Аннотация: Будни марсианской психиатрической больницы. Истоки человечества. Чуть-чуть от боевика и приключений. Легкий, но эффектный коктейль.
Звонок внутренней связи разбил тишину вдребезги. Потирая сонное лицо, я включил видеофон. С экрана смотрел главный врач. Судя по его виду - ночь выдалась не из спокойных.
- Срочно прибудь ко мне! У нас ЧП.
- Что стряслось? - всегда люблю знать, к чему готовиться.
- Побег из судебного отделения.
- Уже еду! - крикнул я, отключая связь.
Подойдя к окну, я потянулся, разминая руки. Снаружи, в неверном свете звезд, белели семиэтажные больничные корпуса. Судя по времени - до рассвета около пяти часов. Ночи на Марсе длиннее земных. Рядом с видеофоном стояла фотография моей семьи. Я, с тоской, посмотрел на лица жены и дочерей. Месяц вахты уже за плечами: оставалось еще три. Потом будет долгожданный отпуск: тридцать дней на Земле. Господи, как же мне осточертел Марс!
- Что там, еще? - спросила Лена сквозь сон.
- Побег, - ответил я, одеваясь.
- А-а. Я думала, что что-то серьезное, - она повернулась на бок и закуталась в одеяло.
Ее дыхание снова стало глубоким и ровным.
Лена - медсестра из моего отделения. Мужчины, даже на таком расстоянии от Земли, нуждаются в женщинах и последним это тоже нравиться. Многие наши врачи встречались здесь с медсестрами. Это было нечто вроде спорта: и для здоровья полезно и положительные эмоции.
Мой взгляд упал на бутылку текилы. Нет! принимать "допинг", направляясь к начальству - было правилом плохого тона. Чертова марсианская текила! Как же не хватает родной русской водочки.
Собрав сумку, я спустился во двор общежития. Мой электрокар стоял за углом - под окнами. Запустив машину, мчусь в ночь.
Марсианская психиатрическая больница растянулась по степи на пять километров. Это три десятка типовых блочных строений, обнесенных высоким забором по периметру. Общежитие сотрудников находится в стороне от остальных зданий. Чтобы добраться до административного корпуса, нужно пересечь почти всю территорию. Мне, как и другим заведующим отделениями, предоставлен в пользование электрокар. Иначе, ездил бы на велосипеде, как остальной персонал. Финансирование у нас - бюджетное. Поэтому транспорт, как и многое другое, является дефицитом. Исходя из этого, больничная администрация убеждает рядовых сотрудников в пользе велотранспорта и пешей ходьбы. Информационные мониторы постоянно крутят ролики на эти темы.
Проезжая мимо зданий, я повсюду видел следы эрозии. Недавно отпраздновали пятилетний юбилей больницы, но уже требовался капитальный ремонт. Все дело в проклятом марсианском климате! Здесь долгое жаркое лето, во время которого степь раскалена как сковорода. Его сменяет короткая бесснежная зима с лютой стужей. Осень и весна весьма иллюзорны. Осадки на Марсе редки, но именно в межсезонье случаются сильные ураганы с ливнями и торнадо. Все это дело рук чертовых ученых; с их искусственной атмосферой! В больнице регулярно лопались трубы и горела проводка. Впрочем, рабочие из ремонтной службы, в те редкие моменты, когда были трезвы, исправно все чинили.
Припарковавшись у административного корпуса я ворвался в кабинет главного врача.
Начальник пребывал в одиночестве. Первый его заместитель отдыхал на Земле, а второго заперли в реанимации, где он "отходил" после очередного запоя. В комнате висело облако табачного дыма. Лицо шефа осунулось.
- Садись, - приказал он.
Усевшись в кресло, я изобразил на лице сочувствие.
- Неужели побег!? Когда?
Главный поднял на меня налитые кровью глаза.
- Больше часа назад.
- Кто? - я сама участливость.
- Петрушечкин.
- Тот, "народный целитель", который объехал полстраны в собачьей упряжке, а потом съел своих овчарок?
- Другой, - прошипел начальник.
- У нас лечатся больные со всей России: каждого и не упомнишь, - я проявлял неподдельный интерес. - С чем он поступил?
- Шизофрения.
- Что в клинике, бред?
Начальник закурил.
- Да, бред величия: он считает себя Одином.
- Знаю, - показал я эрудицию. - Это вожак пантеона богов у викингов. Он, еще, отдал свой глаз колдунье, чтобы испить из источника мудрости.
- Вот-вот. Петрушечкин тоже выколол себе глаз: для большей достоверности.
Махровый попался больной. Скверно. Зачем начальник вызвал именно меня?
- Что он натворил?
Сквозь клубы дыма голос главного звучал глухо.
- Убил, по бредовым мотивам, двух наркодилеров-гомосексуалистов и сутенера.
- И ему не вручили медаль?
- Не язви, - начальник, с ожесточением, затушил сигарету. - Дело нешутошное.
- Он лечился у нас по определению суда? - я был сама серьезность.
- Ты знаешь другой способ попасть на принудительное лечение?
- Нет. Что еще мне надо знать?
- Еще, он наркоман со стажем.
- Счастливый Джек?
Главный утвердительно кивнул. Счастливый Джек - самый опасный из последних наркотиков. Его подарила колонизация океана на Земле. Там нашли вид глубоководных водорослей, содержащих мощнейший галлюциноген. Синтезированный из них наркотик получил широкое распространение. Правительства крупных стран тратят немало средств на борьбу с этой напастью. Но вместо уничтоженных подводных наркофабрик появляются новые, а полицейские субмарины не могут патрулировать весь мировой океан. Мы, психиатры-наркологи, не по слухам знакомы со Счастливым Джеком: каждый второй поклонник этих таблеток впадает в тяжелый психоз. "Башню" ребятам, всегда, "сносит напрочь".
Я подошел к главному вопросу:
- Как ему удалось сбежать?
- Сначала он пытался разбить в палате окно...
- Но они небьющиеся!
- Он быстро это понял, - начальник стал мерить кабинет ногами. - Недавно в судебном корпусе меняли лопнувшие трубы. Петрушечкин воспользовался "трезвостью" сантехников и стащил у них небольшую отвертку.
Мне сделалось не по себе от нехорошего предчувствия.
Главный продолжил:
- С отверткой, он напал на санитара и отобрал ключ от отделения. На шум драки прибежал дежурный врач...
- Они живы? - не выдержал я.
- Санитар отделался несколькими синяками и царапинами. Он уже на смене. У врача - два проникающих ранения живота. Сейчас его оперируют. Хирурги обещали "починить".
У нас в психиатрии - система "закрытых дверей". Свободного выхода из отделений больные не имеют: для своего же блага и общественной безопасности. Двери в кабинеты врачей, сестринские, процедурные и другие помещения - все запирается на замки. Каждый сотрудник имеет личный электронный ключ: типа кредитной карточки. Завладев таким ключом, Петрушечкин смог покинуть отделение.
- Его, что не лечили?
- Он прятал таблетки за щекой, а потом выплевывал их в туалете.
Меня переполнило негодование:
- Надо было инъекциями, да дозы покруче: чтоб голову от подушки не поднимал.
- Последние месяцы он вел себя тихо; режиму следовал. Но, постовая медсестра заявила, что накануне побега, он рассказывал о каких-то "марсианских братьях". Мол, те разговаривали с ним из-под земли, звали куда-то. Все как обычно: обострение психоза.
- Если у него снова пошли галлюцинации, куда же смотрел лечащий врач?
- Именно ему Петрушечкин сделал в животе две дырки, - главный развел руками. - Мы как саперы - не имеем права на ошибку.
Оно понятно. Психиатр тем и отличается, что должен думать за своего больного.
Ключевой вопрос я задал ожидая, что ответ меня не порадует.
- Зачем я вам понадобился?
- Вернешь Петрушечкина.
- Почему я?
Начальник криво ухмыльнулся:
- Не заставляй говорить тебе комплименты.
- А где заведующий судебным отделением? - не сдавался я.
- На операционном столе - он и был врачом Петрушечкина. Нашла награда героя, ть!
Оправдались мои худшие опасения.
Шеф бросил в селектор:
- Кофе нам, - чуть подумав, добавил, - с коньяком!
Вошедшая любовница начальника, по совместительству была его секретаршей. Эта женщина обладала всеми достоинствами, кроме ума. Она, как водится, считала
себя первым, после главного врача, человеком в больнице. Именно к ней стекались потоки свежих сплетен. Она была главной коброй в нашем "серпентарии". Впрочем; кофе действительно готовила отменно.
Дымящийся напиток бодрил не хуже последних новостей.
- Где Петрушечкин сейчас?
- Точно не знаю.
Такая откровенность начальника не внушает надежд на благоприятный исход дела.
- А системы наблюдения, сигнализация?
Главный выругался.
- Они, еще с прошлой недели, вышли из строя. До сих пор ждем новый кабель из Нью-порта. Но и это нам не поможет: беглец покинул территорию больничного городка.
- Но как он перелез через трехметровый забор?
Начальник сам хотел бы знать ответ. Он молча хлебнул кофе. Я последовал его примеру.
В голову пришли тяжелые мысли. Наши пациенты, в состоянии психоза, воспринимают окружающий мир искаженно: сражаются с галлюцинациями и следуют бредовым идеям. В такие моменты у них, словно возрастает сила и снижается чувствительность к боли: они творят чудеса ловкости и выносливости. Эти больные очень опасны. Именно такого я должен найти на бескрайних просторах Марса. И вернуть, целехоньким.
- Его можно отследить?
Главный протянул мне портативный пеленгатор. На сенсорной панели была выведена карта местности. Я нашел нашу больницу и мигающую точку, удалявшуюся на север. Это Петрушечкин. Он как опасный пациент, находящийся на принудительном лечении был "помечен". В его зубе имелась специальная пломба-маячок. Пеленгатор видел ее через спутниковую систему.
Начальник, через свой компьютер, активировал карту Марса. Возле стены развернулась красочная голограмма. Вся поверхность планеты - бесконечная степь, разбавленная горными массивами и пустынями. Оба полюса имеют шапки ледников, опоясанных тундрой. Отсутствуют океаны и моря, нет даже крупных рек.
Марс разделен между земными державами-лидерами. Самые крупные владения у нас, китайцев, американцев и евросоюза. Однако, почти все эти территории пусты: только редкие значки отмечали построенные на них объекты. На карте светилась лишь одна крупная иконка: Нью-порт. Единственный город на планете - ворота Марса. Там расположены все космодромы. Город находится под юрисдикцией ООН.
Главный выделил нужный участок на карте и приблизил его. Я сверился по пеленгатору. Стало ясно: беглец не петлял по степи, а двигался прямо на север, в сторону ближайшего марсианского канала. Это было чревато. Канал, в этой местности, разделял нашу территорию и американскую. Границы на Марсе - понятие виртуальное. Здесь отсутствуют заставы и патрули: в них нет смысла. Однако, если Петрушечкин уйдет к штатникам, а хуже - набедокурит там; быть международному скандалу. С другой стороны: выжить в одиночку, без провизии и воды, на марсианских пустошах - шансов нет. Даже имея карту, добраться до ближайшего человеческого жилья невозможно без транспорта. Но, самое страшное - туземцы. Выходит; что бы ни случилось с беглецом, мы - "крайние".
Шеф пристально посмотрел на меня.
- Понимаешь серьезность ситуации?
Я не отвел глаз.
- Всецело.
Посчитал в уме время, проведенное беглецом в пути, преодоленный маршрут и расстояние до границы. У меня было не больше трех часов.
- Понадобится вертолет.
- С севера идет песчаная буря, - начальник, вывел на карту сводку погоды. - Мы не можем рисковать техникой.
Я пристально смотрел на голограмму: буря шла на больничный городок широким фронтом. Через пару часов, оказаться за приделами этих стен, где-то в степи - будет совсем небезопасно.
Главный, сохраняя каменное лицо, сказал:
- Получишь мой служебный джип. Он стоит внизу. Топливо не экономь: там есть запасная канистра. Все необходимое в багажнике.
- На киборга-санитара мне тоже не рассчитывать?
- Он у нас один на всю больницу, - начальник снова закурил, - машина иностранная, тонкая. Учитывая его стоимость...
- Мы не можем рисковать такой техникой, - закончил фразу я.
- Вот это - ответственный подход, - шеф, довольно затянулся. - Даю тебе двух лучших санитаров. Они - проверенные ребята. Что-нибудь еще?
- Историю болезни Петрушечкина.
Главный шустро переслал на мой планшетник необходимую информацию. Отлично: в дороге будет, что почитать. Я быстро изучил фотографию клиента: парнишка лет двадцати. Худощавый, долговязый. Веснушки и оттопыренные уши, никак не вязались с его "подвигами". Впрочем, так всегда и бывает. Я попытался изобразить бодрый голос:
- Мы вернем парня, если он не угодит в лапы туземцев. Кстати, на случай встречи с ними нам понадобится оружие.
Главный отрицательно кивнул.
- Мы можем использовать его только в чрезвычайных случаях.
- Но это событие далеко не ординарное, - возразил я.
Начальник побагровел:
- Что я сказал недостаточно четко?
Я прекрасно понимал причину его недовольства. По инструкции, для охраны больничного городка положено иметь тридцать импульсных винтовок. На случай нападения туземцев. И это - на две тысячи душ персонала! А поскольку профиль нашей больницы особый, то винтовки заперты в оружейной, в здании администрации. Какой умник писал эти инструкции? Случись беда - мы не успеем добраться до оружия. Слава богу, что территория окружена забором, а туземцы не приближаются к людским строениям.
Но начальник сейчас думал не об этом. На Марсе нельзя было свободно достать оружие и боеприпасы. Судя по слухам: заместитель главного по хозчасти, выгодно продал кому-то в Нью-порте половину имевшихся на хранении патронов. Винтовки он не тронул, поскольку главный врач отвечает за них персонально. Другая половина боеприпасов была истрачена во время последнего "сафари", устроенного для московской комиссии. Тогда мы здорово поохотились на туземцев. Я, даже, отослал домой несколько памятных фотографий с убитыми чудовищами. Теперь получается, что патронов не осталось совсем.
Но шеф, естественно, не может сказать мне об этом прямо. Интересно, какие чудеса изворотливости он проявил, чтобы их "списать"?
- "Стрижи"? - спросил я миролюбиво.
- В багажнике машины есть три комплекта, - лицо шефа приобрело здоровый цвет.
"Стриж"- это небольшой инъекционный пистолетик, предназначенный для внутримышечного введения лекарства. В его обойме имеется четыре пули-ампулы, заправленных нейролептиком. Используют такую игрушку, если необходимо, не прибегая к прямому физическому контакту, успокоить опасного, агрессивного больного. Чтобы погрузить человека в сон, обычно, достаточно одной - двух ампул. Выстреливать лекарство можно с расстояния до двух метров: главное - попасть в мышцу. Мы редко прибегали к "Стрижам": почти всегда удается уговорить больного поставить обычный укол. Терпение к людям и умение говорить - вот наши профессиональные добродетели.
На селекторе у главного загорелась лампочка, и голос секретарши доложил, что прибыли санитары.
- Команда в сборе, - шеф налил нам по рюмке коньяка.
Пришло время поговорить о возможной выгоде для себя.
- На что я могу рассчитывать, при удачном исходе дела?
Начальник ждал этого вопроса.
- Я, как раз, рассматриваю кандидатуру своего нового зама.
Неплохо, но не хватало одной детали.
- И, еще, дополнительный месяц оплачиваемого отпуска на Земле.
Начальник кивнул.
- Без Петрушечкина даже не возвращайся.
Я встал, и мы молча выпили.
На выходе из кабинета, услышал последний наказ:
- Держи связь. Успеха!
Мы мчались по марсианской степи. Джип трясло как революционную тачанку. Вокруг была кромешная тьма, лишь спереди ее надрезали два одиноких луча фар. Сквозь прозрачный купол кабины виднелись холодные чужие созвездия. Только сейчас я понял, как непреодолимо далеко нахожусь от дома.
Со мной в машине ехали два "крепких орешка". Высокий, шкафоподобный борец Паша и низенький, крепыш Юра - каратист. Рядом с этими ребятами, я чувствовал себя уверенно даже без оружия. В больнице поговаривали, что санитарами они работают для отвода глаз. Считалось, что в Нью-порте у них есть свой бизнес; не совсем законный. Впрочем, несмотря на суровый вид, эти парни были довольно милы. Именно они рассказали мне, что на Марсе построен завод по производству текилы. Здесь ее гнали из местных кактусов, а на Земле продавали как элитное пойло. Купив, в свое время, акции этого предприятия, я получал небольшие, но стабильные дивиденды.
Ехали шумно: ребята подняли себе настроение небольшим "косячком" марсианской травки. Паша один занимал все заднее сидение; парень без устали травил байки. Юра вел джип. Он раскатисто смеялся, но не отводил от дороги внимательных глаз. А я погрузился в размышления.
Марс, что назван в честь кровожадного бога войны, ты всегда манил людей! В древности были мифы и легенды. Позднее, человечество стало бредить марсианскими каналами и всякой прочей дрянью. Не одно поколение фантастов нажило себе состояния на этой теме. Ученые не отставали: их теории были одна нелепее другой. Нас уверяли, что Марс хранит следы чужого разума, либо истоки нашего. Когда человечество всерьез взялось за освоение ближнего космоса, начали именно с красной планеты.
Колонизация Марса была похожа на истерию. Ученые, с пеной у рта, доказывали эффективность наколдованной ими атмосферной технологии. СМИ беспощадно окучивали людские массы пропагандой. Обещали превратить планету в цветущий сад, возвести города-дворцы и создать тьму высокооплачиваемых рабочих мест в будущих научных и производственных центрах. Было все: соперничество сверхдержав и войны корпораций, коррупция чиновников и шпионские скандалы, финансовые махинации и ужасные катастрофы. Оптимистическая трагедия космических масштабов.
Ее итог банален. Первое: выяснилось, что Марс беден полезными ископаемыми. Второе: вскрылось, что полное воссоздание атмосферы и экосистемы земного типа, потребует астрономических капиталовложений, которые не окупятся. Результат: от Марса отвернулись и воротилы бизнеса и политики. Освоение планеты свернули, а производство атмосферы законсервировали.
Однако, в марсианские проекты уже было "вбухано" немало денег. Чтобы хоть как-то оправдаться перед электоратом правительства стран-колонизаторов заключили особый договор. Марсу была отведена роль "чулана" или "планеты- кладовки". Сюда перенесли с Земли часть того, что не является парадной стороной медали современного общества, и периодически вызывает вопросы у дотошных журналистов, экологов и всякого рода "активистов". Химические заводы, военные полигоны, ракетные фабрики, биологические лаборатории, тюрьмы, туберкулезные и наркологические диспансеры, психиатрические больницы и кое-что еще.
Получилось, как всегда, оригинально. Схожая ситуация была и с освоением океанских глубин на Земле. Планировали окончательно решить продовольственный вопрос: создать фермы по разведению мясных пород китов, рыбные заводы и фабрики пищевых водорослей. Получили - подводные нарко-лаборатории.
В наши дни все прогрессивное человечество обратило свой взгляд на Венеру. Там форсированно возводят сеть гостинично-развлекательных центров. Планета-курорт - новый международный проект! Венера в центре общественного внимания. Это - креатив! Марс отошел на второй план. Он стал не актуален. Так-то.
Что мы имеем здесь, на красной планете? Бескрайние пустынные пространства, на которых разбросаны объекты "народного хозяйства". Сеть атмосферных станций функционирует в "спящем" режиме. Содержание кислорода едва достигает границы допустимой нормы. О контроле погодных условий речь даже не идет. Кстати, за климат - отдельное "спасибо" ученым-мозголомам с Земли.
Никакой научно-исследовательской работы на планете не ведется. Лишь изредка прилетают экспедиции геологов-энтузиастов. О раскрытии "загадок" Марса нет и речи - нерентабельно. В первые годы освоения планеты ученые пробовали исследовать марсианские каналы, но экспедиции оставили больше вопросов, чем ответов. До сих пор не определено точно: искусственные это сооружения или каприз природы. Наши ученые этим не занимаются - нет средств. Американцы, официально, тоже не ведут раскопок, но периодически кто-нибудь натыкается на их экспедиции.
Большинство из работающих на Марсе видели каналы лишь на сувенирных открытках. Мне посчастливилось узреть достопримечательность вживую. Когда отмечали мой последний день рождения, я уговорил коллег сгонять на больничном вездеходе к ближайшему каналу. Устав от повседневной скуки, ребята согласились. Увиденное меня сильно впечатлило, но пришлось быстро возвращаться назад: кончилась водка.
Жизнь на Марсе - это тяжелая, нудная работа и скука. Из-за дефицита транспорта, в Нью-порт удается смотаться не чаще, чем раз в две недели. Да и там, особенно, делать нечего. Развлечения портового города весьма однообразны. Местные "очаги культуры" - питейные заведения разного калибра. Там имеется все для активного отдыха: официантки, работающие проститутками, пьяные представители международного пролетариата, ищущие драку, и тупые ооновские полицейские, вымогающие деньги у отдыхающих.
Последние года три, на Марсе завелось нечто оригинальное - туземцы. До этого, местная фауна радовала нас лишь многоножками, размером с удава. Когда появились первые слухи о туземцах, мы посчитали, что кто-то просто перепил текилы. О тварях заговорили всерьез, лишь после исчезновений людей. За короткий срок, в разных областях планеты, пропало несколько человек. Все они покидали пределы поселений. Поисковые экспедиции не вернули никого. Были обнаружены обрывки одежды и фрагменты тел, но ни одного целого трупа не нашли. Некоторые экспедиции возвращались назад со странными трофеями.
Это были застреленные животные, ранее неизвестного вида, но явно агрессивные по отношению к человеку. Кто-то, в шутку, назвал их "туземцы" - прижилось. Ни наши биологи, ни ученые на Земле не смогли точно ответить на вопрос об их происхождении. Одни считают, что твари были здесь и до нас. Другие уверены, что это результат экспериментов с атмосферой. Третьи видят причину аномалии в радиоактивных отходах производств. На Земле, до сих пор, некоторые утверждают, что туземцы - это удачная мистификация.
Упертых дураков всегда хватало. Теперь известно; что туземцы плотоядны, держатся стаями и живут в лабиринтах нор, вырытых неглубоко под поверхностью. Наружу они выходят преимущественно ночью и избегают оказываться вблизи человеческого жилья. Чем питаются - вопрос открытый.
Возможно, Марс таит для нас еще немало загадок.
Что же, в этой дыре делаю я? Как и все - зарабатываю деньги. Печально, но в нашей стране, диплом врача не гарантирует достойной оплаты труда. Только работая вахтовым методом, на другой планете, я могу содержать семью. Здесь большие нагрузки по работе, но и зарплата напоминает приличную.
Мои невеселые думы прервал писк пеленгатора. Мы почти настигли беглеца: он находился в приделах пятиста метров от нас. Петрушечкин спешил прямо на север. Судя по карте: к марсианскому каналу. До него оставалось не больше километра. Почему парень так уверенно идет туда?
Я сообщил о ситуации своим спутникам. Паша с Юрой, вмиг, стали серьезными и собранными. Я прильнул к окну. В свете фар мелькали пучки чахлой травы и уродливые кактусы. Унылый пейзаж. Желтая полоса, робко прорезала горизонт - нарождалась заря.
Внезапно машину сильно тряхнуло. Удар! Скрежет. Меня бросило на приборную панель. Ремни безопасности врезались в тело; благодаря им, я не вылетел сквозь лобовое стекло. Передние колеса куда-то провалились. Земля встала дыбом. Задняя часть машины, по инерции, задралась вверх. Почва вокруг просела и джип, сильно накренившись, сполз в образовавшуюся яму. Нас обдало осколками стекла. Из-за поднявшейся пыли было трудно дышать. Выбив дверь, я вывалился наружу. Болели ребра, руки покрывали ссадины. Прокашлявшись, я осмотрелся. Мы находились на дне неглубокой воронки. Бампер и передние колеса джипа засели в рыхлом грунте. Складывалось впечатление, что мы наехали на какую-то полость в земле, и почва просела под весом машины. Мои спутники тоже покинули кабину. Они имели помятый вид, но оба были целы. Наш джип надежно вышел из строя.
Вот это "прикол": лишиться транспорта, едва настигнув беглеца! Мы оказались одни на просторах чужой планеты, вдали от очагов цивилизации. Безоружные. А, где-то рядом бродит безумный преступник. Наверняка он видел нашу машину. Возможно, сейчас он подкрадывается к нам в темноте. О-отлично! Но, главное, где-то впереди на нас шла буря!
Какой-то неприятный звук привлек мое внимание. Шипение. Оно доносилось сразу с нескольких сторон. Его источники находились в темноте, вокруг участка, освещенного фарами. Петрушечкин оказался наименьшей из подстерегавших нас опасностей.
- Туземцы!
Именно в их нору провалился джип! Мы оказались в смертельной ловушке. Не делая резких движений, я достал и включил фонарь. Луч света выхватил из тьмы крадущихся чудовищ. Их было несколько десятков. Сложно представить себе более омерзительное создание, чем марсианский туземец: лягушка с огромной клыкастой пастью, раскачивающаяся на шести паукообразных лапах. Тела чудовищ покрывала черная чешуя. Многие достигали размера крупной свиньи. Они медленно приближались, вытянув передние лапы и нервно перебирая цепкими пальцами. Твари угрожающе раздувались и шипели. Их круг сужался, а хищные намерения не оставляли сомнений.
Быть съеденным, на Марсе; вот финальный аккорд моей врачебной карьеры! Занавес опускается: зрители покидают зал. Дочери даже не побывают на папиной могилке. Стоп. Нельзя позволить жалости и страху парализовать мозг. Пусть вскипает злоба. Я дорого продам свою жизнь! Твари узнают, что люди не пища.
Мои товарищи тоже готовились принять бой. Юра держал топор, а Паша вооружился двумя большими гаечными ключами. "Стрижам" они не доверяли. Мы встали спинами к машине. Интересно: туземцы будут нападать по одному или бросятся скопом?
Левой рукой я держал фонарь, в правой сжимал "Стриж". Приближающимся тварям не нравился свет. Их зрение было приспособлено к ночной охоте и жизни в норах. Они жмурили свои выпученные белесые глазищи и сильно шипели, когда попадали под луч фонаря. Однако, передние туземцы были уже в пяти метрах от нас.
Одна из тварей стремительно рванулась ко мне. Я встретил ее выстрелами из инъекционного пистолета. Первый заряд отскочил от твердой чешуи. Черт! Две следующие ампулы прочно впились в тело. Тварь слегка замедлила бег, но ее кошмарная пасть уверенно приближалась. Я видел множественные, как у акулы, ряды зубов. Моя спина похолодела: неужели нейролептик здесь бессилен? Движения туземца замедлились. Я успел отскочить в сторону и всадил последний заряд прямо ему в глаз. Тварь стукнулась о корпус машины и осела. Она была мертва: из разбитой глазницы вытекала мутная жижа.
Рядом слышался уверенный мат: мои спутники рубились с чудовищами. Враги напали не всей стаей - это давало нам шанс продержаться какое-то время. Сбоку ко мне приближалась следующая тварь: времени на перезарядку пистолета не было. Я ослепил врага лучом света и бросился к джипу. Там, под сиденьем, должна быть лопатка. Есть! Но проклятый инструмент застрял. Шипение за спиной. Я успел повернуться к нападавшему и бросить в оскаленную пасть фонарь. Чудовище легко его раскусило. Пока тварь выплевывала осколки, я вырвал лопатку из-под сиденья. Ага! Внезапно я потерял опору: хищник схватил меня за ноги и повалил на землю. Своими цепкими лапами он уверенно подминал меня под себя, намереваясь откусить голову. Противник оказался на удивление сильным. Я был практически обездвижен: сказывалось его преимущество в количестве конечностей. Без боя не сдамся! Рывком я освободил ногу и пнул тварь в низ живота. Послышалось, что-то похожее на стон. Еще один мощный пинок. Что, не нравится?! Хватка несколько ослабла и я освободил руку с лопатой. Раскрытая пасть чудовища рвалась к моей голове, но ногой я уперся ему в шею. Наши тела сплелись в плотный клубок. Рядом с моим лицом, брызгая слюной, клацали ужасные челюсти. Извернувшись, я вонзил свое оружие в шею врага. Лопатка вошла в ткани по самый черенок. Меня обдало густой зеленой кровью. Чудовище слабело, но не оставляло попыток ухватить меня зубами. Наконец; мне удалось отпихнуть от себя умирающую тварь.
Шатаясь, я поднялся, но сильный удар в спину бросил меня на колени. Очередной враг напал со спины. Разрывая куртку, в кожу вонзились острые когти. Еще миг, и челюсти твари сомкнутся на моем затылке. Я вслепую ударил лопаткой назад: промах. Лапы твари обхватили меня сильнее. Времени нет! Я не мог встать под грузом противника. Тогда я рванулся, из последних сил, вбок и обрушил нас обоих на землю. Удар был страшным, но туземец слетел с меня, оставив глубокие царапины. Задыхаясь от боли, я пытался встать. Сильные человеческие руки подхватили меня и прислонили к машине. Это был улыбающийся богатырь Паша. Неподалеку, Юра разделывал топором сброшенную мной тварь.
Ребята счастливо улыбались. Одежда их была порвана, кое-где кровоточили неглубокие раны, но серьезных травм ни у кого не было. Вокруг нас валялось около десятка искромсанных трупов туземцев. Первую атаку нам удалось отбить.
- Спутниковый телефон, - прохрипел я. - Нужно вызвать помощь.
Паша достал аппарат из кабины джипа и принялся за дело. Юра застыл рядом, не выпуская топора из рук. Я обшаривал машину в поисках чего-нибудь полезного.
- Связи нет. В эфире сильные помехи: буря близко, - невозмутимо сообщил Паша.
- Может, попробуем держать оборону в машине? - предложил Юра.
- Мы не сможем эффективно отбиваться: тесно. - Паша печально улыбнулся. - Через выбитые окна они растащат нас по клочкам.
Стало немного светлее: дело шло к заре. Было заметно, что число наших врагов серьезно увеличилось. Степь вокруг буквально кишела ими. Твари возбужденно шипели, окружив нас плотным кольцом. Ближе десяти-пятнадцати метров туземцы пока не приближались. Кто-то из них должен броситься первым. Остальные выжидали. Ясно было одно: с нами покончат до рассвета.
- Есть план, - заверил я товарищей, показав найденную сигнальную ракетницу, и заряды к ней. - Соберите самое необходимое.
- Поняли! - среагировал Юра.
Мы нацепили рюкзаки и взяли наше нехитрое оружие. Я вооружился ракетницей и верной лопаткой. Заряженный "Стриж" был в кармане. Нам предстояло прорваться сквозь ряды врагов и, до наступления песчаной бури, достичь канала. Там мы могли укрыться от обеих напастей, а если повезет, вызвать спасательную экспедицию. Преодолеть следовало около полукилометра. С хищниками "на хвосте".
Заметив наши приготовления, туземцы забеспокоились. Их кольцо стало сжиматься. Момент истины!
- Разбейте фары машины! - скомандовал я.
Парни сделали необходимое без лишних вопросов. Воцарился мрак. В неверном свете поблекших звезд было видно, что тьма вокруг шевелится. Шипение и скрежет зубов доносились со всех сторон. Звуки пугающе приближались. Твари подкрадывались к добыче. Время!
Я выстрелил из ракетницы. Ослепительная вспышка, и мощный росток света вспорол тьму, уходя в нужном направлении. Мы ринулись следом за алой ракетой. Туземцы явно не ожидали такого фокуса. Ближайшие к нам твари попросту ослепли, другие зажмурились и уткнулись мордами в землю. На короткое время им стало не до нас.
Паша бежал первым. Он раскидывал тварей, орудуя гаечными ключами как палицами. Следом неслись мы с Юрой. Я отчаянно рубил лопаткой, Юра разил топором. Приходилось отсекать цепкие когтистые лапы, вышибать оскаленные зубы. Раненых врагов не добивали: на это не было времени. Нам необходимо прорваться через толпу чудовищ, пока они не спохватились. Господи, только бы не оступиться!
Ракета медленно растаяла в вышине. Когда вокруг сомкнулся предрассветный сумрак, мы вырвались из окружения. Туземцы оживились. За нашими спинами остались корчиться десятки искалеченных тварей, но их многочисленные сородичи пустились в погоню. Теперь они обходили нас с флангов.
Впереди виднелся канал: путь к нему был свободен.
- Последняя! - крикнул я, запустив на ходу ракету.
Сигнальный заряд устремился в небо, освещая местность изумрудным сиянием. Бросив пустую ракетницу, я припустил вовсю. Наверное, никто из нас раньше не бегал так усердно. Звуков погони я не слышал, но обернуться не решался.
Блеклый марсианский рассвет вступил в свои права. В его желтом мареве сносно просматривалась степь. Когда до края канала оставалось не больше ста метров, я остановился. Тяжело дыша, оглянулся назад: пусто. Нас никто не преследовал. Наверное, туземцы ушли в свои норы. Паша с Юрой, пыхтя, приходили в себя рядом. Мое внимание привлек писк пеленгатора: Петрушечкин был рядом. Прибор предупреждал, что беглец находится в двадцати метрах к востоку от нас. Я осмотрелся: никого. Спрятаться за кактусом он не мог. Вдруг его растерзали туземцы?
Достав инъекционный пистолет, я рискнул пойти в указанном направлении. Мои товарищи двинулись за мной. По мере приближения к источнику сигнала, стали видны трупы. Четверо туземцев были буквально "разобраны по частям". Кругом все залито липкой зеленой кровью. Не на того напали! Наш беглец разорвал их голыми руками. Тела самого Петрушечкина не было. Мы нашли несколько клочков его больничной пижамы и два выбитых человеческих зуба. Один из них - с маячком. Теперь пеленгатор стал бесполезен. Шансов найти беглеца почти не осталось. Лишь призрачная надежда настигнуть его там, куда он шел - на дне канала.
Мы направились прямиком к краю канала. Несмотря на то, что почти рассвело, небо на севере оставалось черным. Более того: полоса темноты расползалась вдоль горизонта. Она
скрыла под собой силуэты далеких горных хребтов. Впереди словно росла гигантская чернильная клякса. Свет стал меркнуть. Первые порывы ветра хлестнули по лицам.
Песчаная буря шла сюда! Она стремительно приближалась. Вот почему туземцы не стали нас преследовать: они чувствовали надвигающуюся угрозу. Наша троица снова побежала. Быть застигнутым песчаной бурей на равнине - смертельно опасно. Ураганный ветер легко подхватит тело и разобьет об землю, либо задохнешься от песка.
Я с товарищами бежал к каналу с одной стороны; буря подступала с другой. Мы словно неслись в объятия песчаного ада. Нам необходимо не только достичь канала, но и успеть найти спуск вниз. Опять наперегонки со смертью!
Невысокий и быстроходный Юра достиг канала первым. Он стал метаться вдоль края, высматривая хоть сколько-нибудь безопасный спуск. Мы с Пашей вскоре присоединились к поискам. Канал пересекал степь по прямой: от горизонта до горизонта. Расстояние между его краями было не меньше двухста метров. Вертикальны стены, уходили вниз на высоту десятиэтажного дома. На дне царил сумрак. Неподалеку нашлось место, подходящее для спуска. Вдоль стены тянулся уступ, полого уходящий книзу. Выбирать не приходилось: противоположный край канала уже скрыли вихри беснующегося песка.
Мы устремились к спуску. Вокруг было темно. Порывы ветра пытались сбить нас с ног. Было очень пыльно. Наша троица успела нырнуть на уступ прежде, чем буря накрыла
собой весь канал. Нас сбило с ног и поволокло вниз. Цепляясь за стены, мы катились по уступу, рискуя сорваться в пропасть.
Над нашими головами бушевал жуткий песчаный шторм. Вверху пролетали вырванные из земли кактусы и крупные куски дерна. Глаза, рот и нос: все было забито песком. Практически на ощупь мы спускались по уступу. Чем ниже мы уходили, тем легче было передвигаться и свободнее дышать. Так глубоко песчаные вихри не проникали: стихия проносилась над каналом, уходя дальше.
Когда воздух вокруг стал менее пыльным, мы сделали привал. Пришлось долго чихать, кашлять и тереть глаза, избавляясь от песка. Паша достал фляжку, которую тут же пустили по кругу. Давно я так не радовался опостылевшей марсианской текиле. Немного "подкрепив" силы, наша группа продолжила спуск.
Глаза привыкли к царившему здесь сумраку, и я стал изучать окружающую обстановку. Канал был чрезвычайно древним. Его стены состояли из скальной породы. Время щедро поработало над ними. Повсюду виднелись трещины, щели и следы обвалов. Местами целые фрагменты стен выпирали вперед, а где-то виднелись впадины. Но складывалось впечатление, что давно, не одну тысячу лет назад, эти поверхности были идеально ровными. Возможно, их что-то облицовывало.
Уступ, по которому мы спускались, на всей своей длине, имел равную ширину: около трех метров. Он был усыпан песком и мелким щебнем. Иногда приходилось перепрыгивать через тещины и ямы. По мере спуска, я понял, что поверхность уступа подозрительно неровная. Под ногами, словно были крупные, беспощадно обглоданные временем ступени. Неужели мы шли по древней каменной лестнице? Выходит, что и канал имеет искусственное происхождение! Действительно, все это мало походило на случайный каприз природы.
На стенах, в некоторых местах, виднелись отверстия круглой формы. Они были навроде пещер или каких-то ходов. А, может, это норы? Непонятно: насколько они глубоки и куда ведут. Отверстия имели не меньше трех - четырех метров в диаметре. Они располагались на различной высоте, по всей длине канала. В интернете, мне попадалась пара статей об этих "ходах". Некоторые из них обследовали экспедиции, изучавшие каналы. Было найдено несколько пустых тоннелей разной длины, оканчивающихся тупиками. Почти все "ходы" преграждали завалы. Ученые быстро потеряли к ним интерес.
Наконец, мы достигли дна. Я окинул взглядом уходившие вверх стены, поражаясь их гигантским размерам. На Марсе имелся не один десяток каналов. Они были различной ширины и протяженности. Их объединяла лишь неимоверная древность. Когда-то сеть каналов покрывала всю планету, но время и геологические процессы разрушили ее. Даже то немногое, что осталось, было практически не исследовано земными учеными. Не хватало времени и денег. И, пока не было найдено убедительных доказательств искусственного происхождения каналов, дальнейшие исследования считались бесперспективными. Сейчас, оказавшись на дне этого титанического сооружения, я стал ощущать, что нахожусь на развалинах великой древней цивилизации.
Века назад дно канала было ровным. Теперь его покрывали песчаные дюны, а вдоль стен лежали завалы из упавших камней. В середине плутало русло высохшего ручья. Где-то виднелась растительность болезненного вида. Уныло.
Петрушечкина видно не было, но имелись его следы. Они петляли по песку и терялись за ближайшим курганом из камней. Воспрянув духом, наша троица пошла в том направлении. Путь беглеца пролегал вдоль стены. Ветра здесь не было, поэтому песок долго хранил следы.
Мы удалились от лестницы на полкилометра, и подошли к очередному препятствию. Когда-то здесь произошел обвал породы: вдоль стены лежала гора камней. За ними следов не было. Мы взобрались на каменную насыпь. На ее вершине чернел вход в один из загадочных тоннелей. Отверстие было практически скрыто завалом. Однако, создалось впечатление, что некоторые из камней отодвинуты, чтобы расширить щель, ведущую внутрь. Неужели Петрушечкина понесло под землю?! Впрочем, психиатра трудно удивить даже этим.
Согнувшись в три погибели, мы пролезли в отверстие. Первым, как и положено врачу, шел я: в левой руке фонарь, а в правой "Стриж". Следом крался Юра, замыкающим был Паша. Миновав завал у входа, мы оказались в просторном округлом тоннеле. Его ширина позволяла нам свободно идти рядом. Наша команда стала аккуратно продвигаться вперед, освещая путь двумя фонарями. Было тихо как в могиле. Тоннель вел куда-то вниз. Он изрядно петлял, но ответвлений не делал. Удивляла поразительная гладкость стен. Воздух здесь был спертый, тяжелый.
Шли долго: будто само время остановилось. Я, почти физически, ощущал над собой давление неимоверного количества пластов почвы. Казалось, что Марс неумолимо сжимает нас в своем чреве, лишая надежды снова увидеть солнце.
Внезапно, впереди забрезжил неясный свет, и эхо донесло звуки речи. Кто-то возбужденно разговаривал сам с собой.
- Здесь я. Уже здесь, - голос, несомненно, принадлежал Петрушечкину. - Дверь. Дождались, наконец. Открою.
Мы осторожно крались вдоль стен. Тоннель вывел нас в большую комнату, яйцеобразной формы. Помещение заполнял голубоватый свет, источник которого нельзя было определить. Стены здесь, явно имели искусственное происхождение.
В центре комнаты находился наш клиент. Он сидел на коленях, погруженный в свое занятие. Вокруг него, на полу, лежало множество каких-то осколков темного цвета. Они имели разную форму, но были плоскими и напоминали кусочки кварца или слюды. Петрушечкин словно собирал разбросанную кем-то мозаику. Он соединял осколки, подгоняя их друг к другу по форме. Правильно составленные куски как бы "срастались" между собой, становясь единым целым. По неведомому материалу пробегали голубоватые искры.
- Долго, очень долго ждали. Звали. - Петрушечкин лихорадочно бормотал. - Давно звали: никто не слышал. Я слышу. Пришел. Открою.
На полу перед больным лежал уже довольно внушительный фрагмент "мозаики". Соединенные кусочки напоминали очертаниями огромный круг. По его плоской поверхности оголтело носились голубые искры. Траектория их движений напомнила мне замысловатые рисунки на электронных микросхемах. В моей душе крепла уверенность, что нельзя сейчас мешать Петрушечкину. Он делал что-то очень важное, сам не осознавая ответственности. Парень, словно находился в трансе. Временами он ненадолго застывал, как будто прислушиваясь к чему-то. Или кому-то? Однако движения его были удивительно четкими: он безошибочно выбирал подходящие фрагменты материала. Пациентом словно управляла неведомая, чужая воля. В своей врачебной практике я еще не встречал подобных "чудес".
- Здоровье. Старшие Братья дадут мне здоровье. - Петрушечкин ползал по периметру искрящегося круга, укладывая последние фрагменты. - Обещали. Сделают голову ясной. Я услышал и пришел.
Мелькание беснующихся искр стало нестерпимым. Круг, перед нашим беглецом, был как зарождающееся солнце. Я отвернулся, щуря глаза. Казалось, что воздух над "мозаикой" пульсирует, сотрясаясь от скопления мощной энергии.
- Открыл! - победно крикнул Петрушечкин, вставляя последний фрагмент круга.
В следующее мгновение я ослеп и оглох. Невидимая сила размазала меня по стене тоннеля и швырнула в яркую звенящую бездну.
Тишина. Полумрак. Ко мне медленно возвращались зрение и слух. Удивительно, но боли не было. Тело словно онемело, но конечности послушно двигались. Я смог встать. По коже, казалось, ползали миллионы жуков. Внутри все горело. Моим товарищам было не легче. Поддерживая друг друга, мы вошли в яйцеобразную комнату.
Стены невозмутимо источали голубоватый свет. Петрушечкин отсутствовал. На месте собранного круга, в полу, было отверстие. Оно оказалось колодцем ведущим вниз. Его стены были ровными и теплыми на ощупь. Но чудеса на этом не кончились. По колодцу спускался Петрушечкин. Он шел перпендикулярно поверхности земли, нарушая все законы физики. Неспешным шагом парень направлялся в недра Марса.
Нам оставалось лишь последовать за ним. Первым рискнул Юра. Сцепившись с Пашей руками, он осторожно свесил свое тело вниз. Затем Юра уперся ногами в стену колодца. Прислушавшись к своим ощущениям, заявил: "Отпускай!". Освободившись от рук Паши, он выпрямился. Это было поразительно. Ребята находились друг напротив друга под углом девяноста градусов. Каждый уверенно стоял в своей плоскости. Мы, с Пашей, последовали Юриному примеру.
Держась за край пола, я свесился вниз. Мои ноги уперлись в стену колодца и почувствовали ее притяжение. Я отпустил руки и выпрямил тело. Мир перевернулся, подарив мне чувство легкого головокружения. Теперь я стоял в колодце-тоннеле рядом со своими спутниками. Мы словно призрели закон тяготения. От этого становилось весело и страшно.
Петрушечкин уже скрылся из вида. И наша троица устремились вперед по удивительному тоннелю. Идти пришлось не больше ста метров. Проход вывел нас в зал титанических размеров.
Тут творились чудеса почище уже виденных. Зал был идеально круглым. В нем, также, царили свои физические законы. Пол и потолок отсутствовали, равно как верх и низ. Была возможность свободно перемещаться по всей внутренней поверхности этой сферы. Наверняка, здесь действовала искусственная гравитация. Тоннель, которым мы пришли, не был единственным ведущим в зал. Удивительно, но воздух в гигантском помещении не носил привкуса затхлости. Все пространство заполнял яркий розовый свет, не имевший определенного источника. Стены покрывали поблекшие от древности фрески. Но наше внимание приковали не они.
На противоположной поверхности зала находилась ОНА. Летающая тарелка! Именно так должен выглядеть этот продукт внеземной цивилизации: большой и широкий серебристый диск, с круглыми краями. Мы видели то, что последние двести лет будоражило умы фантастов: чужой космический корабль.
Летающую тарелку окружала какая-то прозрачная субстанция, похожая на гель. Корабль был заключен в нее, как муравей в каплю янтаря. Творение неземного разума покоилось в этой исполинской "капле", расплывшейся на стене зала. И Петрушечкин стоял уже рядом.
Мы, не сговариваясь, бросились вперед. Бежать по внутренней стороне гигантской сферы, отринув законы нормальной физики - удовольствие весьма необычное! Казалось, что теперь окружающий мир вращается вокруг меня.
Подбежав к летающей тарелке, я какое-то время приходил в себя. Головокружение прошло не сразу. Мои товарищи тоже имели озадаченный вид.
Космический корабль теперь нависал над нами своим блестящим бортом. Размеры объекта поражали. Его высота достигала десяти метров, а диаметр сорока, соответственно. Поверхность летающей тарелки была абсолютно гладкой. Лишь на верхней стороне диска имелось несколько выступающих полусфер. Корабль неподвижно висел на высоте двух метров. Между его дном и полом находился все тот же прозрачный гель. По поверхности "капли", окружающей летающую тарелку, временами пробегала рябь.
Было очень тихо.
Петрушечкин стоял возле прозрачной стены геля, погрузив в него свои руки. Его лицо было безмятежным. На фоне громады корабля, человек казался лишь букашкой.
Я медленно приблизился к беглецу, со "Стрижом" наготове. Петрушечкин не замечал меня. Казалось, его мысли были сейчас далеко. Не знаю точно, что меня останавливало, но я медлил с введением лекарства.
Наконец, Петрушечкин словно очнулся. С чавкающим звуком он вынул руки из геля и повернулся к нам. У него действительно был один глаз: голубой. Его взгляд был ясным, спокойным и ОСМЫСЛЕННЫМ. У больного в психозе глаза не такие. На нас смотрел абсолютно здоровый человек.
- Пожалуйста, не надо лекарств, - он указал на мой пистолет. - Мне уже лучше. Мою болезнь вылечили.
- Они? - я кивнул на летающую тарелку.
- Да.
- Сейчас?
- Вы сами все видели.
- Ты можешь общаться с ними? - мягко спросил Паша.
- Сам - нет. Наша связь односторонняя. - Петрушечкин пожал плечами. - Я лишь могу слышать, когда они обращаются ко мне. Их голоса - словно мысли в моей голове, какие-то образы, не всегда понятные.
Я пристально вглядывался в веснушчатое лицо паренька.
- На Земле ты их тоже слышал?
- Что, вы! Тогда у меня были обычные галлюцинации: болезнь, знаете ли.
- А когда ты стал слышать ЭТИХ? - Юра кивнул на корабль.
- Около недели назад.
- Сейчас тоже слышишь? - мне трудно поверить в реальность происходящего вокруг.
- Нет. Они уже сообщили мне всю необходимую информацию.
К психиатру нередко приходят пациенты с "голосами". Одни общаются с богом, другие же с дьяволом. Набор "собеседников" - самый разнообразный. Часто слышат и инопланетян. Все эти люди больны и нуждаются в помощи. Однако, нашелся Петрушечкин, который притащил нас к всамделишной летающей тарелке. Может, это я заболел?
- Почему они выбрали именно тебя? - необходимый вопрос.
Петрушечкин какое-то время думал.
- Даже и не знаю, - он смущенно заулыбался. - Эти голоса слишком слабые. Здоровый человек не станет слушать, не поверит в них. Кто-то даже бросится лечиться. Я же, из-за своей болезни, не мог пользоваться "здравым" смыслом, и перестал чему-либо удивляться. Мне не приходило в голову сомневаться в реальности происходящего.
- Они обещали тебя вылечить?
- И сделали это!
- Но ты напал на врача и ранил его, - лицо Паши было хмурым.
Петрушечкин съежился под тяжелым взглядом санитара.
- Я рассказал ему о голосах и просил доложить начальству, ученым. Я умолял послать сюда кого-нибудь из специалистов...