1. Старый шаман сказал мне, что над моим мёртвым оленем кружил молодой ястреб и обронил перо. А ещё он сказал, что если не пойму я знака этого, не будет весны в следующем году, а зима заморозит мой корм и высушит холодом мои руки.
2. Не хочу я видеть белыми пальцы свои и голод пугает мою душу, поскольку корм достаётся мне не из хранилищ чужих людей. Я - охотник. Я - воин. И путник согнувшийся под собственным скарбом - это тоже я, хотя не приходилось мне тащить ничего, олень нёс меня и моё оружие между рогов своих, и передвигался я так от стойбища к стойбищу, от края земли до другого её края, пока не понял, что горизонт закрылся и звери ушли из моих лесов, и чтобы спастись от голода я должен убить тёплого оленя, между рогов которого я когда-то рос. От медвежьих зубов защищали меня рога эти, а когда научился я оплетать их лёгкими шкурами, стали они первым моим домом, в котором я долгие годы провёл, а потом пришел старый шаман и сказал людям, что теперь он будет Голосом, а я смеялся над ним.
3. Он прав оказался, тот шаман, который много говорил и много делал, украшая жизнь окружавших его людей весёлой и красочной пылью, но пугал меня его бубен, его гром и его крики, потому что не видел я мудрости в них, а лишь желание густой, мёртвой пыли над головами тех, кто пришел на него посмотреть. И закрыла однажды его пыль наше солнце. И стало темно.
4. Но он не был глупым, не был дураком, и юродивым он тоже не был, он просто говорил о том, что люди хотели слышать, он хвалил каждого и протягивал им маленькую раковину, в которой шумело чьё-то дыхание. "Это дышу я", говорил он, "очень далеко отсюда, где нет ни вас, ни меня, ни правды, ни её ненужных ударов, там только слова, которые вы хотите слышать, так слушайте же меня, потому что дыхание моё далеко, но только здесь я могу говорить с вами. И солнце я вам верну."
5. И люди слушали его. Но только один из всех понимал, что нет мудрости в его словах, а только желание усыпить и отнять боль, которую причиняли им наступающая стужа и темнота. Тот, что понимал это, был мальчиком, юношей, сильным и мудрым, который жил уже очень много лет и не старел, потому что не ведает мудрость старости, а сила мудрости усталости не знает. Вместе со мной учился он оплетать рога лёгкими шкурами, чтобы получился дом, и сам жил в рогах давно умершего оленя, кости которого камнем стали, а в пустых глазницах жуки зелёные жили, дающие подходящим близко ощущение зелёного взгляда, в которых жила обычная животная тоска. И я не знал, почему так и откуда она. И не спрашивал.
6. Этот мальчик заговорил однажды с остальными, что не нужно так много слов, они закрывают разум и всё небо, не видно стало через них наше солнце, и ещё сказал, что появится солнце сразу после того, как шаман замолчит. Но не слушали его люди, называли шамана Голосом, его называли, а не меня, и снова пришлось мне вспомнить слова: "Тем сильнее слепота, чем тяжелее грех. Я - Никто. Только Голос. Если ты меня не слышишь - значит, не для тебя."
7. А мальчик сказал им: "Значит этот шаман вам ближе, а солнце теплей. Даже если его больше нет. Прозрейте, потому что до него было солнце и тепло, а сейчас нет солнца и холод усиливается. И зима близко." Тогда собрались люди и вынули из него жизнь, которую затем передавали из рук в руки, чтобы ладони свои согреть. Поскольку от холода стали замораживаться их души, а спустившаяся темнота не давала им видеть.
8. Я смотрел на всё это и молчал. Я вспоминал, как оплетал рога оленя лёгкими шкурами, а однажды полностью укрыл их мехом того медведя, от которого они меня защищали. Потому что я - охотник. Я - воин. Это был мой дом, мой шалаш, мой угол и убежище моё. Но не было в нём выхода к людям, потому что не пускали они меня к себе. Чужой я был для них, и даже если улыбались они мне, стирали свои улыбки, когда я уходил. Теперь должен я убить своего оленя, как это сделал тот мальчик, чтобы прокормить себя. Но остаться навсегда на одном месте. И стало ясно мне, откуда в зелёном взгляде его оленя столько животной тоски. Не убивай тех, кто тебе дорог, помнишь?
9. Ушел я снова в принявшие меня рога, но в пустых глазницах моего дома не было зелёных жуков, не пришло время, потому что смердел ещё кровью череп его, и шкура медвежья тоже была ещё живой.
10. Понимал я, что нет выхода у меня, потому что две дороги лежали впереди, и уходили они в разных направлениях. Следуя по первой дороге оставался я среди обнимающих меня мёртвых рогов, сквозь которые меня никто не слышал. Следуя другому пути я попадал к людям, которые жизнь мою вынут, но не смогут согреться ею, только пыль над их головами прозрачней и теплей сделают. И сказал я себе тогда: "Не ты идти должен, а к тебе. Только нельзя оставаться там, где ястребы роняют свои перья. Иначе ты привыкнешь к теплому шороху под ногами и останешься в лёгком шалаше, закрывая упавшими перьями раздуваемые ветром щели."
![[]](/img/l/lanowoj_s_a/zzz999-48/73.jpg)