Гинзбург Мария. Убаюкать нож

Мария Гинзбург

УБАЮКАТЬ НОЖ

0x01 graphic

Просыпаюсь - печенка ёкает,
Лунный свет изо всех щелей,
Это кто там по крышам грохает,
Кто пылит веерами ушей?
Чую запах дерьма и древности,
Теплой шерсти и молока,
Брешут карты земной поверхности,
Нет доверия им пока
Серых призраков бивни белые
Над ночною землей парят
В небесах ничегонеделания,
И зрачками штормов глядят
Прямо в душу. О древнем племени
Не дает позабыть азарт,
Жизнь полнее в прошедшем времени,
Карты лучше с изнанки карт.

Стивен Кинг. Храм из костей*

Пролог.

Ребятишки - класс второй, наверное - столпились вокруг статуи слона, прикрытой чуть светящимся колпаком силового поля. Разноцветный пластик фигуры потрескался и потемнел от времени, края хобота-горки облупились. Детишек наверняка привезли на экскурсию из ближайшего пансионата.

- И до падения метеорита здесь, на побережье, стояли курорты и базы отдыха, - рассказывала экскурсовод.

Это была приятная девушка года на два старше меня. Волосы ее были стянуты в длинный хвост, черная чёлка падала на нос, закрывая пол-лица. Голубая униформа музейного работника ей очень шла.

- За время Тёмной зимы произошла общая деградация нравов и культуры. Многие технологические знания также были утеряны, - продолжала она. - Когда наши предки снова вернулись сюда, они обнаружили в детских парках эти фигуры, уцелевшие во время землетрясений и пожаров. Вельче приняли их за статуи богов. Особенно глубокое впечатление, как это видно по количеству жертвоприношений, на них произвела прямая двадцатиметровая водная горка в виде слона и тридцатиметровая спиралевидная в виде змея...

Я подмигнул девушке. Но она не заметила - была слишком занята. Я обошел малышей и двинулся в следующий зал. Там находились изображения богов, которых вельче сделали уже самостоятельно - из камня, глины, бивней нарвалов и моржей. Здесь стояла и моя любимая фигура. Приезжая на каникулы к отцу, я всегда первым делом заглядывал в музей и навещал этого слоноголового воина, вырезанного из бивня огромного моржа.

И Кервин знал об этом. Он позвонил мне вчера и сказал, как бы между прочим:

- Ты же пойдешь в музей? Загляни в кафе, поболтаем.

- О чем? - спросил я.

- Один человек хочет с тобой познакомиться. Мы тут команду собираем... В общем, приходи к одиннадцати!

Он отключился. Я не собирался вступать ни в какую команду. Я как раз закончил колледж и приехал в Вельчера, чтобы начать работу в генетической лаборатории при рыбоводческом хозяйстве. Мать была категорически против. Но я так решил, и ей так и не удалось переубедить меня. Хотя она не уставала ездить мне по ушам насчет того, какую замечательную карьеру я бы мог сделать в кино.

- У тебя есть Мелисанда, - отвечал я обычно.

- Она еще маленькая! - стандартно возражала мама. - А у тебя такая фактура, Авенс!

У меня светлые волосы и темные глаза и брови. Как и многие ребята, я занимался телостроительством, но без фанатизма. Однако тренировки и спелеотуризм, которым я увлекся лет с двенадцати, не прошли даром.

- О да. Всю жизнь играть злодеев, маньяков и странных ученых, - кивал я. - Отстань, мама. Я не буду торговать своим телом.

- Но продавать себя все равно придется!

- Да, - соглашался я. - У меня еще и мозги есть.

Я откровенно скучал в школе, пока в четвертом классе не началась генетика. Тут я стал лучшим, как на лабораторных, так и на теоретических занятиях. Мне нравилось лепить всяких зверюшек - согготов, как называют у нас эти биоинженерные поделки. Классный наставник посоветовал мне после шестого класса идти в биотехнический колледж. Я последовал его совету. Рыбоводческое хозяйство "Медуза" заказало мне соггота, который и стал моей дипломной работой. "Медуза" купила патент на мое первое изобретение, а меня пригласили на работу. Пока - в качестве младшего лаборанта.

И сегодня, как обычно, я навестил мою любимую статую.

Четырехметровый воин стоял в середине сводчатого зала. На воине имелась набедренная повязка и пластинчатый доспех. На голове у него был шлем, весьма смахивающий на современный противогаз, весь в трубочках и пружинках. Вместо дыхательной трубки древний мастер выточил в кости ребристый ствол пулемета. На выпуклых кругах глаз чернели глубоко вырезанные кресты. По обеим сторонам хобота-пулемета находились бивни. Когда-то их выкрасили в красный цвет. И эта краска, хотя со временем потемнела до буро-алого, не облупилась. Разумеется, девочка с хвостиком, бодро тараторившая в соседнем зале, описала бы моего воина иначе. Зооморфизм, тотемизм, анимализм... Но я всегда видел его именно так.

Для того, чтобы увидеть статую целиком, надо было подняться на галерею, опоясывавшую зал на уровне первого этажа. Что я и сделал. Я оперся на перила.

- Привет, - сказал я воину.

Он, как всегда, промолчал. Лишь поблескивала темная краска на бивнях. Кто-то хлопнул меня по плечу. Я обернулся и увидел Кервина. В первый момент я не узнал того, с кем в детстве собирал ракушки на берегу, нырял с прибрежных скал и играл в прятки на Кладбище Морских Тварей. Кервин всегда был худеньким, невысоким парнишкой. В драках его сшибали с ног первым. А теперь передо мной стоял здоровяк, живая груда бугрящихся мышц. Из-за малого роста Кервин казался квадратным, как борцы вельче на старинных фресках. Кервин явно посвятил последний год телостроительству.

- Пойдем, - сказал он. - Нас уже ждут.

- Даже боюсь теперь сказать тебе "нет", - ответил я.

Кервин расплылся в довольной улыбке. Кафе находилось недалеко, между ларьком сувениров и выставкой образцов магматических пород. В ярко подсвеченной витрине лежали зажигалки в виде мужчин с огромными фаллосами, тарелочки с аутентичным узором, маски с перьями, бронзовые змеи, амулеты в виде клыков с резьбой.

- Надеюсь, человек, который хочет со мной познакомиться - это такая, с черным хвостиком? - с надеждой осведомился я.

Кервин понимающе вздохнул и отрицательно помотал головой. Мы подошли к столику, за которым сидел рыжий мужчина с раскрытым планшетником. Отсюда тоже можно было увидеть моего воина - хотя и в несколько непривычном для меня ракурсе. Мужчина смотрел на статую, и, видимо, о чем-то размышлял.

- Вот он, - обратился Кервин к мужчине.

Мы были еще незнакомы, но то, как он смотрел на мою любимую статую, уже вызвало у меня симпатию. Приятно разделить с кем-то свою любовь к прекрасному. Мужчина оторвался от созерцания воина и перевел взгляд на меня. У него было удивительно добродушное лицо, очень белая кожа, как часто бывает у рыжих, и светлые, почти прозрачные глаза. На вид я бы дал ему лет двадцать пять. Самый удачный возраст - он казался мне достаточно взрослым, чтобы я его слушался, но еще не выглядел в моих глазах старым занудным пнем. Он был худым, и как выяснилось позже - довольно высоким парнем. Про таких говорят, что они будто из железа сделаны.

- Здравствуй, Авенс. Моя фамилия Орузоси, а зовут меня Катимаро, - представился он, задумчиво глядя на меня.

Орузоси уже заказал три холодных коктейля. Стаканы с напитком стояли на столе.

- Присаживайтесь, ребята.

Я опустился на стул рядом с ним. Кервин тоже сел, придвинул к себе стакан и взялся за соломинку.

- У меня такое чувство, что я тебя, Авенс, уже где-то видел, - добавил Орузоси.

Настроение у меня резко упало. Самое обидное было не в том, что он задал стандартный вопрос, который бесил меня - а в том, что я ощутил к нему симпатию и уважение, которые он разбил своими словами.

- Ну, мою голую задницу ты мог видеть в "Семи лепестках любви", третий сезон, - резко ответил я.

Мать категорически отказалась как и разорвать контракт, когда я родился, так и отдать меня няне. Сценарист бодро вписал новую сюжетную линию в сериал, и первый год жизни я провел на съемочной площадке.

- Еще я снимался в "Трех маленьких разбойниках" и "Далекой звезде", - продолжал я.

Когда мне исполнилось семь, искали харизматичного бесенка-очаровашку для фильма о трех веселых хулиганах. Я услышал, как мать разговаривала об этом с отчимом. Режиссер уже пересмотрел двести штук мальчишек разной степени хулиганистости. Ему никто так и не пришелся по вкусу, а уже подходило время начинать съемки. Мать, которая должна была играть в фильме строгую, но добрую учительницу, сильно нервничала. Я не хотел, чтобы она расстраивалась, и спросил, сколько мне заплатят. Мать заверила, что достаточно, чтобы купить космический корабль с витрины "Вэлстока", на который я ходил смотреть уже полгода. Я согласился попробовать. Режиссер пришел от меня восторг, и съемки начались.

В "Далекую звезду" они меня уже сами позвали. Тогда я окончательно понял, что я - не актер, хотя все хором и убеждали меня в обратном. Мне кажется, ходить и говорить перед камерой может каждый. А меня утомляет, когда люди непрерывно смеются, суетятся и ссорятся вокруг. Я думал, что свихнусь. К концу съемок меня удерживала только мысль о том, что эти деньги нужны мне, чтобы оплатить колледж. Мать с отцом могли оплатить мне только Сас - а он, увы, относится к второразрядным учебным заведениям. Я же хотел в Гаарски, который считается лучшим биотехническим колледжем Пэллан. И я в него поступил. Сразу после окончания съемок я сбежал под землю, в двухнедельный поход по карстовым пещерам Поющего озера. На все последующие предложения от киноконцерна я отвечал отказом.

- Пропорции лица, пока растешь, меняются очень сильно и быстро, - говорил мне отчим, сочувствуя. - Ты вовремя соскочил. Скоро ты изменишься, и люди перестанут тебя узнавать.

Но, как выяснилось, люди запоминали не мое лицо, а темные глаза под светлой челкой. Фанаты обычно и начинали свою речь словами: "Ваши волосы и глаза ни с кем не перепутаешь!". На самом деле, у истинных вельче такое встречается довольно часто - но представители моего народа редко снимаются в кино.

- Ты, видимо, смотрел один из этих фильмов, - закончил я.

Орузоси еще раз покосился на четырехметровую статую в центре зала и ответил:

- Нет.

- Уверен?

- Да, - ответил Орузоси. - Я не смотрел ни "Лепестков любви", ни про разбойников, ни про... как ты сказал?

Я очень удивился. "Далекую звезду" постоянно крутили по различным каналам. У меня было такое ощущение, что едва она заканчивалась на одном, то тут же начиналась на другом. Для того, чтобы не увидеть ни одной серии, надо было вообще не смотреть общегосударственные каналы. Орузоси наблюдал за мной.

- Я тебя не обидел? - спросил он.

- Нет, - сказал я. - Обрадовал.

- Тогда хватит нож баюкать, - кивнул Орузоси.

Это присловье я услышал впервые и тогда даже отдаленно не догадывался, что оно обозначает.

- У тебя третий разряд по подземному туризму? - продолжал он.

Разговор неожиданно становился интересным.

- Да, - сказал я.

- Сертификат у тебя при себе?

Я достал кошелек и вытащил из него пластиковую карточку сертификата. Орузоси провел ею по приемной щели в своем планшетнике, и тот удовлетворенно бипнул.

- Так, - сказал Орузоси, возвращая карточку мне. - Как насчет прогуляться по пещерам?

- Спрашиваешь. Всегда, - сказал я. - Но я через неделю должен приступить к работе.

- Где?

- В "Медузе".

- Ты приступишь чуть позже, - сказал Орузоси. - Но этот вопрос мы уладим.

- Хотелось бы посмотреть твои документы, - сказал я. - Могу я знать, кто меня нанимает?

Орузоси достал пластиковое удостоверение и дал мне. Меня нанимала, как оказалось, РСБ - Республиканская Служба Безопасности.

- Почему-то я так и подумал, - сказал я.

Орузоси перевел на меня вопросительный взгляд.

- Связь с единой базой данных, - сказал я, махнув рукой на его планшетник. - Что ж, хорошо. Но не хотелось бы потерять в деньгах.

- Не потеряешь.

- И куда придется ехать?

- Никуда.

- Но в Вельчера нет подземных пещер.

- Есть Подземный Приют.

Он наклонился ко мне и доверительно прошептал:

- Там завелись крысы...

Я так удивился, что не нашел, что ответить. Орузоси кинул взгляд поверх моей головы и улыбнулся:

- А вот и последний член нашей компании. Закончила экскурсию?

- Да, - раздался веселый голос. - Убаюкала свой нож!

Орузоси мягко улыбнулся. Я обернулся и увидел девушку с черной чёлкой, закрывавшей половину лица. Она успела сменить голубую форму экскурсовода на легкий сарафан.

Я испытал досаду и печаль, хотя, собственно, я ничего не терял - потому что здесь я еще ничего еще не имел. Точнее, думал, что имею - возможность подействовать. Но я не имел и ее, как оказалось. Орузоси имел неоценимое преимущество передо мной, а именно, возраст и опыт. Наверное, он даже знал, о чем нужно разговаривать с девушками. Не то чтобы я этого не умел, но я как-то больше по профессиональным темам - биоинженерия там, три способа развернуться в шкуродернике... А есть люди, которые изящно и просто умеют часами разговаривать о всяких разностях, не утомляя собеседника. По той паре фраз, что мы обменялись с Орузоси, было ясно, что он именно из таких. А я, должен признаться, так и не постиг эту науку.

- Познакомьтесь, - сказал Орузоси. - Это Анша Таринди. Это Кервин Даж, а это Авенс Марримит.

* перевод Игоря Минакова

Комментарии: 8, последний от 14/09/2023. © Copyright Гинзбург Мария Размещен: 26/12/2012, изменен: 26/12/2012. 15k. Статистика. Глава: Фантастика Икар не у дел Иллюстрации/приложения: 1 шт.		Ваша оценка:
Аннотация: Те, кому понравился дерзкий и бесстрашный Авенс Марримит, пришедший на выручку главным героям романа "Лунапарк Короля Мертвых", узнают из этой повести много интересного о приключениях Авенса, когда он был еще подростком

Гинзбург Мария : другие произведения.

Убаюкать нож