"Белая ворона" в обществе чаще всего есть искра мысли.
Ларионов Сергей.
"Безжалостно ласковая Бесконечность"
Когда мы обращаемся к своей второй половинке, надеясь ощутить ласку, подобную теплу солнечных лучей, мы чаще всего натыкаемся на мрачное молчание, сравнимое с холодом копий света луны, и наше сердце, подобное полной чаше рубиновой крови, стараясь не задохнуться во мраке холодного взгляда, стучится в грудную клетку, постепенно замедляя ритм жизни, пока не раздаться треск разрываемого шёлка... Но что случается, когда уже остывшее и поросшее изумрудной травой сердце получает нежность ветров летнего августа? Случается непоправимое - оно оживает, восстанавливая повреждённую душу, что с криком боли и отчаянья, достигнувшем золотых искр звёзд, с ненавистью целует ледяные как глаза врагов, камни у ног Бесконечности. И вспомнится холодная как море, острая как скальпель хирурга и этим точная, латинская крылатая фраза: человек человеку - волк...
Медленно течёт холодное и безразличное ко всему Время, сбивая, сдавливая, сминая всё, и вся на своём пути, покоряя непокорных, одинаково разрушая и тонкий лист бумаги, и пласт по роды, убивая самых неприступных и "вечных" богов и круша саму Бесконечность... Мрачное безумие спускается пеленой на глаза, заставляя наши души трепетать листьями на ветру в понимании того, что когда-нибудь, придёт и наш черёд пройти неведомыми нам путями до телепорта серых пределов Надежд, чтобы не вернуться никогда... И кулаки сжимаются, костенея до белизны, готовые драться до конца, до последней капли алой крови, но не отдаться так просто, хоть и самой мощной силе в нашей тусклой как лёд реальности. Сокрушающий удар, багровая кровь хлещёт во все стороны длинными хлыстами, щедро обагряя чёрную землю вокруг нас, но мы встаём с разбитых до бледных костей колен и поднимаем несломленный, ясный и незамутнённый взгляд во Вселенную, а крик нереальной человеческой боли заставляет корчиться в муках самого Бога, ослепляя, унижая и лишая его власти над Нами. Новый удар страшен как огненные муки Ада, ибо он несёт в себе саму частицу великого Разрушения, что ломает те барьеры и блоки, что были воздвигнуты в слабой искре надежды на спасение, Человеком. И этот удар подобен заколдованному тарану, сносящему всё на своём пути, не делающему различий и не дающем веры хотя бы на спасение! Вдребезги разнесены нерушимые как монолит опоры Веры человечества, и оно с ужасом, ненавистью и презрением вперяет так и не униженный, и не сломавшийся взор в свою Погибель, зная, что настал час гнева Бесконечности и ничто не сможет сдержать, остановить или замедлить неизбежно идущий по чёрной и мрачной Вселенной тяжёлыми шагами Рок. Слабая плоть, что всю свою жалкую жизнь предавалась удовольствиям, глупой нежности и ненужной ласке странным для нашей закрытой реальности образом, была с иссушающей радостью дезинтегрирована, дав чистой как горный родник астральной душе, высказать в праведном негодовании своё истинное как Вечность - Я! И ледяные своей неизбежностью, пальцы Бесконечности тянутся к астральному Я, в бессильной и пылающей Цельсием ярости, подобной неостановимой горной лавине, сметающей на своём жестоком пути всё то, что неугодно будет видеть как проявление слабости и ненужной никому жалости, напарываясь, срываясь и стараясь уничтожить непокорного... Но всё напрасно, пока духовно Человек не сломился, о чём гласит гордое: Homo sapiens - Человек разумный...
Тяжёлая как горный массив, мерзкая как торфяное болото и ненавистная, как предавший лучший друг, вся жизнь Человека является острым бритвенным испытанием, режущая нервы при одной попытке хоть как-то изменить её. И это не слёзный каприз Вселенной, а необходимо-важная трансформация одного из существенных правил и нужд жизни. И выдерживая эту адскую боль, разрывая кричащую от этой боли волю, Человек делает давшийся таким трудом шаг к изменению и видит невыносимый ужас Бесконечности, что понимает, что ЭТО ещё один шаг к познанию Истины. Но Человек будет идти вечно по холодной тропе усыпанной светом звёзд, что бледно мерцают в вышине, как бы усмехаясь над бесплотными попытками осознать невозможное. Осознать, что Бесконечность не является первым врагом Человека, скорее, лучшим другом, заставляя его делать и делать шаги по тропе в Вечность. Не выдерживая вида багровой крови, жестоких ран по всему телу оставляемых когтями Бесконечности, ужасных смертей, что каждый страшный день сеют вокруг, мы постепенно сходим с ума, заканчивая такую дорогую, как зеница ока, жизнь, глупейшим самоубийством. Что ж, навечно прав тот мудрый Человек, кто сказал острую фразу, видимо от ощущений сладко-смертоностного коктейля преподнесенного жизнью: счастлив тот, кто вообще не родился...
Грозно шумят в голове мысли, наталкиваясь одна на другую, свободно пробивая пелену спокойствия. Странные, разные и этим пугающие, страшнее, чем ночной кошмар, от которого мы просыпаемся в холодном поту. Мысли, мысли, мысли. Круговерть гениальных идей, красивейших образов и горчайших поражений, от которых едкие, как дым, слёзы навёртываются на глаза и протяжный стон доносится из глубин груди. Текут жгучие слёзы, горло содрогается от горького плача, голова запрокинута в истинной скорби, но всё это для того, чтобы, осознав ошибку, с радостью броситься в омут новых идей, образов и поражений. Человек тратит последние силы, стараясь постигнуть такую недостигаемую для человеческого ума Истину, не зная, что на самом деле, она есть во всех нас, ибо Человек - есть древнее генное хранилище всех открытий и знаний предков. Но, продолжая растрачивать такой дорогой потенциал и не менее ценный талант, Человек, крутясь вокруг великого знания, постепенно выцарапывает острые, как наносекунды, воспоминания, следуя вечному принципу - капля точит камень. И когда-нибудь, затерявшись в Бесконечности, ласково улыбающейся в жестокой усмешке, в одно долгое мгновение, всё человечество зависнет в ослепляющей своей правдой мысли: "А зачем всё это?!" И Человек поймёт, с ужасом озираясь на выжженную Землю вокруг себя - как следствие идеи и воплощения атомной бомбы, что, постигнув Истину и даже, значение человечества как вида, в вечном водовороте вселенной и Бесконечности, он всё равно останется Человеком. Человеком, что будет вечно разрушать, безжалостно убивать, уничтожая самого себя, с жалкой улыбкой непонимания, Человеком, что никогда не поймёт уроков истории и Бесконечности. И конечно, вспомнится глубокая в своём понимании мысль, родившаяся в горьком созерцании убивающего себя мира: уроки истории заключаются в том, что история ничему не учит, а лишь наказывает за невыученный урок...
И опять и опять мы бросаемся на стальные лезвия отчуждённости, не видя элементарного равнодушия, потому что перед взором только один образ, на всю оставшуюся Бесконечность. В холодном поту, с широко раскрывшимися глазами от дикой боли в душе, мы просыпаемся, видя во снах одного и того же милого человека, что так далеко от нас. И мы понимаем, хотя сердце содрогается в безумных трелях чувств, что не всё в жизни постижимо. И всё же в сладких, но ужасных в своей несбываемости, снах, мы рвёмся и рвёмся, разрывая грудью с таким ранимым сердцем цепи, сковывающие нас, стараясь хотя бы прикоснуться потрескавшимися от жажды чувств губами до нежного как шёлк, лица, и... открываем заполненные слезами глаза. Безжалостное время идет неспешными шагами, отмеряя последний отрезок нашего дыхания, а мы меняемся. Бледнеет лицо, что раньше светилось жаром счастья, западают ранее искрившиеся радостью глаза, мутный и дёргающийся взгляд всё ищет кого-то в толпе незнакомых лиц, не зная, что не найдёт, а пересохшие губы произносят имя, только одно имя, с каким мы однажды и навсегда закроем глаза. Что для нас Вечность, если, зная, что пока живут наши чувства, наше сердце будет стучать в такт подступающим к горлу стонам. И ждать, ждать, ждать. Правда этого знания, состоит в странном, на первый и чистый, незамутнённый чувствами взгляд, девизе: пока дышу - надеюсь...
Тишина, гробовая тишина, изредка нарушаемая негромкими голосами и стонами, мгновение и крик, детский крик, радостные возгласы и ещё одни юные глаза смотрят на нашу реальность. Так мы появляемся на свет, все мы, без исключений вечных своими открытиями гениев, пожизненных дураков, сильных мира сего и слабых, что должны будут погибнуть в жизненной мясорубке. Все мы идём разными путями, делая глубокие ошибки и испытывая рой эмоций, но кто-то идёт по мягкому, посыпанному песочком пути Лжи, а кто-то, продирается сквозь заросли колючих шипов, с капелькой крови на каждом острие, по пути Правды. И часто, в наслаждении первой дорогой, не зная, что в конце её только мрак и бесчестие или ослеплённые раздирающей плоть болью, которая ждёт нас на каждом повороте пути Правды, что ведёт на вершину мудрости и счастья, мы не замечаем людей, что вместе с нами, всю нелёгкую нашу жизнь идут рядом. Да, идут рядом, поднимают нас с колен, в минуты отчаяния и безнадёжности, те люди, что подставляют нам своё мягкое и нежное, но крепкое плечо, когда мы взбираемся на вершины или бросают нам надёжную верёвку, когда мы находимся в глубинах безысходности. Люди, что всегда видят в нас только лучшее и самое красивое, какими бы мы не были, королями или бродягами, мудрецами или глупейшими людьми на Земле. Наши милые, дорогие как зеница ока, ласковые как летний бриз на берегу моря и незаменимые как воздух, наши дарящие жизнь, родители. И пусть проходит Вечность, серебрятся пряди волос, постепенно белея, как снег на вершинах гор, пусть бьёт жизнь, заставляя драться за последний кусок хлеба, пусть меняется характер, заставляя их кричать на нас, ругать и поучать, всё равно желая нам лучшего, пусть всё медленней и медленней бьётся сердце, теряя постепенно ритм в шагах Бесконечности,
но мы будем видеть их такими же молодыми, сильными, смелыми и опытными, с трезвым разумом и чистыми помыслами, несмотря ни на что, и будем вечно благодарны за всё то, что они для нас сделали. Ведь не даром, родилась такая приятная как чистый родник и прекрасная в своём смысле, вечная фраза: горький дым отечества нам сладок и приятен...
Чистая, как разум ребёнка, открытая, как гора всем верам, искрится улыбка на наших губах. Нам весело, радостно и просто хорошо. Мы забываем про всё и вся, погружаясь с головой в забвение и причиной тому, тот человек, что всегда также радуется, видя нас, нашу радость. Просыпаясь безлунной ночью, мы, слыша его крик, спешим на край реальности, мечтая помочь ему, не умея плавать, мы бросаемся в нулевую по шкале воду, видя что он не выплывет без нас, слепая ярость ослепляет нас, когда мы видим кровь на его лице, зная, что посмевший причинить ему боль, не проживёт до завтрашнего мрачного рассвета. И мы живём, понимая, что всегда будем рядом в трудную и тяжёлую минуту, бескорыстно зная, что всегда в нужный момент, помощь придёт и к нам в ИХ руках. И мы живём, наслаждаясь этой серой и безрадостной жизнью, в которой ОНИ как яркая, цветная и весёлая радуга, дарящая покой и равновесие в душе. Наши друзья. Ласковая тень на нашей обожжённой коже, капли воды в бескрайней пустыне, сверкающие звезды в тёмном беспамятстве, тёплый дом в дождливую и холодную погоду. Жизнь идёт своим чередом, по дороге, уходящей в Бесконечность, а мы не помним плохого, пока рядом друзья. Но всё в жизни кончается, как рассыпается в песок монолит, высыхают в грохочущем беге водопады, вымирают целые племена. Мы настолько привыкаем к такой радостной, ласковой и приятной жизни, что почти не замечаем искр, что встречаются в монотонной реке обыденности, думая, что друзья будут с нами. Но однажды, мне сказали то, что осело острым илом у меня в памяти, выцарапывая каждое слово в разуме: мы никогда не поймём, насколько нам дорог человек, пока он не уйдет из жизни...
Не живёт на свете тот, кто не может одновременно любить и ненавидеть нашу хоть и тяжёлую, но в своей Вечности жизнь. Когда выходишь на улицу, надеясь вдохнуть свежего, чистого как незамутнённый кристалл, приятного, как поцелуй, воздуха, мы внезапно останавливаемся, замирая, не позволяя усталым, трудящимся без перерыва лёгким выдохнуть последние частицы живительного кислорода. Внезапно, как укол совести, мы понимаем, что для чего-то это сделали, хотя и просто вышли подышать, задыхаясь в четырёх углах своей мрачной и душной комнаты. Мысли внезапно сбиваются в испуганный, дрожащий комок, даже боясь дать себе шанс подумать о том, что Человек - единое целое, что ВСЕ стремятся к одному и тому же, что индивидуалы и просто рядовые, серые исполнители - это механизм одной громадной машины, выполняющей какую-то непостижимую человеческим умом, задачу, что, возможно, остановит хоть на миг, такую страшную в своей неотвратимости Вечность. И мы стоим посреди улицы, не замечая проходящих мимо людей, что кидают на нас недоумённые взгляды, даже в мыслях не допуская, что мы возможно в этот острый миг, мы подходим к разгадке Истины. А мы всё стоим, застывши, как мраморные статуи с таким же бледным лицом, вникая, впитывая в себя всю значимость наших жалких жизней в одном лоне Бесконечности, что с усмешкой смотрит на нас в этот самый момент. Знание раздирает нас, старается вырваться из тонких застенков такого недалёкого человеческого ума, мы дико кричим, не обращая внимания на остальных, в испуге отходящих от нас, ибо мы, в эту секунду переступания через грань нового слоя жизни - ужасны и непонятны. И неужели не вспомнится такая прекрасная строка из песни: этот парень был из тех, кто просто любит жизнь...
Мрачно смотря сверху на нас, Бесконечность, отсчитывает с улыбкой бесцельно прожитые минуты, что плавно летят мимо нас. А мы спешим, с испугом взирая на глупое устройство под названием "часы", не понимая, что возможно, в это мгновение, где-то погибает дорогой нам человек, а мы теряем целую Вечность в этот миг, так как уже не сможем повернуть время вспять. Злобно усмехается самая властная Сила в нашей реальности - Время, зная, что человек словно бежит по бесконечному кругу, растрачивая секунды своей недолгой, но дорогой жизни. Как же страшна на самом деле мысль, что однажды, в холодном, безразличном будущем, наша главный "механизм" вдруг перестанет издавать такие живые звуки: тук, тук, тук, и наше тело, такое безжизненное и безразличное ко всему упадёт на холодные камни дороги. Такая странная аналогия, как холодное тело, безразличное и безжизненное. Даже не аналогия, а параллель с будущим. ЭТО и есть наше будущее. Мы никогда не увидим, как вдруг в одном неописуемом вираже Солнце захлебнётся собственной вечной яростью лучей и... погаснет. Как наше человечество, устав от Бесконечных войн, зависнет в пространстве, осознавая, что Время умерло. Убито навсегда. Неужели до сих пор, никто не посмотрел на Время не осознал, что осталось жить какие-то несчастные минуты? ЧТО будет в следующий момент? ЧТО? Я не верю, что однажды закроются мои ясные глаза, которые так странно, на первый взгляд, смотрели на мир, что они никогда более не увидят этот грязный земной шарик, на котором, как не удивительно, я живу; моих друзей и родителей, что так дороги мне, хотя они вечно напоминают мне, что я ЕЩЁ пока живу ради них; я не увижу моих врагов, хотя, как известно, в нашем мире враги лучше друзей - они хотя бы не предадут. Неужели это правда? Ну что же, чему быть, того не миновать. И всё ЭТО формулируется в одну догму: существовать - ещё не значит жить...
Мы часто куда-то спешим, не замечая того, что иногда пропускаем самые важные моменты в жизни, которые уже никогда не увидим. Иногда бывает так, что в такой спешке мы проходим мимо человека, который остался бы с нами, не взирая на запреты и возражения Бесконечности. Но если мы не совершаем эту глупую ошибку, то обычно говорят, что нашёл свою "половинку". И мир взрывается радугой красок и ощущений новой реальности, забываются старые, засохшие вперемешку с кровью воспоминания, мы вдыхаем ледяной воздух предрассветной зари, ощущая, что счастливы, так как чувствуем живое тепло человека, что находится рядом. И внезапно, как-то тусклее становятся бывшие такими яркими звёзды, живительные лучи пламенного солнца перестают согревать душу, а ветер, раньше нежно обдувавший наше разгорячённое тело куда-то исчезает. Всё дело в том, что нас перестаёт интересовать окружающая реальность и мы видим перед собой только свет блестящих слезами глаз, чувствуем лишь дуновенье мягкого дыхания и прикосновения ласково-тёплых рук, согревающих нас, а всё остальное теряется в тёмных и пыльных закоулках памяти, куда не добраться теперь даже нам самим. Вот что значит свобода - свобода от всего и ото всех, когда не надо думать ни о чём, а просто быть счастливым. И как было однажды спето: лишь бы проснулись в одной постели...
Неоднократно в бесконечной реке Времени, создаётся пробел, когда мы теряем контроль над собственными чувствами. Как раз в такие моменты, внезапно сужаются мрачные и холодные стены, как будто норовя сжать, раздавить, превратить в Ничто; обычный свет, всегда освещавший нам тропку в жестокий мир, на какой-то миг начинает дико резать глаза, вызывая этим дорожки слёз, текущие по щекам; слова, когда-то вселявшие в душу спокойствие самой Бесконечности, заставляют трепетать фибры и квивистенцию сознания в невыносимом ужасе от одной мысли о том, что ЭТО началось. И вот, исполненные жгучего страха, в равной степени похожего на туманную растерянность, мы "забиваемся под шкаф и тихо покрываемся пылью", ожидая момента, когда будет поздно что-то менять. Мы слышим живительные, успокаивающие звуки, понимая, что всё это ядовитая ложь, что мы не слышим, а нам говорят то, во что мы должны поверить, обманывая самих себя; что мы не видим, а нам показывают то, что хотят, чтобы мы увидели и не больше. Глазами, наполненными до краёв испепеляющим разум отчаянием, мы смотрим на ласково протянутые к нам руки, умирая от одного только мыслеобраза: бежать некуда, а потому, надо драться, драться до такой степени, чтобы каждая капля цвета осеннего заката, вытекшая под давлением сокращающихся в панике мышц, отзывалась в памяти сладостным напоминанием - мы ещё живы. И постепенно, сердце, раньше радостно отзывавшееся на любую мысль о нежности, ласке, любви, грусти, мечте, перестаёт реагировать мерным постукиванием, превращаясь из дня в день в кусок холодного бесчувственного камня, не способного жить эмоциями, да и просто жить. И всё чаще и чаще появляется мысль о том, что неплохо было бы прилечь и отдохнуть, ожидая всё протяжение Бесконечности. После такого жестоко-забавного "прикола" под названием жизнь, остаётся сказать: мы все такие, когда-то белые и пушистые, теперь обзавелись зубками и дубленой шкуркой, под которой все та же мягкая плоть, но когда доверяем человеку, то приоткрываем ему свое нежное и ранимое сердце, куда он и плюет с огромным удовольствием...
Отчего бывает так больно, когда мы пытаемся объяснить, что любим и обожаем навсегда.