Этот мир иной, мы видим одно, но это лишь наша точка зрения, лишь наша, и она во многом не верна.
Город, что такое город? просто скопление людей, в клетках из стекла и бетона где само понятие - свобода, утратило свое исконное значение.
Город - это место выживания, но может быть и наоборот. Никто не знает, что ждет тебя за следующим переулком. Но почему-то, ты точно знаешь, что придешь домой, ты уверен в этом. Но почему ты живешь именно тут, именно на Земле, именно в этом городе? Почему ты сейчас стоишь или сидишь на этом месте? Почему ты должен находиться именно здесь? Почему ты рожден человеком? Этим вопросам никто не уделяет должного внимания.
А истина только для избранных...
Не каждый человек может столкнутся с изнанкой этого мира, а тот кому это предстоит, горько пожалеет...
А если отбросить лишнее, лишние метаморфозы, лишнюю философию, и рассказать одну историю, всего лишь об одном человеке. Он не спас мир, он не сделал того что воспели в легендах. Он не сделал ничего, кроме одной значительной вещи - он заглянул за покров реальности, увидел изнанку...
Глава 1: гнев, боль, страдание, скорбь
Наверное, нет уголка земли, в котором бы не было такого человека как я. Весь мир держится на простых рабочих. Они везде и всюду нужны. Сюда принимают всех, с любым образованием. Умение работать, несмотря на все тяжести и невзгоды вот и все, что необходимо.
Ну может еще капелька оптимизма и надежды на лучшее.
А зовут меня Виктор Алмазов. Живу в городе Томске. На мой взгляд, в самом лучшем уголке земного шара. Небольшой и немалый городок, его называют Сибирскими Афинами, с чем я не согласен, Афинам до этого города очень далеко.
Тут для каждого найдется местечко, как нашлось для меня.
Кипит и бурлит, изредка отдавая паром, жизнь. Для меня она стала идти быстрее, после появления жены и ребенка. Всю жизнь только им посвящаю. Готов умереть за них. Хотя конечно умирать мне не следует, потому я готов жить для них. собственно, это я и делаю. С работы домой, с дома на работу, по выходным гуляем, развлекаемся, и я счастлив в браке, ничего другого мне не нужно.
Жену зовут Валентина. Низкая, худенькая девушка с милым личиком и ангельским терпением. Самое главное в отношении с женой - чувствовать взаимность, понимать друг друга, наслаждаться друг другом. Мы уже десять лет живем вместе и еще ни разу серьезно не поссорились. Все ее, мои друзья нам всегда завидовали. Говорят, от зависти все резко рушится, но у нас всегда все было в порядке. Она - безусловно, самая лучшая женщина в мире! Наверно единственная из женщин кого я любил в своей жизни понастоящему, и самое главное наша любовь - обоюдна!
Живем мы дружно, но скромно, очень скромно. В современном мире или ты живешь очень хорошо, или ты живешь очень плохо - все зависит от тебя.
Маленькая однокомнатная квартира - это начало и конец нашего рабочего дня. В нашей квартире всегда царствует порядок, благодаря жене. Бывает, я что-то делаю вопреки ее 'законам', но я сам ее прекрасно понимаю. Никогда не было ругани из-за этого. Дочурка тоже привыкает к порядку, всегда аккуратна.
Дочурка моя - это смесь из золота, вредности, чего-то маленького, хрупкого и любви. Ей всего пять лет, уже все понимает, хочет стать врачом, постоянно 'лечит' своих кукол. А ее я люблю больше жизни. Готов горы свернуть, лишь бы она была счастлива, жива и здорова.
А на работе у меня полный бардак, потому что прораб - бестолочь. Всегда во всем он виноват - это 'рабочая' правда жизни. Сегодня я у него отпросился - это великая редкость, я отпросился, потому что в обеденный перерыв разгрузил грузовик с какой-то техникой дважды и получил пятьсот рублей, вот и собрался семью в кино свозить.
Идешь по улицам и замечаешь: как все-таки прекрасна жизнь. Какие люди счастливые, как много улыбок на улицах, все живут в мире. Деревья уже потеряли свою листву, потому как на дворе осень. Листья оранжевым паласом покрывают тротуары, что не очень нравится местному недовольному дворнику. Всегда одна и та же фраза:
- Здравствуйте, Николай Игоричь.
- Привет, Витек не поможешь листву убрать?
- Да нет, сегодня опять дела, давайте завтра?
- Иди уже, довольный.
Он даже немного подбадривает меня своими ворчаниями, потому как я не уделяю им должного внимания. Наконец, дошел до остановки. К моему удивлению, на ней никого не было, только бомж спал на скамейке. Подойдя к нему, я заметил, что он проснулся. Сам не знаю почему, но решил завязать разговор, уж слишком хорошее было настоение:
- Вот на чем можно добраться, когда автобусы так редко ходят?
- По-разному добираются: кто на автобусах, кто на поездах, кто пешком, зависит от случая.- ответил он.
Опять, наверное, напился и всякую ерунду городит. Лучше бы на работу устроился, хотя он сам себе выбрал этот путь, ему по нему и идти, не мне его судить.
Идти пешком нехотелось, долго, да и признатся устал я.
Наконец, показался автобус. Кошмар сколько людей! И всем дома не сидится! Все ездят куда-то суетятся, несмотря на то, что я сам отношусь ко 'всем', все равно, хоть в мыслях, позволяю себе ворчать.
Показалась нужная остановка, автобус затормозил, я вышел. Это каждый день без исключения. И все только для семьи. Скоро уже буду дома, а потом с семьей отдыхать, - эти нежные мысли ласкают мою голову каждый день, и именно из-за этого понимаешь, что семья - это главное, это смысл жизни и нет другого. Бывает, человек живет из-за чего-то, а семейные люди живут для кого-то. Наконец - то, показался дом, подъезд, лестница, квартира. Несколько стуков и жена, с улыбкой откроет дверь. Дочь, нежно обнимая, встретит тебя. Это бесконечное счастье знать, что ты кому-то нужен. Не успел разуться, как Валя спросила:
- Тебя что, уволили? Почему так рано?
- Да нет, отпросился по раньше. Собирайтесь, сейчас поедим в кино.
Они сразу же 'кинулись' одеваться, а это время я ел на кухне.
Вся моя жизнь начала меняться в этот момент. Ко мне на кухню вошла жена и начала рассказывать про сон:
- Сегодня мне странный сон приснился, как будто мне какой-то дед объяснял что-то, говорил, что здесь я часть чего-то, а там я только своя. Потом начал говорить про какой-то транспорт, и уже в конце он, неожиданно добавил, что... что..., - вдруг у нее глаза закатились, она упала на стенку, а потом на пол.
Первым делом я вызвал скорую. Дочь начала плакать.
Я поднял Валеньку и положил на кровать, лишь через двадцать минут приехала скорая, врач что-то спрашивал у меня, я отвечал на вопросы, они намазали ей лицо нашатырным спиртом, она сразу очнулась. Доктор посмотрел на меня, встал с дивана и сказал:
- Поздравляю, примерно через восемь месяцев вы станете папой, - после удивленного взгляда моей дочурки он добавил, - второй раз. Завтра приезжаете в больницу, это надо хорошенько проверить.
Моя любимая половинка с прослезенными глазами посмотрела на меня и улыбнулась. Моя душа была наполнена счастьем как никогда! Я, как бешенный, вскочил и обнял доктора! Затем спросил:
- А это нормально для беременности?
- В наши дни это случается все чаще, но здесь ничего страшного нет.
После этих слов я проводил доктора. У меня глаза, как в детстве, были наполнены слезами счастья.
В этот вечер мы легли спать по раньше.
Я всю ночь не спал - думал: чем бы теперь постоянно радовать жену? 'Все, хватит мне на этой стройке работать, поеду на вахту, хотя, нет - ведь она теперь часто в обморок падать будет, а я на работе и что тогда?', - об этом я думалМеня разбудило что-то неясное, какойто шум.
С трудом поборов усталость я встал и пошел на кухню, откуда и раздовался толи скрежет, то ли....
Я осторожно вошел на кухню, сам не понимая почему я пытался сделать это как можно тише, нажал на выключатель, лампа загорелась на секунду и хлопнув чемто погасла.
- Завтра сменю, эта уже полгода стоит, неудивительно что перегорела - были мои мысли.
Я вошел, и запнувшись упал.
Я побоялся что мое падение разбудит жену, я встал и пытался осмотреть. Я остолбенел и волосы зашевелились на голове, если человек и чутвует как седеет, то у меня было схожее чуство. У моих ног лежало тело, в луже крови, с содраной с лица кожей.
Пустые глазницы розоватого черепа уставились на меня.
Я выбежал сломя голову и остановился в коридоре. Не знал что делать, звонить в сторую, в милицию.
осторожно я вошел на кухню и облегченно вздохнул, никакого тела не было.
- Переволновался, устал - успокаивал я себя и вернулся в комнату.
До утра я не мог уснуть.
В самый первый период дня в окно забежали лучи солнца, и почему я раньше не замечал, что они такие красивые? Они нежно, ласково, постепенно проникают через окно во все комнаты, которые могут увидеть божий свет...
Я быстренько собрался и ушел на работу, чтобы не будить жену.
Возле подъезда спал тот бомж, которого я видел на остановке. Он увидел меня и заговорил:
- Эй, Витя, стой, подожди.
- Но я опаздываю...
- Смотри на все с другой стороны, думай не так, как все, думай иначе, и тогда ты сможешь..., - этот монолог меня очень сильно заинтересовал и я переспросил:
- А что я смогу - то?
- Все, что захочешь., - ответил мне этот бомж со взглядом, который я не могу забыть весь день, этот взгляд был похож на взгляд человека, имеющего возможности самого бога, он уже видел эти 'золотые горы' и говорил так, не как бомж, а как нормальный человек.
Когда я подъезжал к рабочему месту, меня очень удивил плакат, щитовая реклама, которую разместили неподалеку, там была женщина, похожая на жену, но без морщинок, без шрамов, и улыбка у нее была неземная, на земле так никто не улыбнется. В руках у нее сидела девочка, очень похожая на мою дочь, но немного постарше, и у нее была такая же улыбка. А снизу была надпись: 'сегодня твой день' и номер под надписью телефонный. Я бы сроду не записал этот номер в память своего телефона, но эти фотографии очень бросались мне в глаза.
Главный бригадир как всегда с пьяной улыбкой встретил меня, но его улыбка, она раньше была не такой, как будто он был вчера другим человеком. Все мои 'сотрудники' изменились, речи их стали более приятны, и взгляды более положительны. Все-таки одна деталь может изменить мир, но это в несколько другом представлении, менее масштабном.
Рабочий день был краток. Меня отпустили пораньше. Я шел домой с той же улыбкой на лице. Прохожие люди , наверное принимали меня за сумасшедшего, но так же улыбались мне в лицо. А если бы все люди ходили так же, как я? Войн бы не было, не было бы голода и всего такого.
Подойдя к подъезду, я увидел машину скорой помощи и того бомжа, лежащего на скамейке, вокруг него суетились врачи. Я подошел и спросил:
- Что с ним?
- Умер, но это еще что, вы бы видели что сейчас в центре города на трамвайных путях... Все как будто с ума посходили...
- А что там?
- Лучше не видеть, очень страшно.
Я подошел к этому бомжу, а у него взгляд не изменился, все тот же: золотые реки за горой.
Придя домой, я жену не обнаружил.
Спокойно поел, думая, что она у матери или у подружки. Потом решился позвонить. Странно, но ее мать сказала что сегодня весь день звонила и никто не брал трубку. Я обзвонил всех подружек. Никто ничего не знает. Я 'закипишился', обнаружив на столе записку, на ней была одна надпись: 'это прекрасно'.
Все тело покрылось 'жуткими мурашками'. Вдруг телефон зазвонил, я отпрыгнул в сторону от неожиданности, а затем взял трубку.
- Алло, Вить, ты? Это Марина, ну подруга твоей жены, - вдруг она внезапно заплакала в рев, и ее плачь был такой жуткий, прямо с ног сшибал, - сиди дома, сейчас я приеду.
Она все это говорила сквозь боль и слезы, а на 'заднем плане' слышались голоса многих людей. Сразу вспомнился тот монолог доктора. Как раз по телевизору начались новости. Я подбежал к нему, дикторша говорила:
- Сегодня, около пятнадцати ноль ноль произошло очень страшное происшествие: женщина и девочка попали под колеса трамвая, но никто никакого трамвая в этот момент не видел, все рассказывают о глазах и огромном поезде, - затем она брала интервью у очевидца - пенсионерки:
- Сначала она переходили дорогу, и тут, тут появился он, они пытались убежать, но он догнал их, а затем проехал по ним. Эти глаза, о боже! я никогда их не забуду, они были прямо на этом поезде. Он проехал по ним и просто исчез, такого быть не может, но он исчез. Поезд переехал шею женщине, она сразу умерла, но он еще отрезал ноги этой девочке, она ползла на руках к своей маме, о боже! эти лужи крови, они меня сводят с ума., - затем журналист продолжил:
- Все трамваи в городе уже осмотрены, водители допрошены, районная милиция не дает никаких комментариев., - на этом месте сама дикторша внезапно заплакала, увидев это еще раз.
Камеру выключили, и написали: технический перерыв.
Я увидел на съемке свою жену и дочь. Вдруг кто-то открыл дверь и забежал в комнату, это была Марина. Она обняла меня и начала говорить:
- Только не волнуйся, все будет хорошо, это точно были не они, я тебе говорю, что они у тещи.
Я не хотел ничего слушать, я отодвинул ее, открыл окно, поставил одну ногу на раму и оглянулся: вдруг завизжала подруга жены и показала пальцем на окно, я обернулся, а там были два глаза, просто растущие из воздуха, и получилось так, что они были прямо вплотную к моим.
Потом они изчезли. просто растаяли в воздухе, будто их и не было. Я обернулся, и почуствовал как волосы на моей голове шевелятся от страха, Марина лежала на полу, в луже крови, которая была разбрызгана по всему полу, такаяже лужа была на потолке над телом, и капли медленно падали вниз. очередная упала на лицо Марины и прокатилась по переносице.
Я осторожно подошел к телу, хотел прослушать пульс, но не стал, в ее груди прямо в области сердца, была рваная рана, меня начало тошнить, и запах крови, которой судя по этому запаху был не один день. Слюна начала течь сама по себе, а перед глазами предстала пелена. Я бросился из квартиры, дверь была к счатью не заперта, ибо в подобном шоке от увиденного я бы врятли стал искать ключи, скорее вышибил дверь, скорее всего своей собственной головой.
На лестниченой клетки лежал труп соседа с верхнего этажа, он уже месяц не возвращал мне дрель, и врятли вернет. Его руки валялись в метре от тела, а голова была повернута как то странно, будто ее прокрутили не один раз.
Я бросился вниз по лестнице на улицу, спеша наконец на открытое пространство, на чистый воздух, у меня ведь просто глюки?! Это не может быть правдой! Нет, это не должно быть правдой!!!
Некотрые двери были открыты на распашку, некоторые просто снесены с петель, некоторые впрочем были не тронуты.
И трупы, я насчитал девять тел пока спускался, валяющиеся на ступенях, переброшенные через перила, в самых неестественных позах.
Я буквально скользил по крови, и наконец потерял равновесие, проскальзил на очередной луже и врезался в стену, перед глазами звезды и разноцветная пыль, не чего не слышу, только какой то звон.
А потом слух вернулся, вернулся некстати.
Очень сильный порыв ветра, и чтото отдаленное будто взорвалось, взрывы эти все ближе и ближе, ближе и ближе.
Когда я понял что это. было поздно.
В метре от меня. прямо над самой головой изщез этаж, не просто изщез, его будто вышибли одним сильным ударом.
Я думал что мне трудно стоять изза увиденного, оказывается потомучто дом в котором я находился разлетался на куски, и почва уходила из под ног.
Кирпичи и куски штукатурки, перила. двери, тела, все просто разлеталось в стороны. Скорее по велению инстинкта, чем осознанно я прыгнул вниз, через лестничный пролет, и вовремя, та площадка где я стоял секунду назад уже разлетелась на куски.
Я бросился бежать. изза всех сил.
Я во дворе, скорая, машина скорой измазанная кровью, санитары разодранные на куски.
Черт, очнись. Крикнул я себе, залепив пощечину. Удар был хорош, но не помог. я все еще спал.
И бомж в этом сне был жив. Он все также деловито сидел на лавочке, смотря на меня, и я вспомнил наш утрений разговор.
Я подбежал к нему и начал кричать:
- Какого черта все мертвы, почему? Как это случилось.,- но только услышав это со стороны я понял, что он точно не сможет ответить на мои вопросы. Он лишь посмотрел на меня, но стоп! Взгляд у него был уверенный, он держал в руках сигарету, затем, слегка стряхнув пепел посмотрел на меня и сказал:
- Все так, как должно быть.
Не знаю что меня заставило. но я бросился бежать, я отлично знал куда я бегу и зачем.
Я пробежал весь город, даже не сбив дыхание, прошло как мне казалось менее минуты. Я стоял на рельсах. Железнодорожняя старая платформа, в аварийном состоянии, я часто срезал здесь дорогу когда шел через этот район.
Здесь поезда не ходят, но я отчетливо слышал вдали звук поезда.
Сам не знаю почему. но я не обратил на это никакого внимания.
Я шел дальше, деловито осматриваясь, пока наконец не увидел свою жену и дочь.
Они лежали на земле, с закрытыми глазами, в паре метров от дороги.
На них небыло ни царапинки. Они будто спали, просто спали.
Я закрыл глаза, которые и так жгло от слез, но я все еще их видел, даже с закрытыми веками.
- Все что хочу? - крикнул я - все что смогу, я хочу чтобы они были живыми. я хочу чтобы этот кошмар закончился! Госпади, я этого хочу, все что угодно сделаю, лишь верни их! - крик просто перешолв стоны и плач. Я упал на колени, и не было сил поднятся.
Мир вокруг тем временем превращался просто в ад.
Снова. Стоп! Снова, что это значит. я видел уже гдето подобное, где не помню. Черт, да что происходит - мысли в моей голове
- Все что угодно? - раздался недоверчивый голос рядом со мной - докажи.
Я развернулся, но увидеть говорившего не успел, меня сшиб тот самый поезд, что я слышал идя по полотну.
Мое тело разлетелось на куски, хотия я не чуствовал, ни боли. ничего.
Разве что бесконечную тоску и усталость. Я хотел покоя и я его получил. Я погрузился во тьму.
В это момент я очнулся у себя в квартире, над головой была Марина. Она испуганно спросила:
- Ты тоже их видел? Как же ты ударился, но они спасли тебя. Теперь я тебя не отпущу.
Да, а они ведь действительно и мне раскрыли глаза. Слава богу то, что я только увидел сон. Вдруг меня осенила мысль и я, незамедлительно спросил:
- А Валя где?
Она посмотрела на меня и ее глаза наполнились слезами...
=====================
Глава 2: начало конца
Одинокий человек стоящий под дождем, голова опушена, по волосам бегут струи воды.
В руке канцелярский нож, он стоит у памятника, и вырезает два имени, имена дорогих ему людей, что больше он не сможет увидеть. Дождевая вода смешивается со слезами. Работа закончена, нож летит в траву.
Бывший чернорабочий Виктор Алмазов осматривает надпись сделанную на постоменте памятника. Раздается привычное завывание, по огромномй экрану (впрочем это он не видит) крутится очередной рекламный ролик, и все также неумолимо горит вечный огонь, горит даже под проливным дождем, под этой стеной воды.
Что-то шевельнулось в уставшей от горя душе.
- Может не все еще потеряно? - тихо прошептал он
Все кончено, жизнь обрушена. Горечь и слезы переполняли мое сердце. Я даже не мог плакать, а просто держал в руках лучшую подружку своей судьбы и смотрел на какую-то точку в стене.
Только сейчас я понял что такое смерть моральная и смерть физическая. Я, только фактически оставался жив. Весь привычный мир просто дико изменился: все так раздражало, толкало на смерть, на суицид.
На прежней работе остоватся я не мог, многие смотрели на меня, кто с жалостью. кто с гневом, кто с презрением, кто с сочуствием, каждый отголосок, каждый оттенок чувств видел я во взглядах окружавших меня. Немой укор, приговор вынесенный самому себе с каждой минутой был все ближе к своему осуществлению.
За день до похорон жены я интересно побеседовал с другом, когда увольнялся, он подошел ко мне на работе и сказал:
- Смерть - это то, что происходит с другими.
- К чему это ты?, - удивленно спросил я.
- Ты никогда не увидишь того, что видят умершие, не услышишь этого, потому что тебя здесь не будет, а значит ты закончишь исчисление времени, ты не сможешь слышать и видеть в остановившемся пространстве, ты просто замрешь и будешь видеть сон и никакой жизни, вся земля - это тюрьма, запомни это.
- Ты с ума сошел что ли? Тебе лечится надо.
Когда он уходил, улыбаясь, я ему вдогонку сказал 'больной'.
Самое интересное то, что мы с ним работали вместе около пяти лет и никогда я не замечал подобного.
Все, теперь я уволен, нужно купить костюм, поесть перед смертью. Я точно решился на смерть. Этот мир больше не для меня.
Когда я пришел домой, мне стало ужасно тяжело на душе. Я сейчас в последний раз пойду в продуктовый, в последний раз куплю себе вещь, и в последний раз поем и выпью нормально.
Я принялся считать сбережения: осталось шестьдесят тысяч, жена складывала эти деньги, чтобы дочурка поступила в институт. Еще один неизбежный поток слез прошел через мое сердце. Почему мир так жесток ко мне? Я никого не обижал, ничего не делал, чем я заслужил такое? Мир меня ненавидит, вот пусть и живет без меня! Пятьдесят тысяч жене с дочерью на похороны отдал подруге. Начал думать что делать с оставшимися деньгами. Решил. Пять тысяч себе на гроб самый дешевый, и пять на костюм и предсмертные изысканья.
Нашел конверт, положил туда деньги. И написал: 'Марина, ты была столько лет добра к нашей семье, огромное тебе спасибо. Выполни еще одну просьбу, закажи самый дешевый гроб для меня, найдешь меня в севере от вокзала. Еще раз спасибо тебе. Удачи тебе в этом мире'. Положил туда деньги и запечатал.
Убрался в квартире, разложил валяющуюся одежду жены по шифоньеру с мыслями, что скоро я опять буду с ней.
Все готово. Можно отправляться в последний путь. Я одел старую одежду, взял деньги и пошел в кафе.
Заказал прилично. Наелся досыта так, что еле брюки держали мой живот. Пошел в соседний магазин одежды, купил костюм, старую одежду оставил прямо в примерочной. Зашел в ларек, купил две бутылки водки. Одну выпил по дороге, другую допивал уже на месте.
Я подумал что если меня тоже собьет поезд, то я, наверное, точно попаду туда, где моя жена и дочь. На вокзале сидел бомж, притом в очень людном месте. Он посмотрел на меня и сказал:
- Эй, мужик, садись, выпьем.
Я не отказался и сел прям рядом с ним на асфальт. Люди, проходящие мимо, смотрели на нас с презрением и бормотали что-то себе под нос.
- Этот мир слишком жесток?, - неожиданно спросил алкаш.
- Не то чтобы жесток - несправедлив.,- ответил я.
- А ты куда собрался то без вещей?
- Надоело тут быть. Если бы сам знал куда, может быть, остановился бы.
- Эх, странные вы все. Смотри, может все таки обдумаешь и не будешь этого делать? Второго шанса может и не быть.
- Да нечего тут обдумывать, дедуля., - я поковырялся по карманам и нашел несколько сторублевых купюр и мелочь, - вот, дед, возьми, купишь себе поесть. И вообще, начинай новую жизнь.
- Вместо меня - мысленно закончил я фразу.
Затем я встал, отряхнулся, и пошел вдаль по рельсам. В последний раз обернулся, взглянул на людей: до чего же этот мир не совершенен! Были мои последние высказывания. Пройдя километра два, и не встретя ни одного поезда, я уже засомневался в суициде. Но, наконец, услышал треск рельсов. Я отошел с путей, чтобы он не остановился. Я шел, не оборачиваясь на поезд, и вот он уже в десяти метрах от меня! Пора действовать! Эх! Прощай никудышный мир! Я резко выскочил на рельсы и увидел испуганное лицо машиниста. В пяти метрах от меня поезд начал тормозить. Ужасный скрежет мучил мои уши. Я зажмурил глаза. И...
Тишина. Глаза не открываются. Никакой боли. Ничего, вообще ничего не чувствую, вернулось только зрение. Я открыл глаза и увидел в десяти сантиметрах от себя этот поезд. Он как будто остановился во времени. Пыль и листья, летевшая рядом с ним, закружились вихрем перед его передом и застыли в воздухе. Я услышал чьи-то шаги за своей спиной, но никак не мог подействовать на тело. Это было очень страшное ощущение: будто мне голову отрезали и заставили смотреть. Вдруг он начал говорить:
- Какие же вы люди настырные, неужели нельзя прислушаться к кому-то?
Вдруг моя нижняя челюсть с чваком отвисла, и я вдохнул воздух, но так же не мог пошевелиться. Я подумал, что ответить ему, но он снова начал говорить:
- Каким бы человек не был, это его последняя мера переполненности. Тебе должно быть стыдно за себя.
Вдруг все мои надежды, что я разговариваю с человеком рухнули: прямо справа от меня в зоне моей видимости что-то сделало шаг, и мне удалось увидеть ногу: она как будто была из дерева или из кожи, очень похожей на дерево. Она была длиной с мой рост и как будто дрожала в пространстве. Наконец, я почувствовал свое тело: по нему забегали мурашки. Я зажмурил от ужаса глаза. А это нечто так близко приблизилось к моему телу и прямо рядом со мной сказало:
- Ты ведь говорил, практически клялся что сможешь, что тебе нужен шанс, ты его получил, свой шанс и так быстро все пустил под откос. Эх... - вздохнуло нечто - а ведь в тебе потенциал великий, его бы развить. а ты вот так просто все обрываешь.... Ты говоришь мир несправедлив, чтож ты в чем то прав, но так и быть ты получишь еще один шанс, и только попробуй после этого хотябы заикнутся о несправедливости.
Наступила тишина, около минуты нечего не происходило.
- Ты получишь один шанс, потому, что так должно быть рано или поздно. Используй его.
Вдруг поезд начал как песок падать вниз, мое тело перестало висеть в воздухе и я тоже упал вниз, прямо головой об рельсу и потерял сознание.
Я снова погрузился во тьму, все что я чуствовал. была не с чем несравнимая боль, но вскоре прошла и она.
Спустя некоторое время, я очнулся. Сначала свет защипал глаза, затем я почувствовал, что лежу на рельсах, все тело затекло, такое ощущение, что я пролежал на них несколько лет. Вид рельс был примерно таким же, их неубирали лет десять, все заросло пожухлой травой и гнилыми листьями.
Я поднялся на ноги. Отряхнулся. Вокруг все было просто идеально, деревья были идеально зеленые, мох лежал на земле как пух и был нежным салатовым цветом. Воздух был идеально чист, казалось, что дышишь где-то посередине бескрайнего леса, он был наполнен запахом хвои и был немного влажноват.
Прислушался к себе, чуствовал я себя отлично, в теле была невероятная легкость, я будто заново родился, меня просто переполняло энергией, если б я мог. я бы протсо взлетел и парил в облаках.
Не осталось и следа той горечи что я испытывал накануне, что со мной? Наверено я мертв, я в раю!
Через несколько минут наслаждений захотелось обратно домой.
Я шел по рельсам обратно. На небе были кристально чистые облака, солнце светило золотым блеском, а не желтым, раздражающим светом. Я все больше убеждался что попал в рай.
Я иду уже несколько часов, вокруг та же замечательная картина.
Наконец, начал слышаться разговор каких-то людей. Я прибавил шаги. Казалось, что в ту сторону я шел меньше пути, чем сейчас. На горизонте был какой-то поселок, огромный поселок. Лишь подойдя к нему, я не заметил проводов над железнодорожными путями.
Перед поселком стоял какой-то столб, на котором висела деревяшка. На ней как попало было выцарапано слово 'Томск'. Сначала я засмеялся, но потом увидел людей, которые сказали мне:
- Ты откуда такой, странный?
Я показал пальцем на рельсы и ответил:
- Да вон, из поезда.
В этот момент я увидел на лице одного из мужчин какое-то удивление. Он сменил выражение лица и направился куда-то, по дороге он бормотал себе под нос:
- Я иду по дороге, скоро приду, я иду по дороге, дорога извилистая, скоро приду.
Второй мужик смотрел прямо на меня, осмотрел мой костюм, затем сказал:
- Пойдем, поешь что ли, да выспись.
Ангелы наверно - решил я - наверно стоит их слушать, а что за табличка? персональный загробный распределитель Томской области? Ладно неважно, моя жена и дочь должны быть здесь, хотя нет, я... Я ведь самоубийца, значит я еще в чистилище, но скора я их увижу. Что за шанс упоминал тот тип? Может говорил об этом?
Мы с ним прошли немного и прямо перед входом в поселок, я увидел черного пса. Он смотрел прямо туда, откуда я прибежал, и только туда. Казалось, что он не дышал, ничего не делал вообще, как кукла. Я хотел его погладить, но этот мужик схватил мою руку и помотал головой, мол 'Не надо'. Ну, не надо, так не надо.
- Адский пес? Цербер? - я рассмеялся, мужик посмотрел на меня немного удивленно, но промолчал.
Он шел куда-то и смотрел вниз. Я, все-таки, решился спросить:
- А что это за деревня?
- Это не деревня, путник, это град, Томском зовут.
- Постой, какой град? Каким Томском?
- Это Томск град. Чи ты не понял меня?
Он посмотрел на меня, как на идиота, я подумал 'может он сумасшедший, будь по-твоему', и не стал с ним спорить.
Мы шли по достаточно безлюдной тропинке, вдали я видел коня, везущего повозку с сеном, старую бабку, несущую коромысло с ведрами. Я очень удивился. Стояли двух-трех этажные дома, полностью из бревен и бревна были выточены так ровно, что не к чему было придраться, и все было новое, красивое.
- Ты тут впервые что ли? Расскажи хоть откуда ты, чей.
- Я из Томска, из Иркутского тракта.
- Хм... Ни разу не слышал ни о каких трактах, может ты из крепости, раз так наряжен?
- Да нету у нас в Томске никакой крепости, слушай, а куда мы идем?
- Как же нету, смотри,- он показал пальцем на какое-то каменное строение с кирпичными домами внутри. И добавил,- это наша крепость, а идем мы ко мне домой.
- Нет, батя, давай скажи на чем можно уехать отсюда, и главное, где трасса?
- Смотря куда ты ехать хочешь и смотря сколько золота при тебе.
- Да в Томск я хочу.
Этот мужик засмеялся и топнул ногой по земле:
- Вот Томск, ты стоишь на его землях.
- Вы тут все такие?
- Какие?
- Странные!
На этом месте у него на лице появился страх, я не знаю, чего он испугался.
- Прости, не хотел вас обидеть.
- Иди за мной и не говори.
- Может мы с ним о разных Томсках говорим? Или что? - думал я. - чтото не похоже это на загробный мир, и ангелочков с арфами явно недостает. И чуство такое будто я явно влипая в новые неприятности.
Когда он это говорил, он смотрел в лес, и на голове у него аж двигались волосы от страха. Чего он так боялся? Непонятно.
Наконец, мы пришли к дому. Во дворе был запах навоза. Я бы не зашел. Если бы не дико хотел есть. После нашего прихода к нам подошла молодая девушка и сказал:
- Бать, где был? Опять искал что-то?
- Да нэ, дочь, вот путника привел, позови матушку.
В этот момент из какой-то комнаты вышла пожилая женщина в старых очках и с шалью на спине.
- Ой, опять что ли гостя привел, проходите, не стесняйтесь, чувствуйте себя как дома.
Мне это сразу бросилось в глаза, такое обильное гостеприимство, люди даже не боятся, что я могу быть вором или маньяком. После этой фразы у нее поменялось лицо, она показала глазами мужу на окно, тот покачал головой, мол 'нет', она сказала ему глазами 'эх ты', он пожал плечами и посмотрел на меня. В этот момент женщина посмотрела прямо мне в глаза, потом поднесла кулак ко рту и прижала указательный палец к губам - просила о тишине.
Я уже точно думал что они сумасшедшие. Я снял туфли и прошел в комнату. Там не было ни телевизора, ни проводов, ни телефона, только свечка и какие-то рисунки в стеклянных рамках. Мне казалось, что я попал в дом начала двадцатого века.
Старуха крикнула:
- Марьяша, сходи за молоком.
- Хорошо матушка.
И молодая девушка вышла куда-то.
- А ты иди дров на хлеб наруби.
- Ладно, иду - ответил, по всей видимости. Ее муж.
- А ты путник иди, сядь за стол.
Я безоговорочно сел. Она начала расспрашивать.
- Откуда ты такой нарядный приехал?
- Да из Томска я.
Она увидела правду в моих глазах. И полезла куда-то в комод, нашла бумажку, взяла перо, макнула его в банку с какой-то жидкостью и, с улыбкой на лице, начала что-то писать. Затем отдала этот листик мне. И все так же продолжала улыбаться.
На ней было написано 'помоги или беги'.
Я только открыл рот, чтобы спросить она сразу же опять жестами показала 'тихо'.
Затем снова принялась писать, опять показала мне. Теперь на листке было написано 'не думай об этом, иначе умрешь'.
Они точно тут сумасшедшие. Я встал из-за стола и хотел уже уйти, но она схватила меня за руку и слезы с ее глаз посыпались на пол, она зарыдала, затем сказала:
- Помоги, я тебя умоляю, помоги, сынок, ты нам нужен, останься.
Затем она посмотрела в окно и начала задыхаться, начала падать со стула, и, в надежде ухватиться за стол, стянула скатерть. Я вспрыгнул со стула и принялся ее поднимать, затем повернулся в окно и увидел огромную, просто громадную лысую собаку, по всей видимости, с каким-то кожным заболеванием, у нее по всему телу были кровяные точки. Она смотрела прямо в окно, мне стало не по себе. Я стал поднимать эту бабушку, но чернила, вытекшие из банки, охватили ей шею и начали ее душить, как змея.
Она меня оттолкнула, сама посмотрела в потолок и сказала:
- Я никого не знаю, я ничего видеть не хочу, я воспитываю ребенка.
Постепенно чернила стекли с ее шеи у устремились в щели полов.