Он безучастно лежал в тесной, обшарпанной клетке, на тонкой подстилке из старой соломы и, закрыв глаза, грезил о чем-то своем.
Он будто не слышал ни ударов по прутьям клетки, ни окриков недовольных посетителей, пришедших посмотреть на грозного хищника, но видящих перед собой неподвижно лежащего с закрытыми глазами черного волка.
Ему было все равно. Он давно прекратил пробовать вырваться на свободу. Только железные прутья со следами волчьих зубов, исцарапанный пол клетки, старые шрамы на лапах и сломанный клык указывали на то, что борьба за свободу была долгой и нешуточной.
Но неволя победила. И он смирился. Он перестал метаться по клетке, равнодушно съедал брошенное раз в день тухлое мясо, чтоб порой вырвать его обратно, настолько мерзким было оно даже для волка...
Он исхудал, когда-то блестящая черная, как антрацит, шерсть свалялась и стала серой от грязи. И только глаза, янтарные глаза волка горели неугасимым огнем ненависти. Взгляд этих больших желтых глаз, тоскливый и одновременно неукротимый сбивал с толку, заставлял останавливаться и долго смотреть на грязно- черное неподвижное тело, на крупную голову, покоящуюся на огромных лапах со сбитыми когтями.
Этот волк был загадкой. Купленный когда-то директором зоопарка у охотников, он ни с одной волчицей не сошелся, не дал потомства. Все попытки найти ему пару заканчивались смертью подселенной к волку самки.
Похоронив несколько волчиц, директор махнул рукой на этого зверя и волк в одиночестве доживал свой век.
По ночам волк выл .
Вой его, протяжный, густой, долгий, бередил душу, будил обитателей зоопарка, хищники начинали метаться по клеткам и тоже выть, лаять, рычать, стонать...... Не выдержав этой пытки, клетку с волком перенесли в самый дальний угол зоопарка, чтоб он не мешал хищникам отдыхать ночью.
Всеми забытый, он был даже рад этому. Волк жил в своих грезах, своих воспоминаниях.
Он вспоминал, как давно, в другой жизни, мальчиком Егоркой он бегал по лугу перед домиком, стоящим на краю леса, играл с огромным добродушным алабаем, слушал заливистый смех красавицы- матери, ощущал сильные руки отца, поднимавшего его над головой...
И тосковал...
Не знал тогда мальчик, что мать его была лесной мавкой, полюбившей веселого, обожающего лес и его обитателей лесничего Сашку, и оставшейся с ним жить, как простая смертная женщина.
Родившийся сынок был черноволос, желтоглаз, силен и ловок. Он вместе с отцом ходил в лес и изучил там каждую полянку, каждое деревце, знал наперечет всех волков, оленей, лосей..
Да недолго длилось их счастье. Спалили злые люди их домик. Убили мать и сожгли вместе со всем скарбом, скотиной и домом. Как горевал Сашка! Как он плакал и проклинал людей. Маленький Егорка цеплялся ручками за плачущего отца и горько плакал.
Ушли они тогда на другой край леса и там отец нашел старую избу, в которой когда-то жил прежний лесничий.
Стали жить в этой избе. Уютно было им вдвоем. Казалось, сам дух леса помогает, защищает Сашу и его сына от напастей и злобы людской.
Лесничий починил крышу, пристроил резное крылечко, снова завел коз и корову.
Живи, радуйся.... Но будто подменили Сашку после гибели его мавки. Молчалив стал. Все думал о чем-то.
А Егорка вырос, и пришло время встретить ему свою первую любовь. Столкнулся как-то на полянке парень с хорошенькой девчушкой по имени Мария, синеглазой и смешливой. Ягоду брала она. Полюбил он ее всем своим сердечком искренним. И она полюбила странного черноволосого молодца с янтарными глазами. Да так полюбила, что согласна была убежать с ним, куда глаза глядят..
Но почувствовал Егор, что с ним что-то происходит. Манит его по ночам сила какая-то, зовет за собой. Не иначе, дух мавки зазывал парня в лес.
В канун своего шестнадцатилетия впервые оборотился Егор в волка. Прекрасного, крупного, с черной сверкающей шерстью, с янтарными глазами, сильного и могучего, как сама с жизнь.
Всю ночь он носился по лесу, вдыхая чутким звериным носом открывшийся ему мир запахов, наслаждался ночной жизнью лесной.
Утром, уставший и счастливый, он рассказал отцу о своем перевоплощении. Еще больше помрачнел Саша. Понял он, что кровь мавки сделала сына полуволком- получеловеком. И понял Саша, что отныне, пока Егора не убьют, не успокоятся люди. Хоть и далеко жил лесничий от деревни, но люди везде ходят, все видят.
Не стало покоя Александру. А когда он узнал о любви сына и Марии, долго беседовал с сыном, рассказывая, какая беда может приключиться и с ним, и с девушкой.
Но молодость беспечна. Егорка и Маша по- прежнему встречались в лесу, на заветной полянке. И не было во всем свете счастливее их. Маша не испугалась его превращениям, она ласкала своего суженого одинаково нежно и в образе человечьем, и в образе волчьем, зарываясь в густую блестящую шерсть и обнимая крепкую шею своего милого.
Все тайное становится явным. Увидали их как-то злые глаза людские, донесли родителям Марии... И в скором времени сыграли свадьбу, отдали горько плачущую девушку в дальнюю деревню, за богатого, да не любимого.
Долго ждал Егорка свою возлюбленную. По ночам в образе волка к деревне ходил, Машу воем выкликивал... Никто не отозвался на его призыв.
Понял юноша, что лишили его любимой, понял, что отныне никогда не увидит он ее глаз синих, любовью сияющих, не обнимет хрупкие плечи, не прошепчет слов заветных...
И попросил Егор дух матери своей, мавки лесной, оставить его в образе волчьем. Не хотел он становиться человеком. Не хотел...
Так остался Саша совсем один. Ушел сын его, Егор, исчез в лесу и больше не появлялся.
Только иногда вдруг начинал выть верный пес- алабай, и ему откуда-то из лесу вторил волчий вой.
Прошло пять лет. Так же обновлялась природа весной, так же весело пели птицы, сидя на резных перилах крылечка Сашиного домика. Появился у лесничего новый пес вместо старого алабая, погибшего зимой в схватке с волками. И только душа Саши не знала покоя. Говорили, что появился в лесах окрестных волк- одиночка. Крупный, черный. Но он не трогал скотину и его местные жители тоже не трогали, хотя постоянно охотились приезжие любители пострелять, желая приобрести редкий экземпляр черного волка.
Только не встречал Саша волка, не заходил черный зверь в родной лес, обходил его стороной. Что с Егором, где он, не знал отец и мучился от неведенья.
А Егор доживал свой волчий век в клетке зоопарка в большом городе, расположенном неподалеку от того самого леса, где когда-то он познал радость жизни и любви.
Как-то зимой Егор, совсем изголодавшись, найдя кусок козьей туши, съел его, не зная, что мясо было нафаршировано снотворным, и очнулся уже в клетке. Увезли его в город, продали за большие деньги. Черный волк- редкость. Большие надежды были у директора зоопарка, да не сбылись они.
И лежал Егор на грязном полу тесной клетки мечтая только об одном - скорее умереть....
Он будто не слышал ни ударов по прутьям клетки, ни окриков недовольных посетителей, пришедших посмотреть на грозного хищника, но видящих перед собой неподвижно лежащего с закрытыми глазами обычного черного волка.
Однажды в этот город приехала женщина с мальчиком. Приехала по делам своим, но, уступив просьбам сына, повела его в зоопарк.
Долго ходили они, глядя на невольников звериных. У женщины сердце кровью обливалось от безрадостной картины, когда она видела изможденных зверей, сидящих в тесных клетках. Они уже собрались уходить, когда женщине показалось, будто кто-то зовет ее. Тихо- тихо, шепотом чуть слышным:- Машенька, где же ты?
Женщина оглянулась, поискала глазами зовущего, но кроме нескольких незнакомых посетителей никого не увидела.
Зов повторился. Женщина почему-то подошла к клеткам, стала смотреть на зверей и... обомлела.
В самом углу в старой клетке лежал черный волк. Он в упор смотрел на Марию желтыми янтарными глазами.
Как часто она видела во сне эти глаза! Как часто мысленно гладила густую черную шерсть, как нежно прижималась к груди любимого, когда он был в образе человеческом!
Женщина быстро перелезла через ограду, подошла к клетке, протянула руку сквозь прутья:
- Егорушка? Это ты, Егорушка?
Черный волк медленно встал, шагнул к решетке и... потерся головой о протянутую руку.
Сердце Марии радостно забилось, слезы хлынули из глаз, она прижалась к решетке и гладила, гладила черную грязную шерсть волка, который всем телом навалился на прутья и облизывал ее лицо, а из янтарных глаз его тоже бежали слезы. Она целовала морду зверя, обнимала его крупную лобастую голову и рыдала навзрыд, ничего не видя и не слыша.
Женщина не слышала испуганных криков сына, не видела, как к ней бежал, размахивая палкой, служащий зоопарка. Через много лет она встретила его- своего потерянного и вновь обретенного любимого и никакая сила не могла оторвать ее от этого счастья.
- Егорушка, любовь моя! Меня силой отдали за нелюбого. Он хороший, но чужой. Я все ждала, что ты найдешь меня. Почему ты здесь? Как спасти тебя, родной? Егорушка, это сын твой, посмотри! Мария кивнула в сторону испуганного мальчика, такого же черноволосого, как и его отец, только глаза у него были синими, как у Марии.
Подбежавший служащий с руганью стал отгонять Марию от клетки.
Она потребовала отвести ее к директору зоопарка.
Уходя, Мария бросила в клетку своей платок, сорвав его с шеи.
- Помни обо мне, жди меня! - крикнула она волку, грустно смотрящему ей вслед.
Волк лег, обнял лапами платок, уткнувшись в него носом и замер.
Мария долго умоляла директора продать ей волка. Но хитрый директор такую цену заломил, что у нее потемнело в глазах. Умоляла она вредного мужчину пойти на уступки, плакала, говорила, что этот волк ей дорог.
Но неумолим был директор.Не сбавил цену.
Тогда Мария попросила подождать, и никуда не продавать волка, пока она съездит за деньгами к себе домой, в деревню.
Обратной дороги Мария почти не помнила. Весь путь домой ее мучила одна мысль: как рассказать мужу о волке, как объяснить, что волк и не волк вовсе...
Трудно объяснить человеку, что на земле чудеса случаются. Не верят люди в чудо, боятся его.
Недолгим был рассказ Марии, но искренним и пропитанным горькими слезами.
Прижав к себе сына, смотрела она на мужа в ожидании ответа.
А он молчал. Угрюмо уставился в пол и молчал. Только желваки играли на скулах его.
Потом схватил Марию за косу длинную и стал бить, жестоко, сильно, проклиная и желая ей смерти.
Горько плакал сын, умоляя не трогать мать, но и ему досталось от тяжелой руки мужчины.
Тогда маленький мальчик громко вскричал:
- Проклинаю тебя! Зверь ты, а не человек! И мы уйдем от тебя в лес, в избу к деду!
Замер с поднятой рукой мужик, задумался... Потом выскочил из избы и ушел незнамо куда.
Пока Мария лечила раны и побои, в городе, в зоопарке произошли изменения. Сняли старого директора, назначили нового- умного и грамотного.
Он и обратил внимание на странного волка. Лежал тот волк в тесной клетке и обнимал платок женский. Не ел, не пил. Тихо умирая, ждал...
Новый директор и клетку сменил, и пищу хорошую волку давать стал. Бесполезно. Обнимет волк платок и лежит. Молча. Выть перестал. Только иногда слеза выкатится из желтого глаза и упадет на платок.
Новый директор узнал, что какая-то женщина умоляла прежнего директора продать ей волка этого, но никто не ведал ни ее имени, ни места проживания.
А Мария, едва оправившись от побоев, продала все, что имела, собрала нужную сумму и поехала с сыном в город- выручать любовь свою из неволи.
... Ранним утром у ворот зоопарка сторож увидел женщину с ребенком.
Она нетерпеливо ходила вдоль ограды, посматривая на ворота, ожидая, когда они откроются.
- Милая, ты что так рано? - спросил сторож у нее.
- Дедушка!- бросилась к нему Мария,- впусти меня! Мне к волку надо....Это мой волк! Позволь свидеться с ним, прошу тебя!
Сторож посмотрел на женщину: руки трясутся, слезы бегут из глаз, мальчонка жмется к ней и тоже плачет...
- Это ты что ли к волку-то приходила месяц назад? Плох он... Не ест. Лежит неподвижно. Платок только охраняет. Твой, чай, платок-то?
- Мой, мой... Пусти, Христом- Богом прошу...- Мария умоляюще смотрела на сторожа.
- Эх, ма! Где наша не пропадала! Идите.
Сторож отворил створку ворот, рассказал, где теперь стоит клетка с черным волком, и женщина, взяв за руку мальчика, почти бегом побежала в указанном направлении.
... В клетке неподвижно лежал худой черный волк. Крупная голова покоилась на мощных лапах, обнимающих цветастый платок. Глаза цвета янтаря смотрели в никуда, в прошлое, которое теперь навсегда останется с ним. А будущего уже никогда не случится...
Тоскливый, полный скорби и боли женский крик разорвал утреннюю тишину звериного царства...