Аннотация: Рассказ на конкурс остросюжетного рассказа (КОР-9). Итог - 1 место.
На Джессике было белое платье с синим нейлоновым шарфом и модная причёска "Б-52". Именно в таком платье она и была в тот день, а прически Джесс меняла очень часто, но всегда со вкусом.
- Тебе идёт - сказал Руди.
- Спасибо - кокетливо ответила Джессика и загадочно улыбнулась.
Они замолчали.
- Ты давно не приходила - прервал молчание Руди - я скучал.
Джессика улыбалась.
- Скажи, как ты? Где ты сейчас? - с мольбой спросил Руди, хотя знал - ответа не будет. Она никогда не отвечала на такие вопросы.
- Ты знаешь - снова начал Руди - я хотел тебе сказать...
- Что ты сожалеешь - Джесс подняла на него свои ослепительные голубые глаза - Что раскаиваешься. Знаю, Ру, ты мне всё это говорил уже. Замнём.
- Джесс, я трус. Какой же я трус! - Руди спрятал лицо в ладонях. Я ведь мог помочь, когда ты выпала из лодки, но я так боялся воды!
- А ещё тебе ведь было интересно, не так ли? - в глазах у Джессики не было ни злобы, ни ненависти - Ты мог бы протянуть мне руку или весло, но ты просто смотрел, и тебе было интересно, как же это бывает, когда тонут. Ты и вправду с детства боишься утонуть, а тут - такой случай, можно посмотреть вблизи. Даже желание сделать карьеру, приударив за дочкой босса, ушло на второй план, когда ты жадно смотрел, как из меня уходила жизнь.
- Прости, Джесс - прошептал Руди - я не убивал тебя, но я и вправду заслужил свой приговор. Скажи, я тебя ещё увижу?
- Увидишь, Ру. Я приду проводить тебя.
- Это будет скоро?
- Да.
Её образ начал медленно таять в воздухе.
- Джесс - крикнул Руди - постой! Скажи - это страшно? Это будет похоже на то, как ушла ты?
Она не ответила, её уже не было. Перед Руди была только стена, шершавая стена камеры смертников тюрьмы Сен-Квентин, штат Калифорния.
Замок в двери щёлкнул в неурочный час, когда была ещё ночь. В камеру вошли трое. Одного из них Руди знал - это был охранник по имени Стив, а двое других, одетых в военную форму, были ему незнакомы.
- Вставай, О´Келли. Эти парни не черти и не архангелы, но они за тобой.
Руди с недоумением поднялся. Нет, не так он представлял себе свой последний выход. Чёрт возьми, он американец или нет, у него есть права! Даже два права - на свидание с адвокатом и на последнюю трапезу. Правда, адвокат не появлялся уже месяца три. И почему за ним пришли ночью?
- А как насчёт последнего ужина? - с замиранием сердца спросил Руди. Если шутник Стив согласится со словом "ужин", то это будет значить, что у него есть ещё день жизни. Боже! Целый день, это же так много!
- У тебя ещё будет возможность перекусить, О´Келли. И не раз. И даже поздравить себя с Рождеством - произнёс один из военных - На выход!
Руди был совершенно сбит с толку. И наручники, и даже надетый на голову чёрный непрозрачный колпак он воспринял как должное. Что означают слова про Рождество? Сейчас май шестьдесят второго, неужели ему отмерили ещё больше полугода жизни? Или это обман, чтобы он зря не трепыхался?
Нет, не похоже на обман. Окончательно Руди уверился в том, что понюхать синильной кислоты сегодня не придётся, когда его втолкнули в кузов автомобиля и пристегнули к решётке. Газовая камера - последняя станция в жизни приговорённых штата Калифорния - находилась именно в стенах Сен-Квентина. Казнить везут именно сюда, но никак не отсюда! Что ж, чего бы не приготовили ему эти двое вояк, хуже того, что ждало его в этих стенах, быть ничего не может. Или ... всё же может?
Фургон остановился, потом опять дёрнулся, проехал ещё немного и встал. Вошли конвоиры, надели колпак и вывели. Несмотря на плотную ткань, Руди учуял запах моря и похолодел.
"Ты сдохнешь так же, как умерла моя девочка - сказал ему тогда Джеймс Роуз - я добьюсь этого!" Влиятельный глава "Роуз энд Трипп Индастриз" слов на ветер не бросал, но Руди думал, что отец Джессики Роуз, его бывший босс, имел в виду именно газовую камеру. Захлёбываться водой или задыхаться - какая, кажется, разница? Есть, есть разница! Руди с детства боялся именно утонуть, и сейчас его ноги просто приросли к земле. Воображение живо нарисовало картину: ему надевают на шею груз, и под суровым взглядом мистера Роуза сталкивают со скалы в кипящий прибой...
- Ну, чего встал? - голос конвоира - Шевели ногами! Тебя ещё и по трапу волочить?
Под ногами загремело железо, Руди сначала поднимался по крутым металлическим лестницам, затем спускался, и, наконец, его втолкнули в какое-то помещение, где сняли колпак и наручники. Тусклый свет лампочки, светившей из зарешеченной коробки, еле разгонял тьму, но Руди разглядел двухъярусные кровати, подвешенные на цепях к потолку, и несколько человек в синих комбинезонах - таких же, в какой был одет и он сам.
- О, вот и ещё один!
- Молчать! - перебил говорившего властный голос того офицера, что привёз Руди из Сен-Квентина - Молчать и слушать меня! Я лейтенант Алан Гринстоун, и теперь я ваш босс. Вы все - конченые ублюдки, и ваше место - в адских котлах, куда вы и попадёте, но не сразу. Вам предоставлена возможность сослужить службу своей стране, и это большая честь для таких, как вы. Что за служба - узнаете позднее, а сейчас вы в этом кубрике. Кормить горячей пищей вас никто не будет, но с голоду не сдохнете. В правом углу - коробки с пайками и бочка с водой, на пару недель хватит, а больше и не потребуется. В левом углу гальюн, кого будет укачивать - блевать туда. А, впрочем, можете блевать хоть друг на друга. Можете даже передушить друг друга, но тогда пропустите интересное шоу. Есть ли у вас вопросы - мне насрать, можете задавать их самим себе, всё ж развлечение. В-общем, когда понадобится - за вами придут.
Лязгнула, закрываясь, дверь, округлой формой больше похожая на люк.
- Это что, я теперь в армии? - первым нарушил молчание высокий негр с бритой башкой.
- Во флоте - ответил ему чернявый крепыш-латинос с щегольскими усиками - как и все мы.
Он встал и, подойдя к противоположной от двери стене, попытался снять с неё какую-то крышку.
- Задраено - сообщил он - всё по-взрослому, парни. Карамба! Из кубрика просто так не выбраться.
- А ты, значит, бывалый морской волк? - негр тоже встал, демонстрируя атлетическую фигуру - это хорошо, будешь нам рассказывать на ночь мореманские байки.
- Хочешь сказать, что именно ты собрался определять, кому чего тут рассказывать? - принял вызов чернявый.
- Джентльмены - прервал их худой пожилой человек, почти старик - Я вижу, вы уже начали предвыборные дебаты? Но прежде чем мы приступим к борьбе за пост старшего по камере, я предлагаю всё-таки всем присутствующим представиться.
- Начинай - буркнул негр.
- Могу начать и я - согласился старик - я Рассел Берг из Оклахомы, магистр медицины.
- Гонишь, дедуля - сказал рыжий парень, похожий на ирландца - Берг - это тот, кого называли "доктором Смерть", врач, убивший дюжину пациентов, так вот - Берга поджарили ещё в марте, я тоже из Оклахомы, и видел газету!
Старикан покачал головой:
- Да, юноша, собирались поджарить, даже башку обрили. Но потом почему-то забыли. И, выходит, не просто так. Ты ведь тоже сюда не за неправильный переход улицы попал? Назовись.
- Окей, я Патрик Молони из Мидуэст-сити. Кто следующий?
- А я Оливер Спайкс из Нью-Йорк-сити, слышали обо мне? - сказал негр.
- Из "Большого яблока?" - скривился ещё один "синий комбинезон" - Вы, нью-йоркцы - зазнайки, считаете, что живёте на пупе земли, и про каждый ваш чих должен знать весь свет. Нет, не слышали мы о тебе, ниггер. Кстати, я - Алекс Полонски из Алабамы.
- Э, снежок, у тебя слишком длинный язык, могу и укоротить - придвинулся к нему Спайкс.
- Джентльмены, предлагаю расовые разногласия оставить на потом - сказал Рассел - а сейчас пусть представятся те, кто ещё не успел и пусть каждый поделится со всеми той информацией о нашем текущем положении, какой располагает.
- Рудольф О"Келли - назвал себя Руди - я из Сан-Франциско.
- Мортимер Сэмюел Джонсон из Арканзаса - представился полный мужчина, молчавший до того - можете называть меня "преподобный Мортимер".
- О, так у нас не только врач, но и капеллан имеется - встрял Молони - прикольно! За какие же грехи вас, святой отец, к нам, душегубам, приобщили-то?
- За служение Господу, сын мой - ответил Джонсон - я помогал обрести рай небесный возлюбленным его чадам. Выпив моего заветного питья, отлетали чистые их души в чертоги горние.
- Ага, "пастор-отравитель", "Джонсон из Джонсборо". Читал я и о тебе, "преподобный" - кивнул Молони - тебя собирались в психушку отправить, но в итоге сочли, что электротерапия вылечит быстрее. Ну да ладно. А ты кто будешь, морячок?
- Мигель Санчес Рыба - назвал себя чернявый - мне и вправду пришлось служить во флоте, так что кое-какие выводы я уже сделал. Изложить?
- Окажи любезность - сказал Рассел.
- Значит так, парни - начал Санчес - как вы догадались, мы на корабле. И это не какой-нибудь трамп, а военный корабль. Похоже - небольшой, эсминец или тральщик. Старый, построен лет двадцать назад. Стоим мы сейчас, скорее всего, в Сан-Диего.
- Точно - сказал Руди - меня из Фриско везли на юг полдня.
- Буэно - кивнул Санчес - продолжаю. Кубрик специально подготовлен для нашего приёма - иллюминаторы задраены и даже заварены, а у двери сняты рукоятки. Думаю, сеньоры, нам предстоит морской круиз.
- Куда? - спросили сразу несколько голосов.
- Хороший вопрос, клянусь Девой Марией! Сам бы хотел знать ответ ... Но учитывая, что здесь собрали мертвецов - явно не на карнавал в Новом Орлеане.
- Ты хотел сказать - приговорённых - перебил его Берг.
- Нет, док, именно мертвецов! Про тебя уже было сказано - казнён, и об этом даже в газете написали. Я правильно понял тебя, Патрик?
Ирландец кивнул.
- То же самое я читал и о себе - у надзирателя газету удалось спереть. А ну-ка, сеньоры, кто может сказать, когда в последний раз его посещал адвокат? Давненько? Вот-вот. Меня уже три месяца как не тревожил. И ещё вопрос - у кого-нибудь из присутствующих есть близкие родственники, которые могут потребовать выдать тело?
"А ведь и у меня никого нет" - подумал Руди, и, обведя взглядом других, понял, что и они могут сказать о себе то же.
- Похоже, ты прав, моряк - сказал Берг - но тогда выходит, что нас собрали тут, чтобы использовать как подопытных крыс.
- Что ж, братья, будем молиться за то, чтобы Господь милосердный призвал нас к себе, ибо тот, кто приемлет участь свою безропотно, узрит царство небесное - нараспев произнёс Мортимер Джонсон.
- Заткнись, святоша! - Спайкс подскочил к запертой двери и замолотил в неё своими кулачищами - Суки! Лучше пристрелите меня, ублюдки! Посадите на электрический стул! Гады! Гады!
- Успокойся, Лив - спокойно сказал Санчес - юридически мы покойники, но физически пока живы, и значит - надежда ещё есть. Подождём.
Самым авторитетным в кубрике, по всеобщему согласию, был признан доктор из Оклахомы, имеющий на личном счету двенадцать трупов. У других тоже хватало. Руди, загремевшего в камеру смертников всего с одним убийством, сочли просто невезучим.
- Жёстко у вас в Калифорнии - сочувственно сказал ему Спайкс - всего за одну девку, говоришь, присудили? Хоть попользоваться-то успел?
Впрочем, о бабах в кубрике не говорили, да и свои прошлые дела обсуждали редко. Неизвестное будущее давило, и делало людей мрачными и угрюмыми. Только Патрик Молони, оказавшийся большим любителем рок-н-ролла, часто напевал что-то из песен Элвиса, да Санчес Рыба оставался спокойным, как скала. Этот Санчес и был в их маленькой компании главным поставщиком информации о происходящем. Когда примерно через день после того, как их заперли (часов ни у кого не было, и время определяли очень приблизительно), стены кубрика закачались, Санчес сказал:
- Качка килевая, парни, а это значит, мы вышли в море. Но я не слышу звука работающих машин, и вибрации тоже нет, а мы должны быть недалеко от машинного отделения. Кстати, и в коридоре тоже - все заметили? - тихо, а это значит, что команды на корабле или нет, или её совсем мало. Кто-то, несомненно, на борту есть, ведь лампочка горит, значит, хотя бы один резервный дизель работает. Думаю, нас тянут на буксире.
- Это всё интересно, Санчес, но что это нам даст? - спросил Алекс.
- Что даст? Если бы получилось вскрыть эту дверь, то можно было бы, дождавшись ночи, выйти на палубу и попробовать спустить шлюпку. Невеликий шанс, но всё же... Медвежатников нету?
Дверь ощупали и чуть не обнюхали, но ничего не вышло. Слегка выступающие по периметру двери головки болтов открутить не было никакой возможности, а немногочисленные металлические предметы, бывшие в кубрике - большая кружка, из которой пили воду, крышка от бочки и несколько алюминиевых ложек в этом не помогли.
Руди с силой приложило головой о металлическую стену. В глазах поплыли круги.
Сколько их так мотало - неизвестно, но не меньше часа. Даже Санчес утратил свою всегдашнюю уверенность, и громко ругался по-испански.
Это уже не была обычная качка, к которой за последние дни привыкли. Теперь корабль бросало из стороны в сторону так, будто это была щепка в кипящем чайнике. В кубрике царил разгром. Всё, что не было закреплено - коробки с едой, одеяла с кроватей - всё было на полу, который и сам временами норовил стать стеной.
- Что это, Санчес? - прохрипел кто-то.
- Похоже на шторм, парни, на неслабый шторм. А-а-а, мьерда!
Пол очередной раз ушёл из-под ног, и латинос откатился к бочке с водой, которая была предусмотрительно приварена к полу.
- О, благословенна будь, Дева Мария! - вдруг завопил он, держа в руке какой-то предмет - за бочкой, это было за бочкой!
Ещё никогда и нигде несколько здоровых мужчин так не радовались старым ржавым пассатижам.
- Кто бы их там не забыл, я готов упоить его ромом!
- Ты сначала доберись до рома - поддел латиноса Молони, но тот уже не слушал - раскорячившись возле двери он пытался ухватить головку болта.
- Дай я - Спайкс отобрал у него инструмент и, довольно легко провернул болт - есть, вертится! Что дальше?
- Откручиваем болты по кругу, снимаем обшивку двери и добираемся до задраек.
- Братья, остановитесь, ибо несомненно послан этот шторм свыше, дабы упокоить нас, грешников, в глубинах морских, и спасти наши бессмертные души... - начал было Джонсон, но Рассел кивнул Руди, и тот ударом в ухо заставил "преподобного" замолкнуть.
На открытие двери ушло около часа.
В коридоре было темно, только тускло светила лампочка возле лестницы.
- Куда теперь? - спросил Спайкс. Спросил, конечно, Санчеса - его в этом предприятии по умолчанию признали главным.
- Туда - латинос показал на лестницу - по трапу наверх, но тихо! Не топать! Мало ли кто тут есть. Я иду первым.
Смертники, хватаясь за стены, двинулись за ним.
Когда поднялись, Санчес показал на ещё одну дверь:
- Тут выход на палубу.
- Ты прям как у себя дома - сказал ему Молони - всё знаешь.
- Чего тут знать - ответил Санчес - это обычный эсминец типа "Флетчер", в войну таких наклепали много. Я бывал на них.
- Служил?
- Нет, служил на других.
- Парни, не наговорились ещё? - перебил их Спайкс - Ты веди, моряк, где тут выход?
Из черноты открытой двери ударил рёв ветра и грохот волн. Руди отшатнулся - именно так, клокочащей водяной тьмой ему представлялся ад. Стоявших ближе к проёму окатило водой, и Санчес захлопнул дверь, провернув ручку.
- Нет, парни, на палубе сейчас делать нечего, смоет сразу. Надо идти к ходовой рубке - если на корабле кто-то есть, то они там.
- "Элефант" вызывает "Роджера Бина". Гринстоун на связи, приём..."
- Плохо, Томми, но пока жив. Швыряет сильно, но мне удалось запитать рулевую машину от резервного дизеля, так что пока держу носом к волне. Местоположение определить не могу, похоже, сносит на зюйд.
Лейтенант щёлкнул тумблером, выключая связь, когда в рубку ворвались люди в синих комбинезонах. Спайкс и Руди схватили офицера за руки, а Санчес завладел его "Кольтом" модели М1911. Если лейтенант и испугался, то вида не подал.
- Ну вот и настало время ответить на вопросы, мистер Гринстоун - сказал Берг.
Офицер молчал, и только смотрел в окно, где огромные чёрные волны накатывали на нос корабля, временами скрывая его почти полностью.
- Развязать ему язык, док? - рыкнул Спайкс.
- Постой, Лив, ещё покалечишь его, а он нам может пригодиться - вмешался Санчес - Но я, кажется, знаю, почему сэр лейтенант играет в молчанку - не по чину ему, живому, общаться с покойниками.
- ПОКА живому - уточнил доктор.
- Ну, это нетрудно исправить - Санчес подошел к столу, на котором стояла радиостанция - Руди, Лив, заткните ему рот, а вы, синьоры - он обратился к остальным - помалкивайте. Как он там говорил: "Роджер Бин"? Это пригодится.
Санчес щёлкнул тумблером передачи, откашлялся.
- Майский день, майский день - заговорил он хриплым, срывающимся голосом - "Роджер Бин", ответьте "Элефанту", Гринстоун на связи, приём! Томми, ответь!
"Что у тебя, Алан? Приём."
Гринстоун рванулся, но держали его крепко, а рот был заткнут его же перчаткой.
- Отказ рулевого управления, сильный крен на левый борт, быстро погружаюсь. Корабль покинуть не успеваю, а-а-а... - издав душераздирающий крик, Санчес вырубил радио, после чего выдрал провода из гнёзд на задней панели.
- Вот и всё, лейтенант - сказал он - теперь ты тоже покойник, как и все, и мы можем поговорить на равных. Парни, освободите ему рот.
- Что ты творишь, Санчес? - спросил Алекс Полонски - Мы теперь не сможем послать сигнал бедствия!
- Алекс, у вас в Алабаме все такие тормоза? - Санчес скептически ухмыльнулся - помочь себе мы можем только сами. А радио я вывел из строя, чтобы у лейтенанта не было соблазна связаться со своими. Будешь говорить, Алан? И подыхать и выживать нам теперь вместе.
Тот мрачно кивнул.
- Где мы, куда нас везут и что происходит? Сколько человек на борту?
- Мы юго-восточнее Гаваев. Происходит тайфун, как видишь, метеослужба прошляпила. И никуда нас сейчас не везут, ибо оборвался буксирный канат, и "Роджер Бин" в этом аду нас потерял. Все, кто на борту, здесь. Работает только рулевое, и если сейчас никто не встанет к штурвалу, то "Элефант" развернёт бортом к ветру и мы кувыркнёмся кверху килем.
- Ну так вставай - сказал ему Санчес - Парни, отпустите его, он не будет делать глупостей, ибо тоже хочет жить. А корабль, выходит, зовётся "Элефантом"? А я подумал, что это твой позывной, чуть не прокололся. Держишь курс? Буэно, а теперь выкладывай, куда нас везли и для чего?
- Я не имею права это говорить.
- А нам насрать на твои права, ублюдок - зарычал Спайкс - выкладывай всё!!!
Лейтенант обвёл глазами смертников.
- Остров Рождества - сказал он.
Руди вздрогнул. "Ты поздравишь себя с Рождеством" - вспомнил он слова лейтенанта, сказанные ему ещё в камере смертников.
- И что нас там ждёт? Санта-Клаус? - спросил Патрик.
- Почти. Санта мощностью в 600 килотонн. "Элефант" будет поставлен на якорь в паре миль от эпицентра, а вас разместят в разных частях корабля - кого тут, в рубке, кого в машинном, а кого и на палубе. А потом яйцеголовые из Военно-морской исследовательской лаборатории на ваших тушках - живых или не очень - будут изучать воздействие различных факторов взрыва.
Собравшиеся в рубке отнеслись к словам лейтенанта на удивление спокойно - чего-то такого они и ожидали. Спайкс обложил Гринстоуна отборными ругательствами, а Берг повернулся к Санчесу:
- Что дальше? Есть план? Любопытство мы своё удовлетворили, до конца тайфуна можем и продержаться. А потом?
- Потом надо убираться подальше, из возможной зоны поиска. Эй, Алан, машины в рабочем состоянии?
- Ты сдурел? - обернулся к нему Гринстоун - конечно нет. Иначе тут была бы перегонная команда, а не буксир.
- А я всё равно проверю. Док, держи пистолет - кому-то надо контролировать нашего лейтенанта, чтобы не наделал глупостей. А остальные - пошли со мной в машинное отделение, посмотрим, можно ли чего сделать.
- О, так мы теперь команда этого корабля? - сказал Патрик - Великолепная семёрка! Тогда я чур буду Стив Маккуин.
- Не семёрка, а восьмёрка, если вместе с этим - Санчес кивнул на Гринстоуна.
- А - махнул рукой ирландец - не придирайся, моряк. Веди нас! "Меньше разговоров, больше действий!" - запел он.
Гринстоун проводил его удивлённым взглядом.
Руди сражался с приржавевшей гайкой. Уже не пассатижами, а нормальным гаечным ключом. Но всё равно дело шло медленно, Рядом Спайкс, щёлкая цепью, поднимал ручной талью тяжелую крышку цилиндра, а пастор с ирландцем, чтобы она не раскачивалась, тянули за оттяжки. Сам Санчес копался в шкафу с электроаппаратурой, периодически проверяя работу других.
Этот человек успевал везде. Несмотря на одуряющую, выводящую из себя качку, он смог организовать ремонт корабельных машин. Осмотрев с помощью принесённого с мостика фонаря два огромных двигателя, он вынес свой вердикт - правый можно попробовать запустить, сняв часть деталей с левого. Потом он включил в машинном отделении аварийное освещение, и обнаружил ящик с инструментами. Каждому показал, что делать, и убежал проверять уровень топлива в баках, после чего заявил, что если использовать ещё и ту горючку, что в баке резервных дизелей, то экономичным ходом можно попытаться доковылять до каких-нибудь островов в Полинезии. Это сразу подняло всем настроение, а Патрик Молони даже затянул "Гавайскую розу".
- Мигель, крышку сняли, что дальше?
- Буэно, парни, сейчас попробуем перекачать горючее. Рудольф, отвинчивать потом продолжишь, а сейчас бери пастора, и на насос - раздавал указания Санчес - Нет, нет, вот ту красную штуку не трогать - это кран открытия кингстона, откроете - затопит тут всё к чертям. Патрик, где тебя носит - помогай!
- Я тут, кэп!
Подгонять никого не требовалось - надежда, внезапно вспыхнувшая, как луч во тьме, надежда на жизнь после многих месяцев тоскливого ожидания конца преобразила смертников. Об отдыхе никто не заикался, и Санчесу самому пришлось ввести перерывы на еду и сон.
Через два дня тайфун угас, и перешёл просто в сильный ветер, из-за туч начало проглядывать солнце. Гринстоун заявил, что их снесло примерно миль на триста на юг, и тут их вряд ли кто будет искать. За это время удалось частично разобрать оба двигателя, и почти закончить сборку одного из них.
На третий день, во время обеда, Гринстоун вдруг задал вопрос:
- Слушай, Мигель, я всё хочу спросить тебя, где ты служил? Ты, похоже, высококлассный моторист.
Санчес молча прикончил банку с тушёнкой, запил горячим кофе (теперь все пользовались электроплитой на камбузе) и посмотрел на лейтенанта.
- Это вопрос с подвохом? - сказал он - Ты, наверное, видел какое-нибудь досье на меня, и там никакой службы во флоте нет. Так?
- Именно так, и это меня удивляет.
- Тогда, чтобы ты не сильно удивлялся, я скажу - службу я проходил на эсминце в мексиканском флоте, а уж почему эта служба прервалась и почему мне пришлось делать ноги из Мексики - это уже другой вопрос.
Похоже, у лейтенанта были ещё вопросы, но в это время в каюту ворвался Патрик.
- Вода, Санчес, в машинном полно воды!
- Кто там?
- Пастор.
- А-а, каналья! Каброн!
Первым в дверь машинного отделения, из которой хлестала вода, заскочил Алекс Полонски, и сразу же рухнул от удара длинным гаечным ключом в висок.
Преподобный Мортимер Джонсон прятался где-то за дверью. Там было темно - свет или вырубился сам, или был испорчен.
- Ты что творишь, придурок? - крикнул в темноту Спайкс - я тебе сейчас башку оторву!
- Назад! - подскочивший Санчес схватил его за ворот - Стой, не суйся туда, он и тебя может уложить. Он же открыл кингстоны, и надо задраить весь отсек, иначе утопим корабль. Поздно уже воевать.
- Во имя Господа милосердного! - раздался крик из чёрного проёма двери - я исполняю его волю и погружаю этот оплот греха в очистительную пучину! Аминь!
Тяжёлая водонепроницаемая дверь отделила сумасшедшего пастора и его жертву от остальных.
- Всё пропало! - простонал Руди - Господи, из-за одного идиота столько труда насмарку! Мы теперь потонем?
- Нет, водой залит только один отсек. Но дать ход мы уже не сможем. Вот урод! Эх, док, почему ты не раскусил этого умалишённого раньше? - Санчес повернулся к стоящим позади других Бергу и лейтенанту.
- Да, это моя вина, надо было сразу понять, что он неадекватен - покачал головой доктор - Но зато я раскусил, как ты изволил выразиться, ещё кое-кого.
- Что, ещё один сумасшедший на нашу голову? - удивлённо спросил Патрик.
- Нет, тут всё гораздо интереснее - ответил Берг - попрошу всех подняться на палубу, джентльмены!
На море было лёгкое волнение, ничем не напоминавшее недавно закончившийся ураган.
- Ну, док, что ты нам намерен показать? - спросил Спайкс.
- Сначала расскажу немного - сказал Берг, остановившись около покрытой рваным брезентом ржавой зенитки - Когда три дня назад вы ушли в машинное отделение, Алан спросил меня - почему мы называем нашего дорогого сеньора Санчеса моряком?
- Я уже отвечал на этот вопрос сегодня, не так ли? - сказал Санчес, делая шаг вперед.
- Назад, стой где стоишь - неожиданно скомандовал Гринстоун и в руке у него появился "Кольт", дуло которого смотрело на латиноса. Все оцепенели.
- Эй, док, что происходит? - удивился Патрик - зачем ты отдал ему оружие?
- Мы с мистером Гринстоуном заключили соглашение - ответил Берг - и он мне дал слово офицера, что будет ходатайствовать перед начальством о смягчении нашей участи. Сделать это будет нетрудно - юридически мы все мертвы.
- И что же ты предложил ему взамен? - процедил Санчес.
- Тебя, амиго, тебя. Ведь ты исключительно интересный персонаж. К тому же ты не тот, за кого себя выдаёшь. Я некоторое время назад, до того, как перебрался в Оклахому, работал тюремным врачом в Хантвилле, штат Техас, и насмотрелся там на латиноамериканцев - мексиканцев, пуэрториканцев, кубинцев и других. Так вот - ты говоришь по-испански не так, как они, и ругаешься не так. И настоящий Мигель Санчес Рыба никогда не служил ни в каком флоте - ни в мексиканском, ни даже в китайском, потому что был на Кубе в армии Фульхенсио Батисты, ещё до красного переворота - об этом сказано в его досье, которое читал Алан. Тот ещё был головорез и каратель этот Санчес, мне с моей дюжиной покойничков-пациентов далеко до него. Так что твоя сегодняшняя ложь только ещё более усугубляет подозрения.
- Какие подозрения? Ты издеваешься? - парировал Санчес -Думаешь, я взял и выдал себя за человека, которого собирались посадить на электрический стул? Бред!
- Это только половина бреда. А вторая половина будет ещё интереснее. Я задал Алану вопрос: как получилось, что он оказался на корабле один? Кому вообще пришел в голову столь экстравагантный способ транспортировки нас, смертников, на место испытаний? Кто автор? И, знаете, джентльмены, такой человек нашёлся - это непосредственный начальник нашего лейтенанта коммандер Вудворт. Именно он курирует этот проект, и был его инициатором. Он лично, как мне сказал лейтенант, осматривал корабль перед тем, как нас сюда привезли. И именно он настоял на том, чтобы на борту "Элефанта" был только один сопровождающий - из соображений сохранения секретности, конечно. Вот тут мне вспомнились чудесным образом найденные пассатижи, с помощью которых мы выбрались из кубрика, и потрясающая осведомлённость никогда не служившего во флоте человека в устройстве корабля - именно этого корабля. Вы скажете, что это только домыслы и никаких доказательств? Алан мне это тоже говорил. Но этой ночью мне удалось проследить за нашим самозваным капитаном, и доказательства появились. Вот они.
С этими словами Берг вытащил из-под брезента небольшую непромокаемую сумку.
- Здесь рация, Алан. Ночью сеньор Санчес с кем-то выходил на связь, я тому свидетель, плюс на самой рации должны быть его отпечатки пальцев, и - очень надеюсь - не только его. То, что он прекрасно знаком с радио - это мы все видели. Лейтенант, ты говорил, что у нас есть возможность сослужить службу своей стране. Скажи, согласна ли будет страна за группу разоблачённых шпионов сохранить жизнь нескольким конченым мерзавцам?
Вот теперь Санчеса, похоже, проняло. Он отступил назад, к фальшборту и, сжав кулаки, потерянно озирался по сторонам. Офицер по-прежнему держал его на мушке.
- Ты проиграл, Санчес - торжествующе провозгласил доктор - и я даже знаю, о чём ты сейчас думаешь. Тебе страшно жаль, что психопат Джонсон не смог пустить "Элефант" ко дну вместе со всеми нами. Я, конечно, многого не знаю, например - зачем тебе понадобилось притворяться приговорённым, но, уверен, умелые ребята из ведомства Гувера это выяснят.
Санчес отвернулся и посмотрел на море.
- Браво, Рассел! - сказал лейтенант - Тебе бы в аналитическом отделе работать. Кстати, надо об этом подумать. Эй, Мигель, или как там тебя по-настоящему, пошли что-ли, запрём тебя туда, где нету пассатижей.
Санчес повернулся к нему. Руди увидел, что это был снова прежний Санчес - спокойный и уверенный в себе.
- Мигель - сказал он - меня и вправду зовут Мигель, это имя дала мне мать. И ты прав, мне пора идти.
С этими словами он вскочил на фальшборт и рыбкой прыгнул в море.
Он быстро плыл от корабля, и его голова мелькала среди волн. Но все смотрели не на него. В полумиле от них из воды торчала чёрная рубка подлодки, а навстречу плывущему мчалась надувная моторка, в которой сидели несколько человек в оранжевых спасательных жилетах.
- Русские! - выдохнул Гринстоун - Черт меня побери, это же русские! Ах ты, сволочь!
Он поднял свой "Кольт" и открыл огонь по плывущему. Несколько пуль взметнули фонтанчики воды совсем рядом с Санчесом, но тот продолжал плыть. В ответ с моторки ударила автоматная очередь, и пули гулко сыпанули по надстройке над головами стоящих у борта.
На продуваемом ветрами пирсе грузный человек в генеральских погонах заключил в объятия другого, одетого в китель без погон.
- Ну, Миша, ну, здравствуй! Очень рад тебя видеть, честно говоря, уж и не надеялся.
- Здравия желаю, товарищ генерал. Извините, не успел привести себя в порядок, как следует помыться на лодке было негде.
- Это ерунда. Ты, как я понял, не зря сходил?
- Нет, не зря, Василий Михалыч. Сразу скажу главное, что узнал - США переходят на новый стандарт шифрования, вместо роторных машин будут применяться электронные системы. Разработку ведут армейские математики из криптографической группы совместно с IBM. Рабочее название - "блочный шифр". Мне удалось почитать документацию, я многое запомнил, и смогу воспроизвести. А если что - наши специалисты по гипнозу помогут.
- Помогут, помогут, конечно. Эту новую криптосистему нам придётся ломать срочно - обстановка в мире сам знаешь какая. Вокруг Кубы такой узел завязывается! Ладно, сейчас мы едем в штаб, а ты пока расскажешь мне всё как было. Рапорт твой, я, конечно, внимательно изучу, но сейчас хотелось бы услышать всё от тебя лично. Кстати, как твоя рана?
- Врач сказал - ничего, заживёт.
Они сели в машину, и "Волга" рванула вперёд.
- Кто же тебя сдал?
- Не знаю, Василий Михалыч. Но уходить пришлось срочно, по резервному каналу, под видом бандита и убийцы Мигеля Санчеса Рыбы. Испанцу выдать себя за латиноамериканца нетрудно.
- Да, я помню, тебя вывезли подростком из Мадрида в тридцать седьмом. Ну а настоящий-то Санчес где?
- Его ликвидировали кубинские товарищи ещё год назад. Редкостный был мерзавец, и ловкий - полиции ни разу не попадался. Но авторитет в преступном мире заработал, и я попытался, назвавшись Санчесом, перейти мексиканскую границу с группой наркокурьеров. Дальше просто - нас перехватили, мы пытались прорваться с боем, и положили трёх рейнджеров. Меня и ещё двоих взяли живьём, и на меня указали, как на Санчеса. Его дактилокарты у полиции не было, а внешне мы были похожи, вот на меня и навесили всё, что имелось по настоящему Санчесу, и плюс убитых на границе.
- Это ... ты их?
- Нет, один из банды, гранату кинул. Но для судьи это не имело значения - больно зол был.
- Ясно, давай дальше.
- А дальше приговорили меня, то есть Рыбу, к электрическому стулу. Но через адвоката мне удалось передать условный сигнал своим, а резидент подключил все возможности, в том числе и Викинга, нашего агента в исследовательском центре ВМФ. Он-то и придумал всю эту операцию. Видите ли, товарищ генерал, у них там давно зрел проект, по которому в испытаниях новых ядерных бомб предполагалось задействовать живых людей. Вот Викинг этот проект и согласовал с командованием флота, а заодно добился, что сам же стал его и курировать. Отобрали семь приговорённых, из числа тех, кто не имел родственников, меня в том числе, и дали информацию в газеты, что приговоры по ним приведены в исполнение. А на самом деле нас свезли в порт и заперли на старом эсминце, который собирались поставить в нескольких милях от эпицентра, у острова Рождества. В-общем, заперли нас в кубрике с запасом продуктов...
- Всех в один кубрик?
- Да, это было сделано специально, ведь подготовить двери во всех помещениях Викинг не смог бы, только в одном. Собственно, это всё Викинг сам организовал, он же спрятал на корабле рацию и пассатижи в кубрике, и он же передал мне инструкции. Кстати, на борту, кроме нас, был только один человек - лейтенант Гринстоун из его отдела. Дальше всё казалось просто - ночью выбраться на палубу, связаться с подлодкой, которая должна была скрытно следить за буксируемым кораблём, прыгнуть с борта и дождаться, пока подберут. Но все планы сорвал тайфун, оборвавший буксирный трос...
Свой рассказ бывший смертник закончил уже в кабинете.
- Вот так я провалился во второй раз, и чуть было не провалил Викинга. И если бы не подлодка... Я морской офицер, товарищ генерал, а разведчиком-нелегалом оказался плохим.
- Не скажи - ты принёс крайне важную информацию. И я рад за тебя, что всё нормально кончилось - ответил генерал - ты не жалеешь, что поступил с этими людьми столь жёстко?
- У меня не было выбора, Василий Михайлович. Если бы лейтенант добрался до рации - вся операция накрывалась медным тазом, не говоря уже о международном скандале - он видел подлодку. И мы с ним в какой-то степени квиты - ведь бок мне он прострелил. Вот если бы мне удалось уйти с корабля по первоначальному плану - тогда и остальные дожили бы: Гринстоун - до нового чина, остальные - до взрыва, а кто-то, может, и пережил бы его, позже загнувшись от лейкемии в отдельной палате.
Михаил-Мигель встал, прошёл по кабинету.
- Вы знаете, товарищ генерал, мне самому не приходилось убивать, и лица этих людей будут мне снится долго... - тихо сказал он - Да, это были убийцы и преступники, но всё же - мы были командой, вместе работали и вместе пытались спастись... Скажу честно - мне было ой как непросто, когда я отдавал приказ командиру подлодки.
Когда торпеда попала в борт старого корабля, он вздрогнул, и будто застонал, заскрипел всеми своими стальными рёбрами. От страшного удара всех швырнуло на палубу, которая стала быстро заваливаться на бок. Что-то кричал Алан, молился Патрик, а Руди просто смотрел. Смотрел на Джессику. Она стояла у борта в красивом синем купальнике, а волосы её развевал морской бриз.