Лаврина Вера Леонидовна : другие произведения.

Ущипни меня или путешествие по Италии

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
Оценка: 1.00*2  Ваша оценка:


  

Вера Лаврина

УЩИПНИ МЕНЯ

(ИЛИ ПУТЕШЕСТВИЕ ПО ИТАЛИИ)

   Рим
   Ночью мы прилетели в аэропорт Рима. Он был пустой, сияющий, безупречно чистый, будто только что закончилась самая что ни на есть генеральная уборка. В огромных залах не было никаких служащих. Все табло и указатели, расписания горели, где нужно, мигали. Огромные рекламные световые щиты с обольстительными красотками предлагали войти в мир "Армани" и "Версачи". А я подумала: что еще сможет придумать человечество через сто, двести лет, если и сейчас уже существует этот идеальный, громадный, выверенный и безотказно действующий механизм, принимающий и отправляющий тысячи и тысячи пассажиров в разные концы мира без всяких видимых усилий.
   Такси повезло нас в город. С обостренным вниманием мы всматривались в окружающий пейзаж. Вот замелькали кипарисы. "А тут и пальмы!" - восхитилась Наташа. Увидели на окраине первую достопримечательность - темный силуэт купольного храма. И потом достопримечательности посыпались как из рога изобилия: замелькали барочные фасады церквей, египетские обелиски, фонтаны, палаццо, древние руины. Все это подсвечивалось и сияло огнями в теплой итальянской ночи.
   Такси остановилось у отеля "Тритон" на улице с таким же названием. Я вышла, сначала прикоснулась пальцами к базальтовой мостовой и произнесла какую-то патетическую фразу, кажется такую: "Вот они, камни Вечного города!"
   Володя, наш брат, который и привез меня с сестрой Натальей и Леной в Италию, предупредил: "Завтра в 9 часов нас будет ждать экскурсовод - обзорная экскурсия по Риму".
   Когда мы утром поднимались с сестрой в ресторан на пятый этаж отеля, я все не верила: "Наташа, ущипни меня - неужели я в Италии?!"
   Ресторанчик отеля уютно расположился на самом верхнем этаже, на застекленной террасе, откуда вид Рима не открывался, но мы могли рассматривать балкончики римлян с сохнущим на веревках бельем, черепичные крыши домов и церквей, тесно громоздящихся рядом с гостиницей. Утренний солнечный свет лился на старые черепичные крыши, сиял на белоснежных скатертях и салфетках, уверенно припекал нас через стекло. Если это весна, то какое же здесь лето?
   У отеля мы познакомились с нашим экскурсоводом Таней - невысокой плотной женщиной лет 50. Мы сели в небольшую машину с водителем-итальянцем. Нас повезли на площадь святого Петра к самому знаменитому в Европе храму.
   Рим торжественный, помпезный, претенциозный, барочный расстилался вокруг нас! Побывав в других городах Италии, я увидела, что здесь каждый город обладает не только неповторимым обликом, тяготеет к какой-либо эпохе, но имеет свой цвет. Да что цвет! Даже свой стиль мощения улиц.
   Например, ренессансная Флоренция - желто-красная, и улицы вымощены крупной прямоугольной сплошь иссеченной плиткой из песчаника. Средневековая Сиена - терракотовая и мостовые ее тоже терракотовые. Рим же в основном светлый. Все купола церквей вторят цвету и форме белого купола главного собора города - святого Петра. Улицы вымощены иссиня-черной базальтовой плиткой, нарезанной небольшими квадратами. И вот "черный низ и белый верх" придают вечному городу особую торжественность. А барочный облик его основных храмов и дворцов - пышность. Здесь много и обычных терракотовых черепичных крыш, которые напоминают о том, что для многих Рим - это просто любимый уютный дом. И поэтому подоконники заставлены ящиками и горшками с цветущими геранью, петуньей, цикламенами, на высоких террасах и балконах растут в больших вазах пальмы и кипарисы. И такая забота хозяек необыкновенно украшает Рим. Это все мы видели и в других городах Италии.
   Про экскурсовода Таню мы узнали, что у нее двойное гражданство, что она уже 20 лет в Риме и у нее есть взрослая дочь. Дочь недавно родила и будет крестить своего ребенка в очень древней церкви, которая была еще домашней церковью ранних христиан. Ее муж и свекровь крестились в соборе св. Петра. Таня закончила какой-то престижный богословский колледж, и все время хотела вступить с нами в богословские споры по поводу католичества и православия. Мы опасливо отклонялись от этих споров, так как нас страшил ее безапелляционный самоуверенный тон. У Тани был широкий эйкуменический взгляд на вещи.
   - Все мы христиане, - повторяла она не раз во время экскурсии. - Если бы вы знали, сколько здесь побывало народу из московской патриархии. Вот был здесь отец Владимир из патриаршего подворья. Я ему говорю "Отец Владимир, ну, назовите мне хотя бы одно отличие католицизма от православия", - подзадоривала нас Таня.
   Видя нашу богословскую несостоятельность, Таня как-то поскучнела, посуровела, потеряла к нам живой интерес и принялась за свои профессиональные обязанности.
   Площадь святого Петра это тоже храм под открытым небом. Центр ее заставлен стульями и огорожен. Все здесь непререкаемо, величественно, убедительно. Как клещами, площадь охватывает с двух сторон мощная колоннада. Архитектор площади Бернини, правда, думал о "распростертых объятьях".
   Мы зашли в притвор собора. Из него в храм ведут пять высоких дверей. Таня нам объяснила, что четыре двери открываются постоянно, пятая, особенная, только в юбилейные годы христианства - раз в 25 лет. И открыта она весь год. Кто пройдет через эту дверь, тому отпускаются грехи.
   Все барочное великолепие и роскошь, способные поразить воображение были собраны под сводами этого собора. Балдахин с причудливыми витыми колоннами, выполненный Бернини, отмечал место погребения Петра. Это погребение, над которым была воздвигнута сначала совсем простая базилика, и дало начало будущему Ватикану, как пояснила нам Татьяна. Один из пап устроил свою резиденцию рядом с его гробницей.
   - Уже доказано, что именно под самым куполом храма, на глубине 8 метров под землей находятся останки святого Петра, - сказала нам Таня.
   - А что это за киосочек? - бесхитростно спросил Володя, указывая на, действительно, похожее на массивный шкаф сооружение с дверцами...
   - Этот киосочек, прости, Господи, исповедальня, - пояснила Таня, - в соборе святого Петра принимают исповедь на всех языках мира.
   Она подвела нас к скульптурной группе расположенной справа от входа и защищенной толстым пуленепробиваемым стеклом.
   "Вот она оказывается, где "Пьета" Микеланджело, - остановилась я перед ней. - Это она, а вовсе не его "Давид" отняла славу у скульпторов всех времен и народов". "Пьета" вызывает более сложные и глубокие чувства, чем статуарный и уверенный в себе герой. Ни одна из скульптур не трогала меня так сильно, как эта юная мать с распростертым на ее коленях телом мертвого Христа. На лице немой вопрос: " За что, почему убили мое дитя?" Я думала, откуда возникает и захватывает враз это щемящее чувство? Я пришла вот к какому выводу: Микеланджело взял тысячи раз повторяющийся канонический мотив: мадонна с младенцем: молодая и прекрасная Мария играет или любуется Иисусом, что вызывает восторг, умиление. А тут на коленях юной мадонны оказывается не прелестный мальчик, а мертвое костенеющее тело уже прошедшего земной путь и принявшего страдание и смерть сына. И эта подмена поражает. Не знаю, имел ли такой замысел Микеланджело. Когда его спросили, почему он изобразил Марию столь юной девушкой в пору смерти Христа, мастер ответил, что она - Царица небесная, святая, и обрела жизнь вечную и вечную молодость.
   Микеланджело было всего чуть больше 20 лет, когда он создал этот шедевр, так что некоторые даже не верили, что это чудо изваял столь юный мастер.
   Таня нам сказала, что один сумасшедший венгр набросился с молотком на "Пьету", отбил руку и повредил нос. Ее долго реставрировали, теперь она за стеклом.
   Мы вернулись на площадь. Неподалеку собралась дюжина юных мотоциклистов и мотоциклисток. Надо сказать, что в Риме вообще очень много ездят на мотоциклах - на узких улочках и в пробках очень удобно на них маневрировать, от этого стоит треск и шум. Я сказала о пробках? Прошу прощения. Ни одной пробки ни на улицах Рима, ни в других городах мы ни разу не видели. Вы можете не поверить, но это так. При том, что одна сторона проезжей части многих и без того узких дорог сплошь заставлена машинами, что улицы, как я говорила уже, не широкие, что машин много, что через каждые 200-300 метров пешеходный переход со светофором или без, при всем при этом в Италии нет пробок!
   Мимо площади одна за другой с шумом стали проноситься роскошные красные "феррари". Мы изумились.
   - Да, владельцам "феррари" разрешено демонстрировать по воскресеньям атрибуты своего преуспевания, - сообщила нам Таня. - Феррари - машина очень дорогая, и ее просто так не купишь. При покупке такой машины обязательно проверяют источник доходов, нет ли там чего криминального. Поэтому обладатели "феррари" в Италии люди, которые, так сказать, честным бизнесом заработали на нее деньги".
   Вслед за кавалькадой "феррари" сорвались и мотоциклисты.
   Таня сказала нам, что тут недалеко "недорогой магазин". Там есть туалет бесплатный. Мы как-то сначала не очень поняли связь между магазином и туалетом. Но когда Таня в магазине уверенно, как экскурсовод стала открывать стеллажи и показывать золотые кресты, серебряные литые иконы, а продавцы все заметно оживились, мы поняли, что она зарабатывает проценты с продаж. Нам как-то не захотелось быть объектом манипуляций, и мы быстро вышли из магазина, ничего не купив. Думаю, этим мы тоже сильно разочаровали Таню.
   Потом мы отправились на древние холмы Рима, откуда и начинался вечный город - Капитолийский и Палатинский. Об этом заповедном времени напоминают развалины форумов с остатками колонн, которые подступают к подножию Капитолийского холма. На площади Капитолия также возвышается бронзовая конная скульптура императора-философа Марка Аврелия, отлитая во 2 веке. Сюда ее поставил в 16 веке Микеланджело, который в указанное время реконструировал площадь Капитолия. Теперь же монумент заменили копией, подлинную скульптуру 2 века н. э. убрали в музей.
   Возле Аврелия жених под громкие одобрительные крики гостей кружил на руках счастливую невесту в белом капроне. Гостей было с полсотни и у каждого в руках - камера или фотоаппарат, даже у детей. И все усердно запечатлевали этот исторический момент. Аврелий же бесстрастно взирал на окружающую его суету. Какая история?! "Время человеческой жизни - миг", - так сказал когда-то император-философ.
   - Здесь недалеко дворец бракосочетания, - пояснила нам усталая Таня, заметив наш интерес к церемонии.
   Далее мы поехали к Колизею - вожделенному объекту для всех туристов приезжающих в Рим. Мы остановились неподалеку от арки Константина. Здесь сохранился участок вымощенной еще римлянами священной дороги - sacra via. Константин должен был обязательно здесь проходить. Это тот Константин, который легализовал христианство эдиктом 313 года. Весь христианский мир его чтит. А арку он поставил в 315 году. Но повод был - не очень: победа в гражданской войне. В путеводителях я прочитала, что это единственная арка древнего Рима, поставленная в честь победы в гражданской войне.
   Sacra via вымощена большими отшлифованными базальтовыми плитами, которые ловко подогнаны друг к другу, как геометрические фигуры головоломки. Вот она, легендарная вековечная римская дорога Точно такие дороги мы потом увидели в Помпеях. Кажется, что если их специально не ломать - с ними ничего никогда не произойдет.
   Попасть в Колизей и на форумы в этот день не представлялось возможным - в кассы стояла огромная очередь.
   - Часа два придется стоять, - оценивающе осмотрел ее Володя.
   - В девять часов, когда мы к вам ехали - очереди не было, - сообщила Таня.
   - Ну, значит, завтра к девяти надо быть здесь, - решили мы.
   Последний пункт нашей обзорной экскурсии был знаменитый фонтан Треви на улице трех дорог. Он считается одним из самых крупных в Риме. Сделан прямо в стене дома. Фонтан несколько разочаровал, во всяком случае, меня. В нем ничего не фонтанировало, просто с подножия большой скульптурной группы, изображающей владыку водной стихии, небольшими каскадами стекала вода. Владыка был величественный, а с водой пожадничал. Грандиознее, красивее и изобретательнее, чем в Петергофе я фонтанов не видела. После петергофских фонтанов Треви кажется просто бассейном в дорогой бане. Он имеет скорее сакрально-туристическое значение. В него туристы кидают деньги, чтобы снова вернуться в Рим. Таня подробно объяснила нам, что нужно стать спиной к фонтану, приложить правую руку к сердцу и левой через себя бросить монетку в бассейн фонтана. Последствия этого ритуала мы наблюдали утром следующего дня. Я и Наташа прибежали к фонтану рано утром, чтобы его сфотографировать, так как в полдень прошлого дня солнце мешало сделать хороший снимок. К нашему изумлению фонтан был выключен и работники в синих робах и желтых резиновых сапогах щетками в бассейне сгребали горы монет. Судя по спецодежде, процедура была будничная и частая. "Это еще более интересно, чем сам фонтан!" - решили мы и сделали фото на память. Мы увидели воочию тех, кто гребет деньги лопатами.
   Возле фонтана мы распрощались с Таней и отправились бродить по Риму. Первым делом нам захотелось увидеть великий Пантеон - храм всех богов, оставшийся со времен ранней империи. Великим его можно назвать не только из-за огромного культового для Империи значения, но за его грандиозный купол. После падения Рима технология возведения таких куполов было достигнута в Европе только через 10 веков, когда Брунеллески в 15 веке перекрыл куполом средневековый храм Санта Мария дель Фьоре во Флоренци. До этого все народы с завистью взирали на грандиозный купол Пантеона.
   Пантеон - одно из самых необычных сооружений, которые я видела. Внешне он громоздкий и даже как будто приземистый его округлые стены без окон напоминают крепостные (по форме Пантеон представляет полый цилиндр). И действительно, толщина этих стен - шесть метров. Со всех сторон его теснит современность. Среди нынешних римских улиц он похож, особенно с восточной стороны, на древний корабль, заплывший в мелководную реку, погрузившийся в ил и оставшийся там до наших дней. Но вот, заходишь внутрь, и открывается удивительное обширное криволинейное пространство, в котором нет ни продольных колоннад, ни пилонов, загромождающих храмы, - огромный купол опирается на стены. Взгляд невольно обращается вверх, потому что пучок света бьет из купола, в центре которого большое световое окно. И оно одно является источником света. Христианская идея света, который идет сверху через световые барабаны или расположенный вверху окна центрального нефа, и поэтому воспринимается мистически, воплощена была впервые в Пантеоне. Пантеон рано превратили в христианскую церковь, которая действует по сей день. Именно поэтому он и сохранился. Здесь находится гробница Рафаэля.
   Захотелось есть. Володя привел нас в небольшой ресторанчик недалеко от Пантеона.
   - Снаружи будем садиться или внутри?
   - Снаружи! Внутри мы и дома посидим.
   Мы заняли столик.
   - Что будете заказывать? - на чисто русском языке спросила нас приятного вида официантка.
   Тогда мы несколько озадачились. Но потом уже русской речи официантов не удивлялись. В Италии очень много иммигрантов из Молдавии. В Венеции, например, почти в каждом ресторанчике, где мы обедали, были говорящие по-русски официанты-молдоване. Так что потом, когда официанты обращались к нам по-русски, Наташа говорила:
   - А мы знаем, откуда вы - из Молдавии.
   Официанты грустно качали головами. Каждый четвертый уехал из Молдавии на заработки. Уехавшие вынуждены оставлять дома детей и престарелых родителей. Про это нам сказала сдержанная рыжеволосая официантка из венецианского ресторана на набережной.
   Прежде всего, мы решили заказать сырную тарелку - одну на всех. Чем славится кухня Италии? Конечно, пастой (паста - это спагетти), пиццей, сырами, Официантка так же предложила нам заказать четыре разных пасты и поделить каждую на четыре порции: каждый получит на блюде четыре вида пасты. Уф! Математика всегда была сложным для меня делом.
   Мы потом всегда примерно так и делали: заказывали разные блюда, и каждый пробовал из четырех и более, если были закуски, тарелок. Таким образом, вместо одного откушивали за обедом 4-5 блюд. Это удобно еще и потому, что если случался кулинарный "прокол", то есть блюдо по каким-то причинам нельзя есть, то страдал только один человек. Собственно он даже и не страдал, так как получал от остальных широкую кулинарную поддержку. Например, Наташа в одном ресторане не смогла есть пасту с морепродуктами - "Невкусная". И я накормила заказанным мной итальянским супом. Он представлял собой... тюрю. Вегетарианский суп, в который намешано большое количество хлеба, поэтому он имел вид хлебной каши. Его вполне можно было использовать в качестве гарнира. Но не все супы в итальянской кухне столь непритязательны. Нам очень понравился министрионе (не уверена, что правильно написала это слово). Это вегетарианский суп (а в Италии все супы вегетарианские) с большим количеством зелени и свежих овощей.
   - Заказывайте разные блюда, - постоянно призывал нас Володя.
   И это было правильно. Когда заказываешь по итальянскому меню какое-нибудь блюдо, не представляешь ясно, что тебе принесут. Поэтому польза от того, что все заказывают разные блюда еще и в том, что ими можно было потом поменяться по взаимному согласию. Например, я не люблю мясо с кровью, и Володе приходилось иногда меняться со мной, если заказанное мясо оказывалось таковым. Кстати, можно было даже попросить унести мясо и хорошо его прожарить.
   Итак, сырная тарелка. На блюде, сделанном из темного, под старину, дерева вам подают сыры разных сортов, нарезанные нарочито толстыми ломтями: здесь и мягкая нежная мацарелла, и сыр с плесенью, и пармезан и прочее. К сырам подают мед в маленькой розеточке, ее ставят в центре блюда. Думаю, что мед с какими-то добавками, потому что он супер насыщенного золотисто-коричневого цвета. Самым вкусным нам показался нежный белый сыр - мацарелла.
   Кетчуп в Италии к столу не подают, вместо него - бальзамический уксус, очень качественное оливковое масло первого отжима в высоких литровых бутылках и тертый сыр, которым посыпают разные блюда. Лучше всех итальянскую кухню знала Лена. Она нам объяснила, что бальзамический уксус делается не на основе уксусной эссенции, а из натуральных продуктов. На вид он представляет собой жидкий темный, почти черный кисель, на вкус - нежно-кисловатый.
   Но самое большое кулинарное открытие нас ждало во Флоренции, как ни странно, в галерее Уффицы, но об этом потом.
   После итальянского обеда и бутылочки кьянти Рим показался нам еще более прекрасным и необыкновенным.
   Мы отправились к набережной Тибра. Вода в Тибре живописно зелено цвета, над ним летают огромные морские (я думаю) чайки. Недалеко от моста святого Ангела на отмели две жирные утки беспрерывно ныряли под воду, выставляя вверх короткие хвосты - выискивали что-то на дне реки.
   Тибр одет в камень и обсажен деревьями. Мы долго пытались определить породу деревьев - каштаны или платаны. Решили называть их "плаштанами". Удивительные эти "плаштаны", Их бледно-зеленые, будто выцветшие стволы покрыты какими-то пятнами, поэтому выглядят они по-старинному, в унисон духу города, и будто уже много веков сторожат легендарные берега.
   На берегу Тибра стоит странное сооружение - замок Святого Ангела. Туда мы решили зайти. Замок представляет собой такой слоеный пирог из различных эпох. Основанием его является античный императорский мавзолей в виде заполненного кирпичной кладкой цилиндра, в нем вьются мрачные сводчатые коридоры. Второй уровень - тоже цилиндр, в котором комнаты и покои с ренессансными интерьерами, а венчает все это сооружение барочный ангел 17 века. С верхних уровней открывается чудесная панорама Рима.
   В этот день мы посетили еще площадь Испании, где танцевали испанские девушки и учили фигурам фламенко всех желающих. Вокруг них собралось огромное количество зевак. Здесь же на углу стояла огромная странного вида коническая сковородка - на ней жарили каштаны. Жареные каштаны! - это же что-то романтически-литературное, отдающее Парижем. Кажется, там осенью на улицах пахнет жареными каштанами.
   - Хотите жареных каштанов? - спросил Володя.
   - Да! Никогда их не пробовали.
   Володя подал 20 евро, и ему насыпали...кулечек каштанов. Туристическая романтика оказалась очень дорогой. На вид каштаны выглядели приятно: шоколадная лакированная тонкая скорлупка с соблазнительной трещинкой, через которую проглядывало белое ядрышко. На вкус они напоминали вареную картошку.
   - Подмороженную, - уточнила Наташа.
   После ресторана и чайной каштаны как-то не шли.
   "Выбросим потом, чтоб Володя не увидел", - подумала я.
   Но жизненная ситуация так изменилась, что мы с Наташей в течение следующих двух дней съели все до одного каштана.
   Вечером, у фонтана Тритон Володя решил вернуться в отель, а нам жалко было время, отпущенное для Рима, проводить в отеле.
   - Можно мы еще немного погуляем?
   - Погуляйте, - усмехнулся Володя.
   Мы, действительно, выглядели смешно. Две очень зрелые тетки так робеют, что спрашиваются у младшего брата (Володя младше Наташи на 10 лет). Только позже мы стали с наслаждением бесцельно бродить вечерами вдвоем по улицам. А в первый вечер было боязно остаться на улицах незнакомого европейского города одним. Языка мы не знали. Еще не ориентировались, хотя у нас была карта.
   - По карте вернетесь в отель. Ну, и по темноте не ходите, - сказал брат на прощание.
   Мы с сестрой в припадке робости крепко схватились друг за друга, как дети в темном незнакомом лесу. Ведь теперь над нами не было покровительственного внимания Володи, который говорит по-английски и спокойно ориентируется в городах Европы.
   - Пойдем туда, - махнула Наташа рукой, и мы пошли вдоль улицы, которая называется, как нам удалось прочесть, Барберини.
   - Откуда запах такой...нежный? - мы стали осматриваться.
   - Это деревья так пахнут, смотри: они цветут.
   - Это жасмин, наверное, только какой-то особенный, большой очень, итальянский, наверное.
   - Ой, да это апельсиновое дерево, смотри оно все увешано апельсинами!
   Вдоль всей улицы росли апельсиновые деревья с золотистыми плодами. И после того, как мы обнаружили цветущие апельсиновые деревья, что-то произошло... Это явление как будто раскрепостили нас. Уж если здесь апельсины на деревьях круглый год никто не трогает, с нами точно ничего не случиться. Когда уже дома наши друзья и близкие видели фотографии с апельсиновыми деревьями на улицах, они нас первым делом спрашивали:
   - А вы их не рвали?
   - Нет.
   - А почему?
   Да нам и в голову не приходило рвать на улицах апельсины. Никто же не рвет цветы с клумб. И вопросов по этому поводу не возникает.
   И вот, освободившись от страхов и комплексов, мы слились с вечерней толпой римлян и гостей столицы. Так же неторопливо шествовали по тротуару, осматривали здания, глазели на толпу, выхватывали лица, прислушивались к обрывкам разговоров на самых разных языках. Когда зажглись вечерние огни, вспыхнули и витрины. Мы с любопытством стали рассматривать их. Некоторые были оформлены с исключительным вкусом и изобретательностью. Мы убедились, что вечерами, когда музеи и храмы закрыты, можно было совершать экскурсию по городу ради витрин.
   Мы стали замечать детали. Например, я заметила, что в Риме, (да и во всей Италии) из моды вышли "седаны". Такие машины на улицах Рима почти не встречаются. В основном все ездят на "припухлых" фургончиках. Нет и больших джипов, которые любят новые русские. Это понятно: широких улиц и площадей в Риме, не говоря уже о других городах, мало. Большие площади отдают во владения пешеходам. Поэтому удобнее ездить на небольших машинах. Мы нередко встречали совсем крошечные двухместные машинки, похожие на игрушечные.
   Вернулись в отель, когда уже давно стемнело.
   В эту ночь мы очень долго не могли заснуть и от того, что нас переполняли эмоции и впечатления, и от шума. И днем, и ночью Рим очень шумный. Трещат мотоциклы, на которых лихо разъезжают и мужчины, и женщины, звонят колокола, очень часто воют сирены машин скорой помощи. Вой сирен нас озадачивал. В наших городах вообще не слышно сирен скорой помощи. Чаще воют машины гаишников или чинуш. В Италии же кареты скорой помощи очень любят ездить с сиренами. За ночь сирены выли по два-три раза это только в том квартале, где мы жили. А вот церковные колокола ночью и ранним утром звонят очень деликатно.
   На следующий день по плану у нас были форумы и Колизей. После обеда Володя уезжал на два дня за город на какую-то конференцию.
   - Планируйте сами это время, как хотите, - предложил он.
   Утром мы вчетвером вышли на дель Корсо и направились к форумам. Утренний Рим в ясную погоду необыкновенно хорош: зелень свежа, небеса лазурны, наклонные лучи ясно очерчивают все сущее, из бесчисленных маленьких кофеен идет густой запах свежесваренного кофе, который мешается с солнечным светом.
   До обеда мы вместе были на форумах. Римские форумы - это нечто необыкновенное. В самом сердце Рима рядом с Капитолийским и Палатинским холмами Италия ревностно хранит драгоценные руины - развалины республиканского и нескольких императорских форумов с остатками колонн, языческих храмов и императорских дворцов.
   А ведь несколько столетий все это скрывала земля. Варвары разрушили водопроводы Рима. Низины между холмами, где были форумы, затопило, потом их забросали землей, потом они заросли травой, деревьями, здесь стали строить дома. На лужайках между холмами паслись коровы. И только в эпоху Возрождения вспомнили про былое величие, определили места форумов и начали раскопки. И на глубине 6-7 метров нашли то, что искали.
   Мы бродили, бродили среди этих романтических развалин, поросших травой и красными маками, и все не хотелось уходить отсюда. Ну, как же, здесь ходили Цезарь, Цицерон (у него дом был на одном из главных холмов Рима), Октавиан Август, да весь римский бомонд. Может, даже я след в след попала с демоническим императором Нероном, который прямо в центре Рима себе землю оттяпал для императорского дворца после знаменитого пожара. После этого его и стали подозревать в поджоге Рима. И развалины этого "золотого дворца" сохранились.
   И император Тит, наверное, проходил под своей аркой. Значит, подошвы его башмаков этих камней касалась. А может, и на его подошвах было написано "следуй за мной", такую обувь любили носить римские шутники и модники. Нет, все-таки Тит мужчина серьезный - император.
   Повод для строительства арки Тита был тоже не очень... - разграбление и полное разрушение Иерусалимского храма Соломона в ходе иудейской войны. На внутренней стороне арке можно увидеть рельеф: довольные солдаты несут семисвечник из храма Соломона. Но таков дух императорского Рима: на свой лад и в угоду себе переделывать весь мир.
   И вот мы, две сибирские клушки, сели возле очередных руин на лавочку под горячим солнцем и вбирали в себя этот солнечный жар, ослепительную зелень трав, любовались рядами полуразрушенных арочных проемов, кипарисами, цветущими деревьями. И сидели так час, может, два среди древностей, не в силах прервать блаженство сопричастности древней истории, красоте, итальянской весне.
   Билеты на форумы и Колизей рассчитаны на два дня. Можно было в Колизей прийти завтра. Но мы не исключали поездку в Помпеи на следующий день и решили после форумов пойти в Колизей.
   Сначала нам захотелось обойти древний стадион со всех сторон. С северной стороны, зажатый между тесно примыкавших к нему улиц, он был похож на плененного исполина. В некоторых арочных проемах, где стояли раньше скульптуры, буйно зеленела высокая трава. Все его стены в дырках, как после обстрела. В них забивали стержни, которые держали мраморную облицовку. Мрамор содрали во время бурного строительства Рима. Вобщем, и Колизей был бы обречен на слом - уж очень много строительного материала содержал в себе. Христиане сохранили его как мемориал в память о христианских святых, замученных на аренах языческих стадионов. Поэтому с двух сторон на Колизее можно увидеть два больших латинских креста.
   Наташа очень хотела взять радиогид на русском языке. К нашему удивлению он казался. Колизей стал вообще единственным местом, где нам могли предложить русский радиогид. Ни в музеях Ватикана, ни в галерее Уффицы, да нигде не было радиогидов на русском языке. Это нам показалось странным, русских в Италию приезжает довольно много.
   - Не ходят они по великим музеям, - объяснил нам Володя. - Был бы большой спрос - тут же предложили бы и русские радиогиды и путеводители на русском языке. В Колизей русские ходят, по Риму на обзорные экскурсии ездят - вот в Колизее и в экскурсионных автобусах есть сопроводительный текст на русском языке. А потом у них - шопинг, ресторан, и лазурный берег.
   Но получить русский радиогид в Колизее нам не удалось. И причина была простая. Володя подарил нам с Наташей по 500 евро одной купюрой. В кассе просто не оказалось сдачи. Дальше - больше. Когда нам захотелось есть, и мы попытались купить пиццу и воду в ближайших лотках - ни у кого из торговцев не было сдачи. Все с вожделением смотрели на наши пятисотки, и мы готовы были расстаться с парой десятков евро ради еды, но торга не получалось. Пятьсот евро - большие деньги для мелкой торговли по европейским меркам. Потом мы узнали, что некоторые пенсии в Италии равны 400-600 евро.
   Раз речь зашла о деньгах, можно поговорить и о ценах.
   Чтобы перекусить на улице нужно минимум 5-8 евро: на лотках (в багетах) или в маленьких кафе пицца или "крокодильчик" стоит от 2,5 до 5 евро. Бутылка воды в пол-литра - 1,5 евро. В Европе нет столовых в нашем понимании слова, где можно взять первое, второе, третье - не очень дорого. Еду туристам купить можно либо в багетах и небольших кафе, где можно с собой взять пиццу и воду, либо идти в ресторан. В пиццериях цены от ресторанных не отличаются. В ресторане блюдо (основное, второе, включая и пасту) стоит от 8 до 18 евро, чашка чая или кофе - три. В цену включается и сервис - 12 процентов от счета. В ресторане пообедать можно за 20 евро. Если вы захотите взять бутылку вина, то это еще 20 евро. В магазине - вино стоит в два раза дешевле.
   Билет на городской автобус обойдется в один евро, а в музей или музейный комплекс от 4 до 12 евро в зависимости от статуса. Самыми дорогими оказались билеты в музеи Ватикана - 14 евро - ну, это другое государство. А вот во всемирно известную галерею Уффицы во Флоренции билет стоил всего 4 евро.
   Фрукты в субтропической стране ничуть не дешевле, чем у нас: яблоки, апельсины, груши стоят 2-3 евро за килограмм, в зависимости от места. Хлеб мы не покупали, поэтому цену на хлеб не знаем. Маленькое бисквитное пирожное стоит 1,5 евро.
   Вобщем, в Европе все дорого. Как живут с такими ценами пенсионеры, получающие 400 евро в месяц - уму не постижимо. Наверное, так же как и мы, честные кандидаты наук в России. Однако у них-то все-таки, в отличие от нас, есть счет в банке.
   Но пока про эти цены мы ничего не знали и безуспешно метались по кафе и аптекам, с тем, чтобы разменять пятисотку. Наконец, мы решили пойти в банк. Где-то около нашего отеля мы видели Deutsche bank. Банк оказался закрыт. Уставшие и голодные мы вернулись в отель. И тут-то вспомнили про жареные каштаны.
   - Ты их не выбросила? - с надеждой спросила я у сестры.
   - Нет.
   - Как хорошо!
   Теперь мы не были столь притязательны, жареные каштаны показались нам похожими на орешки, сливочное масло и хлеб вместе взятые. Наевшись каштанов, рухнули на постель и заснули. Сон наш был прерывистый и беспокойный. Мы все еще никак не могли решиться на поездку в Помпеи в одиночестве, но и не могли пренебречь такой возможностью. Как мы поедем без знания языка? Мы только второй день в Италии, толком не осмотрелись.
   - Ну что, поедем в Помпеи? - сквозь сон спросила Наташа.
   Я уже не смогла выразить твердую уверенность, что поедем.
   - Пойду, спрошу у портье, как ехать до Помпей, - решительно заявила Наташа и встала с постели.
   "Иди, иди, - спроси, только вот на каком языке спросишь?" - посмеялась я про себя. Ни по-итальянски, ни по-английски Наташа не знала ни слова. Из немецкого твердо помнила, я думаю, одну фразу: "Гитлер капут".
   Она вернулась довольно быстро, на лице ее играла загадочная, как у Джоконды, улыбка. Не знаю, каким образом, но ей все-таки удалось узнать, как ехать в Помпеи: на поезде два с половиной часа до Неаполя, оттуда на электричке полчаса до Помпей, билет будет стоить около 30 евро (только в один конец), а первый поезд на Неаполь идет в 8 утра. Портье даже сказал ей (написал), на каком автобусе можно доехать до железнодорожного вокзала. Мне стало ясно, что ее улыбка была не загадочной, а победоносной. Я восхитилась и согласилась ехать в Помпеи. А еще я восхитилась вежливыми и внимательными портье отеля "Тритон": не знающему языка человеку они смогли выдать столько полезной информации.
   Однако надо было еще разменять никак не поддающиеся размену пятисотки. Отлежавшись, пошли искать ресторан. Сразу недалеко от отеля я увидела пиццерию:
   - Пойдем туда, она попроще и подешевле, наверное. Только не показывай пятисотку, пока не поедим, - предупредила я Наташу.
   Официанты, видимо, привыкли к русским посетителям. Услышав русскую речь, молодой официант сказал нам: "Добры вьечер". В меню, к нашему удовольствию, оказалась колонка на русском языке. Мы заказали ровиоли, о которых уже много слышали - итальянские пельмени с сыром другими начинками. Потом выпили по чашке чаю и попросили одну порцию мороженого - попробовать.
   - Попроповат, - игриво повторил за нами официант.
   Никогда не берите мороженное в пиццериях, оно очень невкусное, с кусками льда, что, может быть, здесь допускается по рецептуре, но у нас считается признаком низкого качества и водянистости. Фабричное же мороженное купленное в лотках или специальных кафе-мороженных, хорошее, как и у нас.
   Довольно долго официант собирал сдачу с пятисотки, потом, все-таки принес. Мы сердечно распрощались с ним по-русски, по-итальянски и поспешили в отель. Завтра нам предстояло ехать в Помпеи.
   "Если поедете, возьмите свои загранпаспорта", - предупредил нас Володя.
   "Хорошо бы еще узнать телефон русского консульства в Риме, - подумала я, - на случай, если потеряемся или в связи с какими-нибудь форсмажорными обстоятельствами".
   Помпеи. Утром подошли к автобусной остановке. Мы безнадежно опаздывали на 8-мичасовой поезд в Неаполь. К тому же еще пробегали в поисках билетов на автобус, так как кондукторов в салонах нет - только компостеры. И не в каждом газетном киоске продавались билеты на автобус
   На автобусной остановке я увидела чудо итальянского городского автохозяйства. Нашего автобуса уж очень долго не было. "Может, мы не в том месте его ждем?" - подумала я. Подошла к девушке, показала ей бумажку с номером автобуса:
   - Синьора, плиз, here?
   Она все поняла:
   - Yes, four minute, - сказала она и кивнула на электронное табло.
   На каждой автобусной остановке в Риме стоит столб с небольшим световым табло. На табло бегущей строкой высвечивается расписание всех автобусов, после каждого номера сообщается, через сколько минут автобус прибудет на остановку. То есть автобусы в Италии ходят с такой же точностью, как и поезда!
   Билеты на вокзале купили без всяких проблем: мы написали на бумажке город (Napoli +Pompei), желаемое время, количество билетов и передали кассиру бумажку. Он предложил нам ближайшее время, написал цену - и вручил билеты.
   Билеты были на чистом итальянском языке: мы не понимали ни какой у нас поезд, ни какой вагон, ни от какой платформы он отходит. Поняли только, что поезд идет в Неаполь в 9.27. Сколько мы не всматривались в буквы - понять ничего не могли. Тогда я подкараулила на перроне человека в форме - служащего вокзала и, с магической фразой: "Синьор, плиз" - сунула ему наши билеты. Он посмотрел на билеты, на расписание и повел к поезду.
   Сев в почти пустой вагон, мы почувствовали себя счастливыми, но, как выяснилось очень рано. Я стала рассматривать билеты и поняла, что они разные - один до Неаполя, другой - до Помпей. Еще одного комплекта билетов не было. Поезд уже тронулся. Я пришла в страшное волнение:
   - Наташа, мы попались, нам дали только один билет!
   Мимо проходил мужчина. В панике я позвала его на помощь.
   - Синьор, плиз, tell me, here two ticket or one? - я напрягала все свои скудные знания английского. We in Napoli and in Pompei. - добавила.
   Он посмотрел на билеты и сказал, что здесь два билета. Вы не представляете, до чего добрый, и терпеливый был мужчина. Он, видимо, почувствовал наше волнение и говорил очень ласково. Но далее он нам что-то еще стал объяснять. Мы насторожились, но ничего не поняли. "На каком языке вы говорите?" - спросил он нас. На этот вопрос я могла ответить:
   - Russian.
   Мужчина понял, что на этом языке он нам ничего разъяснить не сможет, он просто поманил нас за собой, и мы доверчиво пошли за ним в другой вагон.
   - Он говорил "класс, класс", мы не в тот класс сели, - догадалась Наташа.
   Так и было. Добрый попутчик нашел наши места, усадил и распрощался с нами. Мы были ему благодарны.
   "Вот придумают же давать один билет на двоих", - сердито думала я про кассиров. Но потом нам и на четверых давали один билет - так у них принято.
   Позже Володя сказал нам, что за проезд не в своем классе штрафуют. Но я думаю, что нас бы не оштрафовали: ведь нужно было бы искать переводчика, а может даже звонить русскому консулу (шутка). Нет, на самом деле, когда на обратном пути в Неаполе мы сошли с поезда в подземном переходе и проследовали с незакомпостированными билетами на вокзал (мы не знали, что их нужно было компостировать на перроне, билеты без даты действительны в течение 2-х месяцев, перед посадкой их нужно компостировать) при проверке, контролер было остановил нас. Я стала говорить, мешая английские и немецкие глаголы: "We in Roma, in Napoli, aus Pompei, jetzt". Контролер махнул рукой, дескать, мол, идите. Но это мы только потом поняли, что нас нужно было задержать и оштрафовать.
   И вот мы мчимся в Неаполь. Не сочтите глагол "мчимся" за фигуру красноречия, мы, действительно, мчались, так как кассир продал нам билеты на экспресс. Это, правда, стоило в два раза дороже, но и приехали мы в Неаполь на час раньше. К вящей скорости итальянские строители железных дорог спрямляют дороги тоннелями. Тоннелей очень много, некоторые из них проходят прямо сквозь большие горы. О скорости можно было судить и по тому, что в тоннелях закладывало уши.
   Экспресс выскочил из очередного тоннеля и перед нашим взором (кажется, так пишут романтики), так вот, нашему взору открылось море - Средиземное! Правда, между Сардинией и Италией оно называется Тирренским. Погода была мрачноватая, и море волновалось, накатывало на берега волну за волной, гнало белую пену. Но каким оно было красивым! Вместе с быстро меняющейся палитрой неба, оно являло собой удивительную цветовую симфонию.
   "Даже если мы не доберемся до Помпей, один вид этого моря уже оправдает поездку", - подумала я.
   На вокзале в Неаполе мы поступили так же, как и в Риме: выцепили из толпы служащего в форме, подошли к нему, показали билеты:
   - Сеньор, плиз, Помпеи.
   И он привел нас к поезду.
   Уже в вагоне мы стали высматривать тех, кто едет в Помпеи и главное, вслушиваться, пытаясь различить русскую речь - хорошо бы встретить русских туристов. Но именно сейчас, когда они были так нужны, не было ни одного русского. Супружеская пара недалеко от нас что-то сказала про Помпеи.
   - Давай будем их держаться, они в Помпеи едут, - сказала я Наташе и кивнула на супружескую пару.
   Мы это сделали зря, так как они, провозившись, последними вышли из вагона, и когда мы за ними пришли на привокзальную площадь, там никого уже не было, кроме таксистов, Не будешь же у таксистов спрашивать, как пройти к Помпеям - они тебе все равно не скажут. Таксисты плотно облепили нас.
   - Pompei - twelve.
   - Ten, - твердо сказала мадам.
   Мы стали посматривать друг на друга и скоро поняли, что нам надо ехать в складчину.
   - We - five, and you - five, - предложил синьор.
   - Yes, - мы согласились.
   От вокзала до древнего города расстояния было в одну автобусную остановку, так что такси мы взяли только по незнанию. Зато в такси у меня состоялся самый содержательный, на какой я только оказалась способна, разговор на английском языке с любознательной супружеской парой.
   - Do you speak English? - спросил синьор.
   - I speak English very bad, - эту фразу я могла произносить легко.
   - German?
   -I speak German very bad too.
   Собственно этим, кажется, и исчерпывался мой запас английских фраз. Далее он спросил: а откуда вы. О, на этот вопрос я тоже легко могла ответить.
   -We are from Russian, from Sibirien.
   Синьор чуть задумался.
   - It is very cold.
   Я радостно закивала
   - Yes, yes, -потому что и эту фразу я поняла.
   Потом он спросил нас, с какого мы города.
   - I am from Kemerovo and my sister from Tomsk.
   - Tomsk, Kemerovo, - вдумчиво повторил сеньор.
   "О, да я, оказывается, могу болтать по-английски", - с уважением подумала я про себя.
   Наташа нетерпеливо толкала меня под локоть: "Про что вы говорите?" Я пересказала ей. "Скажи, что у нас еще снег лежит", - попросила она, явно переоценивая мои знания английского. - "Я не помню, как "снег" по-английски", - призналась я
   Наш содержательный разговор был под угрозой срыва.
   Синьор сообщил, что они с Майорки.
   - Майорка, - повторила я.
   Я знала, что Майорка - остров, что у Пикассо есть картина "Женщина с Майорки", что моя подруга из Германии ездила на Майорку отдыхать еще когда была безработной. Но как это все сказать общительному синьору?
   - Italian, - сказала я, обнаружив свою полную несостоятельность в области географии.
   - No, Spanish
   - O, Spanish!
   Пытаясь придать иностранный акцент русскому слову я произнесла:
   - Курортен, - дескать мол курортов полно на Майорке. Я надеялась, что по-английски слово "курорт" звучит так же, как и по-русски. Но нет, не прошло, он не понял. Тогда я сказала:
   - Туристен.
   Это он понял и закивал головой:
   - Yes, tourists!
   Мы подъехали к Помпеям. На прощание мы научили милую пару прощаться по-русски:
   - До свидания.
   - Дасвиданя? It is very difficult, - признался синьор, и мы расстались.
   Прямо перед входом в комплекс паренек, продающий книги и путеводители на чистом русском языке предложил нам:
   - Покупаем книги и путеводители,
   "Ну, вот, дорогой соотечественник, где же ты раньше был?" - с симпатией посмотрела я на паренька.
   К нам подошел человек с бородкой.
   - Топры дьень, - вкрадчиво сказал он нам.
   "Как они узнают, что мы русские?" - в который уже раз недоумевали мы с Наташей, при том, что на вид мы сущие татарки или представители каких-нибудь коренных народов Севера.
   - Добрый день, - с недоверием ответили мы.
   - Как дьела?
   - Неплохо.
   А как может быть по-другому, если мы сюда все-таки добрались? И тела наши в добром здравии.
   Далее он сказал нам какую-то фразу, вроде бы и на русском, но на таком русском, что смысла я не поняла. Наташа же сразу различила в ней слово "гид".
   - Гид? - оживилась она.
   - Да.
   Тут к мужичку еще другие гиды стали подтягиваться, но те, видимо, по-русски даже "добрый день" не могли бы сказать и поэтому ни на что не претендовали.
   - Сколько? - тут же перевела Наташа разговор в практическое русло.
   Человек с бородкой нарисовал в воздухе цифру восемьдесят.
   - Ничего себе, нам вся поездка в Помпеи меньше обойдется, - возмутилась я.
   Володя нам потом сказал, что 80 евро за индивидуальную экскурсию - это не много, она стоит больше.
   - Но как бы он нам проводил эту экскурсию, если даже слово "восемьдесят" на русском не мог сказать!?
   - Выкрутился бы как-нибудь, - с уверенностью сказал Володя.
   Мы отказались от услуг сомнительного гида. У информационной стойки взяли бесплатно план-схему Помпей на итальянском языке и вступили в длинный сводчатый портал, ведущий в древний город. Ежегодно его посещают 2 миллиона туристов.
   Помпеи, наверное, один из самых удивительных городов мира: он одновременно и есть, и его нет. Идеально вымощены улицы, зеленеют поля стадионов, в полной сохранности амфитеатры, колодцы, из которых, кажется, только что набирали воду. Повсюду ходят толпы людей. Но вокруг вымощенных дорог стоят только стены, амфитеатры заросли травой, колонны храмов порушены. В помещениях все устелено золой, шлаками.
   В некоторых домах внутренние дворы и садики засадили виноградниками. Они зеленеют в древних оградах, которым две тысячи лет. Но ведь именно так и зеленели виноградники и две, и три тысячи лет назад. Этот простой прием порождает удивительный эффект присутствия далекого прошлого. Кое-где веселый плющ заплел древние руины, словно пытаясь их оживить.
   В городе есть удивительно поэтические уголки: рощи из высоких и раскидистых средиземноморских сосен, среди которых разбросаны древние артефакты - обломки колонн, ваза от фонтанчика, каменные пьедесталы без статуй или, может быть, алтари.
   Сильное впечатление производит некрополь - кладбище. Сохранившиеся бюсты усопших с надеждой смотрят на город, а город тоже умер, некому почтить память предков.
   К сожалению, всю сохранившуюся утварь из домов убирали и отвозили в Неаполитанский музей. Лишь кое-где оставили в домах большие остродонные амфоры, которые стоят прислоненными к стене. Фрески закрыли стеклами. Потом стали оставлять в Помпеях найденные предметы, в особенности посуду. На высоких стеллажах под крышей, недалеко от храма Аполлона, лежат сейчас сотни амфор, горшков. Многие из них совершенно целые. Здесь же скульптуры, каменные ванны, саркофаги и даже окаменевшие останки людей.
   По нынешним меркам Помпеи - очень маленький городок, там проживало всего 20 тысяч человек. Так вот, на эти 20 тысяч было построено три театра (один из них - огромнейший, размером с современный стадион), две палестры (стадион, место для занятий спортом), одна большая базилика, десяток храмов, четыре бани. И все мощное, каменное, на века. А какие здесь дома! В некоторых насчитывается до 60 комнат! Правда, комнатки очень маленькие и окон нет. Богатые же они были! Возможно, в Помпеях и существовали трущобы - жалкие соломенные лачуги, которые уничтожил Везувий. Но, глядя на каменные кварталы, мощеные дороги в это трудно поверить.
   Помпеи - это царство детей. Итальянцы привозят их туда чуть ли не вагонами. С какой завистью мы смотрели на толпы детей с экскурсоводами: им все-все в подробностях рассказывали очень вдохновенные мужчины (в основном мужчины). И можно было задать любой вопрос. Посещение Помпей для них - урок краеведения! Вот счастливчики!
   Схема Помпей была составлена очень хорошо: давала ясное представление о том, где стадионы, амфитеатры, храмы, форумы, бани (термы), некрополи. И все это мы обошли, осмотрели, восхитились.
   Над Помпеями возвышался совсем безобидный Везувий, поросший густым лесом. И это делало его еще более мирным. Неужели в нем живет вулкан, который учинил здесь столь страшный катаклизм!? Поверить в это было невозможно. Везувий и замечаешь-то не сразу. Но катаклизм в Помпеях в этот день все же случился, напомнив о своенравных силах природы, - после полудня пошел град. А ведь мы были на юге Италии, где уже вовсю цвели розы и виноградники покрылись густой листвой.
   Когда шел град с дождем, и мы прятались под громадными соснами и у стен, то с сочувствием вспоминали некоторых туристов, которые приехали в Помпеи в шортах и майках, в босоножках, без колготок и в легких платьях. Надеялись, что они успели добежать до кафе.
   Так же, как в Сибири не бывает долго хорошей погоды, так в Италии не бывает долго плохой. Здесь такой благодатный край, что даже дожди, чтобы не омрачать итальянцев, идут в основном ночью. И в Помпеях в этот день дождь не был проливным: он то накрапывал, то усиливался, то переставал. Через каких-нибудь полтора часа ветер разметал свинцовые тучи - и запекло жаркое южное солнце.
   Время наше подходило к концу, надо было идти к выходу. Нам казалось, что мы легко вернемся на вокзал: ведь от него до комплекса вела прямая дорога. Покружив по прилегающим улицам, поняли, что потеряли ориентацию. Зато, как пароль, накрепко мы запомнили итальянское слово, обозначающее железнодорожный вокзал: ferraviastanzione. Нам указали направление, совершенно противоположное тому, откуда мы приехали на такси. Там, действительно, был маленький вокзальчик, у перрона стоял поезд. Но это был не тот вокзал, на который мы приехали из Неаполя. Мы спросили у мужчины, указывая на вокзал:
   - Сеньор, in Napoli?
   - No.
   - In Napoli where?
   Он махнул рукой куда-то вверх и пошел.
   - Ну, что, пойдем искать тот вокзал, на который приехали из Неаполя, - решили мы, и пошли по дороге в обратном направлении.
   Но чем дальше мы шли, тем яснее становилось, что дорога эта не та - она уходила в какой-то лес, была безлюдна и вообще больше походила на проселочную. Стало темнеть. На небе вновь сгущались свинцовые тучи. Заметно похолодало. Нам стало не по себе. Ситуация была близка к критической. Я подумала о звонке консулу.
   - Слушай, когда мы проходили мимо лавочек, там русский был, - вспомнила я, - он еще окликнул нас по-русски: "Девушки, покупаем сувениры".
   - Да, да был - подтвердила Наташа.
   - Пойдем к нему и все узнаем.
   Окрыленные мы вернулись к лавочкам. Они располагались как раз рядом с этим злополучным вокзальчиком.
   - Кто здесь по-русски говорит? - спросили громко у торговцев.
   Мужчины о чем-то поговорили, и мы услышали спасительное слово:
   - Vladimir?
   - Да, да, Владимир! - радостно закивали мы, - Yes! Конечно, Владимир!
   Они нам сообщили, вернее, показали на пальцах, что Владимир пошел за покупками и сейчас будет.
   И вот перед нами появился атлетический красавец Владимир, наш спаситель.
   - Владимир, мы потерялись, - сразу признались мы ему.
   - Вы откуда? - опешил Владимир.
   - Из Сибири.
   - А зачем сюда приехали?
   - В Помпеи, мы туристы.
   - А остановились где?
   - В Риме. Нам в Рим надо попасть, или хотя бы в Неаполь. Мы приехали сюда совсем на другой вокзал, и не знаем, можно ли с этого вокзальчика попасть в Неаполь. Вернее, мы так поняли, что не ездят оттуда поезда в Неаполь
   - С этого вокзала ходят поезда до Неаполя, - успокоил нас Владимир.
   - А часто они ходят?
   - Очень часто, через 20-30 минут. Садитесь и поезжайте в Неаполь до остановки Гарибальди, запомните, Гарибальди.
   - Мы знаем Джузеппе Гарибальди, - с достоинством сказала я.
   При этом итальянцы, с интересом следившие за нашим разговором, заулыбались.
   - В Неаполе будьте внимательны, очень много уличных хулиганов, которые на мотоциклах сумки срывают. Сумки вот так держите, перед собой, - напутствовал нас Владимир.
   Эта была самая приятная встреча с нашим соотечественником в Италии, потому что другие встречи были менее приятны, а точнее сказать, вовсе не приятны.
   В поезде "Неаполь-Рим" Наташа вспомнила, что портье говорил ей что-то про цирковую железную дорогу - круговую, то есть, которая идет вокруг Везувия. Значит, мы, действительно, должны были вернуться по другому пути. Я также поняла, почему мужичок на вокзале нам сказал, что нет, не попадем мы в Неаполь. Мы ткнули пальцем на вокзал, а там как раз стоял поезд, который, действительно, не шел в Неаполь. Вот он и сказал "нет".
   Прошло три часа - и мы вышли на привокзальную площадь Рима. Было уже поздно и темно.
   - Я эту поездку на всю жизнь запомню, - сказала Наташа, - так же как и экзамен по хирургии, который я в университете за тебя сдавала.
   На следующий день с утра мы отправились в музеи Ватикана. Очередь в музеи стояла вдоль знаменитой высокой ватиканской стены, отмечающей государственную границу. Хотя мы пришли задолго до девяти, очередь была уже довольно приличная, но двигалась она быстро. Договорились, что отводим на осмотр музеев пять часов и через пять часов встречаемся у выхода.
   Мы с сестрой начали с того, что вышли в чудесный внутренний дворик Ватикана, чтобы полюбоваться им, разобраться с путеводителем на английском языке и составить план осмотра. И тут случилась ситуация, из которой я сделала грустный вывод, что русский русскому не товарищ, вернее, русский турист русскому туристу за границей не товарищ.
   О надменном, вернее подчеркнуто безразличном отношении русских друг к другу за границей за несколько дней пребывания в Италии я уже составила себе представления и даже поняла психологические корни этого. Наташа проговорилась во Флоренции, что ей не нравится порой, что вокруг так много русских.
   - Они мешают тебе чувствовать себя за границей? - догадался Володя. Видимо, ему тоже знакомо было это чувство.
   - Да, - честно призналась Наташа, - мешают.
   Итак, русские мешают друг другу чувствовать себя за границей. Это, наверное, от того, что пока еще поездка за границу у нас не является чем-то обыденным.
   Так вот, мы сидели во внутреннем дворике музея и рассматривали путеводитель по музею на английском языке, в котором ни черта не понимали. Вдруг я услышала русскую речь.
   - Русская группа, пойдем за ними, послушаем, - схватила я Наташу за руку.
   Во дворике вдоль южной стены стояло много стендов с изображением знаменитого плафона Сикстинской капеллы, расписанного Микеланджело. Экскурсовод подвела группу к одному из них и начала рассказывать об этой работе великого мастера. Дело в том, что в самой капелле нельзя ни фотографировать, ни рассказывать, ни пользоваться диктофоном, поэтому гиды рассказывают об этом шедевре перед началом экскурсии.
   Примерно минуты через три мы стали чувствовать на себе неприязненные взгляды.
   "Слушали бы лучше про Микеланджело, чем беситься от того, что кто-то бесплатно вместе с ними слушает", - подумала я с раздражением.
   Но похоже товарно-денежные отношения уже въелись в поры русских туристов. После того, как мы двинулись к входу, одна дама партийного вида сурово спросила нас:
   - А вы откуда?
   - Из России.
   - А! - сказала она брезгливо.
   Ее интонации выражали гораздо больше чем сам возглас: "Откуда еще могут быть такие наглые, которые на халяву хотят получить то, за что мы заплатили валютой". Я думаю, если бы, действительно, человека волновало искусство и трогали бессмертные произведения гениев, и ради этого он пришел бы в музей, повелся бы он на такие мелочные страсти, что вот, кто-то слушает "их экскурсию", да и заметил бы?
   Итак, в музеях Ватикана мы вывели первое правило пребывания за рубежом: русские, обходите своих соотечественников стороной, и не мешайте им чувствовать себя за границей.
   Мы начали осмотр с античных залов. С Наташей очень интересно ходить по музею. Она любознательна, задает много вопросов, иногда неожиданных. У нее возникают своеобразные трактовки художественных произведений. Мы с увлечением проходили по античным залам часа два.
   Как Джоконда в Лувре и Сикстинская мадонна в Дрезденской галерее, самыми знаменитыми шедеврами, шедеврами из шедевров музеев Ватикана являются Станцы (комнаты) Рафаэля и Сикстинская капелла Микеланджело. На них указывают все указатели и туда устремляется поток посетителей.
   Никакие фото и видеоизображения не способны передать, даже отдаленное живое впечатление о Сикстинской капелле. Потому что они не могут дать представление об истинных размерах капеллы, о масштабах фигур и их соотношении с архитектурой капеллы. Они не способны в цельности и полноте передать ощущение цвета. Кроме того, в литературе посвященной капелле почти не обращается внимания на чудесные работы других художников, создавшие по фризу замечательные библейские сцены.
   Надо сказать, что микеланджеловская роспись алтарной стены капеллы со сценами страшного суда мне никогда не нравилась. Бог изображен со странными невразумительными жестами. Он не смотрит на людей, он загораживается, отворачивается от них - он их больше не любит и безучастен к судьбе человечества. Богородица изображена в какой-то вычурно-манерной позе. Не понятно, чем она озабочена. Кажется, она просто хочет выйти из игры. Мученики предъявляют Богу орудия своих мучений с напором обманутых вкладчиков - никакого христианского смирения. Все это я отметила и сейчас, при разглядывании подлинника. Но я не могла не восхититься техническим блеском, с каким были исполнены эти росписи, страстностью, с какой мастер воплощал свой замысел.. Забываешь, что перед тобой стена - тебя втягивает в эту мистерию.
   Гений может потерпеть неудачу и все-таки создать блистательное произведение. Признаюсь, что я пережила в Сикстинской капелле эстетический шок.
   Сикстинская капелла - ныне действующая, поэтому служащие время от времени поднимаются на возвышение и произносят:
   - Т-с-с-с.
   Посетители на время замолкают, потом гул опять нарастает, нарастает - так хочется поделиться впечатлениями. Иногда служащие что-то громко говорят на итальянском, призывая к тишине. Их благосклонно выслушивают - и все начинается снова - гул нарастает, нарастает. В Сикстинской капелле собирается очень много посетителей. И оттуда не хочется, жалко уходить - так магически воздействуют гениальные образы. Мы с Наташей провели там полчаса, и покинули ее потому, что у нас оставалось совсем мало времени до встречи на выходе.
   Пинакотека пап мне показалась бедноватой. Интересны были только ее экспонаты эпохи Возрождения, а в залах, представляющих искусство-17-18 веков витала скука.
   Меня понравились так же интерьеры музеев, в особенности галереи - они просторные, высокие, залитые светом, отделанные с безукоризненным вкусом. Особенно замечательна галерея гобеленов. Гобелены с их нежной цветовой гаммой и певучей пластикой были похожи на иллюстрации к какому-то сказочному действию, где все закончится счастливо.
   Пять часов без перерыва с живейшим интересом мы бродили по залам музеев Ватикана.
   В последний день пребывания в Риме мы посетили виллу Боргезе, к которой тоже была пинакотека. Время посещения виллы ограничено двумя часами. Здесь много замечательных скульптур Бернини, Кановы, есть картины Караваджо, Рафаэля. К вилле прилегает обширный парк с маленькими фруктовыми садиками, цветочными партерами и газонами.
   Храмы Италии. Отдельно нужно сказать о храмах Рима да и других городов, которых мы в ходе всех поездок посетили великое множество. В некоторые храмы мы приходили специально, например, в Санта Мария Маджоре - один из самых больших и старых храмов Рима. В другие же заходили по пути. Поначалу мы не пропускали ни одного храма.
   Вопрос: "А этот храм действующий?" в Италии просто лишен смысла. Там не было борьбы с атеизмом и поголовного закрытия храмов. В Италии все храмы действующие. И открыты весь день. Вы можете зайти в совершенно пустой храм, где охапками лежат свечи, стоит множество цветов у престола, и не увидите ни души - не выбежит смотритель или соглядатай.
   В католических храмах нет иконостаса - и перед вами сразу открывается алтарь с престолом, на котором стоят распятие и шесть больших высоких свечей в подсвечниках, расположенных в ряд три слева и три справа от распятия. В алтаре за престолом - скульптурное изображение Христа, Мадонны, или какого-нибудь святого. Особенно меня трогали цветные скульптуры девы Марии с младенцем Христом или католических святых с нимбами из электрической гирлянды. Такие бесхитростные, как детские игрушки. В некоторых церквях на алтарной стене висят древние иконы еще византийского письма.
   В Ареццо в храме святого Христофора, я видела за престолом скульптуру св. Христофора с собачьей головой. Выглядело жутко и устрашающе. По преданию Христофор был очень хорош собой, и женщины неимоверно досаждали ему, отвлекая от молитв. Он же горел только любовью к Богу. Святой попросил Бога обезобразить его - заменить человечью голову собачьей. Бог выполнил его просьбу.
   Зачатки иконостаса я обнаружила в храме св. Марко в Венеции. Этот храм воспринял приемы строительства многих школ, в том числе и византийского культового зодчества. Там перед престолом возвышалась невысокая алтарная преграда. На ней стояли редкие столбики, подпирающие горизонтальную балку. Между этими столбиками в византийских церквях стали ставиться иконы. Из такой алтарной преграды развился высокий русский иконостас, украшающий теперь всякую русскую церковь.
   В больших церквях много капелл со своими алтарями и престолами, пышно украшенных гробниц. В некоторых старых храмах хоронили под полом церкви прямо в центральном нефе, где ходят прихожане. На месте захоронения в пол врезали рельеф, который изображал усопшего, лежащего во весь рост на смертном одре. Среди усопших - и мужчины, и женщины. Лица и одежда у таких надгробий стерты за столетия миллионами ног. Это производит впечатление - ходишь прямо по надгробиям.
   Я знала, что одно из отличий православия от католицизма заключается в культе сердца Христа. В католических храмах я это увидела воочию: иконы изображающие Иисуса с разверстой грудью, через отверстие видно сердце Христа. На других иконах от сердца Христа исходили сияющие разными цветами лучи. Некоторые изображения святых обрамляла рама, заполненная серебряными "валентинчиками" - изображениями сердца. Иногда сердце висело над алтарем.
   Конечно, не все нам было понятно в католических храмах, и спросить было не у кого, а такое желание возникало очень часто. Например, в капелле одного из храмов мы увидели дюжину мотоциклетных шлемов, висящих на стене. Нередко видели фотографии разных людей, висящих рядами. Явно, это имело какой-то культовый смысл.
   Вечерами иногда в храмах устраиваются концерты. Как-то во Флоренции вечером с сестрой проходили мимо церкви, заметили, что туда заходит много народу, слышатся звуки скрипки. Зашли и мы. Исполнителей не было видно. Подумали, что опять запись (В Риме мы с ней слушали в храме церковный орган, а потом, к нашему разочарованию, оказалось, что это запись). Прислушавшись, поняли, что звучат гаммы - кто-то разыгрывался перед концертом. Через некоторое время перед зрителями появилась хрупкая молодая женщина со скрипкой. Начался концерт. Она играла не церковную - классическую музыку. Концерт в храме вызывает какие-то особые переживания: чужой город, храм, незнакомые люди вокруг - все это стало вдруг оправданным, близким. Как будто бы все мы вдруг очутились в своем новом, но уже обжитом и чем-то дорогом нам доме.
   Католические храмы не чуждаются новых веяний в искусстве. В старинных храмах мы видели барельефы, витражи, предметы культа, выполненные уже в авангардном стиле. Они узнавались по нарушенным пропорциям, подчеркнутой эмоциональности и какому-то вялому, будто боязливому цвету.
   В одном храме я увидела в нише удивительную картину. Она выполнена в традиционном итальянском стиле. Так что сначала глаз пробегает по ней, не задерживаясь. Меня остановило то, что я увидела кроссовки на ногах одного из персонажей. Да, да, кроссовки - сомнений быть не могло. Я стала рассматривать картину внимательней. Большой стол застелен газетами. За столом сидит Христос перед ним хлеб и рыба. Напротив него сидят молодые люди из нашего времени в джинсах, кроссовках, девушка в топике. Рядом на полу лежит гитара. Молодые люди отчуждены, полны скепсиса. Христос спокоен и собран, внутренне сосредоточен. Неторопливым жестом он указывает на хлеб и рыбу, уверенный в том, что чудо непременно совершится. Думаю, что молодые люди не пройдут мимо этого образа.
   На службах прихожан очень мало. Это и не мудрено, так как концентрация храмов необычайна велика. На службу приходят в основном пожилые и очень пожилые люди. Молодые забегают "на минуточку": перекреститься и поставить свечи. Рядом с входом внутри храма висит на стене мраморная раковина с водой, наверное, святой. Мне так и не удалось понять, что над ней написано на листочках. Прихожане, заходя в храм, опускают в воду кончики пальцев, крестятся, преклоняют одно колено и проходят к престолу или к сиденьям.
   Во многих римских церквях стоят вместо восковых электрические свечи. Перед каждой свечой - тумблер. Опускаешь 50-60 евроцентов в ящик для денег и зажигаешь свечу - щелкаешь тумблером. Понятно, свечи коптят, от них чернеют стены, драгоценные и редкие фрески и картины гениев, которыми обладают в Италии немало церквей, но восковые свечи зажигать приятнее, чем электрические.
   Действительно, в Италии, в ничем не примечательной церкви можно натолкнуться на фрески и картины великих мастеров. Так, во Флоренции мы случайно (впрочем, церкви мы по началу не пропускали, заходили в каждую) зашли по пути в небольшую церковь Огнисанти и там увидели творения Боттичелли и Гирландайо.
   Мне больше нравились не грандиозные барочные храмы, расчлененные на нефы пышными колоннадами, а старинные маленькие, в которых все пространство собрано воедино под высокой двускатной крышей. Заходишь в них - все просто, обозримо, много пространства и света. Горят витражи совсем по-другому, чем в больших храмах. В грандиозных полутемных храмах витражи влекут в мистический мир, а эти - приглашают в сказку.
   Но в знаменитую капеллу Бранкаччи, расписанную великим Мазаччо, основоположником итальянской школы живописи, мы попасть не смогли - билетов не было. Такое же случилось позже и в Падуе.
   Итальянцы и итальянки. После пяти дней пребывания в Италии, я уже вполне составила представление об итальянцах. Я поняла, почему радио изобрел Маркони. Думаю, Маркони, как итальянцем, владела идея глобального общения. Меня удивляет только то, что не итальянцы, большие любители пообщаться и поболтать, стали первыми пользоваться сотовыми телефонами. Любовь итальянцев к общению стала очевидна уже в самолете Москва - Рим. Внутренний рейс Кемерово - Москва проходил в полной тишине. Два мужчины, молодой и пожилой, которые сидели рядом со мной в одном ряду, несмотря на разницу в возрасте вели себя совершенно идентично. Они упали в кресло и за все время полета не пили, не ели, не обедали, не вставали пройтись в хвост самолета - вобщем, они беспробудно спали. Молодой - молча, возрастной - посапывая и похрапывая. В международном рейсе Москва - Рим о тишине можно было только мечтать, хотя пассажиров летело вдвое меньше - только полсамолета. Итальянцы трещали весь полет. Лишь только лайнер набрал высоту, они тут же стали заигрывать с русскими стюардессами, пить вино, копаться в своих ноутбуках, и беспрерывно болтать.
   Один таксист во Флоренции, который вез нас от вокзала до гостиницы, не оторвал трубку от уха ни на секунду, пока нас сажал, вез, высаживал и рассчитывался. Причем, мы поняли, что он с иронией рассказал своему абоненту и про нас. Отель, в который он нас доставил, находился буквально через дорогу от вокзала, о чем мы не знали. "Да вот, везу четырех русских дураков. Представляешь, взяли такси от вокзала до следующего дома", - думаю, примерно это он сообщил по телефону
   Другой молодой таксист на полном ходу через открытое окно переговаривался со своим товарищем ехавшим "капот в капот", пока тот не свернул на другую улицу. Выглядело очень мило. Потом он неожиданно спросил нас: "Вы руски?"
   - Да, да - закивали мы головами.
   Он нам сообщил, что у него друг или, может быть, подруга из "Пьетрозавод" (Петрозаводск). Мы порадовались.
   В разговорах по телефону и между собой итальянцы чаще всего произносили загадочное слово "аллура". Что же это может означать: дом, встреча, просьба? - гадали мы. В разговорниках это слово отсутствовало. Потом нам пояснили, что это просто слово-паразит, которое означает "вот". А как красиво звучит!
   Вобщем, итальянцы - безупречные хозяева: открытые, приветливые, улыбчивые (за исключением портье в отеле Бонциани, но об этом особый разговор). Меня поразила одна официантка в ресторане, молодая девушка, темно-русая. Подходя к нашему столу, она улыбалась нам всякий раз так сердечно, что, казалось, мы самые желанные для нее даже не посетители - друзья, которых она наконец-то увидела после долгой разлуки. "Неужели всем целый день она так улыбается?" - с восхищением думала я. Володя тоже был тронут, и оставил щедрые чаевые.
   В римском ресторане "У Пантеона" (он, действительно, недалеко от Пантеона находится) радушный молодой хозяин подарил нам бутылочку своего домашнего вина, которое так и называлось "У Пантеона". А дело было так. Когда Володя уехал на конференцию, а мы с сестрой в Помпеи, Лена одна гуляла по Риму и забрела в этот ресторанчик пообедать. Там она заказала лозанью - это такая паста с сыром, зеленью и кедровыми орешками. Лозанья оказалась выше всяких похвал. И на другой день Лена нас всех привела в этот ресторан. Хозяин узнал ее (хозяева работают в зале наряду с официантами, это мы не раз замечали) и в благодарность подарил бутылку вина. Бутылочку мы потом распили в Венеции. Хорошее вино. Дай, Бог, здоровья доброму хозяину!
   В Италии стоит вам сказать: "Синьор, плиз" - и вас выслушают, помогут, если вы совсем не знаете языка, объяснят на пальцах. "Браво!" - воскликнул один элегантный синьор, когда я, путаясь, все-таки закомпостировала в автобусе билет так, как он мне показал. Разговорный английский в городах знают почти все, а в системе сервиса - безусловно.
   Нынешние итальянки, по наблюдению Лены, делятся на два типа: породистые, ухоженные, стильно и со вкусом одетые, дамы, которые, как предположила Лена, нацелены на деловую жизнь, карьеру; и простенькие, непритязательные с детьми и колясками - мамы - домашние итальянки.
   Кстати, с итальянками творилось нечто странное для нас. В присутственных местах почти нет итальянок. В музеях, в кассах, на лотках, в барах, в отелях ресторанах работают в основном мужчины. Даже места смотрителей в музеях, которые у нас традиционно занимают бабушки-пенсионерки, заняты мужчинами и чаще молодыми (в музеях Ватикана). Итальянки работают в основном в больших фирменных магазинах. Мы видели так же пару-тройку женщин-полицейских и таксисток. Официантками служат в основном приезжие, чаще из Молдавии. И очень-очень редко можно было встретить пожилых работающих итальянок. Мы их, вобщем, даже и не встретили.
   Наташа все беспокоилась:
   - А где пожилые итальянки? Почему они не работают?
   Наверное, отдыхают все на лазурном берегу.
   Итальянки смирились со своим смуглым цветом кожи и черными волосами, они почти не обесцвечиваются и не мелируются, не пользуются тональными кремами светлых оттенков. Мне показалось, что даже в одежде они предпочитают черный цвет. А ведь было время, когда знатные итальянки изо всех сил хотели выглядеть блондинками. Белая кожа и светлые волосы у смуглых итальянцев считались особым шиком - печатью благородного происхождения. Поэтому синьорины мазали волосы лимонным соком и выставляли их на солнце - высветляли. А на кожу наносили специальные белила, в которых кроме прочего содержалось много ртути. Из-за этого у них выпадали брови и волосы на передней части головы. В поздние времена решили, что это была такая мода - выбривать брови и волосы.
   Итальянские дети - шумные, чрезмерно раскованные, всегда готовые проказничать Отягченные великим наследием предков итальянцы вынуждены думать о том, в чьи руки они передадут все это величие. Поэтому итальянских детей с усердием водят по музеям, картинным галереям, древним руинам. Если вы встречаете большую группу детей или подростков, будьте уверены, что это итальянские школьники. Иноязычные группы детей нам встречались только в Помпеях. Да, еще на древних форумах в Риме.
   В музее Академии художеств в Венеции в зале Беллини венецианские школьники проводили урок. Один юноша рассказывал о Мадонне со святыми Беллини (дивный, поразивший меня образ). Он дрыгал ногой, мял листик со своим докладом. Два слова из его рассказа я поняла - "аллура" и "мадонна". Беспокойные слушатели тихонько пересмеивались и перемигивались. Было ясно, что этот урок для них необычный. Участь рассказать о каком-либо произведении, видимо, ожидала всех, так как у каждого в руках были листочки с докладами. Как только юноша закончил свое сообщение, класс шумно поднялся и упорхнул в другой зал. Вот так, перед великими подлинниками могут себе позволить итальянцы проводить уроки искусствоведения для своих школьников.
   Обратили мы внимание и на то, как одеваются итальянцы и европейцы в целом. Нас волновал вопрос о том, как одеться для поездки в Европу. По приезду туда этот вопрос сам собой отпал. Джинсы (прямые или зауженные), кроссовки, майки и ветровки (короткие) - так одеваются и мужчины, и женщины. Собственно, это все, что вам понадобиться из гардероба, если, конечно, вы не собрались идти в оперу. Для жаркой погоды - шорты и топики.
   В этом сезоне в моде были самые разнообразные кашне. Их носили и мужчины, и женщины. Причем кашне у европейцев очень универсальный аксессуар, его одевают и к спортивной одежде - я видела девушек, путешествующих с большими рюкзаками и в кашне - и к деловой: некоторые экстравагантные мужчины носят кашне со строгой брючной парой.
   Европейцы отправляются в путешествие отнюдь не для того, чтобы удивить кого-то одеждой. Там уже давно поняли: одежда должна быть удобной, а не знаковой. В толпе вы не отличите миллионера от милиционера, точнее, карабинера (если он в гражданском). Меня как-то уже очень давно задела одна фраза Болдуина "На вечеринке как всегда были бедно одетые богачи и богато одетые бедняки". Поэтому не надо стремиться выглядеть богато - это могут принять за комплекс неполноценности.
   Когда я спросила сестру: "Какое у тебя впечатление от европейцев?" Она немного подумала и сказала: "Мало красивых лиц и много не очень хорошо одетых людей". "Та-а-к...Выходит, в Европе живут в основном некрасивые, плохо одетые люди?" - сделала я вывод. Получалось смешно, мы рассмеялись. Мне кажется, что такое отношение к своему образу у европейцев от того, что внешняя броскость в повседневности - яркий макияж, дорогая одежда - стали признаком дурного вкуса. Дорогой одеждой теперь никому ничего не докажешь. Поэтому европейцы совершенно легкомысленно относятся к своей одежде. Вы можете увидеть дам в юбках и сапогах на босу ногу; к цветастому ситцевому платьишку они могут надеть кеды и тоже на босу ногу плюс кашне и плюс два хвостика на голове - выглядит очень мило.
   Тем более меня удивляли огромные чемоданы, с которыми путешествовали некоторые европейцы. Как-то мы сидели в вестибюле отеля, зашла супружеская пара. Каждый вез по громаднейшему чемодану на колесиках и еще сверху по большой сумке. "Что можно такого набрать с собой в поездку, - удивлялась я, - Неужели там все лишь необходимое?" Только в один из таких чемоданов вместился бы весь мой гардероб, включая и шубу. А что класть еще в сумку? Может, они совершают кругосветное путешествие и поэтому, действительно, взяли одежду на четыре сезона? Может, они европейские челноки? Или скупщики сувениров? Я бы 10 евро, нет, 20 евро не пожалела, чтобы заглянуть в их громадные чемоданы. И такие чемоданы мы встречали часто.
   В Риме на одной из улиц, как раз недалеко от Пантеона я видела одного уж очень элегантно одетого красивого мужчину, не обратить на него внимание было нельзя: бархатный коричневый с золотистым отливом отлично сшитый костюм, в тон ему лакированные туфли, пышные черные волосы. Он прогуливался, потом закурил возле ресторана толстую сигару. Потом я увидела его с бокалом вина в руке, переговаривающимся с хозяином ресторана. Думаю, что он выполнял специфическую функцию зазывалы - на этой улице был много ресторанчиков - но не раздачей прохожим рекламок ресторана, как это обычно бывает, а просто тем, что вот такой красивый изысканный мужчина стоит у входа, курит, пьет вино, привлекая внимание прохожих и возбуждая желание зайти и тоже выпить бутылочку вина. Отсюда и почти театральная элегантность наряда.
   Если бы меня спросили, что больше всего меня поразило в Италии (а меня почему-то так и не спросили об этом, чаще интересовались финансовой стороной поездки), я бы сказала - концентрация творений гениев на одну квадратную единицу площади. Города Италии просто кишат ими. Экскурсовод Татьяна сказала нам, что по подсчетам ЮНЕСКО на Италию приходится 60% всех мировых культурных ценностей (может быть, даже, точно не помню, она сказала: на Рим приходится столько, но это было бы точно передергиванием; одна Флоренция чего стоит). Мы выразили восторг по поводу того, что так удачно выбрали страну пребывания: за одну поездку 60% мировых культурных ценностей! Но Володя нас потом охладил: "То же самое говорят в Египте".
   Флоренция. Ярчайший пример феерической концентрации шедевров - Флоренция, чудесная необыкновенная Флоренция. Судите сами. Выходишь из железнодорожного вокзала на привокзальную площадь - сразу видишь напротив церковь Санта Мария Новелла с роскошной псевдоготичнской мраморной облицовкой фасада и небольшим кипарисовым садиком. В этом храме есть фреска "Троица" Мазаччо, одного из отцов Возрождения. Идешь от вокзала полторы-две минуты по улице св. Антония - показывается купол храма Сан Лоренцо, где знаменитая капелла Медичи, украшенная скульптурами Микеланджело. А от него сделаешь несколько шагов - и уже виден созданный Брунеллески дивный купол кафедрального храма Флоренции Санта Мария дель Фьоре с колокольней и баптистерием. Ворота в баптистерий создал мастер Гиберти, поразивший своей работой даже Микеланджело, тот назвал их "вратами в рай". Колокольня храма, созданная Джотто - еще более удивительный шедевр: узкая и высокая, она везде одинакова в сечении, то есть имеет крошечную опору. Кажется, что не расчет строителей, сам Господь удерживает ее от падения.
   От Санта Марии дель Фьоре три минуты ходьбы через площадь республики - и ты выходишь к площади Сеньории, где городская ратуша с башней, собственно Сеньория. У входа в нее стоит знаменитая скульптура Давида Микеланджело. Правда, это копия. А когда-то здесь стоял подлинная статуя. Но однажды во время городских разборок, когда из Сеньории выбрасывали мебель, лавка угодила прямо в скульптуру Микеланджело и сильно повредила ее, поэтому позже ее заменили на копию. Здесь же на площади выложен небольшой темный круг - место, где сожгли Сованаролу, флорентийского "горлана-главаря". Был бы у него художественный дар - обязательно стал бы гением, очень уж много в нем было харизмы. Рядом в нише тоже стоят скульптурные шедевры. Например, "Персей с головой Медузы Гаргоны" Бенвенуто Челлини. Прямо к Сеньории примыкает галерея Уффицы с несметными художественными сокровищам. Там не то, что картины Боттичелли, а залы Боттичелли, Рафаэля, Филиппо Липпи. Торец галереи Уффицы упирается в берег Арно. Выходишь к берегу - и перед тобой знаменитый старый мост ювелиров, на котором до сих пор располагаются ювелирные лавки. Перейдешь мост, вступишь на улицу Гвиччардини, три минуты ходьбы - и вот он, дворец Питти с таким же количеством несметных шедевров, как и Уффицы. Собственно Синьория, Уффицы, мост ювелиров и Питти - это один комплекс, который связан закрытым переходом, построенным по распоряжению могущественного семейства Медичи.
   Чуть в стороне от площади Сеньории в десяти минутах ходьбы - храм Санта Кроче с гробницей, украшенной скульптурами Микеланжело, кенотафом Данте, алтарным образом Джотто и рельефом Благовещания Донателло. Потом еще можно сходить на площадь Анунциата, что тоже недалеко от Сан Лоренцо, чтобы полюбоваться Воспитательным домом Брунеллески, так сказать, первенцем ренессансной архитектуры. А переходя от одного храма к другому, вы увидите палаццо Строцци, Медичи, Векки и другие дворцы. От вокзала до Питти мимо всех этих жемчужин мировой культуры можно пробежать за полчаса, а можно здесь блуждать и блуждать день за днем.
   Цвет Флоренции, как я уже упоминала, желто-красно-коричневый. Стены обычных домов покрашены в темно-желтый цвет, а крыши, включая и купола соборов - черепичные, терракотовые. Как и в Риме купола соборов вторят цвету и форме черепичного купола главного собора Флоренции - Санта Мария дель Фьоре. Нас поразили также роскошные псевдоготические облицовки церковных фасадов из цветного мрамора. Они сделаны уже в 19 веке. В Риме мы такого не видели. Подобные облицовки встречаются так же в старинных городах - Сиене и Ареццо.
   Вокруг уличных рынков Флоренции витает запах кожи. Есть такие рынки у церкви Сан Лоренцо. И очень много ювелирных магазинчиков. Флоренция славится именно этим - кожей и "ювелиркой". И еще здесь продается очень красивая керамика, нарядная, радующая глаз: по белому фону разливаются теплые желто-красно-зеленые узоры и цветы, пейзажи. И большие блюда, вазы, и маленькие вазочки - все выверенной формы и пропорций. Но дорого.
   Неотъемлемой чертой жизни и Рима, Флоренции и других больших городов Италии являются коробейники. Коробейники, а это в основном негры, арабы и индусы, массово появляются на улицах вечерами, когда туристы уже не рыскают по достопримечательностям, а выходят гулять. Среди них существует специализация: негры продают по дешевке в основном сумки итальянских фирм (не знаю, насколько подлинные). Они выкладывают их на большие простыни прямо на тротуарах. А индусы и арабы, рассчитывая на романтические настроения гуляющих парочек и вообще, туристов - бродят среди прохожих с букетами роз. Причем, порой они бываю очень навязчивы. Индусы торгуют еще какими-нибудь забавными детскими игрушками треногами для фотоаппаратов и камер, платками и кашне. Но вот розы и сумки - ударный товар.
   Уличная торговля очень оперативна. Стоит закапать дождю - тут же появляются коробейники с зонтами, выглянет солнце - они торгуют солнцезащитными очками. Не думаю, что в Риме или Флоренции нашелся хотя бы один турист, которого бы обошли вниманием коробейники.
   Вечерами нас влекла Флоренция обыденная, нам хотелось забраться подальше от исторического центра и привычных туристических маршрутов и посмотреть - а что там? Но стоит покинуть исторический центр Флоренции, как она становится однообразна и до жути безлюдна. И вне этого центра уже ранним вечером жизнь замирает. Мы в этом убедились сами.
   С берега Арно очень хорошо была видна стоящая на другом берегу, на холме очень нарядная бело-розовая церковь. Мы с сестрой решили вечером пойти туда. Стали подниматься вверх по улочкам. Но чуть отдалились от набережной, как улицы совершенно обезлюдели. Редкие прохожие теперь скорее пугали, чем успокаивали. Мы крепко ухватились за свои сумки - там была вся евроналичность и загранпаспорта. Стали подниматься по слабо освещенной старинной лестнице. О ее древности можно было судить по тому, что она приспособлена под шаг лошади: ступеньки у нее были очень низкие и длинные - до двух метров. Вдруг мы заметили, что вдоль лестницы стоят темные кресты. Вот странно. Присмотрелись - на крестах нигде никаких надписей нет. Нам стало как-то не по себе: темный вечер, безлюдье, старинная лестница, кресты. Мертвых с косами нигде не было видно. И мы не повернули назад а все-таки дошли до красивого храма, и были вознаграждены: Как только мы приблизились, колокола храма тихо зазвонили, а когда повернули обратно, с колокольни опять донесся негромкий колокольный звон. Мы были поражены. Перекрестились, помахали церкви руками и послали ей воздушный поцелуй.
   Когда возвращались обратно, нас поджидал еще один сюрприз. Недалеко от набережной Арно увидели памятник Демидову на площади тоже носящей его имя. Флорентийцы поставили ему памятник за то, что он и во Флоренции много занимался благотворительностью. Как приятно встретить памятник своему земляку в далекой Италии. Он же сибиряк, на Алтае и Урале свои заводы построил. Ближе к полуночи мы вернулись в отель.
   Отель "Бонциани", в котором мы жили во Флоренции, заслуживает того, чтобы о нем сказать несколько слов. Это бывший палаццо. Палаццо - дворец эпохи Ренессанса с обязательным внутренним двориком Мы восхищались старинной ренессансной мебелью, стоящей в холлах и коридорах, витражами. Здесь и внутренний дворик был, как во всяком палаццо, правда, совсем крошечный. А Володя отмечал следы упадка: стены давно нуждались в новой штукатурке, стаканов и одеял в номерах не было, бары пустовали. В нашем номере была сломана кабинка для душа и не функционировала карточка, которой открываются номера. Чай и кофе в ресторане наливались из бочков.
   Служащие были угрюмы, неприветливы и даже раздражительны.
   - Это от того, что им мало платят, - говорил Володя.
   Мы готовы были ему поверить, потому что невежливых итальянцев, а тем более, портье еще не встречали.
   Позже открылось одно обстоятельство - в отеле жили в основном русские туристы - они вселялись несколькими большими группами.
   Может быть, с этим связано то, что в отеле присутствовали такие детали, которых мы не видели в других. Например, в ресторане висело изображение видеокамеры с предупреждением: дескать, мол, зал просматривается видеокамерой. Очевидно, русские туристы пытаются за счет отеля запастись едой на весь день и засовывают в свои сумки булочки, сыр и фрукты. Похоже на наших. По этой же причине пустовали и бары в номерах. Но почему не было одеял? Неужели и их увозили русские туристы? Одно из двух: либо наши довели отель до упадка, и он вот-вот разорится, либо итальянские менеджеры, чтобы выплыть, лоббируют и подкупают русских туроператоров, чтобы те навязывали русским туристам этот отель.
   Но вобщем, нам с сестрой все равно эти условия казались райскими, мы и покрывалами неплохо укрывались. А Володя, избалованный многозвездочными отелями, все сетовал:
   - Нет, нельзя доверять этим туроператорам, опять прокололись с гостиницей. Ну, ничего, в Венеции у нас четырехзвездочный отель будет.
   В отелях и других присутственных местах постоянно сталкиваешься со всякими техническими новшествами, которые поначалу ставят тебя в тупик. Например, номера в отелях открываются не ключами, а электронными карточками, которые вставляются в специальную ячейку. В номерах полтора-два десятка всяких включателей и выключателей, они действую и по отдельности, и в унисон. Есть генеральная кнопка, которая выключает все электричество. Пока разберешься...На вокзалах стоят автоматы для продажи билетов. Они даже сдачу умеют давать. А сколько мучений мне доставляли разнообразные модели кранов, из которых добыть воду оказывалось не так-то просто. С новой моделью крана я столкнулась уже в самолете "Кемерово- Москва". В нем я так и не обнаружила никаких ручек, кнопок. Оказывается, надо было просто сверху давить на него. Но самый необычный кран я встретила во Флоренции в одном из ресторанов. Сначала, я, как всегда, внимательно осмотрела кран, потом проверила его сенсорные способности - поводила под ним руками - вода не потекла, стала нажимать на все места, похожие на кнопки - безрезультатно. Хлопнула в ладоши - вода не пошла. Я уже готова была сказать: "Сим-Сим, дай воды!", но понимала, что и это не приведет к успеху. Тогда я осмотрела раковину с краном в цельности - и заметила внизу странное сооружение, похожее на педаль. Уже ни чему не удивляясь, нажала на педаль - вода из крана потекла!
   Вечерами во Флоренции мы иногда ходили по магазинам, так как нам нужно было привезти из Италии подарки родным.
   Мне понравились фирменные магазины, но не шикарные и безлюдные, типа "Коко Шанель", а демократичные, наполненные посетителями, наподобие "Зары", "Бенетона". Фирменные магазины - это капища, кумирни современной торговли, идолы и кумиры там - покупатели. Все сделано для их удобства и удовольствия. В фирменных магазинах товары продаются коллекциями: не просто отдел обуви или трикотажа. В зале выставлена сразу и одежда, и обувь, и аксессуары вплоть до браслетов. Все продается строго по сезону, во всяком случае, в центральных магазинах ни шуб, ни пальто, ни сапог, ни теплых курток мы в магазинах не видели.
   Вы бродите, роетесь в трикотаже, перебираете вешалки с одеждой, и никто на вас не обращает внимания - из магазина украсть ничего невозможно. Продавцы не нервничают из-за того, что вы ничего не купите, не спрашивают беспрерывно, что вы хотите, как это бывает в маленьких бутиках. Продавцов и кассу вы с трудом найдете в огромных залах. В фирменных магазинах по всей Италии цены одинаковы вплоть до цента. Если в Риме майка такой-то фирмы определенного качества стоит 14.90 евро, то и в Венеции она будет стоить ровно столько же. Это не то, что лавочная торговля: в центре на лотках майка будет стоить 12 евро, чуть подальше - шесть.
   Еще я заметила такую деталь: куча всяких вычурных вещей висит в магазинах: короткие платьица с вырезом до ватерлинии, замысловатые блузки, какие-то разлетайки шифоновые, вызывающие, пестрые разлохмаченные джинсы, кричащих расцветок платья и костюмы. Но на людях их нет. Куда же девается потом этот странный товар? Загадка.
   С нетерпением мы ждали посещения галереи Уффицы. Володя сказал, что в Уффицы будет русский экскурсовод. Мы ей столько вопросов приготовили: что означает итальянское слово "casa", в чьем гербе изображается мавр в короне, какая из греческих богинь изображается с меленькой тарелочкой в руках и что означает эта тарелочка. С Ириной мы встретились в холле отеля - высокая черноволосая женщина лет тридцати пяти. У нее поначалу, как мне показалось, было, немного испуганное лицо. Ирина нам понравилась. Хотя она не ответила на вопросы про тарелочки и мавра, экскурсию провела очень профессионально и интересно. В экскурсии была идея - показать эволюцию живописи, а именно: как внутри византийской школы появлялись новшества, приведшие к рождению ренессансного стиля. У нее был и свой взгляд на гениев. Она открыла для нас чудесную живопись Филиппо Липпи, который, по ее мнению, незаслуженно находится в тени великих художников. Филиппо Липпи был монахом, влюбился в монашенку и выкрал ее из монастыря. Дерзнул обратиться к папе с просьбой о снятии монашеских обетов, и - редчайший случай - получил согласие папы. Потом он рисовал свою нежную застенчивую возлюбленную в виде мадонны.
   Ирина, как и экскурсовод в музеях Ватикана, тоже сообщала нам некоторые желтые факты из жизни великих, правда, делала это с виноватым выражением лица. Видимо, такой материал припасен в арсенале каждого экскурсовода, чтобы оживлять внимание не приученной к музеям публики. Например, она сказала, что Леонардо да Винчи вынужден был бежать из Флоренции, так как был обвинен в содомии. Тут мы немного поговорили о склонности к этому ренессансных художников, да и жителей Флоренции в целом. Так что содомский грех в эпоху ренессанса стал называться еще и "флорентийским". Мальчиков очень рано отнимали от семьи и отдавали в ученики в мастерские художников - это не способствовало здоровой нравственной обстановке.
   Несколькими вопросами Ирина проверила наш уровень подготовки к восприятию произведений искусства, и потом уже не боялась углубляться в тонкости и детали.
   Мы смотрели на "Рождение Венеры" и "Весну" Боттичелли, мадонн Филиппо Липпи, работы Леонардо да Винчи, портреты Пьетра дела Франческа слушали ее комментарии - и получали неизъяснимое удовольствие. Да, мы могли ей задавать любые вопросы. Например, я спросила:
   - Правда ли, что Боттичелли был открыт только в 19 веке?
   Она задумалась на несколько секунд:
   - Отчасти - да. В его время эти работы - "Рождение Венеры" и "Весна" считались ремесленными. Они были заказаны для украшения частных покоев.
   Ну, вот, а теперь они в галерее Уффицы под пуленепробиваемым стеклом висят. Кстати, это стекло как бы "гасит" цвет, такое ощущение, что на картинах тонкий слой пыли.
   Я подумала, что ведь все вдохновенные шедевры Возрождения создавались по заказам, исключительно по заказам. Свободное творчество появилось только в 17 веке, и то с большой натяжкой свободное - продавать надо было свои произведения на рынке, поэтому угадывать вкусы потребителей.
   С процессом секуляризации и падения роли церкви, иссякли большие заказы, идущие от церкви. Магнаты нового времени уже на были такими утонченными ценителями искусства, потеряли к нему интерес и вкус. И вот наступила окончательная свобода творчества. Поэтому когда художники в начале 20 века стали требовать свободы творчества - это было похоже на истерический срыв. Это свобода давным-давно была им предоставлена. Весь авангард вырастает из этого истерического срыва.
   Счастливы те художники, которым довелось открывать новые пути в искусстве, нынешним приходится их закрывать.
   Экскурсия длилась три часа, которые пролетели мгновенно, так что нам даже жаль было расставаться с Ириной. Она сказала, что если найдет что-нибудь в литературе про мавра и тарелочки, то позвонит нам.
   Потом мы увидели ее еще раз в отеле "Бонциани", подошли к ней:
   - Ирина, здравствуйте, вы у нас экскурсию проводили в Уффицы.
   - Я вас помню, - улыбнулась Ирина. - Но про тарелочки мавра еще не нашла.
   - Не забыли про них? А в Уффицы была греческая скульптура с тарелочкой, в самом конце галереи стояла.
   - Вы меня задели этими тарелочками, - призналась Ирина. - Оставьте свой e-mail, как только найду - напишу вам.
   Я оставила и очень жду письма от Ирины.
   Как я уже упоминала, в Уффицы, кроме художественных открытий, нас ждало и кулинарное. После экскурсии мы зашли выпить кофе в ресторанчик на балконе и заказали еще сыр и пару салатов. Однако мы недооценили расход энергии на восприятие шедевров. Быстро съели все салаты, сыр и на столике остались только хлеб и оливковое масло. Но легкое чувство голода, с которым рекомендуют выходить из-за стола, не проходило. Лена первой стала лить масло на белый хлеб и есть его. Я вспомнила, что это - хлеб с оливковым маслом - ежедневная пища древних греков и тоже присоединилась к ней, скорее из любопытства, потом и Наташа с Володей стали лить масло в тарелки и макать туда хлеб. Это было так вкусно! А я-то думала прежде: "Бедные греки, какую еду им приходится есть каждый день: хлеб с растительным маслом". И потом уже в ресторанах мы все четверо так усердно лили оливковое масло в тарелки, на хлеб, что официанты торопились унести с нашего стола бутылку.
   Еще одна очень трогательная особенность европейских музеев - это забота об инвалидах. Во всех крупных музеях и объектах достопримечательностей есть пандусы, лифты и туалеты для инвалидов. И мы нередко видели в залах инвалидные коляски.
   Некоторые пожилые туристы на улицах и в музеях носили с собой тросточку-стульчик. Это приспособление в сложенном виде занимает места не больше чем сама трость, и работает как трость. При необходимости она раскладывается и превращается в стульчик. На западе у людей с ограниченными возможностями эти возможности менее ограничены. В Венеции на набережной, у дворца дожей, мы видели девушку, которая совершенно самостоятельно, одна, разъезжала в мобильной инвалидной коляске.
   На следующий день мы пошли в галерею Питти, которая располагалась в мрачноватом на вид громадном палаццо. Считается, что архитектором его был Брунеллески. Потом дворец много раз перестраивался. В галерее дворца - так называют еще Питти - выставлены картины, которые принадлежали прежде семье Медичи. Последняя представительница семьи по женской линии Анна Мария Луиза, завещала сою огромную художественную коллекцию флорентийцам. В Питти можно так же посмотреть роскошные королевские апартаменты. Если в Уффицы представлены в основном произведения, относящиеся к античности и Ренессансу, то Питти обладает работами европейцев всех эпох, от античности до современности. Но ренессансный период в Питти представлен тоже хорошо.
   В галерее в каждом зале у входа на стойке можно взять схемы с расположением картин, в которых красным цветом отмечены наиболее значительные работы - пособие для профанов. И далеко не во всем я была согласна с выбором и вкусом составителей "светофоров".
   В Питти меня стали посещать мысли о несправедливости официальной истории искусства. Уж если кого назвали гением, то все, к чему прикоснулась его рука, будет отныне гениальным, даже если это совершенно неудачная работа. В Галерее десяток работ Рафаэля и некоторые из них - совсем не впечатляют: выполнены в какой-то архаической технике, с жесткими линиями, с глухими черными фонами и совершенно вялыми выражениями лиц. Особенно это касается женских портретов. Здесь же и его великолепные работы: знаменитая "Мадонна в кресле", портрет супругов Дони, портрет дамы в покрывале. Зато Тициан, к которому я относилась прохладно, был очень убедителен в портретах, но только в мужских. Про женщин ему, кажется, нечего сказать, кроме того, что они красивы, и чувственны.
   Осмотрев все главные достопримечательности Флоренции, мы решили поездить по окрестным городам.
   Сиена. 21 апреля мы отправились на поезде в Сиену, которая располагалась примерно в часе езды от Флоренции. Поездка в другой город, кроме прочего, имеет еще одну приятную сторону: можно глазеть в окно, чем я с удовольствием и занялась.
   В Италии мы не встретили отдельно деревень и отдельно сельскозяйственных угодий в нашем понимании. Небольшой ухоженный поселочек или, лучше сказать, городок в пять-шесть домов, вокруг него аккуратные, ровно нарезанные на прямоугольники поля и виноградники, километра через два - опять несколько домиков среди полей. Лесных массивов мы в Италии не видели, за исключением поросших деревьями гор.
   Любопытно, что ни разу, ни в какое время суток на полях я не видела ни одного работающего крестьянина или даже какого-нибудь механизма, хотя все поля, рощи и виноградники в идеальном состоянии. В некоторых городах мы поднимались на высокие крепостные стены, и перед нами открывалась широкая панорама угодий: оливковые рощи, поля, виноградники, но и там не было заметно никакой сельскохозяйственной активности. Когда и как итальянцы ухаживают за своими угодьями, для меня осталось загадкой.
   Про Сиену я знала немного, что существует сиенская школа живописи, представителями которой были Дуччо, Мартини и...больше ничего не знала. Но этот город нас очаровал.
   Сиена в неприкосновенности сохранила историческую средневековую часть города вместе с крепостной стеной. Город раскинулся на холмах. Узкие улочки то взбираются вверх, то круто сбегают вниз. Террасами поднимаются дома с уплощенными черепичными крышами. Между ними возвышаются зеленые пирамиды кипарисов. Цвет Сиены, как я уже говорила терракотовый. Кирпичные дома не оштукатурены, покрыты сплошь черепичными крышами. Из плинфы сделаны и мостовые Сиены, поэтому они тоже красно-коричневого цвета. Зеленые плющи вьются по древним крепостным стенам оплетают кирпичные храмы. Мы восхищались узенькими улочками Сиены, перекрытыми в некоторых местах сводчатыми арками. (Мы еще не видели улицы Венеции!)
   С вокзала туристы устремляются к центрально площади, которая так и называется Кампо, что значит, площадь. Она круглая. И все дворцы на площади имеют криволинейные фасады, следуя за линией круга. К тому же площадь имеет склон внутрь, как воронка. На этой площади ежегодно проходят какие-то соревнования, которые итальянцы очень любят и съезжаются со всей Италии. Тогда на Кампо собираются несколько тысяч человек. Над площадью возвышается длинная узкая башня с зубцами.
   На улицах Сиены есть крошечные часовенки с раскрашенной скульптурой Богородицы с младенцем.
   Кафедральный собор Сиены поражает. Итальянцы называют кафедральные соборы дуома. Среди кирпичных непретенциозных домов возвышается эта громада, одетая в мрамор, с роскошным позолоченным фасадом, выполненном в готическом стиле. Из храмы выстреливает полосатая колокольня с шатровым завершением, украшенная фиалами. Но даже этого великолепия сиенцам показалось мало. Когда-то Сиена соперничала за лидерство в Тоскане с Пизой, Флоренцией и другими сильными городами. В эту пору сиенцы задумали построить у себя храм, который бы превосходил по размерам знаменитый флорентийский храм Санта Мария дель Фьоре. Они стали пристраивать к своей дуоме еще одно громадное крыло. Но покорение Сиены армией Медичи положило конец этим амбициозным планам. Сиенцы успели возвести стены, которые так и остались без крыши - в таком виде все и сохранилось до наших дней. На самой высокой стене устроили теперь смотровую террасу.
   В Сиене есть форт, построенный Медичи после ее покорения.
   Туристов в Сиену приезжает много.
   Ареццо. Нам очень понравилась кампания "город за день", и на следующий день, 22 апреля мы отправились в Ареццо. К счастью для моих читателей про Ареццо я почти все забыла и поэтому не смогу утомлять их подробностями. Могу только сказать, что там тоже много соборов, в том числе и большой кафедральный, Есть остатки римских руин, похожие на амфитеатр.
   Еще мы обнаружили, что цены в ресторане в два раза ниже, чем в других городах. Это значит, что туристов здесь бывает не очень много. В одном из ресторанов Ареццо я забыла свои очки на столе. Где-то они теперь. Хорошо, если на носу у какого-нибудь приятного итальянца. Все-таки это "Hugo boss".
   В городе мы тоже обнаружили форт Медичи, с крепостных стен которого открывался красивый вид на город и его окрестности. Это семейка понастроила фортов во всех итальянских городах.
   В Ареццо мы увидели итальянское кладбище. На кладбище были и обычные грунтовые могилы, и совсем необычные для нас "колумбарии" (теперь, правда, в Москве тоже стали строить колумбарии). Это длинные невысокие сооружения, напоминающие бараки, стены которых разбиты на небольшие прямоугольные ячейки - ниши, куда устанавливают урну с пеплом кремированного усопшего. Каждая ниша закрыта табличкой с именем усопшего, украшена цветами. Горит небольшая электрическая свеча. Некоторые ниши еще не заполнены. Посреди этих колумбариев стоит цилиндрическое здание без окон: то ли крематорий, то ли церковь, а может, быть, и то, и другое вместе. На плоской крыше водружен высокий, подкопченый латинский крест. Колумбарии строили еще в древнем Риму. Устраивались они чаще в катакомбах и были предназначены для бедняков.
   Венеция. На следующий день после поездки в Ареццо, 23 апреля, мы отправились из Флоренции в Венецию. Встречи с этим городом ждали с нетерпением. Кто не наслышан о чудесах Венеции, раскинувшейся на 118 островах - о ее каналах, гондолах, ручных голубях и о соборе святого Марка. Последний отрезок пути представлял собой насыпную железную дорогу, проходящую по заливу, отделяющему острова Венеции от материка. Слева и справа к железнодорожному полотну вплотную подступала вода. Этот необычный путь предвосхищал образ стоящей на водах Венеции.
   Мы остановились в отеле "Беллини", расположенном рядом с железнодорожным вокзалом. "Беллини" по-настоящему роскошный отель. Володя сказал нам, что он тянет на пять звезд и только, видимо, какие-то чиновничьи проволочки мешают ему получить пятую звезду. В обширном холле стоит "позолоченная" мебель с красной шелковой обивкой, Висит люстра из цветного венецианского стекла, перекрывающая одну вторую площади холла. На стенах картины.
   Наши номера на пятом этаже выходили на открытую террасу, откуда был виден залив. Напротив возвышалась колокольня соседнего храма. На колокольне ровно в семь утра механический колокол звонил на всю округу. Сверху были видны внутренние садики храма, увитые плющом.
   Мы побросали чемоданы и сумки в номерах и поспешили в город. Два шага - и вот мы на мосту над каналом. Плывут лодки, речные трамвайчики, у стен домов плещется вода. Ярко светит солнце, по воде бегут яркие блики, двумя встречными потоками идут толпы туристов - все, как на фото или в фильмах про Венецию.
   - Наташа, ущипни меня, неужели я в Венеции! - снова попросила я сестру. Это было невероятно!
   Все туристы по приезду в Венецию первым делом устремляются на площадь Сан Марко к знаменитому храму и дворцу дожей. Мы поступили точно так же. Володя был в Венеции и уверенно вел нас по узким улочкам. Но "промахнуться" было невозможно: поток туристов устремлялся в одном направлении - на площадь Сан Марко.
   Собор святого Марка меня впечатлил. Выполненный в эклектичном византийско-готическом стиле с мозаичными фронтонами, сияющими золотом, с необыкновенно обширным и высоким фасадом, с затейливыми куполами, он великолепно вписан в небо. Глаз с наслаждением следит за этими линиями. Дворец дожей, наоборот прост по своему объему, но прихотлив в своем мавританско-готическом уборе. Торцом он обращен к набережной залива.
   Туристов на площади так много, что приходится не идти, а пробираться. В уличных кафе на площади играет живая музыка, и поют певцы. На набережных множество лоточков с которых торгуют сувенирами: карнавальные маски и майки с логотипами Венеции, а так же шляпы и полосатые майки гондольеров. Хитрые венецианцы запрещают фотографировать весь этот ширпотреб. На лавочках, будто в Лувре, да что там, в Лувре, в Лувре все разрешают фотографировать, бери выше, будто в Сикстинской капелле, висит предупреждение "No photo". Так лишнюю десятку, глядишь, - и заработаешь. Жив еще купеческий дух Венеции.
   Карнавальных масок на улицах и в магазинах продается столько, что в них можно было бы нарядить весь Евросоюз.
   На площади Сан Марко везде стоят лоточки с кормом для голубей. За евро можно купить пакетик с зернами кукурузы. Только ты высыпаешь корм на ладошку, как со всех сторон начинают слетаться голуби: они усаживаются на плечи, руки. Без всякой боязни посматривают на тебя с плеча своим круглым глазом, лезут клювом прямо в пакетик, пытаясь высыпать из него корм. Мальчишки насыпают корм себе на голову, и тут же пара-тройка голубей начинает долбить их по макушке - это для фото. Я видела парня, который улегся прямо на тротуар и обсыпал себя всего кормом - вот было зрелище!
   Лишь после того, как утихло первое оглушающее впечатление от Венеции, мы стали вбирать детали и особенности. Венеция бело-розовая, с очень редкими желтыми вкраплениями. Наверное, ни в одном городе нет такого: вы видите ступени, но они ведут прямо в воду и все заросли зелеными водорослями. Видите дверь, но возле нее плещется вода - из нее невозможно выйти, невозможно и зайти.
   Палаццо вдоль большого канала почти все, как с картинки: отреставрированы, отмыты. Многие из них приспособлены под отели. Но стоит отойти от канала и углубиться в узкие улочки, как вы видите обшарпанные дома, отвалившуюся штукатурку - вобщем следы упадка. Наташа сказала про Венецию: "Великий дряхлеющий город".
   - Дряхлеющий - да, но почему "великий"? - не согласился Володя. - Да и дряхлость его скорее от неухоженности.
   - Это же замечательно! - восторгалась я, видя ветхие облупленные дома с выцветшей краской. - Никакого нарочитого лоска, патина времени!
   - Бесхозяйственность это, а не патина времени, - возражал Володя.
   Но потом, по приезду домой я узнала, что венецианцы не имеют права даже покрасить ставни на окнах по своему желанию - все должно быть согласовано с общим историческим обликом города. Если у вас прогнила свая, вы не можете ее отпилить и заменить новой вы должны законсервировать ее. А что делать, если обвалилась штукатурка? Собрать и приклеить на место? Видимо, да. А если это невозможно? Ждать до особого распоряжения, наверное. Вот и стоят в Венеции множество домов, нуждающихся в реставрации, а венецианцы ничего не могут с этим поделать.
   Город закрыт для автомобильного транспорта, но если бы даже его и открыли, транспорту из-за каналов и узких улиц ездить негде. Есть улочки, такие узкие, что в них умещается только один прохожий, если ему навстречу идет другой, то им нужно повернуться боком друг к другу, чтобы разойтись.
   Очень характерный шум на улицах Венеции - треск чемоданов на колесиках, которые туристы тащат за собой до отелей и обратно на вокзал.
   - Воняет ли на улицах Венеции? - спрашивали меня.
   Нет, не воняет, иногда, редко очень появляется запах тины и рыбы.
   И вода в каналах не грязная, так как морской залив очищает воду.
   В путеводителях я читала о том, что у венецианцев много трудностей в повседневной жизни. И действительно, Венеция полностью, как сейчас говорят, "заточена" под туристов, горожанам здесь сложно. Из-за туристов держатся высокие цены. Нет детских площадок, их просто негде построить - везде исторические зоны, и мальчишки гоняют футбол на более-менее обширных исторических площадях. При этом они со всей силы лупят по мячу, не обращая внимания на прохожих и не щадя туристов, которые могут случайно попасть под мяч. Словно этим они выражают свою неприязнь к ним: вот вам! Не бродите здесь толпами, проходу от вас нет, поиграть негде. Нет в центре и больших парков, даже маленьких. Те четыре жалких платана, вокруг которых собираются мамаши с колясками, едва ли можно назвать сквером. Есть маленькие садики во внутренних двориках, которые мы смогли разглядеть с нашего пятого этажа. Но они, соответственно, для внутреннего пользования. К тому же отсутствует наземный транспорт - только водные трамвайчики и такси-катера. И даже кареты скорой помощи представляют собой катер со специальным оборудованием. Кстати, катер скорой помощи с таким же воем носится по водам каналов, как скорые в Риме и Флоренции. И еще одна деталь: билеты на трамвайчики не проверяют. За все время пребывания в Венеции на наши билеты взглянули только один раз. Вот такой венецианский коммунизм.
   Одними из главных достопримечательностей Венеции, как известно, являются гондолы и гондольеры. Но поплавать на гондолах нам не удалось - Володя не захотел
   - Побывать в Венеции и не покататься на гондолах, - говорили мы, выразительно посматривая на Володю.
   - Да! Как это романтично! - и опять призывный взгляд на Володю.
   Но Володя был неумолим:
   - Ничего романтичного, плывете мимо обшарпанных домов и наблюдаете фундамент, покрытый зелеными водорослями.
   Но я думаю, что Володя отказался покатать нас на гондолах по другим принципиальным соображениям: соотношение цены и качества было гондольерами беспрецендентно нарушено, а Володя это не любит. Потакать "рвачам и лентяям", которые за 40 минут срывают 80 евро, а потом лениво посматривают на туристов. Нет, Володя в этом отказывался участвовать. Но искусством гондольеров он искренне восхищался: входят в узенькие каналы, нигде не коснувшись стены.
   Когда брат в первый день спросил у рыжеволосого пышнокудрого гондольера:
   - How much?
   Тот ответил ему, что, мол, 80 евро за 40 минут. Володя сказал, что лучше мы пойдем на набережную Сан Марко.
   - Go, go, - тут же с иронией порекомендовал гондольер.
   Только там, сказал он, с вас попросят 200 евро за 40 минут. Ну, это уж слишком! Но, видимо, он не сильно преувеличивал, потому что на набережной залива все гондолы стояли зачехленными на приколе. А праздные гондольеры, собравшись в кучку, трещали на всю набережную. Желающих покататься на гондолах было очень мало, при том, что набережная и площадь Сан Марко кишела туристами.
   А теперь я расскажу, как в первый же "вечер в Венеции" нас "развели". Володя повел нас ужинать в ресторан на набережной канала. Он был устроен в виде открытой террасы на воде, украшен цветущей геранью. Вечерние огни плескались в темной воде. Вобщем, романтичное местечко. Похожий на молодого Луи де Фюнеса лысый официант работал бодро, с огоньком. Он знал несколько русских словечек, некоторые смешно повторял за нами. Что скажешь - "обаяшка"!
   Я, как всегда, с трудом разбиралась в итальянско-английском меню и просто попросила у него "white fish" "Да, есть такая", - сказал официант и принес на блюде небольшую сырую рыбу".
   - O.кей?
   - O.кей, - согласилась я.
   Через некоторое время он подал готовую рыбу, разделал и
   выложил на тарелку. Что сказать про ее вкус? Вкуса не было, ее не солили, не перчили и ничем не поливали, готовили так сказать в собственном соку. Я ее посолила, поперчила, полила оливковым маслом, лимонным соком - и тогда смогла съесть.
   Официант принес счет не чеком, как обычно, а бумажку, на которой счет был написан от руки. Володя долго всматривался в цифры:
   - Что-то мы превысили все возможные цены, - недоумевал он.
   Володя подозвал официанта:
   - А вот тут 56 евро, это за что? - спросил он, конечно, на английском.
   - Fish, - просто сказал официант и честным взором посмотрел на Володю.
   Злополучная рыба зашевелилась у меня в животе.
   - Нас развели, - сделал вывод Володя, - красная цена этой рыбы 10 евро, - и тут же он сформулировал второе правило для туристов. - Заказывать теперь только по меню.
   Он расплатился с официантом. Я дала обещание, что завтра буду есть самые дешевые блюда. Конечно, можно было попросить официанта показать в меню эту рыбу или пригласить менеджера, но портить себе настроение в такой романтический вечер в Венеции не хотелось.
   На следующий день, 24 апреля у нас был запланирован музей Академии Художеств Венеции, обладающий грандиозной коллекцией живописи венецианской школы.
   Мы, как всегда, отвели на осмотр музея пять часов, договорившись встретиться потом у входа. На этот раз пять часов пробежали как полтора. Было интересно. В залах, представляющих ранний, предренессансный период много икон и образов, написанных под сильным влиянием Джотто, это чувствуется сразу по узкому разрезу глаз у Богородицы. Мы назвали это стилем "узкоглазых мадонн". Такое влияние понятно, ведь недалеко Падуя, где находится знаменитая церковь Скровеньи, расписанная Джотто.
   Была очень обширная выставка работ Тициана, представленная разными музеями Европы. Выставка замечательная. Только вот с его "Кающейся Магдалиной" я не согласна. Она так живописно кается, что может ввести в соблазн любого мужчину. И это одетая. А у него есть еще очень эротичная раздетая кающаяся Магдалина, хранящаяся в Питти. Та, мне кажется ближе по духу читателям "Плейбоя", а не почитателям "Жития святых".
   Что касается Тьеполо, Веронезе и Тинторетто, то в их работах, мне кажется, техническое совершенство затмевает или, точнее сказать заменяет живое непосредственное чувство.
   Очень тронули задумчивые мадонны Перуджино. Настоящим открытием стал для меня Беллини. Я стояла перед его мадонной со святыми и опять думала о том, что в общепринятой истории искусства есть несправедливости. Эта мадонна Беллини по глубине и ясности идеи, по мастерству исполнения и по впечатлению, которое она оказывает, ничуть не уступает Сикстинской мадонне Рафаэля. Одной рукой мадонна крепко держит младенца. Другая рука легко поднята, как будто она отодвигает невидимую завесу. Ее взгляд, полный радостной счастливой надежды устремлен к тому, что открывается ей. Она прозревает будущее ... Царство Божие. Это так ясно читается на ее вдохновенно-счастливом лице.
   Еще один интересный мастер - Карпаччо, который рисовал огромные полотна с изображением шествий, торжественных встреч, церемоний, Там реалистические лица венецианцев. Но особенно яркие образы сексапильных гондольеров в обтягивающих красивые зады штанах с роскошными золотистыми локонами.
   В этот вечер мы с сестрой взяли реванш за гондолу, вернее, за ее отсутствие. Вечером, после музея Академии художеств, мы с ней пошли гулять по Венеции. Но в безлюдных тесных улочках вечерней Венеции было как-то неуютно. Мы вышли к большому каналу, как раз возле остановки трамвайчика. У нас были билеты на трамвайчик до 23 часов.
   - А давай покатаемся по большому каналу, - предложила она.
   - Давай.
   И мы зашли в первый же причаливший к пристани трамвай. Пробрались на нос и сели очень удачно на передние места. Трамвайчик плыл по большому каналу, как мы поняли, в сторону моста Риальто и площади Сан Марко. В сумерках уже горели неярким светом желто-красные фонари вдоль каналов. Один за другим проплывали палаццо. Те, что были отреставрированы - подсвечивались снизу, покинутые - возвышались темным силуэтом. Дул прохладный ветерок. Нам это все очень нравилось, но тревожно было от того, что мы не знали, куда плывет трамвайчик, и сможем ли мы вернуться назад на нем. От канала отходили протоки и некоторые лодки сворачивали туда. А вдруг он в открытое море уйдет куда-нибудь в морское депо? Как мы вернемся ночью? И это беспокойство мешало нам наслаждаться чудесной прогулкой.
   Позади нас сидела молодая пара японцев. Я снова стала напрягать все свои ресурсы английского, чтобы спросить у них, сможем ли мы вернуться на этом трамвайчике назад, к вокзалу (наш отель располагался как раз возле вокзала). "Вместо "трамвайчика", - думала я, - сойдет и "корабль" - ship," - это слово я знала. Но как спросить "сможем" и "назад"? И тут в голове стали всплывать фразы на английском языке из хитов про любовь и разлуку, под которые мы танцевали, готовились к экзаменам и гуляли в молодости. Тогда повсюду гремела песня, ударной фразой которой было: "What сan I do?" - "Что я могу сделать?", ну, чтобы сохранить нашу любовь. Студенты из ТИАСУРА еще придумали смешной перевод этой фразы: "водку найду". Итак, слово "мочь" у меня было. С выражением "вернуться назад" проблем не существовало. Сколько раз несчастные влюбленные в песнях призывали: "Come back! Come back!" Замечательно! А еще была такая песня из репертуара "Биттлз" с тройным припевом:
   I love you, I love you, I love you!
   I need you, I need you, I need you!
   I want you, I want you, I want you!
   Итак, в моем арсенале были еще глаголы "нуждаться" и "хотеть". И я начала:
   - Sorry, do you speak English?
   - Yes, - ответили вежливые японцы.
   - We want with this ship come back. Can we with this ship come back? - "Вроде бы еще куда-то "do" надо вставить, ну, ладно, и так сойдет" - решила я.
   Японец на удивление долго и пространно отвечал на мой вопрос. Я растерялась - ни "да", ни "нет" в его ответе не уловила. Я призналась ему, что плохо говорю по-английски, что я ничего не понимаю, и снова спросила, вернемся ли мы назад на этом "ship".
   Как они обстоятельны! Молодой человек на сей раз достал карту из рюкзака, фонарик - уже было стемнело - и стал показывать, как именно едет наш трамвайчик. На схеме было много цветных линий, которые тянулись вдоль каналов и набережных. Кажется, он убеждал меня таким образом, что трамвайчик вернется обратно. Если бы знать наверняка. И я еще раз его спросила, вернемся ли мы назад на этом "корабле".
   На этот раз он говорил более кратко, и, в конце концов, я услышала фразу:
   - You come back.
   Я вздохнула с облегчением:
   - Very good!
   Молодые люди все поняли и рассмеялись, я тоже. И теперь уже мы могли, не тревожась, наслаждаться нашей прогулкой по большому каналу.
   - Это даже лучше, чем на гондоле! - с подъемом сказала я Наташе. - И раз в 100 дешевле.
   Трамвайчик пришвартовывался то к одной, то к другой пристани по обе стороны канала, качался на волнах идущих от встречных судов. Свет его фонарей играл на воде. Мы проплыли под мостом Риальто, показался дворец дожей. Вышли в залив. Здесь задул очень свежий ветер.
   - Морской! - радовались мы с сестрой.
  
   Конечной станцией трамвая был остров Лидо. Однако здесь, вопреки нашим намерениям вернуться на этом трамвайчике назад, служащий высадил всех на берег. Мы в растерянности стояли на причале. Но тут к нам подскочили наши старые знакомые - молодые японцы. Они нам сказали, что сейчас подойдет еще один "ship" и мы поедем "come back". Мы горячо благодарили внимательных молодых людей. Наш путь домой уже ничто не омрачало.
   Падуя. 25 апреля, накануне отъезда из Венеции, мы решили совершить еще поездку в Падую. Она находится в получасе езды от Венеции. Туда мы поехали в основном из-за Джотто. В церкви Скровеньи, которая известна еще как дель Арена, полностью сохранилась его роспись, относящиеся к 1305 году. В эту церковь совершали паломнические поездки сотни художников со всего мира. Джотто - великий реформатор европейской живописи. Именно с рассказа о Джотто и его росписях в дель Арена я начинала студентам на лекциях рассказывать о Предвозрождении. И теперь все увидеть воочию!
   Володя отстоял очередь в кассу и получил ответ, что билетов в церковь на дневное время нет, есть только на 10 часов вечера.
   - Неужели ничего нельзя сделать? Скажи, что мы из Сибири, - легкомысленно сказала я.
   - Вера, ты не в России, - приструнил меня брат, - здесь такое не пройдет.
   Но я все равно не верила, что нет никакого выхода и что нельзя никак попасть в церковь, если очень хочется.
   Мы поехали на обзорную экскурсию по Падуе. Падуя очень разнообразна по своему архитектурному ландшафту: здесь присутствуют все стили и эпохи: средневековые храмы, ренессансные палаццо, барочные дворцы, и нет исторического центра, сформированного какой-либо эпохой. Особенностью ее являет то, что это университетский город. Университет здесь существует с 1222 года, то есть со средневековья, поэтому этот город называют еще "ученая" Падуя.
   Старые участки тротуаров здесь вымощены галькой - такого мы прежде не видели. В Падуе много тротуаров, которые проходят через открытые сводчатые галереи домов. В жару это очень приятно. А в Падую мы попали как раз в жаркий день.
   Вернувшись после обзорной экскурсии к церкви дель Арена, Володя все же пошел к администратору и поговорил с ним. Выяснилось, что попасть в церковь Скровеньи все-таки можно. Нужно сидеть и ждать, пока появится группа с лишним билетиком. Просидеть можно и час, и два. Одному человеку попасть реально, а четверым - исключено.
   - Я не буду ждать, - сказал Володя. - Хочешь, жди. Я тебя сейчас отведу к администратору.
   - А потом как?
   - Потом сама приедешь в Венецию.
   Все трое с любопытством смотрели на меня:
   - Что вы на меня так смотрите? - с вызовом спросила я.
   Они заулыбались - им не надо было доказывать свою любовь к Джотто.
   - Нам интересно, что ты скажешь.
   Сидеть неизвестно сколько, может, даже безуспешно, а потом еще одной возвращаться...
   - Ну, ты идешь или остаешься?
   - Иду, - угрюмо буркнула я
   - Не сильна в тебе любовь к Джотто, - с иронией поддел меня Володя.
   - Я Джотто дома на компьютере еще раз посмотрю, - слабо парировала я.
   Как потом оказалось, решение мое было правильное. В капеллу посетителей запускают всего на 25 минут, так как она маленькая, а желающих попасть в нее очень много. Поэтому перед посещением устраивают мультимедийный сеанс с показом фресок и комментариями.
   Из наиболее грандиозных сооружений Падуи запомнился храм дель Санто, построенный в эклектическом стиле. В нем роскошный - реликвиарий, какого я не видела ни в каких церквях, и гробница католического святого Антония. К ней тянулась нескончаемая очередь. Мамы прикладывали к ней детей. Я тоже приложилась.
   Перед храмом дель Санто возвышается знаменитая конная скульптура полководца Гаттамелаты, созданная Донателло. Это главный монумент города. Властный всадник стоит на очень высоком постаменте, так что выпадает из обыденного времени - гарцует и гарцует где-то среди ушедших веков. Донателло проработал в Падуе 9 лет и потом все-таки вернулся в свою любимую Флоренцию, как ни уговаривали его жители города. Он считал, что только флорентийцы способны оценить его дар.
   Кроме Джотто и Донателло с Падуей связано имя прославленного живописца и гравера Андреа Мантеньи.
   Наблюдая за мелочной уличной торговлей, я сделала вывод, что падуанцы более благочестивы нежели легкомысленные венецианцы. Продают они на улицах фигурки святых, ангелов, множество свечей от обычных до метровых, тогда как венецианцы торгуют в основном карнавальными масками и майками с логотипами Венеции.
   Мы долго ходили по улицах Падуи, заглядывая в скверы, храмы. Отдыхали с падуанцами на Prato della Valle - огромный круглый газон, окруженный скульптурами. В Падуе тоже сохранились древние крепостные стены, но своеобразие ее облику придает именно органичный сплав прошлого и современности. Современность присутствует в городе очень деликатно.
   Вернулись в Венецию мы довольно рано.
   В последний вечер в Италии мы с Наташей хотели устроить вечер благодарности для Володи в итальянском стиле и пригласили его и Лену в 10 часов на террасу. Нам нужно было успеть купить вино и продукты для стола. Поэтому сразу после возвращения из Падуи, мы с сестрой отправились по магазинам. В этот последний вечер в Венеции нас ждало два потрясения. Первое, не очень сильное, мы пережили в магазине, куда пришли за сыром и оливками. Среди самых разнообразных закусок, солений и салатов, которые предлагались на вес, мы обнаружили салат - Russo стоимостью 10 центов. Ничего дешевле не нашлось. Догадайтесь, что это было? Нет, не красная икра - мелкий отваренный картофель с редкой зеленью. Наше великодержавное самолюбие было уязвлено.
   Но буквально через полчаса оно было просто сокрушено. Выйдя из магазина, мы наткнулись на пункт обмена валют.
   - Давай посмотрим, сколько рубль стоит, - я потащила Наташу к обменному пункту. У входа было световое табло, на котором в ряд, снизу вверх горели флаги государств, обозначена была валюта и ее стоимость в евро. Так вот: можно было обменять польские, китайские, чешские, корейские деньги, даже деньги такой страны, которую мы не знали, но только не российские - среди двух десятков национальных волют российской валюты не было! И еще нам что-то говорят про неуклонное укрепление рубля!
   - Надо за нефть рублями брать, - приняли мы с сестрой государственное решение и потрясенные пошли дальше.
   Но не все так безнадежно. Мы тоже в этот последний вечер в Венеции смогли потрясти одного итальянца-бармена.
   Нам никак не удавалось купить вино: то магазин закрыт был, то цены нас не устраивали.
   - Давай в бар зайдем и там спросим, - предложила Наташа.
   Мы зашли в ближайший бар. На нас приветливо посмотрел худощавый мужчина в очках лет сорока. Глагол "купить" выпал у меня из головы. Скажу ему так: синьор, бутылку вина с собой, дескать, мол, на вынос, решила я. Слово "бутылка вина" - "вottle wine" я хорошо помнила, так как Володя в ресторане всегда заказывал к обеду бутылку вина. Я так и сказала:
   - Синьор, вottle wine with me.
   Когда я увидела реакцию на мою вобщем-то невинную, как мне тогда казалось, просьбу, я вдруг поняла, что выражение "челюсть отвалилась" - не образное. Нижняя челюсть у бармена отъехала вниз - рот открылся и глаза округлились.
   -Don't understand, - испуганно произнес он.
   "Почему такая реакция, - удивилась я. - Что у него никогда не просили бутылочку вина на вынос?"
   Я опять сказала..
   - Bоttle wine with me, - и добавила - I can? (дескать, мол, можно ли - так по моим представлениям звучал этот вопрос).
   Выражение ступора у него не проходило.
   - Кьянти! - громко сказала Наташа и показала двумя пальцами шаги, что, мол, пойдем с этим вином.
   - О! No! -замотал головой бармен.
   - Жаль, - сказала я по-русски, и мы пошли дальше.
   Уже в отеле передо мной вдруг снова всплыло лицо изумленного бармена. И тут мне все стало ясно - я расхохоталась.
   - Наташа, ты знаешь, что я ему сказала: "Синьор, вottle wine with me"! - "Бутылочку вина со мной". Представь: подходит дама и предлагает: "Сеньор, не хотите ли бутылочку вина со мной. Я могу".Ясно, он растерялся. А тут еще другая говорит: "Возьмем кьянти и пойдем в какое-нибудь местечко". Конечно, он ответил решительным отказом.
   Нас охватил гомерический хохот.
   И тут само собой родилось правило третье для туристов: приезжая в страну выучите хотя бы два глагола на языке страны пребывания: "купить" и "брать".
   Последний вечер в Венеции был по настоящему чудесным. На террасе мы накрыли стол полотенцем с картой Италии, выставили сыры, оливки, наше любимое вино кьянти (нам все-таки удалось его купить), укутались одеялами и предались разговорам об Италии и ее городах.
   Здесь у нас и случился спор о Венеции. Володя никак не хотел признавать важное художественное значение Венеции. Ему казалось, что Венеция - искусственно раскрученный брэнд. Надо сказать, что по числу посещающих ее туристов Венеция бьет все рекорды. В Венецию приезжает туристов даже больше чем в Рим. Если Рим ежегодно посещают 12 миллионов туристов, то Венецию - 14 миллионов, при том, что в самой Венеции проживает 300 тысяч человек.
   - Что здесь особенного? - говорил Володя. - Все эти палаццо вдоль канала - повторение того же мавританского мотива, что и во дворце дожей, плюс еще немного ренессансно-барочной эклетики. Какие здесь еще достопримечательности?
   - Да один собор Сан Марко чего стоит, - не согласилась я. - И есть ли еще в мире еще такие прекрасные города, которые стоят на воде? Ручные голуби - опять же сильный аргумент.
   Нет, к Венеции Володя был несправедлив - она восхитительна.
   В полдень следующего дня мы улетали из Венеции. Поскольку рейс наш задерживался, мы болтались по бутикам свободной зоны и в ходе этих прогулок сформулировали еще одно правило четвертое для туристов: не покупайте ничего в аэропортах - здесь самые высокие цены. И не то, чтобы там завышают цены, просто дешевого не продают Исключение составляют продукты питания, сладости, вино.
   А дома уже, когда мы угощали друзей сладостями, привезенными из Италии, у меня родилось правило пятое, последнее: покупайте в подарок родным только те сладости, о которых вы точно знаете, что они вкусные. Лучше сначала купите на пробу, то, что хотите увезти. Иначе получится, как у меня. В большой нарядной жестяной коробке за 8 евро, которую я купила для коллег по кафедре, думая, что там отличное печенье, оказались сухари, в изящного вида маленькие шоколадные конфеты был добавлен перец, а драже в очень приятных миниатюрных коробочках просто невозможно было есть из-за невыносимо приторного вкуса. Но вот итальянское миндальное печенье, действительно, очень вкусное.
   Самолет набрал высоту и полетел над морем. Возле берега еще видны были резво движущиеся белые полоски - катера. Потом уже их невозможно было разглядеть. Через 20 минут сквозь легкие облака мы увидели отроги Альп - причудливо изогнутые хребты, покрытые снегом. Рядом в долинах были разбросаны десятки деревушек, пестрели ровно нарезанные поля, подступая вплотную к хребтам. А за Альпами Италия кончается.
   Теперь, по законам жанра надо завершить рассказ о путешествии чем-то вроде: и вот наконец-то мы прилетели на родину и были счастливы. Конечно, мы были рады, что благополучно вернулись домой. Но, к сожалению, в сознании спонтанно началась сравнительно-аналитическая работа. Сразу после входа в зал аэропорта Шереметьево-2 возле таможенного контроля скопилась огромная очередь - гигантская. Двигалась она очень медленно, вентиляции не было, стало душно. Некоторые пассажиры, например, я, летели транзитными рейсами, к тому же с других аэропортов. Люди стали нервничать (например, я), стояли с напряженными лицами. Времени до вылета самолета оставалось все меньше.
   В багажном отделении между тем багаж давно подали - чемоданы, сумки конвейер разметал по всему залу. Никто не проверял, кто и что выносит - свои ли сумки, чужие.
   Еще хуже было в Шереметево-1, куда я все-таки успела приехать, с трудом втиснувшись в переполненный экспресс. Ну, почему в маленькой Италии строят аэропорты с огромными залами, а в огромной России - наоборот? Может быть, и здесь причина в общинном сознании русского народа: хотим жить кучнее и теснее?
   Ко всем стойкам тянулись длинные очереди, которые многократно перегораживали зал. В зале ожидания вылета было что-то уж совсем азиатское: в одной части зала сделали место для курения, при этом вентиляция отсутствовала. Дым распространялся беспрепятственно по всему битком набитому помещению, а в той его части, где было место для курения, и где как раз располагался мой одиннадцатый выход на посадку, стоял такой дым, что ело глаза. При этом в зале сидели женщины, дети. А ведь уже существуют специальные вентиляционные щиты, которыми оборудуют места для курения. Их мы видели в аэропорту Шереметьево-2. Они размером чуть выше человеческого роста. Хотя запах сигарет в непосредственной близости от щитов сохраняется, но дыма нет.
   Но если говорить о приятных впечатлениях во время возвращения домой, то они были: при подлете к Москве с самолета ее пригороды выглядели богато, ухожено и многолюдно.
   Во время поездки я делала подробные записи каждый день, выписывала из разных путеводителей необходимые сведения. Но в аэропорту Венеции перед регистрацией рейса мой блокнотик странным образом исчез. Поэтому я написала лишь то, что удержала память.
   За две недели мы объездили восемь городов, посетили четыре великих музея, множество храмов, наблюдали роскошную итальянскую весну. В Италии я убедилась в правоте известных слов Гете: "Кто был в Италии, тот никогда не будет совсем несчастным".
  
   Кемерово, 19 мая 2008
  

Дата:

   10.10.08 22:16

От кого:

   Людмила Рб <rabotnova.l@list.ru>     В черный список...

Кому:

   Верочка <veralavrina@yandex.ru>

Тема:

   (Без темы)

   0x01 graphic
0x01 graphic
0x01 graphic
0x01 graphic
0x01 graphic
0x01 graphic
0x01 graphic
0x01 graphic

Конец формы

koi8 | win | dos | utf-8 | mac

   Верочка!Прости за нерегулярную переписку.Занимаюсь дачным участ-
ком:выкапываю корни пырея в одном месте и сажаю в другое,где у нас л
ысина на склоне холма.Нелёгкая это работа...
Получила твой рассказ "Ущипни меня".Он стал для нас с Сашей настоящим праздником.Я читала ему вслух,сколько могла,потом дочитывали глаз
ами.Вера, это удача!Живо,интересно,с иронией к себе(а это подку-
пает).Саша,конечно,знает те шедевры,о которых ты пишешь.А мне не хв
атало фото,чтобы освежить свои нечёткие сведения.Мне кажется,что,
добавив фото,можно сделать из "Ущипни меня" пособие для студентов,
которое пойдёт на "ура!".
Вера,хотя мы сейчас общаемся нечасто,но я никогда про тебя,Андрея,
твоих детей не забываю.Кемеровские друзья - это мой золотой запас.
"Так было","Ущипни меня" - как продолжение нашего общения,поэтому они
мне дороги.Благодаря им я имею возможность узнать лучшее в тебе.
Спасибо!Мне дороги стали Наташа и Володя.У Володи очень хорошее лицо
и тяжёлый жизненный крест:пережить смерть жены трудно.
После запойного чтения на ночь мне приснилось ваше путешествие и
все вы,а ещё там были тигр и лев,которых я поначалу боялась, а потом стала гладить по шерсти.
Лучшие эпизоды в рассказе -когда ты не боишься выставить себя
растяпой,признаться в своём авантюризме.Я поняла,что ты любишь
"пытать" жизнь,как когда-то в детстве пыталась разгадать по форме букв,какое кино привезли.Я не знала в тебе этой черты - воинственного авантюризма или,лучше, победительного авантюризма.
Вера, пиши ещё. С удовольствием буду читать.А сейчас иду спать.
До свидания!
  
  
   Еще одна "Пьета" в музеях Ватикана. О том, какая из них подлинная, а какая копия наши мнения разделились
   Апельсиновые деревья одновременно и плодоносят, и цветут.
   Здесь:
   Да, четыре минуты.
   Скажите мне, здесь два билета или один?
   Мы в Неаполь и в Помпеи.
   Русский.
   Мы в Рим, в Неаполь, из Помпей, сейчас.
   Помпеи - двенадцать (евро)
   десять
   Мы - пять и вы - пять
   Да
   -Вы говорите по-английски?
   - Я говорю по-английски очень плохо.
   - По-немецки?
   - Я говорю по-немецки тоже очень плохо.
   Мы из России, из Сибири.
   Очень холодно.
   Да, да.
   Я из Кемерово, а моя сестра из Томска.
   - Нет, Испания.
   - О, Испания!
   Очень трудно.
   Железнодорожный вокзал (итал.).
   - Сеньор, в Неаполь?
   - Нет.
   - В Неаполь, где?
   Кенотаф - захоронение без тела.
   Сколько?
   Идите, идите.
   Белая рыба
   Я люблю тебя!
   Я нуждаюсь в тебе!
   Я хочу тебя.
   - Извините, вы говорите по-английски?
   - Да.
   Мы можем с этим кораблем вернуться назад?
   Вы вернетесь
   Очень хорошо!
   - Синьор, бутылку вина со мной.
   - Не понимаю.
   - О! Нет!
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   50
  
  
  
  

Оценка: 1.00*2  Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"