Аннотация: Похождения супружеской пары во время экскурсии по Парижу
ПАРИЖ В АВГУСТЕ 2001
Самолет из Варшавы приземлился ближе к одиннадцати ночи. Несмотря на позднее время, а может быть благодаря ему, очередь на такси напоминает аналогичное творение ног людских времен антиалкогольного указа. Ловим частника, который за двадцать минут доносит нас до отеля со скоростью от 120 до 140. Путеводитель по этому поводу говорит, что на такси это занимает 30-40 минут.
Первое впечатление было ужасным. Наш отель находился в самом центре Парижа, рядом с Опера. Как выяснилось - в приличном еврейском квартале (я не уверен, что бывают неприличные). Шесть синагог по периметру как шесть бастионов морали, до каждой не более 500-700 метров, кошерные рестораны, площадь Каплан (не той, которая плохо стреляла, а того, кто был главный раввин города). В теории, это должно было означать тишину, сервис и порядок. Но уже на подъезде начинают резать глаза засыпанные мусором узкие улочки с темнокожим населением. Приехали в отель, кинули вещи. Вышли перекусить в кафе напротив. Час ночи, начало второго. Остатки полуденного зноя. Теплый ветер тащит по тротуарам обрывки бумаги и прочий мусор. Вокруг в основном одни негры, главным образом полупьяные. Затасканные до состояния половой тряпки проститутки. Плюс пара белых клошаров. Прошу пепельницу. "Мсье, бросайте на асфальт!"
Спрашиваю: "Танька, ну как твои первые впечатления?" - "Шок. Я хочу домой!"
В пять или шесть утра начался страшный шум. Страшным он был потому, что мы окно не закрыли. А вообще местные окна прекрасно изолируют звук. Один тип мусороуборочных машин сменял другой и, в результате, к семи утра улочки были чисты как младенец после купания. Я не узнал квартала. Ухоженный Париж из путеводителей.
Гиды в "Пари Этуаль" - из русских эмигрантов. Некоторые уже говорят с ошибками, например Дмитрий: "...этот замок, окружной Содом..." (в смысле - окруженный садом).
Самое потрясающее из того, что я увидел, даже не увидел - почувствовал - это Собор Парижской Богоматери. Особенно, когда стоишь наверху в окружении его химер и горгулий, и тебя пронизывает неуловимым внизу ветром. Это даже не визит в прошлые эпохи. Это перемещение в иное измерение. Через врата, как у принцев Амбера.
Лувр переполнен туристами "на полчаса". К "Джоконде" не пробиться без локтей и железной воли, а в соседнем зале - тот же самый Да Винчи, тот же стиль неуловимых теней, тот же женский типаж - и почти никого. Танька в гордом одиночестве фотографируется у Рафаэля - этот художник здесь явно не котируется. Столпотворение у Венеры Милосской, а залы с Рембрандтом и Рубенсом - полупусты. Не в том смысле, что они наполовину заполнены, а в том, что рассчитаны на комфортное посещение вдвое большим числом визитеров. Восемнадцатый век посещаем на уровне картинной галереи в областном краеведческом музее. Гид, рассадив нас по диванам, рассказывает длинную историю Марии Медичи, запечатленную Рубенсом в длинной галерее портретов. Дама была в его вкусе, а еще и заплатила вперед за два года работы. Причем чистым золотом, а не натурой сомнительной привлекательности.
Музей Родена. Восторг, хоть и не без доли юмора. Присуствия во дворе растиражированной скульптуры "Запор" (в смысле - "Мыслитель"). я даже ожидал. А вот очередная скульптурная группа "Граждане Кале" появилась для меня неожиданно. Одну я видел в Роденовском зале Глиптотеки Копенгагена, вторая стоит на набережной Темзы... Сколько же он их наклепал с одной формы?
Скульптуры Бальзака "не прошедшие по конкурсу" на право украсить его дом-музей. Одну из них, правда, таки через пол-века воткнули в соответствующем месте на бульваре Распай. Самую безобидную. На другой - Бальзак нагишом и с обольстительной улыбкой. Третья изображает его еще сонного, в халате кое-как и с чашкой кофе в руке. Эх, почему у нас в музеях нет подобных скульптур, скажем, Толстого или Достоевского? Представь себе подобную вещь перед Домом-музеем Горького. Жизнь была бы веселее.
"Врата ада" можно было бы созерцать часами. Потрясающее и подавляющее произведение. Но как всегда, торопились. Галопом по Европе.
На Эйфелеву башню у нас ушло три с половиной часа. Из них час - в очереди за билетами. Относительно немного. Однако, оказавшись на самом верху у посетителей нет иного способа отметить свой визит (ресторан - на первом этаже), кроме как сходить в туалет. Платный, деньги принимает бабушка в каком-то полуформенном халате. Спрашиваю, сколько платить. "Сколько угодно, мсье, плата не фиксирована. Деньги идут на ремонт Эйфелевой башни". Здорово мне это напомнило сбор Остапом Бендером средств на ремонт "Провала". Все как у нас, только, вопреки утверждению Владимира Семеновича, надписей на русском языке нет.
Странное тут отношение к туалетам. В Фонтенбло в очередь в мужской туалет бесцеремонно вклиниваются две девицы, отчего стоячие писсуары становятся временно недосягаемыми. В Лувре, вслед за своим мужем, в туалет забредает престарелая американка с детским интересом наблюдающая за происходящим вокруг. Никаких комплексов у дам.
Эйфелева башня выглядит совершенно потрясающе. При движении по воде на катере она похожа на уголек в костре, по которому бегут черные "блики" в такт дуновениям ветра.
Ужинаем в "Клозери де Лила" на Монпарнасе - любимом кафе Хэмингуэя, где тот немало покуролесил со Скоттом-Фицджеральдом и написал "И восходит солнце". Уют. Посетители отгорожены от прохожих живой изгородью. На клавишах - русский пианист Сергей. Впрочем, русские пианисты - это скорее из ремарка. Сервис - по высшему классу. А лет за двадцать до Хэмингуэя, здесь любили сиживать Ленин с Троцким. Здесь, и в соседней "Ротонде". Это у них были два любимых кафе. "Ротонду" мы так, проходя посмотрели, благо она открытая, все на виду. Есть там не стали. Надо сказать, вкус к жизни у классиков марксизма был - эти кафе одни из самых роскошных (если не самые). Рестораны, разумеется, в расчет не идут - у них другая весовая категория.
А как выглядит в Париже парковка! Это что-то особенного, если говорить по одесски. Автомобили стоят везде, один к одному, с невообразимо малыми промежутками. По улицам курсируют на велосипедах полицейские и рассовывают квитанции на штраф под дворники. Однажды мы с невыразимым изумлением наблюдали как водитель парковался, распихивая стоящие перед ним и за ним два автомобиля. Первая передача - мягкий пинок впередистоящему автомобилю под багажник. Задний ход - удар по бамперу. Так и втиснулся! А через пару дней еще один водила таким же образом выезжал! Два случая за наш кратчайший срок пребывания.
Через тоннель, в котором разбилась принцесса Диана, мы проехали дважды. Потом и разглядели поближе. Крошечный, широкий... никаких поворотов на подходе. Как там можно не справиться с управлением, даже подвыпившему шоферу (ведь не в драбадан же он был пьян?). Не представляю. Факел сверху усыпан цветами и оклеен листовками в память о принцессе. Молодежь тусуется.
Гробница Наполеона. Это место обязательно надо было посетить, хотя никаких особых чувств я не испытал. Но что-то шевельнулось в душе, когда я увидел гробницу похороненного по соседству маршала Тюренна. Личность, о которой я много наслышан т.к. с ним было связана куча полу-анекдотических историй. (Увидев свои дрожащие руки перед атакой, в которой он лично намеревался участвовать): "Ну что мой скелет, ты дрожишь? Ничего, ты еще не так задрожишь, когда увидишь, куда я тебя сейчас поведу"!
Странные люди французы. Муж с женой делят счет за ужин в ресторане (своими глазами видели, а что муж и жена - так кольца выдают). Странное чувство юмора. Популярный анекдот: "Почему Гитлер покончил жизнь самоубийством? Он получил счет за газ"! Имеются ввиду газовые камеры.
Не додумался я купить цветов с вечера перед посещением Сен-Женевьев де Буа. А цветочная лавка при кладбище оказалась в этот день почему-то закрыта. Впрочем, меня это поразило, как и на французских католических кладбищах, так на русском православном нет живых цветов на могилах. В горшочках - бывает и часто. А срезанных - нет. Только у Галича - одинокая красная гвоздика и такая же единственная желтая роза. Явно приносили два разных человека. О том, что число цветов должно быть четным - забыли за давностью лет проведенных вдали...
На могиле Рудольфа Нуреева - его балетные тапочки. И никто не украл за восемь лет. Впрочем, возможно потенциальные воры боятся СПИДа. Спит цвет русской аристократии...дроздовцы и просто деникинцы. На правильных рядах одинаковых мраморных плит вырезаны и раскрашены соответствующие эполеты. Могила Тарковского в тени прислонившегося дерева (редкость для кладбища и дерево явно старше могилы). Мережковский и Гиппиус. Виктор Некрасов.
Рассказывавшаяся о судьбе Мережковского и Гиппиус, Кристина вдруг начинает смеяться, оборвавшись на полуслове, гримасничать и отплевываться: "Извините, я проглотила муху. Это очень невкусно". По рядам экскурсантов пробегает улыбка. С ее крупным и активно артикулирующим ртом это нетрудно. Лучшая из всех экскурсоводов. Сама - из последней волны. Ленинградка. Всего восемь лет во Франции.
На экскурсию в "Опера" мне идти не хотелось. Пышущая роскошь на фоне эклектики. Когда императрица Евгения спросила Гарнье, в каком стиле создан предлагаемый проект, тот ответил: это стиль Наполеона Третьего. Из Античных раздевалок попадаешь в барокко с элементами рококо, потом назад в готику... Все шикарно до невозможности, до тошноты и как-то нелогично. Но когда я увидел потолок в зрительном зале, веселенько расписанный Шагалом, которого я, в общем, не люблю, на душе посветлело. Шагал поставил точку в этом архитектурной ахинее, превратив абсурд в стройный и логически завершенный порядок. В конечном итоге Опера мне очень понравилась.
Елисейские поля - ряды магазинов, дискотеки для молодежи из пригородов и геев, на тротуарах - асфальт или светлый песок. Трава - только на редких и чахлых газонах. Тоже самое и в Люксембургском саду, только там еще меньше травы, голый песок, Сахара, зато деревья помощнее, нормальные. Много привозных, на лето: пальмы, апельсины стоят в огромных супер-кадках. На зиму их заберут в оранжерею и центральная часть сада опустеет. А пока - играют в шахматы и большой теннис, выгуливают детей, собак и любых женщин. Читают в тени деревьев у уютного фонтана Медичи.
Париж - это город из городов. Абсолютный город. Все провода упрятаны под землю. Никаких троллейбусов или, упаси бог, трамваев. Ничего не затеняет неба над головой. Все выглядит так, как и двести, триста, четыреста лет назад. Такого города, наверное, больше нет на земле.
Монмартр. Пешеходная экскурсия. Живая история последних ста пятидесяти лет. "В этом доме жили Пикассо и Модильяни, здесь Пикассо познакомился со своей первой женой русской Ольгой... А здесь Ван Гог жил у своего брата Тео, а это - та самая мельница, которую он написал. А здесь жил МарсельПруст... Видите проходящего сквозь стену человека? Эту скульптуру сделал Жан Маре, который был не только актером, но и талантливым скульптором". Поток информации, непрерывный, неиссякающий.
Кафе "Шустрый кролик" закрыто на лето. Жаль, а то бы я Таньку затащил на стаканчик. Дом, где родился Утрилло и пивная внизу, где он был завсегдатаем и расплачивался своими картинами (равно как и в соседнем кафе - название забыл, нужно глянуть на фотографии). Пахнет пивом, мочой и назревающим скандалом. Площадь Тертр. Столпотворение из уличных художников и туристов. Ресторан "У матушки Катрин", который русские офицеры облюбовали в 1814 г., и откуда пошли знаменитые бистро. А вот и величественный Сакре-Кер. Впрочем он эффектней выглядит издалека. Как здорово он выглядит с самого низу, с начала улицы Пелетье, там где она впадает в бульвар Осман.
А музей Дали на Монмартре не понравился. Убогая экспозиция. И большинство, если не все - вроде бы уже виденное в Лондоне или Роттердаме. Я вдруг почувствовал, что Дали мне перестал быть интересен, я стал воспринимать его как что-то пошлое. Может еще и потому, что он копии писал десятками ради денег. Продажа первородства за чечевичную похлебку.
На узенькой улочке Монмартра, в полусотне шагов от дома, где жила Далида припаркован "Рено". Не слишком новый, не слишком старый. В общем - не супер. В окошке - записка: "Господа воры, вы вскрывали машину уже пять раз. Что вы еще надеетесь найти?". Прямо как у нас. А Далиду здесь любят и помнят. Близлежащая площадь названа ее именем. Бюст стоит. Там, возвышаясь над домом, где жил Мюрат (ниже по склону), стоит ее памятник. Поскольку Мюрат был титулован Наполеоном как "Князь Московский", весь этот склон получил у горожан прозвище "Парижского Замоскворечья".
Год назад лондонцы предприняли неожиданный шаг: избрали своим мэром коммуниста. Дескать, у московских коммунистов большой опыт с Метро, пусть наш, английский наведет порядок в Лондонском андерграунде. Реакция французов была в духе "наш ответ Керзону". Они в этом году выбрали мэром гомосексуалиста. Что они этим хотели сказать - ума не приложу. Может, типа: "вот вы какие крутые, а мы имели вас..."
Замок Шаверни (все та же долина Луары) - из поздних, семнадцатый век. До сих пор он остается центром псовой охоты и разведения борзых (их тут аж 400 штук). Покупай путевку - приезжай поохотиться. В среднем за год здесь в окрестных лесах убивают около 200 косуль. Откуда только дичь берется? Сколько же тысяч косуль должно быть в округе, чтобы выдержать такой пресс - ведь не одни же гости замка охотятся?! Н-да... не оскудели местные леса.
Кроме косуль тут еще бьют и оленей. Но в значительно меньшем числе. За все время накопилось около 2000 рогов, которые развешаны в специальной зале. Чтобы коллекция смотрелась эффектней, у входа поставлены рыцарские латы, а над ними - самые большие рога. При ближайшем рассмотрении опытный взгляд любителя-палеонтолога определяет, что они принадлежат ископаемому гигантскому оленю, жившему одновременно с ранними мамонтами. Если его кто и "заохотил", то это были неандертальцы
В замке (это подчеркивают экскурсоводы и путеводители) никогда не ночевал ни один король и ни одна королева. Тем не менее, комната для короля есть. По закону положено. И мебель королевская. Хозяева даже молельное кресло Генриха Четвертого где-то выкупили, чтобы Людовики чувствовали себя как в Версале. Чуть не написал "как у Версачи". Одна пышногрудая, в годах, новая русская Манька из нашей группы решила там приодеться. Деньги то есть, а вот ничего от Версачи в грудях не сходится. Он же для богатых французов дизайнировал, а они таких не только герл-френдов, но даже жен не держат.
Не любят французы революцию. История страны для них начинается с древнейших времен, прерывается на Людовике 16-м и возобновляется с Наполеоном. О революции вспоминают в двух случаях:
1. Этот дворец (замок) был (реже - не был) разграблен революционерами...
2. Этот дворец (собор) был превращен революционерами в тюрьму (винный склад, реже-"храм разума")...
Утром перед самолетом бегу к открытию пекарни купить свежих багетов в Калининград.