Как ты сказал? разряд? тин-милфа?
Как жаль! не помню я тарифа…
Придётся мне за так раздеться, –
Прими подарок мой – от сердца.
Но что такое? где же радость?
Ты что? испытываешь жалость?
Тебя смутили мои шрамы?
Они достались мне от мамы.
Я помню: грязная квартира
(Притон-очаг), красотка Кира
И в хлам угашенные хамы…
Вколов в себя шальные граммы,
Mamán с приливом вдохновенья
Впитала жуткое решенье:
Из плена великана Лихо
Найти во мне кровавый выход…
Как начиналась эта сказка:
Принцессу окружала «ласка»;
Её готовили быть примой,
Советским обществом любимой.
Дебют! На фестивале Кира
Встречает местного кумира;
Они влюбляются друг в друга, –
Забыты мелочность и скука.
Гуляют Ялта, Рига, Прага! –
Ничто не предвещает краха;
Но вдруг беременности травма
Разрыву служит… Что за драма!
Меня назло она рожает,
И «чёрный лебедь» уплывает,
А вместе с ним и вся карьера.
В любовь и дружбу гаснет вера, –
Одна танцующая мама
Уходит с дочкой в мир бедлама.
Порой кричит: «Ты мне помеха!»
И в слёзы – при поддержке смеха.
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
В крови моей бежала Кира
Из дома на проспекте Мира
На часть проезжую, сквозь слёзы
На мир смотрев, и – под колёса.
К родне попала под опеку –
Как стыд и бремя; те же к спеху
В семью троюродного дяди
Меня отдали. Под Багдати
Он жил тогда на даче-вилле.
Там отдыхать весьма любили,
Кто составлял собой элиту:
Отцы и дети массовлита;
Хранители всех тайн госбеза;
И члены те КПСС'а,
Что фартуки надеть успели
Для всем понятной ныне цели
(Они – прорабы перестройки).
Побережём же наши строки.
У новой сказки есть начало:
Конец чудовища, как жало –
И по размеру, и по яду, –
Пришёлся в брошенное чадо.
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Меня все называли Элис;
Мы с детками играли в теннис,
В бассейне плавали, ныряли,
Но больше всё-таки страдали.
Я повзрослела, возмужала
И с корнем вырвала то жало.
Мне в этом помогал Планидзе;
Он счёл меня достойным призом.
Князь, вор, москвич и новый русский –
Он ввёл меня в кружочек узкий.
Рассказывал: «Моя Калипса –
Правну́чка главного чэкиста
И им расстрэлянного шэфа…
Король порвал там ту́за трэфа!»
И – в хохот. Сам попал на пики –
Убили за «ЮжЗапСибНикель».
И я – вдова; всего-то двадцать
Мне стукнуло. Тут чёткий па́ца
Права наследственные было
Качать хотел, да тело всплыло
Его в Москве-реке, – и следом
Ко мне домой пришли с приветом
Из «министерства» «добрых» «дел»:
«…Нам опостылил беспредел.
Мадам, мы ценим ваших предков;
И посему – владейте веско
Накопленным сим капиталом,
С одним условием: нам налом
"""""""""""""""""""
""""""""""""""""""
""""""""""""""""""""
"""""""""""""""""
Совет возглавит человечек…
Всего хорошего. До встречи!»
Признаться, Стёпа, я довольна
Была такой почётной ролью –
Аристократки пролетарской.
На деле же под этой маской
Скрывалась та же содержанка,
А иногда ещё – приманка…
Слепил глупцов блеск светской львицы, –
Ах! видел б ты потом их лица! –
Они себя… Ты знаешь схемы;
Другой хочу коснуться темы.
Когда стабильность стала нормой,
Я увлеклась концептом формы, –
Что тоже послужило кассе
И обороту денег в массе.
Но вдруг один маститый скульптор
Послал меня и Ко на хутор.
Творец решил, что те мильоны,
Что на больших аукционах
Платили за его ваянья
(Трепещущей души посланья), –
То суть одна его заслуга,
И никакая больше сука
Не смеет требовать откаты.
Ох, скорой же была расплата…
В навоз скандала пало семя:
Покинуть родину на время
Мне посоветовал хозяин –
Природный русский англичанин.
Компанию мне составляли
Две милых до сих пор мне крали.
Была по возрасту я младшей,
По опыту и стажу – старшей.
Мы очутились в Новом Свете,
Тянуло нас в Долину Плети, –
Елена, я и Никанора
Услышали, что там сеньора
Особой ниткой, по-старушьи,
Сшивает порванные души.