И не сомкнуть кольцо седых холмов, И узок путь по лезвию дождя, И не ищи ты не найдешь следов, Что воин вереска оставил уходя...Џ
Он ехал вторые сутки, вернее, качался в седле практически без сознания, пока лошадь брела, сама выбирая дорогу. Все двое суток моросил дождь, нудный, пронизывающий до костей. Может, именно благодаря дождю он остался жив. Скованное холодом тело омертвело и не пускало кровь. Сквозь лоскуты куртки на левой стороне груди виднелась рваная рана, чернела запекшаяся кровь.
Двое суток назад они потерпели поражение, им подло ударили в спину, ударили свои же: предательство существовало во все века. Он дрался рядом с лордом до конца; последнее, что он помнил, -- копье, ударившее в грудь и едва не швырнувшее его на землю.
Трудно сказать, что привело его в сознание: толчок оступившейся лошади, собственная сила воли или звуки далекой песни, вплетавшиеся в шелест дождя. Скрипнув зубами, он вскинул голову, среди темнеющей зелени холмов различил несколько строений. Колодец на окраине и девушку с кувшином, удивленно смотревшую на него.
Осторожно ступая по мокрой траве, конь подошел к колодцу и понуро опустил голову.
- Что с вами, господин? -- девушка взирала едва ли не с ужасом.
- Все в порядке, -- с трудом прохрипел он, кое-как разлепив стылые губы, -- дай воды, красавица.
Она протянула кувшин.
- Я не смогу, -- скрипнув зубами, выдавил воин, -- дай на ладони.
- Вы бы спустились, господин, -- страх в ее голосе сменила тревога, -- вам надо рану осмотреть.
- Пустое, -- скривился воин, -- я не жилец, дай воды мне и напои коня.
Он, склонившись на шею коня, долго пил с маленьких заботливых ладошек, с наслаждением вдыхая запах ее рук. От них пахло медом и вереском. Он практически забыл этот запах, запах мирной жизни, слишком много в его судьбе было запахов крови и железа.
- Далеко до замка? -- спросил он.
- Три дня пути, -- девушка махнула рукой на восток.
- Три дня, -- едва слышно повторил воин, -- три дня сквозь туман, холмы и болота.
- Хотите, я провожу вас? -- неожиданно произнесла девушка.
Он, словно очнувшись, взглянул на нее.
- Нет, -- его голос был сродни хриплому карканью ворона. -- Это последний путь, тебе туда еще рано.
- Но вы можете умереть.
- Я уже умер, -- проронил воин.
Она смотрела, как его поглощает туман, вместе с ним уходила какая-то часть ее души, она никак не могла понять -- какая именно. Никак не могла осознать, что случилось за те короткие мгновения их встречи. Она знала лишь одно: ей хотелось пойти за ним туда, в туман, отыскать его по алым каплям крови на седеющем мху. Положить его голову к себе на колени, смотреть, как он спит, и перебирать тонкими пальцами тяжелые кудри.