Ларин Эдуард : другие произведения.

Отрыжка золотого тельца

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    И на хрена все это надо было?


  
   Если вы считаете, что события, имена, названия совпадают с вашими, то это чистая случайность. Здесь совсем не про вас, а про других.
   ОТРЫЖКА ЗОЛОТОГО ТЕЛЬЦА
   Часть первая.
   Золотое желание.
   1
   Путин пропрезидентил почти целый год. Относительный порядок был наведен. Скорее всего, он был наведен чисто внешне, внутренне все продолжалось по-ельцински. Местные власти всех уровней по делу и без дела заявляли о поддержке Путина и его программы на установление законности и наведения порядка, но на деле поступали наоборот. Устраивая все больший и больший беспредел, становясь воистину удельными если не князьями, то боярами точно.
   В низах народ ждал перемен, но они не наступали. Там тоже надо менять власти. Раз руководителей не меняют, то и они ничего не меняют. Зачем что-то менять, если им и так хорошо? На каждый район, город, село надо своего Путина! А так, все его достижения они присваивали себе, смещая потихоньку акценты: за повышения зарплат, пенсий, надо было очень сильно благодарить их, а не федеральное правительство.
   От свободы слова отрубали по частям и гноили в помойке. Тех, кто выступал против этого, гноили тоже, и в прямом и в переносном смысле. Чиновничий беспредел не утихал, а усиливался.
   Две партии чиновников "Единство" и "Отечество" решили вступить в связь, правда, они так до конца не разобрались, кто кому должен дать и хотя пообещали что-то друг другу, этот союз выглядел противоестественным. Надо было решить, кто же все-таки невеста, а кто ее поведет под венец.
   Весна в Подмосковье была ранняя, но хорошая, как только оттаивало, так сразу подмерзало. Поэтому дороги в городе очистились и подсохли, поэтому все, включая людей и машин передвигались только по ним. По тротуарам ходить было невозможно, все что стаивало - стекало на пешеходные дорожки, а не на обочины, как полагалось бы, а когда подмерзало, это или напоминало каток или микротороссы Арктики. Даже молодежь известная своей тягой к эктремальности, старалась обходить это стороной.
   Все добывали копейку, как могли, именно добывали, а не зарабатывали. Заработать могли немногие, благо Москва была под боком, где остальные где-то что-то и рыли.
   Один только начальник вневедомственной охраны, майор Павел Кошкин не был отягощен материальными проблемами. Проблемы были, но он удовлетворялся скудной зарплатой за вычетом алиментов.
   Он был под жестоким колпаком своей жены Милки, которая несколько лет неусыпно пасла его, отбивала от других претенденток и однажды воспользовавшись его слабостью, затащила под венец. При этом жизнь Кошкина не особо и изменилась. Как жил он у Милки, так и продолжал жить. Как партизанил при охоте на цыпочек, так и продолжал. Как уходил из-под жесточайшего присмотра Милки, так и уходил. Как был майором, так и остался. Собственно это и подвергло Милку заставить его жениться на ней, его из заместителей назначили начальником вневедомственной охраны и присвоили звание майора. Как старался пребывать где угодно, так и пребывал. Для Милки считалось, что на работе. Раньше про таких говорили - отдает работе всю жизнь! Таких премировали горящими путевками, вешали на стенды их фото с серьезными фасами, награждали медалями и давали премии. И на самом деле Кошкин много проводил времени на работе, в этом случае жене было невозможно вычислить его свободное время, а значит, и приватизировать его время и самого Кошкина только для себя.
   Личная жизнь Кошкина укладывалась в одном постулате - уйти из под железной опеки Милки. А что может быть лучше поводом, чем работа? Причем ненормированная, сменная. То есть всегда можно было найти повод. Милка тоже была не дура - проверяла и на работе, но Кошкин не попадался.
   Милка понимала, что суженый проводит не все время на работе, но ничего доказать не могла, но рук не опускала, безраздельное владение Кошкиным было ее целью. Они сражались друг с другом, наверное, эта их борьба и сблизила их и закалила. Хотя Пашку закалила гораздо сильнее, поэтому во всех схватках он выходил победителем.
   Кошкину надо было бы быть нелегалом - так ловко он уходил от преследования Милки и ее подружек. Милка покрыла город целой сетью осведомителей, но и это не помогало, нередко сами осведомители с удовольствием становились жертвами кошкинских поползновений, а возможно даже и провоцировали его на эти поползновения.
   Когда у Кошкина чесалось он бросал все и шел на работу. Он на самом деле приходил сначала в дежурную, потом проверял объекты, ездил вместе с экипажами. Поэтому постоянное и незримое присутствие начальника очень дисциплинировало подчиненных, он мог вынырнуть из темноты и внезапно в нее уйти, что и сделало отдел одним из лучших в Московской области, а может и не только, возможно и в России и во всем мире.
   Приверженность Кошкина стрельбе, ничем не отличалось от охоты на цыпочек, но если охотой он начал заниматься с юности, то стрельбой последние два-три года и в районе он был точно лучшим.
   Вот и сегодня: днем сильно подтаяло, а вечером быстро заледенело. Кошкин появился в собственной дежурной, а потом отправился проверять объекты. За те два часа, что он отсутствовал, Милка звонила шесть раз. На седьмой она нарвалась на него и немного успокоилась. Кошкин сидел в своем кожаном кресле (на какой помойке его спер?) и попивал кофе, поглядывая на пульт охраны.
   Милка позвонила восьмой раз, дежурный поднял брови и отложил телефонную трубку в сторону Кошкина. Здесь все давно было ясно без слов. Кошкин не дал раскрыть рта Милке и заговорил первым.
   - Родная моя, ты же знаешь какая обстановка в стране! Все воруют и нагло врут президенту, что они за него, а от свиты и народ не отстает, тянут, все, что под рукой плохо лежит, вот мы сейчас разговариваем, а какой-нибудь бедолага, которому детей нечем накормить, ворует кабель, по которому мы с тобой ля-ля разводим! А ведь он рискует! А кто за этим должен следить? Мы! А кто потом рисковать? Тоже мы!- Опутанная ревностью Милка не понимала где подвох, но спокойная речь Пашки ее убаюкивала.
   - А сейчас вообще жуткие проблемы, ты же знаешь, что Буш-младший решил выйти из соглашения по ПРО.
   - Что это такое? - Успела спросить Милка.
   - Ты же у телика полжизни проводишь, милая! - У Кошкина появилась возможность быстро закруглить разговор. - Сванидзе с Кизилевым тебе быстро все растолкуют, но в связи с этим обострением нас напрягают.
   - А что, остальная милиция будет дурака валять? Опять все на вас? - Вспомнила Милка про захват исламскими террористами заложников в Индонезии из-за которого было очередное усиление бдительности Кошкина.
   - Ты же знаешь, нашу милицию! - Кошкин вальяжно развалился в кресле, отхлебнул кофе и по-барски продолжил. - Им ничего нельзя поручить! Конечно, ты права, поручают всем, а отдуваться приходится нам! Кто работает на того и грузят!
   - Лучше бы они тебя дополнительной зарплатой грузили! - Начала закипать Милка, вместо успокаивания.
   - Ты же умница, все понимаешь! В Америке гром гремит, а нам крестится приходится! А тут еще эпидемия ящура подбирается к нашим границам! Про это-то слышала? Ну и умница! Так что боюсь вообще придется перейти на казарменное положение! Целую, скоро буду! А ты ложись, а я к тебе сразу под бочок! - Кошкин умиротворенно подмигнул дежурному и возбужденно потер руки, минимум еще три часа он себе выкопал.
   Он уставился на карту города, выбирая к кому бы неожиданно заскочить на вечерний чаек и обсудить проблемы ПРО и эпидемии ящура.
   На пульте сработала квартирная сигнализация, дежурный передал патрульному экипажу адрес, а Кошкин уставился на часы, засекая время.
   Сержанты Чупунов и Злодин прибыли на место вовремя - это был их район. Они вызвали лифт. Второй экипаж чуть запоздал, но это был резервный экипаж, он перекрыли лестницу и улицу. Лифт поднялся на восьмой этаж. Злодин сразу его заблокировал. Движения их были точны и выверены. Постоянные тренировки взяли свое, патрульные действовали как бы на автомате.
   Не зря Кошкин придумал множество всяких мелочей, таких как блокирование лифтов и другую всячину, заодно слегка поправил должностные инструкции, поэтому на объекты, находившиеся под охраной вневедомственной охраны нападали только заезжие, после чего сразу оказывались в кутузке. Местные даже и не рыпались, все кто по собственной глупости пытался сделать это уже давно парились в разных местах.
   Чупунов обследовал дверь и следов проникновения в охраняемую квартиру не обнаружил, что он и доложил. Кошкин распорядился позвонить в эту квартиру. Позвонили. Наблюдатель с улицы доложил, что в квартире зажегся свет, а потом открыл дверь заспанный жилец. Веки его глаз не хотели подниматься до упора вверх, поэтому жильцу пришлось приподнять голову, что полностью рассмотреть, кто перед ним стоит.
   Вокруг лысой тонзуры его длинные седые волосы образовали корону. Широкие угреватые ноздри выражали негодование прерванного сна, веки были полуоткрыты, и взгляд за ними был еще мутный.
   - Что случилось? - Спотыкаясь на согласных спросил он.
   - У вас сработала сигнализация! - Вежливо доложил Злодин.
   - Вы, наверное, когда вошли, забыли ее отключить! - Добавил Чупунов.
   - Как я мог войти, когда мы спали! - Удивился жилец.
   - Но сигнализация сработала! Вы ее поставили на охрану в двадцать сорок! - Продолжал настаивать Чупунов.
   - Ах, это? - Наконец проснулся жилец. - Нина! - Тряхнув короной, обернулся назад жилец. - Ты когда последний раз сообщала о том, что мы ставим квартиру на охрану, когда спать ложимся?
   - На Рождество! - Заглянула уже причесанная и румяная жена в прихожую. Ее седина благородно мелировала прическу цвета дуба. А синий атласный халат еще подчеркивал остатки былой фигуры.
   - Вы уж извините, но это у вас, что-то сломалось! Вы уж поставьте обратно на охрану! - Жилец плавно закрыл дверь. Злодину показалось, что одновременно с глазами.
   Пока спускались в лифте, Чупунов доложил ситуацию и все разъехались. Кошкин прошел в свой кабинет и минут двадцать с кем-то болтал по телефону. Только он собрался уходить, как снова сработала сигнализация и опять по тому же адресу. Кошкина это чрезвычайно заинтриговало, и он отправился туда пешком. Улица Урицкого находилась в двух шагах от их здания. Когда он туда подошел, то экипаж только подъехал. Кошкин отправил ребят опять к квартире, а второй подъехавший экипаж дежурить дальше. Ничего особенного не обещалось. Сам он остался на улице смотреть за окнами.
   Чупунов доложил, что группа у дверей, но Кошкин попросил его не будить жильцов, а посмотреть внимательно все кругом, может действительно где-то замкнуло. Может даже обратится к соседям. Хотя в дежурке действительно нашли записку, о том, что эти жильцы, когда ложатся спать, ставят жилье на сигнализацию. Они очень боялись ночных визитеров, поэтому решили, что таким способом милиция их всегда сбережет.
   Кошкин прислонился к огромному вязу, гордости городских зеленых, одиноко стоявшему посреди двора. Этим он контролировал и выход из подъезда, и балкон с окнами.
   Домушники тоже не железные, нервы все на пределе, а особенно у тех, кто недавно этим занялся, а таких с каждым годом становилось все больше и больше. Так что, когда их накрывала милиция прыгали из окон, невзирая на высоту, или спускались или поднимались на веревках. Даже прорывались сквозь группу задержания. Такие штуки бывали, но очень редко. Это и тревожило. Жильцы спят, сигнализация срабатывает, а никого нет!
   Балконы в этой серии домов были выстроены в ряд по четыре. В раздумьях Кошкин даже не заметил, как оказался человек на балконах восьмого этажа. Тот пробирался от одного края балконов к другому.
   "Ага!" - Подумал Павел. - "Вот и разгадка! Преступник пытался проникнуть в квартиру через балкон, поэтому и сигнализация срабатывала!" - Он принялся разглядывать стену над балконами, внимательно вглядываясь в детали.
   Веревку в темноте было нетрудно спутать с кабелями личных антенн. Кошкин приказал группе дежурить у выхода с крыши, а сам достал пистолет, крикнул предупреждение и сделал предупреждающий выстрел в воздух. Все как положено.
   Человек нервно дернулся, голова резко опустилась вниз, ноги его сорвались с узкой кромки ограждения балкона, задергались, а руки. Не успевшие ничего обхватить, скользнули по парапету перил балкона и человек молча, перевернувшись только раз, с глухим стуком плашмя ударился о заледенелую поверхность тротуара.
   Кошкину оставалось вызвать только дежурного следователя прокуратуры и труповозку, которую изображал из себя старый раздолбанный прицеп. Вернулся Кошкин только под утро, сначала давал подробные показания, а потом и сам для себя все записал. Милка спала, но Павел представил, что будет, когда она проснется.
   Милка проснулась, но скандал закатить не успела, позвонили из прокуратуры и попросили зайти, поскольку поступили результаты экспертизы. Павел был тут же неминуемо разбужен и вторично допрошен и не как все понимающим и знающим следователем, а с пристрастием возбужденным женским любопытством и ревностью.
   Кошкин пришел в прокуратуру мало того абсолютно не выспавшимся, но и морально выпотрошенным еще дома. Теперь ему предстояло пройти вторичное потрошение, на этот раз более профессионально доскональное.
   Делом его занимался Александр Павлович Палкин. Палкин всегда работал на результат. Если он считал что дело верное, то результата добивался любым способом. Поэтому он не стал особо мудрить, а просто выложил акт экспертизы перед Кошкиным.
   Читай! - Палкин демонстративно отвернулся, словно давая Павлу побыть в интимной обстановке. Кошкин прочитал и удивился.
   Так его застрелили? Но я сам видел, как он передвигался! - Сказал Кошкин и тут до него дошло, что основная версия, это то, что застрелил он. И что свидетелей у него нет. И что Палкин не спроста сразу подсунул ему акт экспертизы, значит, он выстроил версию, которой и будет следовать.
   А где акт по пуле? Я оружие сдал, почему не отстрелили? - Несколько нервно спросил Павел.
   А пуля прошла навылет! Через шею. Ее, конечно, ищут... - Палкин недовольно поморщился, - но вряд ли найдут. В ее траектории препятствий не обозначилось!
   Как это не найдут? - Возмутился Кошкин. - После выстрела в воздух - я согласен, пуля могла залететь куда угодно, но после выстрела снизу, она могла попасть в створ балкона. Смотри, Александр Палыч! - Кошкин перевернул акт и если бы Палкин не поменял его на чистый лист бумаги, то разрисовал бы и его.
   Вот двор по Урицкого, вот дом, вот дом, этот домик, ну и дальше. - Принялся объяснять Кошкин.
   Это что за солнце? - Указал карандашом на середину листка Палкин.
   Круглое - это дерево, под которым я стоял, а лучи это ветки. - Пояснил Кошкин.
   А дерево какое? - Спросил Палкин, записывая что-то в своем листке.
   Толстое! В два или три обхвата! - Уточнил Кошкин.
   Да я не это имел ввиду! Порода какая? - Несколько обидевшись на непонятливость Кошкина спросил Палкин.
   Лиственная надо думать, если бы это была елка, я бы так и сказал! - Теперь Кошкин начал обижаться, подозревая, что Палкин специально уводит его в сторону абсолютно ничего не значащими вопросами, чтобы потом неожиданно задать главный, который поможет расколоть допрашиваемого.
   Марку скажи, наименование! - Пояснил Палкин, сетуя на недоразвитость в области Флоры, Кошкина.
   Палыч, откуда я знаю! Спроси у этих, зеленых из музея, дерево под их охраной, а не под моей! Говорят ему двести лет, и что его мог Пушкин посадить! - Выдал все, что знал о дереве Кошкин.
   Ты чего несешь, какой Пушкин? - В свою очередь возмутился Палкин. - Два года назад, в девяносто девятом самому Пушкину было только двести лет, когда он его мог посадить?
   Ну, чего ты ко мне пристал, давай позвоним в музей! Сажал этот дуб Пушкин или не сажал! - начал заводится Кошкин. - Не зря же у нас есть улица Пушкина!
   А, вот ты и признался что это дуб! - Встрепенулся Палкин, совершенно проигнорировав версию о присутствии Пушкина в городе. - А то я не знаю! Так и запишем, стоял под дубом!
   Почему дуб, может это ясень какой-нибудь! Я под дубом не стоял, потому что это не дуб, у него желудей нет. Точно, ни разу летом желудей не видел, хотя много раз проходил мимо.
   Ты назвал два названия дерева, давай уточним, под каким из них ты стоял? - Палкин неторопливо постучал ручкой по столу.
   Что ты ко мне привязался, какая разница под чем я стоял? Под деревом посредине двора! - Кошкин уже не сдерживал эмоций.
   Тогда зачем ты пристрелил домушника? - Победоносно усмехнулся Палкин.
   Ты чего мне шьешь? Я стрелял в воздух! - Твердо и медленно выговорил Кошкин и добавил:
   Если бы я оттуда стрелял в него, то в шею никак бы попасть не мог! А если бы, уточняю чисто фантастический момент, если бы попал, то пуля бы оказалась в пределах балкона! - Кошкин откинулся на спину стула. - Поэтому, если моя пуля на балконе, значит я попал, нет пули - ищите другого! Но я сразу скажу, я стрелял в воздух! Поэтому пули вы действительно никогда не найдете!
   Слухи о твоей меткости имеют почву! А кто с двадцати метров в рубль попал, левой рукой, между прочим! - Ехидно укорил Палкин.
   Да ты же сам поспорил, грех был с тебя десять баксов не содрать! - Ответил укором на укор Кошкин следователя.
   А шея больше рубля! - Сравнил размеры руками Палкин.
   Сравнил! Ночь, до объекта метров пятьдесят и стрелять надо снизу! Я могу согласиться с чем угодно, но только не с шеей! Я могу согласится, как я и думал в начале, что он испугался выстрела и упал, он мог и с веревки сорваться, а у чердака его моя группа ждала. Дом одноподъездный. Ему деваться просто некуда! На хрена мне его стрелять? Ты же знаешь, что я знаю, что дело к тебе попадет! - Начал убеждать Кошкин следователя, видя, что тот вцепился в свою версию как клещ.
   А вот трассологи показали, что если стрелять с угла дома, кстати, и подъезд контролировать удобно, то есть большая вероятность попасть в шею и пулю не найти! - Победоносно вынес вердикт Палкин.
   А если я стоял на соседнем балконе... - но Палкин прервал его.
   Отличная версия! При той, в ответ на твое предупреждение он должен был повернуться, нагнуться, в общем, должно быть слишком много совпадений! В общем, действительно должен был шею вытянуть. - Хитро посмотрел Палкин. Его версия все больше и больше нравилась ему и он все больше и больше укреплялся в ее вероятности. Если преступник начинает строить свои версии значит уводит от основной.
   Но выстрел был один и мертвец, убитый пулей тоже один, а по какой траектории пошла пуля, не столь важно, может ты промахнулся и она отскочила! На улицу, где ты ее подобрал! Ты же первым оказался у трупа! - Хитро поблескивал глазами Палкин. Еще одним из его приемов давать возможность подозреваемым доказывать обратное, при этом они хоть одну да правдивую подробность выдавали, оставалось только ухватиться за нее и раскручивать клубок дальше.
   Но тогда пуля должна была занести микрочастицы в рану! - Кошкин знал, с Палкиным, если он решил, спорить бесполезно, а сейчас как раз такой случай. - Ты еще скажи, что я ее из раны выковорил!
   В общем, так! - Начал заканчивать разговор Палкин. - Пока запишем, что смерть произошла от неосторожного обращения с оружием. Пуля случайно попала в шею. Это среднеарифметическое, что я мог вынести из нашего разговора. Версия то, что ты в него специально попал, не снимается, уж больно она хороша. При нем не было никаких документов, вдруг это просто жилец пробиравшийся на свою квартиру?
   А так же веревка с узлами с крыши! И набор для вскрытия окон! - Саркастически добавил Кошкин.
   Ладно, иди! От работы ты отстраняешься на время следствия, хотя тебе могу сразу сказать, действия твои будут признаны неправомочными! Он тебе не угрожал, не целился. Человек шел по балкону, пусть даже с другой стороны, а ты в него стреляешь. Может он лунатик? Так что есть пуля, нет пули, это не столь важно! - Палкин похлопал по акту экспертизы. - Вот заключение, что человек умер от огнестрельного ранения, а, не разбившись об землю.
   Там не так написано! - Возразил Кошкин.
   Подписывай! - Протянул Палкин Кошкину листок. - Город не покидать, повестки я присылать не буду, телефонного звонка достаточно?
   А чего бюрократию разводить? - Ответил Кошкин подписывая.
  
   Расстроенный Кошкин шел пешком к себе, в отдел, находившийся на углу Советской и пересекавшей ее Свердлова. Машину, для посещения прокуратуры, он оставил дома.
   Во дворе двухэтажного здания вневедомственной охраны, двое сержантов ломали его старое кожаное кресло. Кошкин от такой наглости растерялся, что дар речи потерял.
   Э! Вы это... не тово...
   Товарищ майор, нам приказали! - Смущенно отвели глаза подчиненные.
   Это чего тут за херня творится! - Влетел Кошкин на второй этаж в дежурку. - Кто это тут расприказывался?
   Это хорошо, что вы зашли! - Вышел из его кабинета незнакомый капитан. Был он худой, тонкокостный, с тонким нервным истеричным лицом. Редкие сероватые волосы были зачесаны назад и чтобы они держались вместе, над теменем были обильно скреплены лаком. Этим они показывали как бы наличие прически, хотя череп все равно полностью обозревался сквозь их редкий забор.
   Капитан протянул Кошкину листок. Павел прочитал его и ничего не понял, поэтому прочитал второй раз.
   Прочитайте и распишитесь! - Попросил капитан.
   С какой стати? Это что за розыгрыш? - Обвел Павел взглядом дежурку, но кроме двоих их с капитаном никого уже не было, хотя до этого дежурка была полна людей. Подчиненные поступили мудро - кто из них начальник пусть сами разбираются, а так попадешь под горячую руку, что первому, что второму, а потом сам жалеть и будешь.
   Спокойней майор! Если вы не поняли, то это приказ о вашем отстранении, а этот об увольнении. - Показал капитан второй листок.
   Как об увольнении? - Судорожно сглотнул воздух Павел.
   Убийцам не место в наших рядах! - Равнодушно ответил капитан. Кошкин взял приказы и резко развернувшись, вышел.
   Эй, майор! - Крикнул было капитан, но Кошкин уже спустился вниз.
  
   2
   Ты посмотри, какая наглость! - Только и смог повторять раз за разом расстроенный Кошкин своему приятелю Ильину, лежавшему перед ним на диване.
   Петька Ильин был своеобразный человек, диванный философ, как он сам себя называл. На постоянной работе он долго работать не мог, он настолько быстро во все въезжал и не боялся последствий, что либо ему становилось скучно, либо его непосредственное начальство начинало понимать, что в недалеком будущем он займет их кресло. И в этом они жестоко ошибались. Ильин хотел только одного - свободного времени. Это понимал только Кошкин, бывший таким же пофигистом. Остальные считали так: есть время - куй копейку. Поэтому Ильин жил временными заработками, впрочем, как и многие в России, но за работу он брался только в том случае, если она была интересная и совпадала с его постулатом - рубль на единицу времени. Причем обе единицы варьировались в самых широких масштабах. Постоянную константу даже сам Ильин вывести не мог.
   И вот теперь этот пофигист Кошкин сидел у Ильина пил пиво и жаловался на несправедливость. Его обижало в главном не то, что выперли со службы, а то, как это сделали! Он никогда не делал карьеру. Поэтому он не спеша рос по служебной лестнице. Каждый старался иметь его замом, поскольку знали - не подсидит.
   Понимаешь Петь! - Кошкин отпил еще добрых полбутылки и стал ходить перед диваном, широко размахивая руками. - Я не обиделся бы, если бы мне сказали, теперь он начальник, ты зам! Так нет, придумали, что я кокнул домушника и после этого выгнали! Воспользовались случаем и притянули его за уши! Вызвали бы и сказали, человеку должностишка нужна, я когда возражал?
   Ну это естественно, - Ильин оторвался от газеты, - во первых, как он сможет руководить, если прежний руководитель в его коллективе, ты подумай? У тебя авторитет, а он парашутист! Я это слово произвожу не от слова парашют. Кто его уважать будет? Представь еще: зам майор, начальник капитан! А что твой друг Коршунов говорит? Он же шишка там у вас, тем более его сколько раз снимали, столько и назначали обратно!
   Коршунов начальник отдела уголовного розыска, а не всей милиции! - Кошкин допил и поставил пустую бутылку на пол.
   Ну, тогда этот? Ты называл... - Невозмутимо предложил другой вариант Ильин.
   Начальник управления Шевкунов, но он ничего не решает! Все кадровые назначения решают в области! В Москве! Да брось ты читать эту газету! - Разозлился Павел.
   Ладно! - Отложил Петр газету, принял сидячее положение и приложился к бутылке.
   Петь, ну что ты думаешь по этому поводу? - Обратился заплетающимся языком, то ли от обиды, то ли от пива захмелевший Кошкин.
   Тут уже ничего не поделаешь! - Равнодушно развел руками Ильин. - Либо этот капитан чей-то друг или родственник или проплатили за этот пост. А чего? Твой отдел работает как часы. Ребята подготовлены, устанавливай крышу и дои коммерсантов. На одну зарплату только ты живешь и Коршунов, а на остальных как не посмотришь, то иномарка, то домик. Твои ребята все равно мотаются по городу, сажай проституток и развози по городу! Деньгу грести будешь! Тысяч пять баксов в месяц!
   Ты не загибай! Нас таких много! - Вступился Кошкин за коллег, но потом понял двусмысленность того, чего сказал и поправился. - Я имею в виду таких как я - бескорыстных!
   Да что-то их и не видно! - Как всегда съехидничал Петр. Ехидство, подколки, умение говорить неприятные вещи, было у него в крови. - Понятно, они пешком ходят и в шалашах живут. - Что такое власть? Которая тебя обидела. Это не абстрактное понятие, а это люди, которые находятся на ее различных ступеньках, они и олицетворяют власть. Сама она по себе совершенно безвредна. Поэтому каждый начальник подбирает людей под себя. Ты в эту систему не вписался, может ты мэру насолил чем-то. Поэтому они подбирают таких, какие им самим нужны, не для выполнения каких-то задач, не для лучшего управления, а нужных. Вот сейчас установка на жополизов. Лижут и кричат "слава, слава", и хотя все рушится или окостенело и требует движения, он начинает думать что не все так плохо, наоборот: если окостенело, значит сохранил, если рухнуло, значит подготовил площадку для нового. Такие руководители не хотят что-либо делать, они разок попробовали - не получилось, проще выстроить очередь у себя за спиной с длинными влажными языками и не надо смотреть кто такой усердный, сегодня одни - завтра другие, а смотреть на свою задницу через плечо - шею свернешь. Опереться можно на то, что сопротивляется, а в дерьме можно только утонуть. Опасность для таких людей одна: когда появляется более крутая жопа, вся очередь перемещается к ней. Защищать таких руководителей некому. В истории России всегда так и если бы захватчики относились к угнетаемым лояльно, то от России давно бы ничего не осталось. Нынешнюю власть тоже спасать никто не будет. Народ же видит, что она собственного говна не стоит.
   Сходить еще за пивом? - Спросил Кошкин, уставший от гамлетовского монолога, и лег на место Ильина, чем страшно покоробил его. Ильин доверял лежание на своем диване только себе. - Ты бы все, что мне наговорил, целой бы книжкой издал!
   Иди! - Ильин пива не хотел, но это был единственный повод согнать с дивана друга.
   А что мне делать? - Кошкин явно не торопился вставать.
   Я думаю, не стоит ждать окончания расследования, а подать в суд на незаконное увольнение. И все равно сходи к Коршунову, он в этом деле мужик битый, подскажет, а пива не надо! - Ильин сразу упал на свою лежанку, как только Кошкин встал.
   Кошкин все равно принес еще пива и конечно никуда не пошел. Здесь его и обнаружила Милка. В смысле ей сам Кошкин позвонил по телефону, чтобы она не беспокоилась. Он всегда так делал, разыгрывая из себя примерного супруга.
   Нельзя сказать, что Милка ненавидела Ильина, но недолюбливала сильно, поэтому если Кошкин напивался, то она не требовала транспортировки, не появлялась сама с группой перевозки на машине, а позволяла Кошкину ночевать у Ильина.
   Милка знала, что Ильин никогда подруг к себе не приводит, а ходит к ним сам. Ильин же посмеивался над ней и при ней и в начале знакомства, когда она предъявляла права на Кошкина и впоследствии, когда она стала законной супругой майора.
   Утром все боевое настроение Кошкина выветрилось, как пивной хмель и он не хотел идти ни в какой суд. Но этого захотел Ильин, то ли оттого, что на диване лежать надоело и организм требовал дела, а халтура никак не подворачивалась, то ли оттого, что решил для себя открыть новую сферу своей деятельности в юриспруденции.
   Его атлетическая, но заплывшая толстым жиром еще фигура сохраняла остатки славного спортивного прошлого. При всей своей обломовщине, Ильин сохранял подвижность и реакцию, но физически напрягаться он не любил, спортивные нагрузки еще в молодости отбили всякое желание.
   Поэтому, оставив Пашку на хозяйстве, отправив сдавать пустые бутылки и принести полные, Петр прошелся по милиции. Он зашел к Коршунову, при этом бесцеремонно прервав служебный разговор. Коршунов поморщился. В их отношениях друг с другом всегда существовала определенная напряженность и взаимонедоверие.
   У Коршунова давно чесались руки, но он сдерживался, как и Ильин не слишком часто прикалывая его, хотя если и бывало, то очень точно, а значит и обидно. Поскольку Кошкин их обоих ценил, то и они вынуждены были считаться друг с другом, притом, что Ильин вместе с Кошкиным очень помог в борьбе с бандой наркодельцов в девяносто восьмом.
   Коршунов все выслушал, потом долго названивал кому-то, потом они ходили вместе по кабинетам, так, что идея с судом переставала нравиться Ильину с каждой минутой проведенной в коридорах органов внутренних дел. Чего-чего, а ходить по чиновникам Ильин ненавидел также сильно, как и самих чиновников, независимо от их постов.
   Они побывали и в отделе кадров и напоследок у начальника УВД Валентина Ивановича Шевкунова. Он тоже согласился, что у Кошкина путь только в суд и обещал приложить максимум усилий, чтобы этот суд выиграть.
   Понятно, что Шевкунов преследовал и свои цели, назначенец Москвы это назначенец Москвы, тем более вся районная милиция настрадалась, когда в прошлом году ей успел порулить Мазейцев, тоже неожиданно выпавший сверху.
   Ильин вернулся домой вовремя: Милка уже осаждала его квартиру, где стойкую оборону из пивных бутылок держал Кошкин.
   Госпожа майорша, добро пожаловать! - Елейным тоном пригласил Ильин. При этом его глаза светились радостью гурмана поймавшего курочку с золотыми яйцами. Не говоря ничего особенного в его словах чувствовался яд.
   Изволите сударыня пивка? - Ильин открыл дверь ключом и жестом предложил войти.
   Сударыня хочет мужа! - Нервно и отрывисто произнесла, опалив ненавистью своих глаз Ильина Милка.
   Полотенце в ванной, диван Паша знает как разложить! - Петр прошел в квартиру, а Милка за ним.
   Как насчет безопасного секса? - Спросил Петр Павла и ушел на кухню. Пашка не успел спросить ни насчет осаждающей фурии, ни понять вопрос Ильина.
   Когда этот кретин, перестанет оскорблять твою жену? - Влетела в комнату Милка.
   А как он оскорбил? - Сделал серьезное лицо Кошкин и этим позволил довериться Милке.
   Он назвал меня майоршей! - Горделиво-оскорбленно произнесла она.
   А ты кто, подполковничиха или старшелейтенантиха? - Лицо Кошкина приобрело тупое выражение.
   А его шутки насчет секса? - До Милки начало наконец доходить, что формально Ильин никак ее не оскорбил.
   Почему шутки? Я сам слышал, что ты меня хочешь. А что, попробуем в новом месте? - Подмигнул Павел. - Хочешь я ему скажу и он пару часиков погуляет. Правда он ни одной бабе здесь быть не позволяет, и ты это хорошо знаешь, но ради уважения ко мне он это и предложил.
   Милка поняла, что никакого сочувствия от мужа она не добьется. Возможно, что даже выведет его из собою осажденного форта, но это не будет значить, что Кошкин покорно попрется домой. Поднимай всю агентурную сеть и ищи его по всему городу. Поэтому она приняла меньшее зло и разрешила остаться у Ильина.
   До нее, наконец, дошло, что Павел сильно переживает несправедливость и что он если и не ушел в запой, то это благодаря Ильину, который, сдерживаясь сам, удерживал и Кошкина.
   Кошкин принес не пива, Кошкин принес водки, руководствуясь несколько переделанной поговоркой: пиво без водки - деньги на ветер. Поэтому и в этот день они никаких исков и обращений в суд не составили. Милка тоже не тревожила.
   Иском занялись только после обеда на следующий день. Его писали и переписывали несколько раз, пока Ильин не удовлетворился, при этом он заставил подробно повторить Кошкина все события той ночи.
   Повторять было тяжело. Точнее все было тяжело: открывать глаза, шевелить членами, что-то говорить, но говорить было надо. Голова, распираемая наружу похмельем, говорила сама за себя, поэтому Кошкин говорить по существу не мог. Ильин вытащил из-за дивана полную, но открытую бутылку пива и отпил половину.
   Кошкин вообще ничего спиртного видеть не хотел после вчерашнего ерша, но заметив, как быстро Ильин превращается из мертвеца в человека, выпил вторую половину бутылки. И он тоже стал превращаться.
   Но как? - Спросил разом повеселевший Кошкин.
   Элементарно майор! - Улыбнулся Ильин. - Это старый чешский способ выходить из бодуна. Пиво надо открыть с вечера, а утром выпить. Пошли в суд.
   В суде, оказывается знали, что Кошкин придет подавать иск и ждали еще вчера, но увидев его помятую физиономию все поняли. Секретарь суда сообщила Павлу по секрету, в виду бывших особых отношений, что его дело будут рассматривать самое ближнее в сентябре, и даже она не в силах перенести его на более ранний срок.
   Ильин этого не слышал, а стоял и грелся на весеннем солнце. Суд в городе находился в двух местах: на Пушкина и здесь, на углу Свердлова и Советской, напротив старого двухэтажного здания вневедомственной охраны. Кошкин вышел из суда и повернулся к своей бывшей работе спиной. Он даже видеть не хотел, как там мародерствуют другие.
   Веди! - Сказал Ильин и сам повернул направо к улице Урицкого.
   Куда? - Не понял Павел.
   На место происшествия! - Уточнил Ильин. - Для того чтобы защищаться, мы должны знать место преступления. Дело будут рассматривать осенью и тогда все выглядеть будет по другому. Я взял фотоаппарат и мы заснимем всю обстановку.
   Ильин начал с общих планов двора, куда вместился и дом и дерево неизвестной породы, которое и Петр тоже не смог определить. Его знания лиственных деревьев ограничивались стандартным российским набором: береза, дуб, тополь, осина, липа и сирень. Когда-то город славился своей сиренью, но теперь она лишь кое-где осталась в частном секторе.
   Потом Петр перешел на крупные планы: место падения снято было с нескольких точек. Балконы пришлось снимать из подъезда напротив. При этом ему пришлось распахнуть окно на лестничной площадке. Ильин даже снял подвальное окно, рядом с местом падения. Всю цветную пленку исщелкал. Потом сразу отнесли ее в проявку.
   Кошкин отправился домой, а Ильин с ним, взять записи о происшествии, которые Кошкин сделал сразу по горячим следам.
   "Когда коту делать нечего"... - Подумал Павел, глядя на то, что Петр отправился в тьмутаракань за ненужными никому бумажками.
   3
   Милка обрадовалась, что Кошкин пришел сам и даже вынес мусор. Заодно он подпольно вынес Ильину свои записи. Весь день он проторчал дома. Милка, на радостях тоже, так что закатила шикарный ужин при свечах.
   В субботу проснулись поздно. Кошкин отыгрывался всю ночь на ней за всех городских женщин. Он также отыгрывался и в субботу, с перерывами на еду и сон. Милка была настолько рада, что сообщила подругам, что наступило медовое время.
   В воскресенье медовое время продолжилось, но Милке это начало надоедать, особенно после того, как Кошкин поймал ее около плиты и чуть ее на ней не поджарил, наяривая сзади, но Милка успела переместится к раковине, но все равно несколько раз не успела убрать голову и стукнулась о сушилку. В ночь с воскресенья на понедельник она еле переносила все еще работоспособное либидо Кошкина. Утром, она с превеликой радостью сбежала на работу.
   Кошкин полежал на диване, полистал книги, посмотрел телик и решив, что это через чур утомительно, отправился к Ильину.
   Ильин как всегда лежал на диване и рассматривал фото, лежащие перед ним на полу. При этом он сильно щурился, близорукость давала себя знать.
   Ну что, друг мой Петька? - Спросил сразу, как разделся, Кошкин. Ильин, чтобы лишний раз не вставать с дивана, дверь запирал только на ночь.
   А ты знаешь? - Ильин сделал длинную паузу, поднял два фото и долго в них всматривался, переводя взгляд с одного на другое. - Здесь что-то не так. Если ты прав, а я думаю, ты прав, значит, стрелял кто-то другой. А зачем стрелять по какому-то домушнику?
   Чтобы он не проболтался! - Закончил за него Кошкин. - А это означает только одно: он еще не успел украсть и украсть настолько ценное, что о нем нельзя было не проболтаться.
   Они еще долго рассматривали эту версию. Потом Кошкин долго объяснял принцип работы сигнализации. Затем обсудили режим проживания жильцов квартиры, куда лез вор и пришли к неожиданному для себя выводу:
   Раз они лезли в квартиру не просто так, значит обстановку вокруг нее изучили. Значит не один день лазили вокруг квартиры и наблюдали. Они, в смысле, что вор был не один, раз в него кто-то стрелял. Значит, знали, что квартира на сигнализации и что в ней спят жильцы. Глупость! Они с большим же успехом полезли, когда жильцов бы не было, просто квартира было бы хоть и на сигнализации, но без жильцов.
   Ильин выдвинул фантастическую версию: лезли в соседнюю квартиру, а сигнализация из-за своей чуткости срабатывала. Кошкин как не убеждал, как не приводил различные выкладки, Ильин оставался верен своей версии. Вор лез в одну из соседних квартир, а потревожил сигнализацию в этой!
   Ты в чем-то прав, чучело! - Воскликнул осененный Кошкин. - Сигнализация срабатывала два раза. И домушник этого не знал. Это означает, что он побывал в квартире и я его увидел тогда, когда он шел обратно. При этом вещь была настолько мала или непримечательна, что на нее при сборе улик никто не обратил внимания. Вот почему все подумали, что он только шел на дело, потому что нашли у убитого только комплект инструментов. Кстати эксперты отметили, что веревка привязана на крыше опытной рукой альпиниста. Получается, что, это либо новичок-альпинист, либо опытный домушник с альпинисткой подготовкой, поскольку данных на него нигде нет.
   Я вот все время смотрю на это фото! - Ильин подал Павлу карточку с подвальным окном. - Не может быть, чтобы снег забил все окно. Видишь, как все белеет. Снега в окне быть не может, эти окна существуют специально для проветривания. Поэтому холодный воздух с улицы идет снизу окна и вытесняет теплый сверху. Или как-то так - конвенция. Помнишь в школе проходили? Поэтому, чтобы снег остался, такие морозы должны стоять! - Ильин живо оделся и они отправились на место.
   Действительно, к окну была приставлена тетрадка, белыми листами наружу. Судя по записям и крупному почерку какой-то студент или школьник закрыл окно своей тетрадью по химии. Ильин с сожалением полистал ее и засунул ее обратно.
   Пойдем-ка с этими жильцами поговорим! - Потянул Кошкина за рукав Ильин.
   Ты чего? Это дело следствия! Мы не имеем права! Что я мог, я уже изучил! - Начал возражать Кошкин.
   Да ладно! Что ты, я не знаю! - Уперся Ильин. - У нас в стране вводят состязательность процесса, теперь каждый сам на себя улики собирает, и кто больше соберет, тот и прав, а может и наоборот, эту тему я еще плохо разучил!
   Так они могут потребовать документ! - Предъявил последний аргумент Павел.
   Я думаю, у тебя хватило ума не отдавать свое удостоверение? - Ильин посмотрел так на Кошкина, что Павел понял, что если бы он сдал ксиву, то Ильин перестал бы его уважать. Петр всегда заявлял что наше государство это не территория, не народ, не организации, а чиновники, которые управляют от имени всего этого, а поскольку управляют только для своей пользы, то с ними нужно бороться и пакостить, где только можно. Несданное удостоверение и было такой пакостью или мелкой местью людям приватизировавшим функции государства.
   Ты меня совсем не уважаешь! - Ответил на взгляд Ильина Кошкин. - Пойдем!
   Лохматый жилец оказался дома, правда, теперь он был не совсем лохматый - в рубашке и синих динамовских тренчиках, еще советского выпуска, но приглаженные волосы образовывали приглаженную корону вокруг лысины. Кошкин показал удостоверение и жилец пустил их, но разговор начал Ильин.
   Он расспрашивал о соседях и выяснил что соседа с крайнего застекленного балкона, у которого козырек по периметру, сложно застать дома, он геолог и обычно между экспедициями живет у жены в Москве, а здесь у него библиотека и коллекция минералов. Свет, газ и вода у него отключена, но ключи Константин Владимирович, так звали геолога, держит у него, на всякий случай. Ильин победоносно посмотрел на Кошкина.
   В квартире, коллекции минералов не оказалось, вообще ничего из минералов. Версия, родившаяся было о том, что хотели похитить редкий минерал отпала. Единственная комната была по периметру заставлена книгами на полках до самого потолка. И только один стеллаж был пустым. Скорее всего, там и находилась коллекция минералов, но, судя по многолетней пыли ее, там давно не было. Спал геолог, по-видимому, на кухне где располагался диван, рядом с пустым и раскрытым холодильником.
   Дверь на балкон была приоткрыта, створка остекления балкона тоже. Лохматый сосед пояснил, что геолог последний раз был примерно год назад. Тоже весной. Обычно геолог появлялся поздней осенью и уезжал ранней весной. Он то здесь жил, то у жены. А вот ни прошлой осенью, ни этой зимой он еще не объявлялся.
   Пока Кошкин общался с соседом, Ильин обследовал прихожую, пересмотрел библиотеку и даже заглянул в туалет. Сосед с тоскливой надеждой ждал, когда закончится экскурсия в квартиру геолога. Он никак не мог понять, если лезли к нему, то причем тогда геолог?
   И только на лестничной площадке, когда запирал дверь он радостно вздохнул, если бы его спросили, куда девалась коллекция минералов, он бы и сам не ответил, поскольку не знал. Он этим вздохом не смог удержать облегчение. В этой квартире он был второй раз в жизни, первый - пять лет назад, когда геолог вручал ему ключи и вот сегодня, но тогда коллекция была. За время отсутствия Данолина, такая была фамилия геолога, он ни разу и не заходил.
   Ильин подобрал у подвального окна тетрадку и отправился домой. При этом он был молчалив и задумчив. Кошкина это радовало, по крайней мере, до завтрашнего утра у Ильина никаких идей не возникало. Кошкин шел домой с нетерпением. После двух дней и трех ночей ударного секса с Милкой ему это понравилось и он решил продолжить эксперимент, желая узнать на сколько времени его хватит.
   Кошкин услышал ворочанье ключа в замке и приготовился. Милка поставила сумку, сняла шубу, сейчас она уже ходила без шапки, красуясь перед всеми длинными темношатеновыми волосами. Сняла сапоги и нагнулась за сумкой, Тут Кошкин на нее и налетел.
   Упираться головой в собственную шубу оказалось лучше, чем стукаться о шкафчик для сушки посуды. Она была недовольна, но это вытерпела, Кошкин творчески выполнял супружеские обязанности. Это как-то ее успокаивало, но и в тоже время беспокоило, так никогда не было. С чего бы это у Кошкина возник такой сексуальный голод? Даже в старые добрые времена он таким озабоченным не был! Милка на всякий случай решила проконсультироваться у психиатра. Вдруг у Кошкина на базе несправедливого увольнения крыша поехала и он потихоньку становится сексуальным маньяком.
   Милка решила проверить его отношение к себе, а вдруг это всплеск любви и распорядилась готовить ужин, что никогда Пашка при ней не делал, тот безропотно пошел на кухню, а она в ванную. Она решила дождаться конца приготовления ужина. Налила ванну, с блаженством устроилась в горячей пене, томно закрыла глаза. Блаженство продлилось намного, в комнату вошел голый Кошкин. Как он только открыл защелку? И с размаху прыгнул в ванну выплеснув половину воды на пол.
   Вот здесь им пришлось повозиться. Никак не получалось удобно, то не доставало, то выпадал. Самое подходящее оказалось на четвереньках. После этого Кошкин быстро и насухо вытер ее и отнес на кровать, потом пришел сам с уже откупоренной бутылкой шампанского, которую Милка купила сегодня на день рождения подруги, и двумя фужерами.
   А на плите ничего не подгорит? - Нежно спросила она, после выпитого фужера, поскольку Кошкин пообещал завтра компенсировать бутылку и засосала его левый сосок.
   А там и ничего не стоит! - Буркнул Кошкин.
   Как не стоит? - Милка оторвалась от его груди и рассыпавшимися волосами закрыла его плечи. - Я же тебе велела! - Строго произнесла она.
   Когда стоит у меня, ничего другого стоять не может! - Отрезал Кошкин и перевернул ее на спину.
   4
   Утром пришлось идти в прокуратуру, поскольку позвонил Палкин и вызвал Павла к себе на допрос. Следователь сообщил, что материалы отправлены на дополнительную экспертизу в Москву, но там займутся ими не ранее чем через квартал. Надо отдать должное Палкину, если он начинал сомневаться, то пытался развеять эти сомнения и копал до корней. Если эти корни его удовлетворяли, то его сомнения сразу прекращались. Посылкой материалов в Москву он снимал с себя ответственность - как там решат, так и он поступит.
   Павел пошел к Ильину. Делать все равно было нечего, хотя новый начальник настойчиво требовал сдать ему дела и обещал даже прислать группу захвата. Кошкин регулярно, то есть при каждом звонке, посылал его на три известные всем русские буквы.
   Петька, как истинный сыщик, занялся его делом, поэтому Павел ходил к нему как на работу, при том, что на этой работе можно было и пивка попить. Павел сообщил Ильину о том, что Палкин дал ему отпуск на три месяца, а с учетом того, что следователь всегда уходит в отпуск в июле, то и на четыре.
   Вот и славно! - Улыбнулся Петр. - Объясни мне, если к дверям подходят такие пимпочки и от них идут телефонные провода, что это?
   Ты чем вчера слушал? - Возмутился Павел. - Я тебе вчера битый час про это объяснял, что это сигнализация! Пимпочки это датчики!
   Ты уверен? - С ехидством посмотрел на него Ильин.
   Ты чего, издеваешься? - Закипел Кошкин, такого приема он не ожидал.
   Расслабься, стресса хватит на всех! - Миролюбиво ответил Ильин. - Ты мне тогда ответь, почему эти пимпочки стояли на балконной и входной дверях квартиры геолога?
   Его квартира у нас не... так вот в чем дело! - Не сразу понял Кошкин. - Лезли к геологу! А откуда у него сигнализация, ты случайно не обознался?
   Ты мне вчера битый час объяснял и я спутать не мог! Этот Костя не простой человек. Взял поставил пару датчиков от соседа. Когда соседей нет обе квартиры под охраной, на ночь сосед все равно с собой на охрану ставит. И никакой головной боли. Вор не знал, что сигнал пошел от балконной двери. Через входную он выйти не мог, снаружи она простая, а изнутри укреплена и решетку можно открыть только снаружи, поэтому вор полез обратно, сигнал к вам на пульт пошел второй раз. Скорее всего, была взята эта общая тетрадь по химии.
   Он же геолог! Зачем ему химия? - Почесал затылок Кошкин.
   Вот и я подумал, зачем? - Ильин встал с дивана и принялся ходить перед сидевшим в кресле Кошкиным.
   Самая свежая литература у Данолина - по химии и по истории! И знаешь по чьей истории? - Ильин победоносно посмотрел на Кошкина. - Молчи дурак, все равно не угадаешь! По истории золотодобычи в России!
   Он что открыл новое, но старое месторождение золота? - Не понимал Павел куда клонит Петр.
   Петр открыл тетрадь по химии и показал пальцем на формулу. - Прочитай!
   Да я даже газет не читаю, а ты мне химию подсовываешь! - Отвернулся от тетрадки Кошкин.
   Вот эти две буквы! - Продолжал настаивать Ильин.
   Ну Ау! - Нехотя ответил Павел.
   Правильно, аурум, золото по латыни значит! Это химический процесс получения золота, я правда не понял в чем закавыка, но это какой-то особый способ получения золота! - Ильин сказал, все, что хотел и улегся на диван.
   Алхимия что ли? - Тупо спросил Кошкин. Из всей химии он запомнил только перекись водорода, да и то из-за того, что ее ему мать в уши закапывала.
   Нет, золото там уже присутствует, это химический способ его извлечения!
   Ну а нам-то что с этого? - Кошкин искренне не понимал, чего добивается Ильин.
   А нам ничего! - Ильин взялся за отложенную книгу.
   На, приобщи! - Кошкин протянул Петру толстую потрепанную книжицу. - Я тут уходя у геолога старый телефонный справочник спер. Думаю, телефона нет, а справочник есть, при соседе листать было неудобно, а вдруг он оставил телефон, через который его можно разыскать.
   Ильин нехотя встал и засунул в шкаф подарок Кошкина, но лечь ему не дали, в коридоре кто-то затопал и ввалился Серега Полевалов - вечный таксист-рулила. Как он сказал, могу рулить всем, что движется от улитки до асфальтоукладчика.
   А! Давненько я не видал вас! - Заорал он и, не раздеваясь, прошел и сел на диван. - Как поживаете? Забыли меня? Понятное дело, когда бьешься за каждую копейку, времени на старых друзей не хватает!
   Так это ты бьешься и у тебя времени не хватает! - Ответил раздасованный Ильин. Он интуитивно понимал, что появление Полевалова несет с собой очередную авантюру, из которой можно и живым не вернуться.
   Слушай Паш, у меня к тебе дело! Я тут одну шикарную даму подвозил...
   Опять начинается! - Недобро посмотрел на Серегу Петр. - В прошлый раз ты тоже банкиршу подвез, так она нас всех чуть в тушенку не превратила!
   Ладно, ладно! - Замахал руками Полевалов. - Что было, то прошло. Эта не банкирша, ручаюсь!
   Лучше бы ты не ручался! - Вспомнил опасные приключения Павел, когда вся охрана банкира, плюс еще две банды гонялись за ними. А все устроила банкирша, разок подвезенная Серегой на своем такси.
   Чего вы на меня накинулись? Я только спросить хотел, я в милиции только гиббонов знаю и тебя Кошкин. - Обиделся Серега. - Она баба не местная, у ней муж пропал, вот она и спрашивает, к кому ей обратиться, что бы его начали искать!
   Иди в дежурку там тебе скажут! - Кошкин не старался распинаться перед Серегой.
   Может ты сам...
   Сюда баб не водить! - Напомнил о своем правиле Ильин.
   Нет, Серега, вези в дежурку, меня с работы выперли, а я буду советы раздавать! - Кошкин нахмурился, его проблема была слишком далека даже от простого разрешения, не говоря уж о положительном.
   Все мы знаем, все сочувствуем! Но она же не бесплатно, у ней муж-геолог пропал. - Продолжал настаивать Полевалов. Кошкин с Ильиным переглянулись. Любопытство взяло верх.
   Ладно, веди сюда, а то не отвяжешься! - Распорядился Ильин. Когда Серега вышел, Петр спросил:
   Тебе не кажется все это странным? - Кошкин неопределенно пожал плечами и ответил:
   А может домушник и есть геолог? В квартире относительный порядок ничего не перевернуто, значит убитый знал что и где искать? По картотеке его пальцы не проходят!
   Он мог оказаться и стрелком! - Продолжал развивать тему Ильин. - Геологи хорошо стреляют! Они же все время по тайге шастают, поэтому должны уметь хорошо стрелять. Он не зашел к соседу за ключами, только из-за того, чтобы его и считали пропавшим!
   Может из-за этого и жена задергалась? - Но тут Полевалов привел женщину. В этот раз он разделся сам, помог сделать и своей даме, Павел пересел на диван, а в кресло поместили жену геолога.
   Жена представилась Аллой Сергеевной Данолиной. Рассказала, что муж уезжает весной в экспедиции, а поздней осенью приезжает, сейчас уже весна, ему уезжать, а он еще из прошлой экспедииции не вернулся.
   Она позвонила в его Геологоразведку, а он, оказывается, давно там не работает, тогда куда он ездил? Она считает, что что-то с ним произошло и очень беспокоится.
   Алла Сергеевна высказала также предположение, что простая милиция такими поисками заниматься не будет, частники могут взять денег и смыться, хотя в разумных пределах она готова финансировать его поиски.
   Пока она все это рассказывала Кошкин не сводил взгляд с ее высокой, красиво уложенной груди, на которой красовался золотой кулон необычной формы. Алла Сергеевна сама по себе могла заинтересовать Кошкина. Хотя ее волосы были затянуты в пучок и затемненные очки занимали пол-лица, что придавало ей более строгий и старомодный вид, ее точеная фигура и крепкие ноги, а так же грудь, с которой не сводил взгляд Кошкин, могли заинтересовать кого угодно, но Кошкин не сводил взгляд с кулона.
   Алла Сергеевна также сообщила, что в последнее время Костя уделял много времени химическим процессам. Она так и сказала процессам, как знающий человек. Простой бы человек сказал - химии.
   На его бывшей работе сказали, что он уволился из геологии пять лет назад как раз, когда вернулся откуда-то с Урала.
   Кошкин сказал, что они не частная лавочка, а официальным розыском занимаются другие. Лучше всего обратиться в дежурку, там все расскажут. Данолина вышла огорченная, но виду не подала.
   Эх, вы! - Полевалов был расстроен больше Данолиной. - Могли бы деньжат срубить, ты бы позвонил в розыск, они ее приняли, фото напечатали, разослали, потом только ответы получай.
   Во первых за такое деньги не берут! - Петр слегка щелкнул по носу худоватого, но ростом немного меньше Кошкина, Серегу. - А во вторых, если она не дура, она сама может предложить поисковикам, без нас, посредников, это ей дешевле обойдется!
   Когда дверь за рассерженным Полеваловым захлопнулась, оба приятеля радостно плюхнулись на диван.
   Не влипли, не влипли! - Как ребенок, хлопал в ладоши Ильин.
   Эта курочка заплатит пять копеек, а работы на рубль спросит! - Вторил Ильину Кошкин. - Кулон у нее видел?
   Где? _ спросил Петр.
   На груди! Такой кулонище! Он хрен знает сколько стоит! - Начал говорить о том, что больше всего поразило Кошкина в гостье.
   А ты откуда знаешь? - Хитро блеснул глазами Петр.
   Да меня разок одна из подружек на выставку водила - Скифское золото! Так этот кулон, здорово на то золото похож! Стоит хрен знает сколько! Может наш геолог не месторождение раскопал, а курганчик?
   А ты Паша не дурак! Я думал тебя только ее грудь интересует, так ты на нее пялился, а ты оказывается только побрякушку разглядел! - При этом Ильин почему-то отвернул голову в сторону, чтобы Кошкин не видел его улыбки.
   Да он может нашел могилу и потихоньку ее выкопал, а от жены смылся! -Продолжал настаивать на своей версии Кошкин.
   Ну, тогда он в Лондоне. Там такие вещи скупают! - Ильин стремительно терял интерес к разговору. Кошкин обиделся на Ильина за такое пренебрежение к его версии и пошел домой продолжать сексуальный эксперимент.
   Ходить ему было некуда и все время он посвятил жене. Ильину он даже не звонил. Милка старалась приходить с работы как можно позже, а уходить раньше. Когда Кошкину было делать нечего, а это было всегда, он или лежал, уставившись в потолок, либо торчал на кухне, пытаясь найти что-то съедобное.
   Милка пыталась использовать его присутствие в хозяйственных целях: подвинуть мебель, перевесить полку, стереть пыль со шкафов.
   Мебель осталась на месте, перевешенная полка рухнула, а пыль вытерла сама Милка. С учетом того, что пол Кошкин не то, что помыть, а и подмести, оказался не способен, Милку это разозлило. Кошкин оказался способен только на одно: на безудержный секс.
   Добропорядочные семейные отношения терпели крах. Она наделала к ужину котлет, так он сожрал все их холодными, даже не разогрел. Милка чувствовала себя дома как в джунглях, Кошкин либо спал, либо ел, либо ловил ее и устраивал секс там, где она попадалась. Она начинала себя чувствовать мышкой в лапах, игравшей ей, кошки.
   На кухне со стола упал большой фарфоровый чайник - подарок к свадьбе, раздавлено две тарелки, ногой она опрокинула кастрюлю с супом, хорошо суп был остывший. В гостиной разломан журнальный столик, сорван ковер со стены, на окне были сброшены горшки с цветами.
   Она чуть было не презрев все обиды, отважилась попробовать позвонить Ильину, чтобы он придумал Кошкину хоть какое-либо занятие, но потом быстро собрала вещи и уехала к родителям, что-то придумав про их недомогание.
   Когда такое, что происходило с ней, она видела в кино, она радовалась и переживала, но когда на сексуальной почве начало разрушаться хозяйство, то представления о счастливой семейной жизни у нее улетучились. А ведь сначала она именно и хотела и именно так, но быт победил романтику.
   Ей было жалко потерянных вещей, так же как и себя, поскольку она сама начала считать вещью, и это ее обижало. Никакого ухаживания, а просто преследования безжалостного самца.
   Кошкин перепугал ее еще больше, когда вознамерился ехать к родителям вместе с ней. При этом он ссылался на то, что делать ему все равно нечего. А там он и дрова порубит и воду поносит, а с учетом того, что на даче был и водопровод и газ, то она поняла, чем он будет рубить, что и на чем носить. Поэтому соврала, что звонил Ильин и просил зайти. Кошкин удивился, но пошел.
   5
   У Ильина уже был Серега. Он ходил, размашисто размахивая руками и что-то громко втолковывал лежащему на диване Ильину. На мизинце левой руки у него cверкал огромный перстень. Петр, позевывая, смотрел в потолок, но увидев Кошкина так обрадовался, что вскочил с дивана и, усадив на него Павла, сам ушел на кухню.
   Серега накинулся на Кошкина. Он предлагал отправиться на поиски пропавшего геолога. Данолина подала в розыск, но ждать - только время терять. Тем более есть концы, где его искать. Вот билет Пермь - Москва, правда, октябрь позапрошлого года, но все же!
   Он в Перми я тебе точно говорю! - Кипятился Серега. - Не смотри ты на этого бирюка! Ильин свой зад отрывает от дивана, чтобы пожрать и посрать! Зарплата у тебя маленькая, работы нет, ксива есть, сгоняем в Пермь, наверняка геолог у какой-нибудь бабы торчит! Сейчас все регистрируются. Получаем адресок, берем от него письмо: прости Маня, я танцую с Таней! И у нас по тыще баксов! Работа, тьфу! - Полевалов плюнул в горшок с алоэ, не найдя другой земли.
   Так мы едем в Пермь? Находим Данолина Константина Владимировича, получаем деньги. Так? - Переспросил Кошкин.
   Ты правильно понял, видишь все как просто! - Обрадовался Серега. - Дорога за ее счет, я договорюсь!
   Значит две тысячи баксов за работу, - начал перечислять Кошкин, - два билета на самолет...
   Почему два? - Удивился Полевалов. - Ты хочешь эту вечно надутую физию взять с собой? Ильина?
   Ты сказал, мы! По тыще! Значит летим вдвоем с тобой! - Ухмыльнулся Кошкин.
   Паш, ну ты чего? У меня же работа, клиенты! Тем более я нашел источник финансов, должен я с этого что-то поиметь? - Возмутился Серега.
   Знаешь Серега, работа действительно пустяковая, так что я возьму только пятьсот баксов, а тебе все остальное! - Кошкин заметил, что Ильин слушает их разговор и корчит ему рожи. По рукам?
   Да ты чего? - Серега даже не успел понять и поэтому обрадоваться такой неслыханной щедрости, сам бы он так никогда не сделал.
   У меня там приятель есть, я ему позвоню, вы вдвоем найдете геолога, приятель мой тоже майор, правда он теперь в ГУИНе, зеков охраняет. А у меня понимаешь, жена, на допросы ходить надо, так что катись-ка ты Серега со своей мадам - сам!
   Кретины! В какой стране живете? - Кричал из прихожей Серега. При этом он никак не мог попасть в рукав cвоей куртки. - Деньги сами в руки падают, а они отворачиваются! - Дверь хлопнула особенно яростно. Из кухни вышел довольный Ильин.
   Ну что ты думаешь по Сереге? - Спросил он.
   Я думаю, он уже взял, а теперь пытается еще и остаток ополовинить! Как всегда! - Кошкин разочаровано развел руками. - Любитель за чужой счет, хоть бы раз сам палец о палец ударил!
   Кто ж сейчас будет давать деньги за обещание? Жена геолога темнит что-то, недоговаривает! - Ильин принялся ходить по комнате, стукая кулаком в ладонь.
   Но пообещать-то она ему пообещала? - Кошкин разбирал поведение Полевалова, как Ильин Данолиной.
   Обещать, еще не значит жениться! Что ты в Серегу вцепился? Его-то мы как облупленного знаем, а вот она еще та штучка, неспроста она в нас вцепилась! - Многозначно произнес Ильин, скрываясь в кухне. Оттуда он появился с двумя открытыми бутылками пива.
   А как же она на нас вышла? - Удивился Павел.
   Через лохматого соседа! Я на следующий день проверил. Он фамилию твою запомнил. Дальше она навела справки и заметь, вышла не напрямую на тебя. А через Серегу! Значит, в городе у нее есть знакомые, раз они и о Сереге и о нас знают! - Ильин отхлебывал пиво после каждого предложения. - А таких не слишком много!
   Ты считаешь, что ей не муж нужен? - Кошкин отставил пиво на стол. - Полгода прошло, а она только сейчас о нем вспомнила!
   Я думаю, она его уже поискала, но ничего не добилась, поэтому вышла к нам и у нас как раз есть что-то такое, что поможет его найти. - Ильин поставил свое пиво рядом и стал листать найденную тетрадку по химии.
   Ничего кроме формул здесь нет! - Отчаянно воскликнул он. - А что на самом деле есть, мы не знаем! Продать ей за эти две штуки баксов...
   Эту тетрадь! - Закончил за него Кошкин. Они вызвали Серегу и объяснили, что продадут Данолиной эту тетрадь, найденную на балконе квартиры. Серега с этого поимеет десять процентов - двести баксов.
   Полевалов объявился через час и с тысячей. Он пояснил, что Алла Сергеевна, отдаст вторую, если действительно это нужная тетрадь. Петр сказал Полевалову, что свою долю, он получит при окончательном расчете, а то может она ему дала две штуки, а он одну себе приханыжил. Серега в очередной раз обиделся и хлопнул дверью.
   Кошкин тоже сразу понял, что больше за тетрадь они не получат. Положительным моментом было то, что Данолина не глядя, знала что покупала, хотя не знала, насколько ценна ее покупка. То ли это шло от того, что она действительно хотела найти мужа, то ли еще что, но что, ни Кошкин ни Ильин не понимали.
   Ильин принялся допрашивать Полевалова, где же находится Алла Сергеевна, не в Москве же? Полевалов объяснил, что она дала ему номер мобилы, а в связи с их отказом сама проводит поиски мужа.
   Кошкин после ухода Сереги, пробурчал, что, мол, может напрасно мы ее подозреваем, она от чистого сердца, а мы на воду дуем. Ильин был непреклонен - никакой работы ни на кого, особенно на женщин. И деньги предложил разделить попозже, как бы дама обратно их не потребовала.
   Утром за Павлом пришли совершенно незнакомые офицеры и очень вежливо попросили съездить с ними на его бывшую работу. В его кабинете уже находился его преемник-капитан и незнакомый полковник из областного управления кадров. Полковник очень мягко и вкрадчиво рассказывал о целях и задачах МВД в новых условиях, что надо не заляпывать и так запачканный мундир и будет лучше, если он, Кошкин, свой иск отзовет, сдаст все дела новому начальнику, а они тоже поспособствуют закрыть дело об убийстве. При этом все они, включая сопровождающих офицеров, сидели, а он стоял, этим они подчеркивали, что он хоть и носит такую же форму, но уже не в их рядах.
   Павел не стал им ни доказывать, ни объяснять, но твердо высказал убеждение, что суд он выиграет, и дело его закроют за отсутствием вины и что он в своем рапорте министру отразит такие методы силового давления и ушел. Полковник был настолько растерян, что не предпринял никаких мер, чтобы задержать его.
   Когда он пришел к Ильину, там опять был Серега. Теперь Полевалов был спокоен и деловит. Он вначале потребовал свои десять процентов с полученной тысячи, на что Ильин потребовал номер сотового Данолиной, а то получится так, что Серега двоих сосет.
   Да, - согласился с Ильиным Павел, - ты определись с кем ты Серега, с того и требуй!
   Серега посмотрел на свой перстень, потер его об рукав и хотя обиженно, но уже тихо вышел. Ильин сообщил, что ему рассказал Серега, о том, что ставки повышаются, поскольку тетрадь ей действительно оказалась не нужна, то выплаченная тысяча это аванс на предстоящие расходы, и что если они займутся поисками геолога, то независимо от результата она еще пять тысяч выплатит чистого гонорару.
   Так что, рубль на единицу времени? - Спросил Павел.
   Найдем мы его, не найдем - у нас это займет две-три недели, то есть по нынешним временам деньги приличные. Выходить надо на день Победы и брать ее с собой, чтобы она видела, что мы не кидалы.
   А Серега? - Спросил Павел.
   Серегу возьмем с собой! Он хоть и хапуга, но в технике хорошо разбирается! - И Павел и Петр не заметили, что Полевалов стоит в дверях комнаты и слушает их, поэтому как только он выслушал мнение про себя, сразу возмутился.
   Если человек бьется за копейку, так он хапуга? Тоже мне... - Полевалов от возмущения набрал много слюны во рту, поэтому ему пришлось ее сглотнуть, - ... друзья! Я хочу хорошо жить, чтобы дети мои хорошо жили! Это вы однобокие придурки, одному кроме книг ничего не надо, другому кроме баб! Я должен...
   Любой ценой, да Серега? - Оборвал его Павел. - Даже за счет друзей, которые тебя столько раз выручали, а ты за это же с них еще деньги тянул! Разбитый СААБ тебе напомнить?
   Кто, извиваясь, ползет по жизни,
   Стремясь обманом насытить жадность,
   Тот хочет хитрость свою умножить
   На злые мысли себе подобных! - Продекламировал Петр.
   Это я змея? - Возмутился Серега.
   Если ты должен выбрать между змеей и злодеем,
   Бойся избрать злодея - лучше змею избери ты.
   Змея только раз ужалит и прочь отползет бессильно.
   Злодей же с душою черной жалить будет всечасно. - Продолжил Ильин. - Так что тебе лучше знать змея ты или злодей!
   Серега, соглашайся на змею! Она действительно лучше, прежде чем броситься, они шипеньем предупреждают, на хвост встают, чтобы их заметили, капюшон надувают! Это чтобы ты не обижался ни сейчас, ни в будущем, мы тебе и напомнили. Мы своих не подставляем и не обманываем, мы считали тебя за своего, а ты нас - нет! - Ответил Полевалову Павел и спросил Ильина. - Петь это что за вирши? Горький?
   Почему Горький? - Удивился Ильин. Полевалов направился к выходу.
   Но он же про змею чего-то там и в таком же стиле, я помню в школе учить заставляли! - Скосил глаза на Ильина Кошкин.
   Это Махабхарата! Индийский эпос, три тыщи лет до нашей эры, а уже тогда про Серегу знали! - Пояснил Ильин. - Ты чего вернулся?
   Я решил, что я с вами! - Совсем расстроился Полевалов.- Вы ребята правы, клиенты приходят и уходят, а друзья остаются, вот ее телефон!
   Сам сообщи ей, что мы согласны, что после майских выходим и берем ее с собой! - Рассказал Сереге Ильин.
   Серега все так и рассказал, но Данолина что-то долго ему объясняла, а потом он объяснил друзьям, что она не может оставить надолго ребенка и небольшой бизнес, она им доверяет, пусть ищут мужа без нее.
   Прошло несколько дней, а в связи с тем, что Милка проверяла присутствие дома Кошкина только по телефону, то он открыл внеплановую апрельскую охоту на своих цыпочек. Пару раз он заходил к Ильину, но не застал, правда разок столкнулся в подъезде с каким-то дедом, но тот с молодческой реакцией отступил в сторону и отвернулся.
   Ильин позвонил сам и предложил немедленно прибыть, поскольку он закупил для предстоящей экспедиции экипировку и надо ее примерить. Одежда включала в себя зимние ватники, штаны и рубахи, защитного цвета, а также по три комплекта зимнего нательного белья. Из обуви Ильин выбрал яловые офицерские сапоги.
   Пришел Полевалов и, примеривая зимнюю шапку, поинтересовался, что если поход в мае, то зачем такие зимние вещи. Ильин объяснил, что в Перми в это время, будет так же холодно как сейчас в Подмосковье в начале апреля. На следующий день Петр пригласил их на тренировку, чтобы ни одежда, ни обувь во время похода ничего не натирали и немного сами попритерлись к людям, да и сами люди привыкли бы к такой одежде.
   Пешком они дошли до гаражей у очистных сооружений. Ильин открыл один гараж, нацепил на всех по рюкзаку с кирпичами и они пробежали разок вокруг гаражей, после чего все трое решили, что ни за какие деньги они так бегать не будут.
   На следующий день их у подъезда ждала "двушка" с затемненными стеклами, на крыше к багажнику были привязаны три пары широких лыж и палок. Ильин кинул ключи Полевалову и потребовал отвезти в лес для тренировок.
   Так ты думаешь, он в тайге, а не у бабы в Перми? - Удивился Полевалов.
   Ничего я не думаю, надо просто готовится. А если мы его там не найдем, тогда что? Перезимовал в городе и обратно в тайгу ушел. Снег там до середины июня лежит! Ты в туфлях будешь по тайге бродить? Поехали! - Приказал Ильин.
   Куда? - Спросил, усаживаясь за руль, Полевалов. Он увидел, что багажник внутри машины доверху набит всякими вещами.
   А это что? - Кивнул Серега назад.
   Будем учиться готовить еду на костре! - Пояснил Ильин. - Давай поехали на Московское шоссе и немного в сторону Москвы. Я тебе скажу, где сворачивать!
   6
   Проехали они недалеко, Петр попросил свернуть к придорожному ресторану, где и сообщил, что здесь и будет проходить тренировка. Серега побежал в туалет, а Ильин, зайдя с заднего хода в ресторан, вышел оттуда с двумя громадными баулами и установил их на свободное заднее сиденье. Потом попросил Кошкина сесть за руль и выехать снова на трассу. Полевалов заныл, что зачем, места там хорошие, надо было остаться.
   Павел тоже ничего не понимал, но молчал, старательно разгоняя машину по просьбе Ильина. Выехали на кольцевую. Только тут им Ильин и признался, что они отправились в экспедицию по поиску пропавшего геолога.
   К чему такая секретность? - Возмутился Серега. - Надо же домашних предупредить!
   Предупредят! - Отрезал Петр. - Всех предупредят. В последнюю неделю я заметил, что за мной следят. Не пристально, но наблюдают, куда я пошел, с кем встречаюсь! Мы еще ничего не сделали, а я уже под наблюдением! Помнишь Паш ты в подъезде со стариком столкнулся? А он от тебя шуганулся, так это я был!
   То-то мне показалось, что у меня дома обыск был! - После молчания вдруг неожиданно заявил Павел. - Тоже так тихо и незаметно, это когда я на работе целыми днями пропадал, то дома ничего не знал, где и что лежит, а тут торчишь целыми днями, все примелькалось. Прихожу, вроде все на месте, да не так. Кто ты думаешь?
   Опять влипли! - Спокойно констатировал Петр. - Значит, кроме Аллы еще кому-то муженек понадобился.
   Занятная он личность! - Заявил Серега и неожиданно попросил. - Останови, я с вами не поеду!
   Кошкин затормозил у надземного перехода через кольцевую. Серега вышел, повертелся, поднялся в переход, вышел оттуда, постоял, посмотрел вокруг, а потом махнул рукой. Так они молча доехали до Горьковской трассы, где Кошкин смог развить скорость, правда тяжелогруженая старенькая машина больше сотни не тянула.
   Они чуть было не промчали мимо Орехово-Зуево, хорошо, дремавший Ильин заранее предупредил о повороте. Проехали молокозавод, новые районы. По широкому мосту перемахнули Клязьму и сразу выскочили на широкую эстакаду над железной дорогой. Рядом с эстакадой красовались старинные фабричные корпуса ткацких фабрик Морозова.
   Ильин уверенно провел их по частной застройке до крупной станции под названием Крутое. На загрузочной эстакаде стояли пустые вагоны. Ильин вышел, сходил в будку с какими -то бумагами и вышел оттуда довольный.
   Через час погрузка! - Объявил он.
   Ты нам объясни хоть куда мы едем. Насколько едем. - Подступился к нему Серега. - А то получилось, что ты нас похитил.
   Ехать придется долго, до самой Перми, времени будет навалом, я все подробно объясню. - Принялся успокаивать недовольного Серегу Ильин. Тот постоял, а потом начал краснеть.
   Что с тобой? - Но Ильин не успел подойти к нему, как Серега развернулся и опрометью бросился в сторону станции.
   Что это с ним? - Спросил Павел Петра.
   Да он все время в туалет бегает, как выехали, так и бегает! Съел что-нибудь! - Недовольно пробурчал Ильин. Операция с самого начала не задалась.
   Полевалов вернулся минут через десять и чрезвычайно довольный. На молчаливый вопрос, пояснил что вероятно что-то съел. Ильин ушел добывать печку и дрова. Полевалов осадил Кошкина и пытался хоть что-то узнать о предстоящей экспедиции, но Пашка сам ничего не знал, не понимал и находился в состоянии глубокой задумчивости.
   Опять все решил Ильин, ни с кем не посоветовавшись. Действительно Петька ни с кем не советовался, а просто отдал распоряжения и все безропотно подчинились. Сначала Кошкину все это казалось игрой. Но теперь, когда у него оказалось время подумать, это оказалось не игрой. Они действительно отбывали на поиски геолога.
   Разделили бы тыщу и жили бы себе спокойно. Ильина понять можно, он на диване залежался, а он-то на хрена поперся? Милки дома нет, девок и женщин навалом, а выходит он от них сбежал? Надоели? Кошкин даже ужаснулся такой мысли и как-то по особому посмотрел на Серегу.
   Ты чего? - Заметил его взгляд Серега и на всякий случай опасливо отошел.
   Тут вернулся Ильин, на бортовой "Газели" он привез дрова и печку, расплатился и они все перетаскали в вагон. Полевалов принялся вертеться вокруг Ильина, пока тот устанавливал печку и прилаживал трубу.
   Через сутки будем в Перми! - Радостно сообщил он, закончив работу. - Пашка! Загоняй машину!
   Теперь Полевалов побледнел, но далеко убегать не стал, отошел за два вагона. Когда он вернулся, Ильин задвинул дверь, оставив небольшую щелку и попросил сидеть тихо. Оказалось, что в этом вагоне они ехали нелегально. Серега с удивлением обнаружил, что вокруг печки натянут по кругу тент, чем напомнил эскимосский чум.
   Мы чего, здесь жить будем? - Изумился Полевалов.
   Всего одну ночь! - Сказал Петр и спросил. - Есть будем?
   А Серегин инструмент есть? - Пошутил Кошкин.
   Какой инструмент? - Поинтересовался этим сам Серега.
   Тебя же целый день мутит! - Ответил за Кошкина Ильин и кивнул на угол. - Вон ведро.
   7
   Поели, поехали и ехали долго. Настроение, особенно у Полевалова, было отвратительное, но Серегу мутить перестало и он не стал отлучаться в туалет. В палатке действительно оказалось очень тепло и все сидели в майках, молча поглядывая как через щели дверцы мерцает огонь.
   Ильин рассказал, что изучая тетрадь по химии ему пришлось перевернуть множество специальной литературы. Он выяснил, что это все процессы сначала растворения мельчайших крупинок золота, а потом их извлечение из растворов. Скорее всего, это тетрадка пропавшего геолога. Вся поздняя литература в библиотеке геолога посвящена только истории золотодобычи на Урале.
   Петр сделал предположение, что геолог разрабатывает старую жилу и чтобы не мучиться с промывкой, то добывает золото химическим способом и если жена ищет его, то кто-то другой ищет не столько геолога, а его золото и это опасно. Очень опасно.
   Серега даже дышать перестал, так он внимательно слушал, но Ильин рассказывал Кошкину, даже повернувшись в его сторону. Потом Петр напомнил ему о телефонном справочнике, вынесенном из квартиры геолога. Справочник был городской и старый, еще советских времен, но строчки цифр, написанные на задней обложке оказались свежими, написанные капиллярной ручкой. Дальше все просто: осталось наложить старинные разработки, на места расположения телефонов. Вот туда-то они и едут.
   И много там золота? - Враз охрип Серега.
   Это знает только Данолин. - Ответил Ильин. - Но, судя по тому, что он там колупается много лет... - Ильин внезапно перевел разговор на другую тему, не желая делать прогнозы. - Значит так, у нас одна двуручная пила, три топора. Дежурим посменно. Дверь специально открыта, чтобы все видели, что вагон пустой. С другой стороны, если нас закроют и накинут скобу, отсюда мы не вылезем, а если вылезем, то неизвестно где. Дежурим по два часа.
   Собственно дежурить можно было и, не выходя из палатки, только при остановках на станциях, где меняли электровозы, да подсоединяли или отсоединяли вагоны, но Ильин настоял на дежурстве и у открытой двери. Так он приучал к дисциплине. Заодно через щель можно было определить, где проезжают и скоро ли будет остановка. До остановки надо было или гасить печку или просто дрова не подкладывать, чтобы дымом не выдать себя.
   Владимир долго не задержал. В Нижний Новгород въехали в закате стареющего дня и простояли несколько часов. Из вагона не выходили, только Серегу опять замутило и он чтобы не гадить в вагоне, отошел на несколько минут.
   Поезд тронулся, и через некоторое время стали пересекать Волгу, уже очистившуюся ото льда. Между снежных берегов ее темная холодная глубина выглядела потусторонней. Дежурившему при этом Кошкину казалось, что они парят над бездной, несмотря на постукивание колесами на стыках рельсов. Ему, в этой сгущающейся темноте, не только снизу, но и наваливающейся сверху, казалось, что другого берега они никогда не достигнут, что они застряли во времени и этот путь по мосту будет повторяться раз за разом, как в ленте Мебиуса.
   На станции Семенов, Кошкина на дежурстве поменял Полевалов. Ильин устроил себе удобную лежанку и здесь, и почти с нее не вставал. Спал он или нет, в гуляющих отблесках огня разобрать было невозможно. На подъезде к Ветлужской тепловоз замедлил ход и сразу этим кто-то воспользовался. Дверь со скрипом стала раздвигаться.
   Серега проспал. Он залез в холодную машину и заснул, завернувшись в спальник. Четыре неясных тени запрыгнули в вагон и уже не стесняясь громко засмеялись.
   В Котельниче вылезем и перескочим в обратку, на Буй! - Весело клокотал хриплый голос. - Нас будут в Перми и Нижнем перехватывать, а мы на Кострому, Иваново, Ярославль уйдем. В Буе разойдемся.
   А в вагончике-то тепло! - Произнес кто-то еще.
   Костром пахнет! - Добавил другой голос.
   Да тут кто-то есть! - Сформулировал хриплый вожак. - Искать!
   Машина! - Ответили сразу ему. - Ну, теперь нас вообще не достанут!
   Серегу выволокли прямо в спальнике, но он ухитрился вывернуться из него и что есть мочи заорать: "Грабят!" - После чего ухитрился залезть под машину. Тщедушный Серега, несмотря на ватник, смог это сделать.
   Кошкин выскочил прямо в шерстяных носках, в которых спал, прямо под взмах руки. Левым предплечьем Павел машинально отбил этот верхний удар, наугад схватил, правой рукой противника и ударил лбом в его лицо. Удар коленом в пах, а когда тот слегка согнулся - в грудь, переместил руку за шею и, удерживая его голову, ударил еще пару раз коленом в разбитое лицо. После этого он только заорал: "Петька! Доставай волыну и мочи всех! На нас напали!"
   Оказывается Ильин все видел, скорее слышал и ощущал, поскольку он и при дневном свете из-за близорукости плохо видел. Он, наконец, надел сапоги и метнулся за палатку. И вовремя. Он не видел, как из темноты бросились именно на него, поскольку в темноте не могли разобрать где Кошкин, а где их товарищ. Метнувшийся сразу упал на палатку обрушив все сооружение на себя. Из-за палатки полетели предметы, которые с глухим, деревянным стуком сталкивались со стенами вагона, с жестью машины и, по-видимому, с кем-то из людей, потому что он выругался матом.
   Упавший на палатку попытался встать, но в мелькании огней внезапно объявившейся станции, его голова очень четко прорисовалась в темноте и сразу получила чем-то длинным по кумполу, раздался треск горящих сучьев и голова растаяла в темноте пола.
   Тент, упавший на печку, загорелся, в его пламени соперники и увидели друг друга. Около машины стояли двое, разведя руки в стороны, в руках у них поблескивали ножи. Третий что-то мычал, извиваясь в руках Кошкина. Тот откинул его как ненужный хлам. Их шансы уравнялись. Двое - на двое. Ильин держал на изготовке топор на длинной ручке. Противник резко бросился на них.
   Ильин через несколько секунд еле дышал, поскольку ему пришлось отмахиваться от мелькавшего вокруг него ножа. Руки еле держали топор. Он казался каменным, как и руки, державшие его. Кошкин был ранен, но на третий раз поймал руку и через спину выкинул врага в открытый проем двери. Колеса как-то странно зачавкали и захрустели под нечеловеческий резкий вскрик.
   Все замерли: Ильин с прижатым к себе топором, его враг с направленным на Ильина ножом, Кошкин с широко расставленными руками и Полевалов, уже стоявший у машины с монтировкой.
   Извини братва! Мы не хотели! - Прохрипел вожак и убрал нож в рукав. - Я пойду?
   Кошкин посторонился и пнул комок, шевелящийся перед ним. - Этого забери!
   Хрипатый подхватил его, выкинул из вагона и выпрыгнул сам. Ильин заливал остатки тента питьевой водой. Поезд остановился на семафоре. Кошкин и Ильин не сговариваясь подхватили, чуть было не сгоревшего в палатке и раскачав выкинули под откос. Ватник на том дымился, но Ильин не стал тушить, справедливо рассудив, что и снег затушит, а если не затушит, то сам виноват. При этом он сомневался, что этот человек еще жив, поскольку он от души приложил обухом топора его затылок.
   Один спальник тоже затлел и Ильин его безжалостно выкинул. Поезд стукнулся сцепками, а потом, перепрыгивая с рельса на рельс на стрелке, медленно ушел с основного пути. Ильин подошел к Полевалову и с размаху заехал ему в ухо.
   Проспал сука! - Полевалов от неожиданности даже выронил монтировку. - Только до Кирова триста километров, а температура минус пятнадцать, плюс ветер, мы здесь окачуримся!
   Да! - Согласился Павел. - Два спальника на троих. Этой печкой вагон не натопишь. Придется Серегу здесь высадить!
   Тем более он все время себя плохо чувствует, - развивал тему Петр, - привык к комфорту...
   Жрет много! Никакой еще пользы не принес! - Подхватил Кошкин.
   Тихо! - Вдруг сказал, ошеломленный таким приемом, Серега. - Кто-то идет!
   С головы эшелона шли сцепщик и рабочий проверявший буксы. Когда они поравнялись с вагоном, кто-то из них сказал.
   Слышь, что-то паленым тряпьем воняет! - Они оба часто задышали, внюхиваясь в окружающую среду.
   И мясом горелым! - Через паузу добавил второй. - Посмотрим?
   Ну, тебя на хуй! - Незлобиво отозвался первый. - Какой-нибудь зек бежал, запалил костер в вагоне, сам сгорел. Убирать нас заставят, а потом допросы, протоколы! Тебе это надо? Не свети! Мы не видели, а запах в вину не поставят. В Перми найдут! - Они задвинули дверь и закрыли на защелку.
   Что, попались? - Злобно сказал Ильин. - Давай Серега, пока стоим, вылезай наружу и открывай вагон, иначе нас запихнут в ту зону, откуда эти бедолаги сбежали.
   Топором проколупались с полчаса, пока выломали окошечко, причем пришлось стоять на багажнике автомобиля. Топор был безнадежно испорчен от ударов по железу. Серегу опускали на руках, причем в узком луче фонарика, изредка освещавшиеся глаза, постоянно проецировали безнадежно увеличивающийся страх, но Серега мужественно молчал, он понимал, что должен сделать такое, чтобы реабилитировать себя в глазах друзей. Он спрыгнул в момент присоединения тепловоза к составу, в результате чего прошла последовательная цепь сталкивания буферов вагонов.
   Та-та-та! - Проговорили скороговоркой вагоны. Серега не понял, что они спросили и отпрянул. Состав, влекомый тепловозом дернулся вперед. Только тут Полевалов опомнился и принялся идти, пытаясь приподнять защелку, но та не поддавалась. Бежать было не удобно. Серега боялся попасть ногами между шпал и зацепиться за них. Поэтому ему приходилось, то семенить, наступая на каждую шпалу или делать длинные шаги, прыгая через них. Поезд шел медленно, выходя к стрелке, но Полевалов все отставал и отставал от вагона.
   Их вагон был пятым или шестым от тепловоза, и Сергей видел желтый глаз семафора. Он догнал вагон и в очередной раз попытался приподнять скобу, но тщетно, ни его массы, ни его роста не хватало.
   Полевалов присел и за счет выпрямления на вытянутых руках попытался приподнять железяку, он даже ощутил, что его хребет не выдерживает такого напряжения и хотел сдаться и добежать до машинистов и попросить их подождать немного, но поезд опять дернулся. От удара и от нажима снизу железка резко подскочила вверх, поезд дернулся, дверь слегка приоткрылась, ей стали помогать изнутри Кошкин и Ильин.
   Поезд, медленно покачиваясь на стрелке, потащил за собой повисшего на скобе Полевалова. Серега никак не мог выпрямиться. Поезд все ближе и ближе подтаскивал его к стрелке, где тот мог попасть ногами между изогнутыми рельсами.
   Отпусти ее! - Крикнул Кошкин, а Ильин, спрыгнув, подхватил тщедушного Серегу и закинул на пол вагона, где его принял Кошкин и отволок подальше от проема двери.
   Поезд набрал ход, и Ильин безнадежно отстал. Кошкин выглянул. Но в снежной пыли, при все набирающем ход поезде, в сумерках оставшегося позади станционного освещения, Ильина было заметить очень сложно.
   Кошкин приуныл, только Ильин знал все и куда они теперь без него и куда он теперь без них, понять было невозможно. Отдышавшийся Серега сидел на ледяном полу и с тоской смотрел в открытый проем.
   Задвинь, что ли? - Попросил его Павел. - Надо печь разжечь, да с пола встань, а то яйца отморозишь!
   Поезд разгонялся. Неожиданно крыша над ними застучала и закричала, но разобрать слова было невозможно!
   Зеки вернулись! - Обречено прошептал Серега. - Так они же мертвые! Паш, что делать будем?
   Не знаю! - Машинально ответил Кошкин и бросился к топору. Они вдвоем встали около щели двери и застыли в ожидании.
   Какое-то сопение, шипение и скрипение раздалось сзади, переросшие в примитивный мат, после чего раздался грохот падения на многострадальный багажник. Послышался стон, а потом неясная тень человека, проскрипев капотом, свалилась на пол вагона. Кошкин подбежал и замахнулся.
   Паш, ты что ли? - Задыхающимся голосом спросил Ильин. Только теперь Серега догадался включить фонарь. Кошкин так и застыл с поднятым топором.
   Вы чего, психи! - Удивился Ильин.
   Да ... мы... это... думали... те вернулись! - Выдавил из себя Полевалов, а Кошкин, наконец, опустил топор.
   Кретины! Это я по крыше стучал и орал. Чтобы вы дверь пошире раскрыли! А через эту дырочку я еле пролез, чуть не сорвался, я вам что каскадер? - Разорался Ильин, которого не устроил такой нелюбезный прием.
   Мы думали ты отстал! - Полевалов понимал, что если Ильин не успокоится, то вспомнит, из-за кого он претерпел такие приключения.
   В нижнем белье и сапогах! Да меня сразу в психушку заберут! Нет, не сразу! - Поправился Ильин. - Сначала сапоги отберут! Если бы я к тому времени не замерз! Мое спасение было только в том, чтобы обратно в вагон попасть! Вы-то до этого могли бы дотюкать! А они меня топором встречают! - Ильин выхватил топор и выкинул.
   Ты чего? - Удивился Павел.
   Он же изувечен! Его перетачивать надо! А все из-за того, что кто-то заснул! Свет включи! - Ильин принялся рыться в рюкзаке. Он разделся догола, надел новый комплект нижнего белья, нашел свой свитер, бушлат, шапку, брюки и надел. Использованное белье тоже вылетело в открытый проем.
   Можно было бы постирать! - Несмело предложил Сергей.
   Ты что ль стирать будешь? Да у нас даже воды для питья нет!- Продолжал бушевать Ильин. Сергей незаметно снял перстень с мизинца и убрал в карман. - Посмотри на Пашку, он весь в крови!
   Сергей осветил Пашку: лицо, рубаха и подштанники были все в крови и грязи, как будто Кошкин вылез из преисподней.
   А ты чего пистолет не достал? - Кошкин тоже достал белье и начал переодеваться, но свое белье он свернул в комок.
   - Какой еще пистолет? - Удивился Ильин. - Ты про какую-то флейту орал! Я подумал, что тебя заклинило и ты имел в виду топор!
   Да у меня трофейный пистолетик в бушлате, я, что тебе не показывал? - Кошкин тоже оделся по полной форме.
   Теперь это роли не играет! Если мы так базарить имущество будем, то можно обратно поворачивать! - Ильин потряс пластмассовой канистрой. - Воды на два глотка! Умойся Паш!
   Станцию Урень проехали не останавливаясь, а также и другие станции с интересными и смешными названиями: Шахунья, Пижма, Буреполом, Ежиха, но и в Котельниче тоже не остановились, хотя по расчетам Ильина следовало бы. Поезд перепрыгивал со стрелки на стрелку, пока не вырулил на другую магистраль. Ильин, собиравшийся набрать там воды, расстроился. До Перми оставалось девяносто километров и остановок поезда больше не планировалось.
   Так и случилось. Состав загнали в череду таких же. Серега отправился за водой, предварительно осведомившись когда будет разгрузка. Ильин неопределенно пожал плечами, сообщив что, может и через час, а может и к вечеру. При этом он, не стесняясь, держал дверь раскрытой. Увидев идущих по другим путям железнодорожников, он заорал и замахал руками. Те подошли к вагону. Павел удивился такому непринужденному раскрытию секретности, но ничего не сказал, он давно привык к непредсказуемости Ильина и ждал, когда тот сам все объяснит.
   Ильин спрыгнул и принялся выяснять, когда отправят их спецвагон на разгрузку. Те послали его к диспетчеру. Ильин пошел, но попросил предупредить диспетчера по громкоговорящей связи. Мужики поговорили с диспетчером от ближайшего столба. Петр еще раз уточнил направление, достал из кармана бумаги и ушел.
   Пришел Серега с водой и снова попытался узнать, когда и где их поставят под разгрузку. Павел объяснил, что Ильин за этим и ушел. Ильин вернулся на маневровом тепловозике, который растолкав вагоны перед ихним вагоном, потащил их к разгрузочной площадке. Там уже загружали несколько вагонов.
   Ильин соизволил слезть с маневрового тепловоза и сообщить, что как только эти вагоны загрузят, то их подтолкнут к площадке, поэтому пора собирать вещи. При том он заметил, что разгрузка в тыщу влетела.
   Петька, несмотря на приключения, выглядел радостным, он сообщил, что к вечеру они будут практически на месте, осталось проехать двести пятьдесят километров. После того, как погрузили в салон печку, а трубы привязали к лыжам, Сереге делать стало нечего и он пошел смотреть за погрузкой.
   К нему по очереди подошли два человека и они о чем-то поговорили, после чего Полевалов пришел и радостно сообщил что вагоны на Екатеринбург грузить заканчивают и как только появится маневровщик, он эти вагоны заберет и пододвинет их.
   Кошкину тоже делать было нечего и он миновав погрузочный пандус, прошел двор и вышел на улицу. Он просто хотел посмотреть если не местных девчонок, хотя кто-то ему говорил, что пермячки очень красивы, то просто город. Со слов Ильина Павел понял, что в Перми они не задержатся. Там он заметил "Блейзер" с московскими номерами и решил провентилировать свой вопрос у земляков. Те заметили его, не спеша, потушили сигареты попрыгали в машину и резво укатили. Павлу это показалось странным он вернулся и все рассказал Ильину.
   Думаешь, нас ждут? - Сжал, в раздумье, губы Ильин.
   Не знаю! - Честно признался Павел. - Понимаешь, просто такое впечатление, что они меня заметили, узнали, но сделали вид, что не видят!
   Да не может быть такого! - Вступил в разговор Сергей.
   Может тебе показалось? - Наконец сказал Петр. - Кроме меня никто маршрута не знал. Бывает же такое совпадение. Кто-то из местных машиной с московскими номерами пользуется. Кто погонит машину за тыщу с лишним километров?
   Вот и мне показалось странным! Здесь еще снег и мороз, а на машине мерзлая московская грязь. - Привел новый довод Кошкин.
   Да брось ты, померещилось тебе Сидор! - Попытался обратить в шутку разговор Полевалов.
   Мне не померещилось! - Отрезал Кошкин. - Ты же сам Серега водила, знаешь, какая машина из Москвы возвращается. Там снег солью поливают, чтобы он таял, а здесь дороги песком посыпают, чтобы не скользили!
   Береженого бог, бережет! - Опять задумался Петр. - Посмотрим, повезет или нет! - И он пошел навстречу маневровщику. Он переговорил со сцепщиком и машинистом.
   Тепловоз просто посильнее толканул погруженные вагоны, и они сцепились с их вагоном. Сцепщик этот союз зафиксировал. Потом их отбуксировали к другому составу и соединили с ним. А сзади присоединили еще несколько платформ со щебнем.
   Ильин вернулся с куском дерева и забил его в фиксатор скобы, потом задвинул дверь, затем палкой опустил железку на фиксатор, так что со стороны все выглядело запертым вагоном, но дверь могла свободно отодвигаться.
   - Мы что, едем в Екатеринбург? - Заволновался Полевалов.
   Нет, я договорился, что они нас со щебнем потаскают. - Успокоил Ильин. - Щебень на первом полустанке отцепят. Главное предупредить сцепщика, чтобы он нас с платформами отсоединил, а как разгрузят щебень нас обратно с пустыми платформами сюда доставят. Так мы узнаем, следят за нами или нет. Мы уже должны разгрузиться, а они увидят, что нас нет, засуетятся, забегают и раскроют себя. Давай Паш к окошку на наблюдение.
   А может я? - Предложил себя Сергей.
   А что и ты их видел? - Задал резонный вопрос Ильин. Полевалов молча залез в машину.
   Подсоединили тепловоз, поскольку прошел стук буферов по всему эшелону. А потом и короткий, прочищающий свое горлышко гудок.
   Смотри-ка, забегали! - Радостно крикнул Павел, тем, что его подозрения подтвердились. Все забрались на крышу своей машины.
   Действительно, на пандусе стоял Шевроле-Блейзер с раскрытыми дверцами. Один человек стоял и вертел головой во все стороны. Двое побежали к стоявшим через несколько путей похожим вагонам, а один отправился к ним.
   Поезд дернулся, человек тоже побежал, он пробежал почти до тепловоза, потом, достал листок из кармана и стал то смотреть в листок, то на стены пробегавших мимо него вагонов. Когда беглецы начали проезжать мимо него, он повернулся спиной к ним и радостно замахал руками, показывая на вагон. Поэтому он не заметил три любопытных лица разглядывавших все это из выломанного вентокошка.
   Ни хрена себе! - Ильин спустился с крыши. - Да они даже номер вагона знают! Теперь ясно, что они могли прямым ходом сюда доехать, не особо за нас переживая! Этот вагон и шел до Перми!
   Может к машине датчик прилепили? - Выдвинул версию Павел.
   Это невозможно, от слежки я уходил и саму ее видел один раз - в гараже! К дому-то не я ее подгонял! - Расстроился Ильин. - Они от нас теперь не отстанут. Мы им не нужны им золото нужно, так что думайте, что делать, иначе нам каюк!
   У нас же нет золота! - Вскрикнул Серега.
   - Зато мы, вернее я знаю к нему дорогу! - Поезд набирал ход, вытягиваясь из города. Ильин подошел и сдвинул дверь, так что в вагоне посветлело.
   Да, это ребята серьезные! - Определил Павел. Автодорога шла вдоль железнодорожного полотна. - А вот и погоня!
   Все выглянули. Блейзер был настроен решительно, поскольку догонял состав.
   - А почему они нас здесь решили прихватить? - Спросил Полевалов.
   - Не в тайге же? - Усмехнулся Павел. - Как только мы бы выехали в город они нас не нашли. Сами они не местные, дорог не знают, наш маршрут тоже. Если бить, только на взлете.
   Поезд замедлил ход и остановился. Сзади, в лучах, неожиданно выглянувшего из облаков, заходящего солнца, к составу подобрался тепловозик. Мягко стукнулись буфера, отчего дрожь пошла по всему составу. Мимо них пробежал сцепщик.
   Эй! - Крикнул Ильин. - Ты нас не отцепляй! - И сунул ему пару сотен. - Переиграли брат, на следующей отцепят! - Сцепщик пожал плечами и отсоединил только платформы, которые сразу отволокли на соседний путь.
   Состав снова тронулся. Ребята в Блейзере не успели совсем немного. Они уже поднимались по насыпи. Если это можно так назвать. Они как в болоте проваливались то до колена в снег, а то и глубже.
   - Они нас на смене паровоза подловят! - Обречено сказал Серега. И он как в воду глядел, Блейзер, обогнав эшелон, оставил только о себе воспоминания в виде оседающей снежной пыли.
   - А здесь платформы широкие! - Задумчиво разглядывая следующую станцию, произнес Сергей. - Да и поезд перед ней ход замедляет.
   Кошкин понял идею Полевалова с пол-оборота и сдвинул дверь до всей ширины проема. Серега все промерил шагами, а потом начал прогревать двигатель. Затем начал ездить по вагону вперед и назад, пока не занял нужное и понятное ему положение.
   - Не будут они ждать остановки. До Екатеринбурга четыреста км, обойдутся и без смены паровозов. Ребята раскрыли себя, им терять нечего, кроме времени, а они тоже понимают, что мы их ждать не будем, остановят поезд у ближайшего семафора. - Выложил свои раздумья Ильин. - Скоро совсем темно станет.
   Кошкин стал к проему и периодически выглядывал вперед. Он заметил зеленый глазок въездного семафора и залез в машину. Сергей выжал педали до отказа, когда началась платформа, но когда мимо медленно проехала билетная касса, он отпустил педали.
   Колеса завизжали, прокручиваясь на месте и машину выплюнуло на платформу. При этом она громко грохнулась днищем о лед. Машина была тяжело нагружена, а лежавший и утоптанный до льда снег был вровень с полом вагона. Это им помогло, иначе они могли застрять, а поезд утащить и скинуть с платформы.
   Им повезло, что на платформе было мало людей, да и то они все толпились у кассы. Машину кружило по платформе, пока она не наткнулась на ограждения левой задней дверцей и остановилась. Родной вагон, удаляясь, показал спину. Здесь им повезло еще больше, для того чтобы зимой не чистить ступеньки, а снега всегда зимой много, сделали наклонный подъем на платформу вместо ступенек, по которому аккуратный Серега и съехал.
   - Обратно в Пермь? - Спросил он Ильина.
   - Как думаешь, что будут делать эти ребята, когда обнаружат что нас нет? - Ответил вопросом на вопрос Ильин.
   - Поедут назад! - Ответил за него Кошкин. - А, учитывая разницу в мощи и скорости, они нас около Перми и поймают!
   - Правильно! Хрен с геологом! Самим уцелеть! - Машина вырулила на трассу, и Ильин осмотрел указатели. - Давай на Первоуральск!
  
   Глава вторая
   Золотые горы
   1
   Стемнело совсем быстро. Полевалов пристроился к трейлеру за громадой которого была разряженная зона, поэтому машина двигалась быстрее и экономнее расходовала бензин. Так Серега объяснил остальным и неуклонно держался в нескольких метрах от кузова грузовика. Вздумай КАМАЗ остановиться и Жигуль влетел бы ему под прицеп. Но тот тоже гнал на всех парах. Возможно, он даже не видел, кто у него висит на хвосте, а может не обращал внимания, одно из главных правил дороги гласит, что за чужую корму отвечает, тот, кто за ней следует.
   Вырубая глаза своими галогенками, навстречу им промчался Шевроле-Блейзер. Они его заметили, а он их нет. Предположение Ильина оправдалось. Через несколько километров трасса отвернула от железной дороги и пошла на юг. Началось уральское предгорье и шоссе, проложенное через вершины невысоких холмов, то ныряло в речные долины, то выскакивало на гребни. С высоты птичьего полета это напоминало катание на серфинге.
   Скоро дорога вновь повернула на восток. Они передвигались тем же путем в неизвестное, как и Ермак в Сибирь. Только Ермак передвигался по дорогам средневековья, которыми служили реки, но его потомки спрямили пути и продвигались посуху и гораздо быстрее, притом они пользовались картами и указателями. Чтобы не заснуть Ильин принялся рассказывать об истории Урала. Оказалось что Урал в этих местах богат медью, а где медь там и золото, правда, не в россыпях. Россыпи еще вычерпали в такой древности, что о них даже история ничего не знает.
   Россыпи находились, в частности, в верховьях рек Косьва и Кырья где добывали не только золото, но и платину. Об этом сохранились совсем призрачные сведения в древних легендах. Скорее всего, геолог наткнулся на древнейшие медные отвалы породы и с помощью химического анализа определил высокое содержание золота и начал добывать его. И добывать не простым промыванием, таких и без него в горах шлялось немало, а с помощью химических реакций.
   Полевалов пытался узнать, сколько все-таки мог золота добыть Данолин, но Ильин этого не знал, да и ему это было неинтересно, у них был договор с женой геолога, найти мужа, а все остальное его не интересовало. Меркантильность Полевалова всегда наталкивалась на бескорыстие остальных двух.
   - Раз не получилось добраться со стороны Перми, то придется добираться со стороны Азии, констатировал Ильин. Надо было поторапливаться, надвигалась грандиозная оттепель и все незначительные ручейки, незаметные летом из-за травы превратятся в бушующие реки.
   По подсчетам Ильина они потеряют на обходном маневре два-три дня. Но могут застрять в тайге и до окончания половодья. Ильин склонялся к тому мнению, чтобы отменить экспедицию и пока есть деньги вернуться домой. Но неожиданно заартачился Серега, что никто такого от него не ожидал. Он был мастер по тасканию каштанов чужими руками, но чтоб своими? Это все и решило. Ильин начал прокладывать новый маршрут, не из Европы, так из Азии.
   Он достал огромный шелковый платок и развернул, это оказалась карта района поисков Данолина. Она достаточно подробно повторяла ее бумажный оригинал. В четырех местах стояли красные кресты. Три совсем рядом и один на отшибе.
   А чего она на тряпке? - Удивился Сергей.
   Бумажную сворачивать неудобно, - пояснил Петр, - много места занимает, она может порваться, размокнуть, сгореть. Ты меня не отвлекай, полста км по здешним меркам не крюк - крючочек, но не для нас! Мы вокруг гаражей кружочек прошли и то сдохли, а теперь переть на себе придется гораздо больше, да еще по тайге! Зря Серега нас уговорил продолжать поиски, сдохнем от бессилия!
   В Первоуральск они не попали, поскольку от федеральной трассы Р-242 он находился в стороне и реку Чусовую пересекли в Ревде известной своим заводом цветных металлов. До столицы Урала оставалось меньше полсотни километров. Хотя Екатеринбурга еще не было видно, он незримо нависал не только над трассой, но и над всем Уралом.
   Екатеринбург оказался неудобным городом. Они свернули налево между двух церквей, пересекли Исеть и заплутали между двумя железными дорогами, которые когда-то были окраиной и обозначали промзону, но теперь она стала как бы центром города. Поэтому они выскочили на Нижнетагильскую трассу через верхнюю Пышму, предварительно справившись на посту. Расспрашивал Кошкин, который к тому времени сел за руль. Странное сочетание труб от печки и лыж Павел, наученный Ильиным, объяснил охотой, которая через несколько дней должна была то ли закончиться, то ли открыться.
   Эта самая странная трасса страны, поскольку была двойная. Почему она была такой никто так и не понял, даже всезнающий Ильин пожал плечами. Останавливались только на заправках, хотя запасливый Ильин и припас пару канистр еще из дома.
   Рассвет занимался не по-зимнему рано, но почему-то все забыли, что с Москвой разница в два часа. Только тогда Ильин заснул, а выспавшийся Полевалов снова сел за руль. Это была Новая Ляля, где Полевалов не преминул отойти за угол.
   В отличие от Кошкина, Серега опытный водила не гнал - шестьдесят и точка, машина пошла плавнее, но до Серова они доехали за час, пересекли речку Каква, которая начала вскрываться ото льда в черте города. Заехали в первый попавшийся двор и заснули.
   Проспали, чуть ли не до обеда, поэтому подкрепились и через полчаса были в Карпинске. Они двигались на Кытлым. Дорога была настолько прямая, что напоминала Волоколамское шоссе за Истрой.
   Машину оставили у местного жителя. Ильин хотел сам сходить на разведку в тайгу на поиски Данолина, но подслеповатого ханурика, как его обозвал Кошкин, одного не отпустили. Предстояло на лыжах пройти полсотни километров. Пятнадцать километров по нечищеной дороге и тридцать пять по просеке. Если бы геолога не нашли, пришлось бы вернуться и идти в другом направлении, и так несколько раз.
   - Если бы мы шли со стороны Перми, через Кизел, то топать всего пятнадцать! Прогулка в Опалихе! - Посетовал Ильин, лишние и никчемные затраты сил он ужасно не любил, может поэтому и проводил основное время на диване. Они должны были успеть пройти до темноты пятнадцать километров занесенной снегом дороги, и в начале просеки разбить лагерь, чтобы к концу следующего дня придти на место.
   Вышли налегке с рюкзаками по двадцать кило. Все лишнее оставили на месте. Вскоре начались мучения, рюкзаки не хотели слушаться и сползли на задницы, постукивая по ним и как бы подгоняя их хозяев.
   Одежда задиралась с каждым шагом и мороз неприятно холодил потные жирные брюшка и поясницы. Мышцы налились тяжестью и не хотелись сгибаться и разгибаться. Нетренированные и изнеженные организмы сопротивлялись такому насилию над собой. Если физически приходилось бороться со снегом, то морально с самим собой. Мысли возникали крамольные и панически пораженческие.
   Через пару километров все уже ругались всеми известными им ругательствами на всех известных им языках. Хорошо все знали только один язык, иначе их могли бы принять за вражеский десант.
   Это мало помогало, только зря силы уходили, поэтому вскоре замолчали и озлобленно сопели. Изнеженные легкие не могли сразу принять столько воздуха, сколько требовал организм. Хуже всего пришлось Ильину, он был самый большой, самый толстый, самый ленивый и неповоротливый.
   Шапка-ушанка, завязанная у подбородка болталась на затылке, бушлат был расстегнут, а горячий пот струился по лицу, не желая леденеть. Начало смеркаться, а они все шли. Наконец Ильин показал вправо, и они вышли на излучину реки. Там и решили заночевать. Собрали хворост, но поджечь не успели, позади раздался надсадный рев двигателя. Петр достал из рюкзака оптический прицел и дал Кошкину посмотреть. В сгустившихся сумерках сложно было что-то рассмотреть, но Павел узнал знакомый силуэт Блейзера.
   - Они за нами как привязанные! - Удивился Павел.
   - Может ты и прав, они датчик к машине прилепили? - Вспомнил предположение Кошкина Сергей.
   - Может этот датчик в твоей заднице? - Сгрубил Ильин. Это означало, что он начал восстанавливаться и пришел в свое обычное расположение духа, а такое назойливое преследование злило его не из-за того, что преследуют, а из-за того, что Ильин не мог понять, как просекают его маршрут.
   - Местные жители могли нас увидеть и показать направление! - Продолжал развивать версию Полевалов.
   - А ты этих жителей сколько видел? Мы специально на окраине остановились, чтобы нас никто не видел! - Злился Ильин. - Если они догадаются поехать по льду реки, то нам кранты! Мы в темноте в этом буреломе если и не заблудимся, то переломаем ноги. И сможем ли к утру собраться еще вопрос, без тепла мы в ледышки превратимся!
   Преследователи не догадались. Они даже не догадывались, что до преследуемых им осталось каких-то несколько десятков метров. В ночной тиши застывшей тайги даже было слышно потрескивание веток и, хотя седоки Блейзера говорили громко, разобрать их слова было невозможно. Внедорожник развернулся и уехал.
   Развели костер у поваленного дерева. Наскоро поужинали, и спать решили сидя, но Ильин вынул ноги из сапог и принялся сушить шерстяные портянки, потом его примеру последовали и остальные.
   "Амбре столичных пяток" - Пошутил Ильин. Он прекрасно понимал, что собранного хвороста до утра не хватит, поэтому выкопал в снегу яму, выложил ее еловыми ветками, лег туда в спальнике и засыпал себя, оставив только место для дыхания. Кошкин последовал его примеру, а Полевалов решил от костра не отходить. Сапоги они поставили в изголовье, укрыв ветками.
   Ильин как всегда оказался прав. Хвороста не хватило даже до спокойной ночи малышей. Серега даже не пытался спасти положение и разыскать в темноте деревяшки. Он расчистил место от костра, а поскольку отказался от спальника, их после пожарчика в вагоне осталось два, ему пришлось накидать лапника на кострище и завернуться в палатку.
   Сколько он так проспал, Серега не знал, он просто провалился в сон, а когда вывалился, то не смог пошевелиться, он чувствовал себя живьем замороженным, он проклял своих друзей и усилием воли поднявшись на деревянных ногах, занялся физкультурой, гоняя кровь в остывающих членах. Такие процедуры ему за ночь пришлось проделать несколько раз пока он не устроился на бревне и проводил разминки не вставая с него, как только рассвет разогнал главную тьму и стало видно хоть немного, он пролез по окружающей местности, собрал все, что могло гореть и запалил костер.
   Ильин проснулся на запах костра, он похвалил Серегу, за дежурство и покаялся, что не сообразил устроить дежурства. Серега с удовольствием залез в теплый спальник и сразу заснул. Ему казалось, что он выспался, но это только казалось, он проспал всего полчаса.
   Петр поднял их, сунул по кружке горячего бульона, по банке гречки с тушенкой и хотя рассвет еще полностью не наступил, повел по льду вдоль берега реки. При этом он предупредил, чтобы ни в коем случае не шли посредине реки и не огибали под высоким берегом, там могут быть промоины.
   Так они шли с час, подгоняемые неизвестностью, того, что делают преследователи. Им показалось, что мороз стал убывать, и воздух стал насыщаться влагой. Оттепель, а они налегке, без еды и без вещей, но зато с тяжеловесной погоней.
   Там, где ветер смел со льда снег, Ильин заходил на берег, а потом возвращался обратно, такие штуки он проделывал, где только можно, притом на оба берега. Они прошли слияние, и Петр приказал вылезти на берег отдохнуть. А сам пошел дальше, продолжая устраивать ложные выходы. Через полчаса он вернулся и они, пройдя узкий мысок, снова ступили на лед речки, которая вливалась, или скорее вледывалась в первую.
   Он эти ложные выходы с реки делал для того, чтобы погоня не сразу разобрала, где они поменяли направление. По льду реки было идти гораздо удобнее, чем по нечищенной дороге. И на этой речке Ильин продолжал устраивать фальшивые выходы.
   Они увидели заросшую просеку, прошли немного вперед и только тогда вылезли на берег и пошли по ней. Им пришлось все время подниматься вверх. Здесь Ильин никого не щадил, они менялись через каждые десять минут. Первому приходилось очень тяжело - он прокладывал дорогу.
   2
   Погоня была совсем рядом, хотя ребята с утра потеряли много времени, ожидая подкреплений с лыжами. К ним прибыло еще три человека и их стало семеро, на двух машинах. Иномарку оставили в поселке, а на купленном в Екатеринбурге УАЗе отправились в погоню.
   Для того чтобы поместились лыжи им пришлось снять тент. Каждый держал лыжи при себе, у вновь прибывших были ружья: две вертикалки и помповое. Они нашли место, как съехать на речку и погнали по льду. Разогнаться им не удавалось, приходилось останавливаться и проверять заходы в лес. Они быстро поняли, что эти заходы сделаны специально, чтобы затормозить их передвижение. Поэтому приняли решение, гнать до того места, где закончится лыжня.
   Она закончилась, но результата не принесла, куда ушел Ильин со своими так и не поняли. Пришлось проверять все с другого конца. Через час нашли. Все стали на лыжи и вошли в тайгу. Они не вошли, а ворвались с криками и радостью, как шаловливые школьники бросились со скучного урока на перемену.
   Физически это были более крепкие и накачанные, а самое главное и молодые ребята, чем те сорокалетние мужики, за которыми они гнались, но они росли в то время, когда лыжи в школьной программе из-за их отсутствия как в школах, так и у учеников медленно исчезли из школьной программы, поэтому из-за отсутствия навыков они шли еще медленнее, чем Ильин с товарищами. Причем они собрались в тайгу как на прогулку в подмосковный лес.
   Теплые лыжные костюмчики, узкие беговые лыжи с ботинками, спортивные сумки через плечо. Ребята проваливались в предыдущей лыжне на каждом шагу. Это напоминало топтание на месте, но молодость и здоровье брали свое. Они пересекли мыс, увидели уходящую по реке лыжню. Они обрадовались и обессилено попадали прямо на лед, а водитель побежал по нему за машиной. На этой речке повторилось тоже самое - поиски выхода на берег.
   Погоня выбралась на просеку. В нескольких сотнях метров от себя они увидели на просеке маленькие фигурки, поднимавшиеся по увалу. Они обрадовались, заулюлюкали, засвистели, такой, казавшийся незначительным, разрыв придал им, молодым и здоровым, дополнительные силы, кто-то начал даже стрелять. Они не понимали одного: им предстоял длинный затяжной подъем, потом такой же спуск и опять подъем. Это по прямой преследуемые казались рядом, поскольку после увала они начали крутой подъем на вершину горы. Что в тайге, что в тундре, что в степи, что в пустыне, что в джунглях, в общем, везде, где нет города, принято не спешить. Просто расстояния убивают всякую спешку. Торопливость это напрасная трата сил и бессмысленная растрата ресурсов, которые неожиданно, в любую минуту могут пригодиться. Спешка и торопливость это признак урбанизации. Ребята забыли русскую поговорку, что спешка нужна не только при ловле блох...
  -- Два часа разницы! - Обернувшись на выстрелы, сказал Кошкин. Ватники давно у всех были приторочены к рюкзакам, шапки болтались за головой, волосы покрылись от пара дыхания инеем. Они взобрались на вершину уже на подогнутых ногах и попадали прямо в снег. Мышцы ног настолько устали, что не хотели до конца разгибаться. Павел с Серегой принялись хватать снег ртом и есть.
  -- Погодите! - Ильин достал из рюкзака двухлитровую алюминиевую флягу. Отвинтил широкую крышку и налил оттуда чаю и подал Сергею.
  -- Чай пей! - Скомандовал он.
  -- А почему он не замерз? - Спросил Павел, с завистью глядя на пьющего Серегу.
  -- Так он со спиртом! - Пояснил Петр. Он выпил положенную дозу последним и рявкнул:
  -- Встали! Смотрите! - Он показал вперед и правее. - Самая первая и нижняя это гора Шелупняк, левее две груди Это Растесский Камень и Кырьинский Камень. Сразу за ними гора Ослянка. С Перми мы бы оттуда на машине подъехали. Если смотреть левее это Лялинский Камень, она с предыдущими кажется одного роста, но она выше и дальше. Это наш ориентир. Мы должны идти прямо на нее, но если напрямик, то мы затратим больше времени, чем по просеке. При следующем пересечении с другой просекой поворачиваем направо.
  -- А почему их Камнями называют? - Полюбопытствовал Кошкин.
  -- Раньше Урал называли Каменным поясом! - Пояснил Петр. - Отдельная гора и есть Камень. Мы равнинные люди и Урал это первые горы, с которыми столкнулись наши первопроходцы.
   Спуск был крутой, а при этом Ильин умудрялся резко сворачивать при внезапно возникающих препятствиях. Подслеповатого Ильина заменил Кошкин и дело пошло лучше и быстрее.
   Через пять километров они влетели на лед речки и снова начался затяжной тягун в десять километров. Пересечение с другой просекой произошло наверху холма. Ильин дал допить остатки чая со спиртом, но не дал даже присесть, а заставил всех спускаться. На следующем пересечении они повернули в обратную сторону. Просека вскоре закончилась и на берегу речки они нашли сарай. Никаких следов, сарай был занесен снегом.
  -- Здесь заночуем? - С надеждой спросил Полевалов. - Часа через полтора стемнеет!
  -- А те, кто идет за нами будут ждать своей очереди на улице? - Усмехнулся Павел. - Ты Петр давай придумывай что-то другое! У них ружья, я своей пукалкой особого сопротивления не смогу оказать. Оставим лучше им сарай.
  -- Ты прав! - Согласился с ним Петр. - Наше спасение в движении. Мы должны проверить все места и увести Данолина.
   Они спустились на лед реки и пошли вниз по ее течению. Здесь скорость передвижения возросла, но серое небо серело еще быстрее. Совсем стемнело, когда они встретились со своими следами и следами преследователей при пересечении речки просекой. Пришлось нацепить шапку, связать уши наверху ее и засунуть под них фонарь. Так и шли, освещая перед собой дорогу. После одного из поворотов Петр стал выкарабкиваться на берег. Оказывается за день снег подтаял, а теперь образовал ледяную корку. Пришлось сначала пробивать ее палками и вылезать на берег.
  -- Здесь переночуем! - Указал Петр на темноту. Луч фонаря выхватил контуры скромной избушки. В ней кто-то когда-то был. Об этом говорил и большой запас дров и то, что когда-то проход к двери, подпертой колом, был расчищен. Новые снегопады завалили его до самой крыши, но ложбинка явно указывала на него. Печь разгорелась быстро.
  -- Мы сегодня протопали порядка полусотни! - Определил пройденное расстояние Серега, буквально рухнувший на лежанку. - Пусть меня убьют, но я больше не встану и на этих проклятых лыжах не пойду. У меня ноги замерзли. Почему ты взял сапоги, а не валенки и унты?
  -- Денег на это не было! - Ильин готовил еду, а Кошкин подкладывал дрова. - Заметили, что лыжи днем стали сильнее к снегу прилипать? - Обратился Ильин к друзьям. - Оттепель начинается! Поедим, пару часов вздремнем и в путь! Здесь на речке, на льду они нас догонят! У них лыжи беговые, и здоровья побольше!
   3
   Они все равно проспали на пару часов больше. На востоке небо начинало сереть. На речку возвращались след в след, а потом прошли под обрывом, карниз снега, над которым обрушил за собой Кошкин.
   Раскачегаренная печка, высоким столбом дыма указывала к себе дорогу. Они прошли несколько поворотов, когда очередной поворот повернул в сторону избы, теперь они не уходили от нее, а приближались. Оттуда послышались глухие выстрелы, как будто кто-то выбивал ковер палкой. Наконец река опять повернула вспять от избушки и все облегченно вздохнули. Впереди послышался гул машины и УАЗик выскочил из-за поворота.
   Это оказалось неожиданностью для всех. Машина резко затормозила, но на льду ее развернуло и закрутило и чтобы не попасть под нее все упали на заснеженную кромку берега. Машину остановил противоположный берег. Из нее сразу выпрыгнули два крепких парня, по их стойкам было понятно, что они мастера махать руками и ногами. Одеты они были в пуховики и валенки.
   Кошкин первым снял ремни и освободился от лыж, рюкзак скинул вместе с бушлатом. В руки он взял одну палку. Тогда противник вооружился ломом и штыковой лопатой. Ильин тоже стоял рядом с алюминиевой лыжной палкой и только Серега все еще возился с креплениями, неудобно лежа на боку. Топор остался у него в рюкзаке.
   На сухом льду валенки скользили сильнее рифленых подошв сапог. И противник это оценил, поэтому после первого броска, когда их ноги заскользились, стали передвигаться мелкими шажками. Никто не испытывал желания нападать первым. Поэтому они, выстроившись друг против друга, стояли, ощетинившись подручными средствами, ставшими в данный момент оружием.
   Ребята заметили, что Полевалов, наконец, распутался с лыжами и улыбнулись: Серега напоминал подростка случайно попавшего во взрослую компанию, но когда Полевалов достал топор на длинной ручке с широким лезвием и перехватил поудобнее, то поняли, что ситуация складывается не в их пользу. Серега за время своего водильства столько раз намахался монтировкой, что ему было все равно что держать в руках. Эту уверенность ребята оценили и перестроились. И зря.
   Первым на них напал Ильин, даже Павел не ожидал от него такой прыти. Противник тоже. Петр делал выпады как при штыковом бое, часто тыркая в разные места. Он и палку держал как винтовку двумя руками. Ломом было отмахиваться тяжело даже тренированному человеку, а когда и ноги скользят! Тем более все впустую. Лом так ни разу даже не коснулся палки.
   Палку Кошкина лопата погнула и противник бы его добил, но рядом кружил с топором Серега и этим заставлял парня держать дистанцию от Павла. Ильин сделал неуловимое круговое движение палкой, обвившей лом и тот, выбивая осколки льда, стеклянно громыхнул.
   Теперь противник отбивался от уколов руками, медленно приближаясь к машине. Этим он открыл фланг своего партнера, но они оба не оценили опасность, поскольку лопата вращалась, как пропеллер и к нему подойти было невозможно.
   Петр выронил палку, схватил лом и метнул в ноги второму, наносившему рубящий удар в открытую голову Кошкина. Лом подломил его в коленях и он рухнул прямо под топор Полевалова, но тот от испуга топор убрал. Первый бросился в кабину, но острие палки Ильина, которую подобрал Кошкин, пробив пух и два свитера, вонзилось в поясницу.
  -- Вылезай! - Спокойно приказал Павел, сам только несколько секунд назад бывший на волосок от смерти. Тот послушно спустился и растянулся на льду. Полевалов уже ожесточенно рубил резину на колесах. Кошкин заглянул в кабину. Так и есть рация работала на прием и оттуда гневно выкрикивали имена.
   Ильин закинул лом и лопату подальше в лес и принялся пристегивать лыжи. Кошкин вырвал рацию с корнями и тоже закинул подальше. Серега посмотрел на побежденных и снял с одного валенки, а потом, что-то подумав и заставил снять обоих пуховики.
  -- Если их соединить, как раз для меня спальник! - Пояснил он свой грабеж, показав на пуховики. Больше он мерзнуть не намеревался. Они двинулись дальше. Уклон речки хоть был и небольшой, но позволял двигаться с большой скоростью и при этом экономить силы.
   Так они выскочили в широкую долину в начале которой на левом берегу было два дома, а на правом один.
  -- Перекур! - Объявил Петр. Он внимательно оглядел местность в свой прицел, достал карту и сверился с ней.
  -- Значит, сейчас река делает большой уклон вниз и широко разливается и резко уходит влево, где сливается с другой рекой. Здесь ветер смел снег и следов видно не будет, то, что мы не погнали дальше по речке будет видно только внизу, да еще следы ихней машины их же собьют с толку. Сколько времени они на этом потеряют, я не знаю, но если мы выиграем на этом час, будет достаточно. У этой избы... - Петр показал на правую одинокую хату, - где-то должна начинаться тропа. - Серега лыжню за нами заметешь! - Распорядился Ильин.
   Им предстоял еще крутой подъем, потом пологий спуск, затем такой же тягун и резкий спуск к засыпанной снегом дороге, с которой они начинали свой путь. На это у них ушло четыре часа. В Кытлым они вошли, когда уже стемнело.
   Кытлым находился в долине между трех гор, которые местные называли Камнями, поэтому здесь темнело быстро и сразу. Они расплатились с хозяином, у которого оставили машину и быстро уехали в Карпинск. Они не знали, что преследователи соединившись, посоветовались и решили, что они гоняются за профессионалами и, дойдя до трех изб устроили себе привал, дожидаясь когда за ними приедет джип. Тот приехал по утру, когда стало светло.
   4
   В Карпинске их приняли с радушием, сделали баню и они впервые за много дней спали раздетыми на простынях. Ильин оказался знаком с хозяином. Оказывается хозяин дома был знаком с Данолиным, а Ильин представился другом геолога, который для сплава по весенней реке рекомендовал обратиться к нему, поскольку сам в этот раз не смог.
   Оказывается среди других телефонов на старом справочнике был и этот. Ильин созвонился и все узнал, а прежде чем заснуть, Петр все рассказал и ребятам.
   Данолин пять или шесть лет приезжал к этому человеку ранней весной до вскрытия рек и тот на своем КАМАЗе 4310 отвозил геолога к разным верховьям рек. Три ведущих моста плюс огромные колеса позволяли продвигаться по любому более менее свободному пространству. Как пояснил хозяин дома, Данолин объяснял свое одиночество тем, что у него больше свободного времени, чем у других, он все подготовит, а остальная группа сплавщиков прибывала налегке.
   Конечно, на никаких плотах Данолин ни с кем не спускался, а занимался поисками золота и по-видимому успешно, если за ним началась такая охота. Тем же вариантом теперь прикрывался и Ильин.
   Утром выяснилось, что оттепель, а может уже и весна, перевалили уральский хребет. Все заснеженные дороги превратились в кашу. Ильин договорился с хозяином об обмене: ему оставляли в залог легковушку с правом пользования, все документы на нее, а тот отдавал КАМАЗ для поездки в верховья рек.
   Из-за такого интенсивного таянья снега, обратно на грузовике можно было и не выехать, поскольку все ручьи превратятся в бушующие потоки, поэтому договорились, что грузовик оставят в тайге, а точное место сообщат при окончании сплава.
   В кузове установили печку и поутру двинулись в путь. Двигались на запад, поэтому восходящее солнце глаза не слепило. Серега радостно вертел руль, а тающий прямо на глазах снег, превращал дорогу в мелководную речку. Стены снега по обочинам дорог проседали, делая все неровности плавными и округлыми.
  -- Теперь нас точно не найдут! - Радостно потер руки Ильин. - Машину мы оставили, и если даже на ней датчик, то никто не знает где мы.
  -- А хозяин? - Спросил Полевалов.
  -- А я ему сказал, что мы едем на Кытлым, к Косьве, то есть туда, где мы уже были! - Улыбнулся Петр.
  -- Так мы туда и едем! - Ничего не понял Серега. Кошкин тоже озабоченно молчал.
  -- Сейчас справа будет поворот на Каквинские Печи, сворачиваем туда и окажемся в другом месте, все будут думать, что мы ехали действительно по той дороге!
   Дорога распадалась на два моста. На правом мосту дорога была очищена, на левом нет, туда и повернули. Больше мосты не встречались. Лед на ручьях, промерзших до дна, машину держал, но им пришлось включить все ведущие мосты машины, иначе на берега всех этих ручьев и речушек было не взобраться. Дорога постепенно поднималась наверх.
   По льду верховых ручьев, особенно где был сильный наклон, лежащий снег стал отламываться ломтями и сдвигаться. К полудню стало совсем жарко и снег под колесами просто раздавливался в воду. Дорога выбиралась легко: Серега высматривал пустое пространство между рядами деревьев и рулил посредине.
   Перевалили вершину холма, и дорога пошла под уклон, и закончилась на берегу небольшой речушки, стекавшей с вершины горы. По ее льду медленно передвигалась каша снега, своим поступательным, но равнодушным движением она напомнила огнедышащую лаву вулкана.
  -- Я так понял, что печку мы уже не используем! - Огорчился Серега. Вот теперь они оценили преимущество сапог, поскольку пришлось пересекать речку два раза, чтобы перенести все имущество. Ильин перераспределил груз, рюкзаки утяжелились в два раза, но и при этом пришлось нести в руках двухручную пилу и топоры.
   Приходилось останавливаться каждые полчаса. После двух остановок все уже шли в нижнем белье, теперь холод снега и накопленный землей за зиму, радовал. Солнце припекало все сильнее и сильнее. Казалось, что солнце никогда не зайдет. Они не понимали, что все тепло идет не от солнца, а от воздуха вобравшего жару африканских пустынь и неожиданно оказавшегося на отрогах Сибири. Путь преградила еще одна речка, по которой шуга шла мощным непрерывным потоком.
  -- Все, сегодня больше никуда не пойдем! - Ильин скинул рюкзак и поправил подштанники. Они очистили от снега кусок земли, натаскали туда хворосту. Спилили несколько елок, обрубили под корень ветки и уложили стволы рядком, образовав как бы помост, наверх накидали лапник. К собранному хворосту притащили еще несколько распиленных бревен, и только тогда подожгли. Одежда высохла быстро, они оделись и начали искать переправу.
   Это оказалось трудным делом. Самое узкое место было метров двадцать, зажатое между двух высоких берегов, но глубина мокрого тающего снега могла быть и выше человеческого роста, да и на противоположный крутой обрыв не так-то просто было вылезти.
  -- Спиливайте еще таких! - Ильин показал на деревья, которые использовали под лежанку. Сам же принялся копошится в рюкзаке. Оттуда он достал странный приклад, какие-то железки и оптический прицел, который раньше использовали как подзорную трубу.
   Когда он все это собрал, то оказалось что это арбалет с оптическим прицелом. Павел с Серегой к тому времени принесли с пяток стволов и с интересом наблюдали за окончанием сборки осовремененной древности.
   Петр достал стрелу: короткий железный штырь, который обозвал болтом, катушку лески, около оперения сделал из нее петлю, через которую пропустил оставшуюся леску и привязал конец к крайней елке на берегу. Катушку он насадил на ощипанную от коры палочку и дал держать Полевалову. Он долго выбирал мишень, но когда нажал на курок это оказалось неожиданностью для всех. Катушка с таким треском запрыгала на палочке, что Полевалов чуть ее не выронил.
   Ильин выстрелил в вершину самой высокой елки на том берегу. Отвязал конец лески от елки и привязал конец тонкого капронового троса, потом потянул за леску, велев Сереге скручивать ее обратно на катушку. Другой конец троса привязал к той самой елке, где до этого была привязана леска. Так через несколько минут у них в руках оказался другой конец троса.
   Смотанную катушку аккуратный Ильин убрал в рюкзак и ничего, не объясняя, предложил друзьям резко дернуть за тросик. То ли они стрелу вырвали из дерева, то ли леску оборвали, но трос заскользил по еловым веткам сбивая оставшийся снег, потом свалился на ветви соседней, более низкой елки, так проваливаясь, он пропадал до середины второй елки, пока не зацепился за ее ствол. Петр удовлетворенно хмыкнул и привязал на елке первый конец троса ко второму.
  -- Вот и переправа! - Торжественно объявил он.
  -- И ты ради этого тащил всю эту тяжесть? - Удивился такой неразумности Кошкин.
  -- Во первых все это не так тяжело, места тоже много не занимает, а таким образом нам придется переправляться постоянно. - Ответил Ильин. - И позвольте вам напомнить, что с другой стороны Урала нам так мучиться не пришлось бы! Все эти места достижимы на машине. Мы уже пешком свыше полсотни оттопали, а там и двадцати не будет. Не нашли в одном месте, сели, переехали в другое! Мы уже неделю на его поиски потеряли, а пока никакого результата! Мы не столько Данолина ищем, сколько сами спасаемся! - Ильин махнул рукой и гулкнул выстрел.
   Поднятая рука спасла Ильина. Пуля пролетела мимо. Конечно, его могли и убить, но стрелок такую цель себе не ставил, значит знал, что Петр знает то, что никто не знает. Все залегли.
  -- Что будем делать, командир? - Тихо спросил Павел.
  -- Стрельни из своей пукалки! Пусть они знают, что у нас тоже есть оружие, тогда они побоятся все сразу навалиться на нас!- Ильин взял арбалет и отполз в сторону за толстую ель, около которой толпилась поросль из небольших елочек. Сзади грохнул выстрел из пистолета Кошкина.
   В прицел Петр уловил обратное движение, нападавшие отпрянули за деревья. Они не ожидали наличие оружия у убегавших.
  -- Быстро они до нас добрались! - Крикнул Ильину Кошкин.
  -- И близко! - Добавил Петр. - Они в тридцати метрах от нас. Как только стемнеет они нас накроют.
  -- В каком смысле? - Подал голос Полевалов.
  -- В прямом! - Кошкин обернулся к Сереге. - Их около десятка, и мы всех отследить не сможем. И уйти некуда, они нас к речке прижали.
   Вместе с падающей темнотой понижалась и температура, все, что растаяло схватывалось ледяной коркой. Ильин отполз и копошился на берегу. Кошкин, переползая от дерева к дереву периодически постреливал. Темнота густела очень быстро, раздавались шорохи, скрипы, казалось, что враги наступают со всех сторон. Ильин к тому времени обрезал и собрал трос и шепотом созвал друзей к себе.
   На берегу стояло странное сооружение. Сквозь кожаное крепление лыж была просунута елка. От середины ее отходил трос, снятый с переправы. Он тянулся к двум заостренным елкам у которых ветки оказались не обрубленными с одной стороны, направлены друг на друга и связаны. К ним же были привязаны и рюкзаки.
   Ильин шепотом рассказал, что надо делать, они столкнули сооружение в реку, и лежа уцепились за поперечную елку. Сооружение со скрипом начало движение вниз. Кошкин хотел разогнать его и привстал, чтобы толкануть, но нога, продавив ледяную корку провалилась. Пришлось отталкиваться руками от поверхности, сооружение продавливало тонкий лед под себя, но чем быстрее оно набирало скорость, тем меньше застревало, ледок не успевал колоться. Так они промучились метров пятьдесят.
   Речка сверзилась небольшим замерзшим водопадом и они с грохотом рухнули на лед, и только тогда все сооружение поехало, оно разгонялось все быстрее и быстрее, поэтому лежащими крайними Кошкину и Ильину, приходилось держаться за елку только одной рукой, другими они отталкивались в ту или иную сторону, рулили попросту.
   Полевалов ехал в трофейных валенках, привязанные сзади два бревна с рюкзаками, то догоняли их и тогда тыркались в тощий зад Полевалова, то отставали на поворотах, когда их по инерции заносило, тогда веревка больно впивалась между ног, пока Серега не догадался лечь на бок и верхней ногой отпихивать обнаглевшие бревна. Все это напомнило Ильину гонки на скелетоне на трассе "Кресты" в Санкт- Морице.
   Им казалось, что они так ехали целую вечность и с огромной скоростью, но темнота скрадывает и время и расстояние. Кошкин умудрился посмотреть на свои "Командирские" и с удивлением обнаружил, что прошло не более пятнадцати минут. Второй раз он смог посмотреть на часы, как он считал через столько же времени, но оказалось, что прошел целый час, скорость с каждым поворотом замедлялась, а когда за очередным поворотом их речка слилась с такой же, вообще остановились. Хорошо, что их прибило к левому берегу, на обледенелый бок которого они и выкарабкались.
   5
   Их одежда превратилась в клочья. Самыми целыми оказались сапоги. От валенок Полевалова остались только голенища, но он их выкинул и надел сапоги. Они кое-как разожгли взятые с собой елки, а под утро сожгли и лыжи. Днем идти в них нельзя - снег так налипает, что ногу от лыжни оторвать невозможно, а ночью, все равно идти некуда. Когда забрезжил рассвет, они увидели, что находятся в тридцати метрах от очередной таежной избушки и перешли в нее.
   Ильин принялся готовить еду, высказывая недоумение, как же и в этот раз смогли их найти? Он медленно ел разогретую кашу подолгу задумываясь.
  -- Я знаю где вражеский датчик! - Ильин хмурым взглядом посмотрел на друзей, подолгу останавливаясь на каждом.
  -- Ну и где же? - Кошкин с интересом продолжал копошиться в банке, а Серега, застыл над банкой, глядя в угол.
  -- В моей голове! - Ильин махнул вверх ложкой, разбрасывая кашу.
  -- Я так и думал! - Кошкин с сожалением постучал по пустой банке. - А добавка есть?
   Полевалов же с утроенной ловкостью зашерудил ложкой в своей банке.
  -- Консервов еще на день, а дальше гречка с кубиками! - Ответил Ильин, не отводя взгляда от Сереги. - Как ты думаешь Сереж, откуда враги все знают про нас?
  -- Откуда я знаю, сам съел, дай другим поесть! - Огрызнулся Сергей.
  -- А у тебя случайно сейчас нет сеанса поноса? - Ильин отложил банку в сторону и вперился взглядом в Полевалова. Кошкин, ничего не понимая, по очереди смотрел, то на одного, то на другого.
  -- Ты чего о поносе при еде заговорил? - Не поднимая глаз, ответил Сергей. - Это неприлично!
  -- А прилично нас закладывать? - Ильин снова вернулся к каше.
  -- Как закладывать? - Запоздало среагировал Кошкин. - И как же ты им нас сдавал?
   Павел достал пистолет.
  -- Давай, Серега, колись! - Ехидно поблескивая глазами, с набитым ртом кашей, предложил Ильин. Как ему показалось задачу он решил, поэтому он сразу успокоился.
  -- Да не предавал я вас! - Вскочил Серега. - Просто Алла Сергеевна попросила ее держать в курсе, чтобы знать ей, на что мы ее деньги тратим. - Слово "ее" он выделил голосом. - Может мы в кабаке сейчас сидим, а ей сообщаем, что по тайге ползем!
  -- И конечно она тебе за это пообещала! - Павел убрал пистолет. - Сколько?
  -- Две тысячи! Что в этом плохого, что я немного для семьи подработал? - Серега даже не сконфузился.
  -- А чтобы мы в ресторан не смылись, она этих ребят для контроля послала! - Ильин откинулся на стену избушки, бревна которой были проложены мхом.
  -- Она это сделать не могла, она женщина хорошая! - Не слишком убедительно ответил Полевалов.
  -- Я вообще удивляюсь, тебе Серега! - Кошкин облизал ложку и засунул в сапог. - Сколько тебя, а через тебя и нас, твоя жадность подводила и ты ни чему не научился!
  -- Я не верю, что это она! Может эти ее в плену держат! - Привел последний аргумент Сергей.
  -- Интересно, какие слова она тебе говорит? - Ильин тоже доел свою кашу и тоже убрал ложку в сапог. - Война в Крыму, все в дыму, она в плену!
  -- Она ничего не говорит, рация настроена только на передачу! Я нажимаю на кнопку вызова, и передаю все, что надо! Теперь я точно уверен...
  -- Ладно, хватит! - Прервал его Кошкин. - Передавай по рации, что у нас два пистолета и пулемет, а также запас гранат.
  -- И что мы сейчас находимся... - Ильин развернул свою тряпичную карту, - на горе Ольвинский камень!
   Полевалов так и сделал, Кошкин взял у него рацию и сунул в печку. - Эта рация максимум на двадцать километров! Правда она может работать и в режиме сотового!
   Ильин в который раз отсмотрел избу.
  -- Вот что! - Сказал он. - Дно из корзин аккуратно отломать, а сами корзины режьте пополам и стягивайте веревками, раз нельзя топать на лыжах, пойдем на снегоступах. Нам надо будет пересечь две речки, неизвестно сколько ручьев, болото, и только тогда мы опять попадем на просеки, которые нас и приведут к геологу.
  -- А может геолога и нет? - Уже с надеждой спросил Серега. - Что мы зря мучаемся?
  -- Может и нет! - Ответил Павел. - Но эти от нас теперь не отстанут, а если поймают, то ни за что не поверят, что мы сами не знаем! Ни про геолога, ни про его золото! Ты Серега можешь сдаться, тебя как своего, может и пытать не будут, но то, что ты им был нужен до тех пор пока был с нами, это точно!
  -- Патроны на тебя тратить не будут, привяжут к дереву! - Уточнил судьбу Полевалова Кошкин.
   Ильин привязал пилу к рюкзаку, а в руки взял арбалет. Воздух был чуть холоднее воздуха натопленной избушки, поэтому кругом поднималась туманная дымка. Речку форсировали лежа, вытягивая друг друга и рюкзаки за веревки, поскольку Ильин провалился недалеко от берега, в так и не успевший за ночь заледенеть снег.
   Его еле вытащили. После речки началось пустое пространство с редкими и чахлыми елками. Хотя на замкнутых водоемах лед тает долго, но само понятие болота нагоняло страх. Когда они увидели полынью с черной водой то перепугались, что это место никогда не пересечь, поэтому свернули севернее и пошли в обход.
   Ильин объяснил, что полынью скорее всего промыла река, которая текла между болота. Но дальше, хотя они и повернули на запад, русла реки так и не встретили. Они обрадовались как дети, когда увидели голую каменистую скалу, с которой уже свалился снег.
  -- Ну и где мы? - Привалившись спиной к скале, спросил Павел.
  -- Хрен его знает! - Ильин озабоченно повертел головой. - В моих данных такой штуки нет! Хрен знает куда мы ушли! Наш азимут был десять на запад, а теперь мы ушли севернее и как попасть на нужную просеку я теперь не знаю, а, судя по карте, здесь вообще просек нет, мы вообще в какую-то глухую тайгу попали!
   Ильин взобрался на скалу, долго стоял на ней и с трудом спустился. Он не стал дожидаться вопросов, а рассказал сам.
  -- Там! - Показал он рукой. - Начинается понижение, скорее всего долина. Там двурогая гора Кваркуш, других таких больше в этом районе нет. А мы находимся у подножья горы Козмер. Значит, спускаемся в долину, пересекаем речку и идем на юго-запад двадцать.
   Они поднялись и снова затопали, выдавливая снегоступами жидкий снег. Не столько палило солнце, сколько парил воздух буквально насыщенный водой. А солнце радостно слепило глаза отражаясь от снега. Вся одежда давно промокла. В глазах играли золотистые блики и бегали черные тени, а они все шли и шли. Все прекрасно понимали, что если они хоть раз остановятся и сядут, то никаким домкратом их больше не поднимешь. Их путь был извилист и нетороплив.
   Снег и то, что было под снегом цепляли за снегоступы, ветки терзали и без того рваную одежду и рюкзаки. Они старались выбирать открытые места, но таких было немного и теперь, когда на исходе дня им опять встретилось болото они обрадовались, что не надо обходить каждый куст, а можно долго топать по прямой.
   Ильин обернулся всего один раз и показав рукой на болото сказал:
   -Вот они золотые болота!
   Глава третья.
   Золотые болота.
   1
   Они отошли от болота совсем недалеко, опять спилили несколько елок, развели костер и стали сушить одежду. Ильин сидел, завернувшись в спальник.
  -- Вот что! - Он в очередной раз проверил сухость одежды, от которой валил пар, остался неудовлетворенным и продолжил. - Надо делать дежурства! Я сомневаюсь, что они попрутся на Ольвинский камень не найдя наших следов. Значит у нас есть немного времени, но нужно дежурить и не столько глядеть за погоней, сколько за костром, чтобы пламя было несильное. С болота очень хорошо ночью будет видно!
   Все честно несли вахту, сменяясь через три часа, поэтому первый раз как следует выспались и на свежем воздухе. Сварили кашу в котелке, потом чай и отправились в путь. До ближайшей просеки предстояло пройти еще тридцатник. Рюкзаки опустошались, но казалось, что они с каждым днем становились все тяжелее и тяжелее.
   Никто уже не хотел искать ни геолога, ни его золота, хотели просто выйти из тайги, вернуться домой и благополучно забыть об этом кошмаре. Но этот кошмар не прекращался, а все увеличивался с каждым разом. Этот кошмар был наяву, они сами были и участниками и организаторами этого кошмара.
   По не растаявшему льду ручьев и речек начала течь вода. От грязи и застывшего соленого пота все тело начало чесаться. Щетина на лице больно кололась. Самое интересное, что все забыли, когда последний раз умывались и грязь и копоть хотя бы если не у себя, то у других и то не замечали. Троица медленно брела по тайге. Им везло хотя бы в одном: снег просел и уплотнился и ноги уже не проваливались, а на слегка заледенелых спусках все жалели о сожженных лыжах.
   Эту просеку они могли бы пересечь незамеченной, но Кошкин обратил взгляд на следы животного, поэтому машинально посмотрел влево и вправо, как при переходе дороги и в разрывах деревьев почувствовал директриссу прямой линии.
  -- Петька! - Прохрипел он.
  -- Не знаю чьи следы! - Буркнул, заплетающимся от усталости, языком Ильин, шедший впереди.
  -- Да я не об этом! Может это просека? - Кошкин показал рукой направление. Ильин посмотрел в прицел арбалета.
  -- Ты спас нас Пашка! - Закричал он. Хотя крик выражался в хрипах и бульканьях пересохшего горла. - Мы так могли на Чердынь упереть, куда еще Иван Грозный опальных бояр ссылал! Конечно, путь по просекам будет длиньше, зато по времени короче. Нам просто несказанно повезло.
   Они потопали по просеке вверх в гору. И действительно идти стало значительно легче. Не надо было постоянно оглядываться, сверяться с компасом, обходить завалы и снова возвращаться на старый путь. Даже тогда, когда она пропала на целых три километра, они спокойно прошли их по азимуту. Заночевали, поднявшись как можно выше, чтобы видеть и противоположный склон. Снегоступы, сделанные из корзин окончательно развалились и их с сожаленьем покидали в костер.
   Просека привела их вниз к ручью, по которому тонким слоем текла вода, размывая лед. Туда же вышла и перпендикулярная просека. Они снова стали подниматься в гору. Сколько таких тяжелых подъемов и спусков было на их пути они не считали, но и привыкнуть никак не могли. Хотелось каждый из них считать последним, но это была великая дурная мечта.
   Они поняли насколько отупели за эти дни, мысли их были примитивны: еда, дрова, костер, сухая одежда, сон. Все остальные проблемы, как личные, так и общественные, государственные, проблемы мироздания, глобального потепления, курса доллара, исчезли, как будто их никогда и не было. Они даже забыли о преследователях и спали все вместе, забыв про дежурства.
   Просека пересекала очередную речушку шириной метра три. Возможно, по местным масштабам этот водный поток считался ручьем, но в Подмосковье это считалось рекой. Ильин поднял руку, это означало остановку. Петр достал свою тряпицу и сверился с ней и с компасом. Развернулся и пошел вдоль речки. Речка привела к болоту, уютно расположившемуся в ложбинке между холмов.
   С наглой уверенностью, хлюпая сапогами по натекшей с холмов воде, они пересекли и это болото. Пересекли несколько ручьев и продолжали спускаться вместе с речкой. Тут они заметили небольшой водопадик растаявшей воды, стекавший с почти вертикальных валунов, как бы перегораживавших речку. Через пятьдесят метров они встретили еще одно такое природное явление, потом третье. Полевалов учуял запах дыма и самостоятельно пошел на него. Показался навес под которыми стояли три ржавые железные бочки с деревянными крышками.
   Между двух огромных елей притаилась полуземлянка, недалеко от которой было кострище, но все следы были старыми, подтаявшими. Ильин, как вежливый человек, постучал по крыше и позвал по имени геолога. Прошло еще несколько минут, крышка или как ее лояльно назвал Павел - дверь, откинулась и оттуда появился изнеможденный заросший чуть ли не до глаз бородой человек.
  -- Да, это я Данолин Константин Владимирович. - Спокойно и вежливо ответил он. По вам не определишь, кто вы. - Интеллигентно предложил представиться геолог.
  -- Мы поисковая экспедиция, нас за вами ваша жена прислала! - Сообщил Петр.
  -- Позвольте товарищи! - Геолог вылез наружу, он был одет в старую шинель, закрыл люк и сел на него. - У меня нет жены!
   2
   Вскоре, после взаимных препирательств выяснилось, что дама, представившаяся Данолиной Аллой Сергеевной не жена, не подруга, а химик, которая проводила все расчеты по извлечению золота.
  -- Кроме Аллы обо мне никто и не вспомнил! - Не стесняясь, прослезился геолог.- У меня только предыдущей осенью что-то стало получаться. А до этого такие мизерные количества, что хватало только на опыты. В прошлом году мне пришлось продать свою коллекцию минералов, чтобы завершить эту работу. Когда остаешься без денег начинаешь думать, а чем, я могу заняться, геолог, полжизни проведший в тайге? Молодец Алла! Если бы она не назвалась женой, вы бы пошли меня искать? Вот так! - Ответил сам Данолин в ответ на затянувшуюся паузу.
   Данолин долго рассказывал о том, когда читал отчеты историков, наткнулся на сообщение, что Урал в древности был поставщиком золота. Не зря же про золотую бабу ходят легенды. Меди всегда золото сопутствовало. Следовало найти такое необжитое место, где именно древние добывали драгоценный металл.
   Первую зиму Данолин провел в архивах и библиотеках выбирая те районы, которые вроде и в глуши и добираться до них не слишком далеко и подозрения одинокий мужик с рюкзаком не вызовет.
   Поэтому весной Данолин, под видом туриста-сплавщика заходил в тайгу со Свердловской области, а осенью, под тем же видом выходил в Пермской.
   Два года назад он начал поиски между Ослянкой и Конжаковским Камнем. Золото было, но настолько мало, что не стоило траты времени даже на его поиски. Поэтому Данолин решил сместиться севернее в долину между Кваркушем и Ольвинским Камнем.
   Наступила осень, начались дожди и Данолин решил перейти водораздел, чтобы сплавиться по речкам в район Перми, как он всегда делал. Дошел до первого, набухшего дождевой водой ручья текущего в Европу, надул лодчонку и стал спускаться.
   Первое препятствие он обнес, не обратив внимания, на втором задумался, а на третьем остановился. Поднялся выше и осмотрел. Все это напомнило каскад прудов очистных сооружений, попросту говоря отстойников.
   Надо было торопиться, дожди должны были скоро закончиться, но Данолин все равно потерял целый день, чтобы во всех прудах в разных местах взять пробы ила и донного песка.
   Вот тогда-то он и обратился к Алле Сергеевне с просьбой проверить пробы и дать разработку химпроцесса по извлечению золота. Ради мизерных количеств промывать было бессмысленно. Алла исписала целую тетрадку, но объяснила, что в пробах золота очень мало и интереса даже для частного извлечения не представляет. Но Данолин знал, что просто надо копать глубже и это подтвердили пробы в своих незначительных изменениях.
   Сильно прихрамывая и опираясь на палку, Константин Владимирович показал свое предприятие. Оно состояло из центрифуги, которая крутилась с помощью останков велосипеда и где наиболее тяжелые частицы оседали на дне, а потом выщелачиванием из растворов и выпариванием Данолин получал серый порошок. В середине лета он сломал ногу, а когда она срослась, правда не очень удачно, наступило время отправляться домой. Данолин понял, что если он сейчас уедет, то никогда не вернется. Он прикинул свои запасы и решил остаться на зиму. Залил эти бочки донным грунтом, чтобы за зиму все это переработать. И переработал.
  -- Вы знаете, я сначала начал все это из-за денег, а потом мне стало просто интересно, деньги мне особо и не нужны, я привык обходиться малым. В этих бочках насыщенный раствор с чистым содержанием золота в тридцать, сорок кило. Если вы поможете мне все это вывезти, я компенсирую и Аллины затраты на вас и вы все еще останетесь в прибыли.
  -- А как это можно сделать? - Алчно сглотнул слюну Полевалов.
  -- Ручей здесь промерз до дна! У меня из трубы изогнут полоз. Мы на нем скатываем бочки до следующего слияния рек, там строим плот, грузимся сами, грузим бочки и идем прямо до Яйвы, а там уже железная дорога от Соликамска. Выпариваем там, на месте и прямая дорога на Москву.
  -- Здорово! - Полевалов не смог сдержать эмоций. - Это же, сколько можно денег заколотить?
  -- Если продавать по сто рублей грамм, что очень дешево, то это будет три миллиона рублей или примерно сто тысяч баксов! - Равнодушно сосчитал Кошкин, но Ильина волновало другое.
  -- Константин Владимирович, а почему сосед говорил, что вы у жены в Москве?
  -- Это будет более понятнее для простых людей, чем то, что я целые дни просиживал в библиотеках и архивах! - Улыбнулся глазами Данолин. - Ну, так как, поможете?
   Бочки оказалось не так сложно спустить вниз, как сколотить плот. У Данолина оказались специально для этого припасенные скобы, да кроме того, бревна еще обвязали веревками. Их двухручная пила и два топора значительно ускорили изготовление плота, да и притом все трудились с таким энтузиазмом, что было ясно -возвращение не за горами.
   Данолина отстранили от работы, но он очень толково руководил и подавал советы. Было видно, что у него давно все продумано. Словно сговорившись, вновь прибывшие молчали о своих приключениях, отделавшись общими фразами, тем более роль Аллы Сергеевны, к которой Данолин относился очень хорошо, была для них неясна. Тем более никто преследователям не мог сообщить, где они теперь находятся.
   Лед речки, на берегу которой они строили плот начал ломаться, по прикидкам Данолина ледохода следовало ожидать если не ночью, то на следующий день, а еще через несколько дней можно было начинать сплавляться, если вода поднимется хотя бы на полметра можно пускаться в путь и нигде не застрять.
   Задерживаться тоже опасно - разошедшееся половодье понесет упавшие деревья и где они застрянут или утонут даже богу известно не будет. Будет несколько перекатов, где придется потрудится. Но в целом сплав будет плавный, поскольку вода в реках поднимется первоначально не слишком значительно. Все вещи перенесли к плоту, а здесь, решили переночевать в землянке Данолина, чтобы на следующий день сидеть и ждать подъема воды.
   3
   Солнце еще только наполовину скрылось за вершиной, все сидели около костра и ждали, когда сварится супчик. Кошкину это молчаливое сиденье надоело и он пошел проверить, насколько поднялась вода в ручье.
   Павлу показалось, что выстрелили у него над ухом, но в этой тихой долине было такое эхо. Он, не раздумывая, рухнул за заснеженные кусты в сугроб и сразу приподнял голову. С противоположного склона ручья спускались двое: в руках у них были ружья.
   Павел понял, что если сейчас не отползет, то они подойдут к нему и добьют. Пуля обдала своим ветерком его висок, и он был буквально на волосок от гибели. В пестром бушлате и темном свитере он был бы слишком заметен на снегу, и он снял и его и свитер, оставшись в белой нательной рубахе.
   Свитер засунул под рубаху на грудь, чтобы снег не слишком холодил, а бушлат свернул и присыпал снегом, так что с тропы было видно что человек застрял в кустах, а сам отполз за ближайшую ель, достал из кармана брюк пистолет и стал ждать.
   Преследователи особенно и не таились они шли, обмениваясь впечатлениями как гольфисты обсуждали удар.
  -- С тебя десять баксов, если ты ему попал не в глаз! - Держа вертикалку на изготовке сказал одетый с синий горнолыжный костюм, слегка худощавый и на голову выше своего напарника молодой человек лет тридцати.
  -- А я с тобой и не спорил! - Ответил его коллега, он был одет по охотному: высокие резиновые сапоги с войлочной прокладкой, полушубок с большим воротником и черная вязаная шапка на макушке, в руках у него было помповое ружье. - Я сказал, что попаду в него! А про глаз белки это ты нес фуфло! Ты повыше, глянь, он куда-то за кусты свалился.
  -- Я тебе что Жучка, за подстреленными утками бегать! - Огрызнулся высокий, но тем не мене вытянул шею.
  -- Кажись готов! - Даже не шевелится! - Сообщил он. - Будем голову смотреть?
  -- Добей его, на всякий случай, да и тебе тренировка нужна! - Хитро блеснув глазами, сказал владелец помпового ружья. Раздался хруст ломаемого льда. В ручей вошли еще двое, эти были вооружены карабинами "Сайга", один из них говорил по рации.
  -- Ну что там? - Крикнули от ручья.
  -- Одного завалили! Пулеметы у них, гранаты! По описанию тот самый у которого должен быть пистолет! Мент, в общем! - Ответил высокий.
  -- Мы должны убедиться! Проверь! - Высокий полез за куст и протянул руку к бушлату.
   Кошкин не промахнулся. Владелец помпового ружья выронил его и, рухнув на него еще и придавил. Длинный выскочил из кустов и с воплем побежал к ручью. Оттуда послышались выстрелы из карабинов. Ребята не стали искать место из которого застрелили их товарища, а просто обстреляли все подозрительные места.
   "Осталось два патрона и ружье не добыл", - подумал Павел и пополз к стоянке, поскольку увидел как из-за его спины снизу ручья поднимаются еще двое. - "Сколько же их здесь?" Поднялся и побежал к своим.
   Они все стояли у костра, повернувшись в его сторону. Ильин держал кроме ложки и котелок. "Идиоты, перестрелять их недолго". - Подумал Павел.
  -- Ложись! - Крикнул Кошкин. - Нас нашли!
  -- Кто нашел? - Удивился Данолин.
  -- Потом объясним! - Ильин прилег между веток спиленной елки и пытался рассмотреть что-то в свой оптический прицел. Котелок он поставил рядом.
   Они еще не знали, что как только враги увидели Кошкина и стрельнули по нему, то сразу по рации вызвали всех и одна пара буквально не дошли нескольких десятков метров до приготовленного плота. Кошкин постарался натянуть спасенный свитер сверху, в нательной рубахе было холодно.
  -- Может вы все-таки объясните, кто эти люди? - Данолин с опаской выглянул из-за навеса.
  -- Охотники за вашим золотом! - Ответил ему Ильин.
  -- Но...
  -- Голову пригни! - Вовремя крикнул Павел. Затрахали выстрелы и хвоя посыпалась им на спины.
  -- Пугни их! - Попросил Ильин.
  -- У меня всего два патрона осталось! - Ответил Павел. - Если до темноты они нас успеют окружить, то нас здесь и похоронят! Ты был прав, они не поверили в наши пулеметы! Но одного я завалил, жаль ружьецо не успел взять.
  -- Вы знаете, у меня есть ружье, но патронов нет! - Подал голос Данолин.
  -- Вы лучше не высовывайтесь и молчите! Нам бы до темноты продержаться, надеюсь ночью дорогу к плоту найдете? - Ильин допил суп прямо из котелка.
  -- Постараюсь! - Уже тихо ответил Данолин. - А может отдадим им все, мне особенно не надо, я все это для Аллы приготовил, а она меня поймет!
  -- Зато эти ваше благородство не поймут и не примут! Как только они все получат, из вашей землянки они сделают нашу братскую могилу! - Обернувшись, ответил Кошкин и обратился к Ильину.
  -- Петь, ну что там?
  -- Молчи! Похоже, они сзади землянки подкрадываются! Давай с той стороны! - Кошкин переполз в другую сторону. Ильин замер, припав к окуляру. Дикий вопль прорезал тайгу. Это был даже не вопль, а вой. Он накатывал волнами прибоя, то затихал, то снова можно было закрывать уши. Грохнул выстрел.
  -- Добили! - Утвердил выстрел Павел.
  -- Как добили? - Вздрогнул Сергей.
  -- Да я болтом в плечо хотел попасть! - Огорченно ответил Петр, - а он дернулся и я попал в голову.
  -- Своего? - Отказывался верить Полевалов.
  -- Ну конечно, они сейчас санитарный вертолет вызовут! - Ядовито усмехнулся Кошкин. - Кому такая обуза в тайге нужна?
   Кошкин перепрыгнул за землянку и пополз по-пластунски. Последние лучи солнца скрывались за вершиной. Те двое, что подкрадывались к ним сзади, посмотрели на закат. Для одного он оказался последним.
   Павел выпрыгнул откуда-то сбоку и стрелял наугад, поэтому в первого попал, а во второго промазал. Второй начал наводить на Кошкина ружье, но тот кинул в него пистолет, тот выстрелил дуплетом, переломил ружье, чтобы вставить новые патроны, но Кошкин, откинув убитого, вытаскивал его ружье. Тогда тот побежал, делая огромные прыжки из стороны в сторону. Павел снял с убитого куртку, пантроташ прихватил ружье и вернулся к своим.
  -- Продержимся ребята! - Потряс он ружьем и сразу раздалось несколько разрозненных выстрелов.
  -- Вот это плохо! - Определил Павел. - Они простреливают всю нашу зону.
  -- Константин Владимирович! - Обратился к Данолину Ильин. - Берите Сергея и отползайте к плоту. Все сразу мы дотуда не доползем! Э-э-э! Топоры оставьте! - Попросил Петр, увидев как судорожно схватился за топор Полевалов. - Вы их все равно по дороге выкинете, а нам они пригодятся!
  -- Паш! - Ильин подполз к Кошкину. - Через полчаса совсем стемнеет, а ночью из оружия стрелять - себя выдавать! Они сюда поползут, а мы к ним. Так что топорики сподручнее будут, если мы с ними столкнемся. Ползем к ручью, ты слева, я справа, а потом по ручью дойдем до плота. А эти, захватив наш лагерь, до утра отсюда никуда не денутся, по тайге ходить - не в парке Горького гулять!
   Ильин разобрал арбалет, прицел завернул в тряпичную карту и убрал за пазуху, а остальное укрепил на спине. - Паш, пальни разок в них и тоже отползай! - Ильин стал перекатываться, задевая ветви спиленной елки, по этим шевелениям сразу начали стрелять. Павел стрельнул по ним и сразу отполз, потому что огонь перенесли на то место, где он был. Ильин отползал все правее и правее, тогда Павел пополз левее, ориентируясь на тропу протоптанную ими к ручью.
   Темнота напала внезапно. Если до этого было серо, то раз и через миг не видно не зги. Кошкин даже растерялся, мерзнуть на снегу ему надоело и он встал, прижавшись к толстому боку ели. Так и стоял, пока глаза привыкали к темноте.
   Неожиданно показался рог ущербного, но очень яркого месяца. Его лунные дорожки пробивались даже сквозь густую хвою затейливым узором. Павел насторожился, совсем недалеко ему почудилось чужое дыхание, поскрипывание снега, потрескивание веток. Он еще сильнее вжался в шершавую кору.
   Прямо перед его носом из темноты стал выползать ствол ружья. Павел начал отклоняться в противоположную сторону, при этом он ногами даже не пошевелил, так и остался стоять на месте. Этим он напоминал загогулину.
   Какое-то шуршание раздалось сверху. Павел повернул голову: с этой стороны ели вражеская рука в перчатке держалась за ствол, каких-то десять- пятнадцать сантиметров и противник положил бы руку ему на лицо. Стоять в раскоряченном положении становилось неудобно. Кошкин старался даже не дышать. И тогда он махнул топором. Грохот выстрела заглушил крик, топор так и остался торчать в стволе ели, а Кошкин, воспользовавшись этой суматохой, проскочил вперед метров на пятнадцать и сразу присел среди небольших елочек, которые ссыпали на него с веток снег.
  -- Где-то здесь видел! - Произнесли чуть ли не над ухом Кошкина.
  -- Тень мелькнула? - Спросил второй голос.
  -- Ну, я не видел, только слышал среди крика и выстрела резкий хруст! - Честно признался первый.
  -- Он ему четыре пальца оттяпал! Наверное, этот хруст и слышал! - Усомнился второй.
  -- Но... -Но его перебил опять второй. - Сомневаешься - ищи! Да не дрожи ты так! Топор в дереве остался, а раз он не стрелял - патронов нема! Смотри как месяц светит! Никуда они от нас не денутся. Мы знаем, где они! Раз по тайге разбегаются, значит, все нам оставят! - Второй в наглую захрустел раздавленными льдинками. Первый постоял, повертел головой и пошел вслед за вторым. Береженого - бог бережет! Не совсем же он дурак, чтобы по ночам в тайге противника искать.
   4
   Ильин слишком далеко откатился вправо, поэтому, когда стемнело, он не понял даже куда теперь ползти, поэтому пополз вперед. Он примерно представлял направление, но ночью и ползком!
   Петр вспомнил откуда всходила луна в лагере, как шла тропа к ручью и как сам ручей стекал с сопки. Передвигаться ползком становилось невозможным и он встал, постоял, посмотрел и, ориентируясь по серпу месяца, двинулся в сторону ручья. В лагере раздались выстрелы. Благодаря -им он сориентировался и довернул еще левее.
   Он горько усмехнулся и посмотрел на месяц, уже совсем вышедший из-за горы, и поплелся к ручью. Его уже занимал не сам путь, а вечный их вопрос, если и теперь их нашли, то как? Рацию сожгли. Он ночью специально проверил Серегин рюкзак - ничего! Одежду специально сам закупил и они переоделись в нее у него дома! Никто не знал, что они уедут в этот день! И все равно преследователи каждый раз выпрыгивали как черти из табакерки, раньше или позже, но всегда! В последний момент их замечали! Ну не будет же так всегда везти! Сегодня поутру надо непременно отчалить, после таких потерь ребята озвереют. В тайге спрятаться можно, но здесь медведь, то есть сильный -хозяин!
   Петр только к рассвету добрался к стоянке плота. Он бы прошел мимо них, но увидел отблески огня. Серега и Данолин специально запалили костер для них и встретили горячим бульоном и сухими спальниками. Кошкин уже был там и вкратце познакомил и Петра со своими приключениями.
   Они забылись во сне, но непрерывное ощущение опасности заставило проснуться. Данолин выглядел расстроенным. Половодье не достигло нужного уровня, но лед на реке с грохотом ломался, наскакивал как драчливые петухи друг на друга, побежденный кусок шумно плюхался в воду, разламывался сам и разламывал других, оказавшихся под ним.
  -- Надо уходить! - Предложил Кошкин. - У нас полчаса не больше!
  -- Нужный уровень, наверное, только будет к полудню! - Грустно сообщил Данолин.
  -- На льдинах пойдем! - Предложил Павел.
   Они столкнули плот на береговой припой. От удара лед треснул и просел до дна. Тогда они подхватили шесты, приподняли один край плота и столкнули его с льдины и потом второй. Погрузились сами. Бревна плота заскрипели по дну реки.
   То, что все промокли, сразу никто и не заметил, Данолин стоял на носу и расталкивал льдины остальные упирались шестами в дно и толкали, толкали.
   Плот, словно спросонья, поворчал своими бревнами и, поскрипывая своими неровными боками нехотя встроился в очередь льдин, которые хоть и стремились как птицы на юг, но отнюдь не спешили. Фактически они этот плот несли на руках.
   После нескольких поворотов, когда в речку влилось еще четыре ручья, уровень воды немного повысился и плот уже не цеплялся своим дном за дно речки. Солнце уже было в зените, когда они застряли на одной из отмелей и все усилия были напрасны. Они даже попрыгали в студеную воду, которая сводила ноги даже через сапоги с шерстяными портянками, и пытались, приподнимая, столкнуть плот, но он сидел крепко. Тогда сошли на берег и решили немного обсохнуть и подкрепиться, все надеялись, что на этот раз погоня их потеряла навсегда.
   Ильин первым делом подсушил сапоги и досушивал их на ногах. Он помнил, что в пересушенный сапог ногу просто так не запихнешь. Кошкин наоборот грел пятки, держа ружье на коленях. Полевалов собрал лишнее имущество и понес на плот. Данолин встал и попросил его измерить уровень воды, Серега нагнулся, раздался залп.
   Данолин схватился за бок и упал в снег, который расплылся под ним алым знаменем. Полевалова спасло то, что он нагнулся, и картечь с визгом ударила вверх бочки.
   Ильин, как упал на живот, так и постарался не меняя положения и используя минимум движений, собрать арбалет, разместить его среди лапника и перевернуться на спину, раскинув руки в стороны. Кошкин попытался было приподняться, но пуля сразу впилась в ствол, за которым он лежал. Он лежал, приподняв голые пятки, ружье так свалилось, что приклад оказался между голых мослаков.
   - Картина Репкина "Приплыли" - Шутливо сказал высокий, в синем горнолыжном костюме с трудом выдираясь из зарослей молодой поросли.
  -- Нет не так! - Поправил его одетый во все кожаное и в летном шлеме, товарищ, он шел хозяйским шагом, держа карабин под мышкой и готовый в любой момент выстрелить. - Картине Репкина "Не ждали!"
   Высокий повернулся к плоту, где за бочками отсиживался Серега. Еще один шел за отползающим Данолиным, который размазывал ногой выливающуюся кровь по льду. Четвертый подмигнул Кошкину протягивая руку к его ружью.
   Раздался грохот ружья, четвертого отбросило на кожаного и они оба упали, а длинный в синем горнолыжном костюме, картинно взмахнув руками, мешком рухнул в реку, подняв волну. Плот качнулся и поплыл, Петр увидел расширенные от ужаса глаза Сереги - он боялся остаться один. Ильин оттолкнулся руками и ногами и прыгнул на плот, но не долетел. Весенняя вода с радость приняла его. Ему показалось, что он попал в вагранку, где выплавляют чугун, такой обжигающий был холод, чугуном ему быть не захотелось и он выкатился на корму плота.
   Плот, прикрываясь высоким берегом, отвернулся от стоянки и что там происходило, уже не было видно. Огромная тень накрыла их и на плот обрушился кусок льда. Петр даже зажмурился. Когда он открыл глаза, то ему в лицо упирались голые Пашкины пятки, а Серега скидывал снег обрушенного карниза.
  -- А где Данолин? - Спросил Кошкин, сразу взгромоздившийся на деревянную крышку бочки. - Я его малахай спас! - Кошкин засунул ноги в меховую, с двух сторон, куртку Данолина.
  -- Его кажется, убили! - Принялся раздеваться Ильин. Он отжал одежду и разложил ее на бочках, достал последний чистый комплект нижнего белья и надел, потом посмотрел на закутанные ноги Кошкина.
  -- Ладно, моя одежда высохнет, а во что мы тебя обуем? - Ильин медленно осмотрел весь плот. Его взгляд остановился на двух двухлитровых котелках. Он взял один и примерил у ноги Кошкина, снял малахай с его ног и отрубил оставшимся топором рукава.
  -- Надень! - Подал Ильин рукава Кошкину. Ноги уместились. Тогда Ильин надел котелки на ноги и топором сплющил края с одного конца, а потом и немного загнул, так что такая алюминиевая обувь стала напоминать абстрактные валенки в стиле Матисса.
  -- Скользят! - Прошелся Павел по плоту. - Но это лучше, чем ничего! Так как же они на нас опять вышли? Мистика!
  -- Не знаю я! - Заныл Ильин. - Еле ноги унесли! Если бы ты дуплетом не пальнул...
  -- Но я в одного только попал! - Честно признался Павел. - Второй от испуга сам в речку упал!
  -- Да не упал! - Поправил его Ильин. - Когда они пальбу открыли, я собрал арбалет и лапником его замаскировал, поэтому, когда они подошли, руки у меня по сторонам раскинуты, я через лапник на длинного и навел, когда он Серегу хотел пришить, тут ты пальнул, я от испуга машинально свою спусковую скобу нажал, а уж куда попал, не знаю. Данолину весь живот разворотило, прямо на моих глазах. Вот Серега, как золотишко дается!
  -- Еще никто и грамма не получил, а сколько народа угробили! - Затопал своими кастрюлями Кошкин. - Поесть-то ничего нет?
  -- Серега! Чего рот раззявил! - Заорал на Полевалова Ильин. - Правь давай! Плот стукнулся в льдину и остановился. Сзади и с боков его прижали другие льдины. Рядом, буквально в трех-четырех метрах, лед еще проходил, но здесь начинался затор.
  -- Подвиг "Челюскина"! - Кошкин зло посмотрел на Сергея. - Водопьянов не прилетит и не спасет! Руби лед!
   Целый час им понадобился, чтобы пробиться вправо к воде. Они рубили по очереди лед, отталкивали льдины, желающие к ним примкнуть и с трудом но все-таки вышли из затора.
   Кошкин оглянулся назад, огромный кусок льда как кость в горле перекрыл узкую щель протоки, с размаху, одним концом врезавшись в берег, а вторым упираясь в ледяное поле. На него с грохотом налетели другие, задние притапливали передних, те вздымали свои острые зубы из воды, да так и оставались торчать с обнаженными ледяными клыками, потихоньку сглаживавшимися от лучей солнца.
  -- Из оружия только топор и нож! - Кошкин подкинул в руке свой швейцарский нож, давно купленный в пику начальнику отдела уголовного розыска Коршунову, у которого такой нож был первым в районе. - Патроны есть - ружья нет!
   Павел снял патронташ с пояса. Осмотрел свою куртку, раздрызганный свитер. Свитер снял, а под куртку надел уже безрукавный малахай Данолина.
  -- Из еды только кило пшена, все остальное досталось врагу! - Сообщил обшаривший рюкзаки Ильин. - Теперь я уверен, что они от нас не отстанут, поэтому к берегу чалить не будем - ищем остров.
   5
   Перед заходом солнца они проплыли мимо чьих-то огороженных огородов. На высоком берегу виднелись только крыши. Хотелось тепла, чистоты, уюта, мягкого хлеба и молока. Возможно, их здесь и ждало это, а возможно в поселении никого и не было, но рисковать они не стали, реальность погони была ощутимой, а теперь, когда на троих один нож и топор им оставалось только убегать и прятаться, прятаться и убегать. Горе пойманному и побежденному. Никто не вступится, никто даже мимо не пройдет. Хотя такое возможно не только в тайге, но и в каменных джунглях, но там хоть свидетелей можно найти, а если и не свидетелей, так хоть следы. В тайге же если кто-то и следы найдет и поймет что здесь произошло, постарается побыстрее забыть.
   Влажность и холод уже пробирали до костей, требовалось остановиться, но острова не попадалось. Между тем должно было скоро стемнеть, но тут впереди они обнаружили ледяное поле.
   Затор крушил последние надежды, но, подойдя поближе, уже в исчезающих сумерках, они обнаружили две протоки. Это был остров, они прошли его и причалили к противоположной конечности, при этом им пришлось бороться с течением, которое чуть было не отнесло их от острова.
   Они привязали плот к наклонной иве, и сошли на остров. Спички зажигались, но поверхность сушняка была мокрой и не хотела схватываться, пришлось разобрать патрон и насыпать пороха, только после этого древесина занялась, и костерчик потихоньку разгорелся, высушивая очередную порцию топлива. Кашу варили в единственном маленьком котелке, хотя Кошкин предложил побыть без своей обуви, но никто не согласился.
   Кашу варили, и когда пшено набухало и начинало вылезать из котелка, его отъедали. Так продолжалось пять или шесть раз. В последний раз пшено было достаточно сваренным.
  -- Плот перевязать надо! - Сыто сообщил Кошкин, вытаскивая ногу из алюминиевого сапога. - Скобы разболтались и повылетали, веревки растянулись. Долго не протянем.
  -- С утра и займемся! - Предложил Петр.
   Утро началось с того, что уровень воды повысился и снег, лежащий по краям острова смыло. Плот свободно покачивался на воде. Одним концом его втянули на берег и начали сгружать первую бочку, но вдруг услышали характерное неторопливое постукивание движка и из-за другого конца острова показалась оранжевая надувная лодка с небольшим подвесным мотором.
   В ней находилось два человека: один на носу с карабином, второй сидел на корме и управлял лодкой и держал прибор, напоминавший рацию. Только антенна у него была в виде прямоугольника насаженного на короткий стержень, который неторопливо вращался. Кормовой что-то сказал и показал на остров, носовой начал стрелять. Этот вид напоминал крейсер "Аврору", который стрелял из пушки по Зимнему Дворцу, только теперь залпы были не холостые, а Зимний дворец изображали три бочки на плоту.
   Полевалов снова уселся за бочками, а Кошкин в суматохе сбил какой-то сверток в воду и сам, чуть не упав туда же за ним, смог укрыться в ивняке. Ильин же спрятался между валунов. Преследователи причалили недалеко от плота и высадили десант.
   Кормовой, это оказался главный во всем кожаном, остался у лодки. Второй в высоких болотных сапогах, в пуховом комбезе начал прочесывать остров. Карабином он водил так, как опытный грибник ищет грибы, стараясь часто не нагибаться.
   Начальник водил прибором из стороны в сторону и давал указания напарнику. Свою "Сайгу" он оставил у подвесного мотора. Так они, поддерживая дистанцию друг с другом, дошли до плота, где из-за бочки выдернули Полевалова. Серега не был даже испуган, он уже смирился и ему было все равно.
  -- Первый раб! - Прохлюпал болотными сапогами по берегу первый. Полевалову пришлось идти перед ним.
  -- Имей ввиду ты все равно мертвец! - Вынес ему вердикт главный. - Но если будешь себя хорошо вести, проживешь подольше, а за это мы тебя мучать не будем, ты же нам помог! - Он обыскал Серегу и нашел кольцо с сапфиром, которое Полевалов спрятал в начале путешествия. - Видишь, как за вами просто следить! Двадцать километров не проблема! А этих, что наших братанов покрошили, мы на части порежем! Правда, они сделали за нас нашу работу. Данолин сказал перед смертью, сколько тут золота?! Чего молчишь? А нам сказал!
   Полевалов кивнул, он был настолько поражен тем, что все труды, все мучения были напрасны и все из-за перстня, подаренного Аллой Сергеевной.
  -- Вас что, тоже жена Данолина послала? - Все еще, не соглашаясь с очевидным, спросил Сергей.
  -- Этой нимфоманке одного мужика мало, она нас двоих затрахивала! - Усмехнулся тип в кожаном. - Так Алекс?
  -- Хорош перед всяким фуфлом пургу нести! - Ответил Алекс. - Ты мужик зови своих, если они хотят, чтобы ты живой был, пусть сдаются. Мы их даже покормим перед смертью! - И они оба засмеялись. Алекс больно ткнул стволом карабина меж лопаток. Серега прокричал, все, что требуется, но в душе молил, чтобы ребята сидели и не высовывались.
   Первым вылез из-за валунов Ильин. Он держал руки за головой и медленно шел.
  -- Уважают тебя твои друзья! - Усмехнулся Алекс и направил карабин на Ильина.
   Ильин прыгнул к лодке, прозвучал выстрел, но за мгновение до этого низенький Серега ударил головой Алекса под мышку плеча, в которое упирался карабин. Алекс выстрелил, но свалился с берега на плот, а карабин упал в воду. Серега побежал по острову.
   Пуля пробила оба баллона и лодка, тяжелой кормой находившейся на воде, сползала с берега и медленно погружалась в воду. Петр прыгнул в речку и достал карабин и держал его высоко над головой, но вылезти не мог. Берег был хоть не высокий, но крутой и скользкий. Скинув свою алюминиевую обувь к нему подскочил Пашка и протянул руку, подбежал Серега и они вытянули мокрого Ильина на берег.
   Алекс шестом пытался выловить свой карабин. Его приятель спокойно ждал. Кошкин щелкнул затвором.
  -- А здесь патронов нет! - Сообщил он безрадостную новость. - Поэтому они его и оставили без присмотра. Пробитую и полузатопленную лодку течение поволокло от острова. Лодка все сильнее и сильнее погружалась в воду пока не столкнулась с льдиной, которая и накрыла ее.
  -- Их "Титаник" пошел ко дну! - Сообщил Ильин, подбирая себе корягу.
   Серега отковырнул бульник, и они пошли в наступление отбивать свой плот. Те, кто останутся здесь, те останутся навсегда. Они были в метрах тридцати, когда Алекс крикнул: "Есть!" Все замерли и остановились. Алекс сунул руку в воду и за лямку вытащил мешок, сбитый с плота Кошкиным.
   Они побежали в атаку, Алекс бросил мешок, вдвоем с кожаным они столкнули плот и вскочили на него. Алекс поднял топор и рубанул веревку.
  -- Счастливо оставаться! - Крикнул Алекс. - Если ваши косточки не смоет, осенью пришлем похоронную команду, в этих бочках золота на тридцать кило! - Плот, покачиваясь на волнах и расталкивая мелкие льдины, уходил все дальше и дальше.
  -- Смотри, а бревна... - обратился Павел к Петру, - да ты ничего не видишь! Бревна расходятся. Они пока этого не замечают! - Кошкин повернулся и запрыгал к своим алюминиевым сапогам.
  -- Вот и заработали! - Огорчился Серега.
  -- Хорошо живы остались! - Недовольный такой меркантильностью отозвался Ильин.
  -- Кого первым есть будем? - Спросил подошедший Кошкин и они оба посмотрели на Полевалова.
  -- Вы чего, ребята? У нас еще пшено оставалось! - Отступил назад Полевалов.
  -- А его надолго хватит? - Облизнул губы Ильин. - По чьей вине мы здесь?
  -- А если серьезно, чего делать? - Обратился к Ильину Кошкин. - Даже топор уплыл. Мы даже до берега не доплывем, тут метров по сорок, а вода прибывает! И ту лодку не заклеишь! День, два продержимся, так если водой не смоет, так без дров замерзнем, сушняк почти весь в эту ночь сожгли!
  -- Подождите ребята, Алекс же мешок выловил! Там еда может быть! - Серега добежал до стоянки плота. Остальные медленно подошли к нему.
  -- Тут резина, какая-то! - Огорченно сообщил он. - Гидрокостюмом сыт не будешь!
  -- Зачем Данолину гидрокостюм? - Удивился Кошкин.
  -- Это лодка! - Вдруг решил Ильин. - Помнишь он говорил, что по осени сплавлялся. На чем? Не на плоту же! Осенью даже во время дождей воды не так много! Вытряхивай!
   Это действительно оказалась лодка, два сборных алюминиевых веслишка, и ножной насос. Лодку накачали быстро, это оказалась маленькая лодчонка для рыбалки, но не для троих здоровых мужиков.
  -- На берег мы сможем выбраться! - Прикинул возможности Кошкин. - Но это не выход.
  -- Да! - Петр прикинул по своей карте расстояния. - Если топать по карте, то до ближайшего жилья полсотни км. А если по берегу, когда все течет и каждый ручей - речка, да еще без еды и мокрыми это займет неделю, особенно в этих котелках! - Петр кивнул на ноги Кошкина. - По реке тоже полсотни, но плыть, максимум два дня.
  -- Да она утонет под нами! - Забеспокоился Серега. Он подумал, что его могут оставить здесь. На острове.
  -- Ищи льдину! - Приказал Кошкин. - Поставим на нее лодку и будем грести!
   Так и сделали, выловили продолговатую льдину, поставили на нее лодку, высушили одежду, доели кашу и, на ночь глядя, отправились в путь.
   Месяц становился все больше и больше, округлялся, беременел, леса, до этого обрамлявшие берега - отступили и лунные дорожки указывали фарватер. Какой смысл дожидаться утра, если нет ни пищи, ни тепла, да и вода того гляди зальет низенький остров.
   6
   Гребли, чтобы согреться, поэтому менялись через полчаса, поскольку без движения окоченение быстро начинало охватывать и руки и особенно ноги. Если бы можно было грести ногами, то гребли бы именно ими. Наконец увидели широкий плес.
   Окачуриваться в бездействии никто не захотел. На его низком берегу виднелся залом из деревьев и сучьев от прошлогоднего половодья, к нему и пристали, привязав концы льдины веревками к корню ели торчавшему из воды. Для того чтобы разжечь костер использовали порох из оставшихся патронов.
   Как оказывается мало надо человеку? Ни миллионы долларов, ни фабрики, ни заводы, ни огромные поместья, ни дворца, ни кресла больших начальников и столы маленьких, а только чтобы маленькая искра превратилась в пламя, которое и даст немного, даже совсем немного тепла. Они наслаждались этим и никак не могли насладиться.
  
   Плот не спеша дрейфовал по течению. Алекс и его напарник, весь в кожаном - Борис сидели на бочках. Алекс отвечал за нос, Борис за корму. Они никуда не спешили. Концентрированных продуктов у них было еще на неделю. Их рюкзаки были полны. Плохо было то, что вместе с лодкой утонули спальники и палатка. По расчетам Алекса таким ходом, до ближайшего населенного пункта, им переть дня три-четыре.
   Алекс спрыгнул с бочки, чтобы оттолкнуть льдину в которую уткнулся плот. Бревна разошлись, и его нога оказалась в воде. Если бы не вторая нога, то он бы провалился под плот. Алекс вытащил ногу и огляделся. Бревна плота держались вместе из-за того, что бочки стояли не по одной линии и своим весом как бы скрепляли плот. Но на носу бревна вели себя уже свободно, самостоятельно прыгая в волнах.
  -- Борь!- Окликнул напарника Алекс. - Плот-то разваливается. Надо к берегу приставать! - Они увидели плес с завалом из деревьев на берегу. - Борис попробовал развернуть плот, но развернул только бревна, которые и на корме образовали щель.
  -- Давай-ка поосторожней! - Крикнул он Алексу. - Будем только с боков отгребать и пригребать иначе при резких нагрузках он действительно развалится! Будем ждать пока нас течение само на что нибудь не нанесет! - Так прошло еще несколько часов, пока не увидели, что река сужается и, делая поворот у крутого яра, упирается в другой высокий берег. Алексу эта картинка напомнила вираж Формулы - 1 на трассе в Монце.
   Течение убыстрилось и бревна посредине стали расходится все сильнее и сильнее. Алекс встал с одного края и шестом пытался удерживать второй край. На корме тоже самое делал Борис.
   Они прошли половину виража, когда одна из бочек боком завалилась в щель, расширив ее еще больше. Плот фактически распался на две неравные части. Борис на корме остался на широкой, но на носу у Алекса бревна сомкнулись. Плот проскочил второй обрыв и течение как бы сразу остановилось - река вырвалась в долину и сначала показалось, что это огромное заснеженное поле между которым пробивалась узкая полоска воды.
   Казалось, что это поле дышало, оно не было мертвой застывшей равниной, оно как-то неуловимо для взгляда колебалось. Вздохи поля, высказывавшего сожаления о том, что плот не захотел присоединится к нему, перекрывались еле слышным ворчанием и потрескиванием. Это оказалось полем льда, прибитого к берегам.
   Пришлось пробираться. Пробрались и с радостью вздохнули. Справа вливалась какая-то речка, а течение медленно упиралось в берег и с отмели сразу переходившей в холмик, поросший ивняком и редкими елочками. Плот прямо вынесло на отмель, в которой он благополучно застрял.
   Алекс и Борис сошли на берег. Цепляясь за ветки, они поднялись на вершину холмика и огляделись. Сразу за речкой низкая долина с чахлыми елками, приподнималась и было видно, как по этому подъему время от времени, проблескивают в лучах заходящего солнца перемещающиеся черные точки. Автодорога.
   Направо была ложбинка с просевшим снегом, которая переходила в крутой утес, елки которого светились золотом в лучах заходящего солнца. Над ними поднимались серые дымы, которые расползались и исчезали в небесной голубизне. Красота и умиротворение царили над миром.
  -- Оставим бочки здесь, а летом вывезем! - Предложил Борис.
  -- И пусть Алла думает, что никто из тайги не вернулся! - Добавил Алекс.
  -- А как же мы из этой земли получим золото? - Задумался Борис. - Без нее мы ничего не сможем сделать!
  -- Ты не прав, Борис! Сможем! - Убежденно ответил Алекс. - Ты думаешь, почему несчастного Ладейкина послали за тетрадкой в квартиру Данолина?
  -- Чтобы узнать место, где находится Данолин! - Прямодушно ответил Борис..
  -- Что, Алла похожа на дуру? - Усмехнулся Алекс. - Мы в его квартиру ездили, раз пять! Она там меня затрахивала и думала, что я отдыхаю, а сама книги листала и тетрадь Данолина тогда ей была не нужна, а потом понадобилась! Я спер ее собственную тетрадь, где она проводила все эксперименты и записала окончательную технологию. Она подумала, что это Данолин уволок, чтобы с ней не делится. Потом подумала, что он помер и эта тетрадь как улика может кого-то заставить задуматься и выведет на нее, поэтому послала Ладейкина, ключи от квартиры геолога я тоже спер, думал она там тайник держит, где все ее деньги. Ты в одном прав, она не знала точного места, где находится Данолин, а наняла этих придурков, зная что тетрадь у них, чтобы ее заполучить. Ей даже не требовалось, чтобы они поехали, наоборот, она хотела оставить их на месте, поэтому, мы и следили за ними так, чтобы они заметили. Поэтому когда они неожиданно смылись, ее это врасплох не застало, у нее все было готово. Наверняка она знала район, где геолог золотишко добыл. Ладно, пошли бочки поднимем.
   Они втянули последнюю бочку, когда было уже совсем темно и только после этого разложили костер, где и поели. Утром на холмике они собрали оставшийся сушняк и снова разожгли костер. Позавтракали и завалили бочки среди ивняка, навалив валуны на них со всех сторон. Валуны они наковыряли в отмели, в которой плотно застряли останки плота.
  -- Может махнем через речку на этих бревнах, дойдем до дороги, тут по прямой километра два? - Предложил Алекс. - А то придем в деревню, начнутся вопросы, что, откуда, да еще из нее хрен выедешь, а? Стоит привлекать внимание?
  -- Ну, тебя на хрен! - Незлобиво ответил Борис. - Тут идти всего ничего! При переправе стукнет льдина мы в воде очутимся и пили мокрым до трассы, если вообще вылезем! Я главный - я решаю! Идем в гору. К Алле не показываемся. Пошли!
   Они снова поднялись на холмик и принялись спускаться к заснеженной ложбинке и чем ниже они спускались тем быстрее снег превращался в снежную кашу. Когда они спустились к подножию холмика, каша пришла в движение и не спеша потекла вдоль холмика, постепенно растворясь в воде. Алекс палкой промерил глубину, но даже двух метровый шест дна не достал.
   Справа послышался шум, они машинально повернули головы и увидели серобелую черту, которая быстро приближалась к ним. В верховьях реки, которая впадала перед их холмиком, прорвало затор и вся масса воды, льда и снега вырвалась на свободу, все сметая на своем пути. Они поднялись на вершину холма. Вал прошел и ложбина оказалась заполненной копошащимся льдом, который упрямо пробивался к основному руслу. Вода прибывала. Холмик превратился в небольшой островок размером с полфутбольного поля.
   Борис с Алексом перешли на другую сторону и увидели как бревна плота, словно насмехаясь над ними, показали им свои белые круглые торцы.
  -- Да-а! - Протянул Алекс. - Я как в воду глядел! Похоже что действительно никто из тайги не выйдет! Даже если вода прибывать не будет, здесь ни дров, а еды на месяц не хватит.
  -- Смотри, что это? - Показал Борис вверх по течению. Сооружение казалось странным. На большой льдине вальяжно шествовавшей посредине реки, стояла льдина поменьше, а уже на ней, стояла маленькая зеленая надувная рыбацкая лодчонка, в которой расположились три человека.
  -- Да это же люди! - Обрадовался Борис.
  -- Это они! - Поправил его Алекс. - Которых мы на том острове оставили! Вряд ли они нас захватят с собой!
  -- Это совершенно понятно, но они могут сообщить о нас, что здесь люди и чтобы прислали помощь! - И Борис закричал. - Эй! Будьте людьми! Скажите о нас, пусть нас спасут!
   Самый задохлик, которого выловили на плоту, повернулся к ним, а остальные двое, делали вид что не видят их, хотя они проплывали в десятке метров от них. Он долго и презрительно смотрел на них, а потом резко ударил левым кулаком в сгиб правой руки, так что кисть правой, сложенная в кулак, резко взлетела вверх.
  -- Понял? - Спросил Алекс и принялся рубить корягу.
  -- Если бы ты идиот не прострелил бы нашу лодку... - Начал заводиться Борис.
  -- Они уплыли бы на ней! - Закончил за него Алекс. - А кто карабин оставил?
  -- Так он без патронов! - Огрызнулся Борис.
  -- Подержи корягу! - Замахнулся топором Алекс. Борис нагнулся и придавил корягу к земле. Раздался треск и Борис рухнул вниз. Он был оглушен и, проваливаясь в бездну небытия, услышал последние слова Алекса. - Если бы я у тебя патроны не стырил, то ты бы меня еще раньше пристрелил! Извини Боря, ты не прав!
   Алекс раздел Бориса и бросил белое тело в темную воду. Течение относило его и оно все сильнее опускалось ко дну, пытаясь своей белизной разогнать донный мрак.
   7
   На большой льдине они были в большей безопасности, хотя двигались гораздо медленней. Но зато не надо было отгонять другие льдины, которые могли или порвать лодку или перевернуть их. Не надо было слишком зажиматься на утлой лодчонке, поэтому каждый расположился как мог, подставив измученные тела ласковым лучам солнца.
   Полевалов уже стыдился своего жеста, что не мог не позлорадствовать. Поэтому внес предположение, что бочки остались на этом острове и летом можно за ними вернуться, надо только эту точку нанести на карту. Он так канючил, что Ильин открыл глаза и достал ему грязную помятую тряпку.
  -- На, отмечай! - Равнодушно предложил он. Серега повертел карту и так и эдак, но ничего не мог понять, если он и разбирался в картах, то только в игральных.
  -- Ну и где это? - Потряс он тряпкой перед носом Ильина.
  -- Откуда я знаю? - Петр даже не пошевелился. - Мы давно вышли за ее пределы! Я же не рассчитывал, что с твоей помощью нас будут гонять по тайге!
  -- Ты чего, дурак? - Закричал Серега. - Там же золота на три миллиона! Надо было приметы запомнить! Вот даже сейчас! Вон утес, на нем елка к воде наклонилась, вон там речка вливается! Вон гора торчит! Два острова, один большой, похож на селедку! Все можно заметить!
  -- Ну и запоминай! - Лениво приподнял голову Кошкин. - Все золото твое! Этих утесов мы видели, перевидели, елка твоя, как только вода будет повыше, в речку рухнет, эти острова каждый раз очертания меняют. Одни исчезают, другие новые появляются! Приметы тоже надо к чему-то привязывать! Отвали Серега, тут жрать хочется, а ты о золоте печешься, им-то сыт не будешь!
  
   Алекс натаскал плавника и попробовал собрать из него что-то вроде плота, но ни связать, ни сколотить. Слишком все хлипко. Тогда он посмотрел на груды камней скрывавшие бочки. Он поднял одну и выломал крышку. Потом взгромоздил бочку на камни, оставив под дном пустое пространство и разложил там костер. Костер разгорелся.
   В бочке зашипело и заворочалось, повалил сизый вонючий дым. Алекс подходил и колом периодически что-то там разбивал. Тоже самое он проделал с остальными двумя бочками. Под утро Алекс удовлетворенно хмыкнул, забил крышки поглубже внутрь, а у самых краев бочек прорубил дырки, окончательно изувечив и затупив топор.
   Из кожаной одежды Бориса он наделал ремней и привязал стволы елок к бочкам, в результате чего получился треугольник, поверх этого он наложил других, более тонких стволов и привязал их к первым, потом накидал лапника и стал ждать.
   Пологий подъем заканчивался и дальше холмик вздымался горбом, на котором провел ночь Алекс, выжигая бочки. Вода уже поднялась до середины бочек, когда они плавно закачались на воде.
   Конструкция была устойчива к перевороту, поскольку бочки были достаточно притоплены, но не была жесткой, поэтому ходила под ногами в зависимости от величины волны, но и на этом средстве можно было перемещаться. Главное дотянуть до любого берега, решил для себя Алекс.
   Он дотянул до противоположного, хотя его и снесло на несколько километров вниз. Алекс разобрал свой плот, одну бочку вытащил на берег, а из остальных наковырял то, что спеклось и переложил в первую бочку. На дне бочек, что-то блестнуло и он достал. Это оказались небольшие, перемешанные с землей выплавы золота, общим весом с килограмм.
   Алекс усмехнулся, выскоблил все дно, завязал находку в тряпку и убрал в куртку. Бочку он закатил в яму под вывороченный корень ели. Закинул топор на плечо и, посвистывая, пошел к трассе.
   К дороге он вышел, выбившись из сил, топор был выкинут сразу. Он присел на рюкзак у обочины, но ни одной машины так и не увидел. Его это раздражало, но машины так и не появлялись. Он просто не знал, что был выходной и лесовозы лес не возили. Он прикинул направление и был вынужден идти пешком. Неожиданно эта дорога примкнула к другой и Алекс увидел признак цивилизации - дорога была асфальтированная! Его это обрадовало. Еще через час его нагнал рейсовый автобус, который сам затормозил рядом с ним.
   Алекса это удивило, он не понимал, что здесь совершенно другие отношения и хотя, как и везде в России жизнь не ценят, но к каждому человеку относятся уважительно. Каждый понимал, что если человек идет по дороге, это не означает, что он гуляет от ближайшего поселения за тридцать километров, а идет, потому что у него нет средства передвижения. Завтра ты сам можешь оказаться а подобном положении.
   Так они доехали до моста. Автобус остановился и все вылезли и стали смотреть вниз. Большая льдина застряла между быком моста, и берегом. Льдина была сломана пополам и оба обломка мешали друг другу протиснуться под мостом. В этом изломе торчала разорванная маленькая зеленая рыбацкая лодка.
  -- Туристы! - Сказал кто-то и все молча с этим согласились.
  -- О прошлую весну, здесь трое утопло! - Сообщил пожилой дядя, обращаясь к Алексу, сразу определив, что он не местный. Местные все об этом знали. Знали и удивлялись. Зачем надо ехать за тридевять земель, тратить деньги и время, чтобы иметь возможность бесславно умереть? Алекс не стал вступать в разговор, чтобы не выболтать лишнего, если начнут задавать вопросы. Он вообще ни с кем ни о чем не хотел говорить, он даже не хотел узнать где он находится. Маленький автобус подпрыгивал, скрипел, но у него были мягкие сиденья, и он ехал, неважно куда, но ехал. Когда приедет, тогда и выяснится.
   Это оказался маленький городок Яйва, через него проходила железная дорога и ходил поезд из Соликамска до Перми. Болотные сапоги Алекс оставил в туалете вокзала, сам же зашел в парикмахерскую и вышел оттуда посвежевшим и совсем городским человеком. К тому времени подошел и Соликамский поезд.
   Алекс испытывал тихое счастье, хотелось с кем-нибудь поделиться этим. Порадоваться может и порадовались бы, а вот чтобы поняли, Алекс в этом сильно сомневался. Свое счастье он ощущал каждой жилкой, каждой клеточкой. Он! Он единственный уцелел в этой совершенно сумасшедшей экспедиции. И не просто уцелел - ему досталось все! И этим всем он ни с кем делиться не желал!
   Алекс подсчитал, сколько их было в тайге: Данолин, три придурка, которые слишком рано обрадовались своему спасению и не помогли им с Борисом, и их самих всего было восемь.
   Двенадцать было, а вышел и уцелел один, хотя не раз был на волосок от гибели! Это что-то значило! Перст божий, вспомнил почему-то именно это Алекс и даже посмотрел наверх, но кроме темного, грязного потолка старого вагона ничего не увидел.
   Двенадцать и один! Алексу почему-то стали приходить строчки стихов из школьной программы:
   Гуляет ветер, порхает снег.
   Идут двенадцать человек...
   ... на время - десять, на ночь - двадцать пять.
   И меньше - ни с кого не брать!
   Кто это написал, о чем написал, Алекс не помнил, как говорится, что в школе попало, то пропало, литературу он ненавидел сильнее всех.
   8
   Домой Алекс вернулся через день и ничего вокруг не узнал, стояла жара, какая только бывает в конце мая, а не апреля. Он скинул одежду и забрался в горячую ванну. Счистить грязь хотелось, конечно, с кожей, как змея и возродиться уже новым человеком, который ни о чем, никак, нигде и никогда! Чист и абсолютно невинен. Ни при чем!
   Алекс вышел из ванны подпоясанный большим махровым полотенцем, он прошел в комнату с намерением заказать по телефону девочек и уже протянул к нему руку, когда увидел сидящих на его диване двух красивых и стильно одетых кавказцев.
  -- Ну, как, отскоблился? - Совсем без акцента спросил старший из них. Алекс растерянный увиденным и не понимающий, что бы это значило - кивнул.
  -- Это золотишко - все? - Он встряхнул тряпичным кульком. Алекс снова кивнул. Все происходящее ему все меньше и меньше нравилось, но он не знал, как реагировать на это.
  -- А где геолог? - На этот вопрос уже просто кивнуть было нельзя и Алекс хрипло сказал.
  -- Он умер! - Кавказцы переглянулись, но промолчали, поэтому Алекс вынужден был пояснить. - Там похуже, чем у вас, в Чечне! Сплошные перестрелки и засады!
  -- Мы ингуши! - Прервал его младший, а старший сказал: - Продолжай!
  -- Меня половодьем должно было смыть, но повезло! В последний момент вскочил на льдину, а потом три дня выбирался! Кто еще уцелел, не знаю! - Разговорился Алекс. - Но это все, что Данолин хотел передать Алле Сергеевне!
  -- Это она нас послала! - Сказал старший засовывая узелок в черное кашемировое пальто. - Если хочешь, то за окончательным расчетом обратись к ней! Не стоили хлопоты, таких результатов.
   Они ушли, а Алекс еще долго сидел в задумчивости, поскольку не знал, радоваться ему или грустить. Глубоко вздохнул и поехал к Алле.
   Алла на длинном мундштуке курила длинную тонкую сигарету, глаза были полуприкрыты, а взгляд задумчив. Жестом левой руки она приказала присесть. Он сел. Алекс знал, что после обязательных по случаю рассказов им придется играть в раба и госпожу. На столе уже лежали ремни, плетка и цилиндр. Цилиндр у Аллы был единственной одеждой при таких играх.
  -- Молчи Алекс! - Повелительно приказала она. - Я все знаю! Ты скажешь, что Боря официально был главным, но именно тебя я поставила присматривать за ним. Этот поход прибыли не принес, наоборот, у нас минус две с половиной тысячи баксов! А могло быть и больше! Хорошо Руслан с Вахой нашли брошенный вами джип в тайге и вывезли!
  -- Они что, следили за нами? - Алекс не смог скрыть удивления.
  -- А вдруг бы у вас появилось глупое желание не возвращаться? Взять все себе! - Алла выпустила тонкую струйку сизого дыма. - Они вложили в это деньги! Джип, кстати, тоже их!
  -- С помощью чего они за нами следили? - Алекс перебрал предметы личного обихода. Но ничего не нашел.
  -- Вы следили за перстнем с рацией, а они следили за вашей рацией, через космос. Это все лирика! - Алла встала и положила мундштук в пепельницу. - Эти две с половиной надо отработать! Через полчаса будет первая клиентка, так что готовься!
  -- Но... - Попытался было воспротивиться Алекс.
  -- Никаких но! - Оборвала его Алла. - Не все же время тебе мной бесплатно пользоваться! Нам же надо на что-то жить? Ты единственный из моих мальчиков, кто уцелел. Ведь они приносили мне основной доход! Платили и неплохо платили! В то время как вы с Борькой все получали бесплатно! Будь послушным своей госпоже, иначе она тебя не накажет и не позволит к себе даже притронуться! - Алекс вздохнул и начал раздеваться.
   Звонок мелодично запел. Алла нажала на пульт открывания дверей. Голый Алекс в сбруе взял в рот туфли на высоких шпильках и повизгивая от радости выбежал в прихожую. Он так не раз делал, когда Алла приходила домой. Они не раз так делали и с Борисом, когда она приходила с подругами.
   В прихожей стоял полумрак. Алекс увидел ноги и голые пальцы ног. Это означало, что клиентка знала правила игры и уже разулась. По ритуалу следовало облизать пальцы и ступни, надеть туфли, дать усесться на спине и торжественно ввезти ее в комнату.
  -- Полижи, полижи! - Услышал Алекс хриплый мужской голос. К этому времени Алекс понял, что с ногами что-то не то. Ноги большие, пальцы грязные и торчат из меховых носков, которые были примотаны стальной проволокой к кускам досок размерам с ботинок.
   Алекс посмотрел вверх, хотя правилами это запрещалось. Он увидел безрукавный малахай Данолина и в нем одного из тех, который должен был утонуть под мостом на зеленой лодчонке. Из-за его плеч выглядывали еще две заросшие обветренные рожи.
  -- Он что, здесь вроде собачки? - Спросили из-за спины Кошкина.
  -- Что, котелки протерлись? - В свою очередь съехидничал Алекс, глядя на ноги Кошкина.
  -- Ты Тузик не гавкай! - Ответил Кошкин. - К хозяйке веди!
   Хозяйка объявилась сама, в туфлях и цилиндре. Она заждалась дорогих клиентов.
  -- Вот это шик! - Уронили челюсти вниз нежданные гости.
  -- Такой бы засунуть и не один раз! - Заглотнул кто-то слюни, совершенно не стесняясь плохих манер.
  -- Вы кто? - Совершенно не стесняясь, спросила Алла Сергеевна.
  -- Вы же нас на поиски своего как бы мужа посылали! Геолога Данолина! - Сказал из-за спины Кошкина Ильин. Алекс понял, что разговор будет неприятным, особенно в свете, того, что он не один остался живым и постарался уползти в комнату, но Алла широко, слегка присев, раздвинула ноги и Алекс прямо носом уткнулся в непричесанный клубок ее лона и замер.
  -- Работай! - Ласково приказала Алла. Конечно, Алекс хотел бы взбрыкнуть, показать кто в доме хозяин, как в тайге, но перед этими мужиками поздно и бесполезно из себя строить, правила этой игры стали на уровне рефлекса и он заработал языком.
  -- Данолин хотел все золото привести вам, ему ничего не надо было! - Сказал Кошкин.
  -- Он был в вас влюблен! - Неожиданно ляпнул пересохшим голосом Полевалов, хотя всегда в таких случаях, при объяснениях, предпочитал молчать.
  -- И что же с ним произошло? - Томно спросила Алла, наслаждаясь полученным эффектом, поскольку взгляды всех были направлены на то, что делает Алекс.
  -- Твои шавки прикончили! - Ильин кивнул на Алекса.
  -- Там было тридцать кило! - С глубоким сожалением облизнулся Серега, глядя на Аллу.
  -- Ну а вы что здесь? - Алла, глядя на них, стала постанывать от удовольствия.
  -- Расчет! - Не выдержал состояния момента Полевалов.
  -- Какой расчет, мальчики? - Усмехнулась Алла. - Вы мне не привезли ни живым, ни мертвым. За что платить? Пусть он даже и не муж, но сделка есть сделка! При том я считаю, вы мне должны заплатить!
  -- Это почему же! - Финансовые неурядицы волновали Серегу больше всего и он оторвал взгляд от языкодвижения Алекса.
  -- За такое зрелище платить надо! - Сексуально повела Алла бедрами вверх-вниз, засмеялась и ушла в комнату, Алекс не отставал от нее.
   Мужики постояли в прихожей и вышли за дверь.
  -- Она нас кинула! - Кипятился Полевалов, пока они спускались по лестнице.
  -- И все из-за тебя! - Ткнул Ильин локтем Серегу в бок.
  -- Да, Серега! - Поддержал Ильина Кошкин. - И это не первый раз, когда твои клиентки или подставляют нас или кидают!
  -- И заметь, все происходит не за твой счет, а за наш! - Добавил Ильин.
  -- Да ну вас! - Обиделся Серега и замолчал. На платформу им пришлось пробираться сквозь железный забор. Железная дорога принялась контролировать приезд и отъезд каждого пассажира поэтому оградила каждую крупную станцию железным забором.
   Дома Павел отмылся, отдраился, но электробритва щетину не брала, поэтому заросли на лице он оставил в прежнем виде, решив что, придется покупать лезвия. Всю одежду он засунул в сумку, чтобы выкинуть, оставил только малахай и рукава, чтобы пришить. Парка была очень теплой и хорошей, хотя шерсть на рукавах, которые он использовал под носки в некоторых местах вытерлась.
   Павел принялся вертеть малахай и так и эдак, чтобы прикинуть, как пришить рукава и обнаружил, что что-то перекатывается между двумя слоями кожи, он разрезал в этом месте кожу и достал оттуда продолговатую бляшку весом граммов двести. Это был почти такой же непонятный слиток, болтавшийся на шее у Аллы Сергеевны, только в несколько раз толще. Кошкин хмыкнул и ушел к Ильину.
   Домой он вернулся на следующее утро, поскольку у Ильина они на радостях выпили литр водки. Дома была жена Милка, она прямо вся светилась радостью, видно пребывание на исторической родине - на даче у родителей, далось ей тяжело, поэтому она излучала искрометный оптимизм.
  -- Я вижу, ты без меня совсем опустился и стал похож на пещерного человека! - Повисла она на шее у Павла. - Теперь я понимаю, что, значит, быть без работы! Ты сопьешься без меня с этим бездельником Ильиным! Судя по запаху, ты от него?
   Милке и не нужен был ответ на вопрос, который она задала, хотя в другое время, пару недель назад, это был бы ревнивый вулкан, обжигающей лавы и посыпающий голову пеплом. Да и Ильина она назвала не оскорбительно - всего лишь бездельник. Она висела на Кошкине и счастливо щебетала об оригинальной шубке, которую он приготовил для своей жены.
  -- Ты дизайнер! - Поволокла она его в комнату. - Тони Мюглер! Так отрезать рукава, даже Кензо, Мияке, Мори и Ямомото все вместе взятые не додумаются! - Она надела малахай Данолина и выворачивая бедра как модель прошлась перед Кошкиным.
  -- Девки от зависти слюной давятся! Полный улет! Ты не помнишь, на какой позе мы остановились? - Она неожиданно переключила разговор на тему из-за которой скрылась у родителей. Было видно, что к этому она давно готовилась. Она повела Кошкина в спальню, для того чтобы он мог продолжать свой эксперимент в сексе, но сейчас Павлу меньше всего этого хотелось, к тому же он совсем про это забыл...
   Утром настойчивый звонок по телефону, наконец, разбудил его, это оказался следователь Палкин из прокуратуры.
  -- Кошкин ты, где болтаешься? - Без обиняков начал Палкин. - Я тебя несколько дней разыскиваю, ты же под подпиской, пил что ли? Ну ладно, с тебя причитается, экспертизу в Москве провели раньше, чем обещали, все как я и думал, убитому Ладейкину прострелили шею из карабина "Сайга", а не из твоей пукалки, если хочешь я тебе дам прочитать заключение экспертизы, ну там много всякой технической муры! Кстати этот Ладейкин был большой поклонник мазохизма, так что от падения с высоты должен был получить незабываемое удовольствие! - Пошутил Палкин. - Да зайди в суд заявление забери, тебя на работе восстановили!
  -- А этот же был, капитанчик! - Кошкин даже не смог понять своего отношения к повернувшимся в благоприятную сторону событиям, поскольку и о них напрочь забыл.
  -- Забудь! Он временно исполнял твои обязанности, до твоего восстановления! Да, кстати, пулю твою нашли! И ты знаешь где? В дубе! Вернее в ветке дуба! Ты сказал, что стрелял вверх, а там над тобой сук рос, ты попал прямо в него!
  -- В каком дубе? - Не понял Павел.
  -- Ну, посреди двора дуб растет, ты его так в своих показаниях назвал!
  -- Да не называл я его дубом! - Сразу все вспомнил Кошкин. - Я сказал дерево, а дубом не называл! Может это вяз, тополь!
  -- Береза еще скажи! Поднимем протокол допроса... так вот, дуб записан! - Радостно крикнул в трубку Палкин. - Надо было с тобой поспорить!
  -- Да не дуб это! - Так же упрямо оторал Кошкин. - Да, впрочем, какая разница, это все отрыжка...
  -- Чего, чего? - Переспросил Палкин, но Кошкин уже повесил трубку.
   Весна вступила в свои права на всей территории России, и не ее была вина, что половодьем снесло город Ленск.
   2
  
  
   2
  
  
  
  
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"