Аннотация: Запоздавший подарок от меня на Новый Год :)
Автор знает об айкидо только со слов подруги.
Все совпадения с реальными людьми и событиями случайны.
Ничего из ниже написанного никогда не происходило.
Болеть в новый год? Знаем, умеем, практикуем. Зачем идти в гости, и под поздравление президента и звуки салюта с показным энтузиазмом напиваться? Куда как лучше с температурой и кашлем пить горы лекарств, пытаясь уснуть под неистовый шум улиц.
- Хоть соседи не гуляют, - Вера в очередной раз перевернулась с боку на бок. В ответ на эту реплику из-за стенки послышались женские недовольные вопли. Вроде в ответ ей бубнил что-то голос мужской. Но это был привычный шум. Семейная пара, живущая по соседству, ругалась с завидной регулярностью. Потом мирилась. И даже не поймешь, что хуже. Порой Верочке хотелось пойти и высказать им всё, что накопилось. Она сочиняла эпические по своим масштабам речи, но, конечно, никуда ни разу не пошла. Слишком не хотелось идти в соседний подъезд, высказывать им это все по домофону, если они вообще в столь патетические моменты к нему подойдут.
- Ну давайте... Новый год им не праздник без ругани, без драйва. Вот же... - Вера включила свет и поднялась с кровати. - Здравствуй, мой вк. Давно не виделись.
Подхватив телефон, она пошла на кухню. Лениво перелистывая ленту, пестрящую то поздравлениями, то депрессивными высказываниями, Вера думала, чего же больше в ней самой? То ли грусти от того, что в новый год она одна, и даже никто не звонит.
- Сама симку отключила, поспать же хотела...
Или облегчения от того, что не надо делать вид, что она всем довольна, всё прекрасно и так задумывалось, купаясь в лучах чужого семейного счастья. Конечно, Вера была очень рада за свою подругу, за их семью, детей. Но всему есть предел. И чем ближе Вера была к своим тридцати, тем ближе становился и он.
- Здравствуй, мой любимый Праттчетт. Пойдем-ка поднимать мне настроение, пока все не упьются и не уползут с улицы. И чего в этом году так тепло? Всего минус десять. Давно б все дома были.
Вера устроилась с электронной книгой на диване, закутавшись в плед. Для фона шел телевизор с отключенным звуком. Слишком тоскливо было сидеть в одиночестве, а так создавалась ощущение, что не совсем одна. Периодически закашливаясь, Вера накачивалась ромашковым чаем с малиновым вареньем и хихикала над книгой. У соседей все затихло без привычных звуков примирения, постепенно стали стихать и фейерверки на улице.
Вера уже собралась пойти спать, когда кто-то постучал.
Кашель как-то сам сразу прекратился, а Вера замерла, напряженно вслушиваясь. Стук повторился. Сказать, что у нее всё внутри похолодело, конечно, можно. Но это маленькое слово не передаст всей глубины ужаса, овладевшего Верой в этот момент. Стук в дверь стал настойчивей, послышался мужской голос, говоривший что-то непонятное. А она всё никак не могла встать с дивана.
Дверь была балконной.
На четвертом этаже.
- В-вы кто? - Вера демонстрировала мужчине на балконе бамбуковый молоток для отбивания мяса и тихо радовалась про себя, что буквально две минуты назад заперла балкон, посчитав, что достаточно проветрила квартиру от вирусов.
Мужчина, в свете, падающем из окна, вид имел самый бандитский: стриженный под ноль, обросший щетиной. Вере он показался просто огромным.
- П-пустите, пожалуйста. Холодно очень.
Слышно было плохо, но все же достаточно четко.
- Вы кто, я спрашиваю? Для Дед Мороза у Вас костюмчик неподходящий, да и трубы у меня нет, - постаралась сделать голос тверже.
- Какой трубы? А... Да и костюма, Вы правы, нет. Сосед я ваш. Пустите, а? Совсем замерз уже. Ноги особенно.
- Какой такой сосед? Я своих соседей знаю. А Вас в первый раз вижу.
- Я Вас, вообще-то, тоже. Я там живу, в соседнем подъезде, - он махнул рукой в сторону соседской квартиры.
- Я за Вас рада. Здесь-то что забыли?
- Да понимаете... Я с девушкой поссорился, а она меня на балконе заперла. И не открывает.
Вера закашлялась. Она даже смутно припомнила, что действительно видела этого мужика. Зато стало понятно, отчего примирения не было.
- Заходите, - Вера отперла дверь.
- Спасибо. Не поверите, так вроде тепло на улице, а в носках и свитере на балконе прохладно как-то.
- Да вы шо... А я думала июль, - он оказался не таким уж высоким. Видно с перепугу да оттого, что пол на балконе был выше, чем в комнате, сосед показался ей огромным. Но брутальная стрижка и небритость никуда не делись. Только голубые веселые глаза смягчали внешность "братка". - Что ж Вы так? Девушка и Вас, сильного здорового мужика, заперла на балконе?
- Понимаете, я как-то и не заметил, что балкон закрыт. Я подышать вышел, успокоиться хотел, а она, истеричка, дверью хлопнула. Я ж не думал, что она меня еще и запрет, - сосед, обхватив себя за плечи, с интересом оглядывался в квартире.
- Ну правильно, как женщина, так сразу истеричка.
- Эта точно истеричка. За полгода все нервы мне вымотала. Это уже последняя капля. Ведь не открывает, зараза.
- Дыма без огня не бывает. Наверняка сам накосячил.
- Да уж, накосячил... Чаю не нальешь?
- А Вы домой лезьте. Там чаёк попьете. Вот молоток дать могу, - она помахала молотком.
- Зачем? - он отшатнулся.
- А окно разобьете.
- Не уж, я как-нибудь без таких...мер. Через дверь выйти можно?
- В носках так и пойдете?
Они вместе с интересом посмотрели на его ноги. Сосед пошевелил пальцами и вздохнул.
- Шлёпки только женские. И вернуть не забудьте.
- Обязательно.
Вера выпроводила соседа и, заперев дверь, вдохнула. А симпатичный мужчина. Хотя совсем не в ее вкусе. И ростом не вышел - если и выше нее самой, то ненамного. И полноват слегка. Не рыхлый, напротив, кажется очень плотным и сильным, но пузико есть. И всё же что-то в нем цепляло. Как-то даже теперь неловко, что ли, будет слушать их звуки примирений. Ещё и не с женой, оказывается. Нужно будет "Раммштайн" погромче включать.
Запиликал домофон.
- Да?
- Девушка, Вы извините, но мне не открывают.
- Так соседям позвоните. Вы соседей знаете?
- А, да. Конечно. Сейчас.
Вера повесила трубку и пошла в ванную.
Не прошло и пяти минут, как домофон запиликал опять.
- Да? - Вера уже предвкушала продолжение истории. И история ее не подвела.
- Девушка, Вы еще раз извините, но дверь заперта, и Марина мне всё равно не открывает.
- И ключей у Вас нет, я так поняла?
- Нет.
- Ну так мастера вызовите. МЧС. Пусть Вам дверь взломают.
- А у меня и телефона нет. И паспорта, - голос соседа даже при плохой слышимости домофона звучал убито.
- О, боже... Заходите уже, - она нажала на кнопочку, и благодарности соседа заглушило пиликанье открываемой двери.
- Ну и что Вы дальше делать будете? - встретила его вопросом Вера, чувствуя себя гораздо уверенней после того, как причесалась и намазала лицо ВВ кремом.
- Даже не знаю... У мамы есть запасные ключи, но она живет на другом конце города...
- А денег у Вас нет, - закончила за него Вера.
- Ошибаетесь, - почти оскорбился сосед. - Сто рублей в заднем кармане.
Было хорошо видно, что ему самому уже смешно от этой ситуации.
- А друзья у Вас есть? Чтоб за ключами съездить.
- Друзья-то есть, но телефона нет. Не поверите, совершенно не помню ни одного номера.
- Я б Вам на такси дала, хотя думаю цены в новый год просто бешеные, но у меня наличностью меньше чем у Вас. И не просите до банкомата сейчас идти. С утра - пожалуйста.
- Предлагаете остаться до утра? - Вера плохо в этом разбиралась, но ей показалось, что в голосе соседа проскользнула какая-то другая, флиртующая интонация.
- Можете поспать в подъезде. Дверь открыта, - смотреть на потерянного мужчину было ожидаемо приятно. Отбери ключи, мобильный и деньги, и куда только деется победитель по жизни.
- Нет, я согласен. В смысле, спасибо, - под ее ироничным взглядом добавил: - Огромное.
- Вам чай, кофе или коньяк?
- Коньяк, конечно. Честно говоря, замерз ужасно.
- Тогда Вам лучше чай с медом и лимоном. Горячий.
- Лимон давай. И коньяк. Я быстрее согреюсь.
- Да Вы и так уже нетрезвый.
- Так какой новый год без алкоголя?
- Мой новый год, - Вера достала чайные чашки. Рюмок и даже стеклянных стаканов в ее доме не водилось.
- Нет, то, что ты очень весело встречаешь новый год, я заметил.
- Вот иронию при себе оставьте, ладно? Я б на Вас посмотрела, если б Вы перед праздником заболели, - Вера звонко чихнула. - Вот, правду говорю.
- Я б пошел заражать всех остальных. Чего это я один мучиться должен? Уж парень твой тебя одну оставлять не должен был. Молчу-молчу. И помню, что дверь для меня всегда открыта. А рюмок нет?
- Нет, - она достала бутылку. - И бутылка початая. Я его в кофе добавляю, а так не пью. Гадость.
- Это ты просто его пить не умеешь. Лимон давай.
- Ну на, - она достала из холодильника целый лимон. Сосед за это время уже успел по-хозяйски залезть в ящик и достать подставку под горячее.
- Это не досточка, - выхватила Вера разрисованную дощечку. - Доски здесь.
Она достала из посудного шкафа доску.
- Ух ты, это магнит? - он уже выбрал самый большой нож. - Классная идея. Надо дома так сделать.
Вера, сложив руки на груди, смотрела, как мужчина хозяйничает на ее маленькой кухне.
- Коньяк надо пить с лимоном. Еще закусить можно чем-нибудь, - он быстро порезал лимон, сполоснул нож и повесил на магнит.
- Не так, - потянулась Вера к ножу. На кухне все всегда стояло строго на своих местах. И ножи висели клинками вниз, на одном уровне, с лезвиями в одну сторону.
Но сосед опередил ее.
- Вот так. И даже на свое место, - Вера решила промолчать, что нож теперь висел на сантиметр ниже нужного.
- У меня есть только сыр. Я гостей не ждала и не готовила.
- Что, даже тазика оливье нет?
- Не поверишь, нет.
- Не поверю, - он внаглую открыл холодильник.
- Еще колбаса есть, - после минуты инспектирования холодильника выдал он.
- И варенье. Но салата нет, - объяснять соседу, что она живет одна и чаще всего готовит так, чтоб все можно было съесть за раз, Вера не стала. Так же промолчала и про заготовки в морозилке. Еще у плиты посреди ночи стоять не хватало. - Насмотрелся? Дай сыр порежу.
Она оттеснила мужчину от холодильника и достала сыр. На кухне хрущевки было очень мало места. Вере вообще сейчас казалось, что стены стали еще ближе. Какие-то странные мысли захватили ее мозг и обосновались там, диктуя поступки.
Сосед разлил коньяк по чашкам.
- Ну, за новый год!
Вера сделала глоток, и её всю передернуло.
- Гадость какая!
- А ты лимоном закусывай сразу.
- Да, так лучше. Не, сразу много не наливай.
- Ты совсем, что ли, пить не умеешь?
- Ты еще объясни мне, зачем вообще такое умение? Вот лично мой организм алкоголь воспринимает тем, чем он и является - ядом. И реагирует соответствующе.
- А я с работы вечером прихожу, так порой просто тянет выпить. Пару рюмок выпьешь - и легчает.
- Алкоголизм, первая стадия.
- Ага. Ещё?
- Наливай.
.....
- Потрясающий новый год. Очень, знаешь ли, по-сериальному.
- Да уж. Я в такой ситуации никогда не был. А по-сериальному - это как?
- Это как в ширпотребных русских сериалах - и встретились они случайно, и полюбили друг друга пламенно и нежно на долгие годы.
- Я тебя обидеть не хочу, ты уж извини, но ты не в моем вкусе.
- А в твоем - это гламурная длинноногая блондинка?
- Почти. Брюнетка. Длинноногая. Рыженькие мне не очень. Ещё?
- А ты не спрашивай.
....
- Если уж на то пошло, ты тоже не идеал. Тебе б на килограмм десять похудеть. И росту прибавить. Да и побриться бы не помешало.
- Вот про рост - это было обидно. Зато у меня под всем этим стальные мускулы.
- Не смеши, я сыром подавилась. И вообще, что-то у меня уже голова кружится.
- Я серьезно. Можешь ударить, проверить.
- Нет, спасибо. Я как-нибудь без этого.
....
- Слушай, а почему я должна тебе верить?
- Не должна.
- Вот ты говоришь сосед. А кто сказал, что ты действительно сосед?
- Я сказал.
- Вот. А больше никто не сказал.
- А кто я тогда?
- Ну не знаю... Вор, например. Хозяева вернулись и ты шмыг на балкон.
- Тогда почему я в носках и без куртки?
- Может, чтоб удобнее воровать было.
- Не, плохая версия.
- Тогда ты любовник жены соседа.
- Я не женат.
- Ну это ты не женат. А сосед женат. И ты любовник.
- Чей?
- Соседа.
- Так я и есть сосед.
- Так. Всё. Я уже запуталась в вашем любовном треугольнике.
- Я твой сосед. И у меня нет жены.
- Тогда чей ты любовник?
- Я?
- Ну не я же... Короче, вы там сами разберитесь кто чей любовник, а кто сосед.
- Я сосед. Доказательство хочешь?
- Хочу.
- Ты каждый вечер "Раммштайн" слушаешь.
- Тю, это ты, может, каждый день к соседской жене приходишь.
- А где тогда ее муж каждый вечер?
- Не знаю. А ты где?
- Дома.
- Ну вот видишь, он дома.
- А любовник тогда где?
- Какой любовник?
- Ну не твой точно. У тебя ж его вообще нет.
- Это ты с чего взял?
- А я ни разу не слышал, чтоб ты кричала.
- Что кричала?
- Не что, а как. "Ах", там, "ох", "ещё" можно тоже.
- А что, все женщины должны кричать?
- Ну хоть стонать.
- Не, ну не всем же быть, как соседская жена. Как будто там лошадь насилуют.
- Кого???
- Лошадь. Иго-го-го Или ишака. Она ж не ржет в конце.
- Мне кажется или ты завидуешь?
- Ты согрелся?
- А что, гонишь уже?
- Спать гоню. Диван в комнате твой, - Вера слегка пошатываясь пошла в комнату. - Вот.
- Как это разбирается?
- Тянешь и всё. И, надеюсь, на подвиги тебя ночью не повлечет.
Дальнейшее Вера помнила смутно и урывками.
....
В комнате было светло. Лежать было удивительно приятно. Давно она не просыпалась в таком чудесном настроении. Хотя голова при попытке оторвать ее от подушки закружилась, и пить хотелось ужасно. И еще этот дискомфорт между ног.
За спиной вздохнули. Вера покосилась назад, полежала минутку, уткнувшись лбом в диван, и побрела в ванную. Там она долго разглядывала помятую себя в зеркале. Веснушки и рыжие волосы никуда не делись.
- Мда, Вера, некрасивых женщин нет. Бывает мало водки. Коньяка в нашем случае было достаточно. Поздравляю тебя, теперь и ты женщина. Сподобилась к тридцатнику.
Приводила она себя в порядок не торопясь. Выходить было страшновато. Но страшновато как-то отдаленно. Будто была здесь вот она, Вера, а где-то было это "страшно и стыдно". И они вроде были, но к ней имели отношения мало.
Сосед всё так же спал на диване, очень мило подложив ладошку под небритую щеку.
- Имя хоть спросить надо, - пробормотала она себе под нос. По комнате была живописно раскидана ее одежда. Одежда соседа лежала на полу аккуратной кучкой.
- Ээй, просыпайся, - Вера потрясла мужчину за плечо.
- А? - он сразу открыл глаза, но тут же закрыл. - Дай я еще посплю.
- Ну уж нет. Вставай и решай проблему свою с ключами.
- Подождет.
- Я не знаю, кто подождет. Я не подожду. Вставай.
- Ну что ж ты за ужасная женщина? Сначала спаивает, соблазняет, а потом даже поспать не дает, - он отвернулся и натянул плед на голову.
- Какая уж есть. И я тебя не соблазняла. Это ты меня развратил. Презерватив хоть был? - этот момент Вера не помнила совсем.
- Был, - буркнул сосед.
- Потрясающе. Документов нет, ключей нет, телефона нет, денег и тех нет. Зато презерватив всегда с собой. Герой-любовник ты наш. Вставай, - Вера резко дернула плед. Мужчина, закутавшийся в него, сначала начал падать с дивана, а потом дернул плед и подмял под себя Веру, упавшую на диван.
Вера матюгнулась.
- Ой, прости, я автоматически.
- От тебя перегаром несет, - Вера поморщилась и отодвинула ладонью его лицо в сторону.
- Ну извини, - сосед откатился.
- Короче, - она поднялась с дивана, - ты собираешься, а я пошла деньги сниму с карты.
- Не надо.
- Не поняла...
- Деньги есть, - сосед закутался в плед и на Веру не смотрел.
- То есть ты меня обманул? И зачем? Может, у тебя и ключи на месте?
- Ключей и телефона нет. А деньги в кармане есть. Просто посреди ночи не хотелось к матери ехать, тревожить её.
- А меня тревожить это нормально?
- Ну а что? По-моему неплохо получилось. Интересно так.
- Интересно?! Вот что... Я вызываю такси, и чтоб через пять минут тебя не было здесь.
- Пять мало. Мне в туалет надо, и себя в порядок привести.
- Семь. Вот тебе телефон, и время пошло.
По адресу, который назвал сосед, Вера поняла, что ехать надо в частный сектор. А по тому, как он поморщился, - цену запросили немалую.
Через шесть минут она закрыла за ним дверь.
В шкафу стало на одну пару женских шлёпок меньше.
В общем-то, не было больше у Веры шлёпок.
Сказать, что потом Вера каждый день не ждала звонка в дверь - нагло соврать. А лгать вообще не хорошо. Поэтому - ждала. Звонка ли во входную дверь или стука в балконную. Подошел бы даже стук в стену. Каждый из десяти праздничных дней она готовила прорву еды, которую потом совершенно не хотелось есть. Приглашала подруг с мужьями и детьми и без них. Родственников, девчонок с работы. Включала вечерами музыку. Не только "Раммштайн". Не ждала и ждала одновременно. Надеялась и знала, что ничего не будет. Если бы Вера в это время опять услышала звуки примирения соседа с его дражайшей половиной, то, наверное, сошла бы с ума. Но из-за стены не было слышно ни звука.
В какой-то из этих, ставших невыносимыми, дней в гостях у Веры была Юлька, симпатичная девица двадцати пяти годов. Незамужняя, но стремящаяся активно данное обстоятельство исправить. Пока ей в этом не везло. Месяца два назад судьба в поисках жениха занесла Юльку на занятия по айкидо. Жениха она там пока не нашла, но неожиданно увлеклась спортом.
- Нет, ну там есть симпатичные мужчины. Но, понимаешь, они там сплошь женатые.
- А тебе это когда-нибудь мешало? - Вера меланхолично потягивала вино.
- Раньше не мешало. Но понимаешь, я серьезно замуж хочу. Чтоб и дети, и верный, ну и деньги чтоб зарабатывал. А если он такой, что от жены уйти может, значит, и от меня уйдет.
- Ага, колобок такой...
- Вер, у тебя что-то случилось?
- Да что у меня может случиться? В моей серой и обыкновенной жизни. Дом - работа, работа - дом.
- Слушай, у нас завтра тренировка. Пойдем, а? Ты развлечешься. И с людьми познакомишься, и вообще это интересно и для здоровья полезно.
- Да мне как-то и тренажерки хватает.
- Это не то. На айкидо ведь двигаться надо много, и тело контролировать свое...
- И руки ломать...
- И руки. Но не сразу.
- Да мне хоть сразу, хоть не сразу. Мне руки мои дороги, - Юлька, как пошла на айкидо, часто жаловалась то на локоть, то на больное колено. Хотя ей это почти доставляло удовольствие.
- Другим руки ломать, не себе. Ну, пойдем? Посмотришь. Не понравится, так никто заставлять не будет.
- Так там форма специальная нужна. А у меня с деньгами не очень.
- Сначала не нужна. Подойдет та, в которой в тренажерку ходишь. Только чтоб не шорты короткие.
Вот так и получилось, что Вера попала на занятия по айкидо.
И ей понравилось.
Не сказать, чтоб коллектив отличался какой-то особой дружбой или почитанием японских традиций. Всё было просто, без пафоса и ореола секретности. Тренер - Василий Анатольевич - оказался мировым мужиком лет под шестьдесят. Девчонки, которых оказалось довольно много, были шебутными болтушками. Они быстро приняли Веру в свою стайку, хотя она оказалась здесь самой старшей. Когда она озвучила свой возраст, все удивились. Вера, среднего роста, худенькая, с короткой стрижкой и вся в веснушках, действительно не выглядела старше двадцати двух - двадцати трех лет.
Мужчины в группе были разные. От девятнадцати лет и чуть ли не до семидесяти. Очень разношерстная компания, которых объединяло только одно - непонятное желание заниматься айкидо. Вера почувствовала себя здесь комфортно, несмотря на необходимость довольно тесного телесного контакта при приемах.
- Что-то давно Игоря Валентиновича не видно, - начал кто-то разговор в раздевалке перед очередной тренировкой.
- Василий Анатольевич говорил, что он сильно заболел.
- Ну или новый год до сих пор отмечает.
- Это вы про второго тренера? - вклинилась Вера в разговор. Этой почти мистической фигурой Веру еще в самом начале запугивала Юлька. Мол, пережить разминку с ним могут только избранные, а синяком на руке после одной демонстрации приема Игорем Валентиновичем Юлька хвасталась на работе неделю.
- Ага.
- Я уже вторую неделю занимаюсь, а всё его не видела.
- Да он вообще у нас не часто появляется, раз в неделю в лучшем случае.
- Филонит?
- Это ж не главное его занятие. У него фирма своя какая-то.
- Кстати, он молодой?
- Я ж тебе вроде говорила. Не так чтоб сильно молодой, наверное, лет под тридцать пять.
- А да, вспомнила. Женат?
- Да вроде.
- Юль, так надо выяснить. Или он тебе не нравится?
- Да кому он тут не нравится? По-моему всем нравится, - подтвердили почти единогласно.
- Конкуренция высокая?
- Или всем, или никому, - посмеялись девчонки.
И только прозанимавшись две недели Вера, наконец, увидела второго тренера.
Вера уже давно не отличалась хорошим зрением, поэтому сначала она услышала девичий визг, а потом из-за кучи лезших приветствовать радостными объятиями пропавшего тренера раздался гулкий кашель. И даже на пять секунд Вере стало жалко его обладателя.
Пока она не увидела сенсея.
В белом кимоно и хакаме он смотрелся внушительно. И Вера непременно прониклась бы к нему уважением и возможно даже благоговением, если бы не его голубые глаза. Слишком знакомые голубые глаза на обросшем щетиной лице.
- Вера, - она протянула руку. - Здравствуйте, Игорь Валентинович.
Сначала он растерялся, а потом чарующе улыбнулся. Во всяком случае, улыбка задумывалась именно такой. Вере же захотелось его пнуть. И за новогоднюю ночь, и за эти три недели молчания, и за то, что найденное от него лекарство, оказалось совсем не лекарством. И за бешено бьющееся в горле сердце тоже.
Видно что-то такое, близкое к желанию убивать, всё же мелькнуло у нее на лице, несмотря на все попытки сохранить самообладание. Потому что Игорь выпустил ее ладонь и отвел глаза.
- Всегда рады новичкам. Ну и как Вам?
- Замечательно. Во всяком случае, до сегодняшнего дня вообще всё было великолепно, - Вера улыбалась и не отводила взгляда. Внутри поселилось искристое веселье. Непонятное и требующее реализации.
- А сегодня что-то изменилось?
- Сегодня появились Вы. Мужчины же вечно всё вокруг себя изменяют. И не в лучшую сторону.