Ларина Анастасия Анатольевна : другие произведения.

Страшнее, чем смерть

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:

Страшнее, чем смерть

   Ужасно хотелось разреветься. Я не делала этого уже лет 15, а то и больше, а вот сейчас хотелось. То ли оттого, что из отряда в девяносто человек осталось хорошо, если полтора десятка. То ли оттого, что у моих ног лежал мальчишка, весь вчерашний вечер читавший мне стихи собственного сочинения, а сегодня заслонивший меня от стрелы. Стрелы, которая вряд ли причинила бы мне вред, потому что грудные пластинки моего доспеха сделаны из "зеркалки", - щедрый дар его величества, - а ни одна человеческая стрела не способна пробить лиэрнскую сталь.
   Но реветь я не имела права. Офицеру тяжелой пехоты это не к лицу, даже если лицо скрыто под глухим забралом. Не сейчас. Не доставлю я такого удовольствия вернонцам.
   Их было шестеро, пять рядовых и офицер. У офицера на наплечных пластинках по три "звездочки", стилизованные изображения Венца Вернона, - капитан. По "Враговедению", Военной истории Верноны, у меня в Академии были высшие баллы, в гербах и военных знаках различия вернонцев я разбиралась не хуже, чем в родных лимерианских. Капитан-вернонец же, по-видимому, был не прилежен в учебе, он моего звания не распознал.
   - Господин... ммм... офицер, я приказать вас... вам... опустить оружие и сдавайтесь!
   Наверное, мне полагалось испугаться, все-таки их было больше, я же с трудом сдержала гнев. О грамматике лимерианского языка капитан имел примерно такое же понятие, как и о званиях. Видимо, вернонцы рассчитывают, завоевав нас, заставить всех говорить на их проклятом языке. Ну ладно...
   - Говорите по-вернонски, капитан. Так мне будет проще вас понять! - громко сказала я, стараясь как можно четче выговаривать вернонские носовые согласные.
   Он смутился, это было понятно и по лицу, и по голосу, когда он снова заговорил. Какими смешными становятся эти вернонцы, когда понимают, что перед ними женщина. Воюем уже третий год, а они все никак не привыкнут.
   - Я приказываю вам, господин... госпожа... опустить оружие и сдаться в плен.
   - Вот видите, на вернонском получается гораздо лучше, - похвалила я. - А когда вы получили звание полковника армии Лимерии?
   Он снова смутился, даже щеки порозовели.
   - П-простите, я не совсем понял... - пробормотал он.
   - Я объясню, - отозвалась я, стараясь говорить как можно беззаботнее. - Приказывать мне могут офицеры лимерианской армии чином не ниже полковника. А вы вообще младше меня по званию, так что соблюдайте субординацию.
   Парень окончательно впал в ступор.
   - Вы отдадите меч? - почти жалобно спросил он.
   - Вам? - уточнила я. - Пожалуй, нет. Вы мне не нравитесь. Я вообще вернонцев не люблю.
   Тут я слегка покривила душой, одного вернонца я все-таки когда-то любила. Его звали Тревор, он возглавлял вернонское посольство в Лимерии, дружил с моим дедом, тогда еще занимавшим пост первого министра, и часто бывал у нас дома. У него были красивые, золотисто-русые волосы и синие глаза. Когда он уехал, я ревела в подушку месяца два, не меньше. Мне тогда было 11 лет.
   Парень тяжело вздохнул, покосился на своих солдат, и нерешительно проговорил:
   - Значит, мы вас убьем.
   - Попробуйте, - милостиво разрешила я.
   Как говорит моя подружка Калле "все помрем", вопрос в том -- как именно. Я резко выбросила вперед левую ладонь. Сопляк. Вместо того чтобы разводить разговоры лучше бы следил за руками противника. Кинжал попал точно в горло, чуть выше жесткого воротника кирасы. Парень опрокинулся на спину, удивленно глядя в небо. Я же выхватила второй меч и бросилась вперед. Отбиться я не надеялась, но хоть с собой заберу нескольких. О предложении вернонца сдаться в плен я даже не думала. В нашей армии это было, мягко говоря, не принято. Считалось, что смерть в бою, пусть даже самая мучительная, лучше и достойнее позора пленения. Однако мою героическую гибель пришлось на время отложить. Я услыхала резкий окрик:
   - Darro!
   И едва успела выполнить команду, "пригнись", когда над моей головой просвистели конские копыта.
   Всадник одним махом срубил двоих и погнался за третьим, решившим, что пешком он сможет убежать от коня. Еще двое достались мне, и справилась я с ними без особых трудностей, все-таки входила в лучшую пятерку фехтовальщиков нашего выпуска. Стряхивая кровь с клинков, я описала ими сложную восьмерку, вбросила мечи в ножны, повернулась к своему спасителю и наткнулась на острый насмешливый взгляд из-под приподнятого забрала.
   Эльф!
   - "Бабочка". Для человека неплохо, - снисходительно заметил он.
   - Для человека смертельно, - буркнула я. - Разрубает на четыре части.
   Он усмехнулся.
   - Ваша страсть к уничтожению себе подобных просто потрясает...
   Мне бы смолчать, все-таки это мой спаситель. К тому же, старший офицер. Но сносить насмешки молча я не умела никогда.
   - Моя?! И когда это вы успели так хорошо меня узнать?
   - Люди все одинаковы, - ответил он небрежно. - Стремятся снести как можно больше голов.
   - А эльфы метят в другие места? - ехидно поинтересовалась я. - Ну-ка, ну-ка, поделитесь технологией более качественного убиения.
   - Я выражаюсь образно, - сухо сказал он.
   - А вы давайте поконкретнее, - посоветовала я. - Поэтам, знаете ли, на войне не место.
   Глаза эльфа стали совсем ледяными. Довольно красивые глаза, между прочим.
   - А это вы решаете, кому на войне место, а кому нет?- подчеркнуто любезно осведомился он.
   - Убедили. На войне место всем. Но кое-кому недолго.
   Он покачал головой.
   - Сколько же в вас злости. Поэтому люди так мало живут. Не то, что мы, эльфы.
   - А я слышала, что эльфы живут долго потому, что думают медленно.
   Он побледнел от возмущения. Видимо, еще молодой. Нашего командира такими шуточками не проймешь. Впрочем, я и не решилась бы разговаривать с ним подобным образом. Разве что если бы мне окончательно надоело жить.
   - Вы умрете, прикусив себе язык, от собственного яда, - голос эльфа звучал глухо. Видно здорово я его зацепила. А нечего насмехаться!
   - О! Вы провидец? Вот здорово! А не подскажете, куда подевался мой клепаный ремень. Уже неделю не могу его найти, не иначе спьяну проиграла в карты офицерам из Центра.
   Эльф изменился в лице, словно увидел что-то на редкость противное.
   - Странный вкус у вашего короля, - процедил он сквозь зубы.
   А вот этого я ожидала меньше всего. Откуда он знает о Джонатане? Судя по знакам различия, он из Резервного полка, прибывшего из Тор-эн-Таара вчера поздно вечером. Конечно, слухами земля полнится. Но мне не верится, что эльфам горного королевства есть дело до увлечений смертного, пусть даже этот смертный - король Лимерии.
   - Что вы сказали? - переспросила я.
   Он смерил меня взглядом, словно решая, стоит ли объяснять, но все-таки снизошел до ответа.
   - Нас предупредили, что вы, майор Гилеанн, невеста Джонатана и вас нужно защищать.
   Тут уж я взорвалась. Невеста, надо же! И этот, тоже мне, спаситель.
   - Так вы поэтому спасать меня ринулись, один на пятерых? Перед Джонатаном решили выпендриться?! Ну ладно же...
   Я выдернула клинок из ножен и шагнула к эльфу. Тот попятился, недоуменно глядя на блестящее лезвие.
   - Что это значит, майор?
   - Вы меня оскорбили и ответите за это, - просто сказала я, вертя мечом прямо перед его носом.
   О трибунале я в тот момент думала меньше всего.
   - Оскорбил?! - поразился эльф. - Да это вы меня всю дорогу оскорбляете. И чем же я вас так обидел, позвольте узнать?
   - Позволяю, - буркнула я. - Кто сказал, что я невеста Джонатана, разве не вы?
   Он опешил.
   - По-вашему это оскорбление?
   Ответом был резкий выпад, эльф едва успел отскочить.
   - Ладно-ладно. Но ведь это не я придумал. Да что же вы делаете?! Творец Милосердный, вы мне голову снесете!
   - Я или Творец? - мрачно уточнила я. - Тем более, вы так и не научили меня правильно убивать, так уж я по старинке. Да защищайтесь же, дурак!
   На это он обиделся. Отбросил плащ, висевший на плече, демонстративно снял шлем и обнажил клинок.
   Я застыла, глупо таращась на эльфа. Поверх гладко зачесанных и заплетенных волос поблескивал золотой венец, украшенный россыпью рубинов и затейливой вязью. У меня в ушах зазвучал голос Наэлинн:
   "Изумруды в золоте - Старшая боковая ветвь, род Эйеллер; Изумруды в серебре - Средняя боковая ветвь, род Лераймэ; рубины в золоте - Старшая прямая ветвь, род Даннен."
   "И откуда столь ценные сведения?" - ехидно интересуется Калле.
   "Лери... то есть, генерал Хилериан рассказывал о генеалогическом древе Королевского дома".
   Калле пожимает плечами.
   "И какой смысл в отношениях, если по ночам он читает тебе лекции. Лучше бы способствовал развитию своего собственного генеалогического древа".
   Наэлинн густо краснеет. Ее щеки становятся пунцовыми, прямо как те рубины, что в золоте, украшающие чело принца из рода Даннен.
   Везет же мне на венценосных особ!
   Я вбросила клинок в ножны, - для полного счастья не хватало еще и промазать, - и церемонно поклонилась.
   - Прошу принять мои извинения.
   У него отпала челюсть, и он так и застыл с открытым ртом. Я подождала немного и поинтересовалась:
   - Да что с вами?
   - А мне говорили, что человеческих женщин сложно понять, - медленно проговорил он. - Но это не сложно. Это просто невозможно!
   У него было такое забавное лицо, что я не выдержала, и расхохоталась.
   Он подобрал плащ и шлем, взял коня под уздцы и медленно пошел прочь. Оглянулся раза три. Видимо хотел пальцем у виска покрутить, да руки были заняты. А я смеялась до слез. Уж больно потешно выглядят растерянные эльфы. Лично я видела это впервые, но впечатления незабываемые.
  
   Вернувшись в лагерь, я столкнулась с Наэлинн.
   - Гиле, жива! - Радостно воскликнула она. - А ходили слухи, что ты попала в плен!
   - Не дождутся, - отозвалась я. - Честь снять с меня голову будет принадлежать моему командиру.
   Наэлинн поежилась. Полковника Таркена младшие офицеры боялись даже больше, чем Маршала Лаэро, а Наэ, как и я, имела счастье служить под его командованием.
   - Как твой? В порядке?- спросила я. Не из любопытства, а скорее, чтобы доставить удовольствие самой Наэлинн -- она всегда расцветала, упоминая о Хилериане.
   - Да, все хорошо,- Наэлинн кивнула, порозовев от смущения.
   Удивительная девчонка. Прослужить целый год в тяжелой пехоте и все еще смущаться, когда речь заходит о ее личной жизни. Я так никогда не сумела бы. Правда и личная жизнь моя здорово отличалась от отношений Наэлинн с Хилерианом. Не удивлюсь, если этот красавчик на ней женится через некоторое время. Хотя обстоятельства, при которых они познакомились, совершенно не располагали к такому длительному и теплому общению. Около полугода назад вернонцы устроили нам большой сюрприз. Никто, наверное, даже Маршал, не мог предположить, что теплолюбивые южане рискнут поздней осенью переходить вброд реку. А они рискнули. Я перестала удивляться, лишь когда узнала, что вел их тогда сам Лорд-Маршал Тревор, моя первая детская любовь. Вряд ли кто-нибудь другой смог бы заставить солдат лезть в ледяную воду в полном доспехе. А Тревору и заставлять не пришлось -- он просто пошел первым, а остальные бросились за ним. Вернонцы тогда смели наш правый фланг начисто. Хилериан был тяжело ранен и скорее всего попал бы в плен, если бы не один молоденький капитан. Парнишка устроил заслон и сдерживал вернонцев, пока Хилериана вытаскивали с поля боя. Сам капитан тогда погиб. Посмертно его наградили орденом, и Хилериан, узнав, что в полку Таркена служит сестра того парня, сам лично отправился к ней, чтобы вручить награду. Так он и познакомился с Наэлинн. Наэ сначала его отшила, он долго за ней ухаживал, и она все-таки уступила. Девчонки теперь умирают от зависти, а я вот не понимаю, как можно влюбиться в эльфа. Никогда они мне не нравились, и сегодня я лишь укрепилась в своем мнении.
  
   Из палатки Таркена доносились голоса, значит, командир занят. Говорили по-эльфийски, поэтому я понимала только отдельные слова, но, судя по голосам, обиженного мною эльфа там не было. Я слышала юношески звонкий голос Хилериана, глухой, бесцветный Таркена и глубокий бархатный баритон, принадлежавший Маршалу Лаэро. О чем они говорили, я понять не могла, а если поняла бы, здорово позабавилась.
  -- Пожалуй, я все-таки вышлю ее обратно в Тиррену, - проговорил Хилериан.
   Он шагал туда-сюда по палатке, а Маршал, присев на край стола, наблюдал за ним, стараясь не очень явно улыбаться.
  -- А ты не слишком увлекся? - поинтересовался он.
   Хилериан вздохнул и развел руками.
  -- Похоже, слишком. Но я ничего не могу с собой поделать. Просто с ума схожу...
  -- Сколько шума из-за такой ерунды, - подал голос Таркен.
   Его самого подобные переживания уже даже не смешили.
  -- Это для тебя ерунда, - возразил Лаэро. - А у них, понимаешь ли, любовь.
   Хилериан вздохнул еще тяжелее, чем необычайно развеселил Маршала.
  -- Что, еще пока не любовь?
  -- Она боится.
  -- Правильно. Командира надо бояться, - невозмутимо заметил Таркен, листая бумаги.
   Хилериан покосился на него и продолжал.
  -- У нее еще никого не было, и она боится, что я что-то сделаю не так.
  -- А ты ей скажи, что делал это уже много раз, и всегда все получалось нормально, - посоветовал Таркен с абсолютно серьезным лицом.
  -- Тар! - в голосе Хилериана было столько негодования, что Лаэро фыркнул, сдерживая смех. - Если тебе не нужны женщины, это не значит...
  -- Не значит, - согласился Таркен. - Вот, держи.
   Он протянул Хилериану несколько листов.
  -- Спасибо, - Хилериан взял бумаги, быстро пробежал их глазами и, размашисто расписавшись, протянул перо Маршалу.
   Тот поставил подпись и похлопал Хилериана по плечу.
  -- Не переживай, все будет хорошо.
  -- Может мне на ней жениться, - задумчиво проговорил Хилериан.
  -- Слушай, Лери, ты разрешение на перевод получил, так иди к себе, - посоветовал Таркен беззлобно. - А то вдруг это заразно.
   Лаэро снова фыркнул, и первым шагнул к выходу.
   Я вытянулась в струнку, когда Маршал и генерал Хилериан прошли мимо меня.
  -- Майор Гилеанн, можете войти, - раздался из палатки голос Таркена, и я поспешно шагнула внутрь, гадая, как он узнал о моем присутствии.
   Таркен даже головы не поднял, когда я вошла. Он сидел за столом, рассматривая какие-то документы, и, казалось, даже не заметил моего появления. Но я знала, что он прекрасно видит все вокруг, и постаралась придать своему лицу максимально серьезное выражение.
  -- Вы знаете о прибытии в расположение Эльфийского Резервного? - спросил Таркен. И, не ожидая ответа, продолжал. - С сегодняшнего дня наш полк переходит под командование полковника Тьэлле, и временно будет подчиняться ему. Вам понятно, майор?
  -- А вы?
   Эти слова вырвались у меня сами собой, и, мгновением позже, я пришла в ужас от собственной смелости. Таркен медленно поднял голову. Его черные волосы, заплетенные в косы и перевитые ярко-зелеными шнурами, от этого движения зашевелились, словно змеи. В меня уперся холодный взгляд абсолютно черных глаз.
  -- А я, майор Гилеанн, получил повышение и перевожусь в Центр. Еще вопросы?
  -- Нет, - я глубоко вздохнула, набираясь решимости, и быстро проговорила, - Поздравляю вас, командир.
   На его лице не отразилось ни малейших эмоций.
  -- Вы свободны, майор.
   Я повернулась и вышла из палатки, пытаясь осмыслить, что мне сказал Таркен. За этим занятием меня и застала Калле.
   - И? - поинтересовалась она.
   - Нас передают Резервному, - сообщила я.
   - А к чему такой загробный тон? - удивилась Калле.
   - Резервный - это эльфы, - пояснила я.
   Судя по лицу Калле, яснее не стало.
   - Таркен тоже эльф, - напомнила она.
   - Резервный - это горные эльфы, - начала объяснять я, и тут до меня дошло. - Ой, мать моя!
   - Ты чего? - забеспокоилась Калле.
   - Резервный, - простонала я, хватаясь за голову. - Полковник Тьэлле, разбери его черт. Мой новый командир, а я ему нахамила, да так, что самой теперь страшно.
   Калле поцокала языком, выражая то ли неодобрение, то ли сочувствие.
   - Да ладно, все помрем,- утешила она меня.- Куда теперь?
   - Схожу в лазарет, - я тяжело вздохнула. - Если уж меня арестуют, то надо хотя бы успеть проведать своих, кто живой остался. И еще письма эти проклятые...
   Калле сочувственно кивнула. Она, в свое время, отказалась от должности именно из-за писем. Да и я сама так и не научилась спокойно писать родителям о героической гибели их детей.
   - Да, кстати, там, в лазарете новый врач, - отвлекая меня от невеселых мыслей проговорила Калле. - Из столицы. По слухам, что-то не поделил с Джои, вот он его и сослал на передовую.
   Я усмехнулась.
   - Ну что ж, пойду погляжу, кого это наш государь так невзлюбил.
   Так получилось, что Джонатана я знала с детства, и на собственном опыте убедилась, что в этом человеке удивительным образом уживаются взрослый рассудительный мужчина, и маленький капризный ребенок. Порой ребенок одерживал верх, и для некоторых, осмеливавшихся перечить государю, это заканчивалось ссылкой, тюрьмой, а то и плахой. Передо мной снова, как наяву, встала картина: тренировка первокурсников Академии, девчонки и мальчишки лет пятнадцати-шестнадцати лупят друг друга тренировочными мечами, тяжелыми, но неопасными. Стараются изо всех сил, из кожи вон лезут. Еще бы, ведь сегодня на тренировку пришел посмотреть сам Его Величество Джонатан. Король вступает в шуточный поединок то с одним юнцом, то с другим. Вот очередь доходит и до меня. "Не боишься, Гилеанн?" - "Вот еще!" Он смотрит на меня, а глаза у него зеленые и холодные, как болотная вода. "Я задавал тебе вопрос. Пришло время ответить." - "Нет!" Он удивлен. Государь не привык к отказам. "Ты, наверное, не поняла. Я хочу, чтобы ты принадлежала мне." - "Нет!" - "А если я тебя заставлю?" - "Да иди ты..." Светлые брови сдвигаются на переносице, глаза темнеют от гнева. "Ты еще приползешь ко мне, девчонка. Ты будешь моей. Или не будешь вовсе!" Его меч взлетает и стремительно опускается вниз, прямо на меня. Он метит в лицо, а не успеваю парировать, до конца не веря, что он действительно ударит.
   Я поправила забрало шлема и, заученным движением, подтянула ремешок. Я делала так каждое утро: надеть шлем, затянуть подбородочный ремень и только потом посмотреться в зеркало. В полку ходили шутки о том, что я не снимаю шлема даже в постели с любовником. А так как очевидцев в наличии не имелось, в ход шло воображение. Я поначалу злилась, потом перестала обращать внимание.
   В лазарете творилось что-то невообразимое. Раненые лежали один на другом, медсестры сбивались с ног, кто-то кричал, кто-то стонал, кто-то требовал воды, а какой-то офицер в бреду поднимал в атаку свой отряд. В первый год службы я, наверное, убежала бы в ужасе. Сейчас напугать меня было куда сложнее.
   Пройдя между рядами, я отыскала Холли. Он был жив, но дышал с трудом, и, похоже, был без сознания.
   В это время из операционной, отгороженной занавеской, вышел врач. Тот самый, попавший в немилость к Джои. Я замерла, затаив дыхание и не отрывая от него глаз. Он почти не изменился за три года, что я его не видела, разве что седины на висках немного прибавилось. Врач прошел между рядами, огляделся.
  -- Этого в операционную, - он кивком указал на одного из раненых.
   Санитары переложили раненого на носилки и понесли за ширму. Врач еще раз окинул взглядом приемную палату и собрался обратно в операционную. Он уже сделал шаг, но резко остановился и, обернувшись, снова оглядел раненых.
  -- Профессор,- окликнули его из-за ширмы.
  -- Минуту,- он подошел к Холли, отбросил покрывало и быстро осмотрел бинты, стягивающие грудь парнишки.- Кто накладывал повязку?
   Медсестра растерянно покачала головой.
  -- Я, господин профессор,- ответила я негромко.
   После ухода эльфа я отыскала Холли, уже даже не надеясь, что он еще жив. Мне удалось стащить с него пробитый панцирь, не задев стрелы, и перетянуть рану. Похоже получилось неважно и сейчас мне достанется на орехи -- профессор Аррен был самым строгим преподавателем нашей Военной Академии и за ошибки карал нещадно.
  -- Неплохо, - отметил Аррен и обратился к медсестре.- Готовьте его к операции.
   После этого он наконец посмотрел на меня и холодный твердый взгляд немного смягчился.
  -- Гилеанн?
  -- Здравствуйте, профессор,- ответила я.
   Больше мы ничего не успели сказать, - в лазарете появился Лаэро. Я вытянулась в струнку, но Маршал, не заметив меня, прошел прямо к Аррену.
   - Потери велики? - негромко спросил он.
   - Пока нет, но будут, - ответил Аррен жестко. - Нам негде размещать раненых, не хватает медсестер. В таких условиях я не в состоянии творить чудеса, господин Маршал.
   Лаэро, не поворачиваясь ко мне, проговорил:
   - Майор Гилеанн, передайте полковнику Лигейн, необходимо освободить ближайшие к лазарету палатки. И отобрать девушек из рядовых для помощи в лазарете. Выполняйте.
   Проклятье! У этих эльфов глаза на затылке, что ли. Хорошо хоть мысли не читают! Все это я думала на бегу, ринувшись к выходу, и уже на пороге расслышала, как Маршал негромко произнес.
   - Лейтенант Уилхолл представлен к награде за мужество, проявленное в бою.
   И сухой ответ Аррена:
   - Даже десяток наград не вернут мне сына, господин Маршал. Прошу меня извинить, я должен вернуться в операционную.
  
   Возвращаясь "домой", в свою палатку, я снова столкнулась с Калле.
   - Как Холли? - спросила она.
   Я пожала плечами
   - Ничего пока не ясно. А ты знаешь, оказывается Аррен, ну, этот доктор, отец Холли. А я и не знала.
  -- Отец Холли? - удивилась Калле. - Бывает же. А ты сама его откуда знаешь?
   - Долго рассказывать, - попыталась я уклониться от ответа.
   - А нам некуда спешить. Там, - Калле кивнула в сторону нашей палатки, - все равно занято. Гости.
   - Молодой человек? - уточнила я.
   - Не очень молодой и не совсем человек, - с усмешкой ответила Калле.
   - А, Хилериан, - догадалась я. - Очередная лекция по эльфоведению.
   - Нет, сегодня у них практические занятия, и, боюсь, это надолго. Так что давай, колись, откуда ты знаешь этого доктора.
  -- Он преподавал в Тирренской Военной Академии.
  -- Медподготовку? А у нас вела какая-то дамочка, убей не помню имени.
  -- У нас тоже. Аррен преподавал на медфакультете.
   - Какие важные у тебя знакомые, страшно подумать.
   - Да, пожалуй, - я рассеянно кивнула, вспоминая самую первую лекцию Аррена, на которую, будь я повнимательней, вообще не попала бы.
   Я перепутала занятия. Вместо того чтобы пойти на лекцию по медицинской подготовке комсостава, я попала в группу полевых хирургов. Нас, будущих офицеров, учили останавливать кровь, правильно накладывать повязку, переносить раненых, то есть тому, для чего не требовалось врачебных знаний и опыта. У полевых хирургов все было совершенно иначе.
   - Для начала запомните следующее, - голос у Аррена был жесткий, как у военного. - Ваше предназначение - спасать людей. Во что бы то ни стало и при любых обстоятельствах. Но всех нуждающихся вы спасти не сможете, советую вам не забывать об этом, и не стараться совершить чудо. Чудес не бывает!
   У него было красивое лицо с правильными чертами, как у статуи эльфийской работы. И такое же бесстрастное.
   - Если считаете, что не годитесь для такой работы, - уходите. Никто вас не осудит. Но если остаетесь - будьте готовы ко всему. Запомните, вы не солдаты. Ваша задача намного сложнее и трудней. Солдат воюет с врагом, но его враг всего лишь человек. Ваш враг - смерть. И вы должны будете победить, другого пути у вас нет. Теперь пример...
   К концу лекции меня уже откровенно мутило, но встать и уйти я не могла - ноги подкашивались. Даже когда занятие закончилось, и курсанты разошлись я все никак не могла побороть тошноту. Внутри нарастал тугой ком, поднимаясь к горлу и мешая дышать, перед глазами плавали цветные круги, а потом мне под нос сунули что-то на редкость вонючее, и я услышала спокойный бесстрастный голос:
   - Почему вы не ушли, когда почувствовали, что вам плохо? Я никого силой не держал.
   - Да я вообще не полевой медик,- выдавила я, судорожно сглатывая.- Я случайно сюда попала.
   Он удивленно приподнял брови.
   - Вот как? А что же не ушли сразу, когда поняли, что ошиблись?
   - Не успела,- созналась я, сгорая от стыда. Еще бы, будущий офицер, а чуть в обморок не упала.
   Наверное, я действительно выглядела смешно, потому что он вдруг улыбнулся и погладил меня по голове. И это его прикосновение меня неожиданно взволновало. Мне тогда было уже 18, но я еще даже ни разу не целовалась, не говоря уже о чем-то более серьезном. Однокурсницы и даже младшие девчонки шепотом обменивались рассказами о своих приключениях, я же никогда не принимала участия в их посиделках. Мне не интересны были романы и поцелуи, наверное, оттого, что никто из товарищей-курсантов даже отдаленно не напоминал полковника Тревора, мою романтическую детскую любовь. Аррен на Тревора тоже мало походил, но было в нем что-то такое, что меня зацепило. А больше всего меня удивило то, что я его тоже чем-то привлекла. После той злополучной тренировки с Джонатаном я была уверена, что не понравлюсь ни одному парню. А если и понравлюсь - никто не посмеет посягнуть на собственность государя, на его игрушку. А Аррена не испугал ни шрам на моем лице, ни возможный гнев короля.
   Наши с ним отношения продолжались 4 года, но однажды Аррен сказал, что нам следует все прекратить. Объяснил он это просто -- дескать, наши отношения зашли довольно далеко, и нужно либо жениться, чтобы раз и навсегда избавить меня от Джонатана, либо расстаться, потому что узнай король о нашем романе -- он от меня мокрого места не оставит. А Аррен ничего не сможет сделать, потому что я ему никто. Я была готова выйти за него замуж, но он предпочел разойтись. Сначала я злилась, страдала, а потом поняла, что он был прав. Нельзя было нам жениться. Аррен привык приказывать. Он не выносил своеволия и неповиновения, а я терпеть не могла, когда на меня давили. Конечно, он легко сломал бы меня, но как раз этого ему и не хотелось.
   Конечно, ничего я Калле не рассказала, хотя она умирала от любопытства.
   - Мой дед был с ним знаком,- сказала я, и в общем, это могло быть правдой, дед с кем только не был знаком.- Слушай, а что такое с Лигейн происходит? Я ей три раза повторила приказ Маршала, а она смотрит сквозь меня и только головой качает?
   Калле как-то сразу помрачнела и махнула рукой.
  -- Не злись ты на нее. У нее сын в плен попал.
   Я ушам своим не поверила.
   - В плен? Эльф? Не может быть!
   Калле развела руками.
   - Сама не поверила, но ни среди убитых, ни в лазарете его нет.
   Лейтенанта Кэнно, сына Лигейн, я знала достаточно хорошо, и, честно говоря, была рада, что не являюсь его командиром. Слишком уж неорганизованным и недисциплинированным был этот симпатичный улыбчивый мальчишка. Кэнно было около тридцати лет, но если у человека в этом возрасте уже есть какие-никакие мозги, то для эльфа это еще, по сути, детство.
   - И как она теперь? Это ведь ее единственный сын.
   Калле лишь плечами пожала, а я мысленно обругала себя последними словами.
   Калле была родом с юга, из маленького городка под названием Марр. Там у нее оставалась семья -- родители, сестры с мужьями и детьми и маленький сын. Говорят, в Верноне завести ребенка без мужа -- страшный позор. У нас же это обычное дело. А если женщина имеет офицерское звание, она получает те же права, что и мужчина. Она может участвовать в выборах, может ходить по ночам, посещать питейные заведения и даже носить мужскую одежду, не будучи на службе. А уж детей заводить -- хоть двадцать человек от разных отцов. Никто ни слова упрека не скажет.
   Калле собиралась, получив звание, забрать мальчика в столицу, но не успела. Буквально через день после выпуска нам сообщили, что Вернона начала войну. Отряды тяжелой кавалерии смели южные рубежи и катком прошли по нескольким небольшим городкам. В их числе оказался и Марр.
  -- Нам придется потесниться,- попыталась я сменить тему.- Маршал велел освободить палатки для лазарета, так что нам подселят кого-нибудь.
  -- Женщину, надеюсь?- поинтересовалась Калле.
  -- А может парня?- пошутила я.
   Калле скривилась и замотала головой.
   - На кой он нужен? Мне вот незачем. А тебе?
   - А может Наэ?- предположила я.
   - Лучше, чем тот,- Калле кивком указала на палатку,- у них вряд ли найдется. Так что, пусть они своих мужиков засунут себе куда-нибудь.
   -Ладно, пойду-ка я в штаб. Очень неохота сейчас заниматься бумажками, но палатка все равно занята, а спать на улице майору, имеющему три боевых ордена, как-то несолидно.
  -- Давай, выслуживайся перед новым начальством,- ехидно усмехнулась Калле.- В следующий раз будешь повежливее.
  -- Ты в это действительно веришь?
   Мы посмеялись, и я отправилась в штаб, приводить в порядок свои дела. А то вдруг этот полковник Тьэлле возьмется меня проверять, а у меня в бумажках на трезвую голову не разберешься.
   Около входа в нашу штабную палатку я обнаружила эльфа. Устанавливать расовую принадлежность со спины я не умею, но только эльф способен, согнувшись в три погибели, самозабвенно разглядывать что-то на земле.
  -- Открыли новый вид рыжих муравьев,- поинтересовалась я, подойдя поближе.
   Эльф оторвался от изучения живой природы и поглядел на меня снизу вверх таким взглядом, словно это он надо мной возвышался, а не наоборот.
  -- Вынуждена вас огорчить,- продолжала я.- Этот вид уже описан Элмером Деллским в его книге "Природа Южной Лимерии". Они называются Малые рыжие собачки.
  -- Неужели?
   Услышав его голос я на миг онемела. Пес их раздери, этих эльфов. Без венца и с распущенными волосами он выглядел совсем не так, как днем. Ох, прав был дед, когда говорил, что язык мой меня погубит.
  -- А вы, помимо военного дела, еще и муравьями интересуетесь?- спросил полковник Тьэлле, выпрямляясь в полный рост.
  -- Нет,- созналась я.- Я вообще не сильна в природоведении.
  -- Зато вашему красноречию можно позавидовать,- заметил он.
  -- Завидуйте,- великодушно позволила я.
   Он так смешно надул губы, что я едва удержалась, чтобы не расхохотаться ему в лицо.
  -- Эй, полковник, я не хотела вас обидеть.
  -- Правда? Боюсь представить, что будет, когда вы этого захотите.
   Я начала закипать. Терпеть не могу таких вот обидчивых типов, перед которыми надо по полчаса извиняться за каждую шутку.
   Обстановку разрядил молоденький адъютант Маршала.
  -- Господин полковник, разрешите... Майор Гилеанн, вас вызывает Маршал Лаэро.
   Эльф, казалось, удивился. Святой. Я бы на его месте злорадствовала. Хотя, вряд ли он это умеет.
  
   Не знаю почему, но Маршала я не боялась. Девчонки-офицеры кидались в крайности -- кто-то умирал от ужаса, при виде Лаэро, а кто-то ночами рыдал в подушку, страдая от неразделенной любви. И слухи о нем ходили самые разнообразные. Говорили, что Лаэро может видеть сквозь стены и читать мысли. Что он эльфийский король, отрекшийся от престола из-за любви. Что он поедает сердца своих врагов. Что он соблазняет невинных девушек, а утром жестоко убивает их. И прочую подобную чушь. Я никогда не верила сплетням и не страдала ни от страха, ни от любви, поэтому в палатку Маршала вошла совершенно спокойно.
   Лаэро сидел на краю стола, и вид у него при этом был такой, словно в армейском уставе сидение на столе было прописано, как важнейшая и почетнейшая обязанность Верховного Главнокомандующего.
  -- Господин Маршал...- начала я.
  -- Сядьте,- перебил меня Лаэро, взглядом указывая на скамейку.
   Я села, понимая, что затевается что-то необычное. И не ошиблась.
  -- Вы говорите по-вернонски?- спросил Лаэро.
   Спрашивал он именно по-вернонски, и ответила я ему на том же языке.
  -- Да, господин Маршал. Я говорю по-вернонски.
   Лаэро встал и прошелся по палатке. Мне даже показалось, что он нервничает, но с недосыпа и не такое может показаться.
  -- Один из наших офицеров должен провести неофициальные переговоры с представителями Верноны. Вы, майор, будете сопровождать его в качестве переводчика и телохранителя. Вам понятно?
  -- Так точно,- откликнулась я.- Нас будет только двое?
  -- Нет. С вами пойдут еще два солдата. Но основным телохранителем будете вы.
   Я кивнула. Хороший ход. Телохранитель-женщина действует на вернонцев безотказно. А интересно, о чем будут переговариваться.
  -- Идите к южной заставе,- велел Лаэро.- Сопровождать вы будете полковника Тьэлле, вы, как я понял, уже успели познакомиться.
   Нет, это просто сплошной праздник.
  -- Так точно, господин Маршал,- ответила я бодро и покинула Маршальский шатер, размышляя, чем же, пес раздери, может закончиться такой замечательный день.
  
   Эльф вел себя так, словно ничего не произошло. Мы шли рядом, почти задевая друг друга локтями, позади топали двое сопровождающих, видимо из штабных, потому что я их не узнала. Впрочем, они были в шлемах, как и я сама, так что разглядеть лица было почти невозможно.
   Вернонцы уже дожидались нас. Их тоже было четверо, двое офицеров и двое солдат. Разговор начал один из офицеров, судя по погонам -- майор кавалерии. У меня он вызвал легкое раздражение, как последствие сегодняшнего общения с его сослуживцами. Впрочем, мне за него замуж не ходить.
  -- Мое имя Райнер,- представился кавалерист.- Майор Райнер. Это,- он указал на второго офицера,- полковник Венстен.
   Полковник был моложе майора лет на десять. Я сначала удивилась, а потом сообразила, что герба на груди Райнера нет, потому он и младше по званию. В нашей армии звания доставались тем, кто их заслуживал, независимо от происхождения, и мне казалось, что так правильнее.
  -- Я должен был встретиться с другим человеком,- невозмутимо проговорил Тьэлле.
   Я так же невозмутимо перевела.
  -- Да, но лорд Тревор не смог прийти,- Райнер с сожалением развел руками.
  -- Вот как,- сказал Тьэлле задумчиво, словно решая, стоит ли вообще начинать разговор.
  -- Лорд Тревор уполномочил меня вести переговоры от его имени,- вступил в беседу полковник Венстен. На лимерианском он говорил хорошо, почти без акцента.- Господин Маршал действительно не смог прийти сюда, господин полковник. Он был тяжело ранен, потерял глаз и находится сейчас в лазарете.
   Хорошо, что он говорил на лимерианском. Я вряд ли смогла бы перевести его слова Тьэлле. Мне даже дышать стало трудно, когда я услышала о Треворе.
  -- Что ж, тогда поговорим о деле,- снизошел наконец Тьэлле.
   Я перевела, понимая уже, что это пустая трата времени. Райнер говорил по-лимериански хуже Венстена, но все же гораздо лучше, чем тот мальчишка, что пытался меня героически пленить сегодня утром.
  -- В ходе сегодняшнего сражения нами был взят в плен эльф, состоящий в близких родственных отношениях с одним из офицеров комсостава вашей армии,- внешность у Райнера была самая заурядная, а вот говорил он приятным баритоном с легкой хрипотцой.- А именно, с Маршалом Лимерии Лаэро.
   Тьэлле внимательно выслушал Райнера и усмехнулся.
  -- А почему вы так решили, майор?
  -- Он сам нам сказал,- ответил Райнер.
  -- Пленные иногда склонны преувеличивать собственную значимость, выдавая себя за родственников высокопоставленных лиц,- с улыбкой, но без издевки проговорил Тьэлле.- И кем же этот юноша себя объявил?
  -- Он называет себя сыном господина Маршала.
   Хорошо, что на мне был шлем, а то упавшая челюсть отбила бы мне ноги. Сын Лаэро, надо же. Кэнно всегда был с приветом, но чтобы такое придумать, надо совсем рехнуться.
   Тьэлле же словно и не удивился.
  -- Вы предлагаете нам обмен?- спросил он.
  -- Верно,- кивнул Райнер.- Вчера к вам в плен попал полковник Хэлторн. Мы готовы обменять лейтенанта Кэнно на него.
   Я наконец сообразила, зачем затеян весь этот цирк. И даже успела подсчитать сколько лет я проведу в тюрьме, если эта история дойдет до Джонатана. Если, конечно, мне повезет, и я отделаюсь тюремным заключением. А то ведь могут и казнить, Джонатан на такие шутки скор.
  -- Не совсем равноценный обмен, как вам кажется?- возразил Тьэлле.- Мы можем отпустить нескольких младших офицеров, находящихся у нас в плену. Но, боюсь что обменивать вашего полковника на лейтенанта Маршал Лаэро не станет.
  -- В таком случае, мы ничего не сможем сделать для лейтенанта Кэнно,- Райнер, похоже, искренне сожалел.- Лорд-Маршал Тревор с большим трудом уговорил короля согласиться на обмен, но его Величество согласен менять вашего лейтенанта только на полковника Хэлторна. Он считает, что жизнь Хэлторна стоит жизни сына вашего Маршала. Мне очень жаль, полковник.
  -- Мне тоже,- Тьэлле чуть склонил голову, прощаясь.
   Я не очень удивилась, когда один из наших сопровождающих, сняв шлем, оказался генералом Хилерианом. Вторым был, ни больше, ни меньше, сам Маршал Лаэро.
  -- И дался же им этот Хэлторн,- с досадой проговорил Хилериан.
  -- А почему вы его не отдали?- спросил Тьэлле негромко.- Если Кэнно действительно ваш...
  -- Действительно,- перебил его Лаэро.- А Хэлторна мы отдать не можем. Он прокусил себе вену на руке и истек кровью. А обменивать мертвого на живого вернонцы точно не стали бы.
  -- Мальчишку жалко,- сказал Хилериан.
  -- Давай пожалеем,- в голосе Лаэро зазвучали нотки ярости.- Пожалеем, что не смогли вбить ему в голову простую истину: не сдавайся живым, а если уж попал, то молчи. Он ведь даже не избрал Путь, и не собирался, похоже. Их полковник не стоит и десяти таких кэнно, не то что одного. Зря я все это начал.
  -- Ты о переговорах?- не понял Хилериан.
   Лаэро помотал головой.
  -- Все было неправильно с самого начала. Я не должен был поддаваться на ее уговоры, но Лигейн так хотела ребенка-эльфа. Все равно от кого, лишь бы жил дольше, чем человек. Все неправильно началось, и вот результат.
   И, не меняя тона, продолжил, обращаясь уже ко мне.
  -- Майор, задержитесь ненадолго.
   А я так надеялась, что про меня забудут.
   Хилериан и Тьэлле ушли вперед, Лаэро же так и остался стоять. Я замерла в двух шагах от него, гадая, убьет он меня сейчас, избавляясь от ненужного свидетеля, или отложит это на потом.
  -- Думаю, нет нужды напоминать вам, майор, что все происшедшее должно остаться в тайне,- сказал Маршал спокойно.
  -- Да, я поняла, господин Маршал,- ответила я не по форме, зато честно.- Я никому ничего не скажу.
   Лаэро еле заметно кивнул и, запрокинув голову, начал, как мне показалось, рассматривать звездное небо. Но, приглядевшись, я поняла, что глаза у него закрыты.
  -- Как вы думаете, майор, есть в этой жизни что-нибудь страшнее смерти?- неожиданно спросил он.
  -- Бесчестье,- ответила я не задумываясь.
  -- Возможно,- согласился Лаэро.- Вот и полковник Хэлторн думал так же, и предпочел смерть. Не самую легкую, между прочим.
  -- А что по-вашему страшнее смерти?- почему-то шепотом спросила я.
   Он повернулся и посмотрел на меня так, словно видел впервые.
  -- Страшнее, чем смерть -- ожидание смерти. По-настоящему умирают только один раз. Но переживать смерть в мыслях можно сколько угодно. И не обязательно свою собственную.
   Он умолк на мгновение, и продолжил уже своим обычным тоном, сдержанным и прохладным:
  -- Ваша палатка на другом конце лагеря, майор. Можете остаться в моей, так как раз есть место.
  -- А как же вы?- осмелилась спросить я.
  -- А у меня еще осталось одно дело. Я должен буду сообщить полковнику Лигейн что лейтенант Кэнно погиб.
  -- И вы считаете, что имеете на это право?- спросила я, поражаясь собственной смелости.
   Лаэро лишь пожал плечами.
  -- Кто-то же должен принимать решения.
   Я вдруг поняла все и сразу. И то, что горе матери, потерявшей сына, не сравнимо с болью от того, что он жив, но обречен. И то, что горе, разделенное на двоих, становится немножко меньше. И то, что сказав Лигейн неправду, сам Лаэро будет помнить, что оставил в плену родного сына. И не забудет об этом никогда, потому что эльфы, в отличие от людей, забывать не умеют.
   Тащиться домой через весь лагерь страшно не хотелось, к тому же так интересно было поспать в палатке Маршала. Впрочем, внутри она ничем не отличалась от нашей, разве что была побольше размером и состояла из нескольких комнат, разделенных перегородкой. Я пробралась внутрь, зашнуровала полог и принялась скидывать латы. Видимо, я уже засыпала на ходу, потому что перчатка выскользнула у меня из рук и с грохотом упала на уже снятую вторую. Я скрежетнула зубами.
  -- А нельзя ли потише?- поинтересовался из-за тонкой перегородки чей-то полусонный голос.
  -- И что это мы, такие нежные, на войне делаем?- съехидничала я, нарочно роняя на пол шлем. Грохнуло куда громче.
  -- А, майор Гилеанн, это вы?- из темноты донесся не то вздох, не то смешок, а я, в свою очередь, узнала голос полковника Тьэлле. Везет мне на него сегодня, ничего не скажешь.
  -- Это я,- согласилась я, избавляясь от остатков амуниции и с наслаждением принимая лежачее положение.
  -- За что вы так меня невзлюбили?- поинтересовался Тьэлле.- Или вы не любите эльфов в целом?
  -- Не люблю,- признала я.- я вообще мясо не ем, а эльфы, как говорят, невкусные. Я люблю тушеные овощи. Знаете, с пряностями, по-шаллийски...
  -- Вы же понимаете, о чем я,- мягко перебил он.
  -- А у вас есть дети, полковник?- неожиданно даже для себя самой спросила я.
  -- Нет,- ответил он, как мне показалось, с сожалением.- Я еще даже не женат.
  -- А сколько вам лет?
  -- Пятьдесят девять. По-вашему, чуть больше двадцати. А вам?
   Вот наглец!
  -- А мне чуть больше двадцати,- ответила я.- По-вашему примерно 59. Спокойной ночи.
   Я заснула моментально. Мне надо было хоть немного поспать и встать пораньше, чтобы успеть уйти до пробуждения полковника Тьэлле. Мне почему-то очень не хотелось, чтобы он видел меня без шлема.
  
   Я проснулась очень рано и побежала к себе, очень хотелось переодеться и умыться. Калле как раз заканчивала одеваться. Наша новая соседка, капитан Вернэй, тоже уже одетая, расчесывала коротко остриженные волосы. Женщинам-офицерам разрешалось иметь любую прическу, лишь бы не мешало в бою, но многие девчонки стриглись как мужчины. У меня были волосы до плеч -- вроде бы коротко, но выглядит вполне по-женски. А вот Наэлинн - без преувеличения, самая красивая девушка в нашей армии -- носила косу почти до пояса.
  -- Привет,- бросила я на бегу.- Как дела?
  -- На эту ночь к нам можно было еще кого-нибудь подселить,- отозвалась Калле.- Смотрите, выгоним вас из палатки за регулярную непосещаемость.
  -- В первый раз за полгода не пришла ночевать и на тебе,- возмутилась я, улыбаясь до ушей.- А Наэ где?
  -- Вон,- кивнула Калле.
   Интересно, Хилериан вообще спал прошлой ночью. Вид у него был бодрый и свежий, как всегда. Ничуть не смущаясь он проводил Наэлинн почти до самой палатки.
  -- Пока, маленький. Не скучай,- проговорил он негромко.
   Наэлинн улыбнулась ему и смущенно покосилась на нас.
  -- Слышь, Наэ, а почему он так тебя называет?- поинтересовалась Калле, когда Хилериан удалился.- Почему "маленький"? Он думает, что ты парень?
   Я не выдержала и расхохоталась. Вернэй тоже прыснула.
  -- Маленький по-эльфийски будет Nae,- пояснила Наэлинн, покраснев до ушей, но без малейшей обиды.- Почти как мое имя.
  -- Здорово,- восхитилась Калле.
   Я уже собралась бежать, но Наэлинн меня перехватила.
  -- Гиле,- нерешительно проговорила она.- Я... меня переводят.
  -- К Хилериану?- я понимающе кивнула.
   Наэлинн вздохнула с облегчением.
  -- Так ты знаешь? Ты не обижаешься?
   Я даже удивилась.
  -- Нет, конечно. Это Тьэлле пусть обижается, что у него из-под носа такую красавицу увели.
   Наэлинн снова залилась краской.
  -- Так у вас все серьезно?- понизив голос спросила я.
   Наэ кивнула.
  -- Лери говорит, война подходит к концу. Вернонцы готовы пойти на перемирие. Как только это все закончится, мы поженимся.
   Она счастливо улыбнулась, и я искренне порадовалась за нее.
  -- Это просто замечательно, Наэ. Буду копить деньги на подарок -- ты ведь меня пригласишь?
  -- Конечно!- Наэлинн кивнула, и вдруг погрустнела.- Знаешь, Гиле, мне иногда так страшно становится. Война, и его могут...
   Она не договорила, но я и так поняла.
  -- Перестань, Наэ. У вас все будет хорошо, вот увидишь.
  -- Надеюсь. После брата я всего боюсь,- она поежилась.
  -- А ты не думай об этом,- посоветовала я, вспомнив слова Лаэро.- Не надо ждать, что случится что-нибудь страшное. Думай о хорошем. Смерть придет тогда, когда придет, не раньше. И нечего о ней лишний раз вспоминать, она нам не подруга.
   Наэ улыбнулась.
  -- Ты всегда так хорошо говоришь, Гиле. Спасибо тебе.
   Я тоже улыбнулась.
  -- Было бы за что. Ладно, мне надо бежать. Не грусти, маленький.
  -- Ты куда сейчас?- спросила Калле, видя, что я снова надеваю шлем.
  -- В лазарет. Хочу повидать Холли.
  -- В этом?- Калле кивком указала на шлем.- Ты, может, и спишь в нем?
  -- Конечно,- откликнулась я.
  -- А с парнями как целуешься?
  -- А у меня забрало поднимается,- я сдвинула вверх решетчатую пластинку и показала Калле язык.
   Девчонки засмеялись, а я бегом бросилась в лазарет. Мне действительно хотелось увидеть Холли. И Аррена.
  
  -- Он будет жить?- тихо спросила я.
   Аррен пожал плечами, спокойный и невозмутимый как всегда. В лазарете было затишье, и он смог выбрать время, чтобы поговорить со мной.
  -- Не знаю. Время покажет. Он очень слаб, нужна кровь, но подходящей нет.
  -- Кровь?- переспросила я.
   Переливать кровь от человека к человеку пытались многие врачи с переменным успехом. Аррен сам много лет занимался этим вопросом, разработал классификацию типов крови -- оказывается она бывает разная, и переливать без предварительного анализа нельзя, человек может умереть. Поступая в Академию мы все сдавали кровь и получали жетончик с какими-то циферками, который были обязаны носить не снимая. У меня тоже был такой.
  -- Кровь. У него редкий тип, сложно подобрать донора.
  -- Неужели ни у кого нет крови такого же типа?- удивилась я.
  -- Есть. У меня. Но я быть донором не могу, как ты понимаешь. Никто кроме меня не сможет сделать переливание. А если у меня и получится, я выйду из строя почти на целый день, а тут полный лазарет раненых,- Аррен говорил спокойно и твердо, как всегда, но я хорошо его знала и понимала, что такое решение далось ему вовсе не легко.
  -- Погоди, так у вас с ним кровь одинаковая?- переспросила я, пытаясь поймать вертящуюся в голове мысль.
   Есть! Вспомнила! При поступлении, когда я сама сдавала кровь, молодой доктор, посмотрев, результат, поинтересовался, не родственница ли я профессора Аррена. Я c Арреном тогда даже не была знакома, что и ответила доктору, и напрочь забыла об этом разговоре. Не вспомнила даже тогда, когда мы с Арреном стали встречаться. А вот сейчас всплыло.
  -- Вот такая?- я вытащила из-под одежды жетончик.
   Аррен взглянул на него и усмехнулся.
  -- Вот это да. Столько лет мы знакомы, а я даже не знал, какого типа у тебя кровь.
  -- Она подойдет?- спросила я.- Ну, что ты молчишь?
   Он покачал головой.
  -- На всех тебя не хватит, Гилеанн. Ты уверена, что хочешь этого? Будет тяжело.
  -- Ну и пусть,- упрямо проговорила я.- Мы своих не бросаем. Тем более, разве я вправе лишать свою страну такого замечательного поэта. Мне снимать одежду?
   Он так посмотрел на меня, что я покраснела, хотя была уверена, что уже не умею этого делать.
  -- Снимай,- он кивнул.- Давай помогу.
   Я бы справилась и сама, и мы оба прекрасно это знали. Я надеялась только, что нам хватит времени, и никто не ворвется и не позовет его немедленно кого-нибудь спасать.
   Времени хватило.
   А потом я лежала на жестком топчане и смотрела, как по трубке, соединяющей мою руку с рукой Холли, медленно и неумолимо течет жизнь.
  -- Не смотри,- тихо проговорил Аррен.
   Он был тут же, рядом, внимательно наблюдая за мной.
   Я отвернулась от трубки и стала смотреть на него. Мы несколько мгновений глядели друг на друга, и я поняла, что он чувствует то же, что и я сама. Когда-то нам было хорошо вдвоем, и, расставшись, мы оба ощущали незавершенность наших отношений. Это было хоть и не смертельно, но довольно мучительно. А сейчас все закончилось. И то, что мы сегодня были вместе, стало вовсе не началом нового этапа наших отношений. Это было прощание, и мы оба это знали.
  -- Хватит!- сказал Аррен.
   Он пережал трубку и вынул иглу из моей руки.
  -- Полежи немного,- велел он мне.- Я сейчас вернусь.
   Сказал тоже, полежи. Я не смогла бы встать, даже если бы захотела. Ноги и руки были ватными, а перед глазами плавали разноцветные бесформенные пятна.
  -- Тебя сейчас покормят,- услышала я откуда-то издалека голос Аррена.- Не волнуйся, все скоро пройдет.
   А потом я, похоже, заснула.
   Не помню, как я дошла до штаба. Спать хотелось зверски, хорошо хоть вернонцы тоже попритихли. Завершив, наконец, бумажную работу, я поплелась к Малому костру. Сидеть у Большого мне нравилось больше, но сейчас я до него просто не дошла бы. Усевшись на бревно я взяла поданную кем-то флягу, глотнула и блаженно зажмурилась. А, открыв глаза, обнаружила перед собой моего нового командира, полковника Тьэлле.
  -- Вы позволите?- спросил он.- То бревно, на котором я собирался отдохнуть уже заняли рыжие собачки...
  -- Малые,- вяло добавила я.
  -- Малые, но в огромном количестве. Взяли меня числом.
   Похоже, он уже не обижался на меня.
  -- Присаживайтесь,- как можно любезнее пригласила я.
  -- Спасибо.
   Он сел и протянул мне свой стакан. Точнее, не стакан, а небольшую серебряную чашу.
  -- Хотите меня отравить?- поинтересовалась я.
  -- Не хотите -- не пейте,- он, похоже, растерялся.
  -- Размечтался,- я сделала большой глоток.- Ммм, вкусно. Приворотное зелье?
   Он рассмеялся.
  -- Нет, простите. Мне еще дорога моя жизнь.
  -- Тогда я допью?
  -- Пожалуйста.
   Я покосилась на его улыбающуюся физиономию и ругнулась про себя. Все-таки приворотное. Или он действительно такой красивый. Впрочем, мне все равно ничего не светит, с моим-то лицом.
   Я встала, чуть пошатываясь. Больше, конечно, от слабости, но и от выпитого тоже. Он поднялся следом.
  -- Позвольте вас проводить.
  -- Позволяю. Дайте руку.
   Он помог мне перешагнуть бревно, но руку не отпустил. Я резким движением выдернула ладонь и погрозила ему пальцем.
  -- Я вполне могу идти сама.
  -- Ладно-ладно, я не спорю,- он убрал руки за спину.- Идемте.
   Мы пошли рядом. После того, как я несколько раз на него налетела, он все-таки взял меня за руку. Я не сопротивлялась. В конце концов, это еще ничего не значит.
  -- Можно вас спросить?- наконец заговорил эльф.
   Вовремя, а то я уже спала на ходу.
  -- Валяйте.
  -- Простите?
  -- Спрашивайте, полковник.
  -- А почему вы обиделись, когда я назвал вас невестой Джонатана?
  -- Потому что он негодяй. И я вовсе ему не невеста.
  -- Но он сам так сказал...
   Я хмыкнула.
  -- Ну-ну. Дерево видите? Если я скажу, что это куст, оно станет кустом?
  -- Нет.
  -- Ну вот. Пусть хоть сто раз повторит. Никакая я ему не невеста. Пусть катится...
   Эльф смущенно кашлянул и решил сменить тему на менее крамольную.
  -- Вы отлично фехтуете.
  -- Учителя хорошие были,- зло ответила я, чувствуя, как зазудел под шлемом шрам.- Может, о чем-нибудь приятном поговорим?
   Он, похоже, пришел в замешательство.
  -- Давайте. А о чем?
  -- О вас, например.
  -- А эта тема относится к разряду приятных? Я польщен. И что же вас интересует?
   Я хотела брякнуть очередную глупость, но внезапно вспомнила об одном моменте, который меня действительно интересовал.
  -- Что значит "избрать Путь"?
   Вопрос его удивил.
  -- Вам это интересно?
  -- Ну, раз уж я спрашиваю.
  -- Избранный Путь, это то, что эльф выбирает для себя в жизни.
  -- Профессия, что ли?
  -- Почти. Но профессию можно выбрать любую...
  -- Не скажите.
  -- Почти любую,- поправился он.- А Избранный Путь -- один на всю жизнь. Обычно ритуал избрания проводится в тридцатый день рождения, но сам Путь известен гораздо раньше.
  -- А у вас какой Путь? Воин?
  -- Нет такого пути -- воин. Нельзя смыслом своей жизни считать убийство.
  -- А что же вы, интересно, здесь делаете?
  -- Это политическая необходимость,- сухо ответил Тьэлле.
  -- Хорошо,- согласилась я. Ссориться сейчас мне не хотелось.- Так какой же у вас путь, господин полковник?
   Он немного помялся, но все же ответил.
  -- Я Говорящий с Деревьями.
  -- То есть? Садовник?
  -- Что-то в этом роде. Кто-то растит детей, а я могу растить деревья.
  -- Любой это может, разве нет?
  -- Не скажите,- передразнил он меня.- Говорящий с Деревьями общается с ними почти так же, как люди и эльфы между собой. И понимает их.
  -- А сидеть на бревнах для вас не кощунство?
  -- Нет. Бревно это уже не дерево. Вы же хороните людей в земле, а потом ходите по ней.
  -- А вы хороните не в земле?
  -- Мы хороним в пламени. Сжигаем тела, а прах потом становится землей.
   Мне похоронная тема не очень нравилась, и я вернулась к теме Пути.
  -- А у генерала Хилериана какой Путь?
  -- Он Хранитель памяти. Что-то вроде историка и летописца.
  -- Ну ясно. Я, собственно, так и думала. А у Маршала Лаэро?
   Эльф как-то странно замолчал. Словно я, придя на похороны, поинтересовалась здоровьем покойника.
  -- Он должен был стать Видящим,- ответил он нерешительно.- Но Лаэро отрекся от Пути. У него были причины, и... Давайте не будем об этом, пожалуйста.
  -- Давайте,- согласилась я.- Тем более, что мы пришли.
   Мы стояли у дверей моей палатки и я, хоть и не видела его в темноте, чувствовала, что он смотрит прямо на меня.
  -- Майор Гилеанн...- начал он.
  -- Спасибо, что проводили, полковник,- перебила я его.
  -- Майор...
  -- Спокойной ночи.
  -- Гилеанн...
   Я коротко кивнула и трусливо ретировалась в палатку.
   Калле, Наэлинн и Вернэй с удивлением смотрели, как я сорвала шлем, повертела в руках, не зная куда его пристроить, и, не нашла ничего лучше, чем швырнуть им в зеркало. Осколки посыпались на землю с жалобным звоном.
  -- Четвертое,- философски заметила Калле.- И последнее.
  -- Все плохо?- спросила шепотом Наэлинн.
  -- Все хорошо,- ответила я с сожалением, опускаясь на лежанку прямо в доспехе.
  -- Да ладно. Все помрем,- сказала Калле.- Не ной, майор.
   Наэлинн собрала стекла, Вернэй подобрала мой шлем, а я, сбросив наконец латы, улеглась и провалилась в сон.
   Приснился мне, конечно же, он. Полковник Тьэлле, принц Даннен. Он ходил между деревьями, касался ладонями их стволов и шептал что-то, а деревья покачивались и шелестели листвой в ответ. А еще, в первый раз за последние три года, мне не снилась война.
  
   Завтрак был так себе. Кроме того он был холодный. Можно было конечно сходить в офицерскую столовую, но я боялась наткнуться на Тьэлле. Пить вино у костра не снимая шлема еще простительно. В конце концов офицерам тяжелой пехоты на фронте полагается носить полный доспех, включая шлем и перчатки. Но сидеть в шлеме за столом -- перебор даже для меня.
   Я уже почти победила противную комковатую кашу когда в палатке появилась Калле.
  -- У меня две новости, командир. Хорошая и плохая,- объявила она.- с какой начать?
  -- Давай хорошую,- я отставила тарелку и приготовилась слушать.
  -- Нам прислали пополнение. Рядовых и четверых офицеров.
  -- Так это же здорово. Офицеров не хватает, обучать солдат некому. Погоди, а плохая? Они эльфы, да?
  -- Если бы,- Калле горестно вздохнула.- Девочек, похоже, выдернули прямо с выпускного. Даже парадку снять не дали.
   Дослушивала я уже на ходу, одной рукой затягивая ремень шлема, а другой отбрасывая полог палатки.
  -- Эй, а завтрак,- донесся до меня возглас Калле.
   Калле оказалась права, девчонки действительно были в парадной форме. Красивые. Напуганные. И совсем молоденькие, лет по двадцать.
  -- Майор Гилеанн, ускоренный выпуск Военной академии...
   Я даже не дала майору-кадровику закончить фразу -- так меня распирало негодование.
  -- Какого пса, Моринн?! Я прошу пополнение, а мне присылают девочек, которым еще в куклы играть. Вы издеваетесь? Кто подписывал приказ?
  -- Майор Гилеанн, что вы себе позволяете?- Моринн старалась держаться невозмутимо и высокомерно, но голос у нее отчетливо подрагивал.
  -- Я и не то себе сейчас позволю!- я повернулась к девчонкам.- Господа офицеры, будьте добры, подождите снаружи.
   Девчонки выскочили чуть ли не бегом, а я, наклонившись почти вплотную к сидящей за столом Моринн, прошипела:
  -- Это ты что ли, гнида, их родителям писать будешь, дескать ваша дочь пала смертью храбрых, или геройски погибла, или отдала свою жизнь во имя, да как угодно можно написать, но суть от этого не изменится. Ты-то будешь о штабной табурет свои штанишки протирать, а девочки -- грязь хлебать под вернонскими стрелами, а?
  -- Как вы себя ведете?- Моринн все еще пыталась сохранить лицо.
  -- Еще одно такое назначение, и сама пойдешь на передовую, поняла,- пообещала я.- Уж я постараюсь.
  -- Да уж, после ночи любви Джонатан любую твою просьбу выполнит,- съехидничала Моринн.
   Я все-таки не удержалась, сгребла ее за ворот, благо кадровики не носили лат, и, встряхнув, швырнула в угол. Бить ее я, к сожалению, не имела права.
  -- Я пожалуюсь твоему командиру,- срываясь на визг пообещала Моринн, копошась в углу.
  -- Я вас слушаю,- раздался у меня за спиной уже знакомый голос.
   Я вытянулась в струнку. Моринн тоже поспешно поднялась, одергивая мундир. Тьэлле внимательно посмотрел на нее, потом на меня.
  -- Вы собирались мне пожаловаться,- напомнил он Моринн.- На что именно?
  -- Майор Гилеанн меня ударила!
  -- В вашем языке для обозначения действия, произведенного майором Гилеанн, используется другое определение,- возразил Тьэлле.
  -- Она меня толкнула,- чуть тише проговорила Моринн, понимая, что справедливого возмездия я скорее всего избегну.- Вы же видели, господин полковник.
  -- И слышал,- Тьэлле кивнул.- Вы еще что-то хотите сказать, майор?
  -- Нет,- ответила Моринн упавшим голосом.
  -- Майор Гилеанн, следуйте за мной,- велел Тьэлле и вышел из палатки так же неслышно, как и вошел.
   Я побежала следом.
   Девчонки, увидев меня, вздрогнули, но вытянулись в струнку и бодро назвались.
  -- Вы завтракали?- спросил их Тьэлле.
   Они сразу погрустнели.
  -- Мы только что прибыли, господин полковник,- ответила одна из них, по имени Шеннон.- И еще не успели.
  -- Ступайте в столовую,- велел Тьэлле.- После явитесь ко мне, ясно?
  -- Так точно,- хором откликнулись девчонки и чуть ли не бегом ринулись туда, откуда доносился легкий запах дыма и каши.
  -- Ваша выдержка выше всяких похвал,- заметил Тьэлле.
   Он не смотрел на меня, внимательно изучая далекие пики гор.
  -- И многое вы услышали?- поинтересовалась я.
  -- Достаточно. Почему ваши женщины служат в армии? Вы сами зачем пошли на войну? Разве в Лимерии недостаточно мужчин?
   Он наконец повернулся, и я заметила, что он взволнован.
  -- Почему вы здесь, Гилеанн?
  -- Тут столько симпатичных парней. На гражданке скукотища, остались только старые и убогие,- ответила я с очень серьезным видом.
   Он не сразу понял, что я шучу, а, поняв, похоже, обиделся.
  -- Прошу меня извинить. Я счел себя достойным вашей откровенности, но вижу, что ошибся. Виноват.
   Он резко повернулся, собираясь уходить, но я успела перехватить его за руку и удержать.
  -- А вы какого пса здесь делаете? Таким обидчивым на войне быть просто опасно. Знаете, что говорят иногда вернонцы, чтобы вывести нас из себя. Просто слушать страшно.
   Он улыбнулся.
  -- Ну, до вас им, в любом случае, далеко.
  -- Я здесь, полковник, только для того, чтобы не быть там, понимаете? Там у меня ничего нет. Ни семьи, ни дома.
  -- А здесь у вас что есть?
  -- Ну, во-первых, у меня есть целых две пары латных перчаток. Одна моя, а вторую я выиграла в карты. Во-вторых...
  -- Хватит-хватит. Я понял,- он уже улыбался до ушей.- Вы просто неподражаемы, майор Гилеанн.
   Я скромно улыбнулась.
  -- Служу Лимерии. Девочки идут. Извините, полковник, говорить с ними буду я. Мне хочется, чтобы они дожили хотя бы до следующего звания, а после ваших разговоров они, чего доброго, по домам разбегутся, цветы сажать и детей растить.
   Он кивнул, пряча улыбку.
   Девчонки не шли, а бежали со всех ног. Подбежав вытянулись в струнку, и одна из них, по-моему ее звали Эрлинн, доложила:
  -- Господин полковник, верноцы атакуют. На западном направлении.
   Надо отдать им должное, девчонки даже не запыхались, хотя бежали очень быстро и, похоже, от самой столовой.
  -- Поднимайте полк, майор,- велел Тьэлле.
  -- Есть,- ответила я ему и обратилась к девчонкам.- Отметку о прибытии вы уже получили?
  -- Никак нет,- за всех ответила Эрлинн.- Не успели.
  -- Значит, вы еще не солдаты. Так что шагом марш в расположение, сидеть там и не высовываться,- приказала я.- Все ясно? Выполнять!
   Девчонки переглянулись и, понурившись, побрели в лагерь, а я повернулась к Тьэлле.
  -- После боя можете отдать меня под трибунал. Можете вообще все что угодно со мной сделать...
  -- Договорились,- очень серьезно ответил он.- Поднимайте полк.
  -- Есть,- повторила я, так и не придумав более достойного ответа.
  
   Гетс был очень маленьким городком, но сражались мы за него ожесточенно, как за столицу. Четыре раза вернонцы его захватывали, и четырежды мы отбивали город, разрушая и без того малочисленные дома. Этой ночью вернонцы вновь его взяли. Отсутствие Лорд-Маршала не повлияло на их боевой дух, скорее наоборот, они сражались как бешеные, стремясь доказать, что Вернона еще не сдалась. Мы им не уступали, ни в отваге, ни в ярости. Мы-то сражались за свою страну, за свою землю. У нас холодно и пустынно, мало лесов и большую часть страны занимают горы, но это наша земля, и отдавать ее каким-то там вернонцам мы не намерены. Вернонцы окончательно выдохлись на закате. Мы отогнали их за реку и стали считать потери. Я пробежалась по нашей позиции -- раненых собирали, убитых тоже уносили глубже в тыл. Нужно было поскорее переправить в лазарет тех, кто нуждался в помощи. Я, хвала Творцу, в это бою не получила ни царапины, и, несмотря на усталость, стала помогать санитарам переносить раненых. Вернонских раненых мы великодушно отдали противнику. Решение было мое, кое-кто из офицеров его не одобрил, но мне было все равно. Я прямо заявила всем сомневающимся, что разберусь с полковником Тьэлле сама, если он будет недоволен, семь бед -- один ответ.
   Далеко ходить мне не пришлось -- он сам явился в лазарет чуть ли не бегом, и мы буквально столкнулись на входе.
  -- Майор Гилеанн, вы целы?- он, кажется, был удивлен.
  -- А вас это огорчает?
   Он нахмурился, внимательно меня разглядывая.
  -- Идемте,- велел он наконец.
   Я пожала плечами и двинулась за ним. Похоже, полковник не в духе, а значит за пленных мне влетит. Утешает лишь то, что от Таркена влетело бы гораздо сильнее. Я даже не уверена, что отпустила бы раненых вернонцев, если бы Таркен остался моим командиром. Благородство мне не чуждо, но не в ущерб собственному здоровью.
   Молчание Тьэлле нарушил лишь когда мы оказались в штабной палатке.
  -- Хорошо, что с вами все в порядке. Я узнал, что вы в лазарете...
  -- Мы транспортировали раненых,- пояснила я несколько удивленно. Он что же, действительно беспокоился? Вот это да!
   Неужели я и вправду ему понравилась? Смешно. А еще смешнее будет, когда он увидит меня без шлема. Причем, чем позже это произойдет, тем смешнее.
   Я поймала себя на том, что начинаю истерить и постаралась успокоиться.
   Тьэлле, отвернувшись, что-то искал на столе. Искал, тщательно перебирая бумажки и полностью ликвидируя порядок, наведенный педантичным Таркеном. Я же решительно потянула подбородочный ремень и сняла шлем. Нежно погладила голову орла, украшающего макушку, сунула шлем подмышку и трусливо зажмурила глаза, потому что Тьэлле наконец повернулся.
   Я услышала его шаги. Он подошел совсем близко, и я ощутила его дыхание. А потом он коснулся рукой моего лица и негромко сказал.
  -- Больно было...
   Я невольно открыла глаза, и он улыбнулся.
  -- А я все думал, какого они цвета.
   Я не нашла, что ответить. Эльф мягко отобрал у меня шлем и отложил в сторону.
   Я отступила на шаг, но он снова приблизился.
  -- Вы...- Начала я.- Полковник Тьэлле...
  -- Мое имя Таниэль,- сказал он.
   "Домашнее имя -- употребляется только в кругу семьи и близких друзей" - вспомнила я. И откуда я это знаю? Ах да, очередная лекция, прочитанная Хилерианом для Наэлинн.
  -- Таниэль, что ты де...
   Мне все-таки пришлось замолчать. Хорошо, что он забрал у меня шлем, я бы точно его уронила.
  -- Вы с ума сошли, полковник,- выдохнула я, обретя наконец дар речи.
  -- Да,- согласился он.- В тот самый момент, когда спросил о тебе, и мне ответили, что ты в лазарете.
   Я растерялась, не зная, что ответить, но Тьэлле, похоже, много разговаривать и не собирался.
  -- А вдруг кто-нибудь войдет?
  -- Не войдет,- успокоил он меня.- Людям незачем, а эльф почувствует, что сюда нельзя.
  -- Что ты делаешь?! Сам же говорил, что я ядовитая. Отравишься!
  -- Эльфа нельзя отравить,- ответил он, улыбаясь.
  -- Ну вот,- разочарованно протянула я.- А если мечом?
   Он покачал головой.
  -- Попробуй. Я могу даже латы снять.
   Я вытащила меч и погрозила им эльфу.
  -- И рубаху.
  -- Ладно, ладно.
  -- И штаны!
  -- И шта... что? Ах так!
  -- Можно и так,- согласилась я.
  -- Меч положи.
  -- Да пожалуйста.
  -- И кинжал.
  -- Какой кинжал??
  -- В сапоге.
  -- Может мне и сапоги снять.
  -- Давно пора.
  -- Все эльфы такие зануды. Таниэль...
  -- Что?
  -- Ничего. Обними меня...
  
  -- Я уезжаю.
   Он сказал это спокойно, словно говорил о чем-то обыденном, до чего ему нет никакого дела. Но я знала, что дело есть.
  -- Ты вернешься?
  -- Вряд ли. Я наследник старшей прямой ветви, а это значит...
  -- Я знаю, что это значит.
  -- А раз знаешь -- собирайся. Я и так пробыл здесь дольше, чем должен был.
   Я так удивилась, что даже меч отложила -- подождет, почищу позже.
  -- Собираться? Куда? Зачем? Почему, в конце концов?
   Он ответил только на последний вопрос.
  -- Потому что я люблю тебя. Собирайся.
   Он ушел так же стремительно, как и появился, а я уселась прямо на поросшую чахлой травкой землю и задумалась. В этом его Тор-эн-Тааре я буду выглядеть сорняком среди золотистых колосьев пшеницы. Невеста принца, а физиономия, как у разбойника с большой дороги. Нет, никто ничего не скажет. Но в их глазах будет и отвращение, и брезгливая жалость, и искреннее недоумение -- что их драгоценный мальчик нашел в этом чудище. Ну ладно, пусть поживет. Лет через 30-40 помрет, а еще годков через 10 мы нашего мальчика женим на настоящей эльфийской принцессе, бессмертной и прекрасной.
  -- Калле, твоя очередь прибирать!- донесся из палатки возмущенный голосок Наэлинн.
  -- Вечером приберу,- невозмутимо отозвалась Калле.
  -- Я до вечера умру в этой пыли.
  -- Все помрем.
   Я вскочила на ноги, яростно сжав кулаки. Да уж, все умрем. Но только один раз, и не тогда, когда мечтают наши недруги, а в день и час, отведенный Творцом. Не раньше. А эльфийские принцессы пусть подождут, им, бессмертным, все равно.
   Я со всех ног бросилась в штаб. Рапорт о переводе должен подписать Маршал, иначе это будет просто побег. Бежать с возлюбленным, конечно, очень романтично, но лишь в том случае, если следующим торжественным мероприятием будет назначена свадьба, а не военный трибунал. Выслуга у меня есть. Война и вправду близится к концу. Уеду, и пусть Джонатан катится ко всем...
   Джонатан?!
  
   Он стоял в центре Большой штабной палатки, уцепившись большими пальцами рук за ремень, широко расставив ноги и чуть склонив голову набок.
  -- Здравствуй, Гилеанн. Куда это ты собралась? В Тор-эн-Таар, да? А ты не забыла, что ты МОЯ невеста??
   Я даже дар речи утратила -- так велико было потрясение. Он должен был быть в Тиррене, ему нечего делать в Гетсе. Мы отбили город и отбросили вернонцев на юг. Неужели он приехал на переговоры? Рано. Еще слишком рано. Нет, он приехал лишь затем, чтобы помешать мне и Таниэлю, но как он узнал? Как, пес его раздери?!
   Джонатан прошелся по палатке, остановился у стола, за которым, с абсолютно каменным лицом, сидел Лаэро, и снова повернулся ко мне.
  -- Вот твой рапорт,- он двумя пальцами за уголок поднял со стола лист бумаги.- А это,- он взял еще один лист,- постановление об аресте полковника Тьэлле, принявшего на себя обязанности парламентера без приказа короля. Моего приказа. То есть привысившего данные ему полномочия. Я, между прочим, могу его казнить.
   Лаэро кашлянул, и Джонатан повернулся к нему с таким удивлением, словно и не подозревал о присутствии эльфа в палатке.
  -- А, у майора Гилеанн важное дело к вам, Маршал. Что ж, мешать не буду. Да, чуть не забыл. Страшная история, представляете. Едет гонец, везет какие-то карты. А на картах города -- Кей-Арлин, или Вендт, или,- он сделал паузу, но я и так поняла, что он сейчас скажет,- или Тор-эн-Таар. Гонец ведь может совершенно случайно нарваться на вернонскую заставу? Может! Имея такие замечательные карты Харольд разгромит эльфов в три дня. Какой кошмар! А чей недосмотр? Неужели Маршала? Как же так?!
   Лаэро никак не отреагировал на прочувствованную речь Джонатана. А король повернулся ко мне. Он улыбался, он был очень рад. Он победил.
  -- А ведь ты можешь спасти его, Гилеанн. И ты даже знаешь как. Так что, все в твоих руках, дорогая моя.
   Развернувшись на каблуках он покинул палатку весело насвистывая, а я села прямо на землю, потому что ноги уже не держали.
  -- И что теперь?- растерянно спросила я.
  -- Для начала встаньте,- Лаэро подошел ко мне и, протянув руку, поднял с земли.
  -- Я не смогу. Не смогу ему сказать, чтобы он уехал.
  -- Я сказал сам.
  -- Что?- я вскинула голову, изумленно глядя на Лаэро.- Как это?
  -- А вы чего хотели? Чтобы этот сумасшедший разрушил весь мир, из-за того, что вы предпочли другого?- спокойно и даже устало поинтересовался Лаэро.- Я не могу сейчас ничего сделать. Разве что убить Джонатана, но тогда Лимерия развалится, и вернонцы нас растопчут. Уверен, вы этого не захотите.
  -- Вы все решили за меня?- я горько усмехнулась.
  -- Кто-то должен принимать решения,- повторил Лаэро когда-то сказанные слова.
  -- Да, действительно. Что такое одна человеческая жизнь по сравнению с целой страной.
  -- Не одна, а две. И прекратите истерику, майор, вам сейчас это вредно.
   Я кивнула, попыталась пойти к выходу, но ноги не слушались. В глазах внезапно потемнело, и я упала прямо на руки Лаэро.
  
  -- Я не уеду,- упрямо повторил Тьэлле, глядя в костер, словно пытаясь среди язычков пламени найти верное решение.
  -- Послушай меня,- устало проговорил Лаэро.- Я не стану тебя заставлять, хотя мог бы. Просто расскажу, что произойдет, если ты останешься. Джонатан обвинит нас с тобой в сговоре с вернонцами...
  -- За себя боишься?
  -- Дослушай, будь добр. Ситуация выглядит так: эльфы сговариваются с вернонцами, с целью уничтожить Джонатана и завладеть Лимерией. Народ недолюбливает эльфов, а это станет последней каплей. В городах начнутся погромы и погибнет много невинных людей. А Джонатан грозится сдать вернонцам и Горное Королевство. Ты готов пожертвовать своим городом, Таниэль?
   Тьэлле молчал, помешивая угли прутиком.
  -- А теперь посмотри с другой стороны. Вы с Гилеанн провели вместе два месяца, и ты уже не можешь без нее. А представь, что вы прожили вместе много лет, и потом она ушла. Дом еще помнит ее присутствие. Осталась ее одежда, украшения. Подарки, которые ты ей дарил. А ее больше нет. Ты ждешь, что вот-вот из коридора донесется звук ее шагов, что ты услышишь ее голос. Вот ты ощущаешь запах ее духов -- она только что была здесь. Ты пытаешься догнать ее, но не можешь. Потому что ее больше нет. И это навсегда. К такому ты готов?
   Тьэлле поглядел на Лаэро и снова отвернулся.
  -- Я не думал, что тебе так тяжело.
  -- Со смерти Дариэнн прошло больше семидесяти лет, но я помню все, до мелочей. Мы не умеем забывать, это благо творец подарил лишь людям.
  -- А Хилериану ты то же самое не говорил?
  -- Печать Смерти я могу видеть даже не избрав Путь,- сухо ответил Лаэро.- Я не собираюсь ничего говорить ему. А девочка сможет забыть его, понадобится лишь время.
  -- Я хочу попрощаться с Гилеанн.
  -- Нет. Это только все усложнит. Поезжай прямо сейчас.
   Тьэлле встал, расправил плечи и глубоко вздохнул.
  -- Позаботься о ней, Лэймэ.
   Лаэро кивнул, поднимаясь.
  -- Прощай, Таниэль.
   Их руки соединились на мгновение, и Тьэлле скрылся в темноте, а Лаэро снова сел к костру.
  -- Мало тебе своих бед, зачем тебе еще и это?- негромко спросил Хилериан, появляясь из темноты.
  -- Когда думаешь о чужих проблемах, не так докучают свои,- отозвался Лаэро.- Как она?
  -- Засыпает. Там доктор. И Наэ осталась с ней.
  -- И как ты решился на серьезные отношения,- вяло удивился Лаэро.- Я, наверное, никогда уже не смогу.
  -- Сможешь,- успокоил его Хилериан.- Лет этак через 50.
  -- А проживу я эти пятьдесят лет?
  -- Проживешь, куда ты денешься,- заверил его Хилериан.
  -- И кто из нас Видящий, я или ты?- возмутился Лаэро.
   По траве прошуршали легкие шаги и к костру нерешительно приблизилась Наэлинн. Опасливо покосившись на Лаэро, она присела рядом с Хилерианом.
  -- Спит?- спросил он.
   Наэлинн кивнула, прижимаясь к его плечу.
  -- Я и не думала даже, что Калле может рассказать все Джонатану,- полушепотом произнесла она.- Зачем?
  -- Зависть,- коротко ответил Лаэро.- Но больше она ничего никому не расскажет.
   Наэлинн поежилась. Хилериан укрыл ее полой плаща, обнимая за плечи, и Наэлинн доверчиво прильнула к нему.
   Они сидели так и думали каждый о своем.
   Наэлинн -- о том, что завтра надо встать пораньше, чтобы Гилеанн не оставалась одна.
   Хилериан -- о том, что стоит жениться не дожидаясь перемирия. Мало ли что может случиться.
   А Лаэро -- о том, что может быть он ошибся. Никакой Печати смерти нет, и ему просто показалось. Ведь он вовсе не Видящий, потому что отрекся от Пути много лет назад, полюбив смертную девушку, тут легенды не лгали.
  
   Лаэро прожил гораздо больше пятидесяти лет. Смерть словно забыла о нем, упорно обходя стороной.
   А вот с Печатью Лаэро все-таки не ошибся. Хилериан погиб в бою две недели спустя. У Наэлинн больше не было братьев, чтобы спасти его. Жениться на ней Хилериан так и не успел.
  

* * *

   Глаза у мальчика были ярко-синие, точь-в-точь как у ненавистного эльфа. Джонатан глубоко вздохнул и занес меч, но опустить не сумел -- на запястье словно тиски сжались.
  -- Неравный поединок, Ваше величество,- Лаэро почти бережно вынул из ослабевших пальцев короля клинок, повертел, разглядывая, в руке, и указал острием на Джонатана.- И напрасный. Не пытайтесь изменить то, что от вас не зависит.
   Джонатан отступил назад, опасливо косясь на меч.
  -- Вы не посмеете,- проговорил он.- Вы присягали короне.
  -- Короне, а не вам лично.
  -- Вы не оставите Лимерию без короля!
  -- Ну, у нас есть королева,- Лаэро усмехнулся, перехватил меч за лезвие и, без видимых усилий, переломил пополам.
   Обломки с веселым звоном упали под ноги Джонатану.
  -- Я запомню это, Лаэро,- пообещал Джонатан.
   Лаэро лишь пожал плечами.
  -- На здоровье. И оно будет куда крепче, если вы оставите ребенка в покое.
  -- Это ваша эльфийская солидарность?- ядовито поинтересовался Джонатан.
  -- Глупо объяснять слепому, что такое радуга. Вы не поймете, Джонатан. Вы ведь никого кроме себя не любите.
   Лицо Джонатана исказилось, как от сильной боли.
  -- Я люблю Гилеанн. И всегда любил.
  -- Тогда вы просто дурак -- сами разрушили собственное счастье.
  -- И что мне делать?- спросил Джонатан, неожиданно даже для самого себя.
   Лаэро задумался на миг.
  -- Ничего не делайте,- ответил он, помолчав.- Вы и так уже сделали много лишнего. Идите, Джонатан. И не пытайтесь удержать Гилеанн рядом с собой. Можно сколько угодно бежать вслед заходящему солнцу, но его все равно не догнать. И не приближайтесь к ребенку. Я все равно быстрее вас, а мне не хотелось бы вас убивать.
  -- Надо же,- Джонатан был удивлен.- И почему, позвольте спросить?
  -- А потому,- ответил Лаэро.- Что это было бы слишком милосердно.
  

* * *

  
  -- Зачем тебе это, Гиле? Неужели тебе не надоело воевать?
  -- Не хочу я здесь оставаться, Наэ. Меня тошнит от этого дома, от этого города и от Джонатана. Он хотел меня в жены -- он получил, то что хотел. Но пусть не ждет, что я буду сидеть рядом, преданно глядя ему в глаза.
   Наэлинн грустно вздохнула.
  -- Натаниэлю будет трудно без тебя.
  -- Ты ведь позаботишься о нем, правда? И о Джои. Хотя, о нем есть кому заботиться.
  -- Зачем тебе война?- снова спросила Наэлинн.- Если мы будем так рваться, она никогда не закончится.
  -- А она и так не закончится,- Гилеанн горько усмехнулась.- Заканчивается только хорошее, а плохое может длиться бесконечно. Береги Натаниэля.
  -- Ты не вернешься? - полуутвердительно спросила Наэлинн.
  -- Я родила королю наследника, священный долг перед родиной исполнен. Здесь мне больше нечего делать.
  -- У тебя есть Натаниэль.
  -- Nae Tanielle,- повторила Гилеанн.- Знаешь как это тяжело, смотреть на сына, а видеть Тьэлле. И знать, что он жив, он где-то живет, но я никогда не найду его, никогда не буду с ним. Если бы он умер, я бы знала, что все закончилось навсегда. А разлука намного страшнее, чем смерть.
  -- Пожалуй ты права,- согласилась Наэлинн.- Когда выезжаешь?
  -- Сегодня. На востоке проблемы. Лаэро не может разорваться на несколько фронтов, Джонатан вряд ли потащится на войну, а войска надо вдохновлять.
  -- Прощай, Гиле.
  -- Прощай.
   Печать смерти Наэлинн видеть не умела, но чувствовала, что видит Гилеанн в последний раз.
  
  
  -- Какого пса мы здесь делаем. Король сидит у себя во дворце и только приказы подписывает, а мы тут по уши в...
  -- Заткнись, под трибунал захотел?
  -- Да уж лучше трибунал, чем эта война без конца и начала. У меня уж и сын подрос, так ему что, тоже на войну идти? Надоело.
  -- Надоело. Хоть бы король приехал. Уж с ним-то было бы куда веселее.
  -- Приедет он, жди.
  -- Тихо, вон офицер идет.
  -- Новый начальник, что ль? А короля мы, похоже, так и не дождемся.
  -- Но, может быть, вас устроит королева? - поинтересовался подошедший офицер.
   Солдаты смутились. Лишь один, посмелее, подал голос.
  -- Да уж, с королевой-то веселее было бы. Она у нас шустрая, мы б с ней вернонцев-то на раз прищучили.
  -- Значит, прищучим,- офицер снял шлем, и солдаты поспешно поклонились. Королеву, в отличие от короля, в лицо знали все.
  -- Ребята, королева с нами,- пролетел над строем ликующий возглас.
  -- Да здравствует королева!
  -- Вы бы надели шлем, ваше величество,- негромко проговорил один из офицеров.- Вернонцы наступают.
   Гилеанн усмехнулась и покачала головой.
  -- Армия должна меня видеть, майор. Вперед, ребята!
  -- Вперед!
  -- За Лимерию!
  -- За королеву!
  
   Три месяца спустя Гилеанн погибла в сражении за город Ароз. Город был разрушен до основания и сожжен, тело своей королевы лимерианцы так и не нашли.
  
   Принц Даннен стал королем, и по его приказу Горное королевство было навсегда закрыто для людей. Он прожил 108 лет -- слишком мало для горного эльфа -- и никогда не был женат.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"