На самом деле его звали Сергей. Но друзья еще с курсантских времен почему-то его прозвали Большой Джон. Почему - теперь уже никто не помнит. Родом Большой Джон был с Юга, из самого сердца вольных кубанских степей, где его папа долгие годы был председателем колхоза-миллионера (многие из советских времен помнят, что это такое). И характер был у него такой же широкий и вольный, как те самые степи. Почему он стал военным переводчиком - так никто толком и не знал. Даже он сам. Скорее всего, здесь свою роль сыграла его мама, дай ей Бог здоровья!
Быстро пролетели веселые московские курсантские годы! На пороге Военного Института стоял молодой лейтенант, военный переводчик с испанского, с распределением в перуанскую армию, в группу военных советников. На складах Министерства Обороны СССР были получены все необходимые для службы вещи: шляпа, плащ, 2 белые рубашки, костюм, пара туфель 43 размера, 6 пар носок, и Большой Джон рейсом "Москва - Лима" улетел служить. Буквально через 26 часов он был уже на гостеприимной перуанской земле, в аэропорту столицы Перу г.Лима. Дальше путь Большого Джона лежал к одному из горных районов (а там все районы, в основном горные), в одну перуанскую в/ч (воинскую часть), где он в меру своих сил и обучал перуанских "товарищей" премудростям советской военной техники 2 года. Это ерунда, что жизнь и служба протекали на склоне потухшего вулкана (это даже интересно)! Не проблема, что нет чистой питьевой воды (коричневую, цвета кофе воду приходилось отстаивать и фильтровать, кто как может)! Не беда, что всем нашим "спецам" приходилось испытать на себе прелесть тропических болезней (русские не сдаются)! 2 года "пролетели" как одно мгновение!
И вот Большой Джон снова ступил на московскую землю, в аэропорту Шереметьево! Вдохнул сырой московский воздух всей грудью, и картинно упав на обе свои сильные, накачанные руки поцеловал аэропортовский асфальт: "Здравствуй, Родина!". Зная немного Джона, можно было смело сказать, что это был не пафос, такими мы тогда были все, так нас воспитывали! Теперь, конечно, не все это смогут понять. Ну да ладно, не будем никого судить...
Кстати, хочу рассказать небольшой эпизод из тех далеких сумбурных дней, когда мы, еще молодые лейтенанты встречались с Большим Джоном на таких же, как сами, сумбурных "пати" и просто молодежных пирушках...
Мы вместе с моим двоюродным братом и Большим Джоном "отмечали" их очередной приезд в Москву... За разговорами и тостами "мероприятие" затянулось далеко за полночь, время близилось к 5 часам утра... Сначала закончились виски. Немного погодя закончилась и водка. Времена были еще такие, что ночью ничего не продавалось. В дело пошел спирт, который я сэкономил на ТО (техническое обслуживание) своего вычислительного комплекса. Ближе к утру уже "закончилась" и закуска... Брат мой отправился спать, и мы с Джоном храбро остались за столом вдвоем.
- А, что?
Говорит Большой Джон.
- Знаешь, как казаки у нас на Кубани закусывают, когда нечем?
- Смотри!
Мы с ним чокнулись рюмками с неразбавленным спиртом, и Большой Джон с силой выдохнул воздух, затем обхватил мою голову руками и быстро понюхал мой лихой чуб. Только потом выпил немного водички из чайной чашки.
- Вот так! Чубами друг друга! Занюхивают и все тут!
Надо сказать, что этот "казачий ритуал", нам очень пришелся по душе. Мы с Джоном выпили еще раза по 4 спиртика, занюхав по-дружески и по-казачьи чубами, и разбрелись спать, т.к. мне нужно было к 9 ехать на дежурство...
Кстати, иногда на Большого Джона нападала непонятная тоска, и он тихим голосом говорил: - Умру я, братцы, в 33 года. Мне цыганка нагадала... И детей после себя не оставлю...
Мы хлопали его по плечу, приговаривая:
- Да брось ты, Джон! Ерунда всё!
Но Джон еще больше печалился и говорил:
- Нет, умру в 33 года...
Потом закрутила-завертела военная жизнь.... Джон после приезда из своей перуанской командировки "устроился" в "военное издательство" в Москве, а я продолжал служить Родине на одном военно-космическом объекте.... Изредка встречались. Затем Джон женился, и встречаться стали еще реже...
И вот, однажды летом пришла страшная весть - молодой советский военный переводчик погиб при тушении лесных пожаров в Испании....
Этим переводчиком был майор Большой Джон. И было ему в ту пору 33 года... .
Во время очередного отпуска Большой Джон вместе с друзьями-переводчиками полетел "подработать" в Испанию, благо язык почти "родной". Поездка сулила быть веселой и беззаботной. Но на деле оказалась невыносимо тяжелой и опасной. Огонь бушевал повсюду. Нужно было спасать людей, и Большой Джон вел себя геройски...
Но, стихия требовала жертв.... Может быть в расплату за грехи человеческие, а может быть, так было предначертано.... Кто теперь знает?
Большой Джон сгорел заживо, спасая незнакомых ему испанских людей, вместе с экипажем вертолета... Вечная ему память!
В Москву Большой Джон вернулся в цинковом гробу. Дальше его увезли на родину, в самое сердце вольных кубанских степей, где его большое сердце и нашло свое последнее пристанище и покой.