Гинзбург Мария. Книга на чердаке

Мария Гинзбург

КНИГА НА ЧЕРДАКЕ

(Из дневника Шерлока Холмса)

21 июня 1907 года, днем

Шторм, терзавший побережье последние три дня, наконец-то стих. Все в природе дышало чистотой и свежестью. У меня не было ни сил, ни желания работать, и я вышел перед завтраком побродить и подышать изумительным воздухом.

Ранее я не видел необходимости описывать собственный дом и берег, на котором он расположен, но здесь необходимо сказать несколько слов о месте, в котором разыгрались зловещие и необъяснимые события, о которых пойдет речь ниже. Да, необъяснимые! Я так до сих пор не смог разобраться, кто... Впрочем, и об этом позже.

Дом мой стоит на отшибе, и в моем маленьком владении хозяйничаем только я с моей экономкой да пчелы. Моя вилла находится на южном склоне возвышенности Даунз, с которой открывается широкий вид на Ла-Манш. В этом месте берег представляет собой стену из меловых утесов. Прибой докатывается до самого их подножия. Во время отлива на берегу остаются большие лагуны. Все эти заливчики и выемки превращаются в великолепные бассейны для плавания и с каждым приливом заполняющиеся свежей водой. Спуститься к воде можно по единственной длинной извилистой тропке, крутой и скользкой. Внизу тропка обрывается у пляжа шириной примерно в сто ярдов. Он покрыт галькой и голышом и не скрывается под водой даже в часы прилива. Этот чудесный берег тянется на несколько миль в обе стороны и прерывается только в одном месте небольшой бухтой. В этой бухте и расположена деревня Фулворт.

Так вот, я решил прогуляться после трех дней вынужденного затворничества и шел по дорожке, ведущей к крутому спуску на пляж, когда меня кто-то окликнул. Обернувшись, я увидел Гарольда Стэкхерста. Он весело махал мне рукой.

В полумиле отсюда находится его знаменитая школа. Это довольно обширный дом, в котором живут ученики, человек двадцать учеников, и их учителя. Сам Стэкхерст, в свое время знаменитый чемпион по гребле, теперь широко эрудированный ученый, и в штат он себе набрал людей, которые вполне могут преподавать сразу по нескольким предметам, так что учителей немного. С того времени, как я поселился на побережье, нас с ним связывают самые дружеские отношения. По вечерам мы со Стэкхерстом часто заходим друг к другу, не нуждаясь в особом приглашении.

- Что за утро, мистер Холмс! - радостно произнес Стэкхерст. - Так я и знал, что встречу вас. А я кричу вам, кричу...

- Я не слышал вас из-за Стреляющего камня, - сказал я.

Невдалеке от берега есть несколько крупных камней, немного выступающих из воды. Местные ребятишки любят нырять с них. Один из них имеет естественное вертикальное отверстие, которое, видимо, проходит насквозь. Благодаря этому, когда на море волнение, из верхушки камня часто с шумом и грохотом вырывается струя воды. Эту местную достопримечательность называют Стреляющим камнем, поскольку звук действительно похож на звук ружейного выстрела.

- Я вижу, вы собрались купаться, - заметил я. - Так оттопыривает карман плаща только в три раза свернутое школьное полотенце.

Стэкхерст засмеялся:

- Опять вы взялись за свои старые фокусы с дедукцией, Холмс! Макферсон уже вышел спозаранку, мы, наверное, встретим его здесь.

Фицрой Макферсон - видный, рослый молодой человек - преподавал в школе естественные науки. Он страдал пороком сердца вследствие перенесенного ревматизма; но, будучи природным атлетом, отличался в любой спортивной игре, если только она не требовала от него чрезмерных физических усилий. Купался он и зимой и летом. Я и сам завзятый купальщик, и мы часто встречались с ним на берегу.

Тут мы увидели самого Макферсона. Его голова показалась из-за края обрыва, у которого кончалась тропка. Через мгновение он появился во весь рост, пошатываясь, как пьяный. Лицо его и грудь были крови, одежда разодрана - и не только одежда. Разорванные внутренности свисали из живота; он придерживал их рукой. Он сделал еще пару неверных шагов и упал ничком на землю. Мы со Стэкхерстом бросились к нему - он был от нас ярдах в пятидесяти - и перевернули его на спину.

- Проклятая глубина... - пробормотал он.

Макферсон судорожно приподнялся, но тут же завалился набок. Он был мертв.

Стэкхерст остолбенел от неожиданного страшного зрелища. Мои чувства мгновенно обострились. Я понял, что мы оказались свидетелями убийства. Я вспомнил грохот, который принял за звук Стреляющего Камня. Но море было спокойно.

И весьма возможно, на пляже кто-то на самом деле стрелял.

Я опустился на колени. Стэкхерст, стоя, склонился над трупом. На нас упала чья-то тень. Я оглянулся и увидел, что к нам подошел Ян Мэрдок.

Мэрдок преподает в школе Стэкхерста математику. Это высокий, худощавый брюнет. Волосы у него черные, жесткие, всегда растрепанные, словно иглы дикобраза (говорят, в его жилах есть примесь крови чуть не самих ирокезов, самых свирепых индейцев Нового Света), а глаза голубые, крупные, чуть навыкате. Черты лица его неправильны, оно все словно перекошено. Мэрдок - человек замкнутый, сдержанный, но я знаю, что ученики его очень любят.

- Бедняга, - заметил Мэрдок, тоже увидев труп.

Он произнес это довольно холодно. Я мог бы заподозрить его в неискренности, если бы не знал его характер. Говорят, на Мэрдока однажды во время ремонта в школе упало стекло - выпало из рамы в классе. Оно, конечно, разбилось. Из тела Мэрдока вынули восемьдесят шесть крупных осколков. Пока врач извлекал из его тела кусочки стекла, Мэрдок рассказывал ему непристойные анекдоты.

- Не могу ли я что-нибудь сделать? - осведомился Мэрдок. - Чем мне помочь вам?

- Вы были с ним? - спросил Стэкхерст. - Вы знаете, что здесь произошло?

- Нет, нет, я поздно встал сегодня. И еще не купался. Я только иду из школы, - твердо ответил Мэрдок.

Я понял в этот момент, что мы не видели, с какой стороны подошел Мэрдок - от школы или же со стороны пляжа.

- Чем я могу быть вам полезен? - повторил он.

- Бегите скорее в Фулворт и немедленно известите полицию, - приказал Стэкхерст.

Мэрдок ушел. Потрясенный Стэкхерст остался у тела несчастного Макферсона. Я же принялся изучать место происшествия. Первым моим делом было, конечно, убедиться, нет ли еще кого-нибудь на пляже.

С обрыва, откуда спускалась тропка, берег, видимый на всем протяжении, казался совершенно безлюдным. Вдалеке две-три темные фигуры шагали по направлению к Фулворту. Но они были слишком далеко, чтобы их можно было заподозрить в причастности к преступлению. К тому же, они находились на другом берегу широкой, подходившей к самому подножию обрыва лагуна, в которой Макферсон собирался купаться. Недалеко в море виднелись две-три рыбачьи лодки.

Закончив осмотр берега, я начал медленно спускаться по тропке. Почва здесь была с примесью глины и мягкого мергеля. То тут, то там мне попадались следы крови и отпечатки ног одного и того же человека, идущие и под гору и в гору. Но был еще один комплект следов - кто-то поднялся с пляжа уже позже, его следы перекрывали отпечатки ног Макферсона. Это подтверждало мою догадку, что Мэрдок тоже был на пляже, когда случилось это происшествие. Но одновременно стало ясно, что они с Макферсоном пришли порознь. В одном месте я заметил отпечаток ладони с расположенными вверх по тропе пальцами. Это могло значить только, что несчастный Макферсон упал, поднимаясь в гору. Я заметил также круглые впадины, вокруг которых находились россыпи темных брызг, позволявшие предположить, что он несколько раз падал на колени.

Внизу, где тропка обрывалась, была довольно большая лагуна, образованная отступившим приливом. На берегу этой лагуны меня ждала находка - первая, но и самая ожидаемая.

Ружье.

Влажный песок на берегу лагуны был истоптан, россыпи темных клякс усеивали его. Я бы не взялся точно оценить значение следов, даже при всем моем опыте. Но очень похоже было на то, что Макферсон пришел на берег, положил на камень полотенце - оно так и лежало там, сухое и неразвернутое. Затем Макферсон присел на камень рядом, держа ружье между коленей - на песке остался отпечаток приклада. Он посидел так некоторое время, а потом вскочил и выстрелил из ружья. После чего Макферсон резко отбросил оружие в сторону моря, вступил в схватку с кем-то - следы кружили по песку - а потом упал. В этом месте натекла большая лужа крови. Затем Макферсон встал и двинулся в нашу сторону.

И кишки у него уже были разорваны.

Тут-то и коренилась загадка всего происшествия -- самого необычайного из всех, с которыми я когда-либо сталкивался. Человек пробыл на пляже самое большее четверть часа. В этом не могло быть сомнения, потому что Стэкхерст шел вслед за ним от самой школы. Но собирался ли Макферсон купаться? Зачем Макферсон принес ружье на берег?

Кто же убийца? Имя вертелось у меня на языке. Но я никогда не делаю поспешных выводов.

Я обошел все вокруг и не нашел пули. Это могло означать только то, что Макферсон попал в нападавшего, и, скорее всего, тяжело его ранил. И после этого каким-то необъяснимым и нечеловеческим способом Макферсон был изрезан и истерзан так, что у него еле достало сил, чтобы отползти от воды и умереть. У подножия утесов находятся небольшие гроты и пещеры. Они были хорошо освещены низко стоявшим утренним солнцем и не могли служить убежищем. Однако я все же решил их осмотреть.

На полпути к пещерам я обнаружил следы. На песке выделялась глубокая и широкая борозда - здесь недавно тащили что-то тяжелое. С этого тяжелого капала кровь и, в том месте, где эта вещь задела за торчащую из песка корягу, оторвался кусочек ткани. Я поднял его и спрятал в карман. Чуть дальше я обнаружил фарфорового, ярко раскрашенного мопса, которому самое место было на каминной полке какой-нибудь веселой и простой девушки, а никак не среди гниющих водорослей и грязи. Он мог лежать здесь давно и вообще попасть сюда случайно. Но на всякий случай я забрал и его.

Следы того, кто тащил этот груз, затерло самим тюком или что это там было.

Борозда привела меня ко входу в пещеры. Почва здесь была каменистая, и след потерялся. Я осмотрел их. В самой дальней пещере, полузатопленной, у края воды я нашел рваный, пропитанный кровью макинтош. Я достал из кармана клочок ткани и сравнил их. Да, безусловно, именно в этот макинтош заворачивали тело. Я вспомнил, что Макферсон, когда появился, был только в брюках и рубашке. Берег этого небольшого, уходящего во мрак подземного озерца был песчаным, и на нем тоже были следы чего-то большого. Чего-то, что столкнули в воду.

Я взял валявшуюся поблизости ветку и проверил глубину. Дна я не нащупал, хотя ветка была около трех футов длиной. Тут мое внимание привлекла сама ветка. Один из ее концов был обуглен. Оглядевшись, я обнаружил в левом углу пещеры следы кострища. Возможно, рыбаки пережидали здесь недавнюю непогоду, жгли хворост и коптили рыбу. Во всяком случае, вся пещера была пропитана именно этим запахом - горьковатым запахом невыветрившегося дыма и рыбы.

Мне открывалось несколько путей расследования дела, но ни один из них не сулил успеха. Я не сомневался, что кроме Макферсона и Мэрдока на берегу был кто-то третий, кого Макферсон застрелил. Я не сомневался так же, что Мэрдок оказался свидетелем убийства - если бы убийцей был он сам, он бы постарался избавиться от орудия убийства и уж не оставил бы ружье валяться на берегу. Однако действия Мэрдока все равно были очень странными. Вместо того, чтобы помочь истекающему кровью коллеге, Мэрдок завернул умирающего в макинтош Макферсона, затащил тело в пещеру и утопил.

Больше мне нечего было делать на берегу. Я вернулся к трупу, вокруг которого уже собралась группа случайных прохожих. Тут же находился, конечно, и Стэкхерст, и только что подоспевший сельский констебль Андерсон -- толстяк с рыжими усами, низкорослой суссекской породы, наделенной при неповоротливой, угрюмой внешности незаурядным здравым смыслом.

Андерсен выслушал нас, записал наши показания, потом отозвал меня в сторону:

- Я был бы признателен вам за совет, мистер Холмс. Одному мне с этим сложным делом не справиться, а если я что напутаю, мне влетит от Льюиса.

Я не стал рассказывать ему об обнаруженных мной следах и статуэтке, чтобы не запутать дело еще больше. Вместо этого посоветовал констеблю, во-первых, послать за своим непосредственным начальником, во-вторых, до прибытия начальства не переносить ни тела, ни вещей и, по возможности, не топтаться зря у трупа, чтобы не путать следов. Сам я тем временем обыскал карманы покойного. Носовой платок, большой перочинный нож и маленький бумажник - вот и весь улов. Из бумажника выскользнул листок бумаги. Я развернул его и вручил констеблю. На листке нервным женским почерком было написано:

"Я не могу поверить, что так ошибалась в вас. Между нами все кончено. Прощайте. Моди".

Судя по всему, этот несчастный листок бумаги неоднократно сворачивали и разворачивали - места сгибов потемнели. Так же на верхней части имелись следы надрыва бумаги, словно бы Макферсон собирался разорвать послание в клочки, но потом остановил себя. Чернила на последних двух словах расплылись - очевидно, Макферсон переходил от гнева к безутешному горю и рыдал, читая это послание.

Констебль вложил записку обратно в бумажник и вместе с прочими вещами водворил в карман своего летнего пальто. Затем, поскольку никаких новых улик не обнаруживалось, я пошел домой завтракать.

Тот же день, вечер

Часа через два ко мне зашел Стэкхерст. Он рассказал, что тело Макферсона перенесено в школу, где будет производиться дознание. Также Стэкхерст сообщил мне несколько весьма важных и знаменательных фактов.

- Моди? - переспросил он. - Да это наверняка Мод Беллами из Фулворта. У них с Фицроем был роман. Дело шло к свадьбе. Но неделю назад помолвка была расторгнута. Об этом много судачили в деревне.

О разрыве между влюбленными я уже знал из записки, оставалось только установить его причину.

- Вот как, - произнес я. - Неизвестно, почему?

Стэкхерст замялся.

- Возможно, потому, что Мод решила заключить помолвку с Яном, - сказал он, пряча глаза. - С Мэрдоком. Но не думаете же вы...

- Я все время думаю, - перебил его я. - Но пока что у меня слишком мало фактов для обдумывания.

Стэкхерст понял, что я не намерен прямо с места в карьер обвинить Мэрдока в убийстве, и посветлел лицом.

- Знакомы ли вы с дамой? - спросил я.

- Ее знают все. Она славится своей красотой по всей нашей округе, она писаная красавица, Холмс, кого ни спроси. Она - дочь старого Тома Беллами, владельца всех прогулочных лодок и купален в Фулворте. Начал он с простого рыбака, а теперь он человек с положением. В деле ему помогает его сын Уильям.

- Не сходить ли нам в Фулворт повидать их?

- Под каким предлогом?

- О, предлог легко найти. Круг знакомых Макферсона в этом малолюдном месте, конечно, невелик. Давайте займемся всеми его знакомыми. Возможно, я смогу понять мотив преступления. А там уже и преступника можно будет обнаружить.

И мы прогулялись до деревни по холмам, заросшим душистым чабрецом.

Деревня Фулворт расположена в небольшой впадине, полукругом опоясывающей бухту. За рядом старых домишек, вверх по склону, построено несколько современных домов. К одному из таких домов и привел меня Стэкхерст.

- Вот и "Гавань", как называет свой участок Беллами, - пояснил он. - Вон тот дом, с угловой башенкой и с черепичной крышей. Неплохо для человека, начинавшего с ничего!

- Согласен с вами, - кивнул я.

Стэкхерст прошел вперед, а я задержался. Я увидел, что садовая калитка "Гавани" открывается, и хотел увидеть, кто выйдет из нее. Это оказалась девушка, судя по скромному гардеробу - служанка или гувернантка. Потрепанный чемоданчик в ее руках говорил о том, что ее рассчитали, а покрасневшее от слез лицо - о том, что рассчитали внезапно.

- Рановато вы чудить начали, сударыня! - в запале крикнула она кому-то в глубине сада.

Комментарии: 4, последний от 15/08/2016. © Copyright Гинзбург Мария Размещен: 06/05/2015, изменен: 06/05/2015. 17k. Статистика. Рассказ: Хоррор Жуть во мраке Скачать FB2		Ваша оценка:
Аннотация: Из мемуаров Шерлока Холмса - удивительный случай на побережье. Опубликован в альманахе "Новгород-литературный" 01(13)\2015

Гинзбург Мария : другие произведения.

Книга на чердаке