Мы познакомились на обычном сайте знакомств, куда меня в те времена изредка заносило. Я не мог пройти мимо фотографий молодой женщины с абсолютно русской внешностью - русоволосой, с полными губами, огромными серыми глазами и гибким, сильным телом. В статусе её страницы стояло три слова: "Хочу Увидеть Океан". Она общалась подчёркнуто осторожно, больше спрашивая, чем отвечая, обескураживая меня постоянно меняющимся настроением, за которым могло последовать её исчезновение на день, два, неделю, но потом она снова появлялась и наши диалоги продолжались.
О том, что у неё туберкулёз, я узнал не сразу. Собственно, это я вынудил её сказать об этом, замечая её постоянную сдержанность, словно в страхе от очередного удара. А она демонстрировала мне замечательный склад ума женщины, которая за свои неполные тридцать уже прошла всё, что только можно было пройти, избегая лишь могилы, которая следовала за ней по пятам уже несколько лет.
- Не сходи с ума, ты - мужчина, просто ищешь, чем заменить свою прошлую связь. Только я - не лучшее средство. Люди боятся ко мне подходить. Поэтому я одна, и не хочу быть ответственной, боятся за других, жить в сознании вины. Это болезнь, о которой не принято говорить. И место где её лечат, похоже на расстрельный подвал, там ставят крест на таких, как я, и ждут, что умрут сами.
Тогда я ещё не знал, о чём речь. Может быть, догадывался, но не задавал прямых вопросов, интуитивно понимая, что именно они оттолкнут эту странную и красивую девчонку, слишком чувствительно реагирующую на всё, что связано с последствиями такой информированности - люди просто исчезают. А мне было интересно не то, что она могла рассказать о своей болезни. Мне была интересна она сама. И я стоически держался, читая её нервные сообщения и ждал, когда же она перестанет кидать в меня боевые топоры. Но день за днём она всеми силами пыталась дать мне понять, что мне лучше обратить внимание на других женщин, не тратить время с ней, потому что я просто не знаю, с кем имею дело.
- Я принимаю по тридцать штук различных препаратов в день. Это только в таблетках. Посчитай, сколько получается в месяц. И состояние моё временами сложно назвать адекватным. А подцепить это у нас в Сибири можно в транспорте, проехав в час пик зимой с ослабленным иммунитетом, вот так всё просто.
Отражать подобные атаки было легко, понимая, что без желания общаться со мной она бы просто не отвечала. А у меня был даже номер её телефона, который она мне написала по моей просьбе, поскольку на тот момент я уже удалил свою страницу на сайте знакомств. У нас оставалась только электронная почта. И я давал ей новый материал для диалога:
- "Этим можно заразиться и в автобусе"... в автобусе можно заразиться хамством и боязнью крутых поворотов. А с ослабленным иммунитетом вообще нечего делать в час пик в автобусе Сибири зимой.
- Пойми, может случиться так, что если ты будешь здесь - я не захочу тебя видеть. Я могу быть кем угодно, но я точно не тот человек, с которым у тебя может появиться желание встретиться. Жизнь слишком дорога, а от таких, как я, надо бежать. Прости, если ввела в заблуждение. Адьёс, амиго.
Сложно передать, как разозлило меня это сообщение. Я представил себе молодую женщину, девчонку, сидящую перед монитором в тёмной комнате, перед светлым экраном, в котором была вся её придуманная жизнь, с её мечтами, женскими причудами и с желанием увидеть океан. В тёмной комнате и тёмном городе, населённом огромным количеством беспросветно тёмных людей. И туда она не хотела. Она хотела, чтобы её оставили в покое, те, кто всегда находил повод указать на неё пальцем. Я набрал телефонный номер и, не здороваясь, почти спокойно зарычал:
- Это ты сходишь с ума. Не я. С вилами в руках не ищут тех, кто не будет опасаться к тебе подходить. Адьёс? Хорошо, пусть будет адьёс. Только ты не хочешь этого. Ты просто варишься в том, что рисует тебе твоё воображение среди обшарпанных стен палаты и тусклой лампочки в потолке. Я не знаю, что с тобой. Но я жил в такой комнате. В общежитии для беженцев. В помещении, где до меня повесился прежний жилец. Я жил на вокзалах, спал на скамейке и укрывался своим пальто. И сейчас... я не ищу в тебе замены никому... и в сети на разыскиваю вытеснительниц моих мужских мыслей. Ты мне интересна. И мне жаль, что саморазрушение пустило в тебе корни. Надеюсь, это временно. Всё проходит. Я подожду.
![[]](/img/l/lanowoj_s_a/kk2/kk2.jpg)