Аннотация: Боевые действия и фрагмент о том, как познакомились главные герои.
Заблудиться я не смог бы при всём желании. На небольшой площадке перед лифтом был турникет, как на вокзале, слева от него когда-то стояла будка охранника. Сейчас одна из её стенок обвалилась. Я для порядка заглянул туда - сломанный стол, перевёрнутое кресло. Под ноги попалась деревянная коробка со множеством ячеек - для пропусков. Сейчас, разумеется, пустая. Хм, подозреваю, и не всех работников завода сюда пускали. Я ощутил странное облегчение, не найдя в закутке костей. Хотя почему странное? Да, я видел в жизни и кое-что похуже... Но это не значит, что мне приятно любоваться на человеческие останки.
Единственный широкий коридор начинался сразу за турникетом. Я легко перепрыгнул через него. По обеим сторонам тянулись двери. Некоторые заперты, некоторые распахнуты настежь. Я осторожно заглянул в ближайшую распахнутую дверь, но заходить в кабинет не стал. Истлевшие от времени бумаги, рассыпанные по полу, выдвинутые ящики столов. Одним словом, следы поспешной эвакуации. Похоже, этот отдел вывозили первым. Явно не детские игрушки они тут разрабатывали. Сначала, скорее всего, вывезли сотрудников, потом - всякую документацию и разработки. Причём последнее собирали уже в спешке. Ага, так и есть: соседняя дверь закрыта на ключ и даже опечатана - тут ещё успели.
А вот тем, кого мы нашли на проходной, не повезло. Всем остальным работягам, инженерам, бухгалтерам. Кто бы ни отвечал за эвакуацию, он явно считал, что времени у него намного больше. Я не сдержал горькой усмешки. Исследования, за которыми наверняка охотились все разведки мира. Секретные документы. Вот они, валяются под ногами, грудами лежат в столах, шкафах и сейфах за этими дверьми. Ничто не мешает набить ими рюкзак... А я иду за несколькими стопками инструкций. Все сокровища потеряли свою цену. Как золото из Иного мира, дома обращающееся угольками и сухой листвой. Разве что в рабочих записях учёных имеет смысл покопаться. Вот только у всех нас туго с наукой такого уровня, тут бы поработать специалистам. Хм, а это мысль. Поднять всю эту макулатуру наверх, запаковать в ящики и поставить в какой-нибудь кабинет. А потом перетаскать потихоньку.
- Стэн, давай, если время останется, взломаем пару сейфов? Вдруг ещё что полезное найдём?
- Дэй, кем ты мечтал стать в детстве?
- Не понял, - я миновал ещё пару опечатанных помещений и осторожно заглянул в следующую распахнутую дверь. Куча мебели, столов и пустых полок, в свете налобного фонаря выглядит гротескно.
- Археологом или грабителем банков?
- Рыцарем из Тёмных веков.
- Ясно. У нас в планах есть ещё один выезд сюда, но не факт, что этим будет заниматься наша группа.
Угу, как всегда, всё интересное достаётся не нам.
Я по привычке читал имена предыдущих владельцев и названия отделов на дверях кабинетов, как идущий по незнакомой улице человек прочитывает названия магазинов, но в памяти они не задерживались. Как мне и говорили, коридор закончился тупиком и ещё одной дверью. На этот раз - толстой, как в бомбоубежищах. И винт, как на переборочных дверях подлодки, уж не знаю, как он правильно называется.
- Так, я добрался, - хвала богам, не так-то просто постоянно держать на прицеле темноту за пределом светового круга фонаря, - Сейчас будет свет.
Винт пошёл тяжело, пришлось навалиться на него всем весом. Наконец, в двери что-то щёлкнуло. Я вошёл внутрь и сразу шагнул к стене в поисках электрощита. Всё-таки Стэн прав: тяжело, когда тебя никто не страхует. При всех наших шуточках, отпущенных сегодня, при всей моей браваде - тяжело. Так и тянет обернуться и прочесать очередью тёмный угол, куда не дотягивается свет фонаря. Или вообще прижаться спиной к стене и не двигаться, надеясь, что нечто в темноте не унюхает твоего страха и пройдёт мимо.
Я распахнул закрывающую электрощит дверцу. Длинный ряд выключателей. Ладно, больше - не меньше, решил я, перещёлкивая их в положение "вкл.". Секунд десять ничего не происходило, и я даже успел подумать, что аварийка-таки сдохла, но за дальней стеной что-то басовито загудело, и под потолком вспыхнули лампы. Свет они давали серенький, неживой, но я с облегчением отключил фонарь, стянул с головы резиновую ленту и вытер рукавом взмокший лоб.
- Приём, ребята. Я внутри, сейчас открою двери.
- Уже на местах, ждём.
Помещение оказалось лабораторией. Большой, размером почти с небольшой цех. Интересно, с чего вдруг такая гигантомания? Длинные ряды пыльных столов, заставленных химической посудой, вдоль стен тянутся металлические шкафы с глухими дверцами. Напротив двери, через которую я вошёл - ещё две. Эти ведут к выходу на уровень, через них войдут остальные, когда я разберусь со здешней электроникой. Дальний конец помещения отгорожен стеклом. Вряд ли это просто стекло, конечно. Особо токсичные опыты проводили?
Пульта оказалось два. Один - непосредственно перед стеклянной преградой, второй - у стены слева. Вряд ли кнопку, отвечающую за открытие дверей, будут делать там же, где и кнопки, необходимые для всяких научных изысканий. Это всё равно, что хирургический инструмент в автомат встраивать. Ну точно. Тут всё даже проще, чем с электрощитом. Хотя бы потому, что нужно быть редкостным дебилом, чтобы не увидеть тумблер с подписью "блокирование уровня". Запылённый пульт доверия не внушал, многочисленные лампочки не спешили загораться. Навыками для ремонта тонкой техники я не обладал, пришлось пнуть ботинком основание пульта. Лампочки жизнерадостно подмигнули многочисленными разноцветными глазами, но всё-таки загорелись. Я щёлкнул нужным тумблером. Огонёк рядом с ним задумчиво сменил цвет на зелёный.
- Путь свободен, ребята.
Сдержать любопытство было нелегко - подошёл к стеклу. Стёр с него пыль, с удивлением обнаружив сеть мелких трещин. Когда включилось освещение, там тоже вспыхнула лампа. Одна и такая же тусклая. Сначала мне показалось, что на небольшом возвышении стоит изломанное, изуродованное человеческое тело. Вроде бы даже с частично содранной кожей. Но спустя секунду я понял, что ошибся. Кажется, когда-то это была заготовка для... доспеха? Или робота? До тех пор, пока люди не покинули это место, а стена лаборатории не треснула, и внутрь не начало просачиваться что-то грязновато-алое, застывая на металлическом каркасе неровными потёками. Где-то внутри словно натянулась струна. Я сделал шаг назад, оглядываясь на спасительную дверь в конце длинного зала.
Осторожно двинулся вдоль стены к выходу, стараясь не сводить взгляда со странного сооружения. "Доспех" повернул безглазую голову, словно ориентируясь на звук моих шагов. Будто расслышал сквозь толстенное стекло.
Это было нелогично, это было безумно, но на неисследованных территориях логики не существовало. Я вскинул автомат, ловя на прицел это порождение нового мира. И тут неизвестное существо взорвалось движением.
Стекло разлетелось вдребезги, даже не в куски - в мелкое крошево. Короткая очередь не остановила прыжок неведомого существа, и с длинными стальными когтями, украшавшими гибкую руку, я разминулся чудом. Выстрелить я уже не успевал и потому подставил автомат под очередной удар. Сталь заскрежетала о сталь. За эти доли секунды успел рассмотреть напавшее на меня создание. У существа были абсолютно иные пропорции тела, отличные от человеческих. Удлинённое туловище, короткие ноги - при том, что оно почти два метра ростом. Кожи действительно не было - только сочащаяся чем-то красноватым плоть и узлы мышц. Меня отшвырнуло к стене - сила моему противнику досталась чудовищная. Я сорвал с пояса рацию и успел крикнуть:
- Здесь тварь!
А потом времени вообще не осталось.
Рация отлетела куда-то в угол. Ничего, всё важное я уже сказал. Нужно только не дать твари заскучать до подхода ребят, вымотать её хорошенько. Не подпускать её на расстояние удара. И - не останавливаться.
Ещё одна очередь, ещё несколько клочков плоти, вырванных пулями - без особого ущерба. Жаль, не опрокинуть ей под ноги металлические столы - намертво прикручены к полу. Я метнулся за один из них, но тварь прыжком взлетела на столешницу, я отчётливо услышал, как скрипнул под её весом металл. Когти всё-таки успели чиркнуть по груди и животу, в клочья располосовав куртку. Обрывки почти сразу же пропитались кровью. Ребятам пора поторопиться - рожок у меня не бесконечный.
Я рванулся в сторону, надеясь, что она не успеет так быстро обернуться, счастливо поднырнул под её новый замах, но вторая конечность впечаталась в мою спину. Я запомнил каждый из четырёх длинных, как кинжалы, когтей. Отчётливо услышал, как хрустнули рёбра. Собственное тело отказалось повиноваться, я понял, что заваливаюсь вперёд. Тускнеющее от боли сознание прорезала мысль: откатиться в сторону, пока не насадили на лезвие, как бабочку на иголку. В боку будто что-то взорвалось, но болезненное движение спасло мне жизнь. Когти пробили пол там, где миг назад лежал я. Тянулся к отлетевшему куда-то влево автомату и понимал, что не успею. Да и не остановит её жалкий остаток пуль в рожке. Нога с короткой беспалой ступнёй опустилась на протянутую к оружию руку. Кажется, я всё-таки заорал...
Тварь насквозь прошила новая очередь, со стороны разблокированных дверей. Она неторопливо обернулась в сторону более многочисленной добычи. Отползти бы куда-нибудь, чтоб не угодить ненароком под дружественный огонь или случайный рикошет. Сколько же в этой дряни уже свинца?..
Гротескную фигуру вдруг охватило пламя, кажется, кто-то из наших швырнул бутылку с зажигательной смесью. Тварь по инерции сделала несколько шагов вперёд и с грохотом рухнула на пыльный пол, я потерял её из виду, осталась только отвратительная вонь горящей нечеловеческой плоти. Неужели всё? Совсем всё? Левая рука отказывалась повиноваться. А почему так холодно? Кровь... Я прижал правую ладонь к животу - мне вдруг показалось, что мои внутренности сейчас выскользнут меж пальцев красными и синими верёвками. Мне рассказывали, такое бывает на войне. И человек, не понимая, что делает, пытается запихнуть их обратно... Холодно. Ничего, это бывает. Сейчас я полежу немного и своих встречу. Мне только чуть-чуть отдохнуть надо, совсем чуть-чуть...
Интерлюдия.
Дэй выглядел паршиво. Располосованная куртка почернела от крови - сразу и не поймёшь, где раны. Голова безвольно откинута, левая рука вывернута под неестественным углом. Стэн вгляделся в посеревшее лицо друга, ловя ускользающий куда-то в Иные миры взгляд.
- Духи перекрёстков! Парень, не вздумай отдать концы.
Пульс был. Слабый и рваный.
- Я не для того пятерых мальчишек, считай, из пасти демона вытащил, чтобы одного на своей земле не спасти.
Дэй давно уже не походил на хрупкого подростка, шесть лет беготни с автоматом сделали своё дело. Впрочем, в здоровяка с квадратными плечами тоже не превратился. Есть такие ребята: сколько их сержант ни гоняет, они всё равно остаются гибкими и тонкими. Впрочем, это нам на руку.
Стэн подхватил друга под плечи и под колени. Правая ладонь намокла - точно, кровь. Значит, спине тоже досталось. Ох, Дэй, тебе понадобится всё твоё везение. Кстати, не такой уж ты тяжёлый.
- Эй, примите бойца, - скомандовал он, - Только осторожно, кажется, рёбра сломаны.
И опустил Дэя на расстеленную плащ-палатку, за углы которой тут же взялись двое парней.
- Тварь дожгите, - устало закончил Стэн.
- Хреново, командир, - бросил Рэтнер, штатный медик группы, - В полевых условиях не вытащим парня.
- Это и так ясно. Каковы шансы донести его до места, где нас машина будет ждать?
"Вобью слова в глотку любому научнику, заикнувшемуся о том, чтобы притащить это на анализ", - решил Стэн.
Быстро темнело.
- Вызывай базу, - распорядился Стэн, обращаясь к радисту, - Чтоб завтра с утра машина была в условленном месте. Скажи, что у нас раненый.Палатки придётся оставить здесь, потом вернёмся и заберём. А лишний груз сейчас - только помеха.
Распятое на операционном столе тело, холодный белый свет. Телу не больно, оно уже устало истекать кровью. Маятником качается в руках богини судьбы ниточка с множеством узелков и петелек. Дрогнет рука врача - не случится чудо, из окровавленной плоти уйдут последние капли жизни, утекут водой в песок.
А потому - под нестерпимый белый свет и без того покалеченное тело, под скальпели и иглы.
Если чудо случится - получится сложить человека из осколков, создать заново. Не выйдет - суждено ему остаться всего лишь телом, одним из многих.
И будет совсем неважно, какие сны приходили к нему в зыбком безвременье наркоза.
Шесть лет назад.
Дэй.
...Год, когда мне исполнилось семнадцать, был, наверное, последним нормальным годом. Ещё сохранялась хотя бы видимость порядка, центральным регионам ещё худо-бедно удавалось переварить потоки беженцев с окраин. А на окраинах творилось не пойми что. Выпуски новостей сообщали то о природных катаклизмах, то о случаях массового помешательства. Вроде бы я когда-то читал о чём-то подобном: когда под воздействием инфразвука матросы на судне сходили с ума и прыгали за борт. Но то в море, не на суше. Куда может деться население целого городка?
В тот год я работал на стройке в одном из центральных районов. Строили то ли больницу, то ли корпус для какого-то училища. Несовершеннолетний с просроченными документами? А кого это волнует...
Город мне нравился. Небольшой, зелёный. Архитектура прошлого века - впрочем, я не знаток. Просто красиво, и всё.
В тот год я встретил Рин...
Маслянистый отблеск фонаря на мокром чёрном асфальте. Прохлада стены ощущается сквозь старую кожаную куртку. Не люблю уличные драки, хотя почему-то периодически в них ввязываюсь. Правило номер один: у шпаны нет никакого кодекса чести. Всякие "один на один", якобы "честные мужские схватки" - сказки для маленьких.
На этот раз любителей поживиться за чужой счёт было двое, и первый смылся сразу, как только понял, что жертва не так беззащитна, как показалось. Новичок, ха. Второго я каким-то чудом ухитрился сбить с ног подсечкой и покинул переулок, пока он не успел подняться на ноги.
Правило номер два: в уличной драке побеждает не тот, кто лучше дерётся, а тот, кто быстрее бегает.
- Эй, ты там живой? - женский голос совсем рядом. Чьи-то пальцы легонько касаются щеки. Поднимаю голову.
Неясный силуэт девушки в золотистом свете фонаря. Я различаю тонкий профиль и тяжёлый узел причёски. Фея электрического света.
- Живой, - пытаюсь улыбнуться, - Просто не поладил с любителями обшаривать чужие карманы.
- Сильно досталось?
- Ну, раз я стою здесь, а не лежу с отбитыми почками в подворотне, можно сказать, что вышел победителем, - Хотя гордиться тут нечем, просто повезло.
Она смотрит на свои пальцы.
- У тебя кровь.
И правда. По щеке течёт горячее. Есть такой приёмчик - зажимать между пальцами лезвие, когда бьёшь. Видимо, пока был на адреналине, не заметил, что зацепили.
- Надо продезинфицировать. Я живу рядом.
- Слушай, это царапина. Ничего страшного.
- Да, но мало ли что туда могло попасть. Идём.
А ведь верно, вряд ли эти лезвия в медицинском спирте вымачивают. И, опять же, девушка.
Я отклеиваю своё тело от стены и иду за ней. Спасительница пытается подставить мне плечо, но я пресекаю эти попытки. Не раненый, в самом деле. Наглею и беру за руку - ладонь узкая и тёплая.
Мы сворачиваем во дворы, лавируя между лужами. Поднимаемся на крыльцо одного из подъездов шестиэтажки, девушка колдует над замком. Хм, а подъезд чистый. И даже свет горит на всех этажах, хоть и вполнакала. Воспользоваться, что ли, случаем и получше рассмотреть спутницу? Повернулся к ней и остолбенел. Сначала даже не понял, почему. Ну да, красивая девчонка, брюнетка, с хорошей фигурой. Похоже, моя ровесница. Глаза вот только очень знакомые, светло-карие, почти золотистые. И скулы высокие. Где, интересно, видеть мог...
Где-где. В зеркале видишь периодически. Судя по выражению лица, она тоже заметила сходство. Смотрим друг на друга и молчим. Наконец, заговорила.
- Ладно, идём. Нам на четвёртый.
Поднялись. Опять с замком возится.
- Пап, мам, я не одна, - это в комнату, где настольная лампа горит и телевизор мурлычет. Опять новости.
- Рин, кто с тобой? - мужской голос. Рин, значит.
- Потом объясню, - и меня в сторону подталкивает, проходи, мол.
Видимо, её комната. Письменный стол с тетрадками, книжный шкаф - я столько книг вместе только в школьной библиотеке видел. На кровати какие-то старые куклы и мишки. И - домом пахнет. Чем именно, в толк не возьму, но твёрдо убеждён, что так должно пахнуть там, где ждут и где всегда рады.
- Садись, - на стул мне кивает.
Рин. Хорошее имя. Звенящее.
- Посмотри на меня, - запахло перекисью, щёку защипало. Поворачиваю голову и легонько целую её в ладонь. Всего лишь благодарность. Вздрогнула. Но ничего не сказала и руку не отняла.
- Рин, кто это? - на пороге высокий мужчина лет пятидесяти. Блондин с залысинами, в очках. Отец? Совершенно не похож.
Я отвернулся от света и голову опустил. Длинные, ниже плеч, волосы скрыли лицо. Не хотелось бы стать причиной семейных разборок на тему гипотетической измены семнадцатилетней давности.
- На него напали на улице. Вроде ничего серьёзного, но лучше подстраховаться.
- И ты считаешь нормальным тащить домой кого попало?
- Ты же учил меня, что людям надо помогать.
Лихо она отца отбрила.
- Не волнуйтесь, я сейчас уйду, - а сам старательно от лампы отворачиваюсь, - Я не бродяга, я рабочий на стройке.
- Ну ладно, - вышел.
Кожу вокруг царапин она мне йодом прижгла.
- Ну, вот и всё. Герой.
Неловкая пауза. Мы оба понимаем, что мне сейчас надо встать и уйти. И, кажется, оба этого не хотим.
- Меня зовут Дэй.
- Рин.
- Да, я уже слышал.
Если бы мне сейчас не нужно было уходить, я бы усадил её к себе на колени. И рассказывал бы. О разном. О том, как в детстве нашёл медузу и всё думал, как бы отнести её обратно в воду, потому что на берегу она вдруг показалась жалкой и нестрашной. Как уходил из дома. Как однажды наткнулся в лесу на заброшенную шахту, и как мне сначала было интересно там полазить, а потом возникло ощущение чужого взгляда в спину, и сделал я оттуда ноги от греха подальше. И уж если совсем размечтаться - вытащить бы из её причёски все шпильки и гребни, чтобы чёрные волосы рассыпались по плечам, и осторожно целовать обветренные губы...
- Я тебя ещё увижу? - Рин опередила мой вопрос.
- Да, - решительно встряхиваю головой, - Да, я найду тебя.
Сны. Они приходят и наяву, когда реальность становится хуже любого безумия. Встать. Пройти на кухню, выпить воды - не потому что хочется, потому что надо. Потому что есть с первого курса вдолбленные цифры: сколько человек протянет без еды и сколько - без воды. Потом нужно поесть, но это не срочно.
И опять - в комнату, где выключен свет, провалиться в колючее тепло старого одеяла, чтоб не ощущать, насколько пуста постель.
Рин.
Он появился через три дня, в выходной. Я вышла в магазин и обнаружила его во дворе.
Честно говоря, до этого момента я сомневалась. Подумаешь, пообещал разыскать.Зачем ему возвращаться?Но ведь вернулся. Вот он, сидит на качелях. Заметил меня, поднялся навстречу.
- Привет.
А ночь не врала. До чего красивый парень. Стройный, гибкий. Есть в нём что-то диковатое, будто лесной зверь вышел к людям. Длинные волосы, распушенные в нашу первую встречу, стянуты в хвост, и кажется, будто их масса оттягивает голову назад. Его срезанную прядь я бы вряд ли отличила от своей собственной. И то же сочетание смуглой кожи и светло-карих глаз, за которое мне так доставалось в школе. Вот только неужели у меня такой же дерзкий взгляд? Такая же гордая посадка головы? Неудивительно, что его попытались избить.
- Вообще-то, я пришёл поблагодарить. И спросить кое о чём.
- Благодарить особо не за что.
- Ух ты, - кажется, он удивился, - То есть ты периодически притаскиваешь домой подранков?
Как-то парень очень легко и непринуждённо перешёл на ты...
- О чем спросить, я, впрочем, догадываюсь.
- У тебя есть минута? Тогда пойдём в кафе.
- Тебе не приходило в голову?..
- Что?
Дэй сидит напротив меня и не спешит подносить к губам белую кружку с чаем.
- Что мы можем оказаться родственниками? Например, братом и сестрой?
Взгляд у него уж точно не братский. Дэй меняет маски и манеру речи, точно фокусник. Ночью на улице я столкнулась с подростком из неблагополучной семьи, этаким рано повзрослевшим волчонком. В кафе вошёл совсем другой юноша. Лучезарно улыбнулся официантке, отодвинул мне стул, чтоб удобнее было сесть, передал меню. Такой парень удачно вписался бы в какую-нибудь артистическую молодёжную тусовку. Даже старая кожанка и потёртые джинсы начинают выглядеть элементами нарочно подобранного стиля. Интересно, я бы так смогла?
- На кого из наших родителей ты грешишь?
Он пожал плечами.
- Если честно, не могу представить ни отца, ни мать крутящими случайный роман, - я бесцельно теребила браслет на запястье.
- А мои вообще вряд ли выбирались из своего города, - красивые губы дёрнулись в странной усмешке, - Город не курортный, так что нормального человека туда не заманишь.
- Ты с юга?
- Угадали, леди.
- Меня тоже часто спрашивают, - я пожала плечами, - Можно подумать, не знают, какие южане бывают. У них и глаза тёмные, и черты лица другие.
- Знаешь, - Дэй понизил голос, я рефлекторно наклонилась ближе, - По-моему, пора искать документы на усыновление.
- Не самая удачная шутка.
- А это не шутка. У меня нет объяснений, вот я и пытаюсь найти хоть какие-то.
Он был бы не самым хорошим братом. Из тех, кто постоянно где-то пропадает, приводит домой не нравящихся родителям девчонок и возбуждает этим абсолютно иррациональную ревность младших сестёр.
Брат? Нет, такого брата я бы не хотела.
- Давно ты в городе?
- Почти месяц. На работу уже устроился.
- Да, ты говорил про стройку. Планируешь остаться здесь?
- Я редко где-то задерживаюсь надолго. Но с этой загадкой просто обязан разобраться. Не люблю оставлять за спиной вопросы без ответа.
- Переворошить всё дома - не проблема. У тебя есть какие-то документы?
- Только паспорт. Просроченный. С ним теоретически можно зайти в паспортный стол и навести справки об имеющихся родственниках.
- Почему теоретически?
- Потому что по месту жительства я, скорее всего, числюсь пропавшим без вести, а то и вовсе умершим. Меня вычеркнули отовсюду: из больничных документов, из списков военного ведомства. И меня это устраивает. При проверке документов на дороге или в захолустных городках такой паспорт прокатывает, но, если начать копать поглубже, всё вскроется. Да, ещё сотрудники паспортного стола обязаны сообщить в полицию о появлении гражданина с просроченными документами. Мол, ждите, скоро он к вам явится с объяснительной и заявлением на замену. А я так прикинул: сумма штрафов уже давно покруче моего заработка будет. Жаль, четыре года назад мне не хватило мозгов спереть из дома вообще все мало-мальски значимые бумаги. Вдруг нужная бы и попалась.
- Сколько тебе сейчас?
- Семнадцать. Поэтому предпочитаю не иметь дел с представителями власти. По закону они должны будут вернуть меня обратно в семью или отправить в интернат до совершеннолетия.
- Подожди, мне тоже семнадцать. Это уже кое-что. Когда у тебя день рождения?
Оказалось, Дэй старше меня всего на три месяца.
- Вот и первая зацепка, - его глаза прямо-таки сверкнули охотничьим азартом, - За три месяца смотаться на другой конец страны сделать второго ребёнка - это ещё успеть надо. Хотя на войне - вполне реально. У тебя отец военный?
- Нет, учёный. Хотя занимался разработками для армии.
- Круто, - присвистнул Дэй, - Надеюсь, за тобой сейчас не следят люди в штатском?
- Так война-то кончилась, - я пожала плечами, - Вспомни, пожалуйста, хоть что-нибудь. Какие-нибудь случайные разговоры, сплетни, места учёбы, что угодно из жизни родителей.
Дэй задумался.
- Заводские рабочие. Оба. Окончили местное училище с разницей в пару лет. Близких родственников не знаю, во всяком случае, никаким бабушкам и тётушкам меня на выходные не сдавали. На фронте не были, но у отца помню значок "За труд на благо армии", такой давали тем, кто работал во время войны. Ходячие стереотипы, даже прицепиться не к чему.
- Кажется, ты не особенно их любишь, - я осторожно коснулась его руки.
Он тихо рассмеялся.
- Я не особенно их любил. Любить или ненавидеть имеет смысл только то, что прямо влияет на твою жизнь, родители в число этих факторов давно не входят. Нет, они живы, я думаю. И ничего плохого не сделали, они просто ничего не сделали. Если начнёшь копать, уточни, не ездил ли твой отец в рабочие командировки на юг незадолго до твоего рождения. Тоже зацепка. У тебя есть домашний телефон?
- Конечно, - я вырвала из блокнота лист и написала номер, - Позвони через пару дней, я постараюсь что-нибудь выяснить к этому времени.
- Замётано, - кивнул парень, пряча листок в карман, - Идём, я тебя провожу.