Лапин Михаил : другие произведения.

Влияние

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:

  Когда-то давно старый индеец открыл своему внуку одну жизненную истину.
  
  - В каждом человеке идет борьба, очень похожая на борьбу двух волков. Один волк представляет зло - зависть, ревность, сожаление, эгоизм, амбиции, ложь... Другой волк представляет добро - мир, любовь, надежду, истину, доброту, верность...
  
  Маленький индеец, тронутый до глубины души словами деда, на несколько мгновений задумался, а потом спросил:
  
  - А какой волк в конце побеждает?
  
  Старый индеец едва заметно улыбнулся и ответил:
  
  - Всегда побеждает тот волк, которого ты кормишь.
  
  Индейская народная притча.
  
   ГЛАВА ПЕРВАЯ
  
  Джек Гудвин открыл глаза. Он, как это часто бывает, обнаружил себя в своей съемной квартире на Пэмброк Стрит Лоуэр в Дублине. За окном уже светало, а толстая стрелка на часах указывала на цифру шесть. Из окна было видно, как едкий туман жадно окутывал близ стоящие дома. Собравшись с силами, Джек поплелся в ванную комнату. Из крана капали хлорированные капли, а со стен норовила отвалиться белаякафельная плитка. Лампа судорожно мигала за толстым слоем пластика. Треснувшее в углах зеркало все также молча и с недоверием встречало гостя. Не скажешь, что Джеку не хватало денег на хорошую квартиру. Его родители трагически погибли пять лет назад в автокатастрофе под мостом О'Коннелла, и двадцатилетнему парнишке отошел дом с небольшим садом, за которым раньше по вечерам ухаживала его мать Джена. Его отца звали Дэйвид. Он держал скромный продуктовый магазин на другом конце улицы. Ныне дом Гудвинов снимает приятная семейная пара Беллис с маленьким ребенком и платит Джеку восемьсот евро в месяц. Запечатанный конверт с оплатой арендаторы помещают в почтовый ящик, так как застать Гудвина дома практически невозможно. А если Джек дома, то у вас большие шансы застать его в нетрезвом виде под каким-нибудь психотропным веществом. Не то, чтобы вся вина в пристрастии к наркотикам и алкоголю лежит полностью на Джеке. Просто жизнь так сложилась. Ранняя смерть родителей, плохая компания, детские психологические травмы- каждый по-своему сворачивает с нужной дороги. Но на Джека все в определенный момент свалилось сразу и он не выдержал удара судьбы. Выдавив на зубную щетку последние капли отбеливающей пасты, он хаотично стал водить щёткой по своим маленьким зубам.
  
  У Джека был средний рост, маленький вес, маленький мозг, по словам его подруги Сэльфии Уорнингтон. Кстати, она в данный момент лежит в постели, еле дыша, разбросав свои черные как сажа волосы по подушке после пятничного вечера. Джек и Сэльфия знали друг друга со школы. Еще маленькими они попали в один класс, где по дикой случайности были одни рыжие ребята. Два брюнета нашли себя по цветовому признаку. Сидели вместе за партой на уроках, в столовой, на прогулках старались держаться вместе, и даже первый раз с сигаретой на заднем дворе поймали их двоих. Сэл тогда громко кричала: "Это Джек виноват, я просто рядом стою тут! Не звоните бабушке!". Сэл вообще всегда оставляла крайним Джека. Накануне похода в местный бар Кармен - Холл, что находится в районе Темпл - Бара, парочка решила наведаться к приятелю Гудвина, дилеру Скотту Мембери. К слову, он был тем ещё торчком. Что продавал, то и сам употреблял в необъятных количествах. За это партнеры по бизнесу прозвали его "неспящий Скотт". Компания договорилась встретиться за переулком Уильямс Стрит. Сэл не любила Скотта, так как считала его тупоголовым, ничего не знающим о мире наркоманом, который заботится только о своих "приходах". "Кто-то использует таблетки для вдохновения, а кто - то просто переводит их зря" - девиз Сэльфии Уорнингтон знал каждый наркоман от Френсис Стрит до Мерион Сквер. И, несомненно, она раздражала всех за исключением Джека. Встретившись в переулке, Сэл громко прокричала:
  
  - Скотти, маменькин ты сын, выкидыш старой потрепанной музы! Ты принес?
  
  - Боже Джек, ты опять привел эту шлюшку с собой? Я же тебя просил приходить за товаром одному, - занервничал Мембери.
  
  - Извини дружище, я ничего не мог поделать. Она вцепилась в меня всеми своими когтями и зубами... - Джек скромно проговорил, надеясь не услышать от Сэл слова недовольства.
  
  - Хватит болтать, леди! Кто же еще, если не я, встряхнет вашу человеческую сущность и вывернет ее наружу? - девушка не унималась.
  
  - Ты же видишь, что она ненормальная? Постоянно несет какой-то бред. Да покажи ты ее уже докторам на своей работе!
  
  Несколько слов о работе Джека. Сиделка в доме престарелых "Олд Дрим" по адресу Гордон стрит, 16. Это не та работа, о которой мечтают парни в двадцать пять, но Джек звезд с неба никогда не хватал. Гудвин работает там уже шесть лет. После окончания школы родители устроили его в это заведение, чтобы тот мог подзаработать перед поступлением в колледж. После несчастного случая, Джек отказался от учебы и остался в этом заведении "навсегда".
  
  - Ты же знаешь, Скотти - они ей не помогут.
  
  - Знаю. Здесь только пуля помощник. Или лоботомия, - злой смех раздался в переулке.
  
  - Горите вы оба в преисподней, жалкие дрищеватые ублюдки! - огрызнулась она.
  
  Кстати, Джек и Скотт были похожи. Скотт тоже был худым, бледным парнишкой. Не намного ниже своего приятеля. Но, в отличие от темноволосого Джека, Скотт был огненно рыжим. Типичная внешность ирландского задиры, но тот был исключением. Мембери всегда опасался драк, никогда не был замечен в бандитских кругах, хоть и промышлял в криминальной сфере. Это было второе качество, за которое его ценили его поставщики - Скотт был очень осторожен. Он еще ни разу не попадался.
  
  - Зануда - Джек, гони ему уже деньги, забираем колеса и идем подальше от этого торчка! - продолжала Сэльфия.
  
  Данное поведение девушки объяснялось просто - затянувшийся переходный возраст, ссоры дома, плохая компания, разноцветные таблетки. Обычный сценарий отважного, трудного подростка, воспитываемого неполноценной семьей. Мать ушла из семьи, когда Сэл было двенадцать лет. С тех пор маленькая девочка в течение многих месяцев просила высшие силы вернуть мать домой. Но этому не суждено было случиться. Отец постоянно работал, а бабушка не справлялась с напором энергичной маленькой девочки. В шестнадцать Сэл впервые убежала из дома и переночевала на заднем дворе супермаркета. Спустя месяц она впервые попробовала травку. Затем еженедельно зависала у старших друзей - наркоманов после школы или вместо нее. В восемнадцать лет легла в наркологическую больницу по настоянию отца. Пробыла в завязке два с лишним года. После чего влюбилась в парня, который подсадил ее на таблетки. Любовь к парню остывала - любовь к таблеткам только набирала обороты. Джек знал Сэл с детства и старался защищать ее от окружающего мира. Она оставалась единственным другом на протяжении всей его жизни.
  
  Джек достал конверт с подписью от Белисс и вытянул оттуда триста евро.
  
  - На все, дружище.
  
  Скотти довольно выдохнув, достал из сумки сверток с разноцветными кружочками. Сэл тут же выхватывала у него радужный комок хорошего настроения. После чего ударила со всех сил Мембери между ног и рванула в направлении фонарей.
  
  - Бежим! Оставь этого неудачника наедине со своей болью! - всхлипывая, неслась она.
  
  - Мать твою, я замочу эту суку! - с мокрой земли донесся истошный вопль Скотта.
  
  Джек, заведенный выходкой своего суккуба, с улыбкой маньяка поднял и отряхнул своего приятеля. После чего он бросился в погоню за своей извечной проблемой. И он еще не решил, какая из его проблем страшней - та, бледная, слегка полноватая брюнетка с татуировкой кошки на лопатке или тот мелкий кулек с химией, который доставляет ему удовольствие.
  
  - Извини, Скотт! Спасибо, Скотт! - Джек несся вслед за девушкой своей мечты, а его друг орал что-то невнятное им в след.
  
  Типичная для двух молодых людей ситуация. Девушка создает проблемы - парень разгребает и после, возможно, огребает. Джек уже давно мог бы бросить эту ведьму, но в таком случае он остался бы один. Не понятно, можно ли назвать это отношениями двух влюбленных. Эту связь принято называть привычкой. Привычка, которая сильнее любви во много тысяч раз. Джек закрывал глаза на то, что Сэл не училась, не работала, зато успевала спать с десятками парней, которые угощали ее колесами и травкой. Она оскорбляла и критиковала всех вокруг. К тому же эта парочка была похожа друг на друга - оба ненавидели этот мир и людей, живущих в нем. Джека тошнило от системы государства, цикличности дней. Они могли ночами напролет винить других людей за их скудный образ жизни и неправильно расставленные приоритеты. Но Гудвин предпочитал умалчивать об этом перед окружающими, в отличие от Сэл. Оскорбляла она с особым изыском. В ее голове крутилось большое количество разных слов, и она связывала их независимо от стиля, принадлежности к тем или иным темам и использовала вместе. Из ее уст вырывались нетипичные оскорбительные словосочетания вроде "израсходованный мужской контрацептив" или "краткость междвуножная". Все это благодаря буклетам. Сэл обожает яркие, незатейливые брошюры с доступной информацией и ставит их в пример книгам.
  
  - Сколько смысла и души в одном отдельно взятом буклете. Только особенные смогут прочувствовать настроение, внутренний мир главного героя - создателя этого буклета, - стянула буклет с барной стойки Сэл.
  
  Друзья из подворотни переместились в Кармен - Холл. Это было самое обычное заведение, не отличавшегося от других пабов и баров находящихся поблизости. Сюда приходили менеджеры, строители, болельщики после трудного рабочего дня. По выходным играла музыка, столы сдвигались, и народу разрешалось потанцевать. Сэл любила места, где отдыхала "душевная пустота" этого города. Мисс Уорнингтон лучше всех знала, что желают эти недоумки с фиксированной заработной платой. Поэтому, ближе к трем-четырем часам ночи, она элегантно протискивалась в толпу танцующих пьяных роботов и заставляла их гореть. Ее пластичные движения, напоминающие колебания языка огня, не оставляли равнодушных к ней. Вечер заканчивался на заднем дворе. Она вытягивала самого пьяного "менеджера по персоналу" на задний двор, обшаривала его карманы, пока тот увлекался ее грудью. Если затея удавалась, то она просто уходила с чужим кошельком, а менеджер оставался блевать за мусорным баком. Но если что-то шло не так - Джек всегда был готов принять ее. Сэльфия всегда возвращалась к нему как кошки, которые возвращаются к хозяевам после своих прогулок, чтобы поесть. И он ценил это. Сегодня был тот редкий день, когда Сэл полностью посвятила себя Джеку.
  
  - Смотри, здесь написано - общественное движение за трезвый и здоровый образ жизни "Здоровый дух". Ха! И этот буклет лежит в хранилище спиртных эликсиров и пристанище пропойных странников. Представь эту кучку лицемеров, пытающихся заработать наличные за счет благородной цели?
  
  - Видел я этих ангелов в доспехах. Те еще твари, - ответил еще не отдышавшийся Джек, - бармен, два виски!
  
  - Так, цвет преимущественно зеленый, значит, он наверняка одинок и часто остается наедине со своими мыслями, - продолжала Сэл, - какой же скучный шрифт подобран. У него точно нет девушки, а после работы он часто остается "наедине с собой". Почему мастурбирует? - Сэл любила резко переходить к конкретике, - он умудрился увеличить грудь матери счастливой семьи, играющей с собакой в парке, до четвертого размера.
  
  Джек пригубил виски и обратил свое внимание на буклет. На картинке были изображены отец с матерью, их дочка и сын, а также белый лабрадор. Джек заметил, что их улыбки были наигранны, а грудь и вправду оказалась неприлично большой. Он вспомнил про свою семью. Вспомнил, как по выходным они вместе собирались в саду. Мама переворачивала мясо, пока отец и сын кидали мяч для регби друг другу. Вместо собаки на крыльце лежал их ленивый толстый кот Дани, существованию которого могли позавидовать все коты в округе. Джек не почувствовал ничего. За годы, проведенные без семьи, он научился не чувствовать эту боль, оставляя ее копиться в хранилище до лучших дней. Лучшими днями было принято считать те моменты, когда он после получения зарплаты или конверта от семьи Белисс, глотал таблетки и пил виски из горла. В те моменты он дико кричал, срывая голос и ревел, захлебываясь в собственных соплях, пытаясь освободить себя от накопившихся переживаний. Со стороны это напоминало процедуру экзорцизма. Затем Джек засыпал и на утро ничего не помнил.
  
  Оторвавшись от своих мыслей, взор Гудвина вновь обратился на Сэл. Она заказывала уже второй бокал... или третий. Пила она быстро.
  
  - О чем ты думаешь? - спросила она его хладнокровно.
  
  - Вспомнил семью.
  
  - Ах, прекрасные мистер и миссис Гудвин. Они всегда были милы со мной. Твоя мама готовила чудные чизкейки со сметаной. У меня даже было подозрение, что она хотела видеть меня твоей будущей супругой, - Сэл громко засмеялась, - правда после того, как я первый раз убежала из дома и открыла глаза на мир, уверена, что это желание ее покинуло, - она вновь засмеялась.
  
  - Пожалуйста, давай не будем о моих родителях.
  
  - Как скучно, малыш. В любом случае им сейчас лучше, чем нам. Этот мир несправедлив. Почему им повезло умереть, а нам еще жить в этом аду?
  
  - Закрой свой рот!
  
  - Хорошо, хорошо. Уговорил, - выдохнула она и снова обратила свое внимание на зеленую книжицу, - видимо создатель буклета толстый, прыщавый тридцатилетний ирландец, который живет с мамой и закрывает дверь в свою комнату на ключ. А еще он, как и все простые смертные, несчастен, - усмехнулся детектив.
  
  - С последним и к гадалке не ходи. Ты думаешь, что он мечтал создавать заурядные листовки?
  
  - Ты все еще бурчишь. Пей больше, - выпивает залпом свой бокал Сэл и дает сигнал бармену повторить, - мне кажется, что он мечтал стать звездой футбола. Вот, на траве футбольный мяч рядом с ребенком, - указывает пальцем в буклет, - представь. Он такой весь мужественный, из последних сил забивает гол в концовке матча. Бежит к краю поля, срывая с себя потную майку под аплодисменты сорокатысячного футбольного стадиона. Сквозь форму выступает торс Аполлона, что можно обнаружить на обложках глянцевых журналов и в мечтах малолетних извращенок. На его банковском счету суммы с большим количеством нулей, которых он конечно же не заслуживает. Никто не заслуживает огромных денег. Только наш толстяк не знает, что все это иллюзия. Его никто не полюбит за то, какой он есть. Потому что он глуп, примитивен, зависит от других людей, его словарный запас ограничен двумя тысячами слов, и, самое главное, он богат. Ты ноль, и никому не нужен в тех случаях, когда количество цифр на твоем банковском счету достигает семи и выше - семизначные цифры нравятся людям больше.
  
  - А становясь богатым, ты теряешь себя, - Джек вымученно подвел черту под выступлением Сэл.
  
  - Да, малыш. Деньги убивают в нас поэтов, писателей, художников, музыкантов. Но при всем при этом, они дарят нам головную боль, лживую лесть со стороны и толстые задницы. Пообещай мне, что если ты когда-нибудь вдруг станешь богатым, то ни за что не позвонишь мне. Иначе я продырявлю тебя ножом. Я не переживу вида твоей огромной задницы.
  
  Они вместе засмеялись.
  
  Рядом заурядная публика выпивала темное пиво. Отовсюду доносились разговоры на разные темы. Компания слева, "команда хмурых офисных рубашек", обсуждала новую политику своей фирмы и небольшую прибавку к зарплате. Старики гудели о том, как забил Рой Кинг в предыдущем матче, а молодежь танцевала и улыбалась друг другу. Джеку нравилось смотреть на отдыхающий народ. Ему казалось, что он видел всех их насквозь. На самом деле, это были стереотипы, которые ему навязала Сэл.
  
  - Так, господин бармен, - она переключилась на симпатичного мужчину среднего возраста на вид с широкой густой бородой и мощным телосложением, - вам нравится ваша жизнь?
  
  - Сэл, не начинай, - Джек всегда так говорил, когда чувствовал, что она намеревается ввязаться в неприятности.
  
  Бармен, нахмурив свои брови и пригладив бороду, ответил:
  
  - Да. У меня есть дом, машина, работа, друзья, сын и жена. Мне хватает.
  
  - Джек, ну прям как ты, - усмехнулась она и сделала глоток из бокала, - только вот у тебя нет жены, сына и друзей.
  
  Джек постепенно начинал краснеть от наполняемой его злости. Стиснув зубы, он допил то, что оставалось в стакане.
  
  - А ты хотел бы что-нибудь поменять в своей жизни? У тебя есть несбывшаяся мечта?
  
  - Ну, раньше, когда был совсем юнцом, то мечтал пилотировать пассажирские самолеты, - бармен начал замечать какой-то подвох, - сейчас это уже не так уж и важно.
  
  - Почему же ты не последовал за ней?
  
  - Не знаю. Я просто плыл по течению, а в один прекрасный момент встретил свою будущую любимую жену, - бармен занервничал.
  
  - У меня для вас плохие новости, мистер громила-бармен. Вы хомячок. Чтобы вы поняли, я сразу расскажу обо всех типах людей. Низшая планка - это вы, грызуны. Хомяки исправно платят налоги государству, работают по восемь часов пять раз в неделю. Живут семьям, заводят потомства, закатывают чертовы банки с пищей и вроде чувствуют себя счастливыми. Но это лишь мираж. Будь уверен. Ты не знаешь, что такое счастье. Хомяки не могут быть счастливыми, если на уме у них только одни заботы как выжить и не дать пропасть другим.
  
  - Мисс, вы слишком пьяны, - бармен засуетился.
  
  - Также есть стремящиеся хомячки, - перебила его Сэл, - те ребята, которые к своим тридцати пяти годам вдруг осознали, что жили не так. Представь себе этих неудачников? Люди называют это кризисом среднего возраста. Но почему я называю их хомячками? Да еще и стремящимися? Они же вроде осознали свой неправильный путь? - Сэл незаметно распаковывает пакет с таблетками и достает две. Под барной стойкой она протягивает одну Джеку так, чтобы никто не видел. Себе же она незаметно кидает в рот, пока бармен отвернулся за новой бутылкой виски, - да потому что вы надеетесь на мечты. Вдруг ваш старый отвисший зад неожиданно для всех начинает наверстывать упущенное. Вы поступаете в бесполезные колледжи, берете уроки фортепиано, покупаете красивую одежду и ухлестываете за малолетними красавицами. Благодаря этому рушатся ваши семьи. Вы перестаете уделять им должное внимание. Вы же осознали истину! Вот она, жизнь! В конце концов, вы пускаете себе пулю в висок. У вас не получается и вы сходите с ума, так как остальное уже не вернуть. Мечта - это сладкий наркотик, который в конце концов убьет вас в процессе овладения ею.
  
  Джек слушал разглагольствование Сэл, рассасывая красную таблетку. Он почувствовал приятное ощущение спокойствия и умиротворения, которое обычно дарит химическое произведение искусства. Джек уставился на Сэл. В такие моменты он переставал слушать ее, но был полностью солидарен со всем сказанным. Он знал примерную программу выступления Уорнингтон - ненависть, зло, нравоучения. Расплывчатая в глазах Джека брюнетка продолжала испепелять не заслуживающего такого наказания бородатого трудягу - бармена. Этот поток энергии не мог не пройти ни мимо него, ни мимо кого-то еще. Джека это возбуждало. Сэльфия тот костер, в котором Гудвин был готов гореть вечность.
  
  - Вот мы и подобрались к мечтателям, мой маленький пушистый питомец, - набирала обороты Сэл, - мечтатели. Ленивые туши, эгоисты. Живут в своем воображении, считая, что в один прекрасный момент к ним придет человек в костюме и предложит заключить контракт на спасение мира. За это конечно полагается кругленькая сумма и слава - это то, чего они больше всего желают. Девяносто девять процентов таких мечтателей спиваются, скуриваются, умирают от передозировок так и не дойдя до цели и лишь один процент выигрывает крупную сумму в лотерее. Правда, потом ее тратит на все вышеперечисленное и заканчивает также. Есть, конечно, вариант встретить девушку, завести семью, таким образом перевоплотиться в хомячка. Но в таких случаях ты изначально был грызуном, только более творческим.
  
  - Мисс, может вам взять паузу? - не выдерживает бармен.
  
  - Еще немного. Представляю тебе стремящихся мечтателей. Господа, которые делают все ради денег и славы ...кхм... кхм... простите, мечты. Тупое желание власти, бессмысленная жажда внимания со стороны хомяков. Я ненавижу этих ублюдков - они ненавидят окружающих. Все честно Скуппи. Можно я буду называть тебя Скуппи? У меня был в детстве пес по имени Скуппи. Его загрызли бродячие собаки, - Сэльфия не унималась, - много нервов тратится на пути восхождения к славе. Многие в конце изменяют себе, своим идеалам. Если стремящийся мечтатель достигает цели, то этот человек больше не существует. Ты видел политиков? Лицемерные существа. Они тоже мечтали. Но деньги и власть сделали их.
  
  Бармен, устало нахмурив брови, отправился на склад. Джек, уже захмелев, продолжал понуро сидеть на стуле, наслаждаясь только одним внешним видом Сэльфии. Она это заметила.
  
  - Джек, прошу тебя! Ради нас. Не начинай. Я прекрасно знаю этот взгляд - взгляд влюбленного ватного тела, - Сэл улыбнулась украдкой, - ну вот... я его расстроила. Он ушел, не дослушав самое важное - про совершенных людей. Это мы с тобой, Джек. Мы находимся наверху, мы все это видим и осознаем. Наша жизнь складывается из определенных моментов. Мы не касаемся стада - мы остаемся в стороне, наблюдая за тем, как они уничтожают друг друга. Мы не чувствуем боли и нас не заботят бытовые проблемы. Мы можем сутками проводить время вместе, плюя с крыш на ухоженные головы хомяков и мечтателей. Джек, мы настоящие! Обещай, что не предашь меня? Останешься верным и не будешь судить мои поступки. Никогда не забывай, что наш мир дерьмо. Когда ты идешь за хлебом, то обязательно в дерьмовую лавку. Мы пьем дерьмовый виски и жена бармена состоит из дерьмовых манер. Соль этого мира в том, чтобы среди всей этой компостной ямы отыскать мотив для существования. Джек, я и ты - редкий вид людей, которые должны держаться вместе. Я и ты - вот наш мотив.
  
  Джека в этот момент немного отпустило. Он часто слышал подобные слова от пьяной Сэл. Но каждый раз они звучали для него как в первый. И он, как пес на веревке, делал все, что она ему скажет. Наркотическое опьянение придавало ему массу положительных эмоций.
  
  - Мисс, вы пьяны. Извините, но я отказываюсь вам наливать еще, так как вы еле сидите за стойкой. Я советую вам взять такси и поехать домой отдохнуть.
  
  - Стало быть, ты ограничиваешь меня? Грызун подал голос? Джек! Ты будешь это терпеть?
  
  Джек отключился. Его сознание и здравый смысл выкинули белый флаг, сдавшись на милость напору девушки. Дальше в его глазах мелькали только обрывки той ночи. Старый бар, болтающая Сэл, ледяной виски, красная таблетка, прилипающий к ногам танцпол, скрипящая барная стойка, синяя таблетка, ледяной виски, бутылка, разбитая о голову бармена, сумбурная драка, кровавое лицо неприятеля, визгливый смех Сэл, быстрый бег, довольный смех Джека, скрип ключа в замочной скважине, незаправленная кровать, короткий секс, косячок, тьма.
  
  Утро. Время для того, чтобы собрать осколки воспоминаний воедино. Сделать это было довольно сложно. Джек часто просыпался со злобой и головной болью.
  
  - Джек... - простонало тело из под одеяла.
  
  - Не сейчас, Сэл. Я в ванной.
  
  - Боже, ты нудишь больше, чем твой бледный дружок Скотт, - продолжала она.
  
  - Ты никогда не думала завязать вести себя как законченная психопатка? В следующий раз нам такие приключения могут дорого обойтись, - одернул ее Джек.
  
  Из под одеяла показалась крохотная белая ладонь с выступающими венами. Маленькие, худые пальцы энергично сжались в кулак, после чего средний палец гордо устремился вверх. Джек вышел к ней со щеткой в зубах.
  
  - Я? Так это ты разбил бутылку об голову Скуппи. Я лишь пыталась постоять за нас.
  
  - Ты знаешь, что я готов на все ради тебя.
  
  - Да. И ты знаешь почему? Без меня ты сойдешь с ума. Твоя жизнь и так катится к чертям. Я та причина, по которой ты еще не свел счеты со своей жизнью. Представь, что ты будешь делать, если я оставлю тебя наедине с собой?
  
  Джек прекрасно осознавал, что девушка была права. Но чтобы не подавать виду, он решил солгать.
  
  - Возможно, я смог бы завязать с наркотиками, найти другую работу и завести милую девушку?
  
  Сэл тут же подпрыгнула на кровати и уселась на колени. Ее спутанные волосы всколыхнули царившее равновесие в квартире. Она выразительно посмотрела голубыми глазами, под которыми образовались тяжелые мешки, на заметно посвежевшего Джека. Казалось, что они тянут кожу ее лица вниз. От этого она была еще больше похожа на ведьму Элизабет Стайл, которую сожгли в семнадцатом веке. Этой ведьмой пугают местных ребятишек. К слову, Сэл временами так делала - рычала на прохожих детей.
  
  В темной комнате раздался истеричный смех. Такой смех можно услышать только в фильмах ужасов, ну или если вы ловите кайф Сэл.
  
  - Ты себя слышишь? Человек, который постоянно испытывает ненависть к государству, людям, миру... Да твою мать! Ты даже инопланетян ненавидишь из-за того, что они не спасут нас от всего этого? К уродливым людишкам, которые думают только о своих ленивых задницах и толщине кошельков? К уродской псевдо - человеческой системе ценностей этого гниющего мира? Твоя ненависть делает тебя сильнее, - Сэльфия медленно сползает с кровати и направляется на носочках к Джеку, - ты чувствуешь свою правоту, обретаешь призрачную власть и возносишься над другими. Ты считаешь себя особенным, потому что думаешь не как все. А таблетки только усиливают твои ощущения. И вот, ты уже стоишь на самой вершине мира, а я, склонившись у твоих колен, делаю тебе лучший минет в твоей жизни...
  
  Она медленно спустилась вниз по его холодному торсу и остановилась у пояса, продолжая разговаривать уже с его пахом.
  
  - А теперь представь, что это все вдруг оборвется. Твой мир поменялся. Ты одет в офисную униформу серых человечков. Сидишь целый день за компьютером и нажимаешь определенные клавиши в нужном порядке. Твои коллеги по работе решают, какую лучше из бюджетных машин взять в кредит, треплются о своих пышногрудых любовницах, которых они оплачивают вместо того, чтобы прийти пораньше с работы и побыть с семьей. После работы ты направляешься домой, где тебя ждет твоя взъяренная жена, с которой у тебя секса не было больше трех месяцев. Она, как и всегда, приготовила типичную вторничную семгу с овощами на пару. Вы собираетесь за столом и обсуждаете как прошел ваш совершенно ничем не отличающийся от других ублюдочный день, - Сэл сжала пах Джека, резко встав с колен и впилась в него своим взглядом в него, - пока я с тобой - ты не изменишься.
  
  Холодная рука Джека сжала ее шею. Они так простояли чуть меньше минуты. Трудно сказать, в чьих глазах безумия было больше. Джек прекрасно осознавал, что этот крошечный комок ярости был прав. Но он не мог просто так сдаться. Он был жестким, упрямым социофобом, чья точка зрения не подлежала обсуждению. Драка в Кармен - Холле случилась по вине Джека. Да, Сэл дала ему повод, и Джеку ничего не оставалось делать, как схватить в порыве агрессии бутылку и "напоить" ею огромного бармена. В такие моменты Джек жил по-настоящему. Только он не помнил всего этого. Зато каждое утро чувствовал себя особенным. Разумеется, после рассказов о его подвигах. Трезвый же Джек - злой и скучный Джек. Только Сэл могла высказать все ему в лицо в независимости от его "агрегатного" состояния. Остальные боялись взрывоопасного ирландца, как и любой нормальный человек обходил стороной психически неуравновешенных господ. Однажды, он как-то вступил в спор с приезжим шотландцем о том, чья история народа богаче на события. Джек уважал историю своей страны до девятнадцатого века. Все закончилось тем, что шотландца увезли на скорой помощи с прокусанным левым ухом. Джек был неудержим в спорах. Он всеми способами был готов вдавить своего оппонента только из-за того, что тот посмел не согласиться с его точкой зрения. На этот раз все обошлось толчком на кровать с его стороны.
  
  - Заткнись ты уже, мне скоро на смену.
  
  В комнате снова раздался визгливый смех. Удовлетворенная своим контролем над Джеком, Сэл достала свою маленькую сумку и нащупала там пакетик с марихуаной. Она бережно отсыпала небольшую горстку сушеного растения на заранее заготовленный сверток бумаги. Завернув и нежно облизнув край, Сэл скрепила лист. Гудвин наблюдал за всей этой процедурой не отрывая глаз. Ему нравилась та грациозность, которой обладает Сэл. В детстве родители отдали её в школу современной хореографии. Именно оттуда она заимела кошачью пластичность своих движений. Родные были счастливы, когда их дочь исполняла сольные отрезки в школьных постановках. Сейчас же даже не хотят о ней и думать.
  
  - Сколько раз я тебе говорил, чтобы ты не курила в постели? Ты нас когда-нибудь спалишь!
  
  - Сколько раз я тебе говорил... - передразнила его Сэл, - завязывай читать мне проповеди о техники безопасности при курении косячка, мистер
  
  Она улеглась поудобнее на кровать и подожгла свой сверток. Вдохнув едкий дым себе в легкие, ее пальцы нервно задрожали, грудь приподнялась, а глаза закатились наверх от удовольствия.
  
  - Иди уже отмой с себя засохшую кровь. А то опоздаешь к своим старичкам, - выдохнула она.
  
  - Ты меня достала. После того как я приму душ, мы пойдем завтракать к тому фургону Трэйлерс. А потом я отправлюсь на работу, - пробурчал Джек, но ей это уже было неинтересно.
  
  Все-таки окончательно перебравшись в ванную, Джек открутил вентиль, освободив поток воды. Тонкие струи, собравшиеся в одну, пронзили горячее от споров тело Гудвина. Оно пребывало в многочисленных шрамах. На левом плече был порез от железной решетки. Это они со Скоттом убегали от внезапно накрывших их с марихуаной полицейских. На спине повсюду расположились царапины - фирменный стиль Сэльфии Уорнингтон. На левой ноге след от пореза ножом - результат спора с одним из посетителей бара на кружку пива, что Гудвин отрежет себе ногу. Путеводитель по телу Джека точно состоял бы минимум из ста листов с описаниями его приключений. Практические везде фигурировало бы имя его спутницы жизни. Красная вода полилась на дно рыжей от старости ванны, а вместе с ней поток зубной пасты изо рта. Джеку было неважно его самочувствие. В данный момент его злило поведение подруги и собственная беспомощность перед ней. Он понимал, что из-за Сэл его жизнь вполне могла бы прекратить свое существование в любой момент. Однако, он не боялся смерти, считая, что хуже этого мира нет. В его силах было изменить свою жизнь. Иногда, Джека все-таки посещали мысли: "А буду ли я счастлив, если буду жить как все?" Даже в самой грозной армии солдат всегда найдется хоть один пацифист.
  
  После душа заметно подобревший Гудвин не обнаружил Сэл в квартире. Она сбежала вместе с остатками таблеток. На кровати лежала смятая записка со словами.
  
  "Я тебя сама найду"
  
  Нисколько не удивившись, Джек накинул свою привычную синюю клетчатую рубашку, надел узкие брюки, влез в кеды и побрел из мрачной квартиры прочь.
  
   ГЛАВА ВТОРАЯ
  
  Утро просыпалось новыми красками для Джека. Сквозь зеленую листву растущих близ дома ясеней пробивались желтые солнечные лучи. На улице стояла тишина. Только кокетливые речи птиц и перешептывание деревьев иногда нарушали утренний покой. Джек глубоко вдохнул свежий воздух Дублина и направился в небольшую забегаловку рядом с домом, где он ранее предлагал Сэльфии позавтракать. Продавец выглядел сонным, но нисколько не удивился столь раннему визиту Джека. Он знал его в лицо, так как тот считал своей традицией перед работой зайти сюда завтраком. Ему быстро оформили заказ и вручили пакет с двумя сэндвичами.
  
  На Гордон стрит, куда он направлялся, даже в поздние часы было малолюдно, не говоря уже про утро. Одинокий силуэт двигался по центру проезжей части в направлении гордо возвышающегося здания. Дом престарелых "Олд Дрим" находился в самом конце улицы. Благодаря этому, комплекс был изолирован от других новостроек. Местные прозвали его "Стариком". Раньше это поместье принадлежало приезжей семье Джонсонов. Они владели сетью жилой недвижимости в Англии, поэтому использовали это место, чтобы отдохнуть от рабочей суеты. В две тысячи пятом году они продали поместье фирме "Джордан Компанис", специализировавшейся в сфере услуг. Таким образом, элитный частный дом престарелых "Олд Дрим" начал свою работу. Это здание было выполнено в стиле классицизма. За пару километров можно было увидеть центральный шпиль над куполом, а по сторонам "Старика" окружал лиственный сад с небольшим искусственным водоемом.
  
  Джек любил эту дорогу по единственной причине - на ней он отдыхал. Спокойно брести в одиночестве, поедая завтрак и погружаясь в свои мысли - это возможно лучшее, что с ним сегодня произойдет. Поэтому, он не торопился. В голове кружились картинки прошедшей ночи, а самочувствие оставляло желать лучшего. С каждым новым шагом Джек раздражался все сильнее, так как не очень любил это место. Его работа не приносила удовольствия. Всяческих контактов с коллегами Джек старался избегать. Но, чтобы как-то содержать Сэл, оплачивая дилера и выпивку за двоих, ему приходилось пять дней в неделю появляться там и выполнять определенные алгоритмы действий на протяжении девяти часов, а иногда и оставаться на ночь. Но здесь были и свои плюсы. Работа позволяла ему не сойти с ума, потому что в отличие от бардака дома с Сэл, в Олд Дриме всё было тихо и размеренно. Здесь его мозг отдыхал от вечной болтовни Уорнингтон.
  
  Проходя мимо магазина с продуктами, Джек увидел странную картину - шеренга из пяти человек, облаченных в форму нацистов с ружьями, приставили к стене магазина какого - то парня в костюме розового зайца. Большой пушистый зверь стоял напротив них и всем своим видом старался показать, что плевать хотел на их намерения. Он показывал им неприличные жесты и всячески кривлялся. Спустя минуту нацисты открыли огонь. Заяц замертво упал на асфальт.
  
  "Хреновое нынче кино снимают".
  
  Не придав увиденному особого значения, Джек продолжил свой путь и вскоре добрался до пункта назначения. Повсюду царила тишина. Соседние дома еще спали. Джек открыл калитку и вошел на территорию. Узкая дорожка вела к главному входу, которую украшали почерневшие колонны. В центре тропинки находился маленький фонтан. На нем были изображены сцены из ирландских легенд про волшебных эльфов. Фонтан окружали ветхие деревянные лавки. Старики любили бывать здесь во время прогулок. Сама территория была довольно большой. Ухоженный газон расстилался по всей площади до вязов, росших по границам забора, а мелкие аккуратно подстриженные кустарники разрезали зеленую гладь во все стороны. За флору отвечал мистер Маккарти. Джеку было по душе то, как этот человек относится к своей работе, но, в то же время, считал ее совершенно бессмысленной. Вообще, легче было перечислить профессии, которые Джек считал нужными, чем те, что были по его мнению бесполезными. С одной стороны, ему не нравился однообразный никчемный труд, приносящий мало пользы, но с другой стороны Джеку не хватало смелости самому сделать что-то действительно важное. Он не обладал специальными навыками, которым учат в колледжах и университетах, а таланты и вовсе отсутствовали. "От наличия большого количества талантов часто болит голова. Но без них она болит еще чаще", любил выражаться отец Джека, Дэйвид Гудвин. На протяжении всей жизни Джек старался оправдать их ожидания и всячески пробовал себя в разных сферах деятельности. По настоянию родителей он пытался посещать занятия по крикету, футболу, регби, но нигде не снискал успехов из-за своих физических данных. После Джек пытался писать статьи в школьной газете. У него неплохо получалось, но ему постоянно не хватало терпения. В конце концов, на семейном совете было решено, что Джек поступит на юридический факультет в один из местных колледжей на те деньги, которые скопили отец с матерью. Но этим планам было не суждено сбыться.
  
  Однажды, Гудвин спросил мистера Маккарти: "Зачем ты это делаешь изо дня в день? Не лучше ли дать природе самой решать за себя?". На что тот отвечал: "Если бы в этом мире у каждого не было определенных рамок, то хаос бы восторжествовал. Но самое главное - мне это нравится". Тогда Гудвин посчитал этот ответ пафосным.
  
  Мистер Маккарти уже держал в руках секатор и был готов подстричь пурпурный вереск. Завидев Джека, он заметно повеселел.
  
  - Доброе утро!
  
  - Очень на это надеюсь, мистер Маккарти.
  
  - Как там твоя книга? Пишется? Наверное, много сил уходит?
  
  - Да, конечно. Стараюсь ей уделять больше времени.
  
  - Только потом не забудь мне подарить экземпляр с автографом.
  
  - Непременно.
  
  У Джека была легенда - он писатель. Ну, не совсем писатель. Просто пишет свою первую книгу, чтобы хоть как-то оправдывать свои красные глаза и остальные последствия приема запрещенных веществ и бессонных ночей в барах перед начальством и коллегами. Он даже специально купил большие очки с простыми линзами, чтобы больше походить на автора книг. Джеку нравились писатели. Он считал их похожими на себя. Одиночки, которые думают не как все, не бояться злоупотреблять алкоголем и вредными препаратами для вдохновения. Но Джек не любил читать. Ему не была интересна собственная жизнь, так почему его должна интересовать вымышленная?
  
  Пройдя мимо садовника, он подошел к центральному входу и отворил тяжелую дверь. Приторно - сладкий душок царил на каждом метре этого тоскливого царства. Складывалось ощущение, что время остановилось в этом доме уже давно. Интерьер остался родным - о ремонте даже не было и речи. Теплые оливковые и коричневые тона преобладали над яркими табличками с инструкциями и предупреждениями. Паркет приятно хрустел и местами проваливался. Мебель была на вид потрепанной, но ухоженной, что давало ощущение присутствия какой-то жизни здесь. На стенах висели картины с умиротворяющими пейзажами. В целом, этот особняк с длинными коридорами и простертыми коврами производил впечатление здания из двадцатых годов. Только современные барьеры и камеры слежения выдавали эпоху новых технологий.
  
  На проходной дежурил вахтер по имени Дэниэл Кавана. Мистеру Каване недавно исполнилось тридцать два года. Только на самом деле об этом мало кто знал, кроме его матери и Джека. Дело в том, что Дэниэл страдает от ожирения. Только не страдает, а наслаждается. Наслаждается приемом пищи. Джек никогда не видел этого парня без еды. Он либо ел, либо готовился к еде. У мистера Каваны была неопрятная борода. В ней часто застревали остатки завтрака или ужина. Его не заботило мнение остальных по поводу своих пышных форм. Главная проблема состояла в отсутствие друзей. И именно в Гудвине он часто искал поддержку.
  
  - Джек, привет. Как вечер пятницы прошел? - завидев своего надуманного приятеля, Дэниэл немного вытянулся и даже привстал.
  
  - Здравствуйте, мистер Кавана. Неплохо. Весь вечер писал четвертую главу своего романа, - неуверенно ответил Джек, - у меня остался сэндвич с завтрака, не желаете?
  
  Глаза Дэниэла засветились. То ли от того, что ему предложили бесплатно еду, то ли от того, что с ним наконец-то кто-то заговорил в неформальной обстановке. Остальные коллеги старались избегать беднягу. Одинокий толстяк, который живет с мамой и не вылезает из-за компьютера - не лучшая кандидатура для общения. Тем более для дружбы. Джек часто оставался с ним на ночных сменах, и они не гнушались иногда немного выпить. Дэниэл считал Джека своим другом. Джек же просто плыл по течению. Может быть, внутри ему и было жаль Дэниэла, но он старался гнать от себя эти мысли.
  
  - Спасибо Джек. Я тебе должен.
  
  Отдав сверток с едой пухлому вахтеру, Гудвин продвинулся в комнату для персонала. Рабочий день начинался за час до подъема жителей для того, чтобы была возможность предотвратить опоздание персонала на работу. Работники знали это, поэтому приходили позже. Джек зашел в пустую раздевалку и направился к своему ящику. Нащупав в кармане ключ с биркой "16", он вставил его вскважину и повернул. Психологи могут определить тип и характер человека по обстановке в его личной комнате. Если бы они проанализировали ящик Джека, то пришли бы к выводу, что у хозяина есть все признаки нарушения психического здоровья. На вешалке висела рабочая одежда. Судя по запаху, который доносился от нее, Джек не злоупотреблял стиркой. Хотя, он всегда мог отнести ее впрачечную, но отказывался по той причине, что ему просто было лень. На верхней полке были разбросаны фантики от мятной жвачки и смятая пачка сигарет. И повсюду пыль. Тонкий слой пыли внизу, где располагались затертые до дыр тапочки. Вверху, где на полке лежал мусор. Джек, не думая, сорвал одежду с плечиков и стал переодеваться. Этакое мгновенное перевоплощение из наркомана-социофоба в порядочную заботливую няньку с холодным взглядом.
  
  Джек вот уже второй год работал сиделкой у одной старушки. Зовут ее миссис Джессика Кингсли. Она попала сюда три года назад. Двое ее сыновей, Том и Патрик, решили "избавиться" от своей матери сетуя на ее возраст и проблемы с сердцем, оправдывая себя тем, что здесь ей будет комфортнее. На самом деле, они сразу же после заселения сюда, продали ее дом и разделили деньги. Том работает риелтором и постоянно занят. Патрик же работает водителем огромной фуры и имеет довольно сварливую жену, которая во время поездок мужа изменяет ему. По сути это была инициатива Тома, а Патрику ничего не оставалось, как поддаться давлению со стороны более интеллектуально развитого брата. Они навещают Джессику раз в месяц. Джек ненавидит эту парочку. Ему постоянно приходится видеть, как старушка с грустным лицом хватается каждое утро за красный маркер и зачёркивает дни до приезда ее любимых сыновей.
  
  Переодевшись, Джек направился к лестнице. Он поднялся на второй этаж. Именно там располагались покои стариков. Скрип прогнивших половиц сопровождал каждый его шаг. Проходя по длинному коридору, взгляд Джека случайно уловил движение в большом окне. Подойдя к нему, он увидел во дворе старый черный минивен. Из багажника, коллега Джека Уэсли, доставал большие выцветшие чемоданы. Рядом с ним стоял пожилой темнокожий мужчина с седыми волосами и бородой. Он был одет в черные брюки и коричневый пиджак, из карманакоторого торчал белый платок. Этот яркий платок, как показалось Джеку, можно было увидеть с другого конца Дублина. Под пиджаком была надета черно-синяя клетчатая рубашка, а на ногах стертые туфли. Мужчина достал шляпу из салона автомобиля и поместил ее на своюседую голову. Он поблагодарил Уэсли за помощь и парочка направилась в здание.
  
  - Новенький, - шепнул под нос Джек.
  
  В коридоре послышались разговоры. Это означало, что жильцы просыпаются. Джек ускорилсвой шаг и направился в комнату миссис Кингсли. Аккуратно повернув дверную ручку, он вошел в светлую комнату, наполненную старыми фотографиями, которые висели на стенах. Старушка лежала с открытыми глазами. В "Олд Дриме" жильцов каждую ночь запирают на ключ ради безопасности. Иногда случались побеги, но это происходило очень редко. Миссис Кингсли изначально настояла на незапертых дверях. Так оначувствовала себя более свободно. Этот пункт был прописан в её контракте при заселении. По правде ей здесь было хорошо, пусть она и очень скучала по своим мальчикам и не теряла надежды когда-нибудь потискать внуков. В таких ситуациях ей на помощь приходил Джек. Она считала его своим третьим сыном. Джессика души не чаяла в этом парне. Коллеги часто подшучивали над Гудвином на тему "кто за кем еще ухаживает". Джек помогал ей в бытовых ситуациях, и, конечно, скрасить времяпровождение. Она платила ему тем же. Часто хвалила его перед руководством, иногда помогала даже деньгами, которые были припасены у нее на черный день. Их отношения чем-то напоминали симбиоз двух существ. Джек представлялся рыбкой-чистильщиком, выигрывающий в пище, освобождая миссис Кингсли, большую рыбу, от грязи и одиночества.
  
  - Вот и новый день, миссис Кингсли, - немного торжественно объявил Джек.
  
  - Хорошее начало дня, Джеки, мальчик мой. Как прошли твои выходные? - старушка поднялась медленно с кровати инаправилась к стене. По центру висел яркий календарь, в котором она с довольным лицом зачеркнула еще одну цифру. До приезда сыновей оставалось три дня.
  
  - Неплохо, миссис Кингсли, спасибо.
  
  - Только не говори мне, что ты опять путался с этой похотливой брюнеткой .... Как там ее? - миссис Кингсли прекрасно знала, как ее зовут, но не подавала виду.
  
  - Сэльфия.
  
  - Да, точно. Не нравится она мне, Джек. Слишком толста и бледна. И глаза какие-то пугающие. Уверена, что в хозяйстве от нее нет никакого толку. Одни потребности.
  
  Джек усмехнулся про себя. Пожилая женщина была права. Джек вспомнил момент с уборкой, которую он однажды затеял. Сэльфия валялась в постели, а тот пытался заставить ее помочь. Девушка не терпела, когда ей указывают. Поэтому, она начала раскидывать вещи одну задругой. Слово за слово, и вот уже Джек останавливал быстрые удары ладонями по своему лицу от разъяренной Сэл. Все их совместные уборки заканчивались тем, что они разносили квартиру в порыве гнева. От и без того скудного интерьера ничего не оставалось. Гнев плавно переходил в мощную страсть по причине доминирования одного из участников погрома. А венчалось все страстным сексом. Таким хитрым и приятным способом Сэльфия уходила от бытовых проблем.
  
  Миссис Кингсли очень часто напоминала Джеку мать. Они обе часто давали ему добрые советы на тему как вести себя с девушками. В случае с Уорнингтон Джессика была противих связи.
  
  - Я пожилая дама, Джек. Уж поверь, навидалась всякого и имею право раздавать людям бесплатные советы. Я тоже в свое время была влюблена в безумца, - миссис Кингсли к тому же считала Сэл еще и ненормальной, - этот человек принес мне больше боли, чем удовольствия. Но единственное что мне в нем нравилось - это честность. Сынок, порядочные девицы изменяют своим мужчинам, безумные хотя бы не отрицают этого. Дай Бог, чтобы ты не сильно пострадал от нее, - выдохнула старушка.
  
  - Спасибо за наставления миссис Кингсли, но я...
  
  - Я не нуждаюсь в чьих-либо советах. Сколько же я наслушалась этих слов от мужчин. Гордые, непокоренные орлы, которые летают высоко в небе. Гордыня вас погубит, молодой человек. С такой высоты вашего эго можно и разбиться.
  
  Джек нахмурился. Он, конечно, привык к нравоучениям со стороны старших, но обычно не придавал этому особого значения. Сегодня ему показалось, что она была в чем-то права. Старушка встала с кровати и накинула халат, висевший на крючке рядом.
  
  - Что же... Я умылась задолго до твоего прихода. Видимо, время завтракать.
  
   ГЛАВА ТРЕТЬЯ
  
  Пара не спеша вышла из комнаты и побрела в сторону столовой. "Олд Дрим", судя по издающимся громким звукам, начал тоже просыпаться. Широкие коридоры наполняли остальные жители "Старика" со своими опекунами. Миссис Кингсли с улыбкой встречала каждое живое существо, что попадалось им на пути. Джек со старанием держал под руку Джессику. Ему нравились старики по одной простой причине - они были беззащитны. Джек сравнивал их с кучкой пасущихся старых коров и быков, которые каждое утро отправлялись пастись на лужайку со своими пастухами. Они не представляли малейшей опасности. Также не секрет, что с каждым новым прожитым годом человек становится все сентиментальнее. Хоть эти коровы и не давали больше молока, но могли "лизнуть" тебя в трудный момент.
  
  Миссис Кингсли сегодня много улыбалась. Своим долгом она считала рассказать каждому о скором приезде своих сыновей. Джессика была что-то вроде поп-звезды этого дома. Соседи отвечали ей взаимностью, даже не смотря на то, что у одной половины стариков никого из родных больше не осталось, а про вторую половину жителей забыла их собственная семья. Были, конечно, и счастливые постояльцы - их приезжали навещать каждую неделю. Но сами же старики старались это не афишировать. Джессика всем нравилась и только поэтому остальные радовались за нее.
  
  Столовая располагалась на первом этаже. Это было светлое помещение с большими окнами и кружевным тюлем. Высокий потолок был настолько белоснежным, что работники называли это место условно раем. Персонал приносил еду из кухни и расставлял ее на столах перед приходом жителей. Столы и стулья были рассчитаны на четырех человек и аккуратно распределены по всему помещению. Благодаря такой расстановке старики могли что-то обсудить за приемом пищи в узком кругу. Няньки завтракали, обедали и ужинали здесь же для придания более семейной и уютной атмосферы. У "Олд Дрима" была своя система опекунства. На каждого клиента выделялся один человек из штата, который до истечения контракта закреплялся за ним. Здесь проживало сорок восемь жителей. Соответственно выделялось сорок восемь нянек. Существование в доме стоило довольно дорого. Некоторые из местных жителей даже продавали свои дома, чтобы оплатить комнату и уход.
  
  Джессика уселась за центральный столик с тремя мужчинами. Она любила мужское общество, впрочем, как и любая нормальная женщина. Джек устроился рядом с Уэсли и его другом Фредом. Уэс был примерно одного возраста с Гудвином. Фреду было за тридцать, но выглядел он намного моложе. Друзья внешне выглядели ухоженными - всегда гладковыбритые, носили модные стрижки набок, посещали тренажерный зал, отчего были подтянутыми и широкоплечими, с сильно выделяющейся грудной клеткой. И совершенно не стеснялись своих гомосексуальных отношений. Этот факт, на удивление, не смущал остальной персонал. Коллеги видели в них самую милую, добрую и отзывчивую гей-пару на всем белом свете. А старики не догадывались об их связи. Некоторые даже не знали о существовании однополых отношений. Правда, этой парочке иногда сносило голову из-за своих сильных чувств друг к другу. Друзей пару раз застукивали вместе в душе, а один раз начальство обнаружило их таинство в чулане. За хорошую работу и по инициативе самих стариков Уэсли и Фреда прощали.
  
  - Какой-то ты хмурый, Джек, - донеслось от Фреда.
  
  - Все хорошо. Просто я мало спал. Писал книгу.
  
  - Или кувыркался со своей безумной подружкой, - добавил Уэсли и хитро прищурился в ожидании реакции Джека.
  
  - Уэсли, я ненавижу, когда вы с Фредом начинаете перегибать палку. Лучше расскажи кому это ты сегодня помогал утром с вещами?
  
  - Забавный старичок. Зовут Джон Ливс. У него вроде нет никого. Свой дом он продал за довольно большую сумму, которой сможет расплачиваться за содержание здесь до конца своей жизни. Почему? Из общения с ним я понял, что ему просто одиноко. О семье, близких и друзьях он умолчал.
  
  - Хм... Странный выбор. Он же мог оплатить себе место в "Крон Тауне". Там еда лучше, да и сиделок-геев нет.
  
  - Ты знаешь, что у тебя напрочь отсутствует чувство юмора? - заступился Фред. Судя по внешнему виду, Уэсли тоже напрягся. Они не любили, когда их называли геями, - я не знаю, какая там еда. Ему понравилась наша система опекунства.
  
  - Хорошо, хорошо. Не злитесь девочки, - Джек продолжал мстить, - что-то мистер Морган задерживается. Наверное, пересчитывает свои копейки.
  
  В ту же секунду дверь отворилась. В столовую вошел высокий бритоголовый мужчина в очках. На нем был надет коричневый костюм с галстуком и белой рубашкой. На вид ему было не меньше сорока лет. В руках мужчина держал блестящий кожаный портфель. За ним проследовала женщина чуть младше него. Обладательница грубых черт лица и ярко рыжих волос была облачена в строгий черный костюм-двойку. Ее педантичный образ напоминал Джеку его строгую школьную учительницу миссис Кин. Именно она чаще всех оставляла его с Сэльфией после уроков из-за плохого поведения. Поэтому, при первом знакомстве у Джека сразу сложилось плохое мнение насчет ее человеческих качеств. Мужчину в очках и рыжую женщину звали Генри Морганом и Оливией Смит. Мистер Морган - управляющий "Олд Дрим", а мисс Смит работала его заместителем. Каждый понедельник они наведывались к своим клиентам, чтобы пожелать им насыщенной недели. Джек считал мистера Моргана жадным ублюдком, а мисс Смит лицемерной стервой. Для работников "Старика" не было секретом то, что Генри Морган трясся над любой монетой. Персонал ощущал это на своей зарплате. Генри ввел очень строгую систему штрафов для сиделок, поваров и остальных работников. Так, например, за опоздание на работу взимался штраф в размере десяти процентов от заработной платы. Прибегнуть к такому способу экономии ему подсказала Оливия. Она была разящим мечом и огненным щитом Генри Моргана. Этой женщине было бессмысленно что-то доказывать. К тому же, она совершенно точно ненавидела каждого в этом здании, принимая рабочий персонал за скот или рабов.
  
  Генри натянул на себя кислую улыбку и рукой подозвал к себе кого-то из коридора. Этим человеком оказался темнокожий старик, который прибыл утром. Он уверенно вошел в столовую с поднятой головой и приветливой улыбкой.
  
  - Дорогие друзья! - в "раю" раздался громкий четкий голос Моргана, будто дьявол решил заглянуть наверх на огонек, - я рад представить вам нового жителя в нашем скромном заведении. Знакомьтесь, Джон Ливс, - тот снял с себя шляпу, - давайте все вместе поприветствуем мистера Ливса.
  
  Джеку показалось, что старики всю ночь репетировали синхронность своих аплодисментов, но жители действительно были рады новичкам. С каждым новым человеком в этот дом приходила новая история, которую им не терпелось услышать.
  
  - Доброе утро. Благодарю вас за такой теплый прием, - Джон наградил своим взглядом всех присутствующих, - мне безумно приятно присоединиться к столь дружному коллективу. Желаю всем приятного аппетита.
  
  Лица стариков еще больше расплылись в улыбке. Джессика пригласила Джона позавтракать вместе с ней и ее компанией, но Джон, посетовав на долгий переезд и накопившуюся усталость, любезно отказал. Мистер Ливс с разрешения начальника удалился в свою комнату. Генри уверенно проследовал за ним прочь из столовой, пожелав оставшимся стандартной приятной недели. Все взгляды переключились на Оливию Смит, которая не торопилась уходить. Она стала внимательно кого-то искать в зале. Спустя пару секунд ее строгий взгляд остановился на Джеке. Ему стало не по себе. После того, как она двинулась в его сторону, у Джека случилось дежавю. Он вспомнил школу. Урок математики. Строгая учительница миссис Кин собирает тетрадки с домашним заданием на проверку. Джек, нервничая, отказывает ей, сетуя на кота, который помочился на тетрадь. Сэльфия рядом начинает громко смеяться и весь класс за ней подхватывает. Строгая учительница успокаивает ребят, а малыш Джек, уставившись в парту, ждет приговора.
  
  - Джек, после завтрака зайди ко мне в кабинет.
  
  Гудвин почувствовал, как ледяная волна прошлась по его спине. Он стал активно вспоминать, чем же мог вызвать гнев начальницы. В голове появились кадры с прошлого вторника, когда к нему на работу заезжал Скотт и они раскурили косячок на заднем дворе. За ними следовали кадры с четверга. В тот день Джек и мистер Кавана распили на двоих бутылку виски во время ночного дежурства. Неужели камеры засняли его?
  
  Фред и Уэсли не теряли энтузиазма.
  
  - Сдается мне, что кто-то имеет большие планы на тебя. Я более чем уверен, что в постели ей нет равных, - отвлекся от своей овсяной каши Фред.
  
  - Несомненно. Я видел, как она смотрит на тебя. Это взгляд хищника, вышедшего на охоту. А зная характер Оливии, умоляю тебя - не сломай себе бедро, - усмехнулся Уэсли, - ну или ребро.
  
  - А почему бы вам двоим не пойти и отсосать друг у друга? Может быть, хоть так вы закончите нести чушь? - Джека начинали сильно доставать эти двое.
  
  - Как грубо, Джек. Но мы подумаем над твоим предложением, - приятели засмеялись на всю столовую.
  
  Гудвин тут же допил свое утреннее какао, вышел из-за стола и немедля подошел к миссис Кингсли. Он уведомил ее о том, что ненадолго отлучится, после чего вышел из помещения и устремился вперед по коридору. Смех парочки гомосексуалистов еще долго звенел в ушах, но его это не волновало. За все время, пока он работал в "Олд Дрим", Оливия Смит ни разу не удостаивала его личной индульгенции. Перед тем как зайти к ней, Джек решил выкурить сигарету на заднем дворе, пока не набежал народ с завтрака. "Какой толк курить в толпе бубнящих людей, которые отвлекают тебя от твоих мыслей и ощущений? Сигаретой нужно наслаждаться в одиночестве" - считал Гудвин. На улице было по-летнему тепло. Солнце поднялось довольно высоко, и шум машин вдалеке означал, что город больше не спит. Устроившись в теньке рядом с мусорным баком, Джек достал из кармана пачку сигарет "Честерфилд" и закурил. С каждой новой затяжкой волнение проходило. На другом конце забора, окружающего дом престарелых, Джек заметил силуэт. Приглядевшись, он узнал в нем мистера Ливса. Тот медленно прогуливался вдоль границ, раскидывая хлебные крошки налетевшим голубям.
  
  "Стало быть, он обманул всех в столовой, что очень устал".
  
  Докурив сигарету, Джек затушил бычок и направился к кабинету мисс Смит.
  
  Приемная располагалась наверху под куполом. Туда редко заходил персонал просто так. В "Олд Дриме" это являлось плохой приметой. Если тебя вызвали под купол, то либо ты уволен, либо тебе выпишут штраф. Джек постучал в лакированную деревянную дверь. За ней прозвучал милый, немного звонкий, голосок. Джек отворил дверь в прихожую. Перед ним за столом сидела Роуз Хитли. Увидев Джека, она доброжелательно улыбнулась. Оказаться с Роуз в одной постели мечтала вся мужская половина персонала и даже некоторые похотливые жители. Роузи обладала невероятной красотой. Ее неприлично выпирающая задница и упругая грудь являлись неотъемлемым предметом для разговоров в мужской раздевалке. Но Джек обычно не принимал в них участия. Его больше впечатляли ее изумрудные глаза. Будто сам Создатель спускался за камнями в копи Кагем, что находятся в Замбии, чтобы подарить их маленькой новорожденной Роуз, которая на протяжении всей своей жизни будет очаровывать ими печальные души простых смертных, даря им надежду на лучшее.
  
  - Привет Джек! Как твои дела? Ты не заболел? Пришел к мисс Смит? Что-то вид у тебя неважный.
  
  Остолбеневший Гудвин растерялся от такого количества вопросов, единовременно осыпавших его, а ее взгляд растворил все злое, что в нем оставалось после завтрака. Роуз заметила замешательство Джека.
  
  - Садись вот сюда, - Роуз указала на кушетку возле стены, - Мисс Смит сейчас разговаривает по телефону. Как закончит, то сразу будет готова принять тебя.
  
  - Спасибо, Роуз, - Джек почувствовал свою беспомощность и скромно сел рядом с ней.
  
  - Как там дела у миссис Кингсли? Мы подружились и я частенько забегаю проведать её. Джессика говорит о тебе много хорошего, переживает...
  
  Джек не понимал, что происходит. Он явно не был готов к такому большому потоку информации, в тоже время, аккурат находясь под аурой очарования изумрудных глаз. Роуз весело улыбалась, накручивая на палец длинный каштановый локон. Джек, и правда, выглядел смешно. Когда мужчина молча сидит, сложив руки на коленях, чуть приоткрыв рот и уставившись на девушку - быть беде.
  
  "Неужели я ей нравлюсь? А что, если я не так уж и плох? Что бы подумала Сэл? Вот бы она была здесь. Умерла бы от ревности".
  
  Джек не успел ответить Роуз. Дверь отварилась. Из нее показалась рыжая голова мисс Смит.
  
  - Заходи, - брякнула она.
  
  - Спасибо, Роуз, - пробормотал Джек.
  
  Хитли все еще улыбалась. В ответ она кивнула ему. Пока Джек сидел на стуле, у него необычайным образом затекла нога. Так как он пребывал в небольшом шоке, то не почувствовал изменения в кровообращении. Уверенно встав, он чуть не свалился. Роуз насмешил аэта картина. Она привстала, чтобы помочь ему, но Джек быстро восстановил равновесие. Весь красный от стыда он зашел в кабинет к Оливии.
  
  "Что ей от меня нужно? Мы никогда раньше не разговаривали. Откуда такой напор? И почему я не смог ничего сделать рядом с ней? Какие красивые глаза!".
  
  В кабинете у Оливии Смит царил порядок. Настоящая мечта офисного перфекциониста. Все вещи были разложены под правильными углами. Папки с документами ровно стояли по алфавиту. Вещи на рабочем столе были разложены по чёткой системе - карандаши в одном месте, пишущие ручки - в другом. И никакого намека на пыль.
  
  Джеку почувствовал прохладу. В окна кабинета не попадал солнечный свет. Но, как ему показалось, не только по этой причине.
  
  - Что-то не так? - начала Оливия. Она указал Джеку пальцем на стул, куда ему нужно было сесть.
  
  - Нет, все хорошо мисс Смит.
  
  Джек присел на кожаное кресло. Оно было гораздо ниже, чем кресло Оливии. Джек знал, что это ради психологического давления. Когда человек ведет диалог с партнером, при этом разговаривает с ним сверху вниз, то он получает определенное преимущество. Такой трюк проворачивают на собеседованиях в крупных фирмах. Оливия обошла его вокруг, как бы осмотрев с высоты свою добычу, и расположилась напротив.
  
  - Ты в своем уме? Самая красивая девушка восточного Дублина начинает флиртовать с тобой, а ты сидишь как осел и ничего не предпринимаешь в ответ?
  
  Если даже самый маленький флирт способен изменить твой день к лучшему, то обычный разговор с Оливией Смит способен загнать тебя в самую глубокую депрессию.
  
  - Никак нет. Я в полном порядке.
  
  - Ты знаком с зеркалом? Такая гладкая поверхность, которая предназначенная для отражения света. Мы в ней тоже отражаемся. Ты когда последний раз смотрел в него?
  
  - Да, мисс. Каждое утро.
  
  - Хорошо. А холодильник? Ты знаком с холодильником? Для чего людям холодильники?
  
  "Ты начинаешь меня доставать".
  
  - Для хранения еды, мисс Смит.
  
  - Отлично. А еду покупают в магазинах на те деньги, которые мы тебе выплачиваем каждый месяц. Так вот займись, пожалуйста, этой процедурой, когда будет свободное время. Иначе мы скоро перестанем тебя замечать. А что с твоими глазами? Почему они постоянно красные?
  
  "Лучше бы ты заткнулась".
  
  - Я не спал ночью.
  
  - Почему?
  
  - Писал книгу.
  
  - О чем же она?
  
  - О группе плохих людей, которые попали на остров и пытаются выживать.
  
  - Конец уже придуман?
  
  - Думаю, что они поубивают друг друга.
  
  - Ты навещал нашего психолога, Гудвин?
  
  - Нет, мисс.
  
  - Я советую тебе как можно быстрее сделать это. И если ты думаешь, что я поверю в твою жалкую историю про написание книги, то ты глубоко заблуждаешься. Как по мне, ты простой наркоман или алкоголик. Еще неизвестно, что приносит тебе большее удовольствие. А может все вместе Гудвин, а? Я вижу тебя насквозь. Если бы не Генри, то я бы тебя уже вышвырнула отсюда. Впрочем, мне плевать. Ты здесь не за этим.
  
  "...сука".
  
  Джек уже не помнил про Роуз. Он пытался контролировать себя. Еще немного и его руки, которые яростно сжимали ручки кресел, могли найти другое применение. Еще немного и произойдет взрыв. С виду Джек был очень спокоен, но внутри себя он уже разнес эту серую комнату к чертям, а Оливию наградил "подарочным" ударом в челюсть. Из состояния покоя с головой в абсолютный хаос - в этом был весь Джек.
  
  - Через два дня у миссис Кингсли, твоей подопечной, будет юбилей. К ней приедут ее сыновья. Они звонили мне и просили помочь в организации небольшого праздника. Мы в любом случае поздравили бы ее. Но они настояли на чем-то особенном. Ты же знаешь, что главный наставник мистер Коллинз сейчас в отпуске, а заменить его некем. А мне уж и подавно некогда бегать за праздничной мишурой, поэтому я оставлю эту работу тебе. Вот конверт. В нем список того, что нужно приобрести и деньги. После того как ты все сделаешь - подойди к Роуз. Она даст тебе следующие указания.
  
  Джек молча выхватил конверт из рук этой змеи и поспешил удалиться. На выходе Роуз не узнала его. Они встретились взглядом. Джек немедленно отвел от нее свои глаза. Ей могло показаться, что она неприятна ему.
  
  "Ты ведь все слышала, не так ли?"
  
  Наконец он вышел из приемной. Кипение. Злость. Ненависть. В такие моменты ему казалось, что он может все. Прилив адреналина в крови расширял его возможности. Открывал в нем те таланты, о которых никто не знал в доме престарелых - ударить кого-то, накричать, вступить в жаркий спор и наконец-то начать доминировать. Но в таком месте это никому не было нужно.
  
  Джек это понимал. Он посмотрел на старые британские часы "Мозер", висевшие на стене. Через пятнадцать минут ему следовало вести Джессику на прогулку со всеми. Чтобы как-то успокоиться, Джек спустился на задний двор покурить, чтобы хоть немного утолить свою потребность в разрушении. Одна затяжка. Вторая. Третья. Ему уже было лучше. Но этого не хватило. Злой и немного уставший, он отправился наверх в покои миссис Кингсли.
  
  - Милый, ты сам не свой. Что произошло? - Джессика была уже практически готова к выходу на свежий воздух.
  
  - Ничего.
  
  - Не ври мне. Я видела, что эта рыжая стерва подходила к тебе за завтраком. Это она тебя обидела? Что она хотела?
  
  - Я никогда не обижаюсь, миссис Кингсли...
  
  - Ты делаешь выводы, ага. Я слышала уже, спасибо.
  
  - Мы лишь поговорили о делах.
  
  - Отлично. Если не хочешь рассказывать, то я пас. Дело твое. Лучше скажи мне, ты встречался с Роуз?
  
  - Да.
  
  - Как у нее дела? Такая приятная молодая девушка. Она иногда заходит ко мне. Интересуется как я поживаю. Мы частенько болтаем обо всем на свете. Ты же знаешь, что у нее трудная судьба?
  
  - Нет, мисс.
  
  - Как же? Ты разве не видел, что у нее костыль вместо ноги?
  
  "Костыль? Какой костыль? Стоп. Я никогда не видел, как Роузи приходит и уходит с работы. Несколько раз я заходил к начальству наверх, но она всегда сидела за большим столом. Конечно, было заметно по ее телосложению, что у нее длинные ноги. Но если задуматься, то я никогда не видел ее походку. А остальные? Они тоже? Наверняка они знали. Но я же практически не общаюсь с ними. Теперь мне все понятно. Это и есть та причина, почему такой ангел работает в
  
  этом месте. Господи, какие же красивые глаза..."
  
  - Растяпа. Не вздумай ей взболтнуть что-нибудь по этому поводу. Кстати, она часто расспрашивает о тебе.
  
  "Что ей от меня нужно?"
  
  Джек был удивлен таким положением дел. Им не интересовались красивые девушки еще со школы. И то, последней из них была Сэльфия. За ней тогда бегало много парней, а она большую часть времени проводила вместе с этим дохляком. Джек мыслил примитивно. На одной чаше весов - некрасивый, замкнутый наркоман, не являющийся голливудской звездой, знаменитым филантропом или автогонщиком, работающий в доме престарелых и спускающий весь свой небольшой заработок на таблетки. На другой - ее отсутствующая нога. Первое все равно оказывалось весомее.
  
  - Она передавала привет.
  
  - Что за чудесное создание, - улыбнулась Джессика, - почему бы тебе не пригласить ее куда-нибудь после работы?
  
  - Вы же знаете, что я встречаюсь с Сэльфией.
  
  - Ах да. Как же я могла забыть про эту мегеру, которая высасывает из тебя всю твою жизнь. Такие же девушки в твоем вкусе?
  
  - Мы с ней с детства вместе. Вам пора собираться на прогулку.
  
  - Ладно. Поговорим потом. А сейчас выйди. Мне нужно переодеться. До улицы дойду сама.
  
  Джек знал, что Джессика обиделась на него. Так было всегда, когда он не внимал ее наставлениям. Он понимал, что она желает ему только самого лучшего. Но сам Джек не желал себе такого счастья. Жить в унынии казалось легче и стабильней. Счастливая же жизнь требует от тебя большой ответственности. Также, Джек не обижался на ее слова по поводу Сэл. На правду не обижаются.
  
  Он спустился вниз по лестнице и вышел во двор. Обычно старики после завтрака принимают душ, поэтому у фонтана еще никого не было. Джек уселся на ступеньки и достал конверт Оливии Смит. В нем находилась серая записка, в которой по пунктам были перечислены предметы, необходимые для торжества.
  
  - надувные шарики (разные цвета) х30
  
  - праздничные головные уборы (какие будут) х50
  
  - праздничная гирлянда х10
  
  - транспарант "С Днем Рождения!" х5
  
  - шоколадно-творожный торт больших размеров с надписью "С Днем Рождения Джессика!" (кондитерская "ШугарВикенд")
  
  - упаковка свечей х1.
  
  Стандартный набор при чествовании стариков в "Олд Дриме". Джек мог обойтись и без этой записки. Только, видимо, торт по заказу братьев Кингсли был увеличен до больших размеров. Также в конверте Джек обнаружил двести пятьдесят евро. Он смекнул, что все эти аксессуары мистер Коллинз покупал на той же улице, где находился его родительский дом. Причем в магазине Алекса Дойла, друга его семьи. Джек сразу отмел от себя грустные воспоминания, переключившись на пункт с тортом. С ним же нужно было повозиться. Оформить заказ заранее в кондитерской "Шугар Викенд" на другом конце города а затем забрать. Конечно, можно было бы подыскать кондитерскую поближе, но мистер Морган выбил там для своего заведения пятнадцати процентную скидку. Через день торт будет готов. Это значило, что нужно было ехать и вносить предоплату сегодня. А торт должен был находиться в доме престарелых за день до торжества.
  
  Вдруг Джек резко почувствовал чье-то присутствие. Его размышления прервало появление девушки в черном платье и шляпке. Она находилась у другого конца здания, куда складировали строительные материалы. Девица всячески ему сигнализировала о своем присутствии.
  
  "Сэл? Какого черта ты делаешь?"
  
  Джек огляделся по сторонам. Никого не было. На территорию посторонним вход был воспрещен. Либо по предварительной записи посредством телефонного звонка. Джек быстро, но в тоже время осторожно, направился к ней, чтобы его движения не могли заметить из окна.
  
  - Что тебе тут надо? Как ты сюда попала?
  
  - Вот так ты рад меня видеть? Ну-ну. Вон там сзади нас забор не такой уж и высокий. Моих навыков мне хватило, чтобы перебраться через него. Помнишь, что в школе я ходила на легкую атлетику? Так вот - все это дерьмо мне не пригодилось, чтобы перелезть через него, - Сэл засмеялась.
  
  - Ты могла позвонить мне на телефон. Предупредить меня! Я бы вышел за границы заведения, и мы бы с тобой поговорили.
  
  - Глупышка Джек. Я стащила твой телефон сегодня утром, а ты даже и не заметил.
  
  Джек ощупал карманы. Телефон отсутствовал.
  
  - Ты такой растяпа. Мне нравится.
  
  - Конечно. Если бы ты не исчезала по утрам, что обычно приводит меня в бешенство, то я бы был более собранный, - слукавил Джек.
  
  - Ну, Джеки. Мы поругались, а мне не хотелось начинать день с негатива, - Сэл продолжала смеяться, - шучу. Мне плевать. И вообще. Я пришла извиниться и вернуть телефон.
  
  - Ты прощена.
  
  - Как легко. А как же нравоучения? "Сэльфия, так больше не может продолжаться. Нам нужно сесть за стол переговоров и обсудить наши отношения". - Она имитировала голос Джека.
  
  - Тебя только могила исправит. И я так никогда не говорил.
  
  - Как грубо. Но это еще не все. Я здесь, чтобы продолжить начатое сегодня утром.
  
  Ее руки резко оплели тело Джека, а губы впились в его шею. Через секунду они уже лежали на пыльной траве за бетонными блоками, которые скрывали их от любопытных окон. Джек всячески сопротивлялся действиям Сэл, но, как и любой мужчина, не мог устоять перед красивой девушкой, переполненной страстью и настойчиво решившей заняться сексом. Джек не поспевал за ее быстрыми движениями. Один момент - и он уже без рубашки. Другой - на нем нет штанов. Джек терпел поражение. Он отвлеченно лежал на земле, пока та могла творить с ним все что угодно. В такие моменты время замирало для него. Он не думал ни о чем. Это как в большом спорте взять тайм-аут после изнуренной работы на паркете или поле. Ты сидишь на лавочке с командой и не соображаешь, пока твой организм восстанавливается. За одним исключением - организм Джека работал по полной.
  
  Вдруг послышались чьи-то голоса. Это весь дом стал понемногу выбираться во двор на прогулку. Гудвин моментально пришел в себя. Сэл в этот время была ниже пояса Джека. Он мягко отодвинул ее руками.
  
  - Слушай, если тебя здесь увидят, то меня уволят. Тебе нужно срочно уходить.
  
  - Хм. Заманчиво. Наконец-то мы будем чаще бывать вместе.
  
  - Сэл, мне сейчас совершенно не до шуток. Если ты действительно хочешь загладить вину, то помоги мне.
  
  Джек вкратце рассказал ей про день рождения миссис Кингсли. Рассказал про торт, который он не успевает заказать. Поначалу ей затея не понравилась. Но после того, как она услышала, что он передаст ей довольно большую сумму денег, ее мнение кардинально поменялось.
  
  - Джек, я взрослая девочка и у меня еще много дел на сегодня. Но я подумаю над твоим предложением, - хитро прищурилась она.
  
  Сэльфия была похожа на кошку. Недаром на ее лопатке была изображена египетская богиня Баст. Джек достал конверт и вынул немного денег для праздничной атрибутики. Как только он закончил, Сэл тут же выхватила бумажный пакет и побежала к забору. В три приема она преодолела заграждение.
  
  - Поцелуй за меня в задницу всех своих старичков! - донеслось по ту сторону.
  
  "Черт, ну и как теперь работать?"
  
  Джек выдохнул. Придя в себя, он стал сомневаться в правильности своего решения. Джек отлично знал Сэльфию. Она с легкостью могла подвести его. Наверняка сейчас ее путь лежал в какой-нибудь бар. Либо дорога могла завести ее к одному из своих знакомых дилеров. Джек никогда не просил Сэл об услуге.
  
  Он отряхнулся и с небольшим волнением направился из своего закутка ко всем. Старички приветствовали теплую погоду, которая здесь бывала редко. Этим летом дожди шли намного чаще, чем в прошлые года. Проходя мимо толпы пожилых людей Джек заметил, что большинство из них скопилось рядом с новичком. Среди этих людей находилась и миссис Кингсли. Незаметно для нее, он продрался сквозь скопище и направился к другой стороне здания, где собрались остальные сиделки, чтобы перекурить. Он встал чуть в стороне от всех и поджег сигарету. В курилке стоял гул. Среди парней затесалось немало курящих девушек. Молодые люди активно обсуждали завтрак, и, похоже, собирались делать ставки на то, кому достанется мистер Ливс. В данный момент было трое претендентов, которые сидели без работы. Это Саша Гетси, пышная женщина, которая славилась своей жесткостью и дисциплиной. Алистар Корн, молодой, активный парнишка, только что окончивший курсы для медбратьев. И наконец, Брэд Харрингтон, красавец-мужчина, по которому сходит с ума весь женский персонал "Олд Дрима". Даже ходил слушок, что у него была связь с Оливией Смит. Джеку нравилось наблюдать за их играми, но сам участия не принимал. Он старался находиться подальше от больших компаний. Судя по разговорам, самый маленький коэффициент давали на красавчика Брэда. Но людям свойственно рисковать из-за жажды легких денег, и они активно ставили на прилежного парня Алистера.
  
  Джек поднялся в раздевалку. Старые часы, висевшие над ящиками у стены, предвещали скорый обед в доме. Джеку не хотелось встречаться по пути со всеми, поэтому он ускорился, быстро взяв свои вещи, и двинулся к выходу. Перед этим ему нужно было обязательно отметиться у Дэниэла Каваны.
  
  - Ты уже уходишь? - удивился толстяк.
  
  - Да, Оливия дала мне некоторые поручения в городе.
  
  - Почетно. Слушай, а ты завтра дежуришь в ночь?
  
  - Да.
  
  - Моей матери подарили отличный виски за репетиторство. Может быть, мы посидим опять? Ночь пройдет быстрее.
  
  - Спасибо, старик. Но не в этот раз. Что-то Оливия в последнее время неравнодушна ко мне. Попридержи бутылку до лучших времен.
  
  - Как скажешь, Джек. Не стоит рисковать. Но ты все равно заходи.
  
  Гудвин кивнул в ответ и поставил галку напротив своей фамилии. Вежливый мистер Кавана нажал кнопку на своем пульте управления. Загорелась зеленая лампа и Джек с приятными ощущениями покинул это место.
  
  Его путь лежал на Сент Джеймс Стрит. Именно там он прожил все свое детство вместе со своими родителями и именно там находился нужный магазин. Джек вышел из-за ворот и спешно направился на остановку. Дорога блестела на солнце, отражая лучи на прохожих. Джек догадался, что еще недавно здесь проезжала поливальная машина, так как на небе не было ни тучки. Зеленый автобус ожидал посадки последних пассажиров. Гудвин пропустил вперед пару пожилых дам, после которых поднялся в салон и занял свободное место подальше от других, предпочтя не слышать их болтовню. Автобус тронулся.
  
   ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
  
  Черные тучи... Огромные пушистые комки встречали Джека на подъезде к Сент Джеймс Стрит. Погода Ирландии удивительно непредсказуема. Еще недавно солнечные лучи господствовали на всей территории этого острова, как незаметно подкрался циклон. Ветер усиливался, и прохожие, которых Джек наблюдал сквозь прозрачные капли на стекле автобуса, спешили укрыться поскорее в своих домах. Автобус прошипел. Голос в динамиках известил пассажиров о приезде на конечную остановку. В салоне оставались только Джек и пожилая пара. Мужчина крепко держал за руку свою спутницу. Он помог ей спуститься. Джек неохотно проследовал за ними.
  
  Автобус развернулся и поехал в обратном направлении. Джек остался стоять на остановке. Пожилая пара направилась в один из недалеко стоящих серых домов, расположившихся по разные стороны длинной дороги. Оглянувшись, Джек предался воспоминаниям. Справа от него находилась новенькая бензоколонка, а раньше на этом месте была свалка старых машин. Именно здесь скапливалась вся местная молодежь. Джек вспомнил, как поранил ногу, когда неудачно пытался перепрыгнуть с крыши одной машины на другую. Его отец тогда очень сильно рассердился и после этого случая не выпускал маленького Гудвина на улицу две недели. Дождь все усиливался. Джек встрепенулся от холодных капель и направился вперед по проезжей части. Коричневые крыши зданий возвышались над ним, стараясь испугать и не пустить дальше.
  
  Внимание Гудвина привлек крохотный магазин неподалеку от нового супермаркета, которого Джек не помнил. Раньше там располагались склады. На фоне серых жилых великанов и одного безвкусно перестроенного бывшего склада, он выделялся ярким фасадом. Джек практически не узнал обновлённый магазин старины Дойла "Хэппи Дэйс". Огромный световой короб с названием можно было заметить с другого конца улицы. Яркая красная крыша, выложенная шифером, белые стены и окна с красными рамами - магазин очень походил на сладкий кекс. Раньше он не многим отличался от любого дома в округе."Видимо, у мистера Дойла дела шли в гору", - подумал Джек. Он поспешил попасть внутрь, так как ветер все еще усиливался. На входе из подвесных колонок приветственно доносилась музыка. Гудвин не был большим поклонником творчества британских музыкантов, особенно нынешних исполнителей. Но если ты живешь в двадцать первом веке, то нужно очень постараться, чтобы ненужная тебе информация обходила стороной твое внимание. Единственным выходом была бы жизнь отшельником где-нибудь глубоко в лесу, где слышны только пения голосистых птиц и происки быстрого ветра. "Либо оглохнуть и выколоть себе глаза", как говорила Сэл.
  
  В "Хэппи Дэйс" было пусто. Мрачная тишина обволакивала все помещение. Джеку это напомнило фильм ужасов "Короткое замыкание" - в нем была сцена с убийством девушки в подобном месте. Гудвин внимательно осмотрелся. Повсюду были развешаны яркие поздравительные надписи, гирлянды, разноцветные фонарики. На верхних полках проживали мягкие игрушки. Внизу располагались сувениры разных мастей: от подарочных ручек до светящихся брелоков. Неожиданно послышался шорох за дверью с табличкой "Кладовая". Джек вздрогнул, после чего развернулся к двери, чтобы посмотреть, кто издавал эти звуки. Она не спеша приоткрылась и из-за нее показалась чья-то спина. Старик в потертой фланелевой рубашке и поношенных бежевых трико пятился назад, волоча за собой заклеенную скотчем огромную коробку.
  
  - Здравствуйте, мистер Дойл, - произнес неуверенно Джек.
  
  Мужчина замер на пару секунд. После медленно поставил свой груз на паркете и повернулся лицом к Джеку. Увидев перед собой промокшего парня, Дойл затаил дыхание, чуть приоткрыв рот.
  
  - Мистер Дойл, да вы никак мертвеца увидели? - усмехнулся Джек.
  
  - Джеки! Джеки Гудвин, черт тебя дери! Вот это сюрприз! - старик выдохнул, - как же я давно тебя не видел!
  
  Мистер Дойл выбрался из-за прилавка и крепко обнял его. Во время объятий Джек услышал, как у Алекса что-то хрустнуло внутри. Настолько сильные руки были у этого старого прохиндея.
  
  Алекс Дойл был одним из лучших друзей семьи Гудвинов. Алекс и Дэйвид занимались одним и тем же - держали свои магазины в этом районе. Поэтому они легко подружились на почве бизнеса. Дэйвид часто приглашал к себе домой мистера Дойла и его жену, Сэрсэлу. По выходным друзья любили вместе рыбачить в местном парке. Этих двоих было не остановить, когда разговор заходил о правилах ведения бизнеса. Дойл был очень хитер в этом плане, а Дейвид всегда старался поступать по-честному. Они могли часами напролет обсуждать поставки, товар, тонкости бухгалтерии и государственную политику в отношении частного предпринимательства. В такие моменты окружающие обычно начинали срочно эвакуироваться с места крушения корабля под названием "Интересная беседа". Джена Гудвин и Сэрсэла Дойл укрывались от них либо на террасе, либо на кухне, где вели свои женские разговоры за чашкой черного чая. Джек срывался прочь из дому, так как больше всех ненавидел разговоры о делах отца. Дэйвид мечтал о том, чтобы его сын после колледжа продолжил развивать семейный бизнес. После несчастного случая, Дойл довольно долгое время служил опорой Джеку.
  
  - Как ты живешь? Почему не звонишь и не отвечаешь на звонки? Почему так исхудал?
  
  "Почему постоянно меня преследуют вопросы?"
  
  - Все хорошо, мистер Дойл. Работаю много, отсюда нехватка времени, чтобы отвечать и делать звонки, питаться вовремя.
  
  - А чем ты сейчас занимаешься? Только не говори, что все еще работаешь в том скверном месте?
  
  - Да, продолжаю работать. Нынче всему персоналу немного повысили зарплату, поэтому меня все устраивает.
  
  - Джек, не глупи. Ты молод! Это неподходящее место, чтобы прожигать свою жизнь.
  
  - Да полно вам, мистер Дойл. Начальство прекрасно ко мне относится, старики меня любят...
  
  - А давай ты вернешься жить назад домой? - перебил Дойл, - я готов тебе предложить должность своего помощника в магазине. Платить буду столько же, сколько и в этом интернате для взрослых. Как тебе идея?
  
  "Он вообще в своем уме?"
  
  - Большое спасибо, но не стоит. Мне довольно комфортно и на прежней работе. К тому же, как я смогу выгнать семью Беллис с маленьким ребенком на улицу?
  
  Мистер Дойл расстроился. Он поплелся назад за прилавок, чтобы продолжить вынимать коробку из кладовой.
  
  - Да, видел их тут недавно... - Дойл принялся толкать коробку в угол, - хорошая семья. Аккуратная. Муж, Эд Беллис, вроде как промышляет на севере Дублина. Работает менеджером в фирме, которая занимается производством канцтоваров. Я иногда делаю у него заказы для себя. А с женой не знаком. Только знаю, что она не работает. Все время нянчится с малышом. Мальчика вроде зовут Бенедикт.
  
  - Понятно. Как поживает миссис Дойл?
  
  - А что ей будет? Сэрсэла следит за домом. Она чудо-хозяйка. Часто вспоминает о тебе, переживает. Постоянно посылает меня заехать к тебе на работу, проверить как ты там... но дальше разговоров не заходит. Я же знаю, что когда тебе понадобится помощь, то ты первый найдешь меня.
  
  "Это было бы лишним".
  
  - Собственно за помощью я к вам и прибыл. Мне нужно кое-что купить у вас, - Джек протянул список.
  
  - Дай посмотреть... - он принялся читать, - да, это все у меня есть. Кроме торта. Подожди, пока я принесу со склада товар.
  
  Мистер Дойл закрылся на складе. За дверью послышались громкие шуршания. Джек снова остался один. Он подошел поближе к витрине, чтобы рассмотреть ее содержимое. Под стеклом находились различные фигуры клоунов. Они отличались по размерам, материалу изготовления и оформлению. По-правде говоря, Джек не любил клоунов с детства. Он находил их жуткими и несмешными. Один раз, в далеком детстве, родители повели его на представление в приезжий цирк из Франции. Как говорила мама Джека, во французских цирках самые сильные клоуны. Они не только заставляли смеяться весь зал, но и дрессировали животных, выполняли акробатические трюки и ходили по канату. Поэтому номера у них были многогранными - только что они кривлялись и били друг друга надувной булавой, а через мгновенье управляли дрессированными пуделями на арене. Их называют коверными клоунами. Именно на такое выступление когда-то попало семейство Гудвинов. В конце каждого номера на манеж выбегали два клоуна - синий и красный. Они, как показалось Дэйвиду, символизировали флаг Франции и именно от этого он приходил в неимоверный восторг. Перед акробатическим номером те исполняли небольшие трюки. Например, перед выходом жонглеров клоуны в виртуозных прыжках раскидывали кегли по арене. Но когда настал черед дрессировщиков, к клоунам на манеж выпустили пару сенбернаров. Такие огромные, вислоухие собаки с постоянной грустью на морде. По сценарию клоуны должны были посадить собак в нужном порядке. Но один из псов не захотел подчиняться. Тогда, тот клоун, который был в синем, так сильно влупил по бедрам пса, что тот, взвизгнув, заскулил и опустился на нужное место. Клоун сделал это профессионально, практически незаметно. Но Джек уловил момент удара. Ему показалось это ужасно грубым. После представления младший Гудвин долго расспрашивал родителей, почему же тот так поступил. Но мать и отец отвечали, что не заметили ничего такого и Джеку просто показалось. С тех пор он считал клоунов жестокими лицемерами.
  
  В магазине раздался звонок. Джек быстро ощупал свои карманы и нашел мобильный, который ему передала Сэл. Но звонок поступал не на него. Далее послышался разговор за дверью. Джек прислушался.
  
  - Да нет же, говорю тебе. Он сам пришел... Я попробую, но ты же знаешь его ответ.... Да, да, да...
  
  Мистер Дойл вышел со склада с картонной коробкой. В другой руке он держал моток скотча.
  
  - Фух, Джек. Здесь все, что было написано на той записке. Проверяй.
  
  - Спасибо, мистер Дойл. Я вам доверяю.
  
  - Отлично, тогда я запечатываю крышку.
  
  Алекс стал разматывать скотч. Джек потянулся в карман за кошельком и отсчитал мистеру Дойлу пару десятков евро. Но продавец поспешил остановить его.
  
  - Джек, это за счет заведения. Оставь деньги себе.
  
  - Нет, мистер Дойл, я...
  
  - Никаких нет. Я все сказал.
  
  Аналогичный случай, как и с миссис Кингсли. Люди постарше просто перебивают тебя, не давая шансов объяснится. С людьми за пятьдесят лучше вообще не спорить по мелочам. Иначе это превращается в пустую трату времени.
  
  - Слушай, Джек. У меня тут мысль появилась, - Гудвин догадался, что эта мысль ему пришла после телефонного разговора. Судя по всему, это был диалог с его женой, - почему бы тебе не зайти в свой дом перед тем, как ты оправишься назад?
  
  Джек поперхнулся собственной слюной.
  
  - Нет, что вы мистер Дойл. Я не хочу доставлять дискомфорт семье Беллис. У них все-таки ребенок. Да и я опаздываю на работу.
  
  - Перестань. Сколько ты уже не был дома? Три? Может, четыре года? Тебе не кажется, что пора набраться смелости и наведаться туда?
  
  "Сколько я уже не был в родительском доме? Последний раз, помнится, когда показывал его потенциальным арендаторам. Неважно! Нечего мне там делать..."
  
  - Джек, ты слышишь меня? Уже вечер, Беллисы должны быть на месте. Это все-таки твой дом и ничего не случится, если ты заявишься к ним первый раз за все время. Скажешь, что с проверкой.
  
  - Спасибо за предложение, мистер Дойл. Я, наверное, побегу. Передавайте привет своей жене.
  
  Дойл недовольно вздохнул.
  
  - Ради Бога тебя прошу, не пропадай больше. Приезжай к нам чаще. Мы всегда рады тебе.
  
  - Непременно... - Джек уже стоял с коробкой у входной двери.
  
  Колокольчик прозвенел.
  
   ГЛАВА ПЯТАЯ
  
  Дождь уже не так сильно барабанил по телу Джека. Но Гудвин осознавал, что это всего лишь тайм-аут и такая погода продлится до конца дня. Поэтому он поспешил отправиться обратно на автобусную остановку. По пути Джек всё-таки обдумывал предложение мистера Дойла. Старик все-таки влез к нему в голову со своей идеей. Ему стало любопытно, что изменилось за эти четыре года. Джек никогда не думал об этом, поэтому желание хотя бы издали посмотреть на внешний вид дома, мамин сад и деревянную ограду возрастало с каждым шагом все больше и больше. Остановка располагалась примерно в трехстах метрах от магазина мистера Дойла, поэтому Джек быстро прибыл на нее. Он разместился под прозрачным козырьком, достал пачку сигарет и закурил. Ни людей, ни автобусов не было. Только одинокая машина стояла рядом с автозаправкой через дорогу. Джек выкурил сигарету. Дождь практически перестал идти. Он простоял примерно десять минут, но автобусов все не было. Пока Джек ожидал своего рейса, в голову лезли картинки его спальни, маминой кухни, отцовского кабинета. Джек никак не мог избавиться от ностальгического слайд-шоу в своей голове. Тогда он решил, что если за то время, пока он выкуривает еще одну сигарету, автобус не приезжает, то он идет посмотреть на дом. Джек нервно поджег "раковую палочку", вдохнул в себя серый дым и стал ждать. Ему казалось, что время тянется довольно долго первые три-четыре затяжки. Но после того, как он скурил чуть больше половины, время стало неумолимо лететь вперед. Он боялся, что ему все-таки придется идти в дом. Чем быстрее огонь сжигал все на своем пути к фильтру, тем чаще колотилось сердце Джека.
  
  Неожиданно вдали показались два больших фонаря, которые стремительно приближались. Через пару секунд Гудвин уже смог разглядеть, что за тип автомобиля к нему направлялся. К его счастью, это был зеленый автобус с номером сто шестнадцать, который мог бы доставить его в центр. Джек практически докуривал свою сигарету, но автобус не спешил тормозить. Он проехал мимо остановки и остановился чуть дальше. Джек затушил бычок и побежал к водителю.
  
  - Извините, вы поедете в центр?
  
  - Слушай, ты разве не видишь, что у меня включены аварийные фонари?
  
  И вправду. Джек настолько сильно обрадовался, что так легко отделался от самого себя, что не заметил под большими яркими фонарями два оранжевых мигающих знака.
  
  - У меня движок кипит. Поэтому не сегодня, приятель.
  
  "Это будет посильнее гамлетовского монолога..."
  
  Струсить, обмануть себя или набраться храбрости, а потом разочароваться? Джек не понимал, как можно было упустить победу на самых последних секундах. Дождь прекратился, сигарета затушена, а автобуса нет.
  
  "К чертям все. Я сделаю!"
  
  Джек перехватил коробку в левую руку. Правой он достал еще одну сигарету и побрел в обратную сторону. Возвращаясь, он предпочел обойти магазин подарков, чтобы мистер Дойл не заметил его. Больше всего ему не хотелось попасть в ситуацию, когда Алекс начнет увлеченно хвалить Джека за то, что он принял его предложение. Но все решил случай, хотя без Алекса Дойла ему бы и в голову не пришло зайти домой. Джек осознавал это и по-доброму проклинал старика.
  
  По сути дела, Гудвин шел в неизведанное. Это пугало его, но в тот же момент настолько сильно увлекало, что на ходу он предполагал каким же окажется результат его действий. Джек подумал, что сильно бы расстроился, если бы Беллисы забросили мамин сад. Ведь его мать Джена вкладывала столько заботы в каждый куст или дерево. Бывало, что она звала Джека помочь ей с подстрижкой кустов, но Джек не любил возиться с растениями. А отцовский забор? Вдруг он загнил от влаги? Джек вспомнил, как он неохотно подавал доски своему отцу, а Дэйвид делал все остальное. Джек не любил помогать своим родителям по хозяйству, но ценил и оберегал все то, что принадлежало его семье... до того момента, когда их не стало.
  
  По пути домой Джек старался гнать свои мысли о родителях. Он вспомнил Сэл. Про торт, который она должна была заказать для миссис Кингсли. Он хотел было позвонить ей, но вспомнил, что она разбила свой телефон о стену в баре на прошлой неделе, когда ей позвонил один из ее приятелей. Именно поэтому она теперь везде таскала телефон Джека. Потом в его голове возник Скотт. Гудвин подумал, что нужно будет одолжить у него травки до следующей зарплаты. Джек быстро нашел номер своего дилера в телефонной книжке на мобильном и нажал кнопку вызова. Но никто не ответил. Джек пришел к выводу, что он все еще обижен за тот случай с Сэл. После он размышлял о миссис Кингсли, о головокружительной Роуз, о новичке Ливсе. К тому моменту, как Джек прибыл на место назначения, в его голове образовался хаос из обрывков мыслей, которые ничего не значили, но, в то же время, они помогли преодолеть трудную дорогу назад и подготовили его к более серьезному испытанию.
  
  Джек не поверил своим глазам. Дом, который он помнил, остался таким же, даже лучше. Ограда была обновлена в некоторых местах. На фасаде можно разглядеть небольшие заплатки, которые ярко выделялись своей свежестью. А сад! Неповторимый сад миссис Гудвин благоухал умиротворением и светлой надеждой. Такой вид давал мотивацию и хорошее настроение прохожим. По всему периметру были понатыканы яблони и вишни. Миниатюрная беседка пряталась от окружающих в зарослях листвы деревьев. Окружали ее лилово-розовые цветки вереска. Миссис Гудвин очень любила нежные тона, поэтому Джек обрадовался, что его арендаторы следуют традиции дома. На первом этаже во всех комнатах был зажжен свет, а на втором, в комнате, которая раньше принадлежала Джеку, мягко излучала свет настольная лампа. Пока Джек пробирался по узкой пешеходной дорожке к дому, к его большому удивлению, дождь совсем прекратился, тучи рассеялись, и начинало смеркаться.
  
  Джек поставил коробку на сырой асфальт, отряхнулся и застегнул верхнюю пуговицу рубашки. Затем поднял коробку и подошел к калитке. Тихонько приоткрыв ее, он тем самым отдавал дому должное. Джек направился к двери. По пути он внимательно смотрел под ноги, так как боялся наступить на ровно выкошенный газон. Поднявшись на пару ступеней вверх, он снова положил коробку уже на деревянный порог. Джек долго колебался перед тем, как нажать на дверной звонок. Гудвин узнал короткий треск, который будил его по утрам в школу. Его отец выходил за газетой и жал на кнопку до тех пор, пока юный Джек не спускался вниз. За дверью послышались шаги.
  
  Дверь отворилась. На пороге Джека встречал высокий брюнет, примерно двадцати восьми лет, одетый в домашнюю майку и трико, а на ногах были коричневые тапки. В правой руке он держал черно-белую газету. Джек не успел прочитать заголовок, но ему показалось, что она о финансах. Мужчину звали Эд Беллис, он со своей женой Адой сняли весь дом после смерти родителей Джека.
  
  - Добрый вечер, мистер Гудвин. Какой неожиданный визит. Почему вы не позвонили заранее? Что-то случилось? - Эд пытался скрыть свое удивление.
  
  - Здравствуйте, Эд. Я просто ездил по делам в эти края, и подумал - дай зайду к вам, проверю все ли хорошо.
  
  Не то, чтобы Эд увидел призрака, но он был крайне удивлен первому визиту Гудвина за четыре года. Также сильное напряжение было обусловлено тем, что Эд не поверил словам Джека. Когда люди являются без приглашения, то им, несомненно, что-то нужно.
  
  - Что же я вас держу на пороге! Проходите скорее.
  
  Джек ступил на старый ковер. Он узнал его. Этот ковер был родом из Индии. Отец приобрел его на ярмарке в центре Дублина давным-давно. Он наклонился, чтобы поставить коробку и снять свои промокшие ботинки.
  
  - Не хотите ли чаю? Вкусный кофе? Можно сразу на ты, Джек? - Эд быстро говорил.
  
  - Да, конечно. Мы с тобой не старики, чтобы "выкать". Пожалуй, не откажусь от черного кофе, - Джек говорил доброжелательным тоном, чтобы снять появившуюся остроту.
  
  - Ада, спустись к нам, пожалуйста.
  
  Сверху послышались мягкие шаги. Лестница располагалась напротив входной двери рядом с гостиной и кухней. Эд направился в зал, чтобы погасить телевизор. Джек оставался один недолго. На лестнице показалась Ада Беллис. Она была чуть ниже Джека. На ней были надеты длинная шерстяная туника поверх майки и теплые синие леггинсы, которые обтягивали ее фигуру. Ада поспешила спуститься. Ее воздушные желтые кудри поднимались и опускались, пока она шла по ступеням вниз.
  
  - Мистер Гудвин, не ожидала вас увидеть. Какой приятный сюрприз. Как вы поживаете?
  
  Эду можно было поучиться у своей жены, как нужно правильно встречать гостей. Она, конечно, пребывала в небольшом шоке, но всячески скрывала это. Такая умница, всем своим видом пыталась угодить Джеку.
  
  "Если она продолжит играть эту роль, то меня тут же стошнит на ковер".
  
  - Я, как видите, жив-здоров, - Джек нелепо обманывал окружающих. По одним кругам на глазах можно было понять, что жизнь у него не сахар, - как ваши дела?
  
  - Ада, приготовь Джеку кофе, - прервал их милую беседу Эд.
  
  - Да, конечно, дорогой, - она, словно скачущая лань, на носках отправилась на кухню.
  
  - Джек, где бы ты хотел сесть?
  
  - Я думаю, что зал нам вполне подойдет.
  
  Они свернули направо. Эд приоткрыл вторую стеклянную дверь с незамысловатым узором, чтобы они оба смогли пройти. Джек ощутил дискомфорт, потому как не узнал гостиную. Отцовский желтый диван был развернут в другую сторону. Напротив него висел новомодный плазменный телевизор, а старый стоял совсем один, в углу, на все той же бордовой тумбе с железными ручками. Джек заметил новый сервант, новый журнальный столик, новый ковер, даже гардины и те висели другие, не говоря уже о тюле. Эд объяснил Джеку, что ему пришлось сменить декор из-за того, что предметы мебели устарели. Сейчас его вещи в подвале и с ними все в порядке. Но Джеку было неинтересно - он начал ревновать. Он пытался доказать Эду, что они могли служить жителям десятки лет. Но Гудвин также старался поддерживать дружескую атмосферу, поэтому в итоге он не был против перестановок, и даже сделал комплимент Эду по поводу его хорошего вкуса.
  
  - Джек, это прекрасный дом, и ничто не сможет его испортить. Даже если мы поставим в центр стиральную машину, то он все равно не потеряет свой шарм, - подвел черту Эд.
  
  - Поддерживаю. Как твои дела на работе?
  
  - Все отлично. Спасибо, что спросил. В следующем месяце меня повышают до начальника отдела продаж, поэтому дела нашей семьи идут в гору. Смогу еще больше зарабатывать и больше проводить время с семьей.
  
  - Это же замечательно, - Гудвин пытался выглядеть заинтересованным, - а как дела у Ады? У вашего сына? Как там его зовут?
  
  - Бенедикт, в честь моего прапрадедушки, который участвовал в гражданской войне, - с гордостью объявил Эд, - ему уже скоро будет год. Ада постоянно находится с ним, я спокоен за них обоих, так как моя жена - сильная женщина. Я люблю и не представляю свою жизнь без них.
  
  - Полно тебе Эд, - Ада неслышно вошла в зал с чашками, - без тебя не было бы нас.
  
  - Как это мило, - Джека начало сверлить в области желудка. Он поблагодарил ее за кофе и отхлебнул немного. Напиток был на удивление хорош, не тот, что иногда варит Сэл по вечерам.
  
  - Джек, а вы же не видели нашего Бэна? - Ада была очень воспитанной. Понимая, что беседа искрит напряженными нотками, она решила разбавить ее, - давайте поднимемся. Бен как раз недавно проснулся.
  
  - Ой, что вы, - занервничал Джек. Он не любил детей, поскольку не знал как с ними обращаться. Тем более с такими маленькими. Поэтому, всячески пытался избегать неловких ситуаций, - я только с улицы, вдруг на мне какая зараза, еще только хуже сделаю.
  
  - Нет, что вы Джек. Пойдемте скорее, - она взяла его за руку и повела из зала вверх по лестнице. Эд спокойно проследовал за ними.
  
  Поднимаясь все выше, Джек заметил, что фотографии его семьи, которые висели в рамках на протяжении всей лестницы, были заменены на фотографии семьи Беллис.
  
  - Мы собрали все ваши фотографии в отдельную коробку. С ними все хорошо, вы можете забрать их. Я разместил все ваши личные вещи в подвале.
  
  "Ни за что..."
  
  На втором этаже было пусто. Три двери разделяли плотные стены. Одна из них вела в отцовский кабинет, вторая в родительскую спальню, а третья - в комнату Джека. Ада все еще держала Гудвина за руку. Ее ладонь немного вспотела и иногда выскальзывала, но тот старался не отпускать ее. Компания прямиком направилась в бывшую комнату Джека. Перед дверью они остановились. Ада развернулась и с ухмылкой посмотрела на Гудвина.
  
  - Вы готовы, мистер Гудвин?
  
  Джек ничего не ответил. Он не знал, нужно ли вообще подготавливаться к тому, чтобы увидеть маленького ребенка. Судя по всему, Ада очень сильно гордилась своим отпрыском. Ну, вы же знаете этих женщин, с ними происходит не весть что после родов. Ада подмигнула Джеку, ее карие глаза наполнились неподдельным энтузиазмом. Рядом стоял Эд, и, судя по тому, как он спокойно отреагировал, такая ситуация происходила не впервые.
  
  Раньше дверь в комнату скрипела. Джек специально не давал отцу чинить ее на тот случай, если кто-то из незваных гостей пожалует к нему в комнату. В таком случае он по скрипу определял, что в комнате появился гость. Но в этот раз она не издала ни звука.
  
  От старой комнаты Джека ни осталось и следа. Теперь это была типичная детская с яркими обоями с рисунками героев из знакомых мультфильмов. Потолок был увешан фосфорными фигурками на липучках в виде вселенной, где Сатурн, Уран, Марс и Юпитер освещали кроватку слабым изумрудным светом. Справа стояли небольшие ящики с детскими принадлежностями.
  
  - А где наш малыш Бен? - Ада рванула к кровати с решетками, попутно стараясь не угодить в разбросанные на полу игрушки. Скачущая лань. Джек все еще пытался привыкнуть к той мысли, что его детской комнаты больше не существует.
  
  - Извини, Джек, что мы без спроса сделали здесь небольшой ремонт... До этого момента у нас с тобой как-то не было возможности обсудить разные вопросы...
  
  - Ничего, Эд, - перебил его Джек, - рождение ребенка - важное событие. Поэтому, я только рад, что вы вдохнули новую жизнь в этот дом.
  
  "Чертов ты придурок, Гудвин. Что ты несешь?"
  
  Эд довольно выдохнул и не спешил поддерживать разговор. Неловкое молчание разрядил сын Беллисов, Бенедикт. Он громко воскликнул, когда Ада взяла его на руки. То ли маленький Бен, таким образом, учился внятно смеяться, то ли был недоволен, что его негу прервали. Ада подошла к Джеку и попросила подержать Бена, пока она уберет разбросанный цветной хлам на полу.
  
  - Спасибо большое, но я думаю это неразумно. Я все-таки с улицы и могу...
  
  Нужно было отдать должное Аде. У Джека все еще присутствовало ощущение, что Беллисы непременно хотят понравиться ему. Возможно, это из-за того, что его неожиданное появление сулило только одно - отказ в праве аренды дома. Наверняка им показалось, что Джек надумал переехать обратно. Ада решила поднадавить на то, что считала гарантией их защиты от возможного переезда - Бена. Но беда в том, что Джек больше всего в жизни не хотел возвращаться сюда.
  
  Не успел он договорить, как Ада вручила ему своего ребенка.
  
  - Правда, он красивый?
  
  Маленький, чистый, теплый человечек в руках у холодного, презирающего детей негодяя с алкогольной и наркотической зависимостью.
  
  "Знала бы его мать, кому она доверяла своего сына".
  
  Голубые как озера Килларни глаза Бена уставились на него. Джек, впервые за долгое время, ощутил легкость, воздушность своего существования. Ада что-то говорила, но Джек ее не слышал. Время вокруг них практически остановилось, пока маленькая розовая ладошка тянулась к подбородку Джека, чтобы пощупать слегка отросшую щетину. Бен всхлипнул. Он укололся о короткие волоски. Джек старался осторожно дышать в сторону, не отрывая своих глаз, чтобы не причинить вреда. Также, он с огромным усердием пытался сдержать улыбку, но безуспешно. Тут Бен с размахом заехал по правой щеке Джека. Ада и Эд поспешили извиниться. Но, увидев, что губы Гудвина растянулись в стороны и из-за них показались немного желтые зубы, которые сформировали улыбку, молодая семейная пара оставила свои надежды на очередной плюсик в своей таблице лицемерия. Джек смотрел на Бена и впервые ощущал ответственность за другого человека, хоть и недолговременную. На работе и дома с Сэл Джек никогда еще себя так не чувствовал.
  
  "Этот мир не заслужил таких прекрасных созданий".
  
  Ада устала стоять одна без внимания и поспешила забрать ребенка у Гудвина. Джек поблагодарил Беллис за оказанное доверие и сказал пару комплиментов в адрес их сына. Это был тот редкий случай, когда комплименты, исходившие от Джека, получались искренними.
  
  - Эд, так куда ты говоришь убрал вещи моей семьи?
  
  - Они в подвале, Джек.
  
  - Можно я один спущусь и посмотрю, что там к чему?
  
  - Конечно, там открыто. Мы будем ждать тебя в гостиной.
  
  Джек на прощанье еще раз улыбнулся Бенедикту. Ему показалось, что малыш ответил ему тем же. После, он вышел из комнаты и направился в сторону лестницы, чтобы спуститься вниз. Дверь в подвал была действительно незаперта. Джек в темноте нащупал выключатель и переключил тумблер. Единственная лампочка посередине помещения вспыхнула, осветив собой кучу пыльных коробок. Джек спокойным шагом направился к вещам. Коробки были подписаны черным маркером. Он внимательно огляделся, немного прищурившись. В первом ряду лежали коробки с надписью "кабинет".
  
  "Видимо, отцовскую келью они тоже переделали".
  
  Джек заглянул вовнутрь одной из них. Там оказались старые бумаги с цифрами по магазину. В другой коробке находились отцовские винтажные канцтовары. Мистер Гудвин коллекционировал более-менее роскошные авторучки, необычные скрепки и разнообразные экзотические карандаши. В его коллекции присутствовали дорогая нефритовая чернильница, британская расписная ручка из девяностых годов, карандаши из редких сортов древесины и еще много какого хлама. Джек нашел рамку с фотографией, которая стояла на дубовом рабочем столе его отца. На ней были изображены его мать, отец, сам Джек. Мать держала на руках рыжего кота, а отец обнимал маленького сына и все вместе они сидели в беседке. Джеку тогда было примерно восемь лет. Он отложил рамку в сторону и принялся дальше разбирать вещи. Через секунду он обнаружил стопку писем из налоговой. В этих письмах упоминалось, что его отец Дейвид должен был оплатить налоги за июнь, июль и август две тысячи девятого года. Незадолго до гибели, дела у отца шли из рук вон плохо. Расположившиеся неподалеку от его магазина более крупные компании начали активно скупать землю и застраивать ее, что в итоге привело к миграции покупателей в большие торговые центры и супермаркеты. После того, как он погиб, мистер Дойл помог Джеку расплатиться по счетам отца благодаря продаже семейного магазина. На остальные деньги Джек оплатил похороны и жил какое-то время.
  
  Заканчивая перебирать отцовский хлам, Джек наткнулся на коробки с надписью "детская". Он сообразил, что должен был увидеть в них свои личные вещи. Так оно и вышло. Открывая крышки каждой новой коробки, Джек попадал в свое прошлое. Каждая вещь, будь то огромная механическая игрушка дракона или плакат знаменитой польской рок-группы "Сильверстоун 16", имели свою историю. Например, дракона ему подарили на четырнадцатилетие. Или тринадцатилетие... Джек точно не знал. Но он четко помнил, как вечерами вместе с отцом они собирали этого гиганта, пока мама готовила ужин. А плакат "сильверов" он обменял на пару монет с обеда в школе, у парня по имени Дэн Скорлупски, отец которого был поляком, а мать ирландкой. На самом дне одной из коробок лежал потрепанный блокнот. Джек взял его в руки и протер обложку о штанину, после чего быстро пролистал. Конечно же, Джек узнал эти записи. В этой маленькой книжке он запечатлевал самые умные, самые интересные и саркастические слова знаменитых людей и не только. Джек открыл первую страницу, на которой было написано "Недостатки делают нас особенными. Подпись. Неизвестный автор". Гудвин усмехнулся и убрал блокнот к себе в карман.
  
  Джек прикрыл крышку последней коробки и уже собрался уходить, как вдруг в проходе возник Эд.
  
  - Джек, можно с тобой поговорить с глазу на глаз?
  
  - Конечно.
  
  - Давай тогда спустимся в кабинет.
  
  Эд вышел. Джек направился следом за ним. Они быстро добрались до двери кабинета. Беллис достал из кармана ключ и вставил его в замочную скважину. Джек заметил, что Эд, очевидно, сменил замок, так как этот ключ он не узнал.
  
  - Полгода назад замок сломался. Пришлось заменить его.
  
  Они вошли внутрь. Джек заметил, что огромный дубовый отцовский стол стоял на другом месте. Его переместили ближе к окну, а стеллажи с книгами и документами расположили вдоль другой стены. Ни одна мелкая деталь не смогла утаиться от Джека. Его продолжало это раздражать, но никаких контраргументов по этому поводу он не находил. Эд сел на роскошное отцовское кожаное кресло, сделанное на заказ из кедра. Он попросил Гудвина сесть напротив, чему тот был не рад.
  
  - Джек, послушай. Дело в том, что мы уже целых четыре года живем здесь, в твоем доме, и ни разу, заметь, не просрочивали оплату, что должно говорить о нас как о порядочных людях. За эти годы мы с Адой пережили многое - наши отношения рушились, а потом, словно феникс, воскрешались с удвоенной силой. В этом доме я сделал ей предложение. Здесь появился наш первенец Бенедикт. Ада завела в округе друзей после переезда из Уэльса. Нужно сказать, что это ей далось очень сложно. По этим причинам я дорожу этим местом. Теперь этот дом - часть истории моей семьи. Джек, не секрет, что ты, возможно, скоро захочешь вернуться сюда. Но в таком случае мы останемся ни с чем. Морально нам будет очень трудно переехать на новое место. Так вот... К чему это я... Последние три года я откладывал деньги на покупку дома для меня, Ады и теперь уже, получается, Бена. Скоро меня повысят и денег я буду зарабатывать в полтора раза больше. Я прекрасно знаю твою трагическую историю, знаю, как ты переживаешь по этому поводу и что тебе это далось нелегко... В общем, Джек, я хотел бы купить у тебя дом. Наличными. Я возьму кредит в банке и заплачу сумму, которую ты посчитаешь приемлемой.
  
  Джек промолчал.
  
  - Пойми, нам очень трудно жить с мыслью, что этот дом не наш. Четыре года дают о себе знать, Джек. Я и Ада - мы топчемся на одном месте. Нам пора сделать важный шаг, пойми. Этим шагом будет приобретение недвижимости. После этого я начну откладывать деньги на колледж для Бена.
  
  Джеку был не интересен монолог Беллиса. Он услышал только главные слова "я хочу купить дом". Все остальное он прослушал. Пока говорил Эд, Джек пялился на стопку книг и думал, вся ли художественная и документальная литература на месте. Он глазами бегал по названиям на корешках, пытаясь вспомнить принадлежали ли они отцу или семье Беллис. Но в тот момент, как Эд произнес "...я хочу купить дом", Джек очнулся. Он быстро представил ситуацию, в которой он остается без дома, но с огромной кучей денег и родительского хлама.
  
  - Джек, мы готовы не просто купить дом, но и купить всю оставшуюся мебель. Она нам нравится. Все что нужно будет тебе перевезти, так это те коробки с подвала, которые ты захочешь оставить себе.
  
  "Ты подготовился, Эд. Ты уверен в себе".
  
  - Эд, это конечно хорошее предложение. Я вижу, что у вас отличная семья, милый малыш. Но мне нужно подумать над этим хорошенько.
  
  - Да, конечно. Я все прекрасно понимаю. Это важное решение, здесь нужно время.
  
  "Я не маленький, Эд"
  
  - Кстати, вот мой новый номер мобильного, а здесь в конверте, - Эд выдвинул верхний ящик из стола и достал толстый запечатанный конверт, - плата за этот месяц раньше времени, раз уж ты заглянул к нам.
  
  - Хорошо Эд, я подумаю. - Джек поднялся, взял конверт и сунул в задний карман штанов, - а сейчас мне нужно идти, уже вечер. Нужно успеть попасть домой как можно раньше.
  
  Джек и Эд направились вниз. Эд немного отстал из-за того, что ему пришлось запирать дверь. Внизу Гудвина встретила Ада. Ее глаза были немного взволнованны.
  
  "Видимо пока я был наверху, они между собой все обговорили".
  
  - Ада, спасибо за теплый прием. Кофе был прекрасен.
  
  - Не за что, мистер Гудвин. Приходите чаще, только предупреждайте заранее. Тогда я приготовлю что-нибудь особенное.
  
  Джека уже трясло от всех этих милостей.
  
  "Почему бы им не научиться нормально разговаривать? Да, вы хотите купить дом, но что здесь такого? Зачем нужно лизать мне задницу? Такое впечатление, что под этим домом лежит схрон древних кельтов и об этом знают только они. Купив у меня дом, они снесут его к чертям, после чего извлекут из земли сокровища на сто миллионов и будут насмехаться надо мной".
  
  - Джек, вы слышите меня?..
  
  - Да, - очнулся он, - вы что-то сказали?
  
  - Я говорила вам, чтобы вы перед уходом не забыли свою коробку.
  
  - Спасибо Ада, - Джек опустился, чтобы обуть свои башмаки и прихватить коробку. Он откупорил крышку с помощью ногтей и засунул в нее конверт с деньгами. После этого выпрямился и посмотрел на Беллисов.
  
  - Всего хорошего.
  
  Супруги Беллис тоже попрощались, при этом улыбаясь до тех пор, пока тот не вышел из-за калитки.
  
   ГЛАВА ШЕСТАЯ
  
  
  
  Небо разливалось жарким пламенем. Рыжие оттенки простирались вдоль всего горизонта. Джек вспотел, сердце колотилось, а щеки покраснели в тон небосвода. Таким образом его организм реагировал на бурное недовольство. Он все еще гневался на то, как они с ним обошлись. Гудвин плохо различал ложь, поэтому старался свести риски к минимуму тем, что не верил никому. Так было удобнее контактировать с окружающими. Единственный положительный момент, который он извлек за этот вечер - это Бен. Он запомнил свои ощущения на тот момент, пока держал его в руках. Ему даже захотелось снова посмотреть на него, но пока он шел обратно к остановке, его светлые мысли растворила проезжающая мимо машина, которая обрызгала брюки Джека грязной водой из лужи.
  
  "Ублюдок!"
  
  Джек скоро добрался до остановки. На ней находились женщина средних лет с маленькой девочкой. Джек заметил, что они похожи, посему сделал вывод, что это были мать и дочь. Девочка была одета в яркую розовую куртку и синие джинсы. Ее мать выглядела более серьезно в своем темном плаще. Осмотрев тепло одетую пару, Джек вздрогнул. День близился к концу, поэтому на улице с каждым часом становилось холоднее. Он встал рядом с ними. Вдруг послышался звук автобуса. Джек узнал подъезжающий транспорт. Это был именно тот автобус, который сломался по приезду на Сент Джеймс Стрит. Все тот же водитель подрулил к остановке. Они с Джеком переглянулись. Было видно, что шофер узнал его.
  
  Короткий шипящий звук. Двери открылись. Мать с дочкой поспешили сесть на пустые места. Когда Джек поднялся в салон, их взгляды с шофером вновь встретились. Но оба предпочли помолчать, хотя Джек заметил, что он хотел что-то ему сказать.
  
  "Наверное, не терпится поделиться со мной невероятной историей починки этой развалюхи?"
  
  Джек сел позади парочки на сиденье у окна. Автобус захрипел и тронулся с места. Путь Джека был не близкий. Чтобы хоть как-то скоротать время, Гудвин достал конверт с деньгами. Он пересчитал наличные и убрал обратно в конверт. В этот момент пара впереди обсуждала новый выпуск какой-то телевизионной передачи. Джек постарался уловить их диалог. Девочка доказывала матери, что героиня сюжета не могла поступить иначе и не отдать ребенка. Джек, только заслышав подробности диалога, снова резко переключился на коробку. Спустя некоторое время, которое он провел за тем, что просто всматривался в пробегающие мимо него дома и деревья, Джек начал ощущать дискомфорт. Он немного привстал и вытащил из заднего кармана своих штанов тот самый блокнот с записями. Пролистав его немного вперед, он начал читать про себя.
  
  "Жизнь - это чудесное приключение, достойное того, чтобы ради удач терпеть и неудачи... Что за бред? После неудач некоторые люди сходят с ума. И вообще что он подразумевает под удачей? Карьерный рост? Уверен, что да... Что тут у нас еще.... О! Ты такой, какой есть. Такова жизнь. Ага. И внизу сразу подпись - ты можешь быть тем, кем захочешь! Ну и кто из вас прав, узколобые фанатики, у которых воображение включается только после бутылки виски? Тоже мне Цицероны. А вот еще... Женщина создана для того, чтобы ее любить, а не для того, чтобы ее понимать. Ха! Вот это в точку. Я никогда не пойму Сэл, но мне плевать. И вообще, что со мной не так? Зачем я раньше записывал этот бред? Не помню уже. Наверное я был тогда очень романтичным парнем с мечтами в голове. Странное ощущение... Я чувствую стыд за того себя..."
  
  Автобус резко остановился на краю дороги. Джек чуть не вписался головой в спинку напротив стоящего сиденья, что оторвало его от чтения. Он осмотрелся. На тот момент салон изрядно наполнился самыми разными людьми, чьи лица отражали всю изнуренность собственных тел.
  
  Джек практически доехал домой. Оставалось пара остановок. Водитель по микрофону объявил, что автобус временно неисправен, и он постарается решить проблему в ближайшее время. Народ стал понемногу негодовать. Джеку это тоже не понравилось. Пока водитель копошился под капотом, девочка и ее мать, которые все еще не достигли своего пункта назначения, начинали вести спор.
  
  - Мам, нам нужно выходить! Осталось совсем немного времени до начала ток-шоу! Мы быстро дойдем. Я знаю дорогу. Здесь примерно шестнадцать минут ходьбы.
  
  - Нет, сиди Пэн. На улице уже довольно темно. Причем я уверена, что мы скоро поедем.
  
  - Ну мам, знаю я эти автобусы. Они постоянно ломаются. Бывает по три раза на дню. Мы сейчас впустую просидим здесь, а потом придется все равно идти.
  
  Ее мать промолчала. Окружающим, видимо, стало невыносимо ждать, и парень в черном плаще постучал по лобовому стеклу, чтобы привлечь внимание водителя. После "капитан" поднялся на свой "тонущий корабль", они о чем-то быстро переговорили с мужчиной, и водитель открыл двери автобуса.
  
  "Уважаемы пассажиры. Произошла небольшая поломка. Я смогу устранить ее через какой-то промежуток времени. Примите извинения за неудобство".
  
  Микрофон отключился. Водитель снова вышел на улицу. Практически все пассажиры покинули автобус. Джек заметил, что в большинстве своём на местах остались сидеть люди в возрасте. Он подумал, что, наверное, тоже бы вышел, но дорога была не близкой. Джек снова невольно прислушался к диалогу матери и ее дочери.
  
  - Мама, пойми, там сегодня обещали показать, как один мужчина избивал на протяжении пяти лет свою жену!
  
  Джеку начинала нравиться эта девочка. Мать молчала в ответ и даже не смотрела на свою дочь.
  
  - Ты так всегда! Почему мы должны слушать только тебя? Я уверена, что мы просто просидим здесь время, а потом опоздаем на шоу. Я буду права, вот увидишь.
  
  - Даже если так, то посмотришь передачу в записи.
  
  - Ага, конечно. Мне мои подруги к тому времени все уши прожужжат про новый выпуск. И смотреть в записи мне будет уже неинтересно.
  
  - Послушай, Пэн, мы с места не сдвинемся, пока не прояснится ситуация. Поэтому прибереги силы для того, чтобы потом извиняться передо мной.
  
  Они обе засмеялись. Джек тоже усмехнулся. Ему вдруг стало жутко интересно, кто в этом споре окажется прав. Он ставил на ее дочь. Ему показалось, что мать не до конца проанализировала ситуацию. Тем более, Джек знал, что автобус уже ломался примерно два часа назад. Здесь была больше вероятность того, что следующая неисправность станет фатальной для транспорта. И все же, он не до конца был уверен в преимуществе девочки.
  
  Остальные пассажиры салона вели себя хладнокровно, будто заранее что-то знали. Прошло примерно пятнадцать минут с тех пор, как водитель открыл двери. Джек переместился в другой конец салона, чтобы подробнее осмотреть лица мамы с дочерью в тот момент, когда придет время для того, чтобы узнать кто из них прав. Пен очень сердилась. Ей не терпелось сорваться со своего места и вылететь на улицу. Ее мать равнодушно сидела рядом и читала газету "Ириш Таймс". Снаружи послышался хлопок железной крышки капота. Водитель взобрался за свой штурвал и попробовал завести эту махину. Первая попытка потерпела крах, вторая тоже, за ней и третья... Лицо девчонки на тот момент стало принимать форму что-то вроде "ну я же говорила". Мышцы лица пришли в напряжение, показались скулы. Пару раз она цокнула языком. Джеку показалось, что ее цоканье можно было услышать и в Белфасте. Еще пара секунд и Пэн была готова наброситься на свою мать. В тот же момент двигатель автобуса взревел, створки дверей закрылись, и из микрофона послышалось объявление следующей остановки.
  
  Мать девочки громко засмеялась. Остальные пассажирыне стали сдерживали своих эмоций. Джек тоже к ним присоединился. Весь салон наполнился отличным настроением. Смех женщины не был саркастическим. Джек заметил, что она смеялась как-то по-доброму, с заботой. Возможно, тем самым она преподала урок своей дочке. Карта большого жизненного опыта всегда является козырной в любых ситуациях. Пэн почувствовала это и тоже начала смеяться, даже громче чем остальные.
  
  "Какая громкая девчонка попалась".
  
  Мать с дочкой вышли через две остановки. Пока автобус ехал по маршруту, Джек узнавал на улице прохожих, которые покинули транспорт. Джек все еще улыбался. Когда он встречался взглядами с кем-то из тех нетерпеливых молодых людей, то с его стороны это выглядело как насмешка. Он не хотел их дразнить, но прекратить улыбаться тоже не мог. В результате некоторые прохожие что-то говорили ему, но, естественно, Джек не слышал. Он мог только прочитать по губам. Один из прохожих назвал его козлом, другой послал его к черту, некоторые показывали средний палец. Джека это забавляло - он вроде бы ни при чем, но в тот же момент ему приносило удовольствие смотреть на то, как бывшие пассажиры приходят в ярость.
  
  Голос в микрофоне объявил о конечной станции. На тот момент Джек оставался один в салоне. Он перехватил свою коробку подмышку и вышел на улицу. После быстрым шагом направился сквозь щели между высокими панельными домами к своей квартире. Местами Джек ускорялся до бега, чтобы не замерзнуть. Через десять минут он оказался у своего подъезда.
  
  Джек нащупал в левом кармане ключи. Набрав нужную комбинацию цифр на домофоне, Гудвин потянул на себя тяжелую железную дверь. Внутри было довольно чисто. Он проверил свой почтовый ящик, обнаружив в нем пару счетов, рекламные листовки, а также номер той газеты, которую читала мать дочки в автобусе. Взяв только счета, он направился вверх по лестнице. Квартира находилась на третьем этаже, поэтому смысла ехать на лифте не было. Поднимаясь на этаж выше, Джек учуял запах табачного дыма. Он остановился и посмотрел вверх сквозь лестничные пролеты, но никого не увидел. После чего продолжил подниматься на свой этаж. Подойдя к знакомой коричневой двери с номером 116, Джек вставил длинный золотистый ключ в скважину и повернул его.
  
  - Не двигаться, - прозвучал хриплый голос за спиной. Джек почувствовал, как что-то холодное и твердое врезалось в его спину, - если двинешься, то застрелю.
  
  Джек остолбенел. Он перестал дышать, чтобы у того парня не было повода нажать на курок. По спине Джека пронесся целый табун мурашек, от поясницы до шеи. Голос звучал очень странно. Как будто кто-то пытался скрыть истинное звучание своей речи.
  
  - Что в коробке?
  
  - Праздничные украшения, - еле выговорил Джек.
  
  - Не ври мне, -прохрипел незнакомец.
  
  Гудвин дрожал, а его зубы отбивали ирландскую джигу.
  
  - Не... не... не вру. Сами посмотрите.
  
  - Поставь коробку!
  
  Джек медленно нагнулся. Чем ниже он нагибался, тем сильнее подкашивались его ноги. Наконец, когда картонная коробка достигла холодного основания, Джек почуял странный запах. Сигаретный дым уже рассеялся, и на первый план вышел новый, очень знакомый Гудвину аромат. Что-то невнятное, помадно-сливочный запах с оттенками винограда. Аромат хороший, но был слишком приторным для Джека.
  
  - Сэл?! - громко протянул Джек.
  
  Он, забыв об опасности, резко развернулся. Перед ним стояла его возлюбленная. В руке она держала вместо пистолета складной серый зонт. Второй рукой придерживала шарф у рта, сквозь который она инсценировала грубый голос. Ее локоны взвились от сырости.
  
  - Ты думаешь своей пустой башкой?! А если бы я тебя ударил?!
  
  - Видел бы ты себя! Весь дрожал. Моя бывшая соседка дрожала меньше, когда копы забирали ее в участок после того, как она спалилась с травкой. Так тут дело было зимой, она была под кайфом и полицейские вытаскивали ее на улицу без верхней одежды.
  
  Джек хотел закричать в ответ, но Сэльфия его остановила. Ее руки, словно плющи, крепко обвили тело Гудвина. Она прижалась к нему своей грудью, и медленно облизнула покрасневшую от ярости щеку Гудвина.
  
  Когда язык подобрался к уху, Сэл шепнула ему:
  
  - Я замерзла. Давай зайдем.
  
  Ему ничего не оставалось, как довернуть ключ в нужную сторону и пройти в квартиру. Сэл по-быстрому швырнула свои бело-синие кеды в сторону чулана, кинула кожаную черную куртку на тумбу и рванула в сторону кровати, оставшись в одних джинсах и вязаной кофте.
  
  "Интересно, а когда она успела переодеться?"
  
  Сэльфия нырнула под одеяло, ловко укуталась со всех сторон и уставилась на Джека.
  
  - Скорее закрой чертову дверь!
  
  Гудвин повиновался. Он задвинул ногой коробку за порог и хлопнул дверью.
  
  - Так что там все-таки внутри?
  
  - Как я уже и сказал - праздничные украшения, - Джек прошел в комнату. Он открыл старый деревянный шкаф, стоящий в углу, рядом с окном, и начал аккуратно расстегивать желтые пуговицы на рубашке, - еще там конверт с восемьюстами евро.
  
  Сэл расхохоталась. Джек снял рубашку и повесил ее в шкаф. После он достал старый черный свитер с горлом и натянул на свое костлявое тело.
  
  - Ты понимаешь, если бы я была настоящим преступником, то что было бы с тобой, когда я проверила коробку?
  
  - Я приготовлю что-нибудь поесть. Ты голодна? - Джек пытался не поддаваться на ее провокации.
  
  - Мне бы это не понравилось. В лучшем случае я бы прострелила тебе коленную чашечку, поэтому всегда говори правду, когда твой зад выцеливает какой-нибудь уродливый кельт, перебравший пива по случаю праздника Святого Патрика.
  
  - Я помню, что оставались чипсы в холодильнике. Ты будешь чипсы?
  
  Сэл ушла с головой под одеяло и что-то пробурчала в ответ, но Гудвин не разобрал. Джек проследовал на кухню. Лампа на потолке еле горела. Он открыл полутораметровый холодильник. В нем находились пачка открытых луковых чипсов, старые на вид банки с вареньем, соусы и небольшой кусок молочной колбасы. Джек выложил колбасу и чипсы.
  
  - А есть что-нибудь выпить? - послышался женский голос из комнаты.
  
  - Есть черный чай, вроде оставался кофе...
  
  - Скучно.
  
  Джек догадался, что Сэльфия имела ввиду что-нибудь покрепче. Он ее обманул. В подвесном шкафчике позади специй стояла припрятанная бутылка темного виски. Таким образом Гудвин отомстил ей за неприятный розыгрыш.
  
  Джек нашел последний чистый нож и разрезал колбасу на две части. Через минуту оба куска были съедены. Он взял пакет с чипсами и направился в комнату.
  
  Когда Джек зашел, то увидел, что Сэл все также лежала под одеялом. Но теперь она держала в руках мобильный телефон Гудвина. Сэльфия, с напряжённым взглядом, неосторожно нажимала на кнопки.
  
  "Когда она успела взять мой телефон?"
  
  - Сэл, какого черта тебе нужно в нем?
  
  - Не твое дело, - буркнула в ответ девушка.
  
  - Может, ты перестанешь со мной так разговаривать?
  
  - Может, ты выкинешь этот пакет с прогнившим картофелем? Он пахнет плесенью.
  
  Джек понюхал содержимое пачки. Запах был обычным. Правда лук мало кто переносит на вкус.
  
  - Хорошо. А ты мне вернешь телефон.
  
  - Даже не знаю, что и выбрать: вернуть вещь, от которой мне больше ничего не нужно, или наслаждать ароматом гнилого лука по всей квартире. Хм... - Джеку нравилось, когда Сэл начинала играть разные роли в их диалогах, - ну что же, миссис Хадсон, я выбираю первый вариант.
  
  Сэл отложила мобильник на кровать. Джек положил пакет в мусор на кухне. После этого он вернулся к Сэл и лег рядом, не снимая одежды.
  
  - Кстати, ты заказала торт, о котором я тебя просил сегодня днем?
  
  - Да.
  
  - Серьезно?
  
  - Мне повторить?
  
  "Бог есть?"
  
  - Большое спасибо. Так когда он будет готов?
  
  - Завтра вечером.
  
  - Черт. Это плохо. Завтра у меня дежурство на работе. Главный ушел в отпуск и моя очередь следить за порядком. Потом остаюсь на ночную смену.
  
  Сэл нарочито широко открыла рот и зевнула, тем самым давая понять, что разговор ей не интересен.
  
  - Послушай, а ты бы не могла его завтра забрать? И привезти мне? Я буду твоим должником. Проси, что хочешь.
  
  - Ты и так у меня под колпаком.
  
  - Как смешно.
  
  - Ты знаешь, что тот кондитер приставал ко мне? Этот ублюдок постоянно делал мне комплименты, улыбался, а под конец сунул мне свою визитку вместе с чеком. Ненавижу этих полигамных метросексуалов с маленькими приборами.
  
  - Он делал тебе комплименты? Улыбался? Да он псих, - рассмеялся Джек, - он не знает, чтобы его ожидало впереди, если бы ты решила конкретно за него взяться.
  
  - И что же?
  
  - Ничего, - Гудвин начинал жалеть, что сказал лишнее.
  
  - А ну говори! Немедленно!
  
  - У меня завалялась пара косячков на кухне. Не хочешь расслабиться? - Джек старался уйти от темы разговора.
  
  - Как мы изящно съезжаем с темы. Ну раз есть, то неси тогда, мой сладкоголосый дьявол.
  
  Джек выдохнул и быстро удалился из комнаты. На кухне он открыл все тот же шкаф, где стояли специи и спрятанная бутылки виски. Джек достал маленькую металлическую коробку с надписью на крышке "One live - One love". Под крышкой находились три аккуратно скрученных свертка с марихуаной. Джек достал два косяка, убрал коробку. Прошуршав в нижних ящиках, Джек нашел спички и отправился к Сэл.
  
  - Я заберу для тебя этот кусок сахара в тесте.
  
  Джек улыбнулся.
  
  - Спасибо, я ценю это.
  
  - Еще бы.
  
  Джек улегся поближе к Сэл. Она гостеприимно подняла одеяло и укутала им Гудвина. Джек еще больше расплылся в улыбке. Сэл это не понравилось. Она дернула косяк с марихуаной из его рук, чуть не разорвав. Джек дал ей прикурить. Затем поджег свой сверток. Они молчали, наслаждаясь расслабляющим дымом, который из-за небольшого сквозняка со стороны окон принимал разнообразные формы. Оба бессмысленно взирали на потолок, пытаясь уловить нотки тишины.
  
  - А я сегодня держал на руках ребенка... - осторожно произнес Джек.
  
  - Какого еще ребенка? - Сэл пришла в недоумение.
  
  - Маленького. Зовут Бенедикт. Ему вроде полтора года, уже не помню. Я ходил сегодня к себе домой.
  
  - В смысле ходил к себе домой? Зачем? - по Сэл было заметно, что она начинала злиться.
  
  - Я заезжал за праздничной атрибутикой для миссис Кингсли в наши края. К мистеру Дойлу. Ты же помнишь его? Он посоветовал зайти мне к себе домой.
  
  - Дойл? Я помню этого шарлатана. Он был обманщиком. Я также помню налоговую, которая к нему заявлялась по каждым выходным. Но зачем ты решил после стольких лет вернуться назад?
  
  - Я не знаю. Так вышло. Можно сказать, что я бросил жребий и проиграл.
  
  - Какой еще такой жребий.
  
  Джек рассказал ей про ситуацию с автобусом.
  
  - Понятно. Джек, ты идиот.
  
  - Спасибо, дорогая.
  
  - Ладно, а что с тем ребенком? Почему он оказался у тебя на руках?
  
  - Ада Беллис, мать Бэна, практически сунула его мне в руки.
  
  - И что ты почувствовал?
  
  - Не знаю.
  
  - Говори правду.
  
  - Да ничего я не почувствовал...
  
  - Гудвин!
  
  - Счастье! - Джек развернулся боком и посмотрел на Сэл, - я почему-то был счастлив. Мне было хорошо. Не знаю как, но держа на руках Бэна, мне удалось забыть обо всем на свете, в том числе о себе, Сэл, понимаешь? Я забыл о том, какое я дерьмо! И это все произошло в моем доме! Все то, что я делал все эти четыре года - это лишь нажирался как свинья в этих гадких заведениях вместе с тобой, чтобы заполнить ту дыру, которая образовалась во мне после той трагедии. Все эти четыре года я ненавидел этот мир вместе с тобой. Вот чем я занимался. Но сегодня я почувствовал радость, спокойствие, даже гребаный смех! Как часто я смеюсь? Раз в полгода? Когда ты смешно извиваешься под кайфом на полу? Но самое главное чувство, которое я сегодня испытал - это надежда. Я могу измениться, Сэл. Мы можем измениться. Ты и я!
  
  - То есть ты винишь меня в своих проблемах?, - Сэл встала, достала из своей куртки сигарету и закурила ее, возвышаясь над Джеком, - так может быть окунемся в историю, Гудвин? Так вот напоминаю, что тебе самому хотелось жить в этой антиутопии! Я лишь поддержала твое стремление, ибо это есть правильный путь. Вспомни, каким разбитым я тебя тогда забрала из того места? Место, где все довлело над тобой, а каждая пылинка напоминала тебе о родителях. А сейчас ты вернулся туда как принц на белом коне и после заявляешь, что все кончено? Боль ушла, а ты, Сэльфия Уорнингтон, мешаешь мне быть нормальным. А теперь вспомни, кто не бросил тебя одного после того, как ты ушел в наркотический шоу-бизнес? Кто тебя доставал из того притона под Форест Лэйк Стрит? Твой друг Мембери? Дойл? Еще кто-то? Я, твою мать, Джек. Это я была с тобой повсюду. И я исходила из своих принципов. Да, моя мораль отличная от других зверей, которые возомнили себе о том, что знают, как правильно жить. Но я никогда тебя не оставляла. Потому что ты просил, Джек. О как ты умолял, чтобы я была с тобой. И я слушалась. Я слушала тебя и понимала, что мы похожи. Со школы мы всегда были вместе. И наша с тобой история далека до завершения. Наша с тобой связь не превратится в тот фарс, который называют семьей.
  
  - Я все помню, Сэл! Я до конца своей жизни буду признателен тебе за это. Я в твоем кармане и ты это знаешь. Но не пора бы нам сменить стиль наших отношений? Остановись на секунду и подумай, что было бы, если мы купили собственный дом и завели ребенка. Если бы я нашел другую работу, а ты могла принимать пациентов на дому. Не с проста же ты прошла курсы на психолога? Можно ведь просто попробовать, ты не думаешь? Семья Беллис предлагает мне большую сумму за мой дом. Я бы мог начать все с начала. И ты тоже. И кто знает, куда бы нас это привело?
  
  - Это временное помутнение в твоей маленькой голове, Джек. Если ты хочешь ребенка, так почему бы тебе его не усыновить? Если ты хочешь чувствовать себя лучше, то почему бы тебе не начать строить дома для бездомных?
  
  - Сэл, не глупи.
  
  - Все относительно, Джек. Ты желаешь завести ребенка, но не хочешь взять опекунство над брошенным малышом. Ты хочешь иметь свой дом, но и пальцем не двинешь ради того, чтобы дома имели те, кто действительно в этом нуждаются. Так задумайся Джек, действительно ли ты всего этого жаждешь? Весь смысл в том, что завтра ты проснешься опять тем же парнем, которого я люблю. И не вспомнишь про детей и дом. Это просто эмоции. Научись не смешивать эмоции и правду в одном горшке.
  
  Сэл затушила сигарету в прозрачной пепельнице и снова легла на кровать. Она сделала это очень по-женски, медленно, не торопясь. Она элегантно сняла джинсы, приподняв ноги вверх. Затем скинула белые носки и забралась под одеяло. В этотмомент Джек старался не смотреть на нее. Он молча уставился в потолок, изображая злость. На самом деле Джек был испуган.
  
  - Расскажи мне что-нибудь, - прошептала Сэл. Она обняла Джека и положила свою голову ему на плечо, - любую историю.
  
  - Я не знаю никаких историй.
  
  - Неважно. Ты у меня в кармане. Помнишь?
  
  Джек нахмурился. Ему показалось, что Сэл тем самым хочет разрядить обстановку. Но таким образом она дарила ему только дискомфорт. Гудвин не любил много говорить, а тем более эта традиционная просьба всех женщин, когда разговор с мужчиной не клеится, рассматривался как подстава. Джек нахмурил лоб, пытаясь что-нибудь вспомнить, но на ум ничего не приходило. Молчание затягивалось, и Джеку пора было держать ответ.
  
  - Жил как-то старик на острове Гренландия... Старика звали Джордан, его дом одиноко стоял на небольшом холме... У старика был собственный скот, небольшие теплицы, теплый камин и собственный винный погреб. Вино ему привозили друзья с большой земли, - выпалил Гудвин.
  
  - Так стоп. Почему Гренландия? - Сэл удивилась.
  
  - Не знаю, - Джек еще больше нахмурился, - наверное, потому что там живет мало людей. И вообще, это моя история. Значит, так нужно.
  
  - Ну-ну, смотрите не облажайтесь, мистер "поэт".
  
  - Так вот... кхм, - Джек закашлялся от дыма, который все еще не мог выветриться, - старик просыпался очень рано, чтобы приготовить кофе, намазать на чёрствый хлеб мягкое сливочное масло и закурить трубку... После этого он отправлялся кормить собак. Упряжка ездовых псов, состоящая из хасок, часто сопровождала Джордана в поездках в столицу материка - город Нуук... Старик отправлялся туда, чтобы продать пойманную им рыбу и выращенные овощи, а на вырученные деньги он покупал все необходимое для жизни.
  
  - Мне не нравится фамилия. Измени ее.
  
  - Нет. Зато мне очень нравится. Не перебивай меня. У меня вдохновение.
  
  - Не зарывайся, Гудвин. Твоя упругая задница принадлежит мне. И это не вдохновение, а волшебный дым, который ты вдыхаешь в себя. Правда, это прекрасное состояние? А ты хочешь отказаться от всего этого.
  
  - ...так вот, - Джек не хотел начинать этот разговор снова, - у старика было увлечение - он любил рисовать... Морозные пейзажи острова вперемешку с зеленой растительностью, которая располагалась на местах, свободных ото льда, зазывали сюда художников, писателей для поиска вдохновения. Старик часто поднимался на возвышенности затем, что оттуда было лучше видно остров. Он брал с собой термос с горячей водой, чтобы его краски не замерзали... Джордан был стар, поэтому сопровождали его верные псы, которые перевозили тяжелый груз на санях.
  
  - Продолжай, - Сэл осторожно зевнула, чтобы не обидеть Джека.
  
  - Хорошо, - на самом деле Гудвин не мог остановиться. Нужные слова сами лезли ему в голову и пытались вырваться наружу, - подъемы были очень трудны для его возраста. Собаки часто скулили из-за глубоких сугробов и морозного встречного ветра... Сегодня Джордан собирался закончить картину... Он выбрал двух самый стойких псов, которые его никогда не подводили. Они должны были возглавить ледяной караван Джордана... Старик вскипятил воды, убрал тюбики с краской глубоко в рюкзак, остатки завтрака завернул в фольгу и убрал во внутренний карман... Перед выходом он надел на палец свое обручальное кольцо, которое чистил накануне. Заперев дверь, взвалив рюкзак на сани и отдав приказ собакам тронуться, Джордан начал свое очередное восхождение.
  
  Через некоторое время Джек стал получать удовольствие от своего рассказа. Ему показалось, что у него отлично получается. И сама ситуация ему нравилась - он лежал в кровати со своей любимой девушкой и рассказывал ей необычную красивую историю. Романтическое настроение пленило Джека.
  
  - Старик любил своих собак, поэтому никогда не садился в сани. Он шел рядом, самостоятельно, контролируя повозку... На дворе стоял ноябрь, температура опускалась до минус десяти градусов, дул сильный ветер с Северно-Ледовитого океана. Старик тяжело дышал, собаки часто осторожно поглядывали на хозяина... Спустя какое-то время они подошли к подножью высокого холма. Снизу был видно, как развивается красный флагшток на вершине... Именно там старик писал на холсте и именно туда лежал его путь. Собаки потянули сани наверх. Старик только и успевал за ними... Он не разговаривал с животными - они понимали его без слов. Джордан также редко разговаривал с людьми - только по крайней надобности... Старик стал молчаливым довольно давно. После того, как его супруга покинула его... Это было двадцать лет назад. Она ушла от него... Нет ничего ужасней ухода человека, с которым прожил всю свою жизнь. По ее словам - она устала терпеть его постоянный храп, насмешки по поводу ее косолапости, увлечения индийской йогой... Она упрекала его в том, что чем старше он становился, тем больше брюзжал, пил и продолжал вести себя как ребенок. После размолвки старик переехал на остров.
  
  Джек повернулся в сторону Сэл. Она уснула. Ее длинные воздушные ресницы легли на чуть морщинистую кожу под глазами. Она, словно котенок, уткнулась в плечо Джека и причмокивала маленькими губами. Нужно признать, что спящая Сэл нравилась Джеку намного больше, чем когда ее рот издавал звуки. Последовав ее примеру, Джек закрыл глаза. Но в темноте своих век он продолжал видеть того старика с ледяного острова.
  
   ГЛАВА СЕДЬМАЯ
  
  
  
  Джек проснулся от сильного хлопка дверью. Звук был настолько громким, что казалось его можно было услышать по всей округе. Гудвин оглянулся по сторонам. В постели оставался только он. За окном барабанил холодный дождь, а настенные часы в форме овсяного пряника, висящие напротив его кровати, указывали жирной стрелкой на цифру семь. Гудвин тут же вскочил с мятой постели, осознавая, что опаздывает на работу. Войдя на кухню, Джек щелкнул кнопку на старом электрическом чайнике, который был наполовину заполнен водой. После он направился в ванную. В спешке Джек перепутал свою зубную щетку со щеткой Сэл. Но он все равно продолжил процедуру, так как некому его было за это обвинить. Умывшись, Джек уставился в зеркало. На правой щеке он заметил небольшую царапину, судя по всему оставленную Сэл. Она имела обыкновение размахивать руками во сне. Джек начал думать о ней. Мысли о штрафе за опоздание в Олд Дрим тут же отошли на второй план. Джеку стало интересно, куда эта девушка исчезает по утрам. На ум приходили преступные кварталы города и грязные квартиры, где собирались ее друзья. Он сам не замечал, как начинал нервничать.
  
  Усталость впивалась в каждые движения Гудвина. После ванной Джек быстро собрался. Он накинул на себя вязаный свитер, потрепанные синие джинсы и вчерашние носки. Часы извещали, что прошло ровно пятнадцать минут с того момента, как он встал. Джек все еще опаздывал. Пройдя в прихожую, он обнаружил не до конца закрытую дверь. Через щель можно было рассмотреть лестницу вниз. Гудвин недовольно выдохнул и наклонился вниз, чтобы надеть грязные после вчерашнего вечера кеды. Вдруг, неожиданно, его за спиной послышалось шуршание. Он оглянулся, но никого не увидел. Посчитав, что ему показалось, Джек снял с крюка темно-коричневое пальто. Он не обращал особого внимания на моду и как нужно одеваться, поэтому выбор одежды у него исходил из прогноза погоды на день.
  
  Джек пригладил растрепанные волосы, взял немного денег из конверта Беллис, телефон и засунул их во внутренний карман пальто. Затем поднял картонную коробку с праздничной атрибутикой и направился к выходу. Но его остановило шуршание, которое донеслось из коробки. Под разноцветными гирляндами он обнаружил белого как мел котенка. Комок шерсти уставился глазами орехового цвета на Джека, в которых тот мог видеть свое отражение. Этот взгляд напомнил ему Сэл. Именно так она смотрела на него, когда выпрашивала деньги. Завидев Джека, животное стало издавать жалостливые сигналы то ли о помощи, то ли просто так, потому что умеет. Гудвин очень спешил, и не знал, что делать с таким подарком. Он предположил, что кот забрался сюда после того, как Сэл не до конца закрыла за собой дверь. Еще раз нервно посмотрев на часы, Джек оставил гостя в коробке и направился на работу.
  
  Дождь неутолимо продолжал лить из плотных серых туч. Джек вспомнил, что забыл выпить утренний кофе, ради которого кипятил воду. Поправив пальто, он наклонил голову и направился вперед. Его попутчик по дороге еще громче пищал от барабанной дроби по крышке коробки. Джеку нужно было что-то делать с ним, но он опаздывал, и времени оставалось в обрез. Гудвин решил, что разберется с котом по приезду на работу. Возможно, он оставит его на проходной у мистера Каваны, либо отдаст садовнику, чтобы тот выпустил его во двор. В этот раз он решил воспользоваться услугами наземного транспорта. Джек быстро дошел до остановки и сел на свой автобус.
  
  По приезду его как всегда встречал мистер Маккарти. У него день начинался раньше, чем у всех остальных, но и уходил с работы он раньше всех. Мистер Маккарти бегал по территории в смешном оранжевом дождевике с головным убором, похожим на накомарник. Он держал в руках пленку, стараясь спасти от воды свои недавно посаженные цветы. Джек натянул воротник пальто себе на голову, чтобы не намочить волосы и выглядеть подобающе на работе. Он постарался проскользнуть мимо мистера Маккарти, чтобы не терять время на пустую болтовню с ним, но у него не вышло.
  
  - Джек! - окликнул он Маккарти, - это ты Джек?
  
  - Да, мистер Маккарти, я - стиснув зубы пробормотал Гудвин.
  
  - Ужасная погода! Мой вереск затопит такими темпами. Что у тебя в коробке.
  
  - Ничего, мистер Маккарти. Я поспешу.
  
  Джек без оглядки направился к входу, оставив садовника одного. Он на мгновенье подумал, что в этой ситуации поступил грубо. Но только на мгновенье. Пройдя в холл здания, Джек стряхнул с пальто еще не впитавшиеся капли и подошел к контрольно-пропускному пункту.
  
  - Доброе утро, Джек. Вот это погодка нынче, тебе не кажется? По телевизору передавали, что дождь будет лить до конца дня. Так что тебе нужно было запастись зонтом.
  
  Джек ужасно ненавидел пустой треп ради трепа. Ему даже показалось, что мистер Кавана, у которого опять была сегодня смена, специально готовил приветственную речь. Джек представил, как этот пышных размеров джентльмен всю ночь составлял из букв слова. После, он репетировал перед своим отражением в будке. Эти фантазии помогли Джеку немного отвлечься от всей абсурдности сложившейся ситуации, какой он ее считал.
  
  - Послушайте, Дэниэл. У меня небольшая проблема. Сегодня ко мне домой залез кот. Я его обнаружил перед самым выходом сюда. Не могли бы вы оставить его у себя на какое-то время? Просто мне некуда его деть, а на улице практически ливень. Как только дождь успокоится, я выпущу его во двор, хорошо? - Джек очень быстро говорил.
  
  - Вот так новости! А как именно он туда попал?
  
  - Неважно, просто скажите: да или нет?
  
  Джек достал за шкирку котенка. Тот зацепил с собой одну из гирлянд. Получилось милое зрелище. Но не для Джека. Животное все еще издавало писклявые звуки, от которых у Гудвина начинала болеть голова. Мистер Кавана, увидев его, открыл рот и приподнял брови.
  
  - О, какие мы маленькие! - животина явно пришлась ему по душе, - не держи так его Джек. Ему не нравится. Иначе сейчас набежит народ и нас оштрафуют, ґ- мистер Кавана встал со стула, заправив рубашку огромных размеров в штаны, и протянул руки. Джек вручил ему свой случайный трофей.
  
  - Я отнесу его к себе в подсобку. Ты бы не мог принести что-нибудь после завтрака для нашего гостя? Он так вопит, потому что хочет есть.
  
  - Конечно, Дэниэл. Я побежал готовиться к смене.
  
  Джек проскользнул через турникеты и направился в раздевалку. По дороге он искал глазами часы, чтобы узнать, опоздал он или нет. В коридорах практически никого не было. Только пара уборщиц о чем-то болтали рядом с кладовой. Гудвин дошел до раздевалки и открыл дверь. В этот раз там было полно народу. Ему показалось, что у него день рождения, а это - его вечеринка с сюрпризом. Но только сюрприз был испорчен обнаженной задницей Уэсли.
  
  - Смотрите, кто не опоздал, - обрадовался Уэс, - Джек Гудвин, собственной персоной. Пожаловал к нам сегодня, как и все простые люди, за пятнадцать минут до начала рабочего дня. Низкий поклон, - он до пола поклонился Джеку, стоя к нему спиной. Остальные засмеялись.
  
  - Господи, Уэс, какого черта ты делаешь здесь без штанов? - он пришел в ярость от увиденного.
  
  - Если бы ты не приходил за час до смены, то мог бы каждый день лицезреть мой зад. Я принимаю душ перед работой. Миссис Шоукросс нравится, когда от меня пахнет апельсином по утрам.
  
  - Ты неизлечимо больной ублюдок. Придется пожаловаться твоему парню.
  
  - Фред тоже любит апельсин.
  
  - Тише, Уэс. Не видишь, что наш друг не в настроении? - Фред закрыл свой шкафчик и повернулся к ним, - скоро смена, одевайся.
  
  Джек молча подошел к своему шкафу и начал переодеваться.
  
  - Что-то случилось? - Фред обратился к Джеку.
  
  - Нет. Просто заспался.
  
  - Хорошо... Слушай, мы тут с Коулмэном, Райаном и Фрицом идем сегодня после работы в бар, опрокинуть пару пинт темного. Тут недалеко. Может ты с нами?
  
  "Серьезно? Этот задира Коулмен, который после кружки пива начинает загонять окружающим про то, как он в 16 лет переспал с подругой его матери? Или Райан, бесхарактерный тип, который постоянно кивает головой вместо того, чтобы сказать, что он на самом деле думает? Или Фриц? Да только одно его имя уже приводит меня в бешенство..."
  
  - Джек, ты слышишь меня?
  
  - Да, Фред. Спасибо за приглашение, но я сегодня иду в ночную смену. Поэтому в следующий раз.
  
  - Ну как скажешь. Если тебе нужно будет развеяться, то обращайся.
  
  - Непременно.
  
  Джек сам не заметил, как облачился в местную униформу. Он положил в карман свой мобильник и пачку сигарет со спичками. После поместил коробку в шкаф и запер дверцу. Раздевалка к тому времени начинала пустеть. Джек проследовал на задний двор, чтобы выкурить сигарету перед тем, как наведаться к миссис Кингсли. Вместе с ним шел какой-то невзрачный с виду парень. Он был ниже ростом, но намного крепче. Заметив, что они идут с Джеком в одном направлении, парень заговорил:
  
  - Привет, ты случайно не в курилку идешь?
  
  "Только этого не хватало?"
  
  - Да.
  
  - Можно я пойду с тобой. Просто сегодня мой первый рабочий день. Я еще не знаю, что здесь к чему и...
  
  - Да, - оборвал его Гудвин.
  
  Они молча проследовали вдвоем. Джек видел, что парень стеснялся. Парень шел в спокойном темпе, немного отставая от него, чтобы не создавать неловких ситуаций. На месте Джека любой другой поддержал бы новичка и завел бы беседу, но ему хватало своих забот.
  
  "Что может быть лучше неловкого молчания, неправда ли?"
  
  Когда они вышли на задний двор, то парень стал с волнением обыскивать свои карманы.
  
  - Извините, мистер, а у вас случайно не будет сигаретки.
  
  Джек стоял с незажжённой сигаретой во рту и не понимал, за что ему досталось такое горе.
  
  - А где твои?
  
  - Оставил, судя по всему, в шкафчике.
  
  - Держи.
  
  Джек протянул ему свою пачку. Парень стал пытаться достать сигарету, но никак не мог подцепить хоть одну своими толстыми разбухшими пальцами. Джек наблюдал эту картину и все еще не верил своим глазам.
  
  - Ну и что дальше? Миссис Кингсли вдруг начнет рожать, а мне придется принимать роды? - прорычал Гудвин.
  
  - Простите, что вы сказали?
  
  - Я что-то сказал вслух?
  
  - Да, что-то про роды.
  
  - Неважно.
  
  Наконец-то ему удалось взять сигарету в руку. Гудвин тут же сунул ему спички, чтобы не выслушивать его просьбу об "огоньке". Паренек, довольный тем, что снова вдыхает дым, не думал останавливать диалог.
  
  - Меня, кстати, Флинн зовут.
  
  - Джек.
  
  - Очень приятно. Как долго ты здесь работаешь?
  
  Гудвина очень раздражало, когда люди безо всяких церемоний переходил на "ты". Его нервировал тот факт, что этот наглый паренек, который стоит перед ним и курит его сигареты, вдруг ни с того ни с сего начинает тыкать ему смотря прямо в глаза. Джек бы не удивился, если бы через мгновенье этот Флинн попросил у него ключи от дома, чтобы пожить какое-то время с ним.
  
  - Слушай, Флинн, ты здесь новенький, поэтому я понимаю твой энтузиазм. Новая работа, новые знакомства, карьерная лестница туда, сюда... это конечно очень здорово. Но хочешь я дам тебе совет?
  
  - Какой?
  
  - Берегись случайных знакомств. На моем месте мог бы оказаться прообраз Джека Потрошителя и он точно бы тебя пришил за такую душещипательную встречу. И раз уж дело к тому пошло, даю тебе еще один совет - уноси свои ноги отсюда, если не хочешь лишиться рассудка. Это место забирает все хорошее, что есть в человеке и заполняет пустоту грязью, болью и горем. Тут люди готовятся к смерти, пойми. А если ты будешь шарахаться по коридорам, приставая ко всем со своими проблемами, то твоя очередь наслаждаться одиночеством в сырой земле подойдет быстрее, чем ты думаешь.
  
  У Флинна вывалилась сигарета изо рта. Джек стоял опустошённым. Но счастливым. Насладившись коротким моментом, он решил подбодрить парня.
  
  - Держи еще сигарету, Флинн. Чем больше ты куришь мои, тем дольше я живу. - Гудвин попытался изобразить улыбку, похлопав испуганного парня по плечу. - Я пойду наверх. Хорошего дня.
  
  Джек удалился, оставив Флинна наедине с собой. Гудвин ощущал себя намного сильнее, увереннее. Он выпрямился, подбородок смотрел вверх. В тот момент в его голове скандинавские рокеры исполняли жесткую композицию, а манера ходьбы источала все мужское начало Джека. Он словно говорил себе "Как же я хорош, черт возьми". Причем этот голос внутри Джека в том момент звучал на пониженных тонах, с оттенками дерзкой сексуальности и эгоизма. Если бы Джек наблюдал себя со стороны, то его бы, скорее всего, стошнило.
  
  Его уверенное покачивание из стороны в сторону удалось подсмотреть Оливии Смит. Она неожиданно вышла из-за угла вся промокшая.
  
  - Гудвин, ты придурок?
  
  Джек остановился. Ноги заплелись, а в голове произошло помутнение.
  
  - Простите, что?
  
  - Зачем ты кривляешься? Что за бездарная попытка копировать Самюэля Лонга?
  
  Самюэль Лонг - актер, местная знаменитость. В кино он обычно играл бандитов, наркобаронов и мафиози. Его пару раз утверждали мужчиной года по версии разных глянцевых журналов, он имел огромное состояние и его постоянно видели с разными женщинами. Не то, что Джек.
  
  - Выглядишь как импотент, который скрывает это. Ты все сделал, что я тебя просила?
  
  - Да, мисс Смит...
  
  - И торт уже готов?
  
  "Нужно срочно связаться с Сэл".
  
  - Нет еще. Торт будет готов к вечеру.
  
  - Как все будет готово - отчитаешься передо мной.
  
  Оливия ушла в направлении своего кабинета. Джек остался стоять разбитым. Он вернулся в свое привычное состояние. Его разум не мог разобраться в своих дальнейших действиях - ненавидеть Оливию или корчиться от стыда. Джек, собрав остатки своего достоинства, поплелся, шаркая подошвой о паркет к комнате миссис Кингсли. На каждую крупную рыбу всегда найдётся рыба по крупнее.
  
  Джек аккуратно постучал в лакированную дверь. Ответа не последовало. Тогда он осторожно повернул ручку и немного приоткрыл дверь.
  
  - Миссис Кингсли, это Джек. Можно мне войти?
  
  Но ему опять никто не ответил. Тогда он аккуратно вошел в комнату. Старушка еще лежала в кровати под самым толстым пледом, что можно было только найти. Она уставилась в календарь и всхлипывала от слез.
  
  - Что-то случилось?
  
  - Ничего, Джек, - Джессика привстала, чтобы добраться до салфеток на тумбе рядом, - я просто слишком сентиментальная, прости. Чем люди старше, тем больше они плачут по всяким пустякам, - она принялась вытирать слезы с морщинистых щек. - Посмотри на календарь.
  
  - Да, завтра ваш день рождения. Я не забыл.
  
  - Неважно. Да пусть даже завтра в Дублин вторгнутся американские войска - это будет неважно. Завтра я увижу своих сыновей. А это самое главное для каждой матери, - миссис Кингсли достала из ящика красный маркер и зачеркнула сегодняшний день на календаре. Конечно, все зачеркивают дни ближе к концу дня, руководствуясь логикой. Но для нее так было легче. Джессике казалось, что время летит быстрее, если день перечеркнуть с утра.
  
  - Я тоже очень жду завтрашнего дня. Очень хочу наблюдать вас счастливой, миссис Кингсли, - Джек сам не понимал, слукавил он сейчас или нет.
  
  - Ой, какой ты милый. Я всегда говорила, что ты очень хороший человек, - ей заметно стало лучше, - а теперь выйди, мне нужно приготовиться к завтраку.
  
  Джек не медля вышел из комнаты и встал напротив окна. На улице продолжал идти ливень. По ту сторону мистер Маккарти все еще пытался спасти свои посадки. На клеенках, которые укрывали молодые ростки, быстро скапливалась дождевая вода, и он, заметно нервничая, бегал от одной грядки к другой, сливая с "простынь" воду. Джек вспомнил про Сэл и его поручение ей. Эта мысль доставляла ему дискомфорт. Смит не оставляла попыток уколоть даже по мелочам.
  
  "Если Сэл не предоставит этот чертов торт до ужина, то тайфуна из слюновыделений этой феминистки Смит мне не миновать".
  
  Гудвин заметил, что парни в белых рубашках начинают потихоньку выводить своих стариков на завтрак. Среди толпы Джек распознал секретаршу Оливии, Роуз Хитли. Она рассекла толпу этих зануд, словно нож по маслу. На ней была надета нежно-сиреневая полупрозрачная рубашка, за которой можно разглядеть строгое нижнее белье. Ее костыль скрывали длинные широкие брюки. Признаться, своим появлением, она осветила этот коридор, наполненный мрачным декором. Ее длинные волосы, завитые на кончиках сотрясали местную тягучую атмосферу, а аромат духов заставлял прохожих отвлечься от своих дел и на мгновенье окунуться в освежающую весну. Джека не смущало, что ее походка была далеко от идеала, более того - он находил это привлекательным.
  
  Увидев Джека, Роуз улыбнулась и подошла к нему.
  
  - Доброе утро, Джек.
  
  - Здравствуй, Роуз, - он потер свою шею.
  
  - Ты ждешь миссис Кингсли?
  
  - Да.
  
  - А можно мне к ней на минутку?
  
  - А причем здесь я?
  
  - Не знаю. Ты же ее рыцарь в блестящих доспехах, - Роузи улыбнулась еще шире, - дело в том, что завтра я не работаю. Мне нужно будет отъехать к родителям в Корк. Поэтому я хотела увидеть ее перед днем рождения.
  
  Джека так отвлекло искрящееся от счастья лицо Роузи, что он не заметил, как в ее руках находилась маленький футляр в праздничной упаковке с сиреневым бантиком подстать ее рубашке.
  
  "Почему она всегда такая счастливая?"
  
  - Внутри нее набор ароматных свечей с Востока. Она очень любит их.
  
  - Но жителям нельзя пользоваться всем тем, что может поджечь это здание.
  
  - Я знаю. Но пусть это останется нашей с тобой маленькой тайной, хорошо? - она подмигнула Джеку, - ну я захожу. Еще увидимся Джек.
  
  Роуз развернулась и скрылась за дверью. Пока она шла, Джек заметил, как идеально она держала осанку. Хрупкая девушка с выпирающими лопатками и тонкой талией, практически без одной ноги находила в себе силы всегда выглядеть лучше всех. У Джека это вызывало уважение. Также ему было приятно, что она принимает его за своего друга.
  
  "Вот бы здесь была Сэл.... Как бы она отреагировал? Да никак, размозжила бы ей голову об подоконник... и мне заодно".
  
  Джек посмотрел на часы. Оставалось пятнадцать минут до завтрака. Он решил сходить вниз покурить. На заднем дворе никого не было. Он вспомнил о том новичке, Флинне и начал размышлять о том, правильно ли он с ним поступил. Решив, что если совесть его не мучает, то все в порядке. Закончив курить, он быстро вернулся к комнате Джессики и увидел как они с Роуз о чем-то мило беседуют в холле. Завидев Джека, старушка подозвала его к себе.
  
  - Джек, ты не представляешь, какие удивительные свечи мне подарила Роуз, - она явно была в восторге.
  
  - Да полно вам, Джессика. Я очень рада, что заставила вас улыбаться.
  
  "Видимо Джессика все еще плакала, когда Роуз к ней зашла..."
  
  - Джек, Роуз сейчас уезжает. Ты не мог бы проводить ее до остановки? Там такой страшный ливень - ей обязательно нужна помощь, чтобы не намокнуть. А я дойду до столовой сама. Я же все-таки взрослая женщина.
  
  - Да, конечно, миссис Кингсли.
  
  - Нет... не стоит, Джек. Правда, миссис Кингсли, я отлично справляюсь одна. Лучше, чтобы Джек о вас позаботился. Завтра важный день и накануне всё должно пройти хорошо, к тому же, у меня...
  
  - Какая прелестная девушка, не так ли, Джек? - Джессика прервала Роуз и посмотрела на взволнованного парня, - я думаю, что вам двоим не помешало бы узнать друг друга получше.
  
  "Мне что, снова шестнадцать лет?"
  
  - Возможно, - Роуз слегка замялась, - после моего приезда из Корка, мы смогли с тобой куда-нибудь сходить? Ты не против?
  
  - ...нет.
  
  - Вот и отлично! Извините меня, пожалуйста, но мне пора бежать. Я безумно рада нашей общей встрече. Передавайте от меня привет своим сыновьям, Джессика. И еще раз с наступающим днем рождения.
  
  Роузи обняла Джессику, а затем и Джека. После этого она еще раз попрощалась и удалилась. Глаза Гудвина были на выкате. Когда Роуз его обняла, он испытал примерно такое ощущение, когда держал на руках того малыша, Бена.
  
  - Я так рада за вас двоих.
  
  "Причем здесь это? Какого хрена вообще здесь происходит?"
  
  - Извините, миссис Кингсли, но то, что вы говорите - это полный бред. У нас нет с ней ничего общего. Тем более у меня есть девушка и вы это знаете.
  
  - Пока есть, - хитро прищурилась старушка, - ну, чего застыл? Веди даму на завтрак!
  
  "Да что вы о себе возомнили? Думаете, что можете указывать? Сначала Смит, потом Роузи со своим свиданием, теперь она... Стоп! Свидание? Какого..."
  
  - Джек, ты меня слышишь?
  
  - Нет... то есть что вы сказали?
  
  - Я слышала мяуканье под лестницей.
  
  "Неужели Дэниэл не смог уберечь кота?"
  
  - Давай заглянем туда.
  
  Вместе они медленно спустились на первый этаж. Под лестницей было темно. Вокруг был разбросан непонятный мусор. Вдруг из угла послышалось урчание.
  
  - Маленький! - обрадовалась она.
  
  Из темноты выбежал уже знакомый белый котенок. Его брюхо и хвост были в пыли, а на правой лапе Джек заметил небольшой шрам.
  
  - Джек! Срочно отнеси его ко мне в комнату. Только так, чтобы никто не видел. Я подожду тебя здесь.
  
  - Но?
  
  - Никаких но, быстрее!
  
  Джек в спешке не заметил, как ему снова задали определенный алгоритм действий. Он спрятал животное под рубашкой и побежал вверх по лестнице. Неуклюже ворвавшись в комнату Кингсли, швырнул кота на кровать. Затем осторожно прикрыл дверь, после чего поспешил вернуться к старушке. Когда он спускался вниз, то увидел, как она о чем-то разговаривает с начальником "Олд Дрима", мистером Генри Морганом.
  
  - Спасибо Джек, что выключил воду в уборной. Я в последнее время стала такой неряшливой. Все-таки возраст сказывается.
  
  - Полно вам, миссис Кингсли, - голос Генри звучал уверенно, - дай Бог всем нам в ваши годы выглядеть также молодо и естественно, правда Джек?
  
  - Полностью поддерживаю мистера Моргана, - его голос дрожал после короткого забега.
  
  - Признаюсь вам Генри, что это Джек делает меня такой счастливой.
  
  - Я не сомневаюсь, миссис Кингсли. Мне нужно торопиться по делам. Приятного аппетита. Береги ее, Джек, - Морган с подозрением посмотрел на Гудвина.
  
  - Непременно.
  
  Генри еще раз окинул взглядом парочку и удалился наверх. Джессика резко повернулась к Джеку.
  
  - Ну как? Успел?
  
  - Успел...
  
  - Прекрасно, прекрасно! - Джессика была вне себя от счастья.
  
  После короткого разговора они последовали в направлении столовой. По пути им встречались остальные старики со своими няньками. В такие моменты пожилые люди обычно кучковались и что-то увлеченно обсуждали между собой, в то время как их опекуны шли молча на расстоянии друг от друга.
  
  В столовой было как всегда светло, тепло и чисто. На столах были аккуратно разложены тарелки с пшенной кашей и запеканкой. Рядом с ними по прозрачным стаканам было разлито какао. Джек с миссис Кингсли вошли в столовую одними из последних. Гудвин не любил опаздывать; в этом случае слишком много народу начинало пялиться в твою сторону. Джессика же напротив любила всеобщее внимание. Она не могла пройти мимо каждого столика не поприветствовав соседей. Только закончив свой обход, дама со спокойной душой могла приступить к трапезе.
  
  В этот раз обошлось без сюрпризов. Отпустив Джессику поприветствовать народ, Джек нашел глазами свое место. Рядом с пустым стулом завтракал тот новичок, Флинн. Гудвин тут же передумал есть. Он вышел из столовой и направился на проходную.
  
  Спустя короткое время Джек уже оказался внизу. Дэниэл завидев его, воскликнул.
  
  - Почему ты пришел без всего? Я же просил принести что-нибудь с завтрака для Коди.
  
  - Коди? А разве это кличка не подходит больше собакам?
  
  - Не думал об этом. Так зовут моего персонажа в онлайн игре. Мне нравится.
  
  - Хорошо, - Джек обреченно выдохнул, - и где этот Коди?
  
  - Как где? На месте. У меня в подсобке. Сейчас схожу, проверю.
  
  - Не утруждай себя. Я нашел его под лестницей двадцать минут назад.
  
  - Что? Не может быть. Останься, я посмотрю.
  
  Кавана встал со своего удобного кресла и отошел к себе в каморку, которая располагалась сзади местного КПП. За дверью послышался гул, шуршание. Вернулся он совсем с другим лицом.
  
  - Извини, Джек. Никак не пойму, как ему удалось сбежать.
  
  - Не знаю. Вариантов полно. Но не суть.
  
  - Где же он сейчас?
  
  - В комнате у миссис Кингсли.
  
  - Надолго?
  
  - До конца рабочего дня. Или выпущу его, когда дождь прекратится.
  
  - Справедливо...
  
  - В любом случае, спасибо. Я еще зайду.
  
  Дэниэл в ответ хмуро кивнул головой. Джеку стало немного его жаль. Парень явно переживал из-за собственной беспомощности.
  
  "Если он даже кота не смог сохранить, то что ему вообще можно доверить. И это гадкое имя, Коди. Теперь весь день в голове будет вертеться".
  
  Джек вернулся в столовую. Он сильно удивился тому факту, что Джессика отсутствовала спустя такой маленький промежуток времени. Обычно она любила уходить самой последней. Гудвин огляделся. Рядом с тем пустым местом за столом, где сидел Флинн, уже никого не было. Он с удовольствием сел на стул и принялся уплетать свой завтрак. Джек жутко проголодался из-за нервного начала дня.
  
  Закончив прием пищи, он еще раз сходил на задний двор, чтобы перекурить. Окружающие трепались об вчерашней финальной игре за супер кубок Ирландии по регби. Команда "Грин Иглс" из Дублина проиграла на своем поле "Фьюри Булс" из Корка на последней минуте. Они обсуждали какой-то спорный момент, который возник вследствие судейской ошибки. Джек не увлекался спортом, а слушать разговоры о нем просто ненавидел. Он не считал важным так перенапрягаться из-за какого-то стада "мулов", гоняющихся за дыневидным мячом.
  
  Закончив процедуру преждевременного старения, Джек вернулся на этаж, где находились комнаты жильцов. Он аккуратно постучался в дверь миссис Кингсли.
  
  - Кто там?
  
  - Это Джек.
  
  - Входи скорее.
  
  Гудвин вошел. Джессика сидела на кровати, а на руках у нее лежал Коди. Она ласково гладила его, сияя от счастья и приговаривала: "Какой красивый, какой пушистый малыш..." Джек стоял и считал в уме, сколько еще прилагательных употребит эта женщина в адрес животного.
  
  - Его зовут Коди, миссис Кингсли.
  
  - Коди? Что за дурацкая кличка? Как будто на моих руках лежит лабрадор вместо котенка. Это ты придумал?
  
  - Нет, мистер Кавана.
  
  - Серьезно? Дэниэл? А откуда он узнал про него?
  
  Джек рассказал Джессике всю историю Коди.
  
  - Мне нравится Дэниэл. Как по мне он очень одинок. Мы с ним хорошо общаемся... - она заметно погрустнела, - он любит рассказывать о своей матери. Ты же знаешь, что ему за тридцать? Но он даже не думает переезжать от нее. Настолько сильно любит...
  
  "Именно поэтому он не переезжает, конечно..."
  
  - Я знаю, что над ним много кто посмеивается по этому поводу. Все думают, что он простой толстяк-неудачник. А знают ли они, что у его матери, когда ему было двадцать пять лет, начала прогрессировать болезнь Паркинсона? И он не оставляет ее по сей день, как некоторые дети...
  
  Джессика заплакала. Ее тело задрожало, а слезы тяжелыми каплями, подобные тем, что падали в данный момент с неба, устремились вниз на сонного кота. Животное, почуяв неладное, выпрыгнуло из ее рук и подбежало к блюдцу с кашей в углу. Джек остолбенел и не мог пошевелиться.
  
  - Джек, ты не представляешь, как я хочу поскорее умереть... Я больше не могу так жить одна, понимаешь? Они меня оставили, они оба... Каждый месяц я их жду! И с каждым новым разом ко мне приезжают чужие люди... Я им оказалась не нужна, Джек. Я никому не нужна, слышишь! - миссис Кингсли плакала навзрыд.
  
  Джек раньше не видел, как плачут старики. Он оказался не готов, поэтому все еще стоял на месте и беспомощно наблюдал. Джессика легла на бок лицом к нему. Гудвин сначала подумал, что она просто привлекает его внимание, но после как увидел остальное - передумал. Миссис Кингсли хрипела, стонала, пыталась что-то говорить, периодически терпя неудачу. Маленькие сосуды оставили красные трещины на белой пелене ее глаз. Джессика поджала колени к себе, а руками старалась прикрывать лицо от Джека. Гудвину показалось, что она плакала как-то по-юношески. Он видел похожие сцены в романтических фильмах про подростков. Впрочем, Джессика все еще ощущала себя молодой, прекрасной девушкой, пользовавшейся популярностью в местном обществе. За это ее и любили. За ее стойкость, за ее отвагу, за ту уверенность, которую она источала в этом доме для престарелых, давая остальным пример того, как можно счастливо прожить остаток своих дней. Джессика являлась своеобразной девой Марией, ставшей для местных иконой, когда те, попав сюда, отказались от веры в Бога. Но и она не выдержала.
  
  Джек понял, что нужно что-то делать. Он, наконец-то, смог пошевелиться. Гудвин обошел с кровать и лег на нее с другой стороны, после чего аккуратно обнял Джессику со спины. Это выглядело немного вызывающе, но Джек в тот момент не задумывался об этом.
  
  - Тише, тише, тише... - он шептал ей на ухо.
  
  Они так пролежали примерно полчаса. Джек периодически успокаивал миссис Кингсли своим шептанием, а его руки придерживали тело старушки от мощных толчков из-за неравномерного дыхания. Джек, как высокопрофессиональная нянька, полностью контролировал свою подопечную.
  
  - Спасибо...
  
  - Не за что, миссис Кингсли.
  
  - За жизнь, Джек. За нее спасибо. Без тебя я бы уже давно висела в центре комнаты.
  
  Джессика резко приподнялась с кровати. Гудвин заметил, что она больше не плачет.
  
  - Извини меня, пожалуйста. Я такая эмоциональная, - Джессика говорила развернувшись спиной к Джеку, - я договорилась с мистером Джоном Ливсом сыграть в монополию после завтрака. Ты бы не мог сходить вниз и передать ему мои извинения? Я хочу побыть одна. Коди обо мне позаботится.
  
  - Конечно. Я зайду к вам через полчаса.
  
  Джессика промолчала и скрылась в ванной. Джек услышал, как она включила воду в кране. Перед выходом Гудвин наткнулся на кота. Коди сидел под ногами и облизывал свои лапы, краем глаза посматривая на Джека.
  
  Гудвин устал. Он выглядел вымотанным, его глаза слезились от периодического зевания. Ему казалось, что Джессика высосала из него всю силу для себя, дабы справится со своим нахлынувшим горем. Настроение было испорчено. В конце коридора по пути в гостиную Джек увидел мечущуюся из стороны в сторону Оливию. Он быстро скоординировался и спрятался за большими старинными часами, которые были более двух метров в высоту и полуметра в ширину. Джеку только от одного ее вида становилось плохо. Ее появление напомнило ему о Сэл, о торте. Гудвин занервничал еще больше. Ему вдруг сильно захотелось сделать завтрашний праздник миссис Кингсли незабываемым, и чтобы у него получилось, Сэл должна была не подвести его.
  
  Он украдкой наблюдал за Оливией, выглядывая из-за часов. Она о чем-то вела бурный диалог с Фредом. Джек не мог услышать, о чем именно они беседуют, но по агрессивному жестикулированию местной баронессы было понятно, что тот был в чем-то виноват. Наконец, когда они скрылись из виду, Джек спокойно пробрался в гостиную.
  
  Гудвин не любил это место. Здесь местные проводили свой досуг. Обычно после завтрака была прогулка, но погодные условия не позволяли им подышать воздухом. На самом деле место встречи изменить нельзя, так как это единственная локация, где можно было находится старикам в компании помимо двора. Зал был довольно большим. Здесь умещался небольшой импровизированный кинотеатр на шестнадцать мест. Вместо полотна висела длинная плазма. Старики обычно смотрели вечерние сериалы и ток-шоу. Днем же они предпочитали общение, настольные игры и книги.
  
  Джеку нужен был мистер Ливс, темнокожий старик, тот что заселился вчера утром. Он долго не мог найти его своим взглядом, пока не посмотрел на самый дальний столик, что стоял в углу. Джон сидел в одиночестве с коробкой в руках. На нем была надета синяя клетчатая рубашка. Из кармана на груди все также торчал белый платок. На ногах сидели строгие темно-коричневые трико. Обут Джон был в местные тапки с символикой заведения.
  
  Джек направился к нему. По пути он аккуратно протискивался средь многочисленных игральных столиков. Джон заметил, что парень направляется к нему. Он застегнул верхнюю пуговицу на рубашке и поправил платок. Джеку показалось это странным.
  
  - Доброе утро, - аристократичным голосом поприветствовал его Джон.
  
  - Здравствуйте, мистер Ливс. Меня зовут Джек Гудвин. Я к вам с посланием от Джесси... миссис Кингсли. Она просила передать, что пока что не может присоединиться к вам.
  
  - Правда? У нее что-то случилось?
  
  - Ничего страшного, просто живот прихватило, - Джек соврал, не моргнув.
  
  - Вот беда. Может ей что-нибудь нужно?
  
  - Нет. Доктор ей уже выдал таблетки. Она сейчас лежит у себя. Поэтому как ей станет лучше, то она сразу постарается найти вас.
  
  - Спасибо за уведомление, - Джон немного опустил голову вниз.
  
  - До новых встреч, мистер Ливс...
  
  - Погоди секунду, - Джон достал очки из кармана и стал протирать их платком, - не хочешь ли ты составить мне компанию? Сыграем партию?
  
  - В следующий раз обязательно.
  
  Тут в гостиную вошла Оливия. Джек мог почувствовать ее присутствие даже развернутым спиной к двери. Все дело было в ее жутких духах. Она не жалела на себя парфюм, поэтому запах всегда шел впереди нее. Джек пригнулся, спрятавшись за спинами сидящих стариков.
  
  - У тебя проблемы, Джек? - Джон хитро прищурился.
  
  - Нет, все в порядке, мистер Ливс. Я передумал. У нас есть время сыграть одну партию в монополию.
  
  - Это замечательно. Присоединяйся.
  
  Джек развернул стул и сел спиной двери. Его было трудно заметить, так как стол располагался в углу. Джон поправил карточки, после чего достал из пакетика фишки с кубиком.
  
  - Какой цвет выбираешь, Джек?
  
  - Не принципиально.
  
  - Хорошо. Твоя синяя - моя красная.
  
  Джон поставил фишки на стартовое поле. Джек все еще пытался исключить возможность своего рассекречивания, периодически нагибаясь и оборачиваясь назад. Оливии в тот момент уже не было рядом, но Гудвин был очень осторожен.
  
  - Так что случилось? Почему ты прячешься от управляющей? Первый ход за тобой.
  
  - Долго рассказывать, мистер Ливс, - Джек кинул кубики и стал двигать фишку.
  
  - У нас с тобой целая партия впереди. Должны же мы о чем-то вести диалог?
  
  - Хорошо, - Джек согласился без энтузиазма, - дело в том, что завтра у миссис Кингсли день рождения. Планируется небольшая вечеринка в ее честь.
  
  - Вот это сюрприз. Как неожиданно. Я даже и не подозревал о чем-то подобном. Больше всего мне неприятно осознавать, что я не приготовил ей подарок.
  
  - Вы здесь недавно, поэтому не стоит винить себя.
  
  - Да, ты наверное прав, хотя у меня еще есть время. Продолжай.
  
  - Оливия поручила мне закупить праздничную атрибутику по этому случаю. А также достать торт.
  
  - Ты не справился?
  
  - Наполовину. Мишуру с гирляндами и колпаками я купил. Но вот торт... Я поручил решить этот вопрос своей... девушке.
  
  - Ты ее стесняешься?
  
  - Нет, просто не привык обсуждать ее с другими.
  
  - Так в чем проблема?
  
  - Да собственно ни в чем...
  
  - Джек, помню, была у меня одна подруга. Звали ее Розмари. Так вот, я боялся выйти с ней даже на двор. Когда мы шли по улице, то я постоянно пытался скрывать свое лицо на тот случай, если неподалеку появятся знакомые. Прям как ты минуту назад прятался от заведующей, - Джон кинул кубики, - а знаешь почему? У нее был гигантский нос. Просто огромный! Самый большой нос в мире. Мне тогда было двадцать три, я все еще зависел от мнения окружающих. Все над ней смеялись, даже всякие уродцы пуще нее не испытывали к ней жалости.
  
  - Так почему вы с ней встречались?
  
  - Потому что мне с ней было хорошо. Комфортно. Мы полностью понимали друг друга. Мы могли днями напролет обсуждать классическую литературу, музыку, кинематограф. Я чувствовал, что это был мой человек. Но в тот же момент я стеснялся ее. Про нас никто не знал, представляешь? Я бы мог стать отличным шпионом. Из меня никто не мог вытащить информацию о Розмари. Спустя какое-то время я понял, что больше не стесняюсь ее.
  
  - И тогда вы явили ее миру?
  
  - Нет. И знаешь почему?
  
  - Почему?
  
  - Потому что я стал параноиком. Я испугался, что ее могут забрать у меня. Могут ее оскорбить. Сделать неприятное. Я превратился в цепного пса, который чуть что сразу начинал бросаться на людей.
  
  - Но причем здесь Сэл?
  
  - Ее зовут Сэльфия? Довольно редкое имя.
  
  - Вы не ответили на вопрос.
  
  - Извини, где мои манеры. При том, Джек, что я не собираюсь забрать ее у тебя. Ты не боишься потерять ее, нет - ты боишься остаться один.
  
  - Мистер Ливс, вы делаете очень много поспешных выводов для второй нашей беседы.
  
  - Видишь ли Джек, я психолог. Всю жизнь проработал в центре Дублина. У меня был свой офис, клиенты. Даже есть парочка научных работ.
  
  - Почему вы заранее не сказали, что вы профессиональный промыватель мозгов?
  
  - А ты не спрашивал. Это твое упущение, а не мое. Так что там с Сэл, Джек?
  
  Джек пристально посмотрел в глаза Джону.
  
  - Я никогда раньше не просил сделать ее что-нибудь для меня.
  
  - Ты ей не доверяешь?
  
  - Не знаю. Это неважно. Мой ход.
  
  Джек не рассчитав силу, бросил кубики об стол. Они отскочили в грудь мистеру Ливсу.
  
  - Извините.
  
  - Все хорошо, Джек. Ты любишь ее?
  
  - Я больше не хочу об этом говорить. Если мне понадобится психолог, то я вас найду.
  
  - А если тебе понадобится друг?
  
  - У меня есть друзья.
  
  Джон усмехнулся. Джек заметил, что он ему не поверил.
  
  - Я здесь проведу остаток своей жизни. Поэтому я стараюсь найти контакт с окружающими. Это вполне нормально. Я не навязываюсь. Если тебе не понравилось, что я работал психологом, то позволь я буду вести с тобой разговоры как простой смертный?
  
  - Вы и так простой смертный, мистер Ливс.
  
  - Неплохо, Джек, неплохо. Так вот если возвращаться к твоей возлюбленной. Пойми, Джек. Когда ты встречаешь ту девушку, которая меняет твое сознание, возвышает тебя до небес, растворяет все твои переживания и обнуляет твои достижения - знай, ты по уши в дерьме. В дерьме под названием влюбленность. В такие моменты ты не чувствуешь рук, твое лицо расплывается в самой идиотской улыбке за всю твою насыщенную жизнь, и самый главный симптом - ты начинаешь нести бред. В таком состоянии твой разум отдает концы. Ты беззащитен. Ты больше не решаешь. Решает она, твой новый идеальный хозяин. Она играет тобой в настольную игру, в которой бросаются кости, - Джон кинул кубики на стол, -после чего она своими хрупкими пальцами двигает твою фигурку. Тебе повезло, если она выкидывает шестерки и направляет тебя на базу взаимности. Но если она выкидывает двойки, двигает тебя на любые клетки с предлогом/приставкой "не", то будь готов стать другим. Хуже, чем раньше. Из дерьма хорошие парни не выбираются.
  
  "А он неплох"
  
  - Мистер Ливс, речь достойная аплодисментов, но это не ваш уровень. Вы же доктор, ей богу. - Джек старался не показывать Джону свою возникающую симпатию.
  
  - Я уже не доктор. Моя крыша, как и у остальных присутствующих здесь, давно уже едет в собственном направлении. Скажи мне, ты упомянул бога. Зачем?
  
  - Не знаю. Привычка, в какой-то степени.
  
  - Ты веришь в Бога?
  
  - Нет.
  
  - Почему? Ты читал Библию?
  
  - Да, примерно пять лет назад. Мне пришлось, отец заставил. После чего он умер. Но это неважно. Отец считал, что это поможет мне стать лучше. По мнению Библии, рабство, крепостничество и тому подобное - это нормально, это по законам Божьим. Ибо когда европейцы придумали рабство, то они считали это нормальным. Это есть в Библии, мистер Ливс. Все это написали эти люди, все эти так называемые правила жизни, которые потом сами же и запороли. Джон, это гребаный своеобразный шоу-бизнес той эпохи. Возможно, когда-то давно все было не так испорчено, но сейчас так пошло, что противно. Все это настолько продажно, но в любом случае религия и вера это абсолютно разные вещи. Вера - истина каждого человека, их слепящий артефакт. Я не обрел веру. Тем более я никогда не поверю в конкретную религию, с ее пафосом и жаждой власти. Это хуже политики - промывание мозгов на почве благодетели. Вы видели этих представителей Всевышнего? В наше время Иисуса бы упекли в тюрьму, как бомжа без документов. А между тем, одинокая старушка каждый день приходит в церковь и просит у бога немного хлеба для себя и ее внуков. Танец мужчин в рясах на костях простых смертных - самая могущественная система управления людьми, какую когда-либо видел этот мир. А священные писания - самые успешные романы в истории.
  
  - Джек, я уважаю твое мнение о религии. Но твоя позиция в вопросе человечества... Я вижу, как ты ненавидишь каждого человека в мире. Да, мы медленно превращаемся... в скверну, мы ужасно испорчены. Но посмотри на это с другой стороны. Ты привык акцентировать внимание на отрицательных качествах каждого из нас. Так вот с этой другой стороны, человечество удивительное. В хорошем смысле. В нас есть все: плохое и хорошее. Это же прекрасно, ты не находишь? Я не знаю, каким будет наше будущее, но я знаю, что безумно люблю это все. Весь этот мир и людей. Может и неважно, кто его придумал нас, планету, вселенную. Может нас и не существует. Но посмотри на себя. Или на меня. Мы потрясающие, Джек. Это же невероятно, что клетки, когда-то столкнувшиеся в наших матерях, сделали нас именно такими. Какие мы есть. И мы сейчас сидим с тобой и можем об этом все рассуждать.
  
  - Только счастливые люди, то бишь оптимисты могут говорить, что счастье окружает нас, и только реалисты могут посылать их к черту.
  
  - Так ты думаешь, что я счастлив? Джек, я одинокий атеист, который всю жизнь копался в людях. Всех моих друзей забрал Создатель, а меня оставил мучатся здесь.
  
  - Но если вы атеист, то почему вы верите в создателя?
  
  - Я не верю в Библию, Джек, не верю в любую другую религию. Но я верю в Создателя. Если не он приложил руку к нашему происхождению, то в таком случае - человечество просто ошибка природы, которая своими действиями убивает Землю.
  
  Джек замолчал. Игра у них явно не клеилась. Гудвин просто бросал кости и двигал фишку вперед, не приобретая активы на полях. Джон был вежлив, поэтому поступал точно также. Джеку начинал все больше и больше нравится этот темнокожий старик. Он отдал ему должное - только Сэльфии удавалось выводить его на откровенный разговор, тем более на такие глобальные темы. Единственное, что напрягало Джека - Джон психолог.
  
  Джек потер шею и поблагодарил Джона за игру.
  
  - Смотри, похоже, миссис Кинглси стало лучше.
  
  Гудвин обернулся. На пороге гостиной стояла обновленная жизнерадостная Джессика Кингсли. Она не оставляла своим внешним видом шансов даже на самое малейшее подозрение в ее недавней депрессии. Джессика была волшебницей в плане перевоплощений. И это касалось не только внешнего вида. Она также была прекрасной актрисой. Лучшей в Олд Дриме. Иногда старики устраивали фестиваль спектаклей, к которым готовились месяцами. На прошлом Джессика получила первый приз за женскую роль. Она прекрасно вжилась в роль Лолиты в одноименной постановке по роману Набокова. Джессика, завидев Гудвина, улыбнулась и подошла к их с Джоном столу.
  
  - Прошу прощения, Джон, - она положила руку ему на плечо - мне очень жаль, что я не смогла выполнить свое обещание.
  
  - Что вы, Джессика, перестаньте. Ваше здоровье куда важнее для нас, чем какая-то игра, - Джон встал со стула. Гудвин последовал его примеру, - Джек рассказал, что вы почувствовали боли в животе. Сейчас все хорошо?
  
  Джессика оглянулась на Гудвина. Джек никак не отреагировал. Ему показалось, что Джон раскусил их ложь.
  
  - Да, возможно я съела на завтрак что-то не то. Может, фрукты в каше перележали на кухне и испортились. Не могу знать точно.
  
  - Это и неважно. Главное, что с вами все в порядке.
  
  - Вы очень обходительны, Джон. В любом случае мы с вами можем сыграть, когда вы с Джеком закончите партию.
  
  - Мы уже закончили, миссис Кингсли. Поэтому садитесь на мое место. Мне нужно отойти по делам.
  
  - Как скажешь, Джеки.
  
  Джек выдвинул стул и помог старушке сесть за стол. После он крепко пожал руку Джону и ещё разпоблагодарил его за игру.
  
  - Я надеюсь, Джек, что мы с тобой не в последний раз разыграли партию.
  
  - Я тоже, мистер Ливс.
  
  Джек поспешил удалиться. Он по своей привычке направился выкурить сигарету на задний двор. По пути он думал над словами Джона. Ему понравилось, что это этот старик отличался от других жителей своим гибким мышлением. Возможно, это было из-за его образования, но в любом случае Джек находил в Джоне что-то сумасшедшее, из ряда вон выходящее. Ему было интересно послушать его теории происхождения мира, его отношение к религии, человечеству. Джек прежде ни с кем не разговаривал на столь интимные темы, поэтому услышать что-то кроме брюзжания Сэл, было интересно.
  
  Выйдя на задний двор, Джек наткнулся на парочку ссорящихся санитаров. Дождь к тому времени закончился. Джек увидел, как Флинна зажимает здоровый кабан, которого звали Брэд Купер. Брэд занимался в местном тренажерном зале и съедал по две курицы в день. Рядом столпились их коллеги. Джек поджег сигарету и стал подслушивать их разборки.
  
  - Ты здесь у нас новичок, поэтому тебе следует пройти обряд посвящения. Все его проходили, Флинн. Не будь женщиной.
  
  - Какой к черту обряд? Я не буду себя марать в этой грязи. Мы с вами не в студенческом кампусе.
  
  Напротив ступеней расположилась огромная лужа, а вокруг нее скомканная промокшая почва.
  
  - Нет, Флинн. Это традиция и ее нужно соблюдать, - Брэд не любил, когда ему перечат.
  
  - Я лучше навещу сегодня вечером твою маму, чем почувствую себя свиньей, Брэд, - Джек отдал должное этому смелому парнишке.
  
  Брэд ударил Флинна кулаком в живот. Паренек моментально согнулся. Джек прекрасно знал, что никакой традиции не существовало. Брэд просто любил издеваться над людьми просто из-за того, что чувствовал свое физическое превосходство над остальными. Гудвину пришлась не по нраву такая ситуация, хотя еще совсем недавно, он сам запугивал этого паренька на том же месте. Гудвин посчитал себя виноватым и решил заступиться за Флинна.
  
  - Эй, Брэд. Оставьте парня в покое, - Джек бросил бычок и затушил его ботинком. Гудвин почувствовал себя крутым парнем. Он медленно стал спускаться по ступеням. Его глаза пристально смотрели на Брэда, пытаясь оказать психологическое воздействие. Остальные замолчали и уставились на него. Джек был уверен в своем успехе, особенно после того разговора с мистером Ливсом. После обсуждая глобальных проблем человечества трудно возвращаться в реальность и начинать придавать соответствующее значение всяким мелочам.
  
  На последней ступени нога Гудвина неожиданно проскользила из-за воды, скопившейся на ней. Джек пошатнулся вперед. Он не смог удержать равновесие и с ускорением полетел вниз, в ту самую лужу грязи, в которой Брэд желал лицезреть Флинна. Раздался громкий смех. Джек поднял свое лицо из грязи, выставил руки и поспешно поднялся. Джек посмотрел на них. Они давились от смеха. Даже Флинн, который корчился от боли, не смог удержаться и смеялся, немного постанывая.
  
  Брэд подошел к Джеку.
  
  - Ну, парни, я думаю, мы с вами увидели все, что хотели сегодня. Расходимся. Спасибо, Гудвин, увидимся, - Брэд смеялся своим противным голосом, заражая им остальную компанию.
  
  После стадо проследовало за Брэдом назад в помещение. Джек и Флинн остались наедине. Гудвин стоял с ног до головы сырой, в грязи, а Флинн все еще не мог сдержать свой хохот. Джек не мог поверить, что так сильно облажался. Он наблюдал за импульсивной реакцией Флинна и корил себя за то, что решил помочь этому пареньку. Более того, Гудвину хотелось набить тому морду, но он слишком устал. Устал морально. Джек предпочел развернуться и покинуть это место.
  
  Гудвин бежал по коридору, боясь быть замеченным кем-то из начальства. Он не хотел никого видеть, и тем более объяснять, откуда у него такой внешний вид. Джек ловко перемещался из стороны в сторону, двигаясь вниз по коридору, пока не достиг общей раздевалки. К его удивлению, она пустовала. Он направился к душевым секциям. Не медля, Гудвин пустил воду, настроив температуру чуть выше среднего. Сняв ботинки и носки, выложив сигареты и мобильник, Джек зашел в оставшейся одежде под горячие струи, задвинув за собой шторку. На пол полилась черная вода. Она скрывалась от него вниз по водопроводу. Джек стирал грязь с одежды ладонями, между тем думая, где он достанет сменную форму.
  
  Вдруг неожиданно послышался хлопок. Гудвин распознал в нем звук закрывающейся двери. Он не придал этому большое значение, продолжая отмываться от грязи. Затем он снял с себя рубашку и повесил ее на торчащий крюк, предназначенный для полотенца. Джек закрыл глаза и расслабленно поднял голову наверх, чтобы смыть грязь с волос. В раздевалке было достаточно прохладно, поэтому горячая вода доставляла куда больше удовольствия, чем обычно.
  
  Неожиданно шторка распахнулась. Джек почувствовал знакомый сладкий запах, но с ходу не смог разобрать откуда он. Затем ощутил чужое присутствие за спиной. Он не успел развернуться, как незнакомец ударил Джека чем-то тяжелым по голове. Гудвин резко схватился за ушибленное место. Черная скапливающаяся вода внизу стала приобретать бордовый оттенок. Еще один удар. Джек отключился.
  
   ГЛАВА ВОСЬМАЯ
  
  
  
  Высокий снежный холм. Холодный ветер грубо перемешивает падающий снег. Пасмурное небо в наряде из черных облаков мрачно нависает на Джеком. На краю обрыва стоит Сэльфия. Внизу огромные льдины и повсюду арктическая вода, которая простирается вдоль до самого горизонта. Девушка одета в черное платье. Ее дрожащие руки сжаты на груди. Джек стоит в паре метрах от нее... неожиданно небо озаряет вспышка! Трещит гром! Пошел рьяный ливень! Джек повернулся вправо. Он заметил рядом стоящую семью Беллис. Они со счастливыми лицами играют со своим малышом, который лежит в ярко розовой колыбели. Молодые родители заметили Джека. Ада подзывает к себе Джека. Он медленно идет в их направлении. Но тут Ада разворачивает колыбель лицом к Гудвину. В ней лежит мертвый ребенок. Снова яркая вспышка! Гудвин обернулся. Сэльфия все еще стоит на краю. Ее тонкое платье промокло. Джек пытается дотянуться до нее... Вспышка! По другую сторону появилась семья Гудвинов. Мать и отец держатся за руки. Джена плачет. У Дейвида разорвано плечо рядом с сердцем, а изо рта матери течет кров. Она пытается что-то ему сказать, но не может, захлебываясь. Джек немедленно срывается с места к ним. Вспышка! Они пропали. Вместо семьи Джек натыкается на старика с гарпуном. Он одет в меха, а его руки в крови. Старик проходит мимо, не замечая его и устанавливает мольберт напротив одиноко стоящей Сэл. Джек подошел поближе, чтобы рассмотреть картину. Она не закончена. Гудвин видит, как старик макает старой кисточкой в банку с кровью и размазывает ею холст. Джек в испуге пятится назад. Вспышка! Он опять остается наедине с Сэл. Она стоит спиной к нему и плачет. Ливень прекратился. Джек осторожно подошел к ней, окликая по имени, но она не реагирует. Тогда он подошел к ней вплотную и положил руку на плечо. Затем осторожно развернул ее к себе... Вспышка! Вместо Сэл стоит Джессика! Она заглядывает ему в глаза.
  
  - Это твоя вина... твоя вина... твоя вина... - Джессика ткнула пальцем на Гудвина. После она откинулась назад и сорвалась вниз с обрыва. Джек закричал.
  
   ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
  
  
  
  Гудвин очнулся в красной луже. Он лежал в той же душевой, а сверху все еще лилась вода. Джек простонал от боли. В глазах была рябь, а от холодной воду у него онемели пальцы рук. Его отсыревшая голова раскалывалась от невыносимой боли. Он осторожно потрогал свою рану. На затылке Джек обнаружил два рассечения.
  
  Тогда он попытался подняться на ноги, но чем больше прилагал усилий, тем сильнее становились головная боль. Он перевернулся на живот и согнул под себя колени, приняв позу пса. Затем по стенке душевой секции Джек медленно начал подниматься вверх. Встав на стопы, он повернул вентиль крана и перекрыл воду. Затем одернул штору в сторону. В раздевалке никого не было. Джек похромал в сторону своего шкафа. Его правая рука прикрывала раны на голове, а левой он открыл дверь своего ящика. С верхней полки Гудвин достал пачку сигарет и закурил одну из них. Он сидел на скамье, весь промокший, со следами крови на теле и одежде.
  
  Джек попытался вспомнить, что с ним произошло. Он отчетливо помнил тот момент, когда упал в грязь перед Брэдом и остальными. Он также вспомнил, как пришел в раздевалку, как принимал душ и даже вспомнил свой жуткий сон, но не мог объяснить причину, по которой он очнулся на полу в душевой, а его голова кровоточит. Докурив, он снял с себя мокрые штаны и переоделся в свою будничную одежду. Затем вернулся в душевую, чтобы забрать оттуда висящую на крючке майку. Гудвин заметил, что она успела высохнуть. В его голове возник новый вопрос - а сколько он, собственно, здесь пролежал? Джек приложил майку к ране и направился к выходу.
  
  Он повернул ручку двери с табличкой "ВЫХОД". Она ему не поддалась. Гудвин толкнул дверь, но результата не последовало. Затем Джек, не церемонясь, вышиб дверь с ноги. Дверь распахнулась и хлопнулась о стену. Он почувствовал, как голова начала кружиться от переполнившего его напряжения в теле.
  
  Коридор пустовал, а за окном уже был вечер. Джеку стало не по себе. Он прикинул, что провалялся как минимум четыре часа. Все, что с ним происходило в данный момент, его очень пугало. Джек решил, что не стоит пока привлекать внимания остальных, поэтому, на данный момент важным было подняться в комнату миссис Кингсли, чтобы проверить старушку и обработать там рану медикаментами из аптечки.
  
  Пока Джек добирался до второго этажа, на пути, к его глубокому удивлению, не повстречался ни один человек. Повсюду стояла тишина - дом как будто вымер. Джек прошел мимо пропускной. Мистера Дэниэла Каваны не было на месте. Джеку стало еще тревожнее. Гудвин поднялся вверх по лестнице. Там он обнаружил первых людей.
  
  Весь персонал, от уборщиц до управляющих, находился на втором этаже. Они толпились рядом с комнатами жильцов, причем стариков среди них не было. Джек поплелся к ним. Он хромал, придерживая майку у головы. Первым его заметил Уэсли. Он одернул Фреда и показал на Гудвина пальцем. Через секунду люди постепенно стали оборачиваться и молча смотреть на Джека. Гудвин шел вперед, осматривая окружающих. Санитары, уборщицы, сиделки, даже повара расступались перед ним. Женщины были испуганы, некоторые даже плакали. Мужчины успокаивали их.
  
  - Что... произошло?
  
  Но ответа не было. Они по какой-то причине боялись его. Тогда Джек, словно ледокол, рассек их на пути к комнате миссис Кингсли. Дверь была приоткрыта. Гудвин ещё раз посмотрел по сторонам. Он увидел, как плачет в стороне мистер Кавана, как Уэс держит за руку Фреда, как тот новичок, Флинн, стоит с испуганными глазами, будто мертвеца увидел. Джек оставил их и зашел в комнату.
  
  "Боже..."
  
  Миссис Джессика Кингсли висела мертвая по центру комнаты. Веревка оплетала ее худую посиневшую шею. Глаза оставались открытыми. Ее мертвый взгляд был устремлен в проход, прямо на Джека. Тело спокойно покачивалось из стороны в сторону как маятник. Рядом находились Генри Морган, Оливия Смит и пара людей из охраны.
  
  Джек не мог оторваться от ее глаз. Он приоткрыл рот, выпустил из руки покрасневшую майку и облокотился об косяк. В тот момент из под кровати вылез котенок Коди, который стал облизывать висячую пятку миссис Кингсли. Дыхание Джека стало прихватывать. Он продолжал смотреть. В его голове появились кадры из сна. Сознание Джека спроецировало голос Джессики.
  
  "Это ты... ты виноват"
  
  Глаза Гудвина застелило белой пеленой. Еще секунда и его стошнит. Вдруг яркая вспышка! Джек несколько раз моргнул. Он ощутил, что начинает терять равновесие. Еще вспышка! Его глаза практически закрыты. Через маленькую щель он видит, как Морган и Смит бегут к нему. Вспышка! Гудвин отключился.
   КОНЕЦ ОЗНАКОМИТЕЛЬНОГО ФРАГМЕНТА.
   КНИГУ МОЖНО КУПИТЬ ПО ССЫЛКАМ:
  
  OZON
  
  http://www.ozon.ru/context/detail/id/135368850/
  
  AMAZON
  
  http://www.amazon.com/x412-x43B-x438-x44F-Russian-ebook/dp/B01AUWO3NC/ref=sr_1_1?ie=UTF8&qid=1453704578&sr=8-1&keywords=%EB%E0%EF%E8%ED
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"