Лактионова Елена Георгиевна : другие произведения.

15. С Добрым Утром !

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:

  
  Обе створки двери в комнату Ёлкина со страшным грохотом вдруг резко распахнулись, и ворвалась гневная толпа орущих людей:
  
  - Борьку на рельсы!
  
  Галдящие мужики и бабы подскочили к нему, выхватили из тёплой постели и куда-то поволокли. Потом долго с ним возились, мяли, выкручивали руки, наконец бросили на железнодорожное полотно, привязали и исчезли. И видит Борис Николаевич, как мчится на всех парах прямо на него тяжёлый разухабистый состав, вагоны из стороны в сторону с грохотом швыряет, колёса по рельсам молотят, и такой неимоверный лязг и скрежет стоит, что кажется, сейчас голова у него лопнет. Понял Борис Николаевич, что последняя минута его приходит. И за этот последний миг вся его жизнь перед ним пронеслась, все ошибки и просчёты. Нет, нельзя ему с таким адом в душе погибать, с такою неискупленной виною. Рванулся он отчаянно, и возопил:
  
  - Россияне! Простите!
  
  И вдруг ощутил на своём плече тёплую ласковую руку, и такой знакомый голос обратился к нему:
  - Боря, что с тобой? Боря, проснись!
  
  Борис Николаевич тяжело открыл глаза: возле его кровати стояли все его домочадцы в пижамах и ночных рубашках, а жена Ная, склонившись над ним, нежно ладонью отирала его мокрое от слёз лицо. Борису Николаевичу вдруг так захотелось прижаться губами к этой руке и разрыдаться как в детстве, но он устыдился стоящих вокруг дочери и внуков. Он был так счастлив, что весь этот кошмар, сейчас случившийся с ним, был только сон! Но страшный грохот почему-то продолжался над самым его ухом, и Борис Николаевич опасливо покосился на окно.
  
  - Боря, успокойся, - снова ласково сказала Ная. - Это во дворе грузят мусорные баки. Сейчас они уедут.
  
  - Ма! Ба! Они чего, так каждое утро будут? - недовольно спросил Борис-младший.
  
  - Мы что-нибудь придумаем, Боря, - вздохнула Татьяна.
  
  Борис Николаевич продолжал лежать в постели, постепенно осознавая, что же с ними со всеми стряслось. И тяжесть произошедшего ещё больше навалилась на него. Крах! Полнейший крах и позор! Лучше бы он не просыпался и погиб под колёсами поезда. Борис Николаевич отвернулся к стене и отрешённо уставился в одну точку.
  
  - Боря!
  
  - Папа!
  
  - Дед!
  
  - Борис Николаевич!
  
  Чего они все от него хотят? Пусть его оставят в покое. Он хочет только тишины и покоя - навсегда. И больше ничего.
  
  Борис Николаевич натянул на голову одеяло. Впервые за последние годы ему захотелось одиночества, и впервые в одиночестве ему было хорошо.
  
  Сквозь одеяло Борис Николаевич слышал, как домочадцы, о чём-то посовещавшись, тихо разошлись.
  
  Вот так лежать бы и лежать. И пошёл весь мир к чёрту.
  
  Через некоторое время к нему снова подошла Наина Иосифовна.
  
  - Боря, вставай!
  
  - А зачем? - глухо раздалось из-под одеяла.
  
  - Завтрак готов.
  
  - Не хочу я ничего.
  
  К постели подошла Татьяна.
  
  - Пап, ты что же, весь день так и будешь лежать?
  
  - Так и буду.
  
  - Нельзя так, Боря, - сказала Наина Иосифовна. - Ты заболеешь.
  
  - А я уже.
  
  - Что уже?
  
  - Заболел.
  
  - Что у тебя болит? Опять сердце?
  
  - Сердце. И душа. Душа у меня болит! - на глаза Бориса Николаевича снова навернулись слёзы.
  
  Наина Иосифовна переглянулась с дочерью.
  
  - Папка, ну хочешь, мы тебе сюда завтрак принесём? - ласково спросила Татьяна. - И покормим?
  
  - Не хочу я есть, - угрюмо сказал Борис Николаевич. - Противно на еду смотреть даже.
  
  Наина Иосифовна с дочерью отошли в сторонку и стали тихо перешёптываться.
  
  - Может, врача к нему вызвать? - обеспокоено спросила Наина Иосифовна.
  
  - Мама, кого?! Психиатра из районного психдиспансера? Это тебе не кремлёвские врачи. Станет известно всей квартире, а значит, и всем остальным. Попадёт в газеты. Ты можешь себе представить, что будут писать газеты? Что столько лет страной управлял психически больной человек!
  
  - Что ты, Танюша, это невозможно! - испугалась Наина Иосифовна.
  
  - Я попробую навести свои старые связи, - предложила Татьяна. - Если ещё кто-то уцелел и не откажется от нас. Может быть мне удастся найти толкового врача.
  
  На том и порешили.
  
  Через некоторое время Борис Николаевич стал нехотя подниматься. Наина Иосифовна, услышав возню мужа, обрадованно спросила:
  
  - Боря, тебе уже лучше?
  
  Борис Николаевич, не отвечая, нашарил босыми ногами тапочки и направился к двери.
  
  - Боря, ты куда, в туалет? - заискивающе снова поинтересовалась Наина Иосифовна. Она подбежала к мужу, сняла со стены висящий на гвозде возле двери приобретённый вчера у Софокла стульчак и протянула Борису Николаевичу: - Возьми вот.
  
  Борис Николаевич, не глядя, взял подмышку стульчак, в другую руку Наина Иосифовна сунула ему рулон туалетной бумаги, и он, как был в пижаме, вышел в коммунальный коридор.
  
  - Может, ему сходить погулять нужно? - спросила у дочери Наина Иосифовна, когда за мужем закрылась дверь. - С народом пообщаться...
  
  - С народом?! - ужаснулась Татьяна. - Упаси боже! Они его разнесут! Пусть хоть первое время посидит дома, пока всё уляжется. Страна теперь без него обойдётся. Поживёт народ какое-то время при коммунистах, глядишь, и разберётся, что к чему. Ещё отца добрым словом помянет.
  
  Наина Иосифовна, обрадованная тем, что муж поднялся с постели, вышла на кухню суетиться с завтраком. Мимо неё, едва не сбив с ног, пролетел рыжий коммунальный кот Чубайс, держа в зубах уворованное куриное крылышко.
  
  - Ах ты, ворьё рыжее! - причитала на всю квартиру Ниловна. - Не успела отвернуться, как этот блудня курицу уволок! Чтоб она тебе поперёк горла-то встала, образина чёртова!
  
  - Как вы нехорошо ругаетесь, Пелагея Ниловна, - поёжилась Наина Иосифовна. - Ведь это животное, у него свои инстинкты. Если хотите уберечь свои продукты, прячьте их подальше да понадёжнее, чтобы не достал.
  
  - Спрячешь от него, как же! - не унималась Ниловна. - И прячешь, вроде, а чуть только зазевался - обязательно сопрёт! Нет, такая уж натура у него воровская. Глаз да глаз за ним нужен.
  
  - Зачем же вы тогда его держите, раз крадёт? Прогнали бы.
  
  - Да куда ж его? Кому он ещё нужен? - смягчилась Ниловна. - Привыкли уж мы к нему, вроде как родной стал.
  
  - Веселее с ним! - отозвалась от своего стола Харита Игнатьевна с неизменной сигаретой во рту. - Разнообразие жизни, всплески эмоций, выброс адреналина...
  
  - Харита Игнатьевна, у меня к вам большая просьба, - в махровом розовом халатике и новом переднике на кухню вошла Раиса Максимовна. - Пожалуйста, будьте добры, не курите в местах общего пользования. Я совершенно не переношу табачного дыма.
  
  - Ах ты, футы-нуты, ножки гнуты, какие мы нежные, - мадам повернулась к Раисе Максимовне, и не думая расставаться с сигаретой. - Привыкайте, дорогая вы наша Раиса Максимовна: вы теперь живёте в коммунальной квартире.
  
  - Во-первых, я не "ваша дорогая", - строго сказала Раиса Максимовна. - А во-вторых, прошу учесть, что вы тоже живёте в коммунальной квартире и должны соблюдать правила советских общежитий. И одно из этих правил как раз гласит о том, что курение в коммунальных квартирах в местах общего пользования запрещено.
  
  - Подкованная дамочка! - Харита Игнатьевна с тайным удовлетворением кивнула в сторону Раисы Максимовны. Она ещё раз глубоко затянулась и погасила сигарету о пластиковую банку из-под майонеза, служившую ей пепельницей. - Ах, до чего обожаю коммунальные квартиры: вот они - эмоции, накал страстей! Одним словом, чувствуешь жизнь!
  
  Тут жизнь в полную силу ещё раз заявила о себе зычным рыком из коридора и стуком в туалетную дверь:
  
  - Маэстро! Долго сидеть будем?! Очередь!
  
  "Там же Боря!" - испуганно пронеслось в голове Наины Иосифовны.
  
  Она бросилась в коридор и наткнулась на свирепый взгляд Вовчика Железо.
  
  - Это ваш там засел? - Вовчик ткнул пальцем в туалет. - Он что, так каждое утро по часу сидеть будет? - и снова гаркнул: - Президент, регламент!
  
  - Борис Николаевич страдает запорами? - из кухни посочувствовать вышла Раиса Максимовна. - Наина Иосифовна, у меня есть замечательное импортное средство, исключительно на травах, никакой химии...
  
  - Вы уж объясните нашему дорогому экс-президенту, что это не персональный сортир в Кремле, - обратилась к Наине Иосифовне Харита Игнатьевна. - А коммунальный - один на такое богатое поголовье. Так что у нас действует принцип: всегда готов!
  
  Из-за туалетной двери тем временем не доносилось ни звука. Этим обстоятельством Наина Иосифовна была обеспокоена больше всего.
  
  - Боря! - деликатно постучала она в дверь. - Боря, это я, Ная. Боря, тут очередь, люди тоже хотят. Поторопись, пожалуйста.
  
  Но молчание было ей в ответ. Наина Иосифовна встревожилась не на шутку.
  
  Тем временем к туалету стеклись все жильцы коммунальной квартиры. Здесь предстояли развернуться весьма любопытные события.
  
  Из своей комнаты вальяжно вышел Михаил Сергеевич Гробачёв в роскошном длинном халате поверх брюк и рубашки.
  
  - Борис Николаевич в полном уединении работает над собой, я так понимаю, товарищи, - делая серьёзное лицо, предположил он. - Я читал мемуары Бориса Николаевича: в это время утра у президента по расписанию работа над собой, - и Михаил Сергеевич выразительно посмотрел на свои часы.
  
  - Грех вам зубы-то скалить, - сделала Гробачёву замечание Ниловна. - Нешто в Кремле-то ещё не навоевались друг с другом? Оба народ до нищеты довели, а всё воюете, аники-воины. Пора уж приходить к кон...кон...сенсусу этому вашему.
  
  Воцарилась небольшая пауза. Из-за туалетной двери по-прежнему не раздавалось ни звука.
  
  - А чего, в пятьдесят восьмой с третьего, - Софокл ткнул пальцем вверх, - тоже такой случай был: так вот тоже думали, засел кто-то в сортире - не открывал, не открывал. Дверь выломали, а там Толян повесился.
  
  - Боря! - в ужасе заколотила в дверь Наина Иосифовна. - Боря, ты жив?! Господи, скажи же что-нибудь!
  
  Но ни Господь, ни Борис Николаевич не удостоили её ответом.
  
  - Что ж, придётся периодически холодным клозетом во дворе пользоваться, - предложила Харита Игнатьевна. - Пока Борис Николаевич будет работать над собой.
  
  - Вызовите кто-нибудь слесаря! - распорядилась Раиса Максимовна.
  
  - Дверь ломать надо! - сделала заключение Татьяна.
  
  - А там крючок ножом откидывается, - протиснулись к двери Чук и Гек. - Вот сюда лезвие сунуть...
  
  Татьяна бросилась было на кухню за ножом, но Вовчик Железо вынул из кармана брюк руку, сделал неуловимое движение - и длинное блестящее лезвие выскользнуло и засверкало в его ладони. Жильцы испуганно отпрянули и расступились.
  
  Когда Вовчик откинул крючок и распахнул дверь, обитателям 51-й квартиры предстала следующая картина: Борис Николаевич сидел на унитазе как на троне; стульчак, врученный ему Наиной Иосифовной, висел у него на шее; в одной руке Ёлкина был рулон туалетной бумаги, в другой - ёршик на деревянной палке. Сам Борис Николаевич, казалось, был ко всему безучастен и отрешённо смотрел в пространство.
  
  - Царь Борис! - благоговейно всплеснула руками Ниловна и в священном трепете закрестилась: - Свят, свят, свят!
  
  - Явление Христа народу, - усмехнулась Харита Игнатьевна.
  
  - У-у, блин! - выдохнул Вовчик Железо. - Ты б ещё, батя, горшок на голову напялил для полноты картины.
  
  - Примите мои соболезнования, Наина Иосифовна, - скорбно изрёк Михаил Сергеевич.
  
  - Папа ещё жив! - вскинулась Татьяна.
  
  - Боря, - Наина Иосифовна с дочерью подошла к мужу. - Боря, ну что ты, всё хорошо. Пойдём домой.
  
  Они вдвоём освободили Бориса Николаевича от стульчака, взяли у него из рук "скипетр" и "державу", помогли подняться и выйти в коридор.
  
  - Что ж, комментарии, как говорится, излишни, - резюмировал происходящее Михаил Сергеевич.
  
  - Наина Иосифовна, Татьяна Борисовна, если вам понадобится наша помощь, вы, ради Бога, не стесняйтесь, обращайтесь. Мы всегда поможем, - душевно предложила Раиса Максимовна.
  
  - Спасибо, но мы уж сами как-нибудь справимся, - холодно ответила Татьяна.
  
  - В другом бы месте ему так на параше сидеть, - негромко, но чётко пожелала экс-президенту Серёгина.
  
  - Нишкни! - цыкнула на неё Ниловна. - Вишь, не в себе человек.
  
  - Конечно, с такой высоты лететь: с кремлёвского трона да в коммунальный сортир. Не скоро очухаешься-то, - съязвила Харита Игнатьевна.
  
  - Николаич! - заглянул в лицо Бориса Николаевича Софка. - Ты того... Ничего... Пойдём ко мне: верное средство у меня есть - все горести как рукой снимет.
  
  Но Татьяна, догадавшись, какое "верное средство" имеет в виду Софокл, досадливо зыркнула на него и отмахнулась, как от мухи.
  
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"