Лайт Людмила : другие произведения.

Эксперименты с интеллектом

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:


ЭКСПЕРИМЕНТЫ С ИНТЕЛЛЕКТОМ

(РОМАН В ДВУХ ТОМАХ)

ТОМ ПЕРВЫЙ

"ОТКРЫТИЕ"

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ " ДЖЕРАЛЬД УИТНИ"

Глава 1

  
   К сорока пяти годам профессор Джеральд Уитни имел все: отмечая этот факт, необходимо сказать, что с самого рождения его жизнь была интересна и насыщена. Родители Джеральда, образованные люди, имевшие благородный и утонченный вкус, сумели воспитать единственного сына в атмосфере тепла, уважения и абсолютной внутренней гармонии. Семья много путешествовала, что способствовало возникновению и развитию в мальчике увлечения культурой и историей народов мира. Увлечение это в дальнейшем переросло в одержимость, жизненную необходимость, что привело к тому, что, окончив исторический факультет Бостонского университета, Джеральд провел десять лет в изучении истории и культуры Древнего Востока, в результате чего получил степень доктора наук. Но наибольший интерес доктора Уитни вызывала история Древней Греции и Рима. Прикосновение к культуре народов этих государств вдохновляло его, приводило в восторг. Он был всецело погружен в этот мир и с трепетом относился к каждому новому источнику знаний о нем. Он издал ряд книг, читал лекции в родном университете, а затем предпочел уйти в частный колледж и работать там учителем истории.
   Профессор Уитни был замечательным человеком: добрым, порядочным и открытым. В чем-то немного сентиментальным и абсолютно нечестолюбивым, а потому довольствовался в жизни тем, что имел. Бог наградил его замечательной семьей: он имел жену и двух детей - пятилетнюю дочь Алису и трехлетнего сына Николаса. Его жена, Лиз, была врачом и работала в центре исследований психологических процессов человека, где принимала участие в работе над многими научными проектами.
   Семья жила в небольшом загородном доме, окруженном прелестным садиком и огромными цветочными клумбами.
   Каждое утро Уитни и остальные члены семьи просыпались рано и вместе завтракали. Оживленный разговор за столом сопровождался радостными криками детей, восторженно хваставшихся рисунками перед родителями и друг перед другом. Затем Джеральд и Лиз уезжали на работу, а дети оставались дома с няней, бегая по дому и затевая весёлые, шумные игры.
   Жизнь семьи текла своим чередом, и ничто не предвещало в ней никаких изменений. Все повторялось изо дня в день, из месяца в месяц, из года в год...
   И в тот, казалось, ничем не приметный апрельский день все началось, как обычно.

Глава 2

  
   -Таким образом, в ходе беседы, рядом последовательных вопросов Сократ изобличал собеседника в противоречиях, устраняя тем самым, мнимое знание, а беспокойство, вызываемое у собеседника в такой беседе, побуждало его мысль к поиску истины, что позволяет считать, что Сократ вступал в увлеченный спор с любым человеком не с целью переубеждения последнего, а для достижения истины...,- профессор Уитни спокойно ходил по аудитории, излагая мысли, как обычно, логично и последовательно. Он внимательно всматривался в лица своих учеников и про себя радовался их пониманию материала. Проработав с ними несколько лет, он осознал, что именно здесь, в этой школе и было его место, что педагогика была его призванием. Дети, работая с которыми, он не жалел ни времени, ни сил, отвечали ему неподдельным стремлением к изучению его предмета и колоссальным уважением к нему, как к учителю, и как к личности. Этот класс был особенным для него - в нем учились дети, чрезвычайно увлеченные историей, дети, с которыми он мог говорить об истории и философии на равных, как с взрослыми людьми. Уитни знал, что какой бы сложной ни оказалась тема, его "юные историки" всегда были способны с ней справиться.
   Шел первый семинар по Сократу. Согласно заданию, полученному учениками после прослушивания лекций, они должны были самостоятельно изучить дополнительные источники информации о древнегреческом философе и подготовить наиболее интересные темы для обсуждения.
   -Да, Саймон? - спросил Уитни первого желающего выступить ученика.
   -Профессор Уитни и уважаемые коллеги! - откашлявшись, начал свое выступление Саймон Рейн, имевший авторитет "самого сознательного книжного червя" в классе. - Я согласен, Сократ, действительно, был мастером спора. Но, как мне кажется, далеко не всегда его цели были безобидными.
   -Интересно! Почему ты так думаешь? - спросил Уитни и отошел к окну.
   Класс оживился: кто-то глубоко и артистично вздохнул, кто-то покачал головой и недовольно сгримасничал: все знали, что конек Саймона - сказать что-то экстраординарное.
   -На мой взгляд, - невозмутимо продолжал Саймон, - Сократ злоупотреблял способностями убеждения - попросту, мошенничал. Ведя спор, он мог убедить собеседника сначала в одной, а затем - в другой своей точке зрения. Причем, слушатель одинаково верил как в первую, так и во вторую правду. Какую из этих двух правд считать правдой, и где гарантия, что кроме этих двух правд нет третьей правды, о которой благородный Сократ умолчал? Он мошенничал!
   Критично качавшая головой Келли, подскочила и бросилась в спор с Саймоном.
   -Тебе бы только кого-то оболгать! - воскликнула она. - Сократ, действительно, обладал высоким мастерством убеждения, но никогда не обманывал людей, в отличие от своих современников-софистов. Его истины строились на искренней точке зрения, в рамках тех знаний, которые были доступны человеческому разуму той эпохи. Сократ имел твердые убеждения и ценил принципы, на которых строилась истина.
   Удовлетворенный Уитни стоял у окна, с доброй улыбкой наблюдая разгоряченный спор классных активистов. Каждый из них высказывал свое мнение: в дискуссии вспомнили и Диогена Лаэртского, восхвалявшего демократичность Сократа, и осуждавших его завистников и будущих обвинителей Мелета, Ликона и Анита. И о том, что, по мнению того же Диогена, Сократ был первым казнен по суду за, якобы, "не чтение" богов. А затем, успокоившись, ученики обсудили привычки Сократа, в особенности - строгое соблюдение им здорового образа жизни, позволившее ему одному выжить во время эпидемии чумы в Афинах. А так же о том, что, уже будучи стариком, Сократ учился играть на лире, не считая это зазорным.
   "Как приятно, - думал Уитни, - что современная молодежь не остается безразличной к великим людям, жившим и творившим много веков назад..."
   Ни для кого не было секретом, что Уитни получал огромное удовлетворение от работы. Он чувствовал себя полезным человеком, и осознавал, что каждый прожитый день был частью мощного созидательного механизма, в котором он занимал ключевое место. Но Уитни отличался от людей, находивших себя либо только в работе, спасаясь в ней от семейных неурядиц, либо только в семейной жизни, растворяясь в ней от рабочих проблем - для него и работа, и дом были одинаково содержательными и важными факторами его жизни. С того момента, как Уитни выходил из школьного мира, он погружался в мир, не менее богатый и интересный для него - мир его семьи.
   И в тот вечер, направляясь к своей машине, он испытывал огромную радость оттого, что, сделав все необходимое на работе, он возвращался домой.
   Он уже ехал по загородному шоссе, как вдруг, зазвонил телефон. "Вот так, - подумал Уитни, недовольно качая головой, - надо быть полным тупицей, чтобы оставить телефон в машине и весь день удивляться отсутствию звонков..."
   -Да! - ответил он.
   -Джерри, это Стив! Не верю, что наконец-то дозвонился! Что случилось?! Почему не отвечал?!
   -Оставил телефон в машине - забыл...
   -Тебе пора как следует отдохнуть! Оставленный в машине телефон, и все подобное, это первые признаки хронической усталости.
   -Не стоит придавать этому серьезного значения, тем более что это не в первый раз.
   -Тем не менее, тебе придется со мной согласиться! В ближайшее лето ты едешь с нами в Европу!
   -Я не так много зарабатываю, чтобы ездить в Европу! Если бы я был банкиром, как ты, или адвокатом, как Чарли, я бы тоже позволил себе отпуск в Европе! - сказал Джери и улыбнулся.
   Это была его любимая шутка. Всякий раз, когда речь заходила о том, что один из его друзей купил себе новую дорогую машину, или организовал поездку на дорогой курорт, Уитни говорил снисходительно: "Конечно, если бы я был банкиром, как Стив, или адвокатом, как Чарли, я бы тоже себе это позволил!"
   Все знали, что Джеральд просто шутит. Роскошь никогда не привлекала его. Он никогда не стремился к большим деньгам, хотя многие его друзья и знакомые были очень богатыми и преуспевающими людьми. Джеральда Уитни все уважали и ценили за его доброту, талант и естественность.
   -Подумай о жене и детях! - не унимался Стив. - Когда речь заходит об интересах семьи, о гордости необходимо забыть. Кейт не дает мне покоя, только и говорит об этой поездке! Она мечтает, что все три семьи поедут вместе. И не думай о деньгах. В конце концов, я могу тебе одолжить. Это не так дорого, как ты думаешь. Но позвонил я тебе для того, чтобы напомнить о субботе. Надеюсь, что ты не забыл...
   -Конечно же, нет. Как я могу забыть о таком важном событии.
   -Значит, увидимся в субботу. Раньше ты, все равно, к нам не выберешься.
   Закончив разговор, Уитни глубоко вздохнул и подумал: "Как летит время! Вот уже двадцать лет прошло со свадьбы Стива, а, кажется, что это было вчера!"
   Увидев среди пропущенных звонков домашний номер телефона, Джерри позвонил жене, которую нисколько не удивило то, что муж в очередной раз оставил телефон в машине.
   -Ты чем-то взволнована? - спросил он её. - Что-то случилось?
   -Нет, ничего не случилось. Просто, дети не могут найти Билли.... Бегают, ищут его по всему двору, и Мэри вместе с ними.
   Мэри звали няню детей Уитни, а Билли был щенком, любимцем всей семьи. В своих веселых играх дети порой забывали о том, что Билли - маленькое, беззащитное создание, и ему не на шутку от них доставалось. Но, не смотря на это, Билли, во что бы то ни стало, старался находиться в центре внимания всей семьи и стойко сносил всё, что с ним делали его любимые маленькие хозяева. То он был наряжен Алисой в какое-нибудь разноцветное платье и изображал королевского пажа, то летал на мяче, когда Николасу вздумывалось играть с ним в футбол. Однажды, подъезжая к школе, Уитни обнаружил его у себя в машине и, так как не было времени отвозить его назад, ему пришлось держать собаку в рабочем кабинете, что доставило немало проблем. Кроме того, Алиса и Николас обожали устраивать шумные игры в доме. Когда они, крича и визжа от восторга, носились то вверх, то вниз по лестнице, передвижение по дому для всех других его обитателей было, попросту, небезопасным. Но Билли был очень хитрой собакой. Когда ему надоедало участие в играх детей, он прятался в самых укромных уголках дома или двора, заставляя обитателей дома сбиваться с ног в поисках любимца. А он появлялся лишь тогда, когда дети, проискав его долгое время, переключались на другое занятие. И тогда всё начиналось снова. Обрадованные его появлением, они тут же все бросали и затевали новые, еще более вздорные, игры, в которых отдохнувший Билли вновь принимал самое активное участие.

Глава 3

  
   Уитни вошел в дом и был, буквально, сбит с ног детьми. Алиса и Николас нарядились забавными мифическими существами и бегали по дому, визжа от удовольствия. Билли бегал вместе с ними.
   -Значит, пропавший герой нашелся? - улыбнувшись, спросил Уитни. - Что же заставило его прятаться на этот раз?
   -Мы играли в древних богов, папочка, - ответила Алиса, отдышавшись, - и решили, что Билли должен исполнить роль керинейской лани. Николас предложил закрепить рожки на голове у Билли, а его лапки выкрасить в желтый цвет. Рожки Билли ещё вынес, а лапки выкрасить не давал. Вот он вырвался и убежал.
   -Зачем понадобилось красить Билли? - ласково обратился Уитни к сыну.
   -У керинейской лани были медные копытца, - смущённо улыбнувшись, ответил Николас.
   -Правильно, - сказал Уитни, - они были медными. Но, видимо, Билли не любит медный цвет.
   Николас громко рассмеялся.
   -Наверное, я бы тоже не согласился покрасить свои ноги желтой краской! - сказал он.
   -Лучше бы ты покрасил ноги в желтый цвет, вместо того, что ты сегодня нарисовал, - язвительно ответила Алиса и подбежала к отцу, протягивая ему альбом Николаса. - Он опять все напутал, - саркастично добавила она.
   Обиженный Николас изо всех сил тянулся, пытаясь вырвать альбом у Алисы из рук.
   -Отдай! - захныкал он.
   -Разве здесь что-то не так? - спросил Уитни, взяв альбом и усевшись в кресло.
   -Как ты думаешь, кого он нарисовал? - не унималась Алиса.
   -Этот могучий человек в тигровой шкуре, наверное, Геракл? - поддержал сына Уитни с серьезным выражением лица.
   -Ну вот, папа сказал, что это Геракл! - радостно воскликнул Николас, хлопая в ладоши и прыгая на месте от удовольствия.
   -А это кто? - не теряя надежды доказать свою правоту, лукаво спросила Алиса.
   -Наверное, лань? - предположил Уитни, глядя на своих малышей. - Только, рога у нее золотые, значит, надо было покрасить их в желтый цвет, а не в зеленый...
   -Вот! - восторженно крикнула Алиса. - Я же сказала - неправильно! А ещё собирался покрасить Билли в желтый цвет. Как бы ты его покрасил, если даже в альбоме нарисовал неправильно?
   -Я бы покрасил, - буркнул Николас, - в желтый цвет...
   -В желтый цвет, - передразнила его Алиса, - почему же ты в альбоме покрасил рога в зеленый цвет?
   -Забыл, - виновато ответил Николас. - Можно подумать, ты сама никогда и ничего не забывала...
   Уитни строго посмотрел на дочь.
   -Почему же ты сразу не помогла Николасу с выбором цвета? - спросил он её. - Ты, ведь старше его, и должна была ему все объяснить.
   -Можно подумать, он бы меня послушал, - ответила Алиса.
   Уитни глубоко вздохнул.
   -А ты нам расскажешь сегодня про следующий подвиг Геракла? - спросил Николас.
   -Конечно, - ответил Уитни. - А теперь пойдемте ужинать. А то мама устала нас звать.
   За ужином к разговору присоединилась и Лиз.
   -Чем вы ещё сегодня занимались? - спросил Уитни.
   -Николас рисовал, а я смотрела, - ответила Алиса. - А потом я решила полить цветы.
   -А сама ты, значит, не рисовала? - спросила Лиз.
   -Нет, - ответила Алиса.
   -Но, почему?
   -Первый рисунок у меня не получился, и я решила больше не рисовать. Я не люблю делать то, что не умею! - кокетливо ответила Алиса.
   -Зато наш милейший доктор Джонсон считает, что умеет делать все, - улыбнувшись, сказала Лиз. - В его возрасте обладать таким упорством...
   -Неужели никаких результатов? - спросил Уитни и, лукаво подмигнув детям, добавил, - вы можете стать свидетелями настоящей операции по пересадке мозгов!
   -Не говори ерунды, Джери! - ответила Лиз. - При чем тут мозги?
   -И все же, суть в этом - в мозгах!
   -Речь идет о знаниях, об интеллекте, которым один человек при желании сможет поделиться с другим, в случае положительного завершения эксперимента, - пояснила Лиз.
   -И каковы ваши прогнозы на это счет, доктор Лиз Уитни? - важно пролепетала Алиса.
   -Мои прогнозы, маленькая шалунья? - улыбнулась Лиз. - Возможно, все получится, если за дело взялся доктор Джонсон, даже если сначала это кажется нереальным. Сегодня он собрал нашу группу и заявил, что, по его расчетам, все подготовительные работы должны быть завершены через месяц. А затем он собирается проверить результаты на практике, если, конечно, найдет непосредственных участников.
   -Я могу участвовать в эксперименте! - воскликнула Алиса. - И поделиться своими знаниями с Николасом - ему их, явно, не хватает!
   -Не нужны мне твои мозги! - пробурчал Николас. - Я все узнаю сам! - С этими словами Николас взял со стола конфету и бросил в Алису. Конфета упала на пол, Билли тут же подбежал и съел её.
   -Не хватает, не хватает! - не унималась Алиса.
   -Перестань дразнить Николаса, Алиса! - строго сказала Лиз. - Мэри, - добавила она, обратившись к няне, - уведите детей в детскую.
   Алиса взобралась на колени к отцу и спросила, когда он собирается рассказать историю о Геракле, на что Уитни ответил, что Алисе и Николасу нужно вначале принять душ и лечь в постель. Пообещав, что именно так они и сделают, веселая компания удалилась в детскую. Через несколько минут и Уитни отправился к своим малышам.
   -Папа, - жалобно спросил Николас, выглядывая из-под одеяла, - разве, хорошо брать у кого-то его знания, получать их готовыми? Разве человек не должен все узнавать сам?
   -Конечно же, все нужно узнавать самому, - серьезно ответил Уитни, - для этого необходимо больше читать, наблюдать, думать, смотреть познавательные передачи по телевизору...
   -Папочка, а сказка? - пропищала Алиса.
   -Ну, хорошо! На чем мы остановились? - спросил Уитни.
   -На керинейской лани, папочка, - ответила Алиса, удобно положив голову на маленькие кулачки, и закрыв глаза.
   -Итак, - начал Уитни, - Геракл сумел тронуть своим благородством сердце богини Артемиды и привез Эврисфею медноногую златорогую лань. Но на этом его приключения не закончились. Его повелитель Эврисфей приказал ему убить Эриманфского кабана - чудовище, жившее на горе Эриманф и убивавшее своими огромными клыками всякое живое существо. Итак, Геракл отправился к горе Эриманф...
   Уитни зевнул и посмотрел на своих малышей: они уже спали.
   "Устали, набегались с Билли", - подумал Уитни и отправился к себе в комнату.
  

Глава 4

   Лиз убрала со стола, и поднялась наверх, в спальню.
   -Звонила Кейт, - сказала она мужу, когда он вошел. - Просила напомнить тебе о праздновании годовщины свадьбы.
   -Стив уже напомнил мне. Я разговаривал с ним, когда ехал домой, - отозвался Уитни.
   -Кейт суетится как перед настоящей свадьбой! И я могу ее понять - такое событие! А затем они собираются к морю...
   -Да, Стив говорил, - пробурчал Уитни.
   -А о поездке в Европу он тебе тоже говорил?
   -Говорил..., - ответил Уитни и сел на кровать.
   -Я очень хочу поехать, Джери! Нельзя отказываться от такой возможности.
   -Разве у нас есть такая возможность?
   -А разве нет?
   -Только если Чарли или Стив снова оплатят поездку. А мне бы не хотелось ехать за их счет.
   -Никто не говорит о том, что мы поедем за их счет. Они всего лишь займут нам необходимую сумму, которую мы позже полностью выплатим.
   Уитни вздохнул.
   -Все это так не похоже на тебя, - ответил он. - Раньше ты чересчур щепетильно относилась к денежной независимости. Любой намек на заем принимала за оскорбление...
   -Дорогой! - сказала Лиз, немного сбавив напор. - Из любого правила могут быть исключения. Подумай сам, ведь в этом нет ничего плохого. Это замечательная идея! И план такой интересный! Вот послушай!
   -Так, - вздохнул Уитни, - у вас и план есть...
   -Отнесись к этому проще, Джери! - немного обиженно сказала Лиз.
   -Хорошо, я постараюсь...
   -На днях мы с Пэм и Кейт созванивались и обсуждали детали. Мы поедем вместе с детьми, значит, нас будет двенадцать человек. Поэтому лучше купить большой трейлер и объехать на нем самые интересные места Франции, Германии, Англии.
   -Понятно...
   -Чарли начал заниматься подготовкой необходимых документов.
   -Хорошо...
   -К тому же, этот год знаменателен для всех нас. Во-первых, нам всем шестерым исполняется по сорок пять лет, во-вторых, годовщины свадеб: у Стивена и Кейт - двадцать лет, у Чарли с Пэм - пятнадцать, и даже, у нас с тобой - десять. Такие события нельзя пропускать! Время уходит, а радостных моментов в жизни - все меньше и меньше.
   -Зачем же так мрачно? Это не последние юбилеи в нашей жизни. Через каждые пять лет эти даты будут округляться: через пять лет, например, всем нам будет по пятьдесят...
   -Перестань шутить, Джери! - сказала Лиз, вставая.
   -Извини, дорогая! Идея, действительно, хорошая! Просто, я еще не совсем к ней готов. Я должен подумать...
   -Вот увидишь, это будет прекрасный отдых! - довольно отметила Лиз и поставила будильник, как обычно, на шесть часов утра.
  

Глава 5

  
   -Вот увидишь, Джери, это будет прекрасный отпуск! - воскликнул Чарльз Смит, облокачиваясь на маленький столик с разложенной картой Европы.
   Стоял чудесный субботний день. Стивен и Кейт Уайлдер отмечали двадцатилетие супружеской жизни. Приготовления к празднованию заняли около трех недель, и Кейт старалась не зря. Дом в этот день выглядел великолепно. Для сада была приглашена группа дизайнеров, которые придали кустарникам форму надписи "счастливая семья". На празднование собралось огромное количество приглашённых, среди которых были друзья, знакомые, родные. Для детей выделили площадку с бассейном. В саду были расставлены столы, играл духовой оркестр.
   -Значит, вы и есть доктор Лиз Уитни, работающая в лаборатории профессора Джейкобса Джонсона? - неожиданно выпалила пожилая дама с милым добрым лицом, радостно пожимая руку Лиз.
   -Вы правы, - смущённо ответила Лиз, - я, действительно, работаю с доктором Джонсоном, но, не думаю, что об этом нужно говорить с таким восхищением.
   -Мой муж, - восторженно продолжала дама, - говорит, что в лаборатории Джонсона работают настоящие гении! Значит, это и к вам относится!
   -Я лишь ассистент доктора Джонсона...
   -Опять ты скромничаешь, - возразила Кейт. - Миссис Тейлор внимательно следит за всеми достижениями науки. И уж она-то точно знает цену настоящему ученому.
   -Я слышала, что доктор Джонсон готовит настоящую сенсацию! - не унималась миссис Тейлор. - Теперь я жду, не дождусь того дня, когда об этом будет объявлено официально. Может быть, вы откроете мне секрет, и скажете, когда состоится презентация?
   -Боюсь, что точной информации нет даже у нас, - вежливо ответила Лиз.
   -Вы поступаете правильно, дорогая, открывать секреты столь серьёзного дела нельзя никому! О, - воскликнула она неожиданно, - а вот и Эмма Уайт! А я то думала, что она в Европе!
   -Нет, она уже приехала, - успела ответить Кейт исчезающей в толпе даме.
   -Кто-то слишком много разговаривает в нашем ведомстве, - недовольно отметила Лиз.
   -Вряд ли на сегодняшний день ты встретишь в городе хотя бы одного человека, который не знал бы, или, по крайней мере, не слышал бы о разработках доктора Джонсона. А когда речь заходит о такой любознательной персоне, как миссис Тейлор, то и удивляться нечему! У неё всегда найдутся проверенные источники.
   Кейт пребывала в отличном настроении. Ничто не испортило ей торжества. Но одна тревожная мысль все же беспокоила её - она сквозила в её проницательных серых глазах. Та же мысль тревожила и Пэмелу Смит, и Лиз Уитни - как пройдут переговоры их мужей по поездке в Европу. Успех этого мероприятия был теперь важен для них даже больше, чем празднование годовщины свадьбы.
   Никогда до этого им не приходилось так волноваться за свои планы. Это была далеко не первая совместная затея друзей. Но обычно легкий на подъем Джеральд Уитни, в этот раз не проявил привычного внимания и интереса. Женская половина столь сплоченного союза была встревожена не на шутку. Именно поэтому Пэмела, Кейт и Лиз продолжали заниматься гостями, а Стиву и Чарльзу было поручено разрядить обстановку и демонстрацией собственной увлеченности, увлечь Джери.
   Для этих целей в саду под деревом, в стороне от гостей и музыки стоял стол - своеобразный "стол переговоров". Ничего не подозревающий Джерри, считая, что лишь принимает участие в обсуждении планов, оказался мишенью мощной дипломатической атаки со стороны своих друзей. Чарльз стоял у стола, слегка наклонившись, и довольно улыбался. Стивен сидел за столом, озабоченно всматривался в карту и что-то измерял линейкой, попыхивая трубкой.
   Чарльз Смит и Стивен Уайлдер были самыми близкими друзьями Уитни. Едва ли кто-то из них мог сказать, сколько лет они знали друг друга. Чарльз Смит, или, просто Чарли, был очень похож на Джеральда. Любознательный, подвижный, инициативный, он был незаменимым спутником Уитни в исследованиях родного края. Они учились в одном классе, сидели за одной партой, имели одинаковые увлечения, любимые школьные предметы и всегда были готовы что-нибудь придумать. Не раз они затевали всевозможные поездки, но родители узнавали об их планах и вносили свои коррективы, останавливая детей у дверей автобуса, поезда или у трапа парохода. Друзья никак не могли понять, каким образом их родители получали достоверную информацию.
   Однажды, вернувшись домой раньше обычного, Чарли увидел, как другой его одноклассник, Стив Уайлдер, неуклюжий толстяк, рассказывал его матери об очередной затее Чарли и Джери. Увидев Чарли, стоявшего в угрожающей позе с руками в боках, Стив застыл от удивления и страха с огромным эскимо в руках, полученным от миссис Смит за сообщение важной информации. Нетрудно себе представить, что произошло дальше. Но сломанная рука Стивена вскоре срослась, синяки под глазами исчезли, хотя ему никогда уже не пришлось надеть его любимую рубашку, так как не удалось удалить с нее множественные жирные пятна от эскимо...
   Время расставило всё по своим местам: дети выросли, Джери стал известным ученым, Чарли - адвокатом, Стивен - банкиром. Детские раздоры остались в прошлом. Стивен Уайлдер из маленького толстячка превратился в высокого стройного молодого человека, и именно он помог Чарльзу познакомиться с Пэмелой - его будущей женой. А когда пять лет назад у отца Джеральда случился инфаркт, именно Стивен Уайлдер "поднял на ноги" всех врачей города, и операция, спасшая отцу Уитни жизнь, была проведена успешно.
   Время изменило многое, но лучшие черты характера наших героев сохранились и отточились с годами. Чарльз и Джеральд все также были способны на различные выдумки. Стивен остался таким же осмотрительным и рассудительным, как в детстве, но теперь он участвовал во всевозможных мероприятиях своих друзей. Когда Чарльз или Джеральд подавал идею, Стивен доводил её до ума. За это он имел прозвище "голова".
   -Я ещё не совсем уверен..., - бурчал себе под нос Стивен. - Ещё раз все пересчитаю и точную сумму сообщу вам завтра.
   -Конечно, - заметил Джеральд, - я представляю, сколько это будет стоить...
   -Ты опять начинаешь, Джери, - возмутился Чарльз. - Всё это мы уже обсудили и решили. Не превращайся в зануду!
   -Молчу, - покорно ответил Уитни и улыбнулся.
   В эту секунду он заметил, что из-за соседнего дерева за ним наблюдает Лиз. Отметив напряжение на её лице, он понял, что она, видимо, давно следит за ним. Он приветливо махнул ей рукой и улыбнулся.
   "Да, - подумал он, - будет нелегко отразить столь мощную атаку. Видимо, придется ехать..."
   Он вдруг поймал себя на том, что его стали одолевать противоречивые мысли. С одной стороны он понимал, что раньше его мало беспокоило то, кто обеспечивает возможность того или иного мероприятия, но с другой стороны он чувствовал, что никак не может заставить себя согласиться с зависимостью от чьего-либо кошелька. И в то же самое время он знал, что поведет себя как эгоист, если будет думать лишь о своей гордости и независимости. Пододвинув к столу свободный стул, стоявший рядом, он сел и начал внимательно слушать Стивена.
   Увидев улыбку на его лице, Лиз немного успокоилась и направилась к подругам, которые с нетерпением ждали от неё сообщений.
   - Ну, как? - спросила Пэм.
   - Как на спектакле! - возмущенно ответила Лиз. - Стив и Чарли, как будто два актёра, машут руками и что-то объясняют.
   - А Джери?
   - Делает вид, что слушает, но мысли его витают где-то далеко...
   -Ладно, подождем ещё немного. Может, Стиву и Чарли удастся выполнить свою задачу.
   - Что с ним происходит? - не унималась Лиз.
   - Врачи называют это психологическим кризисом, - ответила Пэм.
   - Не говори ерунды, - возразила Кейт. - Джери не такой.
   Вдруг раздался дикий визг, и толпа ребятишек во главе с Алисой вихрем пронеслась мимо в сопровождении весёлого лая Билли.

Глава 6

  
   Ближе к ночи, когда гости разошлись, наши друзья уложили детей спать и собрались в гостиной за чашкой кофе. Разговор складывался легко и непринуждённо. Не обошли и тему предстоящей поездки - дамы решили проверить, пришли ли их мужья к единому мнению по этому вопросу.
   -Путешествие всем пойдет на пользу, - сказала Кейт. - Лично я давно мечтаю побывать во Франции. Можно сказать, это моя детская мечта.
   -Для нас это тоже очень важно, - отозвалась Пэмела. - Особенно для нашего сына Джейкобса, который заявил, что будет учиться на историческом факультете, а потому уже сейчас должен много путешествовать, чтобы иметь возможность изучать историю и культуру народов мира.
   -Чистая правда, - подтвердил Чарльз, посмотрев на Уитни, - он давно твердит, что хочет "стать историком, как дядя Джери"...
   Уитни улыбнулся.
   -Приятно это слышать, - ответил он, - но все же, объясни ему, что он должен хорошо подумать, прежде чем решиться на столь серьезный шаг. Сначала все кажется заманчивым и изящным. Но со временем лоск исчезает, и на многое начинаешь смотреть по-иному. История - это наука для самозабвенно увлеченных людей, способных жертвовать всем ради нее. Это огромное поле творческой деятельности, поглощающей в себя полностью, но, увы, не дающей материального богатства...
   -При чем тут материальное богатство? - спросил Чарльз, разводя руками. - Помнишь, что ты сам говорил мне об этом? "Материальное богатство в масштабе вселенной - ничто перед огромным моральным и духовным обогащением личности, познающей истину!"
   -Когда это было..., - разведя руками, ответил Уитни.
   -Пойми, Джери, твое основное богатство - это твоя голова, твой интеллект.
   -Да уж, богатство, - скептически отозвался Уитни. - С этим чувством приятно жить, пока ты молод и думаешь, что впереди у тебя много времени, чтобы что-то исправить. Но наступает момент, когда жизнь выносит строгий счет, и сурово спрашивает тебя, что ценного ты сделал для человечества, своих близких и себя самого.
   -А разве ты так мало сделал? - спросила Лиз.
   -Чем я могу похвастаться? - спросил Уитни. - Мне уже сорок пять лет, у меня - лишь небольшой загородный дом, двое маленьких любознательных детей, нуждающихся в чем-то намного большем того, что я могу им предложить, и жена, которая вынуждена работать, так как её муж, "глава и кормилец семьи", получает очень небольшой преподавательский оклад.
   -Опять ты начинаешь говорить весь этот вздор, Джери! - раздраженно сказала Лиз. - Стивен прав, ты, действительно, очень устал, и тебе пора как следует отдохнуть. И, потом, - продолжала она, - я вовсе не жалею о том, что работаю. Я занимаюсь интересным делом! Правда, единственное, что меня беспокоит - это мой отпуск. Боюсь, что доктор Джонсон, не захочет отпускать никого в решающий момент научного эксперимента.
   -Значит, всё-таки, скоро мы станем свидетелями уникального события? - спросила Кейт, желая сменить тему, - И ты, действительно, скрыла от миссис Тейлор "секретные" данные!
   -В этом нет никакого секрета. Через пару дней об этом узнают все. Просто, мне не хотелось об этом говорить. Меня несколько смущает бешеный темп и полёт фантазий доктора Джонсона, который, готовит не просто, сенсацию, как высказалась миссис Тэйлор, а настоящую бомбу.... И вся эта идея мне, откровенно говоря, начинает не нравиться.
   -Но, ведь, ты - одна из разработчиков проекта! - воскликнула Кейт.
   -...и не должна так рассуждать, я понимаю, - ответила Лиз. - Когда-то я и сама, не жалея времени и сил, увлечённо работала над всеми его открытиями, но то, чем мы сейчас занимаемся, меня немного пугает. Джонсон торопиться испытать свою новую разработку на практике, хотя теоретическая часть проекта ещё не полностью завершена. Осталось множество деталей, но именно они и требуют огромного внимания и времени. Идея чрезвычайно интересна, и я нисколько не сомневаюсь в том, что перед ней откроется огромное будущее, но она требует тщательной проработки. Проект ещё сырой, но Джонсон не хочет слушать и о малейшей задержке его планов. Теперь вот он собирается провести громкую презентацию.
   -Когда именно? - поинтересовалась Кейт.
   -Через месяц, где-то в начале июня, - ответила Лиз.
   -За месяц многое можно сделать, - сказала Пэмела. - Не переживай, я уверенна, что он держит ситуацию под контролем. И потом, эти сроки вполне укладываются в наши планы. Поездка намечена на июль. Так что, вначале ознакомимся с результатами ваших исследований (пропустить такое событие, просто, непростительно), а затем, быть может, ваш доктор Джонсон даст тебе отпуск, в связи с успешным, будем надеяться, окончанием эксперимента. И тогда мы отправимся в Европу.
   -Будет обидно, если из-за меня всё сорвётся, - сказала Лиз.
   -Не сорвется, - оборвала её Пэмела. - Лучше, расскажи нам, как все это будет происходить?
   -Что? - удивленно спросила Лиз.
   -Ваш эксперимент. Если доктор Джонсон, действительно, доведет проект до практического применения.
   Лиз развела руками.
   -Как тут расскажешь..., - удивленно спросила она.
   -Нам не нужны тонкости, - поддержала Кейт Пэмелу, - все равно, мы не сможем их понять. Расскажи обо всем в двух словах. Согласись, мы так много об этом слышали, что теперь нас всех охватило невероятное любопытство.
   -Хорошо, но только в двух словах! - с этими словами она подошла к журнальному столику и взяла с него папку с бумагами Стивена.
   -Вот, смотрите - это папка с документами, - начала он с видом профессора, обращающегося к аудитории. - В ней содержится определенное количество материала. Интеллектуальное содержание мозга человека может быть сравнено с содержанием этой папки.
   -Понятно, - кивнув головой, сказала Пэмела.
   -Смотрите дальше, - продолжала Лиз. - Представьте себе, что эта красная папка - информация, содержащаяся в мозге, скажем, у Стивена, а эта, черная - знания Чарли.
   -Интересно! - хмыкнул Чарли. - Моя папка, почему-то, намного тоньше папки Стивена.
   -Так ты не забывай, что это Стивен у нас "голова", а не ты, - весело ответила ему жена. - Конечно же, его папка будет толще твоей.
   - Теперь, допустим, - продолжала Лиз, улыбнувшись, - Чарли понадобилось получить знания, имеющиеся у Стивена. Причин для этого может быть много - нехватка времени для изучения материала самостоятельно, или очень низкий уровень усвоения нового материала... Ты понимаешь меня? - добавила она, обратившись к Чарли, - ну, не хватило тебя самого...
   -Да-да, - буркнул Чарли, - дружишь с людьми несколько десятков лет, а потом выясняется, что они считают тебя тупицей...
   -Это лишь образный пример, - улыбнувшись, ответила Лиз.
   -Я и не обижаюсь, - ответил Чарли, - продолжай, пожалуйста!
   -Ты смотришь в папку Стива и выбираешь нужный тебе файл, тот или иной, - продолжила Лиз.
   -Хорошо, что я, хотя бы, в состоянии понять, что именно мне нужно, - иронично заметил Чарли.
   -Стив же, если он, конечно, не возражает, может отдать этот файл тебе. Понимаете? И Стив не слишком страдает от этого, и Чарли что-то выигрывает...
   -Не совсем понимаю, - ответил Стивен. - А, что, если позже этот файл понадобится мне самому?
   -Положишь в папку другой, точно такой же файл, - спокойно сказала Лиз. - Добудешь знания привычным для тебя способом - прочтешь еще раз соответствующую литературу, и восполнишь свои знания. Тебе, ведь, это сделать проще, чем Чарли, потому что твой уровень усвоения материала намного выше, чем у него.
   Обреченно покачав головой, Чарли поднялся с кресла.
   -Кажется, мне пора всерьез заняться самообразованием, - заключил он, глубоко вздохнув, - папки папками, но не лезть же теперь в мозги к Стивену всякий раз за всякой мелочью.
   -Ну, почему же, за всякой мелочью, - удивленно спросила Лиз, - Объем передаваемой информации может быть большим!
   -Надеюсь, что я ещё не совсем лишился ума, чтобы заимствовать у Стива большой объем информации. - И потом, что вы обо мне подумаете, если я начну перекачивать его знания огромными объемами.
   -А ты не афишируй это, - ответил Стивен, - один раз возьмешь у меня, другой раз - у Джери. Что-то он совсем притих...
   -Джери! - окликнула его Кейт, - о чем ты задумался?
   -Так, ни о чем, - отвлеченно ответил Уитни, - думаю, нам пора идти спать. Завтра, как никак, идти на работу...
   -И то верно, - поддержал его Чарли, - если задержимся здесь ещё немного, мне станет стыдно за свою пустую папку.
   Допив кофе, наши друзья стали расходиться по комнатам.
  

Глава 7

   Следующий день прошел, как обычно. Закончив работу, Уитни возвращался домой. Было ещё рано, но уже начинало темнеть.
   "Наверное, будет гроза...", - подумал он, окинув взглядом небо с низко стоявшими облаками.
   Подул прохладный ветерок, и дышать стало особенно приятно и легко. Остановившись, Уитни вышел из машины, чтобы вдоволь насладиться свежестью весеннего вечера, что было возможно только здесь, вдали от городской суеты и дыма. Уитни обожал это ощущение легкости и покоя. Полным удовольствия и восхищения взглядом он окинул дорогу, которая вела к его дому. Она была пустынна и тиха. Каждый изгиб этой дороги, каждый придорожный камень на ней он знал наизусть. Сев в машину, он поехал дальше. Вот дорога завернула за привычный холм, а за ним недалеко и имение Хонестов. Уитни проезжал его дважды в день с тех пор, как купил свой загородный дом. Хозяевами этого имения были люди, приехавшие в Штаты из Англии ради своей маленькой дочери, имевшей слабые легкие и нуждавшейся в более сухом климате. Не желая расставаться с вековыми традициями родины, они выстроили дом в викторианском стиле. Было это двадцать лет назад. С тех пор их дочь выросла, начала самостоятельную жизнь, а родители остались одни. Забота о доме стала их единственным занятием, они вкладывали в него всю свою душу, и потому красота его не оставляла равнодушным ни одного проезжавшего мимо человека. В этом имении было что-то необычное, удивительное, притягательное. Оно было "великолепным", как подумал тогда Уитни, проезжая мимо него, и удивился тому, что именно теперь дал ему такую характеристику - раньше он почему-то не замечал этого.
   Да, имение, действительно, было великолепным. Оно занимало площадь в полторы тысячи акров. Участок располагался на возвышенности, отчего вид самого дома становился более величественным. В центре возвышался огромный замок из серого камня, с одной стороны густо увитый плющем. К дому вела вымощенная камнем широкая дорожка, по обеим сторонам которой были разбиты огромные цветочные клумбы. Замок был окружен высокими густыми деревьями. Дорога в этой местности была несколько изогнута и поэтому, проезжая по ней, можно было увидеть замок почти со всех сторон. Имение было обнесено высоким чугунным забором.
   Проезжая мимо него, Уитни увидел, что на тяжёлых воротах было прикреплено объявление о срочной продаже имения.
   -Лиз, тебе известно о том, что имение Хонестов продаётся? - первым делом спросил он у жены, приехав домой.
   -Да, я слышала об этом. Хонесты решили вернуться в Англию.
   -Интересно, сколько они просят за свой дом? - задумчиво спросил Уитни.
   -Два миллиона, - ответила Лиз.
   -Всего лишь два миллиона? - удивленно спросил Уитни. - Уверен, что его реальная стоимость намного выше.
   -Видимо, они просто хотят продать дом как можно скорее. Но почему ты спрашиваешь?
   -А ты не хотела бы жить в таком доме?
   Лиз удивленно посмотрела на мужа.
   -Неужели, ты хочешь сказать, что собираешься купить этот дом?
   -Я бы об этом обязательно подумал, если бы у меня были такие деньги. Но их у меня нет, - разведя руками, ответил Уитни.
   -Если бы ты был адвокатом, как Чарли, или банкиром, как Стив, и ты позволил бы себе такой дом, - улыбнувшись, ответила Лиз. - Но зачем он нам? Нам, ведь, и здесь неплохо, неправда ли?
   -Ах, как ты права, Лиз, - сказал Уитни, глубоко вздохнув, - если бы я был адвокатом, как Чарли, или банкиром, как Стив, я бы тоже позволил себе этот дом...
   За ужином Уитни молчал, и дети, заметив его грусть, не стали его беспокоить. Он же сидел, задумчиво глядя в одну точку, еще очень долго.
   В следующие несколько дней его друзья и знакомые замечали в его поведении неожиданные изменения - он стал чрезвычайно молчаливым и замкнутым. При каждом удобном случае он уединялся, останавливался у открытого окна и устремлял свой взор куда-то вдаль...
  

Глава 8

  
   За неделю до презентации проекта доктора Джонсона его команда работала и днем и ночью. Расчетные данные снова и снова анализировались, результаты проверялись, обсуждались мельчайшие детали. И вот, наконец, день, решавший дальнейшую судьбу научного открытия, настал.
   В этот день к центру исследования психологических процессов человека съехалось огромное количество людей, желавших стать живыми свидетелями первого уникального эксперимента - презентация была открытой. Огромный зал вмещал пять тысяч зрителей, среди которых можно было увидеть медиков, психологов, журналистов, преподавателей, студентов и обычных горожан, следивших за достижениями науки и техники. В зал доставили необходимое оборудование, в глубине сцены установили огромный монитор.
   Ровно в назначенное время на сцене появился директор центра, Адам Кинг.
   -Дамы и господа! - начал он торжественно. - Прошло четыре года с того самого дня, когда мой старый друг и давний коллега, всеми уважаемый человек, Джейкобс Джонсон спросил меня, верю ли я в то, что человек может получить знания не из личных наблюдений, чтения литературы, не на уроках в школе или институте, а наиболее простым способом. "Каким способом? - спросил его я. - Разве придумали какой-то иной способ?" - "Представь себе, - говорит он мне, - что у тебя появилась возможность подключиться к мозгу гения и перекачать себе его знания" - "Ты насмотрелся фантастики?" - спросил я. - "Нет, - ответил он, - это не фантастика, а задача, которую я перед собой поставил. Я собираюсь начать серьезную работу для достижения такой возможности, и хочу получить твоё разрешение на её проведение..."
   Разумеется, я удивился как самой идее, так и уверенности доктора Джонсона в возможности её успешного осуществления, и потому в тот день не дал ему никакого ответа. Спустя некоторое время, обдумав и взвесив все "за" и "против", я все же решил согласиться. Упорно и целеустремлённо доктор Джонсон и его сплоченная команда час за часом, день за днём, год за годом трудилась над этой самой задачей. Результатом их труда и станет сегодняшний эксперимент, который должен практически подтвердить справедливость этой научной гипотезы. Я прошу выйти на сцену профессора Джейкобса Джонсона!
   Прогремел взрыв аплодисментов и на сцену вышел невысокий пожилой человек, с добрым и одновременно строгим лицом, седой, с небольшой бородкой, в очках, скромно одетый. Он был хорошо знаком жителям города и имел репутацию ревностного служителя науки, честного, порядочного и смелого учёного. Он подошёл к микрофону, и в зале установилась гробовая тишина.
   -Дорогие друзья! - начал он, улыбнувшись. - Как долго я мечтал об этом дне, когда я смогу с уверенностью сказать, что предел человеческой фантазии, нашедшей надежную опору в науке, не наступил, и представить вам наглядное тому подтверждение. И вот я стою перед вами, и имею при себе это моё подтверждение. Хотя, правильнее было бы сказать - "наше подтверждение", ибо все, что вы увидите сегодня, является результатом труда многих людей. Я хочу представить вам этих людей и пригласить их на сцену. Это ведущие специалисты нашего центра, авторы отдельных теоретических и практических разработок эксперимента, мои ассистенты Роберт Браун, Филипп Клар, Элизабет Уитни, Кэтрин Кноу, Джефферсон Смит; ведущий программист нашего центра Том Крофт и мой технический ассистент - непосредственный ведущий предстоящего эксперимента - Пол Вуд.
   Выход этих людей сопровождался бурными аплодисментами. Когда они стихли, а разработчики эксперимента заняли свои места, зрители увидели, что вид сцены несколько изменился, и теперь слева от длинного стола, за которым сидели сотрудники доктора Джонсона, располагался стол с компьютером, рядом с которым стояли два высоких кресла.
   Доктор Джонсон продолжил выступление, сидя за столом в белом халате.
   -Прежде чем наглядно продемонстрировать наше открытие, - говорил он, - позвольте ввести вас в курс дела и ознакомить с некоторыми его теоретическими выкладками. Объектом нашей работы является человеческий мозг, как мощная мыслительная машина, способная перерабатывать огромные объемы информации. Работу человеческого мозга можно сравнить с работой процессора компьютера, который, как известно, является моделью искусственного интеллекта. Подобно компьютеру, человеческий мозг содержит информацию определенного объема. Информация, содержащаяся в нашем мозге - это наши знания, так сказать, результат активного и пассивного, желаемого и вынужденного, намеренного и непроизвольного наблюдения окружающего мира. Вся эта информация разнообразна и... - тут доктор Джонсон сделал паузу, многозначительно улыбнулся и добавил, - боюсь, что я заговорился! Подошло время перейти от теории к практике, так сказать, приступить к эксперименту, который будет проводиться и комментироваться моим техническим ассистентом Полом Вудом, которому я и передаю право продолжить сегодняшний вечер!
   -Спасибо, доктор Джонсон, - сказал Пол Вуд, вставая из-за стола. - Поскольку, многое теперь будет зависеть от меня, я прошу зрителей поддержать меня и моих коллег.
   В зале прогремел очередной взрыв аплодисментов. Пол Вуд подошел к столу с компьютером и продолжил объяснение, начатое доктором Джонсоном:
   -Как сказал доктор Джонсон, информация, содержащаяся в мозге каждого человека, разнообразна. Её тип, качество и объем зависят от многих факторов - объективных и субъективных. Например, любой из нас, по сугубо объективным причинам имеет более точное представление об особенностях климата своей собственной страны, нежели какой-либо другой страны, расположенной где-нибудь на другом материке. По субъективным же причинам люди, имеющие разные профессии, увлечения или интересы, могут иметь более глубокие знания в тех или иных областях. Говоря о человеческом мозге, доктор Джонсон сравнил его с компьютером. Информация, содержащаяся в компьютере, легко систематизируется. Нашей команде удалось разработать прибор и компьютерную программу, позволяющие систематизировать и считывать информацию, содержащуюся в мозге человека. Позвольте продемонстрировать вам их работу.
   Вуд подошел к доктору Джонсону и положил руку на спинку его стула.
   -А теперь..., - продолжил он с лукавым выражением лица, - первый сюрприз сегодняшнего вечера! Непосредственным объектом предстоящего эксперимента является мозг автора нашего проекта, доктора Джонсона!
   Данное сообщение вызвало восторг и удивление в зале. Вуд пригласил доктора Джонсона пройти и занять место в одном из кресел, стоявших у стола с компьютером. Доктор Джонсон удобно уселся в кресле, словно собираясь просидеть в нем очень долго.
   Вуд подошел к столу и, комментируя свои действия, начал надевать на голову доктора Джонсона лежавшее на столе оборудование.
   -Я надеваю на голову доктора Джонсона специальный обруч, имеющий чувствительные датчики, улавливающие импульсы мозга. Прибор, соединенный с компьютером, позволит получить детальную информацию о знаниях доктора и передать эту информацию через специальную программу на дисплей компьютера. Монитор, установленный в глубине сцены, позволит вам видеть всё, что буду видеть я.
   -Итак, - комментировал Вуд, щелкая пальцами по кнопкам клавиатуры, - сейчас информация начнет поступать на экран компьютера и монитора. Доктор, Джонсон, - обратился Вуд к своему "пациенту", - как вы себя чувствуете?
   -Спасибо, хорошо, - ответил Джонсон.
   -Отлично, - продолжал Вуд, - Прибор начал свою работу и на мониторе появилась подробная информация об интеллектуальном содержимом мозга доктора Джонсона. Информация представлена в алфавитном порядке и в правом столбце указан объем каждого наименования. Читаем: "агротехника", "астрология", "астрономия", и так далее.... При необходимости каждый пункт можно просмотреть по подпунктам. Раскроем, к примеру, пункт "биология". Здесь мы найдем такие подпункты как "анатомия", "ботаника" и так далее. Можно просмотреть пункты, не имеющие прямого отношения к профессии доктора Джонсона, например, подпункт "философия", содержащий такие подпункты как "абстракция", "анализ", "аналитическая философия" и так далее. Разумеется, мы можем ознакомиться подробно с каждым из этих подпунктов. В нуждах нашего эксперимента мы остановимся на пункте "поэзия", а именно - на подпункте "современная американская поэзия". Я прошу выйти на сцену молодого поэта Лоуренса Брайта.
   Вуд поприветствовал высокого худощавого, слегка смущенного молодого человека, который явно очень волновался.
   -Расскажите о вашем вчерашнем дне, господин Брайт, - обратился к нему Вуд. - Не происходило ли с вами что-либо необычное?
   -Вчера утром, - начал Брайт нетвердым голосом, - мне позвонил доктор Джейкобс Джонсон и попросил принять его в любое удобное для меня время.
   -Раньше вы были знакомы с доктором Джонсоном?
   -Нет, но я много о нем слышал.
   -О чём вы говорили с доктором?
   -Он спросил, нет ли у меня нового стихотворения, о котором ещё никто не знал.
   -То есть, совершенно нового стихотворения? - уточнил Вуд.
   -Именно...
   -У вас нашлось такое стихотворение?
   -Да, несколько дней назад я написал новое стихотворение под названием "Весеннее настроение". Его я и показал доктору Джонсону. Оно ему понравилось.
   -Доктор Джонсон сказал вам, для чего ему понадобилось это стихотворение?
   -Да, он сказал, что стихотворение необходимо для проведения некоего научного эксперимента.
   -Это правда. Позже вы поймете, почему доктор Джонсон спрашивал вас именно о новом, никому не известном, стихотворении. А сейчас, господин Брайт, я прошу вас пройти и сесть за тот длинный стол рядом с разработчиками проекта. Ну, что ж..., - продолжил Пол, оборачиваясь к доктору Джонсону, - теперь я задам вам несколько вопросов.
   ожалуйста, - улыбнувшись, ответил доктор Джонсон.
   -Что вы сделали после того, как ушли от Лоуренса Брайта? - спросил Вуд.
   -Я пришёл домой, - покорно начал Джонсон, - и выучил это стихотворение.
   -Отлично, доктор Джонсон. Значит, теперь это стихотворение у вас, что называется, в голове. Продолжим наш эксперимент, - сказал Вуд, - и вернёмся к прерванному просмотру информации, содержащейся в мозге доктора Джонсона. Если вы, уважаемые зрители, помните, мы собирались просмотреть подпункт "современная американская поэзия". Взглянем на именной указатель, поскольку нас интересует конкретный автор. Итак, господин Брайт, в списке поэтов имеется ваше имя! - обратился Вуд к поэту. - Я прошу вас подойти сюда, мне понадобится ваша помощь.
   Молодой поэт робко подошёл к Вуду.
   -Посмотрите, пожалуйста, на экран, господин Брайт, - сказал Пол. - Это ваше стихотворение?!
   -Да, - удивлённо улыбнувшись, ответил поэт.
   -А теперь внимательно прочтите его. Вот так оно выглядит в памяти доктора Джонсона. Проверьте, правильно ли доктор выучил его?
   -Да, правильно, - ответил Брайт.
   -Вы уверенны, что нет ошибок? - переспросил Вуд.
   -Нет-нет, всё правильно, я уверен, - твердо ответил Брайт.
   пасибо, - сказал Вуд. - Но, прошу вас, не уходите, пожалуйста, у меня к вам есть ещё одна просьба. - А теперь, - продолжал он, обращаясь к залу, - я вывожу это стихотворение на монитор, и каждый из вас сможет его увидеть. Постарайтесь запомнить его. Но мне хотелось бы попросить моих коллег, сидящих за столом, не оборачиваться на монитор. Сейчас мы продемонстрируем вам передачу текста этого стихотворения, как вполне подходящего для презентации объема информации, непосредственно из мозга профессора Джонсона в мозг другого человека. Как вы видите, для эксперимента мы выбрали небольшой текст, но в принципе, возможна передача информации, имеющей объем в десять тысяч раз больше этого. Процесс передачи будет возможен при помощи специального прибора, взаимодействующего с нашим компьютером, регулирующего этот процесс при помощи нескольких операций. Однако второй участник эксперимента ещё не определён..., - сказал Пол многозначительно. - Это - наш второй сюрприз. В целях снижения риска эксперимента, этим участником должен стать кто-то из разработчиков, то есть, кто-то из команды доктора Джонсона - один из людей, сидящих за столом. А право выбрать этого человека я передаю нашему гостю, Лоуренсу Брайту. Вот, об этом я и хотел вас попросить, уважаемый господин Брайт.
   -Как же я могу выбрать? - удивился Брайт.
   -Я подскажу вам, как, - ответил Вуд. - Здесь, на столе, в этой коробке лежат свернутые листки бумаги с именами людей, сидящих за столом. Вам предстоит выбрать один листок и определить, тем самым, нашего второго участника, который и займет место во втором кресле и будет удостоен чести быть первым приемником искусственно полученного интеллекта.
   Брайт подошёл к столу и, вынув дрожащей рукой один лист, подал его Вуду.
   -Вот это новость! - воскликнул Вуд, разворачивая лист бумаги. - Дамы и господа, вторым участником эксперимента будет...директор нашего центра, Адам Кинг! Прошу вас поприветствовать и поддержать доктора Кинга!
   -Наверное, на всех листочках было написано моё имя! - весело отметил Кинг и встал из-за стола.
   Когда очередной взрыв аплодисментов стих, Вуд предложил Кингу занять место во втором кресле.
   -Мы надеваем на голову Адама Кинга обруч, передающий сигнал прямо в его мозг, - пояснил Вуд. - Начинаем процесс. Выбираем операцию "перенос". В качестве переносимой информации принимаем текст стихотворения Лоуренса Брайта "Весеннее настроение". В течение пяти секунд информация безвозмездно переходит в голову доктора Кинга, что означает, что память доктора Джонсона уже не содержит её. Проверим это.
   Просмотрев именной указатель в подпункте "современная американская поэзия" в памяти доктора Джонсона, Вуд объявил, что имени Лоуренса Брайта в нем уже нет.
   -Это стихотворение, - пояснил он, - находится теперь в голове у доктора Кинга. Осуществим просмотр содержимого памяти доктора Кинга. Пункт "поэзия", подпункт "современная американская поэзия", стихотворение Лоуренса Брайта "Весеннее настроение". Я выношу текст на экран, чтобы вы могли убедиться в том, что это стихотворение идентично тому, что вы видели в начале эксперимента. Что скажете, господин Брайт?- спросил Вуд у молодого поэта.
   -Поразительно! - ответил Брайт.
   -Как вы себя чувствуете? - спросил Вуд у доктора Джонсона.
   -Спасибо, хорошо! - ответил Джонсон, снимая обруч.
   -Помните ли вы заученное вчера стихотворение? - спросил Вуд.
   -Не знаю, поверят ли мне зрители, - улыбнувшись, ответил Джонсон, - но я не помню из него ни строчки.
   -Полная потеря информации так называемым "донором" - это один из неизбежных результатов эксперимента, - пояснил Вуд. - Но прошу вас не беспокоиться, дамы и господа. Доктор Джонсон сможет вновь вернуть содержание этого стихотворения, затратив на его заучивание не более пяти минут. Так как информация исчезает не полностью и в мозге остаётся подсознательная память об этой информации, на её повторное получение мозг будет реагировать во много раз быстрее. Обычный способ приобретения знаний поможет довольно быстро восстановить весь потерянный материал.
   Доктор Джонсон одобрительно кивнул.
   -Для логического завершения нашего эксперимента, доктор Кинг должен продемонстрировать способность применять полученный искусственным образом интеллект, - сказал Вуд. - Для этого он должен прочесть только что перенесенное стихотворение.
   -Я попробую, - ответил Кинг, слегка смутившись. - Мне кажется, что я знаю его.
   Доктор Кинг начал читать нараспев заученное стихотворение:
  
   ... Приходилось ли вам когда-нибудь
   Видеть нового дня рождение ...
   Или нового времени года
   Слышать бурное приближение?
  
   Появление новой зелени,
   Птиц весёлое лепетание ...
   Или ветра задорного, смелого
   Вмиг весь мир облететь обещание ...
  
   Так идёт к нам весна звенящая,
   Всё приходом своим изменяя.
   Словно маршем своим бодрящим
   Нас меняться самих заставляя!
  
   И природа, звеня ручьями,
   Объявляет своё пробуждение.
   А над просеками и полями
   Вновь весеннее настроение ...
  
   В зале в очередной раз прогремел взрыв аплодисментов, и директор центра артистично поклонился.
   -Только что мы убедились в том, что доктор Кинг может свободно пользоваться информацией, полученной столь необычным способом, - заключил Вуд. - Наш эксперимент завершён, уважаемые дамы и господа! Моя миссия окончена, и я возвращаю микрофон доктору Джонсону.
   С этими словами Пол Вуд сел за стол вместе со своими коллегами.
   -Должен вам сказать, - начал Джонсон, улыбаясь, - что я, действительно, чувствую себя очень хорошо! И поверьте, у меня нет ощущения, что в моих мозгах кто-то рылся и что-то выскребал, как это, наверно, может кому-то показаться! А если говорить серьёзно, - доктор Джонсон сделал паузу, - своей работой мы попытались внести вклад в решение более важной проблемы - проблемы дефицита интеллекта в нашем обществе. К этому нас подтолкнули результаты социологических исследований, проведенных некоторое время назад нашим центром. Мы провели опрос среди жителей нашего города, задав следующие вопросы: "Считаете ли вы свой уровень интеллекта достаточно высоким?", "Достаточно ли легко вы усваиваете новый материал?", "Не возникало ли у вас желание повысить уровень своего интеллекта?", "Готовы ли вы заплатить деньги за возможность приобретения уникальных знаний в короткий срок, не занимаясь при этом самостоятельно изучением соответствующей литературы?". Выяснилось, что лишь двадцать процентов опрошенных были полностью удовлетворены состоянием своего интеллекта. Остальные восемьдесят процентов считают, что их знания недостаточно полны. Примечательно, что многие из них готовы пройти через самые невероятные процедуры, чтобы заполучить как можно больше знаний за наиболее короткий период времени, не утруждая себя, по их словам, чтением большого объёма литературы или заучиванием. Особенно это касается языков. Многие студенты признались в том, что, пробездельничав семестр, с трудом сдают экзамены. Иные из них готовы выложить огромные деньги тому, кто вложит им в голову весь необходимый материал по химии, физике, математике, или любому другому, требуемому, предмету за одну ночь. Теперь, благодаря результатам нашей работы, любой желающий сможет получить (перенять) знания от другого, желающего ими поделиться, человека. При этом знания человека могут стать предметом коммерческой операции, или, иначе говоря, предметом купли-продажи, которую нам и хотелось бы теперь организовать. Благодаря нашему прибору высокообразованный человек имеет возможность заработать хорошие деньги за счёт интеллектуального содержимого своего мозга.
   Размышляя о возможности проведения коммерческой операции, я подумал, что должен найти человека умного, образованного, известного, и предложить ему участие в этой сделке.
   Я вспомнил одного из самых известных и уважаемых людей нашего города, с которым мне удалось встретиться, переговорить, и даже убедить его дать согласие. Теперь я готов сообщить вам, что имя этого человека, - доктор Джонсон сделал паузу, зал затих, и Джонсон громко объявил, - этот человек - известный историк, талантливый учёный, профессор Джеральд Уитни! И он присутствует в этом зале! Я прошу вас, профессор, подняться к нам, на сцену!
   Ошарашенная Лиз уставилась на мужа, стоявшего теперь в центре восклицающего общества, в лучах света и славы. Сам же Уитни уже не понимал, правильно ли он сделал, что согласился с предложением доктора Джонсона. Увидев ужас в глазах жены и недоумение на лицах сидевших рядом с ним друзей, он пожалел о том, что вообще находился в этом зале. Но внутренняя интуитивная уверенность взяла верх над его смятением и, ещё раз поклонившись, он встал и пошёл на сцену...
  
  

ЧАСТЬ ВТОРАЯ "ДИКИЙ ДЖО"

Глава 9

   В тот самый июньский вечер, когда мечты доктора Джонсона начали сбываться, когда Джеральд Уитни говорил со сцены тысячам зрителей о своем отношении к странной сделке, предметом которой должен был стать его интеллект, на другом конце города, в огромном трехэтажном особняке старого Морриса Каннингфокса было не до презентации.
   Была первая пятница июня. Именно в первую пятницу каждого месяца Моррис Каннингфокс собирал сыновей на семейный совет для обсуждения совместных планов. Он был чрезвычайно строг в делах и считал это качество основой многолетнего успеха. Друзья и знакомые называли его "королём игорного бизнеса" - он имел самую разветвлённую сеть казино и игорных домов в городе, причем всем было известно, что Каннингфокс достиг таких высот в бизнесе исключительно за счёт высокой внутренней организованности и целеустремлённости.
   Основам дела и принципам он учил своих детей. У него было три сына: Питер, Кевин и Джозеф. Двое старших сыновей старались безукоризненно следовать советам и требованиям отца и унаследовали его способность грамотно и серьёзно вести дела, применяя, где необходимо, ум, ловкость, и, порой, хитрость, чего нельзя было сказать о его младшем сыне Джозефе.
   Джозеф был поздним ребенком. Возможно, это обстоятельство и подтолкнуло его мать к тому, чтобы по-иному подойти к вопросу его воспитания. Глядя на сына, как на неожиданный подарок судьбы, выпавший на её долю в довольно позднем возрасте, она не видела ничего вокруг, кроме своего малыша, которого ей хотелось бесконечно лелеять, нежить и баловать. Не секрет, что в таких случаях даже самые лучшие намерения матерей оборачиваются трагедией, как для самого ребенка, так и для всей семьи - Джозеф вырос совершенно неприспособленным к самостоятельной жизни человеком.
   Проблемы стали преследовать его ещё в ранние школьные годы, когда во взаимоотношениях с одноклассниками он не почувствовал проявления к себе внимания, к которому он так привык дома. Поначалу это обижало и злило его, но затем, поняв, что обида и злость не изменят ситуацию, Джозеф замкнулся в себе. Такое положение вещей не способствовало его психологическому и интеллектуальному развитию. Затаив обиду "на весь свет", Джозеф не стремился к общению со сверстниками, и не проявлял излишней активности на уроках, а потому стал отставать по всем предметам. С большим трудом ему удалось окончить среднюю школу, а о продолжении учебы и вовсе не было речи. Моррис Каннингфокс понял, что оказался перед огромной проблемой - устройством дальнейшей судьбы сына. Он осознавал, что совершил большую ошибку, забыв свой отцовский долг, и возложив на жену все заботы о воспитании сына. И исправить это ошибку было теперь очень трудно.
   Со старшими сыновьями все было иначе. Каннингфокс сделал все возможное для того, чтобы и Питер, и Кевин, ещё с ранних лет почувствовали себя приемниками семейного бизнеса. Он не жалел ни времени, ни сил для того, чтобы каждый из них получил образование, которое в последствии позволило бы им стать грамотными руководителями в заведениях, которые Каннингфокс планировал открыть для них в рамках расширения бизнеса. И они не обманули его ожиданий - его сыновья пользовались в своих кругах не меньшим уважениям, чем сам Моррис Каннингфокс.
   Но вот Джозеф... Джозеф стал настоящей головной болью.
   Жена Каннингфокса, Джулия, в отличие от своего мужа, верила в нераскрытые способности сына. "Прояви немного терпения, - твердила она мужу, - и из Джозефа выйдет толк. Дай ему почувствовать себя нужным человеком, помоги ему поднять самооценку, стать самостоятельным, поверить в себя".
   И Моррис решился на серьезный шаг. Открыв очередное заведение, он дал сыну возможность научиться искусству управления у своего старого знакомого, Гарри Гамблера, которого он нанял в качестве управляющего данным заведением. Но и в этом Каннингфокс допустил большую ошибку. Он доверил сына человеку, которого не знал до конца. Гамблер был чрезвычайно хитрым и по-своему отнесся к поставленной перед ним задаче. Он сумел настолько искусно "приручить" Джозефа, досконально изучив его характер и натуру, что никто и не заметил, как Джозеф стал полностью подчиняться ему, безукоризненно следуя его "советам" и не задумываясь о том, хорошо это было или плохо. Гамблер проводил с Джозефом много времени, беседуя с ним, и делая вид, что старается помочь ему разобраться в своих внутренних проблемах, избавиться от многих комплексов и стать, в конце концов, истинным хозяином своей судьбы. Он убедил Джозефа в том, что ему не обязательно вникать во все дела, что Гамблер все сделает за него, а Джозефу лишь необходимо научиться командовать теми, кого Гамблер передаст ему в подчинение. Он знал, что старик Каннингфокс доверяет ему и едва ли станет досконально расспрашивать сына о том, как идут дела, понимая, что Джозеф вряд ли сможет дать верную оценку происходящему. Вскоре ограниченность Джозефа и тонкий расчет позволили Гамблеру сосредоточить в руках полный контроль над казино.
   Но Гамблер чересчур увлёкся властью и в определённый момент перестал обращать на Джозефа внимание, забыв о том, с какой просьбой к нему обратился Каннингфокс. Он нанял людей, которым "перепоручил" его. Именно они теперь и "организовывали" досуг Джозефа, развлекая его. Будучи чрезвычайно закомплексованным с детства человеком, Джозеф оказался подверженным отрицательному влиянию своих "новых коллег", которым было выгодно пристрастить его к распитию крепких спиртных напитков и курению. Почувствовав вкус легкой и веселой жизни, Джозеф забыл о долге перед семьей и доверии, оказанном родителями. Теперь он шел на работу, как на праздник. Большую часть "рабочего" времени он проводил за игрой в карты. Из его кабинета все чаще стал слышен грубый пьяный разговор, замешанный на самых тяжелых ругательствах.
   В один из таких "веселых" вечеров ситуация вышла из-под контроля и самого Гамблера, который обычно следил за тем, чтобы Джозеф уходил домой трезвым, так как не хотел иметь проблем со стариком Каннингфоксом. Гамблер уехал по делам и вернулся очень поздно. Войдя в кабинет, он застал там своего "ученика" в мрачном расположении духа. Оказалось, что в его отсутствии, кто-то из подчиненных решил раскрыть Джозефу глаза на положение дел в казино, рассказав об истинном отношении Гамблера к нему. Узнав обо всем, Джозеф решил наказать Гамблера. От злости он пил без остановки и к возвращению Гамблера пришел в невменяемое состояние. Увидев обманщика, Джозеф схватил тяжелый дубовый стул и набросился на него. Прибежавшие на шум охранники, пытались утихомирить Джозефа, но сделать это было чрезвычайно трудно - доведенный до отчаяния предательством человека, которому он верил и которого он уважал, Джозеф долго не мог побороть в себе ярость.
   В этот вечер в казино приехали братья Джозефа. По просьбе отца они должны были проверить дела и переговорить с Гамблером об успехах брата. Нетрудно представить себе их реакцию в тот момент, когда они, войдя в кабинет Гамблера, обнаружили последствия бешенства Джозефа - перевернутую и разбитую мебель, разбросанные по полу бумаги, и Гамблера, сжавшегося в углу кабинета, едва избежавшего жестокой расправы. Картину дополнял связанный по рукам и ногам Джозеф, возле которого, тяжело дыша, стояли охранники, с трудом верившие в то, что все уже закончилось.
   Понимая, что правды теперь не утаить, Гамблер признался Кевину и Питеру в своем гнусном мошенничестве. Страшно опасаясь гнева старика Каннингфокса, он умалял ничего ему не рассказывать, уверяя в том, что сам всё исправит, если ему дадут ещё один шанс. Пообещав во всем разобраться, Питер и Кевин отправили его домой, а сами остались в кабинете, обдумывая пути выхода из сложившейся ситуации.
   А ситуация была непростой, и проблема заключалась не столько в том, что Гамблер всех обманул, а в том, что за те несколько месяцев, что он руководил казино, Джозеф не научился ровным счетом ничему. Именно этот факт и мог стать страшным ударом для старика Каннингфокса. Понимая это, Питер и Кевин договорились не открывать отцу правду, по крайней мере, до тех пор, пока они сами не наладят дела в казино и не научат брата хоть чему-то. Они решили для себя, что в первое время в интересах дела будут самостоятельно осуществлять контроль над казино, но непременно с привлечением к управлению Джозефа, а в дальнейшем, по мере приобретения им необходимого опыта, станут увеличивать долю его ответственности до тех пор, пока весь контроль не сосредоточиться в его руках. "Начав управлять казино самостоятельно, - думали они, - Джозеф получит идеальную возможность полностью овладеть искусством управления".
   Однако замыслу братьев не довелось воплотиться в жизнь, ибо обнаружившиеся в первые же дни совместной работы огромные пробелы в образовании Джозефа положили конец надеждам на то, что он сможет стать самостоятельным руководителем казино. Попытки обучить Джозефа не увенчались успехом. Элементарная нехватка внимания, усидчивости, общего кругозора, а также отсутствие базовых знаний явились серьезным препятствием в этом деле. И с каждым новым днем Питер и Кевин все больше убеждались в том, что их брат полностью оправдывает данное ему после бурного вечера прозвище "дикий Джо".
   Но настоящая проблема возникла в первую пятницу июня, когда, придя к отцу на ежемесячный совет, они узнали о том, что он уже был в курсе происходящего. Положившись на собственные ум и смекалку, Питер и Кевин надеялись решить все проблемы самостоятельно, упустив из внимания тот факт, что их отец был весьма влиятельной фигурой в игорном бизнесе, а потому, при необходимости, заподозрив неладное, всегда мог найти возможность получить достоверную информацию. Они уже не думали о том, когда и при каких обстоятельствах отцу стало известно об их плане - единственное, что беспокоило их теперь, это дальнейшая судьба начатого ими предприятия, равно как и степень потери доверия к ним со стороны отца. Они знали, что отец мог простить им многое, и понять многое, но только не обман. И потому, сидя за тяжелым дубовым столом и слушая медленную размеренную речь отца, сопровождаемую приглушенным постукиванием тяжёлых часов, каждый из них теперь нервничал и ждал, когда отец произнесет главные слова, которые должны были подвести итог тому, о чем он сейчас думал.
   А Каннингфокс не собирался подводить никаких итогов, обрушивать гнев на сыновей, равно как и предъявлять им какие-либо обвинения, хотя прекрасно знал, что в эти минуты происходило в душе у каждого из них. Он уже решил для себя, что даст им возможность продолжить начатое дело. Если, читая свою долгую мораль, он и пытался как можно дольше продержать сыновей в напряжении, то делал это только с одной целью - дать им возможность до конца прочувствовать всю глубину его разочарования по поводу их проступка, заключенного не столько в самостоятельном принятии решения (которое сам Каннигфокс счел верным), сколько в сокрытии от него истинного положения дел. Он верил в сыновей и надеялся на их энергию и работоспособность. Теперь же он планировал услышать от них, какие конкретно действия они намерены предпринять для решения их общей проблемы, и ни на секунду не сомневался в том, что они все сделают, как надо. Путь, выбранный сыновьями, устраивал его и потому, что, не смотря на низкий уровень образованности Джозефа, Питер и Кевин, все же оказали ему доверие, допустив саму мысль о том, что он в состоянии постичь науку управления казино (что на данный момент было задачей номер один для самого Каннингфокса), и были готовы над этим работать. Из желания дать сыновьям возможность понять их правоту и следуя их тактике, Каннингфокс позвал на семейный совет и Джозефа. Тем самым он хотел продемонстрировать, что и сам верит в младшего сына. Своими действиями он преследовал двойную цель - продемонстрировать отцовскую власть и пронаблюдать за поведением сыновей, в первую очередь - Джозефа, впервые оказавшихся втроем на семейном совете.
   Джозеф был крайне подавлен. Выражение глубокого чувства вины на его лице свидетельствовало о том, что сам он искренне сожалел о случившемся. Он, казалось, дрожал всем телом все время, что отец отчитывал его, и вздрагивал и съёживался, когда отец говорил особенно громко и сердито.
   -А теперь, иди к себе, Джозеф, - строго сказал старик Каннигфокс, закончив свою долгую речь. - Оставшиеся моменты мы обсудим втроем.
   Питер и Кевин проводили брата долгим сочувственным взглядом.
   А Джозеф, для которого семейный совет закончился, тихо вышел из кабинета.
  

Глава 10

  
   Лиз молча ходила по комнате. По выражению её лица можно было понять, что если кто-нибудь попытался бы с ней заговорить сейчас, ему бы не поздоровилось.
   Прошло два часа с окончания презентации.
   Понимая, что её нервы могли не выдержать и, будучи удивлёнными странным решением Уитни, Стивен, Чарльз, Пэмела и Кейт решили не оставлять Джеральда и Лиз одних. И вот уже почти целый час они молча сидели в гостиной Уитни и, осторожно поглядывая на Лиз, ждали, когда она даст выход гневу.
   Лиз была очень спокойной женщиной и теряла терпение лишь в крайних случаях. Сейчас был именно такой случай.
   Наконец, она остановилась и, посмотрев на мужа, спросила его:
   -Зачем, Джери, ты сделал это? Ради чего? Я в растерянности... Живя с тобой не первый год, я думала, что знаю тебя, думала, что ты далек от дикой гонки за материальным благосостоянием, охватившей весь мир. Неужели я ошибалась, думая о тебе как о благородном человеке, выбравшем для себя более высокие, духовные ценности? Выходит, ты всегда был готов к тому, чтобы использовать первый же удобный случай, чтобы обменять их на деньги?
   Она села в свободное кресло и закрыла лицо рукой. Джеральд молчал. Его друзья тоже не проронили ни слова.
   -Конечно, - добавила она, злобно усмехнувшись, - я знаю, о чем ты сейчас думаешь. Ты думаешь, что как участник команды, работающий над этим проектом, я должна была ожидать, что найдутся люди...
   Она бросила быстрый взгляд на Уитни, но он опять ничего не ответил.
   -Да, - продолжала она. - Работая над проектом, мы надеялись, что найдутся люди, готовые принять участие в эксперименте. Но разве я могла предположить, что это будешь ты? - Лиз снова поднялась с кресла и стала нервно ходить по комнате. - Джонсон тоже хорош, тоже хорош... Он, действительно, подготовил нам чудесный сюрприз. Какая новость - завтра все будут говорить о том, что известный учёный, профессор Джеральд Уитни продаёт свой интеллект за пять миллионов долларов. Чудесно! Я просто...
   -Достаточно! - резко перебил её Уитни. - Достаточно эмоций! Ты права! Я, действительно, считаю, что, будучи одной из разработчиков проекта, ты должна была ожидать, что найдутся люди, которые дадут согласие принять участие в эксперименте. И нет ничего удивительного в том, что этим человеком оказался я! Просто, ты отказываешься увидеть логическую взаимосвязь между происходящими событиями...
   -Какая ещё логическая взаимосвязь! - крикнула Лиз.
   -Ситуация непростая, - позволил себе вмешаться в разговор Стивен. - Мы уверенны, что у тебя есть разумное объяснение твоего поступка, Джери. Но постарайся понять и нас. Мы удивлены твоим решением.
   -Точнее, мы и представить себе не можем, как ты вообще додумался до такого! - перебил его Чарли.
   -Вот именно, - добавила Лиз.
   -Инициатива принадлежала не мне, - ответил Уитни.
   -Естественно, - критично заметила Лиз, - доктору Джонсону. Но ты ведь не отказался!?
   -Не отказался, - ответил Уитни. - И у меня были на то серьезные причины. Жаль, что вы не хотите даже попытаться меня понять...
   -Мы очень хотим тебя понять, Джери, - вновь вмешался Стивен, - Мы с удовольствием тебя выслушаем, если ты, конечно, согласишься нам все объяснить...
   -Хорошо, - вздохнув, ответил Уитни, - я объясню...
   Тихо опустившись в кресло и, собравшись с духом, он заговорил:
   -Возникало ли у кого-нибудь из вас ощущение, что большая часть жизни уже пройдена, а что-то очень важное, необходимое для вас вы не сделали? Не казалось ли вам когда-нибудь, что все то, что вы считали самым значительным своим достижением, оказалось на самом деле непоправимой ошибкой? Не овладевало ли вами когда-нибудь самое настоящее разочарование в жизни? Когда вам казалось бы, что внутри вас живет, развивается и крепнет какое-то странное, коварное существо, знающее о вас всё и одолевающее вас вопросами о смысле жизни и многих других серьёзных вещах? А вы понимали бы, что вам не уйти от ответа, но нигде - ни в том, что вы знали, ни в том, что думали раньше, этих ответов вам не найти. Когда загнанные этим в угол, почти сошедшие от этого с ума, вы обречено соглашались с тем, что вы в этой жизни никто и не способны ни на что серьёзное...
   Не ожидавшие такого откровения, друзья Уитни стали смотреть друг на друга, будто бы, пытаясь найти друг в друге объяснение происходящего.
   -Одолеваемый этими мыслями, - тихо продолжал Уитни, - я боялся оставаться один, боялся самого себя, так как понимал, что все мои ощущения и мысли шли, на самом деле, от меня самого, от второго меня, живущего во мне. Иногда эти ощущения покидали меня, и я уже начинал тешить себя надеждами, что это навсегда, но вскоре они возвращались и становились все более и более навязчивыми.
   Уитни поднялся и, подойдя к окну, стал задумчиво смотреть в даль.
   -Однажды эти мысли чуть окончательно не сломили меня, - сказал он после некоторого молчания. - Я проезжал мимо дома Хонестов, и меня охватило странное чувство. Я ВДРУГ увидел это имение. Вдруг посмотрел на него другими глазами, увидел его величие, красоту, богатство...
   Лиз тяжело вздохнула.
   -И вот, когда я увидел вывеску с объявлением о срочной продаже, - продолжал Уитни, - мой внутренний голос, как будто, шепнул мне язвительно: "Видишь, Джеральд, ты ни на что не способен. Кто ты? Жалкий, бедный учитель... Ты даже не можешь позволить себе купить этот дом. Почему ты не пошёл по стопам отца и не стал юристом? Тогда бы ты смог это сделать".
   Повернувшись к друзьям, Уитни горько усмехнулся.
   -А ведь, было время, когда я боролся за право своего выбора стать историком, когда я и слышать не хотел, ни от отца, ни от матери о том, чтобы стать юристом, а теперь такое...
   Голос Уитни дрогнул.
   -А когда доктор Джонсон предложил мне участие в эксперименте, - сказал он, вздохнув, - я понял, что это и есть мой шанс доказать себе самому, что, будучи обыкновенным учителем, я смогу, все же, позволить себе купить такой огромный дом, заработав деньги собственным интеллектом...
   В комнате воцарилась полная тишина.
   -Не знаю, - процедила сквозь зубы Лиз после некоторого молчания. - Я пока ничего не могу сказать...
   -Не нужно ничего говорить, - участливо сказала Кейт, - по крайней мере, сегодня. Сейчас тебе лучше пойти к себе в комнату и лечь спать. А завтра ты все спокойно обдумаешь, и, кто знает, быть может, примешь доводы Джери и согласишься с его решением.
   -Но почему ты не рассказал нам об этом доме? - спросил Стивен, когда Лиз ушла в сопровождении Кейт и Пэмелы. - Ведь, мы твои лучшие друзья и обязательно помогли бы тебе его приобрести.
   -Я знаю, - ответил Уитни, - но в этот раз я хотел все сделать сам.
   -Ты уже говорил с хозяевами?
   -Да, мы обо всем договорились. Они согласились немного подождать.
   -А когда состоится операция? - поинтересовался Чарли.
   -Пока не известно. Сначала должен появиться кто-то, кому понадобится мой интеллект.
   -...оцененный в пять миллионов долларов, - грустно заметил Стивен. - Не будь я живым свидетелем происходящего, ни за что не поверил бы в то, что когда-нибудь мне придется столкнуться с тем, что уникальный интеллект моего лучшего друга будет выставлен на торги.
   -Прошу тебя, не усугубляй моё положение, - сказал Уитни. - Ты думаешь, мне легко самому осознавать все это? Я тоже мучился сомнениями. Но, пойми, я делаю это не для себя, а для своей семьи, для своих детей!
   -А ты уверен в том, что им это нужно? Реакцию Лиз ты уже видел.
   -Буду надеяться, что когда-нибудь она поймет, что я был прав.
   -Может быть, стоит ещё раз подумать?
   -Я не откажусь от своего решения. Как бы тяжело мне ни было, я не отступлю. Давайте смотреть на эту операцию, как на событие, которое произойдет и быстро забудется.
   -Да, но до того как это произойдет, тебе придется многое пережить. Тебе придется ответить не на один вопрос, - сказал Стивен. - Не думаю, что все отнесутся с пониманием к твоему решению. Если даже мы, твои друзья, были шокированы, и до сих пор пребываем в этом состоянии, что говорить о других. Тебе придется услышать много слов удивления, непонимания и, может быть, даже, осуждения. Ты готов к этому?
   -Я много об этом думал, - тихо сказал Уитни, - и готов ко всему.
  

Глава 11

  
   На следующее утро Питер Каннингфокс заехал за своим братом Кевином, и вместе они отправились в казино. Не смотря на выходной день, они выехали довольно рано. После семейного совета, проведённого накануне, у них было много забот и проблем, к решению которых им необходимо было приступить как можно скорее.
   -Джозеф не такой уж глупый парень..., - неожиданно сказал Питер.
   -Ты тоже о нём думаешь? - отозвался Кевин.
   -Он не выходит у меня из головы.
   -И я все время думаю о нем, особенно после вчерашнего совета.
   -В детстве он был таким забавным, добрым...
   -Да уж, и таким смешным, пухлым! В школе его ещё дразнили каким-то смешным прозвищем! Не помнишь, каким?
   -"Бегемотом", - вздохнув, ответил Питер. - Его звали "бегемотом". И я боюсь, что именно за этого "бегемота" мы теперь и расплачиваемся...
   -Почему, мы?
   -Потому что мы тоже виноваты в том, что произошло.
   -Это ещё почему?
   -Потому что никто из нас никогда не пытался улучшить его положение. Ты помнишь хоть один случай, когда бы ты успокоил Джозефа, поговорил бы с ним, спросил бы его, что его беспокоит, или попытался бы ему помочь?
   -Нет, конечно! - усмехнулся Кевин.
   -И я не помню..., - глубоко вздохнув, сказал Питер. - Даже наоборот, помню, как мы убегали от него и закрывали плотнее дверь, чтобы он не мог ее открыть и выйти наружу. А он стоял там, внутри, и плакал...
   -Но за это нам крепко доставалось от родителей. Никогда не забуду, как он, жалуясь матери, сквозь слезы пробурчал, что когда вырастет, соберет всех обиженных детей и построит для них огромный детский городок, чтобы всем им стало весело. А теперь - такое! Вместо строительства детского городка переломал всю мебель в кабинете Гамблера.
   -Я считаю, что в этом нет ничего удивительного.
   -В чем?
   -В том, что он так поступил. В том, что стал таким.
   -Что ты имеешь в виду?
   -Я имею в виду то, что происходящие сейчас события, да, и вся ситуация, в которой мы теперь оказались, является прямым следствием его не очень-то счастливого детства, замкнутости и одиночества.
   Кевин удивленно посмотрел на брата.
   -Проанализируй сам череду событий, - продолжил Питер. - Он все время был один, и в раннем детстве, и когда пошел в школу, так?
   -Так...
   -Никто его не понимал: отец считал, что мать его балует, и махнул на него рукой, мы его сторонились, друзей у него не было. Учёбу он забросил. Ведь в школе он не видел ничего хорошего.
   -Так...
   -Его понимала только мать, но что она могла? Джо, ведь, не девчонка.
   -Все равно, не вижу связи...
   -Мать не могла толком подсказать Джозефу, как вести себя со сверстниками, как защитить себя. Ей и в голову не приходило, что Джозефу тоже необходимо ощущать себя сильным человеком, таким же, как все вокруг. Будь он девчонкой, матери было бы проще дать ему совет.
   -Допустим...
   -Значит, ты согласен с тем, что, как женщине, ей было трудно понять, что ему, будущему мужчине, нужно?
   -Предположим, что так...
   -Значит, если мать, единственный человек, которого он безгранично любил, уважал, которому он доверял, не могла помочь ему советом, так?
   -Допустим.
   -А люди, которые могли бы ему помочь (я, ты, отец), отвернулись от него...
   -Так...
   -Что ему оставалось делать?
   -Что?
   -Самостоятельно решать, как вести себя, что говорить в том, или ином случае. Его поведение стало подчиняться каким-то личным принципам, а зачастую - складывающейся ситуации. Он сам стал решать для себя, каким ему быть.
   -Да уж, значит, был "бегемотом", стал "диким Джо".
   -Не диким, Кевин, не диким, а просто - крайне запущенным, - пояснил Питер. - А, что касается Гамблера, то, согласись, он сам во всем виноват.
   -Конечно, виноват. Ему не надо было думать, что вокруг него собрались одни идиоты.
   -Вот именно. Своим отношением он сам подвёл Джо к такому безрассудному поступку, и, в конце концов, пострадал от этого.
   -Это точно...
   -В остальном же, Джозеф не такой уж и плохой парень. А что касается казино, то овладеть искусством управления ему помешает элементарная нехватка интеллекта!
   -Но, ведь, это самая большая проблема!
   -Именно...
   -Так, что же делать?
   -Не знаю, сам постоянно об этом думаю. И в школу его уже не отправишь. Вот, беда, - вспылил он и резко надавил на тормоза. - Красный свет, и совершенно некстати! Нет ничего хуже, чем застрять здесь, на этом перекрёстке. Потеряем минут десять.
   -Бог мой, Питер! - радостно воскликнул Кевин. - Вот это идея!
   -Что случилось?!
   -Ты только посмотри на это! - ответил Кевин, указывая на огромный рекламный стенд. - "Известный историк, доктор наук, талантливый учёный, Джеральд Уитни продаёт свой интеллект за пять миллионов долларов!"
   -Ну и что?
   -Говоришь, нашему Джо не хватает мозгов? Интеллект профессора Уитни подойдёт?
   -Не говори ерунды, Кевин.
   -Послушай! Это не реклама нового фильма. Речь идёт о серьёзном научном открытии. Этим занимаются известные учёные.
   -У этих учёных, похоже, нет проблем! Подбросить бы им задачку, вроде нашего брата Джо.
   -И они бы дали тебе точный и быстрый ответ, будь уверен!
   -Ты шутишь?
   -Никаких шуток, я и раньше слышал об этом открытии и думаю, что это как раз то, что нам надо. Вот и зелёный свет, можешь ехать!
   -Даже если это действительно серьёзно, - сказал Питер, немного помолчав, - необходимо всё взвесить, обдумать. Хотя в нашем случае любая возможность - выход из положения.
   -Думай, Питер, думай и взвешивай...
  

Глава 12

  
   Увидев утром спящих рядом Кейт и Пэмелу, Лиз слегка смутилась и сразу же вспомнила события прошедшего дня. Теперь она уже не испытывала чувства злости на мужа. Её расстраивало лишь то, что Уитни скрыл от неё свои намерения. "Наша долгая совместная жизнь, полная любви и доверия друг другу, - думала она, - давала мне право узнать обо всем первой". Но теперь ничего уже нельзя было исправить. Решение было принято, и, хорошо зная своего мужа, Лиз понимала, что Уитни от него не откажется. Значит, оставалось смириться, хотя, поняв и приняв аргументы мужа, Лиз, все же, не признала, что он был полностью прав. Конечно, это был далеко не первый случай, когда их мнения расходились, но никогда до этого предмет их разногласия не был связан с такими серьезными обстоятельствами, как сейчас. Желание приобрести дом, неудовлетворенность в себе, сомнения в правильности сделанного выбора - все это можно было понять, но, как жена Уитни и как опытный ученый, Лиз серьезно беспокоилась из-за самой операции. Именно это стало для неё сейчас темой номер один. И для обсуждения этой темы она решила отправиться к своему старому университетскому приятелю, Уолтеру Вайсману.
   Стараясь не шуметь и не будить домочадцев и друзей, Лиз поднялась с постели, оделась и спустилась на кухню.
   Позавтракав и написав короткую записку домашним, она позвонила Вайсману и договорилась с ним о встрече. Её радовало, что сегодня был выходной день, и у неё было достаточно времени встретиться с человеком, которого она очень уважала и ценила, и обсудить с ним волновавшие её детали.
   Вайсман был стопроцентным ученым, посвятившим себя науке без остатка. Это сделало его затворником. Он мало появлялся на публике, но тщательно следил за всеми изменениями, происходившими в современной биологии, химии, медицине, психологии. Лиз знала, что именно Вайсман, как никто другой, мог помочь ей во всём разобраться, понять её и дать ценный совет.
   Вайсман жил один за городом и имел огромную лабораторию. Над её созданием и развитием он работал почти двадцать пять лет. Он занимался разносторонними научными исследованиями, а также вёл некоторые секретные разработки для правительства. Но больше всего он любил зоологию. Этой науке он мог отдаваться всецело. И, если по чьей-либо просьбе он занимался медициной, психологией, или химией, то он называл эти исследования "коммерческими". А зоологией Вайсман занимался для себя, так сказать, для души.
   Лиз быстро добралась до его "убежища". Она прекрасно знала внутреннее расположение помещений в лаборатории Вайсмана и, пройдя мимо длинных рядов клеток с различными животными, без труда нашла его в химической лаборатории.
   -Стало быть, сейчас ты занимаешься "коммерческими" исследованиями, - улыбнувшись, сказала она.
   -Почему ты так думаешь?
   -Но, ведь, это легко понять, дорогой Вайсман, - ответила Лиз, размахивая руками, и разгоняя перед собой голубоватую дымку, - если у тебя в руке пробирка и пахнет от тебя химикатами, значит, зоология осталась в стороне!
   -И ты сильно ошибаешься, - переливая жидкость из одной пробирки в другую, ответил Вайсман. - Именно сейчас я и занимаюсь своим любимым делом.
   -А как насчёт остальных исследований?
   -Похоже, в скором времени я займусь ещё и фармацевтикой!
   -Что ж, я всегда знала, что твой талант безграничен...
   -Ну-ка, ну-ка, узнаю это выражение лица! - сказал Вайсман, протирая очки о подол халата. - У тебя опять проблемы!
   -Неужели ты не знаешь, что произошло вчера?
   -Вчера, говоришь? Дай-ка вспомнить.... Кажется, вчера наша футбольная сборная с шумом проиграла матч?
   -Перестань шутить, Уолтер, я не верю, что ты не следил за нашими исследованиями!
   -Что-то связанное с пересадкой мозгов? - буркнул Вайсман и, посмотрев на рассерженное лицо Лиз, криво улыбнулся. - Хорошо, хорошо, сдаюсь! Я был на вашей презентации. Довольна?
   -Но почему ты не подошел к нам?
   -Может быть, правильнее было бы спросить, почему я не подошел к тебе, чтобы ты от злости на своего гениального мужа убила меня, как первого попавшегося под руку? Нет, дорогая Лиз, я не безумец, чтобы идти на явный риск.
   -Верно, вчера я была готова его убить...
   -Ну, кажется, с моим экспериментом всё ясно, - заключил Вайсман, снимая халат и перчатки - Поговорим теперь о твоих делах. Но, думаю, лучше пройти в другое помещение. Здесь, немного попахивает химией, будь она неладна!
   Войдя в кабинет Вайсмана, Лиз вскрикнула от удивления.
   -Узнаешь? - не без гордости в голосе, спросил Вайсман.
   На столе стоял прибор, один в один похожий на тот, что был разработан в лаборатории доктора Джонсона.
   -Я вел параллельные исследования, - спокойно пояснил Вайсман. - Но по твоему лицу я понял, что ты не ожидала этого.
   -Честно говоря, нет.
   -Я и сам не думал, что займусь таки этим делом. А ведь Джонсон с самого начала предлагал мне принять участие в разработке прибора вместе с вами.
   -Почему же ты не согласился?
   -Ты, ведь, хорошо знаешь и меня, и своего шефа. Два человека, так сильно похожие друг на друга в фанатичности и необузданности мысли не могут работать вместе. Я решил, что если буду работать самостоятельно, наука от этого только выиграет.
   -А Джонсон знает об этом?
   -Конечно, знает! Более того, периодически мы обмениваемся результатами наших исследований.
   -Стало быть, ты можешь говорить об этом от собственного лица, будучи полностью посвящённым в детали дела?
   -Похоже на то...
   -И что ты обо всём этом думаешь?
   -Об эксперименте или об участии в нём твоего мужа?
   -И о том, и о другом. И как можно подробнее и серьезнее.
   -Хорошо, поговорим серьёзно, - ответил Вайсман, садясь и жестом предлагая Лиз присесть. - Ты и сама знаешь, что теоретическая часть проекта не доведена до конца. И раздел проекта, связанный с копированием и переносом копии интеллекта, вообще, содержит очень много неясного. А ведь, именно, на этот раздел я предлагал Джонсону обратить внимание в первую очередь. Короче говоря, в погоне за сенсацией (будем называть вещи своими именами), он не позаботился, как следует, о тыле. Проект, на мой взгляд, находится в сыром виде.
   -Ты подтверждаешь мои худшие опасения. А я надеялась, что преувеличиваю опасность предстоящего эксперимента.
   -Не преувеличиваешь, дорогая Лиз, не преувеличиваешь. Меня очень удивило, что Джонсон так скоро решился на такой рискованный шаг, как коммерческая операция. И уж, конечно, был не в восторге, узнав, что твой муж согласился принять участие в эксперименте. Но, если я не ошибаюсь, Джонсон не собирается работать с копиями. Твой муж будет передавать интеллект безвозмездно. О скольки процентах идет речь?
   -Об одном.
   -Ну, это не так много. Потеря одного процента не будет для Уитни слишком ощутимой. Если раздел проекта, связанный с передачей копий, не будет привлечен к операции, тогда переживать не за что. Скорее всего, Джонсон будет использовать этот прибор, а презентация показала его работоспособность. Так что, на девяносто девять процентов я уверен, что операция пройдет благополучно. Выпьем чашечку чая?
   -Лучше, кофе...
   -Нет, дорогая Лиз, я не стану травить тебя кофе.
   -Ладно, пусть это будет чай...
   -Тебя что-то ещё беспокоит? - спросил Вайсман, внимательно глядя на Лиз.
   -Беспокоит...
   -Что именно?
   -Моё участие в проекте. Боюсь, что личные эмоции нанесут вред моей работе. Ведь я жена Джеральда, и сильно за него переживаю, а от волнения могу сделать что-нибудь не так.
   -Возьми себя в руки. Ты, ведь, не только жена, но и ученый. Сумей разграничить личное и профессиональное. Соберись, проанализируй ситуацию. Заставь себя, наконец!
   -Не могу! Я решила оставить работу над проектом. По-крайней мере, до тех пор, пока не пройдет операция мужа. Мне кажется, так будет лучше.
   -А если он так не считает? Если он надеется на твоё непосредственное участие? Представь себе, как он расстроится, когда узнает о том, что ты, вместо того, чтобы поддержать его, бросаешь его в один из самых важных моментов его жизни!
   -Если бы он нуждался во мне, он, по-крайней мере, посоветовался бы со мной перед тем, как принять такое важное решение!
   Вайсман улыбнулся.
   -Но не это сейчас главное..., - поспешила добавить Лиз. - Я сегодня же переговорю с Джери и объясню ему, почему я решила отстраниться от работы над проектом. Надеюсь, он меня поймет.
   -Что ж, моё мнение ты знаешь, но решать, конечно, тебе. Хотя, будь я на его месте, я бы, наверное, обиделся...
   -Не думай, что я бросаю его на произвол судьбы. Мне небезразлично, как пройдет операция. Я спокойно говорю о своём отказе, потому что знаю человека, который сможет работать на проекте вместо меня.
   -Интересно.... И кто же это?
   -Как, кто? Ты, конечно!
   -Я?
   -А почему бы и нет? Ты прекрасно знаешь детали разработки, сам создал прибор, владеешь информацией не меньше, чем доктор Джонсон. Именно ты и сможешь провести операцию идеально. Кроме того, занимаясь этим делом самостоятельно, ты сможешь придать нашему проекту новизну, свежесть мысли. Если ты согласишься занять моё место и проконтролируешь процесс, я буду спокойна за мужа.
   Вайсман обреченно вздохнул.
   -А если что-то пойдет не так, виноват буду я, да?
   -Недоработки проекта ты знаешь лучше меня. Сообщи о них Джонсону, поработайте над ними вместе, и тогда все пройдет благополучно. Неужели, ты откажешься мне помочь, зная, в каком положении я оказалась? Мы знакомы не первый год, и ты должен знать, что если я отказалась от работы, то на то есть, действительно, очень серьезные причины.
   -Хорошо, я согласен, - сказал Вайсман после некоторого молчания. - Будем надеяться, что Джонсон не будет против моего участия.
   Лиз подошла к Вайсману и крепко его обняла.
   -Я знала, что на тебя можно положиться, Уолтер, - сказала она, улыбнувшись, - другого ответа я от тебя и не ожидала. Спасибо тебе большое!
   Смутившись, Вайсман стал тереть стекла очков о рубашку.
   -Мы, ведь, старые друзья, - тихо сказал он. - Куда мне теперь деваться, приходится соглашаться...
  
  

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ "ИСПОЛНЕНИЕ ЖЕЛАНИЙ"

Глава 13

   Старый Каннингфокс был тверд в своем желании сделать из Джозефа настоящего управляющего казино. Он был убежден, что из любой ситуации может быть найден выход и к любой проблеме подобрано решение. Если предыдущие попытки были безуспешными, значит, средства и методы были выбраны неверно.
   Но попытка, на которую ему предстояло решиться теперь, была необычной, и прежде чем принять окончательное решение, необходимо было, как следует, все обдумать.
   Вот уже целый час он внимательно изучал бумаги, переданные ему его сыном, Питером. Это был огромный проспект, дающий представление, как о работе самого центра исследования психологических процессов человека, так и обо всех научных разработках лаборатории доктора Джейкобса Джонсона, включая последнее прогрессивное направление его работы - перенос интеллекта.
   То, что бумаги были переданы Питером, и предложение исходило от него, придавало делу больший вес. Если от своего среднего сына, Кевина, Каннингфокс привык получать необычные предложения, то Питер предлагал лишь то, что сам вначале тщательно изучил и проверил.
   Просматривая бумаги вновь и вновь, Каннингфокс ловил себя на мысли, что данное открытие, в случае его стопроцентной серьезности и надежности, даст ему возможность в одночасье решить проблему, развивавшуюся годами. Он, безусловно, допускал возможность определённого риска, но, как ему казалось, оправданного риска, решившись на который, он мог бы получить сверх-ожидаемые результаты.
   Просидев над бумагами более двух часов, он решил связаться с доктором Джонсоном лично, для чего стал искать в справочнике информацию о центре. Он был чрезвычайно удивлен, обнаружив, что директором центра оказался его бывший одноклассник Адам Кинг. Каннингфокс знал, что Кинг добился больших успехов в науке, но не ожидал, что он стал руководителем огромного научного учреждения.
   Каннингфокс решил позвонить Кингу и договориться с ним о личной встрече.
   Через час он уже сидел в кабинете Кинга и выслушивал его пояснения по поводу разработки Джонсона.
   -Лично я могу судить об этом постольку, поскольку сам был непосредственным участником эксперимента, - смеясь, говорил Кинг. - Мне перенесли кое-какую информацию прямо из мозга Джонсона.
   -Неужели? - удивленно спросил Каннингфокс.
   -Да, представь себе, это произошло со мной.
   ри этом ты не чувствовал ничего неприятного, неестественного?
   -Абсолютно ничего, - засмеялся Кинг. - И сейчас не чувствую. Знаешь, я всё ещё помню это стихотворение, что мне перенесли.
   Каннингфокс улыбнулся.
   -Стало быть, к этому можно отнестись серьезно? - заключил он.
   -Вполне. Хотя, какой-то риск, все равно, остается.
   -Разумеется...
   -Но, мне кажется, что лучше переговорить с самим Джонсоном. Как ты смотришь на то, что я немедленно созвонюсь с ним и попрошу его принять тебя?
   -Меня с моими сыновьями, - поправил Каннингфокс. - Мои старшие сыновья Питер и Кевин будут заниматься этим вплотную.
   -А зачем тебе понадобился чужой интеллект? - спросил Кинг, набирая номер Джонсона.
   -Так я теперь пытаюсь решить одну серьезную семейную проблему..., - многозначительно произнес Каннингфокс.
   -Понятно, - ответил Кинг, переговорив с доктором Джонсоном. - Джонсон готов встретиться с тобой и с твоими сыновьями в любое удобное для тебя время.
   -Значит, не будем откладывать, и пойдем прямо сейчас.
   -Но твои сыновья?
   -Они уже едут.
   Идя по коридорам центра, Каннингфокс продолжал думать о серьезности этой затеи. Если сам Кинг принимал участие в первом эксперименте, значит, все, действительно, было, более или менее, серьезно. Информация, изложенная в представленных документах, была логична и правдоподобна. Получив подтверждение от столь уважаемого им человека, он решил, что стоит испробовать эту возможность.
   Джонсон уже ждал Каннингфокса и его сыновей в своем кабинете и добродушно поприветствовал их, когда они вошли.
   Каннингфокс поручил сыновьям вести переговоры, оставив за собой роль стороннего наблюдателя.
   -Сущность идей мы поняли и сочли её довольно интересной, - говорил Питер, - тем более что у нас возникла острая необходимость воспользоваться вашими услугами. Речь идет о нашем младшем брате - ему-то и нужен дополнительный интеллект. Можно сказать, мы в одном шаге от принятия окончательного решения в пользу эксперимента, - добавил Питер и посмотрел на отца.
   Старик Каннингфокс кивнул в знак согласия.
   -Но прежде чем сказать твердое "да", - продолжал Питер, - нам хотелось бы получить от вас разъяснения по некоторым частным моментам.
   -Вы получите любой ответ, который я буду в силах вам дать, - ответил Джонсон.
   -Стало быть, это и есть прибор, обеспечивающий передачу интеллекта от одного человека другому? - спросил Кевин, указывая на небольшой столик, стоявший в углу кабинета.
   -Да, это он. Если хотите, вы можете подойти ближе и лучше его рассмотреть.
   Кевин, словно ждавший этих слов, подошёл к прибору.
   -Это рабочий прибор или выставочный макет?
   -Рабочий прибор.
   -И вы можете воспользоваться им в любой момент?
   -Разумеется...
   -Даже сейчас? Например, произвести перенос интеллекта из моего мозга в мозг, скажем, моего брата, Питера?
   Джонсон рассмеялся.
   -Теоретически это возможно, - ответил он, - но за процессом должны наблюдать несколько специалистов. Я не имею права осуществлять подобные операции в одиночку.
   -Очень жаль, - улыбнувшись, сказал Кевин, - было бы интересно взглянуть на то, как мой интеллект будет чувствовать себя в мозгу у Питера. Уверен, что между его и моим интеллектом развернулась бы настоящая борьба!
   -Вы правы, - спокойно ответил Джонсон, не смотря на критичное выражение лица Питера, с осуждением смотревшего на Кевина. - В вашей шутке есть и доля истины. Одним из важных моментов при проведении операции является совместимость интеллектуального содержания мозга двух людей. Причиной переноса интеллекта от одного человека другому является отсутствие соответствующей информации в мозге у получателя, которую он и получает от донора. А если сам получатель уже имеет определенные знания, зачем нужно их повторно получать? В случае подобного наслоения информации, или так сказать, столкновения равносильных интеллектов, и происходит её отторжение, или, как вы выразились, борьба интеллектов. Поэтому прежде чем приступить непосредственно к операции, мы должны провести тщательные исследования на этот счет и убедиться в том, что желаемая информация, действительно, необходима потенциальному потребителю, что он ею, действительно, не владеет.
   -Следовательно, за операцией будут наблюдать несколько специалистов, - уточнил Питер, делая кое-какие заметки.
   -Разумеется. Около десяти человек.
   -Наверное, появилось много желающих воспользоваться вашим предложением? - спросил Кевин, продолжая рассматривать прибор.
   -Общество заинтересовано в нашем открытии, - ответил Джонсон, разводя руками.
   -Но это дорогое удовольствие, - вмешался Кинг, - и не каждому оно по карману.
   -Вопрос денег волнует нас меньше всего, - сказал Питер. - Важнее то, сможете ли вы гарантировать успешность операции?
   -Никто не может дать стопроцентной гарантии успеха, - спокойно ответил доктор Джонсон.
   -Браво! - сказал Кевин. - Ответ истинного профессионала!
   -Однако, какова вероятность неудачи? - спросил Питер.
   -Не слишком высокая. При условии тщательного проведения предварительной работы, о которой я начал вам говорить.
   -Да, я уже сделал заметку об упомянутом вами пункте исследований, - сказал Питер. - Какие ещё исследования должны быть проведены в рамках подготовительной работы?
   -Исследования на предмет свободного объёма памяти, уровня интеллекта...
   -Уровня интеллекта? - задумчиво спросил Кевин. - Может быть, не стоит?
   Доктор Джонсон удивлённо посмотрел на него.
   азумеется, мы сделаем всё, как вы скажете! - поторопился сказать Питер.
   -Да, все это необходимые пункты исследований, - сказал Джонсон.
   -На презентации прибора вы продемонстрировали его работоспособность. Сколько раз вы испытывали прибор до проведения презентации? - спросил Питер.
   -Более двадцати раз.
   -И всякий раз перенос производился успешно?
   -Да. Неудач пока не было.
   -Приходилось ли вам работать с объемом информации, близким тому, что будет перенесен нашему брату?
   -Нет, один процент интеллекта профессора Уитни занимает объем, в несколько десятков раз превышающий максимально переносимый в лабораторных условиях объем.
   -Должно быть, речь идет о больших знаниях, - заключил Кевин.
   -Верно, объем знаний довольно большой.
   -Исходя из нынешнего интеллектуального уровня нашего брата, - сказал Кевин, - можно сказать, что, приобретя один процент интеллекта профессора Уитни, он станет вдвое, а, может быть, и втрое умнее.
   -Я не думаю, что все настолько плохо, - отозвался Кинг.
   -К сожалению, это так, - ответил Каннингфокс.
   -Только подробное обследование может подтвердить или опровергнуть вашу догадку, - ответил Джонсон. - Единственное, что я могу сказать с уверенностью, изучив интеллектуальное содержимое мозга профессора Уитни, так это то, что один процент его интеллекта может значительно повысить интеллектуальный уровень любого человека, даже достаточно образованного.
   Кевин присвистнул от удивления.
   -Можно себе представить тогда, какую ценность представляет весь его интеллект, - воскликнул он.
   -Это верно, - добавил Кинг, - я слышал, что, будучи гуманитарием, профессор Уитни обладает, к тому же, превосходным аналитическим умом.
   -Проще говоря, интеллект Джеральда Уитни уникален, - заключил Джонсон.
   Разговор перешел в более спокойное русло, и затем, дав согласие на операцию, Каннингфокс и его сыновья получили полную информацию об условиях договора, а также диск с полным изложением материала, отражающего интеллектуальное содержимое мозга профессора Уитни.
   Ближе к вечеру Каннингфокс собрал сыновей в своем офисе для обсуждения дальнейших действий.
  

Глава 14

  
   В это самое время Уитни спокойно сидел в кресле гостиной и с довольным видом наблюдал за игрой своих детей, разложивших на тёплом пушистом ковре игрушки. Лиз сидела на диване, просматривая рабочие документы.
   -Куда ты спрятал моих коров, негодный мальчишка? - строго спросил бог Аполлон голосом Алисы.
   -Я не брал, - тихо отозвался голосом Николаса из колыбели малыш Гермес.
   -Я отведу тебя к отцу, - сурово крикнула Алиса. - Пусть он и решает, кто из нас двоих прав!
   -Кто был умнее, - Афина, Гермес или Аполлон? - спросила она, повернувшись к отцу.
   -Вот так вопрос!- улыбнувшись, сказал Уитни. - На него так просто не ответить! Признав кого-то из них самым умным, ты рискуешь оскорбить других богов, Алиса.
   -Да, - тихо сказала она, - если бы они жили в наше время, каждый из них мог бы поделиться своими знаниями с другими людьми, как ты, папочка. Но ведь ты не отдашь всё, правда?
   -Конечно, нет, дорогая, - ласково ответил он. - То, чем я делюсь - это такая маленькая часть, что ни я, ни ты ничего не заметим.
   -Зато она сильно пригодится тому, кто её получит, - заключила Алиса.
   -Будем надеяться...
   -А на полученные деньги мы купим новый дом, да, папа? - восторженно воскликнул Николас.
   -Мои маленькие хитрые и умные историки, как всегда, в курсе всех дел! - смутившись, сказал Уитни.
   -Ура! - закричал Николас. - У нас будет новый дом! Он огромный! В нём много цветов и деревьев! Там я буду прятаться от Алисы!
   -Никто не умеет прятаться лучше, чем я, - ответила Алиса. - И бегать быстрее. Попробуй, догони меня!
   Она подскочила и стремительно понеслась наверх по лестнице. Николас, визжа, погнался за ней.
   -Дети! - строго сказала Лиз. - Пора идти спать!
   -Я уже наверху! - крикнула Алиса.
   Она на минуту исчезла, но затем появилась вновь, молниеносно спустилась вниз, подбежала к отцу, спряталась за спинкой кресла и, выглядывая оттуда, как шаловливый котёнок, спросила:
   -Ты расскажешь нам сказку, папочка?
   -О чем я говорил в последний раз? - спросил Уитни, изгибаясь, чтобы увидеть хитрое лицо своей малышки.
   -О критском быке! - ответила Алиса, прячась ещё дальше.
   -Хорошо! Идите умываться, я сейчас приду и расскажу вам про коней Диомеда.
   Алиса пробежалась по гостиной, размахивая руками, словно птичка, и побежала наверх. Уитни поцеловал Лиз и направился вслед за детьми.
   Когда он вышел из детской, Лиз все ещё сидела на прежнем месте. Но она уже не читала бумаги, и не выглядела спокойно. Теперь на её лице можно было прочесть выражение крайней обеспокоенности.
   -Что-то случилось? - спросил Уитни.
   -Только что звонил доктор Джонсон, - ответила Лиз дрожащим голосом.
   -И что?
   -Появился покупатель...
   -Какой покупатель?
   -Как это, какой? Покупатель одного процента твоего интеллекта!
   Чувства, которые в этот момент испытал Уитни, были неожиданными. Впервые с начала всей этой истории он испытал чувство тревоги, и даже страха. Но, испугавшись своих собственных ощущений, Уитни решил, что должен побороть их до того, как Лиз поймет, что с ним происходит.
   -Вот и отлично, - поторопился ответить он, пытаясь показать жене, что совершенно спокоен, - этого мы и ждали!
   -Тебе не страшно? - тихо спросила она. - Мне, почему-то, страшно...
   -Это пройдет, - ответил Уитни, улыбнувшись.
   -Может быть, ещё не поздно отказаться?
   Лиз поднялась с дивана и начала нервно ходить по комнате.
   -Прошу тебя, успокойся, - мягко сказал Уитни. - Ничего страшного не произошло!
   -А если произойдет? - воскликнула Лиз и схватилась за голову.
   -Не произойдет! Все будет хорошо! Мы встретимся с покупателем, подпишем контракт, получим деньги, купим новый дом, а затем, когда пройдет операция, заживем, как прежде...
   -Мне жаль оставлять этот дом..., - рассеянно сказала Лиз.
   Уитни удивленно посмотрел на жену.
   -Мы не будем его продавать, - ответил он. - В нем могут поселиться твои родители. Они, ведь, говорили, что хотят переехать поближе к нам. Прошу тебя, Лиз, сядь и успокойся.
   -Я допустила огромную ошибку, - тихо сказала Лиз.
   -Какую ошибку?
   -Ушла с проекта.
   -Как ушла? Почему?
   -Потому что я не хочу принимать в этом участие! - нервно воскликнула Лиз. - Потому что я не хочу своими собственными глазами видеть этот чудовищный эксперимент, это невыносимое зрелище, когда из твоего мозга будут выкачивать интеллект! Боже, что я наделала! Что я наделала!
   -Умаляю тебя, Лиз, успокойся! - крикнул Уитни, и, подбежав к ней, крепко обнял её.
   Нервно сжимая руки Уитни, Лиз разрыдалась.
   -Прости меня, Джерри, прости! - твердила она, не переставая.
   -Это ты прости меня, - тихо ответил Уитни. - Прости за то, что заставил тебя волноваться.
   Усадив Лиз на диван, Уитни сел рядом и нежно обнял её за плечи.
   -Ты должен ненавидеть меня, - тихо сказала Лиз, вытирая слезы.
   -Не говори так. Я прекрасно тебя понимаю. Может быть, это даже хорошо, что тебя не будет на операции, посидишь лучше дома.
   -Как ты можешь даже допустить такое! - крикнула Лиз, посмотрев на мужа страшными глазами. - Неужели ты считаешь, что я смогу спокойно сидеть дома в тот момент, когда ты будешь лежать под оборудованием! Я обязательно буду присутствовать на операции!
   Уитни улыбнулся.
   -Тогда в чем же дело? - корректно спросил он.
   -Я совершенно не могу успокоиться!
   -А ты постарайся!
   -Надо подумать, что ещё можно сделать для того, чтобы максимально снизить возможный риск.
   Схватив лежавшие рядом бумаги, Лиз принялась судорожно перелистывать их, словно пытаясь немедленно найти в них какую-то очень важную информацию. Затем, успокоившись, она отложила их и, поджав губы, стала сосредоточенно думать.
   -Надеюсь, Вайсман сможет мне в этом помочь, - добавила она.
   -Уолтер Вайсман? - удивленно спросил Уитни. - Разве он не работает в другом направлении?
   -К счастью, он занимается параллельными исследованиями. Более того, он достиг немалых успехов в этом деле.
   -Джонсон пригласил его в проект?
   -Да, по моей просьбе. Вайсман уже приступил к работе и будет главным ассистентом Джонсона на операции.
   -Вот и прекрасно! - сказал Уитни. - Значит, я в надежных руках! Стало быть, и переживать не из-за чего, а ты так разволновалась! Эх, ты...
   Посмотрев на доброе спокойное лицо мужа, Лиз улыбнулась.
   -Ты, все-таки, замечательный человек, - тихо сказала она. - Чистый и благородный.
   -Не смущай меня, - улыбнувшись, ответил Уитни.
   -Меня не удивляет, что Джонсон остановил свой выбор на тебе.
   -Значит, не будем его разочаровывать?
   Лиз поднялась с дивана и, глядя на мужа, тяжело вздохнула.
   -Считаешь, мы справимся? - спросила она.
   -Куда мы денемся? - ответил Уитни. - Конечно, справимся.
  

Глава 15

  
  
   По завершении необходимых обсуждений с отцом, Питер и Кевин возвращались домой, везя с собой ценную информацию, полученную от доктора Джонсона.
   Питер был в плохом настроении. Его беспокоило то, как сам Джозеф и их мать воспримут столь необычную новость. Ему вдруг пришло в голову, что раньше он даже не принимал во внимание реакцию брата. Теперь же он понял, что подобное предложение может шокировать, обидеть, оскорбить Джозефа, и во избежание этого, он обязан проявить максимум корректности и уважения к брату при разговоре с ним о намеченных в отношении него планах.
   Кевин же, отличавшийся от Питера тем, что не слишком утруждал себя заботами об аккуратности действий и высказываний, не привыкший брать на себя чересчур много ответственности за чтобы то ни было, не мучился никакими сомнениями, а наоборот, пребывал в прекрасном расположении духа и, взяв ноутбук, просматривал диск, переданный Джонсоном.
   -Конечно, не прилично рыться в чужом интеллекте, - усмехнувшись, сказал он брату, - но это заслуживает внимания! Хочешь взглянуть?
   -Кевин! - прервал его возгласы Питер. - Как мы сообщим об этом Джо и нашей матери?
   -А-а, - ответил Кевин, - наконец-то, ты подумал и об этом!
   -Хочешь сказать, что сделал это раньше меня?
   -Конечно...
   -Почему же ты мне об этом не сказал?
   -Не хотел тебя расстраивать.
   -Считаешь, нам не удастся их уговорить?
   -Кто знает, может быть, удастся, а может быть, и нет...
   -Надо постараться!
   -Они не поймут..., - задумчиво ответил Кевин. - Что бы ты ни говорил, будет трудно убедить нашу мать.
   -Ты, однако, странный человек, Кевин! - вспылил Питер. - Переговоры с Джонсоном зашли так далеко, а ты так спокойно заявляешь, что нам вряд ли удастся уговорить мать!
   -А на меня то зачем кричать! Просто, я надеялся, что все решится само собой! Или что отец сам решит эту проблему!
   -Нам с тобой, точнее, мне придется сейчас решать эту проблему! Вот если бы ты поступил как мудрый человек и поделился со мной своими соображениями уже тогда, когда они только пришли тебе в голову, то, возможно, мы уже решили бы эту проблему!
   -Какая разница, сейчас или раньше! Её и тогда было бы сложно уговорить!
   -Спасибо!
   -Не расстраивайся, попробуем что-нибудь сделать сейчас.
   Войдя в дом, братья прямиком направились в комнату Джозефу. Увидев сыновей, мать проследовала за ними.
   Джозеф сидел за компьютером. Его лицо имело выражение одухотворенности и спокойствия. Так он выглядел лишь тогда, когда занимался своим любимым занятием - конструированием компьютерных детских городков. Рассматривая сооружения, появлявшиеся на мониторе, он улыбался, с умилением глядя на них, склонив голову набок, словно ребенок, критично оценивающий результат своего труда. Погрузившись в своё занятие, он думал о себе, о происходящих в его жизни событиях, об изменениях в судьбе. Он мечтал о том, как сильно изменилась бы его жизнь, если бы проснувшись однажды утром, он стал бы, вдруг, абсолютно другим человеком. Он не знал, каким именно образом должны были произойти эти изменения, но он непременно хотел стать умным и успешным человеком. Таким, как отец, братья, таким, каким мать хотела бы его видеть.
   Он немного смутился, когда Питер и Кевин вошли к нему и прервали его чудесные внутренние рассуждения.
   -Занимаешься любимым делом, братец Джо? - спросил Кевин и, пройдя в угол комнаты, уселся на стул.
   Питер не стал садиться. Он нервничал. Подойдя к Джозефу, он осторожно обратился к нему, поглядывая на вошедшую мать:
   -Скажи мне, Джо, что бы ты сделал, если бы у тебя в компьютере не было твоей любимой программы?
   -Перенёс бы её с диска, - ответил Джозеф.
   -Молодец, Джо! - ехидно отозвался Кевин, рассматривая какой-то журнал.
   -А как ты поступишь, если поймешь, что тебе не достает каких-то знаний?
   -Стану читать...
   -Верно, но на это может уйти много времени.
   -Очень много времени! - добавил Кевин.
   Джозеф удивленно посмотрел на Питера.
   -На все требуется время, разве не так? - спросил он.
   -Понимаешь, тебе уже восемнадцать лет, - продолжал Питер, - а в этом возрасте уже не так-то легко освоить огромный объем информации в короткий срок.
   -Зачем спешить? Можно учиться постепенно. Я, ведь, начал заниматься с преподавателями, и мне это нравится. Конечно, я немного устаю, но это только поначалу. Если я сам постараюсь, то из этого обязательно выйдет толк.
   -Значит, тебе нравится заниматься с преподавателями, - заключил Питер, глубоко вздохнув.
   -Что ты от него хочешь? - вмешалась мать.
   -Эту проблему можно решить быстрее и проще, - ответил Питер.
   -Быстрее? - переспросил Джозеф.
   -Наука не стоит на месте, и ученые пришли к сенсационному открытию, благодаря которому любой человек может существенно повысить свой интеллектуальный уровень за короткий срок и без особых усилий.
   Джозеф отвлекся от своего занятия и стал внимательно слушать брата.
   -Мы решили воспользоваться такой возможностью и подарить её тебе, - добавил Питер.
   -Что ты хочешь этим сказать? - спросила мать.
   -Давай уже, переходи к главному! - посоветовал Кевин.
   -В нашем городе живёт человек, - сказал Питер, - очень умный и известный учёный, профессор Джеральд Уитни, который согласился продать часть своего уникального интеллекта. Если ты захочешь, то сможешь стать обладателем этих бесценных знаний. Они и помогут тебе развить интеллектуальные способности, понять наше семейное дело и стать грамотным управляющим своего казино.
   С этими словами он передал матери проспект, содержащий краткое описание научной разработки доктора Джонсона.
   -Похоже, ты сошел с ума! - возмущённо сказала мать, бегло ознакомившись с содержанием проспекта. - Как ты мог додуматься до такого?
   -Я же сказал, что они не поймут! - сказал Кевин, выглядывая из-за журнала.
   -Я хочу получить эти знания, - ответил Джо и вернулся к своему занятию.
   Питер облегченно вздохнул.
   -Разве вы не видите, что он не понимает, что говорит! - возмутилась мать. - Прежде чем идти сюда, вы должны были посоветоваться со мной или с отцом!
   -Мы говорили с отцом, - ответил Кевин. - Он поддержал нашу идею. Более того, переговоры с институтом идут от его имени.
   -Это правда, - сказал Каннингфокс, войдя в комнату.
   -Какое-то безумие! - воскликнула мать.
   -Это не безумие, а наука! Это современность, от которой мы отстали! - сказал Каннингфокс. - Каждый день в мире появляется что-то новое, и мы должны этим пользоваться.
   -Но среди нового очень много опасного! - воскликнула Джулия.
   -Микроволновая печь тоже опасна, тем не менее, ты пользуешься ею каждое утро, чтобы разогреть завтрак.
   -При чем тут завтрак! Речь идет о голове твоего сына! О голове!
   -Твой нос тоже находится на голове.
   -При чем тут мой нос!
   -Притом, что ты согласилась пойти на операцию по изменению формы носа, не смотря на то, что несколько лет назад это было новым открытием.
   -Не сравнивай несравнимые вещи! То, что ты собираешься сделать с сыном, намного серьезнее пластической операции!
   -Я бы так не сказал. В случае с Джо никто не будет использовать скальпель. Может быть, его операция в несколько раз безопаснее твоей.
   -Может быть! А может быть, и нет! Одним словом - я не согласна!
   -Но я хочу использовать этот шанс, мама, - тихо сказал Джозеф.
   -Это может быть очень опасно, Джозеф!
   -Понимаю, но, если отец с братьями все проверили, значит, стоит попробовать...
   -Если эта операция пройдет успешно, - сказал из своего угла Кевин, откладывая журнал, - я предложу профессору Джонсону продать и мой интеллект.
   -Оставь при себе свой сарказм! - разозлившись, крикнула ему мать. - Даже при обсуждении важных вопросов ты не можешь быть серьезным!
   -Никакого сарказма, - ответил Кевин. - Я говорю вполне серьезно! Если другим можно, почему мне нельзя? Я, конечно, не такой умный, как профессор Уитни, но и мне есть, что предложить! А если удастся сделать это с выгодой, я, тем более, буду рад.
   -Прекрати уже, в самом деле, нести весь этот бред, - возмутился Питер. - Давайте поговорим об этом спокойно. У нас появилась большая проблема, которую мы уже пытались решить многими способами. Теперь нам представилась реальная возможность раз и навсегда покончить с ней.
   -А заодно и покончить с вашим братом, да? - язвительно заметила мать.
   -Наоборот - мы хотим ему помочь! Только ты никак не хочешь это понять! Джозеф должен управлять своим казино! И мы делаем все возможное для того, чтобы поскорее добиться этого!
   -Я не намерена это обсуждать! - ответила Джулия, выходя из комнаты. - Имейте в виду, что я не позволю вам калечить сына! Лично для меня здоровье и благополучие Джо намного важнее ваших наполеоновских планов! Даже если ему потребуется десять или двадцать лет для получения необходимого для управления казино образования, я готова подождать!
  

Глава 16

  
   В следующие несколько дней Лиз была чрезвычайно напряжена. Сменявшие друг друга события, не уступавшие друг другу в необычности и неожиданности, не позволяли ей оставаться в стороне от дел, связанных с предстоящей операцией. Присоединившийся к подготовительной работе Уолтер Вайсман обнаружил в расчетах доктора Джонсона множество ошибок, на которые никто из членов его рабочей группы не обратил внимания. Эти ошибки в совокупности с множеством иных упущений поставили под угрозу срыва предстоящий эксперимент. Группа Джонсона должна была работать с раннего утра до позднего вечера для того, чтобы, устранив все недочеты, уложиться в график.
   Через несколько дней после подписания контракта между Джеральдом Уитни и Моррисом Каннингфоксом, сыновья Каннингфокса Питер и Кевин обратились к Джонсону с просьбой провести пробную операцию по переносу интеллекта, участниками которой должны были стать непосредственно они сами. Этим они хотели продемонстрировать матери безопасность операции, надеясь, что после этого она даст согласие на проведение подобной операции над Джозефом.
   Джулия Каннингфокс, неуклонно придерживаясь своего мнения, не отреагировала на стремление детей убедить её и отказалась ехать в центр.
   Работа над проектом была поставлена в тупик. Закончив все подготовительные работы, Джонсон никак не мог перейти к самой операции. И тогда Уолтер Вайсман вызвался исправить сложившуюся ситуацию. Он предложил Питеру и Кевину провести операцию в доме их отца в присутствии всех членов семьи.
   Однако и эта идея не была лишена риска. Каннингфокс опасался, что неожиданное появление в доме специалиста с оборудованием станет последней каплей в чаше терпения жены, и в порыве гнева она пойдет на крайние меры, вплоть до изгнания Вайсмана и всей компании из дома. Но предупредить её о проведении операции на дому означало вновь привести операцию к срыву, так как в этом случае Джулия Каннингфокс просто уехала бы из дома, увезя с собой Джозефа. Поэтому Каннингфокс и его сыновья решили пойти на риск, устроив неожиданный приезд Вайсмана.
   Оставив его в гостиной, Кевин и Питер отправились за матерью. Возвращаясь вместе с ней, они готовились к худшему, но реальность оказалась настолько далекой от их ожиданий, что Питер и Кевин долго стояли, в немом изумлении глядя друг на друга, ибо войдя в гостиную, их мать не только не пришла в разгневанное состояние, а наоборот - с доброй улыбкой направилась к Вайсману, торопясь пожать ему руку.
   Удивление Питера и Кевина очень скоро развеялось. Выяснилось, что именно к Уолтеру Вайсману, талантливому ученому-зоологу их мать уже пять лет возила на лечение любимого пса, которому отказались помочь многие известные ветеринары города, так как собака страдала от редкого недуга, подробно изучить который согласился лишь Уолтер Вайсман. И так уж вышло, что именно этот пес, прибежавший в гостиную на знакомый голос, первым оценил и одобрил стоявшее возле Вайсмана оборудование, тщательно его обнюхав.
   Зная, как Вайсман помог её псу, а также, будучи наслышанной о его разносторонних талантах, Джулия Каннингфокс нисколько не усомнилась в его способностях, и потому, узнав о том, с какой целью он почтил её своим визитом, спокойно выслушала все, что он собирался ей сказать.
   Она, конечно, сообщила ему о мучавших её сомнениях, но, получив ответы на все свои вопросы, согласилась присутствовать при проведении пробной операции, на которой Вайсман должен был наглядно продемонстрировать ей процесс переноса интеллекта от одного её сына другому.
   -Кроме того, при проведении пробной операции вы можете сами выбрать переносимый материал, - добавил Вайсман, подробно изложив предстоящий ход действий.
   -Хорошо, - немного растерявшись, сказала Джулия.
   -Но, должен вас предупредить, что, исходя из того, что предметом переноса может быть лишь интеллект, не имеющийся в наличии у потенциального получателя, необходимо выяснить, какие именно знания есть у Кевина, которых нет у Питера.
   - Будет нетрудно это сделать! - воскликнул Кевин.
   -Давайте уже поскорее остановимся на чем-то конкретном, - предложил Питер. - Кевин, безусловно, намного умнее меня, особенно в знании всевозможных едких фраз и замечаний, при помощи которых он способен раскритиковать любого, даже идеального человека. Этих знаний мне, действительно, не хватает!
   -Судя по твоим последним словам, ты уже овладел искусством критики самостоятельно, - цинично заметил Кевин. - Так что придется выбрать что-то другое.
   -Перестаньте ссориться! - строго сказала Джулия Каннингфокс сыновьям. - Доктор Вайсман здесь не для того, чтобы слушать весь этот вздор! Если я и приняла эту идею, то исключительно из большого уважения к таланту доктора Вайсмана. Поэтому буду вам признательна, если вы перестанете умничать и скорее включитесь в работу. Тем более что у меня уже появились соображения относительно того, какие именно знания могут стать предметом переноса.
   -Отлично, - ответил Вайсман.
   -Для этого нам придется заставить Кевина немного поработать над собой, - сказала Джулия Каннингфокс, вздохнув. - Он такого высокого мнения о своем интеллекте, что пора бы уже напомнить ему об имеющихся в его образовании пробелах.
   -О каких пробелах? - недовольно хмыкнув, спросил Кевин.
   -Сейчас узнаешь, - ответила мать.
   Вайсман улыбнулся.
   -Питер может немного отдохнуть в своей комнате, - сказала Джулия, обращаясь к старшему сыну.
   -Хорошо, - ответил Питер, направляясь к дверям.
   -Кевин останется с нами, и будет изучать тот материал, который я ему предложу, - добавила Джулия Канингфокс.
   -Вот уж не думал, что мне придется что-то изучать, - недовольно буркнул Кевин.
   -Надеюсь, тебе понравится, - ответила ему мать, - Подождите здесь, я схожу в свою комнату и принесу соответствующую литературу.
   -Отлично, - сказал Кевин, плюхнувшись в кресло.
   -Вот и предмет предстоящего переноса, - объявила Джулия Каннингфокс, вернувшись в гостиную с огромным альбомом в руках.
   -Только не живопись! - воскликнул Кевин, в отчаянии закрывая лицо руками.
   -Будешь делать то, что тебе говорят! - строго сказала мать. - Вас с Питером за язык никто не тянул! Раз уж вы сами предложили провести эту пробную операцию, то, будьте добры, доведите дело до конца! И потом, - добавила она, глядя на Вайсмана, - у меня, просто, не будет другого случая приобщить моих сыновей к миру искусства.
   -К сожалению, от сегодняшнего мероприятия выиграет только один из ваших сыновей, Джулия, - поторопился напомнить Вайсман. - Не забывайте, что после переноса этих знаний от Кевина к Питеру, Кевин уже не сможет ими пользоваться, ибо знания перейдут к Питеру безвозмездно.
   -Нестрашно! - ответила Джулия. - Думаю, Кевину понравится процесс изучения, и он не раз ещё вернется к этому альбому самостоятельно.
   -Что именно я должен прочесть, - глубоко вздохнув, спросил Кевин. - Боюсь, что если я освою живопись, то мне придется перейти и к изучению мирового музыкального наследия.
   -Было бы неплохо, - ответила мать.
   -Если так пойдет и дальше, на пенсии я смогу подрабатывать гидом в музее искусств, - ответил Кевин с обреченностью в голосе.
   -Прекрасная профессия! - ответила Джулия. - В своё время мы подумаем и об этом! А пока, для начала, прочти вот эту статью о творчестве великого русского художника Карла Брюллова.
   Бросив на мать и Вайсмана недовольный взгляд, Кевин углубился в чтение.
   Тем временем Уолтер Вайсман дал Джулии Каннингфокс более подробные разъяснения о том, что ожидает её младшего сына на предстоящей операции по переносу интеллекта. Он посоветовал ей уделить особое внимание выбору знаний, которые будут ему перенесены. Вайсман рассказал и о личной дружбе с Джеральдом Уитни, отметив, что его интеллект - это большая находка для Джозефа, ибо, приобретя бесценные знания, он получит идеальную основу для дальнейшего развития интеллектуальных способностей, что позволить ему добиться немалых успехов в жизни.
   Услышав все это, Джулия, казалось, наконец-то успокоилась, и, "приняв" у Кевина "экзамен" по изученному материалу, сообщила Вайсману, что теперь уже не видит необходимости в проведении намеченной пробной операции, так как полностью ему доверяет.
   -Получается, что я напрасно так старался..., - недовольно сказал Кевин.
   -Не напрасно, - ответила ему мать. - Если после проведения операции Джозеф, действительно, станет большим интеллектуалом, ему нужно будет общаться с эрудированными людьми. Всем нам будет стыдно, если в его окружении не найдется ни одного такого человека. Так что, тебе предстоит огромная работа над собой.
   -Может быть, лучше сразу занять очередь за интеллектом профессора Уитни? - уязвлено сказал Кевин.
   -Лучше позови Питера, - ответила мать.
   Питер был рад, услышав о согласии матери. Вернувшись в гостиную, он стал горячо благодарить Вайсмана за оказанную поддержку.
   Вайсман был польщен.
   -Теперь я должен познакомиться с Джозефом, - заключил он.
   -Отличная идея! - воскликнул Питер. - Я уверен, что Джозеф будет рад, узнав о принятом решении.
   -Я сама его позову, - сказала Джулия и направилась в комнату сына.
   -Странно, - сказала она, вернувшись, - в комнате его нет...
   -Как это нет? - удивленно спросил Кевин. - Разве он собирался куда-то пойти?
   -Вроде бы, не собирался, - ответила Джулия, - по-крайней мере, мне он ничего не говорил.
   -Поищу его по дому, - предложил Питер.
   Обойдя весь дом, он вернулся в гостиную.
   -Дома его нет! - сказал он. - Ни в библиотеке, ни в столовой, ни в тренажерном зале!
   -Может быть, он во дворе, - предположил Кевин, направляясь к входным дверям.
   Питер пошел вместе с Кевином.
   Джулия Каннингфокс и Уолтер Вайсман проследовали за Питером и Кевином.
   -Если вы ищете вашего сына, - сказал садовник, обращаясь к Джулии Каннингфокс, - то он в саду.
   Завернув за дом, вся компания застыла в немом изумлении, застав Джозефа за необычным занятием. Увиденное глубоко потрясло их.
   В лучах заходящего солнца перед ними предстал сияющий от свежего лака тонкой работы деревянный детский домик с изящной маленькой лесенкой. Джозеф, мирно склонившись над ней, аккуратно покрывал лаком оставшиеся незакрашенными полоски дерева. Крыша, окна и дверцы домика были украшены тонкой резьбой.
   Раскрыв рот от изумления, нежданные гости стояли, словно вкопанные, дивясь проявлению уникального таланта человека, о котором они, как оказалось, мало, что знали.
   Услышав шорохи за спиной, Джозеф обернулся.
   -С утра я не знал, чем заняться, - смущенно начал он. - И вот, решил...
   -Джо! - восхищенно воскликнул Питер, перебив его. - Ты сам всё это сделал?
   -Конечно, сам..., - ещё более смутившись, ответил Джозеф
   -Поразительно! - воскликнул Кевин.
   -Вам, действительно, нравится? - тихо спросил Джозеф, улыбнувшись. - Этот домик - часть ансамбля, в который также входят маленькая башня и мостик, соединяющий домик с небольшим бассейном.
   -Ты и бассейн собираешься строить? - спросил Кевин.
   -Да, расположение сада и водопровода позволят это сделать.
   -Ты справишься?
   -Конечно...
   Глядя на изумленные лица Джулии Каннингфокс и её сыновей, Уолтер Вайсман улыбнулся и отметил про себя, что если бы подготовка к предстоящей операции не зашла так далеко, то он бы по-иному подошел к решению проблемы Джозефа Каннингфокса.

Глава 17

  
   Эти два человека впервые увидели друг друга. Они были абсолютно разными людьми, но одна общая идея овладела их сознанием и привела в одно и то же время и место, тем самым, приравняв их друг другу.
   Одним из них был известный историк, талантливый учёный, профессор Джеральд Уитни. Другим же - никому не известный человек, Джозеф Каннингфокс.
   Каждый из них пришёл сюда за исполнением желания, и каждый из них вложил в него такой огромный смысл, что не было в мире ни одного человека, способного заставить кого-либо из них отказаться от него.
   Исполнив своё желание, Джеральд Уитни надеялся доказать, что, будучи простым учителем, имевшим за спиной лишь опыт работы в научной сфере, не проведя в жизни ни одной коммерческой операции, не будучи владельцем преуспевающего банка, человек может добиться многого, положившись исключительно на собственный интеллект.
   Джозеф Каннингфокс, в свою очередь, мечтал о том, что, воспользовавшись шансом, предоставленным ему в самом разгаре его проблем, он сумеет, став другим, более совершенным человеком, изучив дело семьи, быть достойным своего отца и братьев, добиться уважения окружавших его людей и заслужить гордость своей матери.
   До операции оставалось полчаса. Каждый из них был погружён в глубокие размышления. Обоим вспомнились события последних нескольких дней, когда мысли всех окружавших их людей - родных и друзей были заняты лишь темой предстоявшей операции.
   Уитни вспомнил, как накануне, его друзья Пэмела, Чарльз, Кейт и Стивен приехали к нему домой для того, чтобы обсудить совместные планы. Чарльз сказал тогда, что, не смотря на то, что с самого детства привык к тому, что, благодаря дружбе с Джеральдом, его жизнь была богата приключениями, он чувствовал, что главное приключение - ещё впереди. Именно поэтому, как сильно бы он не удивлялся принятому Джеральдом решению, что-то подсказывало ему, что поступок Уитни - скорее логичен, чем непредсказуем. Стивен же выразил опасение по поводу того, что Джеральд может остаться совсем без мозгов, если будет продавать их всякий раз, как ему захочется купить что-нибудь дорогое, например, яхту. И шутя, добавил, что предлагает ему воспользоваться одним из самых выгодных депозитов своего банка для сохранения и приумножения средств, оставшихся у Джеральда после приобретения дома, чтобы у него не было соблазна пойти на очередную операцию. Кейт предложила Уитни не обращать внимание на то, что говорят окружающие, а лишь придерживаться позиции, которую диктует ему его разум. Пэмела же была уже вся в мыслях о предстоящей поездке в Европу и мало, что могла добавить по поводу операции.
   Джозеф вспомнил лишь долгий разговор с матерью. Они много говорили о том, как предстоящая операция изменит его жизнь, и он станет другим человеком. Он искренне верил в то, что результаты этой операции позволят ему приблизиться к поставленной им цели.
   В назначенное время они были приглашены в кабинет.
   -Ну, что же, дамы и господа, пора начинать! - сказал доктор Джонсон и включил диктофон. - Я, Джейкобс Джонсон объявляю начало операции по переносу одного процента интеллекта профессора Джеральда Уитни господину Джозефу Каннингфоксу, согласно тематике, выбранной им и его родственниками. Время начала операции - двадцать четвёртое июня, одна тысяча девятьсот девяносто восьмого года, девять часов утра. Вместе со мной, лицом, ответственным за проведение операции, присутствуют мои сотрудники: профессор Гримсби Райдер, профессор Кристина Бинн, ассистенты, Роберт Браун и Джефферсон Смит, ответственный за программное обеспечение операции, профессор Том Крофт. Прошу всех участников операции занять свои места, а ответственных специалистов ответить на мои вопросы. Готовы ли к операции приборы Джеральда Уитни и Джозефа Каннингфокса?
   -Приборы готовы, - ответили Роберт Браун и Джеффорсон Смит.
   -Каково физическое состояние Джеральда Уитни?
   -Все показатели в норме, - ответила Кристина Бинн.
   -Каково физическое состояние Джозефа Каннингфокса?
   -Все показатели в норме, - ответил Гримсби Райдер.
   -Готова ли программа к работе?
   -Программа к работе готова, - ответил Том Крофт.
   -Прошу вас запустить программу, - сказал доктор Джонсон.
   -Программа запущена, - ответил Крофт.
   -Как вы себя чувствуете, профессор Уитни?
   -Спасибо, хорошо, - ответил Уитни.
   -Как вы себя чувствуете, господин Каннингфокс? - продолжал доктор Джонсон.
   -Спасибо, хорошо, - ответил Джозеф.
   -Прошу вас, профессор Крофт, выделить необходимые разделы для передачи и ввести необходимые параметры.
   -Необходимые разделы выделены, параметры введены, - ответил Крофт.
   -Включить программу переноса интеллекта, - сказал доктор Джонсон.
   -Программа включена, - ответил Крофт.
   Лиз Уитни и Моррис Каннингфокс были чрезвычайно напряжены. Каждый из них внимательно следил за происходящим, и вслушивался в каждое произносимое слово.
   Уолтер Вайсман молча стоял у окна, сосредоточенно глядя на работавшее оборудование.
   -Прошу вас, профессор Крофт, комментируйте процесс, - сказал доктор Джонсон.
   -Одна десятая процента интеллекта перенесена, две десятых процента интеллекта перенесены..., - размеренно комментировал профессор Крофт.
   -...Восемь десятых процента интеллекта перенесены, - продолжал комментировать Крофт.
   -Подготовиться к отключению программы, - сказал Джонсон.
   -Один процент интеллекта перенесён, - сказал Крофт. - Отключаю программу.
   -Подготовиться к завершению операции, - заключил доктор Джонсон.
   -Программа не отключается! - взволнованно сказал Крофт. - Процесс переноса интеллекта продолжается! Выбор разделов производится произвольно!
   -Применить аварийное отключение программы! - крикнул доктор Джонсон.- Каково физическое состояние пациентов?
   -Показатели резко ухудшаются! - ответила доктор Бинн.
   -Систематизирование внутренней информации нарушено! - в один голос воскликнули Роберт Браун и Джефферсон Смит.
   -Аварийное отключение не срабатывает! - воскликнул профессор Крофт. - Процесс переноса интеллекта ускорился в десять раз! Пятнадцать процентов интеллекта перенесено!
   -Необходимо отсоединить оборудование! - воскликнула Кристина Бинн. - Пациенты теряют сознание!
   -Отключить питание и отсоединить оборудование! - крикнул доктор Джонсон. - Подготовить реанимацию!
   Каннингфокс окаменел от ужаса. Лиз подскочила и, поддавшись необъяснимому импульсу, выбежала из кабинета...
  

ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ " ПОСЛЕДСТВИЯ"

Глава 18

  
   Лиз очнулась в медицинской палате. Возле ее кровати сидела Пэмела и заботливо поправляла ей одеяло.
   -Что со мной случилось? - рассеянно спросила Лиз, - и почему я здесь?
   -Ты нас так напугала, дорогая! - ответила Пэмела.
   -Ничего не понимаю...
   -Ты находилась без сознания целые сутки. Доктора начали серьезно беспокоиться.
   -Без сознания? - автоматически повторила Лиз и приподнялась на локтях. - Боже мой, Джери! - воскликнула она. - Что с Джери?
   -Хотела бы я сказать тебе, что с ним все в порядке, но не могу.
   -Он... умер?
   -Что за мысли, дорогая, конечно, нет! У него глубокий шок.
   -Шок?
   наешь, сейчас придет доктор Джонсон и все тебе расскажет.
   -Я должна пойти к мужу! - взволнованно сказала Лиз, подскакивая с постели.
   -В свое время! - сказал вошедший доктор Джонсон.- Вам необходимо успокоиться.
   -Что, конкретно, с ним произошло?
   -Как вы себя чувствуете? - в ответ спросил ее доктор Джонсон.
   -При чем тут я? Я чувствую себя хорошо! Скажите мне, как он себя чувствует! Или он так плох?!
   -Просто, вы должны быть готовы к тому, что увидите.
   -Прошу вас выражаться яснее! Чем окончилась операция?
   -К тому времени, когда мы смогли отключить все оборудование, он потерял около тридцати процентов интеллекта. Причем, на данный момент трудно сказать точно, чего именно он лишился. Потери коснулись всех сторон его интеллекта, сильно пострадала память. А сохранившиеся знания перемешались. То, что произошло с ним, может сравниться с внезапным шоком, который вывел из строя всю его систему мышления.
   -Но, ведь, этот процесс обратим!
   -Обратим! Но трудно сказать, как долго ваш муж будет возвращаться к нормальной жизни. Сейчас он не реагирует ни на какие внешние раздражители. Все его психологические функции расстроены. Придется начинать все с начала - с первой мимики, первого слова, первых шагов.
   -Как ребенку? - удивленно спросила Пэмела.
   -Это, конечно, не совсем удачное сравнение. Не нужно забывать о том, что у него осталось семьдесят процентов его собственного интеллекта, пусть даже в хаотичном виде. Вначале, мозг должен будет самостоятельно произвести систематизацию своего содержимого. Со временем сохранившиеся знания займут свои места. И вот с этого момента, который, еще раз вам напомню, произойдет не так скоро, профессор Уитни сможет самостоятельно восполнить утерянные знания.
   -Я чувствовала, я знала, что это небезопасно! - с горечью сказала Лиз, садясь на кровать. - Но я не стала отговаривать его, и вот - результат! Теперь я до конца жизни буду винить себя за это!
   -Прошу вас, перестаньте так говорить! - ответил Джонсон. - В конце концов, я тоже виноват в том, что произошло, и даже, может быть, больше, чем все остальные! Но одним лишь признанием вины ошибку не исправить! Надо действовать, чтобы вернуть вашего мужа в прежнее состояние.
   -Я понимаю, но с чего мне начать?
   -В первую очередь вы отвезете мужа домой и, не смотря на произошедшую трагедию, будете изо всех сил стараться создать в доме нормальный образ жизни. Это обязательное условие. Иначе нам не справиться. Ему понадобится сиделка, которая будет его кормить, мыть, ухаживать за ним - ведь он в первое время будет как новорожденный, ну вы меня понимаете...
   -Понимаю...
   -Но это уже моя забота, а от вас и ваших друзей потребуется окружить вашего мужа вниманием, любовью, теплом, естественными человеческими эмоциями. Необходимо, чтобы он был в центре всеобщего внимания. Очень важно устраивать своеобразные "вечера воспоминаний" в его присутствии. Постепенно его мозг начнет реагировать на ваши слова, эмоции, и память начнет восстанавливаться. А, особенно важно, чтобы ваши дети как можно больше находились рядом с ним, играли, смеялись. Это будет влиять на его подсознание. В медицинской практике немало случаев, когда больные быстрее поправлялись рядом с маленькими детьми, благодаря их живой энергии и эмоциям.
   -Боже мой, - воскликнула Лиз, - бедные дети, я совершенно о них забыла! Они этого не переживут!
   -Вы плохо знаете своих детей, Лиз! - улыбнувшись, ответил доктор Джонсон. - Они уже с отцом. Им то, как раз, было проще воспринять все так, как нужно. Единственное, что нам потребовалось сделать, это объяснить им, что отец их болен и требует к себе особенного внимания и заботы. Ваши дети провели в его палате целое утро.
   -Если вы позволяете отвезти Джерри домой, значит его физическое состояние не нарушено? - с надеждой спросила Лиз.
   -Мы не обнаружили никаких изменений в его физическом состоянии.
   -Уже лучше. Теперь я могу его увидеть?
   -Пойдемте.
   Подойдя к дверям палаты Уитни, Джонсон остановился и серьезно посмотрел на Лиз.
   -Прошу вас, помните, - сказал он ей, - то, что вы сейчас увидите - временное состояние.
   -Я все понимаю, - спокойно ответила Лиз и вошла внутрь палаты.
   Первым, на что упал её взгляд, было огромное кресло-каталка, стоявшее посередине палаты и повернутое спинкой к дверям. Слева и справа от кресла сидели Алиса и Николас, и что-то друг другу шептали. На полу лежали игрушки, книжки, альбомные листки с рисунками - дети находились с отцом уже довольно долго.
   Увидев мать, Николас подскочил и радостно воскликнул:
   -Мама, я так рад, что с тобой все в порядке! Когда нас сюда привезли, нам сказали, что ты сильно устала и спишь. Но мы почему-то не поверили в это, и боялись, что с тобой что-то случилось!
   -А вот папа, действительно, заболел..., - грустно сказала Алиса. - Он ничего не слышит и не видит. Вернее, он все слышит и видит, но ничего не понимает и не может сказать.
   -Но доктор Джонсон сказал, что он скоро поправится, - добавил Николас. - Если мы ему поможем.
   -А мы поможем! - сказала Алиса. - Мы уже начали учить папу рисовать и говорить. Правда, пока ничего не получается, но обязательно получится!
   -А еще, мы рассказывали папе сказки! - добавил Николас. - Мы рассказали ему о Геракле - все, что он нам рассказывал.
   Алиса повернулась к отцу и, ласково погладив его по руке, сказала ему:
   -Папа, папочка, наша мама пришла! Хочешь с ней поздороваться? Давай, мы тебя развернем!
   Дети быстро развернули кресло.
   Лиз еле устояла на ногах - увиденное шокировало ее. Уитни сидел в кресле, словно живой труп: без движений, безо всяких следов мыслей на лице, склонив голову на бок.
   -Джери, - тихо сказала Лиз, приближаясь к мужу.
   -Он ничего не понимает, - посмотрев на отца и на мать, участливо пояснила Алиса. - Не расстраивайся, мамочка, он не только тебя - он еще никого не узнает...
   Взгляд Лиз упал на нелепую панамку, надетую на Уитни. Заметив это, Николас спросил у нее:
   равда, симпатичную шапочку мы купили для папы? Доктор сказал, что ему нельзя ни простужаться, ни перегреваться на солнце!
   При виде этой картины, Лиз стало плохо. Она едва сдерживала слезы. Комок горечи, обиды и обреченности встал у нее в горле. Она ощущала чувство такой глубокой жалости и к мужу, и к детям, что ей стало стыдно за себя из-за то, что она пролежала без сознания целые сутки, когда была так нужна им всем.
   В палату вошли Чарльз и Стивен.
   -О, привет, Лиз! Ты уже поднялась? - с улыбкой сказал Чарли.
   -Ты уверенна, что чувствуешь себя достаточно хорошо? - спросил Стивен. - Ты такая бледная!
   -Ничего, - тихо ответила Лиз. - Со мной все в порядке.
   -Пэм, собирай детей, складывай игрушки! - с деловым видом сказал Стивен. - Сейчас поедем, машина уже подошла! Пойдем с нами, Лиз!
   -Куда поедем?! - удивленно спросила она.
   -Как куда? Домой, разумеется! Разве, доктор Джонсон ничего тебе не сказал?
   -Ах, да, домой..., - рассеянно сказала Лиз.
   -Может быть, вам лучше присесть? - участливо спросил доктор Джонсон. - Ваши друзья сами отвезут вашего мужа домой. А за вами приедут позже, когда вам станет лучше?
   -Нет-нет, со мной все в порядке, - ответила Лиз. - Будет лучше, если я поеду вместе со всеми.
   -Тогда иди следом за Пэмелой и Стивеном, - сказал Чарльз.
   Стивен покатил коляску, а Чарли остался с доктором Джонсоном.
   "В который раз я понимаю, что значит - настоящие друзья..., - подумала Лиз, прислонившись к стене. - Боже! Дай мне сил справиться с этим!"
   Лиз и Пэмела ехали в автомобиле Смиттов. Впереди них шла огромная машина, в которой Стивен и Чарльз везли кресло-каталку с Джери и детей, выказавших настойчивое желание ехать с отцом. Пэмела рассказала Лиз, что еще накануне им позвонили из больницы и сообщили о несчастье. Она вместе с Кейт поехала домой к Лиз забрать детей, а Стивен и Чарльз сразу отправились в больницу.
   Слушая Пэмелу и бессознательно глядя на машину, ехавшую впереди, Лиз не могла дать себе отчет в том, понимает ли она сама до конца, что вокруг нее происходит. Облокотившись на дверное стекло, и, прокручивая в голове все произошедшее, она не выдержала и разрыдалась.
   -Что ты, дорогая! - сказала ей Пэмела. - Перестань, ведь мы рядом с тобой - мы поможем!
   -Мне нехорошо, Пэм, - ответила Лиз. - Я смотрю вокруг, - все ведут себя так, как будто ничего не произошло. То есть, я хочу сказать, что все делают все необходимое, но, находя в себе силы сохранять спокойствие, чего я не могу сделать. Даже дети оказались сильнее меня.
   -Не переживай, Лиз! - подбадривала ее Пэмела. - Доктор Джонсон сказал, что даже при самых худших прогнозах, реабилитационный период Джери продлится два-три месяца, не больше. Всё это время мы, если ты, конечно, не возражаешь, будем жить в вашем доме и неотлучно находиться рядом с вами.
   -Я буду только рада этому! - улыбнувшись, ответила Лиз. - Тем более что первое время я просто не смогу что-либо делать сама.
   -Вот и отлично! Свои вещи мы уже привезли!
   -Лишь бы вам это не доставляло проблем, - сказала Лиз.
   -О чем ты говоришь! - ответила Пэмела. - Мы с Кейт, все равно, сидим дома, а наши мужья и так собирались брать отпуск для поездки в Европу.
   -Да уж..., - критично заметила Лиз. - Вот вам и поездка!
   -Съездим, обязательно, - спокойно ответила Пэмела. - Когда Уитни поправится.
   -Мне бы твою уверенность!
   -Не переживай, все будет хорошо! Ну вот, мы и приехали!
   Во дворе их встречала Кейт.
   -Я, как раз, только что все приготовила! - сказала она. - Лиз дорогая, я рада, что ты в порядке! - продолжала она, помогая Лиз выходить из машины. - Теперь будем хозяйничать вместе!
   -Алиса, не торопись! - сказал Стивен, подходя к задней двери машины. - Мы с дядей Чарли сами все сделаем! Подержи-ка лучше дверцу!
   -Добро пожаловать домой, Джери! - сказал Чарльз, ввозя каталку в дом.
   -Николас, забирай игрушки! - кричал Стивен из машины. - А теперь, иди с тетей Кейт, она тебя покормит.
   -Лиз, пойдем с нами! - сказала Пэм.
   В столовой был накрыт стол, туда же вкатили и каталку с Джери. Вместе с Чарльзом вошла женщина в светлой форме.
   -Познакомьтесь, - сказала Кейт, - это Молли, сиделка Джери. Она профессиональная медсестра, рекомендованная доктором Джонсоном, и знает, как обращаться с Джери. От нее в ближайшее время будет зависеть многое. Подкатите Джеральда вот сюда, - обратилась она к Молли. - Да, сюда! Вот так лучше всего! Всех остальных прошу пройти за стол.
   После обеда Кейт с Пэмелой отвели Лиз в ее комнату, так как серьезно опасались, что произошедшее могло вызвать у нее нервный срыв.
   Алиса и Николас выразили желание остаться с отцом, но Стивен не позволил им, сказав, что на сегодня они и так уже много сделали и потому, даже если сами того не замечают, очень устали. Он объяснил им, что если сейчас они не дадут себе отдыха, то не выдержат два месяца. Испугавшись, что, действительно, не смогут помочь отцу, Николас и Алиса согласились немного поспать, и Стивен повел их в детскую. Молли собиралась приступить к своим дальнейшим обязанностям, но Чарльз сказал, что сам какое-то время побудет с другом. Согласившись, Молли отправилась готовить для Уитни комнату.
   -Ничего, старина Джери, - сказал Чарли, оставшись наедине с Уитни. - Ты обязательно поправишься! Разве, это самое страшное событие в твоей жизни? Мы с тобой попадали и в более сложные ситуации, но всегда находили выход. Помнишь, как мы веселились, когда были детьми? Я с тоской вспоминаю об этих самых счастливых годах нашей жизни, когда мир казался созданным лишь для того, чтобы мы его постигали! А помнишь, как мы с тобой взобрались на самое высокое дерево, когда отдыхали летом в деревне у твоей бабушки? Чтобы снять нас оттуда, пришлось вызывать кран.... Но это еще что! Помнишь, как мы поехали кататься на коньках на замерзшем озере, когда отмечали Рождество у моей тетки в Канаде? Мы дошли до середины реки и провалились под лед. Еще бы минут пять, и ни тебя, ни меня бы здесь, точно, не было.... Вот это - действительно, непростая ситуация! А сейчас?! Мы просто перестали верить в себя! Но, ничего! Твои лучшие друзья с тобой: и я, и Лиз, и Стив, и Кейт с Пэм, и главное - твои малыши - они у тебя такие замечательные, такие хорошие, добрые. И так тебя любят! Ни один из нас не даст тебе пропасть! Вот увидишь, дружище Джери, пройдет совсем немного времени, и ты снова станешь прежним, и тогда все мы куда-нибудь поедем вместе!

Глава 19

   Прошло три месяца...
   Джеральду Уитни они не принесли ощутимых позитивных изменений. Процесс возвращения к нормальной жизни был крайне медленным, почти незаметным, как, впрочем, и предупреждал доктор Джонсон. Друзья Уитни все еще находились рядом с ним, поддерживая его, помогая Лиз справиться с охватившим ее отчаянием.
   Трагедия, произошедшая в центре исследования психологических процессов человека, всколыхнула общественность города, которая стала активно обсуждать, как причины такого грандиозного провала проекта доктора Джонсона, так и последствия операции.
   После длительных выяснений обстоятельств подготовки и проведения эксперимента, ученый совет центра наложил запрет на проект доктора Джонсона, тем самым, сделав невозможным продолжение каких-либо работ в этом направлении.
   Пользуясь ситуацией, противники Джонсона стали активно обращаться к общественности города с различными заявлениями в адрес Джонсона, требовать от руководства центра закрытия его экспериментальной лаборатории, но авторитет Джонсона, а также активная поддержка его сторонников, как внутри страны, так и за её пределами, помогли ему сохранить позиции.
   Доктор Джонсон чувствовал себя ответственным за судьбу Джеральда Уитни. После проведения тщательного обследования состояния мыслительной системы Уитни, а, также, убедившись в том, что его изначальное предположение, согласно которому мозг Уитни должен был самостоятельно справиться с систематизацией собственного содержимого, оказалось ошибочным, он вынес вердикт о том, что профессору Уитни просто необходимо искусственное вмешательство - а соответственно - повторное применение прибора. Однако члены ученого совета, испугавшись того, что повторное подключение прибора может повлечь за собой более тяжелые негативные последствия для состояния Джеральда Уитни, а, также, опасаясь решимости Джейкобса Джонсона, изъяли прибор Джонсона из его лаборатории и заперли в специальное охраняемое помещение, вход в которое для доктора Джонсона был категорически запрещен.
   В такой, казалось бы, безвыходной ситуации, Джеральду Уитни вновь пришел на помощь Уолтер Вайсман. Понимая серьезность сложившейся ситуации и ограниченность возможностей Джонсона, Вайсман продолжил работу над прибором, делая это в строгой секретности. Он избрал совершенно иной, непредсказуемый способ решения проблемы и однажды ночью пришел в дом Лиз, предварительно вызвав туда и доктора Джонсона.
   -Кажется, мне удалось найти решение проблемы, - улыбнувшись, сказал он, распаковывая оборудование.
   -Очень хорошо, - ответил доктор Джонсон, - в каком именно направлении вы вели свою работу?
   -На данный момент каждого из нас больше всего волнует один вопрос - почему мозг Уитни так и не смог справиться с систематизацией собственного содержимого по прошествии целых трех месяцев.
   -Верно, сейчас это самый главный вопрос. Именно поэтому я и пытался убедить ученый совет дать мне возможность продолжить работу над прибором и выяснить причины такой задержки.
   -Я уже выяснил, - спокойно ответил Вайсман. - Причиной медленного процесса систематизации интеллектуального содержимого мозга Уитни является его огромный объем. Если бы он был в десять раз меньше, мозгу было бы намного легче произвести систематизацию. Вы меня понимаете?
   -Не совсем...
   -Процесс систематизации интеллектуального содержимого мозга можно сравнить с процессом дефрагментации диска. Для успешного её проведения требуется не менее пятнадцати процентов свободной памяти. Так же и в случае с интеллектом Уитни. Для систематизации интеллекта требуется свободная память, которая должна принимать систематизированный интеллект. А в случае с Уитни, свободной памяти явно недостаточно.
   -И что же ты предлагаешь? - спросила Лиз. - Удалить часть интеллекта, чтобы освободить требуемый объем памяти?
   -Теоретически, это один из вариантов...
   -Но Уитни и без того уже лишился тридцати процентов интеллекта! Извини, но я против...
   -Честно говоря, я тоже, - отозвался доктор Джонсон. - Не представляю, зачем доходить до таких крайностей.
   -Мы не будем доходить до крайностей. Есть и другое, альтернативное решение проблемы.
   -Какое?
   -Если мозг Уитни не смог справиться с систематизацией собственного содержимого в условиях малого объема памяти, а освободить память мы не можем, значит, необходимо произвести систематизацию интеллекта вне мозга.
   -Где именно? - спросил доктор Джонсон. - Интеллект, извлекаемый из мозга, должен следом же переноситься в мозг другого человека.
   -В мозг другого человека или в модель человеческого мозга, - пояснил Вайсман, - проще говоря, необходимо воспользоваться искусственным мозгом.
   -Неужели вы хотите сказать, что собираетесь работать над созданием искусственного мозга?
   -Я уже начал эту работу и получил определенные результаты. Мне удалось разработать модель искусственного мозга, содержащую ячейки, способные принимать и временно хранить человеческий интеллект.
   -Интересно...
   -Интеллект, помещенный в эти ячейки, - продолжал Вайсман, - можно изучать, систематизировать, в общем - производить с ним всевозможные операции. Качество самого интеллекта при этом нисколько не ухудшается. Я проверил эту гипотезу на себе.
   -На себе..., - задумчиво произнес Джонсон. - Идея интересная, - продолжил он, - но она не лишена риска. Велика опасность того, что при работе с отдельной порцией интеллекта возникнет сбой в работе прибора, и мы её потеряем.
   -За это нам тоже не придется беспокоиться.
   Джонсон удивленно посмотрел на Вайсмана.
   -Мне удалось довести до конца работу по переносу копий. Теперь нам не придется переносить оригинальный интеллект - будет достаточно лишь снять копию с определенной порции интеллекта, перенести её в соответствующую ячейку, произвести систематизацию содержимого этой порции и вернуть обратно в мозг, заменив ею оригинал интеллекта. Таким образом, постепенно мы произведем систематизацию всего интеллекта.
   -Это меняет дело, - сказал Джонсон.
   -Предлагаю начать прямо сейчас, - сказал Вайсман.
   -Сейчас? - удивленно спросила Лиз. - Зачем торопиться?
   -А чего ждать? Если ученый совет центра узнает о моей разработке, прибор отнимут и у меня. Надо действовать пока они не догадались. И чем быстрее, тем лучше.
   -В этом отношении я согласен с господином Вайсманом, - сказал Джонсон. - Прибор, действительно, могут изъять. Систематизацию можно проводить постепенно, наблюдая изменения, происходящие после работы с каждой отдельной порцией интеллекта. Так что, можно попробовать начать прямо сейчас.
   -Джерри, наверное, уже спит..., - рассеянно ответила Лиз.
   -Не думаю, что наша работа сильно ему помешает, - спокойно сказал Вайсман. - И потом, все это делается исключительно ради него.
   -Мы можем перенести все оборудование в комнату Уитни, - предложил Джонсон, - и провести работу там. Может быть, и не придется его будить.
   -Ну, что ж, - сказала Лиз, - пойдемте.
   В комнате Уитни горел мягкий ночной свет. Он, действительно, уже спал. Его сиделка, Молли, находилась в комнате. Увидев вошедших в комнату ночных гостей, она поднялась им навстречу.
   -Вы можете пойти к себе, Молли, и немного поспать, - сказала Лиз. - Мы останемся с Уитни.
   -Хорошо, - ответила Молли и вышла из комнаты.
   Вайсман и Джонсон быстро расположили на столе все необходимое оборудование.
   -Приступим, - тихо сказал Вайсман.
   -Приступим, - ответил Джонсон и стал осторожно надевать обруч на голову Уитни.
   -С чего начнем? - спросил Вайсман.
   -А какие у вас соображения? - ответил Джонсон.
   -На мой взгляд, в первую очередь необходимо привести в порядок ту часть памяти Уитни, которая касается его близких - семьи и друзей, окружающих его в повседневной жизни. Пора уже, наконец, дать ему возможность нормально общаться с семьей и детьми.
   -Я согласен, - ответил Джонсон.
   -Я тоже, - сказала Лиз. - Хотя, я была бы невероятно счастлива, если бы нам удалось одним разом вернуть Джерри весь его интеллект.
   -Это не так уж и невозможно, - заметил Вайсман. - Но не будем опережать события и начнем с семьи. Вот этот раздел, - пояснил он, показывая на монитор. - Всем хорошо видно, что я выбираю именно то, что нужно?
   -Думаю, это именно та самая часть, - подтвердил доктор Джонсон, внимательно наблюдая процесс.
   -Отлично, - заключил Вайсман, - снимаем копию и переносим её вот в эту ячейку. Как видите, информация находится в крайне хаотичном состоянии. Необходимо запустить программу искусственной систематизации. Процесс пошел. Систематизация происходит довольно быстро. Теперь информация легко читается и может быть возвращена в мозг Уитни.
   -Так быстро? - спросила Лиз. - А ты уверен в том, что Уитни сможет пользоваться этой памятью.
   -Чтобы ответить на этот вопрос, тебе необходимо разбудить мужа, - ответил Вайсман. - Но, проснувшись, он станет задавать тебе другие вопросы, на которые тебе, возможно, будет непросто ответить. Будешь будить мужа или мы продолжим работу?
   -Считаешь, что работу можно продолжить? - удивленно спросила Лиз.
   -Конечно, мы, ведь, произвели систематизацию не всего интеллекта...
   -Думаю, нет причин, по которым мы не можем продолжить работу, - сказал Джонсон. - Можно произвести контрольную проверку общего состояния памяти и затем продолжить.
   -В таком случае, я присоединюсь к работе, - заключила Лиз, подставляя стул.
   -Отлично, - ответил Вайсман. - Какой частью займемся теперь?
   -Думаю, детскими воспоминаниями Джерри, - ответила Лиз. - Мне думается, было бы неплохо, если бы с этого момента восстановление памяти происходило бы в хронологическом порядке.
   -Ты имеешь в виду, что хочешь связать систематизацию интеллекта с возрастными этапами Уитни?
   -Мне кажется, это будет вполне логично.
   -Отлично, тогда за дело!- заключил доктор Джонсон.
   -Если все пройдет так, как я предполагаю, то сегодня мне предстоит ещё один ночной визит, - сказал Вайсман.
   -В дом Каннингфокса? - спросил доктор Джонсон.
   -Именно, хотя будет совсем нелегко убедить Джулию позволить мне ещё раз приблизиться к её сыну вместе с этим прибором.
   -А вы уже пытались с ней поговорить? - спросил Джонсон.
   -Нет, после операции я с ней ни разу не встречался.
   -Почему?
   -Я испытывал постоянное чувство вины в том, что произошло. И потом, раньше мне, просто, не с чем было к ней идти. Но теперь, когда мы добились определенных результатов, я готов встретиться с ней лично и предложить ей новый метод решения проблемы. Хотя, я могу представить выражение её лица, с которым она меня встретит...
   -Не думаю, что все так плохо, - ответил Джонсон. - Вчера я виделся с Джулией Каннингфокс, и долго с ней разговаривал. Она никого ни в чем не винит. Только ругает мужа и сына за то, что они с самого начала все сделали не так. А лично о вас она ничего плохого не говорила.
   -И все же, мне было стыдно появляться ей на глаза, - сказал Вайсман, - но теперь - другое дело. Как себя чувствует Джозеф?
   -Очень трудно дать однозначный ответ, - разведя руками, ответил доктор Джонсон. - Если я скажу вам, что он очень плох, это не будет правдой, потому что, сравнивая его положение с положением Джеральда Уитни, я вынужден признаться, что Джозеф чувствует себя, конечно же, намного лучше. Но у него свои, весьма специфичные, трудности. В отличие от профессора Уитни, у него нет проблем с узнаванием родственников и друзей. У него нет проблем с памятью о прошедших событиях. Он свободно общается с окружающими. Интеллект, полученный от профессора Уитни, уже дает о себе знать, но, увы, не всегда только положительным образом...
   -То есть?
   -Те тридцать процентов интеллекта, что перешли к нему от профессора Уитни вследствие сбоя операции, в основном, содержат профессиональные знания профессора по истории и философии, поэтому у Джозефа Каннингфокса чаще всего возникает желание говорить именно об этом. Причем очень много, а часто - совершенно невпопад, то есть...
   -... то есть это происходит непроизвольно, - заключил Вайсман.
   -Именно. Я бываю в доме Каннингфоксов довольно часто, и был свидетелем почти всех таких случаев, когда в процессе, казалось бы, совершенно невинной беседы, мозг Джозефа, будто цеплялся за какое-то имя или историческое событие, и дальше происходила совершенно невероятная вещь - Джозеф начинал говорить об этом без умолку, часто путая последовательность событий, связывая имена исторических личностей с событиями, не имеющими к ним никакого отношения. От этого неупорядоченного потока информации начинает создаваться впечатление, что мозг Джозефа Каннингфокса, образно говоря...
   -... плюется знаниями, - вновь продолжил Вайсман.
   -Очень правильное сравнение, - ответил Джонсон и удивленно посмотрел на Вайсмана. - Как вы догадались?
   -Мне уже приходилось сталкиваться с этим явлением при проведении самостоятельных изучений этой темы и некоторых практических опытов.
   -В последний раз бедный юноша рассказывал нам о свадьбе царя Соломона и царицы Клеопатры...
   -Боже мой, - сказала Лиз. - Боюсь, что у несчастного Джозефа Каннингфокса проблем тоже хватает.
   -Эти проблемы разрешимы, - отозвался Вайсман, - проведенные в последний месяц исследования позволили мне получить множество возможностей для решения подобных проблем. Вы и представить себе не можете, доктор Джонсон, какое великое дело вы сделали, начав работу над своим прибором. Я провел ряд экспериментов, связанных с функциональными возможностями этого прибора, и пришел к выводу, что они безграничны. Прибор можно совершенствовать до бесконечности. Каждое новое открытие дает множество направлений для его дальнейшего совершенствования. Я убежден, что, подключив этот прибор к процессу нормализации интеллектуального состояния Джозефа Каннингфокса, и проведя ряд сеансов систематизации содержимого его мозга, можно положить конец неконтролируемому использованию полученного интеллекта и дать начало активному интеллектуальному развитию молодого человека примерно через месяц. А ещё через три года оно достигнет своего пикового состояния. Лишние знания, естественным образом не "вписавшиеся" в структуру формирующегося интеллекта Джозефа, сотрутся из его памяти сами по себе, а оставшиеся знания прочно займут свое место в этой структуре, после чего в мозге Джозефа будут происходить только позитивные изменения, направленные на его дальнейшее интеллектуальное развитие. Помяните мое слово, через три года мы не узнаем Джозефа Каннингфокса. Ну а теперь, давайте смотреть, какие изменение произошли в мозге у профессора Уитни.
   -На мой взгляд, процесс протекает гладко, - ответил Джонсон. - Сбоев пока нет.
   -Теперь и не будет, - спокойно заключил Вайсман. - Раз уж нам удалось удачно произвести систематизацию более пятидесяти процентов интеллекта Уитни, значит - сбоев больше не будет.
   По прошествии четырех часов напряженной работы "рабочая группа" произвела систематизацию восьмидесяти процентов сохранившегося интеллекта Уитни.
   -Осталось совсем немного, - сказал Вайсман, выбирая очередной раздел памяти.
   -Мне кажется, теперь нам пора остановиться, - ответила Лиз.
   -Как остановиться? - удивленно спросил Вайсман. - Остановиться сейчас, когда до полной систематизации нам осталось сделать всего ничего?
   -Я уверенна, что дальше мозг Уитни справится с систематизацией самостоятельно. Мы уже достаточно ему помогли.
   -Ты предлагаешь вообще прекратить процесс систематизации?
   -Именно.
   -Я тебя не понимаю, Лиз. Еще несколько часов назад ты сама говорила, что хотела бы разом вернуть Джерри весь его интеллект. Мы сделали много, но не все! Мы не сделали главное! Не вернули Уитни его основные знания! Мы не вернули ему дело всей его жизни! Его профессию!
   -Понимаю, именно поэтому предлагаю на этом остановиться. Пусть Уитни сам решит, стоит ли ему восстанавливать эти знания, или нет...
   -Хочешь разрушить его жизнь?
   -Нет, хочу дать ему шанс повторно сделать свой выбор...
   Вайсман глубоко вздохнул.
   -Он имеет на это полное право, - тихо добавила Лиз.
   -Он имеет право на возврат всех своих знаний, которые мы в силах ему вернуть!
   -Именно поэтому я не предлагаю удалять эти знания из мозга Уитни. Они у него останутся и будут дальше находиться в несистематизированном виде. Если Уитни вновь сделает выбор в пользу своей нынешней профессии, то, я уверенна, все эти знания быстро придут в упорядоченный вид. Но если в этот раз Уитни предпочтет иное решение, то все эти знания сами по себе забудутся.
   -Не знаю, как вы, Уолтер, а я понимаю Лиз, - заметил доктор Джонсон. - Не будем забывать о том, из-за чего профессор Уитни согласился на операцию по переносу интеллекта. Если у него возникли серьезные сомнения по поводу сделанного выбора, мы должны помочь ему разрешить их. Дадим Джеральду Уитни редкий шанс сделать повторный выбор, и пусть все будет так, как он сам решит.
   -Что ж, - вздохнув, сказал Вайсман, - тех знаний, систематизацию которых мы успели произвести, ему хватит для полного восстановления интеллекта. Лично мне, как ученому, этого вполне достаточно. В конце концов, у нас могло и не быть возможности сделать то, что мы уже сделали.
   -Полностью с вами согласен, - ответил доктор Джонсон, - такой возможности у нас могло и не быть.
   -В таком случае можно паковать оборудование, - вздохнув, сказал Вайсман. - Оно нам больше не понадобится.
   -Думаю, уже можно идти, - заключил доктор Джонсон после того, как все оборудование было собрано и аккуратно уложено в чемодан Вайсмана.
   Подойдя к дверям, Лиз остановилась и обернулась.
   -Вы что-то хотите нам сказать, Лиз? - спросил доктор Джонсон.
   -Да, прежде чем мы выйдем из этой комнаты, мне хотелось бы попросить вас сохранить в тайне все, что произошло здесь сегодня ночью, - сказала Лиз. - Не думаю, что кто-то ещё должен знать подробности проведенной нами работы. Мне хотелось бы избежать объяснений с моими друзьями по поводу принятого мной решения. Возможно, они не захотят меня понять. Пусть все будет выглядеть так, как если бы восстановление памяти Джеральда произошло естественным путем.
   -Хорошо, - ответил доктор Джонсон и испытывающим взглядом посмотрел на Вайсмана.
   -Хорошо, - обреченно вздохнув, сказал Вайсман. - Чего не сделаешь для лучшего друга.
   -Спасибо, - сказала Лиз, - и пусть завтра утром для нас начнется новая жизнь.

Глава 20

  
   Спустя три года после операции никто не мог узнать Джозефа Каннингфокса. Близким людям было трудно привыкнуть к тому, что в его речи стали отражаться темы, ранее никем из них не обсуждавшиеся. И не смотря на то, что, как и говорил Уолтер Вайсман, Джозеф постепенно научился осознанно применять свои знания, его родные и близкие настораживались всякий раз, когда он начинал ссылаться на того или иного известного героя, либо на то или иное историческое событие.
   Позитивные изменения в сознании Джозефа отразились и на его поведении. Став более уверенным в себе человеком, он объективнее оценивал происходившие вокруг него события, правильнее реагировал на них, более обдуманно принимал решения.
   Его личный успех, в свою очередь, повлек и успех в работе. Внутреннее спокойствие, целенаправленность, грамотность и желание принести пользу семейному бизнесу помогли ему добиться уважения и признания своих коллег.

*******

   Джозеф ехал в новый офис отца для участия в ежегодном собрании совета директоров корпорации Морриса Каннингфокса вместо матери.
   Для старика Каннингфокса присутствие сына на этом собрании имело огромное значение, и Джозеф знал, почему. Ещё за неделю до собрания Моррис Каннингфокс сообщил жене о том, что намерен рекомендовать Джозефа в совет директоров. Желание отца было неожиданным для Джозефа и поставило его тупик, ибо сам он был совершенно не готов к этому. Он понимал, что любой другой человек на его месте был бы польщен такой честью, но Джозеф находился в двусмысленном положении. Он боялся не оправдать доверие отца, так как стал сомневаться в правильности сделанного им выбора и уже не испытывал прежнего восторга перед миром казино...
   Накануне собрания он поделился своими ощущениями с матерью, и она посоветовала ему не скрывать от отца правду.
   Войдя в здание, Джозеф направился к отцу с твердым желанием переговорить с ним о мучавшем его вопросе. Однако ему сообщили, что отец очень занят обсуждением важных вопросов с другими директорами. Расстроившись, он направился в кабинет Кевина, где застал брата в крайне лиричном настроении, лежащим на диване и созерцающим висевшую на стене картину с современными видами города.
   -Неужели это конец? - говорил он нараспев с видом актера, обращающегося к аудитории, - неужели старые добрые времена, полные романтики, любви, тайной страсти, навсегда остались позади и никогда не вернутся вновь?
   При виде этой сцены Джозеф застыл в немом изумлении. Еще немного, и он начал бы думать, что Кевин говорит сам с собой. Однако раздавшиеся где-то над его головой шорохи быстро внесли ясность в происходившие события. Оказалось, что Кевин обращался к Синтие, ассистенту Морриса Каннингфокса, которая, стоя на высокой лестнице, искала что-то на самой верхней полке стоявшего в кабинете Кевина огромного стеллажа с документами.
   -А, Джозеф! - восторженно воскликнул Кевин, очнувшись от своих глубокомысленных рассуждений. - Вот ты-то нам и нужен!
   Джозеф удивленно посмотрел на брата.
   -Пошарь в запыленных интеллектуальных хранилищах своего уникального мозга и помоги Синтии ответить на мой вопрос, - сказал Кевин.
   -Какой вопрос?
   -Что стоит за постоянным стремлением нашего отца поддерживать свой вес и держать в напряжении всех своих конкурентов?
   -Наверное, огромные деньги? - спокойно ответил Джозеф.
   -Вот именно, деньги... - обречено повторил Кевин и, поднявшись, поплелся к столу. - Что в них проку, в этих деньгах? - продолжал он. - Всё, абсолютно всё сейчас делается ради денег! Какой банальный стимул... Мы с вами живем в удивительно скучный век, в котором нет места возвышенным идеям и романтике!
   Джозеф подошел к Синтии с намерением помочь ей спустить вниз выбранные для просмотра папки.
   -А ведь было время..., - продолжал Кевин задумчиво, - Было время, когда людьми руководили совершенно иные идеи и стимулы. Вспомним, к примеру, Троянскую войну...
   Не успела Синтия открыть рот, как в кабинет вошел взволнованный Питер.
   -Вы уже нашли документы? - нервно спросил он, обращаясь к Синтие.
   -Ищу! - ответила она.
   -Давайте спросим Питера, из-за чего началась Троянская война, - невозмутимо продолжал Кевин.
   -Какая еще Троянская война? - воскликнул Питер. - Займись лучше делом, Кевин! У нас и без того много работы, а ты и сам ничего не делаешь, и других отвлекаешь. А вы, Синтия, когда найдете документы, сразу же занесите их, пожалуйста, отцу. Он постоянно о них спрашивает.
   -Куда я заложила эту папку?! - нервно спросила Синтия, когда Питер вышел из кабинета. - После переезда я ничего не могу найти!
   -Если бы вы жили тысячу лет или, хотя бы, несколько веков назад, дорогая Синтия, - ответил ей Кевин, - вам бы не пришлось заниматься этим неблагодарным делом. Сидели бы себе на балконе, а какой-нибудь влюбленный юноша пел бы вам серенады...
   -Наконец-то, нашла! - радостно воскликнула Синтия и, взяв бумаги, выскочила из кабинета.
   Когда она вернулась, Кевин уже стоял у окна, глядя куда-то вдаль.
   -Успели? - спросил он ее.
   -Как раз, вовремя! - ответила Синтия. - Хотя ваш отец уже начал сердиться.
   -Рад за вас, - тихо сказал он.
   -Теперь помогите мне поднять все эти папки обратно наверх, - сказала Синтия, вставая на лестницу.
   Джозеф молча подошел к лестнице и сам стал подавать Синтие папки.
   -Так из-за чего же началась Троянская война? - весело спросила Синтия у Кевина.
   -Из-за женщины... - равнодушно ответил тот.
   Синтия удивленно подняла брови.
   -Из-за женщины, - повторил Кевин и продолжил нараспев:
  
   Нет, осуждать невозможно, что Трои сыны и ахейцы
   Брань за такую жену и беды столь долгие терпят:
   Истинно, вечным богиням она красотою подобна!
  
   -Кто?! - удивленно спросила Синтия.
   -Елена... - вздохнув, ответил Кевин.
   -Так-так-так! - сказал Питер, войдя в кабинет. - Наш романтик заговаривает вам зубы, дорогая Синтия?! И Елену с Парисом приплел! А о царе Давиде он вам рассказывал?
   -Питер, как я смотрю, уже успокоился, - сонно заметил Кевин. - Так то лучше, а то бросался на всех, как собака!
   -Кевин говорил о разнице между идеями в наши дни и в более древние времена, - ответила Синтия.
   -О любви, стало быть, - заключил Питер. - Значит, о Давиде он не говорил... - Собирайтесь, нас уже ждут!
   -Все уже собрались? - спросил Джозеф.
   -В полном сборе, - ответил Питер.
   Джозеф молча поднялся и направился к дверям.
   -Не думаю, что отцу понравится то, что я сегодня скажу..., - тихо сказал он Питеру, подходя к кабинету отца.
   -Да, уж, мать рассказала мне об этом сегодня утром, - ответил Питер, тяжело вздохнув, - просила поддержать тебя. Стало быть, это окончательное решение?
   -Окончательное, - твердо ответил Джозеф.
   -Ну что ж, входи! - сказал Питер, открывая перед братом дверь.
   -Прошу вас пройти на свои места, - сказал Каннингфокс сыновьям. - Все в сборе, теперь можно начать собрание. Прежде чем мы перейдем к текущим вопросам нашего общего дела, мне бы хотелось обсудить с присутствующими положение моего младшего сына, Джозефа, как я уже вам ранее говорил, - он встал со своего места и подошел к сыну.
   -Вот уже год, как ты самостоятельно и вполне успешно управляешь своим казино, - сказал он, обращаясь к Джозефу. - За этот период ты не допустил ни одной ошибки, чем заслужил уважение со стороны всех нас. И теперь я решил ввести тебя в совет директоров. Ты достаточно созрел для того, чтобы занять достойное место рядом с твоими братьями. Прежде чем вынести этот вопрос на голосование, в положительном исходе которого я не сомневаюсь, я решил узнать твое собственное мнение.
   Глубоко вздохнув, Джозеф поднялся и обратился к присутствующим:
   -Я благодарен судьбе за то, что имею возможность находиться здесь и обращаться к вам, людям, которых я всегда очень уважал и перед которыми всегда преклонялся. Три года назад я и мечтать об этом не мог, но все резко изменилось, и, слушая похвалы отца, я прекрасно понимаю, что далеко не все, достигнутое мною, произошло исключительно благодаря моим собственным способностям. Нет смысла отрицать тот факт, что три года назад я стал совершенно другим человеком, и насколько это плохо или хорошо, я думаю, покажет время. Но, видимо, изменения, ураганом ворвавшиеся в мою жизнь, всколыхнули, прежде всего, какие-то глубоко затаенные, но мои собственные качества, позволившие мне серьезно взглянуть на вещи и решить, что в жизни важнее всего для меня и ради чего я должен теперь жить...
   Каннингфокс нахмурил брови, но ничего не сказал.
   -Испытывая чувство сыновнего долга, - продолжал Джозеф, - я, первым делом, постарался сделать все необходимое для того, чтобы основательно изучить семейное дело и оправдать ожидания моей семьи. Но внутри меня всегда жила другая идея, светлая мечта - я хотел посвятить жизнь детям. Не раз я говорил об этом с моим отцом, матерью, братьями и теперь окончательно решил обратиться к своей мечте и оставить мир казино. Думаю, было бы нечестно, если бы я согласился с предложением отца, имея совершенно иное отношение к делу. Надеюсь, что когда-нибудь вы сможете меня понять...
   Немного помолчав, старый Каннингфокс ответил:
   -Что ж, не буду скрывать, я удивлен. Откровенно говоря, я чувствовал, что не все спокойно, и даже подозревал, что ты находишься на грани какого-то серьезного решения. Но, все же, хорошо, что ты нашел в себе мужество и твердость не отказаться от того, к чему тебя зовет твое сердце. Не скрою, мне нелегко отрывать тебя от всего привычного и открывать перед тобой двери неизведанного мира. Однако то, чем ты решил заняться - благородное дело, и я с уважением отношусь к твоему решению.
   -Правда? - робко спросил Джозеф.
   -Правда! - ответил Каннингфокс.
   С нескрываемым выражением счастья на лице Джозеф поднялся навстречу отцу.
   -Спасибо! - сказал он.
   -Иди и заслужи уважение там, где ты нужнее! - ответил Каннингфокс.
   -Спасибо! - еще раз сказал Джозеф и, попрощавшись со всеми, вышел из кабинета.

Глава 21

  
   Если дальнейшая судьба Джозефа Каннингфокса приняла более или менее ясные очертания, и если какие-то, по его словам, глубоко затаенные в нем качества позволили ему серьезнее взглянуть на многие вещи и решить, ради чего он должен жить, то в судьбу известного историка, талантливого ученого Джеральда Уитни еще предстоит внести определенную ясность. Тем более что со дня операции, унесшей тридцать процентов его интеллекта и расстроившей всю его систему мышления, прошло пять лет...
   Как же сложилась судьба главного героя этой истории? Предоставила ли она ему шанс вернуться к своей прежней жизни и вновь стать одним из самых уважаемых людей города? Позволили ли изменения, вихрем ворвавшиеся в его жизнь, что-то изменить в ней? Отразились ли они на нем, его мыслях? Научили ли они его чему-то важному?
   Будь терпелив, читатель, и ты получишь ответы на все свои вопросы!

* * * * * * * * *

   В гостиной Джеральда Уитни было шумно и весело. Разноцветные шары и флажки, развешанные повсюду, восторженные лица и оживленный разговор присутствующих создавали атмосферу счастья и радости. Джеральд Уитни собрал семью и друзей за праздничным столом. В приятной беззаботной беседе каждый что-то говорил, пытаясь привлечь к себе внимание, совершенно не слушая то, о чем говорили остальные.
   -Дайте же сказать Чарли! - воскликнула Кейт. - Он самый старый друг Джери и имеет право на первое слово!
   -Правильно, - отозвался Стивен, - давайте послушаем Чарли!
   Все умолкли и посмотрели на Чарльза.
   -Хорошо! - начал он, на секунду смутившись оттого, что после полного хаоса все одновременно переключили внимание на него. - Я, действительно, самый старый друг Джери, и можно сказать, мне довелось быть свидетелем всех самых значимых событий его жизни. Именно об этом я и хотел сейчас поговорить...
   -Так-так-так, - весело заметила Пэмела, - думаю, сейчас мы узнаем кое-что новое из прошлого Джери!
   -Едва ли, - ответил Чарльз. - Все, о чем я скажу, всем нам давно известно. Просто, я так счастлив сегодня, что эмоции буквально переполняют меня.
   -Мы все тебя внимательно слушаем! - весело сказала Кейт.
   -Все началось с того, что мы с Джери родились в одном городе, - сказал Чарли, - в одной клинике, в одной палате, в один день с разницей в два часа в мою пользу, так что можно считать, что Джери родился у меня на глазах. У меня на глазах он рос, в первый раз влюбился и, даже, впервые убежал из дома вместе со мной в наше познавательное путешествие. Мы вместе ходили в школу, и в дальнейшем, также - у меня на глазах Джери решил, что станет историком, после чего поступил в университет, успешно его окончил, долго занимался исследованиями и вскоре получил ученую степень.
   -Затем, - в тон Чарльза продолжил Стивен, - у нас у всех на глазах Джери влюбился серьезно и основательно, женился и обзавелся двумя замечательными детьми!
   -Да, - подтвердил Чарльз, - вся профессиональная и личная жизнь Джери проходила у нас на глазах. Последующие события, свидетелями которых мы все стали, оказались, увы, далеко не такими приятными, как предыдущие. Я говорю о периоде жизни, который можно условно обозначить как "роковая операция и ее первые последствия". Но, все же, именно этот период явился началом удивительных превращении Джери. Когда, преодолев свой "недуг", словно начав новую жизнь, он сказал первое слово, сделал первый шаг, много читал, заново учился и затем сдал экзамен на юридический факультет, на котором я сам учился двадцать пять лет назад. И теперь, спустя всего пять лет с того тревожного дня, когда Джери находился на грани моральной и интеллектуальной гибели, спустя столь короткий срок, он вновь взошел на самый верх всеобщего признания, став одним из самых талантливых и успешных адвокатов города!
   -Как раз по этому поводу у меня кое-что есть, - сказал Стивен и, подойдя к лестнице, крикнул:
   -Алиса, детка, спустись, пожалуйста!
   Громко топая, Алиса примчалась вниз, а Николас, как всегда бежал за ней и хныкал:
   -Я первым прибегу к дяде Стивену!
   -Надо сходить к моей машине, - сказал Стивен Алисе. - На переднем сиденье ты увидишь газету. Принеси ее, пожалуйста!
   Не успел он договорить, как Николас выскочил на улицу, крича, что сам принесет газету.
   -Удивительно, - сказала Кейт, - пять лет назад ты был совсем как беспомощный ребенок, Джери, а теперь...
   -Никогда не забуду выражение лица Чарли, вбежавшего на кухню и сообщившего о том, что Джери, наконец-то узнал его, назвал по имени и даже что-то сказал! - добавил Стивен.
   Лиз улыбнулась.
   -Да, уж, - продолжила Кейт. - Многое произошло за эти пять лет, но с особым удивлением и радостью все мы наблюдали за тем, как ты, Джери, подобно голодному волку, глотал книгу за книгой. В определенный момент мы даже начали беспокоиться, что такой огромный поток информации повредит твоему неокрепшему мозгу!
   -А как серьезно мы начали беспокоиться, когда Джери увлекся чтением книг по медицине, - сказал Чарльз. - Мы даже подумали, что ты решил стать врачом!
   -Но активная помощь Чарли, - продолжал Стивен, - оказалась настолько "активной", что твой мозг больше откликнулся на тематику "юриспруденция"!
   -Хотя Алиса и Николас так старательно стремились вновь привлечь тебя к истории, рассказывая на ночь легенды о Геракле! - улыбнувшись, заметила Пэмела.
   -Что лишний раз говорит о том, что призванием Джери всегда было стать адвокатом! - заключил Чарли.
   -А вот и газета, - добавил Стивен, увидев счастливого Николаса, вбегающего в гостиную с газетой в руках.
   Но Алиса была не слишком расстроенной. Ей досталась другая ответственная миссия. Войдя в гостиную, она направилась к отцу с каким-то конвертом в руках.
   -Это только что принесли! - гордо отрапортовала она.
   -Спасибо, дорогая! - сказал он и, извинившись, отошел в сторону.
   -Что это? - спросила Лиз.
   -Так, - бросил Уитни, - деловое письмо.
   -Конечно, - заметила Кейт, - все хотят работать с настоящим профессионалом!
   Лиз осторожно посмотрела на мужа. Он бегло вскрыл конверт и с выражением удовлетворения на лице приступил к чтению письма.
   Глядя на его озабоченное, глубокомысленное, умное лицо, Лиз до сих пор не могла до конца поверить в то, что он стоял перед ней такой же нормальный, естественный, абсолютно здоровый, каким он был до операции. И, слушая хор восторженных высказываний своих друзей, она думала о том, что ликование и веселье, выражаемые ими в этот момент, не шли ни в какое сравнение с чувствами, которые испытывала она.
   Тот факт, что все в жизни её мужа теперь снова было в порядке, создавал впечатление, что позитивные изменения, произошедшие в сознании Джеральда, были стремительными. Она вдруг подумала о том, что человек обладает уникальной способностью быстро забывать о выпадающих на его долю испытаниях, лишь только проблемы начинают разрешаться и оставаться позади. "Спустя несколько лет, - думала она, - мы уже и не помним, как тяжело нам было в самом начале, мало вспоминаем о том, с каким трудом нам доставались самые маленькие достижения и победы, мало анализируем, что на своем трудном пути к долгожданному успеху мы делали правильно, а в чем ошибались". Мысли, овладевшие сознанием Лиз в этот момент, были такими глубокими, что с одной стороны, ей хотелось плакать от восторга и гордости за саму себя, сумевшую набраться терпения и сил, и преодолеть столь тяжелый этап жизни. Но в то же самое время, другая мысль, сидевшая где-то глубоко в её сознании, развивавшаяся там годами, начала серьезно беспокоить её. Глядя на своего мужа, Лиз подумала о том, что вся эта затея с операцией была несколько жестоким событием, искусственным образом изменившим Джери. Может быть, кто-то и сказал бы, что он ничего не потерял, а даже приобрел, но самой Лиз эти изменения, почему-то, показались запрограммированными, неживыми, лишенными доброй воли самого Джеральда, ставшими плодом в чем-то и её решения. Она пожалела о том, что пять лет назад уговорила Уолтера Вайсмана прекратить систематизацию интеллекта мужа, предрешив, тем самым, его дальнейшую судьбу. Данная мысль, вдруг, испугала её, но, не желая испортить общего праздника, она заставила себя не подчиняться её влиянию и воспринимать происходящие события такими, как есть. "Если сам Джеральд счастлив, - успокаивала она себя, - значит, я все сделала правильно...".
   -Так что же написано в газете? - спросил Уитни, вернувшись к друзьям, заметно повеселев.
   -В газете напечатана очень интересная статья, - ответил Стивен. - Сейчас я вам ее процитирую. Вот послушайте: "...Пять лет назад это роковое событие кардинально изменило жизнь, как известного ученого Джеральда Уитни, так и никому ранее не известного Джозефа Каннингфокса..." - так..., здесь не очень интересно..., в общем, Джозеф Каннингфокс собирается открыть огромный детский городок, а нашего Джери, по мнению общественности, объявили лучшим адвокатом города за истекший год. Вот - фотографии.
   -Итак, Джери, что ты теперь можешь нам сказать? - спросил Чарльз.
   -Что тут скажешь? - ответил Уитни. - Вряд ли я смогу объяснить, насколько я благодарен всем вам за то, что в самое трудное для меня время вы все находились рядом со мной и помогали мне. А что касается моего выбора и моего решения стать адвокатом, то теперь я могу понять восторг моего отца после каждого удачно проведенного дела. Но, думаю, - таинственно улыбнувшись, добавил он, - что для меня теперь начинается новая интересная жизнь!
   -Я сейчас расплачусь...,- иронично сказал Стивен. - Довольно эмоций! Не забывайте, что у нас есть ещё одно нерешенное дело!
   -Да-да, - отозвался Чарльз. - Неси карту!
   -Карта уже разложена! - ответил Стивен. - Прошу всех на улицу! Окончательно обсудим маршрут, а что касается документов, то я уже подготовил всё необходимое.
   -Вот так сюрприз! - сказала Лиз. - Это то, что я думаю?
   -Именно, но и это ещё не всё! - ответила Пэмела. - Чарли проговорился сегодня утром. Оказывается, наши дорогие мужчины позаботились не только о документах и визах. Они подготовили абсолютно всё!
   -И трейлер тоже? - осторожно поинтересовалась Кейт
   -И трейлер тоже. Нам осталось лишь согласовать маршрут. Причем, как можно скорее.
   -Зачем торопиться?
   -Билеты на самолёт уже взяты, - пояснила Пэмела и, увидев недоумение на лицах подруг, поторопилась добавить, - нет, у нас, конечно, ещё есть время.
   -Так, когда рейс? - нахмурив брови, спросила Кейт.
   -Через две недели, как только у детей начнутся каникулы.
   -Но если билеты уже взяты, то, значит, начальный пункт назначения, вы уже выбрали? - спросила Лиз.
   Да, - ответил Чарльз, - мы взяли на себя такую смелость! Начальным пунктом нашего путешествия по Европе станет Париж!
   Вскоре дружная компания уже обсуждала детали предстоящей поездки, и лишь Уитни, делая вид, что внимательно слушает, улетел в своих мыслях куда-то очень далеко. Но никто из окружавших его друзей, увлечённых дискуссией, не заметил этого...
   В саду появились Алиса и Николас. Они подошли к отцу, протягивая ему газету, принесённую Стивеном. С важным выражением лица Алиса заявила, что они ознакомилась с содержанием статьи, посвященной Уитни и Каннингфоксу.
   -Несмотря на то, что на фотографии ты получился не совсем удачно, в статье о тебе написали верно! - заключила она.
   -Спасибо, дорогая, - ласково ответил Уитни. - Мне приятно, что ты обо мне такого высокого мнения!
   -Папочка, - пропищал Николас, - а мы пойдём на открытие детского городка Джозефа Каннингфокса?
   -Обязательно, дорогой, - ответил Уитни. - Обязательно!
  

Глава 22

  
   Уитни смотрел и не мог оторвать глаз от деревянных фигур волшебных животных, составлявших сложный ансамбль, окаймлявший детский городок. Не то, чтобы причудливость их форм поражали его, - он смотрел и удивлялся тому, насколько глубоко они отражали доброту своего создателя.
   Алиса нетерпеливо дернула его за рукав.
   -Папа, если ты простоишь здесь еще немного, то пропустишь всю церемонию открытия городка. Я зову тебя уже третий раз! Каннингфокс уже начал говорить! Пойдем, ты еще успеешь все это рассмотреть! - с этими словами она еще раз, но уже более настойчиво потянула его за руку, и на этот раз он ей подчинился. Протискиваясь сквозь толпу, Алиса протащила отца в самый первый ряд, где он оказался чуть ли не лицом к лицу с Джозефом Каннингфоксом, который уже рассказывал о себе собравшимся:
   -С детства я считал себя неудачником, - говорил он, - и все время обстоятельства складывались таким образом, что я, увы, все больше и больше убеждался в этом. Когда я был совсем маленьким, мои сверстники не хотели играть со мной. Они дразнили меня - называли "поросенком" и гнали от себя. Дома я горько плакал от обиды, а затем, решив, что, видимо, такова моя судьба, садился за стол и рисовал какие-то домики или собирал их из кубиков на полу. Когда я пошел в школу, ситуация не изменилась для меня в лучшую сторону: со мной опять никто не хотел дружить - все называли меня "бегемотом" и "занудой", а я опять оставался один. Возвращаясь из школы, я садился за компьютер, и конструировал детские городки, стараясь забыть о своих детских обидах. Я мечтал о том, что вырасту и стану сильным и преуспевающим человеком, как мой отец, и все будут восхищаться мной, а моя мать будет мной гордиться. Но время шло, а ничего не менялось. Вместо того чтобы становиться похожим на своего отца, я чувствовал, что мне все труднее и труднее чего-то добиться. Понимая, что ни на что не способен, я расстраивался и вновь находил утешение в конструировании детских городков, ставшем моим любимым занятием.
   И вот, в тот момент, когда моя мечта и моя жизнь вместе с ней, казались мне практически разрушенными, судьба подарила мне шанс. Ровно пять лет назад все в моей жизни серьезно изменилось благодаря талантливому доктору Джейкобсу Джонсону и известному ученому Джеральду Уитни, и начало обретать определенный смысл. Но по мере того, как я становился сильнее и более похожим на своего отца и братьев, тем ощутимее становилось чувство странного беспокойства, овладевавшего мной. Анализируя происходящее, и убеждая себя в том, что абсолютно все развивается так, как я хотел, я обнаруживал, что внутри меня скапливалась какая-то тяжесть, мешавшая мне радоваться моим успехам.
   Однажды, возвращаясь с работы домой, я решил пройтись пешком, чтобы спокойно обдумать то, что происходило со мной. Проходя через парк, я увидел малыша, беззаботно строившего на песке какие-то замысловатые домики. Этот мальчик напомнил мне меня самого. Я подумал, что он, быть может, так же, как и я когда-то, мечтает о том, что пройдет время, и он станет великим человеком, которым будут гордиться родители и восхищаться друзья. Я подумал также, что это не случайно, что мы оказались рядом - этот ребенок, еще мечтающий о радужном будущем, и я, уже взрослый человек, чьи мечты, как будто бы сбылись. Но во всем этом было что-то запутанное, сложное. Проблема заключалась в том, что по исполнении моей мечты, я не чувствовал удовлетворения. Добившись всего, о чем мечтал, я вдруг, с ужасом подумал, что все это мне совершенно не нужно.
   Но, только пройдя через это, я сумел понять, что для меня, на самом деле, важно. Я вспомнил о самом дорогом для меня человеке - о моей матери, еще с детства научившей меня двум простым, но ценным вещам - быть добрым к людям и верить своему сердцу. И мое сердце подсказало мне, что в поисках чего-то самого значимого для меня, я не замечал, что это значимое всегда находилось рядом со мной. Я понял, что должен делать то, что умею, к чему лежит моя душа. Я решил, что должен строить детские городки.
   Долго я сидел еще в парке в тот день, думая о своем решении, а когда пришел домой, направился к матери и рассказал ей обо всем.
   С того дня прошло чуть больше двух лет. Теперь я учусь на архитектурном факультете и мечтаю дарить доброту и любовь людям, прежде всего - детям. Пройдет несколько лет до того дня, когда я получу диплом и смогу профессионально заниматься своим любимым делом, но и сейчас уже я не могу оставаться в бездействии и поэтому начал постепенно претворять в жизнь свою детскую мечту. Я хочу подарить всем детям нашего города этот детский городок, соединяющий мое детство с детством миллионов малышей, подобных тому, который в обычный, ничем не приметный день, сам того не зная, помог мне придти к единственно верному решению в моей жизни...
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  

ТОМ ВТОРОЙ

НАУКА ДОРОЖЕ

ЧАСТЬ ПЯТАЯ "ЕВРОПА, ИЛИ НОВЫЙ СЮРПРИЗ"

Глава 23

  
   -Жестокий король Вильгельм Завоеватель смертельно боялся жителей Англии. Опасаясь расправы, он построил Белую Башню, в которой прятался от простых людей, - нараспев говорила Алиса, указывая на высокие стены Лондонского Тауэра.
   -Опять ты рисуешься, Алиса, - недовольно пробурчал Николас. - Мы и без тебя знаем историю Тауэра. А может быть, ты думаешь, что умеешь рассказывать, как папа?
   -Разве не умею?
   -Нет, не умеешь. Так что, отдохни! Экскурсию по Тауэру проведу я!
   -Перестаньте ссориться! - сказал Уитни. - Ты несправедлив, Николас. Рассказ Алисы был великолепным.
   -Может быть, и так, но экскурсию по Тауэру проведу я! - не унимался Николас.
   -Считай, что я даю тебе шанс проявить себя! - снисходительно хмыкнула Алиса.
   -Прошу следовать за мной, - начал Николас с серьезным выражением лица. - Мы входим в один из старейших музеев Англии.
   -Твои дети пошли в отца, дорогая Лиз! - отметила Кейт. - Если дела и дальше пойдут столь успешно, их ожидает слава великих историков, как и Уитни.
   -Это точно, - улыбнувшись, ответила Лиз.
   Семьи Уитни, Смита и Уайлдера вот уже вторую неделю находились в Англии, и четвертый день в Лондоне.
   За спиной остались Германия, Австрия, Италия, Швейцария, Франция со своими чудесными городами, уникальной культурой, традициями и обычаями, великолепными памятниками и музеями.
   Не смотря на коренной поворот в судьбе, изменивший профессию Джеральда Уитни, он решил специально для этой поездки восстановить в памяти весь ранее изученный им материал об истории и культуре этих государств. Вдохновленный вновь вспыхнувшей в нём любовью к истории, он доставил друзьям немалое удовольствие от своих экскурсий.
   Но, помимо восторженного созерцания красоты и особенностей европейских стран, наших друзей ждал другой сюрприз...
   Учёный мир Европы был хорошо информирован относительно научного открытия доктора Джонсона, результатов первой операции, Джеральда Уитни, давшего согласие на участие в операции и неудачи, постигшей его в результате трагичного её завершения. Проявляя повышенный интерес к Уитни, пресса устраивала ему "горячий" прием в каждом крупном европейском городе. Но, к сожалению, не все написанное в результате обрывистых "интервью", взятых у Уитни, объективно представляло суть произошедших событий. Некоторые статьи давали настолько искаженное отражение истории об операции, что, Уитни, в конце концов, решил положить конец невероятным рассказам и на пятый день пребывания в Лондоне готовился дать большую пресс-конференцию.
   Друзья поддержали эту идею, и сами согласились принять участие. Помогло и то, что отец Стивена имел давнее знакомство с руководителем одного из популярных лондонских телевизионных каналов, который и побеспокоился об организации встречи Уитни с прессой.
   Атмосфера, царившая в конференц-зале, напомнила Лиз день презентации в Нью-Йорке, воспоминания о которой были не самыми приятными для неё, и оттого пребывание на встрече с журналистами показалось ей также не слишком приятным. Но она понимала, что своим присутствием и поддержкой поможет мужу, и потому, старалась выглядеть спокойной и заинтересованной, хотя, на самом деле, с нетерпением ждала окончания этого мероприятия, думая совсем о других вещах. Лиз настолько углубилась в собственные мысли, что даже прослушала вопрос, обращенный к ней. Почувствовав, что Кейт настойчиво пихает её локтем в бок, она очнулась от своих глубоких рассуждений и, посмотрев в зал, увидела молодую девушку в ярко-желтой блузке, смотревшую на неё и ожидавшую ответа на поставленный ею вопрос.
   -Повторите, пожалуйста, вопрос, - вежливо попросила Лиз.
   -Меня зовут Маргарет Уокен, - сказала девушка. - Я представляю еженедельное издание "World News". Меня интересует ваше личное мнение об эксперименте.
   -Как специалист, принимавший участие в его разработке, я считаю его уникальным и, безусловно, важным событием в развитии современной науки.
   -А как вы относитесь к эксперименту лично? Не возникало ли у вас каких-либо опасений по поводу операции до её проведения?
   -Конечно, возникали, - ответила она. - Но я верила в профессионализм людей, работавших на проекте.
   -Следовательно, произошедший сбой показал недостаточность профессионализма этих людей?
   -Нет, конечно, - ответила Лиз, - сбой показал лишь то, что в любом деле могут быть сбои...
   -Значит, вы не вините доктора Джонсона в том, что произошло с вашим мужем?
   -Нет, не виню.
   -А как вы рассматриваете будущее этого проекта?
   -Если вы имеете в виду дальнейшую разработку прибора, то у этого проекта едва ли есть будущее, ибо он закрыт, и всякое продолжение работ по нему запрещено судом.
   -Вы считаете это решение правильным?
   -Нет, скорее нет, но вряд ли кто-то осмелится возобновить этот проект, по крайней мере, открыто...
   -Спасибо, - ответила журналистка.
   Пресс-конференция продолжалась ещё около часа, после чего вся компания направилась в картинную галерею.

Глава 24

  
   Вернувшись в гостиницу, Лиз обнаружила, что для неё было оставлено короткое письмо от журналистки с конференции Маргарет Уокен с просьбой встретиться в любое удобное для Лиз время.
   Лиз удивило это неожиданное предложение, но отказываться она не стала. Маргарет было приятно, что Лиз так быстро откликнулась на её просьбу и спустя два часа после окончания пресс-конференции, они сидели в уютном кафе напротив гостиницы Лиз.
   -Мне неудобно отрывать вас от дел, доктор Уитни, - извиняясь, начала Маргарет, - но я обязана сообщить вам о том, что мне известно касательно начатого вашей группой проекта.
   -Прошу вас, не беспокоитесь, - ответила Лиз. - Я с удовольствием побеседую с вами.
   -Насколько я поняла, вы не знаете о том, что работа над проектом, все-таки, была продолжена...
   -Продолжена? Где? В Европе?
   -Нет, у вас на родине.
   -Кем же? Доктором Джонсоном?
   -Нет, другим ученым.
   -Кем именно?
   -Уолтером Вайсманом.
   -Вайсман продолжил разработку прибора?
   -Да, и наш журнал готовит большой материал на эту тему, причем в тесном сотрудничестве с самим Вайсманом.
   -Честно говоря, меня не удивляет то, что Вайсман продолжает разработку прибора, но меня удивляет, что он делает это открыто. Раньше он никогда не разглашал информацию такого рода, делал все в строгой секретности.
   -Видимо, на этот раз он решил отойти от правил, тем более что эта информация будет опубликована не в штатах, а за океаном. Полагаю, решившись на этот шаг, Вайсман хотел привлечь внимание европейской общественности к этой проблеме.
   -Понимаю, в штатах его вряд ли бы кто-то поддержал...
   -Именно.
   -Сведения, безусловно, ценные, но почему вы решили рассказать об этом мне?
   -Во-первых, потому что вы входили в группу, занимавшуюся разработкой прибора с самого начала. Во-вторых, вы находитесь в Лондоне, и у меня есть возможность обсудить этот вопрос с вами лично. Ну, а в-третьих, Вайсман сам попросил меня об этом.
   Лиз удивленно подняла брови.
   -Вайсман считает вас своим другом и полностью вам доверяет, - пояснила Маргарет.
   -Да, но...
   -Мне же он доверяет, потому, что я его двоюродная сестра и с самого детства была горячим поклонником его таланта. Теперь же, став профессиональным журналистом, я выполняю что-то вроде функции посредника между ним и общественностью.
   -Все ясно, - улыбнувшись, сказала Лиз.
   -Он попросил меня показать вам проект статьи на эту тему, которая будет опубликована в следующем месяце, с тем, чтобы вы при желании, разумеется, могли высказать свое мнение о ней, и, может быть, что-то добавить от себя лично.
   -Статья при вас?
   Маргарет протянула Лиз лист бумаги, на котором была напечатана статья, из которой Лиз особенно врезалась в память следующая часть: "...В целях непрерывного развития современной науки каждый уважающий себя ученый обязан использовать любой шанс для проведения научных исследований. Новое поколение для того и сменяет предыдущее, чтобы доводить до конца начатые им дела. Таким образом, можно быть уверенными в том, что и исследования, связанные с возможностью переноса интеллекта, ранее проводимые профессором Джонсоном, в скором будущем будут доведены до конца нашими приемниками, которые смогут проанализировать и исправить ошибки, допущенные нами в нашей работе. Однако даже эта абсолютная уверенность не дает нам право оставаться в стороне и мириться с решением людей с ограниченными взглядами, считающих себя вправе останавливать прогресс и закрывать научные проекты из-за одного неудачного эксперимента...
   ...Исходя из этих соображений, всемирно известный ученый профессор Уолтер Вайсман объявляет о намерении продолжить работу в направлении, начатом профессором Джейкобсом Джонсоном...
   ...Уолтер Вайсман заявил, что в скором времени представит всем заинтересованным лицам невероятный и совершенно неожиданный результат своих исследований, чем убедит общество в бесконечности развития современной науки..."
   -О каких результатах идет речь? - спросила Лиз, прочитав статью.
   -Не знаю, Уолтер не посвящал меня в детали.
   "Уолтер-то, оказывается, большой бунтарь..., - подумала Лиз. - Теперь я знаю, кому нанесу первый визит по возвращении в штаты..."
   -И как давно он решил продолжить работу? - спросила она, прочитав статью ещё раз.
   -Три года назад.
   -Что ж, он имел достаточно времени для того, чтобы придти к определенным результатам. Статья получилась довольно смелой! Не сомневаюсь в том, что она вызовет огромный интерес в обществе. Вайсман, с его своеобразным "теневым" имиджем всегда пользовался огромной популярностью, удивляя нас не слишком частыми, но очень яркими открытиями. Держу пари, он занялся чем-то весьма необычным. И, не смотря на то, что я не знаю деталей, я убеждена в том, что его открытие будет иметь грандиозный успех в научных кругах.
   -Может быть, вы хотите что-то добавить?
   -Нет-нет, Маргарет, я слишком мало знаю, чтобы что-то добавлять. На данном этапе я лишь могу согласиться с доводами Уолтера по поводу необходимости делать все возможное для непрерывного развития науки.
   -Значит, в целом вы согласны с тем, что здесь написано?
   -В целом, да. Я уверенна в том, что если Вайсман сделал такие громкие заявления, значит, у него для этого есть все основания. А нам остается только ждать объявления результатов его работы.
  

ЧАСТЬ ШЕСТАЯ "САЛЬВАДОР"

Глава 25

  
   Человеку свойственно быстро привыкать ко всему хорошему и с трудом от этого отвыкать. Чувство необъяснимой боли в груди, возникающее в момент расставания с чем-то приятным, светлым, возвышенным, хорошо знакомо каждому из нас. Оттого и легко понять нам глубокую грусть от расставания с двумя беззаботными, полными добрых эмоций, месяцами путешествия по Европе, охватившую наших друзей, когда они, уладив последние формальности, поднимались на борт самолета, которому досталась самая печальная миссия - оторвать их от чудесной сказки и перенести в повседневный, обыденный, полный привычных житейских проблем, мир...
   Следующим неотъемлемым элементом такой ситуации является рассеянное блуждание по дому в поисках смысла жизни, непременно возникающее сразу по возвращении из аэропорта, продолжающееся, как правило, от одного дня до недели, в прямой зависимости от длительности удавшегося путешествия. Именно это чувство опустошенности и охватило всех наших друзей.
   Всех, за исключением Лиз. К возвращению домой она была готова ещё несколько дней назад. План дальнейших действий был для неё абсолютно ясен. Тем более что по прибытии домой она обнаружила, что её ждет письмо от Вайсмана следующего содержания:
   "Лиз, дорогая! Спасибо за то, что встретилась с Маргарет. Извини, что раньше не посвятил тебя в свои планы, просто, не хотел забивать тебе перед поездкой голову всякой ерундой. Надеюсь, что ты хорошо отдохнула. Как сможешь, приезжай. Увидишь всё сама... Уолтер".

* * * * * * *

   На следующее утро Лиз отправилась к Вайсману.
   По дороге она перебирала в памяти статью лондонской журналистки о Вайсмане. Особенно ей не давала покоя фраза: "...доктор Вайсман представит обществу невероятный и совершенно неожиданный результат своих исследований, чем убедит его в бесконечности развития современной науки...". Лиз думала и усиленно пыталась представить себе, что за результат мог получить Вайсман для того, чтобы делать такие громкие заявления.
   Как всегда, Лиз нашла своего друга в химической лаборатории.
   -Ах ты, хитрый лис! - сказала она, улыбаясь. - Тихоня, который поставил с ног на голову всю Европу!
   -Вовсе не тихоня, и вовсе не всю...
   -Англия это уже что-то! И книги твои я на выставке видела!
   -Так ты и на выставке была?
   -А как же...
   -И что же интересного ты увидела на выставке?
   -Я же говорю, твои книги, около десяти новых изданий, причем, три из них исключительно по материалам проекта нашей лаборатории...
   -Ой-ой-ой, вашей лаборатории! Еще скажи, что я занимаюсь плагиатом! И не смотри на меня такими страшными глазами! Между прочим, я с самого начала занимался разработкой этого прибора независимо от вашей лаборатории! Так что я тоже имею право на использование этих материалов в своих публикациях!
   -Но почему ты, все же, решил открыто заявить об этом? Ты, ведь, прекрасно знаешь, что проект запрещен! Не боишься неприятностей?
   -А мне надоели эти тупицы! У них у всех шаблонное мышление! С их методами мы никогда не сдвинем науку с места!
   -Значит, ты решил сдвигать её с места, открыто игнорируя решение суда!
   -На меня их решение не распространяется! А я, действительно, решил сдвинуть науку с места! И уже добился определенных результатов!
   -Это я уже поняла! Надеюсь, я значусь в числе лиц, которые первыми будут допущены к этим результатам?
   -Чаю хочешь? - неожиданно спросил Вайсман.
   -Хочу! Но зубы мне не заговаривай! Я не успокоюсь, пока ты не представишь мне "неожиданный результат" своих исследований...
   -Конечно, конечно! - покорно ответил Вайсман, - но вначале чай! Следуй за мной!
   -Разве мы не будем пить чай, как обычно, в твоем кабинете? - удивленно спросила Лиз, когда Уолтер повел её совсем в другую сторону.
   -Сегодня мы будем пить чай в другом месте! И в расширенной компании...
   -Кто-то к нам присоединится?
   -Да, но это сюрприз! Так сказать, маленький секрет!
   -Какая таинственность.... А куда мы идем?
   -В сад. Кажется, его ты ещё не видела?
   -Нет, не видела. Но я и не знала, что у тебя есть сад.
   -Правильно, этот сад я разбил сравнительно недавно. Около пяти лет назад. А ты и была у меня пять лет назад, не так ли?
   -Да, как раз после нашей презентации. Никогда не догадывалась, что за домом у тебя такая большая площадь!
   -Ну, как, нравится? - с гордостью спросил Вайсман, по-хозяйски окидывая взглядом огромный ухоженный сад с множеством деревьев, кустарников, цветов.
   -Даже птицы поют..., - отметила Лиз, остановившись на минуту и осматриваясь по-детски. - Оказывается, ты ещё и большой романтик, Уолтер!
   -Тебе понравилось?
   -Конечно.
   -Я давно мечтал о таком саде.... А вот и беседка.
   В глубине сада Лиз увидела изящную беседку, густо увитую виноградом.
   -Здесь мы и будем пить чай, - сказал Уолтер. - Но, вижу, ничего еще не готово!
   Он позвонил в маленький колокольчик.
   -Чай сейчас принесут. А пока я познакомлю тебя со своим другом.
   -С другом?
   -Пойдем...
   Он взял её под руку и, проведя под раскидистыми кустами винограда, вывел в другую сторону сада, за которым раскинулась чудесная зеленая поляна, границ которой не было видно. Она простиралась на несколько километров и постепенно переходила в маленький овраг, в глубине которого журчал ручей. Лиз почувствовала слабое дуновение приятного свежего ветерка, от которого у неё перехватило дыхание. Она испытала эмоции, которых у неё не было уже очень много лет. Ей, вдруг захотелось широко раскинуть руки и, как в детстве, побежать вниз по тропинке в самую глубину оврага и бежать по нему, крича от восторга.
   -Какая красота! - сказала она. - Никогда ещё я не чувствовала такого умиления.
   -Спасибо, я рад, что тебе понравилось. Но, и это ещё не всё.... Сейчас мы переходим к главному, - ответил он и потянул её за собой вниз по тропинке.
   В эту секунду Лиз почувствовала, как будто острая игла больно кольнула у неё в сердце. "Главное, мы переходим к главному", - подумала она. Она вдруг вспомнила, зачем сюда пришла. Мрачные мысли моментально овладели её сознанием. Она проанализировала всё увиденное и вдруг поймала себя на том, что не понимает, как все то, что ей только что показал Вайсман, было связано с экспериментом, над которым он работал.
   -А вот и мой друг, - радостно сказал Вайсман, глядя куда-то в сторону.
   Повернув голову туда, куда смотрел Вайсман, Лиз, действительно, увидела шагах в двадцати от себя фигуру невысокого мужчины, мирно стоявшего перед мольбертом.
   -Это и есть мой друг, - пояснил Вайсман.
   -Твой друг? - удивленно спросила Лиз. - Не знала, что у тебя есть друг-художник.
   -Мой друг, действительно, художник, и очень талантливый художник. А появился он у меня совсем недавно...
   -Что значит, появился? - удивленно спросила Лиз и, посмотрев на лицо Вайсмана, с тревогой обнаружила на нем выражение какой-то непонятной удовлетворенности и гордости.
   -Его зовут Сальвадор. Он великий художник.... Пойдем, я познакомлю тебя с ним. Хотя, погоди. Пообещай мне, что не смутишь его!
   -Чем?
   -Сама поймешь, когда увидишь его.
   -Он - инвалид?
   -Нет, не инвалид! Но он не совсем обычный человек...
   -Не обычный? Ты меня пугаешь, Уолтер! - сказала Лиз и остановилась.
   -Не бойся, - ответил Вайсман. - Просто, даже если тебя что-то в нем удивит, постарайся не показывать этого слишком явно.
   -Хорошо, я постараюсь... - рассеянно сказала Лиз и проследовала за Вайсманом.

Глава 26

   В это самое время Джеральд Уитни ещё только заставлял себя подняться с постели. Хандра овладела им окончательно. Глядя на яркую полоску света, пробивавшуюся между плотно закрытыми занавесками, он сообразил, что теперь, вероятно, был уже полдень. Он перевернулся на другой бок и закрыл глаза, собираясь ещё немного поспать, но доносившийся снизу шум заставил его отказаться от своих планов и встать.
   На столе его ждала записка от жены с сообщением о том, что она ушла по делам и вернется, видимо, нескоро, а, спустившись вниз, он обнаружил, что его дети весело резвятся в компании своей любимой собаки Билли, которая, казалось, невероятно счастлива по поводу завершения долгой разлуки с маленькими хозяевами.
   Увидев отца, Алиса поспешила сообщить ему о том, что его завтрак стоит на столе, и если он поторопится, то успеет съесть его теплым. Позавтракав, Уитни вяло прошелся по дому, затем отправился в библиотеку и, сев за рабочий стол, начал думать, с чего бы ему начать возвращение в повседневную жизнь. Но долго думать ему не пришлось, ибо раздавшийся вскоре телефонный звонок дал ему понять, что это возвращение уже почти состоялось.
   Звонил Стивен, который собирался заехать к Уитни, но не один, а в сопровождении нескольких человек. Стивен, видимо, так торопился, что даже не стал вдаваться в детали предстоящего визита. Но по его тону Уитни понял, что речь пойдет о чем-то очень серьезном, и потому быстро поднялся наверх и переоделся для встречи делегации.
   Через полчаса он уже принимал в своем кабинете несколько человек, среди которых был Стивен и, к удивлению Уитни, Джозеф Каннингфокс.
   -С господином Каннингфоксом ты уже знаком, - начал Стивен. - С господином Стюартом, исполнительным директором моего банка, тебе тоже приходилось встречаться, а эти два господина из нашего муниципального комитета, господин Роберт Стивз и Патрик Ноу - собственно, инициаторы нашей деловой встречи.
   -Прошу садиться, - сказал Уитни. - Чем могу помочь?
   -По предложению муниципального комитета наш банк собирается выступить спонсором грандиозного проекта, реализацией которого будет заниматься Джозеф Каннингфокс, - пояснил Стивен. - Думаю, будет лучше, если господин Каннингфокс сам введет тебя в курс дела.
   -Я намерен реализовать проект детского городка, - сказал Каннингфокс.
   -Да-да, - ответил Уитни, - я об этом слышал.
   -Несколько недель я собирал необходимый материал по многим вопросам, таким как географическое и культурное местоположение предполагаемого городка, согласование проекта с муниципалитетом и вопросам иного характера.
   -Понятно - сказал Уитни.
   -Тебя, вероятно, удивляет, что мы пришли именно к тебе, - сказал Стивен.
   -Немного удивляет, ведь я не имею никакого отношения ни к архитектуре, ни к строительству.
   -Верно, - сказал Каннингфокс, - но вы имеете прямое отношение к истории.
   -Едва ли в данный момент..., - ответил Уитни.
   -Перестань, Джеральд, что за глупости, - сказал Стивен, - за время нашей поездки по Европе ты провёл множество экскурсий. Неужели тебе будет сложно подготовить материал к проекту Джозефа?
   -Но как ваш проект детских городков связан с историей? - спросил Уитни у Каннингфокса.
   -Самым прямым образом связан! - воскликнул Стивен.
   -Это будет не обычный городок, - сказал Каннингфокс. - Хотелось бы, чтобы кроме развлекательной, он имел ещё и культурную ценность.
   -В своем городке господин Каннингфокс планирует воссоздать атмосферу некоторых исторических эпох, - пояснил Роберт Стивз, - что позволит придать проекту дополнительную познавательную ценность. Ваши научные труды и ваш опыт могли бы помочь добиться определенной схожести элементов городка с исторически известными строениями. Только представьте себе, как много интересного мог бы узнать обычный пятилетний ребенок, совершив увлекательную экскурсию по древнему Риму, Китаю или старой Англии, уместившимся в стенах нашего городка!
   -Понимаю, - ответил Уитни.
   -Теперь ты представляешь грандиозность проекта? - воскликнул Стивен.
   -Представляю...
   -Проект огромный и требует множества согласований и больших финансовых затрат. Именно поэтому наш комитет и банк вашего друга взялись помочь господину Каннингфоксу, - сказал Стивз.
   -Если к проекту подключишься и ты, - продолжал Стивен, - то он привлечет к себе ещё больше внимания и спонсорской поддержки, что крайне необходимо для его реализации.
   -Сомневаюсь, что мой авторитет историка все так же высок в обществе, как несколько лет назад. Едва ли на сегодняшний день моё имя способно сделать рекламу.
   -Конечно, способно! - ответил Стивен. - Я убежден, что люди пойдут за тобой!
   -Хотелось бы верить...
   -Прошу вас, господин Уитни, соглашайтесь, - сказал Роберт Стивз. - Поверьте, для нас крайне важно ваше участие!
   -Хорошо, я согласен, - ответил Уитни, немного подумав.
   -Прекрасно! - воскликнул Стивен.
   -Когда именно я должен приступить к работе?
   -Да как можно скорее!
   -Но, прежде чем начать сбор необходимых материалов, мне необходимо будет обсудить с господином Каннингфоксом все детали проекта. То есть, что именно он хотел бы изобразить, насколько детально...
   -Разумеется, - ответил Каннингфокс. - Тем более что у меня уже есть кое-какие идеи, но необходимо, чтобы вы с ними ознакомились и высказали своё мнение. В общем, я готов придти к вам со своими набросками в любое удобное для вас время, - ответил Каннингфокс.
   -Тогда приходите завтра утром, - заключил Уитни. - К этому времени я и сам постараюсь что-то подготовить.
   -В таком случае все финансовые вопросы мы будем решать только после того, как вы придете к окончательному соглашению по содержанию проекта, - сказал Стивен.
   -Конечно, - ответил Каннингфокс.
   -Мы постараемся завершить обсуждения как можно скорее, - сказал Уитни.
   -Вот и отлично, - сказал Стивен, - теперь мы можем быть более или менее спокойными за судьбу проекта.
   Проводив гостей, Уитни вернулся в библиотеку. Его заинтересовало предложение Каннингфокса и его единомышленников. Безусловно, он осознавал значимость этого проекта, и был готов сделать все от него зависящее для того, чтобы он принес максимум пользы детворе его родного города, лишенной возможности путешествовать и видеть достопримечательности далеких стран воочию.
   Он решительно подошел к большому книжному шкафу, снизу доверху наполненному множеством книг по истории, добрая половина из которых была написана им самим, и, взяв несколько книг, сел в кресло и начал читать...

Глава 27

   Шаг за шагом Лиз приближалась к странному знакомому Вайсмана.
   -Здравствуй, дорогой Сальвадор! - радостно сказал Вайсман, обращаясь к рисовавшему. Услышав зов, последний обернулся.
   В эту секунду Лиз почувствовала странное ощущение, от которого ей вдруг захотелось немедленно бежать из сада Вайсмана, словно из заколдованного леса. Но ноги её онемели, и она не могла сдвинуться с места. Внешность художника привела её в состояние шока...
   Со спины он казался похожим на обычного мужчину среднего роста, изысканно одетого, с изящной шляпкой на голове. Но, повернувшись, он продемонстрировал воплощение ужаса, самой жестокой выдумки, самой безумной фантазии, на которую только способен изощренный мозг гения.
   Художник оказался обезьяной... Обычной, здоровой гориллой. Вернее, не совсем обычной. В его глазах и движениях Лиз отметила следы мыслей, живого человеческого интеллекта, естественных, не присущих животному, человеческих эмоций.
   -А, это ты, Уолтер, - нисколько не смутившись, вскользь произнес ОН и, увидев, что Вайсман был не один, галантно снял шляпу в знак приветствия Лиз.
   -Сальвадор Вайсман! - вежливо представился он.
   -Лиз Уитни..., - рассеянно ответила Лиз и вопросительно посмотрела на Вайсмана.
   -Лиз..., - задумчиво произнес Сальвадор. - Ваше полное имя - Элизабет. Очень красивое, королевское имя. И вы его достойны!
   -Спасибо! Какая изумительная картина, - сделав над собой усилие, сказала Лиз, подойдя к мольберту.
   -Вам нравится? - вежливо спросил Сальвадор. - Уолтер считает, что моя предыдущая картина получилась значительно лучше этой. Над этой же, как мне кажется, нужно ещё немного поработать...
   -Совсем немного, - добавил Вайсман.
   -Да-да, совсем немного, - заключил Сальвадор, склонив голову набок и критично рассматривая свою работу.
   -Пойдем пить чай, Сальвадор, - сказал Вайсман. - Лиз сегодня составит нам компанию.
   -Чай? - отозвался Сальвадор. - Отличная идея! Так приятно, что у нас в гостях дама! Наверное, я занесу мольберт домой. Думаю, что на сегодня уже достаточно.
   С этими словами он начал аккуратно собирать свои принадлежности.
   -Боюсь, я не смогу предложить вам руку, - с сожалением сказал он Лиз, собравшись. - Они у меня обе заняты...
   -Не беспокойтесь, - ответила Лиз.
   Сальвадор, держа под мышкой мольберт, шел несколько впереди, а Вайсман - сзади, пропуская Лиз вперед.
   Всё то время, что они шли, Лиз осторожно посматривала на Сальвадора и анализировала происходящее. Её удивляло то, что обычное животное было каким-то образом доведено до такого состояния, что могло вести себя подобно человеку, ходить, почти прямо, говорить, правда, несколько медленно, но это почти не бросалось в глаза, потому что в глаза бросалось то, что говорил он правильно, даже изысканно правильно. И кроме всего прочего, это создание ещё и умело созерцать окружающий мир, и, опять же, подобно человеку, объективно отражать этот мир, изображая его на полотне. Лиз подумала даже, что не удивиться, если ОН, также спокойно сядет с ней и с Уолтером за стол, и станет пить чай, держа в руке чашку, насыпая и перемешивая сахар. "Да, уж..., - думала она. - Дарвину такое и не снилось. Эволюция эволюцией, но такое..."
   Сальвадор направился в дом относить свои рисовальные принадлежности, а Лиз с Вайсманом зашли в беседку.
   -Чай готов! - отметил Вайсман. - Присаживайся, Лиз, Сальвадор сейчас присоединится к нам.
   -Только не веди себя так, будто ничего не произошло! - отрезала Лиз, глядя на Вайсмана суровым взглядом. - Это ещё что за выходка?
   -Что? - как будто ничего не понимая, удивленно спросил Уолтер. - Ты имеешь в виду Сальвадора?
   -Да, его!
   -Но это и есть результат моих исследований и экспериментов. А ты, наверное, уже подумала, что я овладел мировой властью?
   -То, что я подумала, теперь не имеет никакого значения! Но, то, что я увидела, не идет ни в какое сравнение с тем, что я могла себе представить! Это преступление! Преступление против естественного мира, против науки, против всего того, что тебе, как ученому, должно быть дорого!
   -Я не стану защищаться, дорогая Лиз, - спокойно ответил Вайсман. - Кто-то скажет, что это преступление, кто-то воспримет это как чудо. Я же назову это результатом научного прогресса.
   -Это крайняя форма жестокости!
   -Постарайся хотя бы из уважения к Сальвадору не заявлять этого при нем! Он ещё не очень хорошо разбирается в окружающем мире.
   -Я не собираюсь доставлять ему страдания, Уолтер. Не скрою, что, даже принимая во внимание всё произошедшее, я испытываю к этому несчастному существу симпатию.
   -Мне приятно это слышать.
   -Это не комплимент в твою сторону. К Сальвадору я отношусь просто как к живому существу, ставшему жертвой жестокой усмешки злого гения.
   -Ничего, скоро остынешь..., - буркнул Вайсман.
   -Что ты сказал?
   -Ты быстро взрываешься, но и быстро остываешь, Лиз. Убежден, что, стоит тебе пообщаться с Сальвадором немного дольше, и ты забудешь все то, что ты мне только что наговорила.
   -Не знаю, не знаю...
   -Между прочим, доктор Джонсон иначе отнесся к моей работе..., - заметил Вайсман.
   -Ты показывал ему?
   -Да, показывал! Ну, всё, откладываем разговоры, Сальвадор выходит из дома.
   -Откуда ты знаешь?
   -Вон стоит камера!
   -Но он только что вышел!
   -Не забывай, что слышит-то он лучше нас с тобой!
   -Хорошо, на этом мы пока и закончим. Конечно, я не стану тебе мешать, но позицию твою я не разделяю!
   -Тихо, иначе он услышит...
   -Почему вы не пьете чай? - удивленно спросил Сальвадор, войдя в беседку.
   -Лиз предложила дождаться тебя, и я согласился, - ответил Вайсман.
   -Спасибо, - вежливо сказал Сальвадор и сел за стол. - Если бы я знал, что вы станете меня ждать, я постарался бы вернуться скорее.
   -Ничего страшного, - успокоила его Лиз. - Мы пока поговорили тут с Уолтером о разных вещах...
   Вайсман начал разливать и подавать чай.
   -Значит, вы любите рисовать? - спросила Лиз, обращаясь к Сальвадору.
   -Очень...
   -Сальвадор живет здесь уже три года, а страсть к живописи обнаружил в себе лишь год назад, - сказал Вайсман. - Причем, Сальвадор - самоучка. У нас в гостях был известный художник-пейзажист, Серджио Минелли. Ему понравились картины Сальвадора, и он был удивлен, что у Сальвадора такая высокая техника.
   -А кто-нибудь ещё видел ваши картины? - поинтересовалась Лиз.
   -Немногие, - ответил Сальвадор, - но я подумываю организовать выставку.
   -Выставку? - удивленно спросила Лиз и еле удержалась от того, чтобы не подавиться.
   -Мы ещё не пришли к окончательному решению, - пояснил Вайсман. - Доктор Джонсон обещал нам помочь с её организацией.
   -Доктор Джонсон? - спросила Лиз и, подавившись, в конце концов, раскашлялась.
   -Будь осторожней, дорогая Лиз! - бережно похлопывая её по спине, сказал Вайсман.
   -А какое отношение он ко всему этому имеет? - откашлявшись, спросила Лиз.
   -Ну, как же, директор одного из выставочных залов его старый знакомый! - ответил Вайсман и подмигнул Лиз.
   -А! Ну, конечно, доктор Джонсон! Я и не сразу поняла!
   -Вы тоже знакомы с доктором Джонсоном? - радостно спросил её Сальвадор.
   -Да, но я не сразу сообразила, о каком именно докторе Джонсоне идёт речь!
   -Лиз знает двух докторов Джонсонов, - пояснил Вайсман.
   -Да, - продолжила Лиз, - один из них хорошо знаком с миром живописи, а другой - мой начальник!
   -Вот как! А чем вы занимаетесь?
   -Я...? - растерянно спросила Лиз, и как-то глупо оглядела беседку, будто бы думая найти среди листьев винограда ответ на столь неожиданный для неё вопрос. - Я занимаюсь ...историей!
   Вайсман удивленно посмотрел на Лиз, но сразу же всё понял. В её глазах он будто бы прочел: "А ты, что, хотел, чтобы я рассказала ему о том, что работаю на проекте по переносу интеллекта и в данный момент оцениваю Сальвадора с профессиональной точки зрения..."
   -Историей? - спросил Сальвадор и задумался. - Рассказами о прошлом?
   -Да-да, - ответила Лиз, - о прошлом.
   "Слава богу, в истории, он, похоже, не очень разбирается, - подумала Лиз, косо поглядывая на Сальвадора. - Иначе, я бы попала в конфуз со своими знаниями!"
   -Может быть, ты хочешь посмотреть другие картины Сальвадора? - спросила Вайсман, обращаясь к Лиз.
   -С огромным удовольствием, - ответила Лиз. - Если, конечно, сам Сальвадор не против.
   -Почту за честь, - сказал Сальвадор, - пойдемте!
   Вайсман и Лиз проследовали за Сальвадором. Мастерская Сальвадора находилась на втором этаже дома Вайсмана. Войдя в мастерскую, Сальвадор начал открывать картины, стоявшие на специальных подставках. Картины оказались великолепными. Лиз подолгу стояла перед каждой из них, внимательно их рассматривая.
   -Вы талантливый художник! - сказала она, обращаясь к Сальвадору. - Ваши картины приводят меня восторг! Пожалуй, я соглашусь с мнением Уолтера относительно выставки. Помимо доктора Джонсона я знаю и других людей, имеющих непосредственное отношение, как к искусству в целом, так и к картинным галереям в частности. Заранее ничего обещать не буду, но постараюсь встретиться и поговорить с этими людьми!
   -Ах, как это мило с вашей стороны, Лиз! - от души сказал Сальвадор.
   -Не за что, дорогой Сальвадор! Талантам надо помогать! Думаю, что именно этим я сейчас и займусь...
   -Прямо сейчас? - удивленно спросил Сальвадор. - Значит, вы уже покидаете нас?
   -Но, ведь, это очень важный вопрос!
   -Хорошо, мы тебя проводим, - сказал Вайсман.
   Сальвадор был галантен. Он предложил Лиз руку, открыл перед ней калитку, помог сесть в машину и даже поцеловал ей на прощание руку.
   -Кстати, Уолтер, - неожиданно сказал Сальвадор, после того как Лиз уехала, - чем, на самом деле, занимается Лиз?
   -Историей..., - ответил Вайсман удивленно. - Она, ведь, тебе сказала...
   -Да, но мне показалось, что она немного нервничала, говоря о профессии. Вот я и подумал, что в этом что-то не так...
   -Не знаю. Наверное, тебе показалось..., - сказал Вайсман, многозначительно глядя в сторону удалявшейся машины, увозившей Лиз.
   Сама же Лиз по дороге домой думала исключительно о Сальвадоре. На фоне его невероятного обаяния, доброты, вежливости, интеллигентности - словом, всех тех качеств, которых порой не хватает в обычных людях, и Вайсман казался ей не таким уж страшным человеком. В конце концов, характер Сальвадора был полностью заслугой Вайсмана, результатом его воспитания, личного влияния.
   Встреча с Сальвадором навеяла на неё какое-то авантюрное настроение, она, вдруг, почувствовала себя соучастницей Вайсмана.
   Теперь в ней уже не было ни злости на него, ни обиды, ни желания обвинять его в чем-либо. Быть может, в ней, действительно, проснулся тот самый, незамутненный социальными, житейскими взглядами, интерес ученого-практика, к которому всегда взывал Уолтер. Неизвестно, что за изменение произошло в сознании Лиз, но довольно скоро она поняла, что была готова поддержать Вайсмана, помочь ему открыть Сальвадора миру и, наоборот, - открыть этот мир перед Сальвадором. Причем, она захотела сделать это так, чтобы открытие это не стало болезненным, шокирующим для её нового знакомого, к которому она начала испытывать добрые дружеские чувства.

Глава 28

  
   Лиз внесла огромный вклад в то, чтобы мечта Сальвадора о персональной выставке сбылась как можно скорей, и спустя месяц он принимал гостей в частной картинной галерее друга Уитни Самуэля Стивенсона.
   Сальвадор был невероятно счастлив. В двух просторных, хорошо освещенных залах были размещены двадцать пять самых лучших его полотен. Отбор картин осуществлялся с особой тщательностью. Самое активное участие в этом принимали Алиса и Николас, которые стали не только лучшими друзьями Сальвадора, но также и самыми беспристрастными его критиками. Результатом этой крепкой дружбы стал огромный портрет Алисы, на котором она была изображена в изумительном нежно-голубом платье с букетом цветов в руках.
   Сальвадор, как и подобает художнику, приветливо встречал гостей, обсуждал свои полотна, отвечал на вопросы.
   Лиз с Вайсманом наблюдали за происходящим со стороны.
   -Пэмела и Кейт отлично справляются с ролью знатоков современной живописи, - отметила Лиз, глядя на своих подруг, увлеченно, беседовавших с Сальвадором перед одним из его пейзажей.
   -Сейчас подойдут студенты с исторического факультета, - таинственным тоном сказал подошедший Уитни. - Их я тоже подготовил.... А, вот, и они.... Подходят к Сальвадору.
   -Смотрите-ка, никакого удивления на лице, - отметила Лиз.
   -Точно, - ответил Вайсман. - Чего не скажешь о тебе. Видела бы ты своё лицо в тот момент, когда бедный Сальвадор обернулся! Откровенно говоря, я только тогда осознал, с какими проблемами он может столкнуться в этом мире, если даже просвещенные люди, вроде тебя, так его воспринимают...
   -Извини, но со мной не проводили двухчасовой подготовки!
   -Да уж, - ответил Уитни, - без подготовки сложно не удивиться, встретивших с Сальвадором.
   -Теперь, я так понимаю, очередь доктора Джонсона и сотрудников вашей лаборатории? - спросил Вайсман, обращаясь к Лиз.
   - Да, но они подойдут после обеда.
   Именно Лиз принадлежала идея ограничить число посетителей выставки теми людьми, которые были хорошо знакомы ей и людям, принадлежавшим к её тесному окружению. Среди "приглашенных" были и сотрудники лаборатории доктора Джонсона с семьями, и бывшие студенты Джеральда Уитни, и друзья семей её близких подруг Пэмелы и Кейт - словом, все те люди, от которых не приходилось ждать неприятностей. И каждый из них появлялся в галерее в положенное время. Лиз намерено определила очередность появления "гостей выставки", дабы на протяжении нескольких дней перед Сальвадором не мелькали одни и те же лица.
   -Думаю, Сальвадор останется доволен организацией выставки, - сказала Лиз.
   -Да, если он не докопается до сути дела и не поймет, что мы его, так сказать, разыграли, - задумчиво ответил Вайсман. - Ведь, как оказалось, провести его не так-то легко...
   -Что ты имеешь в виду?
   -Понимаешь, Сальвадор-то догадался о том, что ты вовсе не историк...
   -Да? И как ты это понял?
   -И понимать не пришлось, он прямо заявил мне об этом!
   -Что ж, неудивительно. Ведь не зря у него твой интеллект.
   -С чего ты это взяла?
   -А, разве, нет?
   -Нет, не мой. Точнее, изначально - не мой.
   -Что значит, изначально?
   -Ну, это очень долго объяснять.... В общем, Сальвадор получил интеллект моего друга, художника Серджио Минелли. Откуда у него, по-твоему, страсть к живописи? Если бы у него был мой интеллект, его увлечением были бы далеко небезопасные химические опыты! Нет, Лиз, другого такого, как я больше не нужно...
   -Похоже, Сальвадор хочет что-то нам сказать, - сказала Лиз, заметив, как Сальвадор пытается пристальным взглядом привлечь к себе внимание Вайсмана и Лиз.
   -Видимо, ты права, - ответил Вайсман и направился в сторону своего подопечного. Лиз проследовала за ним.
   -Я так счастлив! - воскликнул Сальвадор.
   -И это можно понять! - ответила Лиз. - Ведь, сегодняшнее событие - очень важный шаг в твоей жизни! Множество людей придет сюда и познакомится с тобой и твоим творчеством. Скоро о тебе заговорят все! Ты станешь известным и знаменитым! Люди начнут раскупать твои полотна, твои картины станут украшением множества коллекций! Твое имя войдет в историю!
   -И когда-нибудь я смогу открыть свою собственную картинную галерею! - сказал Сальвадор, широко улыбаясь.
   -Конечно! - ответила Лиз. - Однажды ты сможешь это сделать!
   -Я просто не в силах скрыть своей радости! - повторял Сальвадор.
   -Радуйся на здоровье! - ответила Лиз. - Ведь, сегодня, твой день!
   -Я могу попросить вас ещё кое о чем? - осторожно спросил Сальвадор, поглядывая на Вайсмана.
   -Конечно! - ответил Вайсман. - Как сказала Лиз, сегодня твой день! Говори, что, именно, ты хочешь!
   -Мне бы хотелось отметить это событие в ресторане! - воскликнул Сальвадор.
   -В ресторане? - рассеянно спросил Вайсман. - Но, с чего, вдруг, тебе в голову пришла эта мысль?
   -Не знаю, - смутившись, ответил Сальвадор, - я подумал, у нас такой замечательный повод...
   "Боже мой", - подумала Лиз, потупив взгляд. - "Вот только этого нам не хватало! Пойти в ресторан, где каждый будет глазеть на Сальвадора..."
   -Ну, это уже не так популярно, дорогой Сальвадор! - воскликнул Вайсман, стараясь не вызывать у Сальвадора сомнений в искренности его слов. - Да, и потом, сегодня только первый день, такой ответственный и такой бурный! Все мы очень устали, и валимся с ног! Как в таком разбитом состоянии можно идти и что-то праздновать, тем более, в ресторане! Посмотри на Лиз! Она еле держится на ногах от усталости!
   Сальвадор посмотрел на Лиз, стоявшую с таким жалобным выражением лица, что он тут же отказался от своей идей.
   -Ну, хорошо, - сказал он, вздохнув, - можно отметить это событие как-то поскромнее, у нас в саду, например...
   -У нас в саду? - воскликнул Вайсман. - Отличная идея! Я сейчас же позвоню домой и распоряжусь, чтобы там все приготовили для празднования!
   Вайсман говорил с жаром и, видимо, столь убедительно, что Сальвадор согласился и успокоился. А Вайсман, глубоко вздохнул и подумал, что на этот раз гроза пронеслась мимо. "Надеюсь, - думал он, - что следующий напряженный момент возникнет не скоро..."
   Но Вайсман ошибся. Неприятности не заставили себя долго ждать. В два часа ночи в доме Джеральда Уитни раздался тревожный звонок.
   С трудом говоря от волнения, Вайсман выпалил в конце концов главную фразу:
   -Сальвадор пропал!
   -Как пропал...? - растерянно спросил Уитни, нервно потирая глаза и стараясь собраться с мыслями, - он, ведь, был таким беззаботным и веселым во все время празднования! Что произошло после того, как мы разъехались по домам?
   -Все было хорошо, - сбиваясь от волнения, говорил Вайсман, - проводив вас, мы с Сальвадором ещё какое-то время посидели в гостиной, побеседовали, затем разошлись по комнатам, а полчаса назад я проснулся со странным ощущением надвигавшейся тревоги, и прямиком направился в комнату Сальвадора. Его там не оказалось. Затем я оббежал весь дом, но не нашел его...
   - Ты везде посмотрел?
   - Конечно...
   - Жди нас, мы скоро приедем! - отрезал Уитни и пошел будить Лиз.
   Лиз и Джеральд довольно быстро приехали в дом Вайсмана. Он уже ждал их у дверей, держа в дрожащих руках какой-то листок бумаги.
   -Что это? - спросила Лиз.
   -Записка от Сальвадора..., - тихо ответил Вайсман, обреченно опускаясь на стул, - его прощальная записка... Я только что нашел её в мастерской Сальвадора, на маленьком столике...
   -Что в ней написано? - спросила Лиз и, взяв записку из рук Уолтера, прочла её вслух:
   "Дорогой мой друг, Уолтер!
   Я знал, что моя идея тебе не понравится и, поэтому решил ничего тебе заранее не говорить...
   Во-первых, я хочу поблагодарить тебя за всё, что ты для меня сделал! А во-вторых, я вынужден признаться в том, что вдруг осознал, что мир оказался не таким, каким он представлялся мне до сегодняшнего дня. Я прекрасно понимаю твое желание уберечь меня от него, но, пойми, я должен его постичь...
   Я вернусь, когда пойму, что мне это необходимо.
   Сальвадор".
   -Он не вернется..., - растерянно сказал Вайсман.
   Лиз и Уитни молча опустились на стулья и погрузились в раздумье.
   -Он еще не знает, что такое мир, несчастный Сальвадор! - продолжал Вайсман. - Он, бедняга, думает, что сможет вернуться, когда захочет...
   - Необходимо его отыскать! - предложила Лиз и энергично направилась к дверям.
   -Каким образом? - спросил Вайсман.
   -Обратимся в полицию!
   -Что мы скажем полиции? Что пропало не известно, какое существо? А может быть, объясним им, что это за существо?
   -В любом случае надо что-то делать, - сказал Уитни. - Я понимаю, что ты чувствуешь. Но, подумай сам, если мы будем сидеть здесь и грустно вздыхать, Сальвадору легче не станет. Можно и не обращаться в полицию. Пока. Вначале можно самостоятельно объехать весь город, все места, в которых может оказаться Сальвадор. Думаю, что ни Стив, ни Чарли не откажутся нам помочь...
   Поиски продолжались около четырех часов. Были тщательно обследованы всевозможные ночные клубы, дискотеки, бары, рестораны. Однако ни в одном из этих мест не было найдено никаких следов Сальвадора.
   Окончательно расстроенные, друзья вернулись в дом Вайсмана.
   -Что будем делать дальше? - спросил Уитни.
   -В полицию обращаться, действительно, нельзя, - начал Стивен. - В данном случае это только повредит нашим поискам. Лишние расспросы нам сейчас совершенно не нужны. Следовательно, необходимо задействовать частных детективов.
   -Я согласен, - ответил Уитни.
   -Я тоже, - сказал Вайсман. - Тем более что я даже не знаю, что ещё мы можем сейчас сделать...
   -Не унывай, Уолтер, - сказала Лиз, - Я уверенна, что Сальвадор очень скоро найдется.
   -Я и представить себе не мог, что все это так закончится! - продолжал Вайсман. - Я даже не допускал мысли о том, что какие-то события могут выйти из-под моего контроля! Ты даже представить себе не можешь, Лиз, к какой трагедии может привести несчастного Сальвадора это исчезновение. Если бы я мог хотя бы предположить такую возможность, я бы никогда не стал создавать это существо!
   -Не говори так, - вздохнув, ответила Лиз, - все будет хорошо! Ты прекрасный ученый и наука всегда была для тебя дороже всего на свете! Значит, не о чем жалеть... Сальвадор скоро найдется, и, даже если его состояние ухудшится, я уверенна, ты сможешь его поправить!
   -Хорошо бы его нашли как можно скорее..., - тихо заключил Вайсман.
   -Конечно, найдут! Частные детективы работают быстро и эффективно! - сказала Лиз. - Убеждена, что хорошие новости появятся очень скоро.
  

*********

   Однако словам Лиз не суждено было сбыться: иной раз даже самые активные действия множества людей оказываются безуспешными. Ни продолжавшиеся две недели личные поиски, ни услуги частных детективов не дали никаких результатов. Следов Сальвадора не было нигде.
   Вайсман окончательно впал в депрессию. Никто из его друзей и представить себе не мог, что он может стать таким угнетенным. Произошедшая трагедия показала, насколько он был привязан к своему новому другу. Друзья, как могли, старались его утешить. Привлеченные детективы перенесли поиски на ближайшие государства. Это обстоятельство внушило в Вайсмана и его друзей новую надежду.
   Но исчезновение Сальвадора стало не единственным событием, омрачившим жизнь Вайсмана. Слухи о необычном существе, созданном им, каким-то образом просочились в прессу, и изумленное и шокированное общество требовало от Вайсмана разъяснений и обнародования результатов его научной деятельности. Телефон в его доме не умолкал ни на минуту. Желая оградить Вайсмана от негативных эмоций, его друзья взяли на себя труд отвечать на подобные телефонные звонки, заверяя звонивших в том, что слухи сильно преувеличены, и никакого необычного существа, описанного в желтой прессе, на самом деле не существует. А если оно и существует, то лично Вайсман не имеет к нему никакого отношения.
   А Стивен Уайлдер принял решение собственнолично отправиться за границу для проведения поисков Сальвадора в тесном сотрудничестве с местными властями, с представителями которых он имел давнюю личную дружбу.

ЧАСТЬ СЕДЬМАЯ "ЦЕНА УСПЕХА"

Глава 29

   -Осталось полчаса, - констатировал Чарльз Смит, посмотрев на часы. - Очень скоро все прояснится.
   -Лишь бы ваш друг не ошибся, - сказал Вайсман.
   -Все может быть, - ответил Смит, - но это наш шанс, и мы должны его использовать.
   -Будем надеяться на лучшее, - заключил Уитни.
   Уолтер Вайсман, Джеральд Уитни и Чарльз Смит находились в самолете, летевшем в Монтеррей. Случилось так, что спустя почти три месяца после исчезновения Сальвадора, Стивен Уайлдер, через своего давнего знакомого Кристофера Клиффорда, жившего и работавшего в Латинской Америке, получил информацию о том, что следы Сальвадора обнаружились в Мексике. Сам Уайлдер отправился на место немедля, а через неделю предложил Вайсману присоединиться к нему, ибо подозрения в том, что найденное существо, действительно, было Сальвадором, значительно усилилось после того, как Уайлдер пообщался с людьми, видевшими его. И теперь Уолтер Вайсман с друзьями прилетел в Мексику для того, чтобы лично проверить имевшиеся данные.
   Стивен Уайлдер в сопровождении двух человек уже встречал их в аэропорту.
   -Это и есть мой друг Кристофер Клиффорд, - сказал Стивен, представляя своим друзьям одного из встречавших, высокого строгого мужчину, весь вид которого говорил о том, что он не привык бросать слов на ветер. - А это - господин Роберто Гонсалес.
   -Господин Гонсалес - известный в Мексике ученый, специализирующийся в области зоологии, - пояснил Кристофер Клиффорд. - Именно он и сообщил нам о необычной находке.
   -Вы, действительно, видели его? - нетерпеливо спросил Вайсман у своего мексиканского коллеги.
   -Увы, да..., - грустно ответил Гонсалес.
   -И как он?
   -В очень плохом состоянии...
   -Он болен?
   -К сожалению, я не располагаю точной информацией, - разведя руками, ответил Гонсалес. - Ведь, мне так и не удалось к нему приблизиться. Его тщательно охраняют.
   -Кто?
   -Те, кто использует его в своих целях. Сегодня вечером вы сами все увидите.
   Стивен Уайлдер предложил плотно пообедать перед утомительным длительным путешествием вглубь страны в небольшое селение, в котором, по словам Гонсалеса, на данный момент находился Сальвадор.
   Ближе к вечеру вся "поисковая группа" подъезжала к убогому полуразрушенному строению, из которого доносилась громкая веселая музыка.
   -Что это? - спросил Уитни, выходя из машины.
   -Передвижной цирк, - ответил Гонсалес. - Поторопимся! Представление уже началось.
   -Вы хотите сказать, что Сальвадор находится в этом цирке? - воскликнул Вайсман.
   -Прошу говорить тише, иначе нас могут услышать, - грубо оборвал его Клиффорд.
   -Необходимо немедленно забрать его оттуда! - возмутился Вайсман.
   -Именно за этим мы сюда и приехали! - ответил Клиффорд. - Если вы хотите получить назад своего питомца, успокойтесь и дайте вести дела профессионалам. Лишние эмоции сейчас не нужны. Напомню вам, что люди, удерживающие ваше животное, преступники, и в любой момент могут избавиться от него, стоит им заподозрить что-то неладное.
   -Прошу прощения, я вас понял, - покорно ответил Вайсман.
   -Вот и отлично, - заключил Клиффорд. - Побудьте пока здесь. Я должен ещё кое-что проверить. Вы войдете внутрь только тогда, когда я сам вас позову.
   -Хорошо, мы подождем вас здесь, - ответил Уайлдер.
   -Значит, вы сами видели Сальвадора в этом цирке? - спросил Вайсман у Гонсалеса, когда Клиффорд ушел.
   -Именно так, - ответил Гонсалес.
   -Но если вы его видели и отметили, что он не совсем обычное существо, неужели никто кроме вас за все эти месяцы не заинтересовался им?
   -Цирк передвижной. Сегодня они выступают здесь, а завтра - за сотни километров отсюда. Едва ли у кого-либо есть время что-то заметить.
   -Но вы, ведь, заметили!
   -Только благодаря любознательности моих учеников. Именно от них я и узнал о том, что в передвижном цирке, в тот момент дававшем представление в тех местах, где находится моя зоологическая лаборатория, публике представляют живую говорящую обезьяну. Я был удивлен услышанным, и, конечно же, вначале не поверил своим ученикам, но они говорили об этом так убедительно, что я решил лично это проверить. На следующий день я сам пришел на представление, и убедился в правоте их слов. Я решил, во что бы то ни стало, приблизиться к тайне этого необычного существа, которое вызвало у меня, как ученого, огромный интерес. С тех пор я старался ни на минуту не упускать его из виду. Оставив дела, я стал следить за цирком, пытаясь подобрать подходящий момент для того, чтобы лучше с ним познакомится, но, увы, это мне так и не удалось сделать. Зато я изучил график работы передвижного цирка. Эти люди ведут себя крайне осторожно. Зная об уникальности этого животного, они стараются не заезжать в крупные города, ограничиваясь маленькими деревушками, в которых люди с удовольствием платят за необычное зрелище, и не задают лишних вопросов. Останавливаясь в определенном населенном пункте, они задерживаются там не более трех дней, затем уезжают в новое место. За последние два месяца они успели побывать в десяти населенных пунктах.
   Вернулся Гонсалес и сообщил, что можно зайти внутрь. Вайсман в сопровождении своих верных друзей проследовал за Клиффордом.
   Внутри помещение цирка выглядело так же убого, как и снаружи. Однако зрителей было очень много. По арене бегали три клоуна, устраивая веселое представление с дрессированными петухами.
   -Сейчас должен появиться Сальвадор, - прокомментировал Гонсалес. - Обычно он выступает с этими клоунами! Странно, что его ещё нет...
   Однако клоуны, закончив выступление, покинули арену, и следующим номером было выступление акробатов.
   -Похоже, они изменили программу, - вздохнув, сказал Гонсалес. - Теперь я уже не уверен в том, что он сегодня появится...
   -Если он не выйдет на арену до конца выступления, мы обшарим весь их сарай! - грозно сказал Клиффорд.
   -Подождите, друзья мои! - радостно сказал Гонсалес, прислушиваясь к объявлению следующего номера. - Кажется, сегодня нам, все-таки повезет. Готовьтесь, господа, сейчас вы его увидите!
   Зал взревел от восторга.
   -Вот он! - победоносно воскликнул Гонсалес.
   На сцене вновь появились те самые три клоуна, которых раньше видели с петухами. Но только в этот раз вместе с ними вышел другой субъект, подобно им, наряженный в разноцветную клоунскую одежду. Не смотря на то, что клоуны весело прыгали вокруг своего спутника и радостно кричали, вид у него был печальным и отрешенным. Зеленая шапочка с бубенчиком кокетливо свисала с его головы, но глаза несчастного животного выражали нестерпимое страдание. В сердце у Вайсмана защемило от боли и отчаяния.
   -Сальвадор! - тихо сказал он.
   -Боже мой, какой кошмар! Как он мучается! - воскликнул Уитни.
   -Что говорят эти клоуны? - спросил Уитни у Гонсалеса.
   -Что перед ними говорящая обезьяна, и они попытаются её разговорить. Но понять ее сможет лишь тот, кто понимает английский язык, так как обезьяна умеет разговаривать только на английском языке.
   -Говори о себе! - с неприятным акцентом крикнул один из клоунов на английском языке и начал дергать Сальвадора за шапочку. - Говори, глупая обезьяна!
   Несчастный Сальвадор лишь растерянно смотрел по сторонам.
   Не добившись ничего от животного, клоун стал бить его.
   -Садисты! - воскликнул Вайсман. - Мы должны остановить этот кошмар!
   -Господин Вайсман, - строго сказал Клиффорд, - вы уверенны в том, что это животное и есть ваш питомец?
   -Безусловно! - нетерпеливо ответил Вайсман. - Мои друзья могут это подтвердить.
   Стивен, Чарльз и Джеральд утвердительно кивнули головой.
   Клиффорд подал знак рукой человеку с бородой, сидевшему в зале на противоположном ряду и пристально следившему за действиями Клиффорда и его спутников.
   Увидев знак, тот махнул рукой остальным своим коллегам, встал с места и решительно двинулся к арене. Со всех сторон поднялись вооруженные люди в форме, оцепив весь зал. Выйдя на арену, человек с бородой громко обратился к присутствующим.
   -Что он говорит? - спросил Уитни.
   -Он говорит, что является официальным представителем властей и просит всех оставаться на своих местах, - ответил Гонсалес.
   -Вы можете подойти к своему питомцу, - сказал Клиффорд, обращаясь к Вайсману, после того, как человек с бородой дал ему соответствующий сигнал. - Все работники цирка арестованы, вас никто не остановит.
   Вайсман быстро сбежал вниз по лестнице и подбежал к Сальвадору.
   -Друг мой, - растерянно сказал он.
   В глазах несчастного Сальвадора промелькнула слабая искорка радости. Но сказать он, увы, ничего не смог.
   -Что они с тобой сделали! - всплеснув руками, сказал Вайсман.
   -Вы можете забрать животное, господин Вайсман, - сказал Клиффорд. - Но вначале вам необходимо заполнить кое-какие документы, поэтому нас попросили немного подождать в машине.
   -Хорошо, мы подождем, - покорно ответил Вайсман, и, бережно взяв Сальвадора под руку, повел его к выходу.

Глава 30

  
   Необходимые формальности были улажены довольно скоро.
   Спустя четыре часа вся дружная команда поднималась на борт самолета, направлявшегося в Нью-Йорк.
   По прибытии на Родину, наши друзья обнаружили огромное количество людей, ждавших их в аэропорту. Выйдя на улицу, они оказались окруженными огромной толпой, не позволявшей им двинуться дальше.
   "Ответьте на несколько вопросов, господин Вайсман!", "Вам удалось отыскать вашего питомца, господин Вайсман?", "Кто оказался похитителем вашего питомца, господин Вайсман?" - звучало со всех сторон.
   Но, помимо любопытных журналистов, прибытия известного ученого ожидали и другие люди в строгой одежде. Оказалось, что Уолтером Вайсманом и его питомцем заинтересовалось бюро федеральных расследований.
   Встречавшие своих мужей и друзей Лиз, Пэмела и Кейт, которые так и не смогли пробиться к ним из-за огромного количества собравшихся в аэропорту людей, вынуждены были со стороны наблюдать за тем, как они сели в машины и уехали в неизвестном направлении...
  

* * * * * *

   Город буквально "гудел" от наплыва информации, имевшей отношение к Уолтеру Вайсману и результатам его научной деятельности. Средства массовой информации были переполнены сообщениями противоречивого содержания и весьма бурной эмоциональной окраски. Активное общество разделилось на две крупные группы, одна из которых называла Вайсмана величайшим ученым, добившимся невероятных результатов и сдвинувшим науку с мертвой точки. Другая же часть научного мира открыто и категорично заявляла о том, что считает Вайсмана злым гением, принадлежащим к числу людей, виновных во всех мировых трагедиях. Эти люди требовали возбудить против Вайсмана уголовное дело за зверское издевательство над живым существом, а его питомца отправить обратно в тропический лес к сородичам.
   Однако власти имели своё мнение о произошедших событиях. Сальвадор был отправлен в институт зоологии, где должен был пройти полное обследование. Джеральд Уитни, Стивен Уайлдер и Чарльз Смит, сообщив все, что знали о деятельности Вайсмана и его питомце, были отпущены домой в тот же день.
   Сам же Вайсман был вынужден держать строжайший ответ. Дважды его вызывали на допрос, во время которого ему задавали множество вопросов относительно его деятельности. В его загородной лаборатории был проведен тщательный обыск, материалы всей его научной деятельности за последние пять лет были изъяты, как и последний, разработанный им прибор, позволивший перенести Сальвадору человеческий интеллект. Изъятые материалы были изучены консилиумом ведущих ученых штата, которые, в конце концов, констатировали факт отсутствия в работе Вайсмана элементов запрещенной деятельности, а Сальвадора было решено вернуть в естественную среду обитания.
   К глубокому недовольству врагов Уолтера Вайсмана, он был выпущен на свободу без предъявления каких-либо обвинений. Все ранее изъятые материалы, были возвращены ему в целости и сохранности. Однако от него потребовали, чтобы он собственнолично отвез Сальвадора в его родные места, то есть в Африку. Джейкобсу Джонсону было поручено сопровождать Вайсмана в его путешествии.

Глава 31

   Наступил день отъезда Вайсмана и Сальвадора. До Африки им предстояло добираться на корабле.
   Лиз приехала в порт для того, чтобы попрощаться с друзьями. Она не видела Сальвадора со дня его исчезновения. Но и в день его отъезда в Африку она так и не смогла с ним встретиться. Ещё издали она увидела, как он поднимался на борт корабля в сопровождении доктора Джонсона и нескольких человек, специально приставленных к Сальвадору.
   Уолтер Вайсман ждал Лиз у трапа.
   -Будем прощаться? - печально улыбнувшись, спросил он.
   -Очень жаль, что все так вышло..., - тихо сказала Лиз.
   -А мне нет...
   Лиз удивленно посмотрела на Вайсмана.
   -Видимо, я, действительно, совершил ошибку по отношении к Сальвадору, и теперь должен её исправить, - пояснил Вайсман.
   -По-твоему, естественная среда подходит ему больше?
   -Звучит странно, не правда ли? - горько усмехнувшись, ответил Вайсман. - Мы уже сомневаемся в том, что кому-то может подойти естественная среда. Это так похоже на человека! Мы привыкли выбирать для себя среду неестественную, искусственно её ухудшать! А Сальвадор, к счастью, не человек, и, надеюсь, ему будет легче вернуться к своей родной среде, или ты не согласна со мной?
   -Я согласна с тем, что Сальвадор не человек, но...
   -Но что?
   -Но он и не обычное животное!
   -Да, он не обычное животное, и давно уже не обычное животное. И тебе, как никому другому, должно быть известно, что я всегда считал его больше, чем обычным животным! Я вложил в его мозг человеческий интеллект, более того, я наделил его талантом художника! Но разве я мог убедить в своей правоте глупцов, сидящих в ученом совете института зоологии! На их взгляд Сальвадор - обычное животное и должен жить в лесу. Они решили, что я должен прекратить "издеваться" над несчастным существом, а у меня нет ни прав, ни сил противиться им! Единственное, что я теперь могу сделать, это обеспечить Сальвадору лучшие условия у него на родине.
   -Что ж, - вздохнув, сказала Лиз. - Раз уж ничего нельзя поделать, пусть будет так, как ты сказал. Видимо, тебе уже пора идти...
   -Да, пора...
   -Счастливого пути, и обязательно напиши мне, когда приедешь...
   -Обещаю, - сказал Вайсман и обнял Лиз на прощанье.
   Поднявшись на борт, он обернулся и махнул ей рукой. Через несколько минут он скрылся из виду.
   А Лиз ещё долго стояла, отрешенно глядя вслед отплывающему кораблю. Чувство, охватившее её, было настолько горьким, а горечь настолько глубокой и безнадежной, что никакие усилия воли не могли заставить её сдвинуться с места.
   Глядя вслед уходящему кораблю, она мучалась оттого, что вместе с Вайсманом и Сальвадором, он уносил часть её души, вместившей в себе маленький кусочек чуда, в которое она поверила. Чуда, создавшего необычное существо, которое в свете последних событий показалось ей самым обычным, самым естественным и самым человечным существом, которое теперь навсегда покидало её. Ей стало больно оттого, что один из самых светлых этапов её жизни уходил от неё безвозвратно, и оттого, что сама она, при всем своем желании, не могла это изменить, а те, кто мог, не хотел...
   Её огорчало то, что попытка её друга Уолтера Вайсмана сделать мир прекраснее и интереснее не нашла понимания в умах и сердцах окружавших его людей, своим равнодушием, а то и ярко выраженной ненавистью, признававших ненужность созданного им чуда. От этого и вся работа Вайсмана казалась ей теперь ненужной и бесполезной, а его отъезд бегством. Бегством не только от беспощадного общества, но и, вероятно, от прошлого, принесшего ему так много горьких разочарований...
  

ЧАСТЬ ВОСЬМАЯ "УБЕГАЯ ОТ ПРОШЛОГО..."

Глава 32

  
   Со дня отъезда Вайсмана и Сальвадора прошло полгода.
   Совместный проект Джеральда Уитни и Джозефа Каннингфокса приближался к своей кульминации. Зародившись от инициативы одного энтузиаста, этот проект, в ходе своего бурного развития, необычностью и масштабностью смог заинтересовать и привлечь к себе внимание доброй половины активной городской общественности. Джозеф Каннингфокс, поставив перед собой довольно высокую цель, с завидным упорством и трудолюбием шел к ней, не давая своим многочисленным компаньонам ни на минуту расслабиться. Джеральд Уитни, вначале давший согласие лишь на скромную роль научного консультанта, так глубоко погрузился в работу над проектом, что на его финальной стадии был вынужден полностью отказаться от юридической практики, возложив профессиональные дела на своего друга, Чарльза Смита. Погрузившись в работу сам, Уитни привлек к проекту и детей. В свои двенадцать лет дочь Уитни Алиса поражала окружающих не только несвойственными столь юному возрасту глубокими историческими познаниями, но и способностью полностью сосредоточиться на работе. Было решено, что именно Алиса станет основным гидом по детскому городку, так как талант интересного рассказчика в сочетании с фундаментальными знаниями полностью перешли к ней от отца. Алисе также принадлежала инициатива организовать театральные миниатюры на философско-исторические темы, которые могли существенно повысить познавательную ценность проекта, позволив юным посетителям полностью окунуться в атмосферу многих исторических эпох. Готовились инсценировки таких значимых исторических событий, как великий крестовый поход, открытие Америки Христофором Колумбом, царствование царя Соломона, строительство Великой Китайской Стены. Огромное внимание было уделено мифологии. Алисе удалось написать интересные сценарии к мини постановкам на тему подвигов Геракла, олимпийских игр и войн титанов.
   Гордая за своих детей и мужа, Лиз Уитни старалась, как могла, поддерживать их. И, не смотря на то, что история с Сальвадором оставила в её душе тяжелый горький осадок, она, все же, смогла найти в себе силы вернуться к прежнему течению жизни, принимая участие не только в проекте мужа, но и также продолжив работу в институте исследования психологических процессов человека. Доктор Джонсон, чье пребывание в Африке несколько затянулось, возложил на хрупкие плечи Лиз большую часть начатых в лаборатории проектов. Выполняя эту работу, она надеялась как можно скорее забыть печальные события, связанные с её другом Уолтером Вайсманом и Сальвадором, тем более что от них, увы, в последнее время не было никаких известий. Да и доктор Джонсон, поддерживая с Лиз самый тесный контакт, никакой дополнительной информации о Сальвадоре и в целом о делах, связанных с работой Вайсмана, не присылал.
   Наступила заключительная стадия морального отторжения Лиз от дел, в которых еще совсем недавно она была одним из самых активных участников...
   И вот, в тот самый момент, когда Лиз, казалось, полностью смирилась с этим обстоятельством, она получила неожиданное сообщение от Уолтера Вайсмана, в котором он просил её приехать в его дом и забрать из мастерской Сальвадора написанный им портрет Алисы. Немного удивившись странности просьбы Вайсмана, Лиз все же, не стала тянуть с её выполнением, и в тот же день поехала в дом Вайсмана.
   Оказалось, что там её уже ждали. Войдя в мастерскую Сальвадора, Лиз обнаружила, что специально к её прибытию все картины были открыты и поставлены на подрамники. Кроме того, в мастерской стояло удобное кресло, рядом с которым поставили небольшой столик, на котором все было готово для чаепития. Ей пояснили, что по просьбе Уолтера Вайсмана для Лиз была специально воссоздана такая атмосфера, которая могла бы напомнить ей о приятных днях, проведенных в этом доме в компании Сальвадора.
   Приятно удивившись внезапно обрушившемуся на неё вниманию и возможности ещё раз побывать в мастерской Сальвадора, Лиз села в кресло и, окинув взглядом хорошо знакомую обстановку, погрузилась в теплые воспоминания. Очнувшись от раздумий, она обнаружила, что просидела в кресле более двух часов. Она вдруг поймала себя на той мысли, что ей давно следовало самой догадаться приехать сюда, ибо, проведя в этой комнате некоторое время, Лиз испытывала невероятно приятные ощущения, наполнявшие её теплотой, естественным образом вытеснявшей из её души чувство опустошения и горечи, вызванное разлукой с Сальвадором.
   Почувствовав себя отдохнувшей и набравшейся моральных сил, Лиз собралась уходить, напомнив прислуге Вайсмана о портрете Алисы. Оказалось, что Вайсман предупредил своих людей и об этом. Увидев, что Лиз собралась уходить, картину сняли, упаковали и унесли к ней в машину.
   По дороге домой, Лиз долго думала, что могло означать это неожиданное событие, а, придя домой, и, распаковав картину, нашла ответ и на этот вопрос. С обратной стороны картины, в самом углу рамы Лиз увидела лист бумаги, аккуратно вложенный за край рамы. Развернув его, она обнаружила, что это было письмо Уолтера Вайсмана, адресованное ей. Невероятно обрадованная очередным сюрпризом, Лиз села на диван и приступила к чтению письма, в котором было написано следующее:
   "Дорогая, Лиз!
   Наконец-то я имею возможность сказать тебе то, что ты имела право знать с самого начала, и, поверь мне, узнала бы, если бы не обещание хранить полное об этом молчание, взятое с меня несколько месяцев назад.
   Случилось то, что, видимо, должно было случиться. По приезде в Африку я был информирован о том, что вопрос о необходимости продолжения моей работы, как по проекту переноса интеллекта, в целом, так и над интеллектуальным развитием Сальвадора, в частности, все ещё остается открытым. А через неделю я получил прямое указание от высоких чинов на возобновление широкомасштабных изучений по этому проекту. В мое распоряжение была передана лаборатория, оснащенная необходимым современным оборудованием, позволившим мне осуществлять уникальные научные эксперименты.
   Все это означало, что у моего друга Сальвадора появился ещё один шанс созерцать этот мир с позиции существа, наделенного человеческим интеллектом!
   Излишне говорить о том, что уже на следующий день я вплотную приступил к работе. И теперь, после проведения ряда успешных повторных операций по переносу человеческого интеллекта в мозг Сальвадора, я могу с уверенностью сказать, что он, как уникальное создание, и, просто, как личность, не потерян как для науки, так и для всех тех людей, которым он дорог....
   Проблема заключалась лишь в том, что мне запретили работать открыто, так как общество, действительно, ещё не готово к принятию ни Сальвадора, ни каких-либо других подобных ему существ.
   И если не принимать во внимание тот горький факт, что мое обещание не разглашать эту тайну, заставило меня невольно расстроить таких дорогих людей, как ты, Лиз, я, все же рад, что вывез Сальвадора из страны, в которой его ждала бы печальная судьба...
   Должен признать, что доктор Джонсон неоднократно намекал мне на то, чтобы я обрадовал тебя этим приятным известием как можно скорее. И, не смотря на строгий запрет, я и сам решил для себя, что именно ты станешь первым человеком после доктора Джонсона, который будет посвящен в эту тайну. Но я не решался рассказать тебе обо всем до того, как вернул Сальвадора в прежнее состояние (надеюсь, ты простишь мне эту маленькую слабость "самовлюбленного гения").
   Понимая, что, прочитав это письмо, ты, наверняка, захочешь навестить Сальвадора, мы с доктором Джонсоном сделали все возможное для того, чтобы подготовить почву для твоего приезда и убедить свое "руководство" в необходимости привлечения к работе большего количества ученых, в частности - работников лаборатории доктора Джонсона. На днях мы получили положительный ответ на наш запрос, что означает, что теперь ты можешь приехать сюда и навестить всю нашу "веселую компанию" в любое удобное для тебя время.
   Надеюсь получить информацию о твоем приезде как можно скорей, и остаюсь искренне преданный тебе,
   Уолтер Вайсман".
   Прочитав письмо, Лиз еще некоторое время неподвижно сидела в кресле, уставившись в одну точку, ощущая, как каждую клеточку её тела постепенно заполняет естественная человеческая радость.
   Войдя в гостиную, Джеральд Уитни так и застал жену в этой странной позе, с письмом Вайсмана в одной руке и портретом Алисы в другой. При виде столь необычного состояния Лиз, он понял, что оно, вероятно, было вызвано прочтением этого письма, поэтому, недолго думая, Уитни аккуратно взял его из руки жены и прочел.
   -Надеюсь, сейчас мы думаем об одном и том же? - улыбнувшись, спросил он у Лиз.
   -Разумеется, об одном и том же, - рассеянно ответила Лиз. - Твоим проектом сейчас заняты умы всего города.
   -Я говорю не о проекте...
   -А о чем же?
   -Я говорю о Вайсмане и Сальвадоре...
   Лиз удивленно посмотрела на мужа.
   -Дорогая моя Лиз, - продолжал Уитни. - Сейчас ты просто обязана думать о них.
   -Но, Джери, - попыталась возразить Лиз, однако Уитни перебил её.
   - Позволь мне до конца высказать свою мысль, дорогая Лиз, - сказал он. - Просто послушай меня, не перебивая. А затем, если ты захочешь что-то сказать, ты это сделаешь.
   -Хорошо, я слушаю....
   -Так вот, Лиз. Уже много лет мы вместе, и все эти годы твои мысли были исключительно обо мне, нашей семьей, детях. Ты отдавала нам всю себя без остатка. И всякий раз, когда тебе необходимо было забыть о себе, своей работе ради кого-то из нас, ты, не задумываясь, делала это. Но сейчас я не могу позволить тебе вновь забыть о себе и своих профессиональных интересах только ради меня и моего проекта, тем более что он почти завершен. Ты талантливый ученый, и мне хотелось бы, чтобы впредь, начиная уже с сегодняшнего дня, ты не забывала об этом. Именно поэтому ты должна немедленно поехать в Африку.
   -В Африку?
   -Именно. Ты ведь хочешь вновь встретиться с Сальвадором и ознакомиться с работой Вайсмана?
   -Но как же дети? - спросила Лиз, разведя руками.
   -А ты считаешь, что я не смогу позаботиться о наших детях?
   -А как же здесь?
   -А здесь все будет хорошо. И потом, дорогая Лиз, если ты поторопишься, то, как раз успеешь вернуться к нашей презентации. Именно поэтому я сейчас же позвоню своему секретарю и попрошу её забронировать для тебя билет.

Глава 33

  
   Через три дня Лиз уже была готова лететь в Африку.
   Приехав в аэропорт почти за час до регистрации, она удобно устроилась в зале ожидания и принялась просматривать материалы нового проекта, начатого ею по поручению доктора Джонсона. Задумавшись над одним из прочтенных предложений, Лиз невольно отвела взгляд от бумаг, и заметила направлявшуюся в её сторону девушку с крайне опечаленным выражением лица. Девушка пребывала в столь удрученном состоянии, что, казалось, не замечала ничего вокруг. Она медленно опустилась в кресло на одном ряду с Лиз буквально в нескольких метрах от неё. При ней почти не было вещей, - лишь небольшая дамская сумочка лежала у неё на коленях. Из этой сумочки девушка отрешенно вынула платочек и, поднеся его к лицу, беззвучно разрыдалась. Она была очень молодая, красивая, нежная и совершенно беспомощная в своем состоянии. Лиз почувствовала такую глубокую жалость к ней, что, совершенно забыв о своих делах, захотела подойти к ней, поговорить с ней, успокоить её.
   Едва она успела подумать об этом, как в зале появился другой герой этой неожиданной трагичной сцены, свидетельницей которой Лиз невольно стала. Высокий молодой мужчина с не менее опечаленным лицом искал кого-то глазами, и, только лишь его взгляд упал на плачущую соседку Лиз, он тут же подбежал к ней, и, опустившись перед ней, начал говорить ей что-то негромким взволнованным голосом.
   -Но как же так, дорогая Кристина! Как же так! - едва расслышала Лиз в его отчаянном обращении.
   Девушка ничего не отвечала ему, видимо, будучи не в силах справиться с охватившим её приступом рыдания.
   -Я не могу отпустить тебя, Кристина, не могу..., - сказал мужчина, опустив голову ей на колени.
   Она, почувствовав это, отняла лицо от платка, и, положив руку ему на голову, сквозь слезы прошептала:
   -Поздно, теперь уже очень поздно...
   Она подняла голову, будто желая найти ещё какие-то слова, но, посмотрев на его лицо, вновь разрыдалась.
   -Не плачь, Кристина, - сказал мужчина и, сев в кресло рядом с ней, принялся её успокаивать.
   Лиз задумалась. Ей стало неловко оттого, что она, сама того не желая, оказалась свидетельницей столь печальной сцены, но она не могла просто встать и уйти, так как любое её движение могло нарушить тишину и смутить этих двух несчастных.
   И вот, как неожиданное избавление от столь неудобной ситуации, прозвучало объявление о посадке. Стараясь не смотреть в сторону тех двоих, она быстро поднялась, и, взяв свой чемодан, отправилась к нужному терминалу.
   До того самого момента, когда Лиз заняла своё место на борту самолета, она, не переставая, думала об этой девушке и её спутнике, анализируя ситуацию, и пытаясь понять, что же все-таки, произошло между ними. Она уже собралась откинуться на спинку кресла, как вдруг увидела, что рядом с ней садится та самая девушка, о которой она усиленно думала.
   -Вы уверенны, что сможете перенести полет? - вежливо спросила её Лиз.
   Девушка удивленно посмотрела на неё.
   -Мне стыдно признаться в этом, - продолжила Лиз, - но я случайно оказалась свидетельницей вашего прощания с тем молодым человеком, который вас провожал. Я понимаю, что не имею права вмешиваться в ваши дела, но в данной ситуации мне все же придется это сделать. Я врач и, видя ваше состояние, обязана помочь вам и убедиться в том, что после такой стрессовой ситуации вы готовы к столь длительному перелету.
   -Я должна извиниться перед вами, - вежливо ответила девушка. - Мне следовало держать себя в руках. Но это было так тяжело...
   -Меня зовут Лиз Уитни, - спокойно ответила Лиз.
   -Очень приятно, - сказала девушка. - А меня - Кристина.
   -Вы летите в Танзанию?
   -Да..., - рассеянно ответила Кристина. - Хотя, признаться, я не совсем уверенна в том, что поступаю правильно...
   Она откинулась на спинку кресла и, помолчав немного, вновь обратилась к Лиз:
   -Мне очень тяжело, Лиз, очень...
   -Понимаю, - тихо ответила Лиз.
   -Знаете, я не думала, что после того, что произошло, я смогу вообще с кем-либо говорить об этом, но сейчас я ясно понимаю, что должна выговориться! То, что я теперь делаю, это самое настоящее бегство! Вынужденное бегство!
   - От того самого человека?
   - Его зовут Дейв...
   -Он вас обидел?
   -Не совсем так, - нервно теребя в руках платок, ответила Кристина, - но после того, что произошло, я решила, что мы должны расстаться...
   - Но вы, ведь, любите его, - тихо сказала Лиз.
   - Не просто люблю. Я его очень люблю...
   - Но, тогда, почему вы уезжаете?
   - Он женат...
   - Женат? И вы не сразу об этом знали? Он обманул вас?
   - Нет, он меня не обманывал..., - Кристина вновь немного задумалась, - Понимаете, это такая запутанная ситуация.
   Лиз улыбнулась, будто бы хотела сказать, что знает, как это обычно бывает.
   -Нет-нет, это не то, что вы подумали! - поторопилась сказать Кристина, как бы отвечая на взгляд Лиз. - Мы знакомы очень давно, с самого детства. Ещё со школьных лет нас считали женихом и невестой, и, поверьте, мы поженились бы, если бы между нами не встала моя работа.
   -Работа? - удивленно спросила Лиз. В этот момент она вспомнила слова мужа, сказанные незадолго до её отъезда относительно того, что она отдавала себя семье всю без остатка, и поймала себя на мысли, что Джеральд был прав, и её работа никогда не стояла между ней и её семьей.
   -Видите ли, я тоже врач, - продолжала Кристина, - и так уж получилось, что однажды мне пришлось принять участие в крайне опасном научном проекте, который проводился в Латинской Америке несколько лет назад. Уезжая, я дала Дейву слово, что по окончании проекта я уйду работать куда-нибудь в другую организацию с более спокойным и безопасным режимом работы, не требующим частых командировок. В-общем, я уехала и не переставала думать о нем. Мысль о том, что он ждет меня, помогала мне справиться со сложностями моей работы, проводимой в невероятно чудовищных условиях. И в тот момент, когда работа над проектом подошла к завершению, группа наших ведущих специалистов допустила серьезную ошибку, и в лаборатории произошел взрыв. Огромное здание превратилось в руины, и все мы оказались заживо погребены под ними. В течение первых нескольких дней из-под завалов доставали только трупы.... Семьдесят моих коллег из семидесяти пяти погибли в тот день. Последующие дни поисков не дали результатов и я, в числе оставшихся необнаруженными пяти сотрудников лаборатории была признана погибшей, а в мой дом пришли страшные вести...
   -Как вам удалось остаться в живых? - удивленно спросила Лиз.
   -Благодаря чуду, иначе не сказать. Я, и четыре других сотрудника, которые в момент взрыва находились вместе со мной в специальном отсеке - в помещении, расположенном в подвале лаборатории, остались живы.
   -Но почему вас сразу не вызволили оттуда?
   -Подвал, в котором мы находились, был настолько засекречен, что не был указан ни на одной из схем здания. Разумеется, спасательная бригада, не зная о существовании этого дополнительного отсека, и не думала туда проникать.
   -Но как вам удалось выбраться оттуда? Ведь спасательные работы были прекращены.
   -К счастью они были почти сразу же возобновлены. Группа специалистов из Вашингтона, заинтересованных в результатах эксперимента, потребовала продолжения работ по расчистке завалов, если не с целью спасения оставшихся в живых сотрудников, то, по крайней мере, для обнаружения хотя бы каких-то важных документов. И вот, на пятый день после взрыва мы, уже начавшие испытывать недостаток кислорода, наконец-то увидели солнце.
   -И вернулись домой?
   -Увы, нет. Проект, над которым мы работали, был секретным, и специалисты из Вашингтона были заинтересованы в получении информации, собранной нами в процессе проведения проектных исследований. Нас поместили в закрытую клинику на лечение и восстановление, после чего отправили на другой объект для завершения ранее начатой работы.
   -И ваши родные не знали о том, что вы живы?
   -В то время не знали. Только спустя четыре года я смогла, наконец, вернуться к себе домой, решив окончательно покончить со столь опасной деятельностью. Мои родные были вне себя от счастья, увидев меня живой и здоровой.
   -Могу себе представить...
   -Да, но меня ожидал страшный удар! Дейв был женат!
   -Считая вас погибшей, он долго думал о вас, впал в отчаяние, но потом, спустя какое-то время, нашел утешение в другой женщине...
   -Почти так. Она была вдовой и собиралась покончить жизнь самоубийством. Дейв пожалел её и, мотивируя свой поступок тем, что все равно не станет по-настоящему счастлив без меня, решил поддержать её на жизненном пути.
   -Представляю, что он почувствовал, увидев вас...
   -Да, на него было жалко смотреть. Никогда в жизни мне не приходилось видеть такого отчаяния....
   -Но вы и сами были в таком же состоянии.
   -Только не в момент нашей встречи. Ведь, зная о глубине моих чувств, родители побоялись рассказать мне о браке Дейва.
   -Боже мой...
   -Увидев меня, он едва не упал передо мной замертво. Глупая, я думала, что таким странным образом он выражает радость по поводу нашей неожиданной встречи. Ему было трудно это сделать, но он сам рассказал мне правду. Услышав его историю, я подумала, что наступает конец...
   -И ничего нельзя было сделать, изменить? Он успел полюбить эту женщину?
   -Его жена ждет ребенка! Скоро он должен родиться. Поняв, что все кончено, я решила уехать. Конец всей этой историй вы, к сожалению, видели сами...
   - Очень сложная ситуация...
   - Ситуация? На мой взгляд, это конец...
   - Не стоит отчаиваться. Вы ещё очень молоды...
   Кристина промолчала.
   - И что вы теперь думаете делать? - продолжила Лиз.
   - Откровенно говоря, не знаю...
   - Но вы, ведь, куда-то летите...
   - Едва ли я сама точно знаю, куда...
   - Но самолет, в котором вы находитесь, имеет определенный пункт назначения. Покупая билет на этот самолет, вы не могли не знать этого. Следовательно, вы неслучайно решили, что полетите именно в Африку...
   - Если можно так сказать...
   - Что это значит?
   - Я сидела дома, долго думала о случившемся. В конце концов, я пришла к выводу, что самым правильным решением будет уехать, неважно, куда. С закрытыми глазами я подошла к карте и наугад ткнула в неё пальцем. Оказалось, что я попала в юго-восточную часть Африки. Таким образом, теперь я здесь, в самолете, лечу неизвестно куда и неизвестно зачем...
   -Но что вы будете делать, когда самолет приземлится?
   -Пойду работать в красный крест врачом, или медсестрой.... Или придумаю что-нибудь ещё. Я доверилась судьбе, и судьба забросила меня в этот самолет...
   - У вас уже есть какая-нибудь предварительная договоренность?
   - Нет... Вы считаете это безумием, не так ли?
   - Больше, чем безумием, дорогая Кристина. Но будет лучше, если теперь мы вместе немного подумаем о вас.
   - То есть?
   - Вы сказали, что место, в которое вы направляетесь, было выбрано наугад, что, в принципе, означает, что вам совершенно все равно, куда лететь?
   - Да...
   - В таком случае, я предлагаю вам присоединиться ко мне. Не могу гарантировать вам решение всех ваших проблем, но, исходя из того, что мне известно, могу вас заверить, что встретят нас по высшему разряду! И потом, кто знает, может быть, в лаборатории моего друга найдется место для квалифицированного специалиста, имевшего опыт работы на чрезвычайно секретных медицинских проектах!
   - Такой неожиданный поворот..., - рассеянно сказала Кристина.
   - Зато неплохая альтернатива вашим планам, не так ли?
   Кристина лишь смущенно улыбнулась в ответ.
   -Думаю, вы не зря доверились судьбе, - продолжала Лиз. - Кто знает, быть может, люди, с которыми вы встретитесь уже сегодня, станут вашими лучшими друзьями.
   - Мне кажется, что одного такого друга судьба мне уже подарила...
   - Значит, решено? - спросила Лиз. - Едете со мной?
   - Почему бы и нет..., - рассеянно ответила Кристина.
   - Как бы там ни было, до посадки самолета у вас достаточно времени на то, чтобы все как следует обдумать.

Глава 34

   Лиз была права, говоря о том, что уже в тот же день Кристина встретится с новыми друзьями. Уолтер Вайсман встречал Лиз в аэропорту. Он был чрезвычайно рад этой встрече.
   -Не верю своим глазам! - радостно воскликнул он, обнимая Лиз. - Даже после получения твоего письма, я не верил в то, что ты, все-таки, решишься на поездку.
   -Сама я, быть может, и не решилась бы, но Уитни заставил меня поехать! - ответила Лиз и, взяв за руку Кристину, представила её Вайсману. - Это моя новая знакомая. Её зовут Кристина.
   -Кристина Уайт, - уточнила Кристина и подала Вайсману руку.
   -Уайт? - переспросил Вайсман. - А вам не знаком доктор Билл Уайт, микробиолог из Нью-Йорка?
   -Вы знаете Билла Уайта? - радостно спросила Кристина.
   -И я, и Лиз, мы оба его знаем...
   -Конечно, знаем, - подтвердила Лиз, - ведь, Билл Уайт довольно известный ученый. Он ваш родственник?
   -Мой отец...
   -Вот так поворот! Мир, конечно, тесен, но я и не думала, что настолько! Сама Кристина тоже врач! - сказала Лиз, обращаясь к Вайсману.
   -Врач? - спросил Вайсман.
   -Да, я хирург, - улыбнувшись, ответила Кристина.
   -Но как вы встретились? - спросил Вайсман.
   -В самолете, - ответила Лиз. - Но это долгая история. По дороге мы тебе все расскажем.
   -Значит, нам будет, что обсудить во время нашего продолжительно путешествия, - заключил Вайсман. - Вон там стоит моя машина. Через два часа мы доберемся до владений Уолтера Вайсмана.
   -Владений! - хмыкнув, сказала Лиз, подмигивая Кристине - В этом весь Уолтер Вайсман!
   Но Вайсман нисколько не преувеличивал, называя выделенный для него участок земли владением. Территория, специально приобретенная для него правительством, была огромной. На ней разместился целый природный заповедник, в глубине которого была выстроена огромная современная лаборатория.
   -Теперь меня просто невозможно вытащить из лаборатории, - посмеиваясь, говорил Вайсман. - Я провожу в ней двадцать четыре часа в сутки. И все мне мало!
   -Представляю..., - сказала Лиз. - Из этого следует, что вначале ты устроишь нам экскурсию по своим лабораториям?
   -Я не настолько жесток, дорогая Лиз! Вначале, я, все же, накормлю вас обедом! Причем, в расширенной компании, - лукаво улыбнувшись, добавил он.
   -Помню эту фразу, - улыбнувшись, сказала Лиз. - Наконец-то я снова встречусь с Сальвадором!
   -И не только с Сальвадором, - поторопился ответить Вайсман.
   -Боже мой, конечно! - воскликнула Лиз. - Как же я могла забыть о своем дорогом и любимом начальнике, докторе Джонсоне!
   -Там будет не только Джонсон...
   -А кто ещё?
   -Увидишь сама.
   -Ты хочешь ещё с кем-то меня познакомить?
   -Ты, ведь, познакомила меня с новым другом! В благодарность, я должен познакомить тебя со своим другом!
   Сказав это, Вайсман распахнул перед гостьями огромную дверь и пропустил их вперед.
   -Столовая! - улыбнувшись, сказала Лиз, входя внутрь. - И наши друзья уже здесь!
   Посередине огромной столовой стоял большой обеденный стол, уставленный множеством блюд. Около стола в торжественной позе стояли доктор Джонсон и Сальвадор, который сразу же кинулся навстречу вошедшим дамам.
   -Все готово к встрече гостей? - улыбнувшись, спросил Вайсман, осторожно поглядывая на Кристину, в немом изумлении смотревшую на приближающегося к ней Сальвадора.
   -После того, что я пережил в Мексике, удивление, написанное на лицах людей, встречающихся со мной впервые, уже не кажется мне странным, - улыбаясь, сказал Сальвадор, отвечая на взгляд Вайсмана.
   Услышав это, Кристина смущенно опустила взгляд.
   -Не смущайтесь, прошу вас, - поторопился сказать ей Сальвадор, - я научился реально оценивать мир и свое присутствие в нем.
   Лиз же светилась от счастья, глядя на Сальвадора.
   -Что за пессимистические настроения в такой радостный день! - сказала она, обнимая Сальвадора.
   -Позвольте представить вам нашу гостью Кристину Уайт, хирурга, и дочь всемирно известного ученого Билла Уайта! - сказал Вайсман, обращаясь к Сальвадору и доктору Джонсону.
   -Мы знакомы, - спокойно сказал Джонсон, - и с самой Кристиной, и с её отцом, кстати, моим другом!
   -Это правда, - подтвердила Кристина.
   Лиз с улыбкой посмотрела на Кристину.
   -Значит, в самолете я была права, предложив вам свою компанию?
   -Что значит, предложив компанию? - спросил Джонсон. - Изначально вы направлялись не к нам?
   -Не совсем, - ответила Кристина.
   -А я то думал, что Лиз намеренно привезла вас сюда, так сказать, нам в помощь!
   -В конце концов, так и вышло, - ответила Лиз. - Думаю, опытный хирург вам пригодится?
   -Ещё как пригодится! - восторженно ответил Джонсон. - Я представляю, как обрадуется старик Уайт, когда узнает, что его дочь работает с самим Джонсоном!
   -Так-так-так, - сказала Лиз, подмигивая Вайсману, - бахвальство стало заразной болезнью! Недаром говорят "с кем поведешься, от того и наберешься"! Вы тут времени даром не теряете!
   -Ещё как, не теряем! - радостно ответил Вайсман. - Но где же Боб?
   -Разве можно заставить его оторваться от работы хотя бы на минуту, - ответил доктор Джонсон. - Он сказал, что присоединится к нам, как только освободится.
   Едва доктор Джонсон успел сказать это, как в комнату с шумом влетел совершенно странный субъект, который мчался столь стремительно, что было сложно разобрать, кто это был.
   -Эврика! - кричал он. - Я сделал это, доктор Вайсман, я наконец-то установил формулу этого вещества!
   -Осторожнее, Боб! Не снеси здесь все! - воскликнул Вайсман и схватил его за руку, отчего субъект, в конце концов, остановился, и Лиз увидела, что это был молодой темнокожий человек, одетый в белый халат и державший в руках пробирку с каким-то дымящимся веществом.
   -Я установил..., - рассеянно повторил он и опустился на стул рядом с Вайсманом.
   -Прекрасно! - ответил Вайсман. - Но зачем так кричать?
   -Извините, - тихо сказал он, по очереди осматривая присутствующих.
   -Может быть, ты унесешь этот вонючий препарат в лабораторию? - спокойно спросил Вайсман. - Если ты, конечно, не хочешь всех нас перетравить...
   -Извините, - ещё раз сказал молодой человек и медленно вышел из столовой.
   - Уолтер, Уолтер, - покачав головой, сказала Лиз. - Разве можно так обращаться с юными гениями. - Так ты отобьешь у него любовь к науке.
   - Отбить у Боба любовь к науке? - удивленно воскликнул доктор Джонсон и рассмеялся. - Да это просто невозможно!
   -Кто этот малый? - спросила Лиз.
   -О! Этот малый сделает немало открытий в химии! - улыбнувшись, ответил Вайсман. - Он живет у меня около двух месяцев. Вначале я взял его как работника по дому. Его семья живет далеко отсюда, на севере Африки, а этот любопытный молодой человек около трех лет проводил самостоятельные исследования родного материка, пешком перейдя через Атласы и пустыню Сахару.
   -Так далеко?
   -Найди хотя бы одного увлеченного Африкой исследователя, которого не привлекали бы зеленые леса Юго-Восточной Африки. Вот он и добрался до моего "рая". Этот парень сразу же заинтересовал меня. Он мог кое-как изъясняться по-английски, но меня понимал с полуслова. Увидев нескрываемый блеск в его глазах, интерес, с которым он рассматривал предметы в моей лаборатории, я решил взять его к себе.
   -Однажды Боб совершил удивительный поступок, - смеясь, добавил доктор Джонсон. - Увидев, как Уолтер работает с животными, берет у них кровь, проводит анализ, Боб решился на собственное "маленькое исследование". В его голове зародился уникальный план! Его мучила несправедливость, с которой творец создал животных. "Почему одни животные глупые и слабые, а другие сильные и умные" - не раз говорил он мне. Тогда я не понимал значение этих высказываний. Но благодаря одному необычному происшествию мы с Уолтером поняли, что именно он имеет в виду.
   -Однажды, засидевшись поздно вечером за увлекательной беседой, - продолжил Вайсман, - мы услышали легкий шорох, доносившийся со стороны лаборатории. Разумеется, мы с доктором Джонсоном тихо прошли туда и увидели интересную картину.
   -Боб стоял в одной из лабораторий, склонившись над столом с инструментами, - вновь говорил Джонсон. - В руках он держал какой-то пластмассовый поддон, в который укладывал несколько пробирок и шприцов. Вооружившись под конец бутылем со спиртом и куском ваты, он тихонько вылез через окно.
   -Признаться, мы не хотели его спугнуть, - сказал Вайсман. - Напротив, нам стало интересно узнать, для чего он взял все это. Осторожно проследовав за ним, мы обнаружили, что он направлялся к клеткам с животными. Там он вначале влез в клетку тигра. Видимо, он уже успел сделать ему укол, так как тот глубоко спал и не проснулся от шума. Наш "юный ученый", недолго думая, взял у тигра целый шприц крови и аккуратно выдавил её в пробирку. Затем он влез в клетку с овцой и взял кровь у неё.
   -Вернувшись к своему "рабочему столу", - продолжал доктор Джонсон, - он спокойно смешал кровь тигра и овцы. Затем, наполнив этой смесью один из оставшихся шприцов, вернулся в клетку с овцой...
   -И что же произошло потом? - в один голос спросили Кристина и Лиз.
   азумеется, на этом мы с доктором Джонсоном были вынуждены остановить столь опасный эксперимент, - ответил Вайсман. - Если бы мы позволили ему сделать инъекцию овце, несчастное животное наверняка бы издохло.
   -Боб был чрезвычайно расстроен, - сказал Джонсон.
   -Я искренне верил, что, смешав кровь овцы и тигра и влив её обратно овце, смогу наделить её умом и силой тигра, - сказал вошедший Боб.
   Услышав это, Лиз и Кристина дружно рассмеялись.
   аким вот образом и началась моя карьера, - сказал Боб и сел за стол.
   -На следующее же утро я твердо решил, что сделаю из Боба своего помощника, - заключил Вайсман.
   -Мне невероятно повезло, - сказал Боб. - Едва ли найдется ещё один человек, которому достался интеллект самого доктора Вайсмана.
   -Да, дорогая, - отвечая на взгляд Лиз, ответил Вайсман. - Я поместил в мозг Боба свой собственный интеллект, тем самым, в довольно короткий срок, "создав" себе отличного ассистента, который уже самостоятельно проводит сложнейшие химические опыты, но любимым занятием которого осталось исследование крови человека и различных животных.
   - Значит, теперь вы можете серьезно заниматься тем, что вас всегда так интересовало, - заключила Лиз.
   -Благодаря доктору Вайсману, - ответил Боб.
   -А ведь, ещё совсем недавно, ты так убедительно говорил мне о том, что не хотел бы, чтобы на свете появился ещё один ненормальный "Уолтер Вайсман", способный проводить по нескольку часов с пробиркой в руках! - сказала Лиз, обращаясь к Вайсману.
   -Я помню этот разговор. Но все оказалось не так уж плохо! - ответил Вайсман. - Боб, действительно, очень похож на меня, и, действительно, в чем-то ненормален, как и я! Ведь, вместе с моими способностями он перенял и мои недостатки. Так же, как и я, он может бегать по всему дому с опасными дымящимися реактивами, резать лягушек, ставить безумные опыты. Но я безумно счастлив, что он есть. Порой оказывается, что мы думаем об одном и том же, дополняем друг друга. А иногда мне начинает казаться, что к Бобу я отношусь как к своему сыну.
   -Интересное у вас имя, Боб, - сказала Лиз. - Это ваше настоящее имя?
   Услышав этот вопрос, и Боб и Сальвадор и Вайсман и даже доктор Джонсон рассмеялись.
   -Похоже, климат Африки действует на вас странным образом, - критично заметила Лиз, изумленно глядя на своих друзей.
   -Африканский климат здесь совершенно не причем, - ответил Джонсон. - Разве что только африканская культура и традиции.
   -То есть? - спросила Лиз.
   -Имя Боба - это целая история! - пояснил Вайсман.
   огда Боб только пришел к нам, - продолжил Джонсон, - мы, разумеется, первым делом спросили, как его зовут, и Боб, разумеется, назвал свое имя. Оно было таким длинным и звучало так странно, что ни я, ни Уолтер даже не решились его повторить. Своим звучанием имя создает забавную игру гласных и согласных букв, поэтому, услышав его, непосвященный человек начинает невольно смеяться.
   -Как чье-то имя может заставить нормального человека смеяться? - удивленно спросила Лиз.
   -Лично меня это нисколько не обижает, дорогая Лиз, - поторопился успокоить её Боб. - Мое имя, на самом деле, может вызвать смех, именно поэтому все мои знакомые давно уже называют меня по-иному.
   -Но почему же, все-таки, вы не просите называть вас по имени? - настаивала Лиз. - Если ваши родители дали вам какое-то имя, вы должны с гордостью его носить!
   -Таким именем, действительно, надо гордиться! - посмеиваясь, отметил Джонсон.
   -Ничего не понимаю! - немного раздраженно сказала Лиз. - Такое ощущение, что вас тут поят каким-то веселящим напитком!
   -Понимаете, моё имя, это не совсем имя, а некая фраза, дающая определенную информацию обо мне, - успокаивающим тоном, начал Боб. - У многих народов есть такая традиция вкладывать в имя определенную информацию об их обладателе: их уме, талантах и даже характере. Во многих случаях имя получается длинным и трудно выговариваемым. А человеку, не знающему языка народа, использующего это имя, трудно его понять. Зачастую фраза, произнесенная на незнакомом языке, звучит необычно, а порой - смешно, хотя её смысл может быть очень серьезным.
   -Так какую же информацию дает о вас ваше имя? - спросила Лиз.
   -Моё имя означает что-то вроде того, что я "человек, которому трижды хотели оторвать нос за необычайное любопытство", - ответил Боб.
   Услышав это, Лиз и Кристина, не сумев совладеть с собой, дружно рассмеялись.
   -Теперь понимаю, - весело сказала Лиз, - мало того, что "оторвать нос", а то ведь "трижды оторвать нос"! Действительно, необычное имя.
   Наши друзья и не заметили, как провели несколько часов за веселой приятной беседой, и лишь далеко за полночь стали расходиться по комнатам.
   -Скажите мне, - обратилась Кристина к Лиз перед тем, как войти в свою комнату. - Я много лет провела, работая над самыми причудливыми экспериментами. Мне приходилось видеть такое, о чем многие люди даже и не догадывались! Но то, что я услышала сегодня, показывает, насколько мало я знаю. Я не стала спрашивать об этом при ваших друзьях, но, теперь, когда мы остались одни, объясните мне, что означают все эти странные эксперименты, связанные с переносом интеллекта?
   -Эти эксперименты отдельная история! - с гордостью на лице ответила Лиз. - И незнание о них нисколько не умаляет ваших профессиональных знаний, ведь, они результат узких исследований. Однако вам пора узнать обо всем этом, дорогая Кристина, тем более что теперь вы будете иметь к этому самое прямое отношение! Заходите ко мне, и я все вам подробно расскажу.
  

Глава 35

   Утро следующего дня было восхитительным.
   Выспавшись, Лиз и Кристина отправились осматривать "владения" Уолтера Вайсмана. И, не смотря на то, что Вайсман уговаривал Лиз и Кристину направиться сразу в самые крупные его лаборатории, составлявшие по его собственным словам его гордость, Лиз в первую очередь решила посетить новую мастерскую Сальвадора. Мастерская создавала почти такое же ощущение умиротворенности и покоя, как та, что осталась в доме Вайсмана в штатах - приятный запах краски, накрытые тканью картины и Сальвадор с палитрой в руках перед одной из незаконченных работ.
   Сальвадор долго говорил со своими гостями о разных интересовавших его вещах, вспоминал происходившие ранее события. Глядя на Сальвадора и оценивая обстановку, сложившуюся вокруг него, Лиз подумала, что она могла уже не беспокоиться за его будущее, представлявшееся ей теперь только в самых ярких красках, и, что не маловажно, вдали от назойливого и жестокого общества, вынудившего его покинуть штаты.
   Она была рада и за самого Уолтера Вайсмана, получившего, наконец, возможность заниматься тем, что он любил, спокойно, не оглядываясь по сторонам, не боясь, что кто-то осудит его за его действия. Она была благодарна судьбе за то, что все произошло именно таким образом, и что она, приехав сюда, стала свидетельницей благополучия своего друга.
   "Теперь я могу вернуться домой со спокойным сердцем", - заключила она для себя и стала планировать отъезд на родину.
   Однако следующий день приготовил Уолтеру Вайсману опасное испытание, заставившее его провести несколько дней на грани жизни и смерти.
   Не успели Лиз и Кристина приступить к завтраку, как в столовую "влетел" взволнованный Боб.
   -Доктор Уитни! - проговорил он, наконец, взяв себя в руки. - Пойдемте со мной! С доктором Вайсманом случилось несчастье.
   -Что произошло? - спросила Лиз, подскакивая с места.
   -Он упал с высокого дерева. Увидев его, лежащим на земле, я подумал, что он разбился насмерть, но, слава богу, он жив, хотя находится в ужасном состоянии!
   -Не будем терять ни минуты! - крикнула Лиз, вставая из-за стола.
   пойду вместе с вами, - сказала Кристина, устремившись за Лиз.
   -Это далеко? - нетерпеливо спросила Лиз, пробираясь следом за Бобом по густо заросшему лесу.
   -Теперь уже недалеко, - тяжело дыша от быстрого бега, сказал Боб. - Вон он лежит...
   Боб и все его спутники остановились перед неподвижно лежащим Вайсманом.
   -Необходимо перенести его в дом, - решительно сказала Кристина, опускаясь на колени и осматривая Вайсмана. - В вашей лаборатории есть рентген?
   онечно, - ответил Джонсон.
   -А носилки?
   -И носилки есть...
   -Тогда скорее бегите за носилками! А как насчет условий для проведения экстренной операции?
   -Я смогу подготовить все необходимое...
   -Прошу вас сделать это как можно скорее! Вашему другу необходима срочная операция! Иначе он не выживет!
   -Вы собираетесь сделать операцию сами? - спросила Лиз.
   -А как же? - удивленно ответила Кристина. - Это мой долг!
   Увидев решимость Кристины, Лиз полностью ей подчинилась, и выполняла все её инструкции.
   Довольно скоро она и её друзья могли убедиться в высоком профессионализме Кристины Уайт, сумевшей успешно провести сложную операцию в столь непростых условиях. Однако несколько дней после операции состояние Вайсмана вызывало у всех серьезные опасения - у него держалась очень высокая температура и начиналась лихорадка.
   -Может быть, пора вызвать врачей из штатов? - то и дело спрашивала Лиз у Кристины, которая словно темная туча ходила вокруг Вайсмана.
   -Зачем? - нетерпеливо обрывала её Кристина.
   -Из-за температуры, - рассеянно отвечала Лиз.
   -Высокая температура это нормальная реакция организма после операции, - нетерпеливо отвечала Кристина.
   -Да, но не так же долго?
   Как правило, в конце подобных разговоров Кристина бросала на Лиз столь страшный взгляд своих жгучих черных глаз, что Лиз замолкала, вновь доверяясь опыту и интуиции своей молодой коллеги.
   И только по прошествии недели состояние Вайсмана стабилизировалось.
   -Зачем вам понадобилось лезть на дерево? - спросила у него Кристина после того, как термометр стал стабильно показывать нормальную температуру.
   -Мне срочно понадобились листья с этого дерева для моих фармакологических исследований.
   -Нельзя было сорвать их с нижних веток?
   Вайсман лишь бессильно улыбнулся.
   -Нельзя так безрассудно рисковать своей жизнью! - буркнула Кристина и, дав распоряжения сиделке, вышла из комнаты Вайсмана.
   -Какое мужество! - сказала Лиз, глядя вслед Кристине. - Она справилась со всем сама! Неудивительно, что она дочь известного ученого. Видел бы ты её в деле, Уолтер!
   -Ещё увижу, - улыбнувшись, сказал Вайсман. - У меня уже появились идеи относительно того, как лучше использовать её талант и способности.
   -Вот и прекрасно! Работа - это именно то, что ей сейчас нужно...
   -Я планирую продолжить проект, связанный с всесторонним совершенствованием Сальвадора.
   -Что значит, всесторонним?
   -Сейчас Сальвадор похож на человека только интеллектуально, а мне хотелось бы, чтобы он стал похож на человека и физически...
   - Ты собираешься изменить его анатомическое строение?
   -Именно! С хирургическими способностями Кристины мне будет нетрудно это сделать.
   -А потом ты обратишься к услугам пластикового хирурга?
   -Разумеется!
   -Словом, ты решил превратить Сальвадора в человека...
   -Угадала.
   -Ты делаешь это для него самого, или исключительно для науки?
   -Не знаю...
   -Просто, не можешь остановиться...
   -Может быть...
   -Все ещё тешишь свое самолюбие?
   -Кто-то, ведь, должен этим заниматься! И потом, если моя работа сделает Сальвадора счастливее, то, получится, что дело не только в моем самолюбии...
   -По-крайней мере, ты не забываешь и об его интересах. Когда-то я считала преступлением то, что ты перенес в мозг Сальвадора человеческий интеллект, но потом признала твою правоту. Кто знает, быть может и на этот раз, увидев результат твоей работы, я соглашусь с тобой и искренне порадуюсь за Сальвадора. Но в данной ситуации меня радует и то, что нам, похоже, удалось вывести Кристину из психологического кризиса. Видя то, как она ухаживает за тобой и переживает за тебя, я уверенна в том, что она, все же, смогла вернуться к нормальной жизни. А значит, у меня есть ещё одна причина считать поездку в Африку удавшейся.
  

*******

   В штаты Лиз возвращалась не одна, а вместе с доктором Джонсоном, так как проводимые им совместно с Вайсманом исследования были полностью завершены, и он мог вернуться к основной работе.
   Состояние здоровья Вайсмана уже не вызывало опасений, и Лиз спокойно оставляла его на попечение Кристины, которая успела проявить себя не только как высокопрофессиональный специалист, но и как внимательный друг, в котором Вайсман теперь больше всего нуждался.
  

Глава 36

   Через неделю после возвращения Лиз домой состоялось открытие детского городка Джозефа Каннингфокса, вызвавшее огромный резонанс в обществе, и сделав его инициатора одним из самых популярных людей города. Слава и признание, неожиданно обрушившиеся на Каннингфокса, не вызвали в нем звездной болезни, а наоборот, придали ему уверенности в себе и сил для продолжения работы над дальнейшими проектами.
   Однако произошедшее событие отразилось не только на Каннингфоксе.
   Утром следующего дня Уитни спустился в столовую к завтраку. Лиз уже сидела за столом, пребывая в прекрасном настроении.
   -Наши юные историки еще не проснулись? - шутливо поинтересовался Уитни, вынимая из портфеля папку с документами. - Обычно они стараются сделать все для того, чтобы оказаться за столом раньше меня!
   -Да, впервые за долгое время они проспали, - ответила Лиз. - И это не удивительно! Ведь вчера у них было много работы! Да, кстати, Скотт звонил тебе дважды, все твердил, что сильно опасается за то, что ты откажешься от ведения его дела. Говорил, что появились какие-то новые обстоятельства. Там, действительно, случилось что-то серьезное?
   -Да, так, пустяки, - буркнул Уитни, не отвлекаясь от бумаг.
   -Странно, сегодня ты надел свой старый костюм, - отметила Лиз.
   -Разве он мне не идет? - спросил Уитни.
   очему же, я всегда говорила, что этот костюм идет тебе больше других, - ответила Лиз. - Просто, ты не надевал его с...
   -С той роковой операции?
   -Именно..., - растерянно ответила Лиз. - Хотя, это не единственное, что меня в тебе удивляет. Ты, вдруг, так сильно изменился!
   -Посмотри вокруг, дорогая Лиз, - усмехнувшись, ответил Уитни. - Все говорят, что я стал совершенно другим человеком!
   -Но я не имею в виду изменения, произошедшие в тебе в последние шесть лет! Мне кажется, ты сильно изменился уже в последнее время.
   -Что ж, вынужден согласиться с тобой, дорогая Лиз, - глубоко вздохнув, сказал Уитни. - Зная о том, как ты в последнее время была занята делами, связанными с Сальвадором, да и элементарно из нежелания волновать тебя раньше времени, я не признавался тебе во всем, что происходило в последние несколько недель. Но сегодня я намерен обо всем тебе рассказать, искренне надеясь на то, что моё признание не напугает и не огорчит тебя.
   -Ты начинаешь говорить загадками, - сказала Лиз несколько нетерпеливым тоном.
   -Боюсь, что мое дальнейшее объяснение покажется тебе не менее загадочным, - начал он. - Видишь ли, вся наша жизнь это совершенно непостижимая череда сменяющих друг друга как обычных, так и необычных, а порой и безумных событий, управляющих нашей жизнью и направляющих нас к нашему загадочному, но неизбежному будущему. А наша задача - успеть и быть готовыми к встрече с ним. Счастлив тот, кто вовремя заметит предпосылки тех или иных событий, направит свои действия навстречу к ним и воспримет их, как дар судьбы. Я чувствую себя невероятно счастливым человеком, потому что успел, проанализировав такие события, оценить очень и очень многое в своей жизни...
   Лиз напряженно молчала.
   -Шесть лет назад моя жизнь резко изменилась, - продолжил Уитни, - дав мне шанс исполнить желание моих родных и друзей, с самого моего детства видевших меня юристом. Причем, я и сам постепенно начал верить в то, что это и есть мое истинное призвание...
   -Но ты, действительно, стал блестящим адвокатом! - сказала Лиз.
   -Да, и я понимаю свой успех...
   -Тогда почему ты говоришь об этом так неуверенно?
   -Понимаешь, во всем этом с самого начала было что-то не так, а несколько месяцев назад я и вовсе понял, что сильно ошибся с очередным жизненным выбором. То, что я почувствовал тогда, теперь я могу проиллюстрировать тем, что я услышал в необычном признании Джозефа Каннингфокса, прозвучавшем из его уст ровно год назад на открытии его первого детского городка. Он сказал: "...добившись всего, о чем мечтал, я, вдруг, с ужасом подумал, что мне это совершенно не нужно...". Со мной произошло то же самое! Исполнив волю отца и став юристом, успешным, как говорят, юристом, я понял, что мне это не принесло, увы, никакого удовлетворения...
   -Ты меня пугаешь, Джери! - растерянно сказала Лиз.
   -Я ни о чем не жалею! - сказал Уитни. - Ни о потере интеллекта, который перешел к другому человеку, ни о том сумасшедшем полугоде жизни, когда я был беспомощным, как дитя, а затем был вынужден все начинать сначала. Нет, дорогая Лиз, я ни о чем этом не жалею, даже наоборот - говоря словами того же Каннингфокса, "...только пройдя через это, я сумел все оценить и понять, что для меня важнее всего...". Последние шесть лет, действительно, многое изменили во мне и в моей жизни. Но и многому меня научили. Кроме того, я понял, что необходимо ценить и беречь, прежде всего, то, что имеешь! Как-то раз, уже после того, когда обо мне заготовили как об известном адвокате, я сидел в своем рабочем кабинете, изучая какие-то бумаги, и взгляд мой случайно упал на ряд книг, моих собственных книг, написанных после продолжительного путешествия по Греции. Мне захотелось вновь заглянуть в эти книги, вспомнить ощущения, что я испытывал тогда. Погрузившись в мир своего бывшего увлечения, я понял, что это и есть мой собственный, мой удивительный мир, единственный, приводящий меня в восторг, единственный, в котором я могу и, соответственно, должен жить! А последний совместный с Каннингфоксом проект только подтвердил это...
   Лиз тяжело вздохнула.
   -Столь глубокое искреннее признание и подтолкнуло меня к принятию очень важного решения, - тихо продолжал Уитни. - Основательно поразмыслив и обдумав произошедшие в последнее время события, я решил вернуться к прежней профессии. Не желая пугать близких мне людей прежде времени, я тайно, не афишируя своих действий, сделал все возможное для восстановления своей профессиональной квалификации и ученой степени. Сделав это, я обратился в колледж, в котором работал до той "роковой операции" с просьбой восстановить меня в должности преподавателя истории. Конверт, что я получил несколько месяцев назад, это положительный ответ на мой запрос. Я побывал у директора колледжа и уладил все формальности. Так что, сегодня мой первый рабочий день после длительного перерыва...
   Лиз была поражена. Даже не смотря на то, что сама она не раз обвиняла себя в том, что искусственно подвела мужа к принятию решения стать адвокатом, а также на угрызения совести по этому поводу, мучавшие её все это время, такого неожиданного поворота она не ожидала...
   Она подумала теперь, что это и есть тот самый случай, совершенно очевидный случай того, как, убегая от прошлого, пройдя через множество испытаний, имея шанс начать жизнь заново, человек вновь возвращается к нему, что означает, что этот побег бесполезен в любом случае...
   И даже если бы у нее оставались какие-то сомнения по этому поводу, они бы исчезли сами собой, лишь только она взглянула бы в сияющие от радости глаза Джеральда.
   Она видела выражение счастья и глубокого удовлетворения на лице мужа, который спокойно позавтракал, поцеловал её на прощание и, взяв портфель, вышел из дома.
   Оказавшись на улице, он с нескрываемым восторгом посмотрел на восходящее солнце, в котором именно в тот момент увидел нечто особенно удивительное и прекрасное.
   Вдохнув полной грудью свежий утренний воздух, небрежно взмахнув портфелем, он твердым шагом направился к своей машине.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   171
  
  
  
  
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"