Я путешественник и уже одно это должно сказать вам многое.... Но нет, я не авантюрист, скрывающийся от закона или ищущий приключений на свою голову... Я не молод и моего честно заработанного состояния вполне хватит, чтобы сорокалетний холостяк, любящий море, музыку и фольклор смог позволить себе путешествовать до конца своих дней.
Итак, однажды я отправился в Италию. Не только из-за огромного исторического наследия этой страны, и даже не из-за того, что я ярый католик. Главными причинами были великие итальянские музыканты - Вивальди и Паганини, и, конечно же, замечательное Средиземное море. Побывав за неделю в Риме и в Венеции, я отправился в небольшой рыбацкий городок, о названии которого я умолчу. Не знаю, почему выбрал именно его. Клянусь, это вышло совершенно случайно...Итак, к вечеру я уже был в городке, и, опустив на землю чемодан, громко стучал в двери единственной таверны, где мне был обеспечен ночлег и ужин, я собирался провести в городке не более одних суток. Хотя, изначально я планировал жить здесь неделю. Но неожиданно, на кануне отъезда получил письмо от какой-то дальней престарелой итальянской родственницы, которая проживала в не менее маленьком городке и приглашала меня погостить. Я отправил ей телеграмму, что выезжаю, а поскольку дорога к ней лежала через этот город, то решил не лишать себя удовольствия навестить и его. Но вернёмся же к моей истории. Итак, я стоял на пороге таверны и стучал в дверь. Дверь открылась, и моим глазам предстал ее хозяин: старый итальянец с седыми волосами, оливковой кожей и черными, похожими на сочные маслины, глазами. Он пригласил меня войти и, выслушав мою просьбу, вручил мне ключи от комнаты, предложив потом спуститься к ужину - сегодня посетителей почему-то не было, и хозяин явно скучал.
Я поднялся в комнату: маленькое помещеньице под мансардой на последнем этаже трехэтажно дома с террасой, откуда открывался замечательный вид. Я поставил чемодан на пол, умылся в тазу, заботливо оставленным хозяином, переоделся и вышел на террасу. Вид действительно был потрясающий: высокий утес и бескрайнее волнующееся море. Волны неистово бились о скалы, приобретая причудливые очертания, что казалось, у меня начались галлюцинации. Я вытер выступивший пот со лба и спустился вниз. Итальянец молча смотрел в сторону моря. Он выглядел опечаленным. Я еще раз тихо его поприветствовал. Хозяин улыбнулся, подал ужин и поинтересовался, кто я такой, как и зачем здесь оказался, однако было видно, что это его нисколько не интересует - печальный взгляд смотрел в море. Я ответил, что просто путешествую. Нависло молчание. Старик все смотрел в море, а я ел превосходную пасту с грибами. Вскоре молчание начало угнетать, но возвращаться в комнату не хотелось, к тому же, уйди я сейчас, это было бы признаком дурного тона. "Как сегодня бушует море. Никогда не видел таких огромных и своеобразных волн",- проговорил я, вспомнив увиденное с террасы. Трактирщик отвратил взгляд от волн и с некой заинтересованностью посмотрел на меня. Да, он действительно был стар. Не меньше семидесяти лет прожил на свете. Но сил содержать таверну ему хватало. "Это морской скрипач начинает свой плач... Плач по Марине...По моей Марине". Снова молчание. Старик ещё раз кинул взгляд на море, а затем начал рассказ: "Давно это было...Лет тридцать назад...Тогда я еще не был одинок. И трактира у меян не было - простой рыбак, который со своей женой и красавицей-дочерью жил в лачуге...Да, я был рыбаком, и любил море с той силой, с которой сейчас ненавижу". Он вздохнул. Пробежав взглядом по трактиру, я заметил, что каждый стол накрыт черной гипюровой скатертью, в строгих стеклянных вазах стоят по две свежие белые лилии. Трактирщик заговорил вновь: "Я любил море так сильно, что даже свою дочь назвал Мариной. Марина означает морская. И она, с детства отправлявшаяся со мной ан рыбную ловлю, тоже искренне его полюбила. Морская нимфа из сказки. И на празднике моря ее всегда выбирали королевой. Она была красавица - вся в мать: темно-каштановые вьющиеся волосы, вишневого цвета огромные глаза, а в то злосчастное лето, когда ей должно было исполняться пятнадцать, у не появилась уже и замечательная фигура...Но была у нее одна страсть, которая сгубила ее. Хотя, какая страсть...Я сам виновен в ее гибели(старик чуть не плакал, но продолжал). Когда она была ещё маленькой девочкой к нам в город заглянули бродячие музыканты. Чтоб они! Дочь не отходила от них ни на шаг. Слушала часами напролет. А больше всего ей запомнился молодой скрипач, играющий простые красивые мелодии. Когда он уехали, дочь попросила меня купить ей скрипку, но денег в семье не было, и ей пришлось отказать.
Марина подрастала, дела тоже пошли куда лучше. Уловы были огромны. Прибыль лилась рекой, мы покинули лачугу и преехали в дом. Дочь вновь попросила скрипку, но я отказал, сославшись на потраченные деньги, но это было ложью. В тот день она расстроенная ушла к морю, а вечером вернулась абсолютно счастливая. Так продолжалось несколько недель, а каждый раз, когда я начинал расспросы, она лишь лепетала что-то о "волшебной и гипнотической музыке". Я ничего не понимал и ничего не предпринимал.
Но вот, однажды, прибежал паренек, приятель Марины, и закричал, что она на утесе и сейчас упадет в бушующее море. Я поспешил туда, и моим глазам предстала картина, повергшая меня в шок: я видел волны. Волны, бушую принимали разнообразные причудливые очертания. Неожиданно они обрели образ скрипача, который, то рассыпаясь, то собираясь вновь, в бешеном экстазе играл на скрипке, рассыпая вокруг звук и миллиард соленых брызг! Марина, завороженная стояла на краю. Ее коротенькое персиковое платье раздувал ветер, волосы взмокли. Скрипач играл для нее. Только для нее. Его музыкальный экстаз не знал границ. Тем временем ветер все усиливался. Скрипач не мог остановить свой сумасшедший порыв. Небывалой силы волна с грохотом ударилась об утес, унося с собой Марину. Осознав содеянное и придя в ужас, водное создание отпрянуло, рассыпалось, обратилось в легкую волну, нежно вынесшую девушку на песок. Водный скрипач порвал платье, освобождая дыхание, но все тщетно. Она была мертва. Морской дьявол отскочил, взлетел волной до небес, рассыпался и исчез. На похоронах он объявился вновь. Волна выкинула на берег две водные белые лилии. Он заиграл. Заиграл самый жалостливый плач, который когда-либо существовал... С тех пор прошло тридцать лет, но неизменно в это день он поднимается из глубин океана, чтобы оплакать свою возлюбленную...Мою возлюбленную дочь... После этого я больше не смог выходить в море. Продал лодку, дом и обосновался в этом трактире с видом на утес. И каждый год этот утес скрипичным плачем разрывает мою душу...Так выпей же за мою Марину!...", - окончил старик, наливая мне вино, и отходя к какому-то только что прибывшему посетителю. Я выпил, собрался отправиться в комнату, но ноги отвели меня к утесу. Я стоял и смотрел, как волны разбиваются о скалы... И вот, он появился... Скрипач, играющий самый печальный в мире плач. Он был создан из волн. И он был слеп. Единственное, что он когда-либо видел был Марина. И она ослепила его навсегда...
Не помню, ни как оказался в комнате, ни как лег в постель. Не знаю, что за музыку, что за колдовское наваждение он на меня наслал, но в эту ночь мне приснился странный сон, который не отпускает меня вот уже столько лет: призрачны скрипач, сотканный из шума волн, также, как и его музыка, и танец девушки, созданный, как и она, из плоти и крови.
(2006)