Аннотация: Далекое будущее. Глубокий космос. Исследовательский корабль. И восемь членов экипажа один на один с тем, чему нет названия.
Часть 2. Шепоты
-------------------------------------------
-------------------------------------------
Пятница
-------------------------------------------
- Всем собраться в кают-компании! - звучит твердый приказ капитана. - Повторяю. Всем собраться в кают-компании!
Я откладываю книжку и смотрю на часы. Начало первого ночи. Видимо, Рысе есть что сказать, если нас собирают так поздно. Вскакиваю, одергиваю рубашку, приглаживаю волосы и открываю дверь. В коридоре пусто. Наверное, все разбрелись по рабочим местам, а не торчали в своей каюте, как я. Что ж, но после разговора с Дарой мне стало так тяжело на душе, что и описать невозможно. Сила ее убеждения такова, что теперь и я испытываю серьезные сомнения в удачном исходе нашей экспедиции. А это крайне плохо, ведь если ты веришь, что впереди тебя ждут одни неприятности, то они точно произойдут. Скверно.
В кают-компании я появляюсь последним. И тут же все с нетерпением уставляются на Рысю, а капитан объявляет:
- Несмотря на поздний час я попросил вас собраться здесь, так как сообщение Рыси имеет огромную важность для нас. Рыся?
- Я тщательным образом еще раз осмотрела оба тела, взяла пробы, провела определенные исследования. И пришла к следующему выводу, - Рыся замолкает и оглядывает присутствующих. - Так вот, по некоторым косвенным признакам мне стало ясно, что гибель наших товарищей является следствием болезни, первоначальными проявлениями которой были кошмарные сны.
Течер начинает ерзать, он явно чувствует себя не в своей тарелке.
- Но ведь конкретных доказательств ты не нашла! - выкрикивает он.
Течер кидает на него взгляд, кажущийся мне совершенно диким, и вжимается в кресло. Похоже, у нашего биолога совсем расшалились нервы. Надо бы посоветовать Рысе обратить на это внимание.
- Да, признаки косвенные. Причем я даже не уверена, что болезнь может передаваться от человека к человеку. Однако во избежание гипотетической эпидемии я бы рекомендовала разместить зараженных членов экипажа в карантинном отделении медотсека. Не менее, чем на две недели, - Рыся твердо стискивает губы, лицо ее становится почти суровым.
- То есть ты хочешь разделить команду? Верес и Течер в карантинном отделении, я, ты, Дара и Глисс остаются в основной части корабля, правильно? - уточняет капитан.
- Нет, немного неправильно. У Глисса тоже были признаки болезни, поэтому его также нужно на время изолировать от экипажа.
- Неужели вы не понимаете, что этим вы подписываете всем смертный приговор, уже не подлежащий обжалованию? - спокойно спрашивает Дара.
Течер дергается, вцепляется в подлокотники, лицо его белеет. Он не отрываясь смотрит на Дару. Рыся цокает языком, закусывает губу и медленно поворачивается к девушке:
- Позволь узнать, почему?
- Да потому что нызга не просто на корабле, она среди нас. Более того, она - один из нас. Разделив команду, вы даете ей настолько замечательный шанс справиться с делами побыстрее и поинтереснее, что она ни за что не упустит это! - Дара говорит абсолютно серьезно и с такой убежденностью, что холодок страха, думаю, скользит между лопаток не только у меня.
Течер сглатывает, подмышки его рубахи намокают, на висках появляются капли пота. Взгляд Зордана становится жестким, он в раздумье дергает верхнюю губу, затем спрашивает:
- С чем связаны такие выводы? Ты можешь обосновать их?
- На самом деле, предполагаемая последовательность событий, обрисованная вчера Вересом, верна. Я тоже считаю, что убийство происходит именно таким образом, - Дара делает паузу. - За некоторым исключением. Никаких галлюцинаций у ребят не было! Все мы хорошо знаем друг друга, верно? Вот поэтому нызга имела возможность беспрепятственно отозвать Лукки в дальнюю часть отсека и зайти глубокой ночью в комнату Данга. Ни у кого из них не было сомнений в том, кто перед ним. И, как вы понимаете, это может быть любой из нас, - Дара останавливает взгляд на каждом.
Мне становится так не по себе, что я с удовольствием оказался бы где угодно, но только не здесь. И, судя по внешнему виду остальных, у них проскальзывают похожие мысли.
- Так вот, - продолжает Дара. - Нызга входит в контакт с будущей жертвой, какое-то время наслаждается последними минутами жизни ничего не понимающего человека, а затем убивает его. После чего спокойно уходит.
- Отлично! - задиристо выкрикиваю я, пытаясь собственным напором привести себя в чувство. - Но зачем она убивает?? Какой ей от этого прок? Ведь мы уже далеко от границ ее владений!
- Нызга - совершенно чуждое нам существо, поэтому ее действия не поддаются объяснениям обычной, нашей, логики. Однако я попробую. Думаю, всякого, кто попадает по эту сторону ее ответственности, она априори относит к племени своих хозяев. Ей хочется верить, что владелец наконец-то вернулся к ней. Она, как собака, бросается навстречу. И... разочарование ее не знает предела. Вот и все.
- Эти сказки мы уже слышали, Дара, - твердо произносит Рыся. - И ты знаешь, как я отношусь к тебе, поэтому - ничего личного. Однако мне абсолютно непонятно, каким образом твоя нызга настолько хорошо и точно прикидывается человеком, что никто, в том числе ни я, ни мои приборы, не в состоянии отличить ее от обычного представителя хомо сапиенс. Не говоря уже об индивидуальных особенностях личности и организма каждого члена экипажа.
- Да, - присоединяюсь я. - Ведь это же совершенно невозможно!
Дара откидывает волосы назад, опирается о подлокотник кресла, устало прикрывает веки и объясняет:
- Нызга не трансформируется в человека, она просто живет в ком-то из нас, а когда необходимо, показывается во всей красе, убивая намеченную жертву. И, вероятнее всего, носитель даже не подозревает о смертоносном существе, находящемся внутри него.
Течер начинает дрожать, кажется, он вот-вот упадет в обморок. Глисс заботливо поддерживает его и попутно интересуется:
- Слушай, ну ладно, ну пусть так. Ладно. Но почему эта твоя нызга не убивает человека, в котором она торчит? Залезла, убила, залезла, убила. Ведь так проще, к чему ей сложности?
- Возможно, носитель в чем-то особенный для нее. Или ей комфортнее находиться в одном месте, а не скакать туда-сюда.
- Ну, хорошо, - вновь вступает Рыся. - А как ты объяснишь тот факт, что у обоих погибших ранее были навязчивые кошмарные сны?
Дара постукивает пальцами по губам, опять рассматривает всех нас и наконец тихо говорит:
- Мне кажется, эти ребята отмечены ею. По какой-то причине, мне неизвестной, она выделила их, они ей кажутся более приемлемыми кандидатами, что ли. Однако никто из нас не является великим создателем, - Дара грустно улыбается. - Поэтому сначала она уничтожит тех, кто с меткой, а затем остальных... Не надо разделять команду! Не нужно самим класть голову под топор!
- Замечательно, - губы Течера трясутся, он заикается. - Что же тогда предлагаешь ты?
- Думаю, самое целесообразное в данной ситуации - держаться вместе днем, а на ночь запираться в каютах и никому не открывать, утром выходить в одно и то же время. И ни в коем случае не отделяться от команды, ни в одиночку, ни парами. А главное, начать расчет параметров для возвращения домой. Если у нас и есть шанс, то только на Земле.
- А почему... - начинает Глисс.
Но Зордан перебивает его. Я уже долго наблюдаю за капитаном, за все время не проронившим ни слова, и вижу, что лицо его все больше каменеет, пальцы сжимаются в кулаки, а взгляд прожигает не хуже молнии.
- Так! Прекратить всю эту ерунду! Вы все ведете себя, будто поверили бредням Дары. С серьезным видом задаете вопросы, обсуждаете то, что является откровенной чепухой. Вздором! С этого момента я запрещаю даже касаться подобной чуши. У нас есть задание, которое мы должны выполнить. И у нас есть определенные проблемы. Какое возвращение домой? О чем вы говорите? Угроза эпидемии и реальное решение, дабы избежать ее, вот единственная здравая вещь, которую я услышал. Рыся, доложи о готовности карантинного отделения.
- Зордан, - замечает Дара. - А тебе никогда не приходило в голову, что именно в тебе поселилась нызга? И определенным образом она управляет ходом твоих мыслей? Подумай хорошенько. Ведь если ты будешь настаивать на своем приказе, на твоем корабле не останется ни одного живого человека, - Дара печально смотрит на капитана, ее губы кривит страдальческая усмешка.
Лицо Зордана искажается от гнева, мышцы напрягаются, готовясь поднять тело. Но вскакивает Течер, трясясь как полоумный, в его руке откуда-то появляется пистолет. Все замирают, ошарашенные. Брови Зордана удивленно ползут вверх.
- Стоять, сволочь! - кричит Течер Даре. - Не двигаться!
- Молчать и ты, дура! - продолжает визжать Течер. - Так просто вам меня не взять, не на того напали. Нызга среди нас, я чувствую ее. Она не дает мне спать, дышать, она убивает меня. Я не могу так больше! - он прикладывает пальцы к виску.
Зордан едва заметно кивает мне и Глиссу. Мы сжимаем подлокотники, готовые вскочить по сигналу.
- Всем оставаться на месте! - Течер недвусмысленно поводит в нашу сторону оружием. - Надо уничтожить эту гадину прежде, чем она уничтожит нас. Что, дрянь, думала, я не догадаюсь? - глумливо скалит он зубы в сторону Дары.
Дара откидывается на спинку кресла, спокойно складывает руки и ровно, без малейшего напряжения, произносит:
- Ты сошел с ума, Течер.
- Молчать, гадина! - шипит он.
И стреляет.
Дара тихо вскрикивает, как тряпичная кукла свешивается через подлокотник кресла и в одно мгновение с глухим стуком складывается на полу. На груди по краям раны дымится ткань рубашки.
- Дара!! - ору я. - Дара, милая, родная. Дара!
Бросаюсь к телу, трясущимися руками стараюсь приподнять. По уху что-то больно чиркает, и по щеке стекает теплое, мокрое. Пытаюсь стереть это ладонью и вижу - кровь.
- Помогите ей! Помогите же кто-нибудь, - невнятно, сквозь всхлипы, говорю я. - Рыся! - оглядываюсь через плечо. - Рыся, сюда!
Все как в тумане. Словно на картинку накладываются матовые фильтры, а на звуки - вата. Плохо соображаю, где я и что я. Какие-то крики, перемещение цветных пятен. Пустота. Потом меня заставляют хлебнуть из кружки. И мир постепенно проясняется.
- Давай, давай, дорогой. Только не раскисать!
Сбивчивая скороговорка Рыси повторяется снова и снова. Я моргаю, моргаю и наконец начинаю видеть четко, в ушах словно лопается пленка.
- Где все? - спрашиваю я.
Удивленно осматриваюсь. Передо мной только бледное лицо Рыси со следами слез. Волосы ее встрепаны, на курточке следы крови.
Кровь! Дара! Кидаюсь вперед. У кресла тоже кровь. И на моем плече. Трогаю саднящее ухо, там пластырь.
- Где она? - охрипшим голосом спрашиваю я.
Рыся гладит меня по голове, безмолвно шлепает губами, будто не может вымолвить ни слова. Потом, после короткого вздоха, говорит:
- Зордан и Глисс скрутили Течера. Поместили под арест. Закрыли в одной из палат карантинного отделения. До суда. А я вколола ему лошадиную дозу успокоительного. Он помешался, Верес. Пытался и тебя убить.
- Что... Что значит "и тебя"? - губы мгновенно пересыхают.
- Верес... Дара мертва. Помочь ей было невозможно. Надо постараться привыкнуть к этому, - едва слышно, но четко произносит Рыся.
И вдруг сама начинает рыдать. Утыкается в ладони, отворачивается.
В дверях появляется Зордан. Он словно постарел лет на десять, лицо прорезали морщины, глаза запали.
- Ну что, как дела, ребятки? - голос капитана тоже стал хриплым, будто и он потерял былую звонкость. - Да... Нет больше нашей девочки. И некому больше рассказывать волшебные сказки, - он пытается усмехнуться. - В одном Дара оказалась права, нам придется возвращаться на Землю. Пытаться выполнить задачу вчетвером - верное самоубийство.
- Мы возвращаемся? - спрашиваю я, хотя теперь мне совершенно все равно.
- Да. Сегодня же сяду за расчет параметров перехода, - пауза. - Рыся, поможешь составить сообщение в Центр?
- Конечно, - поднимает она заплаканные глаза. - Вот только Вереса отведу.
- Куда отведешь? - не понимаю я.
- В изолятор. Куда же еще? - отвечает за Рысю Зордан.
- Туда же, где находится этот убийца?? Вы что, с ума посходили? Да я же его придушу!
- Течер арестован, - устало объясняет Зордан. - И заперт в одной из палат. В двух других будете находиться вы с Глиссом. Пока не закончится карантин.
Я перевожу взгляд с него на Рысю. Неужели они все еще считают, что на корабле эпидемия? А, впрочем... Впрочем, да какая теперь разница? Рыся берет меня за руку. Тянет к выходу.
И мы идем пустыми коридорами. Но я не прикладываю ладонь к теплой пушистой стене.
- Ты не боишься оставаться вдвоем с Зорданом?
- Боюсь? - удивленно спрашивает Рыся. - А почему я должна его бояться?
- Ну, после всего, что сказала Дара, - глухо говорю я.
Рыся останавливается и поворачивается ко мне. Внимательно смотрит, словно пытается что-то найти в моем лице. Вздыхает.
- Вот и Глисс тоже почти поверил. Не говоря уже о бедняге Течере. Способность к убеждению у Дары, конечно, была поразительная.
- Так ты считаешь Течера беднягой? - мои губы вновь начинают вздрагивать.
Рыся берет обе мои ладони и складывает их лодочкой.
- То, что он сделал, ужасно! Особенно для тех, кто близко общался с Дарой. То есть, и для нас с тобой, - лицо ее искажается. - Но, Верес, ведь он спятил! Если бы не эти страшные происшествия, я бы обязательно заметила неладное. Не смогла бы не заметить, - она замолкает. - Знаешь, как мне тяжело? Знаешь? Нет, тебе не понять.
Я молчу, даже не пытаясь найти нужные слова.
- Я должна была увидеть, что с ним что-то не то! Но не увидела, - Рыся всхлипывает. - И вот это так давит, что не приведи господь. Ведь одно дело, когда случается нечто такое, чего ты все равно не смог бы отодвинуть. А другое - когда нити были в твоих руках. Вот здесь, - показывает она мне свои ладошки. - А ты, занятый чем-то иным, не придал им значения. Если бы я заметила хотя бы чуть раньше, Течера бы изолировали, и Дара была бы жива!
- Слушай, мне тоже казалось, что он не в себе. Однако я и подумать не мог, что все так серьезно. Мне это и в голову не приходило! Ведь неустойчивость психики отслеживается еще на уровне предполетной подготовки, - я сглатываю и сжимаю губы. - В любом случае, это не оправдывает его преступление.
Рыся дергает меня за рукав, и мы идем дальше. Она опускает голову, хмурится, кажется, вот-вот заплачет.
- Просто судить его надо не здесь, а на Земле, - поднимает она глаза. - С учетом вашей проклятой болезни.
- Думаешь, он свихнулся из-за этого?
- Да, из-за болезни. Плюс исключительный дар убеждения Дары.
- Как же ты можешь идти со мной рядом? Ведь тогда я тоже заразный, - стараюсь усмехнуться я.
- Мне до сих пор непонятно, как распространяется инфекция. Если воздушно-капельным путем, то заражены все, и мера, которую я предложила, бессмысленна. Но если иначе?
Я киваю. Рыся толкает дверь медотсека, и та медленно отъезжает в сторону. Перед входом в карантинное отделение мы останавливаемся. Рыся опять берет мои руки в свои.
- Твой бокс третий, в первом - Глисс. А между вами закрыт Течер, - она грустно улыбается. - Заказ и доставка еды - как обычно. Все удобства - в боксе. В общем, до встречи.
- Ладно, Рыся. И все-таки, будь осторожна с Зорданом. Вдруг то, о чем говорила Дара, правда, - предостерегаю ее я.
Дверь за мной закрывается с коротким щелчком. А в маленьком холле перед палатами меня уже ждет Глисс. Он сидит, сцепив руки на колене, челюсть мрачно выдвинута вперед.
- А вот и Верес, - приветствует он меня.
- Ну, и как ты тут? - интересуюсь я, прикасаясь к одной из картин, развешанных по стенам.
- В общем, заперли как кроликов, - Глисс меняет позу и принимается постукивать костяшками пальцев по подлокотнику своего кресла. - А этот иуда закрыт в среднем боксе. Ему не выйти оттуда, - Глисс кидает на меня быстрый взгляд. - Ты не беспокойся, я успел расквасить гаду физиономию. И вообще бы разобрался! - зубы крепыша зловеще скрипят. - Да Зордан остановил. И верно, пусть суд с ним разбирается.
Я чувствую, как мое лицо начинает подергиваться. Нет! Нельзя. Сжимаю кулаки, отворачиваюсь, чтобы не видел Глисс. Через несколько секунд на мое плечо ложится твердая ладонь, а сам Глисс топчется сзади и сопит.
- Да ладно тебе, поплачь. Может, легче станет, - гудит он. - Красивая она была, Дара. И штурман отличный, - Глисс откашливается. - А все этот сволочной Течер! Будь он проклят! И без того какая-то гадина косит наши ряды. Так нет, надо еще и самолично приложить руку! Урод... Ненавижу!
Вытираю слезы, неловко пытаюсь вытащить из кармана платок. Глисс тут же сует свой, чистый. На меня глядят его ясные голубые глаза, все еще подернутые гневом. И я верю, да, была бы его воля, он прикончил бы Течера на месте.
- Ты веришь в эту болезнь, Глисс? Только честно.
- Давай-ка спать, дружище. Уже черт знает сколько времени. А я... Сейчас и не понять, чему именно верю я.
Мы расходимся по комнатам. Я слышу, как стукает его дверь, как щелкает моя. Сбрасываю одежду, запихиваю ее в стирку, а сам встаю под душ. В голове толпятся мысли, но ни одной из них я не даю ходу. Спать. Кажется, уснуть невозможно. Но коснувшись подушки, мгновенно проваливаюсь в черную ватную пустоту.
Осторожный стук в дверь. Покашливание. Опять стук. Шарю по тумбочке в поисках лампы. Из пустоты выныривать нелегко, она обволакивает, затягивает.
- Верес, дружище! Ты там жив? Подай хотя бы голос.
Это Глисс. Наверное, случилось что-нибудь еще.
- В чем дело? - спросонья хриплю я.
- Ну, слава богу! Ты в курсе, что уже пять вечера? Ты проспал весь день, и я начал беспокоиться. У тебя все в порядке?
- Ага. Через пять минут выйду.
Слышатся шаги. Потом звуки фильма. Похоже, "На окраине Вселенной". Ну, да. Хороший выбор. А у меня трещит голова и очень хочется есть. Ладно. Сую ноги в тапки, шаркаю в санузел. Да, выгляжу довольно неважно. Вся эта чехарда событий порядком изматывает. Хоть бы, для разнообразия, произошло что-то радостное. Эх.
Глисс, вытянув ноги, с детским интересом следит за событиями на большом экране. И не сразу замечает меня.
- Ну что? Отлегло немного? - вопрошает он.
- Ты не составишь мне компанию? Хочу пообедать, - ухожу я от ответа.
- Пообедать? - удивляется Глисс. - Ну ты силен! Кхе, кхе. С обедом, конечно, я пас. Да ладно, не обижайся, зато я готов полакомиться сырничками. Тебе ведь неважно, что именно я буду есть? Вот и хорошо.
Расставляем столик, получаем заказ. Я разглядываю упрямый хохолок на макушке товарища и неожиданно спрашиваю:
- Как прошла ночь?
- А это ты к чему? - удивляется он еще больше. - Дрых без задних ног, как это ни удивительно. А ты?
- Слушай, а ведь сейчас, наверное, нет ночных вахт. Не могут же Рыся и Зордан дежурить по очереди.
- Ну почему не могут? - пожимает Глисс плечами. - Я бы смог. Но Рысе бы не рекомендовал. Она и так вся замотанная.
- Ребят, вы меня охраняете, что ли? - доносится из-за запертой двери.
- Заткнись, придурок! - свирепо бросает Глисс. - Не то открою и придушу! Много чести охранять такого урода. Ага.
За дверью возятся, пытаются сдвинуть ее в сторону.
- А чего вы тут торчите тогда?
Кулаки Глисса сжимаются, он принимается особенно тщательно прожевывать сырник, а у меня отбивная просто встает посреди горла.
- Вот ведь гад, - шипит мне Глисс. - Прямо иуда какой-то, честное слово. После того, что сделал, еще и разговаривать с нами пытается. Другой бы на его месте прижался и сидел без хвоста. А этот... - Глисс потрясает кулаком в сторону двери.
- Значит, нас всех все-таки заперли. М-да... Крайне глупое решение. Я видел результаты исследований. Рыся ошибается. Она видит то, что хочет видеть. К сожалению.
Глисс вскакивает и в мгновения ока оказывается у входа в бокс номер два.
-
Заткни свою грязную пасть, я сказал! Иначе, - он с наслаждением пинает дверь. - Иначе, клянусь, я переломаю тебе все кости.
- Можешь не трудиться, - тихий смешок. - Если я промазал с Дарой, то нас вскорости перережут как курей. А что это там Верес то замолчал? Только тебя и слышно, Глисс, дружок.
- У-у, гнида! - сквозь зубы выдавливает Глисс.
- А-а, так красавчик Верес просто игнорирует меня? - не унимается Течер. - Старается уничтожить презрением? Ха-ха. Страшно смешно. Глисс, ты все еще там? Знаешь, Рыся в своем научном рвении доходит до идиотизма. Выдает желаемое за действительное. Ха-ха.
Физиономия Глисса краснеет, кажется, еще немного и он взорвется.
- Не разговаривай с ним, - едва слышно говорю я. - Не поддавайся. Он специально старается нас разозлить.
- Что, Верес, жалко Дару? Несмотря на то, что в ней могла быть нызга? Ну, а кто теперь поручится, что ее в Даре не было. А? А может, нызга вылезла из Дары и залезла в кого-нибудь еще? Чего ты все молчишь, Верес? Супом подавился?
- Как ты мог убить ее, скотина?? - не выдерживаю я. - Если уж так руки чесались, то выстрелил бы в меня. Стрелять в беззащитную девушку, что может быть гнуснее?
- Нызга в ней была, нызга, - принимается бормотать Течер. - Ее устами говорила, ее глазами смотрела. А сейчас выскользнула. И скользит, крадется темными коридорами, черными углами. Цап! И влезает, упс, упс, в красавчика Вереса. Или красавчика Глисса. Ха-ха. Это уж у кого какой вкус, - бурчит он почти неразличимо.
Мороз продирает от этого шепота. Я оглядываюсь на Глисса. Он тоже держится из последних сил.
- Рыся, - дергаю я коммуникатор. - Рыся, он нас тут с ума сведет!
- Что? - кашляет коммуникатор. - Что ты говоришь? Это Верес?
- Да! Почему мы должны сидеть с этим полоумным? От его бормотания свихнуться можно.
- Хм, похоже, Течеру хуже. По расписанию инъекция только через полчаса. Так, сейчас посмотрим, как он.
- А... - начинаю я.
- Но мы сделаем ее раньше, - прерывает меня Рыся. - У вас с Глиссом все в порядке?
- Ага. Глисс передает тебе привет.
- Вижу. Тоже помаши ему рукой. Ну, пока.
- А как у вас дела? - успеваю спросить я.
- Да нормально. Более или менее. Зордан ведь знал Дару с четырнадцати лет, с того момента как познакомился с ее старшей сестрой. Так что сам понимаешь. Да и мы, можно сказать, сдружились с ней в последнее время. Жуть, в общем, - Рыся протяжно вздыхает.- Но капитан не сдается, занимается расчетом обратного перехода.
- Что говорит Центр?
- Одобрили откат экспедиции. Завтра должны передать параметры выхода вблизи Солнечной системы. Да уж, - пауза. - Там нас будет ждать целый батальон психологов, если не психиатров. Прославимся не хуже первой звездной, - пауза. - Гадство. Ну ладно, мальчики, держитесь.
Рыся отключается, мы вновь остаемся с Глиссом наедине. Он качает ногой, искоса поглядывая на меня. В палате Течера тихо, видимо, тот прислушивается, что делается снаружи. Затем, судя по звукам, пытается спрятаться. Но не тут то было.
- А-а! А-а! Сволочи! Гады! - вопит Течер.
А потом замолкает. Мне не составляет труда вообразить, как ведомые указаниям Рыси из стены бокса выдвигаются клешни "медбрата", фиксируют Течера и непогрешимо идеально вводят ему лекарство.
- Вот в такие моменты, - передергивает плечами Глисс. - Мне приходит на ум, что будет, если техника перестанет нам подчиняться.
Похоже, он тоже живо представил происходящее за дверью.
- Идея, конечно, избитая и тысячу раз обсосанная, - комментирую его высказывание я. - Но услышать ее от тебя? Ты меня удивляешь.
- Вот именно поэтому - от меня. Ты просто не представляешь, насколько сложно все устроено. И когда-нибудь должен произойти сбой. Ну, или качественный скачок. Это просто дело времени, - Глисс облизывает ложку. - Второе то чего не доедаешь? Уже остыло все.
Суббота
----------------------------------------
Просыпаюсь от страшного крика. Лежу, боясь пошевелиться. Тишина. Но прозвучавший вопль эхом бьется в ушах. Что это было? Осторожно сажусь, вцепившись в простыню. Сердце стучит часто-часто, капли пота катятся по вискам. У Глисса чпокает дверь. И тогда я решаюсь. Откинув одеяло, как был, в пижаме и босиком, выбегаю в холл. Там уже стоит настороженный Глисс, взъерошенный, без рубашки. Нахмуренные брови, стиснутые челюсти.
- Ты слышал? - прищуривая глаза, спрашивает он.
Я нерешительно поднимаю брови:
- Вроде, кричал кто-то.
- Не я, - он переводит взор на меня. - И не ты. Тогда кроме него, - кивок в сторону палаты Течера. - Кричать больше некому.
Мы подходим ближе. Оттуда ни звука. Однако дверь приоткрыта. Мы переглядываемся.