Роберт Маккаммон говорит о своем романе "Лебединая песнь"
Перевод Е. Лебедева
Я всегда думал, что любой фильм, основанный на книге или рассказе, может наградить писателя великолепным опытом. Потому что фильм (неважно хорошим он получился или плохим) является отражением того, как другие люди превращают авторский текст в зримые образы. Писатель создает словесные картины, после чего люди, которые не были напрямую вовлечены в созидательный процесс, ставят себе целью придать плотность этим словесным картинам. Но, как мне кажется, истинной задачей всякого автора является создание ментального кино: нужно разобраться с освещением, костюмами, подбором актеров, гримом, спецэффектами и режиссурой, а также убедиться, что по сигналу весь реквизит окажется на нужных местах. Я надеюсь, что читатели воспринимают мои книги будто фильмы, которые можно во время чтения просмотреть у себя в голове. Как говорится, дьявол кроется в деталях. Если детали отсутствуют, то сцене чаще всего не достает жизненности.
Все эти долгие хождения вокруг да около были нужны, чтобы написать следующее: издательство "Дарк Харвест" только что выпустило иллюстрированную версию "Лебединой песни", и для меня это оказалось интересным опытом - увидеть, как художник воплотил в жизнь сцены из созданного мною ментального кино. С деталями тут полный порядок. Если что-то присутствовало в сцене, это присутствует и на иллюстрациях. В общем, я хочу поблагодарить Пола Майкола и двух художников, корпевших над книгой, - Чарльза и Венди Лэнгов - за превосходный труд. Пол Майкол пообещал, что "Лебединая песнь" в исполнении "Дарк Харвест" будет качественной работой, а Лэнги привнесли в эту работу дополнительное измерение качества, которым я очень и очень горжусь.
Книги, они ведь как дети. В процессе написания все они обрастают личными чертами. Одни из них становятся милыми и нежными, другие - вредными и задиристыми, третьи ни в какую не желают взрослеть, а четвертые несутся вперед с такой прытью, что буквально тащат вас за глотку. И дело здесь, как ни странно, вовсе не в продолжительности или сложности. Просто все обстоит именно так. Ни одна из когда-либо написанных мною книг не появлялась на свет так же, как предыдущая, хотя стиль моей работы всегда оставался одним и тем же. Рождение "Лебединой песни" прошло довольно гладко - в том смысле, что работа протекала плавно от самого начала и до конца. "Кусака" был настоящей зверюгой: примерно в шестидесяти страницах от финала, я вдруг понял, что допустил страшную ошибку, из-за чего пришлось вернуться на двести страниц назад и все переписать. "Участь Эшеров" едва меня не доконала, а "Неисповедимый муть" не доставил особых проблем. "Час волка" - книга, работать над которой было по настоящему весело; вероятно, это были самые легкие роды, несмотря даже на то, что действие романа металось туда-сюда во времени. Однако моя последняя книга - "Мое!" - оказалась куда более крепким орешком, хотя сама история проста и прямолинейна. Поэтому трудно сказать каким будет ребенок, пока вы не углубитесь в процесс созидания. Вам просто нужно сжать зубы и, надеясь на лучшее, вновь приготовиться к встрече с дьяволом деталей.
Меня попросили рассказать, как и почему я написал "Лебединую песнь". Мне бы хотелось объяснить, почему я не желаю этого делать.
"Лебединую песнь" я теперь считаю делом далекого-далекого прошлого. И это несмотря на выход нового издания в твердой обложке, которое выглядит потрясающе и, надеюсь, выполнено по высшему разряду. Не так давно я получил письмо, адресованное Роберту "Мистеру Лебединая Песнь" Маккаммону. Ну так вот... Прежде всего позвольте сказать следующее: я очень-очень рад откликам читателей на "Лебединую песнь"; рад, что книга продолжает рассказывать людям о надежде в мире, где слово "надежда" звучит как ругательство. Да, это здорово... И все же я недоволен. Я хочу большего. Меня не прельщают ни деньги, ни слава, ни экранизации, ни статус знаменитости. Я хочу добиться большего от самого себя и не собираюсь позволить кому бы то ни было хоть на секунду поверить, будто "Лебединая песнь" станет лавровым венком у меня на голове.
Я намереваюсь написать книги и получше. Как намереваюсь написать и не такие хорошие. Но главное - я намерен писать разнообразные книги. Многие люди присылали мне письма с настойчивой просьбой сочинить продолжение "Лебединой песни". Большинство своих книг я оставляю открытыми для продолжений - не для того, чтобы иметь возможность их написать, но чтобы читатели могли сами, в своем воображении, продолжить сюжетную канву. Продолжения всегда хуже первоисточника, и редкие из них не вызывают разочарования. Сказав это, я также должен сообщить, что вынашиваю мысль, написать продолжение "Часа волка" - через три или четыре года. Я бы хотел сделать это, поскольку получал истинное удовольствие, работая над оригиналом; поскольку я мог бы рассказать нечто новое и поскольку мне, возможно, было бы интересно создать серию книг, продолжающих сюжетную линию Майкла Галлатина, но уже в современном мире. Это будет далеко не "Час волка-2". Вы уж поверьте.
Для меня писательство - это величайшая свобода. Я не использую в работе планы или наброски. Как правило, я не знаю, что будет происходить между одной точкой повествования и другой, хоть я и вырабатываю так называемый "указатель сцен" - этакую дорожную карту произвольной формы. Писательство - это большое приключение, паломничество в неизвестность. Иногда странствие проходит в ночи, и тогда вы ненадолго теряете дорогу. Но, когда вы доберетесь до пункта назначения и увидите свет в окнах домов, вашу радость будет невозможно описать.
Некоторое время назад я почти было сдался. Мне до смерти обрыдло слышать, будто я - "Стивен Кинг для нищих", что "забрел на территорию Кинга и Страуба" и что я плагиатор и халтурщик без собственного стиля. Я чуть было не послал все к чертовой матери, и какое-то время просматривал объявления о найме, пытаясь понять, чем еще я мог бы заняться.
Когда я опустился на дно этого пруда, я понял, что больше ничего не умею - только писать. К добру иль к худу, но я был женат на писательстве и должен был продолжать заниматься любимым делом, что бы там мне ни говорили.
Итак, вот к чему мы пришли.
Я не всегда хотел писать романы ужасов.
Моя новая книга, "Мое!", не является романом ужасов в его сверхъестественной ипостаси, хотя, безусловно, представляет собой описание ужасов реального мира. Следующим я могу написать роман-фэнтези. Также у меня есть начальные наработки научно-фантастической книги. Я планирую создать историю любви (своего рода), действие которой развернется в первом десятилетии 17-го века. А еще я могу написать книгу о дальнейших приключениях детектива Дюпена - персонажа, придуманного Эдгаром По. Как бы то ни было, но суть в том, что писательство - это свобода. Свобода идти куда угодно, быть кем угодно, видеть что угодно и заниматься чем угодно - и я понятия не имею, где пролегает граница.
Как я говорил выше, возможно, мне удастся написать книги, которые будут лучше других моих книг. Но одно я могу сказать наверняка: я не собираюсь повторяться. И не собираюсь прекращать попытки улучшить свои навыки писателя. Легко сказать - трудно сделать. Я знаю, где искать объявления о найме; я видел их серую торжественность, их приглашение в мир замков и ключей. Я там не приживусь.
Мне снова хотелось бы поблагодарить Пола Майкола и чету Лэнгов за прекрасную работу над опубликованным в "Дарк Харвест" изданием "Лебединой песни". А также за предоставленную мне возможность понять, что дьявол кроется в деталях.
Прошлое - это вступление. Отсюда мы и двинемся вперед.