* * *
Я не хочу кинжала ассасина в спину.
Костра иезуита не хочу.
И если бы найти ещё причину,
Чтоб лицемеры скинули свою личину,
И заблуждений высветить пучину...
Но я не знаю и молчу.
* * *
Религии, как таковые,
Не есть понятие вещей.
Души Божественной порывы
Не для фанатиков страстей.
Не через призму толкований,
Не сквозь ошибки толмачей,
Не от безличия страданий,
Не за обилием речей
Придем скорее к пониманью,
Что Бог - един.
И Он - ничей.
РИТУАЛ.
Ему нельзя ни есть, ни пить.
Три дня положено поститься,
Пред тем, как ритуал свершить,
Чтоб с силой снова возродиться.
Ему никак нельзя уснуть.
Три дня молиться неустанно.
Чтоб возродилась его суть -
Его божественности данность.
Ему нельзя быть средь людей,
Три дня отшельником страдая.
К себе замкнёт навеки дверь,
Словам речей других внимая.
Ему нельзя и вспоминать.
Три дня всего продлить забвенье.
Чтоб всплыли в памяти опять
Однажды бывшие мгновенья.
И отказаться от любви.
Три дня терпеть свои печали.
Чтоб чувства после обрели
Всю страстность, что была вначале.
ДВУЛИКИЙ ЯНУС.
Он осенил себя крестом.
Хоть во Христа совсем не верил.
Себя он помнил божеством,
В миры распахивающим двери.
Вот только имя где-то потерял.
Или его когда-то отобрали.
Но вслед ему я прокричал:
Тебя Двуликий Янус звали...
Вдруг замерла рука на пол пути
И не закончил он креститься.
Он вспомнил, как умел кутить.
Как пить умел и веселиться.
Вот только имя где-то потерял.
Или его когда-то отобрали.
Но вслед ему я прокричал:
Тебя Двуликий Янус звали...
Пелена исчезла из глаз.
Рассеялась в них поволока.
Теперь не страшна ему власть
Чужого Бога и его пророка.
Вот только имя где-то потерял.
Или его когда-то отобрали.
Но вслед ему я прокричал:
Тебя Двуликий Янус звали...
ПЕРУН.
Когда-то был могуч, велик.
И молнии метал он в гневе.
Теперь же согбенный старик
На паперти Христовой веры.
Он покровитель был дружин.
И имя он носил - Перун.
Был главным богом для мужчин.
А ритуал вершил ведун.
Ему подвластны были грозы.
Ему поклоны били, стар и млад.
И не пусты были угрозы
Для всех, нарушивших его уклад.
Он покровитель был дружин.
И имя он носил - Перун.
Был главным богом для мужчин.
А ритуал вершил ведун.
Для сильных дух он укреплял.
Над духом слабыми - смеялся.
И грозно в небе грохотал
Для тех, кто лживо ему клялся.
Он покровитель был дружин.
И имя он носил - Перун.
Был главным богом для мужчин.
А ритуал вершил ведун.
Он был верховным божеством.
Но идолом его признали.
С язычеством и ведовством
Его из душ людских изгнали.
Он покровитель был дружин.
И имя он носил - Перун.
Был главным богом для мужчин.
А ритуал вершил ведун.
Когда-то был могуч, велик.
И молнии метал он в гневе.
Теперь же согбенный старик
На паперти Христовой веры.
* * *
Есть вера, люди, грешники.
Есть догмы, их приспешники.
Мирские есть законы.
Религиозные каноны
Приводят нам то там, то тут
Буддизм и Библия, Коран, Талмуд.
Неужто люди не поймут,
Что Бог - один, а остальное - блуд,
Тщеславье, алчность, ложь и лесть.
И истин искажённых нам не счесть,
Что тихо к нам прокрались в души
Через глаза, слова и уши.
И мутной тиной с паутиной
Сумели в разуме осесть.
Разбившись на религии и секты
Творят свои дела адепты.
Но хуже - оголтелый фанатизм.
Сродни ему лишь сатанизм.
Огонь сжигает тех и тех.
Их ярость изливается на всех.
И вот, в кровавой мешанине тел
Террор с войной нашли удел.
* * *
Справа - Ангел. Слева - Бес.
Мне какой в том интерес?
Жить, лавируя меж ними -
Где-то там, посередине.
Бес толкает под ребро -
Сделай это, сделай то.
Ангел шепчет - ну-ка, глянь -
Распростёр Хранитель длань.
Так живу я между ними -
Где-то там, посередине.
Бес хитёр и деловит.
Нашкодил и сделал вид,
Что он вовсе не при чём.
Ангел яростно мечём
Разрубает путы злые.
Он вершит дела благие.
Я живу пока меж ними -
Где-то там, посередине.
Бес коварный мыслит план -
Как я Ангела предам.
Через множество ходов
Буду я на всё готов.
Ангел тихо план меняет.
Хорошо меня он знает.
Не поддамся я на козни.
Между нами мало розни.
Ангел. Бес. Я между ними -
Где-то там, посередине...