Последний день весны, завтра уже лето. Тина уезжала домой. Поездка, планируемая на три дня, растянулась на все двенадцать. Но зато как удачно она прошла! Все получалось с первого раза и как нельзя лучше. Даже операцию ей сделали без очереди, и выписали на день раньше положенного срока. И погода отличная. И настроение подстать.
Вот и проводница вышла из вагона, протерла поручни и стала у ступенек, ожидая подходящих пассажиров. Тина дала ей примерно лет шестьдесят - седые волосы, морщинистое лицо без следов косметики. Первой пассажиркой оказалась молодая женщина с небольшой сумкой, она протянула свой билет. Проводница взяла его нехотя, долго рассматривала первую страницу, перевернула ее и с таким же пристрастием стала изучать вторую. И вдруг она сказала Володе, стоящему с сумками рядом с Тиной:
- Мужчина, пройдите в вагон!
- Да нет, я не еду, я только провожаю.
- Мужчина, я вам говорю, пройдите в вагон.
Видя, что проводница начинает сердиться, Тина обратилась к сыну:
- Володя, отнеси сумки в купе, место двадцать пятое.
Пожав плечами, непонимающий сын поднялся в вагон, а довольная проводница отдала билет первой пассажирке и взяла билет Тины. Посмотрев место назначения, она вернула его и стала учить Тину житейской мудрости:
- В дом первым должен всегда входить мужчина, тогда будет мир и порядок. Вот я так всегда делаю. Если первым посажу мужчину - вся поездка пройдет спокойно, ни контролеры, ни милиция цепляться не будут. Но если первая баба в вагон войдет, то все, всю дорогу будет ругань, скандалы, пьянки. Вот запомните мои слова, и всегда пропускайте вперед мужика.
Тина, улыбаясь, прошла в свое купе, где сын уже поставил ее сумку в рундук и опустил полку. Она пересказала ему разговор с проводницей. Посмеялись.
Но пора прощаться. Она прижалась к сыну, он ее обнял и поцеловал сверху в волосы.
- Береги себя, мамочка, не спеши на работу, выздоравливай. Всех поцелуй дома от нас.
- Хорошо, Володя, ты поезжай, тебя ведь уже ждут на работе.
Сын ушел.
- Вот бы одной в купе до самого Лучегорска ехать! Получился бы номер Люкс. Замечательная поездка бы получилась!
Поехали. Приготовив постель, Тина вышла в коридор полюбоваться морем. Она стояла у окна, смотрела на береговую линию, убегающую назад, думала, удастся ли ей с дочерью в этом году отдохнуть на море. Когда морская синева за окном сменилась зеленью леса, Тина зашла в купе, легла так, чтобы был виден пейзаж за окном, и долго смотрела на мелькающие деревья, наслаждаясь тишиной и одиночеством, пока слегка не задремала.
Идиллия закончилась в Уссурийске.
Первым появился пожилой, невысокий, лысоватый мужчина, который быстро рассовал свои вещи, постелил себе на нижней полке и переоделся, попросив Тину отвернуться на пару минут и не подсматривать. Переодевшись, он вышел в коридор.
- Не надо расстраиваться раньше времени. Может все будет и неплохо, вроде бы с юмором человек, нельзя сказать, что неприятный. Вот съешь-ка лучше банан, дорогая Алевтина Ивановна!
Тине нравилось применять позитивную психотерапию к самой себе, а бананы были ее любимым лакомством. Сын баловал ее бананами в больнице и положил запас в дорогу.
- Может, больше никто и не появится - думала она, уплетая второй банан.
Но ее надежды не оправдались. Они появились перед самым отправлением. Оба высокие, крупные, в спортивных костюмах, чем-то похожие друг на друга, с большущими, туго набитыми сумками.
- Ну, здоровые, прямо гренадеры какие-то. И ведь не полезут сразу на свои верхние полки, будут тут внизу сидеть - недовольно думала Тина.
А мужчина попытались запихать свои сумки наверх, но после неудачи попросили Тину встать, чтобы пристроить сумки под полкой. Потом они долго пыхтели вдвоем у окна, но все же открыли его, в купе стало легче дышать. Они шутили, смеялись, беззлобно поддразнивали друг друга. Выяснилось, что едут они домой с пятнадцатидневной вахты, работают на железной дороге в ремонтно-строительной организации.
- Юрий Иваныч - представился тот, что казался помоложе.
- Алевтина Ивановна. А вас как зовут? - Тина обратилась ко второму "гренадеру".
- Калистрат Петрович - ухмыльнулся он в ответ.
Тина не стала пытать его с пристрастием, ну не хочет человек идти на контакт, его дело.
Юрий Иваныч оказался разговорчивым, общительным балагуром. Сразу переодевшись в шорты и рубаху нараспашку, он спокойно устроился на нижней полке соседа, у окна, потеснив хозяина. Достал из сумки бутылку водки и пакет с парой пирожков. Предложил соседу и Тине присоединиться к компании, а, получив вежливый отказ, налил сначала напарнику, потом выпил сам. Тина была очень недовольна развитием событий:
- Вот тебе и первым мужик вошел в вагон. Начнется сейчас пьянка на всю ночь. Смотришь, еще дружбаны придут...
- Вы не думайте, мы не пьяницы, мы так, чуть-чуть для кайфа - казалось, что он читает ее мысли. Впрочем, недовольство было явно написано на ее лице.
В дверях открытого купе появился молодой лейтенант дорожной милиции. Взял под козырек, представился. Обратился к выпивающим мужчинам:
- Что будем делать? Разве не знаете, что запрещено распивать в вагоне алкогольные напитки?
- Вот и милиция для полного комплекта удачной поездки - подумала Тина, наблюдая за смутившимися "гренадерами".
- Мы все, вот и бутылку прячем. Мы знаем, мы больше не будем.
- Проверю - милиционер пошел дальше по вагону, а струхнувшие соседи закрыли дверь купе, допили свою бутылку и начали пьяную болтовню.
Между мужчинами завязался разговор о красной рыбе, икре, тиграх. Тине даже понравилось, с каким дружным напором "гренадеры" осуждали браконьеров и вездесущих китайцев, скупающих за гроши лягушек, струю кабарги, папоротник, икру и много чего еще.
- "Гринписовцы" им больше подходит, чем "гренадеры" - удивленно подумала о них Тина.
После водки и недолгого разговора, тот, что постарше, залез на полку спать, а Юрий Иваныч, найдя в лице Тины сверстницу и заинтересовавшуюся слушательницу, стал изливать ей свою душу.
Живет он в Комсомольске. Сорок восемь лет. Дочке всего восемь, хотя с женой прожили двадцать пять. Удочерили девочку. Дашку он обожает. Все для нее сделает. А вот жена непонятно, то ли жена, то ли нет. Большая начальница сейчас, он для нее сейчас ничто, хотя деньги его она брать не стесняется. Он ведь не просто работяга, у него свой бизнес есть. А вахты - это для льготного пенсионного стажа, о старости надо думать заранее. Вот сейчас он не домой в Комсомольск едет, а в Ургал, потому что там два вагона стоят, пол лимона срубить можно. А жена, сука, гуляет, пить стала, он ей шубу норковую подарил, так она в ней ушла вечером, а заявилась утром в умат пьяная, стерва, рукав на шубе оторван, все назло ему! И деньги его прикарманила, триста тысяч себе на книжку положила, у себя ведь, гадина, украла.
Сейчас Тина смотрела на попутчика по-новому. Думала о том, что ее бывший муж вот так же становился разговорчивым после трех выпитых рюмок. Такой же большой, такой же как-то внутренне неустроенный, так же пьяно размышляющий над своей жизнью. А когда Юрий Иваныч после очередной фразы в задумчивости прикусил зубами мизинец правой руки, у Тины дрогнуло сердце - это был жест ее бывшего супруга. И Тина поняла, что она в своей одинокой жизни просто соскучилась по мужской ласке, по мужским рукам, и больше всего по мужским поцелуям. Она почувствовала, что ей впервые за последние двадцать девять лет интересен не муж, а другой мужчина, вот этот, сидящий напротив, улыбающийся и страдающий, хохочущий и дурачащийся. Ей хотелось узнать его ближе. Ей хотелось почувствовать его прикосновение к ее рукам, волосам, самой дотронуться до него. Это был зов стосковавшейся плоти. Она удивлялась своим желаниям, своим, пока не оформившимся четко фантазиям.
А поезд оставлял позади десятки километров пути, станции, города. Время летело под стук колес. Вот уже село солнце, отгорел закат за окнами, становилось темно. "Гринписовец" Толян и сосед с нижней полки уже давно спали, добавляя к колесному перестуку рулады своего храпа. Юрий Иваныч, ставший уже для Тины Юрой, сидел на ее полке в ногах:
- Дом у меня отцовский большой, недавно сделал в нем ремонт, земли много моей вокруг, картошку сажу, овощи. Вот приеду, буду срочно огородом заниматься, а то ведь не пахано еще. Жена с дочкой в городе живут в трехкомнатной квартире, а я в своем доме. Я там гараж большой построил, сдаю в аренду под четыре машины, это кроме моих двух. Нормально окупается.
- Расскажи о своем доме. У тебя внутри обои, побелка или краска?
- Я евроремонт сделал. У меня лепнина всюду.
- Да ты что!? Слушай, я хочу к тебе в гости, посмотреть на твой дом.
- Так в чем дело? Приезжай.
Он взял Тинину ладошку в свои руки. Ее тонкая белая рука в темноте купе почти светилась в его больших загорелых руках.
- Какая нежная у тебя кожа.
Он погладил ее пальцы, дотронулся до каждого ее маленького круглого ноготка, долго и нежно целовал ее ладонь, потом провел ею по своему лицу, наслаждаясь своими ощущениями. Видно было, что он получает при этом удовольствие не меньшее, чем сама Тина.
- От тебя идет теплая добрая энергия. Удивительно. Я блаженствую. У тебя светятся глаза. Какая ты...
Она улыбалась своим чувствам и мыслям.
- А знаешь, еще два года назад между нами ничего не могло быть. Я на мужчин просто не смотрела.
А сегодня она наслаждалась давно забытыми ласками. Впрочем, такой нежности никогда не было в ее жизни. Всегда она дарила себя мужу, стараясь дать ему наслаждение, не думая о себе. А сегодня дарили радость ей, получая при этом вдвойне.
- Я хочу прижаться к тебе.
Она подвинулась к стенке, он лег с краю, прижавшись к ней спиной, положив свою голову на ее локоть. Свободной рукой она сначала погладила его жесткую, густую, наполовину седую шевелюру. "Упрямый", -подумала она.
- Мне с детства нравятся седые мужчины...
Он хмыкнул, забирая ее ладошку в свою руку, несколько раз поцеловав, прижал ее к своей груди. Тина почувствовала упругость волос на его груди, ощущения были незнакомые, но очень приятные. Дотронулась до его соска, почувствовала, как он сразу напрягся, а Юра тихо охнул.
- Ты очень чувственный мужчина.
Ветер донес в открытое окно вагона запах горелой листвы.
- Люблю запах горящей листвы, особенно когда осенью жгут листья.
У них были одинаковые пристрастия. Ей тоже нравился этот запах.
- А мне еще нравится смотреть, когда пускают пал. Ночью огненные бусы светятся по всему горизонту.
- Огненные бусы... Образно. Мне кажется, что я знаю тебя почти всю жизнь.
- А ты любишь целоваться?
- Люблю.
- А твоя жена?
- Она говорит, что я не умею целоваться. Но меня ведь никто не учил. Как сам научился...
- А меня учила целоваться одноклассница, когда мы поступали в институт. Мы с ней в общаге на одной кровати спали.
- Я хочу тебя поцеловать.
Он повернулся к ней лицом, и их губы встретились. Удивительно, но от него не пахло алкоголем. Нежное приятное прикосновение губ. Как ей всегда мечталось. Язык, сначала нежно и робко, потом напористо и настойчиво начал свой танец.
- Хорошо. Не хватает только твоей ладони на моем затылке.
И вот уже ее ухо и затылок ощущают его горячую ладонь. Все, как в ее грезах. Но мужчина уже сильно возбужден, его дыхание участилось, сердце бухает ей в грудь. Она отрывает свои губы от него.
- Остановись, Юра.
- Почему, ты не хочешь?
- Не хочу так. Хочу медленно, красиво и без храпящих соседей. Да и не могу, еду из больницы после операции.
Он кладет свою голову на ее локоть, потом нежно ее обнимает, вдыхает ее запах. Она чуть слышно смеется:
- Чем пахну?
- Мне нравится, как ты пахнешь. Мне все в тебе нравится. Я хотел бы тебя вылечить своим теплом и энергией. Ведь пишут, что это возможно.
- Спасибо, Юра.
- Ты знаешь, мне иногда бывает так плохо и одиноко, что хочется плакать.
- А я и плачу. А ты звони мне, когда тебе будет плохо.
Он помог ей собрать постель, достал сумки. Потом достал ручку, из паспорта достал какой-то листок бумаги.
- Ребенок, напиши мне свой адрес.
- Ребенок? Так меня еще никто не называл. Но мне нравится.
Она написала свой адрес, телефон, мобильный. Ей хотелось попросить его телефон, но она промолчала - мужчина должен сам найти свою женщину.
- Кто тебя будет встречать?
- Бывший муж.
- ? Может быть, у вас еще что-нибудь сладится?
- Уже нет. Просто он порядочный человек. Но чужой.
Поезд стал замедлять ход, она пошла к выходу, он понес за ней две ее сумки. Перед тамбуром она остановилась, поцеловала его еще раз - на прощанье.
- У тебя все будет хорошо.
- А действительно, замечательная поездка получилась! - думала Тина, медленно шагая в темноте между составами к вокзалу. Различила фигуру идущего навстречу мужа. Сердце не дрогнуло. Просто чужой мужчина.
Тина села в машину на заднее сиденье, муж что-то спрашивал, она односложно отвечала, а сама все думала о том, другом, уезжавшем от нее все дальше, чьи поцелуи еще горели на ее губах. Соприкоснулись случайно в первый день лета в одном купе две судьбы и опять разошлись жизненные траектории, оставив в памяти приятные воспоминания. Изменит ли их жизни эта встреча? Она не знала, что думает Он, но о себе знала точно, что получила мощный живительный импульс.
- Господи, даже если он никогда мне не позвонит, и мы никогда больше не встретимся, спасибо тебе за этот чудный подарок, за эту встречу в первый день лета.
***
- А сейчас я объявляю танцевальный конкурс! Нужны две пары, желающие сразиться друг с другом в честь моей прекрасной мамы - тамадой на юбилейном вечере в ресторане был старший сын именинницы. Тининой подруге исполнилось пятьдесят, но выглядела она так молодо и обаятельно, что догадаться о ее возрасте можно было только глядя на ее сыновей.
- Алевтина Ивановна, я вас приглашаю! - ее бывший начальник был замечательным человеком и очень красивым мужчиной, не смотря на огромный живот. Тина с удовольствием протянула ему руку, выбираясь с противоположной стороны стола. Танцевать пришлось на газете. Когда газету свернули вчетверо и на ней могли поместиться только две ноги, послышались подсказки гостей из-за стола:
- Мама, разуйся! - голос дочери Тина различила среди других. Попыталась представить себе, что же ей потом босой делать, но не успела. Партнер подхватил ее на руки и продолжил танец. Тина обхватила его руками за шею.
- Последний раз меня носили на руках тридцать лет назад. А как это приятно! - она не произнесла этих слов, а только счастливо улыбалась.
Ей вручили приз - ананас. Разгоряченные участники конкурса уселись на свои места, отведенные им распорядителем вечера. Произнесли очередную здравницу, с удовольствием выпили и потянулись к танцплощадке перед эстрадой, потому что объявили танцы.
Очередной сюрприз виновнице торжества - фигурный вальс, исполненный младшим сыном в паре с одной из приглашенных девушек. Потом он пригласил на тур вальса маму, а Тину закружил в танце его отец. Тина любила танцевать, полностью отдаваясь во власть ритма. Танцуя, она забывала о возрасте, проблемах на работе, жизненных неурядицах. Она чувствовала себя молодой и счастливой.
Вечер шел своим чередом. Звучали песни-подарки, проводились различные игры и конкурсы, танцевальная площадка не оставалась пустой ни на минуту. Тина уже устала танцевать и стояла у эстрады, рассматривая других посетителей ресторана. Их было довольно много, сюда выходили танцевать и выпить у стоек бара посетители малых залов, коих насчитывалось четыре штуки. Знакомых не было, если не считать двух командированных москвичей, пришедших поужинать. Опять зазвучал вальс. Тина стала искать глазами подходящего партнера.
- Можно вас пригласить?
Перед ней стоял высокий, скорее даже полноватый, чем просто крепкий, в белой рубашке с коротким рукавом незнакомый мужчина. В серо-синих глазах незнакомца были радостное удивление и решимость.
- С удовольствием.
Он повел ее властно, чувствовалась профессиональная школа. Тина смотрела ему в глаза, откинувши спину на его крепкую руку. Да, сто лет у нее не было такого партнера. Она пожалела, что одета в брюки, хотелось, чтобы юбка кружилась вокруг ног. Но что за таинственность в его взгляде? Она должна его знать? Нет, танцует она с ним точно впервые. А танцует он превосходно. И явно не местный. Фигура колоритная, давно бы уже приметился ей в их небольшом городке.
Закончился вальс.
- Спасибо, ребенок.
Второй раз в жизни она слышит такое обращение к себе. Но это было так давно. Полгода прошло? Меньше. Неужели? Она ведь не помнит даже лица того случайного попутчика в самом начале прошедшего лета. Но она помнит его поцелуи. И имя помнит - Юрий Иваныч. Юра. Он был интересным собеседником и приятным мужчиной, первым для Тины, после ее развалившегося брака. Тогда, в поезде, она прекрасно понимала, что является для него одной из многочисленных случайных знакомых, про которую он забудет, как только закроется за ней дверь тамбура вагона. По легкости, с которой он перешел тогда от простой беседы к ухаживанию и поглаживанию ее рук, она представила его себе прожженным сердцеедом и ловеласом. Он подарил ей пару часов ласки и удовольствия, и вселил в нее веру, что в ее жизни еще будет любовь и женское счастье. Он попросил у нее номер телефона и адрес, но так никогда и не появился на ее горизонте, что не явилось для нее поводом для сожалений, но зато послужило импульсом ее воображению и вылилось в новую повесть.
И вот он здесь?
- Юра?
- Ты меня не узнала? А я так и думал, что ты меня забудешь, как только выйдешь из вагона.
- А ты меня когда забыл?
- Честно признаюсь, что старался забыть изо всех сил. Даже записку выбросил с телефоном 24422 и адресом 3-5-88. Тебе смешно?
- Почему же не позвонил?
- Зачем?
- Действительно, зачем?
Звучало медленное танго. Он прижал ее к себе и повел по кругу.
- Где ты учился танцевать?
- В школе бальных танцев. Но это было недолго, пока я не стал выступать на профессиональном ринге.
- Бокс. Помню, ты говорил. А какими судьбами ты здесь?
- Похоже, действительно, судьба - встретить тебя еще раз. Пойдем, посидим где-нибудь, где можно спокойно поговорить.
Они вышли в прохладу ночной открытой террасы. Сели за столик. Тут же появился официант, он заказал себе коньяк с лимоном, она - апельсиновый сок.
- Рассказывай. Не могла себе даже представить, что увижу тебя еще когда-нибудь.
- Судьба индейка постаралась. Почему-то половина моих сделок после нашей встречи была так или иначе связана с этим городом. Каждый месяц бываю здесь. Причем, всегда все получается с лету. Полоса везения. А как ты? Сошлась с мужем?
- Нет, оформила официальный развод.
- А я ведь тоже развелся. Дашку вижу не реже, чем раньше, это главное. А как твое здоровье?
- Все хорошо. Две недели назад вернулась из отпуска. Работа уже опять затянула.
- А где отдыхала?
- Ездили с дочерью в Европу. Москва, Питер, Калининград.
- А я урывками на Амур выбираюсь. Зимой возьму отпуск, в тайгу уйду.
- Когда отсюда уезжаешь?
- Через час, наверное. Мужики в малом зале ужинают.
Он показал на "Lexus", припаркованный на площадке у ресторана.
- Завтра к обеду будем в Ургале.
- Круто развернулся. Молодец. А на вахтах все еще работаешь?
- А как же! Еще год надо вытянуть. А если я после вахты приеду к тебе?
В его глазах стояли вопрос и надежда.
- А ты приедь, там видно будет. Опять вальс.
- Пойдем?
И опять они кружились в танце.
- Сегодня мне пора. Но я с тобой не прощаюсь. До свидания!
Он проводил ее за стол, кивнул красивой седой головой и ушел.
- Мама, это кто?
Дочь вопросительно смотрела своими большущими глазами.
- Юрий Иваныч.
- Тот самый? Офигеть! Мам, и ты его опять просто так отпустишь?
- Жизнь сама расставит точки над i. Иди, танцуй, а то скоро домой меня поведешь.
Отведав именинный торт, простившись с друзьями, они с дочерью вернулись домой. Правда, дочь, переодевшись, тут же умчалась к ожидающим ее мальчишкам, а Тина включила музыку и забралась на свою двуспальную кровать. Телефонный звонок разбудил ее через полчаса.
- Ребенок, ты, правда, будешь меня ждать?
- Я тебя уже жду. Приезжай.
- Обязательно! А пока я буду тебе звонить по вечерам.