Ларин Эдуард : другие произведения.

A Huevo Часть 1. Глава 2

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    A Huevo Song The Trashmen Схожесть звучания - не есть схожесть понятий. Перевод с испанского. Все права соблюдены.


   Глава 2.
   - Герундий!
   - Слушаю тебя, внимательно слушаем тебя, недомаршал!
   - Я грешен, когда убиваю?
   - Даже палач безгрешен. Ибо он освобождает дух божий от этой мерзкой плоти, у которой, даже если всё полно, лишнее и нельзя, но можно! Её дух пытается вырваться, освободиться от неё, а она отвлекает его, замуровывает в самой себе!
   - Если я сейчас, ну, чисто условно, или с познавательными целями, мечом тебя тюкну, большого греха не будет?
   - И малого тоже, но помни о яйце! В нём находится иголка не только всеощей, но и твоей жизни!
   - А игла - это дух?
   - Ты начал прозревать недомаршал!
   Беседы цензора всех святых при войске преподобного Герундия с легионерами.
  
   1.
   Маршал Сорт, дождавшись, когда легиондоры уйдут из его палатки, повернулся к Соклоту и, хитро прищурив левый глаз, сообщил:
   - Ну, вот, свою официальную версию ты доложил, я тебя, за твой подвиг наградил единственной, созданной лишь для тебя наградой в империи, хотя ты наш прошлый враг и временный союзник. Что произошло на самом деле?
   Соклот растерялся. А ведь так всё хорошо получалось, а он пришёл без запасного варианта, хотя брат всегда предупреждал его, что всегда надо иметь и другой. Он рассказал правду, но она показалась недостоверной. Добавить то, что бархан обрушился после того, как на его вершине четыре, лучше сказать три, хотя может и пять, по сути своей призрака, посвистели в дудочки, кто поверит? А ещё потому, что оказалось, только он один, из оставшихся в живых видел их. Среди детей, на веру, это может и прокатит... Хотя военных тоже можно считать за детей, но принимать - нельзя! Даже если они не верят в нужность приказов, но вынуждены выполнять их!
   Сорт заметил по выражению борьбы на лице Соклота его сомнения и решил их разрушить.
   - Я поэтому всех отпустил, чтобы никто не знал. Сложно принять решение, но оно необходимо. Это может сказаться не только на делах всей нашей кампании, но и на судьбе государства. А за это могут жестоко спросить сначала с меня, а потом и...
   Сорт, не понимая, что дал подсказку для ответа Соклота, участливо потрепал его за руку.
   В империи, главным предметом для учёбы, на более высоких уровнях, где требовалось не только уметь писать, читать и считать была история империи. Её изучали долго, нудно, в ненужных подробностях, от этого все уставали и мучались, поэтому большинство помнили только начало и нынешнее не совсем далёкое прошлое. Не совсем далёкое начиналось со смерти последнего императора. А начало...
  
   Начало хоть и считалось непреложной истиной, но за сотни лет настолько истёрлось, что уже считалось мифом, который нельзя было опровергнуть, тем более усомниться в его бытие.
   Давным-давно на месте, где потом появилась империя, жили и правили драки. Драки были огромными, с огромными кожистыми крыльями и огромными зубами. Копьё застревало в крыле, а шкура у них была твёрже камня. Глаза были горизонтальными с узкой вертикальной щёлкой, закрывавшейся прозрачным веком, а потом и кожистым. Люди у них были слугами и едой одновременно. Своим дыханием один драк мог умертвить сотню людей, а взглядом парализовать десятки. Находились смельчаки, который нападали на драков. Самое пробивным местом был глаз, но, когда он открывался, герой превращался в камень. Оставалось его только слизнуть длинным раздвоенным языком.
   Среди людей нашёлся Предтеча, который понял, как победить и освободиться от власти драков. Он залез на вершину самого высокого пика страны - Нарбут, чтобы докричаться до богов и попросить их помочь людям!
   Богам было не до людей. У них и своих дел было по горло. Они пировали под жаркими лучами солнца, которое от них никогда не уходило. Скорее всего, солнце тоже было богом. Раз оно не уходило, то и не приходило, но какие-то разногласия с другими богами могли быть. А как же иначе, хотя в анналах истории такое не было указано, но подразумевалось!
  
   Тогда Предтеча, закрыл своим железным щитом солнце и на землю спустился мрак. Драки, решив, что наступила ночь, тоже улеглись спать, а боги шарились по своим небесным чертогам, сталкивались в темноте и ругались. В этом и заключался божественный парадокс с солнцем, в котором так никто и не разобрался.
   Предтеча обратился к ним с посланием, а боги перепугались, темнота же, неизвестного голоса и решили, что это другой бог, более главный чем они. Кто может закрыть солнце? Предтеча потратил много времени, чтобы убедить их что он простой человек и пришёл к ним за помощью. Солнце стало плавить его железный щит и капли металла падали на землю, совсем рядом с драками, которые от первой капли, попавшей на одного из них, могли проснуться.
   У него уже начала тлеть рука, пока боги поняли, что к чему. Он просил одного: накрыть спящих драков чем-то плотным, чтобы солнце не смогло согреть их и тогда они не проснуться. Тогда люди начнут заботиться о богах, молиться и приносить жертвы в виде дани. Но те ничего не умели, хотя и создали всё сущее. Они смогли только собрать песок со всего мира и засыпать им драков. Поэтому барханы и повторяют их спящую форму.
  
   В империи пустыней считалось не просто пустое место как, например, каменистое место, ледяное, а только с барханами из песка. Эта пустыня на равнине империи напоминало каплю, где самое тонкое, узкое место было у моря, где её и пересёк легион Урюка.
   Когда первые страницы истории Укрона залистали в мозгах Соклота, он тяжело вздохнул и промолвил.
   - Вы правы маршал. Я не хотел открывать эту тайну, но вам придётся. Я сам в это не верю, но истина дороже. Драк открыл глаз. - Наклонился к уху Сорта и предварительно оглянувшись, тихо произнёс Соклот.
   Он, сказав это, ожидал какой угодно реакции, но не такой. Глаза Сорта, как показалось Соклоту, медленно вылезли вперёд. Он даже отстранился от маршала, хотя, скорее, Сорт всего-навсего приподнял свои веки.
   - Он поднимал веко, песок зашевелился, и я послал солдат проверить что там. Песок рухнул с поднятого века и засыпал их. Мы бросились их откапывать, но он открыл глаз и все замерли! Я стоял несколько сбоку и его взгляд прошёл рядом, но мимо меня. Поэтому я всё это запомнил. А потом он его захлопнул и песок снова завалил нас.
   - Ты один? - Не поверив в это, встал маршал и внимательно посмотрел ему в глаза. Соклот выдержал этот взгляд.
   - Те, кто застыл или не заметили, или под этим взглядом забыли. Всё как написано в начале-начал! Те, кто стоял сбоку, как и я, а они были... кто в этом признается? Мне самому кажется, или я пытаюсь убедить себя, что это бредни воспалённого ума под раскалённым солнцем.
   - Значит ты оболгал своего зама и казнил его напрасно?
   - А как бы вы поступили? Они ушли, испугавшись взгляда драка? Кто в это поверит? Тогда что у меня за войско, которое испугалось кучи песка, бросило своих товарищей в беде и трусливо бежало? Пусть святая Федура накажет меня!
   - Раз она не наказала, то ты прав! Эти...
   - Савель и Глубин! - Подсказал Соклот.
   - Заслуживают казни за бегство, а поход - это тоже поле боя, значит и за предательство, как бы оно не проявилось, получили наказание. Это твои люди в конце концов. Но мне нужна точная численность ваших войск. Я не смогу вам поставить задачу, не зная сколько вас, а кормить как? Давать вам, что осталось от нас? Так легионеры всё, под чистую, выгребают! Конечно, ваши солдаты могут вылизать их котелки, но это их не накормит!
   - Я уже дал команду провести ревизию личного состава! - Почти что по-военному ответил Соклот, показывая этим, что он тоже проткнут копьём воинского духа.
   - Ты прав Соклот, про глаз драка лучше всем забыть. Не надо раньше времени поднимать панику. Многие, с дуру, полезут проверять. Драки, именно из-за них, смогут проснуться. А найдётся ли второй Предтеча, который сможет всё уладить?
   Сорт знал, что у Кочоя или имперской безопасности ушей и глаз хватает и в его войске. Наверняка уже строчат по этому поводу донесения, закладывают в глубей и отправляют кому надо. Он вызвал писаря-секретчика, надиктовал ему текст и включил сообщение Соклота в донесение о состоянии дел после соединения всех легионов.
  
   Соклот медленно вышел из шатра маршала. Вот это удача! Не ожидал он такой дикости от маршала! Верить во все эти бредни? Он свернул за угол штабной палатки. А тогда эти люди на бархане? Они дудели в дуделки или горнили в горны или трубили в трубы. Сейчас и не вспомнишь во что. Они же были! Не были? Были! Он и Савель отчётливо их видели не вершине бархана. Зачем они дудели? С какой целью? Быстро убрались с холма и песок рухнул. Что-то не заметил? Для чего нужен горн? Будить, подавать особые сигналы. Не их же отряд будили, они и звуков таких не помнят, если вообще знали? Тогда кого? Чужаки могли стоять на любом бархане, но стояли именно на этом. Всё-таки взгляд драка коснулся и его, раз про него он тоже, как и другие забыл! Значит Сорт знает больше, чем все остальные. И маршрут проложили не с проста через пустыню. Эти на бархане могли быть офицерами главного штаба, одетыми под местных, которых здесь отродясь не было. Они проверяли живы ли ещё драки! Вот в чём дело! Только из-за этого Сорт остался с ним наедине. Проверял, что мне известно. Я думал, что бреханул, а оказалось правданул!
  
   Лагерь для всего войска продолжал строиться. Обозы подвозили недостающие колья. В строительстве и обустройстве лагеря принимали участие не только токистры легионов, но и главный войсковой токистр. Он не только проверил их чертежи, но и, в цвете, зарисовывал все этапы строительства. Он должен был докладывать о столь масштабном военном строительстве последних лет.
  
   Лагерь войска был квадратным. Располагался на берегу Танта. Надо было много воды для солдат и перекрывать возможность прохода плавающих средств бурдугцев по реке. Никто не знал водоизмещение этих плавсредств, как они выглядят, поэтому так неопределённо их и обозначили. Для этого и притащили три древних катапульты, выстрел из которой добивал до другого берега. Те камни, что были захвачены с собой, уже израсходованы на пристрелку, а обоз с новыми запаздывал.
   Лагерь опоясывал ров, который выкопали легионеры. Земля из него пошла на строительство вала, в который втыкали колья. Снаружи вал служил отхожим местом, а ров - выгребной ямой. Кольев на весь периметр не хватило. Когда доставят дополнительные никто не знал. Сорт бомбардировал донесениями с глубями Луя. Пришлось проводить строевой смотр с недостроенной стеной. Всё войско было выведено за ограду и построено сообразно штатному регламенту.
   Легионы были построены по батально: в квадрат три на три, только десятый - батал обеспечения, стоял сзади этого каре, как бы контролируя и обеспечивая тылы легиона. Впереди этого каре на лошдуне находился легиондор. За хвостом его лошдуна, расширяясь, согласно численности, стояли ряды комбаталов, за ними ртумистров, лентов, прапорнов. На правом фланге войска располагались рту солдиков. На левом десять конных сотен Понтов отрядов старой, даже ещё доимперской, знати.
   Сорт, в конном сопровождении штабных, под звуки оркестра, проехал вдоль строя. Задержался только у строя ветеранов.
   - Ветераны! Неукротимые ветры! Как коротко называют вас в народе!
   - Старые пердуны! - Пояснил Ворд стоящему рядом сержану Гогису. Тот, понимающе, улыбнулся. Глупая лесть маршала их не удивила.
   - Мы уже сделали половину дела, собравшись в этом лагере! Наша разведка донесла: узнав, что в войске находитесь и вы славные победители бурдугцев в Сурепке! Церуты бросили свои дома и жилища и трусливо сбежали! Они даже не уничтожили их, потому что рассчитывают вернуться в них, когда мы уйдём! Мы уйдём, но останетесь вы в их домах, на их полях с их урожаями. Этот поход был затеян ради вас, чтобы дать вам землю и завести семьи, тем у кого ещё их нет! Кроме земли Великий Пах выделил ссуды на обустройство и производство! Пять лет можно не платить налоги и подати! Вы можете занимать их, а теперь уже ваши дома, хоть сейчас! Но... - добавил он уже не так пафосно, - есть одно, но. Эти трусливые хуи позвали своих тайных покровителей бурдугцев! Разбив их, мы пойдём дальше! Раздавим гадину в её логове - горах нарбутских! Мы на этом не остановимся! Мы пойдём, поплывём, переплывём дальше! Сами придём к бурдугцам! Высадимся на их скалистых скалах!
   - В Бурдугии нет скалистых скал! - Шепнул ему подмаршал Борн, лошдун которого стоял рядом, но не наравне.
   - Откуда знаешь? - Повернулся к нему Сорт.
   - Говорят! - Пожал плечами Борн.
   - Вот и я говорю! - Сорт отвернулся от него и продолжил. - Нас ожидают не только великие дела, но и великие богатства, что скопили в своих горах церуты! Золотом заполните шлемы, а серебром котомки! Последний и решительный бой и победа будет за нами!
   Сорт, не ожидая откликов, которые были и не положены при строевом смотре, со свитой поскакали дальше. Остановили перед солдиками. Их осталось больше чем пять сотен, поэтому для построения из них создали каре всё равно как из девяти рту. Девятка у военных, хоть и не официально, но была священной цифрой, впрочем, как и семёрка, восьмёрка, четвёрка, тройка. Особо отличившимся он обещал не богатства, для них и один грусс был огромное богатство, а продвижение по службе.
   После солдиков Сорт развернулся, проскакал мимо строя и остановился перед Понтами. Он рассказал об их былой славе, о их ударной мощи и популярности у жителей империи, которые надеются, что они - понты, покроются себя новыми подвигами и славой на все времена.
   На этом смотр был закончен и всех ждал торжественный обед. Из казённой пищи высшие командиры получали по кружке вина, средние по кружке пива, а остальные, то есть солдаты и сержаны по две кружки киселя.
   Рядовой состав это не расстроило. Если не каждый, но многие в кисель доливали самги и чувствовали себя гораздо лучше, чем их командиры.
   Лагерь войска был установлен не абы как! А, именно, в том месте за дельтой Танта, где прилив и отлив ещё ощущался. Любая лодка, захотевшая пробраться вверх по течению реки, подверглась бы обстрелу, затормозилась, потеряла бы время и попала при отливе на мель.
  
   Солдиков, для похода, долго и тщательно отбирали по всей стране. Это был своеобразный конкурс, сначала на местном уровне, потом региональном и только после того, как определили всех финалистов, на имперском. Несмотря на все предосторожности, из них до этого лагеря добрались чуть больше половины.
   На следующий день после строевого смотра, лучших из лучших отправили в первую вылазку - разведку островов в дельте Танта. От каждого конного отряда выделили по паре всадников. К каждому из них прикрепили по паре солдиков с луками и стрелами. Кроме того, на поясе у каждого, висел нож. Конные были одеты под стать солдикам. В поношенные хламиды, сандали. На голове платки, а не шлемы. Лошдуны тоже были наряжены по-простому.
   Всадники были вооружены лучше: по топору на длинной ручке и длинному кинжалу, больше напоминавшему укороченный меч. Никаких атрибутов, связанных с военной службой, кроме обрезанных по мерке хвостов, лошдунов, не было. Типа папа взял своих подрастающих пацанов охотиться на утов или, на более крупных птиц - гсей. Заодно собрать хворост, да и просто нарубить тростник.
   Сколько было островов в дельте Танта, не знал сам и Тант, как и Нарбут, считавшийся имперским божеством естественного происхождения. Следовало выяснить, что это за острова, где расположены, что на них находится. Узнать про них всё, запомнить, доложить, а в штабе оформят как надо.
  
   Отобранные солдики, в предвкушении вылазки, ходили погружённые сами в себя. Они уже представляли себе, как они будут стрелять в безбожных церутов и резать ножами неведомых бурдугцев. От предстоящего действа они, даже, не смогли как следует позавтракать.
   Наконец конные прибыли и они отправились в путь. Сидеть на широком крупе лошдуна, оказалось совсем не комфортно. Ногами особо не сожмёшь, так ещё и руками друг за друга держаться надо. Сначала все гарцевали одной цепочкой, которая постепенно редела.
   Стос и Армис попали к всаднику из отряда потомственного барнета Понта Кусокра. Его звали просто - Дратан. Живой и общительный со своим лошдуном и не обращавший внимания на своих, более молодых коллег, годившимися ему в сыновья или во внуки! Возраст не разберёшь. Обычное загорелое солдатское или крестьянское лицо с глубокими морщинами. Стосу и Армису было обидно такое отношение, но что на это скажешь?
   Лошдун, погоняемый Дратаном, шёл галопом, сильно подкидывая их на своей заднице. Они терпеливо сносили неудобства скачки, но им казалось, что в их промежности, если ещё не яичница, то уже гоголь-моголь. Болтушка - по-народному. Зато они оказались впереди всех. Подскочили к ближней протоке Танта именно в тот момент, когда начался прилив и лошдун пересёк протоку немного замочив грудь. Но на остров было не так просто вскарабкаться. Дратану пришлось применить остро отточенный топор, чтобы прорубить в мангровых зарослях извилистую тропу. Когда выехали на сухое место, то за их спинами уже плескалась вода.
   Спешились. Драган уложил лошдуна наземь и воткнул, отрубленные мангровые ветки вокруг него. После чего отобрал у ребят луки и поставил задачу обойти незаметно остров и, к отливу, быть на месте. Он показал, где должно быть солнце, когда он покинет остров с ними или без них. Так же подробно показал ориентиры, как его найти в этих зарослях.
   Он, дождавшись, когда ребята уйдут, расстелил попону рядом с лошдуном, лёг и сразу заснул. Хотя приказ штаба чётко указывал о ведении совместного поиска, но Кусокр сразу заявил, если с лошдуном, а лошдун был его собственностью, что-то произойдёт вне поля битвы, расплатится Дратан. Солдиков много и они ничего не стоят, в отличие от лошдуна.
  
   - Что будем делать? - Спросил, присев на корточки, Армис.
   - Я тоже ничего не понял. - Стос присел рядом, поджав ноги. - Это что за война?
   - Выбирать не приходится. Давай поступим так, как нас учили. Найдём на самом высоком месте острова самое высокое дерево.
   - Правильно. Оттуда лучше будет видно. Уедет без нас с нашими луками и стрелами.
   - Нам, по уложению, нельзя было их отдавать ему.
   - Попробуй не отдай!
   - Не драться же с ним. Он же нам не враг!
   - Поползли!
   По высокой, засыхающей, но ещё не засохшей траве они заползли повыше, за раскидистый куст и стали медленно привставать. Ограды и крыши домов. Справа роща деревьев с огромными листьями. Поползли к ней.
   Странные деревья. У них нет веток, а все листья собрались на вершине дерева. Зато кора бугристая, но вверх всё равно не забраться - не обхватишь. Пришлось ползти к дому. Они приготовили ножи. Мало ли кто нападёт из-за ограды.
   Во дворе никого. Стены белые, дорожки мощёны камнем. Всё чистенько аккуратненько. Дверь в дом закрыта не полностью. Плотно не прижата. Зазора нет, чтобы можно было протиснуться в дом. На второй этаж широкая лестница. Там, к стене прислонена лестница на крышу. Армис показал взглядом на неё.
   Не сговариваясь, они взяли ножи в зубы, перелезли через ограду и медленно, чтобы перекладины не заскрипели, полезли вверх. Стена была глухая, без окон. Крыша плоская, крашеная в белый цвет как и стены. Они плюхнулись на нее и распластались. Лежали долго, но никаких признаков жизни в доме не обнаружили. Как вымерли. Только естественные звуки от лёгкого ветерка. Убрали ножи в ножны и начали приподнимать головы.
  
   О! Да тут целое поселение, полого спускающееся к другому берегу острова. Они начали считать их, но не смогли - знания обозначения численности закончились. У берега стояла огромная лодка с торчащими из неё длинными брёвнами с перекладинами, на которые была намотана серая тряпка. С причала в неё заводили домашних животных, грузили грузы и заходили люди с вещами. Место погрузки окружали вооружённые люди с копьями и топорами на длинных ручках, наподобие того, что был у Дратана. Их шлемы, броня и щиты ярко блестели на солнце.
   - Эх! - Тяжело вздохнул Стос. - Вот бы наши луки!
   - Могли бы по паре врагов подстрелить! Представляешь, какими героями бы вернулись?
   - Бежим! Надо предупредить наших!
   Они мигом скатились с лестницы, добежали до рощи деревьев без веток, с листьями на вершине. Но тут остановились как вкопанные. Стос и Армис не запомнили с какой стороны они подобрались к этой роще. Внизу были только мангровые заросли вперемешку с тростником. Они сбежали вниз. Ну и где тут прячется Дратан?
   Солнце уже высоко, скоро подойдёт к точке возврата. Они возвращаются, а его уже нет? Мысли, мысли, ещё не панически, но всё сильнее оглушали голову! Что, что делать если мы его не найдём? Куда бежать? Где переправляться через протоку и куда дальше? Вот тебе и лучшие солдики! Первое простое задание с успехом провалили! Заблудились на пустом месте!
   Они побежали сначала влево, потом вправо, потом снова влево. Запыхались, устали. Только теперь, когда полусогнувшись, они пытались отдышаться, Армиса поразило, что они, как вспугнутые кро, а не как разведчики, открыто, носятся в тылу врага!
   - Так нельзя! - Тяжело дыша, рухнул он на траву. - Раз это остров надо просто идти в одну сторону, рано или поздно мы найдём его!
   - Если он нас дождётся!
   - Тогда побежали так, как нас учили. Не быстро, но с ровным дыханием.
   Они так и сделали. Потом догадались что бежать снизу около протоки и зарослей, по траве через чур тяжело и дольше, чем по верху. Просто внизу и путь длиннее. Они поднялись выше и сразу попали на очень утоптанную тропу. Она привела на возвышенность, с которой, через протоку, был виден другой остров. На нём шла спешная погрузка в ещё большее судно, а два, уже под парусами, шли по проливу.
   - Ну что малышня, заблудилась? - Раздался сзади насмешливый голос. Они, резко поворачиваясь, выхватили ножи.
   За их спиной, развалившись в седле как в кресле, насмешливо прищурился Дратан.
   - Ну ты гад! - Вспыльчиво бросился на него с ножом Армис, но сразу получил пятой сандаля в подбородок, падая, выронил нож и скатился на несколько шагов вниз.
   - Нож убрал! - Приказал он Стосу. Сам спрыгнул на землю и подобрал нож Армиса. - Залезай! А ты, - повернулся он к Армису, - если хочешь вернуться с нами, побежишь, держась за моё стремя.
   Стос, было раскрыл рот, пытаясь заступиться за Армиса. Дратан заметил это и опередил с высказыванием.
   - Раз так, ты тоже, но с другой стороны.
   Дратан, развернувшись в прыжке, лихо запрыгнул в седло и легко тронул поводья, даже не убедившись, схватились ли ребята за стремена. Лошдун шагом двинулся вперёд, постепенно набирая ход, который перешёл в сокращённую рысь. Стос не сразу среагировал на полученные указания и побежал за ними, когда увидел среди копыт и пятки Армиса. Пришлось их всех догонять.
   Отлив уже начался. Дратан не стал мальцов подвергаться лишним испытаниям и приказал забраться на круп лошдуна. Снова началось взбалтывание яиц. Так они добрались до лагеря, где Дратан передал их дежурному сержану Свеку вместе с их луками, стрелами и ножом Армиса. Драган что-то медленно говорил Свеку, а тот записывал его слова в свою сержанскую тетру.
  
   - Обедайте! - Подняв голову от тетра, приказал сержан Стосу и Армису.
   Те, понурив головы, отправились в палатку, взяли котелки и встали на раздачу у своего ртутного котла. Они оказались последними, поэтому им вычерпывали всё, что осталось на дне. На дне осталась гуща и её было много. Непривычно много, так что они встали из-за стола с раздутыми животами, поэтому котелки и кружки мыли дольше обычного. После обеда солдикам полагался сон, чем они и воспользовались.
   Казалось только закрыли глаза, а дневальный солдик принялся им орать и тормошить их. Не совсем ещё проснувшись, но уже по привычке, они построились возле палатки.
  
   На построение появился и ртумистр Гвоз. Он был не столько высокий, как длинный, да ещё шлем у него был с козырьком, закрывавший глаза от солнца. Сначала сержан Свек доложил о том, чем занимался личный состав вверенного подразделения. Какие задачи были поставлены, какие и как были выполнены. Кто отличился, кто наказан. Отличившихся было мало, наказанных тоже. Вывод: рвения много, а умения нет. О разведчиках он доложил в последнюю очередь, выстроив их перед Гвозом.
   Шесть солдиков, больше чем в остальных рту, застыли перед ртумистром. Что докладывал сержан о других, Стос и Армис слышали, но не понимали. Они со страхом ожидали доклада о себе. Поскольку они явились последними то и доклад Свека о них был последним.
   - Ребятам очень повезло, что в разведку они попали с одним из лучших разведчиков нашего войска понтом Дратаном. Самостоятельно и в срок добыли ценные сведения о враге и, не замочив ног, вернулись в лагерь. Дратан выявил наши недоработки в их подготовке, но для этого их и послали.
   Сержан подошёл к Армису и протянул ему нож. - На и больше не теряй. Хорошо, что Дратан заметил его и подобрал. Сам знаешь, что за потерю личного оружия легионерам полагается, в зависимости от того, что потеряно, минимум двадцать палок по спине, а солдикам двадцать дней чистки нужников или другой грязной и тяжёлой работы. - Он снова повернулся к Гвозу. - Стос и Армис не только среди наших оказались лучшими. Они стали третьими среди всех посланных на вылазку.
   - Вопросы есть? - Грозно посмотрел на стоящих перед ним и всё время молчавший до этого Гвоз.
   - Есть! - Вышел вперёд из шеренги Стос. - Почему Дратан отобрал у нас луки и стрелы?
   - Потому что, потому! - Лёгкая улыбка скользнула по губам ртумистра. - Луки отобрали не только у вас, а у всех. Такое правило. Увидев врагов, вам не хотелось их убить?
   - Хотелось! - Нестройно ответила шестёрка солдиков.
   - А зачем вас послали? Быть незаметными! Даже не убив, не стрельнув, а просто кашлянув, после чего вас заметили бы. Это был провал всей операции. Фактически предательство! А за предательство что полагается? Сержаны продолжайте занятия! - Гвоз, махнул незамысловатый самлют, чётко развернулся и ушёл.
  
   2.
   На совете присутствовали: Луй - командарм, подмаршал Злотув, госсекретарь Дамдам, Шланг, Абам - заместитель Дамадама и казначей империи. Волан - советник блюстителя престола. Докладывал Луй.
   - Соединившись, наше войско под командованием маршала Сорта, провело вылазку на острова дельты Танта с целью выяснения там обстановки. Всего было послано двадцать групп по трое солдат в каждой группе. Они обследовали двадцать четыре самых крупных острова и много мелких. Эти даже не считали. Шесть из них заселены. На других ведётся хозяйственная деятельность и, до сих пор, попадаются развалины от прошлой войны с ними. Большинство встреченных поселений покинуто или покидалось. Главная задача очистить острова от церутов достигнута. Они покинули их.
   - Вот что значит вовремя распространённые сведения о нашем походе! - Хищно усмехнулся Злотув. - испугалось отродье! Сколько там целых домов для наших ветеранов?
   - Точно не подсчитывали. Приблизительно около шести тысяч. Не хватает даже на всех ветеранов, пришедших туда своим легионом.
   - А что твои вояки считать разучились? - Пытался достать немного мелковатый для всех, а по сравнению с огромным Луем, вообще, казавшийся тарканом Злотув. Он был в хорошем расположении духа и позволял себе подначивать командарма. Он до сих пор не понимал почему Кочой предпочёл эту скалу, а не его - старинного друга и товарища, но спрашивать боялся.
   На всю жизнь запомнил вопрос Ёпаля, тоже лепчайшего, как считал сам Ёпаль, друга Кочоя. Ёпаль, считавший себя интеллектуалом, но не обладавший таким свойством, тоже задал вопрос.
  
   - Кочой! Великой Пах, а почему ты назначил попечителем дорог империи Шланга? - Ёпаль спросил это потому, что сам претендовал на эту должность. Кому, как не лучшим друзьям отдавать выгодные места?
   Кочой настолько растерялся от этого вопроса, что даже медленно привстал, чтобы за это мгновение придумать ответ. Ничего в голову не пришло и Кочой принял простое решение. Не будешь же ему объяснять, что там не только казну можно обкусать, но и делать надо что-то. Но этого лучшие друзья почему-то не понимают. Тогда стоит ли вообще что-то им доказывать? Раз уж встал, пусть растерянно и машинально - надо отвечать. Такое бюрократическое правило выработанное веками. Не жопу же чесать, показывая где находится твоё уомо! Он и ответил.
   - Мне сообщили, что ты изменник Родины. Поэтому было принято решение казнить тебя прямо здесь и сейчас. Так Злотув?
   - Так точно! - Как из кипятка выпрыгнул Злотув, вскочив со своего стула, даже не поняв, о чём его спросил Кочой.
   - Так казни, чего ждёшь?
   - Так ничего же нет! - Растерянно посмотрел по сторонам Злотув.
   - А руки на что?
   Злотув, на каменных ногах, подошёл к своему другу Ёпалю и деревянными руками протянулся к нему. Тот отскочил в сторону, а Злотув, зацепившись за стул, упал. Ёпаль использовал этот момент, схватил стул и долбанул его, хорошо, что сиденьем по макушке, а не ножкой, иначе убил бы. Злотув вытянулся на полу, а Ёпаль поставил стул вытянулся и доложил.
   - Я не изменник. Вас обманули Великий Пах!
   - Теперь верю. Продолжаем совет.
   Совет продолжился. Злотув пришёл в себя, но не знал, что делать. Решил не привлекать к себе внимания и пролежал до окончания совета. Дождался, когда все ушли. Тогда и выскользнул из помещения совета.
  
   - Великий Пах! - Продолжил Луй, даже не поморщившись от нападок Злотува. - Раз у нас появилась область, захваченная без войны, то там необходимо установить имперское управление. Сами знаете, дело военных уничтожать и разрушать, созидать и управлять они не в силах. Регион дельты Танта становится очень важным, если не самым важным в это время для империи. Кого попало не поставишь. Могу предложить свою кандидатуру, а на моё место назначить достопочтенного Злотува.
   Только теперь Луй скривил губы, изобразив подобие улыбки и, насмешливо, посмотрел на Злотува. Злотув не понял в чём подвох, но то, что такая херрь присутствует, было понятно даже тупым. Вот так, вот так добровольно кинуть такую кормушку как войско? Что такого тайного знает Луй, раз просится порулить отсталой и никому не нужной и пустой, но и опасной областью? О! Империя снова открывает границу! Это значит потоки товаров, денег только там! Вот гад! И сразу вывалил это Кочою. Надо предложить себя, вместо Луя на место наместника. Кочою будет сложно отказать ему, так как он всегда подчёркивал, что будет лучшим командармом, чем Луй. Так подчёркивал, что этим подчёркиванием надоел Кочою и он запретил Злотуву подчёркивать. Можно сделать такую загогулину.
   - Я... - встал он, - благодарен командарму Лую за столь высокую оценку моей личности... ...
   - Что дальше? - Нетерпеливо спросил Кочой.
   - Я могу, справлюсь, но... считаю, что не время менять командарма в условиях, пусть ограниченной, но войны. Мало ли что может случиться? Нападут бурдугцы или эти недоноски высунут свой нос с гор, а у нас передача полномочий... сами знаете, как у нас долго происходит это... пока вникнешь во всё, познакомишься со всеми, поймёшь что-то то... раз поставлен вопрос о наместнике... давайте я... возьму... так сказать... на себя... эту миссию наместника столь неспокойного региона.
   После столь длительного, прерывистого выступления Кочой уставился на пустой лист бумаги, делая вид, что читает его, а Луй продолжил своё выступление.
   - Теперь о неприятном. Операцию по эвакуации живущих в дельте проводили бурдугцы. Это означает, что горные церуты, как бы, не причём. Иначе их люди с островов отправились бы в горы. Есть мнение что в дельту вернулись те церуты, которые уплыли на своих цератах в Бурдугию. Это подтверждается тем, что бурдугцы приплыли на цератах. Значит у них оставшиеся церуты построили целый флот. Наша разведка насчитала одиннадцать цератов. Что это означает?
   - Тут не сложно догадаться. - Вступил в разговор попечитель дорог Шланг. - Бурдугцы уже считают дельту своей землёй и будут биться за неё. Это вопрос времени, не более. Дождутся, когда мы уберём большую часть войска и нападут. Там же нет оборонительных сооружений. Десятки или сколько там... лет назад почти тоже самое мы проделали с церутами. Разница будет только в том, что церуты не воины и убегали, а ветераны будут драться, если смогут, конечно. Я согласен с подмаршалом Злотувом, что там нужна крепкая рука, которая сможет организовать и наблюдение за морем и организацию обороны. Наши ветераны не абы кто! Тут нужен не только авторитет, но и опыт, знания причём в трёх ипостасях...
   - Почему в трёх? - Удивился Злотув. Что такое ипостась он не знал, но задав, вроде бы, такой простой вопрос, рассчитывал, что в процессе ответа узнает и об этом. После выступления Шланга он уже передумал становиться наместником. От командарма сам отказался. При всём раскладе лучше остаться при своих. Лучше ничем не заниматься и не потерять, чем сдуру рисковать.
   - Первая: он должен быть из военных и с немалым званием. Вторая: иметь опыт административного управления и не где-то там, а на имперском уровне. Третья: иметь к вам доступ и не бояться докладывать, даже неприятности. - Шланг покосился на Кочоя. Тот сделал вид что прочитал бумагу до конца, хотя все знали, что читать он так и не научился, отложил её в сторону и посмотрел на Луя.
   - Тут есть одно маленькое но! - Посмотрел на Кочоя и Луй. - Горные церуты в деле. Сведения прямо, чуть ли не из первых уст. Мы влезем в войну с бурдугцами, а они ударят нам в спину. Для этого больших войск не надо. Пересекут две реки и перекроют единственную дорогу из центра империи. Мы проверили запасной путь через пустыню. Это, при всех недостатках, возможно. Тогда, прямо сейчас, необходимо строить дорогу, пусть и условную, хотя бы знаки проставить, пункты размещения...
   - Сколько займёт времени? - Кочой, как всегда был конкретен.
   - Минимум полгода.
   - А денег? - Абама вся эта военная хреннью не волновала. Его кроме денег, ничего не волновало.
   - Ещё не считали, но... в штабе... попробуем...
   - А может, пока всё не началось долбануть по горам? Там зима не за горами, а в самих горах! - Предложил Дамдам. Он сказал это не для того чтобы дать предложение, а для того, чтобы что-то сказать и, по возможности, по теме совета. Кочой не любил, чтобы на таких советах кто-то отмалчивался. А тут ещё и фраза, из его уст, выпала красивая.
   - Пусть легионы потренируются! Разорят и загонят обратно к Нарбуту, где кроме снега, льда и скал, только чистый, свежий воздух. Пусть питаются им. Здоровее будут! - Предложил Злотув, пытаясь этой фразой переключить внимание с дельты, куда он добровольно загнал себя, на другое место. Авось забудут, что он в наместники просился. - Всё равно их кормить. Нам это дешевле обойдётся. Держать небольшой отряд у выхода из ущелья или три легиона присланных с Танта.
   - Тогда я за! - Согласился с ним Абам.
   - Тогда в дельте нужен не наместник, а военный комендант! - Сразу, чуть ли не выкрикнул Злотув, надеясь нарваться на противодействие Луя.
   - Правильно! - Поддержал его Луй. - С обязанностями наместника. Или наместник с обязанностями коменданта. Иначе военные опять там камня на камне не оставят и что тогда там делать ветеранам-легионерам? Обратно их не отзовёшь. Тогда надо будет туда отправлять материалы для постройки, продовольствие. Частный дом - это не палатка для деса!
   - А что думает советник? - Посмотрел Кочой на Волана.
   - Если смотреть с позиции тактических решений, то эта дельта нам не особенно и нужна. Проживание там, развитие региона будет затратным для империи много лет. А если рассматривать со стратегической точки зрения, то эта проблема давно назрела.
   - Поясни! - Откинулся на спинку кресла Кочой.
   - Поясняю. Поймите меня правильно. Империя, ограждённая с одной стороны горами, с другой морем самозакупорилась и перестала развиваться. Я не могу ставить вопрос о том, что произошло тогда, десятки лет назад, когда там разгромили церутов. Тогда, даже мои родители не родились или были очень малы. Но это место было единственным окном в окружающий мир. Мы получали знания, товары и глядя на это развивались, в той или иной степени. А сейчас мы не знаем, не только что там, а есть ли вообще тот мир? Если есть, то какой? Опасен или нет для нас? Несмотря на все опасности вовне, империя может рухнуть от наших внутренних проблем. Тогда не важно будет, кто придёт и будет захватывать наши земли. Всё. - Волан сел на свой стул и положил кисти рук на стол.
   - Вот, вот его и надо назначить наместником...
   - Помолчи Злотув! - Неприязненно сказал ему Кочой. - Он прав. Нам нужно открыть, а если и не открыть, то прорубить дверь в окружающий мир. Теперь насчёт тебя. Тебя никто не просил, ты сам вызвался вот им и будешь. Собирай вещи, подбирай необходимых людей. Срок восемь, от силы, восемнадцать дней.
  
   Кочой, дождавшись, когда все уйдут, достал из-под задницы подушку и положив за голову, откинулся на спинку кресла. Для всех это означало только одно: мшы замерли, а кэиты их не видят и спят, даже если не хотят спать.
   Узурпатор предался воспоминаниям юности. Когда Гулг сделал его личным охранником императора и своим гонцом в регионы, Кочою приходилось нелегко. Некогда было отдыхать. Отстоял караул, на лошдуна и вперёд. Вот так, совсем разбитым, вымотанным и усталым от долгой скачки, на поникшем лошдуне, чуть не свалился с него, когда впереди на холме показался Укронад, пришлось спускаться к мосту через реку.
   Осоловелым взглядом он посмотрел с моста на девчонку, которая полоскала бельё в реке. Её рука мотала бельё из стороны в сторону. Края юбки, чтобы не намокнуть, были засунуты за пояс, а округлый зад колебался в такт движению руки. Прополоскав, она выпрямилась, откинула правой рукой прядь волос, съехавшей на глаз и принялась выжимать рубашку. Она настолько была занята что не заметила не только его взгляд, но и цоканье копыт его усталого лошдуна, а может уже привыкла к этому.
   Кочой, уже к этому времени, хоть плохо, но научился читать. Поэтому все сообщения, донесения, послания он прочитывал для тренировки и учёбы. Передав их Гулгу, рухнул на настил в конюшне. В казарму приходить не хотелось, да и сил почти не осталось.
   Во сне-то всё и началось. Если с моста девчонка виделась далеко, то во сне совсем рядом. Её зад плавно покачивался перед его лицом. Потом она выпрямлялась, откидывала за ухо прядь волос и начинала отжимать. Тогда начинали качаться налитые стоячие сиськи. Эта картинка, была настолько естественна, что казалась это с ним проходит не во сне, а наяву!
   Раз, за разом! Раз, за разом эти покачивания привлекали внимание. Он протянул руки, чтобы остановить их, но в раскалённой промежности стало мокро. Он на руке ощутил слизь! Его даже тряхнуло, посильнее чем лошдун в прыжке. После этого всё исчезло. Сон и он сам во сне, и понятие что он спит. Его нигде не было. Проснулся настолько бодрым, что обо сне и не вспомнил. Но слизь застыла на руке и стянула кожу. А что творилось в промежности? Пришлось не только мыть, но и стирать!
   Этот сон начал приходить каждую ночь, но с каждым разом становился всё слабее - истёртее. Это его обеспокоило. Кочой хотел продолжения. С этой девчонкой надо было познакомиться, не прятаться же каждый раз в кустах? За припадочного сочтут. А что делать? После сновидений с ней, ему становилось хорошо, но про такую болезнь не расскажешь. Засмеют и выгонят. Это в лучшем случае, а если лечить начнут?
   Как же к ней подобраться? Не скажешь ведь, что он лицо, приближённое к императору? Никто не поверит, а за свихнутого сочтут. Он уже знал, что при дворцовой лекарне существует блок "Э", где не хирмаги и санистры, а специальные эскулапы вправляют мозги! Он недавно носил одну такую справку Гулгу оттуда. Всё описано чётко, так и про него напишут: "событие - называет себя лицом, приближенным к императору. Дивагноз - выпрямление мозгов. Лечение - искривление мозгов путём применения как лекарства рудников или каменоломен. Срок - до излечения."
   Судя по всему, эффективный способ, потому что оттуда никто не возвращался. Тогда он предстал перед ней бродячим торговцем. Нитки, иглы, пряжа, платочки, леденцы на палочке.
   Он попросил разрешения отдохнуть рядом с ней, так как шёл долго и устал. Кочой прилёг в кустиках и попросил разбудить. Он на самом деле заснул, потому что белья было много. Она разбудила. Он дал ей полизать леденец и, пока она будет лизать, попросил потрогать те места, которые колыхались. Она позволила. Леденец был большой, а трогать и гладить её и ему и ей было приятно. У него одеревенело, а она вспомнила, что при этом делал папа с мамой. Ему пришлось тыркать своим тупым предметом, внутрь живого человека. Им обоим было больно и неприятно, а из неё закапала кровь. Он подумал, что убил её, потому что она кричала, а потом затихла, но он не мог остановиться. Кровь перестала капать, значит его слизь целебная и заклеила рану. Он сидел рядом с её телом и не знал, что делать. Закапывать или в речку скинуть, но тут она ожила и протянула ему недолизанный леденец. Он милостиво подарил его.
   В следующий раз они встретились через десять дней. Он подарил ей не только леденец, но и катушку с нитками. В этот раз крови не было и всё было гораздо приятнее. Потом он использовал каждое свободное время чтобы продолжать такое интересное занятие. Чем чаще они занимались, тем больше становился её живот.
   Она спросила его об этом.
   - Стоит ли волноваться Руза? Я же тебя надуваю! А моя слизь заклеивает дырку чтобы воздух из неё не выходил. Для этого мужья и нужны.
   Эта идиллия прекратилась, когда надо было уехать с императором. По древним законам властитель земель раз в год объезжал свои владения. Это делалось с целью того чтобы подданные помнили и не забывали кто их властитель и кому платить дань, а соседи знали, что граница на замке. Поэтому во время таких объездов-обходов, сбора дани, надо было подойти к условной границе и топнуть ногой.
   Это замшелое правило сохранилось и при империи. Только теперь императору пришлось бы целый год, если не больше, таскаться по своим владениям. Что же это за жизнь тогда? Всю жизнь в дороге! А править страной когда? Поэтому не меняя самого правила изменили его суть.
   Теперь император раз в год, по отличной дороге выезжал на ближайшую границу и там топал ногой. А уж сама граница, поскольку она непрерывная, передавала этот топот вокруг всей страны. По совместительству, на месте топота была зимняя резиденция императора. Это был песчаный берег красивого залива в тихом уголке моря. Особенно было приятно пребывать там в середине зимы. В горах свирепствовали морозы и метели, а здесь и дождик был редкостью. Императору нравилось быть там и, иногда, он подолгу задерживался.
   Только через несколько лет, когда он уже стал узурпатором, просматривая старые хроники, он прочитал любопытную заметку, про то, как одна юная дева родила от священного воздуха. Руза, как оказалось, никому не сообщила, кто накачал в неё этот воздух. Или родители запретили. Руза назвала сына Злотув, что означало золотой священный воздух. Поняв это, Кочой не сам, а через посредников, оказывал невидимую помощь и продвижение неожиданному сыну.
   Сначала комиссия отобрала в военную школу, где он познакомился и подружился с Ёпалем. Потом Кочой приехал инспектировать школу и назвал Ёпаля своим лучшим другом, только за то, что тот уступил ему скамейку. Так поступил бы любой, но не любой получил бы название, пусть и в шутку "лучшего друга" Кочоя.
   Вот так, постепенно, как бы за свои заслуги, Злотув достиг высот империи, хотя заслуг так и не достиг. Он считал себя особенным. У него всё получалось и всего он достигал. Кочой хотел сделать из него преемника, но объявлять не торопился, пока не понял, что... и радовался, что не сделал этого.
   Пусть Злотув хоть что-то докажет, на что он способен. Сам, без помощи тайного папаши. Время уходит, а власть передать так и не кому. Кочой поднялся и поехал, как обычно, тайно в "Приют убогих" к Изуме. Почему именно среди этих людей он ощущал себя комфортно? Неужели и он такой? С приветом в голове?
  
   В горах холодало и листья желтели. Было не жарко и не холодно - приятно. Счетн с Кпьенном стояли на балконе и смотрели на долину. Перед ними высилась трёхэтажная глыба караульного дома, больше напоминавшего небольшую крепость. Сейчас там было всего несколько человек. Вся, теперь можно сказать, страна, готовилась к зиме. Напротив караульного помещения находился маленький и длинный домик для приёмов посетителей. Сейчас Кпьенн, не как всегда, был не столько расслаблен, сколько обрадован.
   - Те, три церата что мы построили, очень хорошо повертелись среди островов. Четыре дня ждали, когда маршал Сорт вышлет на острова зриков. Теперь они ждут высадки бурдугцев и наш удар в спину.
   - А они установили стационарные посты наблюдателей на островах?
   - Не замечено, но надеюсь!
   - Мы не в храме. Надо знать точно.
   - А если нам их сейчас потревожить? Напасть на лагерь! Ночью!
   - Всё равно потери будут. Почему они не блокируют впадение Церуты в боковое русло Танта?
   - Может подсказать?
   - Нет. Там тоже не дураки. Могут вычислить нашу агентуру и как мы, ихнюю здесь, начнут использовать. Пошли им весточку что в ближайшее время мы нападём на их лагерь.
   - А когда это скоро?
   - Сейчас отправь глубя от их агента у нас, а ночью мы нападём.
   - Так от нас до их лагеря неделя хода!
   - Так это от нас. А от наших добытчиков соли, сколько до их лагеря?
   - К ночи будут, но что им там делать? Не солью же кидаться?
   - Вот именно солью. Вот смотри что принесли наши зрики. - Счетн достал лист бумаги. - Смотри. Вот Тант, его берег, лагерь. В берегу они выкопали канал и небольшой, круглый выемку-залив где берут воду. Всё правильно. Вычерпали воду - свежая притекла. Приплыть ночью и положить мешок с солью в канал. Утром солёность ещё не так будет чувствительна, но в обед! Было бы интересно, когда они найдут мешок в канале.
   - Тогда два мешка Счетн. Они найдут один и успокоятся, а к ужину и второй подоспеет. Но его уложат не в русло канала, а в траву в русле. Установят так, что соль будет пересыпаться из одной половины в другую и как вторая перевесит, мешок упадёт в канал. Вдоль пологого берега накидать шишек-остряков. Кто захочет пить или ещё для чего, разуются и поранят ноги.
   - А когда подойдёт наш отряд подразнить их?
   - Не подойдёт, а подъедет на лошдунах. Они везут с собой две метательные машины и запас камней. Они построены с расчётом даже на перелёт лагеря.
   - Хотелось бы увидеть, как они будут вытаскивать свои колья из стен и собирать плоты.
   - Мне тоже.
  
   Эксел, заметив Ворда, спрятался за палатку.
   - Я тебя видел, выходи! Ты что здесь делаешь?
   - А ты? - Выглянул из-за угла палатки Эксел.
   - Ты и твой дружок заставили вступить в легион. Еле успел. Не ожидал, что столько будет желающих. Видать в стране дела совсем плохи. Тех трёх парней, что сидели у стены, ты с собой привёл или дружок подослал? А деньги им заплатил столько же что и мне обещал? В чём выгода?
   - Зачем ты так? Коста замечательный, вежливый...
   - Для тебя, а я-то зачем ему сдался? Растоптал моё маленькое дело, я эту чёртову армию забыл в страшном сне, а из-за этого - моргнул, а уже здесь! Чуть не зарезали. Ноги спасли. Заруби себе на носу. Ещё раз пересечёшься со мной, да пусть меня на корм кордайлам кинут.
   - Я, когда сейчас тебя увидел, хотел к тебе в рту перевестись. Чтобы как и раньше: спиной к спине...
   - И жопа к жопе. Нет уж. Пусть тебе её кто-то другой греет и внутри и снаружи.
  
   - Что это Борн? - Пододвинул бокал с утренним отваром маршал Сорт своему подмаршалу обеспечения.
   - И у тебя солёный? - Не прикоснулся к бокалу и не удивился Борн.
   - А ещё у кого?
   - А у тех, кто не соблюдает регламент приготовления пищи. У ветеранов и седьмом легионе всё нормально, а у тебя и в легионе Урюка - нет. Твои повара, наверное, забыли что после того, как котлы или другие ёмкости для приготовления пищи вымыты в них набирается вода для следующего приготовления пищи. Это сделано для того чтобы вода отстоялась: мусор всплыл, а песок и грязь осели. Что у тебя не так? Судя по всему, ночью был мощный прилив, вот и всё.
   - Но хирмаг...
   - Знаю, что свежая вода лучше, чем застоявшаяся. Так это смотря откуда брать! Я знаю. Я до тебя это уже попробовал. С одной же кухни питаемся. Меры приняты. Без завтрака обойдутся. У нас хоть и стоит бадья с песком и тканью под ним через которую вода проходит и очищается, но от соли она не защищает. Меня беспокоит другое. Проблемы с мясом. Кормить сушёным мясом и салом легионеров внутри страны - это оскорбление их. Они не поймут. Стада перегоняют слишком медленно и от нас это не зависит. Крупные скотодержатели, что располагаются у нас на пути и рядом резко взвинтили цены.
   - А почему раньше не договорились?
   - Договорились! А они всё равно взвинтили. Пришлось договариваться с мелкими. Они расположены дальше и пригонять скот к дороге не хотят. Скотоолигархи не дают! Приходится посылать свои отряды. Это сильно замедляет. А здесь мясо нигде и ни у кого не добудешь. Никого нет. Надо что-то предпринимать!
   - Знаю! Ветеранов послали для обследования оставленных домов, поиска там продовольствия, учёта и распределения этим домов между ними. Начались склоки. Я направил в центр просьбу о срочной отправке сюда администрации, пусть они делят, а не мы. Наше дело воевать! Седьмой легион убрал урожай со своих полей, вот он и здесь. Я уже устал придумывать, чем занять такую ораву людей, а бурдугцев нет! Это свинство с их стороны! Что это такое? Ни войны, ни мира! Сплошное проедание ресурсов. Луй уже показал мне кулак. Что делать будем?
   - Моё дело тылы, а война - твоё! Нет врагов - выдумай их! Разошли отряды, а еду выдадим сухпайком! К их возвращению стада подгонят! У сухпайков уже все сроки хранения давно вышли.
   - Что не можешь списать и налево толкнуть?
   - Да чтобы их взяли, приплачивать надо! Злотув же к их закупкам руку приложил! Эти пайки даже мши не едят!
   - Пошлём в засады. Там всё сожрут!
  
   Обед в лагере тоже не задался. Теперь у всех пища была пересолена. У одних меньше, как-то съели, у других - больше, пришлось в воде вымачивать, так она ещё солонее стала. Проверили выемку-залив, где берут воду все повара баталов. Во где самая соль! Вычерпали воду и проверили канал. Нашли пустой мешок. Диверсия однако. Сорт установил круглосуточный пост у канала. Выемку-залив промыли. Соли не стало.
   Ужин тоже не задался. Так ещё и питьевая вода тоже оказалась солёная. Разрешили, временно, выезжать из лагеря и набирать воду выше по течению. Те, кто заходил в реку босиком, а заходили все, чтобы не портить обувь, прокалывали ноги какими-то шишками, закопанными в песок. Несколько десятков, а это водовозы и повара, оказались не у дел. Что ты сможешь сделать, если стоять не сможешь! Лагерь перешёл на повышенную опасность. Вокруг него выставили посты в две линии и в шахматном порядке. Тех, кто не дежурил ночью, мелкими отрядами отправили в разные стороны. Лагерь хоть и не на половину, но опустел.
  
   Напасть объявилась откуда не ждали - с того берега Танта. Шары из сухой глины с замурованными в неё мелкими острыми камнями. Сначала и не поняли откуда они появляются. Решили, что боги гневаются, но на небе не было ни облачка. Эти шары накрывали весь лагерь. Никто не знал куда бежать и где прятаться. Убитых было всего несколько человек. Это на кого шар целиком упал. Зато очень много порезанных и иссечённых с мелкими ранами. Хорошо, что лошдуны паслись в стороне. Все выбежали из лагеря и скопились за дальней оградой. Так эти шары начали прилетать и туда.
   То, что они появляются из-за реки обнаружили постовые у канала. Они увидели.
   Пришлось проводить большое совещание. Наконец объявился враг, но не там и не тот. Скорее всего, это горные церуты пакостили и с солью и с этими шарами. Как достать их из-за реки? Река широка. Мост не построишь, даже если и умеешь, а если ещё и нет? Идти в обход через дельту? Займёт много времени, а церуты, их тут будут благородно ждать? Понятно, что этими мелкими пакостями они показывают своё превосходство. А ну поймай! А бурдугцы? Кого отправить против церутов? Только легион Урюка, как самый небоеспособный. Отправить можно, но как?
   Что делать с лагерем? Переносить подальше от берега? Если переносить, то насколько? Пришёл караван мулов. Они привезли камни для катапульт. Мулов хотели использовать для войны в горах против церутов. Проверили свои катапульты. При определённых усилиях булыжники утыкались в противоположный берег. У одной катапульты оборвался трос. С учётом того, что ранее были заменены все три, запасных тросов не оказалось.
   Самую подходящую идею высказал самый неподходящий человек в войне - главный токистр войска Рал. Он предложил вырвать колы из ограждения, сколотить из них плоты, переправить сильный десант, захватить плацдарм, протянуть канат и наладить как бы паромную переправу.
   Сорт долго молчал, посматривая на командиров, но те тоже застыли. Комбаталы обеспечения думали, как бы отбиться от такого поручения по строению плотов, в комбаталы боевых легионов от участия в переправе. Но против этого способа как избавиться от назойливого комра, сосущего кровь войска, никто не возражал. Дураков не было. Возразишь, на тебя выполнение этого и повесят. Не из-за того, что доверяют или наказывают, а из-за того, что первым на взгляд попался.
   - А что? - Снова обвёл взглядом всех маршал. - Это единственное что мы можем предпринять! Кроме того, раз враги знают где мы, вообще переправить всё войско на тот берег! Раз мы будем бегать за церутами, пусть бурдугцы бегают за нами.
   - Я могу взять на себя сооружение плотов! - Встал комбатал обеспечения легиона ветеранов Колбок. - Все знают про мой предыдущий поход в Кангу, где воды больше, чем земли. Там как раз...
   - Похвально! Все должны быть такими, а не ждать, когда в тебя пальцем ткнут! - Похвалил его Сорт. - Кто на ту сторону вступит первым, я имею ввиду не единственным, а все, кто первыми переправятся, то тому... а что тому? - Он посмотрел на цензора всех святых при войске преподобного Герундия. Он гордился своим именем. Оно происходило от одного древнего и от того забытого языка. Помнили только от чего оно произошло: от слова геро, что означало "нести, быть посланным высшими силами". Герой! Фактически, назначенный с рождения.
   - Они прославят свои имена...
   - Нет, нет! - Сразу прервал его Сорт. - Конечно да! Они будут вписаны, но не будешь ведь весь список носить у себя на лице? Это же подвиг!
   - Да! - Сразу согласился с ним Герундий. - Они будут объявлены полублаженными с ношением на одежде четырёхлепесткового лютена. Причём не одного и в разных местах. Это будет первый шаг к бессмертию!
   - А со своей стороны, обещаю премию. Сколько определяю не я, а главный штаб и командарм Луй, но думаю, что пол малой, а это минимум, монеты, можно с них содрать! А командирам так и целую! - После маленькой, но заметной паузы добавил Сорт.
   Командиры сразу углубились в расчёты. Первым встал Гвоз - командир третьего рту солдиков.
   - Пора выпустить молодёжь на поле боя! Они так и рвутся. Тем более роста они маленького у них и луки и пращи. Ничего тяжёлого.
   - А они догребут? - Ухмыльнулся комбатал два легиона ветеранов Дрызг. - Вот у меня бойцы, так бойцы!
   - Знаю, знаю! - Замахал руками Сорт. Его предложение разожгло аппетиты. - У нас все отменные бойцы. Колбок, раз ты на плотах сидишь, на твой плот сколько поместиться?
   - До трёх десятков.
   - Вот и славно. А сколько плотов сможешь создать?
   - Тоже до трёх десятков.
   - Почти что батал может оказаться на том берегу! Я не думаю, что церуты такие дураки, что на том берегу выстроили всю свою армию. Хотелось бы бросить жребий, чтобы никого не обидеть, но сборный батал, как куча торговцев на рынке. Все торгуются, но ничего не делают. Будем бросать
   жребий побатально.
   До жребиев дело не дошло. В дело переправы влез Соклот. Его шлем уже был с позолоченными крыльями. Ну, вот, как и где можно добыть такую награду, ещё только вчера созданную? А он уже на себя напялил! Он выдвинул претензию, что они хоть и союзники, но их всячески зажимают. Ни в поиск ни засады не посылают, свежего мяса не дают, даже участок земли на берегу моря, даже без строений и то зажали!
   Урюк радостно выдохнул и поддержал Соклота. Недомаршала можно было понять. Он избавлялся от ненужного и капризного довеска. Но какую пользу они могут принести, гоняясь за церутами? Церуты те ещё вояки. А пусть двое неумех и бодаются друг с другом. Дать им только для упрочнения пару баталов ветеранов. Они будут как бы под стратегической властью Соклота, но тактические решения будут принимать сами. Каждый батал сам за себя.
   Все знают, что военные на ходу решений не меняют, пока не убедятся или в их вредности или, пока, их враг не разобьёт. Маршал поступил нестандартно. Отменил предыдущие решения.
   - Я был не прав! - Были его первые слова. - Не научен учитывать мнения союзников, потому что их у меня никогда не было. Великий Пах предупреждал меня об этом, но я пренебрёг его советом, заботясь об армии в целом. Спешу обрадовать всех. Премии за переправу отменены. На войну с церутами пойдёт войско уважаемого Соклота. Но есть одна для вас проблема. Свежего мяса не будет. Так что в области питания, вам придётся рассчитывать на церутов. - Улыбнулся Сорт, а за ним и остальные. - Если победят церутов, а я в этом не сомневаюсь, то могут получить остров в дельте Танта. Дома придётся строить самим. Зато всё, что захватите у церутов - всё ваше. Это список, что необходимо сдать в имперскую казну. Это не моё веление. Всё, что вне списка ваше. Можете разбирать церутские дома и перевозить сюда. Для вашего усиления придаются два батала ветеранов на тех же условиях. При общем руководстве Соклота, они сами принимают решение. Дрызг это твой батал и пятый - Фелиса. Кроме того, для действий в горах вам придаются пятьсот мулов без погонщиков для перевозки в горах военного и личного имущества, в том числе добычу.
   Это решение устроило всех. Одних, что не будут сильно напрягаться и они станут отсиживаться в лагере, а другие займутся почти что бесплатным шопингом в горах. То, что за это может и прилететь, никто не вспомнил. Церуты не вояки, могут только драпать. Кроме того, Сорт, уже негласно, передал в эту группу и третье рту солдиков с их командиром Гвозом. Какая бы не была война, а разведка нужна.
   Если солдат перевезли быстро, то с мулами возникли проблемы. Поэтому перемещение через реку затянулось ещё на день. Солдаты батала обеспечения под руководством Колбока, воздвигли небольшой укреплённый лагерь, вокруг которого сделали укреплённые посты. Укреплением называлось место, окружённое рвом и валом в котором торчали острые колья, с тем или иным количеством солдат. Обычно на посту располагался один дес. В условиях войны расположили по два деса.
  
   Церуты отошли от берега, но недалеко. В пределах видимости. Соклот отдал приказ Фелису чтобы тот послал три-четыре рту отогнать церутов подальше.
   - Насколько подальше? - Уточнил Фелис.
   - На ваше усмотрение! - Дополнил указание Соклот и отбыл через реку обратно в штаб войска.
   Такая раздвоенность его радовала. На этом берегу задают ему слишком много вопросов, на которые немедленно необходимо ответить. На том берегу вопросов не задают, но морщатся, когда что-то просишь. Соклот знал, что откажут, но попросил дополнительно сто мулов. Ожидаемо отказали. Зато он как бы при деле, а там, в его войске и без него разберутся.
   Вернулся перед ужином. В начале сумерек. После этого, хоть и было ещё хорошо видно, но переправа уже не работала. Его удивили прошедшие за день изменения. Лагерь опустел. Из их лагеря ушли оба батала ветеранов захватив и сотню солдиков. При этом они взяли половину мулов и половину телег с лошдунами, а это ещё сотня. Дежурным по лагерю был комбатал один кривой Горген.
   - А где эти все?
   Горген понял о ком он спрашивает, но тем не менее уточнил.
   - О ком речь, командир?
   - Ветераны, мулы и чего там ещё?
   - Вы же им дали указание.
   - Я приказал, отправить три-четыре рту отогнать церутов, а не всей толпой валить на них! Ты это слышал, значит должен...
   - Я ни им, ни тем более вам ничего не должен. Они сами решают, как выполнять ваше указание. Я тоже был на том совещании. Если бы даже маршал приказал им всё выполнять что придумаете, они бы не стали. Они и половину животных забрали. Я задал вопрос, но они меня быстро убедили.
   - Как они могли тебя убедить?
   - Они назвали свою численность с точностью до одного. В том числе легкораненых. А я не смог им назвать сколько нас здесь! Сами-то знаете?
   - Ну... это... примерно...
   - Вот они примерно и поделили пополам в том числе и продовольствие, а живую, на мясо скотину, забрали всю.
   - Они нас ещё и ограбили?
   - Нет. Не ограбили. Им положено по нормативу. Живого скота, что у нас был, для них предназначено только максимум на десять дней, а положено на пятнадцать. Маршал же предупредил что нам свежего мяса не будет. И забрать у них, теперь, ничего не заберёшь.
   - Быстро вызвать их ко мне!
   - А где они?
   - Как это где? Там где, были церуты!
   - Сами смотрите! - Горген посмотрел поля и перелесок впереди одним глазом.
   - Они что, сбежали?
   - Так тут было мало церутов. Ветераны долго не рассуждают, могли уже их разбить и теперь делят добычу. У нас много недовольных, что вы их отправили, а не своих.
   - Это не война, а бардак!
   - Я-то тут причём? Ещё пару дней постоим, еда начнёт заканчиваться кое-кто может лёгким мотыльком упорхнуть. А если они перейдут на сторону церутов?
   - Разве такое возможно?
   - Это сейчас мы не враги империи, а завтра? Скажут нам что не нужны, на каменоломни не отправят, но и еды не дадут. А церуты давние враги империи. К себе, может и не примут, а едой, на обратную дорогу в империю, обеспечат. Кто тогда наших ребят остановит? Это вояки они никудышние, а грабить они мастера! Не зря все к нам на плато перебрались!
   - Я вижу ты опытный воин, будешь моим замом.
   - Вместо Савеля? Благодарю за доверие, но тогда вы батал потеряете. Это они меня слушают, а...
   - Да... согласен. Что делать?
   - Подниматься и идти вслед за ветеранами. Мы завтра уйдём после подъёма. Приготовим двойной ужин и с рассветом... а то их можно и не найти. Вы же им разрешили действовать на их усмотрение. Смотреть они могут ой, как далеко! Пока этот приказ лично не отмените, они подчиняться будут только себе.
  
   3.
   В этот раз Кочой выбирался из бассейна сам. Изума сразу накинула на него полотенце. Он сел на деревянное кресло и его отнесли на топчан, где его ждали три массажиста. В специальном углублении он опустил голову вниз. Изума, чтобы не мешать массажистам, села на низкую скамеечку в метре от него.
   - Вижу, спросить хочешь, но у меня правило, слышать меня могут лишь те, кому я могу сказать. Дождись конца массажа.
   - А они глухие. Могут только пальцами объясняться. Массаж у них фамильная профессия. Их сейчас восемь. Им негде было жить. Я их приютила, и их клиенты стали нашими. А теперь и ты. Но тебя они принимают за рядового чиньрыла. А зачем ты всё это затеял?
   - Что всё?
   - Всё, что ты сделал.
   - А что я сделал?
   - Научил читать и писать, если и не всех, то многих. Сословия хоть и существуют, но на карьеру не влияют. Если ты что-то можешь, можешь чего-то добиться в жизни. Мы, женщины, стали свободными и независимыми. Обладаем собственностью, учимся, занимаем должности. Но...
   - Знаю это, но... не довёл до конца преобразования. Так я их и не затевал. Оно само собой так получалось. Я не мешал, не препятствовал, даже помогал тем, кто это продвигал. Я сам из низов и ни читать, ни писать не умею. Знаю, что это такое, когда никуда ни с чем, каким бы не был. Кругом глухая стена, а как за неё попасть не знаешь. Жил рядом с ней, но не замечал. Образование даёт возможность прозреть, но ума не даёт. И таким одиноким я оставался много лет. Не с кем посоветоваться было и некому подсказать, подать пример. Поэтому мы и застряли на полпути. Да какой пол? В начале! Надо отделить образование от религий и учить всех. У нас даже дороги создать не могут. Хорошие дороги те, что построили церуты. Корабли тоже они. Все, кто патриотично бил себя в грудь и кричали мы не хуже сделаем, даже деньги стырить как следует не могут. Тырят, прикрываясь патриотизмом. Вот сейчас только начали появляться люди с понимаем и соображением. Ты, например. Но вас ещё мало. Больше ничего не скажу. Может тебе доверить какой-нибудь государственный пост? Вон как у тебя здесь быстро и хорошо получилось!
   - Предложение заманчиво, но я отказываюсь. Я сама себе хозяйка. Подчинённых у меня мало и им немного надо. А если надзирать над чем-нибудь поставишь? Тебя слюной забрызгают, обвиняя меня, как ты говоришь в обрушении устоев, оскорблении значимости и в принижении патриотичности. Я и здесь-то, с трудом, избавилась от никчёмностей, а мерзость сама свалила, когда поняли, что я их притащу на эшафот, а не они меня.
   - Да, люди извращённые создания. Рождаемся неизвестно зачем, а уничтожаем не ради жизни, ну, хотя бы пропитания, пищи, а ради удовольствия получения ничтожного дохода, если он вообще возможен. Возвышаем свою ничтожную значимость в почти что религию. Похороны важнее покойника, свадьба нужнее любви, а внешность и одежда прикрывают внутреннюю пустоту. Когда видишь вокруг себя именно таких, перестаёшь их принимать за людей и жалеть. Поэтому я перестал их менять. Убираешь одного, на его месте, как плесень, вырастает не другой, а другие, так ещё многочисленнее, хуже, тупее, наглее чем был один предыдущий. По сравнению с ними он был скромняга. А жирные пингины? Птенцы пожрут всех, даже хищника! У тех, кто вылупляется из яйца нет точки насыщения. Ибо птенцы они - навсегда, даже если пахан уже старый и никчёмный, а гнездо разваливается!
  
   - Что объявился, герой пустыни? - Неприязненно встретил маршал Сорт, попавшегося ему в штабной палатке Соклота.
   - Мулы нужны!
   - Мы вам отдали половину. Вы их едите что ли? Доложить об успехах!
   - Тогда у меня жалоба!
   - Отвергается! - Сорт понимал на кого собирается жаловаться Соклот. - Если не справляетесь, могу заменить!
   - Как это заменить?
   - Очень просто.
   - Но...
   - Без всяких но. Отправляйтесь на борьбу с церутами и без победы не возвращайтесь. Сил у вас предостаточно. Если бы они были сильными, не пакостили бы, а плюхнулись и раздавили бы. Дежурный! Сообщите Колбоку, чтобы с той стороны переправляли только раненых и то после обследования санистром батала. Если шарят кидать в реку, пусть сами плывут.
   - А если...
   - Хочешь, чтобы самого плыть заставили на тот берег?
  
   Соклот вернулся из штаба злой и приказал начать марш. Оказывается, батал кривоглазого Горгена уже ушёл. Маршал его раскусил. Соклот, как и в пустыне, решил прикинуться раненым или больным. Если один раз сошло, почему бы ещё раз не попробовать? Не попробовал. Только теперь он понял почему к его войску так пренебрежительно относятся. Там, в империи, само присутствие на дороге порождало дисциплину, поэтому и передвигались один за одним. Здесь дороги не было и по лугу по еле прикатанной траве, то ли церутами, то ли ветеранами шли немногие. Желающих проторить собственный путь нашлось много. Поэтому валили толпой. Потому что казалось, что так быстрее. Не казалось - быстрее. Быстрее уставали. А когда пошли через лес, потянулись тонкой струйкой.
   Соклот ехал в телеге и постоянно оглядывался. Напади церуты - мало не покажется. Наконец догнали батал Горгена. Уже наступил полдень, но осень не такая жаркая. Горген пришёл, доложил, освободил место и отправился дальше. К удивлению Соклота тот ориентировался на следы оставленными баталами ветеранов. Соклота эти выводы заинтересовали. Тот показал следы мулов, лошдунов с телегами, скот и их навоз. Даже тычки в землю копий, на которые опирались солдаты. Соклот поручил отдохнуть, а сам отправился с Горгеном. Это не дело, когда в твоём войске, каждый сам за себя решает, а не военноначальник, кем пока ещё ощущал себя Соклот.
  
   Маршал был не в духе. Бурдугцы, на рыбацких лодках высаживались на острова, даже не убивали, а ранили всех, кто им попадался. Сделать это было нетрудно. Наблюдатели не таились, а комиссии по подсчёту и фиксации недвижимого имущества ходили, фактически, безоружной толпой.
   Вид раненых и измученных несших их носильщиков, выматывал не столько физически, сколько морально. Убитых хоронили на месте, поэтому никто, кроме командования, об общих потерях не знал. А раненым язык не отрежешь. Они сразу начинали нагнетать страсти, привирая настолько, что верить было нельзя, но можно, поэтому им верили, потому что проверить нельзя было, а опровергать глупо.
   Сорт устроил выездное совещание в бывшей столице церутов. Её правильное название мало кто знал, если вообще знали. Её называли и Цера, Церун, Церула, Церута, Церунат, Церулонь и ещё десяток подобных наименований, начинавшихся с це-. Це-це! - Заикнулся один из комбаталов.
  
   Разрушения оказались впечатляющи. Судя по всему, если это был и не самый большой город империи, то лучший. Пришлось долго пробираться через развалины. Понятно, что здания уже рушились сами, ведь сколько прошло десятилетий, но и такие останки впечатляли. Такого, даже в таком состоянии монументальности, не было ни в одном городе империи. Вот что значит торговля приносящая сказочные деньги, на которые воплощаются любые фантазии заказчиков. Когда они подъехали к берегу, то увидели бескрайнее море. Сорт хоть и видел его когда-то его в Сурепке, но мельком и внимания не обратил. Тогда интересовала только добыча.
   Ему, а может и некоторым другим, сразу пришла одна мысль в голову. Где же это пространство воды заканчивается и как выглядит противоположный берег? Маршал похоронил, причём без всяких почестей эту мыслишку и начал размышлять над тем, что делать. Укрепить развалины порта, поставить гарнизон? А зачем? Бурдугцы окружат его. Разместить войско? Места хватит где его укрыть, что при этом делать? Правильно что не полезли в дельту. Всему войску крантец, даже без бурдугцев. Потонут из-за этих приливов.
  
   Соклот догнал хитроумных ветеранов и теперь всё их войско полностью шло за церутами. Сколько их было так и не узнали. В один прекрасный день они исчезли. Дошли до реки шириной в несколько десятков шагов. На этой стороне есть следы, а на той - нет. Скорее всего у них здесь были лодки, на которых они и смылись. Это означало, что их было мало.
   Устроили совещание. Все высказались за то, чтобы прямиком идти в горы. Осенью в горах ещё ничего, но зимой? Ой-ё-ёй! Но в горы тоже надо как-то попасть. Раз речечка течёт налево, значит впадает не в Тант, а в Церуту. А Церута, как известно, вытекает из гор. Через день достигли и Церуты. Значительно уже Танта, но глубже и течение быстрее. Пошли вверх по течению, чтобы найти переправу. А вот и горы впереди. Впору было растеряться, но под ноги попался ещё приток Церуты и мостик деревянный и несколько за ним домов. Пустых. Хотели сжечь, но Дрызг не дал. Ведь вся земля церутов, их - ветеранов. Соклот хотел возмутиться, но подумав, не стал. А если отступать, и, не дай все боги, зимою? Ему что тоже вместе с солдатами в снегу лежать? Впереди снежные вершины и отроги замаячили. А вот и сама Церута. Широка, но мелка. Как и в неё впадающие реки. А вон и строения на том берегу. Тоже брошены. Последний мостик через ручей. Леса осенние пошли. Как тропу, дорогу здесь найти?
   Послали солдиков под руководством опытных бойцов. Ведь заплутают мальчики одни. Стоса и Армиса прикрепили к ветерану Ворду. Он не слишком жаждал лазить по лесам, но невдалеке замаячил Эксел. Он явно кого-то искал. Поэтому жажда поиска неожиданно обрушилась на Ворда. Все тропы закончились у этого леса. А, перед этим, следов на них было достаточно много, а теперь ни следов ни троп.
   С самого начала никто не сомневался, что церуты заманивают их в горы и готовят если и не ловушку, то пакость, но что означало это? Каждый шаг, поворот, подъём комбаталы ветеранов фиксировали в своих маршевых блокнотах. Причём не только записывали, но и зарисовывали. У очередного большого ручья или маленькой речки огородили пространство и выставили часовых.
   Надо было найти настоящий, а не ложный путь в горы. Так чтобы можно было подняться на вершину и осмотреть округу. Вершина достаточно пологой горки лежала по курсу, но к ней надо было как-то добраться. Этот лес напоминал хаотичную битву великанов. Ёлки, вырванные с корнями, обломанные берёзы и многолетний валежник. Самое удобное место для засады. Листва облетела, ветки обломаны, видно далеко, но в этом хаосе затаиться проще, чем где-либо.
  
   Ворд осмотрел экипировку солдиков и забраковал её. Пращи и камни отложил в стороны. Опробовал луки. Их забраковал. Только ножами остался доволен. Сам же снял железные доспехи, отложил в сторону копьё и меч и вооружился топором на длинной ручке. Стосу и Армису сам повязал платки на голову и только потом себе.
   Все остальные группы зриков давно ушли по своим направлениям, а они только что вышли. Ворд и сейчас не спешил. Долго смотрел на солнце, лес и еле просматриваемую, скорее угадываемую, вершину горки. Подойдя к лесу, долго и нудно объяснял, что и как делать, сигналы, которые следовало понимать и показывать. И! Ни слова! Вот в такой тишине они и вошли в лес.
   Наверняка глаза церутов присутствовали и здесь. Под ёлками ходить удобнее. Там нет травы, что хватает за ноги. Ветер разнёс пожелтевшие листья по округе, покрыв поверхность леса. По интенсивности желтого было ясно, где трава, кусты. Валежник не так желтеет. Исходя из интенсивности цвета, они и двигались вперёд. Быстро двигались, но листва закончилась и начался бурелом. Скорее всего это было несколько буреломов и в разное время. Среди них - прогалин, были островки, острова, да и массивы целого леса.
   Они быстро уставали, перелезая, обходя поваленные деревья, их сучья и корни с землёй, стоявшие как стена. Засохшие ёлки помогали держать направление. Тут на их пути стало болото. Камш уже распушил свои коричневые султаны. Пришлось идти в обход. По бурелому, хоть и медленно, но идти можно быстрее, чем около болота не только зигзагами, но и возвращаться назад. Вот где гора мороки! А солнце уже начало спускаться вниз! Ворд в очередной раз перескочил какую-то длинную яму, но у ребят уже не хватило сил выбраться из неё.
   Ворд повернулся, протянул им руки и машинально огляделся. Местность показалась знакомой. Складывалось впечатление что он уже здесь был. Был! Был, но не замечал! Это не яма среди склонённых деревьев! Это тайный путь. Он скользнул в яму и присел. Вытащил длинный нож и начал медленно осматриваться. А здесь, недавно, кто-то шёл. Ворд молча показал рукой направление и, пригибаясь, чуть ли не побежал к окончанию ямы, за которой ему сигналил просвет между деревьев. Если идёшь поперёк, то и не заметишь этот тайный путь. Они вышли к скале, на которой виднелась проложенная, утоптанная тропинка.
   Подниматься по ней не стали, сразу увидят. А так, можно рядом пройти и не заметить. Ворд оставил метку. Они начали возвращаться. Он поручил Стосу и Армису так наносить метки, чтобы их было видно только с той стороны, куда они идут. Последние шаги они уже делали, когда солнце закатилось за гору и навалилась темнота. Помогали только отблески костров за оградой из кольев, да гул множества голосов.
   Все ужинали, но Ворд, со своими помощниками, прошёл сразу к комбаталу Фелису и доложил. Фелис, Дрызг и Гвоз только начинали ужинать в палатке Фелиса. После доклада они пододвинули свои котелки пришедшим, а сами ушли к Соклоту.
   Вернулись довольно поздно. Мальчишки так и заснули в палатке Фелиса, растянувшись прямо на полу. Ворд принёс их подстилки. Фелис не обязан был посвящать Ворда в состояние дел всего войска, но сделал это. Он был опытный командир и знал, что если не каждый солдат должен был знать свой манёвр, то хотя бы знать манёвр всего войска обязан.
   Оказалось, что нашли под завалами леса старую дорогу на вершину впереди видневшейся горки. Чтобы её расчистить ушло бы несколько дней. Дорога привела бы к горке, но не к поселениям церутов. Одно из поселений как раз и располагалось на горке, но из-за бури, разрушившей его, люди ушли. Когда - неизвестно. Та группа, что там побывала, определить не смогла. Всё настолько заросло, что развалины нашли лишь потому, что запнулись за них. Церуты, судя по всему, рассчитывали на то, что легионеры расчистят дорогу, чтобы потом вернуться на горку. Так бы и сделали, но тайная тропа изменила планы.
   Решили пройти тем путём, что прошёл Ворд и подняться как можно выше. Расставить вдоль всей тропы караулы и засады. Остальные солдаты прочистят узкую щель в завалах. Она уже заваленной дороги и гораздо короче. Выделить каждому легионеру по два шага очистки трассы, моргнёшь три раза и тропа будет создана. Лошдуны что с телегами, что без, не пройдут ни по ней, ни по тропе что в горах. Мулы смогут. Поэтому всех раненых и солдиков решили отправить обратно вниз к Танту. Это не только лишние рты, но и обуза. Таких набралось около двух сотен и у большинства проблемы с ногами. Командиром уходящих назначен Гвоз. Ребята сделали своё дело. Нашли старую и тайную дороги. Двое, из-за собственной невнимательности, напоролись на острые сучья и скорее всего умрут. Четверо лишились глаз. Сколько повреждено ног - не считали.
  
   Ворда такой расклад устроил. Подростков забрали, рубить сухие деревья не придётся. Утром после завтрака одни начали обратный путь в долину, а два ветеранских батала, сквозь завалы начали пробираться по пути проложенному Вордом.
   До тайной дороги прошли быстро. Не надо было рыскать и метаться. Очень помогли заметки-зарубки ножами, оставленные солдиками. Скальная тропа вела вверх и вверх, виляя и огибая выступы. В нескольких местах камень был вырублен. В других тропа кренилась в ущелье. Эти места ограждали верёвками и ставили усиленный пост, который будет помогать перетаскивать и мулов и солдат.
   Скала всё ещё стремилась вверх, а тропа на ней закончилась площадкой. Невзрачной, покатой. Но вместительной. Пометилось семеро и один мул. Это был гребень скалы, торчащей на границе двух пространств.
   - Смотри! Сколько тут селений! - Покосился Дрызг на Фелиса.
   - Надо было проехать вдоль реки, а не топать по первой попавшейся тропе! - Поддержал его Фелис. - Здесь спуска нет! Тогда зачем всё это?
   - Наблюдательный пост был! - Предположил Момид, ртумистр Ворда.
   Тут на площадку взобрался сержан Ебнун, чуть не столкнув своего командира в пропасть. Того успел удержать Ворд, опёршийся спиной на скалу. Ебнун доложил Дрызгу, что по его распоряжению пошли в другой конец тайной дороги среди деревьев и она вывела на старую дорогу, именно дорогу, которая спускается, а потом поднимается в другой долине. Все поспешили поскорее убраться из этого опасного места, забыв мула. Но он не забыл себя и начал громко орать.
   - Давай, помоги ему! - Приказал Фелис Ворду.
   - Сбросить?
   - Спустить! Съесть успеем! Эй! Вы: раз, два, три, четыре. В помощь ему! - Показал Фелис на Ворда. - И крикнул вниз Дрызгу. - Чокнутому в крыльях доложи, что дорогу нашли, а я всех твоих отсюда заберу, чтобы не толпились. А то крыльями замашет от обиды, что мы сами тут, а не он там!
   - Ладно! Ты сильно его не обзывай. Всё-таки с ним лучше, чем с Васькисом или Сортом. Мы сами себе, почти хозяева. Надо хотя бы делать вид, что он главный, а не ты!
   - А почему я главный, а не ты?
   - А ты на два года раньше стал комбаталом, чем я!
   - Вот хитрец! Тогда я тебе отомщу. Продовольствие и мулов отправишь в первую очередь!
   - Ладно!
   Фелис посмотрел на Ворда.
   - А ты чего здесь?
   - Вы же путь перекрыли! Ребята подняться не могут!
  
   - Что там Кпьенн? - Встретил его у входа в свою резиденцию Счетн. - У меня сейчас приём, поэтому говори быстро.
   - Я на ходу! Они, как я и говорил, послали три-пять тысяч сторонников Жулина, усилили их двумя баталами ветеранов. Они зашли не туда, куда мы планировали. В долину завалов!
   - Мы разве туда их заманивали?
   - Они от реки пошли в другую сторону. Им надо-то было сделать сто шагов в другую сторону и, широкая дорога ведёт прямо к стене. Сейчас спускаются в долину уступов.
   - Они нашли там тайную дорогу поперёк долины?
   - Да! Теперь эта вся орава пойдёт в обход. Когда они подойдут к стене, понять невозможно. Но есть и хорошие новости. Мы там перехватили их обоз, который спустился к Церуте, там пацаны и раненые. Сто двенадцать телег и лошдунов. Из них только возчики и подростки здоровые, остальные, в большинстве с разбитыми или проколотыми ногами. Отобрали сто шестьдесят семь наиболее сильных и отправили на работу в тоннел. Остальных вывели в долину Танта и оставили там. Пусть сами ковыляют. Главного у них ртумистра Гвоза, тоже оставили с ними. Он, как и остальные видел, по какой дороге мы уводили пленных. Только он может внятно объяснить где эта дорога. Он старательно запоминал приметы.
   - Ты там был?
   - Конечно! В империи меня знают. При этом Гвозе, прибыл посыльный, который громко доложил, что все остальные, чтобы не умереть с голоду, сдались в плен. Я ему ответил, что кормить мы их будем до тех пор, пока не закончится их собственное продовольствие. Потом, отрежем им головы и отправим в их главный лагерь на Танте маршалу Сорту. Кроме того, у нас сбежал один лошдун и, так не удачно, запутался упряжью в кустах прямо на дороге.
   - Надеешься, что этот Гвоз воспользуется им?
   - А что остаётся им делать? Сорту придётся принимать быстрое решение. Кроме того, есть сведения что в Сурепку отправлено несколько обозов с продовольствием, деньгами, палатками, инструментами.
   - Предлагаешь направить наши церуты с под видом бурдугцев? Хорошая идея. А после этого, отправь их в Этурию.
   - Этерию. Там у них тоже город на берегу. Понял идею. Пусть считают, что бурдугцы не будут сходиться в битве в чистом поле, а будут подло нападать!
  
   - Что такое? - Кочой, облачённый в одежды святого Янария, в праздник святого Янария, в связи с получением святости Янарием и исторгаемости благости из-за этого получения, тихо спросил Луя, нервно дышавшего за его спиной.
   - Бурдугцы утром напали на Сурепку! - Еле сдерживая себя, и, как считал сам, достаточно тихо, ответил командарм империи узурпатору. Но этот шёпот услышали все и, некоторые даже вздрогнули, скорее не от новости, а от нарушения процедуры проведения святости, исторгаемости благости и плачущей елеем каменной статуи Янария.
   - Жди! - Кочой щёлкнул пальцами. Митрохун, проводивший церемонию и застывший с поднятой рукой, незаметно кивнул.
   - Ну, и всё такое! - Быстро он завершил, недавно начатый процесс волшебства.
   Скульптура осветилась пламенем за головой Янария, дым быт тонкий, прозрачный, пропитанный благостью приятных запахов, а из скульптуры произошёл мощный выброс елея, забрызгавший всех окружающих. Кто-то резко дёрнул клапан. Если те, кто вдохнул дыма, а они старательно, даже под ногами других проползали к статуе, сразу веселели, зрачки у них расширялись и они начинали бормотать никому не понятные псалмы, то те, на кого упали капли елея падали от радости оземь, стукались о неё головой и радостно вопили, при этом они так выворачивали свои шеи, но не ломали их, пытаясь увидеть завистливые выражения лиц тех, кому такой халявной елейности не досталось.
   Кочой сдёрнул с себя синий островерхий колпак с прорезями для глаз, покрывало в виде халата. Храмовые служки сразу подхватили их, а узурпатор прямо в золотом венке, изображавшего злобных мей, вышел через пастырскую дверь на улицу.
   - Ну? - Нетерпеливо спросил он, застрявшего в этом проёме, Луя.
   - Это был целый флот. Они даже не разгружали обозы. Загоняли с телегами прямо в цераты. Заодно ограбили все лавки на портовой площади, а казначейство сожгли.
   - Сколько?
   - Что сколько? - Поморщился Луй. Его грудную клетку сжало и ему было тяжело говорить.
   - Цератов!
   - Две дюжи!
   - А бурдугцев?
   - Кто же их считал! Всем казалось, что они везде! Они не остановились на лавках и обозах. Прошли по самым богатым домам на проспе Вей. Всё выносили, даже посуду и половые тряпки! У одного дома вырвали железную ограду!
   - А пленных взяли?
   - Десятка три женщин. Сейчас уточняют.
   - Тогда это бурдугцы. А то у меня закрадывались сомнения. Казалось, что это церуты под них шарят. Но почему не брали мужчин?
   - Так цераты были забиты под завязку. Еле от причалов отваливали.
   - Простим им такое милосердие. А что наш гарнизон?
   - Крепость осталась цела.
   - Какие они молодцы. Хоть недостроенную крепость отстояли. - В этих словах Кочоя была неприкрытая ирония, но Луй, боровшийся с дверной коробкой, не уловил её. - Это всё?
   - Сожгли казначейство.
   - Брендя! Им гроссу не нужны, а тем более бумажные казначейские обязательства. Они поэтому и пошли грабить богатые дома. Ты так весь храм разнесёшь! Выползай обратно. Шредер! - Позвал Кочой замначальника службы безопасности дворцовой стражи.
   Шредер, хоть и состоял во дворцовой страже, но стоял особняком. Он был надзирателем всего над чем возвышалась Федура - тотемная кошка справедливости и закона с повязкой на глазах и выпущенными когтями. Суд, прохерский надзор, следурские расследования. Шредер неожиданно восстал перед Кочоем как из пепла Феникс.
   - Дорогу в Сурепу перекрыть. Всех, кто выезжает, шмонать даже в заднице. Хватать всех, у кого много петушков и гроссу. Руководителей казначейства в кандвалы, под усиленной охраной доставить сюда. Пищу для них привезти отсюда. Если не нападут, то отравят. У кого найдутся казначейские расписки, не важно на сколько, получить объяснения и держать в крепости до окончания расследования. Дело пусть ведёт... этот... следур Крабон.
   - Он же...
   - Да, тупой. Зато тщательный.
   Шредер развернулся и побежал выполнять указание. Кочой поднял ногу, чтобы шагнуть в карету, накрытую тканями сине-белых цветов святого Янария, но тут снова появился Луй. Между указательным и большим пальцами, как две палочки для жребия были зажаты скрученные бумажки.
   - Срочные сообщения! - Рявкнул Луй на весь двор.
   Все замерли, а некоторые машинально согнулись, как бы прячась от горизонтального пролёта меча. Кочой продолжил движение, забрался в карету и удобно устроился в своём кресле. Луй же просто засунул голову в проём, распахнутой двери. Под долгим взглядом узурпатора его взгляд замелькал от одной бумажки к другой. Так и не разобравшись в них, он протянул ближнюю.
   - Это что? - Кочой не протянул руку, чтобы взять её.
   - Сообщения: одно от маршала Сорта, другое от нашего агента от церутов.
   - Эти сообщения доставлены одним глубем? - Недоверчиво спросил Кочой.
   - От церутов пришло к полудню, а от Сорта только что. Но говорят они об одном.
   - Не тяни, понимаю, что плохие вести!
   - Сорт, по нашему указанию, направил на церутов вояк Жулина, усиленных двумя баталами ветеранов. Удалось вырваться небольшой горсточке. Остальные, даже не приняв боя, сдались в плен.
   - Как они могли? - Без всякого гнева спросил Кочой.
   - Заблудились.
   - Правильно сделали. Надеюсь Сорт теперь знает куда направить всё войско?
   - Всё?
   - Да. Стоять у дельты Танта - тратить ресурсы и создавать в войсках упаднические настроения. Бурдугцы не придут.
   - Они испугались нашей мощи?
   - Возможно. Острова им занимать бессмысленно. Тогда они, а не мы будут проедать свои ресурсы. Выйдут с островов - напорятся на наши легионы. Лучше по чуток, но постоянно грабить, чем они успешно и занимаются. Обратно возвращать легионы вредно. Нам нужна одна на всех победа! Мы за ценой не постоим! Церутов не истреблять, а брать в плен. Это будет наша главная добыча. Мы покажем, даже на ярмарках, во всех городах, а потом они нам будут строить дороги, мосты и цераты. Только назовём их по-другому.
   - Как Великий Пах?
   - Сейчас не столь важно! Сначала победи их! Пусть выступают немедля. Пока ещё у наших вояк в плену есть силы и желания освободится. Подослать к ним несколько наших, как бы перебежчиков, с планом восстания. Сорт атакует снаружи, а эти изнутри! Иначе... сам знаешь, как с предателями у нас поступают!
  
   - Ворд, а Ворд! - Кто-то осторожно дёрнул его хламиду сзади. Тот резко обернулся.
   - А вы чего? - Удивлённо уставился он на Стоса и Армиса.
   - Можно мы с тобой будем? - Теперь тоже жалобно попросил Стос.
   - Вы что в песочнице играете? Вы дезертировали! Бегите обратно, за это казнят!
   - Мы не дезертировали, а сбежали из плена.
   - Какого плена? - Комбатал Фелис слышал их разговор, но делал вид, что не слышит. Поэтому он повернулся и спросил.
   - Нас церудуги эти поймали, как только к реке подошли. Они в камнях прятались. Они захотели одного лошдуна, привязанного к телеге, оседлать, а тот вырвался и убежал. Пока все за этим смотрели, мы тоже как лошдун.
   - Тоже что? - Не понял Фелис.
   - Убежали. Они отобрали одних, связали и с частью телег увели. Остальных, под своей охраной, отправили через реку.
   - Голыми! - Добавил Армис. - Всё забрали, даже лохмотья. Мы сюда и рванули, пока вы не ушли.
   - Ну, что? - Совершенно спокойно посмотрел Фелис на Момида ртумистра второго рту его батала. - Ловушка захлопнулась, как мы и предупреждали.
   К ним подошёл запыхавшийся Дрызг.
   - Что я вам скажу! - Было начал он, но Фелис прервал его.
   - Скажи это тому, у кого крылья из головы растут. Нас окружили, обоз захвачен.
   - А ты откуда?
   - Птух прокаркал или свистнул. Я предупреждал, что это ловушка. Теперь только вперёд, в смысле в обход. Еду можно растянуть, дров достаточно, мулы ещё живые. Надо обратно к реке пробиваться.
  
   Прибежал посыльный от Соклота и позвал всех на совещание. Странное было совещание. Около Соклота в шлеме с крылышками, поместились комбаталы, причём в два ряда. Ртумистры, один за другим стояли на тропе. Соклот прочёл ехидное выражение на лице Фелиса и повернулся к нему спиной.
   Большинство командиров были согласны с Фелисом, что надо бы построить лагерь у реки и ждать наступления церутов, а не лезть неизвестно куда, но тогда промолчали. Промолчали и теперь. Впереди горы поднимались ступеньками. Деревья были редкими, а на широких ступеньках находились и небольшие озёра.
   - Самый зоркий зрик, залез на самую высокую вот эту вот...
   - Ель! - Подсказали ему.
   - Да! - Согласился Соклот. - Увидел вон там много крыш! Мы на верном пути друзья.
   - Это не совещание! - Буркнул Дрызг, посмотрев на скептическое выражение лиц и Фелиса и Момида стоявшего первым, среди ртумистров, на тропе.
   - Почему? - Недовольно встряхнул головой Соклот. Момиду даже показалось и что и крылья на шлеме сделали взмах, пытаясь взлететь.
   - Совещание - это когда советуются, а не когда раздают указания.
   - Советуй! - Сделал полшага назад Соклот.
   - То, что спускаемся вниз, в эту щель - правильно. Враги, пока ещё не знают, что мы предпримем, но пробиваться надо вниз, к реке. Там ровная местность, нас больше и в этом сочетании наше преимущество. - Несколько запинаясь произнёс Дрызг. Он, как и большинство других командиров, не любил перечить начальству. Строптивостью отличался только Фелис. Он давно уже должен быть легиондором, но судя по всему, навсегда застрял в комбаталах.
   - У нас есть особое распоряжения маршала Сорта! - В спину Соклоту произнёс Фелис. Тот негодующе повернулся к нему. - Если наше мнение не совпадает с вашим, действовать по своему плану!
   Дрызг удивлённо посмотрел на него. Сорт ничего такого не говорил, но промолчал.
   - Других мнений нет? - Обвёл взглядом всех присутствующих Соклот.
   Мнения может и были, но вылезать наружу не хотели. Поэтому командиры смотрели в разные стороны.
   - Раз так! - Усмехнулся Соклот. - Фелис со своими, пусть делает по своему плану, остальные - за мной!
   Дрызг хотел было сказать, что Фелис говорил за обоих, но понял, что уже поздно, Соклот начал спускаться вниз, а все остальные разошлись по своим подразделениям. Не всегда молчание золото, даже серебро, да и, вообще, пусть даже самая малая ценность. Он, даже не взглянув на Фелиса, не попрощавшись с ним, побрёл к своим. Фелис пожал плечами и отдал приказ Момиду, что их батал будет спускаться следующим за штабом соединения. И прошептал ему на ухо несколько указаний насчёт мулов. Он подошёл к Ворду.
   - Бери эту малышню и по этому оврагу или как он там называется и идёте в обратную сторону. Где-то эти заросли должны закончиться. Мы оттуда должны вылететь кучей, строем и, под защитой мулов, добежать до реки. Мы постараемся по максимуму, нагрузить наших мулов кольями, чтобы переправившись, соорудить ограду. Поэтому разузнайте всё и не попадитесь.
  
   Среди ста шестидесяти семи пленных был и Эксел. Только теперь, со связанными за спиной руками, он понял, что переиграл себя. Зашарил под раненого, отдал санистру пару груссу и тот его царапину раскровянив и объявив разрывом, крепко замотал. Зачем санистру понадобились деньги в горах, он и сам не знал, но из-за раны оставил сандали Эксела у себя. Это было правило, что с тех, кто не мог идти, обувь забирали. Это делалось для того, что по прибытии в тыл, перевезённые лежачие не могли уйти и смешаться с другими.
   Если рана оказывалась не тяжёлой, как и было у Эксела, то это считалось дезертирством со всеми вытекающими из этого последствиями. Поэтому он, на оставшиеся птушки выкупил старые, настолько рваные сандали, в которых и ходить-то нельзя было, только шмыгать и, когда обоз скрылся из видимости провожающих, нацепил их на ноги. Когда церуты остановили обоз и, узрев сандали на грязных ногах, даже не рассматривая рану, затолкали в кучку пленных, где ему сразу связали руки. Гвоз, увидев это, свои сандали снял и вымыв остатками воды ноги вытер их своим плащом, да ещё им вокруг ноги замотал. Его среди раненых оставили. Вот несправедливость-то какая! А ведь не предашь его, себя-то этим теперь уже не спасёшь.
  
   Их вели очень и очень долго всякими извилистыми тропами и по осыпям из камней. Привели к тёмному входу в пещеру. Охрана у входа знала дорогу назубок, поэтому спокойно вела их в полутьме. Только изредка, в самых тёмных местах горели факелы, в других местах освещение было через дыры в стенах.
   Вели их несколько дней. Отвязывали одну руку, давали в неё кусок лепёшки и кружку воды. Естественные надобности справляли сразу после еды и питья. Кто не успевал, ходил в одежду, если она у него была.
   Даже их охрана устала сопровождать. Наконец их подвели к решётке, за которой около двух десятков человек, пробивали в скале ход высотой в два человеческих роста и шириной в четыре. Но эти размеры были условными. Когда их вели, тоннели были и шире и уже и выше и ниже. Как порода обрушалась, таких размеров ход и был. До уровня колена был пробит ход наружу, из которого просачивалось светлое пятно, но не будущее. Это означало, что снаружи был день.
   В глубине этого тоннела у самой дальней стены горел костёр, над которым висел котёл, закрытый крышкой. Из одежды у узников были тряпки закрывавшие гениталии и старые истоптанные сандали. Вдоль решётки стояли бочки с водой и прикреплёнными к ним цепью кружками. На камнях сидели трое стражников у которых были очень короткие копья с рукоятями. Пленных за решётку запускали по одному, развязывая руки. Новые пленники столпились вокруг старых, но те не прекращали свою слаженную работу.
   Одни сверлили бурами породу, другие разбивали кирками перемычки между высверленными отверстиями, третьи туда забивали клинья валдами. Наконец порода начала трескаться. К клиньям забили длинный клин, больше напоминавший короткий лом и начали бить по нему с двух сторон, как бы раскачивая его в отверстии. Послышался треск породы и кусок камня выпал вниз. Его разбили ещё на несколько кусков, засунули в отверстие и деревянным поршнем вытолкали эти куски наружу.
   - Видели? - Двое из камнеломов подошли к бочкам с водой, зачерпнули и не спеша выпили. Один из них подошёл к новичкам и предложил сразу раздеться, иначе вся одежда через несколько дней изорвётся и гениталии укрывать будет нечем. - Будете работать в пять смен. Быстро делитесь кто, чем будет заниматься. Одна команда за одну смену должна пройти восемь шагов. Начинать лучше сверху. так легче и удобнее. Видите, как у нас? Верх рубить полукруглым. А потом колотить сверху вниз. Сил меньше тратите, а они вам очень пригодятся. Смена работает до тех пор, пока норма не выполнена. Все будут ждать, пока бригада не выполнит норму. Поэтому чем быстрее сделал, тем больше отдыхаешь.
   - А вы почему в одну смену? - Кто-то очень неприязненно выкрикнул из толпы.
   - Остальные умерли! - Ответил рабочий приподнимая крышку котла. - Костёр здесь специально горит. Освещает и от него камень трескается. Костёр пододвинул в сторону, горячий камень водичкой полил, он и треснул. Сверлить и клинья забивать легче.
   - Делитесь и пробуйте, кто что будет! - Рабочие аккуратно сложили инструмент на камни и потянулись к бочкам. Один из них протянул руку за решётку. Ему в руку вложили кусок мыла. Он начал поливать себя и мыться. Его примеру последовали ещё несколько. Остальные только умылись.
   - А вы чего не моетесь? - Удивился Эксел.
   - У нас одежды нет, а у них осталась. Триста двадцать две смены отбыли здесь! Вот она - скоро свобода!
   - Вас отпустят?
   - Да! Из-за вас восемь лишних смен переработали. Теперь мы свободные церуты. - Все инструменты они вынесли за решётку.
   Подъехали четыре телеги с лошдунами. На них привезли воду и десяток стражников. Старые рабочие наполнили водой опустевшие бочки и вышли за ограду. Кто-то начал рыться в телеге, отыскивая свою одежду. Остальные, вместе с приведшими смену конвоирами, начали усаживаться на телеги.
   Из темноты вышел высокий человек. Даже то, что он в меховой накидке, разглядеть было сложно, а уж черты лица и возраст тем более.
   - Вопросы есть? - Спросил он новичков за решёткой.
   - Почему с нами обращаются как с рабами, а не как с пленными?
   - Хороший вопрос и достойный ответ. Если среди вас есть ветераны, то значит, что они побывали на островах дельты Танта, выбирая или жилище и кусок земли.
   - И что?
   - Значит заметили, на некоторых островах никаких домов нет. Хотя эти острова гораздо более удобные, по всем параметрам, чем те острова, на которых дома стоят. Так вот, там, где домов нет - это наши кладбища, где мы захоронили остатки погибших. Вам-то всё равно где селиться, а нам - нет! И вам не дадим. Поэтому вы здесь. Не могу сказать, что вы забыли, потому что и вы не знали, за что покарали часть нашей, тогда нашей империи. Мы служили верой и правдой, но легионы империи нас уничтожили. Выжила только малая часть. Никто не знает, за что такое наказание свалилось на нас. Везде говорят и пишут, что мы враги, но нигде не сказано почему. Когда нас, оставшихся живыми зимой, загнали в горы мы ели мёртвых. Вы не те солдаты, которые нас убивали, но солдаты той империи, что убивала нас. Вы тоже будете есть своих мертвых.
   - Как это вы нас заставите? Мы и работать не будем.
   - Кто это сказал?
   - Ну я! Мы не солдаты империи, а её врага, претендента на престол Жулина. - Вышел из толпы, судя, по его словам, солдат претендента Жулина.
   - Нам без разницы. Вы к нам пришли, а не мы к вам. Когда есть захотите сообщите. Знаю, что вы голодные, и хороший кусок мяса не помешает. Вас много и всем может не достаться. - Высокий протянул руку.
   Ему вложили доску поперёк которой была изогнутая железяка. Он приподнял её на уровень глаз. Что-то стукнуло, а тот, кто стоял впереди всех, рухнул на решётку. К нему подошёл стражник и что-то выдернул из груди. В таком полумраке рассмотреть было нельзя.
   - Э! А мясо где?
   - Да вот оно! - Толкнул стражник ногой повисшее на решётке тело. - Привыкайте! Мясо будет только такое!
  
   Обитые железом колёса медленно застучали по камням. Когда они отъехали слишком далеко, чтобы их услышали, высокий похлопал по плечу одного из рабочих.
   - Спасибо ребята. Хорошо получилось. Пусть привыкают.
  
   4.
   Заброшенная дорога не так проросла порослью и по ней, хоть и зигзагом, достаточно удобно было спускаться вниз. Там, у подножья горы она пересекала русло ручья. Берега ручья напоминали ванну. Такие же крутые и глубокие. По ширине русло были меньше чем по глубине, но и эта ширина позволяла идти по трое, причём рядом с мулом. Сверху русло казалось сухим, но вода позволяла себе гулять между камней. Первыми это поняли мулы и начали подлизывать её. Заметив это - и солдаты.
   Они начали набирать воду во фляги из сухого тыка. Они не искали воду, а просто выкапывали ямки, где она и скапливалась. Фелис стоял на дороге и ждал батал Дрызга. Ему было муторно.
  
   Соклот, после отделения от его войска батала Фелиса, наоборот приободрился и стал называть свой отряд исключительно легионом. Дрызгу тоже было не по себе. Увидев ждущего его Фелиса, подошёл к нему.
   - Сам придумал, насчёт указания Сорта?
   - Да. Пошли со мной! У нас есть шанс вырваться.
   - А потери?
   - У нас же не манёвры, когда победившие и проигравшие вместе идут на обед. Я один, ну есть шанс, а вдвоём - уверенность.
   - Массой задавим?
   - И массой и несколькими ударными направлениями. Так они отслеживают нас и быстро перемещаются вдоль реки, пока в горах корячимся и устаём. Если ударим четырьмя клиньями, у них сил не хватит. Их меньше чем нас.
   - Ты ничем не рискуешь. Своё ты уже переслужил и карьеру не сделаешь, а у меня ещё есть шанс.
   - Не здесь и не с теми. Мы не умеем воевать, потому что не воевали. А подавление восстаний безоружного народа против глупости или жадности наместников - это не война. Нас хоть и называют ветеранами, но какие мы ветераны? Мы не готовы ни умирать, ни убивать.
   - Ты прав, но я с тобой не пойду. Я лучше бесцельно поброжу по горам, может где-нибудь и свезёт. Сорт бурдугцев победит и за нами придёт.
   - Сам-то в это веришь?
   - Нет, но другого ничего не остаётся. Желаю тебе удачи. Пусть боги будут на нашей стороне!
   - Пусть будут! - Они обнялись.
  
   Дрызг начал подниматься из русла ручья, а Фелис пошёл вниз, по его течению. Они шли долго, пока сверху им не свистнули. Это оказался Ворд возвращавшийся из разведки. Цепляясь за корни он и Стос с Армисом спустились вниз. Пока они спускались, Фелис собрал вокруг себя ртумистров чтобы те слышали из первых уст.
   - Если бы мулы не орали, мы бы не заметили вас и прошли мимо. - Первым делом заметил Ворд. - Да и то пришлось поискать. Дошли до реки. Вроде и видно, что никого, но кажется, что кто-то есть. Долго наблюдали.
   - А они вас! - Сообщил кто-то из ртумистров.
   - Вполне вероятно. Они могли сидеть за соседним камнем или кустом.
   Фелис оглядел собравшихся.
   - Мы ушли далеко от наших, кто не хочет, может догнать батал Дрызга и вступить в него. Понимаю, что умирать нет желания, поэтому предоставляю выбор. С остальными мы будем прорываться. Делаем подвижный клин. Колья на мулах поднимаем с одной стороны остриём вверх. Мулов связываем десятками и ставим с внутренним нахлёстом. Как у шишки. При выходе к реке стороны будут расходиться и перед нами будет щит из кольев. Мулов уложить на землю - готовая стена. Помните уложение номер двенадцать? Между щитов останется просунуть копья - пусть атакуют.
   - А если они не станут нападать?
   - Вот это самый сложный момент. Это только дурак побежит в атаку через реку. Церуты, явно не дураки.
   - Значит мы?
   - Да. Время на их стороне. Поэтому предлагаю этим стеновым клином на мулах не останавливаться, а переходить реку. Как только переходим её, клин, спереди, расходится и мы бросаемся в атаку, а сзади сгоняем мулов и они, уже сзади, образуют стену.
   - Все не поместимся.
   - Нам трёх рту достаточно. Как только церуты бросаются на нашу ходячую стену, то остальные рту бросаются на них с флангов. Местность там ровная, а мечи у нас острые.
   - Что в лоб, что по лбу, синяки будут. Я за! - Сказал Момид. Остальные промолчали, соглашаясь с этим.
   - Тогда вперёд! - Подытожил Фелис и прошёл вперёд.
   Всё шло хорошо. Клин из кольев получился плотный. Шёл ровно, с одной скоростью. Вот что значит мулами управляли ветераны. Но у того берега остановились. Не только застряли. Мулы и солдаты, под прикрытием кольев начали падать. На дне лежала сеть, цеплявшая за ноги. Фелис чуть не напоролся на остриё кола, который упал перед ним. Он посмотрел в щель. Прямо напротив него из кустов выкатили метательный станок. В полукруглом углублении ствола дерева лежал каменный шар упиравшийся в кожаную сумку. Чья-то рука поднялась и стукнула деревянным молотком по клину. Клин выскочил, а ядро полетело в них, запутавшихся в сети и барахтавшихся в воде. Фелис машинально пригнулся. Ядро, чуть не задев его плечо, принялось скакать по головам и телам бойцов сзади. Сбило несколько мулов, тащивших стену кольев и утонуло в реке. Вода побагровела и раздались стоны и вопли раненых. Второе ядро пробило брешь с другой стороны. Снова вопли, ругань, стоны.
   - Отходим назад! - Успел крикнуть Фелис. Что-то ударило его в шлем и он упал в воду.
  
   Очнулся оттого, что его кто-то сильно лупил по щекам. Голова гудела, но он открыл глаза, которые застилала пелена. Какой-то человек с двумя головами и четырьмя руками нависал над ним. Наконец эти двое как-то соединились, но не совсем. Это оказался сержан Гогис. Заметив, что глаза Фелиса задвигались, сержан поднял свои вверх и пробормотал: "Спасибо боги, что не оставили меня одного".
   Фелис приподнял голову. Какая-то лужайка между камнями. Гогис, затравленно оглядывающийся и десяток мулов с поклажей, выискивающие травинки в песке.
   - Теперь ты слушай мои команды! - Наклонился к его уху сержан. - Мы с тобой прорвались. Благодари этих удалых парней! - Кивнул Гогис на мулов. - Мы оставим их здесь, хоть они героически нас и спасли, но могут по глупости и предать. Я тут кое-то собрал в их мешках. Даже если не можешь встать, вставай и пошли отсюда. Пока они добивают и сортируют наших, надо уйти отсюда подальше.
   Гогис вручил ему копьё, чтобы Фелис опирался на него. Одну котомку закинул Фелису на плечи, вторую на себя. Они, по реденьким кустам начали отходить от реки. Когда им встретилась кучка разнокалиберных ёлок, спрятались там.
  
   В Укронаде проходили очередные ристалища, посвящённые обладанию Янарием святости. В финал вышли понты Хром и Никел. На финал съезжалась вся знать: и старая и новая. У женщин из этой категории имперунов, было своё, неофициальное ристалище. Они мерялись каблуками и шляпками. Их мужья делали ставки на ту или другую сторону. В этот раз в цене рос Никел. Почему-то многие считали, что Хром устарел и не сможет показать всех своих возможностей.
   Ещё до начала все обходили ложи, здоровались, пытались выяснить кто на кого поставил, вели долгие, но непринципиальные разговоры о погоде и о том, кто и что приобрёл к сезону дождей.
   Ёпаль стоял у самого барьера и просматривал сводку ставок. Сам он никогда и нигде ставок не делал, но всегда говорил, что делает, чтобы не отличаться такой странностью от других. С бокалом чистейшего золотистого вина к нему спустился Злотув.
   - На кого поставил? - Игриво спросил он.
   - Как все, на Никела.
   - А ты уверен...
   - У Хрома больше шансов.
   - А у нас? Время, как песок утекает незаметно. Мы не можем ждать, когда Кочой скончается от естественных причин. Мы подготовили четыре покушения и ни одно не состоялось!
   - Боги оберегают?
   - Это твоя шутка или цинизм?
   - Злотув, я и так как на иголках. Я устал придумывать причины почему я постоянно оказываюсь там, где и Кочой! Он ушёл сразу после начала службы. А я чуть не столкнулся со Шредером, когда он выбегал со двора храма святого Янария. Что происходит чего мы не знаем? То, что бурдугцы разорили Сурепу - это обычное дело раз в десять лет, но что ещё? Или я схожу с ума или Кочой начал молодеть!
   - И тебе кажется? Не дёргайся. Ходят слухи, что в дельте Танта у нас огромные потери. Церуты чуть ли не легион разгромили. Прислали в подарок Кочою десятки мешков с отрезанными головами наших легионеров. Сорт в панике, а Кочой в бешенстве. Он слишком долго правит и почти всем надоел. Империя устала от него. Наши ряды множатся. Чтобы тебя успокоить, но ты ему даже взглядом не показывай, что знаешь про него, к нам присоединился Сковорц.
   - Да это же ещё та дристь!
   - Главное не вспугнуть его. Все храмовые служки под ним ходят. Бутер - начальник дворцовой стражи, тоже принёс мне присягу, но начальник службы безопасности и личной охраны Тостер может подпалить его. Подписи собрал насчёт благотворительности?
   - Уже и деньги выделили в помощь семьям наших славных воинов в дельте Танта. Может не стоит сейчас идти к нему с этим, напоминать об отрезанных головах?
   - Нет. Пойдёшь. Мы уже с тобой не молоды, что нам осталось? А он молодеет. Вот и посмотрим во сколько он тебя примет. В последнее время он совершенно перестроил свой график. Полдня занимается неизвестно чем. Торшер говорит, что на это время у него ничего не записано, ничего не посещает. Дрыхнет в библиотеке. Что он делает ночью и где? Он считает, что Кочой на старости лет решил грамотным стать, но не признаётся в этом сам учится читать и писать! Может молодеет из-за того, что над азбукой засыпает?
   - Ну и шутки у тебя Злотув! Злобные.
   - Я думаю ещё несколько дней и с ним будет покончено. Везде ловушки расставлены. В библиотеке он тоже не закроется, замок сломан.
  
   Легион Соклота, так именно теперь называлось его войско, медленно, но неудержимо поднимался по естественным ступеням гор. Растительности было мало, ели, засохшие на корню, редкая трава проросшая в трещинах скал, поэтому и видно далеко и чётко. Засад можно было не боятся.
   Соклот боялся одного: вспомнят, что он объявил, что там, за горизонтом, там, там-тарам находятся поселения церутов. Были они там или не были никто точно не знал. Их никто не видел, потому что никто не забирался на самую высокую ель на самой высокой горе. Его бесило одно, он не учёл, что Фелис уведёт сто сорок четыре мула с поклажей. И всё из-за этих кольев. Его солдаты даже не проверили, или наоборот - проверили что в мешках, положили ещё сверху колья и ушли к вниз, к реке. Соклот очень надеялся, что батал Фелиса перехватят церуты. Можно предсказать даже не гадая, что эти мятежники появятся в базовом лагере и расскажут свою версию происходящего. Приврут с три короба, а ты потом оправдывайся?
   Наконец они поднялись, где посредине ступени расположилось озеро. Напрасно тут спряталось. Всю воду вычерпают и выпьют. Это даже была не ступень, а закрытая, почти что со всех сторон, почти прямоугольная котловина со входом. Но лагерь разбить не удалось. Не успела первая группа подойти к озеру за водой, как на следующей ступени замелькали красные с жёлтым, изогнутые квадратные имперские щиты, которые из-за их изгиба, можно было ставить на землю. Это была оскорбительная наглость. Церуты не стали перекрашивать их в свои цвета, показывая, что к этим трофеям добавятся и другие.
   Церуты достали пращи. Горген подумал, что скорее всего, эти пращи забраны в обозе у солдиков. Интересно, что они сделали с мальчишками? Ещё больше он удостоверился в этом, когда полетели камни. Сразу видно, что у церутов в этом деле навыков нет. Как бы плохо камни не летели, даже не туда, куда надо, но площадка так плотно была заполнена солдатами, что камни, довольно часто, находили свою жертву. У жулинских были свои пращи. Их использовали не для боя, а для перекидывания сообщений, написанных на бумаге и вложенными в мешочек с песком. Но в верхних попадать гораздо сложнее. Тогда церуты достали луки солдиков. Здесь у них получалось лучше, появились первые убитые. Тогда Соклот приказал атаковать.
   Приказать-то легко, а исполнить сложно. На тех, кто подбежал почти к вертикальной стене, начали сбрасывать камни. Массовость взяла своё. Когда первая сотня взобралась наверх, то там никого не оказалось. Церуты незаметно и неизвестно куда смылись.
   Вроде и потери незначительные, а как раздражают! Особенно солдат злила своя беспомощность, и вся их злость, которая должна была достаться церутам, доставалась командирам, особенно младшим.
  
   Гогис дождался, когда Фелис наконец полностью очухается, закинул его руку себе через плечо и снова потащил за собою в лес. Судя по всему, там раньше было болото. Оно уже давно было покрыто травой, мелкой порослью и под ногами не постоянно, но хлюпало. Справа сержан увидел положенные рядами ошкуренные стволы деревьев и изменил маршрут. Эта гать была положена лет тридцать назад. Деревья высохли, растрескались, промежутки между ними были забиты грязью, но по ним можно было спокойно пройти, не испачкав подошвы.
   Среди деревьев прятался маленький домик, оконный проём закрывался ставнем, а дверь была распахнута. Они там и расположились.
   Ни сержан ни комбатал никогда не узнали какой страшной участи они избежали. Буквально чуть ли не сразу, как они покинули первое убежище с мулами, как там появились церуты. Они задержались из-за того, что рассматривали поклажу мулов. Один погнал это небольшое стадо к себе, а остальные пошли посмотреть нет ли где беглецов. Вторая передышка под елью, спасла их. Церуты, хорошо, знавшие местность напрямик пришли к домику, никого там не обнаружили, внимательно отсмотрели брёвна-помост на наличие следов и вернулись обратно. И здесь они тоже разминулись на сущие мгновения. Что это? Боги помогают или везение проявляется?
  
   5.
   Кочой, только спустя годы, осознал какое везение было для него, когда он попался на краже из кармана Гулга. Тот оценил его ловкость и отправил в служки дворцовой стражи. Первый год был страшным и невыносимым для него. Это был другой мир. Непонятный и страшный. Зазеркалье. Другая реальность. Сложно было себя заставить не только умываться каждый день, после зарядки. Воспит не особо вдавался в объяснения, а просто лупил палкой за невыполнение или медленное выполнение распорядка дня, да и просто для профилактики.
   Кочой, к своему удивлению узнал, что место для спанья - это не то место, где упал, когда сон сморил, а целая упорядоченная система пространства и времени множества вещей. Не то, чтобы он не знал, что такое кровать, а это сооружение как бы, не касаясь его конкретно, точнее, он не касался её, встречалось время от времени, но они оба проходили мимо друг друга, не задерживая внимания, ибо не понимали зачем они нужны друг другу.
   В банде всё было проще. Найди себе уголок и спи. Иногда на лавке или помосте, но чаще всего под ними. Сверху могли располагаться более старшие или уважаемые члены сообщества. Под голову сунул что было под рукой, даже ту же собственную руку, если не было котомки или полена и спи. А тут?
   Простёганный матрас, набитый хопоком. Его накрывала простыня тоже из хопока. Раз в неделю матрас вытаскивали на улицу под солнце на просушку и выбивку пыли. Воспит проверял это палкой. Если плохо было с матрасом, плохо было и его владельцу. Тоже самое было и с подушкой из перьев. Кроме того, полагалась вторая простыня которой укрывались в жаркий сезон, а в холодное время на неё укладывали и плетёное из хопока одеяло. А сколько отшибленных пальцев палкой воспита стоила заправка кровати? Всё по линеечке, гладко, ровные отбитые углы. Он хотел несколько раз сбежать и один раз это ему удалось. Но в банде этому не обрадовались и вернули его, с извинениями, обратно.
   Дворцовая стража хуже палачей. С теми хоть как-то можно было договориться.
   Оказывается, существует горячая вода, мочалки. Когда его привели в расположение служек, то сразу подстригли, а только потом помыли. Когда волосы отросли, сделали стрижку как и у всех и за грязные волосы карали сильнее, чем за грязь под ногтями. За запах изо рта не били, а просто отстраняли от еды, пока запах сам не рассосётся. Для натирания зубов молотым мелом существовали особые щёточки из щетины.
   А эти камзолы с множеством пуговиц? За потерю пуговицы - чулан. За неправильно пришитую, удар по пальцам. А эти обтягивающий ноги трико при построении? Кто горбился - привязывали доску и к голове, и к телу и так заставляли ходить до тех пор, пока само тело не выпрямлялось как доска.
   Хорошо, что грамоте не учили. Умение читать для посыльных было вредным. Зачем знать лишнее, к тому же не очень понятное? Вредно для организма. Потом, когда служки вырастали, то их фактически продавали важным людям в качестве лакеев, дворецких, швейцаров.
   Мальчишки радовались этому, для них это означало попасть в рай. Они знали об этом, мечтали, кто их выберет и о том светлом будущем, которое могло наступить после этого. Это означало что, когда их использовали на посыле, надо было нравиться всем, быть учтивым, покладистым и, тогда, кто-нибудь положит на тебя глаз. А если ущипнули за задницу?!
   Остальных распределяли между ведомствами, управлениями. Где они и пребывали до самой смерти. Старея, спускались всё ниже и ниже по служебной лестнице. От посыльных, до уборщиков, от уборщиков, до дворников, от дворников от драильщиков отхожих мест.
   За всё время существования этой необходимой службы, только Кочой был направлен во дворцовую стражу.
   Если физические нагрузки, для него были по силам, то моральные... в дворцовую стражу принимали только тех, кто закончил дворцовую кадемию, фак безопасности и охраны высших лиц империи. Этот фак был всем факам фак! Детей чиньрылов не брали, а детей бывших аристократов - пожалуйста! Кроме того, Гулг, под личную ответственность, мог брать одного человека в год вне кадемии, но уже с опытом служения, такого как Кочой.
  
   Кочой держался особняком. От дружбы не отказывался, но и не навязывался. Кто они и кто он? Ещё недавно он и у них, хоть и не часто, был на посылках. А уж сколько раз приходилось шнырять, когда они стояли на постах? А теперь он с ними, в одной казарме. За одним столом, но это чисто теоретически.
   К нему за стол никто не садился. Каждая комната в казарме предназначалась на двоих, хотя в его комнате и стояла вторая кровать, Кочой жил один. Многие завидовали, но с ним жить не хотели. Рылом не вышел чтобы с аристократом спать в одной комнате. Такой выскочке и такие привилегии? Гулгу это и требовалось. Кочой ощущал себя как в пустыне. Единственной отдушиной был Гулг и его спецпоручения.
   Служба во дворцовой страже была не утомительной, но скучной. Сутки-двое изо дня в день. Во дворце служили до тридцати лет. После тридцати можно было получать разрешение на женитьбу, а после подачи заявки на проверку потенциальной жены, отбыть в регионы начальником охраны какого-нибудь важного чиновника или госструктуры. Тех, кто умудрялся, так сказать, без отрыва от производства, закончить фак кадемии по управлению, назначали на разные должности иногда даже наместниками регионов, бургерами, алькальдами, легатами, префектами.
   То, что Кочой имел возможность на свободный выход из дворцового городка, добавляло не уважения, а ненависти. Никто не понимал за что ему такое? Он, единственный среди всех, мог иметь на кармане деньги. Остальные могли только подавать прошения на выход, где подробно описывалось куда, когда они будут пребывать и сколько собираются потратить. После разрешения они приходили в кассу, где им выдавали деньги, списанные с их счёта. Нерастраченные деньги возвращались. Борьбы с коррупцией на службе не было, потому что условий для неё не создавали. Поэтому он и создал общак, чтобы иметь коллективу неучтённые службой деньги, и внёс в него большую часть.
   Кочой не отказывал коллегам, когда просили занести записочки тем или иным дамам и получить ответы. Они все знали, что он, раз из служек, значит безграмотен. Или принести с воли, как называли всё, что было за стенами дворцового городка, то что было не достать в городке и вынести то, что было не достать на воле. Кочой рисковал, но делал это с разрешения Гулга. Тот прочитывал и записочки и кто что заказывал. Иногда Кочой отсутствовал по несколько дней, но к этому сразу привыкли. Считалось что он негласно сопровождает Гулга или других начальников при выходе в город. Этим поощряли и других, но не так часто, как его.
   С учётом того, что он был самый младший, да ещё из служек, некоторые из старых, хотели поэксплуатировать его. В ответ на их указания, Кочой улыбался и, ничего не ответив, уходил. Кто-то больше не приставал, а вот Бонжур де Жур, потомственный властитель страны Жур, не успокаивался. До выслуги ему оставалось немного, окончил фак управления, подал просьбу на разрешение жениться, но чего, как казалось, надо человеку? Оказалось - надо.
   Бонжур де Жур перед назначением решил поставить на колени этого выскочку Кочоя, который считал себя равным ему и независимым от всех них - потомственных аристократов. Он публично оскорблял его и притеснял, а Кочой, ничего не отвечая, улыбался и уходил. Радо или поздно катарсис должен был проявиться. Или оздоровление или чьё-то возвышение в трагедии их взаимных отношений.
   Бонжур де Жур так же был внуком правителей Дона - одной из житниц империи. Дон, когда-то был маленьким, но богатым государством. Удобное географическое положение в дефиле между слиянием Индука и Танта и микроклимат позволяли выращивать три, а иногда и четыре урожая в год полуводного злака со.
   Когда начинались первые дожди и, почва размякала до состояния сметаны, сеяли водную ягоду клю. Она пускала корни, выбрасывала первые листья. При вторых дождях завязывала ягоду. Если не было вторых дождей, запускали на поля воду. Когда ягода набухала, её собирали и сеяли со. Вода высыхала, а со вырастало. Когда оно вырастало больше, чем ладонь, снова запускали воду и не просто воду, а воду с рыбами. Эти рыбы поедали останки клю, а своими фекалиями удобряли со. Когда со начинало колоситься, воду вместе с рыбами, спускали в пруды. Рыба нерестилась и её вылавливали. Эта рыба была основным источником питания бедных слоёв населения. Для богатых выращивали другую и в других прудах. Морскую рыбу использовало только прибрежное население. Эта рыба считалась грязной и неблагородной.
   Многие, сначала племена, потом государства, в конце-концов первый император Укрона - Укронад, хотели захватить их. Гоны - правители Дона имели мощную наёмную армию. К захвату других территорий не стремились, поэтом доставалось всем, и не подарки, а тумаки всем, кто только появлялся у их границ.
   Укронад никогда не был императором. Он не был даже походным воеводой. Этот титул присвоили ему потом, когда надо было рассказать о длинной истории Укрона, идущей с незапамятных времён. И страны тогда такой не было и имя Укронада было искажённым, но последователей это не волновало, потому что письменных источников не осталось. Поэтому империя начиналась именно с него.
   Когда Укронаду с его огромным разноплеменным сборищем, как следует накостыляла маленькая, но профессиональная армия, так называемый, позже Укронад, впал в отчаянье. Народу у него было много, а еды мало. Да и для нападений каждый раз приходилось переправляться через ту или иную достаточно широкую реку. Несостоявшуюся империю спас бурканец Долдун. Он посоветовал не завоёвывать Дон, а купить. "Завоюешь, всех перебьёшь, а кто еду выращивать будет? Золота у тебя много, но им сыт же не будешь?" Рискуя своей жизнью спросил Долдун. Так и произошло.
   Теперь, уже много столетий, наместника Дона назначало имперское правительство, а главным жрецом Федуры - тотемной кошки справедливости и закона с повязкой на глазах и выпущенными когтями, который курировал и суд, и прохерский надзор, следурские расследования, всё это было в наследственном ведении гонов. Что людям ещё надо? Закон и порядок. Поэтому для населения области ничего не изменилось. Всё было обычно.
   Быть там наместником считалось синекурой. Это слово произошло не от синих, дохлых полуощипанных кур на продажу, а от того, что эта должность приносит доход, без каких-то серьёзных обязанностей, которые позволяли пребывать в столице, а не в Доне, который считался одним из скучных мест империи. Всё крутилось само по себе.
   Наследникам великих гонов Дона, не запрещалось заниматься азартными играми, но запрещалось играть на деньги, собственность, должности. Об этом знали все, но пытались хоть что-то поиметь с наследников огромных богатств. Для особо наглых, гоны Дона, иногда выделяли не им, а каким-то другим людям, суммы, иногда большие чем сам долг и претензии исчезали с самим претензионом.
  
   Бывшее государство Жур только по территории было большим, а по богатству ничтожным. Она находилось в зоне сахеля у пустыни Гебель. Там, даже, наличие скота регулировалось. Титулом и, одновременно именем властителей этих земель было Бонжур. Оно с древних времён означало понятие "привет, ты зря пришёл, взять нечего, что найдёшь - то твоё, и уйдёшь если дорогу найдёшь". Поэтому войдя в империю добровольно, они ещё не знали, что уже в империи, потому что узнали это, только через несколько десятков лет, когда до них добрались налоговые мытари, которые добирались не к ним, но заблудились в их пустых и просторных землях.
   После этого де Журам пришлось искать своё место в империи. Кроме как владеть скотом они не умели, а их собственный скот пасли подданные, так что даже с дойкой были проблемы. Поэтому они устремились в старую столицу Хулиси, потому что Укронад основали позднее. Глазомер у них был хорошо развит, потому что они издревле добывали дичь, бросая изогнутые палки и попадая ими, даже, в бегущих зверушек.
   Здесь же требовалось кидать кости. Только в этом они и преуспели. Заработали первые невзрачные капиталы, научились писать и читать. Придумали историю своей династии и бывшего государства. А вот породниться с элитой других земель не удавалось. Да они, особо, и не стремились. Менталитеты не совпадали, уровни мышления и образ жизни. Тут-то им и попался молодой гон Дон, любитель азартных игр. Они в шутку выиграли у него то, что если, у гон Донов родится дочь, то выходит замуж за де Журов. По аристократическим понятиям брак равный. Посмеялись над этим и разъехались.
  
   После того, как столицу перенесли в построенный Укронад, де Журы, как один из древних, но обедневших, хотя богатыми они никогда и не были, родов тоже переехали туда, а все архивы и псевдолетописи сдали в имперский архив, зафиксировав этим свою родословную древность.
   Денег всё равно не хватало, поэтому решили попросить пенсию у императора. Ну и наткнулись в собственных архивных документах на расписку гон Дона. Вместо требования пенсий они обратились в управление законных актов древности. Действует ли данная расписка в настоящее время? Оказалась действует. Только близкородственные связи запрещены. Разрешили через пять поколений. Вот так и получилось, что нынешний Бонжур де Жур был всего-навсего вторым, чья мать была из дома гон Донов.
   Его отец, после рождения сына отправился праздновать, чтобы похвастаться, в своё бывшее королевство, никого там не нашёл, с тоски выпил, всё что привёз, заблудился и умер. Дикие звери справили по нему свою тризну им же самим. Его мать, урожденная гон Дон, не сильно горевала, она не хотела ни такого мужа, ни такой фамилии, ни такого титула, поэтому вышла замуж за того, кого хотела. Он был без титулов, но чиньрылом. Доработался до легата надзирателя в Доне за сферой религий, рождения, здоровья, санитарии и захоронения.
   Когда в имперском управлении кадров и вакансий предназначили Бонжура де Жура на наместника Дона, особо в его биографии не ковырялись, а зря. Где Гон, а где Жур? Нюхать пыль веков в тесном хранилище? Это было грубейшее нарушение. Неожиданно, вся власть в одном из стратегических регионов империи могла сосредоточиться в руках одной семьи. Кроме того, в соседней области Залупанц местные элиты начали настраивать народ против наместника. Тенденция, однако. Причём об имперских распоряжениях, доставляемых гонцом по их региону, залупанцы узнавали раньше, чем наместник. Сначала подозревали составителей или регистраторов посланий. Но они все были разные из разных контор и структур. Стало понятно, что гонец, которого сопровождала охрана, успевал незаметно от охраны прочитывать распоряжения и как-то передавать залупанцам. Времени на то, чтобы выявить и поймать за руку предателей не было. Надо было действовать быстро и решительно.
  
   Гулг решил послать тайного гонца, параллельно с обычным. Обычному была подсунута деза, что наместника забирают в Укронад и необходимо представить список из местных, кто, коллективно, будет управлять Залупацом, пока не пришлют нового уже не наместника, а надзирателя. Кочой же привозил инструкции как расправиться с заговорщиками, которые и должны занести себя в этот список. Тут ещё и проблема с Бонжуром де Жур выявилась. Его со дня на день могут назначить наместником Дона, а расхлёбывать всё равно, ему - Гулгу. Потом расхлёбывать себе дороже. Требовалась изящная комбинация, которая не выдавала истинных целей отказа в наместничестве. Ведь имперские чиньрылы не ошибаются! Виноватым в этом, даже не разбираясь, будет назначен Гулг, как многие и хотели бы, хоть немного насолить ему. А здесь и много могло бы насолиться!
   Когда он давал наставления о срочной скачке в Залупанц, Кочой поделился своей проблемой с Бонжуром де Жур. Вовремя и удачно. Гулг сразу решил убить двух кро.
  
   Утром, в день отъезда, Кочой, после получения донесения для доставки в Залупанц, столкнулся Бонжуром де Жур наедине и тихо назвал того, тем, как никто, никогда не позволил бы себе назвать представителя аристократического рода, да ещё и имперского охранника. Даже для несчастного бродяги такое было огромным оскорблением! Пока Бонжур де Жур переваривал сказанное, Кочой прошёл в столовую, успел взять завтрак, поставить на стол, но не успел сесть.
   Оскорблённый потомок аристократов подскочил к нему, схватил за плечо и развернул лицом к себе, не по элитным понятиям бить противника сзади, надо ещё объяснить, за что, чтобы... но не успел и пикнуть, как получил вилкой в живот, кулаком в нос и сапогом по рёбрам.
   Все, кто присутствовали, хотели накинуться на Кочоя, но он показал им донесение и личную печать императора. Печать императора означала, что Кочой, хоть и не император, но находится под его покровительством. Без его разрешения, имеется в виду императора, слова сказать гонцу нельзя, не то что схватить за плечо, а тем более ударить посланца императора. Это равнялось покушению на самого императора.
   В связи с доставкой экстренного поручения императора, суд был скорый.
   В суде участвовали: Гулг, Ганатул - начальник личной охраны императора, Корысь - начальник имперского протокола.
   Никто не врал. Все показали, что Бонжур регулярно, если не постоянно, всячески, пытался достать Кочоя, но тот никогда не реагировал. Сейчас Кочой не до конца выполнил инструкцию, он должен был убить, а не бить Бонжура де Жур. Поэтому, по возвращении, будет наказан за излишнюю мягкость. Приговор был секретный и обжалованию не подлежал. После излечения Бонжур де Жур отправлялся в каменоломни пожизненно.
  
   Кочой посещал Изуму негласно, тайно. Об этом знали всего несколько человек, но и они считали, что "Приют убогих", как и малый читальный зал имперской библиотеки, это перевалочный пункт для тайной встречи узурпатора с кем-то.
   Вот и сейчас, дежурный библиотекарь начал читать утопические размышления девятого императора о том, что образование принесёт больший доход, чем любая, самая успешная война. По тем, да и частично по этим временам, мысль, что образование укрепляет государство, а тупость и безграмотность уничтожает, считалась крамольной.
   Кочой начал обдумывать её и чуть не заснул. Вовремя спохватился. Его насторожило то, что, когда, дежурный библиотекарь, увидев, что он заснул, вышел в большой читальный зал, а язычок замка, не щёлкнул.
   Двери были двойные, поэтому Кочой, не опасаясь, что увидят, как он открывает дверь, подошёл к ней и открыл. В замке отсутствовал язык. Он закрыл дверь и подошёл к своему шкафу, в котором хранились читаемые ему книги. Он, из переплёта карманной истории империи, вытряхнул два ключа и прошёл к дверям в хранилище книг.
   Отпер, вошёл, запер. Прошёл в самый дальний угол, где был пожарный выход на крышу. Тоже прошёл, закрыл, запер. Не спеша переместился по крыше в крыло имперского архива. Тем же ключом открыл пожарный вход туда и спустился в архив. Высокие окна давали достаточно света и там. Когда Кочой присутствовал в библиотеке, архив был заперт и опечатан. Он вышел через запасной выход, сорвав восковую печать. Снова опечатал дверь подышав на воск и небрежно прижав его к коробке двери. Этой дверью не пользовались много лет. Изображение печати было в застарелых, оплывших трещинах и сама печать висела на честном слове. Он вывернул плащ наизнанку. Теперь он стал не чёрным, а коричневым. Накинул капюшон на голову. Подхватил пустое ведро и вышел на улицу. Обычный драильщик отхожих мест. Имперский охранник, стоявший на углу здания, лишь брезгливо покосился на него.
   Кочой прошёл к общественной остановке. Спустя некоторое время к ней подъехала телега, в которой, кроме возчика, ещё было четверо, таких как он. Кочой поздоровался медленно влез и телега поехала к их пристанищу. Он там, в отличие от остальных, не жил. Рядом располагалась проходная, через которую ходил мелкий, обслуживающий дворцовый городок, люд. Он отдал охране, даже не взглянувшей на него, пропуск и был выпущен в город. Прошёл по улице и свернул в переулок. Там стояла повозка, выполнявшая роль извозчика в городе. Полотняный тент закрывал её с трёх сторон. Кучер, не оглядываясь тряхнул поводьями.
  
   План Злотува был примитивен, не замысловат, но выполним. Ёпаль предъявил охране Кочоя настоящий вызов к узурпатору по поводу создания фонда помощи семьям воинов ушедших на войну в дельту Танта. Это приглашение было зафиксировано в книге вызовов, но на несколько позднее время. Это тоже допускалось.
   Кочой, иногда, вёл негласный приём в библиотеке. Оставалось дождаться, когда он проснётся и вызовет дежурного библиотекаря. Ёпаль был обыскан, пропущен и устроился в большом читальном зале напротив библиотекаря. Разложил документы и начал их читать.
   Прошло совсем немного времени, как у библиотекаря зачесалось в носу, он пытался удержать чих, но чих был громче, чем от упавшего толстого тома книги на пол. Он резко вскочил, испуганно оглянулся на дверь, но второй чих неизбежно приближался. Библиотекарь зажал нос и бросился к выходу из зала.
   Ёпаль вытащил из ниши стола заранее положенный деревянный молоток, обмотанный красной тканью. Подошёл к окну и поднял его вверх. Это был сигнал. Злотув тоже махнул рукой. Полтора десятка человек напали на четверых личных охранников Кочоя. Боя даже не было. Те не успели ничего понять, как были убиты. После этого Злотув вошёл в здание и быстрым решительным шагом, именно шагом, прошёл в большой читальный зал. Библиотекарь, находившийся у дверей, разинул рот, потянулся к ленте тревожного колокола руку, но чихнул. Злотув улыбнулся. Эта идея с чихом была его. Библиотекаря задушили.
   Свита Злотува редела. Они занимали стратегические места в здании. В малый читальный зал вошли втроём. Ёпаль растерянно стоял посредине. Молоток в красной ткани, валялся на полу. Красный цвет был использован не только чтобы был заметен в окне, но и чтобы кровь Кочоя, была незаметна на ткани.
   - Зачем ты выкинул его! - Начал орать на Ёпаля Злотув. - Мы сообщили... да, уже сообщили, что он срочно заболел. Немедленно созывается совет, который выберет кто будет блюсти место блюстителя трона империи!
   - Его здесь нет...
   - Что! Труп ушёл? - Ещё сильнее взорвался Злотув.
   - Его и не было!
   - Как не было? Дежурный подал сигнал, что он заснул!
   - Ну тогда и спроси где Кочой! Когда после чиха я зашёл сюда, его не было!
   - Так мы его уже задушили. Он потребовал тыщу монет за его услуги! Даже мне такая сумма в голову не пришла!
   - А сколько пришла?
   - Максимум полста. И того за глаза хватило бы! А та дверь?
   - Закрыта!
   - Значит он прячется здесь! Поднимай всех. Выстроить по периметру и заглянуть в переплёт каждой книги. Совет уже с утра как на иголках. Как узнают...
   - А что делать тогда?
   - Всё по плану. Скажу лечится в тайном месте. Шурши тут. А то вместо меня другого изберут.
  
   Собравшийся совет, хоть и был мал, но не удал. Большинство его членов вошли в него не из-за желания свергнуть Кочоя, а что бы их Злотув не растоптал. После того как Ёпаль двинул его стулом по голове, у того начали проявляться непредсказуемые вспышки гнева.
   Сковорц сидел за столом с пачкой бумаг и корректировал списки религиозных должностей и служителей, что их занимали. Причём его корректировка заключалась в том, что он вычёркивал тех, кого надо было оставить, а не шлёпнуть или отправить на рудники.
   Шланг - попечитель дорог империи, откинувшись на спинку кресла, спал. Перед ним лежала папка со сметами по дополнительному финансированию из-за недофинансирования.
   Правительница Германды Меркюля перекрашивала ногти в красный цвет. Бабка примкнула к заговорщикам из-за того, что не хотела быть женой какого-то недомаршала Урюка. Он тоже не хотел жениться на какой-то бабке, но не возражал против этого. Германда богатая область, а на молодушках жениться не обязательно, да и монастырей, посвящённых божественной Порнухе, достаточно.
   Почётное место занимал бургер Срикалы Савильё. Савильё оказался среди заговорщиков не потому, что был посвящён в заговор, а потому что придоры империи посчитали, что среди заговорщиков должен присутствовать и их человек. Вдруг получится! Сами, первоначально, мало ли что, светиться не хотели.
   Савильё был горд тем, что его пригласили на какой-то имперский совет! Кроме того, были всякие легаты, перфекты, наместники каких-то неизвестных Злотуву областей империи, то есть чиньрылы даже не второго, а третьего ряда. Зато их было много и они жаждали повышения и новых, более выгодных, назначений.
  
   Злотув быстро и энергично, звеня шагом, прошёл к месту, за которым ещё не остыло кресло, от сидевшего на нём, ещё вчера, Кочоя. Все встали, даже не успевший открыть глаза Шланг. Злотув, по-кочойски махнул рукой. Все сели. Открылась дверь и в её проём проскользнул Гофр - попечитель земель империи.
   - Что опаздываешь? - Злотув хотел добавить "хитрая жопа", но не стал. Не время сейчас. Если Гофр появился, значит слухи дошли. Это добрый знак.
   - Вы же знаете наши дороги! - Гофр не стал искать свободного места, а похлопал Савильё, который сидел на обычном месте Гофра при Кочое. Савильё испуганно вздрогнул и задницей попытался спихнуть соседа.
   - Ты чего, места попутал? - Рявкнул тот, открыв глаза. Как поговаривали в империи: "На Шланга наедешь, шлангом не станешь, а вот прямой кишкой навсегда!"
   Савильё покраснел, побледнел и, под пристальным взглядом Злотува, встал за стулом Шланга. Он принял Злотува за Кочоя. Все в зале застыли и преданно посмотрели на Злотува. Это ему очень понравилось. Дверь в отличие от того, как через неё проник Гофр, резко и со стуком распахнулась и в неё, можно сказать, ввалился, если судить по ленточкам на блестящем позолотой шлеме, подмаршал. Кто он такой, если не считать нескольких из присутствующих, никто не знал. Увидев столько людей, он напрягся.
   - Здесь все свои! Докладывайте Грачендуб.
   Грачендуб был в главном штабе главным по мобилизации и обеспечения людским и лошдунным составом армии. Он был послан за командармом Луем. Злотув хотел, чтобы Луй, только здесь, узнал о том, что Кочой заболел. Если неправильно поймёт или ляпнет не то, были уже готовы палачи, которые казнят его на месте. В общем-то вся версия с болезнью Кочоя задумывалась именно из-за Луя. Армия должна была остаться в казармах. Злодув специально не произнёс его армейское звание, потому что и у самого было такое. Грачендуб снова, не только напрягся, но и растерянно оглянулся.
   - Раз так... командарм Луй пришёл в бешенство, раскидал присланный за ним почётный караул и разослал глубей по гарнизонам с указом запастись продовольствием по условиям военного времени, выставить усиленные посты никого не выпускать и никого не впускать из посторонних. Сам он, почти что со штабом отбыл в девятый легион.
   Злотув сначала растерялся от такого сообщения. Даже пошевелил губами, пытаясь что-то произнести, но ни звука не извлёк. Даже ни одной мысли подходящей не было, поэтому он не стал думать, как и что, а просто перевернул этот случай в свою пользу.
   - Наша армия, как всегда на высоте! Теперь я могу вам объявить о... о... блюститель Кочой ... скоропостижно заболел! Он всегда выглядел вечным, но годы взяли своё. Полная парализация. Не знаем сколько он протянет, но надо готовиться к худшему. Наши хирмаги, санистры, служители культов, постараются сделать всё, даже больше чем всё, но спасти от старости даже боги бессильны, хотя сами бессмертны. Вас, именно вас, собрали здесь не спроста, не все, кто должен быть здесь, смог или успел приехать, но в данный и, я не побоюсь этого слова, трагический момент, мы должны быть едины как никогда! Единый Укрон - сильный Укрон!
   - Споём гимн! - Пуская слезу, встал Гофр. Рыдая и запинаясь, начал не петь, а произносить первые слова гимна. - Укрон священен и вечен, Укрон - на все времена! Страна и император велики везде и всегда!
   Остальные, пусть рыдая и не так сильно, продолжили: Славься... Слава...
   Гофр, вытирая слёзы углом хламиды, незаметно огляделся и, также незаметно выскользнул в дверь. Он единственный понял, что что-то пошло не так и надо по-быстрому спрятаться в чьём-то имении в глуши. Он не понимал одного, почему Шланг этого не просёк! Что произошло, если и произошло с Кочоем его не волновало, а вот что будет с ним, его родственниками, имуществом, даже очень. Он машинально подумал, что имущество и капиталы надо поставить на второе место после себя, а не родственников. Савильё увидев, что тот слинял, занянл его стул. Злотув этой рокировки не заметил.
  
   Кочой только через десятилетия догадался, что ему нужна собственная, если и не секретная служба, а личная тайная организация, о которой кроме него никто не знает. Причём и те люди что в ней будут участвовать, не будут знать друг о друге. Это были разные люди, разного уровня, сословий, мест службы.
   Таким был и возчик повозки. Кочой, как мелкий клерк и посланец, пришёл к нему и предложил помощь от имени Кочоя. Дал денег на покупку лошдуна, повозки и сарая рядом с домом. Взамен требовалось одно: возить его или того, кого он пришлёт. Возчик не скрывал слёз радости от такого чуда.
   Его предыдущий лошдун пал, со страховкой кинули и он, от отчаянья, написал письмо Кочою. Прошло много времени, он уже забыл о письме, а тут такой подарок и пожелание никому об этом не хвалиться. Кочой и империя не резиновые всем помочь не смогут. А деньги на это, наконец, выплатил жадный страховщик.
   Раньше возчик сразу подвозил его к "Приюту убогих", но сейчас высадил за три квартала. Кочой, под его пристальным взглядом спустился в подвал и снова вывернул плащ и посмотрел в щели двери. Возчик всё ещё стоял. Такое поведение было необычным. Кочой его ни о чём, тем более ждать, не просил. Он пожал плечами, пересёк подвал и вышел на параллельной улице. Спешно пересёк её и юркнул в подворотню. Пересёк двор, переулок, прошёл мимо фонтана на площади из которого вытекал тоненький ручеёк в посадки и газон перед фасадом "Приюта убогих".
   То, что сегодня у него процедурный день, привратник знал. Отметил в книге его приход. Повезло старикашке. Империя оплатила за него проведение процедур. Сейчас он выбрал ускоренную ванну и укороченный массаж, хотя Изума ждала его в своей комнате. Он вошёл к ней только после массажа.
   - Что так долго? - Окинула она его внимательным взглядом.
   - Скорее я через чур... но лучше быть через чур, чем сразу чур!
   - Причём тут предки?
   - Предки, в большинстве случаев, а о своих мне вообще неизвестно, обычно давно умерли. Скорее мне показалось, или это просто случайность, но как говорил мой наставник "бережёного - бог бережёт, а если ты сам себя не бережёшь, то и бог не помог!"
   - Всё равно ничего не поняла.
   - Мне надо где-то отсидеться несколько часов! Тогда всё прояснится.
   - А что здесь тебя не устраивает?
   - Если всё серьёзно, то и к тебе нагрянут. Есть такое местечко поблизости?
   - Если только глубятня!
   - Глубятня?
   - У приюта тридцать филиалов! Не почтой же общаться! Она вся насквозь просматривается через решётки, но... там же, на полу в мешках и их корм. Если вытащить из середины мешки и положить их сверху, то там, для тебя места вполне будет достаточно. Мешки не перина, но вздремнуть можно. Выходишь от нас и поворачиваешь налево, у соседнего дома, опять налево во двор, прошёл его, снова налево. Там забор. Никак дыру не заделаю. За дырой глубятня. Я тебя буду ждать.
  
   Кочой спокойно дождался, когда привратник вернётся с обеда, отметился и прошёл по пути рассказанному Изумой. Укрытие уже было готово. Изума туда притащила мешок с пряжей под голову и плетёную накидку на кресло.
   - На замок запирать не буду, воткну дужку в петли. Задумаешь уйти, изнутри руку просунешь и замок снимешь. Пока замок не дёрнешь, не поймёшь открыт он или нет. Глуби шумят достаточно, главное мешки не урони. Вот тогда глуби испугаются, запаникуют и продадут.
  
   Изума обедала. Медленно и в столовой. Она продумывала возможность как бы принести Кочою обед. Появился охранник и сообщил что какие-то вооружённые люди требуют её. Если бы не подозрительность Кочоя, она бы поступила по-другому, а тут снизошла, чтобы спуститься вниз.
   Привратник стоял около двери и, через маленькое оконце наблюдал за улицей. На ступенях стояло трое. Маленький, худой и подвижный, вроде бы и в изысканной, но нелепой одежде. И двое в доспехах, шлемах, с щитами дворцовой стражи. Выправка у них была не то что дворцовых стражей, но даже на городских стражей они не тянули. Она посмотрела на парней за своей спиной и кивнула. Они поняли её негласный указ и сразу ушли, а она вышла на крыльцо.
   - Что вам надо, милейший? - Мелодично, но вальяжно, с лёгкими ленцой и досадой прозвучал её голос.
   - Ты кто? - Нервно подпрыгнул человечек. Мало того, что был мал, так и стоял ниже её на несколько ступенек. Ему снизу, Изума казалась статуей богини Афреры-воительницы.
   - Если ты ко мне пришёл, значит знаешь, кто я. Если нет - пошёл вон. Придорам здесь не место!
   - Это я придор? - Ей показалось что он прыгает вверх на ступени на двух ногах, как кро. Когда его голова оказалась на уровне её колена, платье распахнулось и, когда он собирался распрямиться, колено угодило ему в лоб. Он нелепо взмахнул руками и кувыркнулся к ногам своих спутников. Это произошло так неожиданно, что один из них закрылся от его ног щитом, в который тот врезался ногами, а второй выставил ногу, сандаль которой поцеловал коротышка.
   - Да я тебя сейчас на улице поимею! - Вскочил он на ноги. - Взять её!
   Он даже не заметил, что его стражников оглушили и оттащили за угол. Вместо них в доспехах из толстой кожи стояло двое её парней.
   - Вы... кто... где? - Вытаращил он глаза на них. Они подхватили его под руки и занесли вслед за Изумой в дом и поставили перед ней. - Что вы себе позволяете? Я посланец новой власти! Теперь я здесь! Вот мандат!
   Изума взяла из его рук толстый лист бумаги и внимательно прочитала его.
   - Что здесь написано? При чём здесь "Приют убогих"? О нём в этой бумаженции ни слова!
   - Я имею максимум полномочий и могу делать выбор, то, что хочу! Наслаждений, власти!
   - А кто такой Злотув?
   - Это блюститель местоблюстителя трона!
   - А почему печать не имперская?
   - Какая была!
   - А где виза Сковорца?
   - Я не знаю кто это!
   - Всё понятно. Это жулик. Оформите его и его друзей. Организуйте им наслаждения по полной программе! - Она стала подниматься к себе, а коротышку понесли в подвал.
   Там его раздели и завели за решётку камеры.
   - Вам разрешено наслаждаться перед казнью, постарайтесь удовлетворить своего хозяина как следует. За это отпустят.
   Изума убрала лист в папку с бумагами и пошла по заведению, разговаривая с людьми. За этим занятием её и застал Сковорц. Привратник его знал, поэтому и пропустил.
  
   - Вынужден тебя огорчить Изюма! Ты же встречалась с Великим Пахом?
   - Забегал ко мне один раз! Но это было... - Изума задумалась, вспоминая, когда Кочой посетил её в первый раз.
   - Забегал?
   - Хотел посмотреть мою спину, а не только посмотрел, но и щупал!
   - Он скоропостижно заболел. Мы все в шоке. Ничего не предвещало. Наоборот! Казалось, что он молодеет! Но, как обычно, это после процедур у тебя! Я же первый на себе такое проверил и почувствовал птицей!
   - Спасибо за благостную оценку моих ничтожных дел. Может ещё курс устроить?
   - С удовольствием, но не сейчас, в тяжёлую годину! Мы в шоке что произошло с Кочоем! Кое-кто уже и в трауре!
   - Может и мы на что-нибудь сгодимся? Надежда умирает последней, а Кочой никогда!
   - Да, да, да...
   - Что да?
   - В смысле нет! Вы, пока ещё, как бы вне современной медицины, заклинательных молитв и оздоровляющих псалмов. Кругом ретрограды! Раньше было проще. Кочой ощущал дуновения прогресса!
   - Да он и сам был прогрессом!
   - Ты правильно сказала. Был! Как же... его болезнь резко всё поменяла. Меня хоть и ввели в Совет, но я, уже, мало что решаю. Держусь только именем Кочоя. Что я пришёл? Совет издал распоряжение о проверке всех заведений, по поиску деструктивных личностей и тайных еретиков!
   - Кто это такие? У меня же все только убогие!
   - Я думаю, что они сами ещё не знают, но звучит красиво.
   - Надеюсь на милость и мудрость всесвышних!
   - Тогда прикажи их впустить!
   - Всесвышних?
   - Стражей!
  
   Обыск длился не долго. И это был не обыск, а осмотр. А осматривали настоящие дворцовые стражи. Вглядывались в лица, руки, затылки, походку. И мужчин и женщин.
   - А это что за придоры? - Удивился один из стражей заглянувший в камеру.
   - Это тайный еретик! - Прошептала ему на ухо Изума. - Они его наказывают через задницу, а ему почему-то удовольствие! Возьмёте с собой? Одна морока. Нам они ни к чему.
   - Позже! Ещё помещения есть?
   - Только глубятня на дворе!
   - Пошли туда!
   Они вышли во двор.
   - Но там же замок!
   - А ключ?
   - Служитель всю неделю принимал отчёты филиалов и я, на три дня, дала ему отпуск. Поехал в отчие края, помогать собирать урожай.
   - Это что за мешки?
   - Еда глубиная, в основном смеси зерна и семян.
   - Зерно тоже семена.
   - Вам лучше знать. Но я стараюсь рядом не стоять, почему-то их помёт за решётки вылетает, когда глуби нервничают.
   - А когда они нервничают?
   - Когда чужие подходят. Особенно от железа сложно оттереть. Сами идите.
   - Вот ещё! Отсюда и так всё видно! Ожидай распоряжений. Печать будет не императора, а совета.
  
   Изума провожала их даже на улице. Когда она вернулась, то отдала распоряжения. Прошла в свою комнату. Покидала все свои вещи в несколько корзин и мешков. Выгребла все бумаги и сложила в сумку. В кабинете проделала тоже самое. Из сейфа достала все свои украшения, деньги, казначейские расписки. В пустую корзину покидала все книги учёта и поставила её у двери к остальным корзинам и мешкам. Только после этого пришла к голубятне.
   - Кочой вылезай! Они ушли!
   - Видел. Чутьё меня не подвело. Теперь куда?
   - Официально мы выезжаем за город, в филиал номер один.
   - Зачем?
   - Мы туда не доедем. Пока не ввели военное положение, надо уехать как можно дальше. Был Сковорц он в этом совете.
   - Начёт него я и не сомневался. А кто у них главный?
   - Этого я не знаю, но блюститель местоблюстителя трона Злотув.
   - Вот оно даже как?
   - А что удивляет?
   - Как раз не удивляет. Так куда мы направляемся?
   - Я должна завести гон Дону долги. А то отменят все твои, эти, казначейские расписки и я буду им вечно должна!
   - Ладно. К гон Дону, так к гон Дону.
  
   6.
   Эксел внимательно разглядывал соратников по плену. За кого спрятаться, к кому прислониться, с кем скооперироваться? Какие-то они все ненадёжные! Ворда здесь не хватает. А ведь тогда мог бы его предупредить, что Перчур заказал Ворда тем трём парням в Срикале. Вон как ситуация обернулась! Он уже слышал, что Ворд в своём батале пользуется определённым авторитетом. Это же не обычный легион, а ветеранов, где если и не каждый, то каждый третий мнит себя спецом. А тут, за решёткой, он никого не увидел, не то что с кем из одного котелка хлебать, так и кашу варить не с кем.
   У него зачесалась нога, но он машинально почесал рваный сандаль. А! Насчет каши! Пока они тут пытаются понять, что к чему, все на нервах, надо посмотреть, что в котле и стрескать как можно больше. Вдруг церуты не пугают и им придётся жрать друг друга? А с чего церутам пугать, наверное, так и будет?
  
   Он увидел большой котелок, стоящий рядом с пустым баком. Он взял его и подошёл к чану. Запах пара, исходившего из под крышки, был не ахти, но нюхательным, хорошо бы и съедобным. Он подошёл к котлу и, намотав хламиду на руку, сдвинул крышку. Там варились белые, длинные и неровные палки. Кости! Догадался Эксел. Он зачерпнул котелком горячую жижу, выловил пару костей и сунул в котелок. Отошёл к дыре, через которую поступал свежий и прохладный воздух. На него покосились, но продолжили обсуждать что делать. В этом гуле голосов слов было не разобрать, но по жестам становилось понятно, что никто главным быть уже не хотел. Точный и безжалостный выстрел из непонятной штуковины убедил всех, что официанты на столы накрывать не будут и горничных, что согреют постель, нет.
   Сначала Эксел сделал небольшой глоток варева. Да это не просто кипяток! Зерно! Ещё не каша, но уже не похлёбка! Тогда он попробовал погрызть кость и чуть не поперхнулся. Он сильно лязгнул зубами. Маленький кусочек легко оторвался и проскочил в горло. Счастье что маленький - не застрял, хотя покашлять пришлось. Никакая это не кость а варёный манок!
   Чтобы не привлекать внимания, Эксел пополз наверх, к котлу. Прямо в хламиду накидал ещё с десяток кореньев и отполз обратно. Ему хватило трёх корней и полкотелка варева. Остальные корни он извлёк из котелка и спрятал за кусками камней, валявшихся у стены. Неизвестно, когда будут, если вообще будут кормить. А вот с котелком он и работёнку себе непыльную приобрёл. Раз у него котелок, а раз он его первый нашёл, ну не нашёл, но взял, значит котелок его собственность и его можно считать инструментом. Остальные-то инструменты за решёткой у охраны. Раз есть котелок, значит может поливать раскалённые камни, носить воду в большой котёл, варить там, что дадут и поддерживать огонь!
   В этих условиях он - зарешёточный аристократ или котелковый олигарх. Теперь надо решить, чем защищаться, если кто-то захочет отобрать котелок. С боем отстоять свои привилегии! Он выбрал длинный, в локоть, с острой кромкой, осколок камня, который можно было зажать рукой, и положил рядом. А если их, бывших соратников и нынешних пленных, будет много, придётся просить помощи у охраны. Да по любому необходимо наладить с ними отношения. Но с кого из них начать? Мало того, что там, за решёткой темнота, так и пленные своими телами всю решётку закрыли. Ничего не видно в этой темноте. Эксел тяжело вздохнул и взял ещё один клубень. Вроде и насытился и есть не очень хочется, а заняться-то не чем!
  
   Из батала Фелиса уцелели или не были взяты в плен, шедшие самыми последними - около полутора сотен. Они вспугнутой стаей побежали обратно догонять, ушедший вперёд, легион Соклота. Их никто не преследовал. Они появились в лагере легиона как раз в тот момент, когда те взобрались на скалу, откуда их обстреливали церуты. Оттуда их увидели как набегающую на них толпу вооружённых преследователей. Пришлось подать сигнал тревоги.
   Беглецы, поняли, что те не разобрались, кто перед ними и начали кричать, мол свои, что вы нас бьёте, но те приняли их вопли за боевой клич к атаке. Обида и испуг подхлестнули всех и бой принял исступлённый характер. Места для битвы было мало и побеждали те, кто был лучше организован, а если ещё и напуган! Вид раненых выползавших из горнила битвы погнал и весь, так называемый легион Соклота, вверх.
  
   Ворд лежал. Солдики Стос и Армис пытались затащить его за валун, но у них плохо получалось. Когда ребята увидели, что к ним приближаются враги, они обнажили свои ножи.
   - Убрали обратно! - Прохрипел им Ворд. - Это война и вас просто убьют. Поднимите руки вверх и кричите что сдаёмся.
   Опираясь спиной на валун, он начал усаживаться. Ноги его не слушались. На них лежала связка кольев, на ней, привязанный и охрипших от своих воплей, мул, так ещё и с мешками и корзиной.
   Церуты были с имперскими щитами, в разнообразных, как надо понимать, тоже трофейных шлемах. Грудные доспехи были кожаными, но с приклёпанными пластинами. Поножи и поручи были железными. Вместо мечей был слегка изогнутый, узкий, до локтя кинжал или нож. Бубут догадался Ворд. Этот кинжал был в дополнение к мечам у бурдугцев. На их спинах возлежало крестообразное сооружение. Длинная доска и короткие поперечные, соединённые на концах железные изогнутые дугой пластинки. Странная защиты спины.
   Один церут смотрел, если и не весело, то насмешливо. Второй - внимательно, но не строго. В руках они держали копья. Если вообще их можно было назвать копьями. Они были короткими. Древко тонким, но из какого-то особого дерева. Наконечник был узким и длинным. С одной стороны, он плавно переходил в полукруглое заточенное расширение, нижним концом, приклёпанным к древку, а с другой в короткий, но толстый тычок. Пята копья была окована и имела острый конец который можно было втыкать в землю. Хотя оба церута были разного роста, но эти копья были сделаны в рост церутов. Своё странное копьё они называли бардаж.
   Церуты подобрали ножи солдиков и убрали в сумки, висящие на их груди. Разобрали завал и поставили мула на ноги. Освободили его от связки кольев. Ворд опираясь на валун, начал подниматься.
   - Не ранен? Ноги целы? - Ворду показалось, что насмешливый церут был обеспокоен его состоянием. - Идти можешь?
   Ворд кивнул, попытался сделать шаг, но ноги подкосились. Он успел схватиться за колья, поэтому удержался на ногах и не присел.
   - А эти тебе кто? - Кивнул второй церут на солдиков, жавшихся к Ворду. - Мы их у себя не оставляли, в ваш лагерь у Танта отправили.
   - Сыновья! - Ворд внимательно посмотрел в глаза церута.
   - Тогда они остаются с тобой. Вы все отвечаете друг за друга. Малейшая оплошность - кирдык башка. Все бошки мы отрубаем и отправляем вашим командирам, чтобы знали, кто к нам без мозгов придёт - без головы останется.
   - А что вы с нами сделаете?
   - А что с пленными делают? Тяжёлые работы. Камень рубить, таскать или руду добывать.
   - Тогда камень. Там хоть и пыльно, но не мокро. Самое гиблое - это солеварни. А вы ведь могли из морской воды соль добывать.
   - Не получалось. Большинство берегов обрывистые и приливы очень сильные.
   - Места нет?
   - Вроде того! Надеюсь зиму переживёте! Идите к тем! - Показал на скопление мулов второй.
  
   Из толпы, закончившей обсуждение ситуации, отделилось двое и пошло к Экселю. Он медленно поднялся, спрятав за спиной приготовленный камень. За лучшую жизнь предстояло биться.
   - Ты будешь дробить камень и выталкивать его вниз. Также здесь будет отхожее место! Чтобы было чисто.
   - А вы кто такие чтобы командовать? - Усмехнулся Эксел.
   Он начал расслаблять и напрягать мышцы, как в своё время научил его Ворд. Разогнать кровь перед драчкой. Ворд имел в виду войну. Но здесь хоть и плен, но своя война.
   - Борзой, да?
   - Не-е. Просто хочу знать почему я и за - почему вы!
   - Мы решаем и мы так решили. Если не согласен - пойдёшь на мясо.
   - Это аргумент!
   - Твой котелок? - Эксел не стал вслух признаваться, что его присвоил, поэтому кивнул. - Дай сюда!
   - Тебе надо ты и бери!
   Эксел, как и многие другие легионеры, покинувшие армию, вынуждены были скитаться по городам и весям империи. Единственным документом, что он легионер, была справка о получении земельного надела. Первоначально бывшим воякам выдавали землю, обычно на новых территориях. Таким образом закрепляя завоевания. Как и сейчас, решили отдать угодья в дельте Танта. Даже в древние времена не каждый отставник мог себе позволить вести сельское хозяйство.
   Просто куска земли было мало. Требовались орудия производства, семена, хотя бы сарай вместо дома. На это требовались деньги. Тогда, за долгие годы службы, отставники могли что-то скопить, то теперь этого не хватало. А свободной, где можно что-то выращивать, земли, уже не было. Поэтому отставники болтались по империи в поисках куска хлеба. Сообразительные как Ворд, как-то устраивались, хитрожопые, как Эксел, старались пожить за чужой счёт.
   Воровать и грабить не считалось зазорным. Жить можно было и на улице. Тепло же круглый год, но не везде. Некоторые сколачивали банды. На мелкие недоразумения, создаваемые бывшими легионерами, как это называлось в империи, власти закрывали глаза. Бродяжничество каралось, передвижение без справок запрещалось. Справка о выделении надела бывшему солдату, была как бы индульгенцией, но пойманных на месте преступления наказывали сильнее, чем обычных воришек. Справки изымались, выкупались и гасились казначейством как неиспользованные. Некоторые стражи на этом немного зарабатывали. Риск присутствовал. Потеря справки означала лишение свободы. Поэтому солдаты бились неистово. А если ты живёшь и на улице ещё!
   У Эксела был богатый опыт жизни в среде, где все против всех. Поэтому если ты что-то протягиваешь врагу, неважно, что тот тебе горло ножом пережал - значит даришь. Если тот сам взял - ограбил. Поэтому Эксел и предложил громиле самому взять котелок. Тот тоже это правило знал, затем и оглянулся, посмотрел на соратника, да и на толпу из которой вышел.
   Он медленно нагибался, протягивая руку к котелку и не сводил своего взгляда с Эксела. Тот стоял не шевелясь. Чтобы схватиться за дужку котелка, надо было быстро осмотреть её. Эксел без всякого замаха, дёрганья, с оттягом, ударил противника в шею у основания черепа. Тот упал головой в котелок, опрокинув его. Продолжая движение руки, Эксел этой каменной пластинкой, ударил в переносицу второго, отпустил её, так как она застряла в кости, поднял хорошо зазубренный камень и ударил им в висок. Если первый был ещё жив и его тело сотрясалось в конвульсиях, то второй умер после второго удара. Его ступни оказались рядом с ногами Эксела. Он машинально сравнил сандали. Тоже не ахти, но лучше. Он быстро их развязал и откинул за спину. Не разгибаясь сгрёб осколки камней и присел. В полумраке не очень-то было заметно что здесь происходит. Он допил и доел всё, что сталось на дне котелка. В него он переложил коренья и заложил камнями в углу.
   От толпы отделилось четверо. Он выбрал бульники поувесистей и метнул их. Попал. Вот он навык уличных боёв!
   Наконец и охрана очухалась. Они поняли, что за решёткой происходит что-то не потребное, но разглядеть что там в толпе и полумраке - невозможно. Они установили полированную внутри воронку. За дыркой в середине воронки поставили плошку с фитилём и подожгли её. Луч света в тёмном царстве!
   - Эй! - Крикнули они пленным. - Под котлом скоро потухнет и разжигать вам никто не будет. Мы вас замуруем. Вы же когда сюда шли, видели, что приходилось огибать такие стены. Так что решайте!
   Луч света добрался и до Эксела.
   - А у тебя тут что?
   - Не хотели работать. Предложили себя на корм.
   - На первый раз хватит. Тогда будешь старшим. Распредели всех. Горючие камни лежат с этого угла.
   - Да мы уже всё это сделали! - Крикнул кто-то из толпы.
   - Неужели? - Голос был настолько ехидным, что даже глухие поняли, что сейчас будет провокация или подвох. - Тогда решалы стройтесь вдоль решётки. Расскажете, как будет организована работа.
   Но решалы строиться не торопились. До них начало доходить, что кто не работает - не ест, потому что сам будет едой.
   - Кого вы назначили, пусть тот и будет. - В первый день они решили не бунтовать.
   - Тебя как звать? - Обратился дюжий охранник к Экселу.
   - Эксел.
   - Солдат?
   - Да.
   - Ну, тогда сможешь всех здесь организовать. Помни только одно: ты пощадишь, а тебя - нет.
   - Знаю. - Эксел отвернулся от решётки. - Бывшие легионеры отошли вправо.
   Легионеров оказалось меньше, чем рассчитывал Эксел. Но и с такими можно дела делать. Он, как и предлагали предыдущие камнеломы, разделил их на пять смен и ответственность между ними.
   Символом начальника смены считался котелок. Поэтому тот, ещё и индивидуально, отвечал за огонь, еду в котле, свет, полив раскалённых камней под костром.
   Всех остальных, кто не военный, распределил между сменами. Только беспрерывной работой можно было не только выполнять план, но и обеспечивать себе безопасность. Каждой смене отвёл собственное место для обитания и спанья. Причём разгородил эти места межой из камней. В первой смене поучаствовал и он. Прошёл все этапы. Во второй: сначала показал, хотя все видели, как работала и первая смена, а потом подсказывал и контролировал. Затем прикорнул ненароком у стены и вырубился.
  
   Для перемещения в первый филиал у Изумы набрался целых двадцать две подводы и это, не считая пятнадцати мулов и её собственного походного фиакра, на запятках которого стоял Кочой. Настоящий обоз. Семеро охранников были верхом.
   На выезде из города она остановилась и передала подорожную начальнику караула. Почти что полсотни человек внесённых в список и перечень имущества в приложении. На этом посту все её хорошо знали, только через них она наведывалась в первый филиал "Приюта убогих" и ценили её щедрость. Бочонок отличного пива командирам и литёр крепчайшей самги солдатам делал их чрезвычайно учтивыми. Но сейчас прапорн был чрезвычайно смущён.
   - Эх! - Тяжело вздохнул он. - Если бы на чуток по раньше. Мы получили приказ в связи с срочной болезнью Кочоя, без разрешения Нового особого совета никого не выпускать. Даже ваша утренняя подорожная уже ничего не значит.
   - Ах! Мой милый прапорн! Не расстраивайтесь, я нашу традицию не отменяю. Прикажите, как обычно, к первой повозке. У меня есть и такое распоряжение. Называется мандат. - Она протянула толстую бумагу.
   - Но тут написано...
   - Теперь так меня зовут. А это тяжеловесные доказательства. - Она протянула ему небольшой бархатный мешочек с ощутимой тяжестью монет. - Шучу. Член совета мой друг и он хотел сопровождать меня в наш первый филиал, но Злодув вызвал его к себе. Они кого-то ищут. Все знают, что я не могу ждать. Когда они, кого, если найдут ещё!
   - Так если спросят...
   - Это уже не я, а...
   - Спасибо Вам, с вами так легко! Значит вас тут не было, а обоз ушёл утром. Как я только заступил на смену.
   Прапорн долго смотрел обозу вслед, но тот действительно свернул на дорогу, ведущую к первому филиалу. В первом филиале и повозок было больше и людей и охраны. И не просто охраны, а вооружённой охраны. Но они не заехали в филиал, дожидались на повороте. Форма дворцовой стражи была абсолютно новой, впервые одетой. Кочой слез с запяток и подошёл к Изуме.
   - Я что так и буду ехать стоя?
   - Это надо было сделать только для выезда из Укронада. Если бы вы сидели рядом со мной, да ещё в таком плаще это было бы подозрительно. Прапорн ничего бы не сказал, но постарался бы вас запомнить. Злодув, ведь, ищет вас? Это ваш мандат. Я прочитаю его, но ваше новое имя вы должны знать. Июн Майс. Он очень требователен в выборе партнёров, как мне сообщили перед отъездом, но его задница открыта для всех кто прошёл его отбор.
   - Вот только это мне не хватало на старости лет!
   - Раз вы, а значит и империя в опасности! Придётся побыть Июном Майсом.
   - А куда мы направляемся?
   - Места прибытия не знаю. Надо отъехать как можно дальше. Вот вам халат и шляпа. Переоденьтесь. Это настоящая его одежда. Яркая, цветная, а не серая, чёрная или коричневая как вы предпочитаете. Нам чрезвычайно повезло, что мы заполучили такую бумагу. Но надо спешить.
  
   Если сказать, что маршал Сорт был взбешён, значит ничего не сказать. Отрубленных голов, что притащили в мешках и корзинах мулы было больше, чем вернулось солдиков и раненых из отправленных баталов в горы. Он ещё не знал, что Соклот обозвал своё войско легионом. А этот приказ Луя? Всеми силами навалиться на церутов и устроить жуткое побоище! Где искать их в этих горах? Хорошо, что ртумистр Гвоз сообразил и запомнил дорогу. На время этой войны Сорт присвоил ему временное звание комбатала, без батала. Если этот поход пройдёт успешно, а Сорт уже начал не сомневаться, что Гвоз может стать и не временным комбаталом, а самым, что ни на есть натуральным.
   Армия переправлялась через Тант. Война в горах не должна быть долгой. Зайти в горы, слегка походить туда-сюда и свалить обратно с отчётом о долгожданной победе. А вот где зацапать в плен церутов? Раз Кочой лично распорядился, то десятком-другим здесь не обойдётся. Пара-тройка сотен как минимум. Лишь бы Гвоз не подвёл.
  
   Гвоз не подвёл. Он вывел не только в то место где разгромили обоз, но и довёл, неожиданно даже для себя, и до места разгрома батала Фелиса. Мёртвые были раздеты, обезглавлены и лежали вдоль реки ровными рядами. Ну и как определишь, кто из них, кто? Пара сотен, точно больше, но не меньше! Остальные, значит, в плену. Зато церутская дорога была выше всяких похвал. Хорошо, если бы она привела прямо в логово церутов. Она и привела.
   Долину запирала высокая стена, из середины которой выливалась речка. Хоть это было благом. За водой не надо таскаться. Седьмой легион расположился в долине со стеной. Ему предстояло её штурмовать. Неполный легион ветеранов Васькиса вместе с конными сотнями Сорт оставил прикрывать тылы, если церуты вздумают напасть сзади. Там сделал и свою стоянку.
   Со стеной было всё просто. Никаких других вариантов не предвиделось и командир один. Конные, как старинная аристократия, Васькиса - выходца из низших слоёв, слушаться не будут. Штурмовать стены ни их, ни ветеранов не пошлёшь. Одни не умеют, а другие и стары и отяжелели. Зря только время в угрозах и уговорах потратишь.
   Из кольев начали вязать штурмовые лестницы. Начало атаки - с рассветом. Цель атаки не только стена, но и отроги ущелья, которое стена запирает. Легиондор седьмого легиона Бойкот дело знал. Не зря именно этот легион командарм Луй послал в экспедицию к морю. Легион располагался, хоть и не среди таких высоких гор, но тем не менее имел навыки передвижения и отработки штурма в таких условиях. А уж сбор лестниц из кольев, это как чистка мечей от ржавчины. К утру всё будет готово. Конные десятки зриков отправили на разведку во все прилегающие стороны. Нельзя повторять ошибку войска Соклота и нести ничем не обоснованные потери из-за, теперь, уже собственной глупости.
   Упрощало дело штурма стены ещё одно обстоятельство. Вертикальные скалы, примыкавшие к стене хоть и были покрыты растительностью, но в противоположном конце котловины на выходе из неё, всё, до самых вершин, были только малые камни. Битые камни. Бойкот так их назвал. Они были положены так, словно руками человека. Под определённым углом и ровными рядами. Понятно, что это была только зрительная иллюзия, но она вызывала неприятное ощущение опасности. Откуда они там взялись? Таким вопросом даже никто не задавался.
   Свои опасения Бойкот высказал Сорту. Тот тоже проникся неприязнью к этим битым камням. Сегодня уже было поздно начинать исследовать эти битые камни, но завтра, с утра с началом штурма стены, необходимо было послать группы для подъема наверх и осмотра местности оттуда. Это самые высокие точки в округе. Не хотелось откладывать штурм этой стены. Церуты могли и не ожидать, что войско сразу упрётся в стену. Их пассивность, ну, хотя бы, для профилактики, обстрелять шуршащий под их носом легион, могла подразумевать только одно. Кроме охраны там никого нет, а вот завтра могут и подкрепления появиться.
   Захоронить уже начинавшие пованивать тела убитых не представлялось возможным. Столько тел, даже мелкими камнями из русла не засыпать. Завтра бой и впустую тратить силы никому не позволительно. Завтра появятся свежие тела. Наиболее целесообразно одним махом всех, тем более, в конце-концов, должны же появиться и пленные церуты. Пленным всегда найдётся грязное дело.
   Вернулись посланные разъезды. Церуты повторялись. Теперь они хотели захлопнуть выход из долины более многочисленному войску. Они не подозревали одного, что самые боеспособные войска находятся внизу и вверх, к стене, подниматься не собираются. Вот в этой узкой щели, через которую легионы проникли в предгорья, Сорт оставил два батала ветеранов, которые уже начали возводить укрепления. В этой дислокации была только одна маленькая и не понятная заноза. Наискосок от выхода из ущелья, чуть меньше чем в тысяче шагов от строительства баталами своих укреплений, на узкой, еле возвышающейся, но с длинным подъёмом лощине, сверкая имперскими щитами и копьями стояло церутское войско. С реки его видно не было. Сзади них скалы возвышались сплошняком. Вход и выход только один - от реки.
   Заметили их случайно. Один из конных погнался за кро, чтобы иметь к ужину немного свежатинки. Кро завёл его в лес, пришлось выбираться обратно, ведя лошдуна под уздцы. Как обычно заплутал, выбирался на свет в проёмах деревьев. Как увидел их ряды повернул обратно. Ни один, даже дурак, не будет прятать войско, а оно и не слишком большое, прямо под носом врага, больше двух-трёх баталов там не разместишь.
   - Но идея хороша! - Хмыкнул легиондор легиона ветеранов Васькис. - Наши же примут их за своих и пропустят в укрепления. И тогда в укреплении будут церуты, а мы и знать об этом не будем. Наших перебьют. Все обозы будут их.
   - И их тогда - оттуда... - Сорт не стал договаривать. И так было понятно, что будет там и тогда.
   Изящная домашняя заготовка. Причём малыми силами. Всего-навсего перекрыть поставки продовольствия на десяток-другой дней. Чем выше в горы, тем холодней, а чем дальше, то дождливей. В таких условиях небоевые потери многократно превысят боевые. А церуты, судя по всему, сражениями заниматься не собираются.
   - Умные собы! - Констатировал подмаршал Борн. - Пожалуй я покину вас. Не исключено, что наши обозы они будут перехватывать и в промежутке между нами и Тантом. Я возьму пару рту из этих двух баталов, чтобы устроить промежуточные пункты.
   - Ты ещё здесь? - Этими словами Сорт одобрил предложение Борна. - Надо было сразу оставлять гарнизоны.
   - Так я и оставил. Полбатала обеспечения седьмого легиона. Но их всего три и крупных, ну и по мелочи с десяток. Это всего на двадцать-двадцать пять киломов! А от последнего поста до этого распадка ещё десять никем не прикрытых.
   - Точно. Бойкот жаловался на тебя. Теперь ему лестницы вязать некому.
   - Пусть не прикидывается. Бойкот жмот. Если пойдёт не так, он их использует, как подкрепление, а опытный тыловик дороже десятка лучших бойцов! .
   - Вы меня своим жалобным нытьём друг на друга оба достали! Уберёшься или нет? Он скоро появится и на тебя начнёт бочки катить!
  
   Маршала мучила одна проблема. Исходя из этих сведений, эти удоды церуты, не признающие правил ведения войны, нападут ночью или нет? Он не хотел это говорить при Васькисе и поставил штабу задачу, только тогда, когда и легиондор ушёл.
   Обсосали проблему со всех сторон. Могли бы этого и не делать. Гадать было бессмысленно. Самим в темноте напасть - тоже. Если исходить из того, что церутов не больше двух тысяч, а по ширине фронта не более трёхсот в шеренге, послать бронированную конницу. В таком промежутке достаточно одной бреши. Конным дальше и не надо пробиваться. Немного расширить и удержать брешь и дождаться, когда добежит пехота. Ветераны хорошо машут мечами. Значит копья будут лишними. Но выход из леса, на всякий случай, перегородили перевёрнутыми на бок возами и посадили за них дремать сотню копейщиков. Никто не знает, что взбредёт в голову этим придуркам-церутам.
  
   Доложили, что собрали первую лестницу. Бойкот посмотрел на небо. Солнце уже было наполовину за условным горизонтом. В общем за горой. Надо было бы опробовать её сейчас, чтобы завтра не исправлять выявленные недостатки во время атаки. Он вызвал добровольцев пообещав немыслимые блага. На первом месте стояло и было самым важным благом - неучастие в завтрашнем штурме. Враг вёл себя странно и ничего против осаждающих не применял. На глазах церутов собирали лестницы, кишела куча народа, а они?
   Три десятка солдат подхватили лестницу и побежали к стене. Две сотни копейщиков стояли с дротиками, готовыми метнуть их в любую секунду. Такая заманчивая и простая добыча. Лестницу подняли и упёрли. Полез первый, держа в руке меч. Второй, третий. Вот гребень. Они там уже спят? Первый встал во весь рост и замахал мечом. Там вообще никого нет? Что за херрь? Первый боец резко вскинул руки и свалился за стену.
   Вздох облегчения вырвался у легиондора Бойкота. Церуты ещё те собы! Воины начали прыгать с лестницы вниз и отбегать. Ртумистр подбежал к ним и начал лупить по ним древком копья, заставляя забрать лестницу. Те, нехотя исполнили приказ. А ещё через миг, река, вытекавшая из-под стены, выплюнула тело храброго бойца. Бойкот, не смотря на брезгливость, подошёл и отдал последнюю дань храброму бойцу. Что он кричал напоследок, стоя на захваченной стене? Те, кто лез за ним, ничего пояснить не могли! Что-то про воду! Погоду?
   - Наверное пить захотел! - Предположил кто-то. - Он так быстро взбирался.
   Бойкот отдал указания укрепить места, где лестницы сильно прогибались. Если под троими гнулись, то какой изгиб будет под десятком? А тут и темнота, без предупреждения вечера, рухнула, накрыв всех и всё разом.
  
   Сорт, несмотря на то, что привык ложиться спать с темнотой, сейчас это делать не собирался. Он раздумывал, кого бы лучше послать и посмотреть, что делают враги в ночи. За этим его и застала делегация Понтов. Дрег, Дранг, Пойнт и Зулу семнадцатый были отправлены остальными понтами на переговоры.
   - Что привело вас ко мне сдревнеизвестные? - Спросил он их ритуальной фразой.
   - По поводу нашего завтрашнего наступления! - Хмуро ответил Дрег, посмотрев на него исподлобья.
   - Но ваш представитель... - Маршал замялся, вспоминая его имя. Даже не столько имя, а точное его произношение.
   Аристократы, пусть и мало что решающие в империи, но в отношении друг с другом, соблюдали мельчайшие формальности. Как будто эпоха древности всё ещё здесь. Сорт тоже старался следовать этому правилу. Это показывало, что маршал, хоть как-то, но знает этикет общения в данных кругах и доказывает, что он, хоть и из простых лавочников, чтит прошлые времена, когда не только деревья были большими, но и титулы и их обладатели.
   - Ваш представитель кивнул, соглашаясь с нашим предложением. - Из-за взятой паузы маршал вновь повторил фразу.
   - Он кивнул не из-за того, что согласился. Представитель понтов не имеет права решать за всех. Он согласился потому, что понял ваше предложение и точно, без искажений, передаст остальным. - Ответил маршалу Дранг.
   - Извиняюсь, не учёл такой нюанс. Что вы предлагаете?
   - Нас десять понтов, а вы предлагаете только одному быть на острие атаки? Мы не слуги ему, чтобы идти за ним. Даже если вы, маршал, будете на острие, мы не поскачем за вами. Мы вас не обвиняем, вы такой, как вам кажется, маленькой, но очень важной для нас детали не знаете. Впереди нас может быть только император! Это не касается всех Понтов в империи, но касается многих, кто здесь! Это специально отмечено в уставе Понтов, утверждённых не только каждым прошлым императором, но и лично Кочоем!
   - А раз императора нет... - пытаясь угадать их предложение, медленно проговаривая слова, сказал Сорт, - то нужно десять направлений. Мы не хотели никого обидеть. Был и такой вариант. Фронт очень узкий. Прорвав его, а я в этом не сомневаюсь, вы будете мешать нашей доблестной пехоте добивать после вас врага!
   - Мы учли это! - Пойнт положил свою ладонь в защитной перчатке, рядом с ладонью Сорта, опиравшегося ей на стол. - В каждом острие нас будет только по пятнадцать конных. Прорвав оборону, мы доскачем до упора, что там лес, скала - неважно. Развернёмся и будем гнать врага прямо под мечи нашей пехоты.
   - Ваше предложение принимается без обсуждения в штабе. Но почему вы пришли так поздно?
   - Нам было нужно всеобщее согласие безо всяких но. - Ответил Дрег, явно недовольный этим вопросом. Как будто Сорт попросил поприсутствовать в его спальне при соитии.
   - У нас тут небольшой раут! Без бальных танцев! - Продолжил Зулу семнадцатый. - Кто первый доскачет до кромки, места, где не будет врагов, тот воткнёт своё копьё с вымпелом - тот и победитель! Вы, маршал, тоже можете сделать ставку на победителя.
   - Я ценю ваше доверие, но я не могу.
   - Ставки анонимны.
   - Тем более. Кто бы не победил, мне сделают предъяву, что помогал победителю. Вы мне все дороги, и я каждого из вас хочу видеть победителем. Могу от имени всей армии вложить в призовой фонд сто монет в казначейских расписках! - Сорт не стал откладывать в долгий ящик своё предложение, а открыл шкатулку, в которой хранил все распоряжения и книгу учёта деятельности войска, порылся там и протянул Зулу семнадцатому бумажку с печатью.
   Он знал, что Зулу семнадцатый является казначеем в этой группе понтов, отправленных на войну. Не то, чтобы он был самый честный среди них, друг для друга они все были честные, его выбрал жребий, а значит и воля богов!
   - Раз уж вы здесь, я хотел бы попросить о маленькой любезности. Хотелось бы знать, а что сейчас, в темноте, поделывают наши враги! Нельзя ли послать, только не вспугивая...
   - Маршал, мы уже это совершили. - Прервал его Дрег. - Из-за этого тоже задержалось наше присутствие здесь. - Мы делили места. Кто, где, откуда! Они развели костры. Около полусотни.
   - Значит их от пятисот до тысячи? - Сорт внимательно посмотрел в глаза Дрегу. Это был вызов, но Дрег принял его.
   - Это не расходится с нашим мнением.
   - Мы хотели прикрепить к вам, в целом, а теперь, получается к каждому острию наши баталы. Два батала.
   - Нам достаточно одного батала. На таком узком пятачке будем мешать друг другу. Значит по рту на каждое остриё?
   - Я немедленно пришлю ртумистров к вам. В этой атаке они действуют под вашим руководством.
  
   Ещё только просветлело, а утренний туман не упал, но сквозь него начало что-то проглядываться. Тяжёлая конница, а за ней колонны пехоты начали выстраиваться на расстоянии броска копья от линии щитов церутов. Щиты стояли на земле, а копья над ними не торчали. Это облегчало задачу, потому что означало, что за щитами солдат нет, хотя сторожей-то должны оставить. Значит ещё спят.
   Тонкие струйки дымов только начали появляться рассеивая, утяжеляя туман, который превращался в росу. В этой рассветной тишине громко, грубо и неожиданно протрубил рог. Грохот доспехов как лошдунов, так и их всадников, топот копыт и и сандалей легионеров, в пропитанном влагой воздухе, были пугающе громкими и раздавались со всех сторон.
   Что такое полторы-две сотни человеческих шагов для боевых лошдунов? Миг! И будущее стало настоящим! Церуты не успели добежать до первого ряда щитов, щиты были повалены, истоптаны. Церуты успели выстроить вторую линию щитов. Из-за них выглядывали копья и виднелись шлемы воинов. Но и они не смогли защитить церутов. В плотном тумане сложно было разглядеть тела, поэтому мечи и копья вонзались и падали на всё, что имело хоть какую-то форму. У начинающихся разгораться костров уже никого не было. Дрег был впереди всех. Он победно воткнул своё копьё с вымпелом и протрубил в рог.
   Что-то на него и остальных всадников упало сверху. Это была сеть. Это им показалось, что она падала сверху. Они в неё врезались. Лошдуны и люди задёргались в ней, падали сами и, дёргая сеть, валили с ног других.
   Эта сеть напоминала мифического гигантского пука, который, выстреливая паутиной, ловил свою добычу. Паутина, засыхая, сжималась и обездвиживала тех, кто в неё попал. Разница здесь и там была в одном: сеть не засыхала, была мягкой, податливой от этого и не рубилась, а пространства для взмаха становилось всё меньше и меньше. Её оставалось только резать и пилить. А вот у бегущих за всадниками легионеров всё было гораздо печальнее.
   Первые ряды, не успев добежать до первого ряда церутских щитов, были встречены стрельбой, как из леса, так и со скал. Их маленькие, но полностью железные стрелы пробивали и щиты и доспехи атакующих солдат.
   Задние ряды, просто попадали. Они тоже пали жертвой сети, только она лежала в траве. Её чуток приподняли. Ноги солдат цеплялись за неё они падали, увлекая за собой других. Получилась куча мала. Тут, эти маленькие железные стрелки начали впиваться в слабозащищённые спины бойцов. Да ещё этот туман, начавший светиться от первых лучей солнца!
   Что там, впереди, происходило со всадниками никто не знал, но пара-тройка десятков, которые скакали позади всех, смогла вырваться из того ужаса, что предстал на их глазах. В пелене разорванного тумана они выдели, быстрые, короткие пространства с дергающимися людьми, падающими лошдунами, замирающими или каменеющими, пропадающими... сети на них не хватило.
   Складывалось впечатление что этот волшебный туман, наслан богами и теперь пожирает всех, кто в него попал. Они развернулись и сломя голову помчались обратно. Бывалые ветераны, не стали упорствовать и медленно вышагивать вперёд под мощным обстрелом, а подбирая раненых по пути и бросая мешающие щиты и копья, побежали обратно. Бежать было сложно, особенно по телам, щитам других. Поэтому и раненых начали бросать. Тут сам не спасёшься и товарищу не поможешь!
   Это больше напоминало скачки пьяной мши. За ними мчались всадники в развивающихся чёрных плащах. Такие плащи были специально надеты для маскировки и нагнетания ужаса летящего на крыльях ночи. Так их испугались не церуты, а прославленные ветераны. Они пришли сюда навеки поселиться, а не сражаться с демонами. Умирать, за ещё неполученный кусок земли, никто не хотел. Они психологически не были готовы к тому, что кто-то окажет им сопротивление.
   В отличие от маршала Сорта, многие офицеры сделали ставки, на того или иного Понта с его остриём. Услышали победный звук рога Дрега и, сделавшие ставку на него, начали подсчитывать барыши. До места боя было достаточно далеко, да и в тумане было видно еле-еле. Когда из тумана вырвались толпы беглецов и скачущих за ними всадников, дрогнуло не только у Сорта.
  
   Понты поделили своих всадников примерно пополам, взяв с собой в остриё самых опытных и умелых, хорошо вооружённых и защищённых не только людей, но и лошдунов. Рядом с маршалом, не спешившись, стояли остальные. Сорт ругал себя за то, что не привёл и второй батал ветеранов, от которого отказались Понты. Ну и кто теперь их будет защищать? Он никак не мог понять, как так быстро церуты расправились с его бойцами?
   Учитывая молниеносный разгром так называемого войска Соклота, скрипя, нехотя, но приходилось признавать, что церуты навязали им свои правила ведения войны, в которой, на данный момент, они и побеждают с разгромным счётом. Вся это бегущая орава снесёт хлипкую загородку из поставленных на бок телег. Кроме конных послать некого, а как их послать?
   Он взобрался на лошдуна, горнист продудел. Все повернули головы и посмотрели на него.
   - Ваши Понты в опасности! Они храбро бьются с врагом! Вы слышали победный звук их рога! Но проклятые церуты отрезали их от нас! Остановите их! Вперёд!
   Всадникам было не привычно, что им отдают приказы не их хозяева, но будет гораздо хуже, если те сочтут что их собственные воины, бросили в трудную минуту. Они нехотя тронули поводья и заскакали навстречу бегущим.
  
   Штаб, возглавляемый Сортом, бросился в обратную сторону. Далеко отъехать они не успели. На развилке их ждала баррикада. Перевёрнутые телеги с укреплёнными в них кольями. За ними ровными квадратами стояли рту оставшихся баталов легиона ветеранов. На телеге, впереди всех, взгромоздился легиондор ветеранов Васькис. Увидев, впереди всех скачущего Сорта, он вскинул руку в приветственном жесте.
   - Поздравляю тебя с первой победой, наш маршал! - Васькис махнул другой рукой. Две телеги раздвинули и все штабные успели скрыться за баррикадой. Проезд закрыли.
   - Рано радуешься! - Сорт раздражённо выскочил из седла. - Сколько у тебя?
   - Все здесь! - Показал рукой Васькис. - Остальных вы забрали. Батал Колбока на переправе. Два здесь, на развилке строят укрепления, чтобы церуты наши обозы не пощипали и вообще от Танта не отрезали. Два батала, причём самые лучшие в легионе, вы отдали этой безяне Соклоту. И там один! - Кивнул Васькис в сторону, откуда прискакал Сорт.
   - Почему ты своего боевого товарища так оскорбительно называешь?
   - Он не мой, он не боевой, а уж тем более не товарищ! Когда я вижу его рыжую рожу, я начинаю считать бляшки на его панцире. Там, у Канги, в густых лесах живут рыжие безяны. Они как люди...
   - Я это знаю, да и не только я...
   - Тем более. Мамаша согрешила или папаша? Брат-то его Жулин, человек, как человек. А этот? Ноги длинные, руки, пальцы тоже, чуть ли не до колен, лицо один в один, только на щеках шерсть не кустится. Урюк, так, вообще, смотрит только на пряжку его ремня. В нашем деле ничего не понимает, да и понимать не хочет. Увидит что-то блестящее, сразу на себя напяливает.
   - Внешность командиру не нужна!
   - Да. Совершенно с вами согласен маршал. А зачем вы два моих батала отдали ему? Два поставили на проход из гор в равнину Танта. Сейчас один в расход пустили. Что было негласное указание угробить как можно больше ветеранов? Чтобы они не буянили? Это что за легион из четырёх баталов? А ведь потом, ты всё на меня повесишь! Спросит Кочой: Где легион? А я ему, мол маршал моих солдат разбазарил! Я имею полное право отказаться от командования огрызком легиона. Тут ещё и Борн, подсуетился, тоже отщипнул. У Урюка осталось пять баталов, у меня четыре. Объедини их в легион, а он пусть им и командует.
   - Да как ты смеешь, мне ставить такое в упрёк? Я сам решаю, что мне делать!
   - Есть у меня такое право. Уложение о правах подчинённости и командования структурными составляющими армии. Раздел четыре, глава шесть пункт девятнадцать, "б". Я могу не командовать легионом, если он уже не легион, а разобран на отдельные части. Раз я не могу им командовать в целом, значит я не несу ответственность, за его отдельные части. В таких случаях, на командование каждой частью, назначается один из командиров этой части. Вот мой приказ. Комбатал ко мне!
   Комбатал как будто этого ждал, поэтому моментально оказался перед Сортом. Он просто прятался за крупом лошдуна Васькиса.
   - Маршал Сорт! Это комбатал Тензия. Я назначил его руководить оставшейся частью легиона. А сейчас, я отбываю в Укронад.
   - Я не принимаю отставки.
   - А для меня нет, подходящей должности. Я могу заменить только Бойкота, но только если он выйдет из строя или сам попросит. Я военный, а не странник, который гуляет с войском по империи. Моя отставка вполне законна. Отменить её могут только двое: командарм Луй и блюститель трона Кочой. Поскольку они находятся в Укронаде, я приеду и доложу им об этом. Если они отменят моё решение, то я вернусь. Желаю здравствовать маршал! - Васькис отдал самлют, размахивая рукой, потому что шлем был на голове и им размахивать было нельзя, развернул лошдуна и поехал прочь.
   - Что встал? - Рявкнул маршал на Тензию. - К бою! Сейчас появятся церуты! Отобьёшь атаку - подпишу распоряжение Васькиса. Разобьёшь церутов присвою звание временного легиондора.
   Сорт, а за ним и весь штаб направились к подъёму в долину, где седьмой легион со вторыми-третьими лучами солнца должен начать штурмовать стену, запирающую ущелье.
  
   Если смотреть снизу - рукой подать, а сверху, почему-то кажется, дальше. Зато спускаться быстрее, а подниматься дольше. Одно радовало: дорога была широкой, ровной, с дождевыми канавами, в некоторых местах стёсана, в других плитами уложена. Сорт демократично предложил Бойкоту не ждать его, а начинать штурм, в наиболее удобный для этого момент.
   Дорога извивалась, поднимаясь всё выше и выше, но на очередном повороте они встретились с недомаршалом Урюком, командиром сборного легиона, от которого тоже осталась половина.
   - Ты чего тут, а не там? - Удивился Сорт.
   - Мне некем командовать, значит я в войске не нужен.
   - Как это?
   - Бойкот поставил мои баталы на штурм стены, тогда я должен командовать штурмом, а не он.
   - Я отдал ему общее руководство в этом!
   - Тогда он должен был поставить задачу моему, я бы сказал - недолегиону, отдельную задачу. Своих солдат он бережёт, а моими командует. Раз командует...
   - Это что за бабские капризы?
   - Это не бабские капризы, а ссылка уложения о ведении боевых действий на уложение о правах подчинённости и командования структурными составляющими армии. Раздел четыре, глава шесть пункт девятнадцать, "г". Кочой призвал меня из запаса, потому что я хорошо знаю все эти уложения, потому что некоторые я сам и составлял, а другие исправлял в соответствии с нынешними реалиями. Бойкот, кстати, с этим согласен, поэтому издал распоряжение о передаче моих баталов его легиону. И это абсолютно правильно. Уложение о правах подчинённости и командования структурными составляющими армии. Раздел три, глава семь пункт восемь, "а".
   Мы его оба подписали. Я старый солдат. Мои кости уже чувствуют холодное дыхание Нарбута. Свою задачу, я с честью выполнил. Перевёл легион через пустыню, эти жгучие пески. Насколько я помню историю военных действий империи, до меня такого никто не совершал! По крайней мере нигде не записано. Поэтому не буду терять времени, а засяду-ка я за меморы! Честь имею! Во всех смыслах!
   Урюк, в отличие от Васькиса, который ходил в доспехах, наоборот был без них. Вместо тяжёлого шлема носил лёгкую шляпу с лентами и недомаршала и легиондора. Он сделал самлют Сорту. Маршал сразу отметил отсутствие лент легиондора на шляпе. Сорт и ему долго смотрел взад. За одно утро он лишился сразу двоих легиондоров, но, если быть объективным, они поступили правильно, освободив его кучи ненужных формальностей. Он тронул поводья.
  
   Когда Бойкот понял, что бурдугцы воевать с ними не хотят, значит славу на полях сражений не обрести, а бегая по горам за церутами, доблесть не проявишь, значит что-то надо такое, что можно показать лицом не только Сорту с Луем, но и Кочою. Но тут церутская стена подошла, хотя, в смысле передвижения, это Бойкот со своим легионом подошёл к ней.
   С таким огромным войском, способным раскатать не хилый город - эта стена тьфу! Но на безрыбье и рак - рыба. А тут ещё этот Урюк со своими баталами под ногами путается. Мало того, что с Сортом, как командующим славой придётся делиться, эта гнидура Борн постарается откусить, но отдавать половину успеха старому засохшему Урюку? К удивлению Бойкота, Урюк показал себя очень достойно. Причём с помощью военных законов, правил и уложений помог ему выбраться из щекотливого положения. Мало того, что пять баталов достались, так и скоро вся слава будет его.
  
   Беспокоило одно. Небеспокойство церутов. Такое вот наглое циничное равнодушие. У них под носом десятки тысяч солдат шуруют, а они хоть бы хны! Даже когда мурьи прокладывают свои дорожки к оставленной пище на столе, и то беспокоишься сильнее, чем церуты. Сразу начинаешь искать их гнездо и заливать водой. То, что Урюк отдал ему свои баталы это хорошо. Пусть первыми на стены и лезут.
   Церуты не отъявленные лентяи, но и не волшебники. Не зря же такую стену возвели. Уверены, что она неприступная. Смерть первого храбреца доказала это. А тут сразу тысячи рванут! Лестницы хоть и укрепили, но это не значит, что они выдержат. Пока Урюкские баталы будут штурмовать стену Бойкот отправил по паре рту и на окружающие скалы - обойти стену с тыла.
   Туман ещё долго будет покидать эту чашу, стиснутую горами, но вот первые лучи солнца заскользили по верхушке стены. Бойкот уже было поднял руку, горнист прижал горн к губам, как бам!
   Сзади, на выходе из этой, не круглой, но овальной лощины так громыхнуло! Все машинально оглянулись.
  
   Противоположные стены ущелья, где находился выход, где проходила дорога - рухнули, подняв огромные клубы пыли, песка, мусора и мелких камней. Пыль, клубясь и перемешиваясь с туманом, под его тяжестью быстро оседала вниз. Эти битые камни не посыпались, а заскользили по поверхности отлома скал вниз. Угол был выверен настолько, что битые камни не разгонялись, не обгоняли друг друга, а чинной колонной, почти как солдаты, оказывались внизу и ложились друг на друга. Не зря эти битые камни показались Бойкоту такими подозрительными! Всё-таки чутьё Бойкота не подвело - битые камни дело не только рук человеческих, но и ума!
   Ряды плоских камней перестали скользить, потому что закончились и весь остальной каменный мусор, уже как попало повалил вниз. Пыль стояла только там, на скалах, а внизу невидимые боги складывали стену. Она росла! Издали не определишь, но то, что уже в два-три роста человека - точно. Какие-то людишки оказались в том районе и они, наматывая сопли на кулак, со всех ног бежали на небольшую возвышенность в середине этой чаши на которой и находилось большинство солдат.
  
   Зрелище было завораживающее, но любоваться этим долго нельзя. Пора штурмовать! Он снова поднял руку. Горнист горн, но тут Бойкот заметил, что низ стены начал протекать! Неужели вода размоет стену и она рухнет на штурмующих? Стена была возведена на естественной ступеньке. Тогда откуда там вода? Речка как текла, так и течёт!
   Бойкот пришпорил лошдуна. Посылать кого-то выяснять, а потом всё равно самому туда скакать, чтобы разобраться в путанных объяснениях? Лучше и быстрее сам! Предстенье быстро наполнялось водой. Он спрыгнул с лошдуна. Уже по колено. Оглянулся. Солдаты нервничали, но ещё стояли, схватив лестницы.
   - Вперёд! На штурм! - Закричал Бойкот и побежал впереди всех.
  
   Он не был любителем бегать, тем более впереди всех, но обстановка заставляла. Ещё миг и никого с места не сдвинешь. Два мига - все всё бросят, а через три мига побегут обратно! Бойкот запрыгнул на первую перекладину лестницы, хотя верх лестницы ещё не упёрся в овал верха стены. Он не лез, он бежал по лестнице, с такой скоростью, что за ним никто не успевал. Он выпрыгнул на овал верха стены, но как первый храбрец вчера вечером, начал скользить по нему вниз, к воде. Спасло мгновение, он отпрянул и схватился за лестницу. А был бы в руке меч? А вот и круглая дыра, в которую льётся вода. У самого верха стены! Вода быстро опускалась вниз и перестала стекать в эту широкую трубу. Значит она вытекает за стену ещё где-то? Вот обнажилась первая ступень. Ниже ещё одна и более шире. Сзади кто-то уткнулся головой в его задницу. Ладно бы шапкой, а вот от острого навершия шлема было больно. Бойкот перелез на первую ступень, шагнул в сторону, чтобы те, кто полз за ним, тоже могли оказаться на стене и оглянулся.
  
   Боги всемогущие! Божественная и святая Порнуха! Вся котловина заливалась водой. Те, кто были рядом с лестницами гроздьями висели, лезли по друг другу вверх, срывались вниз, тонули...
   Остальные бежали от стены в середину этой чаши. У краёв было гораздо глубже, чем в середине чаши. Солдаты толпились так плотно, что казались высеченными из камня. У одних только головы торчали, другим было по грудь, а в середине, судя по всему, самом высоком месте, ещё только по пояс! было бы смешно, ели бы не так грустно. Что он там совсем недавно думал про мурьев?
   Предсказание сбылось. Церуты себя за людей принимают, а их за мурьев, поэтому и поступают соответственно. Он снова оглянулся. В ближайшей скале показался тёмный проём, в котором и исчезала вода. Вот показалось дно проёма, и вода перестала в него течь. Он посмотрел на стену. Все ступени были заняты солдатами, одни смотрели на него с испугом, другие - с надеждой.
   Бойкот посмотрел за стену, в долину. Кто мог снимал с себя железо и бросал под ноги. Высокие поднимали маленьких, давая им вздохнуть. Ужасно было видеть эти тысячи голов, торчащих из воды. А им ни молитвой, ни заклинанием не поможешь. Сколько они так простоят и сколько живых останется? Бойкот осторожно потрогал свой меч. Самоубийство - это не выход!
   Где эти проклятые церуты? Что они медлят? А куда им спешить? Зачем им столько пленных? Зачем им вообще пленные? Ведь их не только, да пусть здесь, когда вода уйдёт, держать надо, а корма сколько?
   Эта скотина Борн был прав, когда отправил всех лошдунов и мулов вниз. Там хоть трава, и напрасно тратить силы мулов, таская корм вверх на себе и для себя? А что теперь? Вот в чём вопрос? Кому и как здесь покоряться, коль и сразиться не пришлось? А на них сверзилось тысячи камней и миллионы глотков воды! О боги! Почему, когда нужны - вас нет! Да вы и были ли когда-то? Или вы здесь, наказываете нас за что-то, что мы не знаем? При этом мерзко и радостно хихикая в кулак, чтоб в полный голос не заржать?
  
   Сорт со спутниками почти добрался до чашевидной долины. Почти - это если смотреть по прямой, но вход туда и речка оттуда были уже видны. Так громыхнуло! И клубы пыли заслонили солнце. Сорт сразу передумал туда ехать и послал порученцев разузнать что там. Молча развернул лошдуна и поехал обратно.
   Не задался поход. Дураку ясно, что горы сверзились на седьмой легион не случайно. И боги здесь не причём! Теперь понятно куда исчезают его легионы. Их даже хоронить не надо. Упала гора вот и кладбище! Значит не просто так церуты выложили безголовых и голых солдат вдоль реки. Предупреждали. И сейчас уже сидят на телегах и режут головы солдатам баталов Тензия. В таком мрачном состоянии маршал Сорт и подъехал к баррикаде. И баррикада была цела и баталы. Только теперь они уже не стояли ровными квадратами рту. Кто лежал, кто сидел, раненым оказывали помощь.
   Группа дозорных, увидев маршала, ударила в барабаны. Солдаты нехотя построились.
   Тензия подошёл и громко доложил, но о чём он говорил, Сорт так и не понял. Он был мрачен и ковырялся в своих мыслях.
   - Покороче! Временный легиондор!
   Тензия протянул ему несколько заострённых стерженьков.
   - Вот этим они убивают наших солдат!
   - Много убили?
   - Раненых во много раз больше. Складывается впечатление, что они не собирались устраивать бойню, хотя могли.
   - Как это?
   - Этот конц, так мы его назвали, пробивает и щит и любой доспех в том числе и шлем. Больше всего ранений в руки, ноги, значительно меньше спину, грудь, а в голову, что убийственно, совсем мало.
   - Подробнее о битве!
   - Я же докладывал!
   - Ещё раз!
   - Это были не церуты, переодетые в наших бойцов. Это были наши бойцы. Повезло, что мы друг друга знаем. Поэтому остановили битву. Все кричат, что свои, но никто не разберёт что кричат! Всадники многих наших порубили, когда прорубались на помощь своим...
   - И где они?
   - Тоже, как и первые пропали. Солдаты видели, как они схлестнулись с теми чертями, кто за ними скакал.
   - Поле боя проверили?
   - Все боятся. Чудеса рассказывают. Чудища выползают из земли и за ноги хватают. Так что проверять их россказни желающих нет. А может и стреляли концами не церуты.
   - Что предлагается?
   - Вернуться к Танту, окопаться и ждать подкреплений. Побольше служителей храмов всех религий, и волшебников всяких. Солдаты вынесли только двоих, которые с понтами в атаку ходили и смогли оттуда израненными выползти. - Тензия, оглянувшись, зашептал в ухо Сорту. - Гигантский пук и его паутина. Прямо с лошдунами и проглатывал. Я запретил такое говорить, но сами знаете. У них же предрассудки. До смешного доходит. Засушенные лапки кро, на шее носят. Что с простых солдат взять? Ни одной молитвы толком не знают!
   - А ты?
   - Я две! Упокой мою... и эту... о том, что боги всякие нужны, боги всякие важны!
   - Послать на ту поляну ещё солдат. Целый батал. Сам возглавишь. Увидите врагов - только ловить. Наших убитых - всех забрать.
  
   7.
   - Ну и как в роли Июна Майса? - Шутливо спросила Изума Кочоя.
   - Непривычно. - Вполне серьёзно ответил ей Кочой. - В этой одежде я чувствую себя голым! Все на меня пялятся! Но признаю ты права. В этой одежде видят совсем не меня. Так они если и видели меня, то мельком. Даже если узнают - не поверят. Я упустил эту сферу. Да я и не знал об этом! Я имею в виду, что они создали государство в государстве. Получается, что не я управлял империей, а они от моего имени! В этой поездке много познавательного. Не просто кое-где у нас порой, где не правит наш Кочой, мы всегда у власти, создаём напасти! Предаваясь блуду, лишь народу худо! Это такую песню они придумали. Я сначала был в шоке!
   - Но они же вас принимают за своего! Чего скрывать от такой столичной штучки?
   - Изума! Я в изумлении от них. Формально они себя прикрыли добропорядочными жёнами, детьми-ангелочками, но своим образом жизни, возможностями в карьере, благосостоянии, в открытую, не показывая это официально, занимаются пропагандой своего образа жизни! Их организация важней, влиятельней любой религии! Я только сейчас узнал, что и среди дворцовой стражи есть их соратники по жопе! Поговаривают, да что поговаривают! Они хвастаются что почти, а может и весь этот совет состоит из их людей! И этот Злотув... - Кочой потряс мандатом Майса, на котором стояла подпись Злотува. - ... тоже! Куда катится империя, если она ещё есть?
   - Успокойтесь! Вам нельзя нервничать. Сейчас предстоит самый сложный этап - переправа через Тант. Здесь единственный мост через реку, построенный ненавистными вам церутами.
   - А вам?
   - А мне-то чем церуты помешали?
   - Значит мы приближаемся к тем местам, где засели их остатки в горах?
   - Вы правы Великий Пах! Пока ваши войска бьются с ними, ни те ни другие, на нас внимания не обратят! У нас есть разрешение, пусть прошлого года, но оно на пять лет, эта бумага, разрешающая проведения исследований земель, согласованное Монтажуром - надзирателем империи за ремёслами и Гофра - попечителем землеустройства империи и подписанное Дамдамом. Мы хотели создать в этих краях, собственное, отдельное поселение и назвать его не "Приют убогих", а "Земля особенных". Убрать этих особенных людей с улиц наших городов в одно место. У нас тридцать филиалов, значит тридцать администраций, где три четверти бездельников, а будет одна - центральная. Экономия колоссальная. Не меряйте их по мне. Там сидят обычные и обычно не слишком далёкие люди. Их не интересуют ни те люди, за которых они отвечают, ни их жизнь, за которую им платят зарплату и они должны за неё создавать приемлемые условия для своих подопечных. Причём те, кто занимается убогими, сами более убогие, чем те, кого они охраняют от сложностей мира. Поскольку точное место для нашего поселения не было определено, мы можем кочевать в любом направлении, пока эта заваруха не закончится. Главное, чтобы вас не вычислили и нас не застукали.
   - Такие заварухи сами не заканчиваются! - Несколько нервно возразил Кочой.
  
   Это путешествие, ему тоже не нравилось, но из двух зол выбирают меньшее. Если и не заставил, то сам напросился. Он давно привык жить в окружении людей, даже чуть ли не на горшке. Постоянно перемещаться в замкнутых пространствах и вот эти просторы, открывавшиеся его взгляду, если и не вызывали оторопь, то точно, мелкую неприязнь. Для него составляло удовольствие остаться одному в помещении, но при этом зная, что где-то за стенами или стеной плещется людское море, которое не может к нему проникнуть. Библиотека, например.
   Он уже хотел очутиться в таком месте, где его окружают стены, пусть из ткани, как в шатре, но не в каземате, как бы на лечении. Со стенами он ощущал себя защищённей. Изума, увезя его, поступила как женщина, как умная женщина. Она не стала сопротивляться обстоятельствам, а предпочла спрятаться сама и спрятать его. Он понимал, что она не рассчитывает на то, что он когда-то, вопрос когда... а жизнь теперь так коротка, восстановит своё могущество. Чувствовать себя стариком, но и ребёнком, беспомощным человеком, не важно юным или старым, которого приёмная мать, пытается спрятать от гибели, нервировала его.
   Кочой уже давно понимал, но только сейчас сформулировал, что дело не в Изуме, а в том, что десятки лет, да что там мелочиться, вся его жизнь, прошла напрасно. Вот так, лёгким движением руки, его непризнаный сын отодвинул его от власти. А чтобы изменилось если бы он, или ещё кто, был признан?
  
   Появилось предместье городка Тантара, выросшего при переправе через Тант, но ехали не так долго. То, что казалось предместьем, было самим городом. Колонна остановилась. Дорогу впереди перекрыли рогатки, выставленные городской стражей, а может охраной моста.
   Изума, подобрав платье, спустилась вниз. В руках она держала шкатулку. К ней подошёл высокий, плечистый, одежда скрывала его мускулы, на его шлеме развивались ленты ртумистра. За ним стояли шесть солдат с луками, хотя с луками могли только обращаться солдики, да и то луки им выдавались лишь для стрельб и тренировок, а тут стражи! Да и луки у них были побольше, чуть ли не в рост солдиков.
   - Представьтесь и сообщите цель вашего прибытия! - Чётко и медленно произнёс ртумистр, долгим взглядом остановившись на Кочое, почти что, не заметив Изуму.
   Изума ничего не ответила, а протянула разрешение, подписанное Дамдамом.
   - Я бумаги пока не спрашивал, а просил представиться и сообщить цели прибытия! - Снова чётко и безо всякого раздражения произнёс ртумистр. Изума представилась, сообщила зачем вся эта колонна. Только после этого ртумистр прочитал разрешения Дамдама.
   - В нехорошее время вы собрались проводить ваши изыскания. - Ответил ртумистр, но смотрел он на Кочоя в его смешных цветных одеждах.
   - Что вы имеете в виду? - Изума убрала разрешение и достала мандат Майса.
   - Великий Пах внезапно заболел. Был создан особый совет, который до его выздоровления будет принимать решения. Разрешение госсекретаря и другие документы, оформленных до их разрешений, согласно их указаний - приостановлены.
   - А как это вы вот так, когда... ещё не все?
   - Глуби доставили. Записочка, присланная с ними не аргумент, и, тем более, не документ, но со дня на день обещали гонца с заверенной инструкцией. День-два для ваших изысканий погоду не испортят. Так что предлагаю остановиться в наших казармах, но на том берегу. На этом берегу свободных мест нет. А у вас такой обоз! Да и для тягловых животин там раздолье. Около реки всегда свежая трава. Передайте мне подорожную, чтобы мы могли свериться с ней и пересчитать всё и всех что с вами.
   Изума убрала мандат и отдала подорожную. Ртумистр передал её кривоногому прапорну. Тот махнул рукой, стражи опустили луки и сняли с них тетиву. Ртумистр подошёл к коляске и посмотрел в глаза Кочою. Их глаза оказались на одном уровне.
   - Вы тоже из "Приюта убогих"? - Спросил он Кочоя.
   - Нет, командир. Я Июн Майс. Разве надсмотрщица Изума не показывала вам мой мандат от этого нового особенного совета?
   - Это меняет дело, но не меняет обстоятельства. Без инструкций, я не отпущу всех вас в пустые, но не пустынные края. Вы Июн, напоминаете мне одного человека. Очень напоминаете, но такого не бывает, чтобы тот был сразу в двух местах. В кровати в окружении лекарей и здесь.
   - У вас хорошая память ртумистр Иней. Вы очень похожи на своего батюшку Узора Инея. У меня только один вопрос откуда луки и кто их разрешил.
   - Я не разрешал. Я их сам разработал, испытал и обучил стражей.
   - За это полагается каме...
   - Да! У нас сложилось безвыходное положение. Есть некоторые категории людей, которым есть что скрывать, поэтому они пересекают Тант не по мосту, а на лодках. Мы не успеваем их перехватить. На этом берегу рано, а на том поздно. Я два года назад отправил рапорт с предложением как исправить эту проблему. Разрешение может прийти в любой момент, а учить стрельбе надо долго, хотя все мои стражи проходили школу солдиков.
   - Сколько луков?
   - На три смены - шестьдесят!
   - А стражей?
   - сто девяносто, но все луками владеют. Тренировки ежедневные, перед заступлением на дежурство.
   - А сколько вас будет, если объявить негласную мобилизацию?
   - Полбатала наберётся!
   - Начинайте!
   Изума, сначала не поняла суть их диалога, но потом догадалась, что они узнали друг друга, если Кочой назвал не только ртумиста по имени, но и его отца.
   - Я остаюсь здесь! - Встал Кочой, собираясь слезть.
   - Нет! - Отрезала Изума. - Как только узнают, что вы здесь, а он вас узнал с первого взгляда, но не предал, на них, из-за вас обрушится вся, какая у них есть, мощь империи. Вам не спрятаться в империи. Вас уже узнали! Потом уже будет не важно, болеете или неожиданно скончались. Вам даже устроят торжественные похороны, бесконечные ряды похвалял будут идти несколько дней, а потом мавзолей. При этом вы тоже можете оказаться в рядах тех, кто будет оплакивать вашу смерть. Даже если вы воскреснете, никто вас не признает, потому что вы не бог и на чудеса не способны. Никому не докажете, что вы Великий Пах или просто Кочой, который Великий Пах. Ртумистр у вас есть средства на увеличение вашего войска?
   - Нет!
   - Тогда зачем так делать? Сначала набрать, не заплатить, обозлись людей, и распустить их?
   - Это верно.
   - Проведите набор для манёвров или как там у вас это называется, только из верных людей. Обучите стрельбе из лука... ну и так далее.
   - Вы опровергаете себя. Для этого тоже нужны деньги!
   - Сколько?
   - Девяносто дней... меньше не получится... да и то это минимум... по трети груссу в день... тридцать груссу... ещё накладные. На одного - одна малая. Тех, кто с луком справятся - максимум полсотни. Плюс луки и стрелы на всех. Сотня малых! Да это полбюджета заставы на весь год!
   Изума отнесла в ландо одну шкатулку и там, на месте, вытащила из мешка кожаную папку. Из неё извлекла казначейские расписки. Слезла и подала Инею.
   - Их, по правилам бы, надо зарегистрировать в казначействе о переходе к вам, но его у вас же нет?
   - Да. Казначейства нет. Но я могу разменять.
   - Это правильно. От казначейских обязательств надо избавляться. Здесь на четыре тысячи малых монет. Это всё, что у меня есть. Закупайте всё что надо. В первую очередь продовольствие. Потом оружие, доспехи и подвижной состав. Лошдунов и мулов. Телеги не понадобятся. Корзины, мешки, сумки, котомки.
   Кочой с изумлением смотрел на Изуму. Даже не каждый военный проявляет такую решимость, а что про говорить про остальных? Ему было неприятно что она решает про него, за него, для него, и при нём, но решил не вмешиваться. Всё настолько рационально, нужно и вовремя, что даже зевнуть и то вредно. Он сразу понял, что она готовится к войне. С несколькими сотнями воинов против всей империи! Причём они оба с Инеем понимают друг друга, многое не договаривая. Где эти люди были раньше? Почему он их не встречал, а только теперь, в тяжёлую годину, даже не столько для него, а для государства они проявились из тумана незнания? Лично у него, как ничего не было, так ничего и нет. Даже его власть ни в одном документе не прописана. Но решал он. Или думал, что решал он.
   - Почему ты так легко тратишь, так тяжело заработанные деньги?
   - Потому что они заработанные. Лёгкие деньги - стыренные или отобранные. Поэтому их так тяжело и тратят, потому что не знают на что. В роскошь, а значит в собственную значимость, потому что сами из себя ничего не представляют. Завтра этот совет выпустит свои обязательства и ваши казначейки станут никому не нужными бумажками. - Она повернулась к ртумистру.
   - Готовьтесь Иней к войне. К походам. Значит понадобятся верёвки, канаты, мешки, корзины, палатки. Во время войны - это будет сложно достать. Обязательно походную кухню и кузню с кузнецом. Вам лучше знать, сколько и на что потратить. Когда надо к вам придут и скажут, что и как делать. До этого момента затаитесь.
   - А как я узнаю, что это от вас?
   - Узнаете от них и поверите.
   - Как я понимаю, вы не будете у нас останавливаться.
   - Правильно понимаете. Не перечьте новой власти, но поступайте с умом. Не афишируйте закупки, покупайте незаметно и лучше через других людей. Когда надо мы вас найдём.
  
   Счётн - властитель Цера и его жена Алга встречали гостей в своём доме. Гостей было шестеро. Четверо мужчин и две женщины. Счётн считал их молодыми, хотя мужчинам было за сорок, а женщинам до сорока лет. Алга сама накрыла для всех на стол. На столе были горячие напитки - отвары, взвары из разных трав и плодов. Нарезанные пышные лепёшки и маленькие чашечки с вкусностями, которые обычно намазывают на лепёшки.
   - Не стесняйтесь, будьте как дома. - Обратился ко всем Счётн. - Наша встреча будет долгой, как мне думается или короткой, как вам покажется. Всё в мире относительно. Главное с чем сравнивать. А сравнения у каждого, будь то человек или страна - свои. Все мы в школе учились относительно давно. Я - когда, ещё не было вас, а вы больше, чем полжизни назад. Давно, хотя, время, как раз, относительно. Ваше давно, в моём давно уместятся несколько раз, но ровным счётом ничего не значат, но влияют. Я это к чему говорю? Мы, пусть редко, оторвавшись от обыденных дел, вдруг задумываемся. Кто мы? Откуда пришли? Куда идём? В школе мы это учили урывками, но никогда не обобщали. Сначала Даллен. Он записал все сказки, мифы, легенды, песни. Всё что существовало в устном творчестве нашего народа. У него на это ушла, почти-то вся жизнь. Он только систематизировал свои записи. Прошло много лет и другой подвижник Рбкон, продолжил его дело, завершил систематизацию, произвёл обобщения, выделил основные моменты. И вот, только теперь, я хочу вам представить настоящего учёного, который закончил столь длительные исследования - Абсит.
   - Вы слишком меня превозносите! - Поднялся Абсит. Поставив чашку на стол. - Моя роль настолько мала, что не стоит её упоминать рядом с такими величинами как Даллен и Рбкон.
   - Завершение - мать учения. - Продолжил Счётн. - Выводы и доказательства самая важная часть любого исследования. Оказывается, мы не пришли или приплыли из-за моря и не поселились вдоль Церуты и дельте Танта. Мы не спустились с гор Нарбута. И не самозародились, слезая с пальм. Мы пришельцы, но не с неба. Человечество, как любые другие живущие организмы, имеет свойство перемещаться. Из неблагоприятных районов в более лучшие. При этом, занимая лучшие места, они выдавливают слабых, не остановивших их экспансию, в более худшие условия. Абсит изучил не только наследия Даллена и Рбкона, а также топонимику, языки всех народов империи. Раньше мы жили в междуречье Танта и Индука. Оттуда нас выдавили, прогнали те, кто основал страну Дон. Но начинали мы свой путь с Этерии - с другого края империи, расположенного у моря. Там обнаружились наши следы. Наш путь был бы сюда короче, если бы мы следовали берегом моря. Нас выдавили не в дельту Танта. Нас выдавили к горам, к реке, которую позже назвали Церута. На нашем старом языке цер - это камень. Сейчас так просто называется наша страна. Церута - вода среди камней или каменная река. Нашими системами для полива и ирригации до сих пользуются в междуречье. Мы вынуждены были приспосабливаться. Самое удобное место, в сравнении с горами, для получения пропитания, оказалась дельта Танта. Никто в ней не смог жить, потому что это было самое неблагоприятное место на берегу. А мы смогли! Почему Абсит? Сам, сам только сам поделись откровением. Без посредников. Оно должно быть из твоих уст! Я тоже присаживаюсь, стоять устал.
   - Все знают, что в междуречье массово выращивают не только зерно и ягоды, но и рыбу. Выращивание рыбы мы принесли из Этерии там до сих пор это делают, но не на продажу, а для себя. Эндемик ягоды клю, я нашёл в Канге. Кроме ягоды, там нашим предкам ничего не понравилось и, они дошли до слияния Индука и Танта. Как известно Индук берёт своё начало в болотах Канги. Несколько лет я раскапывал острова в дельте Танта. Вот что я обнаружил. Там были не острова, а мангровые клочки суши, заливаемые приливом. Казалось, что тут можно сделать? Наши предки сделали. Они использовали приливы и отливы так, что те сами начали наносить, землю, песок на выделенные для этого места. Появились острова, уже не заливаемые приливами. На них уже можно было селиться. Водяные и ветряные сооружения усилили этот процесс, расчищая притоки. От этого на островах объявились высокие места, чуть ли не горы из песка. Создали главное русло Танта. Вся энергия прилива уходила в него. Развернулось обширное строительство. Понадобился лес и камень. Церута тогда была непредсказуемой рекой. Дожди в горах - разливается. Нет дождей - мелеет. Сначала начали гонять плоты. Потом начали их нагружать и камнем. В этих речных петлях длинное, тяжёлое сооружение вращать было тяжело. Нарастили борта и сузили концы. Эти плавательные средства и стали предвестниками больших кораблей, позднее, названными в империи цератами. Потом начали строить плотины, чтобы поднять в реке воду. Потом спрямили, сделали шлюзы. Стало невыгодно разбирать деревянные конструкции, борта стали не из брёвен городить, а из досок. Камня требовалось больше, чем дерева. Создали каркас с рёбрами жёсткости. Плот превратился в баржу. Стали не разбирать, а отправлять обратно, вверх по течению. Таскали на себе. Начали использовать лошдунов. Тогда их приходилось с собой возить вместо груза. Сделали вёсла, чтобы грести против течения. С учётом того, что вдоль русла ветер гуляет, поставили мачты с парусами. Потом рискнули выйти на этих плавсредствах в море. Только после этого, появились цераты, которые мы знаем. На это ушло сотни лет. Нас разгромили и нам приходится начинать, не всё заново, но многое. Хорошо, что знания и умения были почти не утеряны. Не приходилось открывать заново. Вот и всё!
   - Спасибо Абсит! - Встал Счётн. - Теперь, когда мы окунулись, слегка побрызгались прошлым, скользя коснусь настоящего, чтобы понять куда идти в будущем. Моя мечта исполнилась. Расчёты оказались верными. Камни съехали и расположились согласно расчётов. Вы же помните, как мы ходили год за годом и укладывали камни, не абы как, а по схеме. Лучше долгий труд при возведении стены, чем быстрая смерть в бою без стены. Мы, фактически без потерь, не разгромили, а взяли в плен огромную армию имперцев. Почти что двадцать тысяч солдат. Такого количества хватит быстро достроить наши города под горами.
   - А тоннел?
   - Его как мы строили, так и достроим своими силами. Почти своими силами. Это чужакам доверять нельзя, хотя в отдельных местах мы их уже используем и на тоннеле. Могут просчитать. А для пленных это будут просто каменоломни. Где они находятся, они никогда не узнают. Поэтому я, к своему счастью, покидаю пост властителя Цера и сосредотачиваюсь только на научной работе. Этой бескровной для нас победой мы отодвинули очередную войну или нападение империи на несколько лет. Я исчерпан, пуст. Нужны новые приоритеты, направления, способы и возможности создания нового, и я надеюсь, лучшего будущего. Таким стариканам как мы с Алгой, да и другим членам нынешнего совета, не создать. Мы люди прошлого, а значит и прошедшие. Мы не в состоянии заглянуть в будущее. Наши мозги если не одряхлели, но всё равно не могут гтовиться к будущим вызовам, даже войнам. Мы долго наблюдали за всеми, кто хоть как-то себя проявлял. Одни появлялись в нашем списке, других вычёркивали. Некоторых, которых вычеркнули ранее, снова добавляли, в кадровый резерв нашего, пусть маленького, но государства. Например: Абсит, два раза. А вы об этом, Абсит, Осен, Зимон, Летн, Висна и Рлдуга что за вами наблюдают, не знали. Вы избранные. Не из-за того, что лучшие из лучших, а более нужные, чем другие, для управления страной. Мы были заняты сначала спасением, потом обустройством, защитой, созиданием, восстановлением, того, что нам было нужно. Срочно нужно. Теперь наступает другое время, а значит и другие вызовы и задачи, которые мы не сможем решить. А решать нужно только хорошо. Нам это не под силу. Каждый из вас в полной мере достоин быть властителем Цера. Но эта тяжёлая, я бы сказал даже неприятная обязанность. Постоянно, каждый день приходилось делать выбор между необходимостью для государства и собственным мироустройством и пониманием. Пример. Мы отрубали головы убитым или почти убитым легионерам. Я это делал первым. Если я брезгую что-то сделать сам, почему я должен заставлять кого-то это делать? Я первый среди равных и не более того. Случай, а в данном контексте случай - это Алга, благодаря энергии которой мы все и спаслись, сделала меня властителем. Властитель - это не хозяин, а слуга народа, секретарь, координатор, распорядитель. Я просто начинал с того, что делил крохи еды что нам доставались. Вы же знаете, что у нас есть долина мёртвых. Там в мёрзлой пещере хранятся их головы, потому что их тела мы съели. И этим тоже занимался я. Вам не понять и лучше не понять, какие муки испытывал я. Знаю, что ты хочешь сказать Рлдуга. Вас сюда позвали не для того, чтобы вы отказывались. Это ответ на первый твой невысказанный вопрос. Теперь на второй. Головы врагам мы отрубили, для того чтобы устрашить живых, а отправили в их лагерь чтобы те могли отдать родственникам, с последующим захоронением. Вроде бы благородно. Легионеры - это такие люди, которых хоронят там, где они умерли. Сами знаете, как у нас сложно хоронить в горах. На самом деле всё безнравственно. Вряд ли эти головы кому-то отправят, а слухи - разойдутся. Когда ещё вырастет то поколение, которое из-за них захочет поквитаться с нами? Вот эта наша победа только в битве, а не войне. Если бы мы воевали с ними по их правилам, они прошли бы по нам не заметив, кого они втоптали. Империя - это махина, которая даже будучи ослабленной, нам не по зубам. Мало того, что нас мало, но и ресурсов тоже не избыток. Для нас ценен и каждый человек, и каждый гвоздь, и каждое зёрнышко.
   - А как же вы будете выбирать из нас, если мы все относительны друг к другу и ваше отношение к нам тоже относительно? Должны быть критерии! - Ехидно улыбаясь спросил Зимон.
   - Вот поэтому ты и в совете! Решение тоже будет относительным. Мы его разыграем.
   - Бросим жребий?
   - Вроде того. Когда-то, когда мы были частью империи, среди наших корабелов была такая игра. Называлась домин. Они строили цераты на берегу Танта. Большой прилив - сильный ветер. При нём снаряжать церат сложно, а по своим домам идти рано. Корпус церата тоже назывался дом. Строится же почти одинаково. Поэтому они прятались от ветра там. Они говорили: "Пошли в дом ин"! Поэтому и игра называется домин. Они брали щепки, досочки, обрезки и делали из них одинаковые прямоугольники. С одной стороны делали углубления и закрашивали их. На одной одно, на второй два и так далее до двадцати четырёх. Всего триста очков. Эти клавиши были разделены посредине одной линией. Надо было просто соединять, одинаковое количество отверстий друг с другом. У кого первого клавиши заканчивались, тот и победил. Проигравшие считают очки до тысячи. Кто набрал больше тысячи тот проиграл. Играют также командами по двое, трое, четверо. Мы знаем, что никто из вас в эту игру никогда не играл. Будете играть так: по двое, потом по трое. Затем все шестеро, но каждый сам за себя. Очки будут записываться Алгой не только на команду, но и каждому. Игра до тысячи. Как кто-то из вас превышает тысячу очков игра останавливается, у кого меньше всех очков тот и властитель Цера. Остальные члены совета. Властитель остаётся в этом доме. Первое время вы будете принимать решения, но мы можем их и отменять и изменять. Не из-за того, что они плохие, а из-за того, что в данный момент неуместны. Рано или поздно, дорого, сложно и мы все и наш совет и ваш совет будем их подробно обсуждать.
   - Так ведь можно вообще обойтись без игры. - Поднял руку Осен. - Пусть каждый из нас будет властителем некоторое время, а потом передаст другому.
   - Тогда появится и соблазн спихнуть нерешённые проблемы на последующего! - Наконец улыбнулась и ответила Алга. - Я так и сделала. Спихнула всё на него. Он так не хотел. Умолял, даже плакал! Пришлось взять его в мужья, чтобы у него не было никаких шансов отвертеться от этой неблагодарной ноши.
   - И нам так придётся? Но мы же... - Насупилась Висна.
   - Не придётся. У нас было чрезвычайное испытание, а у вас уже было стабильное время и вы смогли завести семьи. - Алга перевернула коробочку и высыпала фишки на стол. - А вот на пары, мы вас сейчас поделим.
  
   - Ну что, добрели? - Церут не улыбался Ворду, Стосу и Армису, но и в его словах не было какого-то раздражения или неприязни. Обычный деловой вопрос.
   - Старались. - Всё ещё отдыхивался Ворд. - Кости целы, а ноги посинели.
   - Не повезло, вашими собственными колами мышцы отбило. Что с вами будем делать? У нас правила. Мальцы нам не нужны. Проблемы создают, даже если и не специально. Больные и раненые враги - тоже. Никто вас лечить не будет. Своим бы хватило. В каменоломню вас тоже не отправишь. Ну какая польза от вас? Зачем кормить?
   - А что не отпустили?
   - Так их отпускали. К тебе прибились. А ты нам зачем? Сгнил бы на берегу реки. Живьём бы всякая живность сожрала бы тебя.
   - А вы что удар милосердия не практикуете?
   - В отношении своих - нет. Даже трупы забираем и хороним их как героев. А ваших было много и мы милосердно оставили их у реки.
   - Да как же вы нас так? Встретился бы ты мне я бы тебя копьём...
   - Да и не только меня, а многих нас, но победили мы. Махаловом с вами нам не с руки. Перебьёте. Для того, чтобы от нас даже пыли не оставить, двух ваших баталов вполне хватило бы, а вы пол армии пригнали. Ждите здесь. Отсюда ни шагу.
   - Вот так? А если сбежим?
   - Так сейчас бегите! Чтобы я зря усилия не тратил, пытатаясь куда-то вас пристроить.
   - Врёшь!
   - Проверь. По дороге пойдёте, так сразу, не спрашивая, кто вы, прикончат. Нас мало, мы все друг друга знаем. Прятаться по зарослям будете? А чем питаться? Ночью уже холодно.
   - Ладно иди!
   - Спасибо что отпустил! - Ирония проскочила в ответе церута и он ушёл.
   - Давай ребятня присядем. - Ворд медленно опустился, вытянул битые ноги, и откинулся спиной на ствол дерева. - Спасибо, что спасли меня. Вы для меня как сыновья. Даже без как. Теперь понимаете, что такое война? Голод, холод, жара, грязь и бесчестие. Проще и выгоднее умереть, чем жить. Я-то пожил, а вы ещё и не начинали. Вот сейчас, для вас, жизнь только и начнётся.
  
   Что им оставалось? Ещё тёплое солнце ласкало их лица. Мимо проводили голых пленных. Именно голых, но в обуви, а руки были связаны и привязаны к одному из колов ограждения. По два десятка пленных на кол. Церуты, на них, млеющих под солнцем, внимания не обращали. Ворд только делал вид, что закрыл глаза. Через узкую щель он наблюдал, что происходит вокруг. Церуты видели, что под деревом располагаются не местные, но никто не подходил и не спрашивал, что это они тут расселись? Убегай - не хочу! Пришла мысль что пока никого нет, перебегать от дерева к дереву, а как кто-то появится, садиться и закрывать глаза. Поэтому и раскрыл глаза пошире. Как же он не заметил такое яркое присутствие охраны?
   На невысоком плоском камне, за стоящими на нём двумя красными гнутыми имперскими щитами стоял страж. Не только щиты, но и доспехи, шлем, плащ были имперскими. В его руке было коротковатое копьё с длинным наконечником и, с одной стороны, полукруглым лезвием от боевого топора. С другой стороны от лезвия, был слегка загнутый шип. Ворд оценил новый вид оружия.
   Универсальное. Ещё копьё, но и не топор. Длиной не больше самого церута. Ворд даже невольно поёжился. Его копьё хоть и длиннее, но тяжелее. Ткнёшь - отобьёт или закрутит и лезвием по пальцам. А ты, если его тычок будешь отбивать, он этой загогулиной древко зацепит и за собой потащит. Шагнёт вперёд скользнёт по древку и уже наконечником в руку. С такой штуковиной много времени не надо тратить чтобы биться научиться. Всего несколько приёмов, а если держишь копьё в одной руке, то своим зацепом может вырвать из руки. Пока варежку будешь во рту держать, другой церут, в тебя этой странной пикой засадит. Его раздумья прервал вернувшийся церут.
   - Можешь не благодарить. Особо я за тебя не воевал, предложил разумный компромисс. Пока тепло, можете перекантоваться на поверхности, а дальше видно будет.
   - А делать-то что?
   - То, что разгромило ваш батал. Орехи. Пошли.
   Церут не стал дожидаться, когда они встанут, повернулся и стал спускаться вниз по тропе. Пришлось догонять. Ребятам-то что, а Ворду пришлось поднапрячься. Идти оказалось недалеко. В скале была выдолблена большая ниша. В одном углу лежали грязные подстилки набитые листьями и травой, а перед ними, уже без навеса, было кострище. Рядом с ним возвышалась груда хвороста. С другой стороны ниши располагалась яма с водой. К ней и от неё отходили канавки из одних втекало - из одной вытекало.
   Большую часть ниши занимала гора каких-то рыхлых, пенообразных чёрных камней. Рядом стояли корзины с желтоватой пылью. Всю площадку ограждала как бы стена, не стена, а лежащие стеной кучи битого камня. Мелкие осколки, крошево, обломки и вполне приличные куски разных размеров. Валды различные. Каменные ступки и пестики для тёрки. У стены стояли деревянные, обитые на концах железом, лопаты, лопатки, лопаточки. Горшки, вёдра разных размеров и несколько песчаных часов.
   - Это ваша ореховня. Здесь делают орехи, которыми и побили ваш батал и ваши загородки из колов. - Начал пояснять церут. - Показываю. Вот это мерки. В эту насыпаете шак. - Он показал на кучу черных камней в нише. - Растирается и высыпается в это ведро. Вот этим ведёрком из этой корзины туда же насыпаете бастр. Перемешиваете до однородного состава. - Церут не только рассказывал, но и демонстрировал. Потом сыпете сюда крошево, осколки. Снова перемешиваете. Добавляете воды по этой мерке. Не больше и не меньше, а именно столько. Опять перемешиваете. И ждёте, пока она не достигнет того состояния что её можно мять руками и она сохраняет форму. Выкладываете на этот камень и скатываете этот состав в шар. Это мерка. Он должен проходить через неё со всех сторон. Лишнее мерка срезает и вы добавляете отрезанное, там где яма или вмятина на орехе. Перед началом катания выставляете часы. Шар должен быть готов до того, как последняя песчинка часов упадёт вниз. Когда у вас появится навык, вы сможете за это время сделать несколько шаров или орехов. Все мелкие шары выкладываете вот на эту полку в нише. Переходим к средним шарам.
  
   Со средними шарами было также. Только в середину вкладывали один крупный или несколько обломков поменьше. Самый крупный шар создавался по-другому. Приготовленным составом, обмазывали вокруг крупного куска камня. А дальше как и все другие шары.
   - Утром будет проверка. По ним будут бить валдой. Чем качество хуже, тем еды меньше. Совет: не теряя времени начинайте делать сейчас. Отрабатывайте, как, кто, что. Всё, что сделаете сегодня зачтётся в завтрашнюю норму. Теперь о еде. Две пайки взрослых. Завтра и норму определят. Но у нас этим дети и женщины занимались. Это общественная нагрузка. Еду приносили из дома. На сегодня вы тоже получите по норме. Приносить будут в обед, так что в котелке к обеду ничего не должно быть. По крайней мере сил наберётесь перед каменоломней. Слабые там не выдерживают.
  
   К удивлению Эксела, жулинские больше выступать и пальцы гнуть не стали. Втянулись в работу. Работали лучше, чем легионеры. Сказалась привычка работ в штольнях, на переработке отвалов в Бургане.
   Эксел попросил охрану давать больше зерна, взамен того, что они своих мёртвых собратьев в пищу употреблять не будут. Те согласились. Он сам не знал, почему так сделал, но сделал правильно.
   Все стали спать спокойнее и работать лучше. Очень напрягалась неопределённость, что кого-то безо всяких оснований могут съесть. Хотя если бы и были основания лучше бы стало?
   Жулинские предложили усовершенствовать процесс выламывания камня. Сначала поднимать на смену бурильщиков. Когда они создают задел, будят клиновщиков. Последними поднимают выламывателей и разбивщиков крупных камней. В этом случае ни одна группа рабочих не простаивает, но и не напрягается. Сил меньше тратят и времени на отдых больше. Такая организация труда значительно ускорила процесс, а значит и выполнение норм. Сразу и питание улучшилось. Через несколько дней, кайло, пробив трещину, угодило в пустоту. Эксел хотел скрыть это от охраны. Долбанули в другом месте. Тоже самое. Расширили эту дыру. Он взял чадящую головешку и залез в неё.
   Он долго стоял оглядываясь. Не только ждал, когда глаза привыкнут к темноте, но и стены ощупывал. Это его обрадовало. Это была не пещера, а тоннел - дело рук человеческих. Даже не тоннел - штольня. Два человека могли ещё втиснуться. Она располагался не только наискось, но и под уклоном.
   Эксел направился вверх. Сколько он прошёл, держась за стену одной рукой и держа головешку в другой, он не знал. Как в темноте определить расстояние, которое прошёл? Головешка не столько горела, сколько чадила, поэтому приходилось её постоянно раздувать. Штольня пошла под уклон. Эксел не сразу понял, что наткнулся на тупик и пошёл в обратную сторону теперь вдоль противоположной стены, а тут из камней замерцал тусклый свет. Он бросил вонючую головню и нащупал отверстие, через которое просачивалась эта тусклость. Вот он путь к свободе! Кажется до света рукой подать, но пришлось пообдираться. Он высунул руку наружу, кто-то схватил её и потянул.
   Его удивлению не было предела! Знакомые лица, родной тоннел. Они даже не спросили, как там, а сразу сообщили, что охрана вызывает. Он подошёл к решётке.
   - Слушай старшой! - Обратился к нему щуплый страж. - Там должен быть прорублен воздушник. Смотрите не свалитесь. - Он провёл рукой по плечу Эксела и рассмотрел свои пальцы в тусклом свете. - Вижу обнаружили. Дорубайтесь туда. Пока рудознатцы не придут у вас выходной.
   - А когда они придут?
   - В прошлый раз дня через два, а пайки никто не отменит. Потом можете помыться, воду тоже привезут. Никто мерять не будет сколько воды вам надо. Прорубаете сквозь штольню и на той стене, на четыре-пять шагов вовнутрь. Камни скидываете под уклон. Они сами свалятся.
  
   Всадники, посланные к седьмому легиону, узнать, что там за обвал случился у них, вернулись почти одновременно с баталом ветеранов под руководством Тензия. Они притащили и раненых и убитых. Убитые были не столько убитые врагами, как порубленные и затоптанные подпонтами, да своими легионерами, в панике, бежавшими обратно.
   Доклад Тензия ничего не прояснил. Сорт лично начал допрашивать выживших. Если Тензия обошёлся тремя десятками конкретных слов, которые сообщали только одно: церутов нет, всадников на лошдунах нет, а поле битвы - есть. Куда девались церуты, если они там были - непонятно. Самое правдивое предположение - вознеслись на скалы. Раненые легионеры рассказали больше, но в их словах было больше и сумбура и эмоций.
   Сорт понял, что церуты были. Две линии имперских щитов, через которые проломились всадники тоже были. Часть легионеров и всадников испуганно выскочила оттуда обратно и начала рубить и колоть своих. Но все сошлись в одном мнении: церуты были как легионеры. Один в один - не различишь. Раненые тоже подтвердили, что как только те, кто мог, покинул поле боя, появились церуты и забрали и оружие и доспехи, плащи, котомки и даже хорошую обувь.
   Было о чём подумать. В раздрае с собственным мышлением, маршал повернулся к сотрудникам штаба, посланными в седьмой легион.
   - Там рухнула гора... - начал было пояснять замштаба по посыльной службе войска ртумистр Кучерон.
   - Я это тоже видел. - Раздражённо прервал его Сорт. - Тебя послали выяснить, что там с легионом и не пострадал ли кто!
   - Горы слишком долго осыпались. Четверых посыльных потеряли. Ещё двое ранены.
   - У меня складывается впечатление что тебе скала на голову упала! - Рявкнул маршал. Накопленное на всех раздражение выпало скалой на голову Кучерона. - Что с легионом?
   - Он утонул. - Несколько растеряно ответил Кучерон.
   - Так скала упала на легион или легион утонул?
   - Сначала упала скала... - Кучерон смотрел не в глаза маршала, а косился на его руки, - а потом он утонул.
   - А море-то там откуда? - Несколько повеселел, от тупости своих командиров, если можно так сказать, Сорт.
   - Сначала рухнули горы, а потом появилось море!
   - Кто, кто тебе сказал об этом? - Сорт вытащил меч и ударил им по центральному шесту поддерживавшему штабной шатёр. Еле удержался чтобы не разрубить тупую рожу Кучерона.
   - Я... я... са...м ви...де...л! - Ответил тоном, прощавшегося с жизнью, Кучерон.
   - Только ты? - Этот ответ рассмешил маршала. Хотя это был смех не совсем помешанного, но близкого к нервному припадку человека.
   - И они! - Слегка, качнул головой за спину Кучерон, но взгляд от руки, державшей меч, не отвёл. Двое посыльных, стоявших за его спиной, побоялись что-то вымолвить и энергично закивали головами.
   - Значит море! Церат, церуты... что у меня за войско такое? Одним чудища повсюду мерещатся, у других море в горах с неба падает!
   - Может все боги против нас? - Прошептал кто-то за спиной.
   - Ну да! Одних драки песком засыпают, а у других церуты добрались до Нарбута, залезли по нему до неба и купили всех богов! - Сарказм Сорта был настолько явным, но его не заметили и поспешили согласиться с маршалом.
   - От этого все наши проблемы!
   - Церуты они такие.
   - Да... эти горы гиблое место...
   - Хватит ныть! - Повернулся к шепчущим Сорт. - Седлать! Сам проверю!
   - Так пока доберёшься темно станет! - Посоветовал капл всего войска преподобный околосвятый Кирл. Цензор всех святых при войске преподобный Герундий предпочёл остаться в батале Колбока на переправе у Танта. - Проведём молебен за здравие и за упокой всех...
   Кирл прошептал Сорту в ухо.
   - Не следует впопыхах злить богов и расстраивать их паству! Завтра всё покажется другим. Небеса изменятся - боги подобреют! Божественное провидение послало мне двадцать бочёнков самги для утешения покалеченных. Но ведь покалеченным может быть не только тело, но и душа. Хоть по чуть-чуть, но хватит всем. А завтра, с новым разумением, поедем и проверим.
  
   Но на завтра тоже не случилось. Появились гонцы с сообщениями о том, что цепочка постов от Танта к горам перекрыта гнусными церутами, которые переоделись в легионеров. В плен обманом захвачены подмаршал Борн, недомаршал Урюк и легиондор Васькис, а также все обозы, шедшие из империи к войску Сорта.
   Это был удар, так удар. Можно оправдать потерю одного легиона, нескольких баталов, но почти всё войско, да ещё и с высшим командным составом! После таких сообщений Сорт ушёл к каплу Кирлу. Оказывается, не всю самгу вчера выпили. Сорт принялся чарками считать оставшихся. Пять полных чарок и пять неполных баталов. Сорт даже самому себе не мог объяснить куда у него девалось столько войска.
   Мистика! Ни одного боя не было, а войска уже нет! Вот верь или не верь в этих богов! Наверняка они свою грязную лапищу и к этому приложили! Кто в это поверит? Луй? Не крутите мои яйца! Кочой? Проще сдаться церутам, чем иметь с ним дело. Они хоть шкуру с живых сдирать не будут! Сидеть в палатке капла и надираться самгой - тоже не выход. Не вся армия потеряна, значит пока он командир. Он взял батал Тензия и они вместе со всем штабом отправились в горы.
   Пропажу легиона или его утопления, а может вынос раненых или мёртвых должны видеть все. Хотя зачем мёртвых? Не только должны видеть все, но и участвовать во всём что предстоит. И Луй и Кочой сразу спросят сам ли видел или с чужих слов поёт? Будь благословенна божественная Порнуха что изобрела святую самгу. Он пригласил капла в горы и попросил прихватить пару баклажек с самгой для раненых. Заодно с Кирлом они опробовали и сегодняшнее состояние самги. Сегодняшняя сказалась лучше на состоянии тела, чем вчерашняя.
  
   8.
   Обоз Изумы медленно удалялся от Танта. Теперь Кочой понял, почему они спешили там, теперь уже за Тантом и не торопятся здесь, после пересечения главной реки империи. Здесь нечего было спешить. Здесь не к кому было спешить. Здесь некуда было спешить. И здесь люди жили, но поселения были не часты и людей в них жило меньше.
   Ощущалась осенняя прохлада или свежее дыхание гор. В империи считали, что на этих землях живут неудачники. Хотя тёплый сезон и был большим, но снимали только один урожай, а в сезон дождей, они, нередко, заканчивались мокрым снегом, иногда льдом и эти твёрдые осадки воды могли не таять несколько дней. Иногда десятков дней. Из-за этого жизнь в этих краях замирала.
   Зато в предгорьях была хорошая твёрдая древесина. Раньше из неё строили цераты, которые подолгу не гнили в морской воде. За десятки лет, на старых делянках вырос новый лес. Его никто не чистил, не убирал и он попросту гнил. Ничтожное количество пускали на дрова и привозили в Тантар. Твёрдую древесину пережигали в уголь, который использовался в промышленности. Хоть твёрдая древесина и была хороша, но её доставка в центральные области для производства мебели или сооружений была не рентабельна. Это было ещё одним плюсом для размещения в этих краях поселения "Земля особенных". Сырьё не рентабельно там, а изготовленные здесь изделия из него, могут приносить прибыль, уже не здесь, а там. Каким бы не был стул, он всё равно будет дороже, чем бревно из которго сделан.
   Монтажур был полностью за. Его брат, владевший сетью мебельных фабрик и магазинов, становился единственным поставщиком имперского двора. Гофра же получал ежегодную благодарность за разрешение на вырубку леса, хотя можно было рубить лес и без всякого разрешения. Казалось, что госсекретарь Дамдам, не при делах, но такое мнение было грубой ошибкой. Его сын Дамдам-второй, владел сетью контор быстрого обмена казначейских обязательств в казначействе империи. К примеру: обменять крупное обязательство на несколько мелких или сдать сдачу с него. Кто захочет грузить целый воз петушков или сундук груссу? Так ещё сколько надо ждать, когда появятся необходимые мелкие казначейские обязательства в этом отделении! Идёшь в контору "Дам-ту" где тебе моментально, без всяких проволочек, за небольшую плату, делают всё, что надо, а все вопросы с казначейством берут на себя. Поэтому в новом поселении предусматривалась подобная контора. Никто не был обижен и необходимое разрешение было быстро получено Изумой.
  
   Ситуация изменилась. Теперь они не искали удобного места для поселения. Они не спеша путешествовали, медленно перемещаясь с места на место. Кочой поморщился, но ничего не сказал, когда охрана "Приюта убогих" напялила на себя одежду дворцовых стражей, но теперь, когда они все вооружились и запрещёнными луками, он начал подозревать, что их бегство не было спонтанным. Он призвал Изуму к ответу. Сейчас он уже был в обычном своём одеянии, и не напоминал петуха в ярких цветных одеждах Июна Майса. К его удивлению Изума не стала отпираться.
   - Вы правы Великий Пах! Мы бы на эти изыскания выехали раньше, а хотели ещё позже, не всё успели приготовить. Проекты ещё не доработаны, но что случилось, то случилось! Те казначейские расписки, что я отдала вашему знакомому командиру Инею, предназначались для начала строительства поселения. Допустим мы материалы для строительства найдём на месте, а кто строить будет? Расчёты вести, планировать? Хороший Токистр и стоит хорошо! А он здесь не один нужен! По нашим подсчётам первая очередь поселения обошлась бы в тридцать тысяч малых монет! Я знаю, что мы нарушили луками древний запрет императоров, но ничего не поделаешь! На мосту через Тант ещё могут разрешить применение луков, а нам? Как добывать тех же кро? Еда, привезённая с собой, рано или поздно закончится. Что будем есть? Мы сейчас подумываем, где бы поле вспахать! Когда ваша заваруха закончится? И я не знаю, а думать об этом сейчас надо, а не тогда, когда последнюю крошку распилим! Как вам сегодня обед со свежим мясцом?
   - Так это что, он недавно мяукал?
   - Кро не мяукают! Я бы вам рассказала план наших действий, но у меня и плана нет. Скоро начнутся дожди, а мы не можем найти место ни у леса ни у поля. Нет здесь живности! У земледельцев есть, но захотят ли они с нами делиться? А нам им нечего предложить! У нас с собой есть крашеные ткани, краски для их крашенья, но нужны ли они им? Может нам податься в горы? Там много лохматых байронов. Местные их даже не считают. Поменять одно позолоченное кресло для их вожака, на полстада? А это не только мясо, но жир, шерсть, кожа! У нас есть и умельцы и оборудование и для производства тканей из шерсти и для выделки кожи! Я не пытаюсь вас обидеть, я бы и при ваших сменщиках процветала, но если вы не довольны, то предлагайте своё, полезное для всех решение! Вы управляете огромной империей...
   - Я уже не управляю!
   - Ваше имя ещё управляет! Ваше тело им нужно, хотя бы захоронить! А вы тут о луках думаете! Законно или нет с их помощью добывать ими нам еду! Себя то мы спасём, а кто империю спасать будет?
   - Я?
   - А кто? Не я же! У меня своих хлопот полный рот!
   - Я должен скакать по городам и сзывать народ на священную войну? Простому народу всё равно, кто его нагибать будет!
   - Не всё равно! Уже выросли поколения свободных людей. Относительно свободных. Не точно. Не сильно закабалённых и, хотя бы, несколько грамотных. Со своим, пусть никчёмным, вредным, но мнением. При вас выросли и с вашей помощью. Только вам казалось, что общество незыблемо. С кончиной императора вы разбили коросту косности и через эти щели появились, пробились ростки свободы. О свободе говоиртьть рано. Относительной дозволенности. Теперь титул - это почётное название. Чтобы добиться признания, титул бесполезен. Но государство, а значит вы, не удосужилось предоставить новым поколениям реализовать свои возможности и желания. А тайное их недовольство или стихийное выступление быстро подавят. Размажут пяткой как сопли по камню. Сопротивление организовывать надо! Тот, кто сам по себе сопротивляется, кроме кайла в каменоломне ничего не добьётся, потому что никто за него не заступится, не поможет! Да о нём-то и знать-то никто не будет. Даже родственники!
   - Раз ты это говоришь, значит у тебя есть план! - Хитро усмехнулся Кочой.
   - Раз вы это сказали, то поняли! Разве не так?
   - Предлагаешь прекратить войну с церутами и обратиться к ним за помощью?
   - А что есть другой вариант? У вас огромное войско под рукой! Кроме того, есть разница в том, что они вас здесь прихватят, или вы сами к ним придёте? С миром!
   - А что есть такая возможность их появления здесь?
   - Всё может быть! Мы забились с вами в норку и не знаем, что там бушует наверху!
   - Они что-то потребуют!
   - И что? Вашей публичной казни или покаяния?
   - Вряд ли. Это не практично! Контрибуций и территорий!
   - А если такое и ваши противники им предложат? Церуты могут и не спрашивать, сами возьмут. Может быть такое? Церутов не так много. Нижнее течение Танта? Эти земли мы практически не используем, зато церуты станут буферной зоной между империей и бурдугцами. И для церутов выгоднее наша стабильность и торговые отношения.
   - И этим мы расстроим их союз с бурдугцами! - Продолжил Кочой. - К тому же раньше эти места были их зоной влияния. Фактически, мы, теряя их, а точнее обмениваем их и приобретаем на них стабильность в империи! У меня десятки советников, но никто, ни разу не рассматривал наши проблемы с разных сторон. Да и объяснить проще из-за чего мы на этот союз пошли. Вернее, из-за кого! Веди к ним!
   - А где они?
   - Я знаю, что они в горах, но каких... а кто знает? План хорош, хотя для меня рискован... рискован меньше, чем если бы я остался там, в Укронаде. Знаю только одно: надо спускать вдоль Танта. Там нарвёмся на наши войска. Есть одно маленькое, но неприятное "но". Если они ещё за меня, а не Злотува. Хотя он и не командир и не совсем военный, но имеет воинское звание подмаршала. Я его таким вырастил, хотя моё покаяние сейчас бесполезно. Упустил, а может и не только его. И ты в этом права, даже обласканные властью, хотят свободы!
  
   Злотув посмотрел на членов совета. Лица знакомые, но многие неизвестные. Власть, как оказалось, взять было легко, а вот удерживать? Даже если и есть недовольные, то никак себя не проявляют. Затаились тарканы! Большая часть администрации Кочоя сделала вид, что не заметила небольшие изменения в руководстве страной. Проблема была только с военными. Эта тупая громадина Луй оказался как-то уважаемым в их среде. Легионы выполнили его указания и затворились в своих лагерях. Кто-то предложил взять в заложники их семьи. Легко можно было согласиться. Реплика Шланга заставила задуматься.
   - Кочой будет против! - Невнятно буркнул Шланг.
   Все уже забыли, что пропавшего Великого Паха, в совете все уже знали, что он исчез, объявили больным, а не мёртвым. Такое долго не утаишь.
   - Армия, пока ещё в казармах, но... - Продолжил Сковорц.
   - Они всю империю возьмут в заложники! Только дайте им повод! - Закончил обсуждение Бутер - начальник дворцовой стражи. Он понимал, что заложников придётся брать его службе. И это его напрягало. Приносило не дивиденды, а проблемы. Эти две структуры, мягко говоря, недолюбливали друг друга, но в прямой конфликт вступать не хотели.
   Дамдам, как и при Кочое, обычно промолчал.
   - Дошёл слух, что наши финансы поют романсы! - Продолжил обсуждать насущные вопросы Злотув и посмотрел на казначея Абама.
   - Рано им ещё петь! - Низкорослый Абам встал. Поэтому перед остальными сидящими он чувствовал себя на высоте. Хотя он только на голову возвышался над сидящими. - Но проблемы намечаются. Раньше, казначейские обязательства использовали как накопления. Теперь от них пытаются избавиться.
   - Почему? - Спросил Ёпаль, друг и соратник Злотува.
   - Кочой, заболел, может умереть и его, то есть казначейские обязательства, отменят! Вот так думают держатели этих обязательств, а они не простые люди! Если в народе и есть какое-то количество, но их ничтожно мало, но элита! Вот где богатство зарыто! Если мы выпустим новые, то их придётся обменивать на старые! По какому курсу?
   - Да хоть по какому! - Возмутился Злодув. - Только у меня их тысяч на пятьдесят.
   Злодув не знал их точного количества в своих закромах, но решил преуменьшить, поэтому и назвал сумму, первой пришедшую в голову. Но и преуменьшение вызвало негласное удивление. Вроде бы элита страны, а до такой суммы, пока никто не дорос или не скопил, или не украл или не сосчитал.
   - Вот об этом я и говорю! - Продолжил Абам. - Казначейство захлёбывается в их получении. А что мы можем выдать? Груссу? Так это основная разменная монета! Обязательство на сто малых это две корзины груссу! При такой тяжести их не поднимешь, а если поднимешь - дно выпадет. Надо что-то делать товарищи! Отечество в опасности! А тут эта война с церутами некстати! Каждый божий день обходится в девятьсот малых монет!
   - А не божий? - Придрался к Абаму Ёпаль.
   - А в не божий день - ещё больше! - Небрежно парировал Абам. - Все стараются брать только полноценные монеты - груссу и петушков! Чтобы отправить четыре обоза в действующую армию, нам пришлось отдать пятьсот семьдесят шесть тысяч птушков! Восемь телег! Куда это годится?
   - А вывод какой? - Зло посмотрел на него Злотув. - Предложение!
   - Я только выдаю и собираю деньги, а решения принимаете вы! - Абам сразу сел и его стало не видно за более рослыми соседями.
   - Как можно отозвать армию? - Злотув посмотрел на Грачендуба, единственного из военных, который с дуру вошёл в совет, а выйти побоялся, когда понял, во что вляпался. Он занимался только мобилизацией войск и теперь его не пускали в главный штаб, где было его рабочее место, поэтому он, заняв небольшую комнатку, кантовался здесь. Поняв, что тот не ответит, Злотув посмотрел на друга Ёпаля. Тот хоть и считался лучшим другом Кочоя, но носил вечное, для него, звание временного легиондора.
   - Тогда нам нужен мир с церутами! - Ответил тот. - Не вовремя мы начали войну с ними! Должны уже давно их победить, так даже бурдугцы не объявились! Что это за война, когда враги на неё не являются?
   - А их позвали? - Ехидно осведомился Монтажур.
   - Ждут, когда наши устанут там стоять и свалят! - Хмыкнул Шланг.
   - Пусть лучше там сидят, чем здесь бесчинствуют! Кто-то хоть подумал, чем займутся тридцать тысяч вооружённых солдат? - Наконец Дамдам раскрыл рот и его слова попали в самую точку. - Надо срочно посоветоваться с Великим Пахом!
   Ёпаль и Злотув одновременно посмотрели друг на друга. Странно. В отличие от других, главный завхоз империи до сих пор не знает, что Кочой исчез? Или тут что-то другое? Может Кочой через него пытается им как-то повредить? Злотув быстро закончил заседание совета, но Бутера попросил остаться. Но в зале остался не только Бутер. Савильё тоже не торопился уходить.
   - Мы что тут в детские игры играем? - Подошёл к нему Ёпаль.
   - Почему детские? - Не понял Злотув вопроса Ёпаля поэтому и спросил.
   - Потому что замер. Может оглох?
   - Я не хотел при всех, может это секретно и может оказаться важным! - Залепетал Савильё. При его росте, красоте, пусть старого, но ещё не слишком обрюзгшего тела, лепет казался смешным.
   Злотув не смог удержаться и весело хмыкнул.
   - Что? - Подошёл к Савильё Бутер. Он инстинктом почуял, что и эту хреннью повесят на него.
   - Я представитель лиги золотого плюща. Это объединение древних городов.
   - А какие города у нас не древние? - Ёпаль совершенно не собирался углубляться в историю империи.
   - Они все имеют давние корни, историю, но в лигу золотого плюща входят только те, у которых остались старинные знаки: стены, башни, ратуши... неожиданно пропал наш товарищ! - Быстро затараторил Савильё, видя, что терпение присутствующих быстро испаряется. - Он хотел... и пропал одновременно... сами знаете с кем.
   - А вот это уже интересно. - Посмотрел Бутер на Злотува.
   - Потом зайдёшь, но поторопись! - Злотув, а за ним и Ёпаль вышли из зала.
   - Его зовут Июн Майс. Ему, на первом совете выдали мандат с чрезвычайными полномочиями.
   - Считаешь, что тайный враг?
   - Нет, нет! Наоборот! Очень верный и преданный! Лучший друг всех времён и народов!
   - Придор что ли? - Сразу понять суть Бутер.
   - Я ему в задницу не глядел!
   - А на что глядел, что так рот разинул?
   - А если мандат уже не у него? - Савильё понял, что если пропажа Кочоя не слишком волнует, то исчезновение Майса, вообще, не стоит дохлого таркана.
   - И что?
   - Это же нарушение!
   - Нарушение - приносить на заседание совета эту золотую цепь!
   - Это не цепь, а символ нашей лиги. Стебель с листьями.
   - Тогда открывай положение о проведении совета. Читать умеешь? - Савильё недоумённо залистал книгу.
   - Но тут нет запрещения носить знаки! А раз не запрещено, значит разрешено!
   - Хорошо, посмотрим в разрешено. Ну! Вот здесь! Форма одежды! Где написано, что побрякушки, если это не знаки отличия на форме и не государственные награды можно напяливать на себя? - Бутер снял длинную и тяжёлую ветвь. - Конфисковано. Значит Июн Майс? - Начальник дворцовой стражи подкинул и ловко поймал золотую ветвь плюща. Савильё закрыл глаза, чтобы тот не увидел его слёзы. Эта ветвь стоила ему целого состояния!
  
   Бутер зашёл прямиком к Злотуву. Тот дал ему такую привилегию.
   - О чём я тогда предупреждал, то и свершилось! Раздали всяким придорам мандаты с любыми полномочиями, а теперь, от вашего имени, они неизвестно что творят!
   - Они сыграли большую роль! Отвалили уйму денег. Я не мог тогда! Это сейчас мы как-то устоялись, хотя и не окрепли.
   - А только мне одному кажется, что не странно, что при Кочое они хорошо устроились? - Спросил Ёпаль. - И только при нас они начали скидывать с себя маскировочное покрывало?
   - Думаешь, что наш переворот устроил сам Кочой? - Злотув посмотрел не на Ёпаля, а на Бутера.
   - Не могу отрицать этого, но и подтверждений нет! - Вытянулся в струнку Бутер. Он знал, что Злотуву нравится такое выражение подчинённости. - Считаю нужным начать поиск этого Майса. Найдём его, попробуем вскрыть всю систему придоров, и неизвестно ещё кто нам попадётся в руки.
   - Тогда свободен, в смысле занят! Лично сам! - Замахал указательным пальцем на него Злотув и повернулся к Ёпалю. - С армией надо что-то делать! Дамдам прав. Вернувшись оттуда они погрузят империю в хаос! Насколько я понимаю, раз этого ещё не произошло, Кочоя у них нет. Если он не там, то он здесь! Рано или поздно проявится. Бутер придоров разворошит, они сами его выдадут. Время бездействия прошло. Мы уже не успеваем за ним. Собирай манатки, возьми несколько проверенных людей и отправляйся к церутам. Обещай, что хочешь, но они должны накостылять войскам.
   - А если у них нет сил накостылять? Для чего они призывали бурдугцев? Ехать без полномочий? Подарков, компенсаций?
   - Возьми в казначействе кучу казначейских расписок.
   - А что-нибудь посущественнее? А если они эти наши расписки мне в жопу засунут?
   - Зачем им наши бумажки? Ты прав. А золото везти опасно, долго и жалко.
   - А давай отдадим им то, что у них и так уже есть, но нами официально не оформлено.
   - Имеешь выход из состава империи?
   - Не выход, а выгон! Потом обратно заберём.
   - Тогда тебе особые полномочия и печать, чтобы сразу подписать договор.
  
   Самга разогнала кровь в жилах. Сорт слегка повеселел и обнадёжился. Добрались к завалу, только тогда, когда солнце покинуло зенит. Послали зриков. Оказывается, ползать по каменной насыпи, опаснее чем участвовать в бою. Пошло девять, один сорвался и двое раненых. То, что они сообщили, маршалу не понравилось, а не понравилось потому, что он мало что понял из их объяснений. Всё равно обязательно было убедиться в этом самому.
   Зрелище не радовало. Вода просачивалась сквозь каменную насыпь. Белыми, высохшими пятнами камней, торчали островки и сплошная возвышенность по центру. Сорт в этакой дали не рассмотрел откуда появляются церутские телеги с запряжёнными в них лошдунами и мулы с корзинами и мешками. Солдат в долине не было. Вернее, их трупы присутствовали, а живых, как будто и не было. Церуты подбирали то имущество легиона, которое осталось на дне. Тысячи палаток, кольев, превращённых в штурмовые лестницы, котлы, мешки с промокшими зерном, мукой, мясом, салом. Личные вещи легионеров. Сорту было невдомёк, что всех пленных переместили за стену, где их сортировали, увязывали и отправляли для использования на различных работах народного хозяйства.
  
   В Цере отсутствовала частная собственность. Без коллективных усилий в горах не проживёшь. Хотя, когда пребывали в рамках империи, всё было по-другому. Сейчас Цер напоминал военно-производственное государство. Не очень военное, но очень производственное государство.
   Те, горные племена, что существовали ранее, ещё во времена империи были отодвинуты поближе к Нарбуту. Они слишком поздно узнали о бедствиях, постигших церутов, что когда, горцы появились чтобы пограбить остатки церутов, получили полный разгром. Церуты не остановились на военной победе лихой молодёжи диких племён. Они добрались до их корней - мелких горных поселений и сделали то с ними, что те собирались сделать с церутами. Лишили их всего, вплоть до последнего зёрнышка, корешка, пучка сена, куска железа или тряпки. Что не захотели брать - сожгли. Забрали скот и только девчонок, чтобы дикари не могли размножаться. Теперь, даже чтобы напиться из ручья, воду приходилось черпать ладошкой. Ярости горцев, спрятавшихся в горах, не было предела, но теперь, даже за хворостом для костров, приходилось подниматься на склоны гор. Месть решили не откладывать. Собрали скудные ресурсы, скопились в несколько мелких отрядов, но вырваться из гор им не позволили, а там и зима наступила. Больше о диких горцах никто и никогда не слышал.
  
   Хорошо, что капл Кирл не сопровождал Сорта в восхождении на каменный завал. Такая тоска, собственные ущербность и бессилие настолько навалились на маршала, что он хотел спрыгнуть в пропасть на глазах оставшегося войска с улыбкой на лице, но перед этим глотнуть самги.
   Из-за этого глотка и пришлось спуститься вниз. Спускался долго и медленно, потому что и солнце тоже спускалось и стыдливо било своими лучами в глаза маршала. Это как-то уравнивало их. Спустившись маршал не передумал, но только насчёт самги, с остальным решил подождать. Кирл, как по должности, так и близости в недавно появившейся дружбе с маршалом, поддержал его в этом. Он привёл примеры из жития святых, блаженных, богов, даже людей, подкрепляя их очередной чарочкой самги после очередного псалома.
   Наутро, Сорт хоть и не был посвежевшим, скорее помятым, но с новыми и реальными идеями. Все идеи сходились в одном - отступлении к берегу Танта. Различались идеи только способами обоснования.
   Присутствие священнослужителей подчёркивало только то, что церуты обратились к тёмным силам, а боги Укрона не были готовы к такой подлости. А тут ещё и погода стала подсирать мелкими холодными дождями. Победоносная война закончилась, но никто не хотел упоминать в чью пользу. Поэтому пока отступали, боевые действия обрастали всё более и более невероятными подробностями, укладывавшимися в официальную версию. Даже начали создавать списки героев, сражавшимися с потусторонними силами. Некоторые ловкачи тоже оказались в этих списках, но после неожиданной и странной гибели кое-кого из них, списки героев похудели. Хороший герой - мёртвый герой. Живой может что-нибудь забыть или перепутать в своём геройстве и этим станет опасен для негероев.
  
   Кочой, с изумлением признался Изуме, что впервые видит такой страну. В молодости он побывал во многих местах с поручениями своего начальства, но все эти места ограничивались дорогой или дворцами. Он всё время быстро метался, а теперь не спеша перемещается в тех областях, о которых даже и не слышал. Рассмотрим главную реку империи Тант. По правому берегу теснились поселения, поля, огороды. По левому такая же теснота была только в местах переправ и мостов. Поля ещё встречались, а огороды уже были только личные - для себя. Всё больше попадались пастбища. Чем дальше от берега, тем больше леса и меньше поселений. Ближе к горам, которые уже не просто виднелись вдали, а нависали над равниной, поселения были не заметны. Да и равниной она была условной и только по сравнению с горами. Холмы и сопки переходили или в не выросшие, остановившиеся в своём росте, горные эмбрионы вершин, или в развалины старых, более напоминавшие корни сгнившего зуба.
   Здешние поселения не гордо сигнализировали о себе на самой высокой точки местности, а скромно прятались в распадках, лощинах, седловинах между возвышенностями на берегах речек и озёр. Каждое было обнесено крепким частоколом с башней над воротами. Такая глухая оборона удивила Кочоя, а его вопрос об этом удивил хозяев, у которых они расположились на ночлег.
   Поселение было небольшим всего-то два десятка домов и полторы улицы по площади. К забору примыкали навесы и стойла для скота. Их плоские крыши, где были площадками для обороны, а где и крышей для стрелков. Продуманно, как оценил Кочой.
   Наружный вал спускавшийся в ров, был изломан зигзагом стены и вся плоскость стен просматривалась, а значит и простреливалась с разных точек. Луки здесь были везде и у всех.
   Складывалось впечатление, что это неприменный атрибут и женской обыденной жизни. Их луки были более детских, но менее мужских, но зато изукрашены разными прибамбасами.
   К присутствию запрещённых луков у населения, Кочой как-то привык, или перестал обращать внимание, но вот то, что жители живут в империи Укрон и не знают об этом, его поразило больше чем хозяев.
   Для них вся империя умещалась между горами и берегом Танта, причём, на другом берегу жили уже как бы не их сородичи или соимперуны. Ещё не враги, но и друзьями их было назвать нельзя. Так и норовят продать мыльные пузыри или, вообще, стибрить.
   Столицей их округи считалась Ван-дея, городок уже на их берегу Танта, где была паромная переправа на ту - настоящую имперскую сторону. Хотя наместник области располагался в Тантаре, то его представителя в Ван-дее, местные называли просто - Ван. Для них он считался если не императором, или кто-там его заменявший, а капл и судья и даже митрохун, который должен был проводить все имперские церемонии памятных дат и праздников. В экстренных случаях он считался и начальником гарнизона.
  
   Гарнизон состоял из почти трёх десятков ветеранов при двух сержанах и шести городских стражах, нёсших дежурства на переправе. Ветераны были настолько дряхлыми, что даже копьё долго в руках не могли держать. Их казарма напоминала богадельню. А запахи? Старческой немощи, гнилых нарывов, каких-то лекарств или отваров трав. Грязная, пыльная и нечищенная казарма служила пугалом для местных арестантов. Среди народа обитало поверье, что кто туда попадёт, то сам потом сгниёт.
   Городские стражи были не молодыми, но за долгие годы службы - откормленными. Мзду они не просили, она сама к ним падала в корзину, которая стояла на причале. Ваны здесь не задерживались. Отбывали положенный срок, если была возможность, набивали карманы и сваливали в место поспокойнее. Хотя здесь уж чего же спокойнее? А вот это бесприбыльное спокойствие, похожее на дрёму, вызывало беспойство!
   В Ван-дее была такая скука, что даже самгу было пить скучно, если было ещё с кем пить. Зато там, знали, что живут не только в Ван-дее, но и в империи Укрон, что их и удивляло. Самгу гнали все. Всем гнать было можно, но всем продавать нельзя, поэтому процветала контрабанда на тот берег, где местные власти, стражи принюхивались к каждому дымку местных жителей, но совершенно не интересовались, что за бочонки и кувшины возят с того берега.
   Бизнес был идеальный и выгодный для двух берегов. Деньги были исключены из товарооборота, зато стоял огромный ларь на строительство нового парома, который наполнялся разными товарами. Их продавали, получали звонкую монету и делили её в зависимости от чина и должностного положения. Никто не украл, не вымогал и, даже на чашку отвара, не просил.
   Кочой был обескуражен. И вот ради этого он потратил лучшие годы своей жизни чтобы на части империи, рядом с главной рекой происходили товарно-денежные отношения до имперской эпохи?!
   После луков, присутствие которых заканчивалось смертной казнью, вроде уже ничего не могло удивить, но удивили слухи. Будто семья придоров могла через задницу родить ребёночка. Кочой даже не знал, как отреагировать на этот слух. Незыблемая устойчивость империи рушилась на глазах.
   Проезжая через Ван-дею после слияния Танта и Индука, Кочой, из любопытства, спросил местных жителей, даже не имя, а порядковый номер императора. Этим невинным вопросом он вызвал дикий спор. Номер императора колебался между восьмым и тридцать первым. Этим невинным вопросом он всколыхнул страсти в затхлом городке. Ван округи не преминул встретиться со столь неожиданными гостями.
   - Как вас зовут, уважаемый? - Вежливо обратился к нему Кочой.
   - Зовите просто - Ван! Имена здесь значения не имеют. Сегодня я, завтра - другой, стоит ли такую мелочь запоминать? Вы своим вопросом совершили разрушительное землетрясение. Они ваш вопрос об императоре будут обсуждать до тех времён, пока не объявится со всеми полномочиями кто-то другой. Кстати, на всякий случай, вдруг ко мне обратятся. Подскажите, какой сейчас по счёту император?
   Кочой ничего не ответил, Изума стукнула в крестец возничего, тот взмахнул вожжами и они покатили дальше. А зря! Ван хотел их предупредить, но забыл. То ли объявились беглые солдаты, то ли молодая бесшабашная поросль гор свалилась в долины, но они начали шарить по округе грабя и убивая всех, кто им встречается на пути.
   Но они вернулись. Изума, в поисках крема от обветривания, нашла в косметичке казначейское обязательство на двадцать малых монет. Не пускать же ценную бумагу до ветру? Надо хоть что-то приобрести и в Ван-дее. Понятно, что если эту бумагу разрежешь на всех торговцев, то она потеряет свою ценность, а сдачи, размена даже у Вана не найдётся. А вот использовать его административный ресурс можно. Он же не надзиратель района, а наместник, значит и полномочий у него, в том числе в финансовой среде, гораздо больше.
  
   Беглыми, группа солдат стала почти случайно. Приток Танта Индук, был длиннее, водянистее и центральнее. Его несправедливо оклеветали в древние времена и сделали младшим братом Танта.
   Поэтому седьмой легион шёл по его правому берегу, где на слиянии этих двух самых больших рек империи надо было сделать небольшую остановку. Подтянуть тылы, отремонтировать, запастись дополнительной провизией и набраться сил перед последним рывком к дельте Танта.
  
   Прапорн Хилуин, помощник ртумистра первого рту второго батала на очередном привале искал уютное местечко, где бы присесть. Ему приглянулось такое в тени листвы, но на него свалились легионеры третьего батала. Пришлось зайти за кустики.
   Легионерам стало жарко и они подползли в тень этих кустиков. Пока Хилуин раздумывал, что ему предпринять: внезапно испугать или пригрозить за нарушение правил привала, но тут услышал кое-что интересное.
   Легионеры точно вышли за линию десяти шагов от обочины, согласно наставления о размещении привала при марше батала. Легионеры обсуждали вчерашний налёт на погреб местного жителя. Третий батал добирался до площадки отдыха уже в сумерках. Причём ещё сделали остановку, чтобы понять какую дорогу выбрать на развилке.
   Эти четверо и воспользовались этой небольшой заминкой и залезли в погреб. Кроме кучи съедобных сырыми круглых корней, ничего другого сожрать не было, зато наткнулись на целый жбан браги, приготовленной для перегонки в самгу. Нет, чтобы самим выпить и тихо свалить, так этот несчастный жбан притащили к дороге, где ещё к нему приложились полтора десятка солдат. Вот несколько из них лежали и с ностальгией вспоминали о вчерашней халяве.
   Хилуин уже хотел их было шугануть, но в голову пришла интересная идея. Он подтёрся большим листом лопха и, незаметно, отполз в сторону. Потом пошёл вдоль дороги. Кроме него никто не обратил внимания, а если и обратил, то не стал домогаться. Шагом больше-меньше, какая разница? Ну и что, что несколько солдат расположились дальше, чем положено.
  
   Хилуин демонстративно отсчитал десять шагов и оказался прав. Солдаты на несколько шагов оказались дальше, чем было предписано. Легионеры поднялись чтобы перейти ближе к дороге, но Хилуин, глянув на них, резко отстранился и зажал себе ладонью рот.
   - Что-то не так? - Спросил тот, кого Хилуин по голосу, обознал как заводилу.
   - Не знаю, что хуже. Так я должен о вашем нарушении доложить вашему командиру, но если я это сделаю, то попадёт и ему.
   - Не фуфли, мы не солдики!
   - А ведёшь себя как солдик! Первый год в легионерах? В нашем батале хотели провести осмотр солдат, которые вчера забрались в погреб. Хозяин начитал убытков на две золотых. Этих солдат видели, как они пили из жбана брагу! Судя по всему, их кто-то запомнил, раз к нашим солдатам приставали, а они похожи на кое-кого из вас. Сейчас решили никого не трогать, а в лагере при впадении Индука в Тант будет полный шмон.
   - Так это может ваши и были!
   - Может! Я сам был легионером. Пожрать и выпить главное в жизни солдата. Сопоставят время прохождения наших подразделений и кражи из погреба. Виселица. Не завидую я нашим ребятам. У них есть один шанс. Не заходить в лагерь, а взять пару-тройку лошдунов, привязать к ним колья и махнуть на тот берег Танта.
   - Как они могут махнуть? Там такая ширина, так ещё и плавать надо уметь!
   - Что там уметь? Для этого колья и привязывают. Держись за них. Течение Индука само прибьёт их к тому берегу. Что-то я с вами разговорился. Не нарушайте. Если я не доложу, тоже рискую. Ладно. Промолчу, сам таким был. Запомните! Когда солдат сыт, его на подвиги не тянет. Он не ссыт, ему - лениво!
  
   На слиянии рек легионный лагерь был постоянным. Значит и оборудован как положено. Ров, вал с частоколом, площадки под палатки, места для кухонь, туалетов. Плац для построения как отдельных баталов, так и всего легиона. Строгая лагерная стража. Болтаться, просто так по лагерю, не дозволялось.
   Два дня отдыха были предусмотрены не просто так. Именно здесь легиондор Бойкот предложил раздать жалованье солдатам. Легионный магазин разделили на десять частей и отправили каждую в батал. Ассортимент был скудный и дорогой. В основном, разбавленная водой самга и несколько видов закусок. Солдаты денег не копили. Скоро битва, тебя убьют и твоими деньгами воспользуется кто-то другой? Обидно ведь!
   Поэтому, практически, всё выданное жалованье уходило в выручку. Вся выручка уходила в казначейство легиона и, именно из неё, выплачивалось следующее жалованье. С этого оборота имел небольшой доход и легиондор. Потом, по возвращении ему по взаимозачету возвращали деньги по зарплате легионеров. При умной постановке дела, такой торговый оборот с жалованием легионеров, мог приносить неплохой доход.
   Комбаталы, вместе с казначеями, появлялись в лагере раньше своих баталов, чтобы при в входе сразу раздать по своим рту, полученные деньги. На рту приходилось больше, чем по тысячи груссу в одиннадцати-двенадцати мешочках из плотной ткани. Вот и сейчас третий батал заходил через главные ворота в лагерь. Комбатал стоял в надвратной башне, рассматривая правильность захода своего батала. У ворот стоял его казначей с корзинами где лежали мешочки с деньгами. Всё было, как всегда.
   Первое рту прошло и, корзина с деньгами перекочевала в телегу ртумистра. Второе рту остановилось у входа. Его ртумистр получал деньги. Сзади них, возникло шевеление, шум, нарушение безупречного армейского порядка.
   Из третьего рту выскочили лошдуны с привязанными к ним по бокам кольями и порысили к реке. Следом за ними легионеры с криками и размахиванием копьями. Со стороны казалось, что солдаты пытаются остановить свихнувшихся животных, но те, кто был рядом заметили, что копья попадают остриём в круп лошдунов, а постромки обрезаны. Движение замерло и даже батальный казначей и ртумистр-два вышли за ворота посмотреть, что там такое происходит.
   В этот момент какой-то солдат в рваной хламиде подбежал и уволок за угол палатки привратной стражи корзину. Эту корзину опрокинул в мешок и побежал к ближайшему туалету куда скинул мешок и рваную хламиду.
   Лошдуны бросились в воду, за ними солдаты. Мощное течение Индука потащило их на середину слияния. Только тогда, не понимая, что произошло, но раз произошло, надо было что-то предпринимать, поэтому заиграли сигнал тревоги. Строй батала рассыпался и все побежали к берегу Индука. В лагере тоже начался хаос неожиданности. Оправляя хламиду из туалета вышел прапорн Хилуин.
   - Что там? - Спросил он пробегавшего мимо него ртумистра.
   - Тревога! - Неопределённо тот махнул рукой. Хилуин побежал за ним. По дороге он пнул пустую корзину и она подкатилась к воротам.
   С привратной башни было видно, что солдаты смогли вцепиться в поклажу на лошдунах и пытаются повернуть их обратно, но мощное течение Индука всё дальше и дальше оттаскивает эту группу смельчаков к середине русла Танта. Все замерли, ожидая трагической развязки. К всеобщему удивлению, особенно тех, кто стоял на берегу, трагедии не случилось. И люди и животные, не только прибились к другому берегу Танта, но и выбрались на него. Они увязали лошдунов и сняв с себя мокрую одежду, начали отжиматься. Даже запалили костёр. Когда этот случай доложили Бойкоту, тот объявил совещание по поводу возвращения героев обратно. То, что под шумок происшествия, было стырено больше тысячи груссу, не так сильно напрягло Бойкота. Не у него же?
   Пока судили и рядили на том берегу обсохли. Перекличка показала, что их было четырнадцать, хотя в воде так много не казалось. Никто не заметил, как ещё несколько человек ушло под обрывом берега вдоль Индука в обратную сторону.
  
   Беглецов было девять. Они гордились собой. Получилось! Такой яркий побег! При этом они унесли с собой на спинах лошдунов и свою скромную поклажу. Спальные подстилки и котомки. Оружие тоже прихватили с собой. А вот щит только один. Доспехи, в том числе и шлемы, остались в телегах. Только у одного он красовался на голове.
   - А щит-то, тебе зачем Седор? - Спросил щуплый, но с хитрыми бегающими глазами легионер. Хоть он и был самым младшим, но заводилой. Это он залез в погреб и притащил жбан браги.
   - А вот когда дожди зарядят, тогда поймёшь. Я его на голову положил и котомка и подстилка за спиной сухие. Да и шлем у меня дорого стоит. Да и вообще... я как на берег вылез, подумал, а что я за вами рванул? Ну выпил несколько глотков браги! Дадут палками по спине раз двадцать, жалованья месячного лишат... а сейчас-то что делать? Жрать хочется!
   - Прапорн был прав, что нас вздёрнут!
   - Не всех. Только тех, кто в погреб залез! А хозяин погреба ещё та жучила! За мутную, недозрелую брагу два золотых выкатил!
   - Плыви обратно. Только лошдуна мы тебе не дадим!
   - Обратного брода нет! Все на меня и повесят! Легион здесь на сколько дней? Завтра искать нас начнут. Сколотят плоты, наладят переправу.
   - А мы уйдём на сервер!
   - А Где он?
   - А кто его знает?
   - В отличие от вас, молодых торчков, я уже шесть лет легионер! Года три назад, на учениях, у нашего рту, порсик на тот берег уплыл так его всем рту искали. Переправу навели. Так весь батал отправили. Комбатал решил, что зря сидеть и ждать? Объявил порсика вражеским войском и, соответственно, добычей того, кто найдёт!
   - Кто победил?
   - Порсик! Он так зарылся, что его никто не нашёл. А комбатала Бойкот за идею наградил! Учения прошли приближёнными к боевым действиям. Нечего прошлое ворошить. Раз ты командир, то думай, как нам дальше жить? Есть-то каждый день хочется. А в легионе сейчас кашу дают!
   - А ещё и кусок мяса...
   - Кружка отвара с сухарём! Так здорово!
   - Хватит ныть! Я никого не держу! Валите в свой легион! А я и здесь проживу! Буду как Робим Гум. Защищать местных жителей...
   - Может лучше грабить?
   - Мозги втыкай! Как грабить и защищать одновременно?
   - Одних грабим, а других защищаем, как бы от самих себя, только об этом они не знают!
   - Не очень ты на Робим Гума похож, Дорсет!
   - С кем я связался! - Седор вложил шлем в изгиб щита и привязал к рукояти. Щит водрузил на лошдуна, опоясался мечом и взял в руки копьё. - Вы тут пока разбирайтесь кто из вас защитник бедных, а я пойду еды поищу.
   Седор хлопнул ладонью по крупу лошдуна, тот переступил копытами и покосился на Седора. Тот взял его за узду и потащил за собой. Лошдун подумал-подумал и пошёл за ним. Вот так Седор стал замом Дорсета и завхозом банды. Они постарались уйти подальше от берега и это им удалось, а вот еды найти не удалось. Это с той стороны Танта, население чуть ли на головах друг у друга не сидело, а здесь людей было мало и встречали чужаков без радости. Копьём особо не помахаешь, когда на тебя луки со стрелами направлены.
   Приходилось менять имущество на еду. Спас всех Седор. Он не только как завхоз, но и как знаток ездил верхом на лошдуне. Одного хотели съесть, но Седор поменял на три мешка зерна. Продешевил, но и этого могло не быть. Мешки возили на втором лошдуне. Они заплутали и теперь пытались выбраться к берегу Танта. Легион не стал бы их дожидаться. Поэтому они сначала шли вдоль ручья, потом вдоль речки, в которую впал ручей и не догадывались что эти водотоки их уводят от Танта к горам, к истокам Камуты, притоку Церуты.
  
   Здесь пахло не церутами, а детьми гор. Наслушавшись рассказов стариков, они тоже решили рвануть в долины империи за лёгкой добычей. Старики то ли забыли, то ли не придали значения, но никогда не говорили, что это были предания старины глубокой. В конце концов количество их рассказов, как было славно тогда, когда и их ещё не было, а горы были маленькими, превысило уровень тревожности сейчас, что почти три десятка молодых храбрецов решили совершить быстрый налёт на границы империи. При этом они сообщили что поскакали искать невест в соседние племена.
   Дело молодое, обычное. По соглашению с империей, обязанности пограничной стражи их племя, как раз и выполняло. Старики не сказали, а вожди не знали, что молодёжь полезет кусать руку, которая их пощадила и не истребила. Они тоже заблудились. Это в горах хорошо. Увидел знакомую вершину и иди к ней. Рано или поздно всё равно придёшь. А здесь? Залезаешь на самое высокое дерево, выбираешь направление, ориентир, спускаешься вниз и понимаешь, что не знаешь куда передвигаться.
   Вот привлечённые запахом их костра и к ним и подвалили беглые легионеры. Это оказалось неожиданностью для обеих групп. Первым очнулся Седор. Он перекинул из-за спины щит и, действуя им как тараном, а копьём как палкой сбил их всех, как байронов, в одно стадо. Если молодые и знали хоть несколько слов по укронски, так нет, они ничего объяснить не смогли, хотя Дорсет добивался только одного - указать дорогу к Танту. Несколько горцев, в наступающей темноте и панике, смогли ускакать и без обуви, которая сушилась у костра и без сёдел, на которых они сидели. Дорсет сразу смекнул, что сделать остальными. Жестами объяснил и те, покорившись, принесли ему присягу, поклявшись мамой. Вот так и появилось неожиданное бандформирование в окрестностях Ван-деи.
  
   Дорсет не был ни кровожадным, ни отчаянным. Первым и единственным криминальным предприятием было проникновение в погреб с брагой. Сначала на него свалился десяток дезертиров. Его выбрали главным, потому что он уговаривал смыться из легиона. А теперь и ещё три десятка хорохорящихся недорослей. Всех надо кормить. Охотиться никто не умел, да и охотиться не на кого было.
   Обязанности командира тяготили его, особенно, когда он понял, что есть что-то надо, но есть нечего. Хотя он и изучил ближайшие, еле заметные колеи, в округе, но это ничего не давало. Выскочили на какой-то хутор, у которого даже забора не было, но собы оказались лучше всякого забора. Взялись неизвестно откуда, даже лаем не предупредили. Запрыгивали на круп лошдунов и пытались вцепиться в шею всадника. Один из горцев даже выстрелил в собу которая, своими клыками, тянулась к шее его соседа, но попал в соседа.
   Он так горевал, и даже хотел себя убить. Пришлось связать и отдать под присмотр Седора. Горцы Седора боялись. Они искренне не понимали почему отрядом командует хлипкий, по сравнению с Седором, Дорсет, а не сам Седор.
   Авторитет Дорсета спас скрип колёс на опушке леса. Он вышел посмотреть. Несколько телег местных фермеров. Вся поклажа была плотно накрыта сеном, в которую ещё и вилы были воткнуты. У каждого, хоть и простые, но луки. Стрелы были не калёные, но с железными наконечниками. У каждого ещё под рукой коса. В лесу коса лучше копья. В силу своей конструкции, может за любым деревом тебя тюкнуть и в любые заросли пробиться. Шесть телег - восемь крестьян. Силы равны. Грабёж здесь не поможет. Простачками земледельцев не назовёшь. Хорошо вооружились и не придерёшься, кроме как к лукам. А, поскольку, с луками тут все, то и...
  
   Дорсет вышел перед первой телегой и поднял руку останавливающим жестом. Хорошо, что Седор, для поднятия командирского авторитета, дал ему поносить свой имперский шлем. Луки со стрелами были наготове, на коленях. Крестьянам оставалось взять их в руки и натянуть. Они это и сделали.
   - Чё надо? - Провопил первый из них.
   - Отдельный отряд особых полномочий ...оой стражи! - Дорсет, специально, громко произнёс слово "стража". Тихо и приглушённо какая стража, которая никак не называлась, потому что он не успел придумать. - Тут дезертиры объявились. Грабят и убивают.
   - А ты их ловишь!
   - Он один их ловит!
   - Я не один! - Дорсет свистнул. Этот свист был свистом сбора. В лесу не очень заметишь, что тебе машут или орут. Могут объяснений потребовать. А свистнул - всё ясно. Свист этот так лихо и по-разбойничьи прозвучал, что Дорсет перепугался. Появятся ли его подопечные? Появились. Резко так выскочили на опушку прямо под стрелы фермеров и замерли в недоумении. Фермеры тоже. Горцы остановились, потому что дальнейшей команды не прозвучало, а Дорсет это долго им вбивал в голову. Без его последующей команды ничего не делать. Фермеры впервые видели чужаков одетых в шкуры.
   Может это действительно особый отряд? Сомнения всех развеяла телега с Седором и идущие рядом с ней легионеры с копьями, мечами, в знакомых легионерских хламидах. Спереди, огромным знаком возвышался красный щит с гербом империи.
   - Что тут? - Строго спросил его Седор. Фермеры почему-то подумали, что он и есть начальник всего этого секретного сброда.
   - Предупреждаю, что дезертиры шалят! Прибьют и ограбят!
   - Пусть в телегу посмотрят! - Седор сразу понял, что надо делать. Убеждать! Убеждать не только словами, лучше один раз увидеть! - Вот здесь и нашли бедолаг! Может знаете кто они?
   Фермеры немного расслабились, но луки не опустили. Один из них, держа косу наперевес, подошёл к их телеге. Всё сено было в крови. Парень по-видимому умирал, второй же, видя это, хоть и был как следует перевязан, бился головой, выл, пытался выдернуть кляп изо рта.
   - А со вторым-то что? - Повернулся фермер к Седору, чуть не отрезав косой голову Дорсета.
   - По башке стукнули! - Ответил Дорсет, отводя лезвие косы в сторону. - Вы куда направляетесь?
   - В Ван-дею!
   - Далеко это?
   - Ещё да!
   - Может этих прихватите с собой?
   - Боже упаси! Возиться ещё с ними, а нас ещё и обвинят, если они по дороге сдохнут!
   - Не бросать же их умирать!
   - А давайте вы нас проводите до города и их там сдадите!
   - Мы секретный отряд! У разбойников там могут быть свои люди!
   - А если не за так? - К ним подошёл грузный пожилой мужик. - Нам лучше с вами поделиться, чем драться с теми.
   - Не положено! - Гневно сверкнул глазами Седор.
   - Я, думаю, решим этот вопрос! - Сообщил Дорсет мужику и подошёл к Седору. - Разделимся. Я провожу до города, но так чтобы нас не заметили, а вы здесь, в засаде! - И тихо добавил. - На телеге будете следовать за всеми.
   - И что нам за это будет?
   Было неплохо. Мешок сушёного мяса, оковалок сала, два мешка муки и жбан растительного масла.
  
   Дорсет расположился с мужиками на сене, а его горная конница ехала после последней телеги. Тропа была узкая, телега еле помещалась. Верховые ехали по одному, поэтому цепочка сильно растянулась. За ними и примостился Седор с телегой и остальными бывшими легионерами. Дорсет специально так построил, чтобы не допустить разоблачающих разговоров с фермерами.
   - Строг ваш начальник! - Пожаловался мужик Дорсету.
   - А ты чего хотел? Поживи-ка в лесу! Опытные дезертиры! Никак на их след не выйдем! - Дорсет выкладывал свою новую идею, которая начала формироваться, когда он только ступил на колею, а развивал её здесь, лёжа на сене. Искать сбежавших дезертиров! То есть самих себя! И, никаких налётов! Если эти предложили плату за сопровождение, то другие тем более не откажут. Надо только запустить правильные слухи и подтвердить парой фактов. Факты тоже были под рукой. В телеге у Седора. Этих горцев уже никто не спасёт. Надо будет развести их трупы по окрестностям этой Вандеи! Пусть находят - больше заказов будет. Потом надо будет выбрать богатый обоз, забрать всё, что можно и даже не нужно и отползти в сторону.
   - А я-то хотел вас нанять на обратный путь!
   - Это сколько же вас дней там ждать? И где, если у нас секретное задание?
   - Да мы быстро. Продадим-купим и обратно, но заплатим только деньгами. А вы уж нас только до дома поохраняйте!
   - А что я командиру скажу?
   - Зачем ему говорить? Я знаю дорогу в объезд вашего леса. Она кривая, но и мы налегке! Для него днём больше-меньше ждать - разницы никакой, а тебе пять груссу.
   - Это ты правильно сосчитал. Мне пяти достаточно. А тем, что сзади твоего обоза едут?
   - По паре петушков!
   - Это ещё груссу. Сдадут. Давай птушками на всех два груссу.
   Мужик согласился, а Дорсет понял, что нашёл золотую жилу, которую если с умом раскапывать, можно, по чуть-чуть, но заработать много.
  
   Далеко ещё, было так далеко, что ехали три дня. На следующий день Седору надоело прятаться, да и крестьяне могут увидеть и разоблачить их, поэтому он как бы догнал их обоз и отругал Дорсета, что тот не возвращается. Разговор шёл на повышенных тонах и крестьяне накрутили на ус.
   Дорсет с Седором договорились не сопровождать этих мужиков обратно, а остаться в окрестностях Ван-деи. Возвращаться обратно в эту глушь абсолютно никому не хотелось ни за какие деньги, чтобы потом выбираться обратно, если ещё обратную дорогу найдёшь! Лучше уж в окрестностях шуровать.
  
   Когда появились первые поля, а за ними редкие домишки, остановились и устроили совещание. До самого городка была ещё пара часов ходу. Дорсет объявил им, что раз так, то он доедет с ними до местного гарнизона и отправит весточку начальству. Поэтому взял аванс за сопровождение на обратную дорогу. Двадцать петушков это даже не груссу!
   К его удивлению и рынок и гарнизон и всё-всё, что как-то касалось власти, находилось в одном месте - у переправы. Чуть далее: лавки, склады, питейные заведения, одна, вечно закрытая, похоронная контора. Казалось, что если кто и умирал, то тайно, которого, тоже, незаметно хоронили.
  
   Брадобрей, он же цирюльник, он же зубник, костоправ, знахарь, ветеринар, заживитель ран, аптекарь, находился прямо у причала, с другой стороны будки охраны. Это был сержан Гном, он и жил там. Поэтому всем было удобно, когда он дежурил, то подрабатывал. Когда работал, то поддежуривал. Он был также продавцом антикварной лавки, хозяином которой был неизвестно кто. Весь хлам, что в ней располагался, продавался годами. Те, кто жил в Ван-дее долго, знали, что раньше, много лет назад это было хранилище утерянных вещей, но за ними никто не являлся.
   Сержан Гном, сосланный в Ван-дею из-за запрещения заниматься коммерцией стражникам, сразу обратил на это внимание. Договорился с тогдашним Ваном. Торговля началась с дисконтом, поэтому пошла бойко, но быстро затихла. Самое ценное, ценное в смысле полезное, быстро раскупили, а остальное покрылось пылью.
   Дорсет, как только скатился с воза, за пару птушков, прикупил кувшинчик самги. Унылость этого места придавила его, а хотелось праздника. В смысле оглядеться и что-то, пока никто не видит, прибрать к своим рукам. Увидел, что антикварная лавка открыта, но в ней никого нет, зашёл.
   Колокольчик тревожно зазвучал. Гном, даже вздрогнул от неожиданности и чуть было не перерезал шею клиенту острой бритвой. Неужели лавку кто-то спутал с отхожим местом? Вот так, с бритвой в руке, он и зашёл в лавку вслед за Дорсетом.
   - Бриться не собираюсь! - Увидев бритву с пеной на руке, сразу отрезал Дорсет. Он это сказал потому, что надо было что-то сказать и завязать разговор, чтобы смыться до того, как тебя зарежут, а у него в руках, кроме кувшинчика с самгой, ничего не было. - Я увидел стол, думал это закусочная. Выпить есть, а закусить нечем!
   - Самга! - Не столько спросил, сколько удостоверился Гном. - Если мы разбавим её пивом, будет не улёт, но неплохо.
   - А закуска?
   Гном оглядел пыльные полки и полез в карман куртки и достал древний сухарь. - Пососать его будет достаточно?
   - Сойдёт! - Стряхнул с древней табуретки пыль Дорсет и поставил кувшинчик на пыльный столик. Гном, посмотрев через окно, отодвинул доску в стене и достал двухлитёрный жбан пива.
   - Позавчера поставил. Должен созреть!
   - Если и не созрел, всё равно выпьем! - Чпокнул одним пальцем крышку с кувшинчика Дорсет.
   - Вижу родственную душу! - Гном снял с полки две перевёрнутых кружки, плеснул на дно самги и разбавил пивом.
   Вот так они и познакомились. Дорсет рассказал, что он погонщик, заводчик, байронов и только что прибыл с обозом. Гном видел, как тот свалился с сена, но не видел байронов. Зашёл разговор о сельском хозяйстве. Ни тот, ни другой, не особо разбирались в этом, любой фермер или батрак мог разоблачить их, но этих любых не было, поэтому и Дорсет и Гном усиленно поддакивали друг другу.
   Когда и кувшинчик и жбан опустели, Гном вспомнил, что кого-то не добрил и выглянул в окно, но недобритый сбежал, радуясь тому, что даже за частичное бритьё платить не надо. Сержан погрустнел и обвёл взглядом лавку.
   - Давно здесь сидим! - Начал издали Гном. - Ты должен что-то купить, иначе хозяин меня турнёт отсюда!
   - А что тут купить? - Дорсет тоже обвёл взглядом лавку.
   - Нечего из этой хренью выбрать! Можешь не смотреть. Ты мой друг и пусть меня...
   - Не тебя, а меня пусть турнёт! - Дорсет достал оставшиеся птушки и выложил на стол. - Больше ничего нет, покупаю всё!
   - Всё столько не стоит! Давай, я тебе лучше подарю! - Гном встал, но пошатнувшись, схватился за ключницу, висевшую на стене. Только вместо ключей, она была протянута через трезубые, потускневшие вилки. - Вот! Это ключи от рая! Это святого блаженного Янария, этот - богини Порнухи, вот - Афреры-воительницы, Федуры - тотемной кошки справедливости и закона, ну и остальных, там по мелочи! Обзываю тебя героем Укрона! - Гном сгрёб оставшиеся птушки в карман и вышел на улицу.
   Когда Дорсет вышел вслед за ним, то сержана он не увидел. Захотелось отлить. Он свернул за угол антикварки. Но он свернул за другой, а не за тот, за которым отливал Гном. Сержан вернулся, но никого не увидел. Он положил пустой жбан под голову и заснул. Дорсет пошёл к своим возам, где и растянулся на остатках непроданного сена. Вилки жалобно звякнули.
  
   Крестьяне тоже поддали. Выгодно столкнули всё, что привезли. Поэтому был повод порадоваться. Не купили всего, что хотели, но купили много. Деньги, вдали от цивилизации цены не имели. Обмыли покупки. В разговоре с кабатчиком, надо было о чём-то поговорить, а о чём можно рассказать городскому жителю? Как сено по дороге косили? Они ему открыли страшную тайну, которую им доверил Дорсет, взяв с них клятву никому её не открывать. О беглых солдатах и спецотряде, который бегает за ними.
   Подробности, подогретые самгой, были более кровавыми в которых участвовали и сами фермеры. Кабатчик поддакивал и подливал. Не мало пьяного бреда он выслушал за стойкой. Но, когда через день, сначала привезли один раздетый неопознанный труп, а на другой день второй, он вспомнил этот пьяный бред. Вот только не мог вспомнить откуда эти фермеры были.
   Городок застыл в страхе, но тех, кто его взбаламутил уже не было. Когда фермеры обнаружили спящего в их телеге Дорсета, то желание об обратном сопровождении у них пропало. Такие защитнички им были не только не нужны, но и опасны. Всё равно все пути ведут в Ван-дею. Проще сидеть рядом с городком и ждать, когда беглецы объявятся. А значит? Значит то, что эти спецназовцы, в отличие от дезертиров, не только ограбят, но и убьют. Какой им смысл за несколько груссу в такие дебри переться, а потом обратно? Откуда те двое бедолаг оказались в их телеге? Может это они их и уделали?
   Фермеры не стали откладывать своё отбытие, а выехали в ночь, хотя планировали с утра. Бережёного - Янарий бережёт! Проезжая мимо того места, где, по их мнению, спрятались секретные бойцы, они выложили Дорсета в кустики, а сами, на смазанных заранее осях, а значит, не скрипучих телегах, постарались уехать как можно дальше.
  
   Благодаря пьянке с Гномом, Дорсет влился в пристанное, но не престранное общество. Он даже покупал несколько байронов для размножения, а значит и платил дороже, и перевозил на ту сторону Танта. Там он продавал их почти что, за те же деньги, что и купил, но нажива не была его целью. Он старался примелькаться, стать своим как обыденный фон местности и общества. Изучал людей, направления и дороги. Дорсет понимал, что таким большим коллективом долго не продержаться. В лесах и горах прятаться не хотелось, а вот, переправившись на тот берег Танта, можно ломануть несколько домов и, с награбленным, свалить в недра империи. Да и пребывать, даже в такой дыре как Ван-дея, ему больше нравилось, чем в лесу.
  
   Наступала дождливая осень, а значит и дожди. Надо было принимать решение, как использовать такую ораву в своих целях, сорвать большой куш и свалить, оставив всех остальных разбираться между собой. Горцы считали командиром Седора, это сначала тревожило Дорсета, а потом он понял в чём его преимущество. Все они придут с требованиями к Седору. Вознаграждения за сопровождение хватало только на еду.
   Тут к нему и подошёл Седор и сообщил, что горцы чем-то недовольны, надо как-то их утихомирить.
   - Награды что ль раздать?
   - Какие награды? - Взвился Дорсет. Ему не хватало времени, чтобы выполнить свои планы, набить карманы и слинять из банды.
   - Начистить твои вилки чтобы блестели. Раз они считают меня главным, то я одной награжу тебя, а ещё двумя главных их зачинщиков. Надо от них избавляться, а то они от нас избавятся. А с наградами, остальные будут им завидовать, подозревать их в двурушничестве и, их заговор против нас, может на некоторое время отложиться.
  
   Церемония награждения ошеломила всех. Дорсет строевым шагом подошёл в Седору, красиво опустился на одно колено и протянул к тому ладони. Седор вложил в них начищенную, оттого и сильно блестящую вилку на шнурке. Дорсет выпрямил и поднял руки вверх, как бы взывая к божествам всех племён и народов. Потом резко опустил, поцеловал и протянув обратно Седору, склонил голову. Седор прочертил до крови (этого не было в первоначальном сценарии церемонии) затылок Дорсета. Обмакнул в выступившие капли крови свои пальцы и облизал. Только после этого надел вилконосный орден на шею Дорсета. Дорсет, не совершив лишнего движения, встал во главе стоя. Всё это потрясло не только легионеров, но и туземцев. А когда наградили двоих из них! Они взяли по горсти земли, приложили к макушкам, обмочив таким образом в собственной крови и съели её. Потом что-то каждый прокричал. Они тоже встали во главе строя, вслед за Дорсетом. Что они имели в виду, никто так и не понял, но все туземцы устроили праздник. Кто лучше стрельнёт из лука и кто быстрее доскачет.
  
   Дорсет принял правоту Седора. В общаке не набиралось даже по груссу на каждого. Ребята могут пойти в разнос! Зачем им такие вожди, если добычи нет? Сопровождая крестьян, Дорсет понял, что больших и богатых обозов он не дождётся. Значит надо готовить налёт на Ван-дею.
   Предварительный план создался быстро. Осталось уточнить мелочи. Важные мелочи. Он не собирался отступать со своей бандой в леса. Долго там не высидишь, а гибель от руки друга более чем вероятна. Он решил не идти со всеми, а свалить через реку на пароме, когда поднимется паника. Поэтому во время налёта обобрать самые выгодные точки с самым ценным, но не объёмным и тяжёлым товаром. Иметь при себе несколько байронов, чтобы и спрятать среди их густой шерсти самое ценное.
  
   Уже накрапывал лёгкий дождь, а это означало, что завтра если не будет ливняк, то парома всё равно точно не будет. Паромщики не большие любители тащиться через реку в стене дождя. Лёгкий дождь не всегда был точным предупреждением перед ливнем, но хоть эта примета срабатывала наполовину, паромщики не рисковали. Утопить паром дело не хитрое, а чем тогда на житьё зарабатывать?
   Дорсет тоже покосился на небо. Если и совершать налёт, то сегодня. Сегодня ещё будет паром, с которого он помашет своей ручонкой коллегам по всё ещё не ставшей, как следует, разбойничьей деятельности. Он спустился к пристани, чтобы убедиться, что паром с того берега прибудет. Тут он и обратил внимание на Вана города, который сопровождал в торговом ряду какую-то важную даму. Она показывала на товар, тот торговался с продавцом, если договаривались, а почему-то договаривались со всеми, к кому эта фифа обращалась, то продавец сворачивал торговлю, Ван записывал что-то в свой блокнот, продавец свою подпись и отпечаток пальца. Тут же подъезжала телега, на которую сразу начинали грузить товар.
   Дорсет радостно потёр руки. Вот она - добыча! Он подобрался поближе и заглянул в блокнот Вана. И здесь безналичные расчёты! Как в легионе! Там тебе что-то выдадут и запишут, потом из твоей зарплаты вычтут! Вана грабить бессмысленно, кроме ценных записей у него ничего нет. А вот девку? Да она и сама ничего! Если захватить весь её обоз, да ещё с ней... мокрый сезон можно и в лесу пробыть! Он подошёл к возчику, который скучал у уже груженной телеги.
   - Что тут у вас непонятное?
   - Невероятно повезло! Ван для той графуры...
   - Она графура? - Удивился Дорсет.
   - Да какая разница! Главное Ван скупает. Потому что ни у кого сдачи нет, а у ней одна бумажка, которую можно на весь город обменять, да ещё и на паром в придачу! Платит больше, чем цены сейчас есть, а Ван за продажу налоги списывает. Так деньгами надо платить, а так не хочется! Невероятная удача!
   - А ты-то чего радуешься? Тебе-то что с этого?
   - А ты что общественные дни отрабатываешь или платишь?
   - Когда как. - Дорсет про это только сейчас и узнал.
   - Все знают, что отработать лучше, чем заплатить. Я вон отвёз на кудыкину горку, где её обоз стоит, мне день списали, а так, за один не отработанный общественный день, груссу плати. А груссу я за три дня заработаю, если работа ещё будет! А если груз войску возить? Вот у меня ещё три дня не отработаны. Дадут три дня бесплатной для меня возки. Так я ещё и три дня на возвращение потрачу! А это за свой счёт! Это я могу потерпеть или коркой лепёшки обойтись, а лошдуна кормить как следует надо!
   - А где это кудыкина горка?
   - У кудыки! Ты чего не местный?
   - Я с той стороны за байронами приехал, а парома ещё нет!
   - Так его теперя три дни не будет!
   - Как три?
   - Дождь вона!
   - Ливняк завтра, да и то, может будет може нет!
   - Вот что значит, что ты не местный! Дождь дождю рознь! Вот если бы капли были больше, но падали реже, то тогда да! А так - нет! Видишь сейчас косой и мелкий. Порывами. Настолько мелкий, что не чуешь, а вот когда то, будет там, вот тогда ого-го! Паром ветром отнесёт и счастье если он не потонет!
   - Вот я попал! Это на сколько дней?
   - Когда как. Иногда так зарядит, что совсем, а иногда - не совсем!
   - Ну, спасибо!
   Дорсет прошёл в будку к сержану Гному, где всем караулом резались в легионду. Если караул в полном составе заседал в будке, то возчик был прав - парома не будет, а мокнуть под мелкой и незаметной капелью никому не хотелось!
   - Гном, а где эта у вас кудыка? - Спросил Дорсет.
   - От кудыки слышу! - Не отрывая взгляда от середины стола, где решался исход битвы, буркнул сержан. - У возчиков спроси!
   Дорсет вышел наружу и начал подниматься вверх по улице. Мимо пробегал босоногий пацан, который чуть не сбил Дорсета.
   - Ты куда? - Дорсет имел в виду "куда смотришь".
   - На кудыкину горку!
   - А где она? - Уже растеряно спросил Дорсет. Все знают, что она есть, где находится, но где не говорят! И так понятно!
   - Там! - Пацан толкнул свою руку вверх и в право.
   Это был последний шанс узнать где находится эта чёртова кудыкина горка. Дорсет припустился вслед за ним. А то начнёшь у всех узнавать где она, обоз уедет или его, Дорсета за дурака сочтут. Не мальчик так бегать, поэтому наверх, где заканчивалась, а может и начиналась главная улица Ван-деи, он вползал сгорбленной улиткой.
   - Идотом можешь не родиться, а идотом можешь стать! - Обругал самого себя Дорсет.
  
   Это был пустырь наверху улицы. Огромный пустырь! Посредине его росла ветвистая кудыка. Она как бы надзирала за пустырём. Под её ветвями уже стояли две телеги.
   Надо торопиться. Пригнать своих и затаиться. Вряд ли столько добра в лес повезут. Значит вдоль Танта путь этой девки лежит. Вряд ли столько еды будет закупать если в Тантар собирается. Значит вниз по течению. А там что? А там легионы Сорта! В том числе и их легион из которого они так благополучно сбежали.
   Волонтёры, мать их, великая Порнуха! Подарочки легионерчикам везут! Ходили слухи среди солдат, что богатеи, в порыве то ли щедрости, то ли наоборот или еще чего-то, делали такие подарочки. А они, хоть и бывшие, тоже легионеры, значит тоже имеют право на подарки! А ему ещё и девка в придачу!
  
   Расчёты Дорсета оправдались. Караван действительно отправился в сторону дельты Танта. В лесу на такой растянутый обоз Дорсет решил не нападать. Ни манёвра, ни пространства. Пусть выедут на луг. Там легче напасть, окружить, перебить и отобрать. Он внимательно рассматривал тех, кто ехал впереди. Возчик хоть и был не огромным, но хлыст! За ним развалилась девка и старикан в коричневом несуразном плаще с капюшоном.
   Вот он драгоценный клад! Если он собрал такой огромный обоз, то сколько же у него по подвалам денег томится? Родаки могут полцарства отдать, чтобы его выкупить! Дорсет не считал себя особенным, но всегда почему-то считал, что у него будет шанс разбогатеть! И вот он этот шанс! Он поднял руку. Все приготовились. Наконец последняя телега въехала на луг. За ней было только шестеро всадников. Четверо были спереди и с каждой стороны обоза по десятку. Ни копий, ни щитов, даже шлемов на головах не было. Да и одежда каких-то пажей из дворца императора. Дорсета отец один раз возил в Укронад, чтобы посмотреть надгробие князя Алегнура.
  
   С гиканьем и воплями его доблестная дружина выскочила на открытое пространство. Некоторые даже начали на ходу стрелять. Караван остановился. Пажи, из чехлов, свисающих с шеи лошдунов, вытащили луки, нацепили тетиву и начали стрелять. Ближние к нападающим вытащили из ножен кривые мечи и ринулись навстречу.
   Дорсета даже передёрнуло, когда он увидел, что этот паж совсем не паж, а крепкий парень, одним ударом от шеи и до седла разрубил туземца. Причём две половинки ещё скакали, пока не распались с двух сторон лошдуна. Почти всё его войско корчилось на лугу. Кто пробитый стрелой, кто без головы, а кто разрубленный надвое. Он оглянулся назад. Седор, стоя на ногах, загонял лошдуна со своей телегой подальше в заросли на опушке. Два туземца, позвякивая вилками на шеях, скакали во весь опор не зная куда. Из остальных легионеров, вылезших из кустов, торчали стрелы. Дорсет схватил за узду, пробегавшего мимо него лошдуна без всадника, вполз на седло и погнал вслед другим. В своих мечтах он не ошибся. Этот день подарил ему богатство - собственную жизнь!
  
   9.
   Маршал Сорт вернулся с остатками войск на берег Танта. Он был в таком опустошении, что ни о чём не мог думать. Ему казалось, что от него осталась одна оболочка, а сам он, тот раздетый, то есть без оболочки, голый и несчастный остался на скалах Церуты и её притоков. Он покосился на капла Кирла, который скромно стоял за его спиной. Тот потряс баклажку. Что-то ещё осталось, хотя этот переход был тяжёлым.
   Опасались нападения переодетых церутов, но и своих бить не хотелось. А как определить кто есть кто? Слишком мало солдат осталось. Тут в палатку ворвался посыльный с берега, сообщивший что командарм Луй прибыл на тот берег и приказал немедленно переправить его. Сорт мрачно покосился на Кирла.
   - А где твой большой кубок, которым ты размахиваешь при псалмах?
   - Зачем тебе?
   - Луй уже здесь. Выливай всю самгу в него.
   - Что вы маршал! Это кощунство!
   - Кощунством будет, когда он наши головы на пики насадит! Он же Герундия с собой прихватит. На четверых выпьем бокал мира! Мы лизнём, а Луй допьёт всё!
   - Это невозможно!
   - Ещё как возможно! Боги отвернулись от нас! Значит кто-то плохо просил! И мне, пока кажется, я знаю, кто плохо просил! Забыл главное церковное правило? Нет не дающих! Есть плохо просящие!
   - В таком случае надо не кадило брать, а потир!
   - Это для нас он большой кубок, но не для Луя! Ещё больше есть что?
   - Только урильник богини Менстры!
   - Нашёл о чём говорить! Я сказал больше!
   - Тогда ночной горшок бога всех богов Трамбона!
   - А он большой?
   - С бочонок самги! Ну почти, ...не совсем, ...но всё-таки... - Под недоверчивым взглядом маршала посуда уменьшалась в размерах.
   - Чтобы доверху! Он разукрашен?
   - Всё как положено. Подробные сцены божественного калоизвержения.
   - Сухариков положи на закусь!
   - Это делдо пророка всех пророков Мэйкуна, а не сухарики, хотя из теста деланые!
   - Лую всё равно как закуска называется. Я на пристань побежал!
   То, что Сорт сказал что побежал, было не совсем побежал. Бежало штабное рту, а он рысил на лошдуне впереди них и поглядывал назад, чтобы те не сильно отстали. Успели как раз к причаливанию. Луй поблагодарил Колбока за прекрасную доставку и сел в его колесницу. Луй никогда не ездил верхом. Не нашлось ещё такого лошдуна, который выдержал бы его вес, а главное рост.
   Сорт полностью исполнил церемониальный подход, краткий доклад и полевой отход. Луй, увидев такое, подобрел. Этой глыбе сложно было выдавить улыбку, но здесь она проскользнула. Герундий был с носилками, поэтому, как только он забрался в них, его сразу понесли в штабную палатку. Остальные командиры, прибывшие с командармом, отправились пешком.
  
   Капл Кирл помолился про себя, что был прав, когда не стал упорствовать перед маршалом в выборе посуды. Все сделали по несколько глотков самги, но глотки у каждого были разные. Герундий даже не успел взмахнуть рукой, чтобы объявить самгу божественным нектаром, как Луй легко подхватил чан и сделав три мощных глотка, передел её самому Герундию. Герундий был трезвенник, потому что язвенник, или чего-то там, хотя может и врал, но отказаться командарму не мог. Луй не сводил с него глаз.
   - На, закуси! - Пододвинул к нему сухие пластинки изображавшие части тела Мэйкуна Луй. Герундий и это проглотил. Как пренебрежение Луя по отношению к желанию цензора, так и сами сухарики.
   Ёмкость пустили ещё по кругу. После этого Луй посмотрел на Сорта.
   - Благодарим вас за ... - за что хотел маршал поблагодарить святош, ещё не успел произнести, как командарм чётко произнёс команду.
   - Пошли вон! У нас секретный разговор!
  
   - Сорт! У нас проблемы!
   "Но он-то откуда? - Взмолился про себя маршал. - Полный и здец! Я сам, только, можно сказать что вчера, узнал об этом... какая гнидура ему уши почесала?"
   - Большие проблемы!
   - Зда? - Неопределённо осведомился Сорт.
   - Почти. Будет только хуже. - Луй ещё сделал большой глоток самги и пододвинул ёмкость Сорту. Тот вроде как бы уже и расхотел, но когда начальник предложил - захотел. Одного глотка ему было мало, но Луй одобрил его проступок. - Вся надежда только на нас. Кочой смещён, придоры захватили власть.
   Сорт в этот момент вдыхал, вернее задыхивал, как опытный солдат, выпитое, так что чуть воздухом не подавился.
   - Ккакк это?
   - Долго рассказывать. Только я смог вырваться.
   - Великий Пах жив? Ворвёмся в Укронад освободим его!
   - Пропал и никто не знает где он. Значит жив, даже если не жив. Нет тела - нет дела. То есть переворота. На местах все войска готовы взять власть, но нужен толчок. Это твоя армия! Нам даже с ними сражаться не придётся. Тридцать тысяч закалённых бойцов только пройдут походным маршем по империи и придоры добровольно насадят свои задницы на острые колья наших лагерей. Собирай войска. Бурдугцев уже не будет. Море волнуется раз и их лодки идут на дно. А для уничтожения церутов одного батала хватит.
   - Да тут церутов кэит наплакал. Одна проблема. Они рассеяны по горам и ущельям. Пока мы ищем их в одном месте, они перебираются во второе, третье, пятое-десятое. Солдаты не столько воюют с ними, сколько выматываются. А скоро дожди и холода. Как их там теперь найдёшь? Куда посыльных посылать? Церуты такая погань, что вылезают неизвестно откуда и пропадают неизвестно куда. А у нас потери! Мы ещё ни одного в плен не взяли! Хоть вешайся! От отчаянья выть хочется!
   - Чую уже выл. Помогло?
   - Нет, не помогло!
   - Успеешь повеситься. Отечество в опасности! Сколько ждать?
   - Не до первой звезды, но до первых дождей! - Теперь Сорт первым отхлебнул и пододвинул ёмкость Лую.
   - Было у меня ощущение что эта война лёгкой не будет! Кочой настоял. Но я ждал проблем от бурдугцев, а тут и церуты не подарок! Веди меня в мой шатёр! - Луй допил остальное и, по его глазам было видно, что ещё ни в одном глазу. Сорт же шёл впереди, показывая путь и покачиваясь, как ему казалось, совсем незаметно.
  
   Луй открыл глаза. Ему казалось, что он только что их закрыл, а теперь открыл. Передним стоял Сорт держа солдатскую кружку в левой руке и кувшин с широким горлом в правой.
   - Почему не ушёл?
   - Я не не ушёл, а вернулся. Утро уже!
   - Как утро? Я только моргнул! А это что?
   - Лекарство.
   - Лекарство от вчерашнего?
   - Нет. Лекарство от сегодняшнего. Чтобы голова не болела и была в свежести, покое и активности мыслей.
   - Ну и прими. Глаза-то вон как вытаращил!
   - Боже прими за лекарство! - Сорт не спеша выцедил кружку.
   - А это? - Кивнул командарм на кувшин.
   - Это для вашей бодрости! Прикажете завтрак?
   Луй уселся на помосте. Помост, составленный из бруса, всегда сопровождал его.
   - Кто меня раздевал?
   - Вы сами!
   - Я?
   - Да у вас ни в одном глазу не было! Это я из последних сил держался!
   - Точно! Вспомнил. Ты впереди меня зигзагами шёл. Так что в кувшине?
   - Кратом. Листья большого тропического дерева. Стимулируют. И маленькая, только для запаха, капелька самги.
   - Он же у нас запрещён.
   - Только в мирное время. А здесь война. Невероятные перегрузки.
   - На войне, как на войне! - Протянул руку к кувшину Луй. - Я ещё, кроме вчерашнего, что-то не знаю?
   - Да! - Сорт подал бумагу. Луй внимательно прочитал её два раза, хотел и третий, но вернул.
   - Правда, что ли?
   - К сожалению.
   - То, что эти легионные балбесы попали в плен, я не удивлён. Но как хитрожопый Борн оказался среди них? Значит наши дела плохи. Считаешь, что это всё дело рук, проклятых церутов?
   - Я не могу так считать, тем более написать... может и не только рук... так всё запутано...
   - Совершенно понятно, что боги против нас. Мы совершенно про них забыли. Воины не кричали, когда шли на смерть: "За богов, Укрон и Отечество!"?
   - Так Укрон и есть наше Отечество!
   - Ну, да. Надо новый вопль придумать! Или больше кратома в компот сыпать! Чем сегодня тогда займёмся?
   - Можно объехать места былых боёв. Посмотреть рухнувшие горы, чашу без воды... дней семь-восемь займёт.
   - Такой рест мне не нужен.
   -Парад?
   - Ццц - Цыкнул языком Луй. - По колдобинам маршировать? Чтобы солдаты дурака не валяли, пусть плац утаптывают. Какая-то польза должна от них быть! А то совсем обленятся.
   - Партейку в легионду?
   - Объявляй командно-штабные учения. Мы за кого будем?
   - Как обычно, за красных. Команду сильную не соберёшь. Кто - где! Колбок играет отменно и Тензия не плох.
   - Беру Тензию.
   - Почему его?
   - Потому что, если я возьму в пару Колбока, все, а не только вы, будут ворчать что мы массой придавили. По паре птушков за очко?
   - У нас нет таких денег!
   - Ладно, как обычно! Но за три дня мы должны что-то решить!
  
   Караван с Кочоем резко свернул в сторону гор.
   - Что случилось? - Обратился он к Изуме.
   Всё это ему абсолютно не нравилось. Он не мог контролировать процессы, раздавать указания, проверять исполненное. Он даже не знал, как себя вести в данной ситуации. И спрашивать у Изумы не хотел. Пытался разговорить возничего, охрану. Так те делали вид что не слышат его.
   - Надо обойти засаду церутов!
   - А другого способа нет?
   - Только обратно через реку. Надеюсь, что скоро покажутся наши войска.
   - Как это надеюсь? Ты не знаешь куда мы идём?
   - Примерно! Осталось только узнать. Наши войска с вами, или уже без вас?
   - Вот это меня и беспокоит. Может пора где-то остановиться?
   - Река и дороги вдоль неё - это проходной двор! Поэтому надо уйти с этого пути. Скоро дожди зарядят, а вдоль Танта ещё и ветры. Его русло как труба! Дров не хватит, да и дым будет заметен. Я отослала дозоры на много киломов вперёд. Скоро начнут возвращаться.
  
   Она оказалась права. Через несколько дней все вернулись, но один со зриками седьмого легиона. Кочой устроил им пристрастный допрос. Они рассказали и о структуре легиона, командном составе и как они выглядят. Даже описали привычки легиондора Бойкота. Кочой не знал о них, но согласился. Ничего нового, как и у всех с отдельными личными отклонениями. Седьмой легион вошёл в горы и загоняет церутов в глухие места из которых не выбраться. "Неплохо посмотреть, как это у него получается" решил про себя Кочой. Кроме Бойкота его никто не признает. Все остальные, если кто и видел Кочоя, вряд ли смогут его узнать, а с Бойкотом они не раз встречались в главном штабе, а последний раз перед отправкой на войну, имел с ним продолжительную беседу у себя в резиденции. Бойкот показался решительным командиром и без всяких сантиментов. Церутам от него должно икаться, когда будут вспоминать. Было бы кому вспоминать! Усмехнулся про себя Кочой и улыбнулся. Улыбку заметила Изума, но ничего не сказала.
  
   Ворда и солдиков Стоса и Армиса перевели в каменоломни. На улице стало мокро и, от этого, холодно и выпускать боеприпасы прекратили. Они попали в команду Эксела. Изумлению обоих бывших друзей не было предела.
   - А я... я думал ты вырвался и сейчас хлещешь взвар в лагере легиона! - Наконец вымолвил Эксел и неуклюже обнял Ворда.
   - То же самое я думал и про тебя! - Обнятый Ворд похлопал обеими руками по спине Эксела. - Ребята спасли. Теперь они мне сыновья.
   - Тяжело им будет здесь.
   - А кому сейчас легко?
   - Тебе свезло что я здесь бригадир. Договорился с церутами, что мы не будем питаться трупами своих товарищей.
   - А что такое могло быть?
   - Да у них столько еды для нас нет! Весь седьмой легион и остаток нашего в плену у церутов!
   - Да ладно!
   - Ладно да! Мы ударно работали, нас разделили и назначили главными в бригадах. Теперь у меня ребята из седьмого. Церуты обрушили горы и котловину залили водой. Они стояли, кто по пояс, кто по горло в воде. Церуты их оттуда доставали, раздевали, связывали и уводили. Считай, до самой смерти пробудем здесь.
   - А сбежать нельзя?
   - Куда? Горы везде. А у нас ни одежды, ни еды. Я прополз по отдушине выглянул наружу. Ветер и голые скалы. Не уцепишься. Летать хоть и научился, но крылья пока не выросли. Если и полетишь, то на дно ущелья! Нас здесь слишком много. Церуты сами не ожидали что нас столько повяжут. Так что жалеть не будут.
   - Спасибо, успокоил. Показывай, что делать.
  
   Кочой открыл глаза. Необычная обстановка. А где кибитка? Где он? Не сон же это? Снова посмотрел. Его взгляд упёрся в чьи-то ноги.
   - Проснулись Великий Пах? - Тихо, заботливо спросили его. Понятно, что не ноги спросили, пришлось задирать голову вверх. Высокий мужчина, его возраста.
   - Ты кто? - Кочой с трудом уселся на низком топчане.
   - Счетн. А это резиденция для приёма делегаций и властителей других стран.
   - Принеси чего-нибудь попить!
   - Выбирайте на столе!
   - Я сказал принести, значит принеси! Как там тебя зовут? Счетн?
   - Идти не можете? Ноги парализовало? Примем меры. Может поставим на ноги.
   - Изума где?
   - Кто это?
   - Хватит цирк устраивать! Я не дрессированная зверушка! Ты же знаешь кто я!
   - А я Счетн. Представитель страны Цер. Знаете такую?
   - Я у вас в плену?
   - В некотором роде. Совсем за плен считать нельзя. Вы сами к нам пришли. Поэтому пока вы здесь, а не в каменоломне, как почти всё ваше огромное войско. Вас вынести или сами к окну подойдёте?
   Кочой нехотя поднялся и подошёл к окну. На небольшой площадке перед домом несколько человек кололи гранит и укладывали его на мокрый песок, сильно вдавливая вниз. Кое-кто даже прыгал на плитках.
   - Узнаёте кого?
   - Вон тот похож на Бойкота. Этот? Да это Васькис! Тот Урюк! Урюк? Урюк. Борн? Точно он! Как этот-то хитрован, в плену очутился?
   - Если желаете можете помочь им, но тогда останетесь вместе с ними в плену.
   - А Сорт где? Разыгрываете?
   - Сорт пока не в плену. Кто-то должен командовать остатками вашего войска? К нему в гости нагрянул командарм Луй.
   Кочой подошёл к столу и долго рассматривал посуды с напитками. Выбрал холодный отвар и налил в стеклянный бокал. Попробовал.
   - Ничего так! А по горячее?
   - Кувшин с узким горлышком. Хотели в прозрачном, но не нашли. Пришлось в глиняный наливать.
   Кочой поставил кружку с отваром на стол и налил в другую прозрачную водру. Понюхал и выпил в два глотка.
   - Неплохо!
   - Что значит неплохо? Тройная очистка!
   - Заманили в ловушку? Но это вам ничего не даёт! Меня там сместили! - Радостно, даже как-то освобождённо, засмеялся Кочой. Только смех был похож на скрип старого кресла Счетна.
   - Всё-таки старость и к вам пришла. Перестали системно мыслить. А может и не мыслили никогда?
   - Разозлить пытаешься?
   - Поставить на конструктивный путь. В Укроне ищут вас. Скоро начнут искать войско. Мы можем подать вашим сменщикам весточку где вы! Представляете, как на каждом углу Укрона будет шелестеть весть о том, что Великий Пах поднял в атаку легионеров и героически погиб, сражённый враждебной стрелой. Нам столько пленных не нужно мы можем их обменять на какие-либо преференции. Договориться о мире и дружбе с новой властью.
   Кочой поперхнулся и сел на кресло у стола.
   - Значит моё дело не совсем проиграно? Стоит обдумать. Раз у нас начинаются такие отношения, как вы меня сцапали?
   - Нет ничего проще. Ваши дозорные приняли наших дозорных за ваших и привели к вам.
   - Враньё! Я сам лично допросил их. Они знают то, что знают только в седьмом легионе, да и то не все!
   - А вы всё знаете о седьмом легионе? Это бывшие ваши солдаты из седьмого легиона. Они перешли на нашу сторону.
   - Этим изменникам вы доверяете?
   - Мы ничего не потеряем, если они опять вернутся к вам. Но это вряд ли. А вам-то изменил ближний круг! Они и так всё имели, но посчитали что вы им мало дали!
   - Странные вы церуты! Вроде вам ничего и не надо, но забираете всё. Откуда вы у нас появились?
   - Знаете Кочой песенку Ди-ги Дон, Дон, Дон, ди-ги Дон?
   - Это песня божественно-святого Янария, когда он раздаёт подарки детям! Я сам, на богослужении, вместо него раздавал подарки под эту песню!
   - И о чём она?
   - Праздник к нам приходит и всем как бы хорошо. Это же песня! Древняя песня! Гимн! Этот гимн жрецы пели, поэтому слова все знают, но что означают, каждый, если и не догадывается, то думает по-своему. Честно признаюсь, я тоже не знаю о чём она, а если я не знаю, то и никто не знает, про что эта песня! Это может оказаться просто мелодичным набором звуков!
   - Я могу её вам перевести. Житница империи - область Дон, раньше была нашей ну, не страной, даже не родиной, но мы там обитали некоторое время, пока другие, более воинственные и организованные племена не прогнали нас оттуда. А эта песня посвящена нашему странствию туда от берегов Этерии. Это мы сделали Дон житницей, настроив каналов, запруд и прудов. А начинается песня так:
   Ой телега ты моя! Вдребезги разбитая!
   Ты куда везёшь меня, всеми позабытая?
   Мой лошдуга так устал, пыльная дорога.
   Колокольчик всё звучал, переливом трогая.
   Диги-диги-дон, дон-дон-диги-дон,
   Дон-дон-дон-дон-дон-дон-дон-дон.
   Диги-диги-дон, дон-дон-диги-дон,
   Дон-дон-дон-дон-дон-дон.
   Ночь прошла, идёт рассвет, будет путь тут трудный.
   Но звучит нам стук копыт старым ритмом бубна.
   Лошдун рысью поскакал, на росе дорога.
   Колокольчик всё звучал, переливом трогая.
   Ну, и опять Дон, дон.
   Вот ненастье подошло тихо, незаметно.
   Листья в небо унесло налетевшим ветром.
   Солнце спряталось у скал. Мокрая дорога...
   Колокольчик всё звучал, переливом трогая.
  
   - Так что Дон, это просто звук колокольчика и ничего более?
   - Да. А вы или ещё до вас, столетия назад, назвали так целую страну, которую завоеватели отжали у нас. Эта песня о нашем трудном пути и скитаниях по огромной равнине, которая, впоследствии, стала Укроном. Создал её, эту песню наш предводитель в то время Алсух.
   - Что? Вот так всё просто?
   - Да.
   - А почему?
   - А нас никто не спрашивал! А постановление Синода всех религий о том, что этот текст извергли божественные уста Янария, поставило крест на всех попытках объяснить, что это такое и кому это всё принадлежит.
   - А теперь мы вас и в горы загнали!
   - Так и мы вас, хоть и не всех, но всё же! Защищать-то некому! Любой приходи и забирай всю империю себе. Укрон не будет сопротивляться. Какая разница народу кто их нагибает и имеет? Свои или чужие? Свои, как бывает, гораздо хуже пришельцев.
   - Пользуйтесь ситуацией. Забирайте всё себе.
   - А мы не хотим ни вас, ни ваши земли, но кусочек вы сами отрежете.
   - Не мечтайте!
   - А вы знаете, что местоблюстителем местоблюстителя трона стал ваш сын Злотув!
   - Откуда вы это знаете?
   - Что знать-то? Кто указы подписывает...
   - Я не об этом!
   - Что сын? Надо иметь глаза и немного считать. Он не единственный кто делал быструю карьеру при вас. Но у тех всё было понятно. Влиятельные отцы из вашего окружения. А здесь: зачат потоком воздуха, из грязи в князи, да и все пакости ему сходили с рук. А его правую руку и вашего, как вы объявили, лучшего друга Ёпаля он направил на переговоры к нам. Они знают, что хотим мы и мы знаем, что хотят они.
   - Теперь я понял ваши желания. Не зря эту песенку пели. Дон, Дон! Житницы решили нас лишить?
   - Если бы мы хотели вам навредить, не стали бы отбирать. Разрушить бы все сооружения и весь Дон превратится в болото. Только травка шелестит динь-динь.
   - Ладно. Я понял. Ели не хочешь потерять всего, отдай часть! Я согласен вступить с вами в переговоры. Наши условия. Вы мне возвращаете пленных.
   - Не всех.
   - Оружие для них.
   - Не всё.
   - Провиант.
   - Не дадим.
   - Ваши условия!
   - У нас одно. От Ван-деи, это такой городок на Танте и до моря и от гор, до края пустыни Гебель, пустыня тоже нам принадлежит, это Цер!
   - Эта Ван-дея ваша?
   - Ваша.
   - Там же почти никто не живёт! Там сложно жить!
   - Люди всё равно живут. Вся эта зона, включая Гебель будет буферной между нами и вами. Никаких войск, лагерей вдоль Индука и Танта на протяжении пятисот киломов.
   - Это всё?
   - Всё. Никаких контрибуций с вас.
   - А ваши войска будут стоять по границе.
   - У нас нет войск. Бурдугцев, на постоянной основе, для нас держать дорого, а для вас опасно. Если смотреть с точки выгоды, наше предложение вам - нам невыгодно. Мы даём вам империю за кусок, в общем-то, за кусок не нужной вам земли, но это наша безопасность.
   - Сколько отдадите пленных?
   - Всех, кто захочет!
   - Или сможет!
   - Вы правильно поняли мою мысль, Кочой.
   - Значит на минимум десять я могу рассчитывать. А оружие?
   - Тысячи три-четыре щитов. Копий может тысяча, может больше. Размокли и проржавели. Панцири и доспехи только командирам, да и то не всем. Ходовой товар. Шлемов, может, около тысячи.
   - Не густо.
   - Да в ваших складах ещё тысяч на пятьдесят хранится.
   - Так до них добраться надо!
   - У вас на берегу Танта превосходное ещё войско осталось.
   - Я не ожидал большего. Поверите на слово?
   - Как положено. Заключим договор.
   - Но у меня нет большой имперской печати.
   - Она уже у нас. Она будет подарком вам.
   - Знал бы что вы такие, тогда бы не связывался.
   - А зачем связались?
   - Времени не было на раздумья.
   - Зато сейчас есть. Скажите. Мы все эти десятилетия гадали. За что?
   - Ну что ж. Неприятно вспоминать, но...Как я только стал Великом Пахом... это потом меня прозвали Великим, путались! Не понимали, что Велик - это новое имя от слова великий, а не колесо на котором в цирке ездят! Я не сразу им стал, я и не хотел, но были кто хотел, а я им поддался. Вроде бы вот! Вся страна у тебя под ногами! А про меня никто не знает! Как заявить о себе? Вот этим они и купили меня! А сами, захватив ценности, начали драпать в другие страны. Через дельту и ваш город народ, нет, народ остался на месте. Землю же с собой не захватишь? А у них это единственная ценность. На ваших кораблях стали драпать, забирая всё ценное, и прежняя власть тоже. Они богатые, а страна бедная, народ - нищий. Что оставалось делать? Разрушить порт? Будут уплывать на лодках. Проверять, запрещать, ловить? Коррупция - мать порядка! Островов много на каждый остров отряд стражей не поставишь, да и не проконтролируешь. А на контролёров тоже нужны контролёры. Пришлось пожертвовать вами. Эффектно, практично, но для вас, хотя только для вас - гибельно. Это я потом понял, что надо было не вас, а прежних чиньрылов, элитов истребить. Просто и тупо. Как вас. Но они перевели стрелки на Цер, вот мол исчадие ада, из-за которого страна и народ страдает! Слово такое придумали - цериться! Даже если бы я вместо них трудолюбивых мурьев назначил, даже не мурьев, кэитов, собов, да кого угодно, хуже бы не стало. По крайней мере, на эту мразь, деньги бы изводить не пришлось. Народ сам бы о себе позаботился, ему столько нахлебников тяжело содержать было. А у нахлебников вырастали свои нахлебники. Где столько ресурсов на них добыть? А эти всё жрали, жрали, ничего не делали. Спрятались за мою спину и свалили решения, даже самых мелких вопросов, на меня! Хапнут и за границу валят. Или своим жирнякам откормленным, котомки набивают. Может ты и прав Счетн, пора страну зачистить от этой вредной нечисти. От них даже дерьмо ядовитое - почву не удобряет. Устал. Готовьте договор.
   - Не ожидал я от вас такого!
   - Что не ожидал? - Кочой снова налил водру и, крякнув, выпил. - Хороша чертовка! Ключиха делала?
   - Нет, у нас это называется простуха. Получаешь трипс на складе и разбавляешь как тебе надо и с чем хочешь! Но вы уходите от вопроса.
   - Никак нет! Это в детстве время так тянется, что кажется вечностью. А сейчас, у нас с вами, тикает с такой скоростью, что мы его не догоняем! Я не знаю, кем вы останетесь в истории у вас, но я могу войти как Кочой-освободитель! Неплохо звучит, да? К чёрту условности! Я пока драпал, в этой Вандее, проверил знание истории. Так вот, никто, даже не знает, сколько у Укрона было императоров! Не как их зовут и чем они известны, а сколько, Крл? Извиняюсь, Счетн! Даже я, номер последнего императора не сразу вспомнил, знаете какой?
   - Мне без надобности!
   - Ну и ладно! Все знают князя Алегнура, который захватил Бурган и, дальше обрыв... а потом я - Кочой-освободитель! Когда я узнал, что почти вся армия попала к вам в плен, я бросил всё и тайно проник к вам. Обменял себя на всю армию!
   - Нам-то это зачем, какая польза?
   - Про вас никто вопросов задавать не будет. Вы уже изначально исчадия ада! Это моя легенда! Она останется в веках и её никто не сможет опровергнуть!
   - Нас потряс ваш поступок и мы освободили вас! Не могли противостоять вашей воле!
   - А я вернул вам ваши земли!
   - И мы заключили договор о мире, добрососедстве и взаимопомощи!
   - Последнее не обязательно, но в договоре и его можно отразить! Навек братья или братья на век?
   - Может без братьев обойдёмся?
   - Согласен. Слишком пафосно! А что о вас напишут?
   - Нам без разницы что у вас про нас напишут. Что во знаете о нас?
   - Вы строили дороги и цераты!
   - Это всё?
   - Как-то вот так! У нас вы вычеркнуты из всех анналов истории. Упоминаетесь в трёх словах, да и то...
   - Столетия назад мы создали сельское хозяйство, которым вы до сих пор пользуетесь. Мы строили не только мосты. Плотины, запруды, шлюзы, рыли каналы. Орошение придумали до нас, но мы его улучшили. Я огорчу вас, мы не строили дороги и мосты, мы создавали транспортные направления. Поэтому наши мосты не только над реками, а и над низинами. Не надо спускаться и тормозить телегу и не надо толкать, когда тащишься вверх. Поэтому это и называется направление. Дорога не колеблется из стороны в сторону и вверх-вниз. Груз доставляется быстрее, ничего не ломается и не портится. Цераты поднимались до слияния Танта и Индука. Там, где теперь военный лагерь, был порт. Склады, причалы, таможня!
   - Таможня была внутри страны?
   - Да. Таможня выдавала инвойс и опечатывала трюмы. Пограничная стража заходила на церат и сопровождала его до моря. Церат на погрузку у причала не задерживался. Всё было готово к погрузке. Через три-четыре дня он уже выгружался за границей! Так что ваши вельможи никак не могли вывезти туда свои богатства.
   - Мы вывозили в другие страны?
   - До вас! Зерно, мука, сладости. Сушёные, вяленые, копчёные продукты: мясо, рыба, ягоды, коренья, листья, трава. Свежие и траву и коренья и ягоды! Нам хватало шестнадцати цератов для конва туда и обратно. Мы делали зеркала и стекло! Лучше, чем у всех! А какие напитки!
   - Стоп! Через чур идеально. Такое даже во сне не бывает! А там-то что брали?
   - Тоже не мало. Золото, серебро, другие металлы. Ткани, одежда. Жир, лекарства, шкуры.
   - Нам не хватало шкур?
   - Так это были шкуры не бегемлов и порсиков! В каком одеянии выходил последний император?
   - В шкуре? Она же...
   - Вот именно. А выглядела как шёлк! Стоила бешенных денег! Золота в империи было столько, чтобы его не перемещать с места на место было принято решение хранить в казначействе и при перемене владельца выдавать казначейские расписки. А вы их превратили в эталон денег! Золота в империи столько нет, на сколько вы выдали расписок. Вы что, об этом не знали?
   - А вы сами-то где были?
   - В юности, как раз перед тем, как вы нас... только-только вернулся из-за бугра.
   - Почему из-за бугра?
   - Если бы была возможность доставлять товары посуху, зачем цераты? Бугор - это непроходимые горы! Их проще за два-три дня оплыть чем целый год перебираться через них.
   - Если мы были такие богатые, почему, на нас, кроме бурдугцев никто не нападал? Что-то не вяжется в вашем повествовании!
   - Вы были в Бурдугии? Это бедные острова. Там даже лесов не осталось, они всё на лодки и костры перевели. Кроме байронов, рыбы и диких птиц с их яйцами, там ничего нет.
   - Это и раньше было понятно. Я про других, которые...
   - Я был там, где-то... не столь важно, но недавно. Мир изменился. Он не стал лучше, хуже - он стал другим. Мы им не нужны. Они научились обходится и без наших товаров. Если не нужны наши товары, зачем мы с нашими территориями? Посадить нас, вернее вас, себе на шею? Влезать в ваши дрязги и бесконечно тратить свои ресурсы за вашу эфемерную любовь и дружбу? Но спиной к вам поворачиваться опасно. Они конкретные люди. Если с вас взять нечего - вы не нужны! Встречаются ущербные люди, которые за улыбку и добрые слова в свой адрес, готовы отдать последнее этим жуликам и прохвостам, но чтобы страны были такими? Назовите хоть одну! Если будешь развивать окраины, а не свою метрополию, сам станешь окраиной у этих, развитых тобой окраин!
   - Знаешь Счетн... я жалею, что сделал тогда, но уже ничего не исправишь. Я бы вам отдал всю империю, но теперь понял, почему она вам не нужна. Согласен на ваши условия. Честно и искренне. Только одна просьба. Вернуть всех, кто прибыл со мной. Изума и ...
   - Это невозможно Великий Пах. Их не звали, но они пришли.
   - И на что их осудят?
   - У нас только одно наказание - каменоломни. Что для наших, что для ваших условия те же - ломать камень! Всё укладывается в вашу легенду. Вы один пришли спасать своё войско и спасли.
   - Но почему только каменоломни?
   - Дома строить, дороги, мосты. В горах кроме камня ничего же нет!
   - А дерево? Дома лучше из него городить!
   - Лучше. Но хорошее и нужное по размеру дерево внизу, в долинах. Уговорили. Пусть тогда ваши солдаты на себе брёвна таскают вверх. Лошдуны быстро надорвутся от такой непосильной работы. А ваших не жалко. Их во много раз больше, чем лошдунов у нас.
   - Ну и гады вы церуты!
   - Но не такие тупо безжалостные как вы!
   - Вам есть куда расти! Но повидать-то хотя бы Изуму я могу?
   - После подписания договора!
  
   - Эксел. - Потянул его за руку Ворд, оттаскивая к стене. - Мог бы тебе и не говорить. Но вдруг...
   - Что-то... - Эксел обвёл взглядом окружающих. Все кропотливо работали. Его бригада работала ударно и вместо варёного зерна им стали давать кашу на жире и сладкий компот вместо воды.
   - Армис пролез в ту боковую щель. Я распустил хламиду и смотал нить в клубок. Он прополз и попал в пещеру с такими шишками сверху с которых капает вода.
   - Так вот почему у нас в том углу камень всё время мокрый?
   - Нити не хватило, но факел довёл его до светлого места. Там есть выход наружу. Но ему нужна помощь. Ещё нитки, клин и валда, чтобы расширить щель, вырубить ступени. Судя по всему, свет идёт сверху.
   - Пожалуй я пойду с вами. Надоело в этом сумраке и без глотка свежего воздуха. Я могу на пару дней затянуть работу, но где взять еды?
   - Если мы расширим эту щель, то возьмём весь чан. Смену будить не будем. Если что, вернёмся. Я заметил, что охрана тоже подрёмывает.
  
   Армис настолько расширил щель, что и плотный Ворд, смог протиснуться в неё. Сколько они пробирались через этот полумрак от еле чадящего факела, определить невозможно, но, действительно вверху засветлело пятнышком. Пришлось протискиваться и через эту дыру. Впереди засветлело ещё сильнее, хотя идти пришлось под уклон. Дыра! Настоящая дыра! Свет! В отличие от Ворда, Эксел настоящий свет не видел уже много дней! Это всё и решило. Засунули туда Армиса.
   - Там... - Захлёбываясь то ли от восторга, то ли от накопившейся слюны, начал Армис, - лес!
   - Какой ещё лес?
   - Настоящий! - Армис протянул зажатую в ладони шишку.
   - А снег?
   - Холодно, но снега нету!
   - Ну? - Уставился Ворд на Эксела.
   - Надо сейчас когти рвать. Стража регулярно делает обход. Армис, расширяй дыру, а ты Стос тащи ведро с кашей и котелок с водой.
   - Может мы это возьмём?
   - Точно! Бур прихватим. Пацан с дырой будет копаться неизвестно сколько, а мы туда не втиснемся. Ждите, сейчас вернёмся.
  
   Охрана бригады Эксела, встрепенулась, услышав стук окованных колёс по камню. Протёрли глаза и, на всякий случай, вскочили. Приехали три телеги.
   - Будите всех! - Громко крикнул возница с первой телеги.
   Охрана объявила подъём. Заключенные, ворча и проклиная, медленно поднимались.
   - Слушайте все! - Заорал возница на всё помещение. - За ударный труд вы все свободны! Грузите имущество, инструменты. Воду не выливать, всё на телеги. Построились по трое.
   Ошеломляющая новость наконец дошла до сонных мозгов пленных. Раздались радостные вопли. Быстро погрузили. Охранник обошёл и быстро осмотрел забой. Забрали всё. Костерок тушить не стал. При его свете выбрался за решётку и запер её. Запрыгнул в телегу.
   В охрану приходилось загонять силком. Для церутов это была общественная нагрузка, как и ломание камня. Если в каменоломне надо было отбыть двадцать дней в году, то в охране в три раза больше. Те, кто попадал в охрану, считал это несправедливым. Они, как бы ничего не делая, уставали сильнее, чем камнеломщики.
  
   - По-моему мы попались! Слышишь шум! - Обратился Эксел к Ворду.
   - Это вода капает! Ты нитку-то держи, а то не туда придём!
   Эксел всё равно умудрился не выронить, так оборвать нить. Пока искали другой конец и при чахнувшем факеле, нашли не нитку, а щель, через которую влезли из штольни в пещеру. И Эксел был не причём. Не он порвал нить. Это стражник, обходя закуток, зацепился за неё и оборвал.
   Факел окончательно затух, но через щель шёл лёгкий дымок, а потом и явились отблески костерка.
   Эксел отважился вылезти в забой. Тишина. Никто не работает. Всё, как и было, когда они уходили. Ворду пришлось ему ткнуть в задницу, чтобы Эксел отошёл. Эксел, проходя за буром, машинально отметил, что чана с кашей нет. Только сделав ещё пару шагов, он остановился. Как это нет чана с кашей? Он потряс головой, но чан не появился. И не храпит никто, не стонет. Не то что бура нет - ничего и никого нет!
   - Мне это только кажется или это на самом деле? - Мокрым дыханием прошептал ему в ухо Ворд.
   - Может мы не к себе попали?
   - Может! А может это сон! - Тихо-тихо, как бы для себя, прошептал Ворд.
  
   Маршалов и легиондоров в каменоломни не загнали. Они занимались благоустройством дорог. Поэтому жили в казарме вместе с церутами. Питались тем же, чем и те. Им выдали рабочую одежду и рабочие рукавицы из толстой ткани. По просьбе Урюка ему выдали бумагу, чернила, перья. Он начал писать свои меморы.
   В это утро их, после завтрака, на работу не отправили. В своей комнате, на топчанах, они увидели постиранное и выглаженное обмундирование. Всё блестело, особенно сапоги. Награды переливались. Все, как на старшего по званию, посмотрели на Борна. Он ответил непонятным пожатием плеч. Обычно он находил, что сказать, но сейчас слова затерялись.
   Васькис не стал задумываться, а начал одеваться. Надев свою сбрую и шлем, попрыгал. Ничего не отвалилось, не топорщилось и не звенело. Он вышел на крыльцо. Два денщика и адъютант держали его меч, щит, копьё и штандарт. Меч, по уложению номер сорок три о торжественном сборе, он накинул на себя. Адъютант со штандартом впереди, а денщики с копьём и щитом сзади. Впереди стоял церут, как теперь уже знал Васькис, с уродливым бардажем. Дикари. Ничего прямо выковать не могут! Выськис, не дожидаясь остальных, подошёл к нему. Так они и спускались не по чину. Борн, хоть и подмаршал, шёл последним. К его удивлению вся лощина была заполнена их войском. Многие были раздеты, голые, но обувь была у всех. Впереди стояли с щитами, копьями и в шлемах.
   - Церуты сошли с ума? - Спросил он тяжело дышавшего от длительного спуска Урюка. Тот ничего не ответил. Может просто сил не было или ответа. Их поставили впереди всех.
   Перед ними стояла длинная изогнутая труба. Подъехала колесница. Из неё вышла знакомая фигура в знакомом одеянии.
   Борн даже не стал скрывать смеха. Кого церуты пытаются провести? Кто из них может изобразить Кочоя! Урюк с возмущением, а Бойкот с недоумением посмотрели на него. А, как бы, Кочой остановился напротив.
   - Закрой хлебало! Уёбыш! Над кем смеёшься? - Борн, проперхнувшись, застыл с открытым ртом. Кочой собственной персоной? Его тоже церуты повязали?
   - Над собой смейся дезертир! - Кочой посмотрел на Васькиса и Бойкота. Те сразу поняли, что он приказал. С Борна содрали все регалии, доспехи, даже сапоги. - Ты остаёшься! Мне такие обдолбыши не нужны.
   Кочой покосился на стоявшего рядом с ним церута. Тот сделал отрицательный жест. Хотя Кочой говорил не в трубу, многие, стоящие рядом, слышали его громкий голос. Теперь он подошёл к трубе.
   - Легионеры и командиры! - Загремел его голос, не сулящий ничего хорошего из трубы. - Вы бросили не меня, вы бросили Родину, Отчизну в тяжёлое время для неё, сдавшись в плен. Война закончена. Вы её проиграли. Я тоже бросил страну, все дела и прибыл сюда. Я освобождаю вас от плена!
   - Слава Кочою Освободителю! - Крикнул кто-то из-за его спины. Это был церут, но никто этого не заметил. Войско, сначала нестройно подхватило этот возглас. Церут, уже не стесняясь, подошёл к трубе и командным голосом снова произнёс его. Солдаты, приученные к такому действу, подхватили его стройно и в такт. И так несколько раз пока эта речёвка не слилась воедино.
   - Мир церутам - война дворцам! - Поднял две руки вверх, но немного под углом Кочой. Это был его фирменный жест и никому его повторять было нельзя. - Идите в свой лагерь к Танту, отдыхайте и набирайтесь сил.
   Знакомый Васькису церут, махнул ему бердышом, повернулся и пошёл. Васькис вслед за ним. Армия из солдат никуда не делась. Они были поставлены колоннами, так с правой колонны они и пошли вслед за Васькисом, Бойкотом и Урюком.
   - Счетн! - Повернулся к нему Кочой. - Я всё-таки хотел проститься с Изумой. Она вдохнула в меня новую жизнь. А может и я в неё.
   - Я помню ваше желание и исполняю его.
   Они встали в колесницу. Сидений там не было предусмотрено. Это была церемониальная колесница ещё древних времён и церуты, непонятно как сохранили её.
  
   Кочой впервые оказался в каменоломне. В Укроне они тоже присутствовали, но в них он никогда не был. После колесницы они пересели на возок, который не трясся, стучал и подпрыгивал, а плавно покачивался. Дорога была хорошая. Ровная, но напоминала своими, поднимавшимися в гору, извивами мею. Возок прямо въехал в большой проём в скалистой стене. Счетн сошёл с него и помог спуститься Кочою.
   На стене были укреплены плошки. Свет от них был тусклый, но путь просматривался. Они вошли в пыльное помещение. Счетн что-то сказал, но Кочой не расслышал. Они вышли. Ждать пришлось немного. Появилась Изума. Она была одета. На голове плотный платок. На лице повязка. То, что это Изума, выдавали только глаза. Но длинные и густые ресницы были покрыты пылью. Она сняла повязку.
   - Да, это ты! - Удостоверился Кочой. - Я думал обманут. Как тебе тут?
   - Как и всем!
   - Я ничего не мог поделать!
   - Я это знала.
   - И долго тут тебе?
   - Пока всё не отработаю.
   - Гнетёт меня печаль...
   - Поэзия вам не к лицу Великий Пах!
   - Ты права. Теперь я снова великий. У меня появилась армия. А нашему малышу от этого ничего не будет?
   - Какому малышу? - Удивилась Изума.
   - Вот этому! - Сделал круг ладонью у её живота Кочой.
   - Не хотелось вас расстраивать. Но вряд ли мы больше увидимся. Вы должны знать правду. Ваша любовь, жена, хоть вы на ней и не повенчаны, это страна, империя. Но и она никого вам не сможет родить. Вы бесплодны.
   - Как? - Изумился Кочой. - Такого не может быть!
   - Может. Я изучила ваше семя! Оно мертво. Вы бесплодны с рождения. - Она ничего не узучала. Она не знала, как это изучать, но помнила, когда, в началае их знакомства, Кочой соврал ей о своём бесплодии.
   - А как же эти все, десятки моих детей?
   - Эти, якобы ваши плоды, плод вашего воображения или плоды чужого обмана.
   Кочой ничего не сказал. Его вечно прямая спина согнулась, руки повисли и он, старчески, зашаркал к возку.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  

 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"