Аннотация: Мне нет места в вашем мире, мое имя Анк
Глава 1
-------------------------------------------------
Мой нос улавливает слабый запах цветущих пухти, и я понимаю, что проснулся. Однако не спешу открывать глаза - вслушиваюсь, не зовет ли меня кто-то. Но нет - в голове тихо. Не угадывается даже шелест общих бесед - настолько далеко я оказался от других.
Ладно. Потягиваюсь, выгибая спину, морщу нос. И только после этого смотрю - ни одно из двух солнц не заглядывает в норку, которую я устроил себе с вечера. И вокруг полумрак из кружева сиреневых листьев деревьев тока.
Усаживаюсь на хвост и забавы ради перебираю передними лапами - будто хочу примять постельку. Воздух свеж и пахуч - мне нравится дыхание тока, и как бы Ранч ни вышучивал меня - если поблизости останавливается лес, я неизменно заглядываю туда.
Как-то там мой дружище? Не общались уже неделю - с тех пор, как они с Приком занялись разрешением проблемы квантового скачка.
Нет, ну как же дивно пахнут пухти! Хотя до них не менее пяти километров - уж слишком слаб аромат. Но они уже распустились - не иначе.
Двигаю ушами, чтобы уловить звуки с разных сторон. И тут пунта, сделав вираж, садится на мою лапу.
Надо же - как хороша. Извивы, завитки. Переливы цветов. Словно музыка рождается в дрожании ее крыльев.
Улыбаюсь и словно со стороны вижу свою умильную морду. Ну что ж, пора подкрепиться.
- Лети по своим делам, - говорю пунте.
Она поводит глазами-пылинками, кивая крошечной головкой. И выписывая спирали устремляется к светлому пятну выхода.
А я поднимаюсь растягивая все члены, растворяю постельку и все те маленькие удобства, которые соорудил себе для ночевки. День ослепляет великолепием - чистое светло-синее небо с курчавой пеной облаков у края горизонта, кромка холмов вдали и оба солнца, почти достигшие зенита. Долго же я спал - скоро полдень.
Моя шерсть расправляется, а каждый мускул начинает дрожать, наполняясь энергией. До чего же хорошо!
Кручусь на месте, набираясь сил. Ворчу от удовольствия - свет голубого солнца особенно вкусен. И думаю - успею ли за сегодня добежать до моря?
- Анк! - раздается оклик; замираю. - Где же ты?
Это Ранч. Точно. Соскучился, наверное, как и я.
- Тут я. Тут!
Воздух колеблется, мерцает. И сгущается в Ранча. Лохматого. Радостно жмурящего глаза. И даже пританцовывающего от нетерпения.
Он недоуменно оглядывается, скалит в улыбке зубы.
- Далеко же ты забрался, дружище. И все на своих четырех?
- Ага, - смеюсь я, толкаю его головой приглашая размяться.
Он отскакивает. Припадает к земле, а затем бросается на меня. И через секунду мы уже возимся в веселой игре - лучшей гимнастики не придумать.
- Ну что, как дела? - дурашливо сваливается он на бок.
Я важно морщу нос, усаживаюсь на хвост и готовлюсь обстоятельно рассказать о предпринятом мною путешествии.
- Слышал, - не дает мне начать Ранч. - Что дружище Прик решил сгустить нового тхорга?
- Неужели? - удивляюсь я.
Наша численность давно сбалансирована, и появление нового тхорга обычно означает только одно - Прик собирается раствориться в вечности.
- Да, об этом все говорят.
- Но ведь он не так чтобы уж очень стар. Сколько ему?
- Тысяч пятнадцать, точно не знаю. Не спрашивал.
Плотнее прижимаю лапы к земле, смотрю чуть в сторону - на линию холмов. Уход любого из нас - трагедия. Мы все настолько давно вместе, что потеря кого-либо - словно оторвать от себя лапу.
- Странно, - говорю я. - Когда мы последний раз общались - на обсуждении взрыва сверхновой, его мысли не казались бесцветными.
- Это было несколько месяцев назад, - Ранч переступает лапами. - Ты ведь имеешь в виду симпозиум в Энте?
- Ну да.
- Знаешь, с тех пор ему все надоело. Он устал жить.
- Как так может быть? - удивляюсь я. - Вокруг столько тайн и загадок. А мир так прекрасен.
- Мы еще слишком молоды, вот и все. Тебе ведь не больше трех тысяч? А мне и вовсе две с половиной, - он ложится на брюхо, все так же серьезно глядя мне в глаза.
Покрутившись, ложусь тоже. Но все равно не понимаю.
- Пусть послушает космос, - наконец прерываю я молчание. - Там столько всякого разного. Никогда не наскучит.
- Ну, Прику сейчас так не кажется, - Ранч кладет голову на лапы и поводит ушами.
Я отворачиваюсь. Немного думаю, а потом зову:
- Прик! Прик, дружище!
- Да, малыш, - с секундной задержкой откликается он. - Это ведь ты, Анк?
- Ага. Слушай, у меня тут Ранч...
- Неужели?
- Ну да, соскучился. Но дело не в этом. Он мне тут такое рассказал. Про тебя.
- А что про меня? Что хочу уйти?
- Значит, правда?
- В общем, да...
- Как ты можешь? - вмешивается Ранч. - А как же наши исследования?
- Закончишь со следующим тхоргом. Ты же знаешь, весь мой опыт и знания перейдут к нему. Как, впрочем, и память.
С этим не поспоришь. За единственным исключением - это будет уже не Прик. Возникнет новая личность, со своим характером и чувствами. Будет кто-то другой, кто вспомнит, как Прик баловал и опекал меня, когда я был совсем юн. Но этот кто-то не будет им.
Понятно, что мы все сольемся в одну сеть с новым тхоргом. Как и он сам сразу же примет всех нас и войдет в нашу ментасферу. Но...
- Прик, - тихо говорю я. - Прислушайся к шепоту травы. Взгляни в глубину неба. Вдохни аромат, который несет тебе ветер.
- Малыш, - произносит он; и теперь я ясно ощущаю тусклость его мысли. - Дело в том, что все потеряло для меня смысл. Мне все равно, есть я или нет. Занимаюсь чем-то или просто лежу. Утрачена красота, Анк. А если так, пришла пора уходить.
- Вот ведь! - в сердцах бурчит Ранч.
- Ранч, дружок, уверен, ты с ним быстро подружишься. Он будет молод и полон идей.
Тхорги редко уходят. За всю мою жизнь это было раз десять, не больше. Мы энергичны, жизнелюбивы и сильны. И кстати...
- Кстати, - отвечаю я вместо Ранча. - А почему бы тебе просто не сгустить тхорга. Просто, не уходя самому. Он абсолютно точно даст твоей жизни мощный толчок.
Да, так бывает тоже. Иногда те, кто живут очень долго, но по-прежнему чувствуют вкус жизни, создают другого - чтобы дать новое направление и импульс своему опыту и знаниям. Не часто, но такое бывает.
- Ты так ко мне привязан...
- Ты знаешь, - перебивает его Ранч. - Что все мы словно пронизаны одной нитью, одной струной. И обрыв этой связи - очень больно. Ты же знаешь.
Прик молчит, ничего не транслирует. Лично я не улавливаю даже картин, рождаемых его мыслью.
- Прик, ты тут? - на всякий случай спрашиваю я.
- Да, Анк. Просто не знаю, что вам обоим сказать.
- А ты давай начистоту! - запальчиво предлагает Ранч.
- Над чем ты сейчас работаешь, Анк, малыш? - вместо ответа интересуется Прик.
И сейчас я что-то могу поймать - какие-то лоскуты грязно-серых тонов, но как раз это совсем не радует меня. То, что я ловлю, говорит мне, что внутри у Прика именно такая муть.
- Дружище, - отзываюсь я. - Тебе ведь не интересно. Зачем тогда спрашивать?
В голове отчетливо проявляется тоскливая мелодия.
- Слушай, - поворачиваюсь я к Ранчу. - Так совсем не годится. Нам надо к нему.
Дружище согласно кивает. И мы прыгаем туда, где огоньком мерцает мысль Прика.
Он лежит, подогнув лапы, а его полузакрытые глаза подернуты пленкой. Вокруг колышутся догорающие обрывки формул - похоже, дружище все-таки работал. А это хороший знак.
Увидев нас, он фыркает сквозь нос, шерсть на его морде начинает искриться.
- Пожаловали все-таки, - он поводит ушами и склоняет чуть набок тяжелую голову.
- Ну, чего ты затеял? - Ранч утыкается носом в его шею, как любил делать совсем юнцом - когда только сгустился.
- Хоть бы подумал о нас, - вторю я ему. - Обо всех нас.
Прик щурит на меня глаза. Вздыхает.
- Анк, а ты никогда не пробовал разобраться, откуда мы? - задает он до того неожиданный в данной ситуации вопрос, что я тут же сажусь на хвост, а Ранч недоуменно отодвигается, чтобы увидеть морду старого друга.
- В каком смысле?
- Почему мы выглядим именно так? Зачем нам такие клыки? - Прик разевает пасть и, чтобы мы лучше поняли, клацает ею.
Визуально ситуация выглядит настолько нелепой, что при ином раскладе я бы расхохотался.
- Не понимаю, - признается Ранч и в смущении потирает нос лапой.
- Странно все это, - продолжает Прик. - Нет сомнений, что такие зубы - это оружие. Но против кого?
- Да, и правда, - удивляется Ранч.
А я во все глаза выставляюсь на лежащего передо мной тхорга. Ни разу и ни от кого не слышал я таких вопросов. Ни лично, ни на сборищах. Ни даже в отголосках фоновых мыслей.
Щупаю языком клыки, выпускаю когти и рассматриваю их.
- Вот-вот, - кивает Прик. - Наука утверждает, что все живое сформировалось в ходе естественного процесса - с этим трудно поспорить. Но почему тогда мы такие? От кого нам защищаться?
- Или нападать? - все еще недоумевает Ранч.
- Или нападать, - соглашается Прик. - Нашему виду миллион лет. По-крайней мере, первые наши воспоминания именно такой давности. Считается, что столько же тхорги живут на этой планете. Однако здесь нет тех, кому нам надо противостоять.
- Нет, - рефреном повторяет Ранч.
- Тогда можно предположить, что мы не отсюда. А там, где мы жили раньше, они были.
- У нас нет воспоминаний раньше, чем за миллион лет, Прик. А это значит, что до этого момента тхоргов просто не существовало! - говорю я.
- Вот! - он щелкает зубами. - Кто же тогда нас создал?
- В ка-каком смысле? - вновь спрашиваю я.
- Ну, откуда мы такие взялись-то, дружок?
- И от этого у тебя тоска?
Прик фыркает, качает головой.
- Это разные вещи, Анк. Поройся в памяти своих предков - удивительно, что с кем бы я ни говорил, всех поражает мой вопрос. Словно за такую кучу лет он никому не приходил в голову.
- Тогда надо его озвучить в ментасферу - чтобы услышали все. Думаю, многим он покажется интересным.
- Да, точно, - соглашается Ранч.
- Прик, старина, давай договоримся.
- О чем? - он садится и приваливается спиной к стене.
- Давай сделаем так - когда ты сгустишь тхорга, то не станешь сразу растворяться в вечности. Задержишься тут еще хотя бы пару месяцев, а? Ну, например, чтобы повозиться с новеньким.
- Зачем?
- Слушай, ну неужели тебе будет безразлично - это ведь будешь совсем ты, только другой.
Прик пристально смотрит на меня, словно пронизывает насквозь. Потом издает неопределенный звук - реальный, с помощью голосовых связок.
- Ловок ты, Анк, завитки крутить, - наконец сообщает он.
- Ты ведь и сам знаешь, что настроение - такая штука, которая способна меняться. Точно, Ранч? - Ранч кивает, внимательно поглядывая то на меня, то на Прика. - Ну и вот. Если уж интерес к жизни у тебя и после этого не появится - тогда другой разговор.
Прик чмокает, будто перекатывает мою идею между зубов. Потом поднимается, и я замечаю, что в его глазах явно проскальзывает свет жизни - мне сразу становится легче.
Он толкает меня в плечо и говорит:
- Ты славный тхорг, Анк. Ладно, договорились. Заняться новым я наметил недели через две-три, и вот тогда жду тебя с визитом. Если вдруг замотаешься, позову тебя сам, - Прик поворачивается к Ранчу. - Ну а теперь, дружище, давай за работу.
Ранч улыбается во всю пасть, морда его искрится ослепительным белым светом - Ранч доволен, как никогда. На мгновение мы касаемся друг друга лбами, и я прыгаю туда, где он нашел меня.
Напоенный запахами цветов воздух, облака, бегущие вдаль, и я - присевший на минутку, чтобы всем этим полюбоваться на пути к морю.
Странное дело все же - наша связь. Не уверен, что она есть у всех живых существ в мире. Да, когда кто-то растворяется в вечности, от тебя словно что-то отгрызают. Будто все мы - единое целое, для каких-то целей раздробленное на отдельные особи. Но по сути своей - неделимое. Даже печаль или радость того, к кому ты особенно близок, вносит коррективы в твое собственное настроение. Например, такие изменения лично я способен почувствовать у Ранча. С которым мы не разлей вода уже две тысячи лет.
Ладно, пора в дорогу. Оба солнца уже давно прошли зенит. Топорщу шерсть на загривке и спине и, подпрыгнув, бегу вперед.
Интересную какую тему задал Прик. Вот это мне больше всего в нем и нравится - неожиданность и неординарность мышления. Недаром он один из первых среди ученых. Будет большая потеря, если Прик действительно уйдет. Новый тхорг все равно будет не он - другой. Личность всегда неповторима, передаются только память и опыт. И, вероятнее всего, настолько блестящим ученым-физиком он не станет. Может, и вообще займется чем-нибудь иным.
Взять хотя бы меня самого. Мой предшественник был выдающимся ботаником - от него я знаю наперечет все цветочки-травинки-деревья. Отлично разбираюсь в том, как все это функционирует и живет, из чего состоит. Однако наука о растениях совсем меня не интересует. Я художник.
Или вот Вок и его новый - Камп. Оба уже лет пятьсот живут бок о бок - Вок как раз из тех, кто сгустил тхорга не по причине тотальной усталости, а из-за ослепительного жизнелюбия. Они совершенно разные, хотя оба физики-ядерщики. Вок - весельчак из весельчаков, славный товарищ на сходках. А Камп - очень меланхоличен, мне он особенно нравится. Если на то пошло - философские темы, размеренная беседа - как раз для нас.
Но на самом-то деле - почему мы, тхорги, действительно выглядим именно так? Зачем нам выдвижные когти - как лезвия, острые клыки, сильное и подвижное тело? Прик прав, мы будто вылеплены, чтобы защищаться или нападать. И потом, внутри нас - куча рудиментарных органов, которые не принимают никакого участия в повседневном функционировании. Зачем они?
Непонятно. Все это неизменно воспроизводится при сгущении. И я уверен, что вмешиваться в этот процесс нельзя - иначе можно нанести непоправимый вред новичку.
В нашем мире у нас нет недругов. И мы также никому не противостоим. Вообще - ни одному живому существу не придет в голову сделать что-то плохое другому. Вне зависимости, мыслит оно или нет. Так для чего же тогда нам все эти причиндалы?
Мы помним себя миллион лет. Что же было до этого? Неужели нас действительно кто-то создал? Или раньше мы были другие?
Вопросы, вопросы. И не для моих мозгов. Свет голубого солнца - Дхары - прекрасен. Не устаю любоваться им. Дхара вообще красивее Одры - желтой звезды. Хотя на самом деле нам повезло, что она далеко. Иначе жизни на нашей планете не было бы вовсе.
Впрочем, и энергия у Дхары намного вкуснее и питательнее, чем у Одры. Однако иногда я предпочитаю свет звезд - он для гурманов. По-настоящему насытиться им, конечно же, невозможно, но их так много, что и ночью почти так же светло, как днем.
Фр-р, какой восхитительный у них вкус. А послевкусие! Просто нечто - еда совершенных существ. Если такие на самом деле есть.
Слаженно движутся лапы. Все тело. Такие вот путешествия мне нравятся не только из-за новых впечатлений. Так приятно чувствовать собственные мускулы, их работу. Тоже ни с чем не сравнимое удовольствие.
Что это там затеял дружище Прик? Ведь жить - это здорово. Каждый день - как первый. Словно праздник всеобщего сборища. Радость. Радость жизни буквально выплескивается наружу. Да. До чего замечательно, что я тхорг. И что я - живу.
И столько новых задач еще впереди, столько интересного, удивительного и прекрасного. Вон, как та пунта, что летит прямо перед моим носом. Будто дразнит. Очень красива. Переливы цвета на крыльях совершенно необыкновенные.
Уф-ф. Ну-ка, сяду на хвост. Посмотрю, что она будет делать. Эй, только не на нос. Сейчас чихну!
Хорошо, наверное, уметь летать. Мы - не можем. И в знаниях, протянутых в ткани вселенной, нет изображения нашей планеты с высоты полета. А жаль - вероятно, она потрясающая.
Что, если сгустить крылья? Пробовал, не получается. Ладно. Хотя я такой точно не первый. Помню памятью предков, что, если прыгнуть в небо, тебя неизменно вернет обратно - инстинкт всегда работает безотказно.
А в космос - разве кто-нибудь выберет прыгнуть туда? Туда без защиты соваться бессмысленно - либо сработает тот же инстинкт, или будешь распадаться и восстанавливаться, снова и снова.
- Анк?
Я замираю, прислушиваясь.
- Кто это? Лорк?
- Он самый. Что это ты там задумал, дружище?
- Думал о крыльях.
- Я уловил - про космос.
Лорк точно очень далеко. Наверное, чуть ли не на другой стороне планеты - его мысли похожи на шелест.
- Это следующее - космос. Любопытно, какая наша планета оттуда.
- Можешь и не пытаться. В моей памяти есть воспоминание об этом. Тебя не пустит.
- Кто? - я даже привстаю от удивления.
- Вернее, наверное, "что". Сомневаюсь, что это личность. Не знаю. Кто-то из предков пытался сгуститься в космосе. И не раз.
- И что же?
- Секундная задержка - как чернота. И ты вновь там же, откуда прыгал.
- Предок пытался это объяснить? Что вообще думают об этом?
- Он посчитал, что это физический закон - вроде силы притяжения. А кто-то другой решил, что так функционирует барьер, выработанный нашим видом в ходе развития.
Странно - сколько ни роюсь в памяти - ничего такого не обнаруживаю. Словно мои предки никогда и не пытались так поступать.
- Анк?
- Да, - поворачиваюсь туда, откуда, как мне кажется, доносится мысль Лорка.
- Чего молчишь?
- Думаю.
Он фыркает. И я как воочию вижу его массивную фигуру и ушастую, с высоким лбом голову.
- Хорошее дело, - комментирует он.
- Удивительно, но у меня таких воспоминаний нет.
- Вероятно, твоих предков в основном занимали земные дела, вот и все.
- А еще мне грустно вдруг стало.
- А это еще почему?
- Потому, что - получается - мы никогда не сумеем покинуть нашу планету. И не сможем попасть куда-то еще. Например, к той яркой звезде, что взойдет вечером над горизонтом.
- А, ты Аэлу имеешь в виду?
- Точно, - гляжу вверх, в темно-голубое небо; туда, где появится Аэла.
- Поговори с Райхом. Один из его предков сгущал энергетическую сферу вокруг себя, чтобы оказаться в космосе. В безопасности.
- Тоже не вышло?
- Не-а. Его точно также вернуло обратно. Говорю же - что-то не пускает.
![[]](/img/l/lazarewa_e_m/flash01/ank_small.jpg)