Аннотация: опубликован в журнале "Даугава" No 5 за 2000 год.
Лариса Ян
НеДзенские истории
1
Мирослав Подручик был высокий предствительный мужчина старше сорока, но младше пятидесяти. Татьяна Петровна находила его очень привлекательным. Прямо она об этом всем своим собеседникам не заявляла, но это было ясно и так. Как только начнёт говорить о своём "портфеле", так сразу Подручика и вспомнит, хотя в её "портфеле" было много других организаций, кроме этого популярного в столице кожно-венерологического диспансера, где Подручик работал счетоводом.
Татьяна Петровна работала страховым агентом. В начале каждого месяца маленькая пухленькая намного старше сорока Татьяна Петровна должна была приходить, чтобы забрать списки застрахованных у Подручика и ещё через какое-то время прийти, чтобы обработанные списки отдать. В оставшееся время текущего месяца обязательно надо было вот так же носить и приносить списки застрахованных из других своих организаций, а также искать новых клиентов, так как время начиналось непонятное, нестабильное, организации ликвидировались или преобразовывались, и новые хозяева уже были застрахованы, да и вообще богатая Рига уже вся была застрахована, а новые хозяева своих работников не страховали, а самим работникам это на фиг не надо было. Татьяна Петровна прилагала всё более и более титанические усилия для сохранения прежнего объёма своего "портфеля". Теперь она часто приходила в диспансер и с милостливого разрешения персонала сидела в вестибюле, обложившись документами, календариками и буклетами. Через определённые промежутки времени, равные времени основательной смены состава посетителей диспансера, ждущих в очереди на приём, Татьяна Петровна вновь и вновь оглашала помещение вопросом "Граждане, не желаете ли застраховаться?". Ещё через другие определённые промежутки времени она устраивала перекур, и на перекуре общалась с медиками, они рассказывали ей весёлые истории из своей практики, но в этих историях присутствовала и суровая профессиональная сторона, и Татьяне Петровне больше нравилось отводить душу с завхозом, плановичкой и счетоводом. Завхоз был подполковник в отставке, плановичка хоть и с высшим образованием, но со счетоводом Подручиком поговорить было куда интересней - о чём угодно для обычных людей, причем он всегда оказывался хозяином положения, на какие бы скользкие темы не свели бы собеседнички разговор.
Он был непонятный. Без высшего образования, говорил, что не может работать на хорошей должности, а как придёт какая-нибудь новоиспечённая экономистка, так его поросят освободить и своё скромное место. Вообщето-он мог учиться на вечернем (додумывалась Татьяна Петровна), но то ли ему было неудобно за свой возраст, то ли по ему было уже всё равно. Какой он? Открытый, доступный, но не спросишь просто так, что он от жизни ждёт, как живёт. Да и как спросишь ? Единственное, на что решилась Татьяна Петровна, собравшись с духом - кто он по национальности, и получила ответ: "Мой отец - чех, а мать - красивая женщина". Что-либо ещё уточнять в таком же стиле было неудобно, был риск испортить такие прекрасные коллегиальные отношения - а вдруг её неправильно поймут, ведь сейчас она одна, так как муж уехал в Россию как бывший военный, а она осталась помогать дочке, которая была замужем за... Скоро будет внук, или внучка, или внуки, и надо было всё устраивать, чтобы всё было как надо, чтобы внуки росли, помня родню, а то будут как между двух стульев - ни рыба, ни мясо.
От плановички, завхоза и медиков что-нибудь ещё о Подручике Татьяна Петровна, как бы вскользь упоминая его, как бы к примеру, ничего более не узнала. А как увеличили план, как перераспределили "портфели" и родилась внучка, так стало не до внеплановых хождений в диспансер. В смысле клиентов эти походы были пустыми, Татьяна Петровна почти каждый день ходила на техосмотр автомашин и небезрезультатно. А когда в очередной положенный раз Татьяна Петровна была в диспансере и уже пила кофе с плановичкой, завхозом и счетоводом, она завела речь о внучке, о своих детях, о детях вообще, о семье вообще, о замужестве... И плановичка зашлась в излияниях, и старшая медсестра, и завхоз как-то вписалася, а Подручику и не надо было вписываться - он всегда был хозяин положения, и Татьяне Петровне наконец стало понятно, что сейчас он самодостаточен.
И это тоже было непонятно.
Прошло ещё два года.
Татьяна Петровна утратила более половины "портфеля", и едва-едва вытягивала план. Вендиспансер тоже посокращали, плановичку сократили, завхоз вышел на пенсию, но Подручик был. А вообще времена наступали интересные, если не сказать больше. Народ развращается, давно решила Татьяна Петровна. Особенно впечатлила её женщина её же возраста, солидная весьма. Она подавленно ждала своей очереди и, очутившись за дверью, наедине с врачом громко рыдая, громко, так, что всем за дверью было слышно, кляла своего мужа, начитавшегося последних страниц в рекламной газете. "Как будто мир с ног на голову становится, - подумала Татьяна Петровна после обсуждения этого случая за традиционным кофе в кабинете Подручика. Медички вышли покурить, остались только они вдвоём. Толстая рекламная газета лежала у Подручика на столе. Он искал объявление о более выгодной работе. Татьяна Петровна раскрыла последние страницы как бы для подтверждения своих слов, хотя для неё эти станочные модели с обширными формами были уже так банальны, как надпись на пакете молока. "Неужели эти безмозглые картинки так могут всё разбить, погубить семью, опустить человека ? Мир точно с ума сошёл", - дело в том, что Подручик не разделил точку зрения Татьяны Петровны на весёлые картинки да и вообще на многое другое, с помощю чего большинство людей опускается. Нет, он не высказывал своё мнение по поводу картинок, просто засмотревшись на титястую девку с красной телефонной трубкой, он вдруг сказал Татьяне Петровне, что на прошлой неделе он пошёл не в столовую диспансера, а в новое кафе для среднего класса. Татьяна Петровна не верила своим ушам - как это было непохоже на Подручика. Она затаила дыхание - а что если... Подручик продолжал - там, в том кафе были две приезжие, немного "вчерашние" девушки. Одна пристала к нему. Искала квартиру. Взамен предложила себя. Он действовал в соответствии со своим воспитанием, игнорируя девушку. "А зря", - она распахнула кожанную куртку (куртка на голое тело) и показала ему такие груди, что Подручик ретировался обратно в свой диспансер, ничего не говоря. "И вот, сейчас я вспоминаю эту девушку, у неё были такие груди, что я жалею, что не познакомился с ней".
Татьяна Петровна допила свой кофе и вышла, ничего не говоря.
В следующий раз она не пошла к Подручику, а сказала, что спешит и попросила медсестру передать списки. А ещё через месяц её представили новой бухгалтерше.
Подручик исчез через неделю после того, когда она видела его в последний раз. Телефона у него не было. Да и вообще в их учреждении такого случая не было, чтобы человек исчез без предупреждения. Его не было две недели. Потом кто-то сказал, что видел его пьяным, растрёпанным в компании с какой-то девкой. И вот он появился на работе - выписать всем авансы. Нетрезвый, небритый, помятый. И тут же исчез, объяснений никаких давать не стал.
Это было страшно. И вот по поручению трудового коллектива к нему домой поехала старшая медсестра.
Подручик говорил, что ему от отца при денационализации достался дом на одну семью, и сейчас он был прописан в том старинном доме, в Задвинье. Этот район славился своими патриархальными по местным меркам семьями с прочными традициями.
Старшая медсестра прошла сад, взашла на крыльцо. Дверь была полуоткрыта. В доме было грязно, пыльно. Многих вещей как будто уже не было.
Воняло перегаром.
В последней комнате на полу валялся голый Подручик, обнимая голую девку. Оба были мертвецки пьяные. Старшая медсестра, стыдясь поднять глаза на Подручика, впилась взглядом в приезжую девку, в её тело, такое здоровое, розовое и совершенное - и такое бесполезное. "Пропадёт, как и все эти бедные девушки. А может, женится здесь на ней какой-нибудь богатый старик, может будут у неё ещё семья и дети".
Старшая медсестра постояла ещё немного и в тяжёлом настроении поехала домой.
А ещё через три месяца Татьяне Петровне рассказали, что девка ушла от Подручика, и он тогда продал свой дом, продал всё, что у него было, и ушёл её искать. И никто не знает, где он сейчас.
2
Когда она была маленькой, она, как и все нормальные дети, просила маму рассказать сказку. Мама не первый раз читала ей сказки по книжке, и эти сказки были уже не интересны. По памяти мама знала не много, но доча всё это уже слышала. Тогда мама рассказывала ей свои истории про живых людей, про то, как в жизни бывает тяжело, и какой надо быть, чтобы всё преодолеть и добиться того, чего хочешь, и того, чего нужно в жизни добиться. А чтобы много в жизни добиться, нужно много знать и уметь, много и хорошо учиться.
Доча рано начала читать, и очень она читать любила, училась на отлично, вообще была очень правильная и перспективная девочка. Мама и папа как могли старались обеспечить своё дитя, создать для него все условия. После школы доча поступила в престижный институт и вышла замуж на первом курсе. Родителям её выбор не особенно понравился - жених был не местный, но и сами-то они не родились в этом городе. Вместе с родителями жениха они сделали квартиру молодым, обставили её всем новым и дали полную свободу. Вначале шло всё хорошо, доча учёбу не бросила. Детей молодые решили, пока они учатся, не заводить, да и по звёздам время было не самое благоприятное. У них на курсе астрологией одна очень увлекалась, и всем гороскопы делала. Потом она какую-то школу астрологическую кончила - в Москву сдавать экзамены ездила, после этого отбою от "клиентов" не стало. Но молодым астрологичка сделала большой прогноз в подарок на свадьбу бесплатно, и по нему вся их совместная жизнь была расписана, выходило, что всё у них будет, что муж большую карьеру сделает, и что родятся у них двое толковых сыновей, но очень поздно. Звёзды почему-то были против, чтобы их дети родились сейчас. Нет, по логике вещей дети могли бы родиться и в это время, но жизнь бы у них не сложилась так, как бы этого хотелось им самим и их родителям, а если бы и сложилась, это бы далось с большим трудом, через многочисленные жизненные препятствия. Правда, если молодые решатся и их первый ребёнок всё-таки родится (указывалась конкретная дата, которая наступала через несколько лет после их свадьбы), то их ребёнок будет Великим Спасителем Человечества перед грядущим концом света.
Молодая жена хотела бы, чтобы у неё родился такой ребёнок - кому же его ещё родить, как не ей, когда в стране и у неё с её тягой к знаниям конкретно есть всё для воспитания такого человека ?
Молодой муж относился к этому прогнозу скептически, как и к оккультизму в целом, посмеиваясь, что с количеством больших букв в эзотерической терминологии соперничает разве что количество грамматических самиздатовских ошибок, но ребёнка в ближайшие годы, пока они не наладят свой быт, перестав зависеть от родителей материально! Им так трудно жить на стипендию, привыкнув на всём готовеньком, хорошо, что родители, не вмешиваясь в их личную жизнь, понимают их, тактично выручая подарками, за которые от молодых требуется только одно - не бросить учёбу и добиться своего места в жизни. Подрабатывать муж не стал, потому что и учиться, и работать одновременно - значит не учиться и не работать как положено вообще. У её мужа были большие планы в этой жизни.
Так они жили - по-студенчески весело и привольно, стараясь идти в ногу со своим времнем, быть в курсе всего, использовать все возможности и проявить себя, а также взять от жизни всё. В их квартире постоянно кто-нибудь да был из друзей-однокурсников, однажды хлебнув романтики походов и песен под гитару у костра, лето молодые проводили в студенческих отрядах.
Осенью она почувствовала себя не как обычно. Её мать сразу поняла, в чём дело, но, ничего не сказав дочери о своих подозрениях, посоветовала той обследоваться. Да, мамаша угадала правильно - у дочи будет ребёнок, но не обрадовалась, вообще лучше бы без него, тогда уж точно доча нашла бы себе более подходящего человека. Мамаша решила подождать, как отнесётся к этому её зять.
А зять был сразу против. У него нашлось много оправданий, почему он не хочет этого ребёнка, дапазон оправданий был достаточно убедителен - от экономической и политической ситуации в стране до тех же астрологических "солнышек", и где-то между ними - его крик души о том, чего он хочет добиться в этой жизни, каким образом запечатлеть себя в ней, и что нежеланный сейчас ребёнок коренным образом помешает его самовыражению, от результатов которого зависит будущее его семьи. Или же он уходит от жены, ведь он достаточно перспективный человек, чтобы её родители помешали ему жить. А вообще он умел влиять на неё. Весело так, по-компанейски сообщил, что узнал, когда в их районной больнице проводится операционный день, договорился со своим знакомым, и направление уже выписано.
Отец возмущался, никогда она не видела его в таких переживаниях, мать злорадствовала, и увещевала её сделать это, говорила, что она ещё найдёт настоящего человека, а так кому она будет нужна с довеском? И тётя убеждала, рассказывала о себе и о других, что это делают все. Это было невероятно.
Просто она никогда раньше об этом не думала, и в книгах ничего не находила, ведь в книгах пишут о чём угодно, но только не о том, что обычные добрые и хорошие люди делают это и могут жить дальше, как будто ничего и не было, и работать на благо других людей, и рожать и любить других своих детей - желанных детей. По всем её любимым книгам выходило, что жизнь священна, и что жить самим и помогать жить другим несмотря ни на что - вот достойная цель в этой жизни.
Но бывают исключения, и может быть её случай как раз такой, ведь они к этому специально не готовились, поднимали бокалы на частых собирушках, в те летние дни особенно. Ребёнок мог родиться уродом и мучаться всю жизнь.
А ещё он мог пойти в отца, тётя говорила, что он будет скользкий, её ребёнок. Что родителям её ребёнок не нужен, что ей будет трудно, и неизвестно, кто вырастет из её ребёнка, когда так много сейчас нужно, чтобы матерально обеспечить. А вдруг у неё пропадёт молоко, и она будет лежать больная? Понадобится нянька, первое время она не будет учиться, не будет работать - дорогая сейчас забава - ребёнок.
И хорошие подруги её и знакомые убеждали, и она, после двух недель терзаний, решилась - но не потому, что её убедили родственники, подруги и хорошие знакомые, а потому, что она поняла, что решившись дать жизнь своему ребёнку, она обрекает его мучаться не от отсутствия чего-либо матерального - она чувствовала себя в силах обеспечить своему ребёнку нормальное в этом отношении детство. Даже не от того, что ребёнок чувствовал бы, что его предал отец. Нет, просто он бы понял, что все остальные хотели, лучше бы его не было. И ещё она подумала, что уже не принимая этот мир сама, она передала бы своё неприятие ребёнку, сделав его чуждым в этом мире.
Все это время, начиная с того дня, как она узнала о своей беременности и до назначенной операции, она ещё надеялась, что что-то заставит изменить вменённое ей решение. Она правильно питалась, но очень сильно переживала, и это тоже послужило лишним доводом, что ребёнок может родиться нездоровым. Для лучшего самочувствия она стала ходить на общий массаж к своему бывшему однокласснику - пожалуй из всех только он был за то, чтобы она оставила ребёнка. На всю жизнь ей врезалось в память, как он, обращаясь к зародышу по отчеству, произнёс: "Ну что, Андреевич, маленький, сжался, боится, оставят его или нет?"
И она решила оставить, думая по дороге домой, что всё будет хорошо, если есть на свете такие бескорыстные люди, как её бывший одноклассник, но постепенно по приходе домой ею овладели прежние мысли. Новый довод: а кто он ей, её бывший одноклассник? Ну чем он ей и её ребёнку, кроме каждодневного массажа и полезных советов ещё поможет? К тому же он тоже увлекался в своё время гороскопами и значит, считал, что сейчас для неё не самое подходящее время иметь детей.
Направление она получила, до операции остались сутки. Муж в эти дни оставлял её одну, дав почувствовать сполна, как будет, если он совсем от неё уйдёт, только звонил от приятелей из общаги - там он сейчас пребывал. Всё ждал, когда она наконец пойдёт и сделает чики-брики. Бабы советовали ей попить травок, но она решила, что если она решит -так чтобы сразу.
И она пошла серым постыдным утром туда, заплатила. Ей показалось, что регистраторша, прочитав направление, начинает говорить неприязненно. Медсёстры - по-деловому, врачи - со сдержанным разочарованием. Будто им не хотелось делать то, для чего она пришла. В палате ждала своей очереди только одна пожилая уже женщина. Вообще в душе ей раньше были противны да и сейчас были противны все женщины, которые делали это, просто она решилась на это потому, что ей жить среди них. Тут она вспомнила случай в цирке, когда у тигрицы родился тигрёнок, и его пытались отобрать и осмотреть, или уже осмотрели и отдали - тигрица задрала своего детёныша, потому что подумала, что лучше она сама его убьёт, чем это сделают другие.
Она ещё могла уйти из больницы, но уже устала - всё началось бы по новой. Опять бы пришлось платить деньги.
Она быстро взобралась на кресло и попросила, чтобы ей хорошо сделали. Хотела в будущем иметь детей, и было уже не так важно, станут ли они кем-нибудь в этой жизни или останутся простыми людьми.
Наркоз - и моментально не стало ничего.
В следующее мгновение она увидела, что находится в той же палате, и пожилая женщина тоже лежит и что-то бормочет, отходя от наркоза. Между этими двумя мгновениями было какое-то время, но она его не помнит, нет, вроде ей что-то снилось, будто она всё ходит, говорит с подругами.
К вечеру, немного отойдя, она пошла домой. Её никто не встречал. Дома она отсыпалась три дня, голодала, всё мерила температуру, беспокоилась и много плакала крокодиловыми слезами. Она вспоминала какой она была до. А самый настоящий кошмар - сознавать, что она совершила. Но последствий для здоровья не было никаких.
Через несколько дней она совсем поправилась и пошла на лекции. И всё стало как обычно, и она старалась не вспоминать, что было, но подумала, что если бы это случилось ещё раз, то - говорят, во второй раз уже так не раздумывают. С мужем со временем она всё-таки разошлась.
После раздела ей осталась квартира, в которую она перевезла много любимых с детства вещей. Секция, в ней много хороших и добрых книг, в которых говорится о том, как прекрасна жизнь, что в этой жизни можно встретить много хороших и добрыых людей, что человечество и всё живое на земле ждёт удивительно прекрасное будущее, и люди будущего - казалось бы недосягаемо идеальные - придуманы по нашему образу и подобию, и что такими как они может быть каждый уже сейчас. Это были её любимые книги, но она только смотрела, и почему-то не могла подойти и взять какую-нибудь. Она поняла, что не откроет их очень долгое время, а может быть...
Потому что, приспособляясь, человек оскудевает.
3
Выросла она в неге и роскоши. Родители всю жизнь в советской торговле проработали, и она тоже большой начальницей была. Случалось, за неё таксисты дрались, когда хотела ехать ужинать в "Неву" - на чай давала четвертак! Муж у неё был богатый, тоже начальник, в доме всё было, по путёвкам за границу каждое лето - порознь. Детей не было. Потом, когда вся эта заваруха началась, она с мужем фирму открыла, деньги выращивали вместе. Вскоре от дел отошла, всё доверив мужу, и стала жить только собой. Как она дом обустроила, какой у неё был французский крем в шариках! С возрастом стала больше читать разные книги, интересоваться здоровьем и правильной едой, лечением нетрадиционным, а потом уже и до Тайных Знаний умом дошла, на курсы экстрасенсов ходила, по монастырям православным ездила, у кришнаитов готовила, Римского папу видела, когда тот к нам приезжал, и даже в Иерусалиме побывала. Китайской гимнастикой в последний раз опять увлеклась - познания свои она всегда стремилась воплотить в жизнь, чтобы работали они, эти познания, не зря на них столько потрачено или денег, или сил, или времени. Потому что категории эти жизненные хорошо конвертируются - это время мне стоило таких-то денег, эти деньги отняли у меня столько сил, чтобы восполнить их нужно такое-то время, которое мне будет стоить стоко-то. И выходит, что
деньги - это эквивалент энергии.
Это новый Учитель так говорит - легендарный человек. Всего добился сам, сам до всего дошёл - по книгам. Он встречался с разными известными магами, целителями, парапсихологами, учился у них, несколько лет жил на Востоке. И сейчас никто из Его первых учеников не сказал бы, что понимает своего Учителя. Обращается Он с учениками без лести, иногда резко, но справедливо. Всячески старается не сближаться с ними, чтобы те Его не обожествили. Но тщетно. Ученики только и делают в своём кругу, что из ничего собирают Его Биографию, забалтывают Историю Курсов, вплетая свидетельства об исцелении кого-нибудь простым советом в ореол общего эгрегора.
Учитель помог многим, но особенно все Ему благодарны за то, что Он научил их жить так, чтобы каждый день каждый из них помогал самому себе становиться лучше. И если бы Он брал с учеников дёшево, никто бы этих знаний не ценил, никто бы не стал работать над собой. "Вы платите не мне, вы платите за Знание и дёшево платите", - часто повторет Учитель, и лишние люди через какое-то время бросают занятия. Активисты пытаются при наборе новых учеников определять лишних людей, но Учителю совершенно не нужен такой энтузиазм, Он только хочет, чтобы тот был направлен на дело самосовершенствования. Правда, скоро для растущего Дела понадобились ассистенты - человек на входе, кассир, регистратор и ещё человек для реализации препаратов, коих требовалось всё больше, и Учитель, в очередной раз на всё лето собравшись к Своему Учителю на Восток, наконец приблизил к себе наиболее респектабельную часть группы. Он не стал для них понятней, просто взял в долг, и у нашей героини тоже взял - без бумаг, без оговорённых сроков. Для неё это были почти все деньги с банковского счёта, но в её семейном бизнесе было во много раз больше, она спокойно могла брать из дела сколько ей надо, когда потребуется. Для неё этот банковский счёт - тьфу, когда она с мужем каждый год мебель и ремонт обновляет по последней моде. Она стала самой крупной "клиенткой" Учителя - препараты закупает упаковками на подарки знакомым ну и естественно себе и тащит всех, с кем только ни познакомится на эти Курсы Здорового Сознания и Здорового Образа Жизни. А как Учитель говорит - ни одна книга не дала ей столько, сколько первый же час общения с Ним! Каждая лекция - как будто видишь прекрасный сон, а когда она стала выполнять все советы и рекомендации - и жизнь стала как прекрасный сон. Всё вошло на свои места, как оно и должно было быть, и тут тебе десять заповедей, и всё самое лучшее, доброе, светлое. И люди самые светлые. Потому что
не важно, кто ты есть, а куда ты идёшь.
Неважно, бабка ты пенсионерка нищая с поясницей пришла только свою поясницу и лечить или крутой - вот как ему теперь быть - замочил ведь когда-то, работа такая.
"Людская карма вариантна, и дорогу осилит идущий", -
- и Абсолют начинает постигается в объективной реальности, которая дана всем нам в ощущении, но в ощущении не только на материальном, но ещё и на тонком уровне, и ещё на причинном.
Но случилось горе. Однажды, вернувшись с занятий домой, наша дама вошла в квартиру и - не поняла, увидев только голые стены вокруг. Не сразу до неё дошло, что всё вывез, всё алчный муж! Даже вещи покойных родителей, памятные, маленькие ценные вещи - фамильные вещи! Все, даже обычные платья её, только бельё и хозяйственные тряпки остались в углу. На своём месте стояла плита и сантехника, и только евроремонт напоминал о былом великолепии. Крутой, грубый и подлый мужик!
Квартира у них была в хозяйском доме, в фирме она давно не хозяйка, и всё имущество у них, в том числе и машина, было на фирме, так что вряд ли она получит что по суду.
Тут вспомнила она, что, когда замуж за него выходила, он свою первую жену тоже обобрал и выгнал. Тогда она была другая - пара со своим мужем
Знала ведь, а пошла замуж.
Но есть на свете женская дружба, и дама не остаётся одна. Подруги помогают ей с продуктами, отдают мебель, какая им не нужна. Утешают разговорами, что по суду можно много чего получить. Не такая зажиточная, какой она совсем недавно была, но вполне благополучная подруга помогает ей с работой, устраивая техничкой в школу за прожиточный минимум, что через три голодных месяца кажется счастье! Потому что она уже должна за Курсы.
Учитель поддерживает её духовно, Он говорит, что это ей выпало такое испытание, что она будет по-прежнему богатой, и никак иначе, потому что у неё такое состояние сознания. Он по-прежнему почтительно относился к ней и даже не хочет внять просьбе ходить на Курсы со скидкой. Скоро она опять будет богатой, как и раньше. Главное - в состоянии сознания. А ведь есть несколько учеников, которым Он разрешил ходить бесплатно. Потому что они очень высокого духовного уровня. Значит, она не достойна? Да, недостойна, иначе ей не было бы такого горя. Надо работать над собой.
Так прошло несколько месяцев. Состоялся суд, при разводе она не получила ничего, только не понятно, кто первый - она сама или остальные на Курсах решили, что в этой жизни она находится на своём месте? К ней уже не относятся так почтительно, да и она сама старается уклоняться от общения в своей группе - чтобы не замечать вот этой такой неуловимой и очевидной, как холодная война, перемены.
Учитель уже не говорит про испытание, он только уговаривает её не бросать занятий. Разрешил ходить за полцены, но теперь и полцены для неё очень дорого. Она наконец решается, и просит отсчитывать ей эти деньги от того кредита, который она дала Ему тогда, помните? Она не просит вернуть весь кредит сразу, понимает, что её просьба невозможна - всё в Большом Деле.
Учитель говорит, что отсчитывать за занятия не будет, а кредит будет возвращать ей препаратами, объясняя это тяжёлой экономической обстановкой в стране. Но препараты будет выдавать не такие, как она захочет, а какие сам сочтёт нужным.
Выслушав, наша героиня скорбно принимает всё как есть, и опять её внутренние страдания уступают место самобичеванию и раскаянию, но только на то время, пока она сознанием пребывает на Занятиях. Но пока она первой выходит из зала, где обычно сидит в последнем ряду, быстро переодевается и едет домой, раскаяние выветривается, а на его место наконец-то прибывает небольшое пока сомнение и требует себе пищи. Его нужно кормить. Вскоре оно своё получило.
Месяцы вынужденной аскезы и здорового образа жизни сделали своё дело - похудев, она помолодела на двадцать лет без всяких дурацких кремов в шариках, а переживания усовершенствовали душу до такой степени, что она начала сама себе нравится не только в зеркале, но и окружающим её людям, которым она уже сама может помочь и делает это от всей души, не ожидая за это никакой благодарности - отчего в общем-то рядовое её лицо кажется неземным. Духовное такое лицо. Оно начинает нравиться Учителю, да и не только лицо - Его интересует её тело, и Он предложил ей получить в счёт возврата кредита большую порцию новых товаров и препаратов у себя в загородном доме. А ведь как учитель не должен был хотеть. А уж если захотел - не должен был так, не по человечески это тогда на её горе деньги делать.
Ей опять кажется, что она не права, что она грязна и низка, как и её место в жизни, что она видит всё таким, какая она сама внутри, и что прежде, чем придти в Дом Учителя, нужно долго настраиваться на правильные мысли. Вот на такие, какие у неё были раньше.
Она призжает вовремя, но Учителя ещё нет. Калитка и дверь в доме не заперты, она остаётся в холле, располагается на кожаном диване и ждёт где-то час. Обставлен дом на уровне, очень много экзотических и непонятных вещей. Разглядывает обстановку, к ней опять приходят горькие мысли, что своим теперешним положением Он обязан ей, что вот это всё в доме куплено на её деньги.
Учитель приехал с какой-то девушкой из параллельной группы, на её иномарке, но они, как будто никого не замечая, сразу поднялись на второй этаж. Учитель делает ей знак подождать. Вскоре подъехали ещё люди, некоторые ей были знакомы, но они прошли мимо, будто она это не она. Они поднялись к Учителю, где похоже затевалось долгое собеседование, потом те уехали, разрешив свою проблему, потом уехала девушка, но нашей героини там давно уже не было. Она долго идёт по весеннему лесу к остановке, решив для себя, что больше этих людей не увидит никогда и мечтая дожить до того времени, когда они ей будут абсолютно безразличны, и сама мысль о подобных учениях и учителях у неё будет вызывать просто апатию.