- Пять минут назад я там припарковал машину. Сейчас её нет.
Это сравнительный диалог с моим клиентом, который был в этот день первым человеком в череде других лиц и событий, последовавших за тем, что мою машину как-то легко и непреодолимо увезли на ещё ни разу не посещаемую мной штраф-стоянку. Не буду объяснять, как мне это удалось, но я таки закончил обязательную программу не только с этим моим клиентом, но и с белокурым девичьим чудом, плавно приплывшим ровно через час, и только после этого позвонил по номеру 002 и узнал, что управляемую мной Тойоту действительно угнал залётный эвакуатор. Затем я попросил последнюю девушку-клиентку отвезти меня на Лобное Место, которое я в уме уже назвал Лобковым.
Понятно - всем плевать и формально я был неправ, но машина была забрана с тротуара, куда я её поставил, чтобы не продолжать маразм выставления транспортных средств возле парковочной зоны, куда уже не распространялась кривая и косая разметка парковки, и куда таки ставили свои машины сотрудники и посетители бизнес-центра, в который имел привычку заходить и я. Продолжать захламлять проезжую часть я не стал, чувство здравого смысла над этим парковочным bлядcтвом взяло вверх, и я оставил машину на находившимся рядом тротуаре, где шесть метров свободного пространства не изобличали меня как помеху автомобильному или пешеходному движению. Но в то время, пока я поднимался на лифте на наш грёbаный девятый этаж, меня уже грузили на ржавую платформу помятого и многими проклятого японского эвакуатора. И когда я смотрел сверху на осиротевшее пятно, на котором пять минут назад находилась увезённая Тойота, я свирепел от того, что в двух метрах от места эвакуации другие автомобили не могут разъехаться по причине разросшейся на три с лишним ряда автокаше, залившей большую часть проезжей части, но кому до этого есть дело. Ладно. Забыли. В жопку. И не надо фантазий.
Закончив тренировки с ожидающими от меня физического волшебства, я поехал с девушкой-клиенткой туда, где в этот момент стояла, мысленно мигая сигналкой, моя несчастная Тойота. Девушка любезно согласилась, это белокурое чудо уже давно испытывало на прочность мои профессиональные чувства, формируя всё ей предлагаемое своим искренним: "Я это не смогу, мне это тяжело.." с последующей возможностью всё сделать, удивиться и сказать: "Я какой-то монстр просто.."
На штраф-стоянке собралась маленькая армия друзей по несчастью, обменивающихся историями о том, как их нечестно забрали эвакуаторные подлецы. Кто-то оставил машину "всего на одну минутку", кто-то на целых две, но факт оставался фактом - все они собрались возле будки из гофрированного металлического листа, в которым сидели два роскошных пацана в трениках и объясняли вмиг усмирившимся праведникам, что им всем теперь делать и как далеко идти.
А идти надо было действительно далеко. Необходимо было добраться на другой конец двухмиллионного города, в подразделение ГАИ, где выдавали распоряжения на выдачу украденного ржавым погрузчиком автомобиля. Потом надо было снова ехать на другой берег вышеупомянутого мегаполиса, чтобы оплатить это распоряжение, потому что на нужной мне штрафстоянке терминал по оплате был в жопе, в смысле неисправен. После чего можно было вернуться и забрать забывающий тебя автомобиль. И вот тут я немножко заболел. Получается, что я приехал на стоянку, куда были угнаны и находились в настоящий момент мои лошадиные силы, и могу забрать их только после того, как снова уеду отсюда, пешком, пересеку весь город, отстою в отстойнике для умалишенных, потом рвану на уже упомянутый другой конец города, чтобы заплатить за свой ненужный опыт, и лишь затем смогу вернуться к моему авто-средству и, если не упадёт какая-нибудь космическая дрянь, даже на нём уехать. Я никак не мог постичь, почему я не могу на месте отдать необходимое количество денежных знаков и покинуть царство абсурда на принадлежащем мне имуществе. Но здравый смысл в этой истории не проявил себя ни разу.
В управлении ГАИ, куда я приехал на своём приятеле и где уже были люди, в большинстве знакомые мне по предыдущей стоянке и которые также прибыли сюда кто на знакомых, кто на троллейбусе, а кто-то на такси, очередь двигалась не очень бодро, поскольку все бланки заполнялись одним милицейским чином вручную, и этот седоватый офицер в очках даже успевал позволять себе достаточное для совокупления с ним панибратство к проходящей через него публике:
- Ну что? Сколько ты должен нашему государству? Чё?! А может, ты врёшь?
Мне было бы легче придумать такое, чем утверждать, что я слышал это в реальности. Но меня коробили не его барские монологи, а реакция на них тех, кто ждал в беспросветной очереди - они смеялись. Смеялись и комментировали сказанное офицером полиции в том ключе, что да, бля, задолжали, но, дескать, оплатим, и что, де, с кем не бывает. Как будто ждали, что из этого вшивого братания возникнет какой-то еbический союз, позволяющий пришедшему быстрее предыдущих закончить эту бумажную дефлорацию. Это было мерзко. Для меня мерзко. Я ждал своей очереди с растущим ощущением брезгливости, уже готовый к тому, что упомянутое поли-милицейское нечто обратится ко мне с тем же пацанческим апломбом, что и к остальному сидящему на облезлом пороге шофёрскому братству. Не получилось. Посмотрев на меня, гаишник сухо задал несколько вопросов с обращением на "Вы", пояснил, как найти соседнее здание для получения штрафного штрих-кода и отпустил, не задав ни единого лишнего вопроса. Спасибо хотя бы за звериную интуицию. Поскольку я уже был готов уйти из этого балагана без документов на машину, но с чьим-то мигающим скальпом в руках.
В соседнем здании, так и не поняв, как в него входят неподготовленные люди, ибо все парадные двери были заперты (а входить в него надо было, как закономерно оказалось, через задницу) я встретился с великолепной речевой раскрепощённостью брюхастого полицейского чучела, которое, после моего звонка в домофон, пробурчало:
- Скамейку займите и ждите.
Не расслышав, я нажал на кнопку домофона ещё раз, чтобы понять, какого хрена мне здесь делать.
- Я сказал, место заняли на скамейке!!!
Да, это подействовало. Даже на меня. Место я не занял, но голову мою заняли мысли, как со всем этим мирится и живёт весь остальной человеческий табор. У меня было ощущение, словно меня протащили через сельскую канализацию, если бы в селе она вообще была. Раскрепощенный на язык полицай вышел, подав мне мои документы:
- Заберите.
- И куда мне с ними?
- На место стоянки автомобиля.
- Ясно. У вас сегодня плохое настроение?
- Чё?
- Нет, я просто хотел узнать, где тут туалет.
- Тут нет туалета.
- А я думал - везде.
- Чё?
- Всего доброго.
За время моего путешествия починился сервер оплаты штрафов на штраф-стоянке, где находилась моя машина, и я поехал туда, от волнения при оплате штрафа засунул в автомат лишнюю банкноту в тысячу рублей, на что мне было сказано, что автомат сдачу не даёт, но они могут переслать мне деньги на телефон, за вычетом двадцати процентов. Я предложил, что могу просто забрать автомат с собой. Юмор оценен не был. А зря.
Машину я забрал. Она стояла покосившись, передними колёсами утонув в луже, а задними бодро поправ щебёночное крошево площадки, цивилизованно подготовленной для сбора денег. Вокруг неё, в сложном для глаза пардоне, тонул в грязи богатый улов сегодняшнего рейда по поддержке блистательного порядка в благодарном этому рейду городе.
И вот сейчас у меня дурачится вопрос. Как же вы живёте во всём этом. Я пишу это без вопросительного знака, потому что живёте, делитесь обидами, зализываете никому не нужные жалобы и униженно улыбаетесь этой системе, этой мрази, этому деревенскому туалету снова и снова, надеясь, что с вами-то поступят по-другому, вас-то обслужат по-человечески, и вам-то воздадут по заслугам. Забывая, что демонстрировать своё ничтожество другому ничтожеству - даже не абсурд. Это полная собственная деградация. Лежать лапками кверху, показывая свою лояльность в обмен на сахарок - это и даёт нашему человеческому стаду ту лекалу поведения, с которым оно как бы не согласно, но в нём, тем не менее, живёт. А надо было ещё там, возле гофрированного металла, всем фронтом вежливо попросить пацанчиков в треньках сбегать за штрих-кодами к едрене Фене, и чтобы быстро, иначе семечки пригорят. А потом культурно оплатить свои кровные штрафы в имеющемся на месте автомате, поджечь его и всю эту халабуду революционной искрой, и уехать в зареве разгорающегося пожара, тихо матерясь на опоздание к любовнице, у которой теперь уже полуголый другой. Либо там, в облезлом ГАИ, где сидело то седовласое благородие, отреагировать на его панское свинство девятым валом народного возмущения и вытащить его из занюханной клетушки и набить моложавое лицо, а потом осторожно срезать коротковолосый скальп и выйти с ним на улицу, втаптывая того брюхатого Златоуста десятками ног в трещины тысячу лет назад уложенного асфальта и орошая это место кровавым скальповым дождём. Вот тогда был бы резонанс. И штраф-стоянки всего города уже в этот день были бы оснащены штрих-кодами и саунами для ожидающих своей очереди. Хотя, может, я слегка перевозбудился. Сауна - это лишнее.
Среди населения нашей страны очень в ходу не очень приятное слово. Быдло. Лишённое культуры общения, культуры диалога, культуры взаимоотношений. Лишённое культуры побора денег, в конце концов. Выгребная яма с никому не нужными мнениями и наспех зализанными самооценками. Браво, терпеливые и подслеповатые соотечественники. А теперь, в который уже раз, необходимо меня убедить, что я должен уметь видеть хорошее. И уже говорили. Советовали. В своей вечной болезни не замечать навоз. Но дело в том, что если мне и суждено увидеть нечто замечательное, я увижу это там, где его процент уничтожающе выше согласия большинства с идиотизмом. С дурью отдельных и, от безнаказанности, привыкших к этому людей.
P.S. Всё. Пар выпустили. Правила стараемся не нарушать. Не губить же, в самом деле, из-за этого свою бессмертную душу.
![[]](/img/l/lanowoj_s_a/zz99-12/714.jpg)