Лебедев Юрий Ефимович. Высший арифметический пилотаж в небе Халхин-Гола

Высший арифметический пилотаж в небе Халхин-Гола

Общеизвестна поговорка, что нигде так не врут, как на войне или охоте. При оценке потерь противника военные часто прибегают к знаменитой суворовской тактике "а чего их, супостатов жалеть, пиши побольше". И бродят в результате из книги в книгу тысячи уничтоженных под Курском "Тигров" и "Пантер" и сотни подбитых разными Руделями и Кариусами советских танков, по морям болтаются "летучими голландцами" десятки "потопленных" кораблей, а в небе тесно от призраков сбитых, но никогда не существовавших самолётов.

Страшная карусель, закрученная нашими и японскими лётчиками над монгольскими степями, тоже породила немало мифов и легенд.

Сейчас уже можно более достоверно сравнить потери сторон в этом конфликте. Дело ещё облегчается тем, что на сравнительно небольшом пространстве бои вели точно известные авиаполки Красной Армии и сентаи армии Японии.

Об этой впервые в истории раскрученной в подобных масштабах схватке за господство в воздухе и её оценках в официальных докладах сторон и пойдёт речь в данной статье.

Развернувшиеся на Халхин-Голе воздушные битвы с участием 200-300 самолётов были в мировой истории самыми крупными до начала знаменитой "Битвы за Англию". Да и во Второй Мировой сражения такого масштаба происходили нечасто.

Как выглядели военно-воздушные силы сторон, сосредоточенные на ТВД к началу конфликта?

Нашу авиацию представляла 100-я смешанная авиабригада.

В ней числилось 14 истребителей И-15бис и 24 И-16, 17 лёгких штурмовиков Р-5Ш - штурмовой вариант вставшего в строй в самом начале тридцатых годов Поликарповского разведчика-биплана Р-5,

а также 29 недавно полученных, но ещё не освоенных лётным составом, скоростных бомбардировщиков СБ.

Монгольская народно-революционная армия располагала одним смешанным авиаполком, состоящим из 36 самолётов Р-5 и Р-5Ш.

Состояние матчасти 100-й авиабригады оставляло желать лучшего. "Ишаки" относились к устаревшему "пятому" типу и были вооружены двумя пулемётами ШКАС калибра 7,62 мм. Все машины, за исключением СБ, были сильно изношены, многие - неисправны, а от длительного хранения под открытым небом перкалевая обшивка на них начала гнить (как тогда говорили - "сопрела"). В результате из 38 истребителей 70-го полка к 20 мая мог подняться в воздух только 21.

Не лучше обстояли дела и с личным составом. Боевой и летной подготовкой в полках занималось лишь 40% пилотов. Остальные же либо болели, либо и вовсе отсутствовали. Руководство бригадой оценивалось как "безобразное", а дисциплина в частях как "самая низкая". Лётчики были обучены плохо.

Японские военно-воздушные силы в Манчжурии были представлены 2-й авиационной дивизией (2-й Хикосидан) под командованием генерал-лейтенанта Тецудзи Гига. В связи с ростом напряжённости на границе с Монголией генерал Гига 12 мая сформировал временную оперативную авиагруппу Риндзи Хикотай. В неё вошли две эскадрильи истребителей по 10 Ки-27, а также одна разведывательная (шесть Ки-15) и одна бомбардировочная (шесть Ки-30) эскадрильи. В отличие от советской сотой бригады, Риндзи Хикотай в основном состоял из хорошо подготовленных лётчиков с 3-5-летним стажем и опытом боёв в Китае. Авиагруппу возглавил командир 24-го сентая (полка) подполковник Козиро Мацумура.

Обидное начало

Первую победу японцы отпраздновали 20 мая, когда звено из трёх Ки-27 под командованием самого Козиро Мацумуры перехватило и сбило разведчик P-Z (японское обозначение Р-5), летевший в сопровождении двух И-16. По словам японцев, истребители бросили своего "подзащитного" и скрылись. Вот только ни у нас, ни у монгольских лётчиков в этот день ничего не пропадало.

21 мая японские лётчики записали на свой счёт ещё один P-Z. На этот раз и на самом деле был сбит связной Р-5Ш. Лётчик погиб, лётнаб выпрыгнул с парашютом.

Очередная короткая стычка отмечена 22 мая. Наши потеряли один И-16, японцы записали на свой счёт 3.

21 мая на усиление советской авиагруппировки в Монголии была переброшена 23-я авиабригада. Перелёт не обошёлся без жертв. На маршруте разбился один СБ (экипаж погиб) и пропал без вести один И-15бис.

Японцы тоже получили подкрепление, 24 мая в Хайлар прилетели две эскадрильи в составе 20 Ки-27 под командованием полковника Юдзиро Ногучи. С их прибытием на фронте начались "чудеса".

26 мая подчинённые Ногучи заявили, что в районе озера Буир-Нур они встретились с восемнадцатью И-16 и без потерь сбили девять из них. В тот же день лётчики 24-го сентая якобы сбили И-16, И-152 (И-15бис) и P-Z. Самое интересное, что 26 мая ни один советский истребитель не поднимался в воздух. Соответственно и потерь никаких не было.

На 27 мая японская авиация на Халхин-Голе состояла из 52 истребителей, шести разведчиков и шести лёгких бомбардировщиков.

Им противостояли 203 советских самолёта: 99 истребителей (48 И-15бис и 51 И-16), 88 СБ и 16 "лёгких штурмовиков" Р-5.

27 мая в бою у озера Буир-Нур наши потеряли 3 И-16, два пилота погибли, один был ранен. У противника потерь не было.

На следующий день были сбиты 10 И-15бис. Погибло 8 лётчиков. Двоим удалось посадить свои изрешечённые машины на ближайшем аэродроме. По докладам уцелевших, враг снова ушёл без потерь.

По словам японских пилотов, этот бой выглядел для них ещё более триумфально. Вернувшись на базу, они доложили, что сражались против 60 И-152 и И-16, из которых сбили 42! Японцы также заявили, что русскими сбит один Ки-27. Это, кстати, единственный случай за всю войну, когда японцы признавали потерю самолёта, а наши не претендовали ни на одну воздушную победу.

Цифры потерь в майских боях красноречиво свидетельствовали, что "первый тайм" воздушной войны советская авиация проиграла. В "Описании боевых действий..." об этом говорится откровенно и прямо: "В первоначальный период конфликта Воздушные силы 57-го особого корпуса потерпели явное позорное поражение". А в результате "японские бомбардировщики безнаказанно бомбили наши войска".

Потери советской авиации на Халхин-Голе с 20.05 по 31.05.39 г. (в скобках указано число небоевых потерь): И-16 - всего - 5 (1), И-15бис - 13 (1), СБ - 1 (1), Р-5 - 2 (1), итого - 21 (4)

К боевым потерям отнесены не только самолёты, потерянные от непосредственного воздействия противника, но и разбитые в авариях и катастрофах, произошедших в ходе боевых вылетов. В небоевые потери, помимо прочего, включены самолёты, списанные в результате физического износа.

По японским данным за тот же период времени было сбито 56 советских самолётов, сами они потеряли один.

Необходимо учесть тот факт, что в ежедневных сводках потерь штаб Квантунской армии указывал только сбитые машины. Если же подбитый самолёт, совершивший аварийную посадку, списывался в дальнейшем, как не подлежащий восстановлению, то эти потери есть только в обобщённой таблице, составленной по итогам войны. Сравнивая данные таблицы с ежедневными сводками, можно легко подсчитать, что фактический урон, понесённый японской авиацией, в сводках занижен почти наполовину.

Требовались решительные и срочные меры для исправления создавшейся ситуации.

Уже 28 мая командир 57-го ОК комкор Фекленко писал в боевом донесении на имя начальника Генерального штаба РККА Шапошникова, что японская авиация господствует в воздухе, а наши лётчики не в состоянии прикрыть наземные войска.

Кто в небе хозяин?

Москва отреагировала незамедлительно. Буквально на следующий день с Центрального аэродрома в Монголию вылетели три транспортно-пассажирских "Дугласа" DC-3, в салонах которых собралась буквально вся элита советских ВВС -- 48 лучших боевых лётчиков и специалистов, в том числе 11 Героев Советского Союза во главе с заместителем начальника Военно-Воздушных Сил РККА комкором Я. В. Смушкевичем.

Дважды Герой Советского Союза Яков Владимирович (Яков Вольфович) Смушкевич (1902 - 1941 гг.), знаменитый "генерал Дуглас", командовавший в 1936-37 годах ПВО Мадрида.

Новое руководство проделало большую организационную работу. Была налажена боевая учёба, оборудован целый ряд новых взлётно-посадочных площадок и постов наблюдения вблизи от линии фронта, улучшено снабжение авиачастей, развёрнуты новые передовые пункты управления, налажена связь и со штабами, и с самолётами в воздухе. Этому способствовало временное затишье, установившееся на фронте с начала июня. В район боевых действий перебрасывались новые эскадрильи.

Численность советских ВВС в районе конфликта на 21.06.39 г. - 301 самолёт

Численный состав японской авиации оценивался нашей разведкой в 260 самолётов, из которых 125 составляли истребители. Истинная картина выглядела иначе.

Численность японских ВВС в районе конфликта на 16.06.39 г. - 126 самолётов

О том, что в монгольском небе кое-что изменилось, показали воздушные схватки 22 июня, когда, примерно в 15.00, в воздух поднялось 105 самолётов -- 56 И-16 и 49 И-15бис. Сражение было упорным и кровопролитным. В нём было сбито 13 советских и "большое число" японских самолётов.

В результате японцы не выдержали и обратились в бегство. И-16 преследовали врага и расстреляли на посадке ещё две или три машины. Сражение продолжалось в общем счёте почти 2,5 часа.

При подведении его итогов было объявлено, что 105 советских самолётов сражались против "около 120" японских. Наши потеряли четыре истребителя на земле и ещё 13 -- в воздухе, сбив "не менее 25" японских. Позже количество сбитых самолётов противника "скорректировали" до 31.

А вот как выглядит японская версия событий. 22 июня все 18 боеспособных Ки-27 из 24-го сентая вылетели навстречу большой группе советских истребителей и в завязавшемся воздушном бою без потерь сбили или расстреляли на земле после вынужденных посадок 22 самолёта. Затем налетела ещё одна волна И-16 и И-152. Японские лётчики снова приняли бой и сбили ещё 25 самолётов, но при этом потеряли пять истребителей и четырёх пилотов. Общие безвозвратные потери японцев в этот день составили семь самолётов.

Этого достаточно, чтобы понять, почему в СССР и в "стране восходящего солнца" воздушный бой 22 июня 1939 года оценивается с диаметрально противоположных позиций. Прежде всего, и те, и другие считали и продолжают считать себя победителями.

Несмотря на горечь потерь, бой 22 июня стал важной вехой в воздушной войне. Впервые японские лётчики "показали спины", не по своей воле покинув поле битвы. И впервые к исходу дня небо над Халхин-Голом осталось за нами.

Итоги сражения 22 июня оказались неожиданными для японского командования. Поэтому уже следующим утром на передовые аэродромы Ганчжур и Саенджо были срочно переброшены ещё 59 истребителей.

24 июня бои за господство в монгольском небе разгорелись с новой силой. Японцы заявили, что в этот день они уничтожили 17 советских самолётов. Собственные потери они оценили в два самолёта и двух погибших пилотов. Интересно, что по докладам наших лётчиков, японских самолётов в тот день было сбито также 17. Наши потери составили 2 И-15бис, погибло 2 пилота. Японский лётчик и бортстрелок нашего СБ были ранены, ещё один японский пилот попал в плен.

Таким образом, если учитывать и многократно завышенные обеими сторонами цифры "побед", и реальные итоги боёв, можно сделать вывод, что 24 июня советским лётчикам впервые удалось сравняться с противником по количеству сбитых.

26 июня нам снова не повезло. Японцам удалось заманить под удар 57 истребителей группу командира 70-го иап майора Забалуева из 27 И-16 и 13 И-15бис. Наши потеряли три И-16 и один И-15бис. 2 лётчика были сбиты над вражеской территорией и погибли. Ещё один самолёт, повреждённый в бою, был разбит при посадке, однако пилот отделался ушибами.

По донесениям советских лётчиков, они сбили 10 японских истребителей, упавших на территории противника. Однако японцы утверждают, что 26 июня они не потеряли ни одного самолёта, сбив при этом 16 русских.

Видя, что справиться с русской авиацией в воздушных боях не удаётся, командование Квантунской армии решило нанести массированный удар по советским аэродромам и уничтожить врага на земле.

На рассвете 27 июня 104 японских самолёта поднялись в воздух и взяли курс на запад. Во главе армады на одном из бомбардировщиков летел сам командир 2-го хикосидана (дивизии) генерал-лейтенант Тецудзи Гига.

Японцы остались вполне довольны результатами этой операции. Официальное заявление штаба Квантунской армии напоминало триумфальный марш: в ходе ударов по аэродромам "Внешней Монголии" сбито 99 советских самолётов и ещё 49 уничтожено на земле! И всё это достигнуто ценой потери лишь четырёх машин. А раз есть столь блестящая победа, то должны быть и победители. Главным из них объявили 26-летнего старшего сержанта Хиромичи Синохару, который 27 июня "сбил" в одном бою 11 советских истребителей. Ещё одним героем дня стал старший сержант Бундзи Ёсияма, якобы сбивший четыре советских самолёта, причём, тоже в одном бою.

Наши же недосчитались двадцати самолётов (девяти И-15бис и 11 И-16). Это был их самый крупный однодневный урон за всё время конфликта. Погибло 8 лётчиков, шестеро получили ранения, было ранено 19 человек аэродромного персонала, двое погибли.

Японцы признали потерю двух Ки-27, одного Ки-30 и одного Ки-21.

Подводя итоги июньских боёв, надо отметить, что, несмотря на значительный рост численности и улучшение качественного состава, советским ВВС пока не удалось переломить ход воздушной войны. Однако японские лётчики стали вести себя более осторожно, и сообщений о "безнаказанных бомбардировках" советских войск уже не звучало.

Потери советской авиации на Халхин-Голе с 1.06 по 30.06.39 - И-16 - 17 (2), И-15бис - 31 (2), СБ - 1(1), итого 49 (5)

Японцы за этот период признали потерю 13 самолётов сбитыми и не вернувшимися из боевых вылетов (11 Ки-27, один Ки-21 и один Ки-30). К ним, очевидно, надо прибавить ещё, как минимум, несколько машин, списанных в результате боевых повреждений и не отражённых в ежедневных сводках.

По официальным же данным в июне японцы уничтожили 228 советских самолётов, наши Мюнхаузены оказались скромнее, "сбив" только 65 японских стервятников.

Но как говорит русская пословица "Не плюй в колодец, вылетит - не поймаешь", и японцам неожиданно пришлось заплатить за столь активное "уничтожение" наших самолётов немалую цену. Доклады о "разгроме" советской авиации 27 июня привели к тому, что противник не озаботился подготовкой захвата господства в воздухе перед предстоящим наступлением - чего готовиться, когда из примерно 200 наших самолётов (так они оценивали численность нашей авиации) 148 машин были сбиты в тот день могучими языками доблестных японских пропагандистов.

А это сказалось на ходе всей операции - вместо того, чтобы безнаказанно бить с воздуха советско-монгольские части, японцы сами попали под удары неизвестно откуда свалившихся на их головы бомбардировщиков и истребителей.

Численность советских ВВС в зоне конфликта на 1.07.39 - 280 самолётов.

В первых числах июля советская авиация в Монголии получила первые образцы новой техники. На аэродром Тамсаг-Булак прилетела из Союза эскадрилья новейших истребителей И-153 "Чайка" в составе 15 машин. По скорости и скороподъёмности "Чайка" заметно превосходила своего предшественника И-15бис, и это не могло не сказаться на результатах боёв.

Ещё одной советской новинкой, поступившей на фронт в начале июля, стала эскадрилья из семи истребителей И-16П, вооружённых, помимо двух синхронных пулемётов, двумя крыльевыми 20-миллиметровыми пушками ШВАК.

Численность японской авиации в начале июля оценивалась нашей разведкой в 312 самолётов: 168 истребителей и 144 бомбардировщика. На самом деле, по сравнению с серединой июня, никаких новых авиачастей во 2-м хикосидане не прибавилось, а с учётом потерь количество боеспособных машин у японцев составляло к концу месяца не более 100 -110 штук.

Июльские качели

2 июля штаб Квантунской армии приступил к операции под кодовым названием "Второй период номонханского инцидента". В ходе неё предполагалось форсировать Халхин-Гол и, двигаясь вдоль западного берега реки с севера на юг, захватить переправы, окружив советские войска на восточном берегу.

Японские лётчики совершили в тот день по несколько вылетов на поддержку наземных войск, потеряв от зенитного огня и атак истребителей четыре самолёта.

В 10.45 на Баин-Цаган двинулись танки из 11-й танковой бригады, только что прибывшие на фронт и с ходу вступившие в бой. Началось знаменитое "баин-цаганское побоище", в котором советские танкисты ценою нескольких десятков сожжённых машин взломали наспех созданную японскую оборону. Одновременно с этим 73 СБ из 150-го и 38-го полков с высоты 3 000 м сбросили бомбы на вражеские позиции. В районе целей на них напали японские истребители и сбили один самолёт.

Помимо бомбардировщиков, японцев на Баин-Цагане несколько раз в течение дня атаковали И-15бис из 22-го иап. Пулемётным огнём они расстреливали пехоту и разгоняли прислугу артиллерийских орудий. В 16.45 бомбардировщики 150-го сбп совершили повторный налёт. Один самолёт был сбит зенитным огнём, экипаж погиб. На обратном пути ещё одна машина стала жертвой истребителей.

В докладах японских пилотов два СБ, сбитых ими за день, превратились в четыре. Вдобавок японцы заявили, что сбили шесть И-16, однако "ишаки" в тот день потерь не имели.

На следующий день под удары советской артиллерии и авиации попали толпы солдат, скопившихся у переправы. Первый налёт бомбардировщиков состоялся в 11.00, второй -- примерно в 15.40.

5 июля бомбардировщики продолжали "работать" по вражеским войскам. Им снова пришлось выдержать тяжёлый бой с истребителями, в котором были сбиты два СБ. Пятеро членов экипажей погибли.

Всего же, по официальным японским данным, во время "Второго этапа номонханского инцидента", то есть с 2-го по 6 июля, истребители одержали 94 воздушные победы. Ещё пять самолётов записали зенитчикам. Реальные советские потери составили 16 машин. Нашим истребителям за те же пять дней засчитали 32 победы, однако, японцы признали гибель только четырёх самолётов: два Ки-15, один Ки-30 и один Ки-21.

В ночь с 7 на 8 июля первые боевые вылеты на Халхин-Голе совершили тяжёлые бомбардировщики ТБ-3. Главной задачей было изматывание противника, хотя иногда случались и удачные попадания, после которых японцы собирали убитых и тушили пожары.

Налёты продолжались до 26 августа каждую ночь, когда позволяла погода. За это время ТБ-3 совершили 160 боевых вылетов, потеряв только один бомбардировщик, разбившийся при посадке. Помимо боевой работы, ТБ-3 активно привлекались к транспортным перевозкам.

10 июля произошло то, что лётчики называют "собачьей свалкой". В воздухе встретились 103 советских истребителя и до 60 Ки-27. Бой продолжался примерно 20 минут, после чего японцы ушли на свою территорию. Наши заявили об уничтожении 11 самолётов противника при потере трёх И-16. Лётчики пропали без вести. Ещё четверо, среди них помощник командира 22-го полка капитан Балашов, были ранены. Несмотря на смертельное ранение в голову, Балашов сумел вернуться на аэродром и совершить посадку. 13 июля он скончался в госпитале, посмертно ему было присвоено звание Героя Советского Союза. Японцы объявили об уничтожении 10 июля 64 (!) советских истребителей и признали потерю одного Ки-27.

Герой Советского Союза капитан Балашов Александр Иванович (1905 - 1939 гг.)

Следующий крупный бой состоялся 12 июля. С советской стороны в нём участвовали 39 И-16 из 22-го иап, а также девять И-16 и 15 И-15бис из 70-го полка; с японской, по словам наших пилотов -- "до 50" И-97. Советские лётчики заявили 16 воздушных побед, японские -- 11. На самом деле наши потеряли один самолёт (лётчик спасся на парашюте), а японцы - три.

С 12 по 21 июля над Халхин-Голом царило затишье, вызванное очередным ухудшением погоды. Обе стороны занимались реорганизацией и наращиванием сил.

Численный состав японской авиации по состоянию на 14.07.39 г: 86 истребителей, 44 ударных самолёта, 23 разведчика, итого - 148 самолётов

Возросшую мощь советских ВВС японцам пришлось испытать в разгоревшемся 21 июля самом крупном с начала конфликта воздушном сражении. С нашей стороны в битве участвовали 157 самолётов -- 95 И-16 и 62 И-15бис, с японской -- более 40 истребителей (по нашим данным, от 130 до 150 машин).

Наши лётчики заявили об уничтожении 12, а японцы -- 39 вражеских самолётов. В действительности было сбито пять И-15бис и четыре Ки-27. Одного из японцев сбил таранным ударом командир 2-й эскадрильи 22-го иап старший лейтенант Витт Скобарихин. На самолёте с повреждённым крылом он благополучно совершил посадку на своём аэродроме.

Герой Советского Союза гвардии полковник Витт Фёдорович Скобарихин (1910 - 1989 гг.)

В бою погибли четверо советских пилотов, ещё трое получили ранения. Трое сбитых японцев сумели воспользоваться парашютами, но один из них (в звании капитана) опустился на советской территории и при попытке захвата в плен застрелился. Остальные двое вернулись в часть.

23 июля состоялись три воздушных боя, согласно советским данным, было сбито восемь японских и четыре советских истребителя.

Японские сводки об этом дне выглядят гораздо более фантастично: пилоты в боях против 150 советских истребителей и 140 бомбардировщиков "сбили" 45 И-16 и три СБ! Ещё семь И-16 и восемь СБ записали на свой счёт японские зенитчики. Потери составили четыре Ки-27.

Таким образом, реальный счёт побед был равным - 4:4, однако противник завысил свои успехи почти в 16 раз!

24 июля тяжёлые потери понесли СБ, они потеряли 7 машин. Все экипажи погибли. Ещё две получили тяжёлые повреждения и разбились при вынужденных посадках уже на своей территории. Наши истребители, пытаясь помешать врагу расправляться с бомбардировщиками, потеряли четыре машины. Трое пилотов погибли, ещё один был ранен.

Наши заявили, что сбили 17 И-97. Однако японцы признали потерю всего двух.

Некоторой компенсацией за гибель экипажей СБ стало то, что истребители 22-го полка в тот же день атаковали группу японских бомбардировщиков Ки-30 и без потерь сбили два из них.

29 июля советские лётчики, наконец, отомстили японцам за потери и неудачи в предыдущих боях. В тот день состоялось боевое крещение И-16П. В 7.15 утра 20 пушечных и пулемётных "ишаков" произвели штурмовку полевого аэродрома. Затем "ишаки" сделали ещё несколько проходов над аэродромом, поливая стоянки самолётов пулемётным огнём.

В результате налётов противник потерял шесть машин, ещё пять были серьёзно повреждены. Советские истребители вернулись без потерь. Лётчики заявили об уничтожении 12 самолётов противника, что было не очень большим преувеличением.

Позже штаб Квантунской армии объявил, что вечером 29 июля над Халхин-Голом состоялся крупный воздушный бой, в котором японские пилоты сражались против 120 советских истребителей и сбили 50 из них, потеряв четырёх человек. На наши аэродромы в тот вечер не вернулись три истребителя -- два И-16 (лётчики спаслись на парашютах) и И-15бис, пилот которого погиб.

31 июля советские истребители сбили, по докладам пилотов, четыре машины и не потеряв ни одной. Японские зенитчики сбили один СБ, ещё два бомбардировщика совершили вынужденные посадки на своей территории из-за отказов двигателей. Со стороны противника сведения о потерях в этот день отсутствуют.

Японские боевые потери в июле составили, по уточнённым данным 41 самолёт.

В сравнении с июнем потери советских ВВС выросли почти вдвое, а японских - более чем втрое. И хотя счёт всё ещё оставался не в нашу пользу, соотношение неуклонно менялось.

Потери советских ВВС на Халхин-Голе с 1.07 по 31.07.39 г.: И-16 - 41 (2), И-15бис - 16 (1), И-153 - 2 (1), СБ - 28 (4), ТБ-3 - 1 (1), итого - 88 (9)

Во второй половине июля к началу августа на фронте действовало около 200 самолётов с красными кругами на крыльях.

Тем временем советская разведка продолжала резко завышать численность противника. Если верить её докладам, японцы сосредоточили в районе Халхин-Гола 252 истребителя, 144 одномоторных и 54 двухмоторных бомбардировщика, то есть всего 450 самолётов.

Но даже если бы эти цифры оказались правильными, советско-монгольских самолётов всё равно было больше.

В августе в боях впервые приняла участие монгольская ночная легкобомбардировочная эскадрилья на Р-5. За время своего участия в военных действиях она выполнила 186 боевых вылетов.

Перелом

2 августа 23 И-16 из 70-го иап под прикрытием 19 "Чаек" нанесли штурмовой удар по аэродрому в 18 километрах к северо-западу от Джинджин-Сумэ, зайдя с южного направления, откуда нападавших не ждали.

Снаряды ШВАКов и пули ШКАСов изрешетили ангары, полевую рембазу и стоявшие на "линейке" самолёты. В этот момент шёл на взлёт Ки-36, в кабине которого сидел сам командир сентая полковник Кацуми Абэ. Меткая очередь превратила уже оторвавшийся от земли самолёт в бензиновый факел. Оба члена экипажа погибли. Кацуми Абэ был самым старшим по званию офицером японских императорских ВВС, нашедшим свою смерть на Халхин-Голе.

Всего же, по данным Эйчиро Секигавы, шесть японских самолётов сгорели дотла и "много других" получили повреждения. Наши истребители потерь не имели.

На следующий день комэск 56-го иап В. П. Кустов, согласно советским данным, сбил таранным ударом японский двухмоторный бомбардировщик, но и сам при этом погиб. За этот подвиг ему посмертно присвоили звание Героя Советского Союза.

Герой Советского Союза капитан Кустов Виктор Павлович (1909 - 1939 гг.)

Воздушные схватки возобновились 5 августа. В тот день произошли два крупных боя, после которых советская сторона заявила 17 побед, достигнутых ценой потери одного И-16. Японцы в официальной сводке оценили результаты боёв ещё более оптимистично, объявив сбитыми 27 русских истребителей и 10 бомбардировщиков.

На самом деле итоги дня оказались для них нерадостными. Известно, что 5 августа погибли двое японских асов - Таро Кобаяси (10 побед) и Минеёси Мотодзима (26). А это крайне тревожный симптом. Если начинают гибнуть асы, да ещё по нескольку в день, то это означает, что даже у опытных лётчиков силы уже на пределе, они не успевают перед очередным боем восстановиться и допускают те ошибки, которые в нормальном состоянии ни за что бы не сделали.

Самолёт комиссара 150-ого сбп полка Михаила Ююкина был сбит зенитным огнём при бомбардировке вражеских резервов в районе Хапун-Аршана. В ряде советских книг говорится, что Ююкин совершил первый в истории "огненный таран", направив свой горящий бомбардировщик на японский склад боеприпасов.

Герой Советского Союза батальонный комиссар Михаил Анисимович Ююкин (1911 - 1939 гг.)

12 августа 137 И-16 из всех трёх советских полков дрались против примерно 60 японских истребителей. В бою было сбито, по советским данным, 11 Ки-27. Наши потеряли два самолёта и одного лётчика.

О японских потерях в тот день не сообщается, хотя из биографий императорских асов известно, что 12 августа на Халхин-Голе погиб Дзиро Окуда, за которым числилось 14 воздушных побед.

13 августа наступил очередной период нелётной погоды.

19-го августа небо очистилось, и лётчики 22-го иап ознаменовали это успешной штурмовкой аэродрома. Два Ки-27 были сожжены на стоянках. В тот же день СБ разбомбили железнодорожную станцию Халун-Аршан, через которую шёл основной поток снабжения японских фронтовых частей. Один экипаж на аэродром не вернулся.

20 августа, после долгой и тщательной подготовки советско-монгольские войска начали наступательную операцию по окружению и уничтожению японской группировки на восточном берегу Халхин-Гола.

В 5.45 утра по японским позициям нанесли удар 150 бомбардировщиков. СБ бомбили прицельно, с высот от 2500 до 3000 метров, так как многочисленный и надёжный истребительный эскорт позволял им не опасаться перехвата. А специальные штурмовые группы И-16 общей численностью 46 самолётов подавили огонь зенитной артиллерии. В ходе налёта ни один Ки-27 над полем боя так и не появился.

В 6.15 началась артиллерийская подготовка, которая продолжалась до 9.00. За 15 минут до её окончания нанесла удар вторая волна бомбардировщиков. 52 СБ в сопровождении 162 истребителей отбомбились по японским укреплениям в долине реки Хайластын-Гол. После налётов весь восточный берег Халхин-Гола покрылся дымом пожаров.

В этот раз японские истребители, "очнувшись", пытались воспрепятствовать авиаудару. Им удалось прорваться к бомбардировщикам и повредить три самолёта. Все экипажи СБ вернулись на свои аэродромы.

Эффект от артиллерийских и воздушных ударов был столь силён, что уцелевшие японские орудия смогли открыть огонь только спустя полтора часа.

В ходе двух массированных налётов 20 августа не было сбито ни одного советского самолёта, однако японские лётчики заявили об успешном перехвате и об уничтожении без потерь со своей стороны 33 русских истребителей и двух бомбардировщиков! Справедливости ради надо сказать, что нашим истребителям в тот день тоже засчитали четыре воздушные победы, которые противником не подтверждаются. Две из них записали на счёт экспериментальной группы И-16, вооружённых реактивными снарядами РС-82.

Хотя, по утверждениям японцев, ни один истребитель или бомбардировщик не был сбит, без потерь всё же не обошлось. Советские лётчики провели очередную успешную штурмовку передового аэродрома и сожгли на стоянках пять истребителей, а также двухмоторный транспортник. Ещё девять Ки-27 получили повреждения.

Пытаясь вернуть утраченное господство в воздухе, командование японских ВВС решило нанести серию массированных ударов по советским аэродромам. Японцы хотели повторить свой успех от 27 июня. В операции были задействованы 24 Ки-30, 12 Ки-21 и 15 Ки-36. Истребительный эскорт обеспечивали 88 Ки-27.

Противник был заблаговременно обнаружен постами ВНОС, и советские истребители встретили нападавших уже в воздухе. В 15-20 километрах к северу от Тамцаг-Булака разгорелось воздушное сражение, в котором с нашей стороны участвовали 123 И-16, 51 И-153 и 30 И-15бис, а с японской -- примерно 50 бомбардировщиков и до 80 Ки-27. По советским данным, в бою было сбито 11 японских истребителей и два бомбардировщика. Наши потери - три И-153 (все пилоты спаслись на парашютах) и три И-16 (все пилоты погибли). Часть бомбардировщиков всё же прорвалась к аэродрому, но только одна из сброшенных ими бомб попала в цель, уничтожив СБ, стоявший на краю лётного поля.

Вторая группа оказалась гораздо меньше первой -- всего 20-25 машин. Наши разогнали эскорт и без потерь сбили три бомбардировщика.

В 14.45 58 И-16 и 11 И-153 из 22-го иап, вылетевшие на штурмовку, встретили ещё одну группу японцев, в которой было примерно 15 бомбардировщиков и 25 истребителей. Краснозвёздные машины устремились в атаку и, по докладам пилотов, без потерь сбили три Ки-30 и семь Ки-27.

Последний за этот богатый событиями день воздушный бой состоялся примерно в 17.00. 52 И-16 и восемь "Чаек" из 22-го полка, также летевшие на штурмовку, встретили у самой земли, над берегами Хайластын-Гола около 60 самолётов противника. Наши сбили двоих, потеряв одного.

Под вечер настала пора подводить итоги. Главный из них состоял в том, что попытка японцев перехватить инициативу закончилась полным провалом. При отсутствии реальных успехов их надо хотя бы придумать. И на свет появилась депеша, согласно которой японские лётчики 21 августа уничтожили на земле 18 бомбардировщиков и семь истребителей, а в воздушных боях сбили ещё 58 истребителей и один СБ! Собственные потери японцы оценили в шесть самолётов (один Ки-30, один Ки-36 и четыре Ки-27).

На самом деле дневные потери советских ВВС в ходе боевых вылетов составили семь истребителей и четыре СБ, причём все бомбардировщики были сбиты зенитным огнём.

По размаху воздушных битв и по количеству участвующих в них самолётов день 21 августа являлся рекордным за всю войну. И этот день показал, что, несмотря на мастерство и храбрость японских пилотов, авиация Квантунской армии утратила господство в небе над Халхин-Голом.

22 августа в 8.00 наши истребители перехватили первую группу самолётов противника, сбив, по докладам пилотов, пять Ки-27 и два Ки-30, не дав остальным отбомбиться прицельно.

В 16.45 девятка И-16 и восьмёрка И-153, патрулировавшие в районе Яньху, атаковали 12 двухмоторных бомбардировщиков, шедших к фронту в сопровождении 15-20 И-97. Японцы, не долетев до наших позиций, сбросили бомбы куда попало и повернули обратно, но "ишаки" успели догнать и сбить один бомбардировщик.

По официальной сводке штаба Квантунской армии, японцы сбили девять русских истребителей и три бомбардировщика, а сами недосчитались одного Ки-21, одного Ки-15 и двух Ки-27. На самом же деле все советские машины благополучно вернулись на аэродромы.

У японцев 22 августа погиб очередной "король воздуха" Кодзи Мотомура, на боевом счету которого значилось 14 побед.

На следующий день советские бомбардировщики совершили 54 боевых вылета под прикрытием истребителей. Попыток перехвата со стороны противника не отмечалось. Зенитки сбили один СБ из 150-го сбп. Японцы заявили три ничем не подтверждённые воздушные победы.

Новый "всплеск" воздушных боёв отмечен 25 августа -- в решающий день советской наступательной операции. В этот день вокруг японской группировки на восточном берегу Халхин-Гола замкнулось кольцо окружения.

Согласно нашим докладам можно сделать вывод, что 25 августа стало для наших истребителей самым победным днём: сбито 48 вражеских самолётов. А звучащая постоянным рефреном фраза "без потерь" говорит о том, насколько радикально изменился характер воздушных боёв и сама обстановка в воздухе по сравнению с началом конфликта.

Японцы заявили 18 мифических воздушных побед, однако сами они понесли вполне реальные и весьма серьёзные потери. 25 августа погибли ещё двое имперских асов Эисаку Судзуки (11 побед) и Ёсихико Ядзима (16). Их судьбу разделил лейтенант Мацудзо Касаи. Капитан Ёкодзима получил тяжёлое ранение и выпрыгнул с парашютом из сбитой машины. Капитану Окуяме повезло больше. Хотя он тоже закончил бой под куполом парашюта, но без ранений, и после двух дней блужданий по пустыне -- возвратился в часть.

В тот же день последнюю потерю понесли советские бомбардировщики. Погиб экипаж командира 150-го сбп майора Михаила Бурмистрова. Штурман успел выпрыгнуть с парашютом, майор Бурмистров и стрелок-радист Шарохин погибли.

Между тем, командование Квантунской армии, осознавая катастрофически ухудшающееся положение дел, кидало в топку войны всё, что можно. 26 августа был отдан приказ о переброске на номонханский ТВД 33-го истребительного сентая, вооружённого устаревшими бипланами Ки-10.

27 августа солдаты окружённой японской группировки неоднократно пытались вырваться из кольца, но все их попытки были отбиты. Над полем боя продолжались воздушные схватки, стоившие жизни двум выдающимся лётчикам - японцу Хиромичи Синохаре и русскому Виктору Рахову.

Синохара, прозванный газетчиками "азиатским Рихтхофеном", являлся самым результативным на тот момент японским асом. На его счету значилось 58 воздушных побед, причём все они были одержаны на Халхин-Голе. В своём последнем бою, прежде чем его прошитый очередями Ки-27 вспыхнул и врезался в землю, Синохара якобы сбил три русских истребителя. Интересно, что это как раз и составляло все потери советских ВВС за 27 августа. Однако другие японские лётчики в тот же день записали себе ещё восемь побед.

Самый результативный пилот японской армейской истребительной авиации Хиромичи Синохара (Hiromichi Shinohara, 1913-1939 гг.) Посмертно фельдфебель Синохара был произведён в младшие лейтенанты.

Старший лейтенант Виктор Рахов за три месяца пребывания на фронте успел сбить, по советским данным, восемь японских самолётов лично и ещё шесть в группе. 27 августа, возвращаясь из боя, он был тяжело ранен в живот пулей из зенитного пулемёта. Истекая кровью, Рахов сумел привести машину на аэродром и совершить посадку. 29 августа лётчик умер в госпитале. Виктор Рахов так и не узнал, что в этот же день в Кремле был подписан указ о присвоении ему звания Героя Советского Союза.

Герой Советского Союза старший лейтенант Виктор Георгиевич Рахов (1911 - 1939 гг.)

29 и 30 августа советские войска продолжали давить очаги японской обороны внутри "котла". Враг защищался с отчаянием обречённых. Японская авиация безуспешно пыталась помочь окружённым, но её атаки не приносили успеха. Утром 29-го 70 И-16 и 25 И-153 перехватили группу из девяти бомбардировщиков и 20 истребителей. В результате боя сбито четыре Ки-27 и один Ки-30. Наши потери -- один И-16. На следующий день 88 И-16 и 25 "Чаек" из всех советских полков атаковали девятку бомбардировщиков и до 40 истребителей. По докладам пилотов, без потерь сбито 18 Ки-27 и два бомбардировщика.

Финальная точка в сражении была поставлена 31 августа, когда части Красной армии завершили разгром окружённой японской группировки. В последний день августа наши лётчики заявили об уничтожении 21 истребителя и одного бомбардировщика при потере одного И-16.

Для полноты картины можно упомянуть, что 29 августа японцы заявили восемь воздушных побед, 30-го - 24 и 31-го - 14. Итого - 46 "побед" при всего лишь двух реально сбитых советских самолётах.

Численность японской авиагруппировки из-за потерь заметно сократилась. К концу августа она имела в наличии примерно 160 самолётов. Только за последнюю неделю месяца "официально признанные" потери японцев составили 29 машин. А всего за время советского наступления - с 20 по 31 августа противник, по его же собственным данным, лишился, как минимум, 43 самолётов, что составило примерно четверть японских потерь за всю войну.

Подавленное состояние японских пилотов в эти дни отразил в своих воспоминаниях один из императорских асов капитан Ивори Сакаи. "Я совершал по 4-6 вылетов в день и под вечер уставал так, что, заходя на посадку, почти ничего не видел. Вражеские самолёты налетали на нас подобно огромной чёрной туче, и наши потери были очень, очень тяжелы...".

потери советских ВВС на Халхин-Голе с 1.08 по 31.08.39 г.: И-16 - 37 (16), И-16П 2, И-15бис - 5 (1), И-153 - 11 (4), СБ - 22 (2), итого - 77 (23)

Последние схватки

Советские войска, взяв под контроль монголо-маньчжурскую границу, закрепились на ней и не стали продолжать наступление. Но схватки в воздухе всё ещё продолжались.

В 14.20 первого дня осени состоялась двадцатиминутная битва между 145 И-16, 43 И-153 из всех трёх советских истребительных полков и приблизительно 120 Ки-27 (количество японцев приведено по докладам советских пилотов и, вероятно, завышено). Наши заявили 20 побед, японцы -- 33. На самом деле были сбиты пять Ки-27 и три И-16. Ещё один И-16 не смог дотянуть до аэродрома и совершил вынужденную посадку в степи неподалёку от Тамцаг-Булака. Двое советских пилотов со сбитых машин погибли, а один выпрыгнул с парашютом над вражеской территорией и попал в плен. У японцев погибли двое асов -- Такаёри Кодама (11 побед) и Токуя Судо (10).

На следующий день над линией фронта впервые появились бипланы Ки-10. Дебют оказался неудачным. В завязавшемся воздушном бою были сбиты четыре японских истребителя (три Ки-27 и один Ки-10), а с советской стороны -- один И-16 (лётчик спасся на парашюте).

4 сентября 15 И-16 и 11 И-153 из 22-го иап вступили в бой с 17-18 Ки-10. Вскоре подоспели ещё 24 "ишака", и японцы обратились в бегство. Наши потеряли один И-16 и одну "Чайку", сбив, по докладам пилотов, девять японских истребителей. В тот же день с японскими бипланами дрались 11 И-16 и семь "Чаек" из 70-го иап. С обеих сторон сбито по одному самолёту.

На следующий день -- новый бой в районе Ханьшира против смешанной группы японцев. По докладам советских пилотов, сбито семь И-95 (Ки-10) и один И-97. Два японских биплана упали на монгольской территории. Лётчик одного из них выпрыгнул с парашютом, но схватить его не удалось. Другой Ки-10 "падал в неопределённом положении и не горящий разбился об землю". Наши потери -- один И-16.

В боях 4 и 5 сентября японцы признали потерю пяти истребителей. К исходу этого дня численность японской авиации в зоне боевых действий сократилась до 141 самолёта. Советско-монгольские ВВС, напротив, пополнились ещё одной эскадрильей, переброшенной из Союза. Общее число советских самолётов в восточной Монголии превышало 550 машин.

6 сентября на Халхин-Голе пошли дожди. Погода вновь прервала действия авиации.

Тем временем начались переговоры о перемирии. 15 сентября было подписано соглашение между СССР, МНР и Японией, согласно которому боевые действия в районе реки Халхин-Гол прекращались с 13.00 16 сентября.

Но за два дня до этого японцы, воспользовавшись улучшением погоды, решили нанести заключительный "удар возмездия" по советским аэродромам.

14 сентября 10 бомбардировщиков в сопровождении 45 истребителей пытались атаковать передовые советские ВПП. Им навстречу вылетели 75 И-16 и 15 "Чаек". По возвращении из боя японские лётчики заявили девять побед, наши -- три. На самом деле с обеих сторон обошлось без потерь.

15 сентября, в последний день вооружённого противостояния японцы повторили налёт гораздо более крупными силами. Около 200 истребителей и бомбардировщиков атаковали аэроузел Тамцаг-Булак. В налёте впервые принимали участие лёгкие бомбардировщики Ки-32.

Воздушные схватки завязались в широком диапазоне высот-- от нескольких десятков до 3000 метров. Японские бомбардировщики, которым пришлось отбиваться от истребителей, снова бомбили неточно. Несмотря на доклады их экипажей о пяти уничтоженных на земле советских самолётах, ни одна краснозвёздная машина не получила от бомб серьёзных повреждений.

По итогам дня японским авиаторам засчитали 39 побед, советским -- 19. Ещё два самолёта записали на счёт наших зенитчиков. Реально же были сбиты девять японских и шесть советских истребителей (один И-16 и пять "Чаек"), а также один японский бомбардировщик. Погибли восемь японских лётчиков, в том числе два комэска. Ещё трое были ранены.

Список павших на Халхин-Голе имперских асов пополнился двумя фамилиями: капитана Кендзи Симады и старшего сержанта Бундзи Ёсиямы. Симада по официальным японским данным сбил 27 советских самолётов. У Ёсияма значилось 20 воздушных побед.

Всего же в сентябрьских боях авиация Квантунской армии потеряла 24 самолёта, советские ВВС 14.

На следующий день военные действия завершились. Последним событием воздушной войны стал проведённый 27 сентября обмен пленными и телами погибших. Советская сторона выдала пятерых японских лётчиков и 55 останков пилотов, чьи самолёты упали на нашей стороне фронта.

По словам Эйчиро Секигавы, все вернувшиеся из плена японские авиаторы, соблюдая самурайский кодекс чести, совершили ритуальное харакири. Другие успели "исполнить последний долг" ещё раньше. Как писал начальник штаба ВВС 1-й АГ полковник Устинов, - "Из числа японских лётчиков, спустившихся на парашютах и совершивших вынужденные посадки на территории МНР, 9 лётчиков застрелились, 6 лётчиков и один стрелок взяты в плен".

Потери советских ВВС на Халхин-Голе с 1.09 по 16.09.39.: И-16 - 5 (1), И-16П - 2, И-153 - 9 (1), всего - 16 (2)

Крылья Халхин-Гола

К началу боев советская авиагруппировка в Монголии состояла из поликарповских истребителей И-15бис и И-16, многоцелевых бипланов Р-5 в вариантах штурмовика и разведчика, а также скоростных бомбардировщиков Туполева АНТ-40 СБ.

И-16 70-го иап относились к ранним сериям (тип 5 и 6) и оснащались 700-сильными моторами М-25 или 730-сильными М-25А. Вооружение состояло из двух несинхронных скорострельных пулеметов ШКАС в центроплане с боезапасом по 900 патронов на ствол. Самолеты эти были сильно изношены и не сыграли на войне почти никакой роли. Летом все они были списаны.

С прибытием 22-го полка на Халхин-Голе появились более новые И-16 10-го типа с форсированными 750-сильными моторами М-25В и повышенной прочностью планера. Их вооружение было усилено двумя синхронными ШКАСами с боекомплектом по 650 патронов на ствол, стоявшими над двигателем. На самолеты также установили тормозные щитки с пневмоприводом и 8-миллиметровые бронеспинки сидений. Все это вызвало увеличение взлетного веса, а потому, несмотря на повышение мощности двигателя, лётные характеристики даже слегка понизились.

Истребитель-биплан И-15бис (И-152) к весне 1939 года являлся морально устаревшей машиной. При том же двигателе, что и у И-16 тип 10, он намного уступал ему в скорости на всех высотах, имел примерно равную скороподъемность и несколько лучшую горизонтальную маневренность. Вооружение состояло из четырех пулеметов ПВ-1 (облегченный вариант знаменитого "Максима"). "Бисы" проигрывали японским истребителям по всем параметрам, кроме огневой мощи, а низкая скорость не позволяла им даже догонять бомбардировщики.

Главным и до конца лета единственным оппонентом "сталинских соколов" был японский истребитель "Накадзима" Ки-27 (или "Тип 97", союзническое кодовое имя "Нэйт"). На самолете стоял 9-цилиндровый звездообразный редукторный мотор "Накадзима" Ха-1-Оцу взлетной мощностью 710 л. с. Горизонтальная маневренность машины была великолепна. По мнению многих западных специалистов, Ки-27 вообще являлся самым маневренным истребителем-монопланом в мире. На испытаниях он выполнял виражи радиусом 86 м за 8,1 секунды! И при этом самолет отличался высокой устойчивостью и легкостью пилотирования. К его отрицательным сторонам надо отнести недостаточную жёсткость и прочность, некоторые советские летчики видели, как при резком выводе из пике у Ки-27 отлетали крылья, и слишком слабое для конца 30-х годов вооружение, состоявшее всего из двух синхронных пулеметов "Виккерс-Арисака тип 89" винтовочного калибра с боезапасом по 500 патронов на ствол.

Воздушные бои на Халхин-Голе показали, что И-16 ранних модификаций и, тем более, И-15бис уступают японскому истребителю по совокупности летных и боевых характеристик. Ки-27 продемонстрировал высокую скорость, лучшую высотность и скороподъемность, а его феноменальную маневренность отмечали не только пилоты "ишаков", но и те, кто летал на "бисах".

И-16 тип 10 16 с М-25 превосходил своего оппонента по массе секундного залпа, прочности конструкции, позволявшей реализовать значительные перегрузки, а также по скорости разгона на пикировании (последнее -- за счет большего веса). Впрочем, лучшая огневая мощь советских истребителей компенсировалась худшей устойчивостью, мешавшей вести прицельный огонь и вызывавшей большое рассеивание пуль.

У И-153 "Чайки" в сравнении с И-15бис максимальная скорость увеличилась примерно на 40 км/ч на всём диапазоне высот, возросла скороподъемность и потолок. Впрочем, все это объяснялось не только внедрением убирающегося шасси, но также более мощным и высотным мотором М-62, снабженным двухскоростным нагнетателем. Зато маневренность заметно ухудшилась, и по этому показателю "Чайка" уступала Ки-27. Не могла она сравниться с японской машиной также по скорости и скороподъемности. А присущая всем коротким и толстым поликарповским истребителям путевая неустойчивость ("рысканье") сводила на нет более чем двойное превосходство в огневой мощи.

В начале августа в Монголию стали поступать И-16 тип 18.

Чуть раньше на Халхин-Голе появились И-16 17-го типа (И-16П). Это были все те же И-16 тип 10, но вместо крыльевых ШКАСов на них стояли 20-миллиметровые автоматические пушки ШВАК. Летные данные, наоборот, снизились, поэтому самолеты использовались в качестве штурмовиков и действовали под прикрытием "обычных" пулеметных И-16.

При сравнении И-16 с Ки-27 обычно отмечают более высокую защищенность советских машин благодаря наличию у них бронеспинок сидений и протекторов на бензобаках. Действительно, начиная с 10-го типа на всех "ишаках" стояли бронеспинки, а на 18-м типе появились и протектированные баки.

Ки-27 оказался для советских пилотов очень трудным и опасным противником, чего нельзя сказать про другой японский истребитель, с которым им пришлось "иметь дело" на Халхин-Голе - "Кавасаки" Ки-10. Этот истребитель-биплан, разработанный в 1935 году, оснащался довольно мощным 800-сильным мотором жидкостного охлаждения "Кавасаки" Ха 9-Н-Ко (лицензионная копия немецкого BMW-9). Однако его летные данные были хуже, чем у "Чайки", не говоря уж про И-16. Ки-10 мог бы с успехом сражаться против И-15бис, но "бисы" к тому моменту в боях уже не участвовали.

По оценкам советских пилотов, Ки-10 не произвел на них впечатления. Самолет считался явно устаревшим и неинтересным.

Основной ударной силой советских ВВС на Халхин-Голе был туполевский скоростной бомбардировщик СБ. Эти машины хорошо проявили себя в Испании, однако халхингольские бои показали, что их век неизбежно подходит к концу. СБ уже не могли за счёт скорости отрываться от истребителей, а довольно слабое оборонительное вооружение являлось неважной защитой в бою. В то же время СБ отличался высокой надёжностью и боевой живучестью.

Тяжелый четырехмоторный АНТ-6 ТБ-3 также зарекомендовал себя как очень надежная и безотказная машина. Несмотря на то, что самолеты, применявшиеся на Халхин-Голе, были старые, из первых серий, 1932-33 годов выпуска, все они, кроме одного, исправно отлетали кампанию.

Японцы задействовали в конфликте более широкую "гамму" ударных машин - целых три типа одномоторных и два - двухмоторных бомбардировщиков, а также специализированные разведчики. Наиболее широко был представлен "легкий армейский бомбардировщик тип 97", он же "Мицубиси" Ки-30.

Этот относительно новый трехместный цельнометаллический моноплан был принят на вооружение в 1937 году. Он развивал неплохую по тем временам скорость 430 км/ч и был способен пикировать под углом до 60R. Высокие скоростные данные делали его практически неуязвимым для И-15бис, а при полете без бомб -- также и для "Чаек". Тем не менее, на эти машины приходится наибольшее число потерь среди японских бомбардировщиков, что, скорее всего, обусловлено их интенсивным использованием.

"Самолет непосредственного взаимодействия с наземными войсками тип 98" он же "Тачикава" Ки-36 состоял на вооружении с 1938 года и также использовался в качестве легкого фронтового бомбардировщика. Большинство из них уничтожили или вывели из строя советские летчики при штурмовке аэродрома 15-го сентая близ Джинджин-Сумэ 2 августа 1939 года. На заключительном этапе конфликта Ки-36 в частях первой линии уже не числились.

Основным типом двухмоторного бомбардировщика у японцев считался "армейский тяжелый бомбардировщик тип 97 модель 1" он же "Мицубиси" Ки-21. Экипаж 4 человека - двое пилотов, штурман-бомбардир и стрелок. Ки-21 активно применялись на протяжении всего конфликта.

Подведём итоги

С советско-монгольской стороны в боевых действиях участвовали в общем счёте свыше 900 самолётов, с японской - более 400. Максимальная единовременная концентрация авиасил составляла примерно 580 советских и до 200 японских самолётов, действовавших на относительно небольшом участке, не превышавшем 60-70 километров. Таким образом, на каждый километр фронта приходилось по 10-12 самолётов, что в несколько раз больше аналогичных средних показателей времён Великой Отечественной войны.

Советское командование оценило потери противника на Халхин-Голе в 646 самолётов, из которых 588 (529 истребителей, 42 бомбардировщика и 17 разведчиков) сбито в воздушных боях и ещё 58 (35 истребителей, два бомбардировщика, 15 разведчиков и шесть транспортников) уничтожено при налётах на аэродромы. 14 самолётов записали на счёт зенитчиков.

Японцы заявили об уничтожении 1162 советских самолётов в воздушных боях и 98 на земле.

Таким образом, наши доблестные штабные соколы уничтожили 646 японских самолётов из 400, участвовавших в конфликте, а лихие самурайские пропагандисты - 1260 из примерно 900, которые задействовали наши ВВС за всё время операции. Надо признать, что агитлетуны, вдохновляемые богиней Аматерасу, в своём арифметическом пилотаже в полтора раза превзошли наших, марксистско-ленинских. Ведь чтобы получить цифру потерь, хоть сколько-нибудь похожую на реальную, самурайские результаты надо делить на 6, а советские достаточно разделить на 4. И эти цифры до сих пор гуляют по страницам книг и газет. В написанной в апреле 2009 года статье "Монголия 1939 - искусный дебют Сталина - часть 2" автор не забыл о 148 "уничтоженных" 27 июня советских самолётах. Правда, сам признался, что цифра ему кажется несколько завышенной.

Реальные потери советской авиации за весь период конфликта по документам Российского государственного военного архива с 21.05 по 16.09.39 гг. (в скобках - в том числе небоевые потери) - 251 (43), из них И-16 - 105 (22), И-16П - 4, И-15бис - 65 (5), И-153 - 22 (6), СБ - 52 (8), ТБ-3 - 1 (1), Р-5Ш - 2 (1)

Воевавшая с 1 августа монгольская авиаэскадрилья боевых потерь не имела.

Также надо упомянуть 385 истребителей и 51 бомбардировщик, получившие различные боевые повреждения и восстановленные силами аэродромного персонала или полевых авиаремонтных мастерских.

Потери среди личного состава ВВС: погибло 174 человека, ранено 113 человек, из них в воздушных боях 88 человек, от огня зенитной артиллерии 11, при воздушных налётах 6, пропало без вести 65, умерло от ран 4.

Цифры японских потерь взяты из статьи Эйчиро Секигавы "The Undeclared Air War". Эти же данные многократно приводились в других, более поздних западных публикациях о Халхин-Голе.

Потери японской авиации на Халхин-Голе: всего 162 самолёта, из них - сбито истребители Ки-10 - 1, Ки-27 - 62, ещё 34 списаны из-за боевых повреждений, бомбардировщики Ки-30 -11, списано 7, Ки-21 - 3, списано 3, "Фиат" BR.20 - списан 1, Ки-36 - 3, списано 3, разведчики Ки-4 - 1, списано 14, Ки-15 - 7, списано 6, кроме того было списано ещё 6 связных и транспортных самолётов различных типов.

В ходе боёв было повреждено, но восстановлено 220 различных самолётов.

Людские потери японской авиации составили 152 погибших и 66 "серьёзно раненых". Среди них 163 человека из лётного состава: 95 пилотов истребителей, 28 членов экипажей разведчиков и 40 членов экипажей бомбардировщиков. Принятая японским историком методика подсчёта не позволяет определить, сколько же всё-таки лётчиков погибло, а сколько было ранено.

Приводимые им цифры оставляют ряд вопросов. В частности, вызывают большие сомнения столь ничтожные потери (всего один сбитый) среди устаревших истребителей-бипланов Ки-10. Ведь и сами японцы признали 4 и 5 сентября потерю пяти истребителей (правда, без указания типа), причём, известно, что в эти дни бои вели в основном как раз "Ки десятые".

Настораживает и то, что количество убитых и тяжело раненых пилотов истребителей почти точно совпало с числом сбитых и списанных машин этого класса (95 и 97). При этом сами японцы часто пишут о том, что их лётчики нередко выпрыгивали с парашютами из сбитых самолётов и невредимыми возвращались на базу. Кроме того, не менее десяти японских истребителей сгорело на земле при штурмовках аэродромов, когда пилотов просто не было в их кабинах.

Подобные "нестыковки" позволяют высказать предположение, что данные о потерях, приведённые в статье Секигавы, не совсем полны.

Наиболее важным для нас является то, что в ходе боёв советская авиация всё же добилась успеха и захватила господство в воздухе. Но произошло это далеко не сразу, а лишь примерно в первой декаде августа.

Ранее превосходством обладали японцы. Причин тому несколько. Надо признать, что уровень лётного мастерства у большинства японских пилотов в начале конфликта был выше, чем у советских лётчиков. Кроме того, японцы обладали высокими морально-волевыми качествами. Это, кстати, признавали и наши авиаторы.

Вот что пишет о неприятельской тактике ветеран испанской войны старший лейтенант Яманов: "Самураи всегда имеют преимущество в высоте, не бросаются в атаку при виде большой группы, а имеют одиночек, которые выскакивают, дают очередь и снова встают в строй. В разбитом строю всегда лезут вверх. Стреляют из любых положений". У нас же "Ведущие групп, завидя противника, ходят на полных газах, растягивают группу, в бой вступают некомпактно и зачастую с невыгодных позиций".

Другой ветеран Испании капитан Борис Смирнов, сравнивая прежних и новых противников, отмечает: "Японские лётчики пилотировали значительно техничнее итальянских и вели бой гораздо напористее немецких. Это стало ясно сразу".

"У нас много учат индивидуальному бою отдельных самолётов, но не учат групповым боям. А на Халхин-Голе все бои - большими группами", - писал в своём отчёте лётчик Филиппов.

Необходимые навыки и опыт наши лётчики перенимали у ветеранов из "группы Смушкевича" и приобретали в боях. В условиях численного превосходства наша практика взаимной выручки оказалась более эффективной, чем у японцев, так как если кто-то из наших истребителей попадал в опасное положение, рядом часто оказывался другой, готовый "снять врага с хвоста" своего товарища.

Между тем, японцы по мере "выбивания" опытных кадров (за время летних боёв они потеряли 17 командиров звеньев, многие из которых были асами) и накопления психофизиологической усталости стали всё чаще совершать ошибки, да и напористость их постепенно пошла на убыль. В отчётах наших лётчиков стали встречаться упоминания о том, что противник, даже обладая преимуществом в высоте, избегает вступать в бой.

Можно сказать, что господство в воздухе было достигнуто советскими пилотами благодаря значительному численному перевесу. Однако численное превосходство не является автоматической гарантией победы. Им надо уметь пользоваться, его надо грамотно реализовать.

Немалую роль сыграли вовремя принятые меры по "оборудованию театра военных действий" - строительство полевых аэродромов, организация службы наблюдения и связи, передовых командных пунктов, грамотное техническое обслуживание и создание приемлемых бытовых условий для личного состава. Те самые "скучные" вещи, о которых обычно забывают историки и иногда - военные, а вот это уже приводит к серьёзным потерям. Не надо забывать, что "театр" пришлось строить в полупустынных монгольских степях вдали от железных дорог и крупных центров.

26 лётчикам было присвоено звание Героя Советского Союза, а С. И. Грицевец, Г. П. Кравченко и Я. В. Смушкевич стали первыми дважды Героями Советского Союза.

Дважды Герой Советского Союза майор Сергей Иванович Грицевец (1909 - 1939 гг.)

Дважды Герой Советского Союза генерал-лейтенант Георгий Пантелеевич Кравченко (1912 - 1943 гг.)

Ну и по поводу высшей воздушной арифметики. Как показали халхин-гольские бои, обе стороны значительно завышали потери противника. Но если для Красной Армии подобная и неизбежная, как показывает опыт всех предыдущих и последующих войн и всех армий мира, практика не привела к серьёзным ошибкам в планировании операций, то японское командование периодически попадало под влияние своих собственных пропагандистских акций, что приводило к недооценке противника и серьёзным просчётам и потерям.

Впрочем, стоит отметить, что подобное "свободное отношение" к потерям противника - вещь присущая не только данному конфликту, и она отнюдь не объясняется особенностями национального менталитета японцев и русских.

Врут все. Да и сами можете посмотреть на цифры уничтоженных авиацией НАТО сербских самолётов, вспомнить великолепную историю "героической" немецкой эскадрильи, доблестно расстреливавшей пески Сахары, а после этого - докладывавшей о сбитых самолётах и уничтоженных танках лайми...

Но, всё-таки, даже генералам стоит учить не только сложение и умножение, но и другие арифметические действия.

При написании статьи использованы материалы книги Вячеслава Кондратьева "Халхин-Гол: Война в воздухе"

Комментарии: 19, последний от 08/03/2021. © Copyright Лебедев Юрий Ефимович (yulebedeff@rambler.ru) Размещен: 27/01/2012, изменен: 01/01/2013. 65k. Статистика. Статья: История Исторические статьи Иллюстрации/приложения: 22 шт. Скачать FB2		Ваша оценка:
Аннотация: Надо признать, что агитлетуны, вдохновляемые богиней Аматерасу, в своём арифметическом пилотаже в полтора раза превзошли наших, марксистско-ленинских. Ведь чтобы получить цифру потерь, хоть сколько-нибудь похожую на реальную, самурайские результаты надо делить на 6, а советские достаточно разделить на 4. И эти цифры до сих пор гуляют по страницам книг и газет.

Лебедев Юрий Ефимович : другие произведения.

Высший арифметический пилотаж в небе Халхин-Гола