В кузнице никого не было. На наковальне рядом с упавшим молотом лежал меч - еще не закаленная полоса стали. Но вдруг по грубым кромкам лезвия к рукояти пробежали искры, и будто кисть художника закрасила пятна и выщербленки, сталь заиграла и видно было - лезвие не нуждается в заточке. Грубая стальная рукоять и гарда почернели, пропала скользкая гладкость металла. Угас в очаге огонь, как будто говоря, что работа закончена - Anima Pura готов.
Они стояли на Вильгельмовом холме у покосившихся камней мегалита. Кварталы Праги, лежащие внизу, утопали в сизой дымке, а местами в небо тянулись угольно-черные дымы пожаров. Даже отсюда пахло гарью. Воздух был совершенно неподвижен и, похоже, давно - пожухлую траву успел покрыть толстый слой легкой серой пыли. Она укутывала ноги и поднималась в воздух от каждого шага.
Но Власу не было в тот момент никакого дела ни до города, ни до пепла под ногами. Он крепко обнял Луизу, шепча, что все уже кончилось.
- Возьмем эту проклятую железку, отдадим старику и вернемся домой. Все будет хорошо.
- Да пап, - голос у Луизы был тихим, а сама она казалась совершенно равнодушной к происходящему.
- Сейчас... - он кивнул Кристофу, чтобы тот присмотрел за девушкой и подошел к наковальне.
Взглянув на меч, Влас понял, что не сможет прикоснуться к нему ни рукой, ни чем-то еще. В подсознании зародилось чувство, близкое к панике, и, чем ближе он тянулся, тем сильнее становилось. Необъяснимый страх, боль, горечь навалились с такой силой, что он отшатнулся. Сквозь слезы он увидел Кристофа. Молодой колдун тоже попытался взять меч, но так же отпрянул.
- Он мой... - прошептала Луиза. - Вы разве не поняли, зачем потребовалось мое присутствие? Anima Pura - это я!
- ... Лу! - Влас чуть было не назвал дочь "малышом", но вовремя осекся. Больше никогда он не сможет обратиться так к... Луизе Полянски, новому владельцу святого меча и проклятия. Руки, потянувшиеся обнять дочь, безвольно упали.
Девушка подошла к наковальне и положила руку на эфес. Немного помедлила и, собиравшись с духом, обхватила рукоять и с легкостью подняла меч к солнцу, просвечивающему сквозь дым. Ее губы что-то беззвучно прошептали, потом она опустила меч и поцеловала перекрестие лезвия и гарды. Словно никого не было рядом, не оборачиваясь, Луиза направилась в сторону города.
Влас хотел броситься за ней, но словно прирос к земле, и горло не повиновалось ему, чтобы крикнуть. У основания холма восемь рыцарей обступили девушку, и он потерял ее из виду.
Беззвучно появился старик, а может он и не исчезал, и все время сидел где-то рядом в ожидании троих.
- Ее не остановить? - тихо сказал Влас, но старик не ответил. Он тоже смотрел вслед исчезающей в сизой дымке процессии.
- Что здесь происходило? - спросил Кристоф.
- Вас не было около двух месяцев...
... Драконы пересекли океан, скоро тварей можно было увидеть над северной Америкой, Европой и даже в Сибири. До десяти метров длиной, с размахом крыльев около двенадцати метров, темно-красного, переходящего в сажево-черный, окраса, огнедышащие и абсолютно неуязвимые. Золотистое марево, окружавшее тварей, служило лучшей защитой, в которой таяли снаряды и ракеты, бесследно исчез истребитель пошедший на таран с одним из драконов, а тот даже не повел крылом. Военно-воздушные силы и средства ПВО оказались бессильны.
Драконы едва ли обращали внимание на происходящее вокруг, как будто существовали в своем собственном измерении. Может, так оно и было - наложились друг на друга две реальности и драконы, оказавшись в этом мире, не замечали его? Но сам мир их замечал. Вблизи от твари вспыхивало все, что способно гореть, а жара, стоявшая последние недели, только способствовала этому. Но стоило начать потушить такой пожар колдовством, пламя окутывалось золотым сиянием и разгоралось сильнее. Пожарные команды, военные и армии добровольцев боролись с огнем обычными средствами: водой и специальными химикатами.
Места посадок драконов, будь то песок или базальт, превращались в озера расплавленного грунта, а потом, когда они остывали, в земле оставалась яма, наполненная мелкой серой пылью. В такую же серость превращались и места пожарищ - угли продолжали истлевать и рассыпались серым прахом.
Ветер поднимал его в небо и невесомая пыль долго висела в воздухе, а на земле оставалась мерцающая золотом рана. Очень медленно, от чего это не сразу обнаружили, пепелища и воронки на местах посадки тварей расширялись. Миллиметр за миллиметром золочение разъедало планету в прах.
Над головой раздался чудовищный рев. Сухой, пропахший гарью воздух обрушился на землю, взметнув облака серой пыли. "Звуковой барьер" - машинально отметил Влас, прижимая ладони к ушам и инстинктивно пригибаясь к земле. Из-под облаков несся дракон - вытянутая огненная масса, словно гигантское копье, пущенное злым божеством. Рев нарастал, падение казалось неотвратимым, еще немного и тварь рухнет на землю.
- Золочение исчезло! - воскликнул старик, показывая пальцам на пикирующего дракона. - Сфера Бытия вновь замкнута!
Из облаков вынырнули три вертолета. Перепачканные сажей алые машины, не успевали за драконом, но пилоты и не стремились догнать тварь - оставляя дымный шлейф, за драконом устремились ракеты. Тепловые головки наведения ухватились за жар драконьего тела и через три секунды поразили цель, окрасив небо еще одним огненным заревом.
- Прежде чем вы уйдете... - старик повел рукой и Влас замер на месте, не успев ничего сказать. Как он ни напрягал мышцы, не мог шевельнуться, как будто воздух стал абсолютно твердым. - Простите мне этот жест. Я догадываюсь о ваших чувствах, но выслушать меня вам все-таки придется.
Мир изменился и это относится не только к тому, что вы видите перед собой. Беда объединяет. Увы, пока это единственное, что способно сблизить людей и решить большинство проблем. Так было и в прошлые века, когда меч возвращался в мир.
Старик посмотрел на Криса.
- Тебя сюда привели стремление к свободе и независимости, ответственность и... много всего переплетено в твоей душе. Но что касается Луизы... уверен ли ты, что хотел бы связать с ней свою жизнь? Подумай о ней. Ты - колдун и она постоянно будет тяготиться мыслью, что в один из дней должна будет казнить любимого человека, колдуна. Время сделает чувства не такими острыми, а потом и вовсе сотрет их.
А ты, - старик обошел Власа и заглянул ему в глаза, - тебя вел сюда закон. Конечно же, существовали и другие причины, но служение закону была главной. Тебе придется свыкнуться с мыслью, что Луиза изменилась. Я не пугаю тебя, но ты должен понять - отныне она рыцарь-квестионариус Пресветлой Инквизиции, палач, приводящая приговор без суда и следствия. Ее жертвы определяются не степенью вины, а мощностью колдовского дара.
Вы не принадлежите себе, и я скорблю вместе с вами. Только вам троим известно о проклятии Anima Pura, и знание это необходимо передать потомкам, ибо настанет день, когда вновь придется искать троих. Не вы, не ваши последователи, может даже и не их ученики, но время придет и Anima Pura востребует плату.
Сказать вам, что я ищу учеников? Я знаю, что услышу в ответ, - он вздохнул и горько улыбнулся, - да и нечему мне учить вас. Хоть вы и не вспомните, что происходило там - никто не этого помнил, - но, силой ли или мудростью, вы спасли Сферу Бытия. Думаю, что этого достаточно, чтобы быть хранителем.
Вот, вроде и все... - старик положил на землю рюкзак. - Я оставляю вам дневник, который начал вести в 13 веке епископ Микулаш. Записи дополнялись последующими хранителями, вчера я оставил там свой последний комментарий. Можете считать меня малодушным, ведь вы не можете ни слова сказать в ответ. Но у меня нет времени объяснять и нет сил уговаривать вас. Я рассказал вам все, что знал, остальное - в ваших руках.
Еще мгновение старик смотрел на них, а потом исчез.
Оцепенение прошло неожиданно. Мышцы, которые были готовы напрячься до того как замерли, дернулись, и Влас не удержался на ногах. Первой мыслью полицейского было: найти старика и придушить - одним колдуном будет меньше. Но разум подсказывал, что тот разыграл свой последний ход и они больше не встретятся.
Наверняка в шахматах или в военной стратегии существует термин, обозначающий подобную ситуацию - когда ты должен, просто обязан делать то, чего вовсе не собирался. На расстоянии вытянутой руки в рюкзаке лежал секрет Anima Pura. Если Влас уйдет и документы достанутся кому-то другому, если проклятие перестанет быть тайной, какой-нибудь маньяк попробует уничтожить меч. А если документ пропадет и никто не сможет найти троих...
Последний ход проклятого старика это не тонкая подтасовка случайных встреч, а грубое навязывание и... Влас не может воспротивиться этому. Он просто не принадлежит себе.
Он посмотрел на Кристофа, сидящего рядом. Судя по его решительному взгляду, стиснутым зубам так сильно, что на щеках пульсировали желваки, парень думал примерно о том же. Что ж, значит, хранителей будет двое.
Влас поднялся с земли, закинул на спину ветхий рюкзак и подал руку Кристофу.