Ландарь Лилия : другие произведения.

Право на любовь

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:

  - Солнце, ну куда же ты лезешь?! - тихо поругивалась Лена на подрезавшего ее Мерина, - Машинку не запачкай. - Мерседес замер в раздумьях у огромной лужи.
  - Что, эмигрант? Плавать не умеешь? - она усмехнулась и, не снижая скорости, окатила его грязью.
  
  Конец января... Горы снега, температура перевалила за ноль. На дорогах этого полутора- миллионного города впору передвигаться на вездеходах или, в крайнем случае, на джипах не последних годов выпуска... Грязь и слякоть неимоверная...
  
  Лена черепашьими рывками пробиралась в сторону офиса на своей любимице - ярко-красной купешке. Чем ей нравились спортивные машины, Ленка и сама объяснить не могла. Может быть, тем, что они своим "темпераментом" были похожи на нее - красивые и напористые, резкие и обтекаемые, заметные и непредсказуемые. А может от того... а в общем, какая разница... У красивой, неглупой и вполне самостоятельной женщины должна быть машина под стать ей самой. Вот только красный цвет... Но ведь каждая женщина имеет право на маленькую слабость.
  Жаль, что эта слабость доставляла ей слишком много лишних хлопот...
  Узрев Ленкину Хонду, мужики ломились на перекрестках, пытаясь занять место в соседнем ряду и разглядеть сквозь легкую тонированность стекла хозяйку авто. И почему они были так уверенны, что за рулем этой машины находится дама, известно одному Богу...
  Ленка любила играть с ними - на перекрестке, в ожидании зеленого света, чуть приоткрыть стекло, бросить томный взгляд сияющему ловеласу, взмахнуть своими красивыми темными волосами, улыбнуться и сорваться на зеленый свет самой первой, оставляя за собой шлейф чарующих флюидов и обалдевшего мужчину, беспомощно дергающего ручку коробки передач...
  Наслаждение неописуемое...
  Мужчины... Они так падки на красоту. Для многих из них красивая женщина как дорогая машина - желаема и недоступна. Из-за нее теряют головы и разбивают семьи, совершают безумные поступки и опускаются на самое дно бытия. Из-за нее...
  
  Двигаясь по улицам города, Лена вспоминала, сколько их было, вот таких, видящих в ней лишь ее тело... Улыбка от недавней маленькой победы стерлась и уступила место совершенно другому чувству...
  Плавно вписываясь в поворот, машина въехала на территорию офисного здания.
  Вот и знакомая парковка. Группка коллег, покуривающих на крыльце, обсуждающих давно затасканные проблемы, - обычное утреннее явление.
  Поставив машинку на свое место, Лена задержалась еще на пару минут, откинувшись на кресле и пытаясь погасить в себе набежавшую волну воспоминаний...
  
  - Приехала наша красавица, - улыбаясь сквозь усы и стряхивая пепел дешевой сигареты, произнес худой длинный очкарик. - Ты смотри, она машину каждый день натирает, что ли? Сияет, как на продажу... Я, когда мимо ее тачки прохожу, боюсь запачкать, и запах рядом с ней как в парфюмерном отделе, - очкарик заржал от своей, показавшейся ему удачной шутки.
  - Классная машина, не в пример твоей прокуренной потаскушке. На такой не будешь возить кого ни попадя да баб зажимать в креслах... - сплевывая под ноги, сказал второй - маленький, толстый и не слишком опрятно одетый мужчина лет 35-40.
  - Не могу, когда у бабы авто круче, чем у меня... Чувствую себя, блин, пигмеем каким-то... И как она умудрилась так быстро машинку-то сменить, вроде не такая уж и зарплата большая? - с некоторой долей ехидства спросил очкарик.
  - Не знаю... Она не говорила. В одно прекрасное утро прикатила на ней, вот и все. А где, как и почем - понятия не имею. Мужика у нее, вроде, нет. Сын маленький - это да... Но ухажеров наверняка в достатке, у такой-то женщины... - мужчины смотрели в сторону машины и поглощали взглядами приближающуюся к ним Лену.
  Распахнутое черное приталенное пальто, темный деловой костюм с соблазнительной длины юбочкой, белая блуза с глубоким вырезом и отложным воротничком и черные сапожки на высокой шпильке, элегантно облегающие длинные, стройные ножки - строго, но как эротично и женственно!
  Такие девочки обычно занимаются более денежными и менее хлопотными делами (в отличие от нее) - манекенщицы, модели разного калибра - или же становятся женами при дорогих мужьях. А Ленка... всего лишь "большой начальник маленького отдела", как она сама любила шутить. Амбициозностью и карьеризмом она не страдала.
  - Здравствуйте, Елен Санна! - рассыпался в улыбке очкарик, - как сегодня доехали? Пробки ужасные!
  - Здравствуйте. Да ничего, Толик, добралась без приключений, спасибо, - улыбнулась в ответ Лена и вошла в любезно открытые для нее двери.
  Мужчины еще немного помялись на крыльце, бросили свои недокуренные сигареты и вошли следом. Утренний моцион закончился по графику.
  Войдя в свой небольшой кабинет, Лена медленно сняла пальто и сменила сапоги на туфли, шпилька которых была нисколько не ниже. Как можно весь день находиться в столь неудобной обуви, коллеги не уставали поражаться, но сама она, похоже, этого не замечала - привычка...
  Утро было каким-то тревожным, как впрочем, и пролетевшая, практически бессонная ночь.
  
  Прошлым вечером, уложив Никитку спать, она сидела на кухне, потягивая кофе, и смотрела на темное ночное небо в окне. Казалось бы, все как обычно, но... Смутная, нарастающая тревога накатывалась, словно волна в штормовую погоду, разбивая хрупкие песочные замки, выстроенные ребятишками на берегу. Давно остыл недопитый кофе, погасли окна в доме напротив, лишь у нее не было сил перебороть нахлынувшее чувство...
  - Мамочка! Ты чего не спишь? - обнял ее сзади пришлепавший сынишка, щурясь от яркого света. - Мне приснился страшный сон. Может, ты со мной полежишь?
  - Маленький мой, - Ленка обняла его, и слезы покатились сами собой, - Пойдем, мой хороший. "Еще не хватало, чтобы ребенок это видел", - подумала она и, подняв его на руки, понесла в кроватку.
  - Ты расскажи мне про папу, а? - попросил малыш, - Я завтра рано проснусь, и мы не опоздаем в садик, я обещаю.
  - Солнышко... Ну ладно. Ты только постарайся уснуть.
  Он часами мог слушать истории о своем отце, реальные, но чуть приукрашенные под детское восприятие. Он любил человека, которого никогда не видел в реальности, но те немногие фото, что сохранила Лена, разглядывались малышом широко раскрытыми от восторга глазами.
  Никитка засопел, прижимая к себе плюшевого мишутку. Лена еще какое-то время молча смотрела на это маленькое чудо, улыбаясь и приглаживая его непослушные вихры, затем легла рядышком и, прикрыв глаза, пыталась уснуть. В котором часу сон одолел ее, сказать сложно...
  
  - Елена Александровна, Вам сделать кофе? - спросила Наталья, просунув голову в приоткрывшиеся двери кабинета.
  - Да, Наташ, если не сложно. Ты сегодня так сияешь, - улыбнулась Лена, - есть повод?
  У Наташки, молоденькой секретарши, обслуживающей сразу несколько начальников различных отделов этой фирмы, повод для веселья мог быть ежедневно и ежеминутно - может быть, в трамвае ей вручили счастливый билетик или на вчерашней дискотеке из-за нее подрались мальчишки, возможно, кто-то из клиентов фирмы умудрился не нагрубить с утра или же просто по радио звучала любимая музыка. Ее оптимизм был взбалмошным и заразительным, но довольно милым, таким, каким он может быть у маленького и наивного ребенка.
  - Лен Санна, все прекрасно! Вам с молоком? - звонко прощебетала Наташка, расплываясь в улыбке.
  - Нет, давай двойной. Я рада за тебя, - улыбнулась в ответ Лена.
  
  Перебрав лежавшие на столе документы и сделав пару звонков, она пробежалась по ежедневному набору сайтов в сети, перебросилась парой слов в аське с постоянными собеседниками. Затем вернулась к знакомому сайту. Что-то ей не понравилось... Криминальная хроника и знакомое название фирмы...Как это могло быть сопоставимо?!
  
  _________________________________________________________________________
  Информационная программа "Отражение"
  Криминал.
  Руководитель фирмы *** выкупил свою жизнь у бандитов
  За 11 тысяч долларов. Все произошло на юго-западе. 29-летний директор поставил машину на стоянку, но дойти до дома не успел, получив несколько ударов по голове. Неизвестные скрутили его и затолкали в машину. Вскоре молодой человек пришел в себя и стал молить о пощаде. По каким-то причинам похитители дрогнули и вступили в переговоры. Они сообщили, что директора *** "заказали" за 10 тысяч долларов. Однако торг уместен, и еще можно перекупить свою жизнь.
  Необходимая сумма была на работе у пострадавшего, для чего компания, в его сопровождении, вернулась на фирму и забрала из сейфа деньги. Но история чудесного спасения на этом не закончилась. Пленника избили, заклеили рот скотчем и связали. Однако он сумел развязаться и вызвать милицию. Поисками бандитов занимаются оперативники *** РУВД и, похоже, им уже удалось выйти на след преступников.
  _____________________________________________________________________________
  
  Лена не верила своим глазам. Перечитывая снова и снова, она боялась поверить в то, что знала наверняка... Оторвав взгляд от монитора, она, словно в забытьи, набрала межгород.
  На том конце провода трубочку взяли не сразу.
  - Игорь... - ее голос дрожал.
  - Лена, успокойся... С ним все в порядке. Мы не хотели тебя зря беспокоить, - извиняющимся голосом пробасили на том конце.
  - Ты в своем уме, Игореша... Что значит не хотели беспокоить?! Я же просила присматривать за ним...
  - Лена, ты не маленькая девочка и прекрасно понимаешь, что любой бизнес чреват неприятностями, а его тем более. Если бы мы за ним не приглядывали, такие неприятности могли бы случаться гораздо чаще...
  - Извини... - едва слышно прошептала Лена.
  - Малыш, не переживай так. Он в относительном порядке, угрозы для жизни никакой, ну, избит немного, но на нем заживет все как на собаке. А этих... Ты же знаешь, я найду.
  Лена слушала и не слышала. Перед ее глазами стояло Его фото, а по щекам текли слезы...
  - Лен! И не вздумай приезжать, я прошу тебя. Ты слышишь? Лена?!
  - Да, Игореш..., - она неотрывно смотрела на улыбающегося с фотокарточки мужчину, - ты перезвони мне, пожалуйста, завтра. Ладно? И не называй меня Малышом...Я уже просила тебя...
  - Окей... Знаю, помню, что не мое это слово... Но, блин, я тоже не первый встречный тебе!
  Лена повесила трубку.
  
  II
  
  "Двадцать пять лет... Боже, треть жизни позади. И нет ничего..." - Лена смотрела на стелющуюся впереди дорогу, мелькающие деревья, поля, пролески и думала о своем.
  В этот год Ленка изменилась кардинально.
  Закончила авто курсы и на накопленные средства приобрела себе старенькую девятку, о чем мечтала уже давненько. И теперь, вместо привычных выходных занятий колесила по дорогам, наслаждаясь приобретенной свободой.
  Ее вконец достали никчемные поклонники и полнейшая личная неустроенность. Ничего серьезного, сплошной хлам... Молодые ловеласы, мужья, уставшие от своих семей, "денежные мешки" - барахло, ожидающее праздных развлечений и отрывного секса...
  
  Однажды, зайдя в салон и глянув на себя в зеркало, ей стало невыносимо тошно...
  - Подровняем, как обычно? - спросил мастер, касаясь руками ее волос.
  - Антон. Стрижем. Коротко!
  Глаза мастера расширились, и брови круто поползли вверх.
  - Лен, зачем?! Ты что?!
  - Тош, я не на консультацию пришла. Стриги, - ее глаза лихорадочно блестели, и никаким уговорам она бы уже не поддалась.
  Походив кругом, поохав, Антон примерялся несколько минут, прежде чем начать работу. Собирал ее волосы в пучок, распускал снова, поглаживал, любуясь в последний раз и, наконец, заработал ножницами.
  Лена наблюдала за тем, как осыпается это мнимое богатство. Локоны падали на колени, на пол, и вместе с ними рассыпалось ее прошлое. Сожаления не было. Она смотрела на свое отражение в зеркале, наблюдая, как из привычного образа появляется что-то детское и не знакомое, лохматое и совершенно мальчишеское. Ленка улыбалась - от прежней красавицы не осталось и следа - "Надо же, как все просто".
  Антон, закончив, стал рядом и смотрел на нее в зеркало с траурным выражением лица.
  - Ну, все... Надеюсь, я до утра доживу? - выдавил он улыбку.
  - Класс, Тош! Не могу сказать, что всю жизнь об этом мечтала, но... - Ленка вертела головой, рассматривая себя. Затем подхватила сумочку, чмокнула мастера в щеку и направилась к выходу.
  Дело сделано.
  Какой это кайф спокойно ходить по улицам, не натягивая ответных улыбок. Обычные джинсы, короткая курточка, минимум косметики, и ты превращаешься в невидимку, сливаешься с толпой настолько, что перепутать тебя с кем-то - раз плюнуть.
  
  Машина плавно входила в поворот. Движение на дороге вялое, так, редкие машины, возвращающиеся из соседних городов в свои собственные. Лена улыбалась и тихонько мурлыкала, подпевая любимой волне. Возвращаться домой ей совсем не хотелось, но особого выбора не было - завтрашний рабочий день обязывал. Неожиданно из обгоняющей ее машины подали три коротких сигнала. "Что за ерунда? Придется остановиться," - и притормозила у обочины.
  "Колесо, черт его подери... Боже, я же еще никогда не делала этого сама..." - Ленка задумчиво смотрела на спущенную покрышку. Открыв багажник, она с трудом выудила оттуда запаску и бросила ее тут же наземь. "Черт... Ноготь сломала... Нужно хоть перчатки надеть. Странное дело. Раньше, стань я вот так посреди дороги с этим чертовым колесом, кто-нибудь обязательно бы предложил свою помощь. Теперь же ни одна скотина не остановится..." И действительно, все проносились мимо, словно не замечая этой незначительной женской проблемы. Ленка повздыхала, попинала спущенное колесо и, достав домкрат, принялась разглядывать эту загадочную груду железа.
  На противоположной стороне дороги притормозила машинка - чистенькая, безномерная япошка, по-видимому, совсем новенькая, из только что ввезенных в страну.
  
  - Привет! Проблемка? - подходя ближе и окидывая Лену оценивающим взглядом, спросил парень.
  - Для меня - да, проблемка... - улыбнулась она.
  " Боже! Какие глаза!" - Ленка тупо стояла, не в силах более ничего произнести.
  Парень улыбнулся, взял из ее рук домкрат и принялся делать то, что для него, по-видимому, было привычным занятием. В его фигуре не было ничего особенного - высокий рост скрадывала некоторая сутулость, и он казался всего лишь на голову выше Ленки. Лишней мышечной массой тоже не обременен. Но глаза... Зеленые, большие и глубокие... "В омут твоих глаз тихо упаду" - вспомнила Лена слова песни и хмыкнула.
  - Никогда не меняла еще? - оборачиваясь к ней, с улыбкой спросил парень.
  Ленка только покачала головой и улыбнулась в ответ.
  - Так, порядок, - завернув последнюю гайку, сказал он удовлетворенно. - У тебя руки найдется чем сполоснуть?
  - Да, конечно. - Лена достала из салона бутылку "Обуховской". - Это сойдет?
  - Ну, ты даешь! Давай уж, лей, - он слегка наклонился и подставил руки.
  - Ты извини, я права-то недавно получила, а такое со мной вообще в первый раз, - она кивнула на колесо.
  - Да ничего, приспособишься. Меня, кстати, Лешкой зовут, - выпрямляясь и отряхивая руки, сказал он.
  - Лена. Спасибо Вам. Я бы тут до ночи возилась.
  - Спасибо не валюта, - улыбнулся Алексей и тут же добавил, - да не смущайся, эт так, к слову... Шутка есть такая.
  - Нет, правда, может, я Вам что-то должна? Вы скажите.
  - Да брось ты. Разве что... Ты не сильно торопишься? Я хотел перекусить немного. Мне еще больше часа пилить до дома. Может, составишь компанию? - он кивнул в сторону своей машины.
  
  Через полчаса они болтали так, словно знали друг друга с песочницы, по ходу уничтожая остывший в термосе кофе вприкуску с бутербродами. Он бесконечно шутил, рассказывая какие-то немыслимые истории из жизни, а Ленка громко хохотала, запрокидывая назад голову и хватаясь за живот. Его глаза светились от ее смеха. Он вглядывался в черты, кажущиеся ему такими знакомыми, и замирал, когда говорить начинала она.
  Через какой промежуток времени с момента знакомства люди способны стать столь близкими?
  Он смотрел на нее и не понимал, что происходит... Обычная девчонка, симпатичная, безусловно, но на идеал, придуманный им, казалось бы, не походит. И, все же, что-то в ней было такое...
  
  Его идеал... Он не мог вразумительно объяснить, какой Она должна быть... Но порой, сквозь сон, он видел красивую пару, идущую по улице. Она что-то рассказывала ему, держа за руку малыша, семенящего рядом. Ее волосы развивались по ветру, голос был ровным, а во взгляде бегали шальные солнечные зайчики. Он бережно держал Ее маленькую ладонь, чувствуя тепло и покой. Наверное, это и было счастьем...
  
  В салоне авто наступила тишина. Он не заметил, как долго Лена молча смотрела на него, не нарушая этого покоя.
  Глаза в глаза. Словно ты видел их сотни раз, засыпал и просыпался, ласкаемый этим взглядом... Он взял ее за руку и более не думал ни о чем... Их губы осторожно, словно опасаясь чего-то, коснулись друг друга, нежно, без особого нажима. Сила поцелуев возрастала все стремительнее, притягивая их тела друг к другу.
  "Это безумие, это какое-то безумие..." - подумала Лена, разомкнув, наконец, ослабевшие объятия.
  Лешка откинулся на кресле и прошептал:
  - Ты что-нибудь понимаешь?
  Лена покачала головой, не в силах что-то сказать. Ее мысли прыгали с одного на другое, и она понимала, что не понимала ни черта...
  - Мне пора...- произнесла она, - уже темнеет.
  - Да... Мне тоже... - он глубоко вдохнул и поднял на нее глаза. Она была смущена, словно только что произошло нечто, не вписывающееся в привычные рамки. Пошарив в бардачке, он достал небольшую карточку, оказавшуюся обычной визиткой, - Возьми, пожалуйста. Будет настроение, может, поболтаем? - он улыбнулся. - Номер там есть.
  Лена повертела в руках красивую карточку, взяла лежащую на подставке авторучку и набросала на обороте несколько цифр:
  - Лучше позвони сам... Когда будет настроение, когда будет очень плохо или, наоборот, слишком хорошо, - она протянула визитку обратно. - Не грусти и удачно тебе добраться, - прощаясь, она коснулась его рукой и вышла из машины.
  
  Они разъезжались в противоположные стороны.
  Сто километров до конечного пункта. Ей и Ему.
  У каждого был свой город, свой дом, своя работа, друзья и своя жизнь.
  Жизнь, в которой не было самого главного...
  
  III
  
  "Ну и нечего реветь... Так тебе и надо... Нужно было меньше надеяться и хлопать ушами". - Лена смахивала сбегающие слезинки, - "Малыш, по-моему, я встретил ту, что искал"....- "Дьявол... И когда он только успел?" - она вспомнила вчерашнюю встречу.
  
  Они стояли, обнявшись, у дверей его квартиры. Она тихонько поскуливала, уткнувшись в его плечо, не в силах оторваться.
  - Знаешь... Каждая встреча с тобой словно последняя... Кажется, что вышагнешь вот за эти двери и больше не вернешься никогда...
  - Почему, Малыш? - он попытался улыбнуться, прекрасно зная ответ.
  - Почему... Да потому, что не сегодня, так завтра ты можешь встретить Ее, а мне придется ретироваться в то, что называют дружбой... А я не смогу...
  
  Лена, крутанула ручку громкости радио до максимума и вжала педаль газа в пол. Машина ревела, разрываясь от грохота динамиков, и неслась по дороге, оставляя за собой столбы поднятого снега.
  "Я не смогу найти такой, как ты..."
  "Мы просто друзья, и я отношусь к тебе, как к другу, не более..."...
  "Любовь приходит и уходит. Главное - найти женщину, создать семью, родить детей, а все остальное придет со временем", - она перебирала в памяти его фразы и не понимала.
  
  "Что за дурацкая философия? Кому нужна семья без любви? Кому без любви нужны дети? Что за маразм?!" - Ленка психовала. "Боже... Придурок! Он сломает себе жизнь... и я ничего не смогу сделать... Он как ребенок - пытается построить замок на песке, у самой кромки воды, наивно надеясь на то, что поутру его творение все еще будет стоять незыблемым"
  
  Замигал датчик уровня бензина. Лена приглушила музыку и сбросила скорость, дабы не проскочить близлежащую заправку. Сзади к ней пристроилась Ауди, которую она обогнала пятью минутами раньше, окатив хорошей порцией снежных хлопьев.
  Заправочная пустовала. Ленка уже дважды постучала в окошко, но реакции оттуда не последовало. Похоже, девушка, работающая на кассе, прикорнула, пользуясь отсутствием посетителей.
  - Что, никого? - спросил подходящий сзади мужчина.
  - Не знаю. Реакции никакой... - пожала она плечами.
  Мужчина забарабанил посильнее.
  - Эй! Тихо, тихо. Иду я уже, - девушка, зевая, подошла к окошку и принялась за работу.
  
  Залив бак, Лена не торопилась сесть обратно за руль. Сзади никто не поджимал, и она, повернувшись лицом к лесу, стояла, прикрыв глаза.
  - Девушка! - окликнул ее владелец Ауди, - С вами все в порядке?
  Лена кивнула, обернувшись к нему, и выдавила улыбку.
  - Вы бы поаккуратнее. Скользко очень.
  - Спасибо за заботу. Как-нибудь, - желания общаться у нее не было.
  Аудюха взвизгнула колесами и укатила.
  Немного успокоившись, Лена села в машину и поежилась - зима нынче была теплая, но внутреннее состояние оставляло желать лучшего... Ее трясло мелкой дрожью.
  
  Он всегда сердился, если она приезжала в его город в такую погоду.
  "Ну зачем ты так рискуешь? На этой дороге зимой сплошная мясорубка... Позвонила бы, я бы сам приехал".
  Но как объяснить то, что объяснить не можешь? Когда появляется свободное время, которое нечем заполнить, а точнее, нет никакого желания занимать его какой-то ерундой... Если где-то там есть человек, любимый человек, которому так же скверно... Не так уж часто она это делала, в отличие от него.
  
  Погода явно портилась. Снег усиливался, и видимость становилась все хуже и хуже. Лена снизила скорость, торопиться теперь действительно было некуда...
  Она свернула на знакомую дорогу, которая сокращала путь километров на десять. Сделала это скорее по привычке, нежели действительно желая срезать. Едва успев пройти поворот, она чуть не снесла пару беспечно стоящих на самом краю обочины пешеходов. Место они выбрали явно неподходящее - выход из поворота был раскатан до льда, и машину непроизвольно заносило.
  Притормозив, собираясь оттянуть мужика, державшего за руку мальчишку лет пяти, Лена заметила под горкой машину, лежащую на крыше. Колеса ее медленно вращались, и то, что раньше было серебристой Ауди, теперь напоминало груду мятого железа.
  Она бросила машину и кинулась к оврагу.
  Мужчина не шевелился. Лицо, вернее, то, что от него осталось, залито кровью, белый джемпер странно пузырился на левой руке и на глазах багровел.
  - Дьявол... Открытый перелом. - Лена нащупала кисть, пульс был. - Эй, ты! - окликнула она мужика в телогрейке, замершего наверху. - Спускайся. Помоги его вытащить.
  Мужик встрепенулся и, проваливаясь в сугробах, заторопился вниз. От него разило спиртным и дико воняло какой-то гнилью. Здесь километрах в двух - трех по лесу находилась маленькая деревушка, а это, надо полагать, один из народонаселения. Лена поморщилась.
  - Малец у меня ломонулся на дорогу, а этот, - мужик кивнул на машину, - ему деваться некуда... Он в овраг сиганул, как был...
  Они с трудом вытащили его. Наспех, вспомнив то, чему когда-то учили, Лена наложила жгут, пытаясь остановить кровотечение, обломками аварийного знака соорудила какое-то подобие шины на руку. Дела были плохи, мужчина не приходил в сознание, и неизвестно, какие там еще повреждения у него могли быть.
  - Нужно вывозить его... До города еще около пятидесяти километров. На скорую надеяться бесполезно. Пока сюда доберутся... Давай его в мою машину.
  
  Вдвоем они едва дотащили его и водрузили на отброшенное переднее сиденье. Лена вернулась к Ауди и, оглядевшись немного, достала куртку и небольшую сумку. Рассматривать содержимое было некогда, и она бросилась назад.
  
  
  - Девушка, Вы бы ехали домой. Вам выспаться бы, - пробурчала пожилая санитарка, наблюдая, как Лена, прижавшись к больничной стене, клюет носом.
  Ее трясло, но успокаивающее, которое ей сунули в травмпункте, видимо, действовало - она впадала в кратковременное забытье, время от времени вздрагивая от криков персонала и металлических звуков падающих в лоток инструментов. "Капельницу... Зажим! Еще! Разряд!..."
  
  Светало. Сквозь маленькое окно уже были слышны голоса первых утренних трамваев. Лена не трогалась с места.
  - Девушка! - окликнул ее мужчина в зеленом костюме, снимающий по пути к ней марлевую повязку и вытирая ею же влажное лицо. - Все будет в норме. Жить будет ваш любимый, - он улыбнулся и, глянув на санитарку, весело прикрикнул: - Никитична! Ты бы ей хоть чаю налила! Хватит читать женские романы, ночь прошла - долой эротику.
  - Ну, ты, поговори мне... - забурчала старушка. - Юморист. Щас поставлю... - и скрылась в каморке.
  - А ты после домой, спать. Всю ночь тут просидела, лица нет. Отоспишься и придешь, никуда он не денется, - и тихонько, словно про себя добавил: - Меня бы кто так любил... Я бы всю жизнь на нее молился...
  
  Ленка топталась у порога своей квартиры, пытаясь откопать в сумочке ключи. Под руку попадалось что угодно, только не то, что нужно. "Бардак. Как в стоге сена..." - устало ворчала она и, наконец-то выудив их, открыла дверь и буквально ввалилась внутрь.
  Привычная тишина ее однокомнатной квартиры, идеальный порядок и стильность обстановки. Она с таким трепетом и любовью создавала все это в этот последний год, год их знакомства.
  Теперь... Зачем все это теперь...
  
  Теплые струйки воды стекали по ее лицу, смывая усталость и слезы вчерашнего дня, лаская нагое тело и собираясь в лужицу к ее ногам. Насладившись прелестями водных процедур, Лена выбралась из ванной, запахнулась в белое махровое полотенце и, мягко ступая по шикарному длинноворсному покрытию, вошла в комнату.
  На их постели лежал Степка - метровый плюшевый "кавказец" бело-рыжего окраса - Его подарок.
  Когда-то они вдвоем бродили по магазинам, так просто, без особой цели. Проходя мимо витрины "Детского мира", оба замерли, разглядывая роскошь этой плюшевой насыпи. Чего там только не было - мартышки, зайчики, какие-то безумные розовые слоники и красно-зеленые крокодилы, львята и медведи всех мастей. Все смеялось и пестрело детской беззаботностью и непосредственностью. А это чудо смотрело на глазеющих прохожих и грустило... Такой взгляд может быть только у щенка, маленького и безумно одинокого.
  
  - Смотри какой, - она прикоснулась рукой к витрине.
  - Милый... - Лешка улыбнулся. У меня в детстве был щенок, немного на него похожий.
  Через минуту их что-то отвлекло, и пес так и остался сидеть среди всех прочих игрушек, печально взирая на улицу. А через недельку Алексей стоял на пороге Ленкиной квартиры, сияя от предвкушения и держа в руках Степку.
  - Эт тебе, Малыш, - он чмокнул ее в щеку и высвободил пса из полиэтилена. Она засмеялась и потащила его в комнату. Там, на диване, сидел точно такой же щенок.
  - А это тебе, - она взглянула в его удивленные глаза и рассмеялась. - Мы с тобой идиоты! Дети, ей Богу!
  
  Лена легла на постель, обняла Степку за лохматую пахнущую Лешкиным парфюмом шею.
  Затем, словно вспомнив что-то, желаемое и неотложное, она поднялась, вышла в коридор и вернулась в комнату с мужской барсеткой. Из содержимого ее интересовал только паспорт.
  
  "Вэйс Игорь Борисович.
  1960 года рождения...
  Разведен...
  Дочь семи лет...
  Прописан именно в том городе, куда ей возвращаться смысла никакого уже не было...
  
  Степка любопытно поглядывал на нее своими грустными глазами.
  - Не спрашивай... - прошептала она, распласталась рядом на кровати и уснула...
  
  IV
  
  Зима. Разве это зима? Тем более для этих мест... На улице февраль, а солнце кочегарит как ополоумевшее и то, что недавно было сугробами, на глазах превращается в жалкие, грязные лужи... Обалдевшие от таких катаклизмов воробьи орут под окнами, как хор Пятницкого.
  Игорь с трудом приоткрыл глаза, щурясь от солнца, попадающего сквозь запыленное окно палаты на его постель. Все тело ныло от разнокалиберной боли. Обе руки закреплены каким-то жутким аппаратом, так что поднять их оказалось делом безнадежным, грудина плотно затянута бинтами - не продохнуть. "Ничего себе..." - подумал он, пытаясь понять, что же осталось целым.
  - Что, ожил? - обрадовалась приметившая его усилия Никитична, возившая по полу тряпкой, - Щас позову кого-нить... Пару дней лежишь тут, поди, оголодал. - Не торопясь, она закончила с мытьем и, шаркая, вышла из палаты.
  "Пару дней? Значит, сегодня 23? Я обещал дочери обязательно быть дома..." - он поморщился. "Дьявол! Надеюсь, мобильник здесь найдется? Хотя... Мне его разве что в зубах держать..." - чертыхнулся он, оценив свою беспомощность.
  - Ну что, герой, очнулся? - энергично входя в палату, улыбнулся мужчина в светло-зеленом костюме и таком же головном уборе. В последние годы все дружно стали подражать западным традициям и, куда ни плюнь, везде наряжали персонал в свою собственную униформу. Еще несколько лет назад медики ограничивались белизной халатов, а нынче пестрели всеми цветами радуги. - Как себя чувствуешь? Помнишь чего-нибудь?
  - Да вроде помню... Надолго я тут осел?
  - Месяцок-то точно пролежишь, а там видно будет. Никитична! Давай-ка ему пожрать чего-нибудь принеси да Наталью кликни, пусть покормит.
  - Андрей Александрович! Я покормлю его.
  - Леночка! - обрадовался молодой доктор. - Добрый день! Что-то Вы рано сегодня, - и, повернувшись к Игорю, добавил, - Ваша спасительница приехала.
  Игорь чуть приподнял голову. Девушка стояла в дверях, набросив белый халат на плечи и, улыбаясь, смотрела в его сторону. "Девушка, Вы бы поаккуратнее. Скользко очень", - вспомнил он свою же фразу, сказанную ей на заправке. "Да уж..."
  Она подошла ближе и осторожно села на краешек кровати. Тонкий аромат духов наполнил комнату, заглушая запах лекарств и свежевымытого пола. Аромат не из самых дешевых, в чем-чем, а в этом Игорь разбирался.
  - Здравствуйте! С праздником! Сегодня 23 февраля, между прочим, - улыбнулась она и показала на принесенный пакет. - Это Вам - сок, яблоки и всякая всячина.
  - Спасибо. Стоит ли? Мы с вами едва знакомы, но я ни за что не забуду Вас на трассе - Вы обогнали меня таким макаром, что моя мужская гордость рухнула ниже плинтуса.
  - И затем Вы решили наверстать упущенное? - в ее глазах запрыгали озорные зайчики, - Результаты потрясающие - пара сломанных ребер, обе руки в гипсе и сплошные швы на лице. Впечатляет!
  Никитична принесла пару тарелок, ворча по дороге на кухарок за то, что суп был чуть теплым.
  - Паразитки! Шоб их этой дрянью кормили...
  Лена аккуратно взяла тарелку и подвинулась ближе к лежащему:
  - Ну что, попытаемся подкрепиться, а Игорь Борисович? - она чуть улыбнулась и принялась за кормежку.
  Игорь не ощущал вкуса еды. Он готов был съесть сколь угодно этой баланды, но при маленьком условии - чтобы это Солнце отсюда не выскользнуло.
  Она, казалось, была лет на десять - пятнадцать младше него, стройная, уверенная и симпатичная, но привлекало в ней нечто другое. Эта улыбка, глаза, черты лица принадлежали взрослой и красивой женщине, но в поведении было что-то резковатое, мальчишеское. Словно проснувшись однажды утром, она, играя, решила взять чужую роль, да так с ней и не рассталась.
  - Вашу машину отбуксировал автоэвакуатор, я проконтролировала. А все вещи и документы у меня дома. Если что-то Вам понадобится - скажите.
  - Мне бы позвонить. Там сотка была в машине.
  - Вот именно, была... Я Вам свою дам, - Лена отставила тарелку, открыла сумочку, достала малюсенький мобильник и протянула ему, но, взглянув на руки, добавила, - ой, извини... Диктуй номер.
  Он врал как профессионал. Мол, неожиданная командировка, не успел даже заехать домой, предупредить. На том конце провода, видимо, расстроились, и его глаза стали грустными от этой вынужденной лжи. Он отстранился от трубки, дав понять, что разговор закончен.
  - Дочь. Плачет... Я обещал ей сегодня быть вместе - сходить в аквапарк, в Мак-пик. Сходили...
  Лена молчала. Она не знала, что говорят в таких случаях - своих детей не было и пока не намечалось, а с чужими она пересекалась лишь изредка.
  Второй звонок был сухим и каким-то официальным - он лишь уведомил кого-то о случившемся, оставил координаты и дал несколько указаний.
  Лена бросила взгляд на часы и заторопилась:
  - Ты извини, мне пора, - тихонько произнесла она и с сожалением взглянула на него. - Я заеду завтра, узнаю, как ты здесь. Хорошо?
  - Буду рад, - он нащупал пальцами ее ладонь, лежащую рядом, и легонько сжал.
  
  "Отчего человеку так хорошо, когда на самом деле все плохо? Когда тело разрывается от боли, а сердце от необъяснимого чувства? Я давно забыл, что это такое... И боль всегда причиняла лишь боль и никогда не бывала столь сладкой..." - он смотрел в это грязное от зимней пыли окно, но видел лишь пробивающиеся лучи солнца, веселые и игривые. Под окном все так же кричали воробьи и отчетливо пахло весной...
  
  * * *
  
  Прошло около двадцати дней с тех пор, как он оказался в этом городе. Раны потихоньку затягивались, и он все чаще и чаще пытался перемещаться по коридорам больницы. Из маленькой и неуютной трехместки его перевели в шикарный полулюкс, благо в этой больничке таковой оказался. Нынче все вопросы решались одним звонком, впрочем, как и раньше, или же немаленькой суммой, "отстегнутой" кому следует.
  - Ты страшный человек, - смеялась Лена, - простые смертные не лежат в таких апартаментах.
  - Ну, извини, что я оказался не смертным. В следующий раз повешу на машине соответствующие номера, чтобы больше ни у кого не возникало желания меня спасать.
  - Дурак...
  - Угу... Я же в клинике. Ты забыла? - ему нравилось тихонько подтрунивать над ней и наблюдать, как мило она сердилась.
  В комнату вошла Никитична, громыхая лотком с инструментарием.
  - Эй, голубки, пора этому красавцу и капельницу пристроить. Давай, готовь что положено. А ты иди пока проветрись, - сказала она Лене, - А то опять в обморок грохнешься... И как ты его тогда довезла сюда, шут тебя знает?
  
  Лена и сама не понимала, что происходит с ней в последнее время. Она теряла сознание от совершенно безобидных вещей - от вида крови, резких запахов, многолюдности и духоты. Раньше ничего подобного не было.
  - Давай сдадим анализы, - настаивал Игорь после каждого такого случая. - это же ненормально!
  - Не хочу. Я боюсь...
  - Слушай, а ты не беременна? У меня бывшая вот так же падала когда придется.
  - Исключено. Внутриматочная спираль. Это практически невозможно...
  
  * * *
  
  Она сидела на приеме у гинеколога и не верила своим ушам... Двухмесячная беременность... Его ребенок...
  - Вам необходим срочный аборт. В таких случаях нет никаких гарантий благополучного исхода.
  - Я подпишу все необходимые бумаги... Я хочу оставить его, пожалуйста... Я должна его оставить.
  
  
  V
  
  Он ничего не знал о ней уже около месяца... Как-то неважно все получилось.
  Отчего с появлением в твоей жизни чего-то нового ты обязательно теряешь то, что прежде казалось таким близким и дорогим?
  Так ребенок, получив в подарок новую игрушку, забавляется с ней дни напролет, пока не насытится. Затем она летит в общую коробку и становится такой, как все, а на замену находится что-то, потрепанное и потерявшее цвет, но такое любимое...
  Она не отвечала на звонки. Она не хотела его слышать. Электронный ящичек пустовал. Ее письма... такие теплые и желанные... Она умела это делать... Читал ли он за этот год что-то лучшее... Смеялся, говоря всем, что читает только "Спид-Инфо" на бортах самолетов, а в литературе предпочитает информацию... А теперь... Месяц без Нее... и ломка без этих посланий. Ломка от недостатка Ее голоса ...
  
  "-Малыш! Я, кажется, нашел ту, которую искал.
  - Господи! Когда же ты успел? Мы расстались только вчера...
  - Так получилось. Когда-нибудь это должно было случиться".
  
  Не в первый раз все это происходило. Он перебирал девчонок, надеясь отыскать ту самую... Но всегда что-то шло наперекосяк, и он снова и снова возвращался к Ней.
  "Знаешь... Я чувствую себя "запасным аэродромом" рядом с тобой. Я не могу больше так... Я люблю тебя. Но если рано или поздно нам все равно придется расстаться, то, почему бы не сделать это сейчас?" - ее голос звучал уверенно и спокойно, словно она давно все решила.
  Видимо, эта решительность и вывела его из себя: - "Как хочешь. Если тебе так проще - пожалуйста!"
  Она ушла. Как-то тихо ушла...
  В сущности, ничего не изменилось - жизнь продолжалась в обычном ритме - дом, друзья, работа, бесконечные поездки и новые знакомства - все как всегда. Но что-то осталось позади... И это "что-то" не давало покоя...
  
  - Лешка, возьми трубку! Маринка звонит.
  - Костик, закрой двери с той стороны... Я не хочу с ней разговаривать.
  - Ну, так скажи ей сам!
  Алексей нехотя взял трубку. Отношения, начавшиеся так ярко и неожиданно, столь же быстро потухли. С его стороны. Либо он слишком хорошо разбирался в женщинах, либо не разбирался в них вообще. В любом случае на этот раз хватило двух недель, чтобы понять несостоятельность этой связи.
  - Я слушаю.
  - Приветик! Чего не звонишь?
  - Марина... Я занят. Работы много.
  - Может, вечером сходим куда-нибудь? Я соскучилась...
  - Извини, я не могу. Вечером с покупателем договорились, приедет машинку смотреть.
  - Лешка... Я не могу без тебя...
  - Марина, прекрати... У нас ничего не получится.
  В такие моменты он, ухмыляясь, вспоминал услышанную где-то фразу - "Женщины, как мороженное - сначала холодные, потом тают, затем липнут".
  - Ну что случилось-то? Ведь все же было прекрасно!
  - Ничего не случилось. Я ничего не чувствую к тебе, вот и все.
  - А поцелуи? Они были наигранными?! Ни за что не поверю...
  - Нет. Что-то было... Но прошло. Извини, мне, правда, некогда, - он положил трубочку.
  
  Женщины... Они все одинаковые, но такие разные... Пользуясь повышенным вниманием к своей персоне, он не видел и не мог найти того желаемого, что окончательно удовлетворило бы все его порывы. "Истина скучна, а совершенство глупо" - где-то он слыхал эту фразу и не мог не согласиться.
  Мир сошел с ума. А вместе с ним и женщины... Деньги, путешествия, квартиры, машины, украшения, бары и дискотеки... Все просто свихнулись на этом. Обычными человеческими чувствами разбрасываются налево и направо. Любовь нынче не в цене... Дружба? - Тем более... У тебя есть "друзья", пока в твоем бумажнике водятся деньги и блестят кредитные карточки. Ты что-то значишь для окружающих пока ты "на коне". Стоит оступиться, и останешься один на один со своими проблемами. И дай-то Бог, если в твоем окружении найдется тот, кто от тебя не отвернется, тот, кто не назовет тебя неудачником. Это практически невозможно.
  Нынче семьи разваливаются вовсе не из-за ушедших чувств... Ты нужен, пока ты нужен... Обмельчал - вмиг поменяют на более успешного... И какая разница, что ты молод и красив, а Он маленький, лысый неандерталец... Красота не кормит...
  
  Размышляя подобным образом, он зашел на Ленкину страничку в Интернете и грустно улыбнулся, увидев эти знакомые глаза. Она была рядом. Всегда. Стоило кликнуть знакомую ссылочку, и Она появлялась...
  Эти глаза напротив,
  Так молчаливо грустны,
  Так беспредельно нежны,
  Так бередят мне чувства!
  Капельки нежной дружбы,
  Капельки странной страсти...
  Знаешь, ты очень нужен -
  Сказка от всех несчастий...
  
  Ее строчки... Она немного баловалась поэзией. Лешка посмеивался над незамысловатыми стихами, написанными в его адрес, но возвращался к ним снова и снова.
  Он набрал знакомый номер межгорода. К телефону долго не подходили, и когда он чуть было не положил трубку, мужской голос ответил:
  - Алло! Говорите! Алло!
  Алексей медленно положил трубку и, глядя в окно на прилегающий двор и качающихся на качелях детишек, прошептал: - "Все..."
  
  
  * * *
  
  - Лен, ну как ты? Я тут привез то, что нашел из твоего списка, - Игорь протянул пакет с вещами, - Халат, тапочки, зубная щетка и так далее... С книгами сложнее - я забыл кого ты просила, взял черти что...
  - Спасибо, Игореш, - она заглянула в пакет, - Коэльо - эт тоже нормально. Не читал?
  - Да когда мне? - он ухмыльнулся, - В сутках слишком мало времени.
  Лена покачала головой. Он действительно работал слишком много. Лежа в больнице, столько наговорил по межгороду, что ей, с ее-то зарплатой, такое и не снилось, а он лишь разводил руками - мол, что поделать, положение обязывает.
  - Лен, я, возможно, немного сглупил. У тебя в квартире, пока собирал вещи, прошел телефонный звоночек и я автоматически, по привычке взял трубку... Мне никто не ответил.
  В ее глазах скользнула радость, тут же сменившаяся грустью. Лешка мог подумать только об одном...
  - Ну что ж... Кому нужно, перезвонит, - ее голос прозвучал еле слышно и совсем неуверенно.
  - Ты скажешь ему? О ребенке.
  - Нет. Конечно, он имеет право знать, но... Я не хотела бы лишать его мечты и привязывать к себе с помощью малыша. Неправильно это...
  - Безусловно. Правильно - это решить все самой, рожать, нянчить и воспитывать, а он пусть наслаждается свободой! - взорвался Игорь, - У вас, женщин, все вот так просто. А мы всегда оказываемся козлами и недоносками, неспособными отвечать за свои грехи...
  - Прекрати... Я никогда ничего такого не говорила. И ты прекрасно знаешь, что я люблю его. По- настоящему... А "настоящая любовь не требует ничего взамен".
  
  * * *
  
  Лена уже неделю пребывала в стационаре. Назвать это лечением было сложно. Так, кололи всяческие витамины, и раз в сутки осматривал гинеколог. Отчего-то здесь основные роли отводились мужчинам - из всех виденных ею дежурных врачей, девяносто процентов оказалось мужиками. Видно, в то время, когда они выбирали специализацию, в медицинском либо был повышенный спрос на гинекологов, либо заниженные требования к студентам. Ленка склонялась ко второму. Какие-то странные они...
  Как может мужчина изо дня в день, сутки напролет видеть перед собой женщин не в самой удобной, мягко говоря, позиции, а после этого возвращаться домой и как ни в чем не бывало смотреть в глаза своей жене и заниматься любовью? Бррр... Ее передернуло. Человек привыкает ко всему, но насколько же должны атрофироваться животные инстинкты, что нагое женское тело воспринимается как нечто само собой разумеющееся?
  Нет, нормальному и далекому от медицины человеку это сложно понять.
  Она лежала на своей постели и делала вид, что увлеченно читает. Не было никакого желания включаться в разговор соседок по палате.
  Обычная районная больница не отличалась особым шиком, и в каждой из палат лежало человек по пять, как минимум. К тому же публика была явно не отборной - малолетки, залетевшие по глупости и опомнившиеся на большом сроке беременности, благородные мамочки столь же благородных семейств, сподобившиеся на еще одно дитя, алкашки с целым табором сопливых детей дома, таскающихся по близлежащим магазинам и выклянчивающим мелочь у покупателей. Ассорти полнейшее и явно не самое приятное.
  Но Ленке выбирать особо не приходилось. Уже во второй раз ее привозила "скорая", прямо с улицы. Этот выматывающий токсикоз просто лишал ее всяческих сил. На улице весна, солнышко, все оживает на глазах. Хочется гулять, дышать этим воздухом и кричать от переполняющего тебя счастья. А в результате, в самый неподходящий момент перед глазами начинают плавать круги, все темнеет, и оседаешь на руки идущих навстречу людей.
  Игорь, появляясь на денек в городе, заваливал ее фруктами, всяческими дорогущими лекарствами и витаминами:
  - Может, все же переедешь ко мне? Ну, хотя бы до рождения мелкого? Ну что ты тут одна можешь сделать?
  Ленка пожимала плечами, но ехать отказывалась. Сама мысль о том, что можно случайно столкнуться с Лешкой, казалась ей невыносимой.
  - Игореш! Да ничего страшного. Беременность же не болезнь. Все так ходят - и ничего, рожают.
  - Давай я тебя отправлю к своему отцу, в Австрию? Ну не могу я смотреть на эту убогость, - он кивнул в сторону обшарканных стен больницы, из окон которой, дымя сигаретами, высовывались молодые мамашки. Она лишь отмахивалась.
  
  Она оторвалась от книги на вибрирующий в кармане халата мобильный.
  - Да! Привет, Игореш. Да, завтра, часиков после четырех выписывают. Да чего говорят - покой, внимание, нормальное питание и забота. Что они еще могут сказать? Брось, я сама доберусь, не гоняй зря. Пока! Целую.
  "Наверное, о таком муже можно лишь мечтать, - думала она. - И отчего жизнь так жестока? - "Мы любим тех, кто нас не любит. И губим тех, кто любит нас"...
  За эти несколько месяцев они очень сблизились с Игорем, но Ленка не допускала ничего такого, что могло бы углубить их отношения. Он же прекрасно осознавал свое положение, уважал ее чувства к другому мужчине, но не сдавался, окружая ее вниманием и заботой.
  
  * * *
  
  Машина остановилась у шлагбаума, перекрывающего въезд для посторонних на территорию больницы. Охранник подошел к приоткрытому окну авто, взял протянутую ему купюру и открыл шлагбаум:
  - Проезжай. Ток не светись у центрального входа!
  Медленно трогаясь, джип поехал дальше и скрылся за поворотом, ведущим к зданию роддома.
  - Ты все помнишь? - Игорь обернулся к сидевшему сзади парню. - Все делай аккуратненько, как договаривались.
  - Лады. Будь спок! - парень чуть улыбнулся. - Все будет в норме.
  
  Лена появилась минут через десять. Махнув кому-то в окошко рукой, тронулась в сторону выхода.
  - Лен! - выходя из машины, крикнул Игорь. Она оглянулась и, улыбаясь, пошла ему навстречу:
  - Я же просила тебя не приезжать. И что за манера делать все по-своему? - она чмокнула его в щеку.
  - А у меня здесь сегодня дела, - усмехнулся он. - Стал бы я только ради тебя приезжать, - и распахнул перед ней двери.
  - Да, конечно, так и поверила, - сказала Лена, садясь в машину. - Эт ты кому другому расскажи, сказочник.
  Не заметив присутствия в салоне постороннего, она болтала, как ни в чем не бывало до тех пор, пока маршрут не показался ей странным. Но спросить об этом она уже не успела - кто-то сзади осторожно прижал к лицу что-то резко пахнущее, и она провалилась в уже знакомую темноту.
  
  * * *
  Самолет совершал посадку в аэропорту Вены. Полет прошел успешно, и пассажиры в радостном расположении духа выглядывали в иллюминаторы в ожидании траппа. Здесь весна явно отличалась от российской. Невозможно голубое небо и зелень летного поля производили впечатление.
  Со стороны аэропорта приближалась машина с проблесковыми маячками и остановилась у прибывшего самолета. Возможно, кому-то стало плохо, полет был не самым легким.
  Подали трап, и тут же из самолета вышли первые пассажиры в сопровождении медиков.
  По ступеням, держа за руку женщину лежащую на носилках, спускался высокий мужчина лет сорока. Двери "скорой" распахнулись и, приняв делегацию, машина сорвалась с места, разрывая самолетный гул воем сирены.
  
  VI
  
  - Леночка! Вы даже не предполагаете, в каком удивительном месте мы с Вами находимся. Еще с 1500 года "Griechenbeisl" упомянут в старых хрониках как трактир " Желтый Орел". Это название заменило несколько прежних его названий - "Красная Небольшая Крыша " и затем "Золотой Ангел", но это всегда было трактиром. И только намного позже трактир получил своё нынешнее название Griechenbeisl.
  Она смотрела на этого пожилого мужчину, который в свои шестьдесят с небольшим лет источал неимоверную энергию и силу. Статная подкачанная фигура при том же высоком росте, что и у его сына. Борис Александрович казался этаким слегка постаревшим Геркулесом. Даже седина аккуратно стриженых волос выглядела весьма экстравагантно. Обычно мужчины такого склада пользуются вниманием у женщин всех возрастов.
  - Неудивительно, что такое очаровательное место, как "Griechenbeisl", было местом встречи многих выдающихся художников, ученых и политических деятелей. Вы, Леночка, не поверите, но здесь бывали Bethoven, Schubert, Strauss, Schwind, Waldmuller, Grillparzer; Nestroy. Они приходили насладиться очарованием этого уголка. Здесь ощущается присутствие вечного духа прошлых столетий.
  - Потрясающе! Никогда не думала, что окажусь в подобном месте. - Лена с интересом рассматривала окружающий интерьер. - Очень старый дом с множеством маленьких комнат, обустроенных под ресторанчик - так оригинально!
  - "Griechenbeisl" - это наиболее древняя часть Вены, - с гордостью произнес собеседник. - Но кухня! Венская кухня - это единственная кухня в мире, которая названа по имени города. Венская кухня собрала для своих гурманов самое лучшее изо всех уголков света: из Милана Cotoletto (котолетто), который сегодня называется Венским шницелем, из Нижней Венгрии -Раlatschinken (палачинкен) - блинчики с начинкой из джема, из Богемии - сытные клёцки, из Альп - дичь, рыбу и ягоды...
  - Ой, Борис Саныч, прекратите... Я жутко проголодалась и не вынесу рассказов о здешнем меню, приправленных потрясающими запахами. Мой боец, - она показала глазами на значительно подросший животик, - довольно прожорлив. И если вовремя его не насытить - криминал нам обеспечен, съедим первого встречного. - Лена улыбнулась.
  - Нет, дорогая. Мы этого не допустим, - перескакивая с русского на немецкий, он быстренько сделал заказ подошедшему официанту, и через несколько минут стол оказался готов к трапезе.
  - Вы давно живете в Австрии?
  - Да как Вам, Леночка, сказать... Давно ли я живу здесь... Иногда мне кажется, что именно в этой стране я и живу. А прежде было нечто. Словно жизнь шла по черновому сценарию, чтобы когда-нибудь потом переписать ее набело. Эти последние двенадцать лет кажутся наградой за предыдущие страдания, лишения... Но... Знаете... Я иногда все же скучаю по бородинскому хлебу и соленым огурцам, по настоящему украинскому борщу и уральским пельменям... Не смейтесь. Это действительно так.
  - Все же верно говорят: "Путь к сердцу мужчины лежит через желудок", - она рассмеялась. - В России столько прекрасного, но борщ и огурцы у Вас на первом месте.
  
  Чуть позже, выйдя на улицу, они, не спеша, рассматривая старинные постройки и читая забавные вывески на заведениях, тронулись в сторону дома.
  Отец Игоря жил в небольшом с виду домике в новой части Вены, который казался миниатюрным лишь среди общего великолепия стоящих поблизости усадеб. Но по российским меркам это был роскошный особнячок в два этажа с десятком комнат, тремя санузлами, огромным гаражом внизу, в который поместилось бы не менее четырех авто. Большую часть этого помещения занимал спортзальчик с прекрасным набором тренажеров и разнообразных штанг, а в дальнем углу по-сиротски ютился старенький Форд. Предпочтения хозяина были очевидны.
  Комнаты верхних этажей представляли собой довольно авантюрную картину - внутренняя их обстановка не сохраняла единого стиля оформления. Контраст, в который попадали гости, переходя из одного помещения в другое, был настолько ярок, что приводил в замешательство, но при этом не выглядел вульгарным. К примеру, из комнаты, которая дышала стариной и была обставлена антикварной мебелью, какими-то безумно дорогими статуэтками, литыми подсвечниками и прочими атрибутами древности, вы попадали в комнату по соседству, где абсолютно все было выполнено из дерева, словно в русской избе. В следующем помещении вы могли бы спокойно разместиться на диванчике и, потягивая пивко или черный кофе, щелкать пультом телевизора и листать свежую газетку - здешняя обстановка ничем не отличалась от привычной всем атмосферы городских квартир.
  Борис Саныч посмеивался над бесконечными "ойканьями" своих гостей, перемещающихся по дому, и радовался, словно ребенок, которого "принародно" похвалили. Мужчины в любом возрасте способны вести себя как дети. Дай лишь повод.
  
  Лена разместилась в большой светлой комнате с видом на прилегающий парк. Пастельные тона обстановки вперемешку с солнечными лучами, падающими из широких окон, вызывали тепло и умиротворенность. Все здесь напоминало ее собственную маленькую квартирку - теплую, светленькую и пушистую. Только увеличенную раза в четыре.
  Все прекрасно, но как хотелось обратно... Туда, где все не так замечательно, как в этой стране, но все до боли родное. Туда, где люди на улицах неулыбчивы то ли от житейских проблем, то ли от долгой зимы. Туда, где тротуары не моют шампунем и не выписывают штраф за парковку в неположенном месте. Туда, где эпатажные здания соседствуют с полуразрушенными бараками. Где как грибы растут храмы с золочеными куполами, а священно служители разъезжают на Мерсах, недружелюбно бросая взгляды на убогих и нищих прихожан. Туда, где учителя и медики живут, как последние голодранцы, при этом, гордо именуя себя интеллигенцией... Туда, где все покупается, но не все продается...
  "Ну ничего. Не скули", - утешала она себя, - "Еще месяцок до родов, потом еще какое-то время - и если все будет в порядке - домой!"
  В комнату постучали.
  - Да. Войдите.
  - Леночка! Там Игорек звонит. Вы сможете подойти или мне послать ему воздушный поцелуй?
  - Никаких поцелуев для этого обормота. Сейчас подойду, - осторожно поднимаясь с постели и пытаясь попасть в тапочки, сказала она. - Боже! И как это люди живут с таким животом всю жизнь! Ужас... Ничего ниже пояса не видишь...
  Придерживая живот рукой, она, переваливаясь, вышла в гостиную и взяла трубку.
  - Привет, Игореш! Долго ждешь?
  - Привет, красавица! И давно ты стихами заговорила? Это не заразно?
  - Зараза к заразе не липнет.
  - Ах, ты! - он рассмеялся, - Ну как ты там? Как делишки? Как детишки?
  - Футболист какой-то растет. Пинается! На УЗИ видела снимок - такой смешной! Палец сосет и ногами дрыгает безостановочно.
  - Мужик! А как там наш старый развратник, не домогается?
  - Кто? Борис Саныч? У тебя температура поднялась на почве ревности? Он порядочный мужчина.
  - Ага... Кобель старый. До сих пор без помощи виагры на каждую смачную попку стойку делает.
  - Да я здесь женщин и близко не видела! Ты о чем, солнце?
  - Во, во... Ток и слышу - "Леночка то, Леночка се... Ах, какая женщина... Мне б такую". Любитель лирики, мать его! Ему по пенсионеркам ходить, а он все под балконами юных фройляйн серенады поет.
  - Конфликт поколений? У тебя прекрасный отец! Приезжай, познакомлю.
  - Нет уж... Лучше Вы, девушка, к нам! Не соскучилась?
  - Не трави душу. Домой хочу...
  - Э, э, ээ! Не вздумай реветь. Чего тут осталось? Ерунда. Скоро некогда скучать будет.
  - Да ладно... Как там мой?
  - Да ну тебя... Я о серьезном, а ты все о своем. Все у него нормально. Подкинул я ему заказик неплохой на машинки, он уже в Литву укатил за ними. А в личном. Так не докладывает же.
  - Что, снова новая?
  - Да кто его знает... Его не поймешь... То девочка прям как с картинки, а он ее на второй день пошлет куда следует, то мышку подберет серенькую и опять не так... Замороченный он какой-то...
  Лена вздохнула и ничего не ответила. Знакомая история. Ничего не меняется.
  - Малыш! Да не переживай. Тебе вредно, а он того и не стоит.
  - Иди к черту! Я сама знаю, что мне вредно... И не называй меня так!
  - Ну вот... Попал под раздачу. Дай трубку отцу. Забыл ему пару слов сказать.
  
  Несколько минут мужчины говорили о чем-то своем, взаимно перебрасываясь "любезностями" в привычном русском стиле, будто без мата дела с места не двигаются.
  Затем, положив трубку, Борис Саныч потянулся за пачкой сигарет и, оборачиваясь к Лене, спросил:
  - Леночка! Вы позволите закурить?
  Она лишь махнула рукой, не пытаясь возражать.
  - Что вас мир не берет? Взрослые люди...
  Он не спеша закурил и подошел к окну.
  - Да как Вам сказать, Лена... Мужчины способны хранить свои детские обиды всю жизнь. И, казалось бы, прошло столько времени, пора бы и поостыть, но... Раны бывают столь глубокими, что время их не исцеляет. Банальная история...
  
  * * *
  
  Игорю еще не было двенадцати, когда родители приняли это решение. Мама тихонько плакала, глядя в окно.
  - Оленька, ты же сама все понимаешь... Мы стали совершенно чужими людьми. Нас связывает сын да прошлые воспоминания, и только... Мои бесконечные командировки. Твои упреки. Я не могу бросить эту работу, ты же знаешь. Для меня это важно!
  - Это не может быть важнее семьи, твоего ребенка...
  - Семьи... Да я каждый раз возвращаюсь, словно к чужим людям - мне не рады. Ни улыбки, ни поцелуя... Словно я в булочную выходил, а не уезжал на три месяца черт знает куда! Сын? У него свои заботы, друзья. Ему не нужны мои нотации. Он сейчас знает больше, чем мы с тобой в свои восемнадцать.
  - Ему нужен отец, мужская поддержка, - она пыталась зацепиться за любую отговорку, понимая, что все рушится.
  - ... Я не лишаю его общения. Мы будем видеться не реже, чем сейчас. Ты должна понять... Вы не будете ни в чем нуждаться, я позабочусь об этом.
  Она молчала, комкая в руках мокрый платок. Долго молчала. Когда она вновь заговорила, голос оказался ровным и уверенным, а фразы вылетали, словно вбивали колышки:
  - Нам не нужны твои деньги. Если все складывается именно так, я не хотела бы больше видеть тебя... Никогда. Мы справимся. Я могу работать.
  - Не мели чушь! - он усмехнулся. - Ты в жизни не работала. Чем ты будешь заниматься? Полы мыть? Ты взгляни на свои руки! Они не знают, что такое тряпка. Ты жила как принцесса и принимала все как должное!
  - Этого хотел ты и не нужно теперь бросаться упреками. Ты не дал мне закончить институт. Не ты ли утверждал, что твоя жена не должна батрачить в этой стране? Ты хотел видеть меня элегантно-утонченной, эстетичной. И что теперь?
  В двери влетел растрепанный Игорешка, бросил портфель в прихожей:
  - Мам! Я есть хочу! Мне по инглишу четвертак влепили, представляешь и... - увидев взгляд матери, он растерялся и замолчал. Оглянувшись назад и увидев в коридоре отцовский чемодан, спросил:
  - Ты снова уезжаешь? Ты же ток приехал?!
  Отец потрепал его вихры, не поднимая глаз, взял чемодан и вышел из дома.
  
  Началась другая жизнь, такая не похожая на прежнюю. Мать мыкалась из одного места в другое в поисках работы, но ей везде отказывали. Нет стажа, нет опыта, мать - одиночка. Надежды никакой... Выручила соседка тетя Нюся, работавшая дворничихой. А дворники - люди известные, знают все и всех в округе. Прослышав о том, что в ближайшей котельной при ЖЭКе требуется оператор, она и принесла эту весть Ольге. Теть Нюся, баба сострадательная, немало повидавшая в свои шестьдесят с хвостиком, жалела молодуху с дитем и щедро материлась в сторону бросившего ее мужа.
  Котельная - не самое лучшее место для женщины, подобной Ольге, но особого выбора не было... Располагала приближенность к дому, сносный график и относительная чистота (кнопки нажимать - это не полы драить). Так и случилось, что на этом поиски работы закончились.
  Игорешка весь день вертелся рядом. Возвращаясь из школы, забрасывал портфель к матери в каморку, наспех обедал здесь же разогретым на конфорке супом и, чмокнув мать, убегал с пацанами на улицу. Умотавшись, возвращался усталый и счастливый, взахлеб рассказывая последние новости - кто с кем подрался, у кого бита улетает дальше всех, кому детсадовский сторож тумаков на этот раз отвесил и т.д. Пацанячья жизнь бурлила. А вечером они на пару корпели над домашним заданием, учили английский и читали то, что в огромном количестве наполняло их книжные шкафы. "Хижина дяди Тома", "Дети капитана Гранта", "Два капитана" - сын читал запоем, восторженно объясняя матери сюжеты и мечтая о чем-то подобном в своей, пока еще юной мальчишеской жизни. Она лишь слушала и молча улыбалась...
  Книжная жизнь затягивала своей игрой, увлекая в тот мир, мир грез и идеализма, черного и белого... Как жаль, что написанное в них - это лишь малая толика той, настоящей жизни, что ожидает нас за порогом родительского дома...
  
  Прошла пара лет, и их, и без того не сладкая жизнь снова дала крен...
  Мать худела на глазах, превращаясь во что-то прозрачное и неживое. Лейкемия...
  Курс химиотерапии практически не изменил общей картины. Она с трудом передвигалась по квартире, держась за стены, но пол предательски уходил из-под ног... Все хлопоты легли на сына, который, вмиг повзрослев, выглядел старше своих четырнадцати. Стерлась беззаботность, трансформировавшись во что-то жесткое, уверенное, но непосильное для еще мальчишеской души. Теперь, входя в дом, он бросал сумку с учебниками и торопился в комнату матери. Садясь на краешек постели, спрашивал:
  - Ну, как ты сегодня? Кушать будешь?
  Она брала его за руку и, слегка улыбнувшись, говорила давно заученную фразу:
  - Все нормально, сыночек, сегодня лучше. Ты поешь сам, мне пока не хочется.
  - Нет уж, я погрею и покормлю тебя, даже не спорь, - шел на кухню, разогревал приготовленный им вчерашний суп из пакетов и, возвращаясь, не спеша кормил ее, рассказывая о своих школьных делах и успехах. Но на самом деле все шло из рук вон плохо - он пропускал занятия, пытаясь хоть что-то заработать, и торопился утром вовсе не на учебу, а в магазин, куда его нелегально взяли грузчиком. Заведующая, принявшая его на свой страх и риск, лишь качала головой, глядя на Игоря. Ее собственный оболтус рос абсолютной противоположностью этому парню и не был способен отвечать хотя бы за что-то. Но при всем этом, она бы не решилась желать своему чаду участи вот этого юного мужчины.
  Едва передвигая ноги, уставший и голодный, он приходил в школу уроку к третьему. Выслушивая очередную порцию гадостей от преподавателя, он падал за парту, пытаясь не уснуть.
  - Вэйс! Хватит клевать носом! Иди к доске! - зверствовал историк.
  Игорешка, бросив на него поникший взгляд, поднимался и, провожаемый сочувствующими взорами, шел отвечать.
  - Напомните, пожалуйста, о чем шла речь?
  - Спать по ночам нужно, а не за партой! - сверкал глазищами толстенький историк, но тему ответа задал.
  Игорь бросил на него снисходительный взгляд и спокойно, без запинки рассказал требуемый материал. Он любил гуманитарные науки и легко прочитывал за ужином как минимум то, что было задано. Вот и в этот раз историк разочаровано вздохнул, выводя в журнале "отлично".
  Сложнее обстояло дело с химичкой, которая вдобавок была классным руководителем. Недолюбливая симпатичного и смышленого паренька, она, не вдаваясь в подробности и причины прогулов и опозданий, срывала на нем свое дурное настроение. Одноклассники лишь помалкивали, вжимаясь в парты. Бороться с этой грымзой - себе дороже.
  - Вэйс! В этом году у вас экзамены! Ты о чем думаешь!! У тебя прогулов больше, чем у двух классов вместе взятых! Что за расхлябанность?! Я бы на месте твоей матери выпорола тебя, несмотря на то, что ты уже меня перерос на голову!!
  - Вы не на месте моей матери... к сожалению, - прихватив сумку и считая разговор оконченным, он выходил из класса. А химичка еще долго метала молнии во все, что шевелится.
  Отношения еще больше обострились, когда Игорь стал реже появляться в школе. Мать увезли в больницу, и теперь он все свободное время проводил там. Он сильно похудел и осунулся. Все заработанное уходило на то, чтобы хоть чем-то порадовать родного человека. Дурацкие времена... когда даже за зеленющими бананами выстраивалась километровая очередь... По полдня можно бегать по магазинам в надежде на то, что хоть где-то "выбросят" что-нибудь вкусненькое. Ухватив дефицит и радуясь своей удаче, он влетал в палату к матери с авоськой апельсинов, источающих потрясающий запах, или коробкой шикарных конфет, тут же чистил и открывал это богатство, угощая всех соседей.
  - Сыночек, ты сам то хоть ешь. Совсем худой стал...
  - Мам, так я же на диете. Тренер говорит, что для того, чтобы рельефность мышц увеличить к соревнованиям, жирного и мучного вообще нельзя есть. Ты не переживай. Я дома лучше себе мяса отварю или яиц - все пользы больше. Посмотри, - он закатал рукав, сгибая руку в локте и демонстрируя бицепс, - Классно, правда?
  - Да ты у меня вообще красивый, - улыбнулась мать. - Куда девчонки смотрят?
  - Так туда и смотрят, - он слегка смутился, - Замучили дурацкими записками...
  - Взрослый ты совсем, сильный, уверенный и благородный, а женщины это любят.
  - Да дуры они... Девчонки, в смысле. Одно в голове. Ну их. Давай я лучше тебе почитаю? - и, открывая книгу на закладке, читал до тех пор, пока голос не начинал хрипеть и срываться. Даже здесь, в больнице, они с матерью придерживались своих привычных, семейных ритуалов.
  
  * * *
  - Девочки! Вэйс когда последний раз был на занятиях? - выспрашивала химичка его одноклассниц, попавшихся на улице.
  - Наверное, дня три назад... Примерно, - испуганно ответила одна из них. - У него мать болеет.
  - А он что, нянькой работает у нее? - усмехнулась старуха, - Я вон все простуды на ногах перенесла в эту зиму! Даже на больничный не ходила. А тут такие нежности.
  
  Девчонки пожали плечами. Химичка, ничего более не сказав, двинулась дальше, обходя лужи. Весна нынче была ранняя, и снег, выпавший в изобилии за зиму, теперь быстрехонько превращался в огромные, непроходимые лужи. Решив обойти все эти заторы на дорогах, учительница пошла дворами. Внимательно смотря под ноги и чертыхаясь на дворников, которые не в состоянии убрать то, что оттаяло из-под снега, она успевала цеплять по пути всех знакомых детей, раздавая ценные указания. Бывают же люди, способные одним своим существованием окрасить все вокруг в серый цвет...
  
  Проходя мимо одного из домов, она заметила некоторое скопление народа, и ноги сами понесли ее именно туда.
  Судя по лицам, ничего праздничного и криминального здесь не предвиделось. От таких событий люди впадают в некоторую эйфорию - с одинаковым выражением лица наблюдают что свадьбы, что хулиганские разборки. Здесь же кроме печали во взглядах, тихих разговоров и ожидания более ничего не было.
  Химичка немного подзадержалась возле этой церемонии, не без интереса оглядывая народ, но спросить о случившемся ни у кого не решилась.
  
  Подъехал небольшой автобус. Открылись дверцы, и какие-то мужчины начали выносить сначала траурные венки, скамейку, а затем аккуратно поставили на нее же багровый гроб. Толпа замолчала. Послышались тихие всхлипы женщин, комкающих в руках платочки. Учительница не уходила в ожидании развязки. Очень уж хотелось видеть лицо того, кто находится под крышкой. Но того, что случилось через минуту, она ожидала меньше всего. Последним из автобуса, доставившего покойника, вышел Игорь Вэйс. Его лицо не выражало никаких эмоций. Все движения казались автоматическими, абсолютно лишенными одухотворенности. Лишь руки... Дрожали руки.
  Мужчина, стоявший рядом с ним у гроба, попросил открыть крышку и, положив руку на плечо Игоря, печально следил за тем, как это делают. Через несколько секунд химичка прикрыла рот рукой, пытаясь заглушить вырывающиеся звуки, и, не поднимая глаз, ретировалась прочь.
  
  Прошло пару недель перед тем, как Игорь снова вернулся в школу. Никаких особых перемен за время его отсутствия там не произошло, за исключением того, что нелюбимая преподавательница второпях уволилась по собственному желанию.
  Жизнь продолжалась. Потеряв мать, он снова обрел отца. Но простить его не мог.
  
  VII
  
  После рождения Никитки, Лена снова оказалась в своем городе. Вышагнув за пределы аэропорта, она едва не разревелась от счастья. Все вокруг оказалось настолько своим... Эти березы с почти облетевшей, пожухлой листвой, которая разноцветной россыпью кружилась под ногами в порывах ветра. Желтые такси с черными шашечками по бортам и смолящими рядом водителями, которые, едва завидев прибывших пассажиров, бросали окурки под ноги и неслись навстречу, обгоняя друг друга. Молодежь с незаменимыми стеклянными бутылочками пива в руках, и главное - везде слышалась исключительно родная речь. Лена остановилась у машины, вдохнула поглубже и тихо прошептала: " Дома..."
  - Ленка, смотри! - Игорь кивнул головой на девчонку, летевшую с ними, которая весь полет не замолкала, в восторге от скорого прибытия в Россию.
  Она, бросив на по пути чемодан, стояла в обнимку с ближайшей березкой и лихорадочно целовала ствол. По ее щекам текли слезы... Затем ее внимание переключилось на подоспевшего таксиста в старенькой, прокуренной кожанке:
  - Мужики! Как я вас всех люблю!! - повисла она на его шее, обсыпая поцелуями. - Чо за дрянь ты куришь? Дай затянуться! - и бесцеремонно вынув у обалдевшего таксиста папироску, закатывая глаза, сделала затяжку. - Класс!
  Игорь хохотал, не в силах сдерживаться:
  - Что делает с людьми эмиграция! Ленка, ты на березы бросаться не будешь?
  - Ну, если бы мои руки были свободны - все может быть... - она приоткрыла конверт, Никитка мирно посапывал, мусоля пустышку. - Родной, мы дома...
  
  За окошком мелькали привычные картинки. Но даже незначительные перемены в облике города стразу бросались в глаза. Так люди, давно не видевшие друг друга, отмечают, казалось бы, незаметные для других детальки в облике - появившуюся седину, сеточку мелких морщинок, либо, напротив - лоск, важность в поведении и достаток.
  Лишь в ее квартирке все оставалось по-прежнему - в прихожей рядом стояло две пары тапочек, две кружки на кухонном столе, словно оставленные только вчера, а на диване все так же валялся Степка... Да и что, собственно, здесь могло измениться?
  
  Она осторожно уложила сынишку в кроватку и, повернувшись к Игорю, тут же оказалась в его объятиях.
  - Ленка... Как я соскучился... - он гладил руками ее волосы и все сильнее и сильнее прижимал ее к себе.
  - Игореш... Я болталась по этим аэропортам, самолетам черт знает сколько. Мне бы сейчас душ и чашечку кофе... - она освободилась от объятий и, улыбаясь, выскользнула в ванную.
  Игорь вздохнул и побрел на кухню готовить кофе для своей принцессы. Их отношения напоминали ему сюжеты детской сказки "Красавица и чудовище". Чудовищем он, безусловно, не был - вполне приличная арийская внешность, что не мешало ему ощущать себя именно так. Он без ума от Нее. Готов на все ради Нее... Но Ей это вовсе и не нужно... Она бредит кем-то третьим...
  Аромат свежесваренного кофе наполнил квартиру, насыщая ее привычной жизнью. Игорь стоял у окна, задумчиво курил, выпуская дым в приоткрытую форточку. Он не заметил, когда двери ванной отворились. Лена подошла к нему и тихонечко остановилась за спиной. Словно очнувшись от чего-то, он обернулся. Она стояла, чуть улыбаясь, на кончиках влажных волос собирались капельки и стекали на голые плечи, норовя забраться дальше, на обернутое пушистым полотенцем тело. Такой он не видел ее никогда. Она сделала шаг навстречу, не отрывая взгляда от его глаз, и тут же оказалась на его руках.
  Все закружилось от нахлынувшей страсти. Постель. Отброшенное в сторону полотенце. Сплетение разгоряченных обнаженных тел, поцелуи, ее стоны и его то яростные, то затихающие движения. Смесь запахов двух тел, смесь двух ароматов, запах близости... Он вел себя как голодный зверь. Насладившись и немного передохнув, набрасывался на нее снова и снова, до тех пор, пока они оба не обессилели окончательно и не уснули, не разнимая объятий.
  Она открыла глаза от его тихого голоса и побрякивания столовых приборов:
  - Лен... Я кофе принес. Никитка немного скулил, я ему сменил эти штуковинки.
  - Памперсы? - она улыбнулась, - Ты еще и это умеешь делать? Зверь...
  Он рассмеялся: - Тебе было хорошо? - и, получив утвердительный кивок, предложил, - Лен! Выходи за меня?
  - Игорь... Ты снова... - она поднялась и набросила халат, - Не нужно, Игореш...
  - Ленка, я не могу же каждый день мотаться из одного города в другой к тебе... Переезжать ты не желаешь. Ну что это за жизнь?
  - Жизнь без обязательств. Многие о таком мечтают.
  - Да, но не я...
  - Игорь, ты знаешь, что я не могу... Я так не могу. Ты для меня друг - и это главное. Семья должна строиться совсем не на этом...
  - Это все из-за него, - Игорь взял рамку с фотографией со стола и со злостью перевернул ее изображением вниз. - Он везде... Он будет преследовать тебя всегда.
  - Ты все знал. Не кипятись...
  Тут из соседней комнаты послышался спасительный плач Никиты, и Лена ретировалась туда.
  - О, Боги! За что? - прошептал Игорь, оставшись в комнате один, - За что мне все это?!
  
  VIII
  
  Алексей возвращался из очередной поездки. Машинка напоминала грязнулю, побывавшую в непролазном болоте. Да уж... Который год зима не баловала морозами, и все больше напоминала европейские зимы - минимум снега, температура не опускалась ниже десяти градусов... "Ну ничего. До дома осталось каких-то триста километров, а там приведем все в порядочек, загоним машинки на мойку и отдадим заказчику".
  Эти два года проблем с заказами его фирма не испытывала, на удивление. Все эти дрязги с повышением пошлин на ввозимые тачки прошли стороной и особых хлопот не доставляли. Напротив - клиент готов был переплатить несколько тысяч ради того, чтобы получить именно то, что хотелось. А главное, поток таких личностей не пересыхал - словно прикормленные, они сосредотачивались именно в Лешкиной фирме. Это заставляло работать практически без отдыха, одна поездка сменялась другой.
  Такое впечатление, что вся жизнь замкнулась на этой трассе с мелькающими мимо и давно изученными пейзажами. Редкие побывки дома радости не доставляли, так, постольку - поскольку... Немного отдыха, клубы, девчонки... Все это приелось и удовольствия не приносило. Приятели давно остепенились и некоторые уже успели обзавестись потомством, не без удовольствия исполняя роль папочек. Его же личная жизнь столь радостной не казалась.
  Девчонки наперебой клялись в любви и висли на нем, как сорная трава, едва оценив то, чем он владеет. Деньги вместо радости доставляли все больше и больше хлопот. Постоянно меняющиеся дорогие машины, шикарная квартира и привлекательная внешность притягивали девчонок, словно бабочек на огонек свечи. Лишь его разборчивость не позволяла вляпаться по уши во что-то нестоящее и наносное. Но отличать правду от хорошей постановки в отношениях он так до конца и не научился...
  Самое печальное то, что за эти прошедшие года после разрыва с Леной, он так и не встретил ту, с которой ему было бы столь же легко... И отчего ушедшая женщина, сама разорвавшая отношения, так притягательна? Почему тянет именно к ней, а не к тем, кого он оставил сам... Хотя они, возможно, и привлекательней внешне, и время, проведенное с ними, измеряется не теми несколькими месяцами, отданными ей...
  Иногда, в порыве нахлынувшей тоски и безысходности, он набирал знакомый номер. Ее голос будоражил сердце, выворачивал душу... Лешка молчал, но Она не вешала трубку... Иногда так продолжалось несколько минут, до тех пор, пока он сам не прерывал этот молчаливый разговор... Но однажды и этому пришел конец.
  
  Он подъехал к ее дому, поставив машинку так, чтобы видеть подъезд, окна квартиры, но разглядеть его самого не было никакой возможности. Желание увидеть ее было слишком велико, но гарантий, что это произойдет, не было.
  Прошло несколько часов пребывания в машине. Затекали ноги, и Лешка все чаще ерзал по сиденью, пытаясь хоть немного размяться. Уже вечерело. То там, то здесь загорались окна в ее доме, возвращались школьники со второй смены и мамочки с нагруженными сумками, спешащие домой после рабочего дня. Еще полчасика, и он сорвался бы отсюда, так и не дождавшись, но...
  Двери подъезда распахнулись. Мужчина, по возрасту старше Лешки лет на десять, вынес коляску, поставив ее у входа, и побежал к дверям, распахивая их перед... Леной.
  Она изменилась... Или ему так показалось? Нет, изменилась. Короткую стрижку сменили волосы, опускающиеся почти до плеч, да и стиль одежды казался непривычным... Слишком женственным и элегантным, чтобы можно было узнать в нем привычную Ленку. Но самое важное - ребенок... Она так скоро вышла замуж, родила?! Это никак не укладывалось в голове... Как его Ленка, его Малыш, могла так скоро развернуть жизнь на сто восемьдесят градусов?... Лешка судорожно глотал воздух, провожая их взглядом до тех пор, пока они не скрылись за поворотом. Затем завел машину и, взвизгнув колесами, рванул прочь.
  Он не видел дороги, встречных машин, всего того, что мелькало за окнами. Все движения автоматизировались. "Боже... За что мне это?!" - вертелась одна и та же фраза. На глаза наворачивалось то самое, забытое со времен детства... Не обращая внимания на стекающие по щекам слезы, он рвался туда, вперед, домой... Зачем? Скорее, от чего... От увиденной идиллии чужого счастья, того счастья, что было рядом, но прошло стороной...
  
  IX
  
  - Мам! Сатри! - Никитка приник к окну и с восторгом разглядывал жующих коров.
  - Смотрю, - отозвалась она, - Коровки гуляют. Ты опять выбрался из кресла?
  - Коовки? Башие...
  - Большие. Они дают молочко. Ты любишь молочко? - Никитка лишь кивнул, не отрываясь от окна.
  Лена поглядывала на него в зеркало заднего вида и улыбалась. "Растет малыш... Такой смешной. На Лешку похож - эти губы, глазенки, улыбка..."
  
  Они не в первый раз ехали к Игорю, в его город. А нынче, в День его рождения, эта поездка была просто необходима. Игорешка наобещал малышу с три короба - и зоопарк, и покатать на новой машине, и показать, как садятся самолеты, в общем, массу всякой всячины, которую и взрослому-то сложно было бы впихнуть в один, совсем не безразмерный, день, а для двухлетнего пацаненка и подавно.
  
  Сценарий поездки не менялся - дорога, картинки за окошком вызывали интерес первые минут сорок, а затем малыш уставал и спал все последующие сто километров пути. Вот и сейчас он, наглазевшись в окно, уже тихонько сопел, припав головой к дверям. Лена притормозила, выбралась из машины и уложила сынишку обратно в кресло, защелкнув ремнями. "Проснется, снова ведь выберется, чертенок. И как он их расстегивает?" - она подергала замки на ремнях, пригладила Никиткины растрепанные вихры и пошла вновь за руль. "Еще чуть больше сотни, успеет выспаться".
  
  Лена ехала не спеша, изредка поглядывая на сына и думая о своем. Эти пару лет пролетели курьерским поездом по ее жизни.... Оглянешься - столько всего позади, а вспомнить особо и нечего. Словно двигаешься по накатанной колее под уклон, и некогда оглянуться по сторонам.
  Сынишка, работа, Игорь и Лешка...
  
  Существует определенный круг, возле которого все вертится. Все дела, эмоции сосредотачиваются возле него, а второстепенное отсеивается за ненадобностью.
  Масса людей проходит сквозь твою жизнь, все течет и меняется - люди, телефонные номера, место жительства, работа, обычаи и привычки. Встретив недавнего знакомого, затерявшегося на какое-то время, ты рискуешь увидеть в нем совершенно другого человека.
  Возможно и Он, некогда принимающий твою любовь, стал другим, и твои чувства принадлежат вовсе не ему, а тому, оставшемуся в далеком прошлом.
  Люди меняются...
  Неизменным остается лишь то, что ты бережно хранишь в своем сердце, что не вытравить каленым железом и не смыть временем... То самое, неподвластное разуму.
  Зимы сменяются веснами, рождаются и уходят люди, а в твоей душе все тот же человек, все то же чувство. И рада бы заменить, и есть кем, да безнадежно. То ли ты не отпускаешь, то ли оно не желает уходить...
  
  Движение на дороге стало поактивнее. То тут, то там появлялись постройки, люди, высоченные дымящие трубы и запах отходов разнокалиберных производств. Чем и славятся уральские города - у каждого из них свой, привычный для местных и странноватый для приезжих, запах.
  
  Проезжая мимо поста ДПС, Лена сбавила до положенного скорость. Из припаркованной на обочине красной машины выпрыгнул мужчина и бросился ей наперерез.
  - Тьфу ты! Игорешка... - Лена не ожидала увидеть его здесь. Свернула с дороги и остановилась. - Сумасшедший! Ты чего здесь стоишь? Я бы сейчас мимо пролетела, догонял бы потом.
  - Ну, это ты можешь. Вечно влетаешь в город на всех парах. Не забыла где педаль тормоза находится? - улыбаясь, он наклонился к открытому окну и поцеловал ее. - Привет, что ли?
  - Привет, именинник. Мое чудо спит, - она кивнула назад.
  - Вижу. Тогда давай домой заедем, проснется, потом уж и начнем культпрограмму.
  - Окей! Какая у тебя машина! Мечта идиота, - съязвила Лена, - С детства, поди, мечтал о красном авто, до отказа набитого молоденькими, длинноногими девочками?
  - Ага. Мечта осуществилась. Только вот не до девочек теперь. Хватило бы и одной - единственной женщины, любимой женщины. Нравится?
  - Красивая... Ладно, герой - любовник, поехали.
  
  День плавно переходил в вечер. Гуляя по зоопарку, Никитка восторженно рассказывал что-то Игорю, корчил рожи и размахивал руками, а тот нет - нет, поворачиваясь к Лене, шепотом спрашивал:
  - Чего он сказал? Переведи. Ни черта не понял... Как ты понимаешь эту тарабарщину?
  Наглазевшись на все, что движется в клетках, Никита переключился на окружающих детей. То подойдет к малышу в коляске и нежно погладит по головке, то, завидев в руках у пацана сверкающий пистолет, бросится отбирать его, потому что у него дома такой же. Пришлось срочно ретироваться из толпы и пристроиться в маленькой, уютной кафешке.
  - Ну, что будем есть, друг? - спросил Игорь, - Мороженное, пирожок или картошечку фри?
  - Все! И сок.
  - Крутой мужик... - Игорь усмехнулся. - Ленка, чем ты его кормишь? Пельменями?
  - Ага. Его накормишь... Слопает пельмени, потом пряник накроет сверху кусочком колбасы, запьет молоком и от пары бананов не откажется.
  - Так может мы зря из зоопарка то ушли? Там у медведя в клетке, видела, сколько всякой всячины валяется? А он на нее даже и не смотрит - нажрался. Надо было Ника туда запустить на пару дней, глядишь, и стал бы нормальную пищу уважать.
  - Да, знаешь... Медведя жалко. Этот оболтус его до истерики доведет.
  
  Подождав, пока малыш закончит жевать и уничтожит сок, они двинулись в сторону машины. Никитка держал мать за руку и распинывал ногами кучки разноцветных листьев.
  Остановившись у машины, Игорь окинул ее критическим взглядом и спросил:
  - Ленка! Как ты ездишь на этой трахоме? Погремушка какая-то...
  - Что делать. На новую еще не заработала.
  - Я заработал. Давно хотел подарить тебе машину, в твоем вкусе, - он улыбнулся в ожидании ответа.
  Лена подняла на него удивленные глаза.
  - Зачем, Игореш? Я не смогу ее принять.
  - Да брось. Это мизер из того, что я должен тебе за все. Я, как только приметил эту красную красавицу, удержаться не смог, хотя и знал, что ты снова упрешься.
  - Ладно, давай дома поговорим? - она усадила сынишку в машину и обернулась к Игорю, - Ты поведешь?
  - Хорошо. Вон только за сигаретами сбегаю, - он махнул рукой в сторону ближайшего киоска. Лена кивнула и села в машину. Оглядев салон и погладив оплетку руля, она пожала плечами: "Старенькая, конечно, но еще ничего". Ее мысли оборвал громкий визг тормозов и удар, от которого она потеряла сознание.
  Игорь в ужасе обернулся, выронил из рук только что купленные сигареты и рванул к дороге. Шестерка, прилетевшая бог весть откуда, смятая вплоть до лобового стекла, задымилась и начала гореть. Из соседних машин выскочило пара мужичков с огнетушителями и бросились сбивать огонь. Ленкину машину от удара выбросило на обочину. Стекла рассыпались, и движения в машине не прослеживалось...
  - Кто-нибудь! Вызовите скорую! - крикнул он в образовавшуюся толпу зевак и попытался открыть двери девятки. Лена лежала головой на панели, и капельки крови стекали по лицу. Нащупав пульс, Игорь аккуратно положил ее на сиденье: "Слава Богу...". Кресло Никитки было пустым. От удара малыш оказался зажатым между сиденьями. Игорь бросился к задним дверям, пытаясь открыть, с ожесточением дергал искореженное железо. Когда это наконец-то удалось, он, не замечая изрезанных рук, достал Никитку. Тот лежал на его руках, словно тряпичная кукла - безжизненно свисали ручки и запрокинута голова. Видимых травм и крови не было, но и признаков жизни не наблюдалось...
  
  - Маленький... Не надо. Держись. - Игорь расстегивал на нем курточку, ощупывая маленькое тельце. Кто-нибудь знает, что нужно делать? - крикнул он в толпу.
  - Да не трогай его. Вон скорая подъехала, - и народ раздвинулся, пропуская людей в белом.
  - Сколько здесь? - спросил мужчина с уставшим лицом, опуская наземь чемоданчик.
  - Малыш - и там, в машине, женщина.
  
  Никитку быстренько оглядели и унесли в машину реанимации. Игорь бросился следом, наблюдая за действиями врачей. Замелькали какие-то провода, девушка осторожно разрезала рукав куртки, освободила руку и замерла над Никиткой с капельницей. Мужик осторожно обследовал малыша, ощупывая места возможных ушибов.
  
  - Вы отец? - взглянул он на Игоря.
  - Нет, то есть да. - Игорь судорожно закивал головой.
  - Что-то сказать можно будет только в больнице, после рентгена. За женщиной подъедет вторая машина. Она в шоке, с легкими порезами головы и сотрясением. А мальчика нужно срочно везти.
  - Нет, я поеду с ним, - Лена подошла пошатываясь, придерживаемая под руку санитаром и держа на лбу марлевую салфетку, залитую кровью.
  - Отлично. Только, мамочка, быстрее и, пожалуйста, без истерик и потери сознания. Мужчина, а Вы к водителю садитесь. Мальцу наверняка понадобится переливание крови. Так уж, чтобы не искать Вас...
  Скорая сорвалась с места, разрывая воздух своим завыванием.
  
  Лена сидела, опершись на плечо Игоря, периодически теряя сознание. По коридорам сновали доктора, и в приемный покой то и дело поступали новые пациенты. Маленькие пациенты. Детская травма - не самое лучшее место для посиделок. Жутковатость крови и рваных ран не одинаково смотрятся на взрослом и на ребенке... Эти стоны и дикие, несдерживаемые крики... Болтающиеся на обрывках кожи пальцы, странно изогнутые ножки... Не дай Бог.
  
  - Лазаревы! - кликнула медсестра, выходя из операционной.
  - Мы, - поднялся на встречу Игорь.
  - Нужно подписать кое-какие бумаги. Будут оперировать. И желательно сдать кровь. У мальчика группа редкая...
  Игорь беспомощно взглянул на Лену: - У него твоя кровь? - та лишь покачала головой.
  - Дьявол. Все не как у людей...
  - Да ничего, найдут. Сделают запрос в банк. Времени просто жалко, - медсестра заправила под колпак непослушные локоны и, махнув им рукой, пошла обратно.
  - Лен, иди, подписывай чего там. А я отлучусь ненадолго. Ладно? - и, получив утвердительный кивок, он исчез за дверями больницы.
  
  * * *
  Алексей неспеша шел в сторону дома. День не сложился. Такая шикарная осень, теплый, солнечный день, да снова в одиночестве... Проведав родителей и получив очередную порцию нотаций, он с чувством выполненного долга возвращался в свою берлогу. "Интересно, в каком возрасте мужчина перестает быть ребенком для своих родителей? Живем отдельно, не зависим друг от друга, а все равно, как с пацаном... Не так питаюсь, одет не по погоде, работаю слишком много... Внуков им не хватает. Сами-то еще не бабка с дедом, а все туда же..."
  Двор перед домом. Облетающие деревья, обшарпанные скамейки, столик с доминошниками и папочки, выгуливающие своих малышей.
  "Мамашки, видимо, в это время ужин готовят или с подружками по телефону болтают", - улыбнулся он. На корте, все в мыле от беготни, мальчишки режутся в футбол и щедро посыпают друг друга матом. Те, что постарше, тусуются с девчонками, подальше от назойливых глаз, намеренно выбирая места потемнее.
  Созерцая привычную дворовую возню, Лешка добрел до своего подъезда. "Снова "скорая" к кому-то", - дрогнула мысль. Проходя мимо, бросил взгляд на водителя и вошел в дом. Навстречу по лестнице спускались двое мужчин в униформе медиков с чемоданчиками в руках. Алексей прижался к стене, пропуская их. Но того, что произошло дальше, он не ожидал никак. Удар в живот согнул его пополам, и сознание поплыло от дурманящего запаха хлороформа.
  - Порядок. Борисыч, давай носилки! - крикнул один из них шоферу.
  Все заняло немного больше времени, чем планировалось, но для "походных" условий процедура прошла более чем успешно. Алексей приоткрыл глаза. Нависающий над ним мужчина цепко держал затекшую руку.
  - Тихо, тихо, голубчик, - и вновь уже знакомый запах увлек в темноту.
  - Ну, что? Куда его?
  - Да оклемается в подъезде. Только тихо, без шума.
  Подогнав машину вплотную, они перенесли его и водрузили на лестнице, прислонив спиной в угол.
  - Все, ребята. Быстро! - ретировались, и машина, взвизгнув колесами, скрылась за поворотом.
  
  * * *
  
  - Костик! Ты можешь сейчас подъехать ко мне? Да, блин, ерунда какая-то... Давай. Жду.
  Положив трубку, Алексей остановился перед зеркалом и, расстегнув рубашку, окинул себя настороженным взглядом: "Вроде все в норме... Ничего подозрительного. На иглу пытались посадить, что ли?". Он прислушивался к своим внутренним ощущениям, но и там, кроме легкого недомогания, не нашел особых отклонений - никакой эйфории и галюников. Щелкнул закипевший чайник. Жутко хотелось пить, но сделать эти пару шагов и наполнить чашечку согревающим зеленым чаем сил не было. Лешка рухнул на табурет у стола и, обхватив голову двумя руками, провалился в воспоминания.
  Единственный ребенок в семье. Казалось бы, весь мир принадлежит тебе и только тебе. Отчего же ему всю свою жизнь приходится кому-то что-то доказывать, бороться за то, что должно принадлежать тебе с самого рождения - любовь родителей? Отчего они, интеллигентные люди, воспитавшие не одно поколение школьников, не прощают ему малейших погрешностей? Ведь он давно превзошел их собственные достижения... Есть все - определенный статус, любимое дело, приносящее неплохой доход, квартира, часто меняющиеся машины - все для того, чтобы считаться состоявшимся и успешным. Что же еще нужно? Как обрести право на любовь?
  Его мысли прервал звонок. Алексей заглянул в глазок и распахнул двери перед Костей.
  - Привет.
  - Ну, чего стряслось?
  - Чай будешь? - спросил Лешка и, не дождавшись ответа, побрел на кухню.
  - Какой чай?! Я из дома еле вырвался. Катюха меня пристрелит, если запах учует.
  - Я не коньяк предлагаю. Чай, спрашиваю, будешь?
  - А... Ну так бы и говорил. Не... не хочу.
  Алексей заглянул в заварочник, вспоминая, сколько раз "женил" плавающие там листики, махнул рукой и наполнил чашку. - На меня напали. Прямо здесь, в подъезде, - и он рассказал Косте то, что помнил.
  - Ни фига себе! Чего-нибудь пропало?
  - Все на месте, проверял. Барсетку, похоже, даже не открывали. Две штуки баксов как лежали там, так и лежат. Вечером из сейфа взял, собирался завтра кое-что прикупить.
  - Странно. Может, ты кому из мужиков дорогу перешел? Из-за бабы вполне могли не убить, так покалечить.
  - Шутишь? Ты когда меня последний раз с девчонкой видел? Потрепаться - пожалуйста, но для более интимных дел самая верная подруга - правая рука.
  - Придурок, - Костя прыснул, - Вокруг бери - не хочу, а он руками лечится.
  - Хватит, - одернул его Алексей, - Чего делать-то? Ментам звонить себе дороже. Мало того, что ни черта не докажешь, так еще и головной боли наживешь, стоит только руки исколотые показать.
  - Нет. Ментам нельзя. Но анализы придется сдавать. Мало ли какой дряни тебе впрыснули.
  Лешка согласился. Ничего хорошего, собственно, в ближайшее время он и не ожидал. Проблемы нарастали снежным комом. Все казалось таким запутанным и неразрешимым. Хотя "ларчик открывался просто".
  
  X
  
  Прошло чуть меньше двух лет с момента той злосчастной аварии. Но, то ли время бежало слишком незаметно, то ли наши герои не стремились что-то менять в своей жизни...
  Стояла такая же осень - безумно теплая и затяжная, словно пару лет назад. Ворохи листьев, пестреющие под ногами, легкий, чуть прохладный ветерок и насыщенные людским присутствием аллеи.
  Лишь глядя на резвящегося, подросшего сынишку, Лена ощущала движение времени. Два детских года - это целая вечность. Как быстро они меняются. Казалось бы, вот только вчера еще неловко шлепал, держась за руку, лепетал что-то бессвязное... Маленькое, зависимое существо... А теперь, вон гоняет по аллеям с мальчишками, изредка поглядывая в твою сторону для порядка.
  - Мам! Я пить хочу, - подбежал взъерошенный Никита. - Фу, жарко... - и припал к бутылке с водой.
  - Господи. Растрепался весь, как рохля, - с улыбкой сказала она, пытаясь заправить рубашку, но запищавший мобильник переключил ее внимание на себя. - Дядя Игорь звонит.
  - Мам, дай я. Дай мне поговорить! - и прижал к уху протянутый телефон. - Привет!
  - Привет, орел! Как жизнь? Где мама?
  - Жизнь хорошо. Мама вот, - он показал на нее рукой. - Ты где?
  - Да я все там же, - Игорь засмеялся. - Дай маме трубочку.
  Никитка протянул матери телефон и убежал к мальчишкам, размахивая по пути мечом.
  - Привет, Игореш.
  - Здравствуй, моя хорошая. Где болтаетесь? Выгуливаешь мелкого?
  - Не говори. Загнать домой - безнадежное дело, - Лена улыбнулась, поглядывая на Никиту. - Сижу тут уже полтора часа, благо, погода прекрасная. От мужиков отбиваюсь, - глянула она на очередного мужчину, пристроившегося рядом на скамейке, который всячески пытался привлечь ее внимание.
  - Прибью. Так и передавай всем. Без наследства оставлю.
  Лена хохотнула и, повернувшись к незнакомцу, сообщила: - Муж просит передать, что сейчас подъедет и прибьет любого, кого увидит рядом. Мужчина сделал серьезное лицо и отвернулся.
  - Ленка! Я решил на работе отметить свой юбилей. Закроем офис, посидим теплой компанией, да и хорош. Ты приедешь?
  - Что за юбилей? С каких это пор сорок пять стало юбилеем?
  - Да ну тебя... Так ты приедешь?
  - У нас завтра с утра VIP-клиенты с договорами. Я не знаю, когда это закончится, плюс дорога - так что раньше часов пяти вечера и не жди. Да, кстати, Никитку не привезу. Мама его забирает на пару дней. Соскучилась.
  - Везет пацану. Такой мелкий, а по нему уже женщины скучают.
  - Ой, не прибедняйся. Знаем мы вас...
  - Да. Вот на счет "знаем". Я хотел завтра познакомить тебя кое с кем.
  - И с кем же? Неужели женщина? Только ради этого стоит приехать, посмотреть, кого в этот раз нашел, - не без ехидства произнесла она.
  - Да, да. Смейся. Вот возьму и женюсь. Что тогда запоешь?
  - Ладно. Не заводись. Я же не со зла. Завтра увидимся, - и, попрощавшись, отключила мобильный.
  
  У Игоря личная жизнь не складывалась. Появлявшиеся периодически на горизонте женщины не могли затмить его чувства к Лене. А она по-прежнему упорствовала и не хотела слышать ничего о семейной жизни. Они все чаще ссорились по этому поводу.
  - Игорь. Я не держу тебя, сколько можно об одном и том же. Ты для меня очень дорог, но в качестве друга. И давай прекратим это...
  - Как прекратить?! Ты объясни мне, дураку, как можно прекратить любить? Я могу начать какое-то дело и бросить его с полоборота - это запросто. Но как можно вырвать из сердца то, чем ты живешь?
  - Никак... Но можно сделать так, чтобы тебе это не мешало.
  - Бред! Я не могу спать с другими женщинами, потому что боюсь назвать их твоим именем! Я вообще не представляю, как это возможно... Разве что напившись вдрызг.
  - Ты не можешь... А я могу?! Ты прекрасно знаешь, что я люблю другого.
  - Так какого хрена ты делаешь за двести километров от него?! У тебя сын растет! Это раньше ты его сказками кормила про героя - папочку. А что дальше-то?! Я не могу в глазенки твоему пацану смотреть. Он прошлый раз притащил мне Лешкину фотографию и говорит: "Ты знаешь, мой папа тоже живет в твоем городе. Ты если увидишь его, скажи, пусть к нам приедет. Ладно?", и визитку твою сунул.
  Лена замолкала, подолгу не отвечая на настойчивые звонки Игоря. Затем все потихоньку сходило на нет и повторялось снова и снова, словно по спирали.
  Никитка действительно менялся. Все чаще заводил разговоры об отце, разглядывал фото, выпытывая мельчайшие подробности. В нем зарождалось то дрожащее, неуверенное чувство, способное разрушить его иллюзорный мир. Но спокойный и уверенный голос матери расставлял все по своим местам. На какое-то время. "Когда-нибудь он обязательно вернется. Посмотрит в глаза, улыбнется и тихо скажет: "Привет, Малыш". Одна фраза, но беспокойство исчезало, и мальчик спокойно засыпал.
  
  * * *
  
  День, обещавший быть не самым легким, начинался вполне успешно. Лена с блеском провела переговоры с клиентами, подписав крайне важные для фирмы документы. Она не ошиблась, продумывая заранее свой гардероб для этой встречи. Прикупленное по случаю маленькое черное платье, красиво облегающее изгибы ее тела, произвело необходимый эффект - мужчины не сводили с нее глаз, внимая каждому слову. Но поклясться в том, что смысл слов был понятен для каждого из них, Лена не могла. Женская красота - страшная сила, способная провернуть то, что не под силу десятку умных мужчин.
  Погода после обеда несколько испортилась. Пошел мелкий дождик. Но осень и так слишком баловала их солнцем и теплом, чтобы привередничать из-за мелочей. Лена набросила легкую курточку и, попрощавшись с коллегами, села в машину. "Заехать домой переодеться? Это еще как минимум сорок минут. А... К черту! Двести километров в эксклюзивном платье - не в вагоне же поезда, в конце-то концов". И, махнув из окна мужчинам, курившим на крыльце, она выехала за пределы парковки.
  - Да... Я готов работать хоть за половину своего оклада, лишь бы только ежедневно видеть эти глаза, эти ножки, эту женщину... - тихо пролепетал очкарик, провожая взглядом ярко-красную Ленкину Хонду.
  - Хм... - ухмыльнулся другой, мол, не ты один такой.
  
  Как и обещала, Лена прибыла в соседний город к пяти вечера. Припарковала машину у Игорешкиного офиса, не набрасывая курточки, вышагнула из машины и пикнула сигналкой. Здесь дождя как не бывало. "Эх... Не в том городе я живу", - улыбнулась она про себя и увидела вылетевшего из дверей Игоря. Он замер на крыльце, восторженно бороздя взглядами идущую навстречу Лену.
  - Так... Это, надо полагать, деловой прикид? - он сощурил глаза и улыбнулся, - Шикарно выглядишь!
  - Спасибо. Все для Вас. Приветик! - и чмокнула его в щеку. - Ничего? Ревновать никто не будет?
  - Надеюсь... Но слабо в это верится. Я уже ревную.
  - Трепло... Пойдем знакомиться с коллегами? - она уверенно вошла внутрь.
  
  За щедро накрытым столом, бурно обсуждая что-то, сидело около десятка человек. Судя по разгоряченным лицам и свободе разговора, застолье продолжалось уже не первый час. Игорь вошел и, придерживая перед Леной двери, пропустил ее вперед. Компания замолчала, не без интереса разглядывая гостью.
  - Знакомьтесь - это Елена. Моя гостья из Екатеринбурга, о которой вы так наслышаны. Вот эта самая хрупкая женщина несколько лет назад вытащила меня с того света. Неизвестно - на радость или на беду. Но в любом случае, я безмерно благодарен ей за это.
  Расположившись за столом, Лена смело вписалась в компанию и увлеклась общим разговором, по ходу рассматривая народ.
  Женщин оказалось всего трое, поэтому выделить ту персону, что интересовала Лену, особого труда не составило. Она казалась немного старше Ленки, лет на пять - шесть. Довольно милые черты лица, темные волосы и чуть раскосые, восточного типа глаза. Но вот отчего на ее безымянном пальце красовалось обручальное кольцо? "Неужели наш ловелас действительно влюбился?". Другого объяснения придумать она не смогла. А Игорь активно поддерживал в ней эти подозрения, показушно ухаживая за своей пассией. Та, чуть смущаясь, принимала его знаки внимания, то и дело поглядывая на Лену.
  Часа через два компания порядком поднабралась и, притушив свет, устроила дискотеку в холле. Лена пользовалась успехом, а мужчины, в свою очередь, пользовались приглушенным освещением. Их руки то и дело соскальзывали ниже приличного уровня. И будь Лена в таком же веселом состоянии, она бы с легкостью воспринимала все это. Но предстоящая обратная дорога через часок - другой, не позволяла расслабиться. Еще пара медленных танцев, и Лена готова была ретироваться в срочном порядке. Ощущение чего-то неприятного, липкого, эти навязчивые руки и запах спиртного - "Только не сегодня... Не могу больше". Поискав глазами Игоря и не найдя его среди присутствующих, она прошла по коридору и открыла дверь его кабинета. Парочка стояла у окна, тесно прижавшись друг к другу, и целовалась. Рука Игоря скользила под распахнутой кофточкой дамы. Лена сделала шаг назад, отвернулась и кашлянула:
  - Вы меня извините, конечно. Игорь! Мне пора.
  Тот нехотя оторвался от столь приятного занятия:
  - Да. Я тебя провожу.
  
  Уже темнело. Лена завела машину и вышла обратно на улицу. "Скорее бы уехать...", - она вдохнула полной грудью, пытаясь успокоиться. Игорь, не торопился и спокойно беседовал с кем-то на крыльце. Она начала злиться. Постояв еще пару минут, села в машину и, не прощаясь, выехала за ворота.
  - Что за идиотство... Чего ради нужно было тащить меня сюда, чтобы вот так пренебрежительно бросить на "съедение волкам"? - она полыхала яростью вперемешку с обидой. Раздался телефонный звонок. На дисплее светился номер Игоря.
  - Слушаю.
  - Лена... - голос его дрожал, - Лен... Прости... я дурак. Я хотел заставить тебя ревновать, - он замолчал.
  - Да пошел ты! - она психанула, отключила телефон и шепотом добавила: - Идиот...
  
  Вечерний город. Она никогда не ездила по этому городу в такое время, от этого он казался новым и совсем незнакомым. Но даже в темноте она ни за что бы ни проехала мимо вот этого самого поворота, развилки, за которой, через несколько кварталов жил Лешка.
  Долго не думая, она перестроилась в левый ряд и въехала на "запрещенную" территорию. Сердце бешено заклокотало, но уже не от той, недавней ярости. Это чувство было другим - сладким, трепетным и одновременно страшным. Проезжая мимо его фирмы и заметив свет в окнах, Лена быстренько повернула на ближайшую малюсенькую парковку и замерла в ожидании. Всего около сотни метров разделяло их сейчас. Стоит лишь выйти из машины, вдохнуть поглубже, перейти улицу и... Она была уверена, что Он там. Но преодолеть это незначительное расстояние казалось нереальным - сто метров и четыре года...
  Лена не сводила глаз с окон и крыльца его офиса. Прошло минут десять, и на пороге появились двое - не узнать Его было невозможно. "Время стирает миры и пространства и память о том, что так дорого было..." Ничего оно не изменило. Та же высокая, чуть сутулая фигура, та же улыбка... Алексей пожал на прощание руку тому, другому, и снова вошел в помещение. "А людям так свойственно непостоянство. Как страшно звучит: "Я забыл", "Я забыла"... "Эти чертовы стихи", - она бросила взгляд на соседнее кресло. Стопочка рассыпавшихся экземпляров изданной на днях книги, ее книги. - "Надо же... Игорю не вручила...", заглянула в сумочку, убедившись в своей забывчивости - поблескивая глянцем обложки и источая запах свежей типографской краски, книга лежала там, как и прежде.
  Не прошло и пяти минут, как к офису подъехала десятка. Тихо подъехала, словно крадучись. Из нее вышли четверо крепких молодых людей и, не спеша, поднялись на крыльцо. Немного покопавшись с дверями, вошли внутрь, оставив одного стоять на входе.
  Лена во все глаза смотрела на происходящее и лихорадочно соображала: "Приятели? Нет. Скорее - непрошеные гости. Он снова вляпался во что-то... Звонить в милицию?" - она не знала, что делать. Руки тряслись мелкой дрожью. Не сидеть же здесь..." - она вышла, затем вернулась снова. Стерла помаду, покопавшись в сумочке, нашла другую и обвела губы ярко-красным цветом. Глянула еще раз в зеркало и, убедившись в нужном результате, вышла на улицу. Эти сто метров... Всего сотня шагов... Казалось, она бежала, но сколько за эти минуты промелькнуло в ее сознании... Оставались считанные метры до того места, когда парень у входа ее заметит. Лена замедлила шаг. Меняя стиль ходьбы и раскачивая бедрами, подошла ближе и, как ни в чем не бывало, стала подниматься по ступенькам. Парень замер, разглядывая колоритную фигуру и забыв, для чего здесь стоит.
  - Привет, - Лена улыбнулась, - Чего мерзнешь? Пойдем внутрь, - и, потеснив его, протиснулась в помещение.
  - Э, э, э!! Туда нельзя, - поздновато очнулся он и, пытаясь ухватить ее за руку, взвыл, получив удар электрошоккером, и замер на входе.
  Лена остановилась, прислушиваясь к возне в соседнем помещении, которая не предвещала ничего хорошего. Удары чередовались со стонами и крепким матом.
  - Сука! Нужно было тебя еще тогда заколбасить! Пидор! Какого хрена ты накапал ментам? Х*й ты щас отделаешься бабками, - удары наносились непрерывно, но стоны уже были не слышны.
  
  Она прошла дальше и замерла на пороге. Лешка лежал на полу согнувшись, прикрывая руками окровавленное лицо. Видимо, уже без сознания. Удары ногами не прекращались.
  - Мальчики, не нужно! - выдохнула Лена.
  Трое резко обернулись и присвистнули от неожиданности.
  - Колян! Какого хера ты там делаешь? Где ты эту куколку откопал? Колян!! - ответа не было.
  - Не переживайте. Минут через десять он придет в себя, - Лена попыталась улыбнуться, - Такой шикарный мальчик, но слишком нерасторопный. Я бы такого не взяла. А вот вы ничего, - она медленно оглядела каждого чуть ниже пояса.
  - Ты не похожа на блядь. Какого х*я приперлась?
  Лена взглянула на лежащего Лешку и, бросив сумочку на стоящий рядом диван, подошла ближе, наклонилась, прислушиваясь к дыханию.
  - Торговаться будем? - она обернулась к тому, кто казался основным.
  - Это твой, что ли?
  Лена помолчала немного и, подняв глаза, прошептала: - Я люблю его...
  - Любовь - морковь... А нам какого хрена до этого? Этот козел наших пацанов посадил.
  - У этого "козла" есть маленький сын, который никогда не видел своего отца. Вы можете убить его здесь и сейчас, - она показала на Алексея, - Но при этом лишите моего сына мечты. У вас есть дети?
  - Какое тебе дело, до того, что у нас есть?! - вспылил мужик.
  - Что вы хотите за его жизнь?
  - А мы и торговаться не будем. Так возьмем то, что хочем, - фыркнул коротышка, окидывая Лену похотливым взглядом. Они дружно заржали.
  - А ты ничего! "Есть женщины в русских селеньях". Моя бы описалась от страха, а ты без мыла лезешь, - он подошел к Лешке, попинал его легонечко ногой, - А... Он все равно никакой. К утру может подохнуть. Ну что, пацаны? Берем телочку до утра? Развлечемся, - он подошел к Лене и скользнул рукой по бедру выше, под платье.
  - Недурственно. Завалимся ко мне на хату, водочки возьмем и..., - он сделал движение бедрами, имитирующее половой акт.
  - Глянь, как там Колян, - приказал основной коротышке, - Да в машину его загрузи, если не оклемался. А ты, - он глянул на Лену, - подожди. Со мной выйдешь.
  Он достал заготовленную веревку, связал Лешке руки и ноги: - На всякий случай. Вдруг оклемается... Ну что? Пошли, красавица. И толкнул ее к дверям. Сделав несколько шагов, Лена остановилась.
  - Подожди. Я сумочку оставила.
  - Ну, давай, быстро, - и остановился, наблюдая за ней.
  Лена взяла сумку, расстегнула и, достав книгу, бросила ее на диван. Затем, оглянувшись, убедилась, что громила отвернулся, нашла ручку и, развернув обложку, написала: "Для тебя". Еще раз глянула на Лешку и вышла.
  
  Ночь казалась бесконечной. В этом старом бревенчатом доме, кроме стола и огромных размеров кровати более ничего и не было. Видимо, эта хата использовалась с одной, известной целью. По пути из города мужики затарились водкой и кое-какой закусью и теперь сновали по очереди от стола до кровати, громко подбадривая очередника похабными возгласами:
  - Чо ты там елозишь как баба! Вставь ей по хорошему! Оп! Оп! Оп!
  Запах спиртного крепко смешался с запахом спермы и пота. Насладившись телом по очереди, мужики перешли на групповуху, на ходу импровизируя позы и, наслаждаясь, командовали:
  - Давай, девочка, работай! Нежнее. Глубже, - менялись по кругу, все начиная сначала...
  Ближе к утру Лена стала терять сознание. Но и мужики, налакавшись, упокоились и храпели на разные лады кто где. Очнувшись в очередной раз, она попыталась выбраться из привалившихся с обеих сторон тел. Пошатываясь, подошла к столу и сделала глоток минералки. Тут же ее вывернуло. (Такие ночи просто так не проходят)... Нащупав в полумраке свои вещи, она аккуратно надела платье, пытаясь не стонать от резкой боли растянутых мышц. "Скоты... Любители Камасутры...". Она окинула взором комнату - все спали. "Можно потихоньку ретироваться. Еще бы ключи найти от машины", - благо еще вечером убедила пригнать сюда и свою Хонду. Порывшись в шмотках, она отыскала ключи и выскользнула из дома. Отогнав машинку подальше, Лена вернулась к дому, подперла двери со стороны улицы. Окон же в этой лачуге не было, еще, видимо, не достроили, и оконные проемы были заколочены намертво.
  Она достала из машины канистру с бензином и обошла дом по кругу, выплескивая его на стены. "Ну, что, мальчики? Говорили вам мамы в детстве, что девочек обижать нельзя..." - и, чиркнув спичкой, подожгла тоненький ручеек, тянущийся к дому.
  
  Светало. Лена то и дело проваливалась, кимаря за рулем. Не в силах бороться со сном и усталостью, она съехала на обочину. Дотянувшись до заднего кресла, взяла бутыль с минералкой и сделала пару глотков. Немного полегчало. Она откинула сиденье, немного приоткрыла стекло и замерла, прислушиваясь к себе. Затем протянула руку к соседнему креслу, нащупала книги и взяла одну из них.
  "Право на любовь" - вот тебе и право на любовь, родной..." - подумала она, улыбнулась и уснула.
  
  ___________________________________________________________________________________
  "Информационная программа "Отражение".
  Рано утром, на тридцать пятом километре трассы Челябинск - Екатеринбург, произошла трагедия. Водитель Краза, уснув за рулем, выехал на встречную полосу, что привело к столкновению, прервавшему жизнь тридцатилетней женщины, водителя автомобиля Хонда..."
  ___________________________________________________________________________
  
  * * *
  
  Погода испортилась окончательно. И эта осень оказалась не такой уж и всемогущей. Как ни пыжилась, радуя солнечными днями, небо все же разразилось проливным дождем.
  Люди стояли молча, прижимаясь друг к другу под зонтами. Говорить не хотелось. Все взгляды были направлены на нее - молодую и улыбающуюся. Впереди, у самого подножия памятника, стоя маленький мальчик и наблюдал за тем, как незнакомые ему люди подносят цветы к могиле. На его глазах не было ни слезинки. Он смотрел на портрет мамы и не понимал, что это навсегда. Что она теперь здесь навсегда...
  Подъехала серебристая Ауди. Вышел Игорь и, подождав второго пассажира, пропустил его вперед. Высокий молодой мужчина с огромным букетом роз медленно проследовал по узкой дорожке, ведущей к могиле. Народ расступился, пропуская его. Сделав эти несколько шагов, мужчина замер рядом с мальчиком, не в состоянии двинуться дальше и оторваться от Ее, таких живых глаз...
  - Привет, Малыш...- сказал он тихо и, шагнув вперед, положил цветы...
  Мальчик опешил от услышанных слов и громко всхлипнул:
  - Папа!
   Народ разошелся, а они все стояли и смотрели на нее - Алешка с сыном на руках и Игорь...
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"