Среди бескрайних земных просторов затерялся ничем неприметный маленький хуторок. И название у него самое простое, неприметное - Пятачок. Каждое утро Гамбургер бодрыми криками будит солнце, а заодно и всех обитателей Пятачка. Когда этот петух появился на хуторе, хозяйка дала ему красивое двойное имя. Она назвала его в честь обоих своих прадедушек Ферапонтом-Никифором. Но это простое, ласкающее слух нежное имя почему-то не прижилось. А прижилось аппетитное имя Гамбургер, которым петуха нарекла лиса, живущая неподалёку от хутора.
Кроме Гамбургера на Пятачке живут несколько кур с шустрыми цыплятами, кот Рыжик и охраняющий хутор пес Рекс. Живут здесь и два веселых поросенка - Чуша и Дюша. Дружную компанию дополняют корова Машка, гусь Семен и иностранец - маленький волнистый попугай Майкл, который охотно отзывается на имя Миша. А летом на хутор приезжает девочка Катя с котенком по имени Сметанка.
По вечерам, когда обитатели Пятачка собираются все вместе, они рассказывают друг другу разные интересные истории. Что в этих историях правда, а что выдумка, знают только сами рассказчики. Но каждый вечер вся компания с нетерпением ждет очередного рассказа.
Возможно, никто кроме Сметанки и обитателей Пятачка никогда бы не узнал об этих историях, если бы не Майкл. Попугай несколько лет прожил в зоологическом уголке одной из школ, где многому научился. Научился он там и писать. Он-то и записал все истории, рассказанные жителями Пятачка.
История первая, рассказанная гусем Семеном.
Любил я раньше моржевать. Всю зиму в проруби купался, пока этот жуткий случай со мной не произошел. А дело так было.
Пришел я как-то в чудный зимний денек на реку, выбрал прорубь побольше и бултых туда! Смотрю, плывет какая-то рыбья мелюзга. Ухватил я пару штук, выбрался на лед, проглотил - и опять в воду. Еще каких-то килек сцапал - снова на лед. Так полдня и проплавал. Накупался вволю, наелся до отвала. Ну, думаю, нырну последний разок - и домой.
Нырнул. Гляжу - какой-то окунек плывет. Зелененький такой, аппетитный. Как малосольный огурчик. Я за ним. А он, вместо того, чтобы дождаться, когда я его поймаю, уплыть от меня решил. Долго я за ним гонялся, пока изловил. Схватил его в клюв, выныриваю, а выныривать то некуда! Пока я этого злосчастного окунька ловил, прорубь свою потерял. Стал всплывать - головой об лед тюкнулся. Кругом лед. Рассердился я, выплюнул этого зловредного карася. Не до рыбалки уже. Спастись бы.
Плыву куда-то, а куда не знаю. Наконец, впереди светлое пятно показалось. Ну, раз пятно, значит прорубь. Рванулся я из последних сил, вынырнул, кое-как на лед выбрался. Свалился пластом, лежу, будто рыба ртом воздух хватаю. Еле-еле в себя пришел. Поднял голову... и глазам своим не поверил. Прорубь то вовсе не моя! Моя у деревни была, а здесь дремучий лес кругом. Ну, думаю, и заплыл я нынче...
Поворачиваюсь, а за спиной у меня волк сидит!
- Ну, что, - спрашивает, - отдышался? - А сам на меня голодными глазами смотрит и облизывается.
У меня со страха язык во рту присох. Только и сумел в ответ головой кивнуть. Отдышался, мол. А волк и говорит:
- Ну, коли отдышался, пойдем, гусачок, домой, пока у меня поживешь. А там посмотрим... - сгреб он меня под мышку и в лес подался.
И понял я тут, что пришел мой конец...
Идет волк не спеша, посвистывает от радости, что меня встретил. Вдруг, откуда ни возьмись, лиса.
- Здорово, Серый! Никак индюка несешь?
Остановился волк, оглядел меня со всех сторон, перья в хвосте разгладил.
- Ты, что, - говорит, - Рыжая, с голодухи ослепла, что ли? Гусь это, а не индюк. Или ты гуся от индюка отличить не можешь?
- Да какой же это гусь? - лиса отвечает. - Это ж самый настоящий индюк. Только замерз он сильно. Видишь, аж побелел от холода.
Засомневался волк. Стал в затылке чесать.
- Чего ж он тогда в речке плавал? - спрашивает.
А лиса подошла поближе и говорит:
- Так он же не простой индюк, а водяной. Ему и положено в речке плавать. Ну-ка, индюшок, покукарекай ему по-индюшачьи, чтобы он не сомневался, что ты не гусь.
И что вы думаете? Толи со страху, толи от холода забормотал я, точно индюк! Волк от удивления меня выронил и в снег уселся. Смотрит круглыми глазами, головой мотает.
- Ничего, - говорит, - не понимаю!
А лиса, знай, свое.
- И не поймешь, серость ты моя. Давай-ка лучше этого водяного индюка мне, а я тебе вечером взамен сухопутную курочку принесу.
Не успел волк опомниться, как лиса меня схватила - и бежать! Попал я, как говориться, из огня да в полымя. Что делать? Как закричу я изо всей мочи:
- Волчок, дорогой, врет лиса! Не индюк я, утка! - и давай крякать!
Волк от этого совсем очумел. Как вскочит! Как кинется в другую сторону! Только снег столбом. А лиса говорит:
- Затихни, индюк, пока я тебе голову не отвернула!
Хочешь не хочешь, пришлось замолчать.
Принесла она меня в свою нору, а там ее уже лисята дожидаются. Меня увидели - обрадовались. Мы, говорят, из него кораблик сделаем. Прикрепили к моей спине мачту, парус поставили и к тазу с водой потащили. А я уперся. Не буду, говорю в тазу плавать! Настоящим кораблям простор нужен. Какой, спрашивают, простор? Морской, отвечаю, или хотя бы речной. Хорошо, лисята догадливые попались. Мы тебя, говорят, в проруби на реке запустим.
Пока их матушка к соседке за лавровым листом бегала, они меня в охапку - и на речку. Притащили к большой проруби.
- Подойдет, - спрашивают, - тебе такой простор, или нет?
- Простор то, - говорю, - подойдет, да надо бы узнать глубоко ли здесь. Вы с меня мачту снимите, а я нырну, глубину измерю.
Сняли с меня лисята мачту. Глянул я в сторону леса - а по сугробам их маменька с лавровым листом торопится. Эх, думаю, лучше в реке пропадать, чем в котле у лисы! И бултых в воду!
Плыву подо льдом, свою прорубь высматриваю. А ее все нет. Задыхаюсь. В голове мутиться. И вдруг - прорубь! Вынырнул я, еле-еле на лед вылез. Вижу - деревня наша. Отдышался я малость и домой поковылял. С тех пор подледным плаванием не занимаюсь, здоровье берегу.
История вторая, рассказанная Рексом.
Был у меня дедушка, который в молодости у одного охотника охотничьим псом служил. Звали его Строгий.
- Охотника? - поинтересовался Сметанка.
- Нет, дедушку моего. У охотника этого еще один пес служил - Свирепый. Пошел как-то хозяин на охоту и собак с собой захватил. А дело зимой было, после пороши. Нашел Свирепый заячий след и пошел по нему зайца искать. А Строгий ему помогает. Наконец подняли зайца с лежки, залились диким лаем - и за ним бегом! Хозяин же за зайцем не побежал и лаять тоже не стал. А наоборот побыстрей тихонько в кусты забрался и там в засаде затаился. Охотник он был опытный и знал: если собаки за зайцем гонятся, то он круг сделает и на то же самое место вернется. И точно. Примчался скоро заяц. Хозяин в него из ружья как бабахнет! Да не попал.
Заяц с собаками убежал. А охотник их опять ждет. Снова заяц бежит. Стрельнул охотник второй раз - опять промах! В третий раз тоже самое! Так собаки зайца до самого вечера и гоняли, пока охотник все патроны впустую не расстрелял. Видит, что может уйти заяц. Бросил он тогда свое ружье, схватил большой нож охотничий и бегом за зайцем!
Вот бегут они по лесу. Впереди заяц, за ним охотник с ножом, а позади собаки. Замаялись они бедные. Как-никак целый день беготней занимались. Свирепый еще ничего, старается за хозяином поспевать. А Строгий совсем отстал, еле плетется. В конце концов, так уморился бедолага, что прилег отдохнуть. Отдохнул и пошел по следам дальше. Шел, шел и видит: следы под большой елкой кончаются, а на елке белый медведь сидит! Пес от удивления даже рот раскрыл. Где это видано, чтобы в наших лесах белые медведи будто белки по елкам скакали?
Сидит Строгий под деревом и с медведя глаз не сводит. А тот возьми, да и свались с ветки! Видно, пальцы на морозе окоченели, вот и не смог удержаться. И надо же такому случиться, что упал он прямо на Строгого! Сам от этого падения в обмороке, а Строгого так придавил, что не охнуть не вздохнуть бедному псу.
- А откуда в лесу белый медведь взялся? - удивился Сметанка.
- Так в том-то и дело, что вовсе не белый он, а седой. Когда зайчишка убегал, он в сугроб под елкой провалился. А в том сугробе берлога была медвежья. Медведь как раз ужинать собирался. Сел за стол, тарелку перед собой поставил да за вилкой повернулся. Оборачивается, а в тарелке уже заяц лежит! Обрадовался мишка. Это ты, говорит, правильно сделал, что ко мне в гости заглянул. Сейчас я тебя и съем!
Только хотел зайца на вилку нацепить, как в берлогу охотник ввалился! Рухнул рядом с зайцем прямо на стол перед медведем. Злой, усатый, в руке нож огромный. А в берлоге-то не очень-то светло. Полумрак. Не успел охотник как следует присмотреться, не успел разобраться, куда это он попал. Думал, что просто в яму с зайцем угодил. Да и после яркого света медведя не заметил.
- Попался! - кричит. - От меня не уйдешь! - и ножом у медведя перед носом размахивает. Страх!
Медведь бедный так перепугался, что в обморок упал. Ну, а тут и Свирепый в берлогу влетел. Он-то пес опытный был и сразу сообразил, куда угодил. Да только не понял, что медведь уже в обмороке лежит, и своего хозяина в темноте за медведя то и принял. Тем более, что тот в мохнатый тулуп был одет. Как бросился Свирепый на хозяина! Как вцепился в его тулуп! И давай его рвать! А хозяин не сдается, и тулуп свой в обиду не дает. Началась тут у них страшная битва. Заяц уже давно из берлоги улизнул, а они все дерутся.
Здесь, на свою беду, медведь очнулся. Глядит по сторонам и ничего понять не может. В берлоге все вверх дном. А по полу какой-то большой клубок катается и визжит. Только чьи-то усы и хвост мелькают, да шерсть двух сортов клочьями летит. От этого так страшно мишке стало, что он в миг поседел. Сразу белым стал. А клубок все ближе и ближе подкатывается. Наконец налетел он на медведя, подмял его под себя, да как цапнет зубами за загривок! Взвыл бедный медведь - и из берлоги кувырком. Мгновенно на ель забрался, сидит, трясется от страха. Тут, как раз, и Строгий прибежал.
Что дальше было, уже говорил. Медведь на Строгого в обморок упал. Лежат они в сугробе, тут из берлоги хозяин со Свирепым вылезают. Разобрались они наконец, что к чему, помирились и решили опять за зайцем бежать. Выбрались из берлоги и видят - медведь и Строгий дружненько так под елкой лежат. Одно не понятно: кто кого поймал?
Снял охотник ремень с пояса и этим ремнем медведю задние лапы связал. А пока раздумывал, чем передние связать, тот очнулся. Видит - задние лапы связаны. Он тогда, недолго думая, на передние встал - и в лес! Так и ушел на передних лапах.
Только, говорят, после этого случая перепугался он ужасно. Начал всем рассказывать, будто не медведь он, а заяц. Берлогу оставил, стал в норе жить. Летом траву ел, листики. А зимой кору с деревьев глодал. Такую вот историю мне дедушка поведал.
История третья, рассказывающая о том, как в Пятачке появился Майкл.
Однажды с утра пораньше Сметанка решил отправиться на прогулку. Перебравшись через огород, и получив при этом немалую порцию бодрящей утренней росы, котенок раздвинул редкие доски невысокого забора и увидел в траве затаившегося Рыжика. Не успел Сметанка и рта раскрыть, как кот большим прыжком кинулся к хлеву. С громким чириканьем во все стороны брызнули испуганные воробьи, а Рыжик дико взвизгнул. Когда Сметанка подбежал к нему, кот держал в лапах маленького волнистого попугайчика.
Попугай вспорхнул на забор, но не улетел, а начал охорашиваться.
- Не воронистый, а волнистый, - поправил Сметанка. - Из Африки. У них там государство есть с очень интересным названием - Кот-д;Ивуар.
- Во-о! - восхитился Рыжик. - В честь кота государство назвали! Только имя у него все-таки поросячье. Назвали уж хотя бы кот Мурзик. А то - Дивуар! Эх, жаль у нас в честь котов ничего не называют. Представляешь, назвали бы наш хутор Кот Рыжик! Спросил бы кто-нибудь у Гамбургера: ты откуда? А он гордо так отвечает: я из Кота Рыжика!
- Ну-ну, - отозвался Сметанка. - А как тебе понравится такое. В Коте Рыжике лягушек полно. Или в Коте Рыжике новый хлев будут строить.
- Ладно, - буркнул кот. - Ты мне лучше объясни, зачем этот неворонистый попугай к нам из Африки прилетел. Чего ему в той Африке не хватало?
По-русски попугай говорил очень плохо. Постоянно сбивался на английский, который ни Сметанка, ни Васька не понимали. Поэтому не все в рассказанной им истории было ясно. В целом же она выглядела так.
Родился Майкл в африканских джунглях возле города Фиркеседугу. Он был еще совсем молодым попугаем, когда его поймали и повезли неизвестно куда. В конце концов, он очутился в незнакомой стране, в большом городе, в зоологическом уголке какой-то школы.
Однажды его клетку поместили на подоконнике раскрытого окна, чтобы Майкл мог подышать свежим воздухом. Внезапно дерево, стоявшее рядом с окном, облепила шумная стая воробьев. И Майкл сразу понял: это именно то, что ему надо. С их помощью он взломал дверцу своей клетки и отправился в просторный мир. С тех пор попугай кочевал с воробьиной стаей по разным местам. Воробьи привыкли к нему, а он привык жить их беззаботной бродячей жизнью и отзываться на имя Миша.
- Да ты молодец, - одобрил Сметанка. - Только, Миша, что ты будешь зимой делать?
- Что ест зима? - удивился Майкл.
- Зима все ест, - ответил Рыжик. - Особенно хорошо она попугаев ест. Ладно, если будет худо, прилетай к нам. Куда-нибудь тебя пристроим, хотя бы в курятник. Будь здоров.
- Привьет! - чирикнул попугай и улетел.
Он возвратился с первыми осенними холодами. Зиму Майкл провел в курятнике. Попугай не терял времени даром и всю зиму старательно учил Гамбургера и кур английскому языку. Труды его были не напрасны. К весне попугайские ученики освоили иностранный язык в совершенстве: куры и петух научились говорить "окей". Правда, у кур это звучало как "ко-ко-кокей", а у Гамбургера - "кукарекей!"
История четвертая, рассказывающая о том, как в Пятачке появился гусь Семен.
- А ты, Сметанка, знаешь, что Семена в капусте нашли? - как-то вечерком спросила корова Машка, когда все собрались у нее в хлеву, чтобы послушать очередную историю.
- Не-а, - ответил котенок.
- Ну, так послушай. Что зайцы капусту любят, все знают. И то, что она на елках не растет тоже, наверно, знают. Где же тогда зайцы ее берут?
- В магазине покупают? - предположил Сметанка.
- Как бы не так! - возразила корова. - Они же уши никогда не моют. Кто ж их с такими большими немытыми ушами в магазин пустит? Капусту они в огороде берут, в деревне.
- Без разрешения? - удивился Сметанка.
- А у кого же они разрешение спросят, если все спят? Они ведь за капустой ночью приходят.
- И в пер-р-рчатках, - добавил Рекс.
- Вот эти-то зайцы гуся однажды и унесли. Собрались они как-то в стаю и, как стемнело, на огород пошли. И пришли они как раз к тому дому, где Семен жил. А гусь в эту ночь вздумал на огороде спать, а не в хлеву, как обычно. Свежего воздуха ему, видите ли, захотелось. Вот и улегся он на капустной грядке. Сам белый, как кочан. В темноте от капусты не отличишь. А спит он ужас как крепко! Это его и сгубило. Стали зайцы капусту в мешки укладывать. Не разобрались в темноте, что к чему, и в спешке гуся туда же втолкали.
Пошли зайцы назад в лес. Идут - мешки за плечами болтаются. Проснулся гусь от этой болтанки. Смотрит по сторонам и ничего понять не может. Темно кругом, какие-то стенки рядом. Ну, думает, не иначе, как медведь меня проглотил, и я теперь в брюхе у него болтаюсь. И в такой ужас он от этого произошел, что память ему от страха вмиг отшибло! Не только забыл, как деревня называется, из которой его украли, но и как он сам называется, тоже забыл. Через три дня, правда, вспомнил, что он гусь. А вот своё имя, домашний адрес и телефон по сей день никак вспомнить не может.
Так вот, болтается он в медвежьем брюхе. Вдруг слышит, как закричит кто-то противным голосом:
- Стой, длинноухие! Чего тащите?
Тут гуся сразу болтать перестало. Отвечает кто-то тонким голоском:
- Капусты у медведя одолжили. Вот домой ее несем.
А противный голос и говорит:
- Капуста - это хорошо! Ну-ка, дайте мне пару кочанчиков.
Тут у гуся над головой сразу дырка образовалась, и в медвежьем брюхе светлее стало. Высунул он голову в эту дырку и видит - не в брюхе у медведя он болтался, а в мешке. Стоят рядом с мешком зайцы и козел какой-то. Увидел козел Семена и с огромным удивлением спрашивает:
- А ты кто такой?!
Ну, тот ему честно и отвечает. Так мол и так, раньше знал кто я такой, да теперь забыл. Тут козел как вскипит! Как налетит на зайцев!
- Что ж вы меня обманываете?! - кричит. - Вы что мне вместо капусты подсунуть хотели? Оно само не знает, кто он такой! А вы мне ее подсовываете! Вот я вам!
Зайцы врассыпную - козел за ними. Разбежались все, и гуся, и капусту бросили. Сидел бедный гусь в капусте, сидел, видит, никто не возвращается. Плюнул со злости и пошел дорогу домой искать. Три дня по лесу плутал, шишками да корой питался. А на четвертый день к речке вышел. И как только воду увидел, сразу вспомнил, что он гусь. По речке к нам и приплыл, с тех пор здесь живёт.
Правда, прежний свой адрес никак вспомнить не может. И какое у него имя было до того, как его в капусте нашли, тоже не помнит. Мы его Семеном зовем. Чего мы с ним только не делали, чтобы память вернуть! И в колодец сталкивали, и с крыши сбрасывали, и ежа под него подкладывали - все без толку.
- А за что же вы его так? - удивился Сметанка. - И ежом, и колодцем, и крышей?
- Так ведь говорит, что память он от страха потерял, - ответила Машка. - Значит, если его еще раз хорошенько напугать, глядишь, он ее и найдет.
История пятая, рассказанная поросенком Дюшей.
Паслась как-то Машка на дальнем пастбище. Паслась, траву жевала, изо всех сил старалась. Умаялась бедная и решила прикорнуть малость. А проснулась - уже смеркается. Так что к дому она подходила в полной темноте. Идёт себе, не торопясь, хвостом помахивает. А куда торопиться-то? На ужин всё равно опоздала.
Проходит через рощу, слышит - зашумело что-то наверху в ветвях. Подняла она голову, посмотреть, что там шумит, а это что-то ей по лбу бабах! Аж искры у нее из глаз посыпались. Прямо-таки светло вокруг стало. Перепугалась корова, взбрыкнула, затрубила во весь голос и, как скаковая лошадь, домой помчалась. Влетела в хлев - лица на ней нет. Колотится вся, двух слов связать не может. Кое-как успокоилась бедная. А когда успокоилась, рассказала, что с ней приключилось. Тут Гамбургер ее и спрашивает:
- Когда тебя по голове ударило, сразу светло вокруг стало?
- Еще как светло! - Машка отвечает. - Искры же из глаз так и сыпались, так и сыпались!
- Тогда, - Гамбургер говорит, - это звезда была. В августе много звезд падает. Вот когда она падала, по голове тебя и стукнула. Если ее там хорошенько поискать, то очень даже можно найти.
- Нет уж! - не согласилась Машка. - Сам ищи, если тебе надо. А я лучше поищу уголок, где поспокойней. Хватит с меня. И так страху натерпелась.
А Чуше ужас как захотелось ту звезду отыскать. Расспросил он корову, где все произошло, и утром в рощу прибежал. Прибежал, смотрит -лиса в траве у дороги что-то ищет. Увидела Чушу и спрашивает:
- Ты чего тут делаешь?
Рассказал он ей, что к чему, та давай хохотать. Мол, какая звезда? Тут на дереве гнездо сорочье. Ночью сильный ветер был, вот кость из него и вывалилась, да корову по лбу и ударила. И здоровенную кость Чуше показывает. Не поверил он ей.
- А ты, - говорит, - что здесь делаешь?
Лиса отвечает:
- Сорока у меня дедушкины часы утащила. Так вот смотрю, может и они от ветра из гнезда выпали.
Тут видит Чуша - блестит что-то в траве. Не иначе как звезда! Только он ее подобрать хотел, лиса как прыгнет! Как схватит это что-то у него из- под самого носа и бежать!
Чуша кричит:
- Стой! Отдай звезду! Я ее первый нашел!
А лиса в ответ:
- Это не звезда! Это моего дедушки часы! - и в кусты шмыг. Так звезду и утащила.
История шестая, рассказывающая о похищении Сметанки.
Теплым звездным вечером Сметанка с Рексом сидели в высокой траве возле забора и наперебой считали звезды. Звезд было так много, что друзья постоянно сбивались со счета, и приходилось все начинать сначала. Внезапно со стороны деревни донесся истошный собачий лай. К нему начали присоединяться все новые и новые собачьи голоса. Рекс навострил уши.
- Лиса! - тявкнул он. - Лиса! - и, вильнув хвостом, исчез в темноте.
В другой раз Сметанка не упустил бы случая поучаствовать в охоте на лису. Но сегодня ему больше хотелось тишины и покоя. Хотелось сидеть в одиночестве и любоваться невероятными звездами. Однако дикие собачьи вопли этому сильно мешали. Сметанка решил выбраться из хутора поближе к лесу, надеясь, что там будет спокойней.
Спотыкаясь и налетая в темноте на какие-то преграды, он вышел на дорогу. По дороге идти было легче, и Сметанка скоро очутился на краю Пятачка. Вот уже впереди в полной темноте тихонько зашумел лес. И вдруг кто-то навалился на него сзади и мигом завернул с головой в какую-то тряпку. Сметанка почувствовал, что его подняли и понесли. Через несколько мгновений совсем рядом с воем и гавканьем промчалась стая собак. Котёнок услышал чей-то тихий смех:
- Ну-ну. Бегите, ловите. А я домой с добычей пойду. Хороший кролик мне попался, мякенький.
- От кролика и слышу! - обиженно крикнул Сметанка. Но изо рта его, замотанного тряпкой, донеслось только невнятное мычание.
- Хватит корову изображать, - сказал все тот же незнакомый голос, - домой пора.
И его опять понесли. Продолжалось это довольно долго. Наконец, Сметанка ощутил, что его положили, и кто-то произнес:
- Я тебя сейчас разверну. Только ты шуметь не вздумай. И не убегай, все равно поймаю.
После того, как его развернули, лучше видеть Сметанка не стал. Кругом была сплошная темень.
Котенок так устал, что уснул сразу, как только прилег.
Проснулся он от громкого крика.
- Ты кто такой?! - вопил кто-то над самым ухом. Сметанка открыл глаза и увидел лису.
- Спорим, не угадаешь? - ответил он, повернулся на другой бок и снова закрыл глаза.
- Как ты сюда попал?! - продолжала возмущаться лиса.
- Скажу честно, - ответил Сметанка, - не знаю. И, вообще, может быть, ты мне просто снишься. Так что не кричи.
Лиса просто задохнулась от такого нахальства. Она лишь беззвучно открывала и закрывала рот.
- Кролика...кролика моего куда дел? - кое-как выдавила она.
- Мама, мама, он нашего кролика съел, - захныкал кто-то в углу.
Сметанка сел, протер глаза и огляделся. Находился он в лисьей норе. В дальнем углу сидели три заспанных лисенка, один из которых утирал слезы кончиком хвоста. Рядом стояла разъяренная лиса.
- Тебе чего здесь надо? - прорычала она.
- Мне бы звезду посмотреть, которую ты у Чуши украла, - ответил Сметанка.
- Какую звезду? У какой Чуши? - взвилась лиса. - Вы только на него посмотрите! Вломился в чужую нору! Кролика моего утащил, которого я вчера в деревне детям купила! И звезду ему за это подавай? Может, тебе еще чего надо, а? Так ты говори, не стесняйся!
- Мне бы еще на дедушкины часы взглянуть, - не растерялся Сметанка.
- Что? Так ты не один, а с дедушкой? А он где спрятался? А ну, выходи подобру-поздорову!
Лиса начала заглядывать во все углы, выискивая дедушку. Даже проверила, не прячется ли тот за спинами лисят, но нигде его не нашла.
- Мама, мама! - закричал один лисенок. - Можно я его за хвост дерну? Он нашего кролика украл!
- Вот еще, больно надо, - обиделся Сметанка.
- Я тебя сейчас... - начала нехорошим голосом лиса.
- Только попробуй! - прервал ее Сметанка. - Я твоим детям сразу расскажу, как ты вчера кролика купила.
- Тихо! Угомонитесь. Я вам потом сама расскажу. А пока марш на улицу! А ты здесь сиди. Удирать не советую. Лес кругом. Заблудишься - к волкам попадешь. И не вздумай мне пирожки печь, как Машенька медведю.
Лиса ушла. Тут же в нору влетели лисята.
- А во что мы играть будем? А давай в охоту!
- Хорошо, - согласился Сметанка. - Сидите здесь. Я сейчас приду, и будем играть в охоту.
Он выбрался из норы и огляделся. Нора находилась у подножия небольшого холма, расположенного на краю поляны. Вокруг стеной стоял еловый лес.
- Да, мрачное место, - вздохнул Сметанка. - Пойду я отсюда.
И он отправился по узенькой тропинке, убегавшей в чащу. Тропинка петляла, как заяц, бегущий от собак, становилась все незаметней и скоро совсем пропала. Сметанка побрел наугад. Наконец, лес поредел, и котенок вышел на поляну. На самом краю поляны, возле норы, вырытой в небольшом холме, сидел барсук. Перед ним лежала кучка еловых и кучка сосновых шишек.
- Три лягушки, - сказал барсук и отложил три еловые шишки. - И две мыши, - и он добавил к трем еловым две сосновые шишки. - Будет...будет... - барсук почесал затылок.
- Пять! - не выдержал Сметанка.
- Не мешай! - буркнул барсук. - Будет...будет...четыре.
- Не четыре, а пять, - не согласился с ним Сметанка. - Ты одну лягушку забыл посчитать.
- Не мешай, если считать не умеешь! - рассердился барсук.
- Это я-то не умею? - обиделся Сметанка. - Да ты знаешь, кто я такой?
- Знаю. Кролик.
- Какой кролик? - удивился котенок.
- Которого лиса ночью из деревни приволокла.
- А ты откуда знаешь?
- Как мне не знать. Мы же с ней соседи. У меня нора с этой стороны холма, - а у нее с другой.
Сметанка сел на землю с открытым ртом. А из-за холма уже спешили лисята.
- Ну, где ты ходишь? Пойдем в охоту играть, ты же обещал, - и они поволокли Сметанку с собой.
Лиса поджидала их возле норы.
- Тоже мне, колобок нашелся. Я от бабушки ушел, я от дедушки ушел. От меня, лисы, никуда не уйдешь! Развлекай детей. А вы не вздумайте из него кораблик делать. Это вам не гусь, - и лиса убежала.
- Давай в охоту играть! - хором закричали лисята.
- Это как?
- Очень просто. Ты будешь дичь, а мы будем на тебя охотиться.
- А вы что, других игр не знаете?
- Не-а, - признались лисята.
- Зато я знаю! - обрадовался Сметанка. - Мы будем играть в следопытов.
- Знаю! Знаю! - закричал один лисенок. Следят, это когда оставляют за собой всюду разные следы: бумажки, огрызки, косточки, мусор. Давайте и мы следить!
- Нет, - не согласился с ним Сметанка. - Следят, это когда пытаются найти кого-нибудь по его следам.
- У-у, это не интересно, - расстроились лисята. - Мы уже однажды так играли. Мама сказала, что мы должны учиться находить добычу по следам. Она спряталась, а мы должны были найти ее по следам. Мы ее быстро нашли. Но когда мы прыгнули в куст, где она спряталась, то оказалось, что там не мама, а еж...
- Мы с вами по-другому будем играть. Вы спрячетесь, а я вас буду искать.
- Ура! - закричали лисята, - разбегаясь в разные стороны.
Вскоре вернулась лиса.
- А дети где? - удивилась она.
- Это ты у соседки спроси.
- У какой соседки?
- А я почем знаю? Прибежала какая-то рыжая, вроде тебя. Я, говорит, ваша соседка. Иду в деревню за кроликами. Пойдемте, детки, со мной. Я их отговорить пытался, а она на меня как рыкнет!
- Ну, я ей покажу! - крикнула лиса и бросилась в лес.
Сметанка все рассчитал правильно. Лиса помчалась прямиком в деревню. Теперь, чтобы попасть домой, ему оставалось только не упускать ее из виду. Для этого котенку пришлось поторопиться и, когда они достигли рощи, он основательно запыхался. Но бежать дальше уже не было смысла. Дорогу от рощи до дома он знал прекрасно.
Тяжело отдуваясь, Сметанка уселся под березой, а лиса помчалась дальше. Не успел котенок отдышаться как следует, когда со стороны деревни послышался жуткий лай. Вскоре на дороге показалась лиса, за которой с лаем и воем катилось пыльное облако. Погоня промчалась мимо рощи и свернула к реке. Когда Сметанка вышел на дорогу, со стороны реки донесся невероятный шум. Лису, видимо, все-таки догнали.
История седьмая, рассказанная коровой Машкой.
- Жила я тогда на севере, - начала свой рассказ корова. - На последнем севере, - уточнила она.
- А почему на последнем? - поинтересовался Сметанка.
- Не помню, - призналась Машка, - давно это было, - и продолжила. - Устроили там однажды гонку северных оленей. А я в молодости очень любила бегать. Потому и решила тоже в этих соревнованиях участвовать. Но оказалось, что к гонке только оленей допускали. Видно, боялись, что кто-нибудь сможет всех оленей обогнать, например, корова. Что тут делать? Ведь я же не олень. Я больше на лань похожа. Взяла я тогда две большие ветки, приставила их к голове, как рога, и платком подвязала, чтобы не отвалились. Хвост несколько раз поперек сложила. Он коротенький стал, как у оленя. Склеила его пластырем, чтобы не выпрямился.
Прихожу на старт, а там оленей - видимо-невидимо. Прямо-таки целое стадо. Я к ним. Один на меня покосился и спрашивает:
- Что это вы платком подвязались? Зубы что ли у вас болят?
- Далековато, - олень отвечает. - Сначала туда, - и головой вперед кивает, - а потом обратно.
Мне сразу ясно стало, что путь неблизкий предстоит. Тут кто-то как завопит: "На старт!!!" Все олени от страха в кучу сбились. А я, как раз, в самой середине этой кучи оказалась. Слышу опять орут: "Внимание!!!" Все олени уши навострили. И вдруг, ни с того ни с сего, кто-то как стрельнет! Я от испуга чуть в обморок не упала. Все остальные еще больше меня перепугались и бежать бросились. Я хотела на месте остаться, подождать, когда гонка начнется, да куда там! Чуть не затоптали. Пришлось и мне вместе со всеми бежать.
Бежим, значит, снег из-под копыт столбом летит. Ничего не видно. Только чей-то хвост впереди мелькает. А тут ещё ветер поднялся, пурга началась. Закружило, замело. Я дальше своего носа ничего не вижу.
- Это точно! - согласился Гамбургер. - Очки тебе надо.
Но корова была поглощена воспоминаниями и ничего не слышала.
- Бежала я, бежала, устала, заму-у-училась. А потом и думаю: а чего бежать-то? Ведь все равно не видно куда бегу. Дай, думаю, подожду, пока погода наладится, а там посмотрим.
Прилегла я, меня всю с головой снегом замело. Я и задремала. Проснулась - пурга кончилась. Выбралась я из сугроба и вижу - стою на берегу моря! Море замерзло и все льдом покрылось. Огромный каток получился. А кругом никого - ни коров, ни оленей. Где, думаю, финиш? Куда бежать? На юг или на север? Подумала, подумала и направо пошла. Точнее не пошла, а поехала. У меня в молодости копыта крепкие были, острые - как коньки.
Выскочила я на лед и помчалась! Лед гладкий, ровный. Красота! Еду я себе, полыньи объезжаю, проруби перепрыгиваю. Да так разогналась, что и остановиться не могу. А тут, как раз, лед кончился. Несет меня к краю льдины, к самой воде. Ну, думаю, пропала! Хорошо, что на самом краю какой-то коричневый холм был. Врезалась я в него и остановилась. А холм бултых в воду! Смотрю я и глазам своим не верю! Оказывается, это вовсе не холм, а бегемот! Он на льдине спал, поэтому я его за холм и приняла.
Вынырнул бегемот злой-презлой, зубами щелкает, на льдину карабкается. Ну, думаю, съест! Я бежать - он за мной. Я рысью - он рысью. Я галопом - он галопом. Долго бежали. Зима кончилась, весна наступила, а мы все бежим. Снег растаял, лужи кругом, болота целые, а бегемот все за мной гонится. Наконец отстал. Толи устал бегать, толи в болоте увяз. К тому времени уже и лето пришло.
Только я не сразу заметила, что он отстал. Это когда я уже в пустыне оказалась, вижу - нет никого. Иду я по пустыне, есть хочется! А что там съешь? Попробовала кактус жевать - искололась вся. Хорошо, что я ветки к голове привязала. Они у меня, пока я бегала, листвой покрылись, молодые побеги пустили. Вот я их и съела, пока через пустыню шла.
Долго шла. Вдруг вижу - щит, а на нем "ФИНИШ" написано. Осмотрелась я по сторонам - никто кроме меня к финишу не спешит. И тут я поняла, что первая к финишу пришла! Подбежала я к щиту. Тащите, кричу, награды! Вот она я! Победительница!!! А они мне и отвечают: какие еще награды? Скачки в прошлом году закончились. И участвовали в них, между прочим, только олени, а не коровы куцехвостые.
Сами вы, говорю, куцехвостые. Побегали бы с мое, тогда бы знали, заслужила я награду, или нет. Очень уж я хотела в награду седло получить. Идет оно мне. Даже пословица есть такая: идет, как корове седло. Заму-у-учательная вещь седло... - вздохнула корова и тут же уснула, вероятно, устав от такого продолжительного рассказа.
Дополнение к седьмой истории.
Ночью все проснулись от громкого коровьего рева.
- Вспомнила! - вопила Машка. - Я вспомнила почему север назывался последним!
- Нашла время, - проворчал сонный Гамбургер. - До утра не могла подождать?
- К утру я могу забыть. Он назывался последним, потому что после него севера уже не было!
- А что после него было? - поинтересовался Чуша.
- Море. После него было море.
- Значит, это был Крайний север, а не последний, - сказал Сметанка.
- Может и крайний, - согласилась корова. - Кто ж поймет, кто тут крайний, а кто последний...