Известно, что помимо христиан-византийцев князя посетили миссионеры из Рима, а также исламские и иудейские богословы, но все они получили отказ, и все по разным причинам.
   Что касается римских миссионеров (а здесь, кстати, следует отметить, что к тому моменту разделения Церкви на Восточную и Западную еще не произошло (1054 г.), однако определенные различия между ними были уже очевидны), то летописи приводят слова, с которыми князь отказал им: "Отцы наши не приняли этого". В данном случае речь идет о первых попытках Крещения Руси, предпринятых княгиней Ольгой. О том, действительно ли случился у Ольги конфликт с приглашенным ею же на Русь епископом Адальбертом, ничего не известно. Ясно лишь, что Адальберт самовольно уехал с Руси, заявив, будто его не приняли должным образом или даже изгнали (очевидно, местные язычники во главе с князем Святославом, но никак не Ольга).
   Отказ от идеи принятия ислама также связан вовсе не с любовью князя к свинине и вину (хотя, возможно, сказалось и это, как и ряд других бытовых причин). Однако отношение к исламу было гораздо глубже и серьезней, и окончательный выбор происходил на совсем другом уровне. Совокупность летописных свидетельств дает понять: проблема была в том, что ислам подразумевал глубочайшую перестройку жизни и быта Руси на совершенно чуждый и непонятный большинству населения лад. В то же время, справедливости ради, надо отметить, что исламом при дворе Владимира некоторое время интересовались всерьез. Из Хорезма на Русь даже привезли имама для обращения , но это была скорее часть политической игры князя, уже предпочитавшего византийский вариант и лишь стремившегося утвердить свое влияние в Прикаспии (как раз в это время происходит очередной поход Руси в Дербент и на Ширван).
   Что касается иудаизма, то в качестве его представителей выступали, скорее всего, хазары. Значительная часть хазарской знати считала себя "потерянными коленами", а правящий дом причислялся по женской линии к собственно иудеям, грань здесь весьма условна. Столь же резонно то, что Хазарское государство, разгромленное Святославом (а добитое, самим Владимиром), едва ли могло служить примером для подражания. И это был основной политический аргумент у князя против принятия иудаизма. Однако диалог с хазарами, упоминаемый в летописи (по всем спискам) звучал следующим образом:
   "..."А где земля ваша?". Они же сказали: "В Иерусалиме". А он спросил: "Точно ли она там?" И ответили: "Разгневался Бог на отцов наших и рассеял нас по различным странам за грехи наши, а землю нашу отдал христианам". Сказал на это Владимир: "Как же вы иных учите, а сами отвергнуты Богом и рассеяны? Если бы Бог любил вас и закон ваш, то не были бы вы рассеяны по чужим землям. Или и нам того же хотите?"..."
   Безусловно, это лишь краткое изложение событий, однако и оно позволяет сделать определенные выводы. Владимир, несомненно, руководствовался при выборе веры в том числе и духовными соображениями - своими личными нравственными тяготениями после захвата власти. Об этом прямо говорит, например, Иаков Мних, первый жизнеописатель князя в своем "Житие Владимира", и нет оснований ему не верить. Другое дело, что политические соображения также играли роль. А главным, определяющим, было следующее - распространение веры в Единого Бога, Его победы над языческими богами сами по себе доказывали верующим в последних силу Первого. Буквально на глазах Владимира, еще до Крещения Руси, христианство приняли Дания, Венгрия, Польша - давние соседи, с которыми Русь многое связывало. С другой стороны, "закон греческий" был предпочтен в первую очередь потому, что его предпочитала воспитавшая Владимира Ольга.
   Нестор в "Повести временных лет" приводит следующие аргументы, которые предоставил философ князю Владимиру:
   "Ибо Отцу отцовство, Сыну сыновство, Святому же Духу исхождение. Ни Отец переходит в Сына или Духа, ни Сын в Отца или Духа, ни Дух в Сына или в Отца: ибо неизменны их свойства... Не три Бога, но один Бог, так как божество едино в трех лицах. Желанием же Отца и Духа спасти свое творение, не изменяя людского семени, сошло и вошло, как божественное семя, в девичье ложе пречистое и приняло плоть одушевленную, словесную и умную, прежде не бывшую, и явился Бог воплощенный, родился неизреченным путем, сохранив нерушимым девство матери, не претерпев ни смятения, ни смешения, ни изменения, а оставшись как был, и став каким не был, приняв вид рабский - на самом деле, а не в воображении, всем, кроме греха, явившись подобен нам (людям)..." .
   "...Не принимай же учения от латинян, - учение их искаженное: войдя в церковь, не поклоняются иконам, но, стоя, кланяются и, поклонившись, пишут крест на земле, и целуют, а встав, становятся на него ногами, - так что, ложась, целуют его, а встав - попирают, Этому не учили апостолы; апостолы учили целовать поставленный крест и чтить иконы. Ибо Лука евангелист первый написал икону и послал ее в Рим. Как говорит Василий: "Чествование иконы переходит на ее первообраз. Больше того, называют они землю матерью. Если же земля им мать, то отец им небо, - изначала сотворил Бог небо, так же и землю. Так говорят: "Отче наш, иже еси на небеси". Если, по их мнению, земля мать, то зачем плюете на свою мать? Тут же ее лобзаете и оскверняете?..." .
   Нестор, как автор, вкладывает в уста своего персонажа (христианского священника) следующие тезисы: на земной тверди существуют не боги, а только Бог. Спаситель родился от непорочной Девы, когда же он родился то не стал он рабом суетности (низкого, мирского). Латиняне падают ниц попирая чреслами своими и устами своими землю и небо, т.е., Нестор заостряет внимание, что требуется человеку только стоя молится, будучи между землею и небом (медиатором, связывающим звеном), и также, целуя распятие, тем самым признавая Сына Божьего. Нестор в этом тезисе говорит о Филиокве.

   Филиокве (лат. Filioque - "и [от] Сына") - добавление к латинскому переводу Никео-Константинопольского символа веры, принятое Западной (Римской) церковью в XI веке в догмате о Троице: об исхождении Святого Духа не только от Бога-Отца, но "от Отца и Сына". Бог Слово и Бог Святой Дух имеют вечное начало - Бога Отца. Бог Отец - это "едино-начальник" или "монарх" (μόν-αρχος) в Троице. Бог Слово вечно "рождается" только из Отца, а Святой Дух вечно "исходит" только из Отца, как из единственного начала. "Рождение" и "исхождение" - два разных термина, не тождественные друг другу. Если они обозначают одно и то же, то получается, что у Бога Отца два сына: Бог Слово и Бог Святой Дух. Но у Бога Отца только один сын - Бог Слово.
   Η Οικουμενική Σύνοδος της Νίκαιας στα 325 με το πρώτο "Σύμβολο της Πίστεως" δήλωσε ότι το Άγιο Πνεύμα εκπορεύεται από το Θεό - Πατέρα ("το εκ του Πατρός εκπορευόμενον"). Αυτό το Σύμβολο τροποποιήθηκε στην Οικουμενική Σύνοδο της Κωνσταντινούπολης το 381. Ως εκ τούτου, καλείται συνήθως Σύμβολο Νικαίας - Κωνσταντινουπόλεως.
   Στην τριαδική ομολογία, οι Χριστιανοί από τους πρώτους αιώνες έχουν κάνει μερικές σημαντικές διακρίσεις. Ο Υιός και το Άγιο Πνεύμα θεωρείται ότι έχουν την αιώνια προέλευσή τους από τον Πατέρα. Ο Υιός, ο προαιώνιος Λόγος (Ιωάν. α΄) έχει γεννηθεί από τον Πατέρα, ενώ το Άγιο Πνεύμα "εκπορεύεται" από τον Πατέρα. Αυτές οι επισημάνσεις αφορούν την ύπαρξη του Θεού πέρα από κάθε χρονικό όριο, "προ πάντων των αιώνων" κατά το Σύμβολο της Νικαίας. Όσον αφορά τη δημιουργία, ο Θεός λέγεται ότι απέστειλε τον Υιό του και το Πνεύμα του. Στα λατινικά η λέξη processio αφορά και την αποστολή (που κατά την ορθόδοξη θεολογία γίνεται και από τον Υιό) αλλά και την εκπόρευση (που αφορά μόνο τον Πατέρα) του Πνεύματος, αυτός ο ιδιωματισμός θα μπορούσε να προκαλέσει κάποια σύγχυση στις θεολογικές συζητήσεις. Βάσει της "αίρεσης του Filioque" οι Ρωμαιοκαθολικοί θεωρούνται αιρετικοί από την Ορθόδοξη εκκλησία με απόφαση της Η' Οικουμενικής Συνόδου που συγκλήθηκε το 879 στην Κωνσταντινούπολη.

   Перевод:
   На Вселенском (Οικουμενική - всеобщим, универсальном, сообщим) Соборе в Никеи в 325 году, который собрался по вопросу "Символы Веры" объявили (δήλωσε - назначил, адресовал, сделал видимым), что Святой Дух (Άγιο Πνεύμα) снисходит (εκπορεύεται - обращается оттуда сюда, исходит) от Бога - Отца ("свысока с Отца, к нам приходит"). В Символ (т.е., Символ Веры) внесли изменения (τροποποιήθηκε - он изменился или после) на Всеобщем Соборе в 381 году. Обычно (.Ως εκ τούτου - с тех пор) его принято называть Никео-Константинопольским символом веры.
   В Триедином исповедании (ομολογία - обозначении, принятии) христиане на заре становление своей религии, сделали некоторые важные различия (неопределенные разночтения). Считается, что Сын (Υιός - ребенок, потомок) и Святой Дух имеют вечное происхождение от Отца. " В начале было Слово..." [Из цикла "Библия (Синодальный перевод)". Дата создания: 1815-1875, опубл.: 1877. Источник: Синодальный перевод РПЦ МП, редакция от 2000 года. От Иоанна святое благовествование 1:1]. Однако, предложение от апостола Иоанна: "Ο Υιός, ο προαιώνιος Λόγος..." может понимать следующим образом, на что оперировали в Константинополе: Сын был, но ужасней слово или Сын был, но его древнейшим (προαιώνιος - протосущность, то, что было до, то, кто был всегда) противником было - слово (учение, обращение). Он (Сын) был рожден от Отца, а Святой Дух "рожден" Отцом. Эти заметки относятся к существованию Бога за пределами (αφορούν - несовершенным взглядом, несовершенным зрением или трансцендентным) любого срока, принятым "на все века" ("προ πάντων των αιώνων" - "на всякие грядущие века") в соответствии с символом Никеи. Относительно создания (субординации), заявляют, что Бог сотворил и послал своего Сына и своего Духа. В латинском языке (лексике) слово "processio" (процесс, шествие, послание) относится как к миссии (αποστολή - задача, послание, поручение) (которая в православной теологии приходится / совершается Сыном), так и к эманации (εκπόρευση - очищение, процесс, результат, путь) (которая проблема Отца) Духа (Πνεύματος - воздух, дыхание, жизнь), эта идиома (ιδιωματισμός - спор, диалектику, собственное прочтение) может вызвать (результат мы видим , обязательно вызовет в 879 году и окончательно расколет Церковь в 1054 году) некоторую путаницу (σύγχυση - безобразие, хаос, беспорядок) в богословских обсуждениях (συζητήσεις).
   Шаг (Βάσει - предпринятое действие, ритм или основание) "ереси со стороны Филиокве" (αίρεσης του Filioque) Римской католической (καθολικοί - облегчение, универсализация) церковью является - ересью, но не мы Православная церковь (Ορθόδοξη : Ορθό - крыло, правые и δοξη - учение, победная, т.е., "Левое крыло"- погрязло в объяснениях, и в десакрализации, а мы "Правое крыло" - нет). По нашему усмотрению был созван Вселенский Собор, в 879 году, в Константинополе, где мы осудили шаг римских католиков как ересью (αίρεσης - учение, последование).

   Нестор заканчивает тезисы философа: наш Отец всевышний создал Землю - обитель людям, а латиняне пытаются своим рабскими (мирскими) желаниями установить определенные рамки и детерминировать Землю от небо (Бога), т.е., познать мир эмпирический, а не своим умопостижением.
   Такая акцентуация или знак Нестора, сюда я свожу все его тезисы к единому холистическому (цельному) принципу, не просто человека, а именно прежде всего православного монаха Киево-Печерского монастыря, тогда конечно возможно и субъективный взгляд, оценка знаковых событий. Можно назвать несторианским литофаническим (неявным) знаком.