то 80 верст и Смоленск, Зимние походы, после того как реки встали милое дело... Князь Булгак и конюший Челядин с немалым войском на Упе. Ожидает... вроде и крымцев отбили и теперь ждут когда встанут реки?
   1513 год - "...Сам Василий предводительствовал ратью и выехал из столицы 19 Декабря с братьями Юрием и Димитрием, с зятем царевичем Петром и с Михаилом Глинским. Главными Воеводами были Князья Даниил Щеня и Репня. Приступили к Смоленску. Тут гонец Королевский подал Василию письмо от Сигизмунда, который требовал, чтобы он немедленно прекратил военные действия и вышел из Литвы, если не хочет испытать его мести..." (Там же).
   Примечание: В "ИГР", т. 7, прим. N 94 поимённо указаны все царевичи и воеводы, кто был должен выступить в этот поход: на Смоленском направлении таковых 17, включая самого; на Бореславль 3 воеводы московских и с Лук ещё 7 воевод с полками; в Холме стояли 5 воевод с полками. Вроде силы большие...
   Что странно, о причинах и результатах похода, у историков, всего несколько строк, или очень невнятных, или вообще, как А. Рамбо этого события не отмечают, вообще...Нечволодов так же избегает о нём писать. Калюжный: ",,,король польский и великий князь литовский Сигизмунд начал войну с новым государем Москвы, но ничего не добился. Всё больше литовско - русских князей, таких как Михаил Глинский переходили к Москве, В 1512 году. Узрев нарушение мира в нападении союзных теперь Литве крымских татар, московские полки двинулись на Смоленск..." ( "Другая история...", ст. 202).
   Карамзин пишет лишь: "...Назначили быть приступу ночью, от реки Днепр. Для одобрения людей выкатили несколько бочек крепкого мёда: пил, кто и сколько хотел. Сиё средство оказалось весьма неудачным. Шум и крик пьяных возвестили городу нечто чрезвычайное: там удвоили осторожность. Они смело бросились на укрепления; но хмель не устоял против ужасов смерти. Встреченные ядрами и мечами Россияне бежали, и Великий князь через два месяца возвратился в Москву, не взяв Смоленска, разорив только сёла и пленив их жителей..." (Там же).
   Туман по полной программе, поскольку Смоленск стоит на холме, плюс к тому крепостные стены, пусть и не везде каменные, Какова вероятность того, что рать Московская пришедшая без пушек с одними пищальщиками, сможет её захватить? Естественно, нулевая! Что то тут не вяжется. В примечании N 95:
   "... В Архив. Псков. Лет. Малин. : " Приехал К.В. под Смоленск в Рождественское говение, а 1000 пищальщиков со Пскова, а Псковичем тот рубеж не за обычай... и велел им корм дати, и стояли 6 недель, и К.В. дал Хорузе Сотнику с товарищами 3 бочки пива, да 3 мёду, и напившися и полезоша на приступ, и иных городов пищальщики, и примет повесли в помощь... а из туров, пушки биша и много прбиша, знаше пьяные ползоша... и поехал К.В. ничтожа не учинив" а Государь возвратился в Москву на третьей неделе Вел. поста..."
   (Карамзин, "ИГР", т. 7).
   Попробуем осмыслить хронологический ход событий этого похода на Смоленск:
   Выехал 19 декабря и приехал под Смоленск ещё до 25 декабря (Рождество Христово) стоял шесть недель Это где то первые числа февраля 1513 года и ничего не предпринимал, или ждал чего то, возможно войска из района Упы? Или был, с помощью Глинского, занят переговорами искал "доброхотов" среди жителей Смоленска, просил открыть тайно ночью ворота? Или выжидал...?
   В первых числах февраля была попытка штурма города пищальщиками, вероятно добровольца, которые, крепко подвыпив, ползли к крепостным стенам или воротам. Пьяные крики всполошили горожан и "штурм" был отбит... Потом он, Василий ещё почти шесть недель чего то ждёт у стен Смоленска, поскольку вернулся в Москву лишь в середине марта (3 неделя Вел. поста). Стоял в надежде уговорить горожан открыть ворота?... постоял и вернулся...
   Можно высказать одно предположение: 24 января 1513 года умирает Елена, вдовствующая королева Польши...Чей то злой умысел или случайность? Итак:
   "...В сиё время скончалась в Вильно вдовствующая Королева. Елена, умная и добродетельная, быв жертвою горести, а не яда, как подозревали в Москве от ненависти к Литовцам: ибо Сигизмунд имел в ней важный залог для благоприятного с нами мира..." (Там же).
   Только 8 - 10 дней отделяют это событие от ночного штурма Смоленска, путь от Вильно до Москвы, потом к Смоленску вполне мог занять это время. и вот тут после поминок и был предпринят, этот "пьяный штурм", потери списали, а прежнюю политику уговоров "открыть ворота городские" продолжили, НО...
   Чем вызвана неудача? "Гладко было на бумаге", возможно и на обещаниях Глинского, но на что надеялись, подступив к городу без артиллерии и с войском, в котором похоже начальников было больше чем подчинённых. Странно и то, что не сказано ничего об "ударе в направлении Бреславля", там тоже поражение? Вот так, как победа, всё помнят и дату и как, кто и кого, а здесь не нашли, в летописях ни даты и о потерях не пишут, а вот о разорении сел окружающих Смоленск упомянуть не забыли, память историков подводит.
   Вернемся к смерти Елены: "... Дело конечно не обошлось без молвы о том, что смерть насильственная. Такую молву особенно поддерживал Михаил Глинский. Который узнал даже подробности этого тёмного дела и подал о них запись государю..." (Иловайский, "Царская Русь", ст. 24 по переизд. М, 2002 г.).
   Там названы все поимённо: Виленский воевода, Николай Радзивил, "три человека из прислуги, в том числе собственного ключника королевы Митьку Иванова". Неизвестно, что знал Михаил, а вот на Руси про ключников и жён княжеских, особенно вдовствующих, было мнение особое; " Ванька ключник, злой разлучник, разлучил князя с женой..." (народная песня). А вот о писавшем знать нужно: Михаил Глинский - католик, по сути дела простой наёмник, служивший, до того, уже не одному государю Европы, увидеть в нем литовско - русского князя который бы стремился служить Руси Православной, достаточно сложно. Даже, не желание "служить объединению" Руси Православной вокруг Московской Митрополии, привело Глинских в Москву к Василию, а лишь обстоятельства их несостоявшихся намерений, расширить свои владения...
   В момент смерти Елены он сидел под Смоленскои, но знал все подробности, кто и как. Интриган по натуре, он вполне мог не надеясь на решительность Василия организовать этот штурм под столь веским доводом - отомстим за смерть Елены от рук литовских - взятием Смоленска. С её смертью Михаил так же терял, уже не стало возможности стать её музеем...Может обещали?
   - Что же касается Сигизмунда, который, как считает Карамзин, имел в лице вдовствующий королевы "залог для благополучного с нами мира", то это как сказать, быстрее это его "вечная угроза", врагов у него и без неё хватало. Это
   Мнение Карамзина необоснованно: Сигизмунд прекрасно знал обстановку в семье Александра и Елены и мог наблюдать за тем, как отец её, Иоанн 111 третировал и дочь и зятя своими бесконечными претензиями, используя этот родственный союз не для налаживания добрососедских отношений, а всё с точностью наоборот. Брат Василий ничем не отличался от Иоанна 111, он так же использовал всё, чтобы использовать возникшее неуважительное отношение окружения нового короля к ней, лишь как причину для нарушения мира с Литвой, да и Бреславль, подаренный ей Александром, так близок к границам московским. Допустить её отъезд в Москву, значит гарантировать, что её получит Глинский и тогда...Пока она жива Литву не оставят в покое... Может это лишь были мысли, он даже если они и не были высказаны вслух, это не значит, что среди окружения не нашлось... слуги и приближенные очень чуткие.
   - Сам, великий князь, конечно желал бы иметь "эту вечную причину" для раздоров, но, всегда гораздо большим желанием, было присоединение новых земель, особенно Смоленска и увеличения казны Государевой... Родня, если и существовала для Василия, то лишь в плане помех: вечные претенденты, братья Семён, Юрий Андрей, Димитрий, ели избавились от племянника уже коронованного, а все остальные, пока живы, одна морока от них. Сёстры тоже как разменный материал в делах политики, что для Иоанна, что для Василия.
   Феодосию отдали за князя Холмского, потом арест и смерть в тюрьме, Елена за королём Польши, но жить с мужем нормально не дали, Евдокию отдали царевичу Худай - Кулу ( после крещения Пётр Ибрагимович), что другими неясно, возможно окончили жизнь свою в девичьем тереме... Вот и тут. Сделать "подставу": пообещать Михаилу Глинскому её руку и сердце, не официально. А на словах, Василий вполне мог. Если бы всё сложилось: Елена приехала с казной в Бреславль, её освободили; заключение нового брачного союза между Еленой и Глинским... тот король не король, но длительная головная боль для Литвы и Польши была бы обеспечена надолго...да и без Москвы он ничто...
   - Сама Елена могла вести себя так. как будто намеревалась выйти из под контроля своего брата Василия, повела после скандала не соответственно, примирилась с Сигизмундом. Карамзин пишет: "В сие время скончалась в Вильне...", то есть уже в столице, а не в жмудском местечке Биртшаны, куда её заключили. А что. не знала Елена, что Василий получив её казну и, возможно земли в Бреславле, не станет учитывать её пожелания, а поступит в "интересах государственных... да и положение вдовствующей королевы в Польше резко отличается от положения обитательницы терема девичьего, будь ты хоть и вдовствующая королева. Перспективы вернуться не самые радостные, для неё!
   - Ещё одно лицо заинтересованное - император Максимилиан 1. у которого желание завладеть другими землями не пропало с годами, тоже старался:
   "...Он (Максимилиан)... имел виды на Чехию и Венгрию, которыми тогда владели Ягелонны, в лице старшего Сигизмундова брата, Владислава Казимировича. Этим видам Габсбургского дома сильно противодействовала национальная венгерская партия, во главе которой стоял знатный магнат граф Иоанн Заполыя; а король Сигмунд польско - литовский не только дружил с этой партией, но и вступил в брак с сестрой Иоанна Заполыи, Варварою, в 1512 году, чем сильно вооружил против себя Максимилиана. Этот последний предложил свой союз государю Московскому и к тому союзу привлёк молодого тевтоно - прусского магистра Аьбрехта Бранденбургского..."
   (Иловайский, "Царская Русь", ст. 26).
   Максимилиан усердно подталкивал Василия к войне с Литвой, а в этих случаях все средства хороши, нужны были чужие резервы, поскольку император был с 1508 года занят войной в Италии против Венеции. Присоединившись Кемберейской Лиге, он ввязался в эту войну, а победа всё не ожидалась. Практически все члены этой Лиги уже создали новую Святую, но конца итальянским войнам не предвиделось. Открывать новый театр военных действий император не торопился, а старался использовать чужие военные силы, в данном случае рати московские. Но рука Москвы оказалась недостаточно сильной и наступил второй период уже летний компании против Литвы. Василий тоже был "не промах" и искал поддержки у турецкого Султана:
   "... Уже Иоанн, как мы видели, искал приязни Баязета, но единственно для безопасности наших купцов в Азове и Кафе, ещё не думая, чтобы Россия могла иметь выгоды от союза с Константинополем в делах внешней Политики: Василий хотел в сем отношении узнать мысли Султана. И сведав, что несчастный Баязед свержен честолюбивым, жестоким сыном, отправил к Селиму Дворянина Алексеева с ласковыми поздравлениями..."
   (Карамзин, "ИГР", Т.7 ст.34).
   Алексеев отбыл из Москвы 12 декабря 1512 года, 19 декабря Василий пошёл на Смоленск. Трудно было Карамзину представлять "извечных" врагов России - Турок, как бывших союзников, как во внешней, так и во внутренней политике Руси великокняжеской. И уж не интересы купцов в Азове и Кафе заставляли Иоанна 111 искать дружбы султана Баязета: тот властвовал над Крымом и имел большое влияние на ханов различных Орд, таких как Ахмат. Правда и то, что Турция стала врагом Венгрии, как и всех славянских стран Балканского полуострова. Баязед: "был слаб и беспечен. Он возбуждал против себя общее негодование, особенно между янычарами" (Грановский Т. Н.) и посему особой помощи от него Иоанн 111 не получил, правда, Крым, в те времена, соблюдал союз с Москвой. В 1511 году, он уступил престол Селиму, "честолюбивому, жестокому сыну" и как тут не послать "ласковые поздравления", а за одно и управу на царевичей крымских, вот возможно тогда и сможет Москва, оказать помощь императору Максимилиану в борьбе с Сигизмундом чужими руками. Но посольство затянулось до 1514 года. а события продолжали течь своим путём, без вмешательства турок. Хотя и желательно было бы устроить набег на Литву.
   "...Зимою 1512 ( вернее 1513 года) во многих областях люди умирали кашлем... Общий неурожай 1512 года произвёл неслыханную дороговизну: бедные умирали с голода..." (Карамзин, "ИГР", т. 7, ст. 117).
   1514 год - Трудно точно определить. Когда состоялся второй поход на Смоленск. Карамзин относит его к 1513 году, но выход войска в поход приходиться на 14 июля, а САМ выехал из Москвы 25 сентября, но 14 июля относится к 1513 году, а 25 сентября уже год 1514 (согласно летоисчисления ХУ1 века с 1 сентября). Примечательно, что среди участников второго похода не было Михаила Глинского, есть намёки, что его направили к императору Максимилиану за наёмниками и пушками, выехал, естественно, через земли Ордена Ливонского.
   Диспозиция выбрана иная: шли по направлению от Боровска на Вязьму (странно, сегодня между этими городами нет прямых дорог) далее Дорогобуж.
   Брат его Юрий должен был стоять в Рузе и не двигаться, приказ - "К Вязьме не ходить!". Возможно опасались прорыва войск литовских в тыл рати Московской от Шаховской - Руза - а тут либо на Можайск - Вязьма, либо на Москву. Второй удар был намечен с Великих Лук на Полоцк. Москва оставлена на царевича Петра Ибрагимовича, мужа сестры, а всех братьев, кроме арестованного Семиона, держал, около себя, в войсках. Василий из Боровска направился к Смоленску лишь 5 октября 1514 года. Для тех, кто интересуется "командными кадрами" примечание N 99 к тому 7 "ИГР". Люди все те же, но посты поменяли...
   В предвестии Смоленска состоялось сражение войск Литовских и Московских. Литовскими руководил пан Юрий Сологуб. Историки дружно запамятовали, не помнят даты этого "победного" сражения, лишь некоторые детали и всё:
   "...их встретил впереди городских валов. Сидевший в Смоленске наместник Сигизмунда - Юрий Сологуб, со своим войском: он вступил в битву, но потерпел решительное поражение и затем сел в осаду. Получив весть о победе, Василий поспешил к Смоленску и сам руководил действиями войск..."
   (Нечволодов. "Сказания...", т. 3, ст. 221).
   Когда противник "со всеми своими войсками вступил в битву и потерпел решительное поражение" в предмостных укреплениях города, у осаждённых возникает паника, и тога пишут: и на плечах разгромленного противника наши части ворвались в город, НО этого не произошло, и сражалось только часть войска пана Юрия, а он, вероятнее всего оставался в городе, наблюдал за сражением из за стен городских и во время дал приказ: "Ворота закрыть! Садимся в осаду!". Могло ли это произойти иначе? Победа, особенно когда её так долго ждали, приятно согревает душу. Одни донесли не совсем точно, САМ воспринял слишком буквально и Решил - Я сам буду руководить, столь удачно начатой компанией, никаких там Глинских и... "сами с усами"! Аз победиша!
   Год начинался войной, обещавший славную победе, посмотрим, что вышло:
   "... Государь прибыл к нам в стан 25 Сентября (?). Началась осада; но худое искусство в действии огнестрельного снаряда и положение города, укрепленного высокими стенами, а ещё больше стремнинами, холмами, делали её безуспешной. Что днём разрушали, то Литовцы ночью воздвигали снова. Тщетно Великий Князь писал к осаждённым, или милостиво или с угрозами, требуя, чтобы они сдались. Миновало шесть недель. Войско наше усилилось приходом Новогородского и Псковского. Можно было упорствовать и терпением изнурить граждан: но глубокая осень, дожди, грязь принудили Великого князя отступить..."
   (Карамзин, "ИГР", т. 7, ст. 35
   "...что Московские пушки разрушали днем, то жители закладывали ночью и, несмотря на частые предложения о сдаче -упорно отказывались от нея. В ноябре Василий отступил и вернулся домой, Но эта вторая неудача так же мало повлияла на его решимость непременно взять Смоленск..."
   (Нечволодов, "Сказания..." т. 3, ст.221).
   "... Меж тем другая рать, собранная в Новгородской и Псковской области Ходила на Полоцк, а оттуда пришла так же к Смоленску, Хотя москвитяне выиграли открытую битву, однако осада его и на этот раз не удалась... Император Максимилиан не только держал сторону Москвы, но и усердно возбуждал её к войне..." (Иловайский, "Царская Русь", ст. 26).
   Всё так, просто, и без затей: "худое искусство", "стремнины, холмы", "дождь и грязь", НУ и как тут не отступить, похоже, проглядели главное: кругом всё пожгли, ещё в первую осаду, войско достаточно много, провианта мало, а "служивые татары" если, что и оставляли после себя, то головешки, и вряд ли делились тем, что награбили, не за тем в поход ходили. Трудно сказать, на что рассчитывали, на слабые пушки или на уговоры сдаться. Не сказано ни об одной попытке штурма. Решили ждать подмоги и вооружиться более серьёзно:
   "... Максимелиан в 1513 году отправил морем из Любека в Москву отряды пехоты, орудия и несколько итальянцев и немцев опытных в осаде крепостей, а саксонский подданный Шлейниц вербовал солдат для России в Германии , Силезии, Богемии и отправлял их через прусские и польские владения..."
   (Иловайский, "Царская Русь", прим. N 5).
   Следует отметить, что войска московские совершенно не были готовы к штурму крепостных стен, поскольку, основная их часть состояла из ополчения, и следовательно выучка не та. Войско татарское вообще к этому не пригодно, историки дружно забыли о тех осадных орудиях, которыми монголы крушили города, притащив их из степей зауральских, Обычное средство ОГОНЬ, против стен каменных Смоленска был бессилен, да и погода не могла содействовать этому виду осадных работ. Потому сиди под стеной: то грози, то милуй!
   Одна надежда: Европа нам поможет! Здесь уже дела "международные", и за всё нужно платить, Деньгами или Кровью. Вот и теперь Руси представилась возможность служить "пушечным мясом" в интересах императора Священной Римской Империи: "... Михаил Глинский, пылая ненавистью к Сигизмунду и отлично зная все Европейские дела, убедил Василия войти в союз с Максимилианом, который хотел добиться Венгерского королевства... и поддержать Немецкий Орден протии притязаний Польши на Пруссию и Поморские земли..." (Нечволодов, "Сказания..." т. 3, ст. 220).
   Кто больше пылал из них ненавистью, сказать трудно, и тот и другой в мечтах видели одну и ту же вещицу - корону Великого Князя Литовского, и, учитывая, давние симпатии между Москвой и Священной Римской... никого долго уговаривать не пришлось....Каждый из них использовал другого до поры. Дома также дела ждали присутствия В.К.: скончался бездетным Феодор Борисович, сын Бориса Васильевича, брата Иоанна 111, владевший Волоцким уделом, тот неоднократно ссорился с Иосифом Волоцким, читая, что монастырь то же часть его собственности. "...По смерти бездетного князя Феодора Борисовича удел перешёл к великому князю (1513 г.) и последний стал ездить туда на охоту, причём посещал обитель Иосифа..." (Иловайский, там же, ст. 57).
   Возможно, у Феодора остались дочери, но об их судьбе историки не пишут.
   Ещё в 1513 году при Василии составился государственный совет, в нем были: князь Даниил Васильевич Щеня (Московский воевода), князь Димитрий Владимирович Ростовский, князь Василий Васильевич Шуйский (воевода Новгородский), князь Михаил Димитриевич Щенятьев (сын Щени). Вот даже с этих, казалось бы, лиц доверенных брались поручения. "доверяй, но проверяй!", даже Ростовские и остальные люди пришлые, нужен надзор и порука...
   "...Клятвенные обязательства Шуйских, Воротынских, Бельского, Глинского, Мстиславского и М. Плещеева см. в Древностях Русских Вивлиоф. т. 111 ..."
   (Иловайский, "Царская Русь", прим. N 16).
   В Риме умер папа Юлий 11, начавший строить собор Святого Петра и начавший длительную войну с Венецией...выбранный папой Лев Х как человек просвещенный строительство продолжил, но и от войны не отказался...
   Союзники искались по всему континенту, следующей стала Дания, имевшая претензии к Швеции и к Польше (часть земель в Ливонии принадлежала Дании, но защищалась Швецией). "По счастливой случайности" оба эти государства были и врагами Василия 111: "... в 1513 году Посол Короля Датского, находился в Москве, или по делам Шведским, или для того, чтобы склонить нас к соединению Греческой церкви с Римом" ("ИГР", т. 7, ст. 49)
   Вскоре в Пизе (Италия) должен был состояться Собор, организаторами которого были император Максимилиан и Людовик Х11, король Франции, приглашали и Русь, возможно, "согласиться в нем участвовать, а может быть и пристанет к Римской церкви..." (Карамзин, "ИГР", т. 7, прим. N 153).
   Как видим эти попытки "пригласить" Русь в Европу начались гораздо раньше времён Петра 1. Рим был настойчив и терпелив - "не мытьём так катаньем"...
   Запад, в лице императора Священной Римской империи, на словах искал дружбы и союза с Василием, ласкал братским именем и титулом Царским. И всё для того, чтобы понудить его активнее воевать с Сигизмундом 1, поскольку сам, император, увяз в войнах итальянских, где противником, вдруг, становится вместо Венеции, Франция короля Людовика Х11. Святая Лига требовала и денег и войска, тут не до Польши! Время торопило и состоялся приезд посла личного:
   "...В Никон. Лет. 195.: " Февр. 2 прииде в Москву от Цесаря Максимилиана посол, именем Сниценпомер, Цесор. Величества Советник о любви и о братстве, Князь В. с Максимилианом братство и любовь в вечное доокончание взял, да и грамоты доокончательные промеж себя написал, и печать золотую к ней приложил..." (Там же, Прим. N 101).
   Василию за это было обещано: " общими усилиями и в одно время" начать войну с Сигизмундом, мы могли себе позволить отнять у Литвы "Киев и все наши древние города, а император разберётся с областью Прусской "захваченной Королём""... Сговорили "безвизовой режим" и безопасность для "Послов и Купцов в обеих землях". Грамоту перевели на немецкий, вместо титула Царь, написали, что Василий Кайзер. Вот 7 марта отпустили обратно, через земли Ордена Ливонского - "Друзья"! Вновь открыли для немцев Великий Новгород, разрешив "им торговать солью, серебром, оловом, медью, мёдом, сельдями", взамен обязательства не иметь никаких дел с Сигизмундом, даже дворы и торговые места вернули: "... Великий Князь желал поправить ошибку Иоаннову, восстановить сию важную для нас торговлю: но двадцати летний разрыв и перемена в политическом состоянии Новгорода, ослабили ея деятельность, уменьшили богатство и пользу обоюдную..." (Там же, ст. 37).
   Иловайский пишет: "...Зимою 1514 года цесарский посол (Шнитценпайнер) прямо от тевтонского магистра Альбрехта прибыл в Москву, где именем императора заключил с великим князем формальный договор о союзе против польского короля..." (Иловайский, "Царская Русь", ст. 27).
   Это что, у нас в крови? Воевать в союзе с немцами Польшу! Как это давно!
   Только, видимо, какое то ВЫСШЕЕ ПРОВИДЕНИЕ, каждый раз, в те времена, спасало Русь от исчезновения, сокрушение Православной Веры её, не сделав её достаточно сильной и войны, которые она вела, ограничивались лишь частичным её поражением, но не полным разгромом. Так и в этот раз всё начиналось так ХОРОШО: "...7 Мая В. К. послал в Тулу Воевод, Под Смоленском главными Воеводами были К. Даниил Щеня, конюший Челядин...К. Василий Шуйский и Морозов стояли в Луках...7 Июня Вас. Серг. Левашов был отправлен к ним с повелением идти на Оршу, Тульские полки тоже двинулись к Смоленску... на Угре остался Сем. Ив. Воронцов..." ("ИГР", т. 7, прим. N 110).
   Диспозиция та же, как и в прошлый раз, но теперь рядом с великим К. был Глинский, который "ручался за успех, нового приступа к Смоленску, с условием, как пишут, чтобы Великий князь отдал ему сей город в удел наследственный. По крайней мере, Глинский оказал тогда Государю важную услугу, наняв в Богемии и в Германии, многих людей искусных в ратном деле, которые приехали в Москву через Ливонию..." (Там же, ст. 39).
   Василий братьев Юрия и Симеона, взял с собой, Москву оставил на Андрея и Петра царевича Казанского. Последнему - Димитрию поручил Серпухов. Трудно сказать почему он решился снять войска от Тулы. Может Крым "гарантировал"?
   По Дружбе или за Деньги? Кроме того в Москве сидел посол султана Турецкого, а он для Крыма фигура! И верно, в этот год, обошлись без набегов...
   Время было тревожное и вот ещё, до штурма Смоленска, сразу после начала обстрела Василий 111 пишет ЖАЛОВАННУЮ грамоту его жителям. Там пишет: - О том, что Владыка Версофоний и знатные чины Смоленска, били челом Василию.
   - Просьба со стороны граждан проста - "оставить всё по старине", сохранив те вольности и обязанности, которые им дал Литовский князь Витовт и подтвержденные королями Казимиром и Александром.
   - "во все церкви и во все монастыри, земли и воды не вступаться".
   - отчина должна остаться у их собственников у жён их или детей по смерти владельца. " По неволе жён замуж не отдавать"
   - Судебную систему не исправлять"оставить ту которая была при Витовте"
   - не разрешать держать корчмы: знати городской, князю и населению.
   - Оброк с города 100 рублей, которым довольствовались в Литве.
   - Не принимать в заклал боярами "мещан и черных людей". Есть и другие ограничения. Под этим документом, на обороте. Написано: " Вел. Государь Василий, Божией милостию Государь Всея Руси и Вел. Князь"
   Знал, что не исполнит, а подписал и печати приложил, сам полный список жалованной грамоты можно найти и посмотреть. Ну очень хотел Смоленск!
   Полный список жалованной грамоты можно найти т.7, прим. N 112 "ИГР".
   Так или не так, сказать трудно, историки разняться в датах, Карамзин и Нечволодов утверждают, что осада Смоленска началась 29 июля 1514 года, а в "Исторических хрониках" А.Г. Гладилина написано 29 июня, Что верно?
   В связи с этим нужно ответить на дав вопроса: 1/ Могла ли тысячная армия выступив из Москвы 7 мая, до конца июля, сидеть в кустах" оставаясь незамеченной ни Наместником Сигизмунда, Юрием Сологубом? Вероятнее всего нет, татары быстро перекрыли дороги к Смоленску со стороны Литвы, а войска к городу подошли раньше, чем 29 июля. 2/ Почему Сигизмунд не послал дополнительные войска на помощь Смоленску? Да просто потому, что, как и в прошлые разы. Посчитал, что Василий явился под Смоленск с легким вооружением и с Татарами. Надежда на крепость стен подвела, Сигизмунд не подозревал о наличии серьёзной артиллерии у Василия, и проиграл, не учёл...
   Кроме того: " часть жителей этого города состояла из русских и требовала
   подчинения великому князю..." (А. Рамбо, "Живописная история...", ст. 145).
   И не потому ли: "...пушки литовские разрываясь били своих..." (Карамзин).
   Похоже, что историки искусственно сократили время осады, для усиления эффекта долгожданной победы. Так же историки понимали, что "краткость, сестра таланта" и не вникали в подробности осады и то какие повреждения нанёс обстрел московской артиллерии самому городу и крепостным стенам.
   "...Государь опять выступил со всеми войсками к Смоленску и 29 июля начал его осаждать. На этот раз дела пошли успешнее. Действием всего пушечного наряда распоряжался пушкарь Стефан; он ударил из огромной пушки по городу, причем пушечное ядро разорвало крепостное орудие и повредило много смолян; затем он выстрелил по городу мелкими ядрами, окованными свинцом, которые нанесли ещё больше потерь жителям. Когда Стефан ударил в третий раз по городу, то Смоленский владыко Версафоний, вышел на мост и стал бить челом великому князю и просил срока до следующего дня. Но Василий сроку не дал. а велел продолжать стрельбу из всех пушек. Скоро городские ворота отворились из них вышел Версофоний в полном облачении и крестом, вместе с наместником Сологубом, панами и чёрными людьми..."
   (Нечволодов. "Сказания...", т. 3. ст. 221).
   Нет. всё таки, современность мешает историкам, часто они считают, что те "достижения техника, которые они видят, существуют уже давно, и это мешает им видеть то, о чем они рассказывают, в виде, сообразном со временем когда это происходило. Вот Карамзин пишет: "Начали стрелять по городу из за Днепра", а там расстояние, от кромки воды до стен более 200 метров., а в те времена, несомненно, Днепр был много шире. Точность артиллерийской стрельбы была низкой. Поскольку прицелы практически отсутствовали. А орудия наводились подбиванием клиньев, заложенных между стволом орудия и колодой, на которой орудие лежало. Стрельба велась каменными ядрами. Вообще, артиллерийская стрельба не отличалась точностью и имела более психологическое действие или требовалась бомбардировка городских стен в течении достаточно продолжительного времени...тут уложились в ТРИ залпа.
   Каменное ядро нельзя оковать свинцом, камень против камня и только!
   По этому, вероятнее всего, что не пушки решили дело, а именно та часть населения, которые считали себя Православными, Варсофоний ведь точно не католик, или нет? Город был не взят, а сдан, психологический срыв, не устоял.
   Отсюда и в повествовании, о взятии Смоленска, больше о том: когда Василий въехал в город, с кем обедал, кого и как наградил и вообще, но посмотрим:
   "... "Государь князь великий; много крови христианской пролилось земля пуста, твоя отчина; не погуби города, но возми его с тихостью". Василий подошел под благословение владыки, пригласил Соллогуба и других именитых людей к себе в шатёр, а черным людям приказал возвратиться в город. 30 и 31 июля жителей приводили к присяге, а 1 августа последовал торжественный въезд государя в древнюю отчину..." (Там же, ст. 222).
   "... Августа 1 Епископ Варсофоний торжественно святил воду на Днепре и с крестом пошёл в город...В храме Богоматери отпели молебен. Протодьяконы с Амона возгласили многолетие победителю...Окружённый воинскими сановниками Василий сквозь толпу ликующего народа прибыл во дворец древних князей Мономахова племени и сел на их трон... Оставив Варсофония на Святительском престоле, он позволил Градоначальнику Соллогубу ехать в Литву, так же и всем королевским воинам, выдав на каждого человека по рублю; а тех из них, которые добровольно написались к нам на службу. Дал по два рубля и по сукну Ланскому; не отнял земли ни у дворян, ни у церкви; не вывел из Смоленска ни Пана. Ни гражданина..." (Карамзин, "ИГР", т. 7, ст. 41).
   Нет, это не военная победа над сопротивляющимся противником, это быстрее праздник объединения единоверцев, а может и то, что ежегодными походами к Смоленску, Василий расстроил всю торговлю удела из за грабежей и поджогов сел войском Московским, да и урожай 1514 года, был вокруг Смоленска уничтожен. "Повадилась лиса в курятник..." вот и решили, пусть будет так:
   "...Взятие Смоленска - говорит один русский летописец, - было для России как бы торжественным праздником; ибо обладание чужим может льстить честолюбивому государю; но можно радоваться, получая обратно своё имущество". Однако многие литовцы колебались: имя русских и православная вера сближала их с Москвой; но москвитяне казались им варварами сравнительно с поляками, и мятежное их дворянство лучше уживалось с польской анархией. Чем с русским самодержавием..."
   (Рамбо, "Живописная история..." ст. 145).
   Заслуги наместника Смоленского, по обороне города, король Сигизмунд оценил по достоинству "...в страшном гневе за потерю Смоленска, приказал отрубить ему голову..." (Нечволодов). Правда, "окончательной победы" не произошло, но в этом нельзя винить смолян, тут роковую роль сыграли "дела внутренние", Михаил Глинский считал, что пора бы Василию 111 выполнить, хотя бы одно из своих обещаний, вначале подбил на бунт против Сигизмунда, говоря возможно о Руси Киевской под властью Михаила обманул, не помог. Позже поманил браком с Еленой и княжеством Литовским, не сложилось, отравили Елену...Все эти неудачи, безусловно отразились на всём семействе Глинских. Измена Литве не привела к отделению земель Киевских, "бегство" Елены не удалось, вот уж теперь Михаил, не без основания надеялся получить Смоленск и удел во владение наследственное и самостоятельное. Хотел ли сохранить верность Москве или Литве? Вот и Василий подумал и решил: "накось выкуси!", не для того на службу брал и обхаживал, чтобы плодить под баком "самостийность":
   "...Михаил действительно мог иметь тайные связи в Смоленске: по крайней мере он думал. Что ему из благодарности за его услуги, отдадут сей знаменитый город во владение. Великий Князь не сделал этого, и смеялся, как уверяют, над безмерным честолюбием Глинского; а Глинский, уже опытный в измене, замыслил новую..." "Карамзин, "ИГР", т.7, ст. 41),
   Нечволодов прибавляет: " будто бы сказал (Михаил) Василию Ивановичу: " Нынче я дарю тебе Смоленск; а чем ты меня одаришь?" - и его "Одарили" послали в передовой отряд войск московских под Оршу, так сказать на передовую, великая ли честь? Вот тут он мог и подумать, а стоило ли, просить?
   "...Спустя несколько дней по занятии Смоленска Василий Иванович отправил воевод для отбирания других городов Смоленской земли. Князь города Мстиславль, сам предался москвитянам и оставлен в своём Мстиславском уделе. Жители Кричева и Дубровины тоже добровольно присягнули на московское подданство. Меж тем Сигизмунд с польско - литовским войском и наёмными отрядами чехов, немцев. Венгров и пр. спешил на выручку Смоленску, достиг Минска, когда узнал о взятии города. Василий отрядил на встречу неприятелю Глинского, двух братьев Булгаковых и несколько других воевод. Москвитяне стояли под Друцком, а король продвинулся к Борисову, когда обнаружилась измена Глинского..." (Иловайский, "Царская Русь, ст. 28).
   Взглянем на карту: хорошо, что города не так часто меняли наименования и ещё сегодня называются так же как и в ту пору. Что можно увидеть: Мстислав и Кричев, никак не принадлежали земле Смоленской. Они были взяты. Вероятнее всего, ещё до взятия Смоленска, армией двигающейся из Тулы. Их расположение много южнее (около 200 км) в верховьях рек и даже в настоящее время нет прямых дорог от Смоленска в этот район. Дубровна западнее Смоленска стоит на Днепре и на столбовой дороге. Рядом с Оршей (17 км). Друцк - это современныё Толочин (если верить карте приобщенной к тому 4 "Сказания..." А. Нечвволодова). Есть одна странность: не упомянутая Орша находиться посредине между Дубровно и Друцком, значит её обошли, и. тогда ясно, что войску Сигизмунда, стоявшему около Борисова противостоял лишь незначительный, авангардный отряд. В пим. N 121. к т. 7 "ИГР" сказано, что: "...Страковский пишет, что Константин (Острожский) 27 Августа имел в районе Березины, Бобра и Дрове, счастливые сшибки с Россиянами, которые после отступили за Днепр" (Карамзин). Действительно между Борисовым и Друцком, существует, до настоящего времени, населённый пункт Бобер. Войско Острожского оттеснило авангард москвитян за Днепр и они стали сосредотачиваться на левом берегу Днепра напротив Орши. Есть ещё одна удивительная вещь: никто из историков, кроме "исторических хроник" Гладилина не называют дату сражения у Орши. Ясно, кто празднует поражение? Никто, хотя в них зачастую гибнут не только люди, но и Государства. Забыть и не вспоминать, и в этом ошибка, праздник не праздник, а дата должна быть отмечена, для осознания ошибок собственных. Но чаще - "Гром победы раздавайся, веселися храбрый Рус!" и другое "Война все спишет!" - обидно...нет поражения, нет ошибок, бывает ли так в жизни? Ошибки, оправдания, поиск виновных, не желание ВЫСЛУШАТЬ, лучше проявить гнев и мало виновных на...
   В сентябре 8, года 1515, было это сражение, столь печальное для Москвы... оставим до времени описание этой битвы, её отделяло лишь 12 дней от других, немаловажных событий, которые впоследствии определили как "измену". Где - то в этих числах "обнаружилась измена" Михаила Глинского, считают, бежал:
   "...Очевидно под давлением обманутых надежд, Глинский и решил предать Василия Сигизмунду, чему последний был очень рад, так же хорошо зная, каким опасным был Глинский, и понимал, что его гораздо выгодней иметь на своей стороне. Пересылаясь с Королём, Глинский тайно покинул вверенный ему отряд Московский и побежал литовцам навстречу. Но один из слуг в ту же ночь прискакал к соседнему Московскому в воеводе, Михаилу Голице, который сообща с другим воеводою Челядиным успели перенять дорогу Глинскому и захватить его. После этого, его немедленно доставили к великому князю в Дорогобуж. Здесь был произведен обыск у беглеца, и найденное письмо Сигизмунда послужило явной уликой его измены..."
   (Нечволодов, "Сказания...", т. 3, ст..224).
   Примечание: от Друцка - позиции московской рати, до Бобра - позиций войска Литовского, расстояние 30 км. Как можно перенять на такой дороге ускакавшего, хотя бы за 30 минут, до начала погони? Да никак, ясно, что о намерении Глинского выехать в сторону войск литовских знали заранее и подготовили засаду. Вполне возможно, что он выезжал на рекогносцировку. И все знали куда и где он поедет. Ну, а письмо улика...мы хорошо знаем как это делается, за те 200 км, с лишнем пути до Дорогобужа, можно подложить любое,
   Карамзин считает, что это было уже около Орши, Глинский ехал один на версту впереди своего отряда. Трудно сказать насколько правдиво описание произошедшего, Но то, что воеводы Московские не любили Глинского - ТОЧНО!
   Слишком другой человек, к тому же удачлив и близок самому Василию. Попахивает обычной провокацией Булгака - Голица и Челядина. Предположим: а/ Письмо явно было подложным и Василий об этом знал, цель устранить победителя, обеспечившего сдачу Смоленска и, не желая наградить его уделом наследственным, можно наградить его оковами и устранить на время, хороший древний метод, снижать требования по выполнению обещаний, еже ли что!
   "...Во время их взаимных пересылок один королевский посланец попал в руки москвитян, найденные у него грамоты обнаружило всё дело..."
   (Иловайский, "Царская Русь", ст. 28).
   Согласно примечания N 119: Гонец оказался послом императора Максимилиана, его пытали, он молчал "Василий приказал отпустить его с честью...
   б/ Сам Василий, видимо, знал подоплёку этому делу, и не поверил ни подложному письму, ни тому, что Глинский решил действительно предать его, поскольку с ним обошлись "мягко" даже не выпороли кнутом, а лишь в цепи заковали. Головы рубили и за более незначительные проступки, а тут "измена государю" и, кроме того, прямое всенародное оскорбление личности Самого Г...
   Герберштейн пишет: "... приведённый в Смоленск, перед лицом великого князя, изменник Глинский на укоризны его ответил ему. Упрекал его в неисполнении обещаний и называл его тираном. В Вязьме русский воевода в присутствии многочисленной толпы велел надеть на Глинского цепи, по государеву приказу. Пока его заковывали, он обратился к толпе и рассказал ей. Как обманул его великий князь..." (Там же прим. N 6).
   Пожалуй, всё же это была провокация самого Василия, не возьмет Смоленск - в цепи, возьмет тоже в цепи, чтобы не воображал и московским служакам радость.
   Конечно, все эти слова красивый вымысел, но как без этого историкам, но подводя итоги, следует сказать, что Глинский Михаил не потерял доверия Василия, дожил до того, что стал его родственником, потом в Духовной "назначен главным Опекающем" осиротевшей вдовы, своей племянницы.
   Поиски союзников занимали мысли окружения Василия, как без них:
   "...В 1514 году было заключено десятилетнее перемирие с семьюдесятью Ганзейскими городами, возвращены немцам их церкви и дворы в Новгороде. Их торговля не могла восстановиться в прежней силе. Кроме того, Василий 111 старательно поддерживал отношения с турецким султаном, надеясь (хотя и без особого успеха) посредством его сдержать врагов своих Литву и Татар, а так же с Молдавским государём, и, даже, принимал посольство от знатного Бабра, основателя империи великого Монгола в Индии..." (Там же, ст. 49).
   Трудно сказать кто у кого был врагом: Литва у Москвы, или Москва у Литвы. Вот А. Рамбо пишет так, по поводу поисков Василием союзников на стороне:
   "...На стороне Сигизмунда были на этот раз крымские татары. Василий противопоставил им Астраханских. Сигизмунд рассчитывал на Швецию, Василий вел переговоры с Данией. Король склонил на свою сторону днепровских казаков, имя которых начинает упоминаться в истории, и которые были организованы своим атаманом Дашкевичем; Василий приобрел дружбу Тевтонского ордена, согласившегося сделать вторжение в Пруссию. Максимилиана Австрийского, подписавшего договор о разделе польских владений, Валахского господаря и наконец султана Силима, к которому он посылал посла за послом...Даже современники смутно понимали, что борьба Литовской Руси и Москвы была междоусобицей, не старался ли Василий соединить оба великих княжества..." (А. Рамбо, "Живописная история...", ст.145),
   Да, очень хотел и старался, но сил у него в достатке не было, вот и искал "На грош пятаков" - старался привлечь к решению этого заветного желания любого, за деньги, или привлечением беспокойных царевичей и из Крыма, и из Астрахани, или пытался поднять бунт в Литве силами Сигизмундовых подданных - одолеть, во что бы то ни стало...астраханский царевич Шиг - Алей, принятый Москвой будет владеть Каширой и Серпуховым, Шейх Аулиар владеть Сурожем (московской волостью по верхнему течению реки Истра, к северу от Звенигорода, об этом пишет Д. Калюжный. Ясно, что эти царевичи, будь то казанские, астраханские или крымские приходили со своими отрядами. Своими беками и уланами, Именно они составляли большую часть армии Василия, эта часть была, явно, не пригодной к войне позиционной, а вот, совершить рейд по "тылам противника - это пожалуйста! Вот тем и доставали.
   В мае Михайло Иванов привез в Москву посла Султана Селима Камаля, большого приятеля грека Трахтаниота, служившего Василию, приятно душе...
   "...для заключения договора а 1514 году прибыл в Москву императорский посол Григорий Шницен - Памер, а с ним обратно в Вену отбыл из Москвы Грек Димитрий Ласкирев и дьяк Елизар Суков. Масимилиан крайне радушно принял Русских послов, и 4 августа собственно ручной подписью утвердил договор с Москвой для совместных действий против Сигизмунда; в этом договоре но назвал Василия императором, на что, между прочем, впоследствии ссылался Пётр 1, принимая наименование император..."
   (Нечволодов. "Сказания...", т. 3, ст. 230).
   Подписал и подписал, ведь кроме слов с его стороны ничего не было предпринято. Все действо это произошло, после взятия "на шит" Смоленска, а позже, после сокрушительного поражения Москвы под Оршей, император будет усердно "мирить" Василия с Сигизмундом, поскольку свои проблемы по присоединению Венгрии он будет решать "другим путём". Путем брачного союза между детьми малолетними. "Каждому овощу своё время", даже в политике.
   Вот так и жили: одной рукой обнимали Максимельяна Австрийского, другой врага его султана Селима, третьей, "перелётов Московских", готовых воевать и умирать за это "правое дело". С этими были построже - чуть что. я железа или...
   Тонкая вещь ПОЛИТИКА поиска союзников, путались в ней и много позже. Да?
   За неё сполна расплачивались кровью подданных Великих Князей, Царей, Вождей!
   Закончено фресковое расписание Успенского собора, подновлена, лично Митрополитом Варлаамом икона Владимирской Божией Матери и сооружен новый киот, богато украшенный.
   Число домов в Москве доходило до 41 500 дворов; выстроенная изба стоила 30 - 50 копеек, лошадь стоила рубль, корова 75 копеек, сани с упряжью около 10 копеек. Рабочему в сутки платили 1 копейку; 40 соболиных шкурок от 40 до 400 руб. Вот какая инфляция произошла с тех пор. А какова цена икры чёрной?
   1515 год - Год, как и предыдущий, начался с войны... перспектива радужная, но как "посчитали историки", из за измены Глинского, вся война, уже 8 сентября, окончилась поражением под Оршей. Описание событий крайне запутанное, а итоги поражают фантастикой. Поражения обсуждать не принято, даже в академиях военных, тем более итоги проигранной войны. Если она позорна: "...Обе рати сошлись близь Орши: русские стояли на левом берегу Днепра, Литовцы - на правом. Константин Острожский завёл переговоры с нашим главным воеводою боярином Челядиным о мире, но в то время тайно навел мост и стал переправлять свои войска на наш берег. Когда Челядину донесли, что половина Литовской рати уже перебралась, поэтому наступило время ударить по ней всеми силами, чтобы разбить раньше, чем переправиться другая её половина, он самоуверенно отвечал" "Жду всех и тогда разом управлюсь с ними..." (Нечволодов, "Сказания...", т. 3, ст. 224).
   "...Король двинул своё войско с берегов Березни к Днепру, поручив главное командование литовскому гетману князю Константину Острожскому. Теснимые им московские отряды отступили на левый берег Днепра и остановились против Орши. Сюда подоспели и другие московские полки. Если верить хвастливым польским известиям, число московской рати достигало 80 000 человек, тогда как неприятелей было 35 000. Из многих московских воевод... главное место занимал боярин и окольничий Иван Андреевич Челядин, вельможа заслуженный, но дотоле не отличавшийся какими либо военными подвигами... вопреки советам, он не хотел напасть на половину неприятельского войска, переправившегося на левый берег Днепра, а ожидал, пока переправятся все... Сообразно с этим он растянул свои оба крыла так, чтобы окружить неприятеля..." (Иловайский, "Царская Русь", ст. 29).
   "... Сошлись на берегах Днепра и несколько дней стояли тихо, россияне на левом Литовцы на правом. Чтобы усыпить Московских Воевод, Константин предлагал им разойтись без битвы, и тайно наводил мост в пятнадцати верстах от их стана....Конница. пехота Литовская перешли, устроились и заняли выгодное место.... Уверяют. что главные Воеводы Московские, Князь Булгаков - Голица и боярин Челядин, от зависти не хотели помогать друг другу..."
   (Карамзин, "ИГР", т. 7, ст. 42).
   Более подробные, но лишь "условно правдивые", описания обстоятельств этого сражения можно прочесть в Интернет сайт " Свободная энциклопедия Traditio", или "7 дней, газета для всей семьи" по теме "Сражение под Оршей". Мы же займёмся обсуждением фактов, сопутствующих этим событиям. Время года:
   а/ 1 сентября (14 сентября н. с.) не лучшее время для передвижения больших войсковых соединений, свыше даже 15 000, на большие расстояния. От Борисова до Орши 130 км. можно допустить, что московские войска находившиеся на правой стороне Днепра, были оттеснены противником. Они не были многочисленными и, вероятнее всего, состояли из отрядов татарской конницы, что и позволило им форсировать Днепр, выдержать удар врага - регулярной польской армии, они и не пытались, отошли к основным частям московским.
   б/ Что странно: как могло много тысячное войско московское подойти сюда. к Орше. Подойти от Смоленска по левому берегу Днепра? Расстояние около 130 км., а дорог и в настоящее время нет. на правый берег лишь одна Соловьевская переправа, за Дрогобужем, пригодна для этого маневра.
   в/ как быстро может войско, даже в несколько тысяч, достичь Орши за 4 - 5 дней по бездорожью. Стычка на Березене произошла 27 августа, а 8 сентября уже битва. Кроме того, несколько дней вели переговоры.
   г/ Количество войск: Литва 35 тыс. Москва 80 тыс, много это или мало? В строю римской фаланги, занявшей площадь 100 м. на 100 м.. считали 10 000 воинов, это в строю. Площадь занимаемая построенными войсками должна составлять 13, 5 га., а в сражении требовалось раз в 10 больше. При Бородине у Кутузова, на всё про всё - 135 тыс., из них 10 тыс. ополчения. У Наполеона практически столько же, но это через 300 лет, почти день в день. русские потеряли под Бородино 40 тыс., французы 30, хотя и наступали. Несоизмеримо возросла плотность орудийного и ружейного огня. Польские историки такое же писали о потерях московских войск под Оршей 8 сентября 1514 года, всё это заставляет сильно сомневаться в правдивом описании историками сражения под Оршей...
   есть ещё некоторые странности в расстановке сил и руководстве сражением:
   - Иван Андреевич Челядин, до руководства войсками, действительно был отмечен при "замирении" Пскова и в переговорах с Казанью, но кто сообразил поставить его во главе войск? САМ этого сделать он не мог... тогда Василий?
   Возможно планировал повторить тот успех который имели войска Иоанна 111 в сражении на речке Ведроше под Дорогобужем. 14 июля 1500 года. Благо знал, что Константин Острожский " парень рискованный", но не всегда "повторение - мать ученья", Осторжский сделал выводы из своих ошибок и выиграл!
   - Естественно Мамай не мог, оставит своего мнения о ходе Куликовской битвы, и, естественно, предположить, что это сделали за него летописцы Руси, а тут воеводы на месте и у каждого своя точка зрения. Как ни странно, но эта битва волнует историков и сегодня, особенно в Белоруссии, где её именуют - Битва на полях Крапивенских и считают началом "национального возрождения" Это так?
   Легче всего констатировать один факт: Москва проиграла эту битву, сам ход битвы, подготовка к ней численность и вооружение противников не подлежит уточнению, ввиду слишком пристрастных исторических описаний, что достигли: - Василий 111 присоединил Смоленск и около 22 тыс. кв. км. земель. Сумел их не отдать, но понял, что он не в состоянии вести войну против княжества Литовского, как бы он этого не хотел....Войну окончил, набеги нет!
   - Лишился союзника Менгли - Гирея, умершего в этом году. На крымский престол заступил его старший сын Магамед - Гирей: "известный своим нерасположением к Москве" (Иловайский)
   - Император Масимилиан нашёл общий язык с Ягелоннами (заключили браки между детьми этих фамилий), и так, ничем не помогавший Василию - Гавриилу, кроме договора и слов ласковых, принял сторону Сигизмунда 1 и присоединился к просьбам других европейских государей, "вернуть" Смоленск...
   - Астраханские татары были далеко и не так сильны, как крымские...
   - Василий остался сам с собою, и война затухала, в виду отсутствия сил...
   - Сигизмунд потерял Смоленск и, несмотря на победу под Оршей, вернуть его пытался, но не сумел, так же, не имея средств для продолжения войны...
   Положение короля Польши и великого князя Литвы было очень своеобразно: вроде бы глава этих стран, вроде бы нет, власть его была сильно ограничена сеймом и узаконенной вольностью шляхты, которую трудно привлечь на войну.
   - Смиряясь с потерей Смоленска, он стал "поднимать Европу для борьбы против угрозы с ВОСТОКА". В чём и преуспел, с помощью того же императора Австрийского. Как ни как, а теперь родня, "не разольёшь водой"...
   Карамзин, естественно, при описании этого периода, отдал предпочтение западной версии. Что влечет за собой недоумение по многим вопросам. Если детально разбирать ход предварительных маневров, данные о вооружении, сам ход битвы,
   Сравнить их с тем. что пишут сейчас, придется ответить на много вопросов:
   а/ Действительно ли папа Римский, Юлий 11 в 1512 году послал с послами большую сумму денег, для организации похода против "восточных схизматиков"?
   б/ Действительно ли война 1512 года была спровоцирована Литвой???
   в/ Действительно ли московская армия имела численность 100 тыс. воинов?
   г/ действительно ли в московских войсках находилось то ли 144, то ли 30 орудий и новый вид рода войск - пищальщики?
   д/ Действительно ли в войске Литовском было 14 тыс. тяжелой конницы, 3000 наёмной пехоты и шляхтичей добровольцев из разных стран, не считая ополчения от разных уделов?
   е/ Действительно ли литовский гетман Острожский командовал лишь 16 тыс. литовских ополченцев, а всем руководил Ян Самполиньский?
   ж/ Может ли тяжелая конница в составе 14 тыс. форсировать узкий брод через Днепр у Орши? С тем чтобы позже обеспечить прикрытие пехота и артиллерии форсирующих Днепр, в непосредственной близости от Москвитян?
   з/ Может ли армия в составе 19 тыс. человек и артиллерия переправиться на левый берег Днепра по "плавучему мосту покрытому камышевыми плетёнками"?
   и/ Какие потери понесло московское войско в этом сражении? Тысяч 40, или 14 тыс. а пленными или 611 человек (польские данные) или 370 человек, детей боярских (по списку московскому)?
   Туману напустили обе стороны: польская, чтобы усилить, перед лицом Европы, впечатления от "Победы", а московская, чтобы оправдать то, что успех по "взятию" Смоленска окончился так плачевно.
   "...У Орши оказались только полки И. А. Челядина и Голицы - Булгакова. Это были легко вооруженные конные полки, предназначенные для разведки и набеговых операций. Именно по этому они не имели артиллерии и из стрелкового вооружения в основном луки..."
   (С. Арцибашев, "Битва под Оршей". Газета для всей семьи" от 27 сен. 2007 г.)
   Очень похоже, что это было именно так, воевод много, а войска чуть...
   В 1577 году, во время Ливонской войны, Иван Грозный на "всех фронтах" полковой наряд имел: 21 пушку и 36 пищалей (небольшие переносные пушки),
   на всё про всё...И лишь в 1554 году были организованы полки стрелецкие
   вооружённые огнестрельным оружием
   Василий 111 не предпринимал попыток освободить кого - то из пленных: ни "генералов", ни простой народ, почему? Возможно, чтобы ненароком не рассказали о его "личных ошибках при планировании операции по захвату земель Руси Литовской2? Могла ли "измена" Глинского иметь влияние на ход этой битвы? Возможно, сам Василий отдал приказ не трогать Литву до тех пор, пока она не форсирует Днепр с правого на левый берег, Могло ли быть это задумано ранее и Михаил сообщил это Сигизмунду? Может быть, боярин Челищев, лишь озвучил этот приказ, полученный от Василия и только? Вот потому войска польско - литовские не спеша форсировали Днепр, заняли выгодные позиции для артиллерии и - МИЛОСТИ ПРОСИМ! Просто Василий не предполагал, наличие артиллерии у войска литовского, новое в войне. Не знал!
   Нет сомнения в том, что ни один военоначальник не допустит переправы войск противника и захват им плацдарма, не попытается его разбить, либо потревожить на переправе вброд или при наведении мостов, ЕСЛИ не будет беспробудно пьян все эти дни, или не решился нарушить ПРИКАЗ Государя Всея Руси - Василия! Подчинённые ведь докладывали, но он Воевода и Боярин исполнял ПРИКАЗ! Жизнь окончил в литовской тюрьме на цепи...впрочем, это характерно не только для прошлого, почти всегда за ошибки "старшего по званию" самым суровым образом ответит "младший по званию", или вся ДЕРЖАВА, всё зависит от того, какой масштаб власти у этого С Т А Р Ш Е Г О...
   Война дело суровое, здесь не только противник представляет опасность, но и...
   Из области туманных предположений вернемся к фактам историческим. И так:
   "...С первой вестью о нашем несчастии прискакали в Смоленск некоторые раненые в битве чиновники Великокняжеские. Весь город пришел в волнение. Многие тамошние Бояре думали подобно Сигизмунду, что Россия пала: советовались между собой. С Епископом Варсафонием и решили изменить Государю. Епископ тайно послал к Королю своего племянника с уведомлением, что если он приведёт немедленно войско, то Смоленск будет его. Но другие, верные Бояре, донесли о сём умысле Наместнику, Князю Василию Шуйскому, который, едва успев взять ИЗМЕННИКОВ и самого Варсафония под стражу, увидел знамёна Литовские: сам Константин с шестью тысячами отборных воинов явился перед городскими стенами. Тут Шуйский изумил его и жителей зрелищем ужасным: велел на глазах Литвы, повесить всех заговорщиков, кроме Святителя, надев на них собольи шубы, бархаты, камки, а другим привязав к шее серебряные ковши или чарки, пожалованные им от Великого князя. Константин воспылал гневом, приступил к Смоленску; но изменников уже не было, граждане и воины бились мужественно с Литвой. Константин ушёл..."
   (Карамзин, "ИГР", т. 7, ст. 44).
   Из этого можно сделать вывод: Василий никогда бы не занял Смоленска, если бы не предательство своих же интересов, частью граждан, во главе с Владыкой.
   Нечволодов приводит слова из письма Епископа Варсофония к Сигизмунду, хотя письма этого ни в каких документах нет. Если оно и было, что очень сомнительно, то в руки историкам оно не попало. Вот Иловайский пишет: "Острожский спешил с небольшим отборным войском" "Небольшое это сколько? Пишет: "Главою заговора, говорят" был Варсофоний", Как это было установлено? Шуйский должен был отослать Епископа в Дорогобуж ещё до подхода сил литовских, и до отбытия самого Василия в Москву из Дорогобужа, что произошло лишь только узнали о приближении Острожского. Почему такая спешка, без следствий и допросов одни доносы? Далее: "Но вместо отворённых ворот он (Острожский) нашел город подготовленным к мужественной обороне и на стенах увидел заговорщиков повешенными". Сколько могло пройти времени с момента битвы? Расстояние от Орши до Смоленска 130 верст, Учитывая время года (битва 21 сен. н. ст.), состояние дорог, никак не меше 4 дней, значит у Смоленска Острожский появился 13 - 14 сентября (25 - 26 сент. н. ст.). и нашёл город подготовленным к обороне? А на стенах увидел повешенных "заговорщиков" Как это понимать? Только как преднамеренные приготовления!
   ДА, в городе возникло недовольство московскими властями. Василий подписал "Жалованную Грамоту", но выполнять свои обязательства, вряд ли, собирался. А на войне как на войне! Победители не оставили в покое сдавшийся город и горожан, повеселились на радостях от души. С 1 августа до 8 сентября
   обыватели в полной мере ощутили "дух" и порядки освободителей от Литвы.
   В своё время Смоляне были недовольны королём Сигизмундом, а тут...!
   Василий срочно убрался из Дорогобужа, уезжая он город сжёг. А князю Шуйскому, которого он оставил одного "куковать" в Смоленске, в городе, который неминуемо будет осаждён Сигизмундом, возможно, напомнил о судьбе Юрия Сологуба, лишившегося головы за сдачу Смоленска.. Никто из историков не пишет сколько Василий оставил ему войск и пушек, почему? Да не был уверен Князь Великий, что Смоленск выстоит, а армия и в Вязьме Армия, если Сигизмунд двинет дальше к Москве. Вот и провёл Василий Шуйский в городе "акцию устрашения" для вразумления горожан колеблющихся...Ведь любого можно объявить заговорщиком и "Вздернуть". Епископа Варсофония убрал из города сразу, чтобы не видел и не мешал расправе. Донос, при желании, всегда можно организовать САМОМУ, важно лишь то - за что казнят этих - "врагов народа" и "агентов Польских". Острожский сделал попытку штурма и, возможно, проявив сострадание к смолянам ушёл, оставив Смоленск в руках московских, НО он не был наказан королём Сигизмундом за то, что ушёл!!!
   "...на место Варсофония поставили в Москве Архимандрита Чудовского монастыря, Иосифа, !5 февраля 1515 года, он приехал в Смоленск на четвёртой неделе поста, в марте..." (Там же, прим. N 132).
   Примечание: историки дружно пишут, что сражение под Оршей произошло 8 Сентября 1514 года, а Иосифа поставили смоленским Владыкой 15 февраля 1515 года и приехал он туда уже в марте. Всё это должно быть отнесено к одному 1515 году, который начался 1 сентября. Вот так и вносят путаницу...
   Варсофония сослали на Кубенское озеро в монастырь. Челещев в литовской тюрьме. Кому теперь рассказать правдиво о событиях той поры, некому? А волноваться было из за чего: " ...Король Сигизмунд первый начал хлопотать об отвлечении императора Максимилиана от союза с московским великим князем, хотя германский император, вопреки заключённому в 1514 году договору, и не думал воевать с полчками, но он возбуждал против них других...Назначен был съезд трех государей во владениях Владислава в венгерском городе Пожоге
   (Пресбург)...Здесь в один и тот же день (в июле 1515 г.) произошло торжественное обручение десятилетнего Владиславова сына, Людвига с внучкой Максимилиана, Марией и тринадцати летней дочери Анны зараз с обоими внуками императора, Карлом и Фердинандом, предоставив будущему выбор между ними..." (Иловайский, "Царская Русь" ст. 31).
   Как уже отмечалось, умер Менгли - Гирей, Ханом стал Магамет - Гирей: "...его наследник послал в Москву с упрёками посла, что великий князь нарушил с ним договор и без разрешения Крыма взял Смоленск: Ты нашему другу королю недружбу учинил: город, который мы ему пожаловали, (Смоленск) взял то нас тайком; этот город Смоленск к Литовскому юрту наш отец пожаловал, а другие города, которые к нему тянуться: Брянск, Стародуб. Почеп, Новгород - Северский, Рыльск, Путивль, Карачев, Радогощь отец наш, великий царь, твоему отцу дал. Если хочешь быть с нами в дружбе и братстве, то помоги нам казной"
   (Нечволодов, "Сказания...", т. 3 ст. 228).
   Вот и получается, что Василий, после своего поражения под Казанью, вынужден был заключить договор с Крымом, по которому определялось не только его "положение", но и границы его "юрта". Понятно это не могло быть упомянуто. Василий лишь для Москвы Великий Князь и Государь, а для Крыма он лишь "губернатор". Так он и представлялся Царице Нур - Солтан в 1510 году и ковром стелился. Вот и стоит задать себе вопрос: что есть князь ВЕЛИКИЙ, без признания его со стороны Православия, и веры православной, живущей с умах его подданных на Руси? Да, ничего, а царь и император лишь для Европы!
   Год выдался неприятным и для церкви православной умер Иосиф Волоцкий, борьба между ним и Вассианом Патрикеевым отражала лишь спор двух глубоко верующих людей и никак не касалась основ Веры. Новым Игуменом братия выбрала Даниила. "...Этот Даниил, прозванием Рязанцев. Прошел в Волоцком монастыре строгую, школу его основателя, отличался любовью к книжным занятиям, трудолюбием и гибким вкрадчивым умом....Умирающий игумен благословил своего преемника. При последующих посещениях моностыря великим князем Даниил сумел приобрести его расположение..." (Иловайский).
   Со временем он добьется большего и станет Митрополитом всея Руси, поскольку снискал расположения Василия, в очень деликатном вопросе, вторичная женитьба при живой жене. Нет возможности предположить, как повел бы себя Иосиф Волоцкий, в этом вопросе, но "ученик" его содействовал ради...
   Какая уж тут война, когда сил своих мало, Максимелиан уговаривает вернуть Смоленск Сигизмунду, Крым стращает тем, что отберёт все "кровью отнятые земли Литвы" вернет их Сигизмунду и требует помочь казной! Нет не до войны!
   "Ни мира, ни войны!" - лозунг Троцкого был бы тут уместен, война продолжала тлеть до 1522 года, поскольку у обоих сторон преобладали внутренние проблемы:
   "...закончилось наступательное движение литовцев. После их победы под Оршей; вслед за тем обе стороны надолго прекратили военные действия. Москва нуждалась в отдыхе, а в Литве, несмотря на блестящий успех под Оршей, королю не было никакой возможности собрать необходимое количество войска, так как самовольным панам война надоела... Вот что, между прочим, по этому поводу Литовской раде писал Киевский воевода Андрей Немирович: " Крымский царевич прислал ко мне с известием, что он со своими людьми уже на этой стороне реки Тясмина, и требовал, чтобы я садился на коня и шел - бы с вместе с ним на Землю Московскую, в противном случае он один не пойдет на неё..." (Нечволодов, "Сказания...", т. 3, ст. 228).
   Сколько Махмет - Гирей получил от Москвы, за то, что не пошёл один на неё?
   " ...Тем не менее Василий с огорчением видел, что измена Менгли - Гирея в пользу Литвы уменьшает силы России. Он искал новые средства обратить Хана к прежней системе. Посол Турецкий ещё был в Москве: Государь отпустил его в Константинополь с своим ближним Дворянином Василием Коробовым, написав с ним в ответной грамоте к Султану о вероломстве Менгли - Гирея, и прося, чтобы Селим, запретил Хану дружиться с Литвой. Коробову надлежало стараться о заключении решительного союза между Россией и Портою Оттаманской...Но Коробов не успел в этом деле: Селим писал к Государю, что пришлет нового Посла в Москву и не сдержал слова, будучи занят войной Персидскою..." (Карамзин, "ИГР", т. 7, ст. 45).
   Ко времени приезда Коробова в Константинополь Менгли - Гирей умер. СОЮЗ не состоялся, а что бы Селим потребовал от настойчивого Василия? Признать свою феодальную зависимость от Порты? Это лучше чем от Крыма?
   "... Мехмед 1 Герай (Мехмед 1 Гирей, Мухаммед Гитей 1) вступил на престол в 1515 году после смерти отца. Главной заботой хана на протяжении всего его правления являлась внешняя политика. Его мечтой было объединение под властью Крыма осколков окончательно распавшейся Золотой Орды...В правление Мехмеда испортились до того обычно дружественные отношения Крыма с Москвой, поскольку ушла в небытиё Большая Орда - единственный общий противник Крыма и Московского государства..." (Википедия).
   Последняя фраза так и дышит "историческими неточностями: "дружественные отношения" - это как посмотреть. Все в этой ДРУЖБЕ решали деньги и подчинённое, по договору. отношения между Царем Крыма Менгли - Гиреем и "губернатором Московским" Василием.
   - "Большая Орда - единственный общий противник Крыма и Московского государства"? Чего тут больше - не знания, или нежелания сказать правду? Во времена Большой Орды. Москва однозначно ей была подчинена, со времён Василия 11 Тёмного, побывавшего там, в плену, но искала поддержки у Крыма, её противника, с целью уменьшить эту зависимости. Крым всё же подальше, а для Большой Орды дорога на Москву пролегала вдоль Волги - Нижний Новгород и далее везде...Врагом Москвы, единственным была Литва, вот...
   Наследник вступив в свои права, тут же напомнил Москве о договоре, прислал посла 31 августа 1515 года, уже проявил себя как имеющий право спрашивать:
   "... Магамет - Гирей требовал ещё освободить всех Крымских пленных, дани с Одоева...Великий князь не мог образумить бессмысленного варвара; но мог надеяться на ДОБРОХОДСТВО, некоторых Вельмож Крымских, в особенности на второго Менгли - Гиреева сына, Ахмета Хромого, объявленного Калгою Орды или первым чиновником при Хане; для этого, вооружась терпением, честил Посла, и в удовольствия Магамета освободил Латыфа: Ибо сей бывший Царь Казанский опять сидел под стражею за неприятельские действия..." (Там же). К чьему "удовольствию" служило освобождение Латыфа, нужно ещё подумать, то ли Магометову, то ли Василий вывел на арену претендента на престол Крыма. Вот Карамзин даёт такую характеристику новому Хану, но не Царю, Крыма: "... к несчастью новый Хан не походил на отца ни умом, ни добрыми качествами: вопреки Алкорану, любил пить до чрезмерности, раболепствовал женам, не знал добродетелей Государственных, знал одну прелесть корысти, был истинным атаманам разбойников..." (Там же).
   Вот так, а Менгли - Гирей был совсем другим и "дружил" с Москвой, правда за деньги и унижения, а этот предпочёл Сигизмунда, а Ахмет хороший, берет, возможно, деньги только у Москвы. У Москвы не нашлось новой Нур - Солтан, чтобы положить её под бок Махмету, да и Крымом уже давно распоряжался Султан, а то бы глядишь.... Вот и вытащили из запасника Латыфа, брат - Царь Казанский, кто знает...ну, отсидел Латыф очередной срок, с 1512 года, за тайную связь с Крымом. Порядок общий: сиди в тюрьме, пока у власти не возникнет потребность в твоем освобождении. Выйдя из под страж получил подписку о "не выезде" и Абдул - Латыф и, как пишет Калюжный, теперь он вместо Юрьева Польского получил во владение Каширу. В Крым "к маме" не отпустили, но на границе поставили и "позволено было ездить на охоту и во дворец". Защитник?
   Посол Максимилианов всё ещё сидел в Москве, тут думали и решили: "Той же весной Апр (1515) Государь отпустил Масимилианова Посла, да с ним послал Алексея Григорьевича Заболотского, да дьяка Алексея Малого..."
   (Там же, т. 7, примеч. .N 101).
   Оставшись с одними обещаниями от императора Максимилиана, требованиями Крыма и без надежды на помощь султана Селима, что ему оставалась делать?
   " И под старость захотел отдохнуть от ратных дел" (А.С. Пушкин) и, хотя был он не так уж и стар, лет то всего 37, но обстоятельства бывают сильнее возраста... искал наперсника, приблизил, и родня он и монах, успокоит душу: "...Василий Иоанновичь не помнил старого зла и, снисходя к знатности рода Вассиана Косого (князя Патрикеева) и родству своему с ним (они были троюродными братьями по бабке Вассиана, приходившейся сестрой Василию Тёмному) приблизил к себе и перевёл в Москву, где он проживал то в Симоновом, то в Чудовом монастыре и часто виделся с великим князем... Кроме того, тех же взглядов был и приехавший в Москву с Афона для исправления книг - учёный монах Максим Грек, человек высоко праведной жизни... Максим Грек был приглашён в Россию Василием Иоанноичем и прибыл в 1515 году в Москву, где ему поручили перевод Толкового Псалтыря и других книг..." (Нечволодов, "Сказания...", т. 3, ст. 254).
   Годы шли, сыновей не было, а братья с вожделением, как казалось, замышляли:
   "...на брата Юрия тоже был донос о его намерении бежать в Литву; но по его просьбе Игумен Иосиф Волоцкий, незадолго до смерти своей (1515 г.) послал в Москву двух своих иноков ходатайствовать перед великим князем и успел избавить его от опалы..." (Иловайский, "Царская Русь", прим. N 13).
   В землях московских царствовал голод, то ли из за того, что многих мужиков от сохи, согнали под Смоленск и держали, там начиная с 1512 года, или невосполнимые потери в борьбе за обладание Смоленском так же были большими, три похода под город, да разгром под Оршей, или по каким другим обстоятельствам: "...общий урожай в 1512 году произвёл неслыханную дороговизну бедные умирали с голоду. В сентябре 1515 года Москва имела недостаток в хлебе: нельзя было купить ни четверти ржи..." ("ИГР", т. 7, ст.117).
   Стоит ли удивляться этому? Да пожалуй нет, ведь армию нужно кормить. Все запасы, если они были, ушли в "мобилизационный резерв страны", всех обобрали.
   - Соляной промысел перешёл в руки Строгоновых, будущих графов Империи...
   "Исторические Хроники" (Гладилин): " В Смоленске основан Вознесенский женский монастырь"; "Основана Давидова Воскресенская пустынь, заштатная, в Московской губ. В 23 км. от Серпухова"; " Иосиф Волоцкий скончался 9 сентября 1515 года" .
   1516год - Время шло, а события никак не радовали князя великого, смотрите: "...Сближение Масимилиана с Сигизмундом ещё больше укрепилось, когда в 1516 году умев, Владислав, король чешско - венгерский, и они оба сообща заведовали опёкой над его племянником Людвигом. Около того времени скончалась польская королева Варвара Заполыя, не оставив королю наследников мужского пола. Сигизмунд задумал вступить в новый брак и, при посредстве того же Максимилиана просил руки итальянской принцессы Боны из дома миланских герцогов Сфорца...Между тем Василий узнав о переходе своего высокого союзника на противную сторону, не скрывал неудовольствия, и, приезжавшие в Москву посланцы Максимилиановы, хлопотавшие о перемирии Москвы с Польшей. Не имели никакого успеха..."
   (Иловайский, "Царская Русь", ст. 32).
   Василий думал лишь о том, как удержать Смоленск и все разговоры о мире, он отвергал, считая, что на их фоне следует выждать. Штурмовать Смоленск Сигизмунд не станет, а то какие уж тут переговоры. Подождём, положение успокоится, людишки пообвыкнут..., а там можно и разговаривать о мире. Кстати, это самая разумная политика для Василия в то время...выжидать... Крым один тоже не решался "воевать Москву и в 1516 году ограничился лишь набегом на Рязанские краины"
   Всё дальше и дальше на запад отправлялись послы московские для поиска : "...1516 - Василий заключает с Данией договор о военном союзе против Швеции и Польши..." (Калюжный, "Другая история...", ст. 203).
   Где та Дания и где Польша, прикрытая от неё империей Максимилиана, орденами немецкими и морем Балтийским, а вот Русь имела шведско - финского соседа прямо под боком. Кому же это было выгодно? Самомнению?
   Назревал другой очаг "напряженности", заболел Мухаммед -Эмин Царь Казани:
   "...Мухаммед Эмин, ещё не старый (ему было не более 48 лет) заболел "продолжительной болезнью", и перед казанским правительством снова встал вопрос о престолонаследии. Естественным наследником являлся Абдул - Латыф, как брат царствующего государя. В Москву было отправлено посольство из самых знатных лиц, известивших русское правительство о болезни Мухаммеда Эмина и просившее об освобождении Абдул - Латыфа из под ареста и назначение его наследником казанского престола. Затем переговоры шли то в Москве, то в Казане, и наконец в ноябре 1516 года Латыф был освобождён... Но в Москве не доверяли Абдул - Латыфу и, даже, признав его наследником Мухаммеда Эмина, не отпустили в Казань..." ( Там же, ст. 204).
   Следует отметить два существенных вопроса в обстоятельствах того времени:
   а/ Уже отмечалось, что Василий 111 приблизил к себе и даже породнился с наследником Царя Казанского Ибрагима. Худай Кулом (Петр Ибрагимович), сыном Фатимы, за которую отдал свою сестру. Вроде родство шло от одного корня Тахтамышева, однако Фатима не считалась Царицей Казанской, в отличии от Нур - Солтан, которая свой титул Царский перенесла в Крым Менгли - Гирею. Почему так получилось сказать трудно, но несомненно одно, даже после породнения с Василием, Фатима с сыном остались в ссылке, а почести воздавались Нур - Солтан. Сыновья разных жён Ибрагима не питали между собой чувств родственных, скорее ненависть. Теперь и сам Василий становился противником сыновей Нур - Солтан, особенно после смерти Менгли - Гирея. Воспитанный в Крыму и приехавший в Москву "служить" Абдул Латыф, оказался "невыездным", имел уделы и самые широкие полномочия, но отпускать его в Казань Москва не считала нужным - слишком резвый!
   б/Болезнь Мухаммед Эмина и переговоры Казани с Москвой по поводу престолонаследия начались ещё в 1515 году (начало года с 1 сентября). Латыф был уже освобождён, получил Каширу, подальше от Казани. Василий опять выжидал, поскольку крещёного Петра Ибрагимовича Казань бы не приняла и Крым помог бы ей в этом. Вот и: объявили наследником, дали удел "престижный" и на этом остановились, наблюдая за ходом болезни Мухаммеда.
   "...Хан Крымский принимал живейшее участие в судьбе Казани. Опасаясь, чтобы тамошние Князья после Магамета - Амина, не взяли себе на престол кого нибудь из Астраханских, ненавистных ему царевичей. Для этого он послал в Москву знатного человека, дружески писал Великому Князю. Хвастаясь разорением Литвы, обещал дать свободу Московским пленникам и заключить союз с нами, если Государь возведёт Летифа на Казанское царство, отнимет городок Мещерский, бывшее Нордулатово поместье у служивого царевича Астроханского Шиг - Алия... и решиться воевать Астрохань..."
   (Карамзин, "ИГР", т. 7, ст. 49).
   К судьбе астраханского царевича Шиг - Алия вернёмся несколько позже, а пока постараемся понять, какого рода вражда смертная была между Крымом и Астраханью. Определенно сказать трудно, но можно предположить, что:
   - Те и другие считая себя наследниками Золотой Орды и считали, что необходимо воссоздать это объединение Орд, но одни считали, что во главе этого образования должен быть Крым (Гиреи), а не Астрахань.
   - Оба эти государства оформили свою независимость недавно: в 60 -х годах ХУ века Крым , а Астрахань (Аджархан) только в начале ХУ1 века. Крым боялся упустить свой контроль (хотя до некоторой степени условный, но приносящих определённый доход) над Москвой, из за прихода туда на службу многих царевичей Астраханских, где им передавали уделы родственников ханов Крыма.
   Примечание: имеются в наличии генеалогические карты всех ханств, указаны в некоторых даже года рождения и смерти, НО нигде не указано, какой из этих царевичей служил Москве. То ли не хотят вносить смуту, или просто патриотизм?
   - Крым, на основе Договора с Василием, установил какую то зависимость от Москвы в престолонаследии царства Казанского, в обмен на признание зависимости Москвы от Крыма, и не хотел это менять, подталкивая Москву к совместному уничтожению Астраханского ханства, Всё шло к этому, но Крым боялся, что если уничтожит это ханство Москва в одиночку, то это её усилит и значительно снизит авторитет власти Крыма. И менее чем через полвека в 1556 году ханство уничтожит Иван 1У тут мы и споём дружно;
   "Волга, Волга мать родная, Волга РУССКАЯ река...!", а 450 лет тому назад...
   ",,,Кроме главной московской рати к услугам Иоанна были не только казаки донские и днепровские, но отчасти ногайские татары, а так же князья черкесские..." (Иловайский, "Царская Русь", ст. 230).
   Но пока до этого дело не дошло, а татары продолжали воевать против татар, Москва усиливала свои позиции, двигаясь на восток, поскольку, только там она могла одерживать победы, и постепенно закреплять эти территории за собой.
   Новый гонец от Махмед - Гирея встретился с Василием в Можайске, и там "не был зван, ни к руке, ни к столу Государя" (Карамзин) Предлог - язва в Тавриде. Василий опять выжидал, посол до июня 1517 года, кормился на хлебах Московских. Дела двигались неспешно от дьяка к дьяку до Государя и обратно.
   "...Вторым союзником нашим был Великий Магистр Немецкого Ордена Альбрехт Брандербургский. Пламенный дух сего воинственного братства освящённого Верой и добродетелью, памятный великодушием и славою первых его основателей, угас в странах Севера...Казимир и наследники его уже взяли многие Орденские города, именуя Магистра своим присяжником..."
   (Карамзин, "ИГР", т.7, ст. 50).
   Не много ли комплементов в сторону тех, которых в истории называли "псы - Рыцари". Ну, да ладно, а вот подбор друзей среди "униженных и оскорблённых" очень примечателен. Ордена с их "дружбой" были нужны, поскольку имели доступ в Европу, через свои города - порты, а к Западу, в смысле, наёмников и вооружения был проявлен большой интерес. Посол Магистра Шонберг просил у Василия 30 - 40 тыс. "конных воинов", читай татар, а в случае удачи хотели земли Литвы поделить, взять то, "что кому ближе". Трудная задача Василию: один просит войско для захвата Астрахани, другому для войны с Литвой, но никаких гарантий, что в случае победы, что - либо перепадёт, и каждый из них при этом усилиться, это точно... и "Тихо народ, Вася думать будет!" и надумал.
   Договор с Магистром подписал 10 марта, в Астрахань войско то же обещал...
   Европа стояла на пороге кризиса Веры, там разгорелся диалог между Лютером - монахом и Римом. Успешно выступали такие учёные, как Эразм Ротердамский, написавший книгу "Похвала глупости", с критикой монашества, вторым был Ульрих фон Гуттен, тот в 1516 году, издал первую книгу "Письма тёмных людей" прямо направленную против доминиканцев - "... Доминиканцы высказывают здесь прямо все стремления, цели свои...- в целой литературе мы редко найдём сочинения, которые так бы подействовали на общественное мнение.... В 1502 году Фридрих Мудрый, Саксонский Курфюрст, основал университет в Вютемберге, при этом не скрывал свои мысли, что он хотел видеть новые силы и новому направлению в науке. В числе профессаров этого университета был Мартин Лютер..."
   (Грановский. Лекции по средневековию", ст.67 - 69).
   Реформация стояла на пороге Германских земель... нужна была искра...
   Турция продолжала войну с Сирией. В 1516 турки захватили Дамаск.
   В Испании так же перемены, умирает Фердинанд (Католик) и делит своё наследство между двумя внуками. "...Карл и Фердинанд были сыновьями Филиппа, сына Максимилиана от Марии Бургунской и Иоанны, дочери Фердинанда Испанского...Таким образом, им доставалось наследие Австрийского дома, Бургундия и Испания...Многие думали, что Фердинанд в духовном завещание разделит свои владения, но по совету кардинала Хименеса, игравшего главную роль при Изабелле и Фердинанде, превозмог. Он представил им всю опасность такого деления , наследником назначен старший, Карл. Фердинанду назначена только пожизненная пенсия.... Это было несчастье Карла: он правил множеством земель, в которых везде был иностранец: для Германии, Испании, Италии. Это ставило его в тяжелые отношения к подданным...Но теперь судьба Европы находилась под влиянием двух юношей, и никогда положение Европы не было так трудно, не требовало таких опытных вождей. В 1517 г. началось движение Реформации..." (Там же, ст. 85 - 86).
   Как видим в Европе наступили времена перемен, естественно, было не до Московских интриг против Литвы и Польши.. Крымское ханство с новой властью Мухаммед - Гирея, было так же неспокойно, там межродовые разборки, стали вещью обычной. Ханский Калага Ахмет: "друживший с Москвой, жаловался послу Московскому: "Мы живем, а худые времена, отец наш повелевал всеми, детьми и Князьями. Теперь мой брат Царь, сын его Царь и князья Цари"..." (Карамзин). Пользуясь этим, из, отведённого ему, Очакова делал налёты на земли Литвы. Просил у Василия взять Киев и посадить туда его, Ахмета, тогда он поможет взять Москве Вильну. Предложение заманчивое, но мало вероятное, кто этого допустит? Да и Ахмет в Киеве разве нужен Москве?
   1517год - Оказался очень напряженным и не столько для Руси Московской, столько для Европы. Там католическая церковь впервые встретило многочисленных противников, и не только в лице светской власти, а именно множества населения. Сначала это были борцы за идею Реформации, а позже, со стороны большого числа населения, прежде всего в Германии, тех которые приняли идеи реформации, за основу своей веры. Каждая из стран Европы прошла через времена РЕЛИГИОЗНЫХ войн, что значительно ослабило давление и ограничило возможности католического Рима в его давлении на восточно - европейские страты, и, особенно, на Русь Московскую. Началось так: "...В Вютенберг приехал продавать индульгенции уже упомянутый Тецель. Приезд этот послужил началом открытой борьбы Лютера против папской власти. Он прибил к дверям соборной церкви грамоту, в которой оспаривал права папы торговать отпущением грехов и многие другие положения. Скоро поступок молодого проповедника стал известен всей Германии и папскому двору, причём, на стороне Лютера оказалось чрезвычайно много лиц, державших его сторону, особенно среди Северо - Германских князей..."
   (Нечволодов, "Сказания...", т. 3 ст. 217).
   Для Москвы наступило сложное время, поскольку возникло несколько военно - дипломатических вопросов одновременно, к ним относились следующие:
   а/ Продолжалась война с Сигизмундом, в которой Василием 111 у Смоленска была, если и не одержана победа, то завоёвано территориальное преимущество. И хотя обе стороны, по вышеизложенным причинам, не были в состоянии вести активные военные действия, то начались маневры дипломатические. Сигизмунд старался "набрать очки" перед началом переговорного процесса. Василий начал:
   "...Воевода Псковский, Андрей Собуров, без ведома Государева ходил с тремя тысячами воинов на Литву: шел мирно, не делал никакой обиды жителям и стал у Рославля. Объявив гражданам, что бежит от Великого князя к Королю. Они поверили и выслали ему, как другу, съестные припасы; но Собуров НЕЧАЕННО, в торговый день, взял Рославль, обогатился добычею и вывел оттуда множество пленников, из коих освободил только 18 купцов Немецких..."
   (Карамзин, "ИГР", т. 7, ст. 53).
   Когда это было не совсем ясно поскольку Карамзин пишет: "некоторое время перед тем...и без ведомв", а в прим. N 168, к тому 7 "ИГР" написано, что это было "Лета 7023 (1515), Генв. В 28, послал К. В. Воевод своих К. Ивана Шамина, да Юрья Замятина, да Наместнику Псковскому, Андр. Вас.Сабурову...велел им с силою Псковскою и Новгородскою идти под Бреславль ..."
   Сигизмунд ответил, послал литовского гетмана на Опочку, правда нет ясности когда это произошло. Как увидим далее у историков очередность событий запутана. Да и здесь много вопросов, как это могло вообще происходить, глянем:
   - По Карамзину: среди других в 1515 году, Воевода Псковский послан на Бреславль, который расположен недалеко от земель Пскова, (логично), но некоторое время спустя, в году 1515 или 1516, оказался около Рославля, километров на 120 южнее Смоленска, где, с псковской ратью "самовольно, без ведома государя" захватил город, взял добычу, вывел пленных (не логично), поскольку не понес за это наказания и продолжал служить, снят с Псковских наместников, только в 1519 году, а в 1522 году опять "воевал" Рославль.
   б/ Император Священной Римской Империи Максимилиан 1 превратился из
   "условного" союзника" в столь же условного противника. Никаких конкретных военных мер против Московской Руси он предпринять не мог, но общий фон взаимоотношений испортил, раздувая тезис об "Угрозе с Востока". Вспоминаем?
   в/ Альбрехт Прусский, опасаясь претензий своего дяди. Короля Польши Сигизмунда, наоборот. Ищет союза с Москвой, правда требуя за это денег.
   г/ Продолжающаяся болезнь Магомета _ Эмина, Царя Казанского, и его недееспособность, требовало решить вопрос о передаче престола наследнику. Крым желал видеть Царём Казанским - Абдул - Латыфа. Москва не желала его там видеть, ввиду непредсказуемости его поведения в отношении того, как будут им соблюдаться интересы Москвы в этом регионе. Нужно решение, как быть?
   д/ Совершенная непредсказуемость в отношениях с Крымом, ставила под угрозу спокойствие южных провинций, отобранных у Литвы. Кого выберет Крым?
   В самом начале года обозначились намерения Сигизмунда. Началось не с мира:
   "...Наконец в начале октября 1517 года, Сигизмунд решил отправить своих послов маршалков Яна Щита и Богуша Боговитанова в Москву, вместе с тем, чтобы произвести давления на Василия, он приказал Константину Острожскому осадить город Опочку..." (Там же, ст. 234).
   Ответные меры были "адекватны": послов польских не пустили в Москву, даже посол императора, Максимилиана был остановлен в Доргомилове. Сидели и ждали, когда придут вести из под Опочки.
   Почему выбрана Опочка, видимо, единственно потому причина, что она расположена рядом с основными княжествами Литвы. Никаких тактических преимуществ взятие этого города не давало...Даже в зимних условиях движение по реке Великой в сторону Пскова было бы очень длительным. Крепостишка, безусловно дерево - земляная, не могла перенести длительной осады. Историки, как и в случае с Оршей, слабо представляли, что там происходило, писали:
   - "...Острожский две недели громил с нанятыми Чешскими и Немецкими пушками эту ничтожную крепость, наместником в которой сидел доблестный Василий Салтыков..." (Там же).
   - Карамзин считает, что сражение началось 6 октября и к 18 октября литовцы отошли от города, "причем были брошены тяжелые стенобитные орудия". Ни о числе нападавших или обороняющихся сведений нет. Зато написано "Воеводы Московские спешили к Опочке" и перечислены места, откуда двинулись: от Лук Великих; прямых дорог и сегодня нет, через Пустошку 120 км по современным дорогам; из Вязьмы, спешить, вообще не стоило в тех условиях, район удален по нынешним трассам на расстояние около 500 км., через Сычевку и Зубцов. Других дорог просто нет. Что за привычка у Литвы всюду разбрасывать тяжелые стенобитные орудия? Врут поди? В "сухом остатке" можно предположить, что Острожский ушел по двум причинам: - получил приказ от Сигизмунда, не пожелавшего срыва переговоров с Москвой. - историки намекают, что этому способствовала весть о разгроме подходивших к нему подкреплений, недалеко от Красного стана (место расположения не ясно), лишь в "ИГР" прим. N 169. т. 7 сказано: "... Литва поганая от большой силы ходиша под Воровачь и под Велье и под Красной, даже думаше и до Пскоав; а В. Князя сила пришла с Лук Великих. И стала за Соротою за рекою в Изборщине и во Владимирице. Ив. Вас, Лятский от Больших Воевод со многими людьми перевозился через Великую реку и через Синю реку, а хотел ходити под большую силою Литовскою...". Нет ясности, что и как это происходило, хотя действительно, эти реки существуют и сегодня, севернее Опочки. В этом случае войска Московские отрезали Острожского от земель Литвы, поскольку Красногорск, северо - западнее Опочки. Подошли к Опочке, попробовали взять " с ходу", получив отпор ушли. Победные реляции всегда многословны и преувеличены, трудности той обороны запечатлели лишь воеводы Московские, в Псковской летописи об Опочке ничего нет, а есть об стычке у острога Буя, где был пленён Пан Черкес Хрептов. Если он был там за главного, то можно считать, что основой войска Литвы, в том районе, были татары литовские, ими страны пустошат, а вот, даже крепостиц не берут. И ещё одно здесь отметим:
   "...Читая известия Летописцев и наши министерские бумаги того времени, дивлюсь их согласию. Надо думать, что Государь Василий приказывал сообщать народу донесения Воевод: может быть их читали в церквях, а Летописцы вносили их в свое повествование..." (Замечания Карамзина, там же).
   Чего в этом больше, наивности или не желания понять, что настоящее никак не соответствовало тому времени, а воеводы врали как могли (Там же) писали:
   - " К. Фед. Вас. Оболенский, дошёл до литовских людей: стояла застава 5000, и он побил всех и переимал..."
   - " В другом месте сын Боярский, Ив. Колычев, 3000, и тех побил..."
   - "...а Ив. Вас. Лятский пришел на заставу от больших людей за 5 верст, 6000, и Иван всех побил и переимал..."
   Ну, что можно возразить из за такого большого количества 00000000, да ничего!
   В летописи всё попало значительно позже из "наших Министерских бумаг"...
   "...Узнав о сей победе, Великий князь позволил послам Сигизмунда въехать в Москву... переговоры начались весьма неумеренными требованиями с обоих сторон..." (Карамзин). Уговаривать на переговоры, приехали от Максимилиана:
   "...император для этой цели назначил большое посольство, во главе которого поставил борона Сигизмкнда Герберштейна, не только хорошего дипломата, но и мужа весьма образованного....18 апреля 1517 года Герберштейн с своей свитой торжественно имел въезд в Москву... Спустя три дня, его с обычными церемониями проводили во дворец...на первом же совещании...Герберштейн объявил, что главною его заботу составляет утверждение общего мира в христианстве; т. к. татары и турки, пользуясь несогласием христианских правителей, всё больше и больше распространяют свои завоевания..."
   (Иловайский, "Царская Русь" ст. 33).
   Как всегда, произошёл у историков "непреднамеренный" сбой в датах событий:
   а/ Карамзин - 1517 год. Сигизмунд посылает послов для мирных переговоров и одновременно приказывает Острожскому штурмовать Опочку "для усиления позиции". Штурм, если он был, начался 8 октября, закончился 18 октября, послы въехали в Москву 25 октября. Но странно, он пишет, что Герберштейн приехал в Москву 18 апреля. Выходит, что послы Литовские сидели в Москве с 25 октября до 18 апреля ничего не достигнув и вызвали подмогу от императора?
   Примечание: нужно помнить, что в то время 1517 год начался 1 сентября)
   б/ Иловайский - 1517 год. По его словам в Москву 18 апреля 1517 года приехало второе посольство от императора, во главе, с Герберштейном и начало разговоры о том, что "главная забота, утверждение общего мира в христианстве" и осуждению "брани между Москвой и Польшей". Чины Московские заботились о "сохранении достоинства" и требовали приезда послов польско - литовских в Москву и не уступали в этом вопросе. "...Герберштейн отправил своего племянника фон Труна к польскому королю с просьбой прислать в Москву своих послов. В начале октября королевские послы - католик Ян Щит и православный пан Богуш Боговитинов, действительно прибыли в Москву, но в то время пришло известие, что литовский гетман князь Константин Острожский осадил псковский город Опочку...По упорству обоих сторон около половины ноября мирные договоры были, наконец, прерваны..."
   ((Иловайский, "Царская Русь", ст. 33).
   Но простите, 1517 год закончился ночью 31 августа, а это значит, что события в Опочке и приезд послов в Москву произошел октябре, а переговоры "мирные" окончены уже в ноябре 1518 года. Москве спешить было некуда, вот и ломались! Верный своей политике выжидания, Василий отправит послов польских ни с чем.
   Пока же другие события 1517 года, волновали дипломатов двора Московского:
   - "...Альбрехт должен был выставить 10 000 пехотинцев и 2 000 всадников, за что просил 60 000 Немецких злотых...Василий на эти условия согласился, но добавил, что деньги будут выданы, когда немцы начнут войну и вторгнуться в польские владения..." А. Нечволодов, "Сказания...", т. 3, ст. 229).
   Действий в этом предприятии не последовало и заключённый в 1517 году между Орденом и Москвой договор остался простым клочком бумаги, как и договор с Максимилианом. "Утроим деньги - вечером стулья!". А Время шло!
   - Дела Казанские требовали срочных решений..., болезнь Мухаммеда - Эмина прогрессировала, развязка приближалась, а Василий не хотел допустить, что бы Абдул - Латиф сел на трон Казани... Выход напрашивался единственный...и:
   "...но случилось так, что Летиф внезапно умер..." ( Иловайский, там же, ст. 40).
   "...Абдыл - Летиф, названный приемником Царя Магамет - Амина, умер в Москве, к великому огорчению Великого Князя: ибо Летиф служил ему орудием Политики или залогом в отношении к Тавриде и Казани..." (Карамзин, т. 7, ст.57).
   "...В Москве не доверяли Абдул - Латыфу и, даже признав его наследником Мухаммеда - Эмина, не отпустили в Казань...он погиб 19 ноября 1517 года от неизвестной причины. Русский летописец выражается глухо: " Той же осени, ноября 19, Абдыл Летифа Царя в живых не стало..." (Калюжный, там же, ст. 204).
   Обратите внимания ЦАРЯ! Каждый из историков по своему пишет имена Мухаммеда и Латыфа - Царей, то ли Казанских, то ли почитаемых у нас как наследников Вольного Царя Золотой Орды. Эти два брата, сыновья Казанского Царя Ибрагима и жены его, Нур - Салтан, в разное время пришли на службу Москвы и..."остались" в Княжестве Московском. Уделы в главных городах Руси,
   Но не были возвышенны, как сын другой жены, Фатимы, Петр муж сестры В.К.
   Мухаммед протянул ещё год, он умрёт в декабре 1518 года, но вопрос о наследовании престола в Казани, возник вновь. Крым предложил своего царя:
   "...Желая завоевать Астрахань, Магамет - Гирей не мнении желал подчинить себе Казань... И так, услышав о смерти Латыфа. зная близость кончины Магмет - Аминовой и назначив престол брату своему, Саип - Гирею, Хан обратился к дружбе Великого Князя..." (Карамзин, "ИГР", т. 7, ст. 57).
   Звучало это так: ТЫ, поможешь МНЕ завоевать Астрахань и Киев, а Я уже направляю войска для войны с Литвой. Правда, перед этим, в Крыму тоже провели "чистку", Калгу Ахмет - Гирея, "доброхота нашего" убил племянник его Алп - Гирей, наказания за это не понёс, а место Калги занял. В Крыму, в отличии от Москвы, не пытались, что либо скрывать и там стало одним "другом" меньше, правда сын Ахматов отлучился тогда в Константинополь и остался жив. Царице же Нур - Салтан из Москвы отправили человека Латыфа, на руках которого он умер, что с ним сделала царица, не ясно...
   Можно сказать, что в этот момент на повестку дня встал вопрос о реке Волга и прилегающих к ней прибрежных территориях. Кто ими будет владеть? Крым или...? Вообще то Крым не был способен удержать ничего из завоёванного, ни Киева, ни Астрахани. Времена поменялись, а Крым и по тактике и по вооружению остался прежним - войско кочевников, налёт совершить ДА, но потом...? У воинов одна цель - взять полон и вывести его на продажу. Ни о каких территориальных приобретениях, или взятии городов вопрос и не мог стоять. Их власть пока базировалась на основе старых взаимоотношений с Русью. Смирить аппетиты хана Крымского можно было лишь деньгами и всё:
   "... При Василии 111 в Крым ежегодно отправлялись "ПОМИНКИ", дары хану и знати, дабы влиять на их политику и отвратить от набегов. Однако это была не дань, а плата за спокойствие, которая всё же мало помогала, а потому ежегодно на Окский Рубеж выводились войска стеречь границу. В наиболее опасных местах на Оке и за рекой были возведены крепости каменные: Калуга, Тула, Зарайск..." (Д.Колюжный, "Другая история Московского царства", ст. 203).
   Если это поминки, то что такое дань, Литва посылает 15 000, а Москва поминок?
   Насколько далеко мог позволить себе Василий, зайти в обмане надежд Гиреев, покажет будущее, а пока игра продолжалась, Крым демонстрировал "Дружбу":
   "... Магамет - Гирей и хлопотал о том, чтобы обеспечить этот престол брату своему Саип - Гирею. Он прислал в Москву торжественное посольство во главе с князем Аппака, известного, между крымскими вельможами, за московского сторонника: посол должен был просить о помощи в завоевании Астрахани и подготовить согласие великого князя на посажение Саип - Гирея в Казань..."
   (Иловайский, "Царская Русь", ст. 41).
   Хорошо когда есть брат, но лучше когда он сидит далёко, на другом престоле.
   Менгли - Гирей всех своих пасынков, сыновей Нур - Салтан, пристроил на службу в Москву, без права выезда, чтобы эти "приёмные сыновья" не мешали собственным подрастающим. Для Москвы иметь в Казане дубликат Крыма, нож острый, ну, ни как не нравиться, помыслили и нашли родственника:
   "...На самом деле, русское правительство для себя вопрос о наследнике Казанского престола уже решило и кандидатура готова: Москва прочила в ханы Казани касимовского царевича Шах - Али, но до поры до времени скрывала свои замыслы от крымского хана, продолжая вести с ним дружеские переговоры. А скрывала по той причине, что её кандидатура никак не могла бы устроить крымцев. Ведь Шах - Али был сыном Касимовского царевича Шейх - Аулиара, приходившемуся племянником Сарайскому хану Ахмету, а с родом Ахмета крымский хан Менгли - Гирей воевал лично..."
   (Калюжный, там же, ст. 205).
   Интересно ознакомится, кому и за что, раздавались бывшие родовые уделы:
   - 1502 год . Менгли - Гирей громит столицу Большой орды Ахмата - Сарай. Сыны его бежали в Москву и "по обыкновению получали" области и города княжества Московского, для кормления. Прибежавшему Шейх - Аулиару первоначально определили во владение городок Сурожик ( на реке Истра севернее города Звенигорода). Это же человек знатный, но зависимый от...- Родственник Менгли - Гирея (женат на сестре Нур - Салтан) отличился в, набегах на Литву. У него в 1505 году родился сын Шах - Али, который приходится Нур - Салтан -племянником, и Саиб - Гирею, тоже не чужой.
   - 1512 год - по смерти потомка Нордулата - "влиятельного государя Касимовского уезда", Шейх - Алуиар - "назначен владетельным государем Касимовского уезда". Но в 1516 году он умирает и его старший сын Шах - Али наследует эти владения отца. У него есть брат Джан - Али рождённый в 1516 г.
   13 летний Шах - Али удачно вписывался в замыслы Москвы, поскольку он племянник умирающему Мухаммеду - Эминк и пасынок самому Сагиб - Гирею.
   Крым протестовал против такого расклада " но русское правительство не удовлетворило ходатайства" (здесь и выше Д. Калюжный" Сагиб не у дел...
   Возможно, совершенно непреднамеренно, Шах - Али стал причиной смерит отца:
   - Болезнь царя Казанского, приемником облюбован Шах - Али, (всего 12 лет) официальный приемник Абдыл - Латыф умирает, отец Шаха - Али тоже. Что это тонкая политика или...случайность? Шейх - Аулаир мог претендовать на Казань?
   Улаживать свои разногласия с Крымом, Василий хотел через султана Турецкого:
   " ... в 1517 году, настойчивый Василий Иоаннович послал третьего посла к Селиму, дворянина Голохвостикова. Султан уклонился от заключения союза с Василием, но запретил Крымскому хану нападать на Москву. "Слышал я" - писал он в письме последнему,- "что хочешь ты идти на Московкую землю, так береги голову свою, не смей ходить на Московского, потому, что он мне друг великий, а пойдешь на Московского, так я пойду на землю твою" Такие же добрые отношения поддерживал Василий и с приемником Селима - Солимоном"
   ( Нечволодов, " Сказания...", т. 3, ст. 244).
   Ох уж эти переводчики, знают, что и как перевести, чтобы слух ЕГО усладить!
   Все эти дипломатические выверты Василия 111 и прелестные письма к Селиму, а потом к Солиману ничего не значили, кроме того, что Турции было выгодно иметь влияние на Москву, способную создать очаг напряженности для Литвы и Польши, поскольку земли Венгрии и Польши стояли в плане "покорения", со стороны Порты, а Крыму грозить незачем, он подчинён султану безраздельно... Турки оно конечно хорошо, но и папу забыть невозможно, Итак:
   " В 1517 году, папа Лев Х ... поручил сказать великому князю, через посла магистра Альбрехта Прусского: "Папа хочет видеть великого князя и всех людей земли Русской принять в единение с Римской церковью, не умоляя и не переменяя их добрых обычаев и законов, хочет только утвердить эти обычаи и законы грамотою апостольской утвердить и благословить"...Вместе с этим предложением, папа предлагал Василию так же помочь в добывании его отчины - Константинополя. Побуждая начать войну против Турок..." (Там же)
   Какие Турки, какой Константинополь...были достижимы ли для Василия земли эти? Но тут, "не мытьём, так катанием" Рим стремился, прежде всего, к признанию его всеобщим главою церкви христианской, а удастся втянуть в войну - значит ослабить обоих. "Не нужен нам берег Турецкий..." - пели мы совсем недавно, почему, не хотели? Да осечь хотели, ту же Африку, но на могли!
   Ганза и Дания, с подачи посла Микулина, "значились" у нас теперь в союзниках, но именно значились! Магистр Альбрехт, в соответствии с договором от 1517 года, должен был взамен нашего взноса в 60 000 золотых монет выставит, означенное количество пехоты и кавалерии, победил спор "о стульях", всё осталось на бумаге, поскольку Василий не решился вот так вперёд отдать деньги, да, вероятно, и не имел таких сумм в казне... татарам отдать важнее...
   Как уже указывалось, 18 апреля 1517 года прибыл посол Максимилиана, в помощь Литве и Польше. Выше было сказано, что череда событий могла быть:
   - Или: посылка послов из Литвы и нападение на Опочку следуют в таком порядке: нападение Острожского на Опочку 8 октября 1517 г., приезд послов в Москву середина октября 1517 г., отход литовского гетмана от Опочки 18 октября 1517г., въезд польских послов из Доргомилова в Москву 25 октября 1517 г.. Позже 18 апреля "на выручку послам польским прибыл посол императора Герберштейн.
   - Или: 18 апреля 1517 г. приехал в Москву Герберщтейн и вел разговоры на отвлечённые темы " о мире между христианами" и позже послал племянника к Сигизмунду, послы которого, так неудачно, в октябре уже 1518 года прибыли в Москву, одновременно с нападением Острожского на Опочку. Что будет вернее?
   Нарушение хронологического порядка приводит к причинно - следственной путанице, позволяет манипулировать и историки часто пишут о произошедших событиях, РАНЬШЕ, ЧЕМ О ПРИЧИНЕ ВЫЗВАВШЕЙ ИХ. Может так удобнее?
   Всё казалось успокоилось, война с Литвой постепенно затухала, но Василий, поняв, что ему посильно лишь борьба с ближайшими соседями, на "повестку дня" ставит вопрос о "присоединении Рязани к Княжеству Московскому"...
   "...Иван взял Тверь изменою боярской. То же самое явление повторилось и в другом великом княжестве - Рязанском. Это княжество было присоединено к Москве при Ивановом преемнике в 1517 году. Но задолго до этого московский государь имел там опору в главном боярине Коробьине, который подготовил низложение своего князя" (В. О. Ключевский, "Курс Русской истории", ч. 2, ст139).
   Замечание: Один странный факт: В.О. Ключевский избегает называть Василия 111, сыном Ивана 111, везде в данной работе пишет о нём - "Иванов преемник", что это? Сомнения в том, что Василий был сыном Иоанна? В разное время эти сомнения так же высказывались? Даже Карамзин: " ...хотела сына. И вместе с супругом печалились, что Бог не исполняет их желания..." Выше уже указывалось на то, что в момент таинственного зачатия, что не отрицал и сам Василий, она была одна, супруг в тот момент был далеко, покорял Новгород. Да и как пишет тот же Карамзин, сам Василий в беседах с митрополитом Иосифом, прямо повествовал о своём Божественном происхождении. Но опять: во времена правления Гавриила (Василия 111) митрополитами были: Симеон (1495 - 1511), Варлаам (1511 - 1522?), Даниил (1522 - 1539). А Митрополит Иосиф лишь в 1539 по 1542 г.г.. Не мог он слушать эти "правдивые воспоминания" от Гавриила - Василия. Преднамеренная ошибка? И наконец, лишь современники знали об этом в подробностях, мы можем лишь предположить. нет удивления в том, что историки напротив, демонстрируют то, что все было "От отца - к сыну".
   Герберштейн сходную ситуацию описывает и в браке Софьи Витовтовны с Василием 1 Димитриевичем, как только родила, законного наследника Иоанна убили...Да очень, похоже, что и сам Василий 111 не мог создать наследника, тоже богомолья Елены и....Вот и принимали "в Рюриковичи" "подкидышей"? Оставим вопросы наследования и обратимся к действиям Василия против Рязани:
   "...Ещё Рязань была особым Княжением, хотя треть городов ея, часть умершего Князя Феодора принадлежала к Московскому и Василий уже именовался Рязанским... Василий исполнитель Иоанновых желаний, ждал только повода справедливого и необходимому уничтожению сиих остатков Удельной Системы. Вдова, Княгиня Агрипина, несколько лет господствовала в Рязани, именем своего малолетнего сына Иоанна. Василий оставлял в покое слабую жену и младенца, ибо первая во всём повиновалась ему, как Верховному Государю; но сын ея, достигнув юнышевского возраста, захотел вдруг свергнуть с себя опеку и матери и Великого Князя Московского: то есть властвовать независимо, как его предки вроде Ярослава 1. Пишут, что он торжественно объявил это Василию, вступил в тесную связь с Ханом Крымским и мыслил жениться на дочери Магомет - Гирея. Государь велел ему ехать к себе в Москву: Иоанн долго не ехал, наконец обманутый советом знатнейшего Боярина своего, Симеона Крубина, явился перед Василием, который, уличив его в неблагодарности, измене, в дружбе со злодеями России, отдал под стражу, взял Рязань, а вдовствующую княгиню Агрипину сослал в Монастырь..." (Карамзин, "ИГР", т.7, ст. 73 -74). Цитата длинновата, для ясности того, что была повторена обычная ПРОВОКАЦИЯ: - Новгород хотел отношений "по старине" - от него подложное письмо, Тверской князь хотел жениться на княжне Литовской, отобрали за эти желания Тверь, сумел сам сбежать туда в Литву, в Москву не поехал. Теперь Рязань, хочешь самостоятельности и дочь Хана, приезжай в Москву, у нас невесты железные...
   Вот и всё, как и в прошлые разы, всегда в окружении можно найти нестойкого человека, поскольку, атмосфера, царящая там, не располагает к верности и чести:
   - Кто может сказать, кем и когда, в голову молодому князю внушена мысль, о том, что он хочет независимости от Москвы и прямо заявит об этом? Боярин!
   - Кто и когда мог посоветовал Иоанну искать союза с Крымом, и для закрепления оного получить в жёны дочь хана Крыма? Боярин знатнейший!
   - Кому удалось после таких шагов направленных против Москвы, уговорить князя туда поехать? Какие ему и кто дал гарантии? Ему тюрьма, матери ряса!
   Что было обещано самому Курбину не ясно, в истории упомянут один раз. Нож?
   Нет необходимости думать, что Крубин, мог быть лучше Феофила. Такова суть?
   И с какой это поры, Мухаммед - Гирей, с которым сам Василий усиленно вел переговоры и платил поминки, оказался "злодеем России"? Или "Что позволено Юпитеру, не позволено быку!"? Овладев Рязанью Василий занялся Шемякичем:
   "...Князь Василий Шемякин Северский отличался доблестью воинской. Был ужасом Крыма, ненавистником Литвы и верным стражем южной России за это Великий Князь оказал ему милость и дал город Путивль; но опасался и не любил его...для того неусыпно наблюдал за ним и с тайным удовольствием видел непримиримую, взаимную злобу Князей Северских, Шемякина и Василия Семёновича Стародубского, женатого на свояченице Государевой..." (Там же).
   После того как Василий Шемякич в Литве был наместником короля в землях Новгород - Северских, Рыльских. Рагошских, а перейдя на службу Москве стал "князем служивым" получив лишь Путивль (1500 г.). Трудно предположить, чем это было вызвано, можно выстроить различные предположения. В том числе:
   а/ Возможно он прекрасно знал о положении в семье Иоанна 111 о той борьбе, которая происходила там, о "сыне" Иоанна 111, Василии, об обстоятельствах смерти Иоанна Младого, и как человек мужественный увидел возможность - восстановить права свои на трон Московский, которые потеряли Юрий Димитриевич и Димитрий Юрьевичь в борьбе с Василием 11.
   б/ После того, как внук Иоанна 111 Димитрий был лишен свободы, он посчитал, что его шансы возросли, поскольку род пресекся, а Василий имел не только сторонников, но и достаточное количество противников.
   в/ Злоба Василия к этому князю, в свете такого положения вполне объяснима, у того больше прав на стол Московский, и вполне вероятно, что Василия Семионовича Стародубского осчастливили браком со свояченицей Государя вовсе не даром. И тоже злобы будет как нужно, Симеоныч потомок Андрея Димитриевича, брата Юрия Димитриевича. "Разделяй и властвуй!" - так всегда.
   Западная Европа по своему отметила этот год. Лютер обнародовал свои "95 тезисов": " ...Лютер решился на явное сопротивление: он прибил на двери одного из храмов витенбергских 95 тезисов, по схоластическому обычаю, где говорил, что папа не имеет право давать отпущение грехов, что он не может освобождать от вечных мук и одна только благодать очищает. Он требовал от Тецеля публичного прения, но Тецель был слишком осторожен, отправился в Франкфурт на Одоре и оттуда прислал возражения...грубое невежливое требование казни еретика Лютера..." (Грановский, "Лекции..." ст. 91).
   Тецель не был первым, кто продавал индульгенции от имени папы Римского, но самым "раскрученным". Тезисы Лютера, как будто ждали и борьба с папством вскоре примет форму религиозных войн. Католики и протестанты (гугеноты) будут серьёзно воевать и война затянется на столетие, в Германии это движение поддержат многие князья северных земель, во Франции за католиков "заступиться" королевская власть. В Конечном итоге, давление со стороны Рима на Русь ослабнет, что даст возможность Москве решить "проблемы" внутренние с ближними соседями. Папе не до борьбы с Русью.
   Умирает последний воевода Молдавский Богдан 111 и Валахия становиться провинцией Османской Портв. В том же году Порта завоевала Каир. Селим завоеватель тревожил Европу, а Василий 111 играл на обоих сторонах, слал послов к Селиму и провожал посла Венеции в Персию, противостоящую Селиму. Из за незначительности военной силы и стратегических возможностей княжества Московского, его удалённости от передних краёв борьбы, как на Западе, так и на Востоке, это поведение Москвы никого не трогало. Глушь!
   В Пскове упала 40 сажень стены крепостной (сажень = 2134 см.). Восстановили.
   "Основано Филипоприанская заштатная пустынь в 45 км от Череповца"
   ("Исторические хроники", Гладилин).
   1518год - наступивший год явил продолжение игр дипломатических между императором Максимилианом 1 и Московией. Недавно в 1517 году, прибывший посол Герберштейн говорил, уже не о борьбе, а о заключении мира с Польшей. Состоявшийся в 1518 году брак короля Польши Сигизмунда с родственницей Максимилиана Бонной Сфорцо означал, что Василий совсем потерял "союзника" в лице императора, помощи. Правда и не было никакой, но какая услада для сердца! Начавшиеся переговоры о мире с Литвой тянулись долго, поскольку обе стороны, для начала выставили непомерные условия для согласия на мир: - Москва: отдать Василию - Киев, Витебск, Полоцк "и другие области Российские, вместе с казной и уделами покойной Елены" (Карамзин).
   - Литва: вернуть Сигизмунду 1 - Смоленск, Дорогобуж, Вязьму Путивль, " всю землю Северскую и половину Новгорода, Пскова, Твери" (Карамзин).
   Позже согласились признать договор от 1492 года, но настаивали на возвращении Смоленска, и освобождение Михаила Глинского, чтобы тот уехал в Испанию к внуку Максимилиана, Карлу У. Москва отказала во всём, но посла к Максимилиану отправила, причем посол поехал не один, а с "толковым Малым" - греком, прибывшим с Софией Фоминичной в Москву ещё при Иоанне 111. Выехали, чтобы так сказать, объясниться лично, император всё таки:
   "...См. Дела цесар. Л. 166 - 219... Владимир Семёнович Племянников с Толмачем Истомою Малым выехали из Москвы 24 ноября, приехали к Императору 23 Марта, а возвратились в Июле 1518..." (Карамзин, "ИГР", т. 7, прим. N 171).
   Примечание: Малые Истома и другие состояли в свите Софьи, на Московской службе они возвысились и стали: Малый Алексей, дьяк; Малый Георгий, боярин, Малый Истома, толмач; Малый Юрий, (Трахтаниот), консультант Василия по делам международным; - все они Фрязины, т. е.: Андрей. Антоний, Иоанн, Карл. Марк, Павел, Петр, Франциск -приятное окружение для Великих. Все пришлые!
   Вот, что пишут наши историки о Бонне Сфорцы, супруге короля Сигизмунда:
   "...Королева Бона была чрезвычайно алчной женщиной, весьма низкой нравственности, причем она не останавливалась для достижения своих целей перед самыми чудовищными преступлениями. Отрава была её излюбленным средством против врагов. Беря взятки она не брезговала ни чем..."
   (Нечволодов. "Сказания...", т. 3, ст. 262).
   Всё, что было сказано про Бонну, можно, с полной вероятностью, отнести и к матери Василия, женщины одного круга, а Софья, ещё и в Православной земле, где все окружающие её "схизматики" - великие грешники по понятию Рима.
   Собственно, как отмечают историки, в те "средневековые времена" ВСЕ отличались коварством, особенно государи. Вот и Максимилиан шлёт Магистру:
   "... Целостность Литвы необходима для блага всей Европы: величие России опасно..." (Карамзин). Оставим вопрос "о величии России" на совести Карамзина, следовало бы сказать, что любое усиление, будь то княжество Московское или ханство Крымское, равно нарушало это непрочное равновесие. Возможно, император считал стареющего Сигизмунда, королём слабым, но совсем не имел ввиду уничтожать этот барьер между западом и востоком. Хотя и искал союза с Иоанном 111 и Василием, отводя им роль зачинателей конфликтов. Трудно сказать, как это мыслилось, втянуть Москву в противостояние Порте, но у послов присутствовало, было целью этого визита. Послы: советник, Франциск да - Коло, Антоний де - Конти и племянник Герберштейна, Иоанн Фот - Торн, начали не с требований короля Польши, а с заботы о судьбе христианского мира, испытывающего давление Селима!. Нужно сказать, что сам Герберштейн в своих "Записках" не "осветил" ход этих переговоров, по-видимому считая из не очень серьёзными, тянули время...
   Хотя они и говорили о новом крестовом походе против султана, но сама Европа разрозненна, как никогда: Людовик Х11, король Франции и Максимилиае, грозят папе Римскому созывом Собора, для ограничения прав папы и расширения своих прав в делах назначения на духовные должности, и если добавить сюда начавшейся процесс Реформации, о каком походе, может идти речь? Если не втянуть в противостояние, то изолировать, эту часть Востока.
   "... изобразили свирепость, хитрость, счастье Селима, упоённого кровью отца и трех братьев...давшего себе имя Владыки мира; убеждали Василия, как знаменитейшего Царя Верных, идти за хоругвью Иесуса наконец, молили его объявить искренне желает или не желает мира с Литвою, чтобы не плодить речей бесполезно? Великий Князь хотел его, но не хотел возвращать Смоленск. Послы начали говорить о перемирии на пять лет. Он соглашался. Но с условием освободить всех пленников; чего не принял Сигизмунд, имея их гораздо больше, нежели мы. Наконец Василий, в угодность Императору, дал слово не воевать Литвы до 1519 года, если король не будет беспокоить Россию. И если Максимилиан обяжется после того вместе с Россией наступать войною на Сигизмунда..." (Карамзин, "ИГР", т. 7. ст. 57).
   Примечание: трудно указать точно год. Прим. N 167, к т.7, "ИГР" гласит лишь:
   " ...Герберштейн 29 Апр. Отправил в Литву своего племянника с известием о согласии В.К. вступить в переговоры; а Королевские послы прибыли 18 октября"
   В любом случае это разные годы. Герберштейн - 1517 год, послы - октябрь 1518 г.
   Дипломатия слабых состоит в том, чтобы производить впечатление, вот Герберштейн пишет: "...Хотя государь Василий был очень несчастлив в войне, его (подданные) всегда хвалят его, как будто он вел дело со всякой удачей, хотя домой иногда возвращалось едва лишь половина войска, однако москвитяне делают вид, будто в сражении не потеряно, но одного..."
   ("Записки о Московии").
   Летописцы и историки идут тем же путём, что ими движет? Ложный патриотизм или страх? Или то и другое? Что лучше горькая правда или такая ложь? Что?
   Выступить против султана Василий не мог, ни по состоянию войск своих, ни по географическому своему положению. Вероятно, это понимали все, но целью послов было: хотя бы в речах возвеличивать его силу и возможности, обсуждать вопросы "мирового масштаба" и тем самым добиться своего, смягчить условия перемирия, снизить требования. Тут тебе и Царь, и император, и надежда наша!
   Не успела как - то решиться Литовско - Московская проблема, возникла новая:
   "...Магамет - Амин умер в конце 1518 года, а Абдил - Латиф скончался ещё за год до него. Таким образом, необходимо было найти нового царя для Казани. Магамет - Гирей Крымский желал, чтобы там был, кто либо из его братьев, но, разумеется, Москва отнюдь этого не хотела, а решила посадить в Казань служивого царевича Шиг - Алия, внука последнего хана Золотой Орды Ахмата, кровного врага Крымских Гиреев..." (Нечволодов, "Сказания...", т.3, ст. 238).
   "... А Мухаммед - Эммин скончался годом позже. В декабре 1518..."(Калюжный).
   Примечание: Декабрь это начало года: сентябрь, октябрь, ноябрь декабрь...
   Частично причины этого решения были уже упомянуты выше, кроме того:
   - уже упоминалось о страхе Москвы создать второй Крым из Казани, поскольку тогда давление на неё возрастёт многократно. А Шиг - Алей (Шах - Алей) был в этом отношении более перспективным и достаточно "молодым" - 13 лет, что гарантировало его послушание, при подборе удачных "советников около него".
   - Но, была и обратная сторона медали: по понятию Казанцев он был слишком "московским" и, потому, не будет его окружение обладать "широкой поддержкой народных масс".
   - Это так же означало конец какой либо "дружбе" с Крымом. Необходимость в обороне южных границ княжества возрастала, хотя возможности обороны приокских рубежей и возросла, но опасность была велика. Решено выжидать!
   Иловайский пишет, что в 1518 году войска Василия вроде осаждали Полоцк:
   "...Между тем, военные действия продолжались; московские полки несколько раз вторгались в литовские владения и их опустошали; в 1518 году они осаждали Полоцк, а в следующем доходили до самой Вильны..."
   (Иловайский, "Царская Русь", ст. 35).
   Как это происходила "осада" Полоцка можно узнать у Герберштейна, свидетеля:
   "...На четвертый год (1514 год, осада Смоленска) москвит направил войска в Литву и расположился между течением реки Двина и крепостью Полоцк; оттуда он отправил значительную часть войска опустошать Литву, захватывать полон, убивать и жечь. Воевода Полоцкий Альберт Гоштольд в одну из ночей сделал вылазку и, переправившись через реку поджог сено, приготовленное москвитами для длительной осады, и напал на врага. Одни из них были перебиты, другие утонули во время бегства, третьи взяты в плен, и только немногие спаслись. Из остальных, которые разбрелись и опустошали Литву, одни были разбиты, другие, плутая в лесах были уничтожены крестьянами..." (Там же). Замечание: Совершенно ясно, что войско московское состояло в основном из отрядов татарских (им на зиму и заготовляли сено), в план этой операции входило разорение окрестностей, но никакая осада Полоцка, может блокада?
   Подтверждение тому есть в летописях вып. - 1 - ст. 100; вып. - 2 - ст. 226, но к чему историкам указывать на неприятности. Ну, послали из Лук, Смоленска. Стародуба войска, собирались "осадить", не вышло. Хотя и сена приготовили...
   Тут, ещё одно, "несчастие", умер брат Симеон. Жалел? Нет скорее беспокоили:
   "... К немалому огорчению Василия, более, чем двенадцатилетнее супружество с Соломонией Сабуровой было бездетно, и великокняжеский престол после него должен был перейти к брату Юрию. Согласно с обычаями и суевериями той эпохи Соломония тайно обращалась к знахарям и знахаркам..."
   ( Д. Иловайский, "Царская Русь" ст. 66).
   То, что это "обычаи той поры", оглянувшись, вокруг, забываешь, всё так же!
   Так уж устроено, что в отсутствии детей, могут быть в равной степени повинны оба, тем более известно. что с большими трудами на этом пути, столкнулась не одна Соломоноя, Софья Витовтовна и Софья Фоминишна, тоже.
   Меры принял достойные мудрости "единодержавца" - запретил братьям жениться, вот Юрию уже 38 лет. а холост. По мысли Василия это было должно "отнять у них всякую мысль о наследовании престола" (Карамзин) Трудно назвать это заботой об Отчизне! Скорее обречение на смуту в государстве...
   Волновали так же и дела церковные, возрастала доля земель принадлежащих монастырям и возрастание казны церковной. Не многовато ли имущества?
   В самой среде лиц духовного звания, ещё при Иоанне 111 разгорелась полемика между Иосифом Волоцким и Нилом Сорским, последний проповедовал "нестяжательство". Суть вопроса была в том: владеть или не владеть монастырям землями и крестьянами. Власти, что странно, были выгодны любое:
   - В первом случае казна церкви постоянно возрастала и великий князь, всегда мог получить из неё "денежную помощь" и на войну, да и случае голода монастыри становились прибежищем для голодающих. Но, при этом снижались доходы казны СОБСТВЕННОЙ! Что не могло не волновать князя великого.
   - Во - втором случае доходы возрастали, но казна "Государева" - карман без дна и наполнить её практически нельзя. Расход всегда превышает доход. Был правда, один способ, успешно применённый Иоанном 111 в землях Новгородских, где он произвёл фактически КОНФИСКАЦИЮ и казны и земель Владыки Новгородского Феофила, да и про самого не забыл, нашел место...
   Выгодно, невыгодно... можно прислушаться к мнению "нестяжателей". Власть понимала что церковный НЗ неплох, тем более и соборы 1503 и 1504 г.г.
   "вынесли определение относительно земель монастырских - согласно с мнением Иосифа и его сторонников, или как их тогда называли "Оисофляне". Преподобный Нил Сорский, как и подобает истинному сыну церкви - подчинился соборному решению и больше не делал возражений по этому вопросу..." (Нечволодов, "Сказания...", т.7, ст. 235).
   Собор это собор, но общественное мнение редко подчиняется решениям отдельных групп граждан, да и власть проявляла заинтересованность. Стали опять дискутировать и не только в кругах церковных. Вассиан Косой (из постриженных при Иоанне 111 князьях Патрикеевых) был приближен к Василию и потому смел выражать свои мысли публично, он "выступал с едкими нападками на Иосифа Волоцкого и на его взгляды. Иосиф, конечно, горячо отстаивал свои убеждения, но борьба, которую ему пришлось вести была не легка, так как, взглядов Вассиана Косого придерживался и Митрополит Варлаам, избранный, по видимому, Государем по совету князя - инока..."(Там же). К ним примкнул и Максим Грек прибывший в Москву из Афона, Направление же умершего Иосифа (1515) продолжил новый игумен Волоцкого монастыря Даниил. Им всем предстояла ещё борьба не на жизнь, а на смерть и за идеи "нестяжателей" или "оисофлян", но об этом несколько дальше. Вассиана интересовало не только монастырское землепользование, а и создание "правильного представления" о течении истории в княжестве Московском. Вот "... около того времени, с благословения Митрополита Варлаама, принялся за составление новой редакции Кормчей книги" (Иловайский, "Царская Русь", ст.58).
   Известно, что когда дело касается "верно - не верно", тут у каждого свои взгляды, которые могут измениться, с течением времени на противоположные - такова суть жизненного опыта! Вот и ищи, после таких исправлений, что либо похожее на действительно происходившее. Большинство, пишущих уже наши "кормчие книги", исходит лишь из потребностей дня сегодняшнего, потому, что категорически отрицается сегодня, вполне возможно было Правдой вчера! В 1518 году проводили реставрацию икон во Владимире. Иконы Спаса и Богородицы торжественно доставили в Москву в Успенский храм. В реставрации участвовал сам Митрополит. "...К. В. послал во Псков ко храму Троицы большой колокол на место вечевого...12 Сент. освятили церковь Св. Леонтия на Неглинной... Святили в Москве церковь Введения на Сретенке..."
   ( Карамзин, "ИГР", т. ?, прим. N 383).
   "Исторические хроники" (Е. А. Гладилин) : "Включение в состав Московского государства Стародубского княжества и Калужского княжества". Ну княжество Стародубское принадлежало Литве. "Исторический словарь" отмечает, что Симеон владел Калужским уделом. По смерти отобрали и присоединили?
   В 1518 году окончилось пребывание в Москве императорского посольств: "...Таким образом, Посольство Максимилианово не имело никакого успеха; однако Герберштейн выехал из Москвы с надеждой, если не на мир, то хотя бы на перемирие между воюющими Державами. Великий Князь послал в Вену Владимира Племянникова объяснить Государю наше справедливость в войне против Сигизмунда и требовал обещанного содействия в войне" (Там же, ст. 56).
   Примечание: очень похоже, что всё это следует отнести уже к 1518 году, так как:
   Герберштейн прибыл 18 апреля 1517, племянника послал за литовскими послами 29 апреля, те прибыли в Москву в октябре уже 1518 года, Герберштейн убыл из Москвы 24 ноября, прибыли в Вену 23 марта и возвратились, назад в Москву в июле 1518 года. Неспешность путешествий, неспешность решений...
   Приезжал в Москву Янинский Митрополит Григорий, с благословения Константинопольского Патриарха Феолипта, "...чтобы разжалобить Великого князя описанием своего бедственного положения" (Карамзин). Уехал с богатыми дарами, как и все, кто кланялся Москве, тогда и позже. СВОИ пусть потерпят! Карамзин пишет6 "будучи в дружбе с Султаном, Государь и сам посылал милостыню в Грецию со своими чиновниками.." Вот тебе и злодеи Турецкие!
   "...летом 1518 года пять недель шли непрерывные сильные дожди; реки вышли из берегов; поля залились водой; прервалось сообщение между городами и селами; Великий Князь торжественными молебнами старался умилостивить небо: Двор и народ постились..." (Там же, ст. 117). Мы с сегодня жалуемся...
   1519 год - Умирает Максимилиан, для Василия 111 это потеря "союзника", хотя более метафизического, чем фактического, была всё же ощутима: новый император, новые взаимоотношения. Новые услуги...Положение непредсказуемости царило тогда и в вопросах наследования Австрийского дома и вообще даже в вопросах веры католической. Усопший хотел многого достичь:
   "...Император Максимилиан, перед смертью мечтавший о соединении двух венцов на голове - императорского и папского, смотрел с любопытством, не без задних мыслей на Лютера. Он говорил: " Этого монаха нужно держать на случай, можно его спустить когда понадобится" ...Умер в 1519 году император Максимилиан!. Искателями императорской короны явились три юные государя: Карл 1 Испанский, Франц 1 Французский, Генрих У111 Английский. Больше всех , по-видимому имел надежд Франц 1, стяжавший военную славу на полях Марипьяно, рыцарь - государь обещавший Германии помогать в войне против турок. Сверх того он подкупал деньгами голоса курфюрстов, но партия Карла 1 пересилила его: эта партия не хотела видеть француза на престоле...Спор этот окончательно решил Фридрих Саксонский, подав собственный голос в пользу Карла и увлекший за собой большинство. Достоверно, что папа не желал избрания Карла: папа опасался этого напоминания гогенштауфенского усиления императорской династии, в руках одного юноши соединившего Испанию, Южною Италию. Владения Америки, наконец родовые земли Австрийского дома и императорский титул. Равновесие между державами Европы было нарушено..."
   (Т. Н. Грановский, "Лекции по истории средневековья" ст. 92).
   Как видим. Василию ничего "не светило" в ходе этих перемен, и не было понятно, какими будут отношения с Карлом 1 - властелином сверх державы в Европе. Хотя, скажем честно, Московские дела Европу мало трогали, окраина. Примечание: Карл 1 это по испанскому престолу, он же Карл У если этот престол имперский. И Москва искали тут одного лишь признания её наличия: "... не многие века хвалятся такими Государями современниками, каковы были Максимилиан 1, Карл У, Людовик Х11, Франциск 1, Селим, Солиман, Генрих У111, Густав Ваза: можно прибавить к ним Папу Леона Х, и врага нашего Сигизмунда. Все они за исключением Английского и Французских Королей, находились в сношениях с Василием, их достойным современником..."
   (Карамзин, "ИГР", т. 7, ст. 118).
   Этот парад "величественных имён", по мнению Карамзина, должен возвеличить значение, как самого Василия 111, так м значение Московского княжества в целом. Можно ли принимать это за основу в рассуждениях о фактах жизни:
   - Людовие Х11 и Франциск 1 - короли Франции, Василий с ними "не сносился".
   - Генрих У111 тоже в сношениях не замечен, поскольку король Англии.
   - Густав Ваза стал королём Швеции лишь в 1523 году, занят войной с Данией, союзником княжества Московского, владел Финляндией куда мы наведывались.
   - В "сношениях" была Священная Римская империя, где императорами были последовательно Максимилиан 1 и Карл У...Завязли в итальянских войнах...
   - В "Сношениях была Турецкая Порта: где правили Селим и потом Солиман. Оба имели "серьёзные претензии" к Австрии, Венгрии, вообще ко всей Европе.
   - Папа Леон Х был папой с 1515 по 1521 год, был занят борьбой против реформации и Венеции, вообще в войнах итальянских, не любил "схизматиков".
   "... он был покровителем искусств, кардиналы ему подражали, о церкви мало заботились..." (Грановский)
   - Сигизмунд, король Польский, великий князь Литвы - сказано "наш Враг" !!!
   И что в сухом остатке? Австрия во главе с императором и Турция во главе с Султанами. У Герберштейна есть одна подробность в описании печати Москвы:
   "... Свои титулы они писали в трех кругах заключённых в треугольник. Первый из них содержал следующие слова: " Наш Бог - Троица, пребывшая прежде всех век Отец, Сын и Дух Святой, но не три бога, а один Бог по существу". Во втором круге был титул императора турок с прибавлением: нашему любезному брату". В третьем титул князя московского, где он объявлял себя царем, наследником и господином восточной и южной Руси". Занятно, не правда ли? Кто из них считался подданным В.К. или Султан Турецкий? Историки не разъясняют этого начертания печати государственной. Почему?
   В Крыму скончалась Нур - Солтан, по мнению историков принцесса ногайская, но её жизнь сложилась так, что с её помощью старались склонить к дружбе с Москвой, как Казань, так и Крым, посредством её браков с ханами, да и сыновья её нашли свои уделы в княжестве Московском, на этой службе князьям великим оба и умерли. По смерти Менгли - Гирея, она потеряла свое влияние, так как совместных с Менгли - Гиреем сыновей у ней не было. До того Москва утешала её как могла, Мухаммед - Эммин царь Казани и что...
   Вот он умер и вновь открыт вопрос, кто примет трон Казани, при этом желания у Крыма и у Москвы противоположны. В этом и была проблема:
   "...С политической точки зрения в этом споре Москва переиграла Крым вчистую. Сначала Василий 111 возобновил союз с преемником Менгли - Гирея, ханом Магаммед - Гиреем. Затем крымское войско, добросовестно исполняя договор, вторглось в Польшу, дошло до самого Кракова, одерживая блестящие победы. И именно в этот момент (1 Марта 1519 г.) русское правительство выдвинуло враждебную для Крыма кандидатуру на казанский престол. Крымское посольство, находившееся в Москве заявило протест, так как Василий 111, всего за несколько дней перед этим, подписал союзный договор с крымским правительством и принес присягу в том, что он будет "дружить с его друзьями и враждовать с неприятелями..." (Калюжный, "Другая история...", ст. 206).
   Карамзин видит эти события несколько в другом порядке:
   - "... Магамет - Гирей известил Василия, что он немедленно пришлёт в Москву Аппака с клятвенной грамотой..."
   - "...Магамед - Амин закрыл глаза навеки: исполняя волю его и свой торжественный обет, Уланы и Вельможи Казанские требовали нового Царя из рук Василия..."
   - "Василий готовил престол в Казани, и послал туда Тверского Дворецкого, объявить жителям. Что даст им в Цари Шиг - Алея, внука Ахматова..."
   - "...Сие делалось в бытности Аппака в Москве, и хотя не помешало заключению союза с Тавридою, однако же произвело объяснение..."
   - "... скоро пришла весть, что Хан уже действует как наш ревностный союзник; что сын его, Калга Богатырь совсем нечаянно вступил в Литву с войском..."
   - "... Василий отправил в Цареград Дворянина Голохвостикова с письмом к Селиму. С сожалением, что он долго не шлёт обещанное Посольство..."
   (Здесь и выше, "ИГР", т. 7, ст. 58, 59).
   Как видим особой политической победы и не было, не было даже обмана. Все играли в открытую: ранее отмечалось, что велика вероятность того, что существовал договор, между Крымом и Москвой, про который историки "не ведают" и потому не упоминают: суть в том, что Москва имеет право распоряжаться троном Казанским, но за это связывает себя определенными условиями с Крымом, возможно, это было одобрено и султаном Селимом. Договор подписали, отчет султану послали. Всё исполнили "по честному"...
   А хан так бы и так, пошел бы грабить Литву, в данное время ходить на Русь, как бы запретили, а существовать Крым мог лишь за счёт грабежа и полона...
   Кандидат Крыма - Сагиб - Гирей и Кандидат Москвы - Шах - Али оказались родственниками, отец Шах - Али, Шейх - Аулаир удельный Касимовский царевич, был женат на сестре Нур - Салтан, супруге Менгли - Гирея. по сему:
   "... правительство предполагало предоставить казанский престол одному из крымских царевичей, но казанцы сами избрали на престол Шах - Али..."
   Даже припугнули Крым, сообщив, что Казанцы вообще хотели иметь Царём одного из Астраханских царевичей. Хотя, маловероятно, чтобы Москва решилась усадить на трон Казани, кого - либо их Астрахани, слишком бы это объединение усиливало бы то и другое ханство, которое приобрело контроль над Волгой.
   Мальчик 13 лет, которого срочно сосватали, "он женился на вдове Могамета _ Амина и тем приобрел поддержку со стороны её родни" (Иловайский).
   Примечание: Магомет - Амин, Магомет Амин или Мухаммед - Эммин одно и то же лицо - царь Казанский умерший в декабре 1518 года. Если верить Карамзину возвели Шах - Алея на престол в 1519 году "...Вельможи и народ изъявив благодарность прислали в Москву знатных людей за Шиг - Алием. Димитрий Бельский отправился с ними и новым Царём в Казань, и возвёл его на престол, взяв с народа клятву в верности к Государю Московскому..."
   (Карамзин, "ИГР", т. 7, ст. 59).
   Смотрите. Крым не предпринял никаких мер, чтобы изменить не устраивавшее его положение, и Шах - Али начал спокойно "царствовать". Договор в силе?
   Таким образом внук "исконного врага Москвы", хана Большой Орды, Ахмета, которого Иоанн 111 "победил" в стоянии на Угре. Оказался в Казане московским "присяжником". Более чем странное стечение обстоятельств. греки но службе дипломатической, литовцы в ближнем окружении. Архитекторы и пушкари итальянцы, удельные царевичи "служивые" Ио различных ханств военноначальники, родня, даже командующие, в общем, держава Московская.
   Возможно в те времена, вся эта "смена караула" в Казани и не казалось такой серьёзной, всё было предопределено договором ещё в 1508 году...
   Война с Сигизмундом перешла в стадию ежегодно возобновляемых походов войск по окрестностям больших городов. Тут, казалось всё шло хорошо, вот: "...В августе 1519 года Воеводы наши, Василий Шуйский из Смоленска, Горбатый из Пскова, Курбский из Стародуба ходили до самой Вильны и далее, опустошая, как обычно" всю землю; разбили несколько отрядов и шли прямо на большую Литовскую рать, которая стояла в Креве. Но удалилась за Лоск, в места тесные и непроходимые. Россияне удовлетворились добычей и пленом...Другие Воеводы Московские, Василий Годунов... с сильной Татарскою конницей подступали к Витебску и Полоцку. Выжгли предместья... Третья рать, под началом Феодора Царевича, крещенного племянника Алегамова, то же громила Литву. Польза сих нападений состояла единственно в разорении неприятельской земли.." (Карамзин, "ИГР", т. 7, ст. 63).
   Можно ли это назвать планомерными военными действиями, с целью захвата территории неприятеля, вероятно: Нет, это был татарский разбойничий налёт "московского разлива". Основным городам Литвы он не угрожал, страдало местное православное население этих областей Белоруссии. В примечании N 201, т. 7 описано более реально дислокация войск Московских "воевавших Литву":
   "...От 1515 года до 1519 года войско наше стояло на границах. В Луках, на Вошане, угрожая Полоцку, Мстиславлю, Могилёву" (Карамзин) Странно это представить: фронт от Полоцка до Мстиславля имел бы протяженность более
   400 км. а войска не имели сегодняшней численности и структуры, почему только этим городам? Почему они не угрожали Витебску, Орше, Кричеву и многим другим находящихся рядом с войском Московским? Да потому, что в Луках Великих, Смоленске и Старадубе были опорные базы для отрядов татарских, которые жгли и грабили небольшие села и предместья городов в "глубоком тылу противника". "... Московское правительство, пользуясь стеснением Польско - литовского государства стараясь вызвать короля на мирные переговоры...". То же метод, правда, скорее заставить капитулировать.
   Не плохо складывалось дело и с Магистром, пришлось здорово раскошелиться:
   "... Узнав, что серебро привезли из Москвы в Ригу, Альбрехт вскочил с места.... Слыша, что Альбрехт действительно вызывает к себе 10 000 ратников из Германии и всеми силами ополчиться на короля; сведав, что война уже открылась между ними (в конце 1519 года) Великий князь ещё отправил знатную сумму денег в Пруссию. Желая Ордену славы, счастья и побед...Положение Сигизмундово оказалось весьма бедственным. Не только война, но и язва опустошала его державу..." (Там же).
   Казалось еще немного и победа, точно как сложиться война не знал, но ликовал!
   Меньше всего беспокоила Рязань: Великий Князь Рязанский в московской темнице, в городах Рязани сидят с войсками наместники московские. Конец?
   "...Симеон Коробин принадлежал к одной из боярских фамилий, которые происходили от выехавших из Орды крещёных татарских мурз и которых особенно много было в Рязани. Московский великий князь с помощью подкупа привлёк Семиона Коробина на свою сторону, и тот уговорил Рязанского князя исполнить желание Василия... Главный город, т. е. Переяславль Рязанский, поручен знаменитому московскому воеводе Ивану Васильевичу Хабару - Симскому, это произошло около 1520 года..."(Иловайский, "Царская Русь", ст.42).
   Надо полагать, что и Семион и Иван Васильевич были оба татарских кровей. Отец Ивана, Василий, ещё в 1471 году помогал Иоанну 111 громить Новгород, род продолжит эту "славную деятельность и при Иване 1У, в лице внука Василия...А вот, Симеону не повезло после предательства князя, возможно слишком много знал, вполне возможно, и сам был обманут, сгинул...
   Было приятно, что Запад в лице пап Льва Х и Клемента У11 прельщали титулами царскими, и намёками, что Митрополит может стать Патриархом, а Константинополь, отвоеванный совместными усилиями "мира христианского" может быть передан Москве, но Василий твердо знал, что ему султана трогать нельзя по многим причинам. И понимал, каждый, как и он, норовит обмануть.
   Отбывший из Москвы в марте 1519 года Голохвостиков имел, помимо письма к султану и поручение "тайное" - "видится в Константинополе с Гемметом Царевичем, сыном убитого в Тавриде Калги Ахмата. Носился слух, что султан мыслит дать ему Крымское Ханство...Голохвостиков должен был предложить Гаммуту покровительство Васильево, верное убежище в Москве. Удел и жалование... Посол наш возвратился благополучно, Гамет не сделался Ханом, не приехал и в Россию; но Селим, написав к Василию ласковый ответ, в доказательство истинной к нему дружбы велел своим Пашам тревожить Королевские владения..." (Карамзин, "ИГР", т.7, ст. 60).
   Интересно почему историк не решился нас ознакомить с письмом Василия к султану, ведь видел, написал в примечании N 185, е тому 7. "ИГР" ссылку - "Дела Турецк. N 1. л. 105 и следующие", таких "тёмных пятен" намеренно оставлено немало. Мог, но не захотел портить имидж Самодержавной России.
   Можно предположить: не просил Василий посылки послов от Порты знал, что в зависимые области послов не посылают, лишь наблюдателя, писал, что - то верноподданческое, с одной надеждой, что Крым не придёт в Москву, а насчет приказа "тревожить Королевские владения", тут нет милости, есть свой расчет.
   В примечании N 193, том 7, "ИГР", Карамзин приводит следующее послание:
   "...Дела Прусск. л. 213 - 216. Сия первая Великокняжеская грамота к королям Французским, после обыкновенного титула, содержит следующее: "Наияснейшему и вельможнейшему Каролу Фрянцовскому поздравление. Нам известна ведомо, колика твоя есть сила..." Короче, рук для пожатий не хватает: тут и Австрия с императором, и Турция с султаном, и папы Римские, и Тевтонский Орден с Альбрехтом, и хан Крыма Мухаммед - Гирей, и возможный его приемник Геммит, не забыт даже Иран, противник турецкого Селима. И всё ради одного: любыми средствами, с любой помощью, уничтожить Литву, даже Константинополь пока не нужен. Маниакальная политика Государя Василия!
   Со своими, проще: оковы, тюрьма, казни и массовая депортация "лиц неблагонадёжных". Нет разницы холоп ты, или боярин, или царевич служивый.
   А вот князь Стародубский был женат на сестре Василия - свояки, князь преставился, но дети не получили "отчины", туда направлены наместники, хотя Герберштейн пишет, что: "Шемякин выгнал его и завладел Стародубом". Сам же Василий, внучек врага Василия 11 (Тёмного), Димитрия (Шемяки), обладал неуживчивым характером, и где не мог взять силой, писал донос великому князю. Герберштейн пишет, что Василий Шемякич и Путивлем завладел написав донос. Карамзин добавляет; "...В Путивое господствовал К. Димитрий, обнесённый Государю Шемякиным и заключённый в Москве; сын же его именем так же Димитрий, бежал к Татарам, приняв Веру Магометанскую, похитил одну знатную девицу и был застрелен ея родителями; что отец, сведав о кончине сына. Умер в горести в 1519 году; что Шемякин своими доносами погубил и К. Кашарского...Мы не знаем ни К. Димитрия Путивлевского, ни К. Кошарского..." ( "ИГР", т. 7, прим. N 252). Не знаем и точка да и потом как можно упоминать, что наши князья принимали Веру Магометанскую, не принимали, хотя, понятно, что это была "улица с двух сторонним движением". Недовольные искали где лучше, найдя принимали и соответствующую веру.
   "ИГР" прим. N 383: "Сехали Наместники Псковские, К. Ив. Шуйский и Андрей Вас. Сабуров; их место заняли К. Михайло Кислица и К. Пётр Лобанов - Раполовский. " Начаша Мисюр Мунехин Дьяк, и его Подьячий Ортюша Псковитянин назирати удобное место, под самым Немецк. Рубежом 40 верст от Пскова, в Тайлове погосте, 7 верст от Нового города Немецкого, Печерский монастырь, Вифлянскую пещеру, и начаша на праздники Пречистыя Богородицы ездити со многими людьми и монастырь кормити..."
   "Исторические хроники" (Е.А. Гладилин): "Обнесение каменными стенами Псковско - Печерского монастыря", "20 сентября началось первое кругосветное путешествие зятя Великого Мастера масонов Ф. Магеллана" И тут масоны?
   1520 год - Ещё одна потеря в Турции умирает султан Селим 1. Взошедший на престол Солиман 1 (Великий) мог изменить, что то в отношениях и требовалось опять приспосабливаться..."...Селим. Гроза Азии, Африки и Европы, умер: немедленно отправляется в Константинополь, Посол Московский. Третьяк Губин приветствовать, его сына, Героя Солимана, на троне Оттаманском..." (Там же).
   Интересно было бы прочесть, как В.К. Московский именовал Героя Солимана и в чем убеждал его...Карамзин, это, несомненно, прочитал, поскольку есть ссылка в примечании N 209 к т. ?, но это опять лишь "дела Турец. N1, лист 147" и только, хотите ознакомиться? Ищите сами. Историк, возможно, не хотел опять смутить своих читателей истинным положением вещей в отношениях между Москвой и Султанатом. Селим, умер, вероятно, во второй половине 1520 года, так как посол выехал из Москвы лишь 20 июня, то ли долго собирался, то ли тому были другие обстоятельства, о них будет упомянуто ниже, пока о 1520 годе:
   "... Магамет - Гирей на время затаил жажду мести, отчасти сдерживаемый Турецким султаном, с которым Василий Иванович поддерживал дружеские отношения и который имел общего с ним неприятеля в короле Польском. Но втайне Крымский хан уже готовился нанести Москве сильный удар, действуя своими происками не только в Казани, но и в крае, связанным с Москвой гораздо более тесными узами, именно в княжестве Рязанском..."
   (Иловайский, "Царская Русь", ст. 41).
   "...Тщетно Хан старался уничтожить сию дружбу, основанную на взаимных выгодах торговли, и внушал Солиману, что Великий Князь ссылается с злодеями Порты, дает Царю персидскому огнестрельный снаряд и пушечных художников, искореняет веру мусульманскую в Казани. Разоряет мечети и ставит церкви Христианские..." (Карамзин, "ИГР", т.7, ст. 64).
   Как это давно всё возникло и торговля оружием и специалистами, для Ирана!
   Вообще то, Василия можно понять, стараться урвать чего нибудь, от кого нибудь, не взирая на лица, но трудно оправдать с точки зрения простой порядочности, в отношениях с Мухаммедом _ Гиреем и остальными6 заключает договора и весь 1519 год Крым "честно" исполняет свои обещания (дошли почти до Кракова, столицы Польши), сам же он успехов в противостоянии с Литвой не имел, кроме разве того, что стравил Альбрехта с Сигизмундом, бесполезно отвалив кучу денег. Союзный договор в отношении престола казанского нарушил, ссылаясь на то, что Казань "сама захотела" Шах - Али. Ну как тут не затаить "жажду мести". Мешал, пожалуй, лишь султан, который в тот момент, считал и Мухаммеда - Гирея и Василия своими подданными.... Вот и получилось "ЖДЁМ - С!", - и действительно со смертью Селима, с 1520 года начнутся активные действия Крыма против Москвы по всем направлениям...
   С Орденом было вроде лучше и Василий: "... в Марте 1520 велел сказать послу Мелхиору (л. 431): и мы для Магистрова челобития на 1000 человек пеших ещё к тому посылаем своего серебра..." (Там же, прим. N 197).
   Между тем Сигизмунд выставил против Альбрехта значительные силы:
   "...У Сигизмунда было 16 000 войска против Магистра, который сказал нашему посланнику Некрасу Харламову: "Хотят Польские войска идти к Королевцу, а мещане со мною не хотят стоять, и мене велика нужда; а тебе здесь быть не пригоже...и тебе пригоже бытии в моём городе в Мемеле, а с тобою я отпущаю Брузвианского Князя..." (Там же, прим. N 207).
   Посол отправился в Мемель. А Королевцу (Кенигсбергу) уже грозили поляки...
   "...Взятие Смоленска и Оршанская битва составляют два самых крупных событий в десятилетней русско - литовской войне (1513 - 1522). После них обе стороны, как бы утомились, и хотя продолжали войну, но с большой неохотой, с большими перерывами, избегая решительных действий, завязывая постоянно мирные переговоры, но постоянно неудачные...Пользуясь превосходством вооружения, обучения и тактике, королевские полководцы могли иногда одерживать победы над отсталым, в военном деле, нестройным московским ополчением...А в умении брать хорошо укреплённые города поляки - литовины были почти так же не искусны, как и москвитяне..."
   (Иловайский, "Царская Русь", ст. 31).
   Вот и можно понять, что все расписанные историками "славные" угрозы городам Польши не более, чем миф. Делали набеги, жгли, грабили, но не более того.
   Автор так же считает, что решительного успеха в борьбе с Москвой Сигизмунд не мог достичь. поскольку: "... польско - литовский король не пользовался нужной властью над - военно - служебным сословием..." (Иловайский), а так же Литве и Польше мешали действия внешних врагов "прусских, турецких, и, отчасти татарских" (Там же). Тишина и покой не свойственны душе Единодержавца и он опять за старое расправы над ближними и соседями: "...Для отношения с братьями любопытны "Наказные речи Великого Князя брату своему Димитрию" около 1520 года. (Акты Истор. 1, N 291). Тут великий князь, через своего посланного Ивана Шигону упрекает брата в непочтении к себе и напоминает ему духовную их отца Ивана, в которой тот "приказывал" меньших братьев старшему, поручал им слушать его и держать "вместо отца", а ему держать из "во чти, без обиды"..." (Там же, прим. N 13).
   Да какая же это - "честь", мужикам около тридцати, жениться не даёт, окружил соглядатаями и доносчиками, другим "служивым" не лучше, будь даже боярин:
   "...Самодержавие укреплялось с каждым днем. Василий правил, не советуясь с боярами. "Молчи смерд!" - сказал он знатному вельможе, который осмелился возражать ему. Князь Василий Холмский, женатый на его сестре, был посажен в тюрьму за нескромность. Боярину Беклемишеву, жаловавшемуся на то, что великий князь решал все дела, "запершись, сам третий в своей спальне" отрубили голову. Митрополит Варлаам был свержен и заточен в монастырь..."
   (А. Рамбо, "Живописная история..." ст. 147, М. 1884 год).
   Настойчивость и еще раз настойчивость, хотя дела в княжестве шли всё хуже:
   "...Воюя с Литвой, Василий Иоаннович был всё время отнюдь не прочь заключить с нею мир, так как постоянное содержание сильных ратей было страшно тяжело для Государства; но, разуметься, мир мог быть заключён лишь с сохранением Смоленска и возвращением Русских пленных, взятых под Оршей. С другой стороны и Сигизмунду мир был не менее нужен, чем нам, а потому в 1520 году, в Москву опять приезжали Литовские послы, они предложили заключить перемирие, с тем чтобы Смоленск остался за Москвой, но пленных, взятых под Оршей, никак не соглашались возвращать; великий князь, однако, непременно настаивал на последнем и послы опять уехали ни с чем..."
   (Нечволодов, "Сказания...", т. 3, ст. 238).
   Два замечания: о ратях следовало бы сказать не "сильные", а многочисленные!
   Второе - Да плевал он на этих пленных, и вопрос, вовсе, не упирался в человеколюбие, а был предлогом: Смоленск "выторговал", но город ещё не надёжен и при случае может открыть ворота, как он это сделал в 1514 году, лучше подождать, "газончик постричь" пусть привыкнут к Самодержавью...Вот:
   "...Герберштейн пишет, что он, будучи в Вильно, с Королевского дозволения, ходил к Челядину и другим, весьма старым Воеводам нашим, окованным цепями: утешал их и дал в заём несколько золотых гульденов..."
   ("ИГР", т. т7, прим. N 127).
   И сам Карамзин пишет: "Сии злосчастные Воеводы долго томились в неволе, презираемые Литвой и как бы забытые Отечеством..." Нужны они ему были?
   Сигизмунд пленных пораздавал, послал даже папе Римскому, и вернуть "по списочному составу" не мог! Знал прекрасно, что для Василия, это предлог! Заботу Василия о судьбе, кого бы то не было, выражает замечание Герберштейна: ",,,Потому и сам Государь, когда к нему обращались с просьбами о каком нибудь пленном или по другому важному вопросу, обычно отвечает: "БОГ ДАСТ, освободиться"..." Что - то очень знакомое слышно в словах этих, правда во времена ближние, заботу распространяли и дальше; освободился из "вражеского" лагеря военнопленных, "переселяли" в лагерь родной, для изменников Родины!
   Между тем у Магистра Альбрехта дела шли неважно и король Дании Христиан в 1520 году отправил ему в помощь "2 500 ратников, а сам Магистр умолял "Государя Царя всея Руси" сохранять верность слову и помогать...
   Замечание: следует отметить, что со второй половины ХУ1 века , о количестве войск стали писать более правдиво: "У Сигизмунда 16 000 войска", "Христиан послал 2 500 ратников", правда потери в битве при Орше не исправили. Зачем?
   В Новгороде пока обходились без владыки с 1512 года, когда " Отпустил В. К. (15 мая 1512 г.) бывшего Арх. Новг. Серапиона в Сергиев монастырь" (Там же).
   В отместку за то, что он сопротивлялся желанию Иосифа Волоцкого самостоятельно покинуть Новгородскую епархию и "приобщится" к Московской.
   1521 год - Вот тут и сказалась Москве смерть Селима 1. Крым постарался, в период неразберихи "Междуцарствия", взять себе Казань, не взирая на договор:
   "...Москва решила посадить в Казань своего служивого царевича Шиг - Алия, внука последнего хана Золотой Орды Ахмата, кровного врага Крымских Гиреев. Этот Шиг - Алей и был направлен Василием в Казань; скоро, однако, он возбудил против себя недовольство Казанцев, видевшего в нем через чур усердного слугу Москвы: тайно переславшись с Магаметом - Гиреем Крымским, Казанцы решили пригласить его младшего брата Саип - Гирея, который в 1521 году, внезапно появился с крымским войском под стенами Казани, изгнал Шиг - Алея, а сам сел на его место. После этого Шиг - Алей вернулся в Москву..." (Нечволодов, "Сказания...", т. 3, ст. 238). "...Происки Крымского хана в Казани действовали тем успешнее, что Шахалей и без того возбудил против себя народ усердным повиновением князю Московскому. Не воинственный, лишённый всякой энергии, этот хан отличался и наружностью весьма непривлекательной. Поэтому, когда брат Магомета, Саип - Гирей весной 1521 года, явился с отрядом крымцев под Казань, ему отворили ворота и посадили на царство. Шигалей был отпущен, но московские купцы были ограблены и захвачены..." (Иловайский, "Царская Русь", ст. 43).
   "...Правление Шах - Али в Казане устраивало далеко не всех. В сущности государством управлял Феодор Андреевич Карпов...Противники хана, составили заговор, тайно пригласили на престол царевича Сагиба... и весной 1521 года в Казань отправился крымский отряд в 300 человек, вместе с претендентом Сагибом. Переворот был совершенно неожиданным для русского посла Карпова и воеводы Поджогина. При появлении крымского войска правительство растерялось....Царевич Сагиб беспрепятственно вступил в Казань..."
   (Д. Калюжный, "Другая история...", ст. 206).
   Вот так: ВОЙСКО!, может отряд, а возможно всего 300 всадников. А донесли...
   " Ой, туманы мои, рас туманы, ой родные туманы мои!..." и вместо фактов исторических, измышления, при рассмотрения логики событий - измышления:
   "... Года три Шиг - Алей царствовал спокойно и тихо, ревностно исполняя обязанности нашего присяжника...следовательно не мог быть любим подданными... сама наружность Алиева была им противна, изображая склонность к низким чувственным наслаждениям, несогласным с доблестью и мужеством: он имел необычно толстое отвисшее брюхо, едва заметную бороду и лицо женское..." (Карамзин, "ИГР", т.7, ст. 65).
   - Итак: "три года царствовал спокойно" - нет ничего удивительного, Василий не нарушал договора. Султан Селим 1, был жив, а княжество Московское числилось не то "союзником, не то признавала над собой власть Крыма... и султана...
   Да и кто за эти три года давал ему "царствовать" посол Москвы Карпов?
   - Итак: "присяжник...не любили подданные" - подданные если кого и не любили, то чиновников Карпова, и ратников Поджогина, которые то ли исполняли приказы царя, то ли набивали собственные карманы, а подданные, даже из Казани, вряд ли встречались с царём Казанским Шиг - Али. "До Бога высоко, до Царя далеко!". В общем хомут московский шею натер, вот и пригласили...
   - Итак: "наружность Али была им противна" - а что, они все с ним в бане мылись? В 16 лет, да у тюрка, действительно нет бороды, а при отсутствии физического труда и обильной пище любое брюхо отвиснет...глянь в зеркало!
   Тут явно проглядывается за фразой скрыть ТО, ЧТО БЫЛО ОСНОВОЙ НЕДОВОЛЬСТВА и не подданных, а окружения из вельмож Казани, которые хотели одного, а получили совсем другое...ОБИДНО! Царь Мухаммед - Эммин правил сам, а здесь Царь казанский стал ширмой, для Карповых и Поджогиных!
   Занятые своими делами и Оружейник, Никита Иванович, посол и воевода, Василий Юрьевич прохлопали и "заговор" и слали Казань, город укрепленный роте всадников в 300 человек, но правильно доложили, оправдались и служить продолжили. Выводы можно сделать печальные, пришлые всегда чужие. Вот и :
   а/ Три года правил Карпов в Казани. Замещение своих в окружении царя, но пришлых (даже если это татары московские) не могло не вызвать отторжения и только одна причина мешала Крыму сделать это раньше - был жив султан Селим, которому Василий 111 не то "брат", не то присяжник. См. дела Турецкие!
   б/ Смерть султана в конце 1520 года позволила Крыму, к весне 1521 года привлечь к переговорам "оппозицию" в Казани и завоевать её для Сагип - Гирея.
   в/ В этот же период прошла подготовка к действительному вторжению в княжество Московское, по старым проверенным дорогам, Крым через Оку (Сенькин брод). Казань вдоль Волги, через нижний Новгород. Это было серьезно и не приведёт к "стоянию на Угре". Вот и увидим: возросла угроза нашествия Крыма и Казани, по которому Москва могут опять заставить "признать зависимость от крымского хана и обяжут платить ему дань" (Калюжный).
   г/ Вот, ту то и понадобился посол к новому турецкому султану Солиману 11 Великому, посол отбыл из Москвы, с опозданием почти в год, чтобы приветствовать сына Селима на троне Оттаманской империи. Как уже отмечалось письмо скрыто от глаз потомков в Делах Турецких в л. 147. Что было скрыто от глаз наших в том письме знают только историки, которых допустили ознакомиться с этими делами, они дружно молчат, что там позорного для Василия 111, историки избегают о том писать - Объявил себя подданным?
   На Западе тоже одни неприятности, Орден, вроде бы сначала имел успех, но:
   "...Наёмеики Ордена, 13 000 Немцев действительно явились на берегах Вислы, осадили Данциг, но развеялись, не имея съестных припасов, ни вестей от Магистра. Воеводы Королевские взяли Мариенвердер, Голланд и заставили Альбрехта просить мира, Но главным счастьем Сигизмундовым была измена Казанская с ея зловредными для нас последствиями..." ("ИГР", т. 7, ст. 64).
   "...Следующем (1521) году обстоятельства уже переменились: Альбрехт был побеждён поляками и заключил с ними четырех летнее перемирие, а на востоке оба татарских царства, Крымское и Казанское выступили против Москвы..."
   (Иловайский, "Царская Русь", ст. 36). Плакали денежка Московские!
   А как хорошо всё задумывалось, Орден с Севера, Москва с Востока, Крым и Казань с Юга. Возможно именно поражение Альбрехта сыграла роковую роль?
   Продолжим повествование, более подробно рассказав о событиях тех дней:
   "...Немедленно по вступлении на престол хан Сагиб начал войну; союзные войска Казанцев и крымцев одновременно вторглись в Россию с востока и юга. К союзу старались привлечь и Астрахань: крымский хан отправил туда посольство со словами: "Между собою мы братия - я был в дружбе с Московским, но он мне изменил. Казань юрт наш, а теперь он посадил там султана из своей руки.... сам иду на Москву со всею своею силою, Хочешь со мной дружбы и братства, так сам пойди на Московского или султанов пошли" Однако союз с Астраханью не состоялся..."
   (Калюжный, Другая история...", ст.207).
   Как тут не вспомнить произошедшую 40 лет назад гибель хана Большой Орды Ахмата, был для Москвы ГОСПОДИН, жил далеко в Сарае. Был врагом Крыма и Казани и придерживал их от нападений на Москву, ей же разрешалось в Казане держать своего "присяжного" хана, а теперь весь юг в одних руках, более турецких, чем крымских. Вот и поехал Посол за защитой!
   " из Крыма к великому князю от его доброхотов (конечно получавшим от него подарки) пришла весть, что Магамет - Гирей собирается с большими силами на Москву. Но весть пришла слишком поздно: Татары уже подходили к Оке. Василий наскоро выслал небольшую рать, чтобы загородить им дорогу при переправе. Но предводительство было поручено ещё молодому, малоспособному брату великого князя Димитрию Бельскому и ещё менее способному брату великого князя, Андрею. Татары успели перейти реку и обратили в бегство московский отряд. Под Коломной к Магамету присоединился его брат Саин, который со своими казанцами успел уже опустошить области Нижегородскую и Владимирскую. Соединенная Орда бросилась прямо к Москве. Возобновились времена Тохтомыша и Эдигея. Василий был застигнут врасплох и поступил так же как и его предки, т. е. уехал на север собирать войска. А столицу поручил свояку своему, крещёному татарскому царевичу Петру и боярам. Здесь господствовала паника и страшный беспорядок..."
   (Иловайский, "Царская Русь", ст. 43).
   "Я начальник, ты дурак!" - так, скорее всего, можно охарактеризовать потуги историков "оправдать" отсутствие у Василия, всякого понятия о той обстановке, которую он сам и создал, сделав ВЗРЫВООПАСНОЙ! Что он сделал, подробнее:
   - Василий знал, что своим решением посадить Шах - Али в Казань. он нанес смертельную обиду Мухаммед - Гирею и тем аннулировал союзный договор.
   - Василий, уже весной знал, что Казань "принял" Сагиб, брат Мухаммед - Гирея и Шах - Али выгнан оттуда за ненадобностью, но без потери лица...Знал?
   - Василий знал, что с весны и в Казани и в Крыму шла подготовка к походу против..., возможно него? Если не знал, то зря посылал подарки своим "доброхотам Крымским"! Почему сняты заслоны в придонских степях?
   -Если пишут, что Василий знал о "малоспособности" Димитрия Бельского и Андрея, брата своего и почему не поставил во главе этой небольшой рати более опытных? Бельский, брат по жене, Андрей - единоутробный, до того уже были в "деле": Димитрий сажал на престол Казанский Шах - Алея, да и Андрей (32 года) не раз назначался воеводой. Позже, в 1522 году Бельского опять произведут в воеводы, "кадровый голод"? С Андреем , всё в порядка, присутствовал при конце Василия 111, но трона не получил, позже одни неприятности от Елены Глинской.
   - Куда делись рати служивых царевичей татарских расположенных в Касимове, Кашире, Муроме и других уделов татарских? Воевали Литву, были в Луках, да?
   - Василий знал, что Альбрехт "вышел из игры", разбит заключил перемирие...
   Наконец: Хан Мухаммед - Гирей и царь Казани Сагиб - Гирей появились у Москвы только в июле 1521 года, Василий, чтобы отразить нападение имел в запасе более 3 месяцев. Почему не вник, не отвел войска из Литвы на юг...
   Этому может быть лишь одно название - Слепая Самоуверенность! То ли "доброхоты" из его окружения ввели его в заблуждение, "Наука побеждать", приветствует обман предполагаемого противника - "Вместе на Литву"!!! Или уверенность в благорасположении султанском, не учёл возможность инициативы "с низу" в момент, когда один султан умер, а второй ещё "не в курс всех дел".
   Что то это сильно напоминает обстановку, лет так не 420 позже, но без султанов!
   И тогда и позже из уст историков сыплются ЕГО оправдания, ищут виновных:
   "...Главными воеводами был юный Князь Димитрий Бельский; с ним находился и младший брат Государев, Андрей: они в безрассудной надменности не советовались с мужами опытными, или не слушали их советов; стал не там, где надлежало; пропустили Хана через реку Оку, сразились не во время и
   малодушно бежали..." (Карамзин, "ИГР", т. 7, ст. 66).
   "...сам Магамет - Гирей идёт на нее из Крыма во главе огромных сил к нему на соединение шёл и брат его, новый Казанский царь Саип - Гирей, уже опустошивший нижегородскую и Владимирскую области. Чтобы задержать неприятеля был выслан наспех к реке Оке отряд...Татары этот отряд без труда разбили..." (Нечволодов, "Сказания...), т. 3, ст.239).
   "... Чтобы поддержать своего кандидата, крымцы сделали в 1521 году нашествие на Россию. Они разбили русских воевод на берегах Оки, опустошили великое княжество..." (А. Рамбо, "Живописная история...", ст. 146).
   Все историки дуют в одну дуду, не пытаясь разобраться в причинах и последствиях данного набега Крыма и Казани на княжество Московское, короче, как и почему это произошло всё таким "неожиданным образом" для Василия, Вот те некоторые вопросы, которые ДОЛЖНЫ были осветить и по которым свои предположения Должны были высказать историки. Попробуем:
   а/ Предоставить хронологию событий, их последовательность, когда начался?
   Можно высказать предположение, что все события описывались значительно позже, а если и были какие нибудь конкретные данные ими пренебрегли... например "Казанский летописец" красочно описав подробности изгнания Шах - Алия из Казани и приход Саип - Гирея, переносит действие сразу на 11 лет в год 1534, совершенно опуская обстоятельства набега на Московское княжество.
   б/ Как были захвачены и почему не оказали сопротивления разные города Руси приокской, в том числе города: Нижний Новгород, Владимир, Касимов и др.?
   Всё новое, хорошо забытое старое. Предположим - вот и тут "союзники из Крыма и Казани" вполне могли убедить Василия 111, что собрание войск Крымом и Казанью не грозит Москве, это лишь решающий поход на Литву объединенными силами Крыма, Москвы и Казани. Василий сам очень хотел этого и поверил в "договор о дружбе и не нападении" и попался. Его доброхоты не узнали правды!
   Это и объясняет, что он сам оголил южные границы княжества, собрав войско на границах с Литвой. Войска Крыма спокойно сгруппировались в верховьях Дона, и вступили в действие, лишь после того, как "дружественные нам войска Казанские", без сопротивления вошли в города приокские и начали погром.
   в/ Почему Саиб - Гирей не пошел на Москву через Юрьев Польский, Переяславль, Сергиеву Лавру, дороги здесь более "благоустроенные", чем идти по левому мимо городов Муром, Касимов, огибая Мещёру, места непроходимые?
   Предположим - начав погром Нижнего, Владимира и других приокских городков Саип - Гирей: 1/ не имел достаточных сил для того, чтобы преодолеть сопротивление на пути к Москве, в этой густо населённой местности. 2/ выход в тыл Коломне и Кашире, где его не ожидали, он обеспечивал прикрытие войскам Крыма на момент переправы основной массы крымских войск, через Оку. 3/ Исполнял первоначальный план, по которому, соединённые войска Крыма и Казани через территорию княжества Московского пойдут к границам Литвы. 4/ Необходимо взглянуть на ту диспозицию войск Московских которая отражена в Разрядной книге того времени, там может быть найдено, косвенное тому подтверждение. Там написано о положении войск, в тот момент, следующее:
   - Димитрий Феодорович Бельский и Василий Шуйский располагались с войсками в Серпухове. Таким образом они находились западнее того места, где Мухаммед - Гирей форсировал Оку верст на 30 (Сенькин брод у трех церквей).
   - Князь Пеньков и Лопата - Оболенский располагались в Кашире (на них и был направлен основной удар войска крымского) это верст 20 восточнее брода.
   - Князья Михаил Данилович Щенятьев и Иван Михайлович были и вовсе в Тарусе ещё западнее Серпухова. Брод через Оку вообще не был защищен. Ждали не врага Союзника? Можно высказать предположение: впечатление такое, что московские войска изготовились, пропустив вперед отряду крымские и казанские следовать за ними на земли Литвы, либо на Киев, либо на Оршу...
   Не впервой, "доброхоты" разных мастей допускают "дезу" в самом главном вопросе, не считаясь с тем что она выглядит несколько фантастично, главное, чтобы предполагаемый объект нападения готов в это верить. "План покорения Англии" в 1941 году, германские войска тренируют форсировать Ламанш. ГДЕ?
   Основные московские войска находились, где то северо -западнее Волока, туда и бросился Василий, в данном случае, действительно, поторопить их возвращение.
   В таком случае удар Крыма по южным провинциям Литвы, а из Лук в сторону Вильно мог сокрушить Литву. Этого очень хотелось, его на том и поймали...
   г/ Почему пишут историки "наспех послали рать к Оке" и только туда? Откуда послали из Москвы? Пишут историки это, потому, что по другому эти действия и "внезапность нападения" объяснить не в состоянии или не хотят, кто знает?
   Вопросов к историкам много, но ответов на туманные места в истории не искали и не ищут. Как можно трогать устоявшиеся "исторические ИСТИНЫ"!
   Так "История СССР в древнейших времен" изд. М. "Просвещение" 1989 год, вообще не упоминает об этом разгроме княжества Московского, при Василии 111 и, тем более о подписанным им договора с Крымом. Зачем? Лишь пишут: "Объединительную политику продолжил преемник Ивана 111, его сын Василий.
   При нем были полностью присоединены Псков (1510) и Рязань (1521). Кроме того успешные войны с княжеством Литовским привели к присоединению Северской и Смоленской земель..." (Там же, ст. 123). Исторически правдиво, да? А за фактами далеко и ходить не нужно: "ИГР", т. 7 примечание N ь219, пишут:
   "...Герберштейн Соч. 68. "Нижний Новгород и Владимир были, по его сказанию, опустошены Казанскими Татарами..."
   "... в ветхом Синод. Лет. N365 л. 543: " тВеликую реку Оку удобь Хан перейде и В. К. Воевод побиша. Да в том бою убиша К. Волод. Курбского, да Ивана Андреева, Шереметьева, да Якова да Захария Замятиных и многих детей Боярских; да и в том бою взяли К. Фед. Вас. Оболенского - Лопату..." (Там же)
   "... А К. В. был в те поры, и со своею братию, с К., со Юрием и со Андреем в Микулино". Микулино, между Шаховской и Тверью, то ли "выдвинули и главный штаб в Западном направлении", то ли прятались в краях дальних, сбежав из столицы. И брата Василия, Андрея близко к Оке не было.
   Замечание: Иван 111 отпустил сына к войску на Угре, и никак его не мог оттуда забрать. А братья родные, чем лучше? В войска отправлять нельзя, могут сторговаться с Гиреями, предложив большую дань. Гиреям всё равно, кто сидит на столе Московском, Василий или, допустим Андрей, лишь бы слушался. Нет нужно держать их перед очами государевыми, чтобы чего не замыслили...
   Историки пишут тасуя события так, что невольно спросишь, что важнее, сказать: под Каширой - "Не ожидали, но дрались, стояли насмерть, Мертвые сраму не имут!", или упустить, не заметить! Оболгали - "малодушно бежали"!
   Вот Герберштейн, практически современник событий написал о нем следующее:
   "... что В.К., по рассказам каких то людей, несколько дней укрывался вблизи Москвы в сене..." (Там же, прим. N 220) Может это и клевета, но однозначно не известно, где он был, когда понял, что идут по его душу, то ли в Микулине, то ли вблизи со столицей в сене. Вполне может быть, что вначале, при получении известия он был в городе, назначил Петра Ибрагимовича, хоть и крещённый, но татарин кровей царских, считал, что ему легче будет договорится с Крымом?
   В княжестве Московском царила паника, никто ничем не управлял и не хотел!
   После сражения у Коломны, набег проходил безо всякого сопротивления со стороны войск, часть которых находилась в Серпухове, дальше другая в Тарусе.
   Само войско татарское, пройдя Оку, от Сенькина брода, двинулось вдоль реки Лопасня, вышло в район верховьев реки и перекрыло дорогу от Тарусы и Серпухова, ведущую в Москву, отрезав путь к столице войскам московским.
   Часть крымцев осталась с Ханам (теперь район г. Чехов) остальные ринулось к Москве по серпуховской дороге и вышли туда 29 июля, установив блокаду:
   "...Татары сожгли монастырь Св. Николая на Угреше и любимое село Васильево Остров.... Всё трепетало. Хан 29 Июля, среди облаков дыма, под заревом пылающих деревень, стоял в нескольких верстах от Москвы... Миторополит Варлаам усердно молился с народом: Градоначальеики распределяли защиту, всего больше надеясь на искусство Немецкого пушкаря. Николса. Снаряд огнестрельный мог действительно спасти крепость; но был недостаток в порохе. ..Предвидя худые последствия слабые начальники вздумали -... обезоружить хана богатыми дарами..." (Карамзин, "ИГР", т. 7, ст. 67).
   "...Царь же стоял на одном месте 10 дней, промеж Северки реки и Лопасны за 60 верст от Москвы..." (Там же, прим N 219). Он не пошел "проторенным путем" от Коломны вдоль по р. Москва, а двинулся вдоль р. Лопасни и вышел на дорогу от Москвы до Серпухова, решил задачу: запер войска князя Великого.
   "...Население окрестностей бросилось спасаться в город и произвело такую тесноту, что воздух пропитанный зловонием, угрожал появлением моровой язвы. Но Магамет - Гирей не использовал удобный момент для захвата города и ограничился опустошением окрестностей. Он принял дары и вступил в переговоры. На его требование, чтобы великий князь обязался платить известную ежегодную дань, бояре ответили согласием и даже выдали ему о том грамоту за великокняжеской печатью. Хан после этого ушёл назад, очевидно опасаясь прибытия большой русской рати. На обратном пути он остановился
   под Переяславлем Рязанским, с намерением отнять у москвитян этот бывший
   столичный городок..." (Иловайский, "Царская Русь", ст.43).
   "... Хан согласился не тревожить столицы и мирно уйти во-свояси, если великий Князь, по уставу древних времён, обяжется грамотою платить ему дань. Едва ли сам варвар Магамет - Гирей считал такое обязательство действительным: вероятнее всего он хотел единственно унизить Василия... Вероятно и то, что Бояре Московские не дерзнули бы дать сей грамоты без ведома Государя: Василий же, как видно, боялся временного стыда менее, нежели бедствий Москвы...Написали хартию, скрепили Великокняжеской печатью, вручили Хану, который немедленно отступил к Рязани..." ("ИГР", т. 7, ст. 67).
   Следует разобраться в написанном, поскольку много просто не верно по сути:
   - "Не использовал удобный момент для захвата города" - а кто собственно утверждает, что он намеревался его "захватывать"? Ему нужна была ГРАМОТА!
   Мухаммед - Гирей пришел наказать ослушника, который отказывается выполнять те обязательства, которые он недавно принял на себя и только...
   - "ушел, опасаясь прибытия большой русской рати" - одну рать он запер под Серпуховым наглухо, где были другие рати, сказать трудно, вероятнее не ближе, чем в Луках, пока дойдут, осень наступит. Осени он опасался больше - весь полон погибнет. Смотрите: непосредственно рядом с Москвой войско крымское находилось лишь 10 дней, с 29 июля по - 8 августа (21 августа н. с.), а до невольничьих рынках в Кафе путь не близкий и пройдут они его пешком.
   - "на обратном пути он остановился переел Переяславлем - Рязанским". Как человек "порядочный", получив, что хотел - грамоту за печатью о дани, он ушёл к Переяславлю - Рязанскому. Хотя скажем, Переяславль Рязанские Мухаммед - Гирею был не по пути, завернул с какой то частью войска. Почему? Считал, что это город и земли его возможного зятя -плененного Василием князя Рязанского, надеясь его там где то встретить, поскольку знал точно, что:
   "... Вдобавок распространилось известие, что рязанский князь Иван Иванович, пользуясь суматохой, произошедшей в Москве при нашествии татар, убежал из своего заключения и, возможно с татарско - литовской помощью будет добиваться возвращения своего стола..." (Иловайский, "Царская Русь", ст. 44).
   - " Едва ли сам варвар Магамет - Гирей считал такое обязательство действительным"? Да Хан считал, и неча опускать нашим историкам глаза долу, все в том числе и Иван 1У Грозный исправно платили всем ордам, неуплата немедленно каралась, а унижать себя они моги, привыкли по крайней необходимости и Иван 111 и сам Василий именовавший себя лишь "губернатором".
   - "...Бояре бы не дерзнули выдать сей грамоты, без ведома Государя...". Так? Да, "наш мудрый и храбрый" В.К. Василий 111, то ли спрятавшись в сене, то ли пребывая в Микулине, не боялся потерять лицо и не только "на время". он дрожал за жизнь свою, готов был рисковать всем, Москвой и..., но знал достанут, потому и команду оставил - "отдайте грамоту, обещайте...ВСЁ!"
   Впервые в операции войск Крыма принимал, по словам Карамзина, "Атаман Литовский Евстафий Дашкевич". Интересно взглянуть на Ерофея внимательней:
   - в 1501 Евстафий, при Иоанне 111, громил литовские земли под Черниговом
   - в 1512 году Евстафмй уже воевода Литовский. Организовал казачьи войска и громил войска Московские в Черниговских землях, вместе с Мухаммед - Гирее.
   Мухаммед - Гирей появился под Переяславлем Рязанским, возможно, где - то во второй половине августа и попытался не войной, а торжищем привлечь к себе:
   "...подойдя к городу, Татары послали сказать Хабару - Симскому, что война кончилась, а затем открыли под её стенами громадное торжище, где стали продавать жителям награбленное добро и пленников, причем, многие из последних, без всякого выкупа уходили в город. Тогда, по совету Дашкевича, хан, будто бы для поимки ушедших в Рязань пленников, стал приближать свои войска к городу, а чтобы успокоить бдительность Хабара Симского послал к нему Московскую грамоту, как доказательство, что война закончилась уже. Но Хабар Симский с мужеством соединял редкую проницательность. Он честно выдал татарам всех пленных, укрывшихся в городе, а затем, когда увидел, что противник скапливается под его стенами, то приказал Немецкому пушкарю Иордану выстрелить по ним из пушки, причем множество Татар было положено на месте. Видя, что хитрость не удалась, и узнав, что против него двигаются его враги Астраханские Татары, поспешил уйти из под Рязани, оставив в руках умного и решительного воеводы грамоту об уплате дани, подписанную растерявшимися царевичем Петром и Московскими воеводами. За эту выдающуюся заслугу Хабар Симский был возведён в чин боярина..."
   (Нечволодов, "Сказания...", т. 3, ст. 239. С. П, 1913 год).
   Длинная цитата из труда военного историка требует некоторых уточнений:
   а/ историки считают, что город Переяславль Рязанский был расположен на месте, где теперь стоит рязанский кремль -возвышенность в междуречии рек Трубеж и Лебедь. Такое расположение исключало возможность штурма города легко вооружённой крымской конницей Мухаммеда - Гирея. Хабор это знал, но привел к повторной присяге большинство жителей города, чтобы не забыли.
   б/ Торжище было устроено намеренно, чтобы заставить жителей открыть ворота, метод применяемый и ранее. Торг состоялся и странно, что этим моментом Крым не воспользовался...Вполне возможно, что Симский колебался и вел переговоры, не сразу решив остаться "верным" Москве. Не зря ведь ему представили грамоту, как доказательство подчинения Москвы Крыму. Думал.
   Хабар выкупил за 700 рублей, плененного у Каширы, князя Лопату - Оболенского. Тут возникает вопрос: возможно неправильно указано время попытки захватить Переяславль Рязанский, может сразу после сражения под Каширой? Разгромив рать Оболенского, данный отряд не вернулся к основным силам, а через Коломну отправился к Рязани и окружил её. не таскали же татары князя Лопату - Оболенского за собой в Москву затеи обратно. А грамоту представили позже и, только копию, там умельцев тоже хватало!
   в/ Или обещанные Крымом выгоды показались Симскому недостаточными, либо произошло какое то событие укрепило его в том, что город сдавать нельзя. Он выдает татарам сбежавших пленных (сколько их было не указано) и запирается в городе. Начинает обстрел торга, расположенного на берегах Лебедяни.
   "Честность Хабара" обернулась для пленённых татарами христиан тяжелым пленом, продажей в рабство. А не обменял ли Хабар их не грамоту? Если он решил защищать город, это лишние ратника, а для татар это деньги, которые дороже клочка пергамента или бумаги...Хабар хотел грамоту, крымцы пленных, вот и разменялись к обоюдному согласию.
   г/ В этих условиях, когда штурм города бесполезен, надвигающаяся осенняя погода заставляет Мухаммеда - Гирея быстрее уйти не заботясь о том, что грамота великокняжеская осталась в руках Симского. Интересное положение: столь важный исторический документ, безусловно имевшийся в наличии нигде не обнаружен? Нет упоминаний и о том, что грамоту уничтожили...Интересное положение, возможно, её копия до сих пор храниться среди бумаг Крымских?
   Нет сомнения в том, что Мухаммед - Гирей был уверен в том, что Василий без всяких там грамот исполнит то, что обещал, находясь в стеснённых условиях.
   д/ Конечно, никакие "астраханские татары" не появились, выстрел из пушки не мог убить такое количество татар, чтобы вызвать панику среди них. Ушли боясь того, что наступившие холода испортят "товар" или ногайцы отнимут.
   Примечание: Хабар - Симский получил чин боярский далеко не сразу, а лишь в 1524 году, и, нет ясности, какую роль сыграло "спасённая" им грамота при этом.
   Вот родословную его отцу, прибывшему ко двору Иоанна 111 лишь в 1471 году, "утвердили" следующую - от ясского князя Редеди побежденного в поединке Мстиславом 1 Тмутароканским, более, чем 400 лет тому назад...Папа его "с ходу" принял участие в походе против Новгорода Великого, командовал устюжанами и двинцами. " С ключом и сыну ключ умел доставить..." (А.С. Грибоедов).
   Для беглеца дорога всегда длиннее, чем для того, кот идёт свойском. Вот и тут князь Рязанский. Иван добрался до Рязани, вероятно, позже Мухаммед - Гирея:
   "...Бежавший из Москвы Рязанский князь действительно несколько дней скрывался где то в окрестностях Переяславля и успел даже войти в сношения с некоторыми преданными ему рязанскими боярами и детьми боярскими: но эти сношения были открыты. Видя полную неудачу, он ускакал в Литву, и нашёл гостеприимство у короля Сигизмунда..." (Иловайский, там же, ст. 45).
   Цифра количества плененных татарами, приведенные в летописях - 800 000, зашкаливает за здравый смысл. Было их, несомненно много, невольничьи рынки Кафы и Астрахани было наполнены, но такого населения на Руси не было.
   Наш "мудрый и храбрый" К. В. Василий вернулся в столицу, чтобы Судить!
   "...Великий Князь изьявил признательность Немецким чиновникам огнестрельного снаряда, Николосу и Иордану: но велел судить Воевод, которые пустили Хана в сердце России. Все упрекали Бельского безрассудностью и малодушием: Бельский слагал вину на брата Государева, Андрея, который первый показал тыл неприятелю, увлёк за собой других. Василий щадя брата, наказал только одного Воеводу Князя Ивана Воротынского, мужа весьма опытного в ратном деле. И дотоле весьма храброго. Вина его. кажется, состояла в том, что он будучи оскорблен надменностью Бельского, с тайным удовольствием видел ошибки сего Юного Полководца, жертвовал самолюбию отечеством...преступление важное и тем менее извинительное, чем труднее уличить виновного! Лишенный своего поместья и сана, князь Воротынский долго сидел в заключении6был освобождён, ездил ко Двору, но не мог выехать из столицы..." (Карамзин, "ИГР", т.7, ст. 69).
   " У сильного, всегда, бессильный виноват, тому в истории мы тьму примеров слышим, но мы истории не пишем...", а зря, неплохо бы понять, что за все ошибки "Верховного командования" в обязательном порядке, кто то должен ответить, будь то князь Воротынский, запертый в Тарусе (где и сегодня есть одна единственная дорога к Москве, через Серпухов), или командующий Белорусским округом Павлов, вместе со своим штабом. Нашли и наказали!
   Летописец пишет: Василий забыл наградить "чиновников огнестрельного дела".
   А Воротынский вышел из темницы лишь в 1525 году, дав на себя запись, Эта фамилия, выходцев из земель Литовских, выехала в Москву после 1490 года. Вот и получается, ты "князь служивый" , назначили крайнем - ТЕРПИ!
   Конечно, не обошлось и без чудес летописных: "хотели татары сжечь посады московские, а увидели рать неисчислимую и побегоши", как тут не поверить?
   "...Итогом компании стал унизительный договор, - Василий 111 формально признал свою зависимость от крымского хана и обязался платить ему дань "по уставу древних времён" то есть так, как платили ханам Сарайским. По заключению почетного мира, союзники покинули пределы России..."
   (Калюжный, "Другая история Московского царства", ст. 208. М. 2005 г.).
   Третьяк, посол к султану Турецкому Солиману 11 Великому, как указывалось отбыл 20 июня 1521 года, ещё до похода Мухаммед - Гирея к Москве, даже раньше, чем тот подошел к Оке. Интересно каким путем он ехал? В те времена дорога в Константинополь была дальняя и опасная, неужели проехал через владения Крымские, через Керчь. Если решали открыто напасть и не тронули?
   Результат был получен позже, поход завершён, Мухаммед - Гирею напомнили:
   "...Бурган Ага Дездар Азовский, наш доброхот или наровник, писал в В. К.: "...Приказал Великий Государь (Султан) ко Царю Магмет - Гирею: слышал есмя, что хочешь пойти на Московскую землю: и ты ся береги на свой живот, и не ходи на Московского, занеже ми есть друг велик; а пойдешь на Московского, и я пойду на твою землю. И Царь осердился, а рать его собрана, а злобен добре. (см. Дела Турецк. Л. 146)..." ("И ГР", т. 7, прим. N 210).
   Есть сильное подозрение в том, что либо Ага, либо переводчики, что то опустили или прибавили, чтобы сгладить впечатление. Мухаммед - Гирей, конечно, Царь, но нет сомнения в том, что он подданный султана и особенно злобиться ему не к лицу, да и султаны с подданными объясняются в других выражениях, никаких там - "пойду на твою землю" Мухаммед возражал, как мог, но султан, есть султан, для всех, вероятно и для Московского (?). Кроме того, царь крымский указывал на то, что Московский вольничает, он задал султану вопрос по существу: "Не велишь мне пойти на Московского и на Волошского, ино мне бытии сыту и одету?" ("ИГР", т. 7, прим. N 212).
   Между этими двумя примечаниями есть прим. N 211, а том голая ссылка: см. Дала Турецкие л. 170 и 187 на обороте. Нет, умеют все таки историки, подать материал в нужном свете. Прим. N 211 относится к переписке Крыма с султаном и там, конечно, четко разъяснена обстановка и обозначено, что есть княжество Московское и княжество Волошское и почему туда не "рекомендуют ходить". Валахия, у Карамзина четко обозначена как владения султана, и Москва? Но ради объективности нам предлагают ответ на этот вопрос поискать в делах Турецких самостоятельно. Положение у Крыма действительно незавидное. С кем воевать, чтобы "быть сыту и одету"? соседей немного: Волошское княжество - въезд запрещён; Литовское Княжество платит исправно, даже ярлык приняло от Царя Крымского; Москва конечно шалит и дергается, но султан трогать её не велел; ногаи сами смотрят как бы кого; остаётся одно...правильно - ханство Астраханское, вроде и далековато, но так сложилось!!! Скоро в 1523 году Мухаммед - Гирей отправится воевать Астрахань...
   Василий 11 оказался в незавидном положении, ОН на "переднем крае" борьбы между Западом и Востоком. Те и другие тянули на свою сторону, при этом Запад приглашал к походу на Турцию и обещал в награду Константинополь, а Восток, в лице султана турецкого, как то гарантировал неприкасаемость Московского княжества со стороны Великой степи и Крыма, да и родство обязывало не порывать этих связей, поскольку в княжестве среди остальных, уделов татарских больше, чем даже литовцев, не считая "перелетов" из земель черниговских. Говорить же о значении "взаимных выгод с торговле", между Москвой и империей Турецкой, наверное не серьёзно. Вспомним о печати. Того времени, у князей ВЕЛИКИХ: круг первый: "Наш бог Троица, пребывавшая прежде всех век - Отец, сын и Дух Святой..." Круг второй: " титул императора турок с прибавлением - нашему любезному брату"" Круг третий: "титул великого князя московского". Вот так и получается, что "брат" Султан Турок - второй после Бога, о какой уж тут торговле речь!, тут одно: "См. Дела Турецкие", сможешь посмотреть поймешь, но как до подлинников докопаешься? Вот, Орден Сигизмундом побеждён, как тут не искать покровителя в Султане?
   Турки, между тем, берут Белград, серьезно угрожают Австрии и Венгрии , и:
   "...Турция имела великое значение при тогдашнем состоянии Европы. Солиман был самый даровитый из преемников Магаммеда 11. Правда то, что, не смотря на это, при нем начинается ослабление турецкого могущества. Янычары при нем приобрели право вступать в брак и потеряли прежний фанатический характер; великие визири при нем приобрели большее значение; сам султан первый подал пример не личного предводительства войском: всё это должно было оказать великое влияние на расстройство турецкого государства..."
   (Т.Н. Грановский, "Лекции 1849 / 1850 г.г.", ст. 113, М. 1986 год).
   Но турецкого единовластного могущества хватит ещё не на один век, а вот Европа, испытывающая не только государственную раздроблённость, вступает в эпоху внутригосударственных религиозно - гражданских войн, католиков и протестантов, различного толка. Была нарушена целостность, как то ранее объединявшая государственные образования. Папы искали поддержки не столько против султана, сколько против, разрушителей единства, ранее господствовавшей веры. Свидетельством тому был : " Вормосский эдикт о запрещении лютеранского вероисповедания" ("Исторические хроники", Гладилин).
   Сигизмунд, король Польский, прекрасно понимал то, что управление державой, где католичество усиленно наступает на права православного, в южных землях Литвы, населения. Добром это не кончится добром и по этому продолжил расширять права "местного самоуправления", особенно в восточных землях Литвы, где:
   "... Приволье (льготные Грамоты) эти обычно выдавались или возобновлялись по требованию и челобитию самих жителей, то есть их высшего шляхетского сословия. Все они были направлены к расширению прав этого сословия, по образу польской шляхты...главная цель этих привелегий поднять значение литовско - русской шляхты до уровня польской достигалась только отчасти..."
   (Иловайский, "Царская Русь", ст. 87).
   В частности они предусматривали следующие положения в отношении жителей:
   - Не наказывать никого "из панов или землян" по одному доносу...Лишь по суду.
   - Не сажать в тюрьму по одному подозрению, не конфисковать имений...
   - Исключение для тех, кто обвинён в государственной измене...
   - Сохранять за наследниками их вотчины и "жалованные поместья"...
   - Передавать их государю только в отсутствии наследника...
   - Вдова пользуется имением мужа, если не вышла вновь замуж...
   - Перечислены те поборы и повинности от которых освобождено население на
   данной территории...
   - земские урядники избираются самой шляхтой и утверждаются господарем...
   - Обещание не трогать православия встречается в некоторых привелегиях
   Всё это разительно отличалось от порядков в княжестве Московском. Тут иначе:
   "...Всех одинаково гнетет он жестоким рабством, так если он прикажет, кому быть при дворе его или идти на войну или править какое либо посольство, тот должен это исполнить за свой счёт. Исключение составляют (юные) дети бояр т. е. знатных людей, более (таких лиц, придавленных бедностью. Он обыкновенно ежегодно принимает к себе на службу) содержит их, назначая им жалование, но не одинаковое. Те, кому платят, в год по шести золотых, получает жалование, через два года на третий; те же, кому каждый год даётся по двенадцати золотых, должны быть без всякой задержки готовы к исполнению любой службы на собственный счёт и даже с несколькими лошадьми. Знатнейшим, которые правят посольства или несут другие более важные обязанности, назначается... деревня или поместье, однако с каждого из них платится определённая подать. Им остаются только поборы, которые вымогают у бедняков, если те в чём либо провинятся и некоторые другие доходы. Но такие владения он отдаёт им, по большей части, лишь на полтора года; если же те, кто нибудь, находятся у него в особой милости и пользуется его расположением, тому прибавляют несколько месяцев; по истечению которых всякая милость прекращается, и тебе целых шесть лет приходиться служить даром..." (Герберштейн, "Записки о Московии").
   Вот уж действительно Единовластие - хочешь ЕСТЬ: ползай на брюхе, доноси...
   1522 год - Положение вполне обозначилось: "союзник", Альбрехт заключил мир с Сигизмундом, Рязань вся стала Московской, после исчезновения Иоанна Рязанского в пределах Литовских, Мухаммед - Гирей задумывает поход на Русь в новом году, послы к турецкому султану приносят только слухи, что узнали в Крыму "доброхоты Московские", в Казани твердо укрепился Саиб - Гирей, наследника у Василия не намечается, война "вялотекущая" с Литвой на приносит результатов, одни расходы, ВЫХОД один - нужен мир с Литвой, чтобы защититься от Крыма и Казани...Но историки видят несколько иначе. Не так:
   "...Зато на "западном фронте" Москва имела успехи. В 1522 году заключили перемирие на пять лет с великим княжеством Литовским..."
   (Калюжный, "Другая история..." ст. 208).
   Куда ему деваться, попробовал, еще в 1521 году, стоять на своём - получил набег:
   "...Посылал Григорий Феодоровичь к пану Николаю, Воеводе Виленскому, человека с грамотою о том, буде Король хочет мира, и он бы слал послов... И по опасной грамоте приходили Воевода Подляский, и Маршалое, Ян Станиславовичь Люшевичь.... И К. В. посылал (к ним) с ответом Дворецкого Тверского Мих. Юрьева, да Шигану Поджогина...И Городов на обе стороны просили....А после тех речей послы говорили, шобы Государь сделал перемирие годы на четыре или пять. И Государь так не хотел, а учинил перемирье с лета 7029 Сен. 2 по Масленое заговение, доколе от Короля Большие послы придут..."
   (Карамзин, "ИГР", т.7, прим. N 206).
   Теперь сложим 2+2 и получим следующую обстановку на 2 сентября 1521 года:
   - Кто такое Григорий Федорович сказать невозможно, какое то третье лицо или вообще.... Ясно, что по повелению Василия.... По обращению и послы...
   - Сам разговаривать не захотел, поскольку понял, Сигизмунд от своих требований не отступит, послал на переговоры людей помельче, Шигону и пр.
   - Дальше уде интереснее: согласился не на четыре или пять лет, а только на шесть месяцев со 2 сентября 1521 года по 2 марта - (Масленое заговение, начало поста). Показал свой норов, надул щёки и что!
   - "Сигизмунд не терял бодрости; искал мира, не отказывался от прежних требований...действовал в Тавриде убеждениями и подкупом..." (Там же, ст. 64).
   Что вышло - в конце того же 7029 года (1521) получил набег на княжество Московское, которое обошлось без разгрома войска, поскольку оно, по известным причинам в обороне княжества практически не участвовало, а вот "неродное хозяйство" понесло громадный ущерб, да и народишку поубавилось. Крым доволен!
   "...Наконец, только в 1522 году, воюющим сторонам удалось заключить пятилетнее перемирие; причем Москва удержала за собой Смоленск. Но отказалась от возвращения пленных..." (Иловайский, "Царская Русь", ст. 36).
   Произошло это 22 декабря 1522 года, грамотой указаны граница (Прим. N 238).
   Замечание: Гладилин считает, что это произошло 14 сентября 1522 года. Так или иначе, Василий поспешал заключать перемирие, сильно опасался нового набега.
   Явно назревала такая опасность со стороны Крыма. Весной войско было на Оке:
   "... Громадная добыча, взятая в Московском Государстве, разожгла алчность Магамед - Гирея; он объявил в своих владениях, чтобы его войско вторично готовилось вторгнуться на Русскую землю. Но великий Князь принял меры, и к весне следующего 1522 года, Московские войска заняли берега Оки, куда и прибыл сам Василий Иоаннович; он остался доволен видом и обучением воинства, отличным артиллерийским нарядом, который прежде употребляли для
   защиты и осаде крепостей. Хан, однако, не пошел на нас, и великий князь вернулся в Москву..." (Нечволодов, "Сказания..." т. 3, ст. 241). Что именно изменила планы Мухаммеда - Гирея? Можно предложить несколько вариантов: а/ на него подействовало предупреждение султана Солимана...
   б/ узнал о том, что берега реки Ока заняты войсками Руси, к весне 1522 года...
   в/ сам "вторичный поход на Москву" просто маскировал сбор войска для покорения Астрахани. В 1521 году, "шел через Русь на Литву", теперь "поход на Москву" через Астрахань" в году 1522...просто выбрана другая цель - ханство Астаханское, то ли оно стремилось к союзу с Москвой, или просто - дань, давно существующей вражде между этими кланами, осколками Золотой Орды. Войско собрано и союзник найден, ногайский мурза Мамай, а добыча, она и в Астрахани добыча, тем более что больше некуда идти, а "как кормиться и одеться..."!
   "... Посол Васильев, Наумов, ещё оставался в Тавриде и предлагал Хану мир; а Магамет - Гирей, готовя мстить Астрахани, то же хотел восстановить дружбу с нами и послал своих Послов в Москву: сам же выступил со многочисленным войском к устью Волги. В Астрахани господствовал тогда Усиеин, сын умершего Царя Чедибека, он искал тогда покровительства России, но не успел защитить себя от нашествия Магамет - Гирея, который вместе, а Ногайским Князем Мамаем осадил Астрахань, изгнал Усеина, и завоевал сей важный торговый город ..." (Карамзин, "ИГР", т. 7, ст. 76, С. Пб., 1842 год),
   Историки, более, чем пренебрежительно, относятся к датировке событий даже истории собственной страны, тем более, не считают нужным, датировать события, происходившие в соседних странах, а зря хронология могла бы объяснить много!
   Вот пример: поход Мухаммед - Гирея на Астрахань когда начался? Неясно, а между тем, этот поход, начавшийся, вероятнее всего, в конце 1522 года, был вызван болезнью или смертью Царя Чанибека (Википедия - Джанибек 1515 - 1523). Его сын Усиен, возможно и принявший было власть, был "не в курсе" не только того, где находиться "Россия", но и испытывал давление со стороны других претендентов на власть в Ханстве, и защитить его не сумел. Википедия указывает, что Усиен так ханом и не стал, лишь в 1524 году власть в ханстве Астрахани принял Хусейн 1524 - 1532.
   Поход затянулся с июля - августа (?) 1522 года по октябрь (?) 1523 года, тем более, что и Карамзин пишет "осадил Астрахань". Вот и связался узелок: беспорядки и трудности в Астрахани - "Тогда мы идём к Вам!" - Махмет - Гирей. Противник начинает военные действия, когда в стране либо несчастия, либо смена власти, или предательство в обороне державы!
   Вот другой пример: прозорливость наших...Великих, по словам Карамзина Василий знал о планах, о планах Крыма всё, если не больше, но вряд ли Магамет - Гирей делился своими планами, даже с "доброхотами московскими", однако: узнаёт, что Магамет - " исполнял, таким образом, своё давнишнее честолюбивое намерение совокупить три Батыева Царства - Казань, Астрахань, Тавриду в единую державу, которая могли бы расширяться на восток покорением Ногаев Шибанских или Тюменьских и хивинских Моголов... и новыми тучами варваров угрожать образованному Западу. Василий предвидел сию опасность: для того, стараясь удержать Казань в зависимости от России, не хотел помогать Магамет - Гирею на Астрахань, и договариваясь с ним о мире, заключил тесный союз с ея Царём..." (Там же, ст. 77).
   Какая прозорливость, но более это походит на мысли самого Василия 111, но исполнение выдержанно в мелодиях Востока, без всякой заботы о Западе. Зачем?
   Тут пока важно то, что поближе и доступнее: в Москву прибыл "посол" Солимана, купец Скиндер, его сопровождал Третьяк - Губин и тут наметилось:
   "...не теряя надежды приобрести длительный союз с Оттаманской империей, Василий послал в Константинополь ближнего Дворянина, Ивана Морозова с дружественными грамотами...Великий Князь, по обыкновенной гордости Российского Двора хотел, чтобы Султан прислал для того собственного Вельможу в Москву... Солиман довольствовался учтивостями, кажется не думая, чтобы Россия могла искренне содействовать Оттаманам в покорении Христианских Держав, и ещё менее думая быть орудием нашей собственной Политики..." (Там же, ст. 70).
   В отличии от Василия, Солиман оценивал обстановку более прагматично, его слуга Скиндер не зря сидел в Москве, и потому уезжая он "говорил лишь о делах торговых" (Карамзин). Султан и император Константинопольский отвел Василию роль аванпоста: пусть ведёт свои мелкие войны с Литвой, но помнит о том, что Крым, Казань и сам Василий, то ли друзья, то ли подданные сульана Турецкого. Василий это понимал. но продолжал приспосабливаться и к Заподу:
   "Мы уже говорили, что в целях повлиять на Литву, Василий продолжал по смерти Максимилиана дружескую переписку с его сыном Карлом Пятым, хитрым и алчным до власти, который мечтал создать по примеру Карла Великого огромную империю. Карл У послал в Москву графа Нугароля и барона Герберштейна... Эти добрые отношения с императором вызывали, разумеется, неудовольствие короля Сигизмунда...он сказал им, что сам может унять Москву и промолвил с досадой: "Какая дружба у князя Московского с императором? Что они близкие соседи или родственники?" - но, однако, вслед за тем, отправил также послов в Москву..." (Нечволодов, "Сказания...", т.3, ст. 244).
   Очень умиляет, когда историк дословно, приводит какую либо фразу, сказанную одним лицом другому в приватной беседе, лет так, через 400... Приятно? На деле всё выглядело несколько иначе, империя и так велика, а намерений вовсе НЕТ:
   "... на главных престолах Европы мы видим двух юношей: Франца 1 и Карла 1 испанского. Карл был моложе, но не подавал никаких надежд, как Франц. Свидетельство, тогда его видевших, показывали его нерешительным, робким, задумчивым юношей, предоставивших правление государством лицам, окружавшим его с детства...сам он не показывал особенно деятельности и таланта...Карл был воспитан в Нидерландах, принял более нидерландский, чем испанский характер, принадлежал более Нидерландам....Это было несчастием Карла: он правил множеством земель, в которых везде был иностранец: для Германии, Испании, Италии. Это ставили его в тяжёлые отношения с подданными..." (Т.Н. Грановский, " Лекции..." ст. 85).
   Вот мнение обоснованное: и потому не Карл У, а Василий искал знаков внимания от лица столь "могущественного, на его Московский взгляд", а Сигизмунд был, несравненно ближе к Карлу и был прекрасно знаком с личностью этого человека. Кстати, в 1556 году, он "отрёкся от престола, уже давно страдал он различными болезнями; потом у него была заметная склонность к меланхолии. Он решил провести остальное время в монастырском тихом уединении..."
   (Иловайский, "Руководство ко всеобщей истории" ст. 200).
   Как это не неприятно, но следует сказать: Василий от Крыма и Казани старался прикрыться "дружественными письмами султана Турецкого; от возможностей Сигизмунда "унять Москву, перепиской с Карлом У и принятием от него посольств, хотя, ни Карл У, ни Солиман Великолепный, о том не ведали... впрочем, если трезво взвесить соотношения сил и военных потенциалов, возможных противников Москвы; это был единственный вариант, который позволял Москве не ввязываясь в крупные военные конфликты, не потерять окончательно собственную независимость и продолжать заниматься "делами домашними" - притесняя соседей и укрепляя Единодержавие.... Выжили?
   В 1522 году с князя Василия Шуйского взята "повинная запись" "с поручительством Духовенства", вот так и жили и крепили это самое Едино... "Ныне князь - завтро грязь!". Доносы, ложные показания, "перелеты" из разных стран соседних и далёких, обосновывались на землях Московских, приезжали вроде князьями, а становились - холопами, смердами при гневе Князей Великих!
   Митрополит Варлаам "...оставил Митрополию 17 Дек. 1521 года и скончался В Симоновым монастыре. Даниил поставлен 27 февралс 1522 ..." (Герберштейн).
   (Карамзин, "ИГР", т. 7, прим. N 256).
   Примечание: всё это события одного года, поскольку Карамзин исчислял начало года с 1 января, а не так. как исчисляли в то время с 1 сентября.
   Нечволодов пишет:"... когда Варлаама, сведённого за какую то вину в митрополичьего стола, преемником его стал один из учеников Иосифа Волоцкого - Даниил..." (Нечволодов, "Сказания..." т. 3, ст. 255).
   "Вина", вероятно заключалась в том, что он возражал против расторжения брака между Василием 111 и Соломонией (Соломеей) Сабуровой. Брак Василия в продолжении 17 лет оставался бездетным и, естественно, во всем обвинялась жена, возможности бесплодия самого Василия не рассматривался, хотя это у князей Московских наблюдалось и ранее. Василий начал "готовить вопрос" и приглядывался к возможным невестам, но еще не решил как поступить с женой. Митрополит возражал...и оказался виновным, слишком уж этот:
   "...Варлаам, благочестивый, твердый и не льстец Великому Князю ни в коех случаях противных совести, должен бы оставит Митрополию: на его место избрали Даниила, Игумена Иосивского, молодого тридцати летнего человека,
   Свежего румяного, тучного телом и тонкого умом..."
   (Карамзин, "ИГР", т.7, ст.. 75).
   А вот, другой взгляд: "...Новый Митрополит, человек умный и образованный, отличался особой преданностью взглядом на самодержавную власть Московских Государей..." (Нечволодов, "сказания..." т.3, ст. 255). Противится Василию по таким "пустякам" Даниил не стал, а стал Вассиан бывший князь Патрикеев, да, и как потом оказалось, противников было много.
   В этом году следует отметить ещё одно событие, связанное уже с Казанью. Там:
   "... Как и в 1505 году, в Казани произошел ужасный русский погром, причём были убиты все русские купцы и посол Василий Юрьевич Поджогин. Для Москвы было бы лепо начать войну..." (Калюжный, "Другая история...", ст. 208).
   Трудно сказать, почему это, вероятнее всего, совпало с началом осады Крымским ханом Астрахани. То ли Василию напоминали прошлогодний разгром, то ли предупреждали его "от необдуманных действий" по союзу с этим княжеством. Как это ни странно, но предлог для войны оказался очень своевременным, поскольку события в Астрахани приобрели пошли непредвиденным путём. А посла не жалко, остался ещё брат его Иван Юрьевич Шигона, то же Поджогин.
   "Исторические хроники": "Остров Родос навсегда остался за турками" (Гладилин)
   1523 год - Лето 1522 года плавно перетекло в осень года 1523. Астрахань пала, хан Дженибек, отошёл в мир иной, сын его Усиеин бежал, бросив город и народ.
   Город взяли и разграбили. Со всеми вытекающими отсюда последствиями... жара и соседство не погребённых погибших граждан, создали условия хуже не куда, и вот: брат Мамая, Агиш открывает ему глаза на возникшую возможность и " Мамай соглашается с братом, условился в мерах, и начал доказывать хану, что их войско слабеет духом и телом в городе..." (Карамзин). Войско из города вывел сам Мухаммед - Гирей, боясь эпидемии, которая страшнее всякой битвы, вывел и расположился в степи без страха - "...но в стане вел роскошную, беспечную жизнь, не воображая никаких опасностей: воины ходили без оружия..."
   В этот момент, случайно, кто то из "доброхотов" мог указать братьям Ногаям на оплошность хана и существующие для Нагаев возможности... "Вдруг Агиш и Мамай с толпами Ногайскими окружают Царский шатер, в котором Магамет _ Гирей спокойно обедал с юным сыном Богатырь - Салтаном: убивают их и многих Вельмож, нападают на стан, режут изумлённых Крымцев, гонят бегущих, топят в Дону..." (Карамзин, "ИГР", т. 7, ст. 77).
   Из этого следует, что Мухаммед - Гирей покинул Астрахань после её ограбления и ушел от неё достаточно далеко, к Дону. Как то присоединять Астраханское ханство к Тавриде он не намеревался, совсем иначе он поступил с Казанью, которая была ключом к владению Астраханью. Разгромил и успокоился...
   Получилось так, что выполнено первое намерение: враждебный Москве хан Мухаммед - Гирей и сын с вельможами погибли, войско разбежалось, либо погибло, и угроза нападения на Княжества уничтожено. Намерение второе: обрести в новом хане "друга" типа Менгли - Гирей. Тут свои сложности так как скрывшиеся от разгрома в Тавриде, двое из сыновей ханских Казы - Гирей и Бибей не получили от оставшейся части войска достаточной поддержки и больше не упоминаются. Ногаи же приступили к ограблению территории Тавриды, находящейся севернее Перекопа. Перекоп охраняли турецкие янычары и путь ногаям, а пределы, собственно Крыма был закрыт... Дашкевич, грабивший с Гиреями Москву, теперь с ногаями грабил Тавриду, росла СЕЧЬ?
   "...Когда Ногаи и Дашкевичь удалились, сын Ханский, Казы - Гирей, назвал себя Царём Тавриды; но должен был уступить престол Сайдат - Гирею, который с Султанским указом и с Янычарами приехав из Константинополя, удавил племянника в Кафе, торжественно воцарился и спешил предложить Василию свою дружбу. Хвастался могучием и величием..." (Там же).
   Примечание: Википедия соответственно именует Казы - Гирея , Газы 1 Гирей, а Сайдат - Гирея, Саадат 1 Гирей. Царствовал Газы - Гирей лишь шесть месяцев.
   Не важно кто ты, главное, откуда пришел, чьи солдаты стоят позади тебя. От султана, значит наш человек, можешь душить племянников и искать дружбы с тем, которого "воевал" твой брат! Но этот переворот, скорее всего, был в 1524 г.
   - Следует отметить, что посол Московский, боярин Колычев, всё время находился в Тавриде "посланный ещё к Магамету - Гирею" Держал руку не пульсе событий? Или активно участвовал в этой интриге против Магамета?
   Междоусобие в Крыму потребовало прояснить позицию Солимана и Василий отправляет в Константинополь посла, Ивана Семеновича Морозова. И опять в тексте подробно рассказано о наставления послу: как должен жить в Турции посол, с кем говорить, а с кем нет, что говорить посторонним, а что лично султану....Но странно из текста удалены все действительно интересные места, вроде текста самих грамот или подробного отчёта посла, только для Своих?
   "...Сей опыт был последним с нашей стороны..." (Карамзин). (Прим. N 236).
   Междоусобие в Крыму, вызванное убийством Мухаммед - Гирея, создало нужные условия для войны с Казанью, она осталась одно, Крыму не до нее. И начали:
   "...Между тем, как шли переговоры с Тавридой об условиях союза, войска наши действовали против Казани. Сам Государь ездил В Нижний Новгород, откуда послал Царя Шиг - Али и Князя Василия Шуйского с судовой, а Князя Бориса Горбатого с конной ратью. Они не только воевали неприятельскую землю, убивая, пленяя людей на берегах Волги, но и сделали нечто важнейшее: основали город в устье Суры, наименовав его именем Василия, и оттеснив пределы казанского Царства... " ( Карамзин, "ИГР", т.7, ст. 79).
   Братьев дома на оставил и взял в Нижний куда они прибыли 23 августа...
   А. Рамбо более откровенно высказывается об этом карательном походе, (ст. 147):
   "...Чтобы воспользоваться раздорами двух южных орд, совершено было против Казани два похода в 1513 и 1524 годах, оставшимися тоже бесплодными..."
   Казань была не единственным объектом внимания Василия, но помнил, что:
   "...Шемякичь Северский был последний московским родом князь, не из семьи Тёмного, находившийся на положении удельного..."
   (Ключевский, "Курс русской истории", ч. 2, ст. 144).
   Автор явно поскромничал, а следовало бы отметить следующее положение:
   - Да он был удельным князем, но не на земле московской, как его прадед князь Звенигородской и Рузский, а в уделе отторгнутым им от Литвы, в том, который его отец получил как наместник короля Польши и Литвы.
   - К тому времени, при Василии 11, никто из потомков Василия 11 Темного, не был в землях Московских князем удельным, все находились "под Василием" Все!
   Князь удельный, в числе единственном, глаза мозолил остальным "служивым"!
   "...в 1523 году возобновились подозрения: писменно обнадёженный Государем и Митрополитом в личной безопасности, Шемякин. Вторично, явился на суд в столицу был обласкан, а через несколько дней заключён в темницу, как уличённый в тайной переписке с Литвой. Сомневались в истине обвинения...осуждали Государя и в особенности Митрополита, который обманул Шемякина своим ручательством..." (Карамзин, "ИГР", т.7, ст. 75).
   "...Гербершт. R. M. Comment. 51. Там сказано, что Шемякин писал к Сигизмунду через Киевского Воеводу, который переслал его письмо к Василию..." (Пр. N 254).
   "...Но политика государственная требовала упразднения и этих уделов, особенно ввиду их положения на границе с враждебном нам Польско - Литовским королевством...Предлогам к аресту послужило какое то изменническое письмо, которое он (Шемякич) будто бы написал Польскому королю..."
   (Иловайский, "Царская Русь", ст. 48).
   Уж чего хорошего, а письма Воевод и не только, могли изготовить в достатке, интересно, куда оно исчезло, суда не было, документ не предъявили арестанту? Возможно, нет, с ним ознакомили только юродивого, который ходил по улицам Москвы, ввиду отсутствия ТВ, и кричал, что пора вымести последний сор ...
   Нет, "Интересы государственные" тут ни при чем! Все историки отмечают, что Шемякич успешно воевал и защищал границы княжества Московского от набегов орд Крымских. Арест его только ухудшили положение, но междоусобица в Крыму давала "надежду на возобновление союза", и торопились, но больше боялись, что он, как князь Острожский вернется с уделом к Сигизмунду, как знать. Никто из историков не пишет, но, вероятнее всего, приняли обычные в этих случаях меры: посадили наместника, провели "депортацию" тех, кто не успел убежать. В 1939 году Сталин помогая уничтожить Польшу, облегчал жизнь свою? Ловили в сети, не только Шемякина, но и, вероятно, испытывали нового Митрополита, его взгляды и наклонности. Каков он, Даниил, в "деле" и как далеко может пойти вслед за желаниями государя, оказалось очень далеко.... Позже на процессе Максима Грека скажут: "... А то Митрополит сам позабыл, что Шемякичу грамоту подписал и руку свою к той грамоте приложил и печать поставил..." (Там же, прим. N 255).
   А что? возможно и не писал, не подписывал и печати не прилагал, за него всё сделали, а К.В. имел возможность оценить его поведение. Вот - знал, что фальшивка, но промолчал, видно человек ХОРОШИЙ, УСЛУЖЛИВЫЙ! Годиться!
Шемякин в темнице княжество "добровольно вошло в состав..." казны Государевой, Василий доволен. Последний князь удельный провёл в темнице ещё три года, преставился в 1526, а жизнь за стенами темницы текла своим чередом. И не государева служба стала главной причиной "отложения" земель Руси от Литвы, этому способствовало несогласие с вводимыми Сигизмундом и его католическим окружением "польских порядков" в этих областях. Общество давило на князей, те, в свою очередь, не имели тех прав, которые имели соседи католики, притеснение веры Православной, вот основная причина. Князя в Москве ждала тяжёлая служба, не в пример службы в Литве, но население чувствовало себя единой частью Митрополии Московской, боялось даже Унии.
   "... По некоторым указаниям не всегда польские порядки нравились русским жителям; так Дорогичинский староста жаловался Сигизмунду, что драгочане не повинуются его правлению..." "Иловайский, "Царская Русь", ст. 87).
   Религиозные воззрения в Европе менялись кардинально, даже в немецких Орденах, находившихся в Прибалтике: "...Великий Магистр Пруссии Альбрехт принимает протестантство, известен своими переводами на литовский язык лютеранских книг...их распространением среди литовцев и жмуди..."
   "...Лидер швейцарской реформации Х. Цвингли опубликовал 67 статей направленных против папы Римского..."
   "...Основан Пр. Арсентием в 24 верстах от Грязовца Вологодской губ. Арсеньев Комлевский монастырь..." (Здесь и выше, "Исторические хроники" Е. Гладилин).
   "...Татары сожгли посады в Галиче...Близь Новогорода после Троицына дня выпал снег и лежал 4 дня..." ( Карамзин, "ИГР", т. 7, прим. N 386, г. 1523).
   1524год - Год начинался вместе с военными действиями против Казани, спешили:
   "...Однако русское войско, которым командовал Шах - Али, не отважилось идти на Казань. русское правительство перешло к обороне и решило обезопасить свою границу со стороны Казанского Ханства, построением на Волге пограничной крепости в устье реки Суры. Для основания крепости был выбран не левый, а правый берег реки, для чего захватили пограничный клочок казанской земли...И в этот момент был убит крымский хан Мухаммед... Потеряв союзника, Сагиб, не надеялся одержать верх над Москвой в одиночку, вступил в переговоры с турецким правительством. Вскоре был заключён с султаном Сулейманом Законодательный договор на следующих условиях: Казанское царство признает над собой власть турецкого султана и при принимают ханов по назначению турецкого правительства; со своей стороны, Турция. Оказывает Казанскому ханству поддержку в войне против русских и прочих врагов..." (Калюжный, "Другая история...", ст. 208).
   Автор выдвигает несколько маловероятных версий хода событий, утверждая:
   - Что смерть Мухаммеда, приход к власти Саадет - Гирея, посылка посольства в Москву, переговоры и отказ правительства Московского заключить мир с Казанью, посылка из Казани послов в Турцию и заключение договор с ней, происходит за короткий период времени, пока строили крепость на Суре?.
   На самом деле, временной промежуток составляет более чем 10 месяцев. Вероятнее всего хронология событий была следующей: а/ войско московское двинулось к Нижнему, как только определилось, что Мухаммед - Гирей идет воевать Астрахань, а не Русь. б/ К середине августа пришло известия о том, что Гирея на Дону убили и Василий с братьями отправился в Нижний. в/Войско выступило и в сентябре начало сооружение крепости на правом, высоком берегу, реки Сура. г/ В этот же момент власть в Крыму получает Газы - Гирей, который возможно и отправил послов в Москву, ища там поддержки. д/ В марте 1524 года из Стамбула с янычарами прибыл Садат (Сиадет) - Гирей и свергает Газы - Гирея. е/ весной войско московское вторично идет на Казань ж/ и вот только во второй половине 1524 года, Саадат ведет переговоры с Москвой и Турцией,
   - Что в тот момент в этом районе существовало лишь два центра притяжения: Турция и Москва, Казань всегда искала "к кому прислониться", поскольку в тот момент Ханством фактически правило окружение хана, часть его представляли люди, ориентирующиеся на Москву. Вряд ли это было так: роль Москвы в понятиях султана Оттаменской империи, была слишком незаметной
   Порта не видела в Москве "противника", это наступит много позже с эпохи Петра 1, скорее Екатерины 11. Договор Турции и Казани не был опубликован, да и был ли он? Для Порты вопрос, в те времена, стоял по другому: желал ли султан иметь непосредственную связь с Казанью или без лишнего беспокойства
   управлять делами "опосредовано" усилиями того же Крыма или Москвы? А почему нет...Турция имела совершенно другие задачи в Европе, там боролись за Балканы и Вену. Солиман даже пошёл на союз с королем Франции Францем 1, чтобы иметь союзника в тылу своего главного врага Карла У, императора Священной Римской империи, в Азии шла война с Персией из за Малой Азии, а Казань - территория незначительная и слишком удалённая... послали "купца":
   "... Князь Макупский, Скиндер, находясь тогда в Москве, единственно по делам купеческим, именем Султана объявил нашим Боярам, что Казань есть Турецкая область..."(Карамзин) Карамзин же написал о том - "была, есть и будет за Москвой", и тот удовлетворился, будто бы, таким ответом, но отбыл к султану. Так ли это всё было? Может и не так, поскольку пока шли переговоры, время добралось до второй половины 1524 года, и НАШИ прямо с весны решили навестить Казань и "убивать и пленять людей на берегах Волги". Используя возведенный на земле Казани острог Василесурск, перекрывший единственную дорогу с юга, за 200 км. от Нижнего Новгорода (там и сегодня это единственная дорога вдоль Волги).
   Вернулся из Турции посол Морозов, но ничего не привёз, вроде бы, кроме "любезных писем". Так или иначе, Василий всё ещё надеялся, что султан пришлёт теперь к нему посольство. Но в Москву летом опять возвратился "купец", Скандер, султан решил, что этого вполне достаточно. Историк скрыл всё эти, столь важные для понимания "текущего момента" отношения между Турцией и Москвой, написав - См. Дела Турецкие N 1, л. 302 , ищите братцы!
   Всё это происходило в тот момент, пока в Крыму "шли разборки", в Казане напряженное состояние и существует "московская партия", отсутствует твердо высказанная позиция султана Солимана по "данному вопросу". Москва надеется, что при удачном стечении обстоятельств ставленник Москвы окажется в Казани раньше, чем очередной Гирей. Итак трубы трубят поход:
   "...Весной полки гораздо многочисленнейшие выступили к Казани. С решительным намерением завоевать оную. В судовой рати главными начальниками были Шиг - Алей, Князья Иван Бельский и Горбатый, Захарьин, Симеон Курбский, Иван Ляцкий; а в конной Боярин Хабор - Симский. Число воинов, как уверяют, простиралось до 150 тысяч. Слух о сем необыкновенном ополчении столь устрашил Саип - Гирея, что он немедленно бежал в Тавриду, оставив в Казани тринадцати летнего племянника Сафа - Гирея, внука Менгли - Гирея, и сказав жителям. Что едет искать помощи Султановой, которая одна может спасти их. Гнушаясь его малодушием, ненавидя и боясь Россиян, они назвали Сафа - Гирея Царём, клялись умереть за него и приготовились к обороне..." (Карамзин, "ИГР", т. 7, ст. 80).
   Д. Калюжный трактует события несколько иначе, может и правильнее, смотрим:
   "...После смерти Мухаммеда в Крыму происходили волнения из за престола наследия, и Сагип - Гирей был одним из кандидатов. Ему не удалось в тот момент занять Бахчесарайский престол - ханом стал Сеадет - Гирей, живший перед этим в Стамбуле... Сагиб - Гирей последовал его примеру, уехал в Стамбул и остался, там ожидая благоприятного момента...А в Казани он, перед отъездом, вместо себя, вытребовал из Крыма, царевича Сафа - Гирея, своего племянника..." (Калюжный, "Другая история Московского царства", ст. 210).
   Как видим никакой паники и бегства: открылась значимая "вакансия", потребовал замены, получил 13 - летнего царевича и убыл... Крым совершенно уверен, что ничего серьёзного с Казанью не произойдет, громадные силы войска московского, придут и уйдут, пострадают окрестности и пригород, но это знакомо. Иловайский пишет: "... Саин - Гирей ушёл в Крым, где сделался калогой - султаном т. е. вторым лицом после своего брата Сайдат - Гирея..." И вдруг уехал в Константинополь к султану, тому могут быть две причины: первая решил ВТОРОЙ это не ПЕРВЫЙ и УЕХАЛ..., вторая более основательная, увидел, как Сайдат - Гирей расправился с племянником, удушил; решил, что в Турции пусть и почёта меньше, зато жизнь сохранишь и дождешься часа своего!
   Нет в Крыму и Казани паники, нет скоропалительных решений, нет страха!
   Да и сами военные действия войска московского были странными, не спешили:
   - "...7 июля судовая рать Московская явилась перед Гостевым островом, выше Казани, войско расположилось на берегу и 20 дней провело в бездействии, ожидая Хабара - Симского с конницей. Неприятель тоже стоял в поле; тревожил Россиян..." От Нижнего до Казани, вниз по Волге около 500 км. Даже рати судовой грести не нужно, с весны за месяц доплыли бы спокойно, Что делали?
   Хабар прибыл лишь 28 июля (10 августа по новому стилю) Конница тоже двигалась как то странно, могла быть под Казанью, раньше рати судовой, что зайцев по дороге гоняли? Да нет, занимались главным, жгли и грабили, полон ловили. Не спешили, поскольку, конница в штурмах городов не участвует, у ней другие задачи. Тогда зачем ждали Симского?
   - "...Презирая отрока Сафа - Гирея, Алей писал к нему, чтобы он мирно удалился в своё отечество и не был виновником кровопролития. Сафа - Гирей ответствовал:6 "чья победа, того и царство: сразимся..."
   - "...Оказалось..., что мужественный Хабар в двадцати верстах от Казани, на берегу Свияги одержал славную победу и...с трофеями прибыл в стан главной рати..."
   - "...Не столь счастлив был Князь Иван Палецкий, который из Нижнего Новгорода шёл на судах к Казани с хлебом и тяжелым снарядом огнестрельным... Черемисы запрудили реку камнями. Сия преграда изумила Россиян. Суда, увлекаемые стремлением воды разбивались одно об другое или об камни, а с высокого берега сыпались на них стрелы и катились брёвна...Погибло несколько тысяч людей...Князь Палецкий оставил в реке большую часть огнестрельных снарядов, с немногими людьми достиг нашего стана...". Как можно поверить в такой бред "запрудили вручную" реку Волгу?
   Было, что то другое, но предпочли этот вариант, чтобы оправдать себя...
   - "...28 Июля перенесли стан на луговую сторону Волги, к берегам Казанки и опять ничего не делали, а неприятель жег нивы и заняв все дороги, наблюдал, чтобы мы не имели никаких подвозов. Истратив свои запасы, войско уже терпело недостаток - вдруг разнёсся слух, что конница наша совершенно истреблена..."
   - "...В сиё время загорелась Казанская деревянная крепость. Воеводы Московские не двинулись с места, дали жителям спокойно гасить огонь и строить новую..."
   - "... Хотя Россияне, наконец обступили крепость и могли бы взять её... и хотя Литовские и Немецкие воины, наёмники Государевы требовали приступа: но Воеводы опасались неудачи и голода, предпочли мир: ибо Казанцы устрашенные победой Симского, выслали им дары, обещали немедленно отправить Посольство к Великому Князю... Малодушные или ослепленные золотом, по мнению некоторых, начальники прекратили войну, сняли осаду и вышли из земель Казанских без славы и с болезнью, от которой умерло множество людей, так едва половина рати осталась в живых..."
   - " Главный Воевода Иван Бельский лишился милости Государевой, но Митрополит исхлопотал ему прощение..." (Карамзин, "ИГР", т.7, ст. 80 - 81).
   Что следует сказать: не было у воевод Московских чётких указаний на необходимость решительных военных действий, всё делалось с оглядкой, вполне возможно на решение султана. Шли не торопясь, словно ожидая команду STOP!
   Чего же желал Василий затевая этот поход? Складывается впечатление: думал взять на ИСПУГ нового правителя малолетнего. Прижмём большим войском, пошумим, может и уйдёт Сафа - Гирей в Крым, оставив трон Казанский... Мы вновь сажаем Шиг - Алея (хотя он не намного старше) на трон Казани и перед султаном турецким и Крымом оправдаемся: "ваш сбежал, поставили своего", нельзя народ было оставить без правителя, или, что вероятнее добивался Василий - восстановить договор 1508 года, когда Казань подчинялась Москве, Москва Крыму и все вместе "дружно" любили султана Солимана...
   Опять Бельские, недавно Димитрий, теперь Иван, взять город не получилось, ну и ладно, из даров, что то перепало, кто золота не любит, но митрополит защитит, а как затеявший этот бездарный поход Василий? Он того, Великий К.!
   Странно при этом не обратить, не обратить внимание на следующие обстоятельства и странные совпадения: впервые в Москву приехал "неформальный посол" купец от Солимана 11, прибыл в мае 1522, через 9 месяцев, после разгрома Москвы Мухаммед - Гиреем... Скиндер уехал и за ним в апреле 1523 к султану направлен посол Морозов - Василий просил - "дружбу завести и прислать посольство официальное". В посольстве отказано, а вернувшийся летом 1524 князь Манкульский объясняет "нашим Боярам, что Казань есть Турецкая Область"...Вот как получилось - "Хотели как лучше...", но припоздали и не испугали, а так: Скандер приезжает, а мы ему: тот, Сафар - Гирей сбежал, мы, извините, посадили Шах - Алея...Считаем так лучше...
   Очень похоже, "что купец" привез из Турции строгие указания, как сделать:
   После этого ПОХОДА ВСЕ НАПАДЕНИЯ НЕ КАЗАНЬ БЫЛИ МОСКВОЙ ПРЕКРАЩЕНВ до 1530 - годов! Слово султана оказалось достаточным для обоих сторон и Крыма. Вероятно восстановили старый договор с условием, что Москва будет "терпеть" в Казани Сафа - Гирея. а Крым "не обижать" Москвы. Пока то да сё, утрясали вопросы взаимоотношений сторон, настал 1525 год и Крым заключает договор с Москвой, а Казань присылает Аппа Улана и Бахкилдея Князя. Позже "...в Казань от нас К. Вас. Данил. Пеньков с Дьяком Афанасием Федоровичем Курициным" (Там же, прим. N 272) Князь так, а дьяк полным именем и отчеством, знали для чего писали...
   Чтобы поднять "авторитет" , практически павший после столь позорной войны, Карамзин напишет: "...Послы Казанские приехали к Государю; молили его, чтобы он утвердил Сафа - Гирея в достоинстве царя, и, в этом случае обязывались, как и прежде усердствовать России..." (Там же, ст. 81).
   Не важно, что послы говорят, важно, как переводят их речи для уха Государя.
   В отличии от прошлого раза, посланцы московские никого в "должности царя" не утверждали, вот Шах - Алея сажали со всеми почестями люди московские:
   "... Вельможи и народ, изъявляли благодарность, прислали знатных людей в Москву за Шиг - Алеем. Димитрий Бельский отправился с ними и новым Царем в Казань, возвел его на престол, взял с народа клятву..." ("ИГР", ст. 59).
   Так было, теперь разительная разница - в Москву приехал Улан, в Казань отправился боярин и дьяк, никакого сопровождения и возведения на престол Казани и это "сподручник"? Далее, картина отношений станет ещё ясней... Решение султана было политическим, и осталась у Василия ещё одна возможность - принять меры, чтобы экономически ослабить значение Казани.
   "...Государь без оружия нанес ей весьма чувствительный удар, запретил нашим купцам ездить на её (Казанскую) летнюю ярмарку и, назначив для их торговли с Азией место в Нижегородской области на берегу Волги, где ныне Макарьев..."
   Примечание: это, "ИГР", ст. 82. Согласно данных карты Ильина из "Нового учебного атласа для полного гимназического курса" Макарьев находился на левой луговой стороне реки Волги несколько ниже Н. Новгорода. (Это там, где согласно "Атласа" от 1976 г. находится посёлок "Памяти Парижской Коммуны")
   На это решение ни один султан не мог повлиять, Казано потеряла много, раньше налоги торговые казну пополняли значительно... Был ли смысл Василию это делать, если Сафа - Гирей его назначенец? Возможно, с 1524 года, Казань не выплачивала Москве никакой подати со своих доходов. Прищемил...
   Ещё одно замечание: Казанский Летописец несколько по другому излагает весь ход этой "компании": а/ рати было две: одна на судах со "стенобитным снарядом". б/ Конная с Борисом Суздальским. Следовавшие по Волге суда были потоплены в теснинах черемисами, конные рати встретились с Казанцами на реке Свияге ( Правый берег р. Волга). Бились долго, Казанцы не устояли. На месте побоища воеводы ждали судовой рати "дивились, что она пропала. Прибывшие уцелевшие суда известили о её гибели. Воеводы ужаснулись и повоевав горную Черемису, подумали, что нет возможности подступиться к граду без стенобитного снаряда, и не постояв у Казани одного дня, "поидоша на Русь" по дороге заразились "червною болезенью" многие умерли..." Что правда?
   Кончились беспокойства с Литвой - пятилетний мир, кончались походы на Казань, что можно было прибрать к рукам прибрано! Теперь дела семейные...
   Как пишут: ум Василия 111, давно желал развода с женой, который многие не одобряли, другие только и ждали "момента", чтобы посочувствовать бедняге:
   "...Великий Князь не имел детей. Это огорчало его; рассказывают, что однажды увидив на дереве птичье гнездо, он прослезился и сказал: " птицы счастливие меня: у них есть дети". Рассуждая с боярами он говорил: "Кому оставлю после себя царство? Братьям ли, которые в своих уделах не умеют устроить?" Некоторые угодливые бояре отвечали на это: "Государь, не плодовую смоковницу подсекают, на её место садят другую" Василий последовал этому совету..." (Иловайский, "Руководство по истории..." ст. 227).
   Что же но не понимал, что в любом случае, сам уже не молод, и наследник, если таковой появиться на сможет достичь зрелого возраста и править будет не он а окружение? Бездумная гордость: пускай последствия для земли будут любыми, НО Я, увековечу себя в своём потомке? А, есть ли уверенность в том, что сам Василий был сыном Ивана 111? Да нет никакой! Чей сын Иван 1У?
   Из каких принципов должен исходить Государь: из Своего права назначать? Или из заботы о благе Народном? Пожалуй, раскается в неблаговидных делах своих, передать власть старшему из братьев и уйти, а не ставит страну под угрозу правления боярского, сравнимого лишь с бесчинством разбойников.
   Стремление убедить всех в "своём присутствии" выражалось в бесконечной посылке ко дворам Европы, своих бояр и дьяков: Так в 1524 году князь Засекин и дьяк Борисов ездили к Карлу У Немецкому в Мадрид, Димитрий, толмач ездил к папе Клементу У11, Швеция также не осталась без внимания:
   "...в 7032 (1524) году приезд в Москву и отпуск с Москвы Послов Свейских Ирика Флямина с товарищами..." ("ИГР", т. 7, прим. N 296). Швеция в то время освобождалась от Дании, с королём которой у нас существовал договор. "Игра в четыре руки" - привычное дело для дипломатии московской той поры, правда никаких совместных вопросов решать не пришлось, все они, пока, далековато...
   "Исторические хроники" (Гладилин) "...Великая крестьянская война в Германии 1524 - 1525 г.г....". Война есть война и лучше от неё Карлу У не стало...
   !525 год - Войны были прекращены или согласно с договором, как с Литвой или запретом вторжения в царство казанское, со стороны Солимана 11. Даже с Крымом в 1525 году подписан договор. И дело о разводе вышло на первое место. Как обычно, у любого мероприятия появляются и сторонники и противники. Главными недовольными этим намерением Василия в Духовной среде оказались Вассиан Патрикеев и Максим Грек и многие из окружения:
   "... С возвышением его (Даниила) стала усиливаться и вся партия иосифилян. Между прочим, Даниил стал проводить их на епископские кафедры; так, два близких родственника Иосифа Волоцкого Акакий и Вассиан Топорковы возведены в сан епископа, первый - Тверского, второй Коломенского. Не смотря на изменившиеся обстоятельства, Вассиан Косой и Максим Грек продолжали действовать в прежнем духе, и, разуметься, сильно взбудоражили против себя митрополита. Первой жертвой его неудовольствия стал Максим... слишком подчинялся неприязным воззрениям своего друга Вассиана на московские порядки, церковные и политические...принялся писать разные обличительные рассуждения, направленные не только против корыстолюбия и распущенности нравов русской иерархии...Максим направлял свои обличительные письма так же против гражданского управления, против лихоимства, хищений и грабительства...По - видимому донос был сделан одним из келейников Максима. Зимой 1525 года было наряжено следствие. Допросили Берсеньева, Жареного и Максима Грека..." (Иловайский, "Царская Русь", ст. 61).
   Естественно и Вассиан Патрикеев и Маским Грек смотрели на желание Василия сменить жену - отрицательно, митрополит Даниил, напротив, способствовал как мог...Может и случайно, а может нет, тогда же зимой поступил донос на то, что великая княгиня Соломония обращалась к знахарству. Начато розыскное дело, как всегда материал представлен в урезанном виде: "...Относительно обращения Соломонии к знахарству см. отрывок из розыскного дела по сему поводу или допрос Ивану Собурову в ноябре 1525 года. Акт. Ист. ст. 1, N 130. Тут, упоминается жонка Стефанида, прозванием Рязанка и какая то черница безносая: первая наговаривала воду, которой велела смочит Великой Княгине себя и бельё Великого князя; вторая наговаривала масло и мёд для натирания..." (Там же, прим. N 13)
   Основания довольно "веские", правда не в ХХ1 веке, да и тогда это был скорее повод, чем причина! Просто Соломония обратилась сперва не по адресу, позже,... похоже, ошибка была исправлена, но опоздала....Есть подозрение, что и новой жене Елене Глинской, пришлось пойти тем же путём, видя бесполезность стараний мужа.
   "Дело было не в бобине, импотент сидел..." на троне. Посмотрим, что вышло...
   Когда один судебный процесс происходит на фоне другим, кто то, что то старается утаить. Противник развода Максим Грек, вероятно, больше интересовал "общественность", чем допрос Сабурова, хотя он и решал вопрос:
   "...Но развод был делом необычным для Руси и почитался грехом против церковных устоев. Вероятно, не без связи с этими намерениями великого князя совершилась перемена митрополита: вместо старого, неуступчатого Варлаама
   Поставлен Даниил, являющийся исполнителем желаний Державного. Однако, не вдруг приступили к осуществлению данного намерения; сначала обратились, по-видимому, за советом и разрешением к восточным патриархам и на Афонские монастыри. Но оттуда получили не одобрительные ответы. Тогда митрополит собственной властью разрешил развод..." (Иловайский, "Царская Русь", ст. 67).
   "...Тогда Великий Князь, свободный от дел воинских, занялся важными делами семейными, тесно связанными с Государственною пользою...Отец с удовольствием видит наследника в сыне6 таков устав природы... но братия, не столь близкие к сердцу...более опасались его как государя, нежели любя как единокровного...Не только угодники, но и ревностные друзья отечества могли советовать Василию, чтобы он развелся с Соломонией...Митрополит Даниил, снисходительный, уклончивый, внимательный больше к миру, чем к Духу, согласно с Великокняжеским Синклитом, признал намерения Василия законными и похвальными... Чтобы обмануть закон и совесть, предложили Соломонии отказаться от мира: она не хотела. Тогда употребили насилие..."
   (Карамзин, "ИГР", т. 7, ст. 83).
   Желающие ознакомится с подробностями пострижении читайте: "ИГР", т. 7, прим. NN277, 278. 279, 280; Иловайский, "Царская Русь", ст. 66 - 68, или у других.
   Скажем только, что не обошлось без побоев: в них отличился дворецкий Василия, Иван Шигона (Это Поджогины, один брат был в Казани сначала воеводой, позже послом - убили, наверно было за что? До Ивана 1У не дожил.)
   В противники, кроме Вассиана Патрикеев и Максима Грека попал и Симеон Курбский, а с ним и многие другие: "...архивная Псков. Лет. Малин.: " К. В. постриже Княгиню Соломонию, а Елену взял за себя, а всё за наши прогрешения...Иже аще, кто пустит жону свою, а ожениться иною, перелюбы творит..." (Там же. прим. N 279).
   У кого то может возникнуть подозрение, что дело в жене, но, похоже, что Василий знал, что бесплоден ( проверить это для В.К. не составило бы труда) отсюда и его запрет на женитьбу братьев. На что надеялся? Думал ли о том, что в своё время мать нашла выход из столь же кризисной ситуации, хотя Патриарх Иерусалимский в духе пророка ответствовал Василию: "Если женишься вторично, то будешь иметь чадо злое" - и угадал!
   Странен сам выбор невесты, более похоже, что Сабуровы были больше Орда, Глинские, хоть и Татары, но уже достаточно приблизились к тому уровню культуры, представительницей которого его мать Софья. Елена больше напоминала её, чем "юные Россиянки, наученные целомудрию и кротким смиренным добродетелям их пола" (Карамзин)
   "...Некоторые думали, что Великий Князь из уважения к достоинствам Михаила Глинского женился на его племяннице, дабы оставить в нем надёжного советника и путеводителя своим детям..."
   (Карамзин, "ИГР", т.7, ст. 84)
   Конечно, кто - же, как не Михаил Глинский, служивший не одному государю Европы, ставший вторым лицом в Литве после Короля Александра, изменивший присяге и новому королю Польши Сигизмунду, по словам историков, пытавшийся изменить и Великому Князю Московскому, посаженный в темницу и позже помилованный, почему - то, вдруг, является, "самой надёжной фигурой, которому можно доверить быть "путеводителем для осиротевших детей"? Это упоминание об "осиротевших", как бы предрекало смерть для самого Василия, а ему 47 лет? Вопрос, а чем руководствовался сам Василий, какие цели преследовал этот брак? При первой свадьбе, для него было отобрано 1500 невест, сейчас не нашли столько? Дело пожалуй было во внутреннем состоянии королевской власти в Польше: "...шляхетские сеймы продолжали набирать силу; особенно вторая половина этого царствования омрачена была различными неладами внутри государства. Обычно значительную долю вины в сих замешательствах приписывают его второй супруге Боне Сфорца. Эта итальянская принцесса, соотечественница Макиавелли, явилась, каким то злым гением для Сигизмунда и для целого Польско - Литовского государства. Не было пределов её серебролюбию и властолюбию, её интригам и козням. Пользуясь большим влиянием на своего престарелого супруга, она нередко заставляла его совершать разные несправедливости....Для достижения своих эгоистичных целей она не останавливалась не только перед подкупами, но и перед ядом и тому подобными средствами..."
   (Иловайский, "Царская Русь", ст. 119).
   Замечание: Полный портрет Софьи Фоминешны, матери самого Василия, без прикрас. Про неё в нашей истории так не писали, и в этом, её истории, порок!
   Тому, что сейчас будет высказано - невозможно найти на страницах отечественных историков (если кто, и имел тому подтверждение, то смолчал):
   - Василий 111 продолжал питать надежду стать королём Польши, Литвы и Руси, поскольку законность его происхождения от Иоанна 111 никто (?) не опровергал, а последний имел династические права на все три престола...
   - Возможно его желания подогревались тем же Глинским. Поэтому его снова желали иметь рядом и гарантировали ему должность "надежного советника".
   Возможно были обсуждены два возможных сценария развития событий, это:
   -Если "вдруг" Бона Сфорца овдовеет, а сеймы Польши и Литвы, где, как считал Глинский, он имел достаточно сторонников, не изберут королём малолетнего Сигизмунда Августа (тому лишь 4 года), поскольку побоятся, что править будет сама Бона. Это никого ни в Литве, ни в Польше не устраивало:
   а/ Сеймы изберут на эту "должность" Василия, естественно, с помощью Глинского и большого количества серебра Московского. Бону, нагруженную серебром, можно будет вернуть Италии, вместе с сыном...
   б/ Сеймы утвердят королевой Литвы и Польши Бону. На этой "вдовствующей королеве" женится Василий, а Глинский получает, "на определенных условиях" высшую должность в княжестве Литовском. Этот вариант сомнителен, Бона католичка, но чего не сделаешь ради такого заманчивого пирога. Опять развод?
   Василий был на 11 лет младше Сигизмунда, и возлагал на это надежды?
   Загадки этого периода истории оставим и продолжим обзор событий 1525 года:
   25 ноября Соломония была пострижена в монахини в Новодевичьем монастыре. Наречена Софьей. Позже её отвезли в Суздаль и "заключили там в женском Покровском монастыре" ( Иловайский).
   Оршанская победа доставила Литве много знатных московских узников, с той поры прошло много времени - " в росписи 1525 года любопытна жалоба узников сидящих в Бресте, на то, что они страдают от голода" (Иловайский)
   Василий просто о них забыл, чего тут любопытного? С такими вещами сталкивались и в веке ХХ. Пленили, значит проиграл, терпи лишения и голод.
   Сигизмунд 1 в этот же период решил два важных для него вопроса:
   а/ Заключил вечный мир с Пруссией. Альбрехт "признав свое герцогство вассальным владением Польши и получил на него в Кракове от Сигизмунда торжественную инвеституру" ( Иловайский)
   б/ В Мазовии, формально независимой от Польши, вдруг умирают два молодых князя и "прекратилась мужская линия Мазовских Пястов, и это вассальное княжество должно было воротиться под владение Польской короны...Некоторые прямо обвиняли в этом супругу короля Бону Сфорца" (Иловайский)
   В делах московских, сказать прямо, наступил романтический период, расставание с Слолмонией прошло без "печали сердечной", скорее наоборот, тут не было душевных ран и сострадания, блюли "интерес государственный" и всё:
   "... Разрешив узы своего брака, Василий по уставу Церковному не мог вторично быть супругом; чья жена с согласия мужа постригается, тот должен сам отказаться от света. Но Митрополит дал благословение, и Государь, через два месяца, женился на Княжне Елене, дочери Василия Глинского, к изумлению Бояр, которые не думали, чтобы род чужеземных изменников удостоился такой чести..." (Карамзин, "ИГР", т.7, ст. 84).
   Думай не думой, но практически всё окружение состояло из "перелётов" и мало чем отличалось от "изменников" Глинских. А тут не девица, а сплошь "гламур". Правда одна странность один из дядей невесты сидит в темнице, так это ли не так: "...Михаил после этого ещё год сидел в темнице..." (Карамзин)
   "... в январе 1526 года, "о свадебницах" (время свадеб от Святок до Масленицы) великий князь вступил в новый брак, с племянницей известного Русско - литовского выходца князя Михаила Глинского, Еленой, дочерью его, тогда уже умершего брата, Василия. Венчал их сам Митрополит. Вообще, эта свадьба отличалась царской пышностью... постель на ржаных снопах, кормление новобрачных жаренным петухом и кашей, государев конюшей (князь Феодор Васильевич Телепнев) всю ночь разъезжал с обнаженным мечем вокруг подклети или спальни..." (Иловайский, "Царская Русь", ст. 67).
   Примечание: снова историки путаются с началом года. если: - Сабуров допрошен в ноябре 1525 года; 25 ноября 1525 года постригли в монахини Соломонию; через "дав месяца состоялась свадьба", то это явно, простите, не январь 1526 года!
   Мнения историков о причинах этого брака высказано выше, остаётся добавить, что мнение современников о самом Михаиле, явно расходятся с более поздними:
   Герберштейн: "...Михаил Глинский (Lynczky, Linskhi), происходивший из знатного рода и семейства русских государей..."
   Примечание N 102: "...Михаил Львович Глинский ( Дородный. Немец) (ум. 1534) - княжеское происхождение его не известно. На Руси в конце 20 -х годов была составлена родословная, возводившая род Глинских к внуку Мамая кн. Алексе (Бычкова М.Е.Родословие Глинских...). Г (ерберштейн) то называл его русским князем, то возводит к венгерскому православному роду Петровичей....В юности 12 лет провел в Италии "на учении", принял там католичество... в 1522 г. принял православие, в 1527 г., уже, будучи свояком Василия 111...вернулся к политической деятельности...владел немецким и латынью..." "Записки", ч. 3).
   Герберштейн: "...беря себе в жены, дочь бежавшего из Литвы Василия Глинского, государь помимо надежды иметь от неё детей руководствовался двумя соображениями: во - первых, тесть его вел свой род от семейства Петрович (Petrowitz), которое пользовалось в Венгрии некогда громкой славой и исповедовало греческую веру; во - вторых, дети государевы в таком случае имели бы дядей Михаила Глинского, мужа исключительно удачливого и редкой опытности. Ведь у государя было ещё двое родных братьев, Георгий и Андрей, а потому он полагал, что если у него родится от какой - нибудь иной супруги дети, то при жизни братьев они (дети авт.) не смогут безопасно править государством. Вместе с тем он не сомневался, что если он вернет свою милость Михаилу и дарует ему свободу, то родившиеся от Елены дети его под охраной дяди будут жить гораздо спокойнее. Переговоры об освобождении Михаила велись в нашем присутствии; мало того, нам довелось видеть, как с него сняли оковы и поместили под домашний арест (liberae custodiae), а затем даровали полную свободу..." ("Записки о Московии", раздел "Обряды").
   Логика мышления понятна, она наследственно предсказуемая: Василий 1 избрал защитником для своего малолетнего сына, Василия 11, его деда, великого князя литовского Витовта. Василий 11 (Тёмный) завещал защиту прав на престол Московский, для своего сына, Иоанна 111, родственнику. Королю Польши Казимиру, "называя его братом". Иоанн 111 никому уже было поручить, сына 27 летнего, Василия, поскольку отношения с польско - литовскими родственниками окончательно испортил, да и как Василий 111 пришел к власти в княжестве Московском, дело достаточно туманное, как и отцовство Иоанна 111 и никто их королей польских, не считал его родственником. Но, что - то заставило его думать о том, что мальчикам, от Елены, может потребоваться защита, от его родных братьев. Ну и как тут не искать разносторонней поддержки, сестра за царевичем татарским, крещёным, Петром Ибрагимоаичем. У самого жена тоже "не местная", но с довольно решительным дядей, к тому же тоже недавно перекрестился из католиков в православные. Деток племянницы обязательно будет защищать, так, во всяком случае, считал Василий. Выйдет всё не так...
   "... Князья так назывались от Глинска, города Северского княжества. Род происходил от татарского мурзы, выехавшего из орды к великому князю Витовту. Летописи называют его Лексадом; в крещении назван Александром и получил в удел от Витовта города Глинск и Полтаву..." (Википедия Глинские).
   Короче, "новодел" рода княжеского, почти как и мать, только та из Италии, где в ней, после смерти Фомы Палеолога, братья признали сестру, с благословения папы Римского. Эти же из мест окрестных. Что Василий желал от нее кроме детей, вопрос не простой, может, хотел перенять под её воздействием европейский лоск. Не лезть же "с суконным рылом в калашный ряд" к Боне.
   Что поражает, что одновременно Василий получил и "друга дома", Ивана:
   " Конюший, боярин, Князь Иван Феодорович Овчина -Телепнёв - Оболенский, юный летами и подозреваемый в сердечной связи с Еленою..."
   (Карамзин, "ИГР", т. 8, прим. N 4, ссылка Герберштейн, R. M. Comment. ст. 80).
   "Записки о Московии" Герберштейн, прим. N 189: "... Овчина - Иван Феодорович Овчина Телепнев Оболенский (ум. 1538) - в 1510/11 воевода в Туле, военноначальник в походах на ВКЛ в 1513, 1519, 1534, 1535 гг., на Казань 1524, 1530,гг., в 1521 - в Серпухове, в 1531 - 1534, 1537 - в Коломне и Кашире, наместник в Калуге - август 1528 - летом 1529 г., в январе 1534 назван среди бояр, а с июля того же года занял один из важнейших постов дворцового ведомства, став конюшим ... Сведения о том, что И.Ф. Овчина был фаворитом Елены Глинской, содержат лишь "Записки о Московии" Г., который получил их от И. В. Ляцкого..." Насколько мог быть он "юный годами" сказать трудно...
   Одно несомненно он был моложе Василия, а у того началось преображение:
   "...Уже пожилой, по меркам того времени, великий князь Василий Иоаннович, сбрил бороду и переменил полу византийскую, полу татарскую одежду на польский Кунтуш и, подобно молодому франту, переобулся в сафьяновые сапоги с загнутыми вверх носами... теперь около великого князя были братья Елены, Михаил и Иван, их жёны Аксинья и Ксения, и целый выводок молодых красавец... Ближе прочих была Глинской Елена Феодоровна Челядина - родная сестра князя Ивана Феодоровича Овчины - Телепнева - Оболенского...брат же её украдкой бросал влюблённые взоры на молодую великую княгиню..."
   ( В. Базин, "занимательная история России", Хронос, М. 2001 год).
   Когда начался этот "невинный флирт" сказать трудно. Роман мог быть, вполне, ещё до свадьбы. А на что могла рассчитывать Елена Глинская, до сватовства Василия? Осталась без отца, дядя в темнице, вот тут, довольно молодой, воевода и на виду, самое то, что нужно...Время стерло воспоминания и исправило старые документы, а историки сглаживают неприятные факты.... Раде "донесения правды до масс" Карамзин дает многие тексты по латыни или скромно отсылает к первоисточнику. Влияние женщин на власть на Руси отрицалось!
   Есть одна интересная деталь: семейство Челядиных, в окружении князей великих Московских появилось давно, при Иване Калите. У того в Тверь срочно сбежал тысячский Акинф Гаврилович, бросив, новорождённого младенца в людской избе (челядне). Калита взял младенца, нарек Михаилом и дал фамилию Челяда, к моменту княжения Василия род стал носить фамилию Челядины и упоминаются двое из них: боярин и воевода Иван Андреевич и боярин Василий Андреевич. У Василия Андреевича жена Аграфена, будет мамкой у Иоанна 1У, сам на службе. У Ивана Андреевича жена Елена, стала "близкой подругой" новой великой княгине Елене Васильевне, а сам Иван Андреевич сидит в тюрьмах литовских с 1514 года, после поражения под Оршей. Василий его не выкупает. Положение более чем странное. Вот и следует задать обычный вопрос: насколько жена Ивана не любила Василия, чтобы...?
   Дальше события приняли совсем неожиданный поворот, глянем у Герберштейна:
   "...Вдруг возникла Молва, что Саломея беременна и скоро разрешиться. Этот слух подтвердили две почётные женщины, супруги первых советников, казнохронителя (Георгия Малого) и (постельничего) Якова Мазура (Mazur), и уверяли, что они слышали из уст самой Саломеи признание в том, будто она беременна и вскоре родит. Услышав это, государь сильно разгневался и удалил от себя обоих женщин, а одну, супругу Георгия, даже побил за то, что она своевременно не донесла об этом. Затем желая узнать дело с достоверностью, он послал в монастырь, где содержалась Саломея, советника Феодора Рака (?) (Rack, Kackh) и некого секретаря Потата (Pjtat), поручив им тщательно расследовать правдивость этого слуха. Во время нашего тогдашнего пребывания в Московии некоторые клятвенно утверждали, что Саломея родила сына по имени Георгий, но никому не пожелала показывать ребёнка...Некоторые же упорно отрицали, что она родила. Итак, молва гласит об этом происшествии двояко..."
   Ну, виноваты, не разобрались, спешили к новой свадьбе. Вот интересен подбор ближайших советников: Григорий Малой - грек семья прибыла с свите его матери; Мазур тоже не из людей московских, Рак и Потат, вроде бы Путятин, все они, несомненно заслуживали доверия Василия - великого князя Руси?
   Временное военное затишье, томило и стремление жить с Европой нарастало, в запасе у историков те же имена, что и раньше, никаких особых "новостей":
   "...Россия с каждым днем приобретала всё большее значение в глазах Европы. Василий обменивался посольствами почти со всеми западными с государствами, кроме французского и английского. Он переписывался с Львом Х и Клементом У11, с Максимилианом и Карлом У, Густавом Вазаю, основателем новой династии, с султаном Селимом завоевателем Египта, и с Селимом Великолепным. На востоке, великий индийский Могол, потомок Тамерлана искал с его дружбы. Самодержавие укреплялось с каждым днем..."
   (А. Рамбо, "Живописная история...", ст. 147, М., 1884 год).
   Самодержавие, различными методами, в основном принудительного порядка, "укрепляется с каждым днем" внутри державы, но никак не в переписке со странами дальними, которые толком и не представляют, что есть Московия, где она вообще, и что там происходит. Султаны турецкие, позволяли сноситься с ними, только через третьих лиц, какой уж тут "Брат!...".Люди они дипломатические вежливые, пользы от Руси Московской не ждали, и получить не могли, нужно понять, что, и не только в те времена, интерес Европы к нам был более условным, чем необходимым государям европейским. Экзотика лишь!
   А то что - "Россия с каждым днем приобретала..." - похоже, эта мысль греет нам душу до сих пор, хотя на деле, во времена Василия 111, этого не было!
   Индийский Бабур, султаны турецкие, Карл У, папы Римские, и Густав Ваза были нужны самому Василию лишь, для "самоутверждения" в глазах приближённых...
   В отличии от стран дальних, наши отношения с соседями, не вызывали столь неподдельной радости у историков и они не стараются озвучить из состояние.
   Ну и что, "с сухом остатке" - да ничего полезного. Кроме "дружбы султаном" Турции, это несколько сдерживало Крым и другие орды от набегов на Москву, правда и не стало попыток овладеть царством Казанским, временно до 1530 г.
   В 1524 году Крым прислал в Москву договорную грамоту, но в связи с тем, что:
   "...включили в оную выражения непристойные: её не приняли". В 1525:
   "послы Сайдет - Гиреевы, Чубук - Мирза и К Янош заключили в Москве союз с Россией..." ("Игр", т. 7, прим. N 301).Ну и что? Султан сказал "Дружить", значит будем дружить, но Казань не троньте, не Ваше! Интересно было бы ознакомиться с теми "недостойными выражениями", они бы могли многое прояснить, но куда там, вместо приложения документа, в примечании знакомят нас лишь с нашим к нему отношением и подробностями борьбы в Крыму, между Гиреями...
   Между тем войны государств европейских, проходившие на разных территориях, не затихали, там схватились Франция - Франца 1 и Римская империя - Карла У:
   "...В 1525 году императорские войска вступили в южную Францию... Город Марсель противопоставил самое упорное сопротивление, они должны были снять осаду...Армия Карла рассеялась почти вся по дороге, остатки её заперлись в Падуе в начале 1525 года, здесь обложил их Франц, и если бы был он лучшим полководцем...то участь Италии могла бы снова измениться, Но Франц дал возможность подступить 12000 немецких ландскнехтам, мало того он принял сражение при не благоприятных условиях. Он превосходил своими силами императора, его войска были в отличном состоянии...Они не составили никакого плана сражения...Французы потеряли 10 000 человек, сам Франц был взят в плен в феврале 1525 г.. Можно, наверное, сказать, что известие о Павской победе, нанесло больше ужаса, чем радости союзникам. Такого успеха на ожидал Генрих У111; на папском престоле сидел тогда Клемент У11 из дома Медичисов. И папа и английский король были поражены таким решительным успехом..."
   (Т.Н. Грановский, "Лекции по истории средневековия" 1849 /50 г. ст. 104).
   Примечание: Город Павия расположен в 30 км. от Милана (область Ломбардия), а Марсель на берегу Средиземного моря. Марселем владела Франция, а северной Италией, в то время владела Священная Римская империя, которую возглавлял Карл У. В лекциях Грановского Францем назван король Франции Франциск 1. Так, что времени и смысла заниматься дипломатией с Василием у королей, императора и папы Римского просто не было, да и сам В.К. был больше занят делами семейными и сведением счётов с "недоброжелателями":
   "... Иван Берсен - Беклемишев отличался грубостью и большим высокоумием: позволял себе в боярской думе достаточно непочтительно говорить с Василием Иоанновичем...Этот Берсень - Беклемишев вместе с дьяком Феодором Жариным, часто бывая у Максима Грека, всячески хулил Василия Иоанновича, как и мать его Софью Фоминишну, принесшие новые порядки на Русскую землю на смену старым удельным. Такие речи не замедлили дойти до Государя; было назначено строгое следствие. а затем суд. После которого Берсению отрубили голову на Москве - реке, а дьяку Жареному вырезали язык. Вслед за этим начался суд над Максимом Греком: главное обвинение против него заключалось в допущении разных еретических ошибок при переводе книг... Его обвинили и сослали в Иосифо - Волоцкий монастырь, откуда он не переставал писать обличительные письма; тогда его снова судили и заточили в Тверском Отричем монастыре..." (Нечволодов, "Сказания...", т.3, ст. 256).
   Иван Никитович Берсеньев служил "по дипломатичаской части" ещё при Иоанне 111 и естественно знал всё: все обстоятельства, как и почему был коронован Димитрий, посему и куда сослали Софью Фоминишну и самого Василия. Всё знал, чем и как они взяли верх над Еленой, всё о "комедии с ересью жидовствующих", причины Димитрия и матери ареста, и, наконец "как они окончили свой жизненный путь". Было, что рассказать Максиму Греку...:
   "... В феврале 1525 года Максим Грек был притянут к следственному делу политического характера. Его обвинили в сношениях с опальными людьми: Иваном Беклемишевым - Берсением и Феодором Жареным. Первый был прежде любимцем великого князя и навлёк на себя гнев его тем, что советовал не воевать а жить в мире с соседями. Такое миролюбное направление было совершенно в духе Максима, который в своём послании государю советовал не внимать речам тех, которые будут подстрекать его на войну, хранит мир со всеми. Видно, что Берсения с Максимом соединяла одинаковость убеждений. Максимов келейник поеазал... когда приходил Берсень, то Максим высылал всех вон и долго сидел с Берсением один на один. Максим на допросе показал меньшую твердость...он сообщил обо всём, что говорил ему Берсен, как порицал влияние матери великого князя, Софьи, как скорбел, что великий князь не слушает никаких советов; как жаловался, что великий князь отнял у него дом в городе; как упрекал великого князя за то, что ведёт со всеми войну и держит землю в нестроении. На этом допросе Максим говорил: "...идет государь в церковь, а за ним идут вдовы и плачут, а их бьют! Я молил Бога за государя..."...Берсения и дьяка Жареного казнили, а Максима снова притянули к следствию по другим делам: его обвинили в сношениях с турецким послом Скандером; он знал похвальбы турецкого посла, знал, что посол грозил Москве нападением турок; Максима даже обвинили в писании грамоты в Турцию с целью поднять турок на Русь. Его уличили в том, что он называл великого князя гонителем и мучителем, порицал за то, что Василий предал землю свою татарскому хану на расхищение, и предсказывал, что если на Москву пойдут турки, то московский государь из трусости обяжется или платить дань, или убежит...До такой степени Василий был озлоблен против него (Максима), что великий князь через Троицкого игумена приказал ему (Жареному) наклепать что - нибудь на Максима и за то обещал его пожаловать... Максим не признал себя виновным, но был сослан в Иосиф Волоколамский монастырь под надзор старца Тихона Лелкова..."
   (Кастомаров, "Русская история в жизнеописании её главнейших деятелей", от. 1, гл. 17, "Максим Грек"),
   Долгая цитата вызвала к памяти две русские поговорки: "Правда глаза колет!" и "Коготок увяз, всей птичке пропасть!"...всё это нам до боли знакомо. И что?
   Кто хочет, хотя бы вкратце ознакомится с "подрывными беседами" подсудимых
   Может обратится к книге Иловайского "Царская Русь", ст. 60 и далее...М. 2002 г.
   "...Была чрезвычайная засуха: пишут, что летом 1525 года более четырех недель солнце и луна не показывались на небе от густой мглы..."
   "...В 1525 году всё съестное продавалась там (в Москве) в десять раз дороже обыкновенного..." (Карамзин, "ИГР", т.7, ст. 117).
   "...См. Ростов. Лет. л. 579 на обор. В.К. ездил тогда с супругой в Ярославль и в другие города..." "Там же, прим. N 379)
   "Исторические хроники" (Е. А.Гладилин) " Основан Новодевичий монастырь в Москве"
   1526 год - Истекал срок пятилетнего перемирия с Литвой и то и другая сторона хотели внести ясность в вопрос, а дальше что? Воевать или заключить мир?
   "...При заключении перемирия предложно было продолжить переговоры о вечном мире...Император и его брат эрцгерцог австрийский Фердинанд благосклонно отнеслись к этому делу и отправили в Москву великое посольство, во главе которого были поставлены граф Нугароль и тот же барон Герберштейн, которые прибыли в Москву в апреле 1526 года. Вскоре сюда же приехал и с той же задачей посол папы Клемента У11, Иоанн Франциск, епископ скаренский, сопровождаемый ездившим в Рим московским послом Димитрием Герасимовым. Римская курия пыталась воспользоваться московско - польской войною для заветной цели, т. е. для подчинения русской церкви папскому главенству...В октябре 1526 года приехали литовские послы воевода Кишка и литовский подскрябий Михаил Богуш - Боговитанов..."
   "Иловайский, "Царская Русь", ст. 36, 37).
   Цель, с которой они собрались, вроде бы была - примирить Польшу и Московию:
   - Но Карл У, возможно хотел, чтобы Василий 111 с "пониманием" отнесся к вопросу о войне Австрии с Турцией, поскольку сам он был занят в Италии войной против Франции... и не мешал Сигизмунду помочь Венгрии...
   - Войско Карла У нацелилось на Рим, Клемент У11 понимал угрозу и считал, что Польша при Сигизмунде является опорой католицизма и присоединение Руси московской к Флорентийской унии, укрепит его позиции, не только в целом, но и поможет противостоять нарастающей волне Реформации...Отсюда желание удовлетворить обе стороны, "поневоле" желавшие вечного мира.. За понимание: Василию - корону, Митрополиту - посох Патриарха...
   - Литовцы добивались одного, возвращения Смоленска, но не добились и, по согласию сторон перемирие было продлено ещё на шесть лет...
   Василий не мог исполнить желания ни одной из сторон: для столкновения с Турцией у него не было, ни сил, ни возможностей. Корона, она конечно хорошо, но чем придется за неё расплачиваться? Власти над подданными и без неё хватает! Нужно ли Митрополиту папское Патриаршество? Вряд ли, лишний глаз в делах приватных, между Василием и Даниилом, да и прихожане шарахались от унии и, тем более, веры католической...могли за измену Вере и зашибить.... Кроме того, Василий чувствовал, что независимость престола Митрополичева в Москве, от Рима и Запада, остаётся привлекательной для князей русско - литовских, княживших в восточных землях Литва... Вот и "Мстиславский выехал к нам а Июле 1526 года" ("ИГР", т.7, прим. N 294).
   "...К неудовольствию Сигизмунда, Василий принял к себе Князя Феодора Михайловича Милославского..." (Там же, ст. 89). А он, ещё Смоленск хочет?
   Впрочем Феодор скоро захочет назад, но это чуть позже, а пока о турках:
   - В 1526 году турецкая армия перешла Дунай и в составе 300 000 при 300 пушках обрушилась на Венгрию. Людвиг Ягеллон король Богемии ( Лайош 11) смог выставить против турок, лишь 80 000 при 80 орудиях... Где же Польша?
   " ...Перед походом на Венгрию Сулейман 1 Великолепный ( Солиман 11 - по Карамзину) предусмотрительно заключил договор с Польшей о её нейтралитете в грядущей войне..." ( ХРОНОС, " Сулейман 1 Кануни Великолепный)
   Знал, что Польша будет вынуждена подписать договор её южные земли и земли Литвы всегда открыты для нападения вассалов султана - Крыма и Валахии.
   "...29 августа того же 1526 года южнее венгерского города Мохоча произошло решающее сражение двух армий, Венгры и их союзники - наёмные европейские рыцари героически сопротивлялись. Но в итоге...Венгерская армия потеряла в битве более половины своего состава - сам король Лайош 11, спасаясь бегством, утонул в болоте..." (Там же).
   "Историческая хроника" (Е.А. Гладилин): "... Юго восточная Венгрия присоединена к Османской империи, западная к Австрии. Трансельванское княжество в вассальной зависимости от Османской империи..."
   "... В 1526 году династия Ягеленов понесла великую потерю, в битве с турками, пал племянник Сигизмунда, молодой чешско - венгерский (Богемия) король Людовик не оставив потомства. Тогда прекратилась династическая связь Польши с Чехией и Венгрией; оба последних государства достались эрцгерцогу австрийскому Фердинанду, брату Карла У. В самом Польско - литовском государстве Сигизмунд имел одних дочерей, и только вторая супруга Бона родила ему единственного сына, Сигизмунда - Августа..." (Иловайский, там же)
   У всех старых династий одинаковые проблемы: ненормальность бытия, смешение различных кровей, вызванные браками по династическому предпочтению, вынуждают ко второму и последующим бракам. Что Сигизмунд, что Василий 111, что Генрих У111 король Англии. Англичанин рубил женам головы, Иван 1У решал вопрос иначе, но в количестве браков не отставал,...Зачем им папы Римские: Генрих У111 создал англиканскую церковь и отошёл от Рима, Иван 1У фактически, убил Митрополита, они считали: "Своя рука владыка!". Подчинение Духовной жизни власти светской стало неизбежно.
   "...Василий правил не советуясь с боярами. "Молчи смерд!" сказал он знатному вельможе, который осмелился возразить ему. Князь Василий Холмский, женатый на его сестре, был посажан в тюрьму за нескромность, Боярину Беклемишеву, жаловавшемуся на то, что великий князь решает все дела "запершись сам третий в спальне" отрубили голове, Митрополит Варлаам был свержен и заточён в монастырь..." (А. Рамбо, "Живопимная история...", ст. 147).
   Зачем тут нужен папа Римский. Тут кого бы попроще -дьяков, даже не бояр, тех, что из "перелётов". При Петре 1 в графы выходили уже из денщиков!
   Когда то в Новгороде сместили архиепископа Серапиона, лишили епархии и сослали, но наконец, через 17 лет решила не оставлять народ без владыки: "...Новгородцы 17 лет не имели святителя, с радостью встретили, наконец знаменитого Макария, бывшего Архимандрита Лужецкого, присланного им в Архиепископы..." (Карамзин, "ИГР", т. 7, ст.115).
   Вот и здесь зависимость от папы Римского, вовсе ни к чему. "Что хочу, то и...".
   "Исторические хроники": " Захваченный в плен король Франции Франциск 1 (Франц 1) подписал Мадрицкий договор, по которому отказался от Бургундии".
   1527год - Вторая молодость вошла в дом великокняжеский - молодая жена, но:
   "...Мы видели, что причиной развода Василия с бесплодной Соломонией было желание иметь потомство. Однако и второй брак его Еленой Глинской был, первые три года, бесплодным, что очень печалило Государя, сильно привязавшегося к своей молодой жене... Великая княгиня ездила со своим супругам во многие дальние обители и ходила пешком в ближние, усердно моля бога о даровании ей сына..." (Нечволодов, "Сказания...", т. 3 ст. 316).
   "Бодливой корове Бог рог не даёт!" - как уже отмечалось. Странная мысль о приведении к власти СВОЕГО сына, юного, даже младенца, не могла возникнуть в нормальной голове, пусть и великокняжеской! Конечно эта мысль усиленно внушалась "заботливым окружением" самого Василия. Всем ясно, что при малолетнем "государе" будет править мать: так было с Василием 11 (Тёмным), когда Софья Витовтовна ввергла страну в междоусобицы, отстаивая "права" сына на стол московский, так было при, довольно взрослом Иоанне 111, когда, фактически, правила его мать Мария Ярославна, супруга Василия 11. Первая спорила с дядями "Витовтова внука", вторая не противилась унижению братьев Иоанна. Окружению выгодно такое положение поскольку, преемницы ВЛАСТИ,
   Матери, всегда продолжают опираться на тех людей, которые окружали их смерти мужа и способствовали им. Ещё одна особенность: Духовные писались перед самой кончиной, или даже после неё! И, что дьяк из ближнего окружения "написал пером, того...!" - трудно отменить даже судом и во времена более поздние, что там вспоминать: "или подписывай!", что нам угодно - или заткнём рот подушкой, как невзначай произошло с Петром 1, что он хотел, на век тайна!
   Особых новостей год этот не принёс: В.К. был занят не только делами личными:
   "...В 1527 году Сайдат - Гирей отправил своих послов в Москву, и в то же время приказал племяннику Ибрагим - Гирею совершить вторжение в наши области; к счастью на берегах Оки стояли Московские воеводы и заставили его повернуть быстро вспять; когда же весть об этом изменническом набеге дошла до Москвы, то Василий Иоаннович приказал, в сердцах, утопить послов Сайдатовых..." (Нечволодов, "Сказания...", т. 3, ст. 243).
   Это вряд ли, поскольку это грозило более серьёзными последствиями, чем попытка набега. А потом, как он, Василий мог знать, что "племянник" выполнял приказ дяди? Даже если и так, то подкрепить требования послов набегом, плохо?
   Историки не объясняют с какой целью приехали в Москву послы Крымские, может предостеречь Василия то "тесных объятий" с Западом, у султана совсем другие планы, в отношении Австрии, и знаки внимания ей, от Москвы, лишние...
   Отбив предполагаемый набег от берегов Оки, Василий, хвалил послов Европы:
   "...Наконец в 1522 году открылись переговоры, окончившиеся в 1526 году заключением перемирия. По этому случаю, Василий сказал речь, в которой он выражал дружбу к своим великим посредникам - папе, германскому императору, эрцгерцогу австрийскому (Клементу У11, Карлу У и Фердинанду); но всё таки Смоленск остался за Москвой..." (А. Рамбо, "Живописная история...", ст. 145).
   "Исторические хроники": "...1527 г. Продление на 6 лет (28 февраля) русско - литовского перемирия..." (Е.А. Гладилин).
   Как знать, может оставили ему Смоленск за обещание подумать и решить, когда и как он сможет помочь Австрии в борьбе с султаном? О пленных тут же забыли. Они оставлены в Литве... Каждому своё!
   Столица разрасталась, а с нею и проблемы: "приличному человеку" не выйти из дома вечерком. "...При Василии встречаем в столице начало полицейской службы. Так ночью, после урочного часа, воспрещалось без особой нужды ходить по известным улицам, для чего они загораживались рогатками, при которых стояли сторожа,...Василий подтвердил запрещение отца относительно пьянства и вольной продажи мёда, пива и вина; но такое запрещение не распространялось на великокняжеских телохранителей..." (Иловайский, "Царская Русь", ст. 70).
   В этом же году сподобился князь великий пристроить сестру жены, свояченицу, княжну Марию, соединив её узами брака с князем Иваном Пеньковым. Тот был вроде потомок Черниговских князей из рода Михаила Всеволодовича, но связав всех круговой порукой - записью, вместе с Михаилом Глинским. Так вернее:
   "...В Февр. 1527. См. в Собрании Госуд. Грамот. Ст. 428, запись Князей Пеньковых и Других Дворян, данная ими Боярам, Князьям Бельскому, Шуйскому и Горбатому в поручительстве за верность Михаила Глинского. В случае его бегства они обязывались заплатить 5000 рублей..." ("ИГР", т.7, прим. N 283).
   Молодой муж постыдился оформить обязательство князей Пеньковских на своё имя, подставив для этого, таких же "перелетов", Бельские, Шуйские и Горбатые (последние и появились лишь при Иоанне 111). Так дело вернее, это уже норма:
   "... Повинная запись К. Ив. Мих. Воротынского писана в 1525 году, К. Василия Шуйского в 1522, с ручательством Духовенства; а князей Ивана и Андрея Шуйских в июне 1528, с ручательством князей Ростовских и многих Дворян, которые в случае их (Шуйских) измены, обязались внести в казну 2000 рублей..." (Карамзин, "ИГР", т. 7, прим. N 337).
   Италия переживала новый виток усиления военных действий и трагедий:
   "...Клемент У11 трепетал в Риме, папская армия шла рядом с коннетеблем (военоначальник Карла У), но не могла решиться на битву....В первых числах мая 1527 года дружина Бурбога обложила Рим, он не стал тратить времени и решил взять город приступом....Со времён вандальского нашествия Рим не был под такой бедой. Католики и протестанты равно грабили церкви и совершали бесчинства..." (Т.Н. Грановский, "Лекции по истории..." ст. 105).
   "Исторические хроники": "Кроация (Хорватия) вошла в состав Австрии" Гладилин.
   1528 год - Год выдался так же спокойным, возможно, Василий ездил по святым местам и молил о наследнике, Елена тоже подумывала о возможных последствиях, не родишь сына и тут тебе монастырь. Молила и приняла меры:
   " ...Г. Стромилов в своей Монографии об Александровской Слободе, на основании различных соображений предполагает, будто связь Елены с Овчиной Телепнёвым - Оболенским началась до рождения Иоанна Грозного ( 1883 кн. 2, ст. 69 и след.)..." (Иловайский, "Царская Русь", прим. N 13).
   Как сам Василий родился "путём таинственным" так и Елена взяла пример, с матери мужа, Софьи Фиминешны? Да и удивление от столь невиданной в Москве женщины и окружения её, несомненно, привлекало Василия, и разными путями "старался" о получении наследника, даже молился, но пока попусту.
   Воевать было просто не с кем: с Литвой только что, заключили мир; Казань воевать так же нельзя -" провинция Турции(?)", и а Москве сидит Скандер князь Мункупский, то ли "по делам торговым", то ли главный надзирающий за действиями Москвы, со стороны Солимана 11 Велеколепного. Сидит, смотрит, вот и с Максимом Греком беседовал... Дели шли простые, повседневные, рутина:
   - "... В 1528 году новогородский владыка Макарий приехал в Псков на обычный месячный приезд, тут неожиданно для него, дьяк Манехин показал ему великокняжескую грамоту, по которой ему дозволялось оставаться во Пскове не целый месяц, а только десять дней. Вероятно, что эта мера должна была служить переходом к отделению Псковской епархии от новогородской..."
   (Иловайский, " Царская Русь", ст. 22).
   - В том же году дьяк Манехин умирает, отчего бы это? Похоронили его в монастыре Печерском, им созданном. Идея о разделении епархий заглохла на 60 лет... "...Умный дьяк Мисюр Мунехин, искренне привязался к отчине Святой Ольги и принёс ей немало добра, оставался в ней до самой смерти случившейся в 1528 году..." (Нечволодов, "Сказания...", Т.3, ст. 218),
   - Была затеяна переписка с Крымом по двум вопросам, событий 1527 года:
   Объяснялись по поводу послов: "... Сам Великий Князь устыдился такого дела и приказал объявить Хану, что послы убиты Московсеою чернью..."
   "...Сайдат - Гирей винил только своего племянника, будто бы самовольно решил напасть на Россию; снова клялся в истинной дружестве к Василию, и нагло ограбив его Послов, не мешал Крымчанам злодействовать в областях Белёвских и Тульских..."
   - "...К счастью Казань усмирилась на время. Юный Сафа - Гирей, ненавистник России, исполняя желание народа, требовал решительного мира от Великого Князя, винился перед ним, обещался быть верным присяжником..."
   (Здесь и выше, Карамзин, "ИГР", т. 7 ст. 91).
   Интересно было бы прочесть то, в чём Сафа - Гирей "требовал решительного мира" и "винился" или узнать в каких выражениях обещал быть "верным присяжником". Но Карамзин, прочитав (?) эти грамоты не решился довести их тексты до умов любопытствующих РОССИЯН, предпочел оставить в истории лишь своё суждение об их смысле... а вот ПОСМОТРЕТЬ не дал...Почему?
   "Свято место, не бывает пусто!" - Венгрия потеряв Ягеллона, приобрела другого:
   "... в Венгрии провозгласили королём Иоанна Заполию (ZAPOLYA), воеводу Семиградского, Изгнанный он искал помощи у турок. На престоле тогда сидел последний великий султан Солиман Великий; он выгнал войско Фердинанда из Венгрии и осадил самую Вену. Лютер обратился с красноречивым воззванием, просил забыть споры и помнить, что угрожало христианству..."
   (Т.Н. Грановский, Лекции по истории..." ст. 109).
   "...воинственный правитель турок - османов начал большую войну против Австрийской империи династии Габсбургов. Армия Сулеймана осаждала Вену с 27 сентября по 14 октября...Генеральный штурм хорошо укреплённого города для турок завершился полной неудачей и стоил им больших потерь. После этого Сулейман 1 приказал своим военноначальникам снять осаду с Вены и отвести уставшие войска за Дунай, Хотя Оттоманская Порта и не добилась в войне с Австрией полной победы, но подписанный мирный договор утверждал её права на Венгрию..." (Хронос, "Сулейман Кануни Велеколепный").
   Москвы эти дела не касались, на фоне такого на нее не обращали внимания...
   1529 год - Спокойствие Василия были нарушены действиями Сигизмунда, тот:
   "... Не будем выписывать здесь мелочных подробностей; заметим только, что Сигизмунд в 1529 году известил Василия о возведении десятилетнего сына своего, Августа, на престол Королевский..." (Карамзин, "ИГР", т.7. прим. N 295).
   "...Отец (Сигизмунд) постарался обеспечить за ним (Августом) обе короны: едва мальчике минуло десять лет, как он был выбран на великое княжество Литовское, русское и Жмудское и посажен на стол в Виленском соборе Св. Станислава (1529); а в следующим году совершилась его коронование в Кракове..." (Иловайский, "Царская Русь", ст. 38).
   Предусмотрительный Сигизмунд, при жизни своей, обзавелся законным наследником обоих тронов. В 1529 году девятилетний мальчик стал сначала великим князем Литвы. А потом и королём Польши. Всё по закону, Август пока не властелин, ни той, ни другой, в полном смысле этого слова, полноценным правителем, но станет в 28 лет, после смерти Сигизмунда 1, но ясно, что никакие претензии дома Московского, на эти титулы уже не будут рассматриваться, Тяжело было Василию расставаться с мечтой "о возможностях". Следует высказать предположение, что эта торопливость при возведении на троны имела причины:
   - Возможно это было удовлетворить желание Боны видеть сына королём...
   - Возможно, в равной степени, что Сигизмунд Старый, опасался интриг Москвы, особенно после того, как Михаил Глинский покинул темницу и ему "вернули милость" при дворе Василия. Трудно сказать, каким "политическим весом"о в обладал Михаил в Литве, но несомненно он имел там сторонников, да и звон московского серебра благозвучен для членов обоих сеймов. Вот и было решено, чтобы выпитая на ночь чаша мёда, не поставила обе страны перед выбором...
   "Но чему бывать, того не миновать!" - в царствование Ивана 1У всё повториться.
   А пока : "Дружок, нюхай хлебный душок!" - Август раздражал даже историков:
   "...у Боны был единственный сын - Сигизмунд - Август, человек несомненно с большими дарованиями, но получивший от своей порочной матери крайне дурное воспитание; она умышленно старалась развить в нем качества вредные для государства, с тем, чтобы после смерти мужа захватить власть в свои руки. Королева Бона была причиной многочисленных недоразумений между королём и панами, как в Польше, так и в Литве, при чем Сигизмунд, чтобы приобрести расположение литовских панов, предоставил им возможность и назначил в 1529 году в качестве правителя Литвы своего тринадцатилетнего Сигизмунда - Августа, с полным наименованием великим князем Литовским, позволив даже возвести его на Литовский престол. К этому же 1529 году относится и составление первого Литовского судебника, или "Статута", который был написан на русском языке..." (Нечволодов, "Сказания...", т.3, ст.262).
   Высказано несколько нелогичное предположение: вот и Бона и сын её, такие "вредные для государства" и Сигизмунд 1 передает правление Литвы, скорее жене, чем сыну.
   Нынешние историки глядят на Августа - Сигизмунда несколько по другому:
   "... Воспитание под руководством матери ослабило его душевные силы и развило в нем мечтательность и нерешительность..." ( Википедия).
   Василию правда от этого не легче, поскольку дело упиралось не в личностные качества короля, а в сравнение методов правления в Литве и Московии. Паны литовские и православные, и особенно католики не желали, чтобы к власти в великом княжестве Литовском к власти пришёл Василий. Мешала разница в отношениях государства в лице великого князя к своим подданным:
   "...отдельные права и привелегии литовско - русской шляхты было. большей частью закреплены общим законодательным сводом, который издан в 1529 году под именем "Литовского Статута". Сей последний подтверждал господствующее положение шляхты в государстве и в особенности упрочнял её власть над крестьянским населением..." (Иловайский, "Царская Русь", ст.89).
   Желающие более подробно ознакомиться с положением подданных великого князя Литвы согласно этого "Статуса", могут прочесть у Иловайского. Там ст. 89- 103, "Царская Русь". Там описано: различие в положении знати; её отношения с государством на сеймах, положение городского населения, где признавалось за ними основы "Магдебургского права", положение сельского населения, этим расписанием законодательных основ Литва резко отличалась от Самодержавного государства Московского, где закон подменяла воля В.К....вот!.
   Нарушение планов внешнего возвеличивания, приводило к необходимости расширять своё влияние в собственном окружении, крепить их "родством":
   "...Мстиславский выехал к нам в Июне 1526, а в 1529. Авг. 23, уже был супругом Анастасии, дочери Петра Царевича. В данной им тогда записи он клянётся быть верным Государю и не сноситься в Литве с отцом своим , К. Михаилом Ивановичем. См. в Собрании Госуд. Грам. Ст. 433. - В Синод. Лет. N 356 сказано, что В.К. отдал Милославскому городки Шемякины в отчину: Ярославец, Каменец, волость Мышегу, да Кошару (Каширу) в поместье и кормление..." (Карамзин, "ИГР", т. 7 прим. N 294).
   Вот кругом родня: сестра жены, за князем Пеньковым, своя сестра, за царевичем Петром Ибрагимовичем, дочь их, за князем Милославским, бывший "изменник"
   Михаил Глинский, дядя жены. Но каждый из них давал на себя запись, чтобы государь в верности не сомневался. Впрочем это не главное, вот родня князь Холмский тюрьмы попробовал и ничего, одних в тюрьму других на "теплое местечко", земли то чьи? Государевы были Шемякины, стали Мстиславовы.
   Казалось бы..., но спокойная жизнь "не для княжества московского", вот Казань:
   "...Посол Московский Андрей Пильемов, взял с царя, Вельмож и граждан клятвенную грамоту, а Василий отправил к ним свою с князем Иваном Палецким. Но сей знатный чиновник узнал в Нижнем Новгороде, что Сафа - Гирей переменил мысли, умел злобными внушениями возбудить Казанцев против России, согласил их предложить ей новые условия мира, и даже с грубостью обесчестил посла Великокняжеского, Палетский возвратился в Москву и Государь прибегнул к оружию..." (Карамзин, "ИГР", т. 7, ст. 91).
   Когда нет прямых угроз их создают "лица заинтересованные" в конфликте. Вот и теперь, Москва посчитала, что можно, в очередной раз, сменить власть в Казани. Можно предположить следующий вариант развития этих событий:
   - Сафа - Гирей, как помните, "настаивал на мире" и написал свои условия во исполнении которых и поклялись: "Царь, Вельможи и граждане Казани". Грамота была клятвенной, но в чём? Только в верности исполнения мира на условиях предлагаемых Казанью. .. и только. Среди этих условий вполне могло быть требование уничтожить крепостицу Васильсурск, расположенную на казанской земле...
   - Василий так же пишет грамоту...но в ней не учтены пожелания Казани... Мир не без добрых людей, и Сафа - Гирею донесли, что Василий для сохранения мира ставит свои неприемлемые условия... и Казань решает: Ах так! Тогда и мы изменим условия сохранения мира
   - Грамотами не обменялись, предлог для начала военных действий найден, дело за малым нужно собирать войска.
   Примесание: Пильемов это Андрей Васильевич Сабуров, потомок Мирзы Чета в 1330 году вышедшего из Орды, по крещению ставший Захарием. Родственничек по первой жены Василия, Соломеи Юрьевне. Нет смысла перечислять далее причины, по которым Василий "ВДРУГ" решил воевать Казань: пожалуй единственная из них - Сулейман Великолепный завяз в войне с Австрией и не сможет отвлекаться и думать об этой "области Турецкой", Вена привлекательней!
   "Исторические Хроники" (Е.А. Гладилин): "Турецкие войска взяли Буду (Венгрия)", " В Барселоне заключён мир папы Клемнета У11 с императором Карлом У"...Настала пора кончить европейские междоусобицы и обратиться к организации борьбы против Турции...Приперло!
   1530 год - Трубы трубят. Войска маршируют в направлении к Нижнему, и тут:
   "... Утратив надежду иметь союзника в Султане, Василий милостиво угощал его посланника Скандера, который ещё три раза бывал в Москве, по торговым делам, и там внезапно умер с именем корыстолюбивого и злого клеветника, ибо он несправедливо жалуясь на скупость и худой прием Великого Князя, хвастался, что убедит Солимана воевать с нами; но умный султан не мог быть орудием подлого Грека, и не думая умножать числа своих неприятелей, оставался другом России, хотя и бесполезным, и в конце 1530 (вернее декабрь 1531. Авт.) писал к Василию последнее ласковое письмо с Турком Ахметом..."
   (Карамзин, "ИГР", т. 7, ст. 90),
   У Василия на повестку дня встал вопрос с Казанью, и к тому были причины:
   - "...В 1530 году произошла новая попытка подчинить Казань Московии. Русская партия сгруппировалась вокруг царицы Ковгоршад, последней их династии Улу - Мухаммеда..." (Калюжный, "Другая история...", ст. 210).
   Примечание: Царица Ковгоршад была дочерью Нур - Салтан и царя Казани Ибрагима, сестра Мухаммеда - Аминя и Абдул - Латыфа, отошедших в мир иной.
   Семейная привязанность к Москве, как у матери? Или Сафа - Гирей притеснял?
   Ещё одно интересное замечание: "Казанский летописец", уже после завоевания Казани Иваном Грозным называет всех Крымских ханов "Киреями", а не "Гиреями", как принято у наших историков. Почему? "Гирей" не ясно по своему происхождении, тогда же как "Кирей" несомненно происходит от слова КИР - ЦАРЬ... Какая такая надобность лукавить, чтобы "сохранить лицо? Так же как и упоминания об отношениях с Турцией - " Утратив надежду иметь союзника", "умный султан не мог быть орудием подлого Грека", что султан не хотел "умножать числа своих неприятелей", "остался другом,...хотя и бесполезным"...Зачем же так, когда ясно: что это "хорошая мина при плохой игре", и ещё, написано: "последнее ласковое письма", султан умеёт в 1566 году?
   - Внезапная смерть в Москве, то ли купца, то ли представителя султана Солимана. Кто может гарантировать случайность совпадение факта его смерти и начала нового похода на Казань? Вероятно, никто...Наверно, Скандер застал подготовку к войне с Казанью или начало самой войны, пригрозил ответными действиями, которые мог применить султан и..."внезапно умер", заслужив самые нелестные прозвища от историка. Его смерть развязала Москве руки, в отношении Казани, на определенный промежуток времени. Весной выступили.
   До чего же, синхронизируются события исторические, невзирая на желание "творцов трудов исторических" распылить их по разным страницам или спустив в примечание, вот и теперь, когда Москва зашевелилась, готовясь к походу на Казань, Крым тут же напомнил о себе (до этого такого не было): "...В 1530 году Сайдат - Гирей требовал тысячи алтын с Одоева и Рязанских городков, сказывая, что сие со времён деда его Казии - Гирея, принадлежат одному знатному крымскому чиновнику; ограбил нашего посла Забелина, и тревожил набегами Белёвсеие и Тульские места..."
   (Карамзин, "ИГР", т. 7, прим. N 301).
   Сама Казань не хотела войны у самого Карамзина, том 7, прим. 302. написано:
   "...Сафа - Гирей присылал князей Табая, Даная и Бакшея Ибрагима в Новую слободу к Государю; а после Князей Мамыша и Курата..." но дело пошло...
   В Казань шли путём проторённым и рати опять две: конная и судовая (пехота):
   "...Страшное многочисленное войско на судах и берегом выступило весной из Нижнего к Казани под началом Князя Ивана Феодоровича Бельского, Михаила Глинского, Горбатого, Кубенского, Оболенских и других. Сафа - Гирей, одушевленной злобою, сделал всё, что мог для сильной обороны: призвал свирепых, диких Черемисов, и 30 000 Ногаев из Улуса тестя его Мамая; укрепил предместья острогом с глубокими Рвами... примкнул новую стену к городу..."
   (Там же, ст. 92).
   Правильно сделал, поскольку не каждый из "вероятных противников" способен взорвать оборудованные УРЫ, расположенные на некотором расстоянии от границы, отказаться от окопов, заграждений и минных полей на самой границе
   Оставить противнику не взорванными мосты, и объяснять потом, что подверглись "внезапному нападению". И причем тут "Злоба" - странно, когда этого не делают зная о подготовке нападения и концентрации войска "страшного и многочисленного" а городе Нижнем. И тут отмечается какая то нерешительность, как и в походе предыдущем. Шли не спеша, не торопились. Первой к Казани подошла пехота на судах, но это произошло лишь 10 июля, не смотря на то, что вышли из Нижнего ещё "ВЕСНОЙ". Из за чего так задержались?
   Прибыла конница, отразившая несколько нападений. Всё войско собралось на левом, луговом, берегу, под степами Казани. Далее описание немного путанное:
   "...начались ежедневные кровопролитные битвы. Казанцы, одобряемые Царем, не боялись смерти; но, изъявив удивительную храбрость днем, не умели быть осторожными ночью прекратив битву, обычно пировали и спали глубоким сном до утра..." ( Там же).
   - нет ясности, кто и с кем вел "ежедневные кровопролитные бои" , это годится только для рапортов, поскольку ни одного слова о начале или даже подготовки к штурму у историка нет, и о вылазках неприятеля из города не упоминается.
   Похоже, что основная часть войска казанского "сидела в осаде", и там проявляла днём чудеса храбрости. Надеялись на укрепленный рвами пригород и сторожевую башню. Отсюда и полное спокойствие с наступлением темноты. Войско московское не имело средств к разрушению этих укреплений. Почему?
   - нет ясности, что во время осады делали 30 000 Нагаев. В городе и так мало пространства, да и весьма ограниченные запасы кормов для лошадей, но о налетах Нагаев на войска московские так же упоминаний нет. Всё выдумали?
   - "... И собрашися воеводы Казанские и сели в городе со своею силою, с Нагаи и Черимисой, а Царь во граде затворился с народом градским и с избранными бойцами немногими..." ("Казанский летописец", гл. 12). Так бы и отсиделись...
   - 16 июля, москвичи из отряда Ивана Овчины запалили острог и подняли войска на ночное сражение, пробились, через ворота острога и: "...сквозь дым и пламя ворвались в укрепление; резали и давили татар изумлённых; опустошили всё огнём и мечем..." (Карамзин) нет смысла писать о потерях Казанцев, число потерь, явно взято "с потолка" - для славы воевод московских.
   - Поскольку писать было собственно, не о чем, писали, пространно. О гибели астраханского богатыря Аталыки, да о том, что "Сафа - Гирей ушел в Городок Арский; за ним гнался Князь Иван Телепнёв - Оболенский с легким отрядом; а другие Воеводы стояли на месте и так оплошно, что толпы Черемисские взяли наш обоз, семьдесят пушек, запас пороха и ядер, убив князя Феодора Оболенского - Лопату, Доргобужского и многих чиновников..."
   (Карамзин, "МГР", т. 7, ст. 92).
   - "...См. Казан. Летоп., где сказано, что Казань три дня стояла пустая и беззащитная; что россияне взяли выходы и оброки вперед за 3 года; что никто из Воевод не хотел там оставаться; что Бельский обогатился золотом..." (Там же, прим. N 305). Не чествуется желания к окончательному "занятию" Казани, пришли "выбить" оброки и ослабить власть Сафа - Гирея, создать предпосылку для победы московской партии Казани?
   Войска возвратились и последовали, заранее предсказуемые, "Орг. выводы" и Бельского, который "к досаде своих товарищей хвалился именем "великодушного победителя" в который раз наказали", хотели В.К. сперва хотел отрубить ему голову, но ограничился заключением, это было сделано после заступничества Митрополита. Правда, "Бельский через три года снова начальствовал войсками" (Карамзин). Всё это похоже на инсценировку войны:
   а/ Москва не решалась осуществить прямой захват Казани, что скажет Турция?
   б/ Решено представит этот набег, как личную инициативу Ивана Бельского.
   в/ Набег ослаблял силы Сафа - Гирея, наносил удар по экономике края и демонстрировал жителям - "пока будите терпеть у власти Сафа - Гирея" вам будет угрожать постоянная опасность". Позиция партии царевны Ковгоршад значительно усиливались, теперь дело было за "добровольным" решением жителей Казани согнать с престола Сафу - Гирея и просить царя от Москвы.
   г/ И перед представителем султана легче оправдаться: "Этот князь сам ходил, обогатиться хотел, но Мы его наказали, хотели даже голову отрубить, но Митрополит просил, теперь сидит в цепях...", Убедительное оправдание. А Бельским не впервой быть козлами отпущения из за ошибок Василия...с тех пор как "перелетели" при Иоанне 111 и наберут силу при Иоанне 1У, а пока...
   Начались переговоры (которые, вероятно, закончились в 1531 году , к приезду нового представителя султана - турок Ахмат, и тоже по делам торговым)...
   Потихоньку, потихоньку и мы почти доковыляли до конца года, когда и произошло то, что предсказали Елене: " ...Наконец, какой то юродивый, предсказал ей, что она будет матерью и родит сына широкого ума..."(Нечволодов). У нас без предсказания "ЮРОДИВЫХ" никуда, особенно если он с медицинским образованием, или имеет хороший слух и связи в близлежащих к Елене кругах, именно юродивые и ласкают слух Государей предсказаниями. Вымел юродивый мостовую - удельного князя Шемякича посадили; сказал, скоро родится сын - вот вам и Иван! Юродивому почёт!
   К концу года давно ожидаемая радость в доме княжеском: " в 1530 году, Августа 25. в 7 часов ночи - действительно родился сын, Иоанн, столь славный добром и злом в нашей истории..." (Карамзин). иногда писали об этом и так: "Действительно, 25 августа 1530 года, в 7 часов утра, во время ужасной бури и грозы, Елена родила первенца, будущего Иоанна Грозного...". "Коллективный труд", через какие то три с половиной года, увенчался полным успехом...и ожиданиями. Вот тут предсказания юродивых не оглашались, страшновато...
   "... В день рождения Царя Ивана вылили в Новгороде большой колокол, какого не бывало..." (Карамзин, "ИГР", т. 7, прим. N 383).
   Интересно как они этот день угадали, вот он и приехал их благодарить!
   "...В 1528 и 1530 г. были у нас Волшские или Молдавские послы Александр Кержа с товарищи; а к Господарю ездели Послом Константин Замыцкий, а Посланником Чудин Карачаров..." (Там же прим, N 314).
   Молдавия уже давно вассальное государство Турции. Делились своим опытом?
   "Исторические хроники" (А. Е. Гладилин): "Основан Комельский Арсеньев монастырь в 36 верстах от Вологды" Так и шли от скита к монастырю...
   "...В Болонии Карл У венчается итальянской и императорской коронами"
   "...Вскоре после Кемберийского мира (1529) Карл У прибыл в Италию; здесь он провел несколько лет. Государь, дотоле почти праздный, мало дававший поводов к разговорам о себе, правивший через своих наместников, он теперь выступает на политическое поприще, и с первых шагов обличает искусного, хитрого и смелого государя..."
   (Т.Н. Грановский, 2 Лекции по истории...", ст. 112).
   - " Карл У дарит Мальту рыцарям ордена Св. Иоанна"
   1531 год - Радости семейные дополнились хорошими вестями из Казани, и, хотя, туману в этой истории оставалось много, историки даже согласны на то, что войско наше "опозорилось" не взяло Казань из за жадности князя Бельского. Но не согласны рассказывать о действительном положении, выглядевшими по другому:
   "...В конце концов, оппозиция объявила хана Сафа - Гирея низложенным, и он вместе с семьёй бежал к тестю хану Ногайскому Мамаю.по предложению Москвы ханом стал удельный Касимовский Царевич Джан - Али ..."
   (Калюжный, "Другая история...", ст. 210).
   Примечание: хан Джан - Али носил в истории и другое имя - Енелай и был достаточно юн, как и многие из тех кого на трон Казани сажала Москва...
   Касимовские удельные князья сидели на Оке уже давно, несли службу, там на равнее с потомками Ул - Мухаммеда, последнего независимого царя Казанского, сидели выходца и из других орд татарских. Их по мере надобности, то сажали под арест, то отправляли в северные города московского княжества под надзор, то ставили на должности в царстве Казанском, то мере исчерпания их надобности они умирали, как потомки Ул - Мухаммеда, Мухаммед - Эммин или Абдул Латиф, теперь очередь была из родни Крыму. Шах - Али и Енелай (Джан - Али) были из уделов Касимовских и враги Крыма, да и потомков Ул - Мухаммеда...Разменные карты в политике Москвы подчинить себе Казань...
   "... Таким образом к концу Васильева Княжения, после долгих трудов и усилий мятежная Казань казалась усмирённой. Однако разные происки и беспокойства с этой стороны не прекращались. Дотоле, преданный и покорной Москве, бывший казанский царь Ших - Алей (Шах - Али), получивший от великого князя в своё кормление Серпухов и Каширу, оскорбился тем, что в Казань посадили теперь царём не его самого, а его младшего брата, и завёл какие - то тайные сношения с казанцами и с другими землями. Узнав об том, великий князь лишил его удела и сослал на Белоозеро, а бывших при нем огланов, князей, мурз, псарей и прочих людей развёл по разным городам. Именно в Тверь. Новгород и Псков..." (Иловайский, "Царская Русь". ст. 47).
   Как уже отмечалось, к Казани были применены не только меры военные. Но и экономические: "...чтобы обеспечить на будущее своих купцов от варварских захватов со стороны Казанцев, он запретил им ездить на богатейшую ежегодную ярмарку в Казань, а приказал им съезжаться в новооснованном городе Васильсурске. Это распоряжение в начале вызвало большую заминку в торговле, но затем привело к созданию известной ярмарки в Макарьеве на Волге, в последствии перенесенной в Нижний Новгород..."
   (А. Нечволодов, "Сказания...", т.3, с. 242).
   "Мятежная" Казань, "мятежный" Великий Новгород, "мятежный" Псков, "мятежная Вятка" и т.д. до мятежного Константинополя - такая наследственная историческая логика, доставшаяся истории Х1Х века со времен она! Нам следовало бы об этом помнить и не заблуждаться...
   Карамзин более пространно излагает историю развития событий:
   - Казанские послы просили Великого Князя, чтобы он "простил народ и царя"
   - Государь хотел отдохновения, ибо не мог без чрезвычайного усилия, тяжелого для земли снарядить новую рать. Послы остались в Москве..."
   - Сафа - Гирею были направлены клятвенные грамоты для утверждения и требования, чтобы он возвратил захваченные орудия и пленных ...
   Сафа - Гирей гонца задержал, договор не подписал, требовал возврата послов и пушек, взятых Бельским. Кроме того, требовал прислать для переговоров лицо ответственное, а не гонца ...
   - Послы считали, что Сафа - Гирея нужно свергнуть: "на сие Бояре именем Великого Князя сказали, что для России все едино, кто не царствует в Казани, Сафа - Гирей или кто другой, если будет нам верен в клятвах ..."
   Смотрите, какую широту взглядов демонстрирует Москва, на радость Турции.
   - "...Василий советовался с Боярами, наконец отпустил Послов Казанских в Нижний Новгород. И Князь Тагай сдержал слово... Возмутил народ и свергнул Сафа - Гирея ... В сем благоприятном для нас происшествии не мало участвовала Казанская Царица Горшадна, сестра Магомед - Аминова ..."
   (Карамзин, "ИГР", т. 7, с. 93).
   Дочь незабвенной Нур - Султан, царицы Казанской, ханши и царицы Крымской, сестра усопших братьев, попеременно правивших Казанью, Горшадна (Ковгоршад). Что толкало её на помощь Москве, которая так неласково обошлась с её семьёй? Вопрос, может был в том, кем была сама Нур - Султан? Княжна московская выданная за царя Казанского, потом хана Крымского? Если нет, то очень похоже! К сожалению, историки пренебрегают родственными связями между Русью и Востоком, особенно в отношении жен ханских. Почему?
   В примечании N 306 приведена хронология этих событий. Она выглядит так:
   - "... С послами Казанскими в Москве говорили Феодор Иванов Карпов и Дьяк Меньший Путятин..."
   - Ноября 24 отправили в Казань Посадника Головина с письмами к Уланам и Князьям..."
   - "...Дек. 10 Шиг - Алей с казанскими послами в Нижний..."
   - "...20 Дек. приехал Дьяк Афонасий Курицын с новыми грамотами, которые надлежало переслать в Казань Наместнику Нижегородскому Вас. Вас. Шуйскому"
   - "...17 мая приехал из Казани в Москву Головин с известием об изгнании Сафа - Гирея, а через два дня послы от Царицы, Кичигелия Мурзы. К. Булата и всех Уланов, чтобы дать им в Цари Енелоя..."
   - "...В.К. послал в мещерский Городок Феод. Сем. Воронцова, Велел Енелаю к 22 июня быть в Василе (Васильсурск), а князю В.В. Шуйскому взять с него присягу"
   - "...Морозов и Дьяк Курицын возвели Енелая на престол Июня 29..."
   Вот и не мог сказать никаких упреков в адрес Москвы посол Ахмат, всё решал народ Казани, Сафа - Гирея с трона сняли, Енелая посадили, по желанию...
   Таким образом, Казань опять не была завоёвана, а присоединилась лишь как "федеративная область", имеющая зависимость от Москвы и не более того:
   "...Князь же Великий, послушав бояр своих и вельмож, советников своих, и львообразную ярость свою в кротость перемени, и, смиряясь с Казанцами, и утвердив их клятвами многими, и даст им на Царство Геннелая, брата Шигалиева, он был совсем молод, 15 лет, кроткий и тихий; и даст ему воеводу на бережение, князя Василия Пенькова..." (Казанский Летописец, гл. 130).
   Следует вернуться к главному для Василия, рождению наследника, и понять:
   "...Одним словом. Никто живее Василия не чувствовал радости быть отцом, тем более, что но - вероятно, тревожимой совестью за развод с несчастною первой супругою - мог видеть в сём благословенном плоде как бы знак Небесного умилостивления. - Елена через год и несколько месяцев родила ещё сына Георгия..." (Карамзин, "ИГР", т.7, ст.96).
   Но как всегда главным оказалось не это. На дальнейшую судьбу самого Василия, вполне возможно, повлияло практическое отсутствие способных к борьбе за трон наследников. Ещё живы два брата: Юрий ( умрет в 1536 году) и Андрей (умрет в 1537 году), оба не имели жён "официальных" а значит и наследников "по закону". Кроме того оба они содержались практически, под домашним арестом и не могли противостоять никому из узурпаторов трона. Таким образом, только, что родившийся Иоанн уже являлся "законным наследником" трона Московского. Дальнейшие события показывают, что до кончины Василия (самое начало 1534 года) около него сгруппировалась достаточно тесная группа из приближённых. Возможно, именно Михаил Глинский потратил оставшиеся до его смерти два года, чтобы сформировать группу заинтересованных вельмож, из ближнего окружения. Старец Михаил, дядя жены Василия, Елены - честолюбивый, смелый. Не получивший в своё время, ни княжества Киевского, ни Смоленского, отсидевший в темнице имел все основания быть недовольным, но все свои замыслы мести, тщательно скрывал. И настолько тщательно, что сумел убедить Василия, в своей безграничной преданность, что позже приведет его на пост главного советника Елены, Группа могла, негласно решить, что время Василия истекло. Пора правит им от имени Елены и её сына Иоанна. Защищать Василия было некому...А Михаил, мог вполне, удовольствоваться и ролью негласного правителя Московской Руси?
   Вот и второй ребенок в семье великого князя не заставил себя долго ждать, дорожка проторенная...На радостях Василий сделал милость и 41 летний Андрей вступает в брак с княжной Хованской, считая, что он " обеспеченный в собственном потомстве" (Иловайский). Но не предполагал, что придет болезнь ...
   Георгий родился, как написано - 30 октября 1532 года, "в седьмом часу дня"...
   Иоанн, как помните- 25 августа 1530 года, " седьмом часу ночи". Не ясно, поскольку в августе и в 7 - утра и 7 - вечера светло, в октябре наоборот.
   С промежутком между их рождениями не ясно: "Елена через год и несколько месяцев родила ещё сына Георгия" (Карамзин). И как тут посчитать время:
   - Петровский календарь - начало года 1 января: с 25 августа 1530 года по 30 октября 1532 года проходит срок 2 года, 2 месяца и 5 дней...(в соответствии с этим календарё обычно проставлял даты Карамзин)
   - По календарю ХУ1 века - начало года 1 сентября: с 25 августа 1530 года по 30 октября 1532 года проходит срок 1 год и два месяца...(приняты даты летопис.?)
   Впрочем, это не так и важно, кто, когда родился, просто историк должен обозначить - какого летоисчисления он придерживается, ошибки очень велики.
   Для представления о том. как историки описывают сложившуюся в княжестве "вертикал власти", следует представить следующую данную её суть:
   "...Мы видели, что во время первых собирателей Москвы верными сподвижниками великих князей были их старые бояре...при чём бояре эти, в малолетстве своих великих князей, самоотверженно служили им. И умно и твёрдо вели государственные дела. Подобного положения во времена великого князя Василия Иоанновича, к сожалению уже не было в Московском Государстве... приезжали в Москву не только служивые люди, приезжали так же и князья бывшие владетели этих Земель... из сказанного выше делается понятным, почему Василий Иоаннович приближал дьяков - людей не знатного происхождения и лично ему обязанных за своё возвышение, а так же почему он указывал, что: у Русского народа существует три врага: Басурманство (не христианский Восток), Латинство (хитрый и завистливый Запад), и сильные люди своей Земли..." (Нечволодов, "Сказания...", т. 3, ст. 251).
   Пожалуй, следует начать с последнего утверждения: "нехристей", не православных, впрочем, как и латынян, следовало бы разделять "на своих" и "чужих", поскольку, как мы видели и тех и других в его окружении было больше, чем достаточно...Сильных людей Земли московской давно перевели, да и кто бы им позволил стать сильными, когда и с родней своей Василий 111 считался мало. Вот тут и годятся - дьяки, которым - "Что ни князь, то батька!", служат не за совесть, за страх, иногда сразу двоим, донося великому на "благодетеля" Своего.
   Из бывших "владетелей" вернулись считанные единицы, из далеко не близкой Василию родни, больше мелкие князья черниговские, с громким именами родов.
   А вот в чём ошибался Нечволодов, так это в описании "старого московского боярства" к которому "ненароком" причислял многих "перелетов" литовских:
   - Захарьины - Кошкины, род которых - "сохранял из поколения в поколения...качества эти были беззаветная преданность своим Государям" - да эти Кошкины, Кобылины, спали и видели, как бы отстранить последних Рюриковичей, и сесть на их место, что и проделали после Смутного времени. А предок их "славный рыцарь" Гландал - латинянин, возник при Московском дворе лишь при Иоанне 1 (Калите), да и сами прозвища говорят о многом: сын Андрей прозвищем Кошка, другой с которым Кошкины породнились, происходил "от Андрея Кобылы, выехавшего к нам из Пруссии" (Карамзин). По мере роста престижа, род поменял фамилию на Захарьевых - Кошкиных - позже Романовы!
   - Морозовы - первый из них Козлов - Морозов, вместе с женой Степанидой упомянут лишь в 1449 году, в связи с набегом татар. Много позже при младенце Иване 1У в правление Елены, достигнут "определенных высот:...
   - Бельские, Шуйские, Одоевские, Воронцовы, Пеньковы... Единственный из них Шуйские воли свое родство от князей Суздальских, да и этот род был изгнан из Руси Московской ещё при Димитрии Донском и служил Новгороду, позже скрывался в Литве, а кто Бельские - потомки Гидемина, князя Литвы, а не Долгорукие или Невские...
   Были и ещё в окружении и совсем мелкие люди меньшего калибра, это :
   - Хорвин - сначала упомянут у Карамзина без титула во времена Василия 11 (Тёмного), позже снабжал деньгами брата Иоанна 111, Юрия, брал вещи в заклад, упомянут в духовной Юрия, потомки тоже служили по "финансов"...
   - Головин - Хорвин упомянут как казначей во времена Василия 111.
   Странно ли то, что среди них нет ни одного потомка, даже Димитрия Донского, не говоря уж о родственниках более близких князей Великих...
   И так же странно, когда историк говорит о них, как о представителях "верных сподвижниках великих князей". Если он "верный", зачем тогда поручители?
   Воевать было практически не с кем, соседи тоже не проявляли особой агрессивности, да и кто, теперь, эти соседи: На юге Великая степь, где различные племена продолжают кочевать. В Крыму свои неурядицы, таи "режим Сеадет - Гирея" доживает последние дни, а в Константинополе готовится принять трон Крыма Сагиб - Гирей, бывший Казанский царь, в Казани послушный Москве Енелай, на восток шла постепенная колонизация земель до Урала, чем больше распространялась власть Москвы на заволжские земли, тем дальше уходили пустынники, а следом за ними и те, кому эта власть была не по душе. Запад был недосягаем, спор с Литвой и Польшей и дипломатический и военный был бесперспективен, он растянется на 200 лет: Ливонская война при Иване Грозном, смутное время, когда Польша придёт в Москву, и, наконец, войны Петра 1 за обладание этими землями, продлятся 21 год...позже раздел Польши...
   Дела внутренние выступили на первый план, раздражали послания Грека:
   "...Отправляя Максима в монастырь, собор обязал его никого не учить, никому не писать, ни от кого не принимать писем и велел отобрать привезённые им с собой греческие книги. Но Максим не думал каяться и признавать себя виновным, продолжал писать послания, с прежним обличительным, характером. Это вызвало против него новый суд в 1531 году. На этот раз, кроме прежнего вопроса "о седении одесную Отца", его обвинили в том, будто он в переводе Жития Св. Богородицы употребил выражение, заключающее смысл хулы на Св. Богородицу....На Максима, между прочим, показал его бывший писец Медоварцев....Всё это было не более, как недобросовестные придирки. Характер всего суда ясно свидетельствует об этом: таким образом, на этом суде Максима обвинили в волховании... писал водкой на своих ладонях Мавсима, между прочим ение заключающее смысл хулы на Св. Богородицу...него вопроса " и велел отобрать привезённые и протягивал ладони, волхвуя против великого князя и других лиц... Максим находил нужным, чтобы русские митрополиты ставились с патриаршего благословления... "Я спрашивал, зачем митрополиты русские не ставятся по-прежнему патриархами" Мне сказали, что патриарх дал благословенную грамоту на то, чтоб русский митрополит ставился по избранию своих епископов, но я этой грамоты не видел"...Максим думал покорностью смягчить свою судьбу...Самоунижение не помогло ему. Его отослали в оковах в новое заточение, в Тверской Отричь - монастырь" (Костомаров, "Русская история", отд.1, Глава 17).
   В том же 1531 году отправили в ссылку на Белозеро и бывшего царя казанского Шиг - Алая, владельца, до того земель Серпуховских и Каширских, обвинен был в преступной связи "с иностранцами". Вот как давно началось...
   Между тем ВЕЛИЧИЕ, в глазах собственных, приобретает важнейшее значение, так:
   ",,, По свидетельству Русского хронографа так наз. Второй редакции, Василий Иванович "в посольских грамотах и в летописных историях" приказал делать ему титул царский, а именно: "Божией милостию Царь и Великий Князь Василий Иванович Владимирский и Московский и Новогородский и Псковский и Казанский (?) и Астраханский (?). Государь Тверской и Ростовский, Ярославский и Вологодский, Пермский, Вятский и Болгарский и Кондийский, Обдорский, Угорский, Черниговский и Рязанский и всея Руси Государь и обладатель..." (Иловайский, "Царская Русь", прим. N 170.
   Что видим: он считался, что "Царём" он был только в Москве, Владимире, Новгороде и Пскове, что касается царства казанского и, тем более астраханского, то нужно сказать, что "царские его полномочия" там были достаточно иллюзорными, а дальше всего лишь "Господин" для бывших княжеств: Тверского, Ростовского, Ярославского и т. д. и уж совсем не ясно как он вписал в титул Черниговское. Вообще, весь титул больше похож на то, что называют "программным документом", чем на действительное обладание властью в "вышеуказанных землях. Особенно это отразилось во фразе: " и всея Руси Государь и обладатель". На то, где заканчиваются его претензии, практически не указано..., что даёт повод сомневаться - где он остановится?
   На расширение "территории влияния" большое значение приобрела подвижническая деятельность церкви православной, все более активной, так:
   "...Во времена Василия Третий, жили и другие Святые нашей Церкви; из них особенно прославились: обитавшие в северных пределах нашего Отечества:
   Святой Алексей Свирский и великий подвижник Корнелий Комельский, подвизавшийся в глухом и диком лесу в 45 верстах от Вологды и устроивший здесь обширную обитель. Наконец при Василии же Иоанновиче жили преподобный Феодорит, Митрофан и Трифон Кольский - просветители Лопарей, язычников, обитавших на крайнем севере и поклонявшимся небесным светилам, гадам и камням. Они были посланы в эту страну по благословению знаменитого Макария, архиепископа Новогородского, человека строгой веры..."
   (Нечволодов, "Сказания...", т. 3, ст. 258).
   Вот за счет народов иноплеменных, силами проповедников церкви православной и создавалось то территориальное пространство, на котором было распространено православие, именно это и объединило их, позже, в Русь Православную, и стали все они её подданными, уже не делясь по нынешнему "национальному признаку"... введённого в жизнь советской властью. Зачем?
   "...в 1531 году, по древнему умилительному обычаю. Руками всего народа, во главе с великим князем, был выстроен в один день храм, во имя Иоанна Предтечи на Ваганьковском поле..." (Там же, ст. 317).
   "...Кострома сгорела. - В одной летописи сказано, что 15 Авг. Новогородцы присягнули В. Князю, супруге и сыну его Иоанну...свирепствовала язва в Ревеле..." (Карамзин, "ИГР", т.7, прим. N 383).
   С помощью иностранных мастеров в Москве началось строительство "каменное", выстроены церкви Спаса Преображения, Благовещенская на Ваганькове, Введенская в Китай городе, Рождественская на Неглинной, Алексеевская на девичьем Поле во вновь основанном монастыре (архитектор Алевиз Фрязин). Произошла и первая "технологическая катастрофа"... "на Аловизосом дворе, где приготовляли пушечное зельё (порох), в успенском овраге, однажды произошел пожар, причем погибло 200 рабочих (1531 год)..."
   (Иловайский, "Царская Русь", ст. 69).
   1532 год - Скажите, почему вдруг понадобилось приводить к присяге новогородцев, притом не только В.К., но и к супруге и сыну его Иоанну? Было ли данное мероприятие проделано везде, или выделили только Новгород? Если делали это повсеместно, то неполадки со здоровьем у Василия начались задолго до 1533 года. Если только в Новгороде, то там опять возникли предпосылки к попытке вернуть землям Новгородским - "республиканский статут", тлел уголёк?
   Обновили титул государев, "в соответствии с требованием времени", вышло так:
   "... Великий Государь Василий, Божией милостию Государь всея Руси, и Великий князь Владимирский, Московский, Новогородский, Псковский, Смоленский, Тверской, Югорский, Пермский, Вятский, Болгарский и иных, Государь и Великий Князь Новогорода Низовой земли (Нижний Новгород), и Черниговский, и Рязанский, и Волоцкий, и Ржевский, и Бельский, И Ростовский, и Ярославский, и Белозерский, и Удорский, и Обдорский, и Кондинский и иных" В титуле этом, так же как и в титуле Иоанна 111, нет Царского наименования, но в него включены РАЗНОВЛАСТНЫЕ Земли Северовосточной Руси..."
   (Нечволодов, "Сказания..." т. 3, ст. 329).
   - Чем это изменения были вызваны сказать трудно, так же и причину: почему исчез царский титул? Объяснение этому может быть только одно: при переписке с "дальним зарубежьем" возникли сложности при приёме грамот от Государя Московского, могли спросить: когда, кто и где короновал его царским венцом? Ответить на это, было сложно, против великого князя, никто не возражал.
   - Исчезло упоминание об Казане и Астрахани, султан указал на неуместность?
   Оставили, на всякий случай: "великий князь Болгарский" поскольку вроде бы и земли казанские, а вроде бы и нет, кто знает, что есть "земля" Болгария?
   - "Государь всея Руси" занимает теперь первое место, а не последнее. По титулу, похоже, что земли: Нижнего, Черниговские, Рязанские. Волоцкие, Ржевские, Бельские, Ростовские, Ярославские, Белозерские, Удорские, Обдорские и Кондинские - за Русь тогда не считали, а лишь как присоединённые...
   С рождением второго сына Юрия, Василий посчитал, что нет угроз нарушения его прямому наследственному праву и, как помним, женил брата Андрея на княжне Хованской. Откуда взялись эти князья сказать трудно, поскольку они упомянуты с княжеским титулом только при Иоанне 111: Хованский - Ушак (1500) и Хованский Феодор (1489). Первый упомянут как участник похода на Литву, второй был наместником в Муроме. Позже Андрей Хованский, отец Евфросинии, жены Андрея, упоминается среди тех, кто присутствовал при составлении Духовной великим князем Дититрием Иоанновичем, находящимся в темнице. Там его не то удушили, не то заморозили, когда он успел написать своё завещание? Так или иначе, Андрею Иоанновичу прав на стол Московский это не прибавило, не тот уровень у князей служивых, даже если Хованские! Ни в каком родстве с Рюриковичами, согласно, "Исторического словаря" они значатся.
   Крым и тот притих, там начались новые "разборки" и перестановки на верхах:
   "...Умертвив Ширинского Князя Бахтияра, господствовавшего в Старом Крыму, и многих знатных, Хан выслал Калгу Саип - Гирея, ненавистного Вельможам, в Царьград. Возобновил союз с Василием, вредил Литве, и, наконец (в 1532 году) сверженный с престола, уехал в Стамбул. Ислам объявил себя Царем: будучи изгнанником, он требовал, чтобы В. К. усыновил его, и Василий дал ему имя сына. По воле Султана уступив престол Саип - Гирею, Ислам остался Калгою, а новый Царь, быв дотоле в дружеской переписке с Василием, начал весьма грубо требовать богатых даров. В.К. послал к нему Вас. Левашева с поздравительною грамотой..." (Карамзин, "ИГР", т. 7, прим. N 310).
   "...в 1532 году, после отречения хана Сеадет - Гирея от престола, Сагиб - Гирей получил от султана Сулеймана назначение крымским ханом. Царствование его, говорят, было блестящее..." (Калюжный, "Другая история...", ст. 210).
   Понятно, пока Сагиб - Гирей, бывший царь казанский, сидел в Царьграде, не то изгнанником, не то поднадзорным, писал "письма дружески" Василию, а как стал ханом Крыма, решил спросить по полной, договор то от 1508 года был в силе - плати!
   Заключение мира с Польско - Литовским государством привело к тому, что благоуспокоенное католическое меньшинство в Литве усилило притеснение православных:
   "... при Сигизмунде ревность Литовского Костёла и Польской Справы к подавлению Православия и русской народности развилась до невероятных размеров; в сопредельных с Москвой владениях, Сигизмунд ещё стеснялся угнетать православие через - чур, сильно, так кА понимал, что это может усилить их желание предаться Москве, но в старых Червеньских городах Святого Владимира, в далёкой Галицкой земле, совершенно уже оторванной от Московского Государства обращался не лучше, чем Турки с Христианами..."
   (Нечволодов, "Сказания...", т. 3, ст.261).
   - Православные не могли в суде свидетельствовать против католика...
   - На Православных налагалась особая подать за принадлежность к схизме...
   - В праздники православные могли стоять лишь в ограде костела, не входить...
   - Бралась десятина "в пользу Латинского прихода"...
   В Москве приняли посольство от Царя Астраханского Касыма и от Индийского хана Бабура, но особой пользы это не принесло, поскольку: в Астрахани, черкесы взяли город и царя убили в конце 1532 года: "...Июля 21 (1532) приехал на Москву из Астрахани от Касима Царя человек его Злоба с товарищи, с грамотою, а после того приехали с Волги Казаки Городецкие, да сказывали, что Черкесы Астрахань взяли, Царя и Князей побили.. А Царём учинился Аккубек Царевич..." (Карамзин, "ИГР", т. 7, прим. N 315).
   А Индия, это вы знаете где, и ничем не могла быть интересна, разве только слонами, но прислали уже Грозному...кто оторого слон лишь разозлил, не пожелал кланяться, его убили...сам и виноват, ну что ему стоило встать на колени...
   "...Фрязин слил колокол в 500 пуд...Государь в Сент. ездил к Троице, был в Слободе и 3 Окт. Воротился в Москву...в Новгороде сделали мост через Волхов, взяв из казны В.Князя 200 руб...." "Карамзин, "ИГР"", т. 7, прим. N 383).
   "... в 1532 году было во Пскове ужасное поветрие, от которого все государственные чиновники разбежались.... Тогда же в Новгороде умерло более тысячи человек от прыщей..." (Там же, ст. 117).
   "Исторические хроники" (Е.А. Гладилин): "Продление русско - литовскго перемирия (10 апреля) на год (до 25 декабря 1533 года)", "Построение церкви Вознесения в Коломенском".
   " ... в 1532 году состоялся Нюренбергский религиозный мир; протестантам предоставлено право беспрепятственного исправление религии. Католики обещали не тревожить протестантов, протестанты - католиков. Надо было обратить общие силы народа против Турции. В самом деле, появление многочисленной и стройной армии заставило турок отступить из Венгрии..."
   (Т.Н. Грановский, "Лекции по истории средневековья", ст. 109).
   1533 год - " В Казани всё спокойно! Спокойно! Спокойно!": " ...22 Февраля 1533 года Енелай, Царица и Вельможи Казанские прислали в Москву К. Агыша с просьбой, чтобы Государь не брал у них пушек. Июля 6 Улан Аппай и другие послы Казанские требовали у него дозволения женить Царя и предлагали ему на решения дела земские..." (Карамзин, "ИГР", т. 7, прим. N 306).
   "...того же лета (1533) приде на Москву от Царя Абдыл - Рохмана Кудояр" и проч. См. Архив. И Никон. Лет...." (Там же, прим. N 315).
   Хорошо бы взглянуть, но как это сегодня сделать? Прервать цитирование документа в нужном месте, искусство, достойное лучшего применения...
   Как видим ничего необычного, войны гремят, где - то там, а в Москву съезжаются "дети разных народов", чтобы Государя поприветствовать и тем радость ему учинить. Казалось, что этому "вынужденному" миру нет конца!
   "..Не уверенный ни в союзе с Тавридой, ни в мирном расположении Литвы, Великий Князь тем благосклоннее ответствовал на дружеское предложение Молдавского Воеводы, Петра, который (в 1533 году) писал к нему, чтобы он берег его от первого или убедил Солимана защитить оружием Молдавию от нападения Поляков. Великий Князь отправил не только гонца, но и важных чиновников к сему Воеводе, мужественному, ещё опасному для Польши, Литвы и Тавриды соседу..." (Там же, т.7, ст. 97).
   Как это Василий мог убедить Солимана сделать, что либо? Как это ни странно, но все усилия обзавестись "усердными союзниками" не привели ни к какому результату и, к 1533 году токовых не имелось, да тот же "мужественный воевода Петр" был подданным султана и зашита его земель от Польши. решалась, конечно, помимо желания и воли Государя Московского...Хороший переводчик всегда переведёт так, чтобы слова грамот ласкали ухо Великого.
   "Поздравительная грамота" - новому хану Крыма Сагиб - Гирею не помогла, Крым жил, отнюдь не плодами земледелия и торговли, если и торговали то людьми, это приносило главный доход. Но кто сам добровольно станет рабом?
   Окраинные, особенно вновь приобретенные земли Московские и Рязанские и Литовские были тем местом, откуда и поставлялся этот товар на рынки рабов.
   "...После войны Казанской Россия наслаждалась спокойствием. Были только слухи о неприятельских замыслах Крымцев. Сафа - Гирей, изгнанный из Казани, дышал ненавистью, злобой, и всячески убеждал Хана, дядю своего, ко впадению в Московские пределы. Наконец - когда Великий Князь по своему обыкновению, готовился ехать с Двором на любимую охоту в Волок Ламский, чтобы провести там осень - узнали в Москве (14 Августа), что войско ханское идет к Рязани..."
   (Там же, т.7, ст. 98).
   Сами сроки военного похода (27 августа н. с.) говорим о том, что это был очередной набег, что бы набрать пленных, но никакого серьезного похода, это предвещать не могло. Тут либо зима, когда застынут реки, или начало лета, если оно не выдалось дождливым. В других условиях большое количество войска, особенно конницы, ни до какой Москвы не дойдут. Но Василий мыслил по другому, то ли этому способствовали "преувеличенные рассказы о силе неприятеля", то ли князь великий решил проверить "моб. готовность" войска:
   - Высланы воеводы к берегам Оки, сам так же выехал в Коломну...
   - Приказал "Боярам Московским изготовляться к осаде, а жителям из имений перевозится в Кремль". Полки, высланные к Коломне, тоже зашагали...
   - Получив известия о том, что татары уже выжгли предместье Рязани и город готовится к осаде: "отправил легкую конницу за Оку добывать языков".
   - Эти отряды московской конницы татарской встретили врага в районе Зарайска и где то на река Осётр, и одержали победы " над толпами хищников".
   Совершенно ясно, что Москва не была целью Крымцев, их интересовал быстрый набег и пленники. Все нападения на Москву, и прежде и потом, летом начинались с Сенькина брода на Оке, в том месте, где в неё впадает р. Лопасня.
   Карамзин пишет: " ...Сам Царевич Ислам, тогдашний Калга, уведомил о том Василия" - уведомил да поздновато, налёт уже состоялся, пленных набрали, но Ислам "отметился" этим добрым делом. Знал, жизнь при любом Дворе хороша, но слишком непредсказуема, а тут можно напомнить, что "сын я названный твой и предупреждал", а там, при нужде, стать очередным "служивым Царевичем". Они даже Рязань штурмовать не собирались, цель была другая:
   "...но мы не смогли отбить своих пленников, уведенных неприятелем в Улусы. Многие села Рязанские снова опустели, и Хан Саип - Гирей хвастался, что Россия лишилась тогда не менее ста тысяч людей" (Там же).
   Впрочем, по мнению Карамзина, вся "война" продлилась "пять дней", и тогда совершенно неясно, как крымцам удалось, с земель Рязанских, согнать, столь неимоверное количество людей, даже если их было на порядок мньше? Ответ может быть только один: Крым напал значительно раньше, чем в августе, жег и разорял земли Рязанские, но Москва не торопилась ввязываться в этот "Инциндент", а начала свои действия только тогда, когда крымцы стали отходить, так казалось безопаснее. Когда узнал, то меры принял, земли то чьи?
   Впрочем, Саиб - Гирей спешил оправдаться: "...Царевичи сделали по - своему, а не по моему; я велел им воевать Литву: они воевали Россию..." (Там же)
   На том и закончили: 15 августа начав погоню, а 22 августа всё завершили. Да и не мог Василий 111 переправить через Оку значительные войска, лишь легкий отряд татарской конницы вплавь. Брошенная на растерзание Крыму, Рязань прокляла своего "государя" и ведь было за что! Слабость Рязани ему радость?
   Настала череда плохих знамений - 24 августа было солнечное затмение: что "предвещало смерть Васильеву" (Карамзин). Ему бы об этом знать, не сказали?
   Были и другие не радостные моменты: "... в 1533 году с 29 июня до сентября не упало ни одной дождевой капли; болота и ключи иссохли, леса горели; солнце багровое и тусклое, скрывалось на два часа до захождения; люди в лицо не распознавали друг друга от дымного смрада..." (Там же, т. 7, ст. 117).
   "...Засуха наступила в 1533 году, после ужасной грозы, бывшей 23 Июня; грозой убило в Москве восемь человек..." (Там же прим. N 376).
   "... 19 Марта выехал Государь к Николе Заразскому, и воротился 19 мая... Слит в Москве колокол благовестник (Николаем Немчиным) весом в 1000 пуд, и поставлен на деревянной колокольне..." (Там же, прим. N 383).
   1534 год - Начинался неплохо: Крым "разбили", дожди пошли, а приметы что!
   " Летописцы говорят, что странное небесное знамение ещё 24 Августа предвестила смерть Васильеву; что в первом часу дня круг солнца казался будто бы срезанным; мало по малу, темнело среди ясного неба, и многие люди, смотря на то с ужасом, ожидали какой нибудь важной государственной перемены..." (Там же, т. 7, ст. 99).
   Вообще то, небесные явления сами по себе, а о переменах в государстве, задолго до их свершения, накапливается определённые предчувствие у народа и это не взирая на отсутствия СМИ, в любом их виде, основываясь лишь на ОБС (одна баба сказала). Василий стремительно "терял рейтинг", как принято говорить, Возвышалась великая княгиня Елена и её окружение. Природные и небесные явления, начиная с засухи и до Тунгусского метеорита, всегда можно приурочить к последовавшим затем событиям.... Пока же всё шло как обычно:
   "... Василий Иванович не любил долго засиживаться на одном месте и вел жизнь довольно подвижную. Зиму он обычно проводил в Москве, а лето в своих подмосковных селах... он любил ездить на богомолье в ближние и дальние монастыри и города... Эти путешествия соединялись иногда с " обычными объездами" своих владений (соответствуюиму древнему княжескому "полюдью")...
   В Августе 1333 года случилось нашествие крымцев...По отражению этого нашествия великий князь в сентябре поехал с супругой и детьми в Троицо - Сергиеву Лавру помолиться угоднику, а оттуда отправился в Волоколамск, чтобы "тешиться" охотой осенней. Дорогой он занемог, причём на левом стегне у него появился небольшой, но весьма злокачественный нарыв..."
   (Иловайский, "Царская Русь", ст. 78).
   Деятельный человек был Василий 111, умело соединяя богомолье с "полюдью" (сбором дана), он объезжал города и веси свои, зная, что подданные не подведут и вознаградят по полной... на жалея добра своего. Помолился в Сергиевом Посаде и поехал "тешится" и пировать в Волок к Шигоде (Поджогину)... а тут дело непредвиденное "прыщ но ...", очень болезненно, особенно при езде верхом:
   "...Объявилась у него болячка близь нужного места, на сгибе, богрова, верху несть, ни гною...Приеде в Нахабино село, и приде нужно в Покровское в Фуниково, и ту празнова Покрова, и отсюда пойде в своё село Покровское и бысть 2 дни, и приде на Волок нужно в Неделю после Покрова, и бысть пир у Дворецкого Тверского и Волоцкого. И.Ю. Шигоны ..." ("ИГР", т. 7, прим. N 321).
   "Если знать где упасть, то можно соломки покласть!" - но не дано нам этого и Василий, расставшись с семьёй, доехал только до Нахабино (теперь считай пригород Москвы, тогда же глушь). Тут обнаружился нарыв, но поехали дальше, поскольку, "запланировали" отстоять службу Покрова в храме Покрова в селе Фуникове (как оно теперь называется не ясно, но в общем направлении на Волок Ламский) далее следовало попасть в своё село Покровское (Покровское есть близь Волоколамска, рядом со станцией Чесма). Посмотрим, что получилось:
   - 1 октября праздник Покрова Св. Богородицы (старый стиль) были в Фуникове.
   - Два дня были в сеоём селе Покровском, от Волока достаточно далеко.
   - 7 октября собрались в Волоке перед охотой, где давал пир Щигона.
   - 8 октября "...Наутре с великою нуждею дойде до мыльни и за столом седее в постельных хоромах великою нуждой..."
   - 9 октября "...на утрие же бысть погодие велико тешится Государю, и послал по ловчих, по Феодора Михаилова Нагова, да по Бориса Васильева Дятлова, да по Бобришу Пушкина, и пойде в село своё Колп, болезнью одержим..."
   (Колп, вероятно сегодня Белая Колпь на реке Муравке, прямой дороги и сегодня нет) "...И едечи мало бысть потехи... и севша за столом нуждо..."
   - 11 - 13 октября "...Посла по брата, К. Андрея Иоанн, на потеху к себе, и приеха"
   - дальше... "Тогда с великою нуждею поеха со К. Андреем на поле с собаками, и поездоша мало...И сидящшу ему за столом с братом изнемогающе; и оттоле у стола у него не бысть, а вкушал мало на постели..."
   - Лечение простонародное "... и повеле прикладывать к болячкн муку пшеничную с медом пресным и лук печен... И нача рдеться.... И учинился прыщ мал и появися мало гною..."
   Лечась подобным образом пребывал в Колпи две недели - где то до 24 октября.
   В Волок его уже принесли "Дети боярские и княжата".
   - 24 октября "...повеле принести к себе тайно духовные грамоты"" Приезжал брат Юрий, но уехал, то ли не пустили, то ли сам решил быть пораньше в Москве. Как ни как, мог рассчитывать на стол Московский, поскольку после Василия он старший. Трудно сказать на кого мог рассчитывать, кто за ним?
   "...послал Стряпчева Мансурова с Дьяком Путятиным за духовнымс грамамами своего отца и деда, не велев им сказывать того ни Великой Княгине, Ни Митрополиту, ни Боярам..." (Кагамзин, "ИГР", т. 7, ст. 100).
   Потом нелегкий путь из Волока в Москву, через село Воробьёво, где был 2 дня.
   "...въезд в Москву совершался до рассвета: великий князь всё ещё не хотел, чтобы все знали о его безнадёжном состоянии..." (Иловайский)
   - 6 ноября болезнь обострилась, потом вроде полегчало. Послали за доктором и за старцем. Врач начал лечение, старцу было сказано, что не останется в "миру" если поправится, а если помрёт похоронить монахом. Позже был на молебне в Иосифовом монастыре, там ночевал, отпустил Андрея "в его удел". Добрались до села Воробьёва и оставался там два дня, потом чуть не утонул с санями в Москва реке, но доехал. "И повеле тайно служити у Благовещания в пределе...".
   Странное дело: в его окружении, в этот момент, названы лишь лица духовные "...Владыко Коломен. Васиан, да Мисайло Сукин, да Протопоп Алексий, и нес дары Владыко... В среду же против Четверга В.К. тайно маслом свящался, а перед Николиным днём в нощи явственно свящался" ...Василия причащали 3 раза" (Всё по прим. N 321, т. 7). Такое впечатление, что и болезнь его тщательно скрывали и от родных и от жены. Почему? Прошлое стерто более поздними переписками, выгодными тем, кто наследовал за ним власть, но вполне можно предположить, что с его отъездом на охоту в Волок, его фактически отстранило окружение, во главе с женой и Михаилом Глинским.
   Отсюда его обещания "выживу - покину мир", "умру - хороните монахом", что он уже не великий князь? Если нет, то очень, похоже....От него требовалось только одно - "правильно составленная Духовная" в пользу жены и младенца Иоанна...
   Дело шло к концу, и хотя все историки пишут, что, он наступил 3 декабря, похоже, что это не совсем так, Николин день (по старому стилю) 6 декабря.
   Н.Г. Богданов в своей работе "Роль врачей в убийстве царей", говоря о смерти Василия 111, отмечает: " Современные врачи быстро бы установили причину смерти Василия 111: общий сепсис, заражение крови, гангрена...", до и сам он чувствовал, что дело плохо, даже врача позвал слишком поздно, таился. А может и сама "охота" была задумана, как сбор сторонников, подальше от Москвы. Никто из летописцев и историков не останавливает своего внимания на том, что имелся злой умысел в отношении жизни Василия. Зацепиться вроде не за что: ни Булаева, ни других медиков за неизлечение великого князя не казнили.
   Так то оно так, но не казнят в двух случаях: когда это не выгодно оставшимся, и когда все протекало, вроде бы, естественным путём и - "Врач не БОГ!". Тут, пожалуй, оба случая: если уличить и казнить, никакой выгоды, нужно искать и виноватых, кроме врача, возникнут слухи и домыслы - "Извели родимого, чтобы самой жене царствовать!". А положение у окружения "хуже губернаторского": на руках младенец несмышленый, правительница, честолюбивая женщина и "друг её сердечный", дядюшка, совсем недавно покинувший острог, где сидел за "Измену Родине", эти, так сказать главные, другие тоже "перелеты" из Литвы и Орд татарских! Это мы не можем знать всей той обстановки, а современники очень даже знали,... а брат Юрий рядом, как пишут, имел своим сторонником Митрополита Даниила. И не виноват ни в болезни брата, и не лечил его... "Казнить нельзя, помиловать!" - лучший выход.
   Во вторых: болезнь уже на начальной стадии, была запущена так, что при всем "естественном её течении" она становилась смертельной, даже из за прыща, особенно когда он на столь ответственном месте при езде верхом.. Тут и врачи не при чём, слишком поздно пригласили, есть тут над, чем подумать, Василий сам себя поставил в такое положения, когда остался без прикрытия. Преследуя даже братьев, а с Шигона (Поджогин) и аналогичные не самые надежные...Вот и Иван Юрьевич Шигона - Поджогин исчез, приняв участие в похоронах Василия, новое окружение его не приняло, без него обошлось, своих много рядом.
   Первую духовную, которую он писал до второго брака, Василий, вроде бы, приказал сжечь, новую Духовную сочиняли, похоже, "коллективно", стараясь учесть интересы заинтересованных сторон. Правда, до нас она тоже не дошла, потому приходится смотреть, кто при составлении её присутствовал, и чьи интересы, безусловно, в ней были закреплены. Взглянем на лица окружения:
   - Димитрий Феодоровичь Бельский, литовец, потомок Гидемина. Князя Литвы.
   - Князья Шуйские Василий да Иван Восильевичи, о них писалось чуть выше,
   Чье "вхождение во власть" началось с самом конце ХУ века. Звание Шуйские, приняли по оставшимся землям своим у Шуи (рядом с городом невест Иваново), поскольку сделались "служивыми" не хотели напоминать, что они князья Суздальско - Нижегородские. Один, их родственников, Александр Иванович (Брюхатый) получил руку дочери В. К. Василия 1 Димитриевича, Василису, что возможно и настроило ближайшую родню на переход из Орды в Москву, надежда затеплилась... Но, ещё до того "...сыновья Борисовы и Васильевы то служили при дворе Московском, то уходили в Орду"
   (Карамзин, "ИГР", т.7, с.76).
   Примечания: Борис и Василий последние князья Нижнего Новгорода, сыновья уже Шуйские. Можно считать, что Шуйские были более связаны с Ордой, чем с Литвой! Равновесие интересов в ближнем окружении - всегда важная вещь!
   - Михаил Львович Глинский, неясно чей потомок, мурзы татарского, нашедшего приют в Литве, но точно "перелет из земель Литовских"
   - Шигона (Поджогин) Иван Юрьевичь, дворецкий Тверской и Волоцкий, известен тем, что служил Василию, и за страх и за..., При пострижении Соломонии применял к ней "силовые приёмы", происхождение неясно,
   - Князь Кубенский Иван Иванович, тоже дворецкий, но происходил из, вроде бы, Ярославо - Смоленских от Феодора Ростиславича.
   - Присутсьтвовал, вызванный из Москвы, боярин и воевода Захарьин Михаил Юьевич, ещё не князь, потомок "рыцаря Гландала". Склонялся к Литве...
   Карамзин этот состав Духовную представляет так:
   "...пользуясь слабыми остатками жизни, ещё призвал Думских Бояр: Шуйских, Воронцова, Тучкова, Глинского, Шигону, Головина и Дьяков; беседовал с ними от третьего до седьмого часа, о новом правлении, о отношении Бояр с Великою Княгиней Еленой во всех делах, изъявлял удивительную твердость, хладнокровие и заботливость о судьбе оставляемой им Державы..." (Карамзин, "ИГР", т.7, с.102).
   Что годится для романов и опер, где последние минуты умирающего героя, излагаются на шести страницах или в длинной арии, в жизни всё короче. И тут, если и думал то прежде о себе, может об оставляемой жене молодой, может о судьбе сыновей, но никак не о Державе, о ней должен был подумать ранее.
   Боюсь, что пока он в окружении отцов духовных думал о том, как успеть принять обряд пострижения в монахи, другие люди писали Духовную исходя из СВОИХ интересов, решали судьбы и жены и сыновей. Если сравнить списки и места составления Духовной, данные Иловайским и Карамзиным то можно увидеть несовпадение их:
   - Иловайский: И. Шуйский, М.Глинский. Шигона, Кубенский. послали за Захарьиным, Д.Бельский. Духовную пишут ещё в Волоке Ламском. Позже уже в Москве грамоту оканчивали и засвидетельствовали, кроме упомянутых ещё: В. Шуйский, М. Воронцов, М. Тучков, казначей Головин.
   - Карамзин: И. и В. Шуйские, М. Глинский, Шигона, Воронцов, Тучков. Головина, М.Ю. Захарьин, казначея Головина и дьяков. Духовную пишут в Москве
   Братья. Юрий и Андрей, приезжали и отсылались и, похоже, к составлению, столь важного документа, как Духовная, допущены не были. Их исключили.
   Очень странно, но нет Елены, которая, как считают историки, по Духовной получала "Фактичкски" всю полноту Власти? Нет и будущего "друга дома", князя Ивана Феодоровича Телепнёва - Овчину - Оболенского, боярин и воевода по каким то причинам отсутствовал. Документ, составленный немногими, вряд ли мог удовлетворить тех, кого не допустили к его составлению. Составленная Дума, при наследнике младенце, в любом случае не была работоспособной, слишком разными были пожелания каждого из её членов. Предполагали ли, что они смогут согласно править? Вряд ли, первыми лицами могли стать любые:
   "...Два человека казались важнее всех иных по их собственному влиянию на ум Правительницы: старец Михаил Глинский, ея дядя, честолюбивый, смелый, самим Василием назначенный быть её главным советником, и Конюший, Боярин, Князь Иван Феодорович Овчина - Телепнев - Оболенский, юный годами и подозреваемый в сердечной связи с Еленою. Полагали, что сии два Вельможи, в согласии между собой, будут законодателями Думы..." (Карамзин, "ИГР", т.8, с.5).
   Довольно трудно представить, что эти ДВОЕ могли иметь одинаковые намерения.
   Сверх того в Думу назначали ещё "двадцать Бояр знаменитых", которые так же имели СВОИ цели и предпочтения, что не обещало слаженных действий. Полного списка этих двадцати у историков, непосредственно в трудах, не приведено, а жаль, там скрыта суть всех последовавших по смерти Василия (Гавриила) событий. Смотрим кто:
   Карамзин: "... Братья Государевы...Князья Бельские, Шуйские, Оболенские, Одоевские, Горбатый, Пеньков, Кубенский, Барбашин, Микулинский, Ростовский, Батурлин, Воронцов, Захарьин, Морозовы..." (Там же) Итого 11 одиночных, остальные 9 мест на пять фамилий: Бельские. Шуйские, Оболенские, Одоевские, Морозовы. Назначенный "Главный советник", похоже, в Думу не был включен?
   Иловайский: "...Эта дума, кроме двух братьев Василия и дяди Елены, князя Михаила Глинского, заключала в себе представителей знатнейших княжеских родов, каковы: Шуйские, Оболенские, Бельские, Одоевские, Захарьины, Морозовы и некоторые другие..." (Иловсйский, "Царская Русь", ст. 161)
   Если учесть, что князь Горбатый, был наместником в Новгороде, Князь Кубенской во Пскове, князь Барабашин в Новгороде - Северском и проч. "и конечно не присутствовали в оной" (Карамзин) то интересно, кто же оставляли "у Руля" в княжестве Московском, Примеч. N 2 к тому N 8 "ИГР" даёт имена:
   1. Князь В.В. Шуйский, 2. Б.И. Горбатый. 3. Н, В. Храмой - Оболенский, 4. И.Н. Бутурлин. 5. М.С. Воронцов. 6. Князь Д.Ф. Бельский. 7. М. Ю. Захарьин. 8. Князь И.Ф. Бельский. 9. Князь И. Д. Пеньков, 10. Князь М. И. Кубенский. 11. Князь Ф.И. Одоевский. 12. Князь И. И. Барабашин. 13. Князь И.В. Шуйский, 14. Князь В. А. Микулинский. 15. И. Г. Морозов, 16. Конюший князь И.Ф. Овчина - Телепнев - Оболенский. 17. Князь И.А. Катыров - Ростовский, 18. В.Г. Морозов. 19. Князь Р. И. Одоевский. 20. Князь И. (Щетина) И. Оболенский. Итого 20.
   Попробуем, с известной долей вероятности разбить членов думы на группы по интересам и высказать предположение на кого они предпочитали опереться:
   - Шуйские - два брата, Горбатый - родственник Шуйских, Оболенские - трое, Одоевские - двое, Воронцов. Все выше перечисленные имели земли в южных областях Руси, бывших литовских владениях или как Шуйские явно склонялись к татарскому присутствию в пределах Руси. Надеялись с их помощью решать, как внешние, так и внутренние проблемы. Все они появились во времена Иоанна 111.
   - Бельские - два брата, Захарьин Кошка, Морозовы - два брата, Микулинский
   и конечно, Михаил Глинский. Безусловные сторонники западного варианта, Литва, Европа. Это объясняется их происхождением и действиями. Пока они в меньшинстве. Объявились в окружении, кроме Глинского, в более ранние времена со времен Иоанна 1 (Калиты).
   - Катыров - Ростовский, о нем упоминается лишь с царствование Ивана Грозного.
   - Бутурлин Дворецкий, от этого ничего не зависело, взят для протокола.
   Правильность этого утверждения покажет время, подождём и проверим, ... Василий оставил после себя очередной клубок противоречий, чреватый многими невзгодами, как для народа в целом, так и для самих "членов верховной Думы", но об этом позже во времена Ивана 1У Грозного. Пагубно младенчество Власти...
   "...В государственных бумагах сего времени находим, что знатные люди, недовольные Василием. Обвиняли его в излишней надёжности на самого себя, в неуважении советов, в упрямстве, в нетерпении противоречий, несмотря на то, что он решал все дела именем Боярским....Жаловались так же на любовь его к новым обрядам, привезённым в Москву Софьиными Греками, которые по их словам замешали Русскою землю...Великий Князь, как говорили тогда, судил и рядил Землю всякое утро до самого обеда, после чего занимался делами...Двор его был великолепен. Василий умножил число сановников своих, прибавив к ним Оружейных, Ловчих. Крайчкго и Рынд. Крайчер был тогда тоже, что ныне Обер - Шенк; а Рындами именовались оруженосцы, знатные молодые люди, избранные по красоте, нежной приятности лица. Стройному стану...Смиренный в церкви - где, удаляя то себя многочисленных Царедворцев, стоял всегда один, опираясь на свой посох..." (Карамзин, "ИГР", т.7, ст. 109).
   "... в последние лета Государствования своего начал писаться Царем и
   Самодержцем Всероссийским. Княжил 28 лет, а потом постригся в монастырь. Наречён Варлаамом, и в тот же день скончался, что воспоследовало ; Декабря 1533 года, жития его было 54 года 8 месяцев. Положен, а Московском Архангельском соборе. У него супруги: 1. Соломония Юрьевна Сабурова. 2. Елена Васильевна Глинская. Дети: Иоанн. Юрий..." (Исторический словарь", ст. 38).
   Нет ни одного слова об особой любви к нему народной, как иногда писалось о других. Словарь был достаточно щедр на воздании "славы о любви народной", но тут воздержался. Ничто так не красит человека, как ТИТУЛ: только он дает весомое различие между тварями земными: Лев Царь зверей, а вот Князь даже Великий ещё не Царь, хотя Царь, для слуха, гораздо приятнее, но кто подтвердит:
   "... Василий так же, как и родитель его, назывался Великим Князем только для России, Употребляя следующий титул для сношений с Державами иноземными:
   "... Великий Государь Василий, Божией Милостию Царь и Государь Всея Руси и Великий князь Владимирский, Московский, Новгородский, Псковский..." (Там же).
   О титулах его разговор уже был, остаётся без ответа один вопрос - чем отличалось положение подданных в тех местностях, где он именовался Царем, от тех в которых он наименовался только Государем или Великим Князем? Да, вероятнее всего, ничем, разве, что там его еще больше не любили - завоеватель!
   Есть один интересный документ из бумаг князя Оболенского, опубликован в Москве в 1838 году, относится к княжению Василия 111, но нет числа и года составления этого документа, но возможно, он как то проясняет взаимоотношения между Москвой и Литвой, а тек же то, почему часть земель отошедших от Литвы имели какой то суверенитет. Вероятная дата - до 1514 года, но не исключено, что он написан в 1506 году, сразу после того, как королём Польши стал Сигизмунд. Это договорная грамота, как бы закрепляла сложившееся положение. Гавриилу - Василию она была нужна, поскольку его положение, в тот момент, было шатким, достаточных сил, чтобы противостоять Польско - Литовскому государству, он не имел, но "присоединённое" берег:- - - -
   - Титул Василия: "Мы Василий, Божией милостью Государь Всея Руси и Великий Князь Владимирский, Московский, Новогородский и Псковский, и Тферской. И Югорский, Перемиский, Болгарский и иных...взяли любовь и вечное доконание со своим братом и сватом Жигмонтом..."
   - Титул Сигизмунда" "...Король Польский и Великий князь Литовский и Русский. Княжием Прусским и Велико Кеглоковским и Опавским, Силезским и Лужецким и Жимоитским и иных..."
   - "... а быте брате на всякого моего недруга со мною везде за один, и на Татар, оприче (кроме) Менгли - Кирея Царя Перекопского, а пойдут Татарове, на наши Вкрайние места, и Князьям нашим и Воеводам нашим Украинским нашим людям сослаться (*договориться) да борониться им садного (совместго)...
   - Дальше Василий перечисляет, какие города и уделы он считает владнеиями короля Сигизмунда: " Вруч с волостями, Канев с волостями, и город Черкассы с волостям, и город Житомер с волостями, и город Киев с волостями, город Чебельчь,, город Туров..., город Мозырь..., волости ваши Пеич, Убрагин, Речица, Горовонь, Стрешено, Чичирск, Пропоевск, город Могилев..., город Мстиславль..., город Кричев..., город Смоленск..., Рославль, Иванеево, Пруды, Белик, Ельня, Ратшино, Новоселье, Сватидо, Ожерешпер... и во все твои Вкраенные места, которые ближе к нам: "... не вступоться моем и блюсти и не обидиши, ни подыскивати под тобою и под твоими детьми всее твоей отчины, Великих княжеств..."
   Примечание при беглом взгляде (по названиям городов сохранивших свои старые имена) на карту можно определить на какие земли претендовал сам Василий, это особенно подробно отмечено в отношении южных областей. Владельцы которых "отъехали" в Москву, а владения их оставались пока за Литвой. Впрочем, благоразумия хватило не на долго, уж очень хотелось...
   - Далее Василий перечисляет, какие города и уделы он считает своей "отчиной":
   "... А тобе Жигмонту Королю и Великому Князю, в наши земли в нашу отчину Великие княжества и в Новгород Великий, и во Псков, и во все Новогородские и Псковские места, в Торопец и во все Торопецкие волости не вступаться ничем..." К этому прибавлена Тверь и земли Тверские. Установлены рубежи по рекам, частично согласно старых договоров. Прибавлено ещё: Тетилов, Пославь Винёв и земли Пронские.
   Естественно в этот момент Василия особенно было интересно утвердить документально свою власть над Новгородом и Псковом с их землями, поскольку на руках у Сигизмунда была Жалованная грамота (ярлык) от Менгли - Гирея, который считал себя вправе распоряжаться землями Руси.
   Ярлык приведен в том же документе. Крымский Хан, Менгли - Гирей пишет в данном ярлыка, какие земли Руси, он передает в правление Королю Польши:
   - К им относились земли Великолуцкие, земли Смоленсие, земли Подольские, землю Каменецкую, Бориславскую, Скальскую, Звенигородскую (на Волыне), Черкесскуб, Киев, Глинск, Путивль. Чернигов, Рыльск, Курск. Брянск, кроме того Псков, Новгород Великий и Рязань. Документ датирован так - Месяц Сафора 21 дня, пятница. У Гиреев душа добрая. Отдаешь то, чего не можешь, получить САМ!
   Интерес представляет московская политика в отношении "иностранных спецов".
   Москва, конечно, прельщала различных специалистов обещанием "больших денег", но для большинства это стало "дорогой в один конец" Звала и... задерживала: "... Следуя во всём Иоанну, Василий старался привлекать полезных иностранцев в Россию. Кроме людей искусных в деле военном. Он первый из Великих Князей имел Немецких лекарей при дворе. Мы упоминали о Люеве и Феофиле; сей последний был, Любчанин, взятый в плен Воеводой Сабуровым в Литве. Магистр Прусский ходатайствовал о его свободе, но Великий Князь отказал...Феофил волей или неволей оставался в Москве, где находился третий знатный лекарь, родом Грек, жена которого и дети жили в Цареграде. Султан написал...но Государь отвечал...Иностранцам с умом и дарованием легче было тогда въехать в Россию, чем выехать из неё..."
   (Карамзин, "ИГР", т. 7, ст. 112).
   Имел докторов "знаменитых и иностранных", а умер от прыща на заднице, лечась домашними средствами, поскольку хранил "государеву тайну" о болезни своей...
   Каменное строительство, также заимствованное из Европы, существовало не только в церковном строительстве, но и в создании крепостных сооружений на наиболее опасных направлениях. Так были построены крепости: "с каменными стенами в Нижнем Новгороде, Туле, Коломне и Зарайске" (Карамзин). Таким образом, видно, что наиболее опасным считали южное направление. Если взглянуть на карту, то видно: крепость в Нижнем прикрывала доступ в земли Московские со стороны Казани и Великой степи, поскольку оттуда вдоль Волги и осуществлялись основные набеги. Крепости в Туле, Зарайске и Коломне, если не защищали полностью, то ограничили возможности набегов со стороны Крыма. Чернигов и Каширу защищали лишь волы с деревянными башнями, поскольку все набеги Крыма и до и после того времени происходили через Сенькин брод, то крепости в Кашире и Коломне прикрывали это направление, сковывая продвижение противника сначала вдоль Оки, а от Коломны вдоль Москвы - реки. В Москве рвы вокруг Кремля выкладывали кирпичом, но не факт, что сам Кремль имел теперешний вид. Великий Новгород после пожара подвергся перепланировке. Церкви, кроме служения Господу, во времена военных действий рассматривались как сооружения оборонительные. "...Девичий монастырь основан в знак благодарности ко Всевышнему за взятие Смоленска ..." (Карамзин). С военной точки зрения монастырь своими стенами прикрывал Москву со стороны Смоленска.
   Примечание: Вероятнее всего, что тогда дорога из Смоленска и вообще с западного направления была единственной и шла вдоль реки Сетуньки, впадавшей в реку Москву прямо напротив Девичьего монастыря (в том месте, где сегодня располагается железнодорожный мост Окружной дороги). Более полноводная река Сетунька брала свое начало где-то рядом с Одинцовом.
   Нельзя сказать, чтобы власть Московская в лице Василия 111 стремилась наравне с техническими достижениями перенимать и законодательное право, принятое в основных западных странах, даже в Литве и Польше. Здесь продолжали опираться на древнее право с усилением акцента на самодержавную власть, что отрицательно сказывалось на развитии судебной системы в целом. В основном исправлялись и подновлялись старые законы:
   "...Василий издал многие законы для внутреннего благоустройства
   Государства, которые вместе с Уложением отца его вошли в Судебник Царя Ивана Васильевича ..." (Карамзин). Как ни крути, а явно видно, что законы предписывали лишь блага для власти, и только незначительное послабление делалось для "вновь обретенных" земель. Нужно было сгладить переход от законов Литовской земли к самодержавному строю княжества Московского, но и тут встречались ограничения, способствующие "государственному порядку" :
   - Владельцы земель: Тверских, Оболенских и Белоозерских и Рязанских лишались права продавать свои земли жителям других областей.
   - Не имеют права обратного выкупа земли у монастырей наследники умершего, если это не предусмотрено Духовной.
   - Выдана "Жалованная грамота Смоленску", в которой предлагается: "искоренять ябедников и немедленно освобождать судимого, предоставившего надежные поруки; мещанам разрешается рубить дрова вокруг города "без явки" ..." (Карамзин). Именно такие мелкие привилегии и получил Смоленск.
   Определил для Смолян пошлины: Судебную, Мировую, Брачную Стадную и
   Убойную.
   - Боярам запрещается кабалить вольных людей и держать корчмы.
   Более подробно обо всем этом можно прочитать в Прим. N 112, т. 7, "ИГР".
   "... Действительно, память о Василии Иоанновиче не должна умереть в сердцах Русских людей. Он до последнего своего часа был исключительно занят заботами о строении Государства и о собирании Русской Земли по заветам отцов и за свою сравнительно недолгую жизнь достиг многого: присоединил Псков и вернул Смоленск; смирил Казань, посадив там хана из наших рук и выстроил для облегчения ея завоевания в будущем - город Васильсурск; вместе с тем, Василий сдерживал, насколько было сил, Крым, и всегда держал себя с большим достоинством по отношению его ханов; он был грозою Ливонских Немцев, Литвы и Польши, и с честью поддерживал отношения с папами и Государями Западной Европы. Будучи предан Православию и древнему благочестию, он отличался и большой ласковостью к иностранцам..." (А.Нечволодов, "Сказания...", т. 7, ст. 329).
   Вот какое мнение об этом Великом Князе Московском, хотел бы закрепить в сознании людей историк начала ХХ века. Беда не в том, что такое же было написано и задолго до него, беда в том, что нас пытаются утвердить в нем уже в веке ХХ1. Историческая наука окостенела, нет научного поиска, рассматриваются частные вопросы, боятся нарушить устоявшиеся мнения, даже не поисками новых документов, а простым хронологическим раскладом уже давно известных, и уж тем более высказыванием каких - то ПРЕДПОЛОЖЕНИЙ!
  
   Женщины Древней Руси и их роль в её истории
  
   Как было обещано, продолжим разговор о "роли женщин" в историческом процессе, протекавшем в Московской Руси начиная с середины Х1У века. Уже было высказано мнение, что историки просто пренебрегли этим важным вопросом, но как ни странно, наличие упомянутых женских имен не уменьшается, а возрастает, что указывает, что зря историки, вслед за летописцами, пренебрегают детальным рассмотрением и изучением данного факта, хотя бы в вероятностном отношении.
  
   Книга У (по Карамзину)
  
   Евдокия Димитриевна (в монашестве Ефросиния, упомянута 22 раза) - дочь Димитрия Константиновича Князя Суздальского, фактически дочь противника Димитря Ивановича (в будущем Донского) князя Московского. Евдокию, Димитрий Московский в 1367 году, получил "в награду" за то, что "сильная рать Московская" помогла Димитрию Константиновичу Суздальскому, отрегулировать семейные споры в отношении Нижнего Новгорода, который тогда, принадлежал княжеству Суздальскому. Благодаря этому брачному союзу князья Московские, уже обозначили свои права на земли Суздаля. Для Димитрия Иоанновича, это был уже второй брак, хотя от рождения ему было лишь 17 лет. Как звали и какого звания была первая жена Димитрия, не сообщается. При этом браке, на Евдокии, ему "светили права" на княжество Суздальское, а как с той поступили, с той первой, историки не доискиваются...
   Нет сведений о том, как протекала их жизнь до 1380 года, по количеству потомков, можно судить о "мире и согласии". Они родились: Даниил (?), Василий 1370 г., Георгий (Юрий) 1373 г., Пётр (?), Андрей (?), Иоанн - стал монахом (?), Константин (?). Димитрий "пошел на поле Куликово". А Евдокия осталась в Москве и усердно молилась и раздавала милостыню. Встречала его после битвы во Флоровских воротах Кремля. При нашествии на Москву хана Тохтамыша уехала с супругом в Кострому. Построила Вознесенский Девичий храм в Кремле и церковь Рождества Богородицы. Приняла монашества незадолго перед кончиной. Умерла в 1407 году.
  
   Евдокия - супруга Андрея Александровича, Тверского князя. Умерла в 1365 году во время эпидемии "язвы".
  
   Мария - дочь князя Суздольского, Димитрия Константиновича, старшая сестра Евдокии. Пояс, подаренный ей на свадьбе в 1367 году послужил поводом для скандала в 1433 году, между Софией Витовтовноы и сыновьями Юрия Димитриевича (Шемяками), сына Димитрия (Давила) Донскова.
  
   Евдокия - супруга Константина Михайловича, князя Тверского, умерла в 1365 году, во время эпидемии "язвы" в Тверской земле.
  
   Елена (Авдотья (?)) - супруга Константина Васильевича. Князя Суздальского.. Умерла в 1365 году во время эпидемии "язвы" во Владимирской земле.
  
   Елена - жена Василия Михаиловича, князя Тверского (Кашин). Мать Василия, дочь князя Московского Симеога Гордого. Поэтому в 1374 году Василий перешёл на службу к Димитрию Московскому.
  
   София - супруга Всеволода Александровича, князем Тверским (Холм). Умерла в 1365 году во время эпидемии "язвы" в землях Тверских.
  
   Софья - дочь Святослава Ивановича князя Смоленского, с 1384 года, жена Бориса Михайловича, князя Тверского.
  
   София - дочь Димитрия Иоанновича (Донского), жена Великого князя Рязанского Олега, с 1387 года.
  
   Анастасия - дочь Димитрия Иоанновича (Донского). После смерти отца выдана замуж за пришедшего на московскую службу Тверского князя Иоанна Всеволодовича.
  
   Василиса (в монашестве Феодора) - супруга Андрея Константиновича, князя
   Суздальского. Умершего в 1365 году во время эпидемии "язвы" в землях Владимирских. Княгиня Феодосия упомянута среди прочих в Духовной Димитрия Донского, где он завещал ей некоторые селения, чтобы "владела до живота своего".
  
   Мария (в монашистве Марфа) - супруга Андрея Иоанновича, умершего в 1353 году во время мора, мать Владимира Андреевича (Храброго), основателя княжеского рода - князей Серпуховских и Боровских
  
   Анастасия - жена Иеримея Константиновича, князя Тверского
  
   Анна - сестра Димитрия Московского, супруга Димитрия Михайловича, князя Волынского.
  
   Мария - дочь Димитрия Иоанновича Московского, жена Симеона Ольгердовича. Умерла в Мстславле в 1397 году, тело перевезли в Москву. погребена в церкви Св. Лазаря
  
   Товлумбека - жена Тохтамыша, Царица Ордынская, в 1386 году, убита своим мужем Тохтамышем.
  
   Анна - дочь Димитрия Иоанновича (Донского) родилась в 1388 году, 8 января.
  
   Евдокия Димитриевна - жена Иоанна Михаиловича князя Тверского.
  
   Анастасия - жена Андрея Константиновича, великого князя Суздальского и Нижегородского. В 1364 году перед смертью князь Андрей постригся в монахи, а в 1367: " Постриглась в Нижнем Новгороде вдовствующая супруга Князя Андрея Константиновича, Анастасия"
  
   Агрипина Александроана - жена Андрея Димитриевича (сын Донского), князя Можайского (князья Московские)
  
   Василиса - дочь Симеона Иоанновича и его жены Анастасии Гидемидовны, жена Михаила Васильевича, князя Кашинского (Тверские князья), скончалась в 1368 году "Апреля в 20 день".
  
   Анна - дочь Святослава Иоанновича, князя Смоленского, первая жена литовского князя Витовта. Освободила Витовта из тюрьмы. Куда он был заключен?
  
   Феодора Ольгердовна - дочь Ольгерда, князя Литовского от Тверской княжны, с 1377 года, жена князя Святослава Титовича (?). Возможно сын Тита воеводы Бреста.
  
   Евдокия - супруга Михаила Александровича, великого князя Тверского.
  
   Евдокия Димитриевна - жена Иоанна Михаиловича, князя Микулинского (князья Тверские). В 1396 годе: "Витовт Литовский казнил смертной казнью Князя Ивана Михайловича и жену его и дети разведе и дом его разграби". Это был период противостояния Москва и Литвы.
  
   Василиса - дочь Феодора Олеговича, князя Рязанского, жена Иоанна Владимировича, князя Серпуховского и Боровского.
  
   Ефросиния (Аграфена (?)) Полиевктовна.- дочь тысячского Вельяминова, жена Петра Димитриевича, князя Димитровский (князья Московские).
  
   Иулиния - супруга Симеона Мстиславича, князя Вяземского, убита в 1406 году князем Смоленским Юрием Святославичем в Торжке (земли Новгорода), где оба владели одной из половин города. В землях Новогородских оба скрывались от Витовта, изгнавшего Юрия из Смоленска, а Симеона из Вязьмы.
  
   Елена Ольгердовна (в монашестве Евпраксия) - дочь Ольгерда, жена Владимира Андреевича, князя Серпуховского и Боровского. Её замужество послужила залогом "желания вечной дружбы и искренности" между Литвой и Москвой. Карамзин пишет, что Ольгерд просил мира, но в этот момент сам Димитрий Иоаннович, ещё не Донской, сидел, в декабре 1371 года, в Москве осаждённый войсками Ольгерда и Кейстута. Странно? Может и нет, заключили перемирие до июня, а после свадьбы молодых, заключили и мир с Литвой. В своей Духовной, в 1410 году оставил Владимир Андреевич жене "множество сел (в том числе Коломенское, Тайнинское, и славную мельницу на устье Яузы" (Карамзин). И треть доходов московских.
  
   Иулиания (Ульяна) - игуменья Алексеевская, "от града Ярославля, дщи некого богатого родителя, сама же зело богобоязлива, чернечевшая лет более 30 и Игуменья бывши 90 Черницам, и общему житию женскому начальница сущи, и многим девицам учительницей быши, и за премногую добродетель любима бысть от всех и почтена всюду".
  
   Ядвига - дочь короля Венгрии и Польши Людовика. После его смерти избрана королевой Польши. Взяла в мужья, в 1386 году, литовского князя Ягайла, который для этого принял веру католическую.
  
   Софья Витовтовна (упомянута 26 раз) - супруга Василия 1 Димитриевича. Василий женился на ней по обещанию данному Витовту в 1386 году, Свадьбу справили лишь 1391 году. Трудно сказать насколько "счастливым" был этот брак, несмотря ни наличие детей: Юрий (1391), Иван (1397), Марфа (1398), Даниил (1401). Семен (1405). Василий (1415), Анна (?), Василиса (?), Анастасия (?). Так уж получилось, что Семен и Даниил умирали вскоре после рождения, а дочери Анна. Василиса и Анастасия, судя по тому, как их выдавали замуж, рождены до 1405 года. Юрий умер в 1400 году. Единственным наследником, должен бы быть, казалось, Иоанн, но он не был объявлен. В документах 1402 года есть указание на то, что наследником стола Московского был литовский князь Свидригайло Болислав Ольгердович, но в 1407 году Иоанн, с непонятными оговорками, был назван наследником. Следующий сын, в этом семействе родился только в 1415 году. Несомненно София Витоатовна любыми средствами решила удерживать свою власть над мужем, и потому давление со стороны Витовта на Москву не ослабевало. Он использовал для этого и дочь, и военные действия. Когда Василий Васильевич миновал опасный возраст младенчества (2 года), был убит, в 1417 году, наследник престола Московского. 20 летний Иоанн, когда ехал из Коломны. Из летописей и из истории его имя практически исключено, старательно вымарали? Может и так: "...Герберштейн пишет, что Василий Димитриевич будто бы не любил сына (Василия Васильевича), подозревая супругу именем Анастасия (разве Софью?) в прелюбодеянии, и наследником объявил своего брата Юрия (Юрия Димитр.)
   Примечание: Софья могло быть её именем, а имя Анастасия могла получить при крещении в Православной церкви или принять это имя вместе с титулом Великой Княгини. Вот и судите сами, кого из них сына или брата хотел видеть на столе Московском сам Василий 1 Димитриевия. Софья видела лишь сына и...
   И предпочтительным остался малолетний Василий, которому к 10 - летию со дня рождения, Василий 1 Димитриевич сделал подарок - УМЕР, оставив его Великим Князем и поручив его и Софью, заботам Витовта. Целью Витовта было объединить с Великой Литвой и все земли Руси, дотоле от него независимые: Смоленские, Рязанские, Московские, Тверские, Псковские и Новгородские. Его задача осталось не выполненной - вмешалась его смерть, но кое что он успел: выпустил печать единую для Литвы и Москве, получил соответствующие грамоты от Рязани, Москвы и Твери, в которых они признавали своё вассальное положение. Софья Витовтовна имея, абсолютную власть над сыном, Василием 11. сосредоточилась после смерти отца (?) Витовта, на делах "внутренних" и затеяла борьбу с дядей Василия, князем Звенигородским, Рузским, Галицким, 57 летним Юрием Димитриевичем, считавшим, что 15 летнему Василию, стол Московский доверять не следует. Последовала 20 летняя междоусобица, доведшая страну до крайнего истощения, а её роли в жизни княжества Московского, историки её не заметили, считая просто супругой Василия 1, а позже лишь матерью Василия 11.
   - "... и за два года до кончины Великого Князя супруга его ездила к отцу в Смоленск, может быть не только для свидания, но и для важных государственных переговоров. Василий, кажется. Чувствуя себя близким к смерти; хотел принять меры к утверждению сына на престоле Великокняжеском..." (Карамзин) "Сон в руку" - почувствовал и умер. А Софья...
   Странно, что и мать Василия Евдокия, Княжна Суздальская умирает, как раз в 1407 годы, когда наметилось охлаждение между супругами, деток уже не было.
   София неоднократно спасалась бегством, одна и вместе с сыном, пленённая своими противниками, радостно встретила сына, когда он с войсками татарским вернулся из плена, фактически признав вновь свою зависимость от Орды, возможно, настаивала на ослеплении Василия Юрьевича (Шемяки) и получила то же, её сын был ослеплён и получил название Тёмного. Противники и Юрий и сыновья его, Василий и Димитрий, погибли в этой борьбе, а Василий 11 (Тёмный) закрепился на Великокняжеском троне. "Мог ли это сделать несчастный слепец" - вопрошает Карамзин, но он не прав, утвердительно ответив на этот вопрос, победила его мать Софья Витовтовна. Она же, вероятно, выбрала в жены сыну Марию, княжну Серпуховскую и устроила свадьбу своего внука Иоанна на княжне Тверской. Всё это создало такое положение, что внук её Иоанн 111, получит родство с двумя домами великих князей литовских: Ольгерда и Витовта, а правнук Иоанн Младой получит родство и с третьим домом князей, домом Кейстута. Отсюда и возникнут определённые претензии князей Московских на земли Великого княжества Литовского. Было и другое:
   "...малодушный Воевода, объятый страхом, бежал со всеми полками, и дал татарам путь свободный; а Василий, вверив защиту Москвы Ионе Митрополиту, матери своей Софии, брату Юрию и Боярам - супругу же с младшими детьми отпустив в Углич - рассудил за благо удалиться к берегам Волги, чтобы ждать там Городских воевод с дружинами..." (Карамзин, "ИГР", т. 5, ст. 199).
   Вмешивалась она и судебную систему. О чем свидетельствует прим, N 402, т. 7.
   "ИГР", там указано, что она изменяла систему судопроизводства в дворах великого князя, князей удельных и владениях своих.
   Она умерла в 1453 году в июне числа 15, в Духовной её тщательно расписано, что и кому передается, а также даётся благословение жене Василия, Марии. И последние годы до своей смерти Василий 11. в 1462 г. (Темный) опекался уже другой женщиной, женой Марией Ярославной, княжной Серпуховской.
  
   Александра - жена Симеона Димитриевича, князя Суздальского (Нижний Новгород). После того как Василий Димитриевич князь московский отнял Нижний у князей Суздальских, Семион ушел в Орду, была "под стражею в России, нашла способ уйти в землю Мордовскую, подвластную Татарам и жила, в каком то селении у Христианской церкви". Её нашли и вновь арестовали в 1401 году, вместе с детьми.
  
   Евпраксия - жена Олега Иоанновича, Великого князя Рязанского, яростного противника князей Московских. Скончалась в декабре 1405 года.
  
   Анастасия - жена Александра Владимировича (Олелько), внука великого князя Литвы Ольгерда, наместник (?) Киевский.
   Примечание: у Карамзина упомянуты две Анастасии, обе жены Олелько?
  
   Василиса - дочь Василия 1 Димитриевича великого князя Московского, с 1418 года супруга Александра Ивановича (Брюхатого), из потомков князей Суздальских. Перешел служить Москве. После его смерти её выдали за его двоюродного брата Александра Даниловича, так же потомка князей Суздальских.
  
   Анастасия - жена Бориса Александровича, князя Тверского?
  
   Анна - дочь Василия 1 Димитриевича, великого князя Московского. Выдана в 1414 году, замуж за Иоанна Мануила, когда он был наследником трона Византии, но в 1417 году там "скончалась от морового поветрия".
  
   Анастасия - дочь великого князя Смоленского, Георгия (Юрия) Святославича, выдана замуж в 1400 году за Юрия Димитриевича князя Московского (Звенигород. Руза, Галич).
  
   Иулиния (Ульяна) - жена Василия Владимировича, князя Серпуховского и Боровского, в то время сторонника Василия (темного). Участвовала в заговоре с целью возврата его на стол Московский. Ехала к заутене и заставила открыть для нее кремлёвские ворота, чем и воспользовались заговорщики, чтобы захватить Кремль для Василия (Тёмного)
  
   Мария Кейстутовна ( в монашестве Марфа) - княжна литовская, сестра Витовта, жена Иоанна Михаиловича, князя Тверского. После разгрома Витовта при Ворксле, Михаил Тверской посылает, регулировать отношения с Москвой, вряд ли, в этом деле Мария, не играла ответственную роль, поскольку постоянно поддерживала связь с Витовтом.
  
   Мария Ярославна (в монашестве Марфа, упомянута 27 раз) - дочь Ярослава Вдадимировича, князя Серпухоаского и Боровского, жена Василия 11 Васильевича (Тёмного). Василия сначала сватали за дочь Боярина Иоанна, но "...Или невеста не нравилась жениху, или Великий Князь вместе с матерью (Софьей Витовтовной) находили сей брак неприличным: но Иоанн получил отказ, а Василий женился на дочери Ярослава..." (Карамзин). Конечно тут, как упоминалось выше был прямой расчет, у Иоанна, земли, считай ничего, а у Ярослава земли Серпуховские и Боровские, да и прямое родство с домом Ольгерда. Вместе с Софьей испытала пленение и бегства, во время Московского междоусобия. И ссылку вместе с Василием в Углич, после его очередного отречения от стола Московского. Василий 11 в своей Духовной поручил защиту интересов сына Иоанна 111 и супруги, Марии, польскому королю Казимиру, в той же духовной он, Василий, поручает казну княжества супруге, что делает её самым влиятельным лицом в княжестве при Иоанне 111. В то же Духовной Василий написал: "...А Княгине своей даю Ростов...до её живота...А что её купля городок Романов. Княже Михаилово Дева, и Княжих Львовых детей, и Княже Давыдово Засекино и усть Шексны, что себе купила у Князя у Семёна и у князя у Василия Шохонских..., что её купля в том вольна моя Княгиня..."
   Это значит, что жена его вела собственное хозяйство независимое от мужа. Ещё:
   "...а дети свои приказал есь своей Княгине...а который сын мой не имеет слушати своей матери, в том не буди моего благословения...". Таким образом, она была поставлена во главе княжества, хотя сын Иоанн, признан Великим князем. Ему уже 22 года и еще про жизни отца был соправителем, правда не коронованным. Однако, всё решали за него. Можно было бы спросить, почему был выбран не самый активный из детей, а достаточно безвольный Иоанн? Да потому, что она хотела править сама. Всё княжение Иоанна, он "советовался":
   - Поход на Новгород 1471 год: "...Великий князь изьявил горесть: ещё размышлял, советовался с матерью, с Митрополитом, и призвал братьев"
   - Отношения с Рязанью, лето 1476 года: "...К. Вел. и мати его Мария отпустили К. Рязанского на Рязань, на его отчину, и тоя же зимы Ген. приде к Москве и поять за себя сестру Вел. Князя Анну..."
   - О принятии Митрополитом всея Руси, Григория поставленного Патриархом Константинопольским: "...и мы умыслили со своим отцом Митрополитом, и со своею матерью и с братию и со всем Священством, да того Посла Патриаршего ни Григория в земли наши впущать не велеть..."
   - Посольство от папы Римского, сватавшего за Иоанна Софью Фоминишну, 1472 год: " Сие важное Посольство весьма обрадовало Иоанна; но, следуя правилам своего обыкновенного благоразумия, он требовал совета от матери, Митрополита Филлипа, знатьнейших Бояр..."
   - Поход на Новгород в 1477 году, с войском Иоанна шел: " с ними также Воевода матери Иоанновой, Семён Пешек, сея Двором...". Возможно, и сами шла за сыном - За победу над Новгородом дала обет пострижения: "...20 Января отправил гонца в Москву к матери своей (которая без него постриглась в Инокини)..."
   - Раздача земель монастырям: "...Грамота данная Марфою Корельскому Николаевскому монастырю на сёла, земли, рыбные ловище..."
   - При восстании братьев протии "тиранства Иоанна" тот задумался: "... Великий князь подозревал мать свою в тайном согласии с его братьями, зная отменную любовь ея к брату Андрею...". К тому времени сам Иоанн уже испытывал значительное влияние со стороны другой женщины, жены Софьи Фоминешны, которая старалась "привить" ему устои ЕДИНОЛЕРЖАВИЯ, но под её опекой...
   - В момент стояния на Угре мирила Иоанна и братьев: "...Мать его и Митрополит посылали своих Бояр уговаривать Князей Андрея и Бориса; они усовистились и прислали в Москву своих чиновников...
   - Принимала участие в "обороне Москвы" во время стояния на Угре в 1480 году: "...Супруга Иоанновна (Софья Фоминишна) выехала со двором своим в Димитров, откуда на судах удалилась к пределам Белаозера; а мать его, Инокнья Марфа, вняв убеждением Духовенства, к утешению народа осталась в Москве...". Но тут неизвестно, кто кого убеждал, поскольку мать, вынуждала его к битве с ханом Ахматом, как при Куликовом поле, а он трусил, выжидал и метался между Коломной и Москвой. "... "Государь выдаёт нас Татарам!"... Сие неудовольствие столь огорчило Великого князя, что он не поехал в Кремль, а остановился в Красном селе. Объявив, что прибыл в Москву для совета с матерью, Духовенством и Боярами..."
   - Возможно, считая, что Софья слишком серьёзный противник, инокенья Марфа решила "уравновесить шансы" и занялась, в 1482 году, сватовством внука Иоанна Младого за дочь Господаря Молдавского Стефана. Елену: "...Таким образом, расположенные к искреннему союзу, Иоанн и Стефан утвердили оный семейным: второй предложил дочь свою Елену за старшего сына Иоаннова, выбрав в посредницы мать Великого Князя ..."Умерла она в 1484 году. 4 июля. В 1483 году, может, к её утешению, у Иоанна и Елены родился сын Димитрий, Вскоре умрёт Иоанн Младой, а его жена Елена и Софья Фоминишна вступят в борьбу за стол московский...". Была ли она Правительницей? ДА!
  
   Анастасия - дочь князя Смоленского Юрия Святославича, жена Георгия Димитриевича, князя Звенигородского и Рузского. Он боролся за стол Московский с Василием 11 (Тёмным), вернее с его матерью, Софьей Витовтовной. Она была матерью Василия (Косого), Димитрия (Шемяки)
   Умерла в 1422 году.
  
   Феодосия - дочь Иоанна Феодоровича, великого князя Рязанского. Умирая, он поручил сына, Василия и дочь Феодосии., великому князю Московскому Василию 11 (Темному), тем самым передав судьбу княжества Рязанского, как
   подвластного Москве.
  
   Мария - жена князя Василия Оболенского. "...Скорые Татараве Седи - Ахметовы догнали до Похры, и Княгиню Василия Оболенского взяли Марию, и невестку её Степаниду, жену Григория Козлова - Морозова..."
   Примечание: река Похра, протекает в районе Домодедова.
  
   Анастасия - дочь Василия 11 (Тёмного), жена Александра (Олеько) Владимировича.
   Примечание у Карамзина упомянуты две Анастасии, обе жены Олелько)
  
   Мария - дочь Бориса Александровича, великого князя Тверского. В детстве обручена с сыном Василия 11 (Тёмного), малолетним Иоанном в 1440 году. Брак закреплял политический союз Василия (Тёмного, и князя Тверского, в борьбе против Димитрия и Василия, детей Юрия Димитриевича (Шемякичи), за стол Московский. Их единственный сын, Иоанн Иоаннович (Младой) родился, через пять лет после брака, в который Иоанн 111 вступил в 12 летнем возрасте.
   Умерла внезапно в 1467 году: "... Иоанн находился тогда в Коломне, мать его и Митрополит погребли её в Кремлёвской церкви Вознесения...Сию неожиданную кончину приписывали действию яда....Подозревали жену Дворянина Полуектова...Доказательства столь неверные не убедили Великого Князя в истине предполагаемого злодейства...". Как то странно то, что вскоре после этого началась история с его сватовством к воспитаннице папы Римского, Софье...
  
   Софья - дочь Димитрия Заозёрного, жена Димитрия Георгиевича (Шемяки). Мать Иоанна Димитриевича (Шемякина).
  
   Мария - дочь Василия 1 Димитриевича великого князя Московского, жена Ивана Юрьевича, князя Патрикеева, правнук литовского князя Ольгерда. Её муж был приговорен к смертельной казне за "козни" против Софьи Фоминешны, заменено на пострижение в монахи его и сыновей.
  
   Мария Иоанновна - жена Александра Феодоровича, из князей Ростовских и Углических.
  
   Пятый том Карамзина "ИГР" включает в себя историю трех великих княжений: Димитрия Иоанновича (Донского), Василия 1 Димитриевича и Василия 11 Васильевича (Тёмного). Тот ряд женских имен, который представлен читателю, не содержит полной информации о деятельности этих женщин, но, несомненно, они участвовали в жизни Руси, того времени. Возможно, не так активно как Софья Витовтовна или Мария, жена Василия 11 и мать Иоанна 111. Похоже, что основная роль этих женщин сводилась к установлению родственных связей, между различными княжескими родами Руси, но не нужно думать, что это никак не влияло на политику их мужей: "Ночная птица, дневную, перепоёт". К большому сожалению, нет широко известной работы по родственным связям различных княжеских родов Русо и Литвы, не говоря уже о том, что родственные связи с ханами Орды Золотой и последующих Орд, находятся под негласным запретом или просто не исследуются, хотя многое вылезает наружу, вопреки желаниям историков, которые всё отрицают. Вот взять хотя бы: Царицу Нур - Салтае, жившую при Иване 111 и Василии 111, бывшую женой царей Казанских и царя Крыма Менгли - Гирея, видно, не вооружённым глазом, её "приверженность" княжеству Московскому и наоборот, странно если она не была княжной русской, но тогда исчезнет миф о "Татаро - Монгольском иге", длившимся 300 лет и тормозящий, до сих пор наше развитие!
  
  
   Конец 1Х части
   г. Руза 2007 г. - 4 декабря 2008 г.
   Введение во Храм.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"