Бывает так, что вспоминаешь эпизоды из жизни, которых никогда не было, но которые тебе всегда хотелось пережить — и вот перед глазами вновь встает коричневатая деревянная стена дореволюционного дома, наполовину скрытая сочной летней зеленью, и ты вдыхаешь запахи цветущих лип, просмоленных досок причала, застоявшейся у берега воды и прохлады из открытого чердачного окна, и слышишь плывущие аккорды босса-новы, словно подернутые дымом предзакатного костра, и купаешься в безмятежности утреннего знакомства, начавшегося целую вечность назад, и на секунду опускаешь кружащуюся голову на плечо той, что, изрядно подустав, шлепает босоножками рядом с тобой. Только бы этот вечер не кончался! Но ты уже об этом не думаешь — есть только потрескавшаяся асфальтовая дорожка, исчезающая в метровых зарослях бурьяна на холме у развалин то ли барского дома, то ли постоялого двора, и твоя спутница, и запах ее волос, и постыдное желание обнять за талию, чтобы ощутить ладонями тепло ее живота сквозь ажурную кофточку, но ты не смеешь переступить эту грань, ведь опыта — на копейку, фантазий — на сто рублей, а лет каждому из вас меньше, чем пальцев на руках и ногах, и вы продолжаете мерять шагами десятки и сотни метров этого проклятого и благословенного парка.
А вот другое: тенистая липовая аллея вдоль бульвара в пятом часу августовской пополудни, тугой, нагретый, пыльный воздух, теснящий грудь пополам с безысходностью, и ты сам — тощий, в полинявшей футболке и шортах с земляными разводами, с ничуть не загоревшими за лето коленями, выдающими компьютерщика и кажущимися тебе сейчас невероятно нелепыми. Девочка только что села в автобус, а ты так и не сказал ей ни одного толкового слова, и хочется бежать за ним, проклиная всех и вся, и в первую очередь самого себя, но куда уж там тягаться в скорости с машиной... И ты возвращаешься домой, а окно распахнуто, и духота еще гостит в комнате, хотя солнце уже свернуло за угол дома, и тебе не верится, что сказке пришел конец, и ее силуэт в проеме балконной двери улетучивается не сразу. И вдруг осознаешь, что надеяться на письма — глупо, что весело бежавший ручеек завалили тяжеленным камнем, и разлуку способна исправить лишь встреча. И ты понимаешь, что заезженная фраза "мужчины не плачут" сейчас просто бессмысленна и смешна. Мужчины не плачут по пустякам, а это — не пустяк.
Или еще: хлещущие с неба струи и она, со смехом танцующая у фонтана на миниатюрной каменной площади старого горбатого городка. Воздух просолен морем, и по коже пробегает приятная дрожь — не то от свежести, не то от ее близости, и вы, безнадежно промокнув, прячетесь у тебя или у нее, чтобы до самого вечера болтать обо всем на свете, листать дедовы атласы, и, разумеется, целоваться. Родители в отъезде, и у тебя вновь появились полномочия хозяина мира — мира не взрослого, денежно-материального, но такого, "где золото дешевле слов". И вы самозабвенно предаетесь святой, невинной демагогии, и страшнее всего сейчас — пресытиться друг другом, внезапно отравиться концентрированной нежностью в этой замкнутой капсуле подросткового эгоизма.
И, выныривая из закоулков полупамяти-полуфантазии, ты в очередной раз с грустью говоришь себе: "Увы, этого никогда не было".
Тайная мечта любого человека: вернуться на один-единственный вечер на много лет назад, не потеряв при этом себя нынешнего, со всем накопленным жизненным опытом, и попытаться поступить иначе. "Только с полной гарантией возвращения обратно!" — напоминает здравый смысл, и это тут же отрезвляет. Даже если бы такой перенос в прошлое и был возможен, вряд ли бы он оказался способен на большее, чем закладка бомбы с часовым механизмом, начиненной горечью. Как в том детском сне, где ты попадаешь в магазин игрушек и понимаешь, что можешь брать любые из них, ничуть не рискуя быть пойманным и наказанным, и это окрыляет и пьянит тебя, а затем следуют резкое пробуждение и досада на весь день. Эта девушка тебя не дождется, герой, она всегда будет уходить своим путем, и ты бессилен что-либо изменить.
Люди, не изобретайте, ради бога, машин времени.
Если удел ветеранов — видеть во сне войну до самой смерти, то романтикам суждено вновь и вновь пересекаться с тенью неизбранной дороги. Но период полураспада мечты равен продолжительности твоей жизни, и ты открываешь новый текстовый файл, чтобы составить из букв и слов очередную картинку несбывшегося.