--
Берете червяка за кончик и бросаете в воду, - сказал Николай Антонович своей новой знакомой, соседке по даче Аделаиде Васильевне.
Аделаида Васильевна выбрала червяка и, визжа от восторга, забросила его в речку. Ей так понравилось, что она подряд запустила еще трех червяков, и возбуждение рыбной ловлей полностью завладело ею.
--
Очень хорошо, - похвалил Николай Антонович. - А теперь тоже самое, но с крючком.
Возбужденная Аделаида схватила червяка в левый кулачок, а в правый крючок и собралась бросать, но Николай Антонович ее остановил.
- Так не годится, - мягко упрекнул он, - надобно дальше закидывать, там и рыба крупней.
Аделаида Васильевна послушалась соседа, для чего ей пришлось встать в полный рост. На ней сидел полосатый морской в обтяжку костюмчик, а головку украшал цветастый капор с завязанными под подбородком лентами.
- Смотрите, - крикнула она и, сгорая от нетерпения, выбросила содержимое кулачков в воду. Темная вода поглотила и снасть и наживку. Аделаида от неожиданного успеха радостно захлопала в ладоши. - Идите же скорее сюда.
Костюмчик легко соскользнул с плеч, открывая места для страстных поцелуев. Николай Антонович оставил поцелуи и взялся за сложные изъяснения нахлынувших чувств.
Аделаида Васильевна, поворачиваясь к Николаю, счастливо засмеялась:
- Вы это все чудесно придумали, дорогой Николай Антонович. Одного лишь не могу понять, от чего иные мужчины такие важные, когда все так просто.
В этот момент кусты раздвинулись и на берег вышли знакомые Николая Антоновича.
--
Ну, что барин, вот и свиделись, - сказал первый, здоровенный в шапке.
В руках он держал топор. Второй, поменьше ростом тоже в шапке разглядывал так некстати вставшую совсем неодетую Аделаиду Васильевну.
--
Придется и барыню рубить, - сказал он.
--
Да чего ж сразу рубить, можно спользовать, - сказал старший.
--
Кто это, Николай Антонович? - спросила Аделаида Васильевна, стыдливо отвернувшаяся от мужчин, вновь увлеченная рыбалкой и не отрывавшаяся по этой причине от кругов на воде. - Что им нужно?
--
Это, Аделаида Васильевна, моего родителя мужики. Вот уже год как в бегах, но теперь, похоже, нашлись.
При этом Николай Антонович вспоминал, где он мог оставить свой револьвер. Скорее всего, в кабинете, где утром собирался стреляться.
Аделаида Васильевна обернулась. На лице соседки возникло недоумение, глаза ярко заблестели, а губы влажно задрожали, но через минуту она радостно засмеялась и вновь захлопала в ладоши.
--
Я поняла, Николай Антонович, вы меня нарочно дурачите, - сказала она. - Место здесь вовсе нерыбное. А раз так, пойдемте скорее в другое.
--
Вы бы барыня не шумели, - попросил старший из мужиков.
Николай Антонович, глядя на хлопающую в ладоши Аделаиду, задумался над тем, как увязать в ее уме червяков, крючки, воду и вышедших на берег людей.
- Прошу вас, тише, дорогая Аделаида Васильевна, рыбу ведь так всю распугаете, - взмолился Николай Антонович, пытаясь найти способ спасения.
--
Фи, - надулась Аделаида. - Вы вовсе даже не любезный.
Мужики тем временем осмотрелись, убедились в закрытости берега от возможных глаз и двинулись на Николая Антоновича. Николай Антонович в одно мгновение понял, что сейчас будет топором как есть зарублен.
От пронзительности вопля мужик в шапке выронил топор и перекрестился. Другой пригнулся и взгляд его затравленно заметался.
--
Может пойдем, Федотка, барышня вроде не в себе, - шепнул он сотоварищу.
--
Что испужался? - насмешливо произнес басом Федот. - Барей резать это тебе Еремка не репу парить. Они завсегда голосят.
Тем временем звонкий вопль Аделаиды Васильевны задержал беглых разбойников, и им пришлось заново осматриваться. Но уж такая на Руси правда, что крики на реках не в новость. Завсегда в них разный люд дурачась или тонет, или увидев чего товарищам сообщает. А потому помощь к дачникам не пришла.
И в эту же минуту взглянув себе под ноги на сверкающий лезвием топор, Аделаида Васильевна все поняла и изловчившись упала в обморок, да так ловко, как раз промеж Николая Антоновича и мужичками, как была вытянулась и застыла. Федот и Еремей бестолково воззрились на барышню без чувств, и сознание того, что резать барина теперь не с руки медленно входил под их косматые шапки. Между ними и топором образовалось розово-полосатое препятствие с капором на голове.
--
Батюшки, - охнул Ерема и снял шапку.
--
Да ни, сейчас вскочат, - успокоил Федот.
Барышня действительно вскочила. Она поднялась с неловко по-девичьи занесенным над своей головой топором. Для Федота, несмотря на предчувствие, это было, как удар обухом по голове. Еремей, пребывая в оцепенении от нестерпимой белизны, наконец, опомнился, взвыл и бросился к обмякшему дружку.
Через минуту-другую Николай Антонович вязал отцово имущество мужицкими кушаками, а прекрасная Аделаида, склонившаяся над водой и поглощенная рыбалкой, как прежде радостно хлопала в ладоши и визжала во всю силу своей женской особы.
- Ну что же вы там возитесь, Николай Антонович. Идите скорее рыбу ловить.