Ласкирк Лексис : другие произведения.

Рыцарь Мастера Миров. Армагеддон на Ильмине

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
Оценка: 4.14*5  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Итак, завершилась первая миссия Кира Торсена, рыцаря Света, рыцаря Мастера Миров. Продолжение следует.


Лексис Ласкирк

"Рыцарь Мастера Миров"

Роман с продолжениями

Миссия первая

"Кир Торсен против Черного Мага"

Часть вторая

"Армагеддон на Ильмине"

Глава первая

  
   Император Роджер Пантенор сидел в кресле командира орудийного расчета и безмолвно взирал на четкую, слаженную работу артиллеристов носового орудия. Эти люди действовали вроде бы неторопливо, но каждое их движение было таким отточенным и экономным, что они не теряли ни единой секунды и потому работали очень быстро. Командир орудия, когда-то светлейший какой-то, а сейчас снова лейтенант отряда лучников префекта островной провинции Грюнберг герцога Каничи, Джузеппе Торино, сидевший в резервном кресле, зычным голосом отдавал команды в большой никелированный микрофон, а император с волнением наблюдал за тем, как артиллеристы их выполняли.
   Повинуясь этим командам, подаваемым отрывистым голосом, парни на головах которых были надеты черные металлические каски с прорезями для рогов и большими шлемофонами, от которых к радиопередатчикам, прикрепленным на поясе, шли длинные провода, скрученные пружинкой, готовили орудие к выстрелу. Элеватор подал из орудийного погреба огромный снаряд длиной с человека среднего роста и он с гулким рокотом скатился в приемный лоток. Двое парней сноровисто вкрутили в его сверкающую стальную тушу, окольцованную свинцовыми уплотнителями, взрыватель ударного действия, взвыл электромотор и лоток плавно подвез снаряд к казеннику, клацнув металлом о металл. Снова взвыл электромотор и винтовые толкатели загнали унитарный снаряд с зеленой перлитовой гильзой в перлитовый же ствол орудия. С громким звяканьем затвор орудия закрыл казенник и наводчик доложил, что оно наведено точно на указанную ему цель. Командир орудия повернулся к императору и кивнул головой.
   Роджер прильнул к башенному перископу и, видя перед собой большой холм украшенный ярко-желтыми флагами, как его учили откинувшись назад, широко открыл рот и резко потянул на себя рычаг электроспуска. Раздался громкий и протяжный грохот взрыва и орудийная башня быстро заполнилась серо-сизым, резко пахнущим дымом. Вся она содрогнулась, а казенная часть орудия вместе с запирающим механизмом дернулась назад и тот приоткрылся. С громким свистом включились нагнетатели воздуха и тотчас выдули весь дым из башни. Император быстро приник к перископу и успел увидеть тот момент, когда снаряд темной молнией упал с неба на холм. Последовала огненная вспышка и на месте холма вырос гигантский черный куст взрыва. Когда пыль осела, на этом месте в степи вместо холма появилась огромная, дымящаяся воронка.
   Лишь после того, как корабль перестало болтать и трясти, командир орудия позволил императору расстегнуть замок ремней безопасности и встать. Роджер был поражен как мощью этого орудия, так и той слаженностью, с которой действовали его артиллеристы. Он встал из кресла, стоящего на небольшой площадке у круглой стены напротив казенной части орудия высоко возвышающейся над ним на двух огромных консолях и, сделав шаг вперед, отдал честь артиллеристам, вставшим по стойке смирно. После этого он медленно снял с головы стальной шлем, положил его на сиденье, надел на свою коротко остриженную голову голубой берет, который был засунут за кожаный ремень его лейтенантского мундира и, взяв в руки микрофон, громко сказал:
   - Граф Торино, поздравляю вас, вы произведены в полковники, а вы все, господа бароны, произведены в майоры и вам, как и графу Торино, также будут дарованы короной земли и выделены субсидии на то, чтобы вы могли их обустроить.
   Джузеппе Торино так и замер с открытым ртом и выпученными глазами. Судорожно проглотив комок, он сказал:
   - Вот теперь-то я понимаю, ваше императорское величество, что значили слова сэра Кира, когда он сказал, что служить вам это очень увлекательное и радостное занятие. Прошу прощения, сир, но теперь вы обязательно должны пройти церемонию посвящения в артиллеристы. Ведь вы нюхнули пороха и знаете отныне, что это такое оказаться внутри колокола, когда по нему бьет пономарь. Грегори, Ганс, принесите нашему брату Роджеру чарку бренди и причастите его.
   Императора поставили прямо под орудием и наводчик, включив механизм подъема ствола, задрал его в небо так высоко, что массивная стальная плита казенной части орудия вместе с лотком подачи снарядов оказалась на уровне его груди. Двое артиллеристов принесли медную кружку, фляжку с бренди и кусок промасленной фланели, которой заряжающие протирали взрыватели. Граф Торино мазнул императора этой тряпкой по щеке, но не столько испачкал её маслом, сколько очистил от серой пороховой копоти, после чего покрыл этой фланелью медную кружку и через неё налил бренди. Как только Роджер выпил бренди, еще один артиллерист легонько стукнул императора сегментом толстого перлитового банника по плечу, а двое других подтолкнули его под зад колючим, стальным ершом к орудию и граф Торино веселым голосом крикнул:
   - Брат Роджер, поцелуй эту горластую толстуху и она до конца твоих дней будет твоей самой лучшей подружкой!
   Император, для которого это странное посвящение не только было внове, но еще и чрезвычайно увлекло его, отважно шагнул вперед и поцеловал горячий металл. Орудийный расчет обступил его и тепло поздравил с посвящением в небесные артиллеристы Ильмина, желая искренне ему, чтобы отныне все его снаряды всегда точно ложились в цель. Вежливо поклонившись своим новым коллегам, он взял графа Торино под локоть и, увлекая его к люку орудийной башни, сказал:
   - Джузеппе, проводи меня в навигационную рубку, а с вами, мои милостивые государи - Сказал он весело улыбаясь артиллеристам - Мы встретимся вечером, на торжествах в честь вашего возвращения. Приходите со своими подружками, господа, если у вас они есть. Если нет, не беда, господа, не расстраивайтесь. Все девушки Барилона очень любят дворян, которые служат своему императору с оружием в руках и мечтают с ними познакомиться, так что вы не будете скучать.
   Когда они спустились в навигационную рубку, маршал Торсен, подойдя к нему, демонстративно зажал пальцами нос и, махая рукой, громко загнусавил:
   - Фу, Роджер, ну, и провонялся же ты! Ей-богу, от нас и то воняло меньше после того, как мы взяли это корыто на абордаж. Иди-ка ты лучше в душ, дружище, а то императрица Амалия вряд ли захочет поцеловать тебя.
   Все, кто находился в большом помещении с огромными окнами, кроме смущенных таким приемом придворных, громко засмеялись. Император тоже. Он кивнул головой и без промедления отправился в душ, находившийся совсем рядом, в комнате отдыха. Когда он вернулся, то застал в навигационной рубке одного только Кира и вахтенных офицеров. Рыцарь Мастера Миров поманил его за собой и повел в апартаменты Сына Неба, расположенные на корме. Всю дорогу, поднимаясь по широким лестницам и проходя по балкону, они молчали и лишь тогда, когда они вошли в большой зал, через окна которого виднелась цепь невысоких холмов, Кирилл спросил его:
   - Ну, Роджер, как тебе нравится мой подарок? Джонни Морбрейн вложил в него массу труда, добрую половину всех своих запасов перлитовой муки и уж точно весь аэрон. Больше у него нет летающих кораблей. Так, во всяком случае, говорят маги с Южных островов, у которых всегда были хорошие связи с мастерами острова Калеман.
   Император, уши которого уже отошли от грохота выстрела, подошел к большому окну и тихим голосом сказал:
   - Кир, я в ужасе. Мне даже страшно подумать о том, что с нами всеми произошло, если бы этот корабль вторгся в наши пределы и стал сеять смерть и разрушение. - Резко повернувшись на каблуках, он громко воскликнул - Кир, ты должен как можно скорее остановить это чудовище!
   Кирилл сел на диван, стоящий неподалеку от дверей, и негромко сказал:
   - Успокойся, Роджер, присядь и послушай, что я тебе скажу. - Наливая вина в стальные походные чарки из медной солдатской фляжки, он продолжил веселым голосом - Понимаешь, старичок, всё далеко не так просто, как это тебе кажется. Джон Морбрейн хотя и Черный Маг, вовсе не является нашим врагом. Он жертва, как и миллионы других людей, находящихся сейчас во власти Хозяина Тьмы. К тому же Джонни ещё и самый отъявленный саботажник, причём до жути проворный саботажник. Даже находясь в полной власти этого упыря, не смея ему перечить ни в чём, он умудряется гадить этому уроду всем, чем только может. Он не может противиться его приказам, но ему всё же удаётся перехитрить этого козла. Сначала он погнал весь аэрон на строительство этого летающего монстра, затем напичкал его пушками сверх всякой меры, а потом ещё взял и отправил этот летающий кошмар на остров Зондаг за перлитом и аэроном с крохотным десантом на борту. Так что это он, а не я, сделал тебе такой роскошный подарок. Ну, а мы с ребятами просто перегнали его в Барилон. Теперь, Роджер, когда ты будешь находится под защитой его орудий, я могу быть спокоен за тебя. Тебе ничто не помешает заниматься с Амалией любовью на золотой кровати и спокойно обустраивать свой летающий дворец, пока я буду заниматься своими делами. Для начала я собираюсь в самое ближайшее время, как только начнется сезон зимних штормов, отправиться на разведку и посетить остров Грюнберг и, самое главное, остров Калеман. Мне нужно обязательно найти способ, как возвращать людям, которых летающие черные пиявки превратили в довольно симпатичных чертей, нормальный человеческий облик.
   Император, услышав это, побледнел и воскликнул:
   - Но, Кир, как ты собираешься добраться до Грюнберга? Ведь летающие корабли падают в море не долетая до берега, а драконы в это время отказываются летать над облаками, они пугают их так же, как людей мертвые воды.
   - Очень просто, Роджер - Спокойно ответил Кир - Я сначала полечу, а потом поплыву морем. Для меня ваши мертвые воды это всего лишь соленая вода, да, и только. Ладно, об этом мы еще успеем поговорить. Сейчас меня куда больше интересует, как идут твои дела с Амалией. Ты уже ждешь маленького Пантенорчика?
   Император смущенно заулыбался и сказал:
   - О, Кир, у нас всё превосходно. Амалия просто прелесть и через семь с половиной месяцев я буду просить, чтобы ты стал крестным отцом моего сына. Мари и Гретхен в два голоса заявляют, что это будет чудесный мальчик.
   - Я буду только счастлив, Роджер. - Воскликнул Кир и добавил - Твоему парню будет с кем играть войну, когда он подрастёт, ведь мои сыновья будут расти и набираться сил на Ильмине, а ты, как я слышал, собираешься сделать Барилон столицей. Так что они будут соседями.
   Император, посмотрев на Кирилла с добродушной иронией, спросил его веселым и беззаботным голосом:
   - В твоей семье снова прибавление, сэр рыцарь? Я был поражен, узнав, что тебе удалось зажечь огонь любви в сердце графини Иоланты. Она очаровательная девушка, Кир, и я желаю тебе долгих лет счастья с этой отважной воительницей. Господи, какое же это, наверное, счастье, иметь трёх таких жен, хотя, честно говоря, лично я более всего восхищаюсь Эльзой и, право же, завидую, что этот ангел выбрал тебя. Хотя, нет, Кир, шучу, я счастлив с Амалией, а Эльза мне, как сестра.
   Роджер произнес эти слова так искренне и с такой радостью в голосе, что у Кирилла отлегло от сердца. Ему уже рассказали о том, что над Анной-Лизой и Эльзой посмеивались при дворе и узнать о том, что это поветрие шло не от императора, было для него очень приятно. Он и позвал-то его сюда только за тем, чтобы поговорить по-мужски и расставить все на свои места. Похоже, что запашок шел с другой стороны и хотя Амалия была тут, явно, ни при чем, козни против Анны-Лизы и Эльзы строил кто-то из ее окружения, он был сердит на них обоих. Кто именно третировал его жен, он еще не успел выяснить за те сутки с небольшим, что находился в Барилоне, но собирался сделать это в ближайшее время и жестко, вплоть до мордобоя, прекратить ту обструкцию, которую двор императора устроил его женам. Тут он решил быть не менее решительным, чем на поле боя и полагал, что лучше перебдеть, чем недобдеть. Поэтому, встав из-за стола, он отвел Роджера в его новую спальную и, втолкнув его внутрь сказал:
   - Оставайся здесь, парень, а я распоряжусь, чтобы Амалии шепнули на ушко, где находится её император. Уж ты поверь мне, более роскошного брачного ложа уже невозможно придумать.
   Император, озираясь вокруг себя с раскрытым ртом, рассеянно кивнул ему головой и стал непроизвольно расстегивать пуговицы кителя. Кир, весело насвистывая, прошел через большой зал к выходу и сразу же направился на грузовую палубу кормового отсека, где стояла "Немезида". Анна-Лиза, Эльза и Иоланта решили не мозолить глаза придворным и остались дома. Предвкушая радость встречи с ними после шестичасового отсутствия, он бегом поднялся на борт "Немезиды", где уже собрались все его друзья, которым без него нечего было делать в этом притоне придворных лизоблюдов и подхалимов.
   В доме у него был полный порядок. Вчера утром Иоланта вошла в его дом с низко опущенной головой, с красными от смущения щечками и чуть ли не дрожащими коленками. Кирилл не успел сказать своим женам и трех слов, как Эльза, завизжав от радости, словно лихой сорванец, с разбегу бросилась к Иоланте на шею. Вслед за ней прелестную китаянку расцеловала смеющаяся от счастья Анна-Лиза и только потом они стали целовать его. Кир подхватил на руки Анну-Лизу и тут произошло нечто совсем уж неожиданное - Иоланта, одетая, как и он, в камуфляж, подхватила на руки Эльзу и та залилась счастливым смехом. Под восторженные крики домашних они вошли в гостиную, где на него с воплями навалились Жан и Поль, его приемные сыновья.
   Впрочем, эти маленькие хитрецы вскоре перебрались на колени к своей третьей маме, согнав маму Эльзу, так как сразу смекнули, что уж на ней-то они смогут ездить сколько угодно, и никогда и ни в чём не получат отказа. Они тотчас стали требовать, чтобы мама Иоланта рассказала им о своих подвигах и Анне-Лизе стоило большого труда вытурить этих бандитов из гостиной. Вновь оказаться дома для Кирилла оказалось огромным счастьем и совместный обед с друзьями и родственниками показался ему самым большим праздником в его жизни. Его радовало всё, и то что дети носились по обеденному залу сломя голову и залезали под стол, и то что громко лаяли собаки, за которыми они гонялись, и то что главным за столом был вовсе не он, а весельчак и хохмач Симон, который весело подтрунивал и над ним, и над Робером, бывшим главой семьи, а теперь командиром отряда, состоящего из барилонских мастеровых.
   Ночью, в спальной, не смотря на то, что две его супруги уже были вынуждены вести себя несколько иначе, все четверо нашли их новую формула семейного счастья идеальной. Наутро, едва проснувшись, Иоланта поняла, что Анна-Лиза и Эльза любят её едва ли не больше, чем своего мужа, так как они спали крепко обняв её с двух сторон, в то время, как Кир спал прижавшись к Эльзе так, словно закрывал её своим телом от осколков гранаты или автоматной очереди. От избытка чувств и радости у неё выкатилась из глаз слезинка и Эльза, этот маленький, игривый котенок даже ещё не проснувшись, как следует, сразу же стала целовать её в щёку с закрытыми глазами и ещё крепче обнимая, как свою любовницу. Она прошептала в ответ магическое заклинание и их всех окутало тёплое, нежное облако сладостного аромата, в котором их любовные чувства достигали просто невероятной чистоты и свежести.
   В Барилоне возвращение эскадры вызвало такой фурор и бурю восторгов, что это походило на случай какого-то массового сумасшествия. Звонили все колокола, в небо тысячами взлетали фейерверки, а вместе с ними все летающие корабли, но громче всех их приветствовали сотни драконов. Из людей, увидев, что на борту огромного белого корабля алеет название - "Воин Иисуса", громче всех вопил новый архиепископ империи Ренье. Вот уж кому потрафил выбором названия корабля Кир, так это ему, что вовсе не говорило о том, будто раввины, муллы, и ламы Барилона радовались и вопили намного меньше. Кирилла же более всего обрадовало то, что о нём, словно бы забыли, и это дало ему возможность спокойно добраться до дома.
   Веселье в городе продолжалось всю ночь напролет и их победу праздновали в каждом доме, но громче всего в замке Роджера, но Кир в течение всего дня был зол, как черт. Эльза, эта простая и бесхитростная душа сразу же пожаловалась ему, что над ними в замке Роджера посмеиваются и, частенько, отпускают в их адрес едкие замечания. Если бы не королева Бригитта, которая любила её и Анну-Лизу, как родная мать, она ни за какие коврижки не посещала бы императорский дворец, где их все время оттирали от Амалии. Кирилл, хотя он и не подавал вида, был вне себя от ярости, узнав про такие дела. Первым движением его души было взять, прийти во дворец и обложить всех этих стерв таким матом, чтобы их Кондрашка хватил, но он сдержался и решил действовать более целенаправленно и избирательно, чтобы не наломать сгоряча дров.
   Именно поэтому он и не взял с собой жен на демонстрацию мощи нового оружия. Тепло приветствуя на борту "Воина" жён Чарли и Жака, он лишь слегка кивнул головой Амалии и даже не приблизился к ней и, как только барон Маккензи повел императора и императрицу вместе со свитой осматривать огромный корабль, пошел со своими друзьями другой дорогой. Команда "Воина", получив прямой приказ от старшего офицера корабля, разнесенный по радиосвязи, реагировала только на Роджера и Амалию, а на их придворных разве что не сморкалась. Зато к друзьям Кира матросы и офицеры относились совсем по иному. Перед ними они открывали все двери и демонстрировали как свое умение обращаться со сложными механизмами корабля, так и угощали их, чем только могли.
   Когда же Кирилл загнал Роджера и его нового друга в душ, он и вовсе приказал барону Маккензи выгнать всех придворных из навигационной рубки в шею и затолкать в какую-нибудь дыру, где бы они не мозолили ему глаза. Королева Бригитта и графиня Гуднайт, тем временем, уже успели оттащить Амалию от её фрейлин и повели показывать укромное местечко в золотой спальной, которую ей и ее мужу подарил вместе с кораблем рыцарь Мастера Миров, где она смогла бы спрятаться и сделать императору маленький сюрприз. Когда Кир поднялся на борт "Немезиды", обе его сообщницы были уже там и как только он вошел в пассажирский салон, его бывшая любовница, подойдя к нему, потрепала его по щеке и сказала:
   - Кир, мальчик мой, ты своей холодностью перепугал нашу юную императрицу чуть ли не до обморока.
   - Ничего, Бри, холодный душ полезен для здоровья. - Весело отреагировала на её слова Молли - Это будет для этой тощей соплюшки хорошим уроком на будущее, а то надо же, удумала, отгородилась от нашей Элечки толпой этих гнусных шлюх и их подлых кобелей.
   Кирилл тоже не смолчал и хмуро буркнул:
   - Ничего, пусть носит с собой нашатырный спирт. Эти суки, ее фрейлины, третировали Лизетту и Эльзу почти два месяца и теперь она еще ждет от меня улыбок? Ну, уж нет, я скорее вытурю Роджера в Нью-Лондон, чем они и дальше будут издеваться над моими женщинами, пока я буду ползать на пузе по лесу и жрать ящериц и змей на Грюнберге, проводя разведку в глубоком тылу и собирая для нас всех самую достоверную информацию.
   Жак, дремавший в кресле, тотчас встрепенулся и спросил:
   - Когда отправляемся, командир?
   Кир ответил:
   - Как только начнется сезон зимних штормов, старина, но ты даже не мылься, тебе не светит плыть со мной на Грюнберг. Тебя снова ждет Каспервилль. Но сначала я хочу разобраться с этим императорским гадюшником. - Вновь повернувшись к королеве Бригитте, он спросил её - Бри, девочка, может быть теперь ты скажешь мне, кто мутит воду при дворе?
   Однако, королеву волновало вовсе не это и она спросила:
   - Кир, неужели ты и впрямь войдешь в мертвые воды?
   Чарли Бивер поторопился успокоить ее, сказав:
   - Дорогая, это для нас, простых смертных, мертвые воды верная смерть, а для Кира это всего лишь одна только соленая вода.
   Жак хмуро проворчал:
   - Чарли, я завтра же сброшу тебя с моста в озеро и попрошу Камила устроить над твоей тупой башкой хотя бы самую паршивую бурю. Во время зимних штормов мертвые воды беснуются так, что размывают самые высокие дамбы чуть ли не до основания. Так что не думай, что для Кира это будет легкая прогулка типа, той, что мы проделали в Каспервилле.
   Одну только Изольду не взволновали подробности всех тех опасностей, которые ждали Кира. Она лукаво улыбнулась и сказала ему небрежным тоном:
   - Малыш, ты можешь не волноваться за своих девочек. Я уже переговорила с Амалией прямо при её тетушке Мирне и сказала, что если она не вышвырнет эту стерву и еще целый ряд своих придворных согласно моего списка в Нью-Лондон, то я их сама со свету сживу. Ну, и еще я сказала этой тощей пигалице о том, каким ужасным может быть гнев Мастера Миров против тех, кто смеет катить баллоны на его рыцарей и магов. А в конце нашего разговора я намекнула ей еще и про то, что если она сама не сделает этого, то уже над ней будет потешаться сначала весь Барилон, а потом и весь Ильмин. Так что, Кир, все решится уже сегодня вечером и если Амалия пошлет приглашения тебе и твоим девочкам, то это будет означать только одно, она сделала единственно правильный выбор. На всякий случай я даже попросила мастера Ханга подготовить самый дырявый из всех его летающих кораблей для полета в Нью-Лондон.
   Королева Бригитта ахнула и воскликнула:
   - Иза, но ведь для того, чтобы навести порядок, довольно было отлучить от двора двух этих мегер - Мирну и Виолетту с их мужьями. Зачем же было составлять целый список? Остальные фрейлины лишь подпевали им из страха.
   Но Изольда была неумолима и резко сказала:
   - Черта с два, дорогая Бри. Они тоже вполне заслужили того, чтобы быть сосланы в эту вонючую дыру, Нью-Лондон. И им ещё очень повезло, что король Грунральд так мало интересовался тем, что происходит во дворце. Уж он-то их всех просто отравил бы втихую.
   Кир благодарно посмотрел на своих спасительниц, но не смог от волнения вымолвить ни слова. Он просто расцеловал всех троих красавиц, взявших на себя труд объяснить юной девушке, что иная родня бывает хуже врагов и что не все то золото, что блестит. Ему даже не пришлось объяснять своим друзьям, что Анна-Лиза, Эльза и Иоланта с нетерпением ждут их в гости. Его женушки, встретив в замке на холме Гринхед далеко не самый теплый прием, просто перестали наносить визиты Роджеру и Амалии и стали трижды в неделю устраивать в своем замке веселые праздники. Самые шумные в субботу и воскресенье. Вчерашний субботний бал в связи с возвращением мужа был отменен, но уже утром они разослали приглашения всем своим друзьям и знакомым и просили их прибыть в замок, названный Киром "Пентагоном", не в семь часов вечера, как обычно, а ровно к трем часам пополудни.
   Именно поэтому Кирилл и поднял императора с его юной женой ни свет, ни заря и буквально заставил их подняться на борт "Воина" вместе с приближенными. Калюты и Телемака в городе не было. Один мотался по провинции, а другой по всему Ильмину. Поскольку им тоже было послано и вручено приглашение, то он приказал оставить небольшое, но роскошное воздушное авизо. Раньше эта большая белоснежная летающая яхта с четырьмя синими крыльями была самым быстроходным кораблем Ильмина. Поскольку офицерам и матросам "Воина" было послано коллективное приглашение, то барон Маккензи поступил очень мудро, он оставил на своем корабле только полторы сотни матросов, а всем остальным приказал перейти на борт "Гипериона", считая, что трем сотням королевских гвардейцев будет вполне по плечу защитить его императорское величество от собственной свиты. К приказам жен рыцаря Мастера Миров, а именно так он рассматривал приглашение, этот рослый красавец относился с куда большим почтением, чем к приказам самого императора.
   Когда "Немезида" и "Гиперион" под звуки бравурного марша, исполняемого большим духовым оркестром "Воина Иисуса", подлетали к "Пентагону", Кирилла поразило то, что за какие-то считанные часы его парк с большой лужайкой был превращен в огромный обеденный зал, по краям которого стояли большие шатры. Но более всего его удивило то, что в озере сидел, опершись на свой огромный хвост, Аттила, без башни на голове, но украшенный огромными шелковыми бантами, а внизу, у него под носом, на берегу стоял большой помост. К "Немезиде" тотчас направилась небольшая летающая лодка, которой управлял Камил одетый в черный смокинг с большой белой розой в петлице и сердце рыцаря радостно екнуло потому, что на помосте суетился архиепископ Ренье. Друзья, хлопая Кира по плечам, отправили его в лодку и она тотчас взмыла в небо, где на большой высоте кружились над городом драконы, а "Немезида" и "Гиперион" стали заходить на посадку.
   Стоя рядом с Камилом, он наблюдал через бинокль за тем, как его офицеры, одетые в парадные мундиры, направляли матросов, солдат и офицеров "Воина" в шатры. Там они переодевались и выходили наружу в черных смокингах. Всего в парке по его подсчетам, собралось не менее двадцати тысяч человек и поскольку вся Липовая аллея была запружена каретами и прочими экипажами, то число гостей должно было увеличиться еще не меньше, чем на треть. Его друг-колдун, глядя на него искоса, только посмеивался и когда вдали показался белый летающий корабль с синими крыльями, негромко сказал:
   - Кир, я, конечно, понимаю, что ты человек военный, но ведь не на столько же, чтобы прийти на собственную свадьбу в мундире. Переоденься, парень, не позорь десант, там, позади тебя, есть кое-какая одежонка.
   В лодке действительно стояла большая коробка, в которой он нашел белый фрак, сорочку и все необходимое к нему, включая букетики флердоранжа, который, как и на Земле, в Европе, так и на Ильмине тоже был символом новобрачных. Там было все, кроме обуви. Камил, поставив лодку в дрейф, помог ему справиться с нарядом и, поправив на его груди букетик, вручил футляр с тремя золотыми обручальными кольцами, украшенными крупными бриллиантами, голубым, оранжевым и бесцветным. С улыбкой посмотрев на него, Камил негромко сказал:
   - Кирилл, извини, но обуваться нам придется внизу. Мими, узнав о том, что ты сегодня женишься, сразу же потребовал, чтобы Аттила был на твоей свадьбе свидетелем. У этих драконщиков всё не как у людей. Так что придется нам с тобой прогуляться по башке этого крылатого оболтуса.
   Покружив в воздухе еще полчаса, по сигналу поданному с земли Камил повел летающую лодку вниз. Гости уже заняли свои места в партере и Кирилл, гладя на них в мощный бинокль, с удовлетворением отметил, что Роджер и Амалия сидели в первом ряду, а рядом с ними восседали Калюта и Грунральд. Как только их лодка пошла на снижение, они встали и, разделившись, пошли к трем белым шатрам, стоявшим справа от помоста. Когда они, трижды облетев вокруг головы дракона, спрыгнули с крылатой лодки на громадную, плоскую макушку Аттилы, тот радостно заурчал свое "киур турр" и как только какой-то босоногий маг перепрыгнул с его головы в лодку, стал плавно опускать их к помосту. Гости зааплодировали и радостно завопили, приветствуя новобрачных, ведь в этот самый момент Роджер, Калюта и Грунральд вывели Анну-Лизу, Эльзу и Иоланту из шатров. Подружками у них были Бригитта, Амалия и Молли. Невесты рыцаря Мастера Миров были одеты в пышные свадебные кринолины и с бриллиантовыми коронами принцесс на головах. Пока они медленно и величаво поднимались на помост, где над толпой попов всех конфессий возвышался красавец-архиепископ Анри, одетый в сиреневое, долгополое одеяние и голубой берет десантника, Кир и Камил успели обуться в остроносые сапожки, так что все три невесты увидели своего жениха при полном параде.
   Церемония венчания была недолгой. Анри задал им вопросы, все четверо ответили на них и он объявил их всех мужем и женами, после чего попросил обменяться кольцами. Вот тут-то и произошло самое невероятное событие. Драконы плавно спикировали вниз и с неба на них посыпались миллиона розовых лепестков. Не иначе для этого были ободраны все цветочные клумбы Барилона. В этом цветочном вихре Амалия пылко расцеловала новобрачных, а потом настал черёд всех остальных их друзей и подруг. Они спустились с помоста, прошли к праздничному столу и вскоре начался самый грандиозный свадебный пир, который когда либо устраивался на Ильмине. Наконец-то все жители Барилона смогли через своих делегатов воздать должное рыцарю Мастера Миров.
   К их столу сплошной чередой потянулась процессия из делегация, возглавляемых старшинами цехов и руководителями прочих городских сообществ, который поздравляли их с этим торжественным событием и вручали свои подарки. Самым поразительным для Кира было то, что даже матросы, солдаты и бывшие черти-трудовики подготовились к его свадьбе заблаговременно и тоже изготовили для них подарки в корабельных мастерских. Не остались в долгу и его друзья-десантники, но более всего Кира поразил подарок Роджера, который объявил Барилон и его окрестности герцогством, а его возвел во дворянство и водрузил ему на голову золотую корону. Теперь этот город был его вотчиной, а он стал его светлостью герцогом Киром Торсеном де-Барилоном. Три герцогини, сидящие рядом с ним и Тетюр сияли от счастья, как новые копейки.
  
   Двадцать один день спустя, вволю насладившись почестями, которыми вознаградили его подданные, и совершенно не удовлетворившись столь коротким медовым месяцем, Кирилл с первыми же штормами вылетел на остров Грюнберг. В полет его провожали только самые близкие друзья и стартовал он со дна небольшого кратера, расположенного в семидесяти километрах от Барилона, попрощавшись со своими любимыми рано утром в спальной после бурной ночи, полной любовных ласк, не поспав и каких-то трех минут. От них он ушел тихо и буднично, словно отправился на работу в какую-нибудь контору. Так он уходил из спальной каждый день, начиная с первого же понедельника после свадьбы.
   Все эти двадцать дней у него были заполнены хлопотами, связанными с предстоящей разведвылазкой. Инженеры и техники, работающие под руководством Гуильрина Рифарта, начали готовиться к этому еще несколько месяцев назад и вместе с инженерами-вооруженцами Майкла Стоуна и Тетюром изготовили для него целый арсенал всяких шпионских штучек, но более всего его порадовал сам космос-командор. Еще на Зондаге, найдя на "Левиафане" прекрасно оснащенные мастерские, в том числе электротехнические, он тотчас приступил к строительству летающего корабля нового типа и успел закончить свою работу буквально за неделю до отлета Кира на Грюнберг. Это было транспортное средство, которое могло летать, плавать и ездить по земле. Оно было полностью изготовлено из перлита и имело мощный электрический привод.
   Целую неделю он учился летать, плавать и ездить на этом летающем катере, имевшем в длину восемнадцать метров и нашел его настоящим техническим чудом. Летать на нем было проще простого, так как в магический навигационный компьютер уже были заложены все карты Ильмина, если, конечно, не включать ракетные ускорители. На воде этот чудо-катер, обладавший свойствами глиссера и судна на подводных крыльях одновременно, тоже показывал весьма приличную скорость и единственной трудностью для Кира было управлять им на земле. На таких здоровенных автомобилях ему еще не приходилось ездить, но и с этим он справился вполне успешно и смог бы, при случае, проехать по улицам Барилона никого не задавив. Когда после очередного испытательного полета к океану Кир обнаружил, что мертвые воды затянуты плотной пеленой облаков, он объявил своим друзьям, что улетает через трое суток и тотчас вернулся домой, чтобы провести это время с семьей.
   Прибыв в научно-исследовательское логово Гуильрина в семь часов утра двадцать минут, он отправился в полет уже в половине восьмого. Путь до острова Грюнберг был не близким, почти тысяча семьсот километров, но полет занял всего полтора часа, хотя в итоге он устал до дрожи в коленках, сидя в пилотском кресле. Он, конечно, мог включить автопилот и лететь не спеша, со скоростью в двести пятьдесят километров в час, но тогда у него было бы мало времени на то, чтобы найти удобный выезд из воды на берег. Острова Ильмина, как и вся Палестина, поднимались из океана на довольно приличную высоту, порой в полкилометра, но в большинстве своем высота круты обрывов на берегу составляла метров сто пятьдесят и найти место, где можно было бы поставить катер в тихую гавань было настоящей проблемой.
   Дождь, который добрых два часа лил, как из ведра, кончился и стало намного светлее, хотя все небо и было затянуто низкими, свинцовыми тучами. Взяв в руки бинокль, Кир стал в вглядываться в береговые скалы. Везде было одно и тоже, песочно-рыжая отвесная стена, у подножия которой океан яростно бился о камни. Тут можно было утопить даже перлитовый корабль. Штормило весьма изрядно и катер болтало на трехметровых волнах, как щепку и благом было хоть то, что ему никогда не была знакома морская болезнь. Хорошо еще, что волны гнали его катер на камни не столь стремительно и ему, двигаясь с небольшой скоростью, не составляло особого труда выдерживать дистанцию в полкилометра.
   Такая нервотрепка Кириллу вскоре надоела и он, резко толкнув вперед рычаг реостата, увеличил скорость. Два мощных электродвигателя, едва слышимые до этого момента, тут же загудели громче и катер помчался вперед, прыгая с волны на волну. Обогнув большую скалу, верхушка которой утопала в облаках, стоящую поодаль от берега, он увидел справа большую бухту, глубоко вдающуюся вглубь острова и решил обследовать её, тем более, что волны в ней были намного ниже, из-за чего у него в голове мелькнула мысль: - "Если и не найду удобного места для якорной стоянки, то хотя бы пообедаю без лишней тряски". Однако, уже через несколько минут ему стало ясно, что более удобного места ему, вероятно, уже не найти.
   Во-первых, потому, что в глубине бухты, где она сужалась до километра, было очень тихо, а во-вторых, потому, что прямо напротив акватории берег понижался настолько, что под облаками, метрах в семидесяти от воды, была видна узкая, не более десяти метров, полоска зелени. Похоже, что когда-то там было русло реки, которая ушла под землю и теперь из широкой, низкой пещеры с шумом вырывался довольно мощный водопад. Подобравшись поближе к берегу, где под каменной стеной скала осыпалась, образовав узкую полоску пляжа, состоявшего по большей части из крупных камней, Кир заметил, что за водопадом темнеется пещера и ему сразу стало ясно, что он мог пройти на катере под водопадом и найти для него тихую гавань. Осмотревшись как следует и убедившись в том, что это не обман зрения, он подвел катер к этой стене воды, шириной метров в пятьдесят и направил его внутрь пещеры. Тонны воды, низвергавшейся с тридцатиметровой высоты, буквально вдавили катер вниз, но два гребных винта втолкнули его внутрь пещеры и он запрыгал на волнах, как поплавок.
   В пещере было сумрачно и не так уж и шумно. Кирилл включил прожекторы и даже ахнул от удивления. В этом гроте могла встать на якорную стоянку и "Немезида", имей она способность плавать. Напротив водопада, водным занавесом закрывающим вход в пещеру, имелась даже широкая каменная пристань, за которой уходила куда-то вглубь острова черная, широкая дыра подземного тоннеля. Посветив фарой-искателем в тоннель, он увидел, что метрах в ста от края он обрушился. Все было ясно, как божий день. Когда-то река стекала в океан через этот тоннель, а потом он обрушился и ей пришлось найти себе другой путь. Подведя катер поближе к каменной пристани, он выбрался наружу, перепрыгнул с катера на каменную плиту и, подтянув его этому естественному пирсу крепким причальным канатом, стал думать, как бы ему закрепить свободный конец.
   Мелкие волны, набегавшие на катер от водопада, прибивали его к каменной глыбе. Пользуясь этим, Кирилл не спеша достал из катера тяжелый молоток, прочные стальные крючья и вбил их в щели. Крепко пришвартовав катер к каменной пристани, он решил осмотреться на местности и поискать удобное место для подъема наверх. Слева от водопада ему ловить было нечего, а вот справа, там где в отвесной скале виднелась расщелина, еще можно было попытать счастья. Наружу он выбрался даже не замочив ног и, пройдя по нагромождению камней метров сто, дошел до узкой, метра в полтора, расщелины. Было два часа с четвертью пополудни, а это означало, что он вполне мог провести рекогносцировку на местности, чтобы уже завтра, с утра пораньше, определить, что делать дальше. Судя по старой карте, на которой он нашел эту бухту, неподалеку должна быть небольшая деревня, но кто знает, что там было сейчас.
   Кирилл осмотрел расщелину и сразу же убедился в том, что подняться наверх для него не оставит особого труда, а потому вернулся на катер и стал готовиться к обустройству расщелины. Сложив все, что могло ему понадобиться в большой парусиновый мешок и нацепив на себя, как скатку, моток прочного шнура, он закрыл люк на замок и вернулся к расщелине. Аккуратно пристроив мешок возле расщелины, привязав к нему один конец шнура и расправив моток, он привязал второй конец к поясу и, подобрав полы прорезиненного плаща, стал подниматься вверх по расщелине, упираясь в её стенки ногами и руками. В своей беспокойной жизни ему приходилось подниматься наверх и в более тяжелых условиях, так что уже через десять минут он ухватился рукой за ветку куста древовидного вереска, росшего у края и, проверив ее на прочность, ловко выбрался на край зеленого плато.
   Впереди, метрах в трехстах, зелень кончалась, обрезанная низкой и плотной облачностью, но это его совершенно не волновало. Подняв на веревке мешок, он отнес его подальше от края обрыва и достал из него топор и лопату. В первую очередь он срубил под корень куст вереска, после чего, орудуя лопатой, расчистил площадку, оголив это место до чистого камня, благо толщина дерна не превышала полуметра. После этого он стал устанавливать над расщелиной легкую перлитовую обрешетку и складную балку с талью, чтобы поднимать наверх грузы потяжелее, если на острове найдется что взрывать. Прибив эту конструкцию скальными крючьями к камню покрепче, он привязал и сбросил вниз шторм-трапп с перлитовыми перекладинами, укрепленными на прочных шнурах, свитых из волокон драконника, и провесил вниз страховочный шнур. Как только все было готово, он вооружился острой кирочкой и, спускаясь вниз, срубил ею все острые выступы.
   В последнюю очередь Кирилл туго натянул и прочно закрепил под камнями шторм-трапп и страховочный шнур. Теперь на то, чтобы подняться на верх, у него ушло не более трех минут времени, и когда он посмотрел на часы, то, почесав в затылке, решил немного прогуляться, хотя снова начал накрапывать дождь и у него не было с собой никакого оружия кроме кинжала. До заката солнца было еще почти два часа и, насколько это ему было известно, даже в другое время года ильмиане не подходили к берегу ближе, чем на полкилометра, что в равной степени могло относиться и совершенным людям, а потому вряд ли они осмелятся подойти к стене облаков. Сложив инструменты в мешок, он привязал его к обрешетке на тот случай, если поднимется буря, и решительно зашагал вглубь острова по широкой ложбине, поросшей высокой травой и редкими кустами вереска.
   Минут через пять он вошел в такой плотный туман, что уже на расстоянии трех метров ничего не было видно. Идти, не смотря на ограниченную видимость, было легко, уклон был невелик, но вскоре уперся в густые заросли лещины. Продираться сквозь эту чащу было просто глупо и потому он свернул направо и стал подниматься вверх по откосу старого русла реки. Поднявшись на бывший берег, он тут же очутился в старом дубовом лесу. Вдали он услышал какой-то отдаленный звон и пошел на этот звук, лавируя между толстыми стволами деревьев. Под ногами шелестела опавшая листва, но на Ильмине, с его теплым и ровным климатом, практически все деревья были вечно вечнозелеными. Старая листва, падая с деревьев, по осени тут же заменялась молодой. Так что если ему придется наблюдать за местными жителями, на любом дереве он будет обеспечен отличным естественным укрытием не смотря на ильмианскую зиму.
   Пройдя по лесу около километра и увидев, что туман впереди стал светлее, Кир лег на землю и осторожно пополз по опавшей листве, среди которой было множество никем не тронутых желудей. Пропахав на животе метров двести, он выполз на опушку, поросшую густой, высокой травой, а затем, внезапно, вынырнул из густого тумана на свет и от неожиданности на мгновение зажмурился. Ярко светило заходящее солнце и перед ним расстилался сугубо мирный, пасторальный пейзаж. Впереди, метрах в сорока от стены тумана, стояла высокая решетчатая изгородь, за которой на широкой луговине паслось большое стадо черно-белых коров. Прямо за пастбищем виднелась деревня, а слева от него, метрах в трехстах, стеной вставала мощная, высокая дубрава. Справа же виднелась черная, местами с зелеными полосками, пашня, а за ней лежал холмистая лесостепь.
   Радуясь тому, что он сможет завтра с утра беспрепятственно понаблюдать за жизнью совершенных людей, Кирилл быстро наметил наблюдательный пункт - высокий дуб, росший метрах в десяти от изгороди. Он имел высоту метров в сорок пять и очень густую крону, что делало его идеальным деревом для устройства поста наблюдения. Деревня с него будет видна как на ладони и ему, наконец-то, удастся собрать столь ценную для него информацию, которая позволит хорошо спланировать дальнейший ход всей разведывательной операции. Более всего он хотел принять облик совершенного человека и прошвырнуться по острову Грюнберг не привлекая к себе внимания, если такое вообще возможно. Ведь вполне могло случиться и так, что Сын Неба на острове контролирует каждого из своих подданных, но в глубине души он надеялся на то, что это не так и что островитяне живут не в обстановке тотальной слежки и полного контроля поведения совершенных людей.
   Приподнявшись над травой и бросив последний взгляд на деревню, он шустро юркнул в туман, так и не увидев никого из местных жителей. Через полчаса он был уже на борту катера и, переодевшись в домашний халат и комнатные тапочки, готовил себе плотный ужин. Решив особенно не мудрить, Кир достал из холодильника два готовых комплексных обеда, упакованных в тонкую оловянную фольгу и, отложив в сторону супы, стал разогревать на электрической плите жаркое и гарнир к нему. Ввиду того, что завтра ему предстояло просидеть весь день на дереве, прикидываясь веткой, нужно было уже сегодня исключить из своего рациона любую жидкость. Жажду ведь можно утолить и парой глотков воды, а вот переполненный мочевой пузырь может ох как подвести даже самого железного снайпера, особенно сидящего в секрете.
   После ужина он сделал на карте Грюнберга нужные пометки, собрал все, что могло понадобится завтра с утра, лег спать и уснул чуть ли не мгновенно. Сон его был глубокий, покойный и почти без сновидений, а пробуждение, как всегда, быстрым. Поскольку проснулся он в начале пятого утра, то смог даже поплавать в гроте, хотя вода и была довольно прохладной. Плотно позавтракав, Кир быстро собрался в дорогу и уже без пяти минут пять поднимался по штормтрапу наверх с большим рюкзаком за плечами. Теперь, когда ему было ясно куда идти, он добрался до опушки леса очень быстро и выйдя почти точно к своему дубу. Там, в полосе тумана, рыцарь-разведчик снял рюкзак и вынул из него тот единственный предмет своей экипировки, который изготовил сам - снайперский костюм, в котором он походил на куст или ветку дерева. Надев его, он вытащил перлитовый ранец, повесил рюкзак на сучок и в предутренней мгле тенью метнулся к дубу.
   Взбираться наверх по дереву, ствол которого вряд ли смогли обхватить и четверо взрослых мужчин, было ох как непросто, но Кирилла выручило хитроумное устройство, сделанное Гуильрином и Тетюром. Оно было похоже на большую ракетницу с катушкой, как у спиннинга, только стреляло не сигнальной ракетой, а магической липучкой-осьминожкой, обладающей способностью намертво прикрепляться к чему угодно, хоть к чьей-то заднице. Рассмотрев в полумраке толстенный сук, он прицелился и сжатый воздух выстрелил липучку вверх. Та, едва коснувшись сука, мгновенно развернула свои щупальца и теперь для того, чтобы оторвать её от него, потребовался бы разве что танк. Ухватившись покрепче за пистолетную рукоять, он нажал на кнопку и маленький, но мощный электромоторчик стал наматывать на катушку тонкий шнур, свитый из нитевидного перлита, порвать который он не смог бы даже при всем своем желании.
   Добравшись до сука, ему было достаточно нажать на еще одну кнопку, глубоко утопленную в торец рукояти и легкий электрический разряд тотчас заставил липучку отцепиться от коры и превратиться в шарик размером чуть меньше теннисного мяча. Дальнейший путь на вершину дуба был уже куда более легким и рассвет Кир встретил сидя на перлитовом ранце, укрепленном в развилке меж двух ветвей, поставив ноги на другую ветку. Выщипав в листве узкую амбразуру, он надел на голову небольшой панорамный бинокль и замер, положив на ногу большой блокнот для записей и зарисовок с зеленой, в бурых пятнах, как и его физиономия, обложкой. Деревня к этому времени уже проснулась, но активного движения кроме того, что хозяйки с красными рожками стали выпускать коров с подворий на единственную улицу, пока не наблюдалось. Зато он убедился в том, что этот сучий сын неба Джонни Морбрейн даже такое захолустье обеспечил электрическим освещением и в каждом доме ярко светились окна.
   Это позволило Киру посмотреть на то, как завтракают волосатые черти-трудовики, их очаровательные подруги и рогатые детишки. Фермеры везде вставали рано и хотя небо только-только начало светлеть, уже весь пипл был на ногах, но из дому они, почему-то, стали выходить в массовом порядке только после того, как небо заалело в полный рост. Всего он насчитал в деревне семьдесят три хозяйства и три постройки, окна которых оставались темными, но зато снаружи, на столбах, горели электрические лампочки под жестяными колпаками из чего можно было сделать вывод, что это какие-то местные госучреждения. Правда, одно из них походило на двухэтажную казарму с большим плацем во дворе, а еще одно на что-то вроде склада. Именно к нему с рассветом потянулось дюжины три здоровенных чертей-трудовиков, которые несли с собой корзинки с тормозками, собранными им в дорогу женами. Здороваясь на улице друг с другом, они крепко пожимали руки друг другу, хлопали друг друга по спине и оживленно жестикулировали, как во время дружеской беседы по пути на работу.
   Собравшись перед воротами склада, они расселись на длинной скамейке и принялись чего-то дожидаться. Вскоре из склада вышло трое солдат в серых мундирах с черными лампасами и карабинами чрез плечо. Черти-трудовики стали приветствовать их как старых друзей. Из подворья напротив вышла молоденькая чертовка с большой корзиной в руках и её окликнул один из солдат. Девушка подошла к нему и угостила его и двух других солдат большими фиолетовыми пирожками. Поговорив с ними несколько минут, она пошла в казарму и, дойдя до неё, отдала корзинку солдату, вышедшему из двери. Все это более всего походило на службу крохотного гарнизона в глубинке, в маленьком селе, где все друг друга знают и относятся к солдатам, как к хорошим и добрым соседям. Правда, солдат в этой деревушке оказалось на взгляд Кира многовато, целых два взвода, именно столько он насчитал, когда эти рогатые вояки выбежали из казармы на утреннюю зарядку, которой занимались с большим энтузиазмом.
   Тем временем хозяйки, еще затемно подоившие коров, стали хлопотать во дворах возле каких-то одинаковых установок, стоявших под навесами. В каждом дворе держали по десятку, а то и по полтора коров. Трудовики выносили из коровников большие серебристые бидоны и заливали молоко в большие емкости этих странных установок. После этого хозяйки стали выливать в баки темно-коричневую, густую жидкость из четырехгранных бутылок с мерными делениями. Такие во множестве они обнаружили на камбузах "Левиафана" и об этой жидкости до сих пор спорили все маги Ильмина. Кир по этому поводу не имел собственного мнения, но помнил, что и эта жидкость, и все продукты, обработанные ею, имели резкий запах ацетона и ещё чего-то непонятного и неприятного.
   Молоко, смешанное с коричневой гадостью, приобрело ярко-розовый цвет и, похоже, сделалось любимым напитком совершенных людей Грюнберга. По всей деревне домочадцы высыпали во двор с глиняными кружками и хозяйки принялись потчевать им своих домашних от мала до велика. Бидончики с молоком понесли со дворов и солдатам. После того, как всеобщее питие молока закончилось, хозяйки включили агрегаты и Кирилл понял, что это банальные сепараторы. Малиновые сливки текли из них в оранжевые бидоны, объемом литров на сорок, а обрат сливался в желтые, раза в три побольше. Когда работа была закончена, хозяйки с дочерьми занялись мытьем молочных бидонов. Черти-трудовики выносили бидоны со сливками на улицу и ставили их у дороги, но не все сливки сдавались государству Сына Неба. Примерно треть хозяева оставляли себе. А вот то, как они поступали с обратом, удивило Кира и того больше.
   Когда хозяйка той усадьбы, за которой он внимательно наблюдал, помыла сепаратор, она перешла к другой установке, которую уже выкатили из большого амбара двое дюжих трудовиков. Она была похожа на бетономешалку, только засыпали в неё не песок и щебень, а отборную кукурузу, мешки с которой фермеры выносили всё из того же амбара. Хозяйка строго следила за тем, сколько зерна засыпалось в бетономешалку и сколько в неё заливалось обрата. После того, как все было готово, она отмерила в мензурку небольшое количество коричневой бурды и нажала кнопку. Понимая, что этот процесс займет какое-то время, Кир перевел взгляд на тех трудовиков, которые сидели у ворот склада. Из него уже выехало два здоровенных электромобиля-грузовика и черти, помогая друг другу, забрались в кузов, где для них были поставлены простые деревянные лавки. Грузовики выехали из деревни, доехали до шоссе и поехали по нему направо, в сторону леса.
   С другой стороны к деревне ехал еще один грузовик, но уже фургон. Через несколько минут он медленно поехал по улице, а двое чертей с темно-синими рогами, одетые в полувоенные мундиры, стали собирать бидоны со сливками и выставлять из фургона пустые. Иногда они доставали из фургона какие-то корзины и коробки, которые у них забирали хозяйки или их дочери. Мужиков это не интересовало, но судя по тому, что некоторые чертовки подходили к водителю и протягивали ему записки и какие-то цветастые бумажки. Из этого Киру стало ясно, что Сын Неба ввел в обращение бумажные деньги, а поселянки таким образом заказывали себе какие-то товары. В общем у них все было как у людей, кроме того, что кукуруза превращалась в бетономешалках в какую-то ярко-сиреневую кашу, которая вываливалась из них в большие жестяные ящики черного цвета с крышками, судя по всему, чертовски тяжелые. Да, оно и было понятно, ведь в каждую бетономешалку засыпалось по пять с половиной мешков кукурузы и она превращалась в итоге в мелкую, рассыпчатую крупу. Это явно был корм, вот только не ясно кому он предназначался потому как фермеры не только морщились при виде этой каши, но и сплевывали иной раз в эти ящики перед тем, как закрыть их крышками.
   После того, как из бетономешалки выгребли всю кашу, её закатили, так и не помыв, в амбар и вся деревня зажила обычной жизнью. Хозяйки и их дочери принялись кормить птицу, кроликов и овец, которых, почему-то не выпускали на пастбище, а мужики занялись своими мужскими делами. Кто-то чинил упряжь, кто-то выводил из конюшни лошадей и запрягал их в повозки, чтобы отправиться куда-то по другим своим делам. В общем забот в деревне, как всегда, хватало. Рогатая ребятня, а в этой деревне Кир не увидел детей моложе лет семи-восьми, умчалась купаться на озеро, блестевшее километрах в пяти между двух холмов, а девочки помогали матерям. Дочки постарше отправились в какую-то лавку, неся в корзинках граненые бутыли, именно этим делом, выдачей бутылок с коричневым сиропом, занималось третье госучреждение. Впрочем, помимо него девушки покупали в этом сельпо какие-то конфеты и еще бог весть что, завернутое в бумагу.
   Вот за этим и наблюдал Кир весь день, насчитав в деревне триста восемьдесят шесть обитателей вместе с солдатами. Расовый или классовый состав этой деревушки был весьма прост, черти-трудовики с темно-синими, почти черными, рогами, смуглые и волосатые, одетые точно так же, как и те трудовики, которых он видел на Зондаге, очаровательные чертовки с алыми рожками, обалденными сиськами и сногсшибательными задницами, любительницы принарядиться, а также черти-солдаты с просто синими рогами. Правда, в трех домах этой деревни проживали черти с синими рогами, но носили они одежду простых трудовиков и занимались теми же самыми делами. Оружия у трудовиков он не заметил, но зато у солдат помимо карабинов, которые были у каждого, Кирилл насчитал еще тридцать два пистолета, шесть ручных пулеметов, два станковых крупнокалиберных пулемета на колесных лафетах со стальными щитками, два миномета калибром примерно пятьдесят семь миллиметров и четыре сорокапятимиллиметровые базуки.
   Два взвода с таким вооружением, да еще с пятью электромобилями, один из которых был похож на джип "Хаммер", были весьма серьезной боевой единицей. Да, и без дела солдаты не прохлаждались и сразу после завтрака один взвод погрузился на два грузовика, к которым прицепили оба пулемета, и укатил куда-то. Судя по тому, что в грузовик было погружено двенадцать ящиков, а все солдаты надели на головы каски, на стрельбище. К тому же дедовщиной в армии Сына Неба даже и не пахло и уже одно это гарантировало её высокий моральный дух, ну, а о физической подготовке и вовсе не шло и речи. Все солдаты, как на подбор, были здоровенными парнями, ростом за метр восемьдесят и хлюпиками их мог назвать разве что Арнольд Шварценеггер, да, и то с хорошего бодуна. Правда, занятий по рукопашному бою с ними никто не проводил.
   Примерно за час до заката в деревню въехал на двуколке, запряженной крупным рыжим рысаком, какой-то путешественник, увидев которого Кирилл чуть не сверзился с дерева. Это был высокий, светлоликий черт с легким румянцем на гладко выбритых щеках, с длинными волосами и светло-голубыми, серебристыми рогами. К тому же он был одет во вполне партикулярное платье, состоящее из черных штанов, коричневого пиджака с подшитыми черной кожей локтями и голубой рубахи с синим галстуком в черную полоску. Спросив у девушки дорогу, он проехал к последнему подворью в деревне, хозяева которого держали корчму и постоялый двор, и въехал в открытые настежь ворота во двор, где к нему тотчас бросились двое парней, а еще один взял под уздцы рысака.
   В голове у Кирилл тут же мелькнула шальная и дерзкая мысль: -"Мне нужно вытряхнуть этого парня из его коляски и прошвырнуться вместо него по острову, но предварительно нужно будет его хорошенько допросить кто он такой и почему катается по дорогам в гордом одиночестве". Прикинув, как ему будет ловчее подобраться к корчме, он желудем свалился с дуба и, отбросив подальше ранец, с разбега перемахнул через изгородь на пастбище, с которого полчаса назад увели коров. Короткими перебежками он пересек открытое пространство, ласточкой перелетел через каменную стену двухметровой высоты и залег в траве под стеной.
   Теперь ему следовало пробежать по саду метров пятьдесят до большой конюшни и подумать о том, как бы подобраться поближе к корчме. Она, как на грех, стояла у самого тротуара. Хорошо, что в деревне не было собак. Изображая из себя куст сирени, вздумавший прогуляться по саду, Кир короткими перебежками добрался до конюшни, в узких окнах которой горел свет. Под стеной конюшни росло несколько кустов жимолости и он решил добавить к ним еще один и подобрался поближе к открытому окну. Внутри о своем, о девичьем, разговаривали двое трудовиков. Один, сидя на пеньке, занимался починкой хомута, а второй чистил распряженного рысака бледнолицего черта. Разговор, по большей части, носил совершенно несущественный для Кира характер и он уже собирался идти дальше, как тот парень, который починял хомут, вдруг, поинтересовался у своего коллеги:
   - Гюйс, ты пойдешь слушать светлого господина?
   Парень с военно-морским именем, подумав, ответил:
   - Не знаю, Триггер. Мне нужно еще прибраться здесь, да, и дома меня ждут. Отец собрался ехать завтра за углем и мне нужно подготовить фургон. А откуда он будет, этот светлый? Из наших мест?
   Шорник с радиотехническим именем громко фыркнул и презрительным тоном бросил своему товарищу:
   - Ну, ты, даешь, Гюйс. Светлый господин приехал к нам аж из самого Беренгора, он столько всякого повидал на свете, а ты толкуешь об угле. Он, может быть, лично видел самого Сына Неба, а ты домой торопишься. Светлый господин остановился у нас всего на одну ночь и завтра с рассветом отправится прямиком в Ромсток, посмотреть на тамошних канатоходцев. Он ведь служит при дворе ослепительного лорда Рудифа помощником мастера развлечений и ищет для него актеров.
   Уже только того, что сказал Триггер, Киру было вполне достаточно, чтобы немедленно начать действовать и действовать стремительно. Косматой тенью он метнулся в сад, пробежал меж апельсиновых деревьев и с хода перелетел через стену. Осмотревшись, он бегом помчался через пастбище, стараясь не попасть ногой на коровьи мины и уже вскоре несся во весь дух к катеру. С обрыва он спускался не по лестнице, а скользя по страховочному шнуру, что позволило выиграть ему еще пару минут. Добравшись до катера, он первым делом, делом принял душ и занялся ужином, разогрев сразу четыре упаковки комплексного обеда. После литра озверина все это исчезло в его желудке с ошеломляющей скоростью. Даже не переведя дыхания после ужина, он тотчас начал готовиться к похищению рогатого светлого господина и первым делом достал из ящика большой кожаный мешок, пропитанный гудиром для вящей водостойкости.
   На этот раз ему была нужна совсем иная маскировка и потому, собрав в дорогу все необходимое, он зашел в крохотную гримерную, где на болванках красовалось несколько париков с рогами. Выбрав себе темно-каштановый парик с серебряными рогами, он надел его на голову и ухмыльнулся. Зеркало отразило нахальную, гладко выбритую физиономию, которой, явно, не хватало нескольких мазков белого грима, но с ним можно было не торопиться. Теперь ему следовало одеться подобающим образом и для своего дебюта он решил выбрать самый непритязательный костюм, который достался ему в качестве трофея. Это была песочного цвета брючная пара с коричневым жилетом и бежевой рубахой, к которой прилагался набор из нескольких галстуков. В том гардеробе, который стоял в каюте одного из артиллерийских офицеров "Левиафана", это был единственный цивильный костюм того черта, который стал по окончании боя Джузеппе Торино и в нем ничто не напоминало об истинной профессии его владельца.
   Через два часа Кирилл уже был на опушке леса километрах в восьми от деревни и устанавливал там маячок, чтобы утром, после похищения помощника мастера по части развлечений, не промахнуться, въезжая в лес на его таратайке. Теперь настало время поработать в тумане топором и построить небольшой гараж для пролетки и рыжего рысака, ведь не потащишь же с собой в Барилон эту таратайку и здоровенного жеребца. До этого он уже успел сбегать до шоссе, осмотреть его на протяжении трех километров и наметить место съезда к лесу. Между лесом и шоссе был широкий, недавно выкошенный луг, поросший редкими кустами и проехать через него на двуколке будет очень легко. По пути к лесу он установил несколько маячков, чтобы потом не плутать.
   К четырем часам утра все было готово и он побежал к высокому дубу, росшему неподалеку от шоссе на полпути между деревней и тем местом, где ему нужно будет свернуть с дороги к лесу. Там он переоделся в костюм Джо Торино надел поверх костюма свой снайперский балахон, после чего забрался на дерево и, взяв в руки мощный бинокль, стал ждать рассвета. У него, наконец, появилось время для того, чтобы немного подумать, но как всегда в подобных ситуациях все его мысли были направлены только на то, что он мысленно просчитывал все возможные ситуации и прорабатывал различные варианты своих действий. Думать о чем-либо ином он просто не мог, да, этого, в общем-то сейчас и не требовалось. По привычке Кир решал проблемы по мере их возникновения. Жизнь не раз доказывала ему, что это и проще, и надежнее. Как говорится, человек предполагает, а судьба располагает. Спать ему не хотелось и это в данную минуту было главным, а ещё он молил Бога о том, чтобы у светлого господина не оказалось провожатых.
  

Глава вторая

  
  
   Помощник мастера развлечений при дворе ослепительного лорда Рудифа оказался жаворонком. Он поднялся еще затемно и с первыми лучами солнца тронулся в путь. Кир очень удачно выбрал второй наблюдательный пункт и ему было хорошо видно, как светлый господин вышел из деревенской гостиницы и сел в свою двуколку. Как только он выехал со двора, Кир осмотрел шоссе. Оно было пустынным. Быстро спустившись с дерева, он упаковал свой снайперский костюм в полотняный мешок и сунул его в дорожную суму с широкой лямкой. Подхватив свой скарб, он бегом бросился к шоссе и пробежал по направлению к деревне километра два, где развернулся и не спеша пошел прочь от деревни, надеясь на то, что это не вызовет у светлого господина никаких вопросов.
   Минут через десять его догнал светлый господин и, придержав лошадь, поехал шагом. Кирилл остановился, повернулся к нему и с беспечной улыбкой поднял руку, внимательно рассматривая одинокого путешественника. Это был молодой парень с грустным лицом и влажно-блестящими, миндалевидными карими глазами. Высокий и широкоплечий. Его поношенный, но, похоже, дорогой костюм был тщательно вычищен и отутюжен, а серебряные пуговицы, тусклые вчера, горели огнем. Он, явно, имел успех у рогатых девиц, раз за ним так ухаживали. Вот только рогов ему никто не надраил и они имели какой-то тусклый и обшарпанный вид, зато волосы были чисто вымыты, тщательно расчесаны и даже взбиты коком, словно этот черт хотел укрыть ими свои серебристо-голубоватые рога. Руки у этого парня были большими, мозолистыми и он всем своим видом вызывал у Кира уважение к себе. Посмотрев на него с любопытством, светлый господин сказал:
   - Доброго вам утра, светлейший лорд. Вы, вероятно, шли всю ночь пешком и изрядно устали? Садитесь в мою коляску, светлейший лорд, я направляюсь в Ромсток и охотно подвезу вас. А еще мне собрали в дорогу кое-какую снедь и вы сможете позавтракать здоровой деревенской пищей.
   Кир улыбнулся ему вымученной улыбкой. Столь вежливое и любезное приглашение совершенно не входило в его планы и ему стало немного не по себе. Первоначально он просто хотел остановить этого типа и без лишних разговоров вырубить, заскладировать в кладовке катера, а уже потом, в Барилоне, заниматься расспросами. Теперь он уже не мог поступать столь бесцеремонно. Подходя к двуколке, он подумал, улыбаясь значительно дружелюбнее: - "А, черт, ладно. Сначала поговорю с этим парнем, а потому уж возьмусь за него всерьез и привезу в Барилон в качестве почетного пленника". Забрасывая свою торбу в повозку, он сказал:
   - И вам доброго утра и счастливого дня, любезный светлый лорд. Премного вам благодарен за приглашение присоединиться к вам, я, право же, уже изрядно намучил ноги и все ждал, когда же в сторону Ромстока поедет хоть какая-нибудь телега. Меня зовут Кир. Вот, путешествую налегке.
   Брови светлого удивленно выгнулись и он воскликнул:
   - Вот как? Путешествуете налегке. Вы весельчак и оптимист, мой друг, коли способны говорить о своей работе, как о путешествии. - Протягивая ему руку как для рукопожатия, так и для того, чтобы помочь, он представился - А меня зовут Рамар и хотя я получил это имя от самого Сына Неба, оно мне ненавистно, светлейший лорд.
   Сказав это, Рамар с вызовом посмотрел на Кира. Он, явно, провоцировал его и Киру не составило большого труда сопоставить это с его же словами относительно смехотворности путешествия налегке. Исходя из того немногого, что уже видел на Грюнберге и из того, как действовали черти на "Левиафане", он уже сделал вывод, что все они были настроены на работу чертовски серьезно. Поняв слова об оптимизме так, что Рамар, видно, понял его собственные слова, как некую иронию, он демонстративно испустил подчеркнуто огорченный, тяжкий вздох и, устало махнув рукой, мрачным голосом сказал, усаживаясь на мягкие кожаные подушки сиденья:
   - Эх, любезный мой светлый лорд Рамар, уж лучше думать так, коли Сын Неба в своей бесконечной доброте оставил тебе хоть малую толику твоих прежних мозгов. В противном случае тебе остается только одно - набраться духа, разбежаться что есть силы и спрыгнуть в мертвые воды, что, однако, вовсе не подобает совершенному человеку.
   Рамар опустил взгляд, негромко чмокнул губами и легонько тронул бока своего рысака вожжами. Тот послушно тронулся шагом. Пролетка поехала вперед тихо шелестя гудировыми шинами по асфальтированному шоссе. Помолчав пару минут, светлый спросил не поднимая головы:
   - Вам, верно, тоже не нравится ваше новое имя?
   Кир не ответил, но снова тяжко вздохнул и тоже опустил голову. Рыжий рысак по прежнему шел шагом. Дорога была пустынной и до нужной точки оставалось еще километров семь, так что они успеют немного поговорить, если, конечно, светлый не пустит своего жеребца рысью. Для того, чтобы как-то разговорить своего водителя, он вежливо спросил его:
   - Господин Рамар, прошу прощения, что я обращаюсь к вам так, но я не знаю вашего настоящего имя, того, которое вам дали при рождении ваши родители, а не какой-то там ловкий пройдоха-маг, выдающий себя за Сына Неба, скажите, почему вы отправились в путь один, без дюжины наших доблестных вояк, этих шустрых волосатиков с козлиными рогами?
   Он намеренно дал солдатам такое определение, стремясь выяснить глубину различия между кастами или расами этих рогатых существ. Его вопрос заставил Рамара громко рассмеяться и он оживленно воскликнул:
   - Блестяще сказано, господин Кир! Это непременно нужно записать. Оказывается, что в государстве абсолютной гармонии все еще находятся такие совчелы, у которых излишняя волосатость солдат и их старательность способна вызвать смех, а антенны небесного голоса ассоциируются с рогами домашних животных. Это просто великолепно и прямо говорит о том, что Сыну Неба так и не удалось добиться полной гармонии, как он ни старался.
   Он остановил пролетку и, повернувшись назад, вытащил из дорожного кофра толстую записную книжку и перьевую авторучку, явно, изготовленную серийно. Записывая свое наблюдение, он старательно диктовал себе под нос:
   - Услышано, как-то раз в корчме меж двух колес, как один веселый совчел в шутку назвал наших доблестных солдат шустрыми волосатиками, а антенны небесного голоса уподобил козлиным рогам. Весьма точное наблюдение. - Повернувшись к Киру он сказал с грустной улыбкой - Память стала совсем никуда не годная. Если не запишу какую-нибудь интересную мысль или шутку немедленно, то уже через час и не вспомню над чем смеялся. Зато все инструкции и распоряжения, даже самые давние, помню наизусть.
   У Кира что-то екнуло в груди и он, вдруг, почувствовал острую жалость и сочувствие к этому парню с плохо ухоженными рогами и грустной улыбкой на лице. Память, однако, оказалась у него не столь уж плоха. Забросив свой гроссбух в кофр, он снова легонько тронул рысака вожжами и спокойным, деловитым голосом доложил ему о себе:
   - Господин Кир, я помощник мастера развлечений во дворце ослепительного лорда Рудифа, младшего брата Сына Неба. Для совчела моего ранга это высокая должность в ареопаге архонтов и у меня действительно есть помощники, такие же светлые господа, как и я, но мне не хочется отрывать их от дома. Поэтому я и путешествую один. Вся моя работа заключается в том, что я езжу по княжеству и ищу актеров, которые своим талантом способны удовлетворить взыскательный вкус лорда Рудифа и порадовать своими выступлениями трудовиков и солдат. Сейчас я направляюсь в Ромсток, чтобы посмотреть на тамошнюю труппу канатоходцев. Если они действительно так хороши, как о них говорят, светлейший, то, возможно, что уже очень скоро вы сможете посмотреть на их выступление по небесному голосу в одной из вечерних развлекательных передач, что транслируются прямо из дворца ослепительного лорда Рудифа. Потом я поеду в Меланиньнью или Карбон. Куда точно, я еще не решил, да это и неважно. Все равно в последнее время развлечениям уделяется времени все меньше и меньше. У меня даже создалось такое впечатление, что чем реже я беспокою мастера развлечений своими рапортами по небесному голосу, тем больше это его радует. Видимо, в княжестве не все благополучно, раз даже моих собственных помощников, совчелов столь мирной профессии, стали обучать воинскому мастерству. Странно, но меня самого, почему-то, в армию не зовут, а ведь я, когда-то, был весьма неплохим воином. - Немного помедлив, он пояснил - Когда-то, любезный господин Кир, меня звали Марио Каничи. Но это было давно, еще в прошлой жизни, когда мы ничего не знали о великой миссии Сыны Неба, и, как сейчас принято говорить об этом, были жалкими, тщеславными и бестолковыми людишками, которым не были ведомы высокие помысли и стремление к истинной гармонии. - Насмешливо посмотрев на Кирилла, он спросил - А вы, светлейший лорд, почему путешествуете без солдат, да, к тому же еще и пешком? Ведь вы, судя по вашей фигуре и ловким движениям, являетесь офицером и служите Сыну Неба с куда большей пользой, чем я, крохотный винтик в огромной машине культурного просвещения и пропаганды идей гармонии.
   Услышав настоящее имя Рамара, Кир чуть было завопил от радости и снова поменял свои планы. Теперь ему нужно было хоть как-то объясниться прежде, чем посыпать герцога Марио Каничи золотым порошком Тетюра, чтобы не вызвать у того негативных впечатлений о нем. А еще он не мог поверить в то, что это действительно был префект Грюнберга собственной персоной, друг и соратник Грунральда, с которым в молодости они отвоевали этот остров у союзников магов с Южных островов. Нащупав в правом кармане пиджака плоский пузырек, он на ощупь установил на рычажок на его пробке-дозаторе, отмеряющей вырубающий порошок, на шестичасовую легкую блокировку и насыпал его себе на ноготь. Теперь ему оставалось только щелкнуть у герцога ногтем под носом и крохотный золотой шарик брызнет ему в лицо тончайшей пыльцой, но, перед тем, как сделать это, он дружелюбно улыбнулся герцогу Каничи и сказал:
   - Увы, ваше сиятельство, но я не смог взять с собой ни одного из своих солдат, хотя они и умоляли меня об этом. Дело в том, ваше сиятельство, что я не привык рисковать чужими жизнями, отправляясь в рискованное путешествие и привык делать всю тяжелую работу сам. Понимаете, ваше сиятельство, я рыцарь Мастера Миров Кир Торсен и прибыл на Ильмин за тем, чтобы освободить острова, да, и самого Джонни Морбрейна, которого амулет Силы Тьмы заставляет выдавать себя за Сына Неба, от Хозяина Тьмы, этого извечного пакостника и врага нашего доброго Мастера Миров. Поэтому, ваше сиятельство прежде, чем отвезти вас в Барилон, где вас встретит ваш старый друг король Грунральд, я вынужден лишить вас возможности двигаться.
   Герцог Каничи посмотрел на Кира с такой мольбой во взгляде, что он даже смутился, когда щелчком пустил в его лицо облачко золотистой пыльцы, парализовавшее его на шесть часов. Правитель Грюнберга отключился мгновенно, но не полностью, так и мог слышать Кира. Зато теперь, когда герцог был во власти магических сил, ему было очень трудно причинить вред, ведь даже выстрел в упор или удар кинжалом не нанесли бы ему никакого вреда. Пожалуй, только так он мог пронести его мимо магических мертвых вод, действовавших на ильмиан, как мощный магнит. Убедившись в том, что порошок подействовал, он достал из своей торбы маленький серебряный кнутик мага Альберта и, вытянувшись вперед, легонько стеганул им жеребца, превратив его тем самым в своего послушного помощника и весело крикнул:
   - Эгей, дружок, пошевеливайся, дуй рысью до поворота и как только увидишь слева от себя листок бумаги на кусте, съезжай с дороги к лесу. - Придерживая герцога за локоть, он виноватым голосом сказал - Простите меня, ваше сиятельство, что я был вынужден применить по отношению к вам такую мощную магию, но иначе мне не пронести вас до своего катера мимо мертвых вод. Там тоже действует магия, но уже магия самого Мастера Миров. Впрочем, Марио, вы и сами очень могущественный маг, так что мне было бы глупо объяснять вам, что из себя представляют мертвые воды. Постарайтесь не волноваться понапрасну, мертвым водам я вас ни за что не отдам и если вам суждено в них погибнуть, то только вместе со мной. Ну, а поскольку моя работа на Ильмине еще только начинается, то помирать я не собираюсь. Тем более таким унылым и скучным образом.
   Рыжий жеребец, проявляя чудеса сообразительности, резвой рысью помчался по шоссе. Он быстро нашел маячок рыцаря - листок бумаги, прицепленный к кусту и, сбавив ход, съехал с дороги на луг. Кирилл мимоходом снял маячок и велел коню ехать к другому. На шоссе по прежнему не было ни души, погода стояла сухая, луг был скошен, а потому нигде не осталось следом, по которым можно было бы сразу же увидеть, что кто-то поехал к лесу. Через полчаса таратайка герцога уже была заведена в большой шалаш, надежно укрытый от посторонних глаз не только лесом, но и густым туманом и Кир принялся готовиться к последнему этапу своей операции по вызволению герцога Каничи из плена. Первым делом он переоделся в комбинезон из драконьей кожи, пропитанной гудиром и надел на голову перлитовую сферу и бронежилет. В ней он хоть что-то мог видеть в густом тумане, а перлитовый броник в данном случае играл роль спасательного жилета.
   После этого он бережно вытащил герцога из двуколки, распрямил его и вложил в прочный кожаный, водонепроницаемый мешок, подбитый изнутри мехом снежной выдры. Надев широкие лямки этого длинного рюкзака себе на плечи, он пристегнул его к себе еще и двумя широкими ремнями. Теперь уж точно если мертвые воды уволокут герцога, то только вместе с ним. Собравшись в обратный путь, Кир вышел из шалаша и, высыпая из мешочка серебристый порошок, обошел его по периметру, возводя непреодолимый магический заслон, что должно было уберечь жеребца герцога Каничи, которого он вырубил на максимальный срок - десять суток, от всяких неприятностей метеорологического и прочего характера. Перекрестившись, он быстрым шагом пошел к старому руслу реки.
   Через полчаса, ни разу не заплутав в густом тумане, он добрался до берега. Погода, всю ночь благоприятствующая ему, испортилась. Точнее на море бушевал самый настоящий шторм и волны с таким ревом бились в берег, что ему даже стало жутко. Однако, делать было нечего, ждать у моря погоды можно было до еврейской пасхи и морковкиного заговенья и он, прицепив перлитовый карабин к страховочному шнуру, стал спускаться вниз по шторм-траппу. Против него восстал не только океан, но и атмосфера Ильмина. Ветер, окончательно сбесившись, мотал его, как тряпичную куклу и старался оторвать от хлипкой на вид, но чертовски прочной лесенки. Он бил его о края расщелины и выл, словно целый легион волков, но это были еще цветочки. Вот когда Кир спустился вниз, началось самое веселое. Благо у него хватило ума протянуть прочный канат от каменной пристани до места подъема и надежно прикрепить его к каменной стене. Выбрав удобный момент, когда волна, ворочая камни, схлынула, он спрыгнул с лесенки и быстро перецепил страховочный карабин.
   Океан, словно обалдев от его наглости, опешил и малость замешкался с очередной волной. А может быть он просто готовился к мощной атаке, но, так или иначе, Кириллу удалось пробежать метров сорок прежде, чем его мертвые воды не шандарахнули по нему мощной, многотонной волной, крепко приложившей его к каменной стене. Хуже всего было то, что эта волна обстреляла острыми камнями его ноги. Воя от возмущения и боли, он дождался того момента, когда вода схлынет и снова бросился бежать к гроту прицепившись к канату, как сторожевой пес, охраняющий склад с ценным имуществом. Следующая волна была посильнее первой, но он успел вскарабкаться на большую глыбу и она даже не смогла толком накрыть его с головой. Это позволило ему без помех перецепить карабин и снова броситься вперед. До грота оставалось каких-то тридцать метров, но начиная с этого места ему пришлось идти по грудь в воде, что было весьма сомнительным удовольствием, так как вода вела себя, словно живое существо, сиречь злобная псина и буквально грызла его тело.
   Снова взобравшись на камень рядом с гротом, Кир глянул вниз и даже ахнул от удивления, прочнейшая драконья кожа была вся изодрана в клочья, а ноги сплошь покрыты кровоподтеками и ссадинами. Улучив момент он бросился в грот и не нашел опоры ногам, вода размыла насыпь, по которой он недавно мог ходить не замочив ног. Океан, словно поняв, что через пару минут он будет внутри своего катера, бросился в последнюю, самую мощную атаку и, проламывая огромной волной водный занавес водопада, с головой накрыл не только его, но и катер, все прожектора которого ярко горели. Вот тут-то он и промахнулся, так как волна потащила Кира по канату к катеру, а не от него. К тому же волна попалась какая-то очень уж тупая и, перелетев через катер, стремительно помчалась внутрь старого тоннеля, грозно грохоча здоровенными камнями. Мешкать и раздумывать уму было уже некогда и Кирилл, быстро отцепившись от каната, метнулся вплавь к люку, круглый иллюминатор которого своим светом указывал путь к спасению.
   Правда, забраться внутрь он все-таки не успел. Волна, влетев в тоннель и не найдя там ничего интересного, помчалась обратно. Хотя сила у неё была уже не та, что прежде, она ревела, словно целое стадо медведей. Все произошло в считанные секунды. Кир метнулся к катеру тогда, когда он был погружен в воду по самые, так сказать, брови и только собирался всплывать из-под воды, что он и сделал после того, как он вцепился руками в поручни. Волна ударила в длинный рюкзак с недвижимым герцогом внутри и вместо того, чтобы оторвать его от Кира, только придавила покрепче к нему, накрывая их с головой и испытывая на прочность причальные канаты, сплетенные из драконника, обвивавшего тонкий, но чертовски прочный перлитовый шнур. Ревя и беснуясь, она была вынуждена убраться восвояси ни с чем и рыцарь, откинув забрало, насмешливым голосом громко заорал ей вслед:
   - Ну, что, дура? Отсосала? Вали отсюда, идиотка мокрожопая, не путайся под ногами у рыцаря Мастера Миров!
   Сердито ворча, волна свалила, прихватив с собой в качестве трофея его медную фляжку с озверином, обтянутую зеленой тканью. Катер выскочил из воды, как пробка, и заплясал, словно бы радуясь. Кирилл открыл замок и, рывком распахнув люк, быстро затолкал внутрь катера кожаный мешок с герцогом. Захлопнув люк, он снова заорал во всю мощь своей луженой глотки:
   - Океан! Я тебя не боюсь! Можешь реветь хоть до усрачки! Понял? Тебе ни за что не получить герцога Каничи, а он еще поездит на тебе верхом! Вот увидишь!
   Все-таки Ильмин был не простым миром, а магическим. К катеру прорвалась через водный занавес водопада небольшая, но шустрая и юркая волна с белой пенной шапкой и, звонко ударившись в тонкий, но такой прочный борт катера, своей соленой ладошкой, плеснула в лицо Кира ведер десять холодной, чистой воды. Он не рассердился, а лишь весело рассмеялся в ответ на этот невинный демарш и снова закричал что есть сил:
   - Мастер Миров! Прошу прощения, я совсем забыл о том, что океан Ильмина подчиняется только тебе! И спасибо тебе за то, что ты проверил меня на прочность еще раз!
   Буря тотчас утихла, но океан послал к берегу еще одну мощную волну, пологую и мирную, которая с громким шорохом и перестуком камней моментально восстановила широкую дорожку к расщелине, сделав её еще выше, шире и ровнее, чем прежде. Прижав руку к сердцу, Кирилл поклонился и восторженным голосом воскликнул:
   - Спасибо тебе, океан, мне еще не раз придется проходить этим путем, но теперь я у же не буду таким глупцом и стану заранее предупреждать тебя о своем приходе.
   Утирая с лица соленую воду, он вошел внутрь катера и, тяжело дыша, первым делом распаковал герцога и усадил его в кресло рядом с капитанским. На всякий случай он пристегнул его ремнями безопасности и только потом пошел в свою каюту переодеваться. Сфера и броник опять не пострадали, а вот от комбинезона остались одни только жалкие лохмотья и к тому же он лишился не только фляжки, но еще и одной кроссовки. Про руки и ноги и вовсе было лучше сразу же забыть, что он и сделал, но только после того, как обработал их магической мазью своего лекаря Тетюра, которая и в его отсутствие быстро сделала свое дело - залечила все царапины и ссадины, но синяков и кровоподтеков не убрала. Переодевшись в сухое, Кир вернулся в рубку катера. На его часах было уже девять часов двадцать минут и до пробуждения герцога осталось менее четырех часов, так что ему следовало поторапливаться.
   Отдав швартовые, он сел в пилотское кресло, развернул катер кормой к пристани и резко, до максимума, толкнул вперед рычаг реостата. Два электродвигателя постоянного тока мощностью по полторы тысяч киловатт каждый, громко загудели. Полутораметровые бронзовые винты какой-то особо хитроумной формы закрутились с бешеной скоростью и катер тут же, с места развивая чуть ли не максимальную скорость, буквально вылетел из грота, пробив белую, пенистую стену воды, словно снаряд. На море, можно сказать, стоял полный штиль, но прежде, чем взлететь, ему требовалось удалиться от берега километров на пять. Катер несся на подводных крыльях со скоростью более восьмидесяти километров в час и уже вскоре воздействие магии Хозяина Тьмы на аэрон иссякло и он легко взмыл в воздух и стал набирать высоту.
   Подъем тоже происходил очень быстро и минуты через три, пробив полукилометровый слой облаков, Кирилл зажмурился от яркого света. Включив автопилот, он поднялся из кресла и отправился каюту, решив поспать хотя бы часа три перед тем, как продолжить беседу с герцогом и выяснить у него, обрадовало его освобождение из плена или, наоборот, он возмущен этим внезапным похищением. В последнее ему верилось с большим трудом, уж больно тоскливым был взгляд у Марио Каничи, когда он назвал ему свое настоящее имя. Впрочем, ему не было ничего известно ни об амулете Силы Тьмы, ни о формах его воздействия на человека, ведь по сути дела единственное, что удалось узнать Тетюру, так это то, что коричневая жидкость в бутылях сплошь состояла из скопища каких-то странных микроорганизмов, подобных вирусу.
   Маг просил его задержаться еще на несколько дней, но Кир спешил и пообещал ему лишь одно, привезти ему поскорее живой образец той рогатой нечисти, в которую Морбрейн превращал людей. Нечистью этих существ считал не он, а сам Тетюр и у него не было никакого желания спорить с ним не имея доказательств того, что это не так. Что же, вскоре этот спор должен был разрешиться, а пока что он хотел немного поспать. Не смотря на благотворное действие мази, у него ныли все кости и ломило в спине и пояснице. Поэтому, добравшись до своей каюты, он завел будильник и рухнул в узкую койку не раздеваясь. Поворочавшись в ней минуты две, Кирилл уснул, но сон его был больше похож на какое-то болезненное забытье и проснувшись под громкий звон нового слесарного изделия Майкла Стоуна, он не получил от сна никакого облегчения и чувствовал себя так, словно его долго и усердно избивали чеченские отморозки.
   Однако, жаловаться было некогда и он, пройдя на камбуз, первым делом принял дозу озверина. Пойло Гуильрина Рифарта действовало не хуже морфина и снова сделало его бодрым и энергичным. Правда, сам маг-космонавт просил его не особенно злоупотреблять этим допингом, чтобы не ослабить его действия, иначе в один прекрасный момент, когда ему потребуется напряжение всех сил, может произойти обратное. В рубке за эти три часа не произошло ничего особого, если не считать того, что герцог снова стал дышать. Это означало, что минут через десять он придет в себя полностью и они смогут поговорить по душам, а потому перед тем, как войти в рубку, он заглянул в кладовку и доверху нагрузил корзину всякими яствами, которые имелись на камбузе лучезарного скайадмирала барона Маккензи. Возможно, что это как-то поможет их беседе. Себе же он соорудил гигантский бутерброд и взял большую фляжку с джусом, слабоалкогольным фруктовым напитком, приготовленным из ягод драконника.
   Между их креслами стоял большой рундук с картами, навигационными приборами и мощной стереотрубой, на плоскую крышку которого он выгрузил содержимое корзины, выставив несколько бутылок с яркими этикетками, изображающими пейзажи острова, а затем выложил на тарелки какие-то фиолетовые и синие колбасы, малиновые хлебцы, что-то изумрудное, ярко-желтое и синее в красную крапинку, в стеклянных баночках с заворачивающимися крышечками, сиреневые грибы в бирюзовой жидкости, ветчину зеленовато-синего цвета и две головки чего-то похожего на сыр, только темно-лилового и зеленого цвета. Все это имело сильный, непривычный запах, от которого у Кира першило в носу, но от него ноздри герцога затрепетали и он, резко повернув к нему голову, спросил:
   - Кто вы?
   Кирилл повернулся к нему и, взяв под козырек, с легкой улыбкой повторил почти все то, что сказал раньше:
   - Кир Торсен, гвардии сержант и рыцарь Мастера Миров, ваше сиятельство. - Увидев то, как герцог ерзает в своем кресле, он пояснил ему, указывая рукой - Вы не связаны, герцог, это просто ремни безопасности. Нажмите на вот эту оранжевую кнопку и они расстегнутся. Вы здесь не пленник, а почетный гость и уже очень скоро вы встретитесь с королем Грунральда и императором Ильмина, а потом маг Мастера Миров Тетюриальд Великолепный найдет способ, как вернуть вам человеческий облик. Это главная причина, по которой я отправился на Грюнберг, найти способ, как возвращать людям то, что у них было отобрано, не убивая их и не возрождая к жизни после смерти, которая возвращает вам всем человеческий облик.
   Герцог расстегнул ремни и, оглядевшись вокруг, спросил:
   - Где я?
   Бросив взгляд на вперед, Кирилл ответил:
   - Вы на борту моего летающего и плавающего корабля, ваше сиятельство, но при случае он может еще и ездить, а вообще-то мы уже очень скоро достигнем берегов Палестины.
   - Я действительно не пленник? - С печальной улыбкой на лице спросил его герцог и добавил - Я не понимаю, сэр Кир, как вы можете доверять совчелу, ведь Джон Морбрейн, которого мы называем Сыном Неба, похоже, совсем не тот человек, за кого он себя выдает. Мне кажется, что он узурпатор.
   Добродушно усмехнувшись, Кир поторопился успокоить герцога Каничи, сказав ему веселым и доброжелательным голосом:
   - Ваше сиятельство, вы, вероятно, не один такой, но без сомнения вы самый ярый оппонент Джона, впрочем, как и он сам. Под личиной Сына Неба скрывается не столько черный маг, захвативший острова с помощью амулета Силы Тьмы, сколько самый изощренный и хитроумный саботажник, бунтующий против Хозяина Тьмы даже тогда, когда он полностью находится в его власти. Недавно мы отбили у него "Левиафан" и во время боя я лично убедился в том, что вы, совчелы, отличные ребята. К тому же, ваша светлость, убить тридцать четыре тысячи человек даже в жестоком бою, это было слишком неприятно для моих солдат и неоправданно жестоко по отношению к совчелам. В любом случае нам пришлось применять магию, так почему бы не делать это по взаимному согласию не после жестокого и кровопролитного сражения, а заранее? Вы правитель Грюнберга и потому легко меня поймете, тем более, что вам самому ненавистно ваше новое имя, которое я даже не хочу произносить вслух, Марио. О своей судьбе вы можете не беспокоиться. В Барилоне вас ждет тридцать четыре тысячи ваших подданных, которые смогут узнать вас даже в этом облике, а на счет короля Грунральда и императора Роджера, его зятя, вы можете не волноваться, попробуют вякнуть, я их тут же в бараний рог скручу.
   Кирилл, поприветствовав герцога своей фляжкой, выпил несколько больших глотков джуса. От этой, далеко не самой приятной части разговора у него пересохло в горле. Его гость откинулся на спинку кресла и, молитвенно сложив руки, негромко прошептал, подняв глаза к потолку:
   - Господи Иисусе Христе, ты услышал мои молитвы. Благодарю тебя, Господи от всего сердца и клянусь верно служить тебе до самой смерти.
   - Ну, это будет уже лишнее, ваше сиятельство, - оживленно воскликнул Кир - Мастер Миров от вас этого вовсе не требует, а потому вы уж лучше живите так, как жили раньше. Служить ему всю жизнь это работа для его рыцарей и магов, а вы можете обойтись лишь тем, что никогда не встанете на сторону зла.
   В ответ на это герцог настороженно посмотрел на Кира и, с некоторым сомнением в голосе, спросил его:
   - А вы, правда, рыцарь Мастера Миров, сэр Кир?
   - А как же, Марио! - Весело гаркнул и тотчас стащил с себя гимнастерку и тельняшку, обнажив свой мощный торс по пояс - Вот, полюбуйтесь, у меня даже удостоверение есть. Только не обращайте внимания на тигру, это так, декор, читайте рунные знаки, в которые Мастер Миров, как то раз, превратил мои шрамы. Правда, они рассчитаны только на женскую половину Человечества, но вы, как опытный маг, сразу поймете, что это не фуфло какое-то, а наивысшее откровение.
   Герцог, повернувшись к нему лицом, послушно принялся читать любовные рунные знаки, сдвинув брови и довольно громко бормоча себе под нос:
   - Так так-так, что это? Афира, эльфон, лезир, гауда и снова эльфон, а потом алфира повернутая на бок. Далее по кругу идет богнус, три гарды подряд и символ целомудрия. Боже, ведь это же дает магическую формулу сладострастия в момент дефлорации... О, нет, сэр Кир, это вовсе не те рунные знаки, которые мужчина может читать вслух в присутствии другого мужчины. Хотя, честно говоря, я бы вовсе не отказался изучить их на досуге, право же, зная эти формулы даже начинающий маг сможет доставить любой женщине огромное наслаждение.
   Кирилл громко расхохотался и воскликнул:
   - Именно этим сейчас и занимаются на досуге практически все маги, собравшиеся в Барилоне, правда, от теории они давно уже перешли к практике. Бабы, скажу я вам по секрету, ваше сиятельство, от этого в полном восторге. Я, честно говоря, тоже, ведь до этого они просто толпами ломились в мою постель, а теперь взяли в моду разрисовывать этими рунами своих любовников, но только на шкуре магов они дают максимальный эффект и теперь эти ребята нарасхват.
   Герцог Каничи покивал головой и сказал:
   - О, да, я прекрасно понимаю вас, сэр Кир. Вероятно, пока вы были единственным мужчиной, чье тело было украшено подобным образом, вы в глазах женщин были невероятно привлекательны и это, наверное, доставляло вам массу неудобств. Вы ведь не можете отказать ни одной женщине, даже той, которую вы невзлюбили. Я сочувствую вам, сэр Кир, Господь Бог возложил на ваши плечи очень тяжкую ношу. Так ведь?
   Вот, уж, нет, ваше сиятельство! - Возбужденно воскликнул Кир - Мне это вовсе не в тягость! К тому же, все, что дает мне Мастер Миров, я принимаю без малейшего сожаления, ведь я его рыцарь, а не какой-то неблагодарный ублюдок. К тому же я убежден, что женщины Ильмина самые красивые во всей Вселенной. У вас тут даже самые древние старухи обладали каким-то невероятным шармом, а престарелые толстухи-торговки на рынке выглядели когда-то намного моложе своих лет из-за очаровательных улыбок.
   Герцог посмотрел на него с восторгом, но, вдруг, отчего-то скуксился и воскликнул с горечью:
   - Ах, сэр Кир, как же мне хочется пожать вам руку и назвать своим другом. Вы искренне любите Ильмин и достойны самого глубокого уважения за это, но я, увы, не достоин вашей дружбы. Более того, из-за этого украшения - Герцог Каничи коснулся рукой своих серебристо-голубых рогов - Я смертельно опасен для вас и ваших друзей. Это антенны небесного голоса и поговаривают, что через них Джон Морбрейн может в любую минуту увидеть вас так же, как вижу я. Вам не стоит говорить при мне о каких-либо своих военных секретах.
   Кирилл встал, обошел вокруг кресел и воскликнул, решительно протягивая герцогу свою руку:
   - Марио, вот тебе моя рука и ты можешь больше ни о чем не волноваться! Мы виделись не так давно с Джоном и я высказал ему все, что о нем думаю. Так что у него не скоро появится желание встретиться со мной. К тому же тебе не долго осталось красоваться с этими рогами. Мне что-то не очень хочется представлять тебя в таком виде твоим островитянам, а вот Роджера и его тестя, Грунральда, я проверю-таки на вшивость.
   Последние слова Кир произнес с некоторой угрозой в голосе и герцог, вскочив на ноги и крепко пожимая ему руку, чуть ли не с мольбой сказал нему в ответ:
   - Кир, ты очень мужественный и решительный человек, но пойми, я со своими рогами светлого совчела способен смутить любого доброго христианина. Поэтому не будь слишком строг к Грунральду. Хотя он вполне мог показаться тебе мрачным и угрюмым стариком, на самом деле он очень добрый человек, на долю которого выпало множество испытаний.
   В ответ на это Кирилл молча кивнул головой и вернулся в свое кресло. Чтобы не высказаться по поводу доброго дедушки Грунральда, он принялся с аппетитом поедать свой бутерброд, длиной в две мужские ладони. Мыча с набитым ртом, он жестами предложил Марио подзаправиться тем, что Бог послал и тот, откупорив бутылку с синим напитком, имевшим, к удивлению Кира, сильный запах яблок, налил его в свой бокал на два пальца. Поприветствовав рыцаря своим бокалом, он выпил эту жидкость и его глаза тотчас сделались круглыми, словно он хватил чистого спирта. Вскрыв полупрозрачную бумажную упаковку с малиновым хлебцом, он намазал на него синюю в крапинку пасту и, положив на этот бутерброд толстый ломоть ветчины, пахнущей мазью маршала Малиновского, принялся с ничуть не меньшим, чем у Кирилла, аппетитом уплетать это весьма странное лакомство.
   Хотя пища существ, называющих себя совчелами, была весьма дикого вида и имела совершенно невообразимый вкус, питаться ею было можно, но только Киру, который регулярно употреблял антидот мага Тетюриальда Великолепного, имевший ничуть не менее противный запах. Но, и у него она вызывала сильную изжогу. Тетюр, видя то, как он мучается, даже наделал каких-то зеленых леденцов, пахнущих мятой, с которыми можно было слопать кирзовые сапоги и запить их скипидаром без каких-либо последствий. Глядя на герцога Каничи, он пробормотал, качая головой:
   - Ах, Марио, если бы ты только знал, как я рад тому, что судьба свела нас в этой глухой деревушке. - Видя удивление на его лице, он пояснил - Вчера я весь день просидел на дереве и видел, как ты въехал в деревню и остановился на ночь в доме рядом с пастбищем. Тогда я еще не знал кто ты такой и решил просто захватить тебя в плен, чтобы в Барилоне Тетюр превратил тебя обратно в человека и я мог расспросить тебя обо всем, что тебе известно о деятельности Сына Неба. Но с первых же минут нашего знакомства я понял, что должен доставить тебя туда, как почетного гостя, а не как своего пленника.
   Марио снова погрустнел и тихо сказал:
   - Мне очень жаль, Кир, но я весьма далек от армии Сына Неба и мне ничего не известно о его военных секретах. Да, и в промышленных районах я тоже никогда не бывал, ведь вся моя деятельность была связана только с артистами. Так что, увы, но мой рассказ для тебя будет совершенно бесполезным.
   А вот как раз по этому поводу у Кирилла было другое, совершенно отличное от этого, мнение и он поторопился сказать расстроенному префекту Грюнберга:
   - О, нет, Марио, здесь я с тобой не согласен. Все военные секреты Джона Морбрейна я разнюхаю и сам, тут мне, как специалисту, нет равных, а вот как раз твои сведения о жизни простых совчелов для меня очень важны. Более того, они гораздо важнее всех его военных секретов. Если мне удастся эвакуировать с островов большинство трудовиков и прочих мирных совчелов, то в армии обязательно начнутся волнения и она начнет трещать по швам задолго до начала активных боевых действий, а если мне удастся еще и организовать среди солдат и офицеров разъяснительную работу на тему кто есть кто, это и вовсе будет великолепно.
   Марио немедленно оживился и воскликнул:
   - Отличная идея, Кир, я знаю несколько совчелов из ареопага архонтов, так Сын Неба называет правящую элита княжества Грюнберг, которые, как и я, вовсе не уверены в том, что все так однозначно. Среди них есть даже одна ослепительная леди, которая как раз и занимается подготовкой передач по небесному голосу...
   - Прекрасно, Марио! - Громко воскликнул Кир перебивая герцога - Но мы уже подлетаем к берегам провинции Ренделон, а потому давай поговорим об этом позднее. Это слишком серьезная тема, чтобы говорить о ней между делом.
   Они спокойно поели, каждый своей еды и когда Кирилл убирал с импровизированного стола, Марио Каничи, вдруг, с робкой улыбкой сказал:
   - Ах, сэр Кир, ты, возможно, не поверишь, но в последнее время мне часто снилась горячая краюшка простого ржаного хлеба и большая глиняная кружка с парным молоком, белым, теплым и душистым, не обработанным преобразователем жизни. Боже, неужели я скоро стану нормальным человеком?
   Кирилл ничего на это не ответил и, прибравшись в рубке, сел в пилотское кресло, положил руки на штурвал и, щелкнув тумблером, выключил автопилот и повел летающий кораблик сам, постепенно увеличивая скорость движения до максимальной. Его новый друг, глядя на то, как навстречу им неспешно наплывали зеленые просторы материка, покрытые невысокими холмами, среди которых изредка виднелись гигантские цирки и кратеры, внезапно, спросил его тихим голосом:
   - Сэр Кир, у тебя в кровь сбиты руки. Это из-за той страшной бури, которая бушевала недавно в мертвых водах?
   - А, пустяки, Марио! - Весело откликнулся Кир - Так, потрепало маленько, когда я спускался с обрыва. Уже все зажило.
   Марио продолжил допытываться.
   - Кир, когда ты сделал меня недвижимым золотой пыльцой покоя, я не потерял способности слышать и меня до глубины души поразило то, что ты вступил в спор океаном Ильмина и был с ним столь дерзок. Правда, ты потом попросил прощения у Мастера Миров, но все равно я восхищаюсь тобой и тем, что ты сдержал свое слово. У меня все это время было такое ощущение, что если бы ты упал в мертвые воды, то мы непременно пошли бы ко дну вдвоем.
   - А мы с тобой и так искупались с головы до ног, Марио, ведь я шел буквально по грудь в воде, а пару раз мне и вовсе пришлось барахтаться в ней, держась руками за канат. Я ведь хорошо подготовился к этой экспедиции и был готов к подобным неожиданностям.
   Герцог Каничи зябко поежился и пробормотал:
   - Да, пожалуй, я первый из всех ильмиан, кто, побывав в объятьях мертвых вод, остался жив. Пожалуй, мне нужно будет всерьез подумать о твоих словах на счет того, что когда-нибудь я еще покатаюсь на широкой спине океана Ильмина. - Внезапно он сменил тему разговора и с улыбкой спросил его - Кир, скажи мне откровенно, тебе понравился внешний вид совчелов? Мне отчего-то кажется, что ты отважился бы переспать с какой-либо очаровательной смугляночкой-трудовичкой с такими красными антеннами, словно она только что насмерть забодала свою любимую корову.
   Кир тотчас мечтательно закатил глаза и буквально взвыл во весь голос:
   - О, эти прелестные мулатки-трудовички... Вот было бы здорово, если бы и на них мои руны действовали точно так же, как и на всех остальных баб Ильмина. О, это было бы чудесно, Марио. Да ты и сам, как я посмотрю, провел в той деревне веселую ночку. Вчера вечером твой костюм выглядел совсем не так, как сегодня утром. Не иначе, как его вычистила тебе в знак своей благодарности одна из тех очаровательных девушек, что живет в доме корчмаря. Их я там насчитал не менее дюжины и все были на редкость красивы. Такие аппетитные бабенки, что меня то и дело в жар бросало, когда я наблюдал за ними.
   Марио, который поначалу смущенно опустил голову, признавая этим свои шашни с прелестными поселянками, не выдержал и расхохотался.
   - Да, Кир, ты с честью исполняешь свой долг перед женщинами. Однако, ты можешь совершенно не волноваться на счет трудовичек, они без ума от светлейших лордов и тебе, в том виде, в котором я тебя встретил на своем пути в Ромсток, не составит никакого труда соблазнить любую из этих страстных красоток, а уж они-то найдут, чем им поразить тебя до полного изумления. Неужели ты действительно не отказал в любви еще ни одной бабе, Кир? Ведь среди них, порой, попадаются такие отъявленные стервы, что просто диву даешься, как это Господь Бог терпит таких мерзавок.
   Посмотрев на рогатого герцога с иронией, он сказал:
   - Марио, относительно стерв я так скажу. В каждой из них, если постараться, можно разглядеть нечто такое, что волей неволей придешь в восхищение. Ну, а что касается мерзавок, так ведь и мужики тоже не ангелы. Правда, если я встречу сучку, которая встала на сторону зла и от неё нет житья людям, то без сомнения сверну ей шею, какой бы красоткой она не была и никакие там сиськи-письки ее не спасут и рука у меня не дрогнет.
   Герцог Каничи только покрутил головой, встретившись с взглядом рыцаря, полным решимости. Дальше они вели разговор о том, как обстояли дела с матримониальными отношениями на Грюнберге и Кир был весьма удивлен тому, что по части сексуальной революции Джон Морбрейн преуспел куда больше, чем он. Ну, тут дело не обошлось без черной магии, хотя, по словам Марио, все совчелы были полностью свободны, практически во всем, но над ними всеми довлело чувство преданности Сыну Неба и какой-то просто неуемный восторг по поводу того, что этот жулик превратил их всех в молодых, полных сил и здоровья людей. К тому же буквально в любую минуту трудовик мог стать лучезарным. Правда, самого герцога поражало то, что среди них были черные летуны и серые телохранители, две самые низшие касты. Эти страшноватые существа вносили дисгармонию в его идеальное общество совершенных людей, но на это не обращали особого внимания. Для счастья людям вполне хватало великого множества других приятных подарков, а потому лишь немногие совчелы задумывались о том, чего же, собственно говоря, добивается единственный человек среди них, который сохранил свой прежний вид.
   За таким разговором общего характера они за четыре с лишним часа долетели до Барилона, где их внезапное появление на борту "Воина Иисуса", ставшего после разгрузки летающим дворцом Роджера, произвело настоящий фурор. Оказавшись в зоне действия УКВ-радиопередатчика, Кир еще за два часа до прилета в город известил обо всем и императора, и короля Грунральда, но на кормовой грузовой палубе их встречало помимо двух этих типов еще добрых две сотни королей и всяких принцев с прочими правящими герцогами и князьями. Все они были коротко пострижены под полубокс, а то и вовсе наголо и имели какой-то очень странный вид, чем походили на нашкодивших школьников младших классов. Киру не составило большого труда догадаться, что именно с этим были вызваны частые полеты Грунральда на новом скоростном корабле "Аэрон". Эти типы, наконец, решили, как и Анри, сколотить свою собственную банду.
   Появление на борту "Воина" рогатого господина нисколько никого не огорчило. Наоборот, короли, одетые в камуфляж простых курсантов, но с коронами на голове, взревели, словно стая голодных драконов, и, вопреки придворному этикету, принялись громко топать одной ногой по перлитовым плитам и ритмично хлопать в ладоши, отчего у Марио глаза полезли на лоб, не столько от такого приветствия, сколько от того, что Анри и Грунральд, его старые боевые товарищи, вновь были молоды и полны задора. Грунральд не стал корчить из себя цацу, а подскочил к нему, тотчас обнял и крепко, трижды расцеловал, а архиепископ истошно заорал:
   - Это какая же сволочь сломала нимб нашего Марио? Да, я этому мерзавцу очко порву на британский флаг!
   Короли дружно заржали и, не обращая внимания на императора, пытавшегося их растолкать и пробиться к герцогу, принялись обнимать его и хлопать по плечам, удивляясь тому, каким здоровяком его сделал пройдоха Морбрейн. Роджер, поняв, что ему такую толпу не разогнать обиженно взвыл:
   - Калюта, что это еще за бардак такой? Мы что, в Каспервилле? Это я там простой курсант, а здесь император! Разгони этих засранцев, пусть они и мне дадут обнять дедушку Марио, хотя какой он теперь к черту дедушка.
   Этот крик души был услышан и императора подпустили к герцогу. Тот, обнимая и целуя его, восторженно воскликнул с юношеским задором и живым блеском в глазах:
   - Король Марио, хотя твое королевство Грюнберг не самое большое на Ильмине, ты для меня был всегда и будешь впредь самым великим человеком. А еще я никогда не забуду того, что ты был лучшим другом моего отчима.
   Герцог испуганно воскликнул:
   - Но, ваше императорское величество, мне вовсе не хочется создавать кому-либо проблемы.
   Однако Роджер был тверд в своем решении.
   - Дедушка Марио, для тебя я просто Роджер. Вспомни лучше то, как я сидел когда-то у тебя на коленях и играл с твоей длинной, седой бородой. Ты выстрадал свое королевство так же, как мой отчим свое. Кстати, король Марио, остров Калеман теперь тоже относится к землям твоего королевства. - Широко улыбнувшись, он добавил - Самое приятное в моей новой работе, Марио, это то, что мне теперь под силу сделать тебя королем, а на счет моего тестя ты можешь не волноваться, он прекрасно понимает, что Ильмин изменился и не будет против. Все равно ты всегда правил Грюнбергом самостоятельно, так почему бы не закрепить твое правление юридическим актом? Тем более, что теперь весь Ильмин это одна империя.
   Это было что-то новенькое. Император, похоже, уже вошел во вкус новой профессии и научился мгновенно принимать откровенно популистские решения. Короли, быстро сообразив в чем дело, дружно взревели и, оттащив от него Марио, принялись обнимать и хлопать его по плечам еще сильнее, чем несколькими минутами раньше. Что же, это был очень ловкий политический ход и хотя физиономия у Грунральда и вытянулась от удивления, через минуту и он орал так же, как и прежде, радостно и весело. Уж ему-то не составило особого труда снова пробиться к своему старому другу, получившему новую должность и ставшему, отныне, равным ему по положению. Правда, он, ухватив его за плечи, громко рявкнул:
   - Марио, давай, быстро отправляйся к мастеру Риальдо, пускает он сшибает рога с твоей головы, состригай свои патлы и немедленно присоединяйся к нам в Каспервилле. Мы собрали свой собственный десантно-штурмовой отряд и у нас как раз не хватает толковых магов. Мы ведь ребята капризные, абы кого в свой отряд не берем и не собираемся отсиживаться в тылу, когда наступит время вызволять наших подданных из лап Хозяина Тьмы. Мне что-то не верится в то, что на островах он не сколотил себе армию из самых отъявленных негодяев. Вот с ними-то мы и сразимся во славу Мастера Миров и Ильмина.
   Это было уже второе политическое заявление, ничуть не менее важное, чем первое. Тетюр и Гуильрин, стоявшие в отдалении и смотревшие на все это с улыбкой, решительно двинулись вперед и маг, расталкивая всех локтями, быстро подобрался к королю Марио. Крепко пожав ему руку, он представился:
   - Марио, я Тетюр, маг-проводник этого балбеса... - Он небрежно махнул в сторону Кира и тут же добавил - Хватит тут дурака валять, а то твои подданные, чего доброго, подкупят магов, погрузятся на их крылатые лоханки и возьмут штурмом этот летающий барак и артиллеристы, хотя все они и собутыльники Роджера, ничего с этим не сделают, тем более, что граф Маккензи сам сдаст им "Воина". Поэтому, парень, хорош, повидался со старыми друзьями и будь теперь любезен, тащи свою задницу обратно на катер, начнем думать о том, как тебе рога поотшибать к чертовой матери. - Повернувшись, он громко крикнул - Ханг, жулик, где тебя черти носят вместе с твоими недоделанными королями магов. Поехали, пора приниматься за работу.
   Ханг Туаха, подошедшего к траппу, Кир, поначалу, не узнал. Из щуплого, субтильного типа, про рост каких принято говорить - метр с кепкой, он каким-то удивительным образом превратился в верзилу под два метра ростом. Видимо, маги с Южных островов мух варежкой не ловили и зерна, брошенные Тетюром, упали на благодатную почву. Впрочем, увидев, что еще несколько магов приволокли с собой на носилках здоровенного кабана, он сразу понял, чьи именно это были зерна и широко заулыбался. Роджер тотчас восторженно крикнул:
   - Марио, не волнуйся, это не займет много времени и уже через пару часов ты проснешься таким же здоровенным парнем, как мастер Ханг, которому пришлось подрасти, чтобы не портить нам левый фланг. Мы ведь короли, самые могучие и грозные воины Ильмина.
   Тетюр тотчас возмущенно завопил:
   - Ты, чего, совсем сдурел, парень? Ты думаешь, что ты говоришь, в самом-то деле? Да, мне с ним вкалывать и вкалывать придется. Это ведь тебе не покойничков оживлять, а пересилить магию самого Хозяина Тьмы. Так что ты губы-то не раскатывай и сказок Марио не рассказывай, операция может занять и десять, и двадцать часов, если не больше. Мне ведь Кир ни за что не простит, если этот рогач забудет хоть день из своей жизни под игом сил зла. Так что ты можешь спокойно возвращаться в Каспервилль в лапы этого изверга Джулая и его мордоворотов. Когда все будет готово, мы сами приедем к вам в гости, а теперь давай, разворачивай свое корыто и валите отсюда, а мы полетим на полигон Майка.
   Тетюр вовсе не шутил и когда Кир сел на свое законное место, он действительно попросил его лететь на полигон Майкла Стоуна, где этот неугомонный конструктор испытывал все более и более смертоносные системы вооружения. Бомбы весом в пять тонн его уже не устраивали, да, и насмотревшись на пушки Джона Морбрейна, он совершенно озверел и решил его переплюнуть. Как только они прилетели на полигон, маги, которых набилось в небольшую рубку, что селедок в бочку, быстро выбрались из катера и стали отвязывать испуганно хрюкающего кабана от корпуса. Кир попытался было остаться, но Тетюр так посмотрел на него, что ему моментально расхотелось с ним спорить, тем более, что даже маги стали надевать на себя зеркальные очки, а ведь все они уже успели основательно поработать с магическими кристаллами.
   Посмотрев на то, как эти типы заставили Марио Каничи раздеться и лечь на небольшой клочок зеленой лужайки, чудом уцелевшем на полигоне, и сели вокруг него в кружок, он поднял катер в воздух и отлетел подальше. Совершив посадку за здоровенным каменным бункером, он решил не ждать окончания магической операции в рубке, а пошел в свою каюту и лег спать. Не успел он уснуть, как на полигоне загрохотало так, что можно было подумать, будто это Майк испытывает установку залпового огня, да, не одну, а целую дюжину. Не смотря на громкий, басовитый рокот и сотрясение почвы он быстро уснул, но мгновенно проснулся тогда, когда шум стих.
   Снаружи было уже темно и когда он взглянул на часы, то увидел, что проспал почти одиннадцать часов. Была половина третьего ночи, то самое время, когда ненадолго гасла Серебряная Вуаль. Включив на борту свет, он прошел в рубку и прежде, чем поднять катер в воздух, врубил все прожектора, благо магический генератор системы Морбрейна давал столько электроэнергии, что её вполне хватило бы для освещения "Пентагона". Через пару минут он был на месте. Когда Кир спустился на землю, то каких-либо дополнительных разрушений он не обнаружил. И без магии Тетюра, дающей столь мощные побочные эффекты при тяжелых случаях, весь полигон был изрыт глубокими воронками. За магами, спутавшимися с королями, уже прилетела большая крылатая лодка и они, прихватив с собой тощего, как вобла, кабана, отдавшего герцогу Каничи все свои жизненные силы и плоть, грузились на неё с язвительным хихиканьем.
   На зеленой траве совершенно не пострадавшей от кристаллов Тетюра, лежал мускулистый мужик ростом за два метра, несомненно, имевший сходство с прежним рогатым парнем. Фигура у него была практически стандартная для ильмианской десантуры, а именно, это был стопроцентный качок-тяжеловес с широченной грудью, мощной спиной и стройными, сильными ногами футболиста-профессионала. На его смуглом, красивом лице с римским профилем и ярким румянцем, сияла просто какая-то ангельская улыбка, но храпел он, как толстый, обожравшийся и пьяный в дымину черт. Рядом с ним сидел на обгорелой, дымящейся земле Тетюр в одной тельняшке, злой, как кавказская овчарка, и громко, во весь голос, матерился, глядя на свой обгорелый парадный мундир, который висел на какой-то железяке и не годился теперь даже на половую тряпку. От былой роскоши остались целыми одни только золотые пуговицы, аксельбант, золотые крылышки на петлицах, да, еще большие золотые драконы на почерневших эполетах.
   Присев на корточки рядом с мундиром, Кир быстро оторвал от него все, что содержало драгметаллы и запустил руку в правый внутренний карман, где у Тетюра обычно лежал толстенький, небольшой блокнот малиновой кожи с золотым тиснением, имевший свойство при необходимости превращаться в толстенную книжищу формата in folio, да, к тому еще и обладавший функциями склада. Именно из своей магической книги Тетюр и извлекал магические кристаллы, а порой цацки и покрупнее. Сложив все эти богатства на свою бандану, он связал её концы и, передавая узелок магу, сказал:
   - Ты бы сделал футляр с цепочкой, положил в него свою книженцию и таскал её на шее. Я же ношу все свои святыни на гайтане и ничего. - Повернувшись к Ханг Туаху и Диодору, которые не спешили садиться в лодку он крикнул - Эй, вы, битюги владимирские, а вы чего сачкуете, тащите этого борова в мой катер. То же мне, братья милосердия, я вам, кажется, в грузчики не нанимался. Скажите спасибо за то, что я вашего королюгу на постой определю.
   Тетюр, увидев что его сокровище не пострадало, быстро вытащил магическую книгу из узелка, поцеловал своё сокровище, засунул в карман галифе и стал ссыпать в него сначала свои кристаллы, а затем и закопченные золотые цацки, которые исчезали в кармане с удивительной быстротой. Вслед за этим, ворча себе под нос, он схватил обугленный, дымящийся китель и стал заталкивать его рукав в карман. Его он тоже всосал в себя с непостижимой быстротой, но уже через пару минут маг вытащил из кармана галифе новенький, тщательно отутюженный китель и Кириллу стало ясно, почему у любовниц Тетюра никогда не бывает никаких проблем со стиркой. Подивившись такому наблюдению, он пошел к катеру. Ханг Туах и Диодор уже уложили Марио на кровать в его каюте и они могли лететь домой. Кирилл был уверен в том, что его жены не спят и ждут своего мужа к ужину, гадая о том, на сколько дней он вернулся к ним на этот раз. Как только он поднял катер в воздух, Тетюр немедленно принялся докладывать ему о своих успехах:
   - Значит так, Кирилл, с Марио полный порядок. Хотя это было чертовски сложно, я справился. Мне удалось вернуть Марио человеческий облик и сохранить его память. Теперь он сможет рассказать тебе все, что знает, но я, все-таки, советую тебе напоить этого парня микстурой Гуила. Она отлично обостряет все органы чувств и заставляет мозги работать раз в пять быстрее. Теперь мы знаем, как бороться с магией Хозяина Тьмы и у нас есть двенадцать комплектов кристаллов, которые обладают всей нужной информацией. Когда ты привезешь следующего гостя, проблем будет намного меньше, да, и шума тоже. Ведь что ни говори, а действовать мне пришлось наугад, перебирая сотни комбинаций, зато теперь я точно знаю с чем мы имеем дело. На этом хорошие новости заканчиваются, Кирюха, а плохие таковы, - Хозяин Тьмы вновь взялся за старое и вздумал создать идеального человека на свой собственный лад и это будет ещё тот ужас. Во-первых, это будет практически бессмертное существо обладающее потрясающими возможностями к выживанию в любых условиях, которому в пищу пойдет все что угодно, а стало быть у него не будет нужды заниматься сельским хозяйством. Эдакий идеальный охотник, способный сожрать все что угодно, а точнее хищный зверь. Ну, а во-вторых, добавь к это то, что у него не будет ни морали, ни нравственности, а одни только звериные инстинкты, именно эти качества стремится развить в людях Хозяин Тьмы, которому чуждо все то, чему учит людей Мастер Миров. Та гадость в бутылках, которую мы нашли на "Левиафане", является основой биологии новых существ. Черные летающие пиявки положили начало процессу перерождения, но без соответствующей поддержки, то бишь кормежки преобразованными продуктами, перерождение невозможно. Твой клиент находился в середине процесса. Он был перерожден ровно наполовину, это семь лет. Полностью же процесс занимает всего четырнадцать лет, Кир, но, судя по всему, это касается нормальных людей. Тут все крепко завязано на психике, а точнее на все той же морали и нравственности. Я уверен в том, что на островах уже есть немало таких существ, которые полностью завершили процесс перерождения и поверь, рыцарь, все они такие негодяи, что меня просто жуть берет. Их даже Тобику скармливать нужно понемногу, а то у этого песика, чего доброго, случится несварение желудка. Так что Грунральд был совершенно прав, когда говорил о жестокой битве с врагами Мастера Миров. Ну, и последнее, Кир. Ты был полностью прав, когда говорил мне о том, что все эти рогачи отличные парни. Даже после полного превращения Марио остался бы прежним парнем, добрым, скромным и чертовски милым. Боюсь, что кто-то из обитателей островов, черные гориллы или серые толстяки, являются истинными хозяевами на островах и в этом заключено главное коварство Хозяина Тьмы. Он всегда играет людскими судьбами и выстраивает чертовски хитрые комбинации. На то он и Антихрист, старина.
   Кирилл усмехнулся и сказал в ответ:
   - Тетюр, относительно черных летунов ты можешь успокоиться. Эти ребята были нормальными колдунами, а они все, поголовно, как ты знаешь, романтики и нонконформисты и поэтому Хозяин Тьмы превратил их в уродцев. Поэтому бери себе в помощь Телемака и следите круглосуточно за серыми. Их, кажется, на борту "Левиафана" было двенадцать и вот от них можно ждать любых пакостей. Но главное, ребята, это небесный голос Хозяина Тьмы. По-моему это отличная система связи и вам, парни, следует создать точно такую же, но только без рогов на голове, а еще мне нужен надежный рогатый парик, чтобы крепко держался на голове. Через несколько дней я возвращаюсь на Грюнберг, чтобы заняться там всякими вредительствами.
  
  

Глава третья

  
  
   Держа в руках небольшую корзинку, накрытую чистым белым батистовым платком, Кир вошел в лифт самой тихой башни своего замка, стоящей ближе к холму Гринхед и стал подниматься на пятый этаж. Жизнь в Барилоне уже вошла в нормальное русло и его замок перестал быть отелем для сотен дворян со всей Палестины. Солнце давно уже взошло, но в его замке было довольно тихо. Детвора постарше, а всего в замке проживало постоянно тридцать семь мальчиков и девочек в возрасте от трех до двенадцати лет, оседлав пони умчалась к драконьим конюшням, а взрослые домочадцы и все прочие обитатели замка, коих было довольно много, были, в основном, людьми степенными и потому шума от них было немного. К тому же эта башня была гостевой и сейчас в ней находился только один человек, король Марио.
   Вернувшись поздно ночью в замок, Кир, к своему удивлению, обнаружил что Анна-Лиза и Эльза отправились вместе с королевой Бригиттой в Нью-Лондон, чтобы организовать там женское движение в поддержку армии. Ио, полностью укомплектовав свой отряд самыми отпетыми стервами из числа магесс, еще два дня назад умчалась в Каспервилль. Поэтому, вместо тихих семейных радостей ему пришлось пережить этой ночью, точнее под утро, маленький, но очень бурный роман с одной из подданных короля Марио. Так эта страстная, смуглая сарацинка с роскошными формами решила отблагодарить его за спасение своего повелителя из лап Черного Мага и ей было совершенно наплевать на его рунные знаки. Эту чертовку Зумраат абсолютно не интересовали его ласки и она стремилась только к одному, доставить рыцарю максимальное наслаждение. Благодарность её была столь велика, что ни о каком сне и пробуждении на его груди она даже и не помышляла, а сам он и так отоспался на неделю вперед. Простившись со своей любовницей-колдуньей, он сначала зашел на кухню, а потом поднялся в башню к Марио.
   Подходя к дверям спальной, он услышал приглушенный смех и громкое сопение, перемежающееся страстными возгласами короля-великана. В коридоре сидел в кресле скучающий Тетюр, которого еще ночью он попросил прибыть в свой замок с утра пораньше. Широко улыбнувшись, Кирилл без стука распахнул дверь в спальную и тотчас ему в уши ударил громкий женский визг. Очаровательная женская попка, почти вся бронзовая от загара, с белым узким треугольником не загоревшей кожи, кокетливо выглядывающая из-под одеяла, мигом исчезла и всё одеяло так и забугрилось, то вспучиваясь, то опадая. Король, укрытый одеялом почти по грудь, полулежал, опершись спиной на груду подушек и закинув руки за голову, что прямо указывало на то, что и его величеству в это утро выпало такое же счастье, как и ему самому. Его точно так же попросили лежать спокойно и убрать свои руки куда-нибудь подальше, вот только под одеялом, явно, пряталась не одна, а, как минимум, две бесстыжих красавицы. Марио, взглянув на них, воскликнул радостным голосом:
   - Друзья мои, вы просто не представляете себе, сколь прекрасным было сегодня мое пробуждение рано утром. Ведь меня одарили поцелуями и ласками столь щедро, что я, поначалу, подумал, будто попал в мусульманский рай.
   Кир насмешливо воскликнул:
   - Еще как представляю, Марио! - Демонстративно понюхав воздух, он, вдруг, громогласно заявил - Так-так, пахнет, явно, дельфийским мускусом. Именно этими духами пользуется полковник Гуднайт, а это означает, что она оставила своих девственниц в казармах Каспервилля и похитила чью-то крылатую лодку, это вывод я сделал потому, что я не слышал ни одного дракона.
   Молли, нисколько не стесняясь ни его, ни Тетюра, весело смеясь выбралась из-под одеяла полностью и легла справа от Марио, предоставив рыцарю и его магу любоваться её роскошным, загорелым до шоколадного цвета, задом. Она без малейшего стеснения обняла короля и принялась страстно его целовать. Марио обнял девушку за плечи и ответил на её поцелуй с такой жадностью, словно это был его первый поцелуй в жизни. Однако, как не вжималась в перину вторая девушка, затаившаяся за телом своего любовника, спрятаться ей так и не удалось и Кир громко воскликнул:
   - Так, Марио, графиню Молли мы разоблачили, но когда я открыл дверь твоей спальни, то первым делом увидел тут очаровательную попку майора Дезире, которую я не спутаю ни с какой другой во всем королевстве Ренделон.
   Весело хохоча во все горло, баронесса Нинон Дезире тотчас выбралась наружу и легла слева он короля. Нахально оттолкнув своего командира, она тоже впилась в губы Марио горячим поцелуем. Молли, с силой двинув своего начштаба кулачком в бок, возмущенно поинтересовалась у подруги:
   - Нинон, а ну-ка быстро отвечай мне, когда это Кир имел счастье любоваться твоей тощей задницей и почему мне об этом ничего не известно?
   - Девочки, не нужно ссориться. - Призвал подруг к порядку Кирилл, видя то, как гневно вспыхнули глаза Нинон - Во всяком случае из-за меня. Это запросто может вызвать в империи гражданскую войну. Покормите лучше своего Марио и дуйте отсюда к своим бандиткам, а мы пока подышим свежим воздухом на лоджии.
   Сдернув с корзинки платок, он вручил её Молли и потащил Тетюра на лоджию. Девушка изумленно взглянула на свежеиспеченную ржаную буханку и большую глиняную крынку с парным молоком. Еще больше поразило её то, с какой жадностью его величество впился зубами в горячий хлеб и как торопливо он пил молоко, всхлипывая и размазывая по щекам слезы, которые ручьями потекли из его глаз. Подружки, прижавшись к своему любовнику с двух сторон, внезапно, осознав то, через какой ад пришлось пройти этому парню, в спальную которого они прорвались чуть ли не с боем, разогнав целую толпу фрейлин императрицы Амалии, примчавшихся рано поутру на Липовую аллею, дружно, в полный голос, заревели. В конечном итоге Марио, умяв с невероятной скоростью буханку хлеба и выдув добрых три литра молока, принялся целовать их мокрые от слез рожицы и успокаивать.
   Нинон, буквально вложив свою подругу в его объятья, удалилась первой и, схватив свою форму, голой выбежала в коридор. Марио постеснялся заняться любовью с Молли в присутствии своих друзей, но просил ее снова прийти в свою спальную сегодня ночью. Поглядывая на эту парочку, Кирилл сразу же смекнул, что старик, явно, запал на эту красотку. Но его совершенно не волновали чужие матримониальные проблемы, хотя он и был обеспокоен судьбой каждого своего солдата и его семейным счастьем. Через час король Марио, чисто выбритый и коротко остриженный, одетый в камуфляж простого курсанта сидел в кабинете Кира за столом, на котором лежала большая карта острова Грюнберг. Прежде, чем начать разговор по существу, он негромко сказал:
   - Сэр Кир, у меня просто нет слов, чтобы выразить тебе свою благодарность за твое редкостное угощение. Я никогда не забуду твоей душевной щедрости, тепла и заботы, которыми ты окружил меня в своем доме.
   И у Кирилла, и у Тетюра хватило чувства такта, чтобы не отпустить какой-нибудь шуточки на этот счет. Оба скромно потупили глаза и вежливо промолчали. После короткой паузы Кир без лишних разглагольствований перешел к сути дела:
   - Марио, тебе уже известна цель моего визита на Грюнберг. Задача перед всеми нами стоит чертовски трудная, как следует вздрючить Хозяина Тьмы. Хотя этот мерзавец и сидит в тюряге, ему, то и дело, удается пакостить людям и Мастеру Миров. Что ни говори, а маг он весьма могущественный, хотя и сволочь преизрядная. Для того, чтобы мы могли разработать детальный план освобождения островов из под его власти, мне нужны достоверные данные об истинном положении дел на твоем острове. Именно поэтому я не очень-то вдавался вчера во все детали твоих злоключений. Хоть круть верть, а хоть верть круть, но ты вчера был не совсем обычным человеком и в силу целого ряда обстоятельств не мог оценивать все должным образом. Сегодня мы можем говорить совсем по другому. Меня не очень-то интересует информация военно-технического свойства, ты в этом деле не специалист, но именно ты можешь дать мне самые ценные советы, как мне сделать так, чтобы я смог беспрепятственно путешествовать по острову. Ведь были же среди твоих знакомых такие совчелы, которые обладали особой властью и у которых никто не спрашивал никаких документов. Их просто не могло не быть. Вот и постарайся вспомнить, Марио, как они выглядели. Во что одевались и как разговаривали. В моем мире подобные типы относились к спецслужбам и главной их обязанностью было держать нос по ветру, а уши торчком и все это только для того, чтобы следить за всеми недовольными и отлавливать таких ушлых ребят, как я, которые суют свой нос куда не надо. Ну, а моя задача как раз в том и заключается, чтобы собрать побольше информации о самых тщательно охраняемых объектах. Вот так то, Марио.
   Тот, пристально посмотрев на Кира, тихо сказал:
   - Тогда тебе нужно будет как-то пробраться на остров Калеман, сэр Кир. Именно там, в Городе Солнца, находится дворец Джона Морбрейна. Насколько я знаю, никто из простых совчелов там никогда не бывал, а все жители Калемана давно уже живут на Грюнберге. Для тебя это будет очень трудная задача. Что же, я постараюсь рассказать тебе о том, что представляет из себя общество истинной гармонии. Каждый островная провинция, захваченная Джоном Морбрейном, теперь называется княжеством, во главе которого стоит совет ослепительных лордов. По какой-то странной прихоти этого человека, каким-то совершенно непостижимым образом все люди в первые же часы преобразились и стали совчелами, это сокращение тебе уже известно, сэр Кир. После Дня Преображения, который является единственным праздничным днем, на моем острове люди были разделены на девять каст. Самая малая часть людей, сначала это было примерно две тысячи человек, стала ослепительными лордами. Это высшая каста и все ослепительные являются архонтами и входят в ареопаг, состоящий из пяти тысяч человек. Ослепительные, а это и мужчины, и женщины, имеют высокий рост, светло-золотую кожу, идеальные фигуры и потрясающей красоты лица. Антенны небесного голоса у этих совчелов светятся ярким, золотистым светом. Их волосы тоже имеют золотой цвет и это не метафора, сэр Кир, золото их тел ничем не уступает своим внешним видом этому благородному металлу, да, и сами ослепительные это очень утонченные натуры, исполненные подлинного благородства и отличающиеся большим умом. Они добры, ласковы со всеми и обладают множеством талантов. Еще они очень сильны физически и невероятно выносливы. Не знаю, чем именно руководствовалось черное облако в День Преображения, но ослепительными стали как истинные аристократы, так и бездомные нищие и даже калеки. Хотя мне, порой, кажется, что ослепительными стали самые чистые и непорочные люди. Я и раньше подозревал, что Джон Морбрейн черный маг, но меня всегда смущало именно это обстоятельство, как силы зла допустили то, чтобы эти люди так возвысились и почему те из совчелов, которые отличались добрым нравом, тоже впоследствии стали ослепительными лордами и леди. Все это и сейчас вызывает у меня удивление. Другой высокой кастой княжества Грюнберг являются лучезарные лорды лица которых белы, как снег или известь самого лучшего сорта. Волосы у них имеют золотистый оттенок, а антенны золотые. Они почти ничем не отличаются от ослепительных лордов, но среди них нет женщин. На Грюнберге их тоже немного, тысяч пять, не больше. В основном они служат в армии и возглавляют различные предприятия, построенные в первые же годы. Две эти касты отличаются от остальных тем, что живут очень замкнуто и почти ни с кем не общаются иначе, как по делам службы. Седьмая каста также, как и каста лучезарных лордов, состоит из одних женщин, это луноподобные леди. Не знаю даже что и сказать тебе о них, Кир. Возможно, что тебе они покажутся самыми обычными шлюхами, которые спят со всеми мужчинами подряд, но это совсем не так. Луноподобные леди это настоящие ангелы и зачастую просто поговорить с ними доставляет куда большее удовольствие, чем заниматься с ними любовью. О них я могу сказать только одно, они прелестны, а их тела, словно бы сотканы из серебряной, светящейся пыльцы. И вот еще что, Кир, мне кажется, что именно среди луноподобных леди ты сможешь найти себе союзников потому, что они, как и ты сам, не в силах отказать ни одному мужчине. Луноподобных леди на Грюнберге довольно много, но их редко встретишь на улице, в толпе. Эти свовчеллы почти не работают, если не считать того, что некоторые из них регулярно выступают по небесному голосу перед солдатами. Странно, но только теперь я понял, что эти три касты являются еще и декоративным украшением государства совчелов, созданного Джоном Морбрейном. Всю основную работу на Грюнберге, да, и на всех остальных островах, делают светлейшие, светлые, солдаты и трудовики, но только трудовики имеют что-то вроде семьи. Точнее, только они сохраняют прежние семейные отношения и взяли к себе на воспитание всех детей, которым в День Преображения еще не исполнилось пятнадцати лет. Они все стали трудовиками. Странно, но на это никто из совчелов не обращает внимания. Все боготворят Сына Неба за то, что он вернул им молодость, наделил силой и абсолютным здоровьем, ну, и еще пообещал, что они проживут тысячи лет в счастье и гармонии после того, как для всех людей Ильмина наступит День Преображения. Никто из совчелов светлых каст даже не удивлен тем обстоятельством, что их детей превратили в трудовиков, а всех колдунов в черных летунов. Эти странные существа оказались, как бы вне общества, и они живут либо подаяниями, либо получают плату за то, что летают на разведку в провинцию Ренделон. Но и это не все, часть людей, и довольно значительная, была превращена в огромных серых монстров, о которых принято говорить, что они телохранители ослепительных лордов и леди. Это вовсе не так и этих толстых чудовищ можно встретить буквально повсюду. Они приходят в любой дом и живут в нем месяцами, поселившись в подвале и ничего не делая. Жрут целыми днями свою сиреневую кашу, которую им доставляют солдаты, и время от времени куда-то уходят на день, на два. Первое время их было много, сотни тысяч, сейчас же стало намного меньше. Говорят, что они отправились на Калеман, охранять Сына Неба. Однако, сэр Кир, о самом страшном я задумался только сейчас. За минувшие семь с лишним лет я был свидетелем исчезновения очень многих людей. В основном это были луноподобные леди, но я знаю и нескольких ослепительных леди, которые тоже исчезли бесследно. Странно, но раньше это не вызывало у меня никакого беспокойства...
   Слушая Марио, его обстоятельный и подробный рассказ, Кир, вдруг, понял, как хитроумно была проведена вся эта афера. Невероятно, но факт, Джон Морбрейн, по сути, просто выдавал себя за Мастера Миров. Когда Марио стал рассказывать ему о серых, его тотчас охватило беспокойство и уже вскоре он понял, с кем именно их можно сравнить. С Баррасом и его прихвостнями, которые тоже были рослыми, мордастыми меринами. Он уже был почти уверен в том, что именно с ними им и придется воевать, вот только кем они будут, совчелами или уже совершенно иными существами? Это он мог выяснить только на Грюнберге и Калемане.
   Их разговор продолжился до позднего вечера и Кирилл узнал очень много интересного о жизни совчелов. Тетюр покинул их после обеда, когда узнал о том, что среди совчелов действительно есть такие светлейшие лорды, которым были открыты все двери и что их было легко узнать по серебряным рогам, покрытым зеленоватой патиной, прямо говорящей о том, что они никогда не пользовались небесным голосом, этим индивидуальным телевидением совчелов. Поскольку Кир собирался влезть в самую гущу этой несусветной аферы, то ему следовало хорошенько подготовить его к этому и вооружить таким оружием, которое не бросалось бы в глаза. Благо, что теперь у него была для этого нужная информация, без которой даже такие опытные маги как он, не могли творить чудеса.
   Это был не единственный разговор короля Марио и рыцаря Кира Торсена. Прежде, чем присоединиться к своим коллегам-королям, он провел в его замке три дня, вспоминая обо всех деталях жизни совчелов. Еще пять дней у его друзей ушло на то, чтобы срочно подготовить ему новое транспортное средство для путешествия по дорогам Грюнберга, неброское, но очень надежное, а также обеспечить его оружием, замаскированным под вполне безобидные на вид предметы. Теперь ему позавидовал бы и сам Джеймс Бонд. Позаботились они и о том, чтобы он был теперь практически неотличим от светлейшего лорда-инспектора. Именно в таком виде Кир и отправился вечером восьмого дня на Грюнберг, только теперь он уже не пользовался ракетными ускорителями. На крыше его катера был закреплен большой, страшноватый на вид, высокий и массивный тарантас и миниатюрная электрическая лебедка.
   Вся ночь у него ушла на то, чтобы поднять эту самобеглую коляску на плато острова, а затем прорубить в лесу просеку. Топором махать ему не пришлось. Мастер Джон, постоянно экспериментировавший с перлитом, умудрился изготовить для него сверхтонкую магическую перлитовую нить, которая резала не то что дерево, а даже каленую сталь и камень. Правда, работать с ней нужно было крайне осторожно, чтобы самому не лишиться рук или ног. Но, в конечном итоге он смог выбраться на своей колеснице из векового леса и добраться до того места, где он оставил в шалаше Бурбона, рыжего рысака Марио Каничи. Хотя жеребец и косился на тарантас с опаской, он, позволил Кириллу запрячь себя в эту конструкцию с двумя закругленными багажными ящиками спереди и сзади. Посмотрев на неё, Марио не высказал никакого презрения к изобретению Гуильрина Рифарта. На Грюнберге, как он сказал, видывали и не такое.
   Ранним утром следующего дня, весело помахивая хвостом, Бурбон бодрой рысью бежал по шоссе, цокая копытами по асфальту и удивляясь тому, что он не испытывал никаких усилий, таща тарантас. Зато вознице приходилось постоянно держать ногу на реостате, чтобы это громоздкое, коричневого цвета сооружение, похожее на автомобили начала века, с удобным кожаным диванчиком, двигалось с нужной скоростью и не упиралось Бурбону в зад. Теперь Кир был одет в костюм темно-серого цвета, элегантный, но неброский, и черную рубаху из тонкого сукна без галстука. Его светло-русые, с легким золотистым отливом, волосы были длиной до плеч, а рога-антенны, эта главная отличительная черта лордов-инспекторов, о которых никто и ничего толком не знал, были почти сплошь покрыты буровато-зеленой патиной. По рассказам Марио к таким совчелам не было принято соваться с расспросами и как для светлых, так и для светлейших они были чуть ли не невидимками, зато они частенько общались с трудовиками и солдатами.
   Это полностью устраивало Кирилла, но он терялся в догадках о том, что случится в том случае, если он столкнется нос к носу с таким же типом. Поскольку он прекрасно понимал, что эти ребята примерно того же сорта, что и Баррас, у него не должно было возникнуть сожаления, если подобный тип случайно склеит ласты. Даже в том случае, если такого рода товарищ увидит в нем своего коллегу и протянет руку для дружеского рукопожатия. В таких случаях ему придется наносить удар первым и убивать своего визави мгновенно, чтобы не быть раскрытым врагом. Понимая всю серьезность своей задачи, он был готов и к этому, хотя главным для него было как раз совсем другое, найти на острове союзников и создать тайную организацию. Задача была сложная, но вполне выполнимая, ведь по словам Марио совчелы все чаще и чаще стали думать о том, кто же они такие на самом деле. К тому же даже до них давно уже дошли слухи о рыцаре Мастера Миров, который прибыл на Ильмин для того, чтобы уничтожить их всех.
   Правда, пока что это были всего лишь смутные слухи, но вскоре по этому поводу могла быть развернута широкомасштабная пропагандистская акция настоящих и добровольных слуг Хозяина Тьмы. Если он успеет добиться успехов раньше, это сослужит ему хорошую службу в дальнейшем. Вот теперь он по-настоящему оценил дар Мастера Миров, так как понимал, что если его любовные руны окажутся действенными для прелестных совчелл, это даст ему огромный гандикап. Уж кому-кому, а очаровательными трудовичкам ему будет куда легче объяснить кто он такой, и какого рожна ему нужно от них. Поэтому он прихватил с собой в дорогу не только всякие цацки для совершения диверсий, но еще и самые изысканные напитки и деликатесы, отобранные Марио.
   От деревни Бетис до города Ромстока было сто двадцать километров и между двумя этими населенными пунктами лежало еще пятнадцать деревень и поселков, а потому у него был начать агитацию уже сегодня и потому он благоухал лавандой, запах которой так нравился трудовичкам, хотя она и была под негласным запретом Сына Неба. Почему, это был особый разговор. Лаванда, оказывается, разрушительно воздействовала на преобразователь жизни и тормозила процесс окончательного преображения совчелов. Но это было еще не самое сильное средство. Обыкновенный ванилин и вовсе был для совчелов сильнейшим ядом, который буквально сжигал их плоть. Тетюр, воспользовавшись этой информацией, изготовил на базе ванилина еще более мощный яд.
   Кирилл никуда не торопился и потому велел Бурбону двигаться легкой рысцой. В этом районе трудовики занимались в основном животноводством и выращиванием кукурузы для серых. Дорога плавно уходила вглубь острова. Справа и слева лежали поля, на которых уже поднимались побеги кукурузы, а на огороженных пастбищах паслись без присмотра пастухов черно-белые коровы. Примерно через час ему попались первые электромобили, которые приехали за взводом солдат, квартировавших в крохотной, дворов на сорок пять, деревушке. Притормозив, он спросил куда они едут и их командир, по внешнему виду обычный солдат, смело глядя ему в глаза четко доложил, что у начались недельные тактические учения. Он поблагодарил сержанта и пожелал ему успехов.
   Солдаты на его взгляд были прекрасно экипированы, вооружены и обучены. На этот раз они были одеты в штаны и куртки камуфляжной расцветки, а не в свои обычные серые мундиры. За спиной у всех были большие кожаные ранцы с притороченными к ним стальными касками с прорезями для рогов, обтянутые маскировочной сеткой. Глядя на этих бравых чертей, он подумал: - "Да, плохо пришлось бы Грунральду и Джулиано со всеми его союзниками, пойди на них войной эти парни. Они с их рыцарями и лучниками, против пулеметов и базук и трех дней не продержались бы". Уже одного этого, по идее, вполне должно было хватить для того, чтобы испортить ему настроение, но он остался спокоен и весьма дружелюбно улыбался солдатам.
   Не успел он отъехать от перекрестка, как к этому месту подъехал большой открытый джип, в котором сидело семеро светлейших офицеров. Он остановился и вышел из своего тарантаса. Светлейшие от этого чуть из штанов не выпрыгнули, но не показывая вида, поздоровались с ним очень вежливо, хотя и переглянулись между собой. Не смотря на то, что они опешили, разговор завязался очень легко. Светлейший лорд с погонами майора, рассказал ему о том, что целую неделю они проведут в лесу, отрабатывая приемы ведения партизанской войны. Кир не удержался и угостил парней тремя бутылками небесного бренди, при виде которого у них вытянулись физиономии, и двумя большими батонами синей колбасы, очень редкого и вкусного деликатеса по словам Марио, но для него имевшего до жути противный вкус. Да, и бренди, имевший запах керосина пополам с чесноком, восторга у него тоже не вызывал.
   Офицеры нечем было одарить его в ответ и они просто поблагодарили светлейшего лорда-инспектора за доброту и тоже пожелали ему всяческих успехов. Эксперимент с угощением туземцев харчами из кладовки лучезарного лорда Урука, командира "Левиафана", прошел вполне успешно. Теперь Кир был почти уверен в том, что он сможет доехать до Калемана, ведь этим добром был доверху забит передний багажник его таратайки. Оба острова были соединены теперь не просто дамбой, а самым настоящим тоннелем, по которому ходили поезда. Джон Морбрейн, по слухам, жил там в каком-то неприступном замке и выбирался из него крайне редко, пять-шесть раз в год. Но каждые два года, второго января, он совершал свою очередную атаку.
   Теперь Кир знал доподлинно как именно это происходило. Марио Каничи был очевидцем такого нападения. Черный Маг за каких-то несколько часов без боя, в одиночку захватил остров размером с Францию и населением в двадцать шесть миллионов человек. Он приехал в Беренгор под видом небогатого дворянина и въехал на площадь перед дворцом префекта. Близился полдень, время, когда герцог Каничи лично принимал прошения и на площади собралось множество народа. Когда он вышел на балюстраду перед дворцом, Джон Морбрейн, сидевший на своем громадном черном жеребце сложив руки на груди и, словно бы задремав, встрепенулся. Он вскинул руки и герцог увидел на его груди огромный золотой медальон с черным черепом, из глазниц которого тотчас повалил черный дым и, струясь вдоль рук мага-дворянина, стал подниматься в небо, расширяясь двумя конусами.
   Люди закричали и бросились врассыпную, а префект провинции Грюнберг тотчас отдал команду своим лучникам и они открыли по магу огонь из тяжелых триструнов, но стрелы падали у ног его коня. Два десятка конных рыцарей, выхватив мечи, уже без какой-либо команды пошли в атаку, но и они не смогли остановить черного мага, явно, задумавшего что-то недоброе. Тогда герцог Каничи вскочил на ноги и, выставив руки вперед, принялся пускать в него магические молнии. К нему на помощь пришли другие маги Беренгора, оказавшиеся поблизости, но все эти потоки магического огня тоже не достигали цели и только увеличили скорость, с которой из черного черепа истекал черный дым. Над головой этого зловещего человека образовалось огромное круглое облако и стало быстро растекаться по небу, заслоняя солнце.
   Примерно через полчаса весь город, как и многие другие лежащий на дне огромного цирка, погрузился во мрак. Дым перестал валить из медальона, череп которого сделался кроваво-красным, черный маг взмахнул руками и тотчас из тучи посыпались тысячи, сотни тысяч каких-то черных существ, похожих на громадных пиявок и набросились на людей, застывших в ужасе. Одного их прикосновения к человеку хватало для того, чтобы люди падали замертво и тогда пиявки обволакивали свои недвижимые жертвы и превращались в пульсирующие коконы. Марио Каничи, закричав от ужаса и гнева, стал пускать в них свои молнии и они, чудовищно визжа, взрывались в воздухе и обращались в черный дым, который вновь возносился вверх. Рыцари рубили их своими мечами и от их ударов они тоже взрывались. Все, кто только мог сражаться, делали это, но все было бесполезно. На место одной пиявки являлось пятеро и они набрасывались на жителей Беренгора со всех сторон. Марио, вероятно, был последним, кто еще сражался с ними. Прислонившись спиной к стене своего дворца, он изливал на черных пиявок потоки магического огня, а черный маг смотрел на него и громко, издевательски хохотал. Наконец, одна из этих тварей, скользнув по каменным плитам, вцепилась ему в ногу, все вспыхнуло перед его глазами и он упал.
   Боли герцог не почувствовал и сознания не потерял. Он просто погрузился в какую-то липкую полудрему и ему даже стало досадно от того, что он сражался с неизбежным так долго. Лежа на гранитных плитах, он чувствовал, как его тело наливается силой, как из него уходят прочь все старческие хвори и как его душа наполняется какой-то радостью и восторгом, ощущением чего-то нового и величественного и только его сознание продолжало тревожиться, сомневаться и страшиться черного облака, несущего ужас. Марио не помнил сколько это длилось, несколько минут или несколько часов, но в какой-то момент ему захотелось встать и расправить плечи, что он немедленно и сделал, легко поднявшись на ноги.
   Он увидел, что вся площадь была заполнена людьми и что все они изменили свой внешний облик, пройдя через День Преображения. Удивился он и тому, как много новых знаний ему самому дало черное облако, которое уже не пугало его так, как прежде. Он понял, что отныне он совершенный человек и что по ступеням к нему приближается Сын Неба, Джон Морбрейн. Совершенные люди с антеннами небесного голоса на голове славили его имя и его великое деяние, а черное облако над их головами раскололось на тысячи частей и стало разлетаться во все концы, неся остальным людям счастливую весть о наступившем Дне Преображения. Тогда-то Марио и услышал впервые свое новое имя, Джон Морбрейн сказал ему: - "Ступай, Рамар, ты позабавил меня своим упрямством, продолжай же делать это и впредь, помогая тому, кто сразу поверил в меня, отыскивать точно таких же забавных артистов". Так префект провинции Грюнберг стал помощником мастера развлечений. В тот момент он понял еще и то, что никогда не сможет смириться с тем, что произошло с ним.
   Кирилл ехал среди мирных полей южного побережья острова Грюнберг и ему делалось грустно от того, что на этом острове снова сошлись в своей извечной схватке силы добра и зла. Разумная жизнь во Вселенной Мастера Миров существовала уже многие миллионы лет и столько же времени шла борьба между добром и злом. Вот уже целую вечность Хозяин Тьмы сидел в узилище, но продолжал упорно строить козни своему вечному оппоненту - Мастеру Миров. На четырех островах Хозяин Тьмы вернул людям их молодость и наделил абсолютным здоровьем, но сделал он это против их воли и каким-то жутким, бесчеловечным образом. По словам Марио Каничи на островах всего было преобразовано пятьдесят два миллиона шестьсот восемьдесят тысяч человек. Такую цифру как-то назвал по небесному голосу сам Сын Неба. Результаты аналогичной деятельности Мастера Миров были гораздо скромнее, примерно двенадцать миллионов, но зато все происходило с таким изяществом и юмором, что это вызвало бурю восторгов по всей Палестине и о той декаде массового омоложения рассказывали в народе массу анекдотов. В основном скабрезных, высмеивая в них те стенания, с которыми всякие ханжи были вынуждены предаться радостям любви, чтобы не утерять дарованного.
   Два чуда разительно отличались одно от другого, но второе чудо было поставлено на постоянную основу и уже десятки тысяч магов, вооружившись магическими кристаллами и прочими магическими инструментами, ничуть не хуже Тетюра возвращали людям молодость и хотя они не наделяли их титанической силой, никто не роптал. Это было его главным аргументом в споре с любым скептиком, но кроме этого Кир думал еще и вот о чем: - "Черт возьми, ну, не может быть такого, чтобы кроме Марио больше никто не думал о том, что он, человек, это творение Всевышнего и что всякое преображение может идти только от самого Творца, а не от какого-то поганого черного облака, наславшего на людей каких-то летающих черных пиявок, превративших их не только в ослепительных, золотых людей, но и в волосатых, словно шимпанзе, мордоворотов".
   Особенно его бесило то, что чуть ли не каждый совчел относился ко всем остальным людям с искренней жалостью, считая, что все они пребывают в трагическом неведение относительно существования Сына Неба и его великой миссии, а также заблуждаются по поводу доброты Мастера Миров. Все, что было с ними до Дня Преображения, они вспоминали, как нечто ужасное и полное кошмаров, мучений, зла и несправедливости. Это, порой, приводило его в бешенство точно так же, как и тогда, когда он, однажды, слушал по радио елейное словоблудие какого-то мусульманского святоши. Этот тип, добравшись до студийного микрофона, тоже очень долго распотякивал о том, что ислам, дескать, это религия мира и добра, Коран это самая мудрая книга, а каждый правоверный мусульманин свято чтит таких великих пророков как Моисей-Муса и Иисус-Исса и относится ко всем остальным людям, еще не уверовавшим в пророка Магомета, взявшего на себя труд очистить какую-то там единственную книгу от всяких искажений, как к утопающим, и дело каждого правоверного мусульманина вытащить их из грязной воды их заблуждений за волосы и не дать захлебнуться в скверне греха и порока.
   В то время он находился в шикарном подмосковном санатории министерства обороны, куда его пристроил спасенный им из лап чеченских боевиков московский банкир. Дед настучал ему на Кира после того, как он за один присест, продлившийся более суток, набил на своем теле здоровенное тату и пришел домой злой, как черт, и весь опухший. По всеобщему мнению у него съехала крыша и его папа Карла, так он шутя называл Роберта Карловича Штерна, немедленно свез его в этот генеральский санаторий с психическим уклоном. Опухоль с его тела сошла быстро, а татуировка сделала шрамы не такими заметными, да, и болеть они, почему-то, перестали и уже не пугали его самого, как прежде. Лечение, впрочем, свелось лишь к тому, что он трахался со всеми медсестричками и докторшами подряд, как озверевший кролик, и, по-настоящему, он их всех перепугал только однажды, тогда, когда вдребезги растоптал ногами свой дорогущий "Панасоник" с сиди-чейнджером. Послушав минут пятнадцать этого радио-муллу, он хватил свое радио в холле об пол и принялся в бессильной ярости топтать его босыми ногами, беснуясь и истошно крича: - "Сука! Козел вонючий! Попался бы ты мне в горах, падла! Я бы показал тебе, как нас спасать надо! Урод!"
   Несколько полковников и генерал, вместе с которыми он слушал эту передачу, так и замерли с побледневшими лицами, а врачиха и пара медсестер испуганно визжали и все звали кого-то на помощь. Правда, генерал, увидев двух дюжих санитаров со смирительной рубашкой в руках, быстро очнулся и послал их вдоль по Питерской куда подальше. Хотя в нем и было росту-то всего ничего, он закатил Кириллу звонкую затрещину, и, громко заорав: - "Отставить истерику, сержант!", быстро привел его в чувство. Кирилл тогда замер в изумлении, нащупал босыми, окровавленными ногами свои тапки, и сгребая ногой в кучу искореженные останки музыкального центра, тихо сказал: - "Извините, товарищ генерал. Но нельзя же вот так, запросто, оскорблять всех христиан, ну, и всяких других верующих. Чем он лучше того чеченца, который требовал от меня принять ислам и грозился убить, если я откажусь?"
   Генерал ему ничего не ответил и лишь махнул рукой. Да, это и было понятно, что мог сказать ему человек, которому изо дня в день вдалбливали в голову идеи интернационализма и атеизма на протяжении всей его жизни и не учили сражаться за веру, царя и отечество? Прибежавшая на шум главврач санатория, восходящая звезда российского психоанализа, властная дама лет тридцати пяти, стильная и длинноногая блондинка в очках, велела медсестрам обработать пациенту царапины на ногах и привести его в её кабинет для беседы. Ох, уж, эти задушевные беседы с врачихами, старшей из которых было не больше сорока. Все они кончались одним и тем же, его просили оголить торс и уже через пять минут это не очередная врачиха-психоаналитик исцеляла его душевные раны, а он утолял её измученную отсутствием настоящей мужской любви душу и превращал в богиню, гордую и уверенную в себе, да, к тому же еще и зацелованную донельзя.
   Главврач не стала исключением. Она велела ему лечь на кушетку и, сидя в кресле и вертя в руках дорогую авторучку, включила диктофон и принялась задавать ему всякие вопросы черт знает о чем. Чтобы не затягивать сеанс психоанализа, он, вместо ответа снял с себя халат и, оставшись в спортивных брюках, подошел и молча встал перед ней. Зоя Николаевна была покрепче многих других своих коллег. Она, с изумлением глядя на его тигра и дракона, сделала несколько фотоснимков "Поляроидом" прежде, чем самой лечь на кушетку. Когда же она лежала перед ним забросив стройные ноги, затянутые в темные чулки, к нему на грудь и торопливо расстегивала свой накрахмаленный и отутюженный короткий белый халатик, а Кирилл, бережно снимая с неё трусики, говорил ей о том, какая она красивая и умная, и какое наслаждение он ей доставит.
   Так заканчивался практически каждый сеанс психоанализа и чуть ли не у каждой дамы-психоаналитика осталась на память кассета с записью того любовного бреда, которые он нес не прерываясь ни на минуту, а у некоторых и по три-четыре. Зоя Николаевна записала целых пять таких кассет и позднее, в их последнюю ночь, она призналась ему, что он не только её самый лучший любовник, но еще и самый великолепный психоаналитик и когда у неё случаются приступы меланхолии, она слушает одну из заветных кассет и уже через десять минут забывает о дурном настроении и всяких там неудачах. А еще она призналась ему в том, что однажды, эксперимента ради, она включила эту кассету во время секса со своим постоянным любовником и того хватило на все сорок семь минут, в течение которых звучали его страстные откровения.
   Кирилл, вспоминая все это, невольно рассмеялся, подивившись тому, куда завели его воспоминания, а ведь все началось с того, что он всего лишь провел параллель между действиями Хозяина Тьмы и словами того мусульманского проповедника, так тупо, в лоб, оправдывающего идеи мусульманского фундаментализма и исламской экспансии. Покрутив головой, он подумал: - "Господи! Ну, откуда это только берется? Почему всегда находятся уроды, которые вечно бьют болта на чужое мировоззрение, мораль, веру? Ну, поклоняешься ты Аллаху и своему Магомету, ну, так флаг тебе в руки и барабан на шею, поклоняйся. Строй мечети, совершай намаз, но дай ты людям возможность самим выбирать во что и как им верить. Господи, да, ведь атеизм это та же самая религия, но только человек верит не в Бога, а в силы природы и науку. Разве это такая уж большая сложность понять, что Бог один на всех и ему глубоко плевать на то, как ты ему поклоняешься, лишь бы ты не стал слепым слугой Хозяина Тьмы. Какого же черта эти люди, вся эта исламская цивилизация, которые уже не в силах создать что либо путное, так рьяно пытаются распространять и укреплять свою веру, что возвращаются в средневековье. Неужели они не понимают, что одних слов о любви и терпимости мало и что без реальных дел они становятся слугами Хозяина Тьмы? Вот спрашивается, за каким дьяволом этому уроду понадобилось тогда делать из меня мусульманина? Он, что, кайф хотел словить от этого? Да, и вообще почему они не могут понять такой простой истины, что не Бог создал все эти религии и церкви, а люди. Почему на Ильмине какой-нибудь аббат, ребе, мулла и лама способны собраться вместе, трескают что им только не подадут на стол, пьют, веселятся, в карты дуются по черному и не смотрят друг на друга волком? Почему в отряд к Анри записались не только христианские священники, но и муфтии, раввины и даже какой-то верховный шаман в шкурах, примчавшийся с Южных островов, чтобы настучать по голове слугам зла, а на земле такого не происходит? Господи, эдак мне или какому-либо другому рыцарю Мастера Миров вскоре придется решать эту проблему и на Земле. Господи, Мастер Миров, я понимаю, что ты создатель всего сущего и Хозяин Тьмы против тебя, все равно что таракан против танка и ты таким образом лишь проводишь черту между светом и тьмою, так как у тебя нет врага, способного хоть как-то насолить тебе. Все это ты делаешь только для того, чтобы человек мог понять, кто он такой, твое детище, или козел драный, которому не ведом свет и добро. С этим я даже и спорить не стану, ты дал нам всем врага, чтобы в борьбе с ним мы стали людьми достойным Золотого круга твоих миров и я никогда не предам тебя. Я обязательно вытащу Джона из этого дерьма и он снова будет служить тебе с еще большей страстью и уже не влезет в новое. Ты же знаешь, что за одного битого, двух небитых дают. Мастер, я клянусь тебе, что всю кровь по капельке отдам, но сниму эту погань с шеи Джонни и он снова станет твоим рыцарем".
   Вот так, начав вспоминать о Земле, Кирилл невольно обратился к Мастеру Миров с весьма странной молитвой, после которой он сразу же развеселился и стал приветствовать дружеской улыбкой каждого совчела, ехавшего ему навстречу. Повеселев, он, вдруг, подумал: - "А с чего это ты так развеселился, кретин? Тот барбос, который выступал тогда на радио, наверное, тоже вполне искренне верит в то, что он служит верой и правдой Аллаху. Чем он хуже тебя? Нет, Кирюха, если ты будешь так радоваться своей работе и колотить всех по башке направо и налево, то ты быстро превратишься в такого же фанатика, как те, которые превращаются в живые бомбы. А раз так, паря, то включай-ка ты свой компуктер, который у тебя от уха и до уха, на всю мощщу и думай. Чеши репу промеж рог и думай о том, что ты будешь говорить совчелам. Огульно обвинять всех в том, что они стали слугами Хозяина Тьмы, будет неправильно и неосмотрительно. Эдак и дров наломать можно. За каждого человека ты должен сражаться, а уж, никак не против всех врагов Мастера Миров скопом". Может быть он стал бы рассуждать на эту тему дальше, но тут он догнал двух молодых трудовичек, которые шли по направлению к Ромстоку и, поравнявшись с ними, вежливо сказал:
   - Доброе утро, милые леди. Если вы направляетесь в Ромсток, то я охотно подвезу вас до города и не возьму за это никакой платы.
   Хотя налоги во владениях Сына Неба были заменены трудовой повинностью и натуральным налогом, денежная система сохранилась, хотя и в несколько ином виде. На местные деньги, называемые рангами, можно было покупать всякую всячину, но бизнесом здесь даже и не пахло, и у трудовиков каждый ранг был на счету. Поэтому, не смотря на то, что каждая из встреченных им девушек ежемесячно получала от Сына Неба двести пятьдесят рангов, каждая бумажка для них имела большую цену, хотя все трудовики, как и он сам, в аналогичном случае, спешили отказаться от платы. Так что девушки даже не удивились этому и, переглянувшись между собой, видя то, что светлейший лорд сидит посередине, с двух сторон бросились к дверям блестящего тарантаса.
   Обе были чудо хороши собой. Одной трудовичке было лет восемнадцать на вид, она имела довольно высокий рост, обалденную фигуру с пышными формами и обворожительное личико с пухлыми губками и темно-карими глазами. Её верхнюю губку покрывал очаровательный темный пушок, а выпуклый, высокий лоб девушки, густые, черные брови и волнистые, темно-каштановые волосы делали эту юную особу удивительно красивым созданием. У Джона, явно, был хороший вкус и он хорошо разбирался в женской красоте. Её подружка была постарше, на вид ей было года двадцать три, и она была на полголовы ниже. Волосы у неё были пышные, черные, как смоль и курчавились мелкими кудряшками, отчего головка этой хохотушки была похожа на одуванчик. Она была несколько светлее своей скромной подружки-смугляночки и кожа её походила цветом на кофе в котором было очень много молока. У неё тоже были роскошные формы, но более всего Кирилла поразило то, что губы девушки были накрашены а глаза подведены, что считалось у праведных совчелов моветоном.
   Кирилл распахнул перед ними дверцы своей суперкареты и девушки, посмеиваясь, одна тихонько, а другая во весь голос, сели на широкий, просторный диван, вполне пригодный для того, чтобы на нем село и четверо мужчин. Как только он, касаясь горячих девичьих тел захлопнул дверцы, обе девушки, как по команде, тотчас придвинулись к нему и Кир оказался зажатым обворожительными тисками двух нежных тел. Вряд ли на этих девушек мог подействовать таким образом сильный аромат лаванды, который исходил от него. Тут дело, явно, было в чем-то другом и у него тотчас екнуло сердце, поскольку он сразу же понял, в чем именно. Девушки, прижимаясь к нему, весело защебетали и он слегка тронул вожжами крутые бока Бурбона, веля идти ему быстрым шагом. Жеребец двинулся вперед и тут же возмущенно заржал. Кир усмехнулся тому, как быстро этому рыжему жулику понравилось путешествовать налегке и двинул ногой рычаг реостата хода. Девушки, между тем, уже стали обнимать его, младшая положила голову ему на плечо, а старшая, положив свою горячую ладошку на его бедро, быстро представилась:
   - Светлейший лорд, меня зовут Зела.
   - А меня зовут Тейрис, светлейший лорд. - Тотчас негромко сказала её подруга и Зела весело затараторила:
   - Мы едем в Ромсток, светлейший лорд, по очень важному делу, но мы совсем не торопимся и можем вовсе отказаться от такого дальнего путешествия, если вы окажете нам одну услугу.
   Намек был более, чем понятным. Такое не раз бывало с Марио и было обусловлено тем, что юные трудовички предпочитали расставаться со своей девственностью в объятьях светлейших лордов, так как именно они считались самыми нежными мужчинами. Для общества совчелов это было так же естественно, как пить и дышать. Тейрис тотчас взглянула на него умоляюще и одновременно стыдливо. Улыбнувшись Зеле, рука которой уже поднялась выше и принялась поглаживать его живот, весь в упругих, выпуклых квадратиках мышц, Кирилл ласково обнял юную Тейрис и ответил обеим красавицам вкрадчивым и нежным голосом:
   - Мои прекрасные, юные леди, для вас я просто Киррис. Хотя я еду издалека, мне некуда спешить. Я вообще никуда и никогда не спешу, а потому рад оказать вам хоть тысячу услуг.
   Зела радостно заулыбалась и принялась быстро расстегивать пуговицы рубахи Кира, прижимаясь к нему все теснее и теснее. Увидев же магические руны, она вздрогнула всем телом, громко застонала и, крепко схватив его руку, положила её к себе на живот и, быстро расстегнув свой широкий, замшевый пояс, просто заставила его ласкать себя, широко раздвинув ноги. После чего, извиваясь всем телом и двигая тазом, целуя грудь Кира, стала торопливо расстегивать его пояс. Тейрис, глядя на свою подругу, стонущую от нахлынувших на неё чувств, тоже осмелела и робко поцеловала светлейшего лорда в гладко выбритую скулу. Тот, совершенно обалдев от такого счастья, свалившегося ему на голову, втягивая в себя живот и подрагивая всем телом, слабым голосом прохрипел:
   - Девочки... Милые мои... Давайте... Давайте хотя бы съедем куда-нибудь с дороги и найдем укромное место...
   Зелу эти слова немного отрезвили и она, подняв глаза, негромко прошептала в ответ:
   - Киррис, желанный мой, там впереди, милях в двух, слева, есть широкая тропа. Она ведет к небольшому озеру. Зимой там никого не бывает и мы сможем побыть там наедине, только прошу тебя, мой светлейший лорд, хотя ты очень нужен Тейрис, чтобы она стала в твоих объятьях женщиной, я прошу тебя, возьми меня первой.
   Словно в доказательство своего права быть первой совчеллой рыцаря Мастера Миров, девушка сжала свои ногами его правую руку, ласкающую её обжигающее лоно, а горячая ладошка бойкой рыбкой юркнула туда, куда она стремилась с первой же минуты. Кирилл хриплым голосом приказал Бурбону срочно ехать к озеру и тот понесся рысью во весь опор, подгоняемый жужжащим тарантасом. На минуту освободив левую руку и лаская Зелу еще сильнее и проникая в неё пальцами, он нажал на большую кнопку, включающую скрытые внутри тарантаса механизмы, после чего со стоном обнял Тейрис еще крепче и жадно приник к губам девушки страстным, долгим поцелуем, не забывая ласкать её подругу. Умный тарантас, который мог превращаться в маленький отель на колесах, тотчас мелко завибрировал и стал быстро изменять свою форму и размеры.
   Его передняя часть плавно сдвинулась вперед на метр с гаком, а задняя почти на все два. Из довольно толстых бортов, высотой более метра, и перегородок спереди и сзади, сами собой выдвинулись вверх тонкие перлитовые стенки, обитые изнутри голубым шелком с окошками, забранными пуленепробиваемым стеклом и даже занавешенными темно-синими занавесками из плотного атласа. Тросики, проложенные в желобках, с легким постукиванием стали вытягивать из заднего багажника крышу из перлитового профиля, по которой могли маршировать солдаты, и тарантас превратился в аккуратный, коричневый, лакированный домик с полутораметровыми выступами впереди и сзади. Но на этом чудеса не закончились. Довольно высокий диван плавно поехал назад и его спинка, опустившись, образовала широкое у удобное ложе. Средняя часть передней перегородки выдвинулась внутрь и, поднимаясь вверх, превратилась в узкий столик, а две другие её части, также книжкой раскрывшись внутрь, стали двумя удобными полукреслами.
   В домике тотчас вспыхнул свет и Кирилл, не дожидаясь того момента, когда Бурбон довезет их до озера, откинулся спиной поперек дивана. Еще раз поцеловав Зелу, он убрал правую руку с её животика и полностью переключился на подругу девушки, желавшей избавиться от девственности не с каким-либо трудовиком или солдатом, парнями, несомненно, отличными, но очень уж необузданными в своей страсти, а в нежных и ласковых объятьях светлейшего лорда. Прижимая Тейрис к груди, он поднял её повыше и принялся целовать лицо и губы этой юной и, несомненно, очень страстной красотки, чем-то похожей на Дону Саммер. Зела, вынужденная стать зрительницей, увидев перемены в интерьере восторженно воскликнула:
   - Тейрис, вот чудеса-то, посмотри, карета лорда Кирриса превратилась в настоящую комнату!
   Кирилла слова девушки вернули в реальный мир и он, нежно отстранив от себя девушку, быстро поднялся с дивана и застегивая брюки, шагнул вперед. Раздвинув занавески, он опустил вниз переднее окно и взял в руки вожжи. Бурбон уже съехал с дороги и, подгоняемый тарантасом, быстрой рысью скакал по проселочной дороге к кудрявой рощице. Проехав через неё, они оказались неподалеку от озера, поросшего по краям драконником, плодовые побеги которого уже полностью созрели и приобрели характерный, темно-бордовый цвет. Кир заставил Бурбона замедлить ход и съехал к берегу озера. Улыбнувшись девушкам, удобно устроившимся на широком диване, он подошел к ним и даже взобрался на диван, но только за тем, чтобы раздвинуть дверцы небольшого комода в его изголовье, в котором лежали подушки и постельное белье, после чего вышел наружу и распряг послушного Бурбона, приказав ему пастись рядом и при этом зорко наблюдать за окрестностями.
   Когда Кирилл вернулся в свой домик на колесах, он увидел, что кровать застелена, а обе девушки уже успели раздеться и сидели на ней, поджидая его. Первым его желанием было тотчас броситься к ним, но он сдержался и, выдвинув из переднего багажника столешницу, открыл дверцы по обеим сторонам от столика и стал выставлять на него бокалы, легкое вино нежно-бирюзового цвета, эдакий совчеловский бабоукладчик, имевшее вполне приемлемый вкус денатурата и крепко бившее его по бровям, для девушек, а для себя пузырь коньяка, произведенного Тетюром из палестинского чернозема. Еще он выставил на стол самые изысканные сладости совчелов, благо все они были рассчитаны на долгий срок хранения и не потеряли своих изысканных вкусовых качеств. Что ни говори, а девушки они везде девушки и конфеты, зачастую, их привлекают куда больше секса, а потому обе красотки тут же бросились к столу, как только он откинул сиденья и призывно поманил их к себе рукой.
   Достав из ящика под полом складной стул из перлита, Кир подсел к столику, откупорил бутылки и стал разливать напитки по бокалам. Девушки, сидевшие за столом, уже успели набить рты пирожными и конфетами, а потому ему пришлось ждать, когда они смогут выпить втроем. После первого же бокала Зела пересела к нему на колени и, глядя на свою подругу, тихо сказала:
   - Киррис, моя подруга еще ни разу не была с мужчиной и я хочу показать ей, какое это наслаждение, когда тебя ласкает светлейший лорд с телом, которое своим цветом похоже на молоко, в которое еще не влили преобразователь жизни.
   Мягко лаская рукой упругие, большие груди девушки и касаясь губами её прелестной, нежной шейки, он тихо ответил:
   - Зела, девочка моя, я постараюсь доставить тебе такое наслаждение, которого тебе не сможет дать даже сам Сын Неба, окажись ты в его постели. Только я попрошу вас обеих об одном маленьком одолжении. Наденьте на свои антенны специальные чехольчики, которые выключат небесный голос и никто не сможет позвать вас в неподходящий момент, а потом вы снимете их. Договорились?
   Обе девушки тотчас закивали головками и Кир поднялся со стула, держа Зелу на руках, и шагнул к кровати. Тейрис, выпив еще полбокала вина, которое ей очень понравилось, тотчас подбежала к ним и, забравшись на диван, легла возле стенки, чтобы видеть любовников с самого близкого расстояния. Хитрый рыцарь-сексдиверсант выдвинул потайной ящик из-под дивана и достал две пары чехлов ярко-красного цвета, изготовленных из гудира и истолченной в тончайшую пудру киновари. По авторитетному мнению Тетюра это, да плюс еще довольно простое заклинание, которое мог запомнить и пятилетний ребенок, должно было напрочь заглушить все небесные голоса. Только после того, как Кир надел чехольчики на рожки девушек, он разделся, мысленно благодаря Тетюра за ту магическую мазь, которая сделала его кожу очень светлой, с легким, розовато-палевым оттенком, который очень высоко оценил Марио. На таком фоне его татуировки горели особенно яркими красками, а любовные руны виднелись очень четко и обе девушки восхищенно ахнули, когда он стал медленно поворачиваться перед ними. Пожалуй, любовные руны Мастера Миров действовали на совчелл даже сильнее, чем на простых женщин и обе девушки тотчас испытали сильный оргазм без каких-либо усилий с его стороны.
   Все получилось и так, и не так, как просила его об этом Зела. Кир стал целовать и ласкать сразу обеих девушек, быстро доведя их еще до одного оргазма и только потом овладел более старшей и искушенной в любви совчеллой с такой нежностью и одновременно с такой страстью, что она кричала в любовном исступлении, словно безумная, а её невинная подруга, которую он крепко прижимал к ним обоим, вторила ей так, словно это в неё вошел светлейший лорд-любовник. Доведя Зелу до полного экстаза, он тотчас избавил её подругу от того, что мешало ей почувствовать себя по-настоящему взрослой девушкой и Тейрис так желала этого, что даже не почувствовала того, как это произошло. Она лишь испытала невообразимое блаженство и огромное облегчение, вылившееся в бурную любовную игру. Зела, едва придя в себя, тут же подключилась к ним и сначала робко, а затем все смелее и смелее стала помогать своей подруге подняться на самую высокую вершину любовного наслаждения, после чего на неё снова обрушилась волна ласк.
   В Кира, словно вселился какой-то бес, и он добрых два часа подвергал девушек самым нежным ласкам, изливая на них целый океан своей любви. Когда же он был полностью истощен, в нем еще нашлись силы, чтобы обнять девушек и прижать их к своей широкой, татуированной груди. Обе совчеллы были просто потрясены его ласками, особенно Зела. Ей, в отличие от Тейрис, было с кем сравнивать этого светлейшего лорда и она, теряясь в догадках на его счет, уснула. После нескольких часов сна они снова занялись любовью, но теперь Кир стал показывать своим любовницам то, какими неожиданными и просто невероятными могут быть способы, которыми мужчина может доставить наслаждение женщина, а она ему и тут уже Тейрис с куда большей легкостью переступила через все табу, которые уже сложились в сознании трудовиков за эти годы.
   Их оказалось достаточно много, так как эти волосатые мужики, отличавшиеся гипертрофированным мужским достоинством, не очень-то любили, когда их подруги требовали от них в постели слишком многого. Им нравились преимущественно те совчеллы, которые лежали под ними неподвижно и лишь тихонько постанывали, якобы, от невообразимого удовольствия. Сами совчеллы-трудовички имели на этот счет совершенно иное мнение, но, тем не менее, Тейрис не смогла преодолеть стыдливость и воспользоваться всем тем, что в ней было создано для наслаждения. Правда, посмотрев на то, как ласкают друг друга губами Зела и ослепительный лорд, ей тоже захотелось новых ощущений и она, шепнув своей что-то на ухо и заняла её место. После очередной серии любовных игр, они снова уснули в обнимку.
   Кириллу приснился сон, что он снова на Земле, сидит в аудитории и готовится ответить на шестнадцатый билет по матанализу, который он вытащил. Ему не повезло и как раз в этом разделе он был ни в зуб ногой. С тоской глядя на преподавателя, а им, почему-то, оказался их ротный, - капитан Балабанов, Толя Балалайкин, лучший друг Кирюхи Бублика, он мучительно пытался вспомнить хоть что-нибудь. Ротный прекрасно понимал, что его друг и самый лучший снайпер плывет, как дерьмо, вниз по Енисею, и злорадно тому улыбался. Вчера, когда они вернулись на свой опорный пункт после тяжелой боевой операции в горах, этот москвич здорово его уел, так некстати поправив своего командира, взявшегося объяснить комоду из второго взвода, чем отличается война от операции по восстановлению конституционного порядка и теперь наступил его черед восстановить статус-кво и доказать Студенту, кто в роте самый умный. От его насмешливого взгляда Кира всего так и охватило холодом, как будто на него вылили ушат ледяной воды, и он понял, что неуд ему теперь точно обеспечен, а вместе с ним и отчисление из института и он, тяжело вздохнув, сказал: - "Товарищ капитан, Бог с ним, с экзаменом, давайте лучше вернемся к ребятам".
  
  

Глава четвертая

  
  
   Второй раз Кир проснулся уже ночью и от того, что в бок ему дуло из приоткрытой двери. Свет в его уютном вагончике был погашен и он подумал было, что подружки покинули его и вернулись в свою деревню. Однако, когда он включил свет, то первое, что бросилось ему в глаза, это одежда девушек, аккуратно повешенная на вешалке над кроватью. Он обрадовался и выглянул из своего микро-отеля наружу. Серебряная Вуаль была в самом разгаре, что означало приближение полуночи, а кроме того на небе сияла полная луна и все вокруг было залито нежным, серебристым светом, от которого пейзаж окрасился в два цвета - серебристо-голубой и густо-синий. Снаружи было не то чтобы прохладно, но от воды клубами поднимался серебристо-молочный туман. Он поежился и стал чутко вслушиваться в тишину. Бурбон спал, низко опустив голову и прядая во сне чуткими ушами. Внезапно, до него донесся от озера тихий плеск воды и отдаленное хихиканье девушек и Кир понял, что девушки купались в озере прямо за зарослями драконника.
   Как раз напротив его тарантаса была расположена узкая прореха в сплошной стене остролистого драконника. Туда он и направился. Вода оказалась теплой, как парное молоко и поскольку глубина озера у берега была чуть выше пояса, то Кир сразу же погрузился в неё до подбородка и заулыбался от удовольствия. По старой привычке он двинулся вперед бесшумно и плавно, не поднимая волны, и, когда обогнул заросли, то застыл от изумления. Его прелестные любовницы оказались заправскими рыболовами и занимались тем, что лакомились троглусами, которые, как и многие другие водные обитатели Ильмина, были одновременно похожи на горбатую рыбу, вроде форели, и рака с мягкими, как хрящи, клешнями.
   Зела и Тейрис по очереди ныряли под кусты драконника и, поймав троглуса в его норе среди корней, тут же жадно ели, отгрызая острыми, белыми зубками их толстенькие, мясистые горбы. Все остальное, включая четыре мягкие клешни, они выбрасывали, хотя как раз именно эти клешни он любил в троглусах, которых в озере Бар водилось несметное множество. Он выпрямился во весь рост и, радостно улыбаясь, двинулся к девушкам. Те, увидев его, испуганно вскрикнули и, выронив из рук свое лакомство, застыли, стоя в воде почти по грудь с насмерть перепуганными лицами. Губы у обеих задрожали, из глаз ручьями хлынули слезы и они обе заплакали, тихо и жалобно. Тейрис, всхлипывая и шмыгая носом, взмолилась:
   - Светлейший лорд, прости нас за то, что мы ели грязную пищу. Мы очень проголодались...
   Не обращая внимания на горестные причитания Тейрис и плач Зелы, Кир быстро добрался до девушек и, крепко обняв обоих, принялся целовать их мордашки не обращая внимания на едкий привкус слез. Целуя девушек, он приговаривал:
   - Ах, вы мои маленькие, голодные козочки, какие же вы ловкие охотницы. Девочки, любимые, да разве же я осмелюсь ругать вас за то, что вы поймали и скушали несколько троглусов? Право же, я удивлен этому и обрадован, поскольку я тоже люблю ими полакомиться, но только жареными на растительном масле и обязательно с сарциссой. А еще к ним хорошо было бы отварить плоды драконника. Ну, что, милые мои, вы не откажетесь наловить для своего любовника троглусов? А я их приготовлю по собственному рецепту и угощу вас еще кое-какой вкуснятиной.
   Зела, удивленно взглянув на него, воскликнула:
   - Вот так дела, Тейрис! Я впервые вижу городского совчела, который не только не гнушается, но и не боится есть не преображенную пищу. - Поцеловав рыцаря, девушка кокетливо сказала - Киррис, пожалуй, мы, так уж и быть, наловим для тебя троглусов, если у тебя еще есть коврижки с розовым медом и это вкусное вино.
   Сбросив девушку с руки, отчего та шлепнулась попкой в воду, Кирилл рассмеялся и сказал ей:
   - Девочка моя милая, моя маленькая походная кладовка к твоим услугам и там ты найдешь множество всяких деликатесов.
   Однако, девушка не спешила нырять в воду. Бросив сердитый взгляд на свою подружку, она негромко проворчала:
   - Эй, ты лентяйка, давай, ныряй ты за троглусами, это у тебя получается лучше, чем у меня, а я пока что сплету корзинку из листа драконника.
   Тейрис послушно выскользнула из рук Кира и принялась нащупывать троглусов ногами. Её подруга, нырнув в воду, отломила лист, похожий на длинный и широкий рыцарский меч от толстого, трубчатого ствола и, сложив его пополам, быстро разделила зубами на шесть лент. Через пару минут она сплела из него большую корзинку и Кирилл сложил в неё добычу Тейрис, после чего отважно полез в густые заросли драконника, чтобы выломать шишку поспелее. Он уже хорошо знал, что спелыми являются те плоды, составленные из множества мясистых, конических стручков, у которых оранжевые глазки побелели и стали глянцевыми. Драконник, на его взгляд, был самым удивительным растением Ильмина. Из его зерен даже без пресса, лишь бросив их на сковороду, можно было легко вытопить отличное масло. Молодые плоды имели великолепный кисловато-сладкий вкус и из них делали отличное вино, а зрелые походили по вкусу на нечто среднее между баклажаном и картошкой. Из высушенных и очищенных от кожуры корней мололи отличную муку, а листья давали сверхпрочное волокно и сырье для бумаги.
   Правда, сегодня его интересовали только зрелые плоды, чтобы приготовить к ужину вкусный гарнир. Осторожно выкрутив шишку поспелее, имеющую размер самой большой туркменской дыни, он положил её на плечо и медленно выбрался из зарослей. При всех своих положительных качествах, драконник обладал одной неприятной способностью, если по нему ударить, то из его листьев тотчас выскакивали острые иголки. Эдакая мимоза наоборот. Забрав у Зелы корзинку с уловом, он направился вместе с девушками к берегу, где сложил на траве их совместную добычу и предложил им сначала искупаться, а уже потом заниматься ужином. Тем такая затея понравилась, но все закончилось тем, что они снова занялись любовью и на этот раз прямо в кристально чистой, теплой воде. И это им тоже очень понравилось, хотя пока он сжимал в объятьях одну девушку, вторая просто плавала рядом.
   Из воды они выбрались только тогда, когда Серебряная Вуаль стала гаснуть, но луна светила в полный накал и хотя света она давала довольно много, Кирилл все-таки зажег фары своего чудо-тарантаса. Он достал из ящика и вынес наружу складной столик и электроплитку на две конфорки, а так же халат для себя и две свежие рубашки тонкого сукна для девушек, после чего они занялись стряпней. Через полчаса у них был готов обед из двух блюд - клешней троглусов, тушеных с мелко нарезанными плодами, и жареной рыбы с отварными стручками, из которых не были вынуты зерна. Зела побродила по берегу и нашла на нем то, что искала, молодые побеги сарциссы, хотя она и не находила их вкус столь уж приятным.
   Наконец, девушки выбрали в мини-кладовке деликатесы себе по вкусу, стол был сервирован и они расселись за ним очень довольные собой и жутко голодные. Кир снова пил свой коньяк, а девушки вино, на этот раз сиреневое. Его стряпня им очень понравилась, тем более, что у него нашлись приправы, которые делали для них вкус блюд более привычным. После ужина они снова завалились на кровать. На рожках девушек по-прежнему были надеты гудировые чехольчики и первое, о чем они заговорили, так это о них. Прикасаясь к ним рукой, Тейрис попросила его:
   - Киррис, подари мне эти колпачки. Они просто замечательная вещь, я впервые в жизни пропустила вечернюю воспитательную беседу и это было просто какое-то наслаждение, не слышать этих длинных, нудных нотаций.
   Притворно-обиженным тоном он сказал:
   - Ну, что же бери их себе, моя козочка, но мне, почему-то, казалось, что самое большое наслаждение доставил тебе я.
   - Киррис, а мне? - Тотчас воскликнула Зела - Я тоже ненавижу слушать эту глупую болтовню о высокой миссии Сына Неба ни утром, ни вечером, да, и новости я тоже терпеть не могу. Одно дело смотреть, когда по небесному голосу показывают выступления артистов или пьесы, особенно про любовь ослепительных лордов и луноподобных леди, и совсем другое слушать всю эту чушь про то, сколько трудовики вырастили кукурузы или выплавили стали. Б-р-р, тоска зеленая.
   Кирилл в эту ночь так и не отважился начать с девушками беседу на всякие рискованные темы о том, что они думают о людях на большой земле и о той огромной армии, которую создал Сын Неба, не говоря уже о том, почему всех колдунов он превратил в черных уродцев. Впрочем, его это не расстроило, поскольку он выяснил, что девушки не прочь провести с ним у этого озера денек, другой, ведь их все равно отпустили из дома на целых три дня. Вместо агитации он рассказывал им веселые истории жизни в Беренгоре, которыми снабдил его Марио, но ни словом не обмолвился о своей работе и о том, почему он ездит по княжеству на такой удивительной карете, да их это особенно и не интересовало и вскоре от разговоров они перешли к любовным играм и, утомившись, уснули уже под утро, когда небо начало светлеть.
   Утром Кирилл проснулся от того, что Тейрис, почему-то, расплакалась. Открыв глаза, он увидел, что девушка зажимает пальцами гудировый чехольчик, разрезанный острой гранью её красной антенны. Она спала у стены и, видимо, поворачиваясь во сне уперлась в неё своей антенной. У него был с собой довольно изрядный запас чехольчиков как для трудовичек, так и для луноподобных леди и успокоить девушку ему не составило никакого труда. Но на этот раз он тщательно заклеил её острые рожки изолентой, а уж потом надел на них новенькие колпачки и дал ей две пары запасных. Зела тоже немедленно потребовала того же, но, в отличие от своей подружки, она сама проделала со своими алыми рожками эту процедуру. Кир был в полном восторге от своих новых любовниц, хотя во рту у него все горело от их едкой слюны, а его мужское достоинство и вовсе чесалось так, что просто спасу не было.
   Больше всего он сейчас жалел о том, что Тетюр не подбросил в его кейс большую упаковку презервативов, которые лежали в его секретере. Правда, маг снабдил его целебной мазью, защищавшей его кожу и особенно слизистые оболочки от контактов с агрессивной средой, но он, сдуру, вчера ей не воспользовался. Когда подружки, не обращая внимания на то, что некоторые части тела у него покраснели, стали вновь ластиться к нему, словно кошечки, он попросил у них прощения и сказал, что ему нужно выйти и сделать пи-пи. Прихватив с собой большую банку с мазью, пахнущей лавандой и полотенце, Кир, подвывая на ходу, бросился из вагончика прямиком в воду и уж потом, освежившись, спрятался за кустом и принялся тщательно натирать свое тело и рот мазью, которая быстро уняла зуд. Обе подружки тем временем тоже сбегали к озеру и приняли водные процедуры, после чего с визгом убежали обратно в вагончик. Если верить Тетюру на слово, то действия мази должно было теперь хватить на трое суток, но вряд ли маг брал во внимание то обстоятельство, что совчелы были куда выносливее, чем обычные люди, а трудовички, к тому же, были еще и столь любвеобильными красавицами.
   Вернувшись в вагончик в прекрасном расположении духа, он столкнулся с новой напастью. Девушки успели освоиться в его отеле и сами приготовили завтрак и ему, и себе. Вчерашнюю стряпню он слопал с огромным аппетитом до последней крошки, но после этого он ведь снова занимался с этими проказницами любовью и потому был голоден, как полярный волк зимой. Нет, у него, конечно же, были припрятаны в тарантасе не только совчельские харчи, но и кое-что повкуснее, да, вот воспользоваться всеми своими припасами открыто он, увы, не мог, а потому, отказавшись от завтрака в пользу двух очаровательных обжор, он обошелся тем, что тяпнул маленькую стопку озверина и выдул бутылку джуса. От озверина его тотчас потянуло на подвиги и, едва дождавшись того момента, когда его любовницы позавтракают, он немедленно потащил их на кровать, где задал им жару по-настоящему, по-русски.
   Спустя час с лишним, рухнув без сил на всклокоченную кровать, он затих, радуясь тому, что Зела и Тейрис все еще продолжают стонать от наслаждения. Именно это ему нравилось в сексе более всего, - давать, а не брать. Девушки прижимались к нему и слабо подрагивали всем телом. Какое-то время они лежали молча, приходя в себя от ласк своего любовника с атласно-белой кожей и такими нежными руками, но вскоре задвигались и стали прижиматься к нему теснее, словно хотели согреться. Вот тогда-то Зела, которая была куда больше осведомлена о том, что творится в княжестве, и спросила его:
   - Киррис, а это правда, что к нам на Ильмин прибыл какой-то непобедимый рыцарь и нас всех скоро убьют?
   Кирилл тяжело вздохнул и начал издалека:
   - Ходят такие слухи, моя козочка. И мне сдается, что они не беспочвенны. Чуть больше месяца назад Сын Неба лишился своего единственного огромного корабля, а вместе с ним еще и тридцати четырех тысяч самых отважных совчелов. Говорят, что их захватил в плен рыцарь Мастера Миров, какой-то Кир Торсен. К тому же черные летуны наотрез отказываются летать на материк потому, что их товарищ, Топ-Топ, бесследно сгинул там. Они считают, что кто-то убил его, а ведь он был один из самых опытных разведчиков лорда Рудифа. Ты боишься, моя маленькая козочка?
   - Да, Киррис, очень, ведь я еще так молода. - С тоской в голосе ответила девушка и добавила с горечью в голосе - Мне так хочется родить ребеночка и вырастить его, а тут получается, что меня кто-то хочет убить и я не понимаю за что. Раньше я думала, что Сын Неба сделал великое благо, превратив меня в совершенного человека, а теперь получается, что из-за этого превращения меня должны убить и мне становится очень грустно от этого, Киррис.
   Кир нежно прижал к себе обоих девушек и сказал им:
   - Не печальтесь мои милые девочки, я слышал об этом совсем другое. Кир Торсен убивает только врагов Мастера Миров, тех людей, которые жестоко мучают и убивают людей ни за что. Людей, которые стали слугами Хозяина Тьмы, а еще я слышал о том, что он вернул человеческий облик и Топ-Топу, и всем тем совчелам, которые полетели вместе с лордом Уруком на Драконовы острова, но самое главное он освободил герцога Марио Каничи, девочки. Вы знаете, кто это такой?
   Зела посмотрела на него удивленным взглядом, а её подружка, прижимаясь а Киру, взволнованно прошептала:
   - Это правитель Грюнберга, Киррис, но я плохо помню его. Мне было всего одиннадцать лет, когда наступил День Преображения. Тогда я жила в Беренгоре, в большом и красивом доме с мамой и папой.
   Рука Зелы ласково коснулась щеки Тейрис и она сказала:
   - Не расстраивайся, сестренка. Ты же знаешь, что твои папа и мама живы и с ними ничего не случилось. - Положив руку на грудь своего любовника, она спросила - Киррис, ты все знаешь, скажи нам, это правда, что скоро все совчелы полностью преобразятся и станут совершенно иными? Вроде бы тогда у нас отпадут со лба антенны небесного голоса, мы станем совершенно неуязвимы для врагов и сможем иметь сколько угодно детей.
   Кирилл очень обрадовался, что их разговор пошел в этом русле, но вида не показал. Он печально улыбнулся и ответил девушке голосом, полным тоски:
   - Милая моя Зела, ни одно существо во всей Вселенной не может быть полностью неуязвимым. Этим никто не может похвастаться, даже Сын Неба и тот, кому он вынужден служить, Хозяин Тьмы. В этой Вселенной есть только одно высшее существо, которое действительно неуязвимо и это Мастер Миров, который создал людей, животных, растения, да, и вообще всю Вселенную. Ну, а то, что совчелы скоро изменятся окончательно, это правда, как и то, что они обретут огромное могущество, вот только кем они после этого станут? К тому же ни у кого нет уверенности, что это произойдет со всеми совчелами. Сейчас мы живем в мире полной гармонии. Совчелы не обманывают друг друга, не ссорятся и никого не убивают. Они никогда не посмеют взять женщину силой или ударить ребенка. Во многом благодаря Сыну Неба и небесному голосу, но что будет тогда, когда антенны небесного голоса отпадут? Впрочем, в княжестве давно уже происходят странные вещи, например, некоторые совчеллы, особенно луноподобные леди, пропадают бесследно. И еще говорят, что на острове Калеман живет множество каких-то странных совчелов без антенн небесного голоса, о которых ничего не известно. Но самое страшное заключается в том, что после полного перерождения совчелы станут во много раз хуже, чем они были до дня преображения и они снова будут лгать, грабить и убивать слабых, но что самое ужасное, говорят, что тогда они станут пожирать людей и даже себе подобных...
   - Как эти ночные крылатые дьяволы, Киррис, которые похищают, а потом насилуют и пожирают девушек? - Испуганным голосом спросила его Зела и задрожала от страха.
   Девушка-трудовичка задала Кириллу тот самый вопрос, который волновал его более всего. Марио Каничи только на седьмой день, после нескольких ночных кошмаров, преследовавших его, рассказал ему об этом ужасе. Светлые совчелы, как будто были под гипнозом, и потому ничего не могли вспомнить и поделиться друг с другом своими воспоминаниями и страхами. Однажды герцог видел сам, как по ночному серебристому небу на небольшой высоте бесшумно летело огромное крылатое существо с крокодильей пастью и держало в своих когтистых лапах луноподобную леди, которая слабо пыталась сопротивляться, а он даже не смог пошевелиться и крикнуть. Кир поцеловал девушку и спросил:
   - Зела, ты что-нибудь знаешь об этих дьяволах?
   Ему ответила Тейрис, которая сказала с обидой:
   - Это только вы, светлые лорды, об этом ничего не знаете, а мы, трудовики знаем, что по ночам серые, когда они голодны, иногда превращаются в крылатых дьяволов и похищают луноподобных и ослепительных совчелл, а бывает что даже и светлых лордов и пожирают их. Только в наши деревни крылатые дьяволы боятся залетать потому, что трудовики и солдаты сразу же их забивают насмерть палками и потом сжигают. Поэтому серые и живут только в городах, ведь если кто-нибудь из них забредет в деревню, то солдаты или трудовики тотчас убьют их даже не дожидаясь, когда серый превратится в крылатого дьявола.
   Зела кивнула головой и добавила:
   - Да, Киррис, это так. Иногда по небесному голосу к нам обращается сам Сын Неба и говорит, чтобы мы, совчеллы-трудовички, были осторожны и не выходили ночью из дома. А еще он говорит нам, что мы должны постоянно отдавать сборщикам сиреневую кашу, чтобы серые могли жрать ее столько, сколько в них влезет и тогда они не будут опасны. Наверное именно поэтому люди и позвали рыцаря Мастера Миров. Ведь уже прошло два года, как солдаты в городах получили приказ стрелять в серых, как только они превращаются в крылатых дьяволов. Говорят, что это помогло и теперь они уже не похищают луноподобных леди, но ведь они же мерзкие и подлые, Киррис, значит они стали летать на материк и нападать там на бедных людей. Как же это все ужасно.
   Кирилл, глядя в потолок, негромко сказал:
   - Когда совчел умирает, он снова становится простым человеком, а Мастер Миров не терпит такого безобразия, чтобы на Ильмине человек умер, не прожив все свои семь жизней и поэтому он приказал через своего рыцаря всем магам немедленно возвращать жизнь таким людям. Говорят, что в провинции Ренделон уже собрались чуть ли не все маги. Вот только люди, которые были совчелами и умерли, возвращаются к жизни не помня ничего из той жизни, когда они были совчелами и жили под властью Сына Неба.
   Несколько минут они лежали молча. Обе девушки, похоже, были удивлены его словами и не знали что и сказать. Наконец, Тейрис не выдержала и спросила:
   - Киррис, миленький, это значит, что когда рыцарь Кир Торсен придет к нам на Грюнберг, то меня убьют, а потом я снова оживу? Господи, ведь я оживу в теле взрослой девушки, а буду помнить только то, что было до Дня Преображения, когда я была совсем еще девочкой. Как это грустно, Киррис, ведь я не буду помнить своих новых подружек, приемных родителей, свой новый дом и не буду помнить тебя.
   Внезапно, Кирилл осознал, как же это мучительно быть убитой солдатом, когда ты всего лишь беззащитная девушка. Он нежно поцеловал Тейрис и сказал девушкам твердым и уверенным голосом:
   - Тейрис, Зела, запомните что я вам сейчас скажу. Скоро, может быть через год, а может через полтора или раньше, в вашу деревню придут солдаты рыцаря Мастера Миров. Они спустятся прямо с неба, спрыгнув с драконов, но придут они не за тем, чтобы убить вас, а для того, чтобы забрать с собой на материк. У рыцаря Кира Торсена есть друг, маг Мастера Миров Тетюриальд Великолепный и он умеет возвращать совчелам человеческий облик никого не убивая и полностью сохраняя всю их память. Сейчас он занят тем, что учит этому умению всех остальных магов Ильмина. Этих солдат вы сразу узнаете, мои любимые, у них на голове будут надеты большие круглые шлемы и они не будут стрелять ни в кого. Даже в солдат, которые выступят против них с оружием в руках. Их они обезоружат и усыпят магической пыльцой покоя. Только в том случае, если кто-то из солдат станет убивать совчелов, чтобы те не попали в плен, и не будет никакой другой возможности остановить его, круглоголовые солдаты пустят в ход оружие. Но и после этого такого солдата маги сначала вернут к жизни, как совчела, а уже потом вернут ему человеческий облик. Девочки, как только эти солдаты придут в вашу деревню, всем вам, и трудовикам, и солдатам нужно будет сделать только одно, быстро сесть на драконов и улететь с Грюнберга на материк. Там всех вас будет ждать наш правитель Марио Каничи, который стал королем, и миллионы людей, мечтающих увидеть вас живыми и здоровыми. Ну, а солдаты рыцаря миров будут разыскивать серых ублюдков и сражаться с ними.
   Девушек, отчего-то, сразу же успокоили слова Кирилла и они немедленно принялись целовать и ласкать его. Он ответил на их поцелуи с такой страстью, словно они только что встретились после долгой разлуки. Теперь Зела и Тейрис занимались любовью совсем не так, как раньше. Они принялись ласкать своего любовника всеми мыслимыми и немыслимы способами, крепко прижав его своими горячими, молодыми телами к кровати. При этом они делали это столь энергично и страстно, что Зела, похоже, совершенно случайно, слегка оцарапала его белое плечо и на нем выступила небольшая капелька крови. Озверин и на этот раз быстро сделал свое дело и царапина запеклась и затянулась коричневым штрихом чуть ли не мгновенно и девушка, как показалось Киру, не обратила на это никакого внимания. Однако он ошибся и когда какое-то время спустя они замерли, тяжело дыша и улыбаясь, едва придя в себя, эта очаровательная совчелла с пышной шапкой кудрявых волос, пристально глядя ему в глаза, спросила:
   - Киррис, кто ты? Ты ведь не простой светлейший лорд, мой сладкий Киррис, я это давно уже почувствовала. Твое тело пахнет совсем иначе и твое семя не умирает прямо на глазах, как у обычных совчелов. Твоя кожа гораздо тоньше, чем у совчелов, а пот соленый, и твое семя тоже солоновато-сладкое на вкус. Оно похоже на вкус мяса живого троглуса, только еще вкуснее, и у тебя красная, а не зеленая кровь. Скажи, может быть ты сам Сын Неба, Киррис, про которого некоторые светлые говорят, что он сын Мастера Миров? Честное слово, мы об этом никому не расскажем об этом, Киррис. Если хочешь, мы даже поклянемся тебе самой страшной клятвой.
   У Кирилла на несколько секунд все так и похолодело внутри. Зела расколола его, как орех с тонкой скорлупой. Пока он соображал, что ему сказать в ответ, Тейрис, чьи стройные ножки лежали у него на плечах, быстро перевернулась и, целуя его пересохшими губами, тоже спросила:
   - Киррис, скажи нам, кто ты?
   Шумно выдохнув воздух, он громко сказал:
   - Ох, мои маленькие контрразведчицы, вы приперли меня к стене. Извините, девчонки, но я вовсе не Джонни Морбрейн, которого вы называете Сыном Неба. Кстати, козочки мои, он вовсе не сын Мастера Миров в том смысле, что старик никогда не спал с его матерью. Он просто его рыцарь, который попал в плен к Хозяину Тьмы, ну, а я, мои сладкие девочки, никакой не светлейший лорд и даже не совчел. Я рыцарь Мастера Миров Кир Торсен. Так что я самый обыкновенный человек и кровь у меня действительно красная, а антенны на голове не настоящие, зато все остальное было по настоящему, мои любимые, с первой минуты и до последней. Я пришел к вам на остров Грюнберг только с одной целью, спасти вас всех от большой беды, вырвать из цепких лап Хозяина Тьмы и его верных слуг, серых уродов, оборачивающихся злобными крылатыми дьяволами. Одному такому монстру я в Барилоне уже перегрыз глотку зубами, а вскоре уничтожу их всех до одного. Они сейчас собираются на Калемане, вот как раз туда-то я и держу свой путь. А мимо вашей деревни, девчонки, я проезжал только потому, что другой дороги у меня не было. Ну, что, мои прелестные козочки, я разочаровал вас?
   Обе девушки смотрели на него, словно громом пораженные, и их глаза были широко раскрыты. Такая новость их, явно, обрадовала, а не испугала, как он того боялся. Как только он умолк, Тейрис, показав своей названной сестренке розовый, блестящий язычок, громко воскликнула:
   - Ну, что я тебе говорила, дурочка? Киррис не совчел, он намного лучше, уж он-то настоящий сын Мастера Миров, а вовсе не какой-то там Сын Неба. Вот так-то, Зела, я стала женщиной не в объятьях какого-то там светлейшего, а благодаря любви самого настоящего рыцаря Мастера Миров!
   Высказавшись, она легла на Кирилла и приникла к его губам нежным поцелуем так стремительно, что даже стукнула его по лбу своими красными рожками. Зела, увидев то, как на секунду поморщился её любовник, быстро столкнула с него свою подружку и, сжимая голову рыцаря своими гладкими бедрами, заняла её место со вполне определенными намерениями. Такое начало Кира заводило всегда и потому их любовные игры вспыхнули с удвоенной энергией и перлитовая таратайка снова вся так и заходила ходуном, заставив Бурбона, катавшегося по траве, вскочить на ноги и отойти подальше. А когда девушки вдоволь насладились его ласками, они с веселым криком выбрались из своего любовного гнездышка и бросились к озеру. Было половина первого, солнце припекало в полную силу и снаружи было довольно жарко, да, и вода в озере была теплой, а потому купались они с удовольствием.
   Троглусы в это время суток прятались глубоко в норы и Кириллу пришлось довольствоваться только консервированным обедом, который он разнообразил гарниром из отварных стручков драконника и несколькими веточками сарциссы. Зато красавицам-трудовичкам было раздолье, ведь их любовник был необычайно щедр на угощения и подарков, которых в его объемистой карете тоже имелось немало, он также не жалел. Как и всем прочим девушкам, совчеллам-трудовичкам тоже нравились бусы, колье, серьги, кольца, пудреницы и духи. Развалившись на кровати, он с удовольствием смотрел на то, как девушки радуются его подаркам, которые ему помогал отбирать Марио. Вволю налюбовавшись на себя в зеркало, они с визгом бросились к Киру и принялись стаскивать с него халат, торопливо расстегивая свои блузы, но рыцарь-любовник, прижав их своей широкой груди, заставил их немного умерить свой пыл. Когда девушки немного успокоились он ласковым голосом спросил старшую:
   - Зела, ласточка моя, скажи мне, а от кого ты услышала про этого зловредного рыцаря, который собирается пролить на Грюнберге целые реки крови?
   Девушка посмотрела на него с виноватой улыбкой и тотчас принялась оправдываться, говоря торопливо и с жаром:
   - Но, Киррис, тот светлый лорд, которому я показала дорогу до хижины в Ревущем урочище, вовсе не имел ввиду ничего плохого. Он лишь говорил о том, что все светлые совчелы совершенно не представляют себе, что происходит в действительности, и что сам Сын Неба всего лишь игрушка в чьих-то руках и нам всем грозит опасность или от тех существ, которые собирают силы на Калемане, или от рыцаря Мастера Миров, то есть от тебя, Киррис. Он осмелился избить серого и потому был вынужден бежать из Беренгора, а я помогла ему укрыться в таком месте, где его никто не сможет найти.
   Все это было очень интересно, так как прямо указывало на то, что среди светлых совчелов имелись-таки отважные парни, которые осмеливались дать в зубы серым монстрам. Он хотел было расспросить Зелу об этом подробнее, но подружки уже нашли себе более приятное занятие. Видя что их любовник не проявляет к ним должного интереса, они быстро, сняв с себя шальвары и блузки, решили доставить себе удовольствие сами и при этом Зела так стремительно набросилась на Тейрис, что её алая антенна чуть было не угодила девушке между ног. Та возмущенно фыркнула и, обнимая свою подружку за круглые ягодицы, громко воскликнула:
   - Эй, поосторожнее! Все равно у Кирриса это получается гораздо лучше и он не делает этого своей антенной.
   Кирилл, понаблюдав несколько минут за тем, как девушки-совчеллы, которые еще совсем недавно боялись прикоснуться друг к другу, азартно ласкали друг друга, тоже присоединился к ним, но на этот раз все свелось только к поцелуям и ласковым объятьям. Когда он вместе с Зелой ласкал Тейрис, та, вдруг, прервав это занятие, спросила его:
   - Киррис, ты, наверное, очень голоден? Хочешь я принесу тебе что-нибудь из деревни? Я могла бы запечь для тебя в духовке гуся и принести не преобразованного хлеба и молока.
   Кирилл перестал целоваться с Тейрис и ответил:
   - Ну, это было бы замечательно, Зела, но что скажут твои родители, когда увидят, чем ты занимаешься на кухне?
   - Киррис, Кольт и Зиара вовсе не мои родные мать и отец, как и Тейрис я просто живу в их доме. Кольта с сыновьями сейчас нет дома, а Зиара... Киррис, мне кажется, что тебе нужно обязательно познакомиться с Зиарой. У неё очень много знакомых в Ромстоке и она сможет помочь тебе. Разреши мне поговорить с ней и намекнуть о том, что мы повстречали самого удивительного из всех светлейших лордов. Она мудрая женщина, Киррис и если ты с ней...
   Девушка прикусила губу и, стыдливо опустив глаза, умолкла, а Кирилл закончил фразу за неё:
   - Займешься любовью, то она сразу же поймет, что я никакой не светлейший лорд. Так ведь, моя козочка?
   Зела молча закивала головой и Кир задумался. По сути девушка предлагала ему весьма оригинальный решение его проблемы. Он и до этого момента планировал активно использовать магические любовные руны на своей шкуре именно таким образом, но Зела, проявив недюжинную сообразительность, внесла в его план очень серьезную поправку. Правда, теперь и ему нужно было кое что объяснить девушкам, хотя это и могло испортить им настроение. Однако, подумав о том, что скрывать это было бы еще глупее, он решительно сказал:
   - Девушки, я должен вам признаться еще кое в чем. Увы, я не только рыцарь Мастера Миров, но, по милости старика, вдобавок ко всему еще и любовник всех баб на свете. Вот эти шрамы на моем теле, его магические любовные руны, которые заставляют меня быть самым нежным любовником с любой женщиной, которая меня сцапает, а вас, мои милые, эти руны заставляют желать меня больше, чем синих коврижек с розовым медом. Правда, эти чары действуют недолго и уже сейчас вы способны смотреть на меня вполне спокойно, а еще через несколько дней мы будем просто добрыми друзьями. Хотя я и люблю всех женщин, мои козочки, потому, что не могу противиться подарку Мастера Миров, у меня есть три жены, которые любят только меня. Не знаю, расстроило вас это или нет, но тут уже ничего не поделаешь. Ну, а что касается твоего предложения, Зела, то я буду рад познакомиться с Зиарой, но только в том случае, если вы не будете ревновать меня к ней и отнесетесь ко всему спокойно. Для меня ведь куда важнее спасти всех вас, а не стать любовником всех женщин, все равно как раз этого-то я и не смогу сделать.
   Хотя говорил он очень серьезным тоном, девушки от его скорбной речи расхохотались. Увы, но совчеллам-трудовичкам были совершенно не ведомы такие вещи, как супружеская верность и если трудовики все еще жили семьями, так это только благодаря терпению мужчин, их детям, да, еще ежедневным душеспасительным беседам по небесному голосу. Кирилл, видя что девушки смеются над его наивностью, густо покраснел, но не обиделся, а только махнул рукой и сказал Зеле:
   - Ладно, беги в свою деревню, вертихвостка, а еще лучше давай-ка я оседлаю тебе Бурбона. Верхом ты доберешься гораздо быстрее, заговорщица.
   Они вышли из вагончика, оставив Тейрис лежать на кровати с довольным выражением лица. Глядя на то, как перемигнулись между собой подруги, Кир сразу же сообразил, что ждать Зелу обратно ему нужно только завтра утром, да, и то не слишком рано. Он достал из багажника седло и быстро оседлал рыжего жеребца. Бурбон, такой послушный с ним, тотчас превратился в сущего дьявола, едва только девушка взяла в руки поводья. Чтобы Зела смогла приручить этого вредного типа, ему пришлось сходить в свой домик на колесах и, вернувшись, вложить в её руки серебряный кнутик. Увидев, как действует это изделие мага Альберта Вороново Перо, девушка восхищенно загудела и воскликнула:
   - У-у-у, как здорово, Киррис, какая чудесная вещь! - Бросив опытный взгляд на оглобли тарантаса, она, вдруг, предложила ему - Киррис, у Кольта есть три больших вороных жеребца, с которыми он никак не может справиться, а в твою карету можно легко впрячь три лошади. Если хочешь, я их приведу тебе. Все равно у Кольта их никто не хочет брать из-за их злобного нрава.
   Посмотрев на часы, был седьмой час вечера, Кирилл кивнул головой в знак согласия и сказал:
   - Спасибо, Зела, это было бы неплохо. Только не нужно возвращаться к озеру сегодня. Скоро начнет темнеть и я не хочу сидеть здесь и дергаться от волнения. Останься лучше дома и, если уж ты так решила, поговори с Зиарой, но всего ей не рассказывай. Пусть уж лучше она сама попробует догадаться, кто я такой на самом деле.
   После обработки серебряным кнутиком, Бурбон стал, как шелковый, и девушка, ловко взобравшись в седло, ускакала на нем в деревню, а Кир вернулся в свой вагончик. Там уже хлопотала над ужином Тейрис. Девушка достала упаковку с консервированным комплексным обедом и разогревала его на электрической плитке. Она усадила его за стол и даже не дала ни к чему прикоснуться. Глаза её при этом сияли, как звезды, и когда они поужинали, она сказала:
   - Ах, Киррис, как я счастлива, что до самого утра ты будешь принадлежать только мне одной. Подумать только, я проснусь завтра утром с мужчиной, которого сам Мастер Миров сделал самым лучшим любовником во всей Вселенной.
   После таких слов Кириллу пришлось здорово напрячь свою фантазию, чтобы доказать это утверждение. К сожалению, кроме того, что бабы вешались к нему на шею пачками и визжали от его поцелуев и объятий, как оглашенные, любовные руны больше не делали ни-че-го. Даже то, что он обрел гиперсексуальность, было заслугой Тетюра и его магических таблеток, которые нужно было принимать раз в неделю, чтобы не опозориться перед совчеллами Грюнберга. Не говоря уже о том, что все остальное, чем рыцарь-любовник мог порадовать женщин Ильмина, он почерпнул из "Кама Сутры" и прочих подобных книг. Пока что этого вполне хватало, но впереди, если ему повезет, были встречи с ослепительными леди, а об их кавалерах, ослепительных лордах, Марио говорил, как о самых изысканных и благородных джентльменах.
   Чувствуя, что её счастье будет таким недолгим и зная теперь, что ей ни в чем не будет отказано, Тейрис требовала от своего любовника-рыцаря все новых и новых ласк, лобзаний и исполнения её самых причудливых любовных фантазий и тем сделала эту ночь для Кира воистину волшебной. А в полночь они снова ловили троглусов при свете Серебряной Вуали и луны. Это было то немногое, что девушка могла дать своему мимолетному возлюбленному, даже не догадываясь о том, как много она уже ему дала, подарив свою чистоту и невинность и наполнив его душу твердой решимостью с честью исполнить свой долг. Потом они ужинали второй раз, снова занимались любовью и проспали до позднего утра. Зела и Зиара приехали лишь в полдень.
   По желанию Тейрис, перерывший весь его небольшой гардероб, он надел на себя черные кожаные джинсы, просторную шелковую рубаху, черный кожаный жилет с глубоким вырезом на груди и остроносые ковбойские сапожки. Именно в таком наряде Джон Морбрейн изредка представал перед совчелами в окне небесного голоса, только у него на груди висел золотой амулет Силы Тьмы, а у Кира через расстегнутую на груди рубаху виднелась часть спины тигра, бамбуковые заросли и пара строчек магических рун. Именно в таком виде его и увидели Зиара и Зела, которые приехали на небольшой двуколке, ведя в поводу трех громадных и злых, как цепные псы, жеребцов. Трех легких ударов серебряным кнутиком хватило для того, чтобы укротить этих злобных бестий, а Зиаре было достаточно лишь бросить один единственный взгляд на его полуобнаженную мощную грудь, чтобы тотчас со стоном свалиться с двуколки в его объятья, из-за чего Кир мысленно помянул Мастера Миров такими словами: - "Ну, старик, ты даешь!"
   Усадив довольно-таки светлокожую, молодую и очень стройную красавицу с ярко-каштановыми волосами в свой тарантас, уже превращенный из отеля на колесах в карету, он стал быстро запрягать в него двух жеребцов. Как только Кирилл сел в карету, Зиара, одетая в полупрозрачную кремовую блузу с люрексом и такие же шальвары, тотчас сбросила с ног туфельки села к нему на колени, обвила ногами его талию, руками шею и принялась его целовать, дрожа от желания всем телом. Он бросил поводья на капот и громко крикнул жеребцам, чтобы те быстрой рысью ехали домой. Самым сложным для него теперь было только одно, сохранить хотя бы видимость приличий и не начать трахаться с этой красоткой с роскошным бюстом прямо на ходу. Зела и Тейрис ехали на своей таратайке впереди, но их головы все время были повернуты назад. Нечего и говорить о том, что совчелы во всех встречных экипажах смотрели на них, как на сумасшедших.
   Хорошо еще было то, что дом Зиары стоял у самого въезда в большую деревню со смешным названием Семешкин, а ворота были предусмотрительно распахнуты. К тому же в этом большом доме в этот день не было ни единой души, так как Зиара, с которой Зела проговорила почти до утра, сразу же после того, как были закончены все обязательные работы по хозяйству, вытурила из него всех своих домочадцев. Первым убрался со двора её муж, которому она сразу сказала, что сегодня её почтит своим вниманием некое божество, воплотившееся в светлейшего лорда, похожего на Сына Неба и если тот не хочет накликать на себя большую беду, то лучше ему дней пять отсидеться с сыновьями и взрослыми внуками и правнуками в лесу. Зиара до Дня Преображения была уже довольно старой женщиной, да, к тому же магессой и потому Кольт решил ей не перечить.
   Как только карета въехала во двор поместья, мощеный каменными, Кирилл, не выпуская Зиару из рук, бегом бросился в большой трехэтажный дом, чтобы поскорее найти в нем какую-нибудь спальную комнату. Не столько потому, что его охватила такая уж бешеная страсть, а сколько из-за опасения, что ему придется заниматься любовью с этой рыжей фурией прямо посреди двора. Зато когда он, наконец, утолил желание этой женщины, она превратилась из тигрицы в тихого ягненка и тотчас уснула у него на груди. Он лежал на спине и, обнимая эту удивительную женщину, думал: - "Господи, хозяин мой небесный, Мастер Миров, так ты же специально все подстроил так, чтобы твои любовные руны именно на совчелл действовали таким ошеломляющим образом. Чего же ты хочешь, от меня, Мастер? О, я кажется понял чего. Ты хочешь, чтобы я дал Золотому кругу золотых и серебряных девушек, только не этих ядовитых совершенных человеков, а самых обычных, земных девушек. Ну, что же, Мастер, я выполню твое желание".
   Словно в подтверждение того, что он правильно понял эту часть своего задания, за окнами большой спальной комнаты на третьем этаже, путь к которой ему указала Зиара, загрохотала самая настоящая летняя гроза, явление для Ильмина практически невозможное. Метеорологией здесь занимались исключительно колдуны и маги и только с целью орошения полей на относительно небольших пространствах. За пределами их зоны действия влагу растениям Ильмина давали утренние обильные и теплые росы. Поэтому, Кирилл прытко вскочил на ноги и бросился с Зиарой на руках к балкону. Выбежав на него, он тотчас попал под теплый, ласковый дождь, лившийся с безоблачного неба и увидел огромную радугу. Его новая любовница, тут же проснувшись, спросила:
   - Рыцарь Кир, что это, радуга? Но такого не может быть, чтобы дождь шел сразу над всей нашей деревней.
   - Да, моё рыжее солнышко с рожками, это Мастер Миров подает нам обоим особый знак. - Сказал ей Кир в ответ и добавил, радостно смеясь - Теперь, моя сладенькая, я точно знаю, что мне делать с такими прелестными совчеллами, как ты.
   Он приник к устам девушки страстным поцелуем и, щекоча своим языком её язычок, вдруг, ощутил, что он сделался для него сладким, словно медовые соты. Это было еще одно доказательство того, что он, наконец, стал кое-что соображать в своей работе. Зиара тоже почувствовала что-то необычное и стала целовать его с удвоенной энергией, а оторвавшись от него, воскликнула, тяжело дыша:
   - Кир, да, ты еще и великий маг. Твои уста, вдруг, стали такими сладкими и ароматными, что я просто в растерянности, ведь ты человек, а я совчелла.
   Он вернулся в спальную и, поставив Зиару на ноги, легонько шлепнул её по палевой, гладкой попке и сказал волнуясь:
   - Солнышко моё, достань полотенце, а то с нас течет так, словно мы только что вылезли с тобой из-под душа. - Почесав лоб у себя между рогов, он объяснил ей, наконец, загадку своего сладкого поцелуя - Зиара, девочка моя, я никакой не маг, а всего лишь скромный рыцарь Мастера Миров, которому большое начальство поручило ввести Ильмин в Золотой круг миров, да, к тому же, еще сделать так, чтобы в них появились золотые и серебряные женщины. Еще несколько минут назад я был вынужден терпеть то, что твои поцелуи, а целуешься ты, как богиня, были для меня на вкус вроде уксусной кислоты с перцем пополам, сейчас же твои уста сладки, как сгущенка, а язычок и вовсе похож на карамельку, так бы и высосал его у тебя изо рта. Так что я тут ни при чем, милая. Все это проделки моего шефа, Мастера Миров, и как только я доберусь до какой-нибудь ослепительной леди и узнаю про то, как она готовит свой золотой напиток, то по возвращению в твой дом я превращу тебя в золотую девочку. Тебя устроит это, Зиара? Мне кажется, что тебе это очень пойдет, моя маленькая.
   Девушка подбежала к Киру с большим полотенцем в руках и стала вытирать его тело. Он завернул ее во второй конец полотенца и тоже стал вытирать мокрую от дождя спину и попку совчелы, весело смеясь и целуя её в кончик носа. В дверь тихонько постучались, она тотчас открылась, в спальную просунулись две жалобные рожицы его вчерашних любовниц и Зела тоненьким голоском попросила:
   - Зиа, ты обещала, что прочитаешь мне, о чем говорят магические любовные руны на груди и спине Кирриса.
   Воспитательница двух юных совчелл, весело смеясь, махнула им рукой и сказала:
   - Ладно уж, заходите, маленькие развратницы. Знаю я, чего вы хотите. Проверить, возможно ли такое, чтобы три женщины сразу могли быть счастливы с одним рыцарем Мастера Миров в постели, но только вы забыли, глупышки, что сначала даже любовника милостью Мастера Миров нужно хорошенько накормить. А потому, мои дорогие, первым делом мы пойдемте в столовую.
   Кирилл, который вчера умял килограмма два жирных троглусов, да, вдобавок ко всему плотно позавтракал и слопал таблетку Тетюра, тотчас заупрямился:
   - О, нет, только не сейчас. Я совершенно не голоден, мои любимые козочки. Уж лучше давайте я сам вам расскажу, что на мне написано. Правда, когда ваш король Марио стал читать эти вирши, он чуть из штанов не выпрыгнул. - Видя, что Зиара надула свои прелестные, полные губки, он поцеловал её и сказал - Зиа, солнышко, поверь, хотя ты и магесса, там есть такие древние рунические знаки, что они известны только тем магам, учителями которых были маги Мастера Миров, а они все сейчас находятся на материке. Поэтому не сердись, ты все равно не сможешь прочитать и половины этого послания всем женщинам, а тут очень важен контекст.
   Зела и Тейрис вбежали в спальную и быстро вытерли их тела досуха, после чего они взобрались вчетвером на кровать. Нагой, поначалу, была только Зиара, но когда Кир, сев в позу лотоса посреди кровати принялся громко, нараспев, читать им древние руны, девушки, тяжело дыша от вожделения, стали раздеваться, чтобы им было удобнее ласкать себя в тех местах, о которых говорили магические любовные руны. Правда, в них говорилось лишь о том, какое наслаждение они испытают, когда этих эрогенных зон будет касаться руками, губами или языком их любовник. В общем эти чертовки так себя распалили, что когда он закончил свои декламации, девушки уже были готовы растащить его на три части, но рыцарь-любовник, погрозив им пальцем, прежде, чем разрешить им прикоснуться к себе, подробно рассказал девушкам о том, как он уживается в постели с тремя своими женами и о том, как две его жены становятся на какое-то время любовниками для своей подруги и как он всегда остается мужем всех троих.
   Это было принято без возражений и Тейрис стала первой из них, на кого было излито столько ласк и поцелуев, сколько не выпадало на долю еще ни одной жительнице острова Грюнберг ни до, ни после Дня Преображения. Потом наступила очередь Зелы и последней была Зиара, которая прекрасно понимала, что все то, что получили от неё девушки, жившие в её доме, вернется к ней сторицей и она не ошиблась в своих предположениях. Вот таким образом и началась на острове Грюнберг злокозненная деятельность рыцаря-диверсанта, направленная на создание женского комитета по спасению совчелов. В течение полутора недель ему пришлось доказать самым уважаемым жительницам Семешкина, который был довольно большим населенным пунктом, что он действительно тот, кем Кир представился Зеле и Тейрис. Это хотели проверить все жительницы деревни, но Зиара его спасла, объяснив им, что тогда рыцарю придется навсегда остаться в их деревне, а это было бы неразумно и крайне рискованно.
   Результатом же его агитационно-пропагандистской деятельности стало в первую очередь то, что теперь из рук Зиары все взрослые жители Семешкина могли получить магические экраны, защищающие их от бесконечной нудной болтовни небесного голоса. Кроме того перед отъездом ему пришлось провести разъяснительную работу с дюжиной мужиков, трудовиками и унтер-офицерами, командирами взводов, чтобы удержать их от преждевременного штурма острова Калеман. Эти здоровенные, волосатые парни узнав о том, что Сын Неба находится в плену у серых, хотели освободить его немедленно и Киру стоило больших трудов убедить их не предпринимать никаких преждевременных действий и набраться терпения. Ничуть не меньше, чем Зела и Тейрис они были обеспокоены и тем, кем они станут после того, как полностью завершится процесс преображения.
   Благодаря совчеллам, трудовики и солдаты быстро поверили в то, что этот светлейший лорд-инспектор на самом деле является рыцарем Мастера Миров и даже не потребовали от Кира никаких доказательств. Почему это произошло, он понял только в Ромстоке, встретившись с луноподобной леди Ровеной, старинной подругой Зиары, к которой она его отвезла не столько как любовника с рунными знаками на теле, сколько как рыцаря Мастера Миров. Поэтому, с наступлением вечера, они въехали в этот город, лежащий на берегу большого круглого озера-цирка практически незаметно. Кирилл был одет как и в тот день, когда он познакомился с двумя подружками, подчеркнуто скромно, а его любовница сидела рядом с ним тихо, как мышка. Именно в постели леди Ровены он и смог понять, чем отличались между собой прелестные, пылкие трудовички и луноподобные леди. Впрочем, как раз между этими двумя подругами теперь уже не было совершенно никакой разницы и они обе вели себя так, словно перед ними стояла одна единственная задача, вознести его на небеса блаженства.
   Когда Кир рано утром спросил Зиару не потому ли его подружкам из Семешкина удалось так быстро убедить косматых парней в том, что он рыцарь Мастера Миров, что они показали им любовь луноподобных девушек, та только молча кивнула головой. Это тотчас расставило все объяснило. Оказывается, после знакомства с ним все совчеллы-трудовички стали вести себя со своими волосатыми любовниками совсем не так, как прежде, когда секс с ними они рассматривали, как трудовую повинность. Они, как и луноподобные леди, стали изливать на них вся свою страсть и нежность, чем и привели их в полное изумление, после чего начались расспросы. Поэтому, прежде, чем попрощаться, Кирилл передал через Зиару этим ребятам, с которыми он быстро подружился, довольно короткую рукописную инструкцию для мужиков по использованию магических любовных рун Мастера Миров.
   В Барилоне этой нехитрой магией пользовались все, кому не лень. А еще он посоветовал Зиаре не стесняться самой и научить своих подружек тому, как нужно наносить руны на тело своего любовника простой деревянной палочкой, обмакнув её в любую жидкость с приятным ароматом. Правда, он не сказал этой мудрой женщине и одновременно молодой красавице, что в Барилоне это привело к тому, что семейные союзы значительно упрочнились, но настоятельно посоветовал ей обязательно начать с Кольта. Леди Ровена, хрупкая, стройная и юная девушка с телом, подобным Серебряной Вуали в момент её полуночного свечения, и маленькими, изящными антеннами из полированного серебра, проводив свою подругу, вернулась в спальную, где он все еще лежал позевывая и, бросившись к нему на грудь, первым делом спросила рыцаря со смехом:
   - Кир, ты решил сделать Зию верной подругой Кольта?
   - Да, мой ландыш... - Ответил он, прячась от девушки под подушку - Кольт отличный парень, но он жуткий ревнивец и мне просто стало его жаль. Если Зиара сегодня вечером разрисует этими каракулями его спину, пока он будет украшать свою грудь и живот, то им будет гарантирована незабываемая ночь и наутро они проснутся влюбленными друг в друга заново и у Зиары уже не возникнет желания повиснуть на шее у заезжего светлого совчелла, как бы он не строил ей глазки. Девушек в Семешках даже больше, чем мужиков и эта маленькая магия ничего не испортит.
   Забираясь на большую, пышную подушку, Ровена шепнула ему на ухо:
   - Кир, я надеюсь это не был последний экземпляр?
   - Нет, моя девочка... - Сонным голосом ответил он - Пара штук, кажется, есть, но я и так все помню наизусть.
   Ровена поцеловала его в макушку и сказала:
   - Ну, тогда спи, мой мальчик, а я пойду и навещу кое-кого из своих подруг, но ты не волнуйся, я не стану тащить их в свой дом, чтобы они совсем замучили тебя.
   Леди Ровена выполнила свое обещание и целых три дня он, можно сказать, отдыхал в её большом и красивом доме, где она жила в окружении двух дюжин трудовиков и солдат. Эти парни добровольно вызвались охранять её покой после того, как к ней на постой пытался определиться серый громила. Они быстро вразумили его дрекольем и он убрался восвояси и больше не доставлял ей никакого беспокойства, но солдаты, зная мстительный характер серых, остались ее охранять. В первый же вечер леди Ровена познакомила его со своими друзьями и открыла им, кем является его гость и зачем он прибыл на остров Грюнберг. Их любовь к хрупкой луноподобной девушке была столь велика, что они просто приняли это, как должное, но Кир не поленился рассказать им обо всем, что происходило на Ильмине. Познакомился он в этом доме и с группой офицеров, светлых и светлейших лордов и, к своему удивлению, обнаружил, что в его присутствии они, вдруг, смогли открыто заговорить о серых и об их истинной роли в жизни острова.
   После трехдневного отпуска, в течение которого он делил ложе лишь с леди Ровеной, так напоминающей ему Эльзу, в дом зачастили подруги этой лунной девушки. Он провел в этом красивом трехэтажном доме еще пять ночей и всего только пять красавиц составили ему компанию. К тому же наутро все эти луноподобные леди, которых довольно часто посещали офицеры, считали своим долгом подробно рассказать ему о том, где и как несли службу их любовники. Поэтому уже очень скоро Кир смог составить весьма полное представление о южном укрепрайоне острова и сделал вывод, что Джон Морбрейн уже несколько лет готовился не к наступлению на материк, а к долгосрочным оборонительным действиям. Помимо того, что в каждой деревне было расквартировано от взвода, до роты рогатых солдат, в этой части острова было пять военных баз и на каждой несли службу по две-три дивизии, включая бронетанковые. И это в той части острова, на которой почти не было промышленных предприятий.
   Что же тогда творилось на западе, где, судя по рассказам девушек, были сосредоточены основные металлургические заводы? Совчелы, за редким исключением, путешествовали очень мало. Зато работали они без выходных, хотя и всего по шесть часов в день. Все остальное время они были полностью предоставлены самим себе и проводили его, в основном, в многочисленных кафе и ресторанчиках или на спортивных площадках, играя в бейсбол, волейбол и баскетбол. В городе, стоящем на берегу большого озера, существовало еще одно развлечение, катание на небольших яхтах под парусом. Жизнь в Ромстоке, который был когда-то был крохотным городком, а теперь насчитывал почти полмиллиона жителей, издавались газеты и журналы, имелись театры, но главным информационным каналом для совчелов был небесный голос, сочетавший в себе радио, телевидение, да, еще и телефон в придачу. Вот чего в Ромстоке не было, так это полиции, уголовщины и хоть какой-либо слежки за инакомыслящими, которых, до появления Кира, просто не было.
   В Ромстоке ему тоже пришлось доказывать трудовикам, солдатам и даже нескольким светлым офицерам, что им не нужно взрывать амбары с сеном или поджигать мосты, а следует сидеть тихо и терпеливо ждать того момента, когда за ними приедут его солдаты, а маги поотшибают им рога. К счастью эти парни были не дураки выпить, а в его телеге после Семешкина еще оставалось довольно много местной выпивки самых крутых сортов. С девушками было гораздо проще, ведь хотя на них и возлагалась самая ответственная работа, им только и требовалось, что ласково нашептывать своим любовникам-офицерам о том, что скоро грядут большие перемены и что люди, нападения которых они так боятся, им не враги.
   Были у его серебряных девочек и другие задумки. Так леди Ямаха, которая довольно часта показывала по небесному голосу солдатам стриптиз и даже мягкое порно, решила, что эти полтора часа развлечений для взрослых можно дополнить еще и агитацией в пользу рыцаря Мастера Миров. При том условии, что она имела свою собственную студию передач и её никто и никогда не контролировал, а передачи транслировались только в южном военном округе, это вполне могло пройти. Правда, Кир не был в восторге от того, что она расставила в его спальне несколько софитов и записывала то, что они с ней вытворяли на кровати, сразу несколькими записывающими устройствами небесного голоса. Такой магический видеомагнитофон, принадлежащий Марио Каничи, был и у него, но он им так еще ни разу и не воспользовался.
   Просмотрев вместе с Ямахой несколько записей на ее окне небесного голоса, он пришел к выводу, что это должно было подействовать на солдат. Тем более, что он неоднократно клялся своей любовнице, что его главная задача, это вернуть всем совчелам человеческий облик и выполнить свое обещание, дать мирам Золотого круга золотых и серебряных девушек, которых создал своей магией Сын Неба, но малость напортачил при этом. Пожалуй то, с какой нежностью Кир целовал эту серебряную девушку, должно было подействовать на солдат, которые так боготворили луноподобных леди. В нужный момент, когда по всему острову будут ходить уже не смутные слухи, а открытые разговоры о нем, это может сработать куда лучше любых его заявлений. Такое начало настраивало Кира на оптимистический лад.

Глава пятая

  
  
   Из большого и шумного Ромстока леди Сейла, подруга леди Ровены, отвезла Кирилла в небольшой городок Кордейл, который лежал в семидесяти километрах к северу. На этот раз речь не шла о том, чтобы создать в этом сонном городке, похожем на большую деревню, еще одну подпольную организацию совчелов. В Кордейле скрывалась от серых одна луноподобная леди, которая отважилась плеснуть в лицо одному из этих ублюдков полстакана лавандового одеколона. Хотя с серым не случилось ничего страшного, ей было опасно оставаться Беренгоре. У нее, в свою очередь, было несколько подруг из числа ослепительных леди, одна из них и помогла бедняжке спрятаться в этом маленьком городке. Именно через нее Кир и мог войти в высшие круги общества.
   Луноподобная леди Тара, приютившая Кира в скромном, двухкомнатном номере большого постоялого двора, из которого она практически не выходила, поразила его воображения своей хрупкостью и утонченными чертами лица. Она была настолько прекрасна и печальна, что он чуть не расплакался. Эта девушка была похожа на хрупкий и нежный цветок, которым полагалось любоваться, стоя перед ней на коленях, тихо вздыхая и млея от благоговения, что Кирилл и пытался делать всю ту неделю, что он жил в Кордейле. Однако, когда он действительно встал перед леди Тарой на колени, то этому ангелу с серебряными рожками вместо крыльев за спиной такой демарш рыцаря-любовника не очень-то понравился. Попрощавшись с леди Сейлой, эта девушка тут же показала ему, что у нее вполне хватит сил на то, чтобы затащить его в свою постель.
   Такому ее решению поспособствовало то обстоятельство, что как только Кир и его проводница, которую хорошо знали солдаты охранявшие покой луноподобной беглянки, вошли в ее номер, она тотчас содрала с него рубаху и уже потом стала представлять своего спутника. Магические руны действовали на серебряных девушек ничуть не хуже, чем на смуглых. Тем не менее Кир не сразу смог переломить себя, но, как оказалось, страсть Тары просто не имела границ. Он был вынужден подчиниться желанию этой хрупкой девушки и ответил своими нежными поцелуями на огненную страсть Тары и его до полного изумления поразили ее любовные фантазии. Поздно ночью, когда она уже спала, он поднялся с кровати и, сопя от напряжения, написал сонет, в котором сравнил эту девушку с редкой и хрупкой драгоценностью, которую надлежит хранить в драгоценном же футляре и доставать из него только для радости созерцания и что она создана для счастья и ничего иного. Девушка, прочитав наутро его стихи, грустно улыбнулась и печальным голоском сказала Киру, что действительность гораздо печальнее и что ее жизнь была безрадостной раньше и не стала лучше теперь.
   Тара, которую некогда звали Симоной, родилась в небольшом городке, в бедной семье и при рождении получила родовую травму, искалечившую ее до крайности. Почти двадцать три года она прожила полупарализованным, горбатым уродцем. Черный слуга Сына Неба, пришедший к ней, превратил девушку в хрупкую на вид, но сильную, ловкую и гибкую красавицу с удивительно тонкими и прелестными чертами лица. Эта редкостная красота привлекала к ней множество мужчин и через два года после своего второго рождения она жила в Беренгоре, но она же и заставляла ее соперниц, успевших закрепиться в столице, кусать губы от ревности, видя успехи девушки при дворе лорда Рудифа. Они уже поднаторели в дворцовых интригах, а поэтому ей гораздо чаще других приходилось принимать в своих покоях солдат и трудовиков.
   Ну, как раз это она не считала для себя неприемлемым, поскольку эти волосатые парни ей нравились. Куда страшнее для Тары было то, что ей намного чаще, чем другим луноподобным леди, выпадал жребий услаждать серых монстров, служивших, якобы, телохранителями ослепительного лорда, и которых в его дворце отиралось превеликое множество. Только в нежных объятьях Кира она смогла выплеснуть из своей души весь тот ужас, который в ней копился долгих пять лет и она выговорилась, рассказала ему всё о своих страданиях. Эти серые чудовища, обладавшие невероятной силой, насиловали эту девушку с какой-то особой жестокостью, а она ничего не могла с этим поделать, ведь даже ослепительные леди были вынуждены делать это. Не могла она никому и рассказать о своих мучениях и вспоминала добрым словом только одного серого, который, посмотрев на нее, сам заплакал, нежно обнял девушку, сел на пол в своем подвале спиной к двери, и она проспала у него на руках всю ночь.
   У Тары, к счастью, появилась одна подруга из числа тех ослепительных леди, которые были не только золотыми куколками, но еще и упорно работали на благо государства гармонии. Именно леди Корбелла и помогла ей бежать из дворца, когда она плеснула в лицо серому, напавшему на нее в парке, одеколоном из склянки. Тара сразу же догадалась, чего добивается Кир на Грюнберге, но он и слышать ничего не захотел о том, чтобы она хоть чем-то стала ему помогать. Единственное, о чем он ее попросил, так это о том, чтобы она познакомила его с леди Корбеллой. А еще он думал о том, как бы ему спрятать эту девушку понадежнее до той поры, пока он не отправится в обратный путь. Самым надежным ему показался дом леди Ровены из большой конюшни которого его новый друг, светлейшие лорд майор Бриг, уже, наверное, сделал казарму для роты своих бравых солдат.
   Симона была готова отправиться в дорогу уже на третий день, но Кирилл провел с ней целую неделю. Они часто гуляли по городу, совершали конные прогулки по окрестностям и всегда он имел при себе не только свои золотые пистолеты, но и многое другое оружие, которое был готов пустить в ход не задумываясь ни единой секунды. Симона за эти дни расцвела еще краше и сделалась совершенной красавицей. Она была весела и удивительно нежна с ним, но, самое главное, она, наконец, почувствовала себя в полной безопасности. Те парни, которые добровольно стали ее телохранителями, смотрели на Кира с добрыми улыбками, хотя и ничего не знали, кто он такой, ведь специально для них он надел на свои рога серебряные чехлы и выглядел всего лишь светлейшим лордом.
   Неделя, проведенная с Симоной наедине, промелькнула, как одна минута. Ранним утром они выехали из Кордейла и направились в Дарктаун, самый большой город острова. Перед выездом Кир поднял борта своего экипажа и надвинул на него крышу. Ему все время казалось, что девушка будет мерзнуть в своей короткой шелковой тунике, одетой на голое тело. Чтобы не допустить этого, он тотчас усадил Тару к себе на колени сразу же, как только они выехали за ворота усадьбы, в которой стоял постоялый двор. До Дарктауна, единственного города на Ильмине, построенного в непосредственной близости от берега, было около трехсот километров пути и это обещало ему еще три волшебные ночи с этой прелестной серебряной девушкой.
   Путешествовать по дорогам Грюнберга вдвоем с Симоной-Тарой было просто замечательно и единственным недостатком этого путешествия было то, что время нельзя было остановить и тройка вороных жеребцов неумолимо сокращала расстояние до замка леди Корбеллы. С этой неизбежностью Кирилл смирился быстро уже хотя бы потому, что он никак не мог обмануть эту девушку, которая видела в нем, прежде всего, рыцаря Мастера Миров, обещавшего ей мир и покой в Барилоне. Ну, а для этого ему нужно было поскорее добраться до Дарктауна, города, в котором был построен "Левиафан". Когда они выехали на широкое, шестирядное шоссе, ведущее в этот город, то первое, что бросилось ему в глаза, это большое количество крытых грузовиков, направляющихся вглубь острова. Множество трудовиков покидали этот город так и не дождавшись возвращения "Левиафана" с грузом перлитовой муки и аэрона.
   Уже по одной этой примете Кир понял, что он нанес Хозяину Тьмы весьма чувствительный удар. Хотя это и порадовало его, он вовсе не собирался останавливаться на достигнутом и хотел прижать ему хвост еще сильнее. В половине второго, третьего дня пути, они были уже в каких-либо двух десятках километров от города и ехали среди живописных кипарисовых рощиц. Найдя удобный съезд с шоссе, он направил свой тарантас к самой густой из них, чтобы приехать леди Корбелле в шесть часов вечера, как об этом и договорилась с ней по телефону Симона. Это были последние часы, которые они могли провести вместе и он вовсе не хотел потратить их впустую.
   Девушка тоже понимала это и в ее синих глазах не было даже тени грусти по этому поводу. Они уже обо всем договорились и были теперь не только нежными и трепетными любовниками, но еще и добрыми друзьями. Кирилл прекрасно понимал, что вскоре эта девушка начнет жить по настоящему, своей собственной жизнью, не только имея право на выбор, но и свободную волю сделать этот выбор таким, как она захочет повинуясь своим чувствам. Такую возможность она будет иметь только тогда, когда снова станет человеком. Сейчас же, хотя он и освободил ее от многих, если не от всех, табу, сознание этой девушки, сотканной из серебряной пыльцы, освещенной изнутри светом добра, было еще сознанием совчеллы - прелестной игрушки для мужчин. Понимала это и сама Симона, ведь она, все-таки, была человеком, хотя и преображенным силами зла в некое магическое существо. Поэтому, взяв лицо девушки в свои руки, Кир сказал с нажимом:
   - Рыбка моя, как только мы доедем до замка леди Корбеллы, ты попросишь ее дать тебе автомобиль, вооруженную охрану и немедленно поедешь в Ромсток. Там ты прикажешь водителю остановить машину на пересечении Зеленого бульвара и улицы Серебряной Вуали, это главная улица в городе. Выйдешь из машины и пойдешь по улице Серебряной Вуали вниз, к берегу озера. Там, на углу набережной, справа, стоит дом леди Ровены. Запомни, это третий дом от перекрестка справа, его номер семнадцать. В этом доме ты будешь в полной безопасности. Жди меня в доме леди Ровены, дорогая, я обязательно приеду за тобой, отвезу тебя в Барилон и ты станешь жить или в замке императора Роджера, или в моем собственном. Ты сделаешь так, как я тебя прошу, Симона?
   - Кир, ты объясняешь мне все так, словно я полная дура и не способна запомнить такого простого адреса! - Со смехом воскликнула девушка, но, увидев как он насупился и сердито засопел, поторопилась успокоить его - Да, мой отважный рыцарь, я сделаю все так, как ты сказал. Лишь бы ты не волновался обо мне. Через два дня ты можешь попросить Корбеллу связаться с леди Ровеной по телефону и она все тебе подтвердит. Я обещаю тебе, что войду в этот дом незаметно.
   Кирилл, выезжая на дорогу, глухо проворчал:
   - Да, уж, сделай так. Хотя это и кажется тебе глупым, но чем меньше народу будет знать о том где ты находишься, тем меньше я буду волноваться о тебе. Ровене, в отличие от Корбеллы со всеми ее солдатами, я доверяюсь полностью.
   Через полчаса они подъехали к старинному, красивому замку, похожему на творения великого Гауди, окруженному большим парком и, проехав по широкой аллее, остановились перед шлагбаумом, перегораживающим въезд на мост, переброшенный через широкий ров, окружавший замок леди Корбеллы. Рядом с шлагбаумом стояло большое караульное помещение из серого бетона, похожее на дзот из узкого окна которого торчал ствол крупнокалиберного пулемета, а перед ним отиралось трое солдат. Один из часовых подошел к карете и Симона велела ему позвонить по телефону и сказать хозяйке замка, что к ней приехала её подруга из Кордейла. Через несколько минут солдаты подняли шлагбаум и они въехали в просторный двор-парк замка. Внутри замок выглядел еще роскошнее, чем снаружи. На подножку кареты вскочил офицер и показал Киру, как проехать сквозь лабиринт клумб и высоких кустов самшита к донжону замка.
   То, как золотая леди встретила их, Кириллу не понравилось настолько, что ему сразу же захотелось выхватить из тайника свой новенький, крупнокалиберный Стоун и открыть стрельбу. На высокой площадке перед входом вместе с леди Корбеллой стояло двое серых гигантов, при виде которых его серебряная любовница вздрогнула. Глухо ворча от злости, он пнул ногой в дверцу и вышел из своего тарантаса, держа Симону на руках. Подойдя к широкому лестничному маршу из зеленого диорита, он поставил девушку на ступени и стал первым подниматься по ним, велев ей держаться позади. Неторопливо идя вверх он лишь мельком взглянул на золотую леди и внимательно следил за серыми.
   Про себя он сразу же отметил, что леди Корбелла была весьма недурна собой. Это была очень высокая девушка спортивного телосложения, одетая в небесно-голубой пеплас с широким золотым поясом, стягивающим тонкую талию. Пожалуй, что золото ее пояса сильно проигрывало в благородстве золоту тела этой ослепительной леди. Руки девушки опущенные вдоль тела, были недвижимы, а подбородок красивого, овального лица был гордо поднят, но ее лицо было каким-то очень уж печальным. Возможно, из-за того, что подле нее, справа и слева, стояли серые. Наконец, у Кира появилась возможность рассмотреть этих уродов получше. Это были до жути толстые типы за два метра ростом с пористой, грубой кожей пепельно-серого цвета, матовой и шелушащейся. Рожи у них были тоже преовратнейшие, с массивными подбородками, маленькими слюнявыми ртами, какими-то утиными, сифилитчными, сопливыми носами с вывернутыми ноздрями и крохотными, подслеповатыми красными глазками.
   Один из этих серых уродов, увидев Симону, визгливо хрюкнул и стал, косолапя, быстро спускаться, стремясь обойти Кира справа. Он тотчас передвинул девушку у себя за спиной под левую руку и когда это серое чудовище, не обращавшее на него никакого внимания, поравнялось с ним, подхватил девушку левой рукой и, вкладывая в удар всю силу, лягнул серого ногой в колено. Одновременно он нанес ему в бок еще один удар правой рукой, но уже совсем иного свойства. Такой технике боя он учился под руководством Ханг Туаха уже несколько месяцев. Это был чисто магический трюк и заключался он в том, что Кир, дыша особым образом, концентрировал внутреннюю энергию и затем выпускал ее из руки с невероятной силой. Таким образом он уже научился раскалывать надвое гранитные валуны, но, похоже, этот серый монстр был покрепче камня. Хотя его колено и хрустнуло, как сломанный сук, он удержался на ногах, но энергетический удар смел его с зеленых ступеней, словно пушинку, и он покатился вниз, как опрокинувшийся воз сена с крутой горы, и, с грохотом ляпнувшись на гранитные плиты внизу, затих. Снова отправив Симону за спину, он преодолел последние ступени и буравя второго серого взглядом, грозно прорычал:
   - Пшел, вон отсюда, мразь, убью!
   Серый урод, который сразу же попятился назад, когда его кореш слетел с катушек, испуганно хрюкнул и, тонко повизгивая, удрал, с места развивая весьма неплохую скорость, куда-то за колоннаду, окружавшую донжон. Только после этого Кирилл позволил Симоне выйти из-за его спины и, вставая на одно колено, воскликнул:
   - Приветствую тебя, ослепительная леди Корбелла.
   Золотокожая гордячка, не обращая внимания на него, тотчас попеняла подруге:
   - Тара, милая, мне сообщили, что эта ужасная колымага, на которой ты приехала в мой замок, проехала восьмой пост еще в два часа дня, а от него до города всего лишь час езды. Ты не торопилась ко мне, моя дорогая.
   Девушка весело рассмеялась и ответила этой язве:
   - Ах, ослепительная, извини, но я не удержалась от того, чтобы испытать напоследок еще раз то небесное блаженство, которое светлейший лорд Киррис дарил мне все эти дни. Перед его ласками меркнет все, Корбелла, и если бы мне сейчас предложили выбирать между Киррисом и Сыном Неба, то я выбрала бы только его. Если ты дашь мне авто и вооруженную охрану, то я немедленно уеду, чтобы ты сама могла убедиться в справедливости моих слов и поняла, наконец, какой великий подвиг я совершила во имя нашей дружбы, что доставила в твой замок светлейшего лорда Кирриса. Ты только взгляни на его грудь, Корбелла, и тебе сразу же все станет ясно.
   Вместо того, чтобы подойти и обнять подругу, как это принято во всех приличных домах, Симона, как это было заранее оговорено, быстро подошла к Киру, одетому в черный, кожаный, ковбойско-байкерский наряд и рывком распахнула на его груди голубую, просторную рубаху. Янтарные глаза ослепительной леди вспыхнули огнем, но она, в отличие от всех прочих дам Ильмина, сдержала свои чувства и осталась стоять на месте. Правда, ее высокие, торчащие чуть в стороны и вверх, груди тотчас пришли в движение от частого дыхания и она, едва заметно, вздрогнула. Рыцарь, заметив это, подался вперёд и, посмотрев на нее умоляющим взглядом, воскликнул, умело напрягая голос и изображая вспыхнувшую в нём страсть:
   - Ослепительная, солнцеподобная леди Корбелла, не суди нас строго. Леди Тара это ангел во плоти и потому я не мог сдержать своих чувств, когда мы были всего в полутора десятках миль от твоего замка.
   Хозяйка замка, стоявшая, как изваяние, наконец, шевельнулась и сделала рукой знак, чтобы её гость поднялся. Губы золотой девушки озарила легкая улыбка, но лицо продолжало оставаться серьезным и она сказала озабоченным голосом:
   - Лорд Киррис, ты поступил неосмотрительно, ударив Оферта и прогнав Гирея. Теперь они постараются отомстить тебе и мой замок стал опасным местом для твоей жизни. Зря ты так искалечил его, теперь он будет преследовать тебя.
   Поднявшись на ноги и бросив через плечо взгляд на серого великана, который уже стал приходить в себя и с утробным рычанием пытался встать на колени, он слегка поморщился и ответил веселым и беззаботным голосом:
   - Пустяки, ослепительна. Я не боюсь этих гнусных животных. Пусть только оно ещё хоть раз попытается встать у меня на пути или дотронуться до какой-нибудь леди, разорву на куски. - Повернувшись вполоборота он крикнул - Эй, ты, тварь, ты ещё здесь? Убирайся отсюда, злобная скотина или я сейчас спущусь с лестницы и вырву твое трусливое сердце голыми руками.
   Хотя окрик Кира был не таким уж и грозным, Оферт истерически взвыл и рванул прочь на четвереньках. Метров через пять он вскочил на ноги и помчался так быстро, словно он был на трассе в Каспервилле и за ним гнались сразу все боевые псы Джулая. Леди Корбелла робко улыбнулась, но уже в следующее мгновение на ее лицо набежала какая-то болезненная тень и она спросила его:
   - Лорд Киррис, почему ты так суров с моими телохранителями? Разве они не такие же совчелы, как и мы? Может быть уже очень скоро Оферт станет трудовиком или даже светлым лордом. Ну, а в том, что леди Таре пришлось провести с ним ночь, моей вины не было. Я даже не знала, что к моему верному телохранителю должна была придти она, а не какая-то кобыла с серебряной задницей. Узнай я о том, что жребий пал на нее, я бы ни за что этого не допустила. Оферт как-нибудь перетерпел бы свой позыв.
   Хотя Кир сразу же понял что эта отповедь шла не от сердца и не от ума девушки, он все равно сердито фыркнул носом и по принципу - клин клином вышибают, возразил ей:
   - Ну, уж, нет, солнышко. Если у этих ублюдков бывают такие жестокие приступы сперматоксикоза, то им следует подкладывать на ночь самых злобных медведиц, а уж никак не луноподобных леди, пусть даже и каких-то там шлюшек.
   Та кивнула головой и снова предупредила его:
   - Лорд Киррис, я не знаю, как ты осмелился поднять руку на серого, но будь осторожен, они очень мстительны и теперь будут охотиться на тебя.
   Махнув рукой, Кирилл двинулся ей навстречу и сказал:
   - Золотая леди Корбелла, я этих тварей не боюсь. Даже если они, обернувшись крылатыми чудовищами, нападут на меня вдвоем, то я в пять минут превращу их обоих в груду фарша, воющего от боли. Однако, меня очень беспокоит судьба леди Тары и потому я прошу тебя поскорее дать ей электромобиль и вооруженную охрану, чтобы она смогла уехать из твоего замка куда-нибудь и там затаиться на время.
   Корбелла кивнула головой и, крикнув звонким голосом, позвала своих то ли служанок, то ли фрейлин, очаровательных совчелл-трудовичек, одетых в синие пепласы с шелковыми, фиолетовыми накидками-шарфами на плечах. Девушки, выслушав свою госпожу, тотчас убежали, а золотая леди, нежно обняв серебряную, стала спускаться с ней по ступеням. Кирилл шел вслед за девушкам в нескольких шагах позади и настороженно посматривал по сторонам. Вскоре к парадному входу подъехал здоровенный черный лимузин и остановился перед его тарантасом, к которому бежали со всех ног несколько рослых трудовиков, одетых в нарядные, дорогие костюмы. В бронированном лимузине, похожем на "Кадиллак" пятидесятых годов, сидели справа от солдата-водителя два солдата с ручными пулеметами типа американских "М-60", затянутые в черную кожу и в касках, а из салона вышли два светлых лорда, вооруженных автоматами, похожими на немецкие "Шмайсеры", глядя на которых Кирилл облегченно вздохнул. С такой серьезной охраной Симона должна была беспрепятственно доехать до Ромстока. К тому же, когда он пожимал офицерам руки, они смотрели на него с таким уважением и восхищением, что он даже и не подумал делать этим парням какое-либо внушение.
   Леди Корбелла сделала это сама. Она не стала слишком затягивать сцену прощания. Кирилл тоже и уже через несколько минут лимузин укатил прочь, а трудовики, взяв два больших кожаных кофра потащили их в донжон. Он приказал черным жеребцам не склочничать на конюшне, предупредил трудовиков о том, чтобы они даже и не пытались залезать внутрь его тарантаса, потому что он может шибануть любопытного магией и быстро подошел к золотой леди. Вежливо поклонившись ей, он, в лучших традициях барилонских дворян предложил девушке опереться на его руку и они стали подниматься по лестнице. Как только ее золотая рука легла в его руку, леди Корбелла тут же взволнованно задышала и стала клониться в строну Кира, но он не стал торопиться обнимать ее. Во-первых потому, что они были на виду у других обитателей замка, а во-вторых потому, что это было просто опасно.
   Когда он стоял перед ослепительной леди коленопреклоненно, то успел бросить на нее взгляд через крохотное зеркальце-значок, прицепленное к кожаному жилету, и обнаружил, что золотые пояс и фибулы на плечах заряжены магическим электричеством по самое не балуйся и, чего доброго, могут оторвать ему обе руки, если он начнет их распускать. Они поднялись на высокий парапет, прошли через колоннаду и вошли в большой, ярко освещенный холл, в котором их встретили несколько девушек-трудовичек, которые смотрели на татуированную грудь гостя замка глазами сомнамбул и тоже тяжело дышали. Пройдя по холлу ещё несколько шагов, леди Корбелла, наконец собравшись с силами, строго приказала им:
   - Девушки, покиньте мои покои, отправляйтесь к себе и строго-настрого запретите кому-либо подходить к этой башне. - Не дожидаясь, когда они уйдут, золотая девушка повернулась к Киру и сказала стонущим голосом - Лорд Киррис, обними меня, я вся горю...
   Рыцарь-любовник с перепугу отскочил от нее метров на пять и, указывая пальцем на золотой пояс, как-то испуганно и одновременно обиженно воскликнул:
   - Ну, уж, дудки, мое солнышко! Твой золотой магический пояс мигом мне обе руки оторвет.
   Золотая девушка с пышной гривой длинных, роскошных, медно-красных волос, ниспадающих с ее головы волнами, над короткой челкой которых сантиметров на десять поднимались неоново-светящиеся, голубовато-белые антенны небесного голоса, так же испуганно воскликнула:
   - О, Киррис, милый, прости, я совсем забыла о нем!
   Она коснулась руками пояса сбоку, он раздвинулся и стал медленно сползать вниз. Шевельнув узкими бедрами, она заставила магическое золотое изделие заскользить вниз по голубому шелку быстрее и когда чеканный пояс с мелодичным звоном упал на белые мраморные плиты, она легко и изящно переступила через него и двинулась к Кириллу. Тот снова шустро сдал назад и взвыл, сбрасывая с себя на пол черный кожаный жилет и рывком сдергивая с тела рубаху:
   - Эти, как их, золотые штучки на плечах. Их тоже сними, Корбелла, к ним я тоже ни за что на свете не прикоснусь.
   Глядя безумным взглядом на тигра, выскакивающего из зеленых кустов бамбука, вытатуированных на молочно-белом торсе этого рослого, мускулистого парня с мощными мышцами, на черно-зеленый, с сине-фиолетовым оперением, извивающийся хвост дракона, леди Корбелла, скрестив руки на груди, быстро расстегнула золотые фибулы на своих плечах. Как только она опустила руки, вдоль ее тела быстро заструился вниз легкий водопад голубого шелка, обнажая стройную и сильную фигуру этой богини. У нее были очень выразительные черты лица с ярким оттенком восточной изысканности и очаровательными, перламутрово-розовыми губами. Глаза у девушки были янтарными, с яркими золотыми крапинками и густо-синими зрачками. Фигура у этой золотой девушки была почти как у Иоланты, тоже с узкими, сильными бедрами и удлиненным лоном, украшенным красным золотом пушистых волос, но груди были больше и их конические, розово-перламутровые соски задорно торчали вверх и в стороны, словно они сами искали губы любовника.
   Мужчина-человек, донельзя пораженный такой ослепительной красотой девушки-совчеллы, созданной благодаря фантазии Джона Морбрейна силами зла и завороженной магией Мастера Миров, набросился на нее с хриплым, грудным звуком, подобным рычанию зверя, словно тигр на дракона, но не вцепился в золотую леди когтями, а подхватил на руки и принялся покрывать поцелуями эту божественную грудь, шею, лицо. Задыхаясь от страсти, Кир тряс то одной, то другой ногой, дрыгал тазом из стороны в сторону, как будто он танцевал танец хулу, стряхивая с себя узкие кожаные джинсы и сбрасывая с ног сапожки. Как только штаны слетели с него, он сделал на подгибающихся ногах несколько шагов по направлению к большому, круглому, бирюзово-голубому шелковому ковру, постеленному в центре холла и рухнул на колени, словно подкошенный. Крепко прижимая к своей татуированной груди золотую девушку и жадно целуя ее, он опрокинулся на спину и, поворачиваясь на бок, заставил Корбеллу вытянуться вдоль его тела.
   Руки золотой девушки обхватили его плечи и она опрокинулась на спину, оплетая его ноги своими. Поцелуи этого парня, сладкие и невероятно горячие, пьянили девушку и она стала извиваться, стремясь поскорее слиться с ним в едином любовном порыве, но ее любовник снова перекатился по ковру и Корбелла оказалась сверху. Резко выпрямившись, золотая леди стала делать тазом круговые движения и ее руки невольно коснулись магических любовных рун, которые опалили ей ладони своим небесным огнем, отчего тело девушки стало содрогаться, как скалы во время землетрясения. Она даже и помыслить не могла о том, что женщина способна получать такое немыслимое наслаждение, сделав лишь первый шаг к любовной игре. Ее любовник снова опрокинулся на бок, подмял ее под себя и навис над ней, словно птица с белыми крыльями рук, принялся ласкать и покрывать обжигающими поцелуями каждый дюйм тела, стараясь делать это так, чтобы руки Корбеллы могли касаться выпуклых строчек рунических знаков божественной небесной любви на его теле.
   Девушка испытывала двойное наслаждение. Руки золотой леди, касаясь груди и спины этого парня, принимали ладонями экстатические разряды и в это же время его руки, язык и губы, настигали ее взрывами невыносимого наслаждения в самых неожиданных местах. Этот парень нежно, но сильно сгибал её ноги и целовал круглые коленки, прикусывал ей щиколотки и ласковыми пальцами касался сосков. Он всякий раз с абсолютной точностью угадывал, куда именно ему нужно нанести очередной свой поцелуй, чтобы заставить ее золотое тело взорваться от наслаждения, заставить кричать и метаться на ковре от страсти и желания. Еще не взяв ее, как мужчина женщину, он заставил Корбеллу испытать несколько оргазмов такой мощи, что она была совершенно ошеломлена ими и сознание девушки полностью отключилось, отдав ее во власть древних инстинктов.
   Когда же этот парень слился с нею, она чуть не задохнулась от горячей, всепроницающей волны наслаждения и все, что она испытывала до этой минуты, померкло перед этим и казалось ей лишь тонким звуком скрипки, по сравнению с мощными аккордами огромного оркестра, играющего мажорную мелодию. Повинуясь ритму его тела, заставляющего ее двигаться в унисон, она то резко выгибалась волной всем телом, то плавно опадала вниз, словно лепесток магнолии, падающий в тихий пруд ковра. Каждая клеточка ее золотого тела была наполнена восторгом и звенела от радости, - наконец-то она нашла такого парня, с которым она ощутила себя настоящей женщиной, а не безмозглой золотой куколкой. Когда же внутри себя она ощутила мощные толчки последних аккордов этой бравурной мелодии, Корбелла, вдруг, поняла, что означали слова Тары, которая сказала ей напоследок: - "Белла, поверь, этот парень вернет тебя самой себе и ты все поймешь, кто мы такие и куда ни в коем случае не должны придти". Поэтому, изнемогая в напряженных, влажных объятьях светлейшего лорда, вместо того, чтобы исторгнуть из своей груди звук наслаждения, она спросила его:
   - Киррис, кто ты такой? Бог или дьявол?
   Тяжело дыша и глядя ей в глаза своими серо-голубыми, лучистыми глазами с сузившимися зрачками, он хрипло рассмеялся и воскликнул:
   - Ну, ты, блин, даешь, мое сладкое солнышко! Эка ты хватила, Бог. Нет, Корбелла, я всего лишь рыцарь Мастера Миров и пришел к тебе за тем, чтобы ты помогла мне одолеть дьявола, который хочет предать вас, золотых бедняжек, жутким мучением и сожрать.
   Хотя она и понимала, что ее вопрос был совершенно неуместным и даже глупым, ответ этого человека, а в том что он человек, а не совчел девушка убедилась тотчас, как только укусила его за плечо и на нем выступили алые капли крови, оскорбил ее своим гаерством. Нет, вовсе не о таком любовнике она мечтала всю свою жизнь. Куда больше страсти она ценила в мужчинах истинное благородство, чувство такта и уважительное отношение к женщинам, а этот наглый тип, вдруг, ответил ей так небрежно, да, еще и заговорил с ней о каком-то ее участии в спасении неизвестно кого. У нее тотчас созрел в голове план, как заставить его спасти ее саму от неминуемой гибели и только она все, еще содрогаясь от сладких волн наслаждения, стала обдумывать его детали, как этот парень снова начал целовать ей соски, прикусывая их своими зубами и ласкать пальцами лоно, истекающее соками.
   Она хотела было возмутиться и сказать ему о том, что соки ее тела и его семя сжигают друг друга и превращаются в нечто ужасное, как, вдруг, почувствовала, что ее золотая вагина жадно поглощает их и наполняется какой-то неведомой новой силой. Это было для Корбеллы таким неожиданным открытием, что она тотчас отринула прочь главное табу ослепительных леди, блюсти свое тело в идеальной чистоте. Впрочем, она уже нарушила его, отдавшись Киррису прямо на полу, до того, как они приняли ванну с ароматическими солями. Не помня себя от второй волны страсти, нахлынувшей на нее с удвоенной силой, повинуясь какому-то безотчетному инстинкту, золотая леди, вдруг, уподобилась луноподобной девице и, резко опрокинув своего любовника на спину, приникла лицом к его чреслам, одновременно, мстительно, отдавая свое лоно во власть его горячих губ. Вот тут-то она и поняла, что была очень близка к истине, когда говорила о Боге, ведь только одному Мастеру Миров было подвластно сделать так, что две разные жизненные силы, внезапно, смогли соединиться в одно целое и превратиться в настоящую амброзию. Позабыв про все, она стала искать нового наслаждения и когда ее любовник попытался вернуться в исходную позицию, зарычала от гнева.
   В конце концов она получила то, что хотела и, неожиданно, почувствовала, как с ее сознания внезапно спала пелена, поняла все и осознала, что именно имела ввиду Тара. Вместе с тем Корбелла, вдруг, ощутила некую горечь от того, что она сама, без всякого принуждения, сделала то, чего от нее требовали когда-то, очень давно, когда она была шлюхой, ее клиенты. Правда, она, все-таки, понимала, что это была совершенно иная ситуация и что Киррис, хотя он и был редкостным наглецов, любил ее со всей страстью своей души и это наполняло душу девушки радостью. К тому же и наслаждение, которое она испытала, было ничуть не меньшим, чем в первый раз, хотя она и пребывала в сильном смущении. Вспомнив о том, что ей подвластны магические силы и ведомы тайные знания, леди Корбелла легла на ковер подле своего любовника и принялась изучать шрамы на его широкой, мерно вздымающейся груди. Он, нежно обняв ее, стал напевно приговаривать вслед за движением ее руки:
   - Алфира, эльфон, лезир, гауда. Эльфон, алфира повернутая на бок, богнус, первая гарда, вторая гарда и третья гарда, что означает на языке обычных людей, - дева, расслабь свое тело и отдай его умелым устам своего возлюбленного в следующем порядке... Корбелла, девочка моя, это магические любовные руны Мастера Миров. Он написал их на моем теле шрамами от кинжалов моих истязателей. Это одновременно и любовные руны для вас, женщин, и его строгий приказ мне, чтобы я выполнял все желания любой женщины, поймавшей меня, жуткого кобеля, за хвост в любом месте. Ну, и несколько советов всем женщинам независимо от цвета кожи и биологического происхождения, как им лучше мною пользоваться. Я его любовная машина, дорогая леди Корбелла, и сегодня я полностью в твоих руках. Это факт, но еще я влюблен в тебя, моя золотая девочка так сильно, что у меня даже шарики за ролики заехали. До этого момента я даже и не думал о том, что можно любить кого-то больше, чем леди Тару, но тогда я еще не видел тебя. Не волнуйся, это вскоре пройдет, ведь я жуткий кобель и потому влюбляюсь по десять раз на день. Ты тоже очень скоро привыкнешь к моей раскрашенной, изодранной шкуре, но отныне ты знаешь, что такое настоящая любовь и высшее наслаждение. Теперь для того, чтобы полюбить мужчину по-настоящему, тебе придется получить от меня коротенькую, всего на две странички, инструкцию, усадить этого парня перед зеркалом и заставить его намалевать все каракули с первого листка на своей груди, в то время, как ты будешь расписывать его спину. После этого он станет для тебя таким любовником, что вспоминая обо мне ты будешь просто хохотать и отмахиваться от меня рукой, как от назойливой мухи. Увы, мое солнышко, но это так и поверь мне, я вовсе не в обиде.
   Кирилл рассказал об этом таким веселым голосом, что Корбелла не выдержала и, улыбнувшись, сказала ему с ироничной улыбкой на губах:
   - Киррис, ты непостижим. Ты одновременно и редкостный нахал, и удивительно обходительный мужчина. Это что, издержки того, что Мастер Миров приказал тебе быть любовником всех женщин.
   Кир приник к перламутровым губам девушки поцелуем и, с трудом оторвавшись от них, прошептал:
   - Белла, солнышко мое, я готов исполнять этот приказ день и ночь хоть тысячу лет подряд лишь потому, что люблю вас всех, мои милые стервочки. Правда, в первую очередь я рыцарь и моя главная задача вырвать всех совчелов из лап Хозяина Тьмы. Поэтому, моя девочка, я и оказался в твоем замке, но это вовсе не говорит о том, что мы должны немедленно вскакивать и бежать куда-то. Хотя если говорить по-честному, любовь моя, я вовсе не отказался бы переместиться с этого ковра немедленно в твою спальную. Если тебя не затруднит, укажи мне нужное направление.
   Лежа на спине Кир положив девушку к себе на грудь и крепко обняв ее, одним рывком вскочил на ноги и посмотрел на золотую леди вопросительно. Та, окончательно презрев все условности ослепительных лордов и леди, в нарушении всех запретов, указала ему путь в свои личные покои, куда всегда был закрыт вход мужчинам-совчелам. Как только рыцарь поднялся на лифте на самый верхний этаж, она соскочила с его рук и, весело хохоча, потащила его в большую ванную комнату, где сама налила воды в ванну и с визгом прыгнула в нее, позабыв об ароматических солях. Играя со своим любовником в огромной ванне, походившей на бассейн, она обдумывала то, как ей все-таки сделать так, чтобы он отвел от нее угрозу. Оферт и Гирей давно уже были её постоянной головной болью и всё чаще поглядывали на леди Корбеллу своими кровожадными глазками. Теперь, когда её любовник столкнул с лестнице Оферта, они могли в любое время напасть на них обоих и ей нужно было что-то срочно предпринять.
   С этим парнем она чувствовала себя в полной безопасности и потому, после того, как они поужинали натуральной, а не преобразованной пищей, девушка ввела его в свою спальную с золотыми зеркалами и подвела к огромной золотой кровати. И снова этот парень поразил её буквально до глубины души. Весело рассмеявшись, он воскликнул:
   - Вау, Белла, да, у тебя спальная, ничуть не хуже, чем у этого обормота, Джонни Морбрейна.
   Взглянув на него с изумлением, она воскликнула:
   - Киррис, это спальная комната спящих зеркал! Ты не мог видеть ни её, ни тем более спальную Сына Неба. В таких спальных ослепительные лорды и леди восстанавливают свои силы и обретают поразительную ясность мышления.
   Кирилл подхватил Корбеллу на руки и без разбега запрыгнул чуть ли не на середину кровати. Плюхнувшись на нее спиной, он деловитым тоном сказал девушке:
   - Ага, понял, это что-то вроде озверина нашего профессора Рифарта. Только знаешь, Белла, на такой спальной так здорово трахаться, что это просто отпад. Ты говоришь эти зеркала спящие, сейчас, моя козочка, я заставлю их проснуться.
   Он действительно заставил эти зеркала проснуться и бодрствовать почти до утра. Корбелле было теперь совершенно безразлично, что она занималась любовью так постыдно долго. Ее золотое тело жаждало не только наслаждения, но и того обновления, которым оно наливалось, впитывая в себя живительное семя этого непостижимого человека, рыцаря Мастера Миров. Это, пожалуй, было даже большей радостью для золотой девушки, чем даже то наслаждение, которое она испытывала в объятьях своего любовника. Уже засыпая, она спросила его:
   - Киррис, сладкий мой, так где ты мог видеть такую же спальную комнату?
   Зевая так, что было видно его гланды, Кир ответил:
   - На "Левиафане", солнышко, который я захватил вместе со своими ребятами. Там тоже была такая же комнатка, только раза в три побольше. Я её подарил императору Ильмина на свадьбу вместе с этим бесхозным корабликом. Ты бы видела, козочка моя, как перекосилась рожа у Джонни...
   Уткнувшись лицом в золотые, влажные и горячие груди Корбеллы, нежно сжимая ее шелковистые, круглые ягодицы, подобные двум золотым ложкам, наполненным амброзией, он уснул крепким сном. Когда, поздним утром, девушка проснулась, ее спящий любовник стал шарить по постели руками ища свою золотую девушку. Поскольку она уже всё для себя решила, в её планы вовсе не входило возвращаться в постель и ослепительная леди совершила ещё один безнравственный, с точки зрения ослепительных, поступок, привела в спальную горничную, велела ей раздеться и лечь в объятья к рыцарю Мастера Миров. Как только его руки сомкнулись на смуглых ягодицах этой высокой девушки, он успокоился и зачмокал губами, как ребенок, уткнувшись носом в ложбинку между её грудей, а леди Корбелла быстро вышла из спальной с довольной улыбкой на лице, сияющем как-то особенно ярко.
   Надев алый пеплас и стянув талию серебряным поясом, она спустилась вниз и вызвала бронированный фургон для перевозки серых. Теперь она имела способность лгать им глядя прямо в глаза и потому без тени смущения сказала этим монстрам, что леди Тара находится в подвале замка лорда Грасса. Серые радостно захрюкали, сами влезли в стальную будку и даже позволили застегнуть у себя на шее магические ошейники. Она потрепала их рукой по толстым щекам и добавила, что они могут пригласить в подвал в гости к луноподобной леди Таре нескольких своих друзей, которые жили в замке лорда Грасса. От этого оба пришли в неописуемое возбуждение и автомобиль уехал, покачиваясь с бока на бок, а золотая девушка вернулась в свою башню, но подниматься наверх не стала.
   Она вернулась в замок и стала звонить кому-то по телефону. Переговорив со своим собеседником, она позвонила в гараж и велела подать ей открытый лимузин. Через несколько минут она уехала, а Кир продолжал спать. Дисна, темнокожая девушка похожая на Корбеллу фигурой, но отнюдь не цветом кожи, вскоре почувствовала себя, как рыба на раскаленной сковородке. Не в силах больше сдерживать себя, она стала ласкать руками плечи и шею светлейшего лорда и тот проснулся. Открыв глаза и увидев перед собой почти шоколадную грудь, он все тотчас всё понял и, без лишних слов, стал ласкать соски языком и, слегка прикусывая их, заставил девушку застонать. После того, как он переспал со столькими луноподобными леди, а потом ещё и провел ночь с красавицей, кожа которой была цвета червонного золота высшей пробы, эта горячая шоколадная красотка с телом лоснящимся так, словно она только выбралась из ванны с детским маслом, подействовала на него, как красная мулета тореадора на быка. Девушка, которая подглядывала за своей госпожой, когда та занималась любовью на ковре, нисколько не обманулась в своих ожиданиях, но пришла в изумление, когда встав на колени, увидела в золотых зеркалах отражение двух тел, молочно белого и шоколадного.
   Кирилл тоже был немало удивлен, когда уже через каких-то полчаса эта красотка стала умолять сказать ей, кто же он такой на самом деле. Вместо прямого ответа Кир попросил её принести ему тот кофр, который был поменьше размером и лишь тогда, когда заэкранировал алые рожки, быстро рассказал обо всём. На то, чтобы окончательно завербовать Дисну, у него ушел почти весь день и в ванну леди Корбеллы они влезли уже как два матерых, гневных карбонария, решившие немедленно грохнуть императора Австро-Венгрии. Горничная, которая выбегала из покоев своей госпожи на полчаса, поведала ему о том, что леди Корбелла отправила в замок лорда Грасса обоих серых, живших в подвале дворца, а вскоре и сама поехала к губернатору Дарктауна. Она предложила ему немедленно покинуть замок, так как опасалась, что Корбелла предаст его, но Кир был фаталистом и попросил девушку ни о чем не беспокоиться. Покрыв поцелуями полушария цвета кофе с небольшим количеством молока, он попросил её:
   - Дисна, милая, организуй мне что-нибудь перекусить и попроси притащить второй кофр. Мне нужно одеться для вечерней прогулки с Корбеллой.
   Девушка с сожалением покинула ванну, но перед этим спросила его:
   - Киррис, тебе подать любовные блюда ослепительной?
   - Угу, - Буркнул в ответ Кир и весело добавил - Если они, конечно, будут приготовлены без этого вонючего креозота.
   Девушка убежала, а он, полежав в теплой воде ещё несколько минут, не спеша выбрался из ванны и принялся искать полотенце и купальный халат. Найдя одно полотенце, он вытерся и, обмотав им талию, пошел в спальную Корбеллы. Там, раскрыв кофр с одеждой, он принялся облачаться в наряд, пошитый для него мэтром Бенджаменом для особых случаев. Надев на себя трусы, он сначала натянул на ноги трико из тонкой, но очень плотной и прочной ткани, длиной выше пупка. Трико с шелковистой изнанкой туго обхватывало его ноги и было замечательно тем, что защищало их от ударов, но главное, оно должно было надежно уберечь ноги Кира от жесткой, хрустящей ткани его новых просторных, не стесняющих движений, светло-песочного цвета брюк с высоким поясом, сотканной из тончайших волокон перлита. Брюки были сшиты из двух простеганных слоев ткани с набивкой из перлитовой ваты и почти не имели веса. В их высокий, до ребер, пояс, подбитый пенообразным мехом снежной выдры, были вшиты тонкие, узкие пластинки перлита, образуя прочный о очень гибкий корсет, защищавший его живот куда лучше стальной кольчуги.
   Облачившись в шелковую ярко-алую рубаху с отложным воротником, он заправил её в свои бойцовские брюки, застегнул пояс на пять стальных плоских замков и обул на босую ногу массивные, высокие бутсы с толстой, рубчатой подошвой и высокими массивными каблуками, пошитые из трёхслойной драконьей кожи и обтянутые перлитовой тканью. Эти сапоги сконструировал и изготовил для него отличный обувщик и великолепный офицер, командир отряда барилонских ремесленников, свекор его жены полковник Робер Пико. Попрыгав по золотому полу и подрыгав ногами, он остался доволен. Бойцовские портки не стесняли движений, а в своих перлитовых противотанковых бутсах на перлитовогудировом ходу он мог двигаться практически бесшумно. Наклонившись вперед, Кир коснулся пола ладонями и убедился в том, что и с гибкостью все было в порядке, ну, а уж в прочности этих штанов сомневаться не приходилось. После этого он надел на себя камзол без воротника, также пошитый из перлитина по весьма странному и необычному фасону.
   По сути это был легкий, гибкий бронежилет, подбитый прохладным мехом снежной выдры, со странными, круглыми декоративными накладками на плечах в виде буквы "П", сплетенные из узких полосок толстого перлитина, делающих их массивными и прямоугольными. К тому же на груди этого громоздкого на вид одеяния были нашиты, как на гусарском доломане, уплощенные, широкие декоративные накладки искусно сплетенные из перлитовых полосок, делающие грудь Кира еще шире и мощнее. Рукава этого диковинного камзола были украшены широкими, жесткими обшлагами из перлитина под тисненую кожу и он выглядел довольно необычно, хотя и элегантно. Зато в нем ему было уютно и прохладно, а широкий пояс из воловьей некрашеной кожи, прошитой серебряной ниткой, создавал ощущение защищенности.
   Единственное, о чем он жалел, так это о своих золотых пистолетах, которые он оставил в тайнике тарантаса, но на нем и без этого сейчас было навешено оружия с избытком. Последним он достал из кофра странного вида галстук, изготовленный из длинной черной, плоской тесьмы с овальной серебряной брошью и двумя шариками размером с грецкий орех на концах. Это было самое обыкновенное боло и перлитиновая тесьма легко разделялась на шнур длиною в три с половиной метра. В опытных руках боло страшное оружие. Убить им, конечно, довольно трудно, но спутать ноги врагу оно могло так основательно, что не сразу и распутаешься. Если спутать им ноги серому, то как минимум полчаса он будет сидеть спокойно, а именно с ними, судя по всему, ему придется сегодня разбираться благодаря своей хитроумной золотой любовнице. Впрочем, как раз на это он не сетовал, хотя и был обижен на Корбеллу за то, что она решила поиграть с ним в тайны мадридского двора.
   Пришла Дисна и сказала, что поздний обед для него она велела накрыть на смотровой площадке. Кирилл обнял девушку за талию и попросил отвести его туда. Когда же он увидел роскошно сервированный стол, накрытый на него одного, это ему не понравилось. В постели эта очаровательная мулатка была с ним куда раскованнее и смелее, чем в обычном общении и он быстро сбегал вниз и принёс второй стул. Посуды на столе стояло с избытком и потому ему не составило большого труда поделиться с Дисной блюдами, изготовленными из представителей ильмианской флоры и фауны. Судя по тому, как трепетали ноздри девушки, все они ей давно уже были хорошо известны, ну, а кроме того Кир успел заметить, что после того случая, когда он искупался под дождем вместе с Зиарой, его влияние на прелестных совчелл стало намного более мощным и в считанные дни, если не часы, буквально перерождало их как психологически, так и, отчасти, физиологически. Так что теперь все его любовницы сделались совершенно другими совчеллами, а у Симоны даже кровь из зелёной сделалась уже красновато-оранжевой. Дисна, положив себе на тарелку жаркое из речной свиньи, растерянно сказала:
   - Киррис, нам, вообще-то, запрещено есть пищу ослепительных. Это большой грех.
   Кирилл, уже набивший рот сочным мясом, промычал:
   - Е-е-у-унда, - Проглотив мясо он пояснил - Ласточка, после того, как мы с тобой покувыркались на золотой постельке, ты уже встала на путь исправления и можешь теперь лопать все что угодно из обычной пищи людей. Пройдет всего неделя, или чуть больше, и ты станешь почти что человеком. Извини, малышка, но такая уж я ядовитая зараза.
   Девушка радостно заулыбалась и воскликнула:
   - Но это же прекрасно, Киррис! Это ведь означает, что Мастер Миров не забыл про нас и твоими руками возвращает нам человеческий облик!
   Рыцарь глумливо хихикнул и сказал:
   - Так уж и руками, Дисна. Мне помнится, моя ласточка, я делал это отнюдь не руками, а кое чем иным.
   Горничная весело рассмеялась и стала с аппетитом есть мясо, тушеное с сарциссой, плодами драконника и луком. С обзорной площадки, размещенной на высоте в семьдесят метров, была видна почти вся восточная часть огромного города, застроенного вполне современными зданиями из стекла, стали и бетона. Вдали виднелась громадина дворца лорда Грасса. В новом городе были широкие улицы и много зелени, так что он не очень диссонировал со старыми районами Дарктауна, построенного на большом треугольном мысе. Но самой необычной деталью городского пейзажа была стена густого тумана, местами приближающегося к городу всего на каких-то полтора километра. От океана город отгородился высоченной стеной, на которой лорд Грасс приказал нарисовать холмы, скалы, кипарисы и прочие атрибуты ильмианского пейзажа, а также голубое небо. Этот нехитрый трюк успешно спасал жизни горожан от мертвых вод океана. Сверху было хорошо видно, как город покидают трудовики и глядя на вереницу автомобилей, кативших по широкому проспекту на восток, его новая любовница тихо сказала:
   - Скоро, наверное, из города уедут все рабочие верфи и в нем останется очень мало совчелов. Странно, почему их увозят вглубь острова? Ведь Дарктаун такой большой и удобный город?
   Глядя на девушку, которая была очень похожа лицом на Наоми Кемпбел, только не была такой же тощей, Кир объяснил ей причину бегства трудовиков:
   - А что им тут теперь делать? Ваш непутёвый сыночек небес, Джонни Морбрейн, подарил мне "Левиафан" послав его на Драконовы острова, где я его и захватил, взяв штурмом. Так что перлитовой муки на верфи теперь уже не дождутся и трудовиков вывозят туда, где они нужны больше. Теперь эта бандура висит над Барилоном, а ваш император пытается превратить её в свой летающий дворец, да, ещё и хочет сохранить при этом, как боевую единицу. Вот потеха получается.
   Девушка так и ахнула, услышав про то, что огромный корабль был захвачен её любовником. Трудности императора, пытавшегося совместить два несовместимых понятия, её нисколько не волновали и она взволнованно спросила:
   - Киррис, скажи, все совчеллы были убиты или кто-то остался в живых? - Увидев недоуменный взгляд Кирилла, она поспешила объяснить - Понимаешь, Киррис, на "Левиафане" отправился в полёт мой муж. Он служил на нем артиллеристом и был командиром носового орудия. Джузеппе всегда был хорошим солдатом, а после своего преображения он стал светлейшим лордом, но меня никогда не забывал и как только его направили в Дарктаун, он сразу же перевез меня в этот город и поселил во дворце леди Корбеллы. Он хотя и светлейший, но такой ревнивый, мой Джузеппе.
   - Кир скорчил недовольную физиономию и сердитым голосом сказал девушке:
   - Дисна, я же сказал тебе, что я рыцарь Мастера Миров, а не кровожадный убийца. Хотя нам и пришлось прервать жизнь всех защитников "Левиафана", они все до одного живы и здоровы, только не помнят ничего из того, кем они были все эти годы. Правда, у меня есть такое подозрение, что через какое-то время к ним, всё-таки, вернется память, ведь все они сохранили свои навыки, которые получили будучи совчелами. Ну, а кроме всего этого я могу сказать тебе, Дисна, что когда я сегодня проснулся, то мои руки лежали на попке самой прелестной графини из всех тех графинь, с которой мне посчастливилось переспать на Ильмине. Твой Джузеппе посвятил вашего императора Роджера в артиллеристы и теперь он самый главный его кореш и постоянный собутыльник. Правда, этот жулик забил болт на ребят из десантуры и покатывается со смеху глядя на то, как мои парни уродуются на полигоне, а свою любимую пушку он назвал "Толстуха Луиза". Представляешь, милая.
   Глаза Десны радостно заблестели и она воскликнула:
   - Ах, он паразит такой! Ох, доберусь я когда-нибудь до него. Он у меня попляшет ещё. Надо же, назвать меня толстухой!
   Дисна-Луиза вскочила со своего стула и пересела на колени к Киру и, обняв его, страстно поцеловала. Вот в таком положении их и застала леди Корбелла. Горничная, увидев свою госпожу, не спеша закончила свой долгий поцелуй и, погладив своего любовника по щеке, с достоинством встала. Кирилл, вскочил со стула, отвесил девушке глубокий поклон и сказал:
   - Графиня, по возвращении в Барилон я обязательно доложу вашему мужу и его другу, императору Роджеру, что нашел вас в добром здравии. Если вы соблаговолите написать письмо графу Джузеппе Торино, то я обязательно передам его их светлости.
   Леди Корбелла задумчиво посмотрела на свою горничную и промолчала. Лишь после того, как та убежала, она, всё так же задумчиво, негромко сказала:
   - Да, к этой мысли мне будет очень трудно привыкнуть, Киррис. Столько лет я была на вершине мира и вот теперь у меня появилась перспектива вновь стать жалкой, всеми презираемой уличной шлюхой.
   Кирилл шагнул к ней, нежно обнял и шепнул на ухо:
   - Золотая моя девочку, две шлюхи, которых я знаю лично, не без моего участия стали очаровательными молодыми красавицами и поместными дворянками. Одна графиней, а другая баронессой. Вдобавок ко всему они ещё соблазнили вдвоём короля Марио и черт меня побери, если графиня Молли Гуднайт, одна из самых лучших моих командиров, не приберет этого парня к своим рукам и не станет королевой Грюнберга. Так что и твое будущее, дорогая, в твоих руках, но если ты того пожелаешь, то я смогу тебе в этом немного помочь. Понимаешь, Корбелла, я ведь не только дарю своим любовницам наслаждение в постели, но ещё и весьма неплохо выдаю их замуж. Поверь, я в этом деле здорово насобачился. В Барилоне уже даже сложилась байка о том, что самую лучшую жену можно получить только из моих рук. Одного парня я сделал маркизом потому, что он влюбился в мою любовницу, а тот возвел её в графини, а другого и вовсе принцем-консортом, так как он женился на юной и прелестной королеве.
   Корбелла улыбнулась и сказала:
   - Ах, Киррис, не многое же ты сможешь мне предложить, ведь королевой мне всё равно не стать, да, и графиней, скорее всего, тоже. Ведь я здесь, в Дарктауне, а все завидные женихи там, в Барилоне.
   Кирилл обнял золотую девушку еще крепче и сказал:
   - Солнышко, если ты отважишься пересечь со мной мёртвые воды, то я познакомлю тебя с одним замечательным парнем. Скажи, тебе понравится громадный парень шириной с платяной шкаф, черноволосый и бородатый, словно лесной разбойник, в груди у которого бьется большое сердце самого нежного мужчины на свете? А ещё он является отцом нашего императора и его канцлером, который держит в кулаке всех королей Ильмина вместе взятых. Правда, я могу лишь познакомить тебя с ним, но мне кажется, что такая золотая девушка, как ты, просто не сможет ему не понравиться.
   Похоже, что такая перспектива ей понравилась, но она ответила рыцарю с куда большим практицизмом, сказав задумчивым голосом:
   - Киррис, если ты отвезешь меня на материк такой же ослепительной леди, какой я являюсь сейчас, то, возможно, я смогу понравиться какому-либо парню. Разумеется, если ты не шутишь надо мной, милый, относительно того, что я и в будущем останусь ослепительной леди.
   - Господи, Корбелла, какие тут могут быть шутки! - Пылко воскликнул Кир - Ведь такова воля Мастера Миров, а я не имею никакого желания спорить со стариком, ну, и, кроме того, мне и самому очень хочется, чтобы среди дочерей Евы появились золотые и серебряные девушки. Так что дело теперь только за тобой, моё солнышко.
   Корбелла улыбнулась и ответила:
   - Хорошо, Киррис, я подумаю, а сейчас, мой милый, у меня есть к тебе просьба иного рода. Сегодня я встречалась с одним ослепительным и рассказала ему о тебе и о твоих планах. Он не последний среди нас и, в отличие от многих, так же как и я много трудился все эти годы, превращая Грюнберг в современное государство, обладающее высокими технологиями. Правда, у него есть кое-какие проблемы и, вдобавок к этому, он очень обеспокоен своим будущим, ведь он, как и я, поднялся из низов на самую вершину и теперь опасается, что будет низвергнут с неё. Ты готов говорить с ним начистоту и дать ему надежные гарантии?
   Целуя очаровательный перламутровый рот с белоснежными зубками, Кир сказал серьезным тоном:
   - Корбелла, мне очень нравится, когда люди торгуются. Это говорит о том, что у них серьёзные намерения. Закон реки, моя золотая девочка. Прежде, чем садиться в лодку с товарищами, ещё на берегу нужно договориться о том, куда мы поплывем, зачем и кто будет грести, а кто сидеть у руля. Разумеется, я готов не только встретиться с этим ослепительным лордом и вести с ним серьезные переговоры с самыми надежными гарантиями, но и помочь ему разобраться с его трудностями. Веди меня к нему, моя золотая девочка.
   - Я не торгуюсь с тобой, милый мой Киррис. Где уж мне называть цену, ведь я всего лишь красивая, золотая игрушка для мужчин, подобных тебе. - С укоризной сказала ему Корбелла и добавила - Поторговаться с тобой хочет мой друг, такой же воинственный и честолюбивый мужчина, как и ты, мой дорогой.
   Слова этой гордой и самолюбивой особы достигли своей цели. Разозлившись, Кир натянуто улыбнулся ей и, пожалуй, излишне резко ответил:
   - Опаньки, приехали! Ну, уж, дудки, золотце моё, как раз этих собак ты на меня не навесишь. Это я для тебя расписная погремушка, которую ты так легко и беззаботно отдала Дисне, когда тебе понадобилось куда-то смыться. Тара и та была честнее, когда призналась мне как-то, что хочет отвезти меня к тебе ещё и потому, что таким образом она сможет отблагодарить тебя за то, что ты спрятала её в этом маленьком городишке. Так что не надо ля-ля, милая.
   Однако, девушка быстро раскусила его. Она сделала шаг вперед и, положив руки ему на плечи, насмешливо пожурила:
   - Не надо делать вид, что ты злишься, мой рыцарь. Ты совсем не умеешь врать женщинам. - Секунду поколебавшись, она прильнула к нему и шепнула - Ты бываешь искренен только тогда, когда занимаешься любовью, а всё остальное для тебя только игра, хотя и игра смертельно опасная.
   Целуя Кира, Корбелла стала быстро расстегивать пуговицы его камзола и пряжки пояса и когда он упал на мраморные плиты, принялась расстегивать пуговицы рубахи и плоские застежки его бойцовских брюк. Сняв с него камзол и рубаху, спустив до середины бедер бойцовские штаны, она расстегнула свой пояс, но не стала снимать с себя пеплас, а лишь высоко подняла подол, открывая взору Кира не только подрагивающий, мерцающий пламенем свечи в наступающих сумерках, живот, но и сверкающие груди с окостенелыми от желания сосками, и прижалась сухим и горячим, словно пламя факела, телом к рыцарю любовного образа, на груди которого, вдруг, выступила холодная испарина.
   Завернув шелк пепласа у себя под шеей, она прижалась к его груди и обвив руками за шею, замерла, глядя на своего любовника в упор волшебными янтарными глазами, полными восторга, предоставляя ему право самому решать, где и как он займется с ней любовью на смотровой площадке, открытой всем ветрам. Кир не стал долго раздумывать и, быстро подхватив свою золотую любовницу под упругий, вздернутый кверху, круглый зад, укрытый алым шелком. Золотая девушка тотчас повисла на Кире и обхватила его ногами за талию, скрестив их на его сверкающей, молочно-белой заднице, затем крепко обняла руками за широкие плечи, а рыцарь любовного образа, мелко семеня стреноженными ногами, понес её к большому круглому столу и, сдернув с него скатерть вместе с посудой, усадил на него, после чего принялся медленно и целенаправленно доводить девушку до исступления своими руками, губами и языком.
   Хотя Кирилл и был несколько стеснен в движениях, это нисколько не помешало ему заниматься любовью в свете Серебряной Вуали, загоревшейся над Дарктауном, залитом к тому же ярким светом электрических прожекторов и фонарей. В отличие от Барилона, в этом городе никто не летал по небу кроме птиц и черных летунов, а потому им некому было помешать наслаждаться друг другом, что они и делали долго и изощренно, так, словно им никуда не нужно было никуда торопиться. Корбелла, перемены в теле которой уже стали необратимыми, вдруг, обрела невероятную чувствительность и, окончательно потеряв свою прежнюю застенчивость и стыдливость, которую она обычно проявляла с любовниками, с огромной радостью всецело отдалась во власть чувств и причудливых фантазий своего самого лучшего и желанного любовника.

Глава шестая

  
  
   Около десяти часов вечера Кирилл и Корбелла ехали в небольшом, открытом электроджипе по широкому проспекту к центру города. Кир был одет в свой странный наряд и сидел за рулем, а золотую леди было не узнать. В первую очередь она уже не выглядела золотой девушкой и всё благодаря своему докучливому любовнику. Её роскошные волосы он гладко зачесал, подвязал и укрыл тонкой сеточкой, после чего надел ей на голову пышный кучерявый парик, а золотистый янтарь глаз спрятал под мягкими контактными линзами, сделавшими их жгуче-карими. Неоновые антенны своей золотой любовницы он скрыл под алыми гудировыми колпачками, а лицо, шею, верхнюю часть груди и руки покрыл гримом смугло-телесного цвета. После того, как ослепительная леди надела на себя обычный наряд трудовички, позаимствованный у Дисны, даже на расстоянии в полметра в ней невозможно было узнать золотую девушку. Первоначально, ради маскировки, леди Корбелла хотела выехать из своего замка закутавшись в тёмный плащ из плотной такни и набросив на голову накидку.
   Хотя из Дарктауна уже уехали десятки тысяч трудовиков, город был по прежнему многолюден. По тротуарам сновали целые толпы совчелов, были открыты двери всех кафе и ресторанчиков и, порой, прямо на улицах, на площадках между высоких домов, шла игра в волейбол или баскетбол. При этом, под громкие крики зевак, играли как смешанные команды, так команды солдат или трудовиков против светлых или светлейших. На одной такой уличной площадке Кирилл заметил даже двух лучезарных лордов-волейболистов, лупивших по мячу в одной команде с трудовиками. Ни о какой кастовой сегрегации ни шло и речи. Даже угольно-черные, гориллоподобные летуны и те не были здесь в положении изгоев. Он с удовольствием побродил бы с Корбеллой по городу, но та все время поторапливала его и заставляла ехать быстрее.
   Резиденция лорда Грасса представлял из себя целый комплекс зданий, стоящих в центре города вокруг небольшого озера и довольно хорошо охранялся, но это вовсе не говорило о том, что она была неприступна. При желании Кир смог бы довольно легко проникнуть на её территорию, огороженную красивыми чугунными решетками. На стекле джипа был приклеен пропуск и их пропустили беспрепятственно, а уж подделать его как раз и не составляло никакого труда. Однако, сейчас он был не Джеймсом Бондом, а гостем лорда Грасса, правда, гостем тайным и потому Корбелла велела ему объехать дворец, в котором квартировал ослепительный лорд, справа и направиться к задворками этого самого большого здания, в конце которого она попросила его свернуть в длинную галерею. Слева Киру была видна глухая стена, прорезанная через каждые пять метров большими нишами, в которых стояли на круглых постаментах полутораметровой высоты красивые мраморные скульптуры безрогих мужчины и женщин, а справа колоннада стройных, беломраморных колонн ионического ордера. Под сводчатым, полуцилиндрическим, высоким потолком висели фигурные электрические фонари.
   Галерея античной скульптуры была довольно широкой и по ней, навстречу друг другу, запросто проехали бы два грузовика. За колоннами тянулась длинная, мраморная балюстрада, а за ней был разбит газон с цветущими гранатовыми деревьями и розовыми кустами, растущими в довольно милом беспорядке. В галерее, однако, пахло не столько розами, сколько свежескошенной травой. Еще он увидел, что местами в газоне имелись какие-то углубления, огороженные низкими решетками и ему стало любопытно, что это могло быть. Когда они доехали до середины и Корбелла попросила его остановить машину, он нацелился было сбегать и посмотреть что же там было, но девушка нетерпеливо схватила его за руку и потащила за собой к нише. Там, за статуей голозадого здоровенного мужика, в стене ниши имелась узкая, хитро замаскированная дверца, которая сама утопилась вглубь и скользнула вверх, когда за постамент проскользнула Корбелла и нетерпеливо поманила его собой.
   Там, где легко проскользнула стройная девушка, Кириллу пришлось буквально протискиваться с сопением, кряхтением и прочими мучениями. В результате он пролез в нишу, но оказался повернутым к открытой дверце задом, а лицом к мраморной заднице мужика. Посмотрев через плечо и увидев Корбеллу, недовольно качающую головкой в глубине узкого, плохо освещенного коридора, он не стал даже пытаться развернуться, а склонив голову и согнув спину, вошел в коридор, словно рак в нору, даже не подумав о том, что здесь его может поджидать еще более хитроумная, чем устройство двери, ловушка. Стоило ему ступить обеими ногами на каменный пол коридора, как тот ушел у него из-под ног и Кир рухнул вниз, провалившись в темноту и упав на гладкий металлический желоб. При желании он мог бы удержаться на нем и легко подняться вверх, но в том-то и дело, что он хотел досмотреть все представление, устроенное для него лордом Грассом и Корбеллой, до конца и потому быстро перевернулся на спину и спокойно поехал вниз.
   Ехать ему было недолго, каких-то двадцать метров и все это время на него надвигался запах зверинца, а потому Кир быстро поднял ногу повыше и вытащил из-за голенища свой магический серебряный кнутик. Через несколько секунд спуск закончился падением с небольшой высоты в каком-то полутемном подвале на что-то очень большое, мягкое и косматое. Не долго думая он хлестнул по хозяину подвала кнутиком и вслед за этим послышалось глухое, обиженное ворчание, словно обладатель роскошной шкуры говорил ему: - "Ну, что же ты, парень, аккуратнее надо, здесь же я лежу", Справа и слева тоже кто-то заворчал, но уже гораздо громче и злее. Кир начал энергично нахлестывать кнутиком по обитателям подвала, заставляя тем самым их полюбить себя.
   Когда его глаза окончательно привыкли к полумраку, Кирилл увидел, что он сидит верхом на боку громадного медведя, а башка другого, ещё более огромного зверя, размером с капот ушастого "Запорожца" придвинулась к нему почти вплотную. Он, на всякий случай, легонько мазнул медведя по его добродушной физиономии и вскочил на ноги. Вытащив из-за твёрдого обшлага камзола тугую гудировую колбаску магического светильника, он стал надувать его и через минуту держал в руках шар почти метрового диаметра, который быстро наливался молочно-белым светом. Первым делом он пересчитал своих медведей кнутиком, их оказалось шестеро и стал давать им имена римских и греческих героев, разумеется, древних потому, что было бы смешно дружить с огромным медведем-гризли по имени Дуче или того хуже, Муссолини.
   Поэтому он назвал их Ахилл, Одиссей, Геракл, Язон, Калигула и самого маленького Спартак. Вспомнив о том, что Калигула был гадом и вообще пидором, он извинился и переименовал медведя с маленьким белым галстуком и широким лбом в Сократа. Мишки обрадовались новым именам, а Спартак, в котором росту было намного больше, чем в нём, даже облизал его своим широким и нежным языком. Геракл среди них оказался самым практичным парнем и сразу же стал обнюхивать его камзол, в котором, в нагрудных контейнерах, на всякий случай, было спрятано угощение. За такую сообразительность Кир велел ему лечь и, взобравшись на шею этому великану среди медведей, приказал зверю встать на задние лапы и подойти вплотную к стене, где он поднялся на голову медведя и прикрепил осветительный шар специальной присоской почти на семиметровой высоте здоровенного, круглого подвала, более всего похожего на цирк с каменными стенами с одной единственной ложей за толстым стеклом, расположенной чуть ли не под самым потолком высотой в добрых двадцать метров.
   Спустившись на свежие опилки он вывел всю свою медвежью рать на середину и велел им сидеть и ждать, пока их позовут к ужину. По медведям нельзя было сказать, что лорд Грасс не покормил их на ночь, но угостить их следовало хотя бы потому, что они были очень милые. А ещё мишки были очень упитанные, ухоженные и чистые, что прямо говорило о том, как дорожил ими этот странный лорд Грасс. Киру сразу же стало ясно, что медведи ему ничем не угрожали и что не с ними ему предстояло схватиться. Скорее всего, мишки оказались здесь только для того, чтобы помочь ему урыть Оферта и Гирея, а может быть и ещё какого-нибудь серого, который досадил ослепительному лорду. Хотя ему и не очень-то понравилось, что ему подстроили ловушку, он не обиделся. На месте лорда он тоже устроил бы проверку любому типу, заявившему, что он рыцарь Мастера Миров. И не такую, а даже пожестче.
   Кирилл быстро обошел подвал по кругу и скоро убедился в том, что выход из него так просто ему не найти, а потому направился к большой поилке, стоящей справа от того места, где он свалился прямо на Спартака. Там он достал из нагрудного кармашка, замаскированного под декоративное убранство камзола, две плоские упаковки прессованного, обезвоженного жареного мяса. Вода подавалась по толстой, стальной трубе в широкий лоток и сливалась из него с двух сторон в два каменных корытца с дырками в дне. Глядя на то, как смотрят на него мишки, он стал замачивать мясо в холодной воде. Тетюр, готовя для него этот "НЗ", применял магию и поэтому за считанные секунды каждая тяжелая, тёмно-коричневая пластинка размером два на четыре сантиметра, вобрав в себя воду, превратилась в почти килограммовую телячью отбивную. Тёплую, сочную, вкусную и очень ароматную.
   Всего в двух упаковках было дюжина этих магических галет и когда он позвал медведей, они слопали мясо в считанные секунды, а обжора Язон тут же стал жалобно скулить и просить добавки, но Спартак тотчас закатил ему затрещину и он быстро прекратил свое нытьё. Медведи снова собрались на середине арены и принялись наблюдать за тем, как их новый друг стал обследовать стены подвала, тщательно простукивая их плоским метательным ножом, которые он достал из все того же нагрудного украшения. Таких ножей у Кира было целых двадцать штук, хоть забросайся, а потому его камзол был довольно тяжелым и неудобным одеянием, но, как говорится, своя ноша спины не сломает. Зато он был готов к любым неожиданностям. Вскоре он окончательно убедился в том, что легкого пути наружу у него нет и решил обследовать широкое окно ложи, для чего медведям вновь пришлось поработать.
   Примерно полчаса он учил их выстраивать живую пирамиду у стены и когда мишки всё поняли, подал им команду. Троица самых здоровенных медведей - Геракл, Ахилл и Сократ встали на задние лапы внизу, вплотную друг к другу и опершись здоровенными лапищами на гладкие гранитные блоки. С помощью Спартака, служившего им живым приступком, к ним на плечи взобрались Одиссей и Язон. Как только они угнездились, язва Язон все время норовил почесать лапой башку Сократа и Киру пришлось его приструнить грозным окриком, он дал команду Спартаку и тот ловко взобрался на своих товарищей. Настала очередь Кирилла и он, цепляясь за густой мех руками взобрался по мохнатой пирамиде на плечи малыша Спартака и смог заглянуть в ложу.
   Посветив внутрь электрическим фонариком, ничего интересного он там не обнаружил. Предусмотрительность лорда Грасса, казалось, не имела границ. Ложа представляла из себя стальную комнатку с небольшим пультом с микрофоном, дюжиной тумблеров и лампочек, да парой больших кресел. Никакой двери он не увидел, а стальные плиты с большущими клепками, внушали к себе уважение, как и стекло толщиной сантиметров в пять. Взорвать стекло, как и одну из стен он смог бы, но толку от этого не было бы никакого, зато вреда приключилась бы целая прорва, вплоть до его собственной геройской гибели и смерти ни в чём неповинных мишек. Поэтому он просто достал из кармана черный маркер, реанимированный к жизни Гуильрином и написал на стекле так, чтобы надпись могла прочитать его золотая любовница, горестную фразу, эдакий крик души: - "Ах, Корбелла, любовь моя, за что ты бросила меня в этот каменный мешок на съедение огромным, голодным медведям? Хорошо ещё хоть то, что я несъедобный".
   Хохоча во все горло, он кубарем скатился по медвежьим спинам вниз и скомандовал им: - "Отбой!", после чего направился к воде и угостил каждого из своих мохнатых помощников ещё одним куском мяса, а пройдохе Язону, самому шустрому и подвижному из медведей, дал даже два куска мяса. После этого он стал учить медведей новым трюкам. В грядущем сражении с Офертом и Гиреем их помощь ему была не нужна и потому он добрых полчаса втолковывал им, что они должны сидеть тихо и не высовываться, а Спартака, как самого умного, научил пользоваться карманным распылителем вуали забвения, похожим на фонарик-жучок, только немного побольше и без лампочки, которую заменял латунный носик распылителя. Вынув из него контейнер с изумрудной пыльцой, он быстро научил медведя, лапа которого была побольше, чем его голова, по команде "Вжик-вжик", нажимать на скобу распылителя и водить им из стороны в сторону, стоя перед остальными медведями, терпеливо сидящими на полу.
   Когда Кир убедился в том, что мишки были готовы терпеливо сидеть в засаде, он снял с себя камзол и принялся готовиться к бою, чтобы избавить свою золотую девочку от смертельной опасности - двух серых монстров. Хотя он и был немного обижен на свою любовницу-интриганку, его чувства к ней нисколько не угасли и он решил устроить из этой драки самый настоящий спектакль. Поэтому, первым делом он достал из своих каблуков два бруска пластита и, набив каблуки мокрыми опилками для их утяжеления, принялся готовить противопехотные мины на тот случай, если врагов у него будет уж слишком много. Разделив пластит на десять кусочков, он вынул из-за обшлагов два листа тонкой жести, разрезал их ножом и, свернув в трубочку, изготовив небольшие, но очень мощные взрывные устройства, в которые он вставил миниатюрные радиовзрыватели.
   Место для минного поля он выбрал давно. Прямо напротив поилки, явно, находился потайной вход в подвал серых. Во всяком случае только там он учуял их запах, смесь уксусной эссенции и тухлятины. Да, и медведи, проходя мимо этого места сердито рычали и чихали. Похоже, что они тоже не очень-то любили серых. Прикинув расстояние от того места где сидели сытые и довольные, как слоны после бани, мишки, Кир стал копать в плотных, хорошо утрамбованных опилках, под которыми лежал мелкий гранитный щебень, глубокие ямки. Диаметр подвала был метров шестьдесят и взрывы медведей не должны были побеспокоить и, уж, тем более, чем-либо повредить им. На всякий случай после того, как Кир разложил свои мины в шахматном порядке, он научил их еще одному трюку, по команде "Уши", закрывать свои уши лапами и тотчас перешел к другому номеру программы.
   Вернувшись к своему камзолу, он достал из наплечных валиков две телескопические перлитовые нунчаки. Отвинтив крышки, он вытряхнул их пустотелых цилиндров диаметром в сорок миллиметров ещё четыре куска пластита и, раздвинув эти боевые японские дубинки на всю длину, набил их мелким щебнем и каменной крошкой для тяжести. Теперь они превратились в очень грозное и опасное оружие. Покрутив нунчаками ради любопытства, он с силой ударил ими по гранитной стене. Перлиту было хоть бы хны, а вот на стене появилась довольно большая щербина. Вторым его мощным оружием была перлитовая нить-убийца, которая была прикреплена к двум продолговатым кольца изготовленным из перлита, спрятанным в кожаном поясе. Ее можно было вытягивать из одного кольца, нажав на одну кнопку и заставлять убираться внутрь, нажав на другую.
   Чтобы не поранить ярко-алой, тончайшей нитью свои собственные руки, Кир достал из обшлагов два тонких, телескопических конуса и, раздвинув их на всю длину, сняв рубаху сразу же надел на руки. В принципе он был полностью готов к бою и ему оставалось сделать только одно, превратить себя в полностью несъедобное и даже смертельно ядовитое для совчелов существо, которое, по идее Тетюра, должно было воздействовать на них с эффектом, подобным взрыву. Во всяком случае когда его друг и маг-вредитель со всеми мыслимыми и немыслимыми предосторожностями капнул этим химикатом в платиновую чашку с преобразователем жизни, то жахнуло так, что треснуло пуленепробиваемое стекло колпака, а крепкую платиновую посудину под ним и вовсе разорвало на куски.
   Кирилл, раздевшись по пояс, достал из внутреннего кармана кителя плоскую баночку с полупрозрачной, голубоватой мазью и стал натирать ею руки, тело, лицо, волосы и даже свои рога с ножнами из полированного серебра, которые он тоже мог использовать как оружие, так как благодаря магии Тетюра они и парик образовывали с его головой одно целое, да, к тому же парик ещё и имел прочность шлема из-за своей перлитовой основы. Рога у него тоже были перлитовыми, а потому его голова представляла из себя грозное оружие, если он станет пользоваться ею с умом. Подумав, он натер этой мазью ещё и свои нунчаки, штаны и ботинки, став таким образом, ядовитым за что только ни возьмись. Ему тотчас захотелось найти себе серых друзей и пообниматься с ними, ведь когда Тетюр показывал ему прототип этой ядовитой мазюки, то использовал для этого швейную иголку, кончик которой обмакнул в жидкость, а теперь он натерся мазью, которая имела впятеро большую эффективность.
   Благоухая запахом лаванды и ванилина, Кир аккуратно сложил свою рубаху, положил её и пояс на камзол и свернул всё в маленький тюк. Положив его к стене там, где сверзился на голову медведей, он выбрал самого чистого из них, Спартака, уложил на опилки и лег на медвежий бок, чтобы поспать перед битвой хотя бы пару часов. На его часах было в это время половина пятого утра. Лорда Грасса, если судить по привычкам ослепительных, о которых ему немного рассказала Дисна, ему не следовало ждать раньше десяти утра. Просыпались ослепительные рано, в семь утра, но все их процедуры были такими длинными и нудными, что просто караул, а потому Кир решил, что поспать он вполне успеет. Медведи сгрудились в одну большую кучу и он, забравшись в середину, быстро уснул. В подвале было довольно тепло, но и без того лежать на боку Спартака было всё равно, что на тёплой печке и потому он в любом случае не замерз бы.
   Проснувшись около девяти часов, Кир ополоснул лицо, покормил медведей, поел сам, выпил озверина и принялся репетировать со своими косматыми друзьями парад-алле и прочие па. Лорду Грассу в это утро, явно, не спалось и свет в подвале вспыхнул в половине десятого, а вслед за этим осветилась и ложа. Кирилл построил медведей у стены, поставил перед ними вуаль забвения и уселся верхом на Геракла. Ослепительный лорд и его хотя и золотая, но такая коварная любовница появились через пару минут и он, чтобы у Грасса не возникло впечатления, что испытуемый на прочность рыцарь сбежал, прихватив его медведей с собой, громким голосом отдал команду и торжественно выехал прямо из гранитной стены подвала. Медведи построились клином и вышли не спеша и с достоинством, а Кир вскинул правую руку и насмешливым голосом громко крикнул:
   - Аве, Грасс! Идущий на смерть, приветствует тебя!
   Судя по тому, как лорд Грасс, облаченный в золотой хитон и Корбелла, снова золотая и одетая в белоснежный пеплас с серебряным поясом, захлопали глазами, он понял, что книг по истории Древнего Рима они оба никогда не читали, хотя их было издано в Феринарии достаточно много. Пусть даже и по разрозненным воспоминаниям отцов пилигримов. Зато она стибрила у него пару экранирующих чехлов для рогов и теперь они у них обоих были ярко-алые. Соскочив с холки Геракла, он подал вторую команду и медведи, выстроившись в ряд, отправились к поилке и сели там. Он попросил лорда Грасса и Корбеллу отвернуться, бросил Спартаку волшебный фонарик и подал команду скрыться из глаз, а когда хозяин дворца и его гостья повернулись и не увидели медведей, громким голосом сказал:
   - Грасс, я, конечно, благодарю тебя за то, что ты дал мне в помощь своих медвежат, но это, право же, было лишнее. Давай, выпуская своих серых ублюдков, а то я тороплюсь.
   А вот лорд Грасс, похоже, в это утро никуда не спешил и потому, подойдя ближе к окну, спросил:
   - Так ты, что же, и есть тот самый Кир Торсен, который называет себя рыцарем Мастера Миров?
   Кир улыбнулся и кивнул голой.
   - Чем ты докажешь это? - Продолжал допытываться лорд Грасс и даже выразил сомнение по его поводу - У настоящего Кира Торсена короткие волосы и на голове нет антенн небесного голоса.
   На этот раз Кир рассмеялся и воскликнул:
   - Грасс, если бы ты был женщиной, я бы быстро тебе это доказал, но ты не баба, а я не педик. Так что тебе либо придется поверить мне на слово, либо переспать с Корбеллой и убедиться в этом таким образом, ведь она из кислой-прекислой совчеллы уже превратилась в очень сладкую девочку.
   По тому, как Грасс облизнул свои губы, Кир понял, что его рога имеют теперь еще одно предназначение и он смело может забодать ими свою неверную любовницу. Он пристально посмотрел ей в глаза и она смущенно склонила свою прелестную головку, но долго изображать роль Отелло он не смог и снова заулыбался. Ослепительный лорд все никак не унимался и даже принялся рассуждать вслух:
   - Похоже, что ты действительно человек, иначе мои медведи тебя разорвали бы в клочья. Однако, опытный маг способен сотворить и не такое чудо. Мне действительно остается сделать только одно, чтобы узнать, кто ты такой на самом деле, человек или совчел. Еще ни один совчел, даже самый безумный, не смог убить серого телохранителя, ведь все они находятся под защитой амулета Силы Тьмы. Готов ли ты сразиться с серыми гигантами, Кир Торсен? Их будет пятеро, но тебе помогут мои медведи.
   Кирилл нарочито громко проворчал:
   - Ох, и нудный же ты, Грасс. - А затем насмешливым голосом добавил - Тебе что, стало жалко эти ублюдков, Грасс? Мог бы и добавить их штук пять до ровного счета. Тоже мне, защитник животных нашелся. Ладно, давай, выпускай этих уродов, к одному из них, Оферту, я пылаю очень трепетные чувства, а второго убью за то, что эта сволочь хотела трахнуть Корбеллу и этого достаточно, чтобы я убивал их всех подряд без малейшего сожаления. Давай, выпускай их поскорее, а то мне уже жрать охота!
   Кир подпрыгнул пару раз, выхватил из-за пояса нунчаки и стал раскручивать их с бешеной скоростью, демонстрируя свою невероятную ловкость и мастерство. Перестав размахивать этими палками на веревочках, он разбежался и, сделав сальто, приземлился на шпагат, делая растяжку. Озверин профессора Рифарта был хорош еще и тем, что после изрядной дозы этого бесива уже было невозможно порвать связки в результате резкого движения или подвернуть ногу. Он здорово собирал человека в кучу и делал его, словно бы стальной пружиной, готовой в любую секунду двинуть врагу в зубы кулаком. Сев в позу лотоса, он принялся делать дыхательные упражнения, накапливая энергию праны, которая могла ему понадобиться в любую секунду грядущего смертельного боя с серыми чудовищами. Его любовница, сидящая в кресле, вся так и подалась вперед, чуть ли не уткнувшись лбом в стекло, а ее руки, до этого момента лежавшие на коленях, поднялись и стали невольно оглаживать груди, что подействовало на Кира так, словно его подключили к атомной электростанции.
   Лорд Грасс щелкнул тумблером, большой прямоугольный кусок стены с тихим гудением опустился вниз и Кирилл увидел прямо перед собой коридор, метров десяти в длину, а за ним полутемное помещение, в середине которого сгрудилось пятеро серых гигантов. Даже его феноменальная, фотографическая память не позволила ему сразу узнать среди них Оферта и Гирея, так эти толстые уроды были похожи один на другого. Похоже, что различать их можно было только по непомерным размерам их серых, пыльных туш. Один из этих монстров, далеко не самый огромный, первым разглядел Кира и, дико взревев, растолкал своих корешей и бросился атаку на своего врага, к которому он тоже питал очень сильные чувства. Он бежал все быстрее и толстые пласты сала на его груди и безразмерном брюхе тряслись и колыхались, а слоноподобные ноги стучали по полу, словно чугунные ядра.
   Кирилл вскочил на ноги и его нунчаки снова завертелись с бешеной скоростью, словно два пропеллера. Когда расстояние между ним и монстром сократилось до пяти метров, эти дубинки взлетели в воздух и он, приняв боевую стойку, нанес по этой серой туше неконтактный энергетический удар, резко выставив вперед руки со скрюченными пальцами. Прана, преобразованная в его теле в магическую энергию, в тысячные доли секунды выплеснулась вперед ударом чудовищной силы и двумя многотонными молотами ударила в грудь и живот этого более, чем двухметрового, верзилы. Раздался оглушительно громкий, словно выхлоп танкового двигателя, звук: - "Кхак" и прием астрального карате, проведенный в хорошем темпе и с вполне приличной силой, не только остановил серого, но и отшвырнул его назад метров на десять.
   Удар не просто потряс это жестокое и кровожадное чудовище, он проломил ему грудную клетку, разорвал и вмял его брюхо до самого позвоночника. Кроваво-красные глазенки Оферта вышибло из орбит и это чудовище с громким шумом рухнуло на опилки. Из-под потолка, тем временем, с веселым перестуком падали нунчаки. Кир поймал их и, широко разводя руки, поклонился в пояс малочисленной публике. Тотчас раздался взволнованный голос лорда Грасса, усиленный динамиками, который воскликнул:
   - Сэр Кир, добей это чудовище! Иначе он уже через каких-то десять минут поднимется на ноги и снова будет полон сил.
   Оферт вскочил на ноги гораздо раньше и, зажимая рукой рану на животе, которая затягивалась на редкость быстро, бросился на него, но уже не такой твердой походкой. Подумав о том, что ему нужно было не выёживаться, а вкладывать в удар всю силу, Кир двинулся вперед и первыми же ударами разбил зверю коленные чашечки, отчего он упал на колени, после чего стал наносить по его плечам и рукам удары чудовищной силы. От мази, нанесенной на нунчаки, на этом месте тотчас вздувались жуткие, фиолетово-синие рубцы и Оферт завыл от дикой боли, словно пароходный гудок. В ярости он проломил ему череп, но чудовище не собиралось подыхать, хотя его шкура в тех местах, где её коснулась ядовитая мазь, лопнула и из него потекла черно-искристая кровь. Стукнув каблуком правого башмака по носку левого, он заставил откинуться искривленное перлитовое лезвие и в высоком прыжке с поворотом, молниеносным ударом ноги снёс серому монстру голову.
   Пару раз покачнувшись, серая, вся в черных потеках и фиолетовых пятнах, туша завалилась на бок, но ноги и руки этого зверя продолжали судорожно подергиваться. Правда, мазь подействовала на серого весьма странным образом и зажгла адскую плоть синим, нежарким и бездымным пламенем, которое, однако, стало быстро уходить внутрь его туши. С одним врагом, можно сказать, было покончено, но смерть Оферта нисколько не огорчила его корешей, которые, вооружившись дубинами, подошли к самому краю коридора и теперь визгливо хохотали показывая пальцами то на него, то на своего дохлого кореша. Один из них, самый здоровенный и, явно, не Гирей, не спеша выступил вперед. Как раз в этот момент в конце коридора с грохотом упала вниз стальная плита, отрезавшая серым путь к отступлению, но они и ухом не повели, из чего Кир сделал вывод, что его враги были крайне высокомерны.
   Засунув нунчаки за пояс, он достал из кармана кастеты с перлитовой нитью-убийцей и растянул её примерно на метр, готовясь показать врагу свое самое опасное оружие. Одарив командира серых гневным взглядом, Кир глухо зарычал, скаля зубы. Толстенный гигант быстро выбежал к нему навстречу и с огромной скоростью завертел своей дубиной над головой, ловко перехватывая ее из руки в руку, намереваясь врезать этим оружием по хилому человечку. Его рожа с дурацкой ухмылкой излучала волны садистского сладострастия. Хорошенько разогнавшись, Кир ловко проскочил под свистящей дубиной и, мгновенно развернувшись вперед спиной, словно приклеился к голому, в ожидании секса, чудовищу, вжимаясь в его брюхо и выпуская алую нить до самого пола. Хотя сверхтонкая нить и была изготовлена целиком из перлита, мастер Джон сделал с ней что-то и она была не только алой, но ещё и довольно тяжелой, а потому, при желании, ею можно было хлестать врага, как плетью.
   Между тем шкура серого зашкворчала так, словно к ней приложили стальную чушку, раскалённую добела. Серый завизжал, как резаная свинья, только раз в сорок сильнее и его дубина полетела в сторону и, ударившись в стену, упала у ног толстяков из его команды. Огромные ручищи этого жирного ублюдка легли на плечи рыцаря, но прежде, чем он смог оттолкнуть от себя своего горячего врага, Кир, высоко вскинув руки, забросил нить ему за спину и сам быстро рванулся вперед, по ходу дела укорачивая нить-убийцу. Она прошла сквозь тело серого чуть ниже его плеч и слегка наискосок и как только он отскочил, руки этого незадачливого придурка со стуком упали на пол. Повернувшись к серому придурку, он подмигнул ему и громко, издевательски, рассмеялся.
   Безрукий монстр, сразу поняв, что дела его хреновые, но еще не догадавшись о том, что он уже мёртв, умолк, переступил с ноги на ногу и, круто развернувшись, бросился бежать в свою любимую, уютную берлогу, видимо, намереваясь прошибить гранитную стену с разбегу. Правда, он не рассчитал силы и его бюст с головой, украшенной рачьими глазками и хлюпающим утиным носиком, остался на месте и брякнулся на опилки, а задница, пробежав метров пятнадцать, зашаталась на заплетающихся ногах и рухнула на опилки брюхом кверху не добежав метров трёх до минного поля. Кир присел на корточки и похлопал серого по башке. Тот жалобно моргал глазками и силился что-то сказать, но лишь слабо сипел. Надеясь на то, что и этот шмат адской плоти тоже займется синим пламенем, Кир поднял голову, держа её за уши, и плюнул в красные рачьи глазки. Двое дружков этого чудовища быстро побежали вдоль стен, а Гирей вышел вперед и, встав как раз на мине, остановился. Это было крайне неосмотрительно с его стороны и Кир, громко крикнув: - "Уши", достал из кармана крохотный, размером со спичечный коробок, пульт и, встав во весь рост, со злорадной усмешкой нажал кнопку под номером шесть.
   Раздался громкий взрыв и Гирею оторвало сразу обе ноги по колено. Этот злобный придурок рухнул на пол крайне неудачно, как раз на мину под номером три головой и номер семь задницей. Кир тотчас нажал на эти кнопки, раздалось ещё два взрыва одновременно и Гирей лишился своей тупой башки, да, к тому же взрывной его тушу занесло на мины номер один и четыре, после взрыва которых от него вообще мало что осталось. Два других серых придурка после первого взрыва остановились, после второго, прозвучавшего дуплетом, испуганно вздрогнули, а после третьего рванули кто куда. Один довольно удачно, в сторону своего логова, а вот второму, явно, не повезло, он бросился прямо к медведям. Геракл, стоявший на задних лапах, от всей своей медвежьей души отвесил ему славную оплеуху. Когти у этого косматого паренька, росточку в котором было метров под пять, имели длину сантиметров двадцать пять и башку серому снесло, как пушечным ядром, да, при этом так чисто, что с его шеи даже не слетел магический ошейник. Кирилл заорал во весь голос:
   - Геракл, место! Спартак, вжик-вжик!
   Но не тут то было, Спартак обиженно взревел, отбросил от себя магический фонарик, и, смешно вскидывая свой широкий, толстый зад, рванул за последним серым негодяем с такой скоростью, словно он был гепардом, а не медведем. Остальные медведи, взревев, как дикие медведи, припустили вслед за ним и в пять секунд настигли своего врага. Геракл же, тем временем, разодрал тушу своей жертвы на несколько частей. Кир истошно орал на медведей, чтобы они не трогали эту гадость, но непослушные мишки мигом распустили своего врага на лапшу и ему пришлось надавать им пинков, чтобы призвать к порядку. Лорд Грасс стоял потрясенный, схватившись руками за голову, а Корбелла была готова спрыгнуть вниз с почти двадцатиметровой высоты и прибежать к своему герою, но ей очень мешало стекло. Наконец Киру удалось восстановить порядок в звериных рядах и он подвел всю свою непослушную команду к водопою, где сразу же принялся отмывать морды и лапы мишек от черной, вонючей крови, буквально залезая с головой в их громадные, клыкастые пасти. После того, как он побывал в пасти дракона, он уже не боялся ничьих зубов. Поработав минут двадцать аквафрешем, он громко крикнул их хозяину:
   - Эй, Грасс, открой мишкам вход в загон! Мне только того не хватало сегодня, чтобы эти пушистые мальчишки видели, как эти потроха превратятся в человечину.
   Как он это и предполагал, вход в медвежью квартиру находился как раз под остекленной ложей. А жили они, надо сказать, в роскоши. Под огромным стеклянным фонарем для них была устроена просторная зеленая лужайка, на которой были разбросаны здоровенные деревянные, пестро раскрашенные шары и бочки, какие-то самокаты и прочие атрибуты медвежьего цирка. Медведи, явно, соскучились по своей лужайке и аккуратно обходя горящие без дыма туши трусцой побежали к своим любимым игрушкам. Спартак и тут оказался шустрее всех. Вбежав в свой дом первым, он подхватил передними лапами пестрый шар и понес его Кириллу, смешно косолапя при быстрой ходьбе. Ему явно хотелось поиграть с ним в футбол, но рыцарю, - истребителю серой нечисти было не до игр, ласково потрепав медведя по морде, он велел ему разворачиваться и идти к своим мохнатым собратьям по ремеслу.
   Вернувшись на арену, он велел Грассу закрыть двери и стал собирать свое барахло. После чего подошел к водопою и, наскоро ополоснувшись, стал одеваться. Крем у Тетюра попался какой-то несмываемый и он весь пропах им, чуть ли не насквозь. Теперь ему срочно требовалось мыло, горячая вода и мочалка пожестче, чтобы быть снова полностью готовым к сражениям на постельном фронте, ведь его миссия была ещё в самом начале и он мечтал только об одном, как бы не иссякли запасы виагры Тетюра, делавшей его суперменом в постели. Лорд Грасс уже выдвинул свою ложу вперед метра на три и спустил ему узкий стальной трапп. Когда Кир, напоследок побрызгав на останки поверженных врагов спиртовым раствором тетюровой мази и подорвав последние мины, поднялся наверх, он крикнул ему и Корбелле:
   - Ребята, держитесь от меня подальше, я натерся перед боем ядовитым кремом и потому будет лучше, если вы проводите меня в ванну, где я смогу хорошенько искупаться.
   Ослепительный лорд тотчас позвонил по телефону и приказал приготовить ванну для его гостя. Пока они шли по коридорам дворца и поднимались по лестницам, Кир внимательно следил за тем, чтобы не прикоснуться руками или своими бойцовскими штанами к чему либо. Единственное, за что он не боялся, так это за подошвы бутс. Всю дорогу они молчали и держались на весьма почтительном расстоянии друг от друга. Уже у входа в ванную комнату Грасс сказал:
   - Ах, как жаль, мой друг, что я не могу обнять тебя прямо сейчас. - Немного помедлив, он сказал со смехом - Только мою любимицу зовут не Спартак, а Люси.
   Кирилл весело рассмеялся и воскликнул:
   - Грасс, ты, что же, думаешь, что у меня было время щупать есть ли яйца у твоей Люси? Да, и знай я то, что на медведица, я бы все равно не стал ее трахать, меня вполне удовлетворяют прелестные совчеллы. Не говоря уже о том, что у меня не было на это времени. Пока я приручил их, пока малость выдрессировал, почитай, полночи прошло.
   Лорд Грасс возмущенно воскликнул:
   - Сэр Кир, ты меня обижаешь! Мои медведи отлично выдрессированы. Хотя они уже не признают меня за своего хозяина из-за этого, - Он коснулся рукой антенн - Они по прежнему исполняют все мои команды, когда не видят меня. А еще большое спасибо тебе за то, что ты омыл им когти и пасти от крови этих серых ублюдков. Хотя это и происходит чертовски медленно, она все равно превращается в человеческую кровь, а для дрессировщика нет ничего страшнее в жизни, как дать медведю попробовать кровь человека на вкус. Кстати, Кир, чем ты кормил моих питомцев, уж больно они полюбили тебя. Надеюсь не сырым мясом? Это тоже очень плохо.
   - Не боись, парень! - Весело осклабился Кирилл - Я скормил им по три здоровенных, отлично прожаренных телячьих отбивных с луком и ты знаешь, старина, кажется, мне есть чем тебя обрадовать. У меня есть одна магическая фиговина, с помощью которой ты сможешь вернуть к себе любовь эти мишек. Жаль только, что на баб она не действует.
   Сказав это Кир так сердито посмотрел на Корбеллу, что она чуть не бросилась к нему на шею. Ослепительный же лорд тотчас посмотрел на рыцаря такими умоляющими глазами, что девушка передумала и схватив Грасса за локоть, зашипела на него:
   - Ну, ты, циркач несчастный! Дай сначала Киррису омыть свое тело, отдохнуть после схватки с врагом и позавтракать, а потом уж тащи его к своим медведям.
   Критика подействовала и бывший дрессировщик медведей вошел в ванную, где уже хлопотало вокруг огромной ванны несколько трудовичек в розовых пепласах. Корбелла тоже вошла в ванную комнату и ласково посмотрела на Кира. Тот громко крикнул девушкам чтобы они отошли от ванны и, снимая на ходу камзол и рубаху, полез в нее прямо в штанах и башмаках. Схватив большую мочалку и кусок мыла, он тер руки с таким ожесточением, словно хотел спустить с них кожу, но когда смыв пену понюхал их, зло воскликнул:
   - Мать твою так! Ни хрена не получается! Придётся действовать по другому - Потянув за цепочку, он открыл слив и, широко улыбнувшись, попросил девушек, уставившихся на его грудь и спину - Милые дамы, будьте любезны, налейте в эту ванну доверху розового молока. Этим вы спасете меня.
   Он вылез из ванны и встал неподалеку от неё. Одна девушка тотчас выбежала и уже вскоре вернулась к трём другим своим подругам, чтобы полюбоваться на странного лорда, к которому её тянуло, словно гайку магнитом. Пока волосатые парни таскали здоровенные бидоны с розовым молоком и выливали его в ванну, Кир стоял молча и нахально разглядывал девушек, отчего Корбелла сурово хмурилась и бросала на него гневные взгляды. Иногда она поглядывала и на девушек, но и от них, и от её любовника эти взгляды отскакивали, как горох от стенки. Девушки вообще были в полуобморочном состоянии, а Кирилл всё ещё сердился на Корбеллу. Как только в ванну было влито тонн десять молока, он, прихватив с собой амуницию и весь свой инвентарь, набрал полную грудь воздуха и нырнул в ванну, предварительно положив на какую-то полочку баночку с кремом и громко крикнув напоследок:
   - Бойся, народ! Сейчас жахнет!
   Реакция маго-химического взаимодействия преобразованного молока и крема была такой сильной, что его так всего и затрясло. Даже лёжа на дне ванны он слышал какой-то грохот и когда всё стихло, он вынырнул и осмотрелся вокруг. Оба кресла, которые стояли метрах в пяти от ванны, где сидели лорд Грасс и леди Корбелла, а также диван неподалёку от них, подле которого стояли четыре девушки, были опрокинуты и из-за этих импровизированных укрытий выглядывали испуганные свидетели этого странного происшествия. Молоко в ванне всё ещё сохраняло розоватый оттенок, из чего Киру стало понятно, что с кремом, наконец, было покончено. Выдернув пробку из слива, он выбрался из ванны и, сбросив с себя перлитовые портки и бутсы, подошел к опрокинутому креслу и поднял Корбеллу. Поцеловав девушку в губы страстно, но жестко и недолго, он воскликнул:
   - Вот и всё, лорд Грасс, теперь я уже не опасен для тебя и твоих слуг. - Поманив его к себе, он шепотом добавил - Кстати, старина, похоже, мне всерьёз придётся заняться твоими девчонками. Иначе по всему дворцу пойдут гулять сплетни. Да, и тебе не помешает иметь надежных и верных помощниц.
   - Господи, да, ты не рыцарь Мастера Миров, а просто какой-то кобель! - Возмущенно прошипела Корбелла, дёрнув рыцаря за руку, и тут же поинтересовалась у него деланно небрежным тоном - Интересно мне было бы посмотреть на то, как ты справишься сразу с четырьмя девушками, развратное чудовище.
   Кир ухмыльнулся и шепнул своей неверной любовнице:
   - А ты оставайся, посмотришь, а заодно и поможешь.
   Лорд Грасс был более пессимистичен и спросил:
   - Кир, я боюсь, что мои горничные побоятся иметь с тобой дело после того, как они увидели, что ты зажег своим телом розовое молоко. Друг мой, тут так полыхнуло, словно на полигоне испытывали новую фосфорную бомбу какого-то несусветного калибра.
   Ослепительного лорда поторопилась успокоить леди Корбелла, ехидно шепнув:
   - Грасс, не волнуйся за этого любвеобильного лорда. Его магические любовные руны способны вызвать желание даже у твоей любимой Люси. - Немного помолчав, она мечтательно добавила - Я бы тоже, пожалуй, осталась, но только не в компании с этими чумазыми девицами. - Затем, хитро взглянув на Кир, она тряхнула чёлкой и сказала - А, к черту всю эту ослепительную этику и дурацкие запреты, ведь он сам попросил меня помочь ему обольстить этих красоток. Ведь я уже не та золотая дура, что была недавно.
   Лорда Грасса, похоже, совсем не покоробило то, что его любовницу увлекло предложение Кира, но он снова выразил сомнение, на этот раз в его силах и, усмехнувшись, спросил:
   - Кир, а ты уверен в том, что у тебя хватит сил на то, чтобы заняться любовью сразу с четырьмя трудовичками и одной ослепительной леди?
   Рыцарь ответил в тон ему:
   - Вот уж чего-чего, а сил у меня хватит, Грасс. Полмесяца назад я тут в одной деревеньке целую неделю штанов не надевал и через мою спальную прошло столько трудовичек, что я им и счет потерял. Ты же по себе знаешь, Грасс, что после этого происходит. Корбелла за какие-то несколько часов стала иной и в ее жилах теперь течет не эта зелёная гадость, а самая настоящая кровь. Или почти кровь. Не берусь этого утверждать и говорить об этом, как о научно доказанном факте, но с тобой, похоже, происходит сейчас то же самое. Это ведь, как цепная реакция. Скажи, Грасс, это так?
   Вместо ослепительного лорда ему сердитым голосом ответила леди Корбелла, которую лишний раз уличили в измене:
   - Да, так это, так, Киррис. Когда этот тип сегодня утром, вдруг, решил всплакнуть на моей груди, его слезы были солёные, да, и целовать его стало намного приятнее. Не то что вчера в полдень, когда его слюна была едкой, как кислота. Если бы я не вспомнила о том, как ты был терпелив со мной, я бы точно не выдержала этой пытки. Особенно после твоих сладких поцелуев, мой сахарный мальчик.
   Девушки-трудовички, уже поднявшиеся на ноги, с удивлением смотрели на то, как двое ослепительных шептались с магом, воспламенившим розовое молоко. Им было одновременно и жутко, и интересно, что же это всё значило. Для лорда Грасса последней каплей стали следующие слова Кира:
   - Старик, ты здесь главный, ну, так давай, сделай всё красиво и выйди гордо, как настоящий повелитель. Обо всём остальном мы договоримся за обедом, часика через четыре или пять. Поверь мне, сейчас на Ильмине главный я и моё слово решает в этом мире всё. Сам понимаешь, императором Ильмина я тебя сделать не смогу, королём Грюнберга тоже, эти вакансии уже заняты. Но сделать тебя герцогом и губернатором Дарктауна и его окрестностей я запросто смогу.
   Похоже, что именно это интересовало лорда Грасса более всего. Он отошел от Кира и Корбеллы, которая тотчас обняла своего любовника, и, жестом поманив к себе горничных, торжественным голосом громко сказал:
   - Леди, я вверяю лорда Кирриса в ваши нежные и умелые руки. Будьте любезны с ним и усладите его тело. Теперь оно освобождено от магической мази и вы можете ничего не опасаться. - В доказательство своих слов он повернулся к Киру, положил руку на его плечо и тихо шепнул - А ты можешь не бояться небесного голоса. Это мои личные служанки, а потому их антенны настроены только на меня. Если кто и сможет взглянуть на тебя их глазами, то только я и никто другой.
   С этими словами он кивнул рыцарю-любовнику и его подружке, а затем величественной походкой вышел из ванной комнаты. Корбелла, видя, что горничные оробели из-за того, что она осталась, подтолкнула Кира к ним. Две девушки тотчас бросились к ванне и стали наполнять её горячей водой, а две другие подошли к татуированному лорду. Поначалу их движения были робкими и несмелыми, но только до тех пор, пока одна из девушек, высокая и стройная красотка с почти черным телом богини с Ямайки, не коснулась рукой груди рыцаря. Её тотчас затрясло и она, не в силах противиться своему желанию, обняла его и приникла поцелуем к глазу оскаленного тигра - соску на груди Кира. Леди Корбелла быстро расстегнула свой пояс и застежки на плечах и уже в следующее мгновение, нагая, целуя стройную, тёмно-шоколадную шейку девушки, принялась снимать с неё пеплас, одновременно лаская её и крепко прижимая своим телом к телу своего любовника.
   Вторая девушка мигом сбросила с себя розовое одеяние, стащила с рыцаря бойцовские портки вместе с трико и они двинулись к ванне, быстро заполняющейся горячей водой. Поскольку ослепительная леди с алыми антеннами была не менее нежна с их подругой, чем сам светлейший лорд, который умудрялся ласкать и целовать сразу двух девушек-трудовичек, то и две другие девушки, повинуясь его улыбкам и приветливым жестам тоже разделись и залезли в ванну. Леди Корбелла радостно хохотала, помогая своему любовнику очаровывать горничных и в ванне закрутилась самая настоящая любовная карусель, которая вскоре выплеснулась наружу и быстро переместилась на огромную золотую кровать в спальной комнате для ослепительных лордов, гостей лорда Грасса. В результате обедали они без ослепительного лорда и вообще вышли из спальной только в полдень следующего дня, да, и то лишь потому, что хозяин дворца сам взревел, как медведь.
   Терпение лорда Грасса лопнуло вовсе не потому, что его замучила ревность. Ему просто не терпелось поскорее получить назад своих медведей, которые перестали слушаться его голоса, вот он и примчался в покои для высоких гостей извергая громкие проклятья в адрес Кира, своих неверных медведей и требуя немедленной сатисфакции. Оставив девушек спать на золотой кровати, рыцарь-дрессировщик выбежал из спальной и быстро успокоил крикуна. Нацепив на себя какой-то хитон золотого шелка и достав из своего перлитового сапога, бережно занесенного кем-то вместе со всеми его вещами в прихожую, серебряный кнутик он обул золотые сандалии и погнал Грасса кнутиком к его медведям. Когда они вошли в медвежью квартиру, Кир смело и беспечно, а ослепительный лорд боязливо и осторожно, то медведи, подбежав к ним, тут же стали играть с рыцарем, а своего бывшего хозяина лишь вежливо обнюхали, но рвать в клочья не стали, признав в нем скорее человека, чем совчела.
   Взяв из рук Кира серебряный магический кнутик, Грасс легонько хлестнул им своих медведей и те сразу же признали в нём того старого циркача, которых купил их у охотников ещё совсем крохотными медвежатами и выкормил из бутылочки козьим молоком. Ослепительный лорд-дрессировщик тотчас стал показывать своему новому другу всё то, чему он обучил некогда своих медведей. Хотя Грасс и был магом-циркачом, посвятившим всю свою жизнь медведям-гризли, только теперь он смог добиться того, что эти громадные звери стали понимать его с полуслова. Кирилл восседал на холке Геракла, великана среди медведей, которого на самом деле звали Бальдуром, когда на смотровую площадку прибежали злые, как фурии, его новые любовницы во главе с леди Корбеллой.
   Казалось, что их возмущению не будет предела и оба пристыженных лорда были вынуждены прекратить свои игры с медведями и выйти к ним. Вчерашние горничные ослепительного лорда зажимали свои носики и презрительно фыркали, морщась от запаха зверинца и требуя, чтобы оба лорда немедленно отправились в ванную. Странно, но Кир вовсе не замечал никакой вони, но требованию девушек подчинился безропотно. Забравшись в здоровенную ванну вдвоем, они терпеливо сидели в ней, пока девушки терли их мочалками и намыливали им головы. К леди Корбелле и четырём её подружкам присоединились ещё две серебряные девушки, которые, однако, купали одного только Грасса, хотя и посматривали на его друга с любопытством. Не выдержав, Кир сам ухватил одну из этих девушек за руку и, поцеловав ее в уста, тотчас отпустил, плюхнулся в воду и со смехом воскликнул:
   - Вот видишь, Грасс? Что я тебе говорил? Ведь это же самая настоящая цепная реакция! Твоя серебряная девочка уже не такая сладкая для меня, как все остальные совчелы, она уже почти превратилась в обычную девушку. И учти, старик, она изменилась не только телом, но даже и умом и теперь каждая из этих девчонок запросто возьмет в руки автомат и разнесёт серого в клочья, но делать этого нельзя ни в коем случае. Это сразу же заставит серых наброситься на совчелов, а потому тебе нужно сидеть тихо и ни в коем случае не высовываться раньше времени. Судя по всему всё то серое дерьмо, которое собралось на островах, приняло сторону Хозяина Тьмы и превратилось в этих серых ублюдков по своей воле, но мне что-то не верится, что на этом всё и закончилось. Поэтому мне нужно поскорее добраться до Калемана, где, по слухам, теперь живут одни только серые и во всём разобраться. Извини, старик, но моя армия пока что не готова нанести по ним мощный удар.
   Ослепительный лорд, нежно обнимая свою серебряную подружку, возмущенную таким нахальством его друга, спокойно сказал:
   - Тут я с тобой полностью согласен, Кир. По моим данным на Калемане собралось уже примерно восемь миллиона серых и ещё около десяти миллионов этих негодяев находится на больших островах. Давай поговорим об этом после обеда.
   Искупавшись и надев чистые золотые хитоны, они прошли в патио, где для них уже был накрыт стол. Кирилл был сама любезность и в первую очередь усадил за него своих подружек, а уж потом сел сам и приступил к трапезе только после того, как это сделали девушки. Однако, светского разговора у них не получилось, так как лорд Грасс был настроен очень решительно и сразу же сказал:
   - Милые леди, хотя я и понимаю, что вы теперь относитесь сексу совсем по другому, не так как совчеллы, для которых это ничего не значащая забава, вам придется не только вести себя, как прежде, но и удвоить своё рвение. Из всего произошедшего со мной я уже сделал вывод, что совчелу требуется как минимум три полноценных соития с возвращённой девушкой, чтобы её вагина отдала ему свою целебную влагу. Поэтому не обессудьте, но вам придется делать это с любым рогатым парнем, которого вы только увидите поблизости. Сэр Кир делает это вот уже почти месяц и мы все должны ему помочь, ведь только таким образом мы сможем с Божьей помощью разрушить то, что сотворил на Ильмине Хозяин Тьмы.
   Они не успели приступить ко второму блюду, как в патио вошла Дисна и Кир, не обращая внимания на то, что она чем-то взволнована, представил всем графиню Торино, чей муж имел очень большое влияние на императора Роджера Пантенора. Он сам принес ей стул и она подсела к ним. Слуги, позванные лордом Грассом, подали девушке столовый прибор и удалились, но Дисну не интересовал обед и она тотчас известила ослепительную леди о неприятностях, свалившихся на её золотую головку, испуганно сказав:
   - Корбелла, милая, тебе нужно бежать из города. Сегодня в полдень в твой замок ввалилось пятеро серых и обосновались в логове Оферта и Гирея. Валент подслушал их разговор и передал мне, что они намерены убить тебя и съесть. Кажется, они что-то пронюхали. Лорд Галл, услышав об этом, хотел забросать подвал гранатами, но я упросила его не делать глупостей, ведь Кир предупреждал меня о том, что мы должны соблюдать осторожность. Ему тоже нельзя возвращаться в замок.
   Леди Корбелла, услышав это, испуганно вскрикнула и с мольбой взглянула на Кира. Он взял девушку за руку и сказал:
   - Не волнуйся, солнышко моё, это всего лишь говорит о том, что ты уедешь со мной. После обеда я съезжу в твой замок и заберу из него свой тарантас, у меня ведь есть некоторое преимущество на всеми остальными светлейшими лордами.
   Он хитро подмигнул своим друзьям и снял серебряные ножны со своих рогов. Все за столом тихо ахнули, а лорд Грасс невольно чертыхнулся:
   - Черт тебя побери, Кир! Если бы я увидел тебя с такими рогами, то меня точно хватил бы удар. Ведь ты похож на одного из хранителей амулета Силы Тьмы, тюремщиков Сына Неба. Давненько я не встречал этих ублюдков. Все они уже года два как окончательно перебрались на Калеман. Да, в таком виде ты точно сможешь войти в замок леди Корбеллы, ведь серые боятся хранителей, как огня. Покажи ты им свои зелёные рога вчера утром и они валялись бы у твоих ног, как растоптанные жабы. Больше них они боятся только Сына Неба.
   Как только он умолк, Дисна тотчас пискнула:
   - Но Киру не нужно ехать в замок леди Корбеллы. Я собрала все его вещи, а Валент перевёз его карету во дворец.
   Кирилл вежливо поклонился ей и сказал:
   - Ну, что же, тогда мы можем продолжить наш обед и спокойно поговорить о том, что нам делать дальше. - Улыбнувшись графине Торино он спросил её - Луиза, я полагаю, что Валент и лорд Галл теперь наши союзники?
   Та весело улыбнулась и ответила уже смелее:
   - Да, мой повелитель, я сделала так, как ты просил и рассказала им обо всём. Кажется, они были удивлены этому даже меньше, чем тому, что с ними произошло после того, как я провела ночь сначала с одним, а потом с другим. Теперь они мечтают встретиться с тобой, чтобы выразить свою благодарность и принести тебе клятву верности, ведь они оба были в прошлом отважными воинами.
   - Ну, так пригласи их к столу, Луиза, мы немножко потеснимся, а еды здесь наготовлено на целый взвод. - Сказал Кир девушке и спросил хозяина дворца - Грасс, ну, и что ты собираешься предпринять в этой связи?
   Тот задумчиво посмотрел на Дисну, побежавшую по дорожке и ответил:
   - Пожалуй, я приготовлю для леди Дисны золотой напиток и поселю её в замке леди Корбеллы.
   Кирилл тотчас оживился и спросил его:
   - Слушай, старик, а это сложное дело, готовить золотой напиток? Понимаешь, Мастеру срочно потребовались золотые и девчонки. Ему, наверное, захотелось разнообразия. Я, конечно, пообещал сделать это потому, что уже знал о том, что вы, ослепительные лорды и леди, умеете делать такие штуки. С Корбеллой я не успел об этом поговорить, сам понимаешь, некогда было, а теперь мне очень хочется знать, что нужно иметь для того, чтобы превратить трудовичку в ослепительную леди.
   Оба, и лорд Грасс и леди Корбелла улыбнулись, а золотой парень весёлым голосом сказал:
   - О, это совсем не сложно, Кир. Тут требуется только старый, хорошо выдержанный коньяк, да, ещё немного той золотой пудры, из которой маги делают пыльцу покоя.
   Кириллу даже стало обидно, ведь пыльцы покоя у него было с полкилограмма, да, и самого великолепного коньяка у него тоже имелся целый бочонок, но лорд Грасс, продолжая свои объяснения, расставил всё на свои места, так как сказал:
   - Такой напиток готовится очень просто, я лью коньяк на свою руку и он стекает по ней в кубок. Потом нужно бросить в него шепотку золотой пудры, произнести магическую формулу и дать совчелле-трудовичке выпить этот напиток. Если такой напиток приготовит ослепительный лорд, то она обратится золотой девушкой, а если его приготовит ослепительная леди, трудовичка станет луноподобной девушкой. Вот и всё. По-моему ничего сложного, ведь для этого не требуется даже преобразователя жизни. Правда, иногда этот рецепт почему-то не действует.
   - Понятно, Грасс. Это, наверное, потому, что среди трудовичек тоже попадаются изрядные стервы.
   Золотой парень погрустнел и сказал:
   - Да, всякое бывает, Кир. За эти семь лет я видел многое и бывало даже такое, что ослепительные лорды, вдруг, превращались в серых ублюдков, а иногда это происходило и с трудовичками, правда, не сразу. Они сначала начинали толстеть, как свиньи, а потом уже превращались в серых мужиков. Но ни разу я ни разу не видел такого, чтобы серый превратился в трудовика, хотя что-то очень часто заставляло меня самого говорить о возможности такого превращения.
   Дисна привела к столу Валента, широкоплечего смуглого парня одетого в тёмный, строгий костюм, и светлейшего лорда Галла, высокого парня с русыми волосам, одетого в мундир с погонами капитана. После обмена дружескими приветствиями и рукопожатиями, они сели за стол и разговор продолжился, но уже в несколько ином направлении. Точнее, вернулся к тому, о чём уже говорил лорд Грасс. Посмотрев на двух парней, скромно сидевших за столом, Кирилл сказал:
   - Ну, что же, мужики, нас тут пока что всего четверо, но ничего не поделаешь, придётся нам взяться за работу всерьёз, чтобы во дворце не осталось ни одного совчела, способного невольно предать нас, а для этого есть только одно средство и чтобы у вас не вышло осечки, придется вам отведать виагры мага Мастера Миров и моего друга, Тетюра. Поскольку эти таблетки целиком состоят из одной только магии, они не повредят вашему здоровью, но помогут нашему общему делу, а потому, друзья, не обессудьте, но сейчас я вам прочитаю небольшую лекцию относительно того, что и как вам нужно делать.
  
  

Глава седьмая

  
  
   Остров Калеман лежал в океане севернее Грюнберга и был отделен от него мелководным проливом шириной не более пятнадцати километров. Глубина его была где по колено, а где и того меньше, но во время зимних штормов океан там давал всем прикурить. До появления на Грюнберге Джона Морбрейна, Калеман соединялся с ним двумя хилыми земляными дамбами, которые постоянно размывало штормами. Теперь осталась только одна дамба, но зато какая. Это было мощное сооружение из здоровенных каменных блоков, поверх которого были проложены три крытых дороги, одна автомобильная и две отдельных железнодорожных ветки. Джон Морбрейн времени зря не терял и железная дорога соединила между собой все четыре острова и совчелы уже не боялись переезжать с острова на остров даже в период зимних штормов, но на Калеман они не ступали ногой ровно с тех пор, как с этого острова выехали все его обитатели и о том, что там творилось, толком не знал никто.
   Кирилл бодро шагал по широкому летнему шоссе, проложенному поверх трёх туннелей и весело насвистывал песенку "Как хорошо быть генералом". Он, конечно, мог добраться до Калемана и на электромобиле через туннель, их в Нордштейне было предостаточно, но тогда бы он угодил бы прямо в лабиринт пакгаузов главного грузового терминала острова, где было полным полно каких-то безрогих рослых типов. О их существовании он узнал от Ворка, к которому его направил лорд Грасс, приходившийся ему двоюродным братом. Но только после того, как с ним переспала Корбелла. Только тогда сознание этого кряжистого мужика полностью освободилось от рабской зависимости перед слугами Хозяина Тьмы - хранителями амулета, висевшего на шее Джона Морбрейна, да, и то не сразу. Здесь действие сил зла было особенно сильным, а черное магическое поле, накрывшее все четыре острова, самым напряженным.
   В город Нордштейн он и Корбелла прибыли две с лишним недели назад и всё это время переделывали большую и дружную семью Ворка. В отличие от их прежних сексдиверсий, у них обоих ушло втрое больше времени на то, чтобы превратить сначала Ворка и Майну, а затем их взрослых сыновей и невесток в возвращенных мужчин и женщин. Никаких осложнений в их семье это, к счастью, не вызвало. Совчеллы-трудовички оставались верными себе до тех пор, пока не стали возвращенными и потому охотно крутили любовь с светлейшим лордом Киррисом, который был к тому же ещё и другом ослепительного лорда Грасса, ну, а после очень долгой ночи любви, разобравшись в своих чувствах и мыслях, просили его ни в коем случае не открываться другим невесткам и их дочерям. То же самое говорили Корбелле и их мужья, для которых, поначалу, казалось немыслимым счастьем то, что их решила оделить своей любовью ослепительная золотая леди.
   Всего в семье Ворка было двенадцать взрослых мужчин и семнадцать женщин и девушек, вполне созревших для плотской любви. Кир отказался сделать возвращенной одну только четырнадцатилетнюю Сигму, хотя Майна и настаивала на том, чтобы он открылся и этой юной красавице и вернул ей свободу. Он считал, что девушка эта хотя и оформилась, была ещё вовсе не была готова к такому потрясению, - стать любовницей рыцаря Мастера Миров. В результате её просто отправили в гости во дворец лорда Грасса, которому в телефонном разговоре Кир строго-настрого наказал блюсти девичью честь. При этом, глядя на мать девочки, он лишь посмеивался, когда та собирала обиженную на него девчонку в дорогу и шептала ей на ухо, что во дворце ослепительного лорда она сможет соблазнить даже лучезарного лорда. В этом дворце царили теперь совсем другие порядки и после нескольких недель вынужденного разврата, он стал чуть ли не самой настоящей цитаделью целомудрия.
   Кириллу и самому изрядно надоела постоянная смена партнерш, но, увы, у него не было никакого иного оружия, чтобы вести тайную битву с врагом. Обзванивая из дворца Грасса своих подружек, а телефон был даже в Семешкине, он и сам поразился тому, как быстро росло число возвращенных. И всякий раз он упрямо твердил одно и то же - никаких действий без его прямого и конкретного приказа. Относительно возвращения совчелам их личности он не имел ничего против, да, и они, держа свой путь в Нордштейн, добрались до него только через полмесяца, поскольку останавливались несколько раз на три, четыре дня в небольших городка и просто в деревнях, чтобы провести там очередную сексдиверсию. Порой, он даже злился на Мастера Миров за то, что тот сыграл с ним такую шутку, впрочем, похоже, что у того на этот счет было своё собственное мнение, о чём Кир догадывался хотя бы по тому факту, что Ильмин никогда не знал такой напасти, как венерические заболевания.
   К тому же он отчетливо осознал еще один важный факт деятельности Хозяина Тьмы. Этот негодяй, проложив ниточку своего прямого воздействия на Ильмин и умы ильмиан, действуя через рыцаря, захваченного им в плен, провел очень чёткую сегрегацию среди людей по степени их нравственного состояния. Самых добродетельных и сострадательных людей независимо от их социального положения он сделал светлой расой, от ослепительных, до светлых совчелов. Вряд ли Марио Каничи, который был всего лишь светлым господином, уступал по своей душевности и доброте светлейшему лорду Грассу, а потому их нельзя было различать и противопоставлять друг другу по степени их нравственного развития. Оба они были помечены злом, как главные мишени для серых.
   Вместе с тем это вовсе не говорило о том, что трудовики и солдаты были выделены в эту расу исключительно по нравственным качествам. В эту касту они попали исключительно по своему социальному и интеллектуальному признаку, ведь все они и прежде были фермерами и ремесленниками, солдатами и торговцами, которых мало интересовали те знания, которые они не применяли на практике и подтверждением этому было то, что бедная девушка-калека, единственной радостью которой были книги, Симона, и вышедшая в тираж шлюха, ставшая ученицей старой магессы, Корбелла, которая в преклонные годы стала воистину мудрой женщиной, стали одна луноподобной, а другая ослепительной леди.
   Зло не ошибалось и четко разделило всех людей на две неравные части, тех, кого нужно было уничтожить в первую очередь после своего окончательного воцарения на Ильмине, и тех, кто должен будет стать той питательной средой, на которой вырастут миллионы таких же ублюдков, как и сам Хозяин Тьмы. Черные летуны не были исключением, они, будучи колдунами, были, как бы на перепутье, им предстояло сделать свой выбор позднее, либо присоединиться к серым, либо погибнуть в страшных муках. Главными же хозяевами на островах были серые, а точнее протобесы, и те, в кого они потом превращались, - бесов, чертей, демонов, дьяволов и архидьяволов, такова была табель о рангах сил зла по словам Ворка и его сыновей, которые работали на железной дороге машинистами, составителями поездов и грузчиками.
   Именно они вместе с несколькими тысячами других трудовиков ежедневно перевозили на Калеман тысячи тонн грузов, включая оружие, и тысячи протобесов - серых негодяев, заслуживших своими преступлениями высшую награду Хозяина Тьмы. Протобесы были низшими существами в этой иерархии зла и за ними строго присматривали архидьяволы, которые могли обернуться не только светлейшими лордами с позеленевшими рогами, но и вообще кем угодно. Киру здорово повезло в том, что он захватил "Левиафан" до своей вылазки на Грюнберг, ведь только после этого всех протобесов стали в массовом порядке вывозить с островов, а архидьяволы полностью переключились на охрану острова Калеман. Они были полностью уверены в том, что трудовики, которые работали на них, полностью подчинены воздействию амулета Силы Тьмы и разговаривали между собой в их присутствии совершенно открыто и ничего не стесняясь. И уж что-что, а поговорить они любили и, словно бы бравируя своей неуязвимостью, без малейшего стеснения говорили о том, что вскоре произойдет, расписывая во всех подробностях друг другу то, как они будут истязать золотых, серебряных и белых свиней.
   К концу второй недели Ворк вспомнил все их бахвальства и рассказал об этому своему новому другу, рыцарю Мастера Миров. Глаза его горели от ненависти и ярости, а руки с пудовыми кулаками, не находили себе места. Киру стоило большого труда успокоить его и только Корбелла, которая решила действовать по старинке, сумела снять с него стресс. Ворк впервые за семь лет не вышел на работу, а Кирилл в ту ночь вернул свободу сразу двум его внучкам, чтобы после этого всецело посвятить себя подготовке к налёту на остров Калеман, где он решил вволю оторваться и дать врагу понять, что даже в своей столице, Блэкстаре, он не защищен амулетом Силы Тьмы. Поэтому он и шел на остров с большим рюкзаком за плечами, в котором лежало аж целых четыре пуда пластита.
   Закончив насвистывать песенку про солдата, мечтающего стать генералом, Кир стал напевать марш из оперы Джузеппе Верди про тореадора, который должен идти смелее в бой. После того, как он с дамбы поприветствовал океан, погода стояла самая что ни на есть великолепная и если бы не густой туман, всё было бы просто изумительно. Через две недели кончался сезон туманов, но уже дней через пять он намеревался вернуться на материк. Хотя хвастливая нечисть и любила почесать языком, о том, что сейчас творилось в их проклятом Блэкстаре они молчали, как рыба об лёд. Единственное, что припомнил старший сын Ворка, Гордон, так это то, что вскоре этот слизняк, скорее всего Джонни Морбрейн, закончит строить какой-то инкубатор и тогда архидьяволы силой сорвут с его шеи амулет Силы Тьмы, который давал ему власть над ними. Именно этот инкубатор Кир и мечтал найти и взорвать к чертовой матери перед тем, как вернуться с Корбеллой и Симоной в Барилон.
   Теперь ослепительная леди Корбелла стала совсем другой девушкой. Тело её уже не блестело, словно надраенный самовар, а перламутрово светилось и на прелестных щёчках, то и дело, вспыхивал яркий румянец. Она стала непередаваемо очаровательной. Впрочем, не она одна. Лорд Грасс наладил массовое производство золотых девушек, но и число серебряных тоже росло не менее стремительно. Осечек почти не случалось, но даже в том случае, когда Хозяин Тьмы, который, похоже, так ни о чем и не догадался, определяя степень нравственной чистоты, он просто превращал всяких вредин в девушек с жемчужно-розовыми телами. Те, почему-то, радовались этому даже больше, чем золоту или серебру, которого они не смогли достичь. Вместе с тем Кир нашел ещё одну девушку, которой он смог сообщить счастливую весть. Среди девушек, живших во дворце, оказалась дочь его друга Камила Аржана - трудовичка, а теперь уже ослепительная, озорная хохотушка леди Ирма. Правда, его несколько угнетало то, что он вернул ей свободу на массажной кушетке в ванной комнате, а не на золотой кровати.
   Наконец, он дошел до громадного грузового терминала и даже расхохотался, выглянув из тумана. Только теперь, стоя перед огромной искусственной котловиной, сплошь застроенной складскими зданиями, он понял, сколь спесиво и самоуверенно зло. Эти придурки даже не выставили постов охраны, а лишь перегородили шоссе железными воротами. Поскольку склады ему и на фиг не были нужны, Кир вернулся в туман и, дойдя до правого края шоссе, пошел назад, чтобы выйти к самому началу высокого откоса. Именно там ему следовало выбраться на плато острова, который был окружен по всему периметру высокой каменной стеной, не доходящей нескольких десятков метров до стены тумана. Как-то давно, ещё лет пять назад, один из сыновей Ворка, водитель электроподъемника Ром работал вблизи Блэкстара зимой и видел это.
   Столица нечисти тоже была окружена высоченной каменной стеной, но никто из мужчин семейства Ворка в ней ни разу не был, а потому ему ничего не оставалось делать, кроме как идти вдоль полосы тумана к этому адскому городу наугад. Бояться ему было практически нечего, так как нечисть сама смертельно боялась мертвых вод. Даже проезжая на поездах через туннель, серые тряслись от страха, а некоторые и вовсе теряли рассудок от дикого ужаса. Это внушало Киру уверенность, а то, что Джон Морбрейн построил столицу на краю острова, который имел в поперечнике полтораста километров, и вовсе говорило, что он вредил злу всем, чем только мог.
   Дойдя до самого края откоса, он стал взбираться вверх по гранитным плитам радуясь тому, что он был не слишком крутым. Через четверть часа он уже шел по плато, поросшему высокой травой и изредка кустами можжевельника. Добравшись до края тумана и выглянув наружу, он увидел километрах в трёх высоченную стену города, сложенную из громадных гранитных блоков. От радости у него даже перехватило дыхание. Полукилометровая стена тумана подходила к ней вплотную. Широко заулыбавшись, он снова нырнул в туман и бросился бежать в том направлении чуть ли не вопя от восторга. Действовать на стене города из тумана, это ли не было самой большой удачей.
   Добежав до крепостной стены, которая была вся мокрой от тумана, Кир сбросил со спины рюкзак и достал из него пистолет с липучкой-осьминожкой. Стрелять ему пришлось практически наугад, ведь он только то и знал о стене, что её высота составляет примерно восемьдесят пять метров. Когда осьминожка за что-то ухватилась, он выбрал слабину, посмотрел на счётчик и улыбнулся. Тросик размотался на девяносто два. Стало быть липучка перелетела через стену, а потому он мог смело подниматься наверх. Подождав для верности минут десять и убедившись в том, что его маленькая осьминожка ни у кого не вызвала никакого интереса, надев рюкзак на спину он покрепче ухватился за пистолет-подъемник. Крохотный, но очень мощный электромоторчик в его рукояти тихонько зажужжал и Кир быстро побежал вверх по стене. Через несколько минут он уже осторожно полз по мокрым каменным плитам, выставив вперёд тонкую трубку с объективом на конце, от которой к хрустальному забралу его сферы шел гибкий световод с окуляром-липучкой на конце и когда трубка высунулась из тумана, стал медленно водить ей из стороны в сторону, внимательно осматривая то место, где очутился, взобравшись на крепостную стену вражеского города.
   Как оказалось, он выбрал место очень удачно. Стена была очень толстой, метров семьдесят, не менее. Скорее всего это было огромное здание, окружавшее город. Справа от него, метрах в трёхстах, стояло железобетонное укрепление без перекрытия, внутри которого был установлен скорострельный, счетверённый, крупнокалиберный зенитный пулемёт, который мог вести огонь и по наземным целям, а за ним какая-то огромная труба, уходящая в город, диаметр которой был метров тридцать, если не больше. Слева, метрах в двухстах, вторая счетверёнка и ещё одна труба. Город был таким большим, что стена в этом месте казалась прямой, а из-за высокого бетонного парапета его было невозможно рассмотреть. Впрочем, главное он увидел, немного правее стояла двухэтажная будка лифта.
   Стараясь не шуметь, Кир встал на ноги, надел ранец с пластитом, достал из кармана свой магический фонарик и, поставив вокруг себя вуаль забвения, вышел из тумана. Пока он думал, куда ему направиться, загудел лифт и его сердце вновь радостно ёкнуло, не иначе, как он попал ко времени развода караула. Так оно и случилось, вскоре из лифта вышел адский карнач, высоченный детина с холёной, высокомерной рожей, одетый в щегольский мундир светло-песочного цвета с таким здоровенным мицуганом на голове, что ему мог бы позавидовать и генерал Паша Мерседес. Кокарда у него тоже была ещё та, серебряный, выпуклый череп с костями на черной, с алой каймой, овальной фиговине. Вооружен этот тип был хреново, в руках, затянутых в белые перчатки, большая черная трость с набалдашником в виде серебряного черепа, да громадный револьвер типа пушки царских полицейской "Веблей-Скотт".
   С ним было шестеро караульных, - мордоворотов баскетбольного роста в таких же песочных мундирах, но поплоше качеством, в идиотских коричневых бескозырках и с ранцами за плечами. Вооружены они были "Шмайсерами" местного образца и здоровенными тесаками в белых кожаных ножнах. Глядя на холёного карнача с глазами убийцы детей, Кир сразу же решил, что он пойдет вслед за ним и, как только тот повернул к тому посту, который был ближе, тоже двинулся в том направлении, жалея о том, что ему не удастся отвернуть голову этому спесивому безрогому козлу. Смена караула произошла очень быстро и практически без каких-либо там пост сдал, - пост принял. Карнач даже не стал совать свой нос в железобетонное сооружение, а молча развернулся и пошел к другому пулемётному гнезду. Никакой строевой подготовкой здесь даже и не пахло и караульные, сменившись с поста, шли в разнобой и как кому вздумается.
   Положив руки на автомат, висевший у него на шее, Кир приблизился к пулеметному гнезду, и едва только бросив всего лишь один единственный взгляд на караульных, понял очень многое. Двое уже развалились, один на ящиках с боеприпасами, второй на сиденье счетверёнки, а третий стоял перед ними навытяжку, из чего он сразу же понял, что в адском воинстве царила самая махровая дедовщина. Это его весьма порадовало, такая армия не могла иметь максимальной боеспособности, нанести ей поражение было много проще, чем той, которая была спаяна духом дружбы и воинского братства, когда сам погибай, а товарища выручай. Ему стало интересно узнать, как это адское отребье относится к новобранцам и он нацелил на них видеокамеру Марио. Тот тип, который сидел на большом ящике с патронами, наглый малый с мясистой, холёной рожей, похожий на Нерона, грубым, сиплым голосом спросил новобранца, стоявшего перед ним навытяжку:
   - Кто ты есть такой?
   - Сопля зелёная, кусок дерьма и вонючий ублюдок, недостойный лизать ваши сапоги, господин демон! - Рявкнул новобранец бодрым голосом и щёлкнул каблуками.
   На лице типа, поперек черного погона которого извивались три серебряные змеи, оказавшимся на поверку аж демоном, появилось удивленное выражение. Его огромные, напряженные ручищи с крепко сжатыми кулаками с пудовую гирю каждый, обмякли. Он криво улыбнулся солдату, черный погон которого был пуст, словно карман алкаша, и сказал:
   - Хороший ответ, бесовская твоя морда. Не часто старине Бивсу приходится иметь дело с толковыми и понятливыми новичками. Ты быстро пойдешь в гору, малыш, если не станешь слюнтяйничать со всякими слабаками, тренироваться день и ночь, да к тому же будешь становиться раком, когда тебя об этом попросят старшие товарищи. Но разок я обязан приложиться, бес, а потом, по случаю выходного дня, мы трахнем тебя по паре раз, проверим, хороша ли твоя задница для господ дьяволов. Ты, уж, не обессудь парень, но пока ты в демоны не выбьешься, придется тебе носить штаны ширинкой назад. Таков у нас порядок.
   Киру было хорошо видно то, как напряглась румяная физиономия новобранца, который, в отличие от двух других ублюдков был не такой жилистый. Впрочем, рохлей его тоже никак нельзя было назвать и мускулатура у него была развита великолепно. Тем не менее, когда Бивс выбросил руку вперед и нанес ему энергетический удар, его швырнуло на бруствер так сильно, что бетонное сооружение аж загудело. У новобранца от этого удара тотчас потекла из ушей и глаз черная, искрящаяся на солнце кровь с характерным запахом уксусной эссенции, но он не упал и даже не потерял сознания. Однако, снимать штанов он тоже не торопился, а лишь подобрал черные сопли и закрыл глаза. Второй старослужащий, посмотрев на молодого через плечо, сказал:
   - Зря ты его так, Бивс. Смотри, выбьется этот сопляк в дьяволы, а то и архидьяволы, он тебе тогда покажет, что такое настоящая мухобойка.
   - А-а, плевать. Злее будет. Если он дурак, то он и в черти не пробьется, так и будет да скончания века сосать хер, да, подставлять жопу всем, кому ни попадя. Ну, а если сразу поймет, что грызть нужно не сильных, а слабых, то быстро пойдет в гору. Жалость, милосердие и снисхождение к слабому, это всё лабуда, удел этой грязи, - людишек, да, ещё этих рогатых, хилых клоунов, - совчелов, а нам, слугам Хозяина Тьмы, опускаться до этого нельзя. Это пусть Мастер Миров всех жалеет, пока мы своего господина не вызволили из узилища, а потом, когда он ему голову свернет, найдётся и среди нас такой герой, который из него всю кровь выпьет и обретет настоящее могущество, вот тогда в мире и наступит порядок. Так что это пусть совчелы, которые верят в то, что этот слизняк, Сын Неба, сделает всех счастливыми, жалеют кого ни попадя. Тьфу, говорить о них, и то противно! - Весьма веско и многословно высказался Бивс.
   Молодой за это время успел полностью придти в себя и кровь, вытекшая из его ушей, вернулась в них черными змейками. Он снова щелкнул каблуками и рявкнул:
   - Благодарю за науку, господин демон! - Немного помедлив, он добавил - Знатный был удар, не сходи я в сортир заранее, точно в штаны навалял бы. Вы, как, прямо сейчас хотите получить удовлетворение от моей задницы или потом? Спешите пользоваться, пока она ещё мягкая, а то скоро она станет твёрже стали и тогда уже я буду драть всяких слабаков так, что у них жопы трещать будут.
   Бивс, строго взглянув на него, сердито проворчал:
   - Оставь свою благодарность при себе, сопляк, и не торопись штанов снимать, а то так можно запросто нарваться. Хотя сегодня и выходной, всё может случиться. Вдруг, кому из архидьяволов захочется крылья размять? Если нас кто подловит за этим делом на посту, то тогда у нас у всех жопы трещать будут. Подождём до обеда, а ты пока подумай, чем можешь нас ещё порадовать.
   Бес, наклоняясь к своему ранцу, воскликнул:
   - Если позволите, господин демон, то вот, есть у меня для вас подарок. С самого Мантирена вёз, знал что обязательно пригодится. - Порывшись в ранце, он вынул из него бутылку из под черного бренди, доверху наполненную темно-красным напитком и сказал - Это кровь годовалого человеческого детеныша пополам с черным бренди. Забористая штука. Попробуйте, господа демоны, не пожалеете. Говорят, что уже очень скоро такого напитка будет нигде не достать. Слышал я, что уже через полгода весь Ильмин накроет черное облако и все мы переберемся с островов на материк, где заживем новой жизнью, как хозяева над всеми совчелами и будем лакомится золотыми бабами, сколько влезет.
   От этих слов у Кира потемнело в глазах и он чуть было не разрядил в этих ублюдков всю обойму. Хотя он и испытывал к эти гнусным типам отвращение, он тихонько подпустил в воздух изумрудной пыльцы и продолжил слушать, надеясь узнать что-либо более полезное, чем то, что они тут все поголовно не только садисты, но и педики. Когда он шел к пулеметному гнезду, стоящему перед жерлом огромной, серебристой трубы, то обратил внимание на такую интересную деталь архитектуры этого адского города, который, похоже представлял из себя правильный круг диаметром километров в пятнадцать, - труб этих, видимо, была чертова прорва, потому что дальше стояло ещё одно пулеметное гнездо, и все трубы, лежащие на высоченной эстакаде, сходились в центре города. Там стояло какое-то массивное, тёмно-серое здание, увенчанное огромным серебристым шаром и вряд ли это был радар, потому что трубы более всего напоминали ему жерла какого-то орудия. Между тем сообщение молодого беса о содержимом бутылки вызвало огромный интерес в того кретина, который сидел на поворотной турели счетверенного пулемета и он, развернувшись носатой рожей к нему, радостно воскликнул:
   - Да-а-а, это действительно отменный напиток! Давай знакомиться, парень. Бивс Мухобойка тебе уже представился, а я Стикс Душитель, черный маг. Бивс с Грюнберга, а я с Калемана, ну, а как зовут тебя и откуда ты родом? Чем знаменит?
   Ублюдок, который полюбил пить кровь детей, приосанился и радостным голосом представился:
   - А меня зовут Гадес, парни. Прозвища я себе ещё не заработал. Родом я с острова Мантирен и раньше моё имя было Стюарт де-Монтойя. Когда-то я был герцогом и префектом этого ублюдочного короля Грунральда. Теперь же, всего полтора года спустя, стал бесом и прибыл к вам, в Блэкстар. Но, я так думаю, что и бесом мне придётся быть не надолго.
   Кир, затаив дыхание, сказал про себя: - "Вот тут ты, животное, прав на все сто процентом. Не долго тебе осталось быть бесом". У Бивса от удивления отвисла челюсть и он восхищенным голосом просипел:
   - Ну, ты даешь, Гадес. За год успеть набрать массу и добраться до Адского Колеса, это надо умудриться. Как же тебе такое удалось провернуть парень, ведь архидьяволы, обычно, строго следят за тем, чтобы протобесы особенно не шалили?
   Негодяй радостно захохотал и принялся сервировать импровизированный стол для их гнусного пиршества, выкладывая на ящик со снарядами всякие тошнотворные деликатесы из преобразованных продуктов. Действовал он не спеша и, явно, напоказ, стараясь поразить адских дедов своей предусмотрительностью. При этом он торопливо, захлебываясь от восторга, рассказывал о своих гнусных преступлениях:
   - Да, уж, парни, я, как никто другой, славно поработал на Хозяина Тьмы, которому проложил линию связи с Ильмином этот скудоумный ублюдок Морбрейн. Сначала я приютил на острове десятки тысяч славных парней и отправил их вместе с огромной армией на Рабенорм, поставив Хозяину почти полтора миллиона отличных ремесленников. Потом заманил на Мантирен этого старого дурака Саймона Барилона вместе с его сыновьями и ещё одной огромной армией, с которыми и дождался прихода посланцев Хозяина Тьмы. Сначала я, конечно, разозлился, когда увидел, что Саймон стал золотым лордом и правителем моего острова, а я серым протобесом и чуть было не пришиб этого ублюдка, а потом всё понял, догадался, кого из нас двоих Хозяин возвысил. Ну, а об остальном, вы, верно, и сами догадываетесь. Жрал я эту проклятую кашу весь день подряд, а по ночам занимался любимым делом, ловил, насиловал и потом съедал золотых и серебряных баб. Иной раз по две штуки за ночь, ну, и не брезговал чумазыми. Правда, меня эти волосатые ублюдки раз пять ловили и чуть ли не до смерти забивали дубьем и поэтому я перестал тревожить их кудрявых красоток. Зато на этих ослепительных и луноподобных дурах я здорово отъелся. С их сладкого мяса вес куда быстрее набираешь, чем с этой проклятой каши, но самое любимое мое занятие было, обернувшись крылатой звероформой пожирать человеческих и совчельских детенышей. Вот это славная пища для протобеса, я их штук тридцать сожрал. Потому то я и набрал за полтора года целых пять стоунов и подрос на два фута, пока Саймон не пожаловался на меня Сыну Неба. Хорошо ещё, что архидьяволы за меня заступились. Избили, для порядка, да, на цепь посадили. Ну, а две недели назад меня с цепи спустили, дали пять дней размяться, а потом посадили в вагон и сюда привезли. Ну, как вам моя история, парни? Надеюсь, я вас ничем не обидел? Не оскорбил ваших чувств?
   Бивс, уже успевший хлебнуть кровушки, восхищенно прошептал по слогам:
   - Ве-ли-ко-леп-но. Да, Гадес, хоть ты и недолго погулял, зато славно оттянулся. На всю катушку. У меня на такое, честно признаюсь, духа не хватило в свое время.
   Стикс Душитель был куда категоричнее в своей оценке поведения Гадеса. Выцедив пойло из жестяной кружки, он сплюнул ему под ноги и процедил сквозь зубы:
   - Ну, и дурак же ты, Гадес. Нашел чем хвастаться, своей необузданной лютостью. Хозяин Тьмы он, конечно, любит лютых, но хитрых любит вдвойне. Ты думаешь здесь тебе сладко придется, Гадес? Теперь, пока ты не станешь архидьяволом, тебе отсюда уже не выбраться и обернуться в крылатую звероформу ты тоже не сможешь. Нас тут без малого двенадцать миллионов, парень, и из всего этого стада только тысяч шестьсот стали архидьяволами, подобными господину Астерусу Горсту, который нас сюда привел. То, как Мухобойка шлёпнул тебя, не идет ни в какое сравнение с тем, как умеет бить этот господин, но и он слабак против Джона Морбрейна. А вот для того, чтобы ты стал хотя бы демоном, Гадес, тебе придётся очень много трудиться. Такие как ты, не любят тренироваться, они думают, раз на их счету множество трупов, так они уже чего-то достигли, ан нет, не тут-то было. Я родом с Калемана, если ты это ещё помнишь, а сюда попал всего два месяца назад и сразу же стал демоном. Не попадись я случайно на глаза Морбрейну, то и дальше продолжал бы бродить по Грюнбергу, тренировать своё тело и закалять дух. До прихода Хозяина Тьмы я был рыцарем и черным магом, только меня никто не мог заподозрить в этом, как и потом, когда все эти годы совчелы не боялись меня, хотя зла я сотворил немало. Вот ты сожрал невесть сколько баб, придурок, да, так и не понял главного, что ты у меня, тем самым, отнял любимые игрушки и потому драть я тебя буду каждую ночь, а это то же самое, как если бы тебя на кол посадили, Гадес. Так что не жди от меня милости и тренируйся получше, но это всё без толку. Всё одно ты выше демона никогда не поднимешься.
   Однако, Гадес на этот счет имел свое собственное мнение и, одарив Стикса злобным взглядом, сказал ему вполголоса:
   - Ошибаешься, Душитель, я тоже был рыцарем не из последних, так что я знаю что такое тренировки, а потому до моей задницы тебе трудно будет добраться, так как я не собираюсь валяться в казарме на койке и буду день и ночь тренироваться до седьмого пота. Кое что я уже и сейчас умею, Стикс и если хочешь, вечером, как только сменимся с поста, мы с тобой померяемся силой. Только ты уж не обессудь, если я тебя с ног собью и отдеру в задницу.
   Бивс заржал довольным голосом, а Стикс криво усмехнулся, но промолчал и, выпив ещё кровавого пойла, отвернулся от Гадеса. Тот, подобострастно заглядывая в глаза Бивсу, спросил:
   - Господин демон, расскажите мне об Адском Колесе, а то ведь я прибыл сюда сегодня в полночь и не знаю, какие у вас тут порядки.
   Кир насторожился. А Бивс, устраиваясь на ящике поудобнее, добродушно проворчал:
   - Нет, парень, об этом тебе лучше Стикса в нашем отряде никто не расскажет. Душитель у нас маг-чернокнижник и если ты ему выставишь ещё одну бутылку, то он тебе обо всём поведает.
   Гадес тотчас вытащил вторую бутылку и взмолился:
   - Господин демон, просветите новобранца.
   Стикс быстро развернулся и с жадностью выхватил из рук подонка бутылку. Приложившись к ней, он сделал несколько жадных глотков, облизал губы и высокомерным тоном сказал:
   - Ну, что же, слушай, недоумок. Запомни главное, Гадес, первым дело забудь кем ты был. Здесь не принято бахвалиться прежними заслугами, а новых тут ещё ни у кого нет и пока что главный здесь Джон Морбрейн, хотя он и не из наших. Он пленник Хозяина Тьмы потому, что сам надел на себя амулет Силы Тьмы, а тот пленник Мастера Миров, но Морбрейн силён и без амулета. Хозяин знает про то, как он нас всех ненавидит, но ничего не делает, чтобы защитить от него и тот этим пользуется. Каждый день эта сволочь вечером выходит из своего дворца и бьет по кому ни попадя. Однако, гораздо чаще он убивает слишком ретивых и горе тебе, если ты, вдруг, попадёшься ему на глаза. Этот гад быстр, как молния и знает такие трюки, что просто жуть берет. Чуть шевельнет рукой и какой-нибудь дьявол, а то и архидьявол тут же исчезает во вспышке пламени, один только жуткий вопль остается после него, который по полчаса длится. Правда, пока он дойдет до казарм, все бесы, черти и демоны успевают спрятаться. Как-то раз один отряд не убежал, все спали в казарме, так он их всех одним ударом и накрыл. Кто насмерть сразу сгорел, кто в головешку превратился и потом помер, но в живых никто не остался.
   Гадес зябко поежился и спросил:
   - А чего это он так? Ему что, больше заняться нечем?
   Стикс ухмыльнулся и ответил мрачным голосом:
   - А черт его знает. Он, гад, таким образом развлекается, при этом дико хохочет и ещё оскорбляет Хозяина Тьмы. Говорит, что ему с таким хилым войском ему до скончания веков в брюхе у этого зверя, Тартоботана, сидеть. А ещё эта сволочь пугает всех своим братом, Киром Торсеном, тоже рыцарем этого старого придурка, Мастера Миров. Но работу свою, тем не менее, он исправно делает. Видел над городом серебряный шар, Гадес?
   Герцог-ренегад закивал головой и сказал:
   - А как же, мне сразу сказали, что теперь я буду его охранять. Только не сказали что это такое.
   Стикс сплюнул ему под ноги и проворчал:
   - Как же, станут с тобой дьяволы разговаривать. Они и перед нами, демонами, нос дерут, считают нас всех недоносками и правильно делают. Мы то в казармах живем, а они каждый в своем доме и все бабы при них. Так вот, Гадес, это главная наша надежда, инкубатор тьмы. Когда в нём вырастут сотни миллиардов летающих черных посланцев, а это уже скоро произойдет, то они вылетят через эти трубы и окутают весь Ильмин. Вот тогда всякая тварь на этой планете обернется новым существом, да, к тому же не тем дерьмом, подобно совчелам, а сразу станет высшим существом. Все преобразится, Гадес, от мышей и до драконов, даже морские твари и те слуги Мастера Миров, которые делают океан Ильмина мёртвыми водами. С этого дня Ильмин станет недосягаем для этого вздорного старикашки и начнётся большая война, в которой мы обязательно одержим верх. Для нас тогда начнутся совсем другие времена, ведь мы завоюем всю Вселенную и будем ею править. Быдло оно так и останется быдлом, а всякие там умники и праведники станут для нас усладой, Гадес, особенно эти золотые придурки. Для меня терзать золотую тушку, это самое большое удовольствие, но я не такой дурак, чтобы ломать свои любимые игрушки. Нас ведь скоро много будет, а их мало, так что ты зря мне похвалился тем...
   Дальнейшее уже не интересовало Кира. Он трижды перекрестился и сказал одними губами:
   - Ох, спасибо тебе, Стикс, выручил. Ну, ребята, вы тут посидите, а я сбегаю, подорву ваш гадюшник и мигом к вам вернусь. Вы только никуда не уходите, козлы драные, дождитесь меня, пожалуйста.
   Он тихонько пшикнул в воздух пару раз изумрудной пыльцой и медленно пошел к парапету, огораживающему верхнюю часть стены. За ним, метрах в десяти, начиналась эстакада, поддерживающая трубу, а внизу лежал большой, круглый город-казарма. От основных казарм, размещенных в громадном здании, выстроенном по периметру, до двухэтажных каменных домиков, было примерно три километра и на всём этом пространстве Джонни Морбрейн устроил нечто вроде полигона, покрытого нагромождением бетонных конструкций, среди которых были видны стрельбища и тренировочные площадки. По причине выходного там не было ни души и Кир усмехнулся, зло было не только тупым, но ещё и до безобразия ленивым. У Джулая в Каспервилле никто и краем уха не слыхивал, что на свете бывают выходные и праздничные дни. Только вдоль полигона ещё можно было видеть небольшие кучки бесов, лениво развалившихся на бетонных плитах. Все они, явно, были изгнаны из казарм и откровенно скучали.
   Во всём городе, похоже, не было ни травинки. Это было просто какое-то царство камня, бетона и стальных плит. Осторожно взобравшись на парапет, он достал пистолет с липучкой и, аккуратно прицелившись, выстрелил в стальную балку, на которую опиралась труба. Как только осьминожка вцепилась в неё, он оттолкнулся и полетел вперед. Перемахнуть на тросике с парапета на узкий деревянный мосток ему не составило никакого труда, а вуаль забвения, окутавшая его, позволяла ему проделывать и не такие трюки. Через пару минут он уже двигался быстрым шагом, осторожно поглядывая по сторонам и посматривая под ноги. Судя по состоянию досок, тут давно уже не ступала нога беса, а потому, удалившись от пулемётного гнезда метров на пятьсот, Кир сначала пошел быстрее, а потом и вовсе побежал никого не боясь. Снизу его разглядеть было очень трудно, а на других эстакадах никого не было.
   По пути он несколько раз останавливался, чтобы зафиксировать для истории то, кем была та нечисть, с которой им предстояло сразиться. Один раз его привлекла парочка двух дьяволов-гомосеков, которые лежали на плоской крыше дома и грелись на солнце в позе шестьдесят девять. Для него такая поза в сочетании мужчина женщина была вполне приемлема, но вот чтобы мужик с мужиком, это было отвратительно. Дьяволы и архидьяволы, похоже, мёрзли в своих каменных хибарах и подобные сценки он видел не раз в самых разных сочетаниях. Педрил в этом городе было с избытком. Правда, один раз ему попалась группа из трёх вполне нормальных дьяволов, которые драли во все дыры тощую, как вобла, дьяволессу с плоской грудью и той, явно, это очень нравилось, поскольку извивалась она, как змеюка. Посмотрел он и на другие развлечения адских офицеров. Одна группа, например, с азартом и громким хохотом сажала на грубо оструганный, толстенный кол истошно вопящего, здоровенного, толстого беса.
   В общем обитатели Блэкстара - Адского Колеса развлекались, как умели. Ну, а ожидать от этих негодяев, которые роились внизу, как навозные мухи на куче дерьма, что они будут ходить и декламировать вслух сонеты Петрарки, было бы совсем уж глупо. Поэтому Кир даже не возмущался, глядя на их забавы. Ему было просто плевать на них с этой высоты и сейчас его интересовало только одно, хватит ли у него пластита на то, чтобы взорвать инкубатор тьмы. Через полчаса он уже стоял у подножия огромного шара, изготовленного из какого-то серебристого материала, похожего на пластик. Выпустив алую нить-убийцу, он с силой хлестанул ею по шару, легко прорубил в нём дыру и заглянул внутрь. Как он и думал, серебристый шар был лишь защитной оболочкой и внутри него находился второй шар несколько меньшего диаметра, явно, изготовленный из стекла и битком наполненный чем-то черным и копошащимся.
   Внутри серебристого шара было очень холодно и он был весь покрыт инеем. Когда Кир подобрался к стеклянному шару вплотную, то обнаружил, что черные твари в нём не любят тепла. Более того, когда он приблизился, они так и рванули в сторону, но многие не успели и, превратившись в какие-то серые, тусклые ошметки, которые едва шевелились. Злорадно ухмыльнувшись, он подумал о том, каково же им будет тогда, когда он подорвет пластитовую бомбу, упакованную в прочнейший ранец из перлита, который резко увеличит мощность взрыва. Теперь он уже не сомневался в том, что стеклянный шарик, в котором должно было быть примерно метров пятьсот, а то и все шестьсот в диаметре, он разнесёт в клочья, ведь это был особо мощный пластит. Пристроив свой подарочек под инкубатор и включив радиовзрыватель, он стал выбираться наружу и вскоре бежал по мосткам, как угорелый, мечтая поскорее поквитаться с тремя ублюдками за всё то зло, которое они причинили людям.
   Когда он вернулся к пулемётному гнезду, Бивс мирно спал, Стикс тупо смотрел на стену тумана, а гадёныш Гадес лежал на бруствере и грелся на солнышке. Было половина шестого. Первым делом Кир всыпал в нос бывшему герцогу, которого он хотел прихватить с собой, добрую понюшку золотой, шестичасовой вырубаловки. Затем, бесшумно вскочив на бруствер, он, без какого-либо предупреждения нанёс удар по Стиксу нитью-убийцей, отхватив ему голову, после чего положил её ему на колени и даже придержал его труп, когда он засучил ногами и руками, пытаясь встать. Голова, пару раз разинув рот, быстро смежила веки, а вот всё остальное не очень-то торопилось подыхать и ему пришлось нарезать черного мага крупными кусками. Только тогда, когда его вонючая кровь полилась ручьями, этот гад успокоился.
   Свершив казнь над Стиксом, Кирилл перескочил на ту сторону, где лежал на бруствере безмятежный Гадес и, взяв в руки автомат, спихнул этого мерзавца на каменные плиты. Он с шумом брякнулся вниз, но Бивс даже не махнул ухом. Видно, парень здорово намаялся за ночь и теперь мечтал только об одном, хорошенько выспаться на своём посту. Для того, чтобы разбудить этого мерзавца, ему пришлось осторожно ткнуть его стволом автомата в рожу. Лишь тогда он проснулся и, посмотрев на Кира, выказал себя полным идиотом. Вытаращив на рыцаря-диверсанта свои голубые, холодные и ничего не понимающие гляделки, он спросил его сиплым шепотом:
   - Ты кто?
   - Кто-кто, дед Пихто! - Сердитым шепотом огрызнулся Кир и затем, уже почти что ласковым голосом, добродушно объяснил ему - Я твоя смерть, старина Бивс.
   Целясь этому ублюдку в грудь, он сел на тёплый бруствер и, ожидая того момента, когда тот дернется, широко и дружелюбно улыбнулся. У демона, похоже, в голове что-то совсем испортилось и он, шумно шмыгнув своим античным носом, почему-то поинтересовался:
   - А откуда ты знаешь мое имя?
   - Господи, ну, до чего же ты тупой, Бивс! - Громко возмутился Кир - Я же тебе, идиоту, кажется, ясно сказал, что я твоя смерть. Понимаешь, дружок, ты сегодня столкнулся нос к носу с рыцарем Мастера Миров Киром Торсеном, это я. А это как раз и означает, что ты встретился со своей смертью. Чего тут непонятного. Ну, а поскольку ты позволил Стиксу рассказать мне всё про инкубатор тьмы, то я, так уж и быть, позволил себе поблагодарить тебя за такую услугу и...
   Бивс попытался нанести по Киру энергетический удар, но тот был готов к этому и его встретил мощнейший контрудар, которым демона с такой силой отшвырнуло к бетонной конструкции, что та басовито загудела и пошла трещинами. Ради того, чтобы проверить как действуют на нечисть новые разрывные пули Майка Стоуна, наполненные кремом Тетюра, он выпустил по сплющенному демону короткую очередь и того просто разнесло на куски. Сплюнув внутрь укрепления, он спрыгнул с бруствера и, подхватив Гадеса на плечо, поставил вуаль забвения. Вокруг всё было тихо. Похоже, что на соседних постах караульные демоны тоже дрыхли, как суслики. Для того, чтобы полностью скрыть следы своего преступления, Кир достал из кармана флакон с кремом, разведенным на спирту и побрызгал останки двух демонов, которые быстро занялись синим, нежарким пламенем, после чего бегом бросился туда, где он оставил свой рюкзак.
   Зашвырнув Гадеса в туман, Кир достал из кармана броника пульт и, глядя на серебристый шар, послал ему воздушный поцелуй и нажал на кнопку. Взрыв прогрохотал с чудовищной силой. Гулко и раскатисто. Серебристый шар мигом исчез во вспышке яркого пламени и к небу взметнулось багровое, полыхающее оранжевыми языками, облако. В ту же секунду он положил по паре гранат в каждое пулеметное гнездо, но этих взрывов он даже и не услышал, зато увидел, как из одного выскочил демон, охваченный синим пламенем. Гранаты тоже были основательно начинены ядовитым кремом. Пятой гранатой он пульнул в город, после чего не целясь выпустил по нему еще полтора десятков гранат и стал ждать, что из всего этого получится. Не успели стихнуть последние разрывы, как все адское воинство взревело ни чуть не слабее взрыва и в небо тотчас стали подниматься целые стаи крылатых тварей, подобных той, в которую превратился Баррас и Кир, попятившись поближе к туману, принялся расстреливать их в воздухе десятками.
   Стрелял он метко, а крылатые твари дохли очень быстро, ведь даже одной пули калибра четырнадцать миллиметров вполне хватало для того, чтобы разворотить их костлявую грудь полностью. С двух же, трёх попаданий их и вовсе разносило на куски. Самое смешное заключалось в том, что они всё никак не могли сообразить, откуда по ним стреляют и Кир, расстреляв за две минуты все четыре обоймы спокойно ушел в туман, радуясь тому, как вопят и негодуют воины ада. Так же спокойно он подхватил свой рюкзак, ухватил Гадеса за ногу и, подойдя к парапету, сбросил и то, и другое вниз, после чего быстро спустился сам. Сделал он это вовремя, так как уже в следующую минуту демоны открыли шквальный огонь из счетверённых пулеметов во все стороны и принялись сносить внешний каменный парапет. Так что спускаться ему пришлось под дождем из каменных осколков.
   Внизу Кир связал ноги своего пленника шнуром, надел почти пустой рюкзак и, перекинув веревку через плечо, быстрым шагом пошел вперед. Больше здесь делать было нечего и ему было пора возвращаться домой, в Барилон, чтобы успеть вернуться до того времени, когда его жены родят ему сразу трёх пацанов. Пропустить такой момент с его стороны было бы свинством. Оставался нерешенным только один вопрос, что ему делать с бывшим герцогом. Тащить эту мразь в Барилон ему совершенно не хотелось. Внезапно ему пришла в голову великолепная идея: "А почему бы мне не устроить этом скоту образцово показательную казнь и не забить его до смерти кулаками?" Радостно расхохотавшись, он громко заорал:
   - Веселей, залётные! Эгей, не ленись, торопись!
   Подбодрив самого себя, он бросился бежать сквозь туман так, словно за ним погнались все бесы, черти, демоны и дьяволы этого идиотского колеса, которому он расковырял подшипник, хотя ничем, кроме беспорядочной стрельбы и редких пулеметных очередей над головой, они его не беспокоили. Когда же он добежал до того места, где плато понижалось, то стрельба ему уже была почти не слышна. Кир подтащил Гадеса к краю склона, сел на него верхом и ехал на нем вниз, скользя по мокрой траве, как на салазках до тех пор, пока не уткнулся в гранитный бордюр, за которым начинался еще более крутой откос. Там он взобрался на бордюр, поднатужился и, громко крякнув, швырнул обездвиженного беса вниз, жалея о том, что этого ублюдка защищала от пинков и ударов мощная магия пыльцы покоя. Превратившись из протобеса весом более полутонны в полноценного беса, Стюарт де-Монтойя, он же Гадес, имел теперь в длину примерно два метра с четвертью и тушка его тянула всего на два с половиной центнера.
   Видимо, после преображения в беса остальная его требуха превратилась в какой-то неизвестный ему вид энергии, от степени овладевания которой и зависел ранг этого ублюдка в рядах адского воинства. Это навело его на мысль о том, что и ему нужно превратить всех своих бойцов в магов, обучить правильному дыханию и дрючить, дрючить и дрючить их всех до тех пор, пока они не освоят магические приемы боя так, что их можно будет выпускать против архидьяволов в одних трусах, да, ещё и с зубочистками вместо мощного оружия. Пускаясь вниз, он подумал: "Да, этого врага можно победить только с помощью хорошей боевой магии, но перед этим нам нужно обязательно эвакуировать с островов всё мирное население".
   Думая о том, сколько нужно сделать всякого разного, чтобы победить всё это дьявольское отребье, он бежал по шоссе к небольшому островку с Гадесом на плечах, лежащему всего километрах в трёх от Калемана. Именно там он собирался сделать остановку и разобраться с ним по-мужски. Когда-то, в прежние времена, когда дамба была ниже, на этой невысокой скале люди построили круглую обзорную площадку, с которой можно было посмотреть на соленое болото пролива. Лучшего места для поединка с нечистью ему было не придумать. Можно было, конечно, просто посадить этого мерзавца на кол и сжечь, но это было бы слишком банально и не по-рыцарски. Каким бы мерзавцем не был твой заклятый враг, нужно всегда соблюдать все правила рыцарского поединка. Поэтому, дотащив дворянина, опорочившего себя гнусными преступлениями, правителя, предавшего свой народ, до большой круглой площадки, мощёной каменными плитами и огороженной гранитной балюстрадой с широкими перилами он остановился. Прежде всего нужно было обо всём договориться с начальством. Кирилл, сняв с головы магическую видеокамеру и сферу, поставил и то, и другое на массивный столбик при входе и вышел на середину площадки. Встав на одно колено и перекрестившись, он глубоко вздохнул и замер. Затем он неумело простёр руки к небу и истошно заорал:
   - Господи, Мастер Миров, яви мне свою милость! Сделай так, чтобы небо над этим местом очистилось от туч и снаружи бушевала буря, а здесь было тихо. Дай мне возможность покарать это нечестивое отродье, предавшее стольких людей и тебя, Господь, перед твоим ясным взором. Пусть над нами сияет твоя Серебряная Вуаль так ярко, чтобы здесь было светло, как днём. Честное слово, Господи, мне хватит всего полчаса, чтобы отправить его черную душу в ад на вечные мучения.
   Сказал он это без всякой надежды на успех, но тотчас вокруг всего острова завыл ветер, а небо над ним прояснилось и сделалось чистым и ярко-голубым. Зато за пределами начал бушевать такой шторм, что Кир даже поёжился. До наступления темноты оставалось ещё два с лишним часа, а Гадес должен был очнуться уже ночью. Вся площадка была засыпана мусором и он принялся её очищать, орудуя широким стальным тесаком беса, как скребком, но мучиться с уборкой долго ему не пришлось. Со стороны океана прилетел небольшой, аккуратный смерч и всосал в себя весь мусор, как пылесосом. Кирилл встал по стойке смирно, щёлкнул каблуками и, прижав руку к сердцу, поклонился океану, благодаря его за помощь.
   Он бесцеремонно ухватил Гадеса за шиворот и, втащив его на ринг, усадил на гранитные плиты, прислонив к балюстраде спиной. Мундир его был уже изрядно изодран и Кир без особого сожаления содрал с него китель и гимнастёрку, обнажив широченный, безволосый торс с мощными мышцами, твёрдыми, как камень. Проверив карманы кителя и не найдя в них ничего такого, что могло бы хоть как-то дополнить его разведданные, собранные на Калемане, он выбросил это рваньё вместе с гимнастеркой за пределы ринга, развязал бесу ноги и бросил ему на колени метровый тесак. Покончив с этим, он вышел с ринга, снял с себя броник, гимнастерку и тельняшку. Чтобы жизнь не казалась Гадесу медом, он натёр свое тело, руки и нунчаки ядовитым кремом, так как и благородству должен быть установлен какой-то разумный предел.
   Только после этого он обратил внимание на то, что видеокамера Марио Каничи была включена. Развернув её так, чтобы она фиксировала всё происходящее на ринге, Кир вернулся в круг и сел перед своим врагом в позу лотоса и принялся медитировать и запасаться праной. Очень скоро он потерял чувство реальности и его спасло от смерти только очень острое жопное чувство и быстрота, с которой он блокировал тот удар тесаком, что хотел нанести ему исподтишка этот дерьмовый бес. Блок был таким стремительным, что тесак отлетел в сторону и зазвенел, упав на каменные плиты. Крепко саданув тихушника по ногам нунчаками, отчего тот взвыл нечеловеческим голосом и отскочил назад, Кир вскочил на ноги и молча указал ему нунчакой на его тесак. Злобный бес бросился к своему оружию и, схватив тесак, истошно заорал:
   - Жалкий совчелишка, сейчас я разрублю тебя на части и потом сожру, а из твоих рогов сделаю себе зубочистку!
   - Подавишься, свиное отродье. - Спокойно ответил бесу Кир - Я, рыцарь Мастера Миров Кир Торсен, вызываю тебя на поединок. Взгляни на небо, нечестивое отродье, ты видишь, как ярко светится Серебряная Вуаль? Это сам Господь Бог смотрит на нас с небес Ильмина. Готовься, сейчас я отправлю тебя прямо в ад, но сначала я отделаю тебя так, что ты будешь визжать от боли и проклинать своего вонючего Хозяина Тьмы за то, что он обратил на тебя свои злобные глазёнки. И всё же я благодарен тебе Гадес за то, что ты так ловко развязал язык Стиксу. Без тебя я, чего доброго, подорвал что-нибудь другое вместо этого долбанного инкубатора тьмы, так что тебя ждёт в аду теплый прием со стороны твоего Хозяина. Ну, с Богом...
   С этими словами Кир налетел на Гадеса, схватившего свой тесак, с таким напором и при этом работал нунчаками с такой скоростью, что уже через минуты тот был покрыт фиолетовыми пятнами со всех сторон, а его нос был сломан. Бес взвыл так, словно в его глотке сидело не меньше половины всех демонов Блэкстара. Ни о каком нападении на своего врага он даже и не мечтал, а лишь отмахивался своим тесаком от жалящих ударов нунчак, отбивая лишь десятую их часть. Подлый герцог выл и вертелся волчком, хотя ядовитая мазь оказывала на его шкуру не такой мощный эффект, как на серых. Его бесовская шкура была намного прочнее и в местах ударов она всего лишь слегка вздулась, но это было только начало. Мощнейшим ударом Кир сломал ему кисть правой руки и бес выронил свой тесак и даже не подумал поднять его, а лишь закрыл голову руками. Хладнокровный рыцарь избивал это ничтожество с методичностью метронома и скоростью швейной машинки, с гневом выкрикивая в лицо врага:
   - Это тебе за детей Мантирена, сволочь! Это тебе за беззащитных девушек! Это тебя за графа Барилона, которого ты предал и за его сыновей! Это тебе за то, что ты, мразь, предал Господа нашего! Скотина! Ублюдок! Падаль позорная! Тварь!
   Всё тело беса почернело от ударов и местами уже вздулось волдырями, из которых сочилась черная, бесовская, вонючая кровь. Лицо Гадеса Кир не трогал и только вместо носа на нем вырос какой-то баклажан, который уже начал уже дымиться и выбрасывать синие огоньки пламени. Бес визжал так, что заглушал звуки бури, грохотавшей вокруг. Он пытался убежать, куда-нибудь спрятаться, упасть и скрутиться в комок, но рыцарь не давал ему это сделать и поднимал на ноги мощными ударами ног. Левая рука Гадеса была сломана в плечевом суставе и повисла плетью, а глаза вылезли из обит от нестерпимой боли. Ноги его подгибались, а движения стали судорожными и такими неуверенными, словно ему в башмаки насыпали ядовитых патефонных иголок. Внезапно все язвы Гадеса разом, как по команде, задымились, Кир перестал его избивать и тот рухнул на колени. Воздев к небу правую руку он завопил что было мочи:
   - Господи, прости! Пошли мне смерть!
   Кирилл тотчас стукнул каблуком по носку правого ботинка, бросился вперед, подпрыгнул и молниеносным движением снёс Стюарту де-Монтойе, так вовремя вспомнившему о Боге, голову, после чего быстро прижал руки к груди и деловитым голосом громко сказал:
   - Прости меня за такую поспешность, Мастер. Это я не со злости, а только ради предосторожности. Вдруг, он взял бы и передумал, а так глядишь, в новой своей ипостаси ещё и человеком станет. - Посмотрев на свои руки и грудь, обляпанные черной кровью, Кир поцокал языком и воскликнул - Батюшки, а испачкался-то я как. Нет, надо быстренько искупаться, пока море не убежало. Не идти же мне в дом к Ворку таким поросенком, в самом-то деле.
   Зажав нунчаки под мышкой, Кир с разбегу запрыгнул на балюстраду и стоило ему соскочить с неё на каменные плиты, как со стороны пролива на каменную скалу набежала огромная морская волна и ласково омыла его от бесовской крови, даже не заставив пошатнуться и, вдобавок, бережно вернув на балюстраду, с которой он только что спрыгнул. Заодно волна, под шумок, ловко утащила бездыханный труп герцога и его безумную голову. Всё остальное она оставила на месте и даже не замочила гимнастерки, лежащей под балюстрадой. Весело засмеявшись, Кир закричал:
   - Спасибо тебе, волна! Океан, я тебя люблю!
   Быстро собравшись в дорогу, он побежал к Грюнбергу, весело хохоча на бегу. Настроение у него было просто превосходное и главным образом потому, что он заставил падшего рыцаря, пусть и жестокими побоями, вспомнить перед смертью о Боге и о своей душе. Это означало, что Хозяин Тьмы проиграл вчистую не только в этом коротком бою, в котором его избранник даже не смог толком оказать ему сопротивления, но и в целом. Теперь Кир был полностью уверен в том, что все его адские полчища будут истреблены без какой-либо пощады и снисхождения. Эти придурки сделали свой выбор и проиграли, ну, а что с ними будет потом, его уже не касалось. Наверняка Мастеру Миров рыцари были нужны не для воспитательной работы с силами зла, а для того, чтобы решительно искоренять его. Хлопот ему вполне хватало и обычными людьми, хотя бы с тем же Ворком, который без конца перетряхивал свой тоскливый и унылый гардероб. Этот парень никак не хотел поверить в то, что мода изменилась и в Барилоне наряды были не менее открытыми, чем на Грюнберге.
   Шторм утих и вскоре Кир добрался до того места, где он спустился на дамбу. Взобравшись по откосу, он быстро перемахнул через новую пятиметровую каменную стену, стоявшую метрах в двухстах от куда более величественной и мощной стены тумана, которая была намного древнее. До городка Нордштейн было чуть меньше двадцати пяти километров и если он будет двигаться в хорошем темпе, то к утру доберется до горячего завтрака и уютной постели. При том условии, что на этой постели будет ещё и лежать золотая девушка, мотивировка была столь мощной, что Кирилл, задышав мощно и ровно, побежал в среднем темпе. Что ни говори, а он, всё-таки, здорово устал за истекшие сутки, бегая, как угорелый, то туда, то обратно и больше всего ему хотелось свалиться под каким-нибудь кустом, укрыться своим снайперским маскхалатом и уснуть, забыв обо всём на свете.
   Однако, положение обязывало и он бежал всю ночь по безлесной степи и вскоре добрался до проселочной дороги, справа и слева от которой лежали огороды железнодорожников Нордштейна. Поскольку он мог запросто напороться на ночной патруль солдат, Кир предусмотрительно снял со своих рогов серебряные ножны. В таком виде совчелы его не видели даже в упор. В город он вбежал как раз в то время, когда солнце только начало всходить и через четверть часа, никем не замеченный, перемахнул через невысокую калитку и пошел по мощёной каменными плитами дорожке к большому, трёхэтажному дому Ворка, стоявшему за роскошным, ухоженным палисадником уже добрых триста или четыреста лет, вдыхая ароматы жасмина, к которым примешивался какой-то новый запах то ли ландышей, то ли гиацинтов. Кажется, всё-таки именно гиацинтов, но Киру было непонятно откуда он взялся, ведь гиацинты в палисаднике отцвели больше недели назад.
  
  

Глава восьмая

  
  
   Кирилл остановился у большого куста жасмина, притянул к себе охапку ветвей и вдохнул в себя этот бодрящий, чистый аромат, пытаясь отвлечься от запаха гиацинтов, который он счёл просто небольшим наваждением и это ему удалось. Он посмотрел на дом Ворка и улыбнулся. Именно ради такого парня, как Джек Браун, который стал Ворком, а теперь вновь ощутил себя прежним человеком, простым работягой обслуживающим дамбу, ради семи его сыновей и двух дюжин внуков Кир был готов вычерпать до дна море, лишь бы не лишить его памяти о том, как они всего лишь за полгода построили и новую дамбу и три дороги на ней, перекрыли их камнем так добротно, что даже зимой по новой дамбе ходили поезда и автомобили. Он и Корбелла вошли в эту семью, как добрые друзья, как родственники и то, что все женщины и девушки стали его любовницами всего на одну ночь, так же как и все мужчины стали любовниками его золотой девушки, практически ничего не изменило в их отношениях. Об этом никто даже и не вспоминал, хотя на Ворка и его сыновей произвело очень большое впечатление, что уже наутро каждая из них, по очереди, рассказывала своему супругу о том, какой удивительный мужчина Кир Торсен и какие волны тепла, добра, нежности и заботы исходят от него. Эти парни его не возненавидели. Наоборот, получив от него по два листка, исписанных аккуратным, мелким почерком, уже на следующий день они забыли об этом или просто не хотели вспоминать. Они и раньше любили своих жен, но теперь просто боготворили их, ну, а то, что вот уже целую неделю, через день, строго по графику в доме ночевала только половина его обитателей, они считали своей святой обязанностью. Поэтому уже почти четыре сотни мужчин и женщин Нордштейна стали возвращенными и знали о том, кто именно живёт в доме Джека Брауна, которого, ради конспирации, они по прежнему называли Ворком. С этой стороны подвоха можно было даже и не ожидать.
   Кира и Корбеллу они поселили во флигеле, стоящем в большом апельсиновом саду, в котором уже созрел второй урожай. Каждое утро они завтракали в нём вдвоем, хотя только последние две ночи провели вместе. Это стало для них своеобразным ритуалом, покинуть возвращённого и вернуться в свою постель. Завтраки эти сблизили их настолько, что они, порой, спорили до хрипоты, но всё равно вставали из-за стола друзьями. Корбелла во что бы то ни стало хотела, чтобы он представил её как своим женам, так и в обществе, именно как свою любовницу, хотя не так уж и много ночей они провели вместе. Она гордилась этим и говорила, что всегда будет об этом помнить. Кирилл же, в свою очередь, просил её не делать из этого позы, чтобы не отпугнуть от себя того единственного, чьей золотой девочкой она станет. В конце концов они сошлись на том, что, по возвращению в Барилон, всё как-нибудь разрешится само собой.
   Думая о Корбелле, он осторожно выпустил из рук ветви жасмина и бесшумно пошел по дорожке к дому. Стоило ему пройти каких-то двадцать метров, как из-под большой, конической туи метнулась какая-то черная тень и, шлёпая босыми ногами по мощеной камнем дорожке, быстро помчалась к дому и исчезла за кустами. Кто это был такой, Кир даже и не разглядел толком. Вскоре снова послышался топот, но теперь уже обутых ног. По дорожке к нему, с вилами наперевес, мчался Бронкс, один из сыновей Ворка, широченный парень, одетый не в обычный наряд трудовиков, а в светлые домотканые портки и такую же рубаху. От него пахло навозом. Видно, он встал пораньше, чтобы до работы прибраться в коровнике. Позади него, с топором в руках, быстро семенил один из семи черных летунов, которые жили в доме Ворка и помогали ему по хозяйству. Бронкс воткнул вилы в землю и радостно воскликнул:
   - Кир, так это ты? Вот радость-то. Ну, здравствуй, дружище. Ты же говорил, что вернешься через неделю. - Повернувшись к черному летуну, о пожурил его - Дум-Дум, у тебя что, зрение не в порядке? Где ты видишь здесь чужого? Это же Кир, а вовсе никакой не дьявол. Пора бы тебе уже запомнить, парень, что антенны он себе может выкрасить хоть в зелёный цвет, а хоть в полосочку...
   Машинально пожимая протянутую руку Бронксу, Кир похвалил черного сторожа:
   - Молодец, Дум-Дум. Не слушай Бронкса, старина, ты отличный часовой, а он просто ворчун и зануда.
   Машинист электропоезда Бронкс, вдруг, воскликнул, крепко вцепившись в руку Кирилла:
   - Кир, что с тобой? Ты не заболел? У тебя рука просто огнем горит. Пойдем-ка скорее в дом, парень.
   Вот тут-то Кира действительно, словно кипятком ошпарило, и он испуганно спросил парня:
   - Бронкс, у тебя все в порядке с рукой? Жжет? Покажи.
   Тот недоуменно глядя на него, протянул ему сразу обе свои мозолистые руки и сказал каким-то неуверенным голосом:
   - Да, нет, вроде всё в порядке. Мне, сначала, ожгло правую руку, будто я за горячий утюг схватился, а сейчас я прохладу ощущаю, словно положил её на грудь своей Мирны.
   Грудь Мирны интересовала Кира в данный момент в самую последнюю очередь, хотя она и, правда, была восхитительной. Внимательно осмотрев руку Бронкса, с ней, похоже, ничего страшного не случилось, он даже понюхал её и снова учуял запах гиацинтов. Вот тут-то его и осенило. Он схватил железнодорожника за вторую руку и тот её даже не отдернул, а только спросил его сердитым, ворчливым голосом:
   - Да, что с тобой, в самом-то деле, Кир? Ты можешь мне объяснить, почему твои руки сначала горячие, а потом прохладные. Ты что, намазал их чем-то?
   Вместо ответа Кирилл поднял глаза к небу и прошептал:
   - Благодарю тебя, Мастер Миров за то, что ты защитил своих дочерей от серой напасти. - Стукнув своего друга по плечу, он веселым голосом сказал ему - Ничего страшного, Бронкс. Всё в полном порядке, старина. Я навел на Калемане такого шороху, что эти мудаки там не скоро придут в себя. Ладно, я пошел спать, а ты попроси ребят прибраться в амбаре, ближе к вечеру я вам занятную фильму покажу по небесному голосу, как только ты с работы вернёшься. Обхохочетесь.
   Направляясь быстрым шагом к флигелю, Кир думал теперь только об одном: - "Господи, я твой должник. Мой Мастер, ты обратил ядовитый крем Тетюра во что-то совершенно новое, что убивает нечисть и ничем не вредит совчелам. Благодарю тебя, Господь за твою милость к ним, я твой вечный должник". На то, чтобы встать на колени и обратиться к нему с благодарностью во весь голос, у него не хватило духа. Кто-то сообщил домочадцам Ворка о его возвращении и все тотчас выбежали во двор. Даже маленькая, очаровательная Лесси, его семилетняя правнучка, родившаяся уже совчеллой с рожками, как у маленькой козочки. Это семейство вставало рано. Последней прибежала Корбелла, одетая в свой золотой, не подпоясанный пеплас, который развевался, словно парус, а за ней сопя и пыхтя бежал настоящий великан среди черных летунов, Фру-Фру. Его фигура, задрапированная в кусок золотого шелка, отличалась тем, что в ширину она была даже больше, чем в высоту.
   Дружное, большое семейство, окружившее его в полном составе, тотчас расступилось перед ослепительной леди и она, заливаясь счастливым смехом, бросилась на шею своему рыцарю. Кир мстительно позволил Корбелле обнять его за шею, которую он тоже намазал кремом. Девушка сначала вздрогнула, как от удара электрическим током, а потом стиснула её ещё крепче и каким-то странным, дрожащим от возбуждения голосом, прошептала ему на ухо:
   - О, Киррис, любовь моя, как сладко ты благоухаешь. Как же я хочу тебя, мой рыцарь...
   Поцеловав девушку едва ли не по-братски, он опустил её на каменные плиты и, подхватив на руки малышку Лесси, расслабленным голосом сказал:
   - Ребята, пожалуй, я не отказался бы перекусить. Вы уже завтракали или ещё нет?
   Выяснив, что завтрак будет только минут через сорок, он согласился подождать. Вскоре все разошлись и они остались во дворе втроём. Кир не испытывал ревности к своей золотой девушке и уж тем более не сердился на то, что её новым бой-френдом стал Фру-Фру, похожий на гориллу, которая выросла в доме с очень низкими потолками. Тем более, что Корбелла уже успела шепнуть ему на ухо, как его звали раньше. Протянув ему руку, он сказал веселым голосом:
   - Ну, здравствуй, Фру-Фру, здравствуй, мой молочный брат. Как ты себя чувствуешь, дружище?
   - Молочный брат - Удивился летун-великан, крепко стискивая его руку своей рукой, похожей на перчатку хоккеиста.
   Кир, обнимая Корбеллу и указывая на неё одними глазами, объяснил ему, улыбаясь:
   - Ну, как же, старина, нас обоих одарила своей любовью такая прекрасная леди, что мы с тобой теперь стали кем-то вроде братьев. Только давай договоримся, братишка, когда леди Корбелла втрескается в какого-нибудь парня по уши, мы с тобой тихо отойдем в сторонку и ни единым намёком не выдадим своих истинных чувств к ней, чтобы часом не разозлить того парня и не испортить девушке жизнь.
   - Сэр Кир, ты назвал своим братом существо, которое с ужасом смотрит на своё отражение в зеркале? - Изумленно прошептал Фру-Фру.
   Посмотрев на черного летуна с горькой усмешкой, он покачал головой и ответил ему:
   - Фру-Фру, друг мой, я назвал своим молочным братом не существо, а отличного парня по имени Оливер О'Нил, благородного рыцаря и могущественного колдуна. Достаточно просто взглянуть в твои глаза, брат, чтобы понять тебя, а потому не будем делать из этого какого-то события. Мы ведь вправе вспоминать о том, что нас любила эта чудесная золотая девушка.
   Фру-Фру подался вперед с сказал твердым голосом:
   - И, все-таки, сэр Кир, ты назвал меня своим братом и потому я пойду за тобой, даже в ад. А ещё я буду счастлив узнать, что леди Корбелла вышла замуж по любви, но если тот парень, которому она отдаст свое золотое сердце, заставит её страдать, я сверну ему шею, кем бы он не был.
   Кирилл ещё раз пожал ему руку и сказал:
   - Спасибо, Оливер. Я обещаю, что поведу тебя в самый настоящий ад. Вскоре ты увидишь его, но мы пойдем туда, чтобы победить, а не гореть там на костре. А теперь, если тебя это не затруднит, попроси Майну принести мне во флигель большой бочонок настоящего, не преобразованного тёплого коровьего масла. - Повернувшись к Корбелле, он позвал её - Пойдем, мое солнышко, займёмся самой лучшей магией на свете.
   Когда они вошли во флигель, девушка тотчас повисла у него на шее, но рыцарь быстро отстранил её от себя и сказал строгим голосом:
   - Корбелла, я вовсе не это имел ввиду, а самую настоящую магию, которая защитит всех совчелл от серых протобесов и даже более того, позволит им убивать этих животных.
   Он прошел в столовую и первым делом снял с большого обеденного стола белую скатерть, после чего достал из посудного шкафа большую фарфоровую супницу и серебряный половник. Через несколько минут пришли Майна и Фру-Фру, который легко держал на своей ладони, похожей на шуфельную лопату, двухведёрный бочонок, до половины наполненный маслом. Теперь почти всё семейство Джека Брауна питалось исключительно натуральной, не преобразованной пищей и масло просто улетало. Велев Фру-Фру поставить бочонок на стол, Кир попросил Майну наполнить маслом супницу, а сам пошел в спальную, где лежали, среди прочих вещей, несколько банок с ядовитой мазью Тетюра. Открыв по очереди все, он убедился, что мазь изменила запах и теперь пахла свежими гиацинтами, а не лавандой и ванилином. Это его нисколько не удивило. Мастер Миров, как всегда, всё делал очень основательно.
   Когда Тетюр делал для него этот ядохимикат, он набурдючил его здоровенный котёл, ёмкостью куба на четыре. Пока над котлом, жужжа, словно шершни, крутились его магические кристаллы, маг, бормоча в адрес Хозяина Тьмы всяческие проклятья и разные нехорошие слова, сыпал в него какие-то порошки, лил жидкости и даже плевал, но основу его мази, всё-таки, составляло простое коровье масло, которое он купил на ближайшем рынке. Киру хорошо запомнились его последние слова, сказанные с гордым и надменным видом: - "Всё, Кирей, блеводёр готов. Теперь ты можешь мазаться им сам, натирать оружие, пули и всё, что ни попадя. Один хрен эта отрава не потеряет своей силы. А ещё эта зараза хороша тем, что теперь одна чайная ложка этой мази способна превратить в такую же гадость хоть бочонок масла. Понимаешь, Кирюха, это шибко крутая магия. Ну, черпай, сколько тебе надо, а остальное я Майку велю отвезти, а то он всё страдает, чем же ему тебя ещё порадовать, милитарист хренов".
   Взяв одну изящную баночку, которую он экспроприировал у Анны-Лизы, любительницы всякой косметики, наполненную мазью Тетюра, Кирилл вернулся в столовую. Фру-Фру куда-то смылся, но его в столовой заменила Мирна. Подмигнув этой красотке, грудью которой был восхищен не меньше её мужа, он достал из ящика чайную ложку, зачерпнул ей из банки мази, твердой как воск и стряхнул полупрозрачный, голубоватый комочек в супницу с маслом. Мазь тотчас растаяла и стала быстро окрашивать сливочное масло нежной голубизной и в столовой сильно запахло гиацинтами. Корбелла первая поняла, что это значит и тихо ахнула. Кир, не обращая внимания на ее волнение, взял в руки половник и принялся энергично размешивать им масло. Гиацинтами запахло ещё сильнее и через каких-то три минуты мазь была готова. Насмешливо посмотрев на Корбеллу, он сказал девушке:
   - Давай, золотце, раздевайся, я буду делать из тебя смертельное оружие против протобесов.
   Та быстро сбросила с себя пеплас золотого шелка и столовую залило настоящим золотым светом, исходящим от тела этой очаровательной девушки. Кир запустил обе руки в супницу и стал нежными движениями натирать тело золотой девушки этой мазью. Ему сразу же бросилось в глаза то, что кожа ее сразу же сделалась ещё более красивого оттенка и засветилась так ярко, словно Корбелла сунула два пальца в розетку. Да, и ей самой такой массаж очень нравился и она дышала так, словно они занимались любовью. Майна и Мирна стояли и недоумевали, не понимая, что здесь происходит, но Кир не торопился раскрывать им своего секрета. Когда же он покрыл этой мазью всё тело девушки, то спросил ее лукаво:
   - Ну, и как ты себя чувствуешь, моя золотая козочка?
   - М-м-м-м, чудесно... - Простонав, ответила ему девушка и добавила вполголоса - Кир, я так хочу тебя, дорогой.
   Майна и Мирна недоуменно переглянулись, а Кирилл строго сказал своей любовнице:
   - Это от тебя никуда не убежит, дорогая. Одевайся. - Обмакнув палец в мазь, он попросил Мирну - А ты, моя вишенка, принеси мне какой-нибудь поганый чугунок с розовым молоком и быстро зови в сад всё женское население вашего дружного семейства. Сейчас я покажу вам, что такое белая магия Мастера Миров.
   Выйдя с Майной и Корбеллой в сад, он дождался когда туда прибегут все женщины и девушки, включая маленькую Лесси, после чего сорвал с ветки недозрелый апельсин и демонстративно натер его мазью. Когда апельсиновая граната была готова, он попросил Мирну отнести чугунок с розовым молоком, в котором кормили поросят, подальше в сад и когда она вернулась, ловко забросил в него апельсин. Голубая и жизнеутверждающая магия Мастера Миров схлестнулась не на жизнь, а насмерть с розовой магией Хозяина Тьмы в яростной схватке и схватка эта происходила со скоростью взрыва. Ну, и, разумеется, с таким же грохотом и вспышкой. С нескольких деревьев даже попадали апельсины, но зелёный остался в чугунке и когда Кир принес его и показал женщинам, с ним ничего не случилось, а вот вместо розового молока на дне осталось немного обычного, белого молока. Указывая пальцем на апельсин и молоко, он сказал луноподобным леди назидательным тоном:
   - Итак, милые дамы, что и требовалось доказать. Моё самое страшное оружие, ядовитая мазь, которая могла убить не только любого совчела, но и архидьявола, была превращена Мастером Миров в совершенное безвредное для совчелов вещество. Майна и Мирна были свидетелями того, как я натирал ею леди Корбеллу, а она, вместо того, чтобы сгореть в муках, только повизгивала от удовольствия и вертела своей золотой задницей, да, ещё и стала приставать ко мне со всякими глупостями. Теперь вы сможете изготовить хоть сорок тонн такой мази и стоит только какому-либо протобесу ухватить вас за голый зад, у него тотчас вспыхнет огнем рука, ну, а уж если вы его обнимете, мои девочки, то он сгорит минут за пять. Вот и всё, мои хорошие, берите и пользуйтесь ею на здоровье, теперь я буду знать, что вернувшись в Нордштейн, застану вас всех живыми и невредимыми. Мужиков этим тоже можно мазать.
   Из толпы потрясенных его словами тотчас вышла вперед Майна и дрожащим голосом сказала:
   - Кир, мальчик мой, я хочу, чтобы ты сам нанес эту мазь на моё тело. Тогда я буду точно знать, что меня охраняет сам Господь Бог, великий Мастер Миров.
   Мирна быстро притащила из флигеля супницу с мазью и все женщины и девушки стали быстро раздеваться и выстраиваться перед ним. Кириллу же показалось, что они просто захотели устроить для своего бывшего любовника массовый стриптиз. И тем не менее он начал не с Майны, а с маленькой Лесси и натер эту голышку, поставленную на крыльцо, новой мазью первой. Когда же он делал массаж остальным дамам, те испытывали точно такие же ощущения, что и Корбелла, но, схватив свои вещи в охапку, нагими мчались в дом, громко призывая своих мужей, ну, а те немногие, которые мужей не имели, просто убегали в дом и Кир не удивился бы, узнав о том, что они тоже сумели в это утро снять тот острый приступ желания, который их, внезапно, охватил. О том, что это было очень серьёзно, он мог судить хотя бы по тому факту, что ему пришлось провести с Корбеллой в постели целых три часа прежде, чем она хоть немного успокоилась.
   За завтраком, который проходил в этот день очень поздно, чуть ли не в полдень, мужчины потрясенно молчали и смотрели на Кира преданными глазами. Зато взгляды их жен были исполнены нежности и признательности. А ещё все со смехом обсуждали то, что Бронкс в это утро опоздал на работу аж на два часа, чего с ним никогда не бывало. После завтрака Кир завалился спать и был готов храпеть целые сутки, но на закате Синтия подослала к нему свою дочь и та разбудила его и обрадовала известием, что в амбаре собрались все возвращённые. Что это такое девочка не знала, но зато понимала, что только у таких совчелов мама разрешала ей оставаться хоть весь день и всю ночь. Правда, на этот раз Лесси уложили в постель очень рано и ослепительная леди Корбелла погрузила девочку в глубокий сон своей магической песней.
   Уложив девочку спать, Корбелла пошла в большой амбар, в котором собралось уже более трёхсот возвращённых. Пока её рыцарь спал, утомленный сражениями на поле брани и в постели, золотая девушка просмотрела магическую видеозапись и, по его просьбе, смонтировала фильм заново. Она убрала пустые и дёргающиеся кадры, сократила затянутые перемещения и выбрала самые выигрышные планы, делая наплывы на лица говорящих между собой демонов или увеличивая изображения некоторых сцен, на которых Кир фиксировал свое внимание. В общем она проделала всю ту работу, которой занималась сотни раз, монтируя игровые фильмы для взрослых, которые снимали луноподобные леди. В этом и заключалась некогда работа ослепительной леди в Дарктауне, создавать развлекательные программы для сотен тысяч трудовиков этого города. Войдя в амбар, она села на кресло, поставленное на стол, присоединила к своим антеннам видеокамеру, тонкие, гудировые поводки-окна небесного голоса, растянутого на всю торцовую стену амбара и подала Киру знак. Он встал и громко сказал:
   - Дамы и господа, я прошу вас посмотреть этот фильм, который я снял для вас на острове Калеман, самым внимательным образом. Посмотреть и хорошо запомнить. После этого мне уже не нужно будет вам ничего объяснять. Вы всё и так прекрасно поймёте.
   Кир сел за спиной Корбеллы и девушка включила проектор небесного голоса, этого удивительного изобретения Джона Морбрейна. У каждого совчела, даже самого юного, помимо антенн на голове имелось ещё и небольшое синее кольцо из эластичного гудира, с двумя поводками на концах которых имелись петельки. Если вбить в стену четыре гвоздя, натянуть на них кольцо и присоединить к антеннам поводки, то получалось окно небесного голоса, эдакий домашний кинотеатр с объёмным изображением и стереозвуком. Именно в таком виде Кир увидел заново Блэкстара и его обитателей начиная с того момента, когда на крышу огромной казармы-стены поднялся со своими вояками архидьявол Астерус Горст. Ему было и самому интересно посмотреть на то, какой шухер он навел на Калемане, ведь в горячке боя он, наверняка, упустил множество интересных деталей.
   Зрители тоже находились в очень возбужденном состоянии и бурно реагировали на каждое слово сказанное нечистью с экрана. Теперь, когда эти совчелы, а среди них находились светлые и светлейшие, были совершенно свободны в своих чувствах и имели право выбора, они вполголоса осыпали своих врагов ругательствами и нелестными эпитетами. Когда же Гадес стал подкрадываться к Киру, все вскочили на ноги, а Ворк даже закричал, пытаясь предупредить его, совершенно забыв о том, что его друг сидел на тюке сена позади Корбеллы и спокойно лузгал семечки, время от времени делая весьма ехидные комментарии относительно себя самого. Фильм, в целом, ему понравился, хотя по-настоящему его поразили в нём две вещи, во-первых, то, что он услышал о чём базарили между собой архидьяволы, которые трахали свою тощую подругу и это вызвало у совчелов гневное возмущение и плевки, а во-вторых то, что в кадр попала вся его драка с Гадесом, длившаяся куда более получаса, хотя ему показалось, что он уложился в каких-то десять минут от силы.
   Когда это, почти трёхчасовое, кино закончилось, все совчелы, почему-то, вместо аплодисментов взяли и встали вокруг стола на колени. Хуже того, они молитвенно сложили руки и стали нести такое, что Кир пришел в ужас, так как они стали, вдруг, называть его Сыном Божьим, отчего он струхнул не на шутку. Он вскочил на ноги и, крутя пальцем у виска, заорал на них, что все они сдурели, но это ни к чему не привело. Тогда он положил руку на плечо Корбелле и воскликнул:
   - Девочка моя, ну-ка быстро прокрути этим людям то место, где я прошу Мастера Миров малость помочь мне со светом и шумовыми эффектами - После этого он рявкнул - Встаньте, идиоты! Не оскорбляйте Господа нашего! Вы должны служить ему так же верно, как это делаю я по мере своих сил и способностей, а не вставать передо мной на колени и называть меня Сыном Божьим. Я его рыцарь и всего лишь крохотный винтик в механизме его гигантских помыслов! Поэтому встаньте и не навлекайте его гнев на самих себя и, заодно, на меня. Я вовсе не собираюсь отдуваться за вас перед стариком.
   К счастью, эти слова возымели свое действие и совчелы стали подниматься на ноги, но при этом те из них, кто стали возвращенными благодаря семейству Браунов, так и норовили прикоснуться к Киру. Правда, мужчины лишь крепко пожимали ему руку, а женщины страстно целовали и обвивали его шею руками. И для тех, и для других у него находились тёплые, дружеские или нежные слова. А ещё он обещал женщинам, что попросит одну свою знакомую прислать в Нордштейн ещё один фильм с его участием, который понравится им намного больше. Совчелы расходились будучи полностью уверенны в том, что очень скоро с нечистью будет покончено и их не смогли переубедить в этом даже его слова, что нечисти очень много и её силы ни в коем случае нельзя недооценивать. В конце концов он махнул на это рукой. Всё равно жителей Нордштейна нужно будет эвакуировать с острова первыми, а дамбу взорвать, чтобы перерезать эту транспортную артерию.
   После обильного ужина Кир и Корбелла отправились в свой уютный флигель. Ослепительная леди решила, что она и так сделала достаточно много, а потому вовсе не собиралась проводить эту ночь с кем-либо, кроме него. Наутро Кирилл объявил своим друзьям, что он гостит у них последний день и, объявив его выходным, полностью посвятил его самому обыкновенному дружескому общению с этими милыми людьми. Он помогал Джеку по хозяйству рассказывал ему и его сыновьям о том, как новая армия готовится к войне с нечистью. Потом к ним присоединилось трое светлейших, тоже железнодорожников и они стали обсуждать вопрос, как можно будет с наименьшими потерями взорвать дамбу, чтобы потом её можно было быстро восстановить. В полдень вернулся Фру-Фру, который отважился подняться в воздух, пролететь над облаками к Адскому Колесу и заснять на видео этот гнусный город. От шара, поставленного на крыше дворца Джона Морбрейна, остались одни уши и приятные воспоминания.
   Скорее всего этот вредитель тайком напичкал его взрывчаткой, а иначе с чего бы это взрывом каких-то шестидесяти пяти килограммов пластита у этого здания снесло всю верхнюю часть, да, ещё и обрушило эстакады на добрых два километра от эпицентра взрыва. Даже сутки спустя дьяволы и черти продолжали вопить, как оглашенные. Однако, самое главное, на взгляд Кирилла, заключалось в том, что Фру-Фру не испытал никаких неприятных ощущений по время полёта над проливом и это навело его на некоторые размышления. Похоже, что для возвращенных совчелов уже наступили новые времена и мёртвые воды были им уже не так страшны. Экспериментировать он, разумеется не собирался, но желание было очень велико. В любом случае он решил забрать с собой в Барилон ещё и Фру-Фру, поскольку твёрдо пообещал этому могучему парню, что уже очень скоро поведёт его в бой.
   После обеда они перебрались в большую конюшню и Кир занялся своим каретомобилем. Вскоре туда пришли Майна и её невестка Норма, чей муж погиб ещё до вторжения сил зла, и попросили Ворка заложить им пролётку, что тот и сделал даже не поинтересовавшись, куда это собралась его благоверная. Обе луноподобные красотки, одетые в полупрозрачные наряды, сели в пролётку и уехали. После того, как Кир натер их тела мазью Мастера Миров, они обрели какой-то совершенно невообразимый золотисто-перламутровый оттенок и смотреть на них без замирания в сердце он уже не мог. При одном только беглом взгляде на этих красоток, у него тотчас начинало бешено стучать сердце и он начинал вспоминать нетленные строки наставления по минно-взрывному делу и мысленно делать расчеты по подрыву моста, чтобы не воспылать, чего доброго, к ним страстью.
   Часа через три обе девушки вернулись и у Кира тотчас ёкнуло в груди, так как он увидел на щеке Майны свежую царапину, покрытую запекшейся кровью, а на стройной шейке девушки такие синяки, словно кто-то пытался задушить ее. Ворк, увидев это, тотчас взревел и бросился к ней, желая выяснить, кто посмел поднять руку на его сокровище. Майна, остановив мужа властным жестом, громко воскликнула:
   - Сэр Кир, сегодня на Ильмине стало одним негодяем меньше. Мы отомстили за гибель Генри и с Божьей помощью сожгли небесным огнем его убийцу, этого подлого, гнусного монаха-отшельника, который и после того, как стал протобесом, не снял с себя коричневой рясы. Теперь...
   Кивнув головой, Кир перебил Майну, спросив девушек:
   - Постойте-ка, красавицы, это как же вам удалось вытряхнуть этого урода из его рясы? Что-то мне не верится в то, что вы подстерегли его в бане. Серые никогда не моются.
   - О, это было совсем не сложно, Кир - Ответила ему Норма и смахнула слезинку со щеки - Когда мы вошли в его гадкую берлогу и сказали, что отдадимся ему, если он снимет с себя рясу, нам не пришлось ждать слишком долго.
   Ворк крепко обнял невестку и стал успокаивать её. В его глазах тоже заблестели слёзы. Майна, жестко усмехнувшись, продолжила свой рассказ:
   - Да, сэр Кир, ты был полностью прав, когда сказал нам, что всякий протобес, который дотронется до наших обнаженных тел издохнет в страшных муках. Впрочем, я в этом нисколько не сомневалась. Этот гнусный негодяй, насильник и убийца, который так долго наводил на нас ужас, корчился в наших объятьях, как на костре. От поцелуя Нормы его маленький, слюнявый рот превратился в огромную язву. Он визжал, как боров, которого кастрируют неумелой рукой, и пытался вырваться из наших огненных объятий, обезумев от жуткой боли, но мы крепко держали его...
   Кир не выдержал и воскликнул:
   - Господи! Девочки мои, ну, а это-то зачем? Ведь в таких делах прежде всего надо соблюдать технику безопасности. Не проще ли было взять, развести крем спиртом или керосином и облить его с ног, до головы? Тогда вам и обнимать это чудовище не нужно было бы. Зачем же искать себе на голову приключения?
   - Нет, Кир, - Твердо сказала Норма - Даже после того, как силы зла захватили Грюнберг, я часто брала арбалет Генри и пряталась в лесу возле его хижины. Правда, тогда я так ни разу и не смогла выстрелить в него, но теперь мне удалось его покарать. Перед тем, как шагнуть к нему, я напомнила этому зверю о своём Генри и о тех луноподобных девушках, которых он замучил до смерти, а потом пожрал их безжизненные тела, оборотившись крылатым чудовищем. Я вскарабкалась ему на спину и поцеловала его гнусные, кровавые глазки и они лопнули, вытекли черной кровью. Вся его мерзкая, серая шкура покрылась огромными фиолетовыми язвами и он загорелся, а потом огонь ушел внутрь и он корчился, подыхая на наших глазах, Кир. Мы с мамой стояли и смотрели, как у наших ног догорает это чудовище. От него не осталось ничего, одно только грязное пятно на глиняном полу.
   Кир обнял свекровь и невестку, которым теперь обоим нельзя было дать больше восемнадцати лет и, поцеловав их, сказал:
   - Ну, вот, девочки, теперь Генри, который живет в одном из миров Золотого круга, будет отныне засыпать спокойно и безмятежно. Когда-нибудь, даст Бог, вы встретитесь и расскажете ему о том, как вы покарали это гнусное чудовище. Именно для этого Мастер Миров и вооружил вас своим самым мощным оружием против нечисти, но если я узнаю о том, что вы начали охоту, то я прилечу в Нордштейн, выломаю крепкую хворостину и всю её измочалю о ваши задницы. Мне только того и не хватало, чтобы вы всполошили всю нечисть и она стала громить города и деревни Грюнберга из-за того, что кому-то не хватило терпения и выдержки. Своего главного врага вы уничтожили, а теперь забудьте о том, что где-то есть другие серые. Этот крем я вам дал для обороны, а вовсе не для того, чтобы вы превратились в бешеных, мстительных стерв. - Сурово взглянув на хозяина дома он рыкнул грозным голосом - Джек, следи за этими партизанками в оба, а если будет нужно, запри их на ключ.
   Тот понимающе кивнул головой и сказал:
   - Не волнуйся, Кир, я буду строго следить за ними всеми.
   В этот же вечер Кир стал собираться в обратную дорогу, а рано утром они уехали, тепло попрощавшись со своими друзьями, возвращенными людьми, число которых снова увеличилось, ведь прошла еще одна ночь. Хотя магия Мастера Миров, которую он занёс на Грюнберг, действовала не так быстро, как ему того хотелось, она всё-таки действовала и была необратима. Когда они отъехали от города километров на пятьдесят, им навстречу попался большой фургон, водитель которого тотчас замахал ему рукой и остановился. Недоумевая, Кир немедленно съехал на обочину, велел черным жеребцам, рысью скакавшим налегке, остановиться, выбрался из него и недоверчиво посмотрел на солдата и офицера, которые бежали к ним через широкое шоссе. Светлейший лорд с погонами полковника, подбежав к нему и, взяв под козырек, представился ему честь по чести:
   - Маршал Торсен, я полковник Грубер, командир полка охраны дворца губернатора Брауна, а это мой водитель, капрал Джексон. Рад встрече с вами, сэр Кир.
   Губы у Кира задрожали и он не находя слов, крепко обнял этого парня, которого даже не знал. Они поговорили минут двадцать и он выяснил, что Мартин Браун, двоюродный брат Джека Брауна послал в Нордштейн целый фургон с бесценным грузом, несколькими сотнями плотно закрытых кубков с золотым напитком, приготовленным им и ещё несколькими ослепительными лордами и леди. Главная же фишка заключалась в том, что все они были не подписаны, а потому этот фургон представлял из себя лотерею и теперь оставалось только гадать, кто из жительниц Нордштейна станет золотой, а кто серебряной девушкой. Ох и хохотали же они все пятеро, стоя на обочине шоссе неподалеку от этого злосчастного армейского электромобиля с таким опасным грузом.
   Возвращаясь тем же путем, они не раз удивлялись тому, что их приветствуют дружескими улыбками совершенно неизвестные им совчелы, которым кто-то из их знакомых уже успел вернуть свободу от амулета Силы Тьмы. Им уже не раз предлагали сменить тарантас на куда более удобный автомобиль, но Кир во что бы то ни стало хотел вернуть трёх жеребцов в их родную конюшню. Когда они, уже ближе к вечеру, добрались до дворца лорда Грасса, которого даже и не мечтали застать там потому, что его вызвали четверо суток назад в Беренгор, то именно он встретил их с распростертыми объятьями и радостной улыбкой на лице. Кира очень обеспокоило его внезапное возвращение в Дарктаун, ведь он сразу же известил Корбеллу, что Сын Неба созвал внеочередное собрание ослепительных лордов, а это прямо говорило о том, что ему придется проторчать в столице не менее месяца, а то и двух. Взглянув с тревогой на своего друга, он поторопился задать ему вопрос первым:
   - Мартин, в чём дело? Почему ты вернулся из Беренгора так поспешно? Что-то случилось?
   - Это я у тебя должен спросить, Кир, что ты ещё такое сотворил, что Джона из Беренгора, как ветром сдуло в первый же день по приезду? - Насмешливым голосом поинтересовался тот и, поцеловав Корбеллу в щёчку, потащил их в свои покои.
   Всю дорогу он хранил молчание, как они не пытались вытащить из него хоть словечко. Лишь только после того, как они пообедали и перебрались из столовой в патио, губернатор Дарктауна, развалившись на диване, соизволил сказать:
   - Да, Кир, я ожидал от тебя чего угодно, но только не этого. С тобой, парень, нужно держать ухо востро не только всяческой нечисти, но и нам, простым людям.
   Кирилл, сидевший в кресле напротив, вскочил на ноги и завопил, словно его ужалила оса:
   - Мартин, какого черта? Ты можешь толком рассказать, что стряслось в этом вашем Беренгоре? Не тяни ты из меня душу.
   - Ну, ладно, старина, не кипятись. - Насмешливо сказал ему ослепительный лорд, явно, довольный тем, что он так раззадорил рыцаря - Так уж и быть, слушай. Мы собрались во дворце Света в обычном порядке. Те же восторженные толпы совчелов, цветы, улыбки, оркестры, флаги. В общем весь этот шум и трескотня, как во время парада-алле в хорошем цирке, хозяин которого умеет развлекать публику. Большой совет собрался, как и всегда, в полном составе, ровно в семнадцать часов. Первым выступил лорд Рудиф и гораздо быстрее, чем всегда, отчитался перед советом, да, это и понятно, после потери "Левиафана" хвастаться ему было особенно и нечем. Наш горячо любимый Сын Неба сидел на своем троне спокойный и, как всегда, величественный в своей черной майке и голубых штанах с дырками на коленях. Он кивком головы поблагодарил Рудифа и вызвал было на золотой круг лорда Зимена с Мантирена, но тот не успел пройти и двадцати метров по лунной дорожке, как он остановил его жестом и нахмурился. Минуты три он сидел мрачный, как черный ворон, затем вскочил с кресла, дико захохотал, а потом как заорёт:
   - Идиоты! Какие же они все идиоты!
   Ну, а потом его смех умолк, словно его ножом обрезало. Все ослепительные лорды и леди, правители островов, кантонов и больших городов, замерли в своих ложах, оцепенев от ужаса потому, что впервые видели такое. Все это привело их в панику и лишь только нам, мне и моим товарищам, удалось полностью сохранить самообладание. - В голосе Мартина Брауна Киру послышались нотки бахвальства, но он не стал делать ему замечания, а только иронично улыбнулся, но тот невозмутимо продолжал свой рассказ - Позади трона Сына Неба и по обе стороны от него, как всегда, сидело сотни две серых, одетых в черные тоги, но даже они не могли скрыть их туш. Эти гнусные твари тоже насторожились и, право же, мне сразу стало видно, что в данный момент они мечтали только об одном, оказаться в каком-нибудь другом месте. Джон, не поворачиваясь к ним лицом, он никогда не смотрит на них, громко крикнул:
   - Эй, вы, стадо жирных, тупых ослов, мне и этим ослепительным леди и лордам давно уже надоело смотреть на ваши гнусные рожи! Немедленно примите более пристойный вид, чтобы я сообщил вам одно очень неприятное известие.
   Серые разом вскочили и прямо на наших глазах превратились в очень высоких красивых мужчин и женщин. Все бы ничего, - Хитро усмехнулся Мартин - Но все они выглядели смертельно напуганными и, отойдя подальше от Сына Неба, прятались друг за друга и, похоже, не зря. Глядя прямо перед собой, Джон указал пальцем на золотой круг, на который становились ослепительные лорды и леди, чтобы доложить ему о своих успехах и мрачным голосом сказал:
   - Пусть сюда выйдут: Барибал Асиста, ваш славный главнокомандующий, Мединара Уриналия, ваш доблестный начальник гарнизона и мудрейший Клостер Аллигатор, ответственный за боевую и физическую подготовку того стада тупых идиотов, которое вы все считаете непобедимой армией. Да, не одни, а вместе со своими героическими помощниками и заместителями, которые вечно стараются влезть в мою свиту неприкасаемых. Настал и ваш черед испытать себя.
   Господи, что тут началось. Те господа в черных тогах, которые висели на них, как на огородных пугалах, завыли от ужаса, но товарищи безжалостно вытолкали их из толпы и те, с ужасом озираясь по сторонам, с искаженными лицами, обречено вошли в золотой круг. Всего их было человек шестьдесят, может быть чуть больше. Те, кто не попал в этот круг, облегченно вздохнули, а некоторые даже злорадно посмеивались и указывая на них пальцами, что-то шептали друг друга. Сын Неба посмотрел на них с презрением и ненавистью, сплюнул и зловещим голосом сказал им:
   - Мерзавцы! Вы требовали, чтобы я подверг всю армию совчелов децимации за то, что ослепительный лорд Рудиф потерял "Левиафан", хотя прекрасно знали, что я специально подарил этот корабль рыцарю Киру Торсену, лишь бы он не делал тяжелых орудий, которые он мог поставить на свои летающие корабли, чтобы разрушить Блэкстар из-за пределов поля, нейтрализующего действие аэрона. Вы ведь знали, что этот корабль не сможет сделать ни одного выстрела по вашему городу. Это по вашему требованию я послал в этот полет своих верных каменных слуг, чтобы устроить ловушку этому отважному юноше, но он оказался умнее вас и не попался в неё. Так, благодаря вам, я потерял своих единственных надежных слуг. А теперь вы начисто просрали свой любимый город, кретины, и погубили то, что я, работая днями и ночами, создавал столько лет, - инкубатор тьмы. Ему не были страшны ни снаряды, ни авиабомбы. Его можно было разрушить только одним способом, взорвать изнутри, но для этого нужно было пройти к самому сердцу вашего вонючего города, набитого миллионами кретинов и этот отважный юноша, рыцарь Кир Торсен, сумел сделать это, хотя ты, безмозглая дура, с пеной у рта доказывала мне, что в город не залетит даже муха, а не то что человек. Ну, так вот, ублюдки, что я вам скажу, несколько минут назад вы лишились своего самого мощного оружия и теперь мне придётся начать всё сначала.
   При этих словах те типы из свиты Сына Неба, что теперь стояли слева от него, истошно завопили:
   - Джон Морбрейн, накажи их! Предай огню этих негодяев! Они недостойны служить нашему Хозяину!
   Прямо они не называли полного имени того гнусного чудовища, которому продали свои души. Ну, а те, кто стоял в золотом круге, взревели и попытались что-то сделать. Только я не понял что именно, Кир. Они быстро встали перед золотым троном полукругом и выставили вперед свои руки, но, похоже, ничего не могли поделать с Джоном, а тот лишь слегка взмахнул рукой и все они исчезли в огненной вспышке с жутким криком. Вот чудно было, Кир, их не стало, а вопль остался и стих только минут через пять и Джон Морбрейн всё это время сидел и что-то шептал, склонив голову к своему медальону, а потом, когда шум утих, громко сказал всем нам:
   - Дамы и господа, для вас наступили тяжелые времена и я боюсь, что теперь уже очень скоро Кир Торсен пойдет на вас войной. Поэтому раздайте оружие всем, кто способен его держать и будьте бдительны. Если на вас нападут, сражайтесь, защищайте свою жизнь. Если люди будут предлагать вам сдаться, решайте сами, стоит ли вам это делать или нет. Единственное, что вы обязаны сделать, это отправить на остров Калеман все запасы продовольствия, которые есть на Грюнберге, Рабенорме и Мантирене. Начиная с этой минуты все вы, ослепительные лорды и леди, будете предоставлены сами себе, так как всех ваших серых телохранителей я буду вынужден забрать на остров Калеман. Увы, но эти болваны не оставили мне никакого выбора и теперь вы сами должны позаботиться о себе.
   Сказав это, Джон подмигнул нам, встал и ушел в свои покои, но перед этим он презрительно крикнул:
   - А вы срочно собирайте всю серую сволочь по всем островам и тащите их в свою вонючую дыру.
   Его свита тотчас бросилась к выходу из дворца. У них сразу же нашелся новый командир и он, подскочив к лорду Рудифу, стал лебезить перед ним и просить дать ему побольше солдат, чтобы выполнить приказ Сына Неба. Всех своих людей, а их было со мной всего двадцать мужчин и женщин, я тут же отправил на Рабенорм и Мантирен потому, что ослепительные лорды Циркон и Зиман со всеми своими помощниками чуть ли не бегом рванули на вокзал, к своим поездам. Сами понимаете, ребята, один я мало что мог сделать во дворце Рудифа, но, всё-таки, кое что мне удалось. Как только я увидел в толпе луноподобную леди Гризеллу, постоянную подругу Рудифа, то бегом бросился к ней, схватил её в охапку, затащил в чьи-то золотые покои и заперся там с ней. Она, поначалу, пыталась даже сопротивляться, но вскоре смирилась, хотя и заплакала, но слёзы она лила недолго и уже через пару часов, стала интересоваться, что я ел на завтрак, ну, а к утру она уже была совсем другой девочкой и долго благодарила меня за то, что я раскрыл ей глаза. Сегодня утром мне звонил по телефону уже не ослепительный лорд, а поэт из Беренгора Томас Флинт и спрашивал у меня совета, что ему делать дальше. Проезжая через его город, я повсюду видел одно и тоже, солдаты загоняли серых в грузовики для перевозки скота и везли на товарную станцию. Если кто-то пытался сопротивляться, его тут же пристреливали. Особенно старались эти здоровенные лбы в черных тогах. У меня на глазах один из них разорвал серого пополам только за то, что тот его о чём-то спросил. Поэтому, вчера вечером, едва выйдя из автомобиля, я сначала отправил в Беренгор и на острова сотен пять возвращенных, после чего немедленно передал солдатам приказ Сына Неба разыскивать повсюду серых, гнать их всех на Калеман и расстреливать на месте каждого, кто замешкается хотя бы на минуту. Так что ребята, сейчас во всем Дарктауне уже нет ни одного серого. Правда, из тех пяти ублюдков, что поселились в замке Корбеллы, трое, всё-таки, успели удрать, а потому, моё золотце, ты можешь смело ехать туда, чтобы забрать свои наряды и драгоценности. Остальных двоих твои друзья расстреляли из пулеметов, даже забыв сказать им о приказе Сына Неба. Господи, Кир, я даже и не знаю, как мне тебя благодарить.
   - Не спеши благодарить меня, Мартин. - С тяжелым вздохом сказал Кирилл - Хотя всё, что ты мне рассказал, я рассматриваю как самую большую удачу, радоваться нам особенно не следует. Впереди самое сложное, старина, ведь нам теперь предстоит эвакуировать всё население Грюнберга, а сделать мы это сможем только в том случае, если вы вернете всем людям свободу. Ну, а я за это время постараюсь собрать в королевстве Ренделон всех драконов. По моим расчетам вам на это потребуется месяцев шесть. Так что принимайся за работу, Мартин.
   Губернатор Дарктауна от его слов, можно сказать, пришел в ужас. Вскочив на ноги, он схватился за голову и крикнул:
   - Как? Взять и вот так бросить этот город на произвол судьбы? Нет, Кир, я никогда этого не сделаю.
   Корбелла, посмотрев на него с состраданием, сказала:
   - Мартин, прикажи всем возвращенным немедленно собраться в большом зале городского собрания. Прежде, чем Кир расскажет тебе о своём плане, вы должны посмотреть один интересный фильм. Тогда ты всё поймешь сам, друг мой.
   Их разговор продолжился не смотря на то, что время близилось к полуночи и Кир изложил ему свой план, согласно которому им всем следовало в ближайшие полгода делать вид, что на острове ничего не изменилось. Все запасы продовольствия и преобразователя жизни, имеющиеся на складах, следовало поскорее переправить на Калеман, но при этом резко сократить производство преобразованных продуктов и начать создавать запасы продовольствия для его солдат, которые начнут высаживаться на остров уже в самое ближайшее время. Но самое главное заключалось в том, что возвращенным нужно было срочно увеличить производство сливочного масла и превратить его в магический крем. Только так, тщательно обработав его спиртовым раствором брошенные города, деревни и военные базы, они могли сохранить их и обезопасить от вторжения нечисти. Но до поры, до времени это химическое оружие нужно было сохранять в тайне. В конце разговора Кир обратил на это особое внимание, сказав губернатору:
   - Пойми, Мартин, этот упырь, Хозяин Тьмы, всё-таки маг не из последних и узнай он о мази Мастера Миров, то быстро найдет от неё противоядие.
   На следующий день они покинули Дарктаун и поехали прямиком в Ромсток, везя с собой целый мешок писем. Оба багажника каретомобиля были доверху загружены коробками с кубками, в которых плескался золотой напиток, но теперь Кир точно знал, где какой. Он терпеть не мог играть в рулетку и всегда предпочитал иметь право выбора. В Ромстоке его ждал неожиданный сюрприз. Помимо Симоны в доме леди Ровены прятались ещё и Зела с лордом Критом, так что от радостных девичьих криков этому особняку чуть крышу не снесло. История их появления была весьма проста. Зела, которая отправилась к своему возлюбленному на второй день после того, как они привезли своего любовника в Семешкин, очень скоро поняла, что изменилась сама и изменила Крита. Именно поэтому она и осталась жить с ним в лесу, но их счастье длилось недолго, так как однажды ночью в избушку ворвалось три серых, крылатых чудовища. Слава Богу у этого отважного рыцаря были с собой меч и револьвер. Двоих клыкастых монстров, которые даже не могли в их тесном жилище встать во весь рост, этот парень изрубил в капусту, а третьего только ранил и он смог сбежать. Оставаться в лесу они больше не могли и потому Кольт перевез их в город, к леди Ровене.
   Все три девушки, которые с таким нетерпением ждали Кира, решили, что золотой цвет кожи им будет к лицу и, приняв из его рук кубки, отважно выпили золотистый коньяк. Уже через несколько минут две золотые девушки целовали одного рыцаря, а третья другого. Так что ему пришлось, как в старые добрые времена, провести бессонную ночь с тремя золотыми красавицами, но чрез два дня, в полдень, одна осталась в Ромстоке, а две другие поехали с ним. Зела мечтала поскорее выйти замуж, но не за рогатого парня, а за самого обыкновенного, да, к тому же, хотела обязательно надеть на свою головку с платиновыми волосами с золотистым оттенком, свадебную фату, что можно было сделать только в Барилоне.
   В наступивших серебристых сумерках тяжело груженый тарантас, поскрипывая рессорами, бойко катил по шоссе. На переднем диване сидел Кир, которого обнимала Корбелла, а рядом с ними Зела и Крит. На заднем, установленном ещё в Нордштейне, Фру-Фру, развалившись, как падишах, смешил своими шуточками и фокусами Симону. Эта девушка, отдав, по её собственным словам, последний долг своему рыцарю, была так поражена влюбленным взглядом широченного, плющевого парня, что и сама влюбилась в него без памяти. Однако, при этом она сказала черному летуну, что принимает его из рук Кира, как величайшую награду. Каково же было её удивление, что тот признался ей в ответ примерно в том же и добавил, что влюбился в неё еще тогда, когда слушал рассказы своего брата о ней, переполненные восхищением. Так что сразу две счастливые пары двигались по этой дороге прямиком к алтарю и когда до Семешкина оставалось километров семь, Фру-Фру, обладавший очень тонким слухом, настороженно сказал:
   - Кир, к нам летят крылатые дьяволы.
   Покрутив головой, Кирилл потянул на себя рычажок и перед ним открылась панель с приборами. Достав из тайника руль, он приладил его и, нажав кнопку, отстегнул постромки, а потом громко крикнул жеребцам:
   - Быстро скачите домой, к Кольту, мои черные мальчики! - Только после этого он сказал Фру-Фру - Братишка, Симона просто мечтает о том, чтобы встретиться с протобесом. Так что ты не дергайся и дай ей самой разобраться с ним.
   - Да, но их летит сюда трое, Кир. - Попытался возразить ему влюбленный черный летун.
   Кирилл усмехнулся и сказал, качая головой:
   - Ага, как же, у Симоны есть причины их ненавидеть, а у Корбеллы с Зелой нет. Ты лучше не вмешивайся в женские дела, Оливер, если не хочешь нажить себе сильную головную боль. Ну, как, девочки, я правильно говорю?
   Обе девушки, сидевшие от него справа и слева, тотчас звонко расцеловали его, а Симона сердито прорычала:
   - Правильно-правильно, Кир. Я ни за что не откажусь от того, чтобы заключить это серое животное в свои объятья, как это сделали Майна и её невестка.
   Сумерки быстро превратились в ночь. Слева от дороги, темнел густой лес, над которым сияла Серебряная Вуаль, справа тоже темнел лес, но он уходил в высокую стену, сложенную из облаков и густого тумана, голубовато-серебристую и таинственную. Дорога уже опустела и Кир, включив все фары, медленно ехал прямо по середине, придерживая рукой автомат, лежавший у него на коленях. Крылатые дьяволы, вооруженные громадными дубинами, а их действительно было трое, свалились на дорогу внезапно и перекрыли её, заставив его усмехнуться и подумать про себя: - "Ну, вот, приехали. Даже тут от гаишников покоя нет". Встав во весь рост, он нацелился на них рукой и грозным голосом рявкнул:
   - Какого черта вы здесь шляетесь, шелудивые псы! Хотите откосить от воинской службы? Вы что, не слышали о приказе или вам жить надоело? Даю вам пять секунд, чтобы вы убрались отсюда иначе до Адского Колеса долетит один ваш визг.
   Один из них шагнул вперед, превратился в огромного протобеса и, глядя на Кира, визгливым, каким-то кастратистым голосом крикнул ему:
   - Нет, господин архидьявол, мы вовсе не пытаемся скрыться в лесах. Наоборот, мы жаждем примкнуть поскорее к славному воинству Хозяина Тьмы. Мы задержались на острове только потому, что хотим покарать этих гнусных совчелишек, которые повинны в гибели наших товарищей. Отдай нам этих двух золотых шлюх, что сидят рядом с тобой и того ублюдка с голубыми рогами, мы убьем их, съедим и тотчас полетим прямо в Нордштейн.
   Кир задумчиво почесал подбородок и сказал в ответ:
   - Ладно, свиное отродье, пожалуй, я пойду вам навстречу, но только с одним условием. Этот, - Он махнул рукой в сторону жениха Зелы - Мне самому нужен. Зато вы можете взять третью золотую, но вы должны меня позабавить. Я никогда не был таким, как вы и не жрал этого собачьего дерьма, которое готовили для вас в деревнях, а потому мне всегда хотелось посмотреть, как вы, жирные уроды, трахаете баб. Так что давайте, меняйте свою звероформу, представьтесь мне, как положено и покажите всё, на что вы способны. - Посмотрев на девушек, он подмигнул им и сказал - А вы, золотые леди, усладите серых парней со всем усердием. Им скоро идти в бой.
   Он быстро открыл дверцу и спрыгнул на дорогу. Золотые девушки тотчас сняли свои пепласы и встали рядом с ним. Кир выстроил их перед автомобилем и стал наблюдать за протобесами. Те быстро превратились в жирных ублюдков и осторожно шагнули вперед, что ему не понравилось и он остановил их не очень сильным энергетическим ударом и крикнул:
   - Придурки, зачем вам эти дубины? Выбросите их подальше и встаньте по всей ширине дороги, чтобы мне было хорошо видно всё. Чего молчите, дерьма в рот набрали?
   Серые тотчас зашвырнули свои дубины подальше от дороги и тот, который стоял в середине, быстро представился:
   - Господин архидьявол, я Дзол Отшельник и мне нет равных по части раздирания золотых девок на две части своим серым колом. Очень уж он у меня огромный.
   Дзол визгливо захохотал над своим каламбуром, но тут же осекся под злобным взглядом Кира. Двое других представились без шуток:
   - Я Требан, ваше совершенство.
   - А я Сигал Потрошитель.
   Чтобы не затягивать экзекуции, Кирилл скомандовал:
   - Девочки, на старт, внимание, марш!
   Он так заморочил головы протобесам, что те так и не сообразили, что из садистов и насильников превратились в мишени для трех золотых мстительниц. По его команде девушки, словно разъяренные фурии, с визгом бросились на серые, громадные туши. В ярком пламени электрических фар их золотые тела, казалось, были, словно сотканы из языков пламени. Высокая и длинноногая Корбелла быстро обогнала своих подруг, но сбавила шаг, чтобы её догнала миниатюрная Зела, чье настоящее имя было Моника, и хрупкая Симона. Так что на серых они налетели одновременно. Корбелла выбрала себе самого громадного, того который хвастался своим мужским достоинством и крепко обняла его, обхватив руками и ногами, а Моника и вовсе подпрыгнула так высоко, что ухватила того типа, который назвался Сигалом, за голову, прижав её к своей обворожительной груди.
   В первые секунды протобесы не поняли, чем это их так ошпарило и что это так громко зашкворчало, будто на сковородку с раскалённым маслом бросили шмат мокрого, холодного мяса. Пользуясь моментом, Корбелла и Симона вскарабкались повыше и тотчас покрыла своими поцелуями глаза серого, а Моника наоборот, сползла с Потрошителя и быстро прижалась сначала к одной его ноге, а потом к другой. Девушки действовали стремительно, они в считанные секунды успели коснуться своими телами этих жирных туш со всех сторон и, громко хохоча, отбежали от ослепленных протобесов. Глаза магическая мазь им выела почти мгновенно. Они завертелись волчком и стали осыпать ударами пустоту, а девушки улучая удобный момент, стали наносить пусть и слабые, но очень болезненные удары в те места на их телах, которые еще не покрылись фиолетовыми волдырями. Кир расхохотался и крикнул:
   - Ну, что, сволочи, горячие у меня оказались подружки?
   С большим трудом Киру удалось оттащить мстительниц от их жертв и вручить им большие гудировые клизмы, наполненные крепким спиртовым раствором ядовитой мази Мастера Миров. Девушки, вооружившись этим страшным оружием, принялись с диким хохотом бегать вокруг протобесов и брызгать на них тонкими, но очень ядовитыми струйками, от которых их шкура, словно взрывалась изнутри и вскоре они метались по дороге, сталкиваясь друг с другом и имея такой внешний вид, словно их изодрали в клочья свирепые псы. Они вопили не переставая и корчились так, словно их било током. Вскоре все они упали на дорогу и стали, вопя от ужаса и нестерпимой боли, кататься по ней и молотить по асфальту своими пудовыми кулаками, и собрались в итоге в одну кучу. Пламя, которое их охватило к этому моменту, стало уходить внутрь черных туш и они, наконец, издохли и стали на глазах съеживаться. Через несколько минут от них не осталось ничего, кроме большого грязного пятна.
   Подойдя к девушкам, хрипло дышавшим и все еще дрожавшим от гнева и ненависти, Кир поцеловал каждую и отправил их в каретомобиль. Не обращая внимания на то, что на него смотрели, он расстегнул ширинку и помочился на грязное пятно, а когда закончил справлять малую нужду, вдали послышался звонкий цокот конских копыт. Через пару минут к ним примчался из Семешкина целый кавалерийский отряд. Впереди, на вороных, неосёдланных жеребцах сидел старина Кольт с двумя своими сыновьями. Все трое были вооружены карабинами и очень взволнованны. Подъехав к Киру, они молча пожали ему руку и принялись оглядываться по сторонам, ища в синих сумерках врага. Но от него уже ничего не осталось и он только развел руками и хотел было сказать что-то в оправдание, как Фру-Фру, хохоча и гримасничая показал ему магическую видеокамеру, на которую он заснял сцену казни трёх протобесов.
  
  

Глава девятая

  
  
   От Семешкина до деревни Бетис, напротив которой Кир оставил свой катер, их провожала огромная толпа народа, которая увеличивалась от деревни к деревне. В этом районе уже все совчелы поголовно были возвращёнными. Благодаря ослепительной леди Зиаре, которая знала, как с помощью магии заставить женскую грудь дать молоко, даже дети и те были свободны от воздействия амулета Силы Тьмы на их сознание, что явилось для рыцаря-диверсанта настоящим шоком. Второй неожиданностью для него явилось то, что из лесов в деревни вернулись все кошки и собаки. Зато ему удалось навести шороху тем, что из Семешкина его провожали одни только золотые и серебряные девушки и совсем юные девчушки. В Бетисе, прямо на дороге, был накрыт огромный пиршественный стол, встав из-за которого они отправились к стене из облаков и тумана. Теперь Киру уже ни от кого не нужно было прятаться.
   На этот раз он без каких-либо помех перенес сначала багаж, а потом и своих пассажиров на борт катера, применив пыльцу покоя, заряженную всего на один час. В полёте все радовались, весело шутили над своими злоключениями и смеялись над этими шутками. Предельно сосредоточен в этом полете был один он, поскольку не хотел терять времени, а потому летел на малой ракетной тяге, при которой скорость полета была около пятисот километров в час. Благодаря этому они прилетели в Барилон около часа дня и он сразу же направился к дому Тетюра и посадил катер прямо напротив окон его кабинет. К счастью, тот было дома, но маг, увидев улыбающуюся физиономию, почему-то, распахнув окно настежь, сразу же набросился на своего рыцаря с руганью, громко закричав:
   - Идиот несчастный! Когда ты только станешь меня слушаться и не будешь совать свой нос туда, куда свинья рыло не сует! - Увидев за его спиной Корбеллу, он поклонился и вежливо поприветствовал смущённую таким приёмом золотую девушку - О, рад видеть вас, ослепительная леди и приветствовать в Барилоне. - Улыбнувшись ей ещё раз, он тотчас продолжил осыпать вконец обалдевшего рыцаря бранью - Тупоголовый болван! Чтоб тебе пусто было, вредитель несчастный!
   Киру быстро это надоело и он рявкнул:
   - Заткнись, маг недоделанный! Это мне всё время приходится за тобой всё подчищать! - Таким манером он быстро добился желанного результата и Тетюр умолк на какое-то время, которого вполне хватило для того, чтобы из надстройки катера вышли на узенькую палубу, тянувшуюся вдоль борта все его друзья и он простирая руку в его сторону, сказал - Друзья мои, позвольте представить вам своего друга и самого гавкучего из всех Верховных магов Мастера Миров Тетюриальда Великолепного. - После этого он, наконец, поздоровался - Привет, Тетёха. Как вы тут без меня поживали всё это время?
   Минут пять Тетюр, взобравшись на подоконник, рассыпался в любезностях, а потом хмуро буркнул:
   - Привет, Кирей. Хреново мы тут поживали. Фелиция, дура, из-за тебя чуть не окочурилась и эта твоя женушка придурочная, Иоланта, тоже. Ты бы сначала своей башкой думал, а потом уже отдавал им свою кровь. Ведь они же магессы, чума ты бомбейская. Я тут чуть с ума не сошел, пока Фелиция не родила мне сына. За парня, конечно, спасибо, но уж лучше бы я бездетным сдох, чем видеть такие мучения. Ладно, давай, поехали к тебе, а то эта бедная девочка совсем измучалась. - Повернувшись, он громко крикнул в комнату - Ну, вы, ведьмы чертовы, давайте, собирайтесь скорее.
   У Кира от слов друга так и защемило сердце. Он бегом бросился к пилотскому креслу и как только все поднялись на борт катера, рывком поднял его в воздух и помчался к своему замку. Корбелла, протиснувшись к нему, положила руку на плечо рыцаря и, склонившись к его коротко стриженной голове, негромко шепнула ему на ухо:
   - Кир, поверь, я хорошо знаю, как можно помочь Ио.
   Кирилл, тело которого было сведено от напряжения до судорог, немного обмяк. Он много рассказывал своей золотой девушке о своих девочках и о том, что Иоланта пошла на форсированную беременность. Когда он подлетел к замку, Фелиция сказала ему, чтобы он сразу же летел к озеру. Там, в ажурном павильоне, ждала своего мужа отважная Ио. Он не стал отказываться от помощи Корбеллы и они вошли в павильон вместе. Оттуда через открытую дверь до него сразу же донесся горестный крик его измученной жены:
   - Кир, не смотри на меня! Я такая страшная.
   - Девочка моя, Ио, прелесть моя. - Послышалось вслед за этим, а потом голоса стихли потому, что Корбелла плотно закрыла за собой дверь.
   Кирилл увидел свою жену всю почерневшую, изможденную и с глубоко запавшими глазами. Он прямо в одежде влез к ней на кровать и, осторожно прижав ей к себе, стал расстегивать пуговицы на своей рубахе, так как Иоланта тянулась рукой к его груди. Как только рука женщины коснулась магических рун, е запекшиеся губы дрогнули от улыбки. Корбелла подошла к ней с другой стороны и тоже взобралась на кровать. Она положила свои золотые руки на ее огромный живот и стала перебирать по нему своими пальчиками. Измотанная тяжелой беременностью женщина облегченно вздохнула и её лицо порозовело. Иоланта улыбнулась гораздо бодрее и спросила своего мужа куда более веселым голосом:
   - Кир, милый, как зовут твою золотую подругу?
   - Ио, это ослепительная леди Корбелла, она и твоя подруга, любовь моя. - Ответил ей Кир и поцеловал.
   Корбелла, которая, вдруг, стала расстегивать свой пояс, нежным голосом сказала им обоим:
   - Мои хорошие, вы слишком долго были в разлуке. Целую вечность. Ио, твое состояние может сейчас поправить только одно, любовь твоего мужа. Повернись на бок, моя девочка, лицом ко мне, мое золотое тело и магические руны твоего мужа быстро вернут тебе силы. Мы будем очень нежными с тобой и ты сама удивишься, как быстро к тебе придет облегчение. Ничего не бойся, моя хорошая.
   И действительно, как только их обнаженные тела прикоснулись к обнаженному телу Иоланты, болезненно горячему, напряженному и измученному, она расслабилась и тихо застонала. Магесса с острова Картаг, постигшая высшие знания магии, и знать не могла о том, что деревенские магессы родом с острова Грюнберг тоже разбирались в магии и умели творить чудеса. Пока Кир, прижавшись к своей жене, бережно и нежно ласкал её тело руками и шептал на ухо нежные слова, что доставляло той наслаждение, схожее со сладким сном, золотая девушка, прижавшись к ней спереди, посылала в ее тело волны мягкой, пульсирующей энергии, наполнявшие Иоланту силой. Вообще-то то что они делали было нельзя было даже назвать настоящим любовным актом, скорее это была любовная медитация и имитация секса. Часа через полтора они встали все вместе, после чего молодой папаша и его золотая любовница, ставшая, вдруг, доброй феей для его жены, заботливо искупали ее в ванне, наполненной теплой водой, над которой Корбелла сотворила магические пассы и вскоре они вышли из павильона.
   Поглаживая руками живот, в котором вертелся и ерзал такой же шустрый, как его счастливый папаша, мальчуган, высасывающий из матери все жизненные соки, Иоланта вышла из павильона уверенной походкой и её было просто не узнать. На большую лужайку перед павильоном из замка принесли в портшезах не только двух беременных женщин, но ещё и лёгкие кресла, сплетенные из драконника для гостей и небольшой диван для хозяек замка "Пентагон". Анна-Лиза и Эльза, которые переносили беременность не в пример ей легко, тотчас бросились к Ио с обеих сторон и принялись целовать свою любимицу, бросив на своего мужа лишь беглый взгляд. Кроме Тетюра с его подругами, двух ослепительных леди и Крита, их встретил ещё и двухметрового роста парень с пронзительными голубыми глазами и каштановыми кудрями до плеч, задрапированный в кусок золотого шелка. Позволив Иоланте знакомить его жен с Корбеллой и всеми остальными, Кир крепко пожал руку этому парню и спросил Тетюра:
   - Слышь, Тетёха, а чего это Оливер не спит, как это положено всякому нормальному пациенту?
   Тетюр покрутил головой, потому задумчиво почесал в затылке и, наконец, ответил своему рыцарю:
   - Да он, черт эдакий, вообще меня поразил. Мы только начали работать над ним, как он из этого черного плюшевого медведя буквально сам собой развернулся. Я даже и мявкнуть не успел. Не знаю, то ли это на него леди Симона так подействовала, а может ещё почему, но мои кристаллы почти и не пригодились, Кирюха. Если все твои возвращённые будут вести себя точно так же, то я, пожалуй, могу и без работы остаться. - Беря его под руку и отводя подальше он спросил, опасливо поглядывая на трёх беременных женщин - Послушай, парень, что это вы сделали с Ио? Как вам удалось так быстро поставить её на ноги? Понимаешь, я не мог подойти к ней со своими кристаллами, а всё остальное, что я делал, даже и близко не стояло с тем, что сделали вы.
   Кирилл улыбнулся и простодушно ответил:
   - Да, ничего особенного мы и не делали, Тетюр. Я занимался с ней любовью, а Корбелла просто лежала рядом.
   Глаза мага остекленели и он прошипел:
   - Чудовище. Ей же рожать через два дня.
   Пристыженный папаша посопел-посопел и огрызнулся:
   - Сам ты дурак, я же не по настоящему, а просто прижался к ней сзади, ласкал и рассказывал о том, как я её люблю.
   Маг тут же успокоился и сказал:
   - А, ну, если так, тогда ничего страшного. Это можно.
   - Послушай-ка ты, бракодел, а почему ты всем остальным клиентам рога не обломал? - Спросил Кир своего друга - Или ты удумал уволочь этих золотых девчонок в свою берлогу.
   Тетюр возмущенно сверкнул глазами и сказал с обидой:
   - Что я по твоему, баб что ли никогда не видел? Подумаешь, эка невидаль, он золотых где-то надыбал. - Бросив беглый взгляд на троих золотых девушек обнимающихся с его подругами и женами Кира, он сказал-таки вполголоса - Хотя, надо признаться, девушек такой красоты я действительно ещё никогда не видел. Жаль, что их так мало, ну, да, ничего, старик и так будет визжать от радости. Он экзотику жуть как любит. А на счет этих двух вертихвосток и их рогаля, парень, ты уж не обессудь. Твой лорд Крит хочет сначала предстать перед императором, а твои любовницы и слышать ничего не хотят о преображении без твоего личного в этом участия. Они так мне и сказали: - "Светлейший лорд Киррис вернул нам самих себя и мы хотим, чтобы теперь он сделал нас такими, чтобы мы были его самым большим подарком для наших возлюбленных". Или почти так, а потому, Кирюха, чеши репу, что ты с ними будешь теперь делать.
   Кирилл усмехнулся и подумал: - "А ведь они знают, что делают, мои золотые девочки. Догадываются, наверное, что моими руками их будет преображать сам Мастер". Тетюру об этом он говорить ничего не стал, как и о том, что очень скоро все совчеллы до единой станут ослепительными и луноподобными леди. Он посмотрел на Корбеллу и в его голове зародился очередной коварный план. Толкнув локтем в бок верховного мага Мастера Миров, который задумчиво смотрел на ослепительных леди, он спросил его:
   - Тетюр, где сейчас Роджер?
   - А? Что? Роджер? - Непонимающе переспросил то его и, после недолгой паузы, наконец, сообразив о чём его спрашивают, ответил с хитрой усмешкой - Как раз сегодня "Короли-людоеды" бегут полосу наперегонки со "Злыми попами". - Посмотрев на свой брегет, он сказал - Наверное, уже прошли половину дистанции, если Джулай им какую-нибудь новую ловушку не подстроил. Они полмесяца назад прошли полный курс подготовки, а теперь два раза в неделю бегают, чтобы поддерживать себя в тонусе, а всё остальное время пьянствуют в этом летающем сарае герцога Маккензи, мешают рабочим вести отделочные работы, а Майку снимать с него лишние орудия. Этот милитарист загорелся новой идеей, построить ещё штук пять летающих батарей. Хочет в полгода управиться.
   Только после того, как Анна-Лиза и Эльза вволю пообнимались с его бывшими любовницами и о чём-то пошушукались с ними, они, вместе с Иолантой, подошли к Кириллу и, поцеловав его по разочку, попросили срочно отвезти гостей в Каспервилль, а потом возвращаться назад. Сами же они сели в большие белые портшезы и слуги медленно и плавно понесли их в дом. Он смотрел им вслед с такой мукой в глазах, что его гости даже смутились, но повернувшись к ним, рыцарь, успевший переодеться в павильоне в маршальский парадный мундир, снова был весел и совершенно беспечен. Подойдя к Корбелле, он громко и радостно воскликнул:
   - Друзья мои, даю вам четверть часа на то, чтобы переодеться, а после этого мы летим к императору Роджеру. - Наклоняясь к ослепительной леди, он шепнул ей - Корбелла, наконец настал твой звёздный час. Примерно через полтора часа ты будешь стоять на возвышении, а у твоих ног будут корчить рожи две с половиной сотни грязных, потных, громадных мужиков в синяках, царапинах, ссадинах и изодранных в клочья камуфляжах. Все они называют себя королями-людоедами и среди них примерно треть холостяков, юных принцев. Будет среди них и мой друг. Ты его сразу узнаешь. Поэтому, моя девочка пойди и надень тунику Симоны, лучше всего ту перламутрово-розовую, под цвет твоих губ. Из украшений возьми только свой золотой пояс и те золотые серьги, которые я тебе подарил. Для того, чтобы преуспеть в этом соблазнительном деле, ты должна стоять перед ними дерзкая и ослепительная, моё солнышко.
   От замка уже прибежали два десятка колдунов в парадках с майорскими погонами, которые притащили с собой несколько коробок с одеждой для Оливера О'Нила и Крита. Через пять минут рядом с катером приземлился шикарный тёмно-синий, летающий открытый лимузин, в пилотском кресле которого сидел улыбающийся Камил и уже через пять минут они летели в Каспервилль. Кир сидел на этот раз рядом с командиром своего отряда и торопливо рассказывал ему о своей встрече с Ирмой и о том, какой красавицей она стала в облике ослепительной леди и как хорошо ей живется во дворце Мартина. Подумав какое-то время, он вздохнул и честно ему признался:
   - Камил, понимаешь, тут такая вышла петрушка. После того, как я переспал с Моникой и её подружкой, вскоре выяснилось, что они стали, как бы возвращаться в человеческое состояние. Сначала секс со мной освободил их сознание, а потом они и вовсе начали постепенно превращаться в людей. Ну, а ещё сам Мастер Миров подал мне сигнал с небес. В общем, старик, твоя Ирма навсегда останется золотой девушкой, но и это не всё...
   Полковник Аржан перебил его и насмешливо сказал:
   - А ещё ты хочешь сказать мне, Кир, что Ирма стала человеком благодаря твоей любви. Ну, и что? Ты думаешь это меня сильно расстроит? Эх, парень, да, уж пусть лучше она проведёт одну ночь с героем, чем будет спать всю жизнь с каким-либо козлом. - Бросив взгляд на лорда Крита, одетого в черный смокинг и сидевшего рядом с ним, но с другой стороны, он смутился и воскликнул - Ой, Крит, старина извини, это я не про таких парней, как ты, сказал, а вообще.
   Светлый лорд, пропустив мимо ушей и то, и другое, вместо ответа восхищенно прошептал:
   - Полковник Аржан, вы научите меня летать на такой машине? Полёт на ней подобен песне...
   Камил усмехнулся и ответил:
   - Парень, в Каспервилле найдутся пилоты-инструкторы куда лучше меня. Так что с этим делом проблем у тебя не будет. А флайеров у нас скоро будет навалом. Майк Стоун и этот бизнес подгреб под себя и строит сейчас огромный завод.
   Впереди показалась Белая гора и Кирилл поразился тому, как все изменилось. Вокруг неё шла большая стройка. По трём широким дорогам к подножью Белой горы сплошной вереницей ехали здоровенные дроги и грузовые электромобили, груженные лесом и камнем, летели крылатые корабли с мебелью и прочими грузами, а степь на добрые двадцать километров вокруг была распахана. Барон Каспер, став герцогом, вдруг, воспылал любовью к сельскому хозяйству и не только стал сдавать свои земли в аренду по баснословно низкой цене, но ещё и щедрой рукой раздавал арендаторам кредиты. А ещё, по мнению Камила, он стал настоящим зверем и теперь пробежать полосу препятствий можно было только с риском для жизни. Это Кир увидел и сам, когда флайер-лимузин влетел в ущелье. Впереди грохотала жуткая буря, посмотрев на которую, он спросил полковника:
   - Камил, так вы что, теперь под дождем бегаете?
   - Это ты точно заметил, Кир, для особ голубых кровей этот гад делает хоть какое-то послабление. Когда мы в прошлую среду бежали, его колдуны такой ураган со смерчами на нас наслали, что двоих моих парней аж к герцогине забросило. Они насилу вниз спрыгнули, но всё-таки к финишу мы без потерь пришли.
   - Психи, - Невольно вырвалось у Кира - Все вы натуральные психи. Если ты думаешь, полкан, что я тоже с вами буду два раза в неделю бегать, то ты ошибаешься.
   Полковник Аржан, скосившись на него, фыркнул:
   - А куда ты на фиг денешься. Все бегают, и ты побежишь, как миленький, хоть ты у нас и маршал. Можно подумать, что нам в бою другой заботы не будет, как твою задницу сберечь.
   Флайер, пролетев над учебным центром, на котором повсюду занимались изучением воинской науки тысячи курсантов, снизился и, прижимаясь к скалам, полетел по узкому коридору, обозначенному яркими зелеными сигнальными огнями. За пределами этого узкого коридора во всю силу грохотала жуткая буря, лились с неба нескончаемые потоки воды и безостановочно сверкали молнии. Пассажиры флайера смотрели на этот миникатаклизм чуть ли не с ужасом в глазах. Посмеиваясь, Камил, повинуясь сигнальным огням, стал снижаться к огромному каменному подиуму, высотой метров в двадцать пять, на котором уже стояли две обшарпанные, крылатые, плоскодонные лодки и посадил флайер перед ними. Тут же от финишной черты, где рядом с большим табло стояло человек двадцать инструкторов с секундомерами в руках, к ним с руганью примчался взбешенный Джулай и заорал диким голосом:
   - Какого дьявола! Засранец, поворачивай... - Увидев, что в лимузине сидит не только маршал Торсен, но ещё и золотые девушки со светящимися рожками, он сменил гнев на милость и, махнув рукой, громко крикнул - А, это ты, Кирюха, тогда ладно, оставайтесь. - После чего выдавил-таки из себя нечто, похожее на приветствие - С возвращением тебя, турист. - Перед дамами он распустил хвост и воскликнул - Приветствую вас в моем маленьком гостеприимном аду, ослепительные леди. - После чего громко крикнул кому-то внизу - Парни, выключите дождь и быстро принесите сюда ковер, да, пороскошнее.
   Метеорологический катаклизм мгновенно утих, тучи развеялись и в мрачном каменном колодце полигона стало светло и тихо. Люди Джулая принесли откуда-то огромный ковер и быстро расстелили его перед флайером. Герцог, громко постучав по гранитным плитам, отряхивая грязь со своих хромовых сапожек, подбежал к лимузину и распахнул дверцу салона. Когда золотые девушки стали выходить из него, Кир окликнул Корбеллу и попросил её остаться, а когда все пассажиры спустились на каменную взлётно-посадочную площадку, приказал Камилу поднять машину в воздух на два метра и замереть так неподвижно, что тот и сделал. Исполняя роль свахи, он перебрался в салон, поставил девушку перед распахнутой дверью и поправил на ней коротенькую тунику, распахнув декольте так, чтобы всем были видны её, едва прикрытые тонкой, полупрозрачной тканью, груди, после чего поправил волосы ослепительной леди, чтобы были видны маленькие ушки и большие золотые серьги в виде ажурных пирамидок.
   Именно на них он уповал более всего. Когда он собирался на Грюнберг во второй раз, король Марио посоветовал ему прихватить с собой ларец каких-либо ювелирных украшений, а поскольку бегать по лавкам ему было некогда, то он бросил клич среди своих друзей. Эти серьги весьма оригинальной формы принёс Калюта. Когда-то он хотел их подарить своей возлюбленной, матери Роджера, но не успел, она трагически погибла на охоте в Барьерных горах. Сейчас Киру очень хотелось только одного, чтобы Калюта Брит обратил своё внимание на Корбеллу, которая так и не назвала ему своего прежнего имени. Как он и просил её, она встала у раскрытой дверцы дерзко улыбаясь и глядя на всех сверху вниз. Спустившись вниз по гранитным ступеням вместе с Джулаем, он обернулся и посмотрел на неё. Герцог Каспер тоже бросил взгляд на золотую девушку и прошептал:
   - Боже, как же она прекрасна.
   Кир не успел ему ответить. Впереди, из-за высокого холма выбежал на финишную прямую сплошной человеческий монолит, который, громко скандируя что-то на бегу, мчался к ним по насквозь промокшей глине, вздымая брызги и расплёскивая грязь. Машинально он определил, что темп бега был очень высок и короли-людоеды не смотря на то, что пробежали такую длинную дистанцию в условиях жуткой бури, были полны сил. Когда они приблизились и у Кира появилась возможность разглядеть кто есть кто, он поразился тому, что все они бежали полосу без бронежилетов, в одних только перлитовых сферах. Их изодранные в клочья камуфляжи были все в грязи, но дымящиеся автоматы в руках остались почти чистыми. Нетерпение Кира достигло наивысшего предела и он побежал по плотно утоптанному тысячами ног щебню к финишной черте - линии, отделяющей вязкую, раскисшую глину от сухой площадки и встал справа, на самом краю. Какой-то громила шириной с посудный шкаф, в шлеме с поднятым забралом и голой грудью, покрытой глиной, красной от крови, рявкнул, глядя прямо на него:
   - Какая сволочь выключила дождь?
   Парень, бежавший рядом с ним, одернул его:
   - Не ори, Джош, это же сам маршал Торсен.
   По голосу во втором парне Кир сразу узнал короля Джулиано, подросшего чуть ли не на две головы. А первый был старый король Джошуа Сварливый, правитель самого восточного и самого большого, после Феринарии, королевства Палестины, - Монребира. Когда-то острова, лежащие между началом и концом Палестины принадлежали ему, но Грунральд, к землям которого они были ближе, отвоевал их у него. Этот тип первым увидел золотых девушек и взревел, словно дракон:
   - Парни, вы только посмотрите на это чудо! Ослепительные леди действительно сделаны из чистого золота! Ребята, старик Марио нам не наврал!
   Толпа королей и принцев разом, как по команде, встала метрах в трёх от финиша и вперила свои взоры вперед и вверх, на гранитный подиум и на флайер, где стояли девушки невероятной красоты. Из нескольких сотен глоток вырвался единогласный вздох восхищения. Остановка у финиша была вызвана тем, что они поджидали троих своих товарищей, которых Кир узнал сразу - канцлера Калюту, короля Марио и императора Роджера. Они прибежали минуты через полторы. Точнее прибежали Марио и Калюта, а Роджер доехал до финиша на горбу своего папаши. Как только они врезались в спины своих товарищей, первые из них пересекли финишную черту и прозвучал удар гонга. Но бравые парни не попадали на щебень, как того стоило ожидать, а мигом домчались до подножия подиума, встали перед ним и замерли в немом восторге. Калюта, увидев Кира, бросился к нему, поглядывая на золотых девушек, рыцарь-десантник шагнул к своему другу и Роджеру прямо в липкую глину. Канцлер, не отрывая взгляда от ослепительных леди, сбросил Роджера в грязь и прохрипел, снимая сферу с головы:
   - Кир, как зовут эту золотую девушку на лимузине?
   Рыцарь-диверсант шагнул к своему другу, протянул ему свой носовой платок и, как опытная сваха, стал немедленно втолковывать:
   - Калюта, это ослепительная леди Корбелла, она только что...
   - Она замужем? - Перебив Кира, спросил Калюта.
   - Представь себе, нет, - Ехидно ответил он - И я как раз подыскиваю ей в мужья красивого, умного и...
   Калюта прорычал вполголоса:
   - Можешь даже не стараться, Кир. Я тут же откручу голову любому придурку, кто посмеет встать между мною и этой девушкой.
   Продолжая играть роль свахи, он воскликнул:
   - Но, послушай, ты, чурбан неотесанный, я должен...
   Здоровенный бородач, не слушая его, бросил свой автомат императору, лежавшему на боку в грязи, вытер носовым платком сначала свое потное лицо, потом грязные ручищи и отодвинул Кира довольно резким движением, отчего тот поскользнулся и ляпнулся в грязь рядом с Роджером, над которым уже хлопотал король Марио. Сидя в грязной луже, он смотрел восхищенным и радостным взглядом на то, как Калюта, словно линкор, рассёк толпу королей и принцев, сбросил вниз со ступеней Ханг Туаха, начавшего подбираться поближе к золотым девочкам и стал, громко топоча ногами, быстро подниматься по ступеням. Вскочив на ноги, Кирилл прежде, чем броситься вдогонку, спросил:
   - Роджер, ты как, в порядке?
   Император улыбнулся и воскликнул
   - Всё отлично, Кир, это меня...
   Однако, ему, как и Калюте, тоже было недосуг выслушивать всякую чепуху. Но он, в отличие от Калюты, Кир бросился не напрямик, а в обход, да, так стремительно, что умудрился прибежать и встать сбоку даже раньше, чем канцлер империи добрался до ковра. Впрочем, его ведь не хватали сзади за штаны и никто не вставал у него на пути. Молодожены, стоявшие в обнимку, тотчас освободили свободное пространство для бородатого громилы, а Кирилл подал Камилу знак и тот плавно опустил лимузин на гранитные плиты, местами покрытые комьями глины. Калюта, пройдя по ковру в грязных бутсах, встал перед его золотой козочкой на одно колено и стонущим голосом воскликнул:
   - Ослепительная леди Корбелла, ты пронзила мое сердце своими янтарными очами! Я сражен насмерть, моя золотая богиня и умоляю тебя стать моей женой. Повелевай мной, моя богиня, я люблю тебя. Скажи мне да, если ты не хочешь моей смерти, я не переживу отказа.
   Кир быстро приблизился к золотой девушке и стал ей торопливо объяснять полушепотом:
   - Ослепительная леди Корбелла, это канцлер империи Ильмин Калюта Брит, отец вашего императора. Не смотрите на то, что он похож на свирепого лесного разбойника. В этой могучей груди бьётся самое доброе сердце Ильмина. Правда, он ещё конченный псих и колдун, так что запросто может обернуться орлом, взлететь в небо, а потом шваркнуться в мёртвые воды, так что вы, моя дорогая, решайте поскорее, поскольку этот тип близок из-за вас к помешательству.
   Кир успел вовремя предупредить Корбеллу о последствиях, так как сразу же после того, как он умолк, к ним чуть ли не вплотную подступили изодранные в клочья короли. Их взгляды были направлены на Корбеллу и девушка, грациозно сойдя с борта летающего лимузина сказала, протягивая руки Калюте:
   - Да, мой могучий рыцарь, я согласна стать твоей женой.
   Тот прижал золотые, в прямом, а отнюдь не переносном смысле, руки девушки к своему лицу и радостно завопил:
   - Солнце моё, Корбелла, ты спасла мою душу от ада!
   Девушка радостно рассмеялась и бросилась в его объятья не смотря на то, что её избранник был грязный, как черт, и восторженным голосом воскликнула:
   - О, Боже! Как же я мечтала встретить однажды такого огромного, могучего бородатого великана и отдать ему свою любовь и сердце!
   Калюта вскочил на ноги и собрался было дать тягу вместе со своей золотой невестой, но Кир, ловко ухватив его за ремень, взревел бешеным голосом:
   - Стой, гад! Поклодь девушку на место, пока я тебе башку не снёс, бык влюблённый! Мы, небось, не с пикника сюда приехали и пока вы тут под дождиком дурака вываливали, мы, там, можно сказать, жизнями своими рисковали. Поэтому, Калюта, приведи своих людоедов в божий вид, а мы подождём вас на плацу, где ослепительная леди Корбелла покажет вам то, что на самом деле представляет из себя ваш враг. Боюсь, господа, что это вас заставит относиться ко всему серьёзнее.
   Калюта, поцеловав Корбеллу, с горестным вздохом спустил девушку на ковер и посмотрел на своего друга, как Буратино на Карабаса-Барабаса. Внезапно он бросил взгляд на Оливера О'Нила и тотчас рявкнул оглушительным басом:
   - Грунральд, быстро иди сюда!
   Король Феринарии тотчас, словно из-под земли, вырос рядом с ним и бодрым голосом поинтересовался:
   - В чём дело, командир? Кто-то автомат потерял?
   - Нет, майор, но мы, кажется, нашли себе подходящего парня в наш отряд. - Успокоил своего заместителя полковник Брит и сказал, указывая пальцем на Оливера - Узнаешь этого бугая? Я тогда ещё мальчишкой был, когда ты поднял нас среди ночи и сам повёл на штурм его крепости. Здорово он тогда тебе крови попортил. Не так ли, Грунральд?
   Взглянув на сэра Оливера, король так и ахнул:
   - Ба, так это же мятежный герцог О'Нил собственной персоной, по которому до сих пор так тоскуют его дикие горцы! Калюта, нам нужно обязательно всучить этому парню какие-либо земли и объявить его королём, пока он снова не поднял восстание в Барьерных горах. Что там у тебя осталось?
   Канцлер тотчас подошел к Оливеру О'Нилу и сказал:
   - Герцог О'Нил, у меня есть для тебя сразу две отличные вакансии - королевство Драконовых островов, которого ещё нет на карте Ильмина и место простого десантника в моём отряде, который уже есть. Что ты на это скажешь?
   Герцог-колдун улыбнулся и ответил:
   - Полковник Брит, быть королём-людоедом это самая высокая награда для дворянина. Я принимаю и то, и другое с благодарностью и буду верным и преданным вассалом императора Роджера.
   Сзади послышался громкий удар гонга, а потом громкий топот сотен ног и громкий, восторженный вопль архиепископа Ренье:
   - Мы сделали вас! Жалкие, хромоногие недоноски, мы трахнули вас и улучшили время на целых семь минут! - Вскоре, хохоча во весь голос, он взбежал на помост и, громко ахнув при виде трёх золотых девушек, воскликнул ещё громче:
   - Бог мой! А ведь этот шельмец, Марио, действительно не врал. Они действительно существуют и они живые! Черт меня побери, ведь я проспорил этому жулику свои любимые четки.
   Все, и короли-людоеды, и злые попы, которые были неотличимы друг от друга, дружно расхохотались и устало побрели к своим летающим лодкам. Гости с Грюнберга и их сопровождающие тоже сели в свой лимузин, все, кроме Кирилла, который летел стоя, опасаясь испачкать грязью малиновые сиденья и как только эта полированная, сверкающая позолотой машина приземлилась на плацу, он бегом бросился к зданию штаба, чтобы принять душ и почиститься. Как всегда ему на помощь пришел Тетюр и потому, выйдя из душевой кабинки, он нашел свой мундир вычищенным и отутюженным. В коридоре он столкнулся с Корбеллой, которая расчёсывала свои влажные, длинные волосы цвета золота дна кубка, просвечивающего через коньяк и любуясь девушкой, спросил:
   - Тебе понравился Калюта, моя девочка?
   - Кир, даже если бы он мне не понравился, я всё равно приняла бы его из твоих рук. - Серьёзным тоном ответила ему девушка и добавила - Всё, к чему ты прикасаешься, мой мальчик, преображается. Бывший мятежник, которого разыскивали столько лет, вдруг, стал королем, а девочка калека из семьи старьёвщика, королевой. Я не удивлюсь тому, если и наш тихоня Крит, внезапно, тоже возвысится и мне кажется, что всё объясняется тем, что ты ближе всех стоишь к Мастеру Миров.
   Пожав плечами, Кир с грустью сказал в ответ:
   - Ну, я не склонен оценивать себя так высоко, моя золотая девочка, увы, не так уж и много я сделал для всех тех, с кем мне посчастливилось встретиться. Мне, конечно, хотелось бы сделать гораздо больше, но иной раз на это просто не хватало времени, а порой сил и возможностей.
   - Не расстраивайся, дорогой. - Приободрила его Корбелла и сказала, потрепав по ёжику волос - Всё остальное мы сделаем сами и ты уж поверь, мой мальчик, коли ты вознёс меня так высоко, то я теперь никогда не забуду о тех твоих девочках, которых ты сам не успел вознаградить. Пойдём, Кир, нас уже ждут.
   По приказу Джулая все курсанты и офицеры уже собрались на плацу перед зданием штаба, где он устраивал строевые смотры. Несколько магов-королей, умеющих летать, уже распахнули окно небесного голоса почти на весь фасад здания и теперь что-то мудрили с усилением звука, отчего их злобное шипение и ругань, которой они осыпали друг друга слышали, наверное, даже на вершине горы. Остальные короли-людоеды, а так же злые попы, застелили ту часть где было поставлено громадное кресло для ослепительной леди Корбеллы и ещё пять кресел для остальных дам, матами, реквизированными у курсантов. Как только золотая девушка в сопровождении Кира направилась к ним, все офицеры, - короли, принцы и священнослужители высшего ранга, прытко вскочили на ноги и зааплодировали ей. Специально для неё они все засунули свои голубые береты под погон и надели на голову короны, благо это были, чаще всего, простые золотые обручи с зубцами. Вот только большинству попов было нечем выделиться, кроме, разве что, христианских, на груди которых висели большие кресты. Зато благословляли её они все.
   Ослепительная леди села в кресло и надела на свои светящиеся рожки поданные ей поводки, превратившиеся в тоненькие, голубые нити. Кирилл бросив взгляд на кресло, тотчас сел слева от неё на подлокотник, а Калюта присел справа и взял свою невесту за руку. Император Роджер поторопился сесть у ног своей очаровательной мачехи, пока туда не сунулся кто-либо другой. Колдуны быстро сгустили тучи над ущельем и в нём стало темно, Корбелла надела на свои антенны магическую видеокамеру и включила проектор. Курсанты и офицеры дружно ахнули, увидев её в золотом пепласе и услышав слова, которыми она предваряла кинофильм, снятый маршалом Торсеном в самом логове врага, на острове Калеман.
   Дальнейшая их реакция в корне отличалась от той, с которой это фильм смотрели возвращенные. Десантники бурно комментировали каждый шаг Кира, они смеялись, свистели и улюлюкали над нечистью и выкрикивали в адрес беса и двух демонов такие словечки, хотя святых вон выноси. Когда же они увидели то, как забавляются архидьяволы, хохот и вовсе стал оглушительным и стих только тогда, когда их маршал стал минировать инкубатор тьмы. Тут со всех сторон посыпались советы. Ну, а когда он стал расстреливать крылатых тварей, они и вовсе принялись критиковать его, почём зря. То, как Кир обращался к Мастеру Миров и то, как он ответил на его просьбу, не вызвало у них совершенно никакого умиления или восторга, они восприняли это, как должное, правда, архиепископ Ренье тотчас заорал во всё горло: - "Пива попроси! У меня в глотке пересохло". Зато во время образцово-показательного избиения герцога-ренегата все пришли в неописуемый восторг. Но более всего их поразило то, как три золотые девушки в течении каких-либо десяти минут превратили протобесов в кучу воющего от боли дерьма, а заключительные кадры экзекуции, когда их командир помочился на дорогу, и вовсе вызвали целую бурю аплодисментов.
   И всё-таки больше всего они радовались тогда, когда увидели конный отряд возвращённых, примчавшийся на помощь Киру и его спутникам. Ну, а последние кадры, когда Корбелла снимала на видео, как их провожали жители пяти деревень и то, какой стол они накрыли в Бетисе, и вовсе было встречено громом оваций и восторженными криками. Как только фильм закончился, архиепископ мигом взобрался на плечи двух своих бойцов и, стоя на их майорских погонах, как на трибуне, громовым голосом взревел:
   - Дети мои! Сейчас вы воочию увидели мерзостный лик врага Господа нашего! Теперь вы знаете, что хочет сотворить с Ильмином это нечестивое отродье. Поэтому, сучьи дети, уже с сегодняшнего дня вы станете заниматься боевой подготовкой втрое, впятеро усерднее, чем прежде. Аминь.
   Король Джошуа Сварливый, который был, как и его заклятый друг, Грунральд, вдовцом, но, в отличие от него до сих пор так ещё и не женился, подскочил к Кириллу, оттащил его в сторону и спросил шепотом:
   - Кир, дружище, скажи, каковы эти золотые девчонки в постели? Наверное хороши?
   В голове Кирилла тотчас зародилась идея новой, хитроумной брачной аферы. О короле Джошуа Сварливом ему было известно немногое, но главное, это был весёлый и очень любящий жизнь мужик, которому просто патологически не везло с женами. Еще больше, чем Грунральду. Он был добрейшим человеком, но влюбчивым, до смешного, и совершенно не разбирался в женщинах. А ещё он был ревнив, драчлив и жутко вспыльчив. Поэтому, бросив на этого громадного парня испытующий взгляд, он ответил:
   - Не то слово, Джош, они просто божественно хороши, как в постели, так и вне её. Или ты думаешь, что Господь Бог просто так оставил им их золотую кожу и волосы, которыми этих ангелов пометил Хозяин Тьмы, Антихрист? А с чего это ты заинтересовался золотыми девчонками, Джош? Ты ведь, говорят, дал обет больше никогда не жениться.
   Тот весело рассмеялся и воскликнул:
   - Мой обет, хочу даю, хочу обратно забираю. - Положив ему на плечо свою тяжелую лапищу, он спросил его - Кир, скажи мне, а это правда, что ты баб насквозь видишь? Ещё я слышал о том, что принять женщину из твоих рук, это значит, стать самым счастливым мужем. Это правда?
   Рыцарь-сводник задумался, как бы ему ответить, подипломатичнее, чтобы не давать парню несбыточных обещаний, но тут ему на помощь пришел Оливер О'Нил, услышавший их разговор краем уха, который и сказал королю наставительным тоном:
   - Джошуа, сэр Кир тебя не подведет. Когда мы ехали из Нордштейна в Ромсток, а до сегодняшнего дня я был тем самым чёрным чудовищем, которое стояло подле ослепительной леди Симоны, он сказал мне, что есть такие девушки, которые способны распознать душу человека под любой личиной и я лично в этом убедился. В Ромстоке моя невеста провела с Киром последнюю ночь, желая отблагодарить его тем самым за всё то, что он для неё сделал, а наутро он вложил ее руку в мою и мы тотчас полюбили друг друга. Ты просто не представляешь себе, Джошуа, что это за парень. Впрочем, нет, ты же всё видел сам, ведь это для него Мастер Миров раздвинул облака и устроил жуткую бурю вокруг того островка. Так что я нисколько не удивлюсь тому, если узнаю, что и на нас с Симоной пала Божья Благодать только потому, что наши руки соединил он.
   Король Джошуа Сварливый посмотрел сначала на Оливера, потом на Кирилла и сказал тихим, задумчивым голосом:
   - Да, пожалуй это так. В этом я и сам не раз убеждался, когда видел счастливые глаза Грунральда и этого мальчишки Чарли Бивера, который наотрез отказался вступать в наш славный отряд только потому, что королева Бригитта вручила его собственному отряду флаг, который она вышила своими руками. - Посмотрев на рыцаря с прищуром, он сказал с решимостью в голосе - Сэр Кир, я прошу тебя принять участие в моей судьбе и вверяю своё супружеское счастье в твои руки. Дай мне такую жену, с которой я проживу тысячу лет в любви и согласии.
   Поняв насколько все серьезно, Кир ответил ему:
   - Джош, я не стану тебе ничего обещать, но завтра же я познакомлю тебя с одной ослепительной леди. Эта девушка молода, ей всего двадцать четыре года, но черт меня побери, я ещё никогда не встречал такой озорной и весёлой девчонки. И если тебе нравится счастливый девичий смех и ты любишь нежную заботу и ласку, то вы подойдете друг другу потому, что ей, похоже, нравятся здоровенные, отважные парни. Ну, и ещё она потрясающе хороша собой, Джош. Единственный её недостаток заключается в том, что она чертовски умна. Пошла, понимаешь, в своего папашу.
   Глаза короля вспыхнули бесовским огнем и он медленно и раскатисто проговорил:
   - Так ты говоришь она хохотушка? Парень, я и сам люблю повеселиться от всей души. Жди меня завтра в полдень, сэр Кир, я просто мечтаю познакомиться с этой девушкой.
   Кирилл кивнул ему головой, они обменялись крепкими, мужскими рукопожатиями и он подошел к Корбелле, вокруг которой собралась целая толпа королей и принцев, на которых волком глядел Калюта. Тронув девушку за руку, он сказал:
   - Нам пора возвращаться в Барилон, моя девочка.
   Калюта тотчас пробасил:
   - А я, а как же я, Кир?
   Кирилл возмущенно воскликнул:
   - Калюта, ты что же думаешь, что я тебя буду переть до Барилона на закорках? Или ты что, не найдешь дорогу к моему замку? Учти, до тех пор, пока ты честь по чести не попросишь у меня руки Корбеллы, она будет жить в моём доме. То, что ты объяснился ей в любви, ещё ни о чем не говорит. Мой тебе совет, Калюта, если ты хочешь разжалобить меня, то будь добр, приходи в мой замок завтра в три часа дня вместе со всем своим отрядом, а сейчас пошли, Камил нас всех ждет.
   Командир аристократического десантно-штурмового отряда "Королевская охота", он же отряд "Короли-людоеды", полковник Калюта Брит зычно гаркнул:
   - Майор Кнутсен, прими командование отрядом и чтобы завтра, ровно в четырнадцать тридцать, вся эта дикая банда была в Барилоне, на Липовой аллее.
   - Командир, так может быть мне лучше будет приказать герцогу Маккензи перегнать нашу казарму прямо к холму Гринхед?
   - А, что, это дельное, предложение, майор. - Отозвался Калюта и поднял на руки Корбеллу.
   Но не успел он сделать и трёх шагов, как лорд Крит вышел вперёд и громко крикнул:
   - Ваши величества и ваши святейшества, я прошу вас задержаться, чтобы император Роджер Пантенор в вашем присутствии принял решение относительно меня.
   Калюта, посмотрев на этого парня, немедленно спустил с рук Корбеллу и негромко попросил Грунральда немедленно отдать команду на построение. Тот громко рявкнул:
   - Отряд, стройся!
   Такую же команду отдал и полковник Ренье. Оба отряда быстро и без каких-либо пререканий, построились перед креслом. Короли и наследные принцы сняли короны и надели на головы голубые береты с золотыми кокардами, а священники-христиане спрятали свои золотые и серебряные кресты. Калюта немедленно повернул кресло спинкой к штабу и Грунральд скомандовал:
   - Майор Пантенор, выйти из строя и занять своё место императора Ильмина в этом кресле.
   Император вышел, по привычке чётко печатая шаг, подошел к креслу, развернулся перед ним и сел на него, словно на трон, после чего снял с головы берет, поднёс его к губам и только после этого просунул под погон и надел на голову свою многозубую золотую корону-обруч. Канцлер немедленно встал по правую руку, а король Грунральд снова рявкнул:
   - Снять головные уборы, надеть короны! Ваши величества, равнение на середину, смирно! Лорд Крит, вы можете обратиться к его императорскому величеству.
   Светлый лорд, одетый в черный смокинг, подошел к императору, встал на одно колено и громко и внятно сказал:
   - Ваше императорское величество, я прошу вас решить мою судьбу. Мое имя Шарль де-Монтойя и я сын того негодяя, которого покарал рыцарь Мастера Миров, сэр Кир Торсен. Я покинул отчий дом двадцать семь лет назад и...
   - Герцог де-Монтойя, - Перебил его император - Вам нет нужды рассказывать о своих злоключениях. Душа вашего отца в руках Господа Бога, а не Антихриста. Благодарю вас, герцог, за то, что вы назвали нам своё имя. Этим вы облегчили мне задачу. - Встав на ноги он возвысил голос - Перед этими людьми и Господом Богом я повелеваю вам взойти на трон королевства Мантирен и исправить всё то зло, которое принёс своему народу ваш отец, имя которого я отныне запрещаю упоминать вслух и письменно. Отныне вы не герцог Шарль де-Монтойя, а король Шарль из славного рода Руасси. Встаньте, король Шарль, и отправляйтесь в Барилон, где мастер Риальдо сохранит вам ваш теперешний облик, чтобы ничто не напоминало ни вам, ни вашим подданным о прежнем правителе Мантирена. - Сняв с головы корону он добавил - Ох, Шарло, не завидую же я тебе и Олли, ведь вам обоим уже с завтрашнего дня придется вкалывать здесь день и ночь по спецпрограмме.
   Подойдя к Шарлю он пожал ему руку и быстро встал в строй. Король Грунральд скомандовал "Разойдись" и короли-людоеды скромно и без лишней помпы пожали руку своему новому товарищу по работе. Последним к нему подошел Кир, крепко пожал ему руку и сказал:
   - Пойдём, старина, сегодня ты мой гость. А на счёт учебки ты не волнуйся, это для этих ребят, которые ещё вчера ни знали ничего кроме мечей и луков, обучение показалось чертовски трудным. Ты ведь кадровый офицер и для тебя не составит никакого труда переквалифицироваться в десантники.
   Все вместе они поднялись на борт флайера-лимузина и Камил не спеша полетел обратно в Барилон. Теперь в салоне стало даже просторнее, так как три счастливые невесты сидели на коленях у своих женихов. Веселились все, кроме Шарля и Калюта, глядя на него, пророкотал своим густым басом:
   - Шарло, не кисни. Ты бежал из Монжа двадцать семь лет назад и в том нет твоей вины, что твой папаша из просто зловредного типа превратился в сущее чудовище. Он своё получил, а в тебе всегда было куда больше от твоей матушки, да, покоится она с миром, чем от отца. Когда я последний раз был в Монже, имя твоей матушки поминали добрым словом в каждой таверне, хотя со дня её смерти прошло уже много лет. Понимаю, тебе было бы гораздо легче стать простым солдатом, но извини, парень, ты не простой солдат и тут я с Роджером полностью согласен, кому, как не тебе, исправить всё то зло, что сотворил герцог Монтойя, став чудовищем.
   Король Шарль сказал ему со вздохом:
   - Ах, полковник, дело ведь даже не в этом. Сейчас Мантиреном правит ослепительный лорд Зиман и я боюсь, что мне будет трудно прийти и занять его место.
   Кирилл успокоил огорошенного герцога:
   - Шарль, не беспокойся за лорда Зимана, его уже ждёт трон в Барилоне. - Бросив хитрый взгляд на канцлера, он насмешливо спросил его - Калюта, ты представляешь себе, что случится с нашими барилонцами, когда они узнают о том, что старого графа Саймона сам Хозяин Тьмы сделал ослепительным лордом?
   Тот улыбнулся и сказал:
   - Да, это будет нечто потрясающее. Эти прохвосты всегда считали его вредным старикашкой и, вдруг, такое. Как бы его приволочь сюда всего золотого и со светящимися рогами на голове?
   Корбелла тотчас боднула его своими рожками и все расхохотались, а Фелиция воскликнула:
   - О, нет, друзья мои! Тут лучше не рисковать! Торговки фруктами моментально распилят короля Саймона на кусочки. И вообще, девушки с золотой кожей это прекрасно, но мужчинам, всё-таки, лучше быть загорелым и с волосатой грудью.
   Король Шарль, наконец, весело расхохотался и спросил свою улыбающуюся невесту:
   - Ну, что Моника, как ты отнесешься к тому, если я попрошу мастера Тетюриальда Великолепного вернуть мне то, чего меня лишил посланник Хозяина Тьмы?
   Девушка хитро улыбнулась и ответила ему:
   - Шарль, милый, ты уж не обессудь, но я попрошу дядюшку Тетюра сделать тебя таким, каким я сама хочу тебя видеть.
   Командир королей-людоедов немедленно поинтересовался у девушки самым вежливым образом:
   - Ваше величество, я надеюсь, вы понимаете, что вашему благородному супругу следует немного подрасти?
   Хотя Шарля Руасси нельзя было назвать хлюпиком, Моника кивнула головой и радостно воскликнула:
   - Да, конечно, ведь все остальные короли Ильмина такие огромные и сильные парни!
   Новый король Мантирена, нежно прижимая к себе эту миниатюрную девушку, сказал ей:
   - Моника, тогда и ты должна позволить мне дополнить твой портрет несколькими штрихами.
   Увы, но девушка была неумолима и наотрез отказала своему жениху даже в таком маленьком пустячке, твёрдо сказав ему:
   - Нет, милый, ты получишь меня такой, какой меня сделает для тебя лорд Киррис. Мы с Симоной так решили потому, что никто лучше него не понимает женщин.
   Кирилл смутился и покраснел, ожидая едкой реплики Тетюра, но её не последовало. Радуясь тому, что это не вызвало никаких споров, он облегченно вздохнул и принялся соображать, как бы ему откосить от этой повинности. Он опасался того, что в случае успеха ему придется заниматься только этим и больше ничем, ведь женщин на захваченных островах было очень много. Все его надежды вдребезги разбил Тетюр, который, подумав минут пять, спокойным голосом сказал:
   - Ты права, Моника. Мало того, что сэр Кир знает душу и тело женщины лучше кого-либо, никто не любит весь женский род больше, чем он, а это самое главное и мы готовы ему помочь в этом магической силой наших кристаллов.
   Этот разговор на борту летающего лимузина, летящего навстречу пламенеющему закату, привёл к тому, что прибытии в замок ему сразу же пришлось заняться работой. Тем более, что все три его женушки, облегченно вздохнув и плотно пообедав, крепко спали. Госпиталь было решено устроить на первом этаже башни для гостей. Тетюр послал Симона в поместье, чтобы тот привез оттуда нескольких хрюкающих доноров. С лёгкой руки Кира выращивание свиней для медицинских целей стало для оборотистых барилонцев весьма доходным предприятием и таких хрюшек не только содержали в чистоте, но и кормили не хуже драконов. В особой цене были не жирные хавроньи, а мускулистые, поджарые кабаны и свиньи четырех, пяти лет отроду, которые стоили теперь подороже племенного рысака. Поэтому Симон, как рачительный хозяин, держал свое собственное стадо особо резвого свинства.
   Узнав от своего друга, что Корбелла ещё не скоро избавится от своих антенн, Калюта тотчас подхватил золотую девушку на руки, приказал слугам подать им ужин через два часа и бегом бросился к лифту. Вскоре привезли крепко связанных доноров и король Шарль, увидев, что на кушетку рядом с ним положили здоровенного борова, взвыл во весь голос и попытался дать тягу, но Тетюр строго прикрикнул на него и приказал лежать не шевелясь. Оливера и Симону попросили покинуть помещение фехтовального зала и подождать завершения операции в общей гостиной. Монику маг-врачеватель посадил в середине, и усадив Фелицию, Мари и Гретхен справа и слева от неё, сам сел в изголовье кушетки, на которой лежал обнаженный светлый лорд Крит. Кириллу он велел занять место в ногах пациента и мотать на ус всё, что он увидит.
   Кристаллы, к его удивлению, засветившись ровным, сильным светом, не стали сверкать, как молнии и ему удалось увидеть все от первой до последней секунды. Первым делом Тетюр завершил тот процесс, начало которому положила Зела на лежанке в маленькой хижине. В руках Тетюр держал небольшой, непрозрачный, молочно-белый кристалл и орудовал им, словно указкой или кнутом, подгоняя свои основные кристаллы. В это же время кристаллы его подруг образовали круг и висели в воздухе чуть подрагивая и искрясь. В отличие от всех тех магических исцелений, которые доводилось видеть Киру прежде, в этот раз всё действительно произошло само собой и очень быстро. Тело совчела с очень светлой, почти белой, кожей засветилось изнутри, словно в нём загорелся мощный электрический прожектор и оно, как бы заёрзало, меняя свои пропорции и становясь более коренастым и широкоплечим, да, и кожа Шарля стала более смуглой, а серебристо-голубые антенны с тихим щелчком отпали. К тому же и его волосы сделались смоляными, а руки, ноги и грудь поросли в меру густыми, волнистыми волосами.
   Тетюр включил своим молочным кристаллом остальные на полную мощность и тело человека, лежащего перед Киром, снова засветилось изнутри и сделалось полупрозрачным, отчего ему стало видно все его внутренности и скелет. То же самое произошло и с хряком, лежащим на соседней кушетке. Маг слегка пошевелил своей указкой, пропорции тела Шарля Руасси снова стали меняться и одновременно он стал расти, в то время, как боров тощал и съёживался прямо на глазах. В итоге, через четверть часа перед ними лежал атлет с мощной, отлично развитой мускулатурой, волосатой грудью и смуглым, горбоносым лицом с тёмно-карими глазами. Тетюр вложил молочно-белый кристалл в руки Моники и тихо сказал:
   - Девочка, возьми этот кристалл, тихонько сожми его большим и указательным пальцем, после чего просто смотри на своего возлюбленного и мысленно представляй себе, каким ты хочешь его видеть в своей постели и на троне.
   Хорошо было то, что в здоровенном кабане ещё оставалось центнера полтора веса, иначе он превратился бы опять в поросенка, так как повинуясь желанию Моники, король Шарль сделался в плечах ещё шире и обрел более мощную грудь, да, и руки его тоже сделались покрепче. Кирилл легко определил в этом громадном парне свои собственные пропорции, вот только лицо этого амбала стало лицом прежнего лорда Крита и лишь обрело более чувственные губы. Не забыла эта девица и о себе, в результате чего мужское достоинство её жениха тоже увеличилось в размерах. Последними штрихами Моника изменила цвет глаз Шарля с карих на васильково-голубые, сделала его кожу немного светлее, а волосы светло-русыми, с сильным золотистым отливом. Когда она отдала кристалл в руки Тетюра, сияние остальных кристаллов быстро погасло и Кирилл увидел самого настоящего спящего Геракла, к которому на грудь тотчас упала миниатюрная золотая девушка и залилась слезами от радости.
   Что же, ей было теперь чем гордиться, да, и король Шарль тоже должен был быть доволен, ведь он стал даже помощнее, чем лорд Грасс, а кожа его обрела тёплый, золотистый оттенок. Слугам было приказано отнести новоявленного богатыря в его покои на третьем этаже и уложить там на кровать. Полудохлого кабанчика унесли, на кушетку положили здоровенную свинуху, бросив взгляд на которую, Моника вздрогнула и вопросительно посмотрела на Кира. Он улыбнулся ей и, указывая рукой на вторую кушетку, сказал:
   - Девочка моя, нам нужно соблюдать принцип подобия и если ты хочешь иметь полную гармонию со своим Шарлем, то и тебе следует хотя бы немного подрасти.
   Та кивнула головой, быстро расстегнула пояс, сняла свой серебристо-голубой пеплас и легла на кушетку. Теперь уже Кирилл сидел в середине и перед ним разворачивалась картина преображения. Впрочем, на этот раз она пошла совершенно по другому сценарию. Тело Моники, вспыхнув от внутреннего света на пару минут, нисколько не изменило ни своих пропорций, ни даже черт лица. У неё только отвалились антенны и когда управляющий кристалл попал в руки Кира, то он, прежде всего, заставил малышку, в которой было примерно метр шестьдесят пять роста, вытянуться на двадцать сантиметров, после чего стал ваять её тело, словно Фидий. Он сделал Монику длинноногой, стройной и гибкой девушкой с маленькими ступнями и идеальными пропорциями между талией, бёдрами и плечами. Груди девушки он увеличил лишь немного, но вот то, что он стал делать дальше, поразило не только Тетюра, но и его подруг. Не меняя ничего в чертах лица Моники, он самым основательным образом перестроил её лоно и рецепторы, да, при этом с таким знанием дела, что даже такой опытный маг, как Тетюр, и тот просто ахнул от удивления.
   Правда, в самом конце, когда Моника вновь стала девственна, он всё-таки сделал её лицо ещё более тонким и красивым, придав ему непередаваемое очарование юности и невинности. Теперь перед ними лежала совершенно очаровательная юная особа, довольно высокого роста, с обалденной точеной фигуркой, да, к тому же ещё и золотая, словно сотканная из нежнейшей золотой пыльцы, солнечного света и древних таинств. И всё же это была всё та же Моника. Мага, эта юная, спящая особа так увлекла своей красотой, что тот не выдержал, привстал на стуле и, наклонившись вперёд, запечатлел на устах девушки страстный поцелуй, за что был немедленно схвачен Фелицией за шиворот и возвращен на место со словами:
   - Немедленно сядь на место, старый кобель!
   Тетюр обиженно засопел и сел на стул. Его подруги, не доверяя слугам герцога Торсена, к которым тот обращался, как к своим друзьям, сами унесли Монику и вложили её в объятья короля Шарля. Когда они выносили девушку из фехтовального зала, король Оливер, изнывающий от любопытства, смог бросить всего лишь один взгляд на неё, но и этого хватило для того, чтобы он внёс Симону в импровизированный госпиталь на руках. Через полчаса он понёс всё ту же стройную, хрупкую красавицу которая, на первый взгляд, лишь подросла сантиметров на десять, но, взглянув на неё, Оливера просто затрясло и он, подхватив свою невесту на руки, удрал, даже не попрощавшись с кем либо и не сказав никому спасибо.

Глава десятая

  
  
   Ослепительная леди Корбелла помахала рукой вслед тёмно-зелёному, сверкающему позолотой летающему лимузину, на котором улетел её жених, одетый в расшитый золотом, изумрудный мундир канцлера империи. Калюта Брит полетел в Каспервилль, а золотая девушка вздохнула, села в открытую карету и велела кучеру ехать в город. Целый месяц она, поселившись в замке сэра Кира, не расставалась со своим женихом ни на минуту. Этот бородатый великан оказался на поверку невероятно нежным и трепетным любовником. Он покрывал всё её тело то воздушными и невесомыми, то огненными и страстными поцелуями, даря ей, благодаря магическим любовным рунам, в которые добавил несколько своих собственных знаков, сказочное наслаждение.
   Её жених-колдун был к тому же ещё и озорником и порой оборачивался огромным, коричневым орлом и взмывал к небу с нагой золотой красавицей, сидевшей на его белой шее. Тогда десятки орлов и филинов, альбатросов и лебедей поднимались в небо, чтобы полюбоваться на её несравненную красоту, но этот ревнивец взлетал на такую высоту, что они оставались далеко внизу. Корбелла могла летать так часами и рассказывать ему в полете о своих мечтах. Как любовник он был неистощим на выдумки, а она была столь смела в своих желаниях, что порой этот великан оборачивался громадным ягуаром и тогда она изображала из себя золотую козочку, чтобы отдаться ему, увлечённая ласковым мурлыканьем. Впрочем, куда чаще они занимались любовью традиционным образом, как мужчина и женщина, хотя она и была не прочь обернуться золотой пантерой, но пока что это было ей недоступно. Для этого ей, сначала, нужно было вернуть себе человеческий облик и избавиться от антенн небесного голоса.
   Корбелла, встретившись наутро со своими подругами, посмотрев на них и выслушав их сбивчивый рассказ о том, что с ними произошло в их первую брачную ночь, теперь уже не мыслила о том, чтобы кто-то другой, а не её бывший любовник вернул ей человеческий облик, хотя Тетюр и убеждал девушку в том, что их кристаллы записали всю информацию. О, как она завидовала Симоне и Монике, когда те рассказывали ей, в какой сказочный восторг приводят их поцелуи возлюбленных и с каким трепетом те стали относиться к ним. Оливер и Шарль улетели из замка двумя часами раньше Калюты потому, что их командир, взглянув на своих бойцов в то утро, дрогнул и дал им десятидневный отпуск для того, чтобы те смогли уладить свои семейные дела.
   Это позволило им вшестером пожить в своё удовольствие и Калюта был готов взять в руки оружие, если кто-то только попытался бы сказать ему о делах. Он вовсе не стремился к полному уединению, наоборот, все вместе они частенько выбирались в свет, посещали городской бальный зал и театры, и, не смотря на то, что вода в озере Бар была ещё довольно прохладной, открыли купальный сезон. Полюбоваться на трёх золотых девушек собрался чуть ли не весь город и воочию Корбелла убедилась в том, что её полюбили тысячи барилонцев. Ей понравился и город, и то, как жили в нём люди. Но больше всего она радовалась тому, что Моника и Симона, внезапно, так возвысились. Она открыто говорила о том, что это последний подарок, который сделал своим бывшим любовницам творец их новой любви, рыцарь Мастера Миров Кир Торсен. Вот потому-то она и ждала с таким нетерпением того дня, когда он и ей сделает точно такой же подарок, отдаст её в руки возлюбленного обновлённой.
   Однако, самым незабываемым событием этих десяти дней стало то, что она и Кир, по его словам, провернули несусветную брачную аферу и выдали дочь Камила Аржана замуж за короля Джошуа Сварливого. Сама она аферой это не считала. Его величество прибыл в замок задолго до назначенного им же часа и терпеливо ждал того момента, когда Корбелла позавтракает с новыми и старыми подругами и подготовится к сеансу связи по небесному голосу с Дарктауном. Он даже не сообразил, что во время этой, якобы, подготовки, его поверенный в делах любви переговорил с Ирмой и вместе с Корбеллой дал этой девушке несколько толковых советов. Калюта хотя и не был в восторге от этой идеи, - познакомить молодую особу со старым, как он выразился, боровом, перечить ей не стал.
   Для церемонии знакомства золотая девушка выбрала пышный интерьер большой гостиной в замке "Пентагон" и парадной гостиной Мартина в его дворце. Для Корбеллы поставили удобное кресло на столе, подле которого посадили на стул короля Джошуа, а Кир, встав между ним и распахнутым на всю ширину и высоту комнаты окном небесного голоса, церемонно представил этого здоровенного парня в камуфляже ослепительной леди, одетой в белоснежный пеплас, сидящей в кресле, похожем на трон, за несколько тысяч километров от Барилона, торжественно сказав той:
   - Ослепительная леди Ирма, позвольте представить вам одного господина, который мечтает познакомиться с вами и расспросить о том, как идут дела в Дарктауне.
   Сказав это, он тихонько ретировался и между девушкой и королем Джошуа быстро завязалась непринужденная беседа, в которой король показал себя совершенно наивным парнем, восхищённым её красотой. Ирма, которой даже не нужно было играть роль простушки, сразу же ему понравилась и вскоре они встали, подошли друг к другу на расстояние в каких-то пять метров и опустились на ковер. Джошуа изо всех сил пытался понравиться девушке и рассказывал ей о том, какой он сильный и ловкий. Та покатывалась со смеху и, в какой-то момент, высказала сомнение, сказав ему, что хороший портной из любого дохляка сможет сделать парня с фигурой атлета. Тот немедленно сбросил с себя куртку и, вскочив на ноги, стянул с себя тельняшку, обнажив мощный торс, весь покрытый затейливыми татуировками. Девушка, глаза которой вспыхнули от восторга, тоже вскочила с ковра и топнув ножкой, немедленно воскликнула звонким голосом:
   - Ах, вот ты какой хвастун, Джош! Ты думаешь, что только у тебя красивая фигура? А такую фигурку ты когда-нибудь видел?
   Ирма быстро расстегнула застежки серебряного пояса, стягивающего тонкую талию девушки и, сбросив с себя белоснежный пеплас, шагнула вперёд, одетая в шелковые узкие трусики и золотые сандалии. Высокая, длинноногая, с осиной талией и крутыми бедрами, с пышной, упругой грудью и стройной шейкой, она сделала два быстрых оборота вокруг своей оси, отчего её волосы взвились вверх и, показав королю Джошуа свой перламутрово-розовый язычок, снова надела пеплас и присела на ковер, как ни в чём не бывало. Корбелла даже поразилась тому, с какой страстью этот парень вскричал, упав перед ней на одно колено и вскинув руки:
   - Ирма, любовь моя, как я мечтаю обнять меня. Будь моей королевой, сделай меня счастливым.
   Девушка, между тем, показала себя образцом благоразумия. Она ласково улыбнулась ему и сказала:
   - Джош, милый, давай не будем спешить. Через несколько дней закончится сезон зимних штормов и причал снова будет виден. Попроси у лорда Кирриса летающий корабль и прилетай в Дарктаун. Мыс Колтрейн единственное место на всех островах, захваченных Хозяином Тьмы, где ты сможешь совершить посадку. Сейчас мы собираем в Дарктаун детей со всего острова, чтобы отправить их на материк и если лорд Мартин отпустит меня, то я полечу с тобой, а потом, познакомившись поближе, ты примешь окончательное решение, стоит ли тебе делать мне предложение и просить у отца моей руки.
   Шесть дней назад в этой истории была поставлена последняя точка. Пятнадцать новых быстроходных кораблей, каждый из которых мог взять на борт по пять тысяч пассажиров, вернулись с Грюнберга и доставили на материк, в город Брисбен, десятки тысяч юных островитян, которые уже были возвращёнными благодаря уму и проницательности ослепительной леди Зиары. Один из кораблей доставил на Грюнберг отряд колдунов-оборотней под командованием полковника Аржана и король Джошуа Сварливый, командовавший сводным отрядом прикрытия, не смотря на суету и суматоху нашел в многотысячной толпе ослепительную леди Ирму и получил от её отца согласие на их брак. Но в Барилон детей ещё не перевезли. Именно сегодня Корбелла должна была закончить то нелегкое, если не сказать, что очень сложное, дело, которое Кир начал ещё на Драконовых островах.
   Проехав по липовой аллее, карета ослепительной леди свернула на Изумрудную улицу и вскоре остановилась у большого ювелирного магазина. Золотая девушка, одетая в пеплас нежно-голубого цвета, вышла из экипажа и вошла в магазин, в котором в это утро было мало покупателей. Она походила вдоль резных витрин, где за хрустальным стеклом были выставлены драгоценности и не нашла для себя ничего интересного. Это были обычные, рядовые изделия, а ей требовалось нечто особое и потому она направилась в другой зал, где к ней тотчас подскочил приказчик, здоровенный детина с толстыми щеками, одетый в строгий тёмный костюм. Заискивающе улыбаясь, он склонил перед ней свою кучерявую голову и подобострастным голосом спросил девушку:
   - Ослепительная леди Корбелла, вы ищете что-то особое для себя или для вашего благородного супруга?
   Взглянув на парня с улыбкой, она ответила:
   - Да, мне нужен красивый мужской браслет.
   - О, позвольте тогда провести вас в особый зал, ослепительная леди, ведь я ваш земляк, меня зовут Лоренцо! - Снова залебезил приказчик и быстро распахнул перед Корбеллой двери приватного торгового зала для богатых покупателей.
   Усадив девушку на стул перед небольшим столиком, он стал доставать из большого сейфа футляры с мужскими браслетами. Хотя все они и были настоящими произведениями искусства, ни один из них ей не понравился. Она поманила приказчика к себе пальцем и сделала вид, что рассматривает один из браслетов, тихим голосом сказала:
   - Слушай меня внимательно, Лоренцо, или как там тебя ещё зовут. Меня зовут не Корбелла и я никакая не ослепительная дура. Моё имя Мединара Уриналия и меня послал за вами, идиотами, Барибал Асиста. Собери сегодня всех наших и приведи к часовне в Стене Ковчега. Вот тебе план, в котором показано, как пройти в подземелье. Я буду ждать вас в первой же комнате слева от входа в девять часов вечера, а уже в половине одиннадцатого мы похитим рыцаря и его ма...
   Корбелла умолкла на полуслове, так как в зал вошли ещё два приказчика. Хотя физиономия Лоренцо и выражала полное недоумение, записку он взял и быстро спрятал в рукав. Видя, что приказчики стали что-то выкладывать в сейф из саквояжа, девушка встали и громко сказала:
   - Нет, Лоренцо, всё это меня не интересует.
   Даже не взглянув на бывшего серого телохранителя лучезарного лорда Урука, она вышла из зала и немедленно покинула ювелирный магазин. Её едва не трясло от безотчётного страха, хотя она и знала, что как в самом магазине, так и вокруг него за ней приглядывало человек сто агентов Телемака, а под видом приказчиков в приватный зал вошли двое самых лучших его агентов. Однако, среди них не было ни Кира, ни Калюты, рядом с которыми она чувствовала себя настоящей леди-рыцарем, а не слабой и беззащитной девушкой. Корбелла села в свою карету и велела кучеру ехать в замок короля Саймона, единственного из многих тысяч островитян, которого тайно привезли в Барилон. Лишь отъехав от ювелирного магазина на пару километров, она вздохнула с облегчением. Как только карета въехала в замок, в неё, прямо на ходу, заскочил Калюта, одетый в потрёпанный камуфляж, тотчас нежно обнял свою невесту и ласковым голосом прошептал:
   - Ты, молодец, моя золотая девочка. Скоро мы выведем этих негодяев на чистую воду и, наконец, сыграем свадьбу.
   Корбелла чувствовала себя в Барилоне очень хорошо и везде, где бы она не появлялась, одна или со своим женихом, ловила на себе добрые, ласковые, а частенько и влюблённые, взгляды. Но, не смотря на это она не чувствовала себя в полной безопасности. И всё из-за того, что в этом городе находилось, по видом протобесов, двенадцать архидьяволов вылетевших из Дарктауна на остров Зондаг на борту "Левиафана". В то время, как она наслаждалась жизнью новобрачной, сотни и тысячи людей готовили для них крепкую и надежную ловушку, которая должна была заставить их проявить всю свою дьявольскую сущность. Поэтому её жених, едва только запрыгнув в карету, тут же спросил девушку:
   - Ну, как, он клюнул?
   Не успела она ответить, как с другой стороны, вылетев прямо из цветущих кустов махровой китайской сирени, появился Кир и тоже запрыгнул на ходу в карету. Девушка улыбнулась беспомощной, робкой улыбкой и ответила на немой вопрос своего бывшего любовника:
   - Кир, Лютик, я даже не знаю, что вам и сказать. У этого Лоренцо было такое недоумённое лицо, когда я назвала ему имена главарей архидьяволов...
   Кирилл нетерпеливо взмахнул рукой и воскликнул:
   - Господи, девочка моя, лицо человека, как и речь, используются такими типами лишь для того, чтобы скрывать свои мысли и чувства. Хороший актёр сыграет тебе своей рожей такую бурю чувств, что ты просто ахнешь, но он при этом будет спокоен, как дохлая аглицкая лошадь. Руки, руки! Что сказали тебе его руки? Он взял твою записку небрежно, чтобы тут же выбросить или осторожно так, с оглядкой?
   Девушка посмотрела на Кира своими большими, янтарно-золотистыми глазами и поторопилась успокоить его:
   - Ой, Кирюша, - От волнения она назвала его точно так же, как к нему обращались его жены - Хотя этот Лоренцо и был в недоумении от моих слов, он буквально выхватил записку и быстро спрятал её в рукав.
   Кир облегченно вздохнул, сел напротив Корбеллы и её жениха, хлопнул себя по бедрам и воскликнул:
   - Ну, всё, шакал, раскололся! Заглотил наживку, гад! Ну, моя золотая девочка, теперь нам остается только одно, дождаться ночи и раскрутить этих тварей по полной программе. Ты готова довести этот спектакль до конца, Корбелла?
   Девушка весело улыбнулась и сказала:
   - Боже, но это же совсем другое дело, ведь в подземелье и ты, и Лютик, будете рядом со мной.
   Посмотрев на канцлера, одетого, как и он, в неприметный камуфляж, Кирилл хихикнул и прогнусавил:
   - Гы-гы, Лютик, цветочек десятипудовый...
   - Кирюшечка, деточка моя... - Не менее ехидно проблеял бородатый детина и покрепче прижал к себе золотую девушку.
   Карета подъехала к центральной башне замка и все трое быстро вошли внутрь. Поднявшись в лифте на самый верхний этаж, они без стука вошли в просторный кабинет короля Саймона. Золотой, высоченный парень с чёрными чехлами на рогах, одетый в строгий костюм-тройку, сидел в кресле за шахматным столиком и играл с императором Ильмина, на котором был надет повседневный мундир с майорскими погонами, в дурака. Побив последнюю карту его императорского величества, он небрежно зашел с козырного туза и бросив на столик оставшиеся у него карты, - две десятки, красивым баритоном сказал:
   - А это, сынок, тебе на погоны. - Увидев Корбеллу, он вскочил на ноги и воскликнул - Ослепительная леди, надеюсь эти изверги не стали подвергать твою жизнь опасности?
   Кирилл, сразу же подошел к окну, взял в руки мощный бинокль и стал пристально вглядываться в то, что творилось на Изумрудной улице. Король Саймон, бережно усадив Корбеллу в кресло, подошел к нему и негромко спросил:
   - Сэр Кир, может быть ты, всё-таки, позволишь мне участвовать в операции хотя бы как зрителю?
   Не отрывая взгляда от дверей магазина, он ответил:
   - Ну, разве что, как зрителю, Саймон. Сам понимаешь, дружище, это вовсе не тот противник, с которым ты можешь сразиться на равных. Одно дело расстреливать эту нечисть в воздухе и совсем другое схватиться с ней врукопашную, а нам очень важно знать, что из себя представляют архидьяволы в ближнем бою. Поэтому я и беру на дело самых крутых ребят. Хотя полковник Брит и вопит, что я затираю его парней, у меня на этот счет имеется своё собственное мнение.
   Калюта, подойдя к нему с другой стороны, проворчал:
   - Ты просто перестраховщик, Кир. Мои парни порвали бы их, как щенок тряпочную куклу. Ладно, спасибо тебе и на том, что ты хотя бы Ханга и Диодора включил в группу захвата. Какие никакие, а всё ж таки короли-людоеды.
   Взяв в руки второй бинокль, он умолк. Изумрудная улица, на первый взгляд, выглядела так же, как и всегда. По ней не спеша шли по своим делам горожане и проезжали экипажи. Агентов мастера Телемака было практически не видно, так ловко они вписались в городской пейзаж. Кирилл не зря подошел к окну и уже через каких-то пять-семь минут из дверей магазина вышел Лоренцо, лицо которого скривилось в такой болезненной мине, словно все его зубы разом насквозь проел кариес. Торопливой походкой он пошел к зданию городской ратуши, в которой пристроился на работу глашатаем ещё один из архидьяволов, такой же мордастый детина под два метра ростом, как и он. Киру был хорошо виден служебный вход в здание, куда шмыгнул этот тип, чтобы выйти из него минуты через три и бегом броситься к стоянке на площади, где поджидали пассажиров несколько извозчиков. Вскочив в пролетку, он поехал в западную часть города. Ещё через пять минут из здания ратуши вылетел Бруно Вейсмюллер и тоже нанял извозчика, но поехал уже в восточный район. Положив бинокль, Кир сказал:
   - Ну, вот и всё господа, карусель закрутилась. Саймон, если ты хочешь участвовать в этом спектакле, то тебе придется выбираться из замка в закрытой карете.
   Ослепительный лорд кивнул головой, широко улыбнулся и сказал добродушным тоном:
   - Не беспокойся, сэр Кир, я постараюсь не причинять тебе лишних неудобств. Надеюсь, что мне удастся получить нужную подготовку к тому моменту, когда ты поведёшь свою армию на этот оплот адской нечисти, Блэкстар. Вот тогда я и смогу излить на врага весь свой гнев. Надеюсь, что за это время я тоже смогу стать таким же могучим воином, как и мой сын Роджер. - Видя, что Калюта смутился и шумно засопел, он сказал ему - Не сердись, парень, ты же знаешь, что я всегда любил Роджера, как своего родного сына.
   Один только император, которому уже успела осточертеть забота как со стороны родного отца, так и со стороны отчима, остался безучастным ко всему происходящему. Правда, не очень долго. Поднявшись из кресла, он прошел к письменному столу и порывшись в каких-то бумагах, вдруг, громко воскликнул с каким-то надрывом в голосе:
   - Ну, уж, нет дорогие мои родственнички, черта с два это у вас выйдет, заставить меня прятаться за спины моих отважных солдат. Кир, если ты хочешь по-прежнему оставаться моим другом, то сегодня в подземелье я буду сражаться с тобой бок о бок, плечом к плечу. Мне надоело, что эти два типа спелись и теперь вынашивают планы, как бы им снова замотать меня в пелёнки своей родительской любви. Пусть они лучше нянчатся со своим внуком, когда он родится. Я солдат, а не слюнтяй.
   Кирилл посмотрел на него с улыбкой и ответил спокойным, но строгим голосом:
   - Хорошо, Роджер, но только запомни, главное в такой свалке не мешать друг другу. Каким оружием ты хочешь сражаться, парень, чтобы я был готов ко всему?
   Император широко улыбнулся и радостно сказал:
   - Конечно, нунчаками, напарник. Вдвоем мы отделаем ими хоть самого Хозяина Тьмы. Только давай сразу договоримся, - действуем синхронно ты бьёшь слева, я бью справа, я сверху, ты снизу, как в танце, и всё время поддерживаем высочайший темп и постоянно перемещаемся вокруг врага. Мне кажется, что архидьяволы не станут оборачиваться крылатыми тварями. Скорее всего у них есть ещё какие-то боевые звероформы. Какие, мы увидим уже в бою. В любом случае одного нам нужно будет взять живым и тогда Тетюр сможет выяснить, на что они способны. Только ради всего святого, Кир, не надо меня опекать в бою, я и сам смогу постоять за себя.
   Корбелла, посмотрев на обоих молодых людей с любовью и нежностью во взгляде, предложила им сначала всё-таки позавтракать, а уж потом думать о сражении. Её предложение было принято и они спустились в обеденный зал. Однако, позавтракать в тёплой и непринуждённой обстановке им не удалось. От мастера Телемака примчался на небольшом флайере посланник и привёз Киру какую-то записку. Прочитав её, он тотчас умчался, прихватив с собой Калюту и фазанью ногу со своей тарелки. В это утро он ещё не завтракал. До конторы Телемака они хотя и добирались по воздуху, лететь им пришлось скорчившись на заднем сиденье открытого флайера, спрятавшись под каким-то тряпьем, пахнущим нафталином, которым их накрыл гофмаршал. К тому же Калюта всю дорогу рычал на Кира, что он слишком громко чавкал у него над ухом.
   Обгладывая косточку Кир вошел в кабинет Телемака и сразу же увидел того парня, из-за которого его оторвали от завтрака. На стуле сидел рослый, темноволосый молодой человек, очень худощавый на вид, с большими, мозолистыми руками и напряженным лицом, одетый в рабочую робу каменщика. Каменщик повернул голову и взглянул на него своими серыми, ясными глазами. Он робко улыбнулся и попытался что-то сказать, но лишь прохрипел что-то невразумительное. Телемак, одетый в светло-серый, безукоризненный костюм с белой сорочкой и тёмно-синим галстуком, налил в стакан из хрустального графина воды, протянул его парню и сказал:
   - Успокойся, Луиджи и расскажи сэру Киру обо всём, что с тобой случилось. Только, пожалуйста, покороче. Самое главное. Кто ты, что ты сделал в своей жизни и как тебя сделали протобесом против твоей воли. Ну, и всё остальное по порядку.
   Луиджи, подскочив из кресла, торопливо выпил полстакана воды и испуганно взглянул на Кира. Тот кивнул ему головой и добродушно сказал:
   - Садись, парень, давай, поговорим.
   Осторожно присев на краешек стула и допив воду, молодой каменщик глубоко вздохнул и начал свой рассказ:
   - Сэр Кир, моё имя Луиджи Наполи. Мне скоро, на день Успокоения, исполнится восемьдесят два года. Когда-то я был простым лесорубом, но так уж сложилась моя жизнь, что стал разбойником и душегубом, да, ещё и черным колдуном в придачу. Почему так случилось, долгий рассказ, но так уж повернулась моя жизнь. Однако, зверствовал я недолго. У герцога Каничи долго не пошалишь. Впрочем, как только я со своими врагами расправился, то сразу же и сдался его лучникам. Взяли меня лучники и доставили в Беренгор, на суд герцога. Я ждал семи смертей, но герцог Каничи, почему-то, по другому решил мою судьбу. Он велел надеть мне на шею магический ошейник и посадить в высокую башню, в которой я просидел сорок три года до того дня, пока среди бела дня небо не закрыла черная туча и ко мне не прилетел посланец Хозяина Тьмы. Ты, наверное, не поверишь мне, сэр Кир, но я уже примирился со своей судьбой и не считал свое узилище проклятым местом. Что ни говори, а обернуться чудовищем и загрызть насмерть семерых человек, из которых я только четверым смерти желал, грех великий. А потому чего мне ещё было ждать от герцога Каничи, как не семи смертей? И ведь убил я их не волком обернувшись, и не медведем, а черным зверем, вампиром болотным. Однако, уж коли сотворил я черное зло однажды, оно ко мне и вернулось через сорок три года, когда наступили в моей душе покой и смирение. Так как посланец Хозяина Тьмы превратил меня в страшное серое чудовище в человеческом облике, в протобеса, и в таком обличье вышел я из башни. Поначалу я не понял, почему это Хозяин Тьмы так обошелся с теми людьми, которые давно уже служили ему и были отпетыми мерзавцами, что сделал их столь мерзкими существами. Но вскоре один из стражников башни, который стал не серым протобесом, а сразу архидьяволом, объяснил мне, что, дескать, только мы, серые чудовища, имеем право творить всё, что пожелаем - насиловать, истязать и убивать всех светлых совчелов, а чтобы войти в силу, мы должны есть кашу жизни и набирать вес. Поселился тогда я в подвале дворца герцога Каничи и стал там жить тихо и незаметно, и делал только два дела, - спал сутками напролет, да всего раз в день съедал ведро той мерзкой каши. Так прошло года три, пока тот архидьявол не нашел меня в подвале. Избил он меня до полусмерти и приставил ко мне двух протобесов до того громадных, что просто жуть. Вот тогда то мне и пришлось налечь на эту кашу вонючую, как следует, а ещё они требовали от меня, чтобы я истязал и насиловал серебряных девушек. Чтобы отстали они от меня, избил я их самих, чуть ли не до полусмерти. Они хотя и были больше меня ростом и сильнее, я-то имею силу колдовскую и к тому же немалую. Так что снова я зажил, как и прежде, но от каши уже не мог отказываться и жрал её проклятую, а вот девушек жалел, никогда не мучил и если какую приводили ко мне, то просто закрывал её своим телом и ревел, словно зверь. Так прошло ещё невесть сколько времени, а потом меня посадили в железную повозку, отвезли в Дарктаун и приставили к лучезарному лорду Уруку вместе с одиннадцатью другими протобесами. Ну, а что случилось на острове Зондаг, сэр Кир, тебе и самому хорошо известно. Там сразили меня твои воины, а очнулся я уже обычным человеком и недели две не помнил ничего из тех лет, что прошли со времени моего освобождения из тюремной башни. По прибытии в Барилон пошел я в артель каменщиков и вернулся к привычной пище, сушеным финикам, орехам, да, чистой ключевой воде, радуясь тому, что снова молод и полон сил. Через месяц же вернулась ко мне память о том, как был серым протобесом и что готовил меня Хозяин Тьмы к тому, чтобы стал я солдатом его адского воинства. Поскольку не было у меня желания творить зло в серой шкуре, то и в человеческом обличье я вёл в Барилоне жизнь мирную и тихую. Понимал я, конечно, что мне следует пойти к мастеру Телемаку и во всём повиниться, да, всё боялся, что снова мне наденут на шею магический ошейник и посадят в узилище, но всё же часто приходил на Веселую площадь, но так и не собрался с духом, чтобы покаяться. А сегодня в половине десятого утра пришла ко мне архидьяволица Сумата Кастраданта, назвала меня моим прежним, ненавистным мне именем, - Корзух и велела придти сегодня в семь часов вечера в корчму "Колесо". Понял я, что прошлого мне не перечеркнуть и пришел к Дому Закона, чтобы рассказать мастеру Телемаку обо всем. Уж лучше я и дальше буду сидеть в застенке, чем вновь стану зло творить, сэр Кир. Вот и всё.
   Кирилл с издевкой посмотрел на Калюту и спросил:
   - Ну, что, додельник, убедился в том, что мы с Телемаком были правы? Вот то-то же, а то заладил, как попугай, в тюрьму их всех, в тюрьму. Пойми же ты, наконец, медведь, что каждому человеку нужно дать шанс. На Луиджи, кстати, я десять фунтов против пенни поставил, споря с Тетюром, что этот парень не зря на диете сидит и с удовольствием заберу у него этот медяк. Так что, старина, занимайся-ка ты своими королевскими делами и не суй нос в дела Телемака, позволь ему самому решать, кого арестовывать и за что. Даже если бы был один шанс на миллион, что кто-то из этих серых сам, по своей собственной воле откажется от Хозяина Тьмы, я такой шанс ему обязательно дал бы и я счастлив, Калюта, что Луиджи этим шансом воспользовался. - Повернувшись к каменщику, он спросил его с участием в голосе - Луиджи, друг мой, скажи тебе знакомо такое имя, Тара?
   Тот поднял на Кира глаза и сказал с робкой улыбкой:
   - Да, так звали одну серебряную девушку. Она была такая хрупкая, тоненькая, словно тростиночка, и была очень напугана. А когда я положил ее у стенки и стал реветь, то и вовсе разрыдалась, но потом пришла в себя, увидев, что от меня нет никакого вреда, кроме крика. Она тогда проспала всю ночь у меня на руках и уходя, поцеловала в щеку.
   Хорошо, Луиджи, а теперь будь добр, припомни всё, о чём говорили между собой архидьяволы, которые прикидывались протобесами. Важна каждая мелочь, старина. Ну, и у меня к тебе будет ещё одна просьба, чтобы ты сегодня вечером пошел в корчму "Колесо" и выполнил то, что они тебе прикажут. Это очень важно, Луиджи. За свою жизнь не беспокойся, мы контролируем каждый их шаг. После этого ты свободен и можешь катиться на все четыре стороны, если, конечно, не захочешь поступить ко мне на службу. Тогда ты сполна рассчитаешься с Хозяином Тьмы за всё, старина. Мне нужны такие парни, как ты. Нам ведь известна история про то, как трое ублюдков-баронетов изнасиловали и убили твою жену, а потом сожгли твой дом, якобы, за то, что ты срубил несколько деревьев в их лесу. И про то, как ты целый год скрывался в лесу и охотился на них, как дождался того дня, когда они вместе со своим папашей-уродом и дюжиной холуев поехали на охоту, где ты и отгрыз им головы. Я с Марио даже погавкался из-за тебя. На мой взгляд, тебе нужно было их всех ухайдакать, а ему выдать тебе медаль за отвагу, а не сажать в башню. Диета, тебе, конечно, тоже не помешала бы, ты же всё-таки нечистью обернулся, но финики трескать ты мог бы и не в тюряге. Ну, да, ладно, что было, то было, теперь давай, парень, наморщи лоб и вспоминай всё, что может оказаться нам полезным.
   Луиджи Наполи вскочил со стула, но только для того, чтобы тотчас упасть на колени. Киру даже не пришлось напрягаться и драть глотку, так как Калюта и Телемак быстро втолковали каменщику, что и как тому следует делать, чтобы заслужить уважение и дружбу маршала Торсена. После строгого внушения все трое принялись внимательно слушать, как их подопечный стал давать характеристики архидьяволам, выдававшим себя за протобесов. С памятью у этого бедолаги всё было в порядке и он сообщил Киру и Телемаку много интересной информации. Калюта посидев с ними полчаса, смылся, но вскоре к ним присоединилась ослепительная леди Корбелла, которую также тайком привезли в Дом Закона. Ведь именно для неё собиралась вся эта информация.
   Время промелькнуло быстро. На Луиджи Наполи надели гибкий перлитовый бронежилет скрытого ношения, тайно вывезли его в город и высадили во дворе дома одного из сотрудников Телемака, жившего поблизости от таверны "Колесо", места сбора архидьяволов. Леди Корбеллу также тайком доставили в подземелье Стены Ковчега, самого древнего строения города Барилона, где собралось несколько десятков самых лучших десантников, большая часть из которых была магами, великолепно владеющими искусством борьбы с применением внутренней силы, которую Кир называл астральным карате. С его легкой руки это название прижилось в королевстве Ренделон очень быстро. Телемак и Марио, вслед за Роджером, уговорили его дать им возможность принять участие в операции по выявлению архидьяволов в людском обличье. Подумав немного, он согласился взять их в команду прикрытия.
   Группа захвата почти полностью состояла из магов и в неё входило всего два человека, которые только-только приступили к изучению азов астрального карате - Калюта и Роджер. Разумеется, все десять королей магов во главе с Ханг Туахом входили в неё вместе с магами из отряда Альберта Вороново Перо и четырёх девушек из отряда Иоланты. Этих магесс Кир взял не потому, что ему хотелось потрафить своей супруге, а совсем по другой причине - они были куда более сильными бойцами, чем многие мужчины. Себе он взял в напарники Роджера, а Калюта должен был сражаться в паре с Ханг Туахом. Для него даже не было вопросом, стоит ли выставлять по два-три бойца на каждого архидьявола, которых он хотел проверить таким образом на прочность, так как здесь и речи не шло ни о каком рыцарском поединке добра и зла. Перед всеми ставилась только одна задача - уничтожить в рукопашном бою десять архидьяволов и взять в плен их зловредную бандершу, Сумату Кастраданту.
   В начале девятого Кир получил по радио известие о том, что все архидьяволы собрались в таверне, а в половине девятого ему сообщили, что нечисть направилась к Стене Ковчега, участку крепостной стены внутренней, центральной части города. Группа захвата собралась в большом подземном зале, устроенном на месте древних каменоломен, полностью облицованном перлитом и превращенном в прочную и надежную крысоловку. План по выявлению истинной сути архидьяволов и их уничтожению, сложился у Кирилла еще на Грюнберге и сегодня вечером все должно было быть закончено. Когда он говорил Луиджи о шансе, его слова были правдивы лишь в том, что это ему давался шанс. Никому другому из архидьяволов, этим офицерам адского воинства, он даже и не собирался его предоставлять.
   Лучшие маги с кристаллами в руках заново обшарили "Воина Христа", с которого уже было снято четыре пятых орудийных башен, вдоль и поперек. Ничего, что могло хоть чем-то помешать бомбардировке Адского Колеса с воздуха из его тяжелых орудий, маги так и не нашли. Джонни Морбрейн просто блефовал и водил Хозяина Тьмы за нос. Но он не мог остановить архидьяволов и хоть как-то воспрепятствовать им в их злокозненной деятельности против людей. Поэтому сыщики Телемака шерстили всю Палестину в поисках других агентов Хозяина Тьмы и таких было выявлено более трёх сотен. В эту ночь всех их также должны были арестовать и доставить в Барилон вместе со свидетелями их связи с силами зла. Правда, все это находилось в ведении гражданских властей и Кира не очень-то интересовало. У него и своих собственных забот хватало, ведь три дня назад он стал отцом даже не трёх, а четверых детей. Иоланта родила мальчика и девочку, поставив этим в тупик Тетюра.
   Поэтому, как никому другому, Киру хотелось пораньше закончить операцию и поскорее вернуться домой. Он встал слева от массивного каменного трона, на котором сидела Корбелла и быстро оглядел подземный тронный зал. Справа и слева стояли с дымарями в руках маги-десантники, одетые уже не в броники, а в настоящие гибкие бронескафандры нового образца, изготовленные из многослойной перлитовой ткани. Все они были вооружены холодным оружием - боевыми шестами, мечами, булавами, нунчаками и нитями-убийцами. Над ними, на двух узких, стальных, длиной во всю стену, балконах, с обоих сторон стояли ребята из группы прикрытия, вооруженные крупнокалиберными автоматами Стоуна. Справа от Корбеллы стоял Ханг Туах, а чуть позади него Калюта. За спиной Кира стоял в двух шагах Роджер и нетерпеливо поигрывал мускулами.
   Позади них, в надёжном укрытии находился Тетюр со своими подругами, Телемак и несколько королей, которым было разрешено присутствовать в подземелье в качестве зрителей. Все остальные помещения были тщательно забаррикадированы и проникнуть туда архидьяволы не могли. Кир с самого начала считал, что Лоренцо они взяли в полет только с одной единственной целью, - не лажануться, когда им придется изображать на Зондаге трупы. Наверняка, в эту экспедицию главари адского воина послали Сумату Кастраданту и её архидьяволов по своей собственной инициативе и скорее всего от этих уродов можно было ожидать всякого. Вряд ли Барибал Асиста стал бы посылать на это дело слабаков. Поэтому Кир был предельно сконцентрирован, но и он облегчённо вздохнул, когда какой-то широкоплечий парень, вбежав в зал, крикнул:
   - Ребята, приготовьтесь! Они уже вошли в часовню и сейчас гадают, какой подсвечник им нужно повернуть. Если они не полные идиоты, то минут через пять будут здесь.
   Маги тотчас поставили вокруг себя вуаль забвения. Прежде, чем сделаться невидимым, Кир повернулся к золотой девушке, сидящей на каменном троне, и негромко сказал:
   - Девочка моя, помни, ты могущественная Мединара Уриналия, злобная и безжалостная, а потому должна борзеть по полной программе и не давать этим тварям спуску. В общем ставь пальцы веером и показывай им, что ты даже круче, чем яйца сваренные вкрутую. Постарайся их посадить на метлу, может быть они что-нибудь прокашляют нам о своих планах. Потребуй от них, для начала, полного доклада.
   Поставив вуаль забвения, он умолк, а Корбелла, одетая в золотой пеплас, строго выпрямилась, положив обнаженные руки на каменные подлокотники и гордо вскинула голову. Через пару минут в тронный зал, освещенный дюжиной масляных светильников, заглянул Луиджи Наполи и, повернувшись, громко крикнул в коридор:
   - Здесь сидит одна ослепительная леди Корбелла, а больше никого нет!
   Ещё через минуту его грубо оттолкнули и в тронный зал ввалилось несколько высоченных, толстых мордоворотов. Уже по одному этому признаку, чрезмерной полноте не смотря на молодость, можно было легко узнать этих типов, которые всего лишь несколько месяцев назад были стройными атлетами. Грохоча сапожищами, архидьяволы в человеческом обличье ввалились в большой зал, в котором можно было спокойно устраивать состязания по баскетболу и толпой двинулись к трону. Сумата Кастраданта, громадная толстая бабища с красной мордой, украшенной тремя подбородками, какими-то бурдюками вместо грудей и задницей пошире, чем капот джипа "Тойота Лендкрюзер", одетая в красную блузу, черную длинную юбку и мужские сапоги, держалась в середине, окружив себя толстяками. Не успела эта бабища дойти до середины, как Корбелла крикнула:
   - Стой, Грязная Сумата! Ни шагу дальше, мне уже до смерти надоела вонь человеческого сала! Останься там, если не хочешь, чтобы я размазала тебя по полу.
   Толстая великанша остановилась, как вкопанная, и, неожиданно приятным голосом, воскликнула:
   - Мединара, подружка моя, я тебя не узнаю! С чего это ты стала презирать сладкую человечину?
   Толстуха сделала жест рукой и каре вокруг неё рассыпалось в цепь. Корбелла, поняв что она допустила ошибку, недовольно поморщилась и слегка приподняла правую руку. Это был условный сигнал. Кир немедленно выставил вперед правую руку со скрюченными пальцами и нанес по Сумате удар средней силы, но и этого вполне хватило для того, чтобы отвислое брюхо вдавило внутрь, бурдючные груди бабищи взметнулись чуть ли не выше головы, а сама она, взлетев в воздух метра на полтора, с шумом ляпнулась своим толстым задом об пол и свалилась на бок. Толстяки, одетые кто во что горазд, дружно заржали. Молчал один лишь Луиджи, которому здесь уже было нечего делать. Леди Корбелла, скорчив высокомерную физиономию, пошевелила обоими руками, после чего Кир и Ханг Туах нанесли по ним удары с обоих рук, заставив всех этих жирных ублюдков с хрюканьем повалиться на пол, словно кегли. Когда же Сумата села и открыла глаза, золотая девушка ехидно рассмеялась и воскликнула:
   - Сумата, деточка моя, я тебя не узнаю! Ты шлёпнулась на задницу, стоило мне только пощекотать пёрышком твой животик. - Повысив голос она крикнула - Эй ты, как там тебя, Корзух? Быстро ступай в коридор и постой там на стрёме, да, смотри, не проворонь людишек, если они случайно сунутся сюда. Сожру.
   Луиджи Наполи, поклонившись Корбелле, тут же исчез в темноте, чтобы присоединиться к десантникам и полицейским, отрезавшим архидьяволам все пути к отступлению. Как только архидьяволы поднялись на ноги, золотая девушка крикнула:
   - Чтобы вас все в клочья разнесло, болваны! Чему я вас только учила? Да, вы все просто какая-то куча дерьма и мне очень жаль, что здесь нет этого маленького поганца Морбрейна, чтобы он вас всех испепелил. Чем вы тут только занимались всё это время, проклятые ублюдки? Ну, ты полудохлая шлюха, немедленно доложи мне обо всём!
   Испуганная Сумата тотчас заверещала, как заяц:
   - О, могущественная Мединара Уриналия, возлюбленная дочь Хозяина Тьмы, не гневайся на нас. Мы только совсем недавно стали приходить в себя... - Увидев, что Корбелла слегка наклонилась вперед, она истошно завизжала - Смилуйся, могущественная Мединара! Если уж ты хочешь испытать нас, то дай хотя бы возможность сначала перевоплотиться в истинные тела.
   Корбелла кивнула головой и сердито сказала:
   - Примите свой обычный вид, недоноски. Какими бы дохляками вы не были, вам всё равно придётся сегодня сражаться с людишками.
   Нечисть тотчас стала преображаться. Из красных, апоплексических, их физиономии сделались бледными, а тела стали быстро усыхать и делаться стройными. Уже через несколько минут все они превратились в обычных архидьяволов и Кир не стал бы утверждать, что они выглядели болезненными. Корбеллу, видимо, одолело любопытство и она крикнула:
   - Сбросьте с себя эти лохмотья! Всё равно во дворец вам в нём не пройти. Я приготовила для вас другую одежду.
   Архидьяволы разделись быстро и тут же выяснилось, что у них имелось при себе кое-какое оружие. Несколько пистолетов и у всех длинные тесаки. В голом виде они представляли из себя весьма завидное зрелище и походили на древнегреческих божеств, причем Сумата, явно, тянула, как минимум, на Афродиту или Артемиду. Правда, уж на ком, на ком, а на ней Киру совершенно не хотелось испытывать свои магически любовные руны. Уж больно злобной была физиономия этой красотки баскетбольного роста. Корбелла снисходительно кивнула головой и, сделав рукой приглашающий жест, сказала:
   - А теперь, Сумата Кастраданта, немедленно расскажи мне о том, что вам удалось здесь сделать ради нашей победы.
   Длиннобудылая белокурая красотка, сделав пару шагов вперед, остановилась на безопасном, как ей казалось, расстоянии и с вежливой улыбкой подобострастно ответила:
   - Великая Мединара, все произошло так, как ты и предполагала. Кроме того, что эти проклятые маги оказались слишком уж дотошными и нам пришлось по ходу дела довершить распад своих прекрасных тел и придать им точный вид человеческих. Из-за этого мы лишились чуть ли не половины своей массы и даже не успели перевести её в черную энергию, слишком уж внезапно всё произошло. Поскольку нам пришлось здесь затаиться, то мы не могли питаться человечиной, чтобы быстро восстановиться. Хорошо ещё то, что Бубасту удалось украсть несколько бочек преобразователя жизни и мы смогли немного восстановить свой прежний вес. Ещё пара месяцев, и мы полностью пришли бы в норму, Мединара. Только мне не понятно, что ты имеешь в виду, спрашивая нас о каких-то там делах. Разве не ты говорила нам, что мы должны затаиться в Барилоне только для того, чтобы в нужный момент обезглавить армию человечишек? Зачем ты вообще прибыла сюда?
   Кир понял, что дальнейшие расспросы не имели никакого смысла и потому негромко сказал:
   - Спасибо, моя золотая девочка, спектакль окончен.
   Слух у Грязной Суматы оказался очень тонким и она тотчас истерически завизжала:
   - Какой спектакль? Кто это сказал? Покажись!
   - Спектакль окончен, грязная шлюха! - Громко крикнул Кир и вышел вперед - А сказал это я, рыцарь Мастера Миров Кир Торсен, так что готовься отправиться в ад, гнусное животное.
   Тотчас ярко вспыхнул свет и позади архидьяволов с грохотом опустилась тяжелая стальная дверь, обшитая для прочности перлитом. В этот же момент каменный трон быстро уехал назад и за ним тоже с грохотом опустилась стальная плита с узким окошком, забранным толстым пуленепробиваемым стеклом, обезопасив леди Корбеллу. Из ниоткуда вперёд шагнули ещё двадцать шесть бойцов, одетых в гибкие, плотно облегающие тело сребристые бронескафандры с овальными шлемами на головах. Двигаясь попарно и по трое, они быстро взяли архидьяволов в кольцо. Те также сгрудились вокруг своей бандерши и ощетинились тесаками и пистолетами. Сумата, глядя на бойцов, принявших боевые стойки с оружием в руках, грозно захохотала и крикнула:
   - Хо-хо! Давненько мне не перепадало сладкой человечины! Жаль вас здесь маловато для хорошего пира, жалкие людишки. - Внезапно она завизжала - Принять боевые звероформы, мои отважные мальчики! Рвите их в клочья, а я буду прикрывать вас сзади! Вперёд!
   Десять архидьяволов, вставших вокруг этой злобной голой дылды, тотчас обернулись кошмарными гигантскими насекомыми и пошли в атаку. Не смотря на то, что Сумата жаловалась Корбелле на недостаток массы, звероформы у архидьяволов получились весьма впечатляющими и Кир сразу определил, что они минимум в два раза увеличились в объеме, поняв, наконец, что представляла из себя скрытая масса зла. На него и Роджера двинулось клыкастое животное на четырех костлявых ногах, покрытых острыми шипами с шестью длинными лапами, как у богомола, оканчивающимися длинными, кривыми секирами, и вросшей в бочонкообразный торс драконьей головой. Чудовище было ярко-красного цвета, а между передних ног и него было нечто вроде шипастого зелёного гульфика. Конечностями оно размахивало с отменной ловкостью и скоростью.
   Однако, нападало оно весьма осторожно и при этом визжало и верещало, как оглашенное. Кир и Роджер были готовы не только к ударам его конечностями, но и к тому, что Сумата стала осыпать их обоих энергетическими подзатыльниками, но они, честно говоря, были слабоваты. Уж на что Роджер был слабак, но и он парировал их с легкостью. Работая нунчаками с бешеной скоростью, Кир врезал по чудовищу с такой силой, нанося удар ногой снизу, что оно взлетело чуть ли не под потолок и ляпнулась вниз с жутким грохотом, словно это свалилась чугунная болванка тонн в пять весом. Не стоило и говорить, что и нунчаки, и весь бронескафандр были обильно смазаны ядовитым кремом Мастера Миров, над которым не поленился поработать Тетюр. Поэтому при каждом ударе по конечностям монстра, покрытым чем-то вроде хитина, от них отскакивали чешуйки, которые моментально вспыхивали, да, и сами они также стали покрываться небольшими черными язвочками.
   Чудовищу это не понравилось и оно, завизжав, затрясло своими дрыгалками, отряхиваясь от жгучей мази, отчего во все стороны тотчас посыпались синеватые искры. Кир, улучив благоприятный момент, рванулся вперёд и нанес несколько ударов по корпусу и голове монстра, целясь по его рачьим глазам, но и сам нарвался на мощный ответный удар. С огромной силой эта зверюга выстрелила в него своим шипастым гульфиком и тот ударил ему в живот. Рыцаря отшвырнуло назад метров на десять. Путь этому гаду тотчас преградили Диодор, вооруженный двумя громадными коническими булавами и Роджер. Король-маг островного королевства Лихтенвалль, отбросив ударом левой руки костлявые конечности, правой так саданул по кумполу это насекомое, что вбил его в плечи по самые глаза, а Роджер, мгновенно выхватив нить-убийцу, отхватил зверю его гигантский член. Это чудище взревело и попятилось назад, стремясь скрыться за спины своих товарищей. К полному удовлетворению Кира, доехавшего на заднице до стены, и король магов, и император, показали себя дисциплинированными ребятами и не кинулись за врагом очертя голову.
   Шумно выдохнув воздух, Кирилл быстро вскочил на ноги и бодро двинулся вперед. Никто из его бойцов не стремился наступать на врага без оглядки и дисциплинированно держал линию. Сумата вертелась, как угорелая, стараясь спрятаться за сплошным частоколом шипастых конечностей своего отряда. Похоже, что она ещё надеялась на победу. Чудище, с которым схватились Кир и Роджер, вовсе не собиралось откидывать копыта и снова двинулось вперёд, но теперь ещё осторожнее, явно, выбирая себе новую тактику. Самый опасный противник, похоже, достался Ханг Туаху и Калюте, которые с отменной ловкостью отражали боевыми шестами атаки жирафоподобного четверорукого кентавра на восьми ногах. Эта скотина мало того, что лягалась, как бешеная, и постоянно пыталась ухватить то одного, то другого своими лапищами с длинными когтистыми пальцами, так ещё и постоянно стремилась ударить по ним головой-кувалдой с целым пучком рогов, венчавшей гибкую шею трёхметровой длины.
   Хангу, наконец, это надоело и он, отбросив шест в сторону, набросил на шею этой скотинюке нить-убийцу и с огромной силой потянул её на себя. Перлитовая нить, которая с легкостью резала каленую сталь, с трудом резала плоть этого адского чудовища. В конце концов ему это удалось и рогатая башка зверя с грохотом свалилась на перлитовые плиты. Однако, радость мага оказалась преждевременной, так как голова эта, судя по всему, была начисто лишена мозгов, зато чудовище обладало какими-то сверхъестественными способностями. Оно отступило назад и в следующий момент, извиваясь длинной шеей, притянуло свою башку-кувалду, как магнитом и снова насадило на шею, правда, задом на перед. Оскорбленный Ханг Туах, взревел от ярости и заорал:
   - Ах, ты, сука поганая! Да, я, тебя, сейчас...
   Маг с обоих рук ударил по многоногому кентавру и своими энергетическими кувалдами, и магическими молниями, отчего хищное членистоногое вспыхнуло и во все стороны полетели его ноги, руки и башка вместе с шеей, отлетев метров на пять, зацепила Орнеллу, сражавшуюся вместе с Альбертом с многолучевой морской звездой, ковыляющей на четырех коротких ножках и вращающейся со скоростью хорошей дисковой пилы. Девушка, отпихнув ногой чужую голову, рявкнула:
   - Ханг, мудило нестроевое, перестань херней заниматься! Смотри куда стреляешь, идиот!
   В следующее мгновение голова, лежащая перед ней, нанесла девушке коварный удар. Из её длинной, гибкой шеи с молниеносной быстротой выскочила тонкая игла, которая с чудовищной силой ударила Орнелле в живот и пронзила её насквозь. Девушка вскрикнула и упала на колени. Альберт, нанеся по морской звезде мощный энергетический удар, тотчас сдёрнул свою напарницу с иглы и, перебросив её через плечо, попятился назад, нанося по их врагу один удар за другим. Голова снова была притянута к своему хозяину, зато морская звезда была буквально превращена в блин, который вышел комом, и визжал, как трамвай при экстренном торможении.
   Рана, полученная Орнелой, была, похоже, очень серьезной и Альберт тотчас отнес её в укрытие, где ею немедленно занялся Тетюр. Тварь, которую разнес на куски Ханг Туах, снова собралась в кучу и изменила свою звероформу, превратившись в нечто жуткое, горилоподобное, с огромной крокодильей головой. Широко распахнув пасть, оно бросилось на Калюту, но канцлера не испугала и тот, загнав ей в глотку свой боевой шест, крутанул его руками, выпуская в брюхо этой твари его содержимое - ядовитый аэрозоль. Это оружие было куда посильнее всего того, что применялось против архидьяволов до этого момента. Тёмно-бурую, блестящую, словно полированный обсидиан, крокодилогориллу в каких-то три секунды раздуло в здоровенный шар с руками, ногами и крокодильей пастью, превратившейся в реактивный двигатель, и разорвало в клочья, словно воздушный шарик.
   Маг Агенор, успешно сражавшийся вместе с Виолой против какой-то жуткой помеси осьминога и ежа, тоже развернул свою булаву и, используя её, как огнетушитель, принялся поливать врага раствором мази на спирту. Послышался громкий треск, осьминог с шкурой ежа взвыл благим матом и тотчас загорелся, словно нефтебаза, только без копоти и синим пламенем. У всех бойцов были с собой аналогичные приспособления, но Кир громко подал команду, и они быстро отбежали к стенам, а с балконов по врагу открыла шквальный огонь из автоматов группа прикрытия. Огонь эти парни вели снайперский и потому в считанные секунды разнесли монстров в клочья, пощадив одну только Сумату Кастраданту, которая застыла в ужасе. Она попыталась было дернуться, но один из магов выстрелил ей в лоб из пистолета капсулой с пыльцой покоя и эта стерва рухнула плашмя на пол. Схватка с нечистью закончилась со счетом десять один в пользу команды людей и этот результат вполне удовлетворил Кира.
   Ошметки нечисти быстро дожгли спиртовым раствором волшебной мази и в подвале сильно запахло гиацинтами. Сумата Кастраданта лежала раскинув руки и ноги на полу и таращилась в потолок, слегка подергиваясь, отчего всем сразу стало ясно, что пыльца покоя не самое надежное оружие против нечисти. Поэтому Кир крикнул Тетюру, чтобы тот поторопился. Маг уже поставил на ноги Орнеллу и прибежал немедленно. Девушка, одетая в шелковые трусики и тельняшку тоже захотела посмотреть на то, что же, собственно говоря, представляют из себя архидьяволы. Желали этого и все остальные маги, которые окружили Тетюра, уже выпустившего в воздух свои кристаллы. Поскольку речь здесь уже не шла ни о каком лечении, то маги не стали доставать из карманов все свои кристаллы, а только изумрудные, эти своеобразные хард-диски, чтобы переписать на них всю ту информацию, которую нароет для них Тетюр.
   Маг Мастера Миров, а вместе с ним и все остальные маги, сели на пол вокруг лежащей архидьяволицы. Тетюр деловито достал из кармана своего генеральского кителя магические кристаллы и они, жужжа как-то утробно и зловеще, принялись беспорядочно метаться из стороны в сторону над этой рослой, сексапильной злыдней, очень похожей лицом на Монику Левински, но только с волосами Мерилин Монро. У Кира её физиономия, почему-то, не вызывала никаких чувств, кроме отвращения. Может быть потому, что он считал связь этой девицы с президентом Клинтоном самым откровенным блядством. Пока он разбирался в своих неприязненных чувствах к обоим этим зловредным бабам, Тетюровы кристаллы злобно зафыркали, словно дикие коты, и в подземелье началось самое настоящее светопреставление. Сам маг Мастера Миров сидел спокойный, как Будда, и даже не шевелил, как обычно, руками. Правда, его красивое, волевое лицо побледнело, а лоб покрылся бисеринками пота.
   Длилось это светопреставление довольно долго, не менее двух часов и всё это время Сумату Кастраданту, которая окончательно пришла в себя, корчило, словно на электрическом стуле. Разве что дым из неё не шел, а так было всё, - зубовный скрежет и дикий вой, судороги, которые сгибали её стройное тело в дугу, и хриплые проклятья в их адрес. Правда, при этом сия злобная стерва не могла пошевелить ни рукой, ни ногой, крепко спеленатая золотистым сиянием, исходившим от кристаллов. Как только сияние погасло, а перед этим Сумату выгнуло так, что она встала на мостик, опираясь на каменные плиты пятками и затылком, она обессилено упала на пол, дернулась пару раз и затихла в изнеможении, вывернув шею так сильно, что уставилась взглядом на Тетюра, сидевшего у неё в головах. Из-под полуприкрытых век он пристально смотрела на мага Мастера Миров и, словно бы готовилась, собравшись с силами, броситься на него. Кир, стоявший немного позади Тетюра, страховки ради простер руки вперед и припечатал эту злобную сволочь к полу двумя мощными потоками чистой энергии, исходившей из его рук. Его друг улыбнулся, посмотрел на него и негромко сказал:
   - Спасибо, Киря, но это было лишнее. Ничего бы эта дрянь мне не сделала. - Громко вздохнув, он добавил более громким голосом - Да, друзья мои, ничего не скажешь, здорово Хозяин Тьмы окрысился на ваш Ильмин. Похоже, что он готовил эту операцию не одну сотню лет. Та тварь, что вы видите перед собой, отнюдь не ильмианского происхождения. Ее действительно зовут Сумата Кастраданта, ей уже триста сорок лет с гаком и родом она с Прониона. Есть в Золотом круге такой мир. Ума не приложу, как в таком благословенном мире смогла появиться на свет столь мерзкая тварь. Вот и говори после этого, что у Мастера Миров всё в полном порядке. - Ещё раз повернувшись к своему рыцарю, он добавил - Такие вот дела, сэр Кирюха. Против тебя и твоих парней будет выступать самая сильная, за последние две тысячи лет, адская команда. Таких бестий, как эта Сумата, на Ильмин за последние сто лет пробралось не одна и даже не две, а многие тысячи. Сколько их всего точно, я скажу тебе немного позднее, когда мы с ребятами разберёмся со всей записью допроса. Зато одно я могу тебе сказать с полной уверенностью, в наши руки попался очень ценный язык и даже я смогу получить от Суматы Кастраданты такие магические знания, о которых можно только мечтать. Эта тварь хотя и слаба, как маг, обладает недюжинными познаниями в магии. Ну, и, как ты сам понимаешь, перед судом людей она тоже не предстанет.
   - Ну, и что же ты намерен с ней сделать, Тетюр? - Поинтересовался у мага Кир - Надеюсь, ты, наконец-то покажешь нам, куда ты отправляешь слуг Хозяина Тьмы?
   Тот недовольно цыкнул зубом и ворчливо ответил:
   - Да, уж, делать нечего, придется показать, ведь мне спешить надо, а то не ровен час, Хозяин Тьмы возьмёт, да, и проложит ниточку к её сознанию. Вот тогда тут начнется настоящее веселье.
   Сумата Кастраданта, воодушевленная этими словами, воспрянула силами и шустро вскочила на ноги, но не смогла сделать и шага, так как Тетюр быстро вскинул руку с хищно скрюченными пальцами и сдавил её тело невидимыми оковами так сильно, что ту аж скрючило в три погибели. Усмехнувшись, многомудрый маг поцокал языком и сказал ей негромко, но очень строго:
   - Ты не очень-то прыгай здесь, адское отродье.
   Вслед за этим мощная и неодолимая сила Тетюровой магии приподняла архидьяволицу над каменными плитами и заставила её медленно оборачиваться вокруг своей оси. Тело Суматы Кастраданты быстро уменьшилось в размере чуть ли не на треть и сделалось не таким совершенным, каким было несколько минут назад, да, и цвет волос у неё сделался черным с проседью, хотя лицо почти не изменилось. В общем все, кто находились в подземелье, увидели перед собой не прежнюю Сумату, а женщину лет сорока пяти на вид, довольно стройную, всё тело которой было покрыто множеством татуировок, явно, относящихся к черной магии. Эта зловредная бестия, вдруг, стал извиваться в невидимых оковах всем телом и, делая руками какие-то пасы, громко закричала низким, грудным голосом:
   - Амаллор, возлюбленный мой, призываю тебя! Приди на помощь мне, о Амаллор! Дай мне силы сразить твоих врагов.
   Тетюр усмехнулся и громко воскликнул:
   - Дура, ты дура, Сумата! Да, плевать ему на тебя, этому Амаллору. Он сидит сейчас себе в железном брюхе Тартаботана и попивает пиво, а заодно шпыняет всех тех придурков, которые поверили ему и угодили туда же. Ему-то ничего не сделается, он и в аду не пропадет, найдет себе и вкусную еду, и выпивку, да, и всего прочего он из вас себе тоже понавытряхивает, а вот тебе, идиотка, теперь придется не одну тысячу лет гореть в том адском пламени, которое полыхает в брюхе Тартобатана и ты в этом вскоре сама убедишься. Но самым обидным будет для тебя то, что твой возлюбленный Амаллор будет смеяться тебе в лицо и не сделает ничего, чтобы хоть чем-то облегчить твои муки. Так что зря ты его призываешь.
   Однако, Сумату эти слова не смутили и она завыла еще громче, а глаза её загорелись недобрым светом. Тетюр покрутил головой и, усмехаясь, что-то негромко прошептал. В следующую секунду под самым потолком вспыхнула яркая голубая звезда и стала быстро увеличиваться в размерах, а ещё через несколько секунд потолок подземелья, словно бы исчез и все увидели над собой ярко голубое небо какой-то странной формы, словно бы граненое, и уже в следующее мгновение к ним стала стремительно приближаться какая-то багровая фигура. А ещё через несколько секунд перед ними предстало весьма грозное существо, нечто, напоминающее шестирукого человекодракона, восседающего на легком белоснежном облачке в позе лотоса, с огненно-алым, сверкающим телом, по которому, то и дело, пробегали голубые шнуры электрических разрядов. Драконья свирепая голова этого существа, сидящая на длинной, мощной и гибкой шее, похожей на лошадиную, была одновременно и прекрасна, и ужасна. Верховный маг Тетюр, при виде этого драконо-человека, заулыбался и звонким голосом крикнул:
   - Привет, Тартоботаша! Это снова я и снова с подарком для тебя. Посмотри какую славную добычу мы тебе приготовили, ну, разве это не чудо? Ещё одна дура, которая возомнила о себе, что она является возлюбленной этого психа Амаллора.
   Чудовищная пасть Тартоботана дрогнула в кривой усмешке и он грозно прорычал:
   - Риальдо, гнусный насмешник, когда-нибудь я тебя самого прихвачу вместе с тем дерьмом, которое ты мне вечно норовишь подсунуть. - Руки Тартоботана, до этого сложенные, как у медитирующего йога, пришли в движение и он принялся радостно потирать ладони, приговаривая - Хо-хо, на этот раз ты действительно приготовил мне изысканное блюдо, ещё одну невесту Амала. Жаль только, что этот кастрат не оценит всех её достоинств. Она, наверное, так старалась, изучая его вонючую черную магию, столько лет готовилась, мечтала увидеть могучего героя, а в итоге, падая в моё чрево, полное огня, увидит тощего, лысого старикашку с брюхом, раздутым от пива, которое он варит себе из соков своих жертв. Ну, что же, Тетюр, на этот раз ты меня действительно порадовал. Не каждый день рыцари Мастера и его маги отлавливают для меня таких мерзавок. Одно дело всосать в себя их поганые душонки, и совсем другое проглотить живьем, да, ещё сначала на языке покатать и на зуб попробовать.
   Вот тут-то Сумату проняло по настоящему и она истошно завизжала:
   - Ой, мамочки, уберите от меня это чудовище!
   Её вопль, больно ударивший всех по ушам, никого не разжалобил, особенно Тартоботана, который, наклонившись вперед, так широко распахнул свою черную, полную мрака и языков пламени пасть, что она полностью скрыла его самого из вида. В самой середке развернутой пасти Кир, внезапно, отчетливо увидел дно Тартоботанова чрева, полное жидкого, клокочущего огня, в котором, как гренки в супе, плавали островки горящей земли. Как в жидком пламени, так и на этих островках корчились в жутким муках миллионы и сотни миллионов тех людей, которые поверили Хозяину Тьмы и встали на его сторону. Их миллионоголосый вопль был таким густым и осязаемо плотным, был так пронизан болью, что его самого и всех остальных его друзей, словно стегануло огненной плетью. Откуда-то сбоку к Сумате Кастраданте соскользнул огромный, раздвоенный на конце багровый язык Тартоботана, крепко обвил её тело, отчего оно тотчас вспыхнуло и затрещало, словно рвущаяся ткань, раздался истошный вопль этой мерзавки, полный ужаса и боли, и её понесло вверх, на самое дно этой перевёрнутой пропасти. В следующее мгновение пасть Тартоботана с чудовищным клацаньем захлопнулась и они снова увидели над собой потолок подземелья.
   Не стоит даже и говорить, что после этого все покидали подземелье молча, один только Тетюр на ходу насвистывал, да, и то что-то вроде похоронного марша. Когда они выбрались наружу, к дверям часовни, то увидели, как над Барилонской котловиной встает солнце. Каменщик-колдун Луиджи сидел на ступеньках, подперев голову руками и молча смотрел на восход. Кир, проходя мимо, молча хлопнул его по плечу и подал знак, чтобы тот шел за ним. Немного отдалении от часовни, чинно выстроившись в ряд вдоль тротуара, стояли на дороге флайеры, пилоты которых в напряженных позах сидели за рулем. Когда они увидели своих соратников живыми и невредимыми, то облегченно вздохнули, но, видя то, что все они шли молча, не бросились к ним с расспросами. Впрочем им и так всё было ясно, - раненых нет, пленных тоже, а раз так, значит враг полностью уничтожен и раз их друзья молчали, то значит драка была отнюдь не шутейная, а потому и им будет лучше помолчать. Подтолкнув Луиджи к своему флайеру, за рулем которого сидел майор Монсегюр, Кир, наконец, громко крикнул:
   - Ну, ребята, пока! - Усаживаясь на переднее сиденье, он повернулся к Луиджи и сказал - Луи, познакомься, это твой новый командир, майор Монсегюр. Сегодняшний день ты проведешь в моём замке, а завтра с утра он лично отвезёт тебя в Каспервилль. Из отряда "Ночной кошмар" недавно ушел один тип, решил сколотить свой собственный, целиком из грюнбергских колдунов, так что в нём есть вакансия. И учти, парень, лучшего боевого отряда тебе просто не найти.
   Юный Рауль, пристально глядя на каменщика, усмехнулся и добавил:
   - Тем более, что это именно мы будем прикрывать Кира, когда тот будет спасать Джона Морбрейна.
   Луиджи Наполи робко улыбнулся и спросил:
   - Господа, а мне можно будет теперь оборачиваться не только земным зверем? - Понурив голову, он пояснил свою мысль - Мы столько лет живем на Ильмине, а некоторые так до сих пор и не поняли, что черный болотный вампир никакая не нечисть, а самый обычный хищник.
   Кир вполголоса успокоил его:
   - Да, хоть самим чертом оборачивайся, Луи. Лишь бы ты вовремя прошел полный курс боевой подготовки и успешно сдал экзамен на право ношения голубого берета.
  
  
  
  
  

Глава двенадцатая

  
   - Ну, мужики, теперь нам есть чем вас обрадовать! - С грохотом распахнув обе створки двери, ведущей в рабочий кабинет маршала Торсена, воскликнул Тетюр, вваливаясь в него вместе с двумя великанами - Ханг Туахом и Диодором, рядом с которыми маг-командор Гуильрин Рифарт казался мальчишкой. Диодора, которого одним из первых его соплеменники-маги избрали правителем острова Хиносис, Роджер своим указом тотчас определил в короли, а Калюта мигом зачислил в отряд "Королевская охота", также, как и Ханг-Туаха, Кир с самого начала ввёл в Военный совет империи и без него не проходило ни одно его заседание, но не как прекрасного воина или короля-людоеда, а как блестящего аналитика. Из всех прочих королей в Военный совет входило только два человека - король Грунральд и с некоторых пор король Саймон.
   На то, чтобы разобраться с результатами изучения вредной архидьяволицы Суматы Кастраданты, у Тетюра и его магов ассистентов ушло почти два месяца. За всё это время Киру удалось лишь дважды вытащить его из дома, где заседал магический научный совет. Один раз для того, чтобы он превратил ослепительную леди Корбеллу в самую обычную золотую девушку, а второй раз в собор святого Петра, где архиепископ Ренье сочетал её законным браком с канцлером империи. Этот день, чтобы потрафить мачехе, Роджер тут же сделал национальным праздником Ильмина, повелев называть его Днём величия женщины, чем влюбил в себя всё его женское население.
   Народ в Барилоне бухал на этой свадьбе целую неделю и даже в Каспервилле курсантам дали выходной и Джулай выкатил из своих винных погребов несколько сотен бочек своего самого лучшего вина. После чего, с похмелья, его инструкторы сделались вдвое свирепее, чем обычно. Тетюру и некоторым магам было не до пьянки и после того, как молодые поцеловались, он тотчас вместе со своими ассистентами свалил из храма, оставив Мари и Гретхен вместе с целым возом подарков отдуваться за себя и Фелицию. Похоже, что их долгое затворничество, наконец, дало результаты и Кир, поднимаясь из-за стола, сказал:
   - Слава тебе в яйца, дождались светлого денёчка. Ну, давайте, парни, присаживайтесь к нашему столу, докладайте, чего вы там нарыли. Ей, Богу, росточку в той обезьяне было-то всего ничего, а хлопот вы с ней обрели, как от старого дракона.
   Тетюр прошел к столу, за которым сидели император Роджер, Калюта, Грунральд, Саймон, Джулай и Телемак, положил на него толстую красную папку со своим отчётом и сразу же потянулся за графином с холодным джусом. Он налил себе полный бокал, сделал несколько глотков и, оглядев всех собравшихся, которые смотрели на него со строгой серьёзностью, насмешливым голосом сказал:
   - Ну, чего насупились, как сычи в гнезде? Всё в порядке, ребята, расслабьтесь. Хотя, честно говоря, именно расслабляться нам как раз и нельзя.
   - Тебя не понять, Тетюр, - Хмуро буркнул Калюта - То ты говоришь расслабься, то предлагаешь напрячься. Может быть хватит пургу мести? Доложи нам коротко и ясно, чего нам ещё ждать от адской нечестии.
   - Да, чего угодно, Калюта. - Подлил масла в огонь Тетюр - На первый взгляд архидьяволы представляют из себя, так сказать, усовершенствованный Хозяином Тьмы биологический вид, изначально имеющий способности к магии. Причём не к простой, а самой что ни на есть черной, но это только на первый взгляд. Вся эта нечисть начиная от протобесов и заканчивая архидьяволами почти ничем не отличается друг от друга. И одни, и другие имеют способности к трансформации и могут принимать самые различные боевые звероформы. Тут нам всё ясно. Вся их иерархия происходит только от индивидуальных способностей каждой такой твари использовать тот спектр возможностей, которыми наделил свои дьявольские порождения Амаллор. До этого момента никаких сложностей у нас при анализе данных не возникало. Физические же параметры нечисти таковы: средний вес протобеса составляет примерно полтонны; когда это чудовище переходит в состояние протобеса, его вес снижается до двух с половиной стоунов плюс минус десять килограмм; каждая следующая ступень совершенства сбрасывает ещё десять килограмм и в итоге взрослый, половозрелый архидьявол тянет в среднем на сто семьдесят пять килограммов и сия тварь обладает силой впятеро большей, чем у обычного деревенского кузнеца. Но, - Тетюр поднял кверху указательный палец, испачканный чернилами и торжествующим голосом сказал - Принимая боевую звероформу, даже самый вшивый протобес увеличивается в весе до тонны, а сила его увеличивается минимум в десять раз, а потому, ребята, поаплодируйте Кирюхе, ведь он урыл Барраса практически голыми руками, хотя, честно говоря, не имел никаких шансов, чтобы открутить ему голову. - Аплодисментов не последовало и Тетюр, обиженно хмыкнув, продолжил свой доклад - Так вот я к чему вас подвожу, масса взрослого архидьявола может достигать трёх тонн в зависимости от его магического и боевого мастерства, а физическая сила, соответственно, может увеличиться в тридцать раз. Ну, и как вам нравится такая перспектива, любезные мои?
   Калюта озабоченно крякнул, но предпочёл промолчать, дожидаясь того момента, когда выскажутся более старшие по званию члены Военного совета. Император Роджер тихонько вздохнул и принялся рассматривать свои ногти, а оба короля только переглянулись между собой. Кирилл, почесав затылок, ответил за всех:
   - Ни себе хрена открытие. - Сложив ладони лодочкой и дуя себе между пальцев, он пристально посмотрел на Тетюра и, наконец, разродился на диво умной и своевременной мыслью - Ну, я так полагаю, ребята, что нам нужно в корне пересмотреть всю нашу систему подготовки войск. Я тут на досуге малость покумекал и кое что накропал, но об этом мы поговорим позднее. Ладно, Тетюр, ты, явно, чего-то не договариваешь, так что давай, выкладывай, что ты припас нам напоследок. Не мотай зря нервы ни себе, ни людям.
   Верховный маг помрачнел и сказал:
   - Что точно, то точно. Нервы нам всем нечисть ещё помотает. То, о чём я вам доложил, ребята, было цветочками, а теперь о ягодках. Я давно уже не мальчик и сражаюсь со злом не одну тысячу лет, а потому мне кое что известно и о той нечестии, которую регулярно пытается создать Амал, и о том, что существует так называемая тёмная энергия или, как её ещё называют - силы зла. Сумата Кастраданта была подвергнута мою самому тщательному, как говорит Гуля, сканированию, ну, а говоря по простому, я просветил её своими магическими кристаллами насквозь и изучил эту тварь не то что до последней косточки, а до самой мельчайшей частицы. То есть изучил её на молекулярном и атомном уровне и обнаружил, что это существо обладало невероятно огромным запасом тёмной энергии, из которой всего лишь малая часть используется этими тварями для трансформации тела и увеличения физической силы. Зачем Амал наделил их таким количеством силы зла, которую они даже не могут использовать в целях борьбы с нами, я не знаю. Не знаю я чего нового они смогут нам ещё преподнести. Тут ясно только одно, систему подготовки войск действительно нужно менять самым коренным образом и если раньше Кир старался привить своим курсантам навыки боевого мастерства принципиально нового технологического уровня, развивая в них физическую силу, ловкость и прочие качества, нужные солдату технически развитого мира, то теперь в них нужно развивать те качества, которые всегда были присущи магам-воителям. Кирюха уже неплохо освоил методику трансформации праны в силу, но не в силу рук или ног, а в энергию невидимого силового потока. Он уже сейчас умеет раскалывать каменные глыбы, не касаясь их рукой, но этого мало. Джонни Морбрейн, к вашему сведению, и в прежние времена запросто превращал камень весом в двадцать стоунов в щебень и умел своими энергетическими контрударами отбрасывать магическое пламя, молнии и огненные шары. Но по сравнению с некоторыми ребятами, с которыми я встречался в далёкой юности, он рядом с ними и в пыль не попадает. Хангу хорошо известны все те методики, которые развивают в людях такие способности, но особенно хорошо их могут развивать колдуны и маги. Кирюха, благодаря своей редкостной тупости, по крови наполовину маг, но к счастью маг без книги и тем особенно ценен для Мастера Миров, так что с ним всё в порядке, а вот всем остальным придётся в обязательном порядке стать магами, колдунами или, в крайнем случае, полумагами. Вот такие получаются дела, ребята. В противном случае мы рискуем проиграть эту войну к чертовой матери.
   Калюта облегченно вздохнул и сказал:
   - Ф-у-у-х, прямо от души отлегло, Тетюр. Ты меня этой своей тёмной энергией, поначалу, в страх вогнал, а теперь малость приободрил. Если Ханг может наделить меня способностью из этого пранья черпать энергию, то я сутками напролёт буду тренироваться, лишь бы не осрамиться перед Мастером Миров.
   - Из праны, бестолочь пещерная! - Возмущённо воскликнул Ханг Туах и принялся рассуждать вслух - Значит так, мужики, первым делом нам нужно будет дать всем новые знания... - Увидев, что Калюта ухватил свою бороду в кулак, он успокоил канцлера империи - Не волнуйся, тебе не придётся ставить на уши всех книгопечатников, колдун, для этого мы используем Чашу Мудрости. - Повернувшись к Киру, он сказал маршалу, ткнув в него пальцем - Только на этот раз напиток познания будешь готовить ты, Кирюха. Твои познания в области, как ты говоришь, мордобоя, гораздо выше, чем мои или ещё чьи-либо на этой планете, а потому тебе и чашу в руки. Ну, а дальше, как кривая вывезет. Мне больше нечего вам предложить.
   Кирилл, которого очень обрадовала перспектива такого безболезненного способа передачи знаний, воскликнул веселым голосом:
   - Ну, вот, хоть одна хорошая новость за весь день! Успокойся, Ханг, всё остальное я уже расписал. Хотя Тетюр даже словом не обмолвился мне о том, что вы там выудили из ваших кристаллов, мне отчего-то сразу подумалось, что Сумата куда более опасная тварь, чем я себе это представлял поначалу, а потому я тут всё расписал. - Достав из планшета толстый блокнот, он бросил его через стол Джулаю Касперу и сказал начальнику учебной части - Вот, держи, садюга, здесь я изложил, что и как тебе нужно будет переделать в Каспервилле и во всех остальных твоих душегубках. Особое внимание обрати на новые тренажеры и придумай вместе с Майком Стоуном какую-нибудь новую конструкцию огнемёта, а то те твои пшикалки, которые твои люди установили на прошлой неделе, ничего кроме смеха у меня не вызвали.
   Тетюр при этих словах только насмешливо фыркнул, но говорить что-либо про то, что ему пришлось залечивать Киру бок, почти начисто сожженный огнём из этих пшикалок, метающих огненные плазменные шары, не стал. Уж ему-то не нужно было объяснять, что их армию ждёт на Калемане. После боя с бандой Суматы Кастраданты он даже согласился два раза в неделю бегать вместе с колдунами Камила и Киром в Каспервилле и лишь только их мозговой штурм отсрочил его выход на дистанцию. Поскольку заседание Военного совета империи исчерпало повестку дня, он встал и, направляясь к дверям, сказал Джулаю:
   - Маршал Каспер, пойдём, займёмся делом. Для начала я хочу сделать тебя магом, а уж потом Кирюха напоит тебя своим клопомором со знаниями.
   Ханг Туах развёл руками и обратился к Киру с аналогичным предложением:
   - А тебе, маршал Торсен, придётся пойти со мной и Диодором в наш храм. Для начала тебе придётся пройти десятидневный пост, чтобы очиститься физически, а потом, когда ты будешь готов, я введу тебя в состояние глубокой трансцендентальной медитации, чтобы ты смог создать напиток Познания.
   Кир вздохнул и поднялся со стула, понимая, что ему сегодня уже не светит вернуться домой. При этом он даже не подумал о том, что Ханг Туах сказал ему о десятидневном посту в храме, а не в его замке и был неприятно поражен, когда несколько часов спустя, предварительно хорошенько вымыв его снаружи и ещё лучше очистив изнутри, его попросили сесть в позе лотоса на жесткий топчан и двое магов внесли это неудобное ложе в круглую келью. Осознание поспешности своего поступка к нему пришло только тогда, когда маги стали сноровисто закладывать вход камнями. Он повернулся к Ханг Туаху и поинтересовался у него:
   - Это, что же получается, вы собираетесь замуровать меня тут на целых десять дней, изверги бессердечные? А что я тут буду жрать?
   Тот ответил ему, сделав небрежный жест рукой:
   - Ничего, как-нибудь перебьёшься и без жратвы. Я однажды два месяца постился и, представь себе, ничего, не сдох, как ты можешь это видеть. Ну, ладно, не скучай, Кирюха, и постарайся думать о том, какими должны стать твои солдаты, а не о жратве и бабах.
   Только то, что Ханг Туах напомнил ему о его солдатах, заставило Кира сохранить самообладание и не проломить каменную стену, пока не застыл раствор. Подумав о том, что поститься можно и лёжа, он вытянулся на топчане во весь рост и, глядя в темноту, задумался. Последние полтора года он жил с нечеловеческим напряжением сил и у него нечасто выдавались дни, когда он мог спокойно полежать и подумать о том, где находится и чем занимается. Теперь, когда благодаря Тетюру и Ханг Туаху, Фелиции и Анне-Лизе, другим его вольным или невольным учителям и наставникам, Кир изменился, на многие вещи он стал смотреть иначе.
   Однако, как он не старался думать о чём-либо другом, все мысли первое время были только о его женах и детях Толике, Джакомино, Кириллке и Эльзе маленькой, которые занимали всё его сознание. Кира очень обрадовало, что Иоланта согласилась дать своему сыну имя его ротного, которого он чуть ли не боготворил. К тому же она так любила Эльзу, что даже дала дочери её имя. Джакомино, сына Анны-Лизы, которому было уготовано стать в будущем рыцарем Тетюра, и белобрысого Кирилку, сына Эльзы, он любил ничуть не меньше, но Толясика нянчил всё-таки хоть немного, но чаще, но скорее потому, что именно у него на руках малыш засыпал быстрее всего.
   С рождением трёх сыновей и дочери, в жизни Кира мало что изменилось. У них и без его жен было в избытке нежных и заботливых нянек, а потому ничто не мешало ему заниматься делами. Тем не менее свою каждую свободную минуту он старался проводить с детьми и его, порой, было невозможно вытащить из детской комнаты. Хотя его пацаны ещё только-только начали держать головки, Кир уже был озабочен их физическим развитием и требовал от жен и нянек, чтобы они относились к ним, как мужчинам, да, и окрестил он своих детей уже на третий день после их рождения, хотя Тетюр и относился к этому неодобрительно.
   Странное дело, но когда Кир стал думать о том, как бы ему укрепить своих сыновей физически, он вскоре стал сначала вспоминать свои боевые приёмы, а потом и анализировать каждое своё движение. Более того, он встал с топчана, поставил его стоймя к каменной кладке и, убедившись в том, что места в келье достаточно, принялся в полной темноте повторять весь свой немалый ассортимент боевых па и фортелей. Более всего его поразило то, что он и без озверина чувствовал огромный прилив сил и энергии. Позанимавшись такой физкультурой часов восемь подряд, он обошел келью по кругу и вскоре нащупал в стене нишу, в которой стояла большая чаша с чистой, холодной водой.
   Испив водицы, которой ему теперь предстояло питаться в течение десяти суток, он сел на каменные плиты и снова принялся анализировать свои движения и удары. Через какое-то время Кир снова поднялся на ноги и принялся оттачивать своё мастерство в полной темноте, полностью потеряв чувство времени. Самым же удивительным для него было то, что он даже не мог определить занимается тренингом во сне или наяву. В чувство он приходил только тогда, когда его начинала одолевать жажда и подходил к нише, где стояла чаша с водой. Иногда он находил там пригоршню фиников или изюма, но есть ему практически не хотелось, зато жажда физических движений просто обуревала его и когда за стеной послышался лязг металла по камню, он с сожалением прекратил свои упражнения.
   Из кельи маги провели Кира прямиком в каменный грот, где в свете восковых свечей Ханг Туах, одетый в оранжевое и сидящий на каменном полу в позе лотоса, велел ему сесть напротив и вскоре рыцарь Мастера Миров погрузился сначала в полудрёму, а потом очнулся на вершине какой-то горы, возвышающейся над облаками. Там, на этой заоблачной вершине ему снова пришлось продемонстрировать магу всё то, что он умел делать своим сильным, мускулистым телом с тугими узлами мускулов. Разумеется, тут и речи не шло о каком-либо созидании, но вот по части разрушения и убийства Киру точно не было равным не то что на Ильмине, но и в доброй половине Вселенной Мастера Миров. Когда эта медитация закончилась и Кир вернулся в реальный мир, он был немало удивлён тому, что Ханг Туах, весело смеясь, сказал ему:
   - Ну, вот и всё, Кирюха, теперь настала наша очередь передать твои познания в боевых искусствах этим лодырям. Кстати, пока ты валял дурака в келье, Джулай полностью перестроил свой учебный центр. Он нагнал туда столько народа, что даже Калюта возмутился.
   Кир взял из рук мага свой маршальский мундир и стал быстро одеваться, мечтая только о том, чтобы ему позволили отправиться домой, а не погнали тотчас в Каспервилль. К его счастью у Ханг Туаха вполне хватало своих собственных забот, а потому ничто не помешало ему умыкнуть чью-то летающую лодку, на которой, похоже, недавно возили навоз на поля, и погнал её от храма, который маги с Южных островов устроили в чаще Пьяного леса, прямиком в свой замок.
   Было раннее утро и пролетая над Барилонской котловиной Кир только усмехался, видя, как суетились и сновали внизу люди. По всем мостам в обоих направлениях ехали экипажи и тяжелые дроги, электромобили, которые тянули тяжело груженые летающие платформы. Небо над котловиной пестрело крылатыми кораблями и драконами, причём кораблей новой постройки, изготовленных из перлита, в небе насчитывалось гораздо больше, чем старых. Особенно небольших флайеров. О том, что все стремились обзавестись новенькой летающей посудиной говорило и то, что крылатые лодки старого образца, о которых жители Барилона не могли и мечтать, теперь использовались для перевозки навоза.
   Не обращая внимание на запах, Кир гнал крылатую лодку вперёд, мечтая поскорее добраться до дома, но ему не повезло. Сверху кто-то громко закричал:
   - Вот он, ваша светлость.
   Вслед за этим криком его настиг открытый флайер-лимузин малинового цвета, в котором развалился на удобном диване канцлер. Поморщившись от ядрёного запаха, густым шлейфом стелящегося за крылатой лодкой, канцлер гаркнул:
   - Мартин, быстро перебирайся в лодку маршала Торсена и отгони это вонючее корыто в храм к магам! - Киру же он предложил - Эй, твоё сиятельство, перебирайся ко мне поскорее. - И как только рыцарь перепрыгнул, помахал своей лапищей перед носом и загундел - Фу, ну и вонища. Как только тебя угораздило угнать у бедного крестьянина этот говновоз?
   Слышать такое от сына конюха, ставшего только к полтиннику капитаном лучников, Киру было не в новинку, а потому он не отказал себе в удовольствии высказаться на этот счёт:
   - Ой, надо же, ихняя светлость не переносит запаха коровьего навоза. Давно ли тебя из конюшни на свет выпустили, Калюта.
   Канцлер радостно заржал и воскликнул:
   - Да, мне-то абсолютно фиолетово, чем от меня несёт, порохом или конским навозом, к тому же ты сам говорил как-то, что настоящий мужчина должен пахнуть порохом, коньяком, зверем и немного конским навозом, но только вот Эльзе и Анне-Лизе такие запахи не очень-то нравятся. Я тебя почему догнал-то, Кирюха, твоих жен нет в замке. Они в гостях у Джулая на Белой горе. Тебя же больше двух недель Ханг в своей пещере мурыжили, вот они и решили погостить у леди Олимпии. Я за тобой в Пьяный лес специально подался, так ты же у нас шустрый, как понос, не успеешь подумать, как уже в штанах. - Подавшись вперёд, он похлопал по плечу пилота и приказал ему - Ганс, хватит телиться, врубай ракетные ускорители и дуй до Белой горы, как угорелый.
   За те три четверти часа, что они летели до Белой горы, Калюта ввёл Кира в курс дела и рассказал ему о том, чего понастроил Джулай за те шестнадцать дней, что он провёл у Ханг Туаха. Сделано было немало. Учебный центр в Каспервилле было решено полностью перепрофилировать и использовать отныне только для нужд повышения квалификации бойцов ильмианских драконо-десантных войск. В храм отправили для получения новых знаний первые пять отрядов. Разумеется, короли-людоеды и злые попы, а также отряды Камила и Иоланты были в их числе, а вот за честь быть пятым отрядом, спорила вся новая армия, но всех перекричал Чарли Бивер, чему была очень рада королева Бригитта. Теперь у Кира появилось три дня незапланированного отпуска и он мог всласть отоспаться и отъесться на сытных харчах гостеприимного герцога Каспера.
   Киру такая перспектива очень понравилась и лишь одно его слегка огорчило, Иоланты все эти три дня рядом с ними не будет. Калюта доставил его до замка Джулая и даже подвёз до балкона их спальни, так что рыцарю в это утро не пришлось бегом мчаться на четвёртый этаж. Как только он спрыгнул с борта флайера на мраморные плиты балкона, на нём тут же с радостным визгом повисли Эльза и Анна-Лиза, одетые в лёгенькие ночнушки, а Калюта Брит, спихнув пилота с его места, сам сел за штурвал и, врубив ракеты, тотчас исчез из вида. Все следующие три дня Кир кайфовал по полной программе, а весь первый даже не надевал штанов и не покидал спальни.
   Утром третьего дня, оседлав дельтоплан, он полетел осматривать новую учебку. С высоты тысячу триста метров на первый взгляд в ней мало что изменилось. Полоса осталась на месте и не претерпела сколько-нибудь серьёзных изменений, Джулай лишь слегка увеличил её протяженность. Зато когда Кир полетел над тренировочными площадками, ему сразу же бросились в глаза все те изменения, которые он попросил в них внести. В первую очередь это касалось здоровенных, похожих на ракетные дюзы, огнемётов. Именно они бросились ему в глаза в первую очередь и Кир даже зажмурился, представив себе, что ему в лицо выплеснули из них струю пламени с изрядной долей магии.
   Заходя на посадку вблизи казарм, он увидел, что все пять отрядов десантников, одетых в гибкие бронекостюмы из перлитина песочного цвета и голубые, построены, стоят по стойке смирно и даже взяли под козырёк. На нём тоже был надет точно такой же бронкостюм, только на нём была ещё и перлитовая сфера. Как только он совершил посадку и отстегнулся от дельтаплана, тысяча двести пятьдесят луженых глоток поприветствовали его так, словно все его бойцы были драконами. Слегка поморщившись от их рёва, Кир кивнул головой и скомандовал:
   - Полковник Брит, выйти из строя!
   Калюта подошел к нему маршируя так лихо, словно он лет пять оттрубил в кремлевской роте. Снимая с головы сферу, маршал ильмианского десанта негромко сказал этому, пожалуй самому сильному бойцу, но далеко не самому лучшему мастеру боевых единоборств:
   - Снимай берет, посмотрим чему тебя Ханг научил.
   Бородатый канцлер радостно заулыбался. Ему давно уже хотелось поквитаться с рыцарем за все те оплеухи, которых тот надавал ему до сих пор, и хотя бы один единственный раз засветить ему в глаз. Теперь, когда ему стали известны все приёмы боя маршала Торсена, у него, наконец, появилась такая возможность и он, засунув берет за пазуху, тотчас ринулся в бой. Киру же на какое-то время показалось, что это был не Калюта Брит, а какой-то шестирукий и восьминогий волчок, с такой стремительностью пошел на него этот, некогда не очень ловкий, верзила. Капитан лучников был неплохим стрелком из триструна и отличный фехтовальщик, но в рукопашном бою ничем кроме своей чудовищной силы не выделялся из множества таких же мордоворотов, как и он сам.
   Уже на третьей секунде, словив парочку ударов в корпус и один в голову, Кир понял, что мастерством боевых единоборств этот шкаф овладел в совершенстве и его теперь могли спасти только его быстрота, ловкость и феноменальное чувство предвидения, но даже включив все эти свои качества на полную мощность, он только и смог сделать, что свести поединок вничью. Впрочем, не предложи ему Калюта ничью первым, то он, скорее всего, добился бы победы. Протягивая своему маршалу руку, колдун сказал:
   - Сэр Кир, раньше я считал тебя просто искусным бойцом, но теперь могу сказать, что ещё и очень сильный человек.
   Рыцарь, сдерживая желание потереть ушибленный бок, ответил:
   - Зато я теперь могу с полной уверенностью сказать, старина, что с тобою лучше не связываться. Здоровья не хватит. - Повернувшись к строю десантников, которые улыбались так, что были видны их коренные зубы, он крикнул - А теперь ребята, начнём тренироваться. Спарринги у вас теперь не скоро будут. - Поманив к себе Джулая, он добавил - Ну, изверг, показывай, чем ты теперь будешь нас, бедняжек, истязать. Посмотрел я на твои новые огнемёты сверху. Похоже, что ими можно запросто дракона поджарить.
   Однако, прежде, чем повести их к огнемётам, Джулай показал им новые макивары, отлитые из чугуна, которые очень смахивали на боевые звероформы нечисти. Кир не отказал себе в удовольствии ударить по ним парочку приёмами астрального карате. Макивары от его ударов скрежетали, как скаженные, и даже подпрыгивали, но он так и не смог опрокинуть этих огромных Ванек-встанек весом под сотню тонн, на бок. Зато смог определить, что после полутора недель, проведённых в подземельях Ханг Туаха, его силы и способности значительно возросли, а потому, подозвав к себе мага, он сказал ему:
   - Ханг, если тебя не затруднит, объясни, пожалуйста, Джулаю, какими должны быть кельи для поста. Мне кажется, что тренировки здесь нужно непременно чередовать с тренировками в полной темноте. С голодухи я стал намного сильнее в этих твоих астральных делах. Это я сразу же почувствовал.
   Маг-великан улыбнулся и, кивая головой, поблагодарил Кира:
   - Мне очень приятно, что ты так высоко оценил мой старинный метод, сэр рыцарь. Очищение в полной темноте действительно способствует повышению способности человека накапливать в своём теле прану. Только Джулаю мне не нужно ничего объяснять, в Белой горе его люди уже и так пробили несколько десятков штолен и устроили не менее пяти тысяч келий для очищения и медитации. Только я никак не врублюсь, Кирей, о каких это тренировках в темноте болтаешь? Во время процесса очищения нужно медитировать.
   Услышав это, Кир осклабился и воскликнул:
   - Много ты в этом деле понимаешь, чудо средневековое. Там нужно не мять яйца сидя в темноте, а по десять часов кряду отрабатывать каждый удар и только потом ёрзать задницей по камням и медитировать. Да, кстати, жратвы можно и поменьше давать. Это тоже отвлекает, а для полного комфорта следует постелить на пол какие-нибудь циновки. Жопа очень сильно мёрзнет.
   Ханг Туах сосредоточенно кивнул головой и сказал:
   - Диодор, распорядись, чтобы внесли изменения.
   Тот немедленно откликнулся:
   - Уже всё записал, мастер.
   С этого дня в Каспервилле снова начались ежедневные, напряженные тренировки, но на этот раз Кир и Иоланта каждый вечер отправлялись на вершину Белой горы и потому не были оторваны от семьи. Киру на этот раз не нужно было доказывать кому-либо полезность тренировок и вообще предъявлять своим бойцам, которые все поголовно были офицерами, какие-то требования по части соблюдения дисциплины. Она и так была на высоте, хотя в офицерских гостиницах Каспервилля поселились их жены. Занятия начинались в шесть пятнадцать утра и заканчивались уже в три часа пополудни. К тому же Кир ввёл ещё и два выходных дня в неделю и потому его десантники сочли те полгода, что они провели в Каспервилле, чуть ли не медовым месяцем. Единственное, от чего все они приходили поначалу в уныние, это были долгие, по месяцу, одиночные тренировки в темных каменных кельях.
   Зато именно благодаря тому, что его трижды замуровывали на целый месяц в каменном мешке, Кир, наконец, смог сказать самому себе, что он действительно подготовленный боец, способный сразиться сразу с полусотней архидьяволов без всякого оружия и выйти из этой схватки победителем. Те громадные чугунные макивары, которые раньше только содрогались от его энергетических ударов, он теперь не только легко опрокидывал на бок, но даже раскалывал на части, если вкладывал в удар всю свою силу. Теперь ему уже не нужно было дышать особым образом, чтобы накопить прану для её преобразования в энергию. Это ушло в прошлое и отныне каждый его вдох и выдох обладали таким свойством даже тогда, когда он спал в объятьях своих жен.
   В это же самое время два десятка учебных центров каждые три месяца выпускали по шестьдесят тысяч молодых бойцов, которые, сдав экзамены на право ношения голубого берета, после двухнедельного отпуска снова приступали к занятиям и начинали повышать свои профессиональные навыки. Это привело к тому, что уже через два года с небольшим, что прошли с момента появления Кира Торсена на Ильмине его новая армия уже насчитывала почти миллион отлично подготовленных десантников, большинству из которых уже не нужны были парашюты. Даже те из них, кто не был магом, умели в падении таким образом испускать из рук потоки энергии, что замедляли тем самым скорость падения чуть ли не до полной остановки.
   Наконец для Кира наступил тот день, когда он должен был решить, стоило ли ему уродоваться в Каспервилле дальше, или можно было отправляться в Барилон. Проверить он мог это одним единственным образом, пройти новую трассу от начала и до конца, преодолев в кромешном аду дистанцию длиной почти в двести километров. Теперь, когда ширина трассы стала почти вдвое уже, бежать по ней предстояло втроём, а не всем отрядом, как раньше. На то, чтобы создать помехи целому отряду десантников, у магов и колдунов Джулая Каспера просто не хватало сил, да, и саму трассу тоже стоило поберечь.
   Кир подошел к краю стартовой платформы и посмотрел вниз. С высоты в четыреста метров трасса не казалась ему такой уж и ужасной, но то, что было похоже сверху на разноцветные кубики, горошинки и палочки, на самом деле было лабиринтом из каменных блоков, весом по десять, пятнадцать тонн, чугунных шаров и брусьев, стальных канатов, толщиной в ногу человека, и прочего добра, готового в любую секунду прийти в движение. Эта часть трассы у Джулая называлась Разминкой и у Кира не возникло сомнения, а сможет ли он выбраться из этого лабиринта вместе с Камилом и Раулем.
   Подтолкнув своих напарников, он спрыгнул вслед за ними, стараясь сразу же перейти в планирующий полёт. Так было гораздо легче тормозить при приземлении. Оружия и боеприпасов они с собой не брали. Это не имело никакого смысла, так как проверке подвергалось их умение обороняться, а не нападать. Вот только обороняться им предстояло от огромных глыб, языков пламени, молний, огненных шаров и потоков воды и льда, падающих на них с неба по велению самых могущественных метео-колдунов Джулая Каспера, которые прогрессировали день ото дня и придумывали всё более и более опасные штуки.
   По Разминке они прошли играючи, легко отразив все камнепады, но после неё они вошли в Логово драконов, где по ним со всех сторон стали лупить из огнемётов маги. Они двигались, прижавшись спина к спине, отражая огненные струи, которые налетали на них со всех сторон и Кир счел бы и это испытание лёгким, если бы не одно но. Жара в Логове драконов стояла такая, что он боялся свариться заживо в своем перлитовом бронескафандре и только то, что система жизнеобеспечения, изрядно набитая магическими штучками, исправно работала, позволяло им двигаться вперёд в этом огненном аду.
   Три массивные фигуры, сплошь покрытые копотью, шустро перебирая ногами, перепрыгивая через валуны и лавируя между каменных блоков, быстро двигались вперёд, отбивая каждый язык пламени. При каждом удобном случае они делали перестроение, меняя ведущего. Ведомые на всём протяжении Драконьего логово, а оно было вытянуто в длину на восемь километров, ни разу не разомкнули строй и не позволили магам, стреляющим по ним из огнемётов, найти в их невидимом щите даже малейшей щелочки. Как только они свернули за поворот, Кир, который к этому времени снова занял позицию ведущего, скомандовал:
   - А теперь, ребята, рвём когти! Рассредоточились, расстояние друг от друга десять метров. Щас начнется бомбёжка.
   Он мог этого и не говорить. Камил тотчас вырвался вперёд, а Рауль занял позицию справа позади него и Киру ничего не оставалось делать, как бежать справа, где он был немного прикрыт высокой каменной стеной. Они сразу рванули так, что за ними не угнались бы и злые псы Джулая, да, только их давно уже отправили из Каспервилля в другие учебные центры. Зато в небе тотчас появились здоровенные летающие баржи, груженные громадными каменными блоками. Баржи были оснащены специальными приборами прицеливания, да, к тому же те каменные глыбы, которые они принялись методично сбрасывать им на голову, были оснащены системами маневрирования и потому уберечь голову от удара можно было только одним единственным способом, разнести такой подарочек мощным энергетическим ударов в пыль.
   На тренировочных площадках они десятки раз отрабатывали такой приём обороны и давно уже выяснили, что чем меньше обломки, тем лучше. Это избавляло от множества осколков, которые били по ним рикошетом, отразившись от каменных стен. Убегать от бомбардировщиков было совершенно бесполезным делом, так как они могли летать куда быстрее, чем они бегать, а потому им оставалось только бежать вперёд, маневрировать и разносить в пыль и мелкую крошку все каменные глыбы, которые падали на них сверху. Правда, через полчаса этой бешенной гонки к камням колдуны Джулая прибавили ещё и жуткий ливень с градом размером в кулак, но и это были всего лишь цветочки, так как впереди их ждали чудовищные молнии и огненные шары вперемешку с каменюками размером пусть и немного поменьше, но сбрасываемыми с неприятной точностью.
   Позади тройки Кира буквально в трёх минутах от них бежали Роджер, Калюта и Марио, а за ними ещё одна тройка. Так что задерживаться им было никак нельзя и потому маршал нёсся по дистанции, как угорелый, то занимая место впереди своей боевой группы, то уступая место ведущего Камилу или Раулю Монсегюру, который превратился из юноши в могучего воина и мечтал только о том, чтобы стать когда-нибудь рыцарем Мастера Миров. Этот молодой парень, весельчак и балагур за пределами тренировочной площадки, поэт и музыкант, которого наперебой звали в свою компанию все подряд, во время тренировок превращался просто в какую-то боевую машину, созданную для уничтожения врага. Он тренировался с исступлением и полным самоотречением, но стоило только прозвучать гонгу, тотчас тянулся к своей гитаре, подарку Кира.
   Киру не приходилось напоминать своим друзьям о том, что их всех ждёт на Калемане, где нечисть уже почти на треть восстановила инкубатор тьмы. Джонни Морбрейн дал им время на подготовку к сражению и они не теряли его даром. В королевство Ренделон были стянуты со всего Ильмина почти пять миллионов мастеровых, которые теперь трудились на заводах и фабриках, ковавших оружие для новой ильмианской армии. Каждый день со стапелей поднимались в воздух новые летающие десантные корабли, построенные по образцу "Немезиды" и несколько меньшие по размерам. Старой "Немезиды", построенной из железного дерева и обшитой перлитовой броней, уже не было. Гуильрин подверг её такой реконструкции, что от неё осталось одно лишь название. Зато теперь у Кира имелся самый настоящий летающий дом, в котором он смог бы запросто летать в космос, если бы не Серебряная вуаль.
   Теперь у вчерашнего студента, ставшего рыцарем Мастера Миров много чего было такого, о чём он прежде и помыслить не мог. Огромный дворец с парком и озером, роскошное поместье с большим пляжем, который стал любимым местом отдыха для жителей Барилона, и ещё один дворец, заново построенный на месте мрачной берлоги Барраса, а ещё он был герцогом Барилонским и даже имел право назначать по своему усмотрению мэра города, но барон Густав Валле был отличным парнем, командиром отряда в его армии, состоящего целиком из представителей городской знати, его хорошим другом и отличным мэром, честным и порядочным, а потому Киру никогда и в голову не приходила такая дикая мысль.
   Совсем освоившись на трассе, маршал Торсен бежал по ней со скоростью хорошего рысака, отбивал все атаки магов и колдунов и при этом у него оставалось ещё время на то, чтобы обдумывать следующие свои действия. Армию он сколотил уже достаточно большую по числу хорошо подготовленных солдат, оружия у него было с избытком, да, и в бой рвались чуть ли не все ильмиане, не говоря уже о полицейских и жандармах, которые имели к этому куда большее основание, нежели мирные граждане. Да, и драконов в королевстве Ренделон собрали чуть ли не всех, но Кир вовсе не считал, что они готовы к войне.
   Сегодня был именно тот день, когда он должен был дать строгую оценку себе самому, как рыцарю Мастера Миров, и своим солдатам, после чего мог начинать планировать операцию против сил зла. Он прекрасно понимал, что не имеет права на ошибку и что в этой войне он обязан добиться победы, но одержать её любой ценой он вовсе не собирался. Куда важнее ему было сохранить созданную им армию и сберечь миллионы жизней ильмиан, чтобы Ильмин, ставший для него родным, мог войти в круг Золотых миров и занять в нём достойное место. Ну, а уж в том, что это место будет очень высоким, он был полностью уверен.
   Автоматически взрывая в воздухе каменные глыбы и отбрасывая от себя огненные шары и молнии, он и сам не заметил, как пересёк финишную черту, где его поджидал Джулай Каспер. На этот раз ему уже не требовалось вступать в драку, чтобы что-то там доказывать, хотя он был полон сил и энергии. Подставив руку под широкую и твёрдую ладонь Джулая, Кир поинтересовался:
   - Ну, какое время я показал?
   - Кир, это не имеет никакого значения. - Ответил ему Джулай - Какое бы ты время не показал, ты сделал главное. Вселил в моё сердце уверенность в победе.
   Камил сделал свирепое лицо и рыкнул на него:
   - Хватит мне нести чушь о своём сердце, печени и прочей требухе, Джулай, я нёсся по дистанции, словно олень от волков, вовсе не затем, чтобы кого-то убеждать в нашей победе. Время, назови мне время!
   Джулай негромко выругался чуть в сторону и сказал:
   - Ну, пять часов пятьдесят шесть минут с какими-то секундами.
   Камил, услышав результат, издал дикий вопль:
   - Кир, мы вышли из шести часов! Ура! Гуил проспорил мне целых десять фунтов. Он с пеной у рта доказывал мне, что без этих его чертовых усилителей, которые у него никак не получаются, человек не сможет бежать со скоростью быстрее двадцати километров больше двух часов. Жалкий калека, он, может быть и не сможет, а мы с тобой, Кирюха, смогли.
   Радость Камила была вполне понятна Киру. Обернувшись волком, он развивал скорость в девяносто километров в час и мог шпарить так трое суток подряд, но в человеческом обличье такое было для него недоступно. Понимал Кир и то, что в результате этих шестимесячных тренировок они смогли не только увеличить силу своего астрального тела раз в сорок, а то все пятьдесят, но и почти втрое увеличить силу физическую. Калюта, который по-прежнему оставался чемпионом Ильмина, мог теперь без особенного напряжения поднять штангу весом в девятьсот двадцать килограмм, да, и он играючи выжимал снаряд весом в семьсот пятьдесят килограмм и это доказывало, что дело тут, явно, не обошлось без помощи Мастера Миров.
   Через пару минут на финиш прибежали Калюта, Роджер и Марио, показав время лишь на несколько секунд хуже, чем у них. Калюта остался этим доволен, а вот император разошелся не на шутку и принялся орать, что завтра с утра он лично выгонит своего папашу на пробежку и будет бежать сзади с палкой, чтобы подгонять его. Роджеру не допускал даже мысли о том, что он хоть в чём-то может быть хуже маршала Торсена. Киру были до лампочки их семейные ссоры и он, не дожидаясь следующей тройки, пошел к своему флайеру. Теперь Камил уже не сопровождал его повсюду, как раньше, прекрасно понимая, что нигде кроме Калемана его боссу ничто не угрожает.
  
  

Глава тринадцатая

  
  
   Взяв в руки очередное изделие мага-космолетчика Гуильрина Рифарта, которое более всего походило на солнцезащитный очки, украденные из коллекции Элтона Джона, Кир настороженным голосом спросил:
   - Гуля, что это за фигня? Ты что, хочешь этим сказать мне, что я провожу на пляже слишком мало времени?
   Странность этих серебристых очков с их большими, зеркальными выпуклыми стеклами заключалась в том, что они плотно прилегали к лицу, делали лицо человека, их надевшего, похожей на голову какого-то насекомого, и, скорое всего, предназначались для пловцов. Очки были довольно легкими, их дужки, шириной почти в три сантиметра гибкими, а ещё от них просто веяло мощнейшей магией и, похоже, они были битком напичканы какой-то очень хитрой электроникой. Гуильрин, вложив очки в руки Кира, загадочно улыбнулся и сказал:
   - Киря, у нас на Кольптене в амуницию космодесантников входит тактический шлем. Здоровенная такая хреновина размером с ведро и весом добрых десять килограммов. Зато с помощью тактического шлема космодесантник всегда знает, чего от него требует начальство, ну, и ещё тактический шлем сообщает солдату расстояние до цели, выдает все её основные характеристики и помогает выбрать подходящее оружие, чтобы грохнуть врага наверняка, да, к тому же является надёжным средством связи. Очень полезная, скажу я тебе, штука, но до жути неудобная и тяжелая. - Маг задумчиво почесал свою курчавую шевелюру и добавил со вздохом - Армия наша пусть ещё и недостаточно велика, но уже вполне готова к войне. Впрочем, ты и сам не раз говорил, что воюют не числом, а умением. Эти очки, Кирюха, обладают всеми достоинствами кольптенского тактического шлема и, вдобавок к ним ещё целой кучей других полезных свойств. В частности с их помощью ты в любой момент можешь сменить свою личину, но самое главное, маршал, ты сможешь с их помощью руководить всей своей армией. Бесперебойность связи я тебе гарантирую.
   Кирилл улыбнулся и, прежде, чем ответить, обвёл взглядом кабинет Гуильрина Рифарта. Это было просторное помещение с полудюжиной металлических полок, стоящих вдоль стен. На полках стояло множество образцов его бурной творческой деятельности, опытных и серийных. Маг-космолетчик выстроил неподалеку от его замка вполне современный научно-исследовательский центр, в котором были смешаны воедино наука и магия. Под его началом работало более двух тысяч ученых-магов, которые занимались отнюдь не одними только военными разработками. Благодаря их научной работе и магическим достижениям Джонни Морбрейна, уже чуть ли не в каждом доме империи теперь имелись магические телевизоры, которые самым коренным образом отличались от небесного голоса, а леди Корбелла, возглавив имперскую телекомпанию, нашла себе интересную и очень нужную всему Ильмину работу.
   Канцлер империи Калюта Брит был этому не очень рад, но возражать своей жене не смел. Впрочем, как канцлер, он как раз был весьма этим доволен, поскольку благодаря деятельности Корбеллы всё большее число ильмианок решительно восставало против махрового домостроя и с головой уходило в бизнес. Это не могло его не радовать, как канцлера, для которого экономика не была пустым звуком, но раздражало, как мужа. Особенно тогда, когда его жена возвращалась домой с работы поздно вечером и поскольку Калюта разрывался между обязанностями канцлера и делами отряда "Королевская охота", которым он продолжал командовать, они встречались не часто. Боеготовность королей-людоедов его волновала куда больше, чем семейные радости, как и боеготовность всей армии.
   Новая ильмианская армия уже насчитывала немногим более одного миллиона двухсот тысяч солдат, что было просто несопоставимо с численностью орд врага и Кир прекрасно понимал, что изменить это соотношение он уже не сможет. Не успеет. В это утро, по дороге к Гуильрину, у него состоялся разговор с генералом Ренуаром и то, что рассказал ему этот бывший драконщик, прямо говорило, что времени на подготовку к войне новых отрядов у них уже не осталось. Как ни мала была армия, другой рыцарю Мастера Миров никто дать не мог. Кир надел очки и посмотрел на мага-ученого. Пока что ничто не говорило ему о том, что они обладали какими-то сверхъестественными способностями. Гуильрин тотчас поторопился успокоить его:
   - Кир, они просто не включены. - После небольшой паузы он добавил вполголоса - Знаю, парень, тебе сейчас кажется, что эти коммуникаторы, какими бы чудесными не были, тебе не пригодятся. Ты, наверное, думаешь, что их у нас слишком мало, но это не так. Мы уже изготовили почти триста тысяч таких очков и через неделю укомплектуем ими не только все ударные отряды, но и вспомогательные войска.
   Кирилл резко помотал головой и убедился, что это были самые удобные солнцезащитные очки, какие ему только доводилось надевать. Они мягко облегали его лицо и были почти неощутимы. Он хотел узнать получше об этом новом коммуникаторе, но, тем не менее, снял очки прежде, чем сказал Гуильрину:
   - Гуля, боюсь, что у тебя и этой недели не будет. К тому же мы, похоже, лишились всех наших драконов и я даже не представляю себе, как мы сможем провести эвакуацию.
   От таких слов лицо бывшего космос-командора тут же сделалось от ужаса серым и он, судорожно сглотнув комок, спросил:
   - Что случилось с драконами?
   - Час назад Мими сказал мне, что у драконов начали белеть когти. У всех драконов, Гуил, даже у таких молодых, как Атилла. - С глубоким вздохом ответил ему Кир.
   Ему даже не пришлось объяснять Гуильрину, ставшему без малого за три года отличным драконщиком, что это означает. Драконы Ильмина были, что ни говори, магическими существами и жизнь их протекала по законам созданным Мастером Миров. Самка дракона после спаривания уже через две недели откладывала в прибрежный песок какого-нибудь озера всего одно громадное яйцо и даже не высиживала его. Через два месяца из яйца вылуплялся маленький, не более четырех метров в высоту, дракончик. Драконщики, которые никогда не пускали этот процесс на самотёк, забирали малыша в ясли при драконьих конюшнях и потом три года эта кроха только и делала, что непрерывно ела, стремительно прибавляя в росте и весе.
   К трём годам своей жизни дракон вырастал в огромное существо высотой более шестидесяти метров и был готов к своему первому полёту. Молодые драконы сами собирались в стаи, прибиваясь к какому-нибудь дракону-старику, для которого настало время отправиться в свой последний полёт и вскоре наступал день, когда они отправлялись на Драконовы острова. Для старого дракона там наступал последний день, а молодые драконы два года отъедались на отмелях, после чего возвращались к тому месту, где они вылупились из яйца и где их поджидали драконщики. Некоторые из них оставались на свободе но и их драконщики частенько возвращали на континент.
   Драконов, прилетевших с островов, снова усиленно кормили, как в раннем детстве, и приучали к работе с людьми. В рацион питания драконов с этого момента начинал входить драконий пунш, он, словно бы взрывал дракона изнутри, и тот в какие-то считанные недели превращается в настоящего гиганта, быстро вырастая почти до своих максимальных размеров. После этого дракону вживляли в голову и спинной плавник стальные кольца и учили носить на своей голове башню, а на спине гондолы. Драконы росли до десятилетнего возраста, после чего начиналась их взрослая жизнь, которая длилась ровно семьдесят пять лет. Заканчивалась же жизнь дракона на семьдесят пятом году жизни и незадолго до дня смерти тёмно-коричневые когти дракона начинали белеть.
   С этого момента счёт шел буквально на дни. Драконщики освобождали своего подопечного от железа и отпускали из драконьих конюшен, чтобы он успел найти себе молодых попутчиков и долететь до Драконовых островов. Там дракон какое-то время бродил по мелководью среди литодонтов, после чего делал последний бросок на вершину ближайшей горы и там умирал. Таким был жизненный цикл драконов, этих умных и добрых гигантов, повелителей небес Ильмина и главных защитников человека.
   Дракон служил людям и после своей смерти. Плоть и кровь дракона в считанные часы обращались в красноватый песок, шкура лопалась, а кости, ярко-оранжевые у живого дракона, быстро белели и становились очень лёгкими и пористыми. Только будучи смолотыми в муку, которую смешивали с самой обычной водой и муравьиным воском, они превращались в перлит. Да, и аэроновые диски, заключенные в гигантских позвонках дракона, не сразу становились естественными генераторами антигравитации. Их нужно было аккуратно извлечь из позвонков, разделить на слои, выварить в воде смешанной с уксусом и только потом, когда они, уменьшившись в размерах раз в пять, высыхали, через несколько суток приобретали способность подниматься над землёй и создавать весьма мощную горизонтальную тягу, но последнее достигалось только тогда, когда аэрон помещали в специальные камеры, изготовленные из меди.
   Мими, проводивший с драконами сутки напролёт, ещё с вечера заметил на когтях Атиллы крохотные белые штрихи. Он пришел от этого в ужас и всю ночь оставался в драконьих конюшнях, бегая от одного дракона к другому. Он был потрясен тем, что когти всех драконов, как стариков, так и молодых, стали белеть. Такого ему не могло присниться даже в самом кошмарном сне. Не он один заметил эти признаки, а потому в эту ночь никто из драконщиков не сомкнул глаз. Памятуя о том, чем все они занимались три последних года, драконщики не стали предавать это событие широкой огласке и пока что единственным человеком, кто знал об этом, был маршал Кир Торсен, а теперь ещё и космос-командор Гуильрин Рифарт. Закрыв глаза руками, маг-космолетчик простонал:
   - Вот это жопа... - Отняв руки от лица он быстро сказал - Кир, нам нужно срочно вносить коррективы в план нападения на Калеман. На флайеры мы можем посадить не более трёхсот тысяч солдат, а стало быть ни о каком массированном десантировании не может идти и речи. Напрашивается один единственный выход из сложившейся ситуации - захватить плацдарм и затем планомерно развивать наступление.
   - Вот это точно будет жопа. - Мрачным голосом сказал Кир и поторопился добавить - Эти твари навалятся на нас скопом и просто сметут на в мёртвые воды, если мы высадимся на берегу. Ну, а если мы высадимся в самый центр Адского Колеса, то будет ещё хуже.
   Космос-командор отмахнулся от его слов и сказал насмешливо:
   - Ну, не нужно так драматизировать ситуацию, Кирюха, всё не так уж и плохо. Ты ведь не хуже меня знаешь, что высадке десанта будет предшествовать артподготовка, а мы можем сделать её очень мощной.
   Кивнув головой в ответ, Кир сказал:
   - Ладно, Гуля, оставим пока разговоры и начнём готовиться к бою. Я отправляюсь в штаб, разрожусь там парочкой другой приказов, а ты и без приказа поднимай на ноги всех своих мастеров и чтобы через три дня каждый солдат империи был оснащён новым коммуникатором. Заодно распорядись раздать уже имеющиеся и, главное, переправь на острова нашим партизанам и подпольщикам столько этих цацек, сколько сможешь.
  
   Кир во второй раз летел к Драконовым островам. Полёты на эти острова стали обыденным делом. Король Оливер вместе со своими горцами обжил их довольно основательно и теперь острова было просто не узнать. В пяти городах поселилось почти полмиллиона его подданных и это было только начало колонизации этого архипелага. Оливер О'Нил поставил перед своими горцами задачу в пять лет срыть горы из драконовых костей и превратить их в перлитовую муку, а потому ничем, кроме этого его подданные не занимались. По приказу императора всё необходимое ему доставляли по воздуху и потому ни на что другое горцы не отвлекались.
   Непрерывным потоком с островов шла на континент перлитовая мука, кожа драконов и аэроновые диски, извлечённые из позвонков, хотя трюмы не всех флайеров, направляющиеся к ним, были заполнены доверху. Большинство этих машин, которые во множестве строились на заводе Майкла Стоуна, обычно летели на острова порожняком, но только не в этот день. В этот полёт к острову отправилось свыше четырёх тысяч флайеров. Во главе этой армады летела "Немезида", на борту которой находилось несколько сотен человек, в основном драконщиков. Мими вместе со всеми своими собратьями решил проводить в последний путь Атиллу и его крылатых друзей.
   В свой последний полёт с материка на острова отправились все драконы Ильмина, даже те, которые выклюнулись из яиц всего три-четыре месяца назад. Эти малыши упали в мёртвые воды пролетев всего каких-то несколько десятков миль, заставив оборваться сердца драконщиков, отважившихся отправиться в этот полёт. Остальные драконы, которые были старше одного года, летели к островам, превозмогая усталость и боль огромной армадой и через пятеро суток, преодолев расстояние в четыре с лишним тысячи километров, добрались до Драконовых островов. Огромные перепончатокрылые летуны, горестно крича, пошли на снижение и никто из людей, сопровождавших их в этом полёте, не смог сдержать слёз.
   Стиснув зубы Кирилл опустил "Немезиду" почти к воде, стараясь не упустить из вида своего небесного брата Атиллу. Огромный дракон опустился на пляж одним из первых и сразу же пошел к воде. Он шел какой-то неестественно прямой походкой и даже не стал складывать свои руки-крылья у на груди, отчего они волочились по песку. Глядя на своего небесного брата, Кир не сразу заметил, что возле острова Зондаг, к которому прилетел Атилла, собралось множество литодонтов. Эти громадные моллюски, похожие на желуди, призывно посвистывали драконам и вели себя совсем не так, как того можно было от них ожидать. Да, и Атилла повёл себя очень странно.
   Подойдя к ближайшему литодонту, дракон, вдруг, наклонился вперёд, раскрыл свою огромную клыкастую пасть и ухватил литодонта. Более того, огромный желудь сам выпрыгнул из воды в его пасть. Высоко вскинув голову, Атилла быстро заглотил литодонта и, широко распахнув крылья, взмыл в небо. Пораженный таким поворотом событий, Кир рванул на себя рычаг вертикальной тяги и полетел вслед за драконом. Тот, явно, нацелился лететь вглубь острова, а не на вершину горы из костей. При этом он даже не отреагировал на слова Мими, который воскликнул:
   - Господи, я вижу внизу волны, а не мёртвые воды!
   Поняв, что произошло что-то совсем уже из ряда вон выходящее, рыцарь Мастера Миров всё-таки решил последовать за своим небесным братом, а не проверять открытие драконщика Мими. Ловко лавируя среди драконов, которые также, как и Атилла, заглотили литодонтов, он с замирающим от волнения сердцем летел к большому озеру на краю острова, возле которого намеревался совершить посадку дракон. Дальнейшие события развивались так же стремительно, как и начались. Едва только Атилла приземлился на берегу, он упал навзничь, чего никогда не случалось с драконами, лёг на бок, поджал свои лягушачьи лапы к животу, склонил голову на грудь и накрылся крылом так, словно собрался вздремнуть на бережку.
   Остальные драконы спускались на землю и замирали в точно такой же позе. Вскоре огромное пространство острова Зондаг было усеяно драконами чуть ли не до горизонта. С Атиллой, тем временем, происходило нечто странное. Он стал, как бы разбухать, превращаясь в какой-то овальный кокон, внутри которого что-то росло и пульсировало. Все, кто находились в рубке "Немезиды", замерли и даже старались не дышать. Через каких-то полчаса то, что было драконом, превратилось в что-то вроде огромного кожаного мешка, битком набитого овальными яйцами и эти яйца продолжали увеличиваться в размерах. Кириллу и его друзьям оставалось только дождаться того момента, когда из этой удивительной кладки кто-то проклюнется. Одно он точно знал наверняка, это будут не литодонты. Понял это и Тетюр, который сказал вполголоса:
   - Ну, ребята, кажется сейчас ряды нашей армии пополнятся.
   Гуильрин, который всегда стремился всё подсчитать, добавил:
   - В полёт отправилось триста восемьдесят семь тысяч драконов с небольшим хвостиком. До островов долетело не менее трехсот восьмидесяти пяти и по моим прикидкам количество яиц в каждой кладке колеблется от тридцати, до семидесяти пяти, восьмидесяти штук. Это же что получается, Тетюр, мы можем получить в итоге до двадцати миллионов каких-то новых магических существ? Интересно, кем они будут?
   - Да, уж точно не литодонтами, Гуил. - Тихо ответил ему маг.
   Мими прошептал:
   - Хорошо если бы это были всё-таки драконы. Без них на Ильмине мне будет очень плохо.
   В коконе тем временем наметились кое-какие изменения. По поверхности тех кожаных мешков, в которые превратились драконы, внезапно, побежали какие-то странные разноцветные молнии и все они чуть ли не одновременно стали с тихим шелестом лопаться, открывая взорам людей огромные синие яйца, блестящие, словно полированный металл. А ещё через несколько минут уже сами яйца пришли в движение и стали трескаться, раскалываемые изнутри какими-то весело пищащими, нетерпеливыми существами. Сразу из нескольких тысяч яиц проклюнулись тёмно-синие, металлические дракончики, ростом с хорошо откормленного гиппопотама, но не такие, как прежде, а, можно сказать, классические - с четырьмя мощными лапами, гибкими хвостами и красивыми головами, посаженными на длинные шеи и украшенными рогом на носу.
   Дракончики тотчас принялись поедать свою скорлупу и воздух наполнился громким хрустом и клацаньем. Хотя дракончики и устроили невероятную кучу-малу, никто из них не пострадал. Слопав свою скорлупу, дракон, карабкаясь по телам своих собратьев, шел на водопой. Его острые когти не причиняли тем драконам, по телам которых он карабкался никакого вреда. Испив же воды, дракон распахивал крылья и взмывал к небу, быстро набирая высоту. Поскольку на водопой отправились сразу сотни тысяч драконов, то и в небе тотчас образовалась невероятная сутолока, но драконы каким-то чудом умудрялись не сталкиваться. Весело трубя во весь голос, они ловко лавировали, направляясь в сторону континента, но в полёт отправлялись отнюдь не все драконы.
   Некоторые поворачивали назад и шли к "Немезиде", зависшей на двухсотметровой высоте, и другим флайерам, облепленным драконщиками. Этим парням было не привыкать проделывать и не такие трюки на головокружительной высоте. Во время своих праздников они даже умудрялись исполнять джигу драконщиков на кончике крыла дракона, а тут все они стали свидетелями рождения нескольких миллионов новых драконов, которые произошли от их небесных братьев. Драконы полетали к флайерам вплотную, обнюхивали их, и вскоре кто-либо из драконщиков перепрыгивал с флайера на спину дракона и тот уносил его прочь, поднимаясь на головокружительную высоту.
   Преображение драконов произошло быстро, всего за каких-то два часа и к исходу этого времени на острове Зондаг осталось всего около трёх сотен драконов, которые теперь стояли внизу и, задрав головы вверх, смотрели на "Немезиду". Кир пошел на снижение и как только якоря его летающего дома ухватили землю, бегом бросился к пандусу. Чуть ли не кубарем вылетев из корабля, рыцарь-десантник выбежал навстречу толпе драконов и остановился, пораженный их красотой и величием. Хотя драконы были совсем крохотными, они не производили впечатления слабаков, но более всего Кира удивляло то, что их темно-синие, блестящие тела переливались на солнце всем цветами радуги, словно они были покрашены краской-хамелеон. Толпа драконов, вдруг, расступилась и к нему неспешной походкой вышел один из драконов. Подойдя к рыцарю поближе, он заговорил глубоким, красивым баритоном:
   - Наконец-то, брат, я смогу поговорить с тобой по душам.
   Кир ошарашено пробормотал в ответ:
   - Э-э-э, так ты что же, умеешь говорить?
   Дракон гулко расхохотался и его поддержали остальные драконы, вставшие вокруг "Немезиды" полукольцом. Издав своё последнее раскатистое "ха-ха-ха", он важно кивнул головой и сказал:
   - Сотни лет мёртвые воды забирали самых отважных жителей Ильмина и теперь, благодаря Мастеру Миров, мы вернулись, но уже в облике могучих драконов, а не людей. Да, ты и сам приложил к этому чуду свою руку, сэр Кир Торсен. Ты дал нашему создателю красавиц сотканных из золота и лунного серебра, а за это Мастер Миров дал нам возможность вернуться на Ильмин могучими драконами, ну, и, разумеется, мы поможем тебе победить нечисть. - Широко оскалив пасть, дракон добавил - Очень многие из нас хорошо запомнили, маршал, чему ты учил своих солдат.
   Дело принимало совсем другой оборот. Однако, хотя драконы и были покрупнее, чем звероформы адского воинства, Кир не осмелился бы ставить именно на них. Сдвинув свой голубой берет чуть ли не на нос, он озадаченно почесал затылок и промолвил:
   - Эй, парень, прежде, чем лезть в драку, тебе не мешало бы знать, что даже бесы являются очень опасными противниками. К тому же среди нечисти до черта черных магов. Так что я думаю, что в лучшем случае вы займётесь эвакуацией гражданского населения. Теперь, когда мёртвые воды превратились в самый обычный океан, это будет не трудно сделать. Думаю, что каждый из вас сможет поднять в небо хотя бы три четыре человека.
   Драконов это заявление почему-то снова очень рассмешило и когда стих их, на этот раз буквально громовой, хохот, тот, который вступил в диалог с рыцарем Мастера Миров, сказал:
   - Кир, мой небесный брат, помимо того, что мы все магические существа, мы все ещё и маги, а кроме того мы не такие уж и маленькие. Сейчас все мы находимся в своём естественном виде, который мы получили при перерождении, но в любую минуту каждый из нас может стать и таким. - С этими словами синий дракон попятился назад, а его собратья быстро расступились и вовремя, так как этот красавчик, вдруг, резко увеличился в размерах и стал такой громадиной, что одна только его лапа была раза в четыре больше, чем он сам до этого. В следующее мгновение дракон и вовсе исчез из вида и Кириллу в ухо кто-то негромко сказал уже знакомым голосом - Мы можем быть и такими огромными, сэр Кир, если это понадобится, но можем быть и такими.
   Кирилл резко повернул голову и увидел справа от себя крохотного дракончика величиной не больше голубя, который порхал в воздухе, словно бабочка. Замирая от восторга, он медленно поднял правую руку, предлагая дракончику сесть и тот моментально сел на неё. Весу в этом дракончике было не более трёхсот граммов. Совершив посадку на запястье рыцаря, дракончик присел на задние лапы, обвил его руку своим гибким хвостом и сложил руки на груди совсем как Тартаботан. У Кира от волнения перехватило дыхание. Он, внезапно, понял, что обрел на Ильмине ещё одного верного и преданного друга, с которым теперь никогда не расстанется. Стараясь говорить спокойно, он спросил:
   - Как тебя зовут, дружище?
   Дракончик приосанился, положил передние лапы себе на колени, кивнул и важным голосом сказал:
   - Я Атилла, и отныне я твой спутник и помощник, рыцарь Кир Торсен.
   Кивнув головой, Кир спросил его:
   - Ну, что, старина, летим домой? Ты как предпочитаешь лететь, своим ходом или со мной на "Немезиде"?
   Дракончик довольно замурлыкал и ответил:
   - Конечно на "Немезиде". Сколько раз я бесился глядя на то, как ты входишь внутрь этих летающих коробок, надо хоть разок попробовать что это такое, летать сидя на чём-либо, а не опираясь крыльями на небо. К тому же должен же кто-то доставить эту коробку на континент. - Видя недоуменный взгляд Кира, дракон пояснил - Оглянись вокруг, Кир, посмотри, здесь каждый дракон нашел своего драконщика.
   И действительно, пока Кир знакомился с Атиллой заново, все драконы нашли своих небесных братьев. Кто-то из них беседовал, стоя на вытоптанной траве, а кто-то уже отправился в обратный полёт. Глядя на эту картину, Кир усмехнулся и пошел к "Немезиде". Всё произошло очень быстро. Не прошло и пяти часов с того момента, как они прилетели на Драконовы острова, как все драконы поднялись в небо и направились в сторону континента. Их было так много, что они походили на огромное тёмно-синее облако, летящее над океаном. Мёртвые воды Ильмина, наконец, открылись и теперь никто из драконщиков не боялся свалиться вниз и сгинуть.
   В обратный полёт Кир отправился вместе с Тетюром и Атиллой. Маг хотя и поддался всеобщему восторгу, так и не нашел ни одного дракона, на котором он смог бы вернуться на континент, а лететь сидя позади какого-либо драконщика ему не хотелось. Тетюр не стал делать из этого проблемы и сидя в кресле шутил и весело болтал о всякой ерунде. Атилла, едва только Кир ступил ногой на пандус, тотчас спрыгнул с его руки и увеличился до размеров бурого медведя средней упитанности, только с крыльями и чешуёй вместо меха. Первым делом он обследовал все три палубы "Немезиды" и, не найдя там для себя ничего интересного, сам пришел в пилотскую рубку, уменьшился до размеров сенбернара и немедленно с ногами забрался в пилотское кресло. Полёт, похоже, его не очень-то восхищал и уже через несколько минут он сказал:
   - Не понимаю, как кому-то может нравиться сидение в этой коробке. То ли дело, когда ты свободен в небе. Ветер бьёт тебе в грудь, звенит в твоих крыльях и ты то вздымаешь вверх, то падаешь вниз.
   - Ага, чудесное ощущение. - Отозвался Тетюр и уточнил - Но только для дракона. Человеку такое может нравиться только до тех пор, пока он не начинает чувствовать, что вот-вот отморозит себе яйца. Кстати, Атилла, ты не будешь возражать, если я просканирую тебя своими кристаллами. Сам понимаешь, нам скоро в бой, а мы даже не знаем, как вас лечить.
   Атилла глухо заворчал, поёрзал в кресле, но всё же сказал:
   - Ладно, валяй, только я заранее тебя хочу предупредить, Тетюр, ты во мне мало чего найдёшь от живого существа. Мы теперь очень сильно отличаемся от прежних драконов Ильмина.
   - Угу-угу... - Пробормотал в ответ Тетюр, нацелившись на дракона своей молочно-белой стекляшкой, испускающей осязаемо-плотный луч света, от которого Атилла испуганно заморгал, а маг стал комментировать увиденное - Да, уж, накрутил старик магии, Кирюха. Ох, накрутил. Впрочем, Атилла, в тебе всё-таки живого больше, чем магического и что самое интересное, новые драконы Ильмина, как и старые тоже могут иметь потомство, только вы, похоже, стали теперь живородящими. Да, кстати, старик, самый оптимальный размер для вас именно тот, в котором вы появились на свет, а гигантами вы можете быть не более десяти суток кряду. После этого тебе нужно будет восстанавливать силы месяца полтора, не меньше. Зато в мини-форме ты можешь находиться сколько угодно.
   Кирилл, выслушав своего друга, заметил:
   - Атилла, я не советую тебе превращаться в голубка в моём доме. Тебя мои пацаны тогда насмерть затискают. Будь таким, какой ты есть. Потолки у нас в замке высокие, двери широкие, так что ты нигде не застрянешь.
   Атилла немедленно поинтересовался:
   - А кормить меня будут, как человека, или опять одной только драконьей кашей? Признаться честно, единственное из-за чего мне не хочется лететь на материк, так это из-за неё.
   Рыцарь Мастера Миров и его маг-проводник громко расхохотались и тотчас поднялись из кресел, так как Атилла напомнил им об очень важном деле, о котором они совсем забыли. Включив автопилот, Кир направился на корму самого верхнего этажа, где находилась большая столовая и корабельный камбуз. Дракон был очень удивлён увидев, что на "Немезиде" помимо коридоров имеются и другие помещения. Когда же Кир и Тетюр стали выставлять на стол различные консервированные блюда, он и вовсе пришел в восторг и видя то, с какой скоростью их новый спутник поглощает мясо. В ответ на это Кир принёс ему из камбуза два здоровенных копчёных окорока. Помимо мяса дракон с удовольствием пил различные вина, но больше всего ему понравилось пиво.
   Кирилл чуть не прослезился, когда увидел, что Атилла даже сел на табурет, в который Тетюр быстро превратил, отбив спинку и подлокотники, роскошное резное полукресло. Прожорливости дракона мог позавидовать даже Верховный маг Мастера Миров, но Кира несколько смутило то обстоятельство, что Атилла, мимоходом, сжевал пару серебряных вилок. Тетюр, заметив его удивление, тотчас поторопился объяснить ему:
   - Кирюха, не волнуйся, Атилле нужно время от времени употреблять в пищу не только всякие там белки и углеводы, но и некоторые металлы, камень и ещё кое-какие вещи, которые ты сочтёшь несъедобными. - Похлопав дракона по шее, он, тем не менее, попенял ему - Ну, ты, проглот крылатый, ты не очень-то налегай на серебро. Оно, небось, денег стоит.
   Дракон отложил в сторону вилку и обиженно прогудел:
   - Ну, вот, поесть не дадут по человечески.
   Тетюр, у которого в этом летающем доме имелись свои собственные апартаменты, встал и куда-то ушел. Вернувшись в столовую минут через пять, он принёс Атилле большое блюдо литой бронзы, на котором лежало с десятка два каких-то разноцветных кристалла, куски дерева странного вида и ещё более странные костомахи бирюзового, красного и даже фиолетового цвета, а также несколько черных когтей и чей-то клык, который по цвету был неотличим от чистого золота. Поставив блюдо перед Атиллой, маг сказал ему:
   - А это тебе, мой друг, угощение совершенно иного рода. Ты ведь дракон-маг и тебе должно быть ведомо, что я тебе принёс.
   Атилла даже рот открыл от удивления. Обнюхав эти предметы, он посмотрел на Тетюра и сказал робким голосом:
   - Но, мастер, всё это стоит целого состояния.
   - Жуй, давай! - Прикрикнул на него Тетюр - Как же, стану я жлобиться, когда речь идёт о том, чтобы наделить тебя исполинской силой. Ты ведь теперь, горе крылатое, от Кирюхи ни за что не отстанешь, а мне как раз нужен толковый помощник. Оно, конечно, неплохо иметь в команде такого мага, как леди Иоланта, но она ведь женщина, а потому её на некоторые задания я послать не смогу.
   Атилла принялся уплетать кристаллы и все остальные магические артефакты, которые принёс ему Тетюр с необычайной жадностью. Он даже подрагивал всем телом от возбуждения, а под занавес стрескал и бронзовое блюдо. Запив всё это кубком доброго вина, дракон сыто икнул и сказал:
   - Спасибо тебе за такое редкое угощенье, мастер Тетюр. Особенно мне пришелся зуб молодого синтианского золотого дракона и когти мантикоры. Да, и магические камларские кристаллы мне тоже очень понравились.
   После обеда они вернулись в пилотскую рубку и теперь Атилла с куда большим удовольствием наблюдал за тем, как его небесный брат пилотирует "Немезиду". Но ещё больше ему нравилось наблюдать с пятикилометровой высоты за огромными рыбинами, плавающими в океане. Он был по натуре азартным охотником и вообще драконом, падким на всякие авантюры. А ещё он был весельчаком, забиякой и, похоже, жутким бабником, так как то и дело восторгался красотой то одной, то другой драконихи, летевшей в небе Ильмина к материку. Но он был ещё и очень дисциплинированным драконом и не покинул борта корабля, чтобы поразмять крылья, даже тогда, когда Кир и Тетюр отправились спать, а лишь свернулся на кресле в клубочек и, положив голову на подлокотник, стал наблюдать за тем, что происходило снаружи.
  
   Возвращение драконов, как это ни странно, все восприняли довольно-таки спокойно, как и то, что мёртвые воды, наконец, открылись и явили ильмианам океан полный чудес. К драконам все и так давно привыкли, а в то, что Мастер Миров обязательно откроет мёртвые воды люди так уверовали, что куда больше удивились бы тому, если бы этого не случилось. Синие драконы показали себя ребятами покладистыми и непривередливыми, а потому не стали требовать к себе особого отношения. Они сразу же вселились в драконьи конюшни и единственное, о чём они попросили людей, так это сделать в них многоэтажные нары. Мера эта, явно, была временная, так как вслед за Атиллой, вселившимся в замок Кира, на постой в города королевства Ренделон определились чуть ли не все остальные драконы и везде им были очень рады.
   Архиепископ Ренье и здесь не растерялся и первым делом принялся проводить в озере Бар обряды крещения. Большим подспорьем в этой деятельности ему послужило то, что маршал Кир Торсен был христианином, а не иудеем или мусульманином. В обстановке всеобщей сумятицы это сошло попу с рук и никто не стал возмущаться этим, без сомнения, произволом. Все были слишком заняты подготовкой к проведению крупномасштабной войсковой операции на островах. Основные труды выпали на долю шорников, которым было поручено в каких-то три дня изготовить новую сбрую для драконов. Не смотря на то, что вот уже почти год на материк ежедневно перевозили по несколько сотен детей и женщин, с островов предстояло эвакуировать несколько десятков миллионов человек.
   Кир метался по Барилону и его окрестностям, как угорелый. Хотя подготовка к войне шла не один год, именно в последние дни ему, вдруг, пришлось решать множество проблем. Первая и самая главная из них была та, что ему следовало определиться, кто из драконов пойдёт в бой, а кто займётся эвакуацией. Драконы все, как один, рвались в драку с нечистью и лезли из кожи вон, лишь бы доказать, что именно они самые крутые. С этой проблемой Киру помог справиться Атилла и сделал это самым оригинальным способом. Для того, чтобы доказать свою боевую подготовку, он взял и расколол мощным энергетическим ударом на сотни осколков здоровенный гранитный валун, после чего, поработав полчаса огнемётом, расплавил кучу щебня и, издав победный рык, предложил всем желающим повторить этот нехитрый, вроде бы, трюк.
   Желающих нашлось много, гораздо больше, чем валунов в королевстве Ренделон. К счастью, неподалёку от городка Лонстока, расположенного неподалёку от океана, имелось несколько безлюдных островков, на которых Атилла и провёл испытания. Так, без особых хлопот, в течение каких-то двух суток он отобрал три с лишним миллиона самых могучих бойцов из драконьего племени и пресёк, тем самым, ворчание всех недовольных. Другой проблемой маршала Торсена было то, что помимо десантуры в бой рвались все полицейские Телемака Кобурна и жандармы короля Грунральда. Их вовсе не устраивала перспектива патрулировать острова на случай прорыва на них полчищ нечисти.
   Было у Кира множество других проблем, но их он решал мимоходом, когда грохнув кулаком по столу, а когда просто выматерившись. Зато доклады разведки были весьма радостными. Колдуны-разведчики, обернувшись различным водоплавающим зверьём, теперь могли без каких-либо трудностей подплывать к острову Калеман даже не смотря на то, что на Ильмине снова начался сезон зимних штормов и туманов. Правда, теперь это были уже совсем не те шторма, что ранее, да, и облака окружали только этот остров, а вокруг остальных лишь стелились прибрежным туманом. Похоже, что для нечисти мёртвые воды были всё так же опасны, как и прежде. Нечисть с наступлением сезона штормов старалась даже близко не подходить к стене тумана.
   В самом Адском Колесе день и ночь шло строительство. Под руководством Джона Морбрейна адские полчища возводили новый инкубатор, ещё большего диаметра и он рос прямо на глазах. Судя по видеосъемкам месяца через полтора работа будет завешена, но Кир не собирался откладывать штурм Калемана на столь долгий срок. План операции к этому времени был полностью разработан, день выступления назначен и теперь ему оставалось только уточнить лишь некоторые незначительные детали. Однако, помня о том, что дьявол прячется как раз именно в деталях, к любым деталям, даже самым маленьким, маршал относился очень внимательно.
   Выступление было назначено на полночь завтрашнего дня и потому Кир был очень напряжен. Ему всё время казалось, будто он что-то упустил и это не давало ему покоя. Совещание в штабе окончилось полчаса назад и у него было четырнадцать часов, чтобы побыть дома с семьёй, что он и собирался сделать. Сидя за рулём двухместного флайера с открытым верхом, он летел на максимальной скорости в Барилон, когда ему в голову, вдруг, пришла мысль о том, что Ханг Туах, возможно, не зря приволок с Земли свой малайский меч. Не отнимая рук от штурвала он шевельнул бровями три раза, тем самым отдавая приказ своим очкам переключиться для связи и негромко сказал:
   - Первый вызывает Пятого. Пятый, ответь.
   Умные очки Гуильрина Рифарта, работавшие всё это время в режиме навигации, помимо чёткой и ясной картинки, показывающей окружающий пейзаж, накладывали на него ещё и сетку из малиновых и зелёных линий, которая давала ему представление о том, какие объекты относятся к естественному ландшафту, а какие являются деревьями и постройками. Как только Кир вызвал Ханг Туаха, точно по центру появилось небольшое белёсое пятнышко. Несколько секунд спустя на этом месте появилась сосредоточенная физиономия мага и тот ответил:
   - Первый, Пятый на связи. Кир, что случилось?
   Лавируя между деревьев, рыцарь ответил:
   - Ханг, старина, ты можешь составить мне компанию за обедом? Мне нужно у тебя кое-что выяснить.
   - Хорошо, вылетаю. - Ответил ему маг и добавил - Буду у тебя через двадцать три минуты.
   Такую точность Ханг Туаху привил Гуильрин, который терпеть не мог всякие там "через полчаса примерно", или "через час с небольшим". Даже Кир, который никогда не знал о том, какая именно беда свалится ему на голову в следующую минуту и тот, говоря о сроках своего прибытия куда-либо, теперь давал точный ответ, но всегда прибавлял при этом: - "Если мне не свалится что-нибудь на голову". За двадцать три минуты он не только надеялся долететь до своего замка, но и добраться до кабинета. Если, конечно, домашние не найдут какого-то очень важного повода для того, чтобы заставить его заниматься чем-то другим, а такое вполне могло случиться.
   Влетев в котловину, Кир заложил широкий вираж, в конце которого он приземлился точно у крыльца своей башни. Кивнув головой парню, который тотчас бросился к нему, он стал торопливо подниматься по ступенькам. Он не говорил Эльзе и Анне-Лизе о том, когда вернётся, а потому не удивился тому, что они не выбежали к нему навстречу. Зато Симон, который знал всё о его перемещениях, вышел из дверей и посмотрел на него вопрошающе. Широко улыбнувшись ему, Кир попросил:
   - Сёма, попроси подать обед на двоих в мой кабинет. Сейчас к нам пожалует Ханг и он тоже чертовски голоден.
   Ханг Туах был абсолютно точен, хотя ему и пришлось лететь к замку на реактивной тяге. Кир за это время успел не только переодеться в домашний наряд, состоявший из летних синих бермудов и просторной пляжной рубахи, но и достать из оружейной комнаты малайский крис. Вынув этот древний меч с двенадцативолновым лезвием из простых кожаных ножен, он положил его на обеденный столик. Как раз в этот момент хозяин меча открыл дверь кабинета и просунул в него голову. Покрутив носом, маг сказал:
   - О, пахнет очень вкусно. - Подсаживаясь к столику, он обиженно спросил Кирилла - А почему нет вина?
   - До тех пор, пока мы не вздрючим нечисть, никакого вина. - Притворно суровым тоном ответил маршал начальнику физподготовки своей армии и, сделав рукой широкий жест, добавил - Зато поесть мы можем всласть. Сегодня у нас на обед жаркое из дикого кабана с трюфелями. Но меня, честно говоря, куда больше интересует не этот чертов кабан, Ханг, и не то с чем его зажарили, а твой загогульный меч и то, почему ты мне его всучил.
   Ханг Туах взял в руки нож и вилку и прежде, чем начать отвечать рыцарю, отправил в рот солидный кусок мяса, прожевав который, сказал:
   - Кир, с этим мечом, который выковал мне один деревенский кузнец, я славно повоевал в своё время. Не в моих привычках хвастаться, но я сразил им не один десяток врагов. Конечно для тебя, как для типичного представителя христианского мира, это необычное оружие, но поверь, этот меч ничем не хуже лежит в руке, чем, скажем, шпага или палаш.
   Кир пожал плечами и сказал в ответ:
   - Ну, допустим, мне куда привычнее держать в руках катану, Ханг, но дело не в этом. Ты мне лучше расскажи о кузнеце, который ковал для тебя этот меч, и о том, что он тебе сказал, а заодно ещё о том, почему ты мне его вручил. Это что, тоже было связано с каким-то пророчеством?
   Лицо Ханг Туаха сделалось очень серьёзным. Он вытер губы салфеткой, взял в руки меч и сказал вполголоса:
   - Кир, я даже не знаю имени того кузнеца. Он однажды пришел в нашу деревню откуда-то с юга и в общем-то ничем себя не проявил до тех пор, пока я впервые не сцепился с португальцами. Я уже не помню из-за чего у нас случилась драка, но всё было совсем не так, как это описали в той поэме, которую ты мне как-то продекламировал. Португальцев мы тогда поколотили и взяли неплохие трофеи, доспехи, оружие и всякие там мелочи. Этот меч кузнец выковал из пяти португальских шпаг и вручая его мне, сказал всего четыре слова: - "Сражайся только против зла". Не знаю, Кир, ко мне лично это относилось или к этому мечу, но я и правда обнажал его только против захватчиков, а когда настал мой смертный час, то именно с этим мечом Мастер Миров ввёл меня в этот мир. Никаких напутствий он мне при этом не давал, но те маги, которые приняли меня в свой дом на острове Браунвальд, относились к моему мечу даже с большим почтением, чем ко мне. Именно от них я и узнал о том, что наступит время и силы зла проявят себя на Ильмине и тогда в этот мир придёт рыцарь Мастера Миров, на теле которого красный тигр вступил в бой с черным драконом. Маги крутили и так, и эдак, но в конце концов пришли к выводу, что я буду должен передать тебе свой меч в том случае, если ты расколешь гранитную плиту с изображение дракона. Я был так уверен в том, что ты тот самый человек, что даже не стал этого дожидаться, так что, Кир, этот меч действительно твой. Вот и всё, парень. Если ты думаешь, что я знаю хоть что-то о том, каково предназначение этого меча, то ты заблуждаешься. Я не имею об этом ни малейшего понятия.
   - Зато я, кажется, догадался, зачем мне нужен этот меч. - Задумчиво сказал Кир и пояснил - Похоже, что он мне понадобится уже завтра. Впрочем, мы можем проверить это прямо сейчас.
   С этими словами Кир встал, взял меч из рук Ханг Туаха и, найдя центр тяжести клинка, положил его плашмя на свой указательный палец. Меч тут же дрогнул и, словно стрелка компаса, повернулся, указывая направление на остров Калеман. Ханг Туах покрутил головой и сказал:
   - Да, действительно. Похоже, что этот меч укажет тебе самый короткий путь к амулету Силы Тьмы. Ну, что же, мне это нравится, Кир. Ты только показывай направление, рыцарь, а уж короли-людоеды своими головами проломят любые стены, зубами и ногтями прогрызут тебе путь к этой проклятой черепушке.
   - А может быть лучше обойдёмся пластитом, Ханг? - Весёлым голосом поинтересовался у мага-короля Кир и, положив меч на стол, наконец, приступил к трапезе.
   Жаркое за это время уже успело остыть, но Кира это нисколько не смутило. Потерев ладонью о ладонь, он вызвал из рук неяркое, но довольно жаркое пламя и быстро подогрел кабанятину. Ханг Туах был куда элегантнее. Он просто сделал над своей тарелкой руками пасы и блюдо снова стало горячим. Рыцарь в ответ на это хитро улыбнулся и, подмигнув магу, заставил вылететь из буфета бутылку прекрасного вина и приземлиться её на столе. Маг тотчас выплеснул из своего бокал в окно джус и налил себе вина. Во время обеда они оба вовсю применяли свои магические способности, вот только у Ханг Туаха их ассортимент был гораздо шире, ведь рыцарь Мастера Миров только и мог делать, что заставлять предметы двигаться, да подогревать блюда. На то, чтобы сотворить молнию или огненный шар, его умений уже не хватало. Зато он умел колоть энергетическими ударами камни ничуть не хуже, если не лучше, Атиллы.
   После обеда Кир смог, наконец, побыть наедине с Анной-Лизой, Эльзой и Иолантой. Они сидели на большом диване в мраморном павильоне, стоящем на берегу озера и разговаривали о домашних делах. Рыцарь делал вид, что его куда больше интересует то, где Анна-Лиза посадит несколько кустов роз, присланных им из Нью-Лондона, нежели грядущее сражение, и то, когда они расцветут, в то время, как Эльзу и Иоланту интересовало только одно, - займутся они любовью в эти последние часы или нет. Разговор о розах был коротким и потому уже очень скоро они переместились с дивана на просторную кровать, покрытую огромной шкурой тигра.
   Кир провёл бы со своими женами весь вечер, но в восемь часов зазвонили колокола всех храмов Барилона. Архиепископ Ренье решил, что молитва перед боем будет весьма кстати, его жены тоже и потому рыцарю пришлось последовать вслед за ними. Под звуки колокольного звона они выехали почти всем семейством из дома и направились к храму Божественной Благодати, на ступенях которого их поджидал император Ильмина со всеми своими королями и женой. В храме было уже не протолкнуться, но для них был оставлен широкий проход и потому они без помех смогли пройти к кафедре, на которой уже стоял Ренье, одетый в белое.
   Архиепископ с необычайной теплотой рассказа собравшимся краткую историю заселения Ильмина, напомнив о том, что святые отцы-пилигримы были людьми отнюдь не безгрешными, после чего стал развивать тезис о том, что только в этом мире, начав жизнь заново, они отвернулись от прежних пороков и зажили жизнью праведников. Он привел примеры того, как рыцари, алчущие добычи и крови, раскрыли свои объятья сарацинам, мечтавшим только об одном, истребить их всех за прежние злодеяния христиан, совершенные в крестовых походах, рассказал о драконах Ильмина, открывших людям чудеса нового мира. В общем он о многом рассказал в своей проповеди, смысл которой сводился к тому, что история их мира являет собой пример борьбы человека со своими низменными страстями и что в этой борьбе добро отнюдь не всегда брало верх и что на протяжении столетий люди продолжали сражаться друг с другом не щадя семи своих жизней.
   Киру оставалось только удивляться тому, как этот поп так ловко свёл всё к тому, что грядущее сражение с нечистью есть ничто иное, как искупительная чаша и испить её им всем следует не только до конца, но и с истинным смирением. Он возблагодарил Господа за то, что тот дал им возможность участвовать в этом Армагеддоне на стороне сил добра, а не зла, и призвал свою паству биться с нечистью не во славу церкви и не ради Ильмина, а во имя Мастера Миров - Иисуса Христа, Аллаха, Яхве и так далее до бесконечности его имён. Смириться, кстати, он предлагал перед волей Господа, но никак не перед полчищами Антихриста, которые требовал искоренять беспощадно. При этом хитрый поп особо отметил то, что и среди нечисти могут найтись заблудшие души, которые следовало вверить в руки Божьи, сиречь лишить бренного тела с напутственной молитвой на устах и прощением всех грехов, для чего он распускал отряд "Злых попов" и все прочие такие же отряды, повелев слугам господа влиться в другие отряды. Сам Ренье собирался идти в бой рука об руку с маршалом Торсеном.
   Это, конечно же, шло вразрез с планом, одобренным Генеральным штабом, но Кир не стал возмущаться, так как изменения были весьма незначительными. Его армия была выстроена таким образом, что от перемены мест слагаемых сумма в итоге не менялась. Любой отряд можно было в последнюю секунду перенацелить и от этого ничего не менялось, да, и какая в конце концов была разница, кто пойдёт с ним в центр Адского Колеса спасать Джона Морбрейна - "Короли-людоеды" вместе с "Ночным кошмаром" или "Барилонские девственницы". И те, и другие были одинаково хорошо подготовлены к битве, так как абсолютно все солдаты являлись теперь магами-воителями и им не было равных во всей Вселенной. В этом Кир, почему-то был полностью убеждён.
   Служба закончилась около десяти часов вечера и Кир, первым делом, подошел к архиепископу, чтобы пожать ему руку. Вставать перед ним на колени и целовать руку, ему почему-то и в голову не пришло. Да, и сам архиепископ был настроен по-боевому. Не обращая внимания на то, что в храме находилось множество людей, он быстро снял с себя через голову сутану и все увидели, что его преосвященство облачён в перлитовый бронескостюм камуфляжной расцветки, почти полностью снаряженный для боя. Один служка поднёс архиепископу сферу и автомат, а второй, громадный верзила, подал здоровенный ранец. Надев ранец, Ренье прицепил к нему автомат и сферу, после чего достал из набедренного кармана свой потрёпанный голубой берет и, бережно разгладив его, нацепил себе на голову. Улыбнувшись маршалу, он негромко сказал:
   - Всё, сэр рыцарь, я готов отправиться с тобой в ад. Надеюсь, ты знаешь, как освободить сэра Морбрейна.
   Поняв, что от попа ему теперь не отделаться, Кир ответил:
   - Ну, тогда пойдём чего-нибудь перекусим, Ренье. - Уже направляясь к выходу, он поинтересовался - Послушай, старик, а за каким чертом ты берёшь с собой большой ранец? Мы же не в рейд по тылам врага отправляемся. Можно было обойтись и обычным.
   Архиепископ смутился и ответил:
   - Понимаешь, Кир, у меня в ранце сложены всякие церковные причиндалы. Просвиры, церковное вино, канистра со святой водой, елей, ну, и всё прочее, чтобы обслужить покаявшихся грешников по полной программе.
   Кирилл фыркнул носом и спросил:
   - Так ты что же, Ренье, и в самом деле думаешь, что такие найдутся? Ох, чует моё сердце, что покаяния из нечисти нам будет не выбить.
   - А вот тут ты не прав, сын мой. - Твёрдым голосом сказал Киру архиепископ - После того, как ты привёл к покаянию этого мерзавца Стюарта, я уверовал в то, что и среди остальных грешников могут найтись точно такие же. Думаю, что Мастер Миров пойдёт нам навстречу.
   Пожав плечами, Кир легонько стукнул архиепископа кулаком по каменно твёрдому плечу и, чтобы не развивать этой темы, сказал:
   - Ладно, пошли ко мне, Ренье, скоро вылетать.
   Когда Кир вместе с женами и архиепископом добрался до дома, в поместье уже было не протолкнуться от солдат и драконов. Помимо колдунов из отряда "Ночной кошмар", которые квартировали в нём, туда в полном составе прибыли "Короли-людоеды", отряд Иоланты "Сердитые стервы", "Барилонские девственницы" Молли Гуднайт, отряд "Стрелы королевы" Чарли Бивера, "Ветераны" Жака Пендерена, "Белые соколы" маршала Каспера, а также и "Злые попы", которые и не подумали разбредаться, кто куда. Именно эти отряды Кир отобрал для проведения операции по освобождению Джона Морбрейна. Вся остальная армия должна была своими действиями облегчить им задачу и только после того, как рыцарь Мастера Миров будет в безопасности, могла начаться вторая фаза войсковой операции, которую Кир назвал просто и без затей - "Армагеддон".
   Отряды готовились к вылету спокойно и без какой-либо суеты. Каждый солдат знал свою задачу и командирам даже в голову не приходило проверять их амуницию и экипировку. Поскольку теперь драконов было чуть ли не по три десятка душ на каждого десантника и все они рвались в бой, то переброску ударно-штурмового отряда было решено проводить по несколько иной схеме. Непосредственно в бой десантники должна были идти тройками, именно такую тактику, появившуюся на свет в результате долгих тренировок в учебном центре Джулая Каспера маршал Торсен приказал использовать при штурме Блэкстара. Тройками же они должна были лететь на остров Калеман в сопровождении ещё полутора тысяч драконов, в задачу которых входило нести на себе боеприпасы, воду и, в случае необходимости, эвакуировать убитых и раненых.
   С водой было проще всего. Увеличившись в размерах раз в двадцать пять, дракон засасывал в себя тонны три воды, после чего принимал обычный вид. Зато с перлитовыми контейнерами было посложнее. Драконы, конечно, смогли бы их заглотить, чтобы потом извергнуть в нужный момент, но тогда они уже не смогут изрыгать пламя и потому было решено просто навьючить на них по два контейнера - один на грудь, второй на спину. С такой поклажей дракон не терял ни своей ловкости, ни скорости. Все драконы уже разобрали свои вьюки и теперь, собравшись вокруг озера, примеряли их к себе и подгоняли упряжь.
   Никто не пришел провожать солдат в бой и потому Эльза и Анна-Лиза тоже тихонько удалились, поцеловав Кира на прощание. Маршал посмотрел на часы и прежде, чем переодеться в бронекостюм, надел очки-коммуникатор. Через полчаса он уже сидел на шее Атиллы, а позади него, на загривке, между высокими зубцами пристроились Тетюр и Ханг Туах. Бросив беглый взгляд на Серебряную Вуаль, которая этой ночью сияла особенно ярко, Кир внимательно следил за ярко-оранжевыми цифрами тридцатисекундного отсчёта. Как только у него перед глазами замаячили четыре нолика, он скомандовал:
   - В путь, ребята, с Богом.
   Атилла взмыл в небо первым, а вслед за ним поднялись на крыло все остальные драконы и прочие летающие транспортные средства, закрыв собой Серебряную Вуаль, отчего ночь над Барилоном тотчас сгустилась. Хотя все жители этого города вышли на улицу, чтобы проводить своих защитников, ночную тишину не разорвал ни один крик. Барилонцы, подняв глаза к небу, молча крестились и осеняли крестом десантников, уносимых в ночь быстрокрылыми синими драконами. Несколько минут спустя последний дракон покинул Барилонскую котловину и многие горожане стали расходиться по домам, но некоторые пошли в храм на всенощную службу.
  
  

Глава четырнадцатая

   Ещё за полтора часа до рассвета остров Калеман был взят войсками маршала Торсена в полукольцо. На максимальном удалении от острова, на высоте в семь с половиной километров, замерли в воздухе девять летающих орудийных платформ и "Воин Иисуса". С такой высоты даже на дистанции в двадцать пять километров они могли накрыть своими орудиями полуметрового калибра практически любую кочку на острове и хотя до этого утра по острову не было сделано ни одного единого выстрела, он был тщательно пристрелян и артиллеристы могли работать даже вслепую. Однако, вовсе не небесная артиллерия была главной ударной силой в грядущей артподготовке.
   Ещё выше в небе замерло пятнадцать тяжелых флайеров, каждый из которых нёс в своём трюме по громадной телеуправляемой авиабомбе, оснащённой ракетными двигателями. Авиаразведка, которая чуть ли не ежедневно проводилась на протяжении почти целого года, выявила на острове пять странных объектов, пять неприметных бетонных то ли дотов, то ли вентиляционных шахт, к которым не вело ни дорог, ни тропинок. Заглянуть под землю авиаразведка, разумеется, не могла, но Кир, глядя на фотоснимки, не раздумывая ни одной лишней минуты приказал Майклу Стоуну срочно изготовить пятнадцать таких авиабомб, которые смогли бы вонзиться в самый плотный грунт на глубину не менее пятидесяти метров, пробив при этом бетонное перекрытие толщиной в пять метров.
   Что бы не было спрятано на острове и как глубоко не были бы зарыты эти тайны, их нужно было расковырять самым основательным образом и потому по каждой цели с интервалом в две минуты должно было быть нанесено по три удара. Первый же взрыв Кир приказал рассматривать, как сигнал к общему наступлению и теперь внимательно следил за тем, как его войска выходят на рубеж атаки. Вторым эшелоном, также полукольцом, но на полтора километра ниже аэродредноутов встали три с половиной тысячи тяжелых штурмовых флайеров, ощетинившись десятками скорострельных стадвадцатимиллиметровых орудий. Каждый из этих флайеров тоже представлял из себя самый настоящий летающий форт, у которого только спереди имелось двенадцать орудий.
   Основная штурмовая группа, прячась в густых облаках, парила в воздухе на расстоянии в каких-то пять - семь километров от берега. Отряд Кира в это время уже находился в каких-то нескольких сотнях метрах от Адского Колеса, но на остров ещё не высаживался. От взрыва огромных авиабомб, в каждой из которых было по тридцать тонн веса, причём двадцать девять тонн приходилось на сверхмощное взрывчатое вещество, он ожидал больших неприятностей не только для врага, но и для своих войск, а потому решил не спешить.
   Ещё одна штурмовая группа, состоящая из сорока отрядов, уже погрузилась на два бронепоезда и была готова по первому же сигналу въехать в туннель и уже через семь минут добраться до товарной станции на острове Калеман, чтобы не дать чертям и всяким там архидьяволам смыться с острова. Два бронепоезда, которые были изготовлены в депо города Нордштейна, являлись очень прочной пробкой, которую не смог бы выдернуть или протолкнуть внутрь туннеля даже сам Хозяин Тьмы. А чего ещё можно было ожидать от десантников родом с острова Грюнберг? Впрочем, Кирилл был уверен не только в этих мужчинах и женщинах. Все его солдаты на деле доказали, что они способны выполнить любую задачу, поставленную перед ними их маршалом. Получив по коммуникатору последний доклад о готовности, он негромко скомандовал:
   - Ракетчики, огонь.
   Несколькими секундами спустя из трюмов пяти флайеров скользнули вниз громадные сигары реактивных авиабомб и тотчас помчались каждая к своей цели, но не вниз, а сначала вверх, чтобы подняться на пятидесятикилометровую высоту и уже потом ударить по острову. Переключив свой коммуникатор на оптику одного из флайеров-наблюдателей, Кир принялся пристально вглядываться в небольшое бетонное сооружение расположенное точно в центре острова Калеман. После множества споров, он уже был полностью уверен в том, что где-то там, глубоко под землёй была спрятана та магическая установка, которая вырубала аэроновые диски и заставляла падать с неба летающие лодки. Для того, чтобы проверит это, вперёд был выдвинут его летающий катер.
   Бомба свалилась на бункер с такой скоростью, что Кир не смог её увидеть, но зато ему были хорошо видны последствия этого падения. Ему даже показалось сначала, что бомба рванула раньше времени, с такой силой полетели во все стороны комья земли и прочие обломки, но пару секунд спустя земля вспучилась огромным пузырём и рвануло так, что рыцарь даже опешил. В следующее мгновение его чуть не ослепила яркая вспышка света и к небу взметнулся огромный раскалённый шар. Похоже, что Майк и Тетюр немного перемудрили со своим детищем и вместо обычной бомбы склепали какую-то полуатомную зверюгу. Увидев это, Кир поторопился открыть рот и сделал это вовремя. Все пять бомб упали одновременно и грохот их взрывов был таким чудовищным, что ему сделалось не по себе и он хотел было отменить следующее бомбометание, но всё же сдержался. После третьего взрыва Кир было пожалел об этом, но тут к нему обратился с докладом пилот летающего катера:
   - Первый, докладывает Баклан, я поднимаюсь вверх, командир.
   Это было очень хорошее известие и маршал немедленно приказал:
   - Эй, небесная артиллерия, смыкай кольцо вокруг острова!
   Как только взрывная волна перестала гулять по острову, Кирилл велел Атилле подлететь к стене города вплотную. Кубарем слетев с шеи дракона, он не спеша подошел к стене и выдернул из-за спины крис Ханг Туаха. Теперь меч даже не нужно было класть на палец. Амулет Силы Тьмы и так притягивал его остриё не хуже мощного магнита. Вложив меч в ножны, Кир отошел немного назад, чтобы дать свои бойцам возможность сделать большой проход. Это была задача для магов, специализирующихся на работе с камнем и хотя магические средства не действовали так же быстро, как пластит, именно на них остановил свой выбор рыцарь-спецназовец, так как они гарантировали ему полную бесшумность, а стало быть и скрытность инфильтрации на вражескую территорию.
   Маги работали под аккомпонимент оглушительных взрывов. Это начала садить по острову и Адскому Колесу тяжелая артиллерия. Несколько взрывов раздалось очень близко, буквально за стеной, отчего она затряслась, словно в агонии, и сверху посыпались обломки камня. Не обращая внимания на эти помехи, маги продолжили работу. Всё шло строго по плану. Джузеппе Торино было приказано положить три снаряда как раз напротив этого места и тот сделал это с великолепной точностью. Теперь артиллерия работала по другим целям и вскоре должна была произойти высадка десанта. Нагло, демонстративно, в противоположной стороне и сразу в нескольких местах. По замыслу маршала адское воинство после этого должно было броситься в контратаку и, тем самым, хоть немного облегчить его собственную задачу - скрытно проникнуть в самый центр города.
   Пока маги возились со стеной, толщина которой была более десяти метров, десант не только произвёл высадку на остров, но и бросился в атаку, производя просто чудовищный шум. Вообще-то, только каждый десятый десантник был живым существом, все остальные бойцы были всего лишь фантомами, созданными магами и пока они отважно шли вперёд, подставляя свою грудь свинцу, маги продвигались вперёд вжимаясь в землю и прячась за каждую кочку. Нечисть не распознала подвоха и действительно с воем и криками бросилась в контратаку. Вот тут-то и вступила в бой скорострельная артиллерия малого калибра. Взрывы снарядов, начинённых ядовитой начинкой, выкашивали нечисть сотнями, но это её не останавливало.
   Убедившись в том, что уловка сработала, Кир взмахнул рукой и маги превратили в пыль последние камни. Не смотря на то, что внешняя казарма в этом секторе была изрядно разворочена, в ней было полным полно бесов и демонов, многие из которых даже не были одеты. Увидев, что в их казарму вломились какие-то типы, они мгновенно среагировали и бросились в бой, а поскольку лишь немногие из них были вооружены, то большинство адских солдат тотчас обернулось чудовищами. Похоже, что нечисть за это время изрядно прибавила в мастерстве и потому на то, чтобы полностью истребить её, у передового отряда ушло минуты полторы. Огня при этом никто не открывал, обходясь энергетическими ударами, которые разрывали в клочья и мгновенно убивали даже архидьяволов. После этого в ход шли портативные распылители ядохимикатов.
   Как только с нечистью было покончено, Кир сменил распылитель на меч Ханг Туаха и указал им направление, в котором следовало двигаться. Тесно сомкнув ряды, десантники ощетинились автоматами и бросились вперёд снося всё на своём пути. Через несколько минут они уже мчались по улице, благо она вела к центру города. Справа и слева от них шли двумя колоннами драконы, которые изрыгали по обеим сторонам целое море огня. Это помогало, так как нечисть, не смотря на непрекращающийся артобстрел, тотчас бросилась в бой и если бы не поддержка небесной артиллерии, то они вряд ли бы смогли преодолеть этот отрезок пути длиной в четыре километра практически без потерь.
   Улица упиралась в какое-то большое пятиэтажное здание сложенное из гранитных блоков. С ходу проломив стену, Кир влетел внутрь и даже обомлел на время, увидев перед собой что-то вроде телефонной станции или электронно-вычислительного центра времён своего детства, на котором работал его отец. К тому же в этом здании было полным полно солдат противника. Одни были одеты в самые настоящие бронекостюмы, только стальные, а не перлитовые, и вооружены здоровенными ручными пулемётами, - другие сидели за пультами и, крича в микрофоны, явно, руководили адским войском.
   Штурмовой отряд открыл шквальный огонь и, невзирая ни на что, помчался вслед за своим маршалом, который, не выпуская меча из рук, мочил врага мощнейшими энергетическими ударами. Не останавливаясь ни на одну секунду, Кир выдал артиллеристам новое целеуказание и помчался вперёд. Согласно плана, высветившегося у него перед глазами, это здание длиной в полтора километра, не доходило до центра города каких-то три километра, но оказалось, что в центре здания был расположен широкий вход в какое-то подземелье. Времени на раздумья у Кира не было и потому он сходу принял решение идти вниз, полагая, что центр управления обязательно должен быть связан с тем зданием, на крыше которого стоял инкубатор тьмы. По другому просто быть не могло.
   Как только они с боем ворвались в подземелье, по центру управления тотчас начала работать тяжелая артиллерия и уже через несколько минут путь назад был отрезан мощными завалами. Теперь оставалось только одно, идти вперёд по этому просторному тоннелю с высокими потолками, но дело осложнялось тем, что подземелье было битком набито минами и всяческими ловушками, большая часть которых были магическими. Вот тут-то им и пригодилось то, что драконы умели уменьшать свои размеры. Атилла, который первым заметил впереди магическую сеть, громко крикнул:
   - Кир, стой! Впереди ловушка. - Быстро уменьшившись в размерах, он буквально силком усадил рыцаря к себе на шею и проревел - Тетюр, копуша, быстро ложись ко мне на спину и прихвати с собой Ханыгу.
   Взлетев под самый потолок, Атилла двинулся вперёд и при этом крылья у него вибрировали, как у стрекозы. Пролетая над ловушкой, дракон выплеснул на неё огромный язык пламени и электрический разряд грохнул на полу впустую. Кир взял в руки автомат и принялся методично расстреливать мины прицепленные к потолку, стенам и разложенные на полу. Время от времени ему и другим десантникам приходилось стрелять по закованным в сталь архидьяволам. Продвинувшись вперёд метров на четыреста, они вышли к развилке.
   Опять-таки не очень-то раздумывая Кир пошел направо, приказав Калюте пустить два взвода в левый проход. Вскоре оттуда послышались взрывы. Отряд напоролся на самую настоящую баррикаду, но это не очень то задержало десантников. Ещё через сотню метров они снова вышли к развилке, но теперь Кирилл действовал не интуитивно, а по подсказке меча Ханг Туаха. Отправив на зачистку ещё один отряд, он повёл отряд дальше, а на поверхности тем временем продолжалась игра в кошки-мышки, которая осложнялась тем, что нечисть, похоже, сообразила-таки, зачем в их город проник небольшой отряд.
   Не смотря на массированный огонь, адское воинство бросило к месту прорыва целые полчища и Кир, всерьёз обеспокоенный этим, приказал Гуильрину садануть по руинам штаба парочкой ракет пусть и меньшего калибра, но тоже очень мощных. Взрывной волной обрушило ещё несколько десятков метров подземных коридоров, но в результате никто не оказался в каменном мешке. К тому же от сотрясения стен сработала часть мин, но это было скорее на руку отряду Кира. Зато теперь нечисть перестала интересоваться этим районом города, превращённом в громадный кратер.
   По пути к центру города ему пришлось отправить в боковые проходы ещё несколько сотен десантников, а уже очень скоро передовой отряд столкнулся с действительно серьёзным сопротивлением врага. Похоже, что они подобрались к логову врага вплотную и теперь в этом подземелье им преграждали путь пулемётные и даже артиллерийские гнёзда. Если до этого десантники отделывались в основном только ранениями, то теперь всё чаще и чаще магам приходилось иметь дело с убитыми. От шквального огня доставалось даже драконам, но они были покрепче людей, да, и исцеляли себя сами. Кир и Тетюр были единственными, кого ни разу не зацепило ни пулей, ни осколком и всё потому, что на их пути всегда оказывалась чья-то грудь.
   Когда отряд десантников подобрался к тому зданию, в котором, предположительно, находился Джонни Морбрейн, Кир отдал приказ начать второй отвлекающий манёвр. Оба бронепоезда, которые до этих пор стояли в туннеле в засаде, выехали на поверхность и принялись громить склады и пакгаузы, по которым артиллерия почти не работала. Одновременно с этим ещё четыре штурмовых отряда ворвались в город с разных сторон и только после этого, заложив мощный заряд под потолок, десантники находившиеся в подземелье проложили себе путь наверх. Чудо-очки, рисовавшие перед лицом Кира план города, не подвели и они вышли на поверхность как раз напротив входа в высокое круглое здание без окон. Поскольку за пару минут до взрыва по этому месту хорошо отработала скорострельная артиллерия, адских солдат там почти не было, зато было полным полно каменных обломков и чего-то ещё, что горело не хуже напалма.
   Массивные стальные, двустворчатые двери десантники сносить не стали, хотя для того, чтобы открыть их, магам пришлось немного повозиться. В итоге в самую ось Адского Колеса, а точнее в огромный, скупо освещённый холл, сумело попасть не более, чем шести сотен бойцов и около семи сотен драконов. Всем остальным Кир приказал срочно искать пути к отступлению и возвращаться на исходные позиции для перегруппировки и пополнения боекомплекта, так как бой с нечистью, собственно говоря, ещё и не начался толком. Судя по донесениям наблюдателей, адское воинство понесло не столь уж и существенные потери, да, и артиллерия ещё не работала по городу в полную силу. Тяжелая артиллерия не израсходовала и сотой части боеприпасов, но основная работа была ещё впереди.
   К тому моменту, когда Кир оказался внутри центрального дворца Блэкстара, прошло чуть более полутора часов боя. Потерь, можно сказать, не было и всех тех бойцов, которые были убиты, маги быстро поставили на ноги. Правда, весьма значительная часть отряда оказалась разбросанной по подземным переходам, но пока что они были в относительной безопасности. Нечисти в этих коридорах было немного и Калюта уже указал всем место сбора. Через несколько минут они должны были пойти на прорыв и если обстановка не изменится, ничто не должно было помешать им выбраться из города. Глядя на то, как маги намертво заваривают двери, Кир сердито проворчал императору, стоявшему рядом с ним:
   - Послушай-ка, ты, раздолбай, ещё раз окажешься передо мной, я тебя точно положу мордой в грязь.
   Роджер в ответ на это ухмыльнулся и сказал, поправляя ранец:
   - Командир, если это буду не я, то точно кто-нибудь из наших парней. Ты же знаешь приказ Калюты, мы во что бы то ни стало должны дотащить твою задницу до покоев Джонни, а уж потом, когда ты освободишь его, я лично отконвоирую тебя на "Воина", цепями прикую к стереотрубе и не отойду от тебя ни на шаг, маршал хренов.
   Пока маги заваривали дверь и укрепляли её магическими заговорами, драконы, пошарив по холлу, стащили к двери целую груду всяческого железного и каменного хлама. В основном это были здоровенные статуи, изображавшие голых красавцев и красоток, всех поголовно безрогих. Как только маги закончили своё дело, они быстро возвели из них баррикаду. Странное дело, но, похоже, никто из архидьяволов не пожелал придти к Джону Морбрейну на помощь и Кир терялся в догадках, почему он был им так безразличен, но потом понял, что нечисть просто не промохала их стремительный прорыв. Он взял в руку меч и тот сразу же указал ему, что теперь им нужно идти к центру здания. Меч не при этом не отклонился ни вверх, ни вниз, что могло говорить только об одном, - Джонни находился на этом же этаже. Оттолкнув Роджера, Кир, увлекаемый вперёд мечом, пошел к дверям, ведущим внутрь какого-то помещения.
   Без каких-либо раздумий он потянул массивную золочёную ручку, украшенную внизу и вверху черепами, на себя и дверь с лёгкостью открылась. Перед ним лежал огромный круглый зал, на противоположной стороне которого стоял на высоком постаменте громадный трон, а на нём восседал в горделивой позе Джон Морбрейн одетый в кроваво-красные доспехи, на которых дьявольским огнём горел амулет Силы Тьмы. В руках он держал здоровенный меч. Перед троном выстроилось клином несколько сотен архидьяволов, также облачённых в доспехи, но с куда более грозным оружием в руках. В следующее мгновение эта нечисть открыла по нему шквальный огонь, но за мгновение до этого сразу несколько драконов закрыли его от потоков свинца своими телами.
   Десантников не устраивало ломиться в зал сквозь такую маленькую дверцу и они мигом расширили проход, после чего также открыли шквальный огонь, но только куда более губительный, который в считанные минуты смёл нечисть и обратил её в пламя. Джонни Морбрейн улыбнулся, демонстративно хлопнул несколько раз в ладоши и встал. Надвинув на лицо забрало, он быстро спустился вниз, легко поигрывая своим мечом. Драконы и десантники стали не спеша выстраиваться вдоль стены. Многие из них были ранены, некоторые убиты, но никто не обращал на это никакого внимания. Кир не спеша сбросил на пол ранец, нагнулся и достал из него мешок с адской глиной, всё ещё хранящей отпечатки его рук. Прицепив его к поясу, он небрежно положил меч на плечо и всё так же не спеша двинулся к центру зала, где его уже поджидал рыцарь Мастера Миров, находящийся в плену у Хозяина Тьмы.
   Когда он подошел на расстояние метров в пять, Джон Морбрейн отсалютовал ему своим мечом, приглашая к сражению. Вместо того, чтобы ответить ему тем же, Кир, внезапно, нырнул вперёд и сделал резкий кувырок, завершая который он резко выпрямился и нанёс по рыцарю, вляпавшемуся в дерьмо, молниеносно быстрый и сильный удар, нацелив его, однако, по массивной золотой цепи на которой висел амулет Силы Тьмы. Джон не успел и глазом моргнуть, как рыцарь Мастера Миров, отбросив меч в сторону, сдёрнул амулет с его шеи и тотчас отпрянул назад. Он отскочил на несколько метров и с размаху ударил черной черепушкой о гранитные плиты пола.
   Джонни выронил меч из рук и упал на колени, но это не следовало бы расценивать, как признак слабости. К нему тотчас бросился Тетюр, а Кир, тем временем, ухватив за край кожаного мешочка зубами, рванул его рукой, и, вытряхнув из него адскую глину, рявкнул:
   - Глина, проснись!
   Рыжевато-серая субстанция тотчас ожила и превратилась во что-то вроде густого теста, только это тесто пульсировало и подрагивало. Тетюр, сняв с Джона шлем, зачем-то ощупал его голову, потом заглянул ему в глаза и бросился к Киру. Посмотрев на адскую глину, он спросил:
   - Ты чего это задумал, Кирюха?
   Кирилл встал и, держа амулет в вытянутой руке, чётко и внятно сказал:
   - Глина, превратись в глубокую, стальную чашу диаметром в один метр и чтобы была с очень толстыми, не менее полуметра, стенками. - Адская глина послушно исполнила его приказ и уже через минуту на полу стояла нужная ему ёмкость, в которую он тотчас бросил амулет и приказал - А теперь, глина, немедленно сожми этот медальон собой, сломай его к чертовой матери и превратись в стальное ядро диаметром в тридцать сантиметров.
   Адская глина так и поступила. Раздался сначала чудовищный скрежет, а затем громкий, протяжный и какой-то отчаянный вопль, после чего наступила мёртвая тишина. Шумно выдохнув воздух, Кир вытер перлитовой перчаткой пот со лба и огляделся вокруг. Джон Морбрейн всё ещё стоял на коленях. Поймав на себе его взгляд, он встал и, громко лязгая железом, сделал несколько шагов к своему освободителю. Слегка кашлянув, чтобы привлечь его внимание, он сказал:
   - Ну, в общем того, Кир, спасибо.
   Кирилл встрепенулся и, улыбаясь во весь рот, громко крикнул:
   - Эй, парни, быстро подняли на ноги двухсотых и исцелили трёхсотых! У кого-то из драконов в контейнере должен быть бронекостюм для Джонни, быстро подайте его сюда. - Повернувшись к нему, он с улыбкой добавил - Парень, мне эти твои красные железяки не внушают никакого доверия, поэтому никаких возражений я не потерплю, если ты хочешь идти со мной в бой, то просто облачаешься в перлитовый бронекостюм. - Сразу после этого он немедленно отдал приказ Калюте, который уже умудрился скрытно пробраться во дворец - Полковник Брит, двигай сюда вместе со всеми запасами пластита. Мы сейчас подорвём этот чертов инкубатор тьмы и после этого постараемся потихоньку свалить из города. Пора браться за нечисть всерьёз.
   Дракон, в контейнере которого находился бронекостюм пошитый для Джона Морбрейна, прихрамывая подошел к нему, снял с себя поклажу и сказал рокочущим басом:
   - Джонни, в этих сумках ты найдёшь не только рыцарское одеяние.
   Полчаса спустя Кир приглушенным голосом поинтересовался у своих бойцов, с насмешливой улыбкой посмотрев на Джонни Морбрейна:
   - Ну, что, парни, рвём когти?
   Того уже переодели в боескафандр ильмианской десантуры и умные очки донесли до рыцаря Мастера Миров, только что освобождённого из плена, фактически приказ маршала Торсена. Голубой свод тронного зала Сына Неба уже был полностью облеплен пластитом и готов к подрыву. Нечисть, по которой с воздуха работала артиллерия малых калибров и группы прикрытия со стен, ещё так толком и не поняла, что она потеряла свою самую главную святыню - амулет Силы Тьмы. Бросок королей-людоедов полковника Брита, колдунов полковника Аржана, злых попов, барилонских девственниц, сердитых стерв и белых соколов был столь стремительным, что архидьяволы его просто прошляпили, к тому же после них не осталось ни одного подранка и, похоже, никто из адских вояк так и не догадался сообщить в свой штаб, что крохотный отряд людей отважился войти в самый центр Блэкстара.
   Их очень выручило то, что нападение было внезапным, а артналет столь мощным, что большая часть адского воинства тотчас поторопилась спрятаться в глубоких подземельях своей столицы. Передовой отряд, состоящий из колдунов и королей-людоедов, очень быстро перебил тюремщиков Джона Морбрейна, находившихся в тронном зале и поблизости, а злые попы, которые подошли чуть позже, зачистили все остальные помещения и поэтому снаружи их пока что никто не беспокоил, но это только до тех пор, пока они не пошли на прорыв. Не стоило даже и гадать, что как только отряд попытается выйти из дворца Сына Неба, нечисть сразу же заподозрит неладное. На занятиях по тактике боя в городских условиях такое положение отряда Кир обычно называл очень просто и довольно метко - "Вход рубль, - выход два". Правда, на этот раз цена выхода из дворца могла быть куда дороже и это хорошо понимали все десантники, которые находились в огромном тронном зале, диаметр которого составлял не менее трёхсот метров. Прекрасно понимали это и драконы-маги. Атилла, стоявший невдалеке от Кира, ткнул носом его в спину и сказал:
   - Сэр рыцарь, нас, драконов, здесь семьсот с лишним душ. Может быть вместо того, чтобы протискиваться по подземельям, мы просто улетим? Мы оборачиваемся гигантами, вы садитесь нам на спины, затем мы прикрываем вас своими крыльями, ты подрываешь купол и как только вся эта хрень упадёт вниз, мы взлетаем и рвём когти. Как тебе такой план, Кирюха?
   - Хреновый твой план, Атилла. - Отозвался Кир - Ты забыл о том, что в подземельях мы оставили целых три отряда.
   Атилла был не согласен с критикой и немедленно возразил:
   - Ни фига мой план не хреновый! Когда мы порскнем из Блэкстара во все стороны, нечисть непременно погонится за нами и наши друзья смогут спокойно свалить из города по норам этих засранцев.
   Калюта Брит был согласен с Атиллой и поддержал дракона басом:
   - Твой дракон дело говорит, командир.
   Кир и сам понимал, что план отступления его друга дракона почти идеален, но он боялся, что нечисть тоже сможет под шумок свалить из Блэкстара, а он был намерен тут её всю и положить. Он уже хотел было высказаться на этот счёт, как Джон Морбрейн, широко осклабившись, спросил его:
   - Эй, братишка, а не проще ли будет взять и попросить Тетюра открыть портал прохода сначала к одной группе твоих парней, потом к другой и так далее, пока не соберём весь отряд, ну, а потом, когда все будут в сборе, спокойно пройти, скажем, на мой "Левиафан"? Или вы его уже переименовали?
   Эти слова прозвучали для Кира, буквально, как гром среди ясного неба, и он, опешив, даже не нашелся, что и сказать в ответ. Тетюр, который всё это время старался не смотреть на Джона и не подходить к нему близко, чтобы в сердцах не навешать ему кундюлей, тотчас схватился за голову и завопил что было сил:
   - Грёбанный валет! Как же я до этого сам не додумался!
   Ханг Туах, считавшийся самым лучшим из всех его учеников, тут же встрепенулся и обратился с вопросом к своему учителю:
   - Эй, ты, чудо семнадцатое, я так понял, что Джонни говорит нам как раз о тех самых порталах прохода, которые одновременно закрыли на Ильмине для магов и Хозяин Тьмы, и Мастер Миров?
   О том, что магические знания высшего уровня позволяют магам создавать порталы прохода, через которые можно выйти где угодно, хоть в базовом мире, а хоть в на Астриуме под носом у самого Мастера Миров, знали все ученики Риальдо Великолепного. Всё было так, но только вот Амаллор, а вместе с ним и Мастер Миров всё сделали для того, чтобы на Ильмине это не очень уж и сложное магическое заклинание временно не действовало. Один сделал это, чтобы уберечь Блэкстар от белых магов, а второй, чтобы предотвратить лёгкое вторжение на территорию Палестины - черных. Теперь, когда амулет Силы Тьмы был сломан, белые маги могли шастать из одной точки пространства в другую беспрепятственно и Тетюр, одарив Ханг Туаха недобрым взглядом, рявкнул на него:
   - Именно об этом, бля, Джонни тебе и сказал! Или ты, неуч, уже забыл, как сотворить такое простенькое заклинание?
   Кир, который о порталах прохода не знал абсолютно ничего, взревел, словно бык на бойне:
   - Так ты, что же, гад, хранил такие сведения от меня в секрете? - Быстро переведя свой командирский коммуникатор в положение "Всем слушать меня" - Он рявкнул ещё громче:
   - Всем магам, ученикам Риальдо! Парни, разобрались по группам! Начинаем работать по новому. Порталы прохода доступны. Повторяю, порталы прохода всем вам доступны! Так что быстро перегруппируйтесь - один маг-проходимец ведёт за собой столько народу, сколько найдётся поблизости. Все дружно валим с острова на свои корабли, парни, и поскорее. Пора врезать по Блэкстару огнем из главных калибров.
   Короли-людоеды первыми сообразили, что настало время запастись сувенирами и всяческими трофеями. Император Роджер вместе со свои папашей бросились к золотому трону Джона Морбрейна. Они отодрали его от постамента вместе с мраморной плитой и стащив его вниз, усадили на трон Ханг Туаха и стали шепотом говорить ему что-то. Королю Джошуа Сварливому приглянулась здоровенная мраморная статуя, изображавшая красотку, похожую на его юную королеву, а Грунральду роскошные рыцарские доспехи и огромный ковёр, висевший на стене, в который он стал их закатывать, время от времени бросаясь к стенам, чтобы прихватить ещё какую-нибудь безделицу. Глядя на то, что в тронном зале мигом прибавилось народу, Кир положил руку на плечо Джону Морбрейну и подтолкнул его к Тетюру. Маг демонстративно отвернулся в сторону, но Кир властно ухватил того за загривок и, повернув его лицом к бывшему пленнику Хозяина Тьмы, строгим голосом сказал:
   - Мальчики, помиритесь.
   Тетюр сокрушенно вздохнул и, покрутив головой, воскликнул:
   - Джонни, мудило, как же тебя угораздило нацепить эту мерзкую гадость себе на шею?
   Тот ответил ему ничуть не менее вежливым образом:
   - Сам ты мудило, Тетюр! Ты помнишь, зараза, куда ты его повесил прежде, чем отправится к той профурсетке? На ту вихлястую ширму, за которой в номере стояла ванна. Да, к тому же это ты принимал ванну первым и весь пол залил мыльной водой. Пошел я к ней, стал раздеваться, поскользнулся и врезался в эту долбанную ширму, вот этот грёбанный медальон и свалился мне прямо на шею. Говорил я тебе тогда, давай сразу отправимся на Астриум, так нет же, тебе обязательно нужно было навестить леди Августу. Кобель несчастный. Можно подумать, что мы не могли заскочить на Фейрир на обратном пути. Так что это не я, а ты во всём виноват. Это из-за тебя, гада, я был вынужден служить Амалу почти пятнадцать лет.
   От этих слов у Тетюра непроизвольно сжались кулаки и он засопел от обиды, словно кузнечный мех. Чтобы дело не дошло до драки, Кир встал между ними и, отодвигая рыцаря и мага друг от друга, громко крикнул:
   - Брейк, разошлись по разным углам! - Оглянувшись вокруг, он ворчливым голосом поинтересовался у своих бойцов - Эй, вы, раздолбаи, вы сюда воевать с нечистью пришли или мелочь по карманам тырить?
   - Нет, Кир, не скажи, это никакая не мелочь! - Бодрым голосом откликнулся король Грунральд, который тащил в свой узел целую охапку мечей и бронзовый бюст какого-то носастого мужика, голова которого была украшена лавровым венком - Где ты ещё найдёшь такие прекрасные вещи? Им же цены нет. К тому же я пообещал своей Эмилии, что привезу ей какой-нибудь сувенир из Ада.
   Запасливого короля поддержал Джонни Морбрейн:
   - Кир, оставь ребят в покое, пусть прибарахлятся. Всё равно архидьяволы сейчас заняты тем, что выбирают себе главнокомандующего. Они ведь так ещё и не определились, кто у них будет главным после того, как я грохнул Барибала и весь его штаб. - Он хлопнул несколько раз в ладоши и обратился к десантникам со следующим предложением - Парни, там, за золотой дверью, находятся мои личные покои и в них тоже полно всякого добра, а под полом этого зала находится главное хранилище Барибала Асисты. Тут когда-то была подземная пещера и этот урод несколько столетий стаскивал в неё предметы искусства из десятков миров. Жаль будет, если теперь все эти цацки в клочья разорвёт орудиями моего "Левиафана". - Снова повернувшись к Киру, Джон Морбрейн добавил - А тебе, братишка, я посоветовал бы до отказа набить хранилище и весь этот зал взрывчаткой.
   Кир не стал корчить из себя обиженного и отозвался весёлым голосом:
   - Дело говоришь, Джонни. Эй, Калюта, - Крикнул он канцлеру империи, принявшемуся уже делать пролом в полу - Распорядись относительно взрывчатки. Прикажи Майку перебросить в этот гадюшник все имеющиеся у него запасы пластита. Чем его будет больше, тем лучше, нам же потом работы будет меньше.
   Калюта кивнул головой, но сначала всё же подорвал те заряды, которые он вместе с Роджером разместил на полу зала и когда в нём образовался здоровенный пролом и у него появилась возможность заглянуть в хранилище, так и ахнул от изумления:
   - Матерь Божья, да тут золота больше, чем во всех сокровищницах Палестины! Ну, наконец-то я смогу как следует пополнить казну империи. Братва, зови народ на подмогу!
   Короли-людоеды радостно загалдели и даже колдуны полковника Аржана не смогли сдержать радостных возгласов. Тотчас из десятков порталов прохода в тронный зал толпами повалил народ и все занялись переброской ценностей из Блэкстара прямиком в Каспервилль. Махнув рукой на это безобразие, Кир снова переключил коммуникатор и поинтересовался у мага-космолётчика, возглавлявшего воздушную армаду:
   - Гуля, как там дела в небесах? Вы готовы к массированной бомбардировке?
   Гуильрин Рифарт, который находился на "Воине Иисуса" вместе со всем своим штабом, бодрым голосом ответил:
   - Кирей, у нас полный порядок! Мы взяли весь остров в кольцо и готовы открыть огонь по твоему первому приказу. Драконы барражируют вокруг острова над самой водой, чтобы никто не смог прорваться.
   - Хорошо, старик, мы сейчас подтянемся на "Воина". - Ответил Кир и добавил вполголоса - Кажется, нам сегодня пригодится всё, что только может подняться в воздух. Даже деревянные крылатые лодки.
   Бравый космолётчик, который уже обо всём и сам догадался, сказал:
   - Не волнуйся, парень, я уже и так вызвал из Ренделона всё, что может летать. Ещё пять часов назад, когда ты об этом даже ещё и не думал. Мне ведь давно уже пришла в голову мысль, что стоит тебе снять с шеи Джонни медальон и хряснуть его об пол, как старик тотчас снимет магическую блокаду с Ильмина и я оказался прав.
   Кир громко расхохотался и воскликнул:
   - Старая песня, Гуля! У победы много отцов, а вот поражение всегда сирота. Первым об этом догадался как раз не ты, а Джонни, так что ему и все почести. Ладно, отбой, авиация.
   Отступление с захваченных позиций тем временем переросло в самую обыкновенную эвакуацию культурных ценностей из района стихийного бедствия. Из личных апартаментов Джона Морбрейна колдуны, которых оттерли от всяческого добра короли-людоеды, начали выносить всё, включая даже мебель и паркет, и стаскивать добро в замок своего маршала. Один Кир в этом дворце не искал ничего, кроме амулета Силы Тьмы, а потому молча сел в золотой трон и принялся терпеливо ждать того момента, когда его бойцы вытащат из дворца всё ценное. Маги сделали ещё несколько громадных порталов прохода и из пороховых погребов Майкла Стоуна во дворец рабочие стали вталкивать большие летающие платформы, груженные двухсотлитровыми стальными бочками с пластитом.
   Через час с набольшим из хранилища Барибала Асисты, апартаментов Джонни и его тронного зала было вынесено всё вплоть до мраморных плит и здоровенных золочёных канделябров. Пол зала обрушили несколькими взрывами и теперь в его центре возвышалась до самого купола громадная пирамида из бочек с пластитом. При этом пластитом было забито буквально всё хранилище. Всего этой коричневой взрывчатки во дворец натолкали тысячи три тонн, не меньше. Поэтому, когда последний десантник покинул Блэкстар, Кир приказал всем кораблям и драконам отлететь подальше. Взрывная волна обещала быть очень мощной и когда он нажал на кнопку пульта, подрывая сразу сотни зарядов, то даже сам был удивлён мощностью взрыва. В самом центре Адского Колеса вспыхнуло такое яркое пламя, что Кир подумал поначалу, будто Тетюру удалось изготовить ядрёную бомбу.
   Взрывная волна ударила по армаде командора Рифарта с такой силой, что непременно уничтожила бы её, если бы не соединённые усилия почти восьми сотен тысяч магов, выставивших перед ней магическую силовую защиту. Но даже не смотря на это их тряхнуло самым основательным образом. Высоко в небо поднялось огромное грибовидное облако и все подумали было, что с нечистью покончено, но не тут-то было. Когда пыль и дым рассеялись, Кир увидел на месте центральной части Блэкстара огромную воронку диаметром километров в пять и глубиной не менее полутора. Воронка к его полному изумлению обнажила какие-то тоннели, которые залегали на глубине до четырёхсот метров и тоннели эти кишели нечистью. Кир повернулся к Джону Морбрейну и сказал его задумчивым голосом:
   - Спорим, Джонни, ты и сам не знаешь, что творилось в подземельях Блэкстара.
   Тот кивнул головой и ответил:
   - Кир, когда меня приволокли на Ильмин, Барибал Асиста торчал на Калемане уже лет триста, если не больше, и у него под рукой было несколько тысяч черных магов, да, не простых, а самых могущественных. Поэтому я ничему не удивлюсь. Они ведь без меня построили на месте Блэкстара какие-то подземные заводы и изготавливали на них оружие и детали конструкций инкубатора Тьмы. Во всём этом проекте мне была уготовлена роль донора, ведь это из моей крови амулет Силы Тьмы делал черных пиявок. Я, конечно, вредил этим тварям, как мог, но остановить их было не в моих силах. Хотя, надо сказать, перебил я их немало. Благо амулет Силы Тьмы значительно увеличил мои собственные силы. Мне кажется, сэр Кир, нам нужно приготовиться к тяжелому бою.
   Говоря это, Джон Морбрейн не отрывался от мощной стереотрубы. Кир, глядя в точно такое же магическое устройство, все же первым обратил внимание на то, что адские офицеры погнали на дно воронки тысячи серых протобесов и заставили их сгрудиться в огромную кучу-малу и было совсем не похоже, что нечисть собиралась таким образом просто порезвиться. Это ему не понравилось и он немедленно скомандовал:
   - Приказ по артиллерии. Из всех орудий по дну воронки, пли!
   "Воин Иисуса", все двадцать пять орудий которого теперь находились ниже его днища, почти в ту же минуту содрогнулся. Орудийные башни были подвешены в шахматном порядке и теперь этот летающий форт, повернувшись к Блэкстару своим сверкающим золотыми украшениями белым бортом, мог стрелять по врагу одновременно из всех орудий. Точно так же были сконструированы и девять других летающих фортов и хотя все они были меньше "Воина", они также несли по двадцать пять орудий. Двести пятьдесят снарядов, длина каждого из которых была более полутора метров, чуть ли не одновременно попали точно в цель, но не долетели до неё каких-либо сто метров и взорвались, остановленные черными магами. Взрыв был просто чудовищной силы, но не имел практически никакого эффекта и Кир, быстро прикинув что к чему, рявкнул:
   - Отставить огонь по дну воронки, парни! Бейте в берег, проройте взрывами канал к океану. Затопите эту адскую нечисть, пока они не слепили из протобесов, словно из глины, какого-нибудь дракона. - Немного помедлив, он распорядился - Командор Рифарт, вылей на них сверху несколько цистерн со своими ядохимикатами. Полковник Брит, перегруппируй войска и отправь на Грюнберг несколько сотен отрядов, да, пусть они возьмут с собой магов-драконов. Маккензи, ты тоже перегруппируй свои дредноуты, поставь их в шахматном порядке по обе стороны от дамбы и будь готов к тому, что на тебя выпрыгнет из этой дыры какая-нибудь тварь. И поднимись повыше.
   Кир словно в воду глядел. Пока летающие форты, не прекращая огня ни на минуту, делали перестроение в своих рядах, из воронки действительно выпрыгнул вверх огромный серый дракон. Точнее не дракон, а крылатый дьявол подобный тому, в каких обычно превращались протобесы, только росту в нём было метров под сто двадцать. Крылатая бестия была вся облеплена, словно вшами, архидьяволами, принявшими боевые звероформы. Выскочила эта злобная тварь с диким рёвом и такой прытью, что за какие-то несколько секунд поднялась на высоту в полтора километра. Летающие форты находились значительно выше, на высоте в пять километров и не успело чудовище взмахнуть своими огромными крыльями, как в него впились добрых три дюжины снарядов, начинённых, помимо мощнейшей взрывчатки, ещё и ядовитой мазью Мастера Миров, над которой пошаманили Тетюр и Гуильрин.
   Эффект был просто потрясающий. Огромного крылатого дьявола мигом разорвало на куски и его ошметки полетели по небу горя ярким синим пламенем. Тем не менее очень многие архидьяволы уцелели и, преобразившись в крылатых дьяволов куда меньшего размера, рванули в рассыпную. Со всех боевых кораблей по ним тотчас открыли огонь не только из станковых пулемётов, но даже из автоматов Стоуна. Всё было бы ничего, но из воронки тотчас выскочило сразу три громадных чудовища, а вслед за ними ещё пять.
   Командор Рифарт построил свою воздушную армаду следующим образом: выше всех по обе стороны от дамбы, соединявшей Калеман и Грюнберг, встали в ряд дредноуты, которые вели огонь и по берегу и по гигантским крылатым дьяволам. Те на этот раз обзавелись прочными панцирями, наспех слепленными из броневых листов и это их выручало. Ниже вокруг всего Блэкстара встали шестью ярусами корабли типа "Немезиды", вооруженные двумя дюжинами двухсот миллиметровых гладкоствольных безоткатных орудий, стреляющих противотанковыми ракетами. Их на верфи Майка Стоуна наклепали без малого две тысячи штук и это была очень грозная сила.
   Ещё ниже в воздухе сновало всё, что только могло взять на борт счетверённый крупнокалиберный пулемёт, боевой расчёт из трёх-четырёх десантников и несколько десятков ящиков с патронами. В ход пошло всё вплоть до старинных крылатых лодок и летающих лимузинов. Большие крылатые корабли, такие, как "Гиперион", были превращены в летающие по небу артиллерийские погреба и пункты боепитания. Всё это разномастное летающее безобразие прикрывали десятки тысяч драконов-магов и несколько сотен летающих бэтров ильмианского десанта, что составляло менее трети имеющихся под рукой маршала Торсена боевых машин. Все остальные машины сейчас находились в районе Нордштейна и прикрывали Грюнберг от нападения гигантских крылатых дьяволов.
   Именно туда, на остров Грюнберг, и намеревались прорваться архидьяволы, оседлавшие крылатую серую нечисть. С чудовищным рёвом восьмёрка крылатых дьяволов стала подниматься в небо, стремясь во что бы то ни стало добраться до летающих фортов. Из воронки выпрыгнуло ещё добрых полторы дюжины этих тварей, но только пятеро стали набирать высоту. Остальные же помчались к Грюнбергу. Правда, эти твари совсем не подумали о том, что штаб маршала Торсена готовился и к подобному сценарию боя, а потому летающие бэтры, названные Майком Стоуном альбатросами, каждый из которых был примерно вдвое меньше кораблей типа "Немезида", оснастили помимо пулемётов ещё и мощными водомётами. Только на этот раз цистерны на борту альбатросов были заполнены не водой, а спиртовым раствором ядовитой мази.
   Малая небесная артиллерия, сделав по крылатым дьяволом несколько залпов, утихла и те, видимо, подумали, что смогут прорваться, как к ним на хвост сели юркие тридцатиметровые машины и, пристроившись к ним чуть ли не вплотную, окатили их ядовитыми струями, выпущенными из двух мощных гидропушек. Эффект снова был просто потрясающим и гигантские крылатые дьяволы, охваченные огнем, рухнули в океан Ильмина. Похоже, что магия Мастера Миров не покинула его воды, а лишь видоизменилась, так как те серые твари, которые свалились в воду, вспыхнули так, словно упали в расплавленный чугун. Окрест разнёсся чудовищный по своей силе визг, но это никого не смутило. Троим из них, можно сказать, повезло и они приземлились на дамбу, но смогли пробежать по ней не более трёх километров и, поливаемые сверху магической жидкостью от паразитов, вскоре откинули копыта и превратились в пятна грязи.
   Тем крылатым дьяволам, которые добрались-таки до летающих фортов, тоже пришлось не сладко. Их также встретили мощные струи магического ядохимиката и они даже не смогли долететь до воды, сгорев на лету. Однако, из воронки им на смену пришли десятки других тварей и все они целеустремлённо рванулись какая к летающим фортам, а какая к Грюнбергу. Канониры, между тем, сосредоточили весь свой огонь по берегу Калемана и снаряды ложились точно в цель с интервалом менее одной секунды. Герцог Маккензи, управляющий огнём летающих фортов, знал своё дело туго, а его артиллеристы добились того, что палили из своих пушек уже с интервалом в сорок две секунды. Снарядов в артиллерийских погребах и "Воина", и всех остальных летающих громадин было до черта и их должно было хватить ещё часов на десять такой пальбы.
   Артиллеристы работали на совесть и канал, который они рыли своими снарядами, увеличивался с каждой минутой, но им предстояло поднять на воздух скальный грунт на протяжении почти девяти километров и дело могло затянуться ещё часов на пять, как минимум. Кир находился на борту "Воина Иисуса" в огромном центре управления, который, как и артиллерийские башни, находился под днищем корабля. Это была восьмигранная усечённая пирамида с огромными окнами, открывающими прекрасный вид на всё поле боя, но взгляд Кира был прикован не к ним, а к огромной трёхмерной магической карте острова Калемана и северо-западной части острова Грюнберга.
   На этой карте, нарисованной магическим компьютеров Гуильрина Рифарта, ему была прекрасна видна вся диспозиция его войск. Армию Киру удалось сколотить просто грандиозную и она насчитывала чуть более миллиона двухсот десяти тысяч прекрасно подготовленных десантников, готовых выполнить любой его приказ. Благодаря тому, что Джонни Морбрейн так вовремя вспомнил о порталах прохода, они почти не понесли потерь. Нет, потери, конечно же были и потери немалые, но к счастью никто из его солдат не был обращён нечистью в кучку золы, а потому маги уже успели вернуть в строй всех убитых во время их дерзкой вылазки в центр Блэкстара и многочисленных отвлекающих манёвров.
   В центре управления было немноголюдно. Помимо Кира здесь находился Тетюр, Джон Морбрейн, император Роджер, командор Рифарт, так не любивший откликаться на звание маршала авиации, и герцог Маккензи, которому, наоборот, очень льстило, когда его называли маршалом. Все остальные маршалы и генералы армии Кира Торсена находились на поле боя, хотя, по большому счёту, пока что прямых боестолкновений с противником не происходило. Адская нечисть несколько изменила свою тактику и теперь серые крылатые дьяволы, которые выскакивали из воронки чуть ли не по три дюжины за раз, начали вооружаться тяжелым стрелковым оружием. Да, и с бронёй дело обстояло у них получше, а потому для того, чтобы сбить такого монстра, сплошь закованного в стальную и перлитовую броню, из тела которого во все стороны торчали стволы десятков крупнокалиберных орудий, приходилось потрудиться.
   Выпрыгнув из воронки, как черт из табакерки, крылатый дьявол, в заднице которого теперь торчал реактивный двигатель, шел на прорыв, стреляя во все стороны из всех своих орудий и пулемётов, делавших его похожим на ёжика. Хотя адские канониры были не так хороши, как артиллеристы маршала Маккензи, уже несколько сотен деревянных крылатых корабликов разнесло в щепки, а их экипажи в затяжном прыжке спускались в океан и только метрах в ста от воды раскрывали свои парашюты. Океан Ильмина принимал их в свои ласковые воды так заботливо, что никто из десантников не пострадал, а умные волны, подхватив их на свои спины, уносили парней и девчонок к берегам острова Грюнберг. Некоторым из них доставалось по полной программе и даже разрывало снарядами на части, но океан сам бережно складывал их тела воедино и доставлял к берегу, где маги тотчас возвращали бедолаг к жизни.
   Наскоро переодевшись в новенькие бронескафандры и вооружившись, солдаты армии маршала Торсена садились верхом на драконов и те несли их к Нордштейну, куда сумело-таки прорваться несколько десятков серых гигантов. Этот городок был уже превращен в руины, но нечисть пока что так и не смогла пробраться вглубь острова Грюнберг. Теперь в ход пошли танки, которых совчеллы наклепали без малого пять тысяч штук. Не стоило даже и говорить, что экипажи в них сплошь были укомплектованы танкистами с синими и серебряными рогами на головах. Ими командовал Джонни Морбрейн, который так и не утерял способности общаться с совчеллами посредством небесного голоса. Танки прикрывали с воздуха драконы-маги.
   Драконы-маги принимали участие в бою как с десантом на спине, так и без него и наносили врагу колоссальный урон. Помимо того, что, обратившись гигантами высотой в полсотни метров, они практически безостановочно могли извергать из своих огромных глоток языки пламени почти километровой длины, они ещё и могли пускать с обоих передних лап по врагу огромные огненные шары и молнии, да, к тому же ставили перед войсками мощное защитное поле, а потому вреда нечисти они наносили ни чуть не меньше, чем юркие альбатросы. Правда, их преимущество заключалось в том, что им не нужно было время от времени выходить из боя, чтобы пополнить боекомплект. Однако, к огорчению Кира, драконы-маги тоже несли потери, но самое неприятное заключалось в том, что после того, как маги возвращали к жизни убитого дракона, тот не мог немедленно встать в строй и уже не менее полутора сотен тысяч этих магических воителей недвижимо лежали неподалеку от поля боя. Хорошо было уже то, что перед смертью драконы уменьшались в размерах до крупного медведя-гризли, а потому их было не так сложно эвакуировать в ближний тыл.
  
  

Глава пятнадцатая

  
  
   Бой с нечистью длился вот уже более четырёх часов, а поток гигантских крылатых дьяволов всё не иссякал. Похоже, что их было на острове куда больше, чем Кир об этом думал раньше, но вскоре должен был наступить перелом. Хотя пилоты грузовых флайеров и вылили в воронку несколько десятков цистерн с ядохимикатами, это не нанесло врагу сколько-нибудь существенного ущерба. Просто несколько десятков крылатых дьяволов выскочили из неё охваченными пламенем от ушей до пяток, только и всего, а потому вся надежда теперь была только на артиллеристов. Те вели огонь не снижая темпа и с невероятной точностью, так что канал, который они рыли, уже почти достиг края воронки и до завершения работы оставалось не более полутора сотен метров.
   Океан Ильмина, чувствуя, что вскоре сможет добраться до нечестии, так и бесновался внутри канала. Нечисть тоже понимала, какая опасность подстерегает её с этой стороны и предпринимала титанические усилия, чтобы засыпать канал. Протобесы, которых архидьяволы выгнали на поверхность, пытались, изображая из себя бульдозеры, сгребать в канал камни и груды щебня, но это был сизифов труд. Во-первых, их расстреливали из всех видов оружия, а, во-вторых, стоило только серым протобесам высунуть нос из-за валуна или обломка, как волны океана, похожие на огромные голубые щупальца, тут же сдёргивали их вниз, где они сгорали с жутким воем в ох какой не простой солёной морской воде.
   Герцог Маккензи, пребывая в жутком нетерпении, не выдержал и влез на огромный круглый стол, на котором расстилалась трёхмерная карта Калемана. Встав на корточки и склонившись над узенькой стенкой, отделявшей канал от воронки, он отдавал короткие, отрывистые приказы своим артиллеристам. Наконец, настал тот момент, когда очередной снаряд пробил громадную дыру в известняке и в неё хлынули потоки воды. Теперь, когда океан Ильмина смог добраться до своего врага, ему уже не требовалась помощь огромных пушек, изготовленных Джоном Морбрейном и Майком Стоуном. Он в считанные секунды расширил канал и ворвался в воронку ревя, словно целая тысяча огромных, горластых драконов.
   В небо тотчас с диким свистом и воем взметнулся огромный столб огня, воды и пара, но уже через несколько секунд всё стихло и адская нечисть была полностью поглощена водами океана. А ещё спустя несколько мгновений плавно и без каких-либо толчков остров Калеман, а вместе с ним и Грюнберг, стал погружаться в океан, но при этом дамба не ушла под воду. Через каких-то пять минут всё встало на свои места и оба острова обрели роскошные пляжи. Можно сказать, что бой против огромного скопища негодяев из десятков, а может быть и сотен миров Вселенной окончился. Только на развалинах Нордштейна ещё грохотали танковые орудия, но вся воздушная армада, не переводя духа, мигом устремилась туда и за каких-то четверть часа истребила нечисть окончательно. Победа была полной и окончательной, что вызвало саркастический смешок Джонни Морбрейна и довольно-таки ехидное замечание:
   - Сэр Кир, это самая забавная и самая короткая войнушка, в которой мне только доводилось участвовать. Даже как-то неинтересно, я уж было подумал, что целые орды этой нечисти прорвутся на Грюнберг и нам придётся потом месяца четыре выкуривать её из всех щелей и подвалов, а тут на тебе, ещё до темноты управились.
   Император Ильмина смотрел на всё иначе и позволил себе заметить:
   - Сэр Джон, вы забываете о том, сколько сил и труда было положено на эту скоротечную войну окончившуюся полной победой. Это был самый настоящий Армагеддон и только благодаря тому, что сэр Кир создал на Ильмине такую превосходно вооруженную и подготовленную армию, он смог одержать победу над силами зла.
   Кира менее всего волновала вся эта болтовня, не относящаяся к делу, и он громко потребовал от Калюты:
   - Полковник Брит, срочно прикажи всем командирам отрядов осмотреться и доложить мне о наших потерях.
   - А чего тут докладывать, Кир, и так всё ясно, трёхсотых тысяч двести ещё наберётся, а вот двухсотых нет никого, если не считать спящих драконов. Так что мы можем хоть сейчас отправляться в новый бой. Ты только прикажи нам, маршал Торсен, и мы пойдём за тобой хоть на самый край Вселенной. Только дай пару часов на то, чтобы мы пополнили боекомплект, да, послали открытки женам, чтобы не ждали нас слишком скоро и не бранились, когда мы вернёмся с победой.
   Киру было непонятно, шутит Калюта или нет. Тон, во всяком случае у него был совершенно серьёзный, а потому он резко прикрикнул на него:
   - Ты, чо, полкан, с дуба рухнул? Какой ещё край Вселенной? Давай, собирай манатки и лучше чеши домой, к леди Корбелле, и вообще, ребята, хватит на сегодня, повоевали.
   Хохоча во весь голос, Калюта Брит ввалился через портал прохода на командный пост вместе с Ханг Туахом, а за ним толпой повалили остальные короли-людоеды, которые всё последнее время были пилотами различных флайеров или вели снайперский огонь из тяжелых счетверёнок Майка Стоуна. Хлопнув Кира по плечу, он пробасил:
   - Что, Кирюха, испугался, что мы уподобимся полчищам варваров? Нет, парень, с войной покончено. У меня теперь только одна мысль, как поскорее завершить все те реформы, что ты начал на Ильмине, и поскорее войти в Золотой круг. Ну, а теперь давай погрузим на корабли наших спящих красавцев и валим домой. Мы победили.
   На этот счёт у Кира тоже было своё место и он со смехом ответил:
   - Что, шуток не понимаешь? Я тебе свалю, черт бородатый. - Кивая головой в ответ на поздравления и отбивая своей ладонью по ладоням тех королей-людоедов, которые подобрались к нему поближе, он скомандовал - Камил, прикажи выбрать место для высадки в районе круглого залива, что теперь красуется на месте бывшего Блэкстара, прямо напротив канала. Да, кстати пусть твои парни выберут местечко попросторнее и малость расчистят его, а ты сам вихрем дуй на "Воина". - После этого он окликнул командора Рифарта - Гуля, готовь подводное снаряжение, поедем на экскурсию.
   Эти приказы вызвали на командном посту не только недоумённый гул голосов, но и стремление королей-людоедов тотчас перекрестить свой лоб и сотворить коротенькую молитву, суть которой сводилась к следующему: - "Господи, избавь меня от этой напасти, нырять в эту чертову дыру!" Однако же, когда Кир направился к порталу прохода, который сотворил для него Тетюр, все они, как один, дружно шагнули вслед за ним, подначивая друг друга на ходу. Громче всех балагурил король Марио:
   - Ей, Богу, парни, мне было обещано Киром, что я покатаюсь на спине океана, а вот про то, что мне доведётся опуститься в его глубины, не было сказано ни слова. Но я знал, что дело к этому идёт и потому изобрёл новую форму преображения и теперь могу оборачиваться дельфином.
   - Кем-кем ты можешь оборачиваться, Марио? - Раскатисто хохоча поинтересовался у старого мага Калюта Брит - Каким это ещё дельфином, рыбой что ли? Ох, смотри не попадись когда-нибудь на крючок какому-нибудь рыболову, пескарь.
   Пескарями в Барилоне называли больших рыжих троглусов, которые во множестве кормились крохотными личинками на песчаных отмелях озера Бар, и такое сравнение не очень-то понравилось королю Марио. Метнув в канцлера небольшую молнию, которая ужалила того в задницу даже через бронескафандр, он рыкнул:
   - Сам ты селёдка копчёная, Калюта! Дельфин это никакая не рыба, а морской зубастый зверь, хищный и отважный. Так что я и под водой буду сопровождать Кира, а ты будешь сидеть на берегу и горестно вздыхать.
   - Не дождёшься, дельфин недожаренный! - Воскликнул в ответ Калюта - Меня Луиджи научил оборачиваться громадной болотной вертухой, а это вовсе не змея, как я раньше думал, а водяное существо. И у вертухи, небось, зубы поболее будут, чем у какого-то там заморенного дельфина.
   Так, весело переругиваясь и подначивая друг друга, они вошли через портал прохода в огромный ангар, который быстро заполнялся лёгкими альбатросами и флайерами побольше, орудийные и пулемётные стволы которых ещё дымились после боя. В глубины новоявленного озера хотелось спуститься вместе с Киром всем, но только колдунам полковника Аржана, злым попам и королям-людоедам для этого не требовалось никакого приглашения. Ну, разве что ещё девственницы Молли Гуднайт, да, магессы его жены не нуждались в письменном разрешении. Впрочем, никто не смог бы отвадить от этого ветеранов Жака Пендерена и бравых лучников Чарли Бивера, не говоря уже про все отряды Джулая Каспера. В новой ильмианской армии вполне хватало парней и девчонок, которым дозволялось запросто похлопать маршала Торсена по плечу и все они были готовы сопровождать его хоть в самое пекло, хоть в пучины океана.
   Когда мёртвые воды обернулись простой солёной водой, колдуны-обортни и маги, которым также было дано умение перевоплощаться в различных существ, тотчас стали изучать новую среду обитания. Самым распространённым водным обращением раньше в моде было стать громадным удавом и лишь немногие оборачивались болотными вертухами, которые хотя и не были рыбами в полном смысле этого слова, всё же имели как жабры, так и лёгкие. Вместе с тем многие колдуны освоили также превращение в огромных лангустов, омаров и крабов, и были в этом обличье не менее стремительными, чем акулы, болотные вертухи или же дельфины. Каким бы водным существом не оборачивались колдуны и маги, они в любом случае получали под водой огромную физическую силу, быстроту, ловкость и способность обходится без воздуха, так что Марио, когда он обернется дельфином, вовсе не придётся потом всплывать на поверхность, чтобы вдохнуть в свои лёгкие свежего воздуха.
   Кир не был ни колдуном, ни магом, а потому для подводной экскурсии ему следовало облачиться в сверхпрочный скафандр, изготовленный из перлита и утяжеленный сталью. Скафандры были изготовлены досужим на выдумки магом-космолётчиком всего в двух вариантах - лёгкие и тяжелые, но и тот, и другой были оснащены не только вместительными баллонами для воздуха, но и мощными реактивными двигателями. Кир уже испытал обе модели не только в озере Бар, но и в океане и остался ими доволен. Единственное, чего он опасался в океане, так это его огромных обитателей, но человек был так мал рядом с ними, что вряд ли представлял для них гастрономический интерес. К тому же он надеялся на то, что эти огромные существа ещё не пробрались в тот круглый залив, который образовался на месте Блэкстара. Поэтому как только матросы "Воина" прикатили в ангар тележки, на которых стояли массивные контейнеры с водолазными скафандрами, рыцарь смело облачился в один из них.
   Джонни Морбрейн остался очень доволен как внешним видом водолазных скафандров, так и их конструкцией. Пока Кир, предварительно раздевшись до исподнего, с помощью четырёх матросов втискивался внутрь своего скафандра, он тоже подобрал себе скафандр подходящего размера и принялся выяснять у матросов, для чего предназначена та или иная штуковина. Разъяснения, судя по всему, его вполне удовлетворили и он отважно снял с себя перлитовый бронескафандр. Кира это заинтересовало и он крикнул, спасённому им рыцарю миров:
   - Эй, Джонни, а ты не боишься задохнуться в этом чертовом панцире? Я пока к нему не приноровился, раз пять или шесть срывал с себя шлем и сбрасывал балласт.
   - Не боись, дружище, Джонни Морбрейн опытный моряк. Когда-то, ещё в молодости, я командовал целым подразделением боевых пловцов его императорского величества и лихо подрывал вражеские крейсера. Так что, парень, будь спокоен на мой счёт.
   Своим ответом этот парень только подтвердил догадку Кира, что он был когда-то военным моряком и спецназовцем. Вскоре все десантники, которые должны были сопровождать маршала Торсена под водой, облачились в водолазные скафандры и, слегка косолапя, стали подниматься на борт тяжелых десантных машин, с вызывающим видом отказываясь от помощи матросов. Хотя каждому и приходилось тащить на себе добрых семьдесят килограммов свинца и железа, никто не хотел выглядеть слабаком, да, таковых в ильмианской десантуре отродясь не водилось.
   Через полчаса девять летающих бэтров класса "Немезида" заходили на посадку в развалинах Блэкстара как раз напротив канала, прорытого артиллеристами герцога Маккензи. Там уже была расчищена от обломков довольно большая площадка, на которой уже стояло десятка три альбатросов и немезид, а в водах залива плескалось множество людей и всяких морских животных. Кир вышел из бэтра и легкой походкой пошел к берегу. К нему тотчас пристроился голый, загорелый дочерна архиепископ Ренье, чья ослепительно белая задница сверкала на всю округу. Покосившись на него, Кир поинтересовался, поднимая большой овальный шлем, украшенный двумя фонарями:
   - Эй, твоё святейшество, ты что же намерен благословить меня на погружение под воду?
   - Очень мне это нужно, дитятко моё. - Хохотнул в ответ командир злых попов и добавил серьёзным тоном - Я решил посмотреть на то, что устроила в своих подземельях нечисть. Вдруг от них остались какие-нибудь богохульственные артефакты или, чего хуже, библия Антихриста. Сам понимаешь, Кирюха, мне это говно и на фиг не нужно.
   Когда они подошли к берегу, архиепископ перекрестился и ласточкой взлетел в воздух, чтобы вонзиться в воды залива громадным черным тюленем с белым крестом на груди. Киру в его громоздком водолазном скафандре такие трюки были противопоказаны и он, надвинув шлем на голову, повернулся к заливу спиной. Справа от него встал голый Тетюр, который догладывал свиной окорок, а слева Джонни Морбрейн, по лицу которого блуждала счастливая улыбка. Думая о том, кем же обернётся его маг-проводник, рыцарь Мастера Миров сделал шаг назад и, вздымая брызги, свалился в воду. Рядом с ним тотчас спрыгнул в залив Джонни и они стали быстро погружаться в его тёмные, изумрудно-синие глубины.
   Верховный маг Мастера Миров Тетюриальд Великолепный оказался самым оригинальным из всех оборотней и превратился уже под водой в огромного осьминога, быстрого и очень ловкого. Даже в этом обличье он был похож на себя самого или Киру это только показалось. Через несколько минут им пришлось включить прожекторы и перед Киром замелькала почти вертикальная стена воронки. То там, то сям из неё торчали куски оплавленной взрывом арматуры, какие-то рельсы и черные провалы здоровенных тоннелей. Глядя на показания глубиномера, он не спешил заплывать в верхние тоннели. Его интересовали именно те из них, которые по его расчетам должны были находиться на глубине в семьсот, семьсот двадцать метров. Когда они прошли отметку в двести пятьдесят метров, Джонни Морбрейн стал проявлять признаки беспокойства и стал подавать Киру руками какие-то знаки. Не понимая, чего тот от него хочет, Кир поинтересовался недовольным голосом:
   - Джонни, ты можешь говорить, как все люди, а не размахивать руками?
   Тот мгновенно отозвался:
   - Братишка, пора тормозить. Ещё сотня метров и нас с тобой расплющит, как консервную банку. Так что давай, включай движки и начнём осмотр. Вот как раз подходящая дыра и я полагаю, что в ней мы найдём что-нибудь интересное.
   Кир хотел было сказать этому морячку пару слов о том, какие штуки умеет клепать его друг Гуильрин, как тот сам дал нужные пояснения:
   - Не бзди, моряк, дядя Гуил хорошо знает, что такое тяжелый бронескафандр. В этой перлитовой одёжке ты можешь смело не только выходить в открытый космос и сражаться там с врагами, но и погружаться на глубину в три километра. Правда, лично мне удалось испытать его только на глубине в тысячу семьсот метров, но мои расчеты показывают, что он и на трёх тысячах не даст течи. Это же перлит, Джонни, самый прочный конструкционный материал на свете, да, к тому же в эти бронескафандры до черта напичкано самой разнообразной магии. Ты думаешь в твоих баллонах сжатый воздух? Ага, черта лысого, одна голимая магия, которая даёт тебе возможность дышать так, словно ты загораешь с банкой пива в прохладном тенёчке. Вот, к примеру, какое самое главное правило для всякого водолаза и космолётчика?
   Повеселевший Джонни Морбрейн весело гаркнул в ответ:
   - Как какое? Разумеется, не пердеть, когда на тебя надели скафандр!
   - Правильно, мой мальчик! - Воскликнул Гуильрин и добавил - Только теперь ты можешь забыть про это правило, поскольку вони ты всё равно не учуешь.
   Этот разговор слушали десятки, если не сотни других водолазов и потому ответ Джонни Морбрейна вызвал у всех бурный взрыв смеха, а граф Торино, увязавшийся за императором Роджером, следовавшим по пятам за Киром, громко крикнул:
   - Эй, Джонни, братишка, так точно такое же правило и у нас, у башенных артиллеристов! Не пердеть ни при каких обстоятельствах и все дела.
   Так с шуточками, хихоньками, да, хахоньками группа из двух сотен водолазов и почти трёх сотен оборотней опустилась на глубину в семьсот двадцать три метра, где они увидели тоннель диаметром метров в десять, облицованный гранитными плитами, скреплёнными между собой стальными скобами. Это был очень древний тоннель, что можно было легко определить по бурым натёкам кальциевых отложений и сталактитам на потолке, длина которых достигала местами достигала сантиметров двадцати. Чудовищный взрыв почти не причинил ему вреда, как и бомбардировка острова до него. Похоже, что это было следствием действий черных магов.
   Хотя этот залив существовал всего каких-то несколько часов, в нем уже появилась кое-какая живность. Правда, это были не гигантские рыбины ильмианского происхождения, а какие-то юркие, стремительные существа похожие на маленьких, не больше кошки, тюленей серебристого цвета с большими, круглыми синими глазами и длинными усами. Их было не так уж и много и они стремительными молниями сновали то выше, то ниже водолазов и оборотней, плотной толпой спускающихся в тёмные глубины залива. Одна из этих крох несколько раз подплывала к Киру, останавливалась напротив его лица и, посмотрев в его глаза испытующе, тотчас устремлялась в глубину, словно маня его за собой, из чего рыцарь-водолаз сразу сделал для себя вывод, что это всё было не спроста и что ему следует двигаться за этим серебристым тюленьчиком.
   Когда же они осторожно вплыли в тоннель, то их тотчас набилось в него несколько десятков. Одни из них стремглав бросились вперёд, а другие затеяли игры с архиепископом Ренье, которого они, явно, считали своим старшим братом. Тому эта игра понравилась и он принялся гоняться с ними в запуски, вызывая ироничные реплики в свой адрес. Тоннель был некогда электрифицирован, по его стенам были провешены толстые кабели, а над потолком через каждые несколько метров висели здоровенные светильники, лампы в которых совершенно не пострадали от взрыва. Однако, после того, как Кир подорвал в подвале дворца Сына Неба огромный заряд взрывчатки, магические генераторы энергии накрылись медным тазом и теперь в тоннеле было темно, как у негра в заднице.
   Гуильрин, который, словно для такого случая, пёр на своих плечах здоровенный ребристый сундук магического электрогенератора, немедленно приступил к экспериментам и вскоре лампы, мигнув пару раз, ярко вспыхнули. Если раньше лучи прожекторов выхватывали лишь отдельные фрагменты стен и свода тоннеля, то теперь они стали видны полностью и оказалось, что все они исписаны кроваво красными и черными рунами, относящимися к черной магии. Это тотчас привело Анри в неописуемое бешенство и из его передних ластов стали вырываться молнии и огненные шары, которыми он стирал со стен это непотребство. От этого вода в тоннеле забурлила и стала быстро мутнеть. Серебряные тюленьчики видя то, как взбеленился их старший брат, тоже разволновались и принялись пулять по рунам молниями и огненными шариками, чем сразу же выдали свою магическую природу. Киру эти глупости быстро надоели и он гаркнул через мощный наружный микрофон:
   - Анри, перестань дурью маяться! Можно подумать, что нам больше делать, чем стены здесь чистить от всяческого говна.
   Поборник нравственности от этих слов пришел в чувство и перестал лютовать, хотя и отпустил Киру крепкую затрещину своей мощной дланью, превращённой в здоровенную тюленью ласту. Маршал не обиделся на демарш своего подчиненного и, включив мощный реактивный двигатель, быстро поплыл вперёд. Рядом с ним, весело скалясь, стремительно нёсся огромный дельфин, за которым, извиваясь всем телом и пища даже под водой, пыталась угнаться гигантская болотная вертуха. И если король Марио лишь едва-едва шевелил хвостом и плавниками, то Калюте приходилось изрядно напрягаться, чтобы держать нужную скорость. Однако, всех оборотней оставил далеко позади гигантский осьминог, реактивный двигатель которого работал не в импульсном, как у нормальных головоногих моллюсков, а в постоянном режиме.
   Минут через сорок такой гонки они влетели в огромный круглый зал, в котором сходилось сразу пять тоннелей - четыре со стороны Блэкстара и один уходящий к западной оконечности Калемана. В центре ярко освещённого зала, диаметр которого был не менее шестисот метров, на полу была нарисована здоровенная пентаграмма, в середине которой стоял пирамидальный, пятиступенчатый алтарь, на стенах которого лежали человеческие и козлиные черепа, мечи, кинжалы, какие-то толстенные фолианты, при виде которых с Анри снова чуть не сделался припадок, а на самом верху стояла какая-то тренога с чащей, накрытой стальной решеткой. Киру даже не пришлось долго гадать, что совсем недавно в этой чаше горел огонь, который поджаривал на решетке какой-то небольшой блокнот красной кожи, очень похожий на ту магическую книгу, которая была у Тетюра и, благодаря ему, у нескольких сотен тысяч ильмианских магов.
   Такое отношение к магической книге ему не понравилось и он было двинулся вперёд, но был остановлен тем, что Тетюр ухватил его за ногу своим длинным и цепким щупальцем. Между тем Джонни Морбрейн издал радостный возглас и бросился к магической жаровне. Схватив красный блокнот, он так наподдал по ней ногой, что ту разнесло на куски. Невезучий рыцарь прижал книжицу к шлему, словно хотел поцеловать её, а потом суетливыми движениями стал прятать в нагрудный карман скафандра и лишь только тогда, когда скрыл свою драгоценность от чужих взоров, воскликнул:
   - Сэр Кир, вот теперь я полностью спасён! Спасибо тебе, братишка, что ты привёл меня в это адское логово. Без тебя бы я её точно никогда не нашел.
   Тетюр отпустил ногу Кира и он смог подплыть к Джону поближе. Хлопнув его по плечу, он сказал радостным голосом:
   - Джонни, ты не меня благодари, а Мастера Миров, ведь это его посланцы привели нас в эту пещеру. Да, кстати, а что это за книгу пытались поджарить эти придурки? Ты, что, парень, тоже из магов будешь, так что ли?
   - Ну, я в общем-то тоже наполовину маг, но только по крови, да, и то лишь благодаря одной магессе, которая некогда родила меня от простого смертного, моего папаши, а потом смылась в неизвестном направлении. Но я не маг в полном смысле этого слова и у меня нет магической книги, а то, что вы все видели ребята, - всего лишь книга рыцаря Мастера Миров. Сэр Кир, ты вряд ли захочешь, чтобы я посвятил тебя в рыцари и потерпишь до того дня, когда это сделает сам сэр Аструал, но я смотрю на этих парней, из которых ты сделал самых великолепных солдат, с какими мне только доводилось встречаться, и мне сдается, что среди них найдутся такие парни и девчонки, которые смогут сдать экзамен на право ношения рыцарского меча и владения такой книгой. Я рыцарь Первого круга и мне дано такое право. Теперь, когда ты вернул мне эту книгу, ничто не мешает мне пройти вслед за Тетюром на Астриум.
   Слова, сказанные Джоном Морбрейном, заставили его солдат глухо зароптать, а император Роджер так и вовсе не выдержал и крикнул:
   - Сэр Джон, будьте поосторожнее, высказываясь на счет сэра Кира. Он истинный рыцарь Мастера Миров, а вы пытаетесь тут сказать нам, что вам дозволено посвятить нашего доблестного маршала в рыцари.
   Кир, покраснев, как рак, поднял руку и глухим голосом сказал:
   - Успокойтесь, ребята, сэр Джон прав, я еще не обладаю всеми регалиями настоящего рыцаря Мастера Миров и это моя первая миссия, но с чего-то мне нужно было начинать, раз старик положил на меня глаз.
   Народ снова зароптал и теперь уже громче. Киру на помощь пришел Тетюр, который грозно рыкнул:
   - Тихо, засранцы! Сэр Джон рыцарь Первого круга, добившийся самых высоких почестей от Мастера Миров и он сражается с нечистью вот уже добрых триста лет...
   - Триста шесть, Тетюр, если мне не изменяет память. - Спокойным голосом поправил своего бывшего мага проводника Джон Морбрейн и тот продолжил свою речь:
   - А сэр Кир рыцарь милостью Мастера Миров, рыцарь, носящий на своём теле его магические руны. Ну, а ксиву рыцаря ему выдаст сам Аструал и уж вы поверьте, обнимет его при этом, как сына, и расцелует в обе щеки. Ну, а на счёт того, что Джонни может и кое-кого из вас определить в рыцари, он не соврал. Это в его праве.
   Камил Аржан первым не выдержал и спросил Джона Морбрейна:
   - Эй, сэр Джон, а колдунам можно в рыцари?
   Тот рассмеялся и громко крикнул в ответ:
   - Можно, можно! Туда всем можно, и колдунам, и магам, и простым смертным. Лишь бы совесть твоя была чиста, а на руках не было крови невинных. Это, разумеется, определяю не я, а сам сэр Аструал - первый рыцарь среди всех рыцарей. Ну, и ещё при этом рыцарю нужно пройти специальные испытания.
   В ответ на это Калюта, которому рыцарство нужно было, как корове седло, громко фыркнул и сказал во всеуслышанье:
   - Ты сам сначала пройди полосу препятствий у этого изверга Джулая, а потом пугай наших парней и девчонок своими экзаменами. Да, попробуй после этого ещё и отбиться от пятерых его мордоворотов, чтобы получить голубой берет и веер с ногами к нему в придачу, вот тогда мы все и посмотрим, какой из тебя экзаменатор.
   Джон услышал его ворчание и, осклабившись, ответил:
   - Видел я ваш учебный центр, Калюта, глазами ослепительной леди Корбеллы и скажу без похвальбы, что пройду всю дистанцию от начала и до конца. Только у меня уже есть черный берет с двумя скрещёнными якорями, так что голубой мне ни к чему, но дистанцию я всё равно пройду от начала и до конца даже не смотря на ту бурю, которую нашлют колдуны Джулая Каспера.
   В ответ на эти слова громко заржали не только все те десантники, которые собрались в подземном капище Барибала Асисты, но и те, которые были вне его. Громче всех хохотал Калюта Брит. Хохотал и вопил, что есть силы:
   - Парень, да, это когда было-то! То ж не дистанция была, а песочница для малых детишек! Ты бы посмотрел на неё сейчас, когда тебе на голову драконы сваливают пятитонные глыбы и поджаривают твою задницу молниями и огненными шарами! Ничего, засыплет тебя градом размером с дыню, вот тогда ты и сам поймёшь, что мы готовились схватиться архидьяволами врукопашную, а не расстреливать их с дистанции, словно мишени в тире. Да, я этот сегодняшний цирк и войной-то отказываюсь называть потому, как это была не война с равным тебе по силам противником, а чистое истребление всякого свиного отродья, доходяг, вставших на сторону этого говнюка Амала.
   Вот тут-то Джонни Морбрейн и обомлел. Посмотрев на Кира как-то испуганно, он спросил его:
   - Братишка, этот бородач точно не заливает?
   - А с чего это ему врать тебе? - Вопросом на вопрос ответил Кир и, скромно улыбнувшись, пояснил - Джонни, браток, я ведь готовил этих парней к настоящему Армагеддону, а не к воскресной прогулке в парке. Любой из моих бойцов, будь то парень или девчонка, запросто завалит силовым ударом с полсотни архидьяволов, и маги у меня такие, что ничуть не слабее магов-драконов, ну, а их ты в деле уже видел. Мы же в этом бою не потеряли ни одного человека, а это что-нибудь, да, значит. Тебе ли, рыцарю Мастера Миров, не знать этого.
   - Н-н-да, озадачили вы меня, ребята... - Смущённо пробормотал Джон Морбрейн и разведя руками, добавил - Признаться, уже только поэтому Мастер Миров на следующий же день, как только мы с Киром прибудем в его Сапфировый дворец, включит Ильмин в Золотой круг. Ему ведь тоже нужны внутренние войска для поддержания порядка. Ну, всё Роджер, быть тебе частым гостем в Сапфировом дворце сэра Аструала, если ты согласишься сделать свою армию гвардией Мастера Миров.
   Император Роджер, быстро смекнув, о чём идёт речь, тотчас отозвался:
   - Я не только сделаю так, как ты говоришь, сэр Джон, но ещё и стану их командиром, ведь я и сейчас верховный главнокомандующий и мои солдаты не знают от меня отказа ни в чём.
   Киру сразу же стало ясно, что теперь этот тип постарается вцепиться в его собрата рыцаря всеми своими когтями и вытянуть из него всё, что тот только знает о порядках, царящих при дворе Мастера Миров. Что же, это будет правильно, но пусть это произойдёт потом, после того, как он сам хорошенько покалякает с Джоном Морбрейна, а потому, думая про себя: - "Ага, щ-я-а-з-з, так я и дал тебе его уволочь в свой летающий "Метрополь", он строго прикрикнул на Роджера:
   - Эй, майор Пантенор, ты не очень-то тут разоряйся, нам ещё нужно хорошенько всё тут осмотреть и привести в порядок. Не оставлять же нам под водой всё это непотребство. Анри нас обоих со свету сживёт, если мы не уничтожим это дьявольское капище.
   Хотя Кир и не включал наружные динамики бронескафандра, верховный поп Ильмина, обернувшийся тюленем, всё услышал и немедленно принялся жечь бесовские книги своими молниями и огненными шарами. Они, в отличие от книги рыцаря Мастера Миров, даже под водой сразу же занялись ярким пламенем. Остальные маги принялись было ему помогать, но им снова не пришлось потрудиться. Водная толща, вдруг, пришла в движение и их стало довольно быстро сносить потоком воды к выходу. Первым обо всём догадался Гуильрин, который громко крикнул:
   - Всё, ребята, сваливаем, помощники Мастера Миров, похоже, сами стали обрушивать тоннель. Сдаётся мне, что он ведёт прямо к адским механизмам Амала, которые мы ещё утром разбомбили.
   В принципе всё было логично. Серебряные тюленьчики, крутившиеся вокруг них, куда-то слиняли, а теперь из пятого тоннеля, как из пожарного рукава, хлынула вода. Ясное дело, что её оттуда просто выдавливало обрушивающейся породой, вот только никаких толчков Кир не ощущал, но это только лишний раз говорило о том, что Ильмин в полной мере находится во власти Мастера Миров и старик теперь делает то, что было не под силу ни обоим его рыцарям, ни всем магам планеты вместе с Тетюром. Поэтому Кир развернулся и, включив реактивные двигатели бронескафандра на полную мощность, помчался к выходу.
   Он даже не стал смотреть на то, как серебристые помощники Мастера Миров обвалят тоннель, и выбравшись наружу сразу же устремился наверх. Справа и слева от него поднимались его друзья - короли-людоеды, колдуны и маги. Король Марио затеял весёлую игру с Калютой и даже цапнул пару раз эту гигантскую вертуху за хвост. Тот погнался за юрким и стремительным дельфином, но тщетно. Словно пингвины, они выпрыгивали из воды и, опираясь на реактивные струи, плавно вылетали на берег, весь усыпанный обгорелыми, а местами и оплавленными, обломками. Под воду спустилось несколько тысяч десантников и потому это было весьма впечатляющее зрелище.
   Осмотром подземелий Блэкстара дело не закончилось. По приказу Телемака почти до самой поздней ночи по всему острову десантники сновали группами по трое, прочёсывая буквально каждый квадратный метр острова Калеман, переворачивая обломки стен и заливая каждую щель ядовитым раствором. В итоге им удалось найти и взять в плен только троих архидьяволов и двух протобесов. В Нордштейне улов был значительно больше. Там десантники и парни Телемака обнаружили свыше полутора сотен адских вояк и тоже взяли их в плен. С наступлением темноты поиски продолжили колдуны-оборотни. Им специально было приказано отоспаться прежде, чем они заступят на ночное дежурство и генерал Кобурн не ошибся. Ночью, как только погасла Серебряная Вуаль, из каких-то потаённых щелей выползло ещё несколько десятков архидьяволов и эти в плен сдаваться не пожелали, а потому были безжалостно уничтожены.
   Кир узнал об этом уже утром. После того, как он вместе с Джонни Морбрейном и Тетюром до самой ночи ворочал глыбы и проливал каждую щель гиацинтовым одеколоном, единственным его желанием было залечь под каким-нибудь камнем и поскорее заснуть. В пользу сна он даже отказался от ужина, послав Тетюра вместе с банкой тушенки на хутор бабочек ловить. У него даже не хватило сил на то, чтобы раздеться и он завалился на узкий диванчик, стоявший на борту "Немезиде" рядом с грузовым люком, прямо в комбинезоне, до тошноты провонявшемся гиацинтами.
   Зато сон его был очень спокойным и сладостным. Ему снились какие-то прекрасные голубые с золотом пейзажи, беломраморные дворцы с золочёнными штуковинами и прочие красоты какого-то неведомого ему мира, который он считал Астриумом. Правда, встретиться с сэром Аструалом, своим командиром, ему в этом сне так и не удалось. Впрочем, такое часто бывало в его снах, вот оно, кажется, диво совсем рядом, а повернёшься, отвлечёшься всего на миг и всё вокруг переменилось.
   Из-за этого Кир проснулся несколько раздосадованным и когда вестовой доложил ему о том, что ночью произошло несколько боестолкновений с нечистью, он даже этому не удивился. Растолкав Джонни и Тетюра, которые были готовы дрыхнуть и дальше, он попросил мага соорудить портал прохода прямо к дверям своего замка и предложил им смыться с Калемана по-тихому. Всё равно теперь всеми делами на обоих островах занимались гражданские власти, а их работа на Ильмине была в общем-то закончена, но он вовсе не считал, что ему и Тетюру нужно немедленно сваливать из этого мира. Во-первых, у него были обязательства перед женами и детьми, во-вторых, очень много парней и девчонок мечтало записаться в рыцари Мастера Миров ещё задолго до вчерашнего дня и теперь, когда у Кира появилась возможность сделать им протеже, он не собирался просто так отпускать Джонни Морбрейна, а к тому же у него были ещё и в-третьих, и в-четвёртых, и даже в-сороковых и так далее.
  
  

Глава шестнадцатая

  
  
   Кир вернулся домой так, как возвращается с дежурства какой-нибудь пожарный, хорошо выспавшийся на дежурстве. Все его три жены были дома. Иоланта ещё вчера днём сложила с себя полномочия командира отряда и задолго до захода солнца вернулась домой, к своим материнским обязанностям. Видимо, у них уже состоялся какой-то разговор и потому, после дежурной порции поцелуев на пороге и представления гостя, одна только Анна-Лиза спросила его:
   - Как всё прошло, Кирюша?
   - Нормально, Лизок. Немножко постреляли, немножко побегали, чуток полетали и поплавали напоследок. - С улыбкой ответил ей Кир и на этом все разговоры о его делах закончились. Анна-Лиза улыбнулась и сказала:
   - Ну, что же, тогда давайте пойдём к озеру, искупаемся, а потом позавтракаем все вместе. Фелиция нас там уже совсем заждалась.
   И снова в который уже раз Кир удивился тому, какой мудрой и предусмотрительной женщиной и магессой была его жена. Тетюр, перед которым стояла теперь дилемма, как ему вести себя со своим прежним рыцарем, чуть заметно улыбнулся, понимая, что Анна-Лиза и Кир намерены и в этот раз придти ему на помощь. Купание в озере поутру показалось Джонни Морбрейну прекрасным способом начать новый день и он охотно согласился. Не откладывая дела в долгий ящик, они побежали к озеру, весело смеясь и подшучивая над Эльзой, которая успела сделать макияж, чтобы выглядеть немного старше. Возле мраморного павильона их уже ждала Фелиция, одетая в чисто символический купальник. Мужчины сбросили с себя комбинезоны, перепачканные пылью и сажей, а жены Кира лёгкие платьица, под которыми на них были надеты купальники и все с визгом бросились в воду.
   Там уже плескался и фыркал, как бегемот, Атилла. На этот раз в драконе росту было не больше, чем в обычном буром медведе и потому он составил купальщикам хорошую компанию. Дракон во всю хохмил, показывая им разные фокусы, охотно качал женщин на своих крыльях и вообще выглядел домашним любимцем, а отнюдь не грозным воителем, драконом-магом. Вволю накувыркавшись в воде, они поплыли к беломраморной террасе, на которой уже был накрыт к завтраку стол. Даже для Атиллы был поставлен табурет, только вот вилки и ножа возле большого блюда, на котором лежала целая кабанья нога, не лежало и Кир, надевая на себя тёмно-синий, махровый халат, сразу же пояснил Джону Морбрейну:
   - Атилла для меня, как брат, Джонни. Только мне никак не удаётся научить его пользоваться столовыми приборами. Он их съедает гораздо быстрее, чем жареное мясо.
   Дракон-маг, пристраиваясь на табурете, огрызнулся в ответ:
   - Подумаешь, слопал каких-то три паршивых вилки.
   Джон Морбрейн, который уже и сам понял, что за столом не случайно оказалась четвёртая красотка, с улыбкой поинтересовался:
   - Ребята, вы что собрались меня засватать?
   Ему ответила Анна-Лиза:
   - Нет, Джонни, мы не собираемся сводить тебя с Фелицией. Речь пойдёт о совсем других делах. Хотя, как знать, может быть Фелли и в самом деле предложит тебе стать её рыцарем, ведь она ученица Риальдо.
   Джонни понимающе кивнул головой и сразу поставил точки над i:
   - Анна-Лиза, вряд ли это возможно. Насколько я знаю Тетюра, а знаю я его очень давно, он вряд ли взял бы себе девушку в ученицы иначе, как в следствии очень большой любви. Хотя маги и пытаются убеждать нас, простых смертных, в том, что браки между ними невозможны, это не так. Хотя вы и не муж и жена в обычном понимании этого слова, я не хочу однажды проснуться в объятьях даже любовницы своего друга, а потому, Фелиция, прошу меня простить. Я не смогу быть твоим рыцарем и мне придётся найти себе другого мага-проводника.
   Фелицию это ничуть не расстроило. Улыбаясь, она сказала в ответ:
   - Да, я об этом даже и не помышляла, Джонни, и уж если говорить начистоту, то мне от тебя нужно только одно, ты непременно должен посвятить в рыцари одного отличного парня, храброго воина и грамотного командира.
   Джон кивнул головой и согласился:
   - Дорогая Фелиция, в армии Кира ты можешь выбрать себе любого парня. Все они превосходные солдаты и тебе не придётся потом жалеть.
   К его полному удивлению Фелиция презрительно фыркнула носом и сказала насмешливым голосом:
   - Ты, что, смеёшься? Да, мне ни один из них даже с доплатой не нужен. Ведь все они ученики Кира и даже если я выберу лучшего из них, то это будет всего лишь бледная его копия. Нет, Джонни, речь идёт о совсем другом человеке, землянине. О том парне, между которым и Киром пришлось выбирать самому Риальдо Великолепному.
   Тетюр всплеснул руками и воскликнул:
   - Вот чертова баба! Как же ты узнала об этом, горе ты моё?
   Фелиция загадочно улыбнулась и промолчала. Кир, заинтересованный таким известием, немедленно потребовал ответа:
   - И кто же этот счастливчик, Фелли?
   Вместо неё Киру ответил Тетюр:
   - Кто-кто, твой бывший ротный, капитан Балалайкин. Только он сейчас уже майор и со дня на день врежет дуба в ростовском госпитале. - Не дожидаясь дальнейших вопросов со стороны Кира, маг поторопился пояснить - Неделю назад он возвращался домой на своей аудюхе и в него на полном ходу врезался "Камаз". Машина, разумеется, в хлам, а твоего ротного с многочисленными переломами и открытой черепно-мозговой травмой свезли в госпиталь. Он же всё ещё служит. Ну, сделали ему три операции, да, что толку, как Толя Балалайкин не цепляется за жизнь, а одно помирать ему придётся, если, конечно, я под шумок не притащу его на Ильмин. Сам понимаешь, Кирюха, просто так я сделать это не могу.
   Понимающе кивнув головой, Кир приложил руку к груди и обратился к Джонни Морбрейну со следующими словами:
   - Сэр Джон, я прошу тебя возвести в рыцари Мастера Миров моего наставника, капитана, то есть майора Балабанова. Он глубоко верует в Иисуса Христа и будет сражаться врагами Мастера Миров до своего последнего вздоха. Позволь мне попросить Риальдо Великолепного доставить его на Ильмин.
   Глаза Джонни загорелись каким-то бесовским огнём и он воскликнул:
   - Сэр Кир, для меня твоя рекомендация равносильна приказу! Я даю тебе своё разрешение на это, но у меня будет к тебе одна просьба. Ты хорошо знаешь своих солдат, назови мне тех из них, которые, как и майор Балабанов, достойны этой высокой чести.
   Кир с сомнением посмотрел на Джонни и спросил его:
   - Прямо сейчас, сэр Джон?
   Тот рассмеялся и сказал:
   - Не, можешь с этим не торопиться, братишка. - Подняв палец кверху, он замолк и после паузы, продлившейся минут пять, добавил - Ну, всё, теперь мы можем говорить спокойно. Вряд ли старик станет теперь слушать, о чём мы тут базарим. - Совсем осмелев, он сказал со смехом - Хоть сэр Аструал и самый величайший из всех магов, мы, чистильщики, его рыцари и маги, всегда придумаем способ, как обвести его вокруг пальца. - Немного помрачнев, он проворчал - Да, уж, если ты так хорошо сработался со своим новым рыцарем, Тетюр, мне точно придётся теперь подыскивать себе нового мага-проводника. К кому же мне обратиться с просьбой?
   Этот вопрос Джонни, явно, задал не спроста и Кир, глядя на Анну-Лизу с чуть заметной улыбкой, слегка подмигнул ей. Та глубоко вздохнула и робким голосом поинтересовалась у осиротевшего рыцаря:
   - Джонни, скажите, а вам не подойдёт в качестве мага-проводника ещё один землянин? Он очень опытный и могущественный маг, правда, ему ещё ни разу не улыбнулась удача и он так и не смог найти себе стоящего рыцаря, а работать со всякими обормотами мой отец не желает. Он считает, что лучше уж быть магом-экскурсоводом, чем заниматься мелочёвкой вместе со всякими лавочниками и маркитантами, которых кто-то спьяну сделал рыцарями Мастера Миров, а таких горе-вояк в вашем цехе тоже хватает.
   Сэр рыцарь, которого нисколько не возмутили высказывания Анны-Лизы по поводу рыцарей, задумчиво нахмурил брови, пожевал губами и, взяв в руки серебряную ложечку, ткнув её в десерт поинтересовался:
   - А какова его специализация и сколько ему лет?
   Анна-Лиза, запинаясь от волнения, стала перечислять все достоинства своего великого родителя:
   - Ну, он вообще-то маг воды, но он ещё и маг металла и камня...
   - Вот как? - Вскинув брови воскликнул Джон Морбрейн - Маг металла это очень большая редкость в магическом цехе. С таким парнем всегда будешь в избытке иметь любое оружие, если он конечно, хоть что-то знает о физике и химии.
   От этих слов Анна-Лиза повеселела и восторженно затараторила:
   - О, Джонни, мой отец великий учёный, он очень много времени проводит на Земле и знает всё и про электричество, и про какую-то атомную энергию...
   - А ещё, Джонни, мой тесть является самым прославленным соблазнителем женщин за все века и самым великим авантюристом. Поверь, парень, Джакомо Казанова это один из величайших прохиндеев моего мира и уж он-то точно знает все ходы и выходы. Уж на что Тетюр тёртый калач, а он и его за пояс заткнёт по части всяческих хитроумных трюков и увёрток. Честное слово, я догадываюсь, почему старик его всячески затирает. Он точно боится того, что если он введёт Джеко в Первый круг, там многим не поздоровится от его хитроумных интриг и всяких штучек.
   Анна-Лиза сердито стукнула кулачком по столу, отчего на нём даже задребезжала посуда, и громко воскликнула:
   - Не смей так говорить о моём отце, Кирюшка! Никакой он не интриган!
   Джонни поторопился поднять руку и сказать:
   - Прекрасная Анна-Лиза, это вовсе не говорит против вашего отца. Наоборот, я очень заинтригован теми характеристиками, которые дал ему ваш муж. Поверьте, вокруг мастера Аструала отирается множество всякого народа и каждый стремится к тому, чтобы старик именно на него обратил своё внимание. Если бы Тетюр не сталкивал лбами некоторых типов, то мне месяцами приходилось бы торчать на Астриуме прежде, чем я смог бы по быстрому отчитаться перед стариком и свалить к себе домой на Кайтинию. - С притворным укором посмотрев на своего бывшего мага-проводника, он спросил - Тетюр, что ты скажешь о Джеко? Только не говори мне, что он тебе неизвестен и всякое такое. Уж о чём, о чём, а о твоей осведомлённости мне всё известно.
   Тетюр пожал плечами и, под шумок утащив с тарелки Анны-Лизы нетронутую куропатку, ответил:
   - Парень, Джеко действительно толковый малый. Он, конечно, ещё довольно молод, ему не больше четырёхсот лет, но у него есть одно очень хорошее качество - при любом дворе он чувствует себя, как рыба в воде. Тут Кир полностью прав, Джеко умеет мимоходом заплетать такие хитроумные интриги, что такое и мне будет не под силу. Правда, я тебя заранее предупреждаю, старина, если вы оба вздумаете пойти против нас с Киром, то поверь, я не посмотрю на то, что он отец Анюты, и точно начищу рожу сначала ему, а потом уже и тебе. Запомни, парень, где бы ты не был, сначала поинтересуйся, нет ли нас рядом, а уж потом занимайся с Джеко своими афёрами. Да, вот ещё что, Джонни, обязательно возьми в помощь Джеко дракона-мага. Атилла является их королём и он подберёт тебе самого достойного. Правда, я так до сих пор и не понял, в какой именно магии драконы специализируются.
   Дракон, давно уже слопавший кабанью ногу и потому сидевший за столом с тоскливым видом, оживился и сказал ему:
   - А тебе и знать этого не надо. У нас, драконов-магов, своя собственная магия и вам, людям, её не дано познать. Так мне что же, ребята, смотаться за Джеко прямо сейчас?
   Анна-Лиза всплеснула руками и воскликнула:
   - Атилла, неужели тебе известно, где находится мой отец? Я хотела послать ему весточку через магическую книгу, но это так ненадёжно. Если тебе не составит труда, будь добр, приведи его к нам в дом.
   Дракон радостно оскалился и рыкнул:
   - Сию минуту, хозяйка! Рад услужить.
   Атилла тотчас исчез и Кир, ковыряясь вилкой в своей тарелке, пробормотал:
   - Вот ведь прохвост, знает перед кем прогибаться.
   Эльза, сидевшая до этого молча, улыбнулась мужу и сказала:
   - Девочки, давайте пойдём в дом. Мужчинам нужно поговорить наедине.
   Маг и оба рыцаря, проявляя чудеса галантности, хотя и были одеты в купальные халаты, а не в смокинги, вскочили разом, как по команде. Проводив женщин до дверей павильона, они несколько минут молчали. Первым не выдержал Тетюр и принялся извиняться перед своим бывшим рыцарем:
   - Джонни, ты уж извини, что так вышло. Понимаешь, парень, с Киром у меня появляются новые перспективы. К тому же не забывай, я почти пятнадцать лет был в отстое и то, что мы вытащили тебя из этого дерьма мне никто и никогда в плюсы засчитывать не станет. Мне теперь перед стариком лет пять грехи замаливать придётся. К тому же Кирюха пообещал отдать мне в рыцари своего сына. Ну, не тебе объяснять, что это такое, быть магом-проводником потомственного рыцаря. Поверь, парень, тебе с Джеко будет легче работать, чем со мной. Ну, и сам понимаешь, я за это время притёрся к Кириллу, да к тому же он понимает меня с полуслова, а ты и сам знаешь, как это важно в нашей работе. В общем не держи на меня зла, старик.
   Хотя у Джона Морбрейна и скребли кошки на душе, он протянул руку Тетюру и, крепко пожимая её, сказал твёрдым тоном:
   - Тетюр, проехали. Жизнь есть жизнь. Главное ты сделал, не допустил, чтобы на Ильмин послали какого-нибудь карателя и всё-таки выдернул меня из этого дерьма. Ну, а то, что у тебя при этом появился новый рыцарь, так по другому и быть не могло. Ладно, парни, Джеко, так Джеко. Я ведь не сопляк какой-нибудь, сработаюсь и с магом-новичком - Громко расхохотавшись, он воскликнул - Всё равно от вас, магов, нам рыцарям пользы никакой. Вы только и умеете, что находить для нас говно повонючее. Запомни на будущее, Кирилл, никогда не доверяй магу, если он говорит тебе, что дело пустяковое. С этим чертовым амулетом Силы Тьмы всё как раз и начиналось с сущего пустяка. Нам всего-то и было нужно, что отобрать его у одного придурка, который и сам боялся к нему прикоснуться, и отдавать по-доброму не хотел. Ну, а потом всё вышло так, как вышло, я угодил в западню расставленную мне самим Амалом. Ладно, парни, не будем больше вспоминать об этом. Кир, у тебя, видно, есть ко мне ещё какие-то вопросы?
   Кирилл не торопился с вопросами. Он открыл платяной шкаф и стал доставать из него новенькие мундиры, костюмы и прочие вещи, пошитые специально для Джона Морбрейна. Тот поскрёб ногтями по подбородку, заросшему чёрной щетиной и посмотрел на него вопросительным взглядом. Раскладывая мундиры и цивильные костюмы на кровати, Кир, указав рукой на ванную комнату, сказал:
   - Там на полочке под зеркалом есть бритва, Джонни. Её, как и весь этот павильон, сделал отец Анюты, маг Джакомо Казанова. Уверен, ты в жизни ничего подобного в руках не держал. Тетюр как не пытался, так и не смог разгадать её секрета. Только извини, парень, у меня этой бритвой вся семья кроме Иоланты пользуется. Правда, только тогда, когда её самой нет дома.
   Похоже, что Джонни это совершенно не смутило и уже через минуту он, насвистывая какую-то весёлую мелодию, брился, стоя голиком возле зеркала. Киру бриться не было нужды. Иоланта прежде, чем поцеловать своего мужа, провела по его щекам своей бархатистой ладошкой и теперь лицо у него было гладким, как у младенца. В большом платяном шкафу нашелся не только камуфляж для Кира, но и для Тетюра и пока спасённый ими рыцарь приводил себя в божий вид, они оба оделись, как для физзарядки, в штаны камуфляжной расцветки, голубые майки-тельняшки и джамп-бутсы. Джонни, подойдя к кровати, тоже выбрал себе наряд попроще, джинсы ильмианского пошива, черную майку и кроссовки, после чего Кир предложил ему присесть в кресло и, наконец, задал тот вопрос, который его интересовал более всего:
   - Джонни, что это за испытание, которое должен пройти кандидат в рыцари и что грозит тому человеку, который не пройдёт его?
   Джон Морбрейн встал, засунул руку в карман джинсов и, к удивлению Кира, вытащил из него здоровенный серебряный кубок. Кир уже привык к тому, что Тетюр умудрялся доставать из своих карманов различные вещи, некоторые из которых были весьма громоздкими на вид и, подчас, были чуть ли не больше самого мага, но вот то, что точно такие же трюки умел проделывать рыцарь Мастера Миров, его поразило. Поставив кубок на журнальный столик, Джон снова засунул руку в карман и вытащил на этот раз из него здоровенный рыцарский меч. Поиграв немного мечом, он положил его рядом с кубком, уселся в кресло поудобнее, и сказал спокойным голосом:
   - Кир, стоит мне зачерпнуть этим кубком воды из любой лужи или налить в него вина, как хоть то, хоть другое тут же превратится в напиток причащения. На вкус это будет что-то вроде астазии, впрочем, ты ещё не был на Астриуме, а потому тебе не известен её вкус.
   Джону пришел на помощь Тетюр и пояснил Киру:
   - Кирей, астазия по вкусу вылитая кока-кола, только она имеет золотистый цвет.
   - Ну, я не знаю что такое кока-кола, парни, а потому не берусь сравнивать. - С язвительной улыбкой продолжил свои объяснения Джонни - Только вряд ли от неё загнётся тот тип, который не смотря на то, что он весь погряз в грехах и преступлениях, вознамерился стать рыцарем Мастера Миров. Понимаешь, сэр Кир, рыцарем Мастера Миров может стать только тот человек, который ненавидит Зло и хочет не просто служить Добру, а сражаться со Злом не щадя ни сил, ни даже своей жизни. Таких напиток причащения делает сильнее, выносливее и яростнее что ли. Понимаешь, рыцарь Мастера Миров это вовсе не добренький дяденька, который утирает всем сопли, это...
   Тетюр, слушая эти излияния рыцаря, махнул рукой и вставил свою шпильку:
   - Джонни, только не надо нам ля-ля про ярость. У Кирюхи её столько, что хватит на три дюжины таких парней, как ты. Вот как раз с этим у него всё в полном порядке и пусть только кто-нибудь попробует вякнуть хоть слово про старика, он такому типу тотчас пасть порвёт. Так прямо и скажи ему, что рыцарь Мастера Миров это воплощённый ангел мщения, главное призвание которого сражаться со слугами Амала, вольными или невольными, а то развёл тут нам какую-то лабуду про сопли.
   Слова Тетюра несколько смутили Джона Морбрейна, но не настолько, чтобы заставить его умолкнуть. Покрутив головой, он закончил свою мысль:
   - В общем я это говорил только для того, чтобы ты понял следующее, Кир - если какой-нибудь идиот обуреваемый благими намерениями, но не имеющий к тому никаких оснований, захочет испить напиток причащения и его тут же начнет от него корчить, как на костре, то я мигом снесу ему этим мечом голову. Понимаю, ты сейчас думаешь, не сунешь ли ты таким образом своего командира под меч, ведь он, судя по всему, пролил немало крови, а потому говорю тебе, - успокойся, тут речь идет не о солдате, которому, выполняя приказ, приходилось убивать таких же солдат, как и он сам. Тут определяются совсем другие грехи, - подлость, предательство, истязание и убийство невинных, насилие в отношении слабых, ну, и естественно, поклонение Амаллору и преклонение перед ним. Не думаю, что капитан Балабанов такой человек. Впрочем, я всё равно обязан предупредить его об этом и дать неделю на размышления.
   Кир облегчённо вздохнул и сказал:
   - Ну, я не думаю, что Балалайкин захочет ждать неделю, да, и моя Ио тоже. В общем так, сэр Джон, я тут прикинул кое что к носу и так тебе скажу, есть у меня на примете с полсотни таких парней и девчонок, которые ничуть не меньше моего мечтают, впрочем, это слово тут скорее всего будет неуместным, они просто ни о чём ином не думают, кроме как о том, чтобы встать на тропу войны с всемирным злом и при этом они так чисты душой, что меня самого это смущает. Рядом с ними я сам себе кажусь циником и чуть ли не негодяем. Понимаешь, старина, я, чего греха таить, когда кто-то меня не понимает или там замешкается выполняя мой приказ, могу и в ухо дать, и наорать матом, хотя потом и стыжусь того, что дал волю эмоциям, а они не такие, они терпеливые, стараются всё объяснить, да, растолковать. В общем они лучше меня, но это вовсе не говорит о том, что я сомневаюсь в своём предназначении. Может быть для меня было бы куда проще попросить тебя сделать меня рыцарем Мастера Миров, но я хочу принять эту чашу из рук сэра Аструала и если я действительно не тот, кем сам себе кажусь, то пусть лучше он оттяпает мне голову своим мечом, чем ты. Ладно, главное я выяснил, а на остальные вопросы ты мне позже ответишь. Теперь давайте займёмся более важными вещами, Джонни. Первым делом мне нужно определить тебя на постой. Не гоже рыцарю Мастера Миров мыкаться по гостиницам и постоялым дворам, а потому, старина, я предлагаю тебе немедленно въехать в свой собственный замок. Мне тут на Ильмине обломилась кое-какая недвижимость и я хочу тебе впарить один замчишко. Стоит он немалых денег, но расплатишься ты со мной не золотом или серебром, а несколькими добрыми советами, ну, и кое-какими знаниями. На всякий случай всё барахло, которое имелось в твоих покоях, я приказал снести в твой новый дом. Извини, но убранство твоего тронного зала мне спасти не удалось, его королюги уже утащили в свои замки, да дворцы. Так что не обессудь.
   Джон Морбрейн пристально посмотрел на Тетюра и тот тотчас завопил:
   - Джонни, поверь, я Кирюхе ни словом не обмолвился о ваших рыцарских порядках. Просто этот парень такой смекалистый, что меня самого порой оторопь берёт.
   Кивнув головой, рыцарь сказал вполголоса:
   - Н-да, немного я знаю рыцарей, которые имеют свои замки в мирах Золотого круга. Да, уж, Кир, о таком рыцаре, как ты, любой маг действительно может только мечтать. Что же, ты предложил весьма высокую плату за моё обучение, а потому мне грех будет отказать тебе. Признаться честно, у меня ни в одном из приличных миров нет своего замка, ну, кроме разве что небольшой виллы на Кайтании, но это базовый мир, а там, сам понимаешь, всё решается очень просто, были бы деньги. В большинстве же миров Золотого круга даже за очень большие деньги рыцарю трудно купить себе какой-нибудь домишко, не говоря уже о настоящем замке. К нам ведь, что ни говори, их обитатели относятся с некоторым подозрением. Мол вы, ребята, постоянно сражаетесь со слугами Амала, а вдруг и на нас падёт его гнев за то, что ты укокошил какого-нибудь его преданного прихвостня.
   Кириллу такие слова не понравился и он проворчал, одарив сердитым взглядом своего мага-проводника:
   - Вот бы никогда не подумал, что в Золотом круге кто-то может катить бочку на рыцаря Мастера Миров. Мне помнится, один тип с пеной у рта доказывал, что сэр Аструал этого ой как не любит.
   Тетюр, в чей огород был брошен этот камень, цыкнул зубом и сказал:
   - Любить-то он этого не любит, Кирюха, да, ничего с этим поделать не может. К тому же эти засранцы никогда не выскажут тебе своего неудовольствия открыто. О, они прекрасно знают, что за открытую враждебность к рыцарям мастер Аструал им живо по башке настучит, а потому, если ты захочешь поселиться на Стинии или том же Пронионе, откуда была родом Грязная Сумата, они будут улыбаться тебе в глаза и заламывать такую цену, что ты и за тыщу лет таких денег не собёрёшь. Поэтому-то я и тешу себя надеждой, Кир, что хоть на Ильмине тебе удалось привить уважение к рыцарям Мастера Миров. Может быть здесь вашим коллегам будут воздавать должное и не станут шарахаться от них, как от чумных. Ведь что ни говори, а иметь свой замок в мире Золотого круга это куда предпочтительнее, чем квартировать в какой-нибудь пусть и шикарной, но всё же казарме на Астриуме.
   От слов Тетюра Кир помрачнел ещё больше. Несколько минут он сердито сопел, потом встал, подошел к холодильнику, достал из него бутылку бренди, взял из посудного шкафа три бокала и, разлив крепкий напиток, сказал ни к кому не обращаясь:
   - Сегодня же заставлю Роджера накатать указ, по которому каждому парню или девчонке, что запишутся в рыцари Мастера Миров, за счёт казны будет построен замок ничуть не хуже, чем замок короля Саймона. А ещё я заставлю его сделать приписку, что отныне любой рыцарь Мастера Миров, который захочет обзавестись замком на Ильмине, получит субсидии от империи. Ну, и ещё я надоумлю Грунральда встать во главе личной гвардии Мастера Миров. Пусть Роджер будет её номинальным командующим, а этот барбос фактическим. Вот тогда мы и посмотрим, каким налогом этот старый бандит обложит миры Золотого круга. Свой учебный центр Джулай сносить не намерен, а стать десантником на Ильмине мечтает чуть ли не каждый второй, так что гвардейцев у сэра Аструала уже через два года будет столько, что он сможет поставить по паре отрядов чуть ли не в каждом из своих миров.
   Джонни от этих слов, сказанных с мрачной решимостью, развеселился так, что громко зааплодировал и заорал:
   - Браво, сэр Кир! Брависсимо! Этим ты так потрафишь сэру Аструалу, что он, пожалуй, захочет лично посетить Ильмин. - Подмигнув Киру, Джон Морбрейн сделал согнутыми в локтях руками всем известный неприличный жест и добавил - Этим, сэр Кир, ты весьма уязвишь многих правителей и их подданных. За такое действительно стоит выпить, парни.
   Намахнув по рюмашке, друзья хлопнули по второй, а затем и по третьей. Когда они осушили бутылку и Тетюр метнулся было за второй, Кир остановил его словами:
   - Эй, Тетёха, ты не просветил бы меня, тёмного, почему ты сказал, что капитан Балалайкин неделю назад разбился? Ты ведь говорил мне как-то, что Ильмин вроде заблокирован или что-то ещё в этом роде. Как же тогда ты узнал об этом?
   - Кирюх, так он же угодил в госпиталь ещё за неделю до того, как я умыкнул тебя с Земли. - Ответил ему Тетюр снова усаживаясь в кресло. Видя, что Кира это интересует более всего, он принялся объяснять - Понимаешь, парень, пока я не открою тебе портал прохода на Астриум, твоя миссия не Ильмине не закончится и ровно до того времени время на Земле будет, как бы остановлено. Мы тут с тобой паримся уже больше трёх лет, а на земле за это время прошло секунды две, не больше. Не пужайся, это обычное дело для мага моего уровня, взять и остановить время. А вообще-то время во Вселенной Мастера Миров дюже хитрая штука и крутить им можно, как угодно. Правда, по большей части оно вездё течёт одинаково. Когда маг вводит своего рыцаря в какой-нибудь мир, время в нём начинает течь в тысячи раз быстрее, но ни маг, ни рыцарь при этом не стареют, так что ты физически постарел за эти три года всего лишь на две секунды, ну, а то, что для тебя всё-таки прошло больше трёх лет прежде, чем ты натянул нос Амалу, это уже твои собственные дела. Хочешь зачти себе эти годы в паспорт, а хочешь пропусти мимо ушей. Ну, что, въехал, студент?
   Кирилл улыбнулся и сказал в ответ:
   - Въехать-то я въехал, Тетюр, но тебе давно уже пора заняться делом. Давай-ка отправляйся на Землю и позаботься о том, чтобы доставить сюда моего ротного. Только давай договоримся так, старина. Дядя Толя Балалайкин мужик своеобразный и шуточек не понимает. Более того, шутников он наказывает очень строго. Так что ты приволоки его таким, какой он лежит сейчас на больничной койке и сдай его с рук на руки Фелиции. Она у нас женщинка умная, да, к тому же красавица. Пусть она проедет дяде Толе по ушам на счёт того, что на него положил глаз сам Господь и, дескать, теперь у него одна дорога, топать прямиком в рыцари Христовы или вертаться взад и сыграть в ящик. Он, естественно, сразу же запросится в рыцари, вот тут-то она его и исцелит. Только пусть Фелиция проделает это всё не у себя дома или в моём замке, а на какой-нибудь поляне, хотя бы на той, где мы бухали вместе королём Оливером и его горцами, что в Барьерных горах. И пусть Фелли обязательно вырядится в белый пеплас и попросит леди Корбеллу, чтобы она сблатовала пару десятков золотых и серебряных девушек поиграть на арфах или ещё каких-нибудь дудках. Это тоже должно не него подействовать. Ну, а потом, когда он оклемается, тотчас волоки его прямиком во дворец Джонни. К этому времени Толя Балалайкин будет нам уже не так опасен и потому кроме мата никаких неприятностей от него ждать не придётся. Заодно не помешало бы и моему тестю нарисоваться в твоём парадном зале. Мне кажется, что он куда быстрее меня объяснит дяде Толе, что над ним никто не подшучивает. После этого мой ротный сам побежит в учебный центр к Джулаю. Только я боюсь, что он обязательно настропалит этого монстра ещё на какие-нибудь пакости. Ну, да, ладно, это меня нисколько не пугает. Что ты скажешь на это, Тетюр?
   Маг пожал плечами и ответил:
   - Кирюха, тебе из погреба виднее. За пару месяцев до того дня, что я тебя разыскал, у меня была возможность поговорить с капитаном Балабановым и я тебе так скажу, парень, более вредного типа трудно найти. Он, гад, когда я стал его вербовать, просто сунул мне кулак под нос и попросил оставить его в покое. Ладно, то, о чём ты меня просишь, может проделать и Эльза, так что я мухой - туда и обратно, а потом пусть с этим хмурым мордоворотом бабы валандаются.
   Тетюр встал из кресла и, надев на себя куртку, тотчас сотворил портал прохода и так стремительно исчез из вида, что Кир не успел толком понять, куда он рванул. Ему всё больше и больше нравилось то, что теперь все транспортные проблемы упрощались до двух-трёх шагов. Для того, чтобы они добрались до бывшей берлоги Барраса, полностью перестроенной и превращённой в один из красивейших замков Барилона, им потребуется намного больше времени, чем Тетюру добраться до Земли и вернуться обратно. Поднимаясь из кресла, Кир спросил Джонни:
   - Ну, что, братишка, пойдём посмотрим на то, какой замок тебе отгрохали лучшие мастера Ильмина?
   Джон, внезапно, смутился и забормотал:
   - Ну, я в общем-то не против, Кир, только мне не хочется угодить в какое-нибудь карнавальное шествие. Ты, ведь, как никак, выиграл войну. Может быть подождём до темноты или предпримем какой-нибудь обходной манёвр?
   Посмотрев на застенчивого рыцаря с улыбкой, Кир успокоил его:
   - Не бойся, старик. Я ещё неделю назад наехал на Калюту и запретил ему устраивать хоть какие-либо торжества в честь нашей победы. Он, конечно, возмущался, но я объяснил ему, что это всего лишь моя работа и всё такое. Сказал, вот мол когда Ильмин войдёт в Золотой круг, тогда и наступит время торжеств и всяких праздников, а потому мы можем отправляться в город совершенно спокойно. Сегодня самый обычный рабочий день и скорее всего народ занят обычными делами - сеет, пашет и кашеварит. Максимум, что произойдёт сегодня, так это благодарственные молебны, которые отслужат во всех церквях, мечетях и синагогах Барилона. Ты, как, хочешь поехать в карете, верхом или полететь на флайере? Лететь на каком-либо драконе я отказываюсь, а то его Атилла потом живьём сожрёт и не подавится, да, и мне от него достанется на орехи. Он ведь мой небесный брат, а потому считает, что кроме него никому не дозволяется поднимать меня в небеса. Флайеры, разумеется, не в счёт.
   - Тогда давай полетим на флайере, братишка. - Сказал Джонни - Этот ваш командор Рифарт умудрился построить такие классные аэропланы, что таких и на Кайтании не сыщешь. Как только его сподобило на такое, ума не приложу.
   - Да, очень просто, он ведь не здешний маг, а родом с Кольптена, где служил в имперском космофлоте. - Ответил Кир - Этот мир и твою Кайтанию, и Землю обогнал тысячи на две лет, если не больше, вот он и просвещает магов по мере своих сил и знаний. Эти альбатросы и немезиды, что строит на своих верфях Майк Стоун, даже в космос летать могут, только на Ильмине в космос особенно не полетаешь, Серебряная Вуаль не даёт подняться выше двадцати километров.
   Оба рыцаря проследовали в большую конюшню замка, где наряду с племенными жеребцами, каретами и прочими тарантасами стояли лёгкие открытые и закрытые флайеры. Кир не стал выпендриваться и подвёл Джонни к самому шикарному флайеру-лимузину изумрудно-зелёного цвета с позолоченными молдингами, зеркалами заднего вида и прочими цацками. Флайер, чем-то похожий на кабриолет "Зил-114", висел над полом на высоте десяти сантиметров, так как колёс у него не было. Это была большая, девятиместная машина, на которой всем уважающим себя людям полагалось летать на пассажирском сиденье с пилотом впереди и одетым, как минимум, в смокинг или маршальский мундир, но Киру было плевать на условности. Оба рыцаря как были одеты в простенький армейский камуфляж, так в нем и сели один за штурвал, очень похожий на самолётный, а второй рядом с ним.
   Кир быстро вылетел из ворот конюшни и стремительным манёвром, заложив несколько лихих виражей над своим поместьем, поднял флайер на высоту около тысячи метров, отчего его гостю сразу стала видна не только Барилонская котловина, но и её окрестности. Для начала он свозил Джонни в Райскую Благодать, самую близкую к Барилону деревню, которую было теперь не узнать. На этом месте благодаря хитрой политике маршала Торсена вырос роскошный город-спутник Барилона, в котором насчитывалось несколько сотен шикарных вилл. Все мужчины этой деревни в качестве щедрого дара получили возможность записаться в его армию и создать свой собственный отряд - "Мстители". Мстили они, разумеется, по старой памяти, Баррасу, ну, а поскольку времени на занятие сельским хозяйством у них уже не было, то они просто раздарили свои земли своим новым коллегам, а те уж понастроили здесь вилл.
   После этого Кир покатал своего гостя по барилонским небесам, показывая ему все местные достопримечательности, часа через три он направил флайер к бывшему дворцу ростовщика Барраса. Когда больше года назад Кир решил-таки заняться своим недвижимым имуществом, то первое, о чём он попросил своего управляющего Симона, это снести старый дворец и построить на его месте что-нибудь красивое. Через несколько недель ему принесли несколько архитектурных эскизов и он остановил свой выбор на очень красивом дворце, чем-то напоминающим дворец "Цицилиенгоф", только малость поменьше и с куда более красивым парком, который соединялся с садом его тестя.
   Повинуясь какому-то непонятному порыву, Кир тогда попросил архитектора, мэтра Лантьё, устроить в главном здании дворца огромный зал приёмов и понатыкать в саду, где ни попадя, побольше мраморных скульптур, изображавших нимф, наяд, дриад и прочих богинь. Серж Лантьё понимающе кивнул головой и уже через каких-то две недели принёс ему целый альбом с тремя дюжинами эскизов. Утвердив всё разом, Кир надолго забыл об этом дворце и вспомнил о нём только вчера вечером. Симон подтвердил, что дворец давно готов и ждёт своих хозяев. Он даже не удивился тому, что Кир попросил его оформить это его владение на имя Джона Морбрейна и лишь поинтересовался, стоит ли ему воссоздать в нём покои Сына Неба. Получив утвердительный ответ, Симон тотчас взялся за дело и пообещал, что уже к трём часам по полудни Джонни сможет смело въезжать в свой новый дом.
   Симон не подвёл и ещё час назад сообщил Киру, что всё готово. Он даже нанял во дворец целых пять дюжин толковых мужчин и женщин, разбирающихся в таком хитром деле, как сервис-служба, и подыскал рыцарю Мастера Миров гофмаршала из числа своих новых друзей. Именно гофмаршал, здоровенный русоволосый парень в малиновом мундире, расшитым золотом, справа и слева от которого выстроились мужчины и женщины с золотыми, серебряными и жемчужными лицами, одетые в нарядную униформу различных цветов, шагнул вперёд, когда флайер опустился перед парадным входом. Хотя Джонни и не был одет подобающим образом, он не ударил в грязь лицом и показал, что такое истинные стать и достоинство подлинного рыцаря Мастера Миров. Правда, когда гофмаршал ввёл его в парадный зал, в котором был установлен на мраморном постаменте его собственный трон, он всё-таки смутился и пробормотал:
   - Ребята, а вот это уже лишнее, я ведь теперь уже не Сын Неба.
   Кир пожал плечами и сказал ему:
   - Ну, сын не сын, Джонни, а для Ильмина ты сделал ничуть не меньше, чем я. Это тебе скажет любой из бывших твоих подданных. Ведь это именно благодаря тебе на Ильмине произошла индустриальная революция. Ты подготовил у себя на островах прекрасных специалистов и теперь они нарасхват. Короли Ильмина готовы каждого из них, кто согласится перебраться к ним на постой, осыпать золотом и всяческими почестями. Кстати, все эти парни и девчонки, которые согласились присматривать за твоей хибарой, родом с Грюнберга, и все они прекрасно знают тебя, а потому ты можешь им смело доверять. Так ведь, Анри?
   Гофмаршал Анри Бостон вежливо кивнул головой и сказал:
   - Да, мой лорд, я родом из Дарктауна и служил у вашей светлости инспектором по отелям. Правда, тогда я был светлейшим лордом Крейсером, и поверьте, для меня было огромным счастьем узнать от Симона, что он подыскивает вам гофмаршала во дворец.
   - Ну, что же, Анри, мне очень приятно знать, что теперь мой дом будет в руках моего старинного приятеля. - Ответил ему Джонни - Ведь это тебя когда-то я наградил белой тогой и именными часами. Тогда ты действительно прекрасно подготовил отели Дарктауна к приезду рабочих? Признаться честно, ты показал себя отличным специалистом. И ты уж извини меня, парень, что тебе досталось такое неказистое имя. Хозяин Тьмы просто выуживал из моей памяти всяческие словечки и раздавал их вам. - Анри сделал рукой небрежный жест, мол всё это пустяки, и Джонни попросил его - А теперь, старина, слушай мой приказ. Очень скоро в мой дворец прибудут несколько важных персон, которых нужно будет встретить со всеми почестями. Поэтому попроси девушек облачиться в самые нарядные пепласы с золотыми поясами, а парней в голубые тоги, расшитые золотом. Если мне не изменяет память, в моём гардеробе было несколько тысяч таких одеяний. Ну, и ещё отбери несколько дисков с подходящими мелодиями, я собираюсь посвятить в рыцари Мастера Миров одного парня и одну очаровательную леди. Даю тебе на всё час времени. - Повернувшись к Киру, он строго сказал - А тебе, братишка, следует облачиться в свой маршальский мундир и явиться сюда вместе с Анной-Лизой и Эльзой. Леди Иоланту доставят Риальдо и Фелиция.
   Кир окинул взглядом огромный зал, в котором было метров шестьсот площади и, недовольно покрутив головой, заметил:
   - Джонни, может быть отложим это дело на пару часов и я соберу сюда гостей? Думаю, что короли с попами тебе обедни не испортят.
   Джон Морбрейн не стал артачиться и сказал:
   - Ладно, валяй, я не против.
   Кир кивнул головой и вышел из зала, предоставив рыцарю возможность дать своим приближенным более точные и подробные инструкции. Подталкивая Симона, которому очень хотелось остаться к флайеру, Кир коснулся рукой своих зеркальных очков, которые не покидали его носа с самого раннего утра, он связался с Калютой Бритом и попросил его явиться во дворец Джона Морбрейна вместе с императором и всеми его королями для церемонии посвящения в рыцари его жены и майора Балабанова, после чего помчался к себе домой. Там его уже поджидал Тетюр с Мари и Гретхен, также Джакомо Казанова, с которым он давно мечтал встретиться.
   Хотя ему очень хотелось поговорить со своим тестем, Тетюр не дал ему такой возможности. Он дал им лишь три минуты для того, чтобы они пожали друг другу руки и тотчас отправился вместе с ним во дворец Джона Морбрейна. Еще через несколько минут к нему примчался через портал прохода Калюта, чтобы вместе с ним пройтись по тексту императорского указа о правах рыцарей Мастера Миров на Ильмине, а затем и сам Роджер с вопросами, касающимися списка будущих рыцарей из числа его подданных. С этим было сложнее, поскольку Кир хотел сначала поговорить с каждым из них в отдельности, но Роджер был очень настойчив и потому ему пришлось срочно вызвать несколько десятков парней и девушек. Первоначально он хотел ограничиться списком из пятидесяти семи человек, который возглавлял граф Рауль Монсегюр, но к нему во дворец прибыло ещё несколько десятков его друзей, среди которых были не только Чарли Бивер и Жак Пендерен, но и Мими.
   Кир честно рассказал им всё о чаше с золотой кока-колой и рыцарском мече, но они только усмехнулись в ответ и даже не сочли нужным сказать хоть что-либо. Всего стать рыцарями Мастера Миров пожелали двести три человека и среди соискателей было немало как людей, так колдунов и магов. Их, возможно, было бы и больше, но Калюта уже успел распространить в армии информацию о том, что отныне армия императора Роджера, командовать которой будет король Грунральд, будет сурово дрючить всех пройдох в Золотых мирах, которые имеют наглость проворачивать свои делишки за спиной мастера Аструала. Более того, этот тип уже объявил на весь Ильмин о наборе новых рекрутов и о том, что всем им нужно готовиться к визиту Мастера Миров, а стало быть работать, работать и работать.
   Ровно в семнадцать часов на Благодатной улице было не протолкнуться от обилия карет и парадных флайеров, висевших в воздухе в несколько эшелонов. Это собрались на церемонию короли и высшее духовенство Ильмина. Все они выстроились на мраморной дорожке, ведущей к дворцу - справа короли-людоеды вместе с императором, одетые в камуфляж, но с коронами на голове, а слева священнослужители в своих парадных одеждах, которые громко костерили их за нарушение правил этикета. За всех королей отгавкивался один Джошуа Сварливый, но и этого вполне хватало для того, чтобы парке стоял невыносимый гвалт. Всех королев и рыцарей-неофитов уже загнали в зал и там построили согласно ранжира. Там же находился и Кир, одетый в парадный маршальский мундир, который сидел прямо на мраморном подиуме подле трона Джона Морбрейна и, схватившись за голову, жалобно причитал.
   Все ждали появления капитана Балалайкина и леди Иоланты, которые должны были прибыть с минуты на минуту. Наконец, высоко в небе над дворцом показалась тройка драконов, которая сделала несколько кругов и затем в крутом пике устремилась к земле. Лишь у самой земли драконы-маги распахнули крылья и затормозили своё падение. На спинах у них сидели две очаровательные красотки, одетые в пышные бальные платья и здоровенный, мужик с коротко стриженными волосами, одетый в парадку десантника с майорскими звёздами, но не ильмианского, а земного, российского образца. Спрыгнув с дракона, майор-десантник помог спуститься на землю сначала Фелиции, а затем Иоланте и те, взяв своего кавалера под руки, повели его во дворец. Калюта Брит и архиепископ Ренье грозно рявкнули слова команды, короли взяли под козырёк, а злые попы просто встали по стойке смирно.
   Майор Балабанов, отстранившись от дам, тоже взял под козырёк и, делая равнение направо, чётким строевым шагом пошел к входу во дворец. Дамам ничего не оставалось делать, как следовать за ним быстрым шагом. Как только майор дошел до правофлангового, короля Грунральда, оба строя, стоявшие в три шеренги, четко повернулись и стали, грохоча тяжелыми, подкованными бутсами, подниматься по мраморной лестнице. Строй замыкали Атилла и два его кореша, один из которых выбрал себе в напарники Балалайкина, а второй Джона Морбрейна.
   Пройдя через большой холл, Фелиция и Иоланта попридержали майора, чтобы короли-людоеды смогли войти в зал первыми. Через широко распахнутые двери ему было хорошо видно, как короли и священнослужители Ильмина, мира, в котором он оказался, проснувшись поутру от сильной боли в позвоночнике и сломанных ногах, построились справа и слева от большого золотого трона, стоящего на подиуме белого мрамора. После этого он услышал слова доклада:
   - Сэр Джон, сэр Кир отряд "Королевская охота" для церемонии посвящения в рыцари Мастера Миров наставника сэра Кира, майора Балабанова, построен.
   Доклад высокого, светловолосого священника в голубой сутане был точно таким же, только его отряд назывался "Злые попы" и он упомянул рыцарей Иисуса, хотя больше половины его отряда состояло из мусульман, иудеев, лам и еще каких-то других священнослужителей. Предложение стать рыцарем Мастера Миров, сделанное ему поутру какой-то красавицей, майор Балабанов принял практически мгновенно, хотя и думал в тот момент, что просто бредит, но когда он, проснувшись, снова увидел эту красавицу и её золотых и серебряных подруг, а вместе с ними ещё и трёх огромных синих драконов, он уже не сомневался в том, что произошло чудо. А теперь он видел справа от золотого трона, на котором сидел здоровенный парень с длинными, черными локонами, одетый в рыцарский полудоспех, автора этого чуда - Кирилку Бублика, его самого лучшего бойца, ради которого он сначала пошел с шапкой по кругу, чтобы собрать деньги на выкуп, а потом чуть было не уволился из рядов вооруженных сил, чтобы сколотить отряд из своих бывших бойцов и совершить рейд в горы, но тот сам ушел из чеченского плена, да при этом еще и разгромил в одиночку целую банду.
   Радостно улыбаясь, не отнимая ладони от виска, майор Балабанов строевым шагом вошел в зал и доложил своему бывшему комоду, а теперь маршалу Торсену, о том, что прибыл по его приказу, чтобы встать в строй рыцарей Мастера Миров. Черноволосый рыцарь спустился к нему и, протягивая большой серебряный кубок стал что-то говорить, но он чуть ли не силой забрал у него кубок и большими, жадными глотками выпил его содержимое совершенно не обращая внимания на вкус, после чего опустился на одно колено и требовательно посмотрел в глаза сэру Джону. Тот взял в правую руку свой длинный, узкий меч и, трижды ударив его по плечу, воскликнул:
   - Встаньте, сэр Анатоль, рыцарь Мастера Миров. Примите от меня эту книгу рыцаря и храните её, как зеницу ока.
   Всё ещё не веря в то, что он теперь рыцарь, майор Балабанов встал на ноги, взял в руки протянутый ему небольшой блокнот в переплёте из красной кожи и шагнул было вперёд, чтобы обнять Кирилла, но сэр Джон протянул руку за своим кубком, а сэр Кир принялся наливать в него воду из большой фляги, делая своему ротному знаки, чтобы он встал рядом с его товарищем. Только теперь, когда рыцарь сэр Джон, протягивая кубок Иоланте, предупредил эту красотку о том, что ему придётся снести ей голову, если Мастер Миров сочтёт её недостойной такой чести, майор понял, что он малость поторопился. Леди Иоланта выпила напиток не так торопливо, как он, а наслаждаясь его вкусом, хотя и не отрывая губ от кубка ни на секунду. С ней тоже ничего не произошло, если не считать того, что она, кажется, сделалась ещё красивее. Получив из рук рыцаря Мастера Миров книгу, она поцеловала её и тотчас спрятала у себя на груди.
   Только теперь майор Балабанов услышал, что в зале звучит мелодия какого-то торжественного марша, а вместе ней и громкие крики собравшихся в зале людей, которые подбадривали целый отряд офицеров, мужчин и женщин, тоже одетых в парадки десантников, но несколько иные, чем у него. Под аплодисменты и громкие крики они стали по очереди подходить к сэру Джону и принимать из его рук кубок, чтобы через пару минут встать рыцарями. Церемония продлилась до самого вечера и завершилась тем, что сэр Джон пригласил всех пройти в другой зал, где уже были накрыты столы для большого банкета. Фелиция сидела на банкете рядом со своим рыцарем, вводила его в курс дела и время от времени говорила, кто есть кто в этом большом зале.
   Сэру Анатолю, который только сейчас узнал о том, что вчера та армия, которую создал на Ильмине его сержант, уничтожила несметные полчища сил Зла, был поражен, что за столом никто об этом даже и не упоминал. Короли империи Ильмин, собравшиеся за этим столом, поздравляли новоявленных рыцарей и наперебой приглашали их в свои королевства, обещая построить им за счёт казны дворцы не хуже того, в котором они праздновали такое знаменательное событие. Хотя обстановка была и непринуждённой и раскованной, майору Балабанову хотелось поскорее покинуть этот зал и поблагодарить Бублика за то, что он оказался таким прекрасным маршалом. Где-то около полуночи его маг-проводник сделала руками какие-то пасы и прямо перед ним вместо стола, словно бы появилась дверь, через которую он увидел своего сержанта, стоящего в каком-то кабинете. Майор встал со стула и шагнул вперёд, чтобы услышать:
   - Здравия желаю, товарищ майор.
   Кирилл стоял перед ним вытянувшись во фрунт и отдавая честь. Козырнув в ответ, майор сказал в ответ:
   - Вольно, маршал Торсен, и нечего тут вытягиваться в карандаш. Тут ты командир, а не я. Понятно?
   Кир рассмеялся и ответил:
   - Понятно, ротный. Только я тебе не командир. Мы с тобой теперь оба рыцари, а потому равны в званиях. Ну, что скажешь Толя?
   Майор Балабанов огляделся вокруг и увидел, что находится в большом кабинете, обставленном красивой старинной мебелью. По углам кабинета стояли рыцарские доспехи, на стенах висели рыцарские мечи и щиты, а резные шкафы черного дерева были заставлены множеством книг, среди которых его внимание особенно привлекли небольшие книжицы в простеньких серых обложках. Взяв одну из них, он прочёл название - "Устав строевой службы". Поставив книгу обратно на полку, он спросил Кирилла вместо ответа:
   - Так ты с этого начал свою работу, сэр Кир?
   - Нет, сэр Анатоль, сначала я накатал Роджеру конституцию. - Ответил Кир - Но сначала я всё-таки напечатал не её, а именно уставы.
   - Понятно. Запомним на будущее. - Задумчиво сказал майор Балабанов и, наконец, ответил своему бывшему сержанту - Знаешь, Кирилка, я, конечно, тебе благодарен, но ты уверен, что я потяну? Это же сколько всего нужно знать, чтобы заниматься такой работой. Нет, тут одного военного училища точно маловато будет. Эх, жаль не успел я в академии поучится, ну, ничего не поделаешь, придётся на ходу всё постигать.
   Кир широко заулыбался и сказал:
   - Ничего не поделаешь, Толя, тебя аттестовал сам сэр Аструал, а нам, рыцарям, негоже подводить своего командира. Джонни пообещал мне, что передаст нам кое-какие свои знания, он ведь уже триста шесть лет сражается со злом, да, и я намерен передать тебе и своим ребятам кое-какие свои знания, которые обрёл на Ильмине. В общем пройдём все вместе курс молодого рыцаря и в бой.
   - Правильно, Кирилл! - Воскликнул Джон Морбрейн, входя в библиотеку вместе со своим магом - Я уже переговорил с Джулаем, так что завтра с утра отправляемся в Каспервилль. Мне тоже не мешает поучиться у тебя кое-чему. Хотя у меня достаточно длинный послужной список и побед я одержал довольно много, мне ни разу не удалось достичь того, что ты создал на Ильмине. Честное слово, теперь это самый лучший из всех миров Золотого круга и мне очень хочется знать, как ты умудрился создать такую империю и такую армию, в которой нашлось столько истинных рыцарей. Это просто уму непостижимо, целых двести девяносто восемь человек стали рыцарями в один день!
   - Ты, что, смеёшься? - Воскликнул Кир - Да, таких, как они, в моей армии десятки, если не сотни тысяч человек и всё благодаря Анри и его злым попам! Да, и не им одним. Калюта, Телемак, Грунральд, Джулай... Впрочем, список тех ребят, которые строили новую армию так велик, что мне и часа не хватит, чтобы упомянуть всех.
   - Правильно, сэр Кир, это наше общее детище. - Подтвердил его слова Джулай Каспер, входя в библиотеку вместе с Иолантой - Но, самая большая заслуга тут твоя. Это ты делом доказал всем нам, что мы можем победить силы Зла, собравшие на нашем Ильмине столько приспешников Амала. И что бы там не говорили некоторые мудаки, которые утверждают, что твоими действиями руководил сам мастер Миров, это всё херня. Может быть он и сделал что-то для тебя, так ведь только то, что постоянно усложнял тебе жизнь разными заподлянами, а так и я умею, поскольку занимаюсь этим у себя в Каспервилле целыми днями напролёт вместе со своими магами. Так что не ждите от меня никаких поблажек.
  
  

Глава четырнадцатая

  
  
   Позади остались шесть месяцев упорных тренировок и долгих бесед, в которых рыцари-курсанты, споря порой до хрипоты, рассуждали о проблемах справедливого устройства мира. Позади остались выпускные экзамены, а точнее целое сражение с монстрами, созданными магами Каспервилля, которые шли на протяжении дистанции в сто пятьдесят километров. Позади остался Ильмин, уже почти полностью преображенный самими илимианами, невообразимо прекрасный и цветущий. Позади осталось всё, чем жил Кирилл в течение почти четырёх лет, а впереди перед ним лежал маленький, уютный и очень красивый мир Астриума, который открыл перед ним и его друзьями маг Риальдо Великолепный.
   Астриум был очень похож на Барилонскую котловину. Будучи замкнутым в сапфировую сферу, он был окружен высокими красивыми горами, а в самом центре этой круглой долины, имевшей в поперечнике не более четырёх сотен километров, возвышалась живописными террасами гора, поросшая лесом, с двумя вершинами, на одной из которых стоял не такой уж и огромный дворец. По всей долине среди гор и холмов, рек и озёр в затейливом беспорядке были разбросаны дворцы, виллы и замки самой причудливой формы, которые казались с той высоты, на которой они оказались, драгоценными камнями. Они вышли из портала прохода на плоской вершины горы, поросшей травой и стелющимися кустарниками, и стояли, словно завороженные.
   Кир уже был достаточно хорошо осведомлён о том, что творилось в этом небольшом мирке, численность жителей которого не превышала и трёх миллионов человек. В своём подавляющем большинстве это были маги, некоторые из которых прослыли весьма могущественными, и все они занимались тем, что курировали различные миры, ведая судьбами огромного, чуть ли не бесчисленного, числа людей на многих сотнях тысяч, если не миллионов, миров. Это были маги-наблюдатели, в обязанность которых входило выявлять зёрна Зла, а точнее тот момент, когда они начинали прорастать, чтобы объявить сигнал тревоги по всем магическим книгам своих собратьев-магов.
   Но не они одни жили в Астриуме. Вместе с ними бок о бок жило и работало чуть больше двух сотен тысяч магов-распорядителей самого разного ранга, в чью обязанность входило разбираться со всеми проблемами, которые возникали среди правителей миров, а также гонять, как помойных котов, рыцарей и их магов. Сурово дрючить их за каждую провинность и вообще нещадно третировать. Ну, и ещё принимать у них доклады о выполненных миссиях. Поскольку правила Мастера Миров по части поведения рыцарей были довольно строги, тем приходилось несладко, но ничего поделать они не могли и были вынуждены подчиняться этим узурпаторам.
   Среди рыцарей Мастером Миров не была установлена какая-то иерархия, которой они должны были слепо подчиняться, да, и рыцари, честно говоря, были очень уж разными по своему происхождению. Одни из них вышли из таких миров, как Кайтания или Земля, а другие из миров подобных Ильмину десятилетней давности, а то и куда более отсталых миров. То же самое было и с их магами-проводниками, а поскольку ежедневно на Астриуме находилось не менее пяти миллионов и практически каждый считал, что он один имеет право предстать перед Мастером Миров, то это порождало массу коллизий, интриг и недовольств.
   Маги-проводники изо всех сил проталкивали вперёд своих подопечных, пускаясь во все тяжкие устраивали интриги, всячески стремились во что бы то ни стало пробиться на утёс Туманов, чтобы пройдя по Призрачному мосту оказаться в Сапфировом дворце, откуда было рукой подать до башни Мастера Миров. В результат каждый рыцарь хотя бы один, два раза представал перед своим командиром, но некоторым удавалось делать это куда чаще, чем другим.
   Джону Морбрейну, по большому счёту, было не о чем докладывать Мастеру Миров в этот раз, но Кир так не считал. Наоборот, он всячески убеждал его в том, что ему принадлежит любая половина победы и даже пытался отдать ему свой главный трофей, мешок с адской глиной, которая намертво сковала амулет Силы Тьмы. Тот был непреклонен, трофея в руки не брал и вообще хотел по быстрому слинять из Астриума к себе на Кайтанию, чтобы снова отправиться куда-нибудь по срочному вызову вместе с Фелицией и Валтаром. Однако, он не мог бросить Кира и своих крестников, а потому, скрепя сердце, встал рядом с ним.
   Кир стоял на вершине горы одетый в парадный мундир с золотыми эполетами и слегка раскачивался с пятки на носок. Рядом с ним, пораженные видом Астриума, молча стояли все его спутники, тоже одетые в парадные мундиры. Среди них выделялись только два мага-проводника - Тетюр и Джеко, одетые в черные смокинги, Джонни в таком же черном, с серебряными шевронами, мундире офицера военно-морского флота империи Стеллар, на голове которого красовался черный берет, а на плечах адмиральские погоны, ну и ещё ультрамариново-синие драконы-маги, монолитной стеной стоявшие позади рыцаре. Рыцари стояли на вершине горы уже минут двадцать и терпеливо ждали, когда маги-распорядители подадут им белые, магические летающие платформы - основное транспортное средство Астриума. Один из них уже нарисовался перед ними и спросил, кто они такие и в честь чего припёрлись такой толпой. Тетюр строго прикрикнул на этого заносчивого типа в ливрее золотой парчи и малиновых штанах и велел ему немедленно распорядиться на счёт транспорта, но этот холёный красавчик что-то не торопился. Киру это надоело и он, сердито матюгнувшись себе под нос, громким голосом скомандовал:
   - Отряд, по драконам! Сами долетим до утёса Туманов.
   Его друзья разразились воинственными криками и тотчас оседлали драконов, а Кир, попросив Тетюра сесть впереди, почти на шее Атиллы, уселся вместе с Иолантой на его мощном загривке. Драконы, оглушительно захлопав крыльями, хотя и умели взлетать тише мотыльков, быстро поднялись в воздух и, выстроившись позади своего вожака плотным клином, полетели Террасной горе с весьма приличной скоростью. Почти в ту же минуту в небо поднялось множество круглых летающих платформ, на которых по двое-трое стояли и громко кричали от возмущения маги-распорядители, приказывая им немедленно вернуться на гору. Атилле это не очень-то понравилось и он, широко раскрыв свою пасть, с огромными голубоватыми клыками, полную острейших зубов, громко и вызывающе затрубил. Его трубный рык подхватили все остальные драконы и теперь из своих замков повыскакивали не то что маги-распорядители, но и маги-наблюдатели, которые впервые видели такое зрелище.
   Остановить клин летящих драконов-магов можно было разве что атомной бомбой, но её у магов-распорядителей под рукой не было, да, и вряд ли это им помогло, совместными усилиями маги-драконы отразили бы и такой удар. Предпринимать какие-либо действия к нарушителям спокойствия маги-распорядители побоялись. К тому же в воздух, услышав шум в небе, поднялось на маленьких одноместных платформах множество других рыцарей, которых очень интересовало, кто это решил наплевать на все порядки и отправиться прямиком с вершины горы на утёс Туманов. Вскоре какой-то рыцарь, подлетев поближе к острию клина, громко заорал:
   - Ребята, так это же Джонни Морбрейн вернулся! Где это его только черти носили столько времени! Эй, Джонни, а почему это ты летишь не впереди и не с Риальдо, а с каким-то другим парнем и где это ты отхватил себе такого зверя?
   - Я не зверь, болван, а дракон-маг Мастера Миров! - Рявкнул в ответ Валтар и, высоко задрав голову, выпустил в небо длинный, как полёт альбатроса, язык ослепительно яркого пламени.
   Джонни поспешил ответить любопытному рыцарю указывая рукой на Кира:
   - Ридли, братишка, это не мой день, а вон того парня! Его зовут Кир и мы все возвращаемся с Ильмина, где он завалил добрых тридцать миллионов слуг Амала, да, не простых, а самых отборных. Все они сплошь были черными рыцарями и черными магами и даже успели превратиться в адскую нечисть. Поверь, Ридли, это был самый настоящий Армагеддон. А ещё сэр Кир вызволил меня из плена Амала и снял с моей шеи этот проклятый амулет Силы Тьмы.
   Кир, развернувшись всем корпусом чуть ли не на сто восемьдесят градусов, сложив руки воронкой, крикнул во всю мощь своей глотки:
   - Ридли, братан, не слушай этого балабола! Хотя Джонни и был под властью Амала почти пятнадцать лет, он полностью разрушил все его планы и настолько облегчил мне задачу, что мне только осталось чуть-чуть подтолкнуть этих уродов и все они тут же свалились в пасть старины Тартаботана. Так что для Амала это был не Армагеддон, а полный армагеддец, да и нечисть у него получилась какая-то вшивая и слабосильная. Зато мы превратили ильмиан в таких бойцов, что Джонни в один присест посвятил в рыцари всех этих парней и девчонок. Вообще-то мы могли бы привести на Астриум хоть сто тысяч рыцарей, но император Ильмина приберёг их для сэра Аструала, чтобы у него, наконец, появилась личная гвардия, и не набранная из каких-то там крестьян с вилами, которым только на коровах ездить, а состоящая из профессиональных солдат, прекрасно подготовленных и закалённых в настоящем бою. Каждый из них ни в чём не уступит сэру Джону Морбрейну. Только таких согласны поднять на себе в небо драконы-маги сэра Аструала. Мы с ним сейчас по быстрому сбросим амулет Амала в Сияющую пропасть и направимся прямиком в кантину "Старый сапог", где выставим всем вина. Вот там мы и поговорим обо всём, а сейчас мы торопимся.
   Сэр Ридли, крупный, почти квадратный мужчина лет сорока весь затянутый в черную кожу, выслушал этот короткий доклад почти в полной тишине, если не считать легкого посвиста ветра в крыльях драконов, а когда Кир умолк, громко чертыхнулся и воскликнул скорее радостно, чем горестно:
   - Вот дьявол! Нет, брат рыцарь, теперь мы не скоро дождёмся вас в кантине "Старый сапог". Даже если мастер Павел не соизволит открыть для вас Призрачный мост, старик сам сделает это. Ну, ничего, я обязательно дождусь тебя там, сэр Кир. Мне будет очень приятно выпить с тобой и твоими друзьями.
   Рыцари, летевшие на маленьких круглых платформах с поручнями, быстро оттеснили от своих собратьев вредных магов-распорядителей и замкнули их в каре почётного эскорта, чтобы те могли беспрепятственно долететь до утёса Туманов. Через час с четвертью они достигли Террасной горы, а ещё через несколько минут драконы-маги, снижаясь всё также клином, совершили посадку на широкой дороге, мощёной камнем и по обе стороны от неё. Во время этого полёта Киру и его друзьям представлялись десятки рыцарей, одетых в самые разнообразные и подчас очень затейливо пошитые и украшенные мундиры. Некоторые из них, весело хохоча, бросали новобранцам бутылки с вином, которые они прихватили с собой выбегая из многочисленных таверн, и, салютуя им крупнокалиберными посудинами, пили из горла за их ратные успехи.
   Маги-распорядители, посовещавшись, похоже, решили больше не чинить Киру и Джонни никаких препятствий и даже выстроили по обоим сторонам дороги перед самой пропастью что-то вроде строя почётного караула, сверкающего золотой парчой. На драконов-магов они, явно, смотрели с подозрением, но всё же помалкивали. Чтобы по этому поводу у них не возникло никаких сомнений, Кир, повернувшись к Атилле, похлопал себя по правому плечу и сказал тоном, не терпящим возражений:
   - Давай, парень, подвёз нас и будет, уменьшайся, дальше поедешь у меня на плече.
   Тот возмущённо зарычал и ответил:
   - Ну, уж, нет. Если ты приказываешь мне превратиться в воробья, то уж лучше я поеду во дворец мастера Аструала на плече леди рыцаря-мага Иоланты.
   Атилла в мгновение ока обернулся крошечным синим дракончиком не больше скворца ростом, тотчас сел на плечо к Иоланте и стал тереться головой о её шейку. Она повернулась к нему и поцеловала в кончик носа, отчего дракон, внезапно, чихнул. К счастью для Атиллы никто на это не обратил внимания, так как в этот момент отряд рыцарей строился в колонну по пять. Строевым шагом, чётко и слаженно они двинулись вперёд и остановились только тогда, когда до Сияющей пропасти, затянутой густым, клубящимся туманом, осталось несколько метров.
   Кир, на левом плече которого висела объемистая кожаная сумка, раскрыл её, подошел к самому краю пропасти и нетерпеливым жестом подозвал к себе Джонни. Тот вздохнул и шагнул к нему, чтобы снова сказать, что амулет Хозяина Тьмы не его трофей, но в этот момент перед ними появился серебряный мост и какой-то высокий, статный маг-распорядитель с седыми висками громко сказал:
   - Господа рыцари, немедленно ступайте в Сапфировый замок, не заставляйте мастера Аструала ждать. Амулет Силы Тьмы вы сбросите в Сияющую пропасть на середине моста. Видимо, это очень опасная вещь, раз Мастер Миров вызвал вас немедленно.
   Кир тотчас скомандовал:
   - Отряд, шагом марш! Идти не в ногу!
   Строй рыцарей дрогнул и они, смешавшись в толпу, вошли на широкий серебряный мост, который появлялся над Сияющей пропастью только по велению нескольких десятков самых важных и влиятельных магов. Только когда все рыцари оказались на мосту, им стало понятно, почему пропасть называлась Сияющей. Вершина Террасной горы представляла из себя что-то вроде вулканического кратера диаметром в три с лишним сотни метров, дно которого действительно сияло ярко-голубым светом и искрилось молниями. Когда они дошли до середины моста, Кир достал из своей сумы стальное ядро и строгим голосом сказал:
   - Джонни, ты был обязан сбросить эту гадость в Сияющую пропасть ещё пятнадцать лет тому назад и это не твоя вина, что ты не смог сделать этого, а потому бери её и бросай скорее вниз.
   Джон Морбрейн вздохнул и проворчал:
   - Ладно, черт с тобой, братишка.
   Взяв ядро в обе руки, он уже хотел было выбросить его в пропасть, как Кир громко завопил:
   - Стой, дубина, глину-то зачем выбрасывать! Она ещё тебе не раз и не два в работе пригодится.
   - Да на кой ляд она мне сдалась, эта гадская глина? - Возмущённо и как-то обиженно воскликнул Джонни - Мне её всучил этот придурок Барибал, да, и то лишь потому, что она его не слушалась.
   - Джонни, братишка, так ведь глина эта, похоже, совсем не дура, раз отказалась служить этому кретину, а потому её точно нельзя выбрасывать. Не лучше ли тебе взять и просто приказать ей выплюнуть амулет в Сияющую пропасть?
   - Ну, как знаешь. - Ответил Джонни и грозно рыкнул - Глина, немедленно извергни из себя амулет Силы Тьмы в Сияющую пропасть.
   Стальное ядро в руках рыцаря ожило, увеличилось в размерах до баскетбольного мяча почти точно такого же цвета, на котором появились две толстенные губы и действительно выплюнул золотой, покорёженный амулет со сплющенным серым комком вместо обсидианового черепа в середине, полетел вниз громко завывая в полёте. Долетев до сверкающего дна пропасти, он исчез в ослепительной вспышке. Кир, посмотрев на большой, упругий ком глины в руках своего друга, вдруг, громко скомандовал:
   - Глина, разделись на две равные части!
   Адская глина, из которой можно было выращивать не только каменных големов, но и такие классные вещи, как тот сейф, в котором Кир хранил поверженный ею амулет, послушно разделилась в чужих руках на две части. Нинон Дезире очень хотелось посмотреть на то, как амулет Силы Тьмы полетит в пропасть, а потому она пробилась вперёд и стояла теперь рядом с Киром. Увидев это, не такое уж и большое, чудо, девушка радостно захлопала в ладоши и закричала:
   - Кир, ты её полностью приручил. Вот здорово.
   В голову рыцаря, повелителя адской глины, тотчас пришла отличная мысль и он, взяв в руки один ком размером в волейбольный мяч, приказал ему:
   - Глина, расти. - После чего зычно рявкнул - Глина, разделись надвое, а теперь я вручаю тебя Нинон и приказываю верно служить ей.
   В каких-то четверть часа все рыцари, остановившиеся посреди моста, обзавелись ещё одним верным помощником, после чего двинулись дальше. Чем ближе они подходили к главным воротам Сапфирового дворца, тем мрачнее и мрачнее становился маг Тетюриальд Великолепный. Когда до противоположного берега осталось метров пятнадцать, он коснулся плеча Кира рукой и негромко сказал:
   - Слышь, Кирюха, ты не очень-то борзей на апостола Павла. Если он начнет наезжать на тебя и Джонни, а он обязательно начнёт, ты того, смирись. Хотя мастер Павел и является первым среди всех магов, это такая вредная зараза, что просто спасу нет. Так что если ты не хочешь нажить себе в его лице врага, лучше помалкивай, склони голову и делай вид, что ты перед ним смирился, не то он будет вредить тебе, чем только сможет, а возможностей у этого гада хоть отбавляй, он ведь у старика правая рука во всех делах, что связаны с вами, рыцарями Света.
   До этого момента Тетюр ни о чём подобном Киру не говорил, рассказывая, в основном, о тех кознях, которые чинили рыцарям маги Террасной горы и Долины, именно по такому незатейливому принципу делилась территория Астриума. О том же, что маги, живущие в Сапфировом дворце и их главарь, мастер Павел, тоже любит гнобить рыцарей, он не сказал ему ни слова. Промолчал об этом и Джонни. Отступать, однако, было некуда и Кир, слегка скривив губы в недоброй усмешке решительно сошел с Призрачного моста на фиолетовые нефритовые плиты небольшой площади, окаймлённой пышными кустами каких-то диковинных, розовых цветов, похожих чем-то на магнолии, но более крупные и с болим числом лепестков.
   Отряд рыцарей снова обрёл математическую строгость построения и, чётко печатая шаг, двинулся к огромным воротам литой бронзы, покрытым благородной зелёной патиной. На огромных зелёных створках, покрытых барельефами с изображениями каких-то древних героев, ярко горела золотая многолучевая звезда. Кир уже знал по рассказам Тетюра, что лучей у звезды ровно тридцать три, но быстро шагая к воротам не смог сосчитать их и проверить, так ли это на самом деле. Когда они приблизились к воротам метров на двадцать, они бесшумно распахнулись и к ним вышел высокий красивый мужчина, одетый в белый хитон отделанный голубыми с серебром позументами. Лицо мастера Павла, украшенное аккуратной, черной, с лёгкой проседью, бородкой, было отстраненно-строгим, лицо аристократически бледным, но его тёмно-карие глаза при этом горели, как угли, выдавая его страстную натуру.
   Кир скомандовал и отряд рыцарей встал, как вкопанный. Вытянувшись по стойке смирно, рыцарь десантник, позади которого стояли Иоланта, Джонни и майор Балалайкин, молча вперил свой взгляд в апостола Павла, такого же землянина, как и он сам, только более древнего. Ученик Христа чуть заметно подался вперёд и посмотрел на Кира взглядом, напоминающим скорее два выстрела из пятисот двадцати миллиметровых башенных орудий "Воина Иисуса", нежели добрый взгляд человека, вышедшего встретить верных вассалов своего сюзерена. По скулам Кира пробежали желваки, его серо-голубые глаза налились синевой, зрачки зло сузились, усмешка на губах сделалась не просто недоброй, а зловещей и он принялся буквально сверлить глазами карие угли своего визави, решив не говорить первым ни единого слова. Он просто стоял, дышал спокойно и размеренно, словно копя прану для удара, и молчал.
   Мастер Павел сразу смекнул, что рапорта от этого юного рыцаря он может ждать до второго сошествия Мастера Миров на Землю, а потому слегка потушил угли в своих глазах и немного опустив взор сказал почти не размыкая губ:
   - Приветствую тебя, Кир Торсен. Ты не спешил прийти с Ильмина поскорее, чтобы доложить о своей победе над силами Зла.
   Кир резко вскинул правую ладонь к виску и громко, чётко и ясно доложил:
   - Мастер Павел, гвардии сержант Бубликов явился доложить его светлейшему величеству сэру Аструалу о том, что мятеж сил Зла на Ильмине полностью подавлен. В ходе операции мною была оказана посильная помощь рыцарю Мастера Миров сэру Джону Морбрейну, который находясь в глубоком тылу противника успешно вёл диверсионно-подрывную деятельность и тем предопределил победу. Во вверенных мне войсках потерь нет. Планетарная империя Ильмин понесла в результате мятежа незначительные потери в людской силе. Материальных потерь на Ильмине нет. Для сэра Аструала подготовлена армия численностью один миллион двести тридцать две тысячи семьсот пятьдесят штыков, готовая немедленно присягнуть ему на верность и стать ядром личной гвардии его светлейшему величеству. Триста самых лучших бойцов приняли из рук сэра Джона напиток причащения и стали рыцарями сэра Аструала. Разрешите проследовать дальше вместе с отрядом рыцарей и доложить сэру Аструалу все подробности операции?
   От этих слов, сказанных с весёлой яростью и совершенно непреклонным тоном, маг Тетюриальд Великолепный заметно побледнел, поднял глаза к небу и что-то беззвучно зашептал. Вряд ли молитву, уж скорее он призывал молнии на голову своего ершистого подопечного. Апостол Павел же наоборот, слегка порозовел от услышанного и его правая рука непроизвольно дернулась, словно для удара, но он взял себя в руки и негромким голосом, чуть кивая головой в такт словам, сказал:
   - Ты можешь пройти к мастеру Аструалу вместе со своим магом-проводником, Кир Торсен. Твоих спутников примут со всем радушием во дворце магов, а с этим неудачником Морбрейном я поговорю лично.
   Рука Кира опустилась от виска едва ли не резче, чем он отдал честь. Он сделал несколько шагов вперёд и, остановившись в метре от апостола Павла, демонстративно сложил руки на груди и одарил его таким взглядом, что тот невольно вздрогнул и попятился. Атилла тотчас взлетел с плеча леди Иоланты и, увеличившись в размерах до крупного сокола, сел на плечо своего рыцаря, злобно осклабился и в его пасти загорелся язычок ярко-голубого пламени. Кир презрительно фыркнул в лицо первого помощника сэра Аструала и небрежно бросил ему:
   - Послушай-ка любезный страж ворот, я доложил тебе о цели своего визита в Сапфировый дворец, и теперь твоё дело теперь пойти и известить об этом сэра Аструала. Если он прикажет мне явиться, я войду, встану перед ним коленопреклоненно и склоню свою голову с выражением самой глубокой почтительности, а мои спутники падут перед ним ниц, но я никогда не стану выслушивать распоряжения штатских. Мне было приказано сэром Аструалом освободить Ильмин от сил Зла, вызволить из плена его верного рыцаря, преданного ему до последней капли крови, уничтожить миллионные полчища адской нечисти, вырастить и воспитать касту военных, сделать ещё кое что, о чём я не собираюсь тебе рассказывать, а ты не хочешь пропускать меня? Что же, я уйду, а ты пойди и доложи сэру Аструалу, что наподдал мне коленом под зад.
   От последнего предложения рыцаря без мандата апостол Павел опешил и в волнении воскликнул:
   - Нет, что ты, сэр Кир, об этом не может быть и речи! Мастер Аструал давно и с нетерпением ждёт тебя. - Немного помедлив, он, наконец, сказал - Хотя мастер Аструал и не любит, чтобы в его покои входили такие толпы народа, твои спутники могут последовать за тобой, но сэр Джон и ваши драконы пусть останутся здесь. Сэру Джону сегодня нечего сказать мастеру Аструалу.
   Кирилл улыбнулся, сделал ещё полшага вперёд и, положив руку на плечо апостола Павла, от чего того так всего и затрясло, добродушно сказал:
   - Любезный мастер Павел, я глубоко чту тебя, как преданного ученика Господа моего Иисуса Христа, но ты очень заблуждаешься относительно сэра Джона. За всю историю ордена рыцарей Света, перед которой твоя долгая жизнь всё равно, что песчинка перед Террасной горой, ещё не было случая, чтобы какой-нибудь рыцарь вёл бой с самим Амалом в течение почти пятнадцати лет и победил. Поверь, мастер Павел, это он, а вовсе не я, победил на Ильмине нечисть. После того, что сделал он, мне лишь осталось слегка наподдать врагу, чтобы тот сгинул безвозвратно. Ну, а относительно драконов-магов я так скажу, они являются порождением Мастера Миров и тебе не гоже относиться к ним с предупреждением. Поверь, мастер Павел, я не выпендриваюсь перед тобой, а лишь выполняю приказ сэра Аструала и не могу его не выполнить, так что пропусти нас к его светлейшему высочеству и пусть он сам решает, прав я или нет, что завалился в Сапфировый дворец с таким отрядом.
   Облив Кира ледяным презрением, апостол Павел дёрнул плечом и стряхнул его руку, после чего, встав вполоборота, сделал рукой небрежный жест и сказал:
   - Что же, проходи, юнец. Я не стану тебе препятствовать. Только сделай одолжение, пусть твои спутники не идут строем, но шествуют с приличествующим людям почтительностью. В Сапфировом дворце так принято. Но помни, сэр Кир, хотя все рыцари и служат одному только мастеру Аструалу, подчиняются они мне, его первому помощнику.
   Кир посмотрел на апостола Павла снисходительным взглядом, усмехнулся и сказал небрежным и откровенно вызывающим тоном:
   - Можно подумать, что меня это хоть как-то волнует. Любезнейший, мне плевать на то, у кого я буду получать патроны и сухой паёк. Надо будет, я и то, и другое у врага добуду. Так что будем считать, что с прапором из интендантской службы мне опять не повезло, но я это как-нибудь переживу, лишь бы ты не путался у меня под ногами тогда, когда я буду на задании. Голову мигом сверну и свечку за упокой души ставить не стану. - Повернувшись к своим друзьям, нахальный рыцарь скомандовал - Отряд, вольно, снять головные уборы. Драконы, на землю. Хватит изображать из себя канареек. За мной с улыбками исполненными искренней радости, высоко подняв голову, не в ногу, шагом марш!
   После этого Кир так резко развернулся и столь стремительно шагнул вперёд, что чуть не сшиб с ног апостола Павла. То испуганно отскочил в сторону и бочком-бочком удалился, сжимая кулаки и бормоча что-то себе под нос. Тетюр моментально подскочил к своему подопечному и накинулся на него:
   - Кирюха, ты что, сдурел? Ты что же, подлец, делаешь? Этот ирод теперь на нас всех так взъестся, что всем хреново придётся.
   - Не пыли, пехота... - Веселым голосом сказал майор Балалайкин и, обнимая обоих, своего сержанта и его мага-проводника, воскликнул - Молодец, Бублик, моя школа. Десант флага ни перед кем не спускает, а эти тыловые крысы только в пределах штаба опасны. На передовой их один хрен никогда не бывает.
   Джеко, потрепав Кирилла по ёжику волос, добавил:
   - Правильно, сынок. Нечего лебезить перед всяческими придворными шаркунами даже в Сапфирово дворце.
   Тетюр не унимался. Теперь его возмутили слова Казановы и он остервенело зарычал на него:
   - Джеко, и ты туда же. Да, этот гад теперь так на нас всех окрысился, что только тем и будет заниматься, что постоянно вставлять палки в колёса. Ты же прекрасно знаешь, на что он способен, даром что ли полсотни лет жил в Долине?
   Как это ни странно, но перепалка, которую затеял Кир, нисколько не испугала его друзей. Чарли Бивер громко передразнивал апостола Павла, подражая тону его голоса с несомненным мастерством и даже копируя его манеры. Один только Джонни Морбрейн шел молча, но на его лице тем не менее играла улыбка. Пройдя через огромные ворота, они оказались в огромном красивом парке, в центре которого стоял в окружении нескольких десятков дворцов поменьше, Сапфировый дворец, весьма похожий на американский Капитолий, только с высоким золотым шпилем, украшенным большой золотой звездой, сверкающей на солнце.
   В парке было довольно многолюдно. По словам Тетюра, знавшим здесь все входы и выходы, это были, в основном, правители миров Золотого круга, некоторые из которых околачивались в Сапфировом дворце годы напролёт. Вся эта публика с любопытством взирала на толпу рыцарей, ведомую одним из самых могущественных магов Астриума, но ещё больше их поразили драконы-маги, которые не шли по дорожками, мощёным фиолетовым нефритом, а затеяли в воздухе игру в чехарду и то и дело выпускали в небо длинные, разноцветные языки пламени. Некоторые из них умудрялись даже завивать их причудливыми узорами и искриться, словно фейерверки.
   Сапфировый дворец был отгорожен от остального парка широким рвом, доверху заполненным водой, в котором плескались точно такие же серебристые тюленьчики, как и те, что появились на Ильмине, называемые на самом деле - сильвереттами. Эти магические водные существа были созданы Мастером Миров ещё во времена его юности. На Астриуме охраняли его покой, а в некоторых из его миров служили стражами океанов. Киру и его друзьям в редкие дни отдыха доводилось несколько раз посещать остров Калеман, который король Марио решил превратить в курорт. Там они частенько купались в заливе, образовавшемся на месте Блэкстара, и играли в воде с сильвереттами, но там эти забавные, милые тюленьчики, для которых самым любимым лакомством были серебряные шиллинги, не стояли на боевом посту. Подойдя ко рву поближе и не видя никого на изящном мостике, перекинутом через него, Кир достал из кармана с полдюжины серебряных монет, присел на корточки и, позвенев монетами, спросил:
   - Ну, что маленькие проказники, вы позволите нам пройти к сэру Аструалу или нам стоит подождать его слуг?
   Сильверетты, услышав звон серебра, тотчас оживились и стали выпрыгивать из воды. Одна сильверетта, а все они были только женского пола, если такое можно сказать об искусственно созданных силой магии существах, выбралась из воды и Кир угостил эту кроху серебряной монеткой. Зажав монету в зубах, сильверетта от восторга громко заверещала и принялась кататься по траве. Кир погладил эту малышку по голове и взял её на руки. Тотчас к нему устремилось ещё несколько сильверетт, но его карман был отнюдь не бездонными и монеты в нём вскоре закончились, но зато мелкого серебра вполне хватало в карманах его друзей. Полагая, что дружеский контакт с сильвереттами Астриума был установлен, Кир встал и смело шагнул на мост. Ни одна из сильверетт не стала его обстреливать своими магическими молниями и он спокойно перешел на другую сторону, где спустил малышку с рук в воду.
   Через несколько минут все его друзья были на другом берегу под сенью огромных дубов, тисов и густых зарослей кизила и жимолости, которые своей плотной, зелёной ширмой отгораживали Сапфировый дворец. У драконов, которые спустились на землю, серебра с собой не было, но им оно и не требовалось, так как сильверетты сразу же признали в них своих собратьев. Дальше драконы пошли пешком, да и идти им всем до дворца оставалось не более шестисот метров и вскоре, пройдя по тенистой аллее, они вышли на широкую лужайку, из которой словно вырастал Сапфировый дворец, хозяин которого уже поджидал своих рыцарей у входа. Кир снова приказал рыцарям построиться, но теперь уже в колонну по десять, надеть головные уборы и, убавив шаг, следовать за ним. Подойдя к сэру Аструалу на полторы дюжины шагов, он скомандовал:
   - Господа рыцари, в две шеренги, широкой дугой, становись! - Как только перестроение было закончено, он снова скомандовал - Для приветствия нашего властелина колени приклонить!
   Чётким движением Кир отдал Мастеру Миров честь, встал на левое колено и, сдёрнув с головы голубой берет, обнажил перед ним голову. Сэр Аструал, верховный командующий всех рыцарей Света, стоял перед ними одетый в тёмно-зелёный, расшитый золотом генеральский мундир наполеоновский эпохи, голова его была непокрыта, а длинные, тёмно-каштановые волосы были стянуты на затылке в пучок. Он смотрел на своих рыцарей с лёгкой улыбкой, а его карие глаза светились добротой. С радостной улыбкой на лице Кир звонким голосом воскликнул, приветствуя того, ради которого был готов умереть:
   - Ваше светлейшее величество, я прибыл в ваш дворец, чтобы принять из ваших рук кубок причащения и привести к вам этих рыцарей, которые будут служить вам верой и правдой до конца своей жизни!
   Сэр Аструал шагнул к нему навстречу и прямо из воздуха взял большой кубок, но не серебряный, а золотой, и протянул его Киру. На этот раз не было сказано никаких слов относительно того, что если что-то пойдёт не так, то голова слетит с плеч. Приняв кубок, Кир заулыбался ещё шире и спокойно выпил его до дна, прислушиваясь к тому, как в нём с каждым глотком прибывает сил, а сознание его становится необычайно ясным. Мастер Миров взял из его рук кубок и он тотчас превратился в меч. Легонько трижды коснувшись плеча Кира, он сказал ему сильным и очень красивым голосом:
   - Встань, сэр Кир, рыцарь Света, мой брат и соратник. Встаньте и вы, доблестные рыцари, мои возлюбленные братья и сестры. Подойдите ко мне и дайте обнять вас.
   Сэр Аструал вовсе не шутил. Он действительно обнял и троекратно расцеловал каждого из своих новых рыцарей, но сначала он вручил Киру его книгу рыцаря, а потом первого обнял его и трижды поцеловал по-отечески. Последними, кого он тоже обнял и поцеловал, были Тетюр и Джеко, после чего, положив руки на плечи магам, сказал:
   - Риальдо, если и это для тебя не наивысшая награда, то ты просто бесчувственный чурбан и старый засранец. - Потрепав по загривку Джеко, он добавил - А у тебя, парень, всё же хватило ума подождать и стать проводником такого славного рыцаря, как Джонни. Ну, что же, пойдёмте в дом, дети мои. Сэр Кир, подойди ко мне, у меня есть к тебе один вопрос.
   Теперь Кир имел полное право обращаться к своему повелителю точно так же, как это делали десятки миллионов его рыцарей и он, убрав руку с талии Иоланты, тотчас подошел и спросил Мастера Миров:
   - О чем ты хочешь спросить меня, сэр Аструал?
   - Сынок, почему это я не вижу среди леди рыцарей ни одной золотой девушки? - Задал ему Мастер Миров тот самый вопрос, который некогда стал предметом жаркой полемики в его кабинете, только тогда этот самый вопрос задали ему Роджер и Калюта.
   Кир спокойно кивнул головой и ответил без малейшей робости:
   - Сэр Аструал, извини, но ослепительные и луноподобные леди совершенно не годятся для службы в ордене рыцарей Света. Они слишком экзотично выглядят для этого. Это было бы то же самое, если бы на лбу каждого твоего рыцаря кто-то светящейся краской написал: - "Опасность. Рыцарь Мастера Миров."
   Сэр Аструал понимающе кивнул головой и сказал:
   - Твоё объяснение принято, сэр Кир и оно меня вполне удовлетворило. Но тогда ответь мне, почему ты не привёл на Астриум ни одной ослепительной и луноподобной леди в качестве моей гостьи?
   Отрицательно помотав головой, Кир ответил:
   - О, нет, уволь меня от этого, мой повелитель. Это слишком опасное занятие, выбрать среди нескольких десятков миллионов золотых и серебряных девушек одну единственную красавицу. Остальные бы меня просто в клочья разорвали. Поэтому, сэр Аструал, самое простое решение таково, тебе нужно будет просто взять и посетить Ильмин. Там ты сможешь отобрать в свою свиту сколько угодно магесс из числа золотых, серебряных и жемчужных красоток. Последние, кстати, особенно красивы. Это тебе кто угодно скажет. Ну, а кроме того император Роджер хочет присягнуть тебе на верность вместе со всей своей армией, в которой каждый десантник мечтает стать твоим гвардейцем.
   Мастер Миров посмотрел на Кира с иронией и снова спросил:
   - И что же, все солдаты императора Роджера так же хороши, как и мои новые рыцари? Стоя рядом с ними, я буквально каждой клеточкой своего тела ощущаю ту мощь и энергию, которую они излучают. Ты хорошо их подготовил к службе, мой мальчик, да, и Джонни тоже стал после Ильмина гораздо сильнее. Неужели и остальные твои солдаты так же хороши?
   Кир рассмеялся и воскликнул:
   - Сэр Аструал, я отбирал в рыцари бойцов вовсе не исходя из их физических кондиций, а исключительно по чистоте души и помыслов. В свою армию я принимал даже бандитов и покаявшихся грешников, а эти рыцари не такие. Нет, это вовсе не говорит о том, что они слабаки, но в армии Роджера есть такие парни, что они и любому из твоих синих драконов хвост узлом завяжут. Да, и их командир, король Грунральд, монстр ещё тот. Ты можешь прямо сейчас испытать любого из них, но давай лучше начнём с самой хрупкой девушки, с Нинон Дезире. Придумай для её силы какое-нибудь испытание, и тогда ты поймёшь, что такое силища таких парней, как Калюта Брит или его конкурент король Джошуа.
   У Мастера Миров тотчас загорелись от азарта и восторга глаза. Чуть шевельнув бровью, он немедленно сотворил здоровенный гранитный валун и спросил Нинон, которую пропустили к нему поближе:
   - Дитя моё, сможешь ли ты справиться с этой глыбой?
   Нинон Дезире, которую очень впечатлили объятья сэра Аструала, посмотрела на него своими зелёными, словно изумруды, глазами, провела розовым язычком по верхней губе и, расстегнув пояс, принялась медленно расстёгивать золотые пуговицы на своём кителе. Под кителем на ней, как и на всех остальных ильмианских десантниках, была надета одна лишь голубая тельняшка, только у Нинон она была отнюдь не уставного фасона, без рукавов и открывающая чуть ли не всю спину девушки. К тому же под тельником на ней не было надето бюстгальтера и потому круглые груди девушки с выпуклыми сосочками выделялись через тонкий трикотаж очень отчётливо и выглядели до жути сексуально.
   Нинон даже после всех тренировок сумела сохранить свою прежнюю фигурку юной девушки-подростка с хрупкими узенькими плечиками, нежными руками и прелестными, достаточно широкими и очень женственными, бёдрами с круглой попкой, которые совсем не портило галифе. К тому же она была одна из немногих девушек, которая носила достаточно длинную причёску и имела татуировки только на самых интимных частях тела. Отдав свой китель и берет Иоланте, Нинон неожиданно сильным голосом крикнула своему дракону:
   - Эй, Гастон, возьми этот камешек, поднимись с ним метров на двести вверх и сбрось его мне на голову! Да, смотри мне, целься получше, бездельник, а потом врежь по мне из своего огнемёта и запули пару молний. Но смотри мне, не придуривайся, бей по-взрослому, как на дистанции.
   Гастону для того, чтобы поднять гранитный валун, в котором весу было тонн десять, пришлось увеличиться в размерах до здоровенного карьерного самосвала. Ухватив валун своими громадными лапами и прижав его к груди, дракон стал быстро подниматься в небо, а Нинон побежала по лужайке ловкая и быстрая, как серна. Мастер Миров, глядя на дракона летящего по небу с громадной каменюкой в когтях, оторопело спросил:
   - Кир, мальчик мой, неужели Гастон и в самом деле сбросит камень на голову этой юной малышки?
   - Пусть только попробует не сбросить или промазать, - Отозвался Кир - Нинон тогда ему точно хвост узлом завяжет и в его собственную пасть засунет. - Поняв, что Мастер Миров волнуется не о драконе, а о его бывшей любовнице, он поторопился успокоить его - Не волнуйся, сэр Аструал, это будет для Нинон лёгкой забавой, а не испытанием её силы. На тренировках мы применяли обычно камни по пятьдесят тонн, а это совсем маленький камешек. Именно поэтому Нинон и велела Гастону целиться получше. Ей так будет куда легче разнести глыбу в пыль.
   Тем временем девушка отбежал от них метров на сто пятьдесят, а дракон поднялся на заданную ему высоту и с убийственной точностью запулил в неё каменюкой. Гранитный валун падал вниз прямо на голову Нинон, которая остановилась, чтобы Гастону было легче в неё попасть. Как только расстояние между камнем и её головой сократилось до пятнадцати метров, девушка вскинула руки и его с оглушительным грохотом разорвало на куски мощнейшим энергетическим ударом. Дракон тотчас изрыгнул на неё пять языков пламени подряд, но и их постигла та же самая участь, как через пару секунд и две мощные молнии, которые Нинон также отразила от себя энергетическими контрударами. Кир, однако, остался недоволен её действиями и громко прокричал:
   - Это что ещё за херня, повторить упражнение немедленно! - Вспомнив о том, что он не в учебном центре, рыцарь прикусил язык и стал извиняться - Прошу прощения, сэр Аструал, невольно вырвалось. Нинон должна была обратить глыбу в пыль, а она вместо этого её просто раскрошила.
   - Ну, и правильно сделала. - Сердитым голосом одернул Кира его ротный и добавил - Одно дело камни с травы собирать, а другое её пылесосить. Думай головой прежде, чем Ниночку критиковать. Молодец, девчонка, на отлично показала сэру Аструалу энергетический удар с двух рук, да, и огонь тоже стильно отбросила. Ясный перец, в настоящем бою она бы Гастона его же булыгой по башке и треснула, но это же показательное выступление, Бублик, так что всё путём.
   Сэр Аструал, которого Нинон интересовала уже с другой стороны, глядя на девушку, которая бежала к ним с грацией нимфы, прошептал только одно слово:
   - Валькирия. - Повернувшись к Киру и посмотрев на него с хитринкой, Сэр Аструал спросил - И все твои леди рыцари такие могучие воительницы, сэр Кир?
   Кирилл ухмыльнулся и ответил с бравадой в голосе:
   - Леди Нинон, хороший боец, но среди леди рыцарей она далеко не самая сильная, леди рыцари-маги будут куда помощнее её, зато уж точно она самая ловкая и стремительная среди нас всех. Она действительно настоящая Валькирия, хотя и не умеет летать. К тому же она прекрасный политолог и отличный переговорщик, а это будет в нашей работе куда важнее, чем сила. Правда, она слишком уж часто пускает в ход своё самое главное оружие, умение обольщать мужчин.
   Нинон Дезире между тем подошла к сэру Аструалу и сделала глубокий, изящный реверанс перед ним, хотя и не была одета в бальное платье. Перед этим она как можно ниже стянула с себя тельник и вообще предприняла максимум усилий для того, чтобы сэр Аструал смог по достоинству оценить её прелестную грудь. Кир, посмеиваясь в кулак, спросил:
   - Мой повелитель, ты доволен мастерством леди Нинон, или мне следует приказать какому-либо из твоих драконов-магов выступить в качестве её спарринг-партнёра? Тогда она покажет тебе всё своё мастерство, хотя драконы и не любят драться с ней. Им ведь тоже доступно испытывать боль. Правда, в этом случае леди Нинон уже через пару минут окажется голой. Её парадка не рассчитана на такую драку, а облачаться даже в лёгкий гибкий бронекостюм дело слишком долгое и хлопотное.
   - Нет, сэр Кир, не стоит утомлять леди Нинон. - Ответил сэр Аструал склоняясь перед Нинон Дезире в поклоне. Протянув даме руку, он сказал - Пойдёмте дом, дети мои, вы заслужили своими ратными подвигами праздничный пир в вашу честь и я постараюсь сделать так, чтобы он вам запомнился надолго.
   Предложив Нинон опереться на его руку, сэр Аструал направился к парадному входу своего дворца. Не сделав в этом направлении и трёх шагов, он слегка шевельнул рукой и его спутница оказалась в пышном бальном платье серебряной парчи, да к тому же ещё и вся в бриллиантах. Её подруги громко завизжали от восторга и захлопали в ладоши. Кланяясь на все четыре стороны, сэр Аструал, делаю рукой плавные, приглашающие жесты в считанные минуты переодел всех девушек, щедро одаривая их не только умопомрачительными бальными платьями, но безумно роскошными драгоценностями, отчего их крики сделались ещё громче, а парни восторженно взревели, словно голодные драконы в предвкушении хорошей кормёжки.
   Рыцари и драконы поднялись вслед за своим повелителем по ступенькам и вошли в Сапфировый дворец, в котором сэр Аструал сразу же препроводил их в такое огромное патио, которое ничуть не уступало своими размерами парку в замке Кира. В нём даже имелось самое настоящее озеро, с плавающим по нему парусником. Повсюду в патио Мастера Миров стояли золотые, серебряные и прочие беседки и павильоны, уже накрытые для пира столы, а в воздухе, наполненном дивными ароматами, звучала музыка. Ни людей, ни магов в этом патио не было. Их заменяли могучие золотые големы, застывшие то там, то сям, словно статуи. Хозяин Сапфирового замка был сама галантность. Он поцеловал руку своей очаровательной спутницы и громко воскликнул:
   - Друзья мои, этот парк полностью в вашем распоряжении, а сейчас позвольте мне удалиться на несколько минут с сэром Киром, его наставником и сэром Джоном. Я скоро вернусь к вам. Если кто-то захочет переодеться, то в золотых павильонах к вашим услугам имеются любые наряды, которые вы только пожелать себе. Не стесняйтесь, будьте, как дома. Мои безмолвные слуги исполнят любое ваше желание. - Повернувшись к двум магам-проводникам, он добавил - Тетюр, Джеко, вы тоже мне понадобитесь. Ну, а ваши драконы-маги пусть порезвятся в моём парке.
   Кир тотчас подобрался поближе и сказал:
   - Сэр Аструал, мой наставник, сэр Анатоль, ещё на Ильмине нашел себе мага-проводника, леди Фелицию, а ещё я прошу допустить к нашей беседе моего второго мага-проводника, леди Иоланту. Хотя она моя жена, в данном случае это не имеет никакого значения.
   Мастер Миров, которому всё и так было известно, благожелательно улыбнулся и кивнул головой. Он сделал рукой приглашающий жест и перед ними тотчас открылся портал прохода, который вёл какое-то скудно освещённое помещение, и вошел в него первым. Кир, не мешкая ни секунды, последовал за своим боссом и вошел в просторный кабинет, в центре которого стоял большой круглый стол с хрустальной сферой, врезанной в его лазуритовую столешницу. Хозяин Сапфирового дворца сел в резное кресло, довольно старое и изрядно потёртое, и, улыбаясь широко и дружелюбно, жестом предложил им занять свои места за столом. Кир сел напротив Мастера Миров, Тетюр справа от него, а Ио слева. Рядом с ней сели Фелиция и майор Балалайкин, а рядом с Тетюром Джонни и Джеко. Как только все гости расселись, перед ними на столе появились напитки, бокалы и сладости, выложенные на изящные золотые вазочки, украшенные драгоценными камнями. Наливая в свой бокал астазии, он сказал:
   - Кир, мальчик мой, я хочу ещё раз поблагодарить тебя за отлично проделанную работу. Дело заключается даже не в том, что ты победил на Ильмине несметные орды зла, это с лёгкостью смог бы сделать практически любой из многих тысяч моих магов, чьи силы гораздо меньше, чем у Риальдо. И не в том, что ты подготовил Ильмин к вхождению в Золотой круг моих миров, с этим тоже справился бы любой из магов Долины. Важным является другое, мой мальчик. Ты один понял, что битва Джонни с Амалом ещё не окончена и помог ему одержать окончательную победу над этим чудовищем. А ещё ты превратил Ильмин в такой мир, которого мне давно не доставало, и сделал так, что теперь в нём каждый мой рыцарь сможет обрести настоящий дом и получить те почести, которых он достоин, а я, наконец, буду иметь надёжную опору, такие войска, которые способны навести ужас на всё адское воинство вместе взятое, а не только на некоторых моих неразумных чад, считающих себя великими правителями вечных империй. Но всё-таки, Кир, самым главным твоим деянием было то, что ты увидел в Джонни рыцаря сражающегося с самим Сатаной, а не какого-то там Черного мага, оккупировавшего острова. Спасибо тебе, мой мальчик.
   Кир с укоризной посмотрел на Джонни и попенял ему в сороковой раз:
   - Ну, что, слышал, что всё это время думал о тебе наш повелитель? - Повернувшись к сэру Аструалу, он, однако, возразил ему вместо того, чтобы сказать "Пожалуйста" или что-то вроде "Служу Свету" - Сэр Аструал, тебе нет нужды благодарить меня за это. - Усмехнувшись, он добавил - Представляю себе ту армию, в которой за каждый выполненный приказ верховный главнокомандующий будет благодарить своих солдат и офицеров. Сэр Аструал, я получил от тебя целый ряд чётких и конкретных приказов и выполнил их. Ты приказал мне прийти на выручку Джону Морбрейну, и я пришел. Приказал изменить на Ильмине порядки и ввести на нём просвещённое монархическое правление, и я ввёл его. Приказал ввести в твои миры золотых и серебряных девушек, и я выполнил твой приказ и даже выполнил его с перевыполнением плана, получив в итоге, жемчужных красоток, которые даже прелестнее, чем ослепительные и луноподобные леди. Так что твоей благодарности я достоин лишь за последнее. Моя задача, сэр Аструал, выполнять все твои приказы и самая большая моя награда заключается в том, что сделав своё дело, и с делав его хорошо, я ощущаю огромную радость от одержанной победы, и уж если я действительно достоин твоей благодарности, то о большей награде, чем твоё доброе слово, я и мечтать не мог.
   Мастер Миров не сдержался и широко улыбнулся, слушая словесные излияния своего речистого рыцаря. Оглаживая бороду, он сказал:
   - Но, сэр Кир, я ведь не давал тебе никаких приказов.
   - Как это не давал? - Воскликнул Кир - А разве тот сон, в котором мой сводный брат, истязавший меня, оказался пленником какого-то монстра, спрятавшегося в твоём сиянии, это не приказ? А до того сна твои слова относительно той награды, которую Роджер должен был отдать мне, разве не являлись приказом? Ведь мастер Риальдо к тому моменту уже успел известить меня о том, что он специально притащил меня с Земли на Ильмин, так что позднее, когда я узнал о существовании рыцарей Света, мне не стоило сопоставить одно с другим и понять, что это было твоё иносказание - хочешь, Кирюха, стать моим рыцарем, сделай Ильмин таким, чтобы тебе не стыдно было на него вернуться. Это ли не прямой твой приказ? Ну, а та радуга в Семешкине, когда леди Зиара из ядовитой совчелы превратилась в сладкую девушку, это что ли не приказ? А...
   - Нет-нет, сэр Кир, - Перебил рыцаря сэр Аструал - Ты ошибаешься. Никаких приказов я тебе не давал, тем более прямых. Надо же такое придумать, чтобы я, Мастер Миров, стал напускать какие-то вещие сны на своих славных рыцарей. Можно подумать, что мне больше нечем заняться. Кир, мальчик мой, все мои, так называемые, приказы, ты находил в своём сердце, а я лишь изредка смотрел на тебя через эту магическую сферу и радовался тому, как славно ты работаешь, решая сложнейшие проблемы. А ещё ты радовал моё сердце своими благодарственными молитвами. Куда чаще мне приходится слышать от своих рыцарей и магов не благодарности, а возмущённые вопли, горестные причитания, а то и вовсе проклятья и грубую площадную брань. Они, засранцы, прекрасно знают, что не будут за это жестоко наказаны и потому пользуются этим прочём зря. Хорошо, мой мальчик, не будем больше говорить об этом. Теперь я хочу поблагодарить ещё одного человека. - Посмотрев тёплым и дружеским взглядом на майора Балабанова, сидевшего за столом сложив руки, как прилежный ученик, Мастер Миров сказал - Эта моя благодарность адресована тебе, сэр Анатоль. Ты принял самое деятельное участие в судьбе сэра Кира и передал ему все свои воинские знания и опыт. Надеюсь, что хоть ты не станешь отрицать своих заслуг в том, что Кирюха Бублик вырос в такого толкового и знающего рыцаря.
   Мастер Миров сделал паузу и майор, воспользовавшись ею, сказал:
   - Мало я его гонял, мой лорд. Ну, да, ничего, судьба позволила мне снова встретиться с ним и снять стружку с этого балбеса ещё разок. Хотя он и создал на Ильмине такую армию, о какой мне и мечтать не приходилось, кое над чем нам с Джонни тоже пришлось малость поработать. Но это так, мелочи по сравнению с тем, что он уже сделал. Теперь, отправляясь на задание, я буду знать, что твои миры надёжно прикрыты, мой лорд. Сэр Кир хорошо сделал свою работу и я лишь жалею о том, что мне не довелось вести в атаку один из отрядов его армии.
   - У тебя ещё будет возможность сразиться со злом, сэр Анатоль. - Ответил ему Мастер Миров и, наконец, с лукавой улыбкой посмотрел на Джонни, отчего тот густо покраснел и тотчас принялся извиняться:
   - Сэр Аструал, честное слово, такое больше не повторится. Не от обиды на тебя я сказал такое, а от злости на Амала и своё собственное бессилие.
   Мастер Миров сделал удивлённое лицо, всплеснул руками и воскликнул:
   - Джонни, сынок, неужели и ты обрушился на меня с грубой бранью, называя меня старым похотливым козлом? - Видя то, как побагровел сэр Джон, он громко расхохотался и, ткнув в его сторону пальцем, сказал - Малыш, маги подобные мне, никогда не стареют, они всегда молоды душой, а потому им не чужды простые, житейские радости. Поверь, я не раз за эти годы возносил молитвы высшим силам, чтобы у тебя хватило сил на борьбу с Амаллором. Когда мне стало известно, что именно ты нашел амулет Силы Тьмы, я возликовал, хотя и знал о том, что это всего лишь хитроумная ловушка и не твоя в том была вина, что ты в неё угодил. Ты показал себя мужественным и бесстрашным рыцарем, способным с улыбкой переносить адские страдания, которые насылало на тебя это чудовище всякий раз, когда ты сотнями истреблял его самых преданных, опытных и могущественных приспешников. С первого же дня твоего плена я стал готовить сэра Кира к тому, чтобы он пришел к тебе на помощь, но ты же знаешь, сынок, я никогда не диктую своей воли ни одному живому существу, появившемуся в следствие моего акта творения. Это своим магическим помощникам, таким, как литодонты или сильверетты, золотые големы или орбелы, ну, и ещё кое-каким существам, о которых вам, ребята, ничего не известно, я отдаю приказы и строго слежу за тем, чтобы они исполняли их точно и быстро. Все остальные живые существа имеют полную свободу воли, даже драконы-маги, которых я создал на Ильмине в помощь Киру. Как-то раз сэр Кир, обращаясь ко мне в своей молитве, сказал, что у меня нет врагов в этой Вселенной и что я всемогущ, и он был полностью прав. Одним мановением руки я могу искоренить всё зло во всех своих мирах и заставить людей жить праведной жизнью. В тысячные доли секунды я могу найти и обезвредить все черные семена Амаллора, но будут ли люди после этого иметь право называть себя людьми? Нет, это будут всего лишь жалкие, ничтожные куклы, а я буду их таким же жалким кукловодом. Меня совершенно не оскорбляет то, что люди, будь это даже рыцари и маги, порой насмехаются надо мной, а порой и вовсе клянут последними словами, когда сталкиваются с какими-либо непреодолимыми трудностями и проблемами, которые я, якобы, на них насылаю. В этой огромной конструкции, которую вы, дети мои, называете Вселенной, подавляющее большинство событий происходит по воле слепого случая, а вовсе не по моей собственной. Такой я её создал и не хочу ничего менять. И хочу я только одного, ребятушки, чтобы вы все стремились только улучшить моё детище и сделать его ещё более совершенным. Вот ты, Джеко, разве ты не сам выбрал свою судьбу? Поработав столько лет в Долине, ты давно уже мог найти себе вполне приличного рыцаря, но ты хотел работать только с самым лучшим и ты сам оказался в нужном месте, в нужное время.
   Ио фыркнула и вполголоса пробормотала:
   - Вот уж действительно Джеко был в нужном месте в то время, когда Кир вспомнил о нём. Атилле пришлось обойти добрых десять миров прежде, чем он нашел его.
   Сэр Аструал не стал выговаривать ей за то, что она перебивает старших, но парировал её едкое замечание словами:
   - Не скажи, леди Иоланта, Джеко точно рассчитал время, когда ему следовало заявиться на Ильмин и очаровать там юную красотку, чтобы та родила ему прелестную дочь, которая годы спустя стала первой женой Кира. Джеко проделал всё это мастерски и результат налицо, теперь он маг-проводник одного из моих самых лучших рыцарей. Правда, как любой маг он ищет не только славы, но ещё и богатств, или я не прав, Джеко? Скажи мне, ты доволен своей участью?
   Джакомо Казанова приосанился и ответил:
   - Мастер Аструал, разумеется, я полностью доволен тем, что стал напарником Джонни. В этом глупо было бы сомневаться даже тебе. Но уж коли ты осложнил занятия магией столькими условностями, в числе которых стоит и страсть к наживе, то было бы вдвойне глупо не обогатиться на этом славном и благородном поприще. Ты ведь знаешь меня, мастер Аструал, сколько раз я стяжал себе несметные богатства и сколько раз пускал их по ветру, просыпаясь наутро с тяжелым похмельем и пустыми карманами? И всё почему? Мне нет нужды быть скопидомом и трястись над каждым медяком, это удел тех, кто в тайне поклоняется Амалу. Куда интереснее мне найти древнюю сокровищницу, неслыханно обогатиться и потом, отдав своей Оливии часть добычи, спустить всё остальное в одночасье, чтобы потом желать новых приключений. Но тебя, мастер, верно волнует ещё и другое, ты хочешь, чтобы я подтвердил твои слова о свободе воли каждого живого существа и я это подтверждаю. Змея кусает человека не потому, что ты создал её такой и повелел всех жалить направо и налево, а лишь в силу той причины, что так сложились на ту минуту обстоятельства. По своей собственной воле она никогда не заползла бы в жилище и не стала бы кусать человека, это он нашел её в чистом поле или в лесу и побеспокоил своими неосторожными действиями. Так же дело обстоит и со злом. Тот, кто ищет зло специально или по своему неразумению, забавы ради, обязательно его находит, а человек нравственный и добропорядочный, всегда пройдёт от зла стороной.
   Кир слушал рассуждения своего тестя о взаимоотношениях человека с добром и злом без особого интереса, хотя и находил, что тот был прав, когда говорил о том, что человек вполне осознанно становится на сторону зла. В данный момент его куда больше интересовал совсем другой вопрос, - зачем Мастер Миров позвал их в свой кабинет и с чего это, вдруг, затеял все эти разговоры, вопросы и ответы. То, что он преследовал какую-то цель, ему было ясно, вот только какую? Машинально отмечая для себя то, что говорил Джакомо Казанова, он следил за реакцией сэра Аструала. Тому, явно, понравились веские доводы мага и он сказал:
   - Всё правильно, Джеко, если не считать того, что в жизни возникает куда больше коллизий, чем ты об этом говоришь. Но в предельном упрощении всё правильно и я с тобой согласен. Амаллор никогда не сделает своим рабом того человека, который ни единым движением души не даст к тому повода. - Посмотрев на Тетюра, он, вдруг, попенял ему - Вот видишь, Риальдо, даже Джеко вполне доволен всем и не требует от меня никакого вознаграждения. Так когда же ты, наконец, согласишься, что служить людям это уже само по себе такое занятие, от которого получаешь наивысшее удовлетворение.
   Тетюр, который мимоходом умял все сладости в своей вазочке и выдул целый графин астазии, раскатисто и громко расхохотался и воскликнул:
   - Мастер, ты старый хитрец и плут! Наш с тобой спор длится вот уже добрых три с половиной тысячи лет, а ты так и не привёл мне ни одного веского аргумента в пользу того, что служение возможно и без какого-либо вознаграждения. Да, ты уже и так всех нас вознаградил! Кира тем, что высоко отметил его способность точно определять истинную цель твоего задания, его ротного самой возможностью беседы с тобой, а о Джонни я уже и не говорю, он теперь без меры счастлив от того, что ты оценил его заслуги в борьбе с Амалом. Но нам-то, магам, что с того. Даже юная Фелиция и та прекрасно понимает, что ты обязательно предложишь нам ещё какую-нибудь награду за нашу работу. Ты просто не сможешь переступить через себя и уж это не тебе потом решать, был ли ты по настоящему щедр к нам, твоим преданным сторонникам и помощникам, или нет.
   Это заявление нисколько не обидело мастера Аструала и он ответил магу:
   - Ну, что же, ты можешь записать на свой счёт ещё одно очко, прохиндей, а я подытожу наше общение, друзья мои, именно так, как об этом сказал Риальдо. Вы хорошо поработали и вправе просить меня о награде. Сами понимаете, наградить я вас могу только согласно ваших заслуг, а потому будьте строги к себе и не требуйте от меня больше, чем я могу вам дать. Начнём с тебя, сэр Кир, чем мне тебя вознаградить за то, что так блестяще выполнил свою миссию на Ильмине?
   Кир пожал плечами и ответил:
   - Сэр Аструал, я служу тебе не ради наград, а ради самого служения и возможности бороться со злом. Впрочем, то же самое тебе скажет и любой другой рыцарь. Ты уже вознаградил меня сверх всякой меры тем, что позволил моим друзьям веселиться в твоём саду, а мне беседовать с тобой за этим столом. Но раз ты приказываешь мне выбрать себе ещё одну награду, то я прошу тебя только об одном, разреши мне встретиться с Тартаботаном и побеседовать с ним. Этот человекодракон одинок и мне кажется, что я смогу беседой скрасить его одиночество и почерпну от него много нового, такого, что поможет мне в борьбе со злом.
   Мастер Миров недоумённо развёл руками и переспросил:
   - Кир, мальчик мой, ты даже не хочешь попросить у меня редкостных украшений для своих жен или богатства?
   Рыцарь упрямо помотал головой и сказал:
   - Нет, милорд, у моих жен и так уже есть всё, о чём только может мечтать любая женщина. К тому же они ведь обе магессы и потому мечтают только об одном, поскорее стать моими магами-проводниками.
   - Ну, а как же тогда пир, который ждёт твоих друзей? Неужели ты и от него откажешься ради беседы с этим ужасным монстром Тартаботаном, безжалостным тюремщиком Амаллора?
   Кир улыбнулся и ответил:
   - Сэр Аструал, я с ними гулял уже не один десяток раз и наперёд знаю, каким будет этот пир. Первым делом, слегка разогревшись, они начнут требовать, чтобы Рауль достал свою гитару и стал петь. Он прекрасный поэт и сочиняет отличные песни. Девушки будут требовать от него баллад, а парни солёных куплетов, посвященных тому, как твои доблестные рыцари мочат приспешников Амала. Частенько он поминает в них и тебя, называя, правда, стариком на небесах или просто командиром, но никогда сэром Аструалом. Потом петь начнёт Вероника, но она поёт, в основном, те романсы, которым научил её я, ну, и ещё романсы на стихи некоторых ильмианских поэтов. Хотя её пение и прекрасно, уже очень скоро наша всеобщая любимица Аньез попросит Рауля и Мими, который отлично играет на скрипке, сыграть более зажигательную мелодию, а сама, одевшись в лёгкую тунику, примется танцевать меж дюжины мечей, воткнутых рукоятями в траву. О, это будет ещё тот танец и ты не раз вздрогнешь, когда она будет буквально бросаться на мечи, но в результате пострадает только её туника. Вот тогда-то наступит время, чтобы Нинон станцевала свой танец на горлышках дюжины пустых бутылок, поставленных на твой стол прямо перед тобой. Акробатка она известная, но смысл её танца заключается вовсе не в том, чтобы она не упала с бутылок или они не упали со стола, а в том, что с каждым новым своим па она будет снимать с себя часть своих нарядов и в конце концов ты будешь лицезреть её нагой, да, к тому же она сделает вид, что вот-вот нанижет себя на бутылку, стоящую на краю стола, чего, естественно, никогда не происходит. Всегда находится парень, который подхватит её на руки и унесёт куда-нибудь. Потом Мими вызовет своего Авалара, заставит его малость подрасти и станцует для тебя на самом кончике его огромного крыла танец драконщиков Ильмина. Он тоже изрядный акробат, но свой танец он будет танцевать на головокружительной высоте. В общем это будет очень весёлый пир и ты уж поверь, сэр Аструал, в этой банде найдётся не один десяток весёлых артистов и хотя мне очень нравится пьянствовать с ними, я всё же очень хочу встретиться с Тартаботаном.
   Мастер Миров понимающе кивнул головой и согласился, сказав ему:
   - Хорошо, мой мальчик, ты встретишься с ним. Ты очень заинтриговал меня программой предстоящего концерта на пиру в моём саду и я уже предвкушаю множество приятных неожиданностей. Ну, что же, сэр Анатоль, теперь твоя очередь просить меня о награде. Надеюсь, что ты, в отличие от своего сержанта, попросишь чего-нибудь стоящего и я с удовольствием выполню твоё пожелание.
   Майор Балабанов пожал плечами, почесал кончик носа и попросил:
   - А можно я составлю компанию Киру?
   Тотчас и все остальные заговорили:
   - И я тоже не прочь повидаться со своим старым знакомым. - Воскликнул Тетюр и хлопнул в ладони - Да, и мне это не помешало бы. - Сказал Джеко - Ну, а я-то чем хуже него! - Откликнулся Джонни, а Фелиция, сидевшая в глубокой задумчивости, встрепенулась и сказала - Куда мой рыцарь, туда и я, мастер. - После чего спросила жену Кира, которая решила пригубить бокал астазии - А ты что скажешь, Ио? - Та немедленно ответила - Куда иголка, туда и нитка. Разумеется, я с вами, ребята.
   - Ну, что мне сказать на это? Ваше желание для меня действительно священно, дети мои. - Сказал Мастер Миров и три раза хлопнул в ладоши.
  
  

Глава пятнадцатая

  
  
   Поначалу Кир не сразу понял, что произошло. Он и все его друзья по прежнему сидели за большим круглым столом, а Мастер Миров стоял рядом с креслом напротив и смотрел на него всё с той же доброй улыбкой. Только стол был теперь несколько другим. Его столешница была не синего лазурита, а кроваво красной яшмы и сфера, врезанная в неё, была поменьше и не абсолютно прозрачная, а голубоватая. К тому же на столе не стояло никаких графинов, бокалов и вазочек. Да, и сам Мастер Миров выглядел несколько иначе, он был намного моложе и в совсем другой одежде. На нём была надета белая, просторная шелковая рубаха с пышными рукавами и отложным воротником и черные кожаные брюки.
   Однако более всего Кира поразило то, что на груди Мастера Миров висел на массивной золотой цепочке большой кулон в форме Тартаботана, сидящего в позе лотоса и прижимающего к себе какой-то драгоценный камень, пылающий алым светом. Кир первым вскочил на ноги, быстро обошел вокруг стола и приблизился к этому человеку, так похожему на его повелителя. Неумело поклонившись ему, он спросил:
   - Вы сэр Тартаботан?
   - Нет, мой юный друг, я Аботан, хранитель священного Тартаботана, внутри которого навечно заточён Амаллор. - Просто и спокойно ответил человек, так похожий на мастера Миров - Всё, что ты видишь вокруг, - Аботан обвёл рукой, показывая на свой кабинет - Эта комната и всё остальное, что является точной копией Сапфирового дворца, весь мой мир. Он помещён внутрь сапфира, который носит на своей шее Мастер Миров. Можно сказать, что я его брат, но это не так, я это он сам, а точнее некая часть его. Ты отважился попросить Аструала показать тебе самое сокровенное, а твои друзья решили присоединиться к тебе и он, почему-то, решил доверить вам эту тайну.
   Кир отнёсся к словам Аботана спокойно, но они, почему-то, привели его друга, мага Тетюриальда Великолепного в крайнюю степень возбуждения. Он чуть ли не расшвырял в стороны остальных спутников Кира, оттолкнул его самого и, приблизившись к Аботану, отвесил ему глубокий поклон. Несколько секунд маг, взволнованно дыша, пытался что-то сказать, но, явно, не мог. Хотя руки его дрожали, он всем своим видом он показывал своё глубокое почтение к парню, заточённому в сапфир Мастера Миров вместе с Тартаботаном. С трудом справившись с волнением, он, наконец, промолвил вместо приветствия:
   - Так вот значит, что на самом деле означают три буквы "А", выгравированные на серебряном медальоне мастера Аструала. Мастер Аботан, позволь мне поцеловать твою руку.
   Тетюр встал на одно колено и действительно поцеловал руку этого молодого, рослого парня так, как это делали все ильмиане, включая императора Роджера, когда они приветствовали архиепископа Ренье. Аботан от этого погрустнел и, кивнув головой, сказал тихим и печальным голосом:
   - Мастер Риальдо, мне, право же, приятно знать, что ты относишься ко мне с таким почтением, но всё же не нужно стоять передо мной на коленях.
   Старый маг, однако, имел по этому поводу совсем другое мнение. Он с достоинством встал на ноги, сдвинулся в сторону и скомандовал:
   - Друзья мои, поприветствуйте достойным образом того, кто олицетворяет собой высшую справедливость, закон и порядок, которые существуют во Вселенной Мастера Миров, его самую лучшую часть, скрытую от посторонних глаз, совесть и боль его души за нас, неразумных чад Создателя всего сущего. - Ещё раз поклонившись, он уже более мирным тоном сказал - Мастер Аботан, позволь мне представить твоих преданных рыцарей, поклявшихся бороться со злом, и их магов-проводников.
   Первым Тетюр представил Джонни Морбрейна, затем майора Балабанова и уж только потом своего подопечного, вкратце рассказывая о их боевом пути, после чего представил магов в порядке старшинства. Фелицию он поставил на последнее место, но зато дольше, чем о других, говорил о её страстной душе и тонкой натуре. Гости Мастера Миров подходили к Аботану и, встав на одно колено, вежливо и с достоинством целовали ему руку и лишь одна только Фелиция, на глазах которой блестели слёзы, облобызала его мощную длань, крепко вцепившись в неё, доброй дюжиной страстных поцелуев, чем заставила смутиться того ещё больше. Когда эта церемония закончилась, Тетюр, окончательно осмелев, высказал вслух весьма странное предположение:
   - А теперь, друзья мои, я надеюсь, что мастер Аботан поведает нам о самой великой тайне мироздания и я от вашего имени клянусь за всех вас, что мы сохраним её и не выдадим никому даже под пытками.
   Странно, но как только речь зашла о тайнах, мастер Аботан сразу же заулыбался, широко и открыто, после чего сказал:
   - Риальдо, ты совершенно невыносим. Ну, кто, скажи мне на милость, сказал тебе, что моё добровольное уединение является такой уж большой тайной? - Видя лихорадочный блеск в глазах мага, он махнул рукой и добавил - Ах, ладно, всё равно мне тебя не переубедить, хотя это действительно так. Любой, кто удостоился чести встретиться с Аструалом, имеет возможность спросить его б этом и он обязан дать честный и прямой ответ относительно природы Тартаботана каждому человеку. Правда, я вовсе не ожидал от него, что он допустит такого человека в Сапфировый дворец. Ну, что же, если он решил сделать это, друзья мои, давайте пройдём в сад и там в куда более приятной обстановке я расскажу вам о том, кто такие Аструал, Амаллор и я, Аботан и, как сказал Риальдо, посвящу вас в тайну трёх больших "А".
   Мастер Аботан не стал открывать портала прохода в свой сад. Он просто подошел к двери, распахнул её и поманил за собой своих гостей. Сапфировый дворец был довольно велик и им пришлось следовать за ним минут десять прежде, чем пройдя по дюжине коридоров и спустившись вниз этажей на семь, они, наконец, вышли в большой парк. Быстро оглядев свои владения, он повёл их к озеру, к тому месту, где на берегу росло несколько раскидистых ив. Там, буквально у самой воды, прямо на траве стояло несколько низких, широких диванов и уютных кресел, а рядом с ними парили над травой летающие круглые столики уставленные изысканными яствами.
   С весёлой улыбкой оглядев своих гостей, он чуть шевельнул рукой и его гости в мгновение ока оказались одетыми в свои любимые домашние наряды: Джонни в потрёпанные джинсы с дырками на коленях и черную майку, Кир в длинные бермуды и просторную рубаху, пошитые для него Беном Стоуном, а его жена в золотую тунику, подаренную ей Корбеллой. Майор дядя Толя Балалайкин оказался в потрёпанных, застиранных до белизны, портках, бывших когда-то камуфляжем, голубом тельнике, обтягивающем его мощную грудь, и кожаных домашних тапочках на босу ногу, Тетюр в своей любимой розовой рубахе, коричневых мягких штанах, восточных чувяках с загнутыми носками и рыжей велюровой куртке, Джакомо Казанова в долгополом, тёмно-бордовом стёганом халате с белой шелковой рубахой и черных шальварах, в лёгких туфлях на босу ногу и только одна Фелиция была одета весьма нарядно - фиолетовое галифе, такой же жилет, вышитый гладью золотой нитью, кремовая блуза и мягкие, коричневые кавалерийские сапожки.
   От этого гости сразу же заулыбались и когда мастер Аботан сел на широкий диван и предложил им устраиваться поудобнее, Фелиция, которая шла под руку со своим суровым рыцарем, тотчас с ногами взобралась к нему на диван и мигом прижалась к магу-затворнику, взяв того за руку, обняв за шею и положив свою голову к нему на плечо. Тому это понравилось и он обнял эту молодую красавицу и погладил её по плечу, чем окончательно разрядил обстановку. Ни Тетюр, для которого Фелиция была очень дорога уже тем, что была матерью его сына, ни её рыцарь, с которой у него были чисто деловые отношения без малейших намёков на интимность, не выразили по этому поводу никаких чувств.
   Иоланта, следуя примеру своей подруги, тоже взобралась на диван с ногами и обняла своего мужа, а остальные расселись на диванах и креслах в раскованных и непринуждённых позах. Майор тотчас подтащил к себе столик и, осмотрев хрустальные графины с напитками, налил себе в бокал тот, который по цвету был похож на вино. Выпив полбокала, он сделал удивлённое лицо, быстро допил напиток, налил себе ещё один бокал и, бросив в рот несколько золотистых орешков, замер в кресле прижимая бокал к своей широченной, выпуклой груди. Мастер Аботан тоже налил этого вина в два бокала, один для себя, а второй для своей гостьи, решившей хоть чем-то скрасить его одиночество. Выпив вина, он, скорее всего неожиданно для себя, поцеловал Фелицию, которая только этого и ждала, чтобы после некоторой паузы сказать:
   - Друзья мои, пожалуй, мне следует начать свой рассказ с самого начала, а оно было для меня весьма печальным. Я не знаю, кем был до того момента, когда, внезапно, ощутил себя в абсолютном мраке, холодном, липком и ужасно тоскливом. Я не чувствовал ни рук, ни ног. Не видел вокруг себя ничего и ощущал сильную тревогу и беспокойство, будучи скованным этим мраком. Не знаю сколько времени прошло с момента осознания мною своего я, но вскоре мне этот кромешный мрак надоел и я сделал над собой усилие, чтобы преодолеть его и в этот же самый момент понял, что могу действовать. Я не знал кто я такой и почему оказался во мраке, как меня зовут и какие силы поместили меня в это место без начала и конца, но во мне появилась уверенность, что я могу всё изменить. Подумав о своих ногах, я ощутил под ними твердь и понял, что это я создал её, но не знал насколько она велика. Тогда я хотел увидеть её и тотчас надо мной загорелся большой огненный шар, который погнал мрак прочь и осветил подо мною огромную, круглую каменную плиту на которой я стоял совершенно голый. Мои лёгкие не могли дышать и когда попытался сделать первый вздох, то сотворил воздух без всяких ароматов, но холодный и бодрящий. В следующее мгновение я понял, что хочу пить и тотчас из каменной тверди рядом со мной забил родник, Я встал перед ним на колени и, испив воды, понял, что мне дано кем-то неведомым умение творить вещи из ничего, как и понял то, что я только что сотворил три самые великие магии: магию камня, магию огня, магию воздуха и магию воды, отчего душа моя возликовала. Теперь я мог сделать так, что мой новый мир уже не будет таким унылым и пустым. Обрадовавшись такому открытию, я принялся смешивать свои первые магии и творить новые, благодаря чему создал плодородную почву - землю, и вырастил на ней деревья и травы, цветы и плоды, после чего создал реки и озера, животных, рыб и птиц. Я не знал как я их создаю, но в тот момент это не было для меня важным. Видимо, моё тело помнило их такими, какими видело раньше, до того момента, когда я был низринут кем-то в пустоту и мрак. На какое-то время, пока я творил, мне удавалось отвлечься от мыслей о том, кто же я такой, как меня зовут и почему оказался здесь. В тот момент я об этом просто не думал, но после того, как я сотворил на каменной плите свой маленький мир, в котором мог жить вполне безбедно, моё сознание пришло в смятение. Мне сделалось мучительно больно от того, что я не знал кто я такой и как меня зовут. Я задавал себе вопросы и не мог на них ответить и так длилось довольно долго. Кажется, до тех пор, пока я не стал испытывать муки голода, хотя и знал наверняка, что могу обходиться без пиши и воздуха, воды, тепла и света. Глядя на то, как животные, сотворённые мной, поедают траву, плоды, а то и друг друга, я подошел к дереву, сорвал с него большой круглый плод, про который я могу сказать теперь, что это было яблоко, едва начавшее созревать, и с жадностью съел его почти не понимая вкуса, так как мне не с чем было его сравнивать. Съев ещё несколько плодов, я насытился, нашел удобное место и сел на траву, опершись спиной о дерево, и задумался. Помнится, уже очень скоро ко мне в голову пришла весьма толкова мысль, - не терзаться мыслями о том, кто я такой и почему здесь оказался, а вместо этого заняться делом и расширить свои владения, занявшись сотворением нового мира. А ещё я подумал о том, что мне следует самому дать себе имя, после чего, поразмыслив немного, я назвал себя Астрамалором Аботаном. Сделав так, я окончательно успокоился и понял, что творить новые миры это и есть моё самое главное предназначение, ведь это получалось у меня весьма неплохо. К тому же мне нравилось моё двойное имя, я, словно был теперь не один. Мысленно разговаривая сам с собой, я пошел к краю своего мира, согреваемого неподвижно висящим над ним золотым светилом, и вскоре увидел, что он висит в центре бесконечного пространства тьмы и непроглядного мрака. Стоя на краю, я увеличил свой мир в несколько десятков раз и, окружив его горами, заключил в прочную сферу, повелев светилу обращаться вокруг неё, чтобы создать день и ночь, после чего, дождавшись первой ночи, лёг спать с мыслью, что с первыми лучами, которые разбудят меня, я начну творить новые миры. Проснувшись поутру, я сотворил Вселенную, заставив бесчисленное множество миров разбегаться от своего дома во все стороны, после чего решил, что мне нужны помощники и принялся творить различных существ, одно другого удивительнее, и ни одно из них не было похоже на меня, но всем им я давал имена, знания о магии и способность создавать себе подобных. Это были огромные драконы самых различных видов и великаны, существа похожие на людей, но с тремя парами рук и крыльями, как у птиц, а также великое множество других диковинных существ, о внешнем виде которых сегодня уже и я сам не могу вспомнить. Все они были магами и мною им был дан приказ проращивать зёрна жизни в созданных мною мирах, которыми я их засеял. Этим я занимался весь день, пока не наступила ночь в моём мире. Желая поскорее достичь результатов, я сделал так, что время в моей Вселенной время текло в миллионы раз быстрее, чем в моём маленьком мире, который я назвал Астриумом, после чего со спокойной душой погрузился в глубокий и покойный сон. На следующее утро я покинул Астриум и стал перемещаться из одного мира в другой, но везде я видел лишь планеты лишенные жизни, а мои маги-помощники при виде меня уносились прочь. Лишь изредка мне встречались во Вселенной миры, на которых развилась жизнь и появились существа очень похожие на меня самого, которые обитали в пещерах, не знали огня и кормились тем, что находили у себя под ногами, лишь изредка отваживаясь напасть на какое-нибудь малое животное. И нигде мои маги не пришли к ним на помощь, чтобы научить их чему-либо полезному и нужному. В гневе я уничтожил их всех и сам стал помогать людям на тех нескольких сотнях миров, в которых зародилась жизнь. Именно этим изо дня в день я занимался несколько сотен лет подряд, поражаясь тому, как много в этих мирах насилия и несправедливости. Каждый день, засыпая, я пытался понять, почему меня постигла неудача и в чём заключается моя ошибка, а однажды ночью я сделал над собой усилие и проснулся, но не у себя на Астриуме, а в одном из своих миров, где участвовал в какой-то чудовищной церемонии, во время которой люди, созданные мною, которых я так любил и пестовал днём, приносили мне в жертву человеческие жертвы в то время, когда я спал, используя в качестве алтаря какое-то зловещее сооружение, спрятанное в глубокой пещере. Мне стало всё ясно. Пока находясь в ясном сознании одной рукой я творил жизнь и добро, во время своего сна снова я, но уже совершенно другой, сеял во Вселенной зёрна черного зла и превращал своих чад в жутких, свирепых чудовищ. Горько мне стало от такого открытый. Уничтожив капище, в котором мне другому поклонялись все эти люди и приносили в жертву невинных и чистых помыслами людей, вернулся я к себе на Астриум и стал думать, как исправить всё то зло, что я сотворил в своей Вселенной. После долгих раздумий, я сотворил двух существ, похожих на меня, как две капли воды и, сделав над собой усилие, заставил выйти из своего сознания черную половину меня, а потом ту часть своего я, которая стонала от душевной боли и сочувствовала всем тем моим чадам, которые приняли мучения и смерть от меня же самого. Повелел я им войти в сотворённые мною тела и встать напротив меня, чтобы совесть моя могла обвинить меня же самого в тех преступлениях, которые я совершил во время своего сна против чад своих. Целый ад обрушился на мою голову, когда я узнал о всех тех преступлениях, которые совершил. Мною были уничтожены тысячи миров и многие миллиарды людей, которые только делали первые шаги, но самым страшным было то, что в течение одной единственной ночи я сотворил и повсюду разбросал, тщательно спрятав, множество самых разнообразных артефактов зла, которые, попадая в руки людей, делали их рабами низменных страстей и верными слугами моей черной, омерзительной и ужасной половины. Тогда тот я, который выслушал все обвинения, принял решение заточить свою черную половину, которую назвал Амаллором, в огненном аду, помещённом в кровавый рубин, вложил его в руки созданного в ту же секунду магического существа, человекодракона Тартаботана и повелел своей совести - Аботану, стать хранителем этого узилища и жить в уединении внутри Сапфирового дворца, зорко следя за тем, чтобы тот не вырвался, а себя назвал Аструалом и поклялся исправить всё то зло, которое вошло в новую Вселенную, созданную им по повелению высших сил, породивших его бессмертным и абсолютно неуязвимым существом, могуществу которого нет предела. С этого момента на свет появилось три новых существа, Аструал, который сам назвал себя Мастером Миров, Аботан, которому он поручил роль Высшего Судьи над абсолютным злом и велел быть тюремщиком, а также Амаллор, Хозяин Тьмы. У нас двоих, у меня и Аструала, общая память, единые помыслы и одна судьба, и хотя я никогда не выхожу из Сапфирового дворца, я знаю обо всём, что происходит за его пределами, вплоть до самого далёкого уголка огромной Вселенной Мастера Миров, ну, а Аструал продолжает свою миссию, которую он взял на себя в день суда, ведь после того, как он надел на свою шею амулет с сапфиром, оправленным в серебро, ему пришлось взяться за работу, - начать непримиримую борьбу со злом, им же самим и порождённым. Он стал первым рыцарем Света, который повёл непримиримую борьбу со злом и поднял на эту борьбу людей. А вскоре он посвятил в рыцари Света первого человека, имя которого... Впрочем, это не существенно. Вот собственно и всё, мои друзья, что мог бы узнать каждый человек, задай он такой вопрос Мастеру Миров. Ну, и как вы теперь будете к нему относиться, друзья мои?
   Мастер Аботан задал свой вопрос с лукавой улыбкой, но при этом очень пристально посмотрел на Кира. Тот всё это время сидел не шевелясь и слушал этот рассказ очень внимательно, стараясь не проронить ни единого слова. Выслушав вопрос мастера Аботана, он глубоко вздохнул, немного подался вперёд и, глядя на него немигающим взглядом, спокойным голосом сказал:
   - Мастер Аботан, не знаю, повершишь ли ты мне, но я уже думал о чём-то подобном. В своём сне я видел Амала и мне показалось, что он очень похож на сэра Аструала, но это так, к слову пришлось. Теперь, когда я знаю как всё было, во мне ещё сильнее окрепла моя решимость посвятить всю свою жизнь борьбе со злом. В мире ничто не происходит случайно. Всё в нём подчинено велению высших сил, тех самых, которые породили Астрамалора Аботана именно таким, как ты нам об этом рассказал. Точно таким же рождается каждый человек. В нём есть ростки и добра, и света, но ребёнок ещё не знает ни добра, ни зла, он слишком мал, чтобы осознать это и только потом, спустя годы, выбирая свой путь, становится на сторону Света или Тьмы. Возможно, что где-то есть Вселенная, в которой верх одержал Хозяин Тьмы и в ней в заточении находится её Создатель. Что же, я мечтаю когда-нибудь набраться сил и освободить его из темницы зла. Впрочем, это совершенно нереально. Мне суждено жить и сражаться в этой Вселенной, помогая Мастеру Миров, которого отныне я люблю ещё больше, но уже не за то, что родился и живу, а за его подвиг, совершенный в незапамятные времена. Он нашел в себе силы отринуть от себя то зло, которое вложили в него высшие силы, и победил Амала. Ну, а моя задача бить его прихвостней, мастер Аботан, но это не всё, у меня есть к тебе ещё несколько вопросов.
   Оба рыцаря, выслушав его ответ, согласно закивали головами, а ротный, подняв бокал в приветствии, громко сказал:
   - Правильно, сэр Кир. Я тоже буду мочить этих уродов не жалея сил.
   - А что ещё остаётся делать? - Воскликнул Джонни - Ведь не вступать же нам в переговоры со слугами Амала. Их один черт уже не переделаешь.
   - Э, нет, Джонни, не скажи. - Возразил бравому моряку Кир - Всякому, кто станет молить Господа нашего или ещё какого-нибудь Бога о пощаде, следует дать шанс на спасение. Глядишь, и из него ещё получится нормальный человек, но не мы должны принимать такое решение, это делает за нас мастер Аботан.
   Тетюр, который смотрел на мастера Аботана задумчивым взглядом, вдруг, опустил глаза и сказал вполголоса:
   - Насколько я знаю мастера Аструала, а знаю я его очень хорошо, он никогда и ничего не делает без потаённого, скрытого смысла. Старик очень любит загадывать загадки, а ещё больше он любит, когда рыцари и маги находят правильный ответ, а потому хотелось бы мне знать, господа, почему это он позволил нам встретиться с мастером Аботаном? Он, конечно же, знает ответ, но никогда не скажет нам об истинной причине такого своего решения.
   Кириллу не очень-то понравились такие рассуждения, но ещё меньше ему понравилось то, что Тетюр высказал их вслух. Похоже, что их радушного хозяина эти слова нисколько не возмутили. Его в этот момент гораздо больше волновала молодая красавица, которая прижалась к нему ещё теснее и даже стала прикусывать его мочку уха и поглаживать мощные плечи и грудь. Стараясь не смотреть на Фелицию, Кир высказал вслух одну мысль, которая давно не давала ему покоя:
   - Я не знаю, что думает по этому поводу мастер Аботан, Тетюр, но меня очень волнует вот какая проблема. Уже многие тысячи лет рыцари Мастера Миров отправляют в огненное брюхо священного Тартаботана всякую нечисть, да, и мы на Ильмине ухайдакали целую прорву этих тварей. К тому же не каких-то там мелкотравчатых мерзавцев, а целые полчища самой отборной нечестии, преображенной Амалом в новый биологический вид. Вот я и думаю теперь, насколько прочно это узилище? Сколько зла оно способно вместить в себя и не взорвётся ли когда-нибудь этот ад, в котором Амал изо дня в день, из года в год на протяжении всего этого времени копит силы? И вообще, может ли произойти такое? Что ты скажешь нам на это, мастер Аботан?
   Фелиция при этих словах тотчас перестала заигрывать с этим красавцем и, прикусив губу, пристально посмотрела на Кира. Мастер Аботан улыбнулся и ответил спокойным, ровным голосом:
   - Да, такое вполне возможно, мой друг, и совсем недавно я беседовал с Аструалом на эту тему. После твоей блестящей победы на Ильмине, когда была сосчитана каждая черная душа и исчислено всё то зло, которое в ней было сосредоточено, Аструал всерьёз обеспокоился. К сожалению даже он сам не знает пределов прочности своего магического рубина и это его очень беспокоит. Правда, ты подготовил на Ильмине для него очень сильную армию, часть которой уже в самое ближайшее время будет размещена в Долине, на Террасной горе и непосредственно в его Сапфировом дворце и вблизи его, но меня очень волнует, хватит ли этих сил для того, чтобы заблокировать зло в пределах Астриума и не дать сбежать Амаллору в том случае, если зло сумеет взорвать этот огненный ад изнутри.
   Услышав такое, Кир встал и принялся мерить берег шагами, продолжая рассуждать при этом вслух и довольно громко:
   - Так, примем за отправную точку предположение, что брюхо Тартаботана может взорваться в любую секунду. Что мы в таком случае будем иметь? Полный звездец. И тогда будет очень плохо. Предположим, что Амал не идиот и занимается только тем, что готовит этот взрыв специально. Почти в каждой той твари, которую мы грохнули на Ильмине, было скоплено энергии зла во много раз больше, чем эти уроды могли использовать в бою, а это прямо говорит о том, что она нужна как раз именно этому уроду. Что мы тогда имеем? Взрыв в самом центре Вселенной Мастера Миров, а потому первыми пострадают миры Золотого круга, а уж потом и всем остальным достанется. К тому же Астриум падёт, его просто разнесёт в клочья. Уцелеют только двое, мастер Аботан и сэр Аструал, а им будет противостоять всё зло этой Вселенной, которое, скорее всего не только уцелеет, но и станет ещё сильнее. Хреновая получается перспектива. Но выход есть и он, как мне кажется, довольно прост.
   За Киром, внимательно слушая каждое его слово, следили семь пар глаз. Он улыбнулся, подошел поближе к Аботану и спросил его:
   - Мастер Аботан, обсуждая эту проблему с сэром Аструалом, вы рассматривали возможность перемещения магического амулета Тартаботана в более безопасное место? Туда, где его взрыв причинил бы наименьший вред?
   Тот, почему-то улыбнулся, словно речь шла не о возможном побеге Амаллора, а о том, как испечь именинный пирог и ответил спокойным голосом:
   - Да, мой мальчик. Мы говорили об этом. Я предлагал Аструалу создать мир на самом краю материальной Вселенной в том месте, где в силу естественных причин почти лежит огромная область сплошной пустоты. Она так далека от его Вселенной, что её свет ещё не достиг до окраин этой пустоты. Если амулет взорвётся там, то сила взрыва иссякнет очень быстро и Амаллор повиснет в пустоте и мраке, но там он не сможет сотворить себе новой Вселенной, ведь это будет не животворящая, а совершенно мёртвая пустота. Правда, тогда и мы с Аструалом будем беспомощно болтаться где-то поблизости и не сможем найти под ногами точку опоры, чтобы сотворить портал прохода и вернуться на Астриум или перенестись в какой-нибудь из других миров. Увы, но в абсолютном вакууме нам не сможет помочь даже магия самого высшего порядка. Однако, меня это совершенно не беспокоит, ведь наша Вселенная уцелеет.
   Замахав руками, Кир воскликнул:
   - Нет, этот вариант нам совершенно не подходит. Тут нужно поступить по другому. Мастер Аботан, Мастеру Миров этот мир нужно сотворить таким образом, чтобы он был похож на противопехотную мину типа МОН-50. Он должен быть, как бы сверхпрочным магическим экраном, на котором, для подстраховки, встанут на боевое дежурство самые могучие маги-воины с Ильмина, таких там вполне достаточно, и, разумеется, драконы-маги. Их на Ильмине находится даже слишком много. Они, проглоты, там скоро всю рыбу сожрут. К тому же они уже начали размножаться. Священный амулет Тартаботана нужно будет снять с твоей шеи и поместить на шпиле высоченной башни, ну, и, естественно, твоё заточение должно на этом завершиться. Ты будешь командовать дивизиями гвардейцев сэра Аструала, которые будут нести службу вахтенным методом, и готовить их к тому, что рано или поздно брюхо Тартаботана рванёт, но при этом большая часть энергии зла выплеснется в пустоту, а им придётся изловить Амаллора, ввергнуть его в новое узилище, уже куда более прочное, и отправить вслед за ним все те злобные, черные душонки, которые уцелеют при взрыве и, скорее всего, вновь обретут физические теле, чего я совсем не исключаю. Лично мне такой сценария грядущего Армагеддона нравится куда больше, чем тот, который придумали вы.
   Выслушав это предложение с заинтересованным видом, мастер Аботан кивнул головой и, легонько поаплодировав Киру, сказал:
   - Браво, мой юный друг. - Посмотрев на Тетюра, он добавил - Риальдо, вот ответ на твой вопрос. Разумеется, мы с Аструалом обсудили и такой вариант. У него есть свои сильные и слабые стороны, но он всё-таки намного лучше, так как даёт широкое поле для манёвра и позволяет в любой момент мобилизовать все силы Света и бросить их на врага. Единственное, что меня беспокоит в этом варианте, так это то, что Амаллор попытается прорваться в материальную Вселенную и устроить там чудовищный катаклизм. Но я буду начеку и постараюсь этого не допустить. Тетюр, мы давно ждали развязки на Ильмине и того момента, когда твой юный рыцарь придёт на Астриум и попросит Аструала разрешить ему встретиться со мной. В какой-то степени сэр Кир очень предсказуем, поскольку он хочет постичь все тайны бытия. Зато он совершенно непредсказуем тогда, когда сражается со злом. Теперь, когда он сам предложил нам самый лучший вариант обороны, Аструал так и сделает и я, наконец, смогу зажить полной жизнью, хотя и на самом краю Вселенной, ведь вокруг меня соберутся самые лучшие люди, с которыми будет приятно иметь дело.
   - А ещё, мой повелитель, ты будешь окружен самыми прекрасными женщинами, которые умеют любить мужчин так, как никакая другая женщина. - Нежно проворковала Фелиция и стала покрывать его лицо поцелуями. На секунду оторвавшись от предмета своего вожделения, она прикрикнула на своих друзей - А теперь, ребята, сделайте одолжение, свалите отсюда. О, Аботан, мой прекрасный повелитель, открой им портал прохода в сад мастера Аструала, пока я не отправила их в брюхо Тартаботана.
   Аботан так и сделал. Хотя Киру хотелось поговорить с ним ещё на целый ряд очень важных тем, он обнял Ио и тихо, не прощаясь, удалился. Его друзья последовали за ним и оказались в саду сэра Аструала как раз в тот момент, когда Нинон исполняла на бутылках свой танец, который Кир называл приватным, хотя Мастера Миров, чьи глаза горели от восторга, окружала большая, хохочущая, визжащая и вопящая от восторга толпа парней и девчонок, одетых откровенно пляжные наряды, а то и вовсе почти голых. На Нинон к тому моменту из одежды остались одни только трусики, полупрозрачная рубашечка, бюстгальтер и всего один чулок и когда она в очередном па, словно выныривая из воды, поравнялась грудью с лицом сэра Аструала, тот не выдержал, подхватил эту страстную красотку на руки и исчез вместе с ней.
   Тетюр, глядя на это, строго сказал Киру:
   - Парень, не вздумай скорчить недовольную рожу. Нинон прелестная девушка, смелая, сильная и весьма предприимчивая. Именно такие нравятся старине Аструалу, но я терпеть не могу типов, которые берутся осуждать его за это.
   - Да, пошел ты в задницу со своими нотациями, старый чурбан. - Беззлобно воскликнул Кир - Можно подумать, что меня это хоть в какой-то степени волнует. Нинон вполне совершеннолетняя девушка, а потому вправе себе таких любовников, каких она захочет. Так что пойдём веселиться, Тетёха. Тряхни и ты, как говорится, стариной.
   Весело хохоча и радуясь тому, что у малышки Нинон появился такой блистательный любовник, Кир без малейших раздумий окунулся в тот водоворот веселья, который закружился в саду Мастера Миров, и это действительно была самая высшая награда для него и всех его друзей. Несколько раз его отзывали в сторонку друзья и спрашивали, о чём он базарил со стариком. Не в даваясь в отдельные детали разговора и его подробности, он вкратце рассказал им, что вскоре для Амала будет построена спецтюряга суперстрогого режима и что там будут нести службу самые крутые маги Ильмина, драконы и многие другие магические помощники Аструала и что теперь, скорее всего, с плеч старика свалится ещё одна тяжелая ноша. Какая именно, он не говорил, но его об этом особенно и не расспрашивали.
   В какой-то момент, когда очередная парочка скрылась в небольшом серебряном павильоне, Киру подумалось о том, что они с Ио упускают прекрасный шанс заняться любовью на самой высокой вершине Вселенной, и он, шепнув жене на ушко, что хочет её, кивком головы указал на распахнутые настежь двери, ведущие в Сапфировый дворец Мастера Миров. Иоланту так воодушевило это предложения, что она, схватив мужа за руку, силком потащила его туда. Осмотрев несколько комнат на первом этаже, они вскоре нашли покои, видимо, предназначавшиеся для высоких гостей, так как они были обставлены с невиданной ими прежде роскошью. Среди доброй дюжины комнат их интересовала только та, в которой стояла огромная кровать с балдахином, и они смеясь, словно дети, бросились к ней со всех ног.
   С того момента, когда Кир вернулся с острова Зондаг, это был едва ли не первый случай, когда он занимался любовью с Ио без Эльзы и Анны-Лизы, а потому, поначалу даже растерялся немного. Ему, вдруг, показалось, что он впервые видит эту красавицу с восточными чертами лица и короткой стрижкой с забавной косой чёлкой. Его сердце громко застучало в груди, а руки даже слегка задрожали, когда он положил их на плечи своей любимой. Однако, его волнение тотчас исчезло без остатка, когда она коснулась губами его подбородка и с этого момента Кир забыл обо всём на свете и вернулся в мир реальности только тогда, когда Иоланта шепнула ему:
   - Кирюша, мне это только кажется или шум в саду действительно стих?
   - А сколько сейчас времени? - Так же шепотом спросил он жену.
   У Ио была феноменальная способность определять время где угодно не пользуясь часами и она, помедлив несколько секунд, ответила:
   - Половина седьмого утра Кирюша.
   - Ого, долго же мы с тобой спали, Ио. - Озабоченно сказал вполголоса Кир, который давно уже привык вставать в половине шестого утра, чтобы ровно шесть пятнадцать быть на тренировочной площадке или на учебном стрельбище. Поднимаясь с кровати, он добавил - Пойду разведаю, что творится в саду. Может нам уже пора покидать Сапфировый дворец.
   - Хорошо, милый, а я пока ещё посплю немного. - Ответила Ио, быстро свернулась калачиком и натянула на себя невесомо лёгкое одеяло.
   Кир быстро натянул на себя шорты, одел рубаху и, обувшись в пляжные сандалии, тихонько выскользнул за дверь. Через несколько минут он уже был в саду. Никого из его друзей в нём он не обнаружил, а поскольку девчонок в его отряде было даже немножко больше, чем парней, сразу сообразил, что со своих позиций они с наступлением сумерек откочевали в Сапфировый дворец, а стало быть теперь дрыхнут в нём без задних ног. За ночь сад был приведён в идеальный порядок и газоны, изрядно пострадавшие от когтистых лап драконов, имели нетронутый вид. Правда, драконов-магов он нигде не увидел и сделал вывод, что их турнули из дворца тотчас, как только все их подопечные завалились в Сапфировый дворец.
   Хотя Кир спал не более трёх часов, он чувствовал себя подозрительно свежим и бодрым. Пораскинув умом, он сразу же сообразил, что ему предстоит ещё один разговор с сэром Аструалом и не ошибся. Когда он подошел к столику, на котором стояли нетронутыми какие-то блюда и нацелился соорудить себе какой-нибудь бутерброд, его плеча мягко коснулась чья-то рука. Кир не стал стремительно разворачиваться, так как точно знал, кто именно стоит за его спиной. Медленно повернувшись, он действительно увидел сэра Аструала, одетого уже не в генеральский мундир, а во вполне современные светлые брюки и бежевую рубаху с короткими рукавами. К своему удивлению Кир увидел, что на его шее нет и в помине никакого серебряного амулета с сапфиром. Он слегка поклонился ему и сказал:
   - Доброго тебе утра, мой повелитель.
   Тот улыбнулся и тоже поприветствовал его:
   - И тебе доброго утра и удачного дня, мой мальчик. Не хочешь ли ты позавтракать со старым, ворчливым магом?
   Кир снова поклонился и ответил:
   - Это было бы для меня огромной честью, сэр Аструал.
   Мастер Миров чуть шевельнул бровью и справа от Кира открылся портал прохода, ведущий, однако, не в его кабинет, а на какую-то лоджию, всю увитую цветами. Он шагнул вперёд и секундой спустя понял, что сэр Аструал провёл его на свою смотровую площадку, с которой был виден весь Астриум, да так чётко, словно Кир смотрел на этот мир через мощный бинокль. На площадке стоял столик и за ним уже сидел мастер Аботан, одетый точно так же, как и вчера, но уже без своего амулета. Увидев этот взгляд, он сказал веселым голосом:
   - Приветствую тебе, мой спаситель. Благодаря тебе я теперь свободен, если не считать того, что уже очень скоро отправлюсь на Армагеддон. Но прежде, чем каждый из нас отправится в свой мир, я хотел бы поговорить с тобой. Присаживайся к столу, мой юный друг, позавтракаем. - Кир обернулся, но не увидел позади себя Мастера Миров, а его визави добавил вполголоса - Сэр Кир, я постоянно связан с Аструалом ментально, но предпочитаю никогда не встречаться с ним тет-а-тет. До сегодняшней ночи я и вовсе не мог с ним встретиться, и теперь, когда мы можем сесть с ним за одним столом, мне не хочется тратить время на яростные споры. Понимаешь, мальчик мой, я его самый строгий критик и к тому же никогда не стеснялся в средствах, чтобы убедить Аструала в пользе некоторых предприятий, так что мы запросто можем с ним подраться, а это будет совсем ни к чему. Тем более, что он, наконец, согласился с тем, что его идея относительно заточения Амаллора на самом краю Вселенной действительно здравая. То, что ты сам, без каких-либо подсказок высказал точно такую же мысль, было последней гирей, перевесившей чашу весов. Сегодня ночью, когда прекрасная Нинон разжала свои объятья, Аструал покинул её на несколько мгновений и сотворил ещё один мир, пусть и весьма неказистый, но полностью отвечающий всем тем требованиям, которые ты высказал. Правда, он выглядит всё-таки немного иначе, чем предлагал ты. Армагеддон действительно представляет из себя гигантский, вогнутый овальный экран, сделанный из особого вещества, иксиния, которого смертельно боится не только вся эта адская нечисть, но даже и сам Амал. Но это только с одной стороны. С другой Аструал сотворил прелестный мир, подобный Астриуму, в котором в роскошных замках будут жить рыцари Ильмина. Вот о них-то я и хочу с тобой поговорить. Понимаешь, мальчик мой, хотя, как и Аструал, я могу с лёгкостью прочитать все твои мысли, мне куда приятнее просто побеседовать с тобой и получить нужные сведения, нежели беспардонно рыться в твоей голове. Вчера ты сказал, что Нинон не относится к числу самых могучих рыцарей, но Аструал, проведя с ней ночь любви, думает иначе. Он считает, что в его постели побывала самая сильная и выносливая воительница, которую он только встречал когда-либо. То же самое я могу сказать и о Фелиции. Она не только прелестная женщина, но и очень искусный, могучий боец. Какие же они на самом деле, рыцари Ильмина, если ты не считаешь Нинон Дезире своим лучшим воином?
   Разговаривая с Киром, Аботан неторопливо завтракал сам и жестами показывал ему, чтобы тот тоже не терял времени даром и веселее щёлкал челюстями. Когда он задал вопрос, Кир как раз дожевывал тарталетку с каким-то очень нежным и невероятно вкусным паштетом. Проглотив деликатес, он запил его парой глотков апельсинового сока и ответил:
   - Мастер Аботан, всё так и есть. Нинон была первой девушкой, которой я предложил стать леди рыцарем Мастера Миров. Когда-то она зарабатывала на жизнь тем, что за деньги услаждала мужчин. Для девушки, родившейся в семье бродячего артиста, мать которой не была женщиной строгих моральных правил, да, к тому же девушки очень красивой, это было вполне естественным делом, зарабатывать себе на жизнь таким образом. Но в том-то всё и дело, мастер Аботан, что это Нинон Дезире, самое нежное и светлое существо на свете, чистое и искреннее. У неё ангельская душа, но она к тому же ещё и сорванец, бойкий, смелый и решительный. Я без малейших колебаний принимал в свою армию всякий сброд потому, что знал наверняка, - она переплавит их, но только осознание того, с кем нам предстояло сразиться, с полчищами адской нечисти, да, и само это сражение, сделало их совсем другими людьми. Сыграло здесь свою роль ещё и то, что Роджер так высоко вознёс солдат своей новой армии и даже бывшие разбойники, которых я набирал на каторгах, получили дворянские титулы. Ну, а что касается их силы и воинского мастерства, то они действительно очень велики и тут Нинон и правда проигрывает очень многим. Как, впрочем, и Фелиция, ведь она всего лишь прошла, как и мои жены Эльза и Анна-Лиза, курс молодого бойца. Но тебя, мастер, похоже, волнует не их воинское мастерство, а нечто иное?
   Мастер Арботан кивнул головой с сказал:
   - Да, сэр Кир. Меня волнует не только их потенциал, но и ещё кое что. Скажи мне, все ли эти люди согласятся нести службу на Армагеддоне?
   - А куда они на фиг денутся? - Машинально огрызнулся Кир и тотчас стушевался, поняв, что был не очень почтителен с тем, кто был Совестью Мастера Миров, а потому, опустив голову, смущённо пробормотал - Прошу прощения, мастер Аботан. Невольно вырвалось. - Подняв голову, он сказал с некоторой обидой в голосе - Мастер, все эти люди добровольно пошли в мою армию и теперь они, честно говоря, уже не помышляют ни о какой другой карьере. Когда мы с Джонни и моим ротным тренировали в Каспервилле молодых рыцарей Мастера Миров, рядом с нами находились все командиры отрядов, чтобы повысит уровень своей боевой подготовки и потом подтянуть своих парней и девчонок. Король Грунральд уже создал в Барилоне целых две академии, военную и военной дипломатии, а Джулай по все Палестине строит новые учебные центры. Вербовщики Роджера тоже без дела не сидят и ударными темпами набирают в его армию молодое пополнение. Требования они установили жесточайшие и самое главное из них заключается в следующем, - строжайшая дисциплина и полное подчинение Мастеру Миров. Сегодня все командиры отрядов мечтают только о том, как они войдут в миры Золотого круга, чтобы олицетворять собой мощь и могущество своего повелителя, Мастера Миров, так что же говорить о них, когда перед ними будет поставлена иная, куда более важная, задача, - занять позиции, подготовиться к последней битве с Амалом, и хорошенько вломить ему и его приспешникам тогда, когда он пойдёт на прорыв? Нет за них я полностью спокоен, меня куда больше беспокоит как раз другое, то, что в мирах Золотого круга люди боятся соседства с рыцарями Света и страшатся гнева Амаллора.
   Поняв, что он сболтнул лишнего, Кир осекся, опустил глаза и принялся торопливо работать челюстями. Мастера Аботана, похоже, совершенно не волновало то, что из уст рыцаря прозвучала критика в адрес обитателей миров Золотого круга. Он доел своё блюдо и приступил к десерту. Проглотив несколько ложечек чего-то белого и воздушного, Аботан улыбнулся и сказал:
   - Кир, это же самое волнует и меня. Увы, но политика Аструала построена на том, что он никогда и никого ни к чему не принуждает. Попытайся он принудить кого-либо любить его самого или рыцарей, и я первым вцеплюсь ему в глотку. Тут он ничего не может поделать, мой мальчик, эти засранцы хотя и обласканы им сверх всякой меры, всё равно стараются не перегибать палку в отношении Амаллора. Они, конечно, ненавидят его всей душой, но боятся всё-таки его гнева куда больше, чем холодности и презрения Аструала.
   Кирилл улыбнулся и понимающе кивнул головой. Он действительно прекрасно понимал чувства этих людей. Живя чуть ли не в раю, этим типам ох как не хотелось видеть рядом с собой тех людей, которые изо дня в день были вынуждены разгребать всяческое дерьмо. Ведь скажи он сам в Москве своим соседям по лестничной клетке, что работает золотарём и те тотчас не только начнут к нему принюхиваться, но вскоре станут зажимать носы при его приближении. Здесь было только одно но, что ни говори, а всё-таки, не смотря на некоторую схожесть, работа рыцарей Мастера Миров в корне отличалась от работы ассенизаторов, так как была сопряжена с риском и частыми боестолкновениями с черными рыцарями, черными магами и прочими придурками, а потому её легче было пиарить. Подумав об этом инструменте большой политики, он посмотрел на Аботана и негромко поинтересовался:
   - Мастер, а в Золотых мирах принято рассказывать какие-нибудь красивыми истории о подвигах рыцарей Света?
   Тот усмехнулся и ответил с иронией:
   - Мальчик мой, работа рыцарей связана со многими опасностями, но красивостью в ней даже и не пахнет.
   - Не скажи, мастер Аботан. - Усмехнувшись, сказал в ответ Кир - Людям очень нравится читать истории про то, как хороший парень сворачивает челюсти плохим парням. Всё зависит от того, под каким соусом это подать.
   Затрагивая эту тему, Кир совершенно забыл о том, что и на Астриуме действует старое армейское правило, гласящее: - "Любая инициатива наказуема исполнением". Мастер Аботан, выслушав его, строгим и непреклонным голосом сказал:
   - Хорошо, сэр Кир. Твоё предложение принимается. В твоей книге рыцаря только что появилось новое магическое оборудование, это специальное устройство, лёгкий и очень удобный шлем, с помощью которого ты сможешь передать своему хроникёру самые достоверные сведения о том, что ты делал на Ильмине. Он как бы выудит их из твоей памяти и когда твой хроникёр оденет этот шлем себе на голову, перед ним пройдёт всё то, что случилось с тобой за эти годы. Думаю, что это магическое устройство, которое я создал в незапамятные времена теперь тебе понадобится. Начинай действовать, мальчик мой, а Аструал сделает так, что в магическую книгу Риальдо станут поступать только самые важные вызовы. По всей Вселенной разбросано очень много зёрен зла, но тебе отныне придётся вырывать самые опасные побеги. Думаю, что ты справишься. Для того, чтобы твои будущие подвиги стали известны людям в Золотом круге, тебе нужно будет найти только хорошего рассказчика и после того, как ты найдёшь подходящего кандидата, я дам ему ещё кое-какие магические инструменты для работы с тобой и даже не поленюсь сделать его магом. Ты прав, Кир, всё тут зависит только от того, под каким соусом подать публике в Золотых мирах историю и о том, как ты создал на Ильмине новую армию, прекрасную империю и освободил при этом одного из самых лучших рыцарей Мастера Миров. Мне кажется, что только таким образом мы сможем очень быстро подготовить новую генерацию этих рыцарей Света и обучить всех старых новым трюкам, а то у нас на Астриуме есть такие замшелые типы, что меня давно уже подмывает турнуть их всех из рыцарей в какие-нибудь конюхи.
   Кирилл радостно ухмыльнулся и воскликнул:
   - Мастер Аботан, так мы же уже и так положили начало этому процессу. Те парни и девчонки, которых сэр Джон возвёл в рыцари на Ильмине, как раз и являются рыцарями нового поколения, причём самого продвинутого. Они у меня даже в компьютерах разбираются. Ну, а после того, как я смотаюсь на Землю, а командор Рифарт на Кольптен, у Джулая появится такое оборудование, что все они и вовсе станут профессорами всяческих военных наук. К тому же я намерен подкинуть ему толковых помощников, их на Земле хоть пруд пруди, так что и у стариков появится возможность научиться на Ильмине чему-нибудь новенькому.
   Последовал ещё один благожелательный кивок и Аботан сказал:
   - Это меня радует, Кир, но всё же меня сейчас больше интересует то, как ты справишься со своим новым заданием. Это очень важно. Ведь ты действительно можешь изменить отношение обитателей миров Золотого круга к рыцарям Света. И вот ещё что, мой мальчик, уж коли ты таким образом становишься рыцарем, исполняющим специальные поручения Мастера Миров, то твоя книга пополнится новыми видами оружия. На Армагеддоне уже стоит огромное здание Арсенала, в котором Аструал собрал самое совершенное оружие, и ты сможешь пользоваться этим магическим хранилищем. А ещё я вложил в твою книгу твой летающий дом и многую другую военную технику. Только учти, друг мой, всякий раз твоё оружие должно соответствовать той исторической эпохе, в которой будет находится тот мир, где тебе придётся исполнять возложенную на тебя миссию. Так что ты не сможешь извлечь из своей книги автомат, если все вокруг будут вооружены мечами и копьями. Впрочем, на Ильмине ты весьма ловко обошел этот запрет и мастер Стоун вооружил тебя очень мощным оружием. Сам понимаешь, мальчик мой, этого не могло произойти без ведома и прямой помощи Аструала. И, пожалуй, последнее моё предупреждение, Кир, хотя мне и не очень-то приятно говорить тебе об этом, но служение Мастеру Миров дает тебе не только права, но и налагает на тебя некоторые обязанности. За пределами Сапфирового дворца ты напрямую подчиняешься мастеру Павлу. Это, конечно, очень плохо, что ты испортил отношения с ним с первого же дня, но его власть не распространяется за пределы Астриума, а потому терпеть его придирки тебе придётся только здесь.
   Кирилл скривил губы в неприязненной гримасе и откликнулся:
   - Хорошим бы я был командиром, если бы выполнил все его требования, мастер Аботан. Ничего, как-нибудь переживу его наезды.
   - Да, уж, постарайся, мальчик мой. - Неожиданно жестким тоном сказал Аботан и добавил - Одно из самых требований мастера Павла заключается в том, что он запрещает рыцарям Мастера Миров карать даже самых гнусных негодяев вне пределов того мира, в котором ты выполняешь очередную миссию Мастера Миров. За каждого убитого мерзавца ты будешь подвергнут очень жестокому наказанию, - бичеванию, и мастер Павел своею собственной рукой отмерит тебе ровно десять ударов. Он делает это не со зла, мой мальчик, просто ему удалось создать магическую формулу равновесия сил добра и зла, которая позволяет Мастеру Миров лучше контролировать ситуацию. Эта магическая формула заставляет приспешников Амала соблюдать хоть какие-то правила. Однако, для рыцарей, ослушавшихся запрета, это означает, что во время бичевания они испытают сильнейшую боль и единственное ограничение, которое налагается на мастера Павла, это то, что он не наносит более пятидесяти ударов кряду. Впрочем, после экзекуции рыцарь только через шесть часов получит от своего мага помощь, а если на его счету есть ещё жертвы, то уже через два часа он снова должен будет стать к стене и принять наказание в полном объёме.
   Кир проглотил эту пилюлю не моргнув глазом и даже не поморщившись. Презрительно фыркнув, он хищно оскалился и проворчал:
   - Ну, вот, и здесь политикой запахло. Делать ему больше нечего, как заключать магические договоры со злом. Выжигать их всех нужно калёным железом, а не устанавливать какие-то там дурацкие правила игры для приспешников Амала. Уж он-то точно не станет соблюдать никаких правил, мастер Аботан. Ладно, шкура у меня крепкая, вытерплю как-нибудь сотню другую ударов даже без перерыва. В крайнем случае Тетюр всегда меня на ноги поставит, авось кони не двину до тех пор, пока этот злыдень не перестанет меня хлестать своим кнутиком.
   Мастер Аботан сложил руки на груди, откинулся на спинку своего кресла и громко рассмеялся, хотя Кир ожидал от него несколько иной реакции. Покрутив головой, он сказал с удовлетворением в голосе:
   - Молодец, мой мальчик. Ты меня снова не разочаровал. Хотя эта формула и является весьма действенным оружием против сил зла, мне она самому не нравится, но ещё ни один рыцарь, явившийся на Астриум, не ушел с него не получив своей порции плетей. Некоторые этим даже бахвалятся друг перед другом. Только запомни, Кир, рука у мастера Павла очень тяжелая, да, к тому же ты один будешь нести наказание за всю свою команду, а она у тебя очень славная. Один Тетюр чего стоит. Уж он-то точно никогда не пропустит ни одного приспешника Амаллора, чтобы не спровадить его душонку в брюхо Тартаботана. Но учти, Кир, тебе строго настрого запрещается возвращаться в Чечню, где ты был в плену. Одно дело уничтожить мерзавца, случайно оказавшегося на твоём пути, и совсем другое мстить врагам. Хорошо запомни это и не вздумай меня ослушаться. Теперь, мой мальчик, когда я рассказал обо всём, что тебя ждёт в будущем, мне нужно сделать только одно, вручить тебе этот магический перстень. С его помощью ты сможешь пройти на Армагеддон даже без мага-проводника и, при необходимости, вызвать самого Тартаботана, чтобы он живьем проглотил того негодяя, которого ты ему представишь. Кстати, этот священный амулет никогда не подвергнет мукам ада того человека, который ещё не пересёк черты, отделяющую Свет от Тьмы, а потому ты можешь использовать свой перстень и Тартаботана, как детектор зла. Ну, вот и всё, мой мальчик, я вынужден проститься с тобой и отправляться на Армагеддон. Мы встретимся ещё не раз, мой дорогой друг.
   Торопливо вскочив из-за стола, Кир хотел встать на колени и поцеловать руку Аботану, но тот, поднявшись из кресла, протянул её для дружеского рукопожатия, после которого, шагнув в сторону, исчез из вида, а на смотровой площадке появился Мастер Миров и жестом предложил ему войти в другой портал прохода, который привёл их обоих в сад. Его друзья уже покинули Сапфировый дворец и в нём остались только Тетюр, Ио и Атилла. После короткого прощания Мастер Миров открыл ещё один портал прохода и Кир вместе со своими спутниками оказался в центре просторного зала, обставленного с аскетической простотой.
   За незамысловатым письменным столом черного дерева, на котором не было ни одного предмета, с сумрачным видом сидел апостол Павел. Перед столом стояло три простых деревянных стула и табурет для дракона-мага. Увидев их, апостол Павел встал из-за стола и сделал несколько шагов навстречу своим посетителям. Когда Кир шагнул к нему, он кивнул в знак приветствия и сказал:
   - Приветствую вас, господа. Сэр Кир, я не задержу тебя надолго. Нам нужно соблюсти несколько формальностей и ты свободен.
   Кир вежливо поклонился и произнёс в ответ несколько хотя и вежливых, но совершенно дежурных фраз. Он не испытывал никакого смущения за свой спор у ворот, а потому даже и не думал извиняться. Ну, а на тот случай, если первый помощник Мастера миров, вдруг, попытается прочитать ему лекцию, у него уже была заготовлена целая речь, но, похоже, апостола Павла это совершенно не волновало. Вернувшись на своё место, он будничным тоном сказал:
   - Сэр Кир, отныне половину времени в году ты обязан жить на Земле, а вторую можешь проводить где угодно. Ты волен выполнять те миссии, которые пожелаешь выбрать, но тебе разрешается делать не более пяти отказов подряд. Далее, те деньги, которые достанутся тебе законным путём, тебе разрешается провозить в обоих направлениях на общих основаниях. С Земли в миры Золотого круга ты можешь брать с собой любые предметы, но они не могут быть там тобою проданы или обменяны на какие-то другие предметы. Ты рыцарь, а не какой-то там маг-торговец. В остальные миры ты можешь ввозить только те предметы, которые соответствуют уровню их развития. И последнее, тебе отныне дозволяется проходить по Призрачному мосту в Сапфировый дворец сразу же, как только ты пройдёшь на Астриум. Вот и всё, что я был должен тебе сообщить, сэр Кир. Желаю тебе успехов.
   Хотя Кирилла очень подмывало задать апостолу Павлу парочку вопросов относительно бичевания, он сдержался и вместо этого встал, вежливо попрощался и направился к выходу из кабинета. Они молча вышли из замка помощника Мастера Миров, стоящего рядом с главными воротами, ведущими в Сапфировый замок и Тетюр, сотворив портал прохода прямо на его высоком крыльце, буквально втолкнул их на мощёную булыжником площадь перед большим трёхэтажным, деревянным зданием, которое всем своим внешним видом диссонировало с остальной архитектурой Астриума. Этой закопчённой, покосившейся избе, сложенной из здоровенных брусьев, следовало находится скорее на Ильмине тех времён, когда к берегам Палестины только-только приплыли святые отцы-пилигримы или на Земле в веке эдак одиннадцатом, но уж никак не на Астриуме. Здоровенная вывеска над входом, висящая на кованных цепях, между тем извещала всех о том, что это и есть знаменитая кантина "Старый сапог".
   Из распахнутых настежь дверей этой деревянной кантины до Кира доносился очень вкусный запах жареного мяса, свежевыпеченного хлеба, чего-то чесночно-лукового, но тоже вкусного и у него тотчас засосало под ложечкой. За завтраком в Сапфировом дворце он больше говорил и слушал, нежели ел, а потому был не прочь хорошенько подкрепиться. Тетюр тоже. Обнимая за плечи Кира и Иоланту, он вошел в кантину и заорал прямо с порога громко и задорно:
   - Быстро накройте нам стол, бездельники! Фартар, мы проголодались.
   Едва только сделав первый шаг, Кир сразу понял, что в этой кантине ему понравится. За распахнутыми настежь широкими, двустворчатыми дверями, потемневшими от времени, располагалось нечто просторного, длинного холла, в конце которого находилась широкая деревянная лестница, ведущая наверх. Два нижних зала были отгорожены от него, чисто символически, невысокими деревянными барьерами, которые можно было использовать, при желании, в качестве скамеек. Оба зала были практически одинаковыми, очень просторными, с весьма невысокими потолками, которые подпирали разнокалиберные колонны, деревянные, литой бронзы и даже каменные, но Тетюр, почему-то, потащил их в правый зал и сразу направился в самый дальний угол.
   Вдоль трёх стен, оставляя широкий проход посередине и при входе, рядами стояли большие, тяжелые дубовые столы без скатертей. Никаких особенных украшений и всяких там рыцарских мечей, щитов и копий, как об этом можно было подумать, в этом заведении, ярко освещённом магическими шарами, так любимом рыцарями, не было и в помине. Но в том углу, куда направлялся Тетюр, уже суетились два каменных голема и официантка, симпатичная, смешливая девушка лет восемнадцати на вид. Ещё трое големов уже шли от кухни, находящейся в торце кантины, с большими медными подносам уставленными различной снедью и довольно большим бочонком емкостью литров на тридцать.
   Справа от входа на кухню было устроено что-то вроде стойки бара. За стойкой сидел на высоком стуле здоровенный грузный мужик лет пятидесяти, который читал какую-то газету. На широких полках в баре Кир увидел множество бутылок самой различной выпивки, среди которых ему сразу бросились в глаза знакомые посудины, имевшие земное происхождение. Посмотрев на Тетюра поверх газеты, бармен громким голосом поинтересовался у него:
   - Риальдо, так это и есть твой новый рыцарь, о котором в Долине только и говорят? Вот уж никогда бы не подумал, что он сможет завалить столько зверья.
   - Да, Фартар, это и есть Кир Торсен, а это его жена, леди рыцарь-маг. - Насмешливым голосом ответил толстяку Тетюр и спросил - А что это в твоём заведении сегодня нет ни единой души, старый пьяница? Или ты накормил своих гостей ослятиной, а они тебя на этом поймали?
   Фартар громко заржал, довольный шуткой мага, и ответил:
   - Не-а, все свалили на биржу магов. Ты же сам притащил с Ильмина почти три сотни таких рыцарей, что рядом с ними все остальные просто задохлики, так чего же ты ждал после этого?
   Кир не отказал себе в удовольствии подойти к бармену, познакомиться с ним и представить ему Иоланту и Атиллу. Перекинувшись парой незамысловатых шуточек с Фартаром, он пошел к столу. В кантине "Старый сапог", похоже, царили очень простые и незатейливые нравы, а потому гостям предлагалось всего два блюда, - мясо, жаренное на вертеле и жареное на вертеле мясо порезанное на куски. Зато к мясу подавалось множество свежих овощей, разнообразной зелени, чуть ли не три дюжины соусов в хрустальных и серебряных кувшинчиках, целых семь видов соли, горячие лепешки и всего один сорт выпивки, которую Тетюр назвал старым, добрым вишнёвым элем.
   Поначалу Кир усомнился в том, что они смогут слопать ту гору мяса, которую, предварительно нарубив кусками, Атилле была предложена целая туша какого-то животного, они смогут съесть. Однако, когда он увидел, сколько мяса наложил на свою тарелку Тетюр, то стал догадываться о том, что такое действительно возможно и лишь тогда, когда положил в рот первый кусочек, понял что мяса, пожалуй, им принесли всё-таки маловато. Ничего подобного он в жизни не пробовал и уж на что повара на Ильмине были мастерами своего дела, а сам этот мир обладал на редкость вкусным зверьём как местного, так и чисто ильмианского происхождения, такой вкуснятины там никогда не водилось. И единственное с чем это мясо можно было сравнить, так это с ильмианскими кальмароосётрами, но то, как ни крути, была всё же рыба.
   Умяв целое блюдо этого восхитительно жаркого, по примеру Тетюра сдабривая мясо различными соусами и посыпая его разноцветной солью, Кир принялся накладывать себе целую гору добавки. Под это мясо действительно просто замечательно шел вишнёвый эль, - тёмно-красный, искристый шипучий напиток медвяно-пряного вкуса с лёгкой, приятной кислинкой, который ему тоже было не с чем сравнить, да, и овощи не портили вкуса ни тому, ни другому, как и горячие ароматные лепёшки. Тетюр, накладывая себе треть тарелку мяса, наконец, заговорил и сообщил Киру и Ио следующее:
   - Эх, ребятушки, вы хоть все Золотые миры обойдите, нигде не найдёте такого блюда, как батлог жареный на вертеле.
   - А что это за зверь такой, батлог, Тетюр? - Поинтересовался Кир, проглотив кусок сочного, нежнейшего мяса с золотистой корочкой.
   Маг рассмеялся и воскликнул:
   - Так кто же это кроме Фартара знает? Узнай кто, где водятся эти самые батлоги, и он неслыханно обогатился бы, ведь даже Мастер Миров не менее трёх раз в неделю заходит в эту харчевню, чтобы полакомиться жарким из батлога, хотя уж он-то точно знает, как это животное выглядит и где обитает.
   Покончив с мясом, они заказали добавки, но только себе. Атилле это угощение почему-то не понравилось. Он почему-то счел мясо батлога слишком нежным и сочным. Зато дракон с удовольствием выхлестал добрых три четверти бочонка вишневого эля и закусил двумя оловянными кружками. Пока гостям готовили очередные полтуши батлога, у Кира было время вкратце рассказать своим магам о разговоре с мастером Аботаном. Иоланта выслушала всё с олимпийским спокойствием, а Тетюр, пригорюнившись, промолвил:
   - Да, Киря, весёлая нас теперь ждёт жизня. Врагу такого не пожелаешь, работать с рыцарем по особым поручениям. Одно радует, теперь мне не придётся скандалить с магами возле Призрачного моста, а всё остальное дрянь. Это надо же навесить на тебя такое, разбираться со всеми крупняками. Ну, ничего, как-нибудь справимся. Зато с бабками у нас теперь полный порядок.
   Кира, у которого в трёх банках Барилона лежало свыше тридцати миллионов фунтов золотом, денежные вопросы не очень-то интересовали, но он всё же спросил своего мага-проводника:
   - Тетёха, а что это означает, таскать бабки в обоих направлениях на общих основаниях. Паша что же, собирается обложить нас какими-то налогами или пошлинами?
   - Нет, Киря, тут всё путём. Вот ты огрёб деньгу на Ильмине по-честному, так стало быть теперь десять фунтов золотом при ввозе на Землю тотчас обратятся в десять штук баксов. То есть увеличатся ровно в десять раз по отношению к самой стабильной валюте. Но тебе нужно будет обязательно спустить их все до копеечки, иначе при обратном проходе они уменьшатся в десять раз. Ну, и, соответственно, если ты срубишь бабули на Земле, то при проходе на Ильмин или любой другой мир Мастера Миров, они тоже увеличатся в десять раз. Такая получается бухгалтерия. Кстати, на счёт платы за обед не беспокойся, у меня здесь абонемент ещё на две с лишним тысячи лет. Ведь это я представил когда-то Фартара старику, как самого лучшего повара и тот забрал его на Астриум вместе с его берлогой, вот парень и расщедрился. Фартар маг-кулинар, он родом с Мистины, а это такая дыра, что её редко кто посещает. Так что я оказал ему хорошую услугу, а он платит мне той же монетой и никто не в накладе.
   После того, как они покончили с добавкой Кир, наконец, решился заговорить о том, что волновало его более всего и, сыто икнув, спросил:
   - Тетюр, как мы вернёмся на Землю? Как ты собираешься вернуть мне первоначальный облик и, вообще, стоит ли это делать?
   - А ты, что не собираешься сходить сначала на биржу магов, посмотреть на то, как твои ребята будут сговариваться с нашим братом? - Вместо ответа поинтересовался Тетюр.
   Кир смутился и пробормотал:
   - Ну, вообще-то я считал, что теперь они вольные птицы и мне незачем вмешиваться в их дела. - После чего поинтересовался - Так ты считаешь, что нам всё-таки нужно туда сходить? А в чём смысл этого мероприятия? Они что пишут какие-то резюме?
   Тетюр дёрнул плечом и сказал:
   - Ну, ничего особенного там не происходит. Маги прежде, чем согласиться работать с рыцарем, обычно проверяют их на прочность, предлагая сразиться с каким-нибудь боевым големом, деревянным, каменным или стальным, но в данном случае результат предрешен. Против твоих ребят ни один голем и трёх минут не выстоит. Пусть он даже будет алмазный. Так что это теперь магам придётся вытягиваться в нитку и доказывать им, что они чего-то стоят. Ну, а поскольку я их на этот счёт проинструктировал, то они знают с кем связывать свою дальнейшую судьбу. Мы, конечно, могли бы туда прошвырнуться, но от этого не будет никакого толку. Уж пусть лучше Джеко занимается этим делом, а то я, чего доброго, разорусь, опять надаю чертей кому ни попадя и только испорчу всё дело. Понимаешь, Кирюха, характер у меня какой-то сквалыжный. Магов в низших мирах я никогда не задеваю и помогаю им чем только могу, а вот всяких там выходцев из Золотых миров и особенно тех, кто околачивается в Долине, на дух не переношу, хотя честно признаюсь, среди них очень много толковых ребят. Просто они, засранцы, слишком высоко нос дерут и иногда проходит лет пять прежде, чем какой-нибудь парень из провинции, которого посвятили в рыцари, находит себе толкового мага-проводника. Ну, теперь-то, когда старик отправился на Ильмин, всё точно изменится. Рыцарям благодаря нам будет где поднабраться сил и маги уже не станут крутить носом, гоняя их, как котов помойных с одной арены на другую. После Каспервилля они сами будут нос драть пред ними и требовать к себе особого почтения. Да, и на Ильмине они гораздо быстрее найдут себе только таких магов-проводников, которые знают толк в высшей магии. А потому, друже, давай-ка мы лучше отправимся на Землю. Только сначала нам нужно будет зайти в местную лавку и прикупить тебе и Ио новую земную одежонку. Кстати, Кирюха, а ты уже прикинул, где мы найдём мага-хроникёра? Учти, я тебе в этом деле точно не помощник.
   Кирилл загадочно улыбнулся и сказал в ответ:
   - Есть у меня один мужик на примете, Тетюр. Надёжный, как винтовка системы Мосина и договориться с ним будет очень легко. Ну, что же, тогда в путь.
  

Глава пятнадцатая

   Строго оглядев Иоланту с головы до ног, Кирилл остался вполне доволен её внешним видом. Его жена, которой на вид нельзя было дать больше двадцати одного года, выглядела очень сексапильно в черных кожаных джинсах, косой куртке с вышитым шелком орлом на спине, украшенной хромированными цепями и гранёными клёпками, в белом топике, туго обтягивающем её круглые груди и открывающем смуглый поджарый живот с очаровательной лункой пупка, а сапожки на высоком каблуке делали её ещё выше и стройнее. Для полного антуража ей не хватало только лихой банданы с черепушками, но её с лихвой компенсировали серебряные перстни на руках с печатками в виде голов различных хищников.
   Сам он оделся в точно такой же байкерский наряд, только на его спине был вышит не орёл, а голова волка с оскаленной пастью, да к правому плечу пришита пара волчьих хвостов. Хотя в Москве за хвосты можно было запросто получить в бубен от "ночных волков", Кир этого не боялся, так как был прописан в этой байкерской бригаде, хотя свой мотоцикл продал давно, как и свою косуху, и редко бывал на их тусовках. Тетюр, чертыхаясь и плюясь, тоже облачился в косую кожу, хотя этот наряд ему и не нравился. Зато в такой экстравагантный вид делал их обоих почти невидимыми в большом и многолюдном городе, ведь каждый, случись что-нибудь, вспоминая, скажет, что он видел трёх крутых байкеров, но никаких особых примет назвать уже не сможет.
   Им оставалось решить только одну единственную проблему, как получше замаскировать Атиллу. Превращаться в крохотного синего дракончика дракону-магу не имело никакого смысла, а оборачиваться каким-либо другим животным, да, к тому же таким, которое не вызвало бы никаких подозрений, он не желал. Дело кончилось тем, что Тетюр сердито заорал на вредного дракона:
   - Ты, что же, зараза, издеваешься надо мной? Я, значит, счёл возможным надеть на себя этот идиотский костюм, а он не желает оборотиться какой-нибудь птицей! Давай, быстро превращайся в сокола или я тебя сам в крысу превращу!
   Атилла, напоследок клацнув зубами, обернулся соколом и, сделав пару кругов над их головами, сел на плечо Иоланты и хищно заклекотал совсем не по-соколиному. Кир придирчиво осмотрел своих друзей, поправил на своём носу очки системы командора Рифарта и, оставшись довольным, сказал:
   - Присядем на дорожку, ребята. - Благо в большой лавке, в которой торговал барахлом со всех миров Вселенной ещё один хороший знакомый Тетюра, было где присесть. Однако, рассиживаться своим друзьям он не дал и тотчас скомандовал - Ну, ребята, с Богом! Тетюр, давай, открывай портал на Землю поближе к салону, где торгуют автомобилями. Нам надо обзавестись какой-нибудь тачкой.
   Тетюр тотчас засуетился, приговаривая:
   - Эт я сейчас, эт я мигом. У меня тут присмотрено одно местечко. У-у-у, там такая тачка продаётся, просто полный отпад, и главное черная, под цвет наших кожаных шмоток.
   Маг-проводник тотчас принялся шаманить, создавая портал прохода, рисуя что-то в воздухе маленьким фиолетовым кристаллом. Уже через пару минут Кир увидел какие-то московские задворки и подумал: - "Да, у Мастера Миров и Аботана это быстрее получается". Тетюр, словно прочитав его мысли, сказал:
   - Готово, Кирюха, можем входить. Я тут дюже мудрёную формулу закрутил и нас ни в жисть никто не выпасет. Так что можешь шагать смело.
   Кирилл быстро перекрестился и вошел в портал прохода. После чистой атмосферы Астриума ему в ноздри ударило таким густым духом, в котором смешались воедино вонь гниющих отходов, бензиновая гарь и ещё какие-то малоприятные запахи, что он от неожиданности даже чихнул. Иоланта, сморщив носик, тоже помахала рукой у лица и возмущённо воскликнула:
   - Да, что у них тут, лошадь что ли сдохла и лежит уже целый месяц?
   Тетюр, коротко рассмеявшись, сказал:
   - Привыкай Ио, в базовых мирах всегда так воняет и Земля будет почище многих других. Ты бы посмотрела, что творится на Кольптене, на родине Гули.
   Быстро зашагав вперёд, Тетюр провёл их через двор, весь заставленный оцинкованными ракушками, и вывел на улицу. Не прошли они и сорока метров, как оказались возле большого автомобильного салона, в витрине которого действительно был выставлен большой черный "Экскалибур". Иоланте этот автомобиль так понравился, что она захлопала в ладоши и завопила:
   - Ой, Кирюшенька, купи мне эту машину! Она просто прелесть!
   Прохожие, которых на улице в этот час было довольно много, и раньше рассматривали эту троицу во все глаза, но после этого крика души и стали проявлять к ним повышенный интерес. Одна пара даже замедлила ход. Молодой девушке, идущей под руку с парнем лет на пятнадцать старше неё, явно, хотелось посмотреть, получится ли у её сестры раскрутить своего кавалера на очень дорогой подарок. Кириллу, честно говоря, было совершенно по барабану на чём ездить и он, поправляя кожаную торбу у себя на плече, широко заулыбался и сказал:
   - Ладно, малыш, куплю. Только уговор, за руль я сам сяду, а то ты её с непривычки тут же разобьёшь. Это же тебе не электромобили Джонни. С такой машиной нужно сначала научиться управляться.
   Девушка, ставшая невольной свидетельницей этого разговора, ущипнула парня за руку и что-то тихо ему сказала и тому оставалось только вздохнуть и проводить эту троицу, когда они направились к дверям автосалона, завистливым взглядом. Тетюр понуро плёлся позади Кира и Ио, так как сразу понял, что теперь ему точно не светит погонять на машине своей мечты. Через полтора часа, покончив со всеми формальностями, они уже ехали в сторону ликбеза, в котором учился Кирилл. Им повезло, что в автосалоне можно было сразу же поставить машину на учёт и даже получит на неё номера, но для того, чтобы это произошло побыстрее, Киру пришлось отвалить целых пять штук баксов. Зато после этого ему уже ничего не пришлось делать и даже вставать с удобного кожаного кресла.
   В итоге Кирилл стал владельцем транспортного средства, которое оказалось пятиместным кабриолетом-родстером, изготовленным на заказ, а потому жутко дорогущим и навороченным по полной программе. Однако, Тетюр ошибся. Как только машину выкатили из магазина, Кир вместе с Ио забрался на заднее, а на него прикрикнул:
   - Шеф, заедем на заправку и мухой в бурсу. У меня сегодня экзамен.
   Тетюр обрадовано воскликнул:
   - Никаких проблем, Кирюха, пулей долетим.
   - Ну, ты, пуляло, смотри не очень-то гони. - Посоветовал ему Кир и радостно заулыбался.
   Теперь, когда он сидел в шикарном автомобиле вместе с женой и другом, а впереди у него был то ли день, то ли месяц спокойной жизни, можно было подумать и о каких-нибудь маленьких удовольствиях личного характера. Поэтому, когда Тетюр остановил машину на заправке, где к ним тотчас подбежал заправщик, он спросил его:
   - Слышь, Тетёха, а ты как с нами поселишься или свалишь куда-нибудь?
   - Очень вы мне нужны. - Отозвался тот и добавил мечтательным голосом - У меня, Киря, на Земле есть вилла в Испании, выиграл в карты у одного обормота, вот там я и поселюсь под видом фотографа. Так, во всяком случае, я представился своим соседям. Риальдо Лопес Доминго, идальго, свободный художник. Они это схавали и даже не поморщились, а соседка даже стала набиваться ко мне в фотомодели, но я и осмотреться толком не успел, как мне пришлось двигать в Москву вслед за своим путеводительным кристаллом. Но я не тороплюсь, сначала помогу тебе здесь, в Москве.
   Кирилл, радостно улыбаясь, беззвучно прошептал несколько слов, достал из своего внутреннего кармана, а точнее из своей рыцарской книги, испанский паспорт на имя Риальдо Лопеса Доминго, новенькие водительские права и документы на машину, протянул их Тетюру и сказал:
   - Без тебя как-нибудь управлюсь. Повозишь нас сегодня, а вечером дуй в свою Испанию. Там на кабриолете можно круглый год ездить, а у нас в Москве, особенно в нашем дворе, этот "Экскалибур" в первую же ночь разграбят и никакая сигнализация не поможет.
   Тетюра это нисколько не удивило и он лишь дал Киру совет:
   - Кстати, поскольку ты у нас банкир, Кирюха, чем скорее ты отдашь мне, Ио и Атилле бабло, тем лучше будет. Теперь, когда я восстановил свой статус-кво на Астриуме, мне уже не нет нужды спускать все деньги на баб, а потому я могу вести нормальный образ жизни. Зато маги Долины запишут в своих гроссбухах, что ты истратил все свои деньги до копеечки, ну, а того, что это мы не только платим за всё, но ещё и финансируем твои миссии, они не увидят.
   Молча кивнув головой в знак согласия, Кирилл невольно задумался. Со слов Тетюра выходило так, что они, поступая подобным образом, обманывали Мастера Миров, а ему это не очень нравилось. Его маг тем временем выехал с заправки и свернул в проезд между домами. Судя по всему он прекрасно знал Москву и решил добираться до Юго-запада не по основным улицам, забитым автомобилями, а по боковым, и потому легко миновал большую пробку. Глядя на то, как маг сотворил к тому же ещё и портал, чтобы сократить расстояние, он негромко сказал:
   - Тетюр, извини, но мне не хочется обманывать старика. Особенно на бабки. Может быть оставим всё как есть?
   - А причём здесь Аструал, Кирюха? - Удивился маг - Это всё проделки этих прохвостов с Террасной горы и их помощников из Долины. Они таким образом создают видимость бурной деятельности и засирают мозги мастеру Павлу и его ближайшему окружению, притаскивая им на проверку сотни тысяч бухгалтерских балансов в неделю. Так что успокойся, старика мы не подведём, а себе жизнь упростим. Правильно я говорю, пернатое чудовище?
   Атилла, сидевший на подголовнике переднего пассажирского сиденья, от возмущения заклекотал и даже выпустил из клюва язычок пламени, но был вынужден согласиться и даже сказал свистящим голосом, перемежая слова громкими щелчками и посвистами:
   - Всё правильно, Тетюр, только если ты ещё раз назовёшь меня пернатым, я точно подпалю тебе задницу, аферист несчастный.
   Иоланта тоже встала на сторону Тетюра и сказала:
   - Кир, пока ты беседовал с мастером Аботаном, я тоже кое с кем пообщалась в Сапфировом дворце и гофмаршал мастера Аструала дал мне несколько толковых советов. Он тоже считает магов Горы жуликами и научил меня не только тому, как вызывать Призрачный мост, но и подсказал, какие сувениры нужно дарить обитателям внутреннего двора. Поэтому лучше делай так, как советует Тетюр.
   - Ребята, я не против. - Соглашаясь сказал Кир - Только давайте договоримся так, - где бы мы не были и что бы мы не делали, мы всегда на службе.
   Разговаривая со своими спутниками, Кир внимательно смотрел по сторонам, и когда они выехали, наконец, на широкий проспект и поехали в крайнем правом ряду, он увидел через свои магические очки метрах в двухстах впереди знакомое лицо и тотчас скомандовал своему магу-проводнику:
   - Тетюр, сбавь скорость до сорока. - После чего, засунув руку во внутренний карман куртки, негромко добавил - Стечкина с глушителем. Пули серебряные, бронебойно-разрывные. Ио, дорогая, немного наклонись вперёд и повернись ко мне лицом, я буду стрелять из-под твоей руки.
   Иоланта тотчас закрыла мужа собой, а Тетюр сбавил скорость до сорока и принялся делать вид, что он обеспокоен автоматической коробкой передач. Машина медленно двигалась посередине проспекта и время от времени дёргалась, словно в ней действительно случилась какая-то неполадка, а Кир спокойно высматривал свою цель, к которой неумолимо приближалась смерть. Впереди, слева, возле трёхэтажного здания, некогда популярного ресторана, а теперь модного ночного клуба, стояла небольшая группа людей. Трое мужчин среднего возраста, одетых дорого и респектабельно, явно, были москвичами, а ещё двое типов помоложе в турецких спортивных костюмах и белых кроссовках, типичными кавказцами. Одного из них Кир знал очень хорошо, так как это был Ваха Беноев собственной персоной, с которым он искал встречи все последние годы вовсе не за тем, чтобы поговорить по душам, а лишь для того, чтобы сполна отблагодарить за хвалёное кавказское гостеприимство.
   Пока они плелись по проспекту, вызывая у всех остальных водителей бурю негодования и нелестных эпитетов, позади зажегся красный свет и они на какое-то время остались в гордом одиночестве. Тетюр этим немедленно воспользовался и, сотворив магическое заклинание, тотчас принялся пшикать в воздух изумрудной пыльцой Забвения. Закончив это шаманство, он сказал:
   - Всё, Кир, теперь мы невидимы, можешь палить в кого угодно.
   Кирилл тут же отодвинул от себя Иоланту и открыто достал из-под куртки золотого Стечкина с глушителем. Как только Ваха Беноев, его здоровенный телохранитель и ещё два бородатых бандита, сидевших в новеньком джипе "Хаммер", оказались в зоне поражения, он мягким силовым воздействием оттолкнул москвичей в сторону и с пулемётной частотой расстрелял всю обойму, вогнав в голову и грудь каждого чеченского бандита по пять пуль. Эффект от стрельбы серебряными пулями был просто потрясающим. У Вахи у первого от головы остались одни уши и нижняя челюсть, а грудь была разворочена так, словно в него угодила граната из подствольника. Остальным чеченским боевикам, решившим пощипать Москву, тоже пришлось не сладко и даже те два типа, которые сидели в бронированном "Хаммере", заляпали своими мозгами и потрохами весь салон и при этом как в толстых стёклах, так и в обоих дверцах пулевые отверстия были такими аккуратными, словно их просверлили электродрелью с алмазным сверлом.
   Тетюр не дожидаясь приказа газанул и поехал прочь от этого места, негромко насвистывая похоронный марш. Иоланта, которая внимательно следила за расстрелом, бросила на место казни последний взгляд и усмехнулась, а Атилла не поленился взлететь и, облетев несколько раз вокруг здания ночного клуба, вскоре вернулся. Маг за это время, ловко маневрируя среди машин, свернул вбок и, проехав вдоль дома и сняв магическую маскировку, вскоре вновь вернулся на проспект, почти в конце которого находился комплекс зданий Международной Академии Экономики. Выезжая на проспект, он поинтересовался у сокола, снова занявшего своё место:
   - Ну, и что ты там увидел, Атилла?
   Сокол принялся докладывать:
   - Сэр Кир, те господа, которых ты отбросил в сторону, уже очухались и теперь созваниваются с кем-то по сотовым телефонам. Народ от этого места рванул в рассыпную и теперь тем людям, которые ловят в этом городе преступников, будет очень трудно найти свидетелей. Не думаю, что нас хоть кто-то заметил.
   - Ну, а если бы и заметили, то что с того? - С усмешкой спросил сокола Кирилл, щелкнул его пальцем по хвосту и сделал замечание - Атилла, ты, вообще-то, прекращай базарить. Тоже мне, Гамаюн вещий выискался. А то ты нам так мигом всё испортишь.
   Только теперь Тетюр вежливо поинтересовался:
   - Кирюха, кто это был? Уж не Ваха ли со своими уродами?
   - Ага, он самый. - Ответил злопамятный рыцарь - Всё, Тетюр, урыл я эту тварь и теперь на этой планете станет немного чище. Эх, жаль, что мне в Чечню дорога заказана. Вот теперь-то я с удовольствием прошвырнулся бы по горам. Попрыгал бы по скалам, словно архаровец.
   О том, что теперь Киру придётся отведать плетей, ни Тетюр, ни Иоланта даже не заикнулись, словно и ведать об этом не ведали. Через несколько минут они въехали на территорию академии по студенческому билету Кирилла и он попросил своего мага-проводника объехать главноё здание и подогнать машину поближе к тому корпусу, где располагался его факультет, и остановится неподалёку от ресторана "Голубые ели". Так, фразой из анекдота, студенты академии называли живописную группу этих красивых хвойных деревьев, под сень которых они притащили несколько садовых скамеек и частенько собирались там, чтобы попить пивка между парами или раздавить пузырь чего покрепче после занятий.
   На сдачу экзамена Кирилл безнадёжно опоздал, хотя она ещё точно не закончилась. Стоило ему теперь появиться в аудитории, как Бегемот, - Бабышевский Анатолий Аронович, тотчас поставит ему неуд не взирая даже на то, что он отстреляется по билету, как в тире. Для этого типа, который был мужем ректора академии, существовал только один критерий знаний его студентов - деньги, но в данном случае он сначала поизмывается над ним, а уж потом разрешит пересдачу экзамена. Поскольку теперь Киру уже и даром был не нужен диплом, ни на какие экзамены он идти не собирался и заехал в академию только за тем, чтобы встретиться со своим другом Борькой, настоящее имя которого было Борух, а фамилия и вовсе Зильберман. Вечером накануне того дня, когда Тетюр переправил его на Ильмин, тот звонил ему дважды и в первом разговоре сказал, что у него возникли проблемы со Стёпочкой.
   Степан Крыгин был вторым человеком, с которым Кир хотел встретиться, но вовсе не для того, чтобы побеседовать с ним о литературе и искусстве, а начистить рожу ему и тем двум амбалам, которых его братец, якобы банкир, а на самом деле самый обычный бандюган по кличке Сундук, приставил к нему в качестве телохранителей. Он уже предупреждал однажды Стёпочку, наглого великовозрастного дурня, что свернёт ему шею набок, если тот станет наезжать хоть на кого-либо в академии. Похоже, что это не возымело действия и теперь Кир хотел разобраться с ним всерьёз, если не навсегда.
   Как он и подозревал, за голубыми елями на лавочке сидели Светка с Танькой, а рядом с ними вышагивал, словно кучерявый страус, Борька. У его друга под глазом лиловел здоровенный фингал, а Танька, лицо которой тоже было всё в синяках и царапинах, тихонько подвывала от боли, прижав руки к животу, и раскачивалась взад и вперёд, от чего у Кира тотчас появился во рту медный привкус. Обогнув ель, он быстро шагнул к скамейкам и громко спросил своего друга и двух хороших приятельниц:
   - Ну, что, зайцы, допрыгались? Говорил я вам, держитесь подальше от этого козла. Ладно, давайте, рассказывайте, что стряслось. Щас начнём всё править.
   Все трое испуганно взглянули на Кира и сначала не узнали его, хотя кроме одежды и причёски в нём больше ничто не изменилось. Ну, разве что за те три с половиной года, что он провёл на Ильмине, он малость раздался в плечах. Тетюр полностью свёл с его лица бронзовый загар и теперь он выглядел, как и прежде. Татьяна посмотрела на Кирилла с надеждой и какой-то мольбой во взгляде, Сетка виновато улыбнулась, а Борька сначала от неожиданности попятился, а потом радостно загомонил:
   - Кириллыч, ну, ты даёшь, старик! Ты, чо, имидж решил поменять, снова в байкеры записался? Ну, круто, мужик! Клёво выглядишь. - Сняв с себя большие очки с тёмным стёклами, он принялся торопливо объяснять ему причины их уединения - А нам, Кирюха, вчера досталось на орехи. Этот пидор рваный, Стёпочка, вломил Таньку и Светку своему братцу. Рассказал ему, сука, что они трахаются за бабки, но без крыши, ну, тот и послал своих быков к ним на хату. Светки-то дома не было, ну, а я как раз зашел к ним на огонёк. Сам понимаешь, Кириллыч, что я мог сделать один против троих. Ну, я, конечно, сцепился с ними, одному даже башку рассадил табуреткой, но они стволы достали и малость меня отметелили, а потом вместе с Танькой в багажник засунули. За МКАДом они с дороги съехали и меня выкинули из багажника, слава Богу, что хоть не грохнули, а Таньку с собой увезли, твари, на субботник.
   Татьяна, проститутка-любительница, встала, подошла к Кириллу и, показав ему руку замотанную бинтом с пятнами крови, сказала плачущим голосом:
   - Кириллка, они мне мизинец отрезали. Я его сегодня утром в мусорном ведре на кухне нашла. Скажи, его можно будет пришить обратно? Я его в раковине помыла и в лёд положила. Он у Светки в сумочке лежит.
   Кир достал из кармана золотую, плоскую фляжку с озверином и, открутив колпачок, украшенный крупным бриллиантом, стал поить девушку этим зельем. Та чуть ли не мгновенно пришла в себя и её бледное лицо с синими, покусанными губами, порозовело. Погладив девушку по русым волосам, он сказал ей:
   - Не волнуйся, Танюха, пришьём мы тебе твой палец обратно. - Он протянул фляжку Борьке и спросил у второй девушки - Ну, а с тобой что случилось, горе ты моё луковое. Тебе, что тоже досталось от кого-то на орехи? Хотя нет, вроде не похоже, фейс у тебя в порядке.
   Девушка кивнула головой и тихо сказала:
   - Кирюш, меня выгнали из академии. Меня вчера Бегемот начал на кафедре клеить, ну, я, сдуру, решила, что смогу по-лёгкому матанализ спихнуть. Хотела ему минет по-быстрому сделать, но этому козлу захотелось настоящего секса и он повёз меня к себе домой. Сказал, что его жена сейчас во Франции и вернётся только в понедельник, ну, а сегодня рано утром его мымра заявилась в спальню и такое там устроила... Меня, разумеется, эта сука мигом турнула из академии, а тут ещё Танька домой притащилась вся избитая, её семеро уродов чуть ли не всю ночь трахали, да, ещё и палец ей отрезали.
   - Вот-вот, Кириллыч, а Бегемот ваще после этого озверел и всех режет по-черному. - Снова затараторил Борька - Ну, Стёпочке он, конечно, отлично поставил. Эта сволочь теперь в кафешке на втором этаже сидит, шампусиком балуется. Мразь поганая. Грохну я его, Кирюха, ей-ей грохну и в Израиль смотаюсь. Запишусь в спецназ, как и ты.
   - Я тебе грохну, грохотун хренов. - Шикнул на него Кирилл и попытался отобрать у парня фляжку, но тот отдал её только после того, как отхлебнул ещё пару глотков.
   У-ух, классная штука. - Воскликнул Борька - Кириллыч, а фляжка в натуре золотая и брюлик на ней настояшный?
   Иоланта, смотревшая на друзей своего мужа во все глаза, подошла к Татьяне, ласково обняла её и, посмотрев на Борьку, сказала:
   - У моего мужа всё настоящее, Борух.
   Кир положил фляжку во внутренний карман куртки, где она тотчас исчезла, взял своего друга под руку и повёл подальше от девчонок, чтобы выяснить у него кое-какие подробности. Мимоходом он распорядился:
   - Тетюр, Ио, быстро займитесь девочками. Тетёха, ты даже можешь вербануть их на Ильмин. Они прутся от фэнтези и не откажутся от возможности свалить туда, а я, пожалуй, завербую в рыцари этого хлопца. Он у нас сирота, живёт с дедом и бабкой, которые его не очень-то любят, а потому тоже ни за что не откажется от моего предложения.
   Как только они отошли метров на пятнадцать, Борька с жаром зашептал:
   - Вау, Кириллыч, где ты надыбал себе такую хакамаду? Она просто обалденная девчонка.
   - Борька, щас в глаз дам. - Одернул он парня - Это моя жена, леди Иоланта, и она родила мне двух детей, парня и девчонку, а потому будь с ней почтительнее. А ещё она маг Первого круга и леди рыцарь-маг, старик, а сам я теперь рыцарь Света и сражаюсь со всякими тварями, которые служат Сатане. Только его на самом деле зовут Амаллор и он является Хозяином Тьмы.
   Посмотрев исподлобья на своего друга, Борька сказал с сомнением в голосе:
   - Не вяжется это как-то одно с другим, Кирилл. Ты же ещё вчера был неженатым, а сегодня у тебя жена и двое детей.
   - Четверо детей, Боря. - Уточнил Кир и добавил - Четверо детей и три жены, Иоланта, Эльза и Анна-Лиза. Хотя мы с тобой виделись вчера утром, за эти часы для меня прошло три с половиной года, а точнее, всего за несколько секунд. Я ведь был отправлен на Ильмин сегодня утром, а отправил меня туда Верховный маг Тетюриальд Великолепный. На Ильмине находился в плену у одного урода, Барибала Асисты, слуги Амаллора, рыцарь Мастера Миров, это мой большой босс, вот этого-то парня, сэра Джона Морбрейна, мне и нужно было выдернуть из Блэкстара. Так что я там сначала почти три года армию сколачивал, порядки менял на Ильмине, там же сплошное средневековье было, ну, а потом мы всем скопом ввалили нечестии чертей и истребили её к чертовой матери. В общем, Борька, поработать мне пришлось, а это, - Кир щёлкнул пальцами и к нему тотчас подлетел и сел на плечо, сокол - Никакой не сокол, а самый настоящий дракон-маг. Мой помощник и небесный брат. Его зовут Атилла.
   Атилла тотчас превратился в синего дракончика и выпустил из пасти язык пламени длиной метра в полтора, отчего Борька восхищенно воскликнул:
   - Ух, ты, здорово, действительно самый настоящий дракон. Кириллыч, а у меня такой будет или драконов только таким, как ты, выдают? А твой дракон вырастет когда-нибудь?
   Атилла клацнул зубами и прорычал:
   - Бестолочь, я дракон-маг и специально уменьшился в размерах, чтобы не привлекать внимания к сэру Киру. Если понадобится, я в три секунды стану размером с этот замок.
   - То же мне, умник, нашелся - Огрызнулся в ответ Борька - Это надо же, какую-то сталинскую развалюху замком называть. Кириллыч, если на счёт рыцаря ты серьёзно, то я готов хоть немедленно им стать. А кого мочить-то надо и где новая войнушка идёт? Ты мне только дай свой сотовый, я звякну бабке, и всё, можем немедленно отправляться.
   Кирилл, который нисколько не сомневался в том, что этого парня ему не придётся долго уговаривать, кивнул головой и сказал:
   - Успеешь ещё звякнуть своей бабке. Ни на какую войну мы с тобой прямо сейчас не пойдём, Боря, а вот на Ильмин мой маг тебя отправит уже сегодня, но перед этим я посвящу тебя в рыцари. Ну, а потом тебя ждёт учебная часть, где из тебя сделают самого настоящего рыцаря Мастера Миров. Ты согласен на это?
   Борька, который был ростом почти на голову ниже Кирилла, крепкий, коренастый и широкоплечий, выкатил грудь колесом и даже поиграл мускулами. Он частенько выходил на татами в качестве спарринг-партнёра своего сенсея и никогда не боялся нарваться на хитроумный приём или здоровенный кулак Кира. С отвагой и боевитостью у него было всё в порядке, а вот со здоровьем дело обстояло не очень, поскольку парнишка болел астмой. К тому же сдружились они именно на почве той непримиримой ненависти, которую испытывали по отношению ко всяким сатанистам и любителям всяческих оккультных знаний. А ещё они оба были нетерпимы к злу, насилию и подлости. Их даже называли Донкихот и Санчо Панса и поэтому Иоланта, которой он так много рассказывал о Москве и своих друзьях, нисколько не удивилась такому решению своего мужа и когда они подошли к ним, спросила:
   - Ну, что, Санчо Панса, ты согласен стать рыцарем Мастера Миров?
   - А, то, конечно согласен, леди Иоланта. - Серьёзным тоном ответил парень и, посмотрев на радостные лица Светки и Татьяны, добавил - Не тот он парень, чтобы зря языком чесать. Раз он говорит, что стал рыцарем Мастера Миров, значит так оно и есть потому, что он никогда и никому не брешет.
   Сказано это было, явно, для девушек, а не для жены Кирилла. Татьяна это поняла сразу и, показав ему свою правую руку с целёхоньким мизинцем, сказала:
   - Борька, ты не очень-то разоряйся, если вздумал уговаривать меня и Светку поверить Кириллу, увидев такое, во что хочешь поверишь, а не то что в Ильмин и магов. А потому заткнись и слушай, что тебе твой друг скажет.
   - А он мне уже всё сказал! - С насмешливым вызовом воскликнул Борька - Я, между прочим, к нему в рыцари записался. - Добавил он и тут же накинулся на девушек с обвинениями в распутстве - А вот куда вы, две шалашовки, пойдёте, это ещё вопрос. Сколько раз мы с Кириллычем вас, дур, предупреждал, прекратите корчить из себя куртизанок и трахаться со всякими богатенькими старпёрами.
   - Эй, ты, рыцарь драный, хватит на девчонок наезжать. - Снова одёрнул разошедшегося друга Кирилл и принялся отдавать распоряжения. - Тетюр, я сейчас пойду, сделаю втык Бегемоту, а то этот хряк совсем оборзел, но сначала зайду в кафешку, это по пути, и накостыляю Стёпочке, а ты пока подожди меня вместе со Светкой в машине. Атиллу я возьму с собой. Ио, девочка моя, пойдём, я покажу тебе одного типа, он сейчас кемарит в машине, это Стёпочкин водила, выруби его, реквизируй машину и вместе с Танькой поезжай туда, куда она тебе скажет...
   - Ой, Кириллка, я боюсь, что не смогу найти этого дома. - Воскликнула девушка - Я только помню, что этот гад где-то в Раменском живёт.
   - Ну, ничего, это не страшно, Танюха, - Успокоил девушку Кир - Ио, тогда не вырубай этого козла, а просто сунь ему в рыло пистолет и он сам довезёт тебя до нужного места. Ну, а там действуй уже по обстановке, но не забывай, что на всё у тебя ровно два часа. И вот ещё что, Ио, не надо мочить этих козлов, просто отметель их хорошенько и остановись на этом. Как только я здесь разберусь, мы сразу приедем к вам через портал прохода и я предоставлю Тартаботану право самому решать, что с ними делать. Думаю, что это будет правильно.
   Татьяна коснулась рукой плеча Кира и сказала:
   - Кирилл, в том доме помимо брата Стёпочки находятся ещё шестеро здоровенных мордоворотов и я не думаю, что это будет неправильным посылать туда...
   - А ты лучше вообще не думай о них, Таха, пусть они сами о себе теперь подумают. - Перебил девушку Кирилл и окончательно успокоил её, сказав - Моя Ио этих семерых кретинов одна в бараний рог скрутит и так отделает, что они у неё в ногах валяться будут.
   Тетюр взял её подругу за руку и дёрнул за рукав Борьку, но тот, вдруг, взмолился и принялся уговаривать Кира:
   - Кириллыч, можно я сам начищу рожу Стёпочке? Ну, очень хочется.
   - Ладно, пошли, чистильщик.
   Тетюр, снова начав насвистывать похоронный марш, повёл Светлану в одну сторону от голубых елей, а Кир пошел показывать своей жене где стоит новенький белый "Мерседес", на котором возили на занятия Стёпочку. Когда они подошли поближе, Иоланта попросила Татьяну остановиться, а сама подошла к водителю, широкоплечему верзиле с коротко стриженной головой, и сказала ему несколько слов, сделав рукой пасы и бросив на того щепотку какого-то магического порошка. Этого было вполне достаточно для того, чтобы амбал за рулём сделался ей послушным, словно пудель строгой хозяйке. Он вышел из автомобиля и галантно распахнул перед ней дверцу, а когда к машине подошла Татьяна, то и ей отвесил вежливый поклон и усадил в машину. Кир, осклабившись, сказал:
   - До чего же, блин, хорошая штука эта магия. Самому что ли стать рыцарем магом? Хотя нет, не буду я этого делать. Раз Джонни в маги не подался, то и я не стану. Видно он не спроста отказался.
   Борька забежал вперёд и, пятясь ко входу в здание, спросил:
   - Кириллыч, а мне можно стать и рыцарем, и магом одновременно?
   Пожав плечами, Кир ответил:
   - Конечно можно, Борька, но только полумагом, старик, как и я. Это Ио быстро сделает. И вот что я тебе скажу, парень, всё это никакая не игра и не бред твоего воспалённого рассудка. Всё, что ты видишь и слышишь, происходит с тобой на самом деле, и когда я встану перед тобой с серебряным кубком в одной руке и мечом в другой, ты должен будешь сделать выбор, становиться тебе рыцарем или нет, ведь тот магический золотой напиток, который я дам тебе, либо сделает тебя рыцарем Света, либо прикончит, насквозь пропитав ядом, но помереть в корчах я тебе точно не дам, снесу голову к чертовой матери.
   Продолжая пятится, Борька спросил своего друга:
   - А в честь чего это он, вдруг, сделается ядом, этот твой волшебный золотой напиток? Это, что своеобразная лотерея?
   - Нет, Боренька, это никакая не лотерея, просто таким образом Мастер Миров не пропускает в рыцари всякую сволочь, которая только корчит из себя порядочного человека, а на деле служит Амалу или готова ему служить. - Ответил Кир и пояснил ему с виноватой улыбкой - Понимаешь, Борька, если бы я не считал тебя достойным, то даже не поехал бы сюда. Свалил бы по-тихому из Москвы и начал тянуть рыцарскую лямку, но я много раз вспоминал и тебя, и наши с тобой разговоры до утра, вот и решил предложить тебе стать рыцарем Мастера Миров. В России тебя всё бесит не по-детски, в Израиль к дядьке ты сваливать не хочешь, ну, а раз так, отправляйся тогда парень на Ильмин, пройдёшь под руководством инструкторов Джулая курс молодого рыцаря, найдёшь себе мага-проводника и в бой, чистить Вселенную Мастера Миров от всяческого дерьма. Ну, а на Землю тебе в любом случае путь заказан никогда не будет и мы с тобой ещё не раз встретимся, да, и на Ильмине тебе любой встречный покажет дорогу в мой замок. Там тебя и без меня мои жены примут, как своего родного брата. Они о тебе много наслышаны и даже знают про то, как мы с тобой по ночам партизанили, жгли на рынке палатки, в которых азеры наркотой торговали. Ну, что, Борька, ты и сейчас согласен стать рыцарем Света?
   Друг Кирилла остановился и, глядя ему в глаза, закрытые зеркальными очками, сказал задумчивым голосом:
   - Кирюха, да только за одно то, что у меня появится возможность узнать, кто я такой, - настоящий человек или червяк какой-нибудь, стоит выпить твой золотой напиток. Слушай, старик, а меня с астмой в рыцари примут?
   Положив руку ему на плечо, Кир повёл его к дверям приговаривая:
   - Примут-примут, Борька. В рыцари всяких принимают, и кривых, и горбатых, и даже безногих. У Джулая Каспера маги мигом тебя от всех болячек вылечат и таким здоровенным парнем сделают, что тебя и дед с бабкой не узнают.
   Они вошли в вестибюль и быстро поднялись на второй этаж. Атилла, сидящий на плече у Кира в облике сокола, в предвкушении драки стал даже подпрыгивать и щёлкать клювом от нетерпения. Народу в учебном корпусе в этот субботний день было немного и когда они вошли в студенческое кафе, то обнаружили, что кроме девушки-буфетчицы за стойкой, двух первокурсников, которые доедали свои пирожки, и Стёпочки, одетого, как всегда в дорогой светлый костюм, сидевшего в углу вместе с двумя телохранителями, одетыми в одинаковые тёмные костюмы поплоше, никого не было. Окинув двух парней намётанным взглядом и сразу же определив в них профессионалов, Кир подошел к буфетчице, своей давней знакомой, которой он как-то зимой помог донести до дома стиральную машину, достал из кармана двести баксов и, протянув их ей, тихо сказал:
   - Валя, уйди в подсобку. Нам с Борькой нужно вздрючить этих типов.
   Та улыбнулась и сказал в ответ:
   - Давно пора, Кирюшенька. Они тут уже часа два сидят и ещё ни за что не расплатились, хотя съели и выпили рублей на шестьсот.
   Кир добавил ей ещё триста баксов и сказал с улыбкой:
   - Считай, что они уже за всё расплатились, Валюша.
   Стёпочка, узнав, наконец, в здоровенном байкере Кирилла, выслав вперёд своих телохранителей предпринял попытку смыться, но ещё раньше два паренька, которые хорошо знали студента-третьекурсника по кличке Тигр и то, что он терпеть не может своего однокурсника, быстро сделали ноги, смекнув, что тот пришел сюда вовсе не за пирожками. Кир развернулся на каблуках, подошел к телохранителям, которые встали у него на пути и тотчас потянулись за стволами, и молниеносно выхватил из книги рыцаря свой золотой Стечкин с уже навёрнутым на ствол глушаком. Слегка улыбнувшись, он сказал:
   - Ребята, выбирайте, или вы кладёте стволы на пол и я после этого переломаю вам все кости, или вы просто кладёте стволы на пол и наблюдаете за тем, как мой друг будет метелить вашего подопечного, или делаете попытку достать свои пушки и тогда я пристрелю вас обоих, как диких псов. Ну, что выберете, парни?
   Тот, который был постарше, спросил Кира:
   - Так ты и есть тот самый сержант, который совершил побег из Атагов и при этом чуть ли не пол Чечни перерезал?
   Кирилл широко улыбнулся и ответил:
   - Ага, я и есть тот самый спецназовец по прозвищу Людоед.
   - Ну, тогда мы отойдём в сторону, парень. - С улыбкой сказал второй - Уж лучше я потеряю работу, чем жизнь. Только ты уж извини, браток, стволы у нас казённые и мы их класть на пол не станем, но я даю тебе гарантию, что даже пальцем не шевельну, чтобы помешать мужскому разговору твоего друга с этим треплом. А у твоего другана хватит сил набить этому типу морду?
   Борька расценил эти слова, как команду "Бокс" и бросился вперёд, а Степочка, выхватив из кармана нож-бабочку, принялся размахивать им из стороны в сторону, истошно вопя при этом:
   - Не подходи, морда жидовская, попишу!
   Кир с удовлетворением отметил, что он не зря учил Борьку восточному мордобою в стиле айкидо. Ловко ухватив Стёпочку за рукав, он сделал плавное, почти танцевальное, па и вмазал своего противника в стену мордой, после чего отобрал нож и даже сложил его и спрятал в карман джинсов прежде, чем тот к нему повернулся. После этого он отработал по корпусу серией коротких но мощных ударов, отбросивших Стёпочку, который был тяжелее его килограммов на пятнадцать, к стене и, напоследок, нанёс ему сильнейший удар в переносицу. Этот гадёныш, который даже не смотря на все предупреждения Кира пытался третировать однокурсников, сполз по стене и, схватившись за физиономию, стал плаксиво угрожать Борьке, Киру и своим телохранителям:
   - Ну, ничего, суки, мой брат вас всех теперь живьём в землю зароет. Вы у него попляшете, сволочи, он вас из-под земли достанет теперь.
   Хотя Кир и не любил бить беззащитных людей, он всё-таки подошел к Степочке, ухватил его рукой за шиворот и тремя пальцами ударил по левой скуле. Со стороны его удар был похож на лёгкий шлепок, но на самом деле этим ударом он вырубил его минимум на полчаса, да к тому же ещё и суток на трое, если не четверо, полностью лишил дара речи, после чего лёгким движением сломал ему кисть руки. Усадив юного подонка на стул, он подошел к телохранителям, стоявшим возле стойки с каменными лицами и, достав из кармана пачку купюр, насчитывавшую штуки три баксов, сказал, протягивая им деньги:
   - Парни, это вам компенсация за потерю нанимателя. Не беспокойтесь, Стёпочку я просто вырубил и теперь дня три этот урод будет только мычать, когда его станут расспрашивать, что с ним произошло. Писать письма он тоже не скоро начнёт. Но уже сегодня вечером ему некому будет рассказывать о своих бедах, так что вам нечего бояться.
   - Да, мы не очень-то и боимся, сержант. - Усмехнулся старший, но деньги всё-таки взял и, кивнув Киру, потопал к выходу. Его товарищ, посмотрев на Кира с уважением, причмокнул губами и двинулся вслед за напарником.
   Кирилл и Борька не спеша покинули поле битвы и направились на третий этаж, где Бегемот ещё принимал экзамены. Атилла, сидевший на плече Кира, негромко проклекотал:
   - Что-то ты добренький стал, сэр Кир. С чего бы это?
   Кирилл не стал вдаваться в полемику и лишь шлёпнул пальцем говорливого сокола по клюву. Он прекрасно понимал, что уж кто-кто, а Бегемот со своей алчностью вовсе не является закоренелым преступником того рода, которых следует безжалостно уничтожать, но и продолжаться до бесконечности это дерьмо тоже не могло. Не зная, как ему следует поступить, он подошел к дверям аудитории, где этот тип принимал экзамены и, жестом велев Борьке стоять не стрёме, потянул на себя дверь и заглянул внутрь. Бегемот со злой физиономией сидел за кафедрой, а перед ним судорожно строчили ручками по листам бумаги две девушки, Вика и Катерина, и ещё один его приятель Вовка, который, похоже, уже был готов встать и идти на заклание. Однокурсники его не сразу узнали и он, чтобы не передумать, негромко, но жестко сказал:
   - Выйдите, ребята, мне нужно поговорить с Бегемотом.
   Анатолий Аронович от таких слов весь побагровел и брызгая слюной, завопил во весь голос:
   - Сопляк, как ты смеешь со мной так разговаривать! Вон отсюда!
   Однако, вон выбежали только девушки и Вовка, а Кир остался и подойдя поближе, злым и каким-то совершенно бешенным голосом сказал:
   - Заткнись, гнида. Сядь и слушай меня. Из-за точно такого же скота, который решил срубить с меня, нищего студента, бабок, я однажды загремел в армию и уже трое суток спустя пошел в горы на свою первую боевую операцию. А скольких ребят из-за тебя отчислили, мразь? Так тебе и денег мало, ты ещё хочешь, вдобавок ко всему, трахать моих однокурсниц. Ну, сейчас мы проверим, чего ты стоишь на самом деле. - Выставив вперёд свой серебряный перстень с рельефным изображением человекодракона на печатке, он провёл по ней ладонью левой руки и произнёс зловещим голосом - Тартаботан, явись.
   В ту же секунду потолок мгновенно исчез и вместо него открылась синяя небесная бездна без единого облачка и Тартаботан, словно бы упал с небес, и навис над ними огромный, прекрасный и одновременно чудовищный. Посмотрев на Кира, он спросил:
   - Зачем я тебе понадобился, мой юный друг, славный рыцарь Света?
   - Взгляни на этого человека, священный Тартаботан и сам реши, гореть ему в твоём огненном чреве или остаться жить. - Ответил ему Кир и добавил - Он считает себя великим математиком и учит математике других людей.
   Тартаботан хлопнул в ладони сразу шестью руками и загрохотал в ответ:
   - Я не знаю какой он математик, но человечишко он дрянной, да, к тому же мелкий пакостник, но, друг мой, ему ещё точно рано гореть в аду. Сэр Кир, если ты хочешь прервать его жизнь на Земле, то можешь сделать это. Возможно, что в каком-либо их тех суровых миров, которые сотворили для таких вот людишек маги Горы и Долины, он сможет возвыситься душой и потом в иных мирах возвыситься душой, а пока что он мне не нужен.
   Анатолий Аронович смотрел на Тартаботана с таким ужасом, что Киру даже стало немного жаль его. Человекодракон медленно растаял в небесной синеве, но на этом страсти не закончились. Атилла спрыгнул с плеча своего рыцаря и тотчас обернулся здоровенным драконом, ростом почти под потолок пятиметровой высоты. Он раскрыл свою огромную, клыкастую пасть и прорычал:
   - Тартаботан тебя помиловал, ничтожество, но я могу проглотить тебя в одну секунду, если ты тотчас не поклянёшься мне, что отныне перестанешь брать деньги с тех юношей и девушек, которые пришли в этот дом за знаниями.
   Бегемот, чувствуя, что он сходит с ума, упал на колени и взмолился:
   - Пощадите меня! Я больше не буду, клянусь!
   Атилла всё-таки был не простым драконом из числа тех зверюг, которые только и умеют делать, что клацать зубами и дышать пламенем, а мудрым драконом-магом. Оторвав от своего плеча чешуйку, он дунул на неё и та мигом превратилась в синий шнурок с амулетом в виде головы дракона с раскрытой пастью и плавно полетела к голове Анатолия Ароновича. Надевшись сам собой на его шею, амулет ловко юркнул к нему под рубашку и дракон сердито рыкнул:
   - Я не верю тебе, ничтожество, а потому ты будешь носить у себя на шее это напоминание обо мне. Горе тебе, если ты возьмёшься за старое. Но если ты будешь учить своих студентов математике со всем усердием и передавать им все свои знания, то мой амулет даст тебе для этого силы, здоровье и даже продлит годы твоей жизни. Запомни мои слова, несчастный, ты должен учить детей не только математике, но и праведной жизни, а теперь прощай. А экзамены ты должен отныне принимать беспристрастно и выставлять справедливые оценки.
   Кир помог Анатолию Ароновичу подняться на ноги и усадил его на стул, после чего дал ему хлебнуть озверину и когда тот пришел в себя, вежливо сказал:
   - Вы можете думать обо мне всё, что угодно, но я не советую вам болтать об этом вслух. Это может для вас очень плохо кончиться. А теперь прощайте, мне больше незачем посещать это заведение.
   Схватив Кира за руку, Бегемот взмолился:
   - Кирилл, скажите мне, что это было? Кто эти два чудовища и кто вы такой на самом деле? Вы действительно рыцарь Света?
   Кирилл похлопал своего бывшего преподавателя по руке и сказал:
   - Всё что вы видели, было реальностью, а видели вы Тартаботана, тюремщика Сатаны, и дракона-мага самого Мастера Миров, а я действительно его рыцарь и вам лучше помалкивать об этом. Мой дракон вас не обманул и теперь вы с каждым днём будете чувствовать себя лучше, если последуете его совета. Прощайте.
   Когда он вышел из аудитории, его однокурсники стояли неподалёку с раскрытыми от удивления ртами. Борька, который подслушивал разговор своего друга с Бегемотом, отогнав их подальше от двери, негромко сказал:
   - Вовка, бегом найди кого-нибудь из наших. Бегемот всем назначил пересдачу на сегодня. Теперь он уже никого валить понапрасну не станет. Ну, ладно, чао, бомбини, мы с Кириллычем, Светкой и Танькой сваливаем в Израиль. Нам всем мой дядька вызов вчера прислал, так что прощевайте, ребята.
   С невозмутимым видом оба друга пошли своей дорогой, а их приятель Вовка, зубрила и тихоня, на ходу набирая эсэмэску, чуть ли не бегом бросился в курилку, где он ещё надеялся застать кое-кого из однокурсников. Когда они вышли из учебного корпуса, сокол на плече Кирилла снова заговорил:
   - Кир, как дела у Ио?
   Этот вопрос заставил его коснуться рукой своих очков и переключить их в режим слежения. Иоланта уже подъезжала к Раменскому. Водитель у Стёпочки был толковым малым и вёл машину профессионально и довольно быстро. Понимая, что уже через несколько минут леди рыцарь-маг доберётся до места, Кир прибавил хода. Тетюр сидел вместе со Светкой на заднем сиденье и рассказывал девушке что-то очень смешное, от чего та уже изнемогала от хохота. Подойдя к "Экскалибуру", он сел на переднее пассажирское кресло и прервал их беседу:
   - Мастер Риальдо, не соблаговолите ли вы занять место водителя? - После чего сердито рыкнул - Давай, дамский угодник, садись за баранку и приготовься проделать дырку прямо во двор к Сундуку. Борька, в машину.
   Тетюр развёл руками и сказал:
   - Извини, Светочка, я как-нибудь потом расскажу тебе, чем это всё закончилось, а сейчас мне нужно отъехать подальше и найти такое место, откуда мы сможем незаметно въехать в портал прохода.
   Кирилла в этот момент уже ничто не могло отвлечь от той картинки, которую он видел прямо перед собой. Водитель к этому времени уже въехал прямо с улицы в просторный гараж, расположенный на первом этаже весьма большого, трёхэтажного дома, в котором хватало места штук для восьми "Мерседесов", но стоял всего лишь один джип "Рейнджровер" с блатными номерами, украшенными российским триколором. Ио не стала вырубать водилу золотой пыльцой, а лишь приказала ему негромким, но строгим голосом:
   - Уходи отсюда. Немедленно. Закрой за собой ворота и отправляйся к себе домой. Ты ничего не видел.
   Повинуясь её приказу, водила послушно вышел на улицу и закрыл за собой гараж, а Ио снова стала осматриваться. Очки Гуильрина были хороши тем, что помимо рентгеновского эффекта они ещё имели встроенный биосканер, который позволял рассматривать и не такие домишки, как этот. В полуподвальном, цокольном этаже дома она не обнаружила ничего интересного, кроме комнаты рядом с гаражом, в которой в клетках сидело и лежало пять стаффордширских терьеров, да того, что под бетоном в ней было закопано шесть скелетов, один мужской и пять женских. У всех скелетом Ио обнаружила пулевые отверстия в области затылка и множество весьма странных переломов костей. Кем были жертвы Сундука им устанавливать было некогда и потому Кир негромко сказал:
   - Девочка, не задерживайся. Это не наше дело.
   Иоланта тотчас возразила ему:
   - Кир, эти люди погибли и вряд ли тот мерзавец, которых затравил их псами, а потом добил выстрелом в затылок, сообщил родственникам, где они похоронены. Мы обязательно должны что-то сделать.
   - Ладно, я что-нибудь придумаю, Ио, но позднее. - Согласился Кир с её доводами сцепил зубы так, что те заскрежетали.
   Тетюр, который тоже видел это, пробормотал:
   - Вот ведь мразь поганая. Людей травить собаками вздумал.
   Ио, быстро осмотрев дом от подвала до чердака, уже нашла то место, где находился Сундук и его приятели. Было половина второго, но они только что проснулись и теперь полуголыми собрались на первом этаже, в большой кухне, расположенной на противоположном конце дома. Никого из женщин в этот субботний дом в доме не было, хотя судя по тому, что в нескольких комнатах имелись женские вещи, таковые в этом богатом доме, обставленном красивой дорогой мебелью, имелись. Сундук развалился в кресле и возился с большой бутылкой водки, пытаясь откупорить её. Его, похоже, мучило сильное похмелье и поэтому руки у него не просто дрожали, а тряслись. Двое верзил помоложе возились возле плиты, пытаясь приготовить завтрак, а ещё четверо расселись вокруг стола с бутылками пива в руках. Время от времени все они громко матерились.
   Первым делом, оставив Таньку в гараже, Иоланта прошла в соседнюю комнату, достала два пистолета с глушителями и перестреляла псов, после чего, убрав оружие, поманила за собой подружку Кира и стала подниматься по лестнице наверх. Она шагала смело и решительно, и даже не беспокоилась о том, что её могут услышать. Ни Сундук, ни кто-либо из членов его банды и ухом не повели, хотя должны были слышать стук её каблучков по паркету. Более того, подходя к кухне, Ио специально опрокинула со столика, стоящего перед зеркалом, вазу с засохшими в ней цветами и только после этого тот тип, который сидел ближе других к дверям, соизволил оторвать задницу от стула и выглянуть в коридор.
   Сделал он это на свою беду, так как Ио, которая к этому моменту была злее черта, одним ударом, нанесённым сверху вниз и чуть наискосок, своим острым кастетом из серебряных перстней располосовала ему не только всю рожу, но даже грудь и живот, а вторым выбила этому типу, открывшему было свою пасть, все зубы, отчего её аккуратный кулачок почти полностью вошел в его рот. Обратным движением леди рыцарь-маг выломала ему челюсть, после чего нанесла удар ногой в живот, проткнув этому недоноску брюхо своей шпилькой. Тот влетел в кухню, словно носорог, круша всё на своём пути, только задницей вперёд и уже в полном нокауте. Разбив своей тушей в щепу посудный шкаф, стоявший между двух окон, он свалился кулем на пол и застыл с широко разинутой, беззубой окровавленной пастью и выпученными от дикой боли глазами.
   После этого, снова поманив за собой девушку, пострадавшую от этих ублюдков, Иоланта спокойно вошла в кухню и обвела шестерых мужчин, замерших от её наглого вторжения, взглядом. К ней немедленно, но не очень быстро, бросились сразу два типа, сложенные, как штангисты-тяжеловесы, но это привело лишь к тому, что оба были жестоко избиты этой стильной байкершей в считанные секунды и свалились к ней под ноги с выбитыми зубами и сломанными руками. К тому же делая следующий шаг, Ио вонзила в глаз одного из них свой острый каблучок и, выйдя на середину кухни, встала перед Сундуком, который хотя так и не смог откупорить бутылку водки, трястись всё-таки перестал, но зато тотчас обоссался, увидев, во что были превращены его быки. Выставив вперёд руку с бутылкой, он истерично завизжал:
   - Ты, кто? Как ты здесь оказалась? Что вы сидите, козлы, убейте её?
   Трое бандитов, ещё остававшихся целыми и невредимыми, смекнув, что всем им сейчас придёт полный здец, вооружились чем попало и бросились на Иоланту. Того, кто подлетел к ней первым со здоровенной чугунной сковородкой в руке, она встретила таким мощным ударом между ног, что его подбросило чуть ли не под самый потолок. Ловко подхватив сковородку, из которой ещё не успела вывалиться яичница, она влепила ей по роже второго и тот, отлетев к стене, медленно сполз по ней и уселся на полу, спрятавшись за сковородкой. Сначала от его рожи свалилась раскалённая, шкворчащая сковорода, которая свалилась ему в руки, но он её не подхватил, а затем от его рожи отклеилась окровавленная яичница с салом и стало видно, что она сделалась совсем плоской. Один его глаз, от которого последним отвалился большой кусок жареного сала, сделался совсем белым, а второй наоборот, налился кровью и был теперь похож на помидор.
   Третий схватил в одну руку большой кухонный нож с зазубренным лезвием, а в другую садовый секатор, на котором запеклась кровь. Иоланта по дороге в Раменское успела поговорить с Татьяной и та рассказала, кто именно из семерых ублюдков отрезал ей секатором палец. По странному стечению обстоятельств тот самый садист, которого Ио не тронула ещё и пальцем, схватил в руки именно это орудие бандитского труда и теперь, встав в стойку, выставил перед собой нож и секатор, занял оборонительную позицию, спрятавшись за большим обеденным столом. Леди рыцарь-маг не долго думая врезала по столу энергетическим ударом и тот разлетелся в мелкую щепу, после чего, сблизившись со своим противником, толстощёким мордоворотом шириной с книжный шкаф, заплела его руки серией молниеносных движений, в результате чего нож вонзился ему в ногу, проткнув её насквозь, а секатор оказался в руках этой стремительной фурии в черной коже.
   Если бы Кир не напоил Таньку озверином Гуильрина Рифарта, который не только придавал сил и энергии человеку, но ещё и укреплял его психику, делая сознание невероятно чётким и ясным, девушка точно врезала бы дуба от страха. Это, а ещё то, что Ио довольно подробно рассказала ей о том, что именно она сделает с этими скотами, позволило девушке не забиться в истерике, а стоять спокойно и наблюдать за тем, как проходит экзекуция. Пока верзила с ножом в одной ноге прыгал на другой и пытался выдернуть это изделие фирмы "Золинген" из своей слоновьей ножищи, Сундук, смекнувший, что эта бестия сейчас возьмётся за него, попытался выпрыгнуть в окно, но на свою беду он некогда поставил в оконный проём специальные особо-прочные оконные блоки с пуленепробиваемыми стёклами, а потому у него ничего хорошего из этого не вышло.
   Расквасив себе рожу о стекло, Сундук попытался выбежать в дверь, но Ио ухватила его за шиворот и уложила на пол, после чего подошла к одноногому и, ухватив его за правую руку, принялась спокойно отстригать ему палец за пальцем. Шкаф взвыл нечеловеческим голосом и попытался ударить её левой рукой, но добился лишь того, что Ио сломала её сразу в нескольких местах и продолжила делать ему маникюр. Когда с правой рукой было покончено, она взялась за левую, после чего, выдернув нож из его ноги, одним взмахом лишила мерзавца гениталий и, наконец, вырубила его мощнейшим ударом в челюсть. Хотя вся кухня была забрызгана кровью так, словно её поливали из шланга, на одежде Иоланты не было ни единой капельки крови этих подонков.
   Сундук, по которому она легонько врезала ударом астрального карате, забился в угол, скрутился в калачик и, натянув на голову короткополый шелковый домашний халат, громко выл, выставив свой голый, толстый зад усеянный прыщами. Иоланта, увидев на кухонном столике ярко-оранжевые резиновые перчатки, надела одну на левую руку и, держа в правой окровавленный нож, подошла к Сундуку. Ухватив его левой рукой за яйца и, наспех сотворив небольшое магическое заклинание, чтобы они не оторвались раньше времени, она подняла его в воздух. Вот тут-то Сундук и заорал, как резанный. Он даже не сделал попытки к сопротивлению и просто орал, дрыгая ногами и руками. Отхватив ему яйца, Ио быстро превратила его в мешок с переломанными костями и, наконец, отошла в сторону. Сняв перчатку и отбросив от себя нож, она сказала Таньке:
   - Пойдём отсюда, девочка, пусть теперь ими занимается Кир.
   Тетюр за время этой экзекуции, которая продлилась минут десять, уже успел не только въехать в гараж, но и произвести раскопки в соседней комнате, после чего, по просьбе Кирилла, принялся начинять бандитское логово всяческими горючими материалами. В пожаре должно было сгореть всё кроме комнаты с трупами собак и скелетами жертв Сундука. Вскоре он поднялся на первый этаж, где встретился в коридоре с Ио и Татьяной, которые направлялись в гараж. Борька и Светлана вместе с Атиллой остались сидеть в машине. Кивнув жене и улыбнувшись Татьяне, Кир сказал вполголоса:
   - Спускайтесь вниз, девочки, мы с Тетюром сейчас подойдём. Скажите Борьке и Светке, чтобы не выходили из машины.
   Маг не заставил себя ждать слишком долго и вскоре спустился по лестнице, по привычке насвистывая похоронный марш. Когда они вошли в кухню, Тетюр, достав из кармана зелёный кристалл, быстро заполнил её изумрудным сиянием и привёл всех семерых бандитов в чувство, но из них только трое могли говорить, точнее материться и изрыгать проклятья в адрес Иоланты. Остальные лишь громко стонали и вопили от боли. Кир вызвал Тартаботана и тот, внимательно оглядев этих типов, тотчас подхватил их одного за другим своим длинным, гибким языком и, пожелав рыцарю и его магу всяческих успехов, исчез. Тетюр достал из кармана большой запечатанный пакет из толстого полиэтилена, наполненный напалмом, чикнул по нему пару раз перочинным ножиком и бросил на середину комнаты, после чего Кирилл прилепил к стене кухни комок пластита размером с теннисный мяч и воткнул в него детонатор с радиовзрывателем.
   Через десять минут, когда они отъехали километров на пять от дома Сундука, в котором бандиты так жестоко обошлись с Танькой, Кир нажал на кнопку, но никто ничего не услышал и только позади них к небу взметнулся черный столб дыма. Двигаясь в направлении Москвы, проезжая через лес они съехали с шоссе и углубились в него на несколько сотен метров прежде, чем Тетюр сотворил портал прохода прямиком на Ильмин, но нацелился не на Барилон, а на один из маленьких храмов-гротов Ханг Туаха, стоящий в Пьяном лесу. Чтобы не въехать в храм, ему пришлось тормозить очень резко.
   Именно в этом храме перед статуей Будды Кирилл посвятил своего друга в рыцари Мастера Миров и нарек его сэром Борухом, чтобы у того впредь хватало ума гордиться тем, что он является евреем и не просить никого называть его Борькой. После этого Тетюр сотворил этой троице портал прохода в замок Кира, а себе опять в Москву, поближе к дому его московского деда. Тот сейчас вкалывал на даче и потому они могли остановиться там на пару дней и подумать о том, где найти себе постоянную крышу над головой. Когда они въехали во двор, Кирилл, наконец, вспомнил о том, что когда-то очень давно он обещал позвонить Лизе Соловьёвой, о которой он уже совсем забыл. Вспомнил и сказал:
   - Тетюр, сдавай назад и быстро двигай к тому дому, возле которого ты меня сегодня утром отправил на Ильмин. У меня есть одно незаконченное дело.
   Иоланта тотчас поинтересовалась у мужа:
   - Какое дело, милый? Тебе ещё нужно отправить кого-то к Тартаботану?
   Кирилл вздохнул и начал мямлить:
   - Ну, это, понимаешь, Ио, когда я сегодня... Когда Тетюр меня уволок с Земли к вам на Ильмин, ну, в общем...
   Иоланта рассмеялась и громко спросила его:
   - Кирюша, ты вспомнил о той девице, которая хотела подженить тебя?
   Кирилл облегченно выдохнул и воскликнул:
   - Да!
   Тетюр громко рассмеялся и спросил:
   - Кирюха, тебе что, делать больше нечего, как ехать к этой профуре? Она же по совету своей мамаши просто разводила тебя, как последнего лоха. Не стану тебе клясться в этом, но она даже не залетала от тебя.
   - Нет, ну, а если она действительно беременна? - Смутившись окончательно, воскликнул Кир - Хорошим я буду рыцарем, если брошу своего ребёнка на произвол судьбы. Нет, Тетюр, мне нужно поехать и всё выяснить.
   - Хорошо. - Моментально согласился Тетюр - Базара нет, щас поедем и усё выясним. Только я поднимусь вместе с тобой, Кирюха, и мигом вызнаю, правда это или она тебе лапшу на уши вешает. А Ио пока что подождёт нас в машине.
   Кир посмотрел на часы и сказал:
   - Ладно, Тетюр, согласен. Времени у нас ещё хватает. К шести мы запросто успеем добраться до Китай-города. Кузьмичев, как раз будет выходить.
   - А кто такой Кузьмичев? - Спросила Иоланта - Ты ни разу мне о нём не рассказывал, Кирюша?
   Широко заулыбавшись, Кирилл ответил жене:
   - Рассказывал, солнышко, ещё как рассказывал. - Успокоил Кир жену - Это фамилия Сергея Алексеевича. Он у нас на втором курсе социологию вёл. Помнишь мои лекции по этому предмету, что я читал вам в Каспервилле? На самом деле это были конспекты его лекций.
   Иоланта, поняв о ком идёт речь, вся так и просияла:
   - А, это тот самый Сергей Алексеевич, твой учитель, из-за которого ты так полюбил Конфуция и Макиавелли и про которого говорил, что он был бы в сто раз лучше, как рыцарь Мастера Миров, чем ты? О, тогда я тоже очень хочу встретиться с ним, Кирюша, ведь он тоже десантник, как и ты.
   Разговор бы на эту тему продолжился и дальше, но Тетюр уже проехал дом Лизы Соловьёвой и припарковал машину так, чтобы её не было видно из окон её квартиры. Выйдя из машины, он громко хлопнул дверцей и сказал посмеиваясь:
   - Кирюха, хорош, потом будешь предаваться воспоминаниям. Пойдём, я буду спасть тебя от уз Гименея.
   Сокращая себе путь, они с хода перемахнули через сетчатый забор, огораживающий небольшую спортивную площадку, вышли с неё через калитку и вошли во двор, где в пятом подъезде дома сталинской постройки жила Лиза Соловьёва. На третий этаж они взлетели буквально соколами и Кирилл, сняв зеркальные очки, принялся терзать пальцем кнопку звонка. Он даже не обратил внимания на то, какой злорадной сделалась физиономия Тетюра, который очки снимать не торопился, а потому отчётливо видел то, как из ближней комнаты к входной двери бесшумно метнулась голая девушка и, взглянув в дверной глазок, тотчас бросилась обратно, где вытолкала из кровати какого-то субтильного типа, которому было лет под сорок на вид, и, затолкав его в одно отделение большого платяного шкафа времён Очакова и покоренья Крыма, стала забрасывать во второе различные предметы экипировки, принадлежащие её второму любовнику.
   После этого девушка наскоро осмотрелась, и, не найдя в своей комнате никаких компрометирующих её улик, быстро натянула на себя длинную ночнушку, надела домашний халат и снова стремглав бросилась к дверям. Правда, тут её подстерегала ещё одна довольно неприятная неожиданность, выразившаяся в том, что из неё, вдруг, с хлюпаньем хлынули последствия любви и стали быстро стекать вниз по ноге. Тихонечко выматерившись, она заскочила в ванную, схватила полотенце, подтёрлась, выбросила его в корзину и сонным голосом громко отозвалась оттуда:
   - Ну, кто там ещё? Я сплю.
   Кирилл, перестав названивать, крикнул:
   - Это я, зайка, открывай скорее.
   Рыцарь Света, который обладал сверхъестественным чутьём на всяческие вражьи заподляны и столь обострённым жопным чувством, в этой жизненной ситуации показал себя лопоухим щенком и самым последним лохом. Хотя он и имел обострённый донельзя слух, стоя перед дверью хитроумной девицы так и не смог расслышать всех её метаний по квартире, а когда та открыла ему дверь, то не смог учуять своим носом, который обладал обонянием ничуть не худшим, чем у немецкой овчарки, того, что его пассия только что трахалась с женатым мужиком и от неё чуть ли не за версту несло теперь спермой, трубочным табаком и каким-то до жути резким одеколоном. Вместо этого он чмокнул девушку в щёку и, втаскивая в квартиру Тетюра, стал представлять ей своего мага-проводника:
   - Лизок, познакомься, это Тимка, мы с ним вместе в Чечне воевали. - Сбросив с ног казаки, он обнял девушку и, таща на буксире Тетюра, стал рассказывать ей сущие небылицы - Ты, знаешь, Лизок, Тимка у нас самый настоящий колдун. Но я думаю, что он никакой не колдун, а очень мощный экстрасенс. Он при мне одному парню как-то раз жизнь спас. Куском проволоки вытащил у него чуть ли не из сердца осколок и при этом даже не смотрел на него. Просто глаза закрыл и ковырял в Гришке проволокой. Я когда его сегодня встретил, он ведь специально в Москву приехал, ко мне в гости, то сразу же подумал, что мне нужно будет его к тебе притащить. Ты ведь как-то говорила мне, что у тебя что-то там с поджелудочной не в порядке и врачи ничего определить не могут. Ну, не знаю, как там на счёт лечения, а диагноз он тебе точно поставит. Когда у нас ротного ранили, он и без всякого рентгена хирургу в медсанбате сказал, где у Балалайкина пуля застряла и тот её через три минуты вытащил. Давай, Лизок, приляг на диван, закрой глаза и расслабься. Тимка мигом вызнает, что у тебя с поджелудочной.
   Зато этот безалаберный рыцарь очень убедительно умел забивать баки и укладывать баб в постель как для сексуальных, так и для медицинских целей. Девушка безропотно легла на диван ногами к окну, хотя её и беспокоило то, что из неё снова потекло, правда, в данном случае не так обильно, как в первый раз. Тетюру ничего не оставалось делать, как сесть перед девушкой на стул. Для начала маг достал из кармана своей косухи крошечную щепотку фиолетовой пыльцы и бросил в лицо девушки, отчего она быстро расслабилась и её ноги сами собой раздвинулись. После этого он сотворил какое-то магическое заклинание и Лиза Соловьёва предстала перед ними совершенно голой. К тому же из Девушки тотчас вытекло всё, что несколько минут назад в неё закачал хлопец, сидевший в шкафу.
   Кирилл в это время стоял возле окна, с хрустом сжимал и разжимал кулаки, а потому ничего не видел. Тетюр негромко проворчал что-то нечленораздельное, удивляясь такой наивности своего друга и, махнув рукой, достал из кармана не все свои кристаллы, а только несколько. Просканировав тело девушки, он сразу же заметил, что та давно уже поставила себе золотую спиральку, а потому ни при каких обстоятельствах не могла забеременеть. А ещё он и в самом деле обнаружил, что у неё есть проблемы с поджелудочной железой и мигом исправил это и ещё кое-какие чисто женские осложнения, связанные с тем, что эта девица несколько раз лечила триппер.
   Тетюру стало даже как-то обидно от того, что под маской невинности скрывалась столь развратная сущность Лизы Соловьёвой. На его взгляд Светка и Танька, которые время от времени промышляли проституцией и не скрывали это от Кира, были обе вместе раз в сто чище и невиннее, чем одна эта юная девица. В каких-то десять минут покончив со своими делами, он пару раз кашлянул, чтобы привлечь внимание Кира и когда тот повернулся и увидел между ног Лизы чуть ли не целую лужу, то лишь огорчённо вздохнул и развёл руками. В следующее мгновение Тетюр вернул на тело девушки ночнушку, халатик и вывел её из временного забытья, после чего встал со стула, отошел от неё подальше и сказал:
   - Ну, в общем, Кирюха, эта девушка совершенно здорова. По женской же линии я тебе так скажу. Она не беременна, это раз, а второе заключается в том, что она уже пять болела триппером, но она точно не беременна, поскольку в неё вставлена золотая такая штуковинка, которая не позволяет ей забеременеть, а ещё она только что трахалась с каким-то оголодавшим кобелём, который вдул ей раза три, а то и все четыре, пока мы с тобой твоими экзаменами.
   Тут Тетюр слегка шевельнул мизинцем и дверца платяного шкафа сначала медленно, с противным скрипом, отворилась, а потом и вовсе отвалилась от него и упала на пол с жутким грохотом. Кир так и вытаращил глаза на своего тощего заместителя по экономическим вопросам, - бледного типа с какой-то цыплячьей грудью, кривыми волосатыми ножками и хилыми ручонками, на безымянном пальце правой руки которого блестело широкое обручальное кольцо. Лизу Соловьёву, словно подбросило, от этого грохота. Она села на кровати, посмотрела сначала на Кирилла, обалдело хлопающего глазами, потом на своего голого любовника, стоящего в шкафу в позе атланта на фоне кашемирового пальто и двух норковых шубок, подаренных им, а затем на Тетюра, злорадно ухмылявшегося у двери. Лицо её покраснело, а ноздри стали раздуваться от гнева. Её любовник наклонился вперёд, тоже кашлянул и робко пискнул:
   - Здрасьте.
   Кирилл несколько раз фыркнул носом и, наконец, не выдержав комизма ситуации, громко и раскатисто захохотал, а Лиза, глядя на него так, словно он был Амалом, а она Мастером Миров, в бешенстве зарычала:
   - Ненавижу! Убирайся немедленно! Оба убирайтесь прочь! И ты тоже вали отсюда! Ублюдок недоношенный. Как я вас всех гадов ненавижу!
   Тетюр цыкнул зубом и попытался степенно выйти, но в его спину врезался стул и он покинул помещение таким галопом, что Кир, ловко увернувшись от брошенного в него будильника, догнал мага только на лестничной клетке. Прыгая на одной ноге со ступеньки на ступеньку, чтобы надеть второй сапог, он продолжал громко хохотать и время от времени поглядывал наверх, дабы не пропустить того момента, когда на лестничную площадку вылетит его заместитель, но этого не произошло. То ли этот тип побоялся того, что Кирилл открутит ему голову, то ли Лиза быстро сменила гнев на милость, а может быть ещё по какой причине, но он остался в квартире. Тетюр, выходя из подъезда, всё же поинтересовался:
   - Кирюха, неужели ты сразу не учуял, что у неё в хате хахаль?
   - Да, учуял я это, Тетёха, учуял. - Ответил ему Кир - Что ж я по твоему, совсем лох конченный? Просто я не знал, как эту шлюндру на чистую воду вывести.
   Когда Кир шел к машине, он мечтал только об одном, чтобы его жена не стала задавать ему никаких вопросов. Но она толи прицепила к одному из них какое-то крохотное магическое устройство, позволяющее ей следить за всем, что происходило в квартире, то ли ещё почему-то не стала задавать никаких вопросов и через десять минут они уже попадали на диван и кресло в квартире его деда и Кир, положив голову на колени Ио, облегчённо вздохнул. Теперь в Москве ему оставалось сделать только одно, встретиться с Сергеем Алексеевичем, причём застать его врасплох, когда тот будет выходить из редакции журнала "Военный вестник", в котором он вот уже почти год работал замом главного редактора.
   Кирилл точно знал, что сегодня этот человек будет находиться в редакции до шести вечера, поскольку частенько заскакивал к нему на чай по субботам. В таком случае они засиживались в редакции до глубокой ночи и он всегда провожал его до дома, опасаясь, что в противном случае на него нападёт какая-нибудь шпана. Тогда они медленно шли по ночным улицам и продолжали беседу. Сергей Алексеевич был когда-то тяжело ранен и ходил с тросточкой, которой, во время беседы, он иногда начинал фехтовать или рисовать в воздухе разные фигуры, чтобы объяснить ему суть и значение тех или иных событий, происходящих в обществе. Он был не только хорошим социологом, но и весьма неплохим политологом и Кирилла поражало то, что Сергей Алексеевич предсказал несколько важных для своей страны и её народа политических событий.
   Думая об этом человеке, оптимисте, неисправимым романтике, поклоняющемся Александру Грину, чуть ли не как Богу, вспоминая его старинную трубку с головой сатира и черную тросточку с костяной рукоятью в виде орла, сидящего на ней, как на столбе, Кирилл невольно улыбался. На Ильмине он частенько продолжал мысленно беседовать с Сергеем Алексеевичем. Особенно тогда, когда Калюта или Роджер срочно требовали от него каких-либо объяснений и, закрыв на пару минут глаза, представлял себе, что сказал бы им в этом случае капитан Кузьмичёв. А ещё Кирилл точно знал, как именно он обратится к своему учителю, чтобы привлечь его внимание на улице, когда он выйдет из редакции и, слегка прихрамывая на правую ногу, пойдёт к станции метро. Ну, и ещё он был полностью уверен в том, что этот человек точно не откажет ему в его просьбе, хотя кому-то другому она непременно покажется полным бредом.
   Передохнув чуть менее часа, Кирилл подсел к столу и накатал деду небольшое письмо, в котором он извещал его о том, что бросил академию и собирается теперь на какое-то время уехать из Москвы, пообещав, однако, что месяца через четыре или даже раньше, обязательно приедет повидаться с ним. После этого он собрал свои вещи, которые уместились в две большие дорожные сумки и переодевшись в вытертые добела джинсы, зелёную тенниску и белую ветровку, он, посмотрев на жену и Тетюра, попросил и их переодеться во что-либо менее броское. Иоланта прошла в его комнату, а маг, бросив на него негодующий взгляд, вытащил из магической книги свой обычный наряд, который по его воле мог меняться сам в зависимости от обстоятельств.
   Пока Кир снимал с антресолей кошачий контейнер и уговаривал своего сокола забраться в него и изображать там из себя хоть крылатого дьявола, а не то что синего дракона, Иоланта быстро сделала лёгкий макияж и переоделась в лёгкое, летнее голубое платьице, пошитое для неё на Ильмине специально для того, чтобы гулять с семьёй по Барилону, обула синие туфельки на высоком каблуке и повесила на плечо небольшую сумочку синей кожи. Как раз такую, чтобы в неё могла поместиться её магическая книга и всякие дамские мелочи типа пудреницы, платочка с кружавчиками, да ещё флакончик с духами, но скорее всего в ней лежал маленький изящный пистолет, а может быть и нет, ведь из своей магической книги, совмещённой с книгой рыцаря, она в долю секунды могла вытащить хоть станковый пулемёт Стоуна.
   В своём скромном наряде Иоланта была просто восхитительна. Высокая, стройная, с красивым золотистым загаром и румянцем на щёчках, она произвела очень большое впечатление на своего мужа-рыцаря и его мага. Положив на лицо чуть розоватые тени с перламутровым оттенком, которые делали её зелёные глаза особенно неотразимым, и покрасив полные, чувственные губы светло-розовой перламутровой помадой, даже со своей короткой стрижкой она производила впечатление утончённой красавицы, в которой не сразу можно было увидеть восточную кровь, а отнюдь не женщину-воина, хотя её гибкие руки, обнаженные до середины предплечья, были руками профессиональной гимнастки.
   Иоланта сняла с пальцев серебряные перстни с хищниками и надела на себя другие драгоценности - изящные серёжки с небольшими изумрудами и всего лишь один перстенёк с точно таким же камнем, подаренные ей мужем в тот самый день, когда он сделал ей на "Воине" предложение. Вообще-то он купил их для Эльзы, но поскольку так и не подарил их ей, то счёл, что таким образом сразу же сможет сделать Ио членом своей семьи. Как тогда, на Зондаге, так и сегодня, в Москве, они были вдвоём и Кир, восхищённый красотой своей жены не выдержал и опустился перед ней на одно колено, чтобы поцеловать её руку, а она тотчас присела к нему на колено и тотчас обвила шею мужа своими гибкими и сильными руками, нежно гладя его коротко стриженному затылку и восторженно глядя ему в глаза. Теперь, когда они снова были только вдвоём, счастье Ио так и выплёскивалось из её изумрудных глаз.
   Они степенно и чинно спустились вниз и вышли во двор. Местная ребятня, которая видела, что их любимец приехал сегодня домой одетый в байкерский наряд на шикарной машине, обиженно загудела, увидев его таким же, каким привыкла видеть всегда. Однако, ребята постарше, которые уже поглядывали на девчонок, смотрели на Иоланту во все глаза и отчаянно ему завидовали. Соседки, к этому времени вышедшие посидеть во дворе на лавочке, здоровались с ними, а он вежливо раскланивался и улыбался им в ответ, называя всех по имени отчеству. С любопытством разглядывая Иоланту, они не стеснялись громко говорить о том, какой у неё хороший кавалер и как они все его любят и уважают. Видимо, они таким образом хотели повысить цену Кира в глазах Ио, но она куда лучше этих тётушек и бабушек знала, какой замечательный и добрый парень её муж.
   Через пятнадцать минут они добрались до места и, выехав из двора дома, быстро подкатили к редакции. А ещё через несколько минут из дверей вышел капитан Кузьмичев и Кир, подойдя к нему вместе со своими спутниками, сказал:
   - Здравствуйте, господин сочинитель. Простите, можно ли попросить вас об одной услуге. Понимаете, я оказался в весьма затруднительной ситуации и мне теперь очень нужна ваша помощь.
  
   Вот так я и познакомился с рыцарем Мастера Миров Киром Торсеном, которого знал до этого более двух лет, как своего самого лучшего студента, отличного парня и замечательно солдата, награждённого несколькими правительственными наградами, среди которых был один, точно такой же, орден, как и у меня самого.
  
  

Продолжение следует

  
Оценка: 4.14*5  Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"